|
Незабываемы и женские
образы -- Пенелопы и Андромахи, олицетворяющие семейные добродетели, верность
и преданность. Они статичны, раскрываются через поступки и речь и в то
же время глубоко человечны и представляют разные типы чело-веческих характеров.
Величественны и ярки образы богов, решающих на Олимпе судьбы героев. Замечательная
особенность стиля — эпическое раздолье. Герой обычно словоохотливы, они
общаются с помощью пространных речей. Другая отличительная черта — обилие
развернутых сравнений, почерпнутых из мира приро-ды. Окружающий мир открывается
Гомеру во всем его многообразии и яркости Каждая вещь либо «дивная», либо
«прекрасная». О близости к фольклор'у говорят и постоянные эпитеты: Ахиллес
— «быстроногий», Гектор— «шлемо-блещущий», Одиссей «хитроумный»,
«многострадальный», Зевс -- «тучегонитель».
Поэмы предельно объективны.
Гомер не выражает своего отношения к происходящему.
Кажется, что поэмы не создавались
кем-то, а словно излились из души эллинского народа.
В Древней Греции поэмы Гомера
были любимыми произведениями, своеобразными учебниками жизни, изучавшимися
в школах и гимна-сиях. Их герои были образцами добродетели, мужества, благородства.
Знание поэм, в том числе отрывков наизусть, считалось обязательным. Александр
Македонский не расставался в походах с «Илиадой», постоянно ее перечитывал,
носил в специальном драгоценном ларце.
К изучению поэм обратились
еще в античную эпоху, К настоящему времени о двух великих поэмах накоплена
целая библиотека ученых трудов на многих языках. Сложилась ветвь филологической
науки, посвященной так называемому «гомеровскому вопросу», иначе говоря,
проблемам, связанным с двумя великими поэмами. И здесь до сих пор немало
загадок.
Ничего не известно о личности
Гомера,. Сохранилось лишь предание о том, что «спорили семь городов о рождении
мудром Гомера». Надо помнить, что греки гордились своими великими поэтами,
философами, учеными. Талант, знания, мастерство, заслуги на поле брани
ставились выше, чем богатство» материальные ценности.
До сих пор неясен вопрос
о происхождении поэм, об истории их создания. Безусловно, что поэмы создавались
в дописьменную эпоху народными певцами, сказителями — аэдами. Долгое время
они бытовали в устном виде, пока не были записаны.
Но мог ли один человек
держать в памяти такие огромные поэтические произведения и передавать их
следующим поколениям? В этой связи возникли две главные теории.
Первая— так называемая-
«теория песен» была создана в конце XVIII в. немецким ученым Вольфом, а
затем развита рядом ученых. Она сводилась к тому, что первоначально существовали
отдельные песни, «малые поэмы», посвященные тем или иным эпизодам поэм.
Их могло быть 12 или 18. Тут ученые расходились. Но
на определенном этапе эти
песни были объединены в единое целое и отредактированы.
Вторая — теория так называемого
«единого зерна». Ее сторонники исходят из того, что в основе поэм лежит
некое художественное и идейное единство, «пра-Илиада» и «пра-Одис-сея».
Сторонники «единого зерна» (или «унита-рии») доказывали, что поэмы не могли
быть созданы с помощью механического слепливания отдельных песен. Они исходили
из того, что в каждой из поэм можно выделить некий центральный, главный
эпизод, который постепенно «обрастал» новыми сценами, сюжетными ответвлениями
и героями. Русские филологи, занимающиеся классикой, в основном отстаивают
теорию «единого зерна», которая представляется более достоверной.
В чем ученые сходятся, так
это в том, что «Одиссея» моложе «Илиады». В ней запечатлен более поздний
исторический этап в жизни греческого общества. И хотя мы ничего не знаем
о Гомере, очевидно, что в обеих поэмах воплотились лучшие художественные
традиции древних эллинов. Это подлинно народное творчество.
В Древнем Риме и в средневековой
Европе поэмы Гомера воспринимались как образцы классического искусства.
Своеобразным «соревнованием» с Гомером стала поэма римского поэта Вергилия
«Энеида». На восходящую к Гомеру литературную традицию опирались писатели
и поэты, которые стремились создать крупные эпические поэмы, запечатлев
в них важнейшие события национальной истории. Это Торквато Тассо («Освобожденный
Иерусалим»), Мильтон («Потерянный рай»), Вольтер («Генриада»), Клоп-шток
(«Мессиада») и др. Однако эти подражания при всей их значимости не были
до конца удачными, в них ощущалась некоторая искусственность. Это прежде
всего связано с тем, что сама форма, стиль, манера гомеровских поэм соответствовали
раннему историческому этапу. Наиболее органичными для нашего времени сочинениями
стали не обширная поэма, насыщенная мифологическими образами, а романы-эпопеи,
такие, как «Война и мир» Льва Толстого, «Тихий Дон» Михаила Шолохова, «Жан-Крис-тоф»
Ромена Роллана, «Иосиф и его братья» Томаса Манна и др. Не случайно «Войну
и мир» называют «Илиадой» нового времени.
Гомер
(ок. 750 до н. э.)
ИЛИАДА
Эпическая поэма (IX—VIII
вв. до н. э.)
Мифы большинства народов
— это мифы прежде всего о богах. Мифы Древней Греции — исключение: в большей
и лучшей части их рассказывается не о богах, а о героях. Герои — это сыновья,
внуки и правнуки богов от смертных женщин; они совершали подвиги, очищали
землю от чудищ, наказывали злодеев и тешили свою силу в междуусобных войнах.
Когда Земле стало от них тяжело, боги сделали так, чтобы они сами перебили
друг друга в самой великой войне — Троянской: «...и у стен Илиона / Племя
героев погибло — свершилася Зевсова воля».
«Илион», «Троя» — два названия
одного и того же могучего города в Малой Азии, возле берега Дарданелл.
По первому из этих имен великая греческая поэма о Троянской войне называется
«Илиада». До нее в народе существовали только короткие устные песни о подвигах
героев вроде былин или баллад. Большую поэму из них сложил легендарный
слепой певец Гомер, и сложил очень искусно: выбрал только один эпизод из
долгой войны и развернул его так, что в нем отразился весь героический
век. Этот эпизод — «гнев Ахилла», величайшего из последнего поколения греческих
героев.
Троянская война длилась
десять лет. В поход на Трою собирались десятки греческих царей и вождей
на сотнях кораблей с тысячами воинов: перечень их имен занимает в поэме
несколько страниц. Главным вождем был сильнейший из царей — правитель города
Аргос Агамемнон; с ним были брат его Менелай (ради которого и началась
война), могучий Аякс, пылкий Диомед, хитроумный Одиссей, старый мудрый
Нестор и другие; но самым храбрым, сильным и ловким был юный Ахилл, сын
морской богини Фетиды, которого сопровождал друг его Патрокл. Троянцами
же правил седой царь Приам, во главе их войска стоял доблестный сын Приама
Гектор, при нем брат его Парис (из-за которого и началась война) и много
союзников со всей Азии. Сами боги участвовали в войне: троянцам помогал
сребролукий Аполлон, а грекам — небесная царица Гера и мудрая воительница
Афина. Верховный же бог, громовержец Зевс, следил за битвами с высокого
Олимпа и вершил свою волю.
Началась война так. Справлялась
свадьба героя Пелея и морской богини Фетиды — последний брак между богами
и смертными. (Это тот самый брак, от которого родился Ахилл.) На пиру богиня
раздора бросила золотое яблоко, предназначенное «прекраснейшей». Из-за
яблока заспорили трое: Гера, Афина и богиня любви Афродита. Зевс приказал
рассудить их спор троянскому царевичу Парису. Каждая из богинь обещала
ему свои дары: Гера обещала сделать его царем над всем миром, Афина — героем
и мудрецом, Афродита — мужем красивейшей из женщин. Парис отдал яблоко
Афродите. После этого Гера, с Афиной и стали вечными врагами Трои., Афродита
же помогла Парису обольстить и увезти в Трою красивейшую из женщин — Елену,
дочь Зевса, жену царя Менелая. Когда-то к ней сватались лучшие богатыри
со всей Греции и, чтобы не перессориться, сговорились так: пусть сама выберет,
кого хочет, а если кто попробует отбить ее у избранника, все остальные
пойдут на него войной. (Каждый надеялся, что избранником будет он.) Тогда
Елена выбрала Менелая; теперь же ее отбил у Менелая Парис, и все ее женихи
пошли на него войной. Только один, самый молодой, не сватался к Елене,
не участвовал в общем уговоре и пошел на войну только для того, чтобы блеснуть
доблестью, явить силу и стяжать славу. Это был Ахилл. Так и считалось:
самый главный из греческих вождей под Троей — Агамемнон, а самый лучший
— Ахилл. Девять лет шла война, а на десятый год самый главный и самый лучший
поссорились: Ахилл вспыхнул гневом на Агамемнона. Здесь и начинается «Илиада»
обращением поэта к Музе: «Спой, богиня, про гнев Ахилла, Пелеева сына...»
