Приключения Мурзилки

      Глава десятая
      ПОЛОЖЕНИЕ НЕ ИЗ ПРИЯТНЫХ
     
      Скоро в переулке остановилось такси, Раиса вышла из машины и подошла к мужчинам. Грозно сверкая глазами, она произнесла:
      — Откуда мусора, на чём прокололись?
      — Погоди, Раиса, не кипятись, — Белотелов попытался поиграть на своём обаянии. — Какая ты сейчас красивая... в гневе.
      — К телу, к телу, красавчик! Убери руки!
      — Я уверен, этот эпизод не имеет никакого отношения к нашему делу.
      — К какому ещё нашему! — Раиса отдёрнула руку, которую Белотелов упрямо держал в своей. — Всё моё. Получите сколько договорились. И больше не тяни ко мне свои грабли, альфонс(1). Ещё раз услышу фамильярность, всю морду разобью в кровь.
      И она отбарабанила длинную немецкую фразу, переводить которую неприлично.
      — Слущай, Аркадий Викторович, это гестапо какой-то, а не женщин, — прошептал Аслан.
      Белотелов только тяжело вздохнул.
      Через дорогу под аркой показались Катя и Боба. Катя приветливо помахала рукой, Боба неестественно улыбнулся.
      — Кто такие? — сказала воинственная дама.
      — Дети учатся как раз в этой школе, — зашептал Аркадий Викторович. — За умеренное вознаграждение согласились с нами сотрудничать. Мы им представились репортёрами из газеты...
      Дети подошли вплотную, и Катя, глядя с любопытством на иностранку, сообщила:
      — Порядок, дяди. Менты уехали. Туда, — махнула она рукой, — через проходные.
      — Что, что они искали?!
      — Мы, конечно, поговорили со сторожем. Старичок такой разговорчивый, мы с ним дружим. Только это как бы отдельная информация.
      Белотелов торопливо достал из кармана деньги и протянул несколько бумажек. Катя аккуратно их разгладила, сложила четыре раза и запихала в потайной карманчик.
      — А ничего особенного. Вчера видели в подвале свет, вот сторож и подумал, что там завелись бомжи или беспризорники. Участковый походил, посмотрел...
      Дама отвела Белотелова в сторонку.
      — Сейчас их нельзя отпускать, — зашептала она. — Дети слишком болтливы. Пока не закончим тело, за ними надо подглядывать. Пообещай денег — сколько надо, чтобы пошли с нами.
      Белотелов вернулся и ласково заговорил:
      — Ребята, тут дело на миллион. Эта пожилая дама — иностранка. Её предки будто бы жили когда-то в этом доме, в вашей школе. И вот она на старости лет забила себе в голову, что её прабабушка спрятала в кочегарке коробку с бумагами. Переписка с поэтом Тургеневым, шуры-муры... Старуха сентиментальная, хочет непременно разыскать и опубликовать. Вроде бы даже знает, где спрятано...
      — Дядя, вам чего от нас надо?
      — Ну... это, чтобы вы тоже с нами... показать. Сторожа отвлечь, заболтать, если понадобится, и всё такое. Старуха богатая, она вам о-го-го какое спасибо скажет...
      — Пятьсот рублей. Каждому.
      — Просите по тысяче, — подмигнул Белотелов. — Она и по тысяче даст, торговаться не будет.
      Пожали руки.
      Все пятеро направились через дорогу в подворотню. Миня должен был находиться где-то поблизости. «Отстань и поменяйся, — шепнула Катя. — Будь готов, чтобы вызвать милицию».
      У входа под арку Боба поставил ногу на каменный столбик и принялся перевязывать шнурок. Через минуту он догнал компанию.
      — Ты кто? — прошептала Катя.
      — Я, я, опять я. Ума не приложу, куда Минька подевался!
      — Эй, дэти, что вы так вэртитесь? Кого потеряли? — сказал Аслан.
      — Тебя потеряли, — отозвалась Крапивина. — Смотри по сторо нам, когда на дело идёшь.
      — Какое дело, слущай. Так просто иду, дышу воздухом, гуляю!
      — Вот и гуляй, чучело...
      Обернувшись, подмигнул и улыбнулся Белотелов:
      — Охранник её. Абрек! Сердитый.
      — Чего он сказал?.. — спросила Катя у Бобы.
      — Чебурек... Кличка, наверное.
      «Чебурек» вынул решётку и все, перепачкавшись, залезли в кочегарку. Вставили в окно кусок фанеры, чтобы снаружи не было видно света, и ввинтили сильную лампочку на место перегоревшей. Сразу стало видно, как здесь пыльно и грязно. Раиса достала из висевшего на груди медальона ветхий листок бумаги — тот самый, которого не хватало в протоколе допроса графа Таврического. Развернулась лицом на север, указала на окаменевшую в дальнем углу кучу угля и проговорила:
      — Там. Должен быть люк. Уберите.
      Несколькими ударами лома Шайтанов расчистил место. В полу показался люк — квадратная чугунная плита с кольцом.
      — Поднимай.
      Аслан схватился за лом, хрипя от натуги, оторвал плиту, приподнял и сдвинул.
      — Четыреста пятьдесят метров на юго-запад... — пробормотала старуха, вглядываясь в рисунок.
     
