DjVu

      ПРЕДИСЛОВИЕ
     
      Дорогой читатель, если тебя спросят: «Кто такие кеты? Кто такие нганасаны, ульчи, орочи?» — ты можешь сказать: «Наверное, это такие народы». И вряд ли скажешь о них что-то большее.
      Мы мало знаем о народах нашей страны, особенно о малых народах. А ведь живёт их в Советском Союзе больше ста, и у каждого — свои обычаи, своя культура.
      До Октября, который объединил их в одну семью, народы эти стояли на самых разных ступенях развития. У одних были давние культурные традиции, хорошо развитая литература, у других не было даже письменности. Но у всех был фольклор — устное народное творчество. У всех народов были сказки.
      Многое о народе можно узнать из сказок. В них отражается дух народа, его быт, образ жизни, национальный характер. Сюжет может быть самым фантастическим, но детали повествования всегда реальные, точные. Историкам удаётся по фольклорным материалам, по сказкам, эпосу восстанавливать картины жизни далёких времён.
      Сюжеты сказок большей частью интернациональны: например, о Маль-чике-с-Пальчике, о Красной Шапочке рассказывается в сказках самых разных народов мира. Зато воплощение их всегда национально: природа, предметы быта, характеры всегда соответствуют той земле, где живёт сказка. Сравним две сказки этого сборника: калмыцкую — «Великий хан и драгоценные его друзья» — и орочскую — «Красавица». Как мало в них общего! А сюжет один и тот же: герой отрубает руку оклеветанной жене.
      Возьмём русскую сказку «Небылицы». Здесь выдуманы самые невероятные приключения. Но в основе лежит русский быт, русская жизнь. Участники невероятных приключений — лошадь, волк, утки, коровы. Нет здесь, например, ни тигра, ни тюленя. Тигр — излюбленный персонаж дунганской сказкн. Тюлень присутствует в сказках чукчей, эскимосов.
      Но, разумеется, значение сказок не только в их познавательности. Главное то, что сказки всех народов учат добру, симпатии народа всегда на стороне слабого, обездоленного. Им оказывается обычно младший брат, падчерица, бедняк-сирота. Они побеждают сильных врагов, сами порой становятся царями, ханами: так воплощал народ свою мечту о справедливости.
      Сказки прославляют мужество, доблесть, стойкость, смекалку, верность в дружбе, стремление служить народу, высмеивают жадность, лень, обжорство, зазнайство, осуждают обман, трусость, предательство.
      В некоторых сказках сохранились древние представления народов, которые пытались понять окружающий их мир, разобраться в его тайнах. Таковы, например, кетские сказки о встречах с лесными духами.
      Среди сказок о животных есть и сказки, объясняющие происхождение тех или иных особенностей строения животного («Почему у горностая кончик хвоста чёрный», «Лебедь и вороны»).
      Существует много сборников сказок народов СССР. В этой книге мы собрали сказки малоизвестные и характерные для некоторых малых народов нашей страны и кроме них конечно русские сказки, без которых невозможно представить себе такой сборник. Из богатейшего русского фольклора выбраны, в основном, сатирические сказки и среди них — малоизвестная сказка о погребении собаки, которая до революции не печаталась, так как её не пропускала цензура.
      В книге представлены сказки четырнадцати народов нашей страны. В конце книги о каждом из народов можно найти краткую, так называемую этнографическую, справку: где живёт народ, чем занимается и т. д.
      Хотелось бы, чтобы читатель увидел в сказках каждого народа иной мир, иной образ жизни, а в некоторых — и иной поэтический язык.
     
      Марк Ватагин
     
     
      РУССКИЕ СКАЗКИ
     
      КАК ИВАН КРЕСТЬЯНСКИЙ СЫН БАРЫНЮ ДА БАРИНА ПРОВЁЛ
     
      или в одной деревне старик со старухой. Был у них сын и была дочь. Вот пошла однажды дочь на реку бельё полоскать. А как выполоскала — стала вдруг плакать-голосить, слёзы ливмя лить. Мать услыхала, к реке прибежала, спрашивает:
      — Что с тобой, доченька милая? О чём плачешь? А дочка отвечает:
      — Как мне не плакать, сударыня матушка, ведь замуж меня скоро отдадите, а я сыночка Иванушку рожу, а Иванушка-то на берег гулять пойдёт да и в воду упадёт! Утонет мой родимый Иванушка!
      Мать от таких слов пуще дочки расплакалась. Сидят — в два голоса голосят. Отец прибежал, спрашивает:
      — Что стряслось? Отчего плачете?
      — Ничего, старик, не стряслось, — отвечает старуха, — да ведь может стрястись! Вот выдадим дочку замуж, а она сыночка родит. А сыночек-то на берег гулять пойдёт да и в воду упадёт! Утонет наш милый Иванушка! А-а!
      — Ой, беда! — испугался старик и с ними вместе заплакал. Сидят — в три голоса голосят.
      Пришёл сын с пашни. Дома нет никого. И сестра, и старые родители — все на речке, все в голос ревут. Прибежал к ним.
      — Что случилось? Отчего плачете?
      Мать рассказала, отчего плачут.
      — Ох и глупость несказанная! Плачете по внуку, который ещё не родился. Да и дочь-то замуж ещё не выдали! Как с вами жить? Пойду по белу свету, поищу дурней, чтоб были вас дурней. Коли найду — ворочусь домой.
      И пошёл Иван — крестьянский сын по белу свету. Пришёл в большую деревню. Видит: дом стоит господский, изрядный. На крыльце барыня сидит, кормит хлебом свинью с поросятами. Снял Иван шапку, кланяется свинье до земли. Барыня думает: «Чудной какой мужик! Меня не замечает, свинье поклоны бьёт!» И кричит ему:
      — Эй, мужик! Ты что свинье кланяешься? Аль ты с ней знаком?
      — Матушка-барыня, — говорит Иван, — ваша свинья пестра' — моей жене сестра. Я пришёл в гости её звать. В нашей деревне большой праздник. У свиньи-то вашей детки народились, так вы отпустите её к нам вместе с детками. То-то моя жена обрадуется!
      Барыня говорит:
      — Изволь, мужик, забирай её на праздник вместе с поросятами.
      А сама думает: «Ну и дурень! Свинью — на праздник! Да ещё с поросятами! Пущай ведёт, его ж люди засмеют!»
      А Иван снова свинье кланяется да смотрит на неё.
      — Что же ты, мужик, мешкаешь? — кричит барыня.
      А Иван отвечает:
      — Свинья пешком идти не согласна. Говорит, поросятки умаются.
      — Ну так я повозку дам. Эй, кучер, — кричит барыня, — запрягай лошадей!
      Запрягли пару лошадей, посадили в повозку свинью с поросятами. Иван и тронулся в путь.
      — Подожди, мужик! — опять закричала барыня. — Пускай моя свинья у вас на празднике самой пригожей будет. Вот ей шуба! — Она накинула на свинью свою дорогую шубу, и Иван уехал.
      Скоро барин с охоты воротился. Злой, сердитый: ни птицы, ни зверя не подстрелил. Барыня говорит:
      — Сейчас я тебя, душа моя, насмешу. Тут давеча мужик дурной при-
      ходил, свинью нашу на праздник приглашал вместе с поросятами. Говорил: «Ваша свинья пестра' — моей жене сестра».
      — И ты отпустила свинью?
      — Отпустила, милый, отпустила, в шубу свою нарядила, дала повозку и пару лошадей! . .
      Барин как закричит:
      — Не мужик тот дурной, а ты баба дурная! Не смеяться тут надо, а погоню снаряжать! Откуда хоть мужик-то?
      — Не знаю.
      — То-то, что не знаешь! Эй, седлать моего коня!
      Пустился барин в погоню. А Иван знал, что будет погоня. Свернул он с дороги в лес, спрятал повозку в чаще, поймал ежа, вышел на дорогу. Слышит: конский топот приближается. Иван сел на землю, ежа шапкой накрыл. Тут и барин прискакал.
      — Эй, мужик, ты не видел свинью в повозке?
      — Видел, барин, видел.
      — Догнать мне надобно ту повозку.
      — В лесу-то дорог много, заплутаете, барин.
      — Тогда ты догони, я тебе рубль дам.
      — Э-э, барин, что рубль! Я тут сокола заморского под шапкой стерегу. Если упущу, с меня мой барин шкуру спустит!
      — Садись на моего коня и догоняй! Я постерегу сокола.
      — А если упустите, барин? Ведь сокол — заморская птица, аж сто рублей стоит!
      — Не бойся, упущу — отдам сто рублей.
      — Сейчас говорите «отдам», а как до расплаты — и нет вас.
      Барин вытащил кошелёк, отсчитал сто рублей и говорит:
      — Возьмн, на случай, если не уберегу. А сам садись на моего коня, скорей скачи, вороти ко мне того, кто свинью везёт! Приведёшь — червонец дам!
      Сел Иван на коня, поскакал вперёд. Потом свернул в лес, пристегнул к повозке барского скакуна и поехал домой.
      А барин ждал, ждал его и понял: не вернётся мужик. «Ну да ладно, — подумал он, — хоть драгоценная птица мне осталась. Только бы её не упустить, половчей ухватить!» Приподнял он шапку да как схватит ежа! Тут только барин смекнул, что это и был тот самый мужик, который свинью в гости звал.
      А Иван приехал домой на тройке, в повозке свинья лежит, да ещё и с поросятами. А на свинье шуба господская.
      — Откуда у тебя рысаки, откуда свинья? — спрашивает мать.
      А Иван отвечает:
      — Нашёл я на земле дурней, что вас куда дурней. Не только рысаков с повозкой дали, не только свинью с поросятами, но ещё сто рублей денег и шубу в придачу!
     
     
      УЧЁНАЯ СОБАКА
     
      Жил-был поп. у него был работник Иван из дальнего села и была собака Шарик. Очень поп любил собачку. Собачка сыта да ухожена, а Иван работает, работает, а покормить его как следует жадный поп скупится. И решил Иван проучить попа. Вот однажды и говорит попу:
      — Эх, батюшка, до чего смышлёный у вас Шарик! Его бы ещё в школе поучить — всех бы собак превзошёл, вровень с человеком бы встал.
      — Да что ты, Иван! А в какой-такой школе поучить?
      - — А есть в городе особая собачья школа, там собак грамоте обучают. Вот бы вам учёную собаку!..
      — Давай, Иван, поезжай в город, — загорелся поп, — всё как есть разузнай.
      Иван взял котомку и поехал в своё село, к жене. Рассказал ей про попа и про собаку, погостил три дня, вернулся к попу и говорит:
      — Всё, батюшка, разузнал, принимают в школу умных собак, хорошо учат и недорого берут. Харчи конечно свои.
      Поп с попадьёй собрали котомку, дали денег на ученье, и Иван увёз Шарика.
      Привёз его к себе домой, отдал жене деньги и харчи, приказал кормить собаку и вернулся к попу.
      Поп с попадьёй скорей к Ивану:
      — Как там наш дорогой Шарик?
      — Приняли его, понятливый пёс, хорошо учится.
      Проходит месяц. Иван говорит:
      — Пора пса проведать, харчей отвезти и денег тоже.
      Опять его батюшка с матушкой снарядили. Опять Иван поехал домой гостить.
      Ворочается к попу.
      — Ну что там, Иван?
      — Да что, батюшка. Шарик уже говорит как человек.
      — Неужто как человек? Ах, мой сердешный! — запричитала попадья. — Сейчас соберусь в город, сама его проведаю, послушаю.
      — Нельзя, — говорит Иван. — Учитель настрого запретил. Сказал, собачки, после как хозяев увидят, тоскуют, скулят, плохо учатся.
      Время идёт, Иван каждый месяц возит Шарику харчи, а учителю — деньги.
      Прошёл год. Возвращается Иван и говорит:
      — Ну, батюшка, выучили мы пса на свою голову. Что он давеча при всех сказал — повторить боюсь!
      — Что же он такое сказал?
      «Скажи, Иван, — говорит, — наш батюшка всё ещё ворованный хлеб принимает?»
      — Что ты, что ты! — замахал руками поп. — Да ведь за это меня в тюрьму! Ах, проклятая собака! Что делать? Иван, вот тебе деньги, возьми этого паршивого пса, в лес отведи, задуши и в землю закопай! Только матушке про то не сказывай.
      Иван взял деньги, уехал. Возвращается, а матушка сразу к нему:
      — Как там мой Шарик?
      — Несчастье, матушка, несчастье. Заучился Шарик. Помер, не выдюжил.
      А Шарик-то жил себе, не тужил, в Ивановом дворе собачью службу свою служил.
     
     
      НЕБЫЛИЦЫ
     
      Жили когда-то три брата. Жили не так уж богато. На троих-то была одна хата да и та худовата.
      Старшие братья — умны, языкасты, а младший брат Иван — дурак и молчун.
      Вот поехали они однажды в лес по дрова. Топорами на-махались, уморились, есть захотели. Взялись кашу варить. Пшена в котёл насыпали, воды налили, а огнива-то нет, дома забыли. Как быть? Старший брат самый умный был, он на дерево залез, туда-сюда поглядел и видит: невдалеке на полянке костерок горит, возле него старичок сидит.
      «Вот где я добуду огня!» — смекнул старший брат. Подошёл он к костерку и говорит старику:
      — Дедушка, дай огоньку!
      — Экой ты прыткий, — отвечает старик. — Ты меня сперва повесели, сказку расскажи, да не шути со мной — ответишь спиной!
      — Это как?
      — А так: байка нескладная мне не нужна — узнает плётку твоя спина! А ну, сказывай сказку.
      Старший брат час думал, два часа в затылке чесал и говорит:
      — Нет, дедушка, я не горазд.
      — А коли не горазд, кто ж огня тебе даст?
      Старик взял плётку, парня наземь повалил да так его плёткой отходил, что тот всё перезабыл. Ни с чем старший вернулся к братьям. Средний ему говорит:
      — Эх, растяпа, не принёс огня! Поучись-ка, брат, у меня!
      И пошёл к старику.
      — Дедушка, дай огоньку!
      — Сперва ты меня развесели, сказку расскажи. Да не шути со мной — ответишь спиной!
      Средний брат два часа думал, три часа в затылке чесал и говорит:
      — Нет, дедушка, я не горазд!
      — А коль не горазд, кто ж огня тебе даст?
      Старик и среднего брата хорошенько плёткой проучил. Ни с чем и тот вернулся назад.
      Вот меньшой брат, Иван, пошёл к старику:
      — Дедушка, дай огоньку!
      — Сказку сперва расскажи.
      — я б рассказал, да ты перечить станешь, закричишь: неправда, не было такого!
      — Нет, не стану перечить, сказывай.
      — Тогда уговор: не перебивать. Как перебьёшь, как закричишь: «Не было такого!» — так и отхожу тебя той самой плёткой, какой ты братьев моих угощал.
      — Согласен, начинай.
      — Слушай, дед. Был я мал, да удал. Пошёл как-то в лес. Вижу дерево, в нём — дупло, в дупле — гнездо, в гнезде — жареные перепела. Сунул руку в дупло — не лезет, сунул ногу — не лезет. Тогда я изловчился, подпрыгнул и влетел в дупло. Жареные перепела горой лежат, другой сказал бы: мало, а я наелся до отвала. Захотел на волю, ан не тут-то было! Больно растолстел, а дыра мала. Ну, я-то догадлив был, домой за топором сходил, дыру топориком пошире прорубил и вылез на волю. Так ли, дед?
      — Так, мой свет.
      — Потом я заткнул мой топорик за пояс, сел на пегоньку лошадёнку и поехал в лес по дрова. Лошадь бежит — трюк, трюк, а топорик-то сзади — стук, стук. Так половину лошадки и отсёк, Я оглянулся — нет задней половины, на двух ногах ушла невесть куда. Я кинулся искать. Вижу: задок моей лошадки по зелёной травке гуляет. Я поймал его, лыком к передку пришил, стала лошадь бегать лучше прежнего. Я дров нарубил, воз нагрузил да как гаркну. А лошадь сгоряча хватила да по уши в грязь угодила. Я — за дедом. Дед был умён, а я догадлив. Схватили мы лошадь за хвост и давай тянуть. Да так вдвоём потащили, что шкуру долой стащили! Что делать? Пришли домой, горюем. Глядь, лошадь у ворот, сама пришла. Я радуюсь: и лошадь дома и шкура вдобавок. Так ли, дед?
      — Всё так, мой свет.
      — Вот сел я на лошадь и поехал по лесу. Вижу, огромный дуб растёт, вершиной в небо упирается. Думаю себе: дай-ка посмотрю, что там на небе. Залез и узнал: скотина там совсем дешёвая, а мухи да комары в цене. Ну, думаю, удача мне. Слез на землю, наловил мух и комаров целый кошель и опять вскарабкался на небо. И давай торговать: отдаю муху с мушонком, взамен беру корову с телёнком, отдаю комара, а взамен беру быка. Столько я набрал скотины — нет ей числа.
      А у нашего попа — завидущие глаза. Он тот дуб, по которому я на небо залез, взял да свалил, да к себе на двор стащил. Я собрался с моим скотом на землю ворочаться, а дуба-то нет. Как с неба слезть? А я догадлив был, всю скотину перерезал, ведь дармовая она, и давай из шкур верёвку вязать. Длинную связал. Один конец за край неба зацепил, другой вниз бросил и начал спускаться. Хоть и длинна верёвка была, а до земли не хватило, а прыгать боюсь. Что делать? А я догадлив был. Вижу, внизу мужик овёс веет, полова-то по ветру вверх летит, а я её хватаЮ да верёвку мотаю. Вдруг сильный ветер задул, начало меня раскачивать, лечу то туда, то сюда, вииз гляжу: то Питер, то Москва. Лопнула верёвка из половы, упал я в трясину, в зелёную тину. Торчит одна голова, ни туда ни сюда. На моей голове утка гнездо свила, яиц нанесла, утят навела. А я не тужу, туда-сюда гляжу. Прибежал серый волк, всех утят уволок. «А за уткой приду — всё гнездо разорю!» Я дождался волка, когда он за уткой пришёл.
     
      ' Полова — шелуха, лузга.
      ' Полка — в кремневых ружьях — часть затвора для насыпания пороха.
     
      и хвать его за хвост! «Улю-лю!» — кричу. Волк рванулся и вытянул меня из трясины. Так ли, дед?
      — Всё так, мой свет.
      «Ах, старик, — думает Иван, — ничем тебя не проймёшь. Ну, слушай дальше». И говорит:
      — Вытащил меня волк из болота, а я есть хочу. Сейчас, думаю, дичи набью. Гляжу: тетерев на дубу. Вскинул ружьишко, прицелился, а кремня-то нет! В город за кремнем бежать — до города десять вёрст, тетерев, пожалуй, уйдёт. Что делать? Иду, задумался. Вдруг лбом о дерево — бух! Искры из глаз сыпанули. Одна искра упала на полку ружьё бахнуло, тетерев убит. Вниз тетерев упал да на зайца попал, а заяц сгоряча вскочил, разной дичи набил. Я дичь нагрузил на воз, на базар отвёз, торговал — не ловчил, пятьсот рублей получил! Было это, дед?
      — Было, мой свет.
      — Ну, я домой спешу, подъезжаю, гляжу: мой дед запряг твоего деда и возит на нём навоз целый день без обеда...
      — Врёшь, дурак! Не было такого! — не вытерпел старик.
      А Ивану того и надобно. Отстегал он плёткой злого старика, взял огня и воротился к братьям.
     
     
      АЛТРАПКА
     
      Жил-был старик Федот. Был у него пёс Алтрапка. Долго Алтрапка служил. Но вот и старым стал, волков да воров чуять перестал, голос у него пропал; лежит Алтрапка, не лает, дремлет да зевает. Старик говорит сыновьям: — Надо пса удушить. Сын отвечает:
      _ — Жаль его, пёс-то хороший был, верно служил.
      Старик Федот говорит:
      — Вот то-то: «был, служил»... А теперь старым стал, волков да воров чуять перестал. Одно знает — лежит да зевает. Гони его со двора, нет у нас лишнего куска.
      Сын взял палку, выгнал Алтрапку. Сидит бедный пёс за огородами, воет. Подкрадывается к нему волк и говорит:
      — Что ты, старый, воешь? И сам не промышляешь, и нам, волкам, мешаешь.
      Алтрапка отвечает:
      — Потому и вою, что старым стал, вас, волков-разбойников, чуять перестал... За это меня хозяин выгнал. Не хочет зря кормить.
      Волк говорит:
      — Ты на меня не лай, помолчи, дай поживиться, а я тебе за то тайну открою, такую тайну, что твой хозяин не только кормить-поить — на руках тебя будет носить! Вот слушай, что мне рассказал мой дед. Пришёл он однажды сюда за овцой. Твой дед не был сердитым, пропустил волка. И вот, когда мой дед притаился в огороде, он увидел, как отец, старика Федота золото прятал. Целый мешок золотых монет закопал под колодезной сохой
      Алтрапка, смышлёный пёс, побежал к колодезной сохе, давай её выкапывать. Старикова сноха кричит:
      — Батюшка, глядите, ваш Алтрапка пришёл, колодезную соху подкапывает!
      Федот кричит:
      — Гони его!
      Сноха подошла к Алтрапке, пнуть хотела, а пёс оскалил зубы, зарычал. Испугалась сноха, ушла подальше от греха. И кричит:
      — Батюшка, он зубы скалит, ещё укусит. Глядите, он соху подкопал, упадёт соха!
      Федот говорит:
      — Сейчас я его сам убью!
      Подошёл к собаке, глянул в яму, а там золота полным-полно! Федот ахнул. И давай золото собирать да приговаривать: «Спасибо, Алтрапка! Спасибо, милый!» Подозвал собаку, погладил. Потом приказал снохам:
      — Алтрапку кормить только мягким хлебом, поить только свежим молоком!
      'Колодезная соха — вертикальный брус с развилкой, в которую вкладывается поперечный брус, журавль, служащий для подъёма воды из колодца. С и о X а — жена сына.
      Бабы кормят пса, а он лежит себе в тенёчке, позёвывает. Надоело это бабам, вот одна из них взяла да пнула его. А пёс-то старый был, с одного пинка и дух испустил.
      Осерчал старик Федот:
      — Моего благодетеля, моего кормильца убили, будьте вы неладны!
      И пошёл к дьякону Говорит ему:
      — Был у меня любимый пёс Алтрапка. Да сноха его убила. Хочу я пса на погосте схоронить, по-человечески.
      — Что ты, что ты! — закричал дьякон. — Виданное ли дело — пса на христианском погосте хоронить! Нет такого порядку!
      — А ты не серчай, отец дьякон, — говорит Федот. — Ведь Алтрап-ка-то мой был богатый пёс. Он при жизни тебе золотой отказал
      — Мне золотой? — удивился дьякон. — Покажи!
      — Вот, бери.
      Дьякон схватил золотой и говорит:
      — Сам-то я решить такое дело не могу, а ты пойди к попу, посоветуйся.
      Пошёл Федот к попу и говорит:
      — Был у меня любимый пёс Алтрапка. Да сноха его убила. Хочу я пса на погосте схоронить, по-человечески.
      — Аль ты сдурел?! — закричал поп. — Пса хоронить там, где крещёные люди лежат!
      — А ты не серчай, батюшка, — говорит Федот. — Ведь Алтрапка-то мой был богатый пёс. Он при жизни тебе пять золотых отказал...
      — Пять золотых? Где они?
      — Вот, бери.
      Поп взял деньги и говорит:
      — Я б тебе, Федот, это дело разрешил. Да ведь пёс Алтрапка не сам подох, а его убили. Тут без полиции не обойтись. Сходи к уряднику спроси у него разрешения.
      Федот пришёл к уряднику. И говорит:
      — Был у меня любимый пёс Алтрапка. Да сноха его убила. Хочу я пса на погосте схоронить, по-человечески. Был я у попа, а он говорит, нужно ваше разрешение.
      Урядник кричит:
      — Ты, старик, видно, не в себе! Кто тебе даст такое разрешение? Нет такого закона, чтобы пса на погосте хоронить!
      — А ты не серчай, — говорит Федот. — Ведь Алтрапка-то мой был богатый пёс. Он при жизни тебе золотой отказал.
      — Давай золотой! — говорит урядник.
      — На, бери.
      Урядник сунул золотой в карман и говорит:
      — Моя б воля, я б разрешил, да права не имею. Надобно тебе, старик, пойти к приставу.
     
      ' Дьякон — низшее духовное званне. Помощник священника, попа. Погост — кладбище. 'Отказать — завещать. Урядник — унтер-офицер, низший полицейский чин. 'Пристав — начальник полицейского участка.
     
      Федот пришёл к приставу. Всё ему рассказал. Пристав вскочил, ногами затопал:
      — С каким делом ты, болван, ко мне пришёл? Пьяный ты или сумасшедший? Эй, взять пьяного старика, в холодную посадить, чтобы в другой раз умнее был!
      — А ты, барин, не серчай, — говорит Федот. — Вот пять золотых. Это тебе мой Алтрапка отказал, когда жив был.
      Пристав схватил деньги, взял лист бумаги и спрашивает:
      — Как покойника-то звали?
      — Алтрапка.
      Пристав написал: «Разрешаю похоронить Алтрапку, как желает его хозяин Федот». Потом свою подпись поставил, потом печать приложил. Отдал бумагу Федоту. Федот отнёс её попу.
      Поп говорит:
      — Сделай дома гроб. Да крышку покрепче забей, чтоб на погосте никто не увидел, кого хороним.
      Вечером Алтрапку отпели честь по чести похоронили, всё как положено. И хоть тайно всё делали, а слушок по селу прошёл. Поп, мол, похоронил, пристав разрешение дал.
      И вдруг архиерей ' и исправник '' вызывают в уезд ' попа и пристава. Те сразу догадались, что это за Алтрапку. Пристав приехал к Федоту:
      — В уезд нас вызывают. Ты, Федот, с нами поедешь. Деньги, конечно, нужны.
      — Деньги будут, — говорит Федот.
      Вот приехали в уезд. Исправник спрашивает пристава:
      — Правда ли, что ты противу закону разрешил похоронить собаку как человека?
      Архиерей спрашивает попа: , — Правда ли, что ты похоронил паршивого пса на погосте, рядом с христианами?
      И пошла ругань. Архиерей ругает попа. Исправник ругает пристава. Федот вынул тридцать золотых. Пятнадцать даёт архиерею, пятнадцать — исправнику:
      — Это от Алтрапки. При жизни вам отказал.
      Те взяли деньги, да ещё пуще ругаются. Исправник кричит приставу:
      — Да знаешь ли ты, чего я тебя ругаю? Ты почему меня не вызвал, когда почтенного Алтрапку хоронили?!
      Архиерей кричит попу:
      — А ты знаешь, чего я тебя ругаю? Почему меня на похороны не позвали, почему во все колокола не звонили?!
      А Федот слушает да усмехается: «Вот и ищи, бедняк, у таких защиты да справедливости»...
     
      ' Холодная — арестантская при полицейском участке. Отпевание покойника — церковный обряд при погребении. 'Архиерей — старший в епархии иерей. Иерей — вообще священник, поп. Епархия — область, район, ведомство, управляемое архиереем. Исправник — начальник уездной полиции. 'Уезд — уездный город, центр уезда.
     
     
      КАЛМЫЦКИЕ СКАЗКИ
     
      ВЕЛИКИЙ ХАН И ДРАГОЦЕННЫЕ ЕГО ДРУЗЬЯ
     
      Это случилось в давние времена. Жил когда-то великий прославленный хан. Звали его достойно: Наран-Арслаи. Было у хана три драгоценных друга. Больше сердца, больше жизни любил он своих друзей. Первым другом был единственный младший брат, вторым — жёлтый летающий слон, третьим — золотисто-рыжий говорящий конь.
      Каждое утро, опережая красное солнце, вставал хан и думал: «Живы ли, здоровы ли мои друзья?» Он шёл к младшему брату, ласкал его, покручивал его левый ус. Потом шёл к жёлтому летающему слону и похлопывал его по левой лопатке. А потом шёл к золотисто-рыжему говорящему коню и похлопывал его по крутой крепкой шее. Только убедившись, что друзья его живы-здоровы, хан возвращался во дворец, ложился в постель и снова засыпал.
      Всё, что есть на свете, было у хана, но не было у него ребёнка, который порадовал бы его хотя бы плачем.
      Жила у хана старшая сестра, которая любила гулять по степи. Однажды она зашла очень далеко. И вдруг услышала песню. Пел нежный девичий голос. «Кто может петь в этой безлюдной степи?» — подумала она и пошла на голос. Видит: стоит шалаш из прутьев и травы. В шалаше сидит отшельник-лама, а рядом с ним — луноликая красавица.
      Сестра хана поклонилась ламе по-старинному, руки сложила бутоном лотоса и почтительно попятилась назад. «В безлюдной степи сидит от-шельник-лама. Но откуда здесь, в этой глуши, такая прекрасная девушка?» — подумала она.
      — Как
      поживает великии хан? — спросил отшельник
      — Живёт как прежде. И как прежде нет у хана ребёнка, который порадовал бы его хотя бы плачем.
      Сестра хана вернулась домой и рассказала владыке всё, что видела.
      — Я поеду к святому ламе, — сказал хан. — Он должен отдать мне эту девушку. Может быть, она родит мне сына.
      ' Наран-Арслан — Солнечный Лев. Лама — монах-священник.
      Он приехал к ламе. В знак почтения привёз ему дорогие подарки. Поклонился по-старинному, руки сложил бутоном лотоса, отступил назад и сказал:
      — О святой лама! Я был бы счастлив, если бы вы отдали мне в жёны эту девушку, может быть, она родит мне сына.
      — Что ж, бери, великий хан, я её не держу, — ответил лама. — Но если уж ты её берёшь, знай правду. Всю свою жизнь, вот уже семьдесят лет, я провёл в дикой степной глуши, в постах и молитвах. Каждый день я хожу умываться к тихому ручью, что течёт на востоке. К этому ручью приходила купаться коричневая обезьяна. И вот эта обезьяна родила девочку и оставила её у ручья. Я взял девочку, вырастил её. Теперь ей шестнадцать лет. Бери её, хан. Но если ты когда-нибудь будешь к ней несправедлив, если назовёшь её звериным отродьем, то не бери. Лучше оставь со мной.
      — Нет, святой старик, я её не обижу, я никогда не вспомню, кем она рождена. Я её полюбил.
      — Да будет так, — сказал отшельник. — А теперь выйди, хан, я попрощаюсь с девочкой.
      Хан вышел. Старик снял с себя чётки из ста восьми камней и надел их девушке на шею.
      — Милая моя, — сказал он, — теперь ты будешь жить у хана. Хан тебя защитит. Но никогда не снимай эти чётки. Они уберегут тебя и от гнева хана, и от злых сил.
      Девушка пообещала старику не снимать чёток и пошла с ханом. В тот же день хан устроил свадьбу. Он очень полюбил молодую ханшу.
      Был у хана придворный певец, Шонхор. Жил он в бедности, с трудом удавалось ему прокормить своих двенадцать детей. Дни напролёт проводил он в ханском дворце, до поздней ночи увеселял хана и молодую ханшу.
      А другие жёны хана сердились и завидовали юной красавице.
      — Все мы — дочери ханов и нойонов', — говорили они, — всех нас одинаково любил великий хан. Ни одну не считал самой красивой, ни одну не считал уродливой. А как появилась новая ханша — перестал на нас даже смотреть! Надо её со свету сжить! Но как?
      Думалн-думали — ничего не придумали. Тогда старшая ханша говорит:
      — Надо пойти к бакшй, учителю молитв. Он всё знает, он скажет нам, что делать, как быть, как молодую ханшу сгубить.
      И все они пришли к учёному бакши.
      — Здравствуйте, уважаемые ханши, зачем ко мне пожаловали? — спросил учитель.
      — Мы пришли рассказать вам о нашей жизни, — ответили ханши. — Прежде хан ни одну из нас не считал самой красивой, ни одну не считал уродливой. Всех нас одинаково любил. А как появилась новая ханша — перестал на нас даже смотреть. Посоветуйте, учёный бакши, как нам её со свету сжить, как нам её убить-погубить?
      — Что вы, что вы, почтенные ханши! — вскричал бакши. — Я человек
      ' Чётки — шнурок с бусами для отсчитывания прочитанных молитв. У хана могло быть много жён. ' Н о й о и — князь.
      священного саиа, разве я могу посоветовать убить живое существо? Это великий грех! Нет, нет, я вам ничего не скажу!
      — Значит, вы, священник, боитесь взять на душу грех за убийство одного человека? Но если вы нам не поможете, мы тут же, у вас на г\азах все зарежемся! Выбирайте!
      — Пощадите меня, о ханши, не губите мою душу! — взмолился бакши. — Ладио, слушайте. Расправиться с ней не просто. Старик отшельник подарил ей священное ожерелье — чётки. Пока чётки на ней — ни меч, ни яд, ни пуля — ничто её не возьмёт. Остаётся только одно: надо подкупить певца Шонхо'ра...
      — Всё понятно, дорогой бакши. Теперь мы знаем, что делать.
      Поздно вечером Шонхор шёл из дворца домой. На дороге его ждали
      ханши.
      — Здравствуй, наш друг Шонхор, — сказали они. — Если ты хочешь получить много золота, слушай нас. Ты видел чётки на шее у молодой ханши?
      — Видел.
      — Нам нужны эти чётки. Если ты их достанешь, ты получишь столько золота, сколько сможешь унести.
      — О добрые ханши! — воскликнул Шонхор. — Неужели я стану богатым? Я достану, достану эти чётки!
      На другой день Шонхор не пришёл во дворец. Молодая ханша ждёт утром — его нет, ждёт после полудня — его нет, вечер близится — нет певца.
      — О мой хан, — говорит она, — почему Шонхор не пришёл? Что с ним?
      — Не знаю.
      — Пошли за ним слугу.
      Хан послал слугу. Скоро тот вернулся и сказал, что певец болен, лежит с повязанной головой и стонет.
      — Бедный Шонхор! — вскричала ханша. — Скорей приведите его, я его вылечу!
      Певца привели, посадили на белую кошму Ханша подошла к нему, сняла чётки и трижды возложила их ему на голову, Шонхор внимательно осмотрел чётки, запомнил, как сделаны многие из камней.
      — О ханша, спасибо вам, — сказал он. — Как легко, как хорошо мне стало!
      И он стал петь сладкозвучные песни.
      А на другое утро опять не пришёл.
      Ханша говорит:
      — О мой хан, разрешите послать за Шонхором.
      — Разрешаю.
      Слуга пришёл к певцу.
      — Сегодня мне совсем плохо. Сегодня я и шагу не могу шагнуть. Так и передай ханше, — сказал Шонхор.
      Ханша выслушала слугу и сказала:
      — Принесите его на руках. Уж теперь-то я знаю, как надо его лечить.
      Певца принесли на руках. Ханша сняла чётки и трижды возложила их ему на голову. Шонхор ещё внимательнее их осмотрел, запомнил ещё лучше.
      — О ханша, спасибо вам! Мне стало легче. Не поскупитесь, возложите ваши священные чётки еще раз.
      Ханша ещё раз возложила чётки на голову певца. Теперь Шонхор хорошо помнил каждый камень. Он вздохнул и сказал:
      — О ханша, вы меня исцелили, я совсем здоров!
      До самого вечера он увеселял ханшу сладкоголосым пением и звучной игрой на ятхе А когда стемнело, пошёл к старшей ханше. Он нарисовал ей все камни чёток, рассказал, из чего они сделаны, в каком порядке расположены. И сказал:
      — За одну ночь надо смастерить точно такие же чётки.
      Всю иочь трудились ханши. Всю ночь сами делали чётки. А утром отнесли их Шонхору.
      К хану и ханше хитрый певец опять не пришёл.
      — Наш дорогой Шонхор, наверное, опять болен. Надо за ним послать, — говорит молодая ханша.
      Слуга вернулся от Шоихора и сказал:
      — Звонкоголосый певец совсем плох. Не может головы поднять.
      — Принесите его на носилках, — приказала ханша.
      Певца бережно принесли. Он лежал как мёртвый. Ханша поспешно сняла чётки и возложила их ему на лоб. Певец открыл глаза.
      — О ханша, — сказал он, — мне сразу стало легче. Но ведь не зря говорят: «Своя рука — лучший лекарь». Дайте мне ваши чётки. Я подержу их и сам возложу себе на лоб.
      — Возьми, дорогой Шонхор! — сказала ханша и вложила чётки ему в руки.
      Шонхор взял их, опустил в правый рукав, а из левого в тот же миг вытащил подложные чётки. Он возложил их себе на лоб и с благодарностью вернул хаише. Та ничего не заметила и надела их себе на шею.
      — О ханша, теперь я совсем здоров! — воскликнул обманщик.
      Он вскочил на ноги и начал услаждать слух своих повелителей музыкой и пением. Он играл лучше, чем играл прежде, он играл прекраснее, чем смог бы сыграть потом. Когда стемнело, он пошёл домой. «Сейчас я получу столько золота, сколько смогу унести, — думал он. — Я стану богачом!» На дороге его ждали ханши.
      — Наш дорогой Шонхор, скорее дай нам священные чётки!
      Шонхор отдал.
      — Где же обещанная награда, о прекрасные ханши? Где золото? — спросил он.
      — Возьми пока вот эту горсть золота, — сказала старшая ханша. — Остальное получишь, когда выполнишь три задания.
      — Какие три задания, о прекрасные ханши?
      — Слушай. Священные чётки охраняли молодую ханшу от людей, от хана и от злых сил. Её нельзя было убить. А теперь можно. Надо сделать так, чтобы великий хан сам её убил, убил своим мечом из алмазной стали. А для этого ты должен убить трёх ханских друзей, которых он любит
      ' Я т X а — струйный музыкальный инструмент.
      больше жизни. Каждую ночь ты будешь убивать одного из его друзей и их кровью мазать лицо и руки молодой ханши.
      Помутилось в голове у Шонхора. Что делать? Но карман его оттягивало долгожданное золото, и он решил: «Я получу всё, что пообещали мне ханши». Взял он нож и прокрался к золотисто-рыжему говорящему коню. Зарезал коня, прокрался во дворец и вымазал кровью лицо и руки спящей ханши.
      Ранним утром, как обычно, опережая красное солнце, встал хан и подумал: «Живы ли, здоровы ли мои драгоценные друзья?» Он пришёл к милому младшему брату, покрутил его левый ус. Потом пришёл к жёлтому летающему слону и похлопал его по левой лопатке. Потом пришёл к золотисто-рыжему говорящему коню — конь лежал мёртвый.
      — Проклятье! — вскричал хан. — Кто убил, кто зарезал моего любимого коня?
      И он побежал во дворец, чтобы обо всём рассказать ханше. Прибежал, смотрит и глазам не верит: жена его спокойно спит, а руки у неё в крови и лицо тоже в крови!
      — О горе мне, горе! — прошептал хан. — Неужели она по ночам пьёт кровь? Неужели это она убила моего любимого коня? . . Ну конечно она! Ведь она рождена зверем. Звериное отродье!
      Хан опустился на ковёр и долго сидел в глубокой печали. Проснулась ханша. Она встала и как ни в чём не бывало пошла умываться. Умылась, вытерла лицо и руки и, ласково глядя на хана, села завтракать.
      — Мой хан, почему вы не едите со мной? — спросила она.
      Хан очнулся, подсел к столику и начал пить ароматный крепкий чай цвета сандалового дерева.
      Доложили, что пришёл Шонхор. Певец вошёл со страхом, глянул на ханшу и начал играть на ятхе. С удовольствием, как и прежде, слушает его молодая ханша. А хан не слушает. Хан думает: «Неужели она, неужели моя милая жена убила-зарезала моего любимого коня? Неужели она по ночам пьёт кровь? Кто же она на самом деле? О, горе мне, горе! Что с ней делать?»
      Прошёл день. Ханша слушала музыку и песни. Хан пребывал в глубокой печали.
      Вечером Шонхор ушёл, а потом тихонько вернулся, зарезал жёлтого летающего слона и вымазал кровью лицо и руки спящей ханши.
      Рано утром, опережая красное солнце, встал хан, чтобы проведать своих драгоценных друзей. «Что будет сегодня?..» — со страхом подумал он. И побежал к милому младшему брату. Брат спокойно спал. Хан погладил его по левой щеке, покрутил его левый ус. И поспешил к жёлтому летающему слону. Идёт, а сердце его чует недоброе. Вот и слон! Лежит слон мёртвый...
      Побежал хан к ханше. Смотрит — она спокойно спит. А всё лицо в крови! Все руки в крови! «О звериное отродье! Она убила! Конечно она!»
      И выхватил хан в великом гневе свой меч из алмазной стали и занёс его над спящей женой. В этот миг птица-тоти, говорящий попугай, закричал из серебряной клетки:
      — О великий хан! Остановитесь! Опустите меч! Я открою вам глаза.
      Хан опустил меч и сказал:
      — Говори, учёная птица.
      — Давным-давно это было, — начал рассказывать попугай. — Жили мирно и дружно голубь с голубкой. Каждый год вили они гнездо на боль-
      шом дереве, которое стояло у самого моря. Каждый год голубка выводила птенцов. Однажды, когда птенцы были совсем маленькие, кончились запасы корма. Голубь говорит: «Я полечу, поищу еды, а ты охраняй птенцов». Он летал долго, но нашёл лишь один-единственный пшеничный колос. Принёс этот колос, отдал голубке и говорит: «Держи его в клюве, в гнездо не клади, а то птенцы его сразу склюют. Сегодня они ещё не так голодны. А вот завтра мы поделим этот колос. Я полечу опять, поищу чего-нибудь ещё». Держит голубка колос в клюве, успокаивает птенцов, ждёт голубя. А его всё нет и нет. Вдруг налетел ураган, потемнело море, брызги стали долетать до гнезда. «А-а!» — вскричала в страхе голубка и уронила колос в воду. Голубь переждал бурю и вернулся к гнезду. «Я больше ничего не нашёл, — сказал он голубке, — придётся поделить наш единственный колос». — «О голубь, когда была буря, когда волны вздымались до нашего гнезда, я вскрикнула от страха и выронила колос». — «Ты сама его съела», — сказал голубь и убил голубку. Убил и улетел. Прошло три года. Голубь подумал: «Три года назад у большого дерева я убил мою голубку. Если правда, что она уронила от страха колос, должны быть всходы. А если она сама его съела, никаких всходов нет». Он вернулся к большому дереву и увидел вокруг него целое поле пшеницы! И вскричал голубь: «О горе мне! Я убил невинную подругу мою! Ведь она правду сказала! Ведь она уронила колос!» О великий хан! Если не хочешь стать подобным тому голубю, опомнись!
      — Будь по-твоему, учёная птица, говорящий попугай! — сказал хан и бросил меч в ножны.
      Ханша проснулась и опять как ни в чём не бывало пошла умываться. Она спокойно умылась, утёрлась полотенцем и села завтракать. Хан удивляется, ничего понять не может.
      Пришёл Шонхор, опять играл он лучше, чем прежде, прекрасней, чем смог бы сыграть потом. А поздно вечером он зарезал младшего брата хана и его кровью вымазал руки и лицо молодой ханши.
      Утром хан, едва проснулся, бегом побежал к младшему брату. Прибежал к нему, а он убит. Прибежал к ханше — она вся в крови. «Если не она их убивает, то откуда же на ней кровь? Почему она её не замечает на себе?» Выхватил хан свой сияющий меч из алмазной стали, замахнулся... и опустил его. Не мог он её убить, так прекрасна была молодая ханша. И тогда он разбудил её громким криком и отрубил ей правую руку.
      — Я оставлю тебе жизнь, но видеть тебя больше не могу, звериное отродье! Иди куда хочешь! Скитайся по земле! — так сказал хан и выгнал красавицу.
      Она пошла по голой степи на восток, пошла искать старика отшельника. И вот на зов её откликнулся старик.
      — О несчастная моя! — сказал он. — На тебе подложные чётки. Я же говорил тебе: «Не снимай ожерелье-чётки до последнего вздоха. Они охранят тебя и от гнева хана, и от злых сил». Но ты не послушалась меня. И вот ты здесь. Ну ничего. У меня ещё есть такие же чётки. Придётся их тебе подарить.
      Он снял свои чётки, прикоснулся ими к ханше, и у неё появилась рука.
      — Возвращайся к хану, — сказал старик. — Сейчас я ещё раз прикоснусь к тебе этими чётками, и на тебе появится одежда ламы, а над головой засияет красно-голубая радуга — нимб. В этом виде приди к хану и
      скажи: «Я — великий святой лама. Любой грешник очистится от греха, если исповедуется мне. Каждый ваш подданный должен прийти ко мне на исповедь». Хан тебе поверит. Прикажи ему исповедоваться первым, а потом посидеть за занавеской, узнать о грехах подданных.
      И старик снова прикоснулся к ханше священными чётками. На ней появилось одеяние ламы, а над головой засияла красно-голубая радуга — нимб.
      Ханша вернулась во владения Наран-Арслана. Хан принял святого ламу с почестями, поднёс ему дорогие подарки. Лама сказал:
      — О великий хан, вы должны исповедоваться. Так же, как внешняя грязь смывается водой, внутренняя грязь будет смыта исповедью. Я отпущу вам ваши грехи. А потом вы должны сесть за занавеску и послушать, что скрывают от вас ваши подданные.
      Хан помолился и начал говорить:
      — Я великий грешник. Я взял себе в жёны прекрасную девушку, дочь коричневой обезьяны. Мы с молодой ханшей пребывали в блаженстве. Но вскоре три моих драгоценных друга в течение трёх ночей были зарезаны, а у моей любимой жены лицо и руки в те ночи были в крови. Значит, это она всё сделала. И тогда я отрубил ей руку и изгнал из ханства. Вот в чём мой грех, о святой лама!
      — Отпускаю ваш грех! — сказал лама. — А теперь спрячьтесь за занавеской и слушайте.
      Пришёл бакши, учитель молитв.
      — О святой лама, — начал он. — Мою душу давит тяжкий грех. Когда наш хан взял себе молодую жену, старые его ханши захотели её убить-погубить. Они пришли ко мне и потребовали, чтобы я сказал им, как это сделать. Я не хотел. Но они угрожали зарезаться у меня на глазах. И тогда я открыл им, что молодую ханшу охраняют священные чётки. Я посоветовал им подкупить певца Шонхора, чтобы он выкрал чётки...
      — Отпускаю ваш грех, — сказал лама.
      А хан сидит, слушает, и кулаки у него сжимаются.
      Вот пришли на исповедь все его ханши. Старшая говорит:
      — Все мы — дочери ханов и нойонов. Всех нас одинаково любил великий хан. А когда привёл молодую жену — перестал на нас даже смотреть. И тогда мы решили её сгубить. Мы подкупили певца Шонхора, обманом завладели чётками, которые охраняли её от злых сил, и сделали так, что хан сам расправился с ней...
      — И вы прощены. И ваши грехи я отпускаю.
      А народ всё шёл и шёл к святому ламе. Самым последним пришёл на исповедь певец Шонхор.
      — О святой лама! Я самый грешный в этом ханстве. Был я совсем нищим и, чтобы прокормить моих детей, развлекал хана и ханшу пением и игрой на ятхе. Старые ханши предложили мне много золота за чётки молодой ханши. Я сумел выкрасть их и заменить подложными. А потом ханши приказали мне убить одного за другим трёх драгоценных друзей хана и их кровью вымазать руки и лицо молодой ханши. Я всё сделал. А чтобы она ничего не понимала, окуривал её дымом дурман-трайы...
      — Что ж, и твой грех я тебе отпускаю.
      Ушёл певец Шонхор. Вышел великий хан. За голову схватился, хочет слово сказать и не может.
      А святой лама вдруг сбросил своё жёлтое одеяние, и хан узнал прекрасную ханшу.
      — Теперь всё знаете, мой хан? Узнаёте меня?
      — Всё знаю. Узнаю тебя, моя голубка! Прости меня! Не послушал я моего мудрого попугая. Не послушал и стал подобным тому голубю!
      — Я прощаю вас, мой хан. Поспешим к вашим драгоценным друзьям. Я оживлю их моими волшебными чётками.
      Они пришли к убитым друзьям хана — к его младшему брату, к жёлтому слону и к золотисто-рыжему коню. На каждого троекратно возложила красавица свои волшебные чётки, и встали они живые и невредимые, драгоценные друзья хана.
      Хан изгнал из своей страны бакши, учителя молитв, Шонхора, сладкоголосого певца, и всех ханш, своих нелюбимых жён.
      Стал он жить вдвоём с прекрасной молодой ханшей. Они жили долго и счастливо.
     
