DjVu

      Красная Шапочка
     
      Жила-была в одной деревне маленькая девочка, такая хорошенькая, что лучше её и на свете не было. Мать любила её без памяти, а бабушка ещё больше.
      Ко дню рождения внучки подарила ей бабушка красную шапочку. С тех пор девочка всюду ходила в своей новой, нарядной красной шапочке.
      Соседи так про неё и говорили:
      — Вот Красная Шапочка идёт!
      Как-то раз испекла мама пирожок и сказала дочке:
      — Сходи-ка ты, Красная Шапочка, к бабушке, снеси ей этот пирожок и горшочек масла, да узнай, здорова ли она.
      Собралась Красная Шапочка и пошла к бабушке, в другую деревню.
      Идёт она лесом, а навстречу ей — серый Волк.
      Очень захотелось ему съесть Красную Шапочку, да только он не посмел — где-то близко стучали топорами дровосеки.
      Облизнулся Волк и спрашивает девочку:
      — Куда ты идёшь, Красная Шапочка?
      А Красная Шапочка ещё не знала, как это опасно — останавливаться в лесу и разговаривать с волками. Поздоровалась она с Волком и говорит:
      — Иду к бабушке и несу ей вот этот пирожок и горшочек масла.
      — А далеко ли живёт твоя бабушка? — спрашивает Волк.
      — Довольно далеко, — отвечает Красная Шапочка. — Вон в той деревне, за мельницей, в первом домике с края.
      — Ладно, — говорит Волк, — я тоже хочу проведать твою бабушку. Я по этой дороге пойду, а ты ступай по той. Посмотрим, кто из нас раньше придёт.
      Сказал это Волк и побежал что было духу по самой короткой дорожке.
      А Красная Шапочка пошла по самой длинной дороге. Шла она не торопясь, по пути то и дело останавливалась, рвала цветы и собирала в букеты.
      Не успела она ещё и до мельницы дойти, а Волк уже прискакал к бабушкиному домику и стучится в дверь:
      — Тук-тук!
      — Кто там? — спрашивает бабушка.
      — Это я, внучка ваша, Красная Шапочка, — отвечает Волк тоненьким голоском. — Я к вам в гости пришла, пирожок принесла и горшочек масла.
      А бабушка была в это время больна и лежала в постели. Она подумала, что это и в самом деле Красная Шапочка, и крикнула:
      — Дёрни за верёвочку, дитя моё, — дверь и откроется!
      Волк дёрнул за верёвочку — дверь и открылась.
      Бросился Волк на бабушку и разом проглотил её. Он был очень голоден, потому что три дня ничего не ел.
      Потом закрыл дверь, улёгся на бабушкину постель и стал поджидать Красную Шапочку. Скоро она пришла и постучалась.
      — Тук-тук!
      — Кто там? — спрашивает Волк.
      А голос у него грубый, хриплый.
      Красная Шапочка испугалась было, но потом подумала, что бабушка охрипла от простуды и оттого у неё такой голос.
      — Это я, внучка ваша, — говорит Красная Шапочка. — Принесла вам пирожок и горшочек масла!
      Волк откашлялся и сказал потоньше:
      — Дёрни за верёвочку, дитя моё, — дверь и откроется.
      Красная Шапочка дёрнула за верёвочку — дверь и открылась. Вошла девочка в домик, а Волк спрятался под одеяло и говорит:
      — Положи-ка, внучка, пирожок на стол, горшочек на полку поставь, а сама приляг рядом со мной! Ты, верно, очень устала.
      Красная Шапочка прилегла рядом с Волком и спрашивает:
      — Бабушка, почему у вас такие большие руки?
      — Это чтобы покрепче обнять тебя, дитя моё.
      — Бабушка, почему у вас такие большие уши?
      — Чтобы лучше слышать, дитя моё.
      — Бабушка, почему у вас такие большие глаза?
      — Чтобы лучше видеть, дитя моё.
      — Бабушка, почему у вас такие большие зубы?
      — А это, чтоб скорее съесть тебя, дитя моё!
      Не успела Красная Шапочка и охнуть, как злой Волк бросился на неё и проглотил вместе с башмачками и красной шапочкой.
      Но, по счастью, в это время проходили мимо домика дровосеки с топорами на плечах.
      Услышали они шум, вбежали в домик и убили Волка. А потом распороли ему брюхо, и оттуда вышла Красная Шапочка, а за ней и бабушка — обе целые и невредимые.
     
      Спящая красавица
     
      Жили на свете король с королевой.
      У них не было детей, и это их так огорчало, так огорчало, что и сказать нельзя.
      Уж каких только обетов они ни давали, ездили и на богомолье и на целебные воды — всё было напрасно.
      И вот наконец, когда они совсем потеряли надежду, у них родилась дочка. Можете себе представить, что за крестины ей устроили!
      В крёстные матери к маленькой принцессе позвали всех фей, каких удалось найти в стране. Дело в том, что у фей в те времена
      был прекрасный обычай: наделять своих крестниц различными чудесными дарами. А так как фей оказалось целых семь, то принцесса должна была получить от них в приданое не меньше семи достоинств или добродетелей.
      После крестин все вернулись в королевский дворец, где для почётных гостей был накрыт праздничный стол.
      Перед феями поставили великолепные обеденные приборы и по ящичку из литого золота. В каждом ящичке лежали ложка, вилка и ножик — тоже из чистого золота самой тонкой работы, усыпанные алмазами и рубинами.
