Дмитрий Емец

Дракончик Пыхалка

повесть-сказка

Светлой памяти бабушки Наташи

Глава 1.

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ЗАЙЦЕВ

Поздним вечером, когда Маша уже спала, в коробке под её кроватью плюшевые зайцы Синеус и Трувор отмечали свой первый день рождения. Зайцы были близнецами, и если бы не пятно от акварельных красок на ухе Синеуса и не пришитый чёрными нитками хвост Трувора, то их нельзя было бы отличить.

В гости к зайцам пришли кошка Дуся, кукла Оля и рыжеволосый пупс Куклаваня.

Оля была не какая-нибудь там тощенькая Барби, а солидная большая кукла с крупными руками и ногами и огромными голубыми глазами. Когда Олю переворачивали вверх ногами, она пугалась и кричала: «Ма-ма!» И ничего удивительного. Если бы вас, уважаемый читатель, перевернули головой вниз, вы бы тоже стали звать маму или даже милиционера.

Кукла Оля всё на свете делала очень правильно. Она всегда говорила «спасибо» и «пожалуйста» и только изредка их путала. «Спасибо, дайте мне кубик», получалось тогда у Оли или: «Пожалуйста вам за обед».

Другой гость зайцев, рыжеволосый пупс Куклаваня, принадлежал к той породе пупсов, что вечно разгуливают с развязанными шнурками, сбитыми коленями и синяком под глазом. Его рыжие кудри были растрёпаны, а на носу рассыпались веснушки.

Куклаваня был одет в джинсовую курточку со множеством карманов: два кармана внизу, два вверху и один на спине. Эту курточку с карманами сшила ему Маша, семилетняя девочка, в комнате у которой жили игрушки. Карманов было много, а Куклаваня один, и он никогда не мог вспомнить, что где лежит.

Зайцы Синеус и Трувор ёрзали на своих крошечных табуреточках:

— Ну когда придёт День рождения? Почему он не приходит?

— Он, наверное, задержался в школе, — решил Куклаваня. — Там сегодня сторожихе семьдесят лет.

— А что такое школа? — с любопытством спросили зайцы.

— Школа — такое место, где много девочек, и все они набрасываются на тебя и тискают. Я ходил туда вместе с Машей. — похвастался Куклаваня.

— Брр! — вздрогнула кошка Дуся. — Терпеть не могу, когда тискают. Запачкают шёрстку, а потом вылизывайся.

— А мне понравилось! Тискаться приятнее, чем мыться. К тому же мыться — просто даром время терять, потому что потом всё равно за-пачкаешься, — заявил Куклаваня.

— Фу, какой ты грязнуля! — сморщила нос кукла Оля.

— Сама ты грязнуля! — обиделся Куклаваня. — Сейчас как тресну тебя по лбу!

— Бить девочек нехорошо. — напомнила кошка Дуся.

— Конечно, нехорошо! — согласился пупс. — Зато увлекательно!

Оля погрозила Куклаване внушительным кулаком:

— Пусть только попробует меня стукнуть! Я большая кукла, а он всего-навсего карапузистый пупс, почти что неваляшка.

Ссора могла перейти в драку, но вмешались зайцы:

— Как не стыдно! Сегодня же наш день рождения!

Куклаваня и Оля покраснели, посмотрели друг на друга и помирились на некоторое время. Они вообще-то были хорошими друзьями, а что ссорились — так кто ж не ссорится. Просто у Куклавани характер был вредный, да и у Оли, надо сказать, не сахар.

— Вы же обещали, что к нам сегодня придёт День рождения... А его всё нет! Выходит, вы нас надули!

И зайцы принялись похныкивать. В самом деле ерунда какая-то получается: гости ссорятся и чуть не подрались, стол не накрыт, и Дня рождения всё нет и нет. Только и остаётся что плакать.

— День рождения приходит, когда все садятся за стол и начинают пить чай, — успокоила зайцев Дуся. — Так всегда бывает, я сто раз видела.

Синеус и Трувор притихли и вытерли друг о дружку мокрые носы. Кукла Оля поставила на плитку чайник и достала конфеты из маленького пакетика. Зайцы сразу же набросились на шоколад и перепачкались до ушей... Куклаваня не мог смотреть на конфеты без содроганья. Он ещё до обеда успел умять целую банку варенья. Но всё же на всякий случай спрятал несколько конфеток в карман про запас.

Пока зайцы ели шоколад, а Куклаваня рассовывал сладости по карманам, у куклы Оли вскипел чайник.

— Чай готов. — сказала Оля. — Кто будет его разливать?

— Мы будем! — радостно встрепенулись зайцы и опрокинули чайник Оле на колени.

— Мы разлили чай! — похвалились Синеус и Трувор. — Как ты и просила.

Оля с ужасом посмотрела на мокрый подол платья:

— Вы его не туда разлили, дурашки!

— Ой! — заплакали зайцы. — У нас нет чая! К нам не придёт теперь День рождения. Прости нас, Оля! Мы такие несчастные!

— Ерунда! — легонько шлёпнула их лапкой кошка Дуся. — Можно вскипятить новый чайник. А воду мы с пупсом возьмём из аквариума.

На письменном столе Маши стоял большой аквариум с рыбками. Куклаваня и здесь не мог успокоиться и, вместо того, чтобы набрать воду в чайник, предложил вскипятить весь аквариум.

— А рыбки! — испугалась Оля. — Что с ними будет?

— Ничего с ними не будет. Рыбок съест Дуся. Хорошо прокипячённый чай с рыбой — её любимое блюдо.

— Оно, конечно, ничего бы, — неуверенно сказала Дуся, — но Маша станет плакать. Она очень привязана к своим рыбкам. К тому же, если я их съем сейчас, то у меня исчезнет надежда съесть их как-нибудь потом.

— Ладно, — согласился Куклаваня. — Не будем кипятить аквариум. Просто возьмём немного воды. Рыбки не обеднеют.

— Я пойду с вами, — предложила кукла Оля. — А то вы ещё нашкодите там без меня.

— Обойдёмся как-нибудь! — сказал Куклаваня. — Не женское это дело по ночам разгуливать. К тому же у тебя большие ноги и ты топаешь. И смотри не съешь все конфеты, а то я тебя знаю: нас выпроваживаешь, а сама заришься.

— Ах ты, вредный пупс! Когда-нибудь ты меня доведёшь и я тебе все уши поотрываю. Пускай их потом Маша пришивает нитками.

Куклаваня поудобнее уселся на кошку, и Дуся, крадучись, вышла из-под кровати.

Вы, конечно же, замечали, какой страшной представляется иногда комната ночью. Самые привычные вещи принимают вдруг необычные очертания и так пугают, что хочется дрожать от страха. Рубашка на спинке стула топорщится и напоминает человека, который пришёл неизвестно зачем, уселся на стул, сидит и, когда ты спишь, зачем-то на тебя смотрит. А фонарь за окном, отбрасывающий на стены зловещие тени? А шуршание в шкафу?

Дуся и Куклаваня тоже вначале испугались. Им сразу захотелось вернуться. Но, присмотревшись повнимательнее, они увидели, что комната выглядит очень спокойно и сонно. На кровати, свернувшись под одеялом калачиком, спит Маша и видит хорошие сны. На столе в аквариуме спят рыбки. А на подоконнике в горшках спят цветы. И всё совершенно нестрашно.

Кошка Дуся прыгнула на стол с грацией грузовика, везущего металлолом. Она была домашняя кошка и довольно неуклюжая. Хорошо ещё, что никто не проснулся от поднятого Дусей шума.

Оказавшись на столе, Куклаваня слез с кошки, взял чайник и стал набирать воду из аквариума. Он даже зачерпнул случайно одну маленькую рыбку, но потом выпустил её обратно.

— Водоросли всё время лезут в чайник, — ворчал пупс.

Кошка Дуся соскочила со стола, ухитрившись не расплескать воду, и через несколько секунд они уже были в коробке для игрушек.

Все расселись вокруг стола и стали пить чай с тортом. Оказывается, торт Оля приготовила ещё днём на своей замечательной кукольной плитке, но прятала до поры до времени, чтобы его не нашёл Куклаваня. Торт разрезали на четыре части. Дуся тортов не ела: берегла фигуру. Она говорила, что сладости нужно есть очень осторожно, а то одна её знакомая кошка после тортов растолстела так, что застряла в дверях.

Зайцам Синеусу и Трувору, как именинникам, досталась самая серединка торта с одной свечкой, так как зайцам исполнялся всего годик. Синеус и Трувор надулись, как пузыри, и задули свечку на счастье.

Потом все стали дёргать зайчиков за уши и дарить им подарки. Кошка Дуся подарила по замечательной большой морковке в блестящей шоколадной обёртке, Куклаваня — толстую книжку русских сказок. Оля припасла для зайцев тёплые вязаные шапочки с прорезями для ушей на случай, если зайцам вздумается погулять в холодное время года.

Именинный торт оказался удивительно вкусным, и есть его было сплошным удовольствием.

— Ну ты даёшь! — похвалил Олю Куклаваня. — На этот раз у тебя чисто случайно получилось нечто съедобное. Только вот что, ты туда бухнула слишком много калорий.

— Никаких калорий там нет! — заявила Оля. — Там мука, сахар, яйца и больше ничего.

— Давайте-ка выясним... Ты говоришь, что там нет калорий, а я чувствую, что они есть. Значит, они туда пролезли тайком, когда ты отвернулась.

— Ой! — воскликнули зайцы. — Нам страшно!

— Ты только что придумал эти самые калории! — рассердилась Оля.

Она не выносила, когда её кулинарное искусство ставилось под сомнение.

— Ах так! С чем тогда борется мама Маши? Чего она боится как огня?

— Калорий она боится. Чего же ещё, как не калорий. — Дуся на мгновение прекратила умываться.

— Слышите? — Куклаваня наклонился к торту. — Там кто-то скребётся.

Прислушайтесь-ка хорошенько.

Кукла Оля заморгала громадными голубыми глазами:

— Что теперь с нами будет?

— То-то и оно, — развёл руками Куклаваня. — Ну так и быть, я спасу вас от злобных калорий. Мужественным пупсам они не страшны. Я один съем весь торт.

Куклаваня уже протянул руки к торту, но Дуся сказала:

— Как вы ему могли поверить, дурашки! Он вас надул. Калории совсем не опасны для худеньких малышей. А вот Машиной маме их есть никак нельзя. А то из всего гардероба ей будут подходить по размеру только носовые платки.

Глава 2.

БОЛЬШОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ПО МАЛЕНЬКОЙ КВАРТИРЕ

Куклаваня любил открывать новые уголки квартиры. Такие уголки, в которые никто из игрушек раньше не забредал. Пупс трех дней не мог усидеть спокойно на одном месте. Постоянно ему нужно было куда-то бежать, что-то устраивать, чего-нибудь исследовать. Короче, это был беспокойнейший пупс на свете.

Как-то весенним утром, когда Маша ушла в школу, а её родители на работу, кукла Оля учила зайцев Синеуса и Трувора читать по букварю. Сама Оля уже знала весь алфавит и умела грамотно писать все буквы, кроме Ы.

— Это буква А, — показывала Оля. — Она похожа... на букву А... Поняли? Это буква У, она похожа на букву У.

Оля была просто прирождённым педагогом.

— А буква Д похожа на букву Д? — спрашивали зайцы.

— Пожалуй, похожа, — после некоторого раздумья отвечала кукла. — Что ни говори, а образование не проходит для вас бесследно.

Послышался топот, и появился Куклаваня в полном походном облачении. Пупс был одет в тулуп, застёгнутый на все пуговицы, на голове — шлем-кастрюля. В руках он держал открывашку, на случай, если по пути ему попадутся банки с вареньем.

— Привет, привет! — крикнул он зайцам. — А я в поход иду. Думаю исследовать парочку новых материков, а по пути обнаружить, где эти жадные людишки прячут конфеты.

— Как интересно! — воскликнули Синеус и Трувор, которым уже надоело обучаться грамоте. — Мы тоже хотим с тобой.

— Но мы учим буквы, — возразила Оля.

— Великие открытия не станут ждать, пока вы выучите какие-то там буквы, — сказал Куклаваня. — Время не терпит. Человечество страждет!

Вид у Куклавани был самый что ни на есть решительный, и даже кастрюля у него на голове смотрелась как самый настоящий рыцарский шлем. Герой рвался навстречу подвигу, а подвиг — навстречу герою. Даже Оля и та была очарована, что уж тут говорить о зайцах!

В поход было решено идти прямо сейчас и всем вместе. Великие открытия, по словам Куклавани, не могли ждать, а сам первооткрыватель и подавно. Пупс весь извёлся от нетерпения, переступал с ноги на ногу и рвался навстречу приключениям. И приключения не замедлили последовать.

Что же касается Оли, то, несмотря на охватившее всех воодушевление, она всё же успела сделать в дорогу пару десятков бутербродов. Оля была неглупой кукольной девочкой и понимала, что мужественные герои нуждаются в постоянном усиленном питании.

И вот друзья выступили в поход. Впереди с открывашкой в руках шагал Куклаваня, за ним вприпрыжку скакали зайцы, а замыкала шествие кукла Оля, навьюченная рюкзаком с бутербродами.

Везде можно найти немало нового, если поискать хорошенько. Даже в обычной трехкомнатной квартире с санузлом раздельным, кухней и кладовкой, порой случаются чудеса. Это усвоил каждый, кто хоть раз в жизни делал генеральную уборку. Откуда-то из небытия всплывают вещи, которые казались давно потерянными: старые рубашки с мелочью в карманах, книжки в растрёпанном переплёте, расчёски, шарики, всякого рода безделушки и ещё многое, многое.

— Эй, пупс! — крикнула Оля, нагоняя Куклаваню и дёргая его за рукав. — Что мы открываем на этот раз? Вроде уже все комнаты облазили.

— А кладовка! Сам не знаю чего в ней больше: тайн или банок с вареньем! И те и другие только и ждут, чтобы их открыли! — возбуждённо завопил Куклаваня и так стал размахивать руками, что едва не задел Синеуса открывашкой по носу. — Вперёд, в кладовку! Пупс жестом пригласил всех подойти поближе.

— А ещё с этой кладовкой связан какой-то ужасный секрет! — Куклаваня таинственно огляделся. Синеус и Трувор едва не лопнули от любопытства.

— Там кто-то живёт! — прошептал пупс. — Я слышал вздохи и кашель. Это, наверное, какая-нибудь дальняя родственница из провинции, которую заперли в кладовке и забыли про неё. А она забаррикадировалась и ждёт, на кого бы наброситься.

— М-может, мы туда не пойдём? — задрожали зайцы.

Кукла Оля недоверчиво покосилась на Куклаваню:

— Ты всё придумал, пупс! Ты большой фантазёр и лгунишка.

— Что ж, — оскорбился Куклаваня, — когда-нибудь я прославлюсь и тебе станет стыдно, что ты меня недооценивала.

В коридоре было темно, и только несколько лучиков света пробивалось в щели. В воздухе танцевала пыль. Она то взлетала под потолок, то, слипаясь в большие белые хлопья, оседала на полу. Впечатление было такое, что идёт снег. Это было очень красиво, но свербило в носу.

— А-а-а-апчхи! — чихнул один из зайцев, кажется, Трувор.

Первооткрыватели вздрогнули и присели от неожиданности.

— Т-шшш! Чуланная родственница услышит! — Куклаваня поднёс палец к губам.

Зайцы послушно закивали, и даже кукла Оля, раскрывшая было рот, чтобы возразить Куклаване, почему-то промолчала.

Прокравшись по коридору, храбрые путешественники подошли к кладовке. Оттуда не доносилось ни звука.

— Будем исследовать! — прошептал Куклаваня и прильнул к двери ухом. — Родственница небось притаилась... А потом она — АМ! — и набросится!

И Куклаваня показал, как именно бросаются дикие необузданные родственницы. Это выглядело так многообещающе, что зайцы тихонько вздохнули и задрожали, вцепившись друг в дружку.

— Что-то я ничего не слышу! — пожаловался пупс. — Она, должно быть, так тихо притаилась, что и не дышит! Знаем мы эти фокусы! Какая хитрюга! Давайте её вспугнём!

Все по знаку Куклавани завопили, кто как мог. «У!» — завыла Оля. «Ого-го-го!» — тихонечко закричали зайцы, которым в глубине души хотелось надеяться, что никакой родственницы в кладовке и нет вовсе. «Гу-гу-гу!» — устрашающе забасил пупс. — «Гу-гу-гу!»

Ничего не произошло, только пыль заметалась по углам. Куклаваня встал на цыпочки и дотянулся до задвижки. Дверь скрипнула. Игрушки зашли внутрь. Зайцы крепко ухватились за платье куклы Оли и тянули изо всех сил, так им было страшно.

— Не путайтесь под ногами, трусишки! Здесь совершенно нечего бояться, — одёрнула их Оля.

В маленькой комнатке было темно. Пахло старыми вещами и нафталином. Где-то на верхних полках тускло поблёскивали стеклянные банки с вареньем.

Куклаваня предусмотрительно взял с собой фонарик и теперь зажёг его. Луч осветил испуганных зайцев и белый фартук Оли, такой чистый и крахмальный, что просто ого-го!

Синеус сделал шаг в сторону и больно стукнулся лапкой.

— Мама! — ойкнул он. — Тут что-то есть.

Пупс нашарил фонариком большой деревянный сундук. Он выглядел очень древним. Было совершенно непонятно, как такой сундук мог очутиться в современой городской квартире на девятом этаже.

— Ишь ты, — восхитился Куклаваня. — Ну и сундучище! Как только ему удавалось столько времени от меня скрываться?

Оля осторожно провела по обитой медью крышке сундука.

— Это, наверное, тот самый, что достался от прапрабабушки. Мне Маша рассказывала. Его из деревни привезли и даже не открывали, потому что ключ затерялся.

— Интересно, интересно! — воскликнул Куклаваня. — У меня было предчувствие, что сегодня нас ждут приключения! Где моя любимая открывашка? Спорим, я мигом взломаю этот таинственный сундучок.

— Вечно ты всё хочешь сломать! — всплеснула руками Оля.

Но Куклаваню невозможно было остановить. Он разбежался, поднял открывашку и вознамерился с размаху шарахнуть по замку сундука. Зайцы спрятались за куклу Олю и выглядывали из-за её юбки.

В тот момент, когда Куклаваня почти ударил открывашкой по замку, в сундуке кто-то чихнул да так мощно, что крышка даже подскочила. Пупс замер на месте с занесённой над головой открывашкой. Оля и зайцы от неожиданности сели на пол.

— В сундуке к-кто-то есть! Д-давайте убежим! — прошептали зайцы.

— Эт-то, наверное, м-моль чихнула от нафталина, — пробормотал Куклаваня.

Опять послышался чих. Друзья замерли.

— Я же говорил, что там родственница! Давайте выкурим её оттуда, — зашептал пупс.

— Не надо! Лучше пойдём домой! — Синеус и Трувор уцепились за рукав Куклавани.

— Всё же лучше, наверное, её найти, — решила Оля. — А то как-то неловко. Живём в одной квартире и до сих пор не знакомы.

Оля подошла к сундуку и тихонько постучала:

— Простите, пожалуйста, мы знаем, что вы там. Не могли бы вы выглянуть на минуточку?

В сундуке что-то заворочалось.

— Она стесняется, — предположила Оля. — Наверное, очень застенчивая родственница из глубокой провинции. Послушайте, нельзя же всё время проводить в кладовке. Хотите жить с нами в комнате?

— Ты что? — зашипел Куклаваня. — У нас и так тесно. Для своих места не хватает, а ты приглашаешь! А ну как она согласится?

Крышка сундука скрипнула и медленно начала подниматься. В щёлке заблестели большие жёлтые глаза. Зайцы задрожали и попытались удрать, но споткнулись и растянулись на полу.

Куклаваня и Оля немного испугались, но любопытство было сильнее.

— Привет! — прогудели из сундука басом. — Как поживаете? Кто вы и откуда взялись?

— А вы кто? — спросили Куклаваня и Оля.

— Я Пыхалка. Я здесь живу.

— Я пупс Куклаваня... А я Оля... А это Синеус и Трувор, они зайцы и большие трусишки...

— Понятно, понятно... Все зайцы большие трусишки... — новый знакомый вылез из сундука.

Куклаваня осветил его фонариком и — ойкнул от неожиданности. Зелёная чешуйчатая голова на короткой шее, неуклюжие расползающиеся лапы, небольшие крылышки на спине и гибкий хвост с помпончиком на конце, как на вязаных детских шапочках. Ростом он был со средних размеров собаку.

— Дракон! — воскликнула Оля. — Настоящий!

Глава 3.

ДРАКОНЧИК ПЫХАЛКА

— Дракон, дракон... — ворчливо подтвердил Пыхалка и прищурился. — Не надо меня освещать, глаза режет.

— А мы не знали, что драконы на самом деле существуют! Мы думали, они выдумка, — удивилась Оля.

— Сами вы выдумка! Так про каждого можно сказать, что он выдумка. И про вас в первую очередь.

Куклаваня с извиняющейся улыбкой дотронулся пальцем до блестящей чешуи дракончика:

— Надо же. Не подделка! Я думал: вы чучело. Хорошо всё-таки, что мы вас нашли.

Пыхалка раздражённо хлестнул себя по боку хвостом:

— Ничего вы меня не находили, потому что я и не терялся. Я спал в сундуке.

— И долго? — спросила Оля. — Долго вы тут спали?

— Совсем недолго. Лет так девяносто или сто. Точнее не помню: у меня не было с собой календаря.

— Ого-го! — удивились зайцы. — Это очень-преочень давно. Наверное, вы старый?

— Совсем я не старый. Я ещё маленький. Я потерял маму. Поплакал немножко, потом устал и залез спать в сундук. Вы мою маму случайно не видели?

— А какая она, твоя мама?

— Такая красивая-красивая! Похожа на меня, но только больше...

— Нет, мы её не встречали. Мы драконов только на картинках виде-ли, как их Илья Муромец побеждал, — заявил пупс.

— Неправда всё это. Никогда он их не побеждал. Мне про это дедушка рассказывал. Илья Муромец приехал, увидел дракона, почесал в затылке, извинился и уехал.

— А куда тогда все драконы подевались? Почему их теперь нигде не встретишь? — допытывался Куклаваня. Он стоял к Пыхалке ближе всех и недоверчиво разглядывал его.

— Попрятались. Мы и сто лет назад прятались. Драконы могут делаться невидимыми или превращаться в разные предметы, но только когда они уже взрослые.

— А ты не можешь?

— А я не могу, — вздохнул дракончик. — Я ещё маленький. Мы драконы ужасно долго растём... Что-то я проголодался. Я уже лет сто ничего не ел и теперь могу съесть всё, что угодно.

— В-всё, что угодно? Ой, мамочки! — Синеус и Трувор задрожали.

— Мы принесли бутерброды, — сказала Оля. — Ты хочешь бутерброд, Пыхалка?

— Хочу. А что это такое?

Оля рассмеялась. Ей показалось невероятным, что на свете может существовать кто-то, не знающий, что такое бутерброды. Она достала из рюкзака пакет с бутербродами и протянула его Пыхалке. Дракончик мигом проглотил бутерброды вместе с пакетом. Мордочка у него приняла озадаченное выражение:

— Кажется, мы этого не едим!

Голодного дракончика решено было отвести на кухню к холодильнику. Пыхалка вначале немного морщился от дневного света, но потом привык и стал с интересом оглядываться.

— Где это мы? Чья это нора?

— Это коридор, — объяснили зайцы. — Он начинается входной дверью и заканчивается кухней.

— Здорово придумано! — обрадовался дракончик. — Не заблудишься. Иди себе по коридору и рано или поздно попадёшь на кухню.

Дракончик разбежался, зажужжал крылышками, с трудом взлетел и открыл головой дверь кухни.

— Смотри: это холодильник, — объяснили зайцы. — Мы открываем его и кушаем морковку.

