На главную Тексты книг БК Аудиокниги БК Полит-инфо Советские учебники За страницами учебника Фото-Питер Техническая книга Радиоспектакли Детская библиотека

Баух, Медовой. Горошки и граф Трюфель. Илл. Траугот. — 1973 г.

Ефрем Баух и Наум Медовой

Горошки и граф Трюфель

Илл.— Г. А. В. Траугот

*** 1973 ***


DjVu

 


От нас: 500 радиоспектаклей (и учебники)
на SD‑карте 64(128)GB —
 ГДЕ?..

Baшa помощь проекту:
занести копеечку —
 КУДА?..




ПОЛНЫЙ ТЕКСТ

      Глава первая
      Пахнет снегом. Горшки испугались. Кот в туфле. К что за, дверью?
     
      Вчера снега не было, свистел ветер и было грустно. Снег выпал ночью. Сейчас вечер, ветер улетел далеко-далеко, и на улице поселилась тишина.
      Зимняя улица. Мохнатые деревья, румяные от мороза лица прохожих, разноцветные глазки светофора. Падают снежинки, и пахнет снегом.
      Серёжа с папой шли по улице. В руках у Серёжи был кулёк с конфетами. Конфеты смотрели сквозь прозрачные стенки кулька с любопытством. Им нечего было вспоминать. Для них всё было впервые, в диковинку. Конфеты «Театральные», привыкшие к теплу, испугались холода.
      — Это не Сахара! — проскрипел старый брюзга Кара-Кум и погрузился в сахарный песок на дно кулька.
      Зато леденцы леденели от восторга, а Мишка Косолапый принимал всех прохожих в шубах за своих братьев.
      Но особенно расшалились Горошки. Напрасно тётушка Барбарис пыталась их унять. Они окружили её, приплясывая:
     
      Мы веселы и сладки,
      Мы шарики и крошки,
      Хоть не росли на грядке,
      Зовут нас все — Горошки.
      Эгей-эге-гей!
     
      Мы в ладошки и карманы
      К малышам спешим хорошим,
      А драчливых мальчуганов
      Вмиг мы градом огорошим.
     
      Потом они стали прыгать, падать друг на друга и распевать во всё горло:
     
      Мы юные конфеты,
      Весёлые Горошки,
      И любят нас за это
      И взрослые и крошки.
      Эгей-эге-гей!
     
      Мы в ладошки и карманы
      К малышам спешим хорошим,
      А драчливых мальчуганов
      Вмиг мы градом огорошим.
     
      Они так прыгали и толкались, что уголок кулька лопнул, Горошки попадали на дорогу и бросились врассыпную. Песня оборвалась.
      — Я так и знал! — гаркнул Кара-Кум в наступившей тишине и шлёпнулся в сугроб.
      — Баловство не приводит к добру, — сказала тётушка Барбарис, когда Горошки снова очутились в кульке. Горошки же продолжали прыгать. На самом деле они испугались, но не подавали вида.
      Серёжа и папа вошли в подъезд, поднялись по лестнице, нажали кнопку звонка. Дверь открыла Серёжина сестрёнка. Звали её Иринка. Серёжа и папа раздевались в прихожей, а конфеты лежали на тумбочке и с любопытством поглядывали сквозь прозрачные стенки кулька.
      Первыми бросились им в глаза Галоши. Черные, блестящие, с красной подкладкой, они стояли рядышком у дверей: большие, поменьше и совсем маленькие. Одноногая Вешалка в меховой шапке, одетой лихо набекрень, весело поглядывала из угла. Раскинув руки, она крепко держала за шивороты, как провинившихся мальчишек, пальто и шубы. Они смирненько опустили рукава. Под Вешалкой стояли туфли, они задумчиво уткнули носы в коврик. Но вдруг одна Туфля дёрнулась и перевернулась набок.
      Конфеты с удивлением следили за нею. Какая интересная и смешная Туфля. Что с нею творится?
      Но вот из Туфли показалась лохматая голова с острыми ушами. Голова повела усами и мяукнула.
      — Смешной наш Мартик, — сказал папа, — всегда спит в Туфле.
      Папа помог Мартику выбраться из Туфли и одел Туфлю на ногу. Мартик обиделся. Он мяукнул, царапнул лапой по папиной ноге и, махнув хвостом, ушёл в дверь.
      Только теперь конфеты заметили, сколько дверей в прихожей. Одна дверь была без стёкол. За стёклами другой двери блестели кастрюли и пахло чем-то вкусным. В эту дверь и ушёл Мартик. А третья дверь была совсем открыта. В глубине виднелось окно, за которым светился синий снег.
      Вдруг конфеты увидели, что эта дверь приближается, и к ним подплыл стол. На столе стояла большая Ваза. Не успели они её разглядеть, как почувствовали, что теряют под ногами почву, и все дружно посыпались в Вазу.
     
