«Про завод и про то, как он живёт»

PDF

      Дорогие ребята!
      Наше время иногда называют веком техники. Это не случайно: невиданные раньше машины помогают человеку выращивать богатые урожаи, летательные аппараты сближают далекие страны, электронные микроскопы позволяют видеть «невидимое», радиоприемники — слышать человеческий голос за тысячи километров... Кажется, не осталось такой области человеческой деятельности, где бы техника не была нашим добрым помощником.
      Но чтобы дружить с техникой, надо в ней разбираться: как устроены те или иные машины, где они применяются, как работают...
      И вот у вас в руках книга-словарик «Про завод и про то, как он живет». Конечно, всего о заводе в одной книге не расскажешь. Тем более, что это лишь первое ваше знакомство с заводом. Но, мне кажется, знакомство интересное и полезное.
      Инженер, лауреат Государственной премии СССР
      В. Глушков.
     
     
      Детство я провел в городе, где был очень большой завод.
      Каждое утро на заводе раздавался протяжный гудок, за ним — второй, третий. По этим гудкам люди в нашем городе просыпались, вставали, шли на работу — кузнецы, фрезеровщики, токари, сборщики, инженеры... Казалось, весь город спешит по утрам к заводской проходной.
      Мой отец тоже работал на заводе, а меня и моих приятелей — мальчишек с нашего двора — в проходной останавливали: сперва нужно подрасти! И от этого нам еще сильнее хотелось поглядеть: как устроен завод? Что там внутри?
      — А для чего обязательно пропуск? Почему без него не пускают? — приставал я к отцу.
      — Чтобы не мешать тем, кто работает.
      — Я тихонечко, я не буду мешать...
      И вот наконец я стал взрослым. И уже побывал на заводе много раз. Теперь я хочу рассказать, что такое завод, всем, кому интересно.
      А о каком заводе я расскажу?
      Сперва хотел об автомобильном. Там в одном здании, в колесном цехе, делают колеса; в другом, в кузовном, — кузова и кабины; в моторном цехе — моторы... А потом на главном конвейере из отдельных частей, из деталей, собирают целый автомобиль.
      Но после я подумал: а разве не интересно рассказать о заводе, где строят корабли?.. Корабль собирают не на конвейере, а на стапеле. Это, если издали поглядеть, вроде перевернутых салазок, и в середине «салазок» корпус корабля: он ведь пока на суше, и надо, чтобы набок не повалился. Вокруг корпуса этажами балкончики, ярусы, и на них люди — словно муравьи. Сперва укрепляли «ребра», вязали «скелет» корабля. После к «скелету» приклепывали да приваривали стальные листы, обшивку. Затем устанавливали моторы-дизели, электрические машины. Наконец приделали руль и гребные винты — можно спускать корабль на воду.
      Хотел уже о кораблестроительном рассказать, а тут еще вспомнил о таких заводах: тепловозостроительном, где строят тепловозы; экскаваторном, где делают экскаваторы; турбинном, где выпускают мощные турбины для гидростанций... Как же быть? Обо всех не расскажешь в одной книжке: заводы-то один на другой непохожие...
      И вот что я придумал: расскажу о том, что есть на каждом заводе. Хотя на разных заводах делают совсем разные вещи, недаром и тот, и другой, и третий называют одним и тем же словом: завод.
      На каждом заводе в цехах стоят станки. На станках обрабатывают металл — режут, сверлят, обтачивают... Значит, поговорим о станках: какие они бывают, что умеют.
      В кузнечном цехе грохочут-куют-работают особенно большие станки — молоты. В прессовом — могучие прессы выдавливают из металла самые сложные формы, словно из мягкого податливого воска или из пластилина.
      Заводская ТЭЦ (теплоэлектроцентраль) дает станкам пар и электроэнергию — силу.
      Есть на каждом большом заводе литейный цех (на заводе его называют просто «литейка»), где из расплавленного металла получают отливки — самые большие детали. И не очень большие тоже.
      А потом все детали — большие и маленькие — везут в сборочный цех. И здесь из них собирают... на каждом заводе свое: на автомобильном — автомобили, на велосипедном — велосипеды, на авиационном — самолеты, на турбинном — турбины...
      Откуда же рабочему знать, какую деталь ему делать? Как это получается: детали изготавливают в разных цехах, а они точно подходят одна к другой? Неужели никогда не случалось, чтобы на сборочном конвейере вдруг «встретились», скажем, велосипедный руль и колеса для грузовика?..
      Никогда! И не случайно, а потому, что на заводе есть конструкторский отдел. Там инженеры-конструкторы чертят чертежи. Прежде чем делать из металла настоящий пароход, самолет или обыкновенный трехколесный велосипед, каждую деталь будущей машины, даже самый маленький винтик, сперва вычертят на бумаге и надпишут размеры. А уж потом...
      Потом другие инженеры, технологи, скажут, на каком станке какую деталь изготавливать. А уж потом...
      Теперь-то, когда рабочий получит задание, можно, пожалуй, и начинать...
      А мы с вами теперь отправимся в путешествие по заводу — путешествие с помощью этой книжки. Пусть она послужит вам вместо пропуска, по которому можно пройти на завод и все увидеть, узнать.
      Завод большой, незнакомый человек может растеряться: куда идти, на что смотреть? Чтобы с вами этого не случилось, поможет алфавитный указатель. Ведь наша книжка — словарик. Это значит, на каждое слово, которое есть в алфавитном указателе, вы найдете здесь короткий рассказ. Прочитаете — будто побываете в настоящем цехе.
      Слова расположены по алфавиту: можно читать книжку подряд, а можно — любой рассказ из середины, по выбору.
      А еще, чтобы вам здесь не заблудиться, я попросил художника нарисовать на отдельной странице весь наш завод и надписать где что находится. Вот он, этот рисунок:
     
      1. ЗАВОДОУПРАВЛЕНИЕ
      2. ПРОФТЕХУЧИЛИЩЕ
      3. ИНЖЕНЕРНЫЙ КОРПУС
      4. ГЛАВНЫЙ КОНВЕЙЕР
      5. МЕХАНИЧЕСКИЕ ЦЕХА
      6. ЦЕХ МЕТАЛЛОПОКРЫТИЙ
      7. КУЗНЕЧНЫЙ ЦЕХ
      8. ПРЕССОВЫЙ ЦЕХ
      9. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ ЦЕХ
      10. ЛИТЕЙНЫЕ ЦЕХА
      11. ТЭЦ
      12. ЦЕХ НОРМАЛЕЙ
     
     
      АВТОМАТЫ
     
      Авто — значит «сам». Автоматос — так в Древней Греции называли любые механизмы, работавшие самостоятельно, без участия человека. Одним из первых «самостоятельных» механизмов были водяные часы: капли из сосуда капали на колесо-вертушку, вертушка вращала шестеренки, а шестеренки двигали стрелку — часы сами показывали, который час.
      Вот бы придумать такие станки, которые могли работать без человека — сами делать нужные детали!
      Оказывается, такие станки уже есть — станки-автоматы.
      Когда смотришь на работающий станок-автомат, кажется, будто у тебя на глазах совершается чудо: механическая рука-хваталка, как живая, хватает из ящика-бункера заготовку и устанавливает ее на станке. И вдруг станок начинает работать — сверлить, обтачивать или резать металл. Выполнит все, что надо, и остановится. Тогда деталь отправляется в ящик для готовой продукции, а «рука» подает следующую заготовку.
      Откуда станок «знает», что заготовка уже на месте? Кто приказывает ему вовремя начинать и кончать работу? Наконец, кто следит за тем, чтобы деталь была сделана правильно и точно? Будто какой-то хитрый невидимка управляет станком. Или, может быть, станок умеет думать?..
      Нет, думать станок, конечно, не умеет. Зато у него есть «память», вернее сказать — запоминающее устройство. Дело в том, что обрабатывают деталь на станке стальные резцы. Эти резцы приводятся в действие электрическими моторами — на каждом станке бывает по три, четыре и даже больше моторов. И механической рукой тоже управляют электромоторы. Значит, нужно их вовремя включать и выключать — то один, то другой, то третий... Человек заранее нажимает определенные кнопки или вкладывает в запоминающее устройство бумажную карту с дырочками, а дальше моторы будут действовать сами. Вот как в будильнике: мы с вечера поставим стрелку звонка, например, на семь утра, и ровно в назначенный час звонок включится и зазвонит.
      Станки-автоматы устроены по-разному. Один продолжает «работать», даже когда все заготовки кончились: ему все равно — сверлить и обтачивать металл или... пустоту. Другой станок-автомат «поумнее»: включается только тогда, когда заготовка на месте.
      Копировальный станок-автомат умеет по уже готовой детали (ее называют моделью) изготавливать точные копии. Для этого он ощупывает модель специальным щупом, а уж затем приступает к делу.
      Есть даже станки-автоматы, которые разбираются в чертежах: в особое устройство вкладывается рисунок-чертеж, и станок начинает работать по чертежу.
      Станку не наскучат одни и те же однообразные действия, он ни о чем не тревожится, не отвлекается, как человек. И все же надо за ним следить, проверять его. Этим занимаются автоматические контролеры. Вот, например, автомат, изготовляющий шарики для подшипников. Каждый шарик должен скатиться по желобку и по пути провалиться в одно из отверстий. Если шарик провалится в первое, самое маленькое отверстие, значит, он слишком мал. Если проскочит первое, а провалится во второе — хорош. Если же он провалится только в третье, большое отверстие — значит, велик. Как только станок начнет выпускать брак, устройство — автоматический контролер — сразу его остановит и подзовет рабочего-наладчика: на станке загорится красный сигнал.
      Один станок-автомат умеет обтачивать металл, другой — сверлить, третий — делать поверхность гладкой как зеркало, шлифовать. А чтобы изготовить сложную деталь, нужны все эти операции. Неужели передавать заготовку вручную — с одного станка-автомата на другой? В том-то и дело, что между станками можно устроить автоматические передачи: закончил станок-автомат свое дело, деталь поехала дальше, к следующему автомату. Получается автоматическая линия.
      Первую в нашей стране автоматическую линию придумал в 1939 году изобретатель Иван Иночкин. От станка к станку он протянул цепную передачу. А сегодня на каждом большом заводе работают автоматические линии, устроенные куда хитрее той, первой.
      Станки-автоматы и автоматические линии освободили тысячи людей от тяжелой и скучной работы. Инженеры обещают, что скоро появятся целые заводы-автоматы. У человека станет больше времени, чтобы отдыхать, учиться, придумывать новое. Придумывать всегда интересно.
      А может, больше не нужно учиться и не нужно работать? Ведь за нас работают автоматы — чего же еще? Нет, учиться необходимо. Потому что автоматы — самые сложные машины. Проверять их работу, чинить их, строить новые автоматические линии смогут только очень знающие рабочие, инженеры и техники.
     
     
      БРИГАДА КОММУНИСТИЧЕСКОГО ТРУДА
     
      Слово бригада вы все, наверно, слышали: бригада строителей — каменщики, плотники, штукатуры — строит дом; бригада железнодорожников — машинист и его помощники — ведет по рельсам состав; бригада лесорубов занята в лесу — кто валит деревья, кто обрубает сучья, кто в это время корчует пни, кто собирает и сжигает мусор... Везде, где одному человеку не справиться с делом, люди работают бригадами. Вот и на заводе в сборочном цехе или, например, в кузнице возле огромных молотов, на которых куют сложные большие поковки, рабочие трудятся не в одиночку, а бригадой.
      Каждый человек в бригаде занят своей операцией, а все вместе делают общее дело. Поэтому все здесь должны работать одинаково хорошо. Ведь если кто-то отстает, он задерживает остальных, тянет бригаду назад. Как быть в этом случае?
      В хорошей бригаде каждый должен владеть не одной специальностью, а несколькими.
      Тогда он сумеет помочь отстающему, а если понадобится, то и заменить товарища.
      В такой бригаде, как говорится, все за одного и один за всех.
      Здесь каждый старается работать сегодня еще лучше, чем вчера.
      Многие бригады на наших заводах борются за право называться бригадой коммунистического труда.
      Кому же присваивают это звание?
      Самым передовым бригадам — тем, кто трудится лучше других.
      Но для того чтобы заслужить почетное право, недостаточно только отлично трудиться.
      Не уставай пополнять свои знания и совершенствовать мастерство; научился работать на двух станках — научись на третьем; своим опытом и уменьем делись с товарищами — вот лишь часть заповедей, которым следуют члены коммунистических бригад.
      Это не просто квалифицированные рабочие, это также образованные, культурные люди. В свободное время они много читают, ходят в театры, в кино — нередко все вместе. Ведь они — товарищи не только на заводе.
      Мне рассказали об одной из таких бригад. В ней работали комсомольцы. Они строили большой завод, который был очень нужен стране. Дело было зимой, в мороз, железо пристывало к рукавицам, ветер обжигал лицо. Но бригада все равно каждый день перевыполняла задания.
      И вдруг случилось несчастье: бригадир поскользнулся на обледеневшей лестнице и сильно ударился. Его увезли в больницу. А бригада?.. Комсомольцы постановили: будем выполнять все задания за себя и за своего бригадира. Чтобы не потерять высокое звание. И чтобы бригадир был спокоен и скорей выздоравливал. Так они и работали, а по вечерам навещали своего товарища в больнице, приносили ему цветы, книги, рассказывали о своих успехах. Врачи думали, что больной встанет на ноги не скоро. А он выздоровел гораздо раньше, чем они предполагали. Вот что значит настоящая дружба! Вот какие замечательные люди были в этой бригаде коммунистического труда!
     