     
      СЫН ЭРДНИ — ХАНА
      САМО СОБОЙ ВОЗНИКШЕГО ХАНСТВА
     
      Это случилось в далёкое, стародавнее время. Жил, говорят, в необъятной степи бедный старик. Было у него три сына. И вот пришла пора старику покинуть этот мир.Собрал он сыновей и сказал:
      — Дети мои, я скоро умру. Когда меня похороните, три ночи подряд по очереди ночуйте у моей могилы.
      Сказал так старик и умер. Сыновья похоронили его. Пришла ночь. Старшему брату надо идти ночевать на могилу. Но он не идёт, лежит себе на кошме, покуривает. Младший брат говорит:
      — Старшие братья, что вы делаете? Вы не хотите выполнить последнее желание отца? Ведь он просил нас по очереди ночевать у его могилы.
      — Кому это надо — ночевать над костями мертвеца? Кто это ночует у могилы? — посмеиваются братья. — А если ты такой простак, если ты всерьёз принял те слова, — иди, ночуй!
      Не сказав ни слова, младший брат вышел из кибитки. Пришёл на могилу. Сел и сидит. Холодно. Темно. Страшно. В полночь раздался голос из-под земли:
      — Кто надо мной сидит?
      — Я сижу, — ответил младший брат.
      — Твоя очередь не пришла. Уходи.
      Младший брат вернулся домой. Но братьям не сказал, что ночью слышал голос отца. Снова наступила ночь. Пора идти среднему брату. Но он, как и старший, лежит себе на кошме, позёвывает, трубку покуривает.
      — Ой, старшие братья, что же вы? . . Ведь отец просил ночевать у его могилы.
      — Если тебе это нравится — отправляйся! А нам и тут неплохо!
      Младший брат опять ушёл к могиле. В полночь раздался голос из-под земли:
      — Кто надо мной сидит?
      — Я сижу.
      — Твоя очередь завтра. Уходи.
      Младший брат вернулся домой. Утром встал, молчит, думает об отце, братьям ничего не говорит. Как стемнело, пошёл на могилу. В полночь раздался голос:
      — Опять ты надо мной, мой младший сын. А те не пришли. Значит, не суждено им получить ниспосланное счастье. А тебе я скажу, где оно. Пойди и возьми. Иди на восход. Иди, пока не встретишь одинокий тополь. Выкопай его. И рой дальше, на девять локтей в глубину. Там ты найдёшь ниспосланное счастье. Возьми его, а как возьмёшь — трижды сложи руки бутоном лотоса и почтительно обратись к предкам.
      Когда наступило утро, младший брат встал, подоткнул полы халата и быстро пошёл в сторону восхода. Идёт он, идёт — и встречается ему Хара-тын-хан с огромной свитой. Сам он с ханшей едет в золочёной карете, запряжённой девятью золотисто-рыжими конями.
      — Эй, приведите ко мне мальчика! — кричит хан.
      Слуги привели мальчика к хану.
      — Скажи, мальчик, куда ты бежишь, куда спешишь?
      — Я спешу за ниспосланным счастьем, мне отец сказал, где его найти.
      Хан насторожился.
      — Что? Ниспосланное счастье? Скорее скажи, где оно? Я сам его возьму. А тебе дам взамен мою золочёную карету и девять золотисто-рыжих коней!
      «Зачем мне его карета и его кони? Что я с ними буду делать? Уж лучше я добуду ниспосланное счастье», — подумал младший брат и сказал:
      — Нет, о великий хан, я не согласен.
      И побежал на восток. Хан в золочёной карете поехал дальше. А мальчик бежит, бежит, и вот наконец тополь. Мальчик выкопал тополь и роет дальше. Углубился на девять локтей и увидел ржавое шило с обломанным остриём. ..
      — Ах, зачем мне это шило, да ещё с обломанным остриём! Лучше бы я отдал это ниспосланное счастье за девять золотисто-рыжих коней Харатын-хана! — Так воскликнул младший брат и обессиленный лёг спать, а шило положил рядом с собой. Спал он долго, а когда проснулся, увидел, что ржавое шило превратилось в богатырский меч. «Вот оно как!» — подумал младший брат, вскочил, схватил меч и вытащил его из ножен. В тот же миг появился усатый великан и спросил:
      — Что прикажете, господин?
      — Пока ничего, — ответил младший брат и вложил меч в ножны. Великан исчез.
      Младший брат пристегнул меч к поясу и пошёл. Но пошёл он не в сторону родных земель, а в сторону земель чужого хана. Когда он пришёл к ханскому стойбищу, увидел, что там никого нет, все откочевали на летние пастбища. На стойбище в чёрной кибитке остались только старик и старуха.
      Старику сто двадцать лет, старухе сто десять. Они от старости то обретают свой ум, то теряют его. Живут в полузабытьи. Младший брат пришёл к ним и говорит:
      — Здравствуйте, отец, здравствуйте, мать!
      — Здравствуй, здравствуй, — отвечают они. — Откуда ты идёшь, мальчик? Куда идёшь?
      — Я ищу добрых людей, хочу стать сыном тому, у кого нет сына.
      — Это хорошо, это прекрасно! — отвечают старик и старуха.
      — iVlory ли я стать вашим сыном, отец?
      Старик и старуха подумали и сказали:
      — Лучше не связывайся с нами. Мы слишком стары, то обретаем свой ум, то теряем его.
      — Я всё равно хочу стать вашим сыном, — ответил мальчик.
      — Ну, если такова твоя добрая воля, то стань им, — сказал старик.
      Настал вечер. Все легли спать. Под утро мальчик встал, вышел из кибитки, вытащил из ножен свой меч — и появился смуглый усатый великан. Он спросил:
      — Что прикажете, господин?
      — А вот мой приказ: пусть старик и старуха станут людьми среднего возраста, а их чёрная кибитка пусть станет золотым дворцом, стены его пусть будут разукрашены разноцветными драгоценными камнями, а вершина пусть сияет алмазами, пусть она лишь на три пальца не достаёт до неба. А когда залает собака у входа во дворец, пусть лай не будет слышен с другой его стороны. Вот каким большим должен быть этот драгоценный дворец! И ещё пусть будет мягкой постель стариков, и пусть во дворце всегда кипит ароматный чай.
      Только мальчик договорил последнее слово — всё в тот же миг появилось. Вознёсся дворец, разукрашенный драгоценными камнями. Мальчик в него вошёл, а там — много слуг. Все они двинулись к старику и старухе. А те сладко спят под богатым балдахином.
      Их разбудили.
      — О небо, что происходит, ничего не пойму! — сказал старик.
      Им со старухой поднесли крепкий ароматный чай цвета сандалового дерева. А когда старики вышли из дворца и посмотрели в степь, то увидели, что от множества скота земля прогибается.
      — Вот наконец и к нам пришло счастье, — сказал старик.
      И они начали жить в золотом дворце и наслаждаться покоем.
      Прошло несколько лет. Однажды сын говорит:
      — Отец, а ведь мне пора стать человеком, пора жениться.
      — Милый мой, да ведь тебе самому лучше знать, что' тебе пора.
      — Ну, а раз так, то сосватайте мне невесту. На юге живёт Земешчй-хан, владелец фруктовых садов. У него есть дочь. Поезжайте, отец, посватайте его дочь.
      Старик испугался. Ведь придётся разговаривать с самим ханом! Но делать нечего, надо ехать.
      Ночью сын вышел в степь, вытащил из ножен меч и приказал великану:
      — Пусть у моего отца будет ханская одежда и достойный хана конь.
      А утром, когда проснулся и вышел из дворца, он увидел, что отец его
      в дорогих ханских одеждах уже сидит на могучем рыжем коне.
      — Отец, — сказал сын, — наш сосед Земешчи-хан заметит вас издалека и выйдет встречать. Он спросит вас, кто вы такой, что вы за хан. Как вы ему ответите? Каким ханом назовётесь?
      — Не знаю, милый, не знаю.
      — Вы ответьте так: «Я Эрдни — хан Само Собой Возникшего ханства». Что ни потребует хан Земешчи за свою дочь — на всё соглашайтесь.
      Старик отправился в путь.
      Вот он въехал в земли Земешчи-хана. Хан заметил его издалека и говорит придворным:
      — Что это за хан к нам едет, глазом не виданный, ухом не слыханный? Выезжайте ему навстречу, принимайте со всеми ханскими почестями.
      Старика ввели во дворец. Хан приказал поставить сандаловый трон о восьми ножках.
      Старик сел на трон. Хан Земешчи угостил его почётными кушаньями и спросил:
      — Откуда вы приехали, дорогой хан, как называется ваше ханство?
      — Я Эрдни — хан Само Собой Возникшего ханства, — ответил старик.
      Земешчи-хан думает: «Не было ещё под солнцем такого ханства и такого хана. Видно, велики его достоинства, велика его волшебная сила, если он так смело со мной разговаривает». И он сказал:
      — Куда же вы путь держите, Эрдни-хан?
      — Путь я держу к вам, хан Земешчи. Хочу посватать вашу дочь за моего сына. Сколько ни рви — не рвётся, сколько ни гни — не гнётся, вот каким должен быть сват.
      Выслушал его хан Земешчи и сказал:
      — Да будет так. Да будет по-вашему. Я не могу сказать, что Эрдни — хан Само Собой Возникшего ханства не годится мне в сваты. Я не могу ска-зцть, что его сын не годится мне в зятья. Если вы выполните, всё, что я пожелаю, я отдам вам дочь. Если вы выполните всё, что я придумаю, я поверю, что вы Эрдни — хан Само Собой Возникшего ханства.
      — Я выполню всё, — говорит старик, — слушаю вас.
      — За одну ночь, — говорит Земешчи-хан, — постройте от моего дворца до вашего дворца дорогу из чистого золота. У входа в мой дворец с правой стороны в золотом бассейне пусть сверкают серебряные рыбки. У входа в ваш дворец с левой стороны в серебряном бассейне пусть играют золотые рыбки. А по барханам и сыпучим пескам пусть потечёт широкая голубая река, и пусть в ней плавают все рыбы, какие есть на свете, и показывают плавники над водой. А по берегам реки пусть растут фруктовые сады. К завтраку пусть они цветут, а к обеду — плодоносят. Пусть на деревьях поют разноцветные птицы. Если всё это вы сделаете за одну ночь, я поверю, что вы Эрдни — хан Само Собой Возникшего ханства.
      Старик сказал:
      — Всё сделаем. — А сам, трясущийся от страха, поехал домой.
      Дома всё рассказал сыну. Сын его утешил:
      — Не печальтесь, отец. Всё будет хорошо, всё будет исполнено. Ложитесь спокойно спать.
      Старик лёг спать, а сын пошёл в степь, вытащил меч и повторил великану всё, что потребовал хан Земешчи.
      К утру всё было готово. Проснулся Земешчи-хан и видит: в золотом бассейне плавают серебряные рыбки, на деревьях поют разноцветные птицы,
      а дорога из чистого золота начинается от его дворца и уходит далеко в степь. Ханша радуется, а хан говорит:
      — Всё это он сумел сделать за одну ночь! Да, действительно Эрдни — хан Само Собой Возникшего ханства.
      На другой день старик снова приехал к Земешчи-хану, и они договорились дождаться лучшего месяца, а в нём — лучшего дня, чтобы сыграть свадьбу. В назначенный день старик послал к Земешчи-хану людей, которые повезли дорогие подарки. Хан встретил их с почётом. Ударили в большой гонг, собрали весь народ, всех подданных. В пирах и веселье прошло восемьдесят дней, в радости и гулянье прошло ещё пятьдесят дней. Так отпраздновал свадьбу дочери великий хан Земешчи.
      И владыка Эрдни-хан ввёл в свой дворец невестку. Ударили в большой барабан, собрали всех подданных, весь народ, и снова начался пир. Танцевали так, что не замечали, как отрываются пуговицы, плясали так, что не замечали, как лопаются пояса. Пировали сорок девять дней, а потом ещё сорок девять дней.
      И начали жить в блаженстве. Год проходит, другой, третий. Молодому хану делать нечего, всё появляется само собой. И он заскучал. От скуки начал ездить на охоту. А ханша его одна дома сидит, рукодельничает.
      Однажды, когда она работала, вдруг появился у неё из-за правого плеча чёрный человек. «О боги, что это за человек, который не в дверь вошёл и даже не в оркоа появился у меня из-за правого плеча?» — подумала она.
      — Кто ты такой? — вскричала.
      — Я — сын Харатын-хана. Где сижу — туда ухожу, куда захочу — вхожу. А где твой муж?
      — Мой муж на охоте.
      — А чья ты невестка?
      — Я невестка Эрдни — хана Само Собой Возникшего ханства.
      Чёрный человек рассмеялся:
      — Какого это Само Собой Возникшего ханства? Никогда не было под солнцем такого ханства! Я тебе сейчас расскажу правду об этом Эрдни-хане. Слушай. Жил в степи старик ста двадцати лет и с ним старуха ста десяти лет. Они были так стары и слабы, что то приходили в сознание, то теряли его. И вот появился около них твой муж. При помощи своего волшебства он превратил стариков в хана и в ханшу, себя назвал сыном хана и обманул тебя и твоего отца. Выдали тебя за самозванца, за чёрную кость
      Ханша сидит, рот открыла — слова сказать ие может. А чёрный человек продолжает:
      — Ты живёшь с ним уже три года, а разве рассказал он тебе о своей волшебной силе? В чём она заключена?
      — Разве есть у моего мужа волшебная сила? Нет, нет у него никакого волшебства.
      — Есть! Я знаю, что есть! Когда вернётся — спроси! — И сын Харатын-хана исчез. Где стоял — там пропал.
      ' О р к о — дымовое отверстие в крыше юрты.
      Чёрная кость — так называли людей простого происхождения. Людей знатного происхождения (ханов, князей, дворян) называли «белая кость».
      Молодая ханша сидит, плачет. Вернулся муж. Когда легли спать, она спросила:
      — Вы не рассердитесь, если я задам вам вопрос?
      — Отчего мне сердиться, ведь наши судьбы соединились в юности.
      — Тогда ответьте: в чём заключена ваша волшебная сила? Три года мы живём, а вы мне никогда о ней не рассказывали.
      — Какая у меня волшебная сила? Откуда? Кто тебе это сказал?
      Но жена не унималась, всё спрашивала, не давала покоя. Молодому
      хану это надоело, и, чтобы она отстала, он сказал:
      — Моя волшебная сила в стальном топорике.
      — О, тогда не берите его завтра с собой на охоту.
      — Ладно, не возьму.
      Утром муж уехал на охоту, а жена взяла топорик, украсила его шёлком и бархатом и повесила на стену. Скоро появился сын Харатын-хана.
      — Ну что, спрашивала у мужа?
      — Спрашивала. Его волшебная сила в топорике.
      Сын Харатын-хана схватил топорик и стал его рассматривать.
      — О глупая женщина! Да разве в топорике, который служит по хозяйству, может быть волшебная сила? — Он открыл дверь и выбросил топорик. — А теперь слушай, что я тебе скажу: твой муж тебе никогда не говорит правды. Он говорит, что ездит на охоту. А у него есть другая ханша, лучше тебя. К ней он ездит, ей говорит правду.
      Молодая ханша загоревала от этих слов.
      — Вернётся муж, как следует расспроси! — крикнул чёрный человек и исчез. Где стоял — там пропал.
      Молодая ханша сидит, плачет. Вернулся муж. Когда легли спать, ханша сказала:
      — Разве может быть волшебная сила в топорике, который служит по хозяйству? Зачем вы меня обманываете? Если мне вы не говорите правду, то кому вы её говорите?
      — Ладно, будь по-твоему, скажу: моя волшебная сила в моей кожаной плети с таволожным ' черенком.
      — О, тогда не берите её завтра с собой на охоту.
      — Ладно, не возьму.
      Утром, когда муж уехал, ханша взяла плеть, украсила её разноцветными шелками, пришила бахрому и повесила на стену. В тот же миг появился чёрный человек. Куда задумал — выходит, где сидел — уходит. Появился и спросил у ханши:
      — Ну, что сказал муж?
      — Он сказал, что его волшебная сила в кожаной плети с таволожиым черенком.
      — Да, сила мужчины может быть в плети. — Сын Харатын-хана подскочил к стене и схватил плеть. Он долго её рассматривал, а потом закричал: — О глупая женщина! Обманывает тебя твой муж! Да разве в паршивой плётке, которой бьют скот, может быть чудесная сила? — Он открыл дверь и выбросил плеть. — Да, где-то твой муж говорит правду, а тебя дурачит. — И чёрный человек исчез.
      Таволга — кустарник с очень крепкой древесиной. Из таволги делали шомпола, кнутовища.
      До самого вечера проплакала молодая ханша. А когда вернулся муж, она сказала:
      — Я пришла к вам в дом, в чужой для меня край. Я пришла к вам и навеки породнилась с вами, а вы меня обманываете! За что? Если бы я знала, где ваша чудесная сила, я бы никому не сказала!
      «А что будет, если я скажу ей правду?» — думает муж и говорит:
      — Моя чудесная сила находится над семью и под семью.
      Ханша всю ночь думала над словами мужа, но ничего не смогла понять. Утром муж уехал, она перевернула всё в доме, но ничего не нашла. Появился сын Харатын-хана.
      — Ну, что сказал муж?
      — Он сказал: «над семью и под семью», но я ничего не смогла найти.
      — О глупая женщина! Тут и искать не надо. Вот ваша кровать, на ней четырнадцать ширдыков '. — Он отсчитал семь ширдыков сверху, сбросил их, и они увидели богатырский меч. — Вот она, его чудесная, волшебная сила! — вскричал сын Харатын-хана. — С помощью этой силы твой муж превратил стодвадцатилетнего старика в Эрдни — хана Само Собой Возникшего ханства, а сам назвался его сыном. Сейчас я это ханство превращу в прах! И всё будет по-старому. А мы с тобой уйдём! — Он схватил меч, выбежал из дворца и выдернул меч из ножен.
      Появился усатый великан.
      — Что прикажете, господин?
      — Пусть всё будет по-старому. Пусть старик и старуха примут свой прежний вид. Пусть дворец, скот, богатство — всё превратится в прах. Пусть эта женщина будет моей. Пусть конь её мужа превратится в палку, а его плеть — в камышинку!
      В тот же миг всё превратилось в прах. Старик и старуха стали древними, как прежде. Сын Харатын-хана забрал молодую ханшу и уехал.
      А у её мужа, который в это время скакал по степи, конь превратился в палку, а плеть — в камышинку. «Вот почему спрашивала меня жена о моей чудесной силе! Моё ниспосланное счастье забрали!» — подумал он и побежал куда глаза глядят. Вдруг увидел белоголового старика. Тот спросил:
      — Сын мой, чем ты так напуган, куда бежишь?
      Сын Эрдни-хана рассказал старику всё от начала до конца. Старик говорит:
      — Богатство, которое завещано предками, никто не может отнять. Сын Харатын-хана, который отнял твой меч и превратил твоё богатство в прах, пирует вон за тем холмом. Беги туда. Подойди к дверям дворца, тебя пригласят войти, угостят мясом. Твой меч висит на спинке кровати. Подойди незаметно, хватай меч и беги, за тобой кинутся сразу все, в дверях начнётся свалка, тебя не догонят.
      Бедный сын Эрдни-хана направился к дворцу. Там пировали. Он остановился в дверях, на виду у всех. Кто-то крикнул:
      — Пришёл новый человек, надо его угостить. Заходи, путник, ешь мясо.
      Сын Эрдни-хана вошёл. Взял кусок мяса, ест, а сам потихоньку приближается к кровати. Вдруг он бросил мясо, схватил меч и кинулся к дверям. «Меч! Меч! Вор схватил меч! Убьём вора!» — закричали все и разом
      Ш и р д ы к — войлочный ковёр, подстилка.
      вскочили и побежали за сыном Эрдни-хана. Но он уже выскочил из дворца, а они застряли в дверях. Сын Эрдни-хана вытащил меч и приказал великану:
      — Пусть все женщины, которые бегут за мной, превратятся в диких свиней, а мужчины — в диких кабанов.
      Оглянулся, а за ним бежит стадо — свиньи и кабаны. Вот уже все подданные хана бегут и хрюкают. Последними выбежали из дворца сын Хара-тын-хана и молодая ханша. Они тоже упали на четвереньки, стали толстыми, захрюкали и побежали за стадом в камышовые заросли.
      Так сын Эрдни — Хана Само Собой Возникшего ханства вернул себе ниспосланное счастье, так отомстил он своим врагам.
     
     
      БОГАТЫРИ
     
      В далёкие времена жили старик со старухой. Было у них сорок коров и рыжий упрямый бык. Однажды в степи поднялась буря, и старики начали загонять свою скотину в загон. Но рыжий бык не хотел в загон, он упрямился, убегал. Тогда старик рассердился, схватил его за хвост, раскрутил и так швырнул, что тот полетел за семьдесят холмов.
      «Оказывается, я настоящий богатырь, — подумал старик. — Почему же я раньше не знал своей силы? Наверное, я сильнее всех на свете! А если я богатырь, то нечего мне сидеть в тесной юрте со старухой, а надо уйти в бескрайнюю степь и совершать богатырские подвиги! Слыхал я, что у моря живут три брата-богатыря. Сперва пойду к ним — силой померяться».
      На другое утро старик пошёл к морю, к трём братьям-богатырям. Они удочками ловили рыбу в море, тем и жили. И вот старик встретил старшего из братьев.
      — Здравствуйте, отец, откуда и куда ваш путь? — спросил старший богатырь.
      — Жил я в степи со старухой. Было у нас сорок коров и рыжий бык. Однажды, когда поднялась буря, начали мы загонять скотину в загон. Но рыжий бык не хотел идти в загон, убегал. Тогда я рассердился, схватил его за хвост, раскрутил да так швырнул, что бык полетел за семьдесят холмов. И я решил: если я такой силач, если я настоящий богатырь, то нечего мне сидеть в тесной юрте со старухой, а надо уйти в бескрайнюю степь — совершать богатырские подвиги. Ведь я, наверное, сильнее всех на свете! Слыхал я, что у моря живут три брата-богатыря. Я иду к ним, хочу силой померяться! Где их найти, не знаешь?
      — Не знаю, — сказал старший богатырь. — Но, может быть, знает мой брат. .. Подержите, отец, мою удочку, я раскурю трубку.
      Старик взял удилище. Но оно оказалось таким длинным, таким тяжёлым, что старику было не под силу его держать. Удилище стало падать в море.
      — Скорей, скорей сюда! — закричал старик. — Наверное, клюнул кит!
      Старший брат подскочил, выдернул удочку, но на крючке ничего
      не было.
      — Ничего нет. А вы сказали: клюнул кит, — проговорил старший брат.
      — Я только подумал, что клюнул кит, — смутился старик.
      Тогда старший брат сказал:
      — Отец, не мешайте ловить рыбу. Идите по берегу на юг, там рыбачит мой брат. С ним поговорите.
      Старик пошёл на юг. Шёл, шёл и увидел другого рыбака. Это был средний брат.
      — Здравствуйте, отец, откуда и куда ваш путь? — спросил он.
      Старик ему всё по порядку рассказал. Богатырь говорит:
      — Подержите, отец, мою удочку, я раскурю трубку.
      Только он отошёл, удилище стало падать из рук старика.
      — Скорей, скорей, сынок, сюда! Чувствую, попался кит! — закричал старик.
      Богатырь подбежал, схватил удочку, легко выдернул её — крючок был пуст.
      — Что ж это вы, отец? А говорили, попался кит... Нет даже маленькой рыбки.. Нас три брата рыбака. Вы никого из моих братьев не встречали?
      — Я встретил старшего брата. Он меня послал к тебе.
      — Тогда, отец, идите дальше на юг, там рыбачит наш младший брат. До свидания!
      Старик пришёл к младшему брату. Всё ему рассказал: и про своего быка, и про двух братьев-рыбаков. Младший брат говорит:
      — Идите, отец, на юг. Встретите кибитку. Там наша мать готовит еду. Поешьте, отдохните. А мы вернёмся вечером, тогда поговорим.
      Старик пришёл к кибитке. Старуха, мать богатырей, накормила его, напоила, спросила, кто он. Старик рассказал про быка. Старуха говорит:
      — Ах, старик, старик! Возвращайся скорее назад к своей старухе! Какие ещё богатырские подвиги? Тебе бы живым до дому добраться! Но идти сразу в обратный путь старому трудно, надо отдохнуть. Не знаю, что скажут мои сыновья. Лучше я тебя спрячу. — Она посадила гостя за сундук и накрыла ковром.
      Вечером вернулись богатыри.
      — Не приходил сюда старик? — спросили они.
      — Нет, никого здесь не было, — ответила мать.
      Тогда старик из-за сундука крикнул:
      — Она неправду говорит. Она сама меня спрятала. — И вышел навстречу братьям.
      — Ты не только хвастун, ты ещё и предатель, паршивый старикашка! — сказал старший брат.
      Братья-богатыри взяли хвастуна и начали его друг другу бросать. От страха у старика чуть душа не вылетела. Старуха вступилась за него, братья бросили игру, поели и легли спать.
      Старуха говорит:
      — Пока жив — уходи. Сыновья мои завтра будут тебя искать. Предательства они не простят.
      Старик молча ушёл. А на рассвете увидел, что три брата гонятся за ним. Куда спрятаться? Вдруг ближний холм чуть шевельнулся. Оказалось, это был огромный одноглазый мус Ч Он спал. Старик подбежал к мусу, залез ему на голову и спрятался в уголке его глаза. Братья подъехали к мусу и крнчат:
      — Эй, великан, проснись! Куда ты спрятал старика, за которым мы гонимся?
      — Никакого старика не видел, — ответил мус и опять заснул.
      — Эй, проснись! — снова закричали братья. — Мы видели, как он взобрался тебе на голову. Ты его спрятал. Отдавай старика!
      Мусу это надоело, он рассердился, схватил богатырей вместе с конями одной рукой, встал и зашвырнул их туда, куда коню скакать семью семь — сорок девять дней. А сам пошёл домой. Дома жена поставила перед ним огромный тавак полный варёного мяса. Мус начал есть. Старику, который сидел в глазу муса, тоже захотелось есть. Он выпрыгнул из глаза и упал рядом с таваком. Мус удивился и спросил.
      — Кто ты, откуда ты взялся?
      М у с — человекоподобное чудовище, великан. Т а в а к — глубокое деревянное блюдо для мяса.
      Старик ему всё рассказал.
      — В вашем глазу я спасся от трёх братьев-богатырей, — закончил он.
      Мус пригласил:
      — Ешь со мной.
      Когда они наелись, мус посадил старика себе на ладонь и сказал:
      — То, что ты рассказал, — ещё не сказка. А ты послушай, что я расскажу. Когда-то нас было шестьдесят разбойников. Однажды ехали мы по степи. Вдруг пошёл проливной дождь. На холме мы увидели огромный череп коня. Мы все заехали в этот череп и укрылись от дождя. Я оказался у самого края, у самого входа, потому что был самый слабый. Вдруг я увидел великана, который скакал по степи на рыжем коне. На скаку он хватал холмы и подбрасывал их вверх. Когда он был близко, я выскочил из черепа и поскакал куда глаза глядят. И тут великан схватил холм, на котором лежал тот огромный череп, и вместе с моими друзьями-разбойника-ми подбросил к небу. Все погибли. Я погнал коня во всю мочь. Великан немного посмотрел, как я скачу, а потом протянул руку и взял меня вместе с конём. Он насадил меня на железный вертел, развёл костёр, и повесил жарить. А сам заснул. Я соскочил с вертела. Рыжий конь великана заржал. Но хозяин его проснулся только на миг и снова заснул. Конь опять заржал. Великан закричал: «Не мешай спать!» Он ударил коня плетью и опять заснул. Тогда я взял из огня раскалённый вертел и вонзил его в сердце великана. Тот вскочил и закричал: «Где мой барс, бегающий по горам? Где мой беркут, парящий в небе? Где мой кит, плавающий в море?» И рухнул мёртвый. С неба на меня ринулся беркут. Он вырвал из меня кусок мяса и начал его клевать. Прибежал барс и тоже бросился на это мясо. Остаток беркут кинул в море. Его подхватил кит. А я тем временем успел спрятаться и остался жив. С тех пор здесь живу.
      Так закончил мус. И добавил:
      — Силой никогда не хвались. Всегда найдутся богатыри сильнее тебя. Живи, как раньше жил, живи, как люди живут. Иди домой к старухе.
      И старик пошёл домой.
     
     
      ЛУНГАНСКИе СКАЗКИ
     
      БЕЛЫЙ ТИГР
     
      Когда-то в одном селении жила, говорят, прекрасная девушка. Звали её Цуйсин. Молва о её красоте дошла, говорят, аж до самого моря. Сыновья богачей засылали к ней сватов, но сваты возвращались ни с чем.
      «Нет, нет, — думала Цуйсин, — мне ещё не пришла пора идти замуж. Я чувствую: меня ждёт особая, необыкновенная судьба».
      f Однажды весной девушка гуляла в саду. Она ходила по
      жёлтым дорожкам и вдыхаларомат редких цветов. И вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Щ
      Девушка оглянулась. Под цветущим персиком стоял стройный юноша и не мигая смотрел на неё. Он был прекрасен: могучий, широкоплечий, черноволосый. Лицо — нежное и румяное, как спелый персик, глаза — янтарные, узкие, как косточки сливы,
      «Вот она, моя особая, необыкновенная судьба», — подумала девушка и почувствовала, что не может не идти к нему: взгляд жёлтых глаз её словно притягивал. «Только он, только он может быть моим мужем!» — поняла Цуйсин и смело, не стесняясь, пошла к юноше. Он вежливо, почтительно с ней поздоровался. Цуйсин сказала:
      — Сыновья многих богачей засылали ко мне сватов, но все сваты вернулись ни с чем. Мне казалось, что меня ждёт особая, необыкновенная судьба. Ты — моя судьба. Мы встретились не случайно. Это предначертано свыше. Если ты посватаешься, я сразу дам согласие. Кто ты? Откуда ты пришёл?
      Юноша ответил:
      — Меня зовут Хула'н. Я спустился с гор. Ты мне нравишься.
      — Милый Хулан, присылай сватов, я буду твоей женой, — сказала Цуйсин.
      Вскоре они поженились.
      Первые два года ничто не омрачало их счастья. У них родилось двое детей — мальчик и девочка. У Цуйсин не было причин огорчаться. Но вот она стала замечать, что муж по ночам исчезает, а возвращается только под утро.
      Хулан приходил усталый, ложился на лежанку и говорил:
      — Цуйсин, поковыряй у меня в зубах, у меня там застряли кусочки мяса. — И открывал рот с белыми крупными зубами.
      Цуйсин удивлялась: кусочки мяса были сырые. «Может быть, мой муж — джинн?» — подумала она. И решила за ним проследить.
      Ночью Хулан встал и вышел в сад. Цуйсин потихоньку пошла за ним и видит: подошёл Хулан к старому дува'лу достал из щели тигровую шкуру, накинул её на себя, повалялся по земле и вдруг превратился в огромного белого тигра. Тигр легко перемахнул через дувал и исчез.
      «Вот она, моя особая, необыкновенная судьба, — думала бедная Цуйсин. — Вот кто мой муж: он белый тигр, царь тигров. Он принял образ человека и пришёл ко мне... Что делать? . . Надо спрятать его шкуру, пусть он навсегда останется человеком».
      Она просидела в саду всю ночь. И вот, когда начал светлеть восток, вернулся тигр. Он повалялся по земле, сбросил белую шкуру и снова стал человеком, Хуланом. Хулан свернул шкуру и спрятал её в щель дувала.
      Цуйсин быстро вернулась домой, легла и притворилась спящей. Вошёл муж. Она спросила, не хочет ли он есть.
      — Нет, есть я не хочу, — ответил Хулан и лёг. — Ты лучше поковыряй у меня в зубах, у меня там застряли кусочки мяса.
      Теперь Цуйсин уже не удивлялась, почему кусочки мяса были сырыми.
      Когда Хулан заснул, она пошла в сад, вытащила из щели дувала тигровую шкуру и бросила в старый высохший колодец, который был в дальнем углу сада. На другую ночь её муж никуда не ушёл. Все ночи он теперь проводил дома.
      А шкура, которая лежала в старом колодце, начала гнить. Хулан заболел. С каждым днём ему было всё хуже и хуже, лицо его пожелтело. Казалось, от страшной болезни нет спасения. И вот, когда ему было уже совсем плохо, он сказал:
      — Цуйсин, отдай мою шкуру! Никто, кроме тебя, не мог её взять! Отдай, или я умру!
      — Я ничего не знаю, — ответила Цуйсин. — Какую шкуру?
      — Я трудился десять тысяч лет, чтобы научиться сбрасывать её и превращаться в человека, — сказал Хулан. — Неужели я теперь должен умереть?
      — Я не хочу отдавать тебе шкуру, я не хочу, чтобы ты превращался в тигра, — сказала Цуйсин.
      — Я не буду превращаться в тигра, я останусь человеком, но скажи, где шкура, без неё я погибну! — взмолился Хулан.
      — Твоя шкура лежит в саду, в старом колодце, — ответила Цуйсин.
      Хулан побежал в сад и достал шкуру. Он встряхнул её трижды, и она
      стала новой и белой, как прежде. Потом он накинул её на себя, повалялся по земле и превратился в огромного белого тигра.
      Тигр зарычал и сказал:
      — Если бы не сын и дочь, если бы не наши дети, я бы тебя растерзал. А теперь — прощай!
      Он перемахнул через дувал и скрылся.
      Д у в а л — глиняный забор.
      Через три дня белый тигр в образе нищего старика пришёл к Цуйсин. Он принёс ей трёх золотых лягушек — три крупных, тяжёлых самородка. И сказал:
      — Твой муж приказал передать тебе это золото, чтобы ты могла вырастить детей. Живи спокойно, никто тебя не тронет, ведь ты — жена белого тигра, царя зверей.
      После этого тигр никогда не подходил к своему дому.
      Цуйсин одна воспитывала детей. Она была очень богата, и поэтому учила детей у самых лучших учителей. А когда дети выросли, рассказала им, кто был их отец.
      Дети поставили отцу памятник: на высоком пьедестале тигр из белого мрамора.
     
