ОГЛАВЛЕНИЕ
1. Что случилось в лагере 3
2. Даешь Египет 7
3. Под ними Египет 18
4. По тропинке к Нилу 25
5. Когда глаза закрываются 30
6. С поля битвы 33
7. Жрец бога Амона 39
8. К Нилу купаться 45
9. Верховный Совет жрецов 50
10. А в это время на реке 56
11. Что было вечером 57
12. Утро 63
13. К Псару к Псару 68
14. Пионерсовет 72
15. Страшные минуты 75
1. Что случилось в лагере.
Растопырьте уши, ребята, и слушайте невероятную повесть о путешествии звена пионеров "Красные звезды" в древний Египет, в страну рабов и фараонов.
Прежде всего вот их имена и фамилии: Костя Черняков, Миша Суровцев, Ваня Петенко, Коля Сабуров, Коля Чернов, Сережа Стулин, Меня Гирш и Гриша Степанов. Вожатым у них Сережа Ступин.
А вот и снимок всего звена и их звеновой собачки Шарика.
Рис. 1. Звено "Красные Звезды".
Они снялись в пионерском лагере в Кайдаловcком лесу, возле лесопильного завода.
Перед этим они совершили интересное путешествие в страну чудес, в страну будущего. Об этом их путешествии вы можете прочесть в книжке Иннокентия Жукова "Путешествие звона в страну чудес" тоже Харьковского Издательства "Юный Ленинец".
Когда наших ребят фотографировал лесничий Павел Петрович Зурин, никому из них и в голову не приходило, что через несколько дней им придется отправиться в новое столь же интересное для них путешествие, но на этот раз не в будущее, а в далекое от нашего времени прошлое в страну пирамид.
Так вот слушайте, как все это началось.
Жили они, как я уже сказал, в лесу в 20 километрах от города Лысогорска,.
Днем они изучали Кайдаловский лес, знакомились с его крылатыми и бескрылыми, двуногими, четвероногими и многоногими обитателями и под руководством лесничего вели борьбу с насекомыми, вредителями леса.
После обеда они помогали на заводе рабочим "наваливать бревна", "нацеплять кошки", влекущие бревна к визжащим пилам и "складывать в штабели" доски.
Ну, а кроме этого вы и сами знаете, что они еще делали: купались, закалялись, занимались физкультурой, лазили по деревьям, гонялись за Шариком или Шарик гонялся за ними, а вечером вели беседы у костра и пели звонкие, дружные пионерские песни.
Так вот после одной из таких бесед совершенно неожиданно для себя и для всего мира они отправились в свое необычайное, невероятное
путешествие, в прошлые, далекие от наших дней века и тысячелетня. Г ними отправился неизменный друг их, приятель Шарик, а е собой они взял и карманный электрический фонарик, да еще то, что случайно оказались в заспннных сумках у некоторых ребят.
(лучилось это вот как.
В этот памятный для них навсегда вечер сидевший у коетра их новый знакомый лесничий Павел Петрович Пурин много, долго и интересно рассказывал им о древнем Египте, о фараонах, о жрецах, о постройке египетских пирамид. Показывал рисунки Фоше Гюдена в книге Маеперо "Египет", которую он читал в тот день. *)
*) Масперо Египет. Есть несколько переводов этой книги. Маспоро француз, и потому при чтении его фамилии ударение нужно делать на последнем слоге, (как во всех французских словах).
После этого рассказа пели пионерские песни, пеклп на костре картошку, ели картошку, пели "картошку", дурачились, смеялись, шутили, а потом, когда дядя Павел ушел домой, легли спать.
У костра остались часовыми: Коля Сабуров и "Шарик".
Вы знаете, как жутковато сидеть ночью в лагере у костра, когда все уже легли спать.
На черном небо мерцают ресницами звезды. Луны нет. Деревья точно сдвинулись ближе кругом костра.
Темно, черно и кажется, что кто-то притаился в кустах.
Но Коля Сабуров был не робкого десятка парень, да и рядом с ним у костра сидел Шарик — друг с острыми зубами.
Жутковато только в начале, а потом голова тяжелеет, как осенью хлебный колос. Мысли куда-то уносятся, перестаешь сознавать, где находишься, а потом начинаешь видеть только закрытыми глазами.
