Учебник истории

DjVu

      ОГЛАВЛЕНИЕ
     
      Предисловие.
      Часть первая. Переход от Средних веков к Новому времени 5 — 53.
      Глава 1. Введение. Понятия «Средние века» и «Новое время» 5. Разделение Нового времени на периоды 5. Конец Средних веков и начало Нового времени 7.
      Глава 2. Возрождение и гуманизм в Италии и Германии.- Италия и Германия в конце Средних веков 8. Возрождение в Италии 8. Книгопечатание и гуманизм в Германии 12. Новое мировоззрение гуманистов 14. Политическое расстройство Германии 15.
      Глава 3. Образование нового государственного строя в Англии, Франции и Испании. Англия, Франция и Испания к концу Средних веков 17. Война Роз и торжество монархии в Англии 17. Объединение Франции 19. Объединение Испании 23. Итальянские войны 27. Государства нового образца и их политика 30.
      Глава 4. Эпоха великих открытий. Искание путей на восток 33. Открытие Америки 37.
      Глава 5. Восточная и Северная Европа в XV в. Государства Восточной и Северной Европы в XV в. 40. Образование шляхетского строя в Польше 41. Начало крепостного права в восточной Европе 45. Объединение северо-восточной Руси 47. Начало самодержавия в Москве 49. - Борьба за русские земли между Москвой и Литвой 51.
     
      Часть вторая. Век реформации 54 — 157.
      Глава 1. Начало реформации в Германии. Идеи гуманистической реформации 54. Национально-религиозное движение в Германии 56. Дело реформации на германских рейхстагах 59. Восстание рыцарей и крестьян 60. Крушение гуманистической реформации 62. Империя Карла V 62.
      Глава 2. Протестантизм и секуляризация в Средней и Северной Европе. Образование протестантской партии в Германии 67. Умеренный протестантизм 68. Анабаптисты 70. Реформация в Швеции и Дании 71. Реформация в Англии 73. Религиозная война в Германии 74.
      Глава 3. Кальвинизм и католическая реакция. Франция во время реформации 77. Кальвинизм 78. Возрождение католичества 80. Иезуитский орден 81. Тридентский собор и католическая реакция 84. Эпоха религиозных войн в западной Европе 85.
      Глава 4. Испанская империя и религиозные войны. Завоевания и колонии испанцев в Новом Свете 86. Экономический переворот в XVI веке 88. Политика Филиппа II 90. Нидерландская революция 92. Религиозные войны но Франции 95. Конец смут во Франции и независимость Нидерландов 99. Политические учения эпохи религиозных войн 100.
      Глава 5. Москва и Польша в XVI и первой половине XVII века. Ранние годы Ивана IV 103. Покорение Казани и начало Ливонской войны 105. Опричнина Ивана Грозного и окончание Ливонской войны 109. Конец Рюриковичей и выборный царь 113. Смутное время 114. Московское государство после Смуты 119. Польско-литовское государство до середины XVII века 121.
      Глава 6. Время Тридцатилетней войны. Западная Европа в начале XVII в. 127. Возвышение морских государств, Голландии и Англии 108. Установление абсолютизма во Франции 131. Начало Тридцатилетней войны в Германии 135. Общая война в Европе 139. Вестфальский мир 142.
      Глава 7. Английская великая революция. Пуританство 144. Стюарты н парламент 146. Пресвитерианская революция 148. Индепендентская революция 150. Протекторат Кромвеля и реставрация монархии 152. Начало свободной Америки 155.
     
      Часть третья. Век абсолютной монархии 158 — 260.
      Глава 1. Век Людовика XIV. Абсолютная монархия в Европе XVII и Will вв. 158. Меркантилизм 159. Двор Людовика XIV и управление Кольбера 161. Войны Людовика XIV 165. Французская культура века Людовика XIV 169.
      Глава 2. Вторая английская революция и ее последствия. Реставрация к Англии 171. Вторая английская революция 174. Внешняя политика вигов и война за испанское наследство 176. Последствия революции 1688 г. 179. Европейские спекуляции начала XVIII в. 181. Начало промышленной Англии 184.
      Глава 3. Образование Российской империи. Присоединение к Москве Малороссии 185. Церковная реформа, начало раскола и народные волнения 188. Сближение Москвы с Западом 192. Первые походы Петра и путешествие за границу 194. Швеция в конце XVII века 196. Великая Северная война 198. Россия после Петра Великого 203.
      Глава 4. Эпоха Семилетней войны. Возвышение Пруссии 209. Война за австрийское наследство 210. Столкновения французов и англичан в колониях 212. Семилетняя война 216. Возникновение английской колониальной державы 219. Начало раздела Польши 221.
      Глава 5. Просвещение XVIII в. Научное мировоззрение 224. Английский деизм 227. Французское просвещение 229.
      Глава 6. Просвещенный абсолютизм. Просветители и правительства 235. Закрытие иезуитского ордена 236. Крепостное право в восточно-европейских державах 238. Реформы Фридриха II и Иосифа II 241. Реформы Екатерины II и восстание Пугачева 244. Великодержавная политика Екатерины II и окончательный раздел Польши 247.
      Глава 7. Американская революция. Торговая политика Англии и отпадение американских колоний 253. Война за независимость 256. Конституция Соединенных Штатов 258. Значение американской революции для Европы 260.
     
      Часть четвертая. Век демократии 261 — 423.
      Глава I. Великая французская революция. Старый порядок и революция во Франции 261. Неудача реформ и аристократическая революция 263. Буржуазная революция 267. Реформы Учредительного Собрания 270, Падение монархии 273. Якобинская революция 276. Конец революции и внешние завоевания республики 280.
      Глава 2. Борьба трех империй. Индустриальный переворот в Англии 285. Английский торговый империализм 288. Консульство и империя во Франции 290. Россия на рубеже XVIII и XIX веков 295. Захваты Наполеоновской империи 297. Начало пробуждения наций в Европе 302. Война 1812 г. и падение Наполеоновской империи 306. Венский конгресс 310.
      Глава 3. Время реставрации. Идеи реакции и либерализма 313. Священный союз и подавление революций 315. Конец Александра 1 и декабрьское восстание 318. Правление эмигрантов во Франции 322. Англия в эпоху реакции 325. Независимость Греции и восточная политика России 329.
      Глава 4. Победа либерализма и первое движение рабочих. Либерализм и Движение рабочих 1830 — 48 гг. 331. Июльская революция во Франции 331. Отражение революции 1830 г. в Европе 334. Социальные столкновения в jnoxy июльской монархии 336. Социалистические учения во Франции 338. Парламентская реформа в Англии 34В. Народная хартия 346. Торжество фри-трэда 349. Февральская революция во Франции 350.
      Глава 5. Объединение Италии и Германии. Революции в Средней Европе 354. Революция в Италии 354. Революция в Германии 357. Революция в Австрии и Венгрии 360. Реакция в Средней Европе 362. Материализм в жизни и понятиях 363. Вторая империя во Франции 366. Восточная война 1$53 — 55 гг. 369. Объединение Италии 371. Объединение Германии 374. Падение второй империи и франко-прусская война 377.
      Г л ав а 6. Эпоха великих реформ в России. Общественное движение 40-х годов 382. Освобождение крестьян 384. Продолжение реформ и польское восстание 387. Реакция и народничество 391. Турецкая война 1877 — 78 гг. и смерть Александра II 395.
      Глава 7. Развитие демократии и социализма в Европе в последней рети XIX в, Бисмаркианская эра в Германии 399. Буржуазная республика и движение рабочих зо Франции 402. Вторая избирательная реформа в Англии 407. Развитие демократии и империализма в Англии 409. Интернациональные соединения рабочих 413.
      Глава 8. Америка во второй полонине XIX в. Европейская эмиграция в Америке 415. Северные и южные штаты 417. Междоусобная война 419. Американский империализм 420.
     
      Часть пятая. Двадцатое столетие 424 — 456.
      Глава 1. Европа перед великой войной. Международные отношения в XIX в. 424. Милитаризм в Европе 425. Раздел Африки и начало раздела Азии 426. Возрождение Японии 428. Россия в конце XIX века 431. Русско-японская война и начало революционного движения в России 433. Революция 1905 г. 436. Россия от первой революции до великой войны 438
      Глава 2. Великая война в Европе. Приближение общеевропейской войны 441. Восточный вопрос в XIX в. и Балканский кризис 1912 — 13 гг. 442. Германский империализм на Ближнем Востоке 444. Происхождение и начало Великой войны 445. Борьба равных сил 447. Конец войны 451. Версальский мир и Лига наций 465.
      Указатель 457.
     
      Предисловие.
      Составитель имеет прибавить лишь немногое к тем общим мыслям о методе учебного изложения - гории, которые выражены им в предисловии к Учебнику Арии Средних веков.
      B Учебнике Новой истории он старался держаться тех же главных приемов, которые положены были в основу предшествующего изложения: 1) характеризовать учреждения, быт и понятия посредством изображения событий, деяний определенных лиц и сочинений определенных авторов; 2) излагать события синхронистически, по скольку это помогает выяснению аналогий и различий в развитии отдельных стран и народов; 3) вводить фашты русской истории по возможности в тесную органическую связь и состав истории всеобщей.
      Относительно последнего пункта составитель должен сделать одно замечание. Казалось бы, вводить факты национальной истории русского народа в состав истории всеобщей становится тем легче, чем более мы приближаемся к Новому и Новейшему времени, когда сношения между Россией и другими странами Еврюпы приобретают особенно оживленный характер. На самом деле, однако, автор учебника истории такого облегчения не испытывает. Происходит это потому, что русский народ находился в эпоху Средних веков и в Новое время в неодинаковых культурных условиях и соответственно тому занимал неодинаковую ступень развития сравнительно с народами Западной Европы.
      Киевская Русь по культуре не уступала современному ей Западу. Это — время, когда наставница русских, Византия, превосходила просвещением западных «франков», накануне своего I падения от руки тех же франкских крестоносцев, с одной стороны, турок, с другой. Еще и Новгородская республика в своем счастливом положении близ выхода к Западной Европе, продолжала культурную жизнь, не отстававшую от Запада, между тем как центральная Русь, вследствие азиатского нашествия кочевников, уже отпала в глубину варварства. Киев XI — XII вв., Новгород XII — XV вв., при всех своих особенностях, были ближе к остальной Европе, чем стало Московское государство, а потом и Российская империя к современной им западноевропейской среде.
      В XVI — XIX вв. Россия решительно отстает от Западной Европы. Не то, чтобы в ней происходили какие-то особенные процессы, проявлялись какие-то глубоко отличные национальные свойства; нет, все дело в том, что события идут другим темпом, развитие замедляется. Достаточно привести один пример. Просвещенная монархия всюду выступает, как главный побудитель реформы освобождения крестьян. Но в то время, как на западе эту деятельность просвещенного абсолютизма начинает Карл XI в Швеции еще в конце XVII в., а последним ее представителем является Иосиф II в Австрии в 1780 — 90 гг., в России период просвещенного абсолютизма по настоящему наступает только во второй половине XIX 1В1 и выражается это исчезнувшее на Западе направление в лице Александра II (1855 — 1881).
      Именно этот факт отставания России в Новое время и состав-. ляет главное затруднение для автора учебника, когда он вдвигает русскую историю в состав истории всеобщей. Тут синхронистическое изложение и деление на периоды по существу явлений не могут быть вполне примирены. Рубрики приходится принять во внимание к западноевропейской культуре: «век реформации, век абсолютной монархии, век демократии»; события же русской истории приходится приспособлять к этим рубрикам, несмотря на постоянное расхождение по существу. Так напр.: явления, аналогичные западной реформации ХП1.,в., наступают iа России лишь в середине XVII в.; смена абсолютизма демократией в России запаздывает, сравнительно с Западом, на 100 — 150 лет.
      Говорить нечего, что это отставание не дает ни малейшего права отступиться от синхронистического изложения тем более, что, помимо сцепления внешних событий, мы имеем и глубокое идейное родство общественных направлений в восточной и западной Европе. Южная Русь в XVII в. по своей культуре, через Польшу, тесио связана с современным ей западноевропейским просвещением; русская интеллигенция XIX в. живет общей жизнью с образованными слоями Запада.
     
      ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
      Переход от Средних веков к Новому времени.
      Глава 1.
      Введение.
      Понятия «Средние века» и «Новое время». Впервые разделил историю Европы на три большие века, Древний, Средний и Новый, германский ученый Кристоф Келлер, более известный под латинским именем Целлария (1634 — 1707). Он назвал Средним веком время от гибели римской империи, когда пришли в упадок прекрасные языки древних греков и римлян, и до взятия Константинополя турками, когда византийские греки, бежавшие на запад, принесли с собой знание античной литературы и содействовали этим возрождению наук у европейцев.
