С. Машинский
ГЕНИАЛЬНАЯ ПОВЕСТЬ ГОГОЛЯ
После выхода в свет «Вечеров на хуторе близ Диканьки» каждое новое художественное произведение Гоголя становилось событием в литературной жизни России. Известный художественный критик Владимир Васильевич Стасов вспоминал, с каким воодушевлением встречали читатели, особенно молодежь, произведения Гоголя. «...Новое поколение, — писал он, — подняло великого писателя на щитах с первой же минуты его появления. Тогдашний восторг от Гоголя — ни с чем не сравним. Его повсюду читали точно запоем. Необыкновенность содержания, типов, небывалый, неслыханный по естественности язык, отроду еще не известный никому юмор — все это действовало просто опьяняющим образом».
Совершенно восторженно была принята повесть «Тарас Бульба». Белинский назвал ее «колоссальным созданием». Это было смелое, новаторское произведение, впервые с такой поэтичностью, с таким художественным совершенством открывшее русской литературе героическую атмосферу народной жизни, силу и обаяние народных характеров.
Такой книги еще не знала история мировой литературы.
В своей повести Гоголь воссоздал широкую картину национально-освободительной борьбы украинского народа против польской шляхты.
Занимая выгодное положение на торговых путях между Балтийским и Черным морями, между Западом и Востоком, Украина с давних времен привлекала к себе захватнические помыслы некоторых своих соседей. На протяжении многих столетий богатые украинские земли подвергались опустошительным набегам татарских ханов и турецких янычар, литовских и польских завоевателей. В XIV веке Украина была захвачена Великим княжеством Литовским. Непрерывно усиливавшаяся польская шляхта пыталась со своей стороны не только отторгнуть Украину, но и одновременно закабалить Литву. Так родилась идея «объединения» двух церквей — православной и католической, — открывавшая перед шляхтой возможность экономического и политического подчинения и литовского и украинского народов. Осуществлением этих замыслов явилась так называемая Люблинская уния (объединение), провозгласившая в 1569 году формальное объединение Украины и Литвы с Польшей, а в действительности означавшая закабаление двух народов более сильным «союзником».
Вскоре после утверждения унии в Люблине польский король Сигизмунд-Август разослал универсал (грамоту), в котором предписывалась специальная форма присяги для украинцев на «верность» польской короне. Документ этот заканчивался наглой угрозой: «А кто бы совершить эту присягу воспротивился, у того, как у сопротивляющегося власти нашей и государственным законам, имение конфисковать будем».
Повсюду на Украине насаждалась польская администрация. Она грубо попирала национальное достоинство народа, оскорбляла его религиозные верования, культуру, обычаи. Польские шляхтичи наводнили Украину, «як чорни хмары», по словам народной песни. Огнем и мечом пытались они покорить и ополячить вольнолюбивый украинский народ. В 1588 году был введен специальный закон, закрепивший право собственности на землю лишь за польскими помещиками и отнявший это право у крестьян. На Украине образовались громадные владения польских магнатов. Они захватывали земли вместе с проживавшими на них людьми. Одному лишь магнату Ко-нецпольскому принадлежало на Украине семьсот сорок сел и сто семьдесят местечек и городов, а Вишневецкий владел почти всей Полтавщиной — сорока тысячами хозяйств. В таких чудовищных формах осуществлялся процесс закрепощения украинского народа.
Но тысячи и тысячи крестьян отказывались мириться с панщиной и спасались бегством в менее заселенные степные районы юго-восточной Украины. Это массовое бегство крестьян началось еще в конце XV века и представляло собой своеобразный протест против невыносимого крепостнического гнета, против украинских, литовских и польских феодалов. Особенно много беглых крестьян оседало в низовьях Днепра, куда стекались, по свидетельству летописи, все, кто «не при-обыкли к невольничьей службе».
Так возникло казачество (казаки — значит «вольные люди»). Прекрасно сказал Гоголь: «Его вышибло из народной груди огниво бед». Презрение к богатству, смелость, воля, неукротимая энергия, свободолюбие, патриотизм — вот черты характера этих людей. «...Здесь были те, — пишет Гоголь в «Тарасе Бульбе», — которые дотоле червонец считали богатством». Бедняк, вчерашний раб становился здесь не только хозяином своей судьбы, но и человеком, несущим на себе ответственность за судьбу всего народа.