Рис. 2. У костра остались дежурить двое: Коля Сабуров и Шарик.
Это с вами бывало?
Коля Сабуров, чтобы это с ним не случилось, сначала подкладывал хворост в огонь, потом играл карманным электрическим фонариком, потом
гладил по голове Шарика и ласково, тихонько говорил ему: Ша-а-рик, Ша-а-рик хорошая собака. Спи, Шарик, я за тебя подежурю, а потом ты за меня Спи, хороший несик спи "
Шарик, и правда, аппетитно заснул я растянулся у ног Коли.
2. "Даешь Египет "
Я не знаю, сколько времени прошло после этого разговора, как в ужасе Коля и Шарик вскочили на ноги
Что-то страшное происходило вверху.
Над ними высоко в небе кружилась огромная хищная птица, все ниже и ниже, все уже и уже сжимая круги.
В паническом страхе, поджав хвост. Шарик бросился в палатку За ним туда же юркнул Коля,
Трясущимися от страха рука,ми он стал тормошить спавших ребят и будить их торопливыми словами:
"Скорей, скорей ребята ой скорей скорей " Потом вспомнил о свистке и начал изо всех сил давать тревожные сигналы.
Но это уже было не нужно. Перепуганные ребята уже повскакивали на ноги и торопливо влезали в рубахи, трусики и сандали.
Когда они выскочили из палатки, никакой птицы, напугавшей Колю и Шарика не было, но перед ними стоял на земле, спокойно и молчаливо, огромный аэроплан, на кабинке которого можно было при свете слабо мерцающего костра прочесть название: "Масперо".
— Что это Откуда аэроплан Для кого Но не успели они ответить себе на этот вопрос, как
из нутра кабинки высунулось добродушное, улыбающееся лицо, не старого, но уже седого человека, и ребята услышали:
— Для вас, мои друзья Я — Маоперо, — и с этими словами тот. кто назвал себя Масперо, положил руки на рычаг пуска машины, готовясь пустить ее в ход.
— Садитесь Я жду — снова повторил он, видя нерешительность, написанную на лицах наших ребят.
В его голосе была и доброта, располагающая к себе, и настойчивость.
— Но кто вы такой? — спросил вожатый Сережа Ступин.
— Я археолог, француз. Зовут меня Масперо. Нас ареологов много во всем мире. Есть они и в вашем Советском Союзе. Мы производим раскопки памятников прошлого, читаем загадочные надписи и восстанавливаем прошлую жизнь .людей. Знакомимся с тем, как жили наши отдаленные предки.
Сегодня я приглашаю ваг, посетить со мной страну моих исследований — древний Египет
Он говорил это, улыбаясь, и на лице его была та же приветливая улыбка.
И ребята, зачарованные итой улыбкой и заинтересованные полетом на аэроплане, в одну минуту оказались в кабинке. За ними впрыгнул туда и Шарик.
— Даешь Египет!.. — задорно смеясь, сказал Ваня Петенко.
— Стой, ребята, а как же палатка и наш лагерь?..
— Палатку оставим, возле завода ее никто не возьмет, а заспинные мешки взять. - распорядился Сережа Ступин.
И вот застучало моторное сердце аэроплана.
Небольшой разбег, и аппарат неслышно оторвался от земли и полетел над темною землей и черными пятнами .чеса.
Внизу в глубине на мгновенье промелькнул спящий лесопильный завод, а возле него извилистая стальная змейка реки Кайдаловки, тоже, казалось, спящая под пологом ночи.
Ребята, высунувшись в окна кабинки, жадными глазами ловили новые для них впечатления.
Только Шарик, свернувшись шариком, лежал на полу но средние кабинки и досматривал прерванный недавно сои.
А аэроплан летел, забирая все выше и выше, и вместе е тем точно приподнимались края земли, а над землей опрокинулось чашей, все еще звездное, но уже с востока светлевшее небо.
Трудно сказать, с какой быстротой летел наш аэроплан, но во всяком случае скорость полета была невероятная: сотни километров покрывались десятками мпнут, а тысячи чанами.
Когда стало совсем светло, слева из за края земли показалось золотое солнце и стало теплыми лучами ласкать пробуждающуюся землю.