      И вот, когда гости уселись за стол, дверь вдруг отворилась и вошла старая фея — восьмая по счёту, — которую позабыли позвать на крестины.
      А позабыли её потому, что больше пятидесяти лет она не выходила из своей башни, и все думали, что она давно умерла.
      Король приказал, чтобы ей тоже подали прибор. Слуги исполнили это в одно мгновение, но золотого ящичка с ложкой, вилкой и ножиком на её долю не хватило. Этих ящичков было приготовлено всего семь — по одному для каждой из семи фей.
      Старая фея, разумеется, очень обиделась. Она подумала, что король с королевой невежливые люди и встречают её без должного уважения. Отодвинув от себя тарелку и кубок, она пробормотала сквозь зубы какую-то угрозу.
      К счастью, юная фея, которая сидела рядом с ней, услышала её бормотанье и, опасаясь, как бы старуха не вздумала наделить маленькую принцессу каким-нибудь очень неприятным подарком, она, чуть только гости встали из-за стола, пробралась в детскую и спряталась там за пологом кроватки. Она знала, что в споре обычно побеждает тот, за кем остаётся последнее слово, и хотела, чтоб её пожелание было последним.
      Когда кончился обед, наступила самая торжественная минута праздника: феи пошли в детскую и одна за другой стали преподносить крестнице свои дары.
      Младшая из фей пожелала, чтобы принцесса была прекраснее всех на свете. Другая фея наградила её нежным и добрым сердцем. Третья сказала, что каждое её движение будет вызывать восторг. Четвёртая обещала, что принцесса будет превосходно танцевать, пятая — что она будет петь, как соловей, а шестая — что она будет играть на всех музыкальных инструментах с одинаковым искусством.
      Наконец очередь дошла до старой феи. Старуха наклонилась над кроваткой и, тряся головой больше от досады, чем от старости, сказала, что принцесса уколет себе руку веретеном и от этого умрёт.
      Все так и вздрогнули, узнав, какой страшный подарок припасла для маленькой принцессы злая колдунья. Никто не мог удержаться от слёз.
      И вот тут-то юная фея появилась из-за полога и громко сказала:
      — Утешьтесь, король и королева! Ваша дочь останется жива. Правда, я не так сильна, чтобы сказанное сделать несказанным. Принцесса должна будет, как это ни грустно, уколоть себе руку веретеном, но от этого она не умрёт, а только заснёт глубоким сном и будет спать целых сто лет — до тех пор, пока её не разбудит прекрасный принц.
      Это обещание немного успокоило короля с королевой.
      Однако король решил всё же попытаться уберечь принцессу от несчастья, которое предсказала ей старая злая фея. Для этого особым указом он запретил всем своим подданным под страхом смертной казни прясть пряжу и хранить у себя в доме веретёна и прялки.
      Прошло пятнадцать или шестнадцать лет. Как-то раз король с королевой и дочерью отправились в один из своих загородных дворцов.
      Принцессе захотелось осмотреть древний замок и, бегая из комнаты в комнату, она наконец добралась до самого верха дворцовой башни.
      Там, в тесной каморке под крышей, си-
      дела за прялкой какая-то старушка и преспокойно пряла пряжу. Как это ни странно, она ни от кого ни слова не слыхала о королевском запрете.
      — Что это вы делаете, тётушка? — спросила принцесса, которая в жизни не видывала прялки.
      — Пряду пряжу, дитя моё, — ответила старушка, вовсе и не догадываясь о том, что говорит с принцессой.
      — Ах, это очень красиво! — сказала принцесса. — Дайте я попробую, выйдет ли у меня так же хорошо, как у вас.
      Принцесса быстро схватила веретено и не успела прикоснуться к нему, как предсказание феи исполнилось: она уколола палец и упала замертво.
      Перепуганная старушка принялась звать на помощь. Люди сбежались со всех сторон.
      Чего только они ни делали: брызгали принцессе в лицо водой, хлопали ладонями по её ладоням, тёрли виски душистым уксусом королевы венгерской — ничего не помогало.
      Побежали за королём. Он поднялся в башню, поглядел на принцессу и сразу понял, что печальное событие, которого они с королевой так опасались, свершилось.
      С грустью приказал он перенести принцессу в самую красивую залу дворца и уложить там на постель, украшенную серебряным и золотым шитьём.
      Трудно описать словами, как хороша была спящая принцесса. Она нисколько не побледнела. Щёки у неё были розовые, а губы красные, точно кораллы. И хоть глаза у неё были плотно закрыты, слышно было, что она тихонько дышит.
      Стало быть, это и в самом деле был сон, а не смерть.
      Король приказал не тревожить принцессу до тех пор, пока не наступит час её пробуждения.
      А добрая фея, которая спасла свою крестницу от смерти, пожелав ей столетнего сна, была в то время очень далеко, за двенадцать тысяч миль от замка.
      Но она сразу же узнала об этом несчастье от маленького карлика-скорохода, у которого были семимильные сапоги (это такие сапоги, что стоит их надеть — и вы за один шаг будете проходить по семи миль.
      Фея сейчас же пустилась в Путь. Не прошло и часу, как её огненная колесница, запряжённая драконами, уже появилась возле королевского дворца. Король подал ей руку и помог сойти с колесницы.
      Фея постаралась утешить короля и королеву. А затем, так как это была очень предусмотрительная фея, она сразу же подумала, как грустно будет принцессе, когда через сто лет бедняжка проснётся в этом старинном замке и не увидит возле себя ни одного знакомого лица.