     
      БЮРО ТЕХНИЧЕСКОЙ ИНФОРМАЦИИ
     
      Есть на заводе отдел, который называется «Бюро технической информации».
      Входишь в просторные светлые комнаты — тишина, вдоль стен шкафы с книгами и журналами, за столами удобно расположились люди, что-то читают, выписывают на картонные карточки, рядом ящички с картотекой — совсем как в библиотеке или в читальном зале.
      Действительно, работа у сотрудников бюро похожа на работу библиотекарей: здесь можно узнать, какие появились новинки по технике — книги, журналы, статьи, — получить совет специалиста.
      Почти каждый день на заводах, в лабораториях, институтах делают новые изобретения, придумывают новые станки и инструменты. О новостях техники появляются статьи и заметки в технических журналах и книгах. А таких книг и журналов каждый месяц выходит столько, что одному человеку не под силу все их прочесть, даже если с утра до вечера только этим заниматься.
      Что же делать рабочему или инженеру? Ведь нельзя ограничиваться лишь тем, чему тебя когда-то учили: техника не стоит на месте. А то может случиться: привезут на завод новенький станок, а никто не умеет на этом станке работать; на одном заводе инженеры и рабочие придумают интересную автоматическую линию, а на другом будут изготовлять детали по старинке...
      Выручает бюро технической информации. Сотрудники бюро внимательно следят за новыми книгами и журналами и сведения обо всем ценном, что может пригодиться их заводу, выписывают на карточки в картотеке. Теперь каждый рабочий и инженер сможет без долгих поисков узнать, что его интересует: вот вам, пожалуйста, краткие сведения из картотеки; а если надо, то и подробные статьи из журналов; а если потребуется, можно и чертежи заказать...
      Бюро технической информации заботится также, чтобы печатать статьи о самых важных изобретениях рабочих и инженеров завода: несколько раз в году здесь выходят специальные книжечки — «Бюллетень технической информации». Такими «бюллетенями» заводы обмениваются между собой.
     
     
      ВАГРАНКА
     
      Вагранка стоит в литейном цехе. Это — печь, в которой плавят чугун. Она похожа на железную бочку, но гораздо толще и выше — до потолка.
      Снаружи печь железная, а изнутри выложена особым огнеупорным кирпичом. Иначе вагранка сама расплавилась бы — такой внутри нее жар!
      В вагранку накладывают каменный уголь-кокс и чугунные болванки-чушки. Кладут не руками, а подъемным краном, сыплют сверху из здоровенной бадьи. Уголь горит, чугун плавится и стекает вниз.
      А чтобы уголь лучше горел, надо дуть в него воздух. Для этого неподалеку ставят машину-воздуходувку и гонят воздух по трубам в печь.
      Инженеры задумались: что, если вдувать в вагранку вместе с воздухом чистый газ — кислород? В кислороде уголь будет гореть еще жарче!
      Попробовали — сразу на сто градусов жару прибавилось и плавка пошла быстрее. Да и чугун стал получаться прочнее.
      Внизу в вагранке дыра, залепленная глиной. Глину пробивают острым ломом, и жидкий чугун течет наружу. То и дело отъезжают от вагранки ковши, полные горячего, расплавленного металла. Литейщики тут же заливают жидким чугуном заранее приготовленные формы. Он в формах застывает, и получается то, что и надо: основание для станка — станина, или вот что: самая большая и важная часть мотора — блок цилиндров, или вот что: шестеренка-звездочка для экскаватора, или вот что еще: колесо для вагона...
      Обычно в литейном цехе стоит не одна вагранка, а несколько подряд.
      Остается сказать, откуда берется кислород для дутья. Он поступает в вагранки по трубам с кислородной станции. Эта станция — небольшой домик, построенный рядом с литейным цехом. Кислород привозят на грузовиках, в больших круглых, как шар, белых баках. Белые они — от инея, а иней — от мороза. Ведь внутри каждого «шара» не простой кислород, а замороженный, жидкий, чтобы его больше поместилось. Пока кислород течет по трубам в вагранку, он успевает нагреться и снова превращается в газ. Так вот, если увидите летом, в жару, на улице грузовик с белым от инея баком, то знайте: это везут кислород для вагранок.
     
     
      ГОСТ
     
      Если спросить рабочего у конвейера, что такое ГОСТ, он, быть может, ответит так: «В одном ящике у меня под рукой лежат гайки, в другом — для этих гаек болты. На сборке некогда — берешь не глядя. Хорошо, что любая такая гайка годится к любому болту: резьба у всех одинаковая. Удобная штука — ГОСТ!..»
      Если спросить электрика, он, наверно, объяснит по-другому: «Возьмем, к примеру, обыкновенную электрическую вилку: на каком бы заводе эту вилку ни выпускали, ГОСТ велит, чтобы толщина штырьков и расстояние между ними были одни и те же. Тогда любой провод с вилкой на конце можно будет включать в любую штепсельную розетку...»
      А если спросить инженера, он, возможно, объяснит по-своему: «Машину делают из металла. А металл к нам на завод поступает с металлургического комбината. Что получилось бы, если бы каждый из этих листов и полосок железа отличался от другого длиной, шириной, качеством?.. Для станков-автоматов такой материал не пригоден. Выходит, каждую деталь обрабатывать вручную?.. Нет, ГОСТ просто необходим...» Что же это такое — удобный, строгий, необходимый ГОСТ?
      Вот что: Государственный Общесоюзный Стандарт — в одном слове целых три уместилось. ГОСТ — это правила, которые должны соблюдаться всеми заводами страны: гайки, шайбы, болты — их иногда называют нормалями — разрешается изготавливать только определенного размера и формы; электромоторы и прочие электрические приборы должны быть рассчитаны именно на такой электрический ток, который вырабатывают наши электростанции; металлурги обязаны выпускать металл только тех сортов, какие указаны в правилах ГОСТа. А все эти правила напечатаны в книжечке и имеются на каждом заводе.
      ГОСТ касается самых распространенных изделий, которые выпускаются промышленностью. Строгие правила, но необходимые. А без них такая получилась бы путаница!.. Вагоны то и дело сходили бы с рельсов: один завод делает оси длиннее, другой — короче. Автомобили бы вдруг «захромали»: колеса с одного «Москвича» не годятся для другого. Даже школьные учебники «не захотели» бы влезать в ранцы: кто-то вдруг стал делать ранцы маленькими, а учебники — большими... Вот что значит работать не по ГОСТу, а кому как вздумается!..
      На самом деле так не бывает: за выполнением правил Государственного Общесоюзного Стандарта следят специальные инспекторы. Без их разрешения ни одно новое изделие не может быть выпущено. Инженеры, которые разрабатывают новые машины и чертят чертежи, внимательно смотрят, чтобы в этих машинах соблюдались стандарты и правила ГОСТа.
     
     
      ДЕТАЛИ ИЗ ПЛАСТМАСС
     
      Итак, мы с вами пришли на машиностроительный завод. А из чего строят разные машины?
      Как из чего? — удивится вопросу кто-нибудь из читателей книги. Из чугуна, алюминия, стали, меди и разных других металлов: машина должна быть прочной, а самыми прочными материалами до сих пор считались металлы.
      Верно, до сих пор было так. Но вот, не очень давно, появились пластмассы... Впрочем, существует предание, будто еще во времена древнеримского императора Тиберия безвестный художник изобрел прозрачную, как стекло, и при этом небьющуюся пластмассу — плексиглас. Вместо благодарности император велел отрубить изобретателю голову, а его мастерскую разорить: Тиберий испугался, что пластмасса будет цениться дороже золота и что изобретатель ее станет богаче самого правителя Рима. Секрет получения первой пластмассы был надолго забыт, и пришлось открывать его заново...
      В наши дни человек получает пластмассы из нефти, природного газа и угля на химических заводах. Теперь не новость водопроводные трубы или мебель из пластмасс. Из них делают посуду, авторучки, грампластинки, игрушки и даже одежду — например, чулки и носки из тонких капроновых нитей или, скажем, нейлоновые рубашки, которые не надо утюжить: выстирал, высушил — и опять как новенькая! Капрон и нейлон — тоже ведь пластмассы. Все эти и еще много других пластмассовых вещей давно продаются в магазинах и, наверно, в вашем доме их тоже немало — стоит только внимательно поглядеть.
      А что, если изготавливать из пластмасс детали машин? С тех пор как инженеры задумались об этом, многое в машиностроении изменилось. Теперь мы уже не скажем, что для машин и механизмов годится только металл — некоторые пластмассы по качествам не уступают металлу. В самом деле, разве это не чудо-материал, который и в воде не тонет и в огне не горит? Разве не чудо — пластмасса, гибкая, словно резина, и прочная, словно сталь! К тому же пластмассовые детали хорошо обрабатываются на станках...
      Если бы я захотел перечислить все детали машин, которые изготавливают из пластмасс, не хватило бы и страницы. Поэтому назову только часть из них: подшипники, втулки, шайбы, зубчатые колеса, гайки, бензобаки и бензопроводы, рычаги, вентиляторы и даже пластмассовые пружины. Недаром про пластмассу говорят, что это материал тысячи применений. Правда, для моторов пластмасса не годится: слишком она чувствительна к высоким температурам. Но, может быть, скоро ученые-химики изобретут пластмассу и для пластмассовых моторов. А уже сегодня из пластмассы делают прочные и красивые кузова для автомобилей, кабины для тракторов, катера и моторные лодки.
      Недавно я плыл по реке на большом теплоходе, на борту которого была надпись: «Пластмассовый». Я спросил капитана: «Почему такое название?»
      «Очень просто, — ответил он мне, — потому что корпус нашего теплохода изготовлен из специальной пластмассы. И легкий, и никогда не поржавеет!..»
      Недалеко время, когда на заводах будут изготавливать из пластмасс не только отдельные детали и не только кабины автомобилей и корпуса кораблей, но и целиком станки, механизмы, машины. Ведь пластмассы — материал будущего.
     
     
      ЖЕЛЕЗОПРОКАТНЫЙ СТАН
     
      Обычно его называют просто прокатный. Это даже и не станок, а огромная машина — стан. Занимает она целый цех, весит — тысячи тонн, видеть ее можно на самых больших машиностроительных заводах (да еще на металлургических, где получают сталь). А нужна она для того, чтобы превращать стальные бруски-заготовки в прокат.
      Сталь — один из сортов железа, наиболее прочный.
      А что такое прокат?
      Это и есть стальные листы и полосы, балки, рельсы, круглый пруток — словом, тот самый металл, из которого на различных станках будут изготавливаться детали для самых разных машин.
      Прокат получается на прокатном стане, а стан называется прокатным потому, что заготовки на нем прокатываются между круглыми большими валами (здесь их называют валки), которые придают металлу необходимую форму.
      Видели, как раскатывают скалкой тесто для пирога? До тех пор, пока из толстого бесформенного куска не получится блин.
      А как превратить брусок-заготовку, например, в стальной лист или полосу?
      Для этого ее прокатывают между двумя огромными «скалками»-валками. Нет, не все время между одними и теми же. Первая пара валков лишь
      слегка расплющивает заготовку. Дальше по дорожке из роликов, рольгангу, она плывет в более тесные «объятия» следующих валков, расплющивается все сильнее и сильнее. Наконец, из последних, самых тесных валков и выходит то, что нам нужно — готовый стальной лист (или полоса). Теперь этот лист остается только обрезать по краям специальными ножницами и можно пускать в дело: штамповать из него кабины для автомобилей, или клепать корпуса для судов, или сваривать трубы для газопроводов.
      Как же получается остальной, фасонный прокат?
      Для этого в верхних и нижних валках делают вырезы по фасону будущего изделия — верхний вырез приходится точно над нижним. Эти вырезы называют ручьями. Валки прокатывают металл, и он заполняет ручьи, принимая нужную- форму. А затем?.. Затем снова ножницы разрезают металл на куски.
      В цехе, где установлен железопрокатный стан, мы почти не встретим людей — им здесь нечего делать. Грохочут рольганги, гудят сотни мощных электромоторов, скрежещут ножницы. И всеми этими механизмами управляет один человек — оператор, который находится у пульта управления станом. Впрочем, даже не управляет, а только внимательно следит за каждым из механизмов. Ведь современный стан работает автоматически — командует им электронно-вычислительная машина, созданная учеными и конструкторами.
     
