Но гражданин Толстомясов арестован не был. Не был арестован и гражданин Живоглотов вместе с остатками своей банды. Прибывшая в Нехрюкино под руководством полковника Мудрого группа захвата обнаружила в указанном месте только избитого и связанного Балду, который сам толком не понимал, что произошло. А произошло вот что. Поздним вечером вернулся Клоп — вместе с директором зоопарка, Васей Болдиным и связанным по рукам и ногам милиционером. Последнее обстоятельство было Живоглотову на руку: заложник мог пригодиться на крайний случай. Он велел Очкарику проверить людей и автомобиль — нет ли какого-то подвоха. Вооружившись специальным приборчиком, тот обшарил автомобиль изнутри и снаружи. Забрался под днище, в самую грязь, и сказал оттуда, что «всё чисто». Потом проверил связанного Стрельцова, потом Клопа, потом дядю Петю и, наконец, Балду. Поводив приборчиком по его штанине, Очкарик на мгновение замер, затем повернулся к шефу и сказал: — Михась, это подстава. Надо рвать когти. Первым на эти слова неожиданно отреагировал дядя Петя. С проворством, которого от него трудно было ожидать, Толстомясов бросился к своему автомобилю. Сшибая всех на своём пути, он в два счёта оказался за рулём и, пробуксовав всеми четырьмя колёсами, сорвался с места. Когда бандиты утёрли грязь с физиономий и протёрли глаза, машины не было ни видно, ни слышно. Михась подошёл к Балде вплотную и некоторое время молча дышал на него. — Ты… меня… мусорам сдал? — произнёс он наконец. Потерявший от страха способность говорить, Балда энергично замотал головой. — А может, и не ты… Всё равно, бейте его, ребята. Били второпях, но от души. Вцепившись в руль, Толстомясов долго носился впотьмах по бездорожью, пугая мощными фарами ежей и лягушек. Наконец, совершенно случайно, он вылетел на шоссе. Загудев, рискованно вильнул в сторону бензовоз. Проехав несколько километров по ровному, освещённому асфальту, дядя Петя постепенно обрёл способность соображать. Он остановился у обочины и вытащил из кабины Стрельцова. Разрезал верёвки, хлопнул дверцей и умчался по направлению к городу. А Стрельцов поднялся, размял ноги и тоже пошёл по направлению к городу, голосуя на ходу попутные машины. Но никто и не думал останавливаться. Банду Живоглотова удалось обнаружить только засветло, когда над местностью начали кружить вертолёты. После непродолжительной перестрелки всех шестерых уложили носами в мокрые листья и защёлкнули за их спинами наручники. Полковник Мудрый, находившийся в самом центре событий с пистолетом в одной руке и с мегафоном в другой, улыбнулся впервые за последние двое суток. Даже касательная рана на виске, которую он получил, едва не напоровшись на сук, ничуть его не раздосадовала. Приблизительно в это же время происходило задержание на Сытном рынке. Едва Михаил Амбросиевич Деляга, заявившись в свой подпольный цех, начал допрашивать ночного сторожа, двери слетели с петель, и в помещение ворвались вооружённые люди в масках и камуфляже. Это был специальный отряд по освобождению заложников, который явился выручать Ивана Андреевича. Всех работников цеха арестовали и увезли. Потом приехала «Скорая», потому что у директора рынка сделалось плохо с сердцем. А потом приехали санитарные и налоговые инспекторы, которые долго и дотошно разбирались с этим хозяйством. Пару дней спустя в прокуратуру пришло письмо. А в конверте был только миниатюрный диск с записью всего, что происходило в цехе с того момента, как туда вошёл ночной сторож. Съёмка была сделана качественно, профессионально, со звуком, с крупными и общими планами. Ракурс же был довольно странный — такой, как будто оператор был маленький и сидел под лавкой. |