В переднем окне кабинки ребята видели голову и плечи их аэровожатого Масперо.
Подыми серебрянными волосами на его плечах играл утренний встречный ветер, а руки его уверенно лежали на рукоятке руля.
Почувствовал ли он взгляды ребят па своей синие, по он оглянулся, открыл маленькое оконце и, улыбаясь и показывая вниз рукой, сказал:
— Украинская Земля..
— Украинская Советская Социалистическая Республика,- поправил Сережа Ступин.
И правда, внизу далеко и глубоко под ними, уже зеленела богатая хлебом, железом и каменным углем Украинская земля, прорезанная Серебрянными лентами рек Днестра, Буга. Днепра и Дона с Донцом.
При свете разгоревшегося утра на стенах кабинки ребята заметили географические карты. Вот карта УССР:
Но понятно, нз окон кабинки аэроплана они не могли охватить взором эту огромную страну, протянувшуюся с востока на запад на 1200 километров.
Пни видели под собой лишь зеленеюшие поля, темные пятна леса (на севере), извилины рек, села, утопающие в зелени садов и города, соединенные стальными полосами рельс.
— Ребята, я знаю карту и скажу вам: скоро мы увидим Норное Море. — сказал Коля Чернов.
Паши ребята никогда еще не видели моря, и 16 глаз выставились из окон кабинки и стали сверлить туманную даль горизонта.
Но моря еще не было.
Под ними была все та же земля, а на земле хутора, города и села, а в них люди, вероятно поднимающие головы вверх, следя за полетом маленькой алюминиевой человечьей птицы, несущей наших ребят.
По рельсам туда и сюда бежали цепочки поездов, но с той высоты, на которой были наши ребята, казалось, что поезда не бегут, а медленно ползут, как гусеницы.
— Море Море закричал Ваня Петенко. показывая пальцем на синюю полоску впереди.
Дядя Масперо услышал, оглянулся и закивал головой.
Сейчас, будет виден Крымский полуостров,- -снова сказал всезнающий Коля Чернов. Я читал про него.
— В самом узком месте его, на Перекопском перешейке, в 1920 году наша геройская Красная Армия билась с белыми войсками генерала Врангеля. Пн занимал весь Крым и с помощью французских инженеров так укрепил Перекопский
перешеек, чтоб этом месте он, казалось, был неприступным.
Но выбросить Врангеля из Крыма было нужно во что-бы то ни стало.
И вот Красная Армия, в которую влились добровольно тысячи комсомольцев, бросилась в такое-же раннее ясное утро, как сегодня, на штурм этих неприступных твердынь с криком: "Даешь Крым" Во главе их был т. Фрунзе, теперь Народный Комиссар Армии и Флота.
Ураганный огонь пулеметов и артиллерии встретил наши штурмующие колонны. Десять тысяч отважных борцов за счастие- трудящихся сложили свои головы на полях Перекопа, но места убитых сейчас-же заступали живые.
И вот стремительным напором ряды белогвардейцев были опрокинуты. Рядовые солдаты, т. с. обманутые белыми рабочие и крестьяне, тысячами сдавались в плен, а офицеры и генералы. оставшиеся в живых, как оголтелые, бежали к берегу моря в города, бросались на стоящие на рейде суда и спешили удрать в чужие края.
С этих пор над Крымом реет Красное Знамя С. С. С. Р.
Коля Чернов любил читать и рассказывать про подвиги Красной Армии, и рассказ его о взятии Перекопа ребята прослушали с большим интересом.
К этому рассказу Сережа Ступин прибавил:
— Жители Крыма татары прусские, занимаются па севере хлебопашеством и овцеводством, а па юге садоводством, виноделием и табаководством.
Летом Крым — это всесоюзная здравница, куда отовсюду едут отдохнуть на берег моря рабочие, крестьяне и служащие. Для них отведены лучшие крымские царские дворцы и дворцы капиталистов и помещиков.
То, что принадлежало злейшим врагам трудящихся, теперь находится в руках рабоче-крестьянского государства. Советская власть заботится и бережет этот чудесный кусок нашей земли.
