DjVu

      СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие... 3
Введение... 5
Описание
Мосты... 3-5
Строительство и архитектура... 53
Водоходные и другие суда... 56
О спуске корабля «Благодать» ... 76
Силовые вододействующие установки... —
Паровая машина... 80
Часы... 81
Оптические приборы... 98
Оптический телеграф... 115
Электрические машины... 116
Фейерверки... 118
Самокатки... 122
«Подъемные кресла» (Лифты)... 123
Протезы... 126
«Сеяльная машина»... 127
Машины для солеваренного завода... —
Музыкальные инструменты... 128
«Самодвижимая машина»... 130
Личные и служебные документы... —
Документы о деятельности И. П. Кулибина... 139

Приложение I. Тексты
Мосты... 151
Строительство и архитектура... 228
Водоходные и другие суда... 243
О спуске корабля «Благодать»... 314
Силовые вододействующие установки... 317
Часы... 321
Оптические приборы... 378
Оптический телеграф... 430
Электрические машины... 431
Фейерверки... 435
Самокатки... 455
«Подъемные кресла» (Лифты)... 457
Протезы... 462
«Сеяльная машина»... 467
Машины для солеваренного заводi... 469
Музыкальные инструменты... 476
Личные и служебные документы... 479

Приложение II. Чертежи... 499 — 702
Мосты Электрические машины
Строительство и архитектура Самокатки
Водоходные и другие суда «Подъемные кресла» (Лифты)
Силовые вододействующие установки Протезы Паровая машина «Сеяльная машина»
Часы Машина для солеваренного завода
Оптические приборы Музыкальные инструменты
Оптический телеграф

Список принятых условных сокращений ... 703
Библиография
Печатные работы И. П. Кулибина... 707
Литература о жизни и деятельности И. Г1. Кулибина... 708
Указатели
Указатель личных имен... 717
Предметный и географический указатель... 724

      ПРЕДИСЛОВИЕ
     
      Рукописные материалы И. П. Кулибина, Хранящиеся в Архиве Академии Наук СССР, являются ценнейшим источником для изучения творчества знаменитого изобретателя и техника-новатора конца XVIII в. и начала XIX в.
      И. П. Кулибин был одним из наиболее талантливых русских изобретателей, но он, конечно, не являлся единственным техником-новатором тех дней. Имена десятков, возможно, сотен выдающихся творцов техники — наших соотечественников, трудившихся над перестройкой русской технической практики, не дошли до нас; не сохранились и материалы, освещающие их работу. И. П. Кулибин был одним из тех скромных техников-новаторов, о которых И. В. Сталин сказал: «Бывает и так, что новые пути науки и техники прокладывают иногда не общеизвестные в науке люди, а совершенно неизвестные в научном мире люди, простые люди, практики, новаторы дела».1
      Творчество И. П. Кулибина оставило заметный след в истории отечественной техники уже при его жизни; семена кулибинской мысли всходили долгое время и после его смерти. Работы его, так же как и труды других русских изобретателей XVIII в. (И. И. Ползунова, К. Д. Фролова, Р. Глинкова и многих других), были тесно связаны с практикой производства и направлены на решение самых острых, самых неотложных вопросов технического развития того времени, на коренные изменения русской промышленности, транспорта, связи.
      Испытывая на себе влияние прогрессивных для того времени капиталистических элементов русского общества второй половины XVIII в., Кулибин стремился к развитию экономики России путем введения различных машин и механизмов в промышленность и сельское хозяйство, созданием самоходных судов для водного транспорта, постройкой мостов через большие реки России, коренным изменением техники связи и освещения, а также введением многочисленных других своих изобретений в различные области русского народного хозяйства.
      Вся сложная, многогранная деятельность И. П. Кулибина как изобретателя, конструктора, автора проектов и технолога-машинострои-теля основывалась на складывавшейся в то время основной традиции передовой русской науки и техники — теснейшей связи теории и практики. Черпая тематику для изобретательской работы из технической практики своего времени, Кулибин благодаря необыкновенной личной одаренности находил в ней часто и средства для решения многих из поставленных перед собою вопросов. Однако он знал и другие пути созда-
      1 Реь тов. Сталина на приеме в Кремле работников высшей школы 17 мая 1938 г. Госполитиздат, 1938, стр. 5
      ния новых машин и механизмов — на основе очень тонко продуманных и точно осуществленных опытов (мосты, самоходные суда, часы и т. д.); при этом изобретатель использовал спроектированные им приборы (прибор для определения силы течения, прибор для определения распределений сил в мостовых конструкциях). Именно этот научный путь позволял ему давать наиболее оригинальные решения некоторых сложных вопросов, обогащая тем самым современную ему технику.
      В дореволюционной России уделялось совершенно недостаточное внимание изучению истории отечественной науки и техники, а подчас и вообще игнорировалась эта важная часть русской культуры. Только Великая Октябрьская социалистическая революция положила начало глубокому и всестороннему изучению истории русской техники. Централизация архивных фондов, проведенная в годы советской власти на основе ленинского декрета от 1 июня 1918 г., позволила выявить и сосредоточить в государственных архивах ценные документальные материалы для этой большой работы.
      Изучение творчества отечественных ученых и техников-новаторов составляет важную задачу советских ученых, так как оно раскрывает истинное значение вклада наших изобретателей в развитие отечественной и мировой науки и техники, восстанавливает их приоритет в важнейших технических открытиях и изобретениях, показывает, что многие крупнейшие открытия нашего века являются естественным продолжением гениальных научных трудов выдающихся русских деятелей науки и техники.
      Решением январской сессии Академии Наук СССР (1949 г.) на Архив Академии Наук СССР возложена обязанность, помимо собирания документальных материалов отечественных ученых, широко знакомить с ними исследователей для использования этих материалов в научно-исследовательской практической работе.
      Очередной 11-й выпуск «Трудов Архива» посвящается хранящемуся в Архиве Академии Наук СССР рукописному наследию выдающегося русского изобретателя Ивана Петровича Кулибина.
      Акад. И. Артоболевский.
     
      ВВЕДЕНИЕ
     
      Величественные перспективы открыты перед советскими людьми XIX съездом Коммунистической партии Советского Союза — перспективы мирного созидательного труда. Намечена широкая программа работ в области хозяйственного и культурного строительства.
      И. В. Сталин в своем труде «Экономические проблемы социализма в СССР» учит, что важнейшими чертами основного экономического закона социализма является «обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества путем непрерывного роста и совершенствования социалистического производства на базе высшей техники».1
      Большая работа в пятой пятилетке должна быть выполнена советскими людьми — творцами новой техники. Решая новые, исключительно сложные технические задачи, рабочие, техники, инженеры и изобретатели должны хорошо знать историю отечественной техники, знать тот вклад, который был внесен сынами нашей Родины в развитие мировой техники.
      Среди деятелей культуры, выдвинутых народами нашей страны, важнейшее место принадлежит техникам-изобретателям. Их творчество сыграло решающую роль в росте экономического и военного могущества России: содействовало развитию отечественной промышленности, транспорта, выдающимся успехам науки.
      Даже далеко не полные сведения о развитии отечественной техники в XVIII в. и в начале XIX в., которыми мы располагаем, отчетливо говорят, что не было ни одной сколько-нибудь важной технической проблемы того времени, разрешения которой не искали бы русские техники и изобретатели, работавшие на мануфактурах Москвы и Петербурга, горных заводах Урала и Алтая и в других местах нашей необъятной страны. Предложения, которые делались при этом, были таковы, что с введением их в широкую производственную практику были неизбежны корец-ные сдвиги во многих отраслях промышленности, подготовлялись условия для широкого перехода к машинному производству.
      Однако, несмотря на все значение работ русских изобретателей в рассматриваемый период, творческие достижения (и даже самые имена) многих из них были забыты. Советские историки обогатили историю отечественной техники именами ряда выдающихся изобретателей, совершенно не известных дореволюционной исторической науке.
      В результате изучения вновь выявленных документальных данных и деятельность ранее известных творцов техники получила совершенно новое освещение.
      1 И. Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР. Госполитиздат, 1952, стр. 40.
      Так было, например, с одним из наиболее видных представителей русской технической мысли первой половины XVIII в. — А. К. Нартовым, с именем которого связаны выдающиеся достижения в станкостроении, артиллерийском и монетном деле. Вновь обнаруженные архивные материалы, а также станки его конструкции, сохранившиеся до нашего времени, позволяют установить, что Нартов был изобретателем механического супорта (важнейшей части металлообрабатывающих и других станков), сыгравшего решающую роль в промышленной революции XVIII в. Значение работ Нартова в области конструирования станков-автоматов с механическим супортом можно оценить в полной мере только в наши дни, когда механизмы, построенные по тем же кинематическим схемам, что и станки Нартова, получают широкое распространение.1
      В свете новых документальных данных важными оказываются достижения виднейшего русского теплотехника XVIII в. И. И. Ползунова,2 который, преодолевая большие трудности, создал на далеком Алтае универсальный паровой двигатель для приведения в действие заводских машин и механизмов. По своему устройству этот двигатель был новым и смелым шагом вперед на пути к созданию современной паровой машины.
      На основе новых материалов, выявленных в архивах, можно установить большие успехи представителей отечественной изобретательской мысли и в других решающих в то время областях технического творчества.
      В русской промышленности во второй половине XVIII в. работал изобретатель чесально-прядильной машины для льна Р. Глинков.3 Созданная им машина давала возможность механизировать важную отрасль текстильной промышленности — льнопрядение. Нужно также отметить, что разработка принципов, заложенных в машине Глинкова, позволила наметить пути, по которым пошло развитие текстильной техники в дальнейшем.
