Развитие школы
и педагогической мысли
в Молдавии

DjVu

      ОБ АВТОРЕ И ЕГО МОНОГРАФИИ
      Заслуженный учитель школы Молдавской ССР, кандидат педагогических наук, доцент Крачун Тимофей Антипович (22 июня 1906 г., с. Кучиерь Дубоссарской волости Херсонской губернии, — 6 января 1983 г., г. Кишинев) — широко известный советский активист и деятель культурного фронта Молдавии, заслуженный ветеран народного образования, один из самых опытных и уважаемых педагогов высшей школы, пионер советской историко-педагогической науки Молдавской ССР.
      Ко времени первых лет становления и развития Молдавской АССР относятся годы комсомольской юности Т. А. Крачуна. Вместе со своей республикой взрослел он и мужал, формировалась его человеческая личность. Примечательно, что первые твердые шаги его трудовой деятельности, первые серьезные поступки его жизни связаны с неутомимой просветительной работой в народе, с несением людям света и радости через обучение их грамоте, с ликвидацией их былой темноты и невежества. Нести народным массам свет путем их просвещения, дарить им радость и гордость человеческого достоинства, духовно и морально облагораживать советского человека — с юных лет и до последних дней жизни стало благородным призванием Т. А. Крачуна, этому он отдал свои силы и энергию, знания и опыт, посвятил всю свою большую, яркую и славную жизнь. На пути этой жизни встречались немалые трудности — трудности роста и становления нашего социалистического общества, трудности борьбы во имя защиты Советского государства от внутренних и внешних врагов. Этому призванию он остался верным и преданным до конца своей жизни.
      Символичны тот факт и то обстоятельство, что Т. А. Крачун был среди тех молдавских крестьянских юношей, которые, подобно Михайле Ломоносову, в середине 20-х годов, закинув на плечо котомку со скудными пожитками, оставили позади свои пробуждавшиеся к новой жизни деревни и, как первопроходцы, шагнули в храм науки и просвещения — стали студентами первого в Советской Молдавии педагогического техникума, находившегося в Тирасполе, а затем — в Балте.
      Один из первых выпускников Балтского Молдавского педагогического техникума и Тираспольского института Народного образования, один из первых молдавских специалистов, выдвинутых из гущи народа и воспитанных Советской властью, Т. А. Крачун еще в 1930 году был удостоен почетного званиц, ранга народного учителя, права и высокой чести учить и воспитывать детей рабочих и крестьян. Он входил в состав того первоначального ядра, вокруг которого затем формировалась молдавская советская национальная интеллигенция.
      Учитель школы села Перерыта Дубоссарского района, директор семилетней школы села Кошница того же района — это та пора, когда вчерашний воспитанник советского педагогического учебного заведения целиком и полностью отдается благородному и любимому делу, когда по-настоящему раскрылись и засверкали его незаурядные способности истинного педагога-воспитателя. Ес- 3
      тественно, что это дарование Т. А. Крачуна не могло остаться незамеченным. Именно поэтому осенью 1931 года Т. А. Крачун был среди тех нескольких учителей МАССР, которые стали первыми молдавскими аспирантами Харьковского университета, а черед год он — начальник Управления школ Наркомпроса Молдавской АССР и одновременно — преподаватель педагогики Тираспольского педагогического института. До сего времени в республике и за ее пределами здравствуют и трудятся многие ученики Т. А. Крачуна тех далеких времен (в том числе и автор этих строк), ученики, которые на его лекциях постигали первые азы педагогической науки.
      Около 60 лет своей яркой жизни и неутомимого труда отдал Т. А. Крачун высшей школе Молдавской ССР. На его глазах и при самом активном его участии она зарождалась и становилась, развивалась и процветала. Преподаватель и заведующий кафедрой педагогики и психологии Тираспольского педагогического института им. Т. Г. Шевченко в довоенные и послевоенные годы, заведующий такой же кафедрой (с 1951 г.) Кишиневского педагогического института им. И. Крянгэ, а затем Кишиневского государственного университета им.
      В. И. Ленина — таков многолетний и многотрудный путь Т. А. Крачуна в стенах высшей школы МССР. А результат — тысячи выученных и воспитанных специалистов высшей квалификации. Только в грозные годы Великой Отечественной войны Т. А. Крачун сменил институтскую кафедру на фронтовой окоп, классную указку — на автомат, рядом с сынами и дочерьми других советских народов громил фашистских захватчиков с первого и до последнего дня войны.
      Ветеран Великой Отечественной войны, ветеран партии и труда Т. А. Крачун в то же время настоящий ветеран народного образования республики, представитель славной когорты основателей и строителей высшего образования в Молдавии. Вместе с тем Т. А. Крачуну принадлежала честь быть зачинателем появления историко-педагогической науки в МССР. Именно его монография «Очерки по истории народного образования в Молдавской ССР», увидавшая свет в 1950 году в Кишиневе, открыла новое научное направление — марксистско-ленинское исследование проблем истории развития школы и педагогической мысли в Молдавии. Еще более широкое и обстоятельное научное развитие эти проблемы получили в фундаментальном труде Т. А. Крачуна «Очерки по истории развития школы и педагогической мысли в Молдавии», выпущенном издательством «Лумина» в 1969 году, а также в ряде его статей, среди которых следует упомянуть «Дезволтаря ынвэцэмынтулуй ын РСС Молдовеняскэ ын периоада динтре аний 1917 — 1950» (1953), «Народное образование в Молдавской ССР за 40 лет» (1964) и др.
      Ныне в распоряжение читателя поступает новое и последнее научное исследование Т. А. Крачуна — «Развитие школы и педагогической мысли в Молдавии», посмертное издание.
      «Развитие школы и педагогической мысли в Молдавии» — это итог научных исследований Т. А. Крачуна, окончательное синтезированное обобщение научных изысканий, поисков автора, завершающее изложение истории многовекового процесса возникновения и развития школьного образования и педагогических воззрений в Молдавии, окончательные выводы и оценки автора по проблемам народного образования в крае, это, наконец, научные и методические суждения и размышления, т. е. концепции самого Тимофея Антиповича по ряду вопросов истории и педагогики, сложившиеся у него после почти шести десятков лет его научно-педагогической и организационно-педагогической деятельности.
      Последняя работа Т. А. Крачуна — значительное оригинальное научное исследование, весомый вклад ученого как в историческую, так и в педагогическую науку республики. Работа эта выгодно отличается от его предыдущих трудов рядом существенных положительных особенностей. Во-первых, впервые в историко-педагогической науке МССР хронологические рамки исследования охватывают фактически весь период истории Молдавии — время от образования Молдавского княжества в 1359 году и до начала 80-х годов, т. е. до конца десятой пятилетки. Во-вторых, труд этот по своему характеру является комплексным исследованием, в котором с одинаковой старательностью и максимально возможной полнотой исследуются как школьное, так и профессиональ-4 ное образование, как обучение мужчин, так и обучение женщин, дается харак-
      теристика как материальной базы школы, так и подготовки учебников и дидактических средств обучения, а также других вопросов. В-третьих, Т. А. Крачун в своей работе впервые в республике предлагает широкому читателю обстоятельное и систематизированное научное изложение сложившейся в Молдавии педагогической мысли, прежде всего в XVIII — XIX веках. В монографии перед нами предстает обширная галерея выдающихся ученых и писателей Молдавии, в трудах и деяниях которых содержатся ценные и интересные мысли, в свое время обогатившие педагогическую науку (Д. Кантемир, Г. Ас аки, К. Стамати, А. Руссо и др.). В-четвертых, в этом труде изложены уточненные, дополненные и окончательно сформулированные мысли и оценки автора по исследуемым им проблемам.
      В настоящей работе Т. А. Крачуна не все перирды становления и развития народного образования в Молдавии изложены с одинаковой полнотой и одинаковым богатством фактологического и статистического материала (особенно XIV — XVII века), другие периоды представлены^ крайне сжатым материалом (народное образование в МАССР в 1924 — 1940 гг., в Молдавской ССР в 1940 — 1950 гг.). В работе почти не затронуты такие проблемы народного образования в МССР, как ликвидация неграмотности среди взрослого населения, дошкольное воспитание детей и другие. Безусловно, указанные выше упущения имеют под собой веское основание. С одной стороны, ограниченный объем монографии поставил автора перед необходимость^) обойти некрторые аспекты исследуемой им большой и комплексной проблемы, а другие аспекты максимально сжать в объеме. С другой стороны, подавляющая часть документов и материалов о развитии народного образования в Молдавии й*XIV — XVII веках находится за пределами СССР, а потому оказалась для автора недоступной. По этой причине Т. А. Крачун свою монографию построил лишь на основе доступных ему документов, материалов, литературы и прессы. Наконец, ограниченный по объему материал советского периода развития народного образования получил довольно обстоятельное и глубокое исследование в изданных уже автором монографиях «Очерки по истории народного образования в Молдавской ССР» и «Очерки по истории развития школы и педагогической мысли в Молдавии». Поскольку упомянутые две монографии хронологически доводят изложение материала лишь до конца 50-х годов, Т. А. Крачун, соблюдая хронологическую последовательность, в последнем своем исследовании развитию народного образования в Молдавской ССР в 60 — 70-х годах уделяет большое внимание, представляет этот период весьма полно и обстоятельно.
      В народе говорят: доброта и долгота памяти о человеке пропорциональны глубине и яркости того следа, который человек оставил на земле своей трудовой деятельностью при жизни. Своей многолетней, безупречной и самозабвенной деятельностью на ниве просвещения народа, обучения и воспитания высококвалифицированных специалистов, а также на поприще исследования героических страниц становления культуры своего народа Тимофей Антипович Крачун оставил поистине глубокий и яркий след на советской земле, оставил по себе добрую и долгую память, Доброта эта и светлая память эта проходят через сердца тысяч его благодарных учеников, работающих на различных участках трудового фронта страны. Глубина и яркость оставленного им на советской земле следа нашли свое воплощение в тех грандиозных успехах, которых Молдавская ССР в созвездии братских советских республик достигла в своем экономическом и культурном развитии, в своем твердом, уверенном и гордом шествии вперед по пути прогресса и расцвета.
      Академик АН МССР, доктор исторических наук, профессор А. М. Лазарев
     
      ВВЕДЕНИЕ
      Республика с высокоразвитой многоотраслевой промышленностью, интенсивным высокомеханизированным сельскохозяйственным производством, передовой современной культурой — такой предстает ныне перед всем миром Советская Молдавия — составная часть Союза Советских Социалистических Республик. Своим динамичным развитием, своим всесторонним расцветом Молдавская ССР наглядно демонстрирует животворную силу ленинской национальной политики, осуществляемой Коммунистической партией Советского Союза.
      «Отсталой окраиной еще недавно была и Молдавия, — говорил JI. И. Брежнев в докладе о 50-летии образования СССР. — Если вычесть войну и первые послевоенные годы, ушедшие на восстановление разрушений, то на развитие этой республики в семье советских народов приходится не более четверти века».1 За этот короткий срок молдавский народ достиг такого социального, экономического и культурного прогресса, какого он не мог осуществить за всю свою многовековую историю.
      Руководствуясь ленинским учением, наша Коммунистическая партия разработала и успешно осуществляет экономическую и политическую программу строительства нового коммунистического общества. Составной частью этой программы стала культурная революция — создание новой социалистической культуры, приобщение широких трудящихся масс к просвещению, образованию, культуре, вооружение советского человека марксистско-ленинской идеологией. До Советской власти в Молдавии более 80% населения было неграмотным.
      В настоящее время МССР — республика сплошной грамотности, каждый третий ее житель учится, на ее территории работают 1829 общеобразовательных школ.
      Год от года растут бюджетные ассигнования на просвещение, они составляют четверть всего бюджета республики. Значительные средства выделяются на нужды общеобразовательной школы, улучшение условий труда и быта учителей. Все это — проявление неустанной заботы Коммунистической партии и Советского правительства о подготовке всесторонне развитых, высокообразованных строителей нового общества.