Средоточием украинской казацкой вольницы стал район Запорожья, расположенный южнее днепровских порогов. В середине XVI века казаками здесь был воздвигнут Хортицкий замок и сооружена целая система укреплений. Было положено начало Запорожской Сечи (от слова «засека» — укрепление). Она стала центром борьбы казачества против многочисленных иноземных врагов украинского народа.
И быт, и административное устройство, и характер взаимоотношений между людьми — все было необычно и своеобразно в Сечи. Это был вооруженный лагерь. Жили в нем люди молодые и старые, но без семей. В перерывах между военными походами они занимались иногда земледелием, а чаще всего — охотой и рыболовством. Здесь царила суровая дисциплина, особенно в походе. Каждое землячество (курень) возглавлялось выборным куренным атаманом, который подчинялся выборному главному начальнику коша, или общины, — так называемому кошевому атаману. Таково было административное устройство Сечи. Запорожское войско состояло из полков, в свою очередь подразделявшихся на сотни и десятки. Каждый командир, включая самого гетмана, командовавшего всем войском, избирался и в любой момент мог быть смещен. Вооружение казака состояло главным образом из сабли и ружья; кроме того, запорожское войско имело еще пушки. Гордые, вольнолюбивые казаки отличались храбростью и удалью. «Соединяя с умом хитрым и острым щедрость и бескорыстие, казаки страстно любят свободу; смерть предпочитают рабству и для защищения независимости часто восстают против притеснителей своих — поляков; в Украине не проходит семи или осьми лет без бунта», — так писал Гильом ле Вассер де Боплан, французский инженер, проведший более семнадцати лет на Украине, на польской службе, автор известной книги «Описание Украйны», с которой был хорошо знаком Гоголь.
На широких степных просторах находили себе применение отвага и удаль казаков, их мужество и жажда бранных подвигов. Слава об этих подвигах быстро распространилась далеко за пределами Украины. Присмирели татары, вынужден был умерить свои аппетиты турецкий султан. Могучая Запорожская Сечь стала вскоре своеобразной сторожевой заставой на южных и юго-восточных границах Украины. На своих легких «чайках» запорожцы смело пересекали море и «шар-пали» берега Оттоманской империи (так тогда называлась Турция) и дважды подходили к ее столице — Константинополю. Они держали в страхе янычар и ханов, до тех пор безнаказанно грабивших украинские земли. Летописец Грабянка приводит характерное изречение «солтана туркского»: «Когда окрестные панства на мя восстают, я на обидве уши сплю, а о казаках мушу [должен] единым ухом слу-хати».
Теперь Украина перестала быть беззащитной перед лицом иноземного врага. Было теперь кому за нее заступиться. Но именно поэтому польское панство так ненавидело Запорожскую Сечь. Оно почуяло в ней своего смертельного врага.
Для того чтобы ослабить Сечь, польские власти разработали специальный план, смысл которого состоял в том, чтобы привлечь на свою сторону определенную часть казаков.
Дело в том, что по своему имущественному и социальному положению казачество вовсе не было единым. Очень быстро шел процесс его социального расслоения. Из основной массы казаков выделялась немногочисленная верхушка, захватившая наиболее плодородные земли и широко использовавшая труд батраков. Именно эта часть казаков была занесена польским правительством в специальный список, или реестр. Реестровые казаки освобождались от налогов и государственных повинностей, получали дополнительные земельные наделы, жалованье и другие привилегии. Польша рассчитывала использовать подкупленную часть казацкого войска в своих интересах.
Однако идея реестра мало чем помогла польским магнатам. Подкуп шести тысяч казаков и объявление вне закона основной массы запорожцев привели к еще большему озлоблению казачества против польской шляхты. Продолжавшееся закабаление украинского крестьянства увеличивало число беглых людей в Сечи, которая становилась с каждым годом все более могущественной.
В 1590 году польский король Сигизмунд III издал универсал, в котором предписывал создать на Днепре, в районе Кременчуга, крепость с постоянным военным гарнизоном в тысячу человек для наблюдения за казаками. В том же году сейм решил поставить во главе казаков своего ставленника, так называемого коронного гетмана, «для воспрепятствования запорожцам и казакам малороссийским подавать причины к нарушению мира». Казаков заставляли присягать новоявленному гетману и дать клятву в том, что без его воли они не будут воевать «ни на море, ни на суше», а также «не примут никого в свое товарищество».
Последнее обязательство имело особый смысл. Запорожье было притягательным центром для всех, кто ненавидел панщину, своих и иноземных угнетателей. Королевская власть стремилась оградить помещиков от побегов крепостных, равно как и закрыть доступ новым пополнениям в Сечь.