Плавный город Крымской СОР — Симферополь. Мы скоро его увидим, а другие города вот смотрите на карте.
Ребята, как очарованные, смотрели вниз и вдаль, где синело море и тянулась зубчатая линия берега.
Дальше вдали громоздились горы то безлесные с белыми меловыми склонами, то покрытые зелеными мишками леса, Па юге они круто обрывались к морю.
В море были видны кое-где дымки пароходов, белели парусные лодки рыбаков, а на побережьи. утопая в зелени садов и виноградников, были разбросаны Крымские города: Ялта, Алунка, Алушта, Феодосия, а на западе морская военная гавань и крепость Севастополь.
— Так вот оно какое море, — говорили себе ребята, жадно вдыхая соленый запах моря и вгля дываясь в даль.
А море без конца и края уходило в даль, росло, ширилось, поднималось, тянулось и прямо и справа и слова, и только сзади еще виднелась полоса земли, но и она становилась все уже и уже. Па далью горизонта исчезла советская земля.
— Прощай, родная, милая Советская земля. Прощайте братья-пионеры, Отцы и матери, род ные, братья, сестры - прощайте -все.
От этих словВаии Цетенко как-то грустно стало
ребятам и тревожно сжалось сердце. Даже Шарик как-то громко и грустно вздохнул и с шумом улегся на пол.
— Прощай. Советская земля.
Скоро в мглистой дали она скрылась из виду и кругом, куда только хватал глаз, расстилалось синее море, а над ним куполом опрокинулось голубое небо.
Море, небо и птица из стекла и металла, а в птичьей груди восемь ребят с красными галстуками, собака Шарик и седой человек у руля — вот и все, что осталось от Советской земли.
Только теперь ребятам захотелось есть.
И точно отгадывая их мысли, дядя Масперо открыл оконце, просунул в кабинку руку, нажал кнопку в стене, и сейчас-же раскрылись в стене дверцы скрытого там шкафа, и ребята почувствовали занах жареного мяса и каких то еще вкусных блюд.
— Вот это да — выразительно сказал кто-то из ребят и аппетитно почмокал губами. У всех улыбки расплылись до ушей. Вы сами понимаете, что приглашать их кушать совсем было не нужно: все сейчас-же принялись за еду. Только Шарик, нетерпеливо иовзвизгивая, ждал своей порции, но, конечно, уже через минуту из рук Мони Гирш он получил большую кость, покрытую мясом и с удовольствием стал ее "шамать".
— Дядя Масперо, пожалуйте, — сказал Серёжа Ступин, подавая ему тарелку супу и порядочный кус хлеба.
Дядя Масперо поблагодарил, поставил тарелку на выдвижной столик возле руля и принялся уплетать за обе щеки.
За супом последовали телячьи котлеты с рисом, а потом чай.
— Вот это здорово — сказал после обеда Приша Степанов, поглаживая себя по животу.
— Теперь и поспать бы хорошо,-прибавил Костя Черняков, свертываясь калачиком па мягком кожанном кресле.
Его примеру последовали один за другим и остальные ребята п, конечно, Шарик, которому в тесной кабинке было скучно.
Сколько времени они спали, не знаю, только, когда они проснулись, сзади них синела лишь узкая полоса моря, а впереди иод ними, насколько только хватал взгляд, простиралась страна, изрезанная в разных направлениях цепьями гор.
— Малая Азия, — сказал Коля, который, как оказалось, лучше других знал географию. — Здесь Турецкая Республика, а главный город у них Ангора.
Дядя Масперо, услышав слово "Ангора", молча показал пальцем в одну точку на горизонте, и ребята, вглядевшись, увидели далеко-далеко небольшой город, новую столицу Турции. Старая столица, как известно, Константинополь, на Европейском берегу пролива Босфора, соединяющего Черное и Мраморное море.
— А молодцы все-таки турки, — сказал Сережа СтупИлл.- Несколько лет тому назад они отбились от натиска европейских капиталистов, а султана своего турецкого со всеми его министрами выкинули вон из Турции.
— Молодцы то молодцы, да только не совсем, — сказал Коля Сабуров. — Ведь все-таки у них буржуазия правит; а рабочие и крестьяне так же стонут у них, как и в других буржуазных странах.
