DjVu

      Глава 1
      Необыкновенные происшествия в королевской спальне
     
      Король проснулся.
      Прежде всего по привычке ощупал голову. Проверил: не съехал ли ночью колпак набок? Не дай бог, не свалился ли с головы?
      И лишь убедившись, что колпак туго натянут на уши, с облегчением вздохнул, откинул одеяло, сел и спустил ноги с кровати.
      Справа от короля, на огромной кровати с кривыми поросячьими ножками сладко похрапывала королева.
      — Хрю-хрю!.. — говорила она во сне. — Хрю-хрю!.. — возможно, ей снились поросята. Но скорее всего, это был обычный королевский храп. Одеяло, вышитое золотом, мерно поднималось и опускалось. Но королевы не было видно. Не было видно ее головы на подушке.
      Рядом с кроватью королевы стояла ещё одна кровать. Но уже поменьше, на золотых птичьих лапках. На этой кровати спала принцесса.
      — Цып-цып!.. — свистела она во сне. Возможно, ей снились цыплята.
      Но принцессы тоже не было видно. На подушке вмятина, под отогнувшимся одеялом — пустота.
      Скажем сразу, король ничуть не удивился. Он был совершенно спокоен. Он прекрасно знал, что его жена и дочь вовсе не исчезли, а преспокойно спят в этот тихий утренний час.
      Что ж, мой дорогой маленький друг, пришла пора, чтобы и ты перестал удивляться и узнал, что ты попал не в обычное королевство, а в королевство невидимок. Да-да! В этой удивительной стране и король, и королева, и принцесса, все министры и придворные, вся их многочисленная родня, даже двоюродные племянники — все носили колпаки-невидимки. Дворец надежно охранялся, но стражников никто никогда не видел. Невидимый повар на королевской кухне орудовал поварёшкой, и невидимый парикмахер осторожно завивал локоны невидимой принцессы.
      Король подошел к окну и отдернул тяжёлую штору. Утреннее солнце так и хлынуло в спальню, будто только этого и дожидалось.
      Солнечный зайчик упал на лицо короля и замер. Да что там какой-то солнечный зайчик! Все-все, кто видел портрет короля, прямо-таки застывали на месте.
      Дело в том, что король был удивительно, необыкновенно красив. Всё в его лице поражало красотой. А уж о глазах просто нечего и говорить. Глаза у короля были ясные, смелые, гордые, умные, великодушные и чуть-чуть задумчивые.
      Рядом с портретом короля висел портрет королевы. Стоило только раз взглянуть на портрет королевы, и сразу же можно было понять, что она самая первая красавица на свете. Никаких сомнений! Эти сияющие глаза, этот нежный розовый румянец…
      Портрета принцессы в спальне ещё не было. Придворный художник ещё не закончил её портрет. Но и без того всем было известно, что принцесса — самая хорошенькая девочка в королевстве.
      Во всех залах дворца, во всех галереях, повсюду висело ещё множество портретов придворных дам и министров.
      Дамы поражали блеском глаз, шёлковыми ресницами и тонкими талиями, министры — мужеством и благородством.
      — Да нет! Куда там! Художник всё равно не мог передать нашу удивительную красоту, — вздыхали невидимки. — Ах, если бы мы сняли наши колпаки, вот тогда… Но это запрещено. Это строжайше запрещено. Вы все, конечно, читали королевский указ? Кто снимет с головы колпак — тому голову прочь! И всё это из-за наших подданных. Из-за этого простого нищего люда. Вот послушайте. Говорят, однажды бедная торговка рыбой, на свое несчастье — она вовсе этого не хотела, случайно увидела одну придворную даму без колпака-невидимки. И надо же! Бедняжка ослепла. А её соседка, которая, на беду, оказалась где-то рядышком, окривела на один глаз. Теперь вы понимаете, почему мы скрываем от этих несчастных наши божественные, прекрасные лица! Ведь какими уродами они покажутся себе! Они просто умрут от зависти и отчаяния…
      Но не пора ли вернуться нам в королевскую спальню и посмотреть, что там происходит?
      — Ха-ха-ха! — неожиданно рассмеялся король.
      Золотое одеяло зашевелилось, розовое сползло на пол. Королева и принцесса проснулись.
      — Еще рано! Почему ты не спишь? — недовольно спросила королева.
      — Спать? В такой день спать? — возбужденно воскликнул король. — Ну и ну, моя милая! Неужели ты забыла, что сегодня наконец-то расцветёт…
      — Ах да… — виноватым голосом откликнулась королева. — Конечно, не забыла. Он мне даже приснился сегодня ночью. Такой маленький, на тонком стебле, и весь светится.
      — Цветок-невидимка! — король от удовольствия причмокнул губами.
      — А вечером будет бал! Я так люблю танцевать, — принцесса захлопала в ладоши.
      — Конечно, моя красавица, — с нежностью сказала королева.
      — Танцевать! В такой жаре, духотище! — пробормотал маленький Лесной Гном, выглядывая из мышиной норки. Я здесь просто задыхаюсь. То ли дело на моем холме, поросшем маргаритками…
      Лесной Гном, мудрец и философ, снова спрятался в мышиной норке. Год назад Лесной Гном из любопытства пробрался во дворец. Думал побродить по залам часок-другой. Но не тут-то было! Узкий лаз тут же законопатили, и бедный Гном так и остался во дворце.
      Окна в спальне были наглухо закрыты. Остро пахло розами и ландышами. А ещё… ещё пахло чем-то совершенно загадочным и непонятным. Этот запах не был похож ни на один запах на свете.
      Однако король даже не подумал открыть окно. А за окном струйки свежего ветра перебирали листья и цветы. На ветках сидели яркие птицы и пели разноцветные песенки. Но за толстыми стеклами не было слышно ни разговоров ветра, ни пения птиц.
      — А почему цветок-невидимка так долго не расцветал? — капризно спросила принцесса. — Ты бы приказал ему, папочка, чтоб он расцветал, когда ты пожелаешь.
      — Цветку нельзя приказать, дитя мое, — с сожалением сказал король. — Цветы живут по своим глупым законам. И всё же, всё же… Раз в десять лет цветок-невидимка расцветает. И тогда мы делаем новые колпаки-невидимки.
      — Но зачем нам новые колпаки-невидимки? — спросила принцесса. — У тебя, у меня и у мамочки уже есть колпаки. У нас есть даже запасные колпаки.
      — Ах, дитя мое, видишь ли… Нам надо… Но ты этого не поймёшь. И притом… Тсс!.. Это государственная тайна. Главное — колпаки нужны для… Но ты этого тоже не поймешь.
      «Как бы мне выбраться на волю? — думал тем временем Лесной Гном. — Мягкая рыхлая земля, нежные корни, немного выше — трава. И маргаритки. Розовые и белые. А мой маленький домик с крылечком, дверь и замок на ней. Сколько во всём этом очарования. И всё это бросить, чтобы посмотреть на этот холодный равнодушный дворец? О, как я жестоко наказан! — Гном тихонько всхлипнул. — Вот еще незадача, я, кажется, опять потерял носовой платок…»
      — Ой! А я тебя вижу, папочка! — вдруг сказала принцесса.
      — Что?! Что?! Не может быть! — задохнулся король.
      Он бросился к зеркалу. И — о ужас! В солнечном луче, среди золотистых пылинок, мерцающих искрами, плавало какое-то мутное облако.
      — Какое несчастье! — простонал король. — И надо же, именно сегодня…
      — И тебя, мамочка, я тоже вижу, — сказала принцесса. — Не так хорошо, как папочку, но все равно вижу.
      Королева взвизгнула и нырнула под одеяло.
      — Отчего же эта беда, отчего? — всхлипнула она.
      — Отчего, отчего! — с досадой передразнил её король. — А оттого, моя милая, что колпаки-невидимки не стирались уже пять лет. А от грязи, сама знаешь, они теряют свои волшебные свойства. Немедленно, моя радость, вылезай из-под одеяла и берись за стирку!
      — Что ты! Что ты! — со слезами в голосе воскликнула королева. — Я не могу их стирать, не могу! Какой ужас!
      — А как же твои придворные дамы? Они же сами стирают свои колпаки-невидимки. Чем ты хуже их?
      — Хуже?! Я лучше их! И… и поэтому я не могу их стирать. К тому же, к тому же я даже не знаю, как это делается.
      — Кажется, белье сначала гладят утюгом, а потом кладут в воду, — неуверенно сказала принцесса.
      — Да нет же, — с раздражением возразил король. — Ты всё путаешь. Сначала белье трут мылом. Потом гладят. А потом уже бросают в кипяток.
      — Как это все сложно, — простонала королева. — Но мне кажется, его сначала вешают на верёвку. Это самое главное.
      — Вешают? Тогда, может быть, поручить стирку нашему палачу? — предложила принцесса. — Он умеет вешать.
      — Ах, как она ещё наивна! — сквозь зубы пробормотал король.
      — Принцесса должна быть наивной! — набросилась на него королева. — Во всяком случае, девочка права. Надо найти какую-нибудь придворную даму и приказать ей…
      — Нечего сказать, отлично придумала, — рассердился король. — Что ей стоит нас околпачить? Украсть наши колпаки! А если она невидима, как мы будем её искать?
      — Тогда, может быть, нанять какую-нибудь другую женщину, у которой нет колпака-невидимки?
      — Ах, замолчи, пожалуйста! Это тоже опасно.
      — Значит, мы не будем сегодня танцевать? — всхлипнула принцесса.
      Маленький Гном подвинулся, чтоб не мешать мышке с бархатной шкуркой подметать свою норку. Надо сказать, что они вполне мирно жили в мышиной норке и часто засиживались за полночь, обсуждая все дворцовые новости.
      Мышку звали госпожа Круглое Ушко. Она была очень опрятна, и в норке у нее всё так и блестело. Каждое утро она давала Лесному Гному чистый носовой платок.
      Вдруг король громко хлопнул себя по лбу. Госпожа Круглое Ушко чуть было не уронила горячий кофейник.
      — Придумал! Придумал! — с торжеством воскликнул король. — Вот это мысль! Поистине королевская мысль. Я придумал, как найти прачку! Она выстирает наши колпаки-невидимки. И она не украдет их, потому что… Но тсс! Это государственная тайна!
      Король позвонил в колокольчик и громко крикнул:
      — Позвать ко мне министра чистого белья!
     
      Глава 2
      Татти приходит в город
     
      — Эй, девчонка, прочь с дороги!
      Татти едва успела отскочить в сторону. Тяжёлые копыта лошадей со звоном ударили о мостовую. Большая карета с блестящими стеклами остановилась.
      В ту же секунду в воздухе свистнул кнут. Татти вскрикнула от боли. Ей показалось, что её разрезали пополам.
      В карете кто-то засмеялся, задвигался.
      — Посмотрите, какая смешная деревенская девчонка! — с насмешкой сказал женский голос.
      — Какие глупые круглые веснушки! — отозвался второй голос.
      — Какие некрасивые зеленые глаза! — добавил третий. — А эти растрёпанные кудряшки? Ха-ха-ха!
      Татти подняла голову и заглянула в карету. Но в карете никого не было. Карета была пуста. Татти увидела малиновые бархатные подушки, тиснёную золотом кожу.
      Потом Татти увидела, что на козлах нет кучера. Концы вожжей висели в воздухе и шевелились в пустоте, как живые.
      Но Татти ничуть не удивилась. Ведь она не в первый раз была в городе. К тому же ей сейчас было слишком больно. Особенно когда она шевелила лопатками.
      — Ничего… — прошептала Татти. — Ничего, до свадьбы заживёт.
      Конечно, Татти вовсе не собиралась выходить замуж. Ведь ей исполнилось только одиннадцать лет. Но так любила говорить тётушка Пивная Кружка. Она была хозяйкой трактира «Три жёлудя». Трактир находился как раз напротив дома, где жили братья Татти. Когда девочка приходила в город, она всякий раз забегала в трактир «Три жёлудя». Тётушка Пивная Кружка сажала её на низкую скамейку, и уж всегда у неё находилось для Татти что-нибудь вкусное.
      Татти быстро пробежала темный переулок и вышла на рыночную площадь. Здесь стоял шум голосов, беспечно звякали монеты. Бледные женщины продавали румяные яблоки, а худые старушки — жирных поросят.
      Между рядов с надменным видом ходили богатые горожанки. За каждой — девочка-служанка с большой плетёной корзиной.
      Вдруг на деревянный помост вскочил человек в полосатой одежде. Он громко протрубил в сверкающую трубу. Солнце повисло на трубе золотой каплей.
      Полосатый человек сплюнул на помост и закричал:
      — Слушайте! Слушайте! Слушайте! Король приглашает во дворец прачку для стирки королевских колпаков-невидимок! Любая женщина с чистой совестью, умеющая стирать грязное белье, может уже сегодня стать королевской прачкой. Спешите! Спешите! Спешите! Торопитесь! Торопитесь! Торопитесь! Вас ждет улыбка короля, богатство, почёт! Золотая монета за каждый выстиранный колпак!
      Началась давка. Молоденькая служанка рассыпала яблоки, и они, подскакивая, раскатились по булыжной мостовой.
      — Ах ты дрянь! — замахнулась на служанку хозяйка, злая плечистая женщина с зелёными серьгами в жёлтых ушах. — Подбирай их скорее, иначе ты отведаешь плётки. Из-за тебя я опоздаю во дворец, глупая девчонка!
      — Дочки! Мои ленивые дочки! — кричал толстый лавочник, оглядываясь по сторонам. — Где вы? Оставьте свою лень дома и бегите во дворец!
      Татти толкали, швыряли, вертели и крутили так, что у нее закружилась голова. Наконец она вылетела из толпы и очутилась как раз перед домом своих братьев.
      Татти ахнула и схватилась за щёки. От дома тянуло тоскливым холодом и тишиной. Окна крест-накрест были заколочены шершавыми досками. Сквозь пыльные стекла виднелись засохшие цветы. На двери висел тяжёлый замок.
      — Что же это? — с ужасом прошептала Татти.
      Вдруг кто-то потянул её за руку. Татти оглянулась. Возле нее стояла тётушка Пивная Кружка. Она потащила Татти через улицу прямо в трактир «Три жёлудя».
      В это раннее утро в трактире было ещё пусто. Но тётушка Пивная Кружка повела Татти по крутым каменным ступеням в погреб и заперла дверь на засов.
      — Послушай, моя девочка, — сказала она, с жалостью глядя на Татти. — Только не надо плакать. От слёз девочки глупеют в десять раз, и больше ничего. А тебе надо сейчас быть очень умной и мужественной. Потому что твои братья по приказу короля брошены в тюрьму.
      Татти закрыла лицо руками и расплакалась. Её узкие плечи вздрагивали. А кудрявые волосы, блестевшие в свете фонаря, потускнели.
      — Ну-ну-ну! — огорчённо сказала тётушка Пивная Кружка. — Конечно, невидимки очень красивые. Кто спорит! Но всё-таки они очень жестокие. Их сердца совсем не такие красивые, как их лица…
      Послышался топот крохотных лап, будто кто-то рассыпал на каменном полу сухое зерно. Из угла выскочила серая мышка и скрылась где-то под бочками.
      — Опять эта мышь! — покачала головой тётушка Пивная Кружка. — Так и шныряет повсюду. Хотя, по правде сказать, в жизни не видела такой славной мышки. Спинка просто бархатная. А ушки словно сшиты из серого шёлка, да ещё на розовой подкладке.
      Откуда было знать тётушке Пивной Кружке, что это вовсе не простая мышь, а сама госпожа Круглое Ушко. Она любила быть в курсе всех городских новостей.
      Но Татти ни на что не обращала внимания и плакала так сильно, что даже в её деревянных башмаках хлюпали слёзы.
      Тётушка Пивная Кружка отвела волосы, прилипшие к мокрым щекам Татти, и наконец сказала:
      — Это случилось уже неделю назад. Ночью… Да да, как раз когда часы на башне пробили три раза. Я ещё проснулась и подумала: «Почему так тревожно и грустно бьют часы на большой башне?» Так вот. В три часа ночи к твоим братьям пришел сам министр Войны. Конечно, его нельзя увидеть, но его нельзя не услышать. Ведь у нашего министра Войны самый громкий голос в королевстве. Господи помилуй, что за голос! А сказал он вот что: «Нашему королю нужно много новых колпаков-невидимок!!! Вы лучшие ткачи в королевстве!!! Вы одни знаете секрет материи, которая сто лет носится и не рвётся!!! Вы будете ткать материю для новых колпаков-невидимок!!! А король вам хорошо заплатит за это, будьте уверены!!!» А твои братья ответили: «Мы не будем ткать материю для новых колпаков-невидимок! Знаем мы невидимок. От них не жди добра!» Я слышала это очень хорошо, потому что в темноте перебежала через улицу и притаилась под самым окошком. Тогда министр Войны как рявкнет: «Взять их!!!» Тут в доме всё начало падать и разбиваться… И вот теперь твои братья заперты в Чёрной башне. Люди даже говорить о ней боятся. В башню ведёт тайный подземный ход. Никто не знает, где он. В Чёрной башне множество дверей, входов, выходов, длинные запутанные галереи. А сторожат башню невидимые стражники. Да не плачь же так горько, Татти! От слез девочки болеют и глупеют… Ну что мне с тобой делать?
      Но Татти просто заливалась слезами. Даже подол её юбки так намок, хоть выжимай. Бархатная мышка смотрела на неё из угла с большим сочувствием и тоже смахнула слезинку с носа тонкой лапкой.
      — Ну вот что, — сказала тётушка Пивная Кружка. — Оставайся-ка ты у меня. Будешь помогать мне печь лепёшки. Я дам тебе шесть мягких подушек, а по утрам разрешу тебе подольше поваляться в постели.
      Но Татти покачала головой.
      — Спасибо, тётушка Пивная Кружка, — сказала она. — Я уйду обратно в деревню. У меня разорвётся сердце, если я каждый день буду ходить мимо дома моих братьев. Даже если я буду закрывать глаза. Нет, не могу, я себя знаю. Не могу, и всё.
      Татти вышла из трактира «Три жёлудя». Она посмотрела на дом своих братьев, и сердце у неё действительно чуть не разорвалось.
      На площади было пусто. Покупатели разбежались, а продавцы разошлись. Мимо Татти пробежала высокая женщина с зелёными серьгами в жёлтых ушах.
      — Ах ты маленькая дрянь! — крикнула она своей худенькой служанке. — Ты собирала яблоки, которые сама рассыпала!.. Это из-за тебя я опоздала во дворец. Все богатые горожанки побежали наниматься в королевские прачки! Посмотри на эту деревенскую девчонку. Она тоже сейчас помчится туда. Ещё бы! Она тоже хочет получить королевскую улыбку и всё прочее!..
      Слезы горя и обиды с такой силой брызнули из глаз Татти, что даже не намочили ей щёк. Татти сжала кулаки и топнула ногой.
      — Да я… — не выдержав, крикнула она, — да я скорее умру, умру, чем буду стирать ваши противные дурацкие колпаки!
      И вдруг Татти почувствовала, что её ноги оторвались от земли и её сжимают чьи-то грубые невидимые руки.
      — Наконец-то нашли! — услышала Татти злорадный голос. — Вот ты-то как раз нам и нужна! Эй, сюда!
      — Уж очень неказиста! — с сомнением протянул другой голос. — Да и худа! Кожа да кости.
      — Ничего, сойдёт и такая, — рявкнул третий.
      — Ай! — закричала Татти и попробовала вырваться. Но безжалостные руки потащили её в переулок.
      — Ой! — закричала Татти.
      Ноги её болтались в воздухе. Деревянные башмаки соскочили с ног и остались валяться на площади. Издали они были похожи на двух грустных утят.
      — Мои башмаки! — закричала Татти. — Что вы делаете? У меня нет других…
      Злые руки сунули её в открытые дверцы кареты. Вслед за ней в карету по воздуху сами собой влетели башмаки.
      Кто-то тяжело плюхнулся рядом с Татти на сиденье.
      — Поехали! — приказал грубый голос. — Да держи девчонку покрепче.
      Дверцы захлопнулись, и карета тронулась.
     