Дракончик вытянул шею, ухватился зубами за ручку и щёлкнул дверцей. Мама вместе с Машей ходила в магазин и они накупили продуктов на целую неделю. Тут были картонные пакеты с молоком, сырки, ветчина, кастрюля с диетическим супом для мамы и бутылка вишнёвой настойки, которую принимал перед сном «для пищеварения» папа Маши. В морозильнике лежали сосиски и котлеты, а в овощном ящике морковка, огурцы и апельсины.

Дракончик некоторое время изучал всё это, а потом спросил:

— И где здесь еда? Тут только какие-то коробочки и баночки.

— Еда внутри коробочек, — объяснила Оля. — Только сначала вымой руки.

— Руки? — удивился дракончик. — У меня нет рук! У меня только ноги, но зато целых четыре.

Оля задумалась.

— Ну хорошо, тогда вымой ноги, — сказала она.

— Чепуха-чепуховина! — возмутился Куклаваня. — Где это видано, чтобы перед едой мыли ноги. Может, ты ещё скажешь: уши?

— Уши тебе, между прочим, вымыть не помешало бы, — съязвила Оля.

Куклаваня показал ей язык.

— Кушать хочу! — забасил Пыхалка. — Я кушать хочу!

Оля заглянула в холодильник:

— Здесь кастрюля супу. Будешь?

Пыхалка острожно лизнул суп и помотал головой.

— Тогда котлету? Котлета должна тебе понравиться.

Дракончик откусил кусочек и поморщился:

— Нет, не хочу котлеты.

В ближайшие три минуты обнаружилось, что Пыхалка не ест ни хлеба, ни картошки, ни колбасы, ни сосисок. Но пупсу больше всего понравилось, что дракончик не ест варенья.

— Подожди, я посмотрю, что ещё можно найти. — Кукла Оля подошла к кухонному шкафчику. Куклаваня воспользовался её отсутствием и решил напроказничать:

— Я знаю, что нравится драконам. Попробуй горчицу! Она очень вкусная. Только нужно её есть большими ложками.

— Не надо, не надо! — начали было зайцы, но не успели ничего сделать. Голодный дракончик мигом слизнул всю горчицу из баночки.

Но вместо того, чтобы подскочить под самый потолок, как ожидал Куклаваня, Пыхалка довольно облизнулся и выпустил из носа струю огня:

— Ого! Раньше у меня так не получалось. Вкуснятина! Пожалуй, я бы смог съесть ещё одну баночку.

— Почему палёным пахнет? — строго спросила кукла Оля у зайцев. — Опять зажигали спички? Разве вам не объясняли, что этого нельзя делать?

— Это не мы! Это Пыхалка! Куклаваня накормил дракончика горчицей, и он как задышит огнём! Пыхалка и сам не знал, что так умеет.

— Ага! Это я! Правда, у меня здорово получилось?

Оля увидела пустую банку с горчицей и всё поняла. Она стала грозно надвигаться на Куклаваню. Пупс мигом спрятался за дракончика, скрываясь от разъярённой куклы.

— Ты не поняла, Оля, — крикнул он ей. — Дракончику понравилось. Все драконы питаются горчицей.

— Правда-правда! — подтвердил Пыхалка. — И ещё красным перцем в стручках. Потому мы и дышим огнём.

— Тебе повезло, пупсоид, а то бы я тебя вздула за горчичный де-серт! — Оля перестала гоняться за Куклаваней.

— Ну, положим, это ещё неизвестно, кто бы кого вздул, — Куклаваня храбро выглянул из-за спины дракончика.

Пыхалка и его новые друзья перекочевали из кухни в комнату и устроили своего рода комнатные Олимпийские игры. В прыжках отличились зайцы Синеус и Трувор. Они могли запросто перескочить через дракончика и даже ещё выше. Пупс прыгал не так хорошо, но зато замечательно кувыркался. Его круглое тело было просто создано для кувырканий. Пыхалка летал по кухне, как неуклюжий тяжёлый шмель, и едва не разбил лампу. Кукла Оля боялась запачкать новое платьице и просто хлопала в ладоши и смеялась, глядя на то, как веселятся другие. Вдруг она вспомнила, что скоро вернутся с работы мама и папа. Взрослые будут ругать Машу, что она разбрасывает игрушки, а значит, нужно привести комнату в порядок до их прихода.

Пыхалка помялся немного и спросил:

— Можно, я буду жить вместе с вами в комнате? А то в кладовке одному скучно.

— Конечно, можно, — согласились Куклаваня и Оля. — Но только будь поосторожнее. Тебя никто не должен видеть, иначе заберут в зоопарк и будут изучать. Мы смотрели мультфильм про одного динозаврика, который вылупился из яйца, а его нашли и отправили в зоопарк.

— А Маше мы про Пыхалку расскажем? — хором спросили зайцы.

— Пока нет, — ответил Куклаваня. — Она хоть и большая, но девчонка, а от них всякого можно ожидать.

— Но мы не можем говорить неправду! Врать нехорошо.

— А врать и не надо. Неправда — это когда говоришь о том, чего не было. А когда не говоришь обо всём, что было — это КОНСПИ-РА-ЦИЯ.

— Тогда понятно. Это совсем другое дело. Тогда мы никому не скажем.

— Ура! — закричал Пыхалка. — Я буду жить в комнате! А когда кто-нибудь придёт, спрячусь. Уйду в подполье, или, вернее, в подкроватье.

Глава 4.

ПРО ТО, ЧТО УМЕЕТ КАЖДЫЙ МАЛЕНЬКИЙ ДРАКОНЧИК

Вечером на зелёном коврике перед домиком куклы Оли собрались все игрушки, чтобы отметить переселение дракончика Пыхалки в комнату. Оля суетилась на кухне. Синеус и Трувор помогали: носили ложечки, вилки, тарелки, вазочки с вареньем, печеньем и соленьем, баночки с горчицей и рыбные консервы для кошки Дуси.

А тем временем Дуся учила дракончика хорошим манерам. Она нашла Пыхалку забавным, но немного неотёсанным и немедля занялась его воспитанием.

— Как ты ходишь? — мурлыкала она. — Топаешь, как носорог! Ходить надо вот так... Лапки переставляются мягко и осторожно.

И кошка Дуся изящно прошлась по коврику.

— Не-а. Если я буду так ходить, то как же мой устрашающий драконий топот? Все драконы топают. Иначе они не могут, — проворчал Пыхалка.

— Ты упрямый, как носорог!

Носорог был единственным диким зверем, которого Дуся знала. Когда-то она видела его на картинке и хорошенько запомнила. С тех пор носорог стал для неё источником отрицательных примеров на всю жизнь. «Ходишь, как носорог», «глупый, как носорог», «лакает молоко, как носорог» — то и дело повторяла кошка. «Непонятно, с чего бы это московскую кошку зациклило на носорогах, — заметил как-то Куклаваня. — Не удивлюсь, если ты когда-нибудь выскочишь замуж за носорога и у тебя будет много-много маленьких носорожат».

В настоящий момент Куклаваня сочинял поэму, которую собирался прочитать на праздничном обеде. Поэма была ужасно упрямая и никак не желала сочиняться. Куклаваня грыз карандаш и мучился.

— Назови мне рифму к слову «дорожке»! — толкнул он в бок Олю.

— Отстань. Ты не видишь: я занята! — Кукла намазывала варенье на хлеб.

— Ничего ты не занята... Я занят. Писать стихи — это тебе не варенье по хлебу размазывать.

— Вот и пиши их молча, — огрызнулась кукла Оля. — А то останешься без бутербродов.

Когда приготовления были закончены, всех пригласили к столу. Зайцы уселись на маленькие табуреточки с резными ножками, Оля на креслице, Куклаваня залез на спину к кошке, а дракончик положил свою тяжёлую голову на край стола рядом с пирожками и вареньем.

Каждый скользил взглядом по столу, прикидывая с чего бы начать. Дракончик нежно смотрел на банку с горчицей, кошка Дуся обнюхивала рыбку из консервов, а зайцы нервно и застенчиво угощали друг друга морковкой.

— Постойте! — крикнул вдруг пупс. — Я закончил поэму.

Куклаваня встал в позу, вытянул вперёд правую руку, откашлялся, взъерошил спутанную рыжую шевелюру и надрывно заголосил:

Шли кошки по дорожке

Переставляя ножки,

А рядом таракашки

Купались в манной кашке.

Игрушки захлопали в ладоши:

— Неплохо! Совсем неплохо. Хорошее стихотворение. Молодец!

Куклаваня скромно потупился:

— Я посвящаю своё четверостишие дракончику Пыхалке.

— В самом деле? — растрогался Пыхалка. — Очень мило с твоей стороны. Ты не мог бы прочитать ещё разок, а то в первый раз я прослушал. Я же не знал, что стихотворение мне посвящено.

Шли кошки по дорожке,
Переставляя ножки,
А рядом таракашки
Купались в манной кашке.

Куклаваня повторил четверостишие ещё три раза, и с каждым разом оно казалось ему всё более удачным:

— Читаю и плачу! Даже не верится, что это я его написал.

Дусе понравилось, что Куклаваня упомянул кошек. Зайцам пришлось по душе, что всё в рифму и смешно. Только Оля была недовольна таракашками. Это показалось ей негигиеничным.

— Давайте обедать! — закричали зайцы. — Нечего откладывать! Да здравствуют пироги с капустой и морковкой!

— Какой замечательный у меня выдался денёк! — воскликнул дракончик, погружая свой длинный язык в горчицу. — Сегодня я проснулся, сегодня мне посвятили замечательное стихотворение и я нашёл друзей!

— Мы тоже рады, что тебя наш-ли! — сказала Оля. — В самом деле очень рады.

— А ещё мы рады, что ты не ешь варенья, — добавил Куклаваня, облизывая ложку с повидлом.

Едва обед был закончен и тарелки убраны, как все услышали скрежет ключа в замке и голоса в коридоре.

— Прячься скорее! — закричали Пыхалке.

Дракончик заметался по комнате, пытаясь отыскать подходящее место, где бы его никто не обнаружил. Но он был слишком большой, и подходящее место никак не находилось. Под кровать он не пролезал, в шкаф прятаться было слишком поздно, а в кукольный домик дракончик не помещался. Пыхалка так суетился, что уронил стул и наделал много шуму.

— Что там упало в комнате? — спросила мама из коридора.

— Наверное, балкон открылся или кошка что-нибудь разбила. Сейчас по-смотрю, — ответил папа.

Ручка двери стала поворачиваться.

Зайцы испуганно прижались друг к другу и закрыли глаза. Оля замерла и притворилась обыкновенной куклой в белом кружевном платьице с кармашком на передничке и большим голубым бантом, куклой, которая говорит: «Ма-ма», когда её переворачиваешь вниз головой.

Но прежде чем дверь отворилась, Куклаваня сдёрнул с кровати плед и накинул его на Пыхалку, чтобы хоть как-то спрятать дракончика.

Папа вошёл в комнату и огляделся:

— Это кошка. Она опять свалила стул.

— Мяу! — потёрлась о его ногу Дуся. — Мяу!

В присутствии людей Дуся произносила только «мяу», так как была уверена, что далеко не всякий достоин быть знакомым с говорящей кошкой.

В комнату вошла мама. Она сразу заметила плед на полу. Ей даже показалось, что под ним что-то шевельнулось.

— Ой! Там что-то есть.

Куклаваня приоткрыл глаза и увидел, как плед приподнимают за край. Пупс зажмурился, представляя, что сейчас будет. Крики, удивление, испуг, а потом приедет кто-нибудь из зоопарка и увезёт Пыхалку.

— Да тут никого нет. — услышал он. — Просто покрывало сквозняком сдуло с кровати, Тебе показалось.

— Но я видела... там что-то было.

— Последнее время ты устаёшь на работе, дорогая. Давно пора брать отпуск или, пожалуй... бросай её совсем, эту работу...

— Да, но ты же знаешь... — голоса стали удаляться.

Папа и мама ушли, продолжая вести свои взрослые, неинтересные разговоры.

Игрушки облегчённо вздохнули.

— Пронесло! Но где же Пыхалка? Куда он подевался?

Куклаваня и зайцы обошли всю комнату и заглянули во все щели. Дракончик как сквозь землю провалился. Пупс даже на всякий случай порылся у себя в карманах, а Оля заглянула в чайные чашки. Дракончика не было и там.

— А вдруг он нам приснился? — предположил Синеус.

— Точно приснился! — подтвердил Трувор. — Иначе куда бы он подевался?

Оля и пупс только руками развели. Они ничего не могли понять. Неожиданно сверху раздался звонкий смех. Игрушки подняли головы и ничего не увидели. Только самый обыкновенный потолок.

Но что это? Откуда взялась ещё одна люстра? Разве их было две? Как это мы раньше её проглядели?

И в самом деле на потолке было две люстры, одинаковые, как близняшки.

— Здрасьте-здрасьте! — радостно сказала вторая люстра. — Вы меня не узнаёте?

Она шлёпнулась на пол, но не разбилась, а превратилась в сияющего дракончика.

— Я и не знал, что умею выделывать все эти штуки. Где вы меня только ни искали! В карманах даже! Ха-ха! Думали, я вам приснился!

— Но как это у тебя получилось?

— Я пре-превратился, — с трудом выговорил Пыхалка сквозь смех. — Вначале стал невидимым, а потом превратился. Послушайте, если у меня получилось, значит я уже вырос! Вырос, пока спал в сундуке.

— С ума сойти, — сказал Куклаваня. — Чудеса да и только! Здорово это у тебя выходит! Вот мне бы так!

— У тебя, пупсина, на такое таланта не хватит и не пытайся, — засмеялась Оля.

Глава 5.

ОЧЕНЬ СЛОЖНЫЙ СТАРИКАШКА

Часто по субботам мама и папа уходили в гости, а Машу оставляли дома одну. Они считали, что она уже достаточно взрослая, чтобы один вечер в неделю занять себя самостоятельно. Но всем известно, как скучно бывает длинным-длинным вечером, когда ты совсем один, уроки сделаны, а по телевизору ничего хорошего не показывают. Оно, конечно, можно бы почитать книжку, но кто же станет читать книжку или делать уроки, когда этого никто не видит и не может похвалить или погладить по головке: «Какая у нас умная девочка!»

И вот в одну из суббот Маша сидела в кресле перед своим цветником на подоконнике и гладила кошку Дусю, которая сонно мурлыкала. Маша скучала и не знала, чем ей заняться. Она даже чуть было не начала плакать от безделья, как вдруг услышала под кроватью возню и оттуда выбежал (кто бы вы думали?) Куклаваня, а за ним с поварёшкой, за-несенной над головой, гналась Оля.

— Скверный пупсина! — кричала Оля. — Зачем ты подсыпал стирального порошка в кашку зайчикам? Они уже час пускают мыльные пузыри!

Тут кукла и пупс заметили Машу и замерли на месте.

— Вы, вы настоящие! Вы можете говорить! — воскликнула Маша вне себя от удивления. И она замолчала в нерешительности. Она не знала, что ей делать: сердиться, что игрушки не открыли ей раньше свой секрет, или радоваться, что теперь ей всегда будет с кем поиграть.

— Привет, Маша! Как твои делишки, как твои детишки? — крикнул Куклаваня.

— В жизни не встречала никого, способного наговорить столько ерунды за минуту, — оборвала пупса Оля.

Маша присела на корточки возле спорящих игрушек:

— А вы презабавные. С вами всегда можно поиграть.

— Это точно, — подтвердил пупс. — Поиграть с нами можно, и даже прямо сейчас. Пойдём покатаемся на лифте. Вверх-вниз, вверх-вниз.

— Не знаю, могу ли я, — засомневалась Маша. — На меня оставили квартиру. Сказали, чтобы я присматривала за кошкой и никому не открывала дверь.

— Ерунда, — заявил Куклаваня, — не капризничай! Не хочешь с на-ми играть — так и скажи. Никуда твой дом не убежит.

— А кошка? Как я буду присматривать за кошкой?

— А кошку мы возьмём с собой. Пусть тоже покатается в лифте.

Маша, кукла Оля и пупс вышли на лестничную площадку и вызвали лифт. С рук у Маши свешивалась муфточкой кошка Дуся, которая не пожелала раскрыть свою учёность и не произносила ни слова, кроме «мяу!» и «ш-ш!»

Вначале Маша и игрушки просто катались на лифте, но скоро им это прискучило и они стали шалить. Куклаваня придумал звонить подряд во все двери, а как только в коридоре послышатся шаги, сразу же прятаться в лифт и уезжать.

Они играли в эту игру довольно долго. Было очень весело. Когда открывались двери квартир и высовывалась чья-нибудь голова, наши проказники уже смеялись в лифте, зажав рты ладошками.

— А если кто-нибудь узнает, чем мы здесь занимаемся? — спросила Маша. — Наверяка устроит скандал.

— Ерунда-ерундовина, — Куклаваня презрительно отмахнулся толстенькой ручкой. — Не станут же жильцы дома бегать за нами по лестницам прямо в комнатных тапочках.

Но пупс не учёл, что на свете есть Пирожков.

Куклаваня выскочил из лифта на восьмом этаже и, запрыгнув на спинку кошке Дусе, несколько раз настойчиво позвонил у двери, обитой чёрным кожаным утеплителем.

В квартире, в которую позвонил пупс, жил Пётр Петрович Пирожков. Пирожков был ужасно сложный старикашка. Стоило Маше немножко пошуметь у себя в комнате или кошке Дусе уронить какую-нибудь тарелку, как он начинал стучать по батарее. Пирожков барабанил долго и упорно, а потом прибегал жаловаться родителям Маши, что ему не дают отдохнуть «в честно заработанное время».

— Что ты наделал! — испугалась Маша. — Это же квартира Пирожкова! Он сейчас нас поймает!

— Не бойся. Всё будет шито-крыто-инкогнито, — успокоил её Куклаваня.

Услышав звонок, Пирожков мигом кинулся к глазку. Дверной глазок был одним из самых любимых обзорных пунктов Пирожкова. Даже когда звонили не в его квартиру, а в соседнюю, он и тогда подсматривал что и как.

Подбежав к двери и распахнув её, Пирожков успел заметить, как чьи-то маленькие ножки забежали в лифт, который быстро тронулся вверх.

«Это противные соседские ребятишки шалят, — подумал Пирожков. — Ну я им устрою! Подкараулю, схвачу, а потом отведу к родителям!»

И он стремительно кинулся по лестнице вверх, чтобы догнать лифт.

— Вот я вам покажу! — кричал Пирожков. — Будете знать, как мешать человеку отдыхать в честно заработанное время!

Маше стало страшно, и она укоризненно посмотрела на пупса. Маша была осторожная девочка и жалела, что они затеяли всё это. Но Кук-лаваня, кажется, ни чуточки не переживал.

— Игра только начинается! Мы сейчас вдоволь навеселимся!

Пупс нажал кнопку «Стоп» и отправил лифт вниз.

— Откуда ты знаешь, на какие кнопки нажимать? — удивилась Оля.

— Я действую методом научного тыка, — объяснил пупс, — нажимаю на все кнопочки подряд. Авось какая-нибудь и подойдёт.

Пупс остановил лифт на восьмом этаже и принялся настойчиво трезвонить в квартиру Пирожкова. Сам Пирожков, коварно притаившись на последнем этаже, ждал, пока дети подъедут поближе. Он услышал звонок в свою квартиру и сообразил, что дети его провели. К тому же Пирожков вспомнил, что забыл закрыть дверь и даже ключей с собой не взял. Пирожков помчался вниз по лестнице, крича: «Вот я вам покажу! Вас и ваших родителей вообще отсюда выселят, помяните моё слово!»

Пока Куклаваня звонил в квартиру Пирожкова, лифт уехал. Проказники быстро осмотрелись, куда бы им спрятаться. Топот по лестнице приближался. Казалось, Пирожков вот-вот свалится им на голову.

В последнюю минуту Маша, Дуся, Куклаваня и Оля успели спуститься на несколько ступенек вниз и притаились за мусоропроводом.

Пирожков, тяжело дыша, прибежал на площадку и огляделся:

— Куда они подевались? Всё равно поймаю!

И он помчался к себе в квартиру, чтобы увидеть из окна, если шалунишки будут выходить из подъезда.

— Уф, пронесло, — облегчённо вздохнула Маша. — Чуть не попались! Больше не буду играть в эту дурацкую игру.

Куклаваня согласно закивал:

— Хорошо, тогда поиграем в потягунчики.

И прежде чем Маша успела остановить расшалившегося пупса, он мигом вытянул из мусоропровода обрывок толстой верёвки и прочно связал две противоположные двери: в квартиру Пирожкова и напротив. Теперь нельзя было открыть ни одну из квартир, потому что обе двери открывались внутрь.

— Сейчас начнётся самое интересное! — воскликнул пупс и позвонил в обе квартиры.

А нужно сказать, что в квартире напротив жила продавщица из молочного отдела гастронома, по фамилии Авдохина. Это была жилистая усатая женщина с пронзительным голосом, которая умела кричать так громко, что даже Пирожков её боялся.

Авдохина и Пирожков всё время ссорились и нередко шпионили друг за другом в дверные глазки. Они были так похожи, что никак не могли ужиться.

Когда Авдохина услышала звонок, она подошла к двери и резко дёрнула ручку на себя. Незадолго до этого она слышала на лестнице возмущённый голос Пирожкова и теперь решила, что он пришёл ругаться. У Авдохиной на голове были накручены металлические бигуди, и выглядела она воинственно, как средневековый рыцарь. Но дверь не поддалась.

— Ах так! — Авдохина со всей силой налегла на ручку. Но ей удалось только самую малость приоткрыть дверь. Этим она захлопнула дверь Пирожкова.

«Ага! — подумал Пирожков. — Они держат её снаружи! Вот он их и поймал! Теперь они не успеют удрать! Нужно только потянуть как следует!»

Он упёрся ногами в порог и принялся тянуть на себя. Авдохина почувствовала напряжение по ту сторону и, кряхтя, навалилась всей тяжестью на ручку.

Игра в перетягивание каната началась! Куклаваня стоял посередине между дверьми противоборствующих соседей, слишком низенький, чтобы его можно было увидеть в глазок, и с интересом наблюдал за происходящим.

Стоило Пирожкову или Авдохиной приналечь как следует на свою дверь, как она немного приоткрывалась. Но только на самую малость, так как верёвка было короткой. Авдохина и Пирожков были примерно равны по силе, и никто из них не мог взять верх.

— Ну держись! — воскликнул громко Пирожков. — Я тебя!

Авдохина услышала этот возглас и подумала, что это Пирожков не выпускает её из квартиры.

— Ах ты, чучело огородное! — прокричала она. — Вот я до тебя добе-русь!

Пирожков узнал голос Авдохиной и во всём обвинил её. Он даже заподозрил, что это Авдохина каталась на лифте и дразнила его. Это было вполне в её вкусе.

— Вот я тебе задам, хулиганка! — проорал Пирожков сипящим от возмущенья голосом. — А ещё взрослая женщина! Я тебя вообще выселю отсюда через мэрию. В Кремль звонить буду! А ну отпусти сейчас же дверь!

Куклаваня посмотрел на Машу и тихонько спросил у неё, как ей нравится его новая игра. Маша возмущённо покачала головой и погрозила пупсу пальцем. Впрочем, она была рада, что ей удалось подшутить над Пирожковым, который очень досаждал её родителям.

— Отпусти немедленно дверь! Я тебе приказываю! — кричал Пи-рожков.

— Сам отпусти! — повизгивала Авдохина. Привлечённые шумом, из других квартир стали выглядывать люди. Игру пора было прекращать. Воспользовавшись минутной передышкой Авдохиной и Пирожкова, пупс отвязал от ручек верёвку, а сам вместе с Машей, кошкой и куклой Олей поднялся к себе в квартиру.

Там шалунишки приложили уши к двери и прислушались. Авдохина и Пирожков одновременно дёрнули свои двери, рассчитывая внезапным натиском захватить соперника врасплох, и выскочили на площадку, столкнувшись нос к носу. Каждый решил, что поймал другого на месте преступления.