     
      ЗАВОДОYПРАВЛЕНИЕ
     
      На здании вывеска: «ЗАВОДОУПРАВЛЕНИЕ». Снаружи — обыкновенный жилой дом, занавески на окнах... А что там внутри? В самом деле — что значит управлять заводом?
      В кабинете директора завода рядом с большим письменным столом установлена целая телефонная станция. Это для того, чтобы отсюда в любую секунду можно было связаться с любым цехом. Ведь директор — самый главный человек на заводе, он всегда должен знать, как идет работа, хватает ли материалов, станков, рабочих?..
      Директор должен заботиться и о жилье для рабочих и служащих, и о строительстве новых цехов, и о выпуске новой продукции — множество неотложных вопросов приходится решать каждый день. В одиночку никто не сможет управлять десятками цехов, тысячами людей. Поэтому в помощь директору работает заводоуправление — разные отделы, у каждого из которых свои дела.
      В производственном отделе вся стена в маленьких разноцветных лампочках: сюда из цехов поступают по проводам сигналы о том, как выполняется план. За лампочками следят опытные специалисты — диспетчеры производственного отдела. Каждый из них следит за определенным участком. Светит зеленая лампочка — все в порядке. Загорелась желтая — значит, на этом участке едва справляются с заданием. Вспыхнула красная — не хватает деталей, может остановиться главный конвейер! А это уже чрезвычайное происшествие. Хороший диспетчер не станет дожидаться красного сигнала: он заранее выяснит, отчего на участке не ладится работа, и поможет ее наладить.
      Отдел энергетики ведает электричеством и паром. Не будет электроэнергии — остановятся станки. Пар приводит в действие паровые молоты: не будет пара — остановится кузница. Хозяйство у энергетиков большое и сложное: паровые котлы, паропроводы, электроподстанции, дающие электричество... Недаром говорят: энергия — движущая сила станков, а без нее они бессильны. Поэтому энергетики должны следить за тем, чтобы каждому цеху хватало энергии.
      А чем занимается отдел главного механика? Отвечает за исправность станков. Станок, хотя и железный, тоже стареет, изнашивается. Если вовремя не отремонтировать — перестанет работать. В отделе главного механика есть картотека: на каждый станок заведена специальная карточка, как на людей в поликлинике. В карточке записано все: «год рождения» станка, вес, размеры и, конечно, что он умеет делать, «профессия». Еще записано, через какое время его нужно чистить и смазывать, останавливать на капитальный ремонт. Если за станком заботливо ухаживать, он прослужит десятки лет.
      В отдел снабжения отовсюду приходят заявки: одному цеху требуется сталь, другому — алюминий, третьему — уголь, чугун, песок, глина (песок и глина нужны в литейке, там из них изготовят литейные формы)... И про все это отдел снабжения должен помнить.
      Ежедневно на заводской склад прибывают железнодорожные составы с самыми разными материалами.
      А вон стоят на платформе большие деревянные ящики, на каждом нарисована рюмочка. Не подумайте только, что в этих ящиках действительно какие-то рюмки или бутылки: в них упакованы новые станки, которые доставили сюда со станкостроительного завода. «Рюмочка» означает, что этот груз нужно перевозить особенно бережно, ни в коем случае не бросать! Снабженцы заботятся и о станках — обо всем, чем нужно вовремя снабжать завод.
      А вот отдел кадров имеет дело не со станками и материалами; не с паром и электричеством, а пожалуй, с самым главным на заводе — с людьми.
      Вам, конечно, встречались на улице объявления: «Требуются рабочие... Требуются инженеры...» Но в отделе кадров не просто ждут, пока кто-то явится по объявлению. Здесь заранее знают, сколько каких специалистов потребуется заводу, и вовремя сообщают об этом в техническое училище, техникум, институт — готовьте надежную смену!
      В заводоуправлении есть и другие отделы — например, конструкторский и технологический. Для них иногда строят отдельное здание — Инженерный корпус.
     
     
      ИНЖЕНЕРЫ
     
      Каких-нибудь лет 500 тому назад инженерами называли людей, умевших придумывать военные машины и управлять ими. Чем хитрее были эти машины — тараны, баллисты, огнеметы, — тем непобедимее считалась армия. Вот почему военных инженеров уже в те времена очень ценили и даже переманивали друг у друга к себе на службу короли и полководцы разных государств.
      Шли годы, росли города, начали появляться первые фабрики. Между городами прокладывались железные дороги. Для железных дорог и для фабрик требовались уголь и сырье — разрастались горные предприятия, шахты и рудники. Понадобились специалисты, понимавшие толк в технике — только уже не в военной технике, а в мирной, гражданской. Таких людей тоже стали называть инженерами.
      Первыми гражданскими инженерами были строители железных дорог и мостов. Затем появились горные инженеры...
      В наше время инженером называют того, кто окончил институт и получил высшее техническое образование. В институтах будущие инженеры изучают физику, химию, математику, механику, а также различные технические науки.
      Техника с каждым днем становится все сложнее, и современному заводу требуется все больше инженеров. Их называют сегодня командирами производства.
      Действительно, если мы зайдем в конструкторский отдел завода (он находится в Инженерном корпусе) и захотим узнать, кто конструирует здесь новые детали и новые машины — придумывает, рассчитывает, вычерчивает их, — нам ответят: инженеры-конструкторы. Захотим узнать, а кто же следит за тем, чтобы детали изготавливались самым удобным, дешевым, надежным способом, на тех станках, которые для этого пригодней всего, — нам ответят: инженеры-технологи из технологического отдела. Короче говоря, инженеры работают во всех отделах заводоуправления.'
      И начальники цехов — те, кто непосредственно руководит производством, — тоже инженеры.
      Есть на заводе и главный инженер. Главным обычно назначают самого опытного, знающего инженера. Он — второе лицо на заводе после директора. Да и директор завода обязательно должен быть инженером.
     
     
      КАЧЕСТВО ПРОДУКЦИИ
     
      Наверно, вам не раз попадался на глаза небольшой но заметный пятиугольничек.
      Называется он — знак качества.
      Знак качества ставится на самых разных изделиях — на телевизорах и радиоприемниках, на станках и электровозах, на пылесосах и холодильниках... Но не на всех подряд, а лишь на изделиях очень высокого качества. Трактор, на котором нарисован пятиугольничек, сможет вспахать без ремонта вдвое больше земли, чем другой, без такого знака; изображение на экране телевизора со знаком качества — ярче, отчетливее; станок со знаком качества работает точнее. Такой знак присваивается Государственной инспекцией по качеству самым лучшим товарам. Если на вашем велосипеде стоит этот знак, велосипед прослужит дольше и надежней обычного. Это гарантирует завод, который его выпустил. Каждый захочет иметь такой велосипед!..
      Многие заводы в нашей стране добиваются права ставить на своих изделиях знак качества. А что для этого нужно?
      Чтобы машина служила долго и хорошо, каждая деталь этой машины должна быть отлично сделана. Качество деталей проверяет отдел технического контроля — ОТК.
      Контролеры ОТК работают в цехах. Деталей много, каждую проверять — слишком долго. Поэтому ОТК проверяет подряд лишь самые важные и ответственные. Например, детали авиационных двигателей. Обычно контролер проверяет не всю продукцию, а по выбору: скажем, десять деталей из каждой сотни. И ставит на них клеймо: ОТК. Это значит: детали прошли контроль.
      А самым опытным рабочим доверяется работать без такого контроля: у них не бывает брака. Эти рабочие изготовляют детали только высокого качества и ставят на них личное клеймо.
      Каждый рабочий и каждый инженер дорожит честью своего завода и старается, чтобы машины, которые выпускает завод, были высокого качества.
     
     
      КУЗНЕЧНЫЙ ЦЕХ
     
      Кузнечный цех по старой привычке иногда называют на заводе просто кузницей.
      И правда, кузнечное ремесло — одно из самых старинных на свете. Еще в древние времена люди заметили: если металл нагревать на огне, он становится мягче, податливее. Нагретому металлу можно придать любую форму, ударяя по нему молотком.
      Сперва люди умели получать только бронзу и ковали каменными молотками из мягкой бронзы посуду и украшения. А потом научились выплавлять из руды железо. Железо гораздо прочнее, тверже бронзы. Из него ковали топоры, ножи, молотки, подковы, гвозди, замки, различное оружие.
      В кузнице, где работали мастера-кузнецы, была установлена печь, в которой нагревали железо, раскаляли его добела. Эта печь называется горн. Затем один кузнец хватал длинными клещами раскаленную заготовку, клал ее на большую прочную наковальню и крепко держал. А другой, молотобоец, изо всех сил ударял по железу тяжелой кувалдой-молотом — железо сплющивалось и постепенно принимало нужную форму.
      В кузницу страшно войти — грохот, огонь и дым, огненные брызги разлетаются во все стороны. А кузнецы среди этого пекла и грохота творят настоящие чудеса: могут косу отковать, могут шлем, могут саблю. Недаром в древности у многих народов кузнецы считались не простыми людьми, а волшебниками, колдунами...
      Старые кузнечные мастерские сохранились еще и теперь кое-где в деревнях. Надо лошадь подковать — идут в кузницу к кузнецу, надо плуг починить — к кузнецу.
      А что собой представляет кузница на заводе?
      Когда подходишь к зданию кузнечного цеха, кажется, будто там стреляют из пушек. Земля трясется вокруг, как во время землетрясения. Входишь в цех — никаких пушек нет, молотобойцев с кувалдами тоже не видно. А жарко, как в Африке! Это пышут огнем кузнечные печи, грохочут паровые молоты, издали напоминающие слонов. А кузнецы — в защитных темных очках, в брезентовых рукавицах и фартуках, не боящихся огненных искр, — командуют этими великанами.
      Как же устроен паровой молот? Как работает возле него кузнец?
      В паровом молоте соединились в одном механизме наковальня и кувалда, которая бьет по заготовке. Сделано это так: внутри высокой, как ворота, рамы-станины вверх и вниз скользит тяжеленная «кувалда».
      Часто ее называют бабой. Весит такая баба-кувалда несколько тонн, и, конечно, человеку ее не сдвинуть. На это есть силач посильней человека: сжатый пар, который приходит по трубам, легко поднимает бабу под самую перекладину «ворот». Отсюда она с размаху падает на широкую неподвижную наковальню и сплющивает раскаленную заготовку. Да не просто сплющивает: к бабе и наковальне кузнецы научились приделывать специальные формы с углублениями и выступами — штампы. Стальная заготовка под могучими ударами-заполняет собой углубления и принимает вид того самого штампа, который здесь установлен. Всего несколько ударов парового молота — и бесформенная болванка становится осью, или коленчатым валом мотора, или клапаном, тоже напоминающим красивый цветок на длинном и тонком стебле — необходимой деталью мотора.
      А теперь — как работает современный кузнец. Недалеко от его рабочего места находится кузнечная печь. Это уже не примитивный старенький горн, в котором жгли уголь, а газовая или электрическая печь, температура в ней больше тысячи градусов. И заготовки здесь нагревают такие тяжелые, что простыми клещами не удержать: клещи подвешивают на железной цепи к рельсу, укрепленному над головой кузнеца. Раскаленную заготовку из печи кузнец опускает клещами на наковальню и следом нажимает ногой педаль. Мгновенно падает стопудовая баба, разлетаются ослепительные искры, вырывается откуда-то пар. А кузнец снова и снова нажимает педаль... И вот наконец вытаскивает клещами почти готовую деталь.
      А почему — почти?
      Да потому, что после кузнечных молотов металл еще нужно очистить от окалины, нужно его гладко отшлифовать.
      В кузнечном цехе на больших паровых молотах куют большие и тяжелые детали. Но есть здесь и ковочные машины поменьше. На ковочных машинах-автоматах делают болты, шайбы, заклепки и множество других не очень крупных деталей. С одного конца в ковочный автомат подается нагретая металлическая лента или пруток, а с другого выходят готовые изделия.
      В каждой большой и сложной машине — в пароходе, турбине, автомобиле, самолете — множество деталей, сделанных кузнецами. Не стареет эта старинная профессия.
     
     
      ЛИТЕЙНЫЕ ЦЕХА
     
      Помните, в начале книжки говорилось о том, что литейка есть на каждом машиностроительном заводе: и там, где делают огромные турбины и где делают станки, тепловозы, подъемные краны... Ведь самые сложные по форме и самые прочные детали машин — литые.
      На современном заводе бывает несколько литейных цехов: в одном плавят в вагранках чугун — получают литье из чугуна; в другом в специальных электропечах плавят цветные металлы — так в отличие от «бесцветного» чугуна называют красную медь, серебристый алюминий, желтую латунь.
      Подсчитано, что половину веса почти каждой машины, станка, механизма составляют детали, изготовленные литьем. А из всего литья, как говорится, львиная доля приходится на обыкновенный чугун. Вот почему самый большой из литейных цехов завода —
     
      ЧУГУНОЛИТЕЙНЫЙ ЦЕХ.
     