      Стремительный подъем экономики и культуры края, где еще недавно только один из девяти умел расписываться, стал возможным благодаря раскрепощению молдавского народа, всестороннему раскрытию его дарования и таланта, огромных его трудовых и творческих возможностей, а также огромной разносторонней и бескорыстной помощи народов СССР. Братство молдавского, русского, украинского и других народов нашей страны, скрепленное кровью лучших их представителей в борьбе против иноземных поработителей и классовых врагов, уходит в глубь истории Молдавского государства, но особенно бурно расцвело оно в советское время. История Молдавии, становление молдавской советской государственности с подлинно научных, марксистско-ленинских позиций освещены в трудах молдавских советских ученых.1 В их работах затронуты и некоторые аспекты развития культуры молдавского народа, в частности просвещения. Однако трудов, в которых бы излагалась история народного образования и педагогической мысли края с древнейших времен и до наших дней, в молдавской советской историографии пока нет. Не освещена эта проблема полно и в молдавской историко-педагогической литературе.
      В опубликованных монографиях и сборниках, а также в статьях, повещенных в ученых записках и журналах, которые посвящены вопросам народного образования в Молдавии, отражен в основном период от присоединения Левобережья Днестра (1791 — 1793 гг.) и Бессарабии (1812 г.) к России до 70-х годов XX века, история же народного образования края в целом не раскрыта.
      Так, в монографии Т. А. Крачуна «Очерки по истории народного образования Молдавской ССР» (Кишинев, 1950) в общих чертах освещено развитие народного образования в Бессарабии со времени ее присоединения к России в 1812 г. до 1950 года. В монографии Ф. Чиботару «Контрибуций ла история ын-вэцэмынтулуй дин Басарабия» («Очерки по истории народного образования в Бессарабии», Кишинев, 1962) исследован период с 1812 по 1866 год. В кандидатской диссертации П. И. Попружной освещается развитие начальиого образования Бессарабии с 60-х годов XIX века до Великой Октябрьской социалистической революции. В кандидатской диссертации Г. В. Вершигоры исследование народного образования МССР охватывает период с 1945 по 1964 год.
      Как видим, в названных трудах проблема исследована недостаточно. Следует заметить, что просвещение как одна из важнейших сторон развития культуры молдавского народа подвергалось грубейшей фальсификации молдавскими и румынскими буржуазными националистами, учеными-историками и антисоветчиками. Поэтому автор данной работы поставил перед собой задачу: с марксистско-ленинских позиций, по возможности полнее исследовать историю школы и педагогической мысли Молдавии со времени образования Молдавского государства до 1980 года, тем самым в какой-то мере восполнить пробел в историко-педагогической литературе республики.
      История развития школы и педагогической мысли в Молдавии рассматривается в работе по следующим периодам: первый — с 1359 года (время образования молдавского княжества) до 1711 года; второй — с 1711 по 1821 (период турецко-фанариотского режима); третий — первая половина XIX века; четвертый период — вторая половина XIX — начало XX вв.; пятый — с 1917 по 1941 год; шестой — с 1941 по 1958 год; седьмой с 1959 по 1980 год.
      При рассмотрении исследуемой проблемы автор исходил из указания В. И. Ленина о том, что в правильном научном освещении вопросов общественной жизни надо «не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь»2.
      Анализируя первый период (1359 — 1711 гг.) развития школы в Молдавском княжестве, автор раскрывает ее кастовый характер, схоластичность обучения, несоответствие ее тем требованиям, которые выдвигали молдавские летописцы в области воспитания.
      Второй период (1711 — 1821 гг.) развития молдавской школы рассматривается в тесной связи с экономическим положением страны во время существования турецко-фанариотского режима. За столетие школьная сеть в княжестве ос-
      1 Г реку л Ф. А. Аграрные отношения в Молдавии в XVI — первой половине XVII вв. — Кишинев. 1961; Лазарев А. М. Молдавская советская государственность и бессарабский вопрос. — Кишинев, 1974; Мохов Н. А. Молдавия эпохи феодализма. — Кишинев, 1964; «История Молдавской ССР», т. I и II. — Кишинев, 1965, 1968 и др.
      тавалась почти неизменной. В школах обучались преимущественно дети греков-фанариотов и местной феодальной знати. В этом разделе исследуется педагогическое наследие Д. Кантемира, старавшегося избавить Молдавское княжество от гнета Османской имперйи.
      Изучая третий период, автор анализирует типы и направления школ, прослеживает развитие педагогической мысли в Бессарабии. Им также охарактеризована педагогическая деятельность Я. Д. Гинкулова, разработавшего вопросы молдавской грамматики, показано влияние на работу школы Н. И. Пирогова как попечителя Одесского учебного округа, в состав которого входили Бессарабская область и Левобережная Молдавия. В книге рассматриваются также педагогические взгляды классиков молдавской литературы К. Стамати, А. Хыждэу, Г. Асаки, И. Крянгэ, А. Руссо.
      Четвертый период характеризуется развитием различных типов школ — начальной, средней (мужской и женской) и профессионального образования. Автор показывает активное участие учащихся школ Бессарабии и Левобережной Молдавии в первой русской революции, выразившееся в выработке и предъявлении ряда требований о необходимости реформы, выявляет также педагогические идеи в периодической печати и в постановлениях губернских учительских съездов (апрель — август 1917 года).
      Анализируя пятый период (1917 — 1941 гг.), автор вскрывает колонизаторский характер бояро-румынской оккупации, который привел к упадку культуры в Бессарабии, показывает расцвет народного образования в Молдавской АССР (1924 — 1940 гг.).
      При рассмотрении шестого периода (1941 — 1958 гг.) показано, каксМ'ущерб был нанесен школе немецко-фашистскими захватчиками во время Великой Отечественной войны, прослеживается дальнейшее развитие ее в послевоенные пятилетки: восстановление, укрепление материальной базы, осуществление начального, а затем семилетнего обязательного обучения в селах и всеобщего среднего образования в городах Молдавии.
      При исследовании последнего седьмого периода (1959 — 1980 гг.) автор раскрывает расцвет общеобразовательного и профессионального образования, дошкольного и внешкольного воспитания всех детей республики.
      В монографии использованы многочисленные опубликованные источники, а также статистические сборники и литература.на русском, молдавском и румынском языках, архивные материалы и документы.
     
      ПРЕДИСЛОВИЕ
      Самостоятельное Молдавское феодальное государство образовалось в 1359 году в результате восстания местных феодалов и других слоев населения во главе с воеводой Богданом против венгерских и польских феодалов. Столицей нового государства стал город Сирет, позднее — город Сучава, а затем — Яссы. В административном отношении оно делилось на цинуты (округа), число которых колебалось от 18 до 22. В конце XVI века насчитывалось 22 цинута.
      Граница Молдавского княжества в начале XV века проходила: на севере и востоке — по реке Днестр вплоть до его впадения в Черное море; на юго-востоке — по берегу Черного моря, на юге — по Дунаю, Сирету и Милкову, а на западе — по гребню Восточных Карпат.
      Над Молдавским государством с самого начала его образования нависала внешняя угроза. Граничившие с ним Польша, Венгрия и крымские татары постоянно угрожали ему нашествием. Наряду с агрессивными поползновениями Польши и Венгрии, с юга на Молдавию все сильнее надвигалась угроза турецкой агрессии.
      В конце XIV века турецкие полчища, захватив Балканский полуостров, подчинив себе Болгарию и Сербию, пошли на Валахию. Лишенная помощи других стран, Валахия с 1415 года вынуждена была откупаться уплатой дани. На Балканском полуострове фактически не было силы оказать серьезное сопротивление и остановить дальнейшее продвижение турецких полчищ, которые уже вплотную подошли к молдавским границам.
      Еще более ухудшилось положение Молдавии в середине XV века — ей угрожали и польские и венгерские феодалы, но особенно турецкие султаны. Господарь Молдавии Петр Арон, стараясь сохранить за собой господарский трон и в то же время избежать прямого вторжения турецких поработителей, по договору 1456 года принял ультимативное требование турецкого султана платить Османской империи ежегодно дань в сумме 2 тысяч золотых дукатов. Выплата дани затянулась. Тем временем полчища турецких захватчиков приближались к границам Молдавии, намереваясь превратить ее в пашалык Оттоманской Порты.
      В те тяжелые для страны дни на господарский престол Молдавии вступил молодой и энергичный Стефан III, впоследствии названный Великим. Он укрепил центральную власть в Молдавском государстве, которое при нем достигло наибольшего могущества и успешно отражало нападения захватчиков. Под предводительством Стефана Великого молдавский народ более полувека успешно отбивался от турецких, польских, венгерских и других поработителей, героически отстаивая свою независимость. Но одной Молдавии трудно было вести борьбу, нужна была помощь извне. Стефан — дальновидный и талантливый государственный и военный деятель — понимал, что спасение для Молдавии в заключении союза с Русским государством. Поэтому он устанавливает непосредственную связь с великим князем Иваном III.
      Русское государство старалось помогать Молдавии в ее самоотверженной борьбе за независимость. В 1486 году по просьбе Стефана III московский князь Иван III писал князю литовскому о необходимости помочь Молдавии в борьбе с турками. В конце XV века Иван III предотвратил поход литовского войска на помощь польскому войску, вторгшемуся в Молдавию. Несмотря на героическое сопротивление молдавского народа и помощь его друзей к началу XVI века стало явным постепенное подчинение Молдавии Оттоманской Порте. Оно завершилось в 1538 году превращением Молдавского княжества в вассала Османской империи. С этого времени в истории феодальной Молдавии наступил почти трехсотлетний период владычества турецких захватчиков.
      Подчинив себе Молдавию, турецкие поработители подвергли завоеванные земли жестокому разграблению, превратили молдавский народ в объект неслыханного гнета и насилия. Дань, налоги, поборы, дань кровью, высасываемые из Молдавии Портой в течение XVI — XVIII вв., непрерывно возрастали, как усиливалась и зависимость Молдавского княжества от султанской Турции.
      Социальный и национальный гнет тяжелым бременем ложился на плечи крестьян и городских низов. Их грабеж и эксплуатация из года в год возрастали. Обострилась и классовая борьба, принявшая самые острые формы. Крестьяне отказывались выполнять кабальные работы и вносить подати. Массовым стало бегство крестьян с земель феодалов, их миграция в пределах страны, а также эмиграция за границу. Шло массовое переселение жителей из Молдавского княжества в районы Левобережья Днестра. В XVI веке участились вооруженные восстания крестьян против феодалов, в официальных документах именовавшиеся «разбойничеством». Одной из форм борьбы против гнета феодалов и турецких поработителей явилось гайдуцкое* движение, особенно усилившееся в XVII — XVIII веках.
      Единственную возможность освободить страну из-под гнета турецких захватчиков самые дальновидные молдавские господари видели в ее переходе под покровительство Русского государства. В лице России молдавский народ видел своего союзника и надежного защитника от турецких захватчиков. Поэтому молдавские господари на протяжении веков неоднократно прибегали к помощи Русского государства и украинского казачества.
      Так, господарь Молдавии Петр Рареш (1527 — 1538; 1541 — 1546), готовясь к военным действиям против Турции, в 1541 году (во время второго своего княжения) возобновил военнополитический союз с Русским государством. Этот союз был выгоден и России. В этот период русское правительство оказало Молдавии большую экономическую и дипломатическую помощь, кроме того, сдерживало агрессивные намерения Польши по отношению к Молдавии. Иван IV требовал от польского короля заключения перемирия с П. Рарешем.
      Близкие и длительные связи установились у молдавского народа с украинским, чему способствовала общность границ обоих народов. Объединенные общими интересами, они на протяжении XVI — XVII веков неоднократно выступали против чужеземных поработителей. Трудящиеся массы Молдавии активно участвовали в борьбе украинского народа против панской Польши. При обороне Львова и в других военных операциях участвовало много молдаван.
      В 1656 году господарь Георгий Стефан при содействии Богдана Хмельницкого обратился к царю Алексею Михайловичу с просьбой о принятии Молдавии под русское подданство. После переговоров в Москве такое соглашение было достигнуто, однако Османская империя помешала осуществлению этого соглашения.
      В 1674 году, во время польско-турецкой войны, молдавский господарь Стефан Петричейку вновь обратился к царю Алексею Михайловичу с просьбой о принятии Молдавии в русское подданство. Царь обещал свою защиту и денежную помощь.
      * Гайдуки — народные мстители, выходцы из крестьянской массы и городских низов, боровшиеся небольшими группами против социального и национального гнета.