      Чтобы этого не случилось, фея сделала вот что.
      Своей волшебной палочкой она прикоснулась ко всем, кто был во дворце (кроме короля и королевы). А там были придворные, фрейлины, гувернантки, горничные, дворецкие, повара, поварята, скороходы, солдаты дворцовой стражи, привратники, пажи и лакеи.
      Дотронулась она своей палочкой и до лошадей на королевской конюшне, и до конюхов, которые расчёсывали лошадям хвосты. Дотронулась до больших дворовых псов и до маленькой кудрявой собачки, по прозвищу Пуфф, которая лежала у ног спящей принцессы.
      И сейчас же все, кого коснулась волшебная палочка феи, заснули. Заснули ровно на сто лет, чтобы проснуться вместе со своей хозяйкой и служить ей, как служили прежде. Заснули даже куропатки и фазаны, которые поджаривались на огне. Заснул вертел, на котором они вертелись. Заснул огонь, который их поджаривал.
      И всё это случилось в одно-единое мгновенье. Феи знают своё дело: взмах палочки — и готово!
      После этого король с королевой поцеловали свою спящую дочку, простились с ней и тихо вышли из зала.
      Возвратившись к себе в столицу, они издали указ о том, чтобы никто не смел приближаться к заколдованному замку.
      Но этого можно было бы и не делать, потому что в какие-нибудь четверть часа вокруг замка выросло столько деревьев, больших и маленьких, столько колючего кустарника — терновника и шиповника, — и всё это так тесно переплелось ветвями, что ни человек, ни зверь не мог бы пробраться сквозь такую чащу.
      И только издали да ещё с горы можно было увидеть верхушки башен старого замка.
      Всё это фея сделала для того, чтобы ничьё любопытство не потревожило покоя её милой крестницы.
      Прошло сто лет. Много королей и королев сменилось за эти годы.
      И вот в один прекрасный день сын короля, который царствовал в то время, отправился на охоту.
      Вдалеке, над густым дремучим лесом, он увидел башни какого-то замка.
      — Чей это замок? — спросил он. — Кто там живёт?
      Каждый отвечал ему то, что сам слышал от других. Одни говорили, что это старые развалины, в которых живут привидения, другие уверяли, что все ведьмы в округе справляют в заброшенном замке свой шабаш. Но большинство сходилось на том, что старый замок принадлежит людоеду. Этот людоед будто бы ловит заблудившихся детей и уносит к себе в башню, чтобы съесть без помехи, так как никто не может проникнуть вслед за ним в его логовище — ведь только он один на свете знает дорогу сквозь заколдованный лес.
      Принц не знал, кому и верить, но тут к нему подошёл старый крестьянин и сказал, кланяясь:
      — Добрый принц, полвека тому назад, когда я был так же молод, как вы, я слыхал от моего отца, что в этом замке спит непробудным сном самая прекрасная принцесса на свете и что спать она будет ещё полвека, до тех пор, пока её суженый, сын какого-то короля, не придёт и не разбудит её.
      Можете себе представить, что почувствовал принц, когда он услышал эти слова!
      Сердце у него в груди так и загорелось. Он сразу решил, что ему-то и выпало на долю счастье пробудить от сна прекрасную принцессу.
      Недолго думая принц дёрнул поводья и поскакал туда, где виднелись башни старого замка, куда влекли его любовь и слава.
      И вот перед ним заколдованный лес. Принц соскочил с коня, и сейчас же высокие, толстые деревья, колючий кустарник, заросли шиповника — всё расступилось, чтобы дать ему дорогу. Словно по длинной прямой аллее, пошёл он к замку, который виднелся вдали.
      Принц шёл один. Никому из его свиты не удалось последовать за ним — деревья, пропустив принца, сразу же сомкнулись за его спиной, а кусты опять переплелись ветвями.
      Такое чудо могло испугать кого угодно, но принц был молод и влюблён, а этого довольно для того, чтобы быть храбрым.
      Ещё сотня шагов — и он очутился на просторном дворе перед замком. Принц посмотрел направо, налево, и кровь похолодела у него в жилах. Вокруг него лежали, сидели, стояли, прислонившись к стене, какие-то люди в старинной одежде. Все они были неподвижны, как мёртвые.
      Но, вглядевшись в красные, лоснящиеся лица привратников, он понял, что они вовсе не умерли, а просто спят. В руках у них были кубки, а в кубках ещё не высохло вино, и это ясно показывало, что внезапный сон застиг их в ту минуту, когда они собирались осушить чаши до дна.
      Принц миновал большой двор, вымощенный мраморными плитами, поднялся по лестнице, вошёл в залу дворцовой стражи. Латники спали стоя, выстроившись в ряд, с карабинами на плечах, и храпели вовсю.
      Он прошёл множество покоев, полных разодетыми придворными дамами и нарядными кавалерами. Все они тоже крепко спали, кто стоя, кто сидя.
      И вот наконец он вошёл в комнату с золочёными стенами и золочёным потолком. Вошёл и остановился.
      На постели, полог которой был откинут, покоилась прекрасная юная принцесса лет пятнадцати-шестнадцати (если не считать того столетия, которое она проспала).
      Принц невольно закрыл глаза: красота её так сияла, что даже золото вокруг неё казалось тусклым и бледным. Дрожа от восторга, он приблизился и опустился перед ней на колени.
      В это самое мгновенье час, назначенный доброй феей, пробил.
      Принцесса проснулась, открыла глаза и взглянула на своего избавителя.