     
      ТУВЗЫ и ЛАНГУАЗЫ
     
      ил когда-то в одном селе жадный помещик Лан. Был он очень богат, но глуп. И люди прозвали его Лангуазы, что значит глупый Лан.
      В соседнем селе жил бедняк Тувзы. Голова его была покрыта паршой. Поэтому его и прозвали Тувзы, что значит паршивый. А ведь не зря дунгане говорят: «Из десяти паршивых — девять хитрецов и один пройдоха». И вот Тувзы решил проучить жадного помещика. Он узнал, что Лангуазы очень любит необыкновенные, диковинные вещи. «Я покажу ему такие диковнны, какие ему и не снились!» — подумал Тувзы.
      Он пришёл к помещику Лану и сказал:
      — Есть у меня дома такие диковины, уважаемый господин Лан, о каких вы никогда не слышали и не услышите.
      — Что у тебя есть? Что? — загорелся Лангуазы.
      — Приезжайте ко мне в гости — увидите.
      Лангуазы не мог терпеть до завтра и сказал:
      — Я поеду к тебе сейчас.
      Тувзы поехал вперёд, чтобы приготовиться к встрече знатного гостя. Он раскалил на огне котёл. Потом залил огонь, а котёл поставил посередине комнаты. И тут приехал помещик. Тувзы усадил его на почётное место и крикнул жене:
      — Эй, жена, вскипяти-ка чай в нашем чудесном котле! Нам с гостем некогда!
      Жена бросила в котёл щепотку чая, плеснула немного воды. Вода тут же закипела. Чай был готов.
      У Лангуазы глаза на лоб полезли. «Вот это котёл! — подумал он. — Во что бы то ни стало я куплю этот чудесный котёл! Это как раз то, что мне нужно! Сколько Тувзы ни запросит — отдам без разговоров!»
      — Дорогой Тувзы, мне очень понравился твой котёл. Пожалуйста, продай его мне! — попросил помещик.
      — Что вы, уважаемый господин Лан, мне самому нравится этот котёл, я к нему так привык. ..
      — Нет, нет, дорогой Тувзы, ты обойдёшься без чудесного котла. Я его куплю! Сколько ты хочешь? Сколько?
      — О, этот котёл очень дорогой, — сказал Тувзы, — он стоит двадцать пять юаньбо!'
      Помещик не стал торговаться. Он поскорей отсчитал деньги, забрал котёл и поспешил домой.
      Дома он сказал жене:
      — Посмотри, какую диковинную вещь удалось мне купить. Этот котёл варит сам. Под ним не надо разводить огонь. Только нальёшь в него воду, как она уже кипит!
      На другой день жена помещика захотела сварить плов. Но плов в новом котле не варился. Жена ждала, ждала, наконец не выдержала и позвала мужа.
      — Помоги мне, Лан, — сказала она, — у меня ничего не получается, — видно, я не всё поняла. Разъясни, как варить в этом котле?
      Но сколько ни бился сам Лангуазы, у него тоже ничего не получилось. И тогда он понял, что Тувзы его просто надул. «Пойду к этому обманщику и отберу у него мои деньги!» — решил он.
      Тувзы знал, что помещик скоро к нему вернётся, и приготовился к встрече. Он велел жене сварить манты Завидев помещика, он быстро развесил их на ветвях урюка. Вскоре прискакал разгневанный Лан. Тувзы выбежал ему навстречу, поклонился, пригласил) войти в дом и усадил на почётное место. Лан закричал: М
      — Ты обманщик! Твой котёл никуда ш годится! Он не варит! Отдавай мне моё серебро! Где мои двадцать пять юаньбо?
      — Что вы, почтенный, неужели котёл не варит? — с удивлением спросил Тувзы. — Вы, наверное, неправильно с ним обращаетесь... Но о деле потом, а сначала давайте закусим. Эй, жена, подай нам манты вон с того дерева. Мы с гостем хотим есть и не хотнм ждать!
      Лангуазы сразу обо всём забыл и выбежал в сад. Он смотрел и глазам своим не верил: жена Тувзы подошла к молодому урюковому дереву, все его ветки были унизаны крупными мантами. Женщина спокойно срывала их и складывала в большую деревянную чашку. Ещё больше удивился Лан, когда они сели есть: манты были вкусные, сочные и горячие! Помещик окончательно забыл о котле. Теперь он думал только о необыкновенном дереве. «Во что бы то ни стало я его куплю! Это как раз то, что мне нужно! Ах, какие на нём вкусные манты! Сколько Тувзы ни запросит — всё отдам!»
      Когда они поели, Лангуазы сказал:
      — Дорогой Тувзы, мне очень понравились манты с этого дерева. Пожалуйста, продай мне его.
      — Что вы, уважаемый господин Лан, — ответил Тувзы, — я никак не могу продать это дерево, я сам люблю манты.
      — Нет, нет, дорогой Тувзы, ты обойдёшься без чудесного дерева! Я его покупаю! Сколько ты хочешь? Сколько?
      Юаньбо — крупная денежная единица, слнток серебра. М а н т ы — крупные пельмени, сваренные на пару.
      — о господин Лан, это дерево очень дорогое, оно стоит пятьдесят юаньбо!
      Помещик отсчитал пятьдесят юаньбо и спросил, как надо ухаживать за этим деревом.
      — О господин Лан, это совсем просто. Надо каждый день поливать его горячей водой, и тогда манты на нём всегда будут горячими.
      Лангуазы съездил за работниками, они осторожно выкопали дерево и перенесли его в сад помещика.
      Каждое утро Лан' требовал, чтобы это дерево поливали горячей водой. Прошла неделя, но на ветках ничего не появилось. Наоборот, дерево быстро высохло, листья пожелтели и осыпались. Помещик понял, что снова Тувзы его обманул. «Ну, теперь он от меня не уйдёт, теперь я расправлюсь с этим мошенником!» — думал Лангуазы.
      Тувзы издали увидел, что к нему скачет помещик. «Пропал я, — подумал хитрец. — Что делать — не знаю...» Но через миг он придумал новую хитрость и сказал жене:
      — Когда приедет Лан, я начну тебя бить. Ты вырывайся, кричи, зови на помощь. Я ударю тебя этой палкой по голове. Ты падай. К тебе подойдёт Лан. Ты притворись мёртвой. А когда я тихонько толкну тебя в бок другим концом палки, ты вставай и как ни в чём не бывало продолжай свою домашнюю работу.
      Приехал Лангуазы. А из дома Тувзы раздаются крики, вопли. Помещик вбежал в дом и видит: крестьянин колотит жену большой палкой. Вот Тувзы размахнулся и ударил её палкой по голове. Жена свалилась как подкошенная и затихла.
      — Что ты наделал? — закричал Лан. — Ведь ты её убил! Тебя за это казнят!
      — О нет, — сказал Тувзы. — Если я захочу, я её оживлю. Опять станет такой, как была. И даже не вспомнит, что я её бил.
      — Что ты говоришь? Разве можно оживить мёртвого?
      — Можно. У меня для этого есть особая палка, — сказал Тувзы. — Сейчас я дотронусь до неё этой палкой — и всё будет в порядке. Смотрите! — И Тувзы, перевернув палку, ткнул ею жену в бок. Она тут же встала и как ни в чём не бывало пошла хлопотать по хозяйству.
      Лангуазы так и застыл с открытым ртом. Тувзы сказал:
      — Всё дело в этой палке. Вы сами видели, господин, что она не простая. Одним её концом можно убить человека, а другим — оживить. Эта палка дороже золота...
      — Дорогой Тувзы, ты уж не упрямься, ты продай мне эту палку, мне она очень нужна, — сказал помещик.
      — Не могу, — сказал Тувзы. — Мне она самому нужна. Я очень сердитый, бывает, убью жену, а потом оживлю этой палкой. А что я без палки буду делать? ... Меня казнят.
      — Нет, нет, дорогой Тувзы, ты обойдёшься без палки. Я её покупаю. Сколько она стоит, столько и отдам.
      — Она стоит целых сто юаньбо!
      Помещик без разговоров отдал сто юаньбо и помчался домой. Дома он показал жене палку и сказал:
      — Смотри, какую чудесную вещь мне удалось купить. Одним концом этой палки можно убить человека, а другим — оживить!
      — Ты эту палку купил у Тувзы? — спросила жена.
      — Да, у Тувзы.
      — Сколько же будет обманывать тебя этот хитрец? Да где это видано, чтобы палкой можно было оживить мёртвого?
      — Так ты мне не веришь? А я всё видел своими глазами! Ты мне не веришь, а я тебе сейчас докажу, что я прав! — И он с размаху ударил жену палкой по голове. Она свалилась как подкошенная и затихла.
      «Ну вот, я прав, — подумал Лангуазы, — один конец этой палки убивает. Теперь испытаю другой конец». Он перевернул палку и другим её концом тихонько ткнул жену в бок. Но она не поднялась, как жена Тувзы. Она даже не шелохнулась. Лангуазы ткнул её в другой бок. Опять ничего. Он долго её толкал, уговаривал не притворяться, но она не шевелилась. И тогда он понял, что Тувзы его обманул.
      «Теперь я отомщу ему за всё!» — решил помещик. Он взял с собой несколько слуг и поехал к обманщику. На этот раз Тувзы не удалось схитрить. Слуги связали его, посадили в мешок и повезли. Лан сказал:
      — Вечером я сброшу тебя в реку. А пока повесим тебя в мешке на дерево. Повиси денёк, подумай о жизни и о смерти. А я поеду домой, пообедаю, отдохну.
      Слуги повесили мешок на дерево. И уехали вместе со своим господином. Тувзы остался висеть в мешке и думать о жизни и о смерти. Но вот он услышал шум. Это ехал богатый купец с дорогими товарами. Когда он поравнялся с мешком, Тувзы сказал:
      — Здравствуйте, добрый человек!
      Купец удивился, подошёл к мешку и спросил:
      — Кто ты такой и почему висишь в мешке?
      Тувзы узнал голос. Этого человека он часто видел в городе на базаре. Купец был горбат и слеп на один глаз. Теперь Тувзы знал, что делать.
      — Я в этом мешке лечусь, — ответил хитрец. — Я был горбат и слеп на один глаз. И вот узнал я, что у одного лекаря есть необыкновенный мешок: кто в нём посидит — исцеляется. Я купил мешок на два часа. Прошёл всего час, но я чувствую, что уже исцелился. Развяжи, пожалуйста, добрый человек, эти верёвки, я хочу поскорее отнести мешок хозяину и взять назад половину денег...
      Купец задрожал от нетерпения. «Неужели он и вправду исцелился? Скорей, скорей развязать!»
      Из мешка выскочил Тувзы. Спина была у него прямая, оба глаза видели.
      — О, не относи этот чудесный мешок, — взмолился купец, — уступи оставшийся час мне! Я тебе заплачу за два часа!
      — Я согласен, — ответил Тувзы.
      Купец залез в мешок, Тувзы его завязал и подтя'нул на прежнее место. Потом сел на коня купца и повёз его товары в город.
      Вечером Лангуазы со слугами вернулся к мешку. Он перерезал верёвку, слуги подхватили мешок, подтащили его к реке и бросили в воду.
      А Тувзы приехал в город, распродал товары купца, на вырученные деньги накупил жемчужин и бриллиантов и поехал к Лангуазы.
      Помещик сидел дома. Он был доволен. «Расправился я наконец с этим обманщиком Тувзы», — подумал он.
      и в дверях появился Тувзы. У Лангуазы глаза на лоб полезли. А хитрец как ни в чём не бывало разжал кулак и показал помещику полную горсть жемчужин и бриллиантов. У Лангуазы глаза разгорелись.
      — Откуда ты? Откуда у тебя эти драгоценности? — закричал он.
      — Откуда я, вы и сами, уважаемый господин Лан, хорошо знаете. Я со дна реки. Драгоценности тоже оттуда. — Так ответил Тувзы и усмехнулся.
      — Расскажи мне всё по порядку, как всё было, — взмолился помещик.
      — А было вот как: когда вы меня бросили в воду, ко мне подплыли две огромные рыбы. Они схватили мешок и потащили в пещеру. Там они мешок развязали, и я вышел. Огляделся вокруг, а пещера вся усыпана крупным жемчугом и драгоценными камнями. Сколько их там — хоть лопатой греби! Д взял наугад одну горсть. А потом вынырнул и пошёл домой.
      — О Тувзы! — застонал помещик. — Что же ты взял так мало?! Надо было больше, больше! Нет, нельзя было тебя туда пускать! Я сам туда пойду! Я возьму, сколько надо. Посади меня в мешок и брось в реку!
      — Это можно, — сказал Тувзы. Он посадил жадного помещика в мешок, крепко завязал его и бросил в реку. Так пришёл конец Лангуазы.
      Не зря у нас в народе говорят:
      «Из десяти паршивых — девять хитрецов и один пройдоха».
     
     
      ШХУОДИ ВОНЛОЕ, СТАРИК ВСЕЗНАЙКА
     
      Жил когда-то на нашей земле удивительный старик. За свою долгую жизнь он один умудрился узнать всё, что знают все люди Земли. В народе его звали с уважением шхуодй Вонлое, что значит Вонлое-всезнайка.
      Отец его был грузчиком в порту. Грузчики жили в те времена в лодках-джонках. В такой лодке и родился Вонлое. Детство он провёл на воде, моряки брали мальчика в дальние плавания. Маленький Вон увидел много заморских стран, много диковинных вещей. Он научился управлять кораблями. А потом научился спускаться на морское дно и держаться там по нескольку дней. Когда Вон стал юношей, он знал уже весь подводный мир и решил начать путешествовать по суше. Много лет ходил по земле, прошёл пешком через все страны, узнал, как живут все народы Земли. А так как был он вежливым и общительным, то везде находил работу, везде его люди привечали.
      Он изучил языки всех стран и прочитал книги мудрецов всех народов. Часто он слушал рассказы бывалых людей, путешественников. Но больше всего любил слушать двухсотлетних старцев.
      Когда самому ему стукнуло сто лет, он знал уже всё на свете. Слава
      о нём, знающем всё на свете, облетела империю. Дошла она и до ушей самого хуанди — императора.
      Вскоре на площадях городов и сёл появился указ:
      ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СЛИШКОМ МНОГО ЗНАЕТ, МОЖЕТ НАРУШИТЬ СПОКОЙСТВИЕ ИМПЕРИИ.
      ТАКОЙ ЧЕЛОВЕК ЖИВЁТ В МОЕЙ ВЕЛИКОЙ ИМПЕРИИ.
      ЭТО — ШХУОДИ ВОНЛОЕ. ПРИКАЗЫВАЮ: СТАРИКА ВОНЛОЕ ПОЙМАТЬ.
      АРЕСТОВАТЬ, КАЗНИТЬ.
      ИМПЕРАТОР
      Все императорские войска были отправлены на поиски Вонлое. Но разве найдёшь мудрого старика, которого приютит и спрячет любой бедняк?
      В это самое время послы одной заморской страны преподнесли императору палку-загадку. Она была искусно выточена из ствола неизвестного дерева и так отполирована, что никаких линий, никакого узора на ней не было. Казалось, будто она не из дерева, а из фарфора. Заморский император предлагал узнать, с какой стороны у палки вершина, с какой — комель.
      Император призвал к себе всех придворных, которые считались учёными, и всех учёных, которые были придворными. Но никто из них, сколько ни думал, не решил заморскую задачу. Император рассердился и закричал:
      — Если через три дня не дадите ответа, ваши головы будут украшать стены дворца!
      Придворные опечалились, учёные призадумались. На третий день император потребовал ответ. Но никто ничего не смог сказать. И тогда император приказал казнить троих самых главных советников. Через три дня слетело ещё три головы. Придворные мудрецы дрожали от страха, но ни один так и не отгадал загадки. Император готов был признать свой проигрыш. Он хотел уже сказать об этом заморским послам.
      А люди в городе узнали о диковинной палке, о мудрёной загадке. «Тут нужен шхуоди Вонлое, старик всезнайка», — так говорили на базарах и площадях.
      И вдруг Вонлое пришёл к императору. Он сказал:
      — О великий хуанди! Ты искал меня, но не смог найти. Теперь я сам пришёл к тебе, чтобы защитить честь нашей империи. Я готов решить заморскую загадку-задачу. ,
      Император очень удивился, что старик Вонлое сам пришёл во дворец. Ещё больше он удивился, что старик берётся решить заморскую задачу. Ведь с ней не справились придворные, которые считались учёными, и учёные, которые были придворными! Императору пришлось вежливо принять шхуоди Вонлое. Он сказал старику:
      — Если ты решишь заморскую задачу, я отменю старый указ и издам новый. Я сделаю тебя главным придворным учёным.
      Старик сказал:
      — Завтра я решу заморскую загадку-задачу. Прикажи, чтобы во дворец впустили простых людей. Я хочу, чтобы все увидели диковинную палку.
      Император согласился. На другой день с утра во дворец толпами повалил народ. Пришли все бедняки с базаров и площадей. Никогда во дворце такого не бывало.
      и вот старик Вонлое взял палку, посмотрел на заморских послов и сказал:
      — Вашу загадку-задачу я решу при помощи крепкой шёлковой нитки и острой стальной иголки. Нитка узнает, где сердце палки, а иголка пронзит это сердце.
      Он взял нитку, измерил длину палки, потом сложил нитку вдвое и приложил к палке.
      — Вот здесь её середина, — сказал старик.
      — Правильно! Правильно! — закричали люди.
      — При помощи нитки я нашёл сердце палки, — продолжал старик. — Теперь в это сердце я вонзаю иголку! — И он вонзил в середину палки иголку с ниткой.
      Заморские послы смотрели на старика. А он поднял за нитку их палку-загадку. .. И что же вы думаете? Один конец палки перетянул!
      — Смотрите, — сказал старик, — этот конец легче, здесь — вершина, а этот конец тяжелее, здесь — комель.
      Народ одобрительно загудел. Заморские послы сникли: они никак не ожидали, что простой старик решит их мудрёную загадку-задачу. Шхуоди Вонлое сказал:
      Наша шёлковая нитка Сердце палки разыскала. Наша острая иголка Их загадку разгадала!
      Все засмеялись, а заморские послы удалились ни с чем.
      Император решил, что такой старик очень нужен его империи, и назначил его главным придворным учёным.
      Через несколько месяцев послы другой заморской страны привезли императору необыкновенное животное. С виду оно было похоже на мышь, но величиной — с быка! Ни император, ни его советники не смогли сказать, что это за животное. Они думали, что и старик Вонлое тоже этого не знает. И всё-таки решили пригласить Вонлое.
      Старик посмотрел на диковину и засмеялся: он уже знал, что это за животное. Когда-то в молодости он был в далёкой стране на западе. В той стране он видел мышей величиной с быка. Он не сказал об этом императору, а только попросил, чтобы завтра, когда он будет отгадывать заморскую загадку, во дворец впустили как можно больше народу.
      На другой день старик Вонлое пришёл во дворец с кошкой. Кошка была спрятана у него в рукаве. Мудрый старик подошёл к клетке с невиданными животными, посмотрел на заморских послов, улыбнулся и сказал:
      — Это мышь особой породы.
      Но главный посол сказал:
      — Это не мышь! Чем ты докажешь, что это мышь? Где ты видел такую огромную мышь?
      Тогда старик Вонлое сказал:
      Хоть ваша мышь побольше быка, А наша кошка невелика, Но вашей мышки она не боится И с ней готова она сразиться!
      с этими словами он выпустил из рукава кошку. Огромное животное шарахнулось в сторону и запищало. А кошка бесстрашно бросилась на него и схватила зубами за нос.
      Народ одобрительно загудел. А заморские послы ушли ни с чем.
      Прошло несколько месяцев. И ещё одна заморская страна прислала императору загадку. На этот раз в клетке сидело странное насекомое. С виду оно было похоже на комара, но величиной — с орла! Император посмотрел и решил сразу идти к Вонлое.
      Мудрый старик слушал императора так, как будто слушал маленького ребёнка, который ничего на свете не видел, кроме кур во дворе. Он опять засмеялся и сказал императору:
      — Собирай народ, завтра я разгадаю эту загадку.
      На другой день старик Вонлое пришёл во дворец с трубкой. Он посмотрел на заморских послов и сказал:
      — В вашей клетке сидит ядовитый комар особой породы.
      Но послы замотали головами и заговорили наперебой:
      — Чем ты докажешь, чем докажешь, что это комар?
      Тогда старик раскурил трубку, набрал побольше дыма и выпустил его прямо на странное насекомое. От дыма комар сжался, скрючился и упал на дно клетки.
      Народ засмеялся. Засмеялся и старик Вонлое. А заморские послы ушли ни с чем. Император подошёл к старику и спросил:
      — Скажи, Вонлое, кто тебя всему этому научил?
      — Меня учил простой народ, простые люди всей Земли.
      И с тех пор о человеке, который очень много знает, у нас говорят: он шхуоди Вонлое, что значит Вонлое-всезнайка.
     
     
      УЙГУРСКИЕ СКАЗКИ
     
      НАХОДЧИВАЯ ДЕВУШКА
     
      Жил когда-то старый хан. Был у него лишь один сын, да и тот глупый. Очень печалился старый хан. «Что будет, когда я умру, — думал он, — ведь не сможет мой сын править ханством. Если бы найти ему умную жену! С умной женой он, навернде, смог бы». Однажды хан сказал сыну:
      — Милый мой сын, если хочешь занять моё место, походи по земле, разыщи десятилетнего козлёнка, двадцатилетнего волка, тридцатилетнюю лису, сорокалетнего барса, пятидесятилетнюю собаку и шестидесятилетнего верблюда. Всех их приведи ко мне. Без них не возвращайся!
      Глупый ханский сын пошёл на поиски. Идёт по городам и сёлам и всюду кричит:
      — У кого есть десятилетний козлёнок, я куплю! У кого двадцатилетний волк, я куплю! Тридцатилетнюю лисицу куплю! Сорокалетнего барса куплю! Пятидесятилетнюю собаку куплю! Шестидесятилетнего верблюда куплю!
      А народ посмеивается над ханским сыном. «Что спрашивает этот глупец? Да разве может быть козлёнок десяти лет! Ведь это уже старый козёл! У кого может быть двадцатилетний волк? Да и как узнать, сколько лет волку? А тридцатилетняя лисица, сорокалетний барс, пятидесятилетняя собака, шестидесятилетний верблюд! Разве эти животные живут так долго? А если б жили, разве можно узнать, сколько им лет?»
      А сын хана идёт по улице и кричит по всё горло:
      — Двадцатилетнего волка куплю! Тридцатилетнюю лису куплю! . .
      Возле одного дома сидела девушка. Она спросила:
      — Что ты кричишь, юноша, что тебе нужно?
      Ханский сын рассказал о наказе отца.
      Девушка говорит:
      — Отец проверял твою смекалку. Десятилетний козлёнок — это ребёнок десяти лет. Он резвится и прыгает, как козлёнок. Двадцатилетний волк — это молодой человек двадцати лет. Он полон желаний и голоден, как волк. Тридцатилетняя лиса — это мужчина тридцати лет. Ум его
      достигает совершенства, он подобен хитрой лисе. Сорокалетний барс — это мужчина сорока лет. Он в расцвете сил, он подобен могучему барсу. Пятидесятилетняя собака — это человек пятидесяти лет. К этому времени он успевает накопить добро и стережёт его день и ночь, как собака. А шестидесятилетний верблюд — это человек шестидесяти лет, он плохо видит, его приходится водить, как верблюда.
      Ханский сын вернулся домой.
      — Ну что, — спросил его хан, — отыскал ты тех, кого я приказал отыскать?
      — Да, отец, отыскал. — И сын пересказал отцу слова девушки.
      — Ты сам до этого додумался, или тебе кто-нибудь помог?
      — Нет, отец, я не сам догадался, одна девушка мне всё растолковала.
      — Это — умная девушка. Пусть она станет твоей женой. — Так сказал старый хан.
      Умная девушка стала невесткой хана. А после его смерти, когда ханом стал её глупый муж, она помогала ему управлять страной.
     
     
      КАК МУЗЫКАНТ СТАЛ ХАНОМ
     
      или в давнее время старик со старухой. Было у них три сына. Так вот, три сына.
      Однажды старик говорит:
      — Что толку вам, сыновья мои, сидеть дома? Пошли бы вы лучше по белу свету, обучились бы полезному ремеслу, тогда бы мы разбогатели. — Так сказал старик и снарядил сыновей в дорогу.
      Братья шли долго и дошли до места, откуда начинались три дороги. Одна дорога шла на север, другая — на юг, третья — на восток. Старший брат сказал:
      — Я пойду на север.
      Средний брат сказал:
      — Я пойду на юг.
      Младший брат сказал:
      — А я пойду на восток.
      Они условились ровно через три года встретиться на этом самом месте и пошли каждый своей дорогой.
      И вот прошло ровно три года.
      Вернулись братья в условленное место, все трое пришли. Старший брат пришёл с севера, он выучился столярному ремеслу. Средний брат пришёл с юга, он выучился кузнечному ремеслу. Младший брат пришёл с востока, он выучился петь и играть на дутаре.
      Вот вернулись они домой. Обрадовались отец с матерью. Отец спрашивает:
      ' Дутар — струнный щипковый музыкальный инструмент.
      — Чему ты выучился, мой старший сын?
      — Я выучился столярному ремеслу.
      — О, это хорошо, это прибыльное дело, молодец, старший сын! А чему выучился мой средний сын?
      — Я выучился кузнечному ремеслу.
      — О, это очень хорошо, это денежное дело, молодец, средний сын! Чему же выучился мой младший сын?
      — Я выучился петь и играть на дутаре.
      — Ах ты бездельник! — сказал старик. — Разве не мог бы ты выучиться какому-нибудь доходному ремеслу? Был ты непутёвым и остался непутёвым! Убирайся с моих глаз, чтобы я тебя не видел!
      Младший брат, музыкант, взял свой дутар и пошёл куда глаза глядят. Шёл он, шёл и набрёл на одинокий дом. Вошёл, а там на столике еда. «Кто её приготовил? Кто здесь живёт?» — думает музыкант. Но никого нет ни в доме, ни около дома. Музыкант поел вкусной еды, и тут вошла красавица.
      — Здравствуй, дорогой гость, — сказала она.
      — Здравствуй, красавица, — сказал музыкант.
      Понравился юноша красавице, и они стали жить вместе.
      — Чем будем кормиться? Что ты умеешь делать? — спрашивает красавица.
      — Я умею играть на дутаре и петь.
      — Этого мало, — говорит красавица, — мы живём в степной глуши. Игрой и пением тут не заработаешь. Надо землю пахать, будем хлеб сеять.
      Начал музыкант землю пахать. Жена его дома хлопочет, а музыкант по нескольку раз в день прибегает с поля домой.
      — Что ты TaJ часто домой приходишь? — спрашивает красавица.
      — Я не могу тебя долго не видеть. Я всё время хочу тебя видеть, ты так прекрасна! — говорит музыкант.
      — Ну что ж, тогда я себя нарисую, ты отнесёшь рисунок в поле, — смотри и работай.
      Красавица нарисовала себя, глядя в зеркало, и отдала рисунок мужу.
      — Береги моё изображение, — сказала она. — Не убережёшь — будет беда.
      Музыкант прикрепил рисунок у края своего поля и начал пахать. Он смотрел на изображение красавицы и не чувствовал усталости. Так он проработал до позднего вечера и вспахал всё поле. Только он собрался идти домой, как вдруг налетел ветер, подхватил рисунок и унёс его на восток.
      Рисунок опустился недалеко от ханского дворца. Придворные принесли его самому хану.
      — Почему я не знал, что на моей земле живёт такая красавица?! — вскричал хан. — Кто её от меня скрывает? Разыскать её, где бы она ни была, и привезти ко мне!
      И поскакал на запад отряд ханских воинов. Они обходили селение за селением, но нигде не могли найти красавицы. Наконец в дикой степной глуши увидели одинокий домик. Посмотрели на хозяйку домика, потом на рисунок и сказали:
      — Хан приказал привезти тебя во дворец.
      — Если хан приказал, значит, надо ехать, — сказала красавица. — Разрешите попрощаться с мужем.
      Предводитель отряда разрешил. Красавица пошла в поле к музыканту и сказала:
      — Не уберёг ты моё изображение, и вот пришла беда. Если хочешь, чтобы мы снова были вместе, если хочешь отнять меня у хана, сшей себе шубу из птичьих шкурок, приходи в столицу и пройди с песней и пляской мимо ханского дворца.
      Красавицу увезли к хану. Музыкант остался один. Он настрелял много ворон и сорок, содрал с них шкурки и сшил себе смешную шубу из перьев. Потом взял свой любимый дутар и пошёл в столицу.
      А хан был так поражён красотой пленницы, что просил её стать ханшей.
      — Дайте мне сто дней для раздумий, о великий хан. Через сто дней вы получите ответ.
      Хан согласился. Красавица жила во дворце. Целыми днями она просиживала у окна, грустная, мрачная. Как хан ни старался её развеселить, она ни разу не улыбнулась.
      И вот однажды она увидела на площади перед дворцом человека в шубе из птичьих перьев. Тот играл на дутаре, пел и приплясывал. Красавица рассмеялась. Хан обрадовался:
      — Ты смеёшься! Что тебя развеселило? Ведь за два месяца ты ни разу не улыбнулась!
      — Меня развеселил вон тот нищий. Посмотрите, какая у него смешная шуба! А как смешно он поёт и танцует! Прикажите, хан, чтобы его привели во дворец.
      Хан приказал. Музыканта привели в парадный зал. Красавица сказала:
      — Пусть все уйдут, мы останемся втроём.
      Слуги и придворные ушли. Музыкант плясал и пел, а красавица хлопала в ладоши и смеялась. Хан тоже смеялся. Красавица сказала хану:
      — Я хочу, чтобы вы надели эту смешную шубу, чтобы вы поиграли на дутаре. Поменяйтесь одеждами с этим шутом.
      Хан поменялся одеждами с музыкантом. Красавица вдруг перестала смеяться и крикнула:
      — Слуги! Стража!
      В зал вбежали вооружённые стражники.
      — Возьмите этого шута, он мне надоел! — сказала красавица. — Посадите его в ЗИН дан
      Стражники подскочили к хану, который был в шубе из птичьих перьев, подхватили его под руки и поволокли.
      — Что вы делаете? Я — ваш хан! — закричал хан.
      — Довольно шутить, они смеяться не будут! — сказала красавица. — А ну, тащите его живей! — приказала она стражникам.
      Стражники бросили хана в самый глубокий зиндан. И никто, кроме красавицы, не знал, что с того дня ханом стал простой бедняк, музыкант, играющий на дутаре.
      ' Зиндан — яма-тюрьма.
     
     
      ХАКАССКИЕ СКАЗКИ
     
      ОХОТНИК И ХОЗЯИН ТАЙГИ
     
      ошёл однажды охотник в тайгу на промысел. Далеко на лыжах ушёл, чум поставил. Наутро пошёл зверя искать. Весь день проходил — ничего не нашёл. На другой день — опять ничего. К вечеру пошёл назад — чум свой найти не может, заблудился. Переночевал под деревом и опять пошёл чум искать. И вот набрёл на медвежью берлогу. «Два дня я не ел, кое-как спал, очень устал. Полежу немного рядом с медведем, погреюсь», — подумал он. И лёг рядом с медведем.
      Проснулся — нет медведя, ушёл. Вылез охотник из берлоги — а кругом трава зеленеет, кукушка кукует. Охотник думает: «Что же это я: лёг спать среди зимы, а проснулся весной? Куда мне идти? Как до дому добраться ? »
      Вдруг появился человек на вороном коне. Он подъехал к охотнику и говорит:
      — Здравствуй! Кто ты такой?
      — Я — охотник, заблудился в тайге, не знаю, куда идти, как до дому добраться. Я очень хочу есть. Нет ли у вас чего-нибудь?
      Всадник вынул из сумки палёные рога оленя. Охотник взял их, вдохнул запах горелого и почувствовал, что сыт. Всадник говорит:
      — В твоей земле, в твоём доме справляют по тебе поминки. Жгут мясо. Этим запахом ты и сыт. Теперь садись позади меня, я отвезу тебя домой.
      — Не могу я сразу домой. Столько месяцев в тайге провёл, а теперь пустым домой ехать? Нет, я немного поохочусь. Мне шкуры нужны.
      — Ну, тогда зайдём ко мне в гости, — говорит всадник.
      Они подъехали к серой скале. Открылась дверь. Они вошли в скалу. А там красивых шкурок навешано — не пересчитать.
      — Бери, сколько сможешь унести, — говорит хозяин гостю.
      Охотник начал связывать шкуры.
      — Ну, теперь садись позади меня, домой тебя отвезу, сам из тайги всё равно не выберешься. Да смотри, не проговорись, что видел меня. Проговоришься — худо будет. Поклянись, что будешь молчать.
      — Клянусь, — сказал охотник.
      Он сел на вороного коня позади хозяина, и они помчались. Конь так летел, что ветер в ушах свистел. Вдруг конь встал. Охотник смотрит — его юрта. Всадник развернул коня и скрылся. Охотник вошёл в юрту. Жена спит. Он лёг рядом. Жена не проснулась. Утром она встала, увидела мужа, испугалась, боится разбудить. «Откуда он пришёл? Уж не с того ли света? Ведь мы по нём поминки справили!» Не выдержала, разбудила, спрашивает:
      — Откуда ты пришёл? Мы думали, что ты умер. Мы по тебе поминки справили.
      — Нет, я не умер, — ответил охотник, — я заблудился в тайге.
      — А как ты выбрался из тайги, кто тебя спас? Как тебе удалось добыть столько зверя?
      Охотник хотел было сказать, но услышал голос: «Ты обещал молчать».
      — Вечером поговорим, — сказал охотник. — Сперва хочу продать мою добычу.
      В тот же день он продал шкурки, богатым стал. Жена на радостях араки нагнала, давай мужа угощать. Напился он и сидит весёлый. Жена говорит:
      — Вот и вечер настал. Рассказывай, как жил в тайге, как выбрался, как дом нашёл.
      Охотник много выпил, расхрабрился и думает: «Чего мне бояться, я теперь богатый! Что сделает мне всадник на вороном коне? Расскажу о моей удаче, расскажу всё как было». И рассказал.
      А утром не проснулся. Тот всадник на вороном коне был хозяин тайги.
     
     
      МЛАДШИЙ БРАТ И СЕРЫЙ ВОЛК
     
      Жил в давнее время один старик. У него было три сына и триста быков. Вот послал он старшего сына пасти быков. Старший сын ночью заснул. Когда он заснул, вышел из-под земли серый волк и съел сто быков. На другую ночь пошёл пасти быков средний сын. Как стемнело, он заснул, а когда заснул, вышел из-под земли серый волк и съел сто быков. На третью ночь пошёл пасти младший сын, а был он глупым парнем. Только стемнело — он сразу заснул. Из-под земли вышел серый волк и съел сто быков. Съел последнюю сотню. Больше не осталось быков.
      Глупый парень наутро сказал:
      — Я догоню этого волка, я рассчитаюсь с ним. Братья мои, свейте из бычьих шкур, которые там валяются, длинную-длинную верёвку, по ней я спущусь в нижний мир.
      Братья свили из шкур длинную верёвку, младший брат бросил один её конец в глубокий колодец, а другой закрепил на земле. Потом попрощался с братьями и начал спускаться под землю, чтобы достигнуть нижнего мира, чтобы погнаться за серым волком. Долго он спускался по верёвке и вот достиг нижнего мира. Огляделся: всё тут, как в нашем мире: трава растёт, деревья шумят, стоит белая юрта. Младший брат вошёл в эту юрту. Там сидела красавица светлее луны, краше солнца. Парень влюбился в неё и остался у неё жить.
      Но вот прошёл год. Парень опомнился.
      — Ведь я гонюсь за серым волком, — сказал он красавице. — Прощай.
      'Арака — молочная водка.
      И пошёл дальше. Но вскоре он опять увидел белую юрту. Вошёл в неё. Там сидела красавица краше первой. Парень влюбился в неё и остался у неё жить. Прошло два года. Наконец парень опомнился.
      — Ведь я гонюсь за серым волком, — сказал он красавице. — Прощай!
      И пошёл дальше. Но вскоре опять увидел белую юрту. Вошёл в неё. Там сидела красавица краше прежних двух. Парень влюбился в неё и остался у неё жить. Прошло три года, пока он опомнился и сказал:
      — Ведь я гонюсь за серым волком! Мне пора! Прощай! — И пошёл дальше.
      И вот пришёл он к берегу моря. На берегу стоит серая юрта. Младший брат вошёл в неё. Там сидела древняя старуха.
      — Куда идёшь ты, малое дитя? — спросила она.
      — А куда мне идти? Давно уже гонюсь за серым волком, да никак не нагоню.
      — Зачем тебе серый волк? — спросила она.
      — Он съел у меня триста быков, я должен с ним рассчитаться.
      — Идти по одной дороге с серым волком не всякому под силу, — сказала старуха. — Разве ты выдюжишь? Ведь серый волк тебя съест!
      — Будь что будет, я не боюсь! — сказал парень.
      — Тогда слушай меня, — сказала старуха. — Если серый волк придёт, то придёт сюда. Если придёт сюда, то придёт завтра утром. Если придёт завтра утром, то предложит тебе сыграть в карты. Соглашайся. Играй. Когда волк устанет, он будет пить. В этом кувшине его питьё. А в том кувшине, что у дверей, питьё, которое волк даёт гостям. Когда ты устанешь, когда начнёшь дремать, когда волк захочет тебя съесть, ты и скажи ему: «Нет, я спать на хочу, я не дремлю. Я считаю, каких деревьев в лесу больше, растущих или упавших, живых или мёртвых».
      Так сказала старуха и поменяла местами питьё волка и питьё, которое он даёт гостям.
      Утром пришёл серый волк.
      — Зачем ты здесь, глупый парень? — спрашивает он.
      — Я жду тебя, хочу сыграть с тобой в карты, — отвечает младший брат.
      — Что ж, сыграем, — говорит волк. — А сможешь ты выдюжить пять дней и пять ночей кряду?
      — Почему бы не выдюжить? — отвечает младший брат.
      — Ну смотри, того, кто не выдерживает пять дней и пять ночей кряду, я съедаю.
      И они начали играть. День играют, два, три, четыре. На пятый день волк вдруг начал смотреть по сторонам.
      — Да ты никак спать хочешь? — говорит младший брат.
      — Нет, что ты, — говорит волк, — я спать не хочу. Я только пить хочу, потому что ведь я с дороги. Давай, парень, попьём воды.
      — Давай попьём!
      Оба напились. Серый волк пил питьё, что даёт гостям, а младший брат пил питьё волка. Как выпил парень питьё волка — пропал голод, прошла усталость. Не хочет ни есть, ни спать. Начали играть дальше. Ещё четыре дня прошло. На пятый день начало парня клонить в сон, падает его голова. Серый волк говорит:
      — Что с тобой, глупый парень? Ты никак спать хочешь? Сейчас я тебя съем!
      — Зачем меня есть? — отвечает младший брат. — Я спать не хочу. Это я считаю, каких деревьев в лесу больше, растущих или упавших, живых или мёртвых.
      — Это любопытно! — говорит волк. — И каких же, в самом деле, больше?
      — Упавших больше.
      — Сейчас проверю, — говорит волк. — Сбегаю пересчитаю.
      Когда волк убежал, старуха сказала:
      — Когда волк вернётся, вы снова будете играть. Когда ты устанешь, когда начнёшь дремать, когда волк захочет тебя съесть, ты скажи ему: «Нет, я спать не хочу, я не дремлю, я считаю, каких людей на земле больше, живых или мёртвых». А теперь спи, пока волк не пришёл.
      Младший брат лёг спать. Вот старуха кричит:
      — Вставай парень, волк возвращается!
      Младший брат встал. Сидит как ни в чём не бывало. Прибежал волк.
      — Ну что, каких деревьев больше?
      — Твоя правда, глупый парень, мёртвых деревьев больше, — говорит волк. I
      Опять начали играть. Играют, играют, и опять парня клонит в сон. Серый волк говорит:
      — Что с тобой, глупый парень? Ты никак спать хочешь? Сейчас я тебя съем!
      — Зачем меня есть? — отвечает младший брат. — Я спать не хочу. Я считаю, каких людей на земле больше, живых или мёртвых.
      — Это любопытно! — говорит волк. — И каких же, в самом деле, больше?
      — Мёртвых больше.
      — Сейчас проверю, — говорит волк. — Сбегаю пересчитаю.
      Когда волк убежал, старуха сказала:
      — Когда волк вернётся, вы снова будете играть. Когда ты устанешь, когда начнёшь дремать, когда волк захочет тебя съесть, ты скажи ему: «Нет, я спать не хочу, я не дремлю, я считаю, какого скота на земле больше, живого или мёртвого». А теперь спи, пока волк не пришёл.
      Младший брат лёг спать. Старуха кричит:
      — Вставай, парень, волк возвращается!
      Младший брат встал. Сидит как ни в чём не бывало. Прибежал волк.
      — Ну что, каких людей больше?
      — Твоя правда, глупый парень, мёртвых больше, — говорит волк.
      Опять начали играть. Опять парня клонит в сон.
      — Теперь-то уж ты, наверное, спать хочешь, — говорит волк.
      — Нет, я спать не хочу. Теперь я считаю, какого скота на земле больше, живого или мёртвого.
      — Это любопытно! — говорит волк. — И какого же в самом деле больше?
      — Мёртвого больше.
      — Сейчас проверю, — говорит волк. — Сбегаю пересчитаю.
      Когда волк убежал, старуха сказала:
      — У волка есть яд, которым он убивает людей.
      Она взяла яд и поставила туда, где стояло питьё для волка. Прибежал волк.
      — Ну что, какого скота больше?
      — Твоя правда, глупый парень, мёртвого скота больше.
      Опять сели играть. Волк начал дремать.
      — Да ты, никак, спать хочешь? — говорит младший брат.
      — Нет, — говорит волк, — спать я не хочу. Я набегался, теперь пить хочу. Давай, парень, попьём воды.
      Волк схватил кувшин и выпил. А там был яд. Серый волк стал красным, начал гореть красным огнём. Тогда он выскочил из юрты и прыгнул прямо в море. Море закипело. Всё выкипело. Дно открылось, зашипели камни на дне. Младший брат говорит:
      — Теперь мне пора домой. Спасибо, бабушка, прощай!
      — Иди, — говорит старуха. — Прощай! А тех трёх девиц с собой возьмёшь?
      — Как не взять, всех троих возьму! — отвечает младший брат.
      — Тогда слушай меня, — говорит старуха. — Когда будешь из-под земли выходить, то прежде сам иди, а потом жён своих вытаскивай.
      — Ладно, ладно, — говорит младший брат.
      Вот пришёл он к той красавице, у которой прожил три года. И говорит:
      — Пойдём со мной!
      Они пошли вдвоём. Пришли к той красавице, у которой парень прожил два года. И ей он говорит:
      — Пойдём со мной!
      Они пошли втроём. Пришли к той красавице, у которой парень прожил год. Забрали и её. «Младшую сестру я возьму себе в жёны, среднюю отдам среднему брату, старшую — старшему». Так думал младший брат. И вот они добрались до глубокого колодца. Парень вспомнил слова старухи и выбрался из-под земли сначала сам, а потом вытащил красавиц. Вышли они все иа белый свет, а старшие братья тут рядом стоят. Все вместе пошли домой. Младшую из сестёр взял себе в жёны младший брат, среднюю — средний брат, а старшую — старший.
      — Ну что, — спрашивают братья, — видел ты подземного серого волка?
      — Видел, — отвечает младший брат.
      — Что же вы с серым волком делали?
      — Мы с ним играли в карты пятнадцать дней и пятнадцать ночей кряду. А потом тамошняя старуха научила меня: мы дали серому волку яду, и он превратился в красный огонь, прыгнул в море, и море выкипело!
      Тут появился чёрный ворон и прокаркал:
      — Если бы подземная старуха со светлой головой не внесла ума в твою тёмную голову, остался бы ты навсегда в нижнем мире, чтобы вечно мучиться.
     
