На главную Тексты книг БК Аудиокниги БК Полит-инфо Советские учебники За страницами учебника Фото-Питер Техническая книга Радиоспектакли Детская библиотека

Сверху вниз, наискосок!

Виктор Юзефович Драгунский
«Сверху вниз, наискосок!»
Иллюстрации - М. Скобелев. - 1990 г.


DjVu


От нас: 500 радиоспектаклей (и учебники)
на SD‑карте 64(128)GB —
 ГДЕ?..

Baшa помощь проекту:
занести копеечку —
 КУДА?..



Сделал и прислал Кайдалов Анатолий.
_____________________


В 1918 году отец пятилетнего Виктора Юда Фалькович Перцовский умер от тифа. В школьные годы его отчимом был актёр водевильного еврейского театра Менахем-Мендл Хаимович Рубин, вместе с которым семья ездила в гастрольные поездки по стране. В 1925 году переехали в Москву. Виктор рано начал работать. В 1930 году, уже работая, он стал посещать «Литературно-театральные мастерские» А. Дикого. В 1935 году начал выступать как актёр в Театре транспорта (ныне Театр им. Н. В. Гоголя).
Одновременно Драгунский занимался литературной работой: писал фельетоны и юморески, придумывал интермедии, сценки, эстрадные монологи, цирковые клоунады. Сблизился с цирковыми артистами и даже какое-то время работал в цирке.

В КНИЖКЕ ДВА РАССКАЗА:
Сверху вниз, наискосок!
Шляпа гроссмейстера

 

      Сверху вниз, наискосок!
     