      Названия, придуманные ученым XVII в., сохранились и у нас. Мы называем Средним веком столетия, которые следовали за разрушением культуры античного мира, когда Европу, одичавшую и обедневшую, превзошли азиатские народы, и притом вдвойне: просвещением (арабская культура III — IX вв.) и оружием (нашествия турок, монголов и татар XI — XIII вв.). Новым временем мы называем эпоху возвышения Европы начиная с 1500 года. Одна из главных особенностей Нового времени — распространение европейцев за пределы своего материка. В связи с этим расширением Европы находится рост населения, развитие торговли и промышленности, появление технических изобретений, возникновение богатых и могущественных государств; в умственной жизни Новое время выделяется успехами наук, расширением кругозора, падением слепой бессознательной веры и установлением свободы личности.
      Разделение Нового времени на периоды. Новое время можно разделить на три периода:
      1. Век реформации от начала XVI ст. до середины XVII ст. Реформацией мы называем событие, открывающее собой XVI столетие, а именно крушение большой папской державы, сложившейся в Средние века, вследствие которого от католической
      церкви отпала зоачительная часть европейских народов. Одновременно происходили большие океанические предприятия европейцев, началось колониальное расширение Европы. Церковный раскол вызвал войны, которые усилились еще от возникающего торгового соперничества западноевропейских народов. Восточная Европа также приняла участие в этой борьбе интересов: ее отличие от Европы Западной заключалось в том, что, не успевши оправиться от господства азиатских народов, она значительно отстала в просвещении.
      2. Век абсолютной монархии от середины XVII в. до начала французской революции (1789). В эти полтора столетия развитие торговли и промышленности подняло богатство европейских народов и псвдело к образованию крупных и сильных государств. Во главе управлении большей части европейских держав- стала монархия, представители которой считали себя призванными просвещать народ, руководить его работой и занятиями. Так как при этом монархия сохранила привилегии высших классов, духовенства и дворянства, приобретенные ими в Средние века, этот строй принято называть Старым порядком. Исключение представляет за данное время Англия, где монархия уступила место парламенту, и где таристократия применилась к новым условиям промышленной жизни.
      3. Век демократии от 1789 до наших дней. Старый порядок, задерживавший развитие средних и низших классов, т. е. людей умственного труда, купечества, ремесленников, крестьян, рабочих, был опрокинут рядом переворотов, которые мы называем революциями. Напор народных слоев сделал неизбежной отмену привилегий дворянства и церкви, падение крепостной зависимости крестьян и уничтожение ремесленных цехов. Так как необходимые реформы слишком долго задерживались, то перемены совершились в бурной форме крушения монархии и столкновения классов. Первшш пример революции, провозгласившей равенство прав и политическую свободу, показали английские колонисты Северной Америки, сбросившие зависимость от аристократической метрополии и образовавшие демократическую республику. За нею следует великая французская революция. В Западной Европе для торжества нового демократического строя понадобилось несколько революций, из которых наиболее важные приходятся на 1848 год. В Восточной Европе, вошедшей в состав Российской империи, старый порядок задержался более, чем на 100 лет до начала XX века.
      Развитие демократии сопровождалось ростом населения, индустриальным переворотом, ускорением средств сообщения, новым колониальным расширением Европы. Для того, чтобы прокормить себя, европейцы крайне усиливают свое производство, изобретают новые способы фабричной и заводской работы, увеличивают чудеса техники в области машин. С развитием промышленной энергии между народами Европы образовались соперничества. Крупнейшие из них вступили на путь и м п е р и а л и з м а, т. е. установления господства одного сильного над несколькими слабыми. Возрастающие непомерно вооружения европейских империалистических держав привели с неизбежностью к Великой войне XX века (1914 — 1918).
      Век демократии (1789 — 1918) принято отделять от первых трех столетий Нового времени (1500 — 1789) под названием Новейшей истории.
      Конец Средних веков и начало Нового времени. Вторую половину XV столетия и начало XVI в. можно считать переходом от Средних веков к Новому времени. Это — эпоха широкого развития просвещения в Европе, находящего себе помощь в книгопечатании. Оообiенно ревностно изучаются забытые в Средние века древние писатели, латинские и греческие. Впоследствии время это назвали Возрождением (по французски Ренессанс), разумея новый раз цвет умственной жизни европейцев под влиянием античной литературы и искусства. Одновременно успехи географической науки вызывают смелые океанические предприятия, приводящие коткрытию Нового Света (Америки). Наконец к той-же эпохе относится и образование нового государственного порядка, который отличается от средневекового феодального строя большим развитием центральной власти, объединяющей все части страны и подчиняющей себе все сословия. Этот новый порядок всего ранее обнаружился в трех государствах крайнего запада Европы: Англии, Франции, Испании.
     
      Глава 2. Возрождение и гуманизм в Италии и Германии.
      Италия и Германия в конце Средних веков. В XII и XIII вв., во время борьбы императоров с папами, Италия и Германия находились в самых оживленных сношениях между собою и были самыми цветущими и населенными странами Европы. На большом торговом пути от Средиземного моря через Альпы вдоль Рейна к Северному морю возник целый ряд больших промышленных городов. В XIV и XV вв. Италия и Германия раздробились на мелкие части и потеряли свое значение в европейской политике, чтобы уступить место государствам, сложившимся на западе и на востоке от них. В обеих странах однако города сохранили перевес в искусствах, ремеслах "и науках. Здесь и началось новое просвещение, к которому мы прилагаем названия „возрождение» и «гуманизм».
      Возрождение в Италии. В больших промышленных городах северной Италии, Флоренции, Милане, ВенецииЛ Генуе, впервые стала слагаться новая общественная жизнь. Она непохожа на ту, какую вели рыцари, увлекавшиеся далекими предприятиями. а в мирное время рассеянные по замкам и собиравшиеся лишь в редкие сроки на праздники при дворе государей или сеньеров. Горожане находятся в постоянном близком между собой общении; они образуют кружки, в которых читают литературные произведения, стихи и повести; он:и собирают коллекции книг, разыскивая старинные рукописи по монастырям, где их переписывали в Средние века. Все более и более растет увлечение классической Древностью. Итальянцы хотят быть похожи на своих славных предков, римлян, изучают усердно произведения великих римских авторов, Виргилия, Цицерона, Тита Ливия, Тацита, выучивают их наизусть, стараются писать самш заимствованным у древних, правильным и красивым латинским языком.
      Особенно ревностно занимались Древностью во Флоренции, городе трех замечательных поэтов, Данте, Петрарка, Боккаччо, почитателей античного Рима. Купеческий сын Нткколо Никколи стал здесь первым собирателем старинных книг. Из 800 томов — громадного количества для того времени — многие были переписаны его собственной рукой. Никколи устроил в своем доме первую библиотеку для чтения: сам хозяин радушно приглашал в нее, давал все разъяснения и был вполне счастлив, если удавалось ему привлечь нового сторонника античной литературы.
      В начале. XV в. во флорентийской республике среди богатых семей, оспаривавших друг у друга власть, выдвинулась фамилия банкиров Медичи, которые сумели занять положение покровителей простого народа. Козимо Медичи (род. 1389 г.) предложил освободить бедных людей от всяких налогов, а богатых за то обложить несравненно большими податями, чем раньше. Он ста-
      Дворец Гваданьи во Флоренции, образчик архитектуры Возрождения (второй половины XV в.).
      рался провести своих сторонников в синьорию (высший совет республики), соперников напротив разорить непомерными налогами и довести до нищенской сумы. В сношениях с другими городами все завысило от Медичи, так как его банк был главной платежной силой Флоренции. Если против республики поднимался враг, Медичи подрывал его кредит, затрудняя ему ссуду, нужную для ведения войны. Напротив Флоренции служил лучший из тогдашних кондотьеров — Франческо Сфорца (кондотьерами, т. е. нанимателями, назывались командиры, которым правительство поручало все ведение войны, отдавая в полное их распоряжение суммы для найма и содержания солдат). Козимо Медичи помог потом Сфорца овладеть Миланом и сделаться там правителем; он приобрел т. о. могущественного союзника для своего родного города. По внешности во Флоренции оставалась республика, но в действительности безусловным господином ее сделался Козимо Медичи, получивший почетное прозвание «отца отечества»: в течение 30 лет (1434 — 1464) ни одна должность не могла быть занята без его согласия.
      Козимо Медичи и становится главным покровителем наук и искусств во Флоренции. Он выстроил себе дворец в новом вкусе, просторный и полный света (тогда как средневековые замки состояли из темных и низких каморок). Он принял горячее участие в собирании рукописей. Когда Никколи от своего любительства разорился, Козимо открыл ему неограниченный кредит в своем банке; после смерти Никколи, Козимо приобрел его книги для большой городской библиотеки, которую устроил в монастыре св. Марка. Между тем к увлечению латинскими авторами прибавилось изучение писателей древнегреческих. Главными пробудителями этого интереса были греки, приезжавшие из Византии для устройства церковной унии, и особенно участники флорентийского собора 1439 г. Из них Гемист Плетон, горячий сторонник философии Платона, склонил Козимо основать во Флоренции Академию для изучения сочинений этого древнегреческого философа. Фичино, сын домашнего врача Медичисов, прошел особую ученую подготовку, чтобы перевести для Козимо на латинский язык творения Платона. Последователи философии Платона видели в ней новую религию, которую они хотели соединить с христианством. Фичино обращался к своим ученикам со словами: «братья во Платоне!» Вместе с тем они вводили слова и понятия античного язычесгаа: молились «богам бессмертным», называли Христа Юпитером.
      Из Флоренции увлечение классическими писателями перешло в Рим. Так как папы хотели иметь секретарями мастеров изящной латинской речи, на папскую службу поступил флорентинец Поджо; во время своей поездки с папою на Констанцский собор (1414 — 1418), ученый однако больше всего был занят разыскиванием по монастырям старинных рукописей. В Риме Поджо нашел новый предмет интереса: развалины старинных построек, статуи, надписи на античных памятниках; он составил впервые «Описание города Рима», посвященное искусству древних. В 1447 г. папою, под именем Николая V, сделался флорентийский ученый Парентучелли; принимая в Ватикане (папском дворце) своих флорентийских друзей, новый папа произнес великолепную речь на латинском языке, приводя на память длиннейшие отрывки из древних авторов. Несмотря на то, что в это время Константинополю грозили турки, и надо было собирать средства на крестовый поход, Николай V отдавал все внимание покупке драгоценных старинных книг; изо всех европейских стран выписывал он ученых переводчиков и переписчиков, положил основание знаменитой ватиканской библиотеке, целые часы проводил за чтением старинных текстов. Увлеченный мечтами о восстановления величия Рима, Николай V задумал громадный план перестройки всей столицы своей: между замком ов. Ангела, т. е. папской крепостью, с одной стороны, а с другой — Ватиканом и базиликой ев, Петра, предполагалось, сломавши старые тесные дома, проложить широкие проспекты, обстроить ий красивыми зданиями с колоннадами вдоль улиц, разбить большие площади с фонтанами посредине и т. п.
      Увлечение литературой и искусством древних народов распространилось и в других городах Италии, в Милане, Генуе, Beнеции, Неаполе. Но всетаки Флоренция осталась главным центром Возрождения. Здесь продолжал украшать город произведениями искусства и покровительствовать ученым внук Козимо, Лоренцо Медичи (1469 — 1492). Власть в государстве перешла к нему без всякого спора. Его противники из городской аристократии попробовали составить заговор с целью убить членов правящей фамилии в церкви. Но от кинжала заговорщиков погиб лишь младший брат, Джулиано, сам Лоренцо спасся. Народ стал на его сторону, жестоко расправился с врагами Медичи и, для охраны правителя, окружил его стражей. Лоренцо принял титул В ел и к о л е п н о г о (т. е. Его Величества), который как бы равнял его с коронованными особами.
      Господство Медичи представляет пример замены республиканского правления монархическим. Их власть не опиралась однако на учение о божественном происхождении, как у королей и сеньаров в других странах Европы; поэтому к ним более всего подходит старинное греческое название-тиранов. Таким же тираном сделался и Милане кондотьер Сфорна, основавший здесь династию. Появились тираны и в других городах северной Италии, кроме только Генуи и Венеции, где сохранилось республиканское устройство. Тираны старашись составить себе блестящий двор, привлечь к нему видных художников, ораторов и писателей, расположить к себе народ празднествами и крупными постройками: ораторы были нужны им для того, чтобы произносить речи на приеме иностранных послов, писатели — чтобы выставлять заслуги правителя и очернять его противников.
      Книгопечатание и гуманизм в Германии. Иной характер, чем в Италии, носило просвещение в Германии. Здесь большое влияние приобрели ученые, которые стремились просвещать широкие слои народа. Особенно замечательна школа города Девент ер а в Нидерландах (тогда принадлежавших германской империи), основанная просветительным союзом «братьев общей жизни». «Братья» старались помогать бедным ученикам, доставляя им книги, припасы и заработок; главное занятие их состояло в переписке книг, которая была поставлена в широких размерах. Братья хлопотали не о приготовлении роскошных, каллиграфически написанных, изукрашенных миниатюрами экземпляров, а о том, чтобы в возможно большем количестве продавать дешевые книги, так как в Германии потребность в чтении все возрастала.
