А. А. Коныгин

Фермерское хозяйство США

*** 1989 ***

DjVu

ФPAГMEHT КНИГИ (...) Глава V       ОПЫТ ФЕРМЕРСКОГО ХОЗЯЙСТВА И ПЕРЕСТРОЙКА В АГРОПРОМЫШЛЕННОМ КОМПЛЕКСЕ СССР       1. СТИМУЛЫ К ТРУДУ И РАЗВИТИЮ ПРОИЗВОДСТВА       По мере развертывания в нашей стране радикальной экономической реформы на первый план все настоятельнее выдвигается проблема активизации человеческого фактора. Длительное время как в теории, так и на практике сохранялась своего рода абсолютизация материально-вещественных факторов производства, в то время как человек — подлинный творец общественных отношений — выпадал из поля зрения ученых, специалистов и хозяйственных руководителей. Между тем, как отмечалось на июньском (1987 г.) Пленуме ЦК КПСС, "главный вопрос теории и практики социализма — как на социалистической основе создать более мощные, чем при капитализме, стимулы экономического, научно-технического и социального прогресса... Это самый сложный вопрос, ответ на который искала и ищет социалистическая мысль и общественная практика. На нынешнем этапе социализма значение этого вопроса неизмеримо возрастает".       Еще в первые годы Советской власти В. И. Ленин считал, что привлечение к труду — важнейшая и труднейшая проблема социализма. Пока же мы вынуждены признать, что существующая у нас система стимулирования по силе своего воздействия на человека, по своей эффективности далеко еще не сравнялась с той, которая была выработана капитализмом. Необходимо не просто развивать ее, но и во многом заново создавать весь мотивационный механизм.       Социалистическая собственность на средства производства создает потенциальную основу для эффективного стимулирования, но лишь при определенных условиях, в частности, когда каждый конкретный работник становится фактическим хозяином общественной собственности, реально участвует в управлении производством, в полной мере получает за успешную работу и несет ответственность за возможные потери.       Однако вплоть до настоящего времени социалистическая собственность воспринимается подавляющим большин-156       ством людей как нечто абстрактное, и для этого есть вполне реальные основания. Естественно, и осуществление функций хозяина — управление общественной собственностью, эффективное ее использование и приумножение не становится их кровным делом. Средства производства остаются для работника чужими, государственными, казенными. Если к этому добавить несовершенство материальных и моральных стимулов к труду, формализм в социалистическом соревновании, то приходится констатировать, что побудительные мотивы к развитию социалистического производства пока еще не задействованы. Более того, сам вопрос об их эффективном использовании до самого последнего времени по-настоящему не ставился.       Показательно, что длительное время наши ведущие политэкономы утверждали, что стимулы к труду и развитию социалистического производства будут усиливаться по мере осознания всеми членами общества того факта, что они являются сохозяевами общественной собственности. Другими словами, речь шла не о том, чтобы сделать человека фактическим хозяином производства, а о том, чтобы довести до его сознания, что к общественной собственности следует относиться по-хозяйски. Ясно, однако, что чувство хозяина может появиться лишь у того, кто в действительности распоряжается средствами производства, переданными ему в постоянное или временное пользование.       В сельском хозяйстве наличие эффективных стимулов к труду, мощного мотивационного механизма имеет особое значение — гораздо большее, чем в промышленности. Это объясняется самой природой сельскохозяйственного производства, его территориальной рассредоточенностью, привязанностью к естественным, биологическим процессам, возможности вмешательства в которые крайне ограниченны. В результате сфера шаблонных, стандартных технологических решений резко сужается и на первый план выходит искусство работника, его готовность трудиться качественно и добросовестно — другими словами, личностный, человеческий фактор производства. Возрождение чувства хозяина, ликвидация отчуждения от общественной собственности важны здесь как ни в какой другой отрасли народного хозяйства.       Разумеется, для этого необходимо также создать благоприятные внешние условия. Сельскохозяйственные предприятия должны получить наконец полный набор надежных, высокопроизводительных машин, достаточное количество минеральных удобрений и пестицидов, комбикормов, высококлассных семян и других средств производства. При этом нужно гарантировать свободный выбор поставщиков материально-технических средств и услуг, а также каналов реализации полученной продукции (свободный рынок, государственные заготовительные организации, перерабатывающие предприятия, организации оптовой торговли, магазины и т. д.).       Не менее важно создать благоприятные финансовые условия для развития отрасли прежде всего за счет эквивалентного межотраслевого обмена. Пока это требование, к сожалению, не соблюдается. Несмотря на периодические повышения закупочных цен, они по-прежнему отстают от роста цен на комбикорма, технику, удобрения, строительные материалы, топливо. В результате долги сельскохозяйственных предприятий банкам превысили 144 млрд руб., ежегодные дотации колхозам достигли 25 млрд, совхозам — 50 млрд руб. Уровень цен на материально-технические ресурсы и услуги, с одной стороны, на сельскохозяйственную продукцию — с другой, должен контролироваться государством в условиях самой широкой гласности. В США, например, индексы цен на фермерскую продукцию и на материально-технические средства для сельского хозяйства публикуются несколько раз в году; то же самое вполне можно сделать и у нас. И все же, как убедительно показывает опыт США, решающее значение для успешного развития сельского хозяйства имеют внутренние стимулы. Поскольку они тесно связаны с универсальными, значимыми для любой общественной системы особенностями отрасли, перечень их во многом совпадает с теми стимулами, которые мы рассматривали применительно к американским фермерам. Главные из них — чувство хозяина, материальная и моральная заинтересованность, свободная конкуренция.       Практика последних десятилетий показывает, что при командно-административной системе управления, жестком централизованном планировании даже руководители сельскохозяйственных предприятий не могут чувствовать себя хозяевами производства — не говоря уже о специалистах, руководителях среднего звена и рядовых работниках. На наш взгляд, как уже указывалось выше, чувство хозяина может появиться у отдельного человека или у коллектива лишь тогда, когда они владеют средствами производства, распоряжаются и пользуются ими. Эти права как индивидуум, так и коллектив могут получить от собственника средств производства (в условиях нашей страны — прежде всего от государства). Наиболее реальный путь к этому, на который мы уже отчасти вступили, — передача средств производства в долгосрочную аренду. При этом совершенно не исключается такое положение, когда отдельный человек или коллектив будут приобретать средства производства (исключая землю) в свою личную или групповую собственность со всеми связанными с нею правами. Мы, однако, считаем, что реальным хозяином производства является не только собственник, но и любой хозяйствующий субъект, наделенный юридически закрепленными правами владения, распоряжения и пользования. Сколь большой путь нам еще предстоит пройти в этом направлении, показывает следующая подборка мнений руководителей колхозов и совхозов, опубликованных в печати.       Г. Селезнев, председатель колхоза "Коминтерн" Кирилловского района Вологодской области, в которой, как известно, еще в 1986 г. начался эксперимент по совершенствованию экономического механизма хозяйствования: "Хорошо, хоть теперь из РАПО не поступает погектарных разнарядок — где и что сеять. Но сказать, что наконец-то мы, хозяйственники, обрели полную самостоятельность, нельзя. За что ни возьмись, все надо согласовывать, утрясать. Да и самой пустяковой деталишки свободно не купишь. Со снабжением, по-моему, стало еще хуже, чем прежде. В Агро-снаб лучше не обращаться".       А. Киселев, директор совхоза "Майский": "Разговоров о самостоятельности много, вот самой-то самостоятельности что-то пока маловато. На недавнем пленуме обкома партии наше хозяйство похвалили за удачное решение социальных проблем. Много строим для людей — жилье. Дом культуры, детские учреждения, магазины. За опытом к нам со всех концов области едут. Но сколько "шишек" я как директор набил Как только ни приходится ловчить (не побоюсь этого слова), чтобы обойти частокол многочисленных инструкций. Заканчиваем сейчас сооружение физкультурно-оздоровительного комбината с бассейном. Так он ведь незаконнорожденным считается Словно руководители совхоза на своем огороде сауну поставили".       М. Вагин, председатель колхоза им. Ленина Ковернин-ского района Горьковской области: "И главное, в чем мы нуждаемся — в самостоятельности. Взять хотя бы вопрос планирования. Тут очень много ненормальностей. Думаю, трудно найти примеры, чтобы план выстрадали, обдумали,       составили и приняли сами колхозники, без вмешательства сверху. Разве это нормально, когда он диктуется и обсуждению, по сути, не подлежит? Даже в структуре посевных площадей колхозники не хозяева. Планирование от достигнутого уровня продолжается. Нет никакого спасения и от дополнительных заданий... Количество заседаний и вызовов также не сокращается. Все это отвлекает от работы специалистов и руководителей. Нельзя за нас всем думать и все решать. Пора наконец понять: это порождает, кроме материальных издержек и всего прочего, еще и безответственность, что особенно опасно".       Л. Карчевский, директор совхоза "Борисовский" Омской области: "Взять, скажем, структуру посевных площадей. Вроде бы нечего добавить к сказанному о предоставлении хозяйствам самостоятельности в определении ее. На деле же она у нас точь-в-точь копирует ранее принятые в области, затем в районах специальные постановления на всю пятилетку. Руководителям, специалистам совхозов, колхозов буквально шагу нельзя ступить в сторону от этого расписания... И как излишнее опекунство со стороны вышестоящих органов мешает укреплению режима экономии... Взялись мы основательно за подрядные формы организации труда. Пытаемся внедрить их не только в полеводстве, животноводстве, но и в строительном отделе, автогараже. Можно через подряд стремиться привить каждому работнику вкус к бережливости, к экономии ресурсов. Внедрили чековую форму взаиморасчетов. За полтора года сэкономили материальных ресурсов на триста тысяч рублей. Если поощрить за такую экономию хотя бы по минимальному показателю шкалы доплат, то эта сумма перекроет имеющийся в хозяйстве фонд материального поощрения, заставит зачерпнуть из фонда зарплаты. Но как зачерпнешь, если он строго лимитируется".       В. М. Ткачук, председатель колхоза "Прапор коммунизму" Коломыйского района Ивано-Франковской области: "Недавно прочитала статью директора Красноярского совхоза "Назаровский" Аркадия Филимоновича Вепрева "Смело высказывать правду". Как он прав Особенно в том, что самостоятельность хозяйств остается условной. Лезут в наши планы все, кому не лень Мы уже подрядным коллективам не мешаем, а нам все диктуют Исполнительные органы — РАПО и агропромы — до сих пор пытаются вмешиваться в экономику хозяйств. А их роль по расписыванию техники и материально-технических средств просто надумана. Пусть скорее заработают экономические рычаги, они остановят многие безобразия. А сколько бюрократической, бумажной чуши еще обрушивается на нас"       Подобные примеры можно было бы приводить бесконечно. Они говорят о том, что руководители хозяйств, несмотря на реформы последних лет, все еще сильно ущемлены в праве планирования производства, даже в планировании структуры посевных площадей и поголовья скота и птицы. Поэтому они не могут рационально, с учетом местных условий, использовать материальные и трудовые ресурсы для производства максимального количества продукции. В конечном счете это приводит к безразличию, апатии, отчуждению от земли и других средств производства.       Чувство хозяина производства во многом зависит от возможности свободного приобретения материально-технических средств: техники, минеральных удобрений, топлива, строительных материалов и др., от возможности свободного выбора поставщиков этих средств и услуг, одним словом — от ликвидации диктата производителя и централизованной системы снабжения. Пока в этом плане дела обстоят очень плохо. Возьмем, к примеру, сельскохозяйственную технику.       Ежегодно колхозы, совхозы и другие предприятия АПК приобретают машин и оборудования на огромную сумму — 14 — 15 млрд руб. В то же время заводы сельхозмашиностроения десятилетиями выпускают устаревшую, малопроизводительную и ненадежную технику, которая по своим техническим параметрам далеко не соответствует мировому Уровню. До сих пор в сельском хозяйстве нет средств для механизации многих технологических операций, что резко тормозит рост производительности труда. Отсутствие конкуренции при создании и серийном производстве машин позволяет промышленным министерствам игнорировать заявки колхозов и совхозов и выпускать продукцию, которая выгодна им самим. Нередко такую технику колхозы и совхозы, даже в условиях дефицита, отказываются приобретать. Сложилось явно ненормальное положение, противоречащее элементарному здравому смыслу.       Для решения этой проблемы было бы полезно создать на базе существующих тракторных, комбайновых и других заводов пять-шесть крупных машиностроительных объединений (фирм), экономически полностью самостоятельных, которые производили бы широкий набор сельскохозяйственной техники (в том числе тракторы различных классов) и на конкурентных началах продавали бы ее через свою 11 — 1319 161       или арендованную торгово-распределительную сеть, способную также осуществлять ремонт и техническое обслуживание. Указанные объединения должны иметь свои научно-исследовательские центры, конструкторские бюро, машиноиспытательные станции, опытные хозяйства для разработки и испытания машин по отдельным технологическим операциям. Мировой опыт говорит о том, что нет необходимости избегать параллелизма в выпуске тех или иных машин разными объединениями. Наоборот, это будет способствовать конкуренции, которая, как уже признано и нашими специалистами, была и остается самой мощной силой общественного прогресса. В результате повысится качество и надежность выпускаемых машин. Наряду с крупными объединениями (фирмами) могли бы действовать и специализированные предприятия по выпуску отдельных сельскохозяйственных машин, подчиняющихся различным ведомствам, в том числе и Госагропрому СССР, а также кооперативы. Минсельхозмаш в этих условиях превратился бы в ассоциацию, обслуживающую нужды объединений (фирм) в части долгосрочных перспектив их развития.       