     
      ТУВИНСКИЕ СКАЗКИ
     
      БОГАТЫРЬ КУЛЮГ
     
      Раньше ранних времен, древнее древних времен, когда хвост верблюда тащился по земле, а рога горного козла упирались в небеса, жил на свете добрый богатырь. Звали его Хан-Ку-люг, что значит — Алый Герой. Было у него три выносливых коня, и среди них — неутомимый Хан-Шилгй, красно-рыжий конь. Был у него могучий пёстрый орёл, который сторожил его аал с этой стороны, и был стремительный серый сокол, который охранял его аал с той стороны. Семь месяцев богатырь охотился на семивершинном горном хребте. Шесть месяцев добывал зверя на шестивершинном горном хребте.
      Была у него милая жена Сай-Куу и была любимая младшая сестра Алдын-Оюу.
      Ушёл однажды Хан-Кулюг на шестивершинный горный хребет, много зверя убил, много добычи добыл, усталый вернулся домой и лёг спать на месяц, на все тридцать дней. Но проспал он недолго, разбудил его громкий крик.
      — Милый брат, скорей вставай! Возле следов твоего коня Хан-Шил-ги появился огромный след! Это след богатырского коня! — кричала сестра Алдын-Оюу.
      — Видно по следу, что тот конь побольше твоего Хан-Шилги-коня! — кричала жена Сай-Куу.
      Хан-Кулюг вскочил, налил воды в чашу, которую едва поднимали девяносто человек, умылся, прогнал сон, взобрался на высокий холм и начал смотреть вокруг. Но нигде ничего не было видно и нигде ничего не было слышно.
      — Нигде ничего не видно, нигде ничего не слышно. Вы, наверное, водили моего Хан-Шилги-коня, а теперь смеётесь надо мной!
      Взял он чёрный лук, белые стрелы и уехал охотиться на шестивершинный горный хребет. И увидел, что у подножия хребта сидит и ждёт его огромный богатырь. Под солнцем сверкает белый его халат. А рядом пасётся могучий светло-соловый конь.
      ' Аал — селение, группа юрт, кочующих вместе.
      — Откуда ты взялся, лысый барсук? — закричал Хан-Кулюг. — Ты что, гниль земли или плесень воды? Ты всаднику — помеха, а пешему человеку — препятствие! Если хочешь что-нибудь сказать — говори!
      — Я — могучий Алдаи-Мерген. Коня моего зовут Ак-Сарыг. Я пришел сюда, чтоб себе забрать аал и весь скот Хан-Кулюга. Я вижу, что ты и есть богатырь из богатырей Хан-Кулюг. Отвечай, что ты хочешь — горячий крепкий кулак или холодную сталь, которую сделали мастера?
      — Есть у меня для тебя горячий кулак, — ответил герой, — и есть холодная сталь, которую сделали мастера. Нет у меня брата, который родился раньше меня, который заступился бы за меня. И нет брата, который родился после меня, который защитил бы меня. Заступится за меня лишь конь мой Хан-Шилги.
      Алдай-Мерген крикнул:
      — И за меня никто не заступится, кроме Ак-Сарыг-коня. Бросим оружие, которое сделали мастера. Померимся силой, которую дали нам мать и отец!
      И спутал железными путами своего Ак-Сарыг-коня. Хан-Кулюг стреножил своего коня Хан-Шилги.
      Встали богатыри по обе стороны реки, посмотрели друг на друга исподлобья, будто быки, и побежали вниз по jlene — тела свои богатырские разминать. Потом каждый схватил по горе. Не решаясь столкнуться телами, они сдвинули две горы. Заколебалось голубое небо, задрожала чёрная земля. А потом в середине жёлтой степи они схватились. Дрогнула жёлтая степь. Шестьдесят дней — два месяца, — девяносто дней — три месяца — боролись они. И Хан-Кулюг увидел, что из-под мышек Алдай-Мергена начала падать чёрная пена хлопьями с гору величиной, а на спине разбушевалась белая пена величиной с горный хребет.
      — Что с тобой? — крикнул Хан-Кулюг.
      — Это значит — тело моё богатырское разыгралось! Теперь держись!
      Но Хан-Кулюг был ловок, как ястреб, и увёртлив, как сокол. Когда
      тело Алдай-Мергена разыгралось-разогрелось так, что нельзя было к нему прикоснуться голой рукой, Хан-Кулюг разорвал потник и обернул руки потником.
      Конь Хан-Шилги увидел, что хозяину трудно, плюнул вверх, и пошёл дождь с градом и охладил пыл-жар Алдай-Мергена. К тому времени разогрелось-разыгралось тело Хан-Кулюга. И он своей железной хваткой взял Алдай-Мергена, закружил его по небу, а потом бросил на твёрдую землю.
      — Говори своё последнее слово. Алдай-Мерген! — сказал Хан-Кулюг.
      — Пощади меня, Хан-Кулюг. Давай будем братьями, как от одного отца, давай будем братьями, как два уха коня, как две лапы орла! Я клянусь: никогда тебе не изменю! — лёжа говорил Алдай-Мерген.
      Хан-Кулюг поднял его и сказал:
      — Будешь моим табунщиком, брат! Будешь ухаживать за моим лучшим табуном. Иди в мой аал.
      А сам отправился на семивершинный горный хребет. Вдоволь наохотился, наполнил все свои сумки и поехал домой. А когда вернулся — увидел, что милая сестра Алдын-Оюу лежит больная, лежит скорчившись, лежит посиневшая, как заплесневелая печень!
      — Синей болезнью заболела Алдын-Оюу, — сказала богатырю жена его, Сай-Куу. — Если ты не хочешь, чтобы твоя единственная сестра умерла, принеси ей сердце сивого быка, хозяина Синего озера. Только это сердце сможет её спасти!
      Хан-Кулюг сел на могучего Хан-Шилги и поскакал к Синему озеру. Он пел протяжную песню, так пел, как поют сто человек. Он распевал горловую песню', так распевал, как распевают двести человек. Конь Хан-Шилги скакал по гребням низких гор, по склонам высоких гор. С досады богатырь давил белые камни величиной с овцу, от горя богатырь кричал и криком разбивал белые камни величиной с быка.
      И вот он увидел в долине чёрный чум. Он вошёл в чум. Там сидела красавица Алдын-Хува', излучавшая свет солнца и луны. Рядом сидела её старая мать.
      — Откуда и куда едешь, сынок? — спросила старуха.
      — Моя единственная младшая сестра заболела синей болезнью. И я еду за сердцем сивого быка, хозяина Синего озера, — сказал Хан-Кулюг.
      — Хозяин Синего озера, сивый бык, могуч и непобедим, — сказала старуха. — Он убивает всех. Один рог его такой горячий, что, если ты схватишься за него, ты вскипишь. Другой рог его такой холодный, что, если ты схватишься за него, ты замёрзнешь. Вот тебе белый платок — им ты схватишь холодный рог. Вот тебе жёлтый платок — им ты схватишь горячий рог.
      Назавтра красавица Алдын-Хува и её мать проводили Хан-Кулюга в далёкий путь. Он превратился в серого ястреба и прилетел к Синему озеру. На берегу лежал сивый бык величиной с горный хребет! У него была зелёная шерсть против сердца и длинная зелёная шерсть на хвосте. Хан-Кулюг превратился в муху и начал садиться то в угол глаза быка, то к корню рога. Бык мотал головой, отмахивался и вдруг попал рогами в землю. Тогда Хан-Кулюг принял свой настоящий вид, жёлтым платком схватил он горячий рог, белым платком схватил холодный рог и погрузил их в землю до корней.
      — Что за сила вбила мои рога в землю? — взревел сивый бык. — Ведь победить меня может только Хан-Кулюг с конём Хан-Шилги! Зачем ты здесь, Хан-Кулюг?
      — Моя единственная младшая сестра, которую я берегу как зеницу ока, как кость пальца, лежит рядом со смертью. Я приехал за твоим сердцем, сивый бык. Только оно может спасти бедную сестру.
      — Что ж, возьми моё сердце. Оно с левой стороны, — сказал сивый бык.
      Богатырь вынул сердце быка и целебными травами залечил рану.
      — Будем друзьями, сивый бык, — сказал он и освободил быка, вытащил его рога из земли.
      Бык вырвал клок зелёной шерсти из своего хвоста и отдал богатырю.
      — Когда я умру, шерсть почернеет, — сказал он.
      Хан-Кулюг дал быку свою чёрную стрелу.
      — Пока я жив, стрела будет гибкой, как лоза. Когда я умру, она станет сухой, как щепа, — сказал богатырь.
      'Горловое пение — особое двухголосое пение, бытующее у тюркских народов.
      На обратном пути он зашёл в чёрный чум. Красавица вышла из чума, спрятала в рукава солнце и луну и, вернувшись, сказала:
      — В степи очень темно. Ехать нельзя. Останься ночевать.
      Хан-Кулюг остался ночевать в чёрном чуме. Пока он спал, красавица
      вытащила у него из сумки сердце сивого быка и положила вместо него сердце обыкновенной коровы. Утром богатырь, ничего не заметив, уехал.
      Он примчался в свой аал и, радостный, дал коровье сердце милой сестре. Она сразу стала здоровой, встала и ушла.
      А что Хан-Кулюг? Храбрый Хан-Кулюг зря дома не сидит — он уехал охотиться на семивершинный хребет.
      И не знал он, что клятвенный брат его Алдай-Мерген ему изменил, что милая жена Сай-Куу ему изменила, что любимая младшая сестра Ал-дын-Оюу ему изменила, что задумали они погубить удалого богатыря. Снова начали они гадать, куда бы его услать, чтобы он не вернулся.
      — Надо послать его к красной лисице с ядовитой пастью, — сказал Алдай-Мерген.
      Когда Хан-Кулюг вернулся с охоты, он увидел, что милая сестра Алдын-Оюу лежит больная, лежит скорчившись, лежит красная как кровь.
      — Красной болезнью заболела Алдын-Оюу, — сказала жена Сай-Куу. — Если ты не хочешь, чтобы твоя единственная сестра умерла, принеси ей сердце красной лисицы, которая живёт за золотисто-красным хребтом. Только это сердце сможет её спасти!
      Хан-Кулюг сел на неутомимого Хан-Шилги и направился к золотисто-красному хребту. По дороге зашёл в чёрный чум. Он пил чай и разговаривал с красавицей. А старуха вышла из чума, спрятала в рукава солнце и луну и сказала богатырю:
      — В степи темно. Ты должен здесь переночевать.
      Утром Хан-Кулюг сказал:
      — Моя единственная младшая сестра заболела красной болезнью. Я еду за сердцем красной лисицы, которая живёт за золотисто-красным хребтом.
      — О, эта лисица — страшный ядовитый зверь. Человека она к себе не подпустит, — сказала старуха. — Кто-то послал тебя на верную смерть.
      — Человек, рождённый тувинкой, не может отказаться от своего слова, — сказал Хан-Кулюг. И уехал.
      Он взобрался на шестивершинный золотисто-красный хребет и с досадой подумал: «Неужели мне суждено здесь потерять голову?» И вдруг увидел красную лисицу. Хвост её лежал в реке, туловище на плоскогорье, а мордой она выискивала мышей в каменной россыпи. Хан-Кулюг превратился в муху, подлетел к лисице, вытащил шестидесятисаженный аркан и накинул его лисице на шею. Он принял свой настоящий облик и потащил зверя к себе.
      — Пощади меня, Хан-Кулюг! — закричала лисица. — Давай будем друзьями!
      — Моя единственная младшая сестра заболела красной болезнью. Я приехал за твоим сердцем, красная лисица!
      — Возьми моё сердце, только оставь мне жизнь!
      Богатырь вынул сердце лисицы и целебными травами залечил рану.
      — Я согласен быть твоим другом, красная лисица, — сказал он.
      Лисица вырвала клок белой шерсти, который рос против сердца, и отдала богатырю.
      — Пока я жива, шерсть будет белой, как облако. Когда я умру, она станет чёрной, как туча.
      Хан-Кулюг дал лисице чёрную стрелу.
      — Пока я жив, стрела будет гибкой, как лоза. Когда я умру, она станет сухой, как щепа, — сказал богатырь.
      По дороге домой он заехал в чёрный чум. Старуха заменила в его сумке сердце красной лисицы сердцем серой овцы.
      Хан-Кулюг приехал домой и увидел, что его милой сестре совсем плохо. Он дал ей сердце серой овцы, и она сразу стала здоровой, встала и ушла.
      Удалой Хан-Кулюг уехал охотиться на шестивершинный хребет. А жена его Сай-Куу выкрасила на этот раз сестру его Алдын-Оюу жёлтой краской. Вернулся богатырь и увидел, что милая сестра лежит больная, лежит вся жёлтая, как жёлтая медь.
      — Жёлтой болезнью заболела Алдын-Оюу, — сказала жена Сай-Куу. — Если ты не хочешь, чтобы твоя единственная сестра умерла, принеси ей обломок медного камня, который лежит на слиянии семи жёлтых рек, под охраной семи жёлтых мальчиков.
      Хан-Кулюг направился туда, где сливаются семь жёлтых рек. По дороге заехал в чёрный чум.
      — А теперь куда ты едешь? — спросила старуха.
      — Теперь моя сестра заболела жёлтой болезнью. Я еду за медным камнем, который лежит на слиянии семи жёлтых рек, под охраной семи жёлтых мальчиков.
      — О, к этим мальчикам нелегко подойти: они — волшебники, они чуют запахи из далёкого далека, — сказала красавица Алдын-Хува. — Я напишу им письмо. — И она дала богатырю письмо на жёлтой коже размером в сажень.
      Хан-Кулюг приехал туда, где сливаются семь жёлтых рек. Семь жёлтых мальчиков бросились ему навстречу. Он кинул им жёлтое письмо. Они прочитали его и поняли, что его прислала волшебница Алдын-Хува. Они радостно прыгали и кричали:
      — Я дам богатырю медный камень!
      — Нет, я!
      И они принесли семь обломков медного камня. По дороге домой Хан-Кулюг заехал в чёрный чум. Алдын-Хува подменила обломки медного камня обломками простого жёлтого камня.
      Богатырь приехал к родным скалам. Жена увидела его издалека и сказала:
      — Едет Хан-Кулюг, который не умирает, сколько его ни убивай!
      Богатырь положил перед милой сестрой обломки простого жёлтого камня, и она сразу стала здоровой, встала и ушла. Хан-Кулюг уехал охотиться. Теперь коварная жена Сай-Куу выкрасила сестру Алдын-Оюу белой краской. Когда богатырь вернулся, он увидел, что сестра его лежит белая, как берёста.
      — Белой болезнью заболела Алдын-Оюу, — сказала жена Сай-Куу.
      — Чем же можно вылечить милую сестру? — спросил Хан-Кулюг.
      — Однажды, когда так же болела моя мать, мой добрый отец привёз
      ей молоко белой верблюдицы, которая пасётся около Белого озера в стороне восхода. Может быть, и твоя сестра поправится от этого молока, — сказала жена Сай-Куу.
      Хан-Кулюг сел на неутомимого Хан-Шилги и направился к Белому озеру. По дороге заехал в чёрный чум, поговорил с красавицей.
      — Куда ты спешишь? Подожди, посиди ещё! — попросила Алдын-Хува.
      — Единственная сестра Алдын-Оюу побелела! Если сегодня умрёт, то, может быть, поздно вечером, если завтра — то, может быть, рано утром! Я спешу за молоком белой верблюдицы, которая пасётся у Белого озера.
      — Бели ты туда поедешь, то, неумирающий, ты умрёшь. Не надо ездить, Хан-Кулюг! — сказала Алдын-Хува.
      Но богатырь не послушал её и направился в сторону восхода. Он взобрался на белый перевал и увидел Белое озеро. У воды стоял железный тополь. На нём сидели три белых верблюжонка. Тот, что сидел внизу, плакал; тот, что сидел в середине, пел горловую песню; а тот, что сидел вверху, пел грустную, протяжную песню.
      — Почему вы плачете и так грустно поёте? — спросил богатырь.
      — В этом озере поселился трёхголовый змей, — ответили они. — В полдень он вылезает из воды. Самого нижнего, того, который плачет, он съест сегодня, того, который поёт горловую песню, — завтра, а того, который поёт грустную, протяжную песню, — послезавтра. А наши отец и мать ушли пастись в сторону восхода солнца, за тот огромный хребет. И некому нас защитить.
      Хан-Кулюг взял чёрный лук, вложил любимую стрелу, натянул тугую тетиву, направил стрелу в середину озера и начал ждать. Как только показались над водой головы змея, богатырь выпустил стрелу, и она срезала все три головы. Когда стрела летела уже над тем берегом озера, конь Хан-Шилги догнал её, с ловкостью ястреба схватил зубами и принёс хозяину.
      Верблюжата и Хан-Кулюг стали друзьями. Он рассказал им, зачем приехал.
      — Наши отец и мать — могучие, страшные животные, — сказали верблюжата. — Они чуют запахи на расстоянии дня пути, они чуют запахи из далёкого далека. К ним нельзя подойти. Мы пососём молока и оставим его во рту. А ты иди на запад, спрячься за западным хребтом. И не появляйся, пока горбы отца и матери не скроются за восточным хребтом.
      Хан-Кулюг поехал на запад и поднялся на высокий горный хребет. Назавтра ровно в полдень из-за противоположного белого хребта показались огромные верблюд и верблюдица. Их верхние губы гнали облака по небу. Их нижние губы гнали пыль по земле. Их дыхание было похоже на ураган. Они подошли к озеру и кликнули верблюжат.
      — Почему наше озеро стало красным? Здесь была война? Как вы уцелели? — спросили они.
      — Мы ничего не видели, мы только слышали гром, и вдруг головы змея отлетели, а озеро стало красным, — ответили верблюжата.
      Но верблюд и верблюдица не поверили им и начали бегать по степи — нюхать следы, искать Хан-Кулюга. Потом верблюдица накормила верблю-
      жат. И огромные белые верблюды ушли. А когда их горбы скрылись за белым хребтом, богатырь спустился в степь. Верблюжата наполнили молоком три его кувшина, и ещё осталось.
      — Выпей остатки, акый' Хан-Кулюг! Пальцы твоих рук станут ещё сильнее, жизнь твоя станет ещё длиннее! — сказали они.
      Хан-Кулюг выпил молока белой верблюдицы и поехал домой. Вдруг он оглянулся и увидел, что верблюд, который чует запахи из далёкого далека, гонится за ним, поднимая пыль до небес. Тогда конь Хан-Шилги плюнул, а сам Хан-Кулюг свистнул, и задул ветер-ураган, пошёл сиег-шур-ган. Верблюд не смог дальше бежать и повернул назад.
      Богатырь приехал к чёрному чуму. С улыбкой встретила его Алдын-Хува. Пока он спал, она подменила молоко в его кувшинах: налила в них простого верблюжьего молока.
      Хан-Кулюг приехал домой, дал сестре простого верблюжьего молока, и она сразу стала здоровой, встала и ушла.
      Богатырь уехал охотиться, а вернувшись, увидел, что милая сестра лежит совсем чёрная и скрюченная, будто высохшая.
      — Чёрной болезнью заболела Алдын-Оюу, — сказала Сай-Куу. — Когда однажды так же заболела моя мать, мой добрый отец привёз ей семь кувшинов чёрной пены, которая появляется на гребнях волн в середине озера Хиндиктйг. Привези этой пены, может быть, она поможет вылечить сестру.
      Хан-Кулюг сел на неутомимого коня Хан-Шилги и помчался по гребням низких гор, по склонам высоких гор. По дороге заехал в чёрный чум.
      — Куда ты торопишься? — спросила Алдын-Хува.
      — Я еду на озеро Хиндиктиг. Чтобы вылечить сестру, нужна чёрная пена, которая появляется на гребнях волн в середине этого озера.
      — Хоть и добрый ты богатырь, да мало ума у тебя. Ведь это враги посылают тебя на верную смерть! Сейчас ты едешь в самое далёкое, в самое страшное место.
      Но Хан-Кулюг не стал слушать.
      — Милая сестра, которую я берегу как зеницу ока, как кость пальцев, лежит рядом со смертью! Как мне смотреть на это?
      Алдын-Хува в слезах осталась одна. Неизвестно, сколько времени ехал богатырь. Зиму узнавал по инею, лето — по росе. Но вот он взобрался на гребень огромного чёрного хребта и увидел вдали чёрное озеро. «Жива ли моя сестра? Смогу ли я привезти ей чёрную пену?» — с грустью подумал Хан-Кулюг. И поехал вперёд. Наконец он добрался до озера Хиндиктиг, вырвал несколько могучих кедров, сделал плот и поплыл на нём к середине озера. Неизвестно, сколько он плыл. Но вот он увидел чёрную пену на гребнях волн. Он зачерпнул её в семь чёрных кувшинов и поплыл назад. Долго плыл, плот его сгнил и развалился. Хан-Кулюг то сам плыл, то на коне и наконец кое-как выбрался на берег. И увидел, что конь Хан-Шилги так устал, что уже рядом со смертью стоит. Тогда богатырь собрал целебные травы со всей тайги, покормил коня и оставил его отдыхать. А сам подоткнул полы халата, взвалил на плечи седло, узду и семь чёрных кувшинов и пошёл домой. Шёл он, шёл, и усталость валила его с ног. И он
      ' А к ы й — вежливое обращение к старшим.
      повесил на вершину невысокого дерева своё седло. Он так долго шёл, что не осталось мяса на его ногах; он так устал, что не осталось мяса на его теле. Недалеко от чёрного чума Алдын-Хува-красавицы он оставил семь чёрных кувшинов — нести их он больше не мог. И из последних сил пополз в свой аал. На рассвете его увидела жена Сай-Куу.
      — Ползут кости бессмертного, нестареющего Хан-Кулюга! — крикнула она. — Где ты, Алдай-Мерген? Теперь ты сможешь его одолеть. Заколи белого быка, сними шкуру, зашей в неё кости Хан-Кулюга и брось в яму-пропасть глубиной в шестьдесят саженей!
      Алдай-Мерген сделал так, как сказала ему Сай-Куу. А отрубленный указательный палец богатыря взвалил на своего Ак-Сарыг-коня, свёз к Тихому морю и сбросил в воду. Весь аал Хан-Кулюга он угнал. Пусто стало на стойбище. Не осталось там даже вороны, чтобы каркнуть, даже сороки, чтобы вскрикнуть.
      Сивый бык, красная лисица, семь мальчиков-волшебников, три верблюжонка, красавица Алдын-Хува — все сразу узнали о смерти Хан-Кулюга по стрелам, которые он им оставил. Они прибежали к аалу-стойбищу богатыря, но там никого не было. Всё заросло высокой травой.
      Первый из семи мальчиков-волшебников мог, приложив ухо к земле, слышать шум из далёкого далека', второй мог идти по следам муравья, который прошёл семь лет назад, третий мог идти по следам рыбы в море, четвёртый мог поднять гору — такой он был силач, пятый мог в одно мгновение прицелиться и выстрелить, шестой мог идти по следам паука на песке, а седьмой мог выпить море!
      Первый мальчик приложил ухо к земле и стал слушать.
      — Хан-Кулюг шевелится где-то глубоко под землёй, — сказал он.
      Второй мальчик привёл всех к яме-пропасти глубиной в шестьдесят
      саженей. Яма была накрыта огромной горой.
      — Под горой лежат кости Хан-Кулюга, — сказал он.
      Тогда они окопали гору со всех сторон, набросили на неё аркан, другой его конец привязали к рогам сивого быка, и бык вырвал гору. Мальчик-силач спустился в пропасть и вынес наверх кости Хан-Кулюга.
      Не зря красавица Алдын-Хува прятала волшебные лекарства, которые нёс сестре Алдын-Оюу не знавший страха богатырь. Теперь она всеми этими лекарствами лечила Хан-Кулюга. Мальчик, который мог идти по следам паука на песке, пошёл по следам богатыря и нашёл семь чёрных кувшинов, которые Хан-Кулюг оставил недалеко от чёрного чума красавицы. Алдын-Хува намазала богатыря чёрной пеной, и он стал дышать. Он дышал, но не говорил. Мальчик, который слышал любой шум из далёкого далека', пересчитал все его кости и увидел, что не хватает указательного пальца правой руки. Мальчик, который мог идти по следам муравья, прошедшего семь лет назад, и мальчик, который мог идти по следам рыбы в море, пошли искать палец Хан-Кулюга. След привёл к Тихому морю. Тот, который ходил по следам рыбы, превратился в рыбу, плавал и спрашивал у всех рыб о пальце богатыря. Он переспросил тысячи, миллионы рыб! Но никто ничего не знал. Мальчик загрустил. Вдруг он увидел: плывут два огромных старых тайменя и поют горловую песню.
      — Куда забросили враги указательный палец Хан-Кулюга? Может быть, вы что-нибудь видели или слышали? — спросил он.
      — Когдагто у устья реки Кара-Хем свалилась в воду большая белая скала. Теперь около неё зимует рыба. Может быть, эта скала и есть палец Хан-Кулюга? — ответили они.
      Мальчик приплыл к устью Кара-Хема и увидел, что это и есть палец богатыря. Он вернулся в аал Хан-Кулюга и сказал:
      — Я нашёл палец. Он лежит глубоко в море, рядом с устьем Кара-Хема.
      Мальчик, который мог выпить море, и мальчик-силач пошли к устью Кара-Хема. Первый выпил море, а второй взял огромный палец, взвалил его на спину и понёс в аал. Мальчик, который выпил море, выпустил его назад. Палец прирастили к руке богатыря. Но Хан-Кулюг молчал и не шевелился.
      Тогда Алдын-Хува трижды взмахнула золотой плетью и трижды перешагнула через тело Хан-Кулюга.
      — Он будет первый, кого я оживлю, — сказала она.
      — Я, кажется, долго спал, — сказал богатырь и встал на ноги.
      Друзья, вспоминая хорошее, смеялись, вспоминая плохое, плакали.
      — Жив ли мой отважный конь Хан-Шилги? — спросил богатырь. — А может, он мёртв? Кто сможет его оживить?
      Мальчик, который слышал шум из далёкого далека', приложил ухо к земле и сказал:
      — Конь Хан-Шилги жив. На нём звенит узда, украшенная серебром. Он бежит сюда.
      Вскоре друзья Хан-Кулюга привели к нему его коня.
      — Мы хотим помочь тебе, наш друг, расправиться с твоими врагами, которые бросили тебя в пропасть и угнали твой скот, — сказали они.
      — Нет, друзья, — сказал богатырь. — Я был мёртвый — вы меня спасли, оживили, погасший мой огонь вновь зажгли. Спасибо вам! Вы знаете, что такое настоящая дружба. А с врагами я расправлюсь сам.
      Его друзья разошлись. Богатырь натянул тугой лук — попробовал свою силу — и увидел, что стал сильнее прежнего. А конь его Хан-Шилги так отдохнул, так окреп, что стал резвее прежнего. Хан-Кулюг сел на Хан-Шилги, взобрался на гребень родного хребта и начал думать думы, которые никогда раньше не думал. И поехал по следам своего врага, грабителя Алдай-Мергена. Он въехал в его аал и вошёл в большую белую юрту. Из-за сундуков выглядывал испуганный Алдай-Мерген. Руки-ноги его тряслись.
      — Что ты хочешь — холодную белую сталь или горячий красный кулак? Что с тобой сделать, предатель? — громко спросил богатырь.
      — У меня нет слов, чтобы ответить тебе, Хан-Кулюг. Делай со мной что хочешь, могучий, бессмертный Хан-Кулюг!
      Богатырь Хан-Кулюг схватил Алдай-Мергена и так его встряхнул, а потом так ударил о землю, что не осталось даже кости, которую могла бы погрызть собака, не осталось даже капли крови, которую могла бы лизнуть лисица.
      И он пошёл в соседнюю юрту, к жене Сай-Куу.
      — Что ты хочешь — семь белых сабель или семь молодых кобылиц?
      — Семь молодых кобылиц лучше, — сказала жена Сай-Куу. — Это же скот!
      Хан-Кулюг привязал её к семи кобылицам и пустил в степь.
      А потом погнал свой скот на старое стойбище, к родным скалам. Он женился на Алдын-Хува-красавице и на свадьбу позвал всех своих друзей.
      На холме он поставил юрту, в ровной степи пас скот. Молодец из молодцов, удалец из удальцов, богатырь из богатырей, бесстрашный Хан-Кулюг жил в мире и согласии со всеми. Пока он жил, удлинились овраги, углубились лощины.
     