Что было дальше, Маша не успела узнать, потому что папа и мама пришли домой из гостей. Девочка не хотела, чтобы родители знали, что она выходила из квартиры в их отсутствие. Тем более они бы не поверили, что все затеяла не она, а игрушечный пупс Куклаваня. Родители вообще часто многого не понимают, а жаль. Ведь они тоже когда-то были детьми.

Глава 6.

НЕСТРАШНАЯ СКАЗКА ДЛЯ ЗАЙЦЕВ

Зайцы никогда не засыпали без сказки. Каждый вечер перед сном Маша или кукла Оля рассказывали им ставшие уже привычными истории про Красную Шапочку, Золушку или Кота в сапогах. Но в этот вечер Маши не было дома: она осталась ночевать у бабушки, а куклу Олю взяла с собой. Зайцы хныкали и не хотели ложиться спать без сказки. Под конец их нытьё надоело Куклаване, который любил вечерком в тишине порыться в куче старых вещей у себя в ботинке.

— Всё! С меня довольно! Будет вам сказка! Ложитесь в кроватки и закрывайте глазки!

Пупс заложил руки за спину и принялся расхаживать по комнате. Зайцы тихо лежали в своих постельках-варежках и ждали обещанной Куклаваней сказки.

— Чем вам обычно забивает головы эта глупая кукла?

— Жил-был мельник, и было у него три сына. Старшему он оставил мельницу, среднему осла, а младшему кота в сапогах... — пролепетали зайцы.

Куклаваня расхохотался:

— Чем только не дурят детям головы! Пробовал я как-то обуть кошку Дусю, думал, она меньше будет царапаться, и что же? Дуська чуть всю вату из меня не вытормошила!.. Нет уж, дудки! Я расскажу вам другую сказку.

Зайцы навострили ушки.

Глава 7.

СКАЗКА КУКЛАВАНИ

У одного хозяина в квартире было очень много пыли. Пыль лежала на полу, на диванах и даже в закрытых ящиках стола. Как-то утром хозяин встал и увидел в пыли следы маленьких ножек, обутых в ботиночки с крошечными гвоздиками. Следы вели в кухню к сахарнице. Как будто ночью здесь прошли десять маленьких человечков.

Вечером хозяин положил на стол в кухне десять конфеток. Девять нормальных, а одну отравленную. Ночью конфеты исчезли. Вечером к сахарнице вели следы только девяти пар маленьких ножек.

На следующий вечер хозяин оставил на столе девять конфеток, а одну из них отравил. Утром он проснулся и насчитал только восемь пар следов.

Хозяин отравил ещё конфетку. Утром он обнаружил, что ночных гостей стало семь. Ещё одна конфетка — и человечков стало шесть. Он раз за разом оставлял на столе по отравленной конфетке, пока однажды не увидел один единственный след. Больше к сахарнице никто не приходил.

Куклаваня закончил сказку и посмотрел на зайчиков, надеясь, что они уже спят. Но Синеус и Трувор только тихо-тихо дрожали в своих кроватках-варежках.

— Расскажи нам лучше про Золушку, — попросили они.

— Ну хорошо. Напомните мне, про что там.

— Жила-была Золушка. Мачеха и две её дочери заставляли Золушку много работать и не разрешали ходить на бал во дворец. Во дворце жил принц... — подсказали зайцы.

— А Золушке, стало быть, хотелось замуж, как нашей Дусе, — перебил пупс. — Всегда одно и то же. Ну так слушайте продолжение. Золушке надоело, что её держат за дуру и мешают развлекаться. Она хвать хрустальной туфлей мачеху по лбу! Туфля, понятное дело, вдребезги. А потом Золушка заперла сестриц в подвале, а сама побежала на бал. Там она быстренько окрутила принца и обтяпала своё дельце.

— Какое дельце? — удивились зайцы.

— Ясно какое. С принцем. Тот ещё была фрукт эта ваша Золушка.

Куклаваня зевнул и посмотрел на Синеуса и Трувора в надежде, что их тоже клонит ко сну. Но не тут-то было. Зайцы тихонько хныкали в своих постельках, но засыпать не собирались.

— Оля нам не так рассказывала! А-а!

Пупс пришёл в крайнее раздражение и запрыгал на месте:

— Ну что вам ещё надо? Хотите, я расскажу про вампиров или про Синюю Бороду?

— Оля нам про них не рассказывала! А-а!

— Надоели вы мне со своими сказками! Последний раз спрашиваю: будете спать или нет? Даю вам три минуты! Если не заснёте — позову Фреддика с пилой! И он вас распилит на кусочки! — пригрозил Куклаваня.

Можете представить себе, что тут началось. Такого громкого визга пупс ещё никогда не слышал. Обычно Синеус и Трувор только чуть-чуть похныкивали, а тут разразилась целая буря! Куклаваня едва не оглох. Он заметался по комнате, не зная, что предпринять. На его счастье, кошка Дуся, разбуженная громким плачем, пришла и успокоила зайцев как смогла. При этом Дуся высказала Куклаване всё, что думала о нём и даже то, чего не думала. Оказалось, что в целом кошка была о пупсе не очень высокого мнения.

Куклаваня обхватил голову руками:

— Ты мне всю душу вымяучила, противная Дуська! Нет уж, в другой раз сами рассказывайте сказки! Дудки! В печёнках у меня уже сидят эти ваши Золушки!

Глава 7.

КОШКА ДУСЯ ВЛЮБИЛАСЬ

Кошка Дуся обычно бывала в хорошем настроении, а приступы дур-ного выдавались у неё крайне редко. Днём Дуся спала, но ближе к вечеру, хорошенько покушав, играла с Машей в разные игры: прыгала к ней на руки, ласкалась, тёрлась о ноги, возилась с бумажкой на ве-рёвочке. Только двух игр Дуся терпеть не могла: она не любила, когда её дёргают за хвост или запрягают в тележку. В этих случаях Дуся вся взъерошивалась и начинала шипеть, а однажды даже поцарапала одного противного мальчика Петю, который попытался засосать Дусю пылесосом.

Однажды утром кукла Оля пришла навестить кошку и застала её в странном настроении. Дуся каталась по полу и истошно орала каким-то особым хриплым мявом.

— Что с тобой? — участливо спросила Оля. — Ты ушиблась? У тебя болит голова? Ты подвернула лапку?

Дуся приподняла голову и посмотрела на Олю мутным взглядом:

— А, это ты, — сказала она уныло. — Хорошо, что ты пришла, хотя, в сущности, могла бы и не приходить.

— Почему? — удивилась Оля. — Ты же сама приглашала меня вчера. Ты была такая весёлая. Что случилось? Ты простудилась? Я же предупреждала, что нельзя лежать на сквозняке.

— Как бы не так, — вздохнула Дуся. — Какое там простудилась... Ты умеешь хранить секреты?

— Умею. Я умею шить, стирать, готовить обед и секреты хранить, наверное, умею. Во всяком случае свои.

— Понятно, — печально промурлыкала кошка. — Ну да я тебе всё равно расскажу... Я влюбилась.

— Да что ты! — обрадовалась Оля. — В кого же?

— В одного кота, — сказала Дуся. — Ты его не знаешь.

— А кто он, этот кот?

— Полное ничтожество. Ну да не в этом дело. Я его люблю.

— Ничего не понимаю, — затрясла кудряшками кукла Оля. — У меня в голове полная неразбериха.

— Неудивительно, — фыркнула Дуся. — У тебя же там ничего нет. Одни дырочки для волос.

Но кукла Оля не обиделась. Слишком любопытно было узнать подробности Дусиной любви. Зачем и почему нужны были ей эти подробности, она и сама не знала, но они были почему-то очень важны для полуторагодовалой куклы с голубыми, как у всех кукол, глазами.

— А где ты встретила этого кота? — спросила Оля. — Ты же всё время дома.

Дуся перевернулась на живот, положила голову на передние лапки и тяжело-тяжело вздохнула:

— Я его в окно увидела. Он на соседней крыше пел серенады.

— Чего пел?

— Серенады. Песни такие.

— И хорошо пел?

— Хуже некуда, — призналась Дуся. — Совсем скверно.

— И ты влюбилась? — Кукле Оле становилось всё интереснее и инте-реснее.

— Ага. Надо же в кого-нибудь влюбиться. Весна ведь, — уныло заметила кошка.

— И какой он? Красивый?

— Какое там. Самый обыкновенный беспородный кот. Небось, живёт на помойке и питается рыбьими хвостами, — Дуся поморщилась.

— А что ты в нём нашла?

— Ничего я в нём не находила. Я в него влюбилась! Ты, кукла, совсем глупая!

Дуся встала и в беспокойстве стала ходить по комнате. Она всё обнюхивала, вскакивала на стулья и столы, принималась кататься по полу и драть когтями диван.

— Ты чего? — спросила Оля. — Чего ты маешься? Неужели нельзя любить тихо? Свернись себе клубочком у батарейки и люби.

— Я страдаю. Разве ты не понимаешь, что я страдаю? Я себе просто места не нахожу.

— А в кого-нибудь другого нельзя влюбиться? Почему в него? Потому что он пел серенады?

— Ты не понимаешь, — замотала головой кошка. — Он здесь вообще ни при чём. Если бы его даже не было на крыше или если бы он не пел серенады, я бы всё равно влюбилась. Это всё весна, понимаешь?

— Смутно. — Оля поправила бант. — Это, выходит, что я должна влюбиться в Куклаваню только потому, что сейчас весна?

— Ты-то тут причём? — Дуся хлестнула хвостом. — Ты ещё маленькая. А твой Куклаваня просто недозрелый пупс. Любовь — она только у взрослых. Просто иногда очень хочется влюбиться и влюбляешься, а так что? Пустяки!

Тут мордочка кошки опять стала отрешённой, и Дуся принялась с истошным мявом кататься по полу.

— Самое смешное, — проговорила кошка, переставая кататься. — Самое смешное, что всё это пройдёт. Точно знаю, что пройдёт. Дня через три. У меня такое уже бывало не раз.

Кукла Оля внимательно выслушала Дусю, подумала немного, разгладила передничек. На её спокойном обычно лице вдруг появилось мечтательное и вместе с тем нерешительное выражение.

— Знаешь что... Только ты не смейся... — выпалила вдруг Оля. — Но можно... можно я тоже в него влюблюсь?

Дуся от удивления даже на время успокоилась:

— В кого, в него?

— В твоего кота.

— Тебе-то зачем?

— Не спрашивай. Только скажи: да или нет? — потребовала Оля, покраснев и надувшись, как воздушный шарик.

Дуся помолчала немного, посмотрела на куклу, улыбнулась и промяукала:

— И ты туда же... Ну дело твоё... Влюбляйся на здоровье.

Кошка и Оля сидели на подоконнике и смотрели, как за многоэтажные дома заходит солнце. Им взгрустнулось, но на сердце было сладко-сладко. В общем, очень романтично.

Сзади послышался топот, и на подоконник стремительно забрался по плющу Куклаваня.

— Ага! — радостно заорал пупс. — Вот я вас и нашёл! Привет, Кушкудуська! Привет, Олька! Что вы тут делаете?

— А, это ты... — грустно сказала Оля. — А мы тут в окно смотрим. Если хочешь, можешь остаться с нами. Только, пожалуйста, не шуми.

— Что я там не видел в этом окне! Я в него тысячу миллионов раз глядел... Вот!

И Куклаваня прошёлся несколько раз колесом, высоко вскидывая свои коротенькие ножки.

Но Оля и Дуся не обратили на пупса никакого внимания, и Куклаваня, утихомирившись, тоже стал смотреть в окно.

— Ого! — вдруг завопил Куклаваня. — Я знаю, что вы там увидели! А я-то сразу не понял! Там опять этот тип моет свою машину. Вот осёл! Целый день не может остановиться и всё моет, моет... Можно подумать, что он в машину влюбился! Давайте в него стулом что ли зашвырнём. Вот будет весело!

— Влюблён в машину! — вздохнула кошка Дуся, которая из всей долгой тирады Куклавани услышала только это. — Как оригинально!

— Куда уж оригинальнее! — фыркнула кукла Оля. — Обыкновенная жадина!

— Ты опять ничего не поняла! — отмахнулась лапкой Дуся. — Совсем ничего.

— Почему?

— Неважно кого любить, — сказала Дуся. — Влюбиться можно в кого угодно или даже во что угодно. Не имеет значения объект! Важно состояние! Любовь приходит не потому, что рядом появился действительно кто-то подходящий, а потому что не может не прийти. Она приходит не снаружи, а изнутри.

— Какая ты умная, Дуська! — восторженно выдохнул Куклаваня. — Ты такая умная, что просто неудивительно, что ты не замужем.

— Помолчи! — потребовала Оля. — И вообще давайте просто глядеть на солнце. Оно уже почти закатилось, только последние этажи остались позолочёнными.

Оля, Куклаваня и кошка стали любоваться закатом. В этот миг им показалось, что всё на свете очень неплохо, даже хорошо.

Глава 8.

КУКЛАВАНЯ И ЕГО ПРОТИВОГОСТЕВАЯ ОБОРОНА

Кукла Оля жила в маленьком домике, который стоял на подоконнике между цветочными горшками. На перилах крылечка блестели серебряные шишечки. Домик состоял из маленькой комнатки, кухоньки, чердачка и был очень красиво выкрашен акварельными красками.

Куклаваня ночевал в старом ботинке 46-го размера. В ботинке всегда был такой же беспорядок, как и в карманах у пупса. Вещи лежали сваленными в кучу, а на самом верху этой кучи обычно восседал сам Куклаваня и приветствовал гостей.

Зайцы жили в коробке из-под печенья, большой, картонной, с прорезанными ножницами окнами и дверями. Изнутри Синеус и Трувор раскрасили её фломастерами и цветными карандашами. Кроватками для зайчиков служили старые варежки. Ещё у них в домике стоял игрушечный столик и стулья из пустых нитяных катушек. Там же было маленькое зеркальце, в которое любила смотреться кукла Оля, когда приходила в гости.

Как-то утром, проснувшись в своих кроватках-варежках, зайчики позавтракали морковным салатом, запили морковным соком и решили отправиться в гости. Они взялись за лапки и пошли к Куклаване. Пупс уже не спал и что-то мастерил.

— Ага, — обрадовался он, увидев Синеуса и Трувора. — Вы-то как раз мне и нужны. Я сооружаю противогостевые ловушки. Помогите мне натянуть вот эту верёвочку.

Пупс подвесил над дверью большую подушку и, довольный, оглядел свою работу:

— Хорошенькая ловушечка! Сработает как надо! Гость подумает, что это звоночек, дёрнет и ему на голову свалится подушка... Бабах!

— А гостю не будет больно? — с тревогой спросили зайцы. — Это нехорошо, наверное, швыряться в тех, кто пришёл тебя навестить, подушками.

— Ну, так уж и нехорошо! — воскликнул Куклаваня. — Это называется Э-ТИ-КЕТ. Вся Европа сейчас только этим и занимается.

— Ой! В этой Европе должно быть ужасно страшно жить.

— Наоборот, весело. Хозяин дома вначале спихивает гостя с лестницы или подливает ему шампунь в чай, а потом вежливо извиняется за причинённые неудобства. А гость говорит: «Ничего-ничего, не беспокойтесь. Подождём, пока вы ко мне в гости придёте».

Пупс забегал по комнате. Он натягивал какие-то верёвочки, подвешивал мячи и подушки, прятал под сиденье стула хлопушки и наполнял водой брызгалки. Потом он уселся на пороге и терпеливо принялся ждать.

Наконец самый храбрый из двух близнецов, Трувор, отважился спросить:

— К-Куклаваня, а К-Куклаваня, а кого мы ждём?

Пупс повернул к нему свою рыжую голову:

— Гостей, кого же ещё? Для чего же я, интересно, ловушки сооружал?

— А никто больше не придёт. У Оли сегодня генеральная уборка, а в такие дни она никуда не выходит. А кошка Дуся спит, и её лучше не трогать. А то вдруг она спросонья решит, что мы мыши, тем более что настоящих мышей она никогда и в глаза не видела.

В этот момент где-то очень близко послышись крик, звон и дребезжание. Куклаваня мигом сорвался с места:

— Что там такое? Кто это брякнулся?

Они обогнули кучу хлама и увидели куклу Олю, сидящую в луже и обсыпанную перьями из подушки.

— Я обо что-то споткнулась и вот! — заплакала Оля.

— Понятно, — сказал Куклаваня. — Не бери в голову и расслабься. Ничего ужасного не произошло... Просто немного этикета. Кстати, а откуда здесь лужа? Лужа здесь не была предусмотрена.

— Это не лужа, — прорыдала Оля. — Это яблочный кисель.

— Яблочный кисель? — на лице у Куклавани появилось озадаченное выражение. — Мой любимый яблочный кисель?

— Ты давно просил, вот я и сварила.

— Ой! — Куклаваня топнул ножкой и чуть не расплакался. — Почему ты раньше не предупредила, что принесёшь кисель? Ну почему? Вечно какие-то интриги, вечно от меня всё скрывают! Я не буду с вами водиться... Ты что, Оля, не могла аккуратнее нести? Кто тебя просил падать?

— Я здесь всегда ходила. Сама не знаю, как это получилось.

— Это, наверное, противогостевая ловушка сработала, — радостно пояснили зайчики Синеус и Трувор. — Это точно она... Видишь, Куклаваня, тут верёвка натянута...

— Ловушка для гостей... — повторила Оля. — Какая ещё ловушка, негодный пупс?

— Так просто ловушечка... Ничего серьёзного... Даже и не ловушечка, а пустячок... — бормотал Куклаваня, пряча глаза. — Просто вереёвочка, коротенькая такая верёвочка...

— Ах так! — закричала Оля. — Это ты всё подстроил! Ах ты пупсина негодная! Вот я тебе покажу!

И Оля принялась гоняться за Куклаваней, который испуганно удирал на своих коротких ножках, оправдываясь на бегу: «Я не хотел... Это была просто верёвочка! Ай!»

— Вот тебе и яблочный кисель! — часто повторял после Куклаваня. — А всё из-за этого ЭТИКЕТА. Чтоб я ещё когда-нибудь доверял хорошим манерам!

Глава 9.

ЗАВОЕВАТЕЛИ ИЗ ОБУВНОЙ КОРОБКИ

У Маши был двоюродный брат Петя. Пете было уже десять лет. Представьте, каким взрослым он казался восьмилетней Маше. Петя жил с мамой и папой в городе Туле, но иногда приезжал в Москву погостить.

Петя был вредным мальчиком. Он дёргал Машу за косички, обливал из брызгалки, дразнил нюней, дурёхой, мелюзгой и другими неприятными словами. Нельзя сказать, что Маша слишком любила Петю и с нетерпением ожидала его приезда.

В этот раз Петя привёз с собой большую коробку, перевязанную бе-чёвкой. Казалось бы, коробка как коробка, ничего особенного, но странным было то, что Петя никому не давал в неё заглянуть. С этой-то коробки всё и началось. Случилось это так.

— До чего же злой мальчишка этот Петя, — пожаловалась как-то кошка Дуся. — Вчера он хотел привязать меня за хвост к столу, а когда я его оцарапала, побежал жаловаться маме. Он не только вредина, но ещё и ябеда.

— Мне тоже не нравится Петя, — согласился Куклаваня. — В прошлый раз он едва не оторвал мне руку. Ему хотелось проверить, крепко ли она пришита. Маша еле успела отнять меня у Пети. Я тоже люблю пошалить, но нужно и меру знать.

Дракончик Пыхалка носился по комнате, безуспешно стараясь догнать свой хвост:

— Никак не получается! Всё время эта коробка под лапами путается. Интересно, что Петя там прячет? Как ты думаешь, пупс?

Куклаваня заявил, что проголодался и не может думать на голодный желудок:

— Пойдём навестим Олю. Мы как раз успеем к обеду.

— Неудобно как-то... Не можем же мы каждый день у неё обедать. Мы же вчера у неё были, — застеснялся Пыхалка.

— И позавчера тоже, и позапозавчера, — добавила кошка Дуся.

— Тем более нужно пойти... — продолжал соблазнять Куклаваня, ко-торый не хотел идти один, боясь, что Оля его прогонит. — Представьте, какой это для Оли будет приятный сюрприз. Оля, небось, сейчас сидит за столом и размышляет: «Что мне делать с этой банкой горчицы?» Дай, думает, я её выброшу, а то Пыхалка сегодня не придёт. Потом смотрит на рыбные консервы и думает: «Придёт ли сегодня в гости Дуся? Если нет, то я всё это тоже повыбрасываю».

Кошка Дуся облизнулась, а на мордочке Пыхалки отразилась напряжённая работа мысли:

— Ты считаешь, Куклаваня, что у Оли осталась ещё горчица? И она действительно собирается её выкинуть?

— Конечно. Я ещё вчера слышал, как она говорила: «Полный шкаф-чик этой горчицы. Нужно её повыкидывать, всё равно никто не ест».

— Как же она про меня забыла! — испугался Пыхалка. — Побежали скорее. Может, ещё успеем!

Кошка Дуся задумчиво потёрла лапкой мордочку:

— Конечно ты, пупс, многое преувеличил... Ты без этого не можешь, чтобы не насочинять... Но, с другой стороны, Оля и в самом деле может выбросить рыбные консервы. Она иногда бывает такой рассеянной.

Куклаваня залез на спину Дусе, дракончик заработал крылышками, и они направились к домику Оли.

Весёлая компания не видела, как крышка на загадочной коробке стала медленно отодвигаться. Вначале из неё высунулась голова в блестящей каске, повертелась немного и исчезла. В коробке послышалось шушуканье и царапанье. Кто-то сказал: «Раз — два — три», потом в одной из стенок появилось большое отверстие, словно коробку кто-то пропилил изнутри.

Из отверстия, озираясь, вышло три очень странных существа. Это были солдатики, которых купили в подарок Пете на день рождения. Несколько дней они прятались в коробке, поджидая удобной минуты, чтобы произвести вылазку и выяснить, нет ли в комнате чего-нибудь, что можно было бы завоевать.

— Громила, игрушки ушли? — прошептал один из солдатиков, озираясь.

Это был кругленький, пухленький человечек, казавшийся очень воинственным. На голове у него блестела начищенная пожарная каска. Его генеральская форма выглядела очень красиво и ярко, хотя и напоминала костюм пожарника.

— Да, командир... Нет, командир... Не знаю, командир, — отчеканил Громила.

— Помолчи, недотёпа!

— Но ты же сам спросил, ушли ли они. Вот я и говорю...

— Хватит!!! Молчать!!!

— Как хочешь, командир... — обиженно произнёс Громила.

Громила был солдатик огромного роста. Из-под пуленепробиваемого жилета выглядывали его мощные мускулы. В руках Громила держал многоствольный пулемёт, который стрелял канцелярскими кпопками, а на поясе у него висело несколько бомб из липкой жевательной резинки. Головка у Громилы была маленькой, и много думать ему было строго противопоказано.

— Хваталка, где они? Куда подевались эти дурацкие куклы? Иди и посмотри! — приказал Генерал.

Хваталка был робот, металлический и блестящий. Руками ему служили клешни, как у краба. Правая клешня была в форме плоскогубцев, чтобы хватать, а левая, как ножницы, чтобы резать. Именно клешнёй-ножницами робот проделал дыру в коробке, через которую солдатики вылезли наружу. Из железного живота у Хваталки торчало дуло пушки, с ужасной силой стрелявшей липучкой. В спине у робота торчал ключик. Его нужно было заводить каждый час, иначе робот выключался.

— Я не могу, командир. Я незапрограммирован идти и смотреть. Я запрограммирован только хватать.

— Не солдаты, а недотёпы! Всё приходится делать самому. Никому ничего нельзя поручить!

— Так точно, командир!

— Генерал, а зачем мы вылезли из коробки? — спросил Громила и почесал затылок ручищей.

— Чтобы завоёвывать всё подряд, болван. Вначале мы завоюем эту комнату, и эти кукольные домики будут нашими. Мы постороим здесь нашу базу и будем нападать на киоски с мороженым и газированной водой. Дети очень любят мороженое и газированную воду. Мы заставим их отдать нам все свои игрушки в обмен на угощения. А вместо старых игрушек, разных там мишек, кукол и заек, пусть покупают солдатиков, пистолетики и автоматики.