      В то лето, когда я ещё не ходил в школу, у нас во дворе был ремонт. Повсюду валялись кирпичи и доски, а посреди двора высилась огромная куча песку. И мы играли на этом песке в «разгром фашистов под Москвой», или делали куличики, или просто так играли ни во что.
      Нам было очень весело, и мы подружились с рабочими и даже помогали им ремонтировать дом: один раз я принёс слесарю дяде Грише полный чайник кипятку, а второй раз Алёнка показала монтёрам, где у нас чёрный ход. И мы ещё много помогали, только сейчас я уже не помню всего.
      А потом как-то незаметно ремонт стал заканчиваться, рабочие уходили один за другим, дядя Гриша попрощался с нами за руку, подарил мне тяжёлую железку и тоже ушёл.
      И вместо дяди Гриши во двор пришли три девушки. Они все были очень красиво одеты: носили мужские длинные штаны, измазанные разными красками и совершенно твёрдые. Когда эти девушки ходили, штаны на них гремели, как железо на крыше. А на головах девушки носили шапки из газет. Эти девушки были маляры и назывались: бригада. Они были очень весёлые и ловкие, любили смеяться и всегда пели песню «Ландыши, ландыши». Но я эту песню не люблю. И Алёнка. И Мишка тоже не любит. Зато мы все любили смотреть, как работают девушки-маляры и как у них всё получается складно и аккуратно. Мы знали по именам всю бригаду. Их звали Санька, Раечка и Нелли.
      И однажды мы к ним подошли, и тётя Саня сказала:
      — Ребятки, сбегайте кто-нибудь и узнайте, который час.
      Я сбегал, узнал и сказал:
      — Без пяти двенадцать, тётя Саня…
      Она сказала:
      — Шабаш, девчата! Я — в столовую! — и пошла со двора.
      И тётя Раечка и тётя Нелли пошли за ней обедать.
      А бочонок с краской оставили. И резиновый шланг тоже.
      Мы сразу подошли ближе и стали смотреть на тот кусочек дома, где они только сейчас красили. Было очень здорово: ровно и коричнево, с небольшой краснотой. Мишка смотрел-смотрел, потом говорит:
      — Интересно, а если я покачаю насос, краска пойдёт?
      Алёнка говорит:
      — Спорим, не пойдёт!
      Тогда я говорю:
      — А вот спорим, пойдёт!
      Тут Мишка говорит:
      — Не надо спорить. Сейчас я попробую. Держи, Дениска, шланг, а я покачаю.
      И давай качать. Раза два-три качнул, и вдруг из шланга побежала краска! Она шипела, как змея, потому что на конце у шланга была нахлобучка с дырочками, как у лейки. Только дырки были совсем маленькие, и краска шла, как одеколон в парикмахерской, чуть-чуть видно.
      Мишка обрадовался и как закричит:
      — Крась скорей! Скорей крась что-нибудь!
      Я сразу взял и направил шланг на чистую стенку. Краска стала брызгаться, и там сейчас же получилось светло-коричневое пятно, похожее на паука.
      — Ура! — закричала Алёнка. — Пошло! Пошло-поехало! — и подставила ногу под краску.
      Я сразу покрасил ей ногу от колена до пальцев. Тут же, прямо у нас на глазах, на ноге не стало видно ни синяков, ни царапин! Наоборот, Аленкина нога стала гладкая, коричневая, с блеском, как новенькая кегля.
      Мишка кричит:
      — ЗдОрово получается! Подставляй вторую, скорей!
      И Алёнка живенько подставила вторую ногу, а я моментально покрасил её сверху донизу два раза.
      Тогда Мишка говорит:
      — Люди добрые, как красиво! Ноги совсем как у настоящего индейца! Крась же её скорей!
      — Всю? Всю красить? С головы до пят?
      Тут Алёнка прямо завизжала от восторга:
      — Давайте, люди добрые! Красьте с головы до пят! Я буду настоящая индейка.
      Тогда Мишка приналёг на насос и стал качать во всю ивановскую, а я стал Алёнку поливать краской. Я замечательно её покрасил: и спину, и ноги, и руки, и плечи, и живот, и трусики. И стала она вся коричневая, только волосы белые торчат.
      Я спрашиваю:
      — Мишка, как думаешь, а волосы красить?
      Мишка отвечает:
      — Ну конечно! Крась скорей! Быстрей давай!
      И Алёнка торопит:
      — Давай-давай! И волосы давай! И уши!
      Я быстро закончил её красить и говорю:
      — Иди, Алёнка, на солнце пообсохни! Эх, что бы ещё покрасить?
      А Мишка:
      — Вон видишь, наше бельё сушится? Скорей давай крась!
      Ну с этим-то делом я быстро справился! Два полотенца и Мишкину рубашку я за какую-нибудь минуту так отделал, что любо-дорого смотреть было!
      А Мишка прямо вошёл в азарт, качает насос, как заводной. И только покрикивает:
      — Крась давай! Скорей давай! Вон и дверь новая на парадном, давай, давай, быстрее крась!
      И я перешёл на дверь. Сверху вниз! Снизу вверх! Сверху вниз, наискосок!
      И тут дверь вдруг раскрылась, и из неё вышел наш управдом Алексей Акимыч в белом костюме.
      Он прямо остолбенел. И я тоже. Мы оба были как заколдованные. Главное, я его поливаю и с испугу не могу даже догадаться отвести в сторону шланг, а только размахиваю сверху вниз, снизу вверх. А у него глаза расширились, и ему в голову не приходит отойти хоть на шаг вправо или влево…
      А Мишка качает и знай себе ладит своё:
      — Крась давай, быстрей давай!
      И Алёнка сбоку вытанцовывает:
      — Я индейка! Я индейка!
      Ужас!
      … Да здорово нам тогда влетело. Мишка две недели бельё стирал. А Алёнку мыли в семи водах со скипидаром…
      Алексею Акимычу купили новый костюм. А меня мама вовсе не хотела во двор пускать. Но я всё-таки вышел, и тётя Саня, Раечка и Нелли сказали:
      — Вырастай, Денис, побыстрей, мы тебя к себе в бригаду возьмём. Будешь маляром!
      И с тех пор я стараюсь расти побыстрей.
     
