DjVu

      Старый Букварь и новая Книжка
     
      Стояла в школьной библиотеке на полке новая нарядная Книжка. Ей очень хотелось, чтобы дети поскорее прочли её сказки, рассказы и посмотрели картинки. Но никто её не трогал. Старшие уже читали другие книжки, а младшие ещё не умели читать.
      Книжка думала: «Неужели я такая неинтересная, что мне придётся всю жизнь стоять на полке?»
      Но вот что-то зашелестело, и Книжка увидела, как по лесенке, приставленной к полкам, взбирается какая-то другая книга. На стареньком жёлтом переплёте она увидела название: «Букварь». Ведь Книжка, как все книжки на свете, была грамотная.
      А повыше названия были нарисованы мальчики и девочки. Все они шагали с портфелями и сумками в руках — должно быть, шли в школу.
      — Здравствуй, новенькая! — сказал Букварь, взобравшись на самую верхнюю ступеньку. — Тебя приглашают на праздник.
      — А какой сегодня праздник? — спросила Книжка.
      — Разве не знаешь? Проводы Букваря.
      — А ты куда-нибудь уезжаешь?
      — Никуда не уезжаю. А просто сделал своё дело — научил ребят читать. Вот теперь и уступаю место тебе и другим книжкам. Не век же читать ребятам все эти «ма», «му», «ша», «шу», «ра», «ру»... Теперь очередь твоя.
      — Спасибо, милый Букварь, — сказала Книжка. — Верно, теперь и меня прочтут.
      — Не стоит благодарности, — сказал Букварь. — Я только тем и занят, что готовлю читателей для всех книжек на этих полках.
      — А все другие книги, мои соседки, тоже пойдут?
      — Нет, сегодня пригласили только «Родную речь» да ещё тебя, — ответил Букварь.
      Букварь помог Книжке спуститься вниз по лесенке. Они вышли из библиотеки и зашагали по широкому, светлому коридору.
      — Расскажи моим первоклассникам, — сказал Букварь, — про всё на свете. Я ведь не могу это сделать — я только букварь.
      — Я тоже не могу, — ответила новенькая. — Ведь не может одна книжка знать про всё на свете! Вот все книжки вместе, пожалуй, могли бы обо всём рассказать.
      Они вошли в зал, и Книжке показалось, что выпал снег — столько было в зале белых воротничков и белых передничков.
      — При-вёл! При-вёл! — весело сказал Букварь.
      А ребята хором ему ответили:
      — Спа-си-бо! Мо-ло-дец!
      Учительница показала на гостей, на Букварь и Книжку, и громко, чтобы всем было слышно, сказала:
      — Попрощайтесь, ребята, с нашим старым другом Букварём и попросите новенькую Книжку нам что-нибудь рассказать.
      — Прощай, Букварь! — закричали ребята. — Мы тебя никогда не забудем... А ты, Книжка, пожалуйста, рассказывай!
      Книжка зашелестела страницами и начала рассказывать.
     
     
     
      Палочка-погонялочка
     
      Задали первокласснику Мише на урок палочки писать — прямые палочки и палочки с крючками внизу.
      Вывел он одну, другую, и стало ему скучно.
      Увидел Миша за окном воробья и зовёт:
      — Воробышек, а воробышек!
      А воробей ему в ответ:
     
      Чи?вы-чи?вы-чивы-чо?к!
      Чего надо, новичок?
     
      — Не хочу палки писать! — говорит Миша. — Хочу сразу буквы и слова.
      А воробей был старый школьный воробей. Он хорошо знал, что сперва палки пишут, а потом буквы. Он сердито постучал клювом:
     
      Чивы-чивы-чивы-чок!
      Так не пишут, новичок!
     
      И улетел. А Миша принялся писать своё имя. Такие каракули нацарапал, что и сам не разберёт: не то «Миша», не то «Тиша», не то «Шиша» выходит.
      Вдруг видит Миша — воробей назад летит, а в клюве у него палочка, загнутая внизу.
      Положил воробей палочку на карниз и прочирикал:
     
      Чивы-чивы-чивы-чок!
      Нарисуй такой крючок!
     