      Обострение национально-освободительной борьбы в Молдавии, а также значительное ослабление к началу XVIII в. военной мощи Османской империи вынудили последнюю изменить формы своего господства в Молдавии. Был установлен так называемый турецко-фанариотский режим, который длился более ста лет, с 1711 по 1821 год. В этот период Оттоманская Порта назначала господарей Молдавии, как правило, из числа греков-фанариотов*.
      * Фанариоты — от названия квартала Константинополя — Фанара, где проживала греческая аристократия, из среды которой назначались лица турецких посольств, а также господари Молдавии и Валахии.
      Для страны наступили еще более тяжелые времена. Все руководящие посты были заняты греками — представителями, а то и агентами турецкого правительства, которые преследовали одну цель: за счет нещадного грабежа народа и страны возместить затраты на приобретение должности и увеличить свои доходы.
      Поборы росли из года в год, всей тяжестью ложась на плечи трудового народа. Система правления греков-фанариотов губительно отразилась не только на экономике страны, но и надолго задержала развитие культуры молдавского народа, помешала ему добиться определенных успехов в развитии письменности и образования.
      В начале XVIII века, готовясь к войне с Россией, Оттоманская Порта назначила господарем Молдавии Д. Кантемира (1710 — 1711 гг.), который пользовался доверием султана. Вскоре после вступления на престол Д. Кантемир — выдающийся ученый и прозорливый политик — начал переговоры с Петром I. Весной 1711 года с русским царем был заключен тайный союзнический договор, который имел важное значение для совместной борьбы с Османской империей. По этому договору Молдавия обязалась отделиться от Турции и войти в состав России. Военный союз, заключенный между Д. Кантемиром и Петром I, выражал стремление молдавского народа избавиться от ига турецких поработителей.
      После неудачного Прутского похода в июле 1711 года был заключен Прутский мир, очень тяжелый для союзников. В том же году Дмитрий Кантемир вместе с многочисленными беженцами из Молдавии переселился в Россию. Все они обрели здесь вторую Родину. Д. Кантемир стал одним из сподвижников Петра I, а его сын Антиох Дмитриевич Кантемир, получив прекрасное по тому времени образование, стал одним из самых видных поэтов русской литературы XVIII века, известным дипломатом, горячим сторонником и пропагандистом петровских преобразований.
      В ходе русско-турецких войн XVIII века войска России неоднократно вступали на территорию Молдавии и одержали над турецкими армиями ряд блестящих побед. В результате победоносной русско-турецкой войны 1735 — 1739 гг. России был возвращен Азов, она расширила свои границы вдоль Днепра на юг.
      Усиление мощи России вызывало у Османской империи серьезные опасения за свое владычество над Балканскими странами. Подстрекаемая Францией, Оттоманская Порта в 1768 году начала новую войну против России. Во время войны 1768 —1774 годов русские войска, перейдя Днестр, заняли Хотин, Яссы — столицу Молдавии — и другие города. Всюду русские войска встречали дружественно. В 1770 году в Петербург была отправлена депутация от населения с просьбой о присоединении Молдавии к России.
      Терпя поражение за поражением, турецкие правители запросили мира. Война закончилась в 1774 году подписанием Кю-чук-Кайнарджийского договора, согласно которому Турция обязалась установить в Молдавии более благоприятный режим. Турецкий фанариотский гнет был несколько ослаблен, поскольку Молдавия оказалась под фактическим протекторатом России. Одновременно, в результате тайного сговора между Османской и Австрийской империями, последняя в 1774 году отрезала от Молдавского княжества его северную часть — Буковину — и насильственно включила ее в состав своих владений.
      Порта, недовольная условиями Кючук-Кайнарджийского договора и подстрекаемая Францией и Англией, в 1787 году объявила новую войну России, которая закончилась блестящей победой русского оружия. 9 января 1792 года в Яссах был заключен мир. По условиям Ясского мирного договора, русско-турецкая граница пролегла по реке Днестр: к России была присоединена территория между Южным Бугом и Днестром, в том числе и часть территории Молдавии — южное Левобережье Днестра до реки Ягорлык. Левобережная часть Молдавии к северу от реки Ягорлык вошла в состав России в 1793 году в результате второго раздела Речи Посполитой.
      Но Османская империя нарушила условия Ясского мира — княжество Молдавия, как и Валахия, было лишено ряда привилегий. Опять подстрекаемая Францией Порта стремилась использовать неудачи России в русско-французских войнах 1805 — 1807 годов. В 1806 году она объявила войну России. Весной 1807 года военные действия развернулись в районе дунайских крепостей. В августе 1807 года между двумя странами было подписано Слободзейское перемирие: военные действия временно приостановились. Однако Турция сорвала Слободзейское перемирие, и в марте 1809 года война возобновилась. Терпя поражение за поражением и оказавшись в безвыходном положении, Турция была вынуждена запросить мира. В мае 1812 года в Бухаресте был заключен мирный договор, согласно которому территория Молдавского княжества между Прутом и Днестром, получившая название Бессарабия, вошла в состав России. Таким образом, Восточная Молдавия, т. е. Бессарабия и Левобережье Днестра, навсегда вышла из-под тяжелого гнета турецких султанов и, войдя в состав России, образовала в составе этого государства новую этническую и территориальную общность.
      Что касается Западной части Молдавского княжества — территории между Прутом и Восточными Карпатами, т. е. Запрутской Молдовы, то по Бухарестскому договору эта территория под прежним названием Молдавское княжество осталась и впредь в вассальной зависимости от Османской империи, сохранив этот свой статус до 1859 года, когда Запрутская Молдова и Валахия, объединившись, образовали новое государство, получившее название Румыния.
      После 1812 года под влиянием более развитой в экономическом и культурном отношении России Восточная Молдавия стала успешно развиваться, росли ее население и города, развивалась промышленность, торговля, сельское хозяйство, налаживалось просвещение и здравоохранение.
      Вскоре после освобождения Бессарабии, в 1821 году, окончательно рухнул фанариотский режим и в Молдавском княжестве, т. е. в Запрутской Молдавии.
      Присоединение к России Восточной Молдавии, т. е. Левобережья Днестра и Бессарабии, которые с того времени приобрели единое топонимическое наименование — Молдавия, в конкретных исторических условиях имело для края прогрессивное значение, и прежде всего тем, что создало более благоприятные условия для развития экономики, культуры и общественной мысли. Сюда вместе с армией проникли идеи дворянских рево-люционеров-демократов России; здесь три года прожил великий русский поэт А. С. Пушкин, оказавший немалое влияние на молдавских писателей К. Стамати, К. Негруци и др.
      Однако не следует забывать, что прогрессивность всех этих явлений носила относительный характер, ибо политика царского правительства в области просвещения и культуры на территории Молдавии, как и во всей Российской империи, была реакционной, направленной на сохранение и укрепление существующего эксплуататорского строя, что по отношению к нерусским народам царская Россия являлась «тюрьмой народов».
      Только Великая Октябрьская социалистическая революция навсегда покончила с эксплуатацией человека человеком, освободила угнетенные народы от рабства, бесправия и национального гнета, провозгласила равенство всех народов.
      Этими завоеваниями Октябрьской революции не смог воспользоваться весь молдавский народ, проживавший по обе стороны Днестра. В январе — марте 1918 года румынская правящая клика при поддержке международного империализма, облеченная международным империализмом, опираясь на его экономическую и военную мощь, начала военную интервенцию против Советской России: ввела свои войска на территорию Советской Бессарабии и оккупировала ее.
      Таким образом, молдавская нация, сложившаяся в пределах России, ее национальная территория и национальные богатства оказались искусственно разорванными на части. Трудящиеся края попали под гнет боярской Румынии. Двадцать два года они испытывали непосильный политический, экономический и национальный гнет румынских колонизаторов. Терпя немыслимые лишения, муки и страдания, народ не терял надежды на помощь со стороны советских народов в освобождении от чужеземного ига.
      Светлый день освобождения пришел 28 июня 1940 года. Благодаря мудрой внешней политике Коммунистической партии и Советского государства бессарабский вопрос мирным путем был решен самым справедливым образом — Бессарабия воссоединилась с матерью-Родиной — Союзом Советских Социалистических Республик. Молдавский народ освободился от тяжелого боярско-румынского ига, он воссоединился в едином советском государстве — в Молдавской ССР.
      Великая Октябрьская социалистическая революция, положившая начало новой эры в истории человечества, принесла освобождение молдавскому народу и создала условия для подлинного расцвета его материальной и духовной культуры.
     
      Глава I.
      РАЗВИТИЕ ШКОЛЫ И ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ В МОЛДАВСКОМ КНЯЖЕСТВЕ В XIV — XVIII вв.
     
      § 1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ШКОЛЫ В МОЛДАВСКОМ КНЯЖЕСТВЕ В XIV — XVII вв.
      Образование в середине XIV века (1359 г.) самостоятельного Молдавского государства явилось событием большой политической важности, обусловившим экономическое и культурное развитие страны, дальнейшее углубление процесса этнической консолидации молдавского народа.
      Во второй половине того же XIV столетия в княжестве начали появляться православные монастыри, а в начале XV века — епископства. Монастыри и епископства стали центрами христианского просвещения, распространения славянской письменности. В таких монастырях, как Нямц, Путна, Бис-трица и другие, искусные копиисты занимаются перепиской славянских рукописей, украшением их высокохудожественными виньетками, заставками и инициалами».1 В начале XV века при монастырях и епископствах начали учреждаться национальные православные школы, обучение в которых велось на славянском языке. В этих монастырях и епископствах и закладывались основы школьного дела в Молдавии, поскольку грамотными людьми, как правило, были церковники. Они-то и обучали детей чтению и письму.
      Создание школ при монастырях и епископских домах-рези-денциях диктовалось необходимостью подготовки грамотных монахов, переписчиков, каллиграфов, писарей и дьячков для работы в школе, в административных государственных и церковных учреждениях. Школы основывались по инициативе господарей страны для господских сословий. Так, Александр Добрый (1400 — 1432) в 1401 году открыл господарскую школу в Сучаве — столице княжества, обучение в которой тоже носило церковный характер.
      10 1 История Молдавской ССР. В 2-х т. Изд. II., т. I. — Кишинев, 1965, с. 260.
      Строительство монастырей, церквей, учреждений епис-копств продолжалось во второй половине XV века. Вместе с ростом их числа увеличивалось и количество школ. Однако горожане уже не были удовлетворены системой обучения у монастырских псаломщиков, а потому стали отправлять своих детей на учение за границу, в университеты Кракова, Праги и Вены. В Краковском университете с 1405 по 1503 год обучался 21 студент из Молдавии — из городов Байя, Хырлэу, Яссы, Суча-ва, Сирет, Роман и Бакэу. Некоторые из них были католиками, о чем свидетельствовали их имена. В конце XV века в Хырлэу был открыт коллегиум для католического населения города.
      Существование отдельных школ в начале и в середине XVI века подтверждают документы. В Сучаве сохранилась надгробная плита от 1512 года с латинской надписью, в которой упоминается имя магистра из Весентино (Тоскана) — «magistr in diverses artibus*. Звание магистра он, очевидно, получил за открытие в Сучаве школы, в которой дети горожан обучались латинскому языку.
      В некоторых случаях молдавские господари оказывали украинцам и русским помощь в деле церковного обучения. 6 июня 1558 года господарь Лэпушняну писал Львовскому братству, чтобы послали к нему «четыре млоденца добрый, а мы их дамо научения петия греческого и сербского, а колися научат, а мы их за ся пустимо до вас; одно чтобы имели голоси добрый, бо из Перемышля також до нас посланы суть дьякове на науку*.1 Иногда украинцы «поступали в молдавские монастыри или на постоянное житие, или для поступления в монашество, а может быть и для получения образования*.2
      Несмотря на учреждение православных монастырей и школ при них, в княжестве и в середине XVI столетия чувствовалось еще влияние католической церкви. Первую попытку устранить это влияние предпринял господарь Якоб Ераклиде Деспот (1561 — 1563). В 1562 году в городе Котнар (северо-западнее Ясс) он открыл школу, которая была названа протестантской, так как руководил ею протестант Зоммер (биограф Ераклиде Деспота). Несколько позднее в Сучавском цинуте, в Радашенах, была основана единственная сельская школа, в которой учился Сте-фан-Водэ Томша, будущий господарь Молдавии. В Фокшанах открылась школа для детей торговцев.
