Глава одиннадцатаяДля побега необходим сообщник.Устранить Карлушу. Вдребезги. Излишне говорить, насколько решение о высадке встревожило и озаботило Пухляка. «Бежать, бежать, бежать!..» — напряжённо стучало у него в висках. От волнения он почти лишился аппетита и за обедом ел чисто автоматически, без всякого удовольствия. К вечеру у него созрел план побега от своих товарищей. Но осуществить его в одиночку он боялся. План заключался в захвате спасательного катера, который имелся в трюме и «выстреливался» при необходимости через специальную дверцу в борту судна на манер торпеды. Пухляк спустился в трюм, расчехлил катер и внимательно ознакомился с имевшейся там инструкцией. Затем он натаскал в багажное отделение провизии, вернулся в каюту, лёг на койку и крепко задумался. Кого-то из пассажиров «Стрекозы» ему было необходимо склонить к побегу. Сразу отбросив Взломщика, дам, беглецов, а также Карлушу как фигуру слишком одиозную и непредсказуемую, Пухляк сосредоточил внимание на кандидатуре Чека. Чек, так же как и Карлуша, был в своё время обижен руководством нынешней экспедиции. Чек был недоверчив, но спокоен, невозмутим и покладист. Единственным видимым препятствием для экстренного сближения с ним был Карлуша. И это препятствие до наступления темноты следовало разрушить. Высунув голову в коридор и убедившись, что поблизости никого нет, Пухляк двинулся в носовую часть судна. В кают-компании играли в шашки Перец и Кренделёк. Перестав робеть, эти двое оказались гномами весёлыми и острыми на язык. Они принесли с собой на «Стрекозу» шутки и смех, которых путешественникам так недоставало в последнее время. Излюбленным объектом для их розыгрышей стал Пухляк. То они подсовывали ему за обедом соль вместо сахарного песка, и Пухляк отхлёбывал солёный чай, то ставили на дверь кружку с водой, и беднягу окатывало с ног до головы… А уж насмешек и обидных прозвищ он наслушался столько, сколько не слышал за всю свою жизнь на улице Солнечных зайчиков. Чрезвычайно опасаясь, как бы Перец и Кренделёк его не заметили, Пухляк, стараясь ступать как можно тише, прокрался мимо кают-компании. Увлечённые шумной игрой шашками в «щелчки», человечки его действительно не заметили, а может быть, просто не обратили на него внимания. Непринуждённой походкой Пухляк двинулся дальше по коридору и остановился у каюты доктора Глюка. Здесь он огляделся, прислушался — и юркнул за дверь. Прислонившись спиной и затылком к двери изнутри, он замер. Затем он поставил на стол и раскрыл докторский чемоданчик Глюка. Отыскав среди прочих медикаментов коробочку таблеток с надписью «СНОТВОРНОЕ», Пухляк сунул её в карман пижамы, закрыл чемоданчик и поставил на место. С такими же предосторожностями он вернулся в свою каюту. За ужином все собрались в кают-компании. В то время как путешественники возбуждённо обсуждали предстоящую высадку, Пухляк, потянувшись за солью, незаметно уронил в стоящий перед Карлушей стакан чая раскрошенную пилюлю снотворного. При этом он так волновался, что едва не смахнул тарелку. — Ну ты, потише! — прикрикнул на него Карлуша. — Спишь на ходу? Пухляк промолчал, как-то загадочно взглянув на него исподлобья. А Перец с Крендельком не преминули отпустить шуточку насчёт того, что по возвращении домой Пухляку непременно стоит поступить в цирк и жонглировать тарелками, стоя на канате. После ужина Карлуша принялся отчаянно зевать и клевать носом. Несколько раз он ронял голову на грудь, снова вскидывал, бессмысленно таращился на свет и протирал глаза. Дело кончилось тем, что он ударился лбом о край стола и заявил, что, пожалуй, пойдёт немножко поспит у себя в каюте. Пухляк, который только этого и ждал, тут же подсел к Чеку и завёл издалека разговор. — Ну, как тебе? — В смысле — что как? — не понял Чек. — Ну, вообще… путешествие. — Ничего себе, — нехотя ответил Чек. — Кормят прилично. — Ну а так… вообще? — Пухляк с трудом подыскивал нужные слова. Последовала бессмысленная пауза, во время которой Чек отвернулся и заговорил с Зубрилкой. Пухляк вежливо подождал несколько минут, а затем ласково, но настойчиво похлопал Чека по плечу: — Эй, Чек! — Ну, чего тебе? — Ты того… погоди, поговорить надо. — Ну, говори. — А этот остров тебе как? — Остров как остров. — Роботы с дикарями, небось, только и ждут… — Да ну их, Взломщик что-нибудь придумает. — А как не придумает? Тогда уж спасать некому будет. — Почему некому? Скоро прилетит ракета, спасать. — Ракета бы давно уже прилетела, — возбуждённо зашептал Пухляк. — Рация неисправна! — Ты думаешь?.. — недоверчиво покосился на него Чек. — Конечно! Конечно! — ухватился Пухляк за его нерешительность. — Они здесь только делают вид, что всё хорошо… Надо их всех спасать, всех!.. — Это как же? — Ты пойми: через пару часов «Стрекоза» причалит к острову, нас тут же всех схватят и тогда некому будет сообщить нашим!.. — Как же ты хочешь сообщить? — Мы с тобой сядем в катер и вдвоём отправимся за подмогой. Мы сами возглавим спасательную экспедицию и вернёмся сюда уже не как пленники, а как спасители, как герои! Это был сильный аргумент, и Чек на минуту задумался. — Наверное, надо поговорить с Взломщиком, — сказал он, так ничего и не придумав. — Ты сошёл с ума! — с удвоенной горячностью зашептал Пухляк. — Нас сразу изолируют, сразу! — Кого это нас? — Чеку