Причиной гнева был дележ
добычи. Военная добыча была знаком воинской чести: лучшая часть — лучшему
воину, отнять ее — обесчестить его. В этот раз добычею были две пленницы
с похожими именами: Хрисеида и Брисеида. Хрисеиду присудили Агамемнону,
Брисеиду — Ахиллу. Но Хрисеида оказалась дочерью Апол-лонова жреца, тот
взмолился своему богу; и Аполлон наслал на греческое войско моровую болезнь.
Пришлось принести Аполлону искупительные жертвы, а Хрисеиду вернуть отцу.
Агамемнон почувствовал себя обесчещенным и потребовал: пусть тогда вместо
Хрисеиды дадут ему Брисеиду, отобрав ее у Ахилла. Тут вскипает Ахилл: «Мы
воюем за тебя, ты и так берешь лучшую добычу, а теперь лишаешь нас нашей?
Бери Брисеиду, но знай: я выхожу из войны — бейся сам, если хочешь!» Друзья
с трудом разняли вождей. Ахилл идет на берег моря и взывает к матери, морской
Фетиде: «Боги дали мне выбор: долгую жизнь или славную жизнь; я выбрал
славу — а меня бесчестит Агамемнон. Мать, умоли Зевса: пусть даст троянцам
пересилить греков, пусть увидит Агамемнон, каково ему без меня!» Фетида
поднимается на Олимп к Зевсу и, просительно касаясь его бороды, передает
ему мольбу сына. И Зевс дает согласие: величаво кивает. «Волосы божьи взвились,
и Олимп всколебался великий».
Начинается главная часть
поэмы: четыре дня — четыре битвы. Зевс посылает Агамемнону ложный сон,
обещая ему блестящую победу. Агамемнон решает поднять боевой дух войск
искусным приемом — созывает войска на сходку и предлагает признать поражение
и отступить. Он думал, что греки оскорбятся, возмутятся и ринутся в бой
— но нет, все так измучены многолетней войной, что радостно ринулись к
кораблям, чтобы плыть домой. Умный Одиссей бросается спасать положение
— одних увещевает, других стращает, третьих бьет царским скипетром. Богиня
Афина приходит на помощь и вдыхает в бойцов ратный дух. Войска строятся
к бою плотным строем — «Щит со щитом, шишак с шишаком, человек с человеком»:
«Воины шли, и все поле как будто огнем пожиралось — / Тяжко стонала земля,
как под гневом Отца-Громовержца».
Первая битва начинается
поединком и кончается поединком. Когда греки и троянцы сходятся, Парис,
виновник войны, предлагает оскорбленному Менелаю сразиться один на один:
кто победит, за тем и останется Елена, а войне наступит конец. Оба войска
радуются, вожди приносят клятву, что ни та, ни другая сторона не будет
вмешиваться в единоборство. Сама Елена поднимается на троянскую стену,
чтобы видеть бой; и, взглянув на нее, троянские старцы говорят между собой:
«Да, не диво, что столько народов бьются и гибнут из-за такой красоты».
Менелай и Парис сходятся, Менелай ранит Париса, меч его ломается, он схватывается
с Парисом врукопашную — но тут богиня Афродита, покровительница Париса,
окутывает его темным облаком и уносит с поля боя. Кажется, исход войны
решен; но мстительным Гере и Афине этого мало, они хотят продлить войну
и уничтожить Трою. Афина внушает троянскому лучнику Пан-дару пустить стрелу
в Менелая. Менелай ранен, перемирие нарушено, войска негодуют, и начинается
общее сражение: «Встретились кожи и копья и силы мужей меднобронных, /
Выпукло-круглые, сшибались со звоном щиты со щитами, / И от сражения гул
вокруг многозвучный раздался: / Вместе сливалися в нем ликованья и вопли
героев, / Тех, кто погиб и кто губит; земля обагрилася кровью».
Герой первого дня сражения
— Диомед, ар-госский витязь. Он один сокрушает троянцев десятками, сама
Афина хранит его от стрел. На него выходит троянец Эней, сын богини Афродиты
(тот, о котором напишет потом поэму Вергилий). Диомед сшибает его огромным
камнем, а когда испуганная Афродита слетает его спасать, ранит саму богиню
в руку: «Не твое это дело, совратительница, сражаться среди мужей!» На
него бросается сам Арес, дикий бог войны, помогающий троянцам, но Диомед,
ободряемый Афиною наносит рану и богу. Тот взревел от боли, «как если бы
вскрикнули разом десять тысяч бойцов» и черной тучей вознесся в небо.
Гектор, предводитель троянцев,
чувствует, что греки сильны поддержкою Афины, и идет в Трою: пусть троянские
женщины помолятся грозной богине, чтобы она сменила гнев на милость. Возвращаясь
в бой, он у самых ворот встречает жену свою Андромаху с маленьким сыном
на руках. Она нежно просит его: «Не уходи на битву — тебя убьют, мне легче
самой погибнуть, чем тебя потерять! Я одна, отца моего убил Ахилл, ты мне
один теперь и отец, и мать, и брат, и муж». Гектор отвечает: «Знаю; но
стыдно мне уклоняться от битвы, как трусу; а судьбы своей никто не избегнет
из смертных». И проговаривается: «Ведаю: день придет, и погибнет священная
Троя, /С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама...»
Гектор возвращается на поле
боя, с ним исцеленный Парис, день клонится к вечеру, и войска опять решают
кончить дело поединком. От троянцев выходит сильнейший— Гектор; от греков
— сильнейший после отсутствующего Ахилла: Аякс. Оба достойны друг друга:
бьются долго, до самого заката, и ни тот ни другой не может одержать верх.
С наступлением ночи они складывают оружие и расходятся, обменявшись подарками
в знак взаимного уважения.
Наступает второй день, вторая
битва, и Зевс начинает выполнять обещание, данное Фетиде. Он запрещает
богам вмешиваться в сражение и сам поднимает весы, на которых лежат судьбы
обоих войск. Чаша троянцев поднимается к небу, чаша греков опускается к
царству мертвых. Греки начинают отступать, и громовержец преследует их
ужасом, бросая молнии в гущу бойцов. Греки скрываются в свой лагерь — за
вал, окружающий их вытащенные на берег корабли; а троянцы остаются на ночь
в поле против лагеря, вселяя в противника страх близкими огнями костров.
Ночью Агамемнон созывает
военный совет: он пал духом и готов снять осаду и вернуться за море. Мудрый
Нестор предлагает ему лучше помириться с Ахиллом. К Ахиллу идут три посла
— Одиссей, Аякс и старый воспитатель Ахилла Феникс. Ахилл со своим другом
Патроклом сидит в своем шатре и пытается заглушить дут шевную муку, играя
на лире. Ему предлагают вернуть Брисеиду, заплатить за обиду огромный выкуп,
а по возвращении в Грецию дать в жены Агамемконову дочь и семь городов
в приданое» Одиссей говорит вкрадчиво и тонко, Аякс — рез-ко и веско, Феникс
-- многословно и с примерами из старых времен. Но Ахилл не хочет слу-шать:
«Агамемнон уже однажды обманул и оскорбил меня: нёт ему больше веры! Посольство
возвращается ни с чем.
Третий дань — третья битва,
самая главная. Зевс стоит на горе Ида, возвышающейся над троянской равниной,
и зорко следит, -чтобы по-прежнему никто из богов не вмешивйлся в битву.
Троянцы продолжают свой натиск, во главе их— Гектор и Сарпедон, сын Зевса,
последний из сыновей Зевса на земле. Ахилл из своего шатра холодно, наблюдает,
как бегут греки, как подступают троянцы к самому их лагерю: вот-вот они
подожгут греческие корабли. Гера с вышины тоже видит бегство греков и в
отчаянии решается на обмай, чтобы отвлечь суровое внимание Зевса. Она предстает
перед ним в волшебном поясе Афродиты, возбуждающем любовь. Зевс вспыхивает
страстью и соединяется с нею на вершине Иды; золотое облако окутывает их,
а земля вокруг расцветает шафраном и гиацинтами. За любовью приходит сон,
и, пока Зевс спит, греки, собираются с духом и приостанавливают троянцев.
Но сон недолог; Зеве пробуждается, Гера дрожит перед его гневом, а он ей
говорит: «Умёй терпеть: все «будет по-твоему и греки победят троянцев,
но не раньше, чем Ахилл усмирит гнев и выйдет в бой: так обещал я богине
Фетиде».