— Здорово придумано, Генерал! Мне бы до такого никогда не додуматься! — поразился Громила.

— Вот поэтому командир я, а не ты!

— Генерал, игрушки выходят из домика, — доложил Хваталка. — Через пять минут они будут здесь. Я вижу двух кукол и двух коротышек с большими ушами.

— Это кролики, глупая железка, — сказал Генерал. — Все в засаду! Когда они подойдут ближе, мы их схватим.

Громила и Хваталка спрятались в коробку, а Генерал — за ножку кровати.

— Я хорошо спрятался, да, командир? — заорал Громила из своего укрытия.

— Молчи, недотёпа! Они уже близко! — Генерал погрозил Громиле кулаком.

Кукла Оля была рада гостям, и, как и предполагал пупс, у неё нашлось, чем угостить каждого из них. Куклаваня получил целую кастрюлю яблочного киселя и кекс с изюмом. Для Дуси отыскались рыбные консервы. Для Пыхалки у Оли была припасена большая банка с замечательной, очень крепкой горчицей. От такой горчицы у кого угодно глаза полезли бы на лоб, но дракончику она пришлась в самый раз. Он даже засопел от удовольствия. Дуся и дракончик моментально объелись, и их стало клонить ко сну.

— После обеда не положено гулять, — хрипло мяукнула Дуся и осоловело заморгала глазами. — После обеда, если он, конечно, хороший, полагается немножко полежать и отдохнуть. Часика два — два с половиной...

— Вот-вот, — согласился Пыхалка. — А потом можно опять обедать или ужинать. В конце концов, у нас растущие организмы.

И обжоры моментально заснули, прижавшись друг к другу.

— Ты их явно перекормила, Олька, — заметил Куклаваня. — Похоже, только меня ты не хочешь накормить как следует.

Сказав это, пупс незаметно расстегнул ремень и передвинул его на самую последнюю дырочку. Оля взяла зайцев за лапки и повела их гулять. Куклаваня лениво плёлся следом, засунув руки в карманы. Болтая о том о сём, друзья постепенно приближались к тому месту, где прятались Хваталка, Громила и Генерал.

Когда игрушки подошли достаточно близко, Генерал выскочил из своего укрытия за ножкой кровати и выстрелил вверх из водяного пистолета:

— Ура! Лови их! Никого не выпускать! Всех схватить!

Громила выпрыгнул из коробки, бестолково стреляя из пулемёта и вопя: «Делзы! Делзы!» Когда Громила волновался, то все звуки перемешивались у него в голове и он переставал выговаривать «р». Хваталка бешено заработал гусеницами, защёлкал клешнями и устремился к Куклаване, Оле и зайчикам.

Вначале победа клонилась на сторону солдатиков. Кукла Оля взвизгнула и едва не упала в обморок, когда Генерал забрызгал ей кружевной фартук из водяного пистолета. Громила бросил одну из своих бомб-липучек, и ноги Трувора моментально приклеились к полу. Куклаваня толкнул Генерала так, что тот упал, запутавшись в своей сабле:

— Помогите! — завопил Генерал. — Распутайте меня скорее!

Хваталка, который уже почти поймал своими клешнями Синеуса, бросил его и помчался помогать Генералу. В это время Громила схватил Куклаваню и поднял его высоко над головой.

— Ишь ты какой шустрый! — пробасил Громила. — Но от меня не уйдёшь!

Хваталка, щёлкая клешнями, наседал на куклу Олю. Оля отпихивала робота от себя и сердито говорила:

— Перестаньте меня трогать. Мы ещё недостаточно знакомы. У вас руки холодные!

Потом Оля случайно нашарила на спине у Хваталки ключ и стала его крутить в разные стороны. В роботе что-то щёлкнуло, и гусеницы стали вертеться с разной скоростью так, что робот заколесил кругами. Случайно Оля нашла у Хваталки самое уязвимое место.

— Повреждение рабочего механизма. Поломка. Поломка. Поломка... — механически повторял Хваталка.

Куклаване тоже повезло. Когда Громила поднял его над головой, из кармана у пупса выпал тяжёлый железный молоток, которым пупс колол орехи, и треснул Громилу по лбу. А из других карманов посыпались разные железяки, верёвочки, баночки, жуки в коробочках. Весь этот град обрушился на голову Громиле.

— Караул! — заверещал Громила. — Так нельзя воевать!

— Бум, бум, бум! — упали на голову Громиле три тома сказок. Из какой-то баночки выполз жук и укусил Громилу за ухо, а другой жук упал прямо под пуленепробиваемый жилет и принялся там разгуливать.

— Я боюсь щекотки, — Громила запрыгал на месте и выронил пупса. — Ы-ы-ы-ы! У-уберите эту га-адость!

Генерал палил из водяного пистолета в зайцев и Олю, но никак не мог попасть: каска постоянно сползала ему на глаза:

— Стойте, стойте! Ловите их скорее, мои храбрые солдаты! Куда вы, остолопы?

Но Громила уже удирал, волоча за собой автомат. За ним катился Хваталка, позвякивая железными внутренностями.

— Отступаем! Ура! — Генерал побежал следом за своими солдатами. — Ура! Отступаем!

Он сообразил, что в создавшейся обстановке приказ отступать будет самым правильным. Потом он сможет сказать своим солдатам, будто так всё и задумал с самого начала.

Игрушки остались одни на поле сражения. Куклаваня поднялся с пола и огляделся:

— Здорово мы их вздули! Теперь долго не сунутся. Только непонятно, откуда они взялись. Не с неба же упали!

Оля нахмурилась и чуть не заплакала, увидев, что её платьице испачкано и голубой бант потерялся в пылу битвы:

— Куклаваня, ты не поможешь мне найти бантик?

Пупс огляделся:

— Ага, вон он валяется! Смотри, Оля, коробка прорезана! Что бы это могло значить, а?

Оля посмотрела на коробку с дырой в боку, проделанной клешнями Хваталки:

— Наверное, солдатики вылезли оттуда. Неудивительно, что у Пети игрушки противные и злые. Сам вредный, и игрушки драчливые. Посмотри, как они измазали мне платье! На что я теперь похожа?

— Ни на что ты не похожа! — утешил её Кулаваня.

Но Олю это не слишком успокоило:

— А где зайцы? Куда они делись?

Куклаваня и Оля принялись звать:

— Синеус! Трувор! Не бойтесь! Солдатики убежали!

— Мы здесь! — раздалось вдруг где-то совсем рядом. — Мы спрятались.

Оля и пупс посмотрели, но никого не увидели:

— Где вы?

Из-за картонной коробки вышли Синеус и Трувор. Они мелко-мелко дрожали и прижимались друг к другу.

— Ну и трусишки же вы! — сказал Куклаваня. — Можете не бояться. Солдатики убежали!

Из-под шкафа в другом конце комнаты выглянул Громила и прокричал:

— Генерал велел передать, что мы вам ещё покажем! Мы нарочно отступили!

— Попробуйте только! Мы вас опять поколотим! — Куклаваня сложил руки рупором, чтобы голос звучал громче. — Забирайте своего дурацкого Петю и проваливайте отсюда!

Громила погрозил кулаком и скрылся за шкафом.

Глава 10.

ЗНАКОМСТВО С УЧЕНИЧКИНЫМ

Когда, после битвы с солдатиками, игрушки вернулись в домик к Оле, Пыхалка и Дуся всё ещё спали. Дуся, та вообще по настроению могла дрыхнуть целыми днями, просыпаясь только по крайней необходимо-сти. Сейчас, вероятно, кошке снилось, что она карабкается на высокое-высокое дерево, потому что она перебирала во сне лапками и вертела головой. Пыхалка изредка всхрапывал, выпуская небольшой фонтанчик пламени и дыма.

Дракончик и Дуся спали очень крепко. Сколько их ни трясли и ни кричали, всё было бесполезно. Наконец Оле пришла в голову счастливая мысль звякнуть у них над ухом крышкой кастрюли. Это сработало. Тотчас сони проснулись и стали озираться по сторонам. Оля и Куклаваня рассказали им, как они сражались с солдатиками.

— А сколько их было? — спросил Пыхалка.

— Трое... — пупс на всякий случай пересчитал на пальцах. — Трое.

— Тогда это был не Добрыня Никитич, — с облегчением вздохнул дракончик.

— А кто такой этот Добрыня Никитич? — поинтересовался Куклаваня. — Солдатик?

— Нет, не солдатик, а богатырь. Солдатики воюют все вместе, а богатыри по отдельности. Иной богатырь целую армию в одиночку одолевал.

— Я Добрыню Никитича на картинке видела, он на лошади и с мечом, — похвасталась кукла Оля.

— Точно-точно... На лошади и с мечом... — подтвердил Пыхалка. — Потом лошадь кто-то из наших съел, а меч остался. Как сейчас помню, большущий такой меч.

— Насколько большой? — спросил вдруг чей-то тоненький голосок. — Сколько в нём было километров-метров-сантиметров-миллиметров?

— Кто это спросил? — удивился Пыхалка.

— Это я спросил, — повторил тот же тоненький голосок. — Сколько в мече было километров-метров-сантиметров-миллиметров?

Все увидели, что в дверях кукольного домика стоит незнакомец в больших очках на вздёрнутом носике и в смешном красном колпачке. На незнакомце была зелёная бархатная курточка и чёрные ботинки с белыми шнурками. В руках он держал маленький портфельчик.

— Кто вы? — удивилась Оля.

— Простите, — чопорно произнёс гость, — забыл отрекомендоваться. Я гном Ученичкин, физик-химик-математик.

— Вы из той же коробки, что и солдатики? Приятно познакомиться.

— Я имел честь прибыть сюда в школьной сумке Маши. Раньше я жил в школе, а теперь решил оттуда уйти. Не могу смотреть, как падает уровень образования.

Пупс открыл было рот, чтобы съехидничать, но Дуся легонько шлёпнула его лапой. Она была серьёзной кошкой и любила разговаривать на умные темы.

— Полностью с вами согласна, — промяукала кошка, обращаясь к Ученичкину. — Безобразие, просто безобразие... В наше время всё было по-другому. Нынешнее поколение само не знает, что теряет.

Двухлетняя кошка Дуся никогда нигде не обучалась, но считала себя ужасно многоопытной и взрослой. Никто её особенно в этом не разубеждал, потому что тогда она злилась и начинала царапаться и кусаться.

— У вас правильные взгляды, уважаемая. Полностью с вами согласен. Позвольте спросить, с кем имею честь беседовать?

— Дуся... То есть Авдотья.

— А я Куклаваня... Пыхалка... Оля... А он Синеус... А это Трувор... Это тот близнец, который спрятался за Олю... Не обращайте внимания, он стесняется... — представились друзья.

— Очень, очень приятно... Так сколько в мече Добрыни Никитича было метров-километров-сантиметров? — гномик достал из портфеля большущие-пребольшущие счёты и защёлкал костяшками.

— Я точно не знаю сколько там было килоэтих... — задумался Пыхалка. — Но он был вот такущий!

И дракончик моментально превратился в меч, большой и тяжёлый. Сразу было видно, что это самый настоящий богатырский меч. И все просто ахнули от удивления. Конечно, они и раньше знали, что Пыхалка умеет превращаться, но когда вместо Пыхалки появился вдруг меч, просто невозможно было не ахнуть.

— Любознательно-прелюбознательно, — поразился Ученичкин. — Научно-пренаучно... Любопытный экземплярчик.

Гном измерил меч рулеткой.

— Два сантиметра три метра пять километров... Тютелька в тютельку. — Ученичкин пощёлкал на счётах. Потом он достал маленькую записную книжечку в изумрудном переплёте и записал туда размеры богатырского меча. Все игрушки, открыв рот, смотрели, как гном выводит красным карандашиком в записной книжке.

— Ах! — восхитилась кошка Дуся. — Какой у него поэтический вид... Жаль, что он не кот...

Ученичкин закрыл записную книжечку, спрятал её вместе со счётами в портфельчик и радостно потянулся:

— Хорошо у вас тут... Очень уютно. Намного лучше, чем в школьной парте. Я, пожалуй, останусь.

— Оставайся, конечно. А почему ты ушёл из школы? — поинтересовалась Оля. — Мне всегда казалось, что там хорошо.

— Неплохо, — согласился Ученичкин. — Но очень уж шумно. Раньше я подсказывал двоечникам правильные ответы на уроках, а они кормили меня бутербродами. Таблицу умножения я знал наизусть! Представляете! А сейчас почему-то стал всё забывать. В голове путается: самое время в отпуск. Трижды три десять... Пятью семь — сорок семь... Нет, пора отдыхать.

— А где ты будешь жить? — забеспокоился Куклаваня. Ему нравился Ученичкин, но пупсу совсем не улыбалось, чтобы тот поселился у него в ботинке.

— У меня на чердачке есть место. Там Ученичкину будет уютно. Только надо подмести, — Оля взяла гнома за руку и повела его смотреть новое жилище.

Глава 11.

ТАИНСТВЕННОЕ ПОХИЩЕНИЕ ЗАЙЦА ТРУВОРА

Гномик Ученичкин поселился на чердаке домика куклы Оли. Кровати там не было, и пришлось подвесить маленький удобный гамак. Новая квартирка очень понравилась школьному гному. Целыми днями Ученичкин валялся в гамаке и писал в записной книжечке. По вечерам он рассказывал разные интересные истории, в которые было совершенно невозможно поверить. Так, гном говорил, что вода в чайнике становится горячей, когда в ней начинают быстро-быстро бегать какие-то маленькие штучки — МОЛЕКУЛЫ.

— Как бы не так, — заспорил Куклаваня. — Быть такого не может.

Станут эти молекулы за просто так бегать. Они что, дрессированные?

— Я их в микроскоп видел. Молекулы очень маленькие и живут в воде, как рыбки. Пока вода холодная, они плавают себе тихонечко, как в бассейне, а начинает кипеть, так шастают туда-сюда очень быстро.

— Ещё бы. Бедненькие! Ещё и не так зашастаешь, когда тебя ки-пятком ошпарят, — покачала головой Оля.

— Пых-пых! А какие они, эти молекулы? — поинтересовался дракончик.

Ученичкин подумал немножко, потёр лоб и неуверенно сказал:

— Молекулы, они вроде бы как букашки, только очень маленькие.

— Букашки-таракашки? — Пупс ехидно посмотрел на Олю. — Ты, кукла, с таракашками борешься, а того не знаешь, что они у тебя в чае плавают и ножки моют. Смотри, не подавись какой-нибудь букашкой.

Слова Куклавани подействовали. Лицо у чистоплотной Оли стало плаксивое, и она выбежала из комнаты.

— Накуксилась. Теперь дней пять будет дуться. Разве можно быть такой глупой? — пожал плечами Куклаваня.

После своего поражения солдатики больше не появлялись, и о них постепенно забыли. Cчитали даже, что солдатики переселились в другую комнату, но это было не так, в чём скоро представился случай убедиться.

В комнате стали случаться непонятные и загадочные вещи. У Куклавани исчез кусок бечёвки, на котором он обычно развешивал сушиться свои носки. Вначале никто не обратил на пропажу внимания, потому что пупс всегда был большим растеряхой. Но когда у Оли исчезла её любимая кастрюля в белый горошек, игрушки собрались вместе и задумались.

— Так-так, случай понятный, — Куклаваня напустил на себя серьёзный-пресерьезный вид. — Здесь без сыщика не обойтись. Я буду Шерлок Холмс, а ты, Синеус, будешь доктор Ватсон. Ты понял, Синеус?

— Да, — прошептал заяц, потупившись и застенчиво заёрзав ножкой.

— А кто такой был этот Шерлок Холмс? — спросил Пыхалка.

— Шерлок Холмс — великий сыщик, а доктор Ватсон — его помо-щник, — объяснил Куклаваня. Он напялил на голову клетчатую кепку и прошёлся по комнате:

— Ватсон, у вас есть какие-нибудь идеи?

— Нету, — чуть слышно пролепетал заяц.

— Так-так, понятно, — многозначительно произнёс пупс. — Значит, ни у кого нет никаких идей? Тогда я начинаю.

Великий сыщик повернулся спиной и закрыл глаза:

— Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать! Берегитесь, похитители кастрюль! Великий Холмс вышел на тропу войны!

— Скажи лучше, где кастрюля? Это ты её стащил? — поторопила Оля, которая следила за проделками пупса без особого почитания.

— Вывод первый. — Куклаваня поправил клетчатую кепку. — Если кастрюли нет, то её кто-то взял, так как сами по себе кастрюли не ходят. Вывод второй: тот, кто её взял, наверное, был очень голоден, потому что только очень голодное существо может съесть прокисшую манную кашу, которую готовит Олька.

— Никакая каша не прокисшая, — обиделась Оля. — Если она прокисшая, то кто тебя просит её есть?

— Я ем кашку из сострадания, только чтобы тебя не обидеть.

— Так ты собираешься искать кастрюлю или будешь болтать? — на-кинулась на него Оля. — Так и скажи, что не можешь найти.

— Ещё как найду. В два счёта. Но прежде всего стоит выяснить, пропадала ли кастрюля вообще? Может, ты сама её куда-нибудь спрятала, чтобы не готовить обед?

Куклаваня, случайно взглянувший на Олю в тот момент, быстро спрятался за кошку Дусю и оттуда храбро показал ей язык. Неизвестно, как далеко могло бы зайти дело, но в этот момент Пыхалка вдруг закричал:

— Смотрите, смотрите! Там наша кастрюля бежит!

Все оглянулись и увидели, что кастрюля быстро ползёт по полу в другой части комнаты. Со стороны это казалось совершенно необъяснимым.

— Скорее! — закричал пупс. — Мы ещё успеем её догнать!

— Самоперемещающаяся кастрюля! Научная сенсация! — восхитил-ся гном Ученичкин.

И все помчались за кастрюлей. Впереди летел дракончик. За ним мягкими прыжками неслась кошка. За Дусей едва поспевал Куклаваня. Следом, придерживая юбку, бежала Оля. Последним семенил на своих длинных ногах школьный гном с портфелем.

— Конечно, у меня убегало молоко. Но такого, чтобы убегала кастрюля, такого со мной не было! — бормотала себе под нос Оля.

Зайцы, которые немного струсили, никуда не побежали и остались возле домика.

Кастрюля меж тем ползла себе тихонечко по полу, иногда останавливаясь и словно бы дразня своих преследователей. Со стороны можно было подумать, что она просто вышла прогуляться перед сном.

Очень скоро друзья догнали беглянку. Пыхалка ухватил её за край зубами и держал, пока не подоспели остальные. Кошка Дуся выгнула спину и зашипела. Кастрюля больше не шевелилась и не пыталась уползти.

— Она не сама бежала: её кто-то волок за верёвку, — Ученичкин разглядывал кастрюлю сквозь увеличительное стекло.

— Это моя носковая верёвка, которая пропала, — воскликнул пупс! — Я ещё думал, что она оборвалась.

Друзья недоуменно посмотрели друг на друга. Они ничего не понимали.

— Это, наверное, солдатики. Но зачем им понадобилось волочь кастрюлю за верёвку?

— Совершенно загадочно. Тайна, покрытая мраком... Но смотрите, к нам бежит Синеус!

Спотыкаясь, к игрушкам подбежал Синеус. Он был так взволнован, что не мог произнести ни слова, а только размахивал лапками.

— Трувор... Солдатики украли Трувора.

— Не может быть!

— Они подождали, пока вы побежите за кастрюлей, а сами украли Трувора! Они всё нарочно придумали! Это всё тот толстяк, у которого каска на глаза съезжает!

Глава 12.

ПЫХАЛКА СПАСАЕТ ТРУВОРА

Генерал стоял возле карты в своём штабе за шкафом и глубокомысленно водил по ней пальцем, делая вид, что всё понимает. Карта была нарисована на обрывке обёрточной бумаги и изображала комнату сверху. Карту рисовал Громила, и она получилась на редкость бестолковой.

За шкафом было ужасно пыльно, и Громила поминутно чихал так громко, что всё вокруг сотрясалось.

— А громче ты не можешь чихать, пустая башка? — закричал на него Генерал.

— Так точно, могу, — пробасил Громила. — А-апчхи!

Это был такой мощный чих, что карту сорвало со стены, а каска слетела с головы Генерала и шмякнулась об стену. Бух!

— Недотёпа! — затопал ногами Генерал. — Почему бы тебе не поработать для разнообразия головой?

— Да, командир! Как прикажете! Бух! — Громила со всего размаху врезался в стол и довольно заулыбался.

— Я тебя застрелю, идиот! — Генерал выхватил из-за пояса пистолет.

— Не-а, — захихикал Громила, — у вас там вода кончилась.

На стульчике перед Генералом спал заяц Трувор. Так как он был ещё маленьким зайчиком, то привык спать днём. Но ужасный чих Громилы разбудил Трувора. Зайчик проснулся и задрожал. Генерал увидел, что Трувор открыл глаза и страшно обрадовался:

— Ну наконец-то! Мы уже два часа ждём, пока у тебя закончится тихий час. Раccказывай военную тайну!

— Я не знаю никаких военных тайн, — промямлил Трувор.

— Так неинтересно! Если не знаешь — придумай, — расстроился Генерал.

— Я бы с удовольствием, — захныкал Трувор, — но я ещё маленький и не умею.

— Хорошо, — рассердился Генерал. — Не хочешь говорить — не надо... Тогда мы тебя будем пытать! Громила, приступай!

— К чему приступать?

— К пыткам, недоумок!

Громила почесал в затылке, нерешительно подошёл к Трувору и скорчил зверскую рожу:

— У! Сейчас я тебя съем! Как я люблю кушать маленьких зайчиков!

Трувор поднял сонную мордочку и увидел глупое лицо Громилы. Зайчик перестал плакать, некоторое время в недоумении смотрел на кривляющегося солдатика, а потом расхохотался! Среди всех игрушек Трувор был самым большим смехотунчиком.

— Перестань! — рассвирепел Генерал. Он так разозлился и побагровел, что его каска раскалилась докрасна. — Иди сюда, Громила! Я объясню тебе, как нужно пытать!

Громила послушно подошёл к Генералу, и они стали шептаться. Потом Громила приблизился к зайцу и засучил рукава. Руки у него были огромные и очень страшные.

— Говори тайну, а то защекочу! — И Громила принялся щекотать зайца.

Тем временем друзья зайчика думали, как выручить его и прогнать солдатиков из комнаты.

— Просто так к ним не сунешься. У них эти гадкие пистолетики, которые стреляют колючками и краской. Мигом испачкают с головы до ног, — сказала Оля.

— Хотите, я их оттуда выкурю? — Пыхалка выпустил из ноздрей струю пламени.

Кошка Дуся лапкой отогнала дым:

— И думать забудь! Ещё сожжёшь что-нибудь!

Синеус просительно дотронулся до школьного гнома своей горячей лапкой:

— Придумай что-нибудь, Ученичкин! Ты же такой умный! Подумай немножко и обязательно что-нибудь придумаешь!

Ученичкин нахмурился и принялся ходить по комнате. Он не мог размышлять иначе, как на ногах. Ему обязательно нужно было ходить. Оля даже просыпалась иногда по ночам оттого, что неугомонный Ученичкин шагал туда-сюда по чердаку прямо над её головой.

Дракончик Пыхалка и кошка напряжённо следили за прогуливающимся Ученичкиным. И их головы поворачивались за ним вправо-влево, вправо-влево. Так прошло несколько минут. Ученичкин вдруг подпрыгнул от радости, хлопнул себя по подошвам и закричал:

— Ура! У меня есть замечательная идея!

Генерал, Громила и Хваталка играли в прятки. Это была единственная игра, которую они знали. Возможно, если бы им было известно больше игр, то желание воевать отпало бы само собой. Зайца Трувора солдатики оставили в своём штабе, склеенном наскоро из старых газет. После щекотки вдоволь нахохотавшийся Трувор уснул и теперь тихонько посапывал в кресле. Так как никаких тайн он не знал, то солдатики потеряли к нему всякий интерес.