      Глава 3
      Чёрный шкаф
     
      Было ранее утро. Встало солнце, и все дома в городе с одного бока стали тёплыми и розовыми. Острый шпиль над башней с часами вспыхнул и засветился, и маленькое круглое облако опустилось на него, как золотое кольцо.
      Случайный луч невесть как пробрался в мрачную тёмную комнату королевского дворца. Он растерянно пробежал по стене и замер, осветив громадный чёрный шкаф. Шкаф был тяжёлый, высокий — до потолка, и к тому же на всякий случай был ещё прикован к стене двумя длинными железными цепями.
      Возле чёрного шкафа стоял высокий сутулый человек со страшными глазами и большим мягким носом, чем-то похожим на башмак.
      Глаза у него были цвета мёртвого серого пепла, но под этим пеплом светилось что-то жгучее, как глубоко спрятанные раскалённые угли. Рядом с ним на стуле сидел противный носатый мальчишка и болтал кривыми ногами. Сразу можно было догадаться, что это отец и сын. Да, это были Главный Хранитель Королевских Запахов Цеблион и его сын Цеблионок.
      Хранитель Запахов наклонился к чёрному шкафу и вставил большой узорный ключ в замочную скважину. Дверцы шкафа длинно заскрипели и отворились. Все полки шкафа были уставлены разными флаконами. Здесь были флаконы, украшенные стеклянным кружевом, с золотыми пробками и флаконы из грубого стекла, заткнутые просто куском скомканной бумаги.
      Хранитель Запахов взял с полки один из флаконов и поднёс его к носу Цеблионка.
      — Ну, ладно, ладно, сыночек, не болтай ногами, не отвлекайся, — сказал он. — Моя радость, скажи, какой это запах?
      Цеблионок неохотно обнюхал флакон.
      — Порох, — сказал он скучным голосом, — министр Войны!
      — Мое сокровище! Умница! — с восторгом воскликнул Хранитель Запахов.
      — А это что? — спросил он, поднося к носу Цеблионка другой флакон.
      — Похоже, цветочное мыло. Наверное, это министр Чистого Белья, — сморщив нос, проворчал Цеблионок.
      — Прекрасно! Восхитительно! — Хранитель Запахов в восторге потёр руки. — Ах ты мое сокровище! Ну а это что?
      — Не то фиалки, не то рыбьи потроха…
      — Понюхай ещё разок! — с беспокойством проговорил Хранитель Запахов. — Цеблионок, миленький, ну сосредоточься. Умоляю тебя, понюхай хорошенько! Ты же у меня такой умный, способный!
      Цеблионок со свистом втянул носом воздух и ничего не ответил.
      — Ну что же ты! — с огорчением воскликнул Цеблион. — Это же… Это же запах нашего короля. Самый великий запах в нашем королевстве. Сколько сил я потратил, чтоб создать этот необыкновенный запах! Я учил тебя, помнишь? Чувствуешь, пахнет чем-то загадочным и непонятным — значит, это король! Мой обожаемый, ну давай повторим все сначала…
      Тебя, мой маленький друг, конечно, очень удивляет, зачем невидимкам нужны были все эти духи? Зачем понадобилось их запирать в чёрном шкафу? И вообще, к чему все эти секреты и тайны, замки и запоры? Минутку терпения, сейчас я тебе всё объясню.
      Как ты уже понимаешь, невидимки не могли видеть друг друга. И вот, чтобы не спутать короля с министром, а королеву с какой-нибудь придворной дамой, у каждого невидимки были свои особые духи.
      Знатные невидимки, едва открыв глаза, выливали на себя полфлакона духов. Те, кто победнее, обязаны были натереть пуговицы лимонной коркой, или съесть натощак сырую луковицу, или набить карман еловыми шишками.
      Цеблион в задумчивости прошёлся по залу. Благодаря своему удивительному носу, похожему на башмак, он лучше всех различал запахи и за сто шагов мог узнать любого невидимку. Все невидимки ненавидели его и строили ему исподтишка всяческие пакости. Да, забот было много, неприятностей еще больше, а жалованье при этом он получал совсем мизерное.
      Но не ради денег терпел всё это Цеблион. Дело в том, что король обещал дать ему два колпака: один для него, другой для его сына. Получить колпаки было самой большой мечтой его жизни.
      Часто в сумерках, закончив дневные труды, он опускался в глубокое кресло и мечтал о колпаках-невидимках.
      О, колпаки, колпаки!
      В мечтах они летали перед ним, как две волшебные птицы, и нашёптывали ему что-то заманчивое. Он протягивал к ним дрожащие жадные руки, но колпаки исчезали. Колпаки — это власть! Колпаки — это богатство!
      А пока что он каждое утро открывал шкаф и учил сына различать запахи…
      Цеблион протянул руку и достал с верхней полки хорошенький флакон. Круглую пробку украшал стеклянный бант. Цеблионок жадно обнюхал флакон с розовым бантом.
      — Пахнет ландышами, — сказал он и облизнулся. — Принцесса!
      — Моя радость! — дрогнувшим голосом сказал Хранитель Запахов. — Вот увидишь, когда ты чуть-чуть подрастёшь, ты непременно женишься на принцессе.
      — Да-а-а! — захныкал Цеблионок. — Как бы не так! Принцесса — самая красивая девчонка на свете, а у меня, видишь, какой нос!
      — Мое сокровище, как только ты наденешь колпак-невидимку, все это потеряет всякое значение. Нет, ты женишься на принцессе, я это тебе обещаю.
      — Обещаю, обещаю, — проворчал Цеблионок. — Надоело…
      В этот момент в дверь кто-то негромко постучал. Главный Хранитель наклонился к замочной скважине и принюхался.
      — Запах ваксы, — прошептал он. — Это Начищенный Сапог. Любопытно, какие он принёс известия.
      Начищенный Сапог был один из невидимых стражников.
      — Ну? — нетерпеливо спросил Главный Хранитель, приоткрыв дверь.
      — Расцвёл! Цветок-невидимка расцвёл! У-у, какой красивый! — шепнул Начищенный Сапог.
      — А Великий Садовник?
      — Спит. Он не спал целую неделю, каждый час поливал цветок-невидимку. Бедный старик, он так устал. А теперь спит.
      — Ну хорошо, хорошо, ступай.
      Хранитель Запахов захлопнул дверь.
      — Наконец-то… — хрипло сказал Цеблион, с нежностью глядя на сына. — Я уже почти потерял надежду увидеть тебя когда-нибудь невидимым.
      Хранитель Запахов достал из кармана большие ножницы.
      — Я должен спешить, — сказал он. — Умоляю тебя, поставь на место все флаконы и пузырёчки. Сам знаешь, если хоть один флакон потеряется, в королевстве всё пойдет кувырком.
      — Вот ещё, и не подумаю, — недовольно проворчал Цеблионок.
      Хранитель Запахов беспомощно развёл руками.
      — У меня нет ни минуты времени, — с мольбой сказал он. — Мне надо пробраться в Белую башню, пока Великий Садовник не проснулся. Главное — не забудь хорошенько запереть шкаф с духами. Слышишь?
      «Надо же, какой ленивый мальчишка, — покачал головой Лесной Гном, выглядывая из-под шкафа. — Ах, как я любил запирать мой домик на холме маргариток, когда я отправлялся погулять. Ключ говорил: «Цвинь!» — и поворачивался в замочной скважине».
      Маленький Гном достал из кармана гребёнку и принялся аккуратно расчёсывать свою бороду. Ведь его ждала к завтраку сама госпожа Круглое Ушко!..
      Цеблион бросил большой узорный ключ прямо в руки сына и торопливо вышел из зала.
      Он сделал несколько шагов по тёмной галерее и вдруг чуть не налетел на маленького худого негритёнка, на беду выглянувшего из-под лестницы.
      — Ах, это ты, Щётка! — прошипел он. — Вечно ты путаешься под ногами.
      Цеблион сильно ударил его ногой, но мальчик даже не застонал. Видимо, он боялся, что за это его ударят ещё сильнее.
      Цеблион подошел к низким дубовым дверям, окованным медью. Это была дверь, ведущая в подземный ход. Невидимые стражники молча пропустили его.
      Цеблион бегом пробежал через подземный ход и стал подниматься по стёртым ступеням из белого мрамора. В щели между камней проникали лучи солнца. В трещинах неподвижно лежали зелёные ящерицы. Открывали изумрудные глаза и снова погружались в тёплый сон.
      Цеблион поднялся на самый верх Белой башни. Там, подстелив под себя ветхий плащ, лежал старик. Он крепко спал, иногда слабо улыбаясь во сне. Это был Великий Садовник.
      Лицо Великого Садовника было землистого цвета, а волосы и борода напоминали высушенную солнцем и ветрами траву. Но он улыбался детской счастливой улыбкой. Так улыбается человек, когда ему удаётся создать то, о чём он мечтал всю жизнь.
      Над Великим Садовником, бросая на него сквозную узорную тень, наклонился белоснежный цветок. Он сиял и светился. Каждый его лепесток изгибался и дрожал, как язычок прохладного пламени. Это и был цветок-невидимка.
      Над ним разноцветным облаком роились бабочки, пчёлы и стрекозы. Но стоило только какой-нибудь бабочке опуститься на цветок, как она тут же становилась невидимой.
      — Дон-н-н! Дон-н-н! — громко, словно предупреждая о чём-то, пробили круглые часы на городской башне.
      Но Великий Садовник все равно не проснулся.
      Цеблион наклонился и срезал цветок-невидимку под самый корень. Ножницы лязгнули, как волчья пасть, и мгновенно исчезли. Цеблион дрожащими от жадности руками схватил цветок-невидимку и, крадучись, направился к лестнице.
     
      Глава 4
      Цветок-невидимка
     
      Тронный зал освещали громадные люстры, похожие на хрустальных пауков. Мигали, истекая воском, бесчисленные свечи. Ярко сверкал позолотой и драгоценными камнями королевский трон. К нему вели мраморные ступени, покрытые алым ковром.
      В зале можно было просто задохнуться с непривычки. Там тяжело колыхался запах сорока пяти всевозможных садовых и полевых цветов. Ещё к ним примешивался запах собачьей шерсти, кислых щей, лимонных корок, пороха, конского пота, сухой малины и свежих еловых шишек.
      Но сильнее всего в зале пахло чем-то таинственным, загадочным и совершенно ни на что не похожим. Это значит, в зале находились не только министры и придворные дамы, но и сам король Невидимка Великий.
      Над королевским троном висело не то мутное облако, не то сгусток тумана, слабо напоминая очертаниями фигуру человека.
      Да, это был король. Не будем скрывать, он был в отвратительном настроении. Он сидел и в раздражении кусал ногти.
      — Чёрт побери, где министр Чистого Белья?
      В это время двери в зал широко распахнулись, послышались торопливые шаги, и кто-то, благоухая цветочным мылом, упал на колени перед троном.
      — Ну?! — с волнением спросил король. Мутное облако наклонилось вперед.
      — Уф!.. Минутку отдышусь и всё доложу по порядку, — проговорил министр Чистого Белья. — Мы её нашли. Как раз такая, как вы хотели.
      У короля вырвался вздох облегчения, но он тут же перешёл в недоверчивое ворчанье.
      — А ты сделал всё, как я приказал?
      — Клянусь мылом и мыльницей! — поспешил успокоить короля невидимый министр. — Всё сделано точь-в-точь, как вы изволили приказать. Я расставил невидимых стражников повсюду, на рыночной площади, в кустах, под каждым балконом. И они нашли…
      — Нашли! И она действительно не хочет?..
      — Не хочет стирать ваши колпаки, — подхватил министр Чистого Белья. — Прекрасная мысль! Ведь та, которая не захочет их стирать, не захочет их…
      — Украсть! — хором воскликнули все придворные. Послышались льстивые подобострастные голоса:
      — Какая глубокая тонкая мысль!
      — Я поражён!
      — А я восхищён!
      — Постой-постой, министр! — голос короля вновь стал мрачным и подозрительным. — Неужели в моем королевстве нашлась женщина, которая не пожелала стирать колпаки-невидимки? Трудно поверить. Может, тут что-то кроется? Может быть, даже… заговор? Измена?
      — Что вы, Ваше Величество, что вы! — поспешил успокоить короля министр Чистого Белья. — Это всего-навсего простая нищая девчонка! Она сидит в подвале около корыта и плачет в три ручья. Ха-ха-ха! Глупая кудрявая девчонка!
      — А, ну что ж… — король поудобней уселся на троне, одёрнул кружевные манжеты, напоминавшие зыбкую морскую пену. — Пожалуй, беспокоиться нечего. Девчонка даже не сообразит, какое сокровище она стирает. Так что…
      В это время двери распахнулись, и в зал вошёл Хранитель Запахов. Позади него с угрюмым видом плелся Цеблионок.
      В руке Главного Хранителя что-то светилось, озаряя всё вокруг трепещущим мерцающим светом. Это был цветок-невидимка!
      — Ваше Незримое Величество! — громко и торжественно провозгласил Цеблион. Глаза его увлажнились. Нос покраснел. — Я счастлив, что первый могу сообщить вам великую новость. Наконец-то… Цветок-невидимка расцвёл!
      Цеблион подошел поближе к трону и протянул цветок в пустоту. Король резко вскочил. Послышалось его прерывистое дыхание.
      — А… это действительно цветок-невидимка? Вдруг это просто какой-то обычный цветок с какой-нибудь дрянной поляны? Чем ты можешь мне доказать, что это он?
      — Доказать? — Цеблион растерянно моргнул.
      — Да-да, доказать, — прошипел король. — Знаю я вас! Насквозь вижу. И вашу невидимую хитрость тоже вижу. Если ты меня… Тогда я тебя за то, что ты меня…
      Нос Хранителя Запахов заметно позеленел.
      — Цеблионок, — лихорадочно заторопился он. — Мой мальчик, дай мне скорее что-нибудь маленькое. Ну, что-нибудь!
      — Вот! — сказал Цеблионок и бросил к ногам Хранителя Запахов ключ от чёрного шкафа. — Больше у меня ничего нет.
      Цеблион поспешно нагнулся над ключом. Он слегка нажал на стебель цветка-невидимки. Грустная, удлиненная капля, похожая на слезу, сверкнула и упала на ключ.
      Ключ исчез.
      — Ваша Светлейшая Прозрачность, — задыхаясь от волнения, проговорил Цеблион. — Я надеюсь, вы не забыли? Два первых колпака… Мне и моему сыну!
      Но голос его потонул в криках и воплях невидимок. Придворные, отталкивая друг друга, бросились к цветку.
      — Дайте мне на него посмотреть!
      — Он похож на маленькую корону!
      — Да-да, на маленькую светящуюся корону!
      — Пустите меня! Дайте, дайте мне его потрогать. Одним пальчиком!
      Цветок-невидимка покачнулся. У кого-то под ногой звякнул невидимый ключ.
      — Ключ! Умоляю! Осторожнее, ключ! — отчаянно закричал Хранитель Запахов. — Не трогайте цветок!
      Но невидимые придворные повисли у него на руке, стараясь пригнуть её книзу.
      — Что такое? — с возмущением крикнул король, вскакивая с трона. — Прочь! Прочь от моего цветка! Под страхом смертной казни не прикасаться к нему!
      Придворные отшатнулись, попятились, тихо и злобно ворча. Цеблион стоял посреди зала, загородив цветок ладонью, как горящую свечу.
      — А ты, мой Хранитель Запахов, — приказал король, — немедленно ступай в свою лабораторию и займись приготовлением эликсира-невидимки. Немедленно, слышишь?
      — С превеликим наслаждением! — низко наклонился Цеблион и, пятясь, вышел из зала. — Сыночек, отыщи ключ! — крикнул он, обернувшись с порога. — Кажется, он отлетел под трон. Я слышал, как он звякнул. Отыщи ключ!
      Но в это время кто-то из невидимок с досады больно ущипнул Цеблионка за ухо. Кто-то другой отвесил ему хорошую затрещину.
      — Они дерутся! Щиплются! — взвизгнул Цеблионок. — Сам ищи ключ!
      И Цеблионок со всех ног бросился вслед за отцом.
      — Терпеть не могу беспорядка. Что за манера всё кидать и разбрасывать! — проворчала госпожа Круглое Ушко. Своими ловкими, проворными лапками она нащупала под троном невидимый ключ. — Пожалуй, в моей норке для него найдёт-ся уютное местечко. Надо будет рассказать о нём Лесному Гному. Невидимый ключ! Все-таки диковинка, что ни говори!
     