      Опираясь на многовековой опыт «плотинных дел мастеров», горный механик К. Д. Фролов в конце того же XVIII в. построил Змеиногорскую гидротехническую установку, которая не имела себе равных в технической практике того времени.4 Не ограничиваясь этим, Фролов создал комплекс машин и механизмов для обслуживания самых разнообразных производственных операций в горном деле. Эти машинные установки, которые должны были действовать без участия людей и только под их контролем, воплощали в себе (конечно, в самом начальном виде) передовые тенденции развития промышленной техники XIX и XX вв. — механизацию и автоматизацию производства.
     
      1 А. С. Бриткин и С. С. Видонов. Выдающийся машиностроитель XVIII века А. К. Нартов. Машгиз, М., 1950.
      2 В. В. Данилевский. И. И. Ползунов. Труды и жизнь первого русского теплотехника. М. — Л., 1940. — И. Я. Конфедератов. Иван Иванович Ползунов. Госэнергоиздат, М. — Л., 1951.
      3 Е. А. Цейтлин. Льнопрядильная машина Р. Глинкова. Архив истории науки и техники, вып. I, М. — Л., 1933.
      4 В. С. Виргинский. К. Д. Фролов — выдающийся русский техник XVIII века. (К 150-летию со дня смерти). Стенограмма публичной лекции, прочитанной в Центральном лектории Всесоюзного Общества по распространению политических и научных знаний в Москве. Изд. «Правда», М., 1950. — Н.Я. Савельев. К. Д. Фролов. Жизнь и деятельность замечательного русского изобретателя. Свердловск, 1950.
     
      Характеризуя вторую особенность производства, И. В. Сталин писал, что «его изменения и развитие начинаются всегда с изменений и развития производительных сил, прежде всего — с изменений и развития «орудий производства».
      В тяжелых условиях феодально-крепостнической России конца XVIII в. и начала XIX в. многие представители отечественной изобретательской мысли создавали новые средства транспорта, новые механизмы и машины для промышленности и готовили своим творчеством почву для перехода к машинной технике.
      «Развиваясь в зависимости от развития производительных сил, — указывал И. В. Сталин, — производственные отношения в свою очередь воздействуют на развитие производительных сил, ускоряя его или замедляя».
      Общественные условия, господствовавшие в XVIII в. в нашей стране, преклонение правящих классов перед всем иностранным не давали возможности ввести в практику даже наиболее крупные из изобретений, «сделанных в России.
      Несмотря на напряженные искания, большую волю к достижению своей цели и многочисленные творческие дерзания отечественных техников и изобретателей того времени, лишь некоторые из их изобретений получили практическое применение. Отсюда — частые трагедии творцов новой техники, которым очень редко удавалось увидеть осуществленными свои творения.
      Особое место в ряду выдающихся отечественных техников рассматриваемого времени принадлежит замечательному русскому изобретателю Ивану Петровичу Кулибину.
      Человек широких и разносторонних дарований, неутомимый новатор и конструктор, тонкий мастер технического эксперимента, Кулибин был изобретателем, главное устремление творчества которого направлялось на решение одного из наиболее острых технических вопросов его времени — механизацию водного и сухопутного транспорта, на создание усовершенствованных мостов.
      Несмотря на отсутствие систематического образования, Кулибин упорно шел в течение всей своей долгой жизни по трудному пути изобретателя, творца новой техники, снискав себе этим глубокое уважение передовых представителей научной и инженерной мысли тех дней. Яркое дарование и неутомимая работоспособность содействовали широкой известности Кулибина не только в России, но и далеко за ее пределами. Творчество изобретателя привлекало внимание современников не одной только широтой охвата, но и предлагавшимися им решениями: мысль Кулибина очень часто опережала современную ему технику. Решения изобретателя выражали устремления прогрессивных элементов русского общества к развитию производства на основе машинной техники. На путь технического творчества его толкало и стремление облегчить» тяжкую участь «работных людей» и крепостных крестьян. Но правительственные круги, внешне поддерживая деятельность Кулибина, тормозили введение в практику его изобретений.
      Демократическая часть русского общества всегда проявляла большой интерес к творчеству Кулибина. Несмотря на неполные и неточные данные, которыми располагала дореволюционная историческая наука о Кулибине, о нем довольно много писали при жизни и еще больше после его смерти. И если деятельность других наших изобретателей по большей части вообще замалчивалась, то, не имея возможности обойти молчанием достижения выдающегося механика, авторы, писавшие о Кулибине в дореволюционное время, в большинстве случаев извращали его творчество. Обычно их внимание привлекали лишь две или три области его изобретательской деятельности; при этом, не зная о существовании большого числа рукописных материалов Кулибина или не желая изучать их, они и об упоминаемых его работах писали поверхностно, неполно, а часто и совершенно неверно. Еще хуже дело обстояло с изложением биографии изобретателя: она полностью искажалась в угоду правящим кругам дореволюционной России.
      Все творчество Кулибина рассматривалось изолированно не только от общественных процессов, которые происходили в нашей стране в конце XVIII в. и начале XIX в., но и от творчества других изобретателей, работавших одновременно с ним или до него. Дореволюционные биографы Кулибина совершенно не учитывали и того положения, что он творил, опираясь на богатый опыт «работных людей», крепостных крестьян, ремесленников различных специальностей, что основные направления его работы подсказывались ему нуждами отечественной промышленности, транспорта, сельского хозяйства, науки, с которыми он был тесно связан. Освещение этих важнейших сторон жизни изобретателя подменялось подробным описанием таких эпизодов, как встречи его с монархами и видными придворными, описанием наград и поощрений, которые он получал, и т. д. Мало-помалу достоверные сведения о жизни и творчестве Кулибина скрывались все более и более толстым пластом надуманных и ложных данных, и биография замечательного техника-новатора приняла уродливо-лубочный верноподданический характер и превратилась в «житие» провинциального самоучки-часовщика, мечтателя, осчастливленного царскими милостями.
      Ни одного серьезного научного исследования, пбсвященного Кулибину, до революции не появилось. Не было составлено также и его научной биографии. Между тем сохранилось очень большое число подлинных рукописных материалов изобретателя. Правда, некоторые из них были трудно доступны, но для лиц, заинтересованных в правильном освещении жизни и творчества Кулибина, это обстоятельство не могло служить препятствием, о чем можно составить представление по судьбе части эпистолярного наследства замечательного изобретателя, которое собрал и в г. опубликовал писатель В. Г. Короленко, одним из первых глубоко понявший все значение творчества Кулибина для истории русской культуры.
      Из писем изобретателя, опубликованных Короленко, писем, спасла от уничтожения писательница Мыссовская в имении Кудрешки Нижегородской губернии; другие писем предоставила Короленко редакция газеты «Волгарь», напечатавшая их в г. (эти письма были куплены на Нижегородской ярмарке А. А. Титовым, членом Нижегородской архивной комиссии); письма заимствованы из журнала «Русская старина», впервые напечатавшего их в г. Этой большой публикацией В. Г. Короленко по существу положил начало научному изучению и опубликованию рукописного наследства Кулибина.
      На необходимость тщательного изучения творчества изобретателя указывал и А. М. Горький, который, обращаясь к писателям-нижегород-
      Действия Нижегородской губернской архивной Комиссии, т. II, вып. . Н.-Новгород, , стр. — .
      цам августа г. в Москве, говорил: «Хорошенько осветите нижегородских людей, таких как Кулибин, Калашников...».
      Только отсутствием подлинного интереса к правильному и полному освещению творчества выдающегося изобретателя со стороны представителей официальной исторической науки можно объяснить то положение, что.в течение всего XIX в. из его богатого рукописного наследия в различных периодических изданиях было опубликовано (кроме публикации
      В. Г. Короленко) лишь несколько случайных разрозненных документов.
      Авторы многочисленных популярных биографий Кулибина, вышедших до революции, не прибегали к изучению первоисточников и обычно-довольствовались тем, что излагали основные моменты его жизни по первой биографии, составленной дипломатом, литератором и журналистом П. П. Свиньиным, располагавшим лишь очень ограниченным кругом подлинных материалов. Можно предполагать, что не использовали архива Кулибина и другие его биографы, в частности поэт-крестьянин Ф. Н. Слепушкин, первым прозаическим произведением которого была биография Кулибина.
      К середине XIX в. подлинные документы Кулибина (записи, чертежи, рисунки, письма и т. д.) были сосредоточены в знаменитом древлехранилище, принадлежавшем историку, археологу и коллекционеру М. П. Погодину. Не исключена возможность, что последний приобрел эти материалы через Л. П. Погодина (вероятно, своего родственника), женатого на Ирине Петровне, сестре Кулибина.
      Свидетельством составления биографии Кулибина Слепушкиным является следующее письмо последнего к Свиньину: «Ваше высокородие Павел Петрович! Мне мысль пришла дать поместить в журнал г. Гречу целиком всю жизнь Кулибина с тем, чтобы он мне особо напечатал экземпляров. Ее можно разместить в номера а для меня тем лучше, что будет в (для портрета). Я г. Греча видел вчера, и ему весьма хочется ее поместить в журнале, тем паче, что пол года выходят и новую подписку объявляет. Я ему приноровлю так, чтоб начало поместилось в последнем номере июня, а конец в июле. Прочитав сей приложенный лист, благоволите послать г. Тим-ковскому, весьма надеюсь, что с большим удовольствием будут читать жизнь Кулибина, ибо он славился и удивлял всех своими изобретениями пока был жив, конечно и после смерти его бы поминали, пока его изобретения существуют; но время бы их сокрушило и он вместе б с ними был забыт; вы же приятным пером вашим все его механические вещи вычинили, поновили и прочностью предали векам!... Преданный Вам А.(?) Слепушкин. Июня дня» (год не обозначен). См. В. Попов. Русские самоучки. I. Слепушкин. Древняя и Новая Россия, , № , СПб., стр. — . По неизвестным нам причинам биография Кулибина, составленная Слепушкиным, не была напечатана в журналах, редактировавшихся Н. И. Гречем. До настоящего времени рукопись Слепушкина не обнаружена. Проф. В. К. Макарову, указавшему мне на это письмо, приношу свою признательность.