Аналогичным образом можно было бы перестроить систему по производству и реализации высококачественного семенного материала путем создания хозрасчетных научно-производственных объединений по селекции, первичному и промышленному семеноводству, а также по реализации семян под своей фирменной маркой. Укрепление существующих объединений и создание новых также способствовало бы развитию социалистической конкуренции и, как следствие, повышению качественных характеристик семян зерновых, кормовых, овощных и других культур.       До сих пор мы говорили о правах хозяина производства, имеющихся у руководителей совхозов и колхозов. За ними, однако, стоят сотни тысяч руководителей среднего звена и миллионы рядовых работников, от хозяйственной самостоятельности которых успехи отрасли зависят не в меньшей, если не в большей степени. В какой мере они чувствуют себя подлинными хозяевами на земле?       Прежде всего подчеркнем тот примечательный факт, что в нашей стране успех деятельности отдельных хозяйств или, наоборот, их отставание обычно полностью связывают с работой конкретного председателя колхоза или директора совхоза. Об этом можно судить по бесчисленным журнальным и газетным публикациям, театральным постановкам и кинолентам.       Так, в передовой статье газеты "Правда" от 31 июля 1987 г. сказано: "Там, где во главе колхоза, совхоза энергичный, знающий специалист, не чурающийся нового, прогрессивного, дела идут успешно, растет экономика, полнее удовлетворяются социальные запросы коллектива. И наоборот, вялый, инертный руководитель сковывает инициативу людей, хозяйство топчется на месте. Не случайно именно из таких колхозов и совхозов часто приходят письма с вопросами: "Когда же и нас коснется перестройка?" Конечно, от знающего и энергичного руководителя многое зависит, но нельзя же допускать, чтобы один человек определял судьбу хозяйства с его многосотенным коллективом, с его партийной организацией, десятками специалистов и руководителей среднего звена. В этом плане просто нельзя не согласиться с рассуждениями Петра Проскурина ("Правда", 30 ноября 1987 г.): ". . . пора задаться еще одним немаловажным, а может быть, и корневым сейчас вопросом: что же, так и будем жить дальше? Главное, значит, инициативный, энергичный, умный руководитель, а люди, куда их повернуло, туда они и пошли? А если завтра на место хорошего руководителя придет равнодушный человек с пустой душой, как не раз и не два бывало раньше, значит, все опять покатится вниз?"       К сожалению, в настоящее время внутрихозяйственные экономические отношения таковы, что директору совхоза и председателю колхоза предоставлены исключительные права по отношению к нижестоящим структурным подразделениям, руководители которых лишены всякой инициативы.       В этом плане хотелось бы провести некоторую аналогию с американскими фермами. Конечно, и там руководители крупных сельскохозяйственных корпораций имеют достаточно солидную административную власть. Однако в Америке не делается ставка на таких крупномасштабных лидеров; Центральная фигура там малый хозяин — руководитель и труженик, владелец крупной или мелкой семейной фермы. Нежелание руководителей колхозов и совхозов передавать своим структурным подразделениям право самостоятельно распоряжаться землей, техникой, рабочей силой только сковывает развитие хозяйства в целом.       Здесь уместно отметить и такое парадоксальное явление. С той же энергией, с которой руководители хозяйств отстаивают свои права перед вышестоящими органами, они нередко противятся хозяйственной самостоятельности своих структурных подразделений — отделений, бригад, ферм. Во многом из-за этого в колхозах и совхозах слабо внедряется внутрихозяйственный расчет, а коллективный и семейный подряд внедряются формально. Это положение можно подкрепить конкретными примерами.       Осенью 1987 г. мне довелось посетить некоторые хозяйства Ирбитского района Свердловской области. Колхоз "Завет Ильича" — многоотраслевое хозяйство, имеет в своем распоряжении 7,4 тыс. га сельскохозяйственных угодий (4,4 тыс. га пашни), 2,5 тыс. голов крупного рогатого скота, в том числе 1050 коров. В колхозе работает 377 человек, хозяйство неплохо оснащено основными средствами производства. Все последние 20 лет колхоз работал рентабельно, прибыль в 1986 г. составила 520 тыс. руб. Рентабельность — 27,9 %.       Председатель колхоза — Анатолий Поликарпович Серков — руководит хозяйством с 1968 г. Надо сказать, что в нашей беседе он самым детальным образом обрисовал экономику хозяйства, рассказал о досадных ошибках в руководстве отдельными отраслями, особенно в земледелии. Рассказал и о комплексных программах, разработанных правлением по улучшению плодородия земли, повышению продуктивности скота и т. д. Было видно по всему, что председатель в совершенстве знает как сильные, так и слабые стороны своего хозяйства, знает, как решать ту или иную проблему. Он сообщил, в частности, что в колхозе внедряется внутрихозяйственный расчет, созданы два подрядных коллектива в растениеводстве. Меня интересовал вопрос: насколько чувствуют себя хозяевами производства руководители среднего звена, подрядных коллективов? С этой целью мы отправились в одну из трех комплексных бригад в деревню Волково.       Это довольно крупное внутрихозяйственное подразделение (2259 га сельхозугодий, 380 коров, 200 свиноматок с приплодом). За бригадой закреплены 10 тракторов, 3 зерновых, 2 силосных комбайна и набор необходимых сельскохозяйственных машин. Всего здесь занято около 90 человек, в том числе на ферме крупного рогатого скота — 40, в тракторной бригаде — 23. Бригадир — Сергей Александрович Немцев — имеет 8 классов образования, закончил школу механизации. Кроме него, здесь имеется также бригадир тракторного отряда, заведующий молочнотоварной фермой, заведующий свиноводческой фермой, агроном, ветработник, а также кладовщик, учетчик, электрик.       На мой вопрос о том, как выполнен производственнофинансовый план бригады на 1986 г., бригадир практически ничего рассказать не мог. Не смог он и описать план бригады на 1987 г., даже не знал плановую сумму реализации продукции, производственных расходов и фонда заработной платы. Несмотря на помощь агронома, все эти вопросы так и не удалось выяснить. Председатель колхоза был явно обескуражен таким оборотом дела. Он сказал, что ежеквартально все бригадиры отчитываются в выполнении производственно-финансового плана, к этим отчетам они готовятся и знают весь фактический материал. Однако он бып вынужден признать, что относятся они к этим вопросам поверхностно, экономические показатели работы бригады не знают и в своей повседневной работе ими никак не руководствуются.       Из беседы стало совершенно очевидным, что бригадир комплексной бригады — второй, за председателем колхоза, хозяйственный руководитель еще не стал подлинным хозяином производства на своем участке. То же самое можно сказать и о бригадире тракторной бригады, заведующих фермами и специалистах. А между тем по Волковской бригаде за 1986 г. производственные расходы и сумма реализации продукции составили сотни тысяч рублей. И к сожалению, все это происходит в колхозе, который постоянно работает рентабельно. Можно только представить себе экономические результаты работы этого хозяйства, если бы все его структурные подразделения действительно работали на полном хозрасчете, если бы их руководители были подлинными хозяевами производства.       С директором совхоза "Дубский" Иваном Ильичом Осиповым мы посетили второе отделение этого хозяйства. Здесь имеется 1647 га сельхозугодий, 600 голов крупного рогатого скота, в том числе 150 коров; работает 60 человек, в том числе на ферме — 28.       Нас особенно интересовали организация и оплата труда, мероприятия по экономному расходованию материально-технических средств и заработной платы, поскольку совхоз входит в число отстающих и получает дотацию от государства. Управляющий отделением М. 3. Микрюков со своими помощниками (бригадир тракторно-полеводческой бригады, заведующий фермой, учетчик), так же как и его коллега из колхоза "Завет Ильича", ничего не мог рассказать ни о фактическом выполнении плана за 1986 г., ни о плане на текущий год. Он не знал, какая сумма средств выделена ему на заработную плату, на топливо, на ремонт техники и т. д.       Казалось бы, в убыточном хозяйстве особенно тщательно нужно следить за расходами, но в действительности ничего подобного нет. В отделении не внедряется ни коллективный, ни семейный подряд. Зарплата между тем здесь ничуть не ниже, чем у рентабельного колхоза "Завет Ильича". Примерно с таким же положением мы столкнулись и в Гаевском отделении совхоза "Ирбитский", хотя здесь при беседе присутствовал главный экономист совхоза, с помощью которого управляющий отделением сумел рассказать об основных экономических показателях своего участка.       Таким образом, руководители среднего звена и специалисты совхозов и колхозов в еще меньшей степени, чем руководители хозяйств, чувствуют себя хозяевами общественной собственности, закрепленной за ними. Тем более важным представляется переход на такие формы организации производства, при которых они несут реальную ответственность за результаты на вверенном им участке.       Начиная еще со Всесоюзного совещания, проведенного в Белгороде в 1983 г., в стране развернулась широкая работа по созданию подрядных звеньев, бригад, ферм. Получила определенное распространение и семейная форма подряда. На совещании в ЦК КПСС 23 января 1987 г. отмечалось, что в 1986 г. число работающих на коллективном подряде составило более 11 млн человек (44,5 % от общего числа занятых в колхозах и совхозах), за ними закреплены три четверти пашни и более 60% продуктивного скота. Вместе с тем массовое внедрение коллективного подряда отнюдь не сопровождалось резкими сдвигами в урожайности, продуктивности, росте производительности труда. Коллективный подряд в принципе способен в значительной степени повысить у работников чувство хозяина производства, усилить материальные и моральные стимулы к труду. Ведь за подрядным коллективом на длительные сроки закрепляется земля, техника, другие средства производства, заработная плата строится в зависимости от конечных результатов и от затрат материально-технических ресурсов на единицу продукции. Коллектив имеет также немалые права при решении производственных вопросов, выбирает своего руководителя.       В реальной жизни, однако, при создании различных типов подрядных коллективов встречаются серьезные трудности как объективного, так и субъективного порядка. В результате их успехи все еще весьма скромные. Например, в Алтайском крае в 1987 г. подрядные коллективы объеди-166       нили 64 % тружеников села, обслуживали три четверти всей пашни и продуктивного скота, произвели 70 % валовой продукции. В то же время в целом по краю фактические расходы на производство продукции превысили плановые на 250 — 300 млн руб. Себестоимость продукции по-прежнему увеличивается, фондоотдача снижается. В Усть-При-станском районе на хозяйственный расчет и подряд были переведены все подразделения, внедрена чековая система контроля затрат. Вместе с тем себестоимость продукции возросла в 1987 г. на 751 тыс. руб., прибыль упала с 3 млн до 1 млн руб. Район не выполнил план производства зерна, сахарной свеклы, льна-кудряша, картофеля. В Крутихин-ском районе три четверти дойного стада обслуживают подрядные коллективы, а молока производят меньше половины от общего количества. Производительность труда у них на 25 % ниже, заработки — на 11 % выше, чем в среднем по району. Такое положение нередко имеет место и в других регионах.       Следует упомянуть, в частности, Притобольский район Курганской области. В 1986 г. в числе других шести районов РСФСР он стал участником экономического эксперимента по переходу на самоокупаемость и самофинансирование. Условия были сверхльготными — колхозам и совхозам выделены надбавки к закупочным ценам до 80 %, отсрочено погашение 35 млн руб. банковских ссуд. Итог, однако, оказался самым неутешительным. Рентабельность хозяйств за два года как была, так и осталась на уровне 9 %. Три хозяйства закончили год с убытками. Задолженность по ссудам увеличилась более чем на 4 млн руб. Ни чековая система, ни бригадный, звеньевой, семейный подряд не сработали, Отношение людей к труду, к развитию производства осталось прежним.       Разумеется, в каждой республике, крае и области можно найти десятки, иногда сотни хорошо работающих подрядных коллективов. Тем не менее итоги 1986 — 1987 гг. и экономические показатели сельского хозяйства в целом говорят, что решающих сдвигов пока еще не произошло.       Процесс отчуждения тружеников села от общественной и коллективной собственности зашел слишком далеко, и большинство работников превратилось, образно говоря, в поденщиков, мало озабоченных конечными результатами своего труда. Слишком мало пока сделано, чтобы труженики села действительно почувствовали себя хозяевами производства. В этом плане наибольший интерес представ-       ляет арендная форма подрядных отношений в сельском хозяйстве1.       Сейчас в колхозах и совхозах страны действуют самые разнообразные формы подрядных отношений и все время появляются новые. Здесь мы хотели бы систематизировать отношения контрактации и аренды, уже получившие широкое распространение. Колхозы, совхозы, организации потребительской кооперации заключают договоры с сельскими жителями, которые в свободное от основной работы время производят сельскохозяйственную продукцию (картофель, овощи, ягоды, фрукты, скот, птицу и др.) и продают часть ее указанным хозяйствам и организациям. Такие договоры могут сводиться к обязательству одной стороны произвести ту или иную продукцию и обязательству другой стороны приобрести ее по определенной цене. В то же время в них могут быть предусмотрены обязательства сторон о поставке кормов, обработке земли, передаче во временное пользование земли, производственных помещений и т. д. Такого рода соглашения могут заключаться ежегодно, а в отдельных случаях и на более длительный срок и могут стать существенным дополнительным источником поступления продовольственных ресурсов.       