      — Ах, это вы, принц? — сказала она. — Наконец-то! Долго же вы заставили ждать себя
      Не успела она договорить эти слова, как всё кругом пробудилось.
      Первая подала голос маленькая собачка, по прозвищу Пуфф, которая лежала у ног принцессы. Она звонко залаяла, увидев незнакомого человека, и со двора ей ответили грубыми голосами сторожевые псы.
      Заржали в конюшне лошади, заворковали голуби под крышей. Огонь в печи затрещал что было мочи, и фазаны, которых поварята не успели дожарить сто лет тому назад, зарумянились в одну минуту.
      Слуги под присмотром дворецкого уже накрывали на стол в зеркальной столовой. А придворные дамы в ожидании завтрака поправляли растрепавшиеся за сто лет локоны и улыбались своим заспанным кавалерам.
      В зале дворцовой стражи латники снова занялись своим обычным делом — затопали ботфортами и загремели оружием.
      А привратники, сидевшие у входа во дворец, наконец осушили кубки и опять наполнили их добрым винцом, которое за сто лет стало, конечно, старше и лучше.
      Весь замок — от флага на башне до винного погреба — ожил и зашумел.
      А принц и принцесса ничего не слышали. Они глядели друг на друга и не могли наглядеться. Принцесса позабыла, что ничего не ела уже целый век, да и принц не вспоминал о том, что у него с утра не было во рту маковой росинки. Они разговаривали целых четыре часа и не успели сказать даже половины того, что хотели.
      Но все остальные не были влюблены и поэтому умирали от голода.
      Наконец старшая фрейлина, которой хотелось есть так же сильно, как и всем другим, не вытерпела и доложила принцессе, что завтрак подан.
      Принц подал руку своей невесте и повёл её в столовую.
      Принцесса была великолепно одета и с удовольствием поглядывала на себя в зеркала, а влюблённый принц, разумеется, ни слова не сказал ей о том, что фасон её платья вышел из моды но крайней мере сто лет назад и что такие рукава и воротники не носят со времён его прапрабабушки.
      Впрочем, и в старомодном платье она была лучше всех на свете.
      Жених с невестой уселись за стол. Самые знатные кавалеры подавали им раз-
      личные кушанья старинной кухни. А скрипки и гобои играли для них прелестные, давно забытые песни прошлого века.
      Придворный поэт тут же сочинил новую, хотя немного старомодную песенку о прекрасной принцессе, которая сто лет проспала в заколдованном лесу. Песня очень понравилась тем, кто её слышал, и с тех пор её стали петь все от мала до велика — от поварят до королей.
      А кто не умел петь песни, тот рассказывал сказку. Сказка эта переходила из уст в уста и дошла наконец до нас с вами.
     
      Золушка
     
      Жил-был один почтенный и знатный человек. Первая жена его умерла, и он женился во второй раз, да на такой сварливой и высокомерной женщине, какой никто никогда и не видывал. У неё были две дочери, очень похожие на свою матушку и лицом, и умом, и характером. У мужа тоже была дочка, добрая, приветливая, милая — вся в покойную мать. А мать её была самая красивая и добрая женщина на свете.
      И вот новая хозяйка вошла в дом. Тут-то и показала она свой нрав. Всё было ей не по вкусу, но больше всего невзлюбила она свою падчерицу. Девушка была так привлекательна, что мачехины дочки рядом с нею казались ещё хуже, чем были.
      Бедную девушку заставили делать всю самую грязную и тяжёлую работу в доме: она чистила котлы и кастрюли, мыла лестницы, убирала комнаты мачехи и обеих барышень — её дочерей.
      Спала она на чердаке, под самой крышей, на колючей соломенной подстилке. А у обеих сестриц были комнаты с паркетными полами цветного дерева, с кроватями, разубранными по последней моде, и с большими зеркалами, в которых можно было увидеть себя с головы до ног.
      Бедная девушка молча сносила все обиды и не решалась пожаловаться даже отцу. Мачеха так прибрала его к рукам, что он на всё смотрел её глазами и, наверно, только побранил бы дочку за неблагодарность и непослушание.
      Вечером, окончив работу, она забиралась в уголок возле камина и садилась там на ящик с золой. За это сёстры, а за ними и все в доме, прозвали её Золушкой.
      А всё-таки Золушка и в своём стареньком платьице, перепачканном золою, была во сто раз милее, чем её сестрицы, разодетые в бархат и шёлк.
      И вот как-то раз сын короля той страны устроил большой бал и созвал на него всех знатных людей с жёнами и дочерьми.
      Золушкины сёстры тоже получили приглашение. Они очень
      обрадовались и сейчас же принялись выбирать платье и придумывать, как бы причесаться, чтобы удивить всех гостей и понравиться принцу.
      У бедной Золушки работы и заботы стало ещё больше, чем всегда. Ей пришлось гладить сёстрам платья, крахмалить их юбки, плоить воротники и нарукавнички.
      В доме только и разговору было что о нарядах.
      — Я, — говорила старшая, — надену красное бархатное платье и драгоценный убор, который мне привезли из-за моря.
      — А я, — говорила младшая, — надену самое скромное платье, но зато у меня будет накидка, расшитая золотыми цветами, и бриллиантовый пояс, какого нет ни у одной знатной дамы.
      Послали за искуснейшей модисткой, чтобы она соорудила им чепчики с двойной оборкой, а мушки купили у самой лучшей мастерицы в городе.