      Глава 5
      Колпак с красной кисточкой
     
      В сыром тёмном подвале с низким потолком Татти стирала колпаки-невидимки. В маленькое оконце падал один-единственный робкий луч солнца.
      Дверь в подвал была крепко-накрепко заперта, а во всех четырёх углах сидели невидимые стражники. Борясь с дремотой, они протяжно зевали от скуки.
      Татти стирала колпаки-невидимки и плакала. Её слезы падали в корыто. По грязной воде плыли серебристые пузыри.
      Сначала Татти решила, что она ни за что на свете не будет стирать колпаки-невидимки. Так она просидела два часа, с ненавистью глядя на золотой таз, в котором лежали грязные колпаки. Колпаки были в пятнах от варенья и в жирных подтёках.
      «Их и в руки-то взять противно», — подумала Татти.
      Татти была простой деревенской девчонкой. Она умела печь лепёшки, топить печку и полоть грядки. Она любила собирать ягоды в лесу и сушить грибы. Она просто не могла сидеть без дела. Ну не могла, и всё.
      В конце концов Татти не выдержала и, громко всхлипывая, принялась за стирку. Вода в корыте сразу стала мутной и грязной.
      Татти отжала колпаки и бросила их в золотой таз. Потом она подняла корыто и выплеснула мыльную воду прямо на невидимого стражника, сидевшего в дальнем углу. Стражник в это время сладко зевал во весь рот.
      — А-ах! Р-р-р! — зевок перешёл в рычание. Кто-то, грохнув сапогами, вскочил на ноги. — Тьфу-тьфу-тьфу! Мерзкая девчонка! Ты вылила грязную воду прямо на меня! Как ты посмела?
      Татти растопырила пальцы, взялась за подол своей полосатой юбки и почтительно присела.
      — Извините, господин невидимый стражник! Я думала, здесь никого нет. Смотрю, пустой угол…
      — Хр-р-х… — отфыркивался невидимый стражник. — Я весь мокрый. Пойду погреюсь на солнышке. А ты не вздумай тут примерять колпаки. Это бесполезно. Пока они мокрые, все равно невидимкой не станешь!
      Дверь сама собой со скрипом отворилась и тут же захлопнулась.
      Когда вода в корыте снова стала грязной, Татти выплеснула её в другой угол.
      — А-а! — взревел стражник, сидевший в этом углу. — Ты чего, спятила? Что ты натворила! Сейчас я тебя отколочу как следует.
      Слышно было, как на нём с тихим музыкальным звоном лопаются мыльные пузыри.
      — Я же не знала, что в этот угол тоже нельзя выливать грязную воду, — Татти с невинным видом широко распахнула глаза.
      — Ты глупая девчонка! — злобно проворчал невидимый стражник. — Тебя следует выпороть. Но сначала я высушу на солнце свои штаны и куртку. И запомни, пока колпаки мокрые, они все равно что обычные колпаки. Так что не вздумай их примерять.
      Невидимый стражник вышел, оглушительно хлопнув дверью.
      «Ну что ж, попробуем еще разок», — решила Татти. Когда вода в корыте стала кислой и мутной, Татти выплеснула её в тёмный угол двери. Пустота в углу мгновенно ожила, кто-то, отряхиваясь и вскрикивая, вскочил на ноги.
      — О-о! Что ты натворила! — несчастным голосом простонал третий стражник. — Какая холодная вода! Ой, ой, ой, у меня дрожат зубы и стучат коленки. Нет, я хотел сказать, стучат коленки и дрожат зубы. Ах, неважно! Скорее на солнышко. На тёплое солнышко…
      Стражник, стеная и охая, оставляя за собой мокрые следы, выскочил из подвала.
      — Я здесь тоже не останусь, — проворчал четвертый стражник. — Не ровен час, проклятая девчонка и меня окатит водой.
      Стражник вышел из подвала, и слышно было, как брякнул тяжёлый замок.
      Татти вздохнула и принялась развешивать мокрые колпаки на длинной верёвке, наискосок протянутой через подвал.
      Татти взяла в руки маленький колпак с красной кисточкой на конце. На нём было вышито голубыми нитками «принцесса». Татти повесила его на верёвку. Луч золотой соломинкой протянулся через подвал и осветил маленький колпак.
      Время шло, и ласковый луч стал уходить вправо. Татти от нечего делать передвинула колпак с красной кисточкой.
      Луч двигался, уходил в сторону. Татти снимала и снова вешала колпак, опять и опять, пока с удивлением не увидела, что колпак становится все более прозрачным. Прошло ещё немного времени, и колпак вдруг исчез.
      «Вот это да! — подумала Татти. — Высох и стал невидимый. И кисточка пропала…»
      И тут случилось именно то, что должно было случиться. Татти повертела колпак в руках, а потом взяла и натянула его себе на голову.
      «Представляю, какой у меня в нём дурацкий вид», — подумала Татти и подняла руки, чтобы его снять. И вдруг она увидела, что у неё нет рук. Да-да! Совсем нет рук! Потом она увидела, что больше нет полосатой юбки, нет деревянных башмаков.
      Татти поняла, что стала невидимкой! Сердце у Татти застучало так громко, что она испугалась, как бы этот звонкий стук не услышали стражники.
      «Я убегу отсюда», — ликуя, подумала Татти. Она изо всех сил стиснула зубы, чтобы не завизжать от восторга. — Только как, как? Дверь заперта снаружи, а окошко такое маленькое…»
      Татти приставила к стене табуретку, подтянулась на руках и высунулась в окно.
      «Кажется, пролезу», — подумала Татти. Внизу она увидела примятую траву и раздавленный одуванчик на сломанном стебельке. Татти протиснулась в окно, рама предательски скрипнула, но Татти уже спрыгнула на землю. И тут случилось вот что! Под окном сидели мокрые стражники и грелись на солнышке. Татти свалилась прямо на них.
      Стражники вскочили, загремев оружием.
      — Это ты, Лесной Клоп? — дико вскрикнул один из них.
      — Ты что? Это, наверное, ты, Подгоревшая Каша? — с тревогой отозвался другой.
      — Ты что? Как я могу быть там, когда я тут?
      — На меня упало что-то живое и тёплое!
      — А меня стукнули по голове чем-то деревянным!
      — Неужели это девчонка!
      — Братцы, да она удрала! Проклятая девчонка!
      Но Татти была уже далеко. Она бежала со всех ног, торопясь и задыхаясь.
     
      Глава 6
      Королевский аршин красоты
     
      Татти бежала к Чёрной башне. Она перепрыгнула через пёстрые клумбы, прямиком промчалась по шёлковому газону. С досадой обогнула круглый бассейн.
      Тень от Чёрной башни упала на Татти, и она невольно замедлила шаги. Башня стояла мрачная, неприступная, от неё веяло угрюмым молчанием. Ни одной двери, всюду шершавый, грубо отесанный камень.
      «Какая же я дурёха, — Татти почувствовала себя беспомощной, маленькой. — Ведь говорила мне тётушка Пивная Кружка: в Чёрную башню ведет подземный ход. По-другому туда не попа-дёшь. Значит, надо сначала пробраться во дворец. Но как я туда попаду?»
      Татти уже гораздо медленней пошла по жёлтой дорожке к королевскому дворцу.
      Дворец словно вырастал из густой зелени, тяжело поднимая вверх украшенные позолотой башни и острые шпили.
      Татти поставила ногу на нижнюю ступеньку мраморной лестницы, но дальше не пошла. С каким-то тоскливым чувством она посмотрела вверх на высокие стрельчатые двери.
      Вдруг Татти услышала чьи-то голоса. Она обогнула кусты подстриженных роз и тихо ахнула от удивления.
      На круглой зелёной лужайке, словно на зелёном островке, стояла толпа людей. Но не это удивило Татти. Совсем не это. Дело в том, что все, кто собрались здесь, на этой лужайке, были удивительно, необыкновенно красивы.
      Красивые девушки стояли, опустив лучистые ресницы. Красивые парни смущённо посмеивались и толкали друг друга плечами. Кудрявые нежные девочки жались к матерям.
      — Ну, улыбнись же, доченька! — сказала одна из женщин печальной напуганной девочке. — Ты такая хорошенькая, когда улыбаешься!
      Но девочка вдруг горько заплакала. Она прижалась к матери и обняла её руками.
      — Пойдем домой, матушка, — сквозь слёзы проговорила она. — Я не хочу… туда!
      «Куда — туда?» — подумала Татти.
      Она никак не могла решить, какая же из девушек красивее всех? Эта? Или вот эта, с розой в чёрных кудрях?
      Нет, вот самая красивая! Спору нет! Глаза такие прозрачные, как горный ручей. А в глубине что-то светится, будто россыпь мелких драгоценных камней. От бледно-розового румянца веет теплом. Длинная коса словно сплетена из лучей закатного солнца. Ноги босые, видно, пришла издалека.
      Неожиданно распахнулась небольшая дверь. Вышел человек в тёмной бархатной одежде. Глаза у него были маленькие и колючие, а голос вкрадчивый, сладкий.
      — Ах вы мои миленькие красавчики! Пришли измерить свою красоту? — человек в чёрном оглядел всех острыми глазами, прищурился, голос его стал еще слаще. — Справедливость и истина! Истина и великодушие! Вот что правит нашим королевством. Тот, кто окажется красивее короля, уже сегодня станет нашим королём! Та, кто окажется красивее королевы, уже сегодня станет нашей королевой! Вот так-то, мои красивенькие. Спешите измерить вашу красоту! В нашем королевстве каждую пятницу от двенадцати до трех любой бедняк может стать королём!
      Часы на городской башне протяжно и гулко пробили двенадцать раз.
      Человек в чёрном протянул руку. Все, притихнув, стали подниматься по ступенькам. Татти тоже поднялась вместе со всеми.
      Все вошли в пустой зал. Человек в чёрном незаметно исчез.
      Посреди зала на столе, покрытом бархатом, Татти увидела золотую корону. Корона сверкала, разбрызгивая слепящие цветные лучи.
      — Внести королевский аршин красоты! — раздался надменный повелительный голос.
      Татти вздрогнула от неожиданности. Оказывается, в кресле с украшенной позолотой спинкой сидит невидимка. Кто-то тоже невидимый зашевелился рядом с Татти.
      — Аршин красоты уже здесь, Ваша Прекрасность! Справа от короны. Вам достаточно только протянуть руку!
      Татти тихонько ахнула. Вон оно что! Оказывается, аршин красоты невидимый. Но, может быть, так и надо?
      — Ну-с, кто первый? — послышался презрительный, скрипучий голос. — Кто хочет, чтобы мы измерили его красоту? Кто считает себя достойным стать нашим королем или королевой? А?
      В скрипучем голосе прозвучала угроза.
      К столу нерешительно подошла босая девушка с длинными косами и прозрачными, сияющими глазами.
      Татти затаила дыхание. Она была уверена, что невидимка тут же предложит красавице стать королевой. Иначе и быть не может!
      — Подойди поближе, — снова проговорил все тот же надменный голос. — Сейчас я возьму королевский аршин красоты и узнаю, насколько ты красива!
      Девушка сделала несколько робких шагов и остановилась.
      — Так-так-так! Стой ровнее. Надо же, какая неуклюжая. Так-так. Теперь я тебя измерю сбоку. Тут еще хуже. Теперь повернись ко мне лицом. Величина глаз… Ай-яй-яй, нехорошо. Длина носа… Так. Ну, все ясно. Всего вместе двенадцать аршин красоты. Всего-навсего. Ну так чтобы ты знала: у нашей королевы девяносто девять аршин красоты, а у короля ровно сто! Ты, моя милая, просто урод! И теперь это сама прекрасно видишь.
      — Урод… — тихо повторила красавица. На глазах у неё выступили слезы. Они были прозрачнее хрусталя. Одна из них скатилась по щеке. Татти послышался тихий звон, будто что-то разбилось.
      Послышались злорадные насмешливые голоса.
      — Урод, урод!
      — Обыкновенная лягушка!
      — Чучело! Пугало!
      Красавица, всхлипывая, повернулась к двери.
      И тут Татти не выдержала.
      — Неправда! Нет! — крикнула Татти своим ясным звонким голосом. — Она красивая! Одна такая красивая!
      Что тут началось! Поднялся невообразимый шум.
      — Кто сказал: «Неправда»?
      — Измена!
      — Эй, стражники, гоните их всех вон!
      Невидимые стражники начали выталкивать всех на лестницу. Татти прижалась к стене.
      — А вы покажите нам аршин красоты! — крикнул высокий плечистый парень.
      — Почему он невидимый?
      — Вы ни разу никого не взяли даже в придворные дамы!
      — Красоту все равно нельзя измерить!
      — Нельзя измерить? Вот я сейчас покажу, как её мерить! — прорычал чей-то голос возле Татти.
      Громко вскрикнула красавица с прозрачными глазами и схватилась за плечо. На нежной коже проступила красная полоса.
      — Негодяи! Пусть вы красивее нас, но вы мерзавцы и трусы! — крикнул высокий парень. Он раскинул руки, стараясь схватить кого-нибудь из невидимок. Но на нём повисло сразу несколько невидимых стражников. Он стал вырываться, нанося удары в пустоту. С разбитых губ капала кровь.
      Тонко заплакала девочка с длинными локонами, ухватившись за юбку матери.
      Невидимки, шипя от злости, кинулись к маленькой двери. Началась толкотня. Невидимки с воплями выскочили из зала. И Татти в колпаке-невидимке вслед за ними.
      — Сил нет, как у меня разболелась голова от этого гвалта, — недовольно сказала госпожа Круглое Ушко, выглядывая из угла. — Столько шума, суматохи, и все попусту. А эта девушка с прозрачными глазами? Очень мила! Вот если бы у неё к тому же были такие круглые шёлковые ушки, как у меня, тогда я бы сказала: «Нет сомнений, она само совершенство». Надо пойти к Лесному Гному и всё ему рассказать, развлечь его хоть немного. Прямо беда с ним, всё тоскует по своему домику и маргариткам. Одна радость — походить ночью по дворцу с зелёным фонариком. До чего же эти гномы любят зелёные фонарики, просто диву даюсь!
     