Игра в прятки только-только начиналась. Робот Хваталка водил. Он стоял, закрыв глаза, и считал до пяти. Голос у Хваталки был скрипучий, потому что его давно не смазывали. Из всех солдатиков робот был единственным, кто мог честно водить, не подглядывая.

— Один, два, три... три... три... три... три... — дребезжал Хваталка.

— Опять заклинило! — рассердился Генерал, выползая из-под расстрёпанной газеты. Он подбежал к роботу и несколько раз повернул ключик у того на спине. Потом быстро забрался под газету, стараясь не шелестеть страницами.

— Три... три... четыре... пять... Я иду искать! — досчитал Хваталка и открыл глаза. Глазами у него были две лампочки, которые светились зелёным огоньком. Когда робот закрывал глаза, лампочки гасли. Теперь огоньки зажглись.

Хваталка внимательно оглядел всё вокруг. Никого! Потом робот включил свои гусеницы на самую тихую скорость и стал заглядывать в самые укромные уголки, где только можно было спрятаться.

— Привет, я здесь! — услышал вдруг робот позади себя громкий незнакомый голос. Хваталка быстро повернулся, взвизгнув гусеницами, но никого не увидел. Только на полу валялся старый красный мяч. Глаза Хваталки в недоумении вспыхнули очень ярко. Когда робот отвернулся, красный мяч исчез.

Громилу Хваталка нашёл довольно быстро. Громила спрятался в кузове игрушечной грузовой машины без колёс, которая валялась за шкафом уже очень давно. В кузове Громиле быстро надоело, и он стал громко возиться и вздыхать. Грузовичок затрясся до основания и едва не развалился на части.

Громила и Хваталка забыли про Генерала, нашли теннисный шарик и принялись им перебрасываться. Генералу стало скучно прятаться под газетой. Поняв, что его никто не ищет, он вылез оттуда. Тотчас его сшибло с ног шариком, который неловко кинул Громила.

— Недоумки! Вы должны были меня искать! — завопил Генерал.

— Простите, командир, — прогремел робот. — Но вы всегда злитесь, когда я вас нахожу. Сегодня вы прятались под газетой. Газета была рваная, и ваша каска выглядывала.

Генерал топнул ногой, надулся и пробурчал, что все недотёпы и что вообще непонятно, зачем он с ними ещё водится.

— Пошли в штаб. Будем планировать какую-нибудь пакость этим игрушкам! — проворчал недовольный Генерал.

Когда солдатики подходили к штабу, нога Громилы вдруг натолкнулась на какой-то круглый предмет:

— Что это? Такое оранжевое?

— Ого! Какой здоровый апельсин! Как это только мы его раньше проглядели! Не вздумай его пинать! Это очень вкусно! — Генерал вцепился в апельсин.

— Пельсин мой! — зарычал Громила. — Я его нашёл!

— А я его узнал! Без меня ты бы продолжал думать, что это мяч! — Генерал схватился за пистолет, но вспомнил, что он незаряжен.

— Но я его нашёл! — Громила грозно надвинулся на Генерала.

— Так и быть, я с тобой поделюсь! Апельсин большой, его на двоих хватит, — спохватился Генерал. Про себя он надеялся, что Громила как-нибудь забудет про апельсин, и его можно будет съесть в одиночку.

Войдя в свой склеенный из газет домик, солдатики положили апельсин на стол и подозрительно уставились друг на друга. Генерал неестественно улыбался, а в глазах Громилы светилась неприкрытая жадность.

— Т-ты н-не хочешь вымыть руки? — спросил Генерал как можно небрежнее.

— Нет, не хочу! — Громила не отрывал взгляда от апельсина. — Я их никогда не мою!

— Апельсины м-можно есть только вымытыми руками! — соврал Генерал. — Иначе они взрываются. Не успеешь рта раскрыть как, БУХ! — и тебя разрывает всмятку!

На глупом лице Громилы зашевелилась какая-то мысль:

— Тогда пошли мыть руки вместе! Пельсин пусть здесь пока полежит!

Генерал и Громила вместе вышли из домика и ополоснули руки в небольшой луже. За тем, чтобы лужица никогда не пересыхала, следили соседи сверху, которые постоянно затапливали комнату Маши. Вымыв руки, солдатики устремились к апельсину.

— Чур мне корку апельсина! — схитрил Генерал.

— Нет, мне! — заспорил Громила.

— Ну как хочешь... Пускай тебе корку! А я, так и быть, возьму мякоть.

Генерал решил провести Громилу, и, возможно, это бы ему удалось, но, когда они вошли в штаб и посмотрели на стол, то увидели, что... АПЕЛЬСИН исчез!!!

— Где он? — набросились солдатики на Хваталку. — Куда ты его дел?

— В комнату никто не входил! — задребезжал робот. — Никто из пос-торонних к апельсину не приближался. Только вы вдвоём!

Генерал и Громила с подозрением уставились друг на друга.

— Это ты! — завопил Генерал. — Это ты его стащил!

— Нет ты! Отдай немедленно мой пельсин! — Громила стал трясти Генерала, как котёнка.

— Б-бе-бе-зоб-брази-зи-е! — возмущался встряхиваемый Генерал. — О-о-отпусти не-медленно! Я твой к-командир!

Хваталка носился вокруг дерущихся и щёлкал своими клешнями. Он находился в замешательстве, чью сторону принять. Неожиданно где-то над головами солдатиков раздался смех:

— Ха-ха! Пых-пых! Ха-ха! Ха-ха!

Солдатики мигом прекратили драться и посмотрели наверх. Никого!

— Ха-ха! Вот ослы! Ха-ха!

Стоило увидеть в этот момент лица солдатиков. У Генерала слетела каска и сам собою открылся рот! Громила покраснел и опять перестал выговаривать р:

— Калаул! Пливидение! Гломиле стлашно!

У Хваталки гусеницы завращались в разные стороны, лампочки ярко вспыхнули, и он выстрелил из своей пушки липучкой. Липучка пробила сделанную из газет крышу, и больше её никто не видел.

— Вот потеха! Ой, не могу, смешно! — звенел под потолком радостный голос. Неожиданно рядом с Громилой возник ещё один Генерал, похожий на прежнего, как брат-близнец.

— Пых-пых! Недотёпы! — зарычал он. — Хватайте того Генерала. Он самозванец! Железка, вперёд!

— Я настоящий! Руки прочь! Не меня, его хватайте!

Генералы забегали по штабу и окончательно перепутались:

— Это ты ненастоящий!

— Пых-пых! Я-то взаправдашний, это ты поддельный!

Громила разинул рот и не мог сдвинуться с места. Хваталка носился от одного Генерала к другому, щёлкал клешнями и повторял: «Данные противоречивы! Данные противоречивы!»

Тут один из двух Генералов исчез, а вместо него вдруг появился близнец Громилы.

— Калаул! — закричал близнец. — Подменяют! Спасайся кто может!

— Мамочки! Мне стлашно! — заорал настоящий Громила и выбежал из газетного домика прямо через стену. Следом за ним выкатился Хваталка, а сзади нёсся перепуганный Генерал, придерживая каску и крича:

— Стойте, куда вы? Это не по уставу! Первым отступать должен я!

Не успели солдатики выбежать из домика, как раздался страшный грохот. Это сработали противогостевые ловушки Куклавани.

Пока в домике происходила путаница, вызванная Пыхалкой, Куклаваня и Оля натянули верёвки и соорудили противогостевые ловушки.

На Громилу свалилась распоротая подушка с перьями, он моментально расчихался и сделался похожим на встревоженную курицу. Громила что-то бессвязно кудахтал и прыгал на одной ножке. Хваталка запутался в верёвках и болтался в воздухе, вращая гусеницами, а Генерал очутился в пустой банке из-под варенья. Банку поставили боком и, едва Генерал в неё забежал, закрыли крышкой.

— Бу-бу! Бу-бу! — доносилось из банки. — Бу-бу-бу-бу!

Потом друзья освободили зайчика Трувора. Синеус и Трувор были рады встрече и даже прослезились от умиления. Свои заплаканные мордочки они, естественно, вытерли о передник куклы Оли.

— Ну что! — строго сказала Оля солдатикам. — Так вам и надо!

— Мы больше не будем! — заныл Громила, вытирая громадным кулаком нос. — Простите нас!

— Бу-бу-бу-бу! — раздавалось из банки. — Бу-бу-бу-бу!

— Генерал говорит, что попытается исправиться, — перевёл Ученичкин. Из газетного домика вылетел Пыхалка, светившийся от самодовольства.

— Как я их! То-то же! А я ему бах! А он: «Мама!» Тот как запрыгает, а железка, та вообще... Как брякнется! Пых-пых! А в каске, как увидит меня и думает, что это он! Здорово! А я ему: «У! Вот я тебе!» А он: «А! Пливидение!»

— Ну что будем делать с солдатиками? Может, отпустим? — прервала дракончика Дуся.

— Только давайте вначале их как следует пощекочем! — робко предложил зайчик. — Мне просто ужас как понравилось!

— Мамочки! — взвыл Громила. — Я боюсь щекотки! Я так не играю!

И он с сумасшедшей скоростью упрыгал прочь на одной ножке. Следом понёсся Хваталка, грохоча железными внутренностями. За ними бежал Генерал, пугливо оглядываясь и путаясь в длинной сабле.

— Каску забыл! Куда! — кричали ему вслед друзья.

Через несколько дней Петя уехал к себе в Тулу и забрал с собой коробку с солдатиками.

Глава 13.

ПИКНИК НА КРЫШЕ

Долгое время Куклаваня, Оля и Ученичкин не могли решить, стоит ли рассказывать Маше о дракончике. Но всё произошло само собой.

— Пых-пых! — сказал дракончик. — Не могу же я всё время прятаться? В конце концов Маша не Илья Муромец. Отчего бы и не познакомиться? Я думаю, моя мама не стала бы возражать.

— Но ты бы мог стать невидимым, — предложила осторожная кукла Оля.

— Всё время быть невидимым неинтересно! Кто же будет разговаривать с пустым местом? Обидно!

И дракончик вылез из шкафа, где прятался, пока Маша была дома. Пыхалка подошёл к Маше и пихнул её головой в бок. Девочка решила, что это кошка, которая обычно отвлекала её от уроков:

— Не мешай, Дуся! Разве ты не видишь, что я занята?

Но потом Маша всё-таки посмотрела вниз и увидела зелёного дракончика с жёлтыми глазами и маленькими крылышками на спине. Дракончик умильно поглядел на девочку и произнёс:

— Привет! Я Пыхалка!

— А я Маша, — сказала растерявшаяся девочка.

— Уф, — облегчённо вздохнул дракончик, — вот и познакомились. Теперь можно и поболтать. У тебя есть горчица?

— Горчица? — изумилась Маша. — В холодильнике, наверное, есть.

— И ты мне разрешаешь её взять?

— Да, конечно... Я сейчас принесу.

— Не беспокойся, я уже всю съел, — похвастался Пыхалка.

— А зачем тогда спрашивал?

— Так... Для поддержания разговора. — Пыхалка закрутился на ме-сте, охотясь, как кошка, за своим хвостом. Только хвост у него был зелёный и тонкий, с помпончиком.

— Никогда не могу его поймать, — пожаловался дракончик. — Совершенно непредсказуемый хвост. Сколько его ни лови, в самый последний момент ему всегда удаётся ускользнуть.

Маша нерешительно дотронулась до блестящей чешуи на спине дракончика. Она никак не могла поверить, что он настоящий.

— Я тебе нравлюсь? Можешь погладить! — разрешил Пыхалка.

— Ага! Вы уже познакомились! Теперь давайте поиграем! — крикнул Куклаваня, высовываясь из своего домика-ботинка.

— А во что мы будем играть?

— Мы пойдём гулять на крышу. — Куклаваня выскочил из домика. Он был в своём обычном походном снаряжении, с кастрюлей на голове и с открывашкой в руках.

— Я не знаю, — неуверенно проговорила Маша. — Конечно, уроки я уже почти все сделала, но...

— Никаких «но»... Пойдём скорее! Великие приключения не ждут.

Маша согласилась немного погулять по крыше с тем условием, что-бы никто не подходил к краю, потому что это опасно. Дуся тоже за-собиралась с Машей. Крыша была как раз тем местом, куда кошку всегда тянуло. Там она могла запросто встретить какого-нибудь кота. Надеясь на это, Дуся быстренько умылась лапкой и привела себя в порядок.

Дверь на крышу оказалась открытой. Крыша была большой, ровной, с перильцами по краям и вентиляционными трубами посредине. На ней было тепло и солнечно. Дул лёгкий ветерок. Пыхалка и пупс сразу же принялись бегать и кувыркаться. Кошка Дуся незаметно огляделась и, поняв, что никаких котов нет, расстроилась.

— Не очень-то и хотелось! — пробурчала себе под нос Дуся.

Маша немного походила по крыше. Вначале осторожно, а потом всё смелее и смелее. Она даже решилась выглянуть вниз, крепко-крепко вцепившись в перила. Где-то далеко-далеко ездили машины, которые казались почти игрушечными.

— Посмотрите, что я умею! — крикнул Пыхалка. Он взлетел и довольно ловко сделал воздушную петлю. У Маши даже дыхание перехватило от страха, что дракончик упадёт. Но боялась она напрасно. Пыхалка опустился на крышу рядом с девочкой.

— Больше никогда так не летай! На это даже смотреть страшно.

Дракончик высунул длинный раздвоенный язык, что всегда делал, когда бывал доволен.

Куклаваня огляделся в поисках новой забывы. На глаза ему попалась телевизионная антенна. Это была тонкая металлическая труба, от ко-торой в обе стороны отходили железные усы. Антенна была направлена прямо на Останкинскую телебашню, которая едва-едва виднелась вдали.

— Какие замечательные качели! Вот повеселимся!

Куклаваня и Пыхалка ухватились за разные концы антенных усов и стали раскачиваться. Они визжали от восторга и с каждым разом взлетали всё выше и выше.

— Иди к нам! — крикнули они Маше.

— Теперь во всём доме нельзя смотреть телевизор! Вы же раскачиваете антенну! — всплеснула руками Маша.

— Ерунда-ерундовина! — отмахнулся Куклаваня и полез ещё выше. — Какой дурак будет смотреть телевизор днём!

Но как раз в это время Пирожков и Авдохина включали свои телевизоры, чтобы посмотреть программу новостей. Но ни у Пирожкова, ни у Авдохиной телевизор не работал. На экране было только мельтешение и помехи.

«Наверное, что-то с антенной! Надо будет посмотреть, а потом пожаловаться в домоуправление», — подумал Пирожков и выбежал из квартиры. Он непременно поймал бы шалунишек, но Дуся услышала, как он грохочет на лестнице. Кошка быстро шлёпнула Машу по ноге лапой, заставляя прислушаться.

— Сюда идут! Прячьтесь скорее!

Куклаваня и дракончик спрыгнули с антенны и заметались по крыше.

— Быстрее за трубу! — позвала Маша, которая сама уже успела спрятаться. Куклаваня и дракончик нырнули к ней. В этот момент на крыше появился вездесущий Пирожков и подозрительно огляделся. Какую-то секунду он смотрел на трубу, и Маше, которая выглядывала оттуда одним глазком, показалось, что Пирожков её заметил. Но нет, повезло. Пирожков отвернулся и подошёл к антенне, всё ещё продолжавшей раскачиваться.

— Странно! Ветра нету, а антенну трясёт. Ничего не понимаю!

Пирожков протянул руку и придержал антенну. В эту секунду на крыше появилась Авдохина. Она тоже решила подняться наверх и посмотреть, что происходит. Первым, кого Авдохина увидела, был Пирожков, что-то делавший с антенной.

Авдохина и раньше не была высокого мнения о Пирожкове. А после того, как он держал дверь в её квартиру, это мнение не улучшилось. А теперь Пирожков ещё вздумал трясти антенну. Авдохина решила, что он спятил. «Ещё с крыши сбросит, чокнутый!» — подумала Авдохина и, раздумав ругаться, быстро спряталась за вентиляционную трубу. К счастью, не за ту, где были Маша и дракончик, а за другую. Прячась за трубу, Авдохина нечаянно наступила на кусок ржавого железа.

Пирожков услышал шум и, повернувшись, увидел Авдохину, которая выглядывала из-за трубы. Пирожков подумал, что это она раскачивала антенну, чтобы его подразнить, а потом спряталась. С тех самых пор, когда Авдохина каталась на лифте и держала дверь в его квартиру, Пирожков считал её способной на любую пакость. Сейчас-то он выскажет ей всё, что о ней думает!

И Пирожков кинулся к Авдохиной. Увидев, что Пирожков бежит к ней, размахивая руками, Авдохина замерла и издала высокий протяжный визг, который разнёсся далеко по всему району.

— Убивают! Караул! — Авдохина скатилась вниз по лестнице.

Пирожков бежал за нею следом:

— Я вам устрою! Я вас разоблачу!

Когда Авдохина и Пирожков скрылись из виду, из-за трубы выглянули Куклаваня, Пыхалка и Маша.

— Неплохо повеселились! Тебе, Маша, будет о чём вспомнить на старости лет.

Маша рассмеялась. До старости лет ей было ещё очень-очень далеко.

Глава 14.

ИНДЕЙЦЫ НА ТРОПЕ ВОЙНЫ

Однажды утром кукла Оля накручивала шёрстку Дуси на бигуди, когда к ним подбежала Маша. Она была возбуждена, глаза горели:

— Посмотрите, что я нашла в шкафу!

В руках Маша держала большой косметический набор в серебристой блестящей коробке.

— Ух ты! Даже зеркальце есть! — восхитилась Дуся.

Действительно, набор косметики был роскошный. В нём были мягкие кисточки, тон разных цветов для век, карандаши для глаз, тушь для ресниц, помада и лак, пудра и румяна, духи и крем. И ещё много всяких замечательных штучек, от которых просто дух захватывало. У куклы Оли от такого изобилия глаза собрались в кучку, а Дуся чуть голос не потеряла.

Подружки переглянулись и, влекомые единым порывом, ухватились за помады и кисточки. Целый час они красились, пудрились и завивались. Потом Маша, Дуся и Оля отложили кисточки:

— Какие мы красивые! Настоящие фотомодели!

Маша и Оля надели самые короткие платьица, которые только у них отыскались. Маша влезла в мамины туфли на высоких каблуках. Они были ей велики и постоянно сваливались. Дуся впервые пожалела, что кошки не носят платьиц и ужасно расстроилась. Плакать Дуся не стала только из-за боязни смыть косметику.

— Теперь мы готовы к парадному выходу! Но прежде давайте покажемся Куклаване и Пыхалке.

Оля оторвалась от зеркальца:

— Разве они нас достойны? Что эти дурачки понимают в женской красоте!

Дуся слизнула с носа помаду и полюбовалась своими свежепокрашенными зелёным лаком коготочками:

— Посмотрим, что скажут эти жалкие котишки с мусорной кучи! Они, небось, ничего подобного в жизни не видели!

Оля, Маша и Дуся, кокетливо переставляя ножки, подошли к домику Куклавани. Пупс ещё спал после сытного завтрака, переходящего в полдник. Услышав цоканье каблучков, он открыл глаза. С минуту Куклаваня сонно разглядывал приближающихся к нему девочек. Потом лицо пупса отчего-то перекосилось, он вскрикнул и кинулся бежать:

— Караул! Спасайся кто может!

Не успели Маша, Оля и Дуся его остановить, как Куклаваня скрылся под кроватью.

— Что это с ним? — развела руками Маша.

— Деревенщина! Он никогда не видел столько красавиц вместе! — фыркнула кукла Оля. Дуся чихнула от пудры и кокетливо взмахнула пушистым хвостиком.

Тем временем Куклаваня налетел на Пыхалку и едва не сшиб его с ног:

— Там индейцы в боевой раскраске! Один большой и два поменьше! Я едва вырвался!

— Да ты что! Быть не может! Откуда им здесь взяться? — засомневался дракончик.

— Сам посмотри, если не веришь!

Пыхалка тихонько выглянул из-под кровати и отпрыгнул назад:

— Ты был прав! Индейцы вышли на тропу войны! И какие страшные! Раскрасились перед битвой и глазищи — во! Не хотел бы я с такими встретиться лицом к лицу!

— Надеюсь, Оля и зайчики успели удрать, — с сомнением проговорил Куклаваня. — Или, может, с них уже сняли скальпы?

Дракончик Пыхалка вздрогнул:

— Неужели эти индейцы такие кровожадные?

Пупс и дракончик помчались к домику зайцев, чтобы успеть предупредить их о нападении индейцев. Синеус и Трувор складывали из кубиков большую-пребольшую башню, когда к ним в домик ворвался Куклаваня.

— Что ты наделал! Ты разрушил наш дворец! — зайцы принялись всхлипывать. Но пупс не обратил на это никакого внимания, схватил Синеуса и Трувора за лапки и потащил из домика.

— Тш! Сидите тихо и не выглядывайте! — прошептал Куклаваня, когда зайцы были надёжно спрятаны за стопкой газет. — На комнату напали индейцы. Если вы попадётесь им на глаза, то они снимут с вас скальпы.

— А где наша Оля? Что с ней? — забеспокоились Синеус и Трувор.

— Точно не знаю. Но скорее всего она уже в руках у индейцев! И без скальпа!

К стопке газет, служивших укрытием зайцам и Куклаване, подбежал Пыхалка:

— Индейцы идут сюда! Прячьтесь!

Зайцы и пупс юркнули под газеты, а Пыхалка превратился в физкультурную гирю. Друзья затаились и старались дышать как можно тише. Сердца у них сильно бились от страха и волнения. Шаги приближались. Уже слышны были голоса:

— Куклаваня, Пыхалка! Где вы? Куда вы запропастились?

— Какие хитрюги! Даже узнали наши имена! Но не вздумайте от-вечать! Только высунете нос, индейцы вас — цап! — снимут скальп, — прошептал пупс зайчикам.

Маша, Дуся и кукла Оля не могли понять, куда все исчезли. Вслед за Куклаваней они залезли под кровать, но пупс как сквозь землю провалился. В домике зайчиков тоже было пусто. Только валялись на полу рассыпанные кубики.

— В прятки они, что ли, вздумали играть? Где дракончик? Почему убежал Куклаваня?

Маша и Оля обшарили всю комнату, но так никого и не нашли. Дусины поиски тоже не увенчались успехом, и кошка улеглась отдохнуть на кипу старых газет. Бумага под кошкой зашевелилась, ойкнула и оттуда выглянул Куклаваня. Увидев Дусю, пупс попытался шмыгнуть под газеты, но кошка уже заметила его.

— Что с тобой? Ты спятил?

— Очень приятно познакомиться с и-индейцем... У вас такая х-хоро-шенькая боевая раскраска... — Куклаваня хотел дать дёру, но Дуся за-цепила его лапкой за штанишки.

— Ты что меня не узнал? Это же я, Дуся!

— Как бы не так... Наша Дуся была серенькая... А вы какая-то рыжая с прозеленью... — Куклаваня подлетел в воздух, подброшенный кошкиной лапкой. Про себя Дуся решила, что пупс окончательно свихнулся.

Куклаваня шлёпнулся на пол и перекувырнулся. Глаза у пупса закрылись, и он не шевелился. Зайчики выскочили из своего укрытия и подбежали к пупсу. Они были взволнованы и трясли пупса за плечи.

— Куклаваня, вставай! Ты не ударился?

Пыхалка перестал прикидываться гирей и превратился в прежнего дракончика. Он примчался к пупсу и лизнул его в ухо. Куклаваня остался бесчувственным. Подошли Маша и кукла Оля. Увидев, что произошло с пупсом, они расплакались. Тушь потекла на щёки и смешалась с румянами, помада размазалась по лицу. Во все стороны полетели разноцветные слёзы: синие, розовые, голубые, красные. Одна из таких слезинок попала на лоб Куклаване. Пупс медленно открыл глаза и узнал Машу, куклу Олю и Дусю:

— Ого-го! Почему вы такие запачканные? Просто самые что ни на есть чумички! Вы что, купались в акварельных красках? А где индейцы? Индейцы ушли?