      В XVII веке, наряду с православными школами, преподавание в которых велось на славянском и греческом языках, при содействии и поддержке римско-католической церкви учреждаются иезуитские школы в Яссах, Галаце и Котнаре. Здесь изучались теология, риторика и музыка. Преподавание велось на латинском языке, поэтому школы назывались латинскими.
      1 Акты южной и западной России, т. I. — С-Пб., 1863, с. 142.
      2 Известия Отделения русского языка и словесности императорской академии наук, т. I, книга III. — С-Пб., 1896, с. 142. 17
      Их посещали дети поляков, немцев, венгров и некоторых местных бояр. Школы польских иезуитов в Молдавии функционировали с перерывами с конца XVI и до начала XVII века.
      Интенсивной пропаганде иезуитов на Украине активно противодействовало православное движение, возглавляемое Киевским митрополитом и церковным писателем Петром Могилой. П. Могила (1596 — 1647 гг.), выходец из молдавской аристократии, из господарской династии Мовилэ, получил образование во Львовской братской школе и западноевропейских университетах, свободно владел латинским и греческим языками. После принятия монашества (1625 г.) был избран архимандритом Киево-Печерской лавры (1627 г.), а затем Киевским и Галицким митрополитом (1632 г.). В своей церковно-политической деятельности П. Могила выражал интересы верхушки православного духовенства и украинского дворянства.
      Просветительская деятельность П. Могилы на Украине носила во многих отношениях прогрессивный характер. С его именем связано открытие типографии и школы (при Киево-Печерской лавре) по типу иезуитских коллегиумов с преподаванием на латинском и польском языках. В 1632 году эта школа по требованию Киевского братства и по настоянию запорожских казаков была объединена с братской школой. На ее основе создан Киево-Могилянский коллегиум, впоследствии — Киево-Могилянская академия. П. Могила написал и издал ряд богослужебных книг: Евангелие учительское, Анфологион, Евгологион и другие, до начала XIX века служившие учебными пособиями в духовных училищах.
      Однако нельзя не сказать о консервативных политических взглядах П. Могилы. Выступая против унии с католической церковью, он в то же время был противником присоединения Украины к Русскому государству.
      Православное движение, возглавлявшееся П. Могилой, распространилось и в Молдавии. Стремясь воспрепятствовать влиянию иезуитской пропаганды, молдавский господарь В. Лупу, по совету митрополита Варлаама, просил Петра Могилу оказать содействие в учреждении в стране православного коллегиума, типографии и других культурных заведений. Эта просьба была удовлетворена. 28 марта 1640 г. последовала грамота господаря об учреждении при монастыре «Трех святителей» в Яссах высшей школы — Славяно-греко-латинского коллегиума, впоследствии преобразованного в академию. В. Лупу пригласил в Яссы бывшего ректора Киево-Могилянского коллегиума Соф-рония Почацкого и опытных учителей-наставников, владевших греческим и латинским языками. Софроний Почацкий был назначен игуменом монастыря «Трех святителей» и ректором коллегиума.
      В Ясской высшей школе, созданной по образцу Киево-Могилянского коллегиума, были открыты кафедры правоведения и 18 языков классической древности и восточных (арабского и турецкого).1 Преподавание вначале велось на латинском и древнегреческом языках, а позднее и на славянском. Программой предусматривались почти те же предметы, что и в Киевском коллегиуме: языки (латинский, греческий и славянский), церковное пение по нотам, катехизис, арифметика, поэтика, риторика, философия и теология. Исследователи высказывают предположение, что здесь изучался и молдавский язык, однако ни в одном документе нами не найдено подтверждение этому. Для содержания учащихся, обслуживающего персонала и учите-лей-наставников коллегиума грамотой от 28 марта 1640 года за ним были закреплены 3 имения в селах Ракитень, Тамашень и Лугань.
      Молдавия того времени находилась под влиянием двух культур — славянской и греческой. Последняя, пользовавшаяся более широкой популярностью и признанием в Юго-Восточной Европе, проникла и в Молдавское‘ княжество, получив распространение преимущественно в боярской и монашеской среде. Это привело к тому, что после смещения в 1653 г. В. Лупу коллегиум попал под влияние и руководство греческих монахов. Служители монастыря «Трех святителей», скрыв акты о закреплении вышеуказанных трех имений за коллегиумом, присвоили их себе. Начались гонения на приглашенных из Киева учителей. Увольняя, их обвиняли в непригодности, а на освобожденные места назначали греческих учителей.
      Преемник В. Лупу господарь Георге Стефан (Стефаницэ) (1654 — 1658 гг.), тщательно расследовав документы, представленные монахами монастыря «Трех святителей», передал коллегиуму ранее закрепленные за ним имения и восстановил в должностях учителей из Киева, считая их опыт более полезным.
      Ясская высшая школа была предметом внимания и заботы и последующих господарей. В 1666 году Илияш-Водэ — Илья IV в грамоте от 19 сентября подтвердил грамоты своих предшественников о закреплении за ней трех имений. В грамоте господаря Дукэ-Водэ от 7 февраля 1669 года указано, что школа с ее зданиями и баней на основании предыдущих грамот должна оставаться в ведении и подчинении монастыря «Трех святителей».
      Ясский коллегиум был строго сословным учебным заведением — в нем получали образование дети господарей и привилегированных бояр. Он, возможно, сыграл бы более значительную роль в развитии культуры, если бы его деятельность по многим обстоятельствам не прервалась в 1724 году. Молдавские бояре стали посылать своих детей на обучение в иезуитские школы, которые функционировали в Яссах, Галаце и Котнаре. В них изучался латинский язык и литература, а учителя были приглашены из польских иезуитских коллегиумов.
      1 Палау зов С. Н. Румынские государства Валахия и Молдавия в историкополитическом отношении. — С-Пб., 1859, с. 105. Примечание. Автор тенденциозно именует Молдавию «румынским государством». 19
      Господарь Константин Дука (1693 — 1704 гг.) особой грамотой учредил в городах начальные школы при княжеских церквах. В них обучались и воспитывались в основном дети боярской знати. В качестве псаломщиков приглашали греческих учителей, которые вели обучение на греческом языке. В тот период в княжестве лучшей организацией учебного процесса выделялась школа в Хотине. В ней наряду с другими дисциплинами изучались арабский и турецкий языки.
      В начале XVII века в Молдавии все еще сохраняются прежние типы школ при митрополии и епископствах, монастырские и церковные школы для подготовки священнослужителей разных степеней из детей бояр, служителей церквей и других сословий. Образование низшей ступени в XVII веке продолжает развиваться на основе старых славянских монастырских школ.
      Епископские, монастырские и церковные школы ставили своей целью не столько обучение детей грамоте и развитие их умственных способностей, сколько религиозно-нравственное воспитание послушных верующих и служителей церкви. Это назначение школы до конца XVII века определяло весь характер обучения. Содержание школьного образования было тесно связано с церковной литературой. В XVI — XVII веках все учение в школах сводилось к чтению азбуки, букваря, часослова, псалтыря, библии, а также к чистописанию и церковному пению. В некоторых школах изучались элементы арифметики, однако арифметические упражнения состояли в основном в вычислении хронологических дат важнейших религиозных событий начиная с сотворения мира. В отдельных монастырских школах детей обучали переводу со славянского на молдавский язык, живописи, готовили мастеров по украшению книг и икон серебром.
      Обучение грамоте было основано на буквослагательном методе. Ученики не могли научиться читать, пока не запоминали наизусть всю азбуку по названию букв — аз, буки, веди и т. д. Последнее достигалось механическим повторением в течение многих месяцев. Такой примитивный характер обучения не отвечал педагогическим требованиям даже того времени ни по объему, ни по организационным формам, ни по методам. Из-за значительной разницы в возрасте, уровне знаний и большого количества детей, приходившегося на одного учителя, фронтальное обучение в основном отсутствовало. На уроке одни учащиеся упражнялись в чтении букв, другие — текстов и т. д. Каждый ученик получал отдельное задание. Методы обучения, применяемые псаломщиками, были рассчитаны на усвоение учебного материала наизусть. Главной целью было сообщить о факте, независимо от значения его для жизни.
      Выучив азбуку, учащиеся дальше упражнялись в слогосоче-тании из двух букв — согласной и гласной: ба, ва, бе, ве, а потом из трех:бва, бза и т. д. Научившись складывать из слогов слова 20 и читать всю азбуку, ученик приступал к чтению часослова,
      который осваивался тоже зубрежкой, механическим заучиванием. Процесс обучения грамоте усложнялся также тем, что до середины XVII в. в школах пользовались рукописными букварями и книгами, которые были написаны разными почерками и без соблюдения каких-либо знаков препинания.
      К этому следует добавить, что обучение сопровождалось наказаниями, линейка и розга были первым подспорьем псаломщика. Страх наказания, постоянно испытываемое чувство унижения делали школу ненавистной детям. Учителя были грубы, вся их ученость состояла в умении читать, писать и в знании церковного пения. Владеющий этой «премудростью» считался грамотным человеком и мог стать псаломщиком.
      Большинство школ в рассматриваемый период существовали при монастырях и церквах, поэтому главными лицами в них были монахи, дьяки и псаломщики. Доступны они были только представителям верхов общества. Для народных масс просвещение было недоступно.
      Одним из показателей культуры народа является книгопечатание. До сороковых годов XVII века церковные книги — часословы, псалтыри, евангелие и другие — по просьбе молдавских господарей и митрополитов печатались в типографиях Москвы, Львова, Киева и других городов. Значительную роль в создании типографии в Молдавском княжестве сыграла просветительская деятельность митрополита Молдавии Варлаама (1590 — 1657 гг.). Он родился в цинуте Путна, в резешской* семье, с 1610 года был игуменом монастыря Секу, в 1628 году стал архимандритом в Сучаве, а в 1632 году — митрополитом Молдавии.
      * Реэеши — свободные крестьяне.
      Кроме родного языка, Варлаам владел славянским, латинским и греческим языками. Будучи митрополитом, он развернул широкую культурную и просветительскую деятельность, содействовал созданию коллегиума и типографии в Яссах при монастыре «Трех святителей». В 1637 году Варлаам обратился к патриарху Московскому с просьбой разрешить печатание одной книги в Москве ввиду того, что Молдавия находилась под тяжелой десницей турок.
      В сороковых годах XVII века в княжестве были проведены некоторые мероприятия в области книгопечатания. Важное значение имело открытие в 1641 году при монастыре «Трех святителей» первой молдавской типографии. В 1643 году в ней была напечатана самая значительная работа Варлаама «Казания» — книга проповедей и поучений. «Казания» — перевод текста религиозного содержания со славянского на молдавский язык. Эта первая работа, напечатанная на молдавском языке, представляет особый интерес и как памятник молдавского литературного языка. В 1645 году в типографии были напечатаны две религиозные книги: «Челе шапте тайне» («Семь тайн») и «Карте каре се кямэ рэспунсул ымпотрива катехизисулуй ка-львинеск» («Ответ против кальвинического катехизиса»).
      Варлаам был одним из самых передовых молдавских уче-ных-книжников первой половины XVII века. Участие в создании первой типографии в Молдавии и в напечатании первой книги на молдавском литературном языке позволяет считать его пионером книгопечатания в Молдавии, одним из основоположников молдавского литературного языка.
      Книги вначале печатались только славянским шрифтом. Однако по сложившимся тогда обстоятельствам возникла потребность в печатании и на греческом языке. Поэтому игумен монастыря «Трех святителей» Софроний Почацкий 17 февраля 1642 года обратился с письмом к Львовскому братству, в котором просил прислать по заказу господаря Молдавии греческий шрифт.1 Во время правления В. Лупу, вероятно, функционировала и вторая типография в Сучаве, где, по некоторым данным, печаталось в 1649 году евангелие на армянском языке.
      Ясская типография просуществовала недолго. Она прекратила свою деятельность в период политических распрей (1652 — 1653 гг.). Поэтому в январе 1671 года молдавский господарь Дука вынужден был обратиться к Львовскому братству с просьбой напечатать псалтырь и поучения на славянском языке для простого народа2.
      Большую заботу о развитии книгопечатания в Молдавии проявил митрополит Дософтей (Досифей). Дософтей (1624 — 1693) родился в семье мазила. В молодости он был монахом, в 1671 году стал митрополитом Молдавии. Дософтей официально ввел национальный язык в церковное богослужение, для чего перевел со славянского на молдавский язык в стихах и прозе большую серию богослужебных книг. Первая, наиболее известная,его работа «Псалтире ... пре версурь токмитэ» («Псалтырь в стихах») была издана в 1673 году в монастыре в городе Унев (Украина).