     
      ХЕЙМЕР-ООЛ, МЛАДШИЙ БРАТ
     
      Раньше ранних времён, древнее древних времён, когда колесо времени ещё только начинало раскручиваться, когда озеро Сут-Холь было маленькой лужицей, а гора Сюмбер-Ула — плоским холмиком, жили на земле шестеро братьев. Не было у них ни матери, ни отца, ни родных, ни скота. Ни у кого из них не было жены. Братья бродили по степям, по горам, охотились, искали пищу.
      Однажды они пришли на брошенное стойбище, только что с этого места откочевал аал. Младший брал нашёл там шесть коровьих шей.
      — Братья мои, скорее идите сюда! — закричал он. — Смотрите, что я нашёл! Шесть толстых коровьих шей! Наконец мы наедимся, братья! Сварите их, а я похожу вокруг, может быть, найду что-нибудь ещё.
      Хейме'р-оо'л ' бродил до темноты, но больше ничего не нашёл. Когда он вернулся на стойбище, мяса уже не было, братья съели всё до последнего кусочка.
      — Братья, ведь я нашёл шесть шей. И нас, братьев, шестеро. А вы всё съели сами, младшего забыли. Как же это, братья?
      — Ты ведь ушёл, о своём желудке забыл, сам и виноват. Ты ведь опоздал, оплошал — на себя и пеняй, — сказал старший брат.
      Бедный Хеймер-оол снова лёг спать голодным. А как взошло солнце — пошёл искать мышей и сусликов.
      Он шёл долго и пришёл к узкому оврагу в середине жёлтой степи. В овраге лежал большой серый заяц. Хеймер-оол огляделся, но нигде не было камня, чтобы убить зайца. Парень тихо отошёл от оврага и побежал искать камень. Пересёк всю степь и только у подножия горы увидел круглый камешек. Одна сторона его была золотистая, а другая — прозрачно-бе-лая. Хеймер-оол взял его и побежал к оврагу. Заяц всё ещё лежал. Парень бросил камень и подбежал к зайцу. Оказалось, камень убил зверька и ушёл глубоко в землю. Хеймер-оол начал его откапывать. Копал целый день. А вечером спрятал дорогой камень за пазуху, взял зайца и пошёл на стойбище.
      ' Хеймер-оол — самый младший брат.
      Старшие братья сидели вокруг костра голодные и злые.
      — Ты зовёшь себя охотником, а сам ничего не принёс! — говорил один.
      — Ты сам ничего не принёс! — говорил другой.
      — А ты никогда ничего не приносишь, только ешь! — говорил третий.
      — Не ругайтесь, братья! — сказал Хеймер-оол. — Смотрите, я принёс вам зайца.
      Братья сварили зайца, поели и легли спать. Утром Хеймер-оол ушёл на охоту. На опушке у толстой лиственницы он увидел косулю, прицелился и бросил свой круглый камень. Камень пробил косулю, пробил насквозь толстую лиственницу и углубился в землю. Хеймер-оол откопал дорогой круглый камень, взвалил на плечи косулю и пошёл на стойбище.
      Старшие братья отнимали друг у друга кости вчерашнего зайца.
      — Не ссорьтесь, братья! — сказал Хеймер-оол. — Смотрите, я принёс вам косулю!
      Через несколько дней братья спросили его:
      — Как это ты добываешь столько зверя? Кто его тебе даёт?
      — Мне даёт его моя благодатная родина, моя земля, моя золотая тайга — Танды! — И он взял круглый камень, положил его рядом со своим круглым сердцем и пошёл на ту сторону Арзайты
      С криком: «Айт!» он убил много зверя на той стороне тайги, с криком: «Эйт!» он добыл много зверя на этой стороне тайги. А потом собрал все туши в одну большую кучу и пришёл к братьям.
      — Братья, я нашёл в лесу место, где лежит много убитого зверя! Пойдёмте, я вам покажу.
      Братья побежали за ним. Когда они увидели огромную кучу звериных туш, они расхохотались.
      — Так вот в чём дело! — сказали они. — Мы-то думали, что это ты такой ловкий и меткий! А ты, оказывается, вон откуда таскал нам мясо!
      И братья, шестьдесят дней голодавшие, наконец насытились, девяносто дней не наедавшиеся — до отвала наелись. Назавтра Хеймер-оол ушёл на ту сторону хребта, убил самого серого из волков, самую красную из лисиц, самого чёрного из соболей и самого пёстрого из тигров. Все туши он принёс к костру. Вокруг костра сидели братья и без устали ели мясо. Увидев младшего брата с тушами хищников, они испугались.
      — Как же ты смог их убить? Ведь они такие злые!
      — Я их не убивал, братья, я нашёл их, они лежали убитые. — И Хеймер-оол с гордостью начал сдирать шкуры.
      Тогда старшие братья сказали:
      — Ноги у нас не хуже, чем у него. И мы пойдём. Глаза у нас не хуже, чем у него. И мы найдём!
      На другой день они пошли на ту сторону тайги. И вдруг встретились с тигром. Они так побежали от него, что чуть не передавили друг друга. А потом встретились с медведем — и пот с них полил градом. Не то что крупного зверя — даже бурундучка не убили глупые неудачливые охотники. Пришли к костру злые, голодные и увидели, что младший брат сварил мясо и сало и сидит, ждёт их.
      — Ну, что, мои старшие братья, где были, что видели, много ли зверя убили? А может быть, убитого нашли? — спросил он.
      'Арзайты, Танды — названия горных хребтов.
      — Нет, мы сегодня мало земли исходили, убитого зверя не нашли. Наутро, пока старшие братья ещё спали, Хеймер-оол ушёл охотиться.
      А старшие проснулись и стали со злостью и завистью говорить о нём.
      — Что бы ни было, в любой день он приносит добычу! — сказал один.
      — От его глаза ничто не ускользает, он всё видит! — сказал другой.
      — Какой бы зверь ни попался — он его убивает! — сказал третий.
      — В чём же дело, почему он такой удачливый? — сказал четвёртый.
      — Может быть, он знает какое-нибудь волшебство? — сказал пятый. А Хеймер-оол всё шёл и шёл. Пока старшие братья, сидя вокруг костра,
      до отвала наедались готовой едой, младший брат без устали шёл через жёлтую степь. Наконец он остановился, огляделся. Не было у этой степи ни конца, ни края. Не было в ней ничего, что бы шелохнулось, не было ничего, что бы промелькнуло. И только в самой середине что-то чернело. «Что это такое? — подумал Хеймер-оол. — Неужели в этих краях есть кто-нибудь кроме нас, шестерых братьев? . . Говорят, в таких безлюдных местах водятся шулбусы' . Может быть, это шулбус? Что бы ни было, а надо идти вперёд и встретиться!» И он пошёл через жёлтую степь навстречу чёрным фигурам. Оказалось, что это семь чёрных кожээ Когда он подошёл ближе, он увидел, что на первом кожээ висят восемь человечьих голов, на втором —
      ' Шулбус — чёрт, многоголовое чудовище, нечистая сила. К о ж э э — каменное нэваянне.
      семь, на третьем — шесть, на четвёртом — пять, на пятом — четыре, на шестом — три и на седьмом — две человечьих головы...
      Что делать? Хеймер-оол решил не уходить, а посмотреть, что будет, кто сюда приедет. Он начал копать яму в десяти шагах от чёрных кожээ. Когда солнце садилось за далёкий хребет, яма была готова, и Хеймер-оол лёг в неё. Всю ночь он ждал, глаз не смыкал. Но никто этой ночью не приехал.
      А старшие братья, которые остались у костра, до того обжирались мясом и салом, что им трудно было дышать. Через несколько дней они вспомнили про младшего брата.
      — Что-то долго его нет, — сказал один.
      — Наверное, с ним что-нибудь случилось, — сказал другой.
      — Может быть, попал в пасть какому-нибудь зверю? Может, раиен? — сказал третий.
      — Искать не пойдём, а то придётся его тащить издалека. Это тяжело, — сказал четвёртый.
      — Хорошо, что его нет с нами. Нам больше мяса достанется, — сказал пятый.
      И они опять ели и отнимали друг у друга самые жирные куски.
      А Хеймер-оол сидел в яме около чёрных кожээ и ждал. К полудню на севере показалось несколько всадников. Парень понял: это шулбусы. Вот они приблизились. ..
      Первый конь — пёстро-звёздный — шёл мелкой, мягкой иноходью. Всадник был в чесучовом халате, окаймлённом широкой парчовой лентой. С пояса его свешивались, переплетаясь, восемь змей. Восемь человечьих голов, связанных за косы были приторочены к его седлу. А голова этого шулбуса состояла из восьми коровьих голов с восемью рогами. Головы располагались полукругом, и там, где они соединялись, горел один-единственный огромный, очень зоркий глаз.
      Второй конь — сивый — шёл крупным плавным шагом. Всадник был в белом чесучовом халате, окаймлённом красным шёлком. С пояса его свешивались, переплетаясь, семь змей. Семь человечьих голов, связанных за косы, были приторочены к его седлу. Голова его состояла из семи коровьих голов с семью рогами. Там, где головы сходились, был один-единственный, такой же, как у первого шулбуса, огромный, зоркий глаз.
      Третий конь — караковый — шёл рысью. Всадник был в коричневом чесучовом халате, окаймлённом бархатом. С пояса его свешивались, переплетаясь, шесть змей. Шесть человечьих голов, связанных за косы, были приторочены к его седлу. Голова его состояла из шести коровьих голов. Там, где они сходились, был единственный, такой же, как у первого, огромный, зоркий глаз.
      Четвёртый конь — соловый — шёл крупной иноходью. Всадник был в жёлтом чесучовом халате, окаймлённом выделанной кожей. С пояса его свешивались, переплетаясь, пять змей. Пять человечьих голов, связанных
      Тувинцы раньше носили длинные волосы, заплетённые в косу.
      Масти коней: с и в ы и — вороной с проседью,навис (грива и хвост) такой же и посветлее; караковый — вороной с подпалинами; соловый — желтоватый, навис белесоватый; пегий — в больших белых пятнах; г и е д о й — рыжий или бурый, ноги и навис чёрные; чалый — сплошной мешаной шерсти, особенно белой и рыжей, или серый, сивый с чёрным нависом.
      за косы, были приторочены к его седлу. Голова его состояла из пяти коровьих голов с огромным жёлтым рогом. Там, где головы сходились, был единственный огромный жёлтый глаз.
      Пятый конь — пегий — шёл, подпрыгивая и вскидывая голову. Всадник был в голубом чесучовом халате, окаймлённом шёлком. С пояса его свешивались, переплетаясь, четыре змеи. Четыре человечьи головы, связанные за косы, были приторочены к его седлу. Голова его состояла из четырёх коровьих голов. Там, где они сходились, был единственный огромный красный глаз.
      Шестой конь — гнедой — трусил. Всадник был в коротком жёлтом халате. С пояса его свешивались, переплетаясь, три змеи. Три человечьи головы, связанные за косы, были приторочены к его седлу. Голова его состояла из трёх коровьих голов с длинным серым рогом. Там, где головы сходились, был единственный красный глаз.
      Седьмой конь — чалый — шёл плавным шагом. Последний всадник был в рваном шёлковом халате. С пояса его свешивались, переплетаясь, две змеи. Две человечьи головы были приторочены к его седлу. Голова его состояла из двух коровьих голов с двумя глазами...
      Хеймер-оол лежал в яме и боялся шелохнуться. Но, вспомнив о круглом белом камне, он перестал бояться. Всадники подъехали к чёрным кожээ, отвязали человечьи головы от сёдел, повесили их на кожээ, выстроились в ряд и начали им поклоняться. Первым, ближе всех к Хеймер-оолу, стоял восьмиголовый шулбус. Парень прицелился в его головы и бросил камень. Белый камень пробил все восемь голов первого шулбуса, потом все семь голов второго и летел дальше, пробивая насквозь коровьи головы. И вот все шулбусы упали. Головы их валялись отдельно.
      Хеймер-оол подобрал дорогой белый камень, сел на пёстро-звёздного иноходца, остальных коней повёл за собой, направился на север, по следам шулбусов. Он решил разыскать их аал. Он пересёк неоглядную жёлтую степь, поднялся на перевал и увидел вдали большой аал. Подъехал поближе. Нигде не было навоза. Нигде не было скота. «Странный аал», — подумал парень. Он привязал коней к дереву под бугром и пошёл к юртам.
      С краю стоял огромный белый дворец, который и девятью конями не окружить. У входа его были вбиты три железных столба. Вторым стоял белый шатёр. Дальше стояла светло-серая, потом — серая юрта. Пятая и шестая юрты были ещё темней, а последняя — совсем чёрная.
      «Пойду в большой белый дворец», — решил парень. Но тут из последней, чёрной юрты вышла прекрасная круглолицая девушка, взяла охапку дров и скрылась в юрте. «Нет, лучше пойду к ней», — передумал Хеймер-оол. Он направился к чёрной юрте, но в это время из предпоследней юрты вышла девушка ещё краше. Она взяла дрова. Парень свернул к ней, но из пятой юрты вышла за дровами девушка ещё прекрасней. Из всех юрт по очереди выходили красавицы, и каждая больше прежней нравилась Хеймер-оолу. И вот из белого шатра вышла девушка, прекрасная, как луна. Она выплеснула остатки чая. Из огромного белого дворца, который стоял в начале аала, никто не выходил. Хеймер-оол направился в шатёр, к девушке, прекрасной, как луна.
      Красавица сидела на ковре и как-то странно, насмешливо улыбалась. Парень вежливо с ней поздоровался и спросил:
      — Чей это аал-стойбище? Чей это красивый белый шатёр?
      — Это шатёр Ак-Куу, — ответила красавица.
      — Где он? — спросил парень.
      — Он уехал освящать свой золотой кожээ.
      — Когда вернётся?
      — Вернётся на закате. Если хотите — подождите.
      Хеймер-оол вышел из шатра и зашёл в соседнюю белую юрту. Её хозяйка встретила парня такой же странной насмешливой улыбкой.
      — Чья это юрта? — спросил он.
      — Эта юрта Сарь1Г-Куу, — ответила красавица.
      — Где он? — спросил парень.
      — Он уехал освящать свой золотой кожээ.
      — Когда вернётся?
      — Вернётся на закате. Если у вас есть дело — подождите.
      Парень побывал в каждой юрте. Красавицы смотрели на него с насмешливой улыбкой. Все хозяева юрт уехали освящать свои золотые кожээ. Все красавицы предлагали ему остаться и подождать хозяина. В последней, чёрной юрте Хеймер-оол спросил:
      — Чей это огромный белый дворец, который стоит в начале аала?
      — Это дворец Сылдыс-хана.
      Парень пошёл в белый дворец. «Что за люди живут в этих юртах? — думал он. — Ни в одной не дали коснуться края пиалы!»
      В белом дворце он увидел красавицу, излучавшую свет солнца и луны. Она была в золотисто-пёстрой одежде и обуви. Длинные чёрные волосы её были заплетены в пять кос. Нижняя её губа сияла, как золото и серебро. Верхняя её губа сверкала, как сахар! Она наливала чай из золотого домбу в золотую пиалу.
      У Хеймер-оола стало светло на душе. Он вежливо поздоровался, почтительно представился.
      — Чей это аал-стойбище, чей это прекрасный дворец? — спросил он.
      — Это аал шулбусов-людоедов, — ответила красавица. — А в этом дворце живёт хан шулбусов, Сылдыс-хан. Я — дочь простого пастуха. Мы жили у истоков Чинге'-Хе'ма. Моего отца и мою мать шулбусы съели ещё в прошлом году. Хан взял меня в жёны. Уже год, как я не видела живого человека. И вот вы пришли. Откуда вы? Зачем вы пришли в этот аал? Как вы остались живы? — И она налила парню чай, подала сахар и лепёшки.
      Хеймер-оол поел, попил чаю и сказал:
      — Я брожу по свету, добываю себе еду. Вот и забрёл в ваши земли. А какие они из себя, эти шулбусы?
      — Они — страшные многоголовые чудовища. У них по нескольку коровьих голов.
      «Значит, я убил шулбусов — хозяев этого аала!» — радостно подумал Хеймер-оол. И сказал:
      — Ты ведь не любишь своего многоголового хана, ты мучаешься здесь. Давай убежим и будем жить вместе.
      — Было бы хорошо, если бы всё получалось так, как хочешь. Но это невозможно. Если мы уедем, шулбусы пойдут по нашим следам и будут идти, пока не высохнут их кости, пока не погаснет их негаснущий огонь. Они
      ' Домбу — высокий кувшин в виде усечённого конуса.
      найдут нас и съедят. Уезжай поскорей. Сейчас они в жёлтой степи за перевалом освящают свои золотые кожээ головами убитых и съеденных ими людей. День подходит к концу. Они должны вернуться. Уходи. А послезавтра, когда они снова уедут искать людей, приходи ко мне.
      — Но почему в тех юртах мне об этом не сказали? Наоборот, они предлагали мне остаться, подождать хозяев...
      — Они хотели, чтобы шулбусы съели тебя.
      — Пусть приходят шулбусы, пусть едят меня, а я от тебя не уйду. — И Хеймер-оол сел рядом с красавицей.
      Она заплакала и стала его уговаривать, чтобы он ушёл. Парню стало жалко её.
      — Хорошо, — сказал он, — я уйду, но ты проводи меня до бугра.
      Они вышли из дворца. Поднялись на бугор.
      — Ты знаешь этих коней? — спросил Хеймер-оол.
      Красавица увидела пестро-звёздного, сивого, каракового, солового, пегого, гнедого и чалого коней, знакомых коней семи шулбусов. Она вскрикнула и своими белыми тонкими пальцами обвила шею парня, крепко к нему прижалась и положила голову ему на грудь.
      — Скажи, как ты взял этих коней? — спросила она наконец.
      — Убил их хозяев и взял коней! — с гордостью сказал Хеймер-оол.
      Вместе они вернулись во дворец. Ели, отдыхали, смеялись, разговаривали и не могли наговориться. Хеймер-оол прожил в белом дворце три дня, а на четвёртый сказал:
      — У меня есть пять братьев. Я привезу их сюда. Ведь у них нет жён.
      Он сел на Сылдыс-Шока'р-коня, остальных коней повёл за собой и направился к родной тайге.
      Старшие братья сидели вокруг костра голодные и злые: они успели съесть всё мясо, которое заготовил для них младший брат. Хеймер-оол рассказал о своих приключениях, дал им коней, и они поехали к семи красавицам.
      Хозяйку последней, чёрной юрты Хеймер-оол сделал своей поварихой, а остальных красавиц отдал братьям. И они стали жить в этом аале. Младший брат охотился и приносил старшим мясо.
      Однажды днём, когда Хеймер-оол был на охоте, братья собрались за едой, и самый старший сказал:
      — Наш младший брат загордился-зазнался. Он живёт в белом дворце!
      — У него есть повариха, а у нас — нет! — поддержал второй.
      — Себе он взял самую красивую жену, а нам дал похуже, — добавил третий.
      — Он командует нами, будто он старший, — заметил четвёртый.
      — Надо его усмирить! Надо его проучить! — крикнул пятый.
      — Да, надо проучить, — сказал старший. — Мы отрубим ему ноги и бросим здесь, в середине жёлтой степи, а сами откочуем за шесть рек, за семь перевалов.
      На другой день рано утром, когда Хеймер-оол ещё спал, братья ворвались в белый дворец, оглушили младшего брата дубиной, отрубили ему ноги и выбросили в степь. Красавицу, жену Хеймер-оола, крепко связали. А потом быстро разобрали дворец и все юрты, навьючили их на коней и откочевали за шесть рек, за семь перевалов.
      Безногий Хеймер-оол остался совсем один в неоглядной жёлтой степи. Нигде ничего не было видно, нигде ничего не было слышно. Парень смотрел во все стороны, но нигде ничего не шелохнулось, нигде ничего не промелькнуло. Он подполз к тому месту, где была его постель, и увидел свой дорогой белый камень — братья вытряхнули его из подушки. Хеймер-оол сунул камень за пазуху и пополз по степи. Скоро он заметил у бугра жирного сурка. Из последних сил бросил он белый камень и убил сурка. Он съел сырое мясо, и стало тепло в его животе, появилась сила в руках, вернулась жизнь в его тело. «Нет на свете людей, страшнее моих братьев, нет на свете камней, прекраснее моего камня!» — подумал Хеймер-оол. И медленно пополз вперёд. Он полз очень долго. И вот встретился ему человек, у которого не было рук по плечи.
      — Кто ты? Откуда и куда идёшь? — спросил Хеймер-оол.
      — Я — самый ловкий и самый быстроногий человек. Услыхал я однажды, что в Шулбу-Хуре'' живёт человек, с которым никто не может сравниться в ловкости. И я решил с ним состязаться. Но когда я туда пришёл, меня встретило чудовище с медвежьим туловищем, коровьей головой и с длинной конской гривой, развалившейся на обе стороны. Я испугался и повернул назад, но этот шулбус меня догнал, схватил за руки и оторвал их по плечи... А что с тобой случилось? Кто тебе ноги оторвал?
      — Мои коварные братья отрубили мне ноги и бросили одного в бескрайней степи. С тех пор я ползу. Не знаешь ли ты, друг, где можно вылечиться? Дай совет.
      — В том самом хуре живёт учёный человек. Он всё может. Слепому он даёт глаза, безногому — ноги, безрукому — руки.
      — Отвези меня туда.
      — Я бы и сам пошёл лечиться, но боюсь того шулбуса. Нет, теперь я туда не пойду.
      — Не бойся. Справиться с шулбусом — моя забота.
      Безрукий согласился, посадил на спину Хеймер-оола, и они направились к Шулбу-Хуре. Шли очень долго, часто останавливались, безрукий отдыхал. И вот они увидели человека, который шёл, выставив руки вперёд. Деревья, на которые натыкался, он вырывал с корнем, огромные камни давил в песок. Оказалось, он слепой и просто ощупывает всё, что есть на пути. Друзья окликнули его, поздоровались, спросили, как попал он в такую беду.
      — Я — великий силач, — сказал он. — Услыхал я однажды, что в Шул-бу-Хуре живёт человек, с которым никто не может сравниться в силе. И я решил с ним состязаться. Но когда я туда пришёл, на меня набросилось чудовище с медвежьим туловищем, коровьей головой и с длинной конской гривой, развалившейся на обе стороны. Мы схватились. Боролись тридцать дней — целый месяц, и никто не мог победить. Мы так устали, что вдруг остановились. Медведь с коровьей головой выпустил меня и ушёл. Я хотел посмотреть, куда он ушёл, но оказалось, что я ничего не вижу: за тридцать дней борьбы я ослеп.
      — Мои коварные братья, — сказал Хеймер-оол, — отрубили мне ноги. А тот самый шулбус, чудовище с коровьей головой, оторвал моему другу руки. Как ты думаешь, кто смог бы нас вылечить?
      'Шулбу-Хуре'. Хуре' — ламанстскнн монастырь.
      — в Шулбу-Хуре живёт учёный человек, он всё может. Но я боюсь туда идти. Там мой враг.
      — Пойдём с нами, — сказал Хеймер-оол. — И мы все вылечимся.
      — Нет, пусть меня убьют, но я никогда туда не пойду!
      — Не бойся. С чудовищем я справлюсь сам.
      Слепой согласился, посадил на спину безногого Хеймер-оола, а безрукий их повёл. Неизвестно, сколько они шли. Но пришли наконец к Шулбу-Хуре. Друзьями Хеймер-оола овладел страх. Они стали уговаривать его вернуться.
      — Лучше без рук, без глаз, но всё-таки жить, — говорили они. — Ведь это чудовище нас убьёт!
      Хеймер-оол прикрикнул на них и приказывал двигаться вперёд. Они зашли в овраг, остановились и сказали:
      — Мы боимся. Мы не верим, что ты справишься с шулбусом. Расскажи нам, как ты будешь с ним бороться?
      Хеймер-оол вытащил из-за пазухи свой дорогой белый камень.
      — Вот этим камнем я убью чудовище.
      — Что ты! Это ведь не муха, чтобы его убить таким камешком! — сказал безрукий.
      Слепой пощупал камень и сказал:
      — Я иду назад.
      Хемер-оол долго их уговаривал, и они наконец согласились. Втроём подошли к хуре. Но безрукий на шаг отстал, а потом тихонько удрал. Слепой ие видел, что безрукого уже нет с ними, и спокойно шёл вперёд. Хеймер-оол голосом его направлял. И вдруг спросил:
      — Каково из себя чудовище, если смотреть на него спереди?
      — А что, оно уже здесь? — испугался слепой и хотел повернуть назад.
      — Нет, ещё нет, — успокоил друга Хеймер-оол.
      — Оно голубого цвета и издали похоже на корову. Когда подбежит ближе — видна чёрная грива, развалившаяся на обе стороны.
      Хеймер-оол видел, как прямо на них бежала голубая корова. Но он ничего не сказал слепому и приготовил белый камень. Чудовище бежало галопом, оно быстро приближалось. Была уже видна развевающаяся чёрная грива, а дальше — косматое туловище медведя.
      — Что, ещё не видно его? — спросил слепой.
      — Нет, ещё не видно, — ответил храбрый парень, а сам уже замахнулся.
      И вот чудовище совсем рядом! Хеймер-оол бросил белый камень и пробил ему голову насквозь.
      — Вот и шулбус! — сказал он.
      Слепой вздрогнул и повернул назад.
      — Не спеши, шулбус убит, — с усмешкой добавил Хеймер-оол.
      Слепой не поверил, он подошёл и потрогал руками убитого шулбуса.
      — Значит, у меня будут глаза, у тебя — ноги, а у нашего друга — руки! — радостно сказал он.
      Прибежал безрукий. Опасливо поглядывая на мёртвого шулбуса, он спросил:
      — Неужели наш друг убил его маленьким белым камнем?
      — Да, — ответил слепой, — он убил его этим камнем. А ты трус. Где ты был? Ну да ладно. Пойдёмте все к учёному лекарю. Он нас исцелит.
      Втроём они вошли в хуре. Народ их встретил, как героев. Все поклонились безногому Хеймер-оолу.
      — Ты избавил нас от страшного чудовища, которое пожирало всех, кто выходил за стены хуре, — говорили люди, — Слава тебе!
      Они посадили его с друзьями на шестиколёсную телегу, впрягли шесть лошадей и повезли к учёному лекарю. Учёный их всех вылечил. Слепой стал зрячим, безрукий получил руки, а Хеймер-оол — ноги. Учёный лекарь сказал:
      — Теперь нет страшного шулбуса, теперь никто не будет звать это место — Шулбу-Хуре. Назовём его в честь нашего избавителя Хеймер-кода'н \ и ханом нашим пусть будет Хеймер-оол.
      Все согласились и устроили в честь нового хана великий пир. Все люди — и бедные и богатые — все ели мясо и пили араку.
      Праздновали тридцать дней, не могли закончить праздник ещё сорок дней!
      А потом Хеймер-оол надел чёрные мягкие сапожки, халат из чёрного шёлка и шапку из чёрного соболя, сел на рыжего коня и поехал искать своих братьев — поехал отомстить своим врагам, расправиться со своими мучителями.
      А старшие братья каждый день ругались и спорили: кому достанется прекрасная жена Хеймер-оола. Бедная красавица плакала днём, плакала ночью и всё думала о своём муже.
      Хеймер-оол приехал на покинутое стойбище. Он посмотрел на то место, где стоял его белый дворец, вспомнил жестокую расправу, и месть вскипела в его сердце. Он поехал по следам своих врагов.
      Переплыл шесть рек, перевалил через семь перевалов и увидел аал братьев. Юрты стояли в прежнем порядке. Он подошёл к своему белому дворцу и начал прислушиваться.
      — Моей будет красавица! Нет, моей! — кричали братья.
      Хеймер-оол не выдержал и вбежал к ним. Он держал наготове круглый
      белый камень. Братья так перепугались, что кубарем выкатились из дворца. Они чуть не передавили друг друга. Красавица, излучающая свет солнца и луны, верная жена Хеймер-оола, вскрикнула, подбежала к нему и крепко его обняла.. .
      — Это ты! Это ты виноват! — говорили старшие братья друг другу, и зубы их стучали.
      Младшему брату не пришлось их наказывать — они умерли от страха перед расплатой.
      А Хеймер-оол с прекрасной женой не замечали, как прошёл день, как подошла ночь.
      Вспоминая хорошее, вместе они смеялись, вспоминая плохое, вместе плакали. А утром Хеймер-оол взял жену, слуг, коней, юрты и перекочевал в своё ханство.
      Белый дворец он поставил в ровной степи, бесчисленный скот свой пас в зелёных горах и жил долго и правил великим ханством.
      ' Кодан — страна, территория.
     
     
      ВОЛШЕБНЫЕ СЛОВА
     
      ил когда-то Оскюс-оол. Не было у него ни матери, ни отца. Жил один, бродил по аалам, ел, что подадут. Однажды он пришёл в богатый аал и вошёл в ханскую юрту. В юрте сидел Караты-хан.
      — Куда ты идёшь, оборванец, что тебе надо на моей земле? — спросил хан.
      — Я — Оскюс-оол, — ответил бедный парень. Я голодный сирота. Зимой ищу, где в достатке бора'-быда'\ летом
      ищу, где в избытке божа-хойтпак.
      — Есть у меня для тебя и бора-быда и божа-хойтпак, — сказал хан. — Оставайся, живи у меня. Будешь пасти семьдесят жёлтых козлов. Но смотри: паси их только в горах, в степь не пускай!
      Наутро Оскюс-оол погнал козлов в горы. Но они не слушались, бежали в степь. Бедный парень забегался, умаялся, а повернуть их в горы не мог.
      — Совсем пропал я! — со слезами сказал он. — Снимет теперь хан мою голову вместе с шапкой, руки оторвёт вместе с рукавами!
      Вдруг неизвестно откуда появился белоголовый старичок с белой бородой до пояса. Он спросил парня:
      — Что ты плачешь, Оскюс-оол?
      — Да вот, приказал мне Кйраты-хан пасти жёлтых козлов в горах, а они бегут в степь...
      — Ну, это не причина, чтобы плакать, — сказал старичок. — Заверни их к горам, а как побегут в степь, скажи: «Жёлтые козлы, тактагалдаи! В чёрную землю тактагалдай!» — И старичок исчез.
      Оскюс-оол побежал за козлами и крикнул:
      — Жёлтые козлы, тактагалдай! В чёрную землю тактагалдай!
      И вдруг все семьдесят козлов погрузились в землю, да так, что у одних торчали только рога, а у других ..и рогов не было видно.
      — Что я наделал! — закричал Оскюс-оол. — Вот уж теперь-то хан снимет мою голову вместе с шапкой! Зачем я послушал старика? Зачем я сказал волшебное слово? Ах, злодей, зачем ты научил меня этому слову? — И бедный парень начал выкапывать козла острой палкой.
      Вдруг опять появился белоголовый старичок.
      — Что ты кричишь, что плачешь, Оскюс-оол?
      — Ты пришёл, чтобы меня погубить! Ты, наверное, чёрт, тебе нужна моя голова! Из-за тебя пропали все козлы! Как я их вытащу из земли?
      — Ну, это не причина, чтобы так кричать, — сказал старичок. — Надо просто сказать: «Жёлтые козлы бодара'! Из чёрной земли бодара!» — И старичок исчез.
     
      ' Бора'-быда' — буквально: серый крупяной суп. Божа'— отходы, остатки кислого молока после перегонки араки (водки). Хойтпак — снятое кислое молоко.
     
      Оскюс-оол крикнул:
      — Жёлтые козлы, бодара! Из, чёрной земли бодара!
      И все козлы выскочили из земли и побежали в горы. Вечером парень пригнал их в аал и вошёл в огромную ханскую юрту. Смотрит туда, смотрит сюда — все кошмы заняты ханскими слугами, негде лечь. Хан и ханша лежат на высокой деревянной лежанке. Оскюс-оол стоит у дверей, не знает, что делать.
      — Что ты стоишь, Оскюс-оол? — спрашивает хан.
      — Все кошмы заняты, негде лечь.
      — Тогда ложись прямо на землю.
      Бедный парень лёг на сырую землю. И сказал:
      — Хан и ханша, тактагалдай! К лежанке тактагалдай!
      Утром все встали, а хан и ханша от лежанки оторваться не могут, лежат, как приклеенные.
      — Позовите скорее учёного ламу! — кричит хан. — Только он сможет нас спасти!
      Пришёл важный толстый лама. Сначала он съел барана. А потом долго перелистывал судур, священную книгу, и звонил в колокольчик. Оскюс-оол ему прислуживал и посмеивался. Лама подумал: «Наверное, Оскюс-оол что-то знает». И тихонько спросил:
      — Парень, скажи мне, что надо сделать? Как вылечить хана и ханшу?
      — О, это совсем просто, — ответил Оскюс-оол, — надо взять вон того чёрного быка за хвост и прочитать молитву.
      Лама побежал за чёрным быком и схватил его за хвост. Оскюс-оол сказал:
      — Жирный лама, тактагалдай! К чёрному быку тактагалдай!
      Бык побежал в степь и поволок толстяка за собой. Лама закричал:
      — Это всё Оскюс-оол! Это он виноват!
      — Хватайте Оскюс-оола! — приказал хан слугам.
      — Ханские слуги, тактагалдай! К чёрной земле тактагалдай! — быстро сказал Оскюс-оол.
      Слуги приросли к земле. Всё в аале замерло. Оскюс-оол вошёл в белую ханскую юрту, сел на девятислойный ханский ковёр и начал есть вкусную ханскую еду.
      — Пощади нас, Оскюс-оол, освободи нас, Оскюс-оол! — взмолился хан. — Я отдам тебе в жёны мою прекрасную младшую дочь, дам скот из моего скота, добро из моего добра, поставлю круглую белую юрту, такую, что и девятью конями её не окружить!
      Оскюс-оол поверил хану и тихонько сказал:
      — Хан и ханша, бодара! От лежанки бодара! Слуги хана, бодара! От земли, бодара!
      И сразу все в аале ожили, задвигались, засуетились.
      — Заколите священного белого быка! — приказал хан.
      Оскюс-оол бегал по аалу, радовался и кричал:
      — Хан меня хочет наградить! Хан меня хочет угостить! Он заколол для меня священного белого быка!
      Слуги хана сняли с быка белую шкуру, а потом схватили бедного парня, зашили в шкуру и бросили в реку.
      Долго плыл Оскюс-оол. Наконец попал в сеть. Старый рыбак вытащил сеть, разрезал шкуру, увидел парня и закричал:
      — Что за чёрт? Откуда ты взялся на мою голову?
      — Не сердись, старик. Имеющим глаза меня не показывай, имеющим уши обо мне не рассказывай! И я пригоню тебе жирного барана. — На
      другой день Оскюс-оол направился к аалу Караты-хана. Пришёл и видит: аала нет, он откочевал на новое стойбище. Парень пошёл по следам. Семь рек переплыл, через семь перевалов перевалил и нашёл ханский аал. Ночью подкрался к белой юрте и тихо проговорил:
      — Хан и ханша, тактагалдай! К лежанке тактагалдай!
      А потом выбрал из ханской отары самого жирного барана и погнал к старому рыбаку.
      Утром хан с ханшей проснулись — от лежанки оторваться не могут. Хан пригласил тридцать мудрых гадателей и шестьдесят премудрых предсказателей. Они долго думали, а потом сказали:
      — Вы, хан, что-то спустили вниз по реке, что-то зашитое в бычью шкуру. Только это может вас спасти.
      Хан понял, что надо разыскивать Оскюс-оола. Он приказал согнать всех своих подданных. Их собралось столько, сколько шерстинок у шести собак.
      — По всей огромной земле ищите Оскюс-оола! Доставьте его сюда! Только он может нас вылечить! — кричал Караты-хан.
      По всей огромной земле поскакали ханские слуги. Искали семьдесят дней. И вот двое слуг нашли бедного парня в юрте старого рыбака.
      — О почтенный Оскюс-оол, наш великий хан приглашает вас к себе, — сказал старший слуга.
      — Передайте хану: я ему больше не верю, — ответил Оскюс-оол.
      Тогда младший слуга остался стеречь пария, а старший поскакал
      к хану.
      — Мы нашли Оскюс-оола. Но он не идёт. Он больше вам не верит, — сказал хану слуга.
      Хан переборол гнев и сказал:
      — Запряги в большую телегу рыжего коня с чёрными глазами. Положи в телегу вкусной еды и хмельного питья, прихвати самого чёрного из соболей, самую рыжую из лисиц, самого серого из волков. Отвези эти подарки Оскюс-оолу, попроси, чтобы пришёл.
      Слуга приехал к Оскюс-оолу и почтительно передал ему ханские подарки. Старик рыбак со старухой сели пить-пировать.
      — Ну что ж, проверю ещё раз ханскую совесть, — сказал бедный парень и поехал со слугой.
      Хан лежал плашмя, головы поднять не мог. Он сказал слабым голосом:
      — Спаси меня, Оскюс-оол. Я отдам тебе мою дочь, дам скот из моего скота, добро из моего добра, поставлю белую юрту, которую и девятью конями не окружить! Поверь мне, я дам клятву — я оближу остриё твоей чёрной стрелы!
      Оскюс-оол сказал:
      — Теперь ты видишь, хан, что я сильней тебя? Я непобедим. — И тихонько добавил: — Хан и ханша, бодара! От лежанки бодара!
      На этот раз хан выполнил своё обещание. А когда он умер, Оскюс-оол стал править его ханством.
     
     
      ТОФДЛАРСКИЕ СКАЗКИ
     
      БЕССМЕРТНЫЕ ЧЕЛОВЕЧКИ И ЖИВАЯ ВОДА
     
      ыло это в далёкие времена. Ехал по степи на резвом коне молодой охотник. И встретились ему необычайные люди. У них были лошадиные ноги с копытами. Люди эти бежали быстро, как лошади, и гул по степи стоял, будто бежит табун.
      Охотник испугался. «Что делать?» — подумал он и пустил коня галопом. Люди на копытах заметили охотника, захохотали и повернули за ним. В руках они держали железные крючья. Охотник гнал коня. Люди на копытах скакали быстрее. Стали приближаться, вот-вот нагонят... Впереди — болото. Охотник стеганул коня со всей силы, взвился конь, перелетел через болото. Люди на копытах вбежали в болото, увязли, повернули назад.
      А охотник оказался в чужой, неведомой земле. Вот едет он по лесу и видит: стоит серый заяц под седлом. И седло на нём, и уздечка — всё, как полагается, всё, как на коне. «Ну и чудо, для кого ж такой конь приготовлен?» — подумал охотник. Только подумал, глядь — прямо из-под земли выскочил маленький человечек. Вскочил он на зайца, потянул поводья, гикнул, крикнул и поскакал.
      Оказывается, попал охотник в чудесную страну, где живут бессмертные человечки. Живут они в лесу под землёй, а ездят на зайцах.
      Человечек на зайце заметил охотника, вернулся и рассказал ему о своём народе. Оказывается, человечки не знают ни болезней, ни старости, сами не умирают, но убить их можно, и вот недавно быстрый чёрный соболь напал на одного человечка и перегрыз ему горло.
      — Ты ведь хороший охотник, отомсти за нас, убей того чёрного соболя.
      Охотник пошёл искать чёрного соболя. Выследил его и убил. Человечки обрадовались и сказали:
      — Спасибо, теперь и мы тебе добро сделаем. Отправляйся домой, жди нас в своей юрте. Мы приедем в полнолуние, пятнадцатого числа, привезём тебе живой воды.
      Охотник вернулся домой, рассказал в своём аале, как был он в чудесной стране, где живут бессмертные человечки, и обещали те человечки приехать к нему в гости в полнолуние, пятнадцатого числа и привезти живой воды.
      Женщины начали рубить дрова, готовиться к встрече гостей.
      И вот наконец увидели они, как выскочили из лесу всадники на серых зайцах. Женщины вдруг захохотали:
      — Ну и гости к нам едут! Что у них за скот! Каков скот — таков и сам народ!
      Рассердились человечки.
      — Не дадим глупым людям живой воды, — сказали они.
      И выплеснули ту воду на деревья: на ель, на кедр, на сосну. А потом повернули своих зайцев и скрылись.
      С тех пор ель, кедр и сосна стали вечнозелёными.
      А если бы не захохотали те женщины, то люди были бы вечными.
      УМНАЯ ДЕВУШКА И ХАН УЛУЗУН
      ила когда-то в юрте на берегу реки бедная девушка. Был у неё младший брат. Пришёл однажды к ним ханский слуга и говорит:
      — Ты что это своего брата от ханской службы прячешь? Твой брат уже большой, он должен явиться к хану, поклониться ему. Хан Улузун хочет узнать, на что годится твой брат. Парень пришёл к хану. Хан говорит:
      — Вот моя первая задача: пойди узнай, сколько лет серому зайцу, который живёт на солнечном склоне зелёного хребта.
      Парень вернулся домой и говорит сестре:
      — Пропал я, не справиться мне с ханской задачей. Он приказал узнать, сколько лет серому зайцу, который живёт на солнечном склоне зелёного хребта.
      — Ну, это совсем просто, — сказала девушка. — Нарви несколько горстей земляники, положи её на заячьей тропе, а сам спрячься в кустах и слушай.
      Парень всё сделал, как сказала сестра.
      Сидит ждёт. Вот бежит заяц. Подошёл он к землянике и начал есть. Поел и сказал:
      — Шестьдесят шесть лет я живу на солнечном склоне зелёного хребта! И впервые в жизни ем такую вкусную еду!
      Парень пошёл к хану и сказал:
      — Серому зайцу шестьдесят шесть лет.
      Хан посмотрел в священную книгу, удивился и сказал:
      — Правильно. Теперь вторая задача: сколько лет бурому медведю, который живёт на северном склоне зелёного хребта?
      Парень вернулся домой и говорит сестре:
      — Теперь хан приказал мне узнать, сколько лет бурому медведю, который живёт на северном склоне зелёного хребта.
      — Это тоже не трудно, — сказала девушка. — Вот тебе три шапки. Одну надень на голову, а две другие, набитые травой, прикрепи к плечам.
      Спрячься в кустах у медвежьей тропы и жди. Когда появится медведь, — выйди из кустов и слушай.
      Парень всё сделал, как сказала ему сестра. Сидит и ждёт. Вот появился медведь. Парень вышел из кустов. Медведь вскрикнул:
      — Восемьдесят восемь лет я живу на северном склоне зелёного хребта! И впервые в жизни вижу трёхголового человека!
      Парень пошёл к хану и сказал:
      — Бурому медведю восемьдесят восемь лет.
      Хан посмотрел в священную книгу, удивился и сказал:
      — Правильно. Теперь третья задача. Приходи завтра укрощать моего любимого вороного жеребца. Все его боятся, никто не может его укротить.
      Парень вернулся домой и говорит сестре:
      — Третья задача хана самая трудная. Завтра буду укрощать его любимого вороного жеребца. Все его боятся, никто не может его укротить.
      — Не печалься, — говорит сестра, — я приготовлю тебе три железных плети. Тремя плетьми ты укротишь любого жеребца.
      Утром парень пришёл в ханский аал и увидел в загоне могучего вороного жеребца. Парень начал хлестать его плетью. Когда плеть измочалилась, жеребец присмирел. Тогда парень вскочил на него и начал хлестать второй плетью. Жеребец взвивался на дыбы, подкидывал зад, но сбросить парня не мог, а парень исхлестал уже вторую плеть. Жеребец выбился из сил, но всё ещё пытается сбросить парня. И тут парень выхватил третью плеть.
      — Ох, больше не могу! — закричал жеребец и обернулся хаиом.
      Так брат и сестра победили хана Улузуна.
     
     
      ДВА БРАТА И ТРИ КУБУЛГАТА
     
      Жили два брата. И жили три кубулгата Старший брат тоже захотел стать кубулгатом. Он говорит младшему:
      — Я буду у них учиться волшебству, а ты их за это корми три года, каждый день готовь вкусную еду.
      Прошло три года. Ушли три кубулгата. Оставили в юрте братьев свою науку. Младший брат говорит старшему:
      — Ну, покажи, что ты умеешь. Обернись вороном! Старший брат обернулся вороном. Но этот ворон не умел
      ни летать, ни каркать. Младший брат говорит:
      — Посмотри теперь, что я умею.
      Он обернулся конём. Конь поскакал и заржал. Три кубулгата сразу об этом узнали. И говорят:
      — Тот, кого мы учили, науку не постиг. Тот, кого мы не учили, всё умеет. Ои ещё и умнее нас станет. Надо его съесть!
      Кубулгаты прибежали к братьям. Конь — младший брат — всё понял и поскакал в ханский аал. Там он превратился в перстень на пальце хаиа. Кубулгаты прибежали к хану и говорят:
      — Хан, отдайте нам ваш перстень. Это человек, за которым мы гонимся. Мы всё равно его съедим!
      Хан незаметно откусил кусочек от перстня и говорит:
      — Я брошу его, он превратится в просо. Вы превращайтесь в кур и клюйте просо.
      Кубулгаты превратились в кур и бросились клевать просо. Хан незаметно кинул в сторону кусочек перстня. Тот стал младшим братом. Младший брат выхватил у хана саблю и отсёк головы трём курам. Так спасся он от трёх кубулгатов, которые хотели его есть.
      'Кубулгат — волшебник, оборотень, умеющий принимать вид животных и предметов.
     
     
      КЕТСКИЕ СКАЗКИ
     
      УНЬГЕТ И ТИЛЬГЕТ
     
      или когда-то на Тунгуске старик со старухой. Было у них два сына. Старший сын Уньгет ленивым был. На охоту пойдёт — пустой вернётся. А младший сын Тильгет был смышлёным парнем, ловким охотником. Без добычи не приходил. Отец Тильгету новый лук сделал, тугой лук ему сделал. Старший и младший одной дорогой белковать ходили. Отец говорит:
      — Ты что, Уньгет, своей дорогой не ходишь?
      Тильгет говорит:
      — Он белку искать не умеет. Он в белку стрелять не умеет. Всегда следом за мной ходит.
      Однажды Тильгет много белок настрелял. Вечером пришли охотники домой. Мать начала белок обдирать. А белки исколоченные, шкурки испорченные.
      Мать говорит:
      — Что это ваши белки такие исколоченные?
      Уньгет смеётся про себя. Уньгет думает: «Ты заставляешь меня дрова колоть, собакам еду варить, за котлом смотреть. Вот я тебе за то шкурки порчу».
      Так думает Уньгет, так думает, а сам говорит:
      — Это Тильгет их исколотил. Я белок не стреляю, я их только в мешке ношу.
      Тогда мать замолчала. Замолчала, села.
      Время шло. Мать стареть стала. Мать говорит:
      — Хоть бы кто из вас женился. Руки мои устали. Сил нет работать. В дом работница нужна.
      А старший брат Уньгет хоть с виду красивый, а ленивый. Охотиться не хочет, работать не любит. Такому человеку жена разве достанется? Старик говорит:
      — Молчи, старуха. Сиди, работай. Такому человеку жена разве достанется?
      Мать говорит:
      — Тильгет — шустрый охотник. Тильгет хороший человек.
      Уньгет думает: «Всё только Тильгет. У матери — Тильгет. У отца — Тильгет. Меня и за человека не считают. Зачем я таким родился? Кто за меня пойдёт? А хорошие люди все с жёнами живут...»
      Братья на охоту ушли. Тильгет белок стреляет,Уиьгет их в мешок складывает. Незаметно шкурки портит, матери назло их портит. За рекой скала стоит. Уньгет на скалу смотрит. «Мне бы стать каменным, как та скала», — думает. А сам слушает, чутко слушает.
      Вдруг из-за реки стук слышит. Стук дверной задвижки слышит. Брату говорит:
      — Темнеет, домой пошли.
      Они домой пошли. Уньгет дома отцу говорит:
      — Завтра лук мне сделай. Тугой лук сделай. Утром старик говорит:
      — Уньгет лук захотел. Лентяй лук захотел. Зачем лентяю лук? Уньгет выскочил из чума, топор схватил, быстро дров нарубил, много
      дров нарубил. Потом в лес сбегал, от лиственницы слой отслоил, от берёзы слой отодрал, домой принёс, отцу кричит:
      — Выйди из чума! Лук мне сделай, тугой лук сделай! Старик вышел, удивился, сказал:
      — Будь по-твоему. Сделаю.
      Старик лук сделал, аж ВсПОтел, тйК еТйаАсй. Тильгет думает: «Что-то Уньгет задумал». Уиыет лук вертит, пробует. Хороший лук.
      На другое утро охотники в лес собираются. Уньгет говорит:
      — Сегодня й один в лес пойду.
      Тильгет гойорит:
      — Кого же ты убьёшь, охотник)
      УнЫеТ говорит:
      — - Кого-нибудь убью.
      В раамые стороны бни пошли. Уньгет идеТ, идёт устал, на снег животом лёг. Лежит, думаёт: «Зачем пошел один? С братом хорошо: брат впереди идёт, ДОрогу делаеТ. КогДа один иду — сам дорогу делаю». Лежит Уньгет, опять думает: «Вчера на той стороне реки стук был. Будто дверная задвижка Щёлкнула». Встал Уньгет, реку перешёл, к скале подошёл. Вдруг с Дерева белка спускается. Гонял, гонял, на следы глядит, а они всё больше становятся. «Что за белка? — подумал он. — Странная белка». И задрожал всем телом. Уйти отсюда или ещё погонять? Вот беличьи следы в человечьи превратились! Уньгету в голову стукнуло: «КайгусьР» Сердце Забилось, опять ои стал белку Гоиять. Что есть духу гнал, вот догнал, она на дерево взлетела. УньГеТ отдышался, тугой лук натянул, Стрелу в белку направил. Белка запищала. «Что делать? Убить? Не убить? Странная белка. Нет, не убью». ПоТом снова подумал: «Разве охотник своего зверя бросает?» Лук натянул, Выстрелил, убил белку. Она упала, он поднял её, осмотрел. Не простая белка. Меченая белка. Пятнышки на шее. Уньгет к поясу её привязал. «Дома рас* скажу, какую белку убил». Так подумал. А за спиной послышалось: «Здесь чум ставь». Уньгет обомлел. Откуда слова? Но думать нечего. Быстро Чум поставил. Дров наготовил, яму для ночёвки сделал, костёр развёл, возле Костра для себя еловые ветки постелил, а напротив Пихтовые ветки постелил. На своём месте Пень приметил. Ветками Прикрыл. Вертел обстругал. Теперь надо белку обднрать. Он говорит:
      — Белка моя, красивая моя белка, как тебя стану обдирать?
      Ободрал, на Вертел надел, жариТ на огне. Вдруг — тук-Тук! Стук дверной задвижки. В скале стук. А потом женСкий голос:
      — Соболь мой, соболь, ко мне, ко мне, соболь!
      Лай слышится. Лай приближается. Уиьгет сидит — не шелохнётся. Уньгет белку жарит. Уньгет слышит: кто-то к чуму подъехал, лыжи снимает. Опять женский Голос:
      — Это ты моего зверя убил, человек, на белом свете живущий?
      Уньгет отвечает:
      — Да, я убил. А ты лыжи снимай, в чум заходи, вперёд Проходи, у огня садись.
      Кайгусь вошла. Лесная женщина в собольей шубе. Села Нй ПИХТоВые ветки. УньГет разрезал белку на три части. Заднюю гостье Протянул. Кайгусь её Назад оттолкнула. Он протянул переднюю часть. Не Взяла, головой мотнула. «В средней части одни рёбра, что ей дать?» — подумал Уньгет. Протянул рёбра. Кайгусь взяла, съела. Они поели. УньгеТ говорит:
      ' Кайгусь — злой дух; способен к различным перевоплощениям, может принимать облик людей и животных.
      У лесной женщины соболь служит собакой.
      — Теперь давай играть, кто кого рассмешит.
      Она молчит. Что ни делает Уньгет, она молчит. Не улыбнётся. Уньгет рогатиной к ней огонь подтолкнул. Хвоя пихты вспыхнула, затрещала, громко затрещала, будто засмеялась.
      — Ты молчишь, так хоть место твоё смеётся, — говорит Уньгет.
      Кайгусь стала Уньгета смешить. Уньгет не смеётся. Она палкой огонь
      оттолкнула. Еловые ветки возле Уньгета тихо горят, не трещат, не скажешь про них, что смеются. Уньгет говорит:
      — Твоё место смеялось, а моё не смеётся.
      — Твоя взяла, — говорит кайгусь. — А теперь давай ремень потянем, кто — кого.
      Уньгет взял ремень, один конец дал лесной женщине, а другой перекинул через плечо и зацепил за пень. На его месте был пень, он его ветками прикрыл. Кайгусь тянет, сильно тянет, а не может перетянуть.
      — Снова твоя взяла, — говорит она.
      — Теперь ты моя, — говорит Уньгет.
      — Я хотела тебя к себе перетянуть, но воля твоя крепче, — говорит она. — Поэтому пойду за тобой, в чум твоих стариков. А то бы мы жили в моём каменном чуме, в скале. Пойдём к тебе, но сначала зайдём в каменный чум.
      Они пошли. Дверь в скале открылась. Задвижка — стук! Внутри всё сияет. Кайгусь дала Уньгету лук, латунный лук! Кайгусь говорит:
      — Этим луком будешь зверя добывать. Без промаха будешь бить. Несчётные дни мы будем с тобой жить. Трудно мне оставлять мой дом. Я тут долго жила. Теперь пойдём к тебе.
      Она сунула за пазуху свою игольницу, заплакала.
      Они пришли домой. Старики обомлели: «Как тебе такая женщина досталась?»
      Уньгет и кайгусь, лесная женщина, стали вместе жить. До сего времени живут. Всё у иих есть.
     
