DjVu

      МАМА

      Закрой глаза, прислушайся. И ты услышишь мамин голос. Он живёт в самом тебе, такой знакомый, родной. Его не спутаешь ни с одним другим голосом. Даже когда станешь взрослым, всегда будешь помнить мамин голос, мамины глаза, мамины руки.
      Мама.
      Ты ещё не умел говорить, а мама понимала тебя без слов. Угадывала, что ты хочешь, что у тебя болит. Ты ещё не умел ходить, мама носила тебя на руках. А потом мама научила тебя говорить, ходить... Мама прочла тебе первую книжку.
      От мамы ты узнал имена птиц — воробей, ласточка, синица.Узнал, что у каждого цветка есть имя — ромашка, василёк, иван-да-марья.
      у Мама принесла домой сухую веточку и поставила её в воду. И вскоре веточка — сухая, безжизненная веточка — зазеленела. А потом на ней появились светло-лиловые цветы. Вся веточка покрылась цветами.
      — Что это? — удивлённо спросил ты.
      И мама ответила: — Багульник.
      На улице шёл снег. Мама протянула руку и поймала снежинку. На шерстяной варежке снежинка не таяла. Ты посмотрел и снова увидел чудо. Ты думал, что снежинка — крохотный пушистый комочек, а она оказалась красивой, ровной звёздочкой. Ты наклонился, чтобы лучше рассмотреть белую звёздочку,
      дохнул на неё, и звёздочка исчезла. На варежке осталась капелька воды.
      Первую снежинку помогла тебе увидеть мама.
      Мама всегда была рядом с тобой. И всё, что ты видел, всё, что окружало тебя, как бы начиналось с мамы.
      И любовь к Родине начиналась с любви к маме.
      Каждый день моего детства был связан с мамой. Озабоченная и радостная, спокойная и печальная, она всегда была рядом.
      В последний раз я видел маму на запасных путях Московского вокзала в Ленинграде, у воинского эшелона. Я был подстрижен под машинку, но форму ещё не получил. Это было накануне войны, в ноябре 1940 года. Мне тогда было восемнадцать лет.
      Моя мама погибла во время блокады Ленинграда, летом 1942 года.
      Но любовь к маме до сих пор в моём сердце, словно мама жива, только она где-то далеко, так далеко, что письма не доходят. Но она всегда есть. Я слышу её голос.
      С чего начинается Родина?
      Я задаю себе этот вопрос и сам отвечаю на него: Родина начинается с мамы.
     
     
      СТРАНА
     
      B большой стране у каждого человека есть свои маленький уголок —деревня, улица, дом, где он родился. Это его маленькая родина, а из множества таких маленьких родных уголков и состоит наша общая, великая Родина.
      Я родился в Ленинграде на улице Марата, в большом доме. Во дворе у нас росли три тополя. Они казались мне самыми высокими деревьями в мире. Ранней весной на тополях набухали клейкие почки, потом они раскрывались, как клювики птенцов, и появлялись листики, а вместе с листьями — тёмно-красные шершавые «сосульки». От молодой тополиной листвы пахло смолкой. До сих пор помню этот горьковатый запах. А потом как бы выпадал нетающий снег —это летел, кружился в воздухе, ложился на землю тополиный пух.
      Дворник ругал тополя за пух и без устали сметал его метлой. А нам, ребятам, нравился этот летний нетающий снег.
      В нашем городе много небольших рек и одна большая — Нева.
      Я помню, как весной по Неве плыли огромные льдины. Они задевали острыми краями гранитный берег, шуршали, с треском ломались, и от них шёл холод.
      — Куда плывут льдины? — спрашивал я маму.
      И она отвечала:
      — В море.
      В нашем городе есть и море —Финский залив. Он начинается в самом городе и местами очень мелкий, и летом я ходил по мелководью босыми ногами— море было мне по колено.
      И всё-таки наше море настоящее! Из Ленинграда отправляются в плаванье большие корабли. На реке Неве стоит на якоре крейсер «Аврора». Это он в октябре 1917 года грозным выстрелом дал сигнал к восстанию.
      «Аврору» называют кораблём Революции.
      А мой родной город — колыбелью Революции. И носит он имя Ленина — Ленинград.
      Я родился в Ленинграде. А где родился ты?
      Может быть, ты родился на севере, где зимой не бывает дня, а летом не бывает ночи? Деревья у твоего дома маленькие, карликовые —сосны и берёзки ненамного выше тебя. Зато над твоим родным краем загораются сказочные огни полярного сияния — словно тысячи лампочек: красных, синих, жёлтых — сияют в небе. А то, что холодно,— не беда: на тебе кухлянка, шубка из оленьего меха, а на ногах тёплые торбаса.
      Может быть, ты родился на юге, на берегу
      маленькой бурной речки, которая начинается в горах и впадает в море, и дом твой хотя и одноэтажный, но выше моего ленинградского, потому что стоит он на высокой горе. И возле твоего дома вьётся виноград и на деревьях зреют инжир и мандарины.
      А может быть, ты родился на востоке, на берегу океана. Океан называют Тихим. Но на самом деле он совсем не тихий. В океане бывают такие штормы, что берег гудит от грохота тяжёлых волн. А твой дом стоит в тайге, где водятся даже тигры. Самые настоящие, рыжие в тёмную полоску, с белыми упругими усами. А я видел тигра только в зоологическом саду.
      А может быть, ты родился...
      Но всё равно, где бы ты ни родился, вся наша большая страна принадлежит тебе. И ты с гордостью говоришь:
      — Эта страна — моя Родина!
      В Москве ещё вечер, а на Дальнем Востоке, на берегу Тихого океана, взошло солнце следующего дня.
      Московские ребята крепко спят, а хабаровские уже сидят за партами. В один и тот же день ребята на юге загорают, а на севере — ещё ходят в шубах.
      Наша Родина — Советский Союз — большая, великая страна.
      На географической карте она похожа на птицу, которая широко распахнула крылья.
      Одно крыло касается Тихого океана, другое достаёт до Балтийского моря.
      Долины и горы, леса и степи, реки и моря, города и деревни, тёплые края и холодные—это наша страна, наша Родина.
      В нашей стране живут разные народы, говорят на разных языках, звучат разные песни. У каждого народа своя история, свой путь. До, революции, при царе, все народы жили разобщённо, не доверяли друг другу, не приходили на помощь в трудную минуту.
      Революция объединила народы в одну семью. И тогда родилась новая, большая и могучая страна — Союз Советских Социалистических Республик — СССР. Это произошло в 1922 году.
      Слово «союз» и слово «семья» — родственные по смыслу слова. В семье все любят друг друга, помогают друг другу, в семье — всё общее: и радость, и горе, в семье одинаково любят всех детей. Так и в нашем Союзе.
      В гимне нашей страны поётся:
      «Союз нерушимый республик свободных...»
      В нашем Союзе, в нашей семье, пятнадцать республик: Российская, Украинская, Белорусская, Узбекская, Казахская, Грузинская, Азербайджанская, Литовская, Армянская, Латвийская, Киргизская, Таджикская, Молдавская, Туркменская, Эстонская.
      В нашей семье все равны. И все народы равны. В этом равенстве наша сила.
      У каждой республики — свои богатства. Одна республика славится пшеницей, другая хлопком, третья лесами. В одной добывают нефть, в другой уголь. Труд и богатства всех республик — это богатство всего нашего народа. И хотя каждый народ живёт в своём крае, в своей республике, все делают одно общее дело: вместе строят счастливую жизнь.
      Наклоняюсь к земле и прислушиваюсь. Глюк... глюк... глюк... Этот звук издаёт маленькая серебристая струйка воды — родничок. Он вырывается из земли и прокладывает себе путь между кочками и кустами. Здесь, на Валдае, он ещё маленький, безымянный. Но я знаю, он вырастет, окрепнет, станет рекой. И у него появится имя — Волга.
      Волга — главная река нашей страны. Она течёт с севера на юг почти через всю страну. По ней плывут большие суда, её воды вращают турбины могучих электростанций. Местами Волга разливается так широко, что не видно другого берега.
      Родину люди называют — Родина-мать, а Волгу — Вол га-матушка. Без Волги невозможно представить себе нашу Родину.
      А начинается Волга с ручейка. Глюк... глюк... глюк... Тот далёкий ручеёк — детство Волги.
      Я вспомнил о нём, когда плыл по великой реке на теплоходе «Кузьма Минин». Вспомнил, и всё пытался представить себе, как это он, махонький, превратился в такую огромную, полноводную реку.
      На правом берегу Волги стоит городок Чкаловск. Здесь родился замечательный советский лётчик, Герой Советского Союза Валерий Чкалов. Это он вместе со своими товарищами — Георгием Байдуковым и Александром Беляковым — совершил в тридцатые годы героический перелёт через Северный полюс в Америку.
      И хотя Чкалов не был в космосе, сегодняшние космонавты говорят: «В звёздных далях будет жить имя Чкалова».
      Я сошёл с теплохода и поднялся по ступенькам небольшого речного вокзала. В это время там зазвонил телефон и густой голос отозвался:
      — Чкаловск слушает!
      И мне показалось, что это ответил наш великий лётчик.
      — Чкаловск слушает! — сказал дежурный по пристани, а мне послышалось «Чкалов».
      И теперь мне уже казалось, что я приехал в город, где и сейчас живёт Чкалов, и бьётся сердце бесстрашного лётчика.