      В чугунолитейном цехе, пожалуй, еще жарче, чем в кузнице. Огромные вентиляторы едва успевают подавать сюда свежий прохладный воздух иначе литейщикам было бы невозможно работать. Недаром литейку да и кузницу тоже называют на заводе горячими цехами.
      В глубине чугунолитейного цеха пышут жаром уже знакомые нам печи-вагранки — там плавильное отделение. От вагранок плывут по воздуху, подхваченные цепкими крюками-захватами, ковши с расплавленным чугуном. Не будем пока выяснять, куда они направляются, а заглянем в следующее отделение цеха.
      Здесь, будто гигантская карусель, медленно движутся друг за другом какие-то железные ящики, доверху набитые землей.
      Что за ящики? Для чего в них земля?..
      Ящики с землей — литейные формы-опоки. А вся эта «карусель», вернее, непрерывная дорожка на роликах, движущаяся вокруг цеха, — литейный конвейер.
      Формы приготовляют в формовочном отделении цеха. Кажется, огненный металл способен все на пути расплавить и сжечь. Но литейщики нашли выход: лить чугун в земляные формы — земля-то не сгорит! Правда, формовочная земля не совсем обычная: это смесь песка и глины. Сперва смесь измельчают и просушивают. Затем в ящик с формовочной землей кладут модель — точную копию будущей детали — и плотно утрамбовывают «землю» вокруг нее. А когда модель осторожно вынут, в земле останется ее отпечаток.
      Очень сложные формы составляют из нескольких частей, а сверху в земле остается отверстие для расплавленного чугуна.
      Итак, готовые формы-опоки попадают на литейный конвейер, и здесь в них тонкой струйкой заливают чугун из ковша. Медленно движется через все здание цеха теперь уже заполненная металлом форма. По пути ее охлаждают в тоннеле услужливые ветерки. Чугун остывает и снова становится твердым. Если теперь разбить земляную форму, перед нами окажется готовая отливка.
      Если бы не литейщики, сколько пришлось бы произвести операций на разных станках, чтобы изготовить такую сложную деталь как, например блок цилиндров, сколько металла превратить в стружку.
      А теперь направимся в другую литейку.
     
      ЦЕХ ЦВЕТНОГО ЛИТЬЯ.
     
      Здесь получают отливки из бронзы, латуни, из алюминиевых сплавов.
      Разве может взлететь самолет, сделанный из тяжелого чугуна?! Алюминий — «крылатый металл» — и легок и прочен.
      Латунь и бронза, так же как алюминий, не ржавеют и хорошо обрабатываются на станках. Из этих цветных металлов в наше время изготавливают детали для самых разных машин, а не только для самолетов.
      Мы уже говорили, что цветные металлы плавят в электрических печах. Такая печь занимает куда меньше места, чем вагранка, и угля для нее не надо.
      Но это не единственное отличие цеха цветного литья от чугунолитейного: здесь вы не найдете формовочного отделения и не увидите земляных форм. Вместо земляных — чугунные или стальные формы: сталь и чугун плавятся при более высокой температуре -и поэтому не боятся расплавленного цветного металла.
      А чем лучше земляных чугунные и стальные формы?
      Земляная форма-опока для каждой отливки изготовляется заново — ведь чтобы вытащить из нее деталь, форму приходится разбивать. А стальные и чугунные формы делают раскрывающимися, как створки раковины. Такая литейная форма называется кокиль, что по-французски и означает «раковина».
      Кокиль не надо ломать и выбрасывать: вытащил готовую деталь и опять заливай в форму металл.
      И еще одно преимущество такого литья: в кокиле получают детали с очень гладкой поверхностью, они не нуждаются больше ни в какой обработке.
     
     
      МЕРИТЕЛЬНЫЙ ИНСТРУМЕНТ
     
      Каждый, кого ни спроси, сможет, конечно, назвать десяток, а то и больше, самых разных инструментов для самых разных работ: молотком забивают гвозди, отверткой завинчивают винты, кусачками откусывают проволоку, пилой пилят, рубанком — стругают... А что делают мерительными инструментами?
      Измеряют.
      Самый простой мерительный инструмент — обыкновенная линейка с делениями. Дециметры, сантиметры и самые маленькие деления — миллиметры. Значит, линейкой можно измерять длину с точностью до миллиметра. Вероятно, такая точность вполне достаточна для каких-нибудь наших с вами домашних работ.
      Чтобы сшить костюм или платье, портной снимает мерку с точностью до полсантиметра — точнее не нужно.
      Иное дело машина — мотор, например. Здесь есть детали, изготовленные с точностью до двух-трех микронов — иначе мотор просто не стал бы работать. А «микрон» — по-гречески «маленький» — в тысячу раз меньше миллиметра, тоньше самого тонкого волоса! Такую малость и под увеличительным стеклом не разглядишь!
      Как же измерить микрон? Какими инструментами проверяют на заводе точность деталей?
      На рисунке — один из таких мерительных инструментов. Называется он штангенциркуль. Штангенциркулем измеряют длину или толщину детали с точностью до сотых долей миллиметра.
      Микрометр еще точнее. Штангенциркулем и микрометром умеет пользоваться каждый рабочий, который работает у станка.
      В цехе в специальном шкафу на полочках аккуратно разложены мерительные инструменты. Есть среди них и набор стальных мерительных плиток. С виду будто кирпичики разной толщины, только блестящие, словно зеркало, очень гладкие. Приложите к одному «кирпичику» снизу другой — держится и не падает. Оттого и прилипают плитки друг к другу, что поверхность у каждой, как говорится, идеально ровная и чистая. Толщина каждой плитки известна с высокой точностью.
      Плитками можно проверять различные другие мерительные инструменты и приспособления — например, скобу. А скоба нужна для того, чтобы проверять толщину деталей — например, круглого вала.
      Рабочий вытачивал на станке деталь. Остановил станок, проверил размеры — надо еще подточить. Рабочий был очень старательный и сделал деталь, как требовалось. А потом подозвал мастера, чтобы тот принял его работу. Мастер тоже измерил деталь. Его измерения показали на 20 микронов меньше. В чем же дело?
      Да в том, что рабочий измерял деталь сразу после изготовления — тогда она была горячей и от этого толще. А когда остыла — чуть-чуть «похудела». Это «чуть-чуть» и уловил чуткий микрометр. Выходит, надо знать, когда мерить, учитывать температуру деталей и всего помещения.
      В цехе, где делают особенно точные детали, есть специальная лаборатория — кругом чистота, ни пылинки; столбик термометра будто приклеился к плюс двадцати — ни холодней, ни жарче; люди работают в белых халатах, как врачи в поликлинике. На столах перед ними приборы, напоминающие одновременно и микроскоп и микрометр. Это — оптиметры, которыми можно «ловить» микроны.
      Недавно был изготовлен прибор, измеряющий детали машин с точностью до десятых долей микрона! Оказывается, и такая точность бывает необходима: для современной техники — авиации, космонавтики, машиностроения — микрон не предел!..
     
     
      НОРМАЛИ
     
      Про нормали говорить много не будем: так называют на заводе болты, винты, гайки, шайбы, заклепки. Сами по себе детали очень простые и мелкие. Но, пожалуй, самые распространенные. Ведь для того чтобы собрать любую машину, части этой машины нужно между собой соединить. А чем соединить? Болтами, винтами, заклепками. Не сосчитать, сколько их в каждой машине!
      Болтами и гайками привинчивают детали автомобилей, вагонов, велосипедов, подводных лодок, пылесосов, самолетов, тракторов... Крошечные винтики — только под увеличительной лупой и можно разглядеть — нужны для часов, огромные болты — для шагающих экскаваторов.
      Заклепками «пришивают» стальные листы, корабельную обшивку.
      Прежде чем завертывать гайку, под нее подкладывают шайбу, чтобы удобнее было завертывать. Шайбы отличаются друг от друга не только размерами, но и формой: обыкновенная круглая, «звездочка», разрезная. «Звездочки» и разрезные шайбы ставят под гайку, чтобы она крепче держалась, чтобы случайно не отвернулась сама.
      На заводе есть цех для выпуска всех этих «мелочей» — нормалей. По-иному их называют крепежом. В цехе нормалей работают станки-автоматы — их очень удобно применять, где требуется изготавливать много одинаковых деталей. В автомат вползает металлический пруток, а из автомата с пулеметной скоростью выскакивают заклепки или болты.
      Цех нормалей снабжает крепежом весь завод.
     
     
      ОБРАБОТКА МЕТАЛЛА ЭЛЕКТРИЧЕСТВОМ
     
      Думаете, я собираюсь рассказывать про обыкновенные станки: электрический мотор приводит в движение резец, а тот режет металл... Нет, речь пойдет о станке, который появился на заводе недавно — у него нет ни резца, ни электромотора.
      Как же он обрабатывает детали?..
      Вероятно, кто-нибудь из вас замечал мельчайшие ямки и бугорки на штырьках электрической вилки — например, от электроутюга. В тот момент, когда вилку включают в розетку или, наоборот, выключают, рождается голубенькая искра. Она-то и «выжигает» ямки на вилке, словно процарапывает их.
      А что, если пустить ток посильнее? Тогда, наверное, искра тоже будет сильнее. Что, если непрерывно направлять электрические искры на поверхность металла?
      Инженеры попробовали и увидели: искрой можно не только «царапать» металл, но и оставлять на нем глубокие следы. Значит, детали можно обрабатывать не только резцом, но и электрической искрой!
      На рисунке вы видите станок, который так и называется: электроискровой. Он может делать в металле отверстия любой формы, какая требуется.
      Рабочий ставит заготовку, нажимает кнопку, и электричество принимается за работу. Интересно, какой формы отверстие сейчас получится? Оказывается, это зависит от установленного на станке инструмента: искры «соскакивают» с него и по кратчайшему пути летят к заготовке — вот и выходит, что инструмент (он называется здесь электродом) как бы отпечатывается в металле.
      У электрической искры есть замечательное свойство: мягкий металл и твердый она «прожигает» одинаково быстро. К тому же после обработки электричеством металл нередко становится прочнее, закаливается. Вот сколько преимуществ у этого нового метода обработки металла!
     
     
      ПРЕССОВЫЙ ЦЕХ
     
      На рисунке, который вы видите, изображен ручной пресс, известный людям еще в старину. Современные заводские прессовые станки похожи на молоты, что работают в кузнечном цехе. Но даже кузнечный паровой молот покажется карликом рядом с этой махиной: современный большой пресс ростом с трехэтажный дом! Представляете, каким огромным должен быть цех, в котором стоят трехэтажные прессы-великаны...
      Внизу, у «подножия» великанов, шевелятся фигурки людей — это их повелители: человек нажимает кнопку, и тяжелая, толстая плита не спеша опускается, надавливает на подложенный под нее лист металла. Проходит еще несколько секунд, раздается глухой и протяжный вздох — плита медленно поползла кверху. А там, где прежде лежал гладкий железный лист, остается красиво изогнутое крыло автомобиля: к плите привинчен стальной штамп по форме крыла, а под штампом на площадке пресса точно такое же углубление, матрица: штамп вдавил железный лист в матрицу — вот и получилось крыло...
      Какую же надо иметь силищу, чтобы заставить прочное железо, словно податливый пластилин, так менять свою форму?! Даже паровой молот для этого слаб. К тому же от удара железный лист просто-напросто порвался бы, словно бумага. Но оказывается, если на металл надавливать постепенно, он приобретает пластичность, как говорят инженеры, течет. Нет, конечно, течет не так, как вода, но все же под огромным давлением металл будто растекается по форме, заполняет ее. Даже нагревать его не нужно заранее. Такой способ обработки металла на прессах называется холодной штамповкой. А сила у пресса действительно огромная: сто тонн, а бывает и больше! Как представить себе эту силу? Если бы удалось взгромоздить друг на друга десять железнодорожных вагонов, они давили бы на рельсы примерно так же.
      Штампы бывают разной формы: один — чтобы штамповать дверцу автомобиля, другой — крыло, третий — кабину. А на экскаваторном заводе точно так же штампуют детали экскаваторов, на тепловозостроительном — тепловозов...
      На больших прессах изготовляют самые крупные детали, а крупных в каждой машине не очень много, мелких куда больше. Для мелких деталей в прессовом цехе установлены малые прессы. У малых прессов и сила не та, что у больших: ведь они штампуют детали не из толстых листов, а из тонкой стальной ленты. Быстро, словно швейная машинка, стрекочет малый пресс, «прошивая» ленту насквозь, выдавливая из нее детали. Продырявленные отходы ленты рабочие тут же спускают в специальные люки на полу. Там под всем цехом проходит подземный конвейер, который собирает ненужные обрезки металла и доставляет к брикетной машине — это тоже пресс, но особенный. Брикетная машина не изготовляет новых деталей, а из вороха железных обрезков прессует тугой аккуратный кубик-брикет.
      Через весь прессовый цех проложены рельсы. По ним без устали бегает тепловозик с платформой: то привозит металл для прессов, то увозит готовую продукцию. В конце дня тепловозик подойдет к брикетной машине и увезет полную платформу брикетов в другой цех — в литейку на переплавку.
     
