|
ОСТАЁМСЯ НОЧЕВАТЬ
Вы знаете, что делается на улицах большого города, когда наступает вечер?
Сразу вспыхивают все фонари. Куда ни посмотришь — всюду огни, огни, огни.
Зажигается свет и в огромном здании, похожем на стеклянную коробку. Как фонарь, светится эта стеклянная коробка в темноте. А наверху, в самом небе, сверкает надпись из лампочек:
ФАБРИКА «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА»
Рядом с фабрикой, в садике, стоит двухэтажный каменный дом, а в этом доме, в одной из комнат, между столом и
шкафом, есть ещё один дом, тоже двухэтажный, только маленький и деревянный.
На двери большого дома прибита дощечка с надписью:
ДЕТСКИЙ САД № 250
На маленьком доме ничего не написано — в нём живут куклы. И в кукольном доме тоже зажигается по вечерам электрическая лампочка. Вот и сейчас в окошке светится огонёк.
На крыше кукольного дома стоит пожарный. Он держит топорик и пожарную лестницу. На голове у него — блестящая каска.
А внизу у дома стоит милиционер. Одна рука у него поднята, другая опущена — настоящий милиционер-регулировщик.
Кто же зажёг лампочку в кукольном доме?
Девочка Лида Улитина.
Вот она сняла переднюю стенку, и сразу стало видно всё, что делается в обоих этажах. В первом этсже — спальня. Там стоит зеркальный шкаф, две кроватки, умывальник. А во втором этаже — буфет, стол и красный бархатный диван. На стене висят круглые часы. На диване сидит кукла Фиалка Времеева.
Лида посмотрела на круглые часы.
Мая! — сказала Лида, оглядываясь, — Мая, где ты? Куклам пора ужинать, надо их покормить.
— Сегодня уж некогда кормить, я домой иду, — ответила Мая и, хлопнув дверью, выбежала на лестницу.
По широкой деревянной лестнице, по красной ковровой дорожке, уже бежали вниз дети. В передней каждого из них кто-нибудь ждал — мама, бабушка, папа.
— Вера Сергеевна! — крикнула Мая с площадки. — Моя мама ещё не пришла?
— Нет, Маечка, — ответила Вера Сергеевна, повязывая шарф кому-то из ребят, — сегодня ты, Лида и Алик останетесь ночевать в детском саду. Ваши мамы в ночной смене.
— А вы, Вера Сергеевна? — спросила Мая. — Вы не уйдёте?
- Ну что ты! Раз вы остаётесь, так уж и я с вами.
Мая захлопала в ладоши и запела:
Ночевать! Ночевать!
Остаёмся кочевать!
И она побежала наверх, чтобы рассказать об этом Лиде.
— Я ещё ни разу не ночевала в детском саду, — сказала Лида. — мне здесь будет скучно спать без мамы и бабушки.
— Не будет скучно! — закричала Мая. — Вера Сергеевна весь вечер будет играть только с нами!
В эго время в комнату вошёл Алик.
— Девочки, — сказал Алик, — давайте пойдём вживойуго-лок. Интересно, что делают звери ночью.
Все трое побежали вниз.
— Сегодня я буду дежурная по кролику, — сказала Мая. — Да, Лидочка?
— Ну, ладно, — ответила Лида, — ты сегодня, я завтра, а послезавтра — Алик.
В живом уголке было темно и тихо. Алик взобрался на стул и зажёг свет. В стеклянных аквариумах, чуть шевеля плавниками, медленно и сонно плавали рыбки. А в клетке, за густой проволочной решёткой, сидел сгорбившись кролик. Уши лежали у него на спине и совсем потонули в белой пушистой шубке.
— Тише, он спит, — шепнула Лида. — Кормить будем завтра.
— А я хочу сейчас! — сказала Мая.
Но Лида взяла её за руку.
— Не надо его будить. Уйдём лучше.
— Пусть себе спит, — сказал Алик и потушил свет.
Все вышли из комнаты.
А через минуту кто-то опять с шумом распахнул дверь и зажёг свет в живом уголке. Это была Мая. Она просунула палец сквозь проволочную решётку и пощекотала кролику нос. Кролик вздрогнул и зашевелился.
— Проснулся? — спросила Мая. — Ну вот и молодец. Чем бы тебя покормить?
Мая посмотрела по сторонам, а потом подбежала к окну. На подоконнике рос в горшке высокий куст дикого винограда. Мая в один миг общипала куст, открыла клетку и бросила кролику целую горсть листьев.
— Ужинай!
Кролик понюхал виноградные листья и стал быстро уплетать их; двигая носом
— А теперь спи! — сказала Мая и убежала.
Клетка осталась открытой.
И дверь в коридор тоже.
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ФИАЛКИ ЕРЕМЕЕВОЙ
Возле кукольного дома сидела на корточках Лида и доставала из игрушечного буфета блюдца, чашки и тарелочки.
— Мая! — сказала Лида, — знаешь, Алик побежал в кухню за угощением.
— За каким угощением?
— А сейчас будет день рождения Фиалки, — это Вера Сергеевна придумала. К Фиалке придут гости — Красная Шапочка, Петрушка и пожарный.
— А кто их приведёт? — спросила Мая.
— Хочешь так: ты их приведёшь, а я буду угощать. Сперва ты приведёшь пожарного, постучишь в дверь домика и скажешь: яТук-тук\ Я спрошу: «Кто там?» Ты скажешь: «Пожарный». Я скажу: «Трик-трак», и пожарный войдёт.
— А что это такое «трик-трак»?
— Это значит — можно войти.
— Хорошо, — сказалаМая. — Только лучше сделаем так: я постучу: «Тук-тук». Ты спросишь: «Кто там?» Я скажу: «Пожарный». Ты скажешь: «Нам пожарного не надо. У нас пока ничего не горит». А я скажу: «Я не на пожар, я — в гости». Ты скажешь: «Трик-трак», и пожарный войдёт. Да, Лидочка?
— Да, а потом ты приведёшь Петрушку и всех других гостей.
Лида накрыла столик белой салфеткой, а Мая сняла с крыши пожарного.
— Ещё рано! — крикнула Лида. — Угощенье не готово. Нельзя ещё в дом входить.
— Да я же его в дом не веду, — сказала Мая. — Но ведь гости никогда не стоят на крыше, — вот я его и сняла.
Тут обе девочки принялись перетирать чайный сервиз. Чашечки были чуть побольше напёрстка, а блюдца — с большую пуговицу.
Лида подняла Фиалку с дивана, и та сразу же открыла свои синие стеклянные глаза. Лида причесала куклу, заплела ей косички, одела в новое розовое платье и снова посадила на диван.
В это время из кухни пришли Алик и Вера Сергеевна. Алик принёс пирог и ватрушку, а Вера Сергеевна — чай в настоящем фарфоровом чайнике.
Лида разрезала ватрушку и стала разливать чай.
Но вот к домику начали подходить гости.
- Тук-тук, — сказала Мая, подводя гостя к дверям.
— Трик-трак, — ответила Лида.
— Тук-тук.
— Трик-трак.