— Они и есть индейцы! — Пыхалка помог Куклаване подняться на ноги и в двух словах объяснил, в чём дело.

— Я, наверное, выгляжу хуже, чем обычно? — Кукла Оля посмотрела на своё измазанное платьице.

— Ну что ты, кукла, не волнуйся! Хуже, чем обычно, ты выглядеть не можешь! — Куклаваня галантно поклонился. — Что бы с тобой ни сотворилось, ты всегда будешь меняться только к лучшему.

Глава 15.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ В ШКОЛЕ

Куклаване, Ученичкину, Пыхалке и кукле Оле надоело всё время сидеть дома, и они уговорили Машу взять их с собой в школу. Вначале девочка долго не соглашалась. Она не была уверена, что шалуны сумеют вести себя достаточно тихо. Но под конец Маша всё же решилась:

— Если оставить Куклаваню и Пыхалку дома, то они снова напроказят, а в школе я смогу за ними приглядеть.

К ней в рюкзак забрались Ученичкин, Куклаваня и Оля, а дракончик Пыхалка полетел следом. Он воспользовался случаем, чтобы размять крылышки. Естественно, дракончик сделался невидимым, чтобы не привлекать к себе внимания.

— Я положу вас в парту! Сидите тихо и не шумите. Я вчера не успела сделать математику и теперь боюсь, что меня спросят. — Маша погрозила Куклаване пальцем.

В классе Маша достала из сумки учебник и тетрадку, а игрушки за-двинула подальше в парту, чтобы не было слышно, если они начнут шептаться.

— Начинаем урок. Сейчас я проверю, как вы сделали домашнее задание! — прямо с порога сказала учительница Анна Ивановна. Она была совсем молодая, только что из института, и ей всё время казалось, что её не принимают всерьёз. Ученикам она ставила двойки без особого повода, а при виде директора бледнела и поджимала губы. Директор в школе, где училась Маша, был очень строгий и с поистине пиратской жестокостью любил вызывать к себе родителей и задавать им жару. Звали его Егором Петровичем.

Куклаваня быстро соскучился в парте и толкнул Олю локтем:

— Фу! Так и повеселиться не дадут. Я не собираюсь торчать здесь всю жизнь.

— Не пихайся! Оля не захотела остаться в долгу и ущипнула пупса. Куклаваня дёрнул Олю за косичку. Та ойкнула и принялась сосредоточенно выкручивать пупсу ухо.

— Оторвёшь — сама пришивать будешь! — прошипел Куклаваня.

Маша услышала возню в парте и заглянула туда. Учительница Анна Ивановна оторвала взгляд от журнала и увидела, как Маша нырнула под парту.

— Свиридова! К доске с домашним заданием! — строго сказала учи-тельница.

Маша похолодела. Почему нельзя было спросить её вчера, когда всё было в порядке? Вот не повезло так не повезло.

— Свиридова! Чего ты ждёшь? Ты не готова?

Если бы Маша ответила «нет, не готова» — это была бы верная двойка, а, может, и вызов родителей в школу. Девочка замерла, не зная, что ответить.

— Не бойся! Я тебе помогу! — шепнул гном Ученичкин и шмыгнул к Маше в карман. Следом за ним полез Куклаваня, спасаясь от куклы Оли.

Маша вышла к доске. Учительница открыла учебник:

— Условие задачи: скорость поезда пятьдесят километров в час. Сколько поезду потребуется времени, чтобы попасть из города А в город В, если расстояние между городами тысяча километров?

Маша стала ждать подсказки Ученичкина. Это была её единственная надежда не получить двойку. Но прежде, чем гном успел открыть рот, вмешался Куклаваня:

— Неделю, не меньше. И то, если машинист не выпадет из электровоза.

— Неделю! — Маша приняла голос Куклавани за голос Ученичкина. Но сразу по лицу учительницы она поняла, что ошиблась.

— Что ещё за цирк ты мне тут устраиваешь? Двойку захотела? — Анна Ивановна грозно нахмурилась.

— Поезду потребуется двадцать часов! — шепнул Ученичкин и зажал рот Куклаване, чтобы пупс опять не встрял.

— Дорога из города А в город В займёт двадцать часов, — Маша уверенно написала на доске ответ. Анна Ивановна удивлённо посмотрела на неё и отодвинула журнал:

— Правильно. А теперь сложи 498 и 894.

— 1392!

Учительница изумилась ещё больше. Раз за разом она задавала вопросы, и тотчас Маша выдавала ей ответы. Это показалось учительнице подозрительным. Тем более, что раньше Маша не отличалась способностью к математике.

— Ты думаешь меня обмануть, Свиридова? Что это там у тебя в кармане? Калькулятор? А ну дай его сюда!

Маша испугалась. Что скажет учительница, когда увидит Куклаваню и Ученичкина? Девочка представила себе, в какую историю она попадёт, и ей сразу стало не по себе.

Анна Ивановна протянула руку и выжидательно посмотрела на Машу. Той больше всего хотелось провалиться сквозь землю.

В этот момент в класс властно постучали и вошёл директор. Как обычно, он был сосредоточен и в руках держал толстую пачку журналов.

— Как проходит урок? — Директор посмотрел на Анну Ивановну.

— Да вот, Егор Петрович, Свиридова принесла в класс калькулятор. Вы же сами запрещали пользоваться на уроках счётными машинками. — И учительница зачем-то стала перекладывать на столе бумажки.

Маша замерла: что сейчас будет! Если бы отделаться только двойкой! Девочка хорошо знала Егора Петровича. Наверняка вызовет родителей! И зачем она только поддалась уговорам игрушек! Но сегодня директор вёл себя как-то странно.

— Калькулятор, говорите? А что такое калькулятор? Он вкуснее горчицы?

Директор вприпрыжку подбежал к учительнице и захлопнул класснвй журнал. Потом Егор Петрович кувыркнулся через голову и на секунду завис в воздухе. Учительница смотрела на него и только открывала и закрывала рот. Хорошо ещё, что у неё было молодое, здоровое сердце! Маша и все её одноклассники тоже замерли с широко открытыми глазами. Не каждый день увидишь, как директор кувыркается через голову и кричит:

— Ура! Объявляются бессрочные каникулы! Долой школу!

Тут началось такое, что и описать трудно. Директор бегал по классу и подкидывал в воздух учебники. Можете не сомневаться, дети ему в этом не слишком-то мешали. Один усердный глобусоголовый мальчик даже выкинул в окно свой портфель, и ему потом пришлось бежать за ним на улицу.

Анна Ивановна вначале сидела тихо, а потом еле слышно начала всхлипывать. Видно было, что она ещё совсем молоденькая, почти девочка.

Директор Егор Петрович стал гладить её по голове и повторять:

— Успокойся, дурашка! Пых-пых! Только не плачь! Хочешь я тебе повышу зарплату в тысячу раз? Нет? А в мильон?

Тут Машу будто молнией ударило! Пыхалка! Это он всё устроил! Превратился в директора, чтобы ей помочь. Маше стало неудобно, она подбежала к учительнице и торопливо начала объяснять:

— Это не настоящий директор! Он понарошный! На самом деле он — дракончик. Только вы никому не говорите!

— Хорошо! — сказала Анна Ивановна. — Никому не скажу. Я уже больше никогда никому ничего не скажу!

Она обхватила голову руками и кинулась вон из класса. Первым, на кого учительница наткнулась, был директор Егор Петрович, который поднимался по лестнице ей навстречу.

— Почему вы не на уроке? Что там за шум?

Учительница посмотрела на директора сумасшедшими глазами:

— Вы только что обещали повысить мне зарплату в мильон раз! Не забудьте! Я завтра специально принесу чемодан. И почему вы перестали кувыркаться, Егор Петрович?

Анна Ивановна и директор побежали в класс. Но там уже всё было тихо. Дети спокойно решали математические задачки. Маша успела предупредить их.

— Ничего не понимаю! — развёл руками Егор Петрович. И вместе с Анной Ивановной отправился в свой кабинет пить валидол. А Маша с тех пор решила больше никогда не брать Куклаваню и Пыхалку с собой в школу.

Глава 16.

ПЫХАЛКА ИЩЕТ МАМУ

Как-то раз Маша, кукла Оля, Пыхалка и Куклаваня смотрели по телевизору мультфильм про динозавров. Первобытные чудовища прыгали по экрану, кусались, летали и кушали листья с самых верхушек деревьев. Тут были и птеродактили, громадные летающие динозавроптицы, и тироназавры, настоящие боевые башни девятиметровой высоты, и всякая динозавриная мелочь. Маше всё это напоминало школьную перемену, когда все так же бестолково бегают, кричат и толкаются.

Мультфильм был очень интересный. Маша не могла оторваться от экрана. Вдруг она услышала, как рядом с нею кто-то громко всхлипнул. Маша обернулась и увидела, как по мордочке дракончика Пыхалки ползёт большая прозрачная слеза, которую он пытается слизнуть длинным раздвоенным языком.

— Мне это напомнило мою маму. Я очень скучаю без неё, — сказал Пыхалка.

— А как ты потерялся?

— Я решил немного попутешествовать. А когда переплывал на бревне речку, меня унесло течением. Я плыл несколько дней и очень устал. А потом я забрался в сундук и уснул. Кто же мог знать, что запах нафталина усыпляет дракончиков? Если бы не вы, я бы ещё мог спать лет сто.

— Бедняжка! — пожалела его Маша. — Хочешь, я буду твоей мамой?

— Не обижайся, — дракончик положил голову девочке на колени. — Ты хорошая, но мне бы хотелось найти свою собственную маму.

— Так давайте её искать! — радостно завопил Куклаваня. — Я найду твою маму в пять минут! Чего мы здесь торчим и теряем время?

Маша взяла пупса на руки и хорошенько встряхнула:

— Помолчи, пожалуйста! Не мешай!

Куклаваня обиженно надулся, но потом увидел вазочку со сладостями, залез в неё и стал грызть печенье.

— Надо спросить у гнома Ученичкина, — предложила Оля. — Он знает всё. Наверняка про твою маму он знает тоже.

Ученичкин вылез из гамака, подвешенного между горшками с цветами, и принялся ходить из стороны в сторону. Пыхалка, широко раскрыв глаза, доверчиво смотрел на него:

— Ага! — произнёс гномик минут через пять. В детстве мама не раз повторяла мне, что я должен делать, если потеряюсь. Подойти к какой-нибудь почтённой пожилой мыши и сказать: «Здравствуйте, меня зовут Ученичкин. Я живу в домике за батареей. Не могли бы вы помочь мне найти мою маму!»

— Я тоже вспомнила, — сказала Маша. — Когда мы ходили в Детский мир, мама велела мне ждать её возле часов, если я потеряюсь.

— И ты потерялась? — спросил с надеждой дракончик.

— Нет, я не терялась, — честно призналась Маша.

— То-то и оно, а ещё говоришь... — вздохнул Пыхалка. Он казался очень унылым и несчастным. Но вдруг мордочка Пыхалки просветлела, как будто у него появилась хорошая мысль.

— Я вспомнил. Моя мама учила меня свистеть особым драконьим свистом! Три раза! Ровно в три часа дня! Тогда она меня услышит и найдёт.

— А что такое особый драконий свист? — Куклаваня высунулся из вазочки с печеньем.

— Я у Соловья-разбойника научился. После того как Илья Муромец вышиб ему зубы, Соловей сам свистеть не мог, а занимался репетитор-ством.

Оля посмотрела на свои часики:

— А уже три! Пора свистеть!

— На твоих игрушечных часиках всегда три, там стрелки приклеены, — махнул толстенькой ручкой Куклаваня.

Ровно в три часа Пыхалка вышел на балкон и попросил всех заткнуть уши. Он сказал, что от драконьего свиста запросто можно оглохнуть. Кошка Дуся не поверила и потом долго тёрла ушки лапкой.

Свист Пыхалки мигом распахнул окна во всех близлежащих домах и взметнул целую кучу мусора и бумажек. Люди потом говорили, что уже давно не случалось такого сильного ветра.

— Что ж. Будем надеяться, что мама придёт за мной. Вряд ли она забыла меня за какие-нибудь сто лет.

— Моя мамочка меня и за тысячу не забыла бы. Но, к сожалению, я конвейерный, — вздохнул Куклаваня.

Глава 17.

ПИРОЖКОВ И РОЗОВЫЙ СЛОН

Однажды гном Ученичкин рассказал друзьям про зоопарк:

— Каких зверей там только нет! И медведи, и носороги, и львы, и слон и вообще все-все-все.

— А кошки там есть? — промяукала Дуся.

— Наверное, есть. Только я их не видел. Зоопарк большой.

— Чего там точно нет, так это драконов, — гордо произнёс Пыхал-ка. — Скажи, ты видел там хоть одного дракончика?

— Нет. Ни одного, — чесно сказал Ученичкин.

— То-то и оно, — сказал Куклаваня. — А ещё называется зоопарк. Кошек там нет, драконов нет, таракашек, я уверен, тоже нет. Да я бы в такой зоопарк ни за какие деньги не пошёл...

— А зато у нас дома и кошка, и дракон, и таракашки, — впервые согласилась с пупсом Оля. — Вот и получается, что наша квартира в тысячу раз лучше зоопарка. Никуда ездить не надо, и очереди из малышей с мамами нет.

В эту минуту Куклаване и пришла мысль открыть свой комнатный зоопарк. Он немедленно поделился этой идеей с остальными:

— Мы могли бы назначить очень-очень высокую плату за вход. Например, баночку горчицы, морковку, пирог с изюмом и тридцать два торта — с каждого посетителя.

— Это бы неплохо, — облизнулась Дуся. — Но зачем столько тортов?

— Для директора зоопарка, — потупился пупс.

— А кто будет директором?

— Я, естественно, — застенчиво сказал Куклаваня.

На следующий день Кулаваня поднялся раньше обычного и стал рыться в своей куче всякой всячины, которая занимала по меньшей мере половину всего жилого пространства его домика-ботинка.

— Где же они? Должны быть здесь. Помнится, я их куда-то сюда засунул, — бормотал пупс.

Из кучи всплывали и сразу же исчезали в сотнях других таких же вещей самые разные и неожиданные предметы: ручка чайника, дверца мышеловки, детские гантели, баночка вазелина, хлопушки, скрепки, резинки и многое-многое другое.

Куклаваня зарылся в свою кучу хлама почти с головой и разгребал её обеими руками, как крот. Неожиданно пупс радостно вскрикнул и извлёк растрёпанный альбом для рисования и дюжину разноцветных фломастеров.

Куклаваня выдрал из альбома несколько страничек и, старательно высунув язык, принялся рисовать таблички для своего будущего зоопарка. На одной страничке он написал СЫЛОН, на другой ОБЕЗИАНА, на третьей ДРЫКОН. Под каждой подписью он сделал рисунок.

Пупс очень торопился, и потому не все картинки получились у него одинаково «хорошо». Некоторых зверей можно было узнать только по пояснительным надписям. Например на табличке с надписью КЫШКА был нарисован раскормленный бегемот с кошачьим хвостом, в котором практически невозможно было узнать Дусю.

Закончив работу, Куклаваня схватил свои таблички и выбежал из ботинка, напевая:

Сылон, обезиана,
Дрыкон и кышка.
Вот и получилась
Пупсиная песнишка.

Дракончик вылизывал раздвоенным языком дно банки с горчицей, когда к нему примчался Куклаваня:

— Привет! Я уже всё подготовил для зоопарка! Он открывается прямо сейчас!

— Правда? А у меня тут банка не хочет вылизываться. Осталось ещё немного горчицы на самом дне, а язык не достаёт...

— Брось ты эту банку! Она уже пустая. Сейчас для нашего зоопарка нужна хорошая реклама. И я хочу, чтобы ты её сделал.

— РЫКЛАМУ? Как это?

— А вот так! — Куклаваня повесил дракончику на шею табличку:

АТКРЫТ ЗОПАРК. ВПИРВЫЕ РОЗОВЫЙ ЛИТАЮЩИЙ СЫЛОН. НИСИТЕ ГАРЧИЦУ И ПЕРОГИ. АБРАЩАЦА В КОМНАТУ К МАШЕ.

— А где ты возьмёшь летающего слона? — поинтересовался дракончик.

— Угадай? Ты будешь летающим слоном! Дракончики ведь умеют превращаться в слонов?

— А как же! Но только как они выглядят?

— Элементарно выглядят. Слоны они такие... такие большие и ро-зовые. Я тут тебе примерно набросал, как должен выглядеть слон.

И Куклаваня протянул Пыхалке бумажку, на которой было изображено саблезубое чудовище с развесистыми ушами.

— Хорошо! — вздохнул Пыхалка, посмотрев на картинку. — Я попробую.

Дракончик заработал крылышками, тяжело оторвался от пола и вылетел в форточку. Облетев дом вокруг, он забрался в открытое окно подъезда и уселся на площадке перед квартирой Маши.

— Ну что? — крикнул дракончику через дверь Куклаваня. — Всё в порядке?

— Да. Всё отлично. Сейчас буду превращаться.

— И смотри пообаятельнее улыбайся. Улыбка в рекламе — первое дело.

Оля, кошка Дуся и зайцы рассматривали картинки в детской книжке, когда примчался пупс с табличками для зоопарка.

— Чем вы тут занимаетесь! — закричал Куклаваня. — Вот-вот появятся первые посетители, а у нас ещё ничего не готово.

— Посетители зоопарка? Они правда придут?

— Правда, — сказал Куклаваня и протянул Синеусу и Трувору табличку «СИАМСКИЕ ЗАЙЦЫ».

— А что это значит?

— Очень редкие, — объяснил пупс. — Те, которых мало.

Дусе досталась табличка с КЫШКОЙ.

— Право я не знаю, хорошо ли выгляжу, — забеспокоилась Дуся. — Могут прийти коты, а я не накрашена.

— Ахти-кудахти! — передразнил её пупс. — Только не забудь накраситься поярче, может тогда тебя кто-нибудь и возьмёт замуж.

Кукла Оля подозрительно наблюдала за Куклаваней, пока он суетился, раздавая таблички.

— У меня и для тебя кое-что есть, — ехидно сказал ей пупс. — Угадай что? Ты будешь без ума от счастья. Для такой умницы и красавицы, как ты, я припас нечто особенное.

— Ну что там ещё? — невольно заинтересовалась кукла. Она порядком оттаяла после комплимента.

— Вот! — пупс протянул ей последнюю табличку. — Для этой роли тебе понадобится вся твоя красота и обаяние.

— Я не знаю, справлюсь ли я... — Тут Оля взглянула на надпись и покраснела от обиды.

— ОБЕЗИАНА! Вот я тебе покажу, пупсина безграмотная! Будешь у меня знать, как обзываться!

— Не время ссориться, — быстро проговорил пупс, на всякий случай отбегая подальше от разгневанной куклы. — Первые посетители зоопарка вот-вот придут. Розовый слон уже полчаса рекламирует.

— Какой розовый слон? — хором спросили Дуся и Оля.

— Пыхалка, разумеется. Он превратился в розового слона и сидит на площадке перед дверью.

Оля уставилась на пупса широко раскрытыми от ужаса глазами. Уже по одному её виду Куклаваня понял, что сделал что-то не так.

— Ты выпустил Пыхалку из квартиры! — набросилась на пупса Оля. — Что теперь будет! Его же схватят и заберут в самый настоящий зоопарк, а не в твой игрушечный! Пыхалке нельзя никому показыватся на глаза!

— Ну и болван же я! — Пупс схватился за голову.

Оля и Куклаваня опрометью бросились к входным дверям, надеясь, что сумеют вовремя вернуть Пыхалку. Но было уже поздно. И опять дело не обошлось без Пирожкова.

Когда Пыхалка превратился в розового слона и уселся на пороге, Пирожков, как раз поднимался на лифте. Выражение его лица было угрюмое и недовольное.

Дракончик превратился в такого большого розового слона, что занял собой всю площадку. Его ноги вылезали на лестницу, а голова с розовыми складчатыми ушами упиралась в потолок. Пыхалка усердно хлопал ушами и ждал первых посетителей. Когда дракончик услышал, что на этаже остановился лифт, он изобразил радужную улыбку.

Пирожков ехал в лифте и думал, что дворничиха опять не убрала прошлогодние листья с газона и что неплохо бы на неё пожаловаться в ассоциацию дворников. Короче, мысли у него были самые что ни на есть мирные.

Двери лифта разъехались, и Пирожков увидел розовое чудовище, которое хлопало ушами и держало перед собой табличку «ЗОПАРК». Чудовище радостно улыбалось Пирожкову и приглашало его в зоопарк. Зубы у розового слона были острые-преострые и напоминали крокодильи.

— Ж-животных развели... — пробормотал Пирожков и вдруг закричал тонким визгливым голосом:

— Караул! Бешеные слоны!

Пирожков бросился вниз по лестнице, вопя: «Помогите! Спрячьте! Я буду жаловаться! Вам это так не сойдёт!»

Пупс и Оля слышали, как Пирожков скатился вниз по лестнице. Они выбежали на площадку и стали толкать дракончика в квартиру.

— Ничего не понимаю! — расстроился Пыхалка. — Увидел меня и убежал. Может быть, я ему плохо улыбнулся?

— Совсем неплохо, — утешил дракончика Куклаваня. — Это была самая очаровательная людоедская улыбочка, которую я когда-либо видел.

— Быстрее превращайся обратно! — поторопила Пыхалку кошка Дуся. — Если ты здесь задержишься, тебя сцапают!

— А как же реклама? А моя горчица?

— Реклама отменяется. Идея с зоопарком была несколько прежде-временной.

Розовый слон потупился, и по его щеке скатилась большая-большая слеза. Слеза шлёпнулась на пол и разлетелась брызгами.

— Не огорчайся, Пыхалка! — Оля погладила розовую лапу слона. — У меня есть для тебя баночка горчицы. Можешь съесть её прямо сейчас.

— Правда? — мигом утешился дракончик. — Тогда пойдём скорее!

Внизу, на первом этаже, послышались громкие голоса и зашумел лифт.

— Он здесь, говорю я вам! Здоровый такой слонище! — звенел голос Пирожкова. — Заводят, понимаете, слонов, а потом на лестницу выкидывают. Знаем мы эту моду! Надо его связать и куда-нибудь увезти.

— Ну превращайся же! — зашептала Оля дракончику. — Чего ты ждёшь! Они сейчас будут здесь!

Пыхалка виновато посмотрел на неё:

— У меня ничего не получается! Мне нужно как следует сосредоточиться, а то вместо дракончика превратишься в какую-нибудь ерунду.

— Горчица! — напомнил Куклаваня. — Подумай о горчице!

Розовый слон напрягся, побагровел и — РАЗ! — на его месте появился дракончик. Ещё несколько секунд и было бы поздно. Лифт уже останавливался на этаже. Но в последнюю секунду шалунишки успели шмыгнуть в квартиру, и Куклаваня тихонько закрыл дверь.

На площадке появились Пирожков, милиционер со свистком и доктор в белом халате.

— Сейчас сами увидите! Розовый такой слонище! Расселся и улыбается. Мешает, понимаете ли, проводить честно заработанное время, — говорил Пирожков, пятясь из лифта. — Зубастый такой слонище...

Тут он замер с открытым ртом, увидев, что никаких слонов, тем более розовых, на площадке нет. Милиционер и доктор переглянулись:

— Ну и где ваш слон?

— Он был здесь! Я точно помню! — Пирожков забегал по площадке. — Громадный такой слонище, головой в потолок упирался... И розовый! Может он куда-нибудь спрятался... Например, под коврик...

— Так вы говорите, здесь был слон? — с любопытством спросил доктор.

— Да...

— И розовый?

— Розовый!

— И большой?

— Он здесь, я знаю, что он здесь... Может быть, мы ошиблись эта-жом? — пробомотал Пирожков и покраснел.

— Вы же говорили, что слон на девятом... — милиционер внимательно посмотрел на Пирожкова. — Это и есть девятый.

— Он был здесь! Я точно помню! Он ещё приглашал меня в зоопарк.

