Вечера на хуторе близ Диканьки

DjVu

      ПОСЛЕСЛОВИЕ

      В августе 1831 года в типографию министерства просвещения в Петербурге зашёл молодой, щеголевато одетый человек. Спросив заведующего типографией, фактора, он прошёл к наборщикам и с удивлением заметил, что при его появлении они весело фыркали и улыбались. Несколько удивлённый таким приёмом, молодой человек попросил фактора объяснить причину их смеха. «После некоторых ловких уклонений» фактор сказал, что «штучки», присланные автором из Павловска, «до чрезвычайности забавны и наборщикам принесли большую забаву». «Штучки», о которых говорил фактор, были повести, вошедшие в первую книгу «Вечеров на хуторе близ Диканьки», а молодым человеком — сам автор, Николай Васильевич Гоголь. Обо всём этом — посещении типографии, приёме, оказанном ему наборщиками, и беседе с фактором — Гоголь тогда же сообщил в письме своему другу, Александру Сергеевичу Пушкину. И, заканчивая свой рассказ, писал, что он «из этого заключил, что стал писателем» совершенно во вкусе простого народа.
      Народный характер первой книги Гоголя, её подлинную близость к жизни, её юмор высоко оценил и Пушкин: «Сейчас прочёл «Вечера близ Диканьки». Они изумили меня. Вот настоящая весёлость, искренняя, непринуждённая, без жеманства, без чопорности. А местами какая поэзия! какая чувствительность! Всё это так необыкновенно в нашей нынешней литературе, что я доселе не образумился».
      «Вечера на хуторе близ Диканьки» сразу же привлекли всеобщее внимание. В них молодой писатель с горячей любовью рассказал о жизни народа, о весёлых и мужественных украинских парубках, красивых и гордых дивчатах, передал поэтически-пленительные песни и предания украинского народа.
      К работе над повестями «Вечеров на хуторе» Гоголь приступил в начале 1829 года, вскоре по своём приезде в Петербург. Окончив Нежинскую гимназию высших наук, он приехал в столицу, мечтая «сделать жизнь свою нужною для блага государства». Им владела пылкая мечта — принести пользу человечеству, поступить на службу, которая могла бы дать «просторный круг действий». Но Петербург неласково встретил молодого провинциала. Гоголь в течение долгого времени не мог найти службы и вынужден был вести бедственное существование. Наконец он получил место в одном из столичных департаментов; его обязанности напоминали безотрадные занятия Акакия Акакиевича Башмачкина, описанные впоследствии им в повести «Шинель». Знакомство с Пушкиным и его друзьями помогло Гоголю найти свою дорогу — обратиться к занятиям литературой, написать «Вечера на хуторе близ Диканьки».
      Во время работы над «Вечерами» Гоголь познакомился с Пушкиным. Лето 1831 года Гоголь провёл в Павловске, по соседству с Пушкиным, жившим в это время в Царском Селе (ныне г. Пушкин). Общение с Пушкиным во многом помогло начинающему писателю завершить своё чудесное, свежее и благоуханное произведение о жизни народа.
      В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» Гоголь обращает свои взоры к милой его сердцу солнечной Украине. В жизни её народа, в её песнях и сказках видит он подлинную поэзию и воссоздаёт её в своих повестях. Интерес к народной жизни, возникший под влиянием патриотического подъёма в Отечественную войну 1812 года, подсказал Гоголю путь к «Вечерам на хуторе близ Диканьки».
      Приступая к работе над этой книгой, Гоголь сообщал матери в письме: «Здесь так занимает всех всё малороссийское...» В том же письме он просил её сделать для него «величайшее из одолжений» — прислать ему украинские комедии своего отца, записи старинных обычаев, сказок и песен. «... Вы много знаете обычаи и нравы малороссиян наших, потому, я знаю, вы не откажетесь сообщать мне их в нашей переписке. Это мне очень, очень нужно».
      Гоголь даже указывает матери тех людей, которые могут такие сведения сообщить. Это свидетельствует о давнем интересе Гоголя к жизни крестьянина и к украинской старине. В частности, он запрашивает «название точное и верное платья, носимого до времён гетманских. Вы помните, раз мы видели в нашей церкви одну девку, одетую таким образом. Об этом можно будет расспросить старожилов; я думаю,
      Анна Матвеевна или Агафья Матвеевна много знают кое-чего из давних годов.
