Карлуша на Луне

Глава двадцать пятая

Страсти продолжают накаляться.

Их сиятельство и Первый министр бегут из города,

воспользовавшись общим замешательством

— А ведь господин Пупс был по сравнению с этим настоящим подарком! — слово в слово одновременно с Крохой произнесла Огонёк.

Два министра, два изобретателя и Ослик напряжённо смотрели в телевизор, и каждый чувствовал, как по спине у него бегают мурашки. Пухляк зачерпнул из вазы горсть сушёных грибов и запихал в рот. Поспешно разжевав и проглотив, он забежал в ванную, пропустил воду из-под крана и выпил залпом стаканчик. Подумав немного, набрал ещё один и выпил. «Это не помешает, — сказал он, глядясь на себя в зеркало. — Так-то оно вернее будет».

Вернувшись в гостиную, он уже не застал там министров — Фокс и Буравчик помчались на телевидение, где страсти продолжали накаляться с каждой минутой. Не было здесь и «Дружка» — по общему решению «железный гном» отправился вместе с ними для усиления.

— Едемте во дворец, — предложила оставшимся Огонёк. — Если их сиятельство ещё не сбежало, я вас с ним познакомлю. Кроме того, пора бы вам уже присоединиться к экипажу: как ни крути, а вы ещё члены спасательной экспедиции.

Оставшиеся не возражали. Но едва они шагнули за дверь, как на изобретателей налетела и закружила обратно в номер стая телевизионщиков, которыми верховодил, размахивая тростью, господин Скупердфильд. Карлуша и Пухляк совсем уже про него забыли, а теперь надо было держать данное слово.

— Ладно, поезжайте пока без нас, — решил Карлуша. — Мы после подъедем.

Огонёк покачала головой, но ничего не сказала. Всё-таки гномы, которые сумели здесь в несколько дней разбогатеть и прославиться, вызывали некоторое уважение.

А их сиятельство всё-таки сбежало.

Будучи умным гномом, Пупс давно уже поручил Первому министру заготовить для него новые документы на вымышленное имя. Будучи гномом осторожным и предусмотрительным, Крысс изготовил фальшивые документы не только для него, но и для самого себя.

Покрытый мыльной пеной и несмываемым позором, Первый министр вернулся в кабинет.

Верховный Правитель сидел в своём похожем на трон кресле и с ужасом смотрел на Ханаконду, зачитывающего с экрана телевизора манифест о перемене власти и основных положениях нового порядка.

— Эй, вы! — грубо окликнул его Крысс. — Собирайтесь, пора сматываться отсюда.

— Как… вы смеете! — испуганно произнёс Пупс, поражённый как увиденным и услышанным с экрана телевизора, так и немыслимым поведением Первого министра. — Это мятеж! Я прикажу сейчас же…

— Ах, оставьте, ничего вы не прикажете.

— Что такое! В своём ли вы уме, господин Крысс? — Пупс задёргал шнурок колокольчика.

— Одевайтесь, ваше сиятельство, одевайтесь, никто не придёт. Все разбежались, словно зайцы.

— Нет, нет, этого не может быть!

Крысс открыл сейф и начал шарить по полкам.

— Держите. — Он протянул Пупсу документы. — Это ваше новое удостоверение личности: с этого момента вас зовут Пуфик и вы старший приказчик галантерейного магазина в Сан-Комарике.

— Пуфик!.. А почему только приказчик?.. А вы думаете, они все выпили воду?..

Теперь Пупс говорил только для того, чтобы не молчать. Он всё понял и теперь быстро одевался. Надев на себя добротный шерстяной костюм, он окликнул Крысса, продолжавшего рыться на полках огромного сейфа:

— Что вы там ищете?

— Как это что! Где у вас тут наличные деньги?

— Наличные деньги? — удивился Пупс. — Я как-то уже и забыл, что это такое — наличные деньги. На банковском счету есть какие-то миллиарды…

Крысс перестал рыться и проговорил, глядя на Пупса с нескрываемой неприязнью:

— Вы понимаете, что мы теперь нищие?

— А у вас самого, что же, нет наличных денег?

Крысс вынул пухлый бумажник и пересчитал купюры:

— Четыре тысячи шестьсот пятьдесят фертингов. И это вместо того, что у нас было…

— Ничего, на первое время хватит, — заметил Пупс примирительно.

Разыскав в гардеробе пузатый чемодан-саквояж, Крысс принялся сгребать в него всё, что подворачивалось под руку: золотые и серебряные безделушки с полок; статуэтки, чернильницу и пресс-папье с письменного стола. Пупс снял со стен несколько картин, отодрал холсты от рам, кое-как свернул и тоже уложил в саквояж.

Внезапно и громко зазвонил телефон. Оба вздрогнули и переглянулись.

— Не подходите, — сказал Крысс.

Но не успел замолкнуть первый телефон, как его трель на свой лад подхватил второй, третий, четвёртый… Кабинет наполнился тревожным и пронзительным перезвоном стоящих на письменном столе телефонных аппаратов.

— Идёмте, — сказал Крысс. — Сейчас сюда придут.

Они вышли в пустой коридор, и Пупс направился к парадной лестнице.

— Не туда! — схватил его за рукав Крысс. — Сюда, через кухню!

Пробравшись через опустевшую кухню и подсобные помещения, они вышли на хозяйственный двор и, перескакивая через грязные лужи и отбросы, заторопились в сторону темнеющего за каменной оградой леса.

— Если пойдём напрямик, выйдем к железнодорожной станции, — объяснил Крысс. — Помогите мне забраться.

Пупс подтолкнул Крысса на кромку стены, подал ему саквояж и протянул руку.

— Ну, помогайте же теперь мне! — зашептал он в нетерпении.

Но Крысс не спешил давать ему руку. О чём-то задумавшись, он медлил.

— Вы даже не знаете моего нового имени, — сказал он, переживая внутренние колебания.

Но, как бы там ни было, Пупс стоил немножко больше, чем Крысс.

— Опознать ваш труп не составит труда, — заверил он своего бывшего министра, взводя курок огромного револьвера, извлечённого из-за пазухи, и прицеливаясь. — Новое имя вам даже не понадобится.

Крысс быстро протянул ему руку:

— Ну, давайте же! Что за ерунда пришла вам в голову?..

Пупс схватился за руку и, цепляясь ногами за неровности, вскарабкался на стену. Они сели рядом и отдышались.

— В саквояже моё добро, — напомнил Пупс. — Оно стоит больше ваших четырёх тысяч.

— Хорошо, хорошо. Не хватало нам ещё ссориться из-за пустяков. Прыгайте первым.

— Нет, вы прыгайте.

— Хорошо.

По ту сторону стены загремел саквояж, затем почти бесшумно спрыгнул Крысс. Пупс прыгнул за ним следом, и земля ощутимо вздрогнула. Крысс сдавленно вскрикнул, — очевидно, он не успел посторониться. Послышались удаляющиеся шаги и затихающая брань.

С безграничной властью Верховного Правителя было покончено.