Первой пришла Красная Шапочка и принесла в подарок Фиалке корзинку, а в корзинке — красные, как ягоды, конфеты.
За ней пришёл Петрушка и принёс пуговицу. Другого подарка у него не нашлось.
Пришёл плюшевый Мишка и принёс целую кучу серебряных бумажек.
Пришли ещё две резиновые куклы и принесли катушку без ниток.
А потом, громко топая сапогами, к домику подошёл пожарный. Алик догнал его и сказал:
— Мая, отдай мне пожарного, я сам его приведу.
— Веди.
Алик почистил рукавом каску пожарного и постучал в дверь.
— Откройте скорее! Дайте пожарному чаю.
Дверь открылась.
Алик посадил пожарного на диван рядом с Фиалкой Еремеевой, а Мая дала ему пирога.
Потом Алик привёл милиционера.
— Накормите его, — сказал Алик. — Он сегодня стоял на посту и очень устал.
На посту, на посту На Калинкином мосту, —
пропела Мая и посадила милиционера в кресло.
После чая Вера Сергеевна взяла в руки Петрушку, Лида — Мишку, Мая — Красную Шапочку, Алик — пожарного и милиционера, и куклы пошли плясать.
Лучше всех плясал Петрушка. Он и головой кивал, и в ладоши хлопал, и ногами болтал. Кисточка на его колпаке так и прыгала.
Вера Сергеевна пела такую песенку:
Ну, Петрушка, отвечай:
Где вы, гости, пили чай?
Чай мы пили за столом.
С чем вы пили? С пирогом.
Съели по ватрушке,
Выпили по кружке,
А потом пустились в пляс.
Ад, как весело у нас!
И правда, всем было очень весело.
Наконец Вера Сергеевна посадила Петрушку и сказала:
— Куклы очень устали. Уложите их, и будем ужинать. Алик и Вера Сергеевна ушли. Лида и Мая поставили
пожарного снова на крышу, милиционера около дома, маленьких резиновых кукол уложили в кроватки и пропели им на прощанье песню:
Баю-баю, спать пора,
Спите, куклы, до утра.
Тише, куклы, тише, тише.
Ты, пожарный, стой на крыше.
Дверь закроем и окно —
Станет в домике темно.
Все куклы уснули. Только Фиалка, Петрушка и Красная Шапочка остались сидеть на диване.
— Им ещё рано спать, они большие, — сказала Лида.
И девочки ушли ужинать. Но как только они ушли, возле дверей кукольного домика появился ещё один гость, которого никто не звал и никто не ждал.
ПРИКЛЮЧЕНИЕ В КУКОЛЬНОМ ДОМЕ
Гость был в белой шубе.
Глаза у него были красные.
Уши длинные.
Белые усы топорщились. На лбу росли длинные белые волосы, острые, как иголки.
Гость стоял возле самого дома и двигал носом. Фиалка смотрела на него широко открытыми стеклянными глазами.
Красная Шапочка тоже смотрела и, верно, думала, что это волк.
Если бы только Фиалка и Красная Шапочка умели кричать, они закричали бы изо всех сил:
— Девочки! Девочки! К нам страшный зверь пришёл! Спасите нас! Спасите! Спасите!
Но Фиалка и Красная Шапочка не могли закричать, не могли позвать на помощь Лиду и Маю. Ведь они были только куклы.
Пожарный молча таращил на зверя свои блестящие, как пуговицы, глаза. Жалко, что он не мог соскочить с крыши и замахнуться на зверя топориком.
И даже милиционер ничего не мог сделать. Револьвер у него был не настоящий, и свисток не настоящий, да и сам он был игрушечный.
А зверь-то был живой!
Он подбирался к кукольному домику всё ближе и ближе. И вдруг прыгнул прямо во второй этаж — на стол, где стояли чашки.
Ножки стола подломились. Стол рухнул на пол вместе с посудой. Фарфоровые блюдца и чашки со звоном разлетелись в разные стороны и разбились вдребезги. Упал со стола цветок в глиняном горшочке. Фиалка Еремеева слетела с дивана и шлёпнулась на пол. В голове у неё что-то щёлкнуло, и синие стеклянные глаза её закрылись навсегда.
Но белому зверю не было до неё дела.
Осколками посуды зверь порезал себе лапу. Он лизнул лапу и, поджав её, начал подбирать с пола крошки пирога. А потом увидел цветок и принялся его щипать.
Вдруг он заметил Петрушку. Петрушка сидел на диване, ни жив ни мёртв от страха. Зверь посмотрел на него одним глазом и — раз! — схватил Петрушку за нос — того самого Петрушку, который только что так весело отплясывал на Фиал-кином рождении.
Зверь вертел головой, и Петрушка тоже вертел головой. Ему, наверно, было очень больно. Но Петрушка только трещал. Плакать он не умел.
Домик ходил ходуном, окна и двери тряслись, стены дрожали. Пожарный на крыше качнулся раз-другой и полетел вниз кувырком. Каска со звоном покатилась по полу. Ззерь схватил её ртом, потом подбросил и принялся грызть ремешок.
И вдруг уши у зверя поднялись. Он насторожился. Из другой комнаты послышались быстрые, частые шаги...
Белый зверь схватил каску за ремешок, оттолкнулся задними ногами от пола и пустился наутёк. В три прыжка перелетел он через всю комнату и шмыгнул в приоткрытую дверь.
Лида первая вбежала в комнату и — остановилась. Что такое? Фиалка лежит на полу с закрытыми глазами.
Лида подняла Фиалку, но глаза у куклы не открылись. Лида тряхнула её, но глаза так и остались закрытыми. Пожарный тоже лежал на полу. Он был без каски, а из головы у него торчала пакля. Серая, жёсткая пакля.
— Вера Сергеевна! — закричала Лида. — Идите сюда скорей! Что тут случилось!!
Вера Сергеевна, Мая и Алик прибежали бегом. Они заглянули в кукольный домик, а там — всё вверх дном.
— Вера Сергеевна, — сказала Лида, — это не я!
— А кто же?
Мая посмотрела на Алика.
— Наверно, это он.
— Что ты выдумываешь, Майка! — закричал Алик. — Я раньше всех пошёл ужинать. Сами вы всё наделали, а теперь на меня говорите. Смотрите — и каски нет! Какой же он теперь пожарный без каски?
— Ничего, — сказала Мая. — Мы наденем на него юбку и кофточку, и он будет тётенька.
— Да, тётенька! У него лицо не тёткино. У него усы!
— Успокойся. Алик, — сказала Вера Сергеевна, — мы найдём каску. Не могла же она пропасть.
Вера Сергеевна наклонилась и подняла с пола разбитый глиняный горшочек.Из комка земли торчали голые поломанные ветки, а к одной из веток пристала лёгкая белая пушинка.
— Вот оно что! — сказала Вера Сергеевна. — Ну, кажется, я знаю, кто здесь побывал. Идёмте-ка в живой уголок, ребята.
Все вышли из комнаты и пошли по коридору.
— Смотрите — каска! — вдруг крикнул Алик и поднял с пола помятую каску с оборванным ремешком. — Как она сюда попала?