      Ещё обстоятельное описание свадьбы, не упуская наималейших подробностей: об этом можно расспросить Демьяна (кажется, так его зовут, прозвание не вспомню), которого мы видели учредителем свадьб и который знал, по-видимому, все возможные поверья и обычаи. Ещё несколько слов о колядках, о Иване Купале, о русалках. Если есть,, кроме того, какие-либо духи или домовые, то о них подробнее с их названиями и делами; множество носится между простым народом поверий, страшных сказаний, преданий, разных анекдотов, и проч. и проч. и проч. Всё это будет для меня чрезвычайно занимательно. На этот случай, и чтобы вам не было тягостно, велидушная моя маменька, советую иметь корреспондентов в разных местах нашего повета».
      Гоголь и сам прекрасно знал жизнь и народное творчество Украины. Впечатления украинской деревни окружали его с самого детства. Отец писателя, Василий Афанасьевич Гоголь, был автором комедий, в которых широко использован украинский фольклор и изображён быт и нравы украинской деревни. Видел Гоголь в детские годы и вертепы (кукольные театры) с их представлениями, полными задорного украинского юмора. Его сверстники по Нежинской гимназии рассказывали, что Гоголь в праздничные дни отправлялся в предместье Нежина к своим знакомым крестьянам, бывал завсегдатаем на крестьянских свадьбах. Интерес будущего писателя к Украине в нежинские годы отразился и в многочисленных записях фольклора, которые он заносил в «Книгу всякой всячины», заведённую им в гимназии, в 1826 году.
      Знаком был Гоголь и с молодой украинской литературой: с комической поэмой «Энеида» И. Котляревского, полной едкой и безудержно весёлой насмешки над богами и украинским «панством», и с баснями Гулака-Артемовского. Свидетельством близкого знакомства Гоголя с украинской литературой являются и эпиграфы к «Сорочинской ярмарке», взятые им из «Энеиды» Котляревского, из басен Гулака-Артемовского и комедий Гоголя-отца. В «Вечерах» плодотворно сочетались традиции украинской народной поэзии и молодой украинской литературы с реалистическими и сатирическими традициями русской литературы.
      Гоголь горячо любил и прекрасно знал русскую литературу. В Нежинской гимназии он с успехом выступал в «Недоросле» Фонвизина, следил за всеми новинками современной русской литературы. Пушкин был его любимым писателем. Любовь к Украине соединялась у Гоголя с горячей любовью ко всей России, он всегда понимал неразрывную, братскую связь, существовавшую между русским и украинским народами, и всем своим творчеством способствовал её укреплению.
      В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» Гоголь создал глубоко лирический, прекрасный образ Украины, проникнутый любовью к её народу.
      роду. Образ Украины раскрывается писателем и в пленительных поэтических пейзажах и в передаче национального характера народа, его свободолюбия, храбрости, юмора, лихого веселья. Украина в книге Гоголя впервые предстала во всей чудесной красоте, яркости и вместе с тем нежности своей природы, с её вольнолюбивым и мужественным народом.
      По определению В. Г. Белинского, «Вечера на хуторе близ Дикань-ки» — это «поэтические очерки Малороссии, очерки, полные жизни и очарования. Всё, что может иметь природа прекрасного, сельская жизнь простолюдинов обольстительного, всё, что народ может иметь оригинального, типического, — всё это радужными цветами блестит в этих первых поэтических грёзах Гоголя».
      Первая же повесть «Вечеров», «Сорочинская ярмарка», начинается описанием солнечного, знойного, охватывающего сладостным томлением летнего дня на Украине. Здесь всё радостно и ослепительно ярко: и неизмеримый океан неба, и дрожащий в нём жаворонок, и зажжённые солнцем листья, и статные подсолнечники, осеняющие пёстрые огороды. Этот чудесный пейзаж как бы предваряет и подготавливает картины народной жизни, рассказ о любви красивых и чистых сердцем Грицько и Параски. Их любовь торжествует наперекор злой и завистливой мачехе, глупости Солопия Черевика, корысти и недоброжелательству, которые стоят на дороге их светлого чувства, пытаются помешать его торжеству.