По данным Госагропрома СССР, в нашей стране насчитывается 34 млн семей, ведущих личное подсобное хозяйство. Они обрабатывают 5,7 млн га земли, в том числе 4 млн — под картофелем и овоще-бахчевыми культурами. Личные подсобные хозяйства дают стране около 30 % всей сельскохозяйственной продукции. На их долю приходится 27 % общесоюзного производства молока, мяса, яиц, 55 % картофеля и 28 % овощей.       В стране сняты существовавшие ранее ограничения на выделение земельных участков, на их размеры и нормы содержания скота. На развитие личных подсобных хозяйств обращается постоянное внимание со стороны партии и пра-       1 Особого внимания, на наш взгляд, заслуживает предложение академика ВАСХНИЛ В. А. Тихонова экономически и юридически отделить собственность на средства производства от владения, распоряжения и пользования ими. При этом собственником большей их части (в том числе всей земли) остается государство, а все остальные прева передаются за определенное вознаграждение (арендная плата) трудовым коллективам, семьям или индивидуальным производителям. В этом случае арендная плата и налоги на прибыль становятся единственной экономической формой реализации государством своего права собственности.       вительства. К сожалению, существенных улучшений пока нет. Если на 1 января 1966 г. в личных хозяйствах содержалось почти 28 млн голов крупного рогатого скота, в том числе 16,6 млн коров, то на 1 января 1986 г. соответственно       24,1 и 13,2 млн. Поголовье свиней сократилось с 18,2 до       13,9 млн голов. Производство мяса с 1975 г. держится примерно на одном уровне (4,7 млн т в убойном весе), производство молока уменьшилось с 27,9 до 22,7 млн т. Еще хуже положение дел с государственными закупками продуктов животноводства с личного подворья. Если в 1975 г. здесь было закуплено 2,2 млн т скота и птицы (живой вес) и 2,6 млн т молока, то в 1985 г. лишь по 600 тыс. т.       Несмотря на эти негативные тенденции, личные хозяйства и сейчас остаются хорошей базой для укрепления контрактных отношений. При соответствующих усилиях со стороны местных партийных, советских и хозяйственных органов, со стороны руководителей колхозов и совхозов этот сектор сельского хозяйства может дать немалую отдачу в самое короткое время. Надо только повернуться лицом к личному подворью, оказать ему помощь в обеспечении молодняком крупного рогатого скота, свиней, птицы. Надо выделять сенокосные, угодья, пастбища, оказывать содействие в заготовке кормов. Следует также помогать кооперативам по содержанию скота, по заготовке кормов, и дело сдвинется с мертвой точки.       Рассмотрим теперь подробнее подрядные отношения. Подрядный договор, если говорить о нем в общем виде, это соглашение, в силу которого одна сторона (подрядчик) обязуется выполнить определенную работу по заданию другой стороны (заказчика), который обязуется оплатить выполненную работу. Подрядный договор предусматривает правовые взаимоотношения сторон по выполнению самых разнообразных работ. В нашей стране до последнего времени самое большое распространение подрядные отношения имели в капитальном строительстве. Возрождение и широкое развитие их в сельском хозяйстве началось несколько лет назад.       Одна из основных задач, которую пытались решить при внедрении подряда, — вернуть земле, да и другим средствам производства, настоящего хозяина, кровно заинтересованного в улучшении плодородия земли, в бережном, хозяйском отношении к производственным помещениям, технике, скоту и т. д. К сожалению, такая постановка вопроса оказалась, по-видимому, утопической, о чем и говорят приве-       денные выше фактические результаты. Произошло это потому, что подряд не затронул сколь-либо серьезно существующие экономические отношения. Поскольку при социализме возрождение частной собственности в широких масштабах едва ли возможно (хотя и следует учитывать существование трудовой частной собственности, не используемой с целью эксплуатации), на первый план выдвигаются арендные of ношения.       Первичные производственные подразделения колхозов и совхозов, сельскохозяйственные производственные кооперативы могли бы арендовать основные средства производства, прежде всего землю, у правлений колхозов, дирекций совхозов, местных органов Советской власти на длительный срок и на определенных условиях. В этом случае арендный коллектив или индивидуальный арендатор становятся практически полновластными хозяевами (на срок аренды) земли, техники, производственных помещений.       Напротив, коллективный и семейный подряд — это соглашение на выполнение комплекса работ за определенную плату у главного хозяина средств производства — у администрации сельскохозяйственных предприятий. Подрядные коллективы не являются фактическими владельцами средств производства, они не могут в полную меру ими распоряжаться (управлять) и пользоваться, следовательно, не могут иметь и чувства хозяина. Возникает лишь некая имитация этого чувства, совершенно недостаточная, чтобы изменить отношение работника к процессу производства как к чему-то чуждому, казенному.       В то же время подрядные отношения, по-видимому, получат распространение в хорошо организованных, высокорентабельных хозяйствах, где имеются достаточные стимулы к труду в виде высокого заработка, хорошо развитой социальной инфраструктуры, различных форм морального поощрения. Прежде всего это достижимо на крупных производствах индустриального типа — птицефабриках, откормочных площадках, свинокомплексах, комбинатах закрытого грунта. Здесь крупномасштабное производство будет осуществляться малыми подрядными коллективами, работа которых достаточно жестко связана целостным технологическим процессом, а аренда средств производства невозможна или нецелесообразна. Во всяком случае, масштабы крупного производства в отрасли будут возрастать, о чем говорит и мировая практика, и нам к этому нужно быть готовыми.       Аренда в самом широком смысле этого слова — это договор (соглашение), по которому одна сторона (арендодатель) обязуется предоставить другой стороне (арендатору) какое-либо имущество во временное пользование за определенное вознаграждение. Аренда земли — одна из форм землевладения и землепользования. В этом случае собственник земли передает свой участок на определенный срок другому лицу (арендатору) для ведения хозяйства за определенное вознаграждение (арендную плату). Арендные соглашения в мировой практике отличаются большим разнообразием, но по большинству из них собственник передает арендатору на определенный срок часть своих прав собственности, а именно прав на владение землей, на распоряжение ею и на ее использование, оставляя за собой право присвоения части прибавочного продукта.       Аренда возникла с появлением частной собственности, она существовала как при рабовладельческом, так и при феодальном строе, но особое развитие получила при капитализме. В дореволюционной России аренда земли также имела широкое распространение, в том числе в форме докапиталистической крестьянской аренды.       В СССР аренда земли была разрешена в 1922 г. сроком на 6 лет, в 1925 г. — на 12 лет. Трудовые хозяйства в результате стихийных бедствий, отсутствия рабочей силы или по другим причинам могли сдать свою землю или часть земли в трудовую аренду другим хозяйотвам. В 1926 г. была разрешена обработка арендованной земли наемным трудом. Затем, однако, в процессе сплошной коллективизации она была резко ограничена и в 1937 г. окончательно запрещена. Только в 1988 г. Закон СССР о кооперации в СССР вновь разрешил сдачу земли в аренду, в том числе первичным производственным коллективам и отдельным гражданам. Однако остается немало спорных вопросов, которые, по-видимому, найдут свое разрешение при разработке и принятии Закона сб аренде.       Один из них — о сроках аренды земли. Этот вопрос во все времена вызывал споры. Длительный срок аренды был невыгоден собственникам, поскольку при подорожании земли они получали меньше доходов, особенно при фиксированной земельной ренте. Краткосрочная аренда невыгодна арендаторам — они в этом случае не заинтересованы в капитальном улучшении земельных угодий, в повышении плодородия почвы. В наших условиях также возникают различные мнения — за пожизненную аренду, на период существования арендного коллектива, за долгосрочную (10 — 15 — 30 лет) и др.       В любом случае, однако, важно, чтобы аренда земли коллективами, семьями или индивидуальными гражданами осуществлялась на конкурсной основе — тем, кто имеет для ее эффективного использования необходимый опыт и достаточные возможности. Далее, арендные коллективы и индивидуальные граждане (фермеры) должны быть поставлены в рамки жесткой конкуренции, при которой неэффективное, бесприбыльное ведение производства или падение плодородия почв означает для арендаторов банкротство, самоликвидацию коллективных и фермерских хозяйств, изъятие у них арендованных земель вне зависимости от сроков пользования. На их место придут новые люди, недостатка в них не будет, поскольку удобные, плодородные земли быстро станут дефицитными.       Возникает и другой вопрос — о возможности передачи арендованной земли по наследству (прежде всего это касается семейных ферм). Аренда основных средств производства допускает, как известно, их выкуп (кроме земли). Следовательно, государственная и колхозно-кооперативная собственность может трансформироваться в групповую и личную (частную трудовую). Необходимо решить, как капитальные затраты на приобретение средств производства будут компенсироваться их владельцем в случае прекращения аренды или выхода из арендного коллектива одного из его членов. Предстоит разобраться и с некоторыми другими вопросами.       В то же время аренда земли, даже если при этом возникают спорные моменты, должна стать самым действенным средством возвращения на землю подлинного хозяина, особенно в тех регионах, где процесс отчуждения колхозников и рабочих совхозов от земли зашел слишком далеко. Здесь нужно форсировать развитие арендных отношений, чтобы такое отчуждение не приобрело необратимого характера.       В законодательных актах о землевладении и об аренде земли целесообразно предусмотреть такие условия, которые бы создавали у арендаторов уверенность в завтрашнем дне. Государство, действующее от имени общества, заинтересовано не столько в получении сиюминутной финансовой выгоды (хотя следует признать вполне оправданным интерес местных Советов к увеличению денежных поступлений в свой бюджет), сколько в систематическом наращивании производства продовольствия на основе сохранения и увеличения почвенного плодородия. Поэтому оно может не в ущерб себе, как собственнику земли, законодательно утвердить такие условия аренды, которые бы обеспечивали арендатору статус полноправного хозяина. Это значит, что аренда может быть пожизненной с преимущественным правом передавать арендные договоры прямым наследникам; кроме того, арендатор должен иметь право на компенсацию материальных затрат, вложенных в землю и производственные постройки в случае перехода земли к другому хозяину.       Разумеется, столь льготные для крестьян условия аренды не будут означать денационализацию земли. Серьезным ограничением для перерастания аренды в частную собственность будет запрет на продажу земли и передачу ее в дар. Тогда арендаторы не смогут извлекать из своих прав на землю нетрудовые доходы, что исключает угрозу возникновения слоя рантье, паразитирующего на труде крестьян. В законодательных актах следовало бы также предусмотреть право органов Советской власти пересматривать финансовые условия аренды при изменении объективных условий (реформа цен и т. п.), а также расторгать договоры и передавать землю на крнкурсных началах другим лицам, если арендаторы хищнически ее эксплуатируют, допускают снижение естественного плодородия почвы. Другими словами, создавая все предпосылки для уверенного хозяйствования кооперативов и фермеров, вместе с тем следует возложить на них серьезную ответственность за сохранение земли — главного средства производства в сельском хозяйстве.       Не следует также питать иллюзий, что аренду можно вводить частично, поэтапно, не перестраивая коренным образом организационную структуру хозяйств, всю административно-командную систему управления. Логическим следствием здесь будет переход колхозов и большей части совхозов на арендные отношения с государством. При этом нерентабельные, бесперспективные хозяйства следует, по-видимому, присоединить к более сильным, передать промышленным предприятиям для организации подсобных хозяйств, сдать в аренду производственным кооперативам и фермерским хозяйствам.       Не менее сложные проблемы возникают в связи с необходимостью дальнейшего усиления материального стимулирования в сельском хозяйстве. Сейчас у предприятий заметно расширились возможности хорошо платить за качественный, высокопроизводительный труд. Постепенно сни-       маются ограничения на общий уровень оплаты, растет понимание того, что единственный критерий ее справедливости — заработана она или не заработана.       Партия и правительство постоянно уделяют большое внимание повышению материальной заинтересованности работников сельского хозяйства. Расход денежных средств на оплату труда в колхозах увеличился с 15 млрд руб. в 1970 г. до 24,6 млрд в 1986 г., среднемесячная оплата труда соответственно выросла с 74,9 до 163 руб. В совхозах зарплата за этот период увеличилась со 101,1 до 195,2 руб. Таким образом, на оплату труда в колхозах и совхозах сейчас тратится ежегодно свыше 50 млрд руб., что составляет примерно 33% от стоимости всей валовой продукции в сопоставимых ценах 1983 г. Тем не менее уровень заработков здесь по-прежнему ниже, чем в других отраслях экономики. По сравнению с промышленными рабочими колхозники получают на 28 %, ребочие совхозов — на 13% меньше. Такое положение явно несправедливо, особенно если учесть тяжелые условия труда в сельском хозяйстве.       