      дие Кулибина могло попасть к Погодину и другими путями, так как он старательно собирал исторические документы и вещи, покупая их на ярмарках в различных городах России (в том числе и в Нижнем Новгороде) лично или через своих многочисленных корреспондентов. Единственным источником для суждения о времени приобретения рукописей Кулибина Погодиным может служить примечание, которым он снабдил воспоминания П. Пятерикова об изобретателе, напечатанные в г. В этом примечании Погодин писал: «В последнее время (разрядка моя, — Н. Р.) я приобрел множество наидрагоценнейших материалов о Кулибине, которые в свое время и выдам, а теперь сообщав: некоторые из них (имеются в виду приложенные к статье реестры изобретений Кулибина и два других документа, — Н. Р.) и известие, написанное по моей просьбе сыном друга Кулибина. М. П.». Таким образом, можно думать, что архив И. П. Кулибина в начале -х годов XIX в. поступил в древлехранилище Погодина. В г. собрание Погодина приобрело правительство и передало в Публичную библиотеку в Петербурге (ныне Публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде). Рукописей Кулибина Погодин в библиотеку не передал, так как один из нижегородских литераторов того времени,, А. С. Гацисский, сообщал, что Погодин уже в г. собирался уступить большую коллекцию из принадлежавших ему рукописных материалов Кулибина в распоряжение открывающегося в Нижнем Новгороде Кулибинского ремесленного училища. В г. А. С. Гацисский вновь поднимал перед дирекцией училища этот вопрос, но он так и остался в это время нерешенным. Есть основания думать, что кулибинские рукописи оставались в распоряжении Погодина до самой его смерти в г. и что Погодина, человека реакционных воззрений, вполне удовлетворяла биография Кулибина, которую составил Свиньин. Этим обстоятельством можно объяснить и то положение, что Погодин сам не предпринял попыток к разработке материалов Кулибина, находившихся в его распоряжении более четверти века.
      От наследников Погодина рукописи Кулибина перешли в собрание московского коллекционера П. И. Щукина, где сохранялись до г. Щукин опубликовал несколько документов этого собрания, возможно, для того, чтобы продемонстрировать наличие в своих фондах автографов знаменитого изобретателя. Кулибинские документы хранились у Щукина в разрозненном виде, неразобранными среди других архивных бумаг. Исследователям весь этот материал не был известен и не подвергался научному изучению. После смерти Щукина принадлежавшие ему исторические документы поступили в распоряжение Исторического музея в Москве (ныне Государственный Исторический музей). В архиве этого учреждения документы хранились до г., когда были переданы в отдел рукописной книги Библиотеки Академии Наук СССР, откуда в г. поступили в Архив Академии Наук СССР.
      Позже собрание было пополнено несколькими документами, которые Архив приобрел у потомков Кулибина. Часть этих документов вошла в фонд № , а другие (копии и разрозненные материалы) были присоединены к V разряду Архива.
      Такова судьба основной группы материалов, составивших личный фонд Кулибина.
      Вторая значительная группа материалов, хранящихся в Архиве, принадлежит к фонду Канцелярии Академии (ф. , on. ) и отложилась в результате более чем тридцати летней службы Кулибина в Академии Наук.
      К этим двум основным группам материалов присоединяются отдельные документы других фондов: ф. — Комитета Правления Академии Наук; ф. — протокольные бумаги; ф. . — Второго Отделения Академии Наук (Отд. языка и словесности); ф. — Российской Академии и некоторых других.
      Составители также просмотрели и другие фонды и разряды Архива. Всего (вместе с основным фондом И. П. Кулибина) было выявлено и изучено свыше документов, как принадлежащих перу самого Кулибина, так и содержащих сведения о нем или о его деятельности.
      После отбора было составлено научное описание более чем документов, включенное в настоящий выпуск «Трудов Архива Академии Наук СССР».
      Советские исследователи, И. И. Артоболевский, Н. К. Дормидонтов, Д. И. Каргин, Б. В. Якубовский и другие, основываясь на документальных материалах Архива Академии Наук СССР, тщательно изучали и изучают ряд направлений творчества Кулибина, а также условия, в которых протекала его изобретательская и конструкторская деятельность. Их работы позволили совершенно по-новому осветить ряд сторон деятельности И. П. Кулибина, и дать технический анализ многих его изобретений, выяснить ранее неизвестные стороны его биографии.
      Части личного фонда И. П. Кулибина и многие отдельные документы, отражающие деятельность изобретателя, в процессе перехода от одних владельцев к другим или иным путем были оторваны от основной группы документов и в настоящее время хранятся в ряде архивохранилищ СССР: Центральном Государственном архиве древних актов, Государственном Историческом музее в Москве, Центральном Государственном архиве в Ленинграде, Институте русской литературы (Пушкинском Доме) Академии Наук СССР, Государственной Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, Библиотеке Ленинградского института инженеров путей сообщения, Горьковском областном Государственном архиве, Горьковском институте инженеров водного транспорта и некоторых других. Изучение всех этих материалов, которое несомненно предпримут советские историки, позволит еще полнее осветить творческий путь и биографию Кулибина.
      в силу особенностей старой описи фонда и характера самих документов,, часто представляющих собою черновики, фрагменты, отрывки, отдельные листы из тетрадей, записи на чертежах и т. д. Одной из главных причин этого обстоятельства было также и исторически сложившееся распределение документов по описи личного фонда и по ряду разрядов и фондов Архива, которое не давало возможности установить принадлежность того или иного материала к определенным направлениям творчества изобретателя, выяснить связь этих документов между собою, сопоставить их с другими записями и чертежами и тем самым изучить их в полной мере. Для составления подробного научного описания, открывающего свободную возможность пользования материалами Кулибина, необходимо было изучить все материалы в целом.
      С этой целью многие сотни рукописей и чертежей Кулибина изучены и распределены по основным направлениям творчества изобретателя. Затем была сделана попытка связать их между собою. Разрозненные, отделенные друг от друга сотнями номеров старой описи, документы оказывались продолжением один другого, описания связывались с чертежами, устанавливалось, что черновые наброски и отрывочные записки являются подготовительными материалами к подробным описаниям проектов сооружений и механизмов, находящихся в фонде. Дальнейшее изучение этих материалов позволило соединить их в тетради, а отдельные тетради в группы, посвященные тем или иным областям творчества Кулибина.
      Содержание этих записей, вводя нас в творческую лабораторию изобретателя, проливает свет на характер и методы работы Кулибина при решении тех или иных вопросов и проблем, на его творческие замыслы, на связи изобретателя с многими учеными, техниками и русской промышленностью того времени. Так как значительная часть заметок датирована, оказалось возможным подойти к установлению дат начала и конца работы Кулибина над некоторыми проблемами, хотя изучение в этом направлении, так же, как и в других, должно быть продолжено.
      Предварительное изучение записей-дневников позволило сделать ряд заключений о творческих достижениях Кулибина и некоторых фактах его деятельности, которые не были известны его биографам.
      Составители изучали также чертежи изобретателя. Помимо большого числа этих документов, выполненных обычными приемами, в фонде Кулибина хранится несколько десятков чертежей, исполненных особым образом — специальным инструментом, который Кулибин называл «чертилкой», или, возможно, затупленным острием ножки циркуля, на оборотной стороне игральных карт или на лицевой стороне карт на местах, свободных от изображения фигур. Исследование этих чертежей позволило установить, что Кулибин, вероятно, применял их в качестве разметочных чертежей. Так как в распоряжении изобретателя не было необходимых инструментов, он, стремясь к достижению наибольшей точности при изготовлении чертежей мелких деталей (например зубчатых колес небольших часовых механизмов), предпочитал пользоваться такими чертежами, с последующим переносом нужных размеров прямо на металл. (Об этом, между прочим, говорит и сильная разработанность центров окружностей, отчетливо видная на фотоаналитических снимках). Такой рисунок или чертеж на поверхности карты почти не различим при обычном освещении, и лишь при боковом освещении вдавленные тонкие линии становятся видимыми.
      Одним из итогов предварительного изучения я описания рукописей Кулибина явилось документальное подтверждение необычайно широкого диапазона его творчества. Установлены новые направления и новые объекты изобретательской работы, неизвестные его биографам. Так, например, выяснено, что при составлении проектов самоходных судов разных типов он вел подготовку к проектированию парохода и постройке паровой машины, конструировал вододействующие силовые пловучие установки, проектировал новые часовые механизмы, составлял проекты металлических мостов, разрабатывал различные уникальные физические и оптические приборы и др. При этом выявились и некоторые методы работы изобретателя-исследователя — натурное экспериментирование, мо-моделирование, использование приборов собственного изобретения. Проливается также свет на работу Кулибина в качестве технолога и проектировщика, отыскивавшего наиболее выгодные и удобные методы изготовления механизмов своей конструкции и одновременно дававшего для ряда своих проектов экономическое обоснование, обрисовываются условия, в которых жил и творил знаменитый изобретатель.