     
      Глава вторая
      Неонятные слова. Молодой Кис-Кис. Жизнь графа в опасности. Страшные удары.
     
      В магазине они не знали друг друга, потому что лежали в разных коробках. Редко их называли по именам.
      Они слышали непонятные слова: двести грамм... заплатите в кассу... дайте вот этих, в тридцать пять копеек...
      Теперь они очутились в одной Вазе.
      За короткое время, с тех пор как конфеты покинули магазин, они успели многое увидеть. И оттого, что всё в этот день было необычно, они были возбуждены, размахивали руками, громко говорили, перебивая друг друга.
      — О, моё почтение, дорогие друзья! — Молодой Кис-Кис с лицом, расплывшимся в сладкой улыбке, продирался сквозь толпу карамелек к своим знакомым. То была мадам Грильяж со своим другом графом Трюфелем.
      — Как вы себя чувствуете?
      — Благодарю Вас, — ответила мадам, жеманно шелестя серебряной обёрткой.
      Граф Трюфель, переполненный шоколадной начинкой и важностью, хранил молчание.
      Но тут неожиданно его окружили Горошки и стали громко распевать:
      Граф Трюфель — рваный туфель,
      Граф Трюфель — рваный туфель...
      — Брысь! — крикнул Кис-Кис.
      «Как смеют эти наглецы! Ведь на них нет даже одежды. В магазине их держали в большом мешке и доставали оттуда жестяным совком, в то время как даже там я лежал в просторной разукрашенной коробке, и я всегда ношу золочёную одёжку...» — Эти мысли мгновенно понеслись в голове графа. Он бросился вдогонку за убегающими Горошками.
      Шмяк!
      Граф запутался в своих обёртках и растянулся.
      Рваный туфель,
      Рваный туфель!
      Граф рассвирепел. Он сорвал с ноги туфлю и запустил ею в сорванцов.
      Горошки бросились врассыпную, и туфля попала в Мишку Косолапого. Косолапый не любил тратить слов попусту. Он закатал рукава и медленно пошёл на графа. Дело принимало серьёзный оборот. Жизнь графа была в опасности.
      И вдруг раздалось оглушительное:
      Бом!
      Бом!
      Бом!
      Все замерли в испуге. — Я так и знал, — проскрипел Кара-Кум.
     
     
      Глава третья
      Что же произошло? Шаги за дверью. Комната загадок. Ёлочные игрушки. Ночью.
     
