Николай Николаевич Носов,
20 лет памяти писателя
(1908—1976)

В КАКОМ ВОЗРАСТЕ ЧИТАЮТ ЭТИ КНИЖКИ?

Три книги о Незнайке вышли в 1953, 1958 и 1964 годах. Родившиеся после 1960-го имели их своевременно и в полном объёме. Такие произведения никогда не устаревают, не выходят из моды и не теряют актуальности. Их начинают читать когда осваивают букварь, а заканчивают в младших классах. В школе их не проходят, литературоведы ими не занимаются, так что обсудить их совершенно некому. Только иногда кто-нибудь из взрослых знакомых вдруг восторженно заявляет: «Вчера читал «Буратино» — полный улёт!!!» И начинает сыпать цитатами типа: «ах ты, старый плавучий чемодан» или «голову отъем!»...

«Незнайку» цитируют чаще всего политические обозреватели, экономисты или ведущие интеллектуальных игр. Реже — сами дети, так как считают эти книжки чем-то более интимным, нежели предмет для разговора со сверстниками.

Среди взрослых библиофилов весьма ценятся и охотно перечитываются прижизненные издания Н. Н. Носова 50-х — 60-х годов с качественной бумагой, печатью, переплётом и иллюстрациями.

КАК РОДИЛСЯ ЗАМЫСЕЛ

Из воспоминаний Носова мы можем узнать, что на мысль о создании «Незнайки» его натолкнула книжка Анны Хвольсон «Царство малюток. Приключения Мурзилки и лесных человечков» 1883 года по мотивам американских комиксов Палмера Кокса. (Глубже копать не будем, ибо увязнем в скандинавской мифологии.) Отметим сразу, что в «Малютках» Хвольсон много колоритных героев, но мало литературных идей. Книга эта была впоследствии не раз переиздана (последний раз в 1996 году), желающие могут с ней ознакомиться, но детям лучше её не покупать. Вещица откровенно слабая и не стоит внимания. Носов придумал своих коротышек потому, что у него было много идей, но не хватало героев.

«Этим персонажам я свободно мог давать те чёрточки характеров, которые требовались по замыслу. Малютки эти, которых я называл коротышками, были удобны тем, что я мог не развивать и не углублять их характеры, загружая повествование ненужными деталями, а снабжать их отдельными чёрточками, отражать какую-нибудь одну сторону характера, что вполне вязалось с их микроскопичностью и в то же время заостряло, обобщало образ, типизировало его». — Из письма Н. Н. Носова Ю. С. Пухову.

КАК УСТРОЕНА СКАЗОЧНАЯ СТРАНА КОРОТЫШЕК

В сущности, у Носова получилась страна, нет, целая планета лилипутов, в которой категорически не предусмотрено появление какого-нибудь Гулливера, так как больших, нормальных людей там не существует в принципе. Жители страны называются коротышками, ростом они с небольшой огурец. По половой принадлежности коротышки делятся на малышей и малышек. Среди коротышек встречаются мудрые бородатые волшебники, учение профессора и неотёсанные юнцы вроде Незнайки. То есть это, по сути, крошечные взрослые люди с чертами характера ребёнка.

Растения в сказочной стране «Гигантские» (арбуз — величиной с дом»), насекомые тоже («воротник из меха чёрно-бурой гусеницы»), а вот звери такие же маленькие, как и сами коротышки («медведь величиной с крысу»).

В описании сказочной страны автором наложены табу на понятия рождения и смерти (коротышки никогда не рождаются и никогда не умирают, они существуют всегда как объективная реальность), а также на понятия романтической или плотской любви (допускается лёгкий флирт). Кстати, возможно именно по этой причине «Незнайка» гораздо более популярен среди мужской половины читателей, ведь в бессознательном женской половины львиную долю инстинктов составляют инстинкты продолжения рода.

КАКОГО РОСТА НЕЗНАЙКА

Помимо расплывчатого определения «с небольшой огурец», при внимательном изучении книги мы можем узнать совершенно точный рост Незнайки. Сначала заглянем в главу шестнадцатую «Незнайки в Солнечном городе» и узнаем, что высокий коротышка Калигула (осёл) был ростом в 9,5 ногтей.

«Ноготь — эта такая мера длины в стране коротышек. В переводе на наши меры ноготь равняется одному сантиметру с четвертью. Помножив девять с половиной на сантиметр с четвертью, каждый может узнать, какого роста был этот Калигула».

Но это рост не самого Незнайки, а гораздо более высокого коротышки. В девятой главе «Незнайки на Луне» мы обнаружим исчерпывающее описание параметров нашего героя. В полицейском отделении его обмеряют для криминальной картотеки.