      В августе 1679 года Дософтей обратился к патриарху Московскому Иоакиму с просьбой прислать ему типографию. В этом же году эта просьба была удовлетворена. 16 декабря 1679 года по указу царя Федора Михайловича и патриарха Московского и всея Руси Иоакима в Молдавию была отправлена типографская машина со всеми принадлежностями для печатания книг.
      В восстановленной в Яссах типографии было напечатано много книг церковного содержания, а позже — учебников для школ. В 1680 году здесь был напечатан «Псалтырь» в прозе на славянском и молдавском языках, в 1681 году — «Молитвенник» и «Требник», в 1682 — 1686 гг. — «Жития святых» в 4-х томах и другие3. В этих книгах находим характерные примечания. Так, в первом томе «Жития святых » говорится, что книга вышла из митрополитовой типографии, в устройстве которой «нам помог из Москвы его святейшество отец наш патриарх Иоаким»1. В «Требнике» помещено четверостишие, посвященное Ивану Болевичу, который взял на себя труд доставить шрифт из Москвы2.
      Определяя роль России в развитии книгопечатания в Молдавии, Дософтей в одном из своих стихотворных посвящений писал: «И от Москвы сверкает свет, распространяя длинные лучи и добрую славу на земле»3. В 1682 году в Яссах начала действовать греческая типография при монастыре Четэцуя. Две Ясские типографии печатали книги с некоторыми перерывами до конца века.
      Следует отметить, что ясские типографии выпустили большую часть молдавских изданий, однако почти все они были религиозного содержания. Они издавались на трех языках — славянском, молдавском, а в конце XVII века — в основном на греческом. В 1698 году в Яссах был напечатан и «Диван» Д. Кантемира на молдавском и греческом языках. В 1698 году деятельность типографии при монастыре «Трех святителей» прервалась и возобновилась только в 1714 году.
      Итак, говоря о системе обучения грамоте в Молдавии в рассматриваемый период, отметим следующее. До XVII века в Молдавском княжестве дети, преимущественно феодалов и духовенства, обучались славянской грамоте при монастырях, епископствах, господарских церквах. Образованием и воспитанием занимались малограмотные, неподготовленные служители культа. Все обучение сводилось к механическому заучиванию часослова и умению писать. Но приобретение и таких элементарных знаний было недоступно даже для детей некоторых категорий бояр, не говоря уж о широких народных массах.
      С середины XVI века, наряду с национальными православными школами, в отдельных городах действовали иезуитские школы с обучением на латинском языке. Созданием таких школ иезуиты пытались установить в Молдавии влияние католицизма. Но их старания не увенчались успехом.
      Монастырские и церковные школы, несмотря на их малочисленность и плохую материальную базу из-за экономической отсталости страны, находившейся под властью Оттоманской Порты, тем не менее благоприятствовали развитию культуры. Являясь центрами христианского православного просвещения, распространения славянской письменности, они содействовали укреплению связей Молдавии с соседними славянскими народами. Развивая свою национальную культуру, молдавский народ смог воспринять многие черты культуры славянской.
      Два важнейших события произошли в жизни Молдавского княжества в первой половине XVII века и явились знаменательным актом выражения дружественных связей с Россией и Украиной — это открытие первой в Молдавии высшей школы, Ясского Славяно-греко-латинского коллегиума (1640 г.), и первой молдавской типографии (1641 г.).
      Созданием Ясской высшей школы в системе обучения грамоте был сделан шаг вперед. В этой школе детей привилегированных бояр обучали культурные, подготовленные учителя-наставники, приглашенные из Киево-Могилянского коллегиума. Открытие в XVII веке Ясской высшей школы и типографии явилось предпосылкой некоторого подъема в области просвещения и книгопечатания в Молдавии. Однако после установления господства здесь князей-фанариотов (с 1711 г.), длившегося более столетия в Запрутской Молдавии (до 1821 года), страна намного отстала в своем экономическом и культурном развитии от других европейских государств.
      В исследуемый период, особенно в XVII веке, в Молдавском княжестве зародились и получили определенное развитие первые педагогические идеи, нашедшие свое отражение прежде всего в трудах молдавских летописцев — Григория У реке (1590 — 1647 гг.), Мирона Костина (1633 — 1691 гг.), Иоана Некулче (1672 — 1745 гг.) и в трактате этического характера «Диван, или Спор мудреца с миром» Д. Кантемира.
      Григорий У реке в своей книге «Летописецул Цэрий Молдо-вей» («Летопись Земли Молдавской»), желая показать воспитательное воздействие знаний по истории на развитие личности, писал: «Многие писатели вынуждены были писать о порядках и истории страны и оставили после себя документ, чтобы и хорошее, и плохое осталось сынам и внукам для назидания, чтобы они остерегались плохого и следовали за хорошим и чтобы они учились на этих делах и руководствовались ими.»1 Мирон Костин, озабоченный вопросами воспитания, в своем труде «Летопись Земли Молдавской от Арона-Воеводы» высказывал пожелание, чтобы читатель имел достаточно времени для чтения книг, ибо нет другого более полезного занятия во всей жизни человека.
      Иоан Некулче в предисловии к летописи Молдавского государства писал, что, прочитав это летописание, люди станут более образованными.
      В конце XVII века педагогические идеи нашли свое отражение в этико-философском трактате Д. Кантемира «Диван, или Спор мудреца с миром», впервые опубликованном в 1698 году в Яссах на молдавском и греческом языках и помещенном в V
      ке Г. Летописецул Цэрий Молдовей. — Кишинэу, 1971, с. 57.
      томе сочинений Д. Кантемира, изданных в 1878 году. «Диван» — этическое произведение, но оно представляет и большой педагогический интерес, поскольку автор исследовал и разработал такие вопросы, как цель и задачи воспитания, психология возрастных периодов, система воспитания и др. Кантемир подчеркивал необходимость тесной связи обучения с практикой.
     
      § 2.СОСТОЯНИЕ ШКОЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В XVIII ВЕКЕ
      Как следует из изложенного выше материала, к концу XVII века молдавская культура под воздействием более развитой культуры русского, украинского и других народов достигла некоторого подъема.
      С началом XVIII века связан новый этап в истории Молдавии. Готовясь к войне с Россией, Оттоманская Порта рассчитывала использовать Д. Кантемира для усиления своей грабительской политики в Молдавии и назначила его в 1710 году ее господарем. Однако Д. Кантемир, стремившийся усилить господар-скую власть и свергнуть турецкое иго, был глубоко убежден, что народ Молдавии сумеет добиться своего освобождения лишь в союзе с русским народом. Поэтому он вступил в переговоры с Петром I. Весной 1711 года в Луцке русским царем был подписан тайный союзнический договор, имевший важное значение для совместной борьбы с Турцией. По этому договору Молдавия должна была отойти от Османской империи и войти в состав России. Военный союз, заключенный Д. Кантемиром и Петром I, выражал стремление молдавского народа избавиться от власти турецких поработителей.
      После неудачного Прутского похода в июле 1711 года был подписан Прутский мир, очень тяжелый для союзников. Молдавия по-прежнему оставалась под гнетом Порты. Турецкие правители, чтобы отомстить молдавскому народу за его анти-турецкие выступления и за симпатии к русскому народу, после 1711 года изменили систему угнетения Молдавского княжества, установили так называемый турецко-фанариотский режим, который длился более ста лет. Одновременно они отрезали от Молдавии город Хотин и близлежащую территорию, превратив его в турецкую райю. В прошлом подобным образом они поступили с городами Тигина, Четатя-Албэ, Килия и Измаил.
      В этот период в Молдавии турки, как правило, назначали господарями греков-фанариотов. Постепенно эти корыстные и жестокие правители заняли все высшие государственные и церковные должности. Увеличивая из года в год поборы, усиливая притеснение населения, все они стремились к одному — обогащению. Трудовой народ все более сгибался под тяжестью нищеты и бесправия. Период греко-фанариотского режима стал разрушительным для экономики страны и молдавской национальной культуры. Это было мрачное время и для просвещения Молдавии. Греки-фанариоты создавали крайне неблагоприятные условия для распространения образования и губили даже те незначительные начинания в области просвещения, которые были раньше. Большинство школ, существовавших к началу XVIII века, а также Ясская академия (Славяно-греко-латинский коллегиум) закрылись. В первые годы нового режима угнетения лишь в столице княжества Яссах функционировали 3 школы: греческая при монастыре св. Саввы, подвергшаяся незначительной реорганизации, славянская и молдавская.
      В конце двадцатых годов XVIII века, во время правления Григория Гики, началось учреждение новых школ. Господарь издал хрисов* об открытии в Яссах четырех школ — двух греческих, славянской и молдавской с четырьмя учителями, жалованье которым приказано было выдавать из окладов служащих бояр и должностных лиц. Но эти школы просуществовали недолго.
      В третье свое княжение (1747 — 1749 гг.) Григорий Гика восстановил эти школы. Жалованье учителям он установил в следующих размерах: старшему учителю эллинского языка — 360 лей, второму учителю того же языка — 120 лей, учителю славянского языка — 130 лей и учителю молдавского языка — 100 лей в год.
      Так как некоторые цинуты были слишком отдалены от столицы, Г. Гика открыл три новые школы с греческим и славянским языком преподавания в епископствах Хушь, Роман, Рэ-дэуць. Надзор над ними должны были осуществлять епархиальные епископы. Последним вменялось в обязанность подбирать учителей, выплачивать им жалованье. Учителям платили по 80 лей в год, но освобождали их от налогов и податей. Епископы должны были систематически проверять школы, при этом обращать главное внимание на то, как учатся и в чем успевают дети, как применяют знания на деле.
      Сыновья бояр без особой охоты посещали эти учебные заведения, о чем свидетельствует адрес, направленный группой знатных бояр 9 мая 1746 года господарю Иоану Маврокордату: «С некоторого времени заметили мы, что сыновья бояр страны нашей охладели к учению, которому прежде мы, все бояре, охотно предавались, детей же своих мы старались учить и совершенствовать в языке греческом; но теперь мы не можем постигнуть причины, почему обленились как родители, так и дети большей части бояр и перестали соблюдать прежний хороший и полезный обычай для рода боярского — учить детей своих»1. Авторы просили господаря запретить лицам, не выучившимся греческому языку, присутствие на церемониях, доступ к боярским должностям и получение почетных должностей.
      Деятельность Григория Гики в области просвещения не нашла должной поддержки у его преемников, и спустя несколько лет школы страны снова пришли в упадок. Об этом говорят данные комиссии, назначенной Иоаном Калимахи под председательством митрополита Якова. Комиссия отметила полнейший развал школьного дела. Причины, которые привели к этому, отражены в хрисове «О школах в 1758 году». В нем сказано, что школы находятся в жалком состоянии не по вине учителей, работающих в них. Первая причина — в большом отсеве учащихся, который объясняется тем, что одни предпочитают дворцовые чествования, т. е. службу при дворце господаря, нежели образование, а поэтому выбывают из школы задолго до окончания курса обучения, а другие же оставляют ее из-за недостатка средств к продолжению учения, т. е. по бедности*. Вторая, и самая главная, причина состоит в том, что учителя местные, и тем более иностранцы, создают свои частные школы, тем самым «отчуждая сердца родителей от княжеской школы».
      * В текстах грамот и хрисовов господарей часто встречаются выражения «иностранные» и «бедные» дети. Под иностранными подразумевались дети должностных лиц, приезжавших с господарем-фанариотом, а бедными называли детей местных разорившихся бояр. 27
      Хрисовом от 28 декабря 1759 года была учреждена также княжеская школа в гор. Ботошань для обучения детей, как это имело место и прежде (имеется в виду, что в Ботошанах в свое время школа открывалась), ворнику* предлагалось подыскать учителя и платить ему жалованье из городских доходов, освободив его от податей и повинностей.
      Как сказано далее в хрисове, комиссия предлагала меры для устранения указанных недостатков:
      1. Учащиеся на протяжении шести лет должны не оставлять школу и беспрекословным послушанием овладевать общеобразовательными сведениями.