      Сёстры то и дело подзывали Золушку и спрашивали у неё, какую выбрать гребёнку, ленту или пряжку. Они знали, что Золушка лучше понимает, что красиво и что некрасиво. Никто не
      умел так искусно, как она, приколоть кружева или завить локоны.
      — А что, Золушка, хотелось бы тебе поехать на королевский бал? — спрашивали они, пока она причёсывала их перед зеркалом.
      — Ах, что вы, сестрицы! Вы смеётесь надо мной! Разве меня пустят во дворец в этом платье и в этих башмаках!
      — Что правда, то правда. Вот была бы умора, если бы такая замарашка явилась на бал!
      Другая на месте Золушки причесала бы сестриц как можно хуже. Но Золушка была добра: она причесала их как можно лучше.
      За два дня до бала сестрицы от волнения перестали обедать и ужинать. Они ни на минуту не отходили от зеркала и разорвали больше дюжины шнурков, пытаясь потуже затянуть свои талии и сделаться потоньше и постройнее.
      И вот наконец долгожданный день настал. Мачеха и сёстры уехали. Золушка долго смотрела им вслед, а когда их карета
      исчезла за поворотом, она закрыла лицо руками и горько заплакала. Её крёстная мать, которая как раз в это время зашла навестить бедную девушку, застала её в слезах.
      — Что с тобой, дитя моё? — спросила она.
      Но Золушка так горько плакала, что даже не могла ответить.
      — Тебе хотелось бы поехать на бал, не правда ли? — спросила крёстная.
      Она была фея и слышала не только то, что говорят, но и то, что думают.
      — Правда, — сказала Золушка, всхлипывая.
      — Что ж, будь только умницей, — сказала крёстная, — а уж я позабочусь о том, чтобы ты могла побывать сегодня во дворце. Сбегай-ка на огород да принеси мне оттуда большую тыкву!
      Золушка побежала на огород, выбрала самую большую тыкву и принесла крёстной. Ей очень хотелось спросить, каким образом простая тыква поможет ей попасть на королевский бал, но она не решилась.
      А крёстная, не говоря ни слова, разрезала тыкву и вынула из неё всю мякоть. Потом она прикоснулась к её жёлтой толстой корке своей волшебной палочкой, и пустая тыква сразу превратилась в прекрасную резную карету, позолоченную от крыши до колёс.
      Затем фея послала Золушку в кладовую за мышеловкой. В мышеловке оказалось полдюжины живых мышей.
      Фея велела Золушке приоткрыть дверцу и выпустить на волю всех мышей по очереди, одну за другой. Едва только мышь выбегала из своей темницы, фея прикасалась к ней палочкой, и от этого прикосновения обыкновенная серая мышка сейчас же превращалась в серого мышастого коня.
      Не прошло и минуты, как перед Золушкой уже стояла великолепная упряжка из шести статных коней в серебряной сбруе.
      Не хватало только кучера.
      Заметив, что крёстная призадумалась, Золушка робко спросила:
      — Что, если посмотреть, не попалась ли в крысоловку крыса? Может быть, она годится в кучера?
      — Твоя правда, — сказала крёстная. — Поди посмотри.
      Золушка принесла крысоловку, из которой выглядывали три большие крысы.
      Фея выбрала одну из них, самую крупную и усатую, дотронулась до неё своей палочкой, и крыса сейчас же превратилась в толстого кучера с пышными усами, — таким усам позавидовал бы даже главный королевский кучер.
      — А теперь, — сказала фея, — ступай в сад. Там за лейкой, на куче песка, ты найдёшь шесть ящериц. Принеси-ка их сюда.
      Не успела Золушка вытряхнуть ящериц из фартука, как фея превратила их в выездных лакеев, одетых в зелёные ливреи, украшенные золотым галуном.
      Все шестеро проворно вскочили на запятки кареты с таким важным видом, словно всю свою жизнь служили выездными лакеями и никогда не были ящерицами
      — Ну вот, — сказала Фея, — теперь у тебя есть свой выезд, и ты можешь, не теряя времени, ехать во дворец. Что, довольна ты?
      — Очень! — сказала Золушка. Но разве можно ехать на королевский бал в этом старом, испачканном золой платье?
      Фея ничего не ответила. Она только слегка прикоснулась к Золушкиному платью своей волшебной палочкой, и старое платье превратилось в пышный наряд из серебряной и золотой парчи, весь усыпанный драгоценными камнями.
      Последним подарком феи были туфельки из чистейшего хрусталя, какие не снились ни одной девушке.
      Когда Золушка была уже готова совсем, фея усадила её в карету и строго-настрого приказала возвратиться домой до полуночи.
      — Если ты опоздаешь хоть на одну минуту, — сказала она, — твоя карета снова сделается тыквой, лошади — мышатами, лакеи — ящерицами, а твой пышный наряд опять превратится в старенькое, заплатанное платьице.
      Будьте спокойны, крёстная, я не опоздаю! — ответила Золушка и отправилась во дворец, не помня себя от радости.
      Принц, которому доложили, что на бал приехала какая-то прекрасная, но никому не известная принцесса, сам выбежал
      встречать её. Он подал ей руку, помог выйти из кареты и повёл в зал, где уже находились король с королевой и придворные.
      Всё сразу стихло. Скрипки замолкли. И музыканты и гости невольно загляделись на незнакомую красавицу, которая приехала на бал позже всех.
      «Ах, как она хороша!» — говорили шёпотом кавалер кавалеру и дама даме.