«Ваш рост, выраженный в стандартных измерительных единицах, равняется семидесяти двум. Значит, вы коротышка среднего роста...»; «Измеряем окружность вашей головы... Вот так... Тридцать единиц. Видим, таким образом, что у вас голова большая...»; «Измеряем ваш нос и видим, что он длиной лишь в две с половиной единицы, то есть коротенький».

Предположив, что писатель не осложнял книгу выдумыванием несуществующих или нерасшифрованных единиц измерения, приходим к выводу, что рост Незнайки равнялся 72 мм, нос имел длину 2,5 мм, а окружность головы — 30 мм.

ТЕХНИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС В МИРЕ СКАЗОЧНЫХ ЧЕЛОВЕЧКОВ

В первой книжке коротышки ездят на газированном автомобиле и изобретают воздушный шар. Вернувшись из путешествия, они стали строить мост, водопровод и фонтаны, которые видели в Зелёном городе.

Вторая книга загружена (в хорошем смысле) подробными описаниями всевозможных технических устройств и даже фабрики и типографии в Солнечном городе, куда попадают Незнайка, Кнопочка и Пачкуля Пёстренький. Это радиолярии, циркулины и планетарки, диковинные здания, автомобили и даже электронные машины, играющие в шахматы (1958 год!). В жизни коротышек (как и в жизни советских людей) появилось также телевидение.

В третьей книге техника уже, как говорится, на грани фантастики. Коротышки строят космический корабль и отправляются на Луну. Ввиду того, что полёт Гагарина состоялся в 1961 году, а «Незнайка на Луне» вышел в 1964-м, легко догадаться, что именно натолкнуло писателя на столь необычный в сказочном отношении шаг.

Но, как выясняется, мысль о космических полётах не давала покоя писателю ещё задолго до полёта Гагарина. Вот фрагмент из ответа Носова на анкету «Литературной газеты»:

«...В 1955 году буду работать над научно-фантастической повестью о последних достижениях и перспективах развития советской науки в области ракетоплавания и телемеханики...».

Что это за планы были, остаётся для нас загадкой. Вообще-то в своих интервью Носов иногда допускал конъюнктурные, впоследствии ничем не подтверждённые высказывания. Например, обещал написать книгу о Ленине.

ПОЛИТЭКОНОМИЯ В МИРЕ СКАЗОЧНЫХ ЧЕЛОВЕЧКОВ

В трёх книгах о Незнайке перед нами разворачивается целая мировая история политэкономии: от элементарной меновой экономики — к полному коммунизму (минуя развитой социализм), а затем вдруг в «загнивающий» на Луне капитализм.

В Солнечном городе (гл.24) Незнайка так описывает экономику Цветочного города: «...Значит, вы должны дать портному за брюки, скажем, грушу. Но если портному не нужна груша, а нужен, к примеру сказать, стол, то вы должны пойти к столяру, дать ему грушу за то, что он сделает стол, а потом этот стол выменять у портного на брюки»... И т.д.

Да, при такой экономике жить трудно. Зато на Луне товарно-денежные отношения очень похожи на наши — там капитализм. Роман-сказку «Незнайка на Луне» экономисты называют самым толковым и доступным учебником политэкономии. Побывав вместе с Незнайкой на Луне, даже какая-нибудь подслеповатая бабушка отлично усвоит, что такое акционерное общество, реклама, продажная пресса, лопнувший банк, биржа, забастовка, безработица, что такое рыночные отношения, в конце концов. Из этой книжки можно узнать, как Пончик стал миллионером и почему разорился. Как Незнайка хотел бежать с деньгами вкладчиков, но его самого надули компаньоны.

В ТРАВЕ СИДЕЛ КУЗНЕЧИК

Лучшими иллюстрациями к «Незнайке» библиофилами признаются работы художников А. Лаптева и Г. Валька. Хорошими признаются также современные издания с рисунками Евг. Козлова (стилизованы под Лаптева) и А. Борисенко (стилизованы под Валька). Поскольку в книгах такого рода для максимального восприятия визуальный ряд значит не меньше, чем смысловой, постарайтесь не испортить себе или младшему брату впечатление от книги халтурными или просто безобразными рисунками.

В начале 70-х вышла серия кукольных м/ф о Незнайке, которую, к счастью, давно уже не показывают. Делали эти фильмы люди, ясное дело, выросшие ещё до появления книги и ознакомившиеся с ней по необходимости. Фильм, как следствие, не получился, а когда на ТВ пришло поколение носовских читателей, м/ф показывать перестали. На слуху у публики остался один только дурацкий мотивчик о кузнечике...