Ничто не помогало. Запорожская вольница созревала тем временем для открытой борьбы с самыми сильными врагами украинского народа. Начались крупные восстания. В 1591 —1593 годах произошло первое восстание, возглавленное запорожским гетманом Косинским. Под знамена гетмана стали не только казаки, но и значительные массы крестьян и даже горожан. Повстанцы предавали огню шляхетские усадьбы и беспощадно уничтожали польских угнетателей. В шляхетских поместьях они особенно старательно уничтожали всевозможные документы. Клочок пергамента в сознании крестьянина был символом ненавистного шляхетского закона, утверждавшего безграничные привилегии одних и столь же неограниченное бесправие других. Косинский освобождал один город за другим. Был уже взят Киев. Однако успешно начатое восстание было вскоре задушено. Косинский же, пытавшийся впоследствии снова поднять казаков против Польши, был предательски убит.
В 1594 году в Подолии вспыхнуло восстание во главе с атаманом Наливайко, которое продолжалось до весны 1596 года и охватило всю Правобережную Украину.
Польское правительство бросило на подавление восстания до зубов вооруженные войска. Наливайко был вероломно схвачен реестровыми казаками и выдан полякам. Восстание было подавлено, а сам Наливайко зверски казнен в Варшаве. Героический образ Наливайко воспет в многочисленных произведениях украинской народной поэзии, а также поэтом-декабристом Кондратием Рылеевым и великим украинским кобзарем Тарасом Шевченко.
История Украины конца XVI — начала XVII века отмечена многими другими крупными восстаниями, выдвинувшими талантливых народных вожаков: Тараса Федоровича (Трясила), Гу ни, Остраницы и других. Особенно мощным было движение во главе с Тарасом Федоровичем в 1630 году, нанесшее ряд крупных поражений польскому войску. Историки указывают, что восставшие казаки предполагали начать переговоры с Московским государством о присоединении Украины к России.
Народным массам Украины становилось все более ясно, что без помощи России нельзя спасти страну от произвола шляхты, от непре-кращающихся угроз со стороны южных соседей. Речь шла о спасении народа от опасности полного уничтожения его национальной независимости. Великая историческая задача воссоединения Украины с Россией была осуществлена Богданом Хмельницким. В январе 1654 года в городе Переяславе Хмельницкий созвал войсковую раду (совет), которая в присутствии послов от Московского государства торжественно провозгласила воссоединение двух братских славянских народов, связанных общностью исторических судеб и совместной борьбой против иноземных захватчиков.
Такова общая картина исторических событий, которые вдохновили Гоголя на создание его гениальной повести.
Исполненная глубокого драматизма, национально-освободительная борьба украинского народа привлекла к себе внимание Гоголя задолго до начала работы над «Тарасом Бульбой». К этой теме писатель обратился еще в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» — в повести «Страшная месть». Правда, исторический сюжет раскрывается здесь отчасти еще в условно-романтическом плане; события реальной истории причудливо переплетаются с элементами народно-поэтической легенды, сказки и в значительной мере оттесняются на второй план. Однако в этом произведении уже отчетливо выражена национально-патриотическая идея. Героический подвиг Данилы Бурульбаша и его соратников в борьбе против польских шляхтичей звучит в «Страшной мести» сильно и поэтично.
Эта повесть была, можно сказать, первой, хотя и серьезной пробой гоголевского пера в исторической теме. В начале 30-х годов Гоголь задумал большой исторический роман «Гетьман». Его героем должен был стать запорожский гетман Остраница, имя которого занимает видное место в летописи освободительной борьбы украинского народа. Роман этот, впрочем, не был завершен. До нас дошло лишь несколько отрывков из него. В конце 30-х годов Гоголь собирал материал для трагедии «из истории Запорожья» — «Выбритый ус», которая, по словам автора, должна была быть освещена «разгулом ко-зацким и всем раздольем воли». Однако и этот замысел не был осуществлен.
Наиболее зрелым художественно-историческим произведением Гоголя явился «Тарас Бульба». Писатель работал над этой повестью около десяти лет. Она была любимым его детищем. Написав и напечатав ее однажды, он неоднократно возвращался к ней, непрерывно перерабатывая и улучшая ее.
В «Тарасе Бульбе» нашла свое наиболее яркое отражение в русской и украинской литературе героическая борьба украинского народа за свое национальное освобождение.