— А вот увидим.
Дверь в живой уголок была открыта настежь, и в комнате горел свет. Около печки, где были сложены дрова, сидел бе-лым комочком кролик и грыз полено. Услышав шаги, он сразу отскочил в угол.
Лида осторожно подошла к нему и взяла его на руки.
— Значит, это ты, кролинька, всё у нас разорил? — сказала она.
— А кто оставил дверь открытой? — спросила Вера Сергеевна.
Все посмотрели друг на друга. Только Мая ни на кого не смотрела. Она подошла к аквариуму и прижалась носом к стеклу.
Вдруг Алик сказал:
— На винограде все листья оборваны. Неужели это кролик общипал? Вот какой гадкий!
— Нет, — сказала Мая и посмотрела на всех исподлобья, — это не кролик, это я оборвала листья. Я оборвала, а он съел. И дверь открыла тоже я.
— Так я и знала! — крикнула Лида. — Майка всегда всё делает по-своему. — Кролинька, бедный, ты ни в чём не виноват. Это Майка виновата!
Лида прижала к себе кролика, погладила и тут только увидела, что на передней лапке у него большая розовая царапина.
— Вера Сергеевна! Кролик порезался, ему надо сделать перевязку.
— Нет, — сказала Вера Сергеевна, — у него лапка и без перевязки заживёт. Посадите-ка лучше его в клетку и дайте ему отдохнуть. Видите, как он дрожит.
Дети усадили кролика на мягкое сено, закрыли дверцы клетки и тихонечко вышли из комнаты.
Наступило утро. На улице большими мягкими хлопьями падал снег. Было ещё темно.
Л в детском саду весело топились печки.
Из комнаты в комнату ходила с кочергой старушка Прасковья Ивановна и шевелила в печках дрова. Дрова потрескивали, огонь гудел, и железные дверцы подскакивали и стучали.
Лида, Мая и Алик, уже одетые и умытые, стояли на верхней площадке лестницы и ожидали ребят. Ребята входили в раздевалку, засыпанные снегом, закутанные в платки и шарфы.
— Вон Соня пришла! А вон Муся! Павлик! Никитка!
— А это кто же?
В раздевалку вошла какая-то новенькая девочка в большом клетчатом платке. Привела её мама. Она сняла с девочки платок.
— Смотри, какая у неё шапка — мохнатая, с ушами, — сказала Мая.
Мама сняла с девочки шапку. Под шапкой у ней оказался чепчик.
— Стриженая! Наверно, больна была, — сказала Лида.
В это время мама сняла потом фуфайку. И тут дети вочка, а мальчик, да ещё и
— Ну, Лёка, оставайся здесь. После обеда я за тобой приду, — сказала мама. — Смотри, сынок, не плачь.
Но Лёка уцепился за её пальто и заплакал.
— Мама, не уходи! Мама, не уходи!
Вера Сергеевна подошла к Лёке и взяла его за руку:
— Скажи, Лёка, ты видел когда-нибудь кроликов?
— Видел, — ответил Лёка, всхлипывая. — На картинке.
Он вырвал у Веры Сергеевны руку и закричал ещё громче:
— Мама, не уходи!
с девочки пальто, потом ватник, увидели, что это совсем не де-в длинных брюках.
— А живых кроликов ты видел? — спросила Вера Сергеевна.
— Не видел... Мама!
— А мы тебе живого покажем.
— Я покажу, — сказал Алик и сбежал по лестнице в раздевалку.
— Хочешь — я тебе покажу золотых рыбок? Или раньше серебряных? — спросил он.
— Хочу золотых, — ответил Лёка, поглядывая сквозь слёзы на дверь, за которой скрылась его мама.
Алик взял Лёку за руку и повёл в живой уголок.
— Вот смотри, тут золотые плавают. А тут серебрянки. А на дне — карасик.
Лёка посмотрел на карасика и сказал, вздыхая:
— Рыба утонула.
Алик засмеялся.
— Ну что ты! Карасик любит лежать на дне. А когда он умрёт, он всплывёт наверх. У нас уже один карась умер и всплыл. Его младшая группа руками трогала... А там у нас живёт снегирь.
И Алик показал на клетку.
В клетке на жёрдочке крепко стояла серенькая птица с красной грудкой и чёрной головкой.
— А вот тут в банке змея — уж, — сказал Алик.
Лёка заглянул в стеклянную банку. В банке никакой змеи не было. А был только мягкий зелёный мох.
Лёка посмотрел на Алика и спросил:
— Это всё — уж?
— Что — всё?
— Да всё, что в банке.
— Это мох, а не уж, — сказал Алик.
— А где уж?
— Под мох подлез, чтобы теплее ему было. А ещё у нас есть лягушки. Хочешь — покажу?
— Не хочу, — сказал Лёка. — Я их боюсь.
Алик посмотрел на Лёку.
— А чего лягушек бояться?
— Они прыгают, — сказал Лёка.
— Ну так что ж, что прыгают? Кролик ещё выше прыгает. Ты и его боишься?
Тут открылась дверь, и в живой уголок вошла Лида с тарелкой в руках. В тарелке лежала нарезанная капуста, свёкла и морковка.
За Лидой вбежала Мая, а за ней вошла и Вера Сергеевна. Лида открыла дверцу клетки, погладила кролика и пощупала его белую мордочку.
— Кролик весёлый, мордочка сухая. Ему сегодня всё можно есть, — сказала Лида.
— А как этого кролика зовут? — спросил Лёка.
— Можешь звать просто «кролик», — ответила Лида.
— А он рычит?
— Ну вот ещё — рычит! Это лев рычит, а не кролик.
Лида поманила кролика пальцем.
— Иди, кроличек, сюда, иди, не бойся.
Но кролик сидел, не шевелясь. Тогда Лида сама вытащила его из клетки и прижалась щекой к его белой шубке.
— Как на подушке, мягко, — сказала она. — А тяжёленький какой!
Лида подержала кролика на руках, потом снова посадила его в клетку. Кролик отряхнулся и принялся грызть капусту и морковку, двигая носом.
— А почему у кролика такой коротенький хвостик? — спросил Лёка. — Это ему крысы отъели?
Лида даже всплеснула руками.
— Что ты? У него всегда такой был.
Когда кролик позавтракал, Вера Сергеевна повела завтракать ребят, а потом сказала:
— Ну, ребята, одевайтесь, берите санки и — гулять.
— А кролик? — спросил Лёка. — Он тоже пойдёт гулять?
— Ой, правда! — сказала Мая. — Давайте возьмём с собой кролика. Он давно свежим воздухом не дышал. Можно, Вера Сергеевна?
— Можно. Только, смотрите, не тормошите его.
— Не будем, — сказала Лида. — Я уж за ним посмотрю.
И она побежала в живой уголок за кроликом.
ВЫШЕЛ КРОЛИК ПОГУЛЯТЬ
В саду было много-много снегу. Снег лежал и на земле, и на скамейках, врытых в землю, и на заборе. Посредине сада была устроена деревянная горка для катанья.
Лида вынесла кролика на руках и осторожно спустилась с крыльца.
Все обступили Лиду, начали гладить и теребить кролика.