      А вот и одноэтажный дом, где он родился. Тут теперь музей — собраны вещи, которые находились в доме Чкаловых, когда Валерий Павлович был маленьким. Особенно мне запомнились салазки с загнутыми полозьями. Рядом надпись: «Санки Чкалова».
      На этих санях мальчик съезжал с крутых гор. Мчался так, что захватывало дух, и ему начинало казаться, что он оторвался от земли и летит. Валерий мечтал стать лётчиком, и его мечта сбылась.
      Чкалов стал летать. И своими бесстрашными полётами проложил путь будущим лётчикам, будущим космонавтам.
      Рядом с домом-музеем стоит дом-ангар. Здесь собраны все крылатые машины, на которых летал Чкалов.
      Валерий Павлович погиб как герой, испытывая новый самолёт.
      Чкалов был верным сыном Родины.
      На берегах Волги, в городах и сёлах, родилось много замечательных сыновей нашей Родины. И во время плаванья по Волге мне не раз довелось побывать в домах их детства.
      Город Горький назван в честь великого русского
      писателя Максима Горького. А раньше этот старинный русский город назывался Нижним Новгородом. Люди бережно сохранили дом, где прошли ранние годы писателя. Тогда его называли Алёшей. Алёшей Пешковым.
      Когда заходишь в этот дом, то сразу попадаешь в далёкое прошлое. Всё в этом доме не сегодняшнее — и мебель, и посуда, и одежда, и старинные иконы, висящие на стенках.
      Спали тогда на нарах, вещи хранили в сундуках, умывались из рукомойника. Всё это сохранилось. Даже скамья для наказания детей стоит на прежнем месте.
      Этот дом принадлежал деду будущего писателя — Каширину.
      Дом большой, а комнатки в нём тесные, потолки низкие. Многочисленная семья деда едва умещалась в нём.
      У Алёши не было своего угла, и он облюбовал комнату бабушки. Бабушка у него была доброй, приветливой. Всегда брала внука под защиту. Дед же был мрачным, чёрствым. Он жестоко наказывал детей за малейшую провинность — бил провинившегося прутьями. Доставалось от него и маленькому Алёше.
      Своё тяжёлое детство — годы, проведённые в доме деда,— Максим Горький описал в книге «Детство». Придёт время, и ты прочтёшь эту книгу. И поймёшь, почему Горький всю жизнь боролся с несправедливостью и жестокостью.
      Маленький Алёша Пешков стал великим писателем Максимом Горьким. Как в большой, сильной волжской воде нет-нет и сверкнёт отблеск маленького валдайского родника, так в творчестве писателя Горького часто возникают картины его собственного детства.
      А в городке Балакове. я пришёл в дом детства Василия Ивановича Чапаева.
      Дом этот низкий, покосившийся от времени. Кажется, он врос в землю. Не дом, а домишко. Крыша надвинулась на окна, как шапка на глаза. Окна у самой земли. И место, где стоит дом, раньше, до революции, называлось Сиротской слободой, словно жили в нём одни сироты.
      Чапаев! Когда произносят это имя, перед твоими глазами возникает бесстрашный красный командир, который на лихом коне мчится навстречу врагам. Бурка развевается на ветру. В поднятой руке сверкает сабля. Горящие глаза. Усы стрелами.
      И трудно себе представить, что Чапаев когда-то был босоногим мальчишкой, называли его Васяткой и жил он вот в этом покосившемся домике.
      Внутри дома всего одна комната. В ней побелённая русская печь и буфет, сделанный руками самого Василия Ивановича! На стене висит знаменитая чапаевская бурка. А рядом с буркой — лапти...
      В таких вот лаптях-лапоточках маленький Васятка отправился в первый раз в школу. А домой вернулся заплаканный. Засмеяли его за эти лапти. До революции в школу ходили дети тех, кто побогаче, и у них были сапожки. А тут пришёл лапотник.
      Но Васятка Чапаев был способный и трудолюбивый мальчик. У отца научился работать топором и рубанком. И в играх ребята выбирали его командиром — за смелость и справедливость. А когда Чапаев вырос, то стал командиром, и уже не в игре, а в настоящем бою. Красным командиром. Враги Советской власти боялись Чапаева, который в любом бою проявлял смекалку, смелость и высокое военное искусство. Не страшась штыков и пулемётов, мчался Чапаев вперёд, увлекая за собой бойцов-чапаевцев. И над рядами гремело грозное красноармейское «Уррра! Уррра!» Не выдерживали враги натиска, бежали от Чапаева.
      В старом покосившемся домике я как бы встретился с самим Чапаевым. И подумал, что его детство очень похоже на тот, казалось бы, незаметный родничок, который даёт начало великой реке.
      Помню, когда я простился с домом Чапаева и вышел из бывшей Сиротской слободы, то неожиданно очутился в светлом многоэтажном городе. Плотина мощной электростанции перегородила течение Волги. Посреди нового города проходит канал. И под окнами новых балаковских домов вереницей движутся суда. Словно вся Волга салютует родине Чапаева гудками своих теплоходов.
      Волга! Как много прекрасных сынов подарила она Родине. И люди бережно хранят память о них.
     
     
      ЛЕНИН
     
      Есть на Волге один дом, который особенно дорог людям. Этот скромный дом, который находится в городе Ульяновске, знают люди всего мира. В этом доме прошли детские годы Владимира Ильича Ленина.
      Каждый раз, когда переступаешь порог этого дома, кажется, что после долгой разлуки возвратился в родной дом. Здесь всё знакомо — и старый рояль в гостиной, и керосиновая лампа над большим .обеденным столом, и кресло в углу кабинета Ильи Николаевича. И Володина комната под самой крышей.
      Я нетерпеливо поднимаюсь по крутой лестнице и останавливаюсь в дверях. Комната маленькая — можно измерить несколькими шагами. Железная кровать, покрытая белым покрывалом, письменный стол и два стула с гнутыми спинками. На стене географическая карта с полушариями да полки с книгами.
      И ещё белая кафельная печь. Когда она топилась,
      хорошо, наверное, было прибежать с мороза и прижаться к ней ладонями и щекой.
      Я стою на пороге Володиной комнаты и словно жду, что сейчас послышатся торопливые шаги и сюда войдёт мальчик в гимназическом мундирчике с блестящими пуговицами. Рыжеватые волосы, выпуклый лоб, тёмные глаза... Володя Ульянов.
      Мне кажется, что я знал большую и дружную семью Ульяновых: трёх сыновей — Александра, Владимира, Дмитрия, и трёх дочерей — Анну, Ольгу и самую маленькую — Маняшу. И родителей — Илью Николаевича и Марию Александровну.
      В этом доме жили дружно и интересно. По вечерам в гостиной звучал рояль. Дети пели или слушали музыку. Или же вся семья собиралась в гостиной за большим столом. Мерцал огонёк керосиновой лампы (электрического освещения тогда не было), и мама, Мария Александровна, читала вслух интересную книгу. А под Новый год в гостиной появлялась пахнущая лесом ёлка и загорались свечи...
      Окно Володиной комнаты выходит в сад. И летом, когда оно было открыто, с Волги доносились гудки пароходов. Они тревожили сердце. Звали в далёкий путь. И однажды волжский пароход, шумно работая колёсами, навсегда увёз семью Ульяновых из родного Симбирска (так раньше назывался Ульяновск).
      Я стою на пороге Володиной комнаты и прислушиваюсь. Гудки с Волги доносятся сюда и теперь. И мне кажется, что я слышу гудок того парохода, который вёз Володю навстречу его героическому будущему.
      Каждый раз, когда я приезжаю в родной город, то прихожу на площадь к Финляндскому вокзалу и долго стою перед памятником Ленину.
      Памятник этот не обычный: вместо постамента — броневик. А Ленин стоит на башне броневика.
      Фуражка скомкана в руке. Пальто распахнуто движеньем. На бронзовом броневике Стоит товарищ Ленин.
      Этот памятник знаком мне с детства. Мы, ребята, часто приходили сюда и самым внимательным образом рассматривали броневик, трогали броню, считали пулемёты. А потом задирали головы и встречались глазами с Лениным. И мысленно переносились в
      апрельский вечер 1917 года. Что произошло в этот вечер, нам рассказывали старые большевики —так тогда называли ветеранов революции.
      Шёл 1917 год. В России прогнали царя. Революция! И Владимир Ильич спешит на Родину из Швейцарии, где он скрывался от жандармов царя. Когда поезд прибыл и Владимир Ильич вышел из вокзала, то остановился от неожиданности: вся вокзальная площадь была полна народу. Рабочие, солдаты, матросы пришли встречать Ленина. Площадь гудела. Звучали возгласы:
      — Да здравствует Ленин!
      — Да здравствует революция!
      Увидев вооружённых солдат, Владимир Ильич спросил:
      — Караул наш?
      — Наш, товарищ Ленин.
      — А броневики? — он кивнул на два броневика, стоящих у выхода из вокзала.
      — Наши! — был ответ.
      Вот тогда-то Владимир Ильич и решил выступить с башни броневика. Всем будет видно и слышно.
      Ленин говорил, что царя прогнали, а война продолжается, землю крестьянам не дали, а заводь! по-прежнему принадлежат капиталистам. Значит, революция ещё не победила. Но революция победит. И свою речь Владимир Ильич закончил словами:
      — Да здравствует социалистическая революция!
      ...Я стою на вокзальной площади у подножия памятника, и мне кажется, что ещё не замер голос Ильича, а броневик вот-вот с грохотом покатит по булыжной мостовой Питера.