      Иван Петрович Кулибин родился в Нижнем Новгороде апреля г. в семье мелкого торговца мукой. С ранних лет будущий изобретатель проявлял большой интерес к технике. Он строил модели различных мельниц, шлюзов, плотин и судов, изучал действие механизма башенных часов, установленных на колокольне Строгановского собора, пытался изготовлять из дерева действующие модели — копии небольших часовых механизмов. По достижении совершеннолетия Кулибин был послан в Москву по какому-то общественному делу. Здесь он нашел часового мастера, который дал ему несколько практических уроков часового дела и продал некоторые инструменты. По возвращении в Нижний, Кулибин, пользуясь купленными инструментами и приобретенными знаниями, стал изготовлять часы с кукушкой с частями из меди. Затем, постепенно переходя к ремонту все более и более сложных систем часов, сначала карманных, а потом и «репетичных», он приобрел репутацию хорошего часового мастера. Постоянное стремление осуществлять все более сложные работы и совершенствовать свои навыки и знания привело Кулибина к решению строить сложные часы собственной конструкции, но для осуществления этого замысла у него не было средств. Решение Кулибина встретило поддержку со стороны зажиточного нижегородского купца М. А. Костро-мина, который, преследуя личные интересы, предложил изобретателю заключить «словесный договор на таком основании, чтобы делать мне (т. е. Кулибину, — Н. Р.) помянутые часы и какие для сочинения оных потребуются махины и инструменты моею выдумкою, также для вспоможения нанять работника, который у меня учился прежде, все на его Кост
      «Репетичными» называли в XVIII в. часы, исполнявшие музыкальные пьесы или даже снабженные действующими фигурками-автоматами. Такие часы могли по желанию повторять музыку и вновь воспроизводить действие фигурок.
      ромина кошт...». Эти часы купец и изобретатель должны были совместно «поднести» Екатерине II, которая собиралась посетить Поволжье,
      Новые материалы Архива Академии Наук СССР значительно дополняют наши сведения об этом периоде жизни и творчества изобретателя,
      В октябре г. Кулибин приступил к конструированию задуманных часов, а в декабре г. переехал со своим помощником в дом к Костромину, откуда уехал в июне г., очевидно после изготовления часов «яичной фигуры».
      Во время работы над этими часами Кулибин «по случаю» увидел электрическую машину и изготовил копию ее. Затем «стал искать разными опытами как полировать стекла зрительных труб», для чего «сделал особливую махину» и с ее помощью изготовил «две трубки зрительные длиною по три аршина, да один посредственный, собранный из пяти стекол микроскоп». Уже в самом конце своей работы над часами Кулибин получил «для посмотрения телескоп с метальными (металлическими, — Н.Р.) зеркалами...»; разобрав его, изобретатель «стал искать к солнцу зажигательные точки и снимать отдаленную от тех зеркал и стекол до зажигательных точек меру, по которым бы можно было познать,, каковые и вогнутостью и выпуклостию для стекол и зеркал потребно; будет сделать медные формы для точения на песке зеркал и стекол оных: и со всего того телескопа сделал рисунок». Затем, по выработке рецептуры сплавов для металлических зеркал, он изготовил и телескоп. Выявленные в Архиве Академии Наук СССР новые материалы дают возможность не только выяснить обстоятельства работы над часами «яичной фигуры» и этими физическими приборами, но и изучить их устройство.
      После демонстрации часов «яичной фигуры» и физических приборов-Екатерине II, приехавшей в Нижний Новгород в мае г., Кулибин и Костромин были вызваны в Петербург, где апреля г. поднесли царице все указанные предметы. Кулибин получил назначение на должность механика в Петербургскую Академию Наук. Окончательно оформлен в этой должности он был, однако, лишь в самом конце декабря г. В творчестве нижегородского изобретателя наступил крутой перелом — начался петербургский период его жизни полный, напряженных исканий и больших творческих достижений.
      «Кондиции», составленные при приеме И. П. Кулибина на службу в Академию Наук, свидетельствуют, что на него были возложены многочисленные обязанности: он должен был «иметь главное смотрение» над инструментальной, слесарной, токарной, столярной и оптической мастерскими; «чистить и дочинивать астрономические и другие при Академии находящиеся часы, телескопы, зрительные трубы и другие, особливо физические инструменты...»; кроме того, Кулибин должен был готовить учеников-инструменталыциков разных специальностей. Единственная льгота, предоставленная изобретателю и оговоренная в «кондициях», заключалась в том, что «послеполуденное время оставлялось на его собственное расположение». Кулибин, без сомнения, специально добился этой льготы с тем, чтобы иметь возможность продолжать изобретательскую работу. Однако многочисленные обязанности по службе в Академии так занимали механика, что ему часто совершенно некогда было работать над своими изобретениями и проектами.
      Мастерские Академии Наук насчитывали к моменту поступления изобретателя в Академию несколько десятков лет существования. В них на протяжении XVIII в. работали замечательные мастера-приборостроители: И. Е. Беляев, И. И. Калмыков, И. И. Беляев, П. О. Голынин, Ф. Н. Тирютин, Н. Г. Чижов и другие. Первоначально руководил мастерскими такой крупный техник того времени, как А. К. Нартов. Мастерские привлекали большое внимание М. В. Ломоносова, имевшего к их работе самое непосредственное отношение, так как ему приходилось закладывать основы отечественного приборостроения, воспитывать кадры мастеров приборостроителей. Ломоносов установил те твердые основы работы, те традиции, с которыми встретился Кулибин во время своей службы в мастерских Академии. Механику пришлось также считаться с тем положением, что мастерские играли заметную роль в жизни Петербургской Академии Наук. Помимо того, что в них создавалась материальная основа для экспериментальных исследований академических ученых-естествоиспытателей, мастерские в известной степени восполняли отсутствие специалистов-техников в составе Академии, так как руководители мастерских и механики Академии Наук постоянно привлекались к разного рода техническим экспертизам, участию в экзаменационных комиссиях, работам по переоборудованию принадлежащих казне промышленных предприятий и т. д.
      Материалы Архива содержат большое число документов, могущих служить основанием для всестороннего суждения о работе Кулибина в Академии Наук. Эта сторона его деятельности совершенно не была изучена биографами изобретателя.
      Кулибин продолжил и развил лучшие традиции своих предшественников: он обновил оборудование мастерских, пополнил pix штаты новыми мастерами и учениками, сохранив при этом старых мастеров, работавших еще в ломоносовские времена. Он, так же как и его предшественники, принимал участие в различного рода экспертизах. Вновь выявленные материалы содержат и другие документы, свидетельствующие о том высоком уровне, которого достигло русское приборостроение во второй половине XVIII в.
      Под руководством Кулибина и при его участии мастерские изготовляли не только обычные для того времени приборы, но и новые оригинальные, конструировавшиеся работавшими в стенах Академии Наук русскими учеными. По своим обязанностям руководителя мастерских и механика Академии Наук Кулибин выполнял проекты и разрабатывал технологические процессы для изготовления очень большого числа различных научных приборов, в том числе и совершенно новых. В качестве примера можно привести конструирование и изготовление в мастерских Академии Наук первого в истории науки ахроматического микроскопа, рассчитанного Леонардом Эйлером. Как свидетельствуют документы Архива Академии Наук СССР, этот прибор изготовлялся мастером И. И. Беляевым и учеником Кулибина И. Г. Шерсневским под руководством самого механика. Изготовление этого микроскопа Эйлера было связано с преодолением значительных трудностей и хотя оно и не было, повидимому, доведено до конца, тем не менее эта работа представляет одну из блестящих страниц истории русской инструментальной оптики XVIII в.
      Как свидетельствуют изученные материалы значительных успехов добился Кулибин и в постройке электрических машин разных типов. Им была создана целая серия этих приборов, начиная от одного из крупнейших электрофоров (новейших в то время электростатических машин, действующих на основе возбуждения зарядов через влияние) и кончая маленькими карманными электрическими машинами.
      То же было и с осуществлявшимся под руководством Кулибина ремонтом научного инструментария. «Между тем, — писал он о своей работе по руководству мастерскими Академии Наук, — сделано и исправлено им при Академии и присылаемых для императорских дворцов разных оптических инструментов, как то: грегорианских и ахроматических телескопов, каковых находящиеся при Академии не исправляли, астрономических часов и других званий физических и прочих машин не малое количество». Одновременно Кулибин руководил обучением учеников-инструментальщиков. Все это, вероятно, сильно мешало его изобретательской деятельности, и он стремился освободиться от заведывания мастерскими. В январе г. он просил директора Академии Наук Е. Р. Дашкову освободить его от заведывания мастерскими и предоставить должность, позволяющую работать над своими изобретениями. Просьба его была вскоре удовлетворена. января г. он был уволен «от смотрения за мастерскими». С этого времени он, сохраняя за собой должность механика Академии Наук вплоть до своего отъезда из Петербурга осенью г., смог уделять изобретательской работе значительно больше времени. Но и в бытность руководителем академщ ческих мастерских Кулибин выполнил ряд важных проектов и изобретений. В первую очередь его стремления были, как уже указывалось, направлены на решение основных проблем, связанных с реконструкцией транспорта.
      Среди проектов, разработанных Кулибиным в начале -х годов XVIII в., имеется известный проект однопролетного деревянного моста через р. Неву. Изобретатель составил три варианта проекта этого сооружения, и по последнему, третьему варианту им была построена модель в /ю натуральной величины. Испытания этой модели в декабре г., проведенные специальной академической комиссией, блестяще подтвердили правильность расчетов Кулибина, которые еще до испытания модели были подтверждены J. Эйлером Этот проект, ставший быстро известным не только в России, но и за ее пределами и принесший Кулибину заслуженную славу, получил блестящие отзывы крупнейших ученых того времени. Так, крупный ученый XVIII в., академик Д. Бернулли писал июня г. своему ученику Н. Фусу — члену Комиссии по испытанию модели Кулибина — о том глубоком уважении, которое он испытывает к автору проекта и его знаниям, и просил Н. Фуса, чтобы И. П. Кулибин высказал свое мнение по некоторым вопросам («силе и сопротивлению дерева»), изучению которых он (Д. Бернулли) посвятил очень много времени.
      Позднее, когда проект Кулибина стал известен Д. Бернулли более детально, он в своем письме к Н. Фусу марта г., писал: «Эйлер произвел глубокие исследования о прочности балок, примененных различными способами, особенно же вертикальных столбов... Не могли бы вы поручить г. Кулибину подтвердить теорию Эйлера подобными опытами, без чего его теория останется верной лишь гипотетически». Как очевидно из приведенной выдержки, Бернулли призывал Петербургскую Академию Наук дать возможность именно Кулибину проверить теорию Эйлера опытным путем. Зная, какой славой пользовался Л. Эйлер в ученом мире, нельзя не признать это предложение Бернулли чрезвычайно высокой оценкой работ Кулибина.
