|
Небольшое изменение формы. Но форма содержательна! В авиации знают, незначительный изгиб плоскости порождает могучую подъемную силу крыла.
Громогласность поэзии фотомонтажа, ее драматичность объясняются одной из возможностей, не доступной обычной графике. На фотомонтажном листе, не впадая в прописную дидактику и морализирование, художник может передать разнообразные и порой полярно противоположные состояния судьбы одного и того же человека: радость и горе, честь и позор, жизнь и смерть. В листовках А. Житомирского, разбрасывавшихся с воздуха над расположением гитлеровских войск, изображены перипетии солдатской судьбы: женитьба, свидание с матерью, рождение ребенка и бесславная гибель на поле боя. Не вызывает сомнения, что любое вмешательство графики в разрешение этой темы породило бы только серию назидательно дидактических рисунков. Противоядием от дидактики является факт. Житомирский работает документальными фактами. Фотография убитого гитлеровца — документ, идиллические фотографии с зубчиками — тоже документы. Они вынуты из нагрудного кармана его мундира. Никакого морализирования — одни факты. Но какие выразительные факты! Мир и война, родина и чужбина, свобода и гитлеризм — вот категории, которыми оперирует пробужденная художником мысль. Потому так громогласно его произведение. Современный фотомонтаж — это поле самой дерзкой изобразительной метафорики при всем богатстве фантазии, точной, как формулы реальной действительности. Вот знаменитый лист «Волчий аппетит». Банкир с Уолл-стрита приготовился позавтракать на вершине небоскреба. Перед ним на блюде не арбуз, а земной глобус. У банкира вместо лица — изображение доллара. Фантастический этот фотогибрид выражает реальную социальную сущность миллиардера, конечно, гораздо глубже, чем любой самый удачный фотопортрет. Милитарист, чей волчий профиль убедительно замещен настоящим парабеллумом, Геббельс с тщедушным тельцем злобной обезьянки,
Гинденбург с фигурой личинки, из которой впоследствии вылупится Гитлер... Вереница жутковатых и страшных персонажей фотомонтажных листов вызвала у некоторых пуритан попытки заподозрить художников в формализме. Но тогда пусть объявят плодами формализма и кентавров, и русалку, и сфинкса, и трехглавого Змея-Горыныча, порожденных хрустальным родником народной фантазии. Не благодаря формалистическим изыскам лучшие фотомонтажи овладевают массами, а потому, что по-современному, на сегодняшнем материале продолжают традиции народной поэзии, народной сказки.
Ломоносов видел существо поэзии в «сближении далековатых идей», и отсюда идут истоки публицистичности ломоносовской метафорики. Проблемы фотомонтажа заставляют вспомнить это высказывание великого поэта. Ярчайшая публицистическая образность фотомонтажа порождается тем, что бумажный лист становится полем сближения может быть далеких, даже полярных, но сближенных логикой художника идей, ареной их непримиримого столкновения. Бедность и богатство, святость и изуверство, гуманизм и человеконенавистничество, свет и мракобесие, мир и война соединяются здесь в драматических противопоставлениях. Фотомонтаж становится зеркалом, отражающим острейшие противоречия мира, становится знаменем, призывающим к борьбе за их преодоление. В этом сила действенности фотомонтажа. Эта действенность огромна. Рассказывают, что гитлеровский посол в довоенной Чехословакии три дня сидел на чемоданах, перепуганный перспективой открытия выставки антифашистских монтажей Харт-фильда. Немецкие солдаты, порвавшие с гитлеризмом и перешедшие на сторону советских войск, рассказывали, что одним из толчков к этому были листовки с фотомонтажами Житомирского.
Искусство фотомонтажа, одним из ведущих мастеров которого является художник А. Житомирский, занимает важную позицию на передовой линии борьбы за мир, против угрозы войны, за лучшее будущее человечества.
Вл. Орлов.
«Искусство Александра Житомирского партийно. Следовательно, вся его деятельность сводится к поддержанию мира на земле, развитию народов на нашей прекрасной планете. Бодлер в своих «Цветах зла» в стихотворении, посвященном Домье, писал:
«Всегда, когда его острый карандаш Бичует мир зла и поражает его, Во всей красе раскрывается его сердце». Это относится также и к творчеству Житомирского. Оно излучает, как и его личность, красоту и тепло большого сердца, бьющегося для счастья и благополучия человечества».
Дж. Хартфильд. Берлин. ГДР. 1967 г.
«Первые же листовки, выполненные Александром Житомирским, что называется, брали за сердце. Средствами фотомонтажа были созданы плакаты, показывающие гитлеровским солдатам всю бренность и непрочность их первых успехов, неизбежность поражения и расплаты.
Страсти, убежденности, даже таланта недостаточно для этого искусства. Не меньшее значение имели здесь такт, понимание психологии противника. Сарказм, ирония, горечь — и правда, правда, прежде всего правда — вот какую форму приняла у художника его ненависть к врагу».
Евг. Долматовский. 1967 г.
(«Журналист», № 9)
«В разгар Великой Отечественной войны ты рассматривал выразительнейшие монтажи на плакате, приклеенном к стене разрушенного дома, где-нибудь возле военной дороги, на листовке, которую самолет забросил во вражеский тыл, или в военной газете. И сразу вспоминаешь, как страстно, как доходчиво и убедительно говорил с тобой художник языком необыкновенного своего искусства. Их было не так много, лаконичных, броских, выразительных монтажей. Но прошли годы, и снова вспоминаешь о них с тем же чувством, с каким вспоминаешь старое боевое оружие. Оно отлично служит художнику и сейчас, в дни идейных битв с врагами мира и социализма».
Б. Полевой. 1963 г.
(«Огонек», № 31)
«Избрав в начале 40-х годов фотомонтаж как излюбленное средство для выражения своих творческих замыслов, Житомирский и после войны не расстается с этим оружием фотофельетониста-международника. На страницах газет «Правда», «Известия», «Литературная газета», «Красный флот», в журналах «Смена», «Крокодил» публикует он свои острые изобразительные политические памфлеты. Ведущей темой его работы стало разоблачение поджигателей войны, звериной сущности империа-
«Друзей у Житомирского много, и живут они во многих странах. В залах на улице Горького выставлены рисунки, привезенные художником из Вьетнама, Франции, Польши, Чехословакии, Италии, — словом, из дальних странствий, которым он не изменит, как путник не изменяет дороге. Рисунки эти — по газетно-журнальной привычке — можно объединить общим заголовком «Жизнь и люди, которых я люблю». За каждым листом — своя история, иногда — приключение. И всегда находка».
Ю. Апенченко. 1967 г.
(«Правда», № 224)
лизма и лицемерия капиталистической «свободы». На этом пути у Житомирского много творческих находок... Александр Житомирский продолжает и углубляет партийную направленность, художественную выразительность, действенность искусства советского фотомонтажа и своим творчеством вносит значительный вклад в его плодотворное развитие».
С. Телингатер. 1963 г.
(«Искусство», № 9)
|||||||||||||||||||||||||||
|