      В детстве я жил летом на озере Разлив в дачном местечке Тарховке.
      Мы жили на берегу, где было много домов, дач, где звучала музыка и гуляли отдыхающие.
      А другой берег озера Разлив был пустынным. К самой воде подступил лес. И даже лодки редко причаливали к тому берегу. По утрам над озером курилась голубоватая дымка тумана, и противоположный берег казался загадочным...
      И на самом деле тот берег хранил тайну.
      Мы узнали её от старожилов. На том берегу летом 1917 года появился шалаш. У шалаша стояли грабли и узкая коса-литовка. А неподалёку был намётан свежий стог. С озера шалаша не было видно, только иногда рано утром из-за деревьев поднималась струйка дыма— это таинственный жилец зажигал костёр, готовил себе завтрак.
      В шалаше жил Владимир Ильич Ленин.
      Правительство помещиков и капиталистов искало Ленина — хотело, чтобы у рабочего класса не стало вождя. Партия приняла решение: укрыть Ильича, да так надёжно, чтобы ни один сыщик не мог его найти.
      Вот тогда-то на пустынном берегу озера Разлив появился шалаш.
      Когда мы, ребята, узнали об этом, то раздобыли лодку и поплыли на тот берег, чтобы разыскать ленинский шалаш. Берег оказался болотистым. Под ногами мягко пружинили кочки, а кругом росли кусты черники и остро пахло травой-дурманом. Идти было всё труднее. Иногда мы проваливались в болотную жижу по колени. Светило солнце. Звенели комары... Мы очень хотели найти шалаш Ленина и шли... шли... Шалаша нигде не было.
      Домой мы возвращались усталыми и огорчёнными. Но тут мой товарищ сказал:
      — Хорошо, что мы не нашли шалаш!
      Все удивлённо посмотрели на него.
      — Ведь если бы шалаш легко было найти, Владимиру Ильичу не удалось бы скрыться от ищеек врага.
      От этой мысли все повеселели.
      Теперь к ленинскому шалашу на Разливе ведёт широкая дорога, по которой подъезжают машины и автобусы.
      Вот он шалаш — такой же, в каком жил Ленин, и на том же месте! К шалашу прислонились грабли и узкая коса-литовка. А в сторонке стоит свежезамётанный стог.
      Над тёмной невской водой замер военный корабль. Трубы. Мачты. Орудия. На серой броне написано имя корабля — «Аврора».
      Крейсер «Аврора» — корабль Революции.
      25 октября (7 ноября) 1917 года носовое орудие «Авроры» дало боевой выстрел — это был сигнал к восстанию. И на Дворцовой площади грянуло грозное «Уррра!». Вооружённые рабочие, солдаты и матросы пошли на штурм Зимнего дворца, где укрылось правительство помещиков и капиталистов.
      «Это есть наш последний и решительный бой»,— так поётся в гимне нашей партии — «Интернационале».
      В последний и решительный бой повёл наш народ Владимир Ильич Ленин. В бой против помещиков и капиталистов, в бой против всех, кто живёт чужим трудом, в бой за счастливое будущее.
      Я очень горжусь, что мой родной город назван именем Ленина.
      Я иду по родному городу. Вдалеке над гладью Невы виднеется знакомый с детства силуэт крейсера «Аврора». Красуется Зимний дворец — он теперь принадлежит народу, как и всё в нашей стране. А вот за
      деревьями желтеет здание Смольного. И кажется, Смольный в любую погоду освещён солнцем. Смольный был штабом революции. Его коридоры помнят торопливые шаги Ильича, а в зале как бы слышится его голос. Здесь в ночь с 25 на 26 октября Владимир Ильич Ленин провозгласил начало новой жизни.
      Когда Ленин умер, мне было полтора года. Моя память сохранила только протяжные гудки. Гудели все заводы города и все паровозы. Мама поставила меня на подоконник и сказала: «Слушай!» Я слушал и ничего не понимал.
      Только когда прошли годы, я понял, что означали эти протяжные гудки— страна прощалась с Лениным.
      Стоял суровый январь 1924 года. Трещал мороз.
      Ледяной ветер обжигал лица. В Москве люди не покидали огромной, медленной очереди — они шли в Колонный зал, чтобы проститься с Лениным. На улице разжигали костры, грели у огня онемевшие руки и снова возвращались в очередь.
      Казалось, вся страна стоит в этой очереди и очередь пересекает всю страну от Тихого океана до Москвы.
      Белые от инея кони красноармейцев, рваное пламя костров, шорох медленных шагов. И у миллионов людей одна общая боль.
      Таким остался в памяти этот день.
      Люди моего поколения никогда не видели Ленина, не разговаривали с ним. О Владимире Ильиче мы узнали от своих родителей, от учителей, от соратников Ленина. И все, кто рассказывал об Ильиче, передавали нам свою любовь к Ленину.
      Время не удаляет, а приближает к нам вождя революции. С каждым годом мы всё больше узнаём о его жизни, о его работе.
      Без Ленина нельзя представить нашу Родину.
      Ленин всегда с нами. Ленин всегда живой.
      Когда мы были детьми, мы думали: как нам приблизиться к Ленину, как стать юными бойцами за дело Ленина?
      И Родина дала нам ответ: надо стать юным ленинцем — пионером.
     
     
      ЮНЫЙ ЛЕНИНЕЦ
     
      авсегда запомнил я запах кумача: резкии, праздничный, проникающий в самое сердце. Этот запах не выветрили годы, не выжглз война, и я ощущаю его так ясно, словно мне толькс что повязали красный, кумачовый галстук и ещё не замерли слова торжественного обещания — слива моей первой присяги: «Я, юный пионер Советского Союза...»
      Это было давно. Теперь, когда я вспоминс о то время, то понимаю, что я был пионером первой тяти-летки, комсомольцем второй пятилетки, коммунистом — с начала Великой Отечественной войны...
      Но до того как мне повязали кумачовый галстук, я ещё был октябрёнком. Хорошо помню малиновую суконную звёздочку. Её приколола к моей курточке вожатая —шестиклассница с тонкими косичками, казавшаяся мне необычайно взрослой. Я ходил счастливый и всё время проверял рукой: на месте ли моя звёздочка.
      С этой звёздочкой в мою жизнь вошли новые, неведомые до того понятия. Я узнал, что существуют красные и белые (мы — красные), рабочие и буржуи (мы — рабочие), что есть Ленин (дедушка Ленин). Ленин умер, но все вокруг говорили: Ленин жив. И мы любили его живого. Недавно научившиеся читать, мы читали: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Мы не знали, кто это такие — пролетарии. Мы объясняли это слово по-своему: пролетарии — это красные. Мы учили наизусть слова партийного гимна:
      Это есть наш последний И решительный бой...
      И каждый из нас, носящих на груди большую суконную звёздочку, считал, что непременно будет участвовать в этом последнем, решительном бою. Мы мечтали о работе на Днепрогэсе, о службе на границе, в авиации... Вся жизнь страны, как в фокусе, сходилась в этой звёздочке. Я трогал её, большую и шершавую, рукой и говорил:
      — Я — октябрёнок!
      Я очень гордился тем, что октябрёнок. Я мечтал стать пионером. Мечтал нетерпеливо и горячо. Помню, с какой завистью смотрел я на старших ребят, носивших кумачовые галстуки. Я был убеждён, что пионеры — сильный, самостоятельный народ, готовый остановить поезд, чтобы предотвратить беду, задержать на границе нарушителя. Пионерам доверяют гораздо больше, чем нам, октябрятам. Их ближе допускают к тому большому делу, имя которого — революция.
      И вот настал долгожданный день — сегодня меня принимают в пионеры. Правильнее было бы сказать — нас. Принимали сразу человек двадцать. Я ждал на-
      ступления этого дня с волнением и страхом. Мне всё казалось, что может случиться что-то такое, из-за чего меня не примут в пионеры. Я вспомнил все свои прегрешения, все свои «неуды» —так в наше время именовались двойки. На всех уроках я повторял слова торжественного обещания, потому что, думал я, если я забуду хоть одно слово пионерской присяги, меня не примут в пионеры.
      И вот я стою на сцене. Актовый зал погружён в темноту, а сцена освещена. И мне кажется, что все прожекторы мира направлены на меня, светят мне в глаза и весь я так высвечен, что видны все мои мысли и нет у меня ни одной тайны. Я ничего не слышу — так сильно стучит сердце.
      Вожатая тихо говорит:
      — Три-четыре!
      — Я... юный... пионер... Советского... Союза...
      Двадцать голосов произносят эти слова, как один.
      А кажется, что не двадцать, а мой один голос так окреп, набрался такой силы, что звучит громко на весь зал:
      — Перед лицом... своих... товарищей... торжественно обещаю...
      Эти несколько мгновений длились бесконечно долго. Двадцать мальчишек и девчонок, стоящих на сцене, почувствовали какую-то новую общность.
      Цену этой общности мы узнаем позже, спустя восемь лет, когда на каждом из нас будет военная, выгоревшая от солнца гимнастёрка, а плечо будет оттягивать винтовка. Может быть, именно эта братская общность помогла нам выстоять, разгромить фашизм, освободить Родину. Но тогда эта общность зарождалась, проклёвывалась, как робкая зелёная травка.
      Торжественное обещание прозвучало и замерло. Вожатая подошла ко мне, и я почувствовал, как мою
      шею приятно холодит свежий кумач, и впервые вдохнул в себя этот радостный запах, похожий на запах цветка. Я вдохнул этот запах, и он остался во мне навечно. И сейчас я ощущаю его.
