4… В тот же миг полетел вниз, заскользил по жёлобу и растянулся на каменном полу. Кругом было совершенно темно. Петя сел и ощупал себя: кажется, руки-ноги целы. Не успели глаза привыкнуть к темноте, как наверху загремели засовы, замерцала свеча, и в темницу начал спускаться седой средневековый старик. Ножны его шпаги постукивали о каменные ступени, на поясе позвякивала связка огромных ключей. Свеча приближалась, и Петя смог разглядеть поблизости от себя сундуки. На всякий случай он спрятался за один из них. Старик бормотал себе под нос что-то знакомое, и только когда он приблизился вплотную, стало возможными разобрать слова: — Весь день минуты ждал, когда сойду в подвал мой тайный, к верным сундукам. Счастливый день! могу сегодня я в шестой сундук (в сундук ещё не полный) горсть золота накопленного всыпать. Не много, кажется, но понемногу сокровища растут… «Вот-те раз! — сказал себе Петя. — Это же тот самый скупой рыцарь. Да, да! Сейчас он скажет: «Что не подвластно мне?..» — Что не подвластно мне? — воскликнул скупой рыцарь. — Как некий демон отселе править миром я могу… «Как бы этот некий демон, чего доброго, не запер меня в этом подвале», — подумал Петя и ползком, на четвереньках, стал подбираться к выходу. Старик, между тем, совершенно обалдевший от вида своего золота, ничего вокруг не замечал и продолжал монолог: — Я свисну, и ко мне послушно, робко вползёт окровавлЕнное злодейство, и руку будет мне лизать… Едва Петя выбрался на свет, поднялся на ноги и прикрыл за собой тяжёлую, обитую железом дверь, как тут же к нему шагнул молодой, щегольски одетый вельможа. — Ну? Что? Как? Много там золота? — в нетерпении обратился он к мальчику, сверкая горящими глазами. — Ну… вообще-то порядочно, сундуков пять или шесть. Во-от таких. — Петя догадался, что перед ним сын и наследник скупого рыцаря — мот, погрязший в долгах. — Сколько-сколько?! — Шестой вообще-то не полный, можно сказать, даже половины нет, — попытался Петя успокоить молодого человека. Но того прямо-таки скрючило, словно от зубной боли. Он взвыл и обхватил голову руками. — Вы уж так совсем не убивайтесь. Скоро вам всё достанется. — Скоро?! — неожиданно вспыхнул гневом наследник. — Всё достанется?!! Альбер схватился за шпагу, и Петя подумал, что ему конец. — У Пушкина так написано!.. — У какого ещё Пушкина-Кукушкина! Здесь мне вообще ничего и никогда не достанется! По завещанию всё! всё до копейки уходит на счета Гринпис! По курсу на дату перечисления! Сволочь! Сволочь!! Сволочь!!! — несостоявшийся наследник упал лицом на ковёр и забился в бессильной ярости. — Всё! Толстым, жирным китам! Наевшим бока лосям! Похотливым кроликам! Им достанется всё, всё моё золото!!! Поганым крокодилам, пингвинам и черепахам! Крысам, паукам и тараканам… Истерика его плавно перекатилась в рыдания, он невнятно перечислял ещё какую-то живность, среди которой даже мелькали человеческие фамилии и должности, а Петя на цыпочках удалился. И, разумеется, сразу наткнулся на поджидавшего его карточного шута. Тот стоял, вальяжно облокотившись о колонну и сразу спросил: — ПОЧЕМУ САМЫЙ БОГАТЫЙ СКУПЕЦ ВСЕГДА БЕДЕН? И одновременно щёлкнул лежащим на ладони секундомером, который затикал, словно бомба. Это было не честно, джокер теперь играл явно против него. Разозлившись, Петя стал думать со страшной силой. — Потому!.. Потому!.. Потому, что ему всегда мало! — Есть, — джокер с безразличным видом щёлкнул секундомером и спрятал его в карман. — До новых встреч в эфире. И Петя полетел вниз, но на этот раз… |