Свободно распоряжаясь историческим материалом, не воспроизводя ни одного конкретного исторического события, ни одного реальноисторического деятеля, Гоголь вместе с тем создал произведение искусства, в котором с гениальной художественной мощью раскрыл доподлинную историю народа, или, как говорил Белинский, исчерпал «всю жизнь исторической Малороссии и в дивном, художественном создании навсегда запечатлел ее духовный образ».
Некоторые исследователи полагали, что в Тарасе Бульбе Гоголь запечатлел какой-то конкретный исторический образ и что сюжет повести воспроизводит определенный исторический эпизод. Но это были неверные предположения. Гоголь даже не заботился о точной хронологии изображаемых событий. В одних случаях действие отнесено к XV веку, в другом — к XVI веку. В действительности писатель имел в виду нарисовать такую картину, в которой отразились бы наиболее типические, коренные черты всей национально-героической эпопеи украинского народа. Тарас Бульба воплощает в себе всю народную Украину. Именно в этом состояло величайшее художественно-обобщающее значение созданного Гоголем образа.
Запорожская Сечь в изображении Гоголя — это царство свободы и равенства, это вольная республика, в которой живут люди широкого размета души, абсолютно свободные и равные, где воспитываются сильные, мужественные характеры, для которых нет ничего выше на свете, чем интересы народа, чем свобода и независимость отчизны. Сечь предстает в изображении Гоголя выразителем высокой морали, здоровых норм общественных отношений, лишенных корысти и какой бы то ни было «дроби» мелочных житейских расчетов.
Гоголевская Сечь тысячами нитей связана со всем украинским народом. В случае боевой тревоги в две недели собиралось вокруг запорожского гетмана «такое войско, какого бы не в силах были набрать никакие рекрутские наборы». В XII главе повести «след Тарасов» отыскивается в стодвадцатитысячном казачьем войске, которым предводительствует гетман Остраница. Это была несметная сила, которую поддерживал весь народ. Воины шли отовсюду: «от Чигирина, от Переяслава, от Батурина, от Глухова, от низовой стороны днепровской и от всех его верховий и островов». Одним из полков в этой армии командовал Тарас Бульба. Гоголь рисует Сечь «своевольной республикой», «откуда разливается воля и козачество на всю Украйну».
В изображении этого могучего, нерасторжимого единства Сечи и всего украинского народа отразилось верное понимание Гоголем духа исторической эпохи, глубина и зрелость исторического мышления художника.
Новаторское значение повести Гоголя заключалось прежде всего в том, что главной силой исторических событий выступает в ней народ. Гоголь и Пушкин впервые в нашей отечественной литературе подошли к изображению народных масс как главной движущей силы истории. И это стало величайшим завоеванием русского реализма.
Но для того чтобы могли быть созданы такие произведения, как «Тарас Бульба» и «Капитанская дочка», России надо было пережить события 1812 года, а русской литературе — художественно освоить их гигантский исторический опыт. Отечественная война 1812 года очень наглядно раскрыла величие народного подвига и его значение для последующих судеб России. Это раньше всех понял Пушкин, а затем и Гоголь.
«Тарас Бульба» превосходно раскрывает атмосферу могучего народного движения. «Поднялась вся нация, ибо переполнилось терпение народа, — поднялась отмстить за посмеянье прав своих, за позорное унижение своих нравов, за оскорбление веры предков и святого обычая, за посрамление церквей, за бесчинства чужеземных панов, за угнетение, за унию...»
Основная идея, пронизывающая повесть, — в признании нерасторжимого единства двух братских народов — украинского и русского. Гоголь называет казачество «широкой разгульной замашкой русской природы». В этой «русской природе» отразилась душа и русского и украинца.
Отстаивая свою национальную независимость и свободу, казаки перед лицом иноземного врага гордо называют себя русскими. В сознании запорожцев украинец — родной брат русского, украинская земля — неотторжимая часть необъятной земли русской. Тарас Бульба недаром говорит о «лучших русских витязях на Украйне». В знаменитой речи «о товариществе» Тарас снова подчеркивает эту мысль: «Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей». «Русскую землю» славят и Мосий Шило: «Пусть же стоит на вечные времена православная Русская земля и будет ей вечная честь!», и Бовдюг: «Пусть же славится до конца века Русская земля!», и Балабан, и Степан Гуска, и многие другие «добрые козаки». Все они себя причисляют к воинству русскому и считают защитниками русской земли. И когда в конце повести Тарас Бульба, погибая на костре, произносит слова, полные любви к русской земле и презрения к ее врагам, — затем следует выразительное заключение автора: «Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу!»