Другая проблема — опережающие темпы роста оплаты труда по сравнению с его производительностью. За последние 15 лет валовая продукция в колхозах, совхозах и меж-хозяйственных предприятиях увеличилась на 31 %, производительность труда — на 41, а оплата — на 94 %. Это невозможно объяснить только низким первоначальным уровнем заработной платы в сельском хозяйстве, здесь действует целый комплекс негативных факторов, важнейший из которых — крайне слабая связь оплаты с конечными результатами. Как очень точно сказал по этому поводу известный экономист Г. X. Попов, нетрудовые доходы — это не только доходы взяточников, спекулянтов и т. п., но и доходы, состоящие из незаработанных денег или из денег, не всегда заработанных, поскольку часть заработка (или весь заработок) специалисты и рабочие получают фактически за явку на работу, а не за результаты своего труда.       Очень часто убыточные совхозы и колхозы платят столько же, а иногда и больше, чем передовые. На научно-практической конференции в ЦК КПСС 18 ноября 1987 г. говорилось, в частности, что в Ивановской, Брянской и некоторых других областях оплата труда явно не учитывает реальный вклад работников в производство и во многих случаях фонд зарплаты превышает валовой доход. Вызывает беспокойство и тот факт, что основная часть средств, полученных от повышения закупочных цен и выделения надбавок, направлялась 174       не на развитие прюизводства и укрепление экономики хозяйств, а на неоправданное увеличение заработков.       Повышать оплату труда, конечно, надо, но за счет более рационального использования трудовых ресурсов. Достаточно, например, высвободить из сельского хозяйства в течение ряда лет хотя бы часть явно избыточной рабочей силы, чтобы значительно увеличить оплату труда оставшихся работников при том же фонде заработной платы. Этих людей можно было бы использовать в сельской местности, развивая переработку и создавая здесь филиалы промышленных предприятий. При значительном сокращении общего числа занятых в колхозах и совхозах непосредственно в сельском хозяйстве осталось бы 13 — 15 млн наиболее квалифицированных и всесторюнне подготовленных работников — в 3 раза больше, чем сейчас во всем сельском хозяйстве США.       В 1987 г. на оплату труда в колхозах и совхозах страны было израсходовано 54,1 млрд руб., что составило 33,8 % к их валовой продукции. На фермах США, производивших гораздо больше, в 1984 г. на оплату труда фермерюв, членов их семей и наемных рабочих было затрачено лишь 28 млрд долл. — 16% общих фермерских доходов (показатель, более или менее соответствующий валовой продукции сельского хозяйства в СССР). Хотя прямо сравнивать приведенные величины едва ли возможно, тем не менее совершенно очевидно, что доля затрат на оплату труда в нашем сельском хозяйстве неоправданно велика.       В последние годы были предприняты попытки существенно усилить связь оплаты труда с конечными результатами прюизводства, повысить ее стимулирующую роль. Так, в подрядных коллективах, как известно, оплата производит-сл по расценкам за 1 ц производимой (реализованной) продукции или за 1000 руб. ее стоимости в денежном выражении. До окончательного расчета может применяться повременное авансирование и коллективная сдельная оплата труда на единый наряд. Предусматривается премирование работников за экономию материальных затрат по сравнению с плановыми до 70 %, а также меры по возмещению перерасхода материальных и денежных средств по бригаде, ферме, звену. При опережении роста заработной платы по сравнению с производительностью труда соответствующая часть фонда материального поощрения резервируется для использования в следующем году или направляется в фонд социально-культурных мероприятий.       Необходимо отметить, что аккордно-премиальная система оплаты труда, лежащая в основе материального стимулирования при подряде, применяется в сельском хозяйстве уже более двадцати лет. Многие экономисты считают, что большого эффекта она не дала. Главный ее недостаток — громоздкость и сложность учета показателей, за которые производятся доплаты и выдаются премии. Большое количество различных поощрительных выплат делает ее труднодоступной не только для самих работников, но и для специалистов и бухгалтеров. Кроме того, оплата за продукцию, по сути, затратная система. Выплаты за экономию материальных ресурсов обычно не превышают 5 — 10% заработка, а нередко и того меньше. Часто такая экономия просто не учитывалась (равно как и перерасход). В результате подрядные коллективы стремились получить больше продукции любой ценой, не считаясь с затратами. Наконец, сумма всех многочисленных доплат и премий обычно составляла не более 15 — 20% аванса и их стимулирующая роль была практически неощутимой. В связи с этим еще в 1986 г. было рекомендовано переходить к оплате труда не за продукцию, а за произведенный валовой доход.       Поскольку валовой доход представляет собой разницу между стоимостью валовой продукции и суммой прямых материальных затрат, такая система имеет в целом антиза-тратный характер. Заработок зависит в этом случае не только от количества произведенной продукции, но и от материальных затрат. Доля валового дохода, выделяемого на оплату труда, определяется обычно, исходя из фактически сложившихся показателей выхода продукции, материальных затрат и оплаты труда по каждому подразделению хозяйства за последние 3 — 5 лет или на основе нормативных показателей. Расценки оплаты труда в рублях на 100 руб. валового дохода устанавливаются на несколько (обычно на пять) лет.       Такая система действует уже во многих хозяйствах страны. Широко известен, в частности, опыт колхоза "Казь-минский" Кочубеевского района Ставропольского края, колхоза "Россия" Октябрьского района Курской области и др. Так, в колхозе "Россия" оплата труда от валового дохода применяется в тракторно-полеводческих бригадах с 1984 г. Стоимость валовой продукции рассчитывается по закупочным ценам, по кормовым культурам — по закупочным ценам на овес после пересчета в кормовые единицы. Валовой доход определяется как разность между стоимостью валовой продукции и прямыми материальными затратами. Расценки оплаты за 100 руб. валового дохода устанавливают-176       ся по каждой культуре, исходя из фактических (за 3 — 4 года) и плановых показателей. Например, в первой бригаде по озимой пшенице расценка составляет 6 руб. 50 коп., по гречихе — 2 руб., ячменю — 3 руб. 80 коп. и т. д. Заработок руководителей и специалистов также определяется исходя из валового дохода.       Для упрощения расчетов с подрядными коллективами, выделения им всей суммы, остающейся после вычета прямых материальных затрат, многие хозяйства используют другую разновидность оплаты от валового дохода — по остаточному принципу. Например, в колхозе "За мир" Литовской ССР, совхозе имени Машук Маметовой Целиноградской области, совхозе "Воскресенский" Московской области до подрядных коллективов доводятся план производства продукции, расчетные цены ее реализации хозяйству, а также цены, по которым оплачиваются материально-технические средства и услуги. Таким образом, в этих хозяйствах, грубо говоря, действуют два вида цен: расчетные на произведенную продукцию и оказываемые услуги и единые планово-учетные на товароматериальные ценности и получаемые услуги. Разница между выручкой от реализации по расчетным ценам и затратами по планово-учетным составляет хозрасчетный доход коллектива и полностью идет на оплату труда. Такая система проста и более доступна рядовым работникам.       Вместе с тем оплата труда от валового дохода, хотя она, несомненно, более прогрессивна, чем действовавшие ранее, имеет немало недостатков. Так, из-за неустойчивости погодно-климатических условий валовой доход существенно колеблется по годам, что прямо отражается и на фонде оплаты труда. Эти колебания более значительны, чем при оплате за продукцию. При оплате по остаточному принципу возникает немало всяких условностей, связанных с расчетными ценами. В результате члены подрядных коллективов не знают реальной величины затрат и стоимости продукции, действуют как бы в искусственно созданной экономической среде. Это отнюдь не способствует развитию чувства хозяина производства. Характерно, что в некоторых хозяйствах стали появляться своеобразные денежные знаки, которые выдаются руководителям и членам подрядных коллективов Для взаиморасчетов. Возможно, такие мероприятия и полезны как первая ступень обучения тружеников села хозрасчету, однако во многом это напоминает детскую игру в нарисованные "деньги". Лучше было бы, наверное, обучать их работать с подлинными (а не расчетными) ценами, с реальными, а не искусственными деньгами. 177       После перехода колхозов и совхозов на полный хозяйственный расчет и самофинансирование важнейшая роль в их работе отводится хозрасчетному доходу. В новых условиях этот доход находится в их полном распоряжении и изъятию не подлежит. Образуется он при второй форме хозрасчета, после вычета из общей выручки материальных затрат, платежей в бюджет и вышестоящим органам, процентов за кредит. Другими словами, хозрасчетный доход — это валовой доход за вычетом платежей государству, вышестоящим органам и банку. Он, в свою очередь, делится на фонд развития производства, социального развития и оплаты труда; последний распределяется между работниками предприятия в зависимости от их трудового вклада.       Представляет большой интерес использование хозрасчетного дохода для оплаты труда и его стимулирования во внутрихозяйственных подрядных коллективах. Это особенно важно, если мы хотим наделить их не только оперативно-производственной, но и производственно-экономической самостоятельностью. Тогда всю продукцию, не используемую внутри хозяйства, первичные подразделения могли бы продавать государственным или кооперативным организациям по закупочным ценам. Точно так же материально-технические средства они будут приобретать в колхозах, совхозах или непосредственно у районных отделений Агро-снаба по государственным ценам. В этом случае первичные подразделения перестают зависеть от условных, произвольно назначенных расчетных цен и работают в реально складывающихся экономических условиях. Кроме фонда оплаты труда, они образуют фонды производственного и социального развития; их средства могут храниться в расчетном центре колхоза или совхоза. Таким образом, хозрасчетный доход станет действенным материальным стимулом к труду и развитию производства, убытки одних подразделений не будут покрываться за счет средств, заработанных другими.       При переходе к арендным отношениям происходит качественное изменение экономических отношений между администрацией хозяйств и коллективами арендаторов (в том числе семейных). В этом случае хозяйство передает свои права на владение землей и другими средствами производства, распоряжение и пользование ими арендаторам на определенный срок. Следовательно, арендаторы приобретают самые широкие юридические права и становятся настоящими хозяевами этих средств. В связи с этим особого внимания заслуживают вопросы оплаты труда арендаторов. Многовеко-178       вая мировая практика арендных отношений показывает, что чистый доход арендаторов представляет собой разность между суммой реализованной товарной продукции и расходами на производственные нужды (включая оплату труда наемных рабочих), а также арендной платой. В наших условиях также устанавливается арендная плата за пользование землей, маточным стадом продуктивных животных, зданиями, техникой и т. д. Варианты ее начисления могут быть самыми различными, важно лишь, чтобы они устраивали обе стороны. После того как арендатор оплатит из своей выручки материальные затраты и рассчитается с хозяйством за арендованные средства производства, у него останется трудовой доход (который уже не является заработной платой и расходуется как на личное потребление, так и на расширение производства). Этот доход прямо зависит от эффективности хозяйственной деятельности арендатора и служит реальным стимулом к развитию производства.       Для создания действенной мотивационной системы в сельском хозяйстве исключительно важное значение имеют моральные стимулы; во многих случаях их влияние (положительное или отрицательное) является решающим. Прежде всего следует отрешиться от традиционного, крайне узкого их понимания как определенной системы наград и поощрений. Главное здесь — общий морально-психологический климат в обществе и на производстве, который способствует раскрытию всех способностей труженика или препятствует ему.       В этом смысле главным моральным стимулом всегда было чувство хозяина, чувство реальной ответственности за состояние дел на том или ином участке производства, в отрасли, народном хозяйстве в целом. Выше уже было показано, по каким причинам произошла почти полная атрофия этого чувства, без которого никакое так называемое моральное стимулирование не работает. Здесь хотелось бы остано-виться еще на одном аспекте этой темы — отчуждении сельского труженика от земли, превратившейся, по сути, из общенародной в ничейную, казенную собственность.       Сейчас в нашей стране в эрозионноопасном состоянии находится более половины общей площади пашни. Ежегодно талой водой и дождевыми потоками сносятся сотни миллионов тонн почвы. Все это усугубляется ухудшением внутри-грунтового стока и соответственно понижением уровня грунтовых вод, исчезновением родников. Страшным бичом земледелия стали овраги, которые ежегодно вырывают из пахотного клина страны около 100 тыс. га. Количество пашни, приходящейся на одного жителя страны, постоянно уменьшается. Только за последние два десятилетия оно сократилось на 15 % и составляет сейчас 0,82 га.       Неуклонно падает содержание гумуса в почве, на бывших целинных землях оно уменьшилось на 10 — 50 %. В соответствии с научными рекомендациями здесь необходимо вносить не менее 5 т органики на 1 га, а фактически вносится в среднем 2,3 т, во многих областях еще меньше. Особую тревогу вызывают низкие темпы известкования кислых и гипсования солонцовых почв. Так, в Казахстане эти работы прекратились совсем. Если к этому добавить крупные недостатки в проведении мелиоративных работ, низкую культуру земледелия, варварское отношение к посевам со стороны населения, особенно со стороны автотуристов и т. п., станет ясно, что у нас все еще нет подлинного хозяина земли.       