Лидия Корнеевна Чуковская 19071966

Софья Петровна Повесть (19391940, опубл. 1965)

СССР, 30е гг. После смерти мужа Софья Петровна поступает на курсы машинописи, чтобы получить специальность и иметь возможность содержать себя и сына Колю. Будучи грамотной и аккуратной и получив высшую квалификацию, она легко устраивается на работу в крупное ленинградское издательство и уже вскоре становится заведующей машинописным бюро. Несмотря на ранние вставания, неприветливые лица в транспорте, головную боль от стука машинок и утомительность производственных собраний, работа Софье Петровне очень нравится и кажется захватывающей. В молодых машинистках она ценит прежде всего грамотность и старательность; те же уважают ее и слегка побаиваются, называя за глаза классной дамой. Директор издательства — приятный, воспитанный молодой человек. Из всех девушек в бюро Софье Петровне наиболее симпатична Наташа Фроленко, «скромная, некрасивая девушка с зеленоватосерым лицом»: она всегда пишет элегантно и без единой ошибки.

Тем временем сын Софьи Петровны, Коля, совсем вырос, стал настоящим красавцем, закончил школу и вскоре вместе со своим ближайшим другом Аликом Финкельштейном поступил в машиностроительный институт. Софья Петровна гордится умным, красивым и аккуратным сыном и переживает, что у взрослого Коли нет отдельной комнаты: их уплотнили еще в самом начале революции, и теперь бывшая квартира семьи Софьи Петровны стала коммунальной. Хотя Софья Петровна и сожалеет об этом, но принимает объяснения передового сына о «революционном смысле уплотнения буржуазных квартир». Софья Петровна начинает было подумывать об обмене одной комнаты на две с доплатой, но в этот момент «отличников учебы, Николая Липатова и Александра Финкельштейна, по какойто там разверстке направляют в Свердловск, на Уралмаш, мастерами», при этом дают возможность окончить институт заочно. Софья Петровна тоскует по сыну, начинает работать гораздо больше, а в свободные вечера приглашает к себе подругу по работе Наташу Фроленко на чай. Однажды она дарит Наташе по ее просьбе Колину последнюю фотографию (позже Софья Петровна понимает, что Наташа влюблена в Колю). Частенько они ходят в кино «на фильмы про летчиков и пограничников». А Наташа делится с Софьей Петровной своими проблемами: ее никак не принимают в комсомол, поскольку она из «буржуазнопомещичьей семьи». Софья Петровна очень сочувствует Наташе: такая искренняя, сердечная девушка; но сын в письме разъясняет ей, что бдительность необходима.

Годы идут, Софью Петровну повышают по службе, а между тем приближается праздник: наступает новый, 1937 г. Организация праздника поручена Софье Петровне; ей все удается на славу, однако общее торжество омрачает странная новость: в городе арестовано множество врачей, и среди них — доктор Кипарисов, сослуживец покойного мужа Софьи Петровны. Из газет следует, что врачи связаны с террористами и фашистскими шпионами. С трудом верится насчет Кипарисова: вроде приличный человек, «почтенный старик», но ведь у нас зря не посадят! А если Кипарисов не виноват, то его скоро выпустят и неприятное недоразумение рассеется. Через некоторое время происходит еще более странное событие: арестовывают директора издательства. И как раз в тот момент, когда Софья Петровна и Наташа обсуждают причины ареста замечательного директора, «выдержанного партийца», при котором издательство «всегда выполняло план с превышением», внезапно раздается звонок в дверь: приезжает Алик со страшной вестью об аресте Коли.

Первое побуждение Софьи Петровны — «сейчас же бежать кудато и разъяснять это чудовищное недоразумение». Алик советует идти в прокуратуру, но Софья Петровна не знает толком ни где прокуратура, ни что это такое и идет в тюрьму, потому что случайно знает, где она. На улице, недалеко от тюрьмы, она неожиданно обнаруживает большую толпу женщин с усталыми зеленоватыми лицами, одетых не по сезону тепло: в пальто, валенках, шапках. Оказывается, это очередь в тюрьму, состоящая из родственников арестованных. Выясняется, что для того, чтобы попытаться хоть чтото узнать о своем сыне, надо записаться и отстоять огромную очередь. Но Софье Петровне удается узнать лишь, что Коля в тюрьме и что передачу для него не возьмут: «ему не разрешено». Она не знает ни того, за что арестован ее сын, ни того, состоится ли суд, ни того, «когда же наконец кончится это глупое недоразумение и он вернется домой»: справок нигде не дают. Каждый день она продолжает наивно ждать, что, открыв дверь в дом, увидит там сына, но дом так и остается пуст.

Тем временем увольняют секретаршу арестованного ранее директора как лицо, связанное с ним, и Наташу Фроленко — за опечатку, истолкованную как злостный антисоветский выпад: вместо «Красная Армия» она случайно напечатала «Крысная Армия». Софья Петровна решается вступиться за Наташу на собрании, но это не приводит ни к чему, кроме анонимного обвинения ее в сообщничестве с Наташей, и Софья Петровна вынуждена уволиться. А попутно выясняется, что Коля осужден на десять лет лагерей и что он сам признался в террористической деятельности. В отличие от Софьи Петровны, уверенной, что юного Колю просто запутали, Наташа начинает недоумевать: почему большинство арестованных призналось в своих преступлениях, ведь не могли же запутать всех?!