Судьбы героев повести раскрываются в единстве с народным движением. Гоголь пишет, что всякий, кто появлялся в Сечи, тотчас же забывал все дотоле его занимавшее и «с жаром фанатика предавался воле и товариществу». Перед нами проходит галерея цельных и сильных духом, словно вылитых из металла, человеческих характеров, богатых умом и проникнутых глубоким патриотическим чувством. Все мелкое и будничное вытеснено из сердца этих людей. Они проникнуты сознанием величия того дела, которому служат. Остап, бесстрашно поднимающийся на плаху; Бовдюг, страстно призывающий к «товариществу»; Шило, преодолевающий неимоверные препятствия, чтобы вернуться в родную Сечь; Кукубенко, высказывающий перед смертью свою заветную мечту: «Пусть же после нас живут еще лучшие, чем мы», — каждый из них мог бы стать героем вдохновенной поэмы. Этим людям при всем их глубоком индивидуальном своеобразии свойственна одна общая черта: беззаветная преданность идеалам Сечи и русской земли.
Необычайно ярко раскрываются характеры гоголевских героев в военных сценах. Вымуштрованному, но разобщенному воинству польской шляхты, в котором каждый отвечает только за себя, писатель противопоставляет сомкнутый, железный, проникнутый единым порывом строй запорожцев. Он подчеркивает слитность, общность, мощь всей запорожской рати. В первой редакции повести есть интересный эпизод. В нем рассказывается о том, как казаки «под свист пуль» несутся «вдохновенно» на врага: «Без всякого теоретического понятия о регулярности, они шли с изумительною регулярностью, как будто бы происходившею оттого, что сердца их и страсти били в один такт единством всеобщей мысли. Ни один не отделился; нигде не разрывалась эта масса». Это было зрелище, продолжает Гоголь, которое могло быть передано лишь кистью живописца. Французский инженер, воевавший на стороне врагов Сечи, «бросил фитиль, которым готовился зажечь пушки, и, позабывшись, стал хлопать в ладоши и громко закричал: «Браво, месье запороги!»
Во второй редакции повести этот эпизод развертывается в большую эпическую картину.
Замечателен образ главного героя повести — Тараса.
Суровый и непреклонный, Тарас Бульба ведет жизнь, полную невзгод и опасностей. Он не был создан для семейного очага. Его «неж-ба» — чистое поле да добрый конь. Увидевшись после долгой разлуки с сыновьями, Тарас назавтра же спешит с ними в Сечь, к казакам. Здесь его подлинная стихия. Человек огромной воли и недюжинного природного ума, трогательно нежный к товарищам и беспощадный к врагу, он карает польских магнатов и арендаторов и защищает угнетенных и обездоленных. Это могучий образ, овеянный поэтической легендой, по выражению Гоголя — «точно необыкновенное явление русской силы». Это мудрый и опытный вожак казацкого войска. Его отличали, пишет Гоголь, «умение двигать войском и сильнейшая ненависть к врагам». И вместе с тем Тарас ни в малейшей степени не противопоставлен окружающей его среде. Он «любил простую жизнь Козаков» и ничем не выделялся среди них.
Образ Тараса воплощает в себе удаль и размах народной жизни. Это человек большого накала чувств, страстей, мысли. В нем нет ничего эгоистического, мелкого, корыстного. Его душа проникнута лишь одним стремлением — к свободе и независимости своего народа. Вот почему с такой ненавистью говорит он о ничтожных душах предателей: «Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают только, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой с своим не хочет говорить; свой своего продает, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а паскудная милость польского магната, который желтым чеботом своим бьет их в морду, дороже для них всякого братства».
Вся жизнь Тараса была неразрывно связана с Сечью. Служению «товариществу», отчизне он отдавал всего себя безраздельно. Ценя в человеке прежде всего его мужество и преданность идеалам Сечи, он беспощаден к изменникам и трусам.