Закрепление сельскохозяйственных угодий за подрядными коллективами также не дало серьезного эффекта. Выше уже упоминалось о моем посещении осенью 1987 г. Ирбитского района Свердловской области. Надо прямо сказать, что культура земледелия по сравнению с 60-ми годами, когда мне там довелось работать, ухудшилась. Земли заболачиваются, зарастают кустарником. Края неровные из-за отдельных деревьев и кустарников, опахиваются плохо. Посреди полей то и дело встречаются скирды соломы одно-, двух-, а то и трехлетней давности. По обочинам полей, а иногда и на парах много сорняков. И совсем не удивили меня данные по урожайности основных сельскохозяйственных культур, которая в целом по району за последние 20 лет практически не изменилась, хотя поставки минеральных удобрений возросли в 1,5 раза.       Если такое отношение к земле не изменится в самое ближайшее время, могут повсеместно начаться необратимые процессы деградации земельных угодий (кое-где они уже действуют в полную силу). На наш взгляд, следует, не мешкая ни одного дня, закрепить все сельскохозяйственные угодья, до последнего клочка, за первичными производственными подразделениями. В хорошо организованных, высокорентабельных хозяйствах, где имеется достаточно рабочей силы, землю можно было бы закрепить на долгосрочной основе за подрядными коллективами (бригадными, звеньевыми, семейными), лучше всего — на конкурсной основе. В низкорентабельных, слабых хозяйствах, где рабочих рук обычно не хватает, землю лучше сдать в аренду на 180       длительный срок. При этом также возможны самые различные варианты: индивидуальная, семейная, мелкогрупповая аренда, аренда со стороны кооператива или акционерного товарищества. В этом случае земля и другие средства производства передаются арендаторам во владение, распоряжение и пользование на определенный (достаточно продолжительный) срок, и они становятся на это время их полными хозяевами.       Такие полноправные владельцы земельных угодий, естественно, будут лучше заботиться о них, чем современный поденщик, получающий зарплату по-прежнему "от колеса", а не от земли. Она же вновь приобретет свою цену, станет предметом гордости тех, кто получит право распоряжаться ею. Важнейшее народное достояние получит, наконец, подлинного хозяина.       Важнейшим моральным стимулом к труду является высокий общественный престиж той или иной профессии. В этом плане положение дел в сельском хозяйстве отнюдь не блестящее. Сейчас основная в отрасли профессия — механизатора — не очень-то привлекает молодежь, и это вполне понятно. Зарплата у него на 30 — 50% ниже, чем у промышленного рабочего, условия труда гораздо хуже — круглый год под открытым небом, в пыли. В кабине то слишком холодно, то слишком жарко, непрерывная вибрация. В период сева, обработки посевов, заготовки кормов, уборки приходится трудиться от зари до зари, а то и ночью.       В статье М. Комарицкого, механизатора совхоза "Привольный" Оренбургской области, говорится: "...у нас, например, в земледелии немало опытных механизаторов. А урожайность "скачет", поля не всегда получают вовремя уход. Потому что человек, умеющий водить трактор, комбайн, — еще не хлебороб, а "рулевой". То есть "рулить" умеет. . . Рядом со мной работает мой сын Геннадий. Вроде бы неплохо идет у него дело. Механизатор, в двадцать семь лет воспитывает троих детей, недавно награжден медалью "За трудовую доблесть". Но работает он, как и большинство его сверстников, по принципу "куда пошлют". Какой урок я могу ему преподать, когда сам работаю так же: сегодня здесь, завтра там. А если бы механизатору, особенно опыт-ному, дали определенное задание: вырасти хороший урожай, убери его без потерь, покажи пример молодежи. Такое "указание", пожалуй, любого бы окрылило".       Нет, по-видимому, необходимости приводить другие примеры. Все это достаточно полно объясняет причины па-       дения престижности целого ряда сельских профессий, а также отчуждения отдельных работников от забот о хозяйстве в целом. Здесь будет небесполезно провести параллель с фермерским хозяйством. В США, как известно, не существует таких массовых профессий, как тракторист или комбайнер, шофер или тракторист-машинист широкого профиля. Фермер — это одновременно и механизатор, и агроном, и зоотехник, и коммерсант, совмещающий в своем лице работника и управляющего.       Технический прогресс, современные машины и оборудование, высококлассные покупные семена и комбикорма позволяют фермеру с привлечением членов семьи или одно-го-двух наемных рабочих вести довольно крупное хозяйство (например, обрабатывать 300 — 500 га земли и одновременно откармливать 2 — 5 тыс. свиней или содержать 100 — 150 молочных коров). Как правило, на крупных и средних, а гем более на мелких фермах нет освобожденных руководителей, работают все. Нет никакого пренебрежения к физическому труду, фермер работает наряду со своими рабочими. За день он успевает побывать и трактористом, и скотником, и дояром, и управляющим. Разительный контраст в этом отношении представляют многие наши молодые специалисты, выпускники институтов и техникумов, с пренебрежением относящиеся к труду тракториста, комбайнера, доярки. При этом они зачастую не могут устранить даже незначительную неисправность у той или иной машины, осеменить корову, отработать смену на тракторе или комбайне.       Специалисты, как правило, стремятся получить работу на центральной усадьбе колхоза или совхоза, с трудом соглашаются работать в качестве агрономов или зоотехников в отделениях и бригадах. Редко можно встретить специалистов в качестве звеньевых, бригадиров тракторных и полеводческих бригад. В какой-то мере это объясняется издержками воспитания в школе, техникумах, институтах, наконец, деятельностью средств массовой информации. В школах мы пугаем отстающих в учебе тем, что всю ... им придется работать трактористом или дояркой. В художественной литературе, в кинофильмах нередко духовный рост человека представляется в постепенном, а иногда и стремительном подъеме по служебной лестнице: бригадир — председатель — секретарь райкома и т. д. Вместе с тем мы не замечаем возможности всестороннего роста человека на одном, постоянном месте — рабочего, звеньевого, бригадира, управляющего. Здесь было бы полезно обратиться к опыту зарубежных 182       стран, использовать многочисленные организационные, экономические и пропагандистские мероприятия по повышению престижности фермерского труда и сельского уклада жизни.       Развитие подрядных и арендных отношений неизбежно приведет к тому, что основная масса сельскохозяйственной продукции будет производиться малыми коллективами. В связи с этим нам нельзя допускать упрощенный подход к формированию таких коллективов, и особенно к подбору их руководителей (неважно, будут ли они освобожденными или нет). Производство в них будет носить комплексный характер, и очень важно, чтобы руководитель был специалистом сельского хозяйства. Он должен разбираться в технике, агрономии, зоотехнии и, конечно же, быть экономистом. Знать возможности современной техники, умело ее агрега-тировать, разбираться в неисправностях, понимать значение и возможности того или иного сорта и гибрида, уметь настраивать сеялки на ту или иную норму высева, принимать меры по борьбе с болезнями и вредителями растений и животных, вести учет, проводить экономический анализ — вот неполный перечень тех задач, которые повседневно должен решать руководитель коллектива вместе с другими работниками. Конечно, они всегда должны иметь возможность получить консультацию того или иного специалиста, однако решающее значение все же будут иметь их собственный опыт и знания. Заметим в этой связи, что в США наемные рабочие в среднем имеют образование в объеме 11 классов школы, а хозяева крупных и средник ферм, как правило, высшее или среднее специальное образование.       В ближайшее время предстоит, по-видимому, коренным образом изменить формы и методы подготовки специалистов сельского хозяйства как высшей, так и средней квалификации. Они должны иметь более универсальную подготовку (агроинженеры, зооинженеры, агрозооэкономисты и т. д.), а также большие практические навыки. Для получения диплома студенты высших и средних учебных заведений должны, по нашему мнению, в течение года (полный цикл сельскохозяйственных работ) проработать непосредственно в подрядных или арендных коллективах. Специалисты должны быть готовы к физической работе на тракторе, комбайне и других машинах, поскольку после окончания учебных заведений им придется, как правило, быть в первичных трудовых коллективах рядовыми работниками, а затем — их неосвобожденными руководителями. В центральном аппарате хозяйств специалистов всегда будет немного, и в основном это будут опытные работники с большим практическим стажем.       Не следует, конечно, пренебрегать и традиционными средствами морального поощрения, такими, как награждение правительственными наградами, вручение Почетных грамот, присвоение почетных званий (заслуженный агроном и т. п.), званий лучшего по профессии и др. В их использовании пока господствует застарелый формализм, который еще предстоит преодолеть. Более четко сформулированные условия присуждения почетных званий, широкая гласность при обсуждении кандидатур содействовали бы возрождению их престижа.       Наряду с развитием традиционных форм социалистического соревнования следует, по-видимому, создавать необходимые предпосылки для становления и широкого распространения социалистической конкуренции. Она может выражаться, в частности, в конкурсном выделении в аренду лучших земель, в борьбе за наиболее выгодные заказы государства и других потребителей сельскохозяйственной продукции, в ликвидации в принудительном порядке неэффективно работающих (обанкротившихся) арендных коллективов, а также колхозов и совхозов с передачей (или продажей) их имущества тем, кто может его лучше использовать. Такая конкуренция, безусловно, может стать одним из главных стимулов высокопроизводительного труда в сельском хозяйстве.             2. ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ СТРУКТУРЫ       СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ       И УПРАВЛЕНИЕ АПК       Прежде чем перейти к рассмотрению перспективных организационных форм сельскохозяйственных предприятий в нашей стране, по-видимому, следует остановиться на важнейших моментах того экономического механизма хозяйствования в АПК, который предстоит создать в ближайшее время. Развернувшаяся в печати острая дискуссия о различных экономических концепциях социализма, формах социалистической собственности, соотношении плана и рынка, о социалистической конкуренции дает богатый материал для разработки эффективных вариантов функционирования народного хозяйства в целом и АПК как его важнейшего подкомплекса.       Прежде всего предстоит пересмотреть отношение к общенародной собственности. Теперь уже почти очевидно, что ее эффективное функционирование возможно лишь при разграничении права собственности (экономически выражающегося в проценте на капитал или в арендной плате) и права владения, распоряжения, пользования (реализующегося в хозрасчетном доходе). Наиболее перспективен, по-видимому, арендный вариант разграничения таких функций, при котором государство-собственник передает коллективным или индивидуальным производителям эти права за определенную плату. При этом государство может отобрать как землю, так и другие средства производства в случае нарушения арендаторами заключенных соглашений или на других предусмотренных законом основаниях.       Аренда может быть первичной, когда государство (в лице органов власти) сдает основные средства производства непосредственно сельскохозяйственным предприятиям, кооперативам или фермам, и вторичной (субаренда), когда колхозы, совхозы, другие государственные предприятия сами сдают в аренду основные средства производства, арендованные у государства.       Другой чрезвычайно важный вопрос — о соотношении планового и рыночного начал в социалистической экономике.       Как известно, долгие годы тщательно разрабатываемые пятилетние и годовые планы производства и заготовок сельскохозяйственной продукции, снабжения колхозов и совхозов ресурсами систематически не выполнялись. Возникла, по удачному выражению Д. Валового, "плановая анархия" со всеми вытекающими отсюда последствиями. Появились серьезные доводы за отмену централизованного планирования в том виде, в каком оно сейчас существует, в частности против доведения до предприятий каких бы то ни было объемных показателей по производству и реализации продукции. В связи с этим следует отметить, что значение Рынка как механизма выявления потребностей общества, объективных товарных цен, конечно же, очень велико. Рынок — один из самых надежных механизмов регулирования хозяйственных пропорций. Но, с другой стороны, практика Развитых капиталистических стран показывает, что свободного рынка в чистом виде там уже давно нет. Так, в США лишь 40 % сельскохозяйственной продукции реализуется ЧеРез открытый рынок. Остальная проходит по каналам контрактной, кооперативной и вертикальной интеграции.       Положение о порядке формирования государственных заказов на 1989 — 1990 гг. позволяет устанавливать план реализации колхозам, совхозам и другим сельскохозяйственным предприятиям в размерах не более 70 % товарной продукции. Остальные 30 % могут быть проданы по любым каналам. Такое положение, вероятно, позволит наконец создать открытый рынок сельхозпродуктов, повысить доходы хозяйств, получить хотя бы частичную свободу выбора потребителя. В дальнейшем, по-видимому, следует вовсе отказаться от планирования объемов реализации сверху.       Становление рынка сельскохозяйственной продукции — это только начало развития товарно-денежных отношений. Впереди — создание рынка средств производства. Здесь по-прежнему немало трудностей, связанных с монопольным положением производителей техники, удобрений, средств защиты растений, топлива и еще более жесткой монопольной системой распределения этих средств. Ни о каком рынке не может быть речи, пока сельскохозяйственные предприятия лишены свободы выбора поставщиков, благодаря которой они могли бы влиять на количество и качество производимых средств производства, а также на их стоимость. Выход здесь один — в демонополизации системы производства и реализации материальных ресурсов; это можно сделать путем создания нескольких конкурирующих хозрасчетных объединений, которые бы полностью отвечали, например, за производство техники, ее реализацию, техническое обслуживание и ремонт.       