Глава четвёртаяВстреча.То ли радоваться, то ли плакать. Студент и Огонёк знакомятся Спальным корпусом назывался длинный, стоящий на опорах бамбуковый сарай. Вокруг поляны возвышались сторожевые вышки. Пленников освободили от верёвок, и они по лесенке забрались внутрь. Усевшись на охапки сухой травы, заменявшие постели, они стали ждать, что будет дальше. Стало быстро темнеть, и на увитой со всех сторон зарослями тропинке показались гномы с карьера. Едва передвигая ноги от усталости, они вышли на поляну. — Студент! Братцы! — слабым голосом воскликнул Бантик, первым заметивший друзей. Человечки из Песочного города заковыляли к сараю. Студент с друзьями бросились навстречу Бантику, Скрипке, Немому, Зануде, Растеряшке и Сахарку. Они принялись обниматься, а потом помогли уставшим товарищам добраться до своих лежанок. — Ой! Не могу больше! — стонал Сахарок. — Студентик, миленький, помоги, придумай что-нибудь! Они нас тут до смерти замучают! — Ничего, братцы, потерпите, — успокаивал Студент. — Скоро прибудет ракета, и тогда мы поговорим как следует с этими злобными гномами! После этих слов все сразу приободрились. — Правильно! — воскликнул Растеряшка. — Пусть сами роют и крутят своё дурацкое колесо! — Да, да, — проворчал Зануда. — Посмотрим, до чего они докопаются, чтоб их голопузые слопали… — Это какие ещё голопузые? — поинтересовался Студент. — Да тут полно каких-то диких гномов, — пояснил Бантик. — Живут прямо в зарослях и ловят беглых пленников. А поймав, тащат к себе на костёр и съедают. — Как это — съедают? — не поверил Студент. — Разве кого-нибудь уже съели? — Нет, пока мы здесь, по счастью, кажется, ещё никого не съели, — признался Бантик. — Но говорят, что двое гномов сбежали на прошлой неделе, и их больше никто не видел. — Так с чего же вы решили, что их съели? — Так директор сказал… — Мало ли что ваш директор сказал! — разозлился Студент. — А вы и уши развесили. Человечки сникли, не зная, что ответить. — Никакой он не наш, — обиделся Скрипка. — Такой же и ваш… — Ладно, рассказывайте всё как было, — велел Студент. — С самого начала. Кивая друг на друга, Немой и Зануда стали путано объяснять, как они остались у костра дежурить и заснули, как откуда ни возьмись появились «цирики» и затолкали всех в «летающее блюдце», как на острове их заставили долбить породу и крутить колесо… Всё это так или иначе было уже известно. Студент, в свою очередь, рассказал про Земляной и Каменный города, а также про то, как их захватили в плен морские пираты. Упоминание о Каменном городе привлекло внимание молчаливых гномов в высоких колпаках, и Студент закончил свой рассказ в плотном окружении слушателей. Не успели собравшиеся засыпать его вопросами, как на поляне появилась ещё одна вереница пленников. Вернее, это были уже не пленники, а пленницы. Среди них были путешественницы со «Стрекозы» — Ласточка, Кувшинка, Мушка и Капелька. Выглядели они довольно уверенно и не цеплялись друг за дружку от усталости, как человечки, работавшие в карьере. При виде Студента и других новых пленников, барышни не знали, радоваться им или плакать. — А мы думали, что вы нас спасать будете! — заплакала всё-таки Капелька, а за ней и трое других. — Мы вас так жда-али!.. — Ну вот, сразу и расплакались!.. — растерялся Студент. — Не все же мы в плен попали! «Стрекоза» на свободе, а там Взломщик, Зубрилка, Карлуша, Чек, Кроха… Они наверняка уже вызвали спасательную экспедицию! — Правда?.. — барышни успокоились и даже немного повеселели. Студент принялся их расспрашивать и узнал, что в глубине горы находится фабрика, где они работают. На этой фабрике из поступающей с карьера горной породы добывают мелкие алмазы, каждый величиной с песчинку, а затем при очень высокой температуре под давлением из них делают алмазы более крупные. Зачем нужны эти алмазы и куда они деваются — никто не знал. — Честно говоря, — сказала Ласточка, — мы это всё сами плохо понимаем. Просто делаем то, что нам велят. Но у нас есть одна, которая всё понимает. Её зовут Огонёк. Она очень умная и учёная. Хотите, я вас познакомлю? Студент поспешно согласился, и они отправились в ту половину сарая, где жили барышни. Студент уже так много слышал об этой необыкновенной изобретательнице, что мысленно у него сам по себе сложился её портрет: серьёзная, строгая, в очках, с «бубликом» затылке. Каково же было его удивление, когда он увидел рыжую растрёпанную девчонку с блестящими глазами, одетую в коротенькое легкомысленное платье в цветочек! Студент смущённо прокашлялся и, не зная с чего начать, промямлил: — Да… Хм… Весьма рад. Да. Познакомиться. Весьма наслышан. Он даже попытался шаркнуть ножкой, но, поскольку пол в сарае был выстлан сухой травой, это получилось крайне неловко. — Ах, так это вы и есть! — догадалась Огонёк. — С тех пор как здесь появились человечки из Песочного города, все только о вас и говорят. Что же, где ваш корабль и спасательная экспедиция? Неужели теперь нам неоткуда ждать помощи? Новые знакомые пожали друг другу руки, и Студент снова поспешно рассказал, что на «Стрекозе» ещё остались пассажиры и помощь наверняка придёт не