      Какой интересный, волнующий и тревожный мир вошёл в мою жизнь вместе со званием «пионер»!
      В Америке полиция схватила юного борца за свободу Гарри Айзмана. На страницах пионерских газет появился лозунг: «Свободу Гарри Айзману». Гарри Айзман стал моим другом. Я готов был ради него пересечь океан и идти на штурм тюрьмы, где томился Гарри. У меня на груди был значок: сквозь тюремную решётку пробивается рука с красным платком. «Это Гарри машет мне из своей камеры», — думал я. И ещё сильней любил Гарри. И моё сердце отстукивало: «Свободу Гарри Айзману!»
      Пройдёт время, и судьба сведёт меня с Гарри. Правда, это будет позднее и мы будем уже не мальчишками, а седыми, повоевавшими людьми, но я всё же смогу передать ему свои нерастерянные пионерские чувства и пожать братскую руку.
      Нас, пионеров тридцатых годов, воспитывало само время.
      В Испании шла война с фашистами. В нашем классе появилась карта Испании, где каждый день алыми флажками отмечалась линия фронта, где на стороне республиканцев сражались и советские добровольцы. Мы были влюблены в героев республиканской Испании — В Матэ Залку и Хозе Диаса.
      Да, пионерия сделала нас юными ленинцами — настоящими интернационалистами, вложила в наши сердца великую ленинскую идею дружбы народов.
      В пионерские годы у нас было много любимых песен. Среди них была песня простарогобарабанщика:
      Старый барабанщик, старый барабанщик, Старый барабанщик крепко спал. Он проснулся, перевернулся, Всех буржуев разогнал.
      Я часто вспоминаю эту песню, и она мне помогает в трудные минуты. И мне порой представляется, что с годами я сам превратился в старого барабанщика.
      Когда мы стали комсомольцами, мы говорили себе: мы живём в замечательное время. У нашего времени были свои позывные: «Магнитка», «Днепрогэс», «Комсомольск», «Челюскинцы», «Папанинцы».
      За каждым этим словом стоял подвиг —подвиг людей, строящих новую жизнь.
      Стране нужен металл. Вся страна помогала строить знаменитую теперь «Магнитку» — огромный металлургический комбинат на Южном Урале.
      Нужна электроэнергия! И вся страна принимала участие в строительстве «Днепрогэса» — первой мощной советской гидроэлекростанции на реке Днепр.
      Нужно осваивать природные богатства Дальнего Востока! И тысячи комсомольцев приехали в глухую тайгу и возвели прекрасный город на берегу реки Амур — Комсомольск.
      И на Севере мужественно работали советские люди. Пароход «Челюскин» (ледоколов тогда не было!) впервые прошёл по Северному Морскому пути от Мурманска до Берингова пролива. Здесь он был раздавлен льдами. Отважных «челюскинцев» спасли советские лётчики.
      А через несколько лет внимание всей страны было приковано к подвигу новых героев — «папанинцев». Первая советская научная станция «Северный Полюс», которой руководил Иван Дмитриевич Папанин, работала на дрейфующей льдине в Арктике...
      Трудовой энтузиазм стал нормой жизни советских людей. Время было мирное. В стране строилась новая жизнь. И мы мечтали стать строителями.
      Но нам пришлось стать солдатами.
     
     
      ВОЙНА
     
      Люблю наблюдать, как под лучами солнца рассеивается серебристая дымка тумана и в поле становится отчётливо виден каждый колосок. Колоски обступают меня — зелёные, цвета солдатской одежды. От ветра упругие стебли колышутся, раскачиваются и как бы движутся.
      И мне кажется, что идут они строем издалека. И вовсе это не колоски, а мои товарищи — бойцы. И один из колосков — я сам. Который из них? Всматриваюсь и не могу отличить свой колосок от других. Колоски похожи друг на друга, как солдаты. А солдаты похожи, как колоски. Всё у них, у солдат, одинаковое—и пилотка пирожком, и гимнастёрка, и сапоги, и винтовка на плече, и вещевой мешок за спиной.
      Где же мой колосок — зелёный, несозревший, необстрелянный? Отзовись!
      Я всматриваюсь вдаль и вижу его. Он колышется далеко-далеко на краю чёрной ямы — воронки от бомбы, круглой, словно очерченной циркулем. Стебель наклонился.Усики обгорели. В густом, тягучем дыму мой колосок маленький и одинокий. А где же мои товарищи-колоски, что были рядом? Они там, в чёрной яме. Никогда они уже не станут золотыми, никогда не увидят солнца и не умоются дождём.
      Они — мои товарищи. Я могу назвать их по имени. И хотя все солдаты похожи друг на друга, я никогда
      не спутаю их. Я помню, какие у каждого волосы спрятаны под пилоткой, какие лица, если отмыть их от пыли и копоти, какие глаза. Я могу рассказать жизнь каждого из них. Хотя их жизни тоже похожи одна на другую. Родился. Пошёл в школу. Стал октябрёнком, пионером. Вступил в комсомол. Окончил школу. Ушёл на фронт. И дальше жизнь обрывается — взрыв бомбы, чёрная яма с дождевой водой на донышке...
      Вокруг меня дышит, покачивается хлебное поле. Мой колосок—опять затерялся среди друзей. И стоим мы все вместе на родной земле. Война разделила нас на живых и мёртвых, а разлучить не может — так крепка солдатская дружба.
      22 июня 1941 года ранним утром немецкие фашисты напали на нашу Родину. Они сбросили бомбы на спящие города. Обстреляли из орудий тихие деревни. Подожгли поля. Они не разбирали, где взрослые, где дети,— всех убивали на своём пути. И топтали, топтали нашу родную землю.
      Весь наш народ поднялся на войну против фашистов.
      Когда началась война, мне было восемнадцать лет и я уже был бойцом Красной Армии — красноармейцем. У меня пилотка со звёздочкой^гимнастёрка с петличками, брюки защитного цвета и тяжёлые кирзовые сапоги. На плече винтовка со штыком, на ремне кожаные подсумки с патронами, через плечо противогаз в брезентовой сумке.
      Фашистские самолёты рвались к Москве, мы не пускали их. Мы стреляли по «стервятникам» из зениток— орудий с длинными стволами. Мы стреляли по фашистам снарядами, а они бросали на нас бомбы.
      Хорошо помню, как звучат падающие бомбы. Их звук приближался, нарастал, и казалось, бомба летит прямо в тебя. Но мы не убегали в укрытие, мы
      оставались у своих орудий. Для нас главным было — защищать столицу нашей Родины.
      Осенью фашисты совсем близко подошли к Москве. И тогда мы опустили стволы зенитных орудий и открыли огонь по фашистским танкам. На полях Подмосковья развернулась большая, тяжёлая битва.
      Днём и ночью наша батарея вела огонь. За нашей спиной был глубокий противотанковый ров. А впереди не осталось ни одной нашей части, впереди был враг. И не было приказа отступать. Это было очень трудное время.
      На помощь нам подошли танки с красными звёздами на броне. Огненным ураганом через наши головы полетели снаряды-ракеты, открыли огонь славные «катюши».
      Фашисты не выдержали, дрогнули, побежали!
      Фашисты не прошли к Москве.
      Но война не кончилась. Впереди было ещё четыре долгих года войны. Двадцать миллионов советских воинов погибли в боях за Родину.
      Эта война была самой тяжёлой, какую знал наш народ.
      А первый удар врага приняла на себя легендарная Брестская крепость.
      Фашисты стреляли по крепости из десятков орудий. Бросали бомбы. Жгли огнемётами. Стены рушились, казармы горели. Сколько раз врагу казалось, что с крепостью покончено, что защитники сломлены. Но каждый раз, когда фашисты, выставив автоматы, подходили к дымящимся развалинам, их встречал огонь.
      Защитники крепости были крепче камня.
      У них не было пищи, воды. Не хватало патронов и
      гранат. Среди защитников были женщины и дети. Много раненых.
      Фашисты всё ждали, что над крепостью наконец взовьётся белый флаг. Но над разрушенными, чёрными от копоти стенами, в дыму, в огне, реял красный флаг. Крепость не сдавалась!
      Я попал в Брестскую крепость после войны. Помню горы развалин, разрушенные казармы, выщербленные осколками снарядов стены и крепостные ворота. Я читал надписи, нацарапанные штыками на стенах подвалов: «Умрём, но из крепости не уйдём!»
      Но самое большое впечатление произвели рассказы людей, которые в те дни были детьми. Ведь на их глазах герои-отцы совершали свои подвиги.
      Передо мной фотография: военный и две девочки в матросках. Это капитан Владимир Васильевич Шаб-ловский с дочерьми Раей и Таней. Снимок сделан незадолго до войны. Тогда семья Шабловских жила в крепости в Кобринском укреплении, в доме командиров 125-го стрелкового полка. Девочки любили ходить в гости к бойцам. Иногда даже обедали в красноармейской столовой. На первомайском концерте маленькая Рая читала стихи в полковом клубе. Красноармейцам нравилось. Они хлопали изо всех сил. Они любили дочерей командира. Кроме Раи и Тани, у Шабловских были ещё две малышки — Света и Наташа. Владимир Васильевич любил сажать себе на плечи всех четырёх девочек, ходить вокруг стола и петь.
      Я познакомился с дочерьми капитана Шабловского в Бресте. От них услышал рассказ о несдавшейся крепости, о подвиге отца.