      Большой заслугой Кулибина было создание решетчатой арки, в процессе проектирования одноарочного моста. Эта конструкция, столь широко применяемая в современной технической практике, явилась одним из крупнейших достижений Кулибина и должна носить его имя.
      Обширный материал о работах Кулибина над проектом одноарочного моста через р. Неву, содержащийся в фондах Архива Академии Наук СССР, дает документальное обоснование его приоритета в разработке решетчатой арки и всех деталей этого важного сооружения.
      Эти материалы дают также возможность решить вопрос, что было причиной начала работ Кулибина в области мостостроения: проектирование однопролетного моста через р. Неву и последующие работы явились ответом на требования русской жизни, а не на конкурс Лондонского королевского общества, как писали прежние биографы Кулибина.
      Публикуемые материалы свидетельствуют, что изобретатель разрабатывал и другие проекты мостов, которые были плохо известны или вообще остались неизвестными его биографам.
      В период с конца -х и до начала -х годов XVIII в. Кулибин разрабатывал вопрос о предохранении существовавших в то время в Петербурге наплавных мостов через р. Неву от разрушения льдом весной и осенью и работал над созданием проектов новых наплавных мостов. Ознакомление с этими работами изобретателя показывает их оригинальность и обоснованность. Вся программа наблюдений (проведенных с помощью сконструированных Кулибиным приборов) и опытов, в частности, предложение изобретателя создать осенью перед мостом условия, способствующие образованию ледяной стенки, отталкиваясь от которой, лед должен был пойти в Малую, а не в Большую Неву, свидетельствует о том, какую важную роль в долговечности мостовых сооружений, по мнению Кулибина, играл ледовый режим водного пути.
      Следующей важнейшей работой Кулибина в области мостостроения было создание нескольких проектов (и их вариантов) грандиозных металлических мостов через Неву (с тремя или четырьмя пролетами) и Москва-реку. Над этими проектами изобретатель работал с перерывами на протяжении нескольких десятков лет (до г. и после г.). Металлические мосты, спроектированные Кулибиным, не имели себе равных в технике того времени по масштабам и смелости, а также глубине и оригинальности осуществленных в них идей. Кулибин применил и в этих мостах свою решетчатую арку, создал проекты разводных пролетов и работал над архитектурным оформлением этих сооружений, занимаясь даже вопросами их освещения.
      Верный принципу разрабатывать свои проекты до конца, он тщательно продумывал все вопросы, связанные с производством работ (он делал это и во всех других своих проектах). Тетради с его записями, посвященными разработке проектов строительства мостов, хранят мысли и предположения изобретателя, указывающие на исключительную продуманность даваемых им решений.
      И. П. Кулибин не только разрабатывал методы обработки больших количеств металлических элементов для пролетных сооружений, не только конструировал все приспособления, но и проектировал специальные металлообрабатывающие станки в некоторых случаях с приводом от паровой машины. Кулибин выступал при этом вполне сложившимся передовым технологом-машиностроителем.
      Вклад, сделанный И. П. Кулибиным в развитие мостостроения, исключительно велик. Без сомнения можно сказать, что русский изобретатель был одним из крупнейших мостостроителей-новаторов своего времени.
      Во время своей работы в Петербургской Академии Наук Кулибин накопил большой опыт в проектировании и технике изготовления различных оптических приборов. Основываясь на трудах крупных русских ученых XVIII в. в области оптики и пользуясь их консультациями, он взялся за создание новых источников освещения. И эта его работа отвечала насущным требованиям практической жизни.
      В конце -х годов XVIII в. он создал фонарь (с зеркальным отражателем, состоящим из отдельных фацеток), явившийся предшественником современного прожектора. И здесь Кулибин довел разработку своего проекта до конца: он не только создал несколько проектов фонарей для различных применений (уличного освещения, освещения дворцов, устройства оптических фейерверков, фонарей для маяков, экипажей, промышленных предприятий и т. д.), но и детально разработал технологию их изготовления. При этом изобретатель конструировал различные приспособления и станки, нужные для изготовления фонарей, и заново создавал технологический процесс производства телескопов, микроскопов, зеркальных фонарей своего изобретения и других оптических приборов.
      Материалы Архива Академии Наук СССР дают возможность полнее изучить и эту сторону творчества изобретателя.
      Кроме изготовлений таких оптических приборов Кулибин работал над созданием и ремонтом некоторых других. Так, например, он проектировал телескоп с металлическрш зеркалом, зажигательное стекло огромного диаметра, исправлял «машину, называемую системой света или планетариумом», и изготовлял оригинальный металлический термометр.
      Одновременно он продолжал работать и над изобретениями главным образом в области транспорта. В начале ноября г. И. П. Кулибин при участии специальной правительственной комиссии проводил на Неве испытание сконструированного и построенного им «водохода» — самоходного судна, использовавшего силу речного потока для движения против течения реки. Архивные материалы довольно подробно освещают работу Кулибина по созданию нескольких типов «водоходов» (с различным числом вододействующих колес, различным их расположением и т. д.)г а также постройку и испытание опытного «водохода» в Нижнем Новгороде осенью г. Эти материалы дают возможность установить, что Кулибин работал также и над созданием самоходных судов с коноводными машинами. Изобретатель внес большой вклад в развитие конструкции этих судов, игравших крупную роль в волжском самоходном флоте вплоть до -х годов XIX в. Нужно при этом отметить, что Кулибин и здесь имеет неоспоримое первенство перед изобретателями, работавшими в данной области (М. А. Сутыриным, Ж. Б. Пуадбар и другими), с именами которых обычно связывали появление первых коноводных судов на Волге.
      Повидимому, еще во время своего пребывания в Петербурге Кулибин размышлял и над созданием самоходного судна, приводимого в действие гребным колесом. На чертеже прогулочного самоходного ялика, набросанном Кулибиным, гребное колесо было установлено на корме и при помощи передаточного механизма приводилось в действие людьми, помещавшимися на носу судна.
      Прекрасйо понимая ряд глубоких недостатков «водоходов» (над их устранением, как свидетельствуют наши материалы, Кулибин напряженно работал в течение ряда лет), изобретатель упорно проектировал несколько других типов «беззавозных судов». Вновь выявленные документы дают представление об этой работе Кулибина. Одним из таких судов было так называемое шестовое судно, снабженное движителем специального устройства — рамами с шестами.
      Не довольствуясь детальной разработкой проекта такого судна, Кулибин много размышлял над созданием комбинированного самохода, передвигающегося во время высокой воды завозом, как «водоход», а во время низкой воды при помощи шестов. Такое комбинированное судно, как и самоход с шестами, должно было приводиться в движение коноводной машиной. Серьезно работая над усовершенствованием коноводной машины, Кулибин сконструировал новый тип этого двигателя — коноводную машину, устроенную по принципу бесконечной цепи.
      Документальные материалы позволяют установить, что Кулибин размышлял и над постройкой речного парохода.
      В г. работы по усовершенствованию коноводного двигателя и выяснению его недостатков приводят Кулибина к решению применить для движения речных судов паровую машину вместо коноводной; при этом изобретатель предполагал конструировать пароход с весельным движителем.
      В связи с работой по применению паровой машины для движения судов можно снова отметить ту замечательную особенность творчества Кулибина, которую мы отмечали раньше, — стремление довести разработку своего проекта до конца. Изобретатель не только создавал несколько вариантов проекта того или иного самоходного судна и выбирал из них лучший (разрабатывая при этом некоторые вопросы теории корабля: влияние длины, отношения длины к ширине, размеров смоченной поверхности и других элементов судна на его ходкость), но и размышлял над методами постройки этого судна и двигателя для него; так было и с пароходом. Большой интерес представляют заметки Кулибина о методах постройки паровых машин. Как и в других случаях, изобретатель предлагал применить для этой цели специально сконструированные им станки и приспособления.
      Привлекает внимание также разработка И. П. Кулибиным методов эксплоатации «машинных судов». Его предложения в этой области говорят о широте кругозора и глубоком подходе к рассматриваемому вопросу и еще раз подтверждают то значение, которое он придавал экономической стороне своих проектов.
      В одной из своих записей Кулибин высказывает мысль о постройке на всем протяжении водных путей, по которым должны были ходить его «машинные суда», государственных («с казенной стороны») якорных станций, обеспечивающих этим судам возможность непрерывного движения без необходимости завоза якорей. Повидимому, значительную работу изобретатель проделал и по разработке методов и приемов буксировки больших грузовых судов небольшими «машинными судами». И здесь Кулибин намного опередил своих современников, предложив новые методы буксировки, являвшиеся в известной степени прототипом так называемой туерной системы, которая только много лет спустя стала применяться на Волге и других русских реках и существовала длительное время. Заметки Кулибина о водоходных судах содержат и другие ценные материалы, особенно для изучения методов исследовательской работы русского изобретателя, которые применялись им для обоснования своих проектов.
      Изобретатель пытался реконструировать и сухопутный транспорт. В начале -х годов XVIII в. Кулибин создал несколько вариантов проекта «самокатки» — самодвижущегося экипажа для перевозки пассажиров, приводившегося в действие человеком (позднее он размышлял над возможностью установки на таком экипаже механического двигателя).
      В этих проектах Кулибин применил много интересных и важных технических нововведений: равномерность движения экипажа обеспе-чивалась тяжелым маховиком, который одновременно являлся и аккумулятором энергии, передавая ее ведущим колесам экипажа. «Само-катку» он намеревался снабдить тормозным устройством, рулевым управлением и коробкой перемены передач. Все трущиеся части механизма-были поставлены на подшипники качения.