      Ради удешевления изданий- придумали готовить их механическим способом. Так напр. «Библия для бедных», жития святых, состоявшие из картинок с краткими под ними подписями, вырезывались на деревянных досках с выпуклостями в тех местах, которые, будучи покрыты чернилами, должны были вытиснуться на бумаге. Это было начало печатания; вырезанные на дереве страницы можно было воспроизводить в любом количестве. Для
      печатания небольших вещей, календарей, грамматик и т. п. этот так наз. стереотипный способ был удобен; но для воспроизведения крупных и сложных произведений он не годился, так как вырезывать доски было долго, а для других изданий они уже не подходили.
      В 30-х годах XV в. литейщик и резчик Гутенберг (род. около 1400 г. в Майнце, умер в 1468 г.) пришел к мысли о том, чтобы разделить целую резную страницу на отдельные передвигаемые буквы (типы, отсюда название нового искусства «типография») и затем набирать из них любьге слова и строчки.. Работая в Страсбурге, а потом в Майнце, Гутенберг пробовал сначала делать типы из дерева, но скоро заменил их более прочными и ровными металлическими. К своему основному изобретению он прибавил еще два других: пресс для нажима на бумагу сверстанного набора (отсюда название «прессы» для всех печатных произведений) и типографскую краску.
      Типографское искусство сразу отделилось от других ремесл сложностью работы и необходимостью больших затрат на материал, инструменты и плату многочисленным рабочим. Вгследствие этого Гутенберг должен был соединиться с богатым купцом
      Фустом, который дал средства для устройства типографии. Фуст
      привлек еще в дело своего зятя Шеффера, бывшего переписчика рукописных книг. Устроители типографии хотели соперничать с рукописными изданиями и старались сохранить тайну своего изобретения.
      Первой книгой, которую Гутенберг начал печатать (около 1450) была Библия, за ней последовал Юстинианов закон. Фуст, недовольный затяжкой большого издания, потребовал назад своих денег, и так как Гутенберг не мог заплатить долг, вытеснил его из типографии, В 1462 г. в междоусобной войне Майнц подвергся разгрому, среди которого сгорела типография. Эта катастрофа послужила к раскрытию тайны типографского искусства и распространению дела книгопечатания по всей Европе: рабочие разбежались в другие страны и везде пробовали применить изученное им:и ремесло.
      В Италии германские типографы сначала не имели успеха; в глазах восторженных поклонников античной литературы новое искусство было варварством, так как ничего подобного не знали древние народы. Постепенно однако итальянцы примирились с изобретением. В конце XV в. в Венеции стали выходить великолепные издания ученого Альдо Мануччи (или Мануция), печатавшего именно греческих и римских писателей. В это время типографии существовали уже по всей Европе, в НидерландахАИспа-нии, Франции, Англии, Польше, Венгрии, Скандинавии. Быстрому распространению печатных книг содействовало изготовление тряпичной бумаги (первая бумажная фабрика открылась в Нюрнберге в 1390 г.). В 1513 г. король французский Людовик XII назвал типографию «изобретением скорее божественным, чем человеческим».
      Как Германия передала Италии искусство книгопечатания, так Италия в свою очередь внушила Германии интерес к античному миру, к древним языкам, литературе и искусству. Изучение Древности началось прежде всего в больших городах южной Германии, Лугсбурге, Нюрнберге, Страсбурге и др., ко- ? торые вели оживленную торговлю с Италией через Альпы. Богатые патриции (купеческая аристократия) стали собирать рукописи, издавать античных писателей, приглашать ученых, заводить школы для изучения языков латинского и греческого. Знатоки Древности составляли кружки и общества для бесед, для устройства поэтических состязаний, приняли обычай «венчания поэтов» в торжественных собраниях. В Германии впервые возникло новое название для поклонников античного мира — гуманисты. Они назывались так потому, что изучали humaniora — науки о человеке и о человеческом, в противоположность наукам о божественном, которыми до тех пор занимались в университетах; изящную и свободную «поэзию», которую заимствовали они у древних, гуманисты противополагали схоластике, т. е. старой сухой школьной учености (по их примеру мы теперь разумеем под схоластикой и гуманизмом противоположность воззрений Средних веков и Нового времени).
      Новое мировоззрение гуманистов. У языческих писателей Древности гуманисты нашли новые для себя взгляды на религию и новые нравственные понятия. Современник Поджо и его соперник, Лоренцо Валла, написал сочинение «О наслаждении и об истинном добре», где он решительно отверг христианское понятие о величии и святости самоотречения; правильность человеческих поступков, по мнению Баллы, измеряется лишь степенью приятного чувства, которое они вызывают в человеке. Более возвышенно , но также чуждо христианству нравственное учение художника и архитектора Альберта. В книге «Домострой» он излагает как бы советы отца детям своим: «должно стремиться к счастью на земле, должно беречь и совершенствовать одинаково дух и тело: пусть человек добивается того, чтобы овладеть силами природы и узнать ее законы; пусть украшает овюю жизнь всем, что есть прекрасного на земле; тогда он возвысит свой дух к благородной мысли и деятельности». Эти взгляды Альберта как нельзя более расходились с проповедью церкви и идеалом монашества: убивать телесные вшечения, отрекаться от земных благ, смирить свой дух, чтобы направить его исключительно на мысли о загробной жизни.
      Гуманисты старались построить на новых нравственных началах и новое воспитание. В школе ученого Витторино
      да Фельтре, названной им «домом радости», освовиым правилом было обходиться без всяких наказаний и устрашений. Устроитель думая, что должно лишь возбуждать в учащихся интерес и взаимное соревнование, открывать им свободу действий и доверять их естественной наклонности: человек имеет от природы благородные задатки, любовь к труду, интерес к знанию, благожелательность; в нем надо пробудить глубоко свойственное ему чувство чести, и тогда развернется вся сила его благородной личности.
      Политическое расстройство Германии. Великая своим просвещением, Германия была бессильна, как государство. В большой стране, включавшей, кроме нынешней германской державы, части восточной Франции, Бельгию, Нидерланды, Австрию, Чехословакию, Швейцарию, Латвию и Эстонию, не было общего порядка. Ни император, ни рейхстаг (съезд князей и представителей имперских городов) не имели никакой власти. Лишенная войска и финансов, империя не могла охранить свои окраины от нападения врагов, французов, венгров, поляков, датчан, московитов. Не было также средств, чтобы поддерживать порядок и спокойствие внутри: всякие споры решались не иначе, как усобицей и самозащитой.
      Подстать этому разстройству империи был характер императора Фридриха Ш (1439 — 1493), поразительно ленивого и бездеятельного: он безучастно взирал на гибель Константинополя от меча турок, а затем и на захват собственных, габсбургских владений — Австрии с Веной — венграми. ИнОГО характера был его сын Максимилиан, способный в науках, владевший 8 языками, покровитель гуманистов, блестящий рыцарь на турнирах, отличный предводитель, сумевший организовать отряды ланцкнехтов (наемников-пехотинцев, сражавшихся длинными копьями). Избранный в 1486 г. наследником престола («римским королем»), он дал рейхстагу обещание провести реформу империи. В свою очередь князья соизволили ему помощь деньгами, и благодаря этому он отвоевал у венгров наследственное владение Габсбургов, Австрию.
      После воцарения МаксимилианаДМЭЗ — 1519) крупные князья, с архиепископом Майнцоким во глаще, приступили к реформе имперского строя. Решено было объявить обязательный для всех «вечный мир» по империи, установить имперский суд для разбора столкновений с тем, чтобы приводить в исполнение его приговоры и наказывать нарушителей мира, если нужно, при помощи вооруженной силы. Но князья при этом задумали взять власть в свои руки, и составить из своей среды постоянное правительство. Тогда Максимилиан, боясь быть отодвинутые в сторону, помешал всему делу реформы государства: князьям не удалось учредить ни войско имперское, ни общеимперский налог. Расстроив преобразование империи, Максимилиан отлично провел свои династические цели: собственным браком он приобрел «бургундское наследство», т. е. Нидерланды и Франшконтэ (см. ниже), а браками своих детей и внуков обеспечил Габсбургам короны Испании, Богемии и Венгрии.
     
      Глава 3.
      Образование нового государственного строя в Англии, Франции и Испании.
      Англия, Франция и Испания к концу Средних веков. В более счастливых условиях, чем Италия и Германия, находились страны крайнего запада Европы, Англия, Франция и Испания. Сложившиеся здесь три нации, англичан, французов и испанцев, пользуясь каждая определенностью границ своей страны, образовали три замкнутые государства. К концу XV в. в этих государствах стал возникать новый политический строй, заметно отличающийся от средневекового феодального устройства своей большей цельностью и объединенностыо. Во главе каждого из этих государств становится, iв качестве централизующей сил ы, монархия, которая, после периода смут и гражданских ЕОЙН, старается подчинить разбушевавшийся военный -класс, установить мир и спокойствие, содействовать развитию торговли и промышленности.
      Война Роз и торжество монархии в Англии. Столетняя война между Англией и Францией прекратилась в 1454 году. Все приобретения, сделанные англичанами во Франции при короле Генрихе V, были потеряны при его неспособном сыне, Генрихе VI (1422 — 1461); Англия сохранила только Калэ по другую сторону пролива. Рыцари, оставшиеся без дела, стали поступать на службу к крупным лордам и, в качестве ливрейных людей, носить гербовые цвета своих господ. Эти большие вооруженные свиты нашли себе применение в междоусобной войне, возгоревшейся из за династических споров.
      Дом Плантагенетов разделился на две линии, Ланкастерскую (алая роза в гербе) иИоркскую (белая роза). Король Генрих VI принадлежал к первой; против него выступил его родственник, герцог Йоркский. Прада Иорка стал поддерживать граф Уорик, располагавший 63 замками и кормивший в них несколько тысяч своей свиты: Генриха VI свергли, бросили в Тоуер (тюремную башню в Лондоне), королем сделался Иорк под именем Эдуарда IV (1461). С этого началась война между Алой и Белой Розами. Вся Англия разделилась: за Иорков стал более про свешенный юг, и особенно население городов, за Ланкастеров отста-
      лой север и большая часть аристократии. Недовольный Эдуардом, «делатель королей» Уорик перешел на сторону Ланкастеров, освободил из тюрьмы Генриха VI, но был разбит Норками и погиб. Четыре раза извлекали слабоумного короля из Тоуера и опять заключали его туда, пока он ие был умерщвлен неизвестной рукой. В стране свирепствовала гражданская война: окруженные ливрейными свитами, располагая артиллерией, сеньеры совершали наезды и погромы, взимали налоги с населения, в судах назна-
      Маскированный бал при дворе Максимилиана I (начало XVI в.).
      чали присяжных по усмотрению и присуждали себе имущество противников.
      Все это помогло Эдуарду IV возвысить и укрепить королевскую власть. Преданный королю парламент, в котором преобладали горожане, искавшие спокойствия, соизволил Эдуарду IV на всю жизнь право собирать налоги с торговли; т. о. он мог обходиться в дальнейшем без созыва парламента. Успокоение Англии было однако остановлено раздорами в среде самих Иорков. По смерти Эдуарда IV его брат Ричард, назначенный опекуном своих малолетних племянников, умертвил их и воцарился сам. Деспотизм Ричарда III дал повод к восстанию, которое поднял последний из Ланкастеров, Генрих Ричмонд, граф Тюдор, нашедший себе приют во Франции. Высадившись в Уэльсе, Генрих разбил и умертвил Ричарда Ш в битве при Бооворте (1485). Победитель был признан королем Англии под именем Генриха VII; он окончил спор двух Роз, взявши в жены дочь Эдуарда IV, примирил этим партии и начал собой новую династию Тюдоров.
      Тюдоры извлекли для себя все выгоды из окончания борьбы, в которой аристократические роды взаимно истребили друг друга. Население, измученное усобицами, разгромами, наездами, готово было предоставить королю неограниченную власть. Генрих VII (1485 — 1509) принял самые энергичные меры для подавления мятежей и заговоров. Он запретил носить ливрейные цвета, распустил все свиты. Он отнял пушки у сеньеров и объявил артиллерию монополией короны. Для суда над нарушителями порядка была установлена Звездная палата (название от украшения потолка судебной залы звездами), которая представляла значительное уклонение от привычного англичанам судебного, устройства. Тогда как в Англии до тех пор дела разбирались открыто с участием присяжных, т. е. людей, избираемых из среды общества, в Звездной палате судили и постановляли приговор тайно одни чиновники, назначенные королем с правом налагать произвольные наказания.
      Парламент потерял свое значение, которым он располагал в течение двух веков. Верхняя палата его сильно поредела от истребления аристократии; лорды, вновь назначенные королем, были ему вполне послушны. Нижнюю палату, где сидели некрупные землевладельцы и горожане, король собирал лишь изредка. Но и тут ему нечего было бояться оппозиции (сопротивления). Генрих VII не обращался к парламенту за денежными требованиями. Ему также, как Эдуарду IV, соизволили на всю жизнь собирать «пудовые и тонновые деньги» т. е. налог на продажу товаров. Не довольствуясь этим доходом, король брал с богатых людей так наз, «добровольные» займы, назначал по произволу высокие штрафы, затевал разные тяжбы с целью вымогательства, при чем у него было на случай суда множество доносчиков и лжесвидетелей.