     
      ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТЬ ТРУДА
     
      Эти два слова вам встретятся еще много раз. И не только на заводе — в школе, в техникуме или в институте, когда будете изучать историю человеческого общества. Вы прочитаете эти слова в газете, услышите их по радио. Потому что повсюду — в совхозе, на фабрике, на строительстве — на любом предприятии те, кто работает, заботятся о производительности труда.
      Что это такое? Почему нужно думать о производительности труда? Попробуем разобраться...
      Вам, конечно, известно: все, что строит, что создает человек, он создает трудом. С древних времен нашим предкам приходилось трудиться, чтобы прокормить себя, защитить от холода и непогоды. Человек рано научился обрабатывать шкуры животных. Для этого он пользовался каменными скребками. Он научился валить деревья, из их толстых стволов выдалбливать лодки. И делал это каменным топором и рубилом. Каменные орудия грубые, неудобные. Чтобы изготовить лодку или, например, одежду из шкур, человек затрачивал очень много труда. Или, как сказали бы мы теперь, труд был малопроизводительным.
      На смену каменному веку явился бронзовый, когда широко применялся сплав меди и олова — бронза. Бронза довольно легко плавится и обрабатывается, поэтому орудия труда из нее получались гораздо совершеннее каменных. И работать ими легче.
      Наконец, человек выплавил из руды железо. С тех пор бронза шла в основном на украшения, а топоры, молотки, ножи, пилы делались из железа. Железо тверже бронзы, орудия из него прочнее, надежнее, они дольше служат. Железными орудиями и инструментами работать куда сподручнее. Неужели неуклюжей костяной иглой можно шить так же быстро, ловко, красиво, как тонкой стальной иголочкой? А если к тому же вставить иголочку в швейную машинку... Правда, стальные иголки и швейные машинки были изобретены не тогда, а гораздо позже.
      Когда-то каждый человек сам лепил глиняную посуду, плел корзины, шил одежду для себя и своей семьи. Потом появились ремесленники, изготовлявшие вещи на продажу. Ремесленник владел одним каким-нибудь ремеслом: горшечник обжигал горшки, коваль подковывал лошадей, бондарь делал бочки, оружейник — оружие... Зато каждый становился отличным умельцем в своем деле. Разве мог человек, занимавшийся всем понемногу, состязаться с искусными мастерами! Если бы ему даже удалось выплавить из руды железо и затем отковать обыкновенный нож, сколько времени и труда ушло бы на это изделие!.. О таком человеке мы сказали бы, что производительность труда у него низкая...
      Кажется, наконец мы добрались до смысла этих двух слов: производительность труда — это продукция, вырабатываемая человеком за час или за день, вообще за определенное время. Или можно сказать по-другому: это — сколько труда затрачивает человек на одно изделие.
      Значит, если один рабочий на заводе сделал тридцать деталей, а другой за это время шестьдесят таких же деталей, то мы скажем: производительность труда второго рабочего вдвое выше.
      Теперь понятно: производительность труда человека зависит от совершенства орудий, которыми он пользуется, — инструментов, станков; а еще — от его мастерства, от умения. Чем выше производительность его труда, тем больше полезных вещей он создаст.
      Чем выше была когда-то производительность труда ремесленника, тем проще было ему состязаться с собратьями по профессии; он мог сделать больше вещей, выгоднее их продать.
      В дальнейшем, когда появились первые фабрики, их владельцы заставляли рабочих трудиться по пятнадцать, шестнадцать часов в сутки: за долгий рабочий день продукции будет больше, чем за короткий. Если хозяевам было выгодно, они заменяли рабочих машинами. Если выгодно, вместо машин ставили на тяжелую работу людей. Все делалось для того, чтобы хозяевам еще сильнее разбогатеть. Ведь они эксплуатировали рабочих — присваивали себе чужой труд.
      И сегодня в странах, где заводами и фабриками владеют капиталисты, они всеми силами стараются эксплуатировать рабочих. Как они это делают? Например, заставляя людей трудиться до «десятого пота», как говорится, не разгибая спины. Это «новейшее» изобретение капиталистов так и стали называть потогонной системой.
      Но ведь можно повышать производительность труда и по-другому. Вспомните: современные станки и автоматы не только облегчают труд рабочих, но и во много раз повышают его производительность. В нашей стране никто не боится, что новый станок оставит его без работы — у нас нет безработицы. Рабочие сами заботятся, чтобы с каждым днем на заводе становилось больше совершенных станков.
      Квалифицированный, умелый рабочий изготовляет за смену вдвое-втрое больше деталей, чем неумелый. Значит, нужно учиться, повышать квалификацию. Ведь в Советской стране заводы и фабрики принадлежат не хозяевам-капиталистам, а всему обществу, нашему государству. Значит, от повышения производительности труда богаче будем мы сами: больше будет у нас в магазинах товаров — телевизоров, мебели, тканей, велосипедов, — они будут стоить дешевле.
     
     
      ПРОФТЕХУЧИЛИЩЕ
     
      Ты учишься в школе и, наверно, еще не успел выбрать себе профессию. Но, вероятно, через несколько лет и тебе предстоит решать — кем быть. А ребята со значком ПТУ на фуражке уже знают, кем они будут: умелыми рабочими — фрезеровщиками, кузнецами, токарями, сварщиками... Ведь ПТУ — это профессионально-техническое училище, где готовят молодую рабочую смену.
      При каждом большом заводе есть свое профессионально-техническое училище, потому что заводу нужно много специалистов самых разных профессий.
      «Каждый, кто хочет в труде отличиться,
      Может прийти в ПТУ учиться!..» — написано на большом фанерном щите-объявлении, которое красуется у заводской проходной.
      Не только здесь — по всему городу расклеены объявления о приеме в ПТУ. Прочел и задумался: а правда, не поступить ли?..
      Я слышал, как один школьник недовольно говорил другому: «Вот еще — в школе учись и здесь тоже учись... А если я хочу сразу на станке работать?..»
      «Да разве ты умеешь?» — удивился приятель.
      «Подумаешь, нажал кнопку, станок и заработал: они теперь умные!..»
      Скажу вам по секрету: школьника, которому надоело учиться, и в училище не примут и на завод не возьмут. Кнопку нажать нетрудно, любой сумеет. Но разве сумеет неграмотный человек прочитать чертеж или разобраться в устройстве станка? Разве сможет понять, как станок работает? Не разберется, ничего не поймет — где уж такому неучу управлять умной машиной, только все поломает!..
      Что такое профтехучилище? Это одновременно и школа и завод. Школа — потому что здесь в классах будущие рабочие учат физику, химию, математику, те же предметы, что и в обычной школе. Без физики, химии, математики, черчения не понять другие, технические науки, которые надо знать каждому специалисту. А завод — потому что здесь в мастерских опытные преподаватели-наставники, мастера своего дела, учат молодежь работать на станках, воспитывают у своих питомцев любовь к труду. Отзанимался в классе — пожалуйста, в мастерскую, отзанимался в мастерской — пожалуйста, в класс. Вот и выходит, что в профтехучилище учат работать и головой и руками.
      Тот, кто кончает обычную школу, получает аттестат зрелости. А в профтехучилище, кроме аттестата о среднем образовании, выдается еще диплом о рабочей профессии; выпускники с такими дипломами — желанные люди на заводе. Им смело можно доверить любой станок, поручить ответственное задание — не подведут!
      ...Однажды меня пригласили на выставку, где я увидел токарный станок, который уместится... на ладони.
      Станок не игрушечный, на нем можно изготовлять настоящие детали — крошечные, как для ручных часов.
      Еще там была модель электровоза с мотором: включили ток, и электровоз побежал по блестящим тоненьким рельсам, а впереди вспыхивали зеленые огоньки светофоров, сами переключались автоматические стрелки...
      Много интересного там показывали: действующие модели самолета и вездехода, сложные приборы для физических опытов, забавного механического пингвина, который переворачивался через голову, а потом подымался и кланялся, и, наконец, хитроумного «помощника машиниста» — устройство, которое может вести железнодорожный состав, предупреждать человека об опасности, а пои необходимости даже останавливать поезд.
      Но самое удивительное, что объяснения на этой выставке давал не обычный экскурсовод, а... электронный робот.
      Я подошел к роботу и спросил у него: кто придумал и сделал все эти вещи, что за чудесный мастер?
      Робот посверкал на меня зелеными лампочками-глазами и ответил человеческим голосом:
      «Все экспонаты на выставке, в том числе и я сам, сделаны руками учащихся профессионально-технических училищ». А я подумал: недаром об этих ребятах говорят, что у них золотые руки!..
     
     
      РАБОЧИЙ
     
      Главные люди на заводе — рабочие. Главные потому, что без рабочих остановилась бы вся работа — и в литейке, и в кузнице, и в прессовом цехе, и во всех остальных. Потому что рабочие стоят у станков, управляют могучими молотами и прессами, плавят чугун и собирают на конвейере машины.
      А давно ли вообще появились рабочие?
      ...Четыреста с небольшим лет тому назад в наиболее развитых странах начали возникать в городах первые промышленные предприятия, мануфактуры — прядильные, ткацкие... На этих мануфактурах люди трудились вручную. Примитивные станки, устанавливаемые на некоторых из них, приводились в действие обычно тоже человеческой силой. Нужно было много людей, а где их взять?
      Случилось так, что богатых хозяев мануфактур «выручили» бедняки. В Англии, например, бедняков становилось все больше: еще недавно они были фермерами, обрабатывали землю. Но затем оказалось, что землевладельцам выгоднее использовать землю как пастбища для овец, и они стали сгонять фермеров со своей земли, а овечью шерсть продавали хозяевам мануфактур. Землевладельцы богатели, хозяева мануфактур тоже богатели, а бывшие крестьяне-фермеры становились городскими бедняками. Они-то и превращались в наемных рабочих, пролетариев (когда-то в Древнем Риме так называли беднейших людей) и за нищенскую зарплату — только бы с голоду не умереть! — выполняли самую тяжелую работу.
      На мануфактурах работали даже дети и женщины. Они работали наравне с мужчинами, а платили им еще меньше. Попробуй сказать хозяину, что ты недоволен — тут же уволит: безработных хватает.
      Все же со временем рабочие научились бороться с хозяевами-капиталистами. Они стали объединяться в союзы по профессиям — профсоюзы и все вместе организованно предъявляли свои требования хозяевам. Рабочие устраивали забастовки, они требовали увеличить зарплату, уменьшить рабочий день, улучшить условия труда.
      Мануфактуры и фабрики (а на фабрике было уже больше станков, и они приводились в действие машиной-двигателем) помещались, как правило, в тесных и душных помещениях, рабочие часто болели, получали увечья — никто не заботился об их здоровье. В Англии лишь в начале этого века был принят закон о том, что рабочий день должен быть ограничен двенадцатью часами. Двенадцать часов — тоже не мало, но ведь раньше работали и по шестнадцать...
      В царской России рабочим жилось еще тяжелее, чем в других странах. На помощь капиталистам не раз являлись царские войска, чтобы заставить рабочих не бастовать, а работать, и вместо прибавки зарплаты они получали пули. Но рабочие не сдавались, а наоборот — еще решительнее боролись за свои права. Им нечего было терять: в капиталистических странах они не имеют ни собственных станков и заводов, ни сырья и только поэтому вынуждены продавать свою рабочую силу.
      Сейчас рабочих во всем мире во много раз больше, чем прежде. С каждым годом они становятся всё организованнее, сильнее. Теперь уже капиталисты боятся их. Они дрожат за свои богатства: как бы рабочие не отобрали у них все это.
      В нашей стране так и было: рабочие устроили революцию и прогнали капиталистов.
      У хороших хозяев дело спорится. От прежних владельцев-капиталистов нам достались допотопные фабрики, ветхое оборудование. А теперь на весь мир славятся советские заводы-гиганты, оснащенные первоклассными станками и автоматическими линиями, выпускающие самые сложные машины.
      На советских заводах трудятся миллионы рабочих. Одно дело — работать на капиталистов, другое — на себя. Рабочие участвуют во всех заводских делах, входят в состав профсоюзного заводского комитета, завкома, который вместе с директором обсуждает важные вопросы: о строительстве новых цехов и новых жилых домов для рабочих, о том,
      как повысить производительность труда и водского Дворца культуры и санатория. Ведь у каждого большого завода есть свой дворец и санаторий: после трудового дня во дворце можно посмотреть кино или записаться в кружок, а в санатории те, кто трудится на заводе, отдыхают и лечатся.
      Сотни рабочих — рационализаторы производства. А кто такой рационализатор? Это человек, который не просто хорошо работает на своем станке, но и думает, как еще улучшить работу — изобретает различные приспособления и механизмы, чтобы выпускать больше продукции, чтобы облегчить труд, повысить качество. Многие инженеры и техники раньше были рабочими-рационализаторами.
      Советские рабочие за равный труд получают равную зарплату и пользуются всеми правами граждан Советской страны: правом на отдых (ежегодно каждому предоставляется оплачиваемый отпуск), правом на лечение (во время болезни никто не уволит рабочего, и ему будут платить по «больничному листу»), правом на образование (тысячи рабочих учатся, для этого при заводах имеются училища и техникумы) и правом на пенсию в старости. Но этого мало: рабочие избираются в высшие органы власти — Советы и в самый высший из них — Верховный Совет, они управляют не только заводами, но и всем государством.
     