      Как показывают материалы Архива Академии Наук СССР, Кулибин в — -х годах XVIII в. проектировал пловучие гидросиловые установки. Это направление его творчества не было ранее известно. В своем «Реестре разных механических, физических и оптических изобретений...» Кулибин писал, что он делал «. Чертежи разных мельниц, коих действие имеет быть без плотин на больших быстрых судоходных реках, как здесь на Неве и ей подобных, на воде и под водой».
      На основе сконструированного им вододействующего колеса с подвесными лопастями Кулибин пытался создать пловучие силовые установки с передачей вращающего момента на берег. Творчески переработав опыт многих поколений строителей мельнип, он создал несколько проектов вододействующих силовых установок, не нуждавшихся в устройстве таких сложных гидротехнических сооружений (плотин pi т. д.), которые при тогдашнем состоянии строительной техники было невозможно возводить на больших судоходных реках.
      Составление проектов силовых пловучих вододействующих установок было не единственной работой изобретателя в области конструирования и введения в практику двигателей новых типов. Постоянно испытывая нужду в приводах для создаваемых им механизмов, прекрасно зная потребность многих отраслей отечественной промышленности в универсальном двигателе, Кулибин на протяжении всей своей творческой жизни стремился к созданию и широкому применению удобного и дешевого привода. Новые материалы (в том числе и чертежи) подробно говорят об этой стороне творчества изобретателя. Нужно особо подчеркнуть постоянное стремление Кулибина, выявляющееся при изучении новых документов, к всемерному расширению сферы применения паровой машины, которая тогда только начинала входить в техническую практику. Помимо изыскания возможностей применить паровую машину для движения судов, Кулибин работал и над использованием паровой машины в качестве привода к металлообрабатывающим станкам. Изобретатель предлагал применить ее также для откачки воды из котлованов при сооружении промежуточных опор (быков) металлических мостов.
      Однако нб везде установка имевшихся в его распоряжении двигателей была технически возможна и экономически целесообразна, поэтому мысль изобретателя, напряженно искавшая выхода из тупика, обращалась к созданию «вечного двигателя». Для правильной оценки деятельности Кулибина в этом направлении нужно иметь в виду, что в конце XVIII в. и начале XIX в. невозможность создания «вечного двигателя» многими техниками не понималась еще столь ясно, как позже, в силу чего ряд изобретателей продолжал свою работу в этом направлении.
      Давая суммарное описание записей и чертежей Кулибина, относящихся к его работам над «вечным двигателем», составители учитывали и то обстоятельство, что при многочисленных попытках сконструировать его изобретатель приходил к различным интересным конструкциям.
      В -х годах XVIII в. Кулибин с новой силой взялся за работу по проектированию различных часовых механизмов. Этим делом он занимался, правда с большими перерывами, в продолжение нескольких десятков лет. Прежние биографы Кулибина обычно ограничивали его творчество в этой области созданием «часов яичной фигуры». Но о техническом устройстве этих часов почти ничего не было известно. Вновь выявленные материалы позволяют произвести технический анализ конструкции часов «яичной фигуры» и выяснить детали устройства каждого из трех входящих в их состав механизмов (курантового, часового и боевого). Можно установить, например, что в них был принят цилиндровый спусковой регулятор в часовом механизме и регулятор — в боевом механизме (часы в миниатюре воспроизводят башенные).
      Но изготовление часов «яичной фигуры» было лишь началом творчества изобретателя в этой области: И. П. Кулибин сконструировал и построил много других часовых механизмов. Среди созданных им механизмов выделяются «карманные планетные часы». Выявленные материалы дают возможность составить представление об этих замечательных часах отечественной конструкции. И. П. Кулибину удалось создать часовой механизм высокой точности. В процессе конструирования этих и других часов им была проведена чрезвычайно большая исследовательская работа. Изучение чертежей и описаний позволяет установить, что изобретатель разработал собственную конструкцию компенсационного устройства обтекаемой формы, обладавшую большей вибро-устойчивостыо сравнительно с соответственными деталями зарубежных механизмов. Это нововведение вместе с другими оригинальными деталями, созданными Кулибиным, обеспечивало его часам высокую точность хода.
      Кулибин разрабатывал технологию изготовления своих часов и намеревался наладить их производство на одной из первых в России часовых мануфактур — вс. Купавне. Общался он и с мастерами другой часовой мануфактуры — в Петербурге.
      Новые материалы о конструировании часов содержат данные о попытках Кулибина создать ряд других часовых механизмов: «часы с гуслями», стенные часы, несколько конструкций столовых часов, большие башенные часы и, наконец, миниатюрные часы для ношения в перстне.
      Интересны заметки изобретателя, в которых подводятся итоги его работы по конструированию планетных карманных часов. В них содержится одна из первых в России попыток разработать некоторые вопросы теории часов.
      Рукописи и чертежи Кулибина по проектированию часовых механизмов свидетельствуют о том, что в его лице Россия имела во второй половине XVIII в. выдающегося конструктора-часовщика, создавшего новые часовые механизмы.
      Нужно отметить, что богатейший опыт, накопленный при конструировании и изготовлении различных часовых механизмов, Кулибин широко переносил на другие объекты своей творческой работы. Его заметкй содержат очень много ссылок на необходимость применения опыта изготовления отдельных деталей часовых механизмов в различных машинах и механизмах, создаваемых для практических производственных целей. Подобного рода попытки делались и другими изобретателями XVIII в. Их отметил К. Маркс в своем письме к Ф. Энгельсу в г. В этом письме Маркс писал: «Не подлежит ни малейшему сомнению, что в XVIII в. часы впервые подали мысль применить автоматы (и, в частности, пружинные) к производству».
      В годы жизни в Петербурге Кулибин наряду с исполнением сложных служебных обязанностей в Академии Наук и напряженной изобретательской работой был вынужден выполнять и различные заказы для царского двора. Ему приходилось принимать участие в устройстве фейерверков и иллюминаций на придворных праздниках, постройке игрушечных моделей и, наконец, в создании технических сооружений, которые, как, например, лифт, конечно, не могли в его время получить сколько-нибудь широкого практического применения. Материалы Архива Академии Наук СССР дают возможность установить, что Кулибин, выполняя эти заказы, сумел использовать их для своей изобретательской работы, почти для каждого из них давая оригинальные решения в деталях и в целом; так, например, в созданном им лифте, построенном на принципе перемещения вращающихся гаек по вертикально расположенным винтам с прямоугольной нарезкой, Кулибин широко применял подшипники качения и внес далеко опережающее его время предложение о применении «карандаша», т. е. графита, для смазки.
      При устройстве придворных фейерверков Кулибин, используя свои большие знания в области проектирования и постройки оптических и других научных приборов, создавал новые виды фейерверков («оптический бездымный несгораемый фейерверк»), размышлял над возможностью устройства «электрических фейерверков» и т. п. Опыт устройства фейерверков был им в свою очередь использован при проектировании фонарей.
      Работая над выполнением придворных заказов, Кулибин создавал и проверял действие ряда деталей и даже целых узлов механизмов, которые затем находили широкое применение в технической практике.
      Выполнял Кулибин и различные другие изобретательские работы, если они отвечали насущным потребностям страны. Среди его изобретений обращает на себя внимание проект протеза нижней конечности. Этот протез, выгодно отличавшийся от применявшихся тогда грубых и примитивных «деревяшек», содержал ряд элементов современных протезов.
      Дореволюционные биографы Кулибина, всячески подчеркивая его работу по заказам придворных кругов и близость изобретателя к членам царской семьи (что не соответствует действительности), оставили совершенно в тени важнейшую сторону его биографии — связи с промышленностью, народной технической практикой и передовыми учеными того времени. Публикуемые материалы по-новому рисуют эту важнейшую сторону жизни и творчества замечательного изобретателя
      Помимо непосредственной связи с запросами практической жизни, которая служила отправной точкой при создании таких крупнейших изобретений, как мосты, самоходные суда, пловучие вододействующие установки и др., Кулибин очень много сделал для технического перевооружения ряда отраслей русской промышленности.
      Еще в юные годы, во время пребывания в Нижнем Новгороде, изобретатель имел возможность ознакомиться с окружавшей его практической техникой. Именно в годы жизни в Нижнем Новгороде он накопил обширные познания в различных областях техники, которые так пригодились ему в изобретательской деятельности и на службе в Академии Наук. При работе над своими важнейшими изобретениями Кулибин постоянно изучал модели различных сооружений и механизмов, в частности модели, хранившиеся в Кунсткамере, и обращался к истокам русского народного технического творчества, к опыту «работных людей», ремесленников и мастеров различных специальностей. Документальным свидетельством этого служат пометы в рукописях Кулибина
      Проектируя, например, самоходное судно с шестовым движителем, Кулибин напоминает о необходимости тщательно изучить модель свай-нобойного копра, ознакомиться с часами, «которые заводятся на обе стороны», изучить движение рам на пильных мельницах. Кроме того, на обороте чертежа ходового механизма водоходного судна с шестами Кулибин делает следующую помету: «Вместо всего начерченного на обороте поискать действия от шестов коленами и о сем стараться прилежнее, поговоря о том прежде с волжными на шестах ходоками». Точно так же изобретатель во время своей работы над проектами металлических мостов, при составлении плана обработки металлических элементов пролетного строения писал: «Поговорить о сем с кузнецом Андреем и кузнецом Печерским»; в другом случае, говоря о необходимости покрыть финифтью (эмалью) циферблат карманных планетных часов, Кулибин записывал: «о чем посоветовать с финифтяными мастерами».
      Верой в силу народного технического опыта проникнуты и его упоминания об изобретательстве «работных людей на соляных заводах» Кулибин писал по этому поводу, что «Таковые в практике с натуральным смыслом упражнения должны быть, по моему мнению, вернее и фундаментальнее...».