Но Ахилл еще не готов «сложить
гнев», и на помощь грекам вместо негo выходит друг его Патрокл — ему больно
смотреть на товарищей в беде. Ахилл дает ему своих воинов, свои доспехи,
которых; привыкли бояться троянцы, свою ко-лесницу, запряженную конями,
умеющими говорить и прорицать. «Отрази троянцев от лагеря, спаси корабли,
--
говорит Ахилл -- но не увлекайся преследованьем, не подвергай
себя опасности! О» пусть бы погибли все -- и греки и троянцы, — мы бы с
тобой одни вдвоем овладели бы Троей!» И впрямь, увидев доспехи Ахилла,
тро-яйцы дрогнули и поворотили вспять; и тогда-то Патрокл не удержался
и бросился их преследовать. Навстречу ему выходит Сарпедон, сын Зевса,
и Зевс, глядя с высоты, колеблется: «Не спасти ли сына?» — а недобрая Гера
напоминает: «Нет, пусть свершится судьба!» Сарцедон рушится, как горная
сосна, вокруг его тела закипает бой, а Патрокл рвется дальше, к воротам
Трои. «Прочь — кричит ему Аполлон. — Не суждено Трою взять ни тебе, ни
даже Ахиллу». Тот не слышит; и тогда Аполлон, окутавшись тучей, ударяет
его по плечам, Патрокл лишается сил, роняет щит, шлем и копье, Гектор наносит
ему последний удар, и Патрокл, умирая, говорит: «Но и сам ты падешь от
Ахилла!»
До Ахилла долетела весть:
Патрокл погиб, в его, Ахилловых, доспехах красуется Гектор, друзья с трудом
вынесли из битвы мертвое тело героя, торжествующие троянцы преследуют их
по пятам. Ахилл хочет броситься в бой, но он безоружен; он выходит из шатра
и кричит, и крик этот так страшен, что троянцы, содрогнувшись, отступают.
Опускается темнота, и всю ночь Ахилл оплакивает друга и грозит троянцам
страшным отмщеньем; а тем временем по просьбе матери его, Фетиды, хромой
кузнец Гефест в своей медной кузнице выковывает для Ахилла новое дивное
оружие. Это панцирь, шлем, поножи и щит, а на щите изображен весь мир:
солнце и звезды, земля и море, мирный город и воюющий город, в мирном городе
суд и свадьба, пред воюющим городом засада и битва, «вокруг — сельщина,
пахота,, жатва, пастбище, виноградник, деревенский праздник и пляшущий
хоровод, а посредине его — певец с лирою.
Наступает утро, Ахилл облачается
в божественные доспехи и созывает греческое войско на сходку. Гнев его
не угас, но теперь он обращен не на Агамемнона, а на тех, кто погубил его
друга, -- на троянцев и Гектора, Агамемнону он предлагает примирение, и
тот с достоинством его принимает: «Зевс и Судьба ослепили меня, а сам я
невинен». Брисеида возвращена Ахиллу, богатые дары внесены в его шатер,
но Ахилл почти не смотрит: он рвется в бой, он хочет мстить.
Наступает четвертая битва.
Зевс снимает запреты: пусть сами боги бьются, за кого хотят!
Ратница Афина сходится в
бою с неистовым Аресом, державная Гера — с лучницей Артемидой, морской
Посейдон должен сойтись с Аполлоном, но тот останавливает его печальными
словами: «Нам ли с тобой воевать из-за смертного рода людского? / Листьям
недолгим в дубраве подобны сыны человечьи: / Ныне цветут они в силе, а
завтра лежат бездыханны. / Распри с тобой не хочу я: пускай они сами враждуют!..»
Ахилл страшен. Он схватился
с Энеем, но боги вырвали Энея из его рук: Энею не судьба пасть от Ахилла,
он должен пережить и Ахилла, и Трою. Разъяренный неудачей, Ахилл губит
троянцев без счета, трупы их загромождают реку, речной бог Скамандр нападает
на него, захлестывает валами, но огненный бог Гефест усмиряет речного.
Уцелевшие троянцы толпами
бегут спасаться в город; Гектор один, во вчерашних Ахилловых доспехах,
прикрывает отступление. На него налетает Ахилл, и Гектор обращается в бегство,
вольное и невольное: он боится за себя, но хочет отвлечь Ахилла от других.
Три раза обегают они город, а боги смотрят на них с высот. Вновь Зевс колеблется:
«Не спасти ли героя?»— но Афина ему напоминает: «Пусть свершится судьба».
Вновь Зевс поднимает весы, на которых лежат два жребия — на этот раз Гектора
и Ахилла. Чаша Ахилла взлетела ввысь, чаша Гектора опустилась к подземному
царству. И Зевс дает знак: Аполлону — покинуть Гектора, Афине — прийти
на помощь Ахиллу. Афина удерживает Гектора, и он сходится с Ахиллом лицом
к лицу. «Обещаю, Ахилл, — говорит Гектор, — если я тебя убью, то сниму
с тебя доспехи, а тела не трону; обещай мне то же и ты». «Нет места обещаньям:
за Патрокла я сам растерзаю тебя и напьюсь твоей крови!» — кричит Ахилл.
Копье Гектора ударяет в Гефестов щит, но тщетно; копье Ахилла ударяет в
Гекторово горло, и герой падает со словами: «Бойся мести богов: и ты ведь
падешь вслед за мною». — «Знаю, но прежде — ты!» — отвечает Ахилл. Он привязывает
тело убитого врага к своей колеснице и гонит коней вокруг Трои, глумясь
над погибшим, а на городской стене плачет о Гекторе старый Приам, плачет
вдовица Андромаха и все троянцы и троянки.
Патрокл отомщен. Ахилл устраивает
другу пышное погребение, убивает над его телом двенадцать троянских пленников,
справляет поминки. Казалось бы, гнев его должен утихнуть, но он не утихает.
Трижды в день Ахилл гонит свою колесницу с привязанным телом Гектора вокруг
Патроклова кургана; труп давно бы разбился о камни, но его незримо оберегал
Аполлон. Наконец вмешивается Зевс — через морскую богиню Фетиду он объявляет
Ахиллу: «Не свирепствуй сердцем! Ведь тебе уже не долго осталось жить.
Будь человечен: прими выкуп и отдай Гектора для погребения». И Ахилл говорит:
«Повинуюсь».
Ночью к шатру Ахилла приходит
дряхлый царь Приам; с ним — повозка, полная выкупных даров. Сами боги дали
ему пройти через греческий лагерь незамеченным. Он припадает к коленям
Ахилла: «Вспомни, Ахилл, о твоем отце, о Пелее! Он также стар; может быть,
и его теснят враги; но ему легче, потому что он знает, что ты жив, и надеется,
что ты вернешься. Я же одинок: из всех моих сыновей надеждою мне был только
Гектор — и вот его уже нет. Ради отца пожалей меня, Ахилл: вот я целую
твою руку, от которой пали мои дети». «Так говоря, он печаль об отце возбудил
в нем и слезы — / Оба заплакали громко, в душе о своих вспоминая: / Старец,
простершись у ног Ахилла, — о Гекторе храбром, / Сам же Ахилл — то о милом
отце, то о друге Патрокле».
Равное горе сближает врагов:
только теперь затихает долгий гнев в Ахилловом сердце. Он принимает дары,
отдает Приаму тело Гектора и обещает не тревожить троянцев, пока они не
предадут своего героя земле. Рано на заре возвращается Приам с телом сына
в Трою, и начинается оплакивание: плачет над Гектором старая мать, плачет
вдова Андромаха, плачет Елена, из-за которой началась когда-то война. Зажигается
погребальный костер, останки собирают в урну, урну опускают в могилу, над
могилой насыпают курган, по герою справляют поминальный пир. «Так воителя
Гектора Трои сыныпогребали»— этой строчкой заканчивается «Илиада».
До конца Троянской войны
оставалось еще немало событий. Троянцы, потеряв Гектора, уже не осмеливались
выходить за городские стены. Но на помощь им приходили и бились с Ахиллом
другие, все более дальние народы: из Малой Азии, из сказочной земли амазонок,
из дальней Эфиопии. Самым страшным был вождь эфиопов, черный исполин Мемнон,
тоже сын богини; он сразился с Ахиллом, и Ахилл его ниспроверг. Тогда-то
и бросился Ахилл на приступ Трои — тогда-то и погиб он от стрелы Париса,
которую направил Аполлон. Греки, потеряв Ахилла, уже не надеялись взять
Трою силой — они взяли ее хитростью, заставив троянцев ввезти в город деревянного
коня, в котором сидели греческие воины. (Об этом потом расскажет в своей
«Энеиде» римский поэт Вергилий.) Троя была стерта с лица земли, а уцелевшие
греческие
герои пустились в обратный путь.