      Глава 7
      Военный совет
     
      Это была небольшая комната с тяжёлой дверью. Окна закрывали литые решётки, и от этого небо казалось клетчатым. В этой комнате всегда происходили самые важные и тайные совещания.
      Всё здесь дышало тайной. Толстый ковёр заглушал шаги. На ковре вместо узора было выткано одно слово: «Тсс!». Казалось, «Тсс!» незримо летало в воздухе.
      В комнате Тайных Совещаний сильно пахло порохом и ещё чем-то загадочным и ни на что не похожим. Это значит, здесь находились король и министр Войны.
      — Ваше Незримое Величество!!! — рявкнул министр Войны.
      — Тсс! — злобно прошипел король. — Что у тебя за голос? Совсем не подходит для государственных тайн.
      Да! Если утром король был похож на облако, то сейчас он больше напоминал грозную тучу.
      — Я желаю знать, когда будут готовы чистые колпаки! — в раздражении проговорил король.
      Министр Войны боком выскочил из комнаты. Король посмотрел на свои руки.
      — О-о, — простонал он.
      Руки плавали в воздухе, как две вечерние струйки тумана над болотом.
      Послышались торопливые шаги, звон шпор. Дверь распахнулась. Король нетерпеливо засопел носом. Так и есть, пахнет порохом, цветочным мылом. Ну и ещё пылью. Это министр Законов. Он целыми днями читает старинные книги. Законы, законы, десятки тысяч книг, так что он весь пропитался пылью. Впрочем, ходят слухи, что он собирает пыль веником по всем углам и высыпает её на себя.
      — Счастлив сообщить, Ваше Величество! — еще с порога доложил министр Чистого Белья. — Все чудесно! Девчонка уже выстирала ваши колпаки и повесила их на верёвку сушиться. Какие-нибудь полчаса, и вы получите чистый колпак!
      — А-а!.. — с облегчением сказал король и потёр одну прозрачную струйку тумана о другую. — Наконец-то… Что ж, в таком случае, приступим.
      — Тсс!.. — разом зашипели все невидимые министры. — Тайна, невидимая тайна превыше всего!
      Дверь крепко закрыли. Невидимые стражники Нафталин и Кислые Щи, стоявшие за дверью, от скуки прислонились к стене.
      — Теперь два часа совещаться будут, не меньше, а то и того дольше, — со скукой зевнул Нафталин.
      А Жареный Лук, самый молодой и любопытный, сел на корточки и прижал ухо к замочной скважине. Он слышал знакомые голоса. Знакомые, хорошо знакомые голоса.
      КОРОЛЬ. Мои прекрасные министры! Если вы думаете, что ваши красивые головы крепко сидят на ваших красивых плечах, то вы ошибаетесь. Глубоко ошибаетесь. В народе беспокойство. Не далее как сегодня эти уроды потребовали, чтобы им показали аршин красоты, а это уже пахнет бунтом, мои министры, вот чем это пахнет. Между тем, королевская казна пуста. Это значит, надо…
      МИНИСТР ВОЙНЫ (оглушительно). Воевать!!!
      ВСЕ МИНИСТРЫ. Тсс!
      МИНИСТР ВОЙНЫ. Клянусь прямым попаданием!!! Недаром мне сегодня приснилась такая хорошенькая победоносная война!!!
      КОРОЛЬ. Война, конечно, дело неплохое…
      МИНИСТР ВОЙНЫ. Уж куда лучше!!! Нападём на страну Голубого Поросёнка!!! Отнимем у них волшебную хрустальную кисть!!! Они там все как маленькие детишки!!! Не понимают, какое у них сокровище!!!
      ВСЕ МИНИСТРЫ. Тс-с-с!
      Жареный Лук, сидевший на корточках под дверью, услыхав последние слова, горестно охнул и сполз на пол.
      — Они хотят напасть на страну Голубого Поросёнка! — в отчаянии прошептал он.
      Страна Голубого Поросёнка с юга гранична с королевством невидимок. Прежде жители там, скажем прямо, жили бедновато. Но это до поры до времени. Пока один художник по имени Тюбик не нашёл на чердаке своей лачуги хрустальную кисть. Была она до того прозрачной, просто чудо, что он её заметил. Тюбик — шутник и весельчак по натуре — взял хрустальную кисть, посмеялся и нарисовал голубого поросёнка. Другой краски у него под рукой не оказалось. А голубой поросёнок: «Хрю-хрю!» — да и ожил прямо у него на глазах.
      — Ну и дела! — сказал художник Тюбик. Стал он ходить из города в город, а за ним, не отставая ни на шаг, похрюкивая от удовольствия, голубой поросёнок.
      Увидит Тюбик голодных ребятишек, тут же нарисует хрустальной кистью пирог на блюде. Угощайтесь, пока горячий! Кому нарисует лошадь с телегой. Кому новую крышу с трубой, а из трубы дым. Тут уж вся жизнь пошла по-другому. Голубой поросёнок не отставал от своего хозяина, всегда рядом. Все забыли, как прежде называлась их страна, а с улыбкой говорили: «Не знаем, что думают другие, это уж их дело, а нам нравится наша страна Голубого Поросёнка!»
      КОРОЛЬ. Нам надо захватить, отнять хрустальную кисть. Когда мы ею завладеем, мы будем рисовать только золото, золото, золото!
      МИНИСТР ВОЙНЫ. А я буду её стеречь и караулить!!! Клянусь пороховой бочкой!!!
      МИНИСТР ЗАКОНОВ (злобным шёпотом). Но ведь этот негодный мазилка, этот Тюбик может нарисовать и пушки. А к ним ещё ядра в придачу, и тогда…
      МИНИСТР ВОЙНЫ. Надо напасть потихоньку, неожиданно, внезапно!!! Выбрать тихую ночь, когда тучки закроют месяц, и… Ура!!!
      КОРОЛЬ (с раздражением). До «ура» ещё пока далеко. А что, если мой народ не захочет идти войной на страну Голубого Поросёнка? Если солдаты откажутся стрелять? А? Что тогда? Надо придумать что-нибудь, такое этакое, чтоб мой глупый народ захотел с ними воевать. Думайте, мои прекрасные министры, хорошенько пораскиньте мозгами!
      В комнате Тайных Совещаний стало удивительно тихо.
      Слышно было только, как министры тяжело сопят и сокрушённо вздыхают.
      МИНИСТР ЗАКОНОВ (неуверенно). Может, сделать так, Ваша Прозрачность?.. Мы на них нападём, а скажем, что они на нас напали. Так поступали многие знаменитые короли. Об этом написано в разных книгах.
      КОРОЛЬ. Не годится. Все скоро узнают правду, и будет только ещё хуже. (Со скрытой угрозой.) Я жду, мои министры!
      МИНИСТР ЧИСТОГО БЕЛЬЯ (робко). Кхм… Я, конечно, не знаю… Но, может быть, сказать так: художник Тюбик всех жителей перемазал красками с ног до головы. Вот мы и пошли на них войной, чтоб их хорошенько вымыть. Культурная миссия, Ваша Прозрачность! Ничего не скажешь, благородна, а?
      КОРОЛЬ (отрывисто). Для маленьких детей и дураков!
      Голос короля становился всё более злым и нетерпеливым.
      МИНИСТР ВОЙНЫ. Я человек простой!!! Клянусь бочкой с порохом!!! Надо написать на наших знамёнах: на одном «Грабь», на другом «Отнимай!!!» Ещё хорошо написать: «Набивай карман!!!» Да под такими знамёнами все с радостью пойдут в бой!!!
      КОРОЛЬ (со злобой). Под такими знамёнами в бой пойдут только грабители и воры. Думайте, мои министры! Я приказываю, думайте!
      Король вскочил с места и забегал по комнате, размахивая прозрачными руками и сжимая серые кулаки.
      КОРОЛЬ (в ярости). Безмозглые глупцы! Не можете придумать, как обмануть мой народ. Эй, позвать сюда Цеблиона! Сейчас же, немедленно!
      Мимо стражников, крупно шагая и вытянув вперед нос, быстро прошел Цеблион.
      ЦЕБЛИОН (вкрадчиво). Очень просто, Ваша Прекрасная Светлость! Надо собрать всех, кто кричит, что в стране Голубого Поросёнка лучше, чем у нас. Всех до одного. Знаем мы их. Все записаны в моей тайной книжечке. Послать их в страну Голубого Поросёнка. И поручить им заключить с художником Тюбиком, он там у них всем верховодит, вечный мир!
      КОРОЛЬ. Что?! Да ты спятил, Цеблион!
      ЦЕБЛИОН (нежно). А с ними послать убийц в колпаках-невидимках. Таких славненьких хорошеньких убийц. Они их там потихоньку зарежут ножичками. А мы всенародно объявим, что их убили по приказу художника Тюбика. В народе будет возмущение и…
      КОРОЛЬ (в восторге). Превосходно! Ну и умница ты, Цеблион!
      ЦЕБЛИОН. Ваша Прозрачность, простите, я должен спешить. Эликсир-невидимка почти готов. Он кипит на таком слабеньком огоньке. Я оставил присматривать за ним своего сына.
      Неожиданно голос Цеблиона изменился. Он заговорил прерывисто, весь дрожа от волнения.
      ЦЕБЛИОН. Так я надеюсь… Два первых колпака. Мне и сыну. Как вы обещали!
      КОРОЛЬ (с важностью). Я же дал тебе королевское слово!
      Хранитель Запахов бегом помчался мимо невидимых стражников, на ходу по привычке со свистом втягивая воздух. За ним протопали невидимые министры. Они злобно и завистливо перешёптывались:
      — Вот ведь, никак не угодишь! Ну и хитрец этот проклятый Цеблион. Ну и ловкач!
      В комнате Тайных Совещаний остались только король и министр Войны. Король остановился перед картой, рассматривая страну Голубого Поросёнка. Страна, нарисованная на карте, выглядела удивительно доверчивой и мирной. Ни один город не окружала каменная стена. Радостно текли голубые реки. А если прислушаться, в густых изумрудных лесах тихо посвистывали птицы.
      — Бум-бум-бах! — злорадно потирая руки, пробормотал король. — Ой, стреляют, убивают! Кто на нас напал? Бум-бум! Никого не видно! Тара-рах! Ой-ой! У нас отобрали хрустальную кисть! Погибаем, пропадаем! Бах-бах-бах! Ой, нас всех поубивали! Бум!
      Это король представлял себе, как солдаты в колпаках-невидимках напали на страну Голубого Поросёнка.
      — Эх!!! — выдохнул министр Войны.
      Он, наконец, решился. Он подошел к королю как можно ближе и зашептал как можно тише. Так тихо, как только мог.
      — Ваша Прекрасность, неужели вы подарите колпак Цеблиону??? Ведь он такой негодяй!!! Если у него будет колпак…
      — Конечно. Ведь я дал ему своё королевское слово, — с важностью сказал король.
      Министр Войны крякнул с досады:
      — Но он такой проныра!!! Ведь он…
      — Это решено, не смей со мной спорить. Короли никогда не обманывают своих подданных. Но… — король негромко рассмеялся. — Но сначала мы измерим Цеблиона и его сына аршином красоты. И если окажется, что Цеблион достаточно красив…
      — Красив!!! — захохотал министр Войны. — Да ведь он урод, каких мало!!! Ха-ха-ха!!! Теперь ему не видать колпака как своего носа!!! Хотя его нос такой длинный, что он его, пожалуй, прекрасно видит!!! Ха-ха-ха!!!
      Вдруг послышались голоса невидимых стражников, какая-то возня:
      — Куда? Куда? Приказано никого не пускать… Назад…
      В светлом проёме двери показался человек в длинных серых одеждах. Это был Великий Садовник. Он, шатаясь, выбежал на середину комнаты. По впалым щекам бежали слёзы.
      — Ваше Прозрачное Величество! — закричал он, протягивая вперед дрожащие руки. — Несчастье! Несчастье! У меня похитили мой цветок-невидимку!
      Грозовая туча, которая на самом деле была королём, сделала два шага вперед и прошипела сдавленным голосом:
      — Старый безумец! Врываешься сюда и мешаешь нам решать важные государственные вопросы. Никто и не думал похищать у тебя цветок-невидимку. Его взяли по моему приказу. Нам нужны новые колпаки…
      — Для нашей чудесной войны!!! — рявкнул министр Войны.
      — Для войны? — Великий Садовник пошатнулся. Глаза его расширились от ужаса. — Для войны? Нет, мой добрый повелитель! Вы просто смеётесь над бедным стариком. А я на мгновение и поверил. Конечно, это просто шутка.
      — Скоро увидишь, какая это шутка!!! — злобно захохотал министр Войны.
      — Нет, нет, нет! — в ужасе зашептал Великий Садовник. — Нет! Не для этого я растил мой чудесный цветок! Пока ещё не поздно, остановитесь. Выслушайте меня, умоляю. Иначе произойдет ужасное несчастье!
      — Ну! — нетерпеливо проворчала грозовая туча. — Говори. Только покороче.
      Великий Садовник поднял руку. Его прозрачные старческие глаза сверкнули стеклянным блеском.
      — Вы, невидимки, прекраснее всех людей на свете. Но вы прячете от нас вашу красоту. Это великая ошибка! Люди жаждут красоты. Она нужна им так же, как хлеб. Нет! Больше хлеба. Так пусть же все люди наслаждаются вашей красотой. Снимите колпаки! Откройте ваши ослепительные лица, подобные солнцу! А колпаки-невидимки отдайте нищим и уродам. Пусть все бедняки наденут колпаки-невидимки. Тогда в нашем королевстве останутся только богатые и красивые. Ведь только их и будет видно. Надо сломать все бедные дома! Надо срубить все кривые деревья! Тогда наше королевство станет самым счастливым. Оно станет самым счастливым, потому что оно станет самым прекрасным. Для этого я столько лет растил цветок-невидимку!
      — Никогда не слыхал подобных глупостей!!! — рявкнул министр Войны.
      — Несчастный старик, что я наделал! — горестно воскликнул Великий Садовник. В его голосе было столько отчаяния, что девочка Татти, которая в это время одна шла по дворцу, вздрогнула и на секунду остановилась. А Лесной Гном, сидевший на пороге мышиной норки, сам не зная почему, заплакал тихо и беспомощно, как малое дитя. Слёзы у гномов светятся, это всем известно. Он вытирал слёзы белоснежным носовым платком, который ему только сегодня утром дала госпожа Круглое Ушко.
      Король со злобой посмотрел на Великого Садовника.
      — Долго мне слушать бред этого безумца? В тюрьму его, в тюрьму!
      Невидимые стражники подхватили Великого Садовника под руки и поволокли к дверям.
     
      Глава 8
      Знакомство под лестницей
     
      Тем временем Татти с бьющимся сердцем шла по дворцу.
      Её деревянные башмаки гулко стучали по цветному паркету. Топ-топ-топ! — отдавалось во всех углах. Теперь, когда она стала невидимой, этот звук казался ей оглушительным. Татти скинула башмаки, завязала их в передник, пошла босиком.
      «Славная девочка, — подумала госпожа Круглое Ушко, глядя ей вслед. — Догадалась, что я не люблю, когда громко топают ногами, и сняла башмаки. Очень мило с её стороны. Будь она поменьше ростом, я бы, пожалуй, наняла её в служанки».
      «До чего же здесь красиво! — тем временем думала Татти, переходя из зала в зал. — Даже не представляла, что где-нибудь бывает так красиво!»
      Тут Татти вспомнила дом своих братьев. И сейчас же всё во дворце показалось ей отвратительным и безобразным.
      Она увидела, что у золочёных стульев кривые поросячьи ножки, у пальм противные волосатые стволы. От мраморных стен тянуло холодом.
      Вдруг позади неё послышались торопливые шаги и голоса.
      — Да куда она денется, Подгорелая Каша? — сказал чей-то дрожащий, уговаривающий голос. — Ну, побегает в колпаке и бросит его. Ну, девчонка, ну, просто глупая девчонка. Поиграет и бросит, помяни моё слово. Давай никому об этом не говорить, ладно?
      — Идиот! — послышался второй голос. — Да все тут же увидят, что одного колпака не хватает. Представляешь, что начнётся, дурачина? Надо немедленно разыскать министра Чистого Белья!
      — Пропала моя невидимая головушка! — простонал первый.
      Голоса и шаги затихли. Татти стало как-то жарко и весело. Так им и надо! Пусть, пусть поищут. А она будет ходить по дворцу до тех пор, пока не отыщет своих братьев.
      Вдруг отворилась высокая дверь, и Татти чуть не вскрикнула от страха. Она увидела высокого человека. У него было свирепое лицо и огромный нос. Из провалившихся глаз, казалось, шёл дым. В этом дворце, населённом только голосами и шагами, Татти вообще не ожидала встретить человека без колпака-невидимки. Да ещё такого страшного.
      Татти оцепенела и задержала в груди дыхание.
      Зловещий человек прошел совсем близко. Потом Татти увидела противного мальчишку. У него тоже был большой утиный нос и крошечные злые глазки. Он шел, лениво волоча ноги.
      — Папка! — капризно сказал противный мальчишка. — Хочу, чтоб у меня сегодня же был колпак-невидимка! Хочу, и всё, слышишь?
      — Ну, сыночек… — беспомощно сказал страшный человек.
      — А если завтра, то я его не надену. Вот!
      — Не говори так, мой милый. Ты же видел, я с утра не присел ни на минутку. Столько забот. Сегодня всё решится. Ты только подумай, какое счастье, получился целый золотой котёл невидимого эликсира!
      — Невидимый эликсир! А колпаки?
      — Ну, сыночек, что же делать? — виноватым голосом сказал страшный человек. Он с нежностью погладил противного мальчишку по нечёсаным лиловым волосам. — Что же делать, мой мальчик? Они очень упрямы, эти братья. Беда в том, что только они умеют ткать материю, которая…
      — Опять ждать? — взвизгнул мальчишка. — А если эти глупые ткачи не захотят работать?
      — Мы их заставим, — с мрачной угрозой сказал страшный человек. — Есть способы…
      — А если они всё равно откажутся?
      — Тогда мы их казним, — сказал страшный человек.
      Татти закрыла рот ладошкой, чтоб не вскрикнуть.
      — Идём, папка! Так у меня и через год не будет колпака! — злобно пискнул противный мальчишка и выбежал из зала. Страшный человек поторопился за ним.
      Татти пошла дальше.
      Все комнаты были одинаковые: большие и пустые. Со стен смотрели картины и зеркала. Зеркала казались темными и мрачными. Ведь зеркала любят быстрый взгляд и улыбку. Но в этих пустых комнатах всё словно застыло.
      Татти вышла на лестницу. Здесь царил полумрак. За маленьким круглым окном был виден кусок закатного неба, прозрачный и розовый. Татти задумалась, куда ей идти — вверх или вниз по лестнице?
      И вдруг она услышала чей-то плач. Кто-то плакал под лестницей, горестно всхлипывая.
      «Не может быть, чтобы так плакал невидимка…» — подумала Татти.
      Девочка заглянула под лестницу. Там, в темноте, скорчившись, сидел маленький худой негритёнок.
      Он сидел, низко опустив круглую курчавую голову и обхватив колени худыми руками. Торчали его острые колени и локти.
      — Чего ты ревёшь? — спросила Татти.
      Мальчик в ужасе вскочил и стукнулся об лестницу.
      — Не бейте меня, не бейте меня! — с мольбой воскликнул он.
      Его блестящие глаза смотрели мимо Татти куда-то в пустоту. Он быстро-быстро дышал и прикрывал руками то лицо, то грудь, будто ждал, что его сейчас ударит невидимая рука.
      — Я мальчишек бью, только когда они сами лезут, — солидно сказала Татти. — А первая я не дерусь. Очень надо.
      У мальчика стало такое удивлённое лицо, будто Татти сказала самую невероятную вещь на свете.
      — А… вы кто? — заикаясь, спросил он.
      — Я? Девочка, — с удивлением сказала Татти. Она совсем забыла, что на ней колпак-невидимка.
      — Вы не простая девочка, — робко прошептал мальчик. — Вы богатая девочка. Ведь вас не видно.
      — Вот глупый! — сказала Татти и стянула с головы колпак-невидимку.
      — Ой, у тебя босые ноги! — в восторге закричал мальчик. — А платье у тебя старое и заштопанное. Ой, как хорошо! Значит, ты бедная!
      — Почему я бедная? — обиделась Татти. — Просто я не очень богатая. А вообще-то мне всего хватает: и еды, и одёжки. Братья мне всё покупают. А ты что тут делаешь?
      — Я полотёр. Я каждый день натираю пол во дворце. Вот этой щёткой. А вечером повар даёт мне за это кусок чёрного хлеба. Я никогда не ел белого хлеба, потому что повар говорит, что белый хлеб могут есть только белые люди. Но я плакал не из-за этого. Понимаешь, я совсем один в этом большом дворце. Один-одинёшенек. Мне здесь очень плохо. Я, наверно, скоро умру от тоски. Тоска у меня вот тут, в груди. Это такой холодный камешек…
      — Нет, ты уж погоди умирать, — сказала Татти. — Вот мы с тобой встретились, так что ты теперь уже не один. А как тебя зовут?
      — Меня зовут… У меня очень некрасивое имя, — мальчишка посмотрел на Татти тёмными, как вишни, глазами. Но это были очень грустные вишни. — Меня зовут Щётка. А тебя как зовут? И откуда ты взяла колпак-невидимку?
      — Подвинься, — сказала Татти. — Я тоже залезу под лестницу и всё тебе расскажу.
     