— Кто приглашал в зоопарк? — спросил доктор с возрастающим интересом. — Слон приглашал?

— Да, слон! Вы мне не верите? Я, между прочим, общественник. Буду на вас жаловаться! Здесь был слон. Он улыбался и приглашал в зоопарк.

— Дыхните, пожалуйста! — попросил милиционер.

— Я не пьян... Я буду жаловаться... Всего только бутылочку пива в честно заработанное время... — разошёлся Пирожков. — Вы мне не верите?

— Мы вам верим... Конечно, мы вам верим... — успокоил его доктор.

— Ну слон... Ну розовый... Ну говорящий... Что же тут особенного? С кем не бывает? Пойдёмте с нами в машину, там расскажете поподробнее...

Доктор и милиционер ухватили Пирожкова за локти и, бережно поддерживая, повели к лифту.

— Это всё жильцы из соседней квартиры... — бормотал Пирожков. — Это они во всём виноваты... Шумят, кошками мяукают, а теперь ещё слонов заводят... Я этого так не оставлю!

— Фу! — сказал Куклаваня, когда всё кончилось. — Пронесло... Но больше никаких зоопарков! Ищите себе другого дурака!

— Другого такого нам не найти... — сказала Оля. — Ты, пупс, не прибедняйся.

Глава 18.

ПРИЗРАК ИЗ БАНКИ С ВАРЕНЬЕМ

— Тебе не кажется, дорогой, что в нашем доме последнее время стали происходить странные вещи? — спросила как-то мама Маши, когда они вечером смотрели телевизор.

— А что? — лениво отозвался папа, отрываясь от кроссворда в газете.

— Ну, например, чашки из сервиза. Я оставляю их в одном месте, а нахожу в другом. Потом горчица... Она заканчивается так быстро, что не успеваешь покупать новые баночки... И, наконец, игрушки. Я убираю их с утра в шкаф, а вечером они опять раскиданы как попало...

— Это всё ерунда. Не думай об этом, — пожал плечами папа. — Мало ли что происходит... Например, кто-то вчера разгадал мне кроссворд в газете. Будто бы на ухо подсказывал правильные ответы... Ты, кстати, не помнишь слово из пяти букв, обозначающее драчливую птицу?

— Петух... — ясно прозвучало в комнате. — Петух!

Папа быстро оглянулся:

— Что это было? Ты что-нибудь слышала?

— Ничего... Это, наверное, телевизор.

— Но я слышал, что кто-то произнёс ПЕТУХ два раза... Пе-тух — драчливая птица. Как раз пять букв. Подходит.

Папа и мама тревожно переглянулись.

— Это барабашка, — задрожала мама. — У моей подруги завёлся в доме барабашка и стали происходить разные чудеса. Им пришлось приглашать экстрасенса. Экстрасенс сказал, что это всё инопланетяне. Они изучают нашу реакцию... Может, и нам тоже пригласить экстрасенса?

— А сколько это стоит?

— Недорого, — мама назвала цену.

— И думать забудь! — испугался папа. — Ты что, хочешь нас разо-рить? У нас и так концы с концами не сходятся.

— Ну, хорошо, — временно отступила мама. — Потом об этом поговорим. Ты помнишь Пирожкова из соседней квартиры?

— Это тот, что вечно жаловался? Давно его не видно. Не заболел ли?

— Хуже. Пирожкову всюду мерещатся розовые слоны. Он говорит, что они устроили против него заговор и хотят сожрать.

— Бедняга! — пожалел Пирожкова папа. — Он всегда казался мне странноватым.

— Это всё барабашки. Они его довели. Давай вызовем экстрасенса!

— Раз-два-три-четыре-пять... Я совершенно спокоен, — папа зажал уши пальцами. — Я ничего не вижу и ничего не слышу... Я совершенно спокоен...

Пыхалка прилетел в комнату к игрушкам и рассказал им всё, что он подслушал у взрослых. Пересказывая, дракончик превращался то в папу, то в маму и точно подражал их голосам.

По вечерам дракончик приохотился незаметно прокрадываться в комнату к папе и маме и, оставаясь невидимым, смотреть телевизор или слушать разговоры. Иногда Пыхалка не выдерживал и встревал в разговор. Он полюбил разгадывать кроссворды и иногда, когда папа Маши заходил в тупик, тихонечко ему подсказывал.

— Так-так, — сказал пупс, после того, как дракончик закончил свой рассказ. — Значит, в доме завёлся барабашка. У меня всегда было такое предчувствие.

— Ты с ума сошёл! Откуда ему здесь взяться?

— От верблюда, — пояснил Куклаваня. — Там, где есть умный, симпатичный пупс, учёный гном и дракончик, вполне может появиться и барабашка. Это как пить дать.

Гном Ученичкин вылез из своего гамака и подошёл к игрушкам. Последнее время, как всякий настоящий изобретатель, он вёл ночной образ жизни, а днём отсыпался на чердаке кукольного домика. Питался Ученичкин винегретом, который таскал из холодильника, причём больше всего любил выковыривать из него горошины.

— Барабашка — это ненаучное явление, — заявил Ученичкин. — Вот вы знаете, сколько в барабашке метров-сантиметров-литров-килограммов? То-то же! Значит, его не бывает!

— Но папа и мама не могут говорить неправду! Они же взрослые! — заспорила Оля.

— Положим, все могут говорить неправду! — промурлыкала Дуся. — И чем человек взрослее, тем неправда больше. Это придумала одна знаменитая кошачья философиня.

— Какая философиня? — спросил Ученичкин. — Я её знаю?

— Ты её знаешь, — уверенно мяукнула Дуся. — Можно даже сказать, ты с ней знаком. Ну, угадал? Это я!

— Ага, — сказал Куклаваня. — А ещё говорить половину правды — не значит врать. Скажем, мальчик стянул из вазы три пряника, и мама его спрашивает: «Ты брал пряник?» «Нет, — отвечает он. — Не брал».

— Мальчик соврал маме!

— Как бы не так! Мальчик сказал правду! Он взял не один пряник, а три! Виноват не мальчик, а его бестолковая мама, которая не умеет правильно задавать вопросы.

— Теперь, пупсина, я буду беречь от тебя пряники, — раздражённо сказала Оля. — Ты меня совершенно запутал со своими скверными мальчиками.

— Бестолковая ты кукла, — вздохнул Куклаваня. — За что только я тебя терплю? Хотя кое-какие достоинства у тебя есть. Например, яблочный кисель ты готовишь неплохо. Хоть и разливаешь его куда попало.

— Не надо ссориться! — Синеус и Трувор ухватили Куклаваню и Олю за руки своими мягкими лапками.

За оконным стеклом на затянутом сиреневыми облаками небе медленно всходила луна. Это не прошло незамеченным для Дуси. Она быстро проглотила последний кусочек кошачьих консервов и настроилась на меланхолический лад:

— Ах! Ах!

— Сейчас начнётся, — пробурчал Куклаваня. — Каждый вечер одно и то же!

Дуся зачарованно смотрела в окно, усевшись на самом краю подоконника. На её мордочке запечатлелось мечтательное выражение.

— Какая луна! — хрипло промяукала кошка. — В такие минуты просто не хочется ни о чем думать, а только глядеть, глядеть, глядеть... К сердцу подкатывают сладкие слёзы, и хочется рыдать, рыдать, рыдать... И чтобы это было бесконечно.

— Чтобы вечно ныть, ныть, ныть... — начал было Куклаваня, но, получив быстрый подзатыльник мягкой Дусиной лапки, умолк.

— Бледно-розовое небо всё окутано облаками, как полупрозрачной вуалью. Сквозь эту воздушную вуаль проглядывает голубой лик луны... — мечтательно произнёс дракончик.

Дуся в изумлении уставилась на него. Потом она кокетливо изогнулась и промурлыкала:

— Я и не знала, что ты поэт... Это так романтично... Милый, милый, Пыхалка... Такое родство душ, мне даже на секунду показалась, что я сама это сказала...

— Так и есть, — засмеялся дракончик. — Это ты вчера сказала. Ты это каждый день говоришь. Слово в слово. А я запомнил и тебя передразнил. «Бледно-розовое небо...»

— Свинья... — обиделась Дуся. — А я думала, что ты поэт. Какое разочарование!

— Опять нашу Дуську надули! — запрыгал на месте Куклаваня. — Только она хотела влюбиться, а её — раз! — и надули!

— Постойте! — Гном Ученичкин всё это время бродил по подоконнику и усиленно думал о чём-то. — А вдруг барабашка на самом деле существует? Вот бы нам его найти и назвать моим именем. Например, Барабанус Ученичкинус!

— Какой Ученичкинус? — переспросила Оля.

— Это латынь, — с довольным видом пояснил Ученичкин. — Такой вымерший язык. Его используют учёные.

— Какие учёные? Тоже вымершие? — уточнил Куклаваня.

В это время из шкафа в углу комнаты послышалось позвякивание и негромкий стук: бряк, бряк, бряк!

— Барабашка! Он в шкафу! — ахнула Оля.

— Мамочки! Мы боимся! — задрожали зайцы.

— Не бойтесь. Я с вами, — успокоила их Дуся. — Пойдёмте вместе куда-нибудь спрячемся.

Ученичкин и Куклаваня решили посмотреть на барабашку. Пыхалка, поборов свой страх, увязался с ними. Ученичкин прихватил с собой записную книжку, линейку и фотоаппарат, чтобы измерить, взвесить и сфотографировать барабашку.

— Звяк, звяк, звяк! — доносилось из шкафа. — Звяк-бряк! Звяк-бряк!

Куклаваня, Ученичкин и Пыхалка приоткрыли дверь шкафа и осто-рожно заглянули внутрь.

— Помогите! — гулко донеслось до них из самых глубин шкафа. — Я здесь! Помогите!

И опять звяк, звяк, бряк!

— Заманивает! — прошептал Куклаваня. — Мы подойдём, а он нас — ХВАТЬ!

— А, может, барабашке в самом деле нужна помощь? Ему, наверное, одиноко в шкафу и очень страшно. Мне тоже было страшно в кладовке, пока вы не пришли! — сказал Пыхалка.

Ученичкин выставил перед собой линейку, как меч, и храбрые иссле-дователи на цыпочках прокрались в шкаф.

— Помогите! Помогите! — доносилось оттуда.

— С-сейчас п-поможем! — храбро сказал Ученичкин. — С-сейчас! Дер-жись, барабашка!

Посреди шкафа на боку лежала большая пустая банка из-под ва-ренья. Банка раскачивалась, постукивала. Именно из неё и исходили мольбы о помощи.

— Барабашка там, в этой банке! Давайте туда заглянём.

— Чур я последний! — заявил Куклаваня. Ученичкин осторожно за-глянул в банку и сразу же отпрыгнул.

— Что там? Барабашка?

— Не знаю, — признался Ученичкин. — Я не успел толком разглядеть.

— Эй, в банке отзовись! — крикнул Пыхалка.

— Помогите! — пропищали из банки. — Выпустите меня отсюда!

— А кто ты? Барабашка?

— Я мышонок... Выпустите меня...

Исследователи заглянули в банку и увидели маленького серого мышонка.

— Фу! — облегчённо вздохнул Куклаваня. — Хорошо, что это не барабашка. Сразу как-то легче стало... Как ты там очутился, мышонок?

— Я залез через дырку в крышке и стал есть варенье, — мышонок посмотрел на Куклаваню крошечными глазками-бисеринками. Мышонок был очень симпатичный и вежливый. — Я ел варенье три дня, а когда хотел выбраться, то обнаружил, что вырос и не могу пролезть через дырочку в крышке.

— Это мы мигом! — заторопился Ученичкин и отбросил крышку в сторону. — Вылезай, мышонок!

— Большое спасибо! Вы мне очень помогли. Если хотите... — и мышонок стеснительно закрылся хвостиком. — Если хотите, можете дать мне имя, а то у меня его ещё нет.

Гном Ученичкин покраснел, помялся немного для приличия и сказал:

— Я нарекаю тебя Барабанус Ученичкинус... Мне давно хотелось так кого-нибудь назвать, но всё как-то случай не подворачивался.

— Большое спасибо! — мышонок поклонился. — Теперь я буду Бара-ба-нус Уче-ни-чки-нус. Ни у кого из наших нет такого замечательного имени! А теперь мне пора домой! Ещё раз спасибо!

И мышонок убежал, повторяя своё новое красивое имя.

— Пока, Барабанус Ученичкинус! — закричали ему вслед Пыхалка и Куклаваня. — Приходи к нам в гости!

Глава 19.

КУКЛАВАНЯ — РЫЦАРЬ

Ночью Маша проснулась от того, что кто-то водил по её лицу пе-рышком из подушки. Девочка открыла глаза и при свете ночника увидела Куклаваню.

— Просыпайся, я хочу с тобой посоветоваться, — тормошил её пупс.

Маша недовольно привстала на локте. Не так уж приятно, когда тебя будят среди ночи. Но пупс вёл себя очень уж загадочно, и Маше стало любопытно. Даже при слабом свете ночника видно было, что Куклаваня чем-то озабочен и чувствует себя не в своей тарелке. Пупс переминался с ноги на ногу и теребил пуговицу на курточке.

— Ты, Маша, в общем-то довольно опытная в таких вещах. Ведь тебе уже почти восемь лет... Что делать, если тебе кто-нибудь понравился? Жутко понравился, — наконец выпалил пупс.

— Видишь ли, Куклаваня... — замялась Маша. Она была польщена, что к ней обратились за советом, как ко взрослой, и не хотела обмануть ожиданий пупса. Но, с другой стороны, хотя Маше, повторяю, было уже почти восемь лет, она знала по этому вопросу не так и много.

— Ну, поухаживай за девочкой, которая тебе понравилась, — предложила Маша.

— Как это «поухаживать»? Она же не раненая, чтобы за ней уха-живать! — удивился Куклаваня.

— Как бы тебе объяснить? Например, я нравлюсь одному мальчику из класса, — пояснила Маша. — Он мне никогда об этом не говорил, но я почти уверена. Он постоянно дёргает меня за косички, а один раз подбросил таракана в спичечной коробке. И тебе нужно сделать что-нибудь в этом роде, чтобы открыть свои чувства.

Куклаваня просиял и скатился с подушки:

— А ухаживать, оказывается, не так и сложно! А я-то думал! Спасибо, Маша! Я обязательно сделаю всё так, как ты посоветовала.

— Подожди, пупс! Ты мне так и не сказал: кто именно тебе нравится?

Но Куклаваня уже убежал. Маша надулась:

— Ну и не надо! Можно подумать, я не знаю, в кого он влюбился!

На другой день кукла Оля и кошка Дуся смотрели телевизор. По телевизору выступал унылый старичок и рассказывал, почему дорожают колбаса и конфеты.

— Ишь ты! Какой забавный политический дядечка! — восхитилась Дуся. — Сразу видно, что он жутко умный. Посмотри, Оля, какой у него громадный лоб!

— Это не лоб, а лысина! Когда ты наконец научишься отличать! — сказала Оля.

Тут, фальшиво насвистывая, к подружкам подошёл Куклаваня. Его рыжая чёлка была зачем-то намылена и смешно топорщилась. Недостающие пуговицы на штанишках были заменены верёвочкой, а уши впервые от рождения довольно чисто вымыты.

— Привет, Кушкудуся! Привет, Оля! Я тут как бы случайно проходил мимо... — произнёс пупс, переставая насвистывать.

— Привет! — сказали подружки, не отрываясь от телевизора и не обращая на пупса особого внимания. Куклаваня встал между телевизором и креслом, на сиденье которого примостились Оля и Дуся.

— Какой сегодня хороший денёк! — страдальчески произнёс Куклаваня и посмотрел в окно. На улице хлестал дождь. На ветке напротив окна сидела мокрая ворона и ругалась нехорошими словами.

— Пупс! Не загораживай телевизор! Брысь отсюда! — Дуся сделала выпроваживающее движение лапой. Куклаваня нехотя отодвинулся от экрана и опять принялся насвистывать.

— Вы не спросите меня, что именно я насвистываю? Ну и не надо. Я и так скажу. Это Песня Голодных Мурзиков.

Дайте нам ложку,
Мы скушаем кошку!
Дайте нам пупку
Засунем её в мясорубку!

— Какую ещё пупку? — Дуся оторвалась от телевизора.

Куклаваня показал ей язык:

— Не твоё кошачье дело, какую пупку! Много будешь знать — скоро состаришься!

Дуся соскочила с кресла, ухватила пупса зубами за штанишки и потащила прочь из комнаты. Пупс болтался в воздухе и страдальчески охал:

— Подожди меня выпроваживать, негодная Дуська! Я ещё не всё сделал, что хотел.

Куклаваня ловко выскочил из штанишек, оставив их в зубах у кошки, и шлёпнулся на пол. Под штанишками у пупса оказались красные шортики в белый горошек. Дуся от изумления открыла рот и выпустила из зубов штанишки Куклавани. Пупс подхватил их и надел. Потом он подбежал к кукле Оле, дёрнул её за косичку и бросил на колени спичечную коробочку:

— На тебе подарочек! Теперь, Дуська, можешь меня изгонять! — И пупс уцепился за хвост кошки. Дуся направилась к двери, а Куклаваня катился следом, как на водных лыжах.

Оля пожала плечами и приоткрыла спичечную коробочку. Оттуда выполз большой чёрный таракан и зашевелил усами. Оля вскрикнула и отшвырнула коробочку в сторону.

— Что там ещё? — Дуся вернулась в комнату. От пупса она отделалась где-то в коридоре. Оля с ужасом показала Дусе на таракана:

— Это мне Куклаваня дал! Брр, гадость!

Послышался стук в дверь, и, не дожидась разрешения, в комнату вошёл Куклаваня. За какую-то минуту, что его не было, пупс успел нацепить галстук и вычистить зубной щёткой правый ботинок. Левый остался грязным, но это если придираться. Куклаваня недоброжелательно покосился на Дусю и пробурчал:

— И ты здесь? Ну да ничего, можешь остаться. Смотри себе тихонько телевизор и помалкивай!

У Дуси на загривке поднялась дыбом шерсть, но она сдержалась. Кукла Оля возмущённо набросилась на пупса:

— Зачем ты подарил мне таракана?

— Зачем надо, затем и подарил. — Пупс спрятал нечищеный ботинок за чищеный. — Как я выгляжу? Правда, я хорошенький?

— В общем-то да! Можно и так сказать, — подтвердила вежливая Оля.

— А почему ты мне раньше никогда об этом не говорила? — возмутился пупс. — Правду приходится выбивать из тебя чуть ли не мо-лотком... Да я не ссориться сюда пришёл. Пошли ко мне в гости.

Оля очень удивилась. Куклаваня был не большой любитель приглашать к себе гостей. Он больше любил сам ходить по гостям. С пупсом происходило что-то невероятное.

— К тебе в гости? А зачем? — спросила Оля

— Мало ли зачем? Уберёшься, постираешь, потом чайку попьём, поболтаем и вообще... — уклончиво отвечал Куклаваня.

Оля подумала, посомневалась немного и согласилась. Ей хотелось узнать, чем была вызвана произошедшая с пупсом перемена.

Куклаваня и Оля зашли в ботинок и огляделись. Посреди ботинка высилась громадная куча вещей, на самом верху которой, как флаг, торчал сачок для бабочек.

— Чайку сообразим. Правда, сахару у меня нет и чайника тоже нет, но зато есть столик. Это будет справедливо: мой столик — твой чай, — засуетился пупс и стал копаться в вещах.

Оля стояла посреди домика-ботинка, стараясь ни к чему не прикасаться, чтобы не испачкаться.

— Располагайся поудобнее, — Куклаваня выволок откуда-то маленькую табуреточку, сдул с сиденья пыль и пододвинул её Оле. Та, чтобы не обидеть пупса, осторожно опустилась на табуреточку и вдруг с треском обрушилась на пол.

— Прости, я забыл, что у табуретки нет ножки, — извинился Кукла-ваня. — Ну да ничего страшного, я тебе дам другую.

— Я лучше постою, — сказала Оля. — Зачем ты меня приглашал?

Куклаваня стеснительно потупился, но потом взял себя в руки:

— Я хотел с тобой поговорить.

— О чём?

Куклаваня почесал в затылке и покраснел. Он несколько раз открывал рот, чтобы что-то сказать, но так ничего и не произнёс.

— О чём поговорить? — приставала любопытная Оля.

— Да так... О... О кастрюльке, — замялся Куклаваня. — Помнишь, ты одалживала у меня кастрюльку и не вернула? Нехорошо получается. Не по-соседски.

— Не одалживала я у тебя кастрюльку, — разочарованно протянула Оля.

— Ну не кастрюльку... А помнишь, в прошлом году тебе нужен был гвоздик? Где мой гвоздик?

У Оли глаза полезли на лоб, и на какое-то мгновение она лишилась дара речи.

— Ты ещё у меня тесёмочку брала, — бормотал Куклаваня, — и пу... пу... пуговичку. Беленькую такую пуговичку с двумя дырочками.

— Ах ты, скверный пупсина! Не буду теперь с тобой водиться! Жадина несчастная! А я-то думала!..

Оля выбежала из домика. Куклаваня было бросился за ней с криком: «Сама жадина! Гвоздик, гвоздик верни!», но споткнулся о табуреточку и упал. Поднялся, отряхнулся, вздохнул, подумал, чем бы ему заняться, и лёг спать. Наутро он проснулся в хорошем настроении и отправился в кладовку на ревизию банок с вареньем.

— Как твои дела? — полюбопытствовала вечером Маша. Она подошла к Куклаване и взъерошила ему волосы. Но пупс не был рас-положен к откровенности. Куклаваня охал и каждые пять минут куда-то выбегал — он объелся вареньем, и у него болел живот.

— Надоели мне эти ухаживания! — только и сказал Куклаваня. — Олька меня не стоит! Ой, мамочки! Опять!.. Прости, Маша, я побежал, у меня дела!

Глава 20.

ПЫХАЛКА И ЭКСТРАСЕНС

Вероятно, маме всё-таки удалось переупрямить папу, потому что через несколько дней раздался звонок в дверь. Это пришёл экстрасенс.

Мама захлопотала над экстрасенсом, как курица наседка над своим первым яйцом. Она предложила экстрасенсу лучшие тапочки и пригласила в кухню закусить. Папа был чуть-чуть мрачен и неискренно улыбался. Машу отослали к бабушке, чтобы она не путалась под но-гами.

Экстасенс был высокий очень упитанный дядька с чёрной кудреватой бородой и толстыми щеками. Выражение лица у него было многозначительное и очень хитрое. Руками он постоянно выделывал какие-то пассы, как будто завязывал в воздухе невидимые верёвочки.

— На работе не пью, — сказал сам себе экстрасенс и подмигнул. — Разве что немного от насморка...

— А насморк не мешает работе с потусторонним миром? — спросил папа.

— Напротив, — очень решительно сказал экстрасенс. — Напротив.

Папа и экстрасенс чем-то забулькали на кухне. Мама занервничала и стала рассказывать про таинственные и совершенно необъяснимые явления, которые происходят в квартире.

— Сами собой движутся вещи... Пропадает еда из холодильника... Звучат непонятные потусторонние голоса... У моей подруги Лидочки было то же самое. Это она рассказала мне о вас. Что бы мы без вас делали?

— Деньги бы сберегли... — тихо пробурчал себе под нос папа.

— Помню, помню, — экстрасенс нахмурился. — У вашей подруги... как вы говорите... Зиночки?.. был очень трудный случай. Мне понадобился весь мой дар, чтобы изгнать потустронние силы из квартиры... А чем это у вас так замечательно пахнет? Курицей?

— Это индейка! — просияла мама. — Случайно купила. Может, по-пробуете?

Папа сделал быструю попытку заслонить собой кастрюльку, и с минуту они с мамой молча перетягивали её друг у друга. Наконец пальцы папы разжались.

— Специально потушила, — сказала мама. — Моё лучшее блюдо. Вам должно понравиться.

— Отчего же, отчего же... — хищно проговорил экстрасенс и облизнулся. — Хотя, конечно, на работе я не ем... но с другой стороны. Я ведь сразу понял, что это индейка, а не курица... Седьмое чувство... Мда...

