Четыре мелочи

PDF

      ЧЕТЫРЕ МЕЛОЧИ
     
      Исполнилось Севе семь лет, осенью в школу идти. А он думать ни о чём не хочет, одно твердит:
      — Буду лётчиком!
      Кто-то из старших в шутку ему посоветовал:
      — Сходи к Громову. Он тебе поможет лётчиком стать.
      Вот и постучался Сева в квартиру Громова.
      Прославленный лётчик открыл дверь и говорит:
      — А на стене есть звонок. Можно было не барабанить рукой, а на кнопочку нажать.
      — Я не заметил кнопки! — сказал Сева. — У меня дело к вам. Очень важное.
      — Раз такое важное — заходи, — улыбнулся Громов.
      — Помогите мне лётчиком стать! — попросил Сева.
      — Думаешь, в авиацию так сразу и возьмут! — сказал Громов.
      — Я ничего не боюсь…
      — Как же я могу рекомендовать тебя в лётчики, когда совсем не знаю. Ты где хоть живёшь!
      — В Новых Черёмушках.
      — Далеко. Дома мама волнуется, что вечер на улице, а сына всё нет и нет…
      — А разве уже вечер! — встрепенулся Сева.
      — Восьмой час…
      — Правда! — Сева смотрел в тёмное окно.
      — Позвони домой, что скоро приедешь. Я тебя провожу.
      Они сели в автобус.
      Громов оторвал два билета. Один отдал Севе.
      — Вы мне только помогите в лётчики попасть, — упрямо твердил Сева. — А краснеть за меня не придётся.
      В салон вошёл контролёр.
      Все билеты ему показывают.
      А Сева никак не может найти свой билет. Роется в карманах, вывернул их, высыпал на ладонь пуговицы, гвозди, гайки, винтики, старые перья, ржавые крючки, ломаные спички, крошки хлеба пополам с пылью. А вот билета не оказалось.
      — Наверное, я его потерял, — тревожно прошептал Сева.
      Он вытер с лица рукавом пот, покосился на контролёра, который всё ещё дожидался.
      Снова перерыв карманы, Сева, наконец, отыскал свой билет, который был скручен в комочек.
      Когда они вышли из автобуса, Громов спросил:
      — Скажи-ка, приятель, почему ты пришёл ко мне так поздно? Сдаётся мне — это неспроста.
      — Да я бы раньше пришёл, ещё днём, но ерунда вышла, — Сева улыбнулся. — Не мог отыскать вашего дома. На улице нет № 7. А я вот записал…
      Громов взял из рук Севы клочок бумаги, на котором цифра 4 очень напоминала цифру 7.
      — Теперь мне всё понятно, — сказал Громов. — Тебе мешают стать лётчиком четыре мелочи…
      — Всего-то! — обрадовался Сева.
      Но лицо Громова было серьёзно.
      — Я знаком с тобой полчаса. И уже четыре! Вот смотри… Во-первых, ты не заметил звонка на двери. Это первая мелочь. Во-вторых, ты не знал, который час. Это вторая мелочь. А в автобусе ты забыл, куда спрятал свой билет. Это третья мелочь. И, наконец, четвёртая — ты небрежно записал номер моего дома. Вот и подумай, разве можно доверить такому рассеянному человеку самолёт! В кабине самолёта он не заметит световых сигналов прибора или забудет при посадке выпустить шасси…
      Сева скис и замолчал.
      — Нос не вешать! — строго сказал Громов. — Я тебе помогу хорошим советом. Каждый день одерживай победу хотя бы над одной такой мелочью. А когда почувствуешь себя полным победителем — смело иди в лётчики и даже в космонавты.
     
