Глава двадцатая
ИСПЫТАНИЕ
Кто-то может предположить, что в дальнем путешествии Мурзилку поджидали кораблекрушения, дикари, зубастые акулы, предательство проводника, нападение пещерного чудовища и подводная баталия с подосланными злодейкой наёмниками. Ничего этого не случилось. Он больше не был сказочным человечком, а потому беднягу поджидало испытание, какого он раньше не мог себе представить. Испытание, которое любому юноше или девушке приходится пройти хотя бы один раз в жизни.
Прибыв самолётом в Мельбурн, крупнейший портовый город Австралии, репортёр Мурз, не теряя времени пересел на теплоход, курсирующий до островов Новой Каледонии. Судно было огромое и комфортабельное, каюты занимали в основном богатые туристы. За первым же завтраком в ресторане юноша познакомился с соседями — мамой и дочкой. Мама, жена нефтяного магната, затеяла путешествие от скуки; дочка присоединилась к ней, коротая студенческие каникулы. Обе говорили по-английски, и молодой человек, приподнявшись, вежливо представился:
— Май нейм из Михаил Мурз. Ай вери глэд ту си ю…
И он улыбнулся так мило, что дамы тоже заулыбались и сразу прониклись к нему симпатией. Отныне и до возвращения в Москву ему приходилось говорить в основном по-английски. А у него, как у репортёра с более чем... страшно сказать с каким огромным стажем работы, это не вызывало ни малейших затруднений.
На борту пришлось провести более суток, и за это время Майкл, как называли его дамы, невольно успел сдружиться с Долли — как миссис Бойлервотер именовала свою семнадцатилетнюю дочурку. Долли была воспитана в строгости. Она носила очки, много читала и ещё больше мечтала. Она была миниатюрная, хорошо сложенная и слегка рассеянная. С ней было легко и приятно разговаривать о прочитанном, фантазировать о судьбах литературных героев или просто молча, взявшись за руки, смотреть на океанскую даль и красное заходящее солнце.
После того как солнце, пуская пар и булькая пузырями, окончательно погрузилось в воду, а миссис Бойлервотер три раза безуспешно выходила на палубу, чтобы сопроводить дочурку в каюту, Майкл понял, что случилось ужасное. Что теперь он нормальный человек, юноша и что он влюбился. Разумеется, такое развитие событий не входило в планы ни самого агента, ни его непосредственного начальства. Закрывшись в каюте и ощущая на губах вкус прощального поцелуя, юноша разомлел до такой степени, что ноги его подкашивались, а мысли разлетались словно пушинки от одуванчика. Ухватившись рукой за стенку каюты, он вдохнул тройную порцию укрепляющего состава из баллончика. Разделся и встал под холодный душ, усилив напор воды до максимума. «С этим нужно кончать, пока это ещё можно исправить, — рассуждал Майкл. — Завтра утром я сойду с корабля и забуду о существовании этой девушки. Забуду, забуду. Забуду о существовании этой девушки…» Эти слова он повторял лёжа в койке, глядя в потолок и не будучи в состоянии сомкнуть веки.
Под утро, едва мерцающий свет начал раскрашивать горизонт, он вышел на палубу. «Забыть, забыть, не думать…»
— Майкл!.. — услышал он вдруг за спиной у себя негромкий голос.
Он обернулся и увидел Долли.
Несколько минут они стояли, запахнувшись в белоснежные халаты и смотрели. Потом они шагнули навстречу и слились в объятиях.
— Кажется я… теряю сознание, — прошептала девушка. — Ещё ни разу, никто не обнимал меня так… Помогите…
И действительно, глаза её замутнились, она стала медленно падать… Майкл подхватил её на руки и, дрожа всем телом, понёс в свою каюту.
* * *
Утром теплоход прибыл в Новую Каледонию. Следуя плану, разработанному в Департаменте, Майкл Мурз зафрахтовал новенький устойчивый гидроплан и вылетел в сторону острова Эо в коралловом море. В местном клубе аквалангистов он нанял двух профессиональных ныряльщиков и вскоре, определив точные координаты, сел на место гибели шхуны.