     
      РЕЗЕЦ
     
      Что такое резец вы, наверно, и без моего объяснения догадались. Само слово подсказывает: резец — то, чем режут...
      А что чем режут?
      Сложенный вдвое лист бумаги можно разрезать деревянным ножом-резаком. А вот обыкновенный карандаш деревянным ножом, даже острым, не очинить — нужен стальной, перочинный.
      Чем распиливают доску? Конечно, стальной пилой: сталь тверже дерева, потому и режет его. Какой чудак станет твердое резать мягким!
      На заводе приходится резать и дерево, но гораздо чаще — металл. Ведь самые прочные и ответственные детали машин делают из металла: из чугуна, алюминия, меди и стали.
      Чем же режут и обрабатывают на заводе различные металлы? Резцами. И разумеется, резец должен быть тверже металла, который этим резцом обрабатывают.
      Алюминий — мягкий металл. Медь, латунь, бронза — тоже считаются мягкими. И чистое железо довольно мягкое. Но почти не бывает железа без примесей. Если в нем много углерода — это твердый, но хрупкий чугун. Меньше углерода — сталь. Если же в сталь при плавке добавить немного хрома, она будет гораздо прочнее и тверже других металлов. Из такой стали, возможно, и делали бы резцы, если бы резцами приходилось обрабатывать детали вручную, а не на станках.
      Дело в том, что на станке резец и заготовка сильно трутся друг об друга. От трения стальной резец нагревается и размягчается. А куда годится мягкий резец!
      Придумали: в сталь, кроме хрома, добавлять металлы — титан, молибден, вольфрам. Оказывается, небольшие добавки этих металлов делают сталь не только прочнее и тверже, но и удивительно тугоплавкой. Никакой жар на нее не действует. Из инструментальной стали изготовляют резцы и другие самые прочные и тугоплавкие инструменты.
      Не просто было изобрести инструментальную сталь, но сделать из стали резец — тоже не просто. На больших скоростях стружка из-под резца начинала вдруг бунтовать: опутывала станок, как змея, грозила впиться в рабочего. Уменьшить скорость? Но ведь станок должен работать как можно быстрее, давать больше деталей. Как бы все-таки сделать стружку послушной?
      Во-первых, рассуждали инженеры, надо заставить ее завиваться в спираль. Тогда она займет меньше места и не будет такой упрямой. А во-вторых, хорошо бы она почаще обламывалась, крошилась на кусочки.
      Задумались и вот что придумали: во-первых, проточить на резце канавку. Только что срезанная горячая стружка попадала в эту канавку и там скручивалась, завивалась. А во-вторых, делать на быстрорежущих резцах специальный стружколом. Стружколом направляет стружку круто вверх, и она ломается. Значит, чтобы резать металл, надо было еще выбрать наилучшую форму резца.
      На различных станках применяют не одинаковые резцы.
      Эти на токарном станке.
      Эти на фрезерном (они называются фрезы).
      А вот какие на сверлильном (сверла).
     
     
      СВАРКА МЕТАЛЛОВ
     
      Вы, наверное, замечали, как вспыхивают, будто прямо в руках у рабочего, ослепительные огоньки. «Ручные» огоньки рассыпают вокруг себя снопы искр, но рабочему не страшно: на нем огнезащитный брезентовый костюм и такие же рукавицы, а на лице — синие очки, чтобы не слепило глаза. Это — электросварщик, его специальность — электросварка.
      Электросварку иногда называют склеиванием металлов. В самом деле, если требуется неподвижно и прочно соединить несколько соседних деталей — например, стенки и крышу кабины, или части парового котла, или раму железнодорожного вагона, — удобней и надежней всего «склеить» их электричеством. Как же «склеивают» металлы без клея? Электричество ведь не клей... Вот как. В руках у электросварщика небольшой прибор, похожий на пистолет. Так он и называется: сварочный пистолет. К «пистолету» протянут электрический провод. А другой провод идет к металлическим деталям, которые нужно сварить. Стоит лишь прикоснуться «пистолетом» к металлу, тотчас вспыхнет огненная дуга, температура которой шесть тысяч градусов! Даже сталь не выдерживает прикосновения электрической дуги и мгновенно плавится. Если затем убрать сварочный пистолет, расплавленный металл застынет и детали крепко соединятся между собой. В месте их «склеивания» будет виден лишь аккуратный шов.
      Если же этот шов зачистить и покрасить, то ничего не будет заметно — красиво и надежно.
      Да, еще про один «секрет» я забыл рассказать: в «пистолете» у сварщика спрятан металлический пруток-электрод.
      Так что плавятся не только края деталей, но и
      этот пруток. Струйка расплавленного металла заливает все щелочки, все неровности, а когда застывает, шов получается плотным и прочным.
      Дуговой электросваркой сваривают сталь, чугун, алюминий и другие металлы, соединяют самые массивные детали вагонов, котлов, трубо-проводов, кораблей, экскаваторов...
      А если нужно соединить тонкие листы железа? Если сплошного шва не требуется? Тогда применяют другой способ электросварки: контактный. Иначе его называют точечным. Для этого существуют специальные сварочные клещи.
      Клещами прижимают детали друг к другу и в места сварки пускают электрический ток. А когда разожмут клещи, остается «точечка», сварка.
      Точечную электросварку можно поручить и станку-автомату. Автомат для точечной сварки сам сжимает детали, включает ток и следит, чтобы «точечки» ставились там, где нужно.
      На современном заводе не обойтись без электросварки. Кузов автомобиля, например, по частям штампуют в прессовом цехе, а собирают и сваривают — в кузовном. Сваривают из деталей шкаф-холодильник. Сваривают на стапелях корпуса кораблей. Вообще трудно назвать машину, в создании которой не участвовала бы сварка.
      Расскажу еще об одном виде сварки — о газовой сварке. Кто не видел, как ремонтируют проржавевшие водопроводные трубы в домах! На тележке привозят два железных баллона с газом: в голубом — кислород, в белом — ацетилен. От баллонов тянутся резиновые шланги к газовой горелке-смесителю. Здесь горючий ацетилен смешивается с кислородом и горит жарким пламенем. В этом пламени, температура которого выше трех тысяч градусов, так же плавят и сваривают металлы.
      Газовая сварка появилась раньше электрической, но применяют ее главным образом для различных ремонтных работ. А на заводе чаще применяют электросварку.
     
     
      СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ СОРЕВНОВАНИЕ
     
      О социалистическом соревновании вы, конечно, не раз слышали. Еще бы: в нашей стране соревнуются между собой заводы и фабрики, колхозы и совхозы, цехи, бригады, рабочие, колхозники. И наверно, ваши родители или старшие братья и сестры тоже участвуют в соревновании.
      А задумывались ли вы о том, почему соревнование называется социалистическим? Чем социалистическое соревнование отличается от любого другого?
      ...С незапамятных времен, когда люди еще жили племенами, они состязались в ловкости, смелости, силе. И наверно, в каждом племени был самый меткий охотник — стрелок из лука, лучший пловец, лучший хранитель огня. От этих людей, которых все вокруг уважали, нередко зависела жизнь остальных.
      Позднее в разных государствах стали проводиться спортивные соревнования — например, в Древней Греции Олимпийские игры. Победителя Этих игр увенчивали лавровым венком, в его честь пели гимны.
      Проводились и военные турниры, на которых состязались друг с другом рыцари и воины.
      А что касается ремесленников, то и они, бывало, устраивали между собой соревнования: кто самый искусный? Но главное, за них «соревновались» товары, выставляемые на продажу. Хороший товар сам славил своего мастера, а плохой никто не покупал.
      У каждого ремесленника были свои секреты, которые надо было скрывать от других. Если кто-то узнает секрет, то сможет им воспользоваться: варить такую же прочную сталь, делать такие же острые сабли или красивую посуду. Мастера окружали секреты ремесла глубокой тайной и передавали их чаще всего по наследству — сыновьям, внукам.
      Когда появились заводы и фабрики, между капиталистами стало возникать соперничество: каждый хотел купить сырье подешевле, продать свой товар повыгоднее. У капиталистов тоже есть свои секреты производства. Они даже придумали промышленный шпионаж: один капиталист не жалеет денег на подкуп инженеров и служащих другого, подсылает к нему своих людей, лишь бы разузнать чужие секреты, похитить чертежи. Кто сумел обмануть соседа, опередить его, лучше наладить работу на своем заводе — тот еще больше разбогател; кто этого не сумел — разорился. Такое соревнование-соперничество называется конкуренцией.
      Конкуренция — довольно жестокий вид соревнования. И все же именно конкуренция — борьба между собой — заставляет капиталистов совершенствовать производство — устанавливать на своих заводах новые станки, обучать инженеров...
      Капиталисты говорили: в Советском Союзе нет конкуренции и, значит, там не может быть никакого соревнования; а раз нет соревнования, дело не пойдет на лад. Но они просчитались: в социалистическом соревновании участвуют миллионы трудящихся.
      В нашей стране рабочие становятся изобретателями, рационализаторами. Они не только отлично работают на своих рабочих местах, но и придумывают новые станки и приспособления, чтобы повысить производительность труда. Капиталист считал бы такое изобретение секретом, старался скрыть от других, а у нас наоборот: если ты научился работать лучше или придумал что-то новое, передай свой опыт соседу, поделись со всеми. Пусть каждый сможет работать так же хорошо.
      Конечно, и в социалистическом соревновании каждый старается выйти в передовые, победить. Но только не обманом, а честно. Победителей соревнования награждают знаком «победитель социалистического соревнования», о них пишут в газетах, рассказывают по радио: этим людям досталась заслуженная победа в труде.
      В социалистическом соревновании есть победители, а проигравших не бывает. Ведь когда все работают на общую пользу, от этого всем только лучше!
     
     
      СТАНКИ
     
      Слово станок происходит от слова стоять, станина. Станина — самая большая, прочная и тяжелая часть станка, к ней крепятся остальные части. Станина специально делается тяжелой — для устойчивости.
      Станок неподвижно стоит на месте, а его рабочие части без устали движутся, обрабатывая детали.: сверлят, обтачивают, строгают, шлифуют, нарезают резьбу...
      Каждый станок — специалист в своем деле. Вот основные станки, которые работают в механическом цехе завода.
     
      Сверлильный станок
     
      Этот станок умеет делать круглые отверстия, сверлить. Очень тоненькие отверстия, с человеческий волос, и толстые, как ствол дерева, — например, когда требуется высверлить дуло для пушки.
      Человек научился сверлить еще в древности. Скажем, если надо было изготовить
      иглу для шитья, находил где-нибудь подходящую кость и другую — тверже и тоньше первой, заостренную книзу. Ставил тонкую заостренную палочку на толстую и вращал ее между ладоней. Работа подвигалась не быстро, но рано или поздно отверстие-ушко в костяной иголке просверливалось. Заостренная палочка и была самым первым сверлом.
      Теперь так сверлить никто не станет. Теперь сверлят на станке. Вот как устроен сверлильный станок. Станина его расположена вертикально, поэтому ее называют колонной. Сверху находится электромотор, который вращает вал-шпиндель. Снизу на шпиндель навинчен патрон, а в патрон зажимается режущий инструмент — сверло. Рабочий-сверловщик включает электромотор, и сверло начинает вращаться.
      Теперь про само сверло. Оно вроде обыкновенного карандаша, только сделано не из дерева, а из стали. Снизу сверло заточено, но не просто как карандаш: здесь имеются острые кромки, которые могут вгрызаться в металл.
      А куда девается стружка?
      Вдоль сверла вьются винтом канавки: сверло входит в металл, а стружка по канавкам выходит наружу, вверх.
      На столике под сверлом закреплена заготовка. Сверловщик опускает сверло, и оно с легким свистом входит в металл, будто нож в масло; получается аккуратная круглая дырочка.
      Чтобы сверло чересчур не перегревалось от трения, на него льют охлаждающую жидкость — эмульсию.
      Многошпиндельные сверлильные станки могут сверлить не одно, а сразу много отверстий.
      А сверлильный станок-автомат сверлит сам, без участия человека.
     
      ТОКАРНЫЙ СТАНОК
     
      Токарный станок, так же как и сверлильный, известен очень давно. Все же считают, что он изобретен только в 1712 году. Дело в том, что в этом, году русский механик Андрей Нартов придумал очень важную часть токарного станка — механическую «держалку» для резца, суппорт. До этого на токарных станках вытачивали деревянные изделия, а теперь появилась возможность обрабатывать металл, изготавливать детали с высокой точностью.
      Как устроен современный токарный станок?
      Сначала давайте посмотрим, как был устроен станок в старину, еще до изобретения суппорта. Рабочий-токарь ногой нажимал педаль, как у обыкновенной швейной машинки, и заготовка вращалась. А резец, напоминающий нож или стамеску, он держал в руках и снимал им с заготовки стружку. Получалась круглая ножка для- стола или для стула или еще какая-нибудь вещь. Ясно, что точность обработки изделия зависела целиком от искусства мастера: дрогнула рука у токаря — вот и «запорол» деталь. Впрочем, для деревяшек разве нужна особая точность?..
      В современном токарном станке ногой ничего крутить не нужно: для этого есть электромотор. Электромотор вращает горизонтальный вал-шпиндель, на шпиндель навинчен патрон. Все это вместе — мотор, шпиндель, патрон — называют передней бабкой станка.
      В патрон передней бабки зажимается заготовка. А с другого конца заготовку подпирает задняя бабка. Передняя бабка неподвижно прикреплена к станине, а заднюю можно придвинуть к передней или от нее отодвинуть.
      Наконец, про суппорт. Я уже говорил, что это — механическая рука-держалка, которая
      держит резец. В человеческой руке резец неустойчив, вихляется, а в суппорте он зажат очень крепко. К тому же суппорт во время работы можно двигать в любую сторону, для этого на нем есть рукоятки и нанесены деления, как на линейке.
      Шар, цилиндр, конус — любую фигуру вращения можно выточить из металла на токарном станке. А ведь в каждой машине есть детали, похожие на эти.
      Остается сказать про токарный станок-автомат. Вы, наверно, уже догадываетесь, что главное в этом станке — автоматическое перемещение суппорта с резцом. Действительно, суппорт токарного автомата снабжен электромоторами. Специальное устройство следит лишь за тем, чтобы включать и выключать моторы.
     