      Даже король, который был очень стар и больше дремал, чем смотрел по сторонам, и тот открыл глаза, поглядел на Золушку и сказал королеве вполголоса, что давно уже не видел такой обворожительной особы.
      Придворные дамы были заняты только тем, что рассматривали её платье и головной убор, чтобы завтра же заказать себе что-нибудь похожее, если только им удастся найти таких же искусных мастеров и такую же прекрасную ткань.
      Принц усадил свою гостью на самое почётное место, а чуть только заиграла музыка, подошёл к ней и пригласил на танец.
      Она танцевала так легко и плавно, что все залюбовались ею ещё больше, чем прежде.
      После танцев подали угощение. Но принц ничего не мог есть — он не сводил глаз со своей дамы. А Золушка в это время разыскала своих сестёр, подсела к ним и, сказав каждой что-нибудь приятное, угостила их апельсинами и лимонами, которые поднёс ей сам принц.
      Это им очень польстило. Они и не ожидали такого внимания со стороны незнакомой принцессы.
      Но вот, беседуя с ними, Золушка вдруг услышала, что дворцовые часы бьют одиннадцать часов и три четверти.
      Она встала, поклонилась всем и убежала так быстро, что никто не успел догнать её.
      Вернувшись из дворца, она ещё успела до приезда мачехи и сестёр забежать к своей крёстной и поблагодарить её за счастливый вечер.
      — Ах, если бы можно было и завтра поехать во дворец! — сказала она. — Принц так просил меня
      И она рассказала крёстной обо всём, что было во дворце.
      Едва только Золушка успела вернуться домой и надеть свой старый передник и деревянные башмаки, как в дверь постучали. Это вернулись с бала мачеха и сёстры.
      — Долго же вы, сестрицы, прогостили нынче во дворце! — сказала Золушка, зевая и потягиваясь, словно только что проснулась.
      — Ну, если бы ты была с нами на балу, ты бы тоже не стала торопиться домой, — сказала одна из сестёр. — Там была одна принцесса, такая красавица, такая красавица, что и во сне лучше не увидишь! Мы ей, должно быть, очень понравились. Она подсела к нам и даже угостила апельсинами и лимонами.
      — А как её зовут? — спросила Золушка.
      — Ну, этого никто не знает — сказала старшая сестрица.
      А младшая прибавила:
      — Принц, кажется, готов отдать всё на свете, чтоб только узнать, кто она такая.
      Золушка улыбнулась.
      — Неужели эта принцесса и вправду так хороша? — спросила она. — Какие вы счастливые!.. Нельзя ли и мне хоть одним глазком посмотреть на неё? Ах, сестрица Жавотта, дайте мне на один вечер ваше жёлтое платье, которое вы носите дома каждый день!
      — Этого только не хватало! — сказала Жавотта, пожимая плечами. — Дать своё платье такой замарашке, как ты! Кажется, я ещё не сошла с ума.
      Золушка не ждала другого ответа и нисколько не огорчилась. В самом деле что бы стала она делать, если бы Жавотта вдруг расщедрилась и вздумала одолжить ей своё платье!
      На другой вечер сёстры опять отправились во дворец — и Золушка тоже. На этот раз она была ещё прекраснее и наряднее, чем накануне.
      Принц не отходил от неё ни на минуту. Он был так приветлив, говорил такие приятные вещи, что Золушка забыла обо всём на свете, даже о том, что ей надо уехать вовремя, и спохватилась только тогда, когда часы стали бить полночь.
      Она поднялась с места и убежала быстрее лани.
      Принц бросился за ней, но её и след простыл. Только на ступеньке лестницы лежала маленькая хрустальная туфелька. Принц бережно поднял её и приказал расспросить привратников, не видел ли кто-нибудь из них, куда уехала прекрасная принцесса. Но никто никакой принцессы не видал. Правда, привратники заметили, что мимо них пробежала какая-то бедно одетая девочка, но она скорее была похожа на нищенку, чем на принцессу.
      Тем временем Золушка, задыхаясь от усталости, прибежала домой. У неё не было больше ни кареты, ни лакеев. Её бальный наряд снова превратился в старенькое, поношенное платьице, и от всего её великолепия только и осталось, что маленькая хрустальная туфелька, точно такая же, как та, которую она потеряла на дворцовой лестнице.
      Когда обе сестрицы вернулись домой, Золушка спросила у них, весело ли им было нынче на балу и приезжала ли опять во дворец вчерашняя красавица.
      Сёстры наперебой стали рассказывать, что принцесса и на этот раз была на балу, но убежала,чуть только часы начали бить двенадцать.
      — Она так торопилась, что даже потеряла на пороге хрустальный башмачок, — сказала старшая сестрица.
      — А принц поднял его и весь вечер не выпускал из рук, — сказала младшая.
      — Должно быть, он по уши влюблён в эту красавицу, которая теряет на балах башмаки, — добавила мачеха.
      И это была правда. Через несколько дней принц приказал объявить во всеуслышание, под звуки труб и фанфар, что девушка, которой придётся впору хрустальный башмачок, станет его женой.
      Разумеется, сначала башмачок стали мерить принцессам, потом герцогиням, потом придворным дамам, но всё было напрасно: он был тесен и герцогиням, и принцессам, и придворным дамам.
      Наконец очередь дошла и до сестёр Золушки.
      Ах, как старались обе сестрицы натянуть маленький башмачок на свои большие ноги! Но он не лез им даже на кончики пальцев.
      Золушка, которая с первого взгляда узнала свой башмачок, улыбаясь смотрела на эти напрасные попытки.