     
      Первое испытание
     
      Когда Володя Комаров был маленьким, он мог увидеть из своего окна лишь узкую полоску неба. Зато он хорошо видел землю. Окно — вровень с двориком.
      Володя видел тающий снег и вешнюю воду, видел, как пробивается зелёной головкой первый одуванчик, видел травы, жёлтые листья и снова воду, большие осенние лужи, а утром — лёд. И потом долгие дни — снег, снег…
      И всё происходило рядышком, перед самыми глазами.
      А поднявшись на улицу из дома, ослеплённый ярким светом, он даже слышал звон в ушах.
      Небо над головой было голубым, очень широким и бесконечно высоким.
      Володя мечтал стать лётчиком.
      Как-то летом отец Володи работал под Москвой на аэродроме. И мама привезла Володю к отцу погостить.
      Впервые в жизни Володя увидел самолёты так близко.
      Самым замечательным для него был даже не тот миг, когда начинает вертеться пропеллер и мотор стучит, как у мотоцикла. Самое замечательное, когда самолёт, приподняв от земли хвост, бежит по зелёному полю, оставляя за собой след, пригнувшейся от ветра травы. И потом легко, сразу отрывается от земли, чуть покачивая крыльями, уходит ввысь, становясь не больше стрекозы в широком голубом небе.
      Целыми днями Володя любовался полётами. Люди в кожаных шлемах стали его героями.
      После полётов молодые лётчики весело и дружно пели, шагая по зелёному полю.
      И Володе очень хотелось быть с ними.
      Однажды он подстроился к маршу лётчиков, шагал, не отставая, и пел:
      Мы покоряем пространство и время!..
      — Летать хочешь! — заговорил с мальчиком один лётчик.
      — Хочу! — признался Володя.
      — А не испугаешься!
      — Нет! — Для убедительности Володя даже головой покрутил.
      — Который тебе год!
      — Седьмой.
      — Маленько обождать придётся.
      — Подожду. Я терпеть умею! — сказал Володя.
      — А пока пойдём, Володя, искупаемся, — лётчик положил руку на плечо мальчика. — Плавать, конечно, умеешь…
      — Нет, — вздохнул Володя. — Я не умею плавать.
      — Ну-у, братец!.. — развёл руками лётчик. — А собрался летать! Прежде надо плавать научиться. Тех, кто не плавает, в лётчики не берут.
      Пошли они к Москве-реке. Лётчик долго выбирал место. И встал над самой глубиной. Вода внизу чёрная, спокойная.
      — Раздевайся! — приказал он Володе.
      Володя снял брюки и рубашку.
      — Так. Раз, два — прыгай в реку!
      И лётчик подтолкнул Володю.
      Володя с головой ушёл под воду и отчаянно заработал руками. Он не закричал, когда всплыл, не попросил помощи, а изо всех сил бил по воде руками и ногами, стараясь подплыть к берегу.
      — Одолей, одолей «водяных»! — подбадривал его лётчик.
      Иссякали Володины силы, но и те, «водяные», тоже отступили. Ни разу не взмолился Володя, не попросил помочь ему.
      Наглотался он речной воды, а плавать научился.
      — Ну, Комаров, парень у тебя что надо! — сказал лётчик отцу Володи. — Я думал, городской, визжать станет. А он и не пикнул. Откуда силы взялись! Вот загадка…
      — Отгадка в его характере, — сказал отец.
      — И то правда. Геройский характер.
      И лётчик пожал будущему космонавту руку.
     
     
      ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ЛЕТА
     
      Собрались мы с ребятами в лес по грибы. Утром небо было в тучах. Ребята надели куртки и резиновые сапоги. А только стали подниматься в горку, как тучи растаяли. Жаркие лучи солнца так и катились, заливая и посёлок, и реку, и дорогу, и путников.
      Кончался август. А в воздухе зной, духота. Лениво блеяли козы, в траве трещали кузнечики. От реки доносился плеск и весёлые голоса купающихся.
      Ещё не поздно было вернуться. Но ребята молчали. Я только слышал их тяжёлое дыхание за спиной. Спрашиваю:
      — А не смешно ли уходить в такой день от реки!
      — Мы решили идти в лес. Решили собирать грибы, — ответил Андрюша.
      — Нехорошо возвращаться с полпути, — поддержала брата Ира.
      Автобусы в сторону леса уходили пустыми. Потому что в такой жаркий день никто не хотел ехать в лес: все хотели ехать на реку. Кондукторша стала приставать к Ире и к Андрюше с расспросами, много ли они собираются набрать грибов.
      — А грибов-то нет! — вдруг выпалила она и стала смеяться. — Нету нынче грибов, хоть до Владимира шагайте. То ли дело сейчас пойти на реку.
      Мы слезли с автобуса и пошли по шоссе к лесу. Асфальт накалился и был мягким. Шоссе гремело, дышало бензином и гарью мчавшихся по нему грузовиков.
      Наконец мы спустились с крутогора, перепрыгнули маленький ручей и вошли в лес.
      Андрюша сразу потребовал:
      — Папа, дай нож!
      — И мне нож! — сказала Ира.
      Мы шли по самой опушке. Пахло горячей хвоей и горьковатым осенним листом. Оранжевыми кострами горели заросли папоротника.
      — Я нашёл! — закричал вдруг Андрюша. — Я первый нашёл!
      Андрюша держал гриб, который никому из нас не был знаком.
      — Подберёзовик, — решил Андрюша, заметив, что рядом растут берёзы.
      — Маслёнок, — сказала мама.
      — Похож на моховичок, — задумчиво проговорила Ира.
      Шляпка гриба сверху была прямая, как у моховичка. Но оливковую поверхность словно нарочно забрызгали чёрными крапинками. Ножка не толста, но плотная. А снизу шляпка жёлтая, губчатая. Гриб крепкий, свежий, молодой.
      — Позволь, я откушу, — попросил я Андрюшу.
      Откусил, пожевал. И Андрюша откусил, пожевал.
      — Сладкий! Значит, гриб хороший.
      Мы нагнулись, разгребая траву, и в один голос закричали, потому что каждый нашёл гриб или целую семейку.
      Проходили мимо деревенские ребятишки. И тоже на грибы набрели.
      — Подзаячники высыпали! Да сколько их! — обрадовались ребята. — Дядя! Я подзаячник вам на тропинке оставил!
      — Мальчик! Я гриб на пенёк положил!
      — Девочка! Я тут веточку обронил на семейку подзаячников!
      Мы скоро собрали полную корзину.
      — А каковы будут на вкус эти самые подёжичники! — шутил я.
      — Не подёжичники, а подзаячники, — поправила Ира…
      Мы перебрали много забавных зверей, присваивая их имена грибам. А когда шли к дому по полю, на котором паслись козы, Андрюша нарочно помрачнел:
      — Вдруг набрали мы подовечников. Что тогда!
      Дома завалили грибами всю террасу. И хотя ребята устали, сразу схватились перебирать и чистить грибы. Кипели грибы до самого вечера. Дом от пола до крыши пропах их дразнящим ароматом. И нам нетерпелось скорее бросить грибы на сковородку в масло, хорошо прожарить и попробовать. Но тот, кто варил и жарил грибы, знает, что дело это не скорое и надо набраться терпения.
      Грибы оказались очень вкусными.
      А наш дедушка сказал ребятам:
      — Это вам за упорство награда, за то, что не отступили от цели.
      Дедушка и грибы признал — правда, это были моховички, но выросли они по подземному руслу ручья, там, где и травка «заячья капуста» растёт. От неё и прозвище получили.
      Назавтра с утра шёл дождь. Было хмуро и по-осеннему холодно. И больше не было тёплых дней. И вот уж сколько времени прошло, а как начнём вспоминать про наши подзаячники — не обойтись тут без улыбки.
     