— Да это верно, — согласился Сережа. — Рабочие и крестьяне там еще не сознали свою силу, не успели организоваться, чтобы взять власть в свои руки Му да и это когда нибудь будет, водь и там коммунистическая партия растет и крепнет с каждым годом.
— А пионеры-ленинцы там есть?
— Есть, да только им приходится работать осторожно и собираться тайком.
— Хорошо бы нам подать о себе весточку, ободрить их
— А знаете что. ребята Давайте, когда будем пролетать над каким нибудь турецким городом, бросим записку турецким пионерам, — предложил самый .маленький из наших ребят Мойя Гирш, вырвал из своей записной книжки листок и стал писать.
Чем дальше летел аэроплан к югу, тем сильнее грели лучи солнца, тем теплее был воздух, который прорезал наш аппарат, летящий с невероятной быстротой.
Под ними была все та же волнистая страна, изрезанная цепями гор, между которыми иногда можно было видеть извилистые реки.
Во вот впереди, на горизонте1 засинело море.. Ребята посмотрели на карту и увидели надпись: Средиземное море — Архипелаг. Снова все, кроме Мони Гирш, высунулись в окна кабинки и смотрели, как синяя полоса моря растет и ширится на их глазах, Моня Гиртп в это время писал, потом водил пальцем по карте, искал на ней турецкие города в Малой Азии.
И вот когда наши ребята увидели на далеком скалистом берегу множество белых домиков, больших белых зданий, острые тонкие, как свечи, минареты турецких церквей и большую гавань, наполненную кораблями, — Моня Гирш открыл оконце, дотронулся рукой до плеча дяди Мае перо и спросил:
— Это город Смирна?
— Да, это Смирна, улыбаясь ответил дядя Масперо.
И вот когда аэроплан, снизившись, пролетал над городом, наши ребята, высунувшись из окон кабинки, размахивали красными косынками, снятыми с шеи и кричали изо всех сил:
— Да здравствуют турецкие пионеры
— Долой фашистов!
Этому крику аккомпанировал неистовый лай Шарика, прыгающего и кидающегося к окнам, по они все были заняты ребятами, а в это время вниз падала маленькая записочка Мони Гирш:
"Ребята. Вы только ни-зачто не падайте духом Мы вам поможем Если что, шипите нам в Лысогорск. Пионеров у нас в (ЧГТ два миллиона, а будет еще больше. Мы вам поможем. Вы только не падайте духом. Грейте фашистов по загривку. Моня Гирш."
А ниже было приписано: "А звено паше называется "Красные Эвезды". Пусть вам наше письмо кто-нибудь переведет на турецкий язык".
Маленькая записочка Мони падала медленно, и не успела она еще достигнуть земли, как возле города с аэродрома поднялся турецкий аэроплан и погнался за нашим аэропланом.
После сигнальной ракеты, требующей спуска, турецкий аэроплан начал стрелять из пулемета. Одна из пуль разбила стекло аэроплана, но ослабленная дальностью полета, ударилась в металлическую стенку и упала на иол, где ее немедленно обнюхал Шарик.
По турецкий аэроплан не догнал наш, да и не мог догнать, так как я вам уже говорил, что "Масперо" летел с невероятной скоростью.
Под ними ужо простиралась неооятная гладь моря, точно засоренная множеством островов, и только олова чуть видная полоска берега уходила в туманную даль. Обогнув острова, принадлежащие одни Турции, другие Греции, наши ребята скоро увидели большой скалистый остров Кипр, уже давно захваченный английскими капиталистами.
Но вот промелькнул под ними и он, и "Масперо" понесся снова над синим морем.
— А вот там Сирия и Палестина, — показал нашим ребятам на восток Коля Сабуров, но сколько ни вглядывались они, земли не было видно. Ее скрывала туманная даль горизонта.
Солнце уже близилось к закату, а "Масперо" летел все дальше и дальше и вот, когда справа солнце уже коснулось водной глади, впереди далеко-далеко показалась узкая зеленовато-желтая полоска низкого берега.
Открылось солнце и дядя Масперо, показывая на этот далекий берег, озаренный лучами заходящего солнца, сказал торжественно и с какой-то особенной радостью:
— Друзья мои. там Египет
3. Под ними Египет.