      Это безыскусное, здоровое начало показано и в облике самой Параски с её «круглым личиком, с чёрными бровями, ровными дугами поднявшимися над светлыми карими глазами, с беспечно улыбавшимися розовыми губками». Сколько теплоты и сердечного сочувствия в этом описании молоденькой крестьянской девушки, первый раз попавшей на ярмарку да ещё встретившейся там со своим суженым! Но в этой сцене нет ничего искусственного, сентиментального: красавица охотно лущит подсолнечник, она с удовольствием потолкалась бы между полотняными палатками торговцев, продающих ленты, серьги и другие привлекательные товары.
      Сколько жизненных, реальных красок в описании ярмарки, сколько юмора, весёлого лукавства в рассказе о встрече Солопия Черевика с Грицько Голопупенко, легко заслужившим полное доверие Солопия, большого любителя варенухи. Эти сценки, разговоры словно выхвачены из жизни и обладают всеми оттенками живой разговорной речи, тем неуловимым юмором, который присущ народу.
      Одним из тех, кто особенно глубоко понял тесную связь творчества Гоголя с народом, был А. И. Герцен. «Не будучи по происхождению, подобно Кольцову, из народа, — писал Герцен, — Гоголь принадлежал к народу по своим вкусам и по складу своего ума».
      В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» раскрывается жизнь народа в её различных проявлениях: здесь показаны быт и картинки современной Гоголю жизни, и народные предания, и события далёкого прошлого.
      В повестях сочетаются и реалистические картины быта, и образы народной фантастики, и исторические мотивы, в своей совокупности рисующие широкую и многостороннюю картину жизни украинского народа. Создавая свои повести, Гоголь охотно обращался к народным песням и легендам: в них наиболее ярко и полно запечатлелось народное понимание жизни.
      В песнях видел Гоголь прежде всего отражение народного характера. В статье, посвящённой украинским песням, он говорит: «Это народная история, живая, яркая, исполненная красок, истины, обнажающая всю жизнь народа... Кто не проникнул в них глубоко, тот ничего не узнает о прошедшем быте этой цветущей части России...», так как в песнях передан «верный быт, стихии характера, все изгибы и оттенки ¦чувств, волнений, страданий, веселий изображаемого народа...».
      Создавая поэтические, овеянные лиризмом образы девушек: Ганны в «Майской ночи», Оксаны в «Ночи перед рождеством», Параски в «Сорочинской ярмарке», — Гоголь широко пользуется народными песнями. В них он находит задушевные черты и краски, которыми наделены его героини, то лирически-задумчивые и нежные, как Ганна, то полные задорного веселья, как Параска, но одинаково преданные и нежно любящие.
      Влюблённые у Гоголя даже объясняются между собой словами народных песен, потому что все красивое и чистое, что отличает чувства простых людей из народа, с наибольшей полнотой и поэтической силой выражено в народной песне. Лирическим, песенным является объяснение Левко и Ганны в повести «Майская ночь». Недаром начало первой главы так близко к одной из известных украинских песен — «Солнце низенько, вечер близенько».
      В людях из народа видел Гоголь лучшие человеческие черты и качества: любовь к родине, чувство собственного достоинства, живой и ясный ум, человечность и благородство.
      Кузнец Вакула в «Ночи перед рождеством», Левко в «Майской ночи», Данила Бурульбаш в «Страшной мести» являются воплощением тех положительных черт, какие запечатлелись в народных думах и песнях. Вакула не теряется ни в каких случаях жизни. Он заставил служить себе чёрта, не робеет он и во дворце у царицы. Его поступки определяются большим и подлинным чувством любви к Оксане.
      В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» не дано непосредственно картин крепостного быта, угнетения крестьян помещиками. Это объясняется не стремлением писателя идеализировать, приукрасить действительность, а тем, что Гоголь хотел показать народ не подневольным и покорным, а гордым, свободным в своей внутренней красоте и
      силе, в своём жизнеутверждающем оптимизме. Не следует забывать и исторические особенности жизни украинского народа, закрепощённого лишь в сравнительно позднюю пору: окончательное оформление крепостное право на Украине приобрело лишь при Екатерине II, в 1783 году.