     
      ДИСЛ и КАЙГУСЬ
     
      исл на охоту пошёл. Дисл на след лося напал. Дисл этого лося погнал. Долго гнал.
      Вдруг сзади стук: кто-то сбивает с лыж сиег. Дисл обрадовался: «Теперь нас двое».
      Вдвоём погнали лося. Дисл без промаха бил. Он лося свалил и говорит:
      — Ты разведи костёр, а я тушу разделаю. Дисл лося освежевал, кусОк мяса вырезал — поджарить. Вертел сделал, мясо насадил, к костру поставил, жарит. Второй человек длинный вертел сделал и говорит:
      — Каждый свою еду по-своему ест.
      Он вырезал целую лопатку, на вертел надел, к огню поставил, жарит.
      и говорит:
      — Теперь мы друзьями станем. Лыжами обменяемся. Бери мои лыжи из оленьей кожи, а мне дай свои лыжи.
      Вот мясо поджарилось. Дисл ест свой кусок. А тот человек развязывает завязки на груди. Дисл смотрит. Тот человек снял с вертела лосиную лопатку, раздвинул на груди одежду и вложил в грудь лопатку, аж кости хрустнули.
      Дисл перепугался, прочь побежал.
      — Друг мой, куда бежишь? Ведь я предупредил тебя: каждый свою еду по-своему ест. А ты испугался. Смотри, дома не говори, что в лесу кайгуся повстречал. Я ведь друг тебе. Сиди дома, молчи. Спросят: «Чего молчишь?» — все равно молчи. А проговоришься — не проснёшься.
      Дисл домой прибежал, лыжи снял, в чум вошёл. Отец спрашивает:
      — Кто тебя гиал, с тебя пот льёт?
      Дисл молчит. Жена спрашивает:
      — Кто тебя испугал, с тебя пот льёт?
      Дисл молчит. Жеиа смотрит, жеиа говорит:
      — Что с ним случилось?
      Дисл молчит. Отец говорит:
      — Он с ума сошёл.
      Дисл молчит. Долго сидели. Отец рассердился. Таганом его по колену хватил. Дисл охнул и сказал:
      — Кайгуся в лесу встретил. Мы друзьями стали. Ои сказал: дома обо мне не говори. А проговоришься — не проснёшься.
      Старик говорит:
      — Этот человек какому-то кайгусю другом стал!
      Дисл спать лёг. Утром жена встала, огонь развела, мужа будит, но Дисл не встаёт.
      Навек охотник уснул, кайгусь его к себе призвал.
      ФИЛИН
      хотник долго один по тайге ходил, всю зиму ходил, много соболей добыл.
      Ночует однажды в чуме, спит возле огня. В дымник филин влез, сел по ту сторону огня, забубнил, заухал, заговорил.
      Охотник проснулся, филина не видит, филии в темноте.
      Охотник думает: «Нечистая сила в чум забралась». А филин хохочет, филин плачет, филин лает — человека пугает. Охотник лежит, боится пошевелиться. Филин к нему пошёл. Охотник соболя в огонь бросил.
      Филин стоит, смотрит, как горит соболь.
      Охотник лежит, смотрит, как горит соболь. Охотник думает, что задобрил нечистую силу.
      Только соболь догорел, филин оПять идёт к охотнику. Охотник ещё соболя в оГоНь бросает.
      Филин опять стоит, смотрит, потом опять идёт к охотнику. Тот по одному всех соболей в огонь побросал. Остался самый чёрный соболь. Жаль его. Но и его — В огонь. Филин захохотал, крыльями взмахнул, взлетел, охотник закричал:
      — Филин! Это был филин. Ах, зиал бы я, что ты — филин! Я бы тебя палкой побил! Всю зиму я один По тайге ходил, столько соболей добыл, а из-за тебя всех моих соболей сжёг, филин!
     
     
      ДУМТСКИЕ СКАЗКИ
     
      СТАРИК ЛОВКАЧ
     
      Жил в давнее время нищий старик. Звали его Уханаи. Он странствовал по земле.
      Однажды на брошенном стойбище он нашёл обглоданную баранью лопатку.
      — Бывает, находка пользу приносит, — сказал старик, поднял лопатку и положил её в свой пустой мешок. Вскоре он набрёл на юрту. Зашёл в неё. Хозяин спращивает: _ — Кто ты, старик, как тебя зовут, куда идёшь?
      — Я странник, — ответил старик, — зовут меня Уханай, я странствую по белому свету.
      — Тогда поживи немного у меня, будь моим гостем, — пригласил хозяин юрты.
      Старик Уханай остался погостить. Xoэянy показалось странным, что старик, куда ни Пойдёт, ни на миг не расстаётся со своим тощим мешком.
      — Что ты всюду таскаешь за собой свой мешок? — спрашивает хозяин.
      — Там у меня баранья лопатка, — отвечает старик.
      — Ты положи её в наш казан, пусть сварится вместе с нашим мясом.
      — Я бы положил, — отвечает Уханай, — да боюсь, как бы ваш казан не съел моё мясо.
      — Где это йидано, чтобы казан ел мясо?! Будь спокоен, наш казан мяса не ест. А если вдруг такое случится, если он его съест, то я отдам тебе этот казан! — сказал хозяин.
      — Я согласен, — сказал старик и бросил лопатку в кипящую воду.
      Когда мясо сварилось и его стали вынимать, достали и лопатку, что
      бросил в казан старик Уханай. Она была белая, голая, совсем без мяса.
      — Ну вот, я же говорил, что ваш казан съест моё мясо! — закричал Уханай.
      — Не сердись, старик, забирай мой казан. Ты прав, хотя прежде такого не случалось.
      Старик Уханай йзял казан и пошёл дальше. Скоро опять набрёл на юрту. Хозяин спрашивает:
      — Кто ты, старик, как тебя зовут, куда идёшь?
      — я странник, — ответил старик, — зовут меня Уханай, я странствую по белому свету.
      — Тогда поживи немного у меня, будь моим гостем, — пригласил хозяин юрты.
      Старик Уханай остался погостить. Здесь он начал всюду, куда ни пойдёт, таскать за собой свой казан.
      — Что это ты не расстаёшься со своим казаном? — спрашивает хозяин. — Поставь его вместе с нашей посудой, ничего с ним не станется!
      — Нет, не поставлю, — отвечает старик. — Боюсь, ночью придёт твой чёрный баран и разобьёт мой казан. Что я тогда буду делать, в чём буду мясо варить?
      Хозяин говорит:
      — Быть такого не может! Никогда мой чёрный баран ничего не разбивал. Но если такое случится, если твой казан окажется разбитым, я за него отдам тебе чёрного барана.
      — Я согласен, — сказал старик и поставил казан вместе с посудой хозяина.
      Когда все заснули, старик встал и разбил свой казан. Утром, едва проснувшись, он закричал:
      — Ну вот, я же говорил, что твой чёрный баран разобьёт мой казан!
      — Не сердись, старик, — сказал хозяин, — забирай моего чёрного барана. Ты прав, хотя прежде такого не случалось.
      Старик Уханай взял барана и пошёл дальше. Скоро опять набрёл на юрту. Хозяин спрашивает:
      — Кто ты, старик, как тебя зовут, куда идёшь?
      — Я странник, — ответил старик, — зовут меня Уханай, я странствую по белому свету.
      — Тогда поживи немного у меня, будь моим гостем, — пригласил хозяин юрты.
      Старик Уханай остался погостить. Всюду, куда ни шёл, он вёл за собой чёрного барана.
      — Что это ты не расстаёшься со своим бараном? — спрашивает хозяин. — Пусти его в загон вместе с моими белыми баранами.
      — Нет, не пущу, — отвечает старик. — Боюсь, как бы ночью твои бараны не задрали и не съели моего. Что я буду делать без барана?
      Хозяин говорит:
      — Быть такого не может! Где это видано, чтобы бараны ели баранов?! Ну, а если онн его съедят, я отдам тебе за твоего чёрного барана десять белых баранов!
      — Я согласен, — сказал старик и пустил своего барана в загон.
      Когда все заснули, старик встал, осторожно вышел из юрты, прошёл
      в загон, заколол своего чёрного барана, его кровью вымазал морды белых баранов, потом закопал мясо своего барана, а шкуру его разрезал на лоскуты и повесил их на рога белых баранов. После этого тихо вернулся в юрту.
      Утром, едва проснувшись, он побежал к загону.
      — Ну вот, я же говорил, что твои бараны задерут и сожрут моего! Ай-ай-ай! Что я теперь буду делать без барана?! — закричал он.
      Хозяин подбежал к загону н видит: морды его белых баранов в крови, а на рогах — лоскуты чёрной шкуры.
      — Сожрали, злодеи, сожрали! — кричал старик. — Отдавай теперь мне за него своих белых баранов, как обещал!
      Делать нечего, пришлось хозяину отдать десять баранов. Старик Уханай взял их и погнал по степи. К вечеру нагнали его двое путников в хороших волчьих шубах. Когда начало темнеть, остановились на ночлег. Стало холодно. Старик говорит:
      — Давайте мне ваши волчьи шубы, я на них лягу, а то боюсь, как бы они ночью не передушили моих баранов.
      — Что ты мелешь, старикашка, — сказал один из путников, — где это видано, чтобы шубы душили баранов? Нет, хитрец Уханай, мы сами укроемся нашими шубами. А уж если такое случится, если ночью они передушат баранов, обе шубы станут твоими.
      — Я согласен, — сказал старик и лёг спать.
      Когда путники заснули, старик встал, передушил своих баранов и спокойно заснул. Утром, едва проснувшись, он закричал:
      — Ай-ай-ай! Какая беда! Я же говорил, что ночью ваши шубы передушат моих баранов! Ведь это не простые шубы, это волчьи шубы. Им только покажи барана, они его сразу задушат! Ах, бедный я старик, что мне теперь делать?!
      Путники вскочили на ноги и диву даются: лежат десять мёртвых баранов. Делать нечего, пришлось им расстаться с волчьими шубами. Старик Уханай взял их и пошёл дальше. Скоро он опять набрёл на юрту. Хозяин спрашивает:
      — Кто ты, старик, как тебя зовут, куда идёшь?
      Старик Уханай сказал, что он странствует по белому свету, и остался погостить в этой юрте. Здесь он стал, куда ни пойдёт, таскать за собой две шубы.
      — Что ты не расстаёшься со своими шубами? — спрашивает хозяин. — Положи их вместе с нашими, никто их не возьмёт.
      — Нет, не положу, — отвечает старик. — Боюсь, ночью твои дочери изрежут мои шубы на заплатки. Что я буду делать без шуб?
      Хозяин говорит:
      — Быть такого не может! Обе мои дочери уже взрослые, они не станут резать твои шубы.
      — Нет, могут изрезать, — говорит старик.
      — Ну, а если изрежут, — говорит хозяин, — я отдам их тебе в жёны.
      — Я согласен, — сказал старик и положил свои шубы рядом с хозяйскими.
      Когда все заснули, старик встал, изрезал свои шубы в лоскуты и положил их возле хозяйских дочерей. Утром, едва проснувшись, он закричал:
      — Ну вот, я же говорил, что твои дочери изрежут мои шубы!
      Хозяин смотрит — возле дочерей лежат лоскуты стариковых шуб.
      — Изрезали, ты видишь, изрезали! — кричал старик. — Отдавай теперь мне своих дочерей, как обещал!
      Делать нечего, отдал хозяин старику Уханаю в жёны обеих своих дочерей. Вместе с дочерьми он отдал новую юрту и половину своего скота. И зажил старик Уханай в довольстве и блаженстве.
      Но блаженство его длилось недолго. Жёны однажды приготовили для
      него полный котёл тарасуна — молочной водки. Старик напился и запел хвастливую песню. Вот что он пел:
      — Я старик ловкач, я храбрец-удалец, никого со мной не сравнить! Однажды в чистой глухой степи я обглоданную баранью лопатку нашёл, потом я в гости в юрту зашёл, и там хозяина я обманул — кость на чугунный казан обменял. Потом в другую юрту зашёл, и там хозяина я обманул — казан на барана обменял. Потом я в третью юрту зашёл, и там хозяина я обманул: был один i6apaH у меня — на десять баранов его обменял! Потом двух путников обманул — две волчьих шубы у них забрал. И снова в какую-то юрту забрёл, и снова хозяина я обманул: шубы изрезал острым ножом и двух дочерей у него забрал! Стало две жены у меня, и стадо баранов кормит меня, ах, какая жизнь у меня! Баранов пасёт одна жена, варит мясо другая жена, а я лежу себе на кошме. Ай, какой я ловкий старик! Ай, как мне теперь хорошо!
      Услышали молодые жёны эту песню, узнали всю правду, очень рассердились. «Старик Уханай, оказывается, обманщик, — сказали они. — Не будем с ним жить, заберём наш скот, наше добро и уйдём к отцу». Так они и сделали.
      А старик Уханай остался один в широкой жёлтой степи.
     
     
      ОХОТНИК
     
      В прежние, далёкие времена жил на свете храбрый охотник, меткий стрелок. Всегда бил без промаха, не приходил домой с пустыми руками.
      Но вот однажды целый день он проходил по лесу и до самого вечера не встретил ни зверя, ни птицы. Усталый, измученный, лёг он спать. Спит и видит странный сон: пал на него жёлтый туман, а потом приблизился пёстрый туман. Проснулся охотник и видит: приближается к нему облако жёлтого тумана. Он испугался, схватил лук, вложил стрелу, но из тумана раздался человеческий голос:
      — Не стреляй в меия, храбрый охотник, я не сделаю тебе зла.
      Туман стал ещё гуще, плотней и превратился в жёлтого змея с пёстрыми гремящими крыльями.
      Пестрокрылый змей сказал:
      — Будем друзьями, храбрый охотник, меткий стрелок. Мне нужна твоя помощь. Много лет я веду войну с желтокрылым змеем и не могу его одолеть. Вдвоём мы его победим.
      — Я готов тебе помочь, — сказал охотник.
      — Тогда пойдём в ту долину, где будет битва, — сказал пестрокрылый змей.
      Они пришли в широкую долину.
      — Наш бой будет долгим, — сказал пестрокрылый змей. — Мы трижды поднимемся к небу и трижды опустимся на землю. Когда мы подни-
      мемся в четвёртый раз, мой враг меня одолеет, возьмёт верх: когда мы опустимся, он будет наверху, а я внизу. В это время не зевай: я поверну его жёлтую голову к тебе, а ты стреляй в его единственный глаз. Этот глаз у него — во лбу, в самой середине лба. А теперь спрячься в эту яму, скоро желтокрылый змей ринется с неба прямо на меня.
      Охотник спрятался в яму.
      Вскоре с неба ринулся желтокрылый змей. Началась битва. Змеи, сцепившись, трижды поднялись к небу, трижды опустились на землю. Силы были равны. Но вот они поднялись к небу в четвёртый раз, и желтокрылый змей одолел пестрокрылого. Когда они опустились, желтокрылый был наверху, а пестрокрылый внизу. Но вот пестрокрылый быстро повернул голову своего врага к охотнику. Меткий стрелок только того и ждал. Тетива его лука была натянута. Мнга ему хватило, чтобы выпустить стрелу и пронзить жёлтый глаз желтокрылого змея. И тут же на землю пал жёлтый ядовитый туман, от которого все деревья й Лесу засохли, а все звери подохли. Охотника спас пестрокрылый змей. Он прикрыл своего друга могучими плотными крыльями и продержал его под ними три дня и три ночи, пока жёлтый ядовитый туман не рассеялся.
      А когда снова над этой долиной засияло солнце, пестрокрылый змей сказал:
      — Мы победили грозного врага. Спасибо тебе, охотник. Желтокрылый змей приносил много вреда. Каждый день он Проглатывал трёх зверей и пожирал огненных змеев, моих подданных. Если бы не ты, он убил бы меня и сожрал бы всех огненных змеев. Пойдём ко мне в гости. Увидишь мой дворец, моих подданных, моих старых родителей.
      Охотник согласился, и они со змеем спустились в глубокую яму, а оттуда по подземному ходу попали во дворец, сверкающий золотом и драгоценными камнями. На полу всюду лежали огненные змеи, свернувшиеся в кольца. За одним залом следовал другой, ещё более богатый. И вот они пришли в самый большой зал. В нём во!>ле очага сидели два старых пестрокрылых змея.
      — Это мои родители, — сказал змей.
      Охотник поздоровался с ними.
      — Этот охотник спас меня и всё моё ханство, — сказал змей. — Он убил нашего давнего врага.
      — Спасибо тебе, — сказали старые родители змея. — За это ты получишь награду. Хочешь — дадим тебе золота и драгоценных камней, сколько сможешь унести. Хочешь — научим семидесяти языкам, так что ты сможешь понимать разговоры птиц, зверей и рыб. Выбирай!
      — Научите меня семидесяти языкам, — сказал охотник.
      — Возьми лучше золота н драгоценностей, — сказали старые родители змея. — Тому, кто знает семьдесят языков, жить нелегко.
      — Нет, золота не хочу, научите языкам, — попросил охотник.
      — Что ж, будь по-твоему, — сказал старый пестрокрылый змей. — Отныне ты знаешь семьдесят языков, отныне ты слышишь разговоры птиц, рыб и зверей. Но это — тайна. Ты должен хранить её от людей. Если проговоришься, — в тот же день умрёшь.
      Охотник покинул ханство пестрокрылого змея и отправился домой. Идёт лесом и радуется: ведь понимает он всё, что говорят меж собой зве-
      ри и птицы! Вышел охотник из лесу. Вот и юрта. «Зайду в неё», — думает он. А собака лает:
      — Сюда не заходи. Хоть это и богатая юрта, но хозяин наш скупой. Здесь тебе не только мяса — молока не дадут.
      Охотник пошёл дальше. Около другой юрты собака лает:
      — Заходи сюда, путник. Хоть это юрта бедняка, но хозяин наш добрый, он тебя угостит. У нас всего одна корова, но хозяин даст тебе молока, у нас всего один чёрный баран, но хозяин заколет для гостя последнего барана.
      Охотник зашёл в юрту бедняка. Хозяин вежливо с ним поздоровался, усадил на почётное место. Жена хозяина подала гостю пиалу молока. Бедняк предложил охотнику переночевать, а к вечеру заколол для него чёрного барана. Когда они ели, собака проскулила:
      — Добрый гость, урони лопатку, я схвачу и выбегу, на тебя хозяин не рассердится.
      Охотник уронил лопатку. Собака схватила её и убежала. А потом залаяла:
      — Добрый гость угостил меня вкусной лопаткой. Не буду спать всю ночь, буду стеречь юрту.
      Ночью пришли волки. Остановились возле юрты бедняка и воют:
      — Сейчас мы задерём коня!
      — У моего хозяина один-единственный конь, нельзя его есть. Если подойдёте ближе, я подниму громкий лай. Проснётся хозяин, проснётся его гость-охотник, и тогда вам несдобровать. Идите лучше туда, к богачу, задерите его жирную серую кобылу, у него лошадей много, а собаки его голодные, они не захотят на вас лаять.
      Волки пошли к юрте богача. Подошли и воют:
      — Сейчас мы задерём жирную серую кобылу!
      А собаки отвечают:
      — Наш хозяин скупой, нас не кормит. Задерите его кобылу, съешьте. А остатки мы доедим: это для нас большой пир будет.
      Волки задрали кобылу богача. Собаки молчали. Всё это слышал охотник.
      На другое утро он попрощался с гостеприимным хозяином и пошёл домой. Недалеко от дома выскочили ему навстречу две его собаки. Старая лает:
      — Наш добрый хозяин идёт!
      Молодая лает:
      — Как хорошо, наш хозяин вернулся!
      Собаки подбежали к нему, ластятся, скулят:
      — Где же ты так долго пропадал? Без тебя нам было плохо. Хозяйка нас редко кормила и часто била.
      Охотник пришёл домой. И спрашивает у жены:
      — Ты почему без меня плохо кормила собак? Ты,лочему их била?
      — Я не плохо их кормила и не била. Откуда ты это взял?
      Охотник молчит.
      Однажды, когда они легли спать, охотник услышал, как в юрту по очереди вошли две мыши. Первая мышь говорит:
      — Я знаю, здесь есть молочное озеро. Сейчас мы с тобой вволю напьёмся вкусного молока.
      Мыши подошли к чану с молоком. Первая мышь снова говорит:
      — Сначала я буду пить, а ты держи меня крепче зубами за хвост. Когда я напьюсь, я тебя подержу.
      Первая мышь начала пить. Вторая кричит:
      — Ну хватит, ещё обопьёшься, много ведь нельзя!
      Первая отвечает:
      — Ещё три глотка! Подожди! Очень вкусное молоко! — И опять пьёт. Напилась и кричит: — Вытаскивай, больше не могу!
      Начала пить вторая мышь. А первая держит её зубами за хвост.
      — Крепче держи меня! Слотри, не выпусти! — кричит вторая мышь.
      Но первая мышь выпила слишком много молока, отяжелела и выпустила хвост подруги. Вторая мышь плюхнулась в чан и начала тонуть.
      — Что я теперь буду делать без подруги! — кричит первая мышь.
      — Спасите, спасите, тону! — кричит вторая мышь.
      Охотник, который всё это слышал, рассмеялся, встал и вытащнл мышь из чана. Но когда снова лёг, жена засыпала его вопросами:
      — Почему ты засмеялся? Ты, наверное, надо мной смеялся? Что во мне смешного? Зачем ты вставал? Вынимал мышь из молока? Как ты узнал, что мышь упала в молоко?
      Охотник молчит. Тогда Жена говорит:
      — Ты наверное, что-то знаешь! Ты против меня что-то замышляешь? Ты от меня всё время что-то скрываешь!
      Наконец охотник сказал:
      — Я не могу тебе открыть правду. Если я тебе её открою, я тут же умру.
      Но жена не отстаёт, наоборот, ещё больше пристаёт. Хоть умри, да скажи! Долго охотник крепился, потом говорит:
      — Ладно, скажу. А ты всё приготовь к моей смерти, к моим похоронам.
      Жена поймала самого лучшего коня, взнуздала его самой красивой уздечкой, оседлала самым дорогим седлом...
      Охотник приказал повесить лук и колчан со стрелами на хоймор тэнги Потом приказал принести и повесить там же его лучшую одежду. Жена приготовила десять котлов молочной водки, привязала возле юрты гнедую кобылу и чёрного барана, чтобы заколоть их для гостей.
      — Ну, теперь всё готово, говори! — сказала она.
      — Уже вечер, поздно, — сказал охотник. — Сегодня последний раз переночую дома. А уж завтра скажу — и отправлюсь в другой мир.
      Утром он встал очень рано. Подошёл к загону, где овцы. И слышит, как бараны меж собой говорят:
      — Вот идёт наш добрый хозяин, который решил умереть из-за любопытства своей неразумной, злой жены. Почему он не заставит её замолчать? Вчера она поймала, чтобы зарезать, чёрного барана. Этот баран был нашим вожаком, он знал, где растёт вкусная, сочная трава, и водил нас по самым лучшим местам. Без него мы теперь собьёмся с дороги, заблудимся, задерут нас волки.
      Охотник подошёл к лошадям. И опять слышит:
      'Хоймор тэнги. Хоймор почётное место в юрте, место против дверей. Тэнги — опорный столб. Хоймор тэнги — столб в юрте за очагом.
      — Вот идёт наш добрый хозяин, который решил умереть из-за прихоти своей глупой жены. Почему он не заставит её замолчать? Вчера она поймала, чтобы зарезать, гнедую кобылу, которая охраняла нас от волков. Без неё нам будет совсем плохо.
      Охотник подошёл к коровам. Бык говорит:
      — Вот идёт наш добрый хозяин, который не может справиться с одной глупой женой. А у меня много жён, и все они меня слушаются!
      Охотник вернулся к юрте. А там лают собаки. Старшая говорит:
      — Мне хорошо — я стара, скоро умру, злая хозяйка не успеет меня побить.
      А молодая говорит:
      — Я тоже не буду терпеть побои. Как только наш хозяин умрёт, я сбегу.
      Охотник вошёл в юрту. Жена ворчит:
      — Ну, скорее говори, скорее! Ничего от меня не скрывай, я хочу всё знать! А к похоронам твоим давно всё готово.
      Тут охотник рассердился и выгнал злую, докучливую жену.
     
     
      ЯКУТСКИЕ СКАЗКИ
     
      РОСОМАХА И МЕДВЕДЬ
     
      стретились однажды росомаха и медведь. Росомаха говорит:
      — Ты, медведь, сильнее всех. Ты, наверное, никого не боишься?
      Медведь говорит:
      — Да, я сильнее всех. Я никого не боюсь. Но я пугаюсь вальдшнепа. Когда, бывает, я иду себе тихо по лесу, он вдруг выпорхнет у меня прямо нз-под ног с громким криком: «Чаар!». Тут у меня ноги подкашиваются от испуга.
      Росомаха говорит:
      — Нет, меня никакой птицей не напугаешь. Я боюсь только человека. Человек носит стреляющее железо.
      Медведь говорит:
      — Я не боюсь человека. Я ем людей. Вот и сейчас пойду поохочусь на человека.
      Росомаха и медведь разошлись в разные стороны. Вскоре медведь встретил трёх охотников, неразлучных друзей, которые в застолье часто говорили о дружбе. На одного он напал, двое бросились бежать. Медведь задрал охотника, погнался за двоими. Догнал второго. Третий побежал ещё быстрее. Медведь задрал второго, а потом и третьего охотника.
      Через несколько дней он встретил в лесу ещё троих охотников. «Сейчас расправлюсь с ними по одному», — подумал медведь. И напал на одного из них. Двое бросились другу на выручку. Они напали на медведя с двух сторон и закололи его рогатиной.
      Росомаха сказала:
      — Зря ты, медведь, хвалился. Ты сильнее человека и даже сильнее трёх человек, если они — каждый за себя. Но ты не сильнее троих, если они вместе.
     
     
      ПОЧЕМУ У ГОРНОСТАЯ КОНЧИК ХВОСТА ЧЁРНЫЙ
     
      то было в то далёкое время, когда на земле появились все нынешние животные, но не все ещё имели свой нынешний вид. Горностай в то время был тёмно-рыжим.
      Однажды наступила лютая зима. Все звери знали, что в лесу в тёплом чуме живёт старый охотник. И вот умирающий от голода и холода горностай прибежал к чуму охотника, взобрался наверх, к дымовому отверстию, и сел на самом краю, чтобы погреться. В тепле его разморило, он задремал. Старик в это время вошёл в чум и хлопнул дверью. Горностай встрепенулся, сорвался и плюхнулся в казан с горячей водой. Плюхнулся в казан и закричал страшным голосом. Старик быстро выловил его. Горностай был чуть жив, а шерсть с него вся сошла, был он голеньким, розовым, беспомощным. Старик сказал:
      — Живу я в лесу совсем один. Пусть маленький горностай живёт со мной в чуме. Всё мне будет веселее.
      Он стал бережно ухаживать за ним, и вскоре горностай ожил, поправился, стал быстрым и весёлым. А вместо тёмно-рыжей шерсти выросла на нём шерсть белоснежная, без единого пятнышка! Стал маленький горностай белый-белый, как молоко!
      Старик полюбил шустрого зверька. Горностаю жилось легко и привольно, ведь он не охотился, а ел готовую пищу, которую приносил с охоты старик.
      На чёрный день, на случай неудачной охоты, старик берёг небольшой запасец масла. Однажды он открыл ящик — посмотреть на свой запас — и увидел, что масла почти нет, а на маленьком остатке — следы острых зубов горностая. Старик рассердился, старик разгневался, старик вскочил, будто в него вселился злой дух... Что делать? Сейчас же расправиться с горностаем? Старик подумал и сделал вид, что ушёл на охоту, а сам спрятался за деревом возле чума. Горностай увидел, что охотника нет, быстро залез в ящик и начал доедать масло. Старик поднял обгорелую палку и бесшумно вошёл в чум. Но горностай был осторожный из осторожных, чуткий из чутких, он мигом учуял опасность и бросился бежать. Старик ударил его обгорелой палкой. Но горностай был вёрткий из вёртких, проворный из проворных, он сумел увернуться от удара, и старик задел только кончик хвоста. Горностай убежал.
      — А всё-таки я пометил тебя, разбойник! — крикнул старик.
      С тех пор кончик хвоста у горностая чёрный.
      С тех пор о горностае у нас говорят: зверёк с отметиной.
     
     
      МЫШЬ И ЛОСЬ
     
      стретились мышь и лось. И стали они спорить, кто первым увидит утром лучи восходящего солнца.
      — Я увижу раньше, — сказал заносчивый лось, — ноги у меня длинные, глаза большие. А у тебя ножки коротенькие, глазки малюсенькие. Тебе ли, ничтожная мышь, ползающая по земле, первой увидеть лучи восходящего солнца!
      — Длинные ноги — хорошо, большие глаза — хорошо, — сказала мышь, — а всё-таки я раньше тебя увижу первые лучи восходящего солнца.
      И вот они стали ждать восхода. Лось выпучил глаза и смотрел на восток. Мышь повернулась и стала смотреть на запад. «Ничтожная мышь даже не зиает, где восходит солнце», — подумал лось и усмехнулся.
      И вот показались первые лучи. Они позолотили верхушки деревьев. На них-то и смотрела мышь. Она закричала:
      — Вот первые лучи! Я первая увидела!
      Лось повернулся на крик, посмотрел назад и увидел то, что уже видела мышь: первые лучи солнца позолотили верхушки деревьев. Лось рассердился на мышь за то, что она оказалась находчивей его, и хотел её затоптать копытами. Но мышь юркнула в нору и там в безопасности посмеялась над огромным чванливым лосем.
      С тех пор мышь и лось стали врагами.
     
     
     
      ПРОДЕЛКИ ХИТРОГО ЛИСА
      Был когда-то лис был ростом с человека. Совсем как человек. Жил он в чуме на берегу широкой реки по соседству с оленеводом Ковшичаном. Работать лис не любил, оленей не держал, жил I только обманом, хитростью да ловкостью. Вот однажды говорит он соседу:
      — Что это мы с тобой, друг, всё дома сидим, ничего не знаем, далёкой земли не видели? Давай пустимся вверх по реке. Может, найдём что-нибудь.
      Ковшичан согласился. Они приготовили два челнока, взяли запас еды и отправились в путь. Река была тихая, спокойная, течение незаметное. Приятели причаливали к берегу, ночевали, а наутро продолжали путь. Челноки свои на ночь они вытаскивали на берег и ставили носом туда, куда надо плыть, чтобы случайно не уплыть назад.
      Вот однажды, когда Ковшичан заснул, лис тихонько перевернул челноки, поставил их носом вниз по течению. Наутро будит Ковшичана:
      — Скорей вставай, уже светло, пора ехать!
      Они быстро прыгнули в лодки и поплыли. Ковшичан не заметил, что плывут назад. Лис без умолку говорил, совсем забил голову приятелю.
      Через несколько дней они заметили на берегу стадо оленей, штук двадцать.
      — Давай причалим, — говорит лис.
      — Давай.
      Когда причалили, Ковшичан говорит:
      — Эти олени похожи на моих оленей. А вожак — ну совсем как мой вожак. Узнаю. Это мои олени.
      — Глупый ты, Ковшичан, — говорит лис. — У тебя у одного, что ли, есть олени? Мало ли похожих оленей? Люди и то бывают друг на друга похожи, не отличишь — не то, что олени. А главное — мы уплыли далеко-далеко от нашего стойбища. Это чужие олени. Давай-ка лучше их угоним в сторону, чтобы хозяин не нашёл, да съедим, вот будет пир! Да и запасы наши кончились...
      — Нельзя есть чужих оленей, — говорит Ковшичан.
      — Как знаешь, — говорит лис. — А я хочу свежей оленины.
      Он выбрал оленя пожирнее, зарезал, сварил и начал есть. Ковшичан глядит — слюнки глотает. Лис говорит:
      — Ешь, Ковшичан, забудь, что это чужой олень. Не ты его украл — я украл! Я угощаю.
      Ковшичан начал есть. Ах, какое вкусное мясо! Не оторваться! Так бы и ел до вечера.
      До вечера приятели съели оленя, а наутро зарезали другого. Так пировали двадцать дней — съели двадцать оленей. А когда съели — расхохотался хитрый лис:
      — Обманул я тебя, Ковшичан! Съели мы твоих оленей, всё твоё стадо! Тут недалеко наши чумы. Пойдём домой!
      Горько стало Ковшичану. Затаил он обиду. Решил отомстить обманщику. Пришла осень, озёра покрылись льдом. Ковшичан говорит лису:
      — Пойдём в лес, поохотимся.
      — Пойдём, — говорит лис.
      Дорога шла через озеро. Лёгкий Ковшичан бежал впереди, за ним поспевал хитрый лис.
      — Что-то лёд трещит, — говорит лис.
      — Не бойся, лёд уже крепкий, — говорит Ковшичан.
      Но вот провалился лёд под лисом, начал он тонуть.
      — Спаси, спаси меня, сосед, я тону! — кричит лис. — Беги на берег, тащи жердину!
      Ковшичан побежал к берегу, вырубил жердину. Да только пока он её рубил не спеша, лис пошёл ко дну.
      — Вот и отомстил я тебе, злой обманщик, — сказал Ковшичан.
      Но не таким был наш лис, чтобы погибнуть. Он пошёл по дну и пришёл к язям. Узнали его язи и говорят:
      — Лис, ты ничего не боишься, ты, наверное, шаман. Наша мать больна, ты не вылечишь её?
      — Да, я шаман, — отвечает лис. — Я могу выгнать любую болезнь.
      — Тогда спаси нашу старую мать, выгони из неё болезнь.
      — Я согласен, — говорит лис. — А вы приготовьте мне большое туру продолбите в озере лёд и поставьте туру так, чтобы оно одним концом выходило на лёд. Да ещё приготовьте несколько пологов. Когда я буду шаманить, выгонять болезнь из старухи, никто не должен нас видеть. Из пологов сделайте занавес, да не заглядывайте за него! Старуха будет кричать: «Лис меня убивает, он ест мою икру! Бейте лиса!» Но вы не верьте. Это Не сама старуха, это её болезнь будет кричать, чтобы я её не выгонял.
      — Всё сделаем как надо, — сказали язи.
      Они продолбили лёд, поставили туру, сделали занавес. И лис начал шаманить. Вскоре он вспорол рыбе живот и начал есть её икру.
      — Лис меня убивает! Он ест мою икру! Бейте лиса! — закричала старая язиха. Но язи знали, что это кричит болезнь, и не тронулись с места.
      Лис съел икру, вышел из-за полога и сказал:
      — Теперь мне надо залезть на туру.
      Он выбрался по стволу на лёд, отряхнулся и начал хохотать:
      — Обманул я вас, глупые язи, съел икру вашей старой матери и выбрался из воды!
      ' Туру — шаманское дерево.
     