      Глава 9
      В Чёрной башне
     
      — А теперь я хочу повидать своих братьев, — сказала Татти, окончив рассказ.
      Щётка глубоко вздохнул, как будто проснулся.
      — О-о-о… Чёрная башня… — прошептал Щётка и поёжился. — Туда ведёт подземный ход. Там страшно, там совсем темно, там бездонные пропасти, куда можно упасть. Там сотни дверей. Нет, через подземный ход тебе не пройти. И потом, там всюду стражники.
      — Ну да! — сказала Татти. — В колпаке-то я куда хочешь пройду! — и Татти снова натянула колпак на голову.
      В это время мимо ребят прошлёпали зелёные башмаки со стоптанными каблуками.
      — Тише! Это Цеблион! — отчаянно прошептал Щётка.
      Цеблион нёс в руке зажжённую свечу из серого воска. Он открыл низкую незаметную дверь. Пахнуло сырым погребным воздухом. На миг Татти увидела крутые ступени, уходящие вниз, в темноту. Дверь захлопнулась, всё исчезло.
      — Ушёл, — с облегчением вздохнул Щётка.
      — А куда он пошёл? Куда ведет эта дверь?
      — О!.. — Щётка вздрогнул и съёжился. — Это и есть та самая дверь. Отсюда начинается подземный ход. Он ведёт как раз в Чёрную башню.
      — Что ж ты сразу не сказал! — вскрикнула Татти.
      Она распахнула низкую дверь и застыла на пороге. Непроглядный мрак царил за дверью. Ничего нельзя было разглядеть. Слёзы выступили на глазах у Татти.
      — Мне надо было пойти за ним. У него свеча. А теперь…
      — А теперь иди за мной, — послышался негромкий голос.
      Татти увидела на верхней ступеньке лестницы маленького Гнома с зелёным фонариком в руке. У него было доброе грустное лицо, седая борода была такой длинной, что Гном засунул её кончик в карман своей старой курточки.
      — Я очень люблю ходить в темноте с моим зелёным фонариком. Идём, девочка, которую не видно, я посвечу тебе. Я сидел здесь рядом в уголке. Только вы меня не заметили. И все слышал. Ты хочешь помочь своим братьям. Когда человек хочет сделать доброе дело, там, глубоко под землей, в царстве гномов, появляется ещё один слиток золота. Все слитки золота — это добрые дела людей, их благородные мысли. Ну, да ты все равно этого не поймёшь. Что ж, идём!
      Лесной Гном начал неторопливо спускаться вниз по крутым ступенькам.
      — Ну! — окликнул он Татти уже откуда-то снизу.
      — Нет-нет, не ходи! — Щётка нащупал руку Татти и стиснул её.
      — Надо, — вздохнула Татти и высвободила руку.
      На нижней ступеньке Лесной Гном остановился.
      — Может, тебе не нравится мой зелёный фонарик? — ревниво спросил он. — Может, скажешь, что видела зелёные фонарики и получше?
      — Что вы! — искренне воскликнула Татти. — Такой чудесный!
      — То-то же! Тогда пойдём дальше, — Лесной Гном с довольным видом кивнул головой.
      Подземный ход все время поворачивал, раздваивался, но Лесной Гном уверенно вел Татти всё дальше и дальше. С потолка капала ледяная вода. Из углов выползли большие жабы, от старости покрытые плесенью. Зелёный свет фонарика блеснул в их тусклых глазах.
      — Девочка, которую я не вижу, по правде говоря, я бы очень хотел тебя увидеть, — сказал Лесной Гном. — Но это, вероятно, невозможно…
      — Отчего же? Пожалуйста, господин Гном, — и Татти стянула с головы колпак-невидимку.
      Лесной Гном поднял повыше свой зелёный фонарик.
      — Как раз такая, как я представлял себе, — Лесной Гном несколько раз кивнул головой. — Глаза зелёные. О, как много света в этих глазах… Такие милые растрепанные кудряшки. Что ж, стань опять невидимой, и дальше, в путь.
      Лесной Гном о чём-то глубоко задумался. Он шёл, тихо вздыхая.
      — Стой, стой! Берегись! — вдруг вскрикнул Лесной Гном. — Здесь пропасть, бездонная пропасть!
      Маленький плоский камешек скользнул из-под ноги Татти и сорвался куда-то вниз.
      — Тик-ток-ток-ток! — затихая, выстукивал камешек, отскакивая от крутых уступов.
      — Ах я глупый, старый Гном! Прожил триста лет, а то и того больше, и все такой же рассеянный и бестолковый, — тяжело дыша, проговорил Лесной Гном, и зелёный фонарик дрогнул в его руке.
      Татти, прижимаясь к стене, осторожно прошла мимо чёрной пропасти. Вдали мелькнул слабый прыгающий по стенам огонёк.
      — Это Цеблион, — шепнул Лесной Гном. — Иди за ним, девочка, которую я не вижу. И возвращайся. Я буду ждать тебя здесь.
      — Спасибо, — шепнула Татти и заторопилась за моргающим огоньком свечи.
      Вслед за Цеблионом она стала подниматься по узкой винтовой лестнице.
      Татти почувствовала сильный запах ваксы.
      — Эй, Начищенный Сапог, отвори дверь, я хочу поговорить с ткачами, — приказал Цеблион.
      Загремели ключи. Дверь отворилась. И в этот момент Татти незаметно проскочила мимо Цеблиона прямо в комнату.
      Татти увидела своих братьев.
      Ей показалось, что они какие-то совсем не такие, как дома. Ей показалось, что старший брат стал каким-то суровым не по годам, а младший — совсем взрослым.
      — Морщинки, — неслышно прошептала Татти. — Морщинки и тут, и на лбу…
      — Вот что, мои миленькие, славненькие ткачи! — сладким голосом сказал Цеблион. — Невидимый эликсир готов. Теперь дело за вами. Вы должны сегодня же взяться за работу. Мне не хочется портить вам настроение всякими пыточками и другими неприятными вещами.
      Старший брат медленно повернул голову и посмотрел на Цеблиона.
      Его взгляд был как раскалённый луч. Татти показалось, что она видит в воздухе этот взгляд.
      — Мы не будем работать! — резко сказал старший брат. — Мы знаем, для чего вам нужны колпаки. Они нужны вам для войны. А на свете нет ничего страшнее вашей войны…
      Хранитель Запахов мерзко захихикал.
      — Ах вы мои глупенькие ткачи! — сказал он ласковым лисьим голосом. — Испугались войны, мои миленькие? Сразу бы сказали. Так и быть, я поговорю о вас с министром Войны. Он мой добрый приятель. Все пойдут на войну, а вы не пойдёте. Договорились? Довольны теперь?
      Лицо старшего брата исказилось от отвращения.
      — Уходи отсюда, старик! — сказал он. — Ты никогда не поймёшь нас. Твои уговоры бессильны. Мы не будем ткать материю для колпаков.
      У Цеблиона от ярости скрючились пальцы. Татти увидела его зелёные ногти, похожие на жёлуди.
      — Эликсир-невидимка готов, — прохрипел он. — Если вы не возьмётесь за ум, вас завтра казнят! Это мое последнее слово!
      Цеблион так хлопнул дверью, что тяжёлые железные ставни застонали и заскрипели, а красный луч закатного солнца метнулся по стене.
      — Ну что ж, умрём… — пробормотал младший брат и опустил голову. — Бедная Татти…
      — Я не бедная! — закричала Татти. — Я здесь!
      И она сорвала с головы колпак-невидимку.
      Она обнимала и целовала братьев.
      — Я так соскучилась, я так счастлива, — шептала она.
      Но когда она подпрыгнула особенно высоко, старший брат поймал ее в воздухе. Татти перестала болтать ногами, и старший брат поставил её на пол.
      — Татти, — сказал старший брат. — Ах, девочка… Ты должна немедленно уйти из дворца. Слышишь? И уехать в деревню. Ты не должна целый месяц ни с кем ни о чём говорить. Только с соседками. И только о молоке и хлебе. И ни у кого не спрашивать о городских новостях.
      — Почему? — шёпотом спросила Татти. Но пока она спрашивала, она все уже сама поняла. Ей стало так страшно, как никогда в жизни.
      Заскрипела старая лестница.
      — Эй, Начищенный Сапог, открывай дверь!
      — А… это ты, сторож!
      — А то кто же. Уф… Я принёс хлеб и воду братьям.
      Старший брат схватил Татти и быстро натянул ей на голову колпак-невидимку.
      Дверь отворилась. Вошел пузатый сторож. Он держал кружку воды, прикрытую двумя ломтями хлеба.
      Старший брат на одно короткое мгновение прижал Татти к себе и вытолкнул её на лестницу.
      Как Татти спустилась вниз, она не помнила. Она садилась на каждую ступеньку и безутешно плакала. Внизу её ждал Лесной Гном.
      — Девочка, которую я не вижу, ты так горько плачешь, что я вижу твою грусть. Она, как голубое облако, висит над тобой, — с сочувствием сказал Лесной Гном.
      Татти, ничего не видя от слёз, шла за Лесным Гномом. Если бы он вовремя не схватил её за подол юбки, она, наверное, свалилась бы в бездонную пропасть. Старые жабы провожали подозрительными взглядами зелёный фонарик.
      Лесной Гном с трудом открыл низкую дверь. Там, под лестницей, весь измучившись от беспокойства, ждал Щётка.
      — Татти! — еле выговорил Щётка. — Наконец-то.
      — Прощай, девочка, которую я не вижу, — печально сказал Лесной Гном. — Пойду попрошу у госпожи Круглое Ушко чистый носовой платок. Что-то я слишком много плачу в последнее время. Странно, очень странно…
      Лесной Гном дунул на свой зелёный фонарик и исчез.
      Татти забралась под лестницу, упала на колени рядом с Щёткой.
      — Господи, что я натворила, — рыдала Татти. — Да меня мало убить за это. Ну что мне стоило взять еще пару колпаков для братьев? А теперь их… Нет! Нет! Не хочу! Не хочу! Вот проберусь в Белую башню и пролью эликсир-невидимку. Да! И тогда братьев отпустят домой!
      Вдруг Татти замолчала. Это она просто так сболтнула насчет Белой башни и невидимого эликсира, не подумав. Но вдруг её собственные слова поразили её.
      — Ой, правда, Щётка, если не будет эликсира, их отпустят. Ведь тогда больше не будет нужна материя для колпаков. Ведь правда? Я пролью его, вот ты увидишь, я пролью!
      — Ну, конечно, конечно, — прошептал Щётка, хотя на самом деле он не очень-то в это верил.
      Мимо них, шаркая подошвами, прошёл человек в зелёном. Он вёл за руку противного мальчишку.
      — Папка! — хныкал Цеблионок. — Принцесса приказала мне принести её духи. Дай мне ключ от чёрного шкафа.
      — Ты же сам знаешь, я сделал его невидимым, — с огорчением сказал Хранитель Запахов. — Я же тебя тогда попросил, помнишь, пошарь под троном. Он где-то там. Пойди туда сейчас и…
      — Мне какое дело! Подай ключ, и всё, — капризно топнул ногой Цеблионок.
      — Хорошо, хорошо, сыночек, умоляю тебя, не нервничай, — торопливо сказал Цеблион. — Я только взгляну на невидимый эликсир и тут же пойду искать ключ. Мы вместе…
      Но Цеблион не успел договорить. Послышались громкие голоса и топот множества ног.
      Потом загремел голос министра Войны.
      — Немедленно найти девчонку!!! Закрыть все двери!!! Осмотреть подземные ходы!!! Обыскать весь воздух во дворце!!! Усилить стражу!!! Никого не пускать в Белую башню!!!
      — Что случилось? — как безумный, закричал Цеблион.
      — Маленькая дрянь украла колпак принцессы!!! — задохнулся от ярости министр Войны.
      Всюду был слышен топот невидимых стражников. Одни бежали вверх по лестнице, другие вниз.
      — Теперь тебе нельзя отсюда вылезать! — шепнул Щётка. — Даже и не думай идти в Белую башню. Да и всё равно теперь туда никому не пройти.
      — Никому? — горестно повторила Татти.
      — Ну, королю или королеве. Им-то, конечно… И ещё принцессе.
      — Вот если бы у меня… — тихонько сказала Татти.
      — Что у тебя?
      — Да нет, я просто подумала…
      — Что ты подумала?
      — Да так, пустяки. Вот если бы у меня были духи принцессы…
      — Слушай, Татти! — Щётка нашел невидимую руку Татти и сжал её. — Я сейчас пойду натирать пол в тронном зале. И найду невидимый ключ. А потом я открою им чёрный шкаф. Я принесу тебе духи принцессы. Жди меня, слышишь? Жди!
      Щётка исчез так быстро, что Татти подумала, уж не снится ли ей все это.
     
      Глава 10
      Невидимый ключ от чёрного шкафа
     
      В тронном зале горели свечи. Придворный художник рисовал портрет принцессы. Невидимая принцесса сидела на троне, то и дело зевая от скуки, напевала глупые песенки без конца и начала.
      Портрет был почти закончен. Только вместо лица белело пятно, по форме напоминающее яйцо.
      — Итак, итак, приступим к самому главному! — с волненьем проговорил художник. — Ваша Прекрасная Ослепительность, конечно, ни один художник на свете не в силах передать вашу красоту! И все же позвольте узнать, какого цвета у вас… глаза?
      — Конечно, голубые! — сердито сказала принцесса.
      — О-о! Безусловно! — в восторге простонал художник и нарисовал два лучистых голубых глаза.
      — А… ваш ротик, позвольте узнать?
      — Маленький и ярко-красный, — недовольно проговорила принцесса. — Мог бы и сам догадаться.
      — Именно так я и думал! Как же иначе! — Художник нарисовал маленький рот, похожий на атласный бантик. — Теперь, простите, хотя бы несколько слов о вашем носе. Представляю, как он бесподобно красив!
      — Ещё бы! — томно сказала принцесса. — У меня чудесный маленький нос. Неужели ты этого не знаешь, невежа, тупица?
      — Ах, извините, конечно, конечно! — смутился художник.
      Принцесса слезла с трона и начала придирчиво рассматривать свой портрет.
      — Да, я похожа. Но на самом деле, можешь не сомневаться, я в тысячу раз красивее. А теперь нарисуй мой голос. Он самый нежный на свете. Слышишь? И звенит, как колокольчик!
      — Нарисовать голос? Ваш голос? — художник от изумления открыл рот и уронил кисточку.
      — Только посмей сказать мне, что это невозможно!.. — с угрозой произнесла принцесса. — Учти, я нахмурилась. У меня уже сердитое личико.
      Неизвестно, чем бы всё это кончилось, но в этот миг дверь чуть приоткрылась, и в зал на четвереньках вполз Щётка. Он быстро подполз к трону и принялся торопливо шарить под ним рукой, словно ища там что-то.
      — Нет! Его нет! — горестно прошептал Щётка.
      — Что это? — пронзительно завизжала принцесса, и честное слово, её голос вовсе не походил на колокольчик. — Художник, вышвырни его отсюда!
      Художник ударил Щётку ногой. Мальчик был такой худой и лёгкий, он скользнул по гладкому полу, как по зеркалу, и мгновенно исчез.
      — Как он посмел? — теперь принцесса шипела, как змея. — Я пожалуюсь папочке-королю, и он сегодня же… Ну уж папочка придумает, что с ним сделать. Бросить в тюрьму или…
      Но невидимая принцесса не успела договорить. К своему изумлению, она увидела, что возле трона, где только что был Щётка, на коленях ползает Цеблионок и тоже что-то пытается нащупать рукой.
      — Мерзкая лягушка! Чудовище! Прочь отсюда! — вне себя от ярости закричала принцесса. — И немедленно принеси мне мои духи. Беги за ними, урод!
      Цеблионок встал, отряхнул ладонью колени, обиженно надув губы, посмотрел туда, откуда доносился истошный вопль принцессы.
      — Говорил я тебе, папка, что всё это глупости! — проворчал Цеблионок. — Сам сделал ключ невидимым, сам его и ищи.
      Цеблионок посмотрел на портрет принцессы, жадно облизнулся.
      Незаметно вошедший в зал Цеблион низко поклонился.
      — Умоляю, простите великодушно, Ваша Юная Прекрасность! — взволнованно проговорил он. — Вы так слабо пахнете. Я тут потерял одну мелочь, безделицу, но очень важную. Так, пустячок, но государственная тайна, поэтому…
      Пробормотав всю эту бессмыслицу, Цеблион рухнул на колени, охая и хватаясь за поясницу, пополз к трону. Он растянулся на животе и засунул руки как можно глубже под трон.
      — Вон отсюда! — взвизгнула принцесса. Она затопала ногами, так что паркет затрещал под её острыми каблуками.
      Щётка был уже далеко. Он не слышал ни униженного голоса Цеблиона, ни острого визга невидимой принцессы.
      Он присел на корточки в углу за занавеской.
      — Глупый я, ничтожный мальчишка, — горестно прошептал он. Разве может быть прок от мальчишки, которого зовут Щётка? Разве он кому-нибудь сможет помочь? А Татти поверила мне, она надеется, что я найду невидимый ключ… О-о!..
      Щётка тихонько всхлипнул. Слеза, как капля расплавленного серебра, скатилась по его тёмной щеке.
      Вдруг что-то зашевелилось, зашуршало совсем рядом. Из-под занавески с важным видом вылезла серая бархатная мышка.
      — Ах! — вздохнула мышка. — Я всё знаю. Это иногда даже утомительно — знать так много, всё-всё на свете. Например, мне известно, что ты ищешь невидимый ключ. Так ведь? Ну что ж. Вот он. Держи!
      Бархатная мышка подняла тонкие, гибкие лапки.
      — Ну бери же скорей, он тяжёлый! — недовольно воскликнула мышка.
      Щётка подставил руки. Что-то невидимое упало ему на ладонь. Ключ, невидимый ключ! Да, это был он!
      — Ой, спасибо, госпожа Мышка, — счастливым голосом пролепетал Щётка. — Мне он нужен, уж так нужен…
      — Можешь звать меня госпожа Круглое Ушко, — снисходительно разрешила мышка. — Что ж… Пойду расскажу обо всем Лесному Гному, только вот куда он запропастился? Опаздывает к обеду, а я терпеть не могу подогревать жаркое второй раз…
      Госпожа Круглое Ушко почесала лапкой животик.
      — Не знаю никого, кто был бы добрей и порядочней, чем мой друг Лесной Гном. Только в одном мы расходимся. Он считает, что в этой жизни ничего нельзя ни знать, ни предсказать заранее. Лично я знаю всё на свете, и пусть попробует кто-нибудь меня разубедить в этом…
      Госпожа Круглое Ушко милостливо кивнула Щётке и исчезла.
     