М. Л. и В. М. Гаспаровы
Андромаха — жена Гектора.
А. появляется в 6-й песне, описывающей встречу с ней вернувшегося из битвы
в город Гектора. А. умоляет его остаться в Трое, но муж отказывается. Затем
А. отсутствует в поэме вплоть до смерти Гектора, о которой она узнает,
услышав стенания матери Гекубы. А. оплакивает мужа, а после возвращения
Приама, царя Трои, из лагеря греков рыдает уже над телом мертвого героя.
Главная тема, сопутствующая
образу А. в поэме, — скорбь. Уже во время их свидания она предчувствует
близкую смерть Гектора и свою собственную горестную судьбу. При этом ее
прежняя судьба как бы предвосхищает будущие страдания: отец А., Этион,
пал от руки Ахилла, которым будет убит и сам Гектор, а мать была взята
им в плен и выкуплена (ср. выкуп тела Гектора), но вскоре умерла. Поэтому
в Гекторе сосредоточена вся ее семья («Гектор, ты все мне теперь — и отец,
и любимая матерь, / Ты и брат мой единственный, ты и супруг мой прекрасный!»),
и его кончина означает для нее крушение семьи. Увещевая Гектора, она сетует
на будущие несчастья ее и сына Астианакта, и эта тема останется главной
в двух ее плачах по убитому мужу.
Ахилл (Ахиллес)— главный
герой поэмы, суровый и неумолимый воин. В ответ на оскорбление, которое
нанес ему Агамемнон, верховный вождь и предводитель войска ахейцев, в течение
10 лет осаждавших Трою, А. отказывается от участия в войне. Из-за этого
ахейцы терпят одно поражение за другим. Но когда вождь троянцев Гектор
убивает его друга Патрокла, А. забывает о своей обиде и примиряется с Агамемноном.
Могучий AM которому покровительствует богиня Афина, показывает на поле
боя чудеса храбрости и убивает в поединке Гектора, смерть которого знаменует
окончательное поражение троянцев. Образ А. носит типичные черты мифологического
эпического героя, мужественного воителя, Б системе ценностей которого самое
главное — воинская честь. Гордый, вспыльчивый и самолюбивый, он участвует
в войне не столько ради того, чтобы вернуть царю Спарты Менелаю его жену
Елену, похищенную Парисом, сколько ради прославления своего имени. А. жаждет
все новых и новых подвигов, которые упрочат его славу непобедимого ратника.
Смысл своей жизни он видит в том, чтобы постоянно рисковать ею. А. презирает
спокойную жизнь у домашнего очага и предпочитает безмятежной старости смерть
в бою.
Гектор — сын Приама,
предводитель троянского войска. Как и Ахилл, Г. во всех своих поступках
руководствуется воинской честью, но если Ахилл ценит ее ради нее самой,
то Г., блюдя свою честь, в то же время сознает ответственность перед своим
народом, интересы которого он должен защищать. Гомер показывает, как в
душе Г. борются два стремления: избежать поражения в войне и сохранить
незапятнанной свою репутацию храброго воина и героя. В силу этого образ
Г. сложнее, чем образ его главного противника, Ахилла. Поведение Г. часто
бывает противоречивым, поскольку мотивами его поступков выступает то жажда
славы (что типично для эпического героя), то понимание долга перед отчизной
и народом, которым он, как сын царя и вождь, не вправе жертвовать в погоне
за репутацией непобедимого воина и храбреца. Отвергая совет опытного военачальника
Полидама, который, ссылаясь на дурное предзнаменование, отговаривает Г.
от нападения на лагерь ахейцев, Г. заявляет: «Знамение лучшее всех — за
отечество храбро сражаться». Однако когда Гектора уговаривают вернуться
в Трою, не оставаться на поле брани и уклониться от поединка с Ахиллом,
Г. поступает не как мудрый осторожный вождь, а как воин, которым движет
честолюбие и страсть. Гордость не позволяет ему искать защиты за укрепленными
стенами города. Даже предчувствуя свою гибель, которая, как он прекрасно
понимает, неизбежно повлечет за собой падение и разграбление Трои, Г. пренебрегает
интересами страны и вступает в роковое для него единоборство с Ахиллом.
И все же перед своей кончиной Г. признается в том, что поступил необдуманно:
«Гражданин самый последний может сказать в Илионе: «Гектор народ погубил,
на свою понадеявшись силу!»
Елена — наделенная
необыкновенной красотой дочь верховного бога Зевса и смертной женщины Леды,
жена Менелая, похищенная сыном царя Трои Парисом. Из всех персонажей «Илиады»
Е. в наибольшей степени воплощает идею пассивности человека, его абсолютной
зависимости от высших сил. Е. не по своей воле покинула дом царя Спарты
Менелая, но лишь повинуясь повелению богов и прежде всего произволу Афродиты,
которая принуждает Е. подчиниться желаниям любимца богини — Париса и стать
его женой. Поскольку похищение Е. стало поводом к войне, то Е. поневоле
сделалась причиной гибели многих славных героев и вызывала ненависть как
среди троянцев, так и среди греков. Ахилл с горечью восклицает: «Ради презренной
Елены сражаюсь я с чадами Трои!» Е. клянет свою несчастную долю, но не
пытается бороться с судьбой и покорно подчиняется воле богов. Образ смертной
женщины, которая, по словам Гомера, «истинно вечным богиням красою подобна»,
но является как раз из-за этого причиной ужасных бедствий, олицетворяет
присущее древним представление о том, что в мире людей недостижимо абсолютное
совершенство, а «всякое; приближение к нему становится карой для?его-
Зевс и олимпийские
боги. Зевс — верховный бог древнегреческого пантеона. Все события, описанные
в «Илиаде», определяются «волей Зевса». Из всех олимпийских богов только
3. открыто будущее: ему известно все, что произойдет в ходе затянувшейся
на много лет осады Трои; Таким образом 3. в поэмё символизирует абсолютную
предопределенность событий человеческой истории и выступает! воплощением,
высшего знания, недоступного прочим олимпий-г ским богам и смертным. В
стане богов происходит своего рода раскол: все небожители так или иначе
обнаруживают личные симпатии к греческим либо к троянским героям. Афина
покровительствует Ахиллу, Аполлон -- Гектору, Афродита -- Парису . Конфликт
между небожителями приводит даже к «битве богов»» описанной в 20-й и 21-й
песнях поэмь. Один лишь 3. остается беспристрастным наблюдателем осады
Трои. Он ревностно следит за тем, чтобы в воздаянии героям была строго
соблюдена справедливость. У 3. нет симпатий и антипатий: оказывая временную
поддержку то одним, то другим, а также неукоснительно исполняя обещания,
данные им другим богам, 3, олицетворяет в поэме идею равновесия, котороё
сохраняет устой миропорядка. Символом божественной справедливости Гомер
делает весы, на которых 3. взвешивает жребии Ахилла и Гектора. Несмотря
на то,что смертные находятся в полной зависимости от воли богов, которые
способны погубить их или, напротив, отвратить от них гибель, Гомер далек
от того, чтобы показать людей беспомощными игрушками в руках всесильных
богов. Между миром небожителей и миром смертных немало: общего. Посути,
они отличаются лишь тем, что у богов гораздо больше возможностей и знаний,
недоступных людям, но и богам, как и людям, свойственны всевозможные пороки
и заблужде ния. По мысли Гомера основная характерная черта мира людей --невежество,
которое является главной причиной безрассудных, и постыдных поступков.
3. отзывается о людях олюдях с иронией
люди убеждены, говорит он,
что все беды происходят от злой воли богов, тогда как зачастую сами смертные
«гибель судьбе вопреки на себя навлекают безумством».
Нестор— персонаж «Илиады»
и «Одиссеи», царь Пилоса. В поэмах Н. предстает как умудренный годами старец,
чья основная задача — помогать советами более молодым героям. Он становится
посредником в ссоре Ахилла и Агамемнона: уже в 1-й песне он старается предотвратить
их ссору, а после того как Ахилл удаляется от войска, Н. предлагает Агамемнону
загладить нанесенное оскорбление и наставляет отправленное к Ахиллу посольство.
Во время битвы он не раз ободряет греческих героев, взывая к их воинской
чести; он подсказывает вождям идею вылазки в троянский лагерь, которую
совершают Одиссей и Диомед. Н. предстает как традиционный эпический тип
«мужа совета». Он стар и почти не может сражаться. Единственной возможностью
активного участия в битве для него становится ободрение войска и помощь
в качестве возничего, причем и здесь он не устремляется в бой, а только
увозит Диомеда, убеждая его не противостоять Гектору. Зато Н. постоянно
берет слово в совете вождей, с ним первым в трудную минуту советуется Агамемнон.