      — А ведь он, кажется, будет впору мне, — сказала она.
      Сестрицы так и залились злым смехом. Но придворный кавалер, который примерял башмачок, внимательно посмотрел на Золушку и, заметив, что она очень красива, сказал:
      — Я получил приказание от принца мерить башмачок всем девушкам в городе. Позвольте вашу ножку, сударыня!
      Он усадил Золушку в кресло и, надев хрустальный башмачок на её маленькую ножку, сразу увидел, что больше мерить ему не придётся: башмачок был точь-в-точь по ножке, а ножка — по башмачку.
      Сёстры замерли от удивления. Но ещё больше удивились они, когда Золушка достала из кармана второй хрустальный башмачок — совсем такой же, как первый, только на другую ногу — и надела, не говоря ни слова.
      В эту самую минуту дверь отворилась, и в комнату вошла фея — Золушкина крёстная.
      Она дотронулась своей волшебной палочкой до бедного платья Золушки, и оно стало егцё пышнее и красивее, чем было накануне.
      Тут только обе сестрицы поняли, кто была та красавица, которую они видели на балу. Они кинулись к её ногам, чтобы вымолить себе прощение за все обиды, которые она вытерпела от них. Золушка простила их от всего сердца — ведь она была не только хороша, но и добра.
      Её отвезли во дворец к молодому принцу, который нашёл, что она стала ещё прелестнее, чем была прежде.
      А через несколько дней сыграли весёлую свадьбу.
     
      Кот в сапогах
     
      Было у мельника три сына, и оставил он им, умирая, всего только мельницу, осла и кота.
      Братья поделили между собой отцовское добро без нотариуса и судьи, которые бы живо проглотили всё их небогатое наследство. Старшему досталась мельница. Среднему — осёл.
      Ну, а уж младшему пришлось взять себе кота.
      Бедняга долго не мог утешиться, получив такую жалкую долю наследства.
      — Братья, — говорил он, — могут честно заработать себе на хлеб, если только будут держаться вместе. А что станется со мною после того, как я съем своего кота и сделаю из его шкурки муфту? Прямо хоть с голоду помирай!
      Кот слышал эти слова, но и виду не подал, а сказал спокойно и рассудительно:
      — Не печальтесь, хозяин. Дайте-ка мне мешок да закажите пару сапог, чтобы легче было бродить по кустарникам, и вы сами увидите, что вас не так уж обделили, как это вам сейчас кажется.
      Хозяин кота и сам не знал, верить этому или нет, но он хорошо помнил, на какие хитрости пускался кот, когда охотился на крыс и мышей, как ловко он прикидывался мёртвым, то повиснув на задних лапах, то зарывшись чуть ли не с головой в муку. Кто его знает, а вдруг и в самом деле он чем-нибудь поможет в беде!
      Едва только кот получил всё, что ему было надобно, он живо обулся, молодецки притопнул, перекинул через плечо мешок и, придерживая его за шнурки передними лапами, зашагал в заповедный лес, где водилось множество кроликов. А в мешке у него были отруби и заячья капуста.
      Растянувшись на траве и притворившись мёртвым, он стал поджидать, когда какой-нибудь неопытный кролик, ещё не успевший испытать на собственной шкуре, как зол и коварен свет, заберётся в мешок, чтобы полакомиться припасённым для него угощеньем.
      Долго ждать ему не пришлось: какой-то молоденький, доверчивый простачок кролик сразу же прыгнул к нему в мешок.
      Недолго думая дядюшка-кот затянул шнурки и покончил с кроликом безо всякого милосердия.
      После этого, гордый своей добычей, он отправился прямо во дворец и попросил приёма у короля.
      Его ввели в королевские покои. Он отвесил его величеству почтительный поклон и сказал:
      — Государь, вот кролик из лесов маркиза де Карабаса (такое имя выдумал он для своего хозяина). Мой господин приказал мне преподнести вам этот скромный подарок.
      — Поблагодари своего господина, — ответил король, — и скажи ему, что он доставил мне большое удовольствие.
      Несколько дней спустя кот пошёл на поле и там, спрятавшись среди колосьев, опять открыл свой мешок.
      На этот раз к нему в ловушку попались две куропатки. Он живо затянул шнурки и понёс обеих королю.
      Король охотно принял и этот подарок и приказал дать коту на чай.
      Так прошло два или три месяца. Кот то и дело приносил королю дичь, будто бы убитую на охоте его хозяином, маркизом де Карабасом.
      И вот как-то раз кот узнал, что король вместе со своей дочкой, самой прекрасной принцессой на свете, собирается совершить прогулку в карете по берегу реки.
      — Согласны вы послушаться моего совета? — спросил он своего хозяина. — В таком случае счастье у вас в руках. Всё, что от вас требуется, — это пойти купаться на реку, туда, куда я вам укажу. Остальное предоставьте мне.
      Маркиз де Карабас послушно исполнил всё, что посоветовал ему кот, хоть он вовсе и не догадывался, для чего это нужно.
      В то время как он купался, королевская карета выехала на берег реки.
      Кот со всех ног бросился к ней и закричал что было мочи:
      — Сюда, сюда! Помогите! Маркиз де Карабас тонет!
      Король услыхал этот крик, приоткрыл дверцу кареты и, узнав кота, который столько раз приносил ему в подарок дичь, сейчас же послал свою стражу выручать маркиза де Карабаса.