      Парубки в «Майской ночи», задумавшие подразнить голову и помочь Левко, показаны не только как повесы и гуляки — они стоят за свои права, в них живёт ещё память о той вольности, которой славилось казачество. « — Что ж мы, ребята, за холопья? Разве мы не такого роду, как и он? Мы, слава богу, вольные козаки! Покажем ему, хлопцы, что мы вольные козаки!» — говорит Левко, поднимая своих товарищей против головы. Один из хлопцев вспоминает о прежней казацкой воле: «... чудится, будто поминаешь давние годы. Любо, вольно на сердце; а душа как будто в раю. Гей, хлопцы! Гей, гуляй!..»
      Свободолюбивое народное начало «Вечеров на хуторе близ Ди-каньки» с особенной полнотой нашло своё выражение в образе запорожца, неоднократно встречающемся в повестях. Смелость и вольнолюбие характерны и для таких героев, как кузнец Вакула, Грицько, дед-казак из повести «Пропавшая грамота», не говоря уже о Даниле Бурульбаше из повести «Страшная месть».
      Черты героизма, свободолюбия, душевной широты, которые позже с такой могучей силой покажет Гоголь в героях повести «Тарас Бульба», уже проявились в «Вечерах на хуторе близ Диканьки». Особенно ярко передано это свободолюбивое начало народной жизни в излюбленных Гоголем описаниях танца «гопак», образно передающих удаль и могучий, как вихрь, дух запорожской вольности. В танце, как и в песне, сказалась для Гоголя душа народа. И не случайно герои его повестей в минуту душевного подъёма, в своих радостных порывах так безудержно, весело, молодо, самозабвенно предаются танцу. Весело и задорно танцует перед зеркалом гопак хорошенькая Параска, размечтавшись о своём Грицько, притопывая ногами «чем далее, всё смелее; наконец левая рука её опустилась и упёрлась в бок, и она пошла танцевать, побрякивая подковами, держа перед собою зеркало___». Вошедший в хату Черевик, увидев пляску дочери, гордо подбоченившись, выступил вперёд «и пустился вприсядку, позабыв про все дела свои». Общим безудержным весельем охвачены гости на свадьбе Параски, где «всё неслось, всё танцевало». Ещё хмельнее, ещё радостнее описание свадебного танца в «Вечере накануне Ивана Купала».
      Этому светлому миру народной жизни противостоят жестокие и алчные представители сельской верхушки — староста («голова»), богатеи-кулаки, которые притесняют и угнетают своих же односельчан. Староста Макогоненко в «Майской ночи» всем ненавистен тем, что самоуправно и несправедливо распоряжался в деревне, подвергал жестоким наказаниям «провинившихся», выставляя их на мороз и обливая холодной водой. Смешно, когда этот царский и помещичий прихвостень ставит себе в заслугу то, что ему довелось ехать на козлах кареты Екатерины II во время её путешествия в Крым. Корыстолюбив и жаден богатый казак Чуб в «Ночи перед рождеством» и отец Пидорки — кулак Корж, толкнувший Петруся на преступление («Вечер накануне Ивана Купала»). Все они наделены резко отрицательными чертами. Их тёмные проделки, их алчность и корыстолюбие сурово осуждает и высмеивает Гоголь.
      Гоголь показал резкое различие между своими гордыми, великодушными и мужественными героями— такими, как Вакула, Левко, Грицько, Оксана, Пидорка — и представителями сельской «знати» — богатеями вроде головы в «Майской ночи» или Чуба в «Ночи перед рождеством»; они ненавистны всей деревне, выступают как притеснители односельчан и по своим моральным качествам являются прямой противоположностью смелым и независимым положительным персонажам. И подобно тому, как в народных песнях и сказках правда всегда торжествует над кривдой, так и в повестях Гоголя хорошие и добрые люди побеждают злых и несправедливых.
      В сатирических эпизодах «Вечеров», в изображении комических типов и отрицательных персонажей отчётливо проглядывают черты социальной действительности, намечается реалистическая манера будущих произведений Гоголя. Гоголь создаёт типический портрет хапуги-чиновника в повести «Ночь перед рождеством»: «... сорочинский заседатель на тройке обывательских лошадей, в шапке с барашковым околышком, сделанной по манеру уланскому, в синем тулупе, подбитом чёрными смушками, с дьявольски сплетённою плетью, которою имеет он обыкновение подгонять своего ямщика, то он бы, верно, приметил её, потому что от сорочинского заседателя ни одна ведьма на свете не ускользнёт. Он знает наперечёт, сколько у каждой бабы свинья мечет поросенков, и сколько в сундуке лежит полотна, и что именно из своего платья и хозяйства заложит добрый человек в воскресный день в шинке».