Не случайно, что обманчивый Сон, посланный Зевсом Агамемнону, принимает
образ Н., чтимого царем выше других. Потому для Н. в «Илиаде» подчеркнутым
оказывается прежде всего его искусство речи, главный из его постоянных
эпитетов — «сладкоречивый вития». При этом речи Н. играют существенную
роль в композиционной структуре поэмы: в них нередко присутствуют темы
и сюжеты, выходящие за рамки собственно «Илиады». Постоянное обращение
Н. к прошлому придает ему черты некоего хранителя героических преданий,
носителя древней воинской чести. В поэме Н. становится своего рода персонифицированным
авторитетом, воплощением традиции. Сходную роль играет Н. и в «Одиссее»,
где к нему в поисках отца приходит сын Одиссея Телемах. Здесь Н. опять-таки
формально предстает как носитель прошлого знания, рассказывая Телемаху
о войне и о возвращении героев. При этом, однако, как и в «Илиаде», где
его советы носят несколько общий характер, он не может сказать ему ничего
конкретного о судьбе отца. Тем не менее приход Телемаха к Н. осмысляется
как приобщение юноши к героической традиции, воплощением которой является
Н.
Парис — сын Приама,
царя Трои, брат Гектора. П. в «Илиаде» — хвастливый, праздный и беспечный
красавец, который, вероломно нарушив законы гостеприимства, похитил у Менелая
его жену Елену. Красота П. в поэме часто противопоставляется отсутствию
у него чисто мужских качеств: храбрости и воинской чести. Когда враждующие
стороны договариваются о том, что исход войны должен решить поединок между
Менелаем и П., П. пытается уклониться от схватки с грозным противником,
и лишь упреки Гектора вынуждают его взять в руки оружие. Потерпев поражение,
П. спасается лишь благодаря вмешательству Афродиты. Елена насмехается над
незадачливым воякой, но П. ничуть не смущен, ибо для него главная ценность
и смысл жизни — не в стяжании воинской славы, а в чувственных удовольствиях
и в служении богине любви Афродите. Характеру П. присуще коварство. Так,
например, он подкупает Антимаха, и тот, выступая на совете троянцев, высказывается
против того, чтобы Елену вернули Менелаю. Избегая поединков с греческими
героями, П. участвует в сражениях в качестве лучника, что лишний раз говорит
о недостатке мужества. Фактически П., а не Елена является главной причиной
затянувшейся кровопролитной войны: Однако по воле богов именно ему суждено
убить Ахилла. Это говорит о том, что на чаше весов Зевса воинская доблесть
и честь принимаются во внимание лишь в связи с ходом грядущих событий.
В игре высших сил слабый и недостойный часто становится орудием божественной
воли и исполняет предначертание судьбы, против которой бессильны сами боги.
Терсит (Ферсит) —
персонаж «Илиады», греческий воин. Т. появляется лишь однажды, во 2-й песне
поэмы (стихи), где в момент испытания Агамемноном греческого войска он
призывает всех возвращаться домой, оставив под Троей одного Агамемнона,
которого хулит и упрекает в корысти. Т. усмиряет Одиссей ударом своего
скипетра и грозит, в случае если тот продолжит свои поношения, лишить его
одежды и голым прогнать к кораблям. После этого Т. замолкает и садится
под смех войска.
Несмотря на эпизодический
характер, сцена с Т. достаточно выделяется в структуре «Илиады». Брань
Т. в сниженной форме повторяет сцену ссоры Агамемнона и Ахилла, в оскорблении
которого сам Т. упрекает предводителя греков. Более того, сами упреки Т.
практически точно совпадают с гневными речами Ахилла в 1-й песне, где он
также винит Агамемнона в захвате лучшей добычи за счет других воинов и
называет царя «пожирателем народа». Однако в эпическом сознании допустимое
в устах вождя и героя недопустимо для простого воина, каким предстает Т.
(хотя в античных схолиях — комментариях к «Илиаде» — он называется потомком
царского рода и родичем Диомеда). Потому и слова его «непристойны», а сам
он «безрассуден». При этом недостойность Т. подчеркнута самим его обликом,
намеренно «негероическим», в котором очевидны приметы фольклорного шута.
Гипертрофированное физическое
уродство служит знаком и «низости» персонажа, и его шутовской природы:
показательно, что своего рода «аналогом» Т. на божественном уровне становится
хромоногий Гефест, над неуклюжими ужимками которого потешаются олимпийцы.
ОДИССЕЯ
Эпическая поэма (VIII—VII
вв. до н. э.)
Троянская война была затеяна
богами для того, чтобы кончилось время героев и наступил нынешний, людской,
железный век. Кто не погиб у стен Трои, тот должен погибнуть на обратном
пути.
Большинство уцелевших греческих
вождей поплыли на родину, как плыли на Трою, — общим флотом через Эгейское
море. Когда они были на полпути, морской бог Посейдон грянул бурей, корабли
разметало, люди утонули в волнах и разбились о скалы. Спастись суждено
было только избранным. Но и тем пришлось нелегко. Пожалуй, только старому
мудрому Нестору удалось спокойно достигнуть своего царства в городе Пилосе.
Одолел бурю верховный царь Агамемнон, но лишь затем, чтобы погибнуть еще
более страшной смертью — в родном Аргосе его убила собственная жена и ее
мститель любовник; об этом потом напишет трагедию поэт Эсхил.
Менелая с
возвращенной ему Еленой занесло ветрами далеко в Египет, и он очень долго
добирался до своей Спарты. Но дольше всех и труднее всех был путь хитроумного
царя Одиссея, которого море носило по свету десять лет. О его судьбе и
сложил Гомер свою вторую поэму: «Муза, скажи мне о том многоопытном муже,
который, / Странствуя долго со дня, как святой Илион им разрушен, / Многих
людей, города посетил и обычаи видел, / Много и горя терпел на морях, о
спасенье заботясь...»
«Илиада» — поэма героическая,
действие ее происходит на бранном поле и в военном стане. «Одиссея» — поэма
сказочная и бытовая, действие ее разворачивается, с одной стороны, в волшебных
краях великанов и чудовищ, где скитался Одиссей, с другой — в его маленьком
царстве на острове Итака и в ее окрестностях, где ждали Одиссея его жена
Пенелопа и его сын Телемах. Как в «Илиаде» для повествования выбран только
один эпизод, «гнев Ахилла», так и в «Одиссее» — только самый конец его
странствий, последние два перегона, с дальнего западного края земли до
родной Итаки. Обо всем, что было раньше, Одиссей расскажет на пиру в середине
поэмы, и расскажет очень сжато: на все эти сказочные приключения в поэме
приходится страниц пятьдесят из трехсот. В «Одиссее» сказка оттеняет быт,
а не наоборот, хотя читатели, и древние и современные, охотнее перечитывали
и вспоминали именно сказку.
В Троянской войне Одиссей
очень много сделал для греков — особенно там, где нужна была не сила, а
ум. Это он догадался связать женихов Елены клятвою сообща помогать ее избраннику
против любого обидчика, а без этого войско никогда не собралось бы в поход.
Это он привлек в поход юного Ахилла, а без этого победа была бы невозможна.
Это он, когда в начале «Илиады» греческое войско после общей сходки едва
не ринулось из-под Трои в обратный путь, сумел его остановить. Это он уговаривал
Ахилла, когда тот поссорился с Агамемноном, вернуться в бой. Когда после
гибели Ахилла доспехи убитого должен был получить лучший воин греческого
стана, их получил Одиссей, а не Аякс. Когда Трою не удалось взять осадою,
это Одиссей придумал построить деревянного коня, в котором спрятались и
проникли таким образом в Трою самые храбрые греческие вожди, — и он в их
числе. Богиня Афина, покровительница греков, больше всего из них любила
Одиссея и помогала ему на каждом шагу. Зато бог Посейдон его ненавидел
— мы скоро узнаем почему, — и это Посейдон своими бурями десять лет не
давал ему добраться до родины. Десять лет под Троей, десять лет в странствиях,
и только на двадцатый год его испытаний начинается действие «Одиссеи».
Начинается оно, как и в
«Илиаде», «Зевсовой волей». Боги держат совет, и Афина заступается пред
Зевсом за Одиссея. Он в плену у влюбленной в него нимфы Калипсо, на острове
в самой середине широкого моря, и томится, напрасно желая «видеть хоть
дым, от ррдных берегов вдалеке восходящий». А в царстве его, на острове
Итака, все уже считают его погибшим, и окрестные вельможи требуют, чтобы
царица Пенелопа избрала себе из них нового мужа, а острову — нового царя.