      Посмотрел Миша и вывел в тетрадке такую же палочку с крючком:
     
      А воробей тем временем опять слетал куда-то и ещё одну палочку с крючком притащил:
     
      Чивы-чивы-чивы-чок!
      Нарисуй ещё крючок.
     
      Миша и эту палочку с крючком нарисовал:
     
      Потом к этому крючку ещё одну палочку с крючком прицепил, и у него получилась буква:
     
      Посмотрел воробей и говорит:
     
      Чивы-чивы-чивы-чок!
      Молодчина, новичок!
     
      А сам опять полетел куда-то и вот уже тащит в клюве не одну палочку с крючком, а две. Миша и эти палочки написал.
      И получилась буква:
     
      Потом воробей три палочки притащил.
      Получилась буква:
     
      И вдруг смотрит Миша — пригнал воробей узенькое колечко. Палочкой-погонялочкой колечко подгоняет, и оно бежит-катится: с карниза на подоконник, с подоконника на стол...
      Нарисовал Миша колечко, приставил к нему палочку с крючком, и получилась буква:
     
      Смотрит Миша, а из этих букв слово составилось:
     
      «Вот, — думает, — рисовал палочки с крючками, а вышло слово целое! Да не простое слово, а моё имя!»
      Отнёс он тетрадку учительнице. Она сама посмотрела и всем ребятам показала:
      — Прочтите, что тут написано.
      Ребята прочитали хором:
      — МИША
     
     
     
      Чик-чик ножницами
     
      Жила-была девочка. Как-то раз говорит она своей бабушке:
      — Ты всё шьёшь-шьёшь, а мне не даёшь. Я хочу сама себе сшить платье.
      — Ну и шей, — сказала бабушка. — Только сперва не себе, а кукле.
      Достала она из ящика комода кусок ситцу, катушку, иголку, маленький напёрсток, ножницы и говорит:
      — Ну, теперь у тебя всё есть — и материя, и ножницы, и напёрсток, и нитки, и иголка. Одного только нет — умения.
      — Чего нет? — спрашивает внучка.
      — Умения.
      — А откуда же ты знаешь, бабушка, что нет? Я же ещё не пробовала.
      — Раз не пробовала — значит, и нет.
      — А что нужно, чтобы было умение?
      — Терпение. Вот подожди, я тебя поучу.
      — Ну, ещё ждать! — говорит внучка. — У меня же терпения не хватит!
      — Значит, не будет и умения. Ну ладно, шей. Только запомни — семь раз отмерь, один раз отрежь.
      Ушла бабушка, а девочка сделала всё наоборот — семь раз отрезала, один раз отмерила. Вышло два рукава, два карманчика, кушачок, воротничок и бантик. А платья не вышло.
      «Ладно, — думает девочка, — платье не вышло, передник выйдет. Карманчики и на передник пригодятся, кушачок — тоже. Только воротничок ни к чему, да это не беда. А если не понравится кукле, так она ведь ничего не скажет».
      Возилась-возилась девочка, да, видно, из двух рукавов и кушачка не сошьёшь передника.
      «Может, трусики выйдут? — Думает. — Сошью два рукава вместе — вот тебе и трусики. Большой кукле не подойдут — маленькой пригодятся».
      Сшила два рукава вместе, а трусов не вышло.
      «Ладно, — думает девочка, — надо шить чепчик. Из одного рукава — донышко, из другого — оборочку. А бантик — сверху».
      Сшила девочка, семь раз на кукле примерила — не получается чепчик.
      — Ладно, — говорит она своей кукле, — до сих пор была без чепчика, обойдёшься и сейчас. Лучше я тебе платочек сошью.
      Молчит кукла — значит, согласна.
      Разрезала девочка лоскуточки пополам, да не из всякого лоскуточка платочек выходит. Кривые вышли платочки.
      В это время бабушка вернулась.
      — Ну, как дела? — спрашивает.
      Молчит внучка. Посмотрела бабушка и сама увидела.
      — Что же ты, — говорит, — материю всю как лапшу изрезала?
      — А что из такой материи сошьёшь? — говорит девочка. — На платье слишком узка, на передник широка, на трусики тонка, на платочки велика... Ничего у меня не вышло. Только чик-чик ножницами выходит, а больше ничего!
      Засмеялась бабушка.
      — Чик-чик? — спрашивает.
      — Чик-чик.
      — А я и раньше это знала. Где нет терпения, нет и умения.
     