      Публикуемые материалы также отчетливо говорят о многообразных связях Кулибина с различными отраслями русской промышленности. Работе по технической реконструкции отдельных предприятий, механизации трудоемких процессов, созданию различных станков, улучшению общих условий работы Кулибин уделял много внимания и сил.
      В г. в Петербурге была основана крупная текстильная фабрика — Александровская мануфактура. Это предприятие, находившееся первоначально в частных руках, а затем перешедшее «в казенное ведомство», представляло собой одну из лучших по техническому оборудованию текстильных фабрик того времени. В первые годы своего существования Александровская мануфактура была снабжена водяными колесами обычного типа, и Кулибин, изучавший эту фабрику, внес предложение заменить старые тихоходные водяные колеса колесами своей конструкции с подвесными лопастями, более быстроходными и имевшими более высокий коэффициент полезного действия. Мы не располагаем документальными данными, свидетельствующими о реализации этого предложения изобретателя, но уже сам факт сотрудничества Кулибина с передовым промышленным предприятием, рассадником новых машинных методов производства в России, весьма показателен.
      Одним из крупных предприятий тогдашней столицы России был Петербургский стекольный завод. Это промышленное предприятие было не только одним из лучших в России, но славилось и за рубежом. Акад. В. М. Севергин писал о заводе, что он был по качеству своих изделий «почти единственным в Европе». Кулибин неоднократно обращался с заказами частей для различных физических приборов на этот завод и другие стекольные предприятия Петербурга и его окрестностей. Некоторые исследователи высказывают предположение, что сам изобретатель принимал участие в изготовлении различных стеклянных изделий и даже варке стекла. Зная связь Кулибина с этим заводом, а также работу изобретателя по организации производства изобретенного им фонаря, можно согласиться с предположением об участии Кулибина в варке стекла. Совместная работа Кулибина с Петербургским стекольным заводом не ограничивалась этим: он был тесно связан с ним и по другому поводу. Среди богатого ассортимента стеклянных изделий, выпускавшегося здесь, видное место занимало листовое зеркальное стекло. Изобретатель внес свой вклад в производство этого сорта стекла, сконструировав ряд механических приспособлений, служащих для его формования. В реестре своих изобретений Кулибин писал: «Изобретены и сделаны на стеклянном заводе новые машины, помощью коих перевозят со стеклянной материей отменной величины горшки. Оные поднимают на ворот, а из них выливают для зеркал стеклы длиною в %, а шириною / аршина легчайшим способом».
      Подробнее об этой работе изобретателя сказано в статье его сына С. И. Кулибина. Автор писал: «... изобретены и сделаны две машины для императорского стеклянного завода (что в С.-Петербурге), одна железная в виде коляски, а другая подобная вороту, устроенная глаголем, посредством которых вынимают из горна огромные горшки с растопленной стеклянной массой, подвозят их к вороту, а этим поднимают, подвозят к чугунной доске и выливают на нее массу для сделания зеркальных стекол длиною в V и шириною в У аршина легчайшим образом». Это предложение Кулибина было введено в производственную практику, о чем свидетельствует акад. В. М. Севергиы, писавший в г.: «... мы должны упомянуть об огромных досках хрустального стекла для зеркал, отливаемых здесь (на стеклянном заводе в С.-Петербурге) по устроению, изобретенному славным российским механиком Кулибиным. Оные имеют длины шесть с половиной и ширины три с половиной аршина». Подобного рода механические устройства для производства работ с «горшками», наполненными стеклянной массой весом свыше т, появились в других странах значительно позднее. Механизмы, введенные Кулибиным в процесс производства зеркального листового стекла, обеспечили русским стекольным заводам почетное первенство в максимальных размерах листа выпускаемого стекла, что всегда служило мерилом технической оснащенности этой отрасли промышленности.
      Кулибин был связан также с такой важной отраслью отечественной промышленности, как добыча соли: материалы, хранящиеся в Архиве Академии Наук СССР, содержат данные о его проектах улучшения машинных установок для соляных промыслов, повидимому, принадлежавших крупнейшим солепромышленникам Строгановым.! Эти документы свидетельствуют также о хорошем знакомстве изобретателя с технологическим процессом добычи соли.
      Кулибин общался и с другими отраслями русской промышленности: он был знаком с часовыми мастерскими и мануфактурами в Петербурге и в других городах России, работал над конструированием своих фонарей для суконных мануфактур, обращался на известный машиностроительный и судостроительный завод Берда в Петербурге с заказом подшипников качения для своих водоходных судов. Число этих фактов можно было бы увеличить, но и сказанное ясно свидетельствует о многообразных связях Кулибина с передовыми русскими промышленными предприятиями.
      К концу пребывания изобретателя в Петербурге его авторитет как выдающегося и разностороннего техника большого масштаба стоял очень
      Некрология славного российского механика Кулибина. Москвитянин, , т. VI, № , ноябрь, кн. , отд. IV, стр. — .
      В. М. Севергин. Начертание технологии минерального царства. Ч. I. СПб., , стр. . В примечании к статье «О стекле», напечатанной в «Журнале мануфактур и торговли» за г. (№ , стр. ), редакция писала, вероятно имея в виду литое зеркальное стекло, производимое на Петербургском стекольном заводе с помощью механизмов Кулибина: «Сколько известно, такой огромной величины зеркальных стекол нигде в свете высоко. К нему обращались за разрешением таких вопросов, дать ответ на которые оказывались бессильными многие видные представители современной ему инженерной мысли. Ярким примером этого положения служит известный эпизод со спуском корабля «Благодать». Документы Архива рисуют этот эпизод в совершенно новом свете. Кулибин смог быстро разработать проект спуска со стапелей корабля, потерпевшего аварию, потому что он значительно раньше изучал причины подобных аварий и даже составил проект их устранения.
      Материалы Архива АН СССР расширяют наши представления и О круге представителей русской культуры, с которыми общался Кулибин в процессе своей изобретательской и служебной деятельности. Этот круг был довольно широким и охватывал ряд видных русских ученых,, изобретателей и деятелей культуры второй половины XVIII в. Кулибин встречался с учеными не только в Академии Наук, но и в Вольном экономическом обществе, членом которого был избран в г.
      Вероятно, участие Кулибина в работах Вольного экономического общества поощрило его к изобретениям в области сельскохозяйственного машиностроения.
      Кулибин был связан также и с основанной в г. в Петербурге Академией художеств. Сохранились документы, указывающие на изготовление Кулибиным некоторых приборов для последней.
      Документы фонда изобретателя хранят записи, свидетельствующие о его общении с Л. Эйлером. Эйлер был председателем академической комиссии по испытанию модели одноарочного моста Кулибина в декабре г., но еще до этих испытаний он произвел проверку расчетов Кулибина. Вероятно, результатом этой работы явилась ранее упоминающаяся статья, которую Эйлер напечатал в «Месяцеслове с наставлениями на год». Другим косвенным свидетельством знакомства Эйлера с изобретениями Кулибина является статья под названием «О силе течения реки, приложенной к судам, вверх по той реке идущим. Из сочинений знаменитого Эйлера, сообщено академиком Гурьевым». Эта статья дает основания думать, что Эйлер в свое время теоретически проверял и предложения Кулибина о водоходных судах.
      Сам изобретатель также свидетельствовал о встрече с Эйлером и о беседе с ним в г. по поводу своих работ над «вечным двигателем». Несомненно, у академического механика были и другие точки соприкосновения со знаменитым ученым XVIII в. (они могли встречаться, например, при постройке различных научных приборов: ахроматического микроскопа и других). Кулибин был знаком и с некоторыми трудами J. Эйлера. В одной из своих заметок об изготовлении телескопа он дважды ссылается на работы этого ученого.
      Сотрудничал Кулибин и с другими академиками. Свидетельством этого являются отзывы академиков С. Я. Румовского, Л. Ю. Крафта и других о приборах и моделях, изготовленных самим Кулибиным или мастерами под его руководством.
      Кулибин также общался и с акад. С. Я. Гурьевым. Это подтверждается,, между прочим, пометой изобретателя на своей заметке по поводу преломления лучей.
      По своей служебной деятельности Кулибин был связан и с акад.
      А. П. Протасовым, состоявшим в то время членом Академической комиссии, в ведении которой находились академические мастерские. Изобретателю приходилось встречаться и с адъюнктом Академии М. Е. Головиным — племянником М. В. Ломоносова, который был членом комиссии по испытанию модели деревянного моста.
      Среди других деятелей культуры, общение Кулибина с которыми можно установить на основе документов Архива, был видный скульптор конца XVIII в. профессор Академии художеств М. И. Козловский. Он был известен как автор ряда памятников и отдельных скульптурных произведений. Исключительно высоким было искусство М. И. Козловского в изготовлении крупных скульптурных фигур из алебастра. Когда Кулибину пришлось составлять рецептуру специального алебастра («чтоб крепок и точился») для изготовления отражателей к своим фонарям и аппаратуры для устройства фейерверков, он отметил себе о необходимости посоветоваться об этом с М. И. Козловским.
      В связи с устройством фейерверков Кулибин собирался консультироваться с ректором Академии художеств и директором Шпалерной мануфактуры, академиком исторической живописи Г. И. Козловым.,
      Эти факты лишний раз свидетельствуют о широких связях Кулибина с представителями русской культуры того времени.
      Изучение очень сложных вопросов, связанных с вибрацией оптических систем, побудило изобретателя обратиться к итальянскому композитору И. Сарти — почетному академику и руководителю придворной певческой капеллы в Петербурге, производившему изучение вибрации органных труб и струн у скрипок.