— Не надо, — сказала Лида. — Кролику неприятно, когда его трогают.
Кролику, видно, и в самом деле было неприятно, когда его трогали. Он тёрся о Лидин рукав и ёрзал. Лида накрыла его шерстяным вязаным шарфом. Кролик прижал к спине уши и успокоился.
Раз-два-три-четыре-пять,
Вышел зайчик погулять, — сказал Лёка.
— Не зайчик, а кролик, — поправила его Лида.
Раз-два-три-четыре-пять,
Вышел кролик погулять.
— Ребята! — крикнул Алик, — знаете что? Давайте катать кролика с горки!
— Я буду катать! — закричала Мая.
— Так я тебе и дам катать, — сказала Лида. — Ты ещё уронишь его, а у него и так лапка болит.
— Мне дай! Мне дай! — закричали дети наперебой.
— Я не уроню!
— Я тоже не уроню!
— Нет, нельзя, — сказала Мая. — Кролика будем катать только мы с Лидой. Да ещё Алик...
— А я? — спросил Лёка.
Все посмотрели на Леку.
— Ты? Да разве ты умеешь кататься с горки?
— Умею! — сказал Лёка. — Я даже стоя могу скатиться.
— Нет, — сказал Алик, — Лёке нельзя.
Первой уселась на санки Лида. Алик положил ей на колени кролика, а Мая села за Лидиной спиной. Кролик дёрнулся и чуть не выскочил. Но Лида крепко обхватила его обеими руками и сказала:
— Надо, кролинька, сидеть спокойно. Нельзя так!..
Алик толкнул санки и крикнул:
— Катитесь, салазки, без подмазки!
— Поехали, поехали, пое-хали! — закричали наверху дети.
Ветер обдал Лиду, Маю и кролика снежной пылью. Санки
съехали с горы и врезались в сугроб. Мая завизжала, а Лида ещё крепче обхватила кролика и почувствовала, как под ладонью у неё что-то сильно забилось. Это у кролика стучало сердце.
— Как ты думаешь, Мая, — спросила Лида, — кролику весело?
Алик ничего не ответил, оттолкнулся и покатил.
— Кажется, он немножко улыбается.
Санки опять потащили наверх. Теперь на них уселся Алик. Он сел верхом, прижал к себе кролика, а сзади примостилась Лида.
— А потом я поеду! — сказал Лёка.
Мая посмотрела на кролика, погладила его вздрагивающие уши и сказала:
— Эй, с дороги, куриные но-
ги! — крикнул он, скользя по крутому накатанному склону.
Вот уж и горка кончилась, пошла ровная, гладкая дорожка, а санки сразгону всё ещё мчатся вперёд. Алик упёрся ногами в снег, и санки остановились.
— А теперь — я! — закричал опять Лёка. — Только я сам поеду. Один.
Алик и Лида поднялись на горку.
— Нет, Лёке нельзя, — сказала Лида, — он трусишка.
— А вот и нет! — крикнул Лёка и сел на санки. — Ну дайте мне кролика. Это ведь я первый сказал, чтобы кролика взяли гулять.
Лида посмотрела на Алика.
— Ой, боюсь я...
— Ничего, дай.
Лида покачала головой и осторожно протянула Лёке кролика.
Лёка. — Хоть один разок съеду с ним...
— Держи только, Лёка, крепко держи!
— Раз, два, три! — крикнул Алик и толкнул санки. Санки тронулись.
— Ой! — закричал Лёка, — он вырывается! Мне его не удержать! Остановите!
Но помочь ему уже никто не мог. Санки, виляя, летели вниз. На середине горки они перевернулись, Лёка свалился набок, а кролик, откинув назад уши, поскакал по сугробам. Все бросились следом за ним.
— Удрал! Удрал!
— Ловите его, ловите!
Но кролик был уже далеко, в самом конце сада. Он доскакал до высокого забора, прижался к земле и вдруг юркнул в щель. Юркнул и пропал.
Что тут делать? Забор высокий, хода в соседний двор, на фабрику, нет. Да если бы и была в заборе калитка, разве пустили бы на фабричный двор детей? Там то и дело снуют взад и вперёд тележки, вагонетки, грузовики...
Тут к ребятам подбежала Вера Сергеевна.
— Я сама пойду поищу, — сказала она. — А вы, ребята, никуда не уходите. Ждите меня здесь, в саду.
И она ушла.
Дети столпились у забора. Алик нашёл в одном месте щёлку, сквозь которую хорошо был виден соседний двор. В углу двора горой были навалены пустые ящики, штабелями были сложены доски, а кролика нигде не было видно.
— Он, наверно, уже убежал с «Красной Звезды», — сказала Лида. — А вдруг его теперь собаки загрызут или волки?
— На улице волков не бывает, — сказал Алик.
— А в лесу бывают. Кролик, может быть, в лес убежит... И не стыдно тебе, Лёка? Сказал бы сразу: «я боюсь». А то — «поеду, поеду». Да ещё — «сам!»
И дети начали говорить, что это один Лёка во всём виноват, что лучше бы он совсем не пошёл сегодня гулять, лучше бы доктор ему не позволил гулять, а ещё лучше было бы, если бы Лёка поступил не в этот детский сад, а в какой-нибудь другой, где нет кролика.
Лёка слушал-слушал — и расплакался.
В это время кто-то подошёл к забору с той стороны. Дети увидели только ноги в валенках. А потом услышали чей-то хриповатый голос:
— Кто там плачет.-
Лёка сразу замолчал. А ноги в валенках вдруг пропали. И скоро в сад, уже с другой стороны, с улицы, вошёл старичок в валенках и в жёлтом полушубке.
— Ну, кто тут плакал? — спросил он и подошёл к детям.
— Вот этот мальчик, — сказал Алик и показал на Лёку.
— А кто его обидел?
— Его никто не обидел. Он кролика выпустил.
И дети наперебой начали рассказывать старику, как всё это случилось, и какой хороший был кролик, и чем его кормили, и как он вчера вечером забрался в кукольный дом.
Старичок слушал и покачивал головой.
— А большой был кролик? — спросил он.
— Вот такой, — сказала Лида и обеими руками показала, какой был кролик.
— А где ваша учительница?
— Вера Сергеевна? — спросила Лида. — Она кролика ищет у вас на «Красной Звезде-.
Но как раз в эту минуту Вера Сергеевна вернулась в сад. Дети бросились ей навстречу и закричали ещё издали:
— Нашёлся?
— Пока ещё нет. Завтра, наверно, найдётся.
Тут Вера Сергеевна заметила старика. Они поздоровались и начали о чём-то тихо друг с другом говорить, а потом Вера Сергеевна сказала:
— Ну, идёмте, ребята, домой.
— А как же кролик? — спросила Лида и заплакала.
— Ну вот, — покачал головой старик, — то один плакал, а теперь другой.
— Ничего, дедушка, — сказала Вера Сергеевна. — Мы сейчас перестанем плакать. Хотите посмотреть, как мы умеем бегать? Ну, кто раньше всех добежит до дому? Раз, два, три!