В сфере экономического стимулирования решающее значение имеет совершенствование системы ценообразования, прежде всего — устранение неэквивалентного межотраслевого обмена ("ножниц цен"). Увеличение индекса цен на средства производства должно автоматически приводить к повышению цен на сельскохозяйственную продукцию. Эти индексы, как мы уже отмечали, должны рассчитываться и публиковаться регулярно.       Далее, необходимо, чтобы все типы сельскохозяйственных предприятий — колхозы, совхозы, производственные кооперативы и семейные фермы находились в одинаковых экономических отношениях к государству — на условиях, предусмотренных Законом СССР о кооперации в СССР. Арендная плата, налоги, проценты за кредит должны быть одинаковыми для всех (чтобы не создавать необоснованных привилегий).       Очень важным, на наш взгляд, является предложение Г. X. Попова о том, чтобы все граждане независимо от того, где они работают, платили со своих трудовых доходов единый прогрессивный налог. Материальное стимулирование всех производственных коллективов и индивидуальных производителей должно осуществляться только по остаточному принципу — от конечных результатов их труда. Фактически это означает переход от заработной платы как основного источника средств существования к трудовому доходу.       Следует также узаконить возможность банкротства экономически несостоятельных предприятий всех типов. Это будет весьма действенным стимулом против бесхозяйственности, безразличия и апатии.       Как показывает хозяйственная практика развития капиталистических стран, а также наш собственный опыт последних лет, в сельском хозяйстве имеются объективные предпосылки для развития различных типов предприятий, различных вариантов производственно-экономических связей в АПК. Было бы крупной ошибкой абсолютизировать значение каждого из них. В сельском хозяйстве, как нигде, должны быть обеспечены условия для организационного плюрализма. Рассмотрим в связи с этим наиболее перспективные варианты организации производства в аграрном секторе.       Крупные государственные сельскохозяйственные предприятия и объединения могут эффективно функционировать во многих отраслях сельского хозяйства, и прежде всего в тех, которые наименее восприимчивы к колебаниям погодных условий и не связаны непосредственно с использованием земли (птицеводство, воспроизводство и откорм свиней, откорм крупного рогатого скота, овощеводство закрытого грунта, производство фруктов и овощей в условиях орошения). Закрытые помещения, искусственный микроклимат, привозные сухие корма позволяют вести в этих отраслях крупномасштабное производство, поскольку характерные для сельского хозяйства ограничения на его концентрацию практически полностью снимаются.       В нашей стране уже созданы целые отрасли, состоящие из крупнейших предприятий и объединений — птицефабрик мясного и яичного направления, свиноводческих комплексов по производству 216, 108, 54 и 24 тыс. свиней в год, комплексов по откорму крупного рогатого скота на 10 тыс. голов и более, тепличных комбинатов на 6, 12, 24 га и более. На этих предприятиях достигаются, как правило, неплохие       экономические показатели. Расход кормов на единицу привеса (благодаря лучшему обеспечению сбалансированными комбикормами), затраты труда, себестоимость продукции здесь значительно ниже, чем в среднем по хозяйствам страны.       Птицефабрики, крупные промышленные животноводческие комплексы, тепличные комбинаты производят значительное количество товарной продукции. Так, предприятия Птицепрома СССР в 1987 г. произвели продукции на 11,1 млрд руб. — 5 % от стоимости всей валовой продукции сельского хозяйства. Доля свиноводческих комплексов в производстве свиней составила 34 %, в заготовках — 37 % от общественного сектора. Значение комплексов по производству говядины и молока гораздо меньше (6 — 7% производства этих продуктов в стране).       В птицеводстве создана стройная система управления, которая постепенно утрачивает характер административного аппарата и становится штабом научно-технического прогресса в отрасли. Жаль, что такого штаба в лице Глав-живпрома СССР лишились после создания Госагропрома СССР крупнейшие животноводческие комплексы.       Что же делать с этими крупными высокорентабельными сельскохозяйственными предприятиями? Ликвидировать управленческий аппарат и вертикальные отраслевые связи? Передать эти предприятия в местное подчинение? Сдать в аренду? По-видимому, это было бы неправильно; гораздо разумнее их сохранить как государственные предприятия, имеющие особо важное значение. Действительно, они полностью созданы за счет государственного бюджета, обеспечиваются государственными кормами и другими средствами производства, расположены в основном вокруг крупных промышленных центров, имеют достаточно квалифицированных специалистов, рабочих и служащих и вполне могут эффективно функционировать в соответствии с Законом СССР о государственном предприятии (объединении). Надо лишь создать соответствующую хозрасчетную систему управления этими предприятиями по типу Птицепрома СССР. Отраслевые штабы нужны не только для регулирования производства, но и для научного обеспечения, реконструкции и строительства новых предприятий на новейшей технической базе и т. д. Продукция таких предприятий и объединений могла бы поступать в основном в союзный и республиканские фонды.       Стимулов для развития производства и усиления трудовой активности здесь более чем достаточно — конкурсные 188       условия подбора специалистов и рабочих, высокая зарплата, хорошие условия труда, нормированный рабочий день и др. Внутрихозяйственные производственные отношения на крупных предприятиях могут строиться на основах подряда с оплатой труда по конечным результатам.       Отмечая положительные экономические показатели работы крупных специализированных сельскохозяйственных предприятий и объединений, следует в то же время сказать, что они пока намного уступают аналогичным показателям, достигнутым в других странах, в том числе в США. Например, в 1987 г. среднесуточный прирост свиней на откорме на комплексе "Кузнецовский" Московской области составил 523 г, расход кормов на 1 ц продукции — 550 корм, ед., прямые затраты труда — 2,8 чел.-ч, тогда как в среднем по США на 1 ц привеса расходуется всего лишь 0,88 чел.-ч. На прекрасно оборудованном комплексе "Вороново", рассчитанном на откорм 10 тыс. голов крупного рогатого скота в год, затраты труда на 1 ц привеса составляют 2,9 чел.-ч, в то время как в целом по США — 2,43 чел.-ч. Таким образом, и на лучших наших предприятиях еще остается масса неиспользованных резервов и возможностей для дальнейшего развития.       В отношении основной массы колхозов и совхозов, перспектив их дальнейшего развития существуют различные, хотя и во многом сходные, точки зрения. Так, В. Ф. Башмачников предлагает на базе убыточных хозяйств создавать семейные фермы и первичные производственные сельскохозяйственные кооперативы с последующим их кооперированием в сфере снабжения и сбыта или трансформацию части колхозов и совхозов в кооперативные объединения с превращением первичных структурных подразделений в трудовые артели. Академик ВАСХНИЛ Н. В. Краснощеков также выступает за создание на базе колхозов и совхозов кооперативных объединений, а на базе первичных подразделений — первичных кооперативов с предоставлением им права юридического лица. С помощью ученых Сибирского отделения ВАСХНИЛ эта идея уже реализована в совхозе "Крутишин-ский" Новосибирской области. В этом хозяйстве пошли дальше арендных отношений. Первичные кооперативы приобретают основные средства производства (технику, здания и сооружения) за счет кредитов, предоставляемых совхозом. Такое же положение действует в колхозе "Алей" Алтайского края.       Академик А. А. Никонов считает, что центральным звеном в решении производственно-технических и ряда социаль-       ных вопросов должны стать хозрасчетные первичные производственные коллективы — бригады, звенья, семьи. При Этом основной задачей совхозов и колхозов становится создание этим подразделениям стабильных условий для высокопроизводительной работы. Колхоз или совхоз превращается в своего рода производственное объединение или кооператив, обеспечивающий первичные подразделения материально-техническими ресурсами, реализующий их продукцию, решающий социальные вопросы и т. д. При этом сами колхозы и совхозы должны получить полную экономическую и производственную самостоятельность.       Известный в стране председатель колхоза им. Ленина Горьковской области М. Т. Вагин представляет свой колхоз как объединение культурных (цивилизованных, по его выражению) фермеров-арендаторов. Такие фермеры должны получить от колхоза на длительный срок землю, другие средства производства, а их отношения с арендодателем будут строиться на основе купли-продажи. Для успешного ведения дела фермер-крестьянин должен быть экономистом, инженером, зоотехником, агрономом, строителем.       При всем разнообразии взглядов на формы и методы совершенствования организационной структуры сельскохозяйственных предприятий подавляющее большинство специалистов, насколько можно судить по опубликованным материалам, считают, что колхозы и совхозы при любых изменениях внутрихозяйственных экономических отношений сохранят свою важную роль в нашем сельском хозяйстве. По-видимому, это правильно. За многолетнюю историю своего существования колхозы и совхозы создали определенную техническую базу, инфраструктуру, воспитали кадры руководителей и специалистов. Отработаны связи с партнерами из смежных с сельским хозяйством отраслей. Все это надо учитывать и использовать в интересах перестройки.       Вместе с тем совершенно ясно, что для осуществления решающего перелома в производстве сельскохозяйственной продукции колхозы и совхозы должны быть в корне реорганизованы — другого пути просто нет. Разумеется, такая реорганизация должна проводиться с учетом всех факторов и условий производства — наличия специалистов и рабочей силы, техники, производственных помещений, отдаленности от баз снабжения, но главное — фактически достигнутого уровня эффективности. Как мы уже отмечали, в 1987 г. 7,2 тыс. хозяйств (16% общего количества) закон-190       чили хозяйственный год с убытком. К ним, очевидно, как и к 25 тыс. малорентабельных предприятий, нужен особый подход. Рассмотрим поэтому сначала высокорентабельные хозяйства.       В 1987 г. в стране насчитывалось около 18,5 тыс. колхозов и совхозов, которые имели рентабельность выше 25 %. Они произвели около 48 % валовой продукции общественного сектора. Эти хозяйства расположены, как правило, в благоприятных почвенно-климатических зонах, имеют высокую фондооснащенность, квалифицированных руководителей и специалистов, достаточное количество рабочей силы. Все это способствует эффективному стимулированию труда, особенно в связи с тем, что на многие рабочие места здесь фактически существует своего рода конкурс. Перевод таких хозяйств на аренду земли от государства обеспечит им еще большую экономическую и производственную самостоятельность и будет способствовать их дальнейшему развитию. Внутрихозяйственные отношения здесь будут строиться главным образом на основе подряда. Создание подрядных хозрасчетных коллективов (отделений, бригад, ферм, звеньев) , а также ферм на семейном подряде улучшит стимулирование труда и производства.       Такой вариант развития позволит сохранить крупные масштабы производства, гибко маневрировать ресурсным потенциалом и рабочей силой. В то же время не исключается и применение аренды. Отдаленные участки земли, отгонное животноводство, отдельные производства (например, пасеки) могут быть переданы во вторичную аренду семьям или арендным коллективам. В своих отношениях с колхозом или совхозом они будут иметь большую самостоятельность по сравнению с подрядными коллективами, а их трудовой доход будет определяться по остаточному принципу. Даже если в этой категории хозяйств процент арендаторов будет невелик, они внесут некоторую новизну в производственные отношения, усилят элемент состязательности, что будет способствовать развитию предприятия в целом.       Говоря о высокорентабельных хозяйствах как о более или менее благополучных, мы вовсе не имеем в виду, что они не нуждаются в самом решительном совершенствовании структуры производства и управления. Во многих из них сохраняются отсталые отрасли, громоздкий и дорогостоящий управленческий аппарат. За счет механизации производства, внедрения новых технологий, улучшения организации труда, углубления специализации они могут высвобождать рабочую силу и специалистов непосредственно из сельскохозяйственного производства, одновременно развивая сферу переработки продукции, ее хранения и реализации. Параллельно следует более энергично развивать в таких колхозах и совхозах промышленное производство совместно с предприятиями легкой и других отраслей промышленности, подсобные промыслы, строительную индустрию. Чрезвычайно важно, чтобы никто не мешал свободе хозяйственной деятельности высокорентабельных предприятий, не навязывал им каких-либо решений сверху. Своей эффективной работой они доказали свое право на самостоятельность.       Другой полюс колхозно-совхозной системы — убыточные хозяйства. В 1987 г. они произвели только 8 % продукции общественного сектора. Причин, приводящих к убыточности, много. Это и отдаленность от баз материально-технического снабжения, приемки и переработки продукции, и отсутствие надлежащей инфраструктуры, и запущенность социально-культурной сферы, и острая нехватка кадров. Здесь сложился своего рода заколдованный круг: слабая материальная база, недостаток денежных средств приводят к текучести кадров, а нехватка специалистов, механизаторов, доярок не позволяет укреплять и развивать производство. Во многих убыточных хозяйствах разрушаются земельные угодья, недопустимо низка продуктивность скота и птицы, распространяется всеобщая апатия, пьянство, а их руководители, партийные и советские органы не могут исправить положение без применения самых радикальных мер. Учитывая, что такие хозяйства не только висят тяжелым бременем на шее у государства, безвозвратно поглощают все новые и новые дотации, разлагающе действуют на другие колхозы и совхозы, по-видимому, следует признать большую их часть неспособными вести нормальную производственнофинансовую деятельность и расформировать их.       