      — Так, всё, нам пора, — заволновалась Катя. — Гоните деньги и — приятного путешествия.
      — Нам пора... — подтвердил Боба, пятясь к окошку.
      — Хальт! А ну, стой! — крикнула старуха и крепкими руками уцепилась в запястья девочки. — Держи его!
      Белотелов шагнул к окошку, перегородив Бобе путь к бегству.
      — Я сейчас кричать буду, — предупредила Крапивина, от страха напрочь потерявшая голос. — Боба, зови на помощь... милицию...
      — Только пикни, — прохрипел «Чебурек» и щёлкнул ножиком. Положенице складывалось не из приятных.
      Оставался Миня, который, если не дурак, позвонил милицию. Но вдруг в тишине кто-то чихнул.
      — Кто это! — дёрнулась по сторонам Раиса Фридриховна.
      — Кошки бегают, — предположил Аслан. — Нэнавижу тварей.
      — Нет, не кошки. Я корошо слышаль. Так кошки никогда не чихать.
      Тут кто-то чихнул ещё два раза подряд, и теперь всем стало ясно, откуда исходит звук. Белотелов запрыгнул на кирпичную кладку и заглянул внутрь старинного котла, одним из первых в России снабжавшего здание паровым отоплением.
      — Ага... — сказал он и потянул за ухо лазутчика.
      Появилась физиономия Мини, перекошенная от боли. Увидев это лицо, Белотелов разинул рот. Все повернулись к Бобе, потом к Мине... Катя рывком высвободила руки и сказала:
      — Ну и дурак же ты, Миня.
      — Их двое! — догадался Белотелов.
      — Та, слущай, как похожи! — удивился Аслан.
      — А что если они пряталь здесь ещё третий! — предположила Раиса Фридриховна.
      — Да, конечно, третий. Седьмой и десятый, — Катя повысила голос, чтобы кто-нибудь услышал. — Нас много! Все знают, что мы здесь!
      — Корошо, — сказала Книксен, немного подумав. — Если все знают, что вы здесь, вас непременно найдут. А ну, полезайте все в котёл! — она выхватила из-за пояса револьвер. — Я буду стрелять!..
      Не зная, чего можно ожидать от сумасшедшей старухи, дети торопливо полезли в котёл. Белотелов закрыл крышку прижимным механизмом и завинтил «барашек». По счастью, резиновая прокладка давно истлела, и под крышкой оставалась приличная щель, достаточная для вентиляции.
      — Ну, Миня, я тебе этого никогда не прощу, — прошептала Крапивина и изо всех сил дёрнула мальчика за волосы.
      — Ай! — закричал Боба, пострадавший в темноте по ошибке.
      — Тише там! Будете шуметь, пущу воду! — невсерьёз пригрозил Белотелов.
      «Пущу воду... — задумчиво повторила Раиса про себя. — Натюрлих, зачем лишние свидетели? Пущу воду...»
      Белотелов и Аслан стояли перед открытым люком, ведущим в неизвестность. У обоих крутилась одна и та же мысль: бросить всё как есть к чёрту и удрать.
      — Ну, что рты разинули? Полезайте! — прикрикнула на них дама с револьвером. — Ты, черномазый, возьми лом. Авось пригодится. Тавай, тавай, шнель! Радуйся! Такой фармазон(2) ни одному фраеру не снился.
      И, до того как залезть в отверстие подземного хода следом за мужчинами, она повернула краник. Тонкая струйка полилась по заржавленной трубе в котёл.