DjVu

      Было у мельника три сына, и оставил он им, умирая, всего только мельницу, осла и кота.
      Братья поделили между собой отцовское добро. Старшему досталась мельница. Среднему – осёл. Ну а уж младшему пришлось взять себе кота.
      Бедняга долго не мог утешится, получив такую жалкую долю наследства.
      — Братья могут честно заработать себе на хлеб, — говорил он. — А что станется со мною после того, как я съем своего кота и сделаю из его шкурки муфту? Прямо хоть помирай с голоду.
      Кот услышал эти слова, но виду не подал, а сказал спокойно и рассудительно:
      — Не печальтесь, хозяин. Дайте-ка мне мешок да закажите пару сапог, чтобы легче было бродить по лесу, и вы увидите, что вас не так уж обделили, как вам это сейчас кажется.
      Хозяин кота и сам не знал, верить этому или нет, но он хорошо помнил, на какие хитрости пускался этот плут, когда охотился на крыс и мышей, как ловко он прикидывался мёртвым, то повиснув на задних лапах, то зарывшись чуть ли не с головой в муку. Кто его знает, а вдруг и в самом деле он чем-нибудь поможет в беде!
      Едва только кот получил всё, что просил, он живо обулся, перекинул через плечо мешок и, зашагал в заповедный лес, где водилось множество куропаток и рябчиков.
      Разложив мешок на траве, чтобы видно было зерно, он спрятался в кустах и стал поджидать, когда какой-нибудь глупый рябчик, ещё не успевший испытать на собственной шкуре, как зол и коварен свет, заберётся в мешок, чтобы полакомиться припасённым для него угощением.
      Долго ждать ему не пришлось: два молоденьких доверчивых рябчика сразу же прыгнули в мешок.
      Не долго думая, кот затянул шнурки и покончил с птицами безо всякого милосердия.
      После этого, гордый своей добычей, он отправился во дворец и попросил приёма у короля.
      Его ввели в королевские покои.
      Кот отвесил его величеству почтительный поклон и сказал:
      — Государь, вот рябчики из лесов маркиза де Карабаса (такое имя выдумал он для своего хозяина). Мой господин приказал мне преподнести вам этот скромный подарок.
      — Поблагодари своего господина, — ответил король, — и скажи ему, что он доставил мне большое удовольствие (король был большим любителем рябчиков).
      Несколько дней спустя кот пошёл на поле и там, спрятавшись среди колосьев, опять открыл свой мешок. На этот раз к нему в ловушку попались две куропатки. Он живо затянул шнурки на мешке и понёс обеих к королю.
      Король охотно принял и этот подарок и приказал наградить кота.
      Так прошло два или три месяца. Кот то и дело приносил королю дичь, будто бы убитую на охоте его хозяином, маркизом де Карабасом.
      И вот как-то раз кот узнал, что король вместе со своей дочкой, самой прекрасной принцессой на свете, собирается совершить прогулку в карете по берегу реки.
      -Согласны вы послушаться моего совета? — спросил он своего хозяина. — В таком случае счастье у вас в руках. Всё, что от вас требуется, — это пойти купаться на реку, туда, куда я вам укажу. Остальное предоставьте мне.
      Юноша послушно исполнил всё, что посоветовал ему кот, хоть он вовсе и не догадывался, для чего это нужно.
      В то время как он купался, королевская карета выехала на берег реки. Кот со всех ног бросился к ней и закричал что было мочи:
      — Сюда, сюда! Помогите! Маркиз де Карабас тонет!
      Король услыхал этот крик, приоткрыл дверцу кареты и, узнав кота, который столько раз приносил ему в подарок дичь, сейчас же послал своих слуг выручать маркиза.
      Пока бедного маркиза вытаскивали из воды, кот успел рассказать королю, что у его господина во время купанья воры украли всё до нитки. А на самом деле хитрец собственными лапами припрятал хозяйское платье под большим камнем.