      2. Школы, учрежденные частными наставниками при монастырях, боярских дворцах и других местах, где бы они ни находились, признанные наносящими ущерб главной княжеской школе и препятствующими образованию детей, ликвидировать. Обучать детей только в княжеской школе.
      3. Учителям-наставникам, приглашенным в боярские дома, разрешается обучать только господских детей, привлекать детей извне запрещается. Об учителях, пытающихся создавать частные школы, сообщать старшему учителю княжества и подвергать их строгому наказанию.
      4. Оплату жалованья учителю производить согласно грамоте Григория Гики от 25 декабря 1748 года. Учителю третьей греческой школы, проявившему заботу об увеличении количества обучающихся детей, вместо прежних 10 лей в месяц выплачивать по 15 лей в месяц.
      , Старшему учителю княжества вменялось в обязанность подвергать наставников, работавших в боярских домах, экзаменам для испытания их способностей в обучении и воспитании детей.
      Ввиду отдаленности от столицы и епископских центров примыкающей к монастырю Путна местности митрополит Яков учредил при этом монастыре школу для детей господствующих сословий. По просьбе митрополита соответствующей господар-ской грамотой школа эта была узаконена, а учителю определено жалованье в 60 лей в год.
      В 60-х годах был издан ряд грамот об учреждении школ, их доходах, жалованье учителям и т. д. Так, по просьбе общества галацких купцов грамотой от 13 августа 1765 года галацкому пыркалабу** разрешалось открыть эллинскую школу при монастыре Мавромол. Жалованье учителям и священникам предписано было выдавать из монастырских доходов в размере, установленном для ясских школ.
      В 1766 году греческая школа при митрополии подверглась реорганизации и стала называться «Академией наук и поучений». При ней открылся интернат для 20 иностранных и бедных детей. Академия была школой, завершающей образование. В ней во время фанариотского режима, кроме элементарных курсов, преподавались на греческом языке грамматика, риторика, этика, история, философия, арифметика, геометрия, логарифмы, тригонометрия, география и космография, физика, химия, метеорология, народная медицина, теология и языки: эллинский, латинский и французский.
      23 апреля 1766 года была издана грамота о жалованье учителей, в которой подчеркивалось, что для оплаты труда учителей и содержания учеников академии и других школ священники и дьяконы обязаны вносить по 4 лея в год. Старшему учителю поучений назначалось 1500 лей в год, первому учителю эллинского языка — 600 лей, учителю церковно-греческой грамматики — 180 лей, учителю латинского языка — 240 лей, учителю молдавского языка — 120 лей; учителям греческого языка в Ботошанской школе — по 120 лей, учителям, находившимся в епископствах Роман, Рэдэуць и Хушь — по 80 лей, двадцати трем учителям, работавшим в школах цинутов — по 60 лей.
      Однако все эти меры, принимавшиеся от случая к случаю, не могли радикально улучшить школьное дело. К еще большему упадку оно пришло в начале 70-х годов, во время войны между Турцией и Россией. Школьные помещения стали лазаретами, складами и т. д. Не по назначению использовалось и здание академии. Все это, а также начавшаяся эпидемия чумы привели к закрытию школ.
      С заключением Кючук-Кайнарджийского мирного договора в 1774 году в стране ощущалось некоторое оживление, нача-
      * Ворник — главный судья, которому подчинялись низшие судебные инстанции страны. В XV в. в Молдавии было два ворника: один для Верхней (северной), а другой для Нижней (южной) части страны.
      ** Пыркалаб — начальник крепостного гарнизона и прилегающей к кре-28 пости округи.
      ли свою деятельность различные ведомства: торговли, финансов, просвещения и др.
      В ноябре 1775 года господарь Григорий Александр Гика, в период второго своего правления (1774 — 1777 гг.), издал хрисов «О школах», в котором содержались следующие организационные мероприятия по упорядочению школьного дела:
      1. Попечителями школ Молдавии назначаются главный государственный казначей Иван Кантакузин, гетман* Георгий Гика и др.
      * Гетман — думный боярин, командовавший молдавскими войсками.
      2. На главного государственного казначея возлагается обязанность следить за исправным собиранием налогов со священников и дьяконов, которые составляли доход школ.
      3. На одного из попечителей возложены обязанности кассира и хранителя денег.
      4. Кассир назначается на один год и по истечении года отчитывается перед остальными попечителями.
      5. Главный учитель философских и математических наук Молдавской академии назначается князем и митрополитом, а он в свою очередь назначает остальных учителей академии. Он же определяет количество иностранных и бедных детей, которые должны находиться на содержании.
      6. Главный и остальные учителя академии обязаны проявлять заботу об учащихся; прилежных и хорошего поведения — поощрять, а неисправных — строго наказывать.
      7. Назначение учителей в школах цинутов производится попечителями и утверждается соответствующим актом господаря и митрополита.
      8. Жалованье учителям и содержание воспитанникам выдавать своевременно.
      9. Ученик может получить какую-либо должность не иначе как по истечении трех лет пребывания в школе и по предъявлении аттестата об окончании курса.
      10. Никому из учащихся не выдавать аттестата без публичного экзамена.
      11. Митрополиту и епископам запрещается посвящать в священники лиц, не имеющих аттестата от учителей и священнослужителей.
      Однако, как свидетельствуют последующие документы относительно школьного образования, указанная грамота не нашла своего применения, как и многие другие, изданные до этого.
      В мае 1776 года тем же господарем была издана грамота о необходимости приведения в порядок Ясской молдавской школы. В ней учителям определялось жалованье в размере, который установлен попечительством учителям академии.
      Говоря о развитии школьного дела в Молдавском княжестве во второй половине XVIII века, нельзя не отметить деятельность в этой области одного из видных представителей молдавской национальной культуры Амфилохия Хотинского. А. Хо-тинский (1735 — 1800 гг.) родился в северной части Молдавии, учился в монастырских школах, а затем — в Коллегиуме Киево-Печерской лавры. В 1767 году он был возведен в сан и назначен епископом Хотинской епархии. Кроме родного, владел многими языками, из которых в совершенстве — старославянским, греческим, латинским и итальянским.
      Совершая в 1772 году путешествие по Италии, А. Хотин-ский познакомился с постановкой обучения и учебниками местной школы. Вернувшись на родину, он внес ряд изменений в программу Хотинской молдавской школы, придав ей более светский характер. А. Хотинский увеличил количество часов для изучения арифметики, физики, истории и географии, последовательно боролся за введение молдавского языка в школах княжества. С этой целью перевел и издал некоторые учебники: «Всеобщую историю» («История универсалэ») в 1785 году, «Арифметические элементы» («Елементе аритметиче арэтате фереште») итальянца П. А. Конти в 1795 году, «Всеобщую географию» («Де обште жеография») Буфье в 1795 году, «Теологическую грамматику» («Граматика теологичаскэ») Платона — архиепископа Московского в 1787 году. Используя свободный перевод, Хотинский дополнил учебники сведениями из истории и географии Молдавии, а учебник арифметики «Арифметические элементы» — некоторыми математическими понятиями.
      В 90-х годах XVIII века школы Молдавии, после незначительного подъема в 70 — 80-х годах, начали вновь приходить в упадок. Это было обусловлено многими причинами, в частности сложившейся системой обучения, во многом примитивной, несовершенной методикой преподавания, обучением детей не на их родном языке, нерадивым отношением греческих учителей к своим обязанностям.
      Обеспокоенный столь низким уровнем состояния школьного дела, правитель страны тех лет вынужден был принять некоторые меры. Была создана комиссия под председательством митрополита Якова Стамати*, которая изучила постановку обучения в господарской школе, т. е. Ясской академии. В составленном ею акте раскрывались обнаруженные недостатки, предлагались пути их устранения.
      Прежде всего отмечалось низкое качество обучения эллинскому языку. Заставляя детей учить множество слов, правил, названий, учителя настолько обременяют их память, что те ничего не понимают и не знают, учат грамматику по 10 — 12 лет
      * Даты создания комиссии и представления акта неизвестны, так как за время пребывания Якова Стамати митрополитом Молдавии (1792 — 1803 гг.) 30 на престоле страны сменилось 5 князей-фанариотов.
      и таким образом ♦стареют в грамматике», в то время как другие европейские народы с успехом изучают греческий язык в течение 5 лет и во всех подробностях понимают его, говорилось в акте.
      Особое место отводилось геометрии: как академия без наук похожа на дом без окон, так и школа, где геометрии места нет, по справедливости и школой нельзя назвать. Для понимания священного писания, библии, для исправления и украшения молдавского языка признавался необходимым латинский язык.
      Комиссия, в меру своей компетентности вскрыв недостатки школьного образования, рекомендовала:
      — предметы изучать не на латинском, а на эллинском языке, так как на нем лучше объяснять, однако должность учителя латинского языка сохранить;
      — только после изучения грамматики переходить к изучению более сложных понятий, способствующих развитию памяти детей;
      — в обучении следовать от известного к неизвестному, а не так, как следовали до этого учителя греческого языка: от неизвестного к неизвестному;
      — изучение наук осуществлять на французском языке до тех пор, пока можно будет перейти на национальный молдавский язык;
      — установить ответственность попечителей академии и других подчиненных ему за сохранность имущества академии.
      В акте также указывалось, что в Молдавии из-за границ земельных участков (владений) нередко возникают споры и судебные тяжбы, для разрешения которых необходимы межеве-ки-землемеры. Такими специалистами могут быть учителя прикладной геометрии.
      Таковы в общих чертах предложения комиссии, направленные на улучшение деятельности господарской школы. Однако они не понравились правителю-фанариоту и не были осуществлены.
      Следует отметить, что содержавшиеся в акте комиссии серьезные обвинения в адрес школы по содержанию ее работы и методике обучения, а также намеченные мероприятия по устранению недостатков не нашли отражения в последующих княжеских грамотах 90-х годов XVIII века и начала XIX века. В них лишь констатировались факты. Так, грамотой от 30 сентября 1793 года господарь Михаил Константин Суцо утвердил эллинскую школу в Яссах. Принимая во внимание, что в Ботошанах нет школы, и считая ее крайне необходимой, он учредил школу и назначил учителя эллинского языка и в г. Ботошань. Господарь распорядился Ботошанскую школу содержать за счет доходов местной церкви, а жалованье учителю эллинского языка, как и учителю церковно-славянской молдавской грамоты, выплачивать из имеющихся доходов. Для оказания помощи школе 31
      он распорядился приписать к ней 12 скутельников*, исключительно для обслуживания школьного хозяйства.
      В грамоте от июля 1797 года сообщалось, что установленный для Ботошанской школы доход недостаточен для выплаты жалованья учителям, содержания бедных детей и оказания помощи иностранным ученикам. Поэтому школе разрешалось иметь для продажи 300 волов без пошлин и корнэрита.**
      Вот и все содержание этих грамот.
      Документы тех времен со всей очевидностью свидетельствуют, что развитие просвещения не заботило правителей княжества. Общеобразовательных школ было ничтожно мало, о профессиональном обучении в грамотах господарей и не упоминается.
      Характеристика положения школы в рассматриваемый период будет далеко не полной, если не осветить состояние типографского дела, издание книг и учебников для школ, положение учительских кадров и т. д. Печатное дело в Молдавии, как уже говорилось, ведет свое начало с сороковых годов XVII века, однако книги для школ начали печататься в княжестве почти через сто лет. Буквари и другие учебники не интересовали ведомства, занимавшиеся изданием книг для церковных нужд.
      Обучение в некоторых школах столицы и в центрах цинутов проводилось по рукописным церковным книгам, что намного усложняло процесс обучения детей, поскольку они писались разными почерками и содержали много ошибок. Только с середины XVIII века в местных типографиях стали печатать в небольшом количестве книги для школ. Это были буквари, учебники по грамматике, а с конца века — и учебники по арифметике и географии. В 1755 году по предложению митрополита Якова Путнянского в типографии Ясской митрополии был напечатан первый «Букварь» для школ Молдавии.
      Большую деятельность в налаживании типографского дела и книгопечатания в княжестве развернул протоиерей Молдавии Михаил Стрельбицкий (1730 — 1807 гг.). Выходец из России, он приобрел в Киево-Печерской лавре типографские принадлежности и открыл в Яссах типографию, которая печатала книги на греческом, русском, молдавском и других языках.