К вечеру водонепроницаемый сундук был найден и поднят на борт. Он весь оброс раковинами и коралловыми отложениями. Мурз аккуратно обстучал его молотком и, расчистив стальную поверхность, разрезал дно при помощи портативной лазерной пилы. Завещание графа Таврического, обветшалое, пожелтевшее, лежало среди прочих бумаг целое и невредимое. Выкрикнув «йес!!», Майкл Мурз тут же выдал ныряльщикам премию в тройном размере. А те, немного разочарованные содержимым сундука (они, конечно, думали, что ищут сокровища), всё-таки были рады нежданной тройной прибавке.
На другой день он вылетел в Лондон и, сразу по прибытии, в пристутствии юристов, экспертов и репортёров, вручил документ графине Ольге Романовне. Потом была большая пресс-конференция, во время которой Майкл Мурз (следуя указаниям Департамента) отказался от своего двадцатипятипроцентного вознаграждения. Он мотивировал это решение тем, что поскольку графиня намерена потратить всю сумму на благотворительность, он не хочет отнимать у нуждающихся ни единого пенса.
Потом был торжественный приём, который почтила своим присутствием королева и позволила «сэру Майклу» коснуться своей руки. Все зашептались, что королева неспроста назвала сэром этого юношу, приравняв его к рыцарю.
В конце вечера графиня пригласила его к себе в кабинет. Под пристальным взглядом развалившегося на диване агента Бертрама, успевшего заговорщически подмигнуть, сэр Майкл приготовился слушать.
— Мне только что звонила миссис Бойлервотер, моя старая американская подруга, — заговорила по-русски Ольга Романовна… Что с вами?.. Впрочем, кажется, я понимаю. Итак, у вас завязались отношения с её дочерью. Не отрицайте, вас видно насквозь со всеми нехитрыми страстишками. Поверьте мне, любой проходил нечто подобное в своей юности. Судя по всему, девочка тоже к вам не равнодушна. Более того, миссис Бойлервотер беспокоит сотояние её здоровья и психики. Полагаю, что разумнее всего, вам будет повидаться.
Майкл схватился за сердце и покачнулся.
— Боюсь… что это невозможно. И поверьте… это никак не зависит от моего желания.
— Михаил, скажите… Может быть, вас смущает её богатство и положение в обществе?
— Думаю, что дело совсем не в этом.
— Хорошо, я не буду вас допрашивать. Позвольте только взглянуть на ваши документы.
Мурз отдал паспорт, и графиня аккуратно сняла копию с каждой его страницы.
— Благодарю вас, возьмите. Но вы, по крайней мере, не откажетесь повидаться с этой несчастной девочкой? Я знаю Долли, мозги у неё слегка набекрень, и если она забила что-то себе в голову…. Знаете, случается и так, что первая безответная любовь заканчивается трагедией…
Майкл закрыл лицо руками.
— О, извините, — сказала графиня, — я вас оставлю. Не раскисайте! Всё ещё может повернуться в лучшую сторону. Приведите себя в порядок и возвращайтесь к гостям.
У дверей она обернулась:
— Позвоните ей. Её номер вы найдёте возле аппарата.
Ольга Романовна вышла и притворила за собой дверь.
Юноша стял, не шелохнувшись; кот, потрясённый услышанным, молчал.
В кармане смокинга засигналил портативный компьютер.
— Да.
— В Департаменте обсудили сложившуюся ситуацию, — сказал Буквоедов казённым голосом. — Вам разрешили иногда пользоваться метоморфатором для своих личных надобностей.
Юношу окатило радостным предчувствием.
— Во время положенных выходных и отпуска вы сможете принимать образ человека. Решение принято на самом высоком уровне. Видимо учитывали стаж работы, безупречный послужной список, заслуги и всё прочее…
— Да-да! Я понял! Спасибо! Извините! Теперь, именно сейчас, мне нужно срочно, очень срочно позвонить!..
Опрокинув кресло, он бросился к телефонному аппарату. После нескольких гудков в трубке послышался её голос.
— Это ты?.. Но если это не ты, не надо ничего говорить. Извините меня и просто повесьте трубку…
— Долли!.. Дорогая!.. Ты не поверишь… Мы можем встречаться… Мы будем вместе!..
— Майкл, какой ты милый… Я подумала, что ты меня бросил, и… я чуть не умерла. Если бы ты не позвонил…
Полагая, что выслушивать дальнейшее не совсем прилично, Бертрам потянулся, спрыгнул с дивана и, выставив хвост трубой, важно удалился из кабинета.
| 