      Объединение Франции. Капетинги, особенно Филипп II Август (1180 — 1222) и Людовик IX Святой (1226 — 1270), собирали королевскую вотчину по частям с большими усилиями, устраняя независимых феодальных владетелей. Они однако не были объединителями французской нации. В приобретенных территориях они видели прежде всего достояние своего дома; начиная с Людовика IX, многодетные короли стали раздавать части вотчины своим младшим сыновьям. Так образовались во Франции удельные к н я ж е с тва; их обладатели, хоть и были родственниками короля, но вели себя, как самостоятельные государи, заключали
      союзы с иностранными державами, нередко враждовали с королем. К концу XIV в. из этих владений образовались новые сень-ерии, и как будто возник опять феодальный строй; это был «феодализм принцев».
      Самым сильным из удельных князей был герцог бургундский. Его владения только одной частью входили в состав Франции. Другая доля, Франшконтэ по склонам г. Юра, лежала в пределах германской империи. В 30-х годах XV в, бургундский герцог Филипп Добрый приобрел еще новые богатые промышленные области империи, лежавшие по pp. Шельде, Маасу и Нижнему Рейну. Из пограничных германских и французских земель образовалось как бы новое государство: самой важной частью его были Нидерланды, т. е. области, лежавшие на низовьях рек, впадающих в Северное море (нынешние Бельгия и Голландия с городами Брюссель, Антверпен, Роттердам, Амстердам). Ради торговых сношений бургундским герцогам было выгоднее держаться союза с Германией и Англией, чем с родственной им Францией. Английский король Генрих V одержал свои успехи во Франции главным образом благодаря поддержке Филиппа Доброго. Только когда бургундский герцог отстал от Англии и соединился с французским королем Карлом VII (1422 — 1461), удалось вытеснить англичан из Франции.
      В виду такого раздробления сил французской нации, восстановление государства после тяжелой Столетней войны было делом очень трудным. Во время борьбы с англичанами, король Карл VII каждый год созывал генеральные штаты (т. е. собрание сословий, дворянства, духовенства и горожан) и советовался с ними. На собрании штатов вОрлеанев 1439 г. было решено соизволить королю сбор прямого налога или т а л ь и в размере 1.200.000 ливров. Король продолжал потом собирать этот налог ежегодно, не обращаясь более к штатам. Т. о. сбор денег с населения из военной подмоги, возобновляемой время от времени, обратился в постоянную подать. Штаты не поставили ограничений, которые бы вынуждали, короля обращаться к ним при всякой нужде в деньгах, как это сделал парламент в Англии; они не закрепили за собой права проверять расходы короля и разбирать его политику. С этой поры короли во Франции1 перестали созывать штаты.
      За установлением правильного налога последовало устроение войска. Война с Англией велась наемными отрядами, которые набирались, кроме французов, из людей различных стран, испанцев, итальянцев, бельгийцев, немцев, шотландцев и т. д. Когда с окончанием войны прекращалась выдача денег из казны, наемники, лишенные всяких средств, или искали нового предприятия, иной раз переходили к недавнему врагу, или обращались в разбойников и грабили ту самую страну, которую только что заши-
      щал». Образовавшаяся для изгнания англичан сорокатысячная армия наемников (так наз. арманьяки, набранные графом Арманьяком), за свои насилия получила название «живодеров». К концу войны король только и помышлял о том, как бы избавиться от этого страшного сброда: их напустили на соседнюю раздробленную и бессильную Германию, где они долго беспрепятственно грабили. В виду такого разорения от наемников, Карл VII старался создать постоянную национальную армию на жалованьи, для чего средства ему дала новая постоянная подать, соизволенная штатами. Армия составлялась из двух частей: 1) вольных стрелков (из арбалета), которых ставил каждый приход по одному на 50 домов; 2) жандармов, иди конных копейщиков, из которых каждый был окружен несколькими стрелками и слугами. В жандармы поступали во множестве обедневшие рыцари; большинству их было непосильно нести прежнюю феодальную повинность, т. е. вооружаться и содержать коня на свой счет; они искали новой службы, вознаграждаемой деньгами, в прямом подчинении королю, который стал единственным и постоянным военным нанимателем.
      При Карле ПП, однако, власть короля была еще очень слаба. Настоящим объединителем Франции, который покончил с феодализмом принцев, сделался его сын Людовик XI (1461 — 1483).
      К началу его правления вотчина короля вследствие раздачи уделов так сократилась, что составляла меньше половины королевства; притом ее северная и южная половины были отделены друг от друга широкой полосой княжеских владений. Князья образовали против короля «союз общего блага» и сильно его стеснили. Самый могущественный из них, сын Филиппа Доброго, Карл бургундский, прозванный Смелым, одно время держал короля в плену у себя. Людовик XI, неутомимый, бесконечно изобретательный и вместе с тем нечестный политик, шел на всякие уступки и при первой возможности нарушал условия: отправляясь в качестве друга в гост» к бургундскому герцогу, он в тоже время разжигал мятеж среди подданных герцога.
      Слабая сторона бургундского герцогства состояла в том, что оно было перерезано посредине посторонними владениями. Карл Смелый старался захватить имперские земли, Лотарингию и Эльзас, которые бы связали1 обе разрозненные части, и вместе с тем получить королевский титул из рук императора. Людовик XI всюду поднял врагов против Карла; на севере он поддерживал волнения нидерландских городов, на юге платил деньги горожанам и крестьянам Швейцарского союза, которые опасались захватов со стороны бургундского герцога. Швейцарцы выработали замечательный пехотный строй в борьбе с Габсбургами, отстаивая свои права на обладание альпийскими проходами (особенно С. Гот а рд ом), по которым шла торговля между Герма-
      нией и Италией. Теперь они выступили против Карла бургундского. В трех сражениях они разбили бургундских жандармов; в последнем, при Н а н с и, Карл погиб.
      Людовик успел захватить из его владений только Бургонь на юге и Пикардию на севере. Остальная, большая часть бургундского наследства, Нидерланды и Франшконтэ, досталась Максимилиану Габсбургу, получившему руку Марии бургундской, дочери Карла Смелого. С этой поры над Францией повисла новая угроза в виде притязаний германских наследников бургундского дома: на два с половиной века потом протянулась борьба французской монархии с Габсбургами. Но для внутреннего спокойствия Франции гибель Карла бургундского была успехом. После его конца было легче справиться с другими сеньерами. Людовик XI вернул оторвавшиеся от монархии уделы и приобрел еще новые княжества: Прованс, на юге у Средиземного моря
      с городом Марюелью и Бретань на северо-западе у выхода в океан с гор. Нантом. Корюль отнял у сеньеров право обмениваться посольствами и письмами с иностранными правительствами. Он присвоил себе вообще надзор за почтой: на границе особые чиновник» должны были прочитывать письма и пропускать лишь то, в чем не усмотрят ничего предосудительного для государства. Объединитель большей части земель, составляющих нынешнюю Францию, человек больной и тщедушный, долго оставался в памяти народа таким, каков он был в последние годы правления, когда жил п уединении небольшого замка, среди болот, окруженный наемной шотландской стражей, под защитой множества ловушек и волчьих ям, наводя ужас трупами повешенных жертв своей расправы, среди немногих приближенных, которых он вытянул из ничтожества.
      Объединение Испании. Из борьбы христиан с мусульманами на Пиренейском полуострове образовалось насколько государств.
      Самым большим была Кастилия (т. е. страна замков), занимавшая 8/s полуострову. Она была главным полем борьбы с мусульманами и более всего отразила на себе черты завоевания. В течение борьбы между воюющими оставалась широкая полоса совершенно опустошенной и обезлюдевшей земли, которая служила как бы защитой от взаимных набегов; по мере успехов христианского оружия, она передвигалась южнее, а северная ее окраина заселялась совершенно заново. Старое мавританское население было или истреблено, или вынуждено бежать и сохранилось лишь на юге, в Андалузии. Вследствие этого долгого и последовательного разорения хозяйство сильно упало: с уходом мавров была заброшена их оросительная система. Главный доход стало давать не земледелие, а скотоводство. Ради разведения овец жертвовали большими пространствами-земли: в силу обычая м е с т ы землевладельцы должны были пропускать через свои имения ежегодно два раза громадные стада, проходившие из северных областей в южные и обратно.
      В борьбе с маврами образовалось многочисленное дворянство; рыцари чуждались ремесла и торговли, проявляли рiелиги-озную и племенную гордость; считалось особою честью быть древнехристианского рода из дружины Пелахо, спасшего верных в горах от нашествия арабов, и не иметь в числе предков ни еврея, ни мусульманина. Весьма воинственно было также население городов, которые возникли из крепостей и, в силу королевских грамот, пользовались независимостью и самоуправлением: кастильские горожане охотно брались за оружие в столкновениях с рыцарями. Король в Кастилии был ограничен собранием (к о р -тес) четырех сословий, при чем два из них принадлежали к дворянству, разделенному на грандов, или крупных сеньеров, и простых рыцарей.
      Другим характером отличалось население двух государств, образовавшихся на западной и восточной морской окраине, Португалии иАрагона. Португалия с 1300 г. заняла важное место в перевозе товiаров, которые направлялись из Средиземного моря в северные страны через Гибралтарский пролив и кругом западной окраины Европы. Арагон, с приобретением Балеарских островов, Сицилии и Сардинии, стал главной морской и торговой державой в западной части Средиземного моря; промышленностью и торговлей выделялась особенно северная часть арагоиского королевства, Каталония, с главным городом Барселоной. На Пиренейском полуострове было еще два небольших государства: мавританская Гранада в юговосточном углу, остаток мусульманского халифата, иНаварра в Пиренейских горах, государство басков, своеобразного старинного племени, в языке которого нет ничего общего с другими европейскими народами.
      Португалия так и осталась отдельным государством. Остальные области Пиренейского полуострова объединились в конце XV в. под властью одной династии и образовали могущественную Испанию. Объединение Испании было результатом брака арагонского принца Фердинанда с наследницей кастильского королевства Изабеллой. С 1479 г. начинается совместное управление обеими странами, хотя Кастилия и Арагон продолжали считаться особыми государствами, имели каждое своих особых министров и свое собрание кортес В общеиспанской политике соединялась морская предприимчивость арагонцев и неукротимая воинственность кастильцев; главную печать новой державе дала однако более значительная Кастилия. Ее силами покорил Фердинанд Гранаду, последний оплот мавров на юге полуострова. Объединение Испании он завершил захватом Наварры на севере; наваррский король сохранил лишь небольшую часть владений по ту сторону Пиренеев и нашел себе приют в соседней Франции.
      Фердинанд и Изабелла принялись энергично за борьбу с кастильскими грандами, которые также, как в Англии лорды в эпоху войны Роз, привели государство в бедственное положение. Аристократы расхитили королевские имения и на доходы с них кормили большие сайты. Рыцари одичали, занимались грабежом, удалыми наездами; масса их входила в состав богатого ордена Сант-Яго и других орденов, учрежденных когда то для борьбы с неверными, а теперь бесполезных и тунеядных. Королевская власть нашла себе союзников против дворянства вi лице горожан. Феiрдинаед пригласил города соединить свои ополчения, или гер-мандады, и составить одну большую охрану, ев я тую герма н-д а д у. Под начальством королевских офицеров городские отряды с барабанным боем, распустив знамена, при набатном звоне прошли громадной облавой по всей стране и очистили ее от мятежников и бандитов Король был объявлен главой духовновоенных орденов: он подчинил рыцарей своей дисциплине и вступил в полное распоряжение богатых церковных имуществ. Гранды были вынуждены распустить свои свиты, рыцари стали во множестве поступать на королевскую службу. - В собрании кортес дворянствю смиренно согласилось на выдачу забранных у короны вотчин и доходных владений.
      Новое усиление получила королевская власть от устройства святейшей инквизиции. Впервые инквизиция была учреждена в XIII в. для борьбы с еретиками. Теперь в Испании конца XV в. ее возобновили под предлогом опасности, которую представляло для истинной католической веры iудейство и мусульманство. Доминиканский монах Торкемада, назначенный великим инквизитором, устроил по всей стране судебные розыски, принимал доносы на неправильно верующих, взял под особое наблюдение вновь обращенных в. христианство евреев и мавров. По малейшему подозрению обвиненных заключали в тюрьму, подвергали жестоким пыткам, сожигали на кострах медленным огнем. За 18 лет управления инквизицией Торкемада сжег 9000 человек, до 90.000 подверг всякого иного рода наказаниям. Инквизиция послужила для королевской власти тем же, чем была в Англии Звездная палата: под предлогом склонности к ереси хватали и казнили мятежных грандов и вообще всех, кто казался подозрительным правительству.