ПОЧЕМУ НЕЗНАЙКА НЕ СТАЛ НАЦИОНАЛЬНЫМ ГЕРОЕМ?

Как только студия Диснея в 30-х годах произвела на свет Микки Мауса, вся американская промышленность стала работать на возведение этого мышонка в культ. Сувенирные фигурки, изображения на всех мыслимых предметах, включая школьные тетради, участие в парадах его ростовых кукол и т.п. — всё это работало на экономику, благосостояние и авторитет Америки.

Незнайка родился если и там, где надо, то точно не вовремя. Никто в советской России не был заинтересован в популяризации своего, может быть единственного, национального сказочного героя. Идеологическая загруженность и культ вождя были главным и едва ли не единственным постулатом педагогической науки. Даже кондитерские изделия назывались тогда повсеместно «Октябрь», «Аврора» и т.п.

Говорят, что известная питерская арт-тусовка во главе с С. Курехиным своим графическим символом выбрала изображение Незнайки, как единственного незаимствованного у иностранцев героя. И действительно, вспомним, что даже наш любимый «Буратино» пересказан с итальянского «Пиноккио», а «Волшебник Изумрудного города» — с американского «Волшебника страны Оз».

Эльфы (бруны) Кокса, ставшие рекламной маркой фирмы «Кодак»

Незаимствованного? А как же Кокс и Хвольсон? — скажете вы. А всё нормально. Ни одно произведение искусства не возникало из ничего. К тому же литература Носова настолько выше, качественнее примитивной графомании предшественников, что говорить об этом просто смешно. Не забудем также, что Палмер Кокс был художником, карикатуристом (несомненно, талантливым, выдающимся для своего времени), но не писателем.

Палмер Кокс (1850)

ПОЧЕМУ СКАЗОЧНЫЕ КОРОТЫШКИ ДОСТОЙНЫ ЛЮБВИ

А между прочим, в Незнайке куда больше жизни и душевных качеств, чем в иных героях из «серьёзной» литературы, не говоря уж о Микки Маусе. Незнайка хоть и дурит в своей обычной жизни, но в экстремальных ситуациях проявляет себя с лучшей стороны: рискуя собой, спасает друга (Козлика); по ночам его мучает совесть за проступки; он постоянно пытается чему-то научиться, но не доводит до конца. Незнайка бесхитростен и нерасчётлив: он говорит, что думает, а делает всё, наоборот, не подумавши.

Все эти носовские крошечные человечки — «взрослые», обладающие забавной детской непосредственностью, в сущности, богоугодны. «Будьте как дети» — говорится в Священном Писании. И коротышки из сказочной страны не фарисействуют и не лицемерят с именем Бога на устах, они вообще о Нём ничего не знают... А это незнание ещё более увеличивает ценность хороших поступков или побуждений, так как они вроде как и не «идут в зачёт».

Если не очень сложно, подумай над этим, читатель. А на досуге раскрой какую-нибудь книжку Николая Носова.

ДРУГИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ,
ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ

Если книги о Незнайке написаны Носовым от третьего лица, то большая часть рассказов и повестей — от первого. Стремясь во всём подражать кумиру (в смысле — Носову, а не Незнайке), автор данной работы также переходит на повествование от первого лица.

Когда я прочитал все на свете книги и принялся перечитывать те, что особенно полюбились и запомнились, из самых разных писателей у меня выстроился определённый хит-парад, первое место в котором, к некоторому моему удивлению, занял детский писатель Николай Носов.

С определённого возраста к чтению детских книг возникает дурацкий психологический барьер, который может отрезать человека от любимых произведений на всю жизнь. Действительно, когда учишься в старших классах и хочется поскорее стать взрослым, читать детские книжки вроде бы как-то уже и неловко, нецелесообразно. Да и девочки могут подумать, что ты какой-нибудь умственно отсталый дурачок. (При этом считается совсем не стыдным и даже модным читать замороченную иностранную «Алису» или «Хоббитов».) Но когда ты становишься на самом деле взрослым и от этих детских комплексов ничего не остаётся (их место занимают другие), вернуться к этим книжкам оказывается безумно интересно. Тем более что детские книжки пишут вовсе не дети, а вполне взрослые и прошедшие через всё на свете люди.

То, что Носова любят, наглядно доказал мне недавний жизненный опыт. Более месяца, из номера в номер, я давал в газету объявление о желании купить сочинения этого писателя. То, что он есть едва ли не в каждом доме, мне доподлинно известно. Однако никто, за исключением двух одиноких пенсионеров, не пожелал расставаться с этими книжками. При этом отыскалась редкая, узкоспециальная техническая книжка, которая также значилась в моём объявлении без надежды на успех. Так вот эта книга нашлась, а Носова никто не захотел продавать. Даже не интересовались ценой. И эта относительная неудача меня нисколько не расстроила, она меня обрадовала.