Их больше сотни, они живут в Одис-сеевом дворце, буйно пируют и пьют, разоряя
Одиссеево хозяйство, и развлекаются с Одиссе-евыми рабынями. Пенелопа пыталась
их обмануть: она сказала, что дала обет объявить свое решение не раньше,
чем соткет саван для старого Лаэрта, Одиссеева отца, который вот-вот умрет.
Днем она у всех на виду ткала, а ночью тайно распускала сотканное. Но служанки
выдали ее хитрость, и ей труднее стало сопротивляться настояниям женихов.
С нею сын ее Телемах, которого Одиссей оставил еще младенцем; но он молод,
и с ним не считаются.
И вот к Телемаху приходит
незнакомый странник, называет себя старым другом Одиссея и дает ему совет:
«Снаряди корабль, обойди окрестные земли, собери вести о пропавшем Одиссее;
если услышишь, что он жив, — скажешь женихам, чтобы ждали еще год; если
услышишь, что мертв, — скажешь, что справишь поминки и склонишь мать к
замужеству». Посоветовал и исчез, ибо в образе его явилась сама Афина.
Так Телемах и поступил. Женихи противились, но Телемаху удалось уйти и
сесть на корабль незамеченным, ибо и в этом ему помогла Афина.
Телемах плывет на материк
— сперва в Пи-лос к дряхлому Нестору, потом в Спарту к только что вернувшимся
Менелаю и Елене. Словоохотливый Нестор рассказывает, как плыли герои из-под
Трои и тонули в буре, как погиб потом в Аргосе Агамемнон и как отомстил
убийце его сын Орест; но о судьбе Одиссея он ничего не знает. Гостеприимный
Менелай рассказывает, как он, Менелай, заблудившись в своих странствиях,
на египетском берегу подстерег вещего морского старца, тюленьего пастуха
Протея, умевшего обращаться и в льва, и в вепря, и в барса, и в змея, и
в воду, и в дерево; как боролся он с Протеем, и одолел его, и узнал у него
обратный путь, а заодно узнал и о том, что Одиссей жив и страдает среди
широкого моря на острове нимфы Калипсо. Обрадованный этой вестью, Телемах
собирается воротиться на Итаку, но тут Гомер прерывает свой рассказ о нем
и обращается к судьбе Одиссея.
Заступничество Афины помогло:
Зевс посылает к Калипсо вестника богов Гермеса: время настало, пора отпустить
Одиссея. Нимфа горюет: «Для того ли я спасла его из моря, для того ли хотела
одарить его бессмертьем?» — но ослушаться не смеет. Корабля у Одиссея нет
— нужно сколотить плот. Четыре дня он работает топором и буравом, на пятый
— плот спущен. Семнадцать дней плывет он под парусом, правя -по звездам,
на восемнадцатый разражается буря. Это Посейдон, увидя ускользающего от
него героя, взмел пучину четырьмя ветрами, бревна разлетелись, как солома.
«Ах, зачем не погиб я под Троей!» — вскричал Одиссей. Помогли Одиссею две
богини: добрая морская нимфа бросила ему волшебное покрывало» спасающее
от потопления, а верная ему Афина уняла три ветра, оставив четвертый нести
его-вплавь к ближнему берегу. Два дня и две ночи плывет он, не смыкая глаз,
а на третий волны выбрасывают его на сушу. Голый, усталый, беспомощный,
он зарывается в кучу листьев и засыпает мертвым сном.
Это была земля блаженныхфеаков, которыми правил добрый царь Алкиной в высоком дворце: медные стены,
золотые двери, шитые ткани на лавках, спелые плоды на ветках, вечное лето
над садом. У царя была юная дочь Навсикая; ночью ей явилась
Афина и сказала: «Скоро тебе замуж, а одежды твои не стираны; собери служанок,
возьми колесницу, ступайте к морю, выстирайте платья». Выехали, постирали,
высушили, стали играть в мяч; мяч залетел в море, девушки громко вскрикнули,
крик их разбудил Одиссея. Он поднимается из кустов, страшный, покрытый
морской засохшей тиной, и молит: «Нимфа ли ты или смертная, помоги: дай
мне прикрыть наготу, укажи мне дорогу к людям, и да пошлют тебе боги доброго
мужа». Он омывается, умащается, одевается, и Навсикая, любуясь им, думает:
«Ах, если бы дали мне боги такого мужа»- Он идет в город, входит к царю
Алкиною, рассказывает ему о своей беде, но себя не называет; тронутый Алкиной
обещает, что феакийские корабли отвезут его, куда он ни попросит.
Одиссей сидит на Алкиноевом
пиру, а мудрый певец Демодок развлекает пирующих песнями. «Спой о Троянской
войне!» — просит Одиссей; и Демодок поет об Одиссеевом деревянном коне
и о взятии Трои. У Одиссея слезы на глазах. «Зачем ты плачешь?— говорит
Ая-киной.— Для того и посылают боги героям смерть, чтобы потомки пели им
славу. Верно, у тебя пал под Троею кто-то из близких?» И тогда Одиссей
открывается: «Я — Одиссей, сын Лаэрта, царь Итаки, маленькой, каменистой,
но дорогой сердцу...» — и начинает рассказ о своих скитаниях. В рассказе
этом девять приключений.
Первое приключение -— у
лотофагов. Буря унесла Одиссеевы корабли из-под Трои на дальний юг, где
растет лотос -- волшебный плод, отведав которого человек забывает
обо всем и не хочет в жизни ничего» кроме лотоса Лотофаги угостили лотосом
Одсеевых спутников, и забыли о родной'Итаке и отказались плыть дальше силою
их, плачущих отвели на корабль и ПУСТИЛИСЬ В ПУТЬ.
Второе приключение --
у
циклопов (киклопов). То были чудовищные великаны с одним, глазом посреди
л6а; они; пасли овец и коз и незнали вина. Главным среди них был Полифем,
сын морского бога Посейдона. Одиссей с дюжиной товарищей забрел в его пустую
пещеру. Вечером пришел Полифем, огромный, как гора, загнал в пещеру стадо,
загородил выход,, глыбой, спросил: «Кто вы?» -- «Странники. 3евс наш хранитель,
мы просим помочь нам», --«Зевса я не боюсь!» И циклоп схватил двоих, размозжил
о стену, сожрал с костями и захрапел. Утром он ушел со стадом, опять завалив
вход; и тут Одиссей придумал хитрость; Он с товарищами взял циклопову дубину,
большую, как мачта, заострил, обжег на огне» припрятал; а когда злодей
пришел и сожрал: еще двух товарищей, то поднес ему вина, чтобы усыпить;
Вино понравилось чудовищу» «Как тебя зовут?» спросил он. «Никто!» -ответил
Одиссей,«За такое угощение, я тебя, Никто, съем последним!».
Хмельной циклоп -- захрапел.
Тут Одиссей соспутниками взяли дубину, подошли,
раскачали ее и вонзили в единственный великанов глаз. Ослепленный людоед
взревел, сбежались другие циклопы: «Кто тебя обидел, Полифем?» «Никто!»
, -- «Ну» коли никто то и шуметь нечего», — и разошлись. А чтобы, выйти
из .пещеры, Одиссей привязал товарищей под брюхо циклоповым баранам, чтобы
циклоп их не нащупал, и так вместе со стадом они покинули утром пещеру.
Но, уже отплывая, Одиссей не стерпел и крикнул «Вот за обиду гостям казнь
от меня, Одйсеея с Итаки!» И циклоп яростно взмолился отцу своему Посейдону:
«Не дай Одиссею доплыть до Итаки — а если уж суждено, то пусть доплывет
нескоро, один, на чужом корабле!» И бог услышал его молитву.
Третье приключение — на
острове бога ветров Эола. Бог послал им попутный ветер, а остальные завязал
в кожаный мешок и дал Одиссею: «Доплывешь — отпусти». Но когда уже виднелась
Итака, усталый Одиссей заснул, а спутники его развязали мешок раньше времени;
поднялся ураган, их прибило обратно к Эолу. Значит, боги против тебя!»
— гневно сказал Эол и отказался помогать ослушнику.
Четвертое приключение —
у лестригонов, диких великанов-людоедов. Они сбежались к берегу и обрушили
огромные скалы на Одиссеевы корабли; из двенадцати судов погибло одиннадцать,
Одиссей с немногими товарищами спасся на последнем.
Пятое приключение — у волшебницы
Цирцеи (Кирки), царицы Запада, всех пришельцев обращавшей в зверей. Одиссеевым
посланцам она поднесла вина, меда, сыра и муки с ядовитым зельем — и они
обратились в свиней, а она загнала их в хлев. Спасся один и в ужасе рассказал
об этом Одиссею; тот взял лук и пошел на помощь товарищам, ни на что не
надеясь. Но Гермес, вестник богов, дал ему божье растение: корень черный,
цветок белый, — и чары оказались бессильны против Одиссея. Угрожая мечом,
он заставил волшебницу вернуть человеческий облик его друзьям и потребовал:
«Вороти нас в Итаку!» — «Спроси путь у вещего Тиресия, пророка из пророков»,
— сказала колдунья. «Но он же умер!» — «Спроси у мертвого!» И она рассказала,
как это сделать.