      В начале инквизиция вызвала возмущение: в Арагоне народ убил главного судью Арбуэса. В Кастилии отношение к религиозному суду было иное. Ремесленники и торговцы были довольны, что этим способом истребляются их конкуренты, евреи и мавры, которые превосходили христиан своим трудолюбием и искусством. Торкемада в своей ревности настоял на совершенном
      изгнании евреев из Испании. Инквизиция вообще отвечала национальному характеру и своеобразной племенной и религиозной гордости испанцев; сожжение на костре называлось аут о де фе (делом веры) и представляло большой пестрый и шумный народный праздник.
      За свою ревность к делу вер:ы Фердинанд и Изабелла получили от папы титул «католических государей». Заключая союз с церковью, они ей однако ничего не уступили: в силу конкордата с папою, ни один епископ не мог быть назначен, ни одна папская булла опубликована без согласия короля; запрещено было приносить жалобы в папскую курию в Риме. Также, как в Англии, и в Испании королевская власть берет вi свои, руки управление торговлей и промыслами. Король заводит общие для всей страны меры ш монеты; всеми средствами поддерживает он шелковое и суконное производство. Чтобы поднять морское дело, было запрещено возить испанские товары на иностранных кораблях и продавать испанские корабли иностранцам. Особенно хлопотали о том, чтобы удержать в стране золото и серебро: иностранные купцы должны были увозить уплату за доставленные ими в Испанию товары не в виде денег, а в виде каких либо товаров. Испанская торговля и мореходство сильно увеличились при помощи таких поощрений и запретов: за 30 лет доход государства в одной Кастилии возрос в 12 раз; предприимчивые испанские моряки двинулись за океан и стали захватывать области и богатства Нового Света.
      Т, о. правление Изабеллы (1469 — 1504) и Фердинанда (1479 — 1516) начинает собой эпоху расцвета Испании; в XVI в. Испания становится бесспорно первой сухопутной и морской державой Европы.
      Итальянские войны. Объединенные -во второй половине XV века, Франция и Испания сразу выступили как две. сильные державы в борьбе за богатую Италию. Разрозненные между собою, итальянские мелкие государства не в силах были оказать им сопротивление.
      В 1494 г. сын Людовика XI, Карл VIII, перешел Альпы с крупным для того времени войском, в котором видное место занимали швейцарские наемники. Французский король захватил, не встречая затруднений, северную и среднюю Италию, вступил последовательно в Турин, Милан, Флоренцию, Рим и, наконец, легко завоевал Неаполь. Дальнейшие планы его состояли в отвоевании Иерусалима у неверных и в изгнании турок из Европы. Король хотел овладеть Средиземным морем и пробиться к путям торговли с востоком, с Персией и Индией, загороженным мусульманами.
      Во Флоренции появление французов вызвало народное восстание против тирании Медичи, вынужденных бежать. В восстановленной опять республике выдвинулся доминиканец Савонарола, суровый аскет и пламенный проповедник, возвещавший народу суд Божий. Монах гремел против флорентийской роскоши и светского искусства и увлек граждан к великому покаянию: многие принесли из домов своих художественные вещи, украшения, вольные книги и сожгли вое это на большом костре перед синьорией. Савонарола объявил Христа главой республики и поднял свой голос в защиту бедных, обираемых богачами: он потребовал введения прогрессивного налога (т. е. возвышающегося соответственно богатству), прощения долгов несостоятельным гражданам, изгнания еврейских банкиров и устройства закладного дома, где бы давали бедным ссуду за ничтожный процент. В своей проповеди покаяния и самоотречения Савонарола вооружился также против папского престола, занятого в то время Александром VI, родом из испанской фамилии Борджа (1492 — 1503).
      После Николая V (1447 — 1455) римские первосвященники забыли всякие идеальные цели; они покинули также прежние широкие планы господства над всем христианским миром Европы, занялись местными итальянскими делами, приумножением своих владений. Но так как папа не мог иметь семью, то каждый представитель св. престола хлопотал в пользу своих племянников и внуков (не потов, отсюда «непотизмом» мы называем устроение карьеры родственников). К вотчине св. Петра, составлявшей достояние римской церкви, папы относились как к личному своему владению; в коллегию кардиналов старались посадить побольше родственников, чтобы при последующих выборах сохранить римский престол за своей династией. Благодаря этому папы обратились в таких же тиранов, каковы были другие правители городов Италии. Среди всех пап-тиранов Александр VI выдавался как самый развращевный. Папский дворец сделался местом разгульных пиров. Папа открыто устраиввил дела своих незаконных детей: 16-ти летнего сына своего Чезаре Борджа он возвел в сан кардинала.
      К проклятиям Савонаролы, осуждавшего папу за греховную роскошь и покровительство язычеству и искусству, присоединился французский король с требованием реформы церкви, которая была заброшена со времени великих соборов, Констанцского (1414) и Базельского (1431). На такое соединение своих противников Александр VI ответил союзом с врагом христианства, турецким султаном Баязетом, который, присылая папе золото, потребовал, чтобы в замен папа отравил его брата и соперника, Джема, проживавшего в Риме под покровительством св. престола.
      Французы однако быстро потеряли все свои завоевания. Опасаясь перерыва сообщений с севером, Карл VIII должен был покинуть Неаполь и вообще уйти из Италии. Папа воспользовался переменой настроении во Флоренции и враждой францисканцев против ордена, к которому принадлежал Савонарола; монаха внезапно схватили, и пашский легат присудил его к сожжению на костре. Папа сказал: «этот человек должен погибнуть, хотя бы он был Иоанном Крестителем». С новым французским королем, Людовиком XII, возобновившим поход Карла VIII на Италию, Александр VI помирился. За присуждение ему папой Милана и Неаполя, король дал папскому сыну Чезаре герцогский титул и руку наваррекой принцессы. Паша получил теперь полный простор для своих действий: он назначил Чезаре властителем Романьи, т. е. области у Адриатического моря, чтобы владениями своими охватить, как поясом, Апеннинский полуостров. Чезаре, даровитый, красивый, но преступный по своей натуре, составлял себе княжеское положение, устраняя щрагов то ядом, то кинжалом тайного убийцы. Он превзошел Александра VI злодействами: своего брата он убил у ног отца так, что кровь брызнула в, лицо папе.
      Людовик XII легко захватил Милан, который сдали ему без боя швейцарцы, нанятые тираном Лодовико Сфорца. Для завоевания Неаполя он заключил договор с Фердинандом Католическим о разделе южной Италии. Фердинанд однако нарушил договор; испанцы победили и изгнали французов с юга, Неаполь получила Испания, которая и удержала его на два века слишком (1503 — 1713).
      За смертью Александра VI, отравившегося ядом, который он предназначал для враждебных ему кардиналов, на папский престол был избран генуэзец Ровере, под именем Юлия II. Папа Юлий II (1503 — 1513) покровительствовал художникам, при его дворе работали Рафаэль и Микель-Анджело; он был исполнен итальянского патриотизма и хотел изгнать французов из Италии. Но у этого папы не было ни малейшего желания произвести какие либо реформы в церкви. Он устроил священную лигу против Франции, привлекши в нее Максимилиана Габсбурга, Венецию, Англию, Испанию. Папа, шестидесятилетний старик, показал зрелище невиданное: в броне, верхом на коне, он скакал среди своих наемников, пинками ногой подгоняя ленивых. Французы разбили папское войско при Равенне, главным образом благодаря находившемуся у них отряду швейцарцев; но папа перетянул непобедимых горцев на свою сторону, и в последующих битвах они заставили французов отступить.
      В борьбе с папою Людовик XII опять поднял вопрос о реформе церкви. На собор, созванный им во французском городе Туре, Юлий II ответил собором в папском дворце Латеране, куда явилось большею частью итальянское духовенство, вполне послушное папе и не желавшее никаких преобразований. По смерти Юлия II папою был избран Джованни Медичи, сын Лоренцо Великолепного под именем Льва X (1513 — 1521), вполне светский человек, только что перед выборами получивший посвящение в клирики и епископы. Воцарился он при обстановке, полной языческих символов. К его въезду в Рим была поставлена триумфальная арка, украшенная изображениями древних богов с надписью: «за господством Марса и Венеры (войны и любви) наступает царство Паллады (просвещения). Лев X завел себе труппы комедиантов и танцоров; глядя на театральные представления, папа пользовался лорнетом, только что изобретенным. О реформе церкви он также ничего не хотел слышать: распуская латеранский собор, созванный при Юлии II, Лев X повторил перед всем миром учение средневековых пап, что римский епископ — безусловный и непогрешимый глава церкви.
      Государства нового образца и их политика. В трех государствах, сложившихся на крайнем западе Европы, можно заметить некоторые общие черты, составляющие вместе с тем новизну для своего времени. Каждое из них объединило в себе большую нацию, образовавшуюся ив разных народностей, но имевшую один общий язык и достигшую единства интересов в поддержании внутреннего порядка. В каждом выработалось государственное устройство, которому подчинились, отдельные части, области, города, сословия; в пределах государства для всех установились одинаковые повинности: в уплате податей, в несении военной службы, в подчинении общему суду. -
      Все это было последствием усиления центральной монархической власти. История сохранила память о трех замечательных объединителях («великих чародеях»), Людовике XI, Генрихе Тюдоре, Фердинанде Католическом. Уеилмiвдiаяся монархия одолела духовенство, дворянство, горожан, подчинила их своей власти, но сохранила права и преимущества высших сословий (вследствие этого мы называем ее сословной мона-рхией). В ней соединяются черты новизны и старины: нова централизация, сосредоточение власти и подчинение главе государства всех подданных, старо — сохранение привилегий, оставшихся от Средних веков.
      В итальянских войнах монархии нового образца, Франция и Испания, обнаружили свою силу. Наблюдения над их политикой изложил флорентиец Макиавелли (1469 — 1527) Н своей книге «О государе». Макиавелли был республиканец и противник тирании Медичи. Глядя на раздробление Италии, вечную борьбу между ее мшенькими государствами!, мелочные споры партий внутри. ее городов, он готов отказаться от своих республиканских идей и присоветовать итальянцам единого правителя: не даром монархический порядок дал Франции и Испании перевес над просвещенной, богатой, но обессиленной его родиной. Макиавелли глубоко скорбел о несчастиях Италии, хотел спасти ее от «жестоких варваров», но вместе с тем не верил в нравственные качества своих современников, в их честность и бескорыстие. Поэтому он предлагает правителю не разбирать средств для укрепления своей власти: пускай все управление будет построено на недоверии к подданным, если нужно, на лжи и преступлениях; Макиавелли ссылается даже на пример ужасного Чезаре Борджа.
      Сочинение Макиавелли сделалось настольной книгой государей XVI в о его патриотической цели потом забыли, но его советы — в политике быть готовым на обман и лицемерие — сохранились под именем макиавелизма.
     
      Глава 4.
      Эпоха великих открытий.
      Искание путей на восток. Образование турецкой державы в Передней Азии и на Балканском полуострове послужило к боль-
      Аудшория профессора в XV веке.
      шому стеснению Европы. Турки изгнали венецианцев с островов и берегов восточной части Средиземного моря. Сухопутные дороги в Индию и Китай через Азию закрылись для европейцев; морской путь вiэти страны захватили также мусульмане — арабы. Поэтому в Александрии, куда европейцы приезжали за восточными товарами, пряностями, жемчугом, слоновой костью, они Р. Виппер, Новое время.
      стоили втрое дороже, чем на рынках Индии, откуда их привозили. По сравнению с эпохой крестовых походов, Европа стала теперь в невыгодное положение относительно Азии. В западноевропейских странах мало золота и серебра, добываемого в рудниках; пока христиане владели Сирией, на запад обильно притекали, драгоценные металлы в виде добычи; напротив с прекращением крестовых походов золото стало уходить а Азию, и Европа обеднела деньгами. Нужда в золоте и серебре послужила толчком к большим морским открытиям.
      В Европе жадно ловили всякие слухи о далеких золотоносных краях. Торговцы и моряки начинают искать новых обходных путей к восточной окраине Азии; направление их поискам дают ученые Возрождения, знакомясь с географической наукой древних. Из сочинений Платона, Аристотеля, Птолемея гуманисты извлекли понятие о шаровидности земли. Оно получило теперь особенное значение, наводя на мысль, что восточные страны, к которым европейцы стремились, достижимы и с запада, если обогнуть iвсю землю кругом.
      В искании путей на восток были особенно заинтересованы итальянские торговые города, и географическими вопросами более. всего заняты итальянские ученые. Но выполнение больших планов путешествий было делом не итальянской нации, раздробленной и слабой, а тех народов, которые находились на крайнем западе Европы у самого выхода в океан, прежде всего португальцев и испанцев, позднее французов и англичан. Однако у этих народов первыми направителями путешествий в неизвестные страны были итальянцы: генуэзец Колумб на испанской службе, венецианец Кабот на английской, флорентиец Америко Веспуччи на испанской и португальской совершили самые важные открытия в Новом свете.