— Каждый дурак догадается, когда запах на весь подъезд, — ещё тише проворчал папа.

Экстрасенс вонзил вилку в индюшачью ножку. Папа стиснул челюсти и лицо у него сделалось таким, как будто вилку воткнули в него самого.

— Может, перейдём к делу? — спросил папа. — В смысле колдовства или как это там у вас делается. «Тибидох-тибидохтрух!»

Рука экстрасенса замерла на полпути ко рту. Борода его встала дыбом и усы ощетинились. Экстрасенс медленно встал во весь свой немалый рост и... вдруг сказал очень тонким обидчивым голосом:

— Я отказываюсь работать в такой обстановке. Если моему искусству не верят, то я готов уйти. Ноги моей больше здесь не будет.

— Не слушайте его! — набросилась на папу мама. — Это его злые духи крутят. Изгоните их поскорее, чтобы я могла вновь обрести своего прежнего мужа.

Экстрасенс вначале отнекивался, но потом любезно согласился изгнать злых духов из папы.

Под тяжёлым взглядом мамы папа сел на стул, а экстрасенс стал делать над его головой вращательные движения.

— Ну, всё? — спросил папа минут через пять. — Закончили?

— Как ты себя чувствуешь? — заинтересовалась мама. — Очищенным?

— Никогда я ещё не был так раздражён, — признался папа.

Мама вопросительно посмотрела на экстрасенса. Тот пожал плечами:

— Ёщё рано. Так быстро злые духи не изгоняются.

И он продолжал делать над папой свои пассы. Прошло минут десять. Экстрасенс всё делал свои пассы. Неожиданно папа побагровел, а потом расхохотался. Его долго не могли успокоить. Такой на него напал смехотунчик. Мама отливала папу водой, а он всё смеялся и смеялся. Под конец папа даже стал икать:

— Ой не могу! Ик... Ха-ха-ха, ик, ха-ха-ха!

Но вскоре папа успокоился и перестал икать. Он сидел молча на стуле и только булькал теми десятью стаканами воды, которые мама влила в него, чтобы прекратить икоту.

Когда игрушки узнали о приходе экстрасенса, они всполошились и послали кошку Дусю выяснить что к чему. Дуся покрутилась под нога-ми и вернулась с потрясающим известием:

— Они там стоят вокруг экстрасенса и смотрят, как он приканчивает индейку. Даже не накормили любимую кошку. Наверное, он их заколдовал.

— Вдруг этот тип нас рассекретит? Тогда держись! — забеспокоились зайцы.

— Откуда он узнает? — Дуся досадливо махнула кончиком хвоста. — Он совсем бесчувственный. Я выклянчивала у него кусочек индейки, а он даже косточки не дал. Жадина!

— Постараемся, чтобы хоть на этот раз он честно отработал свой хлеб, — потёр руки Куклаваня. — Пусть думает, что здесь и в самом деле привидения. Из этого может получиться презабавная игра.

Видимо, экстрасенс хорошенько подзарядился энергией, потому что от индейки остались одни только косточки. Потом он вытряхнул из бороды крошки и выразил желание побыстрее очистить квартиру от злых духов. Экстрасенс извлёк откуда-то две вязальные спицы, и они быстро закрутились у него в руках на глазах у восхищённой мамы.

— Что вы делаете? — с любопытством спросил папа. — Ловите марсианскую радиостанцию?

— Тихо! — прошипел экстрасенс, водя из стороны в сторону своими спицами. — Я чувствую, что потусторонние силы где-то здесь. Я ощущаю исходящие от них импульсы.

Он прошёлся по квартире, делая спицами движения, как будто вязал невидимый чулок. В коридоре экстрасенс наступил на газету и досадливо отбросил её ногой в сторону.

— Эту газету привидение таскало по воздуху. Может, она вам как-нибудь поможет? — сказала мама.

Экстрасенс дотронулся до газеты спицами и вдруг содрогнулся, как будто его кольнули иголкой.

— О да! — прошептал он. — Я чувствую чёрную энергию. Газету нужно немедленно сжечь.

— Подождите, — папа вытянул газету из рук экстрасенса. — Привидение летало со вчерашней газетой, а это сегодняшняя... Здесь же написано: вторник.

Экстрасенс немного подумал и сказал:

— Всё равно сожгите. Она вся пропитана инопланетянской энергией.

Возможно, она послужила взлётной полосой для космического корабля.

— Для какого корабля? — удивился папа. — Откуда у нас в квартире взяться космическому кораблю?

— Тшш! — округлил глаза экстрасенс. — Об этом не говорят! Сожгите эту газету!

— Хорошо, — вздохнул папа. — Почему бы и не сжечь? Всё равно в ней нет программы телевидения.

После того как газету сожгли, экстрасенс незаметно взглянул на часы и засобирался:

— Основной сгусток злобной энергии рассеян, но через три месяца надо повторить сеанс.

Он было двинулся к выходу, но мама поймала его за локоть:

— Вы ещё не были в комнате моей дочки. Именно там я нахожу пустые банки из-под горчицы, которые исчезают из холодильника.

— Эти банки нужно немедленно разбить! Где молоток? — сказал экстрасенс.

— Но почему? — удивился папа. — Зачем разбивать банки? Неужели мало было сжечь газету?

Экстрасенс укоризненно посмотрел на папу и объяснил:

— Горчица — это универсальное топливо для космических кораблей пришельцев. Они потому и воруют её, что у них кончилось горючее.

— Теперь понятно. А то я думаю, зачем привидениям горчица? А вы всё объяснили, и сразу стало ясно, — сказала мама.

Экстрасенс повращал ещё спицами и, открывая дверь в комнату Маши, заявил папе и маме:

— Попрошу вас пока не заходить сюда! Это может быть опасно. Инопланетяне не любят непосвящённых. И не открывайте дверь в бли-жайшие три минуты, что бы ни случилось!

— Надеюсь, у нас там нет ничего ценного, — проворчал папа, когда за экстрасенсом закрылась дверь.

Оставшись один в комнате, экстрасенс сунул спицы в карман, потянулся и зевнул. После еды у него началась изжога, и он жалел, что пожадничал и переел. Экстасенс уселся на стул у окна и огляделся. Повсюду валялись игрушки, и билась о стекло муха. Он достал конверт, который застенчиво сунула ему в коридоре мама и зашелестел бумажками. Содержимое конверта его приятно удивило, и он стал напевать «Вихри враждебные веют над нами», единственную песню, которую знал. Потом, бросив взгляд на дверь, громко произнёс: «Изгоняю вас, космические пришельцы, именем Высшего Разума».

Мама и папа за дверью довольно зашевелились. Экстрасенс усмехнулся и сунул конверт в карман. В этот момент кто-то дотронулся до его плеча. Он обернулся и увидел космического пришельца в скафандре, зелёного и лупоглазого, точь-в-точь такого, как рисуют в детских комиксах. Антенны на голове инопланетянина подрагивали.

— Приветствую тебя, сенс... — произнёс космический пришелец железным голосом. Рот его при этом не открывался, а звук шёл из коробки на спине. — Мы много о тебе наслышаны. Например, что ты жадничаешь Дуськам кусочек индейки... Нехорошо, космический разум недоволен. Придётся преобразовать тебя в космическое топливо для нашего корабля.

— Мама, — прошептал экстрасенс неожиданно севшим голосом и перекрестился. — Свят, свят, свят. Вас же не бывает!

— Хочешь полететь с нами на Луну? Мы уже подготовили для тебя контейнер.

— Нет, — испугался экстрасенс. — У меня жена, дети.

— Тогда мы возьмём тебя в заложники и обменяем на горчицу! — Инопланетянин стал медленно надвигаться на перепуганного экстрасенса.

Бородач попятился к дверям, но нечаянно наступил на хвост кошке:

— Мря-я! — завопила Дуся и оцарапала экстрасенсу ногу.

Вне себя от ужаса, бородач налетел на двери с такой силой, что они чуть было не открылись в противоположную сторону.

— Ишь как воюет! — восхитилась мама. — Сразу видно — профессионал. А ты мне не верил! Не открывай дверь! Трех минут ещё не прошло!

— Всё-таки надеюсь, что он не прибьёт кошку, — сказал папа. — Впрочем, Дуська не даст себя в обиду. Она очень даже может за себя постоять.

Экстрасенс и папа перетягивали ручку двери, а космический пришелец тихонько подвывал в ухо экстрасенсу:

— У-У! Отдай деньги, которые ты выжулил, не то я заберу тебя на Луну.

— Н-нет, — бормотал экстрасенс, воюя с дверью. — У меня жена, детишки.

— И детишков на Луну заберём!

— Караул! Больше не буду жульничать! Кто бы мог подумать, что пришельцы на самом деле существуют!

Пришелец взмыл под потолок и принялся кружить на головой экстра-сенса.

— Существу-у-ют! Ещё как существу-у-ют! — выл он. — На Лу-уну! У!

— Отдам деньги! И вертящиеся спицы выкину! — задрожал экстрасенс. — Не хочу на Луну. Жена, дети голодные! Вторая дача недостроена!

Тишина. Ни слова, ни звука. Экстрасенс пугливо оглянулся. Инопланетянин исчез. Ещё секунду назад бесшумно парил под потолком, а теперь исчез, пропал, растворился, как будто его и не было. Экстрасенс схватился за голову и стал похож на Пирожкова после встречи с розовым слоном.

Удивлённый тем, что в комнате стало тихо, папа открыл дверь. Освобождённый экстрасенс оттолкнул папу и маму и опрометью кинулся к лифту. Он был растрёпан и выглядел не совсем нормальным. Руками экстрасенс выделывал какие-то движения, как будто отмахивался от невидимых мух.

— Убежал и даже не попрощался. Видать, привидение его выкурило, — покачала головой мама. — Нашла коса на камень.

Вслед за экстрасенсом в дверь выплыл конверт с деньгами и, кружась, упал прямо в руки папе.

— По-моему это привидение настроено к нам довольно дружелюбно, — сказал папа. — Оно мне даже нравится. С его стороны было очень мило вернуть нам деньги.

— Не знаю, — вздохнула мама. — Ох, не знаю... Пойти что ли в магазин — купить горчицы? Надо же как-то задобрить это привидение, раз нельзя его выкурить.

— Пых-пых! Ура! — раздалось в комнате.

В ту же секунду ноги мамы оторвались от пола и она взлетела к самому потолку. Одной рукой мама придерживала юбку, а другой очки. Но в общем-то она выглядела вполне счастливой.

Потом маму осторожно опустили на пол. Мама задумчиво дотронулась рукой до щеки.

— Кажется, оно меня поцеловало! — покраснела мама.

— Надеюсь, это был платонический поцелуй! — сказал папа. — А то я не завидую этому привидению.

Глава 21.

ВОСКРЕСНЫЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ

В воскресенье у Маши вдруг разболелось горло и родители не пустили её гулять:

— Посидишь денёк дома — вылечишься и завтра сможешь пойти в школу.

«Утешили, нечего сказать, — подумала про себя Маша. — Лучше бы я сегодня погуляла, а завтра поболела».

Но у родителей, как обычно, на всё было своё мнение. Девочка забралась в кровать с книжкой и попыталась читать. Но у неё не получилось: на дворе стояла великолепная погода середины мая и доносились голоса играющих ребят. Маша насупилась и отбросила книжку в сторону. Подумаешь, разболелось горло! Самую чуточку! И зачем она только сказала об этом маме?

— Мы идём в магазин! — крикнули ей из коридора родители. — Через час вернёмся! Не скучай!

Едва только за ними закрылась дверь, Маша вскочила с постели и подбежала к окну. Так и есть! Все её подружки во дворе! Вот уж неповезло!

— Расслабься! — прознес рядом с девочкой задорный голосок. — Чтобы хорошо провести воскресенье, не обязательно болтаться целый день на улице. Приключения можно найти дома, не отходя от кассы.

Маша увидела пупса. Он сидел на подоконнике и обрывал листья герани:

— Любит — не любит, любит — не любит...

Когда на герани остался последний листик, Куклаваня вдруг отпихнул горшок в сторону:

— В другой раз догадаю! Не время рассиживаться! Вперёд, на поиски приключений!

— Мне нельзя, — вздохнула Маша. — Я должна выздоравливать.

— А что у тебя болит?

— Горло.

— Я тебя мигом вылечу. Открой рот и скажи букву Б! Понятненько! Теперь проверим температуру! — Куклаваня схватил Машу за руку и вылил ей на ладонь воды из лейки:

— Ерунда-ерундовина! Вода не шипит — значит, температуры у тебя нет. А горло у меня тысячу раз болело, и я никогда не лежал в кровати.

— А как выздоравливать? Мама сказала...

— Маму слушаться тоже нужно в меру, — проворчал пупс. — Она не знает, что горло намного быстрее проходит, когда бегаешь и кричишь! В крайнем случае можно наклеить на язык горчичник! Это лучшее средство!

Шкаф приоткрылся, и оттуда высунулась голова дракончика Пыхалки:

— Кто тут говорил о горчичнике? Хочу горчичник!

— Зачем он тебе? Ты же здоров.

— А вот и нет. У меня болит живот. Я съем горчичник, и живот прой-дёт, — облизнулся Пыхалка.

— Я бы тебе дала горчичники, но не знаю, где они у мамы.

— Жадничаешь, так и скажи! — Дракончик оскорбился и полез обратно в шкаф.

Маша подошла к шкафу и тихонько постучала:

— Пыхалка, у меня нет горчичников, на зато есть баночка, угадай с чем? С перцем.

В шкафу зашевелилось, и оттуда вылез сияющий дракончик:

— Сочиняешь, наверное. Нет чтобы угостить меня раньше...

Пока Маша кормила Пыхалку перцем, пупс сосредоточенно мастерил что-то из газеты:

— Сейчас мы хорошенько повеселимся! Давненько у меня не получалось таких превосходных бомбочек! Осталось только наполнить их водой. Ап! — готово!

Куклаваня привстал на цыпочки и выглянул из окна:

— Ага! Там опять этот типчик из второго подъезда моет свою машину! Я всё жду, пока он протрёт её до дыр! Что такое? У него, кажется, водичка закончилась? Не унывай, дядечка, сейчас я тебя выручу.

Пупс прицелился и кинул вниз три бомбочки. Первая разорвалась прямо у ног мойщика, вторая попала ему по голове, а третья шлёпнулась на крышу автомобиля. Владелец машины посмотрел наверх и увидел, как захлопнулась одна из форточек. Он взвыл и кинулся в подъезд.

— Эй, Маша, Пыхалка! — крикнул Куклаваня. — Кажется, к нам бегут неприятности. И они уже довольно близко.

Дракончик выпустил сноп искр из носа:

— Я знаю, что делать.

Хозяин машины выскочил из лифта и застучал кулаками в дверь. Он был так разгневан, что даже не воспользовался звонком:

— Я вам задам! Я не уйду, пока вы не откроете!

Дверь открылась, словно было произнесено волшебное слово, и из квартиры, наклонив вперёд рога, вышел преогромнейший бычище. Он едва помещался на лестничной площадке, такой он был громадный. Бык недоброжелательно мычал и надвигался на владельца автомобиля. Его красные глаза были налиты кровью, а из ноздрей шёл пар.

Хозяин машины попятился:

— Ты чё, ты чё? Хорошая коровка! Я уже ухожу! Будто дверью нельзя ошибиться.

Бык проводил его тяжёлым взглядом и вернулся в квартиру. Там он опять стал прежним весёлым дракончиком.

— Ну народ! — возмутился Куклаваня. — Как только дело заходит о машинах, так сразу же у них пропадает последнее чувство юмора. А всего-то и делов, что куча железа на колёсах.

И пупс стал выдумывать новое развлечение. Он бродил по комнате и заглядывал во все шкафчики и ящики. Неожиданно взгляд его упал на игрушечный лук со стрелами:

— Ура! Придумал! Со мной не соскучишься! Будем играть в Робин Гуда.

Куклаваня схватил со стола чашку, в которой оставалось ещё немного чаю, и поставил её на голову кукле Оле.

— Прекрасная девушка отважно вверяет свою жизнь меткому стрелку! — Куклаваня прицелился из лука в чашку на голове Оли.

— Доверчивая дурочка и стрелок-мазила. Смертельный номер! — прокомментировала кошка Дуся и закрыла глаза. Куклаваня выпустил стрелу. Оля не стала дожидаться, пока он промахнётся, и пригнулась. Чашка слетела с её головы и разлетелась на кусочки, а стрела Куклавани сшибла шапочку с гнома Ученичкина, который прогуливался по подоконнику, размышляя на очень умные темы.

— Эврика! — закричал вдруг Ученичкин. — Нашёл! И гномик ки-нулся что-то писать в записной книжечке.

— Что ты наделал! — расстроилась Маша. — И чашку разбил, и пол залил чаем. Мама рассердится, когда увидит.

— Она ничего не узнает! — Куклаваня мигом пошвырял в окно осколки чашки, схватил со стула какой-то кусок ткани и вытер им насухо пол.

— Ну вот и всё! И тряпочка на твоё счастье сразу подвернулась, — удовлетворённо произнёс пупс.

— Это не тряпка, а папина рубашка! Мама собиралась её погла-дить! — только теперь Маша увидела, чем именно Куклаваня вытер пол.

— Вечно ты придираешься! Что бы я ни сделал, всегда недовольна. А ты научись видеть во всём хорошие стороны. Пусть рубашкой меньше — зато тряпкой больше. От тебя требуется только объяснить это маме, — философски заявил Куклаваня.

— Почему бы тебе самому ей не объяснить? — накинулась на него Маша. — Вот возьми и объясни!

— Не могу, — вздохнул пупс. — Печальные новости принято выслушивать от близких людей. Так их легче переносить. И не забывай, что я для твоей мамы — тайна покрытая мраком.

Маша решила выстирать папину рубашку, чтобы незаметно было, что ей вытирали пол.

— Подумаешь, пол, — заявил Куклаваня. — Сами же по нему ходите... А рубашку я выстираю.

Куклаваня схватил рубашку за рукав и поволок её по полу в ванную. По пути рубашка зацепилась за гвоздик в паркете, и у неё оторвался рукав. Куклаваня довольно всплеснул ручками:

— Везунчик твой папа. Раньше у него была простая рубашка, а теперь стала безрукавная. Остаётся только несколько изменить её цвет и прекрасная летняя рубашка готова. Где акварельные краски?

Но акварельных красок ему никто не дал. Кукла Оля поспешно забрала у Куклавани рубашку и стала её зашивать. Когда рукав был пришит, Маша постирала рубашку в мыльной пене и прополоскала. Потом Пыхалка схватил зубами вешалку с рубашкой и стал стремительно летать по комнате, чтобы она скорее высохла. Маша приготовила утюг и быстренько выгладила рубашку. На всё про всё ушло каких-нибудь десять минут. Когда мама и папа вернулись из магазина, рубашка уже полностью была готова и нельзя было определить, в каких передрягах ей пришлось побывать.

— Если бы твой папа только знал, что потерял, — заявил Куклаваня. — Он бы поотрывал у всех своих рубашек рукава и покрасил бы акварельными красками в самые причудливые цвета. Но, спорю, ему самому до этого не додуматься!

Глава 22.

МАМА НАХОДИТ ПЫХАЛКУ

После того как дракончик позвал свою маму свистом, прошло несколько дней. Ничего не происходило, и Пыхалка потихоньку стал терять надежду. «Наверное, она не услышала», — думал он.

Но вот однажды, когда Машин папа читал газету, он вдруг рассмеялся и подозвал маму.

— Чего только не пишут! — сказал он. — Будто бы объявился летающий динозавр и ночами кружит над Москвой.

— На твоём месте я бы отнеслась к этому серьёзнее, — заметила мама. — Не забывай, что у нас у самих в доме привидение.

— Одно дело привидение, а совсем другое динозавр, — произнёс папа и уткнулся в газету. Но читать он не смог: в комнате вдруг потемнело, как вечером.

— В чём дело? — удивился папа. — Гроза что ли собирается?

Он взглянул в окно и сел прямо на пол.

— Там... там динозавр! — крикнул он маме. — Он летит сюда! И заслоняет собою всё небо.

— Час от часу не легче! — вздохнула мама. — Надеюсь он не останется у нас обедать.

В своей квартире на восьмом этаже Пирожков вяло пререкался с Авдохиной. Оба порядком устали и поэтому решили выпить чайку с тортом. Продолжая недовольно бубнить себе под нос, Авдохина поднесла заварной чайник к чашке Пирожкова и случайно посмотрела в окно.

— Там... там чудовище! — воскликнула она и упала без чувств прямо на руки к Пирожкову.

Пирожков принялся похлопывать Авдохину по щекам и отпаивать чаем. Горячий чай оказал благотворное воздействие. Авдохина пришла в себя и увидела участливо склонившегося над нею соседа.

— Я буду жалова... — робко проговорила она и вдруг покраснела.

Пирожков тоже покраснел, вытащил из кармана носовой платок и стал обтирать им лицо Авдохиной.

— Мама, это моя мама! — радостно закричал Пыхалка, когда увидел подлетающую к дому дракониху. — Я нашёл маму!

— Это, скорее, она тебя нашла, — уточнила Маша.

Куклаваня, кошка Дуся, кукла Оля, гном Ученичкин, зайцы Синеус и Трувор сидели на подоконнике на краешках цветочных горшков и смотрели, как за окном в безумном танце носились Пыхалка и его мама. Они то взмывали высоко-высоко в небо, то кружились друг возле друга, то удалялись, то сближались. Это был самый загадочный и в то же время самый красивый танец в мире.

— Мы улетаем! — позвала мама Пыхалку. — Нам пора! А то вот-вот вызовут авиацию!

— Сейчас! — крикнул дракончик. — Мама, я сейчас! Подожди минутку!

Пыхалка подлетел к друзьям. Он был возбуждён и часто-часто дышал:

— Я буду вас навещать!

— Правда? — спросила кукла Оля, едва сдерживая слёзы. — Ты не обманываешь?

— Правда-правда! — Пыхалка погладил Олю лапой по голове.

Куклаваня открыл было рот, чтобы что-то сказать, но потом вдруг быстро отвернулся. Ему не хотелось, чтобы кто-то видел, что он тоже порядком растроган.

Зайцы Синеус и Трувор вцепились в дракончика крохотными лапками и долго не хотели отпускать. Несколько утешило их только обещание дракончика в следующий свой визит привезти им бананов и морковки.

Кошка Дуся не отличалась большой сентиментальностью, но на прощанье поцеловала Пыхалку и подарила ему красивую ленточку.

— До встречи! — Маша провела рукой по блестящей чешуе Пыхалки и сунула ему в дорогу баночку горчицы. — Не забудь угостить маму.

— До встречи! — крикнул Пыхалка. — Я буду очень скучать!

И дракончик улелел вслед за мамой, часто оглядываясь и прощально помахивая хвостом. Из окна ещё долго были видны две удаляющиеся точки: одна большая, другая поменьше. Но потом они растаяли вдали.

Пупс, крепившийся всё это время, не выдержал и заплакал.

— Я совсем несчастный! — рыдал Куклаваня. — Остался один-одинёшенек! Бедный я, заброшенный! Никто меня не любит, один я только себя люблю! Назло всем буду тут сидеть. Год, два, три не сдвинусь с места, пока Пыхалка не прилетит.

Кукла Оля, посмотрев на пупса, принялась промокать глаза кружевным передничком. Зайцы стали подхныкивать ей в такт. Кошка Дуся тоже всхлипнула пару раз для порядка, а гном Ученичкин разрыдался так, что насквозь промочил свою записную книжку. В комнате стало так сыро, что хоть лягушек разводи.

— Дурачки! — сказала Маша, обнимая своих расстроенных друзей. — И совсем вы не одиноки. Вы есть у меня, я есть у вас, и так будет всегда-всегда.

— Правда-правда?

— Правда-правда! — подтвердила Маша. — А теперь побежали обедать!

— Cпорю, я добегу первым! — крикнул Куклаваня.

1994