      Здесь не забыта и шапка заседателя, сделанная на уланский манер; и мы сразу догадываемся, что заседатель любил, чтобы его принимали не за полицейского чиновника, а за офицера-кавалериста. А «дьявольски» сплетённая плеть, которой он имел обыкновение подгонять ямщиков, весьма наглядно рисует повадки заседателя в его обращении с крестьянами.
      В этой же повести «Ночь перед рождеством» Гоголь рисует придворные нравы, насмешливо описывая дворец Екатерины II. Внешнее великолепие придворной жизни противопоставлено Гоголем простоте и скромному благородству чисто убранных, светлых и радостных украинских хат. Мишурный блеск и пышность придворных порядков становятся особенно очевидными благодаря тому, что царский дворец по-
      казан в простосердечном восприятии кузнеца Вакулы, который наивно удивляется окружающей его роскоши и богатству.
      Изображая временщика, фаворита Екатерины II — всесильного Потёмкина, Гоголь подчёркивает в нём самоуверенную важность, презрение к окружающим. Запорожцы, и среди них кузнец, видят лицемерие и унизительное поведение генералов, заискивающих перед Потёмкиным. При его появлении «все генералы, которые расхаживали довольно спесиво в золотых мундирах, засуетились и с низкими поклонами, казалось, ловили его слово и даже малейшее движение, чтобы сейчас лететь выполнять его. Но гетьман не обратил внимания, едва кивнул головою и подошёл к запорожцам». С ядовитой иронией приводит Гоголь вопрос простодушного Вакулы: « — Это царь? — спросил кузнец одного из запорожцев. — Куда тебе царь! Это сам Потёмкин, — отвечал тот».
      В противоположность заискивающим, униженно кланяющимся генералам и вельможам, запорожцы ведут себя гордо и независимо. При всём внешнем почтении, они говорят с царицей с той свободой и достоинством, которые обнаруживают прекрасное понимание ими всего окружающего.
      Насмешливо-добродушно, с лукавым юмором обрисован в «Соро-чинской ярмарке» недалёкий Солопий Черевик, которого водит за нос дородная супруга, и сама Хивря. Она ловко обманывает своего муженька, любезничая с многоречивым, трусливым и обжорливым поповичем Афанасием Ивановичем. Яркими, жизненными штрихами рисует Гоголь их характеры, подсмеивается над их слабостями, над глупостью одних и тщеславием других, хотя его насмешка и лишена ещё той сатирической силы, которая появится позднее, при разоблачении помещиков и чиновников в «Миргороде», в «Ревизоре» и в «Мёртвых душах».
      В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» Гоголь нередко прибегает к фантастике, вводит в свои повести чертей, ведьм. Но его фантастика — особого рода: она имеет чаще всего смешной, сатирический характер. Чёрт у него похож на самого обыкновенного провинциального чиновника, способного лишь на мелкие пакости, каким он изображён в «Ночи перед рождеством». Ведьмы и прочие чудища в адском пекле, куда попадает запорожец в «Пропавшей грамоте», играют в карты и при этом ещё плутуют.
      Фантастические происшествия в повестях «Вечеров на хуторе близ Диканьки» тесно переплетаются с реальными событиями. В «Пропавшей грамоте» похождения загулявшего казака показаны как пьяное наваждение, сон, рассказанный болтливым, любящим прихвастнуть и приврать стариком рассказчиком.
      Даже описание кражи месяца, когда чёрт, схвативший месяц, кривляясь и дуя, перекидывает его из одной руки в другую, «как мужик, доставший голыми руками огонь для своей люльки», передано не как фантастическое событие, а как пьяное наваждение подгулявшего писаря:
      «В Диканьке никто не слышал, как чёрт украл месяц. Правда, волостной писарь, выходя на четвереньках из шинка, видел, что месяц ни с сего ни с того танцевал на небе, и уверял с божбою в том всё село; но миряне качали головами и даже подымали его на смех».