Дети посмотрели друг на друга, но никто не побежал, а все медленно пошли по дорожке. Позади всех побрела Лида.
А старичок вышел на улицу и тоже пошёл своей дорогой.
Тихо стало в саду. Только большая чёрная ворона вдруг села на снег, замахала крыльями и громко, на весь сад, закричала:
— Удррал! Удррал!
Прасковья Ивановна ещё на кухне услышала, как стукнула входная дверь. Она взяла в руки большой белый кочан капусты и пошла в раздевалку встречать ребят.
— Нагулялись? — спросила Прасковья Ивановна.
Но дети молчали.
— А я для вашего кролика свежей капусты купила. Вот какой кочан, посмотрите... А где же кролик?
— Потерялся, — ответила Лида и, не раздеваясь, села на скамеечку. — Убежал... Бабушка, вы поищете его?
— Где же его, милая, теперь найдёшь, если убежал, — ответила бабушка.
Все разделись и тихо пошли к себе наверх.
Лёка остался в раздевалке один. Вера Сергеевна подошла к нему и стала снимать с него валенки.
— Тётя, — сказал Лёка, — я лучше пойду домой!
— Куда же ты пойдёшь? Мы скоро будем обедать.
Вера Сергеевна взяла Лёку за руку и повела его к детям.
Они уже все собрались в живом уголке, около пустой
клетки.
В клетке всё было так же, как при кролике. В сене ещё оставалась ямка, где раньше сидел кролик, в мисочке лежала объеденная морковка, а в блюдечко, как всегда, налита была вода. Не было только кролика...
— Вера Сергеевна, — сказал Алик. — Завтра я дежурный по кролику, а кролика нет!
Вера Сергеевна обняла Алика.
— Ну что же поделаешь, голубчик. Будешь теперь кормить снегиря и лягушек.
Алик ничего не сказал.
А Лёка присел на корточки возле клетки и стал что-то разглядывать.
— Ну что ты смотришь? — спросила Лида. — Сам выпустил кролика, а теперь — смотришь.
Лёка встал и отошёл к столику, где стояла банка с лягушками.
— Не трогай, не трогай! — закричал Алик. — Ты и лягушек выпустишь!
— Я уйду домой и больше к вам не приду, — проговорил Лёка.
— И не приходи, — сказала Лида. — Без тебя было лучше.
Лёка нагнул голову и выбежал из комнаты.
Когда стемнело и на улицах опять зажглись фонари, дети стали собираться домой. Сейчас за ними придут мамы.
Первой в этот день пришла Лидина мама.
— Ну-ка, ребята, позовите мне мою девицу, — сказала она, подходя к лестнице.
— Лидочка, Лида! За тобой пришли! — закричали ребята хором.
Через минуту на лестнице показалась Лида. Она шла, опустив голову, и тёрла глаза обеими руками.
— Что с тобой, дочка?
Лида сбежала с последних ступенек и бросилась к матери.
— Мамочка, он пропал! Лёка взял его на руки, а он как выскочит — и убежал на улицу.
— Лёка убежал?
— Не Лёка, а кролик!
— Кролик? — сказала Лидина мама и засмеялась. — Ну это ещё ничего.
Лида отвернулась.
— Тебе всё ничего, а если он под трамвай попадёт?
— Ну что ты! Кролик через дорогу не побежит. Его, наверное, милиционер поймает и завтра к вам принесёт.
— А откуда же милиционер узнает, что он наш? — сказала Лида и залилась слезами.
Тут вошёл Лёка и начал оглядываться по сторонам.
— Кого ты ищешь, мальчик?
— Маму, — сказал Лёка. — Я хочу домой.
Он открыл свой шкафчик, схватил шапку и надел её задом наперёд. Потом схватил пальто и тоже надел задом наперёд.
— Вот этот мальчик во всём виноват! — сказала Лида.
Лёка бросился к выходной двери и дёрнул изо всех сил
ручку, но дверь была заперта.
— Лидочка, — сказала мама, — зачем ты обижаешь мальчика? Он, видно, и сам не рад. Да перестань же плакать, дочка. Купим вам другого кролика, и всё будет хорошо.
— Я не хочу другого! — ещё громче заплакала Лида. — Я хочу этого самого!..
Всю дорогу Лида всхлипывала, а мама утешала её, как могла.
Она рассказывала ей, что скоро будет ёлка, что папа уже купил золотой и серебряной бумаги и что сегодня вечером все они вместе будут клеить игрушки. Но Лида её не слушала.
На углу их обогнали Лёка и его мама. Мама вела Лёку за руку и тоже рассказывала ему, какая у них будет ёлка, а он только плакал и мотал головой.
— Лида, иди скорей! — закричала Мая, как только Лида пришла на другое утро в детский сад. — Что я тебе покажу!..
Лида, не раздеваясь, помчалась прямо в живой уголок.
— Не там! Не там! — крикнула Мая. — У нас в группе.
Быстро скинув пальто, Лида побежала за Маей.
— Где же он? — спросила она, оглядываясь по сторонам.
— Кто он?
— Да кролик!
— Не знаю. Я не про кролика, я про Фиалку. Смотри, у неё глаза опять открываются.
Фиалка сидела в кукольном доме, на диване. Синие стеклянные глаза её блестели, как новые.
— А я думала, кролик вернулся, — печально сказала Лида.
В это утро было очень холодно, и гулять не пошли. Вера Сергеевна усадила детей за стол и дала каждому по листу глянцевитой цветной бумаги и по кисточке. Она поставила на стол баночки с клеем и сказала:
— У нас скоро будет ёлка. Сейчас мы будем делать игрушки для неё. Лёка, ты умеешь клеить вёдра, фонарики или корзинки?
— Нет, не умею, — сказал Лёка, — я только марки умею наклеивать и картинки в тетрадку.
— Ну, садись рядом со мной. Я тебе покажу.
И она показала, где нужно бумагу разрезать, где помазать клеем и как сложить.
Застрекотали ножницы, зашуршала бумага. Все принялись за работу.
Мая увидела на столе большой пакет ваты.
— Какая белая, пушистая! — сказала она. — Совсем как наш кролик.
Все дети перестали резать и клеить и посмотрели на вату. Один только Лёка даже не обернулся.
— Вера Сергеевна, — спросила Мая, — а можно сделать из неё кролика — ватного кролика, а?
— Отчего же! — сказала Вера Сергеевна. — Если хотите, сделаем.
— Хотим, хотим! — закричали ребята.
Вера Сергеевна вырезала из жёлтого картона кролика и стала обклеивать его с обеих сторон ватой. Кролик становился всё толще и толще. Потом ему приделали уши, вместо глаз пришили красные пуговицы.
Всем детям кролик очень понравился. А Мае больше всех. Она нарезала красной и зелёной бумаги и стала его кормить. Ей было всё равно, что живой кролик, что ватный.
— Смотри, Лида, — сказала она, — у него всё есть: и глаза и уши.
Лида только отмахнулась.
— Всё есть, а не живой. И не видит ничего и не слышит ничего.
В это время в дверь кто-то постучал. В комнату вошёл старик в валенках. Дети сразу его узнали. Это был тот самый старик, который приходил к ним в сад, когда пропал кролик.