Сколько отваги в поведении Тараса, пробирающегося на территорию врага в надежде повидать Остапа! Потрясающего драматизма исполнена эта знаменитая сцена. Затерявшись в толпе чужих людей, «еретиков», Тарас смотрит, как выводят на лобное место его сына. «Что почувствовал старый Тарас, когда увидел своего Остапа? Что было тогда в его сердце?» — восклицает Гоголь. Но ничем не выдал своего страшного душевного напряжения Тарас. Глядя на сына, самоотверженно переносящего лютые муки, тихо приговаривал он: «Добре, сынку, добре!» И только один раз не стерпело сердце старого казака — когда в предсмертных страданиях Остап, напрягши все свои силы, воскликнул: «Батько! где ты? Слышишь ли ты?» Среди всеобщей тишины раздался голос Тараса: «Слышу!» — голос, заставивший вздрогнуть «весь миллион народа».
Столь же крупно и выразительно, хотя и в ином психологическом плане, раскрывается характер Тараса в трагическом конфликте с Андрием.
Младший сын Тараса — человек легких, хотя и страстных порывов. Пылко и бездумно увлекся он красивой полячкой и, презрев священный долг, перешел на сторону врагов. «А что мне отец, товарищи и отчизна?» — говорит он. Суровая и бурная героика Сечи не захватила Андрия. Его романтически настроенная душа больше тяготела к тихим радостям любви. Стремление к личному счастью подавило в конце концов в нем все другие стремления и сделало его изменником родины.
Гоголь нисколько не хочет представить Андрия этаким мелким злодеем. Он отмечает и свойственную ему удаль, и отвагу, и крепость его руки в бою. Не раз радовалось отцовское сердце: «И это добрый — враг бы не взял его! — вояка!» Еще в бурсе Андрий отличался среди товарищей своей сметливостью, ловкостью, силой, и за это нередко его избирали предводителем во всякого рода мальчишеских затеях. Но Андрий не только «кипел жаждою подвига, но вместе с нею душа его была доступна другим чувствам». Они-то и ввергли его в катастрофу.
Андрий горячо любит прекрасную полячку. Но нет в этой любви поэзии. Искренняя, глубокая страсть, вспыхнувшая в душе Андрия, вступила в трагическое противоречие с чувством долга перед своими товарищами и своей родиной. Любовь утрачивает обычно присущие ей светлые, благородные черты, она перестает быть источником радости. Любовь не принесла Андрию счастья, она отгородила его от товарищей, от отца, от отчизны. Такое не простится даже храбрейшему из «лыцарей козацких», и печать проклятия легла на чело предателя: «Пропал, пропал бесславно, как подлая собака...» Измену родине ничто не может ни искупить, ни оправдать.
Писатель рисует огромное нравственное превосходство Тараса и его соратников над Андрием. До чего мерзок человек, предавший свою родину! И жизнь его бесславна, и смерть позорна. Вспомним последнюю встречу Андрия с отцом. «Покорно, как ребенок, слез он с коня и остановился ни жив ни мертв перед Тарасом». И вот стоят они друг против друга: Андрий, свершивший самый тяжкий грех, какой только может в жизни совершить человек, и его отец. Человек суровой и вместе с тем нежной души, Тарас не чувствует никакой жалости к сыну-изменнику. Без колебаний он свершает свой приговор: «Я тебя породил, я тебя и убью!» Эти слова Тараса проникнуты сознанием величайшей правды того дела, во имя которого он казнит сына.
Гоголь почти не уделяет внимания частной жизни своих героев. В центре повести — героический образ народа, борющегося за свою свободу и независимость. Никогда еще в русской литературе так полно и ярко не изображались размах и раздолье народной жизни. Каждый из героев повести чувствует себя составной частью народной жизни. В беспредельном слиянии личных интересов человека с интересом общенародным — идейный пафос этого произведения. Лишь один образ Андрия резко обособлен в повести. Он противостоит народному характеру и как бы выпадает из главной ее темы. Вместе с тем позорная гибель Андрия, являющаяся необходимым нравственным возмездием за его отступничество и измену общенародному делу, еще более подчеркивает величие центральной темы повести.
«Тарас Бульба» — это страстный гимн родине. Это гениальная песнь о любви к родному народу и ненависти к иноземным захватчикам.
«Тарас Бульба» — одно из самых совершенных творений Гоголя. Оно стоило писателю огромного труда. Много времени положил он на ознакомление с историческими источниками. Гоголь считал необходимым изучить эпоху, которой посвящена его повесть, со всей возможной тщательностью. И он для этого не щадил усилий. Предметом изучения писателя были специальные исторические исследования, даже летописи. Следы этого изучения мы легко можем найти в тексте повести.
Но среди источников, которые помогли Гоголю в работе над «Тарасом Бульбой», был еще один, важнейший: народная украинская песня.