      Глава 11
      Духи принцессы
     
      Щётка вбежал в тёмную комнату. Он на цыпочках подошел к чёрному шкафу. Луна на миг выглянула из-за тучи и залила комнату голубым светом. Но Щётка успел разглядеть замочную скважину. Ключ повернулся неожиданно легко. Дверцы шкафа протяжно заскрипели и открылись.
      «Как же я отыщу здесь духи принцессы? — растерянно подумал Щётка. — Тут столько флаконов, и все разные».
      Щётка почувствовал слабый свежий запах ландышей. Он протянул руку:
      — Это не то… И это не то… А вот этот? — Щёт-ка схватил маленький флакон, сверху украшенный стеклянным бантом.
      Его окутал нежный ночной запах ландышей. Задыхаясь, Щётка прижал маленький флакон к груди.
      — Татти, Татти… — тихонько шепнул он. — Вот видишь, я нашёл для тебя…
      В это время за дверью послышались тяжёлые шаги.
      Щётка заметался по комнате. Но в этой мрачной неуютной комнате было негде спрятаться.
      «Это министр Войны! Он идет сюда. Ой-ой, больше нет на свете маленького и несчастного негритёнка…»
      Щётка сдвинул пузырьки на нижней полке в одну сторону, забрался в шкаф и закрыл дверцы. Он прижал глаз к замочной скважине. Хотя в замочную скважину был вставлен ключ, это не мешало ему всё видеть. Ведь ключ был невидим.
      Теперь в комнате стало светлее. На стол поставили две зажжённые свечи. Они осветили огромный нос Цеблиона.
      — Твои дела из рук вон плохи, Цеблион!!! Напрасно ты усмехаешься!!! — с угрозой проговорил министр Войны. — Ткачи наотрез отказались ткать полотно!!!
      Цеблион отвратительно хихикнул.
      — Есть новости, и неплохие, — сказал он, понизив голос. — Оказывается, эта маленькая дрянь, которая украла колпак, приходится им родной сестрёнкой. Достаточно изловить её и пригрозить ткачам, что мы её казним. Они тут же, как миленькие, согласятся.
      — А не врёшь??? Откуда знаешь??? — задохнулся от волнения министр Войны.
      — Мне доложили об этом жабы, мои хорошенькие жабы. — Цеблион опёрся руками о стол и наклонился вперёд. — Они все у меня на жалованье. Плачу по мелочишке, а вести, как видите, важные. Они рассказали, что девчонка ухитрилась пробраться в Чёрную башню.
      — Это уже кое-что!!! Ха-ха-ха!!! — министр Войны так и затрясся от хохота. — А девчонку мы изловим!!! Пренепременно!!! Я приказал обыскать весь воздух во дворце!!! Обшарить все углы и закоулки!!! Ха-ха-ха!!!
      Одна свеча покачнулась, мигнула и погасла.
      «Когда же, когда же они уйдут?» — с тоской подумал Щётка.
      Он задыхался в чёрном шкафу.
      Справа от него пахло палёной шерстью, слева — фиалками. Около уха пахло лимоном, прямо под носом — кислой капустой.
      Снова хлопнула дверь, и в комнату вошел Цеблионок.
      — Папка, — всхлипнул он. — Принцесса меня прогнала. Еще обозвала уродом и чудовищем. Она сказала, пойди принеси мои духи. Папка, взломай шкаф!
      «Ой! Если он потянет за ручку шкафа… — ужаснулся Щётка. — Ой, все кончено, больше нет бедного, несчастного Щётки».
      — Ладно, ладно, сыночек, — с нежностью сказал Главный Хранитель. — Только не волнуйся, лапочка, успокойся!
      — Ха-ха-ха!!! — министр Войны захохотал так громко, что вторая свеча упала набок, зашипела и погасла.
      Стало совсем темно. В окно заглянула лучистая звезда, которой раньше не было видно.
      — Папочка! — взвизгнул Цеблионок. — Я боюсь! Здесь темно! Ой, куда ты?
      Министр Войны снова захохотал.
      Чёрный шкаф тяжело вздохнул и покачнулся. Дверцы его скрипнули и отворились.
      — Папка! Здесь крысы! — заорал Цеблионок.
      Щётка скатился с полки, вскочил на ноги и тут же угодил головой в чей-то твёрдый выпуклый живот.
      — Дон-н-н!.. — сказал живот.
      Это был живот министра Войны, одетого в железные латы.
      — Дрянной мальчишка!!! — заорал министр Войны, хватая за волосы Цеблионка. — Оставь в покое мой живот!!!
      — Оставьте в покое моего ребёнка! — в ярости закричал Главный Хранитель, стараясь нашарить в темноте своего сына.
      — Папочка, спаси меня! — кричал Цеблионок.
      Щётка в темноте нашарил дверь и выскочил из комнаты. Он скатился по ступеням и бросился в тёмный угол под лестницей.
     
      Глава 12
      Обыскать воздух!
     
      Теперь, мой маленький друг, давай вернёмся немного назад. Я надеюсь, ты не забыл, что Татти осталась одна под лестницей. Она сидела, сжавшись в комочек, туго обхватив колени руками.
      Мимо неё топало множество ног, струились, перемешиваясь, всевозможные запахи. Это невидимые стражники обыскивали воздух во дворце.
      — Не доверяйте воздуху! Обыскать его! Воздух всегда опасен! — вопил, пробегая, Цеблион. «О, если бы я мог арестовать весь воздух во дворце, в мире, повсюду!..» — подумал Цеблион и скрипнул зубами.
      Невидимки, попавшие в крепкие руки стражников, вопили, визжали и царапались, но стражники всё равно тащили их к Цеблиону.
      Хранитель Запахов тщательно всех обнюхивал, одного за другим.
      — Ну, какая же это девчонка? Это министр Денег!
      — Тьфу, да это же тётка министра Чистого Белья! Она, наверно, лет сто назад была девчонкой!
      — Как вы смеете это говорить? Я была девчонкой ещё в прошлом году!
      От усталости нос у Цеблиона светился красным светом, как будто был набит раскалёнными углями.
      Под лестницей стало совсем темно. Луна закуталась в непрозрачные, влажные покрывала.
      — Татти, это я! — услышала Татти дрожащий от счастья голос. И худенький, незаметный в темноте Щётка шмыгнул под лестницу. — Смотри, смотри, что я раздобыл. Это духи принцессы!
      Татти разглядела на тёмной ладони круглый флакон с маленькой крышкой, украшенной стеклянным бантом.
      — О!.. — прошептала Татти. — О!..
      Татти уже протянула руку, чтобы взять флакон, но в этот миг где-то рядом загрохотали сапоги.
      — Долго ты будешь путаться под ногами, несносный мальчишка! — раздался злобный голос. Невидимая рука вцепилась в густые курчавые волосы Щётки и отшвырнула мальчика в сторону. Щётка вскрикнул. Флакон скатился с ладони. Он чуть блеснул в волнистом лунном луче.
      Татти отчаянно вскрикнула и бросилась к флакону. Она сделала несколько шагов, и тут же кто-то невидимый налетел на неё и ухватил её за плечо дрожащими пальцами.
      — Я кого-то поймал! — завизжал невидимка.
      Затопали сапожищи.
      Татти вырвалась из грубых рук и вскочила на стул. Стул покачнулся. Татти перепрыгнула на высокий подоконник.
      — Эй, я нашел какую-то девчонку под столом, — крикнул чей-то хриплый голос. — Но, кажется, у неё борода!
      — Постой, постой! Не отпускай её. Может быть, это вовсе и не борода, а косы?
      — Обыщите воздух! Не доверяйте воздуху! Проверьте все углы, закоулки, подоконники! — прокричал Цеблион, пробегая мимо.
      Чья-то большая, грубая рука нашарила Татти и вцепилась в передник.
      — Тут кто-то прячется. Здесь, на этом подоконнике! Скорее! — завопил стражник.
      Передник развязался. Один башмак со стуком свалился на пол. Другой Татти успела подхватить в воздухе.
      Татти взмахнула башмаком.
      — Ой! — заорал стражник. — Это она! Она дерётся! Хватайте её!
      Но передник он всё же выпустил. Татти ещё раз взмахнула башмаком.
      — Это она! — вскрикнул второй стражник, потому что на этот раз он тоже получил башмаком по голове.
      Поднялась немыслимая возня и суматоха.
      — Ты отдавил мне руку!
      — На помощь!
      — Она здесь!
      — Да слезь же с моей руки, болван!
      В зал ворвался Цеблион.
      — Держите её! Не выпускайте!
      Он бросился к окну с протянутыми руками. Его глаза сверкали такой неистовой злобой, что у Татти на миг закружилась голова.
      «Всё пропало, сейчас они меня схватят!» — подумала Татти. Она изо всех сил ударила по стеклу башмаком. Ударила ещё раз. Стекло остро зазвенело, посыпались осколки. Татти выпрыгнула в сад.
      К счастью, под окном росло круглое дерево. Татти повисла на ветке, и ветка, гибко прогнувшись, ласково опустила её на землю. Татти увидела свои босые ноги, башмак, зажатый в дрожащей руке.
      — Ах! Я потеряла колпак-невидимку! — в отчаянии вскрикнула Татти. — Всё кончено, всё погибло!
      Татти взглянула наверх, на разбитое окно. Она увидела Цеблиона. Высунувшись, как только мог, он дрожащими от алчности руками ощупывал ветки дерева, одну за другой.
      Слёзы выступили у Татти на глазах. Лунный свет блеснул в них и ослепил её. Сейчас стражники выбегут в сад, спилят дерево, обшарят всё вокруг и найдут колпак. А она… она всё погубила, и теперь ей уже не спасти братьев.
      — Что, девчонка, больше нет у тебя колпака-невидимки? Потеряла его, проворонила? Теперь он мой, мой! — страшная улыбка раздвинула губы Цеблиона.
      — Что это набросили на моё гнездо? — услышала Татти тоненький недовольный голос. — Ничего не видно, а душно как! Чик-чирик! Так и задохнуться недолго. Бедные мои птенчики!
      Маленькая птичка недовольно шевельнулась в гнезде, взмахнула крыльями, и прямо в руки Татти упало что-то лёгкое, мягкое.
      — Колпак-невидимка! — задохнулась от радости Татти.
      Цеблион закричал так дико и неистово, что его голос, повторенный эхом, гулко разнёсся по всем залам дворца.
      Он посмотрел на Татти. В этот миг луна сбросила свои отсыревшие облачные покрывала. Цеблион увидел залитую лунным светом большеглазую девчонку в заштопанной юбке. Её кудрявые волосы были растрёпаны, на щеках ещё светился румянец испуга.
      Потом девчонка что-то натянула на голову и исчезла.
      Пуст и тих был сад. Уютно спала в гнезде маленькая птица. Она накрыла птенцов крыльями, и её перья отливали в лунном свете цветным перламутром.
     
      Глава 13
      Госпожа Круглое Ушко и пчёлка Жоржетта
     
      Госпожа Круглое Ушко выглянула из своей норки. Она неодобрительно оглядела высокий потолок и мраморные колонны.
      «Слишком много комнат, и все такие большие и неуютные, — подумала она. — То ли дело моя норка. Кому он нужен, этот дворец, честно говоря, не пойму. Ну, я ещё понимаю — кухня. Там полно разной вкуснятины. Погодите, погодите, что это там блестит под креслом?»
      Госпожа Круглое Ушко своими ловкими лапками вытащила из-под кресла небольшой сверкающий флакон, украшенный стеклянным бантом. Без особого труда она вытянула пробку.
      — Апчхи! — громко чихнула она.
      «Да это же духи принцессы! — догадалась госпожа Круглое Ушко. — Забавная находка. Надо показать этот флакон Лесному Гному. Может, это хоть немного его развлечёт. А потом я поставлю флакон на свой туалетный столик. Это будет выглядеть очень мило».
      Тут мышка услышала звонкий круглый стук.
      — Тинь-тинь-тинь!
      Маленькая золотистая пчёлка со стоном билась в оконное стекло.
      Госпожа Круглое Ушко осуждающе покачала головой и сложила на животе лапки.
      — Дурочка, — сказала она. — Долго ты собираешься заниматься этими глупостями? Стекло ты всё равно не разобьёшь, а свои хрупкие крылья сломаешь. Как тебя зовут, малышка?
      — Жоржетта, — почтительно прожужжала пчелка. — А вы, я знаю, госпожа Круглое Ушко. Весь наш улей наслышан о вас.
      — Ну, уж не такая я важная особа, чтобы обо мне знал весь улей, — насмешливо сказала госпожа Круглое Ушко, хотя в глубине души она была очень польщена.
      — Вы понимаете, здесь кто-то разбил стекло, — сладкие слёзы потекли из глаз Жоржетты. — Мои сестрички, кто пошустрее, успели улететь. Но прибежали слуги и тут же вставили новое стекло. Боже мой, что же мне делать, госпожа Круглое Ушко?
      — Да, во дворце надо уметь жить. Впрочем, я помогу тебе выбраться отсюда, глупышка, — с важностью сказала мышка.
      — Ах, госпожа Круглое Ушко, медовое спасибо! — обрадовалась Жоржетта и вежливо присела. — Я так хочу к цветущим липам, в свой родной улей!
      — Ишь, торопыга, — нахмурилась госпожа Круглое Ушко. — Сначала ты отправишься со мной в мою норку.
      — В норку? — испугалась Жоржетта и снова залилась медовыми слезами. — Что вы, ни за что на свете! Там темно, там темно.
      — Ах ты маленькая негодница, — возмутилась госпожа Круглое Ушко. — Ещё смеешь мне перечить. Во-первых, у меня на столе горит чудесная керосиновая лампа. Во-вторых, у меня в норке живет мой старый друг, Лесной Гном. Ему страсть как хочется узнать, какие новости на его холме, поросшем маргаритками. Как там растёт трава, нежные корни и всё прочее. Вот расскажешь ему всё это и отправляйся восвояси.
      — Я отлично знаю это местечко, — обрадовалась Жоржетта. — Белые маргаритки… И дядюшку Гнома я тоже знаю. И ступеньки, и дверь в его домик!
      — Ну, так лети за мной, плакса, — уже ласково сказала госпожа Круглое Ушко. — Только не вздумай хныкать и ронять слёзы на ковёр в моей норке. Не хватало мне ещё потом оттирать липкие пятна. Порядок, прежде всего порядок!
      — Медовое спасибо, — пролепетала Жоржетта. — Вся к вашим услугам.
      — Вот так-то лучше, — кивнула мышка. — Лети за мной, я напою тебя чаем и дам чистый носовой платок.
      А Татти тем временем шла по тёмным дорогам парка.
      Она посасывала порезанный о стекло палец и немного прихрамывала, потому что одна нога была у нее босая, а на другой — деревянный башмак.
      Деревья во мраке шумели громче, будто здесь они не боялись говорить то, что думают.
      Дорожка кончилась. Татти пошла в темноту по скрипящей от росы холодной траве.
      «Я так все хорошо придумала, — на Татти накатило отчаяние, сердце сжалось от тоски. — Куда я иду, зачем? Мне же теперь не пробраться снова во дворец. Мои братья…»
      — Мне давно пора спать… Мне давно пора спать… — кто-то сонно прожужжал над ухом Татти. Маленькая пчела опустилась ей на плечо. — Светлячки, милые светлячки, зажгите ваши огоньки. Вы должны помочь этой девочке. Так сказала госпожа Круглое Ушко! А мне пора спать, спать…
      На длинной травинке вспыхнул сияющий дрожащий огонёк.
      — Знать не знаю никакую госпожу Круглое Ушко! — сердито отозвался светлячок. Обиженно мигнул и погас.
      — А ещё вас просил об этом дядюшка Лесной Гном! — еле слышно прожужжала пчела.
      — Дядюшка Гном! Дядюшка Гном! Это другое дело! — послышалось из травы множество негромких голосов. И будто в траву бросили горсть сверкающих драгоценных камней. Маленькие мерцающие огоньки окружили Татти.
      — Только бы мне не уснуть, пока я вам всё не расскажу, — заплетающимся голосом проговорила пчёлка. — Так вот, слушайте…
     