      Одна сестра рассказывала:
      — Помню, как началась война. Мы бежали, ухватившись за мамину юбку. А рядом свистели пули... Потом мы сидели в подвале, а папа с чердака вёл огонь... Иногда он спускался к нам... Однажды он пришёл раненый. Мама перевязала ему руку, разорвав на бинты свою рубашку.
      Другая сестра продолжала:
      — На следующий день женщинам и детям приказали покинуть крепость. Фашисты загнали нас в яму. Там уже было много людей.
      И вдруг мы увидели папу. Он шёл в окружении безоружных бойцов, тяжело раненный, в кровавых бинтах. Мы закричали: «Папа! Папа!» Тогда фашисты выгнали нас из ямы, и мы очутились рядом с отцом. Он взял у мамы маленькую Светку. И некоторое время нёс её здоровой рукой. Потом поцеловал Светланку и передал её маме. Посмотрел на нас, как бы попрощался глазами. И мы вошли на мост.
      И тут папа резко оттолкнул фашистского солдата и крикнул своим бойцам: «За мной!» И бросился в воду. Загремели автоматы. По воде пошли круги.
      Нет, наш отец не сдался в плен. Просто у него кончились патроны, и он предпочёл смерть...
      В одном полку с капитаном Шабловским служил старший политрук Илья Егорович Сёмочкин. Когда началась война, его сыну Володе было два года, дочери Дине — пять.
      — Я помню открытое окно, голубое небо, и я взлетаю и падаю. Это отец подбрасывает меня и ловит.
      Вот и все воспоминания Владимира Ильича Сё-мочкина об отце. Его сестра Дина Ильинична помнит грохот, разбудивший всю семью. Помнит, как отец сказал: «Наверное, рвутся склады», — и куда-то побежал. Но скоро вернулся: «Война! Собирайтесь, бегите вниз!» Всё гремело, рушилось, рвалось. Маму ранило в руку.
      Старший политрук Сёмочкин погиб на пятый день войны. Когда у него кончились патроны, фашисты схватили его и хотели сорвать с рукавов комиссарские звёзды. «Мне Родина дала эти звёзды»,— ответил старший политрук. Фашисты убили его.
      Их осталось трое — детей героя-комиссара: дочь Людмила родилась уже после гибели отца. Родина помогла им стать настоящими людьми. У всех у них растут хорошие дети. И ходит в школу мальчик, названный в честь деда Ильёй.
      Солнце поднимается выше. Запахи трав сливаются в один праздничный запах. Так пахнет жизнь. Так пахнет победа.
      Поле удивительно ровное — выровнено плугами и боронами. Я узнаю упругие стебли, узнаю колоски с едва отросшими усиками...
      Я закрываю глаза и слышу, как колоски шепчут: мы живы, мы живы, мы живы...
      В истории нашей Родины, как в большой книге, много страниц. Но есть в этой книге самые важные, самые трудные.
      Одна такая страница — Великая Отечественная война.
     
     
      ТРУД
      Когда человеку пять лет, вся его жизнь умещается в одной пятилетке. Но он, пятилетний, успел уже многому научиться. А учёба — это тоже труд. Уважаемый в нашей стране труд.
      Если же человеку шесть, семь лет, восемь — он уже начал свою вторую пятилетку.
      А если десять, одиннадцать пятилеток — это уже целая большая жизнь. Жизнь нашей страны.
      Интересно знать, какой будет жизнь через пять лет? На реках встанут новые плотины, вырастут атомные электростанции, заработают новые заводы, сильные машины придут на поля в помощь хлеборобам, в небо поднимутся сверхбыстрые самолёты, по рельсам новых железных дорог побегут поезда. Всё, что записано в пятилетнем плане, будет сделано, А может быть, наши люди сделают ещё больше.
      Труд. Какое это прекрасное слово. Труд. Трудиться.
      Не бояться трудностей. И во многих других словах «труд» является корнем.
      Но труд не только корень слов. Труд — корень всей нашей жизни. Ведь всё прекрасное, что есть в нашей стране, создано трудом советских людей.
      Самое большое счастье, когда человек любит труд, любит свою работу. А лентяи не бывают счастливы!
      Хорошо трудиться, когда у тебя есть хорошие помощники— машины. И какие машины! С такими помощниками человек может, как говорится, сдвинуть горы.
      О двух таких помощниках я и хочу рассказать.
      Утром от Каспийского моря пахнет надкушенным яблоком. Над причалом кружат чайки. Кричат, торопят капитана, чтобы скорей выходил в море. И словно отвечая нетерпеливым чайкам, простуженным басом гудит теплоход.
      Мы плывём на Нефтяные Камни — город в море — в гости к азербайджанским нефтяникам. В лицо дует упругий ветер. На море белеют барашки.
      И вдруг по левому борту я увидел странный предмет. Судно — не судно. Плот — не плот. Может быть, пролёт моста? Я так и не понял, что это такое, и ушёл с палубы.
      А когда вернулся, непонятный предмет вырос. И его можно было рассмотреть. Это было квадратное судно. Квадратное-то ладно, но главное, оно не плыло, а как бы летело над волнами. Под ним, как под мостом, мог пройти катер. Странное судно взлетало над волнами и не двигалось. Как вертолёт, который завис на месте. Но где же лопасти, которые удерживают вертолёт?
      Тут наш теплоход ещё ближе подошёл к странному судну. И я увидел четыре стальные ноги... Стоит среди моря. Четырьмя ногами упирается в дно...
      Я к капитану. Спрашиваю:
      — Что это за чудо?
      Он усмехается.
      — Это не чудо, — говорит. — Это — Морской Великан. Первый помощник нефтяников.
      Наш теплоход приближался, странное судно росло. Становилось всё больше и больше.
      Оно было квадратным. В каждом углу по ноге. Ноги стальные, ажурные. Они держали над водой целый «остров», на котором работали люди.
      — Как этот Морской Великан попал сюда? — спросил я капитана. — Сошёл с берега и зашагал по дну? А если глубоко, и Великану с головкой?
      Капитан улыбнулся.
      — Нет, это не обычное судно, оно не умеет шагать. Оно плавает. У него, как у каждого теплохода, есть и машина, и гребной вал, и винт, и руль — всё, что полагается настоящему кораблю.
      Итак, Морской Великан приплыл сюда. Опустил в воду четыре ноги. Ноги стали расти, удлиняться, пока не упёрлись в дно. Упёрлись — и всё равно растут, поднимают судно над водой. Да так высоко, что до него не достанет даже самая сильная волна. Вокруг бушует шторм, а ему хоть бы что!
      — Что же он делает посреди моря?
      — Работает. Ищет нефть.
      Есть у него своя буровая вышка — это она головой достаёт до облаков. С этой вышки на дно моря опускается бур. Бурит до тех пор, пока не дойдёт до нефти.
      Ведь это странное судно — плавучая буровая установка.
      На километр может пробурить. На два. На пять. На шесть!
      На плавучей буровой установке множество машин. Мощный кран. Своя электростанция. Мастерские. Склады. Всё есть на ней.
      А для рабочих-нефтяников удобные каюты, столовая. В зале показывают кино.
      Обо всём позаботились строители. Остановится среди моря плавучая буровая установка. Пробурит среди моря скважину, найдёт нефть, передаст её людям: качайте, добывайте, делайте из нефти бензин!
      Стальные ноги начнут уменьшаться, и Великан превратится в корабль. Поплывёт туда, где его ждут. Только поспевай работай!
      А придёт время, и помощники нефтяников шагнут в океан. И будут не только бурить скважины, но и строить шахты, искать руду и уголь...
      Я стоял на борту теплохода «Азербайджан» и, не отрывая глаз, рассматривал Морского Великана. И думал: вот какие могучие машины помогают нашему народу работать. С такими помощниками и в самом деле можно горы свернуть.
      Много лет назад, в морозную февральскую пору Владимир Ильич Ленин возвращался из Шушенской ссылки. Путь был далёкий. Возок двигался медленно. Лошади покрылись инеем. А в сибирских снегах ни дымка, ни огонька. Только солнце сменяло луну. А иногда за тучами не видно было ни солнца, ни луны.
      На четвёртый день пути возок въехал в село Назарове. Здесь и заночевали. А утром снова в путь!
      И словно в память о том, что здесь был Ленин, в Назарове построена самая большая в Сибири теплоэлектростанция. А село Назарово, как в сказке, превратилось в большой красивый город, где сосны шумят под окнами, а от реки Чулым веет утренней свежестью.
      Когда я приехал в Назарово, то не смог себе представить, что на этом месте когда-то стояло село, а вместо лампочек Ильича чадили свечи да закоптелые керосиновые лампы.
      Железнодорожные пути. Башенные краны. Выкрашенные в жёлтую краску металлические конструкции. Шестерёнки в два человеческих роста. Здесь шла сборка гигантского шагающего экскаватора.
      В центре площади уже возвышался цех. Цех? Да нет, не цех — кабина экскаватора. Кабина величиной с большой дом. Этот дом будет легко поворачиваться и шагать, куда ему прикажут.
      Морской Великан плыл к месту работы. Сверхмощный экскаватор будет шагать. Представляете, какие у него сильные ноги и в какие башмаки он обут?
      Шагающий экскаватор шагает, поворачивается, опускает ковш, наполняет ковш землёй и снова поднимает его.