На базе хронически убыточных хозяйств можно создать самостоятельные производственные кооперативы, сельскохозяйственные кооперативы при промышленных предприятиях, семейные и индивидуальные фермы. На конкурсной основе они получат в постоянную или долгосрочную аренду землю и другие средства производства; долги ликвидируемых хозяйств должны быть списаны, а арендаторы на 2 — 3 года освобождены от налогов и арендной платы. Списанная задолженность в дальнейшем будет возвращаться государству в виде арендных платежей.       Вновь созданные производственные кооперативы, индивидуальные и семейные фермы потребуют, естественно, обеспечения их производственными и другими услугами. Для этих целей они могут создать снабженческие и сбытовые кооперативы. Арендодателем в данном случае становится районный Совет народных депутатов как представитель государства.       Особый подход необходим также к средним по уровню развития колхозам и совхозам (рентабельность менее 25 %). При переходе на полный хозяйственный расчет они не могут вести расширенное воспроизводство самостоятельно, без дополнительных кредитов государства (хотя многие из них уже сейчас имеют немалую задолженность по ссудам банка). Это самая многочисленная группа хозяйств общественного сектора (в 1987 г. — 25 тыс.), производящая примерно 44% всей его продукции. Большинство из них целесообразно сохранить, резко расширив сферу арендных отношений. Здесь, таким образом, будет развиваться вторичная аренда со стороны трудовых коллективов, семейных и индивидуальных фермеров; арендодателем будет дирекция совхоза (правление колхоза). Переход на аренду позволит резко поднять отдачу ресурсного потенциала, сократить избыточный управленческий персонал и в результате поднять рентабельность до уровня, достаточного для самофинансирования.       На базе ликвидируемых хронически убыточных колхозов и совхозов, а также на землях государственного фонда целесообразно стимулировать создание самостоятельных сельскохозяйственных кооперативов. Правовая база для этого уже имеется, но пока многие партийные и советские органы недооценивают значение таких предприятий. Между тем благодаря практически неограниченной производственной и экономической самостоятельности, гибкости управления, остаточному принципу формирования доходов и их самостоятельному распределению по эффективности они не только не уступают высокорентабельным колхозам и совхозам, но зачастую и превосходят их. Уже сейчас они могли бы резко увеличить поставки продовольствия в местные фонды, если бы не натыкались на многочисленные препятствия.       Так, при совхозе "Красное Знамя" Талдомского района был создан кооператив по откорму молодняка крупного рогатого скота. Ему первоначально была передана ферма на 250 ското-мест, 131 га сельскохозяйственных угодий и 62 теленка, выделено небольшое количество зернофуража и кормов. На этом, однако, вся помощь кооперативу со стороны дирекции совхоза и закончилась. Во время заготовки кормов не выделялась даже та техника, которая была предусмотрена в договоре, не оказывались необходимые услуги (уборка навоза, ремонт оборудования и др.). В итоге кооператив, возглавляемый С. О. Боголеповым, инженером-механиком, пришедшим из промышленности, взявший громкое название "Земля и воля", распался.       Другой кооператив, организованный на землях совхоза "Веригинский" Загорского района, оказался в лучшем положении. Помимо совхоза, у него есть другой поручитель — московский трест "Двигательмаш", который купил и передал кооперативу в аренду необходимую технику. Взамен кооператоры производят для треста 30 т говядины в год. Тем не менее вскоре обнаружилось немало трудностей.       Откорм крупного рогатого скота — дело выгодное, однако цикл производства здесь больше года, требуются большие затраты и привлечение заемных средств, ибо расчет за продукцию производится только после сдачи скота. В связи с этим кооператив во главе с его председателем Т. К. Кадыровым решил заняться также откормом бройлеров. Ежемесячно они продают 1,5 — 2 тыс. цыплят и, таким образом, определенную часть выручки стали получать регулярно. Кроме того, кооператив возделывает 10 га картофеля, что, по минимальным расчетам, дает 40 — 50 тыс. руб. дохода, а также 1,5 га капусты, 1 га моркови и немного зеленных культур. Наконец, заканчивается строительство небольшой молочной фермы, что позволит получать доходы ежедневно. Принимаются меры и по созданию небольших предприятий по переработке. Впрочем, и этот в общем-то преуспевающий кооператив имеет немало трудностей, особенно при обеспечении необходимым оборудованием и услугами. Насколько оправдана многоотраслевая структура производства, покажет время, но, по-видимому, при расширении масштабов производства и обеспечении достаточно устойчивых доходов некоторые отрасли могут быть ликвидированы. Во всяком случае, этот пример наглядно показывает неприемлемость узкоспециализированного чисто животноводческого или чисто растениеводческого кооперативного предприятия. Целесообразно определенное сочетание отраслей с длительным и коротким циклом выхода товарной продукции для более равномерного получения доходов.       Чтобы избежать многих распространенных недостатков и ошибок при создании кооперативов, следовало бы разработать для них оптимальные нормативные модели. Современная техника, средства химизации позволяют вести крупномасштабное сельскохозяйственное производство сравнительно небольшими коллективами. Соответствующие данные по США мы уже приводили, здесь же укажем на несколько примеров из нашего собственного опыта.       Подрядное звено В. Нехайбо (совхоз "Каменский" Целиноградской области) из 7 механизаторов обрабатывало в 1987 г. 3161 га сельскохозяйственных угодий, в том числе 2272 га пашни. За ним закреплено 2 трактора "Кировец", 3 гусеничных трактора, 7 комбайнов СК-5 и набор необходимых сельскохозяйственных машин. По плану на этот год предполагалось получить в расчете на одного человека 440 т зерна и 200 т сена многолетних и однолетних трав.       Подрядный коллектив В. Ковалева из совхоза "Приморский" Иркутской области, состоящий из 5 человек, обрабатывает 2 тыс. га пашни, на которой возделываются зерновые культуры и однолетние травы. За звеном закреплен, таким образом, полный севооборот, набор тракторов, комбайнов и другой сельскохозяйственной техники. Отношения звена с руководством совхоза определяются подрядным договором. В 1987 г. коллектив должен был дать 375 тыс. руб. продукции — по 75 тыс. на каждого члена звена.       Комплексное подрядное звено Д. Д. Гюнтера создано в совхозе "Кочковское" Новосибирской области. Вместе с неосвобожденным звеньевым здесь работает еще 4 человека. За звеном закреплено 1328 га пашни, из которых под зерновые культуры отведено 620 га, остальное приходится на кормовые культуры и пары. Кроме того, за звеном закреплено 500 голов молодняка крупного рогатого скота. Земля, техника и другие основные средства производства закреплены на 5 лет. Оплата аккордно-премиальная с повременным авансированием. На одного работающего в 1986 г. было произведено 281 т зерна, 20,5 т мяса, всего на 82,8 тыс. руб. валовой продукции — втрое больше, чем в среднем по совхозу.       Можно привести и другие примеры, когда малые коллективы, оснащенные современной высокопроизводительной техникой в оптимальных размерах, с ограниченным числом работников ведут сельскохозяйственное производство в очень крупных размерах, обходясь при этом без освобожденных руководителей и специалистов. Деятельность постоянных небольших коллективов или малых групп имеет в сельском хозяйстве, как известно, существенные преимущества.       Поскольку Законом СССР о кооперации в СССР предусматривается минимальное число членов кооператива, равное трем, необходимо разработать нормативную модель производственного кооператива в сельском хозяйстве прежде всего на трех работников. В зависимости от специализации для него можно рассчитать оптимальные площади сельскохозяйственных угодий, поголовье скота и птицы, количество машин, величину оборотных средств. Члены кооператива заранее должны знать, например, что при специализации на производстве молока они начнут получать доходы только после достижения 2 — 2,5 тыс. кг надоя, поскольку все, что будет получено ниже этого уровня, пойдет на покрытие производственных расходов. Следует предусмотреть и минимальный уровень трудового дохода на каждого члена кооператива, который должен обеспечивать нормальный прожиточный минимум для семьи из 3 — 5 человек.       Обсчет и конструирование оптимальной модели по нормативным показателям — дело техники. Создав модель на кооператив, состоящий из 3 членов, можно легко перейти к расчетам на 5, 6, 7 и более работников.       Наша и зарубежная практика говорит о том, что, например, молочный кооператив из 3 человек может содержать 50 — 60 коров с приплодом, обрабатывать 150 — 200 га пашни. В отдельные периоды (уборка, заготовка кормов, массовые отелы) можно было бы привлекать временных рабочих из числа членов семей или со стороны, а также получать необходимые услуги. При таком подходе мы сможем быстрее развернуть кооперативное движение и создать предприятия, превосходящие по своим экономическим параметрам передовые колхозы и совхозы.       Во многих случаях, по-видимому, помимо кооперативов, следует переходить к сознанию индивидуальных и семейных ферм. Они будут базироваться в основном на личном труде их владельцев и членов их семей. Использование постоянной рабочей силы, на наш взгляд, разрешать не следует. Наш собственный опыт 20-х годов, сегодняшний опыт Китая и Польши, где разрешается использовать в ограниченных размерах рабочую силу со стороны по трудовому соглашению, по-видимому, сейчас для нас не подходит. В то же время вполне оправдан наем сезонной рабочей силы; так, в сущности, поступают все колхозы и совхозы. Оплата труда должна носить договорной характер и быть не ниже установленного законом минимального уровня.       Соблюдая основополагающие принципы социалистической экономики, используя такие экономические рычаги, 196       как налоги, проценты на кредит и т. п., государство будет контролировать общее положение дел в индивидуальном секторе и в то же время создавать благоприятную обстановку для предпринимательной инициативы и получения высоких трудовых доходов.       Говоря об индивидуальных и семейных фермах в СССР, мы должны прежде всего дать им четкое определение и провести между ними и кооперативами ясную разделительную черту. На наш взгляд, к индивидуальной ферме можно было бы отнести хозяйство, владелец которого вместе со своей семьей осуществляет всю производственную и экономическую деятельность, обеспечивает большую часть рабочей силы, а также необходимые основные и оборотные фонды. Основные производственные фонды, как правило, будут арендованными (по крайней мере, первоначально). Оборотные средства также обеспечиваются на первых порах за счет краткосрочного кредитования. Таким образом, индивидуальная ферма должна быть рассчитана на 1 — 1,5 среднегодовых работников. Исходя из этих соображений, следует рассчитать ее оптимальную модель в зависимости от местных почвенно-климатических условий и специализации хозяйства. На такой ферме можно, например, содержать от 20 до 30 молочных коров, обрабатывать 50 — 60 га сельскохозяйственных угодий при соответствующем материально-техническом обеспечении. В отличие от индивидуальной семейная ферма может быть рассчитана примерно на 2 — 5 постоянных работников, состоящих в близком родстве. Нет необходимости доказывать преимущества такой формы предприятия в сельском хозяйстве — сейчас они уже общепризнаны.       В чем коренное отличие индивидуальной и семейной фермы от кооператива? На наш взгляд, оно заключается в различном отношении к собственности. И в том и в другом случае основные средства производства будут частично арендованными, частично принадлежать владельцам предприятия. Но если члены кооператива несут ограниченную личную ответственность (в пределах тех средств, которые они внесли в кооператив в момент его создания и впоследствии), то владельцы семейной фермы в случае банкротства отвечают всем своим личным имуществом. Таким образом, в индивидуальной и семейной ферме происходит органическое слияние личной собственности, личного подворья с арендованными и другими основными и оборотными средствами. В этом заключается их сила; они несут больший риск, большую ответственность и вынуждены делать все от них зависящее для успешного развития своих ферм.       В заключение следует рассмотреть, как может измениться характер управления агропромышленным комплексом страны, функции Госагропрома СССР и его органов на местах в радикально изменившихся организационно-экономических условиях. Сейчас некоторые экономисты, специалисты сельского хозяйства и практические работники вообще ставят под сомнение необходимость существования этой организации, учитывая резко возросшую самостоятельность сельскохозяйственных предприятий, не нуждающихся в опеке сверху. По мере становления рынка средств производства, информационных и других услуг Госагропром СССР и его органы на местах утратят также функции распределения и поставок материальных ресурсов. Олыт развитых капиталистических стран показывает, однако, что и в условиях отлаженных рыночных отношений роль централизованных органов управления АПК остается весьма значительной.       Так, в США нет государственных сельскохозяйственных предприятий, централизованного директивного ллани-рования, фондированного распределения материальных и финансовых ресурсов. Вместе с тем министерство сельского хозяйства США по числу работающих в нем ученых, сле-циалистов и служащих занимает четвертое место (из 13 исполнительных органов государственной власти) лосле министерств обороны, здравоохранения и социального обеспечения. В 1987 г. его штат насчитывал 102,6 тыс. человек. Сюда относятся работники центрального аппарата, ученые и специалисты федеральных научно-исследовательских учреждений и сотрудники министерства, находящиеся в штатах и округах, — в непосредственной близости к фермерскому производству и предприятиям АПК. Последние составляют абсолютное большинство (более 90%) и занимаются внедрением научных достижений, контролем качества выпускаемой продукции, сельской электрификацией, охраной лесов, почв и т. д.       