      Глава 14
      В Белой башне
     
      Был поздний вечер. Невидимые стражники Горчица и Чёрный Перец охраняли вход во дворец.
      Вдруг чей-то маленький крепкий кулачок весело и твёрдо постучал в дверь.
      — Кто это? Кто там может быть? — испуганно прошептал Чёрный Перец.
      — Ну чего ты, чего ты? Наверно, кто-нибудь из министров. Ведь сегодня бал в честь новых колпаков-невидимок, которые скоро будут готовы, — успокоил его Горчица. — Открой дверь. Только, как положено, сначала спроси: «Кто там?»
      — Кто там? — закричал Чёрный Перец, вытягивая шею.
      Ответ был ошеломляющий.
      — Это я, принцесса! — ответил звонкий голос.
      Стражники замерли на месте. Они были потрясены.
      — Эй, дураки, откройте немедленно! — опять послышался звонкий голос. — Ну что вы там стоите? Вот я скажу папочке, и он отрубит вам головы!
      — Про папочку заговорила! — ахнул Чёрный Перец и бросился к двери. — Это она, принцесса!
      Но Горчица схватил его за невидимый рукав.
      — Постой, постой! — прошептал он. — А вдруг это опять та девчонка? А? Давай откроем дверь и обнюхаем её хорошенько. Если что не так — хватай сразу. Если это девчонка, так нам ещё мешок золота отвалят.
      Он немного приоткрыл дверь.
      И сейчас же вместе с вечерней прохладой, звёздами и шумом деревьев в душный дворец ворвался свежий запах ландышей.
      Стражники с поклоном распахнули двери.
      Татти вошла во дворец.
      — Всё равно я пожалуюсь папочке и мамочке! — сказала она. — Вас высекут крапивой.
      Невидимые стражники упали на колени.
      — Пропали мы с тобой! — заскулил Чёрный Перец, когда шаги Татти затихли. — Надо было ей сразу открыть! Что теперь с нами будет?
      — Постой, постой, — в голосе Горчицы были недоверчивость и тревога. — Тут что-то не то. Ты слышал, она сказала: «Крапивой». А разве принцессы знают, что такое крапива? Да они таких слов отроду не слышали!
      — Конечно, нет!
      — А она сказала: «Кра-пи-вой»!
      — Слушай, тогда это не принцесса!
      — Но ведь она пахла ландышами!
      — Тогда это принцесса.
      — Вот что, Горчица! Я всё-таки схожу к Цеблиону и доложу. На всякий случай. А вдруг…
      Татти тем временем шла по дворцу. Башмак громко стучал по паркету.
      Невидимки расступились перед ней, подобострастно шепча: «Принцесса! Принцесса!» Кто-то невидимый даже ухитрился поцеловать ей руку. Двери распахивались сами собой, словно их открывал запах ландышей.
      «Но как мне попасть в Белую башню? — растерянно подумала Татти. — Дядюшка Гном, конечно, знает, но попробуй-ка его отыскать? Что же мне делать?»
      — Апчхи! — вдруг услышала Татти и тут же увидала госпожу Круглое Ушко.
      — Будьте здоровы, госпожа Круглое Ушко! — вежливо сказала Татти.
      — А-а, это ты, девочка в колпаке-невидимке, узнаю твой голос, — не спеша проговорила серебристая мышка. — Слишком много всяких запахов, ароматов, просто голова кругом…
      Татти опустилась на колени возле мышиной норки.
      — Госпожа Круглое Ушко, вы не знаете, как попасть в подземелье, которое ведёт в Белую башню? — у Татти от волнения перехватило дыхание.
      — Конечно. Мне это отлично известно, как, впрочем, и всё остальное! — с важностью ответила мышка.
      — Может быть, вы покажете мне туда дорогу, — с мольбой попросила Татти. — Я была бы вам так признательна!
      — Что ж, — мышка отряхнулась и кивнула головой. — Изволь. Полагаю, ты идешь туда не из глупого любопытства. Следуй за мной. Только не наступи на мой нежный, очаровательный хвост!
      Мышка быстро побежала, мелко семеня лапками, а Татти — за ней. Один зал сменял другой, но Татти не смотрела по сторонам. Они спустились в подземелье, освещённое тусклыми дымными факелами.
      — Ну вот. Дальше я не пойду, — шепнула госпожа Круглое Ушко. — видишь вон ту дубовую дверь, обшитую медью? За ней лестница. Поднимешься на самый верх и попадёшь как раз куда тебе надо. Только меня туда не заманишь, нет! Там, ох, душа замирает, живёт самый страшный зверь на свете…
      Татти подошла поближе к обитой медью крепкой двери.
      Невидимые стражники Чеснок и Трухлявый Пень упали на колени, но дверь и не подумали открывать.
      — Принцесса! — в замешательстве прошептал Трухлявый Пень. — Простите великодушно! Не извольте гневаться! Но Цеблион запретил, запретил нам… Он сказал: никто не должен…
      — Никто не должен, — подтвердил Чеснок. — Даже…
      — Ах, никто! — звонко воскликнула Татти. — Это вы смеете говорить мне, принцессе! Я пожалуюсь папочке королю, и он отрубит ваши глупые головы!
      — И хвосты! — добавила из угла госпожа Круглое Ушко.
      Стражники ахнули и распахнули дверь, окованную медью.
      Татти бегом бросилась вверх по крутой мраморной лестнице. «Топ-топ-топ!» — застучал по ступеням её деревянный башмак.
      Невидимые стражники замерли, задрав головы.
      — Надо было нам сразу открыть ей дверь, — обречённо простонал Чеснок. — Плохи наши дела. Ишь, сказала: папочке пожалуется. А он нам отрубит головы.
      — И хвосты… — добавил Трухлявый Пень.
      — И хвосты… — с сомнением повторил Чеснок. — Погоди! Чудно что-то. Какие хвосты? Слушай, Трухлявый Пень, а вдруг это была не принцесса?
      — Да ты что? Конечно, принцесса! Ведь пахла она ландышами.
      — Да, пожалуй, ты прав. Конечно, принцесса.
      — Только вот одно, брат Чеснок, слышал ли ты когда-нибудь, чтобы принцессы бегали так быстро, сразу через две ступеньки?
      — Нет, нет! Тогда это не принцесса!
      — Вот что. Сбегаю-ка я быстренько к Цеблиону. Просто так, на всякий случай, а?..
      Тем временем Татти, задыхаясь, поднялась на самый верх Белой башни. Вот он зал, где Цеблион готовит духи для всех невидимок. Наконец-то она тут!
      Татти замерла на пороге. Все стены были заставлены шкафами. Куда ни посмотришь, на полках стояли всевозможные реторты, пробирки и разноцветные флаконы. С потолка свешивались пучки трав, цветов и кореньев. Тут же висели связки сухих змей. Посреди зала на треножнике горел и приплясывал синий огонёк.
      «Ой, сколько здесь всяких бутылок и флаконов! — растерялась Татти, оглядывая полки. — Как я узнаю, в какой из них невидимый эликсир? Может, флакон на вид пустой, а в нём как раз и налит эликсир?»
      Татти начала сбрасывать с полок и швырять на пол все подряд.
      — Дзынь, дзынь! — звенели осколки, и на мраморном полу каждый раз возникала лужа нового цвета.
      «Нет, так я никогда не найду невидимый эликсир!» — в отчаянии подумала Татти.
      — Боже мой, боже мой, мы погибли, мы пропали… — услышала Татти еле слышные трепещущие голоса.
      Она подняла голову. Под потолком, связанные за лапки длинной крепкой верёвкой, бились, не в силах улететь, два белых голубя.
      — Кто вас связал? Зачем? Вам же больно! — вырвалось у Татти.
      Голуби забились еще сильнее.
      — Нас связал Цеблион! Здесь живет страшный зверь! Он съест нас! Сегодня на обед! — бестолково, перебивая друг друга, заговорили голуби. — Каждый день двух белых голубей! На обед… О, как мы несчастны! Цеблион…
      «Госпожа Круглое Ушко тоже говорила о каком-то страшном звере», — вспомнила Татти.
      — Сейчас я развяжу верёвку, — заторопилась Татти. — Фу, сколько узлов. Только не бейте крыльями. Вы не знаете, где здесь невидимый эликсир?
      — Мы ничего не знаем! — обезумев от страха, лепетали голуби. — Нас съедят! На обед! Это ужасно. Больше мы ничего не знаем!
      Татти развязала последний узел, крепкая верёвка упала на пол.
      Голуби взлетели к потолку. Там, над узким окном, старые камни расселись, и сквозь трещину текли лучи солнца.
      Голуби, дрожа и мешая друг другу, протиснулись в щель и исчезли, растворившись в небесной лазури.
      «Эликсир где-то здесь. А времени у меня ни минуты…» — подумала Татти.
      Она сняла колпак-невидимку, чтоб он не свалился ненароком с головы, сунула его в карман передника и начала громить все подряд.
      — Эликсир-невидимка! Где же он? — в отчаянии шептала Татти.
      Вдруг она услышала позади себя угрожающее шипение. В страхе она оглянулась и увидела огромного серо-зелёного кота с кровавыми горящими глазами.
      Это был знаменитый кот Хранителя Запахов по имени Ногти-Когти. Цеблион каждый день кормил его белыми голубями, а по вечерам целый час сам точил ему когти.
      Ногти-Когти изогнул свою полосатую спину и бросился на Татти. Блеснули его кровавые глаза. Его ужасные когти впились Татти в плечо.
      — Ай! — закричала Татти.
      Она схватила кота одной рукой, с усилием оторвала от себя и изо всех сил швырнула в сторону.
      И тут случилось нечто невероятное.
      — Мяу! — жалобно пискнул Ногти-Когти и исчез.
      Вместо него Татти увидела перевернутый золотой котёл. Потом Татти увидела, что пол вокруг золотого котла становится прозрачным. Совсем прозрачным, как будто он сделан из самого тонкого стекла. Можно было подумать, что в мраморном полу появилась дыра, и эта дыра становится всё больше и больше.
      — Я всё-таки пролила эликсир-невидимку! — Татти, ликуя, захлопала в ладоши. — Теперь моих братьев отпустят!
      Эликсир-невидимка растекся струйками в разные стороны. Татти попятилась. Почти весь пол в зале стал прозрачным. Где-то в углу по-собачьи скулил невидимый Ногти-Когти.
      Татти боялась шагнуть вперед, хотя знала, что перед ней прочный мраморный пол. Голова у Татти закружилась. Сквозь прозрачный пол она увидела лестницу, мраморные потрескавшиеся ступени, уходящие вниз.
     
      Глава 15
      Поймать мальчишку!
     
      Теперь, мой маленький друг, вернёмся в зал, где, прикованный цепями к стене, стоял чёрный шкаф.
      Как ты помнишь, в зале стало совсем темно, потому что обе свечи погасли.
      Министр Войны кричал:
      — Оставьте в покое мой живот!!!
      Цеблион кричал:
      — Оставьте в покое моего ребёнка!
      А железный живот министра Войны гудел: дон-н!..
      Услыхав этот удивительный и необыкновенный шум, в зал вбежали слуги со свечами. И тут все увидели, что чёрный шкаф открыт.
      Главный Хранитель задрожал так сильно, что нос его принял расплывчатые очертания. Он подскочил к шкафу и начал быстро пересчитывать бутылочки:
      — Одна, две, десять, четырнадцать… Не хватает… не хватает… — закричал он, — духов принцессы!
      Цеблионок отчаянно завизжал. От его визга у всех стало кисло во рту.
      — Клянусь бочкой с порохом!!! Эта кража пахнет изменой!!! — рявкнул министр Войны.
      — Кто? Кто украл? — закричал Цеблион. — Кто посмел? Кто проник? Кто?
      — Папка! — вдруг пискнул Цеблионок. — Посмотри-ка сюда, вот сюда, ну что ты такой бестолковый!
      Все разом повернули головы и увидели старую щётку, которая лежала на полу около чёрного шкафа.
      — Мальчишка!
      — Полотёр!
      — Это он, он! Он украл духи принцессы, — растерянно простонал Цеблион, вытирая лоб, на котором выступили зелёные капли пота. — Какой сегодня ужасный день! Сначала эта девчонка, потом мальчишка…
      — Ну, папка, папка, надо скорей поймать его! — задохнулся от злобы Цеблионок. — Я сам слышал, он сидел под лестницей и плакал и всё время повторял: «Татти, Татти, я так хотел тебе помочь и не смог!»
      — Татти? — задумчиво повторил Цеблион. — Видимо, так зовут эту проклятую девчонку. «Не смог тебе помочь»? Ага! Все ясненько. Значит, он не успел отдать ей духи принцессы! Ну тогда наши дела ещё не так плохи.
      Цеблион отвратительно рассмеялся и потёр руки.
      — Сейчас мы в два счёта поймаем этого дрянного негритёнка. Для этого надо только взять крепкий сундук и написать на его крышке: «Волшебный сундук! Кто залезет в этот сундук, тот непременно встретит своего друга и поможет ему. Последний сундук. Больше таких не будет». Мальчишка, конечно, тут же заберётся в сундук, и мы…
      Но Цеблион не успел договорить. Дверь распахнулась, и в зал, громко топая, вбежал невидимый стражник. Это был Чёрный Перец.
      — Принцесса, уф, сказала, что высечет нас крапивой! — тяжело дыша, доложил он.
      — Что?! — завопил Цеблион. — Крапивой?! Где? Когда это она сказала? И вы её пустили во дворец?
      Дверь в комнату снова открылась. Вбежал ещё один невидимый стражник. На этот раз это был Трухлявый Пень.
      — Принцесса, уф, в Белую башню, уф, побежала через две ступеньки!
      — Что?! Через две ступеньки? Не может быть! — закричал Цеблион.
      — А потом принцесса сказала: «Папочка король отрубит вам головы, — тут Трухлявый Пень немного смутился, но всё же добавил: — И хвосты…»
      — И хвосты? — повторил Цеблион, хватаясь за сердце. — Нет, кажется, я схожу с ума. Но, надеюсь, нет, я уверен, вы не пустили её в Белую башню? Ну, говори же, болван!
      — Пустили… — виновато ответил Трухлявый Пень.
      Цеблион, оттолкнув стражников, бросился к двери. Огромными скачками промчался он по тускло осве-щённому переходу. Он распахнул дверь и бросился вверх по ступенькам. Вдруг он поднял голову и замер как вкопанный. Он увидел, что потолок над ним совершенно прозрачен. Видны были связки сухих трав и кореньев, распахнутые шкафы и пустые полки.
      — Мой невидимый эликсир! О!.. Мой невидимый эликсир!.. — голос его пресёкся, он пошатнулся.
      Татти, которая стояла, прижавшись к стене, замерла не дыша.
      — Кто? Кто его пролил? — взвыл Цеблион и, раскрыв руки, ринулся вверх по лестнице.
      «Боже мой, он сейчас увидит меня! — Татти в последний момент дрожащими руками натянула на голову колпак-невидимку. — Здесь такая узкая лестница. А он всё ближе…»
      Цеблион бежал прямо на Татти.
      Но тут случилось вот что. Раздался страшный крик и визг. Это Цеблион наступил ногой на невидимого Ногти-Когти. Злобный кот в ярости отчаянно вцепился в ногу своего хозяина. Цеблион с трудом оторвал от себя кота и, не глядя, отшвырнул его. Невидимый зверь угодил прямо в окно, пробил стекло и с жалобным мяуканьем полетел вниз.
      Но Татти не стала попусту тратить время. Пока Цеблион сражался с котом, Татти проскользнула мимо и стремглав бросилась вниз по лестнице.
      Цеблион упал на колени. Он ползал по прозрачному полу, жадно ощупывая его руками.
      — Мой эликсир, мой бесценный эликсир… — со стоном, как безумный, повторял он. — О, хотя бы несколько капель, одну каплю. Мой эликсир…
      Но за это время эликсир успел испариться.
      — Как это мило! — с удовлетворением сказала госпожа Круглое Ушко. — Я слышала голос Ногти-Когти. Он вывалился из окна Белой башни. Ну, если он не разбился, мы с ним разберёмся по-своему. Укоротим ему коготки.
      — Мой эликсир! — по-волчьи бешено выл Цеблион.
      За окном появилась огромная разноцветная голова.
      Она завертела глазами.
      Нос у неё оторвался и полетел куда-то в сторону. Потом вся она рассыпалась. Во все стороны полетели звёзды.
      Это был фейерверк. Во дворце начинался бал.
     
      Глава 16
      Две принцессы
     
      В главном зале дворца слуги зажгли множество свечей. Дрожа и сияя, они уходили в зеркала и, вспыхивая, снова выбегали оттуда.
      Двери поминутно открывались. В зал входили всё новые и новые невидимки. Придворные здоровались.
      — А, это вы!
      — Да, это я! А это вы? Как приятно!
      На балконе невидимые музыканты настраивали свои инструменты.
      — Приготовьтесь! — зашипел невидимый дирижёр. — Как только я скажу «Раз-два-три!» — сейчас же начинайте. Учтите: я поднимаю палочку! Раз-два — три!» Начинаем любимую песенку нашего короля!
      Раскрылись высокие двери в глубине зала.
      Оркестр заиграл, а все придворные громко запели:
      — Прекрасно, прекрасно! — повелительно воскликнул король. — Восхитительная музыка! Но пока довольно. Сегодня великий день, и все должны знать об этом! Эликсир-невидимка готов! Братья ткачи уже ткут материю. Двадцать три королевских портных вне себя от нетерпения, вдели нитки в иголки и готовы приняться за работу. Скоро у нас будет много новых колпаков-невидимок!
      — О, счастье! О, радость! — хором закричали придворные.
      — Мы начнём войну!!! Такую хорошенькую победоносную войну!!! Но пока тсс!!! — с восторгом завопил министр Войны.
      — Ох! — печально сказала труба.
      Невидимый Трубач сказал «Ох!» совсем тихо. Но он не рассчитал и сказал «Ох!» прямо в трубу. Получилось очень громкое «Ох!».
      — Мерзавец! — прошипел начальник невидимых стражников. — Я покажу тебе, как охать по поводу нашей будущей войны!
      — Я нечаянно!
      — Это мы выясним. В тюрьму его!
      Дирижёр постучал невидимой палочкой.
      — Вальс! Вальс! Сейчас принцесса будет танцевать вальс. Попрошу расступиться, — торжественно объявил дирижёр.
      Оркестр заиграл вальс.
      Послышался лёгкий стук каблуков и шелест шёлковой юбки.
      — Она танцует!
      — Какая грация и лёгкость!
      — Прелестно!
      — Само изящество! — послышался хор подобострастных, льстивых голосов.
      Неожиданно дверь со стуком широко распахнулась, и в зал, шатаясь, вбежал Хранитель Запахов. Скрипка фальшиво взвизгнула, захлебнулся фагот, музыка рассыпалась.
      Цеблион был страшен. Всклокоченные волосы стояли дыбом. Злоба и ненависть придали его лицу нечто волчье.
      — Невидимого эликсира больше нет! Его пролили! Конец всему! Надежда умерла. Прощай, колпак! Прощай, мечта…
      Что тут началось! Крики, рыдания, проклятия — всё смешалось в один невообразимый вопль.
      В это время в зал сам собой прямо по воздуху въехал большой деревянный сундук. Невидимые руки откинули крышку и вытащили из ящика дрожащего перепуганного Щётку. Его огромные глаза светились от страха.
      — Это он украл мои духи! — закричал противный тоненький голос. — Бейте этого негритёнка! Я приказываю: бейте!
      И в этот миг произошло нечто потрясающее.
      — А я приказываю: не смейте! — закричал другой голос. Он тоже был тоненький, но очень милый. — Отпустите его!
      Невидимые руки, державшие Щётку, разжались, и он упал на пол.
      — Я — принцесса! — снова закричал противный голос. — Бейте его, бейте!
      Невидимые руки снова схватили Щётку.
      — А я приказываю — не смейте! — зазвенел милый голос. — Я, я принцесса!
      — Что это? — прошептал король. — Я всегда думал, что у меня только одна дочь!
      — Хранитель Запахов! — простонала королева. — Учтите, я ломаю руки и рву на себе волосы. Немедленно определите, кто моя настоящая дочь? Где моё бедное дитя?
      Хранитель Запахов завертел головой.
      — Ничего не понимаю, — пробормотал он. — Ландышами пахнет… Нет! Это невероятно! Ландышами пахнет из-под кресла! Не могла же принцесса…
      Цеблион опустился на колени и пополз по полу, громко принюхиваясь.
      — Татти! Татти! Беги! — послышался острый мышиный голосок.
      — Нет, я сошёл с ума! — задохнулся Цеблион. Лицо его стало огненно-красным. — Теперь ландышами пахнет из-под шкафа! Не могла же принцесса забраться под шкаф!
      Цеблион с трудом подполз к шкафу. Он весь дрожал, потные волосы упали ему на лоб.
      — Там только мышь! — задыхаясь, прохрипел он. — Серая мышь. Всего-навсего. От неё пахнет духами принцессы. Мышь, духи… Конечно, это сон, ужасный сон. Я сейчас проснусь уютненько у себя дома, в тёплой кроватке…
      — Погоди, Цеблион, — в ярости прошипел король. — Я тебя ещё уютненько разбужу за все эти штучки!
      — Беги, беги, Татти! — с отчаянием пропищал вытянутый в ниточку голосок.
      — Татти, это девчонка! Она тут! Она где-то тут! — озираясь, как безумный, вскричал Цеблион. — Но здесь столько запахов! Как, как распознать, где мерзкая девчонка, а где Её Высочество принцесса?
      — Папка, — вдруг сказал Цеблионок. — А что ты мне дашь, если я тебе скажу, где девчонка?
      — Всё, всё, что ты попросишь, сыночек!
      — Пятьдесят золотых монет, идёт?
      — Это всё, что я накопил, — простонал Цеблион. — Ты хочешь, чтоб я стал нищим?
      — Тогда ничего не скажу!
      — Ну, ладно, ладно! Только скорее.
      — Тогда вот. Слушай. Настоящая принцесса пахнет… розами!
      — Моими духами? — умирающим голосом еле выговорила королева. — Ах! Учтите, я бледнею и падаю в обморок!
      — Она сама меня попросила. Дай, дай немножко маминых духов, — продолжал Цеблионок. — Пристала ко мне. Говорит: все равно, когда мама умрёт, я стану королевой. А мне что? Мне-то всё равно. Ну, я и отлил ей духов королевы.
      — Розы! Ландыши! Принцесса!.. Девчонка!.. — Цеблион одним бешеным прыжком кинулся на ту, которая пахла ландышами.
      Он схватил её за плечи и затряс изо всех сил. Колпак-невидимка свалился на пол.
      И все увидели Татти. Она стояла посреди зала и вся серебрилась, как будто была покрыта инеем.
      На светлых волосах Татти был венок из ландышей. Ландыши падали на румяные щёки и горячие уши. Ландыши висели на шее, как ожерелье. Они выглядывали из рукавов и торчали из карманов её старого передника. Даже к единственному башмаку длинной болотной травой были привязаны пучки ландышей.
      Ландыши были свежие и упругие. Кое-где на них ещё блестели капли росы. И ландыши пахли тишиной. Они пахли влажной землёй и немного лесными озерами.
      Щётка так загляделся на Татти, что забыл обо всём на свете.
      — Какая ты красивая!.. — прошептал он. — Только не надо было этого делать. Ты попалась потому, что хотела мне помочь.
      Татти тряхнула светлой головой. Ландыши от этого запахли ещё сильнее.
      — А ты попался потому, что хотел помочь мне, — сказала она. — А поляну, где растут ландыши, мне показали светлячки.
      Цеблион от ярости кусал себе руки. На руках оставались полукруглые следы зубов, похожие на собачьи укусы.
      — Из-за такой жалкой, ничтожной девчонки… Из-за каких-то светлячков, мышей… — стонал он. — Всё погибло! Такой великий замысел! Такая идея! О… мой сын!
      — Мы тебя казним!!! Слышишь, мерзкая девчонка??? — заорал министр Войны. — Мы тебя казним!!!
      — Ну и пусть! — сказала Татти своим ясным, звенящим голосом. — А может быть, я хочу, чтобы меня казнили!
      Это Татти сказала просто так. Ей хотелось позлить невидимок.
      — И войны не будет! — крикнул Щётка.
      — А тебя мы тоже казним!
      — Ну и пожалуйста! Подумаешь! Плакать не буду!
      — Зато я спасла своих братьев, — сказала Татти. В этот момент у неё было такое счастливое и любящее лицо, что у Цеблиона от ярости по щекам поползли круглые красные пятна. — Я знаю, они всё равно ни за что не согласились бы ткать для вас материю, а теперь…
      — Не согласились? — злобная усмешка исказила лицо Цеблиона. — Смотри, глупая, наивная девчонка!
      Цеблион повернул Татти и грубо толкнул к окну.
      Татти увидела дом своих братьев. Он был освещён снизу доверху. Она увидела старшего брата, его широкие плечи. Рядом с ним — младшего, высокого, тонкого, с волосами, падающими на лоб. Вот они наклонились над ткацким станком, что-то перекручивая, перевивая.
      — Видишь! Видишь! Видишь! — с торжеством завизжал Цеблион.
      Татти страшно побледнела. Она стала белее ландышей. Весь зал поплыл у неё перед глазами.
      — Если это так, — тихо сказала Татти, — если это правда, то мне больше не нравится жить…
      Татти опустилась на пол и закрыла лицо руками. Венок съехал ей на одно ухо. Она поджала под себя маленькую босую ногу. Теперь она была похожа на холмик, сплошь заросший серебристыми ландышами.
      — Возьмите эту девчонку и этого мальчишку и бросьте их в тюрьму!!! — приказал министр Войны.
      Невидимый стражник подхватил Татти, и она, как по воздуху, поплыла из зала, безжизненно уронив руки и опустив кудрявую голову.
      И никто не заметил, что Цеблионок, опустившись на колени, ползает по полу.
      — Нашёл!.. — тихонько захихикал Цеблионок. — Теперь ты мой. Никому не отдам…
     