      Бом!
      Бом!
      Нет, это был не грохот пушек и не раскаты грома. Это были старые добродушные Часы.
      Просто им пришло время бить.
      В то мгновенье, когда Часы отстукивали удары, а конфеты замерли в испуге, за дверью послышались шаги, что-то щёлкнуло, и в комнате стало светло-светло. Вместе с темнотой рассеялся страх.
      Из-за стенок Вазы, как из-за промытого стекла, на них глядели точно такие же конфеты, как и они.
      Горошки кинулись к своим товарищам, а те, за стеклом, бросились к ним.
      — Дзи-и-инь! — пропела Ваза.
      Горошки стукнулись лбами о её стенку. Мадам Грильяж хотела обнять свою подругу, но руки её скользнули по Вазе и сомкнулись в пустоте.
      И тогда всем стало ясно: Ваза зеркальная.
      Но что же там, за стенками Вазы?
      Горошки и здесь оказались впереди. Взбираясь друг на друга, они поднялись до самого верха и высунули свои круглые головки из Вазы. Всех одолевало любопытство.
      Даже важный граф Трюфель, несмотря на свою грузность и многочисленные обёртки, становился на носки и выглядывал за край Вазы.
      Горошки сразу увидели Лампочку. Лампочка была такая яркая! Она заливалась смехом и сияла.
      На полу комнаты лежали клочья ваты и разноцветные полоски бумаги.
      Серёжа и Иринка сидели возле блестящего ящика, покрытого лаком. Ящик подмигивал зелёным глазом, беспрерывно говорил, и это, видимо, доставляло ему большое удовольствие. Серёжа и Иринка внимательно слушали.
      «...Чтобы самому сделать ёлочный фонарик, нужно взять лист красной бумаги и разрезать его на две части...»
      — Так-так!
      — Так-так! — добродушно говорили Часы.
      Они всегда со всем соглашались.
      На стене висела книжная полка. Книги, как и конфеты, были в пёстрых обложках, но вели себя сдержанно. Они стояли друг возле друга молчаливые и загадочные.
      Наверно, они рассказывали друг другу свои бесконечные истории, беззвучно шелестя страницами.
      Открылась дверь, и папа внёс Ёлку.
      Она пришла прямо с улицы, с холода, молоденькая, вздрагивающая, вся в блестящих ледяных капельках.
      В комнате запахло смолистой хвоей, лесом.
      За синим окном блестел снег.
      Ёлку поставили посреди комнаты, все засуетились, но эта суета была весёлой и приятной. Все чувствовали: скоро праздник.
      А Ёлку надо украсить сегодня.
      Вот появилась большая картонная коробка. Её достали из тёмной глубины дивана и осторожно внесли в комнату.
      Конфеты, затаив дыхание, следили за ней. Что это за коробка?.. С виду ничего особенного.
      Но вот сняли крышку... и коробка издала лёгкий звон. В коробке лежали ёлочные игрушки. Они блестели из-под ваты, и казалось, что там, в глубине, скрыты несметные сокровища.
      Ребята одну за другой брали игрушки из коробки и вешали их на Ёлку. Серебряные шары охотно цеплялись за ёлочные иголки. Целый год они пролежали в темноте и почти забыли прошлогодний праздник. Но сейчас на Ёлке они весело раскачивались и улыбались.
      Рядом с шарами висели золотые шишки.
      Шишки когда-то жили в лесу, они даже выросли да ёлке. Но это было очень давно. Теперь их покрасили золотой краской и они стали ёлочными игрушками.
      Разноцветные электрические лампочки незаметно прятались среди веток. Зато зазнайка Наконечник взобрался выше всех на верхушку Ёлки и надменно поглядывал вниз.
      Это очень понравилось графу Трюфелю. Трюфель расправил свои обёртки и с достоинством поклонился Наконечнику. Но Наконечник не ответил. Он очень важничал.
      ...Последний шар, последняя серебряная нить... и Ёлка засверкала. Она стояла радостная и светлая, как нарядная девочка.
      Ребята устали. Сейчас они лягут спать, потому что уже поздно. А завтра проснутся — и будет праздник.
      Ребята ушли.
      Лампочка мгновенно исчезла, и в комнате стало темно.
     
     
      Глава четвёртая
      Луна в окне. Большая чашка. Горошки испугались. Зелёные точки в темноте.
     