Радость дяди Масперо была непонятна нашим ребятам. Родная, милая советская земля осталась у них далеко позади, а впереди перед ними лежал Египет, таинственный, неизведанный, незнакомый.
Они слышали вчера у костра, что в далекие времена египтян безжалостно и жестоко угнетали фараоны, строители пирамид, и что теперь их не менее жестоко эксплоатируют английские капиталисты и генералы.
Не о радостью, а только с острым любопытством и с желаньем помочь египтянским рабочим и крестьянам, — летели в Египет наши пионеры.
А солнце между тем Средиземного моря и как сразу наступила ночь.
погружалось в воды только его не стало.
Так всегда бывает на юге.
Яркие звезды усеяли небо. Над дальним берегом слева ярко светила луна.
Полноводный, разветвленный при устье на множество рукавов лежал под нами Нил и Нильская долина.
В мглистой дали чуть рисовались на горизонте далёкие Ливийские горы и цепи песчаных холмов на западе.
И серебряный Нил, и долина утопающих в зелени хлебных посевов, и далекие горы — все было залито молочным светом луны.
Там и сям по течению реки земля
была усеяна точно искрами вечерними огнями людских поселений.
Аэроплан снижался, уже можно было разобрать внизу рощицы пальм и линию железной дороги и деревни феллахов (египетских крестьян).
Впереди ярко искрились огни какого-то большого города.
И вот в то время, когда Коля Сабуров водил пальцем по карте Египта, освещая ее карманным электрическим фонариком, из открытого оконца послышался голос, дяди Масперо:
— Друзья мои. Спрячьте ваши красные платки. Никто ис должен знать, что мы прилетели из Советской России. Я очень жалею, что не предупредил вас об этом перед Смирной. Я боюсь, что кое-где уже бьют тревогу
Прежде чем спуститься у пирамид, мы прилетим над Нильской долиной. С высоты птичьего полета я покажу вам эту чудесную страну, единственными в мире по плодородию почвы и по своей тысячелетней истории. Ведь здееь зародилась европейская культура.
В то время, как во всей Европе люди одевались в звериные шкуры, жили в пещерах и шалашах, — -здееь, в Египте уже были цветущие города, Люди умели строить великолепные здания, такие прочные, что они выстаивали тысячелетия и такие красивые, что ими любуются еще И теперь.
Здесь умели уже выеекать из камня статуи, передавать свои мысли особыми символическими значками-рисунками, — которые мы теперь называем лтерогл ттфами,
Впрочем, все ото вы скоро увидите сами. А теперь взгляните пристально вниз. Вот светлое пятно столица Египта Каир, а там далеко
далеко впереди на-право от серебрянной ленты Нила и железной дороги, видите ли вы чуть видные конусы пирамид Хеопса?
Не сразу в туманном пареве лунной ночи наши ребята розыскали то, на что показывал им дядя Масперо.
— А что, в пирамидах живут теперь? — спросил Моня Гирш.
— Да живут, — ответил, улыбаясь, дядя Масперо, — живут летучие мыши да шакалы. Разве ты не знаешь, что пирамиды с,троились не для живых, а для мертвых, для сохранения на "вечные времена" набальзамированного трупа умершего фараона, даря египтян? Каждый фараон при жизни иногда в течении нескольких десятков лет строил себе пирамиду, в Петрах которой потом и прятали в потайной комнате его труп или мумию, как теперь говорят, (троил фараон, понятно, не своими руками, а руками многих тысяч рабов, египетских крестьян, которых отрывали от родных нолей и хижин и заставляли под палящими лучами солнца строить эти чудовищно огромные сооружения. Тысячи рабов умирали от истощения, от солнечных ударов и от болезней.
Ведь вы подумайте: огромные тесанные камни, из которых сложены пирамиды, приходилось притаскивать из каменоломеиТ) за десятки и даже сотни верст от места постройки пирамиды, а потом их нужно было с невероятными усилиями поднимать один па другой.
— Смотрите смотрите Что это? торопливо спросил Коля Сабуров, показывая вниз.