      Король немедленно приказал своим придворным доставить для маркиза де Карабаса один из лучших нарядов королевского гардероба.
      Наряд оказался и впору и к лицу, а так как маркиз и без того был малый хоть куда — красивый и статный, — то, приодевшись, он, конечно, стал ещё лучше, и принцесса, поглядев на него, нашла, что он как раз в её вкусе.
      Когда же маркиз де Карабас бросил в сторону королевской дочки два-три взгляда, весьма почтительных, но в то же время очень нежных, она влюбилась в него без памяти.
      Отцу её молодой маркиз тоже пришёлся по сердцу. Король был с ним очень ласков и даже пригласил сесть в карету и принять участие в прогулке.
      Кот был в восторге от того, что всё идёт как по маслу, и весело побежал перед каретой. По пути он увидел крестьян, косивших на лугу сено.
      — Эй, люди добрые, — крикнул он на бегу, — если вы не скажете королю, что этот луг принадлежит маркизу де Карабасу, вас всех изрубят на куски, словно начинку для пирога! Так и знайте.
      Тут как раз подъехала королевская карета, и король спросил, выглянув из окна:
      — Чей это луг вы косите?
      — Маркиза де Карабаса! — в один голос отвечали косцы, потому что кот до смерти напугал их своими угрозами.
      — Однако, маркиз, у вас тут славное именье! — сказал король.
      — Да, государь, этот луг каждый год даёт отличное сено, скромно ответил маркиз.
      А кот всё бежал и бежал впереди кареты и всем, кто попадался ему навстречу, приказы вал говорить одно и то же: "Это дом маркиза де Карабаса", "Это мельница маркиза де Карабаса", "Это сад маркиза де Карабаса".
      Король не мог надивиться богатствам молодого маркиза.
      И вот наконец кот прибежал к воротам прекрасного замка. Тут жил очень богатый великан-людоед. Все земли, по которым проехала королевская карета, были в его владении.
      — Меня уверяли, — сказал кот, смело шагнув в залу и поздоровавшись, — что вы умеете превращаться в любого зверя. Ну, например, во льва или слона...
      — Могу! — рявкнул великан. — И, чтобы доказать это, сейчас же сделаюсь львом. Смотри!
      Кот до того испугался, увидев перед собой льва, что в одно мгновение взобрался по водосточной трубе на крышу, хоть это было трудно и даже опасно, потому что в сапогах не так-то просто ходить по гладкой черепице. Только когда великан опять принял свой прежний облик, кот спустился с крыши и признался хозяину, что едва не умер со страху.
      — А ещё меня уверяли, — сказал он, — но уж этому-то я никак не могу поверить, что вы будто бы умеете превращаться даже в самых мелких животных. Ну, например, в мышку.
      — Да это сущий пустяк, — проревел великан и в то же мгновение превратился в мышь.
      Мышка проворно забегала по полу, но кот разом поймал и проглотил её.
      Тут кот услыхал, что подъехала королевская карета, и, выбежав навстречу, сказал королю:
      — Добро пожаловать в замок маркиза де Карабаса, Ваше Величество! Милости просим!
      Они вошли в большую залу, где уже был приготовлен великолепный ужин. Король был очарован достоинствами господина де Карабаса почти так же, как и его дочка. А та была от маркиза просто без ума. Кроме того, Его Величество не мог не оценить прекрасных владений маркиза и сказал:
      — Если хотите стать моим зятем, господин маркиз, я — согласен.
      Маркиз почтительным поклоном поблагодарил короля за честь, оказанную ему, и в тот же день женился на принцессе.
      А кот в сапогах стал знатным вельможей и с тех пор охотится на мышей только изредка -для собственного удовольствия.

Языки мозга.