      ФРЕЗЕРНЫЙ СТАНОК
     
      На сверлильном станке вращается сверло, а заготовка закреплена неподвижно. На токарном — вращается заготовка, а резец перемещается вдоль нее и поперек. А на фрезерном — вращается резец, а заготовка ездит взад-вперед под резцом.
      На фрезерном станке фрезеруют — вытачивают — различные канавки, углубления, выемки на поверхности деталей.
      Резец здесь называют фрезой. Правильнее было бы говорить, что фреза — это не один резец, а несколько резцов, расположенных по окружности.
      Фреза вращается, заготовка движется ей. навстречу, и резцы снимают стружку с заготовки.
      Фрезу нетрудно снять со станка и заменить ее другой — глубже или мельче, шире или уже. С помощью специальной фрезы на фрезерном станке нарезают зубья для шестеренок.
      Можно было бы повторить, что режущие части фрезы изготавливают из инструментальной стали, но, наверно, это и без того ясно: чтобы снимать стружку с металла, резец должен быть не только острым, но особенно прочным, твердым и тугоплавким.
      Фрезерный станок-автомат оснащен по крайней мере двумя электромоторами: один вращает фрезу, а другой передвигает столик с заготовкой.
     
      Шлифовальный станок
     
      Обрабатывающий инструмент у шлифовального станка не резец, а шлифовальный круг.
      Что это за металлорежущий станок без резца? Он и стружку-то не снимает: в отходы идет лишь мелкая металлическая пыль. А все же с поверхности срезаются все шероховатости, и деталь становится совершенно неузнаваемой: была корявая, серая — стала блестящая и гладкая, словно зеркало.
      Для чего это нужно? Думаете, только для красоты? Ошибаетесь. Многие детали после шлифовки работают там, где их даже не видно. Например, в моторе автомобиля или вертолета. Это нужно, чтобы мотор был сильней. Ведь чем лучше отшлифованы его оси, втулки, подшипники, тем меньше вредное трение между ними. Особенно тщательно шлифуют стенки цилиндров и поршней: поршень в цилиндре должен скользить как по маслу.
      Шлифовальные станки бывают разных конструкций. Один станок служит для шлифовки плоских, другой для шлифовки кривых поверхностей. Но главной частью любого шлифовального станка остается шлифовальный круг.
      Каждый из вас видел обыкновенное точило с точильным кругом. Шлифовальный круг похож на точильный. Только тверже точильного. Камень, из которого делают такие круги, называется корунд.
      Иногда шлифовальный круг покрывают алмазной пылью — он становится еще тверже и лучше шлифует.
      Шлифовальный круг на станке вращается при помощи электромотора.
      У каждого шлифовального станка есть стол, на который кладется деталь. Стол не простой, а магнитный. Деталь не нужно привинчивать к столу — она к нему примагничивается.
      Шлифовальный круг вращается, а магнитный стол с деталью ездит под ним взад-вперед. Так сделано, чтобы круг шлифовал всю поверхность равномерно.
      Шлифовка — дело не быстрое. Некоторые детали приходится шлифовать по часу, а то и дольше. Чтобы рабочему не стоять все время возле станка, придумали шлифовальные станки-автоматы.
     
     
      ТЕХНИКА БЕЗОПАСНОСТИ
     
      Вовсе не просто стать фрезеровщиком или токарем. Нужно сперва хорошо изучить свой станок и выдержать экзамен, который принимают опытные рабочие и инженеры.
      Но знать станок — тоже мало.
      Чтобы получить разрешение работать на станке или, скажем, в литейном цехе литейщиком, или в кузнице кузнецом, рабочий должен изучить технику безопасности.
      Ведь стоит рабочему зазеваться, например, сунуть руку в станок, куда не следует, — вот и авария, несчастный случай... С железом, моторами и электричеством шутки плохи!
      Техника безопасности — целая наука. Для каждой профессии существуют свои правила, которые надо выполнять. Например, электросварщик должен работать в защитных темных очках, а электрик — в резиновых перчатках, не пропускающих электрический ток.
      Как вы думаете: какой из этих станков на рисунке старый, а какой — современный, новый? В одном
      столько непонятных рычагов, шестеренок, шкивов! Другой кажется совсем простым: всего несколько рукояток сверху. А на самом деле этот «простой» сложнее, современнее, лучше. Шестеренки в нем прикрыты металлическим кожухом, оттого и не видны. Здесь выполнено важнейшее правило техники безопасности: движущиеся части станков должны быть изолированы от человека. Работать на таком станке гораздо безопаснее.
      В прежнее время на фабриках и заводах несчастные случаи происходили почти каждый день. Хозяин-капиталист не тревожился об этом. Теперь в каждом цехе есть инженер по технике безопасности. Он обучает молодых рабочих, следит, чтобы выполнялись все правила безопасности. Техника безопасности бережет наше здоровье и жизнь.
     
      ТРАНСПОРТ ВНУТРИЗАВОДСКОЙ
     
      Что такое транспорт, каждому ясно: трамваи, троллейбусы, автомобили... Все, что перевозит людей и грузы. Внутризаводской транспорт — тот, что внутри завода.
      Вот как было еще недавно: два-три здания — весь завод. Между зданиями-цехами — двор, ни травинки, ни кустика. Тесный замусоренный «пятачок».
      Название до сих пор сохранилось: заводской двор. Только теперь этот двор и за день не обойти — настоящие улицы, площади, скверы!..
      По заводскому двору проложены асфальтированные дороги. По дорогам бегают микроавтобусы — такие же, как городские автобусы, только поменьше.
      В городе водитель объявляет: «Улица Горького!», «Площадь Восстания!», «Вокзал!». А здесь названия остановок другие: «Литейка!», «Кузница!», «Главный конвейер!». Отправление — от проходной. Пешком когда еще доберешься до самых дальних цехов, а микроавтобус доставит туда гораздо быстрее.
      Трамваи и троллейбусы по заводу не ходят. Зато здесь есть такое, чего на городских улицах не встретишь: электрокары. Горожане только мечтают об электрических автомобилях, а юркие электрические тележки уже бегают по заводскому двору. Проводов для электрокара не надо: внизу, под тележкой, спрятаны электрические батареи-аккумуляторы.
      Совсем простая тележка, но такая удобная! Главное, тяжелые может перевозить грузы и подъезжать прямо к станкам. На электрокар наставят целую гору ящиков с деталями — его и не видно, а он, словно выносливая маленькая лошадка, тащит их куда нужно — в соседний цех или на сборку.
      А подвесные дороги — разве не транспорт? Вдоль всего цеха под потолком укреплен рельс. На нем верхом два колесика с электромотором. А снизу прицеплена корзина-люлька или просто железный крюк. В литейке такими крюками цепляют ковши с расплавленным чугуном. Подцепят — и они плывут по воздуху, словно легкие воздушные шарики...
     
     
      ТЭЦ
     
      ТЭЦ — это теплоэлектроцентраль, а еще понятнее — теплоэлектростанция.
      Вы, конечно, помните: для паровых молотов и прессов нужен пар, для электросварки, для станков и для электрических плавильных печей — электричество. Современный большой завод потребляет столько же электроэнергии и пара, сколько нужно, чтобы осветить и обогреть целый город. Вот для чего на нашем заводе есть ТЭЦ.
      Теплоэлектроцентраль — сама по себе целый завод, который производит пар и электричество.
      Раньше для получения пара жгли уголь или дрова. Возле котлов кочегарили кочегары. Тяжелая это работа — весь день стоять у прожорливой огненной топки, кидать в нее уголь. К концу смены кочегар становился черным от угольной пыли — только зубы блестят.
      Теперь большинство ТЭЦ работает на природном горючем газе, который приходит сюда по трубам. Газовое топливо «кочегарить» не нужно, и горит оно ровнее и жарче.
      Куда же направляется пар из котлов? Прямо в цех?
      Нет, сперва этот пар направляется на лопасти паровой турбины, расположенной здесь же, в здании ТЭЦ. Рядом с турбиной находится электрический генератор — машина, вырабатывающая ток. Пар с силой толкает лопасти турбины, турбина вращает одну из главных частей генератора — ротор. Электрический ток по проводам идет в цехи завода.
      А куда девается пар?
      После турбины часть пара охлаждается и превращается в воду, поступает снова в паровой котел. А другая часть по трубам расходится в кузницу, в прессовый цех — всюду, куда нужно. Здесь этот пар еще поработает.
      В помещении газовой ТЭЦ чистота как в аптеке. Стены выкрашены светло-голубой краской, турбины и генераторы — оранжевой, трубопроводы — желтой, синей, зеленой. Огромные выключатели-заслонки выкрашены яркой красной краской. Сразу видно, где что находится. Если вдруг произойдет авария, поврежденный участок легко обнаружить и отключить.
      Вот что еще бросается в глаза, когда приходишь на ТЭЦ: здесь не видно людей.
      Сбоку, у стены просторного машинного зала, находится пульт управления. На пульте десятки приборов, за которыми наблюдает один инженер. Приборы надежно контролируют работу котлов, турбин, генераторов и, если где-то случится неполадка, немедленно просигнализируют об этом.
     
     
      УДАРНИК
     
      Это было в 1926 году. В то время в нашей стране такие большие заводы, как сейчас, только начинали строиться. Станков, автомобилей и тракторов не хватало. Не хватало, чтобы перевозить людей и грузы, чтобы пахать землю и убирать урожай, чтобы строить новые заводы.
      Как же в короткое время сделать страну промышленной и богатой? Оставалось одно: еще лучше трудиться на заводах и фабриках, доставшихся нам от прежних хозяев-капиталистов. Научиться работать так, чтобы на старых станках и в старых цехах выпускать гораздо больше продукции.
      И вот передовые рабочие заводов и строек, которые перевыполняли задания, объявили себя ударниками производства. «Ударник — тот, кто всегда впереди, — сказали они. — Ударник пробивает дорогу, показывает пример другим. Ударник доказывает делом, как можно работать!»
      Передовые рабочие решили не только сами быть ударниками — они вызвали на соревнование всех остальных. Для этого они написали письмо в газету, и газета напечатала это письмо, его читали и обсуждали рабочие на заводах и фабриках, на угольных шахтах, в рудниках и на стройках. И многие вслед за ними тоже решили соревноваться и тоже перевыполнять задания. А что значит перевыполнять задания? В нашей стране миллионы рабочих. Если каждый рабочий на заводе сделает хотя бы на одну деталь больше, чем полагалось по плану, значит, появятся тысячи новых сверхплановых машин!
      «Разве это возможно? — не верили иностранные специалисты, приезжавшие в нашу страну. — Каждый станок может сделать за смену ровно столько деталей, на сколько он рассчитан, не больше».
      «Ни за что им не вылезти из нужды!» — злорадствовали враги молодой Советской страны.
      Они забыли самое главное: советские рабочие работают на своих заводах, для себя, а не для хозяина.
      Ударники доказали, кто прав. С каждым днем их становилось все больше. Они не теряли даром ни минуты — ведь из минут складываются часы. Ударники работали по-новому и придумывали новые приспособления к станкам, учились сами и передавали свой опыт и знания остальным рабочим.
      «Не может быть!» — говорили иностранные инженеры в 1935 году, узнав, что советский ударник кузнец Бусыгин на Горьковском автозаводе за смену отковал больше тысячи коленчатых валов (вы, наверно, знаете, что коленчатый вал — одна из важнейших деталей мотора). Ведь на заводе американского миллионера Форда рабочий за то же время успевал отковать вдвое меньше таких деталей. Приехали и убедились: «Может быть...»
      «Не может быть!» — снова заговорили они, когда шахтер Стаханов с бригадой перевыполнил норму в четырнадцать раз.
      Но вскоре им пришлось замолчать: на каждом нашем заводе, на каждой шахте появились свои стахановцы, свои ударники и ударные бригады. Недаром слова стахановец и ударник стали понятны людям, говорящим на любом языке.
      С тех пор прошло много лет. Теперь у нас много новых заводов, которые выпускают самые сложные машины. И ударников на советских заводах еще больше, чем раньше.
      Ударник — умелый, квалифицированный рабочий.
      Ударник — рационализатор и изобретатель.
      Ударник — победитель в социалистическом соревновании, пример в работе, в учении, в жизни. Недаром на красном флажке, который вручается лучшим рабочим, написано: «Ударник коммунистического труда».
     