      В «Новой типографии», как назвал ее М. Стрельбицкий, в 1789 году был напечатан составленный им славяно-молдавский словарь-разговорник «Краткое собрание имен по главизнам, расположенное двумя диалектами, в пользу хотящим обучиться русскому и молдавскому языкам». Здесь были напечатаны также календари и другие книги. В этой типографии впервые в ис-
      * Скутельник — категория феодально зависимых крестьян, которая гос-подарскими грамотами освобождалась от уплаты налогов и податей в пользу государства и была обязана вносить их в пользу бояр-землевладельцев.
      ** Корнэрит — особая подать, платившаяся в Молдавии от каждой головы 32 рогатого скота.
      тории молдавской письменности стал применяться русский гражданский шрифт вместо старого церковнославянского.
      В 1789 году была напечатана грамматика Тоадера Школа-рул «Лекциоане, адикэ Кувынтаре скоасэ де ла ынтыя парте а граматичий пентру ынвэцэтура лимбий молдовенешть ши ру-сешть...» («Уроки, то есть речь, извлеченная из первой части грамматики для изучения молдавского и русского языков»). После перемещения типографии из Ясс в Дубоссары М. Стрель-бицкий напечатал в ней в 1794 году небольшого формата «Букварь, или Начальное оучение, хотящым оучиться книгъ пись-мены славянскими, часослов и ектениерий»*. По нему впервые в Молдавии при богослужении стали упоминать особ русской императорской фамилии. Здесь же были изданы некоторые другие книги.
      Видным деятелем молдавской культуры второй половины XVIII века был Варфоломей Мэзэряну. В. Мэзэряну (1720 — 1790 гг.) учился в Киево-Могилянской академии, усвоил богатую славянскую культуру. С 1757 года он — архимандрит монастыря Путна, затем — монастыря Солка. Позднее стал митрополитом Молдавии. В 1759 году был членом делегации, направленной в Петербург для решения вопроса о принятии Молдавии под покровительство России.
      Хорошо владея древнеславянским и русским языками, он перевел на молдавский язык и издал серию религиозных и светских книг, среди которых «Русская летопись» («Летописецул русеск»), «Календарь на 112 лет» («Календарул пе 112 ань»), «Басни Эзопа» («Фабулеле луй Есоп») и другие книги, представлявшие тогда большой интерес.
      В. Мэзэряну работал преимущественно в области истории и публицистики. Самое блестящее его произведение — «Панегирик Стефану Великому» («Панегирикул луй Штефан чел Маре»), в котором он выступил против бояр, вместе с фанариотами грабивших страну. Он был сторонником культурного и политического сближения Молдавии с Россией.
      Однако в период правления греков-фанариотов книгопечатание находилось на таком же низком уровне, на каком и народное образование: всего несколько школ функционировали в столице княжества и в центрах цинутов, да и те для детей местной знати. Учителями в этих школах были священники, дьяки и псаломщики, а также отдельные светские лица, владевшие греческим, славянским и молдавским языками; последняя категория учителей состояла как из местных, так и из специально присланных из Константинополя лиц.
      Ни в одной грамоте господарей не высказывалась необходимость учреждения учебного заведения для подготовки учителей. Эта миссия возлагалась на священников. В грамоте «О школе и образовании духовенства», изданной Константином Мав-
      * Ектениерий — религиозный трактат.
      рокордатом в 1741 году, говорилось: «Митрополиты и епископы в своих епархиях по городам и большим селам должны назначать хороших и грамотных священников, которые бы учили сыновей тамошних жителей молитве и вере, т. е. 12 членам христианства, содержащимся в символе веры, 7 церковным тайнам, относящимся к богу, а так как это не требует большого труда, то учить с пониманием предмета и учить их письму»1.
      Господарям и привилегированной касте бояр не было безразлично, кто будет воспитывать их детей. Они требовали установления должного контроля за деятельностью учителя.
     
      § 3. ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ ДМИТРИЯ КАНТЕМИРА
      Д. Кантемир — представитель передовой молдавской культуры конца XVII — начала XVIII века. Он родился в 1673 году в Молдавии, в семье сардаря* Константина Кантемира, впоследствии ставшего господарем. В отцовском доме и во время своего пребывания в Константинополе в качестве заложника он получил блестящее по тому времени образование. Порта, рассчитывая использовать Дмитрия Кантемира для ужесточения своей грабительской политики в Молдавии, в 1710 году назначила его господарем страны. Однако у Д. Кантемира были другие цели, он стремился усилить централизованную власть господаря путем установления наследственной монархии, освободить молдавский народ от турецкого ига. При этом он был убежден, что освобождение возможно лишь в единении с великим русским народом. Вот почему Д. Кантемир в 1711 году заключил военно-политический союз с Петром I. Молдаване вели борьбу против турецких завоевателей плечом к плечу с русским народом.
      После неудачного Прутского похода Дмитрий Кантемир с большим числом бояр и военных людей покинул Молдавию и переехал в Россию. Сначала он был советником Петра I, позднее — сенатором. Русский царь высоко ценил деятельность Д. Кантемира, направленную на укрепление экономической и политической мощи России. Умер Д. Кантемир в 1723 году. Он был всесторонне образованным человеком, занимался историей, философией, астрономией, математикой, физикой, архитектурой, этнографией, медициной, музыкой. Перу Д. Кантемира принадлежат ценные труды по вопросам истории, философии, логики, этики, географии, искусства и литературы.
      Многосторонняя научная и политическая деятельность Д. Кантемира была тесно связана с развитием русской культуры времен Петра I и сделала его имя известным за пределами не только Молдавии, но и за пределами России. Многие его труды были написаны в России. Сочинения Д. Кантемира издавались на молдавском, румынском, русском, греческом, немецком, латинском и французском языках. В 1714 году он был избран членом Берлинской академии наук.
      Великий русский критик и революционер-демократ В. Г. Белинский так охарактеризовал Д. Кантемира: «Князь Дмитрий был человек ученый; с особенным удовольствием он занимался историей, был весьма искусен в философии и математике и имел великое значение в архитектуре, был членом Берлинской академии, говорил по-турецки, по-персидски, по-молдавски, неплохо знал французский язык и оставил после себя несколько сочинений на латинском, греческом, молдавском и русском языках»1.
      Главными произведениями Д. Кантемира являются: «Диван — Спор мудреца с миром, или Тяжба души с телом» (1693 г.); «Сокращенное изложение основ общей логики» (1700 г.); «Иероглифическая история» (1705 г.); «Исследование природы монархий» (1714 г.); «Описание Молдавии» (1715 г.); «История подъема и упадка Оттоманской империи» (1716 г.); «Хроника древности романо-молдо-влахов» (1717 г.); «Система или состояние мухаммеданской религии» (1722 г.)
      Значительное влияние на мировоззрение Д. Кантемира оказали реформы Петра I, русская культура начала XVIII века, труды видных русских ученых Ф. Прокоповича и В. Татищева. Из философских высказываний Д. Кантемира следует, что он в основном стоял на позициях деизма, признавая существование бога как первопричины мира. Но мир, однажды созданный богом, считал он, не может быть изменен никакой силой, даже самим богом: «Предмет, который был в бытии, даже бог не может привести в небытие».2
      В своих произведениях Д. Кантемир уделял большое внимание науке. По его образному выражению, наука является факелом истины.3 Настоящий ученый, он глубоко верил в прогресс, познавательную роль науки.
      В основе познания, по мнению Д. Кантемира, лежит чувственное восприятие вещей и явлений окружающего мира. «Известной философской аксиомой, — писал он, — является то, что предшественницей всему познанию и науке являются чувства» . Он приводит очень образный и убедительный довод: «Поелику вся наука из наставлений чувств исходит, все знают, что не слепой, а зрячий судит о цветах и слышащий, а не глухой вбирает красоту и сладость мелодии».5
      В противовес схоластам, которые пытались найти истину с помощью оторванных от реальной действительности измышлений, большую роль в процессе познания мира он отводил практике, опыту: «Ибо опыт и испытание предмета достовернее может быть, чем все расчеты ума, и аргументы наглядного показа сильнее бывают, чем все размышления»1. Он советовал философам учиться извлекать истину из опыта, из жизни, а не из рассуждений, указывая вместе с тем на единство теории и практики и на роль развивающейся теории для практической деятельности людей.
      Д. Кантемир важную роль отводил науке и просвещению в совершенствовании людей. Наука, по его мнению, является решающим средством изменения нравов и обычаев людей и прогресса общества, ибо с ее помощью познаются законы «благости и законодавцев правда и человеколюбие. От познания же законов исправляются злонравия, добродетели любимови бывают и злочинства избываются»2.
      Стремясь расчистить путь к развитию научных знаний, Д. Кантемир выступал против магометанской религии. В сочинении «Система или состояние мухаммеданской религии» он разоблачал мусульманство и одновременно нанес удар по иудейской и христианской религии. Этим он объективно подрывал авторитет теологии, не будучи сам атеистом: священное писание для него являлось основным содержанием и неиссякаемым источником наставлений и идей, необходимых для воспитания человека и формирования личности.
      Еще одна яркая черта Д. Кантемира — его горячая любовь к родине. Он призывал на подвиги в борьбе за освобождение отечества от кровавого ига иноземных поработителей: «Ибо всей хвалы и славы знаменитое имя достойно, когда носитель в поте лица трудится на благо родины своей и для своего народа не считается ни с какими опасностями»3. Любовь к родине должна быть действенной и самоотверженной, ибо умереть с честью за ее свободу, говорил он, «много полезнее и похвальнее, чем жить бесчестно многие века»4.
      Прославляя героическое прошлое молдавского народа, Д. Кантемир стремился воспитывать в народе чувство национальной гордости и национального достоинства на боевых традициях мужества и героизма, на военных подвигах, совершенных молдавским народом во имя свободы и независимости родной земли. Среди исторических деятелей Молдавии он выделял Стефана III, о котором писал: «Он был чрезмерной похвалы достойный князь и храбрый защитник своего отечества против всех нападений врагов его, с которой стороны оные не были»5.
      Д. Кантемир вскрывал пороки современного ему молдавского общества, резко осуждал нравы, невежество господствующих сословий. «Совет, который может дать ученый и мудрый бедняк, все безрассудные и неопытные цари не могут постичь»1, — писал он.
      Д. Кантемир верил в мудрость народа, в его силы и творческие способности: «Ищи знание и мудрость не на высоких и пышных престолах (креслах), а в склоненных и образованных головах»2.
      Большое внимание он уделял вопросам обучения и воспитания, хотя не создал стройной педагогической системы или специальных педагогических произведений. Вопросы образования, воспитания и обучения в основном освещаются им в произведениях: «Диван — Спор мудреца с миром, или Тяжба души с телом», «Иероглифическая история», «Система или состояние мухаммеданской религии»,,«Описание Молдавии».
      Как и многие передовые просвещенные люди того времени, Д. Кантемир отвергал идеалистическую теорию о врожденных идеях. Он открыто выступал против существовавшего убеждения феодальных кругов, будто происхождение и богатство определяют и умственные способности человека. «Богатые считают, что богатством и ума приобрели, а бедным кажется, что отсутствие имущества привело их к потере ума»3, — с иронией замечает он. По его мнению, у человека нет врожденной наклонности к добру и злу. Нравственные принципы, нормы поведения человека формируются средой и воспитанием.
      Образование в Молдавском княжестве как во времена правления Д. Кантемира, так и ранее, было доступно лишь господствующим сословиям. Не только народные массы, но даже небогатые бояре, а нередко и богатые, были неграмотными. Распространенное в то время мнение о том, что «учение надлежит одним духовным, для простолюдина же довольно уметь читать и писать, чтобы подписать свое имя и внести в свою ведомость белаго, чернаго и рогатого вола, лошадей, овець... и подобные вещи»4, отражало антинародную политику правителей страны. «Простому люду следует простить, так как он не знает категорий логики и не забавляется чтением научных книг»5, — писал Д. Кантемир.
      Но он не был прав, заявляя, будто молдаване не имели тяги к науке, к знаниям, «что молдавцы не только не охотники в науках, но еще почти все оныя и ненавидят. Имена хороших художеств и знаний им так неизвестны, что думают, что ученые люди должны лишаться своего разума; и когда дойдет слово похвалить чью-нибудь ученость, говорят они: «сей от излишества знаний обезумел» . Он не учитывал, что турецкая политика угнетения, ограбления и разорения страны и как следствие этого — тяжелое положение народных масс не могли не повлиять на сознание трудящихся. Основное население Молдавии не училось в школах и не могло знать имен знаменитых художников и ученых.