      Общался Кулибин и с русскими изобретателями — своими современниками. В материалах Архива можно найти подтверждение его знакомства с известным изобретателем и техником XVIII в. Львом Сабакиным. Разносторонне образованный инженер Сабакин был автором и переводчиком ряда технических книг, одним из выдающихся машиностроителей своего времени, первым русским техником, составившим и опубликовавшим описание паровой машины двойного действия о. Сабакин занимался также конструированием различных часовых механизмов, в частности астрономических стенных часов; в связи с этой рабо той он, вероятно, и встречался с Кулибиным. Среди бумаг Кулибина находится печатное объявление JL Сабакина о демонстрации его часов. Это обстоятельство свидетельствует об интересе академического механика к часам Сабакина и косвенно подтверждает сведения биографов Кулибина об их знакомстве.
      Таким образом, на основе отрывочных и, конечно, далеко не полных.данных, содержащихся в документах изобретателя, можно составить себе представление о среде, в которой жил наш знаменитый соотечественник. Без сомнения, эта среда видных представителей русской культуры во многом содействовала творческому росту Кулибина, поддерживая и поощряя его изобретательскую работу.
      В свою очередь, и деятельность Кулибина находила широкий отклик у современников. Г. Р. Державин (покровитель изобретателя) посвятил одному из наиболее известных кулибинских изобретений — фонарю — специальную басню «Фонари». Державин говорит об эффектном действии кулибинского фонаря на расстоянии и сравнивает его действие с простым фонарем, свет которого натурален и не обманчив. Острием своим басня была направлена против генерал-прокурора А. Н. Самойлова, племянника Г. А. Потемкина. Упомянул Г. Р. Державин о кули-бинском фонаре и в своей оде «Афинейскому витязю», где под именем Архимеда подразумевался Кулибин. В своих «Записках» Державин посвятил несколько строк описанию своей ссоры с директором Академии Наук Е. Р. Дашковой, которая возражала против назначения Кулибину повышенного жалования. Эти строки в полной мере дают представление о той сложной обстановке, в которой проходила деятельность изобретателя.
      Творчество Кулибина нашло отражение и в работах А. Н. Радищева. В его философском трактате «О человеке, о его смертности и бессмертии», написанном в г. в сибирской ссылке, имеются следующие строки: «Взгляни на Кулибинский ревербер. Горит пред ним одна лампада, а вдавленная за ним поверхность отражает ее свет. Но сие отражение составлено из отражения всех зеркальных стекол, ревербер составляющих. Возьми одно из сих стекол: оно свет отразит; составь все вместе, они также свет отразят, но многочисленно: все будет свет, но ярче».
      Творчество Кулибина привлекло внимание Н. М. Карамзина. В своих «Письмах русского путешественника», описывая посещение Версальского дворца и осмотр часов-автомата, изготовленных французским механиком Мораном, Н. М. Карамзин отмечал: «Тут с любопытством рассматривали мы часы, сделанные в начале нынешнего века (XVIII, — Н. Р.) Мораном, который подобно на ше му Кулибину никогда не бывал часовщиком. РазРяДка моя, — Н. Р.).
      В этих словах Карамзина обращает на себя внимание выраженная им оценка творчества И. П. Кулибина его современниками — как механика-изобретателя, для которого занятия часовым ремеслом никогда не были основным делом. Это справедливое наблюдение еовре менников было позже забыто, и Кулибин был превращен писателями,-драматургами и историками XIX в. и начала XX в. в обычного часов-щика-ремесл енника.
      августа г. Кулибина освободили от обязанностей механика Академии Наук, и он вскоре уехал к себе на родину в Нижний Новгород. Можно предполагать, что этот отъезд связывался с намерением изобретателя произвести постройку опытных самоходных судов на Волге,-всесторонне испытать их и затем попытаться ввести их в практику волж ского речного транспорта. Здесь, в центре русского речного судоходства и крупном торговом центре страны, Кулибин рассчитывал получить большие возможности для реализации своих изобретений. Предположения Кулибина не оправдались: условия изобретательской работы оказались в Нижнем еще менее благоприятными, чем в Петербурге, и изобретатель не смог ввести в практику почти ни одного из своих изобретений.
      Наши материалы дают возможность дополнить сведения, сообщаемые биографами И. П. Кулибина об этом почти неизвестном периоде его жизни.
      Несмотря на преклонные годы (к моменту приезда Кулибина в Нижний Новгород ему было около лет), изобретатель и здесь продолжал упорную работу над многими из своих важнейших изобретений (самоходные суда, металлические мосты и др.) Одновременно он вел упорную борьбу за введение своих изобретений в Практику.
      Умер Кулибин в Нижнем Новгороде в июне г. в бедности, так как почти всю свою (довольно значительную) пенсрно расходовал на опытные работы, постройку моделей, изготовление чертежей и т. д.
      Материалы Архива Академии Наук СССР позволяют по-новому осветить ряд моментов биографии и творчества изобретателя, а также являются дополнительными документальными данными для пересмотра старых представлений об уровне изобретательской мысли и состоянии техники в России в конце XVIII в. и начале XIX в. Эти документы позволяют также лучше понять трагедию творца новой техники, не увидевшего осуществления крупнейших своих творений: главной причиной этого положения явилась борьба между стремлением капиталистических элементов, складывавшихся в русском феодально-крепостническом обществе, развивать отечественную промышленность на основе передовой машинной техники, и стремлением правящей верхушки дворянской России XVIII в. к подавлению этих элементов на всех участках общественной жизни.
     
      В процессе подготовки публикуемых текстов и иллюстративных материалов составители распределили все документы Кулибина на девятнадцать разделов, исходя из отчетливо выраженных направлений его изобретательской деятельности и характера самих материалов. Порядок расположения разделов принят в соответствии со значением того или иного направления в творчестве изобретателя и их взаимной связью, так как разработкой основных своих изобретений Кулибин занимался с перерывами нД протяжении большей части жизни.
      Каждый из разделов описания, в случае необходимости делится на две группы: «Тексты» и «Чертежи» и на подразделы.
      За единицу описания составители приняли отдельный самостоятельный документ, например: тетрадь записей, чертеж с заметками, письмо и т. п., за исключением периодических рапортов Кулибина в разделе «Служебные и личные документы», описание которых дано суммарно.
      Заметки, объединенные в тетради записей, описываются каждая в отдельности, со ссылкой на листы единицы хранения, но не получают специального номера. В каждом из разделов описания документы расположены в хронологическом порядке, причем вначале описываются тетради записей, а затем остальные документы.
      Если рукопись датирована автором, то эа дата приводится без скобок в описании документа и перед текстом публикации. При отсутствии даты на документе она устанавливается составителями и указывается в прямых скобках. В случае невозможности установить дату составления рукописи или чертежа, вместо нее дается обозначение [б. д.] — без даты. Все недатированные документы помещаются в конце каждого раздела описаний в следующем порядке: подготовительные записи перед окончательным проектом, чертежи проектируемых деталей перед чертежами узла, чертежи узла перед чертежами всего механизма и т. д.
      В тех случаях, когда все чертежи раздела не датированы, составители указывают (в квадратных скобках) у заголовка группы чертежей крайние даты работы Кулибина над данным изобретением.
      При описании документов, имеющих авторское заглавие, последнее приводится в кавычках и в отдельных случаях снабжается кратким пояснением. При отсутствии авторского заголовка составители дают краткое описание документа или чертежа. Все авторские заголовки в публикуемых документах напечатаны своим шрифтом, а редакторские — полу жирным.
      Подлинные рукописи или чертежи И. П. Кулибина в описании не оговариваются, отмечаются лишь те случаи, когда рукопись или чертеж выполнены писцом или чертежником.
      Специально оговариваются и документы, написанные рукой писца, но имеющие подпись Кулибина. Составители приводят также все сведения о более раннем использовании публикуемых материалов в печати.
      В состав выпуска «Трудов Архива Академии Наук СССР», кроме научного описания рукописей, чертежей и других документов, включены тексты важнейших документов (Приложение I) и чертежи (Приложение н), выявленные в фонде Кулибина или других собраниях Архива Академии Наук СССР. Тексты документов переданы по новой орфографии, с сохранением особенностей речи.автора и снабжены примечаниями. Пропуски в текстах Кулибина обозначены многоточием.
      Чертежи и рисунки, воспроизводятся в виде точных фотографических копий подлинных документов, выполненных Ленинградским отделением Лаборатории научной фотографии и кинематографии Академии Наук СССР, а также Лабораторией консервации и реставрации документов при Библиотеке АН СССР.
      Примечаниями не снабжены разделы: «Паровая машина», «Самодвижимая машина» и «Документы о деятельности Кулибина»
      Описания составлены и тексты подготовлены старшим научным сотрудником Архива АН СССР кандидатом исторических наук Н. М. Раскиным и младшим научным сотрудником Архива Б. А. Малькевич при постоянных консультациях по техническим вопросам профессора Ленинградского института инженеров водного транспорта Н. К. Дормидонтова.
      Примечания к публикуемым документам, а также указатель личных имен составлены Н. М. Раскиным.
      В выпуск также включены: библиография сочинений Кулибина и трудов о нем, и предметно-географический указатель, составленные Б. А. Малькевич.
      Разделы книги редактировались: «Водоходные и другие суда» и «Силовые вододействующие установки» — профессором Н. К. Дорми-донтовым (который составил также и научное описание ряда документов, относящихся к этим разделам); «Мосты» — инжепером-полковником кандидатом технических наук Б. В. Якубовским; «Часы» — инженером В. Н. Пипуныровым; «Оптические приборы» — директором Музея М. В. Ломоносова В. Л. Ченакалом; «Подъемные кресла» и «Самокаты» — кандидатом технических наук доцентом Е. И. Гагариным; «Протезы» — инженером К. П. Филипповым; «Музыкальные инструменты» — кандидатом искусствоведения М. В. Бражниковым.
      В книге в качестве фронтисписа впервые публикуется один из немногих дошедших до нас портретов И. П. Кулибина, подписанный монограммой «А. В.» На обороте холста надпись: «Писан с натуры за год до кончины».
      Портрет в настоящее время хранится в Музее М. В. Ломоносова АП СССР.
      Н. Раскин.