— Здравствуйте, ребята, — сказал он. — Ну что, не нашёлся ваш беглец?
— У нас уже другой кролик есть, — ответила Мая. — Посмотрите.
— Вот и хорошо! — сказал старик.
— Совсем не хорошо, — вздохнула Лида. — Разве это кролик? Это одна вата.
— Дедушка, — вдруг сказал Лёка и встал с места. — Пойдёмте вместе на фабрику. Может быть, там кто-нибудь видел нашего кролика?
— Если бы кто видел, мне бы рассказали, — ответил старик. — Ну, ничего, я сам его поищу. Ты что делаешь, мальчик?
— Ведро, — сказал Лёка.
— Ведёрко? Ну давай, я тебе помогу. Сверни-ка бумагу в трубку. Вот так. Теперь всунь туда пальчик и прижми. А потом приклеим донышко и ручку.
Лёка так исделал, и у него получилось серебряное ведро. Лёка поставил его на подоконник.
За ним к окну подошла Лида и поставила золотой фонарик. Потом прибежали другие дети и тоже поставили свои игрушки. На подоконнике выстроились в ряд серебряные и золотые фонарики, красные и синие корзиночки, сумочки, хлопушки.
— А Дед-Мороз придёт к вам на ёлку? — спросил старик.
— Вот этого мы ещё не знаем, — сказала Вера Сергеевна. — Может, придёт, а может и нет.
— А я думаю, придёт, — сказал старик.
Он попрощался со всеми и ушёл.
ЛЕСНАЯ КОМНАТА
Прошло три дня. А на четвёртый день рано утром в детский сад привезли ёлку.
Ёлка была высокая, густая. Во все стороны раскинулись колючие лапы, как будто целый лес вырос от пола до самого потолка. В комнате сразу запахло смолой.
Эту ёлку только что срубили. Ещё ночью она стояла в тёмном, тихом лесу, а вокруг неё бегали одни только зайцы.
Теперь её поставили посреди комнаты и на каждую веточку что-нибудь повесили — яблоко, фонарик, золотую лодочку...
Целый час оставался ещё до праздника, а все дети уже пришли в детский сад. В раздевалку они вошли в пальто, в валенках- в шапках — как
всегда — а на лестницу поднялись такие нарядные, что даже друг друга не узнали.
На Мае было новое матросское платье. Она стояла, точно кукла, и даже боялась сесть. Юбочка у неё была в мелкую-мелкую складочку, сядешь — сразу сомнётся.
Лида пришла в белом платье, в чёрных лакированных туфельках и с сумочкой в руках.
Алик тоже пришёл одетый по-праздничному. Под самым подбородком у него был повязан большой бант. Хочешь — не хочешь, а держи голову прямо, не то бант ещё съедет набок или развяжется.
Уже все дети собрались — один Лёка что-то опаздывает.
А дверь в зал уже распахнулась. Кто-то громко заиграл на рояле. Дети взялись за руки и побежали цепочкой за Верой Сергеевной.
Впереди — Мая, за ней Алик, потом Лида и вся старшая группа.
Навстречу им из другой двери бежали в зал «средние».
За ними, топая ножками, шли самые маленькие. Они были в масках. Впереди всех шёл петушок. За петушком — курочка.
За курочкой — лошадка. За лошадкой — волк. За волком — утка. За уткой — кошка.
В зале погас свет. На минуту стало темно. И вдруг вся ёлка от пола до потолка вспыхнула и засверкала разноцветными огнями. На верхушке, под потолком, зажглась большая красная звезда, а под звездой заблестели нити золотого дождя.
— Ой, какая ёлка! — сказал кто-то из детей.
И все сразу заговорили:
— Сколько огоньков!
— Смотрите — шарики блестящие!
— Фонарики!
— Корзиночки!
— Хлопушки!
— Лодочки!
— Парашюты!
Дети взялись за руки и окружили ёлку хороводом.
Хорошо бегать вокруг ёлки!
Игрушки в глазах так и мелькают.
Вот кролик ватный сидит под ёлкой.
Вот маленький Дед-Мороз. Вот шарики блестящие развешаны по веткам.
Посмотришь в такой шарик и увидишь весь зал — и паркетный пол, и чёрный рояль, и белые стулья вдоль стен. А если ещё ближе подбежишь, увидишь себя, как в зеркале.
— Быстрей, веселей! — -крикнула Вера Сергеевна.
Дети побежали ещё быстрей.
И вдруг кто-то громко, на всю комнату, крикнул:
— Птица летит!
Все откинули назад головы и посмотрели вверх. И правда, к ёлке летела птичка — красногрудый снегирь. Он взлетел высоко-высоко, под самый потолок, и уселся на красной пятиконечной звезде.
Все так и замерли.
Снегирь посмотрел сверху на игрушки, а потом вспорхнул и перелетел со звезды на ветку.
Сидит на ветке и покачивается, как на качелях. Перед самым его клювом висит большое розовое яблоко. Снегирь нацелился клювом и — раз! — клюнул яблоко. Два! — клюнул пряник.
Все захлопали в ладоши.
— Молодец снегирь, что прилетел к нам на ёлку!
— Вот так гость!
— А кролика нет, — тихо сказала Лида.
Тут опять заиграла музыка. Дети запрыгали и закружи-
Вдруг кто-то постучал в дверь.
— Кто там? — спросила Вера Сергеевна.
— Это я, — послышался чей-то хриповатый голос. — Дед-Мороз.
В комнату вошёл старик в длинной белой шубе. До самого кушака доходила его белая борода. Через плечо было переброшено полотенце, а к полотенцу привязаны были мешок и корзинка.
Старик зашагал по комнате, постукивая палкой.
— А почему снега нет? — спросил Дед-Мороз.
И вдруг откуда-то с потолка начал падать снег — белые, мягкие хлопья ваты. Снег покрыл ёлку и весь пол, всё стало бело от снега.
— Здравствуйте, дорогие ребята, — Сказал Дед-Мороз. — Какая у вас ёлка нарядная. И лампочки и звёзды.
— И шоколадные рыбки! — закричали дети.
— И мандарины!
— И шишки золочёные!
Дети окружили деда со всех сторон. Маленькие протиснулись вперёд. Дед-Мороз развязал мешок, сунул туда руку и сказал:
— Расступитесь-ка, ребята, сейчас выйдут из мешка цыплята, поймал я их на улице, вместе с их мамашей-курицей.
И он вынул из мешка большую рябую курицу, на деревянных ногах, но в настоящих куриных перьях. К ней жались со всех сторон жёлтые ватные цыплята с крепкими клювами. Стояли цыплята на подставке.
Дед повертел что-то под крылом у курицы, и цыплята сразу же застучали клювами по дощечке.
— Это подарок малышам, — сказал Дед-Мороз и опять засунул руку в мешок.
— А сейчас выскочит конь, зовут его ,Огонь», ретивый, красивый, с хвостом и гривой. Выпущу я коня — побежит он у меня. Конь-то горяч, понесётся вскачь. Выходи, мой конь, да ребят не тронь!