     
      ФАБРИКА И ЗАВОД
     
      Одного человека спросили: «Чем отличается фабрика от завода?» «Отличается тем, — сказал он, — что завод больше фабрики. А еще — на заводе станки сложнее...»
      Как вам кажется, верный этот ответ?..
      Разные бывают фабрики и разные бывают заводы.
      На ткацкой фабрике, например, работают почти сплошь автоматы, которые не проще любого другого станка. Металлорежущий станок имеет дело с металлом, а ткацкий — с тоненькой нитью. Разве просто — из ниток соткать прочную и красивую ткань? Притом ткацкие автоматы тоже работают сами, без участия человека.
      А на бумагоделательной фабрике между валами огромных машин прокатывается жидкая бумажная масса. Валы должны ее разровнять, уплотнить, просушить. И нигде не помять, не порвать. А ведь эти машины изготовляют даже тончайшую папиросную бумагу. Очень умные машины!
      Ткацкая и бумагоделательная фабрики ничуть не меньше иного металлообрабатывающего завода.
      А вот предприятия, на которых приготовляют продукты питания — сливочное масло, сыр, консервы, — обычно называют заводами: маслозавод, сыроваренный завод, консервный завод. Хотя оборудование на этих заводах не очень сложное. И весь завод может занимать небольшой дом.
      Отчего все-таки одни промышленные предприятия называют заводами, а другие — фабриками? Какая между ними разница?
      Оказывается, все дело в том, когда и откуда появились у нас в языке эти слова.
      Издавна в России существовали кожевенные заведения, где вручную обрабатывали кожи, или, скажем, сыроваренные, где варили сыр. Из русского слова «заведение» впоследствии получилось «завод». А слово «фабрика» появилось в России позже: вместе с первыми машинными фабриками — прядильной и ткацкой, всего лет триста тому назад. Станки для этих фабрик покупались за границей, оттуда же пришло и название — «фабрика».
      А если бы мы совершили путешествие в более отдаленные времена, то узнали бы, что в Древнем Риме «фабриками» называли любые мастерские. Отсюда это слово перешло в другие языки. В Италии, например, до сих пор автомобильные заводы называют фабриками автомобилей.
      У нас словом «фабрика» принято называть предприятия ткацкой, бумажной промышленности. А название «завод» сохранилось за прежними «заведениями» (хотя сейчас и кожевенный, и маслозавод совсем не похожи на прежние: все процессы здесь механизированы). А еще тем же самым словом называют машиностроительные предприятия — заводы.
      Выходит, дело только в названиях: названия разные, а означают примерно одно и то же.
     
     
      ЦЕХ МЕТАЛЛОПОКРЫТИЙ
     
      Снова непонятное слово: что за металлопокрытия?..
      А ведь каждый видел продукцию этого цеха, даже не один раз. Кто не держал в руках сверкающий, словно всегда новенький, никелированный чайник? Кто не обращал внимания на блестящие, будто серебряные, никелированные части автомобиля или велосипеда?
      Кстати, что значит никелированные?
      Это значит, что стальные или железные изделия покрыты сверху
      тоненькой пленкой серебристого металла — никеля. Иногда вместо никеля их покрывают хромом и называют хромированными.
      А для чего нужно никелировать и хромировать, многим из вас, вероятно, известно: сталь и железо ржавеют на воздухе. Если же их защитить от воздуха и сырости пусть даже тоненькой, но сплошной пленкой, они прослужат во много раз дольше.
      Предохранить металл от ржавчины можно несколькими способами. Самый простой и дешевый — окрашивать краской.
      На заводах из специальных пульверизаторов - краскопультов красят новенькие станки и велосипеды, новенькие тракторы и автобусы, железнодорожные вагоны и холодильники. Особенно тщательно окрашивают корпуса кораблей: если корабль проржавеет, он даст течь и затонет.
      Для чего же хромировать и никелировать, если проще окрашивать краской? Дело в том, что краска годится не всюду. Попробуйте выкрасить электрический чайник или утюг — краска обуглится, стоит ей посильнее нагреться. А никелю и хрому жара нипочем.
      Впрочем, некоторые детали делают такими блестящими, будто серебряными, еще и для красоты. Например, руль и спицы у велосипеда и мотоцикла или дверные ручки и буфера у легковых автомобилей. Ведь на заводе стараются выпускать машины не только надежными, удобными, прочными, но и красивыми...
      Хромом и никелем покрывают железо в цехе металлопокрытий. Этот цех не похож на другие заводские цехи: здесь установлены не станки, а ванны со специальным раствором. Прежде чем никелировать или хромировать деталь, ее тщательно чистят. Затем кладут в ванну и пропускают сквозь раствор электрический ток. Хром или никель, содержащиеся в растворе, ровным слоем покрывают поверхность детали, будто приклеиваются к ней.
      А некоторые детали хромируют для того, чтобы сделать их более твердыми или, как говорят инженеры, износоустойчивыми. Ведь хром очень твердый металл, тверже стали. Цилиндры и поршни в автомобильных, мотоциклетных и других двигателях стали служить вдвое дольше после того, как их начали хромировать.
     
     
      ЧЕРТЕЖ
     
      Представьте себе, что кто-то из ваших приятелей решил описать машину, которую видел. Да так, чтобы вы могли потом ее сделать. И вот он принялся «изображать», рассказывать:
      — Снизу, значит, у этой машины вертятся два колеса. Повыше — мотор. А еще выше — две рукоятки на палке и между ними такой рычажок... Все понятно?
      — Ничего не понятно! — наверно, ответите вы. — То ли мотороллер, то ли электрический полотер... Разве так объясняют?
      Вы правы: ни Юдин инженер, ни один грамотный рабочий не станет вот так, на словах, описывать машину.
      Как же он объяснит ее устройство?
      А вот как: начертит чертеж, и сразу все будет понятно.
      Первобытные люди не знали ни карандаша, ни бумаги, а уже высекали острыми камешками на стенах своих пещер целые картины. А пятьсот — шестьсот лет назад человека вообще не считали культурным и образованным, если он не умел хорошо рисовать. Не случайно, оказывается, многие изобретатели и ученые древности были еще и художниками. А мы благодаря этому знаем сегодня и какими стенобитными орудиями пользовались когда-то при осаде крепостей, и конструкцию первого в мире «птицелета»... Сами эти машины не сохранились до наших дней, зато рисунки с их изображениями уцелели.
      Людям, которые разговаривают на разных языках, трудно бывает
      объясниться друг с другом. А инженеру достаточно начертить рисунок-чертеж, чтобы другому инженеру сразу стало ясно, что это за машина, как она действует. Вот почему говорят: чертеж — язык техники.
      Теперь подумайте: чем отличается чертеж от обыкновенного рисунка?
      «Нарисуйте, пожалуйста, пароход», — попросили трех художников.
      Первый нарисовал разбушевавшееся море: волны захлестывают палубу, корма потонула во мгле. Но капитан упрямо не сходит со своего капитанского мостика.
      У другого художника наоборот: только корму и видно. Этому показалось всего интереснее, когда готовое судно спускали со стапеля в воду.
      Наконец, третий художник, прежде чем рисовать, побывал в трюме у кочегаров, и на его рисунке пароход изображен «изнутри».
      Можно ли эти рисунки назвать чертежами? Нет, конечно. Ведь каждый художник рисует, как ему нравится. А чертить надо строго по правилам. Кто бы ни начертил пароход (или любую другую машину), у каждого должно получиться одно и то же.
      На чертеже не полагается рисовать ничего лишнего: пароход так пароход. Люди, море — все это здесь ни при чем. Чертеж не для того, чтобы им любоваться, а для дела: посмотрел и сделал по чертежу то, что там изображено.
      Но чтобы сделать какую-нибудь вещь, например пароход, мало только представлять его общий вид — надо знать и внутреннее устройство. Вот почему конструкторы чертят чертежи на каждую деталь, на каждую часть машины в отдельности.
      Я попросил начертить на этой странице пароходный руль — штурвал. Вот его чертеж: вид спереди, сбоку и сверху. Цифры на чертеже — размеры, без них в работе не обойтись. Все теперь про штурвал понятно? Тоже не все? Тогда, пожалуйста, дополнительный вид: штурвал в разрезе. Разрезы на чертежах обозначают штриховкой, как здесь.
      Штурвал — простая деталь. Целые горы чертежей готовят конструкторы на каждую новую сложную машину. А чтобы удобнее было чертить, не приходилось сгибаться в три погибели над чертежной доской, ее укрепляют на специальной подставке. И не горизонтально, как стол, а наклонно. Сверху по доске может свободно скользить, поворачиваться, закрепляться в любом положении длинная линейка.
      В помещении, где чертят конструкторы, широкие светлые окна. А вечером, чтобы не уставали глаза, здесь зажигают лампы дневного света.
      Когда чертеж готов и проверен, с него снимают на специальном аппарате копию — синьку. Так ее называют по старинке: раньше копии изготовляли синего цвета. Синьку посылают в цех. Рабочий получит чертеж, поглядит в него и сможет делать детали. А если кто-нибудь станет ему объяснять: тут, мол, снизу два колеса вертятся, сверху рычажок и так далее, — он и слушать не захочет. И правильно сделает: чего зря время терять!..
     
     
      ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ ЦЕХ
     
      Экспериментальный цех — значит опытный.
      Придумали инженеры, к примеру, новый холодильник, каких раньше не было, или новый автомобиль. Прежде чем изготавливать много таких холодильников и автомобилей, надо сделать хотя бы по одному. И попробовать, как они действуют, испытать их, внести в конструкцию новой машины необходимые изменения и улучшения. Всего ведь не предусмотришь заранее.
      В экспериментальном цехе выпускают первые, опытные образцы изделий. Здесь трудятся очень опытные рабочие и инженеры. От того, как изготовят и испытают первый образец, зависит работа всего завода; стоит прозевать недостаток в конструкции опытного образца, и вот уже у всех машин, которые будут сходить с заводского конвейера, останется этот недостаток.
      В экспериментальном цехе не обязательно испытывать всю машину целиком — можно и отдельные части, как говорят инженеры, узлы машины. Например, на специальных стендах (это такие столы с приборами) испытывают автомобильные и авиационные двигатели.
      А как изготовить опытный образец корабля? Строить целиком огромный корабль?.. В экспериментальном цехе кораблестроительного завода поступают по-другому: здесь создают модель — во много раз уменьшенную копию корабля, и проводят испытания этой модели.
      В большой трубе помещают модель самолета и мощными вентиляторами гонят навстречу ветер. Силу воздушной струи можно регулировать. Получается, будто самолет летит в воздухе — то быстрее летит, то тише. А инженеры тем временем наблюдают за показаниями приборов: выдержит ли конструкция самолета нагрузку? Достаточна ли подъемная сила крыла? Не подведут ли рули?..
      Экспериментальный цех — одновременно и цех, и лаборатория, и конструкторское бюро. Потому что здесь строят, испытывают и вычерчивают чертежи новых машин. Скажут специалисты из экспериментального: «Машина хороша. Разрешаем пускать в производство» — только тогда завод начнет делать такие машины.
     
      * * *
     
      Вы прочитали книжку и совершили путешествие по заводу — побывали в цехах и в заводоуправлении, познакомились с тем, как конструируют и как изготовляют машины, как работают станки, на. которых обрабатывают металл... А теперь вспомните, как называется наша книжка. Правильно: «Про завод и про то, как он живет». Только что это значит — завод живет? Разве он живой?
      Мы уже говорили, что раньше завод был не такой, как сейчас. И теперь здесь все время что-то меняется. Многое из того, о чем рассказано в книжке, пришло на завод недавно. Прежде не было автоматических линий, не было экспериментального цеха, да и остальные цеха выглядели не так, как сейчас.
      Не проходит и дня, чтобы на заводе не появлялись новые станки. Работать становится интереснее.
      Гудок — обеденный перерыв. Прямо на заводской территории столовая — зашел, пообедал. Отдохнуть можно тут же на скамеечке на заводском дворе: на газонах трава и цветы, деревья шелестят листьями, будто в лесу. «Зеленый цех», как называют его заводские люди, тоже помогает работе.
      Новичков, молодых рабочих, учат в училище при заводе. Раньше никакого училища не было, а теперь открыт даже техникум и вечерний институт, где можно выучиться на инженера. По вечерам в заводском Дворце культуры светятся окна — работают библиотека, читальня, кружки.
      Сегодня только на картинках можно увидеть прежний завод: грязные, закопченные корпуса; станки — каких и в музее не сыщешь; изможденные лица рабочих... Ведь прежде завод принадлежал капиталисту, хозяин беспокоился лишь о собственной прибыли.
      Теперь по-другому: завод — государственный, общий. И люди работают иначе: каждому хочется, чтобы его завод стал еще лучше. Значит, завод живет? Ну конечно, живет!