      Довольный лис побежал в лес. Навстречу — старик с двумя худыми оленями.
      — Здравствуй, старик! — говорит лис.
      — Здравствуй, лис! — говорит старик.
      — Что это твои олени такие тощие? — спрашивает лис. — Ты, наверное, не умеешь их пасти. Я бы их так раскормил — они б у меня за три дня разжирели!
      — Да ну!
      — Ты бы их Через три дня и не узнал!
      — Тогда попробуй, откорми моих оленей, — попросил старик.
      — Ну что ж, давай, — согласился лис. — Только оставь мне, старик, свой молоток. Буду заодно учиться ковать.
      Старик оставил оленей, оставил молоток и пошёл домой. А лис тут же убил оленей и начал их есть. Молотком он разбивал кости, чтобы добыть мозг. Через три дня пришёл к старику.
      — Ну, как мои олени? — спрашивает старик.
      — Они так разъелись — справиться с ними не могу, — отвечает лис.
      Старик пошёл в лес, увидел кости своих оленей, побежал домой.
      — Старуха, держи хитрого лиса, он съел наших оленей!
      А старуха плохо слышит, спрашивает у лиса:
      — Что кричит старик?
      — Он кричит: «Лис хорошо раскормил оленей, дай ему за это пузырь с жиром! Привяжи пузырь к его хвосту».
      Старуха привязала к хвосту лиса пузырь с жиром, хитрец убежал в лес и начал хохотать:
      — Обманул я старика, съел его оленей! Обманул старуху, забрал последний жир!
      Идёт лис по лесу, а навстречу — волки.
      — Здравствуйте, волки, — говорит лис.
      — Здравствуй, лис, — говорят волки.
      Лис повернулся к хвосту, пробует жир.
      — Что ты ешь? — спрашивают волки.
      — Белый жир, — отвечает лис.
      — Дай и нам попробовать, — просят волки.
      — Берите, пробуйте, — говорит лис.
      — Ах, как вкусно! — говорят волки.
      — Жир оленя! — говорит лис.
      — Где добыл? — спрашивают волки.
      — В этой реке, — говорит лис.
      — Как же это? — спрашивают волки.
      — А так: сунул хвост в прорубь, просидел ночь, утром вытащил, а на нём — пузырь, полный жиру, — говорит лис.
      — Отведи нас к реке, научи жир добывать, — просят волки.
      — Ладно, научу, — отвечает лис.
      Пришли они к реке, отыскали прорубь. Опустили волки хвосты в прорубь, сидят, ждут. Лис тоже сидит с ними, да только хвост он в прорубь не опустил, наоборот, к спине прижал, так прижал, что и не заметишь. Наступила ночь, вода в проруби замёрзла, прихватило волков. Тут лис отбежал в сторону и давай хохотать:
      — Обманул я вас, глупые волки! Век будете помнить хитрого лиса! — И побежал в лес. Скоро есть захотел. А жиру-то уже нет. Набрёл на оленьи рога, погрыз их, да толку в рогах мало, только зуб сломал. Но вот набрёл на чум. Там много народу, пьют, едят, веселятся. Лис вошёл в чум, гостем стал. Сидит, ест, пьёт, разговаривает.
      А волки очень рассердились на лиса. «Мы его со дна моря достанем, — сказал вожак. — Не уйдёт хитрый лис от наших зубов! За мной, братья!» Волки рванулись, оставили во льду свои хвосты и побежали по следу лиса. Вот обглоданные рога, а вот обломок зуба. Волки побежали дальше. След привёл их к чуму.
      — Он там, среди людей, — говорит один волк. — Как же мы его распознаем?
      — У него один зуб обломан, — говорит вожак. — Мы его найдём по зубу.
      Волки вошли в чум. Люди сидят вокруг очага, пьют, едят. Не понять, кто из них лис. Вожак говорит одному волку:
      — Начни камлать будто ты шаман, постарайся их рассмешить. А я буду смотреть, кто как смеётся.
      'Камла'ть — шаманить, производить шаманские действия.
      Волк начал камлать — филином заухал: «Хун-хун-хун!», зайцем забормотал: «Хобо-бо-бо-бо!» Все засмеялись, засмеялся и лис, только он всё рот прикрывал, чтобы волки не заметили сломанного зуба. Но вожак тоже был хитрый. Он понял: кто прикрывает рот, тот и есть лис. Бросились на него волки, начали со всех сторон кусать, живого места не оставили.
      Но не таким был наш лис, чтобы погибнуть. Отлежался, пришёл в себя и — опять за старое. Встретил он в лесу медведя.
      — Здравствуй, медведь, — говорит лис.
      — Здравствуй, лис, — говорит медведь.
      — Солнце садится, пора спать, ты где ночуешь, дедушка медведь? — спрашивает лис.
      — А где придётся, — отвечает медведь.
      — Так не годится, — говорит лис. — Это холодно — спать где придётся. Я сплю только в тёплых местах.
      — Где же ты спишь? — спрашивает медведь.
      — Я сплю там, где раньше всего начинает греть солнце.
      — Покажи мне тёплое место, — просит медведь.
      — Пойдём со мной, — говорит лис.
      Он привёл медведя на небольшой выступ скалы.
      — Ты ляжешь к стене, — говорит лис, — а я лягу с краю. Ты ведь старый, ночью можешь свалиться вниз. Но смотри, меня не столкни. Когда я ночью скажу тебе: «Подвинься», — ты подвинься к стене.
      — Ладно, — сказал медведь.
      И они легли спать. Медведь скоро захрапел. Тогда лис встал и осторожно лёг между медведем и стеной, а потом сказал, будто с испугом:
      — Подвинься, дедушка, а то я свалюсь.
      Медведь повернулся и сорвался вниз. Погубил хитрец медведя. Утром он побежал вниз, распотрошил тушу, наелся до отвала, наделал колбасы и жил целый месяц, не зная забот. Но вот кончилось мясо, и лис опять побежал по лесу. Видит: стоит лабаз Две девушки берут из лабаза кожаные мешки и кладут на нарты.
      — Здравствуйте, девушки! — говорит лис.
      — Здравствуй, лис! — говорят девушки.
      — Что вы делаете? — спрашивает лис.
      — Припасы хотим отвезти домой, — отвечают девушки. — Да вот беда: прямой дороги не знаем, а вокруг ехать — так далеко!
      — Прямую дорогу я знаю, — говорит лис.
      — Как хорошо! — говорят девушки. — Поедем с нами, покажи нам дорогу.
      — Ладно, — говорит лис, — поеду, только положите меня в нарту среди мешков да укройте тёплой оленьей шкурой. Когда будете проезжать речку, спрашивайте, что за речка, я буду из-под шкуры отвечать.
      Девушки нагрузили нарту, посадили среди мешков лиса, накрыли его шкурой и поехали в ту сторону, куда показал хитрец. Вот доехали до речки.
      — Что за речка? — спрашивают девушки.
      — Речка Завязка, — отвечает лис.
      Едут дальше. Опять речка.
      — Что за речка? — спрашивают девушки.
      Лабаз — сарай для хранения съестных припасов в лесу. Его ставят иа сваях.
      — Речка Верхушка, — отвечает лис.
      Едут дальше. Снова речка.
      — Что за речка? — спрашивают девушки.
      — Речка Серединка, — отвечает лис.
      И опять речка.
      — Что за речка? — спрашивают девушки.
      — Речка Донышко, — отвечает лис. — Теперь уже до стойбища недалеко, сами доберётесь, а мне недосуг. Прощайте, девушки! — И лис спрыгнул с нарты. Но не мог он не посмеяться вволю — такой уж был этот лис. Отбежал немного и давай хохотать:
      — Обманул я вас, глупые девушки! Мешок жиру я съел до донышка!
      — Обманул нас хитрый лис, — сказали девушки. — Ну, он не уйдёт! — И направили своих оленей вдогонку за лисом.
      Лис побежал в лес. А там — глубокий снег. Проваливается лис, выбивается из сил. Олени догоняют. Что делать? Взобрался лис на высокую лиственницу. Подъехали девушки. Думают, как достать лиса, как вора проучить.
      — Срубим лиственницу, — говорит одна.
      — Если срубим, — она упадёт, хитрый лис с вершины спрыгнет и опять уйдёт, — отвечает другая.
      — Тогда подожжём!
      — Правильно!
      Они быстро натаскали сушняка и зажгли вокруг лиственницы костёр. Полез огонь вверх, начал лиса лизать. Но не таким был наш лис, чтобы погибнуть. Он взмолился:
      — Огонь, огонь! Не жги меня всего, сжалься надо мной! Оставь меня живым, ну хоть с рукав величиной!
      Внял огонь мольбе. Хоть хитреца и опалил, но оставил' живым, оставил величиной с рукав его шубы.
      От него пошли нынешние лисы, маленькие и рыжие, будто прихваченные огнём.
     
     
      ЛЕБЕДЬ И ВОРОНЫ
     
      Жил когда-то давно старый Ворон со своей старухой. Была у них молодая дочь на выданье.
      Старый Ворон со старухой были грязны и неряшливы. Но молодая дочь их была красавицей. Чёрные блестящие крылья её отливали синевой. уЛЖ И вот увидел однажды молодую Ворониху прекрасный
      белый Лебедь. Чернокрылая красавица ему понравилась, и О он захотел на ней жениться.
      — Ты захотел породниться с грязными чёрными воронами! — сказал белому Лебедю старый отец. — Я не дам на это согласия.
      Но белый Лебедь не послушал отца и пошёл к воронам свататься. Был он жених статный и красивый, знатный, но не спесивый. Старый Ворон
      согласился отдать за него свою дочь. Посадил он будущего зятя за стол, приказал принести угощение. Рядом с белым Лебедем села молодая чернокрылая Ворониха. Перед ними поставили какую-то чёрную еду в деревянной чашке. Хотел было Лебедь закусить, но только прикоснулся клювом к чашке, как его тут же замутило, в глазах потемнело: так противно пахла чёрная воронья еда. Горько стало Лебедю, и захотел он поскорей уйти из этого дома. Взмахнул крыльями, да неловко, попал лапами в чёрную чашку, опрокинул её, разлил чёрную воронью еду.
      И сказал тогда молодой белый Лебедь:
      — Пусть отныне никто из лебедей не женится на воронах, потому что готовить еду они не умеют, еда у них невкусная и плохо пахнет.
      С тех пор и кончик клюва Лебедя, и лапы, которыми он попал в воронью еду, остались навсегда чёрными.
     
     
      БОГАТЫРЬ ОХОТНИК
     
      Жил в лесу, в одиноком чуме, богатырь. Один жил. Никого у него не было. Никого не помнил. Был он ловкий удачливый охотник. Только мелькнёт птица, — он ту птицу подстрелит, только плеснёт рыба, — он ту рыбу поймает, только появится зверь, — он того зверя уложит. Вот какой охотник.
      Однажды он подумал: «Почему я живу один? Ведь были у меня, наверное, и отец и мать. Что с ними стало? Может быть, их враг угнал? Пойду я по белу свету, узнаю, что говорят. Может быть, разыщу хоть кости родителей». Он взял оружие и пошёл вниз по. реке. Шёл, шёл и набрёл на чёрный чум. В чуме сидела древняя старуха. Она обрадовалась гостю, накормила его разной вкусной едой. Охотник подумал: «Старуха вот-вот умрёт. Откуда у неё столько еды?» Старуха спросила:
      — Кто ты, куда идёшь?
      — Я охотник, ни отца, ни матери не знаю. Жил в одиноком чуме выше по реке. Решил пойти по белу свету, узнать, что говорят. Вы, наверное, знаете какие-нибудь предания об этих местах.
      — Я знала много сказок, много преданий. Да почти все забыла. Расскажу тебе одно предание об этих местах. Жил у моря богатырь. Всех богатырей побеждал. Всех в плен забирал. Пришёл он в наши края. Победил здешнего богатыря. И его, и его жену, и весь народ — всех угнал вниз по реке, всех угнал в свою землю. Здешний богатырь успел спрятать своего маленького сына. Он накрыл сына котлом в охотничьем чуме. Это было двадцать лет назад. Если тот малыш остался жив, он вырос богатырём. Если он вырос богатырём, он пойдёт по белу свету, чтобы разыскать хоть кости матери и отца. Наверное, ты и есть тот богатырь, что вырос в одиноком чуме. Имя твоё — Кремень. А имя твоего врага — Трёхголовый Гремящий Богатырь.
      — Как мне найти моего врага? — спросил охотник.
      — Он живёт у моря, — сказала старуха. — Найти его не трудно, а трудно его одолеть. Я дам тебе оружие древних предков.
      Она вышла из чума и принесла ржавый меч.
      — Разве это оружие? Разве им победишь врага? Одна ржавчина, — сказал охотник.
      — Нового оружия у меня нет. Кто мне его сделает? Я принесла тебе оружие древних предков, — сказала старуха.
      Охотник поблагодарил её, взял меч и пошёл вниз по реке. Чуть отошёл, оглянулся — исчез старухин чум, как не бывало. Кругом — чёрный лес. Охотник сделал маленькую лодку, прыгнул в неё и поплыл вниз по реке, поплыл к морю, поплыл навстречу врагу.
      Там, где река впадает в море, он увидел огромный город — взглядом не охватить.
      — Чей это город? — спрашивает охотник у мальчика.
      — Это город Трёхголового Гремящего Богатыря.
      — А где его дворец?
      — Его дворец у самого моря.
      Охотник нашёл дворец. Подошёл к высокому забору и закричал:
      — Эй, Трёхголовый Гремящий Богатырь, покажись, я хочу посмотреть, каков ты с лица!
      Трёхголовый Богатырь говорит слуге:
      — Посмотри, что за ворона там каркает.
      Слуга выглянул и кричит:
      — Что-то очень маленькое сюда пришло, не то пташка, не то лягушка!
      Рассердился охотник и кричит:
      — Ах ты паршивый слуга, чужие руки-ноги, собачья шкура, ты ещё и смеёшься надо мной! Стрелы моей ты не достоин, поймай-ка вот этот камешек! — И швырнул в слугу маленький камешек.
      Слуга упал, не шевелится. А охотник снова кричит:
      — Эй, выходи, трёхголовый урод, хочу посмотреть, какого ты вида, какого ты цвета!
      Трёхголовый старик говорит:
      — Старуха, пойди посмотри, что это слуга не возвращается.
      Старуха посмотрела и говорит мужу:
      — Твоего любимого слугу, твои руки-ноги, кто-то убил.
      — Кто посмел убить моего любимого слугу?! — закричал Трёхголовый Гремящий Богатырь и выскочил из дворца. Охотник его увидел. Тот был сажень в высоту и сажень в ширину. Такого нелегко одолеть. На каждом его плече была голова. Вот открылись все три рта, и старик в три голоса закричал:
      — Когда-то я победил богатыря в верховьях этой реки! Говорят, он успел спрятать своего маленького сына под котлом в охотничьем чуме. Значит, тот мальчик выжил. Это ты. Богатырь Кремень?
      — Да, это я. Я пришёл отомстить за отца.
      Трёхголовый старик говорит:
      — Ты напрасно сюда принёс свои кости. Лучше б ты умер в охотничьем чуме, и твои кости лежали бы в родной земле.
      Охотник рассердился и закричал:
      — Убей меня, как убил моего отца!
      — Твой отец не убит, он стоит в цепях на дне моря, — сказал старик. — И ты будешь там же стоять. Как хочешь драться: стрелами, кулаками, или тебе по душе борьба?
      — Давай кулаками.
      — Тогда бей меня первым, — сказал старик.
      — Первым бить старика не хочу. Ты ведь потом будешь рассказывать историю: победил богатыря, победил его сына. Чтобы история получилась, бей первым!
      Рассердился старик и говорит:
      — Крепче стой, в землю ногами упрись, потом не говори, что случайно споткнулся и упал.
      — Бей, не упаду, — говорит охотник.
      Старик размахнулся, ударил левой рукой. Охотник не шелохнулся. Старик размахнулся, ударил правой рукой. Охотник чуть шевельнулся.
      — Теперь бей ты, твоя очередь, — говорит старик.
      Охотник размахнулся, ударил левой рукой. У старика с плеча слетела одна голова. Охотник размахнулся, ударил правой рукой. У старика слетела ещё одна голова. Тут старик подхватил обе головы, поставил их иа плечи, и они приросли. Началась борьба. Богатыри схватились и начали друг друга клонить к земле. Никто не мог пересилить. Боролись без отдыха девять дней и девять ночей. Боролись без сна и без еды. Охотник говорит:
      — Давай отдохнём.
      Старик согласился. Они легли отдыхать. Старик заснул. Вдруг появилась белая чайка. Она спустилась к охотнику, бросила ему в руку яйцо и говорит:
      — Трёхголового старика ничем нельзя победить. Оружие его не берёт. Отрубленные головы его снова прирастают к плечам. В этом яйце его смерть.
      Охотник сжал в руке яйцо. Старик проснулся. Охотник говорит:
      — Смотри, какую игрушку я нашёл, пока ты спал.
      Старик посмотрел — и побледнели все три его лица. Он сказал:
      — Милый мой мальчик, такими вещами играть нельзя. Когда находят такую вещь, её отдают старшему. Дай скорее мне это яйцо.
      — Нет, старик, пришёл твой конец, — сказал охотник. — Тут твоя смерть.
      — Не убивай меня! — закричал старик. — Я буду твоим силачом. Кого хочешь я тебе покорю. Какую хочешь землю для тебя завоюю.
      — Мне не нужна чужая земля, — сказал охотник и раздавил яйцо.
      Трёхголовый старик рухнул наземь. И тут его старуха обернулась железным волком и бросилась на охотника. Охотник ударил волка кулаком, да только руку ушиб. Тут он вспомнил про оружие древних предков. Выхватил ржавый меч и рассёк им волка пополам. Но половины подползли одна к другой, соединились и срослись. Охотник крикнул:
      — Сейчас разрублю волка на девять кусков. Летите, куски, в девять речных водоворотов!
      Он разрубил волка на девять кусков, и куски улетели в девять речных водоворотов. Водовороты закрутили куски, и они уже не смогли собраться и срастись.
      Охотник вошёл во дворец. Он увидел в стене железную дверь, сорвал её и пошёл по лестнице вниз. Там в тёмном подвале на цепи сидела слепая старушка. Охотник разбил цепь, вывел старушку наверх.
      — Мать, какое счастье, что я застал тебя живой! — сказал он.
      — Чей ты сын, отважный богатырь, почему ты называешь меня матерью? У меня нет сына. Когда-то был, но совсем маленьким он остался один на стойбище... — сказала старушка.
      — Мать, я и есть тот мальчик, которого спрятали от врага под котлом в охотничьем чуме. Теперь надо спасти отца.
      Охотник собрал народ и сказал:
      — Я убил вашего владыку, трёхголового старика. Теперь мне надо освободить отца. Он стоит в цепях на дне моря. Есть ли смельчаки, которые покажут мне дорогу к отцу?
      Из толлы вышло три смельчака. Они сели в лодку и поплыли. Вот доплыли до середины моря. В одном месте вода бурлит, будто там водоворот. А вокруг этого места стража — двадцать огромных лодок, полные воинов.
      — Там, где бурлит вода, стоит в цепях твой отец — сказали смельчаки.
      Богатырь охотник закричал:
      — Эй, воины, я убил вашего владыку, трёхголового старика! Я приехал освободить отца.
      — Не верим! — засмеялись воины на всех двадцати лодках. — Разве можно убить нашего владыку? Его отрубленные головы прирастают к плечам! Мог ли ты, слабосильный замухрышка, его убить?
      Богатырь охотник подплыл к одной из лодок, схватил её за корму и перевернул. Воины начали тонуть. Богатырь подплыл к другой лодке. Воины на ней закричали:
      — Не губи нас, мы покоряемся тебе, богатырь, мы верим, ты убил трёхголового старика!
      Богатырь взял топор и прыгнул в море, туда, где бурлила вода. На дне стоял его старый отец, прикованный за руки цепями к подводной скале. Старик раскачивал цепи пытаясь их порвать, и от этого море бурлило. Богатырь перерубил цепи, поднял старика наверх.
      — Отец, какое счастье, что я застал тебя живым!
      — Чей ты сын, отважный богатырь, почему ты назвал меня отцом? У меня нет сына. Когда-то был, но совсем маленьким он остался один на стойбище, — сказал старик.
      — Отец, я и есть тот мальчик, которого ты спрятал от врага под котлом в охотничьем чуме. Я убил нашего врага, трёхголового старика, освободил из подземелья мать и приплыл за тобой. Поспешим на берег, а потом поедем в верховья нашей реки, в родные места.
      Они вернулись на берег. Богатырь приказал построить много больших лодок. А потом весь город трёхголового старика, всех его подданных отправил вверх по реке, в родные места. Старые родители богатыря поплыли впереди. А сам богатырь охотник пошёл пешком сквозь лес. Он снова хотел зайти в тот чёрный чум, где получил оружие древних предков. И вот он нашёл тот чум, но в нём была не старуха, а красавица, краше которой не сыщешь на всей земле!
      Красавица сказала:
      — Я помогала тебе, богатырь, потому что тебя люблю. Сперва я обернулась старухой и дала тебе оружие древних предков. Потом я обернулась белой чайкой и принесла тебе яйцо, в котором была смерть трёхголового старика. Теперь вези меня в свой город, я буду твоей женой.
      Богатырь обрадовался и повёз её в верховья реки, в родные места. Когда приехали, там уже раскинулся огромный город, в нём поселились все подданные трёхголового старика. Город был такой огромный, что занимал всё пространство от реки до гор. Людям, которые жили у реки, далеко было
      ходить в горы за дровами. Людям, которые жили у гор, далеко было ходить к реке за водой. Поэтому в середине города люди меняли воду на дрова, а дрова на воду. А длина города вдоль реки была такая, что путники, которые утром подплывали к городу, только вечером оставляли его за кормой! Вот каким был этот город.
      Богатырь с красавицей стали жить в середине города в огромном золочёном дворце. Богатырь каждый день ходил на охоту. Он приносил столько добычи, что хватало еды всему огромному городу! Люди жили в тех краях долго и счастливо.
     
     
      ХРАБРЫЙ МЕРГЕН
     
      Жил в давнее время храбрый нанаец Мерген. Был он удалой, удачливый охотник. На охоту никогда не ходил с товарищами, а всегда один. И всегда приносил из тайги много добычи. Все соседи уважали Мергена. Все соседи боялись Мергена.
      И вот вернулся он однажды из тайги, подошёл к своему чуму и понял по следам, что кто-то там есть. Отвернул он осторожно полог, заглянул в чум и видит: развалился и спит на его лежанке необыкновенный человек: голова его седая и светится, как луна, а халат на нём серебряный и сияет, как солнце!
      «Кто это такой ко мне пришёл? Бог или чёрт?» — так подумал Мерген. И решил: «Наверное, чёрт. Надо его убить». Замахнулся он копьём, а человек в серебряном халате говорит:
      — Глупый ты, Мерген. Оказывается, глупый. А слышал я, что ты удалец и храбрец. Я полюбил тебя и хотел наградить серебряным халатом. Этот халат никогда не изнашивается, даёт силу, даёт здоровье. В нём ты не знал бы ни болезней, ни старости. И смерть бы тебя не взяла. Но ты, глупец, захотел меня убить. Поэтому я дам тебе лишь этот сияющий меч. С ним ты будешь непобедим. Но помни: как потеряешь меч — в тот же миг умрёшь.
      Сказал так седой старик и исчез, пропал, будто не было, только меч остался.
      Стал храбрый Мерген с этим мечом ходить на охоту. Ни один зверь не мог от него уйти.
      Однажды был Мерген на празднике. Хозяева долго угощали гостей. Все развеселились — от мала до велика. И начали молодые парни посмеиваться над Мергеном.
      — Вот говорят, будто ты храбрец, говорят, нет тебе равного на охоте. А мы не верим, что ты храбрец, — говорили они. — Если ты и вправду храбрец, то сходи ночью на сусу и принеси что-нибудь оттуда. Ниже нас по Амуру есть старое селение. Люди там вымерли, потому что завелись в тех местах черти, буссеу.
      ' Сусу — старое, заброшенное жильё, в котором будто бы живут черти (буссеу). питающиеся человечьим мясом.
      «Нет, — подумал Мерген, — никому не позволю в моей храбрости сомневаться». Запряг он в нарты самых лучших собак и поехал вниз по Амуру. А ночь тёмная, безлунная. Добрался Мерген до старого селения, вошёл в крайний чум. Вошёл и слышит: полон чум чертей. Вынул Мерген из кисета огниво и начал стучать о кремень — чирк-чирк! Думал огнём чертей испугать. А черти смеются, шебуршат под стенами, вытащили свои огнива и давай стучать — чирк-чирк-чирк! — только искры со всех сторон! Зажёг Мерген огонь и видит: сидит вокруг множество чертей — буссеу. Страшно стало охотнику, но он подумал: «Нет, я не убегу, зайду в другой чум, возьму что-нибудь, докажу нашим парням, что я был на сусу».
      Вышел он из чума, сел на нарту, но только он крикнул собакам: «Та! Та!», только рванулась нарта, как кто-то сзади крепко её схватил и остановил. Что делать Мергену? Выхватил он свой сияющий меч, замахнулся и рубанул в темноте наугад. Что-то сзади рухнуло, и нарта быстро полетела вперёд. Мерген погнал собак домой. Добрался до своего селения, а там ждут его подвыпившие парии.
      — Ну что, побывал на сусу, — кричат они, — или только так, прокатился?
      Глянули они на нарту Мергена и обмерли: висят сзади, крепко вцепившись, чёрные железные руки...
      — Что это? Чьи это руки? — тихо спросили они.
      Мерген рассказал всё как было. Соседи со страхом поглядывали на железные руки, хвалили Мергена за храбрость. А руки потом повесили на со
      И вот, когда минуло ровно три года, как ездил Мерген на сусу, ночью пропали железные руки. Они исчезли, да не просто исчезли, а сияющий меч прихватили.
      Той же ночью умер храбрый Мерген.
      Со — сушило для юколы. Юкола — сушёная рыба.
     
     
      СКАЗКА ПРО ЛИСУ
     
      Жила иа дереве белка с бельчатами. Однажды прибежала лиса и говорит:
      — Белка, отдай мне бельчонка!
      — Не отдам! — кричит белка.
      — Отдай, а то дерево ваше топором срублю, всех вас на вертеле поджарю! — кричит лиса.
      Испугалась белка, отдала бельчонка. Лиса унесла его в лес и съела. И опять прибежала:
      — Отдай бельчонка!
      — Не отдам!
      — Отдай, а то дерево ваше топором срублю, всех вас на вертеле поджарю!
      Белка отдала ещё одного бельчонка. Сидит, плачет. Прилетела цапля. И спрашивает:
      — Что ты плачешь?
      — Да вот, повадилась ко мне лиса, бельчат забирает. Грозится, если не отдам, дерево топором срубить, бсех нас на вертеле поджарить.
      — Не плачь, белка. И не верь лисе. Когда она снова придёт, скажи: «Нет у тебя ни топора, ни вертела». А когда спросит, кто тебя научил, скажи: «Цапля». — И цапля полетела к морю.
      Пришла лиса. И опять кричит:
      — Отдай бельчонка, а то дерево ваше топором срублю, всех вас на вертеле поджарю!
      — Нет у тебя ни топора, ни вертела, — отвечает белка.
      — Кто тебя научил таким словам, глупая белка?
      — Цапля меня научила, — отвечает белка.
      — Где эта цапля?
      — Полетела к морю.
      «Я съем эту цаплю», — решила лиса. И побежала к морю. Увидела цаплю и подкрадывается. Близко была лиса, а цапля взлетела. Лиса бросилась за ней и вцепилась ей в хвост. И поднялась вместе с цаплей над землёй. Цапля полетела над морем. Лиса крепко держится. Внизу показался островок. Устала лиса и разжала зубы. Упала на островок. «Что делать?
      Как иа землю перебраться?» — думает она. Но ничего не придумала. Сидит на берегу, плачет:
      — О-о! О-о!
      Из воды высунул голову нерпёнок.
      — Что ты плачешь? — спрашивает.
      — Я не плачу. Это я так пою, — отвечает лиса.
      — О чем ты поёшь? — спрашивает нерпёнок.
      — Я пою о том, что я — учёная лиса, счёту обучена, пересчитала все породы зверей. Только вы, нерпы, не сосчитаны. Да вас, наверное, немного.
      — Нет, иаш народ большой, — говорит нерпёиок. — Нас много.
      — Сколько вас?
      — Сколько — не знаю, а если все мы всплывём, то от этого острова до берега всё море заполним.
      — Ну, всплывайте, — говорит лиса. — Я буду вас считать.
      Нерпёнок нырнул в воду, и вскоре море забурлило, и всплыли все нерпы этого моря. Было их видимо-невидимо! Заполнили всё море до самого берега!
      и побежала лиса по головам к берегу. Бежит и приговаривает: «Раз, два, три! Раз, два, три! Раз, два, три!» Перепрыгивает с нерпы на нерпу. Вот и берег. Прыгнула лиса на землю, уставила лапы в бока и хохочет.
      — Ну, сколько нас? — спрашивают нерпы.
      А лиса хохочет — остановиться не может.
      — Обманула я вас! — кричит. — По вашим головам сухой на землю выбралась! А считать-то я умею только до трёх! Зато хитростей у меня — трижды три!
      — Зря ты наш народ побеспокоила, — сказала старая нерпа. — Ты вредный зверь, лиса. Хитростей у тебя и вправду много, однако не хватит, чтобы от человека уберечься.
      Права была старая нерпа. Голодная лиса кинулась еду искать и тут же угодила в капкан охотника.
      КРАСАВИЦА
      жнмнм а берегу реки жила красавица. Однажды пошла она по воду. Возвращается в чум, а там на почётном месте, против дверей, сидит богатырь охотник. Красавица накормила гостя.
      — Буду жить с тобой, — сказал богатырь.
      — Я рада тебе, — сказала красавица. — Я живу одна.
      Нет в моём чуме ни сочного лосиного мяса, ни жирных осетров. Ты будешь приносить мне и рыбу и мясо.
      Стали они жить вдвоём. Богатырь к реке ходил — рыбу ловил, в лес ходил — зверя стрелял. Всего у них было вдоволь. Крышу дома сделали из лосиного сала. Так и жили.
      Однажды пришла женщина с коротко обрезанными волосами. Охотник был в тайге. Женщина подошла к дому и стала грызть крышу. Голодная была. Красавица вышла, смотрит — женщина из чужой земли. Одежда на ней — чужая, не из рыбьей кожи, а из звериной. Красавица пригласила её в дом, накормила.
      Женщину ту звали Пэгэликту, что значит «стриженая». Пэгэликту говорит:
      — Давай я у тебя в голове поищу.
      — Нечего искать, голова у меня чистая, — говорит красавица.
      Но Пэгэликту запустила пальцы в её волосы. Тут красавицу в сон потянуло. Заснула она. Тогда Пэгэликту расплавила олово и налила ей в уши. Перестала дышать красавица. Пэгэликту переоделась в её одежду, а тело красавицы оттащила в лес.
      Поздно вечером вернулся охотник. Было темно. Он не догадался, что его встретила не жена, а чужая женщина.
      — Зачем волосы обрезала? — спросил он.
      — Я огонь разводила, волосы загорелись, я их обрезала.
      Утром Пэгэликту говорит:
      — Переедем на тот берег, здесь нечистая сила.
      Они переехали на тот берег. Там жили младшие братья охотника, шесть богатырей. Один из братьев пошёл встречать лодку. А потом пришёл домой и сказал:
      — Старший брат нас обманул. Говорил, что жена у него красавица. Говорил, что волосы у неё длинные, блестящие. Я видел его жену. Она совсем не красавица. И волосы у неё коротко обрезаны.
      Охотник пришёл к братьям, а они говорят:
      — Сами себе стройте чум. С нами жить не будете.
      Старший брат и Пэгэликту построили чум. Однажды шестеро братьев поехали на другой берег. Пэгэликту закричала:
      — Стойте! Не плывите туда! Там нечистая сила!
      Но братья её не послушали. На том берегу они пошли в гору, искать черёмуху. И нашли красавицу. Красавица не дышит. Осмотрели её. Раны иет. И увидели в ушах олово. Осторожно иожом вытащили олово. Красавица говорит:
      — Вы меня оживили.
      Братья завернули её в берёсту и поволокли домой.А сверху набросали ветки черёмухи.
      — Что у вас? — кричит Пэгэликту.
      — Черёмуха, — отвечают братья.
      — Дайте и мне! — кричит Пэгэликту.
      Дали ей ветку. Дома братья и красавица стали смеяться над Пэгэликту.
      Охотник услышал голос красавицы и пошёл к братьям.
      — Зачем пришёл? Живи с Пэгэликту! — говорит красавица.
      — Я возьму тебя в мой дом, — говорит охотник. — Ты моя жена. А Пэгэликту будет дрова носить, еду варить.
      Красавица снова стала жить у охотника. И вот родила сына. Все обрадовались: и она, и отец, и его братья.
      Однажды охотник с братьями пошёл ковать железо, чтобы сделать оружие. Пэгэликту побежала к нему и говорит:
      — Твоя жена зовёт меня за черёмухой.
      Потом прибежала домой и говорит:
      — Твой муж велел нам принести черёмухи. Поедем на ту сторону. И ребёнка возьмём с собой.
      Красавица рассердилась. Но не сказала ни слова. Взяла сына, спустилась к лодке. Когда они переехали на тот берег, Пэгэликту говорит:
      — Иди, ищи черёмуху, а я покачаю ребёнка.
      Красавица отдала ей ребёнка и пошла в гору. А Пэгэликту отъехала от берега. Красавица увидела это и кричит:
      — Отдай моего ребёнка!
      А Пэгэликту подняла его над головой, засмеялась и сказала:
      — Жалко ребёнка! — сказала и бросила его в воду.
      Заплакала красавица. А Пэгэликту приплыла домой, прибежала к охотнику и говорит:
      — Твоя красивая жена сгубила ребёнка, утопила его в реке. А теперь боится домой возвращаться.
      Рассердился охотник, прыгнул в лодку, поплыл на тот берег. Подошёл к красавице, не сказал ни слова. Вытащил большой нож, отрубил ей руку, бросил её в воду.
      Вернулся охотник домой. Узнали братья, что на том берегу случилось, и убежали прочь.
      Остался охотник вдвоём с Пэгэликту.
      А на том берегу красавица без руки сидит совсем одна. Подошёл к ней козёл, лизнул плечо, рана зажила. Козёл говорит:
      — Старшая сестра, я рыбы наловил, она на берегу лежит, там есть и котёл, пойдём еду варить.
      Они пошли, сварили рыбу, поели. На другой день козёл чум построил. Стали они жить в чуме.
      — Кто ты, козёл, — спрашивает красавица, — почему ты заботишься обо мне?
      — Потом узнаешь, — отвечает козёл.
      Несколько лет прошло. Козёл стал редко дома бывать. Утром уходит, вечером возвращается.
      — Где ты пропадаешь? Мне одной скучно, — говорит красавица.
      — Сестра, — отвечает козёл, — я играю с моим племянником.
      — А где твой племянник?
      — Он по утрам выходит из воды.
      — Завтра я пойду с тобой, посмотрю, — сказала красавица.
      Она приготовила вкусную еду из рыбы с ягодами, сварила кашу и пришла с козлом на берег. Еду поставила на маленький столик, а сама спряталась в кустах.
      Козёл закричал:
      — Мальчик, иди сюда!
      Из воды вышел мальчик. Он подошёл к столику, попробовал рыбу с ягодами и сказал: «Вкусно».
      Тут из кустов выскочила красавица, схватила мальчика, прижала к себе одной рукой.
      — Папа! Мама! Спасите! — закричал мальчик.
      — Я — твоя мама, — сказала красавица.
      — Нет, мои папа и мама живут в воде! — закричал мальчик.
      Из воды показались два огромных кита. Они сказали:
      — Она — твоя настоящая мать. А мы кормили, растили тебя, потому что люди тебя обидели.
      Киты оставили на берегу много разной еды и уплыли. Козёл сказал:
      — Теперь я ухожу. Еды здесь много. Хватит надолго. Не зря я тебя звал сестрой. Я — твой младший брат. — И козёл ушёл.
      Мальчик попросил:
      — Мама, свей мне нитку.
      — Как же я совью нитку одной рукой? — сказала красавица.
      Мальчик принёс крепкой травы, и вдвоём с матерью они свили нитку.
      Потом он говорит:
      — Мама, сделай мне крючок.
      — Как же я сделаю крючок одной-то рукой?
      Но всё-таки согнула иголку и сделала крючок. Сын пошёл к реке ловить рыбу.
      Закинул удочку. Сидит, ждёт. Вдруг — конгор-р, конгор-р! — загудела леска. Что-то попало на крючок.Потянул мальчик — еле вытянул. Оказалось — рука, а на руке кольцо и браслет.
      — Если ты мамина рука, то прирасти к своему месту! — крикнул мальчик. И снова закинул удочку. На этот раз попался большой осётр. Мальчик принёс осетра домой и говорит:
      — Мама, нарежь мне рыбы.
      — Ты всё смеёшься надо мной, — говорит красавица. — Как же я одной-то рукой нарежу?
      Тогда сын говорит:
      — Я нашёл твою руку, мама. Теперь у тебя две руки.
      Красавица смотрит — глазам не верит: две руки у неё! Обняла она
      сына двумя руками. Потом рыбы ему нарезала. Стал сын приносить много рыбы.
      Так они и жили.
      Пришла зима. Красавица сделала сыну лук и стрелы, чтобы он мог зверя бить. Она сказала:
      — Сын, вот тебе лук и стрелы, учись охотиться, только не посылай стрелу на ту сторону реки.
      Но сын однажды послал стрелу на ту сторону реки. Потом пошёл её искать. Стрела вонзилась в дверь большого чума. Мальчик открыл дверь и вошёл. В чуме жил охотник с женой. Охотник говорит:
      — Заходи, мальчик, садись, ешь мясо. А потом расскажи нам сказку. Ты знаешь сказки?
      — Да, знаю, — отвечает мальчик, — слушайте. У охотника была жена-красавица и была служанка, некрасивая, коротко остриженная. У красавицы родился сын. Служанка однажды говорит охотнику: «Твоя жена зовёт меня за черёмухой». А потом говорит красавице: «Твой муж велел нам принести черёмухи. Поедем на тот берег. И ребёнка возьмём с собой».
      Тут охотник прервал мальчика и говорит:
      — Старуха, кричи «ке! Ь>
      — Сам кричи «ке!», — отвечает старуха.
      Мальчик продолжает:
      — На том берегу служанка говорит: «Ты пойди, поищи черёмуху, а я покачаю твоего сына». Красавица пошла в гору, а служанка прыгнула в челнок и отъехала от берега. Красавица кричит: «Отдай моего ребёнка!» А та бросила малыша в воду и крикнула: «Жалко ребёнка!» Охотнику она сказала, что красавица сама утопила сына. Рассердился охотник, переплыл на тот берег, отрубил красавице руку, бросил её в воду. А мальчика вырастили в реке два огромных кита. Красавица нашла мальчика, сделала ему оружие. Мальчик стал охотником. Я стал охотником! А теперь я нашёл отца. Здравствуй, отец!
      Охотник бросился обнимать мальчика, а жена его, злая Пэгэликту, выскочила из чума и побежала куда глаза глядят.
      Мальчик с охотником поплыли на тот берег за красавицей. И стали они жить втроём.
      Охотник научил сына осетров ловить, лосей стрелять. Всего у них стало вдоволь. Так и жили. Всё.
      ' Ке — возглас одобрения, которым слушатели говорят, что им нравится сказка.
     
     
      ШЕРШАВАЯ ПЛЕШЬ
     
      Жил на берегу моря охотник. Пошёл он однажды на север. Идёт и видит: лежит в прибрежных скалах нерпа. Хочет нерпа в море уплыть, а не может. Взял охотник бедную нерпу, поднёс к самой воде, пустил в море. Уплыла нерпа.
      Пошёл охотник вверх по реке.Идёт и видит: подползает змея к гнезду птицы чикчи, хочет съесть птенцов. Убил охотник змею, спас птенцов. Идёт дальше. Догоняет его лодка. В лодке семь человек.
      — Здравствуйте! — говорит охотник.
      — Здравствуй! — отвечают из лодки.
      — Что нового? Куда едете? — спрашивает охотник.
      — Мы спешим на состязания, — отвечают из лодки. — Царь выдаёт замуж свою прекрасную дочь.
      — Возьмите меня с собой! — кричит охотник.
      — Нет, не возьмём, наша лодка маленькая, вмещает только семерых. — И они стали грести ещё сильнее.
      Вскоре ещё лодка показалась. В ней — шесть человек.
      — Возьмите меня с собой! — кричит охотник.
      — Нет, наша лодка маленькая, вмещает только шестерых, — ответили ему и поплыли дальше.
      Ещё лодка плывёт. В ней — пять человек.
      — Наша лодка вмещает только пятерых, — ответили охотнику. В четвёртой лодке сидело четыре человека.
      — Наша лодка вмещает только четверых! — крикнули они охотнику. В пятой лодке сидело трое.
      — Наша лодка только на троих, — сказали они. — Мы спешим, завтра состязания. — И они стали грести ещё сильнее.
      В шестой лодке сидело двое.
      — Наша лодка совсем маленькая, только на двоих, — сказали они. В последней лодке был один человек. Он совсем замучился: то вёслами гребёт, то рулём правит.
      — Я возьму тебя с собой, — ответил он богатырю охотнику и причалил к берегу.
      Они поели и поплыли вдвоём. На другой день добрались до города. А народу уже съехалось — лодку негде поставить! Весь берег забит. Кой-как причалили.
      — Ну, я пойду, посмотрю, как да что, — сказал хозяин лодки. Богатырь остался один. Он пошёл в лес, вырезал черёмуховую ветку,
      обстрогал её, а потом ударил себя по голове — коак! — и обернулся мухой. Обернулся мухой и полетел к царскому дворцу. Влетел в комнату красавицы. Она была одна.
      Охотник обернулся человеком, но не богатырём, а жалким нищим в лохмотьях, с шершавой плешью.
      — Ай! Шершавая Плешь! — вскрикнула красавица. — Откуда ты? Зачем ты здесь?!
      Нищий вытащил из-за пазухи черёмуховую палочку, ударил себя по голове — коак! — и обернулся прекрасным богатырём.
      Красавица ахнула и сказала:
      — Ты должен победить на состязаниях.
      Охотник снова обернулся мухой и улетел.
      Наступил полдень. Царь вышел из дворца. Все уже собрались. Царь сказал:
      — Начнём состязания. На берегу реки будет рассыпан мешок риса. Все зёрна пересчитаны. Кто самый ловкий, кто самый зоркий, кто самый проворный — тот и соберёт весь рис до зёрнышка.
      Начали богатыри собирать зёрна. Ловко собирают, зорко собирают, чисто собирают, а как начнут царские советники пересчитывать — всё не хватает нескольких зёрнышек.
      Царевна говорит:
      — Отец, пусть попробует собрать зёрна вон тот. Шершавая Плешь.
      — Что ты, дочка, — говорит царь. — Разве такой замухрышка справится? Настоящие богатыри собирают — и тем не под силу.
      А царская дочь не унимается:
      — Разреши, пусть попробует Шершавая Плешь.
      Царь согласился.
      — Подойди сюда. Шершавая Плешь, — сказал он. — Так и быть, разрешаю тебе собирать зёрна. Но знай: если всех не соберёшь — голова с плеч! Согласен?
      — Согласен, — ответил охотник, — только вы все уходите с берега, мне не мешайте.
      На берегу реки рассыпали мешок риса, и царь приказал всем уйти. Охотник сел на пенёк, задумался. Вдруг прилетела птица чикчи и спрашивает:
      — О чём думаешь, богатырь?
      — Я думаю, как мне этот рис собрать, ведь если ие соберу весь до зёрнышка, убьёт меня царь.
      — Не горюй, — говорит птичка, — я тебе помогу. Сейчас я созову всех птиц этого леса, и мы быстро всё соберём.
      Прилетели птички, стали собирать рис. Чисто собрали, до единого зёрнышка!
      — Смотрите, смотрите! — закричали люди около царского дворца. — Вон идёт Шершавая Плешь, несёт мешок риса! Быстро он его собрал! Наверное, не весь.
      Начали советники царя пересчитывать рис — всё сходится, до единого зёрнышка.
      Царь не поверил, снова приказал считать. Опять всё сходится. Царь руками развёл и сказал:
      — Ну ладно. Теперь другое состязание. Вот этот огромный камень надо поднять. Кто поднимет его выше всех — тот настоящий богатырь, тому я отдам мою прекрасную дочь.
      Начали богатыри по очереди подходить к камню. Одни не могли его даже от земли оторвать, другие чуть отрывали от земли и сразу бросали, третьи поднимали до щиколотки, четвёртые — до колен... Самый сильный богатырь поднял камень до пояса.
      Царская дочь говорит:
      — Отец, пусть попробует теперь Шершавая Плешь.
      — Что ты, дочка, — говорит царь, — куда ему! С тонкой-то работой он справился, а тут — другое дело, тут сила нужна.
      А царская дочь не унимается:
      — Разреши, отец. Хочу, чтобы он поднял этот камень.
      Царь засмеялся и сказал:
      — Ладно, иди. Шершавая Плешь, попробуй, да только тебе его даже с места не сдвинуть!
      Шершавая Плешь взял камень и легко поднял его над головой. Все ахнули. Царь за голову схватился. А Шершавая Плешь опустил камень на землю, потом снова приподнял его и поддал ногой. Камень взлетел высоко в небо, полетел в далёкую даль и упал в самую середину моря!
      Тут царь как вскочит да как закричит:
      — Я не просил тебя зашвыривать мой любимый камень! Ведь это камень для состязаний! Иди и разыщи его! Без камня не возвращайся! Иначе — голова с плеч!
      Шершавая Плешь пошёл к морю. Сел на берегу, думает. Из воды высунула голову нерпа. И спрашивает:
      — О чём думаешь, богатырь?
      — Я думаю, как бы мне достать царский камень для состязаний. Он упал в середину этого моря.
      — Знаю я этот камень, — сказала нерпа. — Сейчас мы тебе его принесём.
      Нерпа скрылась. Вскоре море у берега забурлило, будто закипело. Это тысячи нерп волокли царский камень. Они подтащили его к самому берегу. Богатырь взял камень, немного приподнял его и поддал ногой. Камень взлетел в небо, полетел в далёкую даль и упал рядом с царским дворцом, точь-в-точь на своё место!
      Богатырь вернулся к царю и говорит:
      — Я разыскал ваш любимый камень. Он снова лежит на своём месте.
      Что делать царю? Не хочет он отдавать дочь за нищего оборванца,
      а приходится. Назначил свадьбу.
      Тогда Шершавая Плешь вытащил из-за пазухи черёмуховую палочку, ударил себя по голове — коак! — и стал прекрасным богатырём охотником.
      Царь удивился и сказал:
      — Раз так, то отдаю тебе вместе с дочерью половину моей земли, половину моих людей.
      Охотник женился на царевне. Было у них много земли, много богатства, много слуг. Но всё равно охотник ходил в тайгу — зверя стрелять, ходил на реку — рыбу ловить. Так они и жили. Всё.
     