      Много лет назад в жаркой, пыльной степи, что пролегала между двумя великими реками — Волгой и Доном, на строительстве канала я впервые встретил шагающий экскаватор. Я увидел такую громаду, что у меня закружилась голова. «Такой махиной и управлять должны не обыкновенные люди, а силачи»,— думал я. Но навстречу мне вышли самые обыкновенные люди. С меня ростом.
      В ковшик того экскаватора мог въехать легковой автомобиль. Ничего себе ковшичек!
      Тогда я подумал: человек не может построить экскаватор больше этого.
      А вот построил!
      В ковш нового шагающего экскаватора может въехать не легковая машина, а могучий самосвал. Этот ковш в шесть раз больше, чем у экскаватора, который я встретил в степи между Волгой и Доном.
      Этот ковш не смогли привезти в готовом виде. Не нашлось такого вагона. Пришлось доставлять его по частям, а здесь, в Назарове, части сваривать. Для этого построили специальный цех. Большой и круглый, похожий на цирк. В этом «цирке» и работали сварщики.
      Вот какой ковшик у этого экскаватора!
      Раньше в угольном карьере работали десятки различных экскаваторов. Теперь всех их заменил один.
      Помню, тогда я спросил у инженера:
      — А вдруг он остановится? Сломается?
      Инженер внимательно посмотрел на меня и покачал головой.
      — Не сломается. Не должен! Ведь если он остановится—всё дело встанет. Его и создали так, чтоб он никогда не ломался!
      Когда ещё назаровский экскаватор не сделал ни одного шага и не поднял ни одного ковша, люди уже думали о его будущей жизни. Как, например, экскаватор дойдёт до своего рабочего места — до карьера? Ведь он такой тяжёлый, что земля проваливается под его ногами.
      И вот инженеры думали-думали и решили заморозить землю, да так сильно, чтобы на много метров вглубь она стала твёрдой, как камень, Вот по этой ледяной дороге экскаватор зашагал на работу,
      Я знакомился с ним, и мне казалось, что я попал в будущее, в завтрашний день.
      У нас в стране труд в большом почёте. И о тружениках проявляется большая забота.
      Но больше всего у нас заботятся о детях. И нет такого уголка, где бы летом мы не услышали знакомый, ломкий голос пионерского горна.
      Услышал я горн и над могучей сибирской рекой Енисей.
      Знаете, какой пионерский лагерь самый большой?
      «Артек»? Нет.
      «Орлёнок»? Нет.
      Есть лагерь побольше. Построили его в Сибири и назвали «Таёжный». Его флаг развевается над могучим и сильным Енисеем.
      В «Таёжном» за смену отдыхает шесть с половиной тысяч ребят.
      Впереди — Енисей, за спиной—тайга, над головой— высокие сосны, а ещё выше — сибирское небо, облака, звёзды. А у ног цветут алые цветы— жарки. Такого же цвета, как пионерские галстуки.
      В обычный лагерь ребята приезжают на автобусах.
      В «Таёжный» плывут на теплоходах. Едва сойдёт лёд, целый караван теплоходов идёт по Енисею. С севера на юг, день и ночь. Две с половиной тысячи километров от дома! А дом ребят находится на далёком, суровом севере, где зимой долгая полярная ночь, а в мае самое время кататься на лыжах. В том краю нет высоких деревьев — только карликовые берёзы, ростом тебе до плеча. Нет цветов — только мох. Но там живут и работают люди. Живут и учатся дети.
      Такой у этих ребят родной город. Называется он Норильск.
      И для того, чтобы ребята могли летом купаться, собирать цветы, гулять в лесу, загорать на солнышке, далеко от сурового дома построили им лагерь. И не простой лагерь, а Пионерский Великан.
      Я приехал в «Таёжный», когда все ожидали теплохода с детьми. Все нетерпеливо поглядывали на Енисей. Прислушивались: не слышно ли гудка? Наконец услышали — плывут! Донёсся издалека гудок. Все зашагали к причалу. Сперва медленно. Потом быстрее. Потом — побежали. И я с ними.
      А на волнах Енисея напротив «Таёжного» уже белел теплоход «Композитор Калинников».
      Теплоход ещё не причалил, а к нему на борт летели вопросы:
      — Никто не отстал? — спрашивал начальник лагеря.
      — Больных нет? — волновался доктор.
      — С питанием всё в порядке? — интересовался главный повар.
      И «Композитор Калинников» весело отвечал:
      — Отставших нет! Все здоровы! Всё в порядке!
      И тут кто-то из ребят, стоящих на палубе, крикнул:
      — Цветы бегут!
      Я оглянулся и увидел молоденькую вожатую с букетом. Она бежала к пристани. А в руке у неё, как горящий факел, алели сибирские цветы — жарки.
      А когда ребята сошли на берег, то бросились в траву, к деревьям, к цветам. Так соскучились они в своём суровом краю по природе! По каждому листику, по каждому цветку соскучились.
      6 Родная страна
      И я понял, как им необходим Пионерский Великан, большой, весёлый и ласковый.
      На несколько километров раскинулся Пионерский Великан. Шумят высокие сосны. Поблёскивает серебристая вода Енисея. И звучит ломкий голос пионерского горна, похожий на голос мальчишки.
     
     
      ЗАКОН ТВОЕЙ ЖИЗНИ
     
      Передо мной лежит небольшая, тоненькая книжка. На обложке написано «Конституция». Я не спеша перелистываю её страницы, и оживает вся наша жизнь: наше вчера, наше сегодня, наше завтра.
      Эта книжка в тонком переплёте — Конституция напоминает Красное знамя. В ней записаны все наши победы. Она рассказывает о наших прошлых победах и, как знамя, ведёт к новым победам.
      Книга — знамя.
      Книга — закон.
      Книга — жизнь.
      Наша Конституция начинается дорогими для всех нас словами: Великая Октябрьская социалистическая революция, Партия, Ленин.
      Октябрь.
      Партия.
      Ленин.
      Эти три слова нераздельны. Прислушайтесь к ним. Ещё совсем недавно ты впервые услышал их. А пройдёт время, и для тебя они будут самыми важными, самыми родными. Такими же важными и родными, как слова: Мать, Родина.
      В нашей стране много законов. Конституция — Основной закон страны. По этому Основному закону управляют государством, живут, работают, учатся, отдыхают. Конституция определяет наши права и наши обязанности.
      Почему же в Конституции присутствует вчерашний день?
      Без вчерашнего дня не было бы сегодняшнего.
      А наша сегодняшняя жизнь начинается с Великого Октября.
      Не зная вчерашнего дня, не поймёшь сегодняшний. И не разглядишь завтрашний.
      Мы листаем страницы нашей Конституции, и перед нами встаёт незабываемый вчерашний день.
      Во Дворце пионеров, в просторной светлой комнате за столом сидят ребята. А во главе стола — пожилой человек, невысокого роста, с коротко подстриженными седыми волосами. И хотя он седой, глаза у него молодые. Мальчишеские глаза у этого пожилого человека. И вокруг шеи повязан красный галстук. Не новенький шёлковый галстук, а старый, кумачовый, полинявший от времени.
      Этот человек — один из первых пионеров — пришёл к сегодняшним ребятам, чтобы рассказать о далёком пионерском сборе, который проходил на Красной Пресне в Москве зимой 1922 года.
      — Мы собрались в большом зале,— рассказывал гость ребятам.— Зал был нетопленый, и мы жались
      друг к дружке, чтобь! было потеплее. Одёжка на нас была сильно поношенная, а ботинки «просили каши»...
      Ребята, сидящие за столом, переглянулись: почему это сбор проходил в нетопленом зале и почему ботинки «просили каши»?
      А седой человек с мальчишескими глазами продолжал:
      — В зале под потолком горела только одна лампочка.
      — Остальные перегорели?—спросила девочка с льняными косичками.
      Но гость покачал головой:
      — Нет, лампочки не перегорели. Не хватало электроэнергии. И дров не было, чтобы протопить печь в зале. И мы все были голодными.
      — Почему голодными? — не вытерпел, спросил мальчик, стриженный под ёжика.
      — Нам в то время давали по осьмушке хлеба в день.
      — А что такое осьмушка?
      Тогда первый пионер протянул ладонь, а ребром другой ладони как бы отрезал часть. Маленькую часть.
      — Вот такой маленький кусочек хлеба, осьмушку, и выдавали нам на день.
      — Почему? — спросили сразу несколько голосов.
      — Время было тяжёлое,— продолжал первый пионер,— но мы не падали духом. И на своём сборе не говорили о рваных ботинках, не жаловались на голод. Мы думали о том, как строить новую жизнь.
      — Какую... новую? — спросила девочка с косичками.
      Гость на мгновение задумался и сказал:
      — Чтобы хватало школ и тетрадок, чтобы летом выезжать в пионерские лагеря, чтобы можно было учиться на кого захочешь...
      Ребята опять удивлённо переглянулись.
      — Какая же это новая жизнь? — вскочил с места мальчик в очках.— Самая обычная.
      — Вот видите, для вас обычная, а для нас она была новой. Мы мечтали о такой жизни.
      Гость задумался. И вдруг глаза его молодо заблестели, и он сказал:
      — На нашем первом сборе горела только одна электрическая лампочка, а в большинстве домов и одной не было. Горели керосиновые лампы и стеариновые свечи. В стране было мало электростанций. Но та единственная лампочка, которая горела на нашем сборе, казалось, светила нам из будущего, звала нас вперёд. Мы верили — придёт время, и в каждом доме будут светить электрические лампочки.