Внизу возле светлого бесформенного пятна города Каира правильным квадратом зажигался и гас ряд электрических огней, затем возле нашего аппарата разорвалась цветная ракета, и на фоне неба сзади вырисовывались два аэроплана.
— Требуют спуска — с неудовольствием и досадой проворчал Масперо. Это все результат вашей проделки при полете над Смирной. И нужно же было размахивать красными платками и бросать записки
— Ну — да догнать то нас им не удастся, а вот только как быть дальше — добавил он точно в раздумьи.
Появившиеся на фоне ночного неба аэропланы через минуту превратились в едва заметные точки и гкоро исчезли из поля зрения наших ребят.
Масперо на время оставил рукоятку руля и прилаживал к своим ушам трубку радио.
Только теперь наши ребята заметили в передней части кабинки радиоаппарат, а высунувшись из окна на крыше кабинки увидели антенн радио.
— Дело плохо, — сказал Масперо. — Каир оповещает всех о появлении Советского аэроплана в Египте. Вероятно, будет сделано все, чтобы нас отыскать Сегодня днем Смирна сообщала, что Советский аэроплан, нагруженный литературой для коммунистической пропаганды, пролетел над Смирной,
— Вот врут-то, — сказал Сережа Ступин, а жаль, что не взяли литературу Разбросали бы по всему Египту Уж погибать так с треском.
Однако, что же нам делать, дядя Масперо?
Масперо вместо ответа изменил направление полета, Диск лупы у них был слева, теперь он питался за спиной. Позади внизу осталась и серебрянная лента Нила. Аппарат летел на запад, где за смутными силуэтами песчаных холмов начинается великая пустыня Сахара.
Над ними было небо, усеянное яркими звездами
а внизу темная земля, на которой теперь гишъ изредка мерцали огни египетских поколений.
Аппарат снижался Скоро можно было ясно различать песчаные холмы, озаренные пепельным светом луны.
Чти песчаные дюны-холмы, как застывшие волны моря тянулись далеко на запад и терялись в ночном пареве горизонта.
Масперо, наклонив голову, зоркими глазами высматривал место спуска.
Прошло минуты, две и аэроплан прикоснулся к земле, пробежал некоторое время между двумя большими пеечаными дюнами и остановился.
Как только открылась дверца кабинки, первым выскочил Шарик, а за ними высыпали и наши ребята.
Наскучившись в тесной кабинке, он теперь был рад возможности побегать и порезвиться на земле.
Через минуту его силуэт уже четко вырисовывался на гребне дюны. За ним туда вскарабкались Моня Гирш и Гриша Степанов, а остальные, старшие ребята, остались с Масперо, чтобы вместе с ним обсудить положение.
Всегда улыбающееся приветливое лицо дяди Масперо было на этот раз серьезным и сосредоточенным. Он больше, чем наши ребята, понимал всю серьезность создавшегося положения. Вот что они услышали от него:
— Нам нельзя, друзья мои, терять ни одной минуты Конечно, теперь уже вся английская полиция поднята на ноги. Полицейские аэропланы уже рыщут, вероятно, по всему Египту, отыскивая место спуска нашего аппарата. Мы должны до восхода солнца зарыть его, засыпать песком этих дюн.
Мы могли бы, конечно, 5т лететь из Египта, пересечь пустыню Сахару. Пензнпа и провизии у пап хватит, ив это не в интересах моей задачи — познакомить вас с древним Египтом.
Итак за работу. В шкафу кабинки вы найдете две лопаты, из посудного шкафа молено для рытья взять аллюмииьевые тарелки, миски.
Но прежде всего поужинаем, а потом вы поможете мне отвинтить и «пять крылья аэроплана.
После ужина с величайшей готовностью принялись наши ребята помогать дяде Маеггеро.
Не прошло и часа, как крылья аэроплана были отвинчены и положены плашмя на песок. Затем принялись засыпать песком их и кабинку,
из которой предварительно вынули всю провизию и распределили но своим заспинным мешкам.
Всю ночь лихорадочно длилась эта работа, а когда взошло солнце, на этом месте, где стоял аэроплан, виднелась песчаная дюна, которая но внешнему виду ничем не отличалась от соседних дюн.
KOHEЦ ГЛАВЫ И ФPAГMEHTA КНИГИ
|