      Пока бедного маркиза вытаскивали из воды, кот успел рассказать королю, что у его господина во время купанья воры украли всё до нитки. (А на самом деле хитрец собственными лапами припрятал хозяйское платье под большим камнем.)
      Король немедленно приказал своим придворным принести для маркиза де Карабаса' один из лучших нарядов королевского гардероба.
      Наряд оказался и впору и к лицу, а так как маркиз и без того был малый хоть куда — красивый и статный — то, приодевшись, он, конечно, стал ещё лучше, и королевская дочка, поглядев на него, нашла, что он как раз в её вкусе.
      Когда же маркиз де Карабас бросил в её сторону два-три взгляда, очень почтительных и в то же время нежных, она влюбилась в него без памяти.
      Отцу её молодой маркиз тоже пришёлся по сердцу. Король был с ним очень ласков и даже пригласил сесть в карету и принять участие в прогулке.
      Кот был в восторге от того, что всё идёт как по маслу, и весело побежал перед каретой.
      По пути он увидел крестьян, косивших на лугу сено.
      — Эй, люди добрые, — крикнул он на бегу, — если вы не скажете королю, что этот луг принадлежит маркизу де Караба-су, вас всех изрубят в куски, словно начинку для пирога! Так и знайте!
      Тут как раз подъехала королевская карета, и король спросил, выглянув из окна:
      — Чей это луг вы косите?
      — Маркиза де Карабаса! — в один голос отвечали косцы, потому что кот до смерти напугал их своими угрозами.
      — Однако, маркиз, у вас тут славное именье! — сказал король.
      — Да, государь, этот луг каждый год даёт отличное сено, — скромно ответил маркиз.
      А между тем дядюшка-кот бежал всё вперёд и вперёд, пока не увидел по дороге жнецов, работающих на поле.
      — Эй, добрые люди, — крикнул он, — если вы не скажете королю, что все эти хлеба принадлежат маркизу де Карабасу, так и знайте: всех вас изрубят в куски, словно начинку для пирога!
      Через минуту к жнецам подъехал король и захотел узнать, чьи это поля они жнут.
      — Поля маркиза де Карабаса, — ответили жнецы.
      И король опять порадовался за господина маркиза.
      А кот всё бежал и бежал впереди кареты и всем, кто попадался ему навстречу, приказывал говорить одно и то же: «Это дом маркиза де Карабаса», «это мельница маркиза де Карабаса», «это сад маркиза де Карабаса». Король не мог надивиться богатствам молодого маркиза.
      И вот наконец кот прибежал к воротам прекрасного замка. Тут жил один очень богатый великан-людоед. Никто на свете никогда не видал великана богаче этого. Все земли, по которым проехала королевская карета, были в его владении.
      Кот заранее разузнал, что это был за великан, в чём его сила, и попросил допустить его к хозяину. Он, дескать, не может и не хочет пройти мимо, не засвидетельствовав своего почтения.
      Людоед принял его со всей учтивостью, на какую способен людоед, и предложил отдохнуть.
      — Меня уверяли, — сказал кот, что вы умеете превращаться в любого зверя. Ну, например, вы будто бы можете превратиться в льва или слона
      — Могу! — рявкнул великан. — И, чтобы доказать это, сейчас же сделаюсь львом. Смотри!
      Кот до того испугался, увидев перед собой льва, что в одно мгновенье взобрался по водосточной трубе на крышу, хоть это было трудно и даже опасно, потому что в сапогах не так-то просто ходить по черепице.
      Только когда великан опять принял свой прежний облик, кот спустился с крыши и признался хозяину, что едва не умер со страху.
      — А ещё меня уверяли, — сказал он, — но уж этому-то я никак не могу поверить, — что вы будто бы умеете превращаться даже в самых мелких животных. Ну, например, сделаться крысой или мышкой. Должен сказать по правде, что считаю это совершенно невозможным.
      — Ах вот как! Невозможным? — переспросил великан. — А ну-ка, погляди!
      И в то же мгновенье великан превратился в мышь. Мышка проворно забегала по полу, но кот погнался за ней и разом проглотил.
      Тем временем король, проезжая мимо, заметил по пути прекрасный замок и пожелал войти туда.
      Кот услыхал, как гремят на подъёмном мосту колёса королевской кареты, и, выбежав навстречу, сказал королю:
      — Добро пожаловать в замок маркиза де Карабаса, ваше величество! Милости просим!
      — Как, господин маркиз?! — воскликнул король. — Этот замок тоже ваш? Нельзя себе представить ничего красивее, чем этот двор и постройки вокруг. Да это прямо дворец! Давайте же посмотрим, каков он внутри, если вы не возражаете.
      Маркиз подал руку прекрасной принцессе и повёл её вслед за королём, который, как полагается, шёл впереди.
      Все втроём они вошли в большой зал, где был приготовлен великолепный ужин.
      Как раз в этот день людоед пригласил к себе приятелей, но они не посмели явиться, узнав, что в замке гостит король.
      Король был очарован достоинствами господина де Карабаса почти так же, как его дочка, которая была от маркиза просто без ума.
      Кроме того, его величество не мог, конечно, не оценить прекрасных владений маркиза и, осушив пять-шесть кубков, сказал:
      — Если хотите стать моим зятем, господин маркиз, это зависит только от вас. А я — согласен.
      Маркиз почтительным поклоном поблагодарил короля за честь, оказанную ему, и в тот же день женился на принцессе.
      А кот стал знатным вельможей и с тех пор охотится на мышей только изредка — для собственного удовольствия.