      Фантастика у Гоголя способствует изображению человеческой подлости и пошлости, превращается в едкую насмешку над предрассудками. Проделку чёрта, спрятавшего месяц, чтобы богатый казак Чуб не пошёл на кутью к дьяку, Гоголь изображает как самый повседневный случай, лукаво используя это «происшествие» для того, чтобы показать нравы, обычаи и порядки на селе. И рассказ о Солохе, разъезжающей на помеле, даётся иронически, насмешливо, как свидетельство досужих домыслов тех, кто завидует удачливой Солохе.
      В повести «Вечер накануне Ивана Купала», особенно богатой фантастическими происшествиями, раскрывается мысль о том, что золото не приносит счастья, что путь к богатству лежит через преступление. Бедняк Петрусь, желая добиться руки любимой девушки, убивает малолетнего брата своей невесты, для того чтобы овладеть заколдованным кладом. Но ни золото, ни любовь Пидорки не приносят счастья преступному Петрусю, и его постигает трагическая гибель.
      Фантастика в «Вечерах на хуторе» нередко становится средством сатиры. Подобно тому как в народной поэзии, в сказках всё враждебное народу показано в виде злобной и вредящей людям «нечистой силы», Гоголь в своих повестях делает фантастические персонажи — чертей, ведьм — носителями отвратительных моральных и социальных качеств, которые свойственны представителям деревенской верхушки, богатеям, провинциальной и сельской «знати». Поэтому он в образе чёрта метко высмеивает сельского любезника, судейского чиновника.
      Многочисленные живые подробности, раскрывающие подлинные черты быта, нравы и порядки тогдашней деревенской жизни, рассеяны по всем повестям «Вечеров». Они и придают им ту реальную, жизненную окраску, которая как бы случайно проскальзывает в бесхитростном повествовании рассказчика. И хотя сам рассказчик, как будто не придавая значения мелким деталям, с эпической обстоятельностью и спокойствием повествует о событиях и происшествиях, но самые подробности описаны так ярко и метко, с такой полнотой и конкретностью рисуют быт и даже социальную обстановку деревни, что читатель обращает на них особое внимание и не может не запомнить их.
      «Страшная месть» — единственная в «Вечерах на хуторе» историческая повесть. Писатель рисует в ней бурную эпоху борьбы украинского народа за свою независимость с польскими феодалами, — борьбы, в которой украинский народ обращался к помощи и поддержке русского народа. В этой повести Гоголь передаёт старинную народную легенду, рассказывающую о страшном преступлении изменника своей родине — отвратительного колдуна.
      Несмотря на фантастический элемент, в повести отразились реальные исторические события борьбы казачества с иноземными захватчиками, с польской шляхтой. Гоголь, пользуясь мотивами народных легенд, разоблачает чёрную, отвратительную натуру предателя, преступления которого не могут найти прощения и забвения даже по прошествии веков.
      Пользуясь яркими эпическими красками народных песен, украинских «дум», рисует Гоголь образ Данилы Бурульбаша — доблестного патриота, мужественного борца за родину. Бесстрашно бьётся он со злобным колдуном, могучей рукой уничтожает он наглых захватчиков, обманом напавших на его родную землю.
      Предвещая эпическую силу «Тараса Бульбы», «Страшная месть» звучит как героическая поэма, посвящённая доблести борцов-патриотов, самоотверженно сражающихся за независимость своей родины.
      Описание Днепра проходит через всю повесть, выражает как бы её лирическую тему, придаёт глубину и обобщённость её образам.
      Величественная картина Днепра с ещё большей силой выделяет патриотическую тему повести. Днепр здесь становится как бы символом родины, могучей, величественной и прекрасной.
      Поэтические образы, эпические картины, богатейшие краски народных песен и легенд широко использованы Гоголем в «Страшной мести». Сам ритмический строй повести звучит как песня, как поэтическое повествование сказителя-бандуриста. Народность замысла — осуждение измены родине и прославление верности и доблести преданных сынов родины — определяет и народность образов повести.
      Особое место занимает в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» повесть «Иван Фёдорович Шпонька и его тётушка». В ней показана правдивая картина быта и нравов мелкопоместного дворянства. Эта повесть отличается от остальных повестей «Вечеров» своим сатирическим характером, едко высмеивая паразитизм, духовную пустоту провинциального общества.