     
      ЭСКИМОССКИЕ СКАЗКИ
     
      ОЛЕНЕВОД КИЦИНИКУ
     
      Было это очень давно. Жил в тундре оленевод Кицинику. Был и маленький сын. Было у него семь оленей. Пас
      он в тундре своих оленей. Так и жили. Однажды сильный ветер задул. Долго дул ветер. Что делать? Идти нельзя.
      Буран с ног валит. Кицинику зарезал одного оленя. Ели. Жили. Шесть оленей осталось. Буран не утихает. Еда кончилась. Кицинику зарезал второго оленя. Опять ели. Жили.
      Пять оленей осталось. Доели оленя. А буран не утихает. Пришлось третьего оленя зарезать. Осталось четыре... А когда четвёртого оленя зарезал Кицинику, осталось их только три. А бурану нет конца. Надо жить, надо есть. Надо зарезать ещё оленя. Осталось два. Воет ветер, гонит снег. Ничего не видно. Хотел двух оленей сохранить бедный Кицинику. Хотел, чтобы дали они приплод. Да как сохранишь? Сын плачет, есть хочет. Кицинику зарезал ещё оленя. Один всего остался. Ели. Жили. И вот пришёл черёд последнему оленю. Заплакал Кицинику, зарезал оленя. Когда доели его, утих ветер.
      Утих ветер, ясно стало. Кицинику говорит жене:
      — Если здесь теперь останемся — с голоду умрём. Кто нам даст еды? Нет у нас соседей. Надо ярангу разобрать. Надо ехать туда, где много яранг, туда, где целое селение. У кого много оленей, к тому придём. Будем пасти оленей, будем есть.
      Сказал так Кицинику и замолчал. Молча ярангу разобрал, на нарту погрузил. Потом на нарту жену и сына посадил. Потом впрягся в лямку и потянул нарту.
      Потянул по белой тундре, потянул на запад. По дороге сын заплакал: пить хочет. Кицинику остановился. Остановился и снял лямку. Снял лямку и говорит жене:
      — Налево — берег. Направо — может быть болото. Пойду туда. Может, найду болото, найду воды.
      Жена согласилась, сказала: «Иди, Кицинику». И он пошёл. Когда он скрылся, вдруг откуда-то появилась женщина. Когда она подошла к нарте, жена Кицинику её спросила:
      — Откуда ты пришла?
      — Откуда пришла? Издалека я пришла, — ответила та. И сказала: — Подойди-ка ко мне.
      Жена Кицинику оставила своего ребёнка, слезла с нарты, подошла к той женщине. А та взяла жену Кицинику за голову и потёрла своё лицо о её лицо. А когда потёрлась, стало её лицо точь-в-точь такое, как лицо жены Кицинику. Потом говорит:
      — Я постерегу твоего ребёнка, а ты тоже воды поищи, пойди вон туда.
      Жена Кицинику поверила ей, пошла искать воду. А когда ушла, скрылась, та женщина скорее к нарте подскочила, на нарту села, ребёнка на руки взяла. Скоро Кицинику вернулся. Вернулся и сказал: «Не смог я найти воды. Нет воды». Не понял он, что это не жена его на нарте сидит, потому что лицо у той женщины было точь-в-точь такое, как у его жены.
      Та женщина говорит:
      — Поедем поскорее!
      Кицинику впрягся в лямку. Двинулись.
      А жена его воды не нашла и вернулась туда, где они остановились. Вернулась — нет нарты, нет сына, никого нет. И тогда закричала она:
      — Кицинику! Кицинику! Почему ты оставил меня, Кицинику!
      Услышал Кицинику голос жены. Услышал, остановился и сказал:
      — Тише! Тише! Как будто голос моей жены...
      А та женщина говорит ему:
      — Едем поскорей из этих мест. Это моя тень ходит по снегам и кричит.
      Кицинику тронулся в путь. И вот подъехали к большой яранге. Вошли. Яранга хорошая, очень чистая. Хозяева — богатые оленеводы — радушно их встретили, как дорогих гостей в дом пригласили. Кицинику говорит:
      — Мой сын пить хочет. Давно, ещё в дороге захотел. Дайте ему воды.
      Девушка, хозяйская дочь, дала мальчику воды. Мальчик начал пить. А когда напился, хозяева стали гостей кормить.
      Кицинику первый поел. А когда поел — глянул на затылок своей жены. Случайно глянул. А как глянул — так и замер; на затылке у неё был ещё один рот!
      «Нет, это не моя жена», — подумал Кицинику. И сказал тихонько девушке, хозяйской дочери:
      — Давай-ка выйдем, я что-то тебе скажу.
      Они вышли из яранги. Когда вышли, Кицинику сказал:
      — Подложи в костёр побольше топлива. Когда огонь большой станет, скажи той женщине: «Сядь поближе к огню, замёрзла ведь».
      Сказал так и замолчал Кицинику. Молча вошли они в ярангу. Девушка добавила топлива. Костёр разгорелся, огонь стал большим, тепло стало. Девушка той женщине говорит:
      — Сядь поближе к огню, замёрзла ведь.
      Та женщина пересела к самому огню. А когда пересела, Кицинику со всей силы толкнул её в костёр. Женщина в тот же миг превратилась в большого чёрного жука. Жук ринулся, гудя, вверх, в дымовое отверстие,
      но костёр был высокий, крылья жука огнём прихватило. Упал он в огонь, сгорел с треском.
      Кицинику пошёл жену искать. Пошёл назад в тундру, туда, где она осталась. И нашёл её. А когда нашёл — в большую ярангу привёл.
      Стали они тут жить. Хорошо жили. Кицинику оленей пас, в своей яранге жил.
      А потом Кицинику получил за работу оленя и олениху. Олениха приносила каждый раз по два оленёнка. Своё стадо стало у Кицинику. Очень хорошо он стал жить. Вот и всё.
     
     
      ДЕВОЧКА УКАМАНАН
     
      то было давно, говорят. Люди с берега на остров приехали. На острове двоих детей украли, девочку и мальчика. Девочку звали Укаманан, мальчика звали Кангу. На берег их привезли, к чукчам-оленеводам повезли, чтобы продать.
      На другой день чукча-оленевод пришёл. Эти люди ему SJl девочку Укаманан отдали, тридцать оленей взамен взяли.
      Чукча увёз девочку Укаманан.
      Девочка у него работает, за водой ходит, торбаза' шьёт,
      много шьёт. И всё думает: «Как бы мне сбежать, до дому добраться». И вот собралась. Мешок варёным мясом наполнила, запасные торбаза взяла и пошла. И вот идёт. Останавливается, ест. Потом спит. Просыпается, ест, опять идёт.
      Увидела ярангу. Вошла. Яранга пустая. Девочка огляделась. У одной стены — оленье мясо, у другой стены — человечье мясо. Девочка Укаманан испугалась. И тут женщина вошла. Вошла и спросила:
      — Ты чья?
      — Я с острова, — сказала Укаманан. — Люди с берега украли меня и продали чукче.
      — Куда теперь идёшь? — спросила женщина.
      — Иду в посёлок, оттуда переправлюсь на остров, — ответила Укаманан.
      Они стали есть. Когда поели, женщина постелила постель. Постелила и сказала:
      — Я очень крепко сплю. Вот череп моржа. Утром ударь меня черепом по голове.
      Утром Укаманан проснулась. Стала женщину будить. Та не просыпается. Укаманан взяла череп. Замахнулась. Но ударить побоялась. Положила череп. Женщина потом проснулась. Рассердилась.
      — Какая ты непослушная! — сказала она.
      Потом села. И говорит:
      — Ты не бойся меня. Я так сказала.
      ' Торбаза — высокие сапоги из шкур.
      Потом стали есть. Когда поели, дома сидели. Когда стемнело, опять стали есть. Когда поели, спать легли. Женщина сказала:
      — Если завтра черепом не ударишь, я тебя съем!
      Утром Укаманан проснулась. Моржовый череп взяла. Женщину по голове ударила. Женщина встала, засмеялась. И сказала:
      — Сегодня пойдёшь дальше. Когда пойдёшь, мою кухлянку' надень. Я ведь не человек. Я бурая медведица.
      Укаманан надела кухлянку. Надела и пошла. Быстро пошла. Посёлок уже близко. Мужчина увидел её и закричал:
      — Медведь! Большой медведь!
      Люди из посёлка побежали навстречу с луками, с копьями.
      Укаманан испугалась, заплакала, но получился медвежий рёв. Тогда Укаманан сняла капюшон. Когда сняла, все увидели её человечье лицо. Один мужчина сказал:
      — К нам Укаманан пришла! Снова продадим тебя чукчам! А пока иди ко мне в ярангу.
      Укаманан пошла к нему в ярангу. Стала там жить. Плохо она жила. Очень мало ела. Однажды вечером пошла на берег. Пришла, села. Села и начала плакать. Она говорила:
      — Мои отец и мать, посмотрели бы вы, как я плохо тут живу! Посмотрели бы вы, как мало мне дают еды.
      Потом она заснула. Во сне увидела, что с острова сюда байдара пришла. Рулевой сказал: «Укаманан, иди к нам, мы с острова». Укаманан к ним в лодку вошла. Люди стали грести. Приплыли к острову. Укаманан вышла на землю. Села. Мужчина из лодки бросил ей кусок китовой кожи с жиром. Он сказал: «Это твоя дорожная пища».
      Тут Укаманан проснулась. Огляделась. Поняла, что она на острове. «Может быть, я умерла», — подумала она. Снова огляделась и увидела на берегу большого кита. Его выбросило море.
      Укаманан пошла домой. Нашла свою ярангу. Подошла, просунула голову, закричала:
      — Эй, те, кто внутри!
      Отец говорит:
      — Тише! Будто бы голос Укаманан.
      Мать говорит:
      — Укаманан не придёт, она так далеко!
      Укаманан кричит:
      — Эй, те, кто внутри! . .
      Отец говорит:
      — Опять голос Укаманан. Пришла Укаманан.
      Девочка вошла в ярангу. Разделась. Когда разделась, стала есть. Поела и говорит:
      — Отец, собери всё селение. Там, у кромки воды, моя дорожная пища. Пусть идут разделывать.
      Отец всё селение собрал. Большого кнта стали разделывать. Когда разделали, стали делить по ярангам Дома все стали есть китовую кожу
      ' Кухлянка — верхняя меховая одежда, надевается через голову. Байдара- — лодка, каркас которой обтянут моржовыми шкурами. ' Если кто-нибудь убивает кита, добыча делится между всеми жителями посёлка поровну каждой ярацге. Охотник, убивший кита, окружается почётом.
      с жиром Так жили. В яранге Укаманан кончилась китовая кожа с жиром, а в селении у мнбгих она ещё есть. Однажды играет Укаманан с детьми, ест моржовую шкуру с жиром. А у детей китовая кожа с жиром. Дети стали девочку дразнить:
      — Наша еда очень вкусная, у нас китовая кожа с жиром! А твоя еда невкусная, твоя еда с шерстью.
      Укаманан заплакала, в скалы ушла. Села. Снова плачет. И заснула. Во сне увидела: возле яранги сидит. Встала, вошла в ярангу. Там женщина праздничную еду готовит. Увидела девочку, спрашивает: «Зачем ты пришла?» — «Я пришла, потому что дети меня дразнят. У них праздничная еда, китовая кожа с жиром, а у меня еда простая, у меня моржовая шкура с жиром. Моя еда с шерстью». Тогда женщина дала девочке Укаманан маленький кусочек китовой кожи с жиром. Девочка взяла, пошла к берегу, села. Рядом положила кусочек китовой кожи. И проснулась.
      ' Китовая кожа с жиром — самая любимая еда эскимосов. 9 В далекие времена
      Когда проснулась, увидела, что сидит, оказывается, на берегу. Домой пошла. Дома отцу говорит:
      — Моя игрушка лежит на берегу. Идите разделывать. Отец пошёл на берег. У кромки воды лежал огромный кит. Отец собрал людей. Разделали кита. Когда разделали, разделили по ярангам. Опять у всех была китовая кожа с жиром. Укаманан стала почётным человеком на острове. Так и жили. Всё.
     
     
      СИЛАЧ КАКАЛЯХАК
     
      Было это давно, говорят. Жил в Сивукаке мальчик Какаляхак. Был у него отец, была мать, была старшая сестра. Сестра была замужем за сивукакским старшиной. А старшина этот был злодей. Добычу у всех отбирал. Все звали его «грабитель».
      Однажды мальчик Какаляхак пошёл на берег. Пошёл на берег собирать морскую капусту. Он собрал капусты, и тут -W пришёл старшина. Пришёл и говорит:
      — Отдай капусту, я её съем!
      — Не отдам! — говорит Какаляхак. — Я её домой отнесу. Отец будет есть, мать будет есть.
      Тогда старшина отнял капусту и съел её. Какаляхак в слезах домой пришёл.
      — Что ты плачешь? — спросил отец.
      — Старшина у меня капусту отнял.
      — Не плачь! Он отнял у тебя капусту, чтобы ты стал силачом. Завтра мы откочуем на север. Иначг старшина нас убьёт. — Так сказал отец. Сказал и замолчал.
      Когда наступила ночь, спать легли. Когда наступило утро, проснулись. Когда проснулись, поели. Когда поели, ярангу разобрали. Когда ярангу разобрали, на север откочевали, в бухту. Там ярангу поставили. Там жить стали.
      Какаляхак решил силачом стать. Какаляхак каждый день упражнялся, бегал, камни поднимал. В бухте зиму перезимовали. Кончилась зима. Какаляхак уже такие камни поднимал, что и двум мужчинам не поднять. Лето пришло. Какаляхак силу свою испробовать захотел. К матери пришёл, говорит:
      — Мяса поскорее свари, а я за капустой сбегаю в Сивукак. Какаляхак сухого топлива принёс. Мать костёр разожгла. Какаляхак
      побежал в Сивукак. На мыс прибежал, капусты набрал, обратно побежал. Когда к яранге прибежал, мясо ещё не сварилось. Отец сказал:
      — Ты бегаешь быстрее меня!
      Мясо сварилось. Сначала капусту поели, потом мясо поели. Потом спать легли. Утром к ним старичок пришёл. Он сказал:
      — В Сивукаке кита убили.
      — Кто убил? — спросил отец.
      — Старшина убил. Наш силач убил, — сказал старик.
      — Я пойду в Сивукак, мяса попрошу, — сказал Какаляхак.
      — Не ходи, старшина тебя убьёт, — сказал отец.
      — Пусть убьёт, — сказал Какаляхак. Сказал и замолчал. Когда поели, старичок ушёл в Сивукак. Отец сказал сыну:
      — Когда придёшь в Сивукак, к моей сестре, к своей тётке зайди. Какаляхак побежал в Сивукак. Старичка догнал, старичка обогнал,
      дальше побежал.
      В посёлке он к тётке не пошёл. К своей сестре пошёл, к жене старшины. Когда вошёл, сестра говорит:
      — Зачем пришёл? Мой муж тебя убьёт. Какаляхак говорит:
      — Пусть убьёт. Не боюсь. Ты мне жилы дай. Нитки буду вить. Сестра дала ему жил. Какаляхак начал нитки вить. Сестра говорит:
      — Скорей. Муж придёт, тебя убьёт.
      И вот старшина пришёл. Пришёл, посмотрел на гостя и говорит:
      — Это ты пришёл?
      — Да, я, — отвечает Какаляхак. Старшина жене говорит:
      — Дай ему кухлянку для борьбы. Какаляхак говорит:
      — Кухлянка плохая, дай дождевик.
      Сестра дала дождевик. Какаляхак надел. Старшина говорит:
      — Выходи на середину. Сейчас тебя поборю.
      Какаляхак вышел на середину, прыгнул, увернулся, на ногах устоял. Старшина хотел его схватить, но не смог схватить. Старшина устал, сел. Когда он сел, Какаляхак сказал:
      — Выходи, теперь я тебя поборю.
      Старшина не пошёл. Но Какаляхак его схватил и бросил. Голова старшины подвернулась вниз. Умер он. Тогда Какаляхак сестре говорит:
      — Мужа тебе жаль? У тебя ведь дети есть. Сестра говорит:
      — Хоть и жаль, а что я сделаю?
      — Если жаль, его пояс дай, — говорит Какаляхак. — Я его оживлю. Сестра дала пояс. Какаляхак стал им старшину бить. Старшина встал.
      Встал и говорит:
      — Ты, оказывается, сильный, Какаляхак. Тогда Какаляхак говорит сестре:
      — Я уйду и твой нерпичий мешок с собой возьму. Старшина жене говорит:
      — Ты этот мешок мясом наполни.
      Она наполнила мешок мясом. Какаляхак взял его и ушёл. У берега увидел тушу кита. Рядом два сторожа сидят. Один говорит:
      — Какаляхак пришёл! Какаляхак говорит:
      — Я пришёл. Сейчас отрежу китового уса. — Так он сторожам сказал и в воду вошёл! Подошёл к голове кита, ус начал дёргать.
      Сторож говорит:
      — Хватит, Какаляхак, старшина сердиться будет.
      Какаляхак два уса взял, в трубки свернул, в мешок положил. Потом мешок завязал, на спину взвалил, домой пошёл. В бухту пришёл, к яранге своей пришёл. В ярангу вошёл, мешок снял. Отец говорит:
      — Я думал, тебя убили. Какаляхак говорит:
      — Кто меня убьёт?
      Отец замолчал. Какаляхак замолчал. Молча мешок развязал. Китовый ус вынул, китовое мясо вынул. Мать говорит:
      — Откуда ты это взял? Какаляхак говорит:
      — Я старшину победил. Он мне всё дал. Вот китовый ус. Из одного сделайте ведро, из другого — сачок.
      Сказал так и замолчал Какаляхак. Мать начала варить мясо кита. Потом стали есть. Когда поели, пошли спать. Проснулись — стали есть. Какаляхак говорит:
      — Теперь пойдём назад, в Сивукак. Теперь нам не страшен старшина.
      Они разобрали ярангу, откочевали в Сивукак. Там ярангу поставили. Хорошо стали жить. Зиму перезимовали. Снова лето пришло. Из разных селений гости в Сивукак приехали. На байдарах приехали. Байдары на берег вытащили. По ярангам разошлись. Сивукакские гостей хорошо встречали, хорошо угощали. Когда поели, сказали:
      — Теперь состязания устроим.
      Гости говорят:
      — Мы тоже будем состязаться.
      Началась борьба. Многие боролись. А когда бороться кончили, старшина говорит:
      — Какаляхак, давай бороться. Давай на воздухе, на просторе поборемся.
      Какаляхак говорит:
      — Я не буду бороться.
      Старшина говорит:
      — Тогда мы в тесной яранге боролись. Теперь поборемся на просторе, чтобы люди нас видели.
      Какаляхак говорит:
      — Если ты хочешь, буду бороться, но, если ты умрёшь, я тебя не оживлю. Не оживлю, потому что ты меня убить хочешь, не оживлю, потому что ты с другими бороться не хочешь.
      Старшина на середину вышел. Какаляхак на середину вышел. Старшина не мог даже схватить Какаляхака. Какаляхак прыгал, увёртывался, уходил. Старшина устал, сел. Когда он сел, Какаляхак его схватил. Схватил, на землю швырнул, убил. Убил и закричал:
      — Жену его позовите!
      Её позвали. Она пришла. Какаляхак спросил:
      — Мужа тебе жаль?
      Она ответила:
      — Нет, не жаль. Он грабитель. Он плохой человек. — Так она сказала и замолчала. Замолчала и пошла в ярангу.
      Какаляхак сказал народу:
      — Я теперь самый сильный.
      Все согласились. Силач Какаляхак стал старшиной. Все хорошо стали жить. Всё.
     
     
      ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ СПРАВКИ
     
      Слово «этнография» в переводе на русский означает «народоведение», «описание иародов». Это наука, которая изучает состав, происхождение и расселение народов мира.
      В наших этнографических справках мы даём краткие сведения о происхождении народа: из каких племён и когда он сформировался, когда и откуда пришёл на те земли, где живёт сейчас. Современное языкознание объединяет языки в группы, а группы — в семьи. Основные языковые семьи, к которым принадлежат языки народов нашей страны, — это индоевропейская и алтайская. Индо-европейская семья делится на несколько групп, для нас главная — славянская группа. Алтайская семья делится на группы тюркскую, монгольскую и тунгусо-маньчжурскую. Носители языков, относящихся ко всем этим трём группам, живут в нашей стране.
      Далее мы даём краткие сведения о письменности, литературе, фольклоре народа, а также об основных его занятиях, обусловленных географией.
     
      Русские
     
      Нет, наверное, на земле человека, который бы не слышал о русских. Русские — самый многочисленный из народов Советского Союза, один из самых многочисленных народов Земли. В 1970 году из 208 миллионов человек в СССР было около 130 миллионов русских Ч Сейчас эта цифра значительно больше.
      Предки русских — древнеславянские племена — в начале нашей эры жили на территориях от Вислы до Днепра. Древнерусское государство — Киевская Русь — сложилось в IX веке. За время существования Киевской Руси (IX — XII века) славянские племена объединились в древнерусскую народность, которая стала основой для формирования трёх братских народов — русского, украинского и белорусского.
      В XIV — XV веках сформировалась русская нация, вокруг Москвы
      Здесь н дальше — данные Всесоюзной переписи населения 1970 года - сложилось централизованное Русское государство. В XVI — XVII веках русские начали заселять Нижнее Поволжье, Урал, Северный Кавказ, Сибирь, в XVIII — XIX веках — Прибалтику, Причерноморье, Закавказье, Казахстан, Среднюю Азию, Дальний Восток.
      Русские всюду вступали в тесный контакт с местными жителями, оказывали на них культурное и экономическое влияние, сами воспринимали их культуру.
      После Великой Октябрьской социалистической революции все отсталые, угнетенные народы российских окраин благодаря помощи русского народа смогли в короткий срок стать развитыми социалистическими нациями.
      Русский язык относится к славянской группе языков.
      Древнерусский язык (основа языков русского, украинского, белорусского) существовал с VII по XIV век. В X веке была создана письменность, начала развиваться литература («Слово о полку Игореве», XII век).
      Русский язык — язык межнационального общения. Более 10 миллионов человек, принадлежащих к разным народам СССР, родным языком назвали русский. Остальные — почти все двуязычны, то есть наряду с родным языком хорошо знают русский. Все большее значение приобретает русский язык как язык международный. Сегодня за рубежом его изучает более 20 миллионов человек.
      Русские сказки привлекали внимание многих выдающихся писателей (А. С. Пушкин, П. П. Ершов, Л. Н. Толстой, А. Н. Толстой). Широко известен трёхтомник «Народные русские сказки» А. Н. Афанасьева. В наше время пересказом русских сказок занимается А. Н. Нечаев (родился в 1902 году).
     
      Калмыки
     
      Калмыки живут в Калмыцкой АССР, а также в прилегающих областях — Астраханской, Ростовской и в Ставропольском крае. Калмыков 137 тысяч человек.
      Предки калмыков — ойраты — жили в Центральной Азии. В конце
      XVI века ойраты перекочевали в Россию,. 40 лет двигались на запад и остановились в степях на правом берегу Волги. В 1609 году вошли в состав Русского государства.
      Калмыцкий язык относится к монгольской группе языков. До середины
      XVII века калмыки пользовались монгольским вертикальным письмом. В 1648 году ученый-просветитель Зая-Пандит создал калмыцкую письменность на основе монгольской.
      Она существовала вплоть до первых лет Советской власти. Но она не имела широкого распространения, её знало только буддийское духовенство.
      В 1924 году был создан новый алфавит на основе русской графики. Он сыграл большую роль в распространении грамотности. Начала развиваться калмыцкая советская литература.
      Вся страна знает выдающегося современного калмыцкого поэта Давида Кугультинова (родился в 1922 году), лауреата Государственной премии СССР (1976).
      Калмыцкий народ создал и сохранил богатейший фольклор. Его вершина — героический эпос «Джангар» (XV век). На русском языке в переводе поэта Семёна Липкина «Джангар» издавался много раз.
      Основное место в народном творчестве калмыков занимают сказки. Советский востоковед академик Б. Я. Владимирцев назвал Калмыкию второй родиной сказок после Индии.
      Главным занятием калмыков до Октябрьской революции было кочевое и полукочевое скотоводство.
      После революции калмыки стали жить оседло, начало развиваться земледелие, потом промышленность. Сложилась национальная интеллигенция.
      Столица Калмыкии — город Элиста.
     
      Уйгуры
     
      в нашей стране уйгуры живут в Казахстане, Киргизии, Узбекистане, Туркмении. Уйгуров в СССР около 175 тысяч человек. Основная масса уйгуров (4 миллиона человек) живёт в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая.
      До революции имели много наименований: таранчи (земледельцы), кашгарлыки (жители Кашгара), аксулуки (жители Аксу), сарты. В 1921 году на съезде представителей уйгурской интеллигенции по предложению крупного советского языковеда С. Е. Малова ""ыло восстановлено древнее самоназвание уйгуры.
      В средние века существовали уйгурские феодальные государства, в период их расцвета была создана самобытная культура, литература. Выдающимся поэтом, писавшим на древнеуйгурском языке, был Юсуф Бала-сагуни (XI век).
      Язык уйгуров долгое время служил языком межнационального общения в Средней Азии.
      Основоположники уйгурской советской литературы — У. Мухаммади (1906 — 1931), Т. Хасанов (1909 — 1937), И. Искандеров (1906 — 1970).
      Уйгурский язык относится к тюркской группе языков.
     
      Дунгане
     
      В нашей стране дунгане живут в Киргизии и Казахстане. Среднеазиатских дунган около 39 тысяч человек. Основная масса дунган (около 4 миллионов человек) живёт в Китае. Предки среднеазиатских дунган переселились в Россию в 70 — 80-х годах XIX века, после подавления дунганского восстания 1862 — 1877 годов.
      Язык относится к китайско-тибетской группе, близок к китайскому, с очень большими заимствованиями из арабского, персидского, русского языков.
      Письменность для среднеазиатских дунган создана в 1926 году. С 1952 года переведена на русскую графику.
      Основоположник дунганской советской литературы — выдающийся поэт, прозаик, лингвист, народный поэт Киргизии Ясыр Шиваза (родился в 1906 году).
      Главное занятие — земледелие. Дунгане принесли в Среднюю Азию рисосеяние, возделывание лекарственного мака, некоторых сортов овощей и фруктов.
     
      Хакасы
     
      Хакасы живут в Хакасской автономной области, на юге Красноярского края, по рекам Енисей и Абакан. Хакасов около 70 тысяч человек.
      Раньше хакасов называли абаканскими (или минусинскими) татарами. Это были живущие по соседству племена качинцев, кызыльцев, сагайцев, койбалов, бельтиров, шорцев и др.
      Эти племена были близкими и по образу жизни и по языку. В советское время они объединились в единую народность, приняли название хакасы.
      В 1924 году хакасы получили письменность. На хакасском языке развилась печать, литература.
      Известны писатели Н. Г. Доможаков (родился в 1916 году), М. Е. Кильчичаков (родился в 1919 году).
      Главное занятие — животноводство (овцы, козы, крупный рогатый скот, лошади), земледелие.
     
      Тувинцы
     
      Тувинцы живут в верховьях Енисея, в Тувинской АССР. До революции тувинцев называли урянхайцами, сойотами, сойонами. Тувинцы называют себя тыва, кижи (человек). Их около 140 тысяч. Язык относится к тюркской группе языков.
      После окончания гражданской войны (1918 — 1921), после изгнания из Тувы белогвардейцев и интервентов была провозглашена Тувинская Народная Республика, прочно связавшая свою судьбу с Советским государством. В 1944 году Тува вошла в состав Советского Союза.
      В 1930 году была создана национальная письменность. На основе богатого фольклора быстро развивалась тувинская литература. Основоположник ее — выдающийся писатель и государственный деятель Салчак Тока (1901 — 1974). Его повесть «Слово арата» была удостоена Государственной премии СССР (1951). Широко известны поэты С. Сарыг-оол (родился в 1908 году). С. Пюрбю (1913 — 1975), Ю. Кюнзегеш (родился в 1927| году).
      К'традиционным занятиям — скотоводству, охоте — прибавились земледелие, работа на промышленных предприятиях, стройках.
     
      Тофалары
     
      Тофалары (тофа) — небольшая тюркоязычная группа (620 человек). Раньше их называли карагасами. Сами себя называют туба (мн. число — тубалар). Живут в Иркутской области, в верховьях рек Бирюсы, Уды, Ии. Их соседи — восточные тувинцы, тоджинцы. Тофалары близки тоджиицам по происхождению, культуре, языку. Они хорошие охотники и так же, как тоджинцы, разводят северных оленей.
      Язык бесписьменный. Тофалары грамотны, все знают русский язык.
      Записями тофаларского фольклора занимался в конце XIX века известный востоковед Н. Ф. Катанов (1862 — 1922).
      Главное занятие — охота, оленеводство. С переходом на оседлость появились животноводство, огородничество.
     
      Кеты
     
      Кеты, возможно, самый загадочный из народов, ныне живущих на земле. До революции их звали енисейцами, енисейскими остяками. Самоназвание народа — кеты (люди). Кеты живут отдельными небольшими группами по Енисею от впадения в него реки Сым на юге до Курейки на севере, а также в низовьях Подкаменной Тунгуски и по течению Елогуя.
      Кетов около 1200 человек, на кетском говорят около 900 человек.
      Сегодня кетский язык стоит изолированно, то есть не относится ни к одной из языковых семей. Он резко отличается от языков окружающих народов. До последнего времени ои был мало изучен из-за чрезвычайной его сложности, «ошеломляющего многообразия его грамматических форм» (А. П. Дульзон).
      Учёные отнесли кетский язык к семье енисейских языков, куда входили языки аринский, ассанский, коттский, пумпокольский. Но сегодня эти языки — мёртвые. В 30-х годах XVIII в. учёные видели двух-трёх последних ассанов и одного старика аринца, в середине XIX в. застали пять человек, знавших коттский язык. Таким образом, кетский язык — последний живой язык из енисейской семьи, но и он может быть утрачен, так как все кеты, особенно молодые, — двуязычны, хорошо знают русский, пользуются им в повседневной жизни. Литературы на кетском языке нет. Язык бесписьменный. Отсюда видно, как важно безотлагательное изучение этого языка. Интерес к кетам, к кетскому языку в советской и мировой науке чрезвычайно велик. Народу и языку посвящено уже более трёхсот работ. Среди них — фундаментальный труд профессора Томского государственного педагогического института Андрея Петровича Дульзона «Кетский язык», удостоенный в 1971 году Государственной премии СССР.
      Изучение кетов — одного из древнейших народов Земли — может пролить свет на историю многочисленных народов Азии. По внешнему облику кеты резко отличаются от народов, их окружающих. Одни кеты — голубоглазые блондины. (Сами кеты утверждают, что это и есть древний тип еиисейцев.) Другие — похожи на американских индейцев.
      Енисейцы отличались и по культуре от окружающих народов Сибири
      и Севера, они умели выплавлять железо и обрабатывать его. 400 — 500 лет назад енисейцы жили в верховье Енисея и Иртыша.
      Учёные ещё в начале века обратили внимание на сходство енисейских языков с китайско-тибетскими (особенно с бирманским), северокавказскими и с языком басков, живущих на севере- Испании.
      Кеты по мере продвижения на север по Енисею воспринимали культуру народов Севера, в особенности эвенков и селькупов, с которыми они жили на одной территории, и одновременно теряли древнюю культуру, принесённую с юга.
      На Енисее кеты занимались охотой и рыболовством. После Октября они перешли на оседлый образ жизни, живут в рубленых домах, к традиционным занятиям прибавилось огородничество, звероводство, молочное жи вотноводство.
     
      Буряты
     
      Буряты живут в Бурятской АССР, в Читинской и Иркутской областях. в Советском Союзе 315 тысяч бурят.
      На территориях, где сейчас живут буряты, в XVII веке обитало много племён, эти племена образовали бурятскую нацию.
      В XVII веке буряты вошли в состав Русского государства.
      Язык относится к монгольской группе, распадается на много диалектов.
      До революции буряты пользовались монгольским письмом. В 1931 году была создана собственная письменность. Быстро выросла грамотность. Больших успехов достигла литература. Основоположник бурятской литературы — выдающийся писатель Хоца Намсараев (1889 — 1959).
      Широко известен бурятский героический эпос («Аламжи-Мерген», «Ге-сер»). На русский язык эпос «Гесер» переведён поэтом С. Липкиным.
      Главным занятием бурят было полукочевое и кочевое скотоводство, занимались они также охотой и рыболовством. К традиционным занятиям прибавилось земледелие, работа на промышленных предприятиях.
     
      Якуты
     
      Якуты живут на огромной территории Якутской АССР (свыше 3 млн. кв. километров), а также небольшими группами в пограничных областях и краях. Якутов около 300 тысяч человек.
      В начале XVII века Якутия вошла в состав Русского государства.
      Фольклор якутов богат и разнообразен. Широко известен якутский героический эпос — олонхо. Монументальное произведение «Нюргун Боотур Стремительный» в переводе на русский В. Державина издано в Якутске в 1975 году.
      Якутская письменность появилась фактически после революции. Начала развиваться якутская советская литература, основоположником её был революционер, писатель и общественный деятель П. А. Ойунский (1893 — 1939). Известны писатели С. Кулачиков-Элляй (родился в 1904 году), Д. Сивцев (Омоллон) (родился в 1906 году). Семён Данилов (родился в 1917 году) за книги стихов «Белая ночь» и «Белый конь Манчары» удостоен Государственной премии РСФСР им. М. Горького (1971).
      К традиционным занятиям — скотоводству, охоте, рыболовству — прибавилось земледелие, работа на промышленных предприятиях, стройках. Больших успехов достигла республика в культурном строительстве.
     
      Эвенки
     
      Эвенки (тунгусы) живут на обширных территориях Крайнего Севера от Енисея на западе до Охотского моря на востоке. На севере Красноярского края образован Эвенкийский национальный округ. Всего эвенков в СССР 25 тысяч.
      Предки эвенков жили в Прибайкалье. Отсюда они распространились на север, северо-запад и северо-восток по всей лесной зоне. В середине XVII века эвенки вошли в состав Русского государства.
      Эвенки живут раздробленно в окружении якутского, русского, бурятского населения. Большая часть эвенков говорит по-якутски, по-русски, по-бурятски. Меньшая часть пользуется родным языком.
      Эвенкийский язык относится к тунгусо-маньчжурской группе языков. В 1931 году эвенки получили письменность. Начала развиваться литература. Известен эвенкийский поэт и прозаик Алитет Немтушкин (родился в 1938 году).
      Эвенки занимаются охотой, рыболовством, на севере — оленеводством, в Забайкалье — земледелием.
     
      Нанайцы
     
      Нанайцы (гольды) живут в Хабаровском и Приморском краях по рекам Амуру и Уссури. Нанайцев 10 тысяч человек.
      Язык относится к тунгусо-маньчжурской группе. Письменность получили в 1931 году. Основоположники нанайской советской литературы — А. Самар (1916 — 1943), А.Пассар (родился в 1925 году). Григорий Хеджер (родился в 1929 году) за трилогию «Амур широкий» удостоен Государственной премии РСФСР им. М. Горького (1973).
      К традиционным занятиям нанайцев — рыболовству и охоте — прибавилось земледелие, скотоводство.
     
      Орочи
     
      Орочи — небольшая группа (1100 человек), живущая в Хабаровском крае по рекам Тумнин и Хунгари. В устье реки Тумнин расположено ороч-ское село Уська Орочская.
      Орочский язык относится к тунгусо-маньчжурской группе. Особенно
      близок он к удэгейскому. Язык бесписьменный. Употребляется лишь в домашнем обиходе. Все орочи знают русский язык.
      Орочи занимались рыболовством, морским зверобойным промыслом, охотой. Теперь добавилось скотоводство.
      Ороч Будэнгэри Акунка был одним из проводников знаменитого путешественника В. К. Арсеньева. Потомки Акунки составляют сегодня основу самого многочисленного (более 200 человек) орочского рода Акунка.
     
      Эскимосы
     
      Слово «эскимосы» происходит от индейского слова «эскиманцык» — «питающиеся сырым мясом».
      Эскимосы живут в арктических зонах Канады и в Гренландии. Всего на земле около 80 тысяч эскимосов. В 1861 году создана эскимосская письменность. Существует эскимосская литература.
      В Советском Союзе на побережье Берингова моря в Чукотском национальном округе живут азиатские эскимосы (1300 человек).
      Язык эскимосов относится к особой эскимосско-алеутской семье. Так как эскимосы живут раздробленно, на огромных территориях, язык распадается на множество диалектов. Язык азиатских эскимосов распадается на 4 диалекта. Советские эскимосы получили письменность в 1932 году. На эскимосском языке дети обучаются в первых двух классах, потом — на русском. Эскимосы живут среди преобладающего чукотского населения, поэтому почти все наряду с родным языком знают чукотский.
      До революции эскимосский язык и фольклор изучал политический ссыльный, писатель и учёный В. Г. Богораз (1865 — 1936), в советское время — учёные Е. С. Рубцова, Г. А. Меновщиков. Известен эскимосский поэт Юрий Анко (1930 — 1960).
      Традиционное занятие эскимосов — охота на тюленей, моржей, китов.