DjVu

      ВОЛШЕБНАЯ БУМАЖКА

      Это было на даче. Я сидел на складном стуле перед рыбачьим домиком, в котором жил. Недалеко от меня играла соседская девочка. Я только знал, что её зовут Лёсик, а больше ничего о ней не знал. Она была вся в веснушках и очень серьёзная. Она всегда играла одна. Её мать подошла ко мне и сказала:
      — Я пойду на почту в соседнюю деревню. Мне некого попросить посмотреть за Лёсиком, пока я хожу. Могу я вас попросить посмотреть за девочкой?
      Я сказал:
      — С удовольствием. Я люблю маленьких девочек. Я даже умею им рассказывать сказки.
      — Вот и хорошо,— сказала мать Лёсика и позвала её.
      Девочка подошла и сказала:
      — Здравствуйте!
      — Лёсик,—сказала ей мать,—пока я хожу, ты будешь играть здесь и никуда не уйдёшь, а тебе расскажут сказки...
      — Кто мне расскажет сказки? — спросила живо Лёсик.— Я никого не вижу.
      — Я тебе расскажу сказки,— сказал я.
      Девочка взглянула на меня внимательно и ничего
      не сказала.
      Мать Лёсика ушла, и мы долго видели, как она шла по полю, а потом поднялась на холм, и её больше не стало видно. В это время в воздухе загудел мотор, и над нами низко пролетел к морю самолёт.
      Когда самолёт исчез, Лёсик спросила: А ты умеешь летать?
      — Нет, я не умею летать,— ответил я.
      — А почему ты не умеешь? — снова спросила девочка.— Ты — трус?
      — Я не трус, а просто не умею,— сказал я, засмеявшись.— А ты умеешь?
      — Ну да, умею,— ответила она и стала играть с котёнком.
      Тогда я сказал:
      — Не говори глупостей. Сядь вот сюда на ступеньку, я тебе расскажу сказку.
      Она взяла котёнка на колени и уселась на ступеньку балкона.
      — Я слушаю,— сказала она.
      Я начал:
      — Жил-был Иванушка-дурачок...
      Она меня перебила:
      — Я не хочу про дурачков.
      — Ну ладно,— сказал я,— я расскажу другую сказку, слушай. Жил-был один умный, умный Иван...
      Но она меня опять перебила:
      — Я не хочу и про умных...
      — Вот какая ты капризная,— сказал я.
      — Я не капризная,— ответила Лёсик,— мне не нравятся эти сказки.
      — Тогда слушай уж такую сказку, что тебе будет страшно. Жил-был ужасный, громадный Змей Горы-ныч, и он ел маленьких девочек, особенно у которых мама пошла на почту и оставила их одних...
      Лёсик посмотрела на меня удивлённо и сказала:
      — Я знаю эту сказку, она очень скучная, и в ней всё совсем не так. Ты не умеешь рассказывать сказки. Это всё не всамделишные сказки. Хочешь, лучше я тебе сама расскажу?..
      — Ох, пожалуйста, расскажи,— сказал я,— а то я не знаю, чем тебя занять.
      Лёсик погладила за ушами у котёнка, немного подумала и быстро начала говорить:
      — Вот слушай, только не перебивай. Если будешь перебивать, я собьюсь сама и ничего не получится...
      — Я не буду перебивать,— сказал я,— пожалуйста, рассказывай.
      — Нам дали с мамой такую бумажку, и мама показала её дяде. Дядя посадил нас в автомобиль и
      привёз на зелёный-зелёный большой луг. Только он не совсем был зелёный. Он был жёлтый. Ну, он был жёлтый с зелёным. А над ним были, вот как сейчас, белые-белые облака. И пришёл дядя, мама дала ему бумажку, и он сказал мне: «Что ты смотришь наверх? Тебе облака нравятся?» Я сказала: «Очень!»