     
     
      Шляпа гроссмейстера
     
      В то утро я быстро справился с уроками, потому что они были нетрудные. Во-первых, я нарисовал домик Бабы Яги, как она сидит у окошка и читает газету. А во-вторых, я сочинил предложение: «Мы построили салаш». А больше ничего не было задано. И я надел пальто, взял горбушечку свежего хлеба и пошёл гулять. На нашем бульваре в середине есть пруд, а в пруду плавают лебеди, гуси и утки.
      В этот день был очень сильный ветер. И все листья на деревьях выворачивались наизнанку, и пруд был весь взлохмаченный, какой-то шершавый от ветра.
      И как только я пришёл на бульвар, я увидел, что сегодня почти никого нет, только двое каких-то незнакомых ребят бегают по дорожке, а на скамейке сидит дяденька и сам с собой играет в шахматы. Он сидит на скамейке боком, а позади него лежит его шляпа.
      И в это время ветер вдруг задул особенно сильно, и эта самая дяденькина шляпа взвилась в воздух. А шахматист ничего не заметил, сидит себе, уткнулся в свои шахматы. Он, наверно, очень увлёкся и забыл про всё на свете. Я тоже, когда играю с папой в шахматы, ничего вокруг себя не вижу, потому что очень хочется выиграть. И вот эта шляпа взлетела, и плавно так начала опускаться, и опустилась как раз перед теми незнакомыми ребятами, что играли на дорожке. Они оба разом протянули к ней руки. Но не тут-то было, потому что ветер! Шляпа вдруг как живая подпрыгнула вверх, перелетела через этих ребят и красиво спланировала прямо в пруд! Но упала она не в воду, а нахлобучилась одному лебедю прямо на голову. Утки очень испугались, и гуси тоже. Они бросились врассыпную от шляпы кто куда. А вот лебеди, наоборот, очень заинтересовались, что это за штука такая получилась, и все подплыли к этому лебедю в шляпе. А он изо всех сил мотал головой, чтобы сбросить шляпу, но она никак не слетала, и все лебеди глядели на эти чудеса и, наверно, очень удивлялись.
      Тогда эти незнакомые ребята на берегу стали приманивать лебедей к себе. Они свистели:
      — Фью-фью-фью!
      Как будто лебедь — это собака!
      Я сказал:
      — Сейчас я их приманю хлебом, а вы притащите сюда какую-нибудь палку подлиннее. Надо всё-таки отдать шляпу тому шахматисту. Может быть, он гроссмейстер…
      И я вытащил свой хлеб из кармана и стал его крошить и бросать в воду, и, сколько было лебедей, и гусей, и уток, все поплыли ко мне. И у самого берега началась настоящая давка и толкотня. Просто птичий базар! И лебедь в шляпе тоже толкался и наклонял голову за хлебом, и шляпа с него, наконец, соскочила!
      Она стала плавать довольно близко. Тут подоспели незнакомые ребята. Они где-то раздобыли здоровенный шест, а на конце шеста был гвоздь. И ребята сразу стали удить эту шляпу. Но немножко не доставали. Тогда они взялись за руки, и у них получилась цепочка, и тот, который был с шестом, стал подлавливать шляпу.
      Я ему говорю:
      — Ты старайся её гвоздём в самую серёдку проткнуть! И подсекай, как ерша, знаешь?
      А он говорит:
      — Я, пожалуй, сейчас бухнусь в пруд, потому что меня слабо держат.
      А я говорю:
      — Давай-ка я!
      — Валяй! А то я обязательно бухнусь!
      — Держите меня оба за хлястик!
      Они стали меня держать. А я взял шест двумя руками, весь вытянулся вперёд, да как размахнулся, да как шлёпнусь прямо лицом вперёд! Хорошо ещё, не сильно ушибся, там была мягкая грязь, так что получилось не больно.
      Я говорю:
      — Что же вы плохо держите? Не умеете держать, не беритесь!