      — Значит, вы мечтали о нашей жизни!—сказала девочка с косичками.
      — Выходит, что так. Мы мечтали построить такую жизнь если не для себя, то для других ребят,— для вас. И мы были счастливы, что сможем сделать что-то очень важное для тех, кто придёт нам на смену.
      Я вспомнил рассказ первого пионера, и в моей памяти ожили слова:
      «В интересах настоящего и будущих поколений».
      Эти слова — из нашей Конституции.
      Делать счастливыми других — тоже большое счастье. И это записано в нашем Основном законе.
      В те далёкие годы — первые годы Советской власти— государство уже много делало для ребят. Появились первые школы-новостройки. Запели горны в первых пионерских лагерях.
      Но ещё больше делали для будущего. В интересах будущих поколений — в ваших интересах, ребята.
      В Ленинграде, на Марсовом поле, похоронены павшие революционеры. Их именами сегодня названы города, заводы, корабли. Они отдали свои жизни, чтобы будущим поколениям жилось хорошо.
      Есть там одна гранитная плита, на которой написано:
      «Юному артисту-агитатору Коте Мгеброву-Чекан. 1913—1922 год».
      Девять лет было Коте, когда он погиб за Революцию. Он был мальчишкой, но в его груди билось мужественное сердце бойца. Котя воевал с врагами революции не с винтовкой в руках — он был для этого слишком мал — он читал революционные стихи. Читал их горячо и ярко. И люди, слушая выступление маленького артиста-агитатора, чувствовали прилив сил.
      Родители Коти были артистами героического рабочего театра. А когда белогвардейские войска наступали на красный Питер, рабочий театр направился
      на фронт, чтобы своим искусством помочь бойцам Красной Армии. С театром на фронт поехал и маленький Котя. Мальчишка выступал перед бойцами в самых опасных местах. Над его головой свистели пули, а рядом рвались снаряды. Но маленький артист-агитатор своим искусством вдохновлял бойцов на подвиг. И они говорили: «Если такой маленький не боится пуль, то нам и подавно не к лицу кланяться пулям беляков».
      Котя появлялся там, куда не мог попасть театр. Он выступал в окопах, в землянках, возле орудий. Случалось, что Котя спал рядом с бойцами, накрывшись с ними одной шинелью, и ел с ними из одного котелка.
      А когда кончилась Гражданская война, мальчик вернулся в Петроград и продолжал выступать на заводах перед рабочими, перед комсомольцами. Враги Советской власти не раз предупреждали Котю: перестань выступать. Но маленький артист-агитатор не испугался их угроз. В апреле 1922 года враги убили его. И тогда было решено похоронить Котю рядом с замечательными революционерами на Марсовом поле. Весь революционный Пегроград провожал Котю в последний путь.
      Котя был бесстрашным мальчиком, он любил друзей, у него был замечательный талант артиста. Но он так и не увидел дворцов пионеров, не успел побывать в Артеке... Он отдал жизнь «в интересах будущих поколений...» Для вас, ребята, он отдал жизнь. И когда я читаю новую Конституцию нашей страны, я вспоминаю подвиг маленького Коти.
      Чтобы по-настоящему понять Конституцию, надо знать историю нашей советской Родины. Ведь всё, что записано в нашем Основном законе, завоёвывалось вашими дедами и прадедами.
      Вы все бывали в музеях, все видели революционные красные знамёна. Помните вы и слова, написанные на таком знамени: «Вся власть Советам!» Помните вы и слова революционной песни:
      Смело мы в бой пойдём За власть Советов...
      Бой за власть Советов! Это был трудный бой. Много славных героев отдали свои жизни в этом бою.
      Первые Советы образовались задолго до Октября 1917 года. В Москве, на Красной Пресне, в 1905 году шёл первый бой за власть Советов. Теперь этот бой можно назвать разведкой боем. Потому что, хотя царские войска и победили бесстрашных героев Первой русской революции, весь мир увидел, что власть может и должна принадлежать народу и что победный бой впереди.
      Этот бой грянул в октябре 1917 года. Тогда наш народ прогнал помещиков и капиталистов. Кровью героев вписаны в нашу Конституцию первые строки:
      «Великая Октябрьская социалистическая революция, совершённая рабочими и крестьянами России под руководством Коммунистической Партии во главе с В. И. Лениным, свергла власть капиталистов и помещиков, разбила оковы угнетения... и создала Советское государство».
      Так, словом о героическом вчерашнем дне нашей Родины начинается Конституция.
      И вслед за ними читаем:
      «Вся власть в СССР принадлежит народу!»
      О прошлом вспоминают, о будущем мечтают, сегодняшним днём живут.
      Сегодняшним днём живут, но иногда не замечают, чем примечателен сегодняшний день.
      Взрослые идут на работу. Дети —в школу. Для отдыха у взрослых — отпуск, а у ребят — каникулы. Всё по строго заведённому порядку. И вам, наверное,
      кажется, что люди всегда жили так и живут так во всём мире.
      А задумывались ли вы, сколько сил отдали люди, чтобы такая жизнь стала обычной?!
      И для того чтобы разобраться, чем же замечателен наш сегодняшний день, давайте подумаем вот над чем.
      Без чего не может жить человек?
      Без воздуха. Без воды. Без хлеба.
      И ещё человек не может жить без труда.
      Осмотрись, взгляни на то, что тебя окружает,— дома, железные дороги, самолёты, летящие быстрее звука, замечательные картины, цветущие сады, города, мосты, тетрадки и ручка на твоём столе, книги и музыка — всё это создано трудом человека.
      Трудом человека создано всё самое прекрасное и всё самое необходимое. Труд не мыслим без человека, а человек не мыслим без труда. Труд нужен человеку, как воздух, как вода, как хлеб.
      Недаром в нашей Конституции записано:
      «Граждане СССР имеют право на труд».
      Право на труд. Разве на труд нужно право? Ведь каждый человек должен обязательно работать. И у каждого человека есть работа. Так думаете вы и не можете думать иначе.
      А знаете ли вы, что такое «безработный»?
      Приходилось ли вам когда-нибудь слышать от своего товарища: «Мой отец — безработный. Он не может найти работу».
      Не приходилось.
      А теперь переберите в памяти всех своих родных, всех своих взрослых знакомых — есть ли среди них хоть один безработный? Нет! Все работают. Не ходят на работу только пенсионеры и больные.
      Само слово «безработный» звучит на нашем языке
      чужеродно. Как очень старое, давным-давно вышедшее из употребления. Его бы вычеркнуть отовсюду и навсегда забыть. Но нет! Ещё во многих странах миллионы людей не имеют работы — безработные. И каждый день газеты сообщают о том, что ещё тысячи рабочих потеряли работу и стали называться страшным словом — безработный. В странах, где правят капиталисты, человек не имеет права на труд. Люди просят: дайте хоть какую-нибудь работу! Грязную, тяжёлую, вредную, без выходных! Инженер готов работать мусорщиком, слесарь рад устроиться в ресторане мойщиком посуды, врач — ночным сторожем.
      Теперь вы понимаете, как важно для человека иметь право на труд? Когда инженер строит машины, слесарь стоит у верстака, врач лечит больных, учитель учит детей... вот это и есть право на труд.
      Труд... Работа... Эти слова —самые уважаемые в нашем языке. И люди, наиболее отличившиеся в труде, носят на груди Золотую Звезду Героя.
      Всем известно имя создателя космических кораблей Сергея Павловича Королёва. Всю жизнь он напряжённо работал, изобретал, ступенька за ступенькой приближался к своей цели. И вот он достиг её — первый космический корабль с человеком на борту покинул Землю и устремился к звёздам.
      А известный труженик Терентий Семёнович Мальцев всю жизнь работал на земле и на земле совершил свой трудовой подвиг. Он поставил перед собой цель — вырастить такой сорт пшеницы, который бы не боялся ни дождя, ни засухи и давал бы богатый урожай. С каждым годом Мальцев приближался к своей цели. И вот победа! Заколосилась на полях страны замечательная Мальцевская пшеница.
      Много строителей в нашей стране. И среди них — Николай Анатольевич Злобин. Этому строителю пришла смелая мысль: попробовать построить дом силами одной своей бригады. Он долго думал, подсчитывал, пробовал. Каждый член бригады освоил несколько специальностей: мог работать и монтажником, и каменщиком, и маляром... Бригада Злобина одна стала строить большие дома. Сократились сроки строительства. Повысился заработок рабочих. Так родился знаменитый Злобинский метод.
      Космические корабли Королёва, пшеница Мальцева, злобинские дома... Человек прославляет труд. Труд прославляет человека.
      А в нашей стране человек не только имеет право трудиться, но и обладает ещё замечательным правом выбирать дело по способностям, по призванию. Кем ты хочешь, тем и работай, научись сначала — и работай! И это тоже записано в Основном законе.
      И получается, что работа не только приносит человеку хлеб насущный, зарплату, но и доставляет ему большую радость.
      Вы слышали, как взрослые говорят:
      «Я люблю свою работу!»
      Хорошо, когда делаешь любимое дело, хорошо, когда идёшь на работу с интересом и горячим желанием.
      Все трудовые люди мира мечтают о праве на труд, о праве на выбор работы по душе. Мечтают и борются за осуществление этой мечты. А у нас эта мечта сбылась.
      В нашем Основном законе чёрным по белому написано:
      «Граждане СССР имеют право на образование».