Гоголь был знатоком и ценителем народной песни. Он считал украинскую народную песню драгоценным источником для историка и поэта, желающих «выпытать дух минувшего века» и постигнуть «историю народа». При этом писатель высказывает замечательную мысль о том, что далеко не всякий народ способен создать такую поэзию, по которой можно было бы изучать его историю. Только тот народ способен создать такую поэзию, который имеет великое, героическое прошлое, «если натиски насилий и непреодолимых вечных препятствий не давали ему ни на минуту уснуть и вынуждали из него жалобы — и если эти жалобы не могли иначе нигде выразиться, как только в его песне».
Чем содержательнее и героичнее история народа, тем более достоверна и художественна его устная поэзия. Такую поэзию создал украинский народ.
«Моя радость, жизнь моя, песни! Как я вас люблю! — писал Гоголь в одном письме. — Что все черствые летописи, в которых я теперь роюсь, перед этими звонкими дивными летописями». Эти «звонкие дивные летописи» помогли автору «Тараса Бульбы» правдиво воссоздать живую историю народа. Гоголь черпал в народной песне сюжетные мотивы, порой — целые эпизоды. Например, драматическая повесть о Мосии Шиле, попавшем в плен к туркам и затем обманувшем их и вызволившем из вражеского плена всех своих товарищей, навеяна Гоголю известной украинской думой (песней) о Самойле Кишке. Подобных примеров можно было бы привести немало.
Но этим отнюдь не ограничивалось влияние народной поэзии на Гоголя. Вся художественно-изобразительная система его повести, ее общий лирический колорит, былинно-песенное звучание ее языка — на всем этом лежит печать народно-поэтической традиции. Живописный эпитет, красочное сравнение, характерный ритмический повтор — все эти приемы усиливали песенное звучание стиля повести. «Не достойна ли я вечных сожалений? Не несчастна ли мать, родившая меня на свет? Не горькая ли доля пришлась на часть мне? Не лютый ли ты палач мой, моя свирепая судьба?» Или: «Кудри, кудри он видел, длинные, длинные кудри, и подобную речному лебедю грудь, и снежную шею...» Яркая лирическая окраска фразы, равно как и все другие ее художественные приметы, создает ощущение органической близости гоголевского повествования к стилю народной песни.
В повести широко использован былинно-песенный прием распространенных сравнений:
«Оглянулся Андрий: пред ним Тарас! Затрясся он всем телом и вдруг стал бледен... Так школьник, неосторожно задравши своего товарища и получивши за то от него удар линейкою по лбу, вспыхивает, как огонь, бешеный выскакивает из лавки и гонится за испуганным товарищем своим, готовый разорвать его на части, и вдруг наталкивается на входящего в класс учителя: вмиг притихает бешеный порыв и упадает бессильная ярость. Подобно ему, в один миг пропал, как бы не бывал вовсе, гнев Андрия. И видел он перед собою одного только страшного отца».
Или еще:
«Как плавающий в небе ястреб, давши много кругов сильными крылами, вдруг останавливается распластанный на одном месте и бьет оттуда стрелой на раскричавшегося у самой дороги самца-перепела, — так Тарасов сын, Остап, налетел вдруг на хорунжего и сразу накинул ему на шею веревку».
Сравнение становится столь распространенным, обширным, что вырастает в самостоятельную картину, которая и помогает конкретнее, ярче, глубже раскрыть характер человека или его душевное состояние.
Характерные черты гоголевского мастерства прекрасно выражены в пейзаже. Гоголь был великим живописцем природы. Его пейзаж всегда очень лиричен, проникнут глубоким чувством и отличается богатством ярких красок, картинностью. Вот как, например, описана украинская степь: «Степь чем далее, тем становилась прекраснее... Вся поверхность земли представлялася зелено-золотым океаном, по которому брызнули миллионы разных цветов. Сквозь тонкие, высокие стебли травы сквозили голубые, синие и лиловые волошки; желтый дрок выскакивал вверх своею пирамидальною верхушкою; белая кашка зонтикообразными шапками пестрела на поверхности; занесенный бог знает откуда колос пшеницы наливался в гуще. Под тонкими их корнями шныряли куропатки, вытянув свои шеи. Воздух был наполнен тысячью разных птичьих свистов. В небе неподвижно стояли ястребы, распластав свои крылья и неподвижно устремив глаза свои в траву. Крик двигавшейся в стороне тучи диких гусей отдавался бог весть в каком дальнем озере. Из травы подымалась мерными взмахами чайка и роскошно купалась в синих волнах воздуха. Вот она пропала в вышине и только мелькает одною черною точкою. Вот она перевернулась крылами и блеснула перед солнцем. Черт вас возьми, степи, как вы хороши!..»