сегодня завтра. — Правда? Это замечательно! — обрадовалась Огонёк. — Честно говоря, хотя я и люблю приключения, но мне тут уже порядочно надоело! Так хочется домой… — Да, конечно, дома лучше, — согласился Студент. — А где вы теперь живёте? — Что значит — теперь? Да, конечно, я много путешествую. Может быть, вам говорили обо мне какие-нибудь гадости? — Что вы, что вы, — испугался Студент. — Я о вас слышал только хорошее. — Интересно, что же вы слышали? — Мы были в Земляном городе, и там все говорили о вас много хорошего. — А, Земляной город… — Огонёк на мгновение задумалась и улыбнулась. — Да, это одна из моих самых любимых работ. Студент деликатно помолчал, ожидая, что его собеседница сама продолжит разговор и что-нибудь скажет. Так оно и вышло. — Скажите, вы любите стихи Пегасика? — спросила она вдруг. Студент растерялся. Стихи он, по правде говоря, не очень любил. Он читал умные и полезные, с его точки зрения, книги. Таких книг у него дома была целая библиотека. — Что же вы молчите? — настаивала Огонёк. — Ведь вы наверняка не читали стихи Пегасика, так имейте смелость признаться! Студент был вынужден признаться, что стихов не читал. — А хотите, я вам немножко почитаю? И Огонёк, глядя куда-то вдаль, принялась читать нараспев, как это принято у поэтов, стихи: Заря над морем загоралась, Гулял по листьям ветерок, Вчера о чём-то мне мечталось, А завтра снова путь далёк… Она замолчала и испытующе посмотрела на Студента. — Как вам понравились стихи? — Да, конечно. Это замечательные стихи, — поспешил заверить её Студент. — А вам не показалось, что рифмы слегка небрежны? — Нет, ничуть не показалось. По-моему, это очень хорошие стихи. — Вам правда понравилось? — обрадовалась Огонёк. Студент кивнул. — А что вы всё время на меня смотрите? — спросила она подозрительно. — Хотите, я открою вам секрет? Студент кивнул. — Обещайте, что никому не скажете. Студент кивнул. — Эти стихи сочинила я сама, — шёпотом сообщила Огонёк. Студент вскинул брови в вежливом удивлении и поправил на переносице очки. — Ну как, и теперь нравятся? Студент кивнул. — Вы, я вижу, не очень-то любезны. Молчите как безмозглый чурбан. Вам нечего сказать? Студент достал из кармана платок и вытер лицо. — Здесь очень жарко, — сказал он. — Наверное, тяжело работать на фабрике? — Терпимо. Климат здесь межконтинентальный, субтропический, при высокой влажности, оттого и кажется, что жарко… Признайтесь, вы когда-нибудь сами сочиняли стихи? — Никогда, — признался Студент. — Тогда вам этого не понять… По-настоящему понимать стихи может только тот, кто сам пробовал сочинять. Вам правда понравилось моё стихотворение? Испугавшись, что его собеседница опять начнёт читать стихи и они не поговорят о делах, Студент решил взять, как говорится, быка за рога. — Извините, но уже совсем стемнело и… я хотел бы… — Хотите спать? Так идите, идите, что же вы встали. — Нет, совсем не в том смысле… — Чего же вы хотите? — Объясните пожалуйста, что за фабрика… И что вообще здесь происходит. — Я знаю не больше вашего. — Но ведь вы здесь уже не первый день? — Да, четвёртый. — Так чем же вы всё-таки занимаетесь на фабрике? — А нам этого знать не положено. Камешки перебираем на конвейере, остальное не нашего ума дело. Студенту показалось, что Огонёк из-за чего-то на него обиделась. Однако мысленно не обнаружив никакой причины для такой обиды, он продолжал: — Вероятно, всё остальное выполняет автоматика? — Возможно. Студенту опять показалось, что он не находит нужного подхода к новой знакомой. Он вообще плохо находил общий язык с дамочками; в общении с ними он частенько злился и даже, случалось, срывался на откровенную грубость. Но болтовня именно этой немного странноватой девчонки-изобретательницы почему-то его совсем не раздражала. И Студент решил тактично зайти издалека. — Вы знаете, у нас в Песочном городе тоже есть один замечательный поэт, его зовут Светик. Я даже помню что-то такое из его стихотворений… сейчас… м-мм… — Не трудитесь, — вдруг перебила его Огонёк. — Вас интересует, что делается на фабрике? Элементарная кристаллизация в кубической сингонии полиморфных модификаций углерода. — Так-так-так, — оживился Студент, даже не успев удивиться столь внезапному переходу к сугубо научной терминологии. — А скажите, каков признак симметрии элементарной ячейки кристалла — гексагональная или моноклинная? Передавать их дальнейший разговор было бы совершенно бессмысленно, так как мало кто понимает тот особый язык, на котором заговорили эти учёные особы. Студент всё время что-то помечал в своей записной книжечке. А Клюковка, кстати говоря, вообще никогда ничего не записывала, потому что и без того всё хорошо запоминала. — Но вы всё-таки на досуге почитайте Пегасика, — сказала Огонёк напоследок. — Нельзя быть таким учёным сухарём. Надеюсь, мы с вами ещё поболтаем? И Студент вдруг опять смутился. Язык у него снова одеревенел, а стёкла очков запотели. — Спокойной ночи, — сказала барышня и коснулась рукава его походной курточки. Студент повернулся и, не глядя себе под ноги, отправился в предназначенную для гномов половину сарая, где все уже спали. |