     
     
      Шум и Шумок
     
      Много на свете всякого шуму, да не каждый шум своё место знает. Вот, к примеру, морской шум у берегов прибоем гремит. Зелёный шум в лесной чаще живёт, листьями шумит.
      Всем этот шум по душе. А есть ещё озорной шум, по имени Шумиголова. Этот всегда норовит туда пробраться, куда не надо, — в театр, в школу. Сначала он как будто и маленький — не Шум, а Шумок, а глядишь — вырос, до потолка поднялся, Большим Шумом стал.
      Вот как-то раз пошла учительница на перемене в библиотеку за книгами, а дежурным велела следить за порядком. Только учительница ушла, ребята стали по всему коридору бегать — друг за другом гоняться. Тут Шумок под шумок и подобрался к ребятам. Стал он расти, расти, как снежный ком, и превратился в Большой Шум.
      Дежурные кричат: «Стройся!» А ребята уже так расшумелись, что ничего и не слышно. Поднялся Большой Шум до потолка и стоит в коридоре.
      С Большим Шумом вбежали ребята в класс, с Большим Шумом расселись по партам.
      Один читает, семеро болтают, двое баранки едят, трое в кулаки гудят.
      Так расшумелся Шумиголова, что у всех в голове зашумело. А уж известно — где много шуму, там мало толку.
      Из-за Большого Шума не услышали ребята, как в класс вошла учительница. В руках она несла пачку книг. Вскочили ребята, да поздно. Посмотрела на них учительница и говорит:
      — Что тут за шум? Тихо!
      И как только она сказала «тихо», Большой Шум сгорбился, съёжился и опять превратился в маленький Шумок. Мал стал, а всё не угомонится.
      То по одному ряду пробежит Шумок, то по другому. Учительница говорит: «Тише!»
      А ребята друг другу передают:
      — Тише!
      — Тише!
      — Тише!
      Шумку только этого и надо. Он от каждого лишнего словца растёт.
      Тут учительница покачала головой, посмотрела на класс и сказала:
      — Я думала, вы хорошие ребята, и хорошие книги для вас подобрала, а вы вот как меня встретили — с шумом, с гамом.
      — Да мы не шумим! — говорят ребята. — Мы только друг другу «тише» говорим.
      — А вы не говорите. Вас тут сорок человек. Если все сорок сразу в один голос скажут «тише» — от этого тихо не будет, а будет шумно. Поняли?
      Ребята только головой кивнули.
      — Ну, так давайте сказку читать.
      Все открыли книжки, а читать сказку стали по очереди. Один читает, остальные слушают. Интересная сказка!
      Тихо, спокойно стало в классе... Совсем пропал Шумок, будто его и не было. Ушёл в раздевалку и спрятался между пальтишками, шубками и шапками. Там и живёт. Пока ребята в классах, он дремлет у кого-нибудь в рукаве. А сбегутся ребята в раздевалку — Шумок вылезет, вырастет, поднимет голову до самого потолка и давай шуметь.
      Но говорят, что его и оттуда скоро выгонят.
     
     
     