      Открытия португальцев и испанцев. Предприятия португальцев возникли из войн с мусульманами, которые были изгнаны с Пиренейского полуострова, но составляли, еще военную и торговую силу на противоположном берегу Африки. Продолжая борьбу с врагом, португальцы пытались обогнуть близлежащую часть Африки морем, при чем о большом протяжении материка к югу они не подозревали. Португальский принц Генрих, прозванный Мореплавателем (1394 — 14б0), в течение более 40 лет настойчиво преследовал этот план. Он стал во главе ордена Христа, основанного для борьбы с мусульманами, и употреблял все его доходы на морские предприятия. На южной оконечности ПортугалииЛ обращенной к Африке, стоял замок Генриха и устроенная им школа моряков для подготовки к дальним плаваниям: ежегодно он высылал по два или три корабля на юг.
      Двигаясь вдоль западного берега Африки, португальские моряки добрались до крайней западной оконечности материка и на-
      звали ее «Зеленым мысом» в знак того, что и за Сахарой открывается растительность и жизнь: этим был устранен упорный предрассудок, будто с приближением к экватору солнце сжигает все живое, и будто Сахара служит краем населенного мира. Далее португальцы открыли Гвинею и исследовали весь западный берег Африки. Король Иоанн II (1481 — 1495) учредил хунту (союз) ма те мат икон для того, чтобы усовершенствовать научные основы мореплавания. Он поставил более широкую цель морским предприятиям: отбить у мусульман торговлю на востоке и проникнуть самостоятельно в Индию. В 1486 г. Бартоломео Диас впервые достиг южной оконечности Африки, которую король назвал «мысом Доброй Надежды». Одновременно португальские искатели открыли другой путь в Индию — из Аравийского залива, а также исследовали восточный берег Африки, начиная с серiера и до Софалы. Оставалось только неизвестным, сходятся ли эти два пути, можно-ли проехать от м. Доброй Надежды до Софалы.
      В это время к португальскому правительству обратился Христофор Колумб с предложением устроить экспедицию для открытия новых земель и островов в западном от Европы направлении. Колумб (латинское видоизменение итальянского имени Коломбо) род. около 1450 г., был мастером шерстяного дела Н Генуе, но рано увлекся морскими предприятиями: ездил с португальцами на о. Мадеру и в Гвинею, в бумагах своего тестя, португальского капитана, нашел очень ценные данныя для океанических странствований. С географическими и торговыми задачами Колумб соединял религиозные и политические фантазии, мечтал открыть земной рай, отплатить мусульманам за взятие Константинополя и отнять у НИХ СВ. Гроб.
      Так как португальский король отклонил план Колумба, он обратился к католическим государям Испании. И здесь не было в начале сочувствия: ученые Саламанкского университета, которым поручено было разобрать план Колумба, высказались против него на основании тексто© св. Писания. После долгих мытарств, в отчаянии, он уже собирался ехать во Францию, как за него вступились францисканские монахи, увлеченные его религиозными целями. Они склонили в его пользу королеву Изабеллу; правители Испании заключили с Колумбом договор, в силу которого он заранее назначался наследственным адмиралом всех стран, которые будут им открыты; ему отдавалась вперед десятая часть золота, драгоценностей и пряностей, которые будут добыты в новых владениях.
      На трех кораблях, имея 90 человек экипажа, вместе с испанскими моряками, братьями Пинсон, Колумб отплыл в августе 1492 г. и через три месяца пристал к одному из Багамских островов, занижающих с востока Антильское море; потом он открыл островаi Кубу и Гаити (получивший прозвание Эспаньолы, т. е. Малой Испании). Колумб был уверен, что это — восточная оконечность Азии, или Индия (под таким именем разумели нынешние Китай, Индостан и Индокитай); Кубу он считал за таинственный Ципангу (Японию), упомянутый у Марко Поло. Его. не смущало дикое состояние краснокожих туземцев: он назвал их жителями Индии, индейцами. По возвращении в Европу Колумб был принят Фердинандом и Изабеллой с большим почетом. Для новой поездки ему дали 17 кораблей и 1200 человек экипажа; с ним отправилось много кастильских рыцарей искать счастья в ожидаемых золотоносных полях (эльдорадо) новооткрытой Индии.
      Предприятия Колумба вызвали беспокойство португальцев, что испанцы перебьют у них путь в Индию. Обе стороны обратились к верховному судье в спорах между народами, папе, и Александр VI размежевал спорившик, проведя черту на карте вдоль Атлантического океана: все, что лежало от нее на запад, присуждалось испанцам, на восток — порт}тальцам (1494 г.).
      Колумб не удержался в положении наместника новых земель. Он был плохой администратор, а кастильские воины и золотоискатели не хотели подчиняться иностранцу. Все больше распространялось разочарование: это явно не была та богатая страна, которую надеялись открыть. Обвинения Колумба в жестоком обращении с туземцами заставили правителей вызвдать его в Испанию. После нового, третьего путешествия, король поспал ревизора для проверки действий Колумба; его арестовали и отправили в цепях в Испанию. Колумб был, правда, освобожден по прибытии и потом еще раз собрался на запад. Он не поколебался в своем убеждении: Индия была тут близко, следовало только найти пролив между нею и «райским материком» (так он называл Южную Америку, где устье Ориноко, с его громадным и быстрым течением воды, Колумб объяснял близостью мирового купола, с высоты которого текут райские реки). В поисках этого пролива Колумб бесплодно скользил вдоль берегов Средней Америки. Подавленный неудачей, больной, вернулся он в Испанию; его покровительницы, королевы Изабеллы, не было в живых; он умер в 1506 г., всеми забытый.
      Немилость, которой подвергся Колумб, была вызвана успехами португальцев, открывших, при короле Мануиле I Счастливом (1495 — 1521) путь к настоящей Индии. В 1498 г. португальский адмирал Васко да Гама, продолжая предприятие Диаса, обогнул южную оконечность Африки; доехав до Софалы, он напраш|ился дальше по пути, уже открытому его предшественниками. Африка во всей ее окружности стала известна португальцам; везде на видных местах берега водрузили они свои п а д р о н ы, каменные столбы с изображением государственного герба Португалии в знак захвата ими земли. Васко да Гама прибыл в город К а л и кут на западном, Малабарском берегу Индостана. В этой важнейшей гавани по торговле пряностями, принадлежавшей местному индусскому царю, Заморину, португальцы встретились со своими старыми врагами, маврами и арабами, и тотчас-же вступили с ними в борьбу. Васко да Гама поехал во второй раз уже во главе сильного флота; от Заморит он потребовал изгнания мавров и передачи всей торговли пряностями португальцам; чтобы подкрепить требование, он бомбардировал Каликут из своих пушек. С богатой добычей золотого песку, жемчуга и разных драгоценностей иернулся он домой.
      Скоро португальцы открыли еще далее на востоке Цейлон, Малакку и проехали в моря Китая и Зондских островов. Весь южный берег Азии от Аравийского моря до Тонкинского залива стал доступен для прямых сношений с Европой. Лисабон, столица Португалии, сделался средоточием торговли восточными пряностями (перец, гвоздика, корица, мускатный орех, в качестве необходимой приправы еды, составляли тогда большую ценность).
      Открытие Америки. Португальцы, в сравнении с испанцами, добивались более верными и практическими средствами определенной цели. Их плавание по большей части было береговым, тогда как испанцы пускались в открытый океан. Колумб казался почти безумным мечтателем со своей упорной фантазией о достижении воображаемой Индии, тогда как они нашли Индию подлинную.
      Однако скоро в путешествиях на запад стали также видеть самостоятельную цель там более, что ошибка Колумба была поправлена рядом новых поразительных открытий, которые установили существование громадного материка, протянувшегося во всю длину Атлантического океана. Пинсон, спутник Колумба, открыл устье Амазонской реки. Одновременно с Колумбом, венецианцы Иоанн Кабот и сын его Себастьян, на английских кораблях, открыли берега Лабрадора и нынешних Соединенных Штатов северной Америки. Пример Колумба увлек флорентийца Америке Веспуччи, который, на службе сначала у испанцев, потом у португальцев, совершил несколько путешествий к берегам нынешней Бразилии. В письмах к одному из Медичи Америко дал подробное описание заатлантических стран, которые он впервые назвал Новым Светом; его собственное имя утвердилось как название материка Америки. Но и название Индии, данное островам Средней Америки Колумбой, также сохранилось: в отличие от настоящей Индии, восгочной, или Ост индии, американскую стали звать западной, Вестиндией.
      В год смерти Колумба, с высот Панамского перешейка испанский офицер Бальбоа увидал громадный океан, который нужно было переплыть, чтобы подойти к действительной Индии. На такое предприятие решился Магеллан, португалец на испанской службе, 14 лет спустя после смерти Колумба. Магеллан как бы завершил план Колумба и вместе с тем соединил открытия португальцев и испанцев. В 1519 г. на пяти кораблях он отправился с целью обогнуть южную часть большого материка, лежавшего поперек дороги, проехал между Патагонией и о. Огненной земли проливом, который сохранил его имя, и вступил в океан, которому сам дал название Тихого (благодаря случайной тихой погоде). Переезд его оказался неожиданно очень долгим;, провиант весь вышел; истомленные голодом, добрались испанцы до нынешних Филиппинских островов. Здесь они встретили португальцев, прибывших с противоположной стороны. Магеллан был убит в схватке с туземцами; лишь один из его кораблей с половиной выехавших моряков, вернулся в Европу, проплыв через Индийский океан и кругом Африки; они прибыли через 3 года после выезда, совершив т. о. первое кругосветное плавание.
      В течение 30 лет (1492 — 1522) область географических сведений европейцев необычайно расширилась. Земная поверхность оказалась гораздо больше, чем ее предполагали в начале путешествий Колумба; iвiместе с тем на опыте подтвердилась догадка ученых о шаровидности земли.
     
      Глава 5.
      Восточная и Северная Европа в конце Средних веков.
      Государства Восточной и Северной Европы в XV в. Западной Европы не коснулись те бедствия, от которых пострадала Европа Восточная. В течение трех веков (XIII — XV) восточноевропейские страны — Балканский полуостров, придувайские земли, области между Вислой и Волгой — терпели от нашествий азиатских варваров, монголов, татар, турок. Одни из восточноевропейских народов попали в рабство к воинственным азиатам, как византийские греки и югославянские народы, болгары и сербы; другие должны были отбиваться от них, как русские, литовцы, поляки. Вследствие этого долго оставались заброшенными как раз самые плодородные черноземные степи: они составляли дикое поле, куда не решался показываться земледелец, и где оставался широкий простор для свободного пробега конницы кочевников. В восточной Руси XV в. дикое поле начиналось в 100 верстах к югу от Москвы, еейчас-же за рекой Окой.
      Непрерывная опасность не давала возможности населению строить города, заниматься торговлей и промыслами, отдаваться наукам и искусствам. Жизнь в Восточной Европе оставалась несравненно более бедной, в просвещении народы восточноевропейские сильно отстали от западных. Русский народ вдвойне пострадал от водворения турок в Константии-ютоле: он потерял в лице Византии свою покровительницу и опору своего просвещения.
      В XV в. Восточная Европа была разделена между тремя державами: Венгрией, пол веко-литовским и московским государствами. Из них Венгрия находилась в наиболее трудном положении: ее соседом была сама Оттоманская порта, могущество которой все возрастало, и которая грозила поглотить задунайский край до Карпат. Дальше от мира азиатских кочевников были расположены Польша, Литва и Москва: они могли успешнее обороняться от степняков, а затем постепенно перейти и в наступление, забирая одну за другой области дикого поля по течению рек Днестра. Днепра. Оки; Дона и Волги. Между собою польско-литовское и московское государства враждовали. Главная причина их столкновений заключалась в том, что между ними была поделена многочисленная русская народность: области, поселенные
      племенами белорусским и малорусским (нынешние Белоруссия и Украина), будучи покорены Литвой в XIV в., соединились в 1386 г. с Полыней; племя великорусское в большей своей части объединилось вокруг Москвы. Каждое из двух государств стремилось к объединению всех русских земель; отсюда войны, заполняющие собой почти два века (1492 — 1667).
      В Северной Европе средоточием сношений служило Балтийское море. По одну его сторону находились скандинавские государства, Дания и Швеция; по другую — области, населенные племенами финскими и латышско-литовскими, на которые с XIII в. была направлена сильная германская колонизация; к Балтийскому морю тянула и та часть великорусского племени, которая б|»ша заключена в Новгородской республике. В XV веке благодаря торговле немецких ганзейских городов, Любека, Данцига и др., Балтийское море служит путем оживленного обмена: особенно усиленно начинают вывозить с востока хлеб, покупаемый промышленными странами запада. Но Гаиза была союзом купцов, а не государством; от империи германской она не получала поддержки; не могли ей помочь и военные силы немецкого ордена, утвердившегося на нижней Висле, у заливов Рижского и Финского. От бессилия империи пострадала и ее северно-восточная окраина: Польша и Литва, соединившись вместе, начинают
      успешно надвигаться на орденские земли и пробивать себе выход к Балтийскому морю. Ганзейскую торговлю, с другой стороны, принимаются теснить скандинавские народы, датчане и шведы. Начинается борьба за преобладание в Балтийском море; в ней принимает участие и Московское государство, после того как оно покорило Новгородскую республику (1479 г.) и захватило ее владения, прилегавшие к Финскому заливу.