И дед вытащил из мешка игрушечного коня.
— Это подарок средним.
— А что старшим? — спросил Алик.
— Сейчас я дам и старшим, — сказал Дед-Мороз. — Слыхал я, ребята, сказку, будто стащил у вас кролик пожарную каску.
Ещё слыхал я про кролика, что сбросил он посуду со столика. Узнал я из этой сказки, что усадили его на салазки. И будто такое было катанье, что сказал он вам всем «до свиданья». Случилось у вас это, ребята?
Щур
— Случилось, — сказала Лида. — Нет у нас больше кролика!
— Как нет? — спросил дедушка. — А это что?
И он снял крышку с корзинки. Оттуда вылезли белые кроличьи уши.
— Кролинька! — закричала Лида. Она бросилась к корзинке и вытащила оттуда перепуганного кролика.
— Беленький мой, ну где же ты был?
Но кролик только смотрел на неё косыми глазами и молчал.
— Где вы нашли его, дедушка? — спросил Алик.
— Это уж мой секрет, — ответил Дед-Мороз.
— Давайте покажем ему ватного кролика, — сказала Мая. — Он ему наверное понравится.
И она посадила живого кролика под ёлку рядом с ватным. Ватный сидел спокойно. А живой весь съёжился, прижался к самому стволу ёлки и только посматривал, куда бы ему убежать. Но бежать было некуда. Вокруг толпились ребята, хлопали в ладоши, топали ногами, пели.
— Дедушка, — сказала Вера Сергеевна, — идите тоже к нам в хоровод!
Дедушка развёл руками.
— Я-то, правда, старик, веселиться уже отвык, но на празднике вашем — так и быть, попляшем.
И Дед-Мороз вышел на середину хоровода и пошёл по кругу, приплясывая.
Вдруг его длинная белая борода зацепилась за ветку. Дед взялся за бороду руками, потянул её, и она, вместе с усами, осталась у него в руке. А на месте ватной бороды у деда оказалась ещё одна борода, только уж не ватная, а настоящая.
Дети засмеялись:
— Дедушка, у вас две бороды!
— Один дед, а две бороды!
Потом Мая подошла к старику поближе, присмотрелась к нему и сказала:
— Дедушка, это опять вы?
— Опять я.
— Тот самый?
— Тот самый. Только сегодня я пришёл к вам из лесу.
— И вовсе не из лесу! — закричала Мая. — А с «Красной Звезды». Вы и тот раз приходили с фабрики. А зачем вы тогда приходили?
— Как зачем! — сказал старик. — А надо же мне было посмотреть, какие игрушки у вас есть, а каких вам нехватает. Курица ведь вам нужна?
— Нужна!
— А лошадь?
— И лошадь нужна.
— А кролик?
— А кролик нужнее всех! — закричала Лида и нагнулась над кроликом. — Дедушка, а вы его покормили?
— Мы его сами покормим! — сказал Алик. — Я сегодня буду дежурный по кролику — ведь я тот раз не успел.
Но Лида уже взяла зверька на руки и понесла в живой уголок.
— Видишь, кролинька, в твоей клетке никто не живёт, — сказала Лида.
Она присела на пол и, крепко обхватив кролика одной рукой, стала открывать дверцу. Кролик задвигался.
— Я тебе сделала больно? — спросила Лида. — У тебя всё ещё лапка не зажила? А ну-ка покажи её.
Лида подняла правую переднюю лапку кролика и осмотрела её. На лапке не оказалось даже следа от пореза.
«Может быть, другая лапка болела?» — подумала Лида и осмотрела левую лапку- На левой тоже ничего не было видно.
Тогда Лида подняла кролика повыше, присмотрелась к нему, и вдруг — что такое? Откуда у него на лбу чёрное пятнышко? И почему усы у него стали такие редкие? И весь кролик стал как-то легче и даже как будто меньше.
— Алик! Мая! — закричала Лида и понесла кролика обратно в зал. — Алик, Мая! Смотрите — что это? Кролик почему-то стал меньше... И на лбу у него — пятно!
Дети подбежали и стали разглядывать кролика.
— Ну и что ж, что меньше? — сказала Мая. — Он опять подрастёт.
Алик тоже присмотрелся.
— А царапина есть у него? — спросил Алик.
— Нет, ничего не видно, — ответила Лида. — Может быть, зажила лапка?
— Ну да, зажила, — сказал Алик. — Когда я ушиб ногу, она долго не заживала. Это, наверно, не тот кролик.
— Я тоже подумала, что не тот! — сказала Лида и оглянулась на старика. — Дедушка, это наш кролик? Тот самый? Да, дедушка?
Дедушка пожал плечами.
— Не знаю. Может быть, тот самый, а может — и не тот. Я же вашего кролика не видал, а только от вас про него слышал.
— Ну, конечно, не тот, — сказал Алик. — У того пятна не было!
Лида сразу спустила кролика с рук. Кролик отряхнулся и поскакал по комнате. За ним кинулся Алик.
— Лида, а ты его покормила? — спросил Алик, поймав кролика.
Лида покачала головой.
— Я только хотела его покормить, как вдруг подумала, что это не тот.
— Ну так что ж, что не тот? — сказал Алик. — Кормить всё равно надо. Я пойду покормлю.
И Алик ушёл с кроликом в живой уголок.
А Лида опять подошла к старику.
— Где же вы нашли его, дедушка? — спросила она. — Может быть, и наш там где-нибудь бегает?
— Не знаю, милая, — ответил дедушка. — Кролики по улицам не бегают. А этого кролика я купил для вас в зоологическом магазине.
Лида отошла от дедушки и вытерла глаза кулаком. А Мая схватила вдруг ватного кролика и стала совать его Лиде.
— На, возьми, Лидочка. Пускай у Алика будет живой, а у нас с тобой — ватный.
— Да на что он мне — твой ватный! — сказала Лида и отвернулась.
«Лучше к Фиалке пойду, раз нет кролика», — подумала Лида.
И побежала к себе в группу.
Но только вошла она в комнату, как сразу остановилась.
В углу, где всегда стоял кукольный домик, было пусто.
Лида оглянулась. Что такое? Ни домика, ни кукол. Куда всё делось?
Лида вернулась обратно в зал.
— Вера Сергеевна! Кукольный дом тоже пропал. И все куклы пропали!
Вера Сергеевна улыбнулась.
— И дом и куклы — всё здесь.
— Где здесь?
— Да в этой комнате. Давайте искать под музыку. Если музыка будет тихая — значит, ищем не там. Если громкая — значит, там.
Заиграла музыка.
Дети медленно пошли по комнате.
В каждом углу стояло по ёлочке. Подошли к одной ёлочке — музыка стала тише. Раздвинули ветки — стала ещё тише. Подошли к другой ёлке — совсем затихла музыка. Подошли
к третьей ёлке, и вдруг рояль точно проснулся — заиграл весело и громко. Дети увидели большой ватный ком на полу. Они пощупали его руками. Рояль загремел.
— Здесь! Здесь! — закричали дети и принялись разгребать вату. Лида обеими руками разворошила пушистые хлопья и увидела под ними кукольный дом. Из окошка блеснул свет.