     
      СЕКРЕТ
     
      Впереди ещё было много погожих летних дней, а Наташа уже стала хмуриться и скучать.
      — Разве тебе здесь не нравится! — спросила её мама.
      — Чего хорошего! — Наташа пожала плечами. — Море да каша, море да каша…
      А море было голубое и зелёное! Море было тёплое!
      И Наташа очень любила резвиться в ласковом прибое.
      Когда штормило и огромные волны с грохотом катились на берег, Наташа с мамой любовались морем издали.
      — Наверное, ты перегрелась на солнце, — решила мама. — А каша здесь такая же, как в Москве, твоя любимая — манная, с вареньем.
      Наташа ничего больше не сказала маме, потому что это был секрет.
      У хозяйки жил мальчик Игорёк. Он играл большим вельветовым мишкой.
      Любимой игрой Игорька было наказывать мишку: ставить в угол.
      И вообще Игорёк делал всё не так, как следовало: никогда не кормил мишку, не пеленал, не рассказывал ему сказок и спать не укладывал, а бросал на пол где попало в своей комнате.
      Ночью Наташе снился вельветовый мишка с голубыми глазами, полными слёз. И девочка плакала.
      Днём ей не любо было даже море, и она не хотела есть манную кашу.
      — Игорёк! В твоей комнате мишке спать душно! — решившись, сказала однажды Наташа.
      Игорёк очень удивился:
      — А где ему будет хорошо!
      — Ему будет хорошо тут, на террасе, — прошептала Наташа, и голос её дрогнул.
      Но Игорёк сразу согласился.
      — Ладно, пусть спит на террасе…
      Где ему было догадаться, что задумала Наташа!
      Мишка уснул на террасе, Игорёк у себя в комнате, а Наташа долго лежала с открытыми глазами.
      Когда же дом затих, Наташа поднялась с постели, ступая на цыпочки, подошла к подоконнику, на котором спал мишка.
      Наташа осторожно взяла мишку на руки и бесшумно возвратилась в свою постель.
      Она кормила мишку конфетами и рассказывала сказки. А засыпая, гладила и жалела за все обиды, которые мишка терпел от Игорька.
      Утром Наташа положила мишку на подоконник.
      И теперь так стало каждый день.
      Наташа снова повеселела. С утра до вечера плескалась в море, много смеялась и с аппетитом ела манную кашу.
      Потом Наташа уехала.
      Игорёк так ничего и не узнал.
      Никто никогда не узнает этот секрет. А если даже узнает — то что же тут такого в самом деле!