      В каждом из двух крупнейших государств Восточной Европы, польско-литовском и московском, вырабатывается в конце XV и начале XVI в. своеобразное политическое устройство: в одном шляхетский строй, близкий к республике, в другом — монархия, неограниченно властвующая над сословиями.
      Образование шляхетского строя в Польше. Политический и сословный строй Польши сложился в XIV и XV вв. под влиянием борьбы с германской колонизацией. Пока Польша была раздроблена на уделы (1139 — 1305), немцы, пользуясь ее бессилием, успешно продвигались в область реки Вислы. Они заселили по преимуществу города и образовали тут совершенно самостоятельные общины, устрой спею которых получило название м а г д е -бургек ого права, так как они воспроизводили у себя порядки большого имперского города Магдебурга. Когда в начале XIV в. уделы объединил Владислав IV Локетск и создал национальное королевство польское, ему пришлось вступить в борьбу с самостоятельностью немцев в городах. Попытку
      восстания со стороны города Кракова он подавил жестокой расправой над горожанами и после этого лишил города самоуправления. На место прежних бюргеров, гордых и богатых, появились новые обыватели, тихие и послушные, которые однако по прежнему набирались из иностранцев, немцев и евреев.
      Проповедь в церкви в конце Средних веков.
      В Польше не образовалось просвещенного и подвижного городского класса, подобного населению западноевропейских городов (мы зозем его теперь обыкновенно французским именем буржуазии ) Отсутствие среднего класса, который стоял бы между аристократией и крестьянством, имело два важных последствии
      для дальнейшей судьбы страны: 1) здесь не могла окрепнуть сильная центральная власть, подобная французской или испанской монархии, опиравшейся на горожан против дворян; 2) крестьянство, не пользуясь поддержкой ни королевской власти, ни горожан, попало в тяжелое крепостное состояние.
      После прекращения династии Пястов (последний король этой династии, Казимир III Великий, покровитель крестьянства, умер в 1370 г.), престол сделался избирательным, и власть захватила аристократия, так наз. можновладцев, или п а н о в. Их делом была уния Польши с Литвой в 1386 г.. Этим соединением они. обеспечили себе военную опору против немецкого ордена, напиравшего на Польшу с ceeqpa, из Пруссии. Вместе с тем, взявши себе короля со стороны, вполне им обязанного, папы добились разных для себя преимуществ: в силу пр ив иле ев (грамот о вольностях) король Ягеяло, после крещения называвшийся Владиславом V, обещал не чеканить новой монеты без их согласия, не присуждать отобрания имущества без одобрения аристократии, признать за панами наследственное право на главные должности, в государстве.
      По смерти Ягелла (1434) власть аристократии пытался сломить кардинал Збигнеда Олесницкий,. опекун малолетнего короля Владислава VI. Однако, политика этого духовного князя, участника Констанцкого и Базельского соборов, увлеченного церковными вопросами, была очень неудачна: он мечтал об унии греков с папством, проповедовал крестовый поход против турок для спасения Византии; двинувшийся под его влиянием на Балканский полуостров молодой король Владислав был разбит турками при Варне и погиб (1444). Избранный королем младший брат его, Казимир IV Ягеллоичи к (1445 — 1492), вернул Польшу к национальной политике: он совершенно покинул фантастическую борьбу с мусульманством и обратил все внимание на север, на войну с немецким орденом и на приобретение для Польши выхода к морю. В ряде походов Казимир совершенно разгромил рыцарей, взял столицу ордена, Мартенбург, и в силу договора, заключенного в Торне в 1466 г., отнял большую часть орденских земель: еюего важнее было приобретение западной Пруссии по нижнему течению р. Вислы; великий магистр стал вассалом польского королевства; половину рыцарей должны были отныне составлять поляки.
      Польша достигла величайшего могущества извне. Оно еще усилилось благодаря тому, что сын Казимира, Владислав Ягеллон-чик, занял престол Богемии и Венгрии. При всех своих внешних успехах, даровитый и энергичный король не мог однако создать неограниченную власть наподобие своих современников, Людовика XI и Фердинанда Католического. При нем стало вырабаты-
      ваться то своеобразное шляхетское устройство польского государства, которое осталось потом на три века слишком.
      С самого начала правления, для того, чтобы укрепить свою власть против высших классов, аристократии и духовенства, Казимир должен был опираться на многочисленное рыцарство, которое составлялось частью из шляхты, т. е. старинных воинственных родов, частью из внов пожалованных владык, т. е. зажиточных крестьян, отделившихся от остальной массы земледельцев и принявших шляхетский характер. В свою очередь, так как против шляхты у короля не было опоры в горожанах, он должен был подчиниться ее желаниям и установить правление с ее помощью. Когда Казимир в 1454 г. объявил поход на север, шляхта Великой Польши, ближайшей к орденской земле, отказалась идти, пока король не.угвердит ее вольностей. С шумом окружили шляхтичи своей массой королевский шатер и потребовали у Казимира признания, что вперед без согласия шляхты ничего не будет решаться относительно войны и мира или собирания налогов. Во время похода, на большой лагерной остановке в Н е ш а в е король утвердил важнейший для шляхты привилей: шляхтичи получили защиту от произвола панов, приобрели самоуправление
      по округам и право выбирать судей. Уже раньше шляхтичи привыкли собираться на с е й м и к и, или съезды и обсуждать в своей среде политические вопросы; теперь было признано, что согласие сеймиков необходимо для принятия всякого нового закона и для сознания п о с п о л и т о г о р у ш е н ь я, т. е. всеобщего конного ополчения.
      Управлять государством при помощи шляхты было делом сложным и трудным. Для того, чтобы заручиться согласием рыцарства, король должен был объезжать округа и договариваться с каждым сеймиком в отдельности. Так как окружных сеймиков было очень много (до 60), король стал вызывать от них п о с л о в, т. е. уполномоченных, на сеймики генеральные, т. е. собрания по провинциям. В 1493 г. (через год после смерти Казимира IV) послы сеймиков генеральных собрались в пердаый раз на вал ь-ный (общий) сейм. Здесь депутаты от шляхты, составляя посольскую избу, присоединились к раде, совету аристократии панов. Польский сейм был непохож на парламенты Новейшего времени, обладающие верховной властью в делах законодательства: решения посольской избы вполне зависели от сеймиков; там разбирались предварительно все дела, и послы являлись с точными поручениями от своих избирателей; в свою очередь, если на сейме возникал какой либо новый вопрос, послы отказывались от его. решения, пока не испросят мнения сеймиков.
      При сыновьях Казимира IV, Яве Альбрехте, Александре и Си-гизмунде I (1492 — 1548), шляхта, получив в свои руки управление государством, расширила еще больше свои привилегии, которые были вместе с тем уроном для других классов. Завоевание выхода к морю она обратила исключительно в свою пользу. Сейм издал закон о свободном беспошлинном вывозе произведений сельского хозяйства, и шляхта стала получать большую выгоду от продажи заграницу хлеба, вырабатываемого в ее имениях. Вместе с тем она позаботилась о том, чтобы удешевить ввоз иностранных продуктов, которые потребляла сама: тонких материй, оружия, предметов роскоши. Этим она открыла доступ в Польшу иностранным купцам и чужим товарам, не давая развиться своему торговому классу и национальному ремеслу. Горожане, не имея участия в сейме, не могли защищать свои интересы; города остались в Польше в том жалком состоянии, в какое пришли благодаря потере самоуправления.
      Особенно важно было для шляхты то, что она выработала на сейме законы, обеспечившие ей работу и подчинение крестьян.
      Начало крепостного права в восточной Европе. В конце Средних веков землепашцы ea востоке Европы по большей части были людьми свободными. Рыцари по своей подвижной жизни не могли заниматься сельским хозяйством и предоставляли крестьянам полный простор, ограничиваясь получением от них оброка, т. е. взносов деньгами и натурой. В XIV в. в Польше положение крестьян было особенно ВЫГОДНО: землевладельцы старались использовать нетронутые еще обширные леса и пустоши и с этой целью привлечь рабочих: охотно они принимали: л а з е н к о в, т. е. безземельных, бродячих людей и наделяли их землей; деревни становились гминами, т. е. самостоятельными общинами; у крестьян были свои собственные судьи, солтысы, жившие крестьянским бытом.
      Эти условия стали изменяться в XV в., по мере того, как шляхта приобретала все больше силы а государстве. Дворяне ревностно занялись сельским хозяйством, от которого получали столько выгодыЛ Они налегли на работу крестьян и ввели б а р -шину, т. е. рабочие дни, когда крестьяне с упряжью должны были приходить на обработку господских полей и уборку с них жатвы. Так как крестьяне стали уклоняться от новой тягости и убегать, шляхта принялась за меры строгости к поимке беглецов и наказанию тех, кто их укрывает. Для того, чтобы сломить самостоятельность крестьян, находившую себе опору в солтысах, дворяне стали выкупать должности деревенских судей: таким
      способом они устраняли неприятных им, слишком упорных защитников крестьянстваЛ ставя на их место нсдаых солтысов, вполне им послушных. Это дало им возможность захватить в свои руки вотчинный суд (т. е. судить в своих имениях), а крестьян лишить права обращаться с жалобами к королю.
      Как только шляхта стала собираться на сеймы, она поспешила издать законы для обуздания крестьян. От 1493 до 1511 г. на сеймах принимаются очень важные стеснительные меры: запрещается переход крестьян из одного имения в другое и определяются строгие наказания за побеги; усиливается барщина, особенно в страдные дни собирания жатвы; сельским рабочим воспрещается наниматься в городах, чтобы они оставались исключительно в распоряжении землевладельцев; крестьяне не смеют более выходить за пределы деревень и искать каких либо других занятий; воспрещается им обучать своих детей ремеслам и наукам: отныне дорога в университет им закрыта.
      Одинаковую участь испытывает крестьянство в соседних с Польшей странах, в Богемии, Венгрии, в орденских землях Пруссии и Ливонии. Причина утеснения крестьян всюду одна и таже: это — усиление дворянства, которое или одолевает королевскую власть, или обходится вовсе без монархии, образуя аристократическую республику. В Богемии свобода передвижения крестьян была запрещена ландтагом (сеймом) 1487 г., немного раньше, чем в Польше. В Венгрии это произошло несколько позже, но зато более резко при следующих обстоятельствах.
      В 1514. г. при короле Владиславе Ягеллончике папа Лев X прислал в Венгрию буллу с воззванием к крестовому походу против турок. Собравшиеся на призыв крестьяне, раз получив оружие, не подумали идти на врага, а бросились на имения рыцарей. Во главе восставших стал Георгий Доша, происходивший из с е к-л е р о в, гордых и независимых крестьян горной Травсильвавии. Доша назвался «князем и верховным начальником благословенного народа крестоносцев, подчиненных одному лишь королю венгерскому, а не господам». Но король был бессилен помочь крестьянам и не смел с ними соединиться. Одно время восставшие имели перевес; простой народ в городах, особенно в Пеште, выражал им свое сочувствие. Доша жестоко расправлялся с противниками, казнил двюрян, убил одного епископа. Скоро однако рыцарство разгромило неопытных в военном деле крестьян; предводитель двор1ян Заполни подавил восстание в потоках крови; Доша был посажен на раскаленный железный трон, его сообщников перед казнью заставили съесть его жаренное тело.
      Дворянство воспользовалось случаем, чтобы на сейме 1514 г. закрепить подчинение крестьян суровыми законами. Крестьяне лишились свободы перед в и ж е н и я; установлена была обязательная барщина — один день в неделю — установлена десятина с полей и викоградников, денежная уплата с каждого двора, доставка господину живности и птицы; если у крестьянина найдется оружие в доме, ему отрубается рука; королю воспрещается возводить в епископский сан крестьянина. В законах 1514 г. сказано: «всеобщее возмущение крестьян против дворянства навеки заклеймило их позором измены, уничтожило их свободу и обратило их в рабов без всякого ограничения и навсегда. У крестьянина нет теперь никакого права на землю. Так как все имущество принадлежит владельцу земли, то крестьянин не имеет права вызывать дворянина в суд».
      В силу законов, выработанных польскими, чешскими и венгерскими дворянами, крестьяне были при кре плен ыкземле, стали подобны рабам. В отличие от рабства античного мира мы называем это состояние неволи крепостным правом.
      Объединение северовосточной Руси. Одновременно с образованием большого польско-литовского государства, вобравшего в себя Русь югозападную, происходит объединение северовосточной Руси вокруг Москвы. Личность объединителя, московского великого князя Ивана III (1462 — 1505), сына Василия Темного, напоминает своим характером современных ему объединителей Франции и Испании, Людовика XI и Фердинанда Католического: Иван III не был по природе воителем: его сила заключалась в искусной дипломатии, в осторожной и тщательной подготовке походов и предприятий, которые повели к созданию великой державы.