Шестое приключение — самое
страшное: спуск в царство мертвых. Вход в него — на краю света, в стране
вечной ночи. Души мертвых в нем бесплотны, бесчувственны и бездумны, но,
выпив жертвенной крови, обретают речь и разум. На пороге царства мертвых
Одиссей зарезал в жертву черного барана и черную овцу; души мертвых слетались
на запах крови, но Одиссей отгонял их мечом, пока перед ним не предстал
вещий Тиресий. Испив крови, он сказал: «Беды ваши — за обиду Посейдону;
спасение ваше — если не обидите еще и Солнце-Гелиоса; если же обидите —
ты вернешься в Итаку, но один, на чужом корабле и нескоро. Дом твой разоряют
женихи Пенелопы; но ты их осилишь, и будет долгое царство и мирная старость».
После этого Одиссей допустил к жертвенной крови и других призраков. Тень
его матери рассказала, как умерла она от тоски по сыну; он хотел обнять
ее, но под руками его был только пустой воздух. Агамемнон рассказал, как
погиб он от своей жены: «Будь, Одиссей, осторожен, на жен полагаться опасно».
Ахилл сказал ему: «Лучше мне быть батраком на земле, чем царем между мертвых».
Только Аякс не сказал ничего, не простив, что Одиссею, а не ему достались
доспехи Ахилла. Издали видел Одиссей и адского судью Миноса, и Вечно казнимых
гордеца Тантала хитреца Сизифа, наглеца Тития; но тут ужас охватил его,
и он поспешил прочь, к белому свету.
Седьмым приключением были
Сирены — хищницы, обольстительным пением заманивающие мореходов на смерть.
Одиссей перехитрил их: спутникам своим он заклеил уши воском, а себя велел
привязать к мачте и не отпускать, несмотря ни на что. Так они проплыли
мимо, невредимые, а Одиссей еще и услышал пение, слаще которого нет.
Восьмым приключением был
пролив между чудовищами Сциллой (Скиллой) и Харибдой: Сцилла — о шести
головах, каждая с тремя рядами зубов, и о двенадцати лапах; Харибда — об
одной гортани, но такой, что одним глотком затягивает целый корабль. Одиссей
предпочел Сциллу Харибде — и был прав: она схватила с корабля и шестью
ртами сожрала шестерых его товарищей, но корабль остался цел.
Девятым приключением был
остров Солнца-Гелиоса, где паслись его священные стада — семь стад красных
быков, семь стад белых баранов. Одиссей, памятуя завет Тиресия, взял с
товарищей страшную, клятву не касаться их, но дули противные ветры, корабль
стоял, спутники изголодались и, когда Одиссей заснул, зарезали и съели
лучших быков. Было страшно: содранные шкуры шевелились и мясо на вертелах
мычало-Солнце-Гелиос, который все видит, все слышит, все знает, взмолился
Зевсу: «Накажи обидчиков,
не то я сойду в подземное
царство и буду светить среди мертвых». И когда стихли ветры и отплыл от
берега корабль, Зевс поднял бурю, ударил молнией, корабль рассыпался, спутники
утонули в водовороте, а Одиссей один на обломке бревна носился по морю
девять дней, пока не выбросило его на берег острова Калипсо.
Так заканчивает Одиссей
свою повесть.
Царь Алкиной исполнил обещание:
Одиссей взошел на феакийский корабль, погрузился в очарованный сон, а проснулся
уже на туманном берегу Итаки. Здесь его встречает покровительница Афина.
«Пришла пора для твоей хитрости, — говорит она, — таись, стерегись женихов
и жди сына твоего Телемаха!» Она касается его, и он делается неузнаваем:
стар, лыс, нищ, с посохом и сумою. В этом виде идет он в глубь острова
— просить приюта у старого доброго свинопаса Бвмея. Бвмею он рассказывает,
будто родом он с Крита, воевал под Троей, знал Одиссея, плавал в Египет,
попал в рабство, был у пиратов и еле спасся. Евмей зовет его в хижину,
сажает к очагу, угощает, горюет о пропавшем без вести Одиссее, жалуется
на буйных женихов, жалеет царицу Пенелопу и царевича Телемаха. На другой
день приходит и сам Телемах, вернувшийся из своего странствия, — конечно,
его тоже направила сюда сама Афина. Перед ним Афина возвращает Одиссею
настоящий его облик, могучий и гордый. «Не бог ли ты?» — вопрошает Телемах.
«Нет, я отец твой», — отвечает Одиссей, и они, обнявшись, плачут от счастья.
Близится конец. Телемах
отправляется в город, во дворец; за ним бредут Евмей и Одиссей, снова в
образе нищего. У дворцового порога совершается первое узнание: дряхлый
Одиссеев пес, за двадцать лет не забывший голос хозяина, поднимает уши,
из последних сил подползает к нему и умирает у его ног. Одиссей входит
в дом, обходит горницу, просит подаяния у женихов, терпит насмешки и побои.
Женихи стравливают его с другим нищим, моложе и крепче; Одиссей неожиданно
для всех опрокидывает его одним ударом. Женихи хохочут: «Пусть тебе Зевс
за это пошлет, чего ты желаешь!» — и не знают, что Одиссей желает им скорой
погибели. Пенелопа зовет чужестранца к себе: не слышал ли он вестей об
Одиссее? «Слышал, — говорит Одиссей, — он в недальнем краю и скоро прибудет».
Пенелопе не верится, но она благодарна гостю. Она велит старой служанке
омыть страннику перед сном его пыльные ноги, а самого его приглашает быть
во дворце на завтрашнем пиру. И здесь совершается второе узнание: служанкавносит таз, прикасается к ногам гостя и чувствует на голени шрам, какой
был у Одиссея после охоты на кабана в его молодые годы. Руки ее задрожали,
нога выскользнула: «Ты — Одиссей!» Одиссей зажимает ей рот: «Да, это я,
но молчи — иначе погубишь все дело!»
Наступает последний день.
Пенелопа созывает женихов в пиршественную горницу: «Вот лук моего погибшего
Одиссея; кто натянет его и пустит стрелу сквозь двенадцать колец на двенадцати
секирах в ряд, тот и станет моим мужем!» Один за другим сто двадцать женихов
примериваются к луку — ни единый не в силах даже натянуть тетиву. Они уже
хотят отложить состязание до завтра — но тут встает Одиссей в своем нищем
виде: «Дайте и мне попытать: ведь и я когда-то был сильным!» Женихи негодуют,
но Телемах заступается за гостя: «Я — наследник этого лука, кому хочу —
тому даю; а ты, мать, ступай к своим женским делам». Одиссей берется за
лук, легко сгибает его, звенит тетивой, стрела пролетает сквозь двенадцать
колец и вонзается в стену. Зевс гремит громом над домом, Одиссей выпрямляется
во весь богатырский рост, рядом с ним Телемах с мечом и копьем. «Нет, не
разучился я стрелять: попробую теперь другую цель!» И вторая стрела поражает
самого наглого и буйного из женихов. «А, вы думали, что мертв Одиссей?
Нет, он жив для правды и возмездия!» Женихи хватаются за мечи, Одиссей
разит их стрелами, а когда кончаются стрелы — копьями, которые подносит
верный Евмей. Женихи мечутся по палате, незримая Афина помрачает их ум
и отводит их удары от Одиссея, они падают один за другим. Груда мертвых
тел громоздится посреди дома, верг ные рабы и рабыни толпятся вокруг и
ликуют, видя господина.
Пенелопа ничего не слышала:
Афина наслала на нее в ее тереме глубокий сон. Старая служанка бежит к
ней с радостной вестью: Одиссей вернулся, Одиссей покарал женихов! Она
не верит: нет, вчерашний нищий совсем не похож на Одиссея, каким он былдвадцать лет назад; а женихов покарали, наверно, разгневанные боги. «Что
ж, — говорит Одиссей, — если в царице такое недоброе сердце, пусть мне
постелят постель одному». И тут совершается третье, главное узнание. «Хорошо,
— говорит Пенелопа служанке, — вынеси гостю в его покой постель из царской
спальни» — «Что ты говоришь, женщина? — восклицает Одиссей. — Эту постель,
не сдвинуть с места, вместо ножек у нее — пень масличного дерева, я сам
когда-то сколотил ее на нем и приладил». И в ответ Пенелопа плачет от радости
и бросается к мужу: это была тайная, им одним ведомая примета.