      Условные ответы фактически представляют собой звенья какой-то последовательности, часть целого действия. Следовательно, вклад Примака в теорию научения состоит в том, что он установил, что частота осуществления последовательных действий определяет отношение «средства — цели». Таким образом, степень разнообразия действия может определяться количеством связанных с ситуацией последствий поведения, согласующихся с намерением, хотя, вероятно, частота ответа является не единственной переменной, определяющей это разнообразие. В данный момент мы можем установить по крайней мере, что при прочих равных условиях организм стремится управлять своими действиями, не просто уменьшая несоответствие между намерением и результатом поведения, а активно создавая такое соответствие. Достижение этого соответствия является не случайным: поведение строится таким образом, что последовательность звеньев действия организуется по законам иерархии — более близкие цели формируются в системе более отдаленных. По существу, эта иерархическая организация действия создает план или программу. Важность планов для организации поведения уже подробно обсуждалась в работе Миллера, Галантера и Прибрама (1965). Здесь я рассмотрю лишь один аспект этой проблемы, а именно значение планов для решения проблемы «средства — цели» и теории выполнения действия в целом.
      Значение стимула и формирование планов
      В книге «Планы и структура поведения» (Миллер, Галантер, Прибрам, 1965) обсуждались два аспекта проблемы мотивации: планы и значимость поведения. Планы строго направляют поведение, то есть выбор программ выполнения этих планов. Значимость играет несколько иную, менее специализированную роль в запуске планов, их выполнении и завершении. Если рассматривать значимость как фактор, определяющий выполнение и завершение действия, то понятие значимости поведения становится более ясным. Таким образом, эффект действия, подкрепляющий его результаты, обнаруживает две особенности: он может обеспечивать информацию, то есть сокращать количество неопределенности в ситуации или направлять поведение организма, определяя его значимость. Рассмотрим две эти особенности подкрепляющего эффекта действия более подробно.
      Во второй части книги мы показали, что сенсорные возбуждения вызывают длительные изменения в работе центральной нервной системы. Возникшие констелляции нервных процессов могут быть описаны как процессы, происходящие в сенсорном, «входе». Если эти сенсорные потоки адресуются к одной из «компетентных» систем, они превращаются в воспринимаемую информацию. Таким образом, количество воспринимаемой информации может быть определено как величина совпадения между входом информации и компетентностью систем. Это определение следует из теории информации, согласно которой количество воспринимаемой информации соответствует количеству информации, передаваемой по каналам, пропускная способность которых соответствует нервной компетентности.
      В гл. XIV, однако, было отмечено, что мобилизация компетентности организма зависит от гибкого, способного к модификациям механизма, который описан в гл. XV как процесс подкрепления, ведущий к завершению поведенческого акта. Необходимость в завершении действия возникает потому, что нервный субстрат поведения (по крайней мере у млекопитающих) не содержит локальных механизмов, работа которых автоматически ведет к выполнению акта. Вместо этого существуют механизмы, запускающие частные виды активности, связанные с различными отделами нервной системы; для выполнения акта необходима интеграция, организация этих частных видов активности. Такое распределение частных функций, очевидно, свойственно все1Г нервной системе, и в главах VI, VII и VIII мы рассматривали влияние этого неврологического факта на процесс переработки сенсорной информации (и необходимость таких явлений, как голографическая трансформация и т. д.). Теперь я хочу добавить к этому следующий важный вывод: переработка сенсорной информации, поскольку она является подкреплением, формирует
      значение стимула. Как известно, раньше все проблемы психологии сводились к двум вопросам: какова природа сходства стимулов и какова природа подкрепления. В действительности же это вовсе не две проблемы: сходство и подкрепление представляют хобой одно и то же явление, хотя в одном случае оно описывается преимущественно на языке стимулов (сходство), а в другом—главным образом на языке ответов (подкрепление). Подкрепление последовательно увеличивает способность к различению стимулов и уменьшает их генерализацию; процесс различения стимулов, то есть приобретения ими определенного значения, и есть подкрепление.
      Нервные процессы, участвуют, согласно этой точке зрения, в механизме научения, будут коротко описаны ниже.