В последние 20 лет расходы федерального бюджета на программы, реализуемые через МСХ США и на содержание самого аппарата, существенно выросли. Так, если в 1970 г. они составляли 8,4 млрд долл., то в 1987 г. — 50,3 млрд. По данным об исполнении федерального бюджета за 1987 г., на формирование программы регулирования производства было израсходовано более 22 млрд долл. (включая краткосрочные льготные кредиты), на оказание помощи продовольствием низкооплачиваемым слоям населения, школьникам, кормящим матерям и др. — около 18 млрд, на программы развития сельских районов — около 4 млрд, на проведение инспекций по качеству продукции, исследование рынка и другие работы по реализации продовольственных товаров — 5 млрд, на научные исследования в области сельского хозяйства и их внедрение — более 1 млрд долл.       Министерство осуществляет свою деятельность в соответствии с долгосрочными целевыми лрограммами, которые после утверждения их конгрессом принимают силу закона. Под эти программы выделяются средства из федерального бюджета, создаются новые подразделения, перестраивается структура министерства. Новые программы, как правило, не связаны с автоматическим прекращением предыдущих, поэтому они часто накладываются друг на друга, что иногда приводит к возрастанию управленческого аппарата. Во всяком случае, структура МСХ США постоянно меняется соответственно утвержденным программам и выделенными на их осуществление бюджетным средствам.       Основные функции министерства — долгосрочное и краткосрочное прогнозирование производства, спроса и предложения, проведение анализа финансового состояния фермерских хозяйств и развития отдельных отраслей АПК, а также анализа продовольственного обеспечения населения, состояния и перспектив развития внешней торговли; регулирование объемов производства сельскохозяйственной продукции; организация и проведение научных исследований, внедрение их результатов в фермерских хозяйствах; подготовка и переподготовка кадров; развитие сельских районов и охрана природных ресурсов; контроль качества сельскохозяйственной продукции и продуктов питания; продовольственная помощь низкооплачиваемым и некоторым другим слоям населения; содействие кооперативному фермерскому движению; организация внешнеэкономических связей и др.       Наиболее интересным, исходя из обсуждаемых сейчас в нашей стране проблем, в опыте зарубежных стран представляется четкое разделение государственного управления АПК и самоуправления сельскохозяйственных предприятий и их кооперативных объединений. Если принять такое разделение за основу, то можно предложить следующий вариант развития.       Государственные органы управления АПК. При любом социальном строе государство через свои исполнительные       органы во имя интересов общества в целом должно регулировать производство сельскохозяйственной продукции с тем, чтобы избежать кризисных явлений перепроизводства или недопроизводства, заботиться о повышении плодородия почв и охране окружающей среды, осуществлять научные исследования, вести подготовку и переподготовку кадров, проводить общую инвестиционную политику, контролировать эквивалентность межотраслевого обмена, следить за качеством продуктов питания и т. д. Для этого оно должно иметь соответствующий центральный аппарат и его органы на местах. В нашей стране эти обязанности и мог бы взять на себя Госагропром СССР.       Естественно, функции этого ведомства, его республиканских, областных и районных органов изменятся кардинальным образом. Они будут освобождены от хозяйственного руководства колхозами, совхозами, другими сельскохозяйственными, перерабатывающими, снабженческими и сбытовыми предприятиями; их штат, особенно на областном и районном уровне, значительно сократится. Так же как и прежние органы руководства АПК на этом уровне, они будут структурными подразделениями исполнительных органов соответствующих Советов народных депутатов. Таким образом, государственные органы на местах будут иметь двойное подчинение и финансироваться (по тем или иным программам) за счет союзного, республиканского и местных бюджетов. Целесообразно, по-видимому, иметь на местах (особенно в районах) больше работников союзного аппарата. Это могут быть инспекторы по контролю качества продукции, специалисты по охране окружающей среды, внедрению научных достижений и др. Такие специалисты независимы от местных органов и могли бы более четко проводить в жизнь решения союзного ведомства.       Органы руководства хозяйственной деятельностью предприятий АПК. Для повседневного и перспективного решения таких вопросов, как финансирование, материально-техническое обеспечение, переработка, хранение и реализация продукции, капитальное строительство, а также для регулирования многочисленных межхозяйственных связей необходимо иметь соответствующие органы управления. Их создание следовало бы начать с районного звена, причем колхозы, совхозы, производственные кооперативы и другие предприятия и организации должны делать это сами, на строго добровольной основе. В сущности, этот процесс уже начался — в качестве примера можно указать агропромышленное объединение 200       Новомосковское Тульской области и др. Такие хозяйственные органы управления районного уровня не будут ущемлять экономическую самостоятельность входящих в них хозяйств, которые в любой момент должны иметь возможность выйти из объединения.       О целесообразности создания иерархической системы таких органов стоит основательно подумать. Вряд ли есть необходимость иметь областные, республиканские и союзные организации по комплексному руководству районными объединениями. В то же время, по-видимому, желательно создать такую вертикальную цепь в отдельных отраслях, учитывая в полной мере их специфику. Например, могли бы существовать хозрасчетные областные, республиканские и союзные организации (ассоциации) типа Птицепрома, Главживпрома, Сортсемпрома и др. Они бы занимались научно-техническим прогрессом в отрасли, продвижением на рынки своей продукции, решением региональных и общеотраслевых проблем. Следует отметить, что в зарубежных странах подобные отраслевые союзы (ассоциации) получили весьма широкое распространение.       Создание указанных органов двоякого вида (государственного управления и хозяйственного самоуправления) позволит, с одной стороны, полностью контролировать экономическими методами развитие АПК, с другой — развязать инициативу колхозов, совхозов, кооперативов, предотвратить возрождение в той или иной форме административно-командной системы управления, доказавшей в последние десятилетия свою полнейшую неэффективность.             ЗАКЛЮЧЕНИЕ       Всесторонний анализ опыта развития фермерского хозяйства США, возможность и необходимость его использования применительно к условиям нашей страны позволяет "сформулировать ряд положений, которые можно было бы учесть при реализации современной аграрной политики. При этом мы исходим из факта, что в различных социально-экономических формациях, как при капитализме, так и при социализме, сохраняют силу многие общие закономерности воспроизводственного процесса, в частности, законы товарного производства, а также ряд особенностей, присущих сельскохозяйственному, биологическому по своей природе производству. Следовательно, мы можем взять на вооружение многие существенные элементы экономического механизма хозяйствования, успешно применяемого на Западе и являющиеся, по своей сущности, экономически и социально нейтральными.       Мировая практика высокопроизводительного, экономически эффективного и устойчивого сельскохозяйственного производства, в том числе в США, показывает, что непременной предпосылкой для этого является комплексное развитие производительных сил, включая научное обеспечение, материально-техническую базу, квалифицированные кадры. Это, в свою очередь, возможно лишь при благоприятных экономических условиях для расширенного воспроизводства в сельском хозяйстве — социально справедливом обмене между городом и деревней вообще, при эквивалентном межотраслевом обмене в частности.       Вместе с тем этот же мировой опыт убедительно свидетельствует, что никакая самая совершенная материально-техническая база, никакие льготные капитальные вложения не могут дать ожидаемого результата при отсутствии эффективного экономического механизма. Если нет действенных внутренних стимулов к развитию производства, все материальные затраты, капитальные вложения и научные разработки растрачиваются без всякой пользы. Поэтому такое важное значение приобретает сейчас радикальное совершенствование хозяйственного механизма в агропромышленном комплексе нашей страны. Перечислим важнейшие, на наш взгляд, направления намеченных в этой области реформ.       Прежде всего следует отметить укрепление статуса сельскохозяйственных производственных формирований как хозяев-товаропроизводителей, отказ от административных методов воздействия со стороны государства на воспроизводственный процесс. Нужно теоретически осмыслить и практически содействовать повышению роли рынка как основного регулятора, причем не только по отношению к экономии производственных затрат, но и к выбору структуры производства. Подлинным хозяином-товаропроизво-дителем может быть лишь тот, кто имеет право на самостоятельную организацию своей производственной деятельности во всех ее аспектах. Государственным же органам следует научиться эффективно воздействовать на такие независимые предприятия при помощи разнообразного арсенала экономических рычагов.       Развитие товарно-денежных отношений предполагает принципиально новые формы реализации права собственности на землю и другие средства производства, используемые в сельском хозяйстве. Речь идет прежде всего о развитии аренды, акционерной собственности и кооперативной форме организации производства. Изменение отношений собственности станет прочным фундаментом для утверждения статуса хозяина, будет способствовать развитию предприимчивости и деловой активности.       Экономический механизм, основанный на использовании законов товарного производства, приведет к ожидаемому росту эффективности лишь в том случае, если будет создана соответствующая система производственных формирований. Для сельскохозяйственного производства далеко не безразлично, кто станет хозяином-товаропроизводителем. Отечественная и мировая практика показывает, что в отрасли могут эффективно работать самые разнообразные типы предприятий — крупные, средние и мелкие. Длительное время вопрос о крупном и мелком производстве в сельском хозяйстве, их роли и перспективах развития решался у нас предвзято, теоретические выводы и практические действия носили противоречивый, а иногда и просто субъективный характер.       В СССР основной формой сельскохозяйственного производства в силу известных причин стали очень крупные образования — колхозы и совхозы. В США к категории крупнейших предприятий капиталистического типа, с освобожденными руководителями-работодателями, на которых используется значительное количество наемной рабочей силы, а также имеется определенная иерархия в управлении, можно отнести около 28 тыс. формирований (сумма реализуемой товарной продукции свыше 500 тыс. дол.). Эти предприятия производят в США лишь около 30% товарной продукции; в среднем на них занято по 37 рабочих и служащих, в том числе 14 постоянных (круглогодовых) работников. Необходимо подчеркнуть также, что их доля в производстве продовольствия в последние годы растет очень Медленно.       Ко второму типу сельскохозяйственных товаропроизводителей (средние формирования) в нашей стране относятся самостоятельные производственные кооперативы или малые артели. Правда, эти производственные единицы еще только начинают свою деятельность. Их численный состав. Как правило, не превышает 10 человек. В них нет пирамидальных структур управления, они имеют неосвобожденных руководителей и не включают других первичных подразделений. В США к такой категории хозяйств по количеству занятой в них постоянной и временной рабочей силы Можно отнести примерно 275 тыс. ферм. Это семейные исовмест-       ные фермы, а также и сельскохозяйственные корпорации с общим средним числом занятых на них от 6 до 10 человек {в том числе 3 — 6 постоянных работников, включая владельца фермы). Это также крупные, по американским меркам, хозяйства. Для подавляющего большинства из них характерно, что их хозяева не только руководят работами, но и трудятся на полях и животноводческих фермах наряду с наемными работниками. Эта категория хозяйств производит в США 40 % товарной сельскохозяйственной продукции.       Третий тип хозяйств в СССР только начинает появляться. Речь идет о трудовых семейных фермерских хозяйствах, которые создаются на базе одной семьи или нескольких семей, связанных между собой родством или по браку. Они, по-видимому, могут в ограниченных количествах нанимать (по трудовому соглашению) сезонную рабочую силу в период напряженных сельскохозяйственных работ.       В США имеется сейчас около 2 млн мелких и средних фермерских хозяйств, которые почти не применяют наемную рабочую силу или применяют ее в весьма ограниченных количествах, так что основной доход получается за счет работы фермера и членов его семьи (в том числе и вне собственного хозяйства). В общей сложности они производят около 30 % товарной продукции отрасли. Большинство американских специалистов считает, что роль таких малых хозяйств и в обозримой перспективе будет значительной.       Таким образом, для американского сельского хозяйства характерен ярко выраженный плюрализм организационных форм. Здесь успешно сосуществуют мелкие, средние и крупные фермы; полные собственники земли, частичные собственники и арендаторы; семейные, совместные фермы и сельскохозяйственные корпорации. Очень важно, что все эти типы предприятий имеют равные права по отношению к государству, по отношению друг к другу, к поставщикам и потребителям их продукции, к организациям агросервиса. Очевидно, и в нашей стране назрела необходимость в создании нескольких равноправных секторов аграрной экономики, различных типов сельскохозяйственных предприятий — колхозов, совхозов, кооперативов, трудовых фермерских хозяйств. Для всех них нужно создать равные условия хозяйствования, включая возможности для подлинно добровольного кооперирования на основе взаимной выгоды. Такое решение настоятельно диктует нам опыт успешного развития фермерской системы США.

 

 

От нас: 500 радиоспектаклей (и учебники)
на SD‑карте 64(128)GB — ГДЕ?..

Baшa помощь проекту:
занести копеечку — КУДА?..