      Они говорят:
      — Нет, мы хорошо держим! Это твой хлястик оторвался. Вместе с мясом.
      Я говорю:
      — Кладите мне его в карман, а сами держите просто за пальто, за хвост. Пальто небось не порвётся! Ну!
      И опять потянулся шестом к шляпе. Я подождал немного, чтобы ветерок подогнал её поближе. И всё время потихоньку пригребал её к себе. Мне очень хотелось отдать её шахматисту. А вдруг он и вправду гроссмейстер? А может быть, это даже сам Ботвинник! Просто так вышел погулять, и всё. Ведь бывают же такие истории в жизни! Я отдам ему шляпу, а он скажет: «Спасибо, Денис!»
      И я потом снимусь с ним на карточку и буду её всем показывать…
      А может быть, он со мною даже согласится сыграть одну партию? А вдруг я выиграю? Бывают же такие случаи!
      И тут шляпа подплыла чуть поближе, я замахнулся и вонзил ей гвоздь в самую макушку. Незнакомые ребята закричали:
      — Есть!
      А я снял шляпу с гвоздя. Она была очень мокрая и тяжёлая. Я сказал:
      — Надо её выжать!
      И один парнишка взял шляпу за свободный конец и стал её вертеть направо. А я вертел, наоборот, налево. И из шляпы потекла вода.
      Мы здорово её выжали, она даже лопнула поперёк. А мальчишка, который ничего не делал, сказал:
      — Ну, всё в порядке. Давайте её сюда. Я отдам её дяденьке.
      Я говорю:
      — Ещё чего. Я сам отдам.
      Тогда он стал тянуть шляпу к себе. А второй к себе. А я к себе. И у нас случайно получилась потасовка. И они вырвали подкладку из шляпы. И всю шляпу отняли у меня.
      Я говорю:
      — Я хлебом приманивал лебедей, мне и отдавать!
      Они говорят:
      — А кто шест достал с гвоздём?
      Я говорю:
      — А чей хлястик оторвался?
      Тогда один из них говорит:
      — Ладно, уступи ему, Маркуша! Его всё равно ещё дома выдерут за хлястик!
      Маркуша сказал:
      — На, бери свою несчастную шляпу, — и наподдал ногой, как мяч.
      А я схватил её и быстро побежал в конец аллеи, где сидел шахматист. Я подбежал к нему и сказал:
      — Дяденька, вот вам ваша шляпа!
      — Где? — спросил он.
      — Вот, — сказал я и протянул ему шляпу.
      — Ты ошибаешься, мальчик! Моя шляпа здесь. — И он оглянулся назад.
      А там, конечно, ничего не было.
      Тогда он закричал:
      — В чём дело? Где моя шляпа, я вас спрашиваю?
      Я немножко отошёл от него и опять сказал:
      — Вот она. Вот. Разве вы не видите?
      А он прямо задохнулся:
      — Что ты мне суёшь этот кошмарный блин? У меня была новенькая шляпа, где она?! Отвечай сейчас же!
      Я ему говорю:
      — Вашу шляпу унёс ветер, и она попала в пруд. Но я её уцепил гвоздём. А потом мы выжали из неё воду. Вот она. Берите… А это подкладка!
      Он сказал:
      — Сейчас я сведу тебя к твоим родителям!!!
      — Мама в институте. Папа на заводе. А вы, случайно, не Ботвинник?
      Он совсем рассердился:
      — Уйди, мальчик! Скройся с глаз! А то я тебе подсыплю!
      Я ещё чуть-чуть отошёл и сказал:
      — А то давайте сыграем?
      Он в первый раз посмотрел на меня как следует.
      — А ты разве умеешь?
      Я сказал:
      — Ого!
      Тогда он вздохнул и сказал:
      — Ну, садись!

 

 

От нас: 500 радиоспектаклей (и учебники)
на SD‑карте 64(128)GB —
 ГДЕ?..

Baшa помощь проекту:
занести копеечку —
 КУДА?..

 

На главную Тексты книг БК Аудиокниги БК Полит-инфо Советские учебники За страницами учебника Фото-Питер Техническая книга Радиоспектакли Детская библиотека


Борис Карлов 2001—3001 гг.