      В повести о Шпоньке Гоголь показал бессмысленное и жалкое существование ничтожного и никчёмного дворянина-небокоптителя, затхлый и косный мирок провинциального дворянства. Хотя Иван Фёдорович не лишён добродушия, скромности и сам по себе безобиден, эти качества не могут хоть сколько-нибудь восполнить его ничтожество и внутреннюю пустоту, оправдать его бессмысленное, паразитическое существование в качестве, хотя и мелкого, «душевладельца».
      Иван Фёдорович Шпонька начинает собой галерею гоголевских дворян-«существователей». Уже здесь Гоголь беспощадно высмеял и осудил пошлость пошлого человека — как определил позднее отличительную тему его творчества Пушкин.
      Гоголь уверенной и свободной кистью рисует повседневные, будничные картины помещичьего быта, заостряя в них типические черты, приобретающие огромную разоблачительную силу. За внешне добродушным описанием жизни дворянских имений Вытребеньки и Хортыще встаёт перед читателем праздная, животная, остановившаяся в своём развитии и в то же время наполненная мелкими, эгоистическими интересами жизнь их хозяев. Это мир, с детства хорошо знакомый писателю, мир изобилия природных благ и в то же время полного духовного оскудения, мелочности интересов их владельцев.
      Рисуя правдивые картины быта помещиков, их якобы безмятежного патриархального уклада, Гоголь показывает, что в этом помещичьем захолустье основной жизненной пружиной являются корыстолюбие, нечестные проделки и плутни.
      В весёлом комизме и юморе «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Белинский увидел полноту жизни, её правдивое изображение:
      «Это комизм весёлый, улыбка юноши, приветствующего прекрасный божий мир. Тут всё светло, всё блестит радостию и счастием; мрачные духи жизни не смущают тяжёлыми предчувствиями юного сердца, трепещущего полнотою жизни. Здесь поэт как бы сам любуется созданными им оригиналами. Однако ж эти оригиналы — не его выдумка, они смешны не по его прихоти: поэт строго верен в них действительности. И поэтому всякое лицо говорит и действует у него в сфере своего быта, своего характера и того обстоятельства, под влиянием которого оно находится».
      В своих повестях Гоголь показал с особой наглядностью значение обращения к языку народа. Праздничность, яркая живопись «Вечеров», их лукавый и задорный юмор, их лирическая поэтичность — всё это показывает языковое мастерство писателя. Желая подчеркнуть народный характер своих повестей, Гоголь делает их собирателем старика пасичника Рудого Панька.
      Образ Рудого Панька служит не только для объединения повестей — он придаёт им внутреннее единство, характеризует народное, безыскусственное восприятие мира, доверчивое простодушие и вместе с тем лукавую иронию, которой окрашивается всё повествование.
      В «Пропавшей грамоте» и в «Заколдованном месте» рассказ ведётся от лица дьячка Фомы Григорьевича. Его рассказ обильно уснащён разговорными оборотами, комическими сопоставлениями и сравнениями.
      Гоголь, как художник, пользуется богатейшими возможностями народной речи, расширяя границы литературного языка, придавая ему разнообразие и яркость живой речи. Однако писатель не стремился к уснащению своего языка словами местного происхождения, к обилию украинских слов — он пользовался прежде всего основный словарным фондом русского языка. Гоголь сумел стать подлинным живописцем
      речи, с удивительной точностью и выразительностью рисуя средствами языка характер, профессию, социальное положение своих героев. Яркая народная речь «Вечеров на хуторе» внесла ценный вклад в развитие русского литературного языка.
      Пленительные картины украинской природы, образы представителей украинского народа, показанные Гоголем в этой книге, вдохновили крупнейших русских художников и композиторов на создание замечательных произведений: опер Чайковского «Черевички», Римского-Корсакова «Майская ночь», Мусоргского «Сорочинская ярмарка», картин и иллюстраций Репина, Маковского, Крамского и других выдающихся русских художников.
      Светлое, жизнерадостное начало «Вечеров», их лирическая вдохновенность, народный юмор, утверждение в них благородных и возвышенных чувств человека, их патриотический пафос делают эту книгу Гоголя близкой советскому народу.

      Н. Степанов