DjVu

      Барабанщик.
      По Л. Соколовскому.

      Час перед ужином по лагерному расписанию был «часом свободных занятий». Каждый делал, что ему вздумается. Одни писали письма домой, другие рисовали. А барабанщик дружины Олег спешил в лес на полянку, захватив с собой барабан и палочки. И всегда он знал, что по его следу бесшумно крадётся Вадик, совсем ещё малыш, даже не пионер, а только ещё октябрёнок.
      С той поры, как Олег начал уходить в лес, чтобы там, подальше от лагеря, потренироваться и постучать на своём барабане, Вадик всегда ходил за ним. Сначала Олег сердился на него за это. Но потом он привык и, услышав в сторонке осторожный шорох, разрешал:
      — Ладно уж, вылезай.
     
      Вадик нисколько не мешал Олегу. Ни о чём его не спрашивал, не приставал. Он просто сидел на пеньке и, как зачарованный, смотрел на прыгающие по барабанной коже палочки. И вот однажды, во время очередной тренировки, отложив палочки, чтобы передохнуть, Олег предложил Вадику:
      — Хочешь попробовать?
      — Я... я не сумею.
      — Конечно, не сумеешь, — убеждённо кивнул Олег. — Постучи просто так. Только смотри кожу не порви.
      Дрожащими руками Вадик надел себе на шею ремешок барабана и взял палочки. Сперва он ударил боязливо, словно и в самом деле опасался порвать барабанную кожу.
      Бри -рим-бим-бим — звонко отозвался барабан.
      — Валяй, валяй, — подбодрил его Олег.
      Вадик ударил ещё два раза — правой и левой.
      Брррим-бим — пропел барабан.
      — Ладно, хватит, — сказал Олег и протянул руку к ремешку.
     
      С этого дня, в минуты отдыха, барабанщик дружины принялся учить Вадика барабанным сигналам. У Вадика ничего не получалось: ни «марш-поход», ни «подъём
      флага», ни «тревога». Палочки больше стучали друг о дружку, чем попадали по коже барабана... И Олег в конце концов махнул рукой:
      — Неспособный ты.
      Вадик не возражал. Для него было уже величайшим счастьем то, что Олег разрешает ему хоть находиться рядом.
     
      Как-то раз, увлёкшись, Олег тренировался так долго, что спохватился, лишь услышав издалека сигнал горна, зовущий к ужину.
      — Вот это да! — воскликнул он. — Опоздаем ведь.
      Он быстро снял барабан, отдал его Вадику и почти бегом пустился по тропинке. Извилистая тропинка виляла то вправо, то влево.
      — Напрямик пойдём, — сказал Олег, не оборачиваясь. — Хоть и без тропы, а скорее будет.
      Он свернул с тропинки. Вадик покорно шёл за ним.
      Олег очень торопился. На один его шаг приходилось целых три Вадиковых. Очень мешали барабан и палочки. А Олег всё надбавлял и надбавлял ходу. И вдруг Олег исчез. Вадик на мгновение остановился, потом понял, что Олег оступился и упал в какую-то яму. Вадик осторожно заглянул в овраг.
      Олег, падая, угодил между двумя ветками и сейчас висел почти вниз головой, даже не пытаясь выбраться. Торопливо положив барабан и палочки, Вадик, всхлипывая, спустился вниз. Он забегал вокруг Олега, пытаясь стащить его с дерева, но Олег только стонал и страшно скрипел зубами. Лицо у него было багрового цвета.
     
      Минуту Вадик размышлял, а потом стал карабкаться вверх с другой стороны.
      — Беги всё прямо, Вадик, — простонал Олег. — Всё прямо... прямо... и выйдешь к лагерю...
      Вадик кинулся было по тропе, но тотчас же остановился, вспомнив: «Барабан... палочки...»
      Он снова спустился в овраг. Взглянув в багровое лицо Олега, он испугался: «А вдруг Олег потеряет сознание, вися так вот вниз головой?» И тогда в отчаянии Вадик торопливо продел руку и голову в ремешок барабана, схватил палочки и ударил ими по звенящей коже.
      Он бил и бил палочками, за этими ударами не слыша ничего вокруг. И призывный сигнал «тревоги» разносился по лесу.
      Он бил, зажмурив глаза, не ощущая боли, не видя, как на другой стороне оврага замелькали белые рубашки, красные галстуки, раскрасневшиеся, встревоженные лица.
      Он продолжал выбивать палочками тревожную дробь, когда чьи-то сильные руки подхватили его и подняли высоко-высоко, к самым вершинам суровых сосен.