      Ко времени воцарения Ивана Ш северо-восточная Русь разделялась между двумя большими силами, Москвой и Новгородом; несколько княжеств, оставшихся; от прежнего разделения на уделы, Тверь, Рязань, Ярославль, Ростов, а также независимый город Псков, были слишком слабы, чтобы выступать самостоятельно. Новгород по имени признавал великого князя московского, но в действительности оставался республикой, которая управлялась аристократией бояр и общенародным вечем. Новгород был богаче и просвещеннее, чем Москва, новгородцы стояли ближе к западной культуре, тогда как двор и управление московского князя прониклись азиатскими обычаями и понятиями. Однако московский государь был сильнее новгородской общины: в его распоряжении имелась многочисленная конница, часть которой состояла из татар, перешедших на его службу; помимо военного превосходства, он располагал еще возможностью загородить подвоз хлеба, направлявшегося к Новгороду из черноземного рязанского края через московские владения. Наконец Москва обладала перевесом благодаря единству и сосредоточению власти, тогда как Новгород ослабляла вражда классов, в я ч -ш и х людей, т. е. бояр и богатых купцов с одной стороны, и меньших, т. е. бедноты и крестьян, с другой; простой народ готов был отдаться Москве, чтобы найти защиту против аристократии.
      Новгородские бояре стали искать союза с Литвой. В силу договора, заключенного посадником Борецким с великим князем литовским Казимиром Ягеллончиком, последний обещал подать Новгороду помощь против Москвы, ни в чем не нарушая новгородских вольностей; бояре уговорились также, чтобы он не давал веры холопам (рабам) и крестьянам, если те начнут жаловаться на своих господ. Узнав про договор, Иван III пошел войной на Новгород, обвиняя новгородцев в измене православной вере. Казимир не мог помочь республике: его не пропустили через свои владения враждебные ему орденские рыцари. Псков, считавшийся «меньшим братом» Новгорода, стая на сторону Москвы. Архиепископ новгородский Феофил запретил своему «владычнему» полку биться с москвичами. Передовой отряд московский разбил на р. Шел о ни вчетверо большие силы новгородцев, сражавшихся без всякого одушевления; Борецкий-сын был взят в плен, и вместе с тремя знатнейшими боярами казнен (1471).
      Осторожный Иван Ш не хотел доводить новгородцев до крайности, ограничился большим выкупом, отнял колониальные владения, Заволочье и Пермский край, но оставил в силе. республиканские учреждения. Положение вещей было однако непрочно: с одной стороны, партия Борецких, вдова посадника Марфа и ее сыновья, продолжали сношения с Литвой, с другой Иван III поощрял поездки новгородцев в, Москву для принесения
      жалоб и для суда по своим делам. Великий князь при этом зорко следил за применением титулов со стороны новгородцев. Когда его сторонники назвали его однажды «государем» вместо обычного «господина», он послал запрос в Новгород: «какого они хотят государства (т. е. государственного строя)?» На просьбу встревоженных новгородцев ничего не менять в устройстве, он заявил свою политическую цель: «хочу такого же государства в Новгороде, как в Москве: вечевому колоколу и посаднику не быть, а государство все нам держать». Для подкрепления своих требований он снана предпринял поход на Новгород. На этот раз сопротивления не было; Борецких схватили и сослали в далекий Нижний-Новгород, вечевые собрания прекратились.
      Иван III разгромил совершенно новгородскую аристократию: одни из бояр были казнены, другие выселены, их богатства, обширные земли конфискованы; забраны были также монастырские и архиепископские владения. На место новгородцевц переведенных во Владимир, Рязань и др. города, были поселены обратно уроженцы этих областей, небогатые воины, служившие московскому государю. Расстроил он также и всю торговлю новгородскую, закрыл немецкий двор, куда приезжали ганзейские купцы и забрал все иностранные товары. Новгород сразу потерял свое значение, как центр торговли с Западной Европой. Однако властителе большой сухопутной сияъЕ князь московский смог только разрушить великое коммерческое дело новгородской республики; для того, чтобы наладить вновь сношения с Западом, у него не было ни понимания торговых целей, ни подходящего состава служащих людей.
      После падения Ноiвгорода вся северовосточная Русь признала верховную власть Москвш: не могла удержать самостоятельность Вятка, община в свое время отделившаяся от Новгорода, а также Тверь, княжество, когда-то соперничавшее с Москвой, а теперь очутившееся в середине московских владений: тверские бояре стали переходить на службу в Москву, тверской князь бежал к Казимиру, и Тверь была присоединена без всякого усилия.
      Начало самодержавия в Москве. Наряду с возрастанием внешнего могуществу у великого князя московского создавалось и высокое понятие о своей власти. При дворе московском соединялись взгляды, принесенные татарами из Азии, с учениями, заимствованными из византийских книг, из летописей и судебников восточно-римской империи и греческой церкви. После падения Константинополя (1453) московский государь считает себя единственным правомерным наследником империи и хранителем православия: как Византия была вторым Римом, так Москва будет третьим Римом.
      Увлечение москвичей Византией задумал использовать папа Сикст IV, устроив брак Ивана III с Софьей Палеолог, племянницей последнего императора, Константина XII вместе с греческой царевной (в 1472 г.) приехал в Москву папский легат, греческие ученые и итальянские художники; папа расчитывал возбудить великого князя к крестовому походу против турок. Иван III отклонил однако союз с католической церковью; самый же приезд греков в Москву был началом заметных перемен в быту и в управлении государством.
      Московский герб с изображением Георгия Победоносца заменяется византийским гербом двуглавого орла. Иван III заводит у себя пышный церемониал византийского двора. Титул великого князя уже не удовлетворяет его: в иностранных сношениях он начинает именоваться царем. Итальянским мастерам он поручает обстроить Москву, чтобы придать столице европейский вид: Фио-равенти сооружает Успенский собор, Марк Фрязин и Алевиз возводят вокруг Кремля каменные стены с.высокими остроконечными башнями; для великого князя и знатнейших бояр впервые строятся вместо деревянных изб каменные хоромы.
      Великий князь московский не захотел более терпеть подчинение татарскому хану. Ему помогло распадение Золотой орды, отделение от главного ханства в Сарае татар казанских и крымских. Заключив союз с ханом крымским Менгли-Гиреем, поддерживая дружбу с ним правильной посылкой богатых подарков, московский князь отказал хану саранскому Ахмату в уплате дани. Ахмат заключил iEi свою очередь союз с Казимиром литовским и двинулся на Москву. Ради соединения с Литвой, татары оставили обычный свой путь вверх по Дону на Рязань и пошли с запада вдоль литовской границы: они встретились с московскими войсками у р. Угры, левого притока Оки (1480 г.). В Москве сильная воинственно-национальная партия, поддерживаемая духовенством, требовала от великого князя наступления на татар. Иван Ш оказался однако совершенно чужд героизма: он отослал великую княгиню с казной на север в Белоозеро, а сам, проведя несколько месяцев в бездействии, предложил Ахмату мир ценой восстановления покорности. В конце концов он выиграл благодаря своей выжидательной политике: Казимир не мог подать Ахмату помощи, потому что союзник Москвы Менгли-Гирей обрушился на литовские владения, а сам Ахмат вынужден был отступить, узнавши, что Сарай грабят московские отряды, отправленные вниз по Волге. В орде Ахмат был убит; его преемники оказались слишком слабы, чтобы возобновить поход на Москву. Т. о. события 14S0 г. имели последствием конец татарского верховенства над северовосточной Русью и установление полной самостоятельности московского государства.
      Усилившаяся власть московского великого князя сказалась очень заметно и во внутренней его политике, более всего в отношении низшего класса военнослужащих, называвшихся детьми
      боярскими и дворянами. В то самое время, когда и польско-литовском государстве Казимир IV должен был подчиняться всем требованиям шляхты, великий князь московский распоряжался безусловно службой и имуществом своих конных воинов. Особенно важен в его руках был способ испомещения, впервые в широких размерах примененный нш землях бывших новгородских боя1р: служилому человеку выдавалось поместье, т. е. временное владение, которое не могло переходить по наследству, быть продаваемо или даримо; при неисправности или с прекращением службы оно отбиралось; на доходы с него владелец должен был содержать коня, вооружаться и быть всегда готовым к выступлению в поход.
      Вместе с подчинением низшего составд воинства, изменилось также и положение высшего его разряда, боярства, которое возникло из княжеской дружины, а со времени уничтожения уделов стало пополняться бывшими удельными князьями, Рюриковичами и Гедиминовичами, переходившими на службу к великому князю московскому. Иван III не считал для себя обязательным совещаться со всей аристократией, как это должен был делать его современник, польский король Казимир IV. Звание боярина из почетного имени аристократа становится придворным чином, который жалуется государем. Московский великий князь привык, чтобы приближенные называли себя «государевыми холопами».
      К старости у него все более стал проявляться деспотизм. Бояре старинных фамилий, князь Ряполовский и князь Патрикеев, отодвинутые от дел, приписывали невыгодные для них перемены влиянию гречанки Софьи. В 1497 г. они оклеветали ее в намерении изв1ести государя колдовством; Иван III сослал Софью и ее сына Василия в далекий монастырь, казнил ее приверженцев и объявил наследником престола своего внука Дмитрия, потомка первой жены, которая была тверской княжной. -Во время обряда торжественного венчания Дмитрия, самого Ивана величали царем и самодержцем (это был перевод византийского титула «аитократор», означавшего власть неограниченную). Уже через год Иван III резко переменил свое решение, вернул Софью и Василия, обрушился на враждебных им бояр: Ряполовскому за «высокоумничание» отрубили голову, Патрикеева с сыном насильно постригли в монахи; наследником престола был объявлен Василий, а Дмитрий брошен В) тюрьму.
      В жестоких многочисленных казнях Ивана III, среди которых появляется позорящее наказание битья кнутом, а также азиатские приемы пытки, обнаружилось одичание русского общества, как последствие долгого татарского ига.
      Борьба за русские земли между Москвой и Литвой. Иван III называл себя великим князем всея Руси: в Киеве, Смоленске.
      Полоцке и других русских городах юга ю запада, принадлежавших Литве, он видел «свою отчину», достояние своих предков, которое рано или поздно должно быть добыто для Москвы. Опасность, грозившая Литве от такого наступления, заставила литовско-польских государей прекратить борьбу с немецкими рыцарями и искать с ними союза, тем более, что Иван III стал угрожать и ордену, стремясь пробиться к Балтийскому морю. Соединение польско-литовского государства с орденом заставило в свою очередь великого князя московского добиваться союза с отдаленными державами: с Данией, искавшей со своей стороны доступа к восточным берегам Балтийского моря, и с австрийскими Габсбургами, противниками польских Ягеллонов. Т. о. московское государство приняло участие в общеевропейской политике.
      Германский император Максимилиан предложил сыну Ивана III, Василию III (1505 — 1533) план совместного нападения на Сигизмунда I (1506 — 1548) с тем, чтобы потом произвести раздел польско-литовского государства: себе он предполагал взять прусские области, завоеванные Польшей у тевтонского ордена, Москве предоставляя Смоленск и Киев. В войне, начавшейся в 1512 г., Максимилиан также, как во всех других-своих затеях, вследствие безденежья, не мог принять участие. Литва и Москва остались один на один, и столкновения между ними, сосредоточившиеся на верхнем Днепре, были борьбой русских "с русскими. К Василию III перешел крупнейший из литовских аристократов князь Михаил Глинский, русский по вере и происхождению: поссорившись с Сигиз-мундом, он надеялся с помощью Москвы вернуть себе опять самостоятельное положение. Глинский выписал из за границы лучшую артиллерию со знаменитым пушкарем Стефаном и, благодаря бомбардировке, взял Смоленск. Когда оказалось, что Василий III не хочет отдавать завоеванный город в удел Глинскому, а берет его себе, обиженный вельможа замыслил новую измену, но прежде, чем он успел бежать в Литву, его схватили и в оковах отослали в Маскш1у. Между тем московское войско потерпело жестокое поражение при О р ш е от литовско-русской армии, находившейся под начальством князя Константина Острож-ского, также крупного литовского аристократа и также чисто русского по вере и языку, но ненавидевшего Москву, где он успел побывать в плену.
      Московское войско, по большей части состоявшее из дворянской конницы, вооруженной по старому татарскому образцу, луком, палицей и саблей, сильно уступало литовскому, которое знакомо было с западноевропейскими способами боя. Но и Си-гизмунд не был способен отнять у Москвы Смоленск и вообще совершить решительный поход: все более обнаруживалось в его государстве своеволие шляхты, которая в своем увлечении сельским хозяйством и торговлей, стала уклоняться от военной службы. Максимилиан выступил теперь посредником между воюющими.. Его посол в Москве, барон Гербер штейн составил потом первое описание полуазиатского московского государства. Он изображает страну, богатую естественными произведениями, изобилующую хлебом, пушным зверем, скотом, рыбой, медом и воском, льном и пенькой, кожами, солью, металлической рудой. Он отмечает поразившие его особеености быта и учреждений, так напр. устройство скорого почтового сообщения, заимствованного русскими из татарского быта, но чуждого тогдашней западной Европе. Наконец он останавливается на характере власти великого князя московского, который превосходит всех монархов на свете, имея силу над жизнью и имуществом подданных и не встречая никакого противоречия от свюих советников, бояр.
      КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