Между тем Алика исключают из комсомола, а вскоре и арестовывают: один из комсомольцев доносит, что Алик был дружен с Колей, а Алик отказывается «отмежеваться» от товарища. Наташа кончает с собой, написав в предсмертном письме Софье Петровне «Я не могу разобраться в настоящем моменте советской власти».

Проходят месяцы, сильно постаревшая Софья Петровна копит консервы на случай, если понадобится выслать сыну. С горя она выдумывает и повторяет окружающим, будто Колю выпустили, и сама верит в это, как вдруг приходит письмо от Коли. Он пишет, что арестован по ложному доносу одноклассника и что следователь бил его ногами. Коля очень просит мать чтонибудь предпринять, однако Кипарисова, жена репрессированного врача, отговаривает ее: тогда и ее могут выслать, как высылают саму Кипарисову вслед за мужем, а сыну это ничем не поможет, только навредит. Софья Петровна долго думает, куда ей идти с этим письмом, но, поняв, что идти некуда, и совсем отчаявшись, решила сжечь письмо — опасную улику, «бросила огонь на пол и растоптала ногой».

Лидия Корнеевна Чуковская 1907-1966

Занимательные и практические знания. Мифология.


      Летние жилища сввдерцев бывают круглой и овальной формы. В Полесье зафиксировано лишь одно жилище круглой формы на стоянке Прибор 13 А (линза I). Диаметр жилища - 1,4 глубина 1,2 м. Оно находит точные параллели в 5 слое тахунийской Бейды (Мюллер-Карпе, 1968, С.429). Нижняя часть стен таких домов сложена из камня; иногда она оштукатуривалась, иногда -нет. Остатки центрального столба в одном из домов свидетельствует о наличии конического каркаса.
      Летние свидерские жилища второго типа отличаются от жилищ первого типа лишь своей округло-прямо-угольной или овальной формой. Они все небольшие. Длина их колеблется от 2,1 до 1,1 м, ширина -от 1,4 до 0,9 м; глубина от 1,0 до 1,3 м. Они обнаружены на стоянке Прибор 13 (комплексы Б, линза 2 и 8; комплекс Г, Е, Ж, линза 1 и 2) в Восточном Полесье и на стоянке Берёз-нов 6, линза 1 в Западном Полесье (Зализняк, 1989, с. 139 - 141). Точные аналогии этим жилищам находятся в 6 слое Бейды, где обнаружены остатки маленькой постройки, углубленной в землю. Диаметр жилища (его длина) была равна 1,6 м. "Оштукатуренные стены не были круглыми, а скорее прямоугольными" (Мюллер-Карпе, 1968, II,
      с. 429). В центре были обнаружены остатки опорного столба, а, следовательно, конструкция крыши была конической, как и у свидерских летних жилищ. Такие дома отмечены и в 5 слое Бейды и в верхнем слое Нахаль Орена (Вади Фалла), перекрывающем тахунийский слой (Мюллер-Карпе, 1968, II, № 73, с. 436). Там же обнаружены и стационарные дома с' коридорным входом овалыю-подпрямоугольной формы площадью -9 - 15 м с каменными стенами высотой в 1 м (Мюллер-Карпе, 1968, II, № 3, с. 436), В каждом доме в центре был очаг, как и в свидерских домах такого типа. В этой связи непонятно замечание авторитетного исследователя Мел-ларта (1982, с. 39), указывающего, что "строительная традиция наследует приемы, зафиксированные в Айн-Малахе (натуфийская культура — В. С., Н. Н.), но каменная индустрия иная" (Мелларт, 1982, с. 39). Она была названа "тахунийской". Однако "тахунийскими" следует считать и дома, поскольку в натуфийских постройках нет коридорного входа (Мюллер-Карпе, 1968, II, табл. 103: В2; Мелларт, 1982, с. 38, рис. 10). Кроме тахунийской культуры, подобных конструкций в других культурах мезолитической или неолитической эпохи на Ближнем Востоке нет.
      Однокомнатные дома полуземляночного типа с конической кровлей и коридорами представляют собой сложную конструкцию и несут культурно-определяющую нагрузку. В целом все 4 типа свидерских жилищ находят аналогии в форме и конструкциях жилищ тахунийцев, про-живающих на стоянке Бейда. Интересно отметить, что в 6 - 4 слоях Бейды других форм жилищ просто не обнаружено. Коэффициент совмещения типов домов и временных сезонных жилищ в нижних (6 - 4) слоях Бейды и свидерских полуземляночных домов и летних домов в Полесье равен 1,0 (100 %). Таким образом, показатель сходства или коэффициент совмещения двух культур будет также приближаться к 1,0 (или 100 %), поскольку все артефакты свидерской культуры повторяются в материальной культуре тахунийской Бейды. Следует, правда, отметить, что в Бейде (особенно в слое 3 и 2) появляется ряд инноваций - шлифованные каменные орудия, обточенные с помощью абразивов, каменная посуда с полированной поверхностью; значительно усложняется архитектура поселения.