      И мы сели на кресло, и вдруг, я гляжу, облака уже рядом, только мне нельзя до них дотронуться. А они, как белые овцы, кругом ходят, а небо уже голубое-голубое, как весной. А потом вдруг, смотрю, они уже маленькие овцы и по земле ходят, много овец и их уже пастух гонит, мне мама и пастуха показала. А потом они пропали все, а мы попали прямо в зиму. Снег лежит, горы кругом большие, как на ёлке, всё в снегу. Я немножко испугалась, но мама говорит: «Ничего, не пугайся. Тебе не холодно?» Я сказала: «Нет, не холодно»,— а мне было страшно и холодно. Вдруг я увидела море. Море было одно. Ничего, кроме моря, больше не было. Я засмеялась и обрадовалась. Я сказала маме: «Мы сейчас как рыбы. Только море — и больше ничего. И мы с тобой».
      А море перевернулось вверх ногами, и больше я не видела моря. Я увидела маленькие горки и на них леса, золотые, красные, жёлтые, зелёные, как на даче осенью. Так много лесов — и ни одного зайца. Я спросила: «Мама, а где же здесь зайцы?» Мама сказала: «Они в гости ушли». Но это неправда, они не могли все в гости уйти. «Они не хотят с тобой разговаривать,— сказала мама,— ты глупости спрашиваешь».— «Ну, а если они не хотят разговаривать,— сказала я,— мне пх тоже не нужно, и мне скучно, я в город хочу».
      Мама засмеялась: «Вот к-бе будет сопчас и город», и правда, как это мама всё знает! Сразу и город. Домов много, и речка большая, и зелёный — нет, жёлтый с зелёным луг, и мы пошли по лугу. Было жарко, как летом. Я хотела пить, и мне дали жёлтого мороженого. Я даже съесть всё не могла и хотела спрятать на память. А мороженое у меня в стаканчике растаяло, и ничего не осталось. Мороженое нельзя прятать на память. Оно не любит прятаться. Я так устала, так ycTJUia и заснула. И проснулась—смотрю, уже дома. И всё как было раньше. И мама со мной. И папа со службы ирмтёл. И так смешно, все чай пьют... Нравится тебе?
      — Нравится,— сказал я, а тебе?
      — И мне очень нравится!
      — Только я не всё понял. Я не понял, что это за бумажка, которую мама дяде показывала?
      — Я тебе её сейчас покажу,— сказала Лёсик, но, подумав, сказала: Нет, я тебе не могу показать. Я не знаю, где она у мамы лежит. Её мама спрятала... Ты подожди, скоро мама с почты придёт.
      Скоро пришла мама, и девочка побежала к ней:
      — Мама, мама, где та бумажка?
      Мама ей что-то сказала, и Лёсик побежала к себе в дом, а мама подошла ко мне:
      — Не очень вам мешала Лёсик?
      — Она мне совсем не мешала, она мне сказку рассказывала...
      — Она же не любит сказок. Какую же сказку она рассказывала?
      — Про волшебную бумажку...
      — А! — сказала мама Лёсика.— Сейчас она вам принесёт эту бумажку.
      — Она так интересно выдумывает,— сказал я.— Из неё писатель будет, наверно, когда она вырастет.
      — Она ничего не выдумывает,— сказала мать Лёсика.
      — Как — ничего, а про море, облака, горы, города?..
      — Это не выдумка,— сказала, смеясь, мать Лёсика,— Мы прошлый год летели с ней из Тбилиси в Москву, на самолёте. За семь часов долетели,— правда, очень быстро? Через море и горы летели, и ей очень понравилось. Она с тех пор об этом только и рассказывает.
      Тут подошла Лёсик, запыхавшись, и протянула мне бумажку. На бумажке был нарисован синий самолёт и было написано: «Пассажирский билет от аэропорта Тбилиси до аэропорта Москва. Управление Гражданского воздушного флота».
      Вот какая была эта девочка, а я знал только, что её зовут Лёсик, а больше ничего не знал. С тех пор я очень уважал Лёсика и больше не рассказывал ей сказок, которых она не любит.