Это победа, но это еще не
мир. У павших женихов остались родичи, и они готовы мстить. Вооруженной
толпой они идут на Одиссея, он выступает им навстречу с Телемахом и несколькими
подручными. Уже гремят первые удары, проливается первая кровь, но Зевсова
воля кладет конец затевающемуся раздору. Блещет молния, ударяя в землю
между бойцами, грохочет гром, является Афина с громким криком: «...Крови
не лейте напрасно и злую вражду прекратите!» — и устрашенные мстители отступают.
И тогда: «Жертвой и клятвой скрепила союз меж царем и народом / Светлая
дочь громовержца, богиня Афина Паллада».
Этими словами заканчивается
«Одиссея».
М. Л. и В. М. Гаспаровы
Алкиной — персонаж
«Одиссеи» (песни 6— 13), царь феаков, супруг Ареты и отец Навсикаи. После
прибытия Одиссея на остров феаков Схе-рию А. радушно принимает чужестранца
в своем доме, угощая его на пиру, и обещает благополучное возвращение в
отчизну. Он устраивает игры, во время которых феакийские юноши вызывают
Одиссея посостязаться с ними. Одиссей побеждает в метании и вызывается
посоревноваться в любом из воинских искусств, но А. прекращает едва начавшийся
спор, предлагая обратиться к пению и танцу, а затем велит своим вельможам
одарить странника, особо побуждая к этому юношу Эвриала, оскорбившего Одиссея
дерзким вызовом. После того как подарки вручены Одиссею, возобновляется
пение, и Одиссей не может сдержать слез песне о взятии Трои. А. просит
его наконец открыть свое имя, и герой называет себя и повествует о своих
предыдущих странствиях. После окончания рассказа А. велит своим подданным
умножить дары Одиссею и на следующий день отправляет его на корабле в Итаку.
На обратном пути этот корабль обращает в скалу Посейдон, разгневанный тем,
что, вопреки его воле, Одиссей все-таки достиг отчизны. При виде этого
чуда А. молит богов ограничиться этим и не насылать иных бедствий на землю
феаков.
В «Одиссее» А. предстает
мудрым правителем и хозяином дома, пекущимся о спокойствии в нем и соблюдающим
божественные законы гостеприимства. Именно этим продиктована его забота
об Одиссее: А. дважды прерывает своего певца Демодока, видя, что воспоминания
о событиях, им описываемых, причиняют боль чужестранцу. Точно так же он
стремится предупредить предполагаемую обиду гостя, давая ему возможность
проявить себя в состязаниях с юношами, но затем прекращая их, а впоследствии
заставляя Эвриала извиниться за вызов, брошенный Одиссею. Постоянно подчеркивается
уважение, которое испытывают к своему царю феаки, среди которых он «первый
среди равных».
Афина — богиня, дочь
Зевса, персонаж «Одиссеи» и «Илиады». В «Илиаде» А. неизменно выступает
на стороне греческих героев, осаждающих Трою. В «Одиссее» А. — главное
действующее божество. В начале «Одиссеи» именно она напоминает Зевсу о
злоключениях Одиссея и уговаривает отца, чтобы тот позволил герою вернуться
на Итаку. Когда Одиссей наконец прибывает на родину и сражается с дерзкими
женихами, Афина помогает ему справиться с ними, после чего предотвращает
распрю между Одиссеем и родственниками убитых им женихов. Богиня покровительствует
и сыну Одиссея, Телемаху, защищая его от женихов, которые пытаются убить
юношу после того, как он публично осудил их недостойное поведение. : ,
Навсикая — царевна
феаков, дочь Алкиноя и Ареты. В образе Н. подчеркнуты прежде всего Красота
(Одиссей сравнивает стройность ее стана с молодой пальмой), скромность,
приличествующая незамужней девушке (Одиссей даже молит ее, стоя в отдалении,
ибо, «тронув колена ее, он прогневил бы чистую деву»), но одновременно
разумность и решительность, подкрепленная Афиной. Она предусмотрительно
велит Одиссею не сопровождать ее, боясь кривотолков (за что ее впоследствии
упрекает Алкиной но Одиссей выдает это за собственное решение), а также
советует обратиться не прямо к царю, а к его супруге, дабы обрести прежде
всего ее поддержку. В то же время подчеркивается пробудившаяся в Н. сердечная
склонность к чужеземцу, чья красота и мощь заставляют ее считать Одиссея
любимцем богов.
Одиссей (в римской
традиции— Улисс) — царь Итаки, главный герой поэмы Гомера «Одиссея» и один
из второстепенных персонажей «Илиады». Мужество О. сочетается с хитроумием
и рассудительностью. О. и сам считает хитрость основной чертой своего характера:
«Я Одиссей, сын Лаэртов, везде изобретеньем многих /Хитростей славных и
громкой молвой до небес вознесенный». Отец Антиклеи, матери О.,— Автолик,,
«великий клятвопреступник и вор», был сыном Гермеса, бога, который славился
ловкостью и изобретательностью. Таким образом, хитроумие — наследственная
черта О. Однако не только природная смекалка, но и богатый жизненный
опыт помогает О. в его многолетних скитаниях. Благодаря своей изворотливости
и умению обмануть противника О. удается справиться с ужасным людоедом-циклопом
Полифемом, а затем с волшебницей Цирцеей, которая с помощью чудесного зелья
превращает его спутников в свиней. Гомер постоянно подчеркивает, что не
только храбрость и физическая сила, а мудрость нередко выручает его героя.
Среди многочисленных персонажей «Одиссеи» и «Илиады» О. — наиболее яркая
фигура. Не случайно к этому образу обращались в своем творчестве Многие
писатели и поэты (Лопе де Вега, Кальде-рон, И. Пиндемонте, Я. В. Княжнин,
Л. Фейхтвангер, Дж. Джойс и др.). По сравнению с остальными героями (Гектором,
Ахиллом, Агамемноном, Парисом и др.), характеры которых определяются какой-либо
одной характерной чертой, О. — фигура многогранная. Мужество, в недостатке
которого его нельзя упрекнуть, соседствует с разумной практичностью, умением
обратить себе на пользу самые неблагоприятные обстоятельства. О. чуждо
упрямое высокомерие тех героев-воинов, чей героизм целиком заключен в действии
и которые презирают рассудительность и осторожность, отождествляя их с
трусостью. Оружие О. не только меч, но и слово, и с его помощью он нередко
одерживает блестящие победы. Удивительные приключения, которые довелось
испытать О., служат Гомеру лишь своего рода фоном, для того чтобы показать,
как сильно его герой тоскует по родной Итаке. Никакие силы не способны
вырвать из души О. память об отчизне, и в этом величие его образа.
Пенелопа — персонаж
«Одиссеи», дочь Ика-рия и нимфы Перибеи, супруга Одиссея и двоюродная сестра
Елены. В мировой культуре имя П., которая целых 20 лет ждет возвращения
любимого мужа, стало олицетворением верной жены. Во время отсутствия Одиссея
П. осаждают многочисленные женихи, юноши из лучших семей Итаки и близлежащих
островов. Но П., понимая, что сила на их стороне, действует хитростью:
три года она обманывает женихов, обещая сделать свой выбор после того,
как выткет погребальный саван для своего свекра Лаэрта, а по ночам распускает
то, что сумела выткать за день. (Этот мотив часто использовали многие писатели
и поэты, например О. Мандельштам.) Гомер неизменно наделяет свою героиню
эпитетом «разумная», однако П., рачительная и экономная хозяйка, готова
пожертвовать всем, что имеет, лишь бы не стать женой другого. Поэтому она
смиряется с тем, что женихи в постоянных пирушках разоряют имение ее мужа.
При этом хитроумная П. предлагает женихам приносит! ей подарки и принимает
их, уклончиво обещая
когда-нибудьстать женой
одного из-них. Рассудительность и осторожность П. проявляются и в том,
что она не сразу доверяет человеку, который называется именем ее мужа,
а подвергает его проверке. Образу П., как, впрочем, большинству женских
образов в поэмах Гомера, присуща некоторая пассивность. Ш пусть вынужденно,
но все же покоряется обстоятельствам, которые вла-ствуют над ним. Однако
у Гомера образ П. выхо-даит за рамки тех представлений о женском характере
которые господствовали в его эпоху. Внешняя пассивность поведения П. в
обраще-нии с женихами, ее безропотное подчинение сво-ему сыну, юному Телемаху
по первому слову которого она покорно удаляется в свои покои, — все это
затмевается ее верой и преданностью. Притягательность образа П. в том,
что за ее пассивным ожиданием пропавшего супруга скрывается активнее и
героическое чувство.
СОДЕРЖАНИЕ
|