      Д. Кантемир проявил известный интерес к состоянию и ха-х рактеру просвещения в Молдавии. В своей работе «Историческое, географическое и политическое описание Молдавии», касаясь различных сторон жизни страны, он остановился и на сложившейся здесь системе воспитания, включавшей элементы рыцарской системы. В главе «О молдавском шляхетстве» он описал, как воспитывались дети этого сословия.
      У молдаван сложился обычай, согласно которому бояре низших чинов своих сыновей по истечении их детских лет отдавали в услужение к боярам первой статьи, которые должны были использовать их только в качестве прислуг при столе, в гостиной и в «передних комнатах». Если по истечении трех лет питомцы усвоят придворные обычаи, приобретут хорошие навыки и совершат хорошие поступки, то боярин представляет их князю; по усмотрению последнего, они определяются в комнатах большого дивана*, из которого по истечении года переводят их в меньший зал аудиенции**, а оттуда в комнату меча. Если и там молодые люди покажут пример добронравия и честных поступков так, что на них можно надеяться, то они принимаются в число слуг большой комнаты. Через несколько лет по рекомендации какого-либо боярина такого юношу производят в постельничные или в малые постельники, которые в количестве двенадцати человек носят перед князем белые тонкие жезлы длиной в свой рост. Если и в этом чине он окажет князю верность и искусство государственного деятеля, то производится в другие чины или в тайные, т. е. в ближние придворные чины; если он таким образом юношество свое проведет, возвышается сперва в третью статью бояр и, наконец, в первую. Если князь заметит в каком-нибудь из них выдающееся дарование, то может дворянина последней степени достоинства в короткое время повысить до достоинства высших чинов2.
      Так боярские юноши проходили соответствующие ступени подготовки преданных придворных господаря и будущих государственных деятелей.
      В «Системе или состоянии мухаммеданской религии» Д. Кантемир одновременно с критикой этой системы коснулся и вопросов школьного обучения, в частности содержания школьного образования, языка преподавания, учета возрастных особенностей детей в обучении и других. Он вскрыл основной порок мухаммеданской школы-мактеб, ее религиозно-догматический характер обучения, рассчитанный на механическое заучивание и полностью игнорирующий развитие мышления детей. Их «от самого младенчества наставляют и тщательно научают, что имеют о бозе разумети и веровати»1.
      Однако следует отметить, что Д. Кантемир непоследователен, а отчасти даже противоречив во взглядах на характер обучения. Выступая против того, чтобы дети с малых лет напамять учили катехизис, он утверждал, что долг родителей — заставлять своих детей, даже браня их и наказывая, изучать священное писание. Считая трудным и сложным для понимания язык священного корана — книги, являющейся у мусульман основным пособием обучения детей, он не отрицал необходимости его изучения.
      В мусульманской системе Д. Кантемир видел несоответствие содержания обучения возрастным особенностям детей: «Мухам-меданские отрочата..., в четвертое или пятое возраста вступившие лето, или в домах родительских обучению писмен начало творят, или в нижайшия школы (их же Мактеб нарицают) для научения Элиф Супараси, т. е. абецадла (азбуки) отдается...»2 «И хотя самые лета отроческие не суть удобны к понятиям и разумению оных (катехизис веры мухаммеданской) яже им к научению от своих гаджей (наставников или учителей) предлагаются»3.
      Мы видим здесь психолого-педагогический подход и глубокое понимание Д. Кантемиром основ школьного обучения. Позже Яна Амоса Коменского и намного раньше Жан Жака Руссо, исходя из сравнения человека с плодом и подражая этим отчасти Коменскому, Д. Кантемир разработал оригинальную периодизацию возрастов: младенчество, детство, отрочество,
      юность, возмужалость, преклонные годы и старость. Для воспитания и обучения подрастающего поколения представляют интерес первые четыре периода, так как на их протяжении, по мнению Д. Кантемира, в основном формируется человек — его разум, нравы, привычки. В такой периодизации затрагиваются вопросы, касающиеся развития, воспитания и образования детей.
      Первый возраст — это младенчество или цветок жизни человеческой. Этот возраст, лишенный какого бы то ни было зла, должен служить примером для остальных возрастов и, все развиваясь, к более зрелым возрастам следовать.
      Второй и третий возрасты — детство и отрочество — являются завязью цветка жизни человеческой. В этом возрасте человек, подобно цветку в благоприятное время, имея хорошую завязь, и плод хороший принесет и, наоборот, в неблагоприятное время — плохой плод родит. И потому именно с этих возрастов и следует начать обучение детей. Эти возрасты посредством приобретенных навыков и привычек предопределяют нравственный облик человека.
      Сознавая огромную роль этих двух возрастных периодов в формировании человеческой личности, Д. Кантемир подчеркивал большую ответственность родителей в воспитании детей. По отношению к своим детям долг родителей, браня и наказывая, углублять их в изучении священного писания, чтобы человек не был, как животное, и живой не был, как мертвец, считал он.
      Четвертый возраст совпадает с юностью и представляет образовавшийся плод человеческой жизни. Д. Кантемир утверждал, что в эти годы человек еще не остепенился и ему присущи специфические заблуждения возрастного характера: кровь в нем бьет ключом, ярче, сильнее проявляются различные страсти. Надо всемерно оберегать юношу от недругов, которых этот возраст больше других имеет.
      Пятый возраст — период возмужалости или, как образно выражался Д. Кантемир, «созревание плода человеческой жизни». Человек, достигнув этого возраста, во всем обязан быть зрелым, цельным и «сладким», не должен быть похож на те плоды, которые внешне являются привлекательными, а на пробу оказываются горьковатыми и затхлый вкус имеют.
      Шестой возраст — это преклонные годы, или начало чахлости плода человеческой жизни. В этом возрасте человек, наподобие плода, увядать начинает и изо дня в день к гниению идет. Но как только тело больше начинает стареть, то о душе следует больше заботиться и хорошими поступками ее молодить.
      Седьмой возраст — старость, или полное загнивание жизни человеческой. Здесь необходимо проявить заботу о душе, чтобы сохранилась она молодой и здоровой.
      Недостатком периодизации возрастов Д. Кантемира является то, что им не указано содержание и характер занятий с каждым отдельным возрастом.
      В своих произведениях Д. Кантемир осветил и цель воспитания, которую он определил через формулу: «Познай самого себя». Д. Кантемир считал, что для овладения нужными добродетелями необходим разум, так как наличие разума позволяет правильно судить о реальных предметах и вещах, помогает познать самого себя, а тем самым и окружающих. Обучение и воспитание он считал главным фактором формирования человеческой личности. Они облагораживают человека, сообщают ему истинно человеческий облик, отличают его от живот-40 ного, тогда как без них человек оказывается подчас хуже животного. Смысл обучения и воспитания заключается в том, чтобы способствовать выделению человека из мира животных и формированию подлинного гражданина.
      Образные и глубокие суждения Д. Кантемира об образовании ярко свидетельствуют о том, как высоко ценил он просвещение, овладение знаниями: «И на много молодость исправляется образованием, но и наука много развивается и прибавляется со старостью»1. И далее: «Ибо как знание предметов, явлений есть светоч разума, так их незнание есть помрачнение разума»2. Он уточняет эту мысль: «Те, которые много книг прочитали, может быть, и зрение потеряли, а те, которые в книги никогда не заглядывали, хотя и острое зрение сберегли, однако невежество в бездну темноты погрузили»3.
      В трудах Д. Кантемира нашли отражение и вопросы единства мышления и речи, целенаправленности мышления: «Ибо как слово без мысли напрасным бывает, так начало действия без осмысления его завершения смешным и пустым является»4. Иными словами, каждое действие должно быть глубоко и всесторонне продумано, и каждый действующий человек в начале работы обязан предвидеть ее завершение. Он высоко ценил роль навыка, имеющего, как известно, большое значение в обучении и в повседневной деятельности человека.
      В своих трудах Д. Кантемир уделил внимание вопросам нравственного воспитания. Остро бичуя грубость, жестокость, лицемерие, подхалимство, праздность, алчность, честолюбие бояр, он хотел видеть молодых людей высоконравственными личностями, требовал прививать подрастающему поколению такие качества, как вежливость, гуманность, прямоту, искренность, честность, выдержку, терпеливость, прилежание и трудолюбие. В нравственном воспитании личности особо необходимо воспитание правдивости и прямоты: «Правда все побеждает и сильнее всего бывает»5. «Правда, хотя и поздно, все же восторжествует, ибо она пустой и недоказанной оставаться не может»6. «Где свет правды ударяет, какой бы толщины не были стены, луч правды все равно проникает»7.
      Положительные примеры из жизни выдающихся людей, жизни святых, по его мнению, являются прекрасным средством воспитания личности. Он называл имена замечательных людей древности — Сократа, Платона, Аристотеля и других, а также господаря Молдавии Стефана Великого, жизнь и деятельность которых может служить образцом в воспитании подрастающих поколений.
      В основу нравственного воспитания Дмитрий Кантемир положил 10 своих заповедей стоиков. Вот некоторые из них:
      — делай каждому добро насколько можешь и никому не вреди;
      — относись к другим так, как ты хотел бы, чтобы другие относились к тебе;
      — отличай сделанное против добра намеренно от того, что сделано против него по ошибке или по недоразумению;
      — сохрани твое наивысшее счастье и не таи в своем сердце зла;
      — будь настойчив в мудрых делах, нежели в словах.
      Выполняй предначертанное. Довольствуйся малым. Избегай изобилия. Слушай больше. Говори меньше. Храни тайну. Относись с пощадой к малым (будь милостив). Следуй старшему. Обращайся со всеми одинаково. Не трать времени зря, не ленись. Осуждай высокомерных. Откажись от злых поступков — таковы поучения Д. Кантемира.
      Как видим, в указанных заповедях стоиков и других поучениях содержатся некоторые ценные дидактические советы, хотя в области нравственного воспитания у Д. Кантемира есть и советы-поучения религиозного характера, что явно вытекает из его мировоззрения и из его заботы о соответствующем воспитании молодого поколения.
      Д. Кантемир специально не ставил и тем более не разрабатывал вопрос о дисциплине. Однако замечал, что, наряду с убеждением, допустимо и применение мер физического воздействия: «Ибо часто бывает, что там, где слово исправить не может, исправляет палка»1.
      В своих произведениях Д. Кантемир не обошел стороной и роли учителя. Он высоко ценил его труд. По его мнению, «счастливым и знаменитым бывает и должен быть не только тот учитель, который каждый день в школе учит детей, а тот, который жизнь учеников умениями и знаниями украшает»2. Это требование в тогдашних условиях было, несомненно, положительным и не потеряло своего огромного значения и по настоящее время.
      Как видим, в творчестве Д. Кантемира немалое место занимают педагогические идеи. В его сочинениях хотя и нет стройной педагогической системы, выдвинутые им педагогические мысли по своей значимости и оригинальности представляют значительный исторический интерес. Дальнейшее более глубокое изучение его наследия является важной задачей наших дней.
      В XVIII и в начале XIX века в Молдавском княжестве не находим оригинальных произведений по педагогике, которые уже имелись на Западе. Отдельные произведения по педагогике, использовавшиеся в княжестве в тот период, в большинстве своем являлись переводами с французского и немецкого языков, и издавались они за пределами Молдавии. Так, в 1785 году в Вене издана первая такая работа «Нужная книга для учителей».
      В начале XIX века количество подобных книг увеличивается. В 1818 году, например, в г. Вуда было издано пособие «Руководство для школьных учителей или направление к благоприятному исполнению учительской миссии» и другие переводы.
      Из всего изложенного вытекает, что в XIV — XVI столетиях в Молдавском княжестве начало зарождаться школьное образование, делались первые шаги его становления. В течение XVII — XVIII вв. школа в Молдавии получила дальнейшее развитие, образование народа приобретало все более широкие масштабы. Появились и получили развитие первые педагогические идеи, мысли, нашедшие свое отражение в работах летописцев, £ также в трудах Дмитрия Кантемира. Однако школьное образование в Молдавии в тот период значительно отставало от других европейских государств, школа носила кастовый характер, обслуживала самые привилегированные слои населения общества, профессиональное образование в стране находилось на стадии зарождения.