Рядом с домом оказался сад, которого раньше не было. В саду был стеклянный пруд, и по стеклу плавали два маленьких лебедя с выгнутыми шейками. На берегу пруда стояли качели, выкрашенные зелёной краской. На них качались четыре куклы.
Да и сам домик теперь стал совсем другой. На окнах висели новые занавески, на столах лежали скатерти, на полу — ковёр. За столом, на новом бархатном диване, сидели в новых платьях Фиалка Еремеева и Красная Шапочка, а рядом плюшевый Мишка. В комнате внизу была устроена настоящая кухня — там стояла плита, а на плите — утюжок и алюминиевые кастрюли.
— Вот хорошо, — сказала Мая, — что кролик у нас дом разорил. Теперь у нас всё новое.
— Только кролика нет, — сказала Лида. — Есть какой-то чужой, а нашего нет.
ЁЛОЧНАЯ НОЧТА
Вдруг откуда-то послышался звон бубенчиков.
— Тише, — сказала Вера Сергеевна. — Слышите, кто-то едет к нам?
Дети посмотрели на окна, прислушались, но звон доносился совсем не с улицы. Бубенцы звенели где-то очень близко — в соседней комнате.
Дверь распахнулась, и в зал вбежали три лошадки. Дети сразу же расступились и дали им дорогу. На самом деле, это были мальчики, а не лошадки, но они топали ногами, ржали и звенели бубенчиками, как настоящие лошади. Над головой у средней лошадки была дуга, вся перевитая разноцветными лентами. В санях сидела девочка, закутанная в белый платок, и держала в руках красные вожжи. С ней рядом примостился маленький почтальон с толстой кожаной сумкой на боку.
— Тпррр! — крикнула девочка и потянула назад вожжи.
Тройка сразу остановилась, и бубенцы затихли. Почтальон
соскочил на пол и сказал:
— С Новым Годом! Вот вам посылка.
Он нагнулся над санями и вытащил большую почтовую посылку, обшитую материей. Материя была вся исписана печатными буквами.
Вера Сергеевна взяла у почтальона посылку, положила её на стол и громко прочла:
Срочно. Спешно. Детский Сад Номер двести пятьдесят.
По особому заказу.
Передать ребятам сразу.
Выдать группе малышей —
Сто цветных карандашей.
Выдать группе пятилеток —
Двадцать штук мячей и сеток.
А ребятам остальным
Выдать сказки братьев Гримм.
Все сразу — и старшие, и средние, и младшие — обступили Веру Сергеевну. Она сняла материю с посылки, открыла крышку и стала вынимать подарки — книжки с картинками, голубые, зелёные, красные мячи в сетках, коробки с цветными карандашами.
— Ещё у меня есть для вас письмо! — сказал почтальон, открывая свою кожаную сумку.
— Письмо? — спросила Вера Сергеевна. — От кого же?
— Прочитайте и узнаете, — ответил почтальон и опять уселся в сани. Лошади переступили с ноги на ногу, бубенцы опять зазвенели, и тройка умчалась в коридор.
Вера Сергеевна повертела в руках большой синий конверт, посмотрела его на свет, а потом распечатала и стала медленно читать:
Ребята, когда вы получите это письмо, выходите на лестницу встречать гостя. Если он вам понравится, он останется у вас навсегда. С Новым Годом!
— От кого это? — спросили ребята.
— Не знаю! Подписи нет.
— А какой же это гость останется у нас навсегда?
— Сейчас увидим!
Тут дверь отворилась, и в комнату вошла Прасковья Ивановна.
— Ну, встречайте гостя, — сказала она. — Вот это гость, так уж гость!
Ребята толпой бросились на лестницу.
Внизу, в передней, возле вешалки стоял закутанный мальчик. Дети подбежали к нему и увидели, что это Лёка.
Все молча переглянулись.
— Это Лёка-то гость? — спросила Мая. — Какой же он гость? Он же — свой.
А Лида даже всплеснула руками и тихо сказала:
Останется навсегда!..
— Да это не я гость не я! — закричал Лёка. — Идите сюда скорей. Смотрите!
Тут ребята увидели, что рядом с Лёкой стоит его мама и держит в руках что-то завёрнутое в одеяло.
Лёка вместе с мамой развернул одеяло. Дети посмотрели, а под одеялом — платок. Лёка снял платок, а под платком — простынка. Снял простынку, а под простынкой — белый кролик.
Все ахнули.
— Опять кролик?
— Это я его нашёл! — крикнул Лёка.
Лида подскочила к кролику и сразу же осмотрела его лапку.
На правой передней лапке виднелась царапина. Только она была уже не розовая, а коричневая.
— Это — тот! Это — тот! — закричала Лида и захлопала в ладоши. — И усы длинные, и царапина, и пятна на лбу нет... Лёка, миленький, где же он был? Как ты его нашёл?
— Я в дыру пролез, — сказал Лёка.
— Постой, — сказала мама. — Я расскажу. С того самого дня, как пропал у вас кролик, Лёка мне покоя не давал. Найди ему кролика — и всё тут. Уж мы и в сквере были и в парке. Всех сторожей на ноги подняли, всех дворников на улице...
— А нашли во дворе напротив! — крикнул Лёка.
— Подожди, — сказала мама. — Всё расскажу. Сели мы сегодня обедать, вдруг прибегает к нам женщина из дома напротив. «Идите, — говорит, — скорей, к нам во двор какой-то кролик забежал. В сарае прячется». Мы с Лёкой скорей туда. Смотрим: сарай заперт. Я — к дворнику за ключами. А дворника нет. Ушёл.
— Я и полез! — крикнул Лёка.
— Ну дай же мне договорить, — рассердилась мама. — Стоим мы с женщиной у сарая, а сделать ничего не можем.
Есть, правда, в стене дыра, да только маленькая — никому в неё не пролезть, разве что кролику.
— А я пролез и вытащил его!
— Молодец Лёка! — сказала Вера Сергеевна.
— Молодец, молодец!.. — закричали дети.
А Лёка стоял такой смущённый, такой счастливый, точно он получил какой-то замечательный подарок.
Лида взяла кролика на руки и понесла его в живой уголок. Там у клетки сидел Алик и внимательно смотрел, как новый кролик, с чёрным пятнышком на лбу, ест морковку.
Алик ещё не знал, что в детский сад вернулся старый кролик.
— Погляди, кого я несу! — сказала Лида. -Вотэто тот кролик. Наш! Его Лёка нашёл,
Алик посмотрел на одного кролика, потом на другого, потом опять на первого, опять на второго и вдруг закричал:
— Ура! Теперь у нас два кролика — тот и не тот!
Эту ночь кролики просидели в одной клетке.
А утром Вера Сергеевна раздобыла ещё одну клетку и посадила в неё нового кролика. Старый кролик остался жить в своей прежней клетке.
Раньше дети называли его просто «кролик», но теперь это имя уже не годилось, потому что в детском саду появился второй кролик.
Старого прозвали «Тот», а нового — «Нетот».
Так и на клетках написали:
«Тот» и «Нетот».
|
