Тут надо уже заканчивать. Признаюсь, что поначалу я предполагал, что Любаша и Пьер вообще никогда не встретятся. Это разбило бы все ожидания читателя и дало бы мне повод злорадно похихикать. Потом захотелось, чтобы Любаша, Пьер и маньяк Чертилло сошлись в кровавой кульминационной сцене, и Пьер, словно какой-нибудь Сирано де Бержерак шпагой, сразил бы Чертиллу наповал своим зонтиком. Однако, как мне рассказали, всё закончилось настолько обыкновенно и предсказуемо, что разливаться тут особенно не о чем. Вот вам вкратце правдивое окончание этой истории.

* * *

Была весна, и на душе французского подданного Пьера Буржуа пели птицы. Он восторженно смотрел на всех девушек и женщин, которых встречал на Невском проспекте. Каждая казалась ему прекрасной феей, загадкой и источником бесконечных наслаждений. Ему очень хотелось познакомиться с нормальной женщиной, то есть, не проституткой. И вскоре он увидел такую женщину.

Она стояла за прилавком кондитерского магазина, в расщелине между высокими витринами, читала лежавшую на прилавке книжку и время от времени аккуратно откусывала от спрятанной шоколадной конфеты. Судя по формату, книга была из разряда женских романов. А сама продавщица была… такая хорошенькая, что сердце у Пьера Буржуа вдруг застучало, ноги ослабли, а голова закружилась. Несомненно, это была та самая любовь с первого взгляда, которая поражает стрелой Амура только один раз в жизни.

Ошарашенный, Пьер долго стоял перед цукатами и засахаренными орешками, поглядывая на неё искоса, только издалека. Продавщицы начали хихикать и перешёптываться. Тогда посетитель опомнился и решительно приблизился к необыкновенной девушке. Любаша подняла голову, аккуратно упаковала в фантик половинку своей конфеты и убрала книжку. «Чего вам, товарищ?» — несомненно сказала бы она, если бы дело было пятнадцатью годами раньше. Но теперь от всех продавщиц требовали вежливости, и она вежливо промолчала.

— Э-э… — сказал Пьер, опустив голову, — дайте пожалуйста мне… э-э… шоколад.

— Вам какого?

Внешний вид покупателя, его робость и несомненная интеллигентность произвели на Любашу благоприятное впечатление.

— Дайте… самого лучшего.

Если бы дело происходило лет пятнадцать или двадцать назад, продавщица после таких слов непременно бы занервничала и потребовала бы выразиться точнее, а то бы и нахамила. Но Любаша покорно повернулась и, потянувшись к полке, сняла золочёную картонную коробку с массивной плиткой самого дорогого шоколада «Империал».

Когда она потянулась, и халатик очертил всю соблазнительную прелесть её фигуры, Пьер Буржуа выронил зонтик и ухватился обеими руками за прилавок. Рассчитавшись, он рассеянно поблагодарил и нетвёрдыми шагами направился к выходу, позабыв о своей покупке.

— Послушайте, вы забыли! — окликнула его Любаша, и звук её голоса сразил его безнадёжно и окончательно.

— Не надо, — отмахнулся он, торопливо удаляясь, — это вам…

Дома, перед тем как заснуть, Любаша долго думала о странном покупателе. Шоколадку «Империал» она, по совету подруг, не стала распаковывать, а вместо этого взяла себе деньги. А теперь ей было совестно, потому что всё-таки это был подарок, а с подарками так поступать не следует. И она твёрдо решила выкупить шоколадку обратно и непременно именно ту же самую. Только так, чтобы подруги не узнали.

А сам покупатель ей понравился. Она ещё никогда не думала, лёжа в кровати, о случайно повстречавшемся мужчине. Ей уже не раз пытались дарить подарки, и, случалось, очень дорогие, только она не брала и после даже не вспоминала. Тут имел место, видимо, какой-то особенный случай.

Пьер Буржуа пришёл в магазин на другой день и послезавтра. А на третий решился заговорить. Возможно потому, что девушка уже сама поглядывала на него с доброжелательным интересом. Он так волновался, что путал русские слова с французскими, но Любаша его прекрасно поняла. Он пригласил её на свидание, а она густо покраснела и согласилась.

Две недели спустя Пьер продлил свою визу, через месяц они расписались и уехали во Францию. Они любили друг друга всю жизнь, у них были дети, которые тоже были очень счастливы, и у них потом тоже были счастливые дети.

А Чертиллу за пределы отечества не выпустили. Хотя он тоже хотел поехать следом и первое время приходил в ОВИР, чтобы буянить. Но потом охранник с дубинкой положил на него недобрый глаз, и Чертилло продолжал ругаться и размахивать руками на другой стороне улицы. Только к зиме он окончательно угомонился.

В магазине «Белочка» Любашу все до сих пор любят и рассказывают правду и небылицы о её похождениях новым сотрудницам, которые хотя и строят глазки солидным с виду покупателям, но ни одна ещё во Францию не уехала.