Описание природы помогает писателю полнее и резче оттенить внутренний психологический мир героев повести. Когда Андрий и Остап, распрощавшись с опечаленной матерью, вместе с Тарасом покидают родной хутор, Гоголь вместо пространного описания гнетущего настроения путников дает одну фразу: «День был серый; зелень сверкала ярко; птицы щебетали как-то вразлад», в которой и раскрывается душевное состояние персонажей. Люди расстроены, они не могут сосредоточиться, и все окружающее кажется им лишенным единства и гармонии. И тогда даже птицы щебечут «как-то вразлад». Природа живет у Гоголя напряженной и многогранной жизнью — почти такою же, как и его герои.
Еще одним важным элементом стиля «Тараса Бульбы» является своеобразный гоголевский юмор. Вся повесть искрится лукавым, умным юмором. Вспомним хотя бы знаменитую встречу Тараса с сыновьями или того безымянного запорожца, который, «как лев, растянулся на дороге» в своих шароварах из алого дорогого сукна, запачканных дегтем, «для показания полного к ним презрения».
Если в сатирических произведениях Гоголя юмор был формой проявления критического отношения писателя к действительности, то здесь юмор служил задаче совершенно противоположной: он содействовал утверждению положительного идеала. Юмор «Тараса Бульбы» носит светлый, жизнеутверждающий характер. Он придает обаяние и человечность героям повести, лишает их ходульности и фальшивой патетики, оттеняет их высокие нравственные качества, их патриотизм, их беззаветную преданность Сечи, «Русской земле». Смешное соседствует у него с печальным, мелочное переплетается с великим и героическим. Прославляя бессмертные подвиги запорожцев, писатель вместе с тем не приукрашивает их, не скрывает того, что удаль в них сочеталась с беспечностью и разгулом, ратные подвиги — с жестокостью. Такое было время, таковы были нравы. «Дыбом воздвигнулся бы ныне волос от тех страшных знаков свирепства полудикого века, которые пронесли везде запорожцы», — пишет Гоголь.
Создавая героический образ Тараса Бульбы, Гоголь нисколько не пытается идеализировать его. В нем, как и в других персонажах повести, перемешаны нежность и грубость, серьезное и смешное, великое и малое, трагическое и комическое. В таком изображении человеческого характера Белинский видел замечательный гоголевский дар «выставлять явления жизни во всей их реальности и истинности».
«Тарас Бульба» был опубликован в сборнике «Миргород», составившем важную веху в творческом развитии писателя. В «Старосветских помещиках» и «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» Гоголь впервые предстал перед читателями как «поэт жизни действительной» (Белинский), как художник, смело обличающий уродство общественных отношений крепостнической России. Смех Гоголя творил великое дело. Он обладал огромной разрушительной силой. Он уничтожал легенду о незыблемости феодально-помещичьих устоев, выставлял на «всенародные очи» всю мерзость и несостоятельность николаевского режима, творил суд над ним, будил веру в возможность иной, более совершенной действительности.
Писателем, остро чувствующим современность, оставался Гоголь и тогда, когда он обращался к исторической теме.
Гоголь советовал однажды поэту Н. Языкову опуститься «во глубину русской старины» и в ней поразить «позор нынешнего времени».
Такое отношение к исторической теме было свойственно и самому автору «Тараса Бульбы».
Гоголь мечтал о сильном, героическом характере. В многовековой истории борьбы украинского народа за свое освобождение от гнета польской шляхты он находит такие характеры. Человеческое обаяние героев повести, красота их нравственных принципов, величие их национальных и патриотических идеалов — все это не могло не выступать контрастом современной писателю действительности, пошлому миру Иванов Ивановичей и Иванов Никифоровичей. «Тарас Бульба» — свидетельство поразительного многообразия гоголевского гения. Ни в одном писателе мира не совмещались возможности столь разнообразного отражения жизни, столь разнохарактерные художественные краски в изображении сатирических и героических образов, как это мы видим у автора «Ревизора» и «Тараса Бульбы».
В «Тарасе Бульбе» поэтически запечатлены лучшие черты русского национального характера. Недаром бессмертная повесть Гоголя является одной из любимейших книг советских людей.
|