      Глава 17
      Чем закончилась эта удивительная история
     
      Утро было ясное и безветренное. Небо чисто умытое и нежно-голубое.
      И всё-таки Цеблион то и дело выбегал на балкон посмотреть, не поднялся ли ветер.
      — Нет, Ваша Исключительная Прозрачность, — докладывал он, — ветра нет! Ни оттуда, ни отсюда. Просто на редкость приятный и подходящий день для казни!
      Цеблион был бледный и мрачный. Нос вяло повис. Глаза обведены красными кругами.
      — Скажите, вы не видели моего сына? — спрашивал он поминутно у всех слуг и придворных. — Только подумайте, он не пришёл ночевать домой. И ведь отлично знал, что его папочка будет волноваться и не спать до утра!
      — Расспроси бродячих собак да ворон на куче мусора, — с насмешкой посоветовал ему кто-то из невидимок.
      — Проклятие… — прошипел Цеблион.
      В этот день придворные, все до единого, собрались во дворце. Ещё бы! Такое случается не часто. Ведь в этот день, едва часы на городской башне пробьют двенадцать, должны были казнить Татти, Щётку, Великого Садовника и Невидимого Трубача.
      На этот раз сам король решил присутствовать при казни. Конечно, вместе с королевой, принцессой со всеми придворными.
      Это было большое событие. Ведь невидимки редко выходили из дворца. А если и выходили, то лишь для того, чтобы, придерживая обеими руками колпак, добежать до кареты и сесть в неё.
      В честь такого события весь дворец был украшен флагами. А с перил свешивались ковры, похожие на высунутые языки.
      Посреди площади стояли четыре виселицы. И люди, которые пришли на площадь, вздрагивали, когда видели эти виселицы.
      У мужчин лица были мрачные и решительные. А у женщин испуганные и печальные.
      — Надо казнить преступников как-то побыстрее, — Цеблион извивался, крутился возле короля. — Как-то скоренько, уютненько, по-домашнему незаметненько… Не нравятся мне что-то сегодня лица этих мужланов. И главное — их глаза, глаза… Случайно вы не видели моего сына?
      — Ишь, испугался этих уродов!!! — рассмеялся министр Войны. — Да они побоятся и подойти к виселицам!!! Двадцать пять пушек выстрелят в них разом, пусть только посмеют приблизиться!!!
      — Ах вы проклятые, что у вас, детей нет, что ли? — всхлипывала тётушка Пивная Кружка, стоявшая в толпе. — А эти ваши невидимки, что в них хорошего, кроме красоты-то? Казнить такую девочку! Такую славную и работящую! А они ещё радуются, смеются…
      Действительно, над площадью пронесся весёлый смех, зазвучали нетерпеливые, возбуждённые голоса. Высокие двери дворца торжественно распахнулись.
      Оркестр заиграл любимую песенку короля, а все придворные громко подхватили:
      Но в это время раздались совсем другие звуки. Совсем не похожие на весёлый смех и музыку.
      Это зазвенели цепи и уныло заскрипели двери тюрьмы.
      — Ох! — разом выдохнула вся площадь.
      Из дверей тюрьмы вышли Татти, Щётка, Великий Садовник и Невидимый Трубач.
      Первой шла Татти. Её лицо было зеленоватым от бледности. Руки вяло опущены. Губы белые. От ресниц на щеках лежали длинные неподвижные тени. Она совсем не была похожа на живую девочку.
      За ней шёл Великий Садовник, обнимая за плечи Щётку. Его старая рука казалась голубой на чёрном плече. Позади вздыхал и что-то бормотал о похоронном марше Невидимый Трубач.
      — Изверги! — всхлипнула тётушка Пивная Кружка. — До чего девчонку довели. Наверно, совсем не кормили!
      Невидимки радостно зашевелились. Засмеялись, злорадно захихикали.
      — Папочка, а почему она не плачет? — послышался недовольный голос принцессы. — Я хочу, чтобы она плакала!
      — Да, да! Пускай она плачет!
      — А то неинтересно!
      — Дон-н-н! — протяжно пробили часы на городской башне.
      Люди на площади вздрогнули. Как странно бьют часы! Печально и тревожно. Звук поднялся, задрожал и замер.
      — Смотрите-ка, вон братья ткачи! — удивился король. — Тоже пришли посмотреть на казнь. Сейчас девчонка их увидит и заплачет!
      И действительно, Татти вдруг вздрогнула и опустила голову. Она увидела своих братьев. Она на миг остановилась, но невидимый стражник подтолкнул её, и она, словно во сне, шатаясь, пошла вперёд.
      А братья и не взглянули в её сторону. Лица у них были серьёзные и сосредоточенные. Они стояли на самой нижней ступеньке лестницы. Один с правой стороны, другой — с левой. В руках у них ничего не было, но мышцы на руках вздулись от напряжения, и казалось, что они что-то держат.
      — Дон-н-н! — пробили ещё раз часы, словно прощаясь с кем-то, словно заговорила вдруг сама душа часов. И опять — дон-н-н!..
      — Даже часы жалеют этих невинных! — всхлипнула тётушка Пивная Кружка.
      — Король! Его Величество король спускается по ступенькам! — перекрывая бой часов, закричали придворные. — Какая честь! Подумайте только, король будет смотреть на казнь!
      — Дон-н-н! — казалось, сама печаль плывёт над площадью. И каждое сердце отвечало этим звучным и гулким ударам.
      — Часы бьют! Часы бьют! Пока бьют часы, всё должно быть кончено! Шестой удар! Седьмой! — взвизгивая, считал Цеблион. — Восьмой удар, девятый! Ещё ступенька, Ваша Прекрасность, умоляю, не споткнитесь, смотрите под ваши королевские ножки!
      Круглые удары часов словно разбивались о мраморные ступени, и слышался унылый звон осколков.
      Толпа зашумела. Бой часов смешался с гневными голосами:
      — Отпустите их!
      — Освободите детей! Мы не допустим!
      — Десятый удар, одиннадцатый! — отсчитывал Цеблион. — Сейчас всё свершится! Эй, палачи, стража, хватайте осуждённых!
      — До-н-н… — тихо, как будто остановилось сердце часов, пронёсся, замирая, последний удар.
      — Двенадцать! — нечеловеческим голосом закричал Цеблион, и вдруг… Вдруг случилось нечто невероятное. Цеблион сделал ещё один шаг, зацепился ногой за что-то невидимое, взмахнул руками и с воплем полетел кувырком, задрав кверху зелёные башмаки.
      И в то же мгновение, возникая из пустоты, на мраморные ступени лестницы посыпалось множество пышно разодетых людей. Дамы в шелку и бархате, мужчины в золотых камзолах. Споткнувшись обо что-то, они рядами валились друг на друга.
      — Мой колпак! Колпак-невидимка! Он свалился! О, ужас, ужас! — истошно вопили они. — Я потерял мой колпак!
      Лица братьев покраснели, они откинулись назад, изо всех сил всё туже и крепче натягивая что-то невидимое.
      Придворные, спускавшиеся сверху, напирали на тех, кто шёл впереди, и, не удержавшись, роняя колпаки, гроздьями валились вниз. Звеня, покатилась по плитам площади золотая корона.
      Всё это длилось одно мгновение, но казалось, прошли долгие годы, так много случилось за это время.
      Теперь на ступенях лестницы копошилась целая куча придворных. Одни закрывали лица руками, другие расползались в стороны, надеясь укрыться в зелёных кустах.
      — Корона! Где моя корона? — завизжал носатый толстяк. Горностаевая мантия упала с его плеч.
      — Да это же наш король! — догадалась тётушка Пивная Кружка. — Батюшки мои! Да какой же он урод! А я-то думала…
      И тут захохотали все, все люди на площади. Радостно, взволнованно, с облегчением.
      — Ха-ха-ха! Ну и король!
      — А мы-то думали, он красивый!
      — А борода-то у него, как у козла! Ха-ха-ха!
      — А ноги совсем кривые!
      — А принцесса! Какая она злючка!
      — А все придворные! Какие они уроды!
      — А королева? Ха-ха-ха! До чего тощая, зелёная!
      — А стражники! Какие трусливые, жалкие!
      И действительно, все увидели, что невидимки самые некрасивые люди на свете. Их лица уродовали жестокость, глупость и жадность. А злоба и страх делали их ещё отвратительней.
      Великий Садовник, словно сам не веря себе, смотрел на короля и придворных и вдруг закрыл глаза своими древними руками.
      — О, я безумный, глупый старик! — пробормотал он. — Я хотел под колпаками скрыть всё самое безобразное на свете и считал, что тогда все будут счастливы. А ведь так оно и было. И никому это не принесло счастья…
      А смех звучал всё громче и громче.
      Смеялись все, кто был на площади. Потом начали смеяться люди на всех улицах города, даже в тёмных переулках и узких дворах. Смех охватил весь город.
      Смех звучал так заразительно, что удержаться было просто невозможно.
      Потом стали смеяться матросы на всех кораблях в гавани. На больших, на маленьких кораблях. Хотя они ещё не знали, что произошло на дворцовой площади.
      Потом начали смеяться люди на дорогах, ведущих к городу. Потом — жители ближайших деревень.
      Великий Садовник отнял руки от лица и тоже улыбнулся. Чуть растерянно, качая головой. Немного горечи было в его улыбке, ведь он понял, как он ошибся.
      — Братья, братья! — трепещущий голос Татти пронёсся над площадью. Её руки, протянутые к ним, засветились. — Это был чёрный туман… Я ведь не знала, ничего не знала! Я думала…
      — Всего-навсего невидимая верёвка, — строго сказала госпожа Круглое Ушко, невесть каким образом вскарабкавшись на ладонь Татти. — Когда ты пролила эликсир-невидимку, ну, помнишь, там ещё была такая длинная крепкая верёвка? Цеблион связал ею двух белых голубей. Ты её распутала, отпустила голубей, а верёвка упала на пол. Дальше всё очень просто. Ты пролила эликсир, и верёвка стала невидимой. А я люблю порядок во всём. Думаю, может пригодиться, вещь хорошая, редкая. Что же ей так валяться без толку? Вот я и отнесла её братьям. Конечно, мне помогли белые голуби. Одной бы мне не справиться, ни за что не доволочь такую тяжесть.
      — Прости нас, Татти! Прости нас, Татти! — послышалось откуда-то сверху, и на плечи Татти опустились две белые голубки. Они ласково и виновато прижались к ней. — Мы тогда так испугались, так испугались. Совсем одурели от страха. Даже спасибо тебе не сказали!
      Тут все увидели, что у подножия лестницы на каменных плитах с весёлыми криками снуёт стайка девчонок и мальчишек. Они подбирали колпаки-невидимки и бросали их в костёр, который кто-то успел сложить посреди площади. Колпаки-невидимки вспыхивали и тут же сгорали без следа. Ведь даже пепел, оставшийся после них, был невидим.
      — Вот ещё один, последний! — закричал рыжий вихрастый мальчишка и бросил что-то невидимое в жарко гудящий костёр. Огонь перекинулся на виселицы. Сухое дерево разом занялось, и четыре чёрных столба дыма поднялись в воздух.
      — А где же король, где все придворные, стража? — с удивлением оглядываясь, спросил младший брат.
      — Вряд ли мы их когда-нибудь ещё увидим, — пожал плечами старший. — Стыдно им и позорно! Сколько лет нас обманывали и морочили. Теперь попрятались, разбежались кто куда!
      — Ну кое-кого я всё-таки изловила, — сказала тётушка Пивная Кружка. Она крепко держала за атласную юбку принцессу, а та изо всех сил вырывалась, царапалась, да еще норовила укусить за руку тётушку Пивную Кружку. Нет, принцесса вовсе не была красавицей! Лицо бледное, серое. Немытые волосы космами торчали во все стороны, руки — худые, как палки. — Ну-ну, хватит, опомнись! Ты будешь ходить в школу. А когда выучишь уроки, будешь помогать мне жарить лепёшки и варить доброе пиво.
      — Не хочу жарить уроки, не хочу учить доброе пиво! — принцесса от злости всё перепутала.
      — Ничего, она еще станет девчонкой, как все! — с досадой сказала тётушка Пивная Кружка.
      Тут из высоких дворцовых дверей вышел Лесной Гном. Он не мог не плакать от счастья, и госпожа Круглое Ушко соскочила с ладони Татти и подала ему чистый носовой платок.
      — На вас просто не напасёшься носовых платков, господин Гном, — заметила она недовольным голосом и тут же улыбнулась.
      — Братья! — крикнула Татти. — Я никак к вам не проберусь. Тут так много людей!
      Братья улыбнулись ей, и Татти запрыгала от радости.
      Тут все посмотрели на Татти и сразу увидели, что она самая красивая девочка на свете. Её глаза ярко сияли, как две зелёные звезды.
      И все почему-то, не сговариваясь, решили, что зелёные звезды самые красивые на свете.
      — Вы не встречали моего сына? — с тоской повторял Цеблион, оглядываясь по сторонам. — Моего обожаемого сына. Может быть, кто-то видел его, умоляю, скажите мне!
      — Да я тут, папка! — раздался из пустоты противный голос Цеблионка. — Просто на мне колпак-невидимка. Когда девчонка уронила его в тронном зале, я его нашарил и подобрал. А теперь — ку-ку! Ты меня больше никогда не увидишь!
      — Сыночек! Как ты можешь! — простонал Цеблион. — Я жил только ради тебя! Я хотел, чтоб ты был богат, счастлив…
      — А я и так теперь богат. Прикарманил твои пятьдесят золотых монет! — грубо захохотал Цеблионок. — К тому же я теперь могу забраться в любой дом и взять всё, что пожелаю. А к тебе, папка, я никогда не вернусь, и не надейся…
      — Сыночек, где ты? — простонал Цеблион, ощупывая воздух вокруг себя. — Сокровище мое, вернись!
      Говорят, Цеблион до сих пор ходит по городу, раскинув руки, ищет повсюду своего сына, жалобно причитая: — Сыночек, вернись, вернись!
      Добрые люди берут его за рукав, ведут к себе домой и кормят сытной похлебкой.
      Тут на балконе появились музыканты.
      Первым вышел трубач с большой трубой. Лица у всех музыкантов светились счастьем, на глазах блестели слёзы. Ведь всё-таки у них были очень нежные души и они не могли не плакать от радости.
      Музыка поплыла над огнём, над толпой, над городом, над кораблями в гавани.
      Музыка была глубокая и мудрая.
      Татти крепко держала за руку Щётку. Она думала о том, что вечером, после ужина, она попросит братьев придумать для него самое чудесное, самое светлое имя на свете.
      А музыка всё звучала.
      Как всякая настоящая музыка, она рассказывала людям о жизни, о смерти, о любви.