      Сказка про вчерашний день
     
      Жил-был мальчик Серёжа. На столе у него стояли часы-будильник, а на стенке висел толстый отрывной календарь. Часы показывали часы и минуты, днём и ночью говорили своё «тик-так, тик-так», а календарь показывал не часы и минуты, а месяцы и дни и молчал.
      Но вот как-то раз календарь заговорил:
      — Нынче уже восемнадцатое декабря, воскресенье, а Серёжа наш за уроки ещё и не принимался.
      — Так-так, — сказали часы. — Уже скоро вечер, а он где-то бегает. Время-то летит...
      Вот набегался Серёжа, пришёл весь в снегу. Снял пальто, валенки и сел уроки делать, а за окном уже темно. Глаза слипаются. Буквы по странице бегают как муравьи. Положил Серёжа голову на стол, а часы ему говорят:
      — Тик-так, тик-так. Сколько часов прогулял, сколько минут потерял! Посмотри на календарь. Время-то летит...
      Посмотрел Серёжа на календарь, а на листке календаря уже не воскресенье, а понедельник, и уже не восемнадцатое декабря, а девятнадцатое.
      — Целый день потерял, — говорит календарь, — целый день!
      — Что потеряно, то найти можно, — отвечает Серёжа.
      — А вот попробуй поищи вчерашний день.
      — И попробую, — говорит Серёжа.
      Только он это сказал, что-то подняло его, и очутился он на улице. А на улице ещё светло как днём, только не поймёшь — сегодня это или вчера. По мостовой мчатся машины. Отбежал Серёжа в сторону и видит — подъёмный кран тащит кверху стену с дверью и окнами, новый дом растёт всё выше и выше, и строители тоже поднимаются всё выше и выше.
      Закинул голову Серёжа и кричит:
      — Дяденьки! Не видать ли вам сверху, куда вчерашний день ушёл?
      — Вчерашний день? — спрашивают строители. — А зачем он тебе нужен?
      — Уроки сделать не успел, — отвечает Серёжа.
      — Плохо твоё дело, — говорят строители. — Мы вчерашний день ещё вчера обогнали, а завтрашний нынче обгоняем.
      «Вот чудеса! — думает Серёжа. — Как же это можно завтрашний день обогнать?»
      И вдруг видит — мама идёт.
      — Мама, — говорит Серёжа, — где бы мне вчерашний день найти?
      — А зачем он тебе? — спрашивает мама.
      — Понимаешь, я его как-то нечаянно потерял... Только ты не беспокойся, мамочка, я его найду.
      — Вряд ли найдёшь, — говорит мама. — Вчерашнего дня нет, а есть только его след.
      И тут же на панели — прямо на снегу — развернулся серебристый ковёр с красными цветами.
      — Вот наш вчерашний день, — говорит мама. — Этот ковёр мы вчера на фабрике соткали.
      Хотел Серёжа разглядеть цветок получше, как вдруг ковёр зашевелился, концы его поднялись, и Серёжа увидел перед собой не ковёр, а настоящий самолёт с серебряными крыльями.
      Смотрит Серёжа — и цветы уже не цветы, а красные пятиконечные звёзды. Так и горят на крыльях!
      И вот Серёжа уже сидит в кабине самолёта.
      — Товарищ лётчик, — говорит Серёжа, — как хорошо, что вы меня на самолёт взяли! Давайте вчерашний день догоним! Часы говорят, что время летит, а мы ещё быстрей полетим.
      — Как бы ты быстро ни летел, а вчерашний день никак не догонишь, — говорит лётчик. — Его вчера ловить надо было.
      Завёл он мотор, самолёт набрал высоту, и земля осталась далеко-далеко внизу...
      Посмотрел Серёжа в окошко, видит — плывёт, догоняет их облачко, а на облачке стоит будильник.
      — Динь-дилинь! — смеётся будильник. — Куда летишь, мальчик?
      — Вчерашний день ищу, — отвечает Серёжа.
      — Кто вчерашний день ищет, сегодняшний теряет, — говорит будильник.
      — Как так? — спрашивает Серёжа.
      — Так-так, — отвечает будильник.
      И вдруг Серёжа видит — облачко уже не облачко, а календарь, и на нём уже не девятнадцатое декабря, а двадцатое, и не понедельник, а вторник.
      — Вторник! — так и ахнул Серёжа. — Я два дня потерял!
      Тут в самолёте что-то стукнуло, самолёт завертелся, Серёжа вскрикнул и открыл глаза.
      Над ним стояла мама.
      — Что с тобой, сынок? Ты чего испугался?
      — А какой сегодня день? — спрашивает Серёжа.
      — Воскресенье.
      — Вот хорошо! — говорит Серёжа. — Значит, я ещё не совсем потерял вчерашний день, то есть сегодняшний?
      — Почти потерял, — говорит мама. — Ну да уж ладно. Догоняй его, пока он и вправду не стал вчерашним.
      — Так-так, — сказали часы.
      Календарь ничего не сказал, но думал то же самое. Это был очень умный отрывной календарь. Он много знал, да помалкивал.