Тут кстати сообщу, что лучшие носовские издания — это зелёный трёхтомник 1969 года и жёлтый четырёхтомник 1979-го. В трёхтомнике иллюстрации А. Лаптева и Г. Валька имеются в полном объёме, а в четырёхтомнике их крайне мало, но зато есть 4-й том, в котором содержатся самые последние произведения Носова, написанные для взрослых, а также масса полезных сведений в комментариях. Настоящим носовским фанатам рекомендую иметь оба.

Что касается иллюстраций, то если в повестях и рассказах они решающего значения не имеют (лучшие — И. Семёнова), то в «Незнайке» знатоками признаются ТОЛЬКО иллюстрации Алексея Лаптева («Приключения Незнайки и его друзей» и «Незнайка в Солнечном городе») и Генриха Валька («Незнайка на Луне»). Цветные картинки А. Борисенко (не путать с А. Борисовым!), стилизованные под Валька, в самом последнем подарочном издании «Библиополиса», тоже хороши. (Это довольно дорогие книжки, но если есть деньги, надо брать.) Цветные и подарочные это хорошо, но всё-таки самые первые чёрно-белые рисунки Лаптева так замечательно вписываются в ткань повествования, что, хотя и всё- последующие иллюстраторы плясали от Лаптева, ничего лучшего уже не придумали.

Издатели и иллюстраторы, как волшебники и как многие обыкновенные люди, делятся на добрых и злых. Всем, например, известны иллюстрации к «Волшебнику Изумрудного города» Л. Владимирского, без которых эту книжку и читать-то не интересно. Но мне доводилось видеть издания этой книги с какими-то безобразными уродцами в стиле «чёрного» поп-арта. Доводилось также видеть на полках магазинов старой и новой книги «Незнаек» в таком исполнении, что я шарахался от них, как конь от гудящей электрички. Валяется у меня где-то сборник рассказов Носова в современной блестящей обложке с иллюстрациями, стилизованными почему-то под современность. Видеть это очень тяжело, товарищи. Это всё равно как если бы то же самое проделать с «Томом Сойером», допустим. А представьте, что возьмёт кто-нибудь в руки эту книжку Носова, написанную в 30-х годах и стилизованную под 80-е, лет этак через сто... И возникнет у него тогда, мягко выражаясь, недоумение.

Три включённые в первый том собрания сочинений Н. Носова повести носят, как бы это сказать, производственный характер. В самом лучшем смысле этого слова. В «Весёлой семейке» (1949) Коля (рассказчик) и Мишка делают инкубатор и пытаются вывести из яиц цыплят. «Дневник Коли Синицына» (1950) о том, как ребята в каникулы разводят пчёл. «Витя Малеев в школе и дома» (1951) тоже, можно сказать, «производственная» повесть, так как учёба для школьника — то же производство. И она тоже написана от имени рассказчика (Вити Малеева). Кроме того что учатся в школе, ребята в этой повести дрессируют щенка.

Всё, чем занимаются в носовских повестях ребята, описано не «с пятого на десятое», а подробно, с толком, с расстановкой, со знанием дела. Вероятно, автору помогли знания, полученные им во время работы на студии учебных фильмов. «Производственная тема» удобна автору тем, что не надо придумывать какой-то специальный замысловатый сюжет: характеры и обстоятельства сами собой нанизываются на историю создания самодельного инкубатора или пасеки. Кроме того это надёжная защита от идеологической цензуры, которая обвиняла Носова в «бессодержательности» некоторых его рассказов. Уж очень цензуре не нравилось, что Носов каким-то непостижимым образом, выходя рекордными тиражами, уклонялся от конкретного изъявления своей гражданской позиции по отношению к правящему режиму.

По сценариям Носова ставились пьесы в театрах, снимались мультипликационные и художественные фильмы. Всего х/ф по Носову при его жизни было поставлено девять, сам я отчётливо помню только три: «Приключения Толи Клюквина» (1964), «Фантазёры» (1965) и «Дружок» (1966). Эти добротные картины иногда показывают по ТВ. Другие коробки с лентами стоят, видимо, за давностью лет так далеко и высоко, что редакторам неохота карабкаться на полку и поднимать пыль. А вот книги Носова совершенно точно пыли не собирают; их переиздают из поколения в поколение, читают и перечитывают.

Борис КАРЛОВ, апрель 1996 г., газета «Пять углов»