      Несколько мгновений было совсем темно.
      М Я у Потом глаза привыкли к темноте. С улицы в комнату вливался снежный свет. Сейчас была ночь.
      Папа, мама, Серёжа, Иринка спали. Ёлка исчезла в темноте, потому что она была тёмно-зелёная, и казалось, что блестящие игрушки висят в воздухе. Серебряные шарики чуть слышно перезванивались на своём стеклянном языке. Конфеты не знали этого языка и не понимали, о чём говорят шарики. Но им нравилбя этот разговор, похожий на звон серебряных колокольчиков.
      Сухо потрескивали шишки. От Ёлки шёл знакомый запах смолы. Так пахло в лесу, где они выросли.
      Книги молча стояли на своей полке. Но они не спали. Они никогда не спят и всегда готовы рассказывать истории, которые хранятся на их страницах. В комнате стало светлей.
      — Тётушка Барбарис, почему стало светло? — спросили неугомонные Горошки.
      — Это Луна заглянула в окно. Сейчас она похожа на дольку апельсина. Но бывают дни, когда она совсем круглая, как целый апельсин или как вы, Горошки.
      Тётушка только успела это сказать, как на неё посыпались вопросы.
      — А почему мы круглые? И почему — разноцветные?
      — А почему все так похожи друг на друга?
      — А почему на нас нет одёжки?
      — Такими вы родились на кондитерской фабрике, — начала свой рассказ тётушка Барбарис.
      Она старалась припомнить всё, что когда-то видела.
      Вот растирают большие сверкающие куски сахара, и они превращаются в множество маленьких звёздочек, острых и блестящих, а потом — в пыль, белую и чистую. И эта пыль течёт белым ручейком. Течёт-течёт и стекает в большую чашку, такую большую, что в неё можно было бы поместить пять мальчиков и пять девочек. Им было бы там весело, потому что эта чашка вертится, как карусель.
      Но это ещё не всё. Сахар не только растирают в пыль. Его греют, и он тает, как снег. Сладкая водичка течёт разноцветными ручейками: красными, оранжевыми, зелёными.
      Это потому, что каждый ручеёк окрашивают в другой цвет. Но сладкие ручейки бегут недолго. Встретят на дороге дырочку — и в неё: кап, кап, кап.
      Так все ручейки превращаются в цветные капли. Капли летят одна за другой в чашку: оранжевые, красные, зелёные, круглые, горячие, и с головой — в белую пыль.
      Кап! кап! кап!
      А чашка крутится-вертится, крутится-вертится, капли катятся, и пыль налипает на них, как снежинки на снежный ком.
      Ну и весело же становится в чашке! Дух захватывает! Капли застывают. Это уже не капли, а шарики, крепкие, звонкие, как камешки. Шарики катятся, прыгают, поют...
      И тётушка Барбарис тихо запела:
     
      Мы веселы, мы сладки,
      Мы шарики, мы крошки.
      Хоть не росли на грядке,
      Зовут нас все — Горошки.
     
      Между тем с графом Трюфелем творилось что-то невообразимое. Он размахивал руками и кричал:
      Рваный туфель,
      Рваный туфель?
      Графу Трюфелю снилось, что он Горошек. Он проснулся, открыл глаза и увидел Горошков. Они столпились вокруг тётушки Барбарис и удивлённо смотрели на Трюфеля.
      — Кха-кха, — кашлянул важно граф Трюфель, повернулся на другой бок и захрапел.
      — Тётушка Барбара, — смеясь сказали Горошки, — вы очень интересно всё рассказали, но всё-таки почему мы без одёжки, а граф Трюфель, даже когда спать ложится, не раздевается.
      — Вы, Горошки, крепкие, закалённые, а у графа очень нежная шоколадная кожа, тронь её — сразу начнёт таять. Потому-то на нём так много одёжек и он их никогда не снимает.
      — Тётушка Барбара... — начали Горошки и снова испуганно замолкли.
      В углу комнаты неожиданно вспыхнула зелёная точка. Рядом вспыхнула вторая зелёная точка. Точки ярко горели. Потом неожиданно прыгнули вверх.
      Кто-то мягко ступал по столу, приближаясь к Вазе.
      Притаившиеся конфеты почувствовали тёплое дыхание и прямо над собой увидели усатую морду с острыми ушами.
      Да ведь это кот Мартик! Ну конечно, это кот Мартик, с которым они познакомились в прихожей.
      Мартик тихо урчал: — Ур-р, ур-р! — Он обнюхал Вазу, потом мягко спрыгнул на пол и ушёл в темноту.
      И ещё долго где-то рядом раздавалось урчание, но конфеты его не слышали. Они уснули.
      Так-так! Так-так!
      Только Часы не спали.
      Так-так! Так-так!

 

 

От нас: 500 радиоспектаклей (и учебники)
на SD‑карте 64(128)GB —
 ГДЕ?..

Baшa помощь проекту:
занести копеечку —
 КУДА?..

 

На главную Тексты книг БК Аудиокниги БК Полит-инфо Советские учебники За страницами учебника Фото-Питер Техническая книга Радиоспектакли Детская библиотека


Борис Карлов 2001—3001 гг.