не понравился такой поворот. — Я ещё пока сам по себе. Сейчас пойду и всё расскажу Взломщику. Пухляк почувствовал, как строившийся им с такой осторожностью карточный домик из доводов и аргументов рушится от его собственного неловкого движения. Придерживая Чека за рукав, он выложил свой главный козырь: — А ты забыл, что вас сюда взяли только из жалости?.. Удар попал в цель. — Почему это из жалости? — обиделся Чек. — Потому что над вами все смеялись. Разве не так? А сейчас у тебя появился шанс отличиться. Вернёшься сюда на ракете и сам будешь над ними смеяться. Чек растерялся. Его и Карлушу на самом деле сильно обидели, когда отняли плот и запретили путешествовать. Возможность реванша и эффектной победы над зазнавшимися, но теперь попавшими в беду насмешниками замаячила перед Чеком румяным яблочком змея-искусителя… — Да пойми ты, садовая твоя голова, — продолжал Пухляк мягко давить на психику, — ты станешь героем, а они же будут тебя благодарить! — Надо пойти разбудить Карлушу, — сказал Чек. — Ни в коем случае! — зашептал Пухляк, присвистывая от возбуждения. — Ни в коем случае! В катере только два места, только два! (Это он соврал.) Если ты скажешь Карлуше, он сам поедет, а ты останешься! — Ну вот ещё, так я и уступил ему своё место. — Нам что, драки ещё не хватало? Пусть себе спит спокойно! — Это тоже верно… — Пошли! Чек хотел ещё о многом расспросить Пухляка, но тот настойчиво тянул за рукав, и заговорщики незаметно для остальных, бочком-бочком, выбрались из кают-компании. В это время Взломщик находился в капитанской рубке. Вечерняя мгла уже почти совершенно покрыла море и остров. Разумеется, что для автолоцмана не имело никакого значения, день сейчас или ночь. Но в ближайшие минуты судно предстояло завести в крошечную бухточку, развернуть среди торчащих из воды камней и поставить на якорь. Для осуществления такого маневрирования нужно было самому стоять у штурвала. Взломщик включил невидимый с берега прожектор ночного видения и перешёл на ручное управление. Проделав несколько пробных фигур и убедившись, что судно подчиняется малейшему повороту штурвала, он вернул рычаг скорости в положение «стоп». И тут произошло непонятное: «Стрекоза» ослушалась команды капитана и продолжила движение. Из положения «стоп» Взломщик повернул рычаг в положение «самый малый назад». Но, вместо того чтобы начать движение назад, судно рванулось в сторону, а затем вдруг закружилось на месте… Вцепившись мёртвой хваткой в штурвал, Взломщик пытался вырулить, но тщетно: «Стрекоза», не слушаясь руля, вела себя непредсказуемо. Выбрав момент, когда судно на минуту угомонилось, Взломщик торопливо вскрыл переднюю панель пульта управления. В нижней части он сразу увидел вырванные с корнем пучки тончайших проводов и искорёженные хрупкие участки схемы. В ужасе он схватился за голову. В дверях появились растерянные пассажиры. «Стрекоза» рванулась с места и, набирая скорость, пошла прямо на скалы. — За борт! — закричал вне себя Взломщик. — Все за борт! Через минуту расшибёмся в лепёшку! Не успев ничего понять, все кинулись к входному люку. — Жилеты! — закричал им Взломщик. — Надевайте спасательные жилеты! Он для примера первым схватил один из сложенных под трапом жилетов, надел его и открыл люк. Снаружи свистел ветер, внутрь судна полетели солёные брызги. В несколько секунд пассажиры один за другим выскочили наружу и бултыхнулись в воду. Последними были Пухляк, Карлуша и Чек. Тревога на судне началась ещё до того, как заговорщики успели спуститься в трюм, и Чек первым делом бросился будить Карлушу. Пухляк же, буквально раздираемый противоречивыми порывами, некоторое время метался по коридору, не в состоянии решить, куда бежать: к катеру в трюм или к раскрытому люку в носовую часть. В результате он оказался перед люком самым последним. Даже не успевший толком проснуться Карлуша, а также Чек успели кувырнуться наружу раньше него. И тут возникла очень опасная заминка: в двух своих спасательных жилетах Пухляк никак не пролезал в люк. — Снимай! — закричал на него Взломщик. Пухляк скинул верхний жилет, но даже и в одном не смог протиснуться. Опасаясь, что Пухляк застрянет намертво, Взломщик схватил его за ноги и рывком втянул обратно. Дело шло на секунды. Тёмные громады скал надвигались устрашающе быстро, а взбесившаяся «Стрекоза» мчалась прямо на них, всё больше увеличивая скорость. — Снимай! — закричал Взломщик. — Снимай, пропадёшь! Пухляк иногда умел очень быстро соображать. Он моментально скинул жилет и выскочил наружу. Следом за ним, в последний момент, прыгнул и Взломщик. Тут же раздался оглушительный грохот и скрежет. Ударившись о скалы, «Стрекоза» перевернулась в воздухе и обрушилась вниз, застряв среди торчавших на мелководье камней. Через несколько секунд после катастрофы Взломщик почувствовал, что за его спасательный жилет кто-то ухватился. Это был Пухляк. Пухляк был толстеньким гномом, а толстенькие, как известно, не тонут. Однако любой, не очень хорошо умеющий плавать, может в воде захлебнуться по неосторожности. До берега было рукой подать, и все потерпевшие крушение пассажиры «Стрекозы» вскоре выбрались на прибрежные камни. «Чёрный ящик» оказался на дне. Но находившийся внутри радиопередатчик продолжал автоматически посылать из-под воды сигналы бедствия. |