      По нашему Основному закону все дети обязаны учиться. Им не приходится стоять под окнами школы. Пожалуйста! Учись! В стране столько школ, сколько требуется, чтобы все учились. И не просто учились грамоте, но и узнали много разных наук, окончили среднюю школу-десятилетку или профессионально-техническое училище. Потому что в нашем Основном законе записано не только «право на образование», но и на «обязательное среднее образование». Обязательное!
      А как же быть с лодырями, которые не хотят учиться?
      Лодырю надо напомнить, а если он не знает, то рассказать, что образование у нас для всех. Все имеют право учиться, и никто не имеет права не учиться.
      У нас в стране нет безработных.
      У нас в стране нет безграмотных.
      Я знал одного мальчика Санго, который приехал в нашу страну из далёкой Южной Америки и поступил учиться в московскую школу. Мальчик был хороший, старательный, но русский язык давался ему туго. И тогда учительница предложила заниматься с ним дополнительно. «Спасибо! — воскликнул мальчик. —
      Мы вам обязательно заплатим!» — «За что?» — удивилась учительница. — «За ученье». — «У нас дети учатся бесплатно».
      Санго не сразу поверил учительнице, он даже не представлял себе, как это можно учиться бесплатно, ведь в большинстве капиталистических стран за учёбу надо платить деньги.
      Однажды Санго упал и ушиб ногу. Ребята тут же решили отвести его к врачу, но мальчик сказал: «Не могу к врачу... у меня нет с собой денег». — «А зачем тебе деньги?» — удивились ребята. — «Заплатить врачу. Ведь без денег он лечить не станет».
      Ребята удивлённо посмотрели на мальчика. И только потом смекнули, что и лечение в странах капитала платное.
      Бесплатно!
      Мы бесплатно учимся, бесплатно лечимся, не платим денег за посещение Парков культуры и Дворцов пионеров, стадионов и кружков. Даже представить
      себе не можем кассу у входа на спортплощадку или платный билет за посещение Дворца пионеров...
      В нашем Основном законе записаны все права советских граждан:
      право на труд и право на образование, право на отдых и право на медицинскую помощь, право на жилище и право участвовать в управлении страной.
      Но хорошо зная свои права, гражданин Советского Союза не должен забывать и о своих обязанностях.
      Каждый гражданин обязан соблюдать Конституцию СССР, честно трудиться, бережно относиться к народному добру, укреплять могущество Родины.
      А в статье 66— запомните эту статью! — говорится: «Граждане СССР обязаны заботиться о воспитании детей, готовить их к общественно полезному труду, растить достойными членами социалистического общества». Эта часть статьи больше относится к вашим родителям. А к вам относится заключительная часть статьи 66—«Дети обязаны заботиться о родителях и оказывать им помощь».
      Задумайтесь, юные граждане, над тем, как вы выполняете эту статью Конституции. Заботитесь ли вы о своих родителях? Оказываете им помощь? Ведь это ваша обязанность, и вы должны её выполнять.
      Да, в нашем Основном законе записаны обязанности граждан нашей страны. Среди них —самая святая:
      «Защита социалистического Отечества есть священный долг каждого гражданина СССР».
      Вчера. Сегодня. Завтра. Прошлое. Настоящее. Будущее.
      Три времени слились в нашем Основном законе. И наше будущее создаётся сегодня.
      Жил во Франции король Людовик XV. Он любил говорить: «После нас хоть потоп!» Этот король не думал о будущем своего народа. С той поры прошло два столетия. Давно уже нет короля Людовика XV, но его поговорка «После нас хоть потоп!» оказалась живучей. И на свете ещё не мало людей, которые рассуждают так, как этот король. В капиталистическом мире порой ради сегодняшней выгоды уничтожают животных, вырубают леса, истощают земли, загрязняют реки и не думают, как будут жить люди в будущем.
      «После нас хоть потоп» — это закон капиталистического общества.
      А закон общества социалистического, наш Основной закон, провозглашает:
      «В интересах настоящего и будущих поколений...»
      Будущие поколения ещё не появились на свет, но
      наш народ думает о своих правнуках. Думает о том, чтобы им в наследство достались земля цветущая, воздух чистый, реки полноводные, леса зелёные...
      В нашей Конституции записано:
      «Граждане СССР обязаны беречь природу, охранять её богатства».
      Обязаны!
      Но не только в этом забота народа о завтрашнем дне страны. Главное — подготовить к завтрашнему дню достойную смену — воспитать вас, дорогие ребята.
      Недаром одной из главных задач Советского государства является воспитание человека коммунистического общества.
      А какой он, этот человек? По каким законам он должен жить?
      «... забота всех о благе каждого и забота каждого о благе всех».
      Вот главный закон жизни человека будущего. Этот закон записан на первых страницах Конституции.
      Запомни этот закон и учись жить по этому закону. А у кого учиться? Например, у Юрия Гагарина.
      В Звёздный городок я попал в конце лета. Стояло пасмурное холодное утро, неожиданно подул резкий ветер, и с неба на траву вдруг посыпался снег. Сквозь хлопья нежданного снега я увидел фигуру Гагарина, отлитую из металла. Но оттого, что шёл снег, казалось, что бронзовый космонавт движется, идёт мне навстречу.
      Потом я попал в кабинет Юрия Гагарина. Тесный, с обычной канцелярской мебелью. Шинель космонавта висела в шкафу, на стене — часы. Как правило, часы сверяют по идущим. Эти часы были сверены с навсегда остановившимися. Гагаринские часы замерли. Но Гагаринское время живёт, продолжает своё гордое движение.
      Юрий Гагарин жил по главному закону будущего— забота каждого о благополучии всех. Когда он садился в космический корабль, он думал о всех людях и меньше всего думал о себе. Своим дерзким, невиданным полётом он проложил новый путь всему человечеству.
      Путь в космос — космонавтам.
      Путь в будущее — всем людям родной страны.
      И вам, дорогие ребята.
      Это я очень ясно почувствовал в клубе космонавтики Ленинградского Дворца пионеров.
      Передо мной листок, вырванный из обыкновенной школьной тетради. На нём запись: «С 12 апреля 1961 года я стала больше любить Родину».
      В этот день Юрий Алексеевич Гагарин совершил свой легендарный полёт в космос.
      Может быть, девочка знала его, жила с ним рядом, встречала его по утрам? Нет. Но сам подвиг взволновал девочку. Она как бы заглянула в будущее и сильнее полюбила свою Родину.
      А вот ещё записи, сделанные ребятами из Ленинградского Дворца пионеров:
      «Когда я гляжу на звёзды, то думаю: здорово было бы достичь одной из них, поглядеть, что там такое. Может быть, это буду я. А скорее всего — буду одним из тех, кто хоть на секунду приблизит это время».
      «Пусть я не выйду к далёкой звезде,— пишет другой мальчик,— а буду рядовым лётчиком, но главное— быть на своём месте и приносить максимальную пользу там, где я буду работать».
      «Пусть я не буду космонавтом, — пишет третий,— я буду простым человеком, но с частицей неба и далёкого космоса в сердце».
      Прислушайтесь к этим словам: хоть на секунду приблизить будущее... приносить максимальную пользу... с частицей неба и далёкого космоса в сердце... Эти ребята живут сегодня, рядом с нами, но подвиг Гагарина устремил их вперёд, научил их жить по законам будущего.
      И ещё обратите внимание: чтобы быть человеком завтрашнего дня, не обязательно летать в космос. Помню, один мальчик сказал: «Подвиг Гагарина мне не повторить, но хоть часть того, что сделал он, смогу сделать и я».
      Когда человек совершает подвиг —он делает это не для себя, а для всех людей своей Родины.
      Наше будущее, наш завтрашний день не только в могучих машинах, в полётах землян на другие плане-
      ты, в открытиях науки. Будущее рождается в самом человеке. Рождается сегодня. Чем больше человек делает для людей, для народа, для родной страны — тем ближе он к будущему. Каждый человек, совершающий подвиг, приближает будущее для всей страны, как это сделал своим полётом Юрий Алексеевич Гагарин.
      Герои революции приблизили наш сегодняшний день.
      Мы должны приблизить наше коммунистическое завтра своим трудом, учёбой, отношением к людям, к народному добру, к родной земле.
      В нашей Конституции записано, что высшая цель Советского государства — построение коммунистического общества.
      Мы идём вперёд к этой заветной цели. Мы достигнем её, Мы победим, потому что нас ведёт Партия.
      Партия ведёт народ к коммунизму, поэтому она и называется Коммунистической Партией.
      Коммунистическая Партия Советского Союза — наша руководящая и направляющая сила, сердце нашего народа. Недаром в нашей Конституции записано:
      «КПСС существует для народа и служит народу».
      То, что записано в нашей Конституции—в Основном законе нашей страны, — было когда-то мечтой трудовых людей. Теперь эта мечта сбылась.
      В нашей стране построен социализм. Наша высшая цель — коммунизм. Сбудется ли эта мечта? Сбудется!
      Но для этого каждый человек, для этого вы, юные граждане страны, должны хоть на секунду приблизить будущее, приносить пользу стране, жить «с частицей неба и далёкого космоса в сердце».
      Родина начинается на пороге твоего дома.
      Она огромна и прекрасна.
      Родина всегда с тобой, где бы ты ни жил. И у каждого она одна. Как мама.
      Родина — мать своего народа. Она гордится своими сыновьями и дочерьми, переживает за них, приходит на помощь, придаёт силы.
      Мы любим Родину.
      А любить Родину — значит жить с ней одной жизнью.