На главную Тексты книг БК Аудиокниги БК Полит-инфо Советские учебники За страницами учебника Фото-Питер Техническая книга Радиоспектакли Детская библиотека

М. Цветаева

Приключение

радиоспектакль



Андрей Казаков

ТИТР


Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4

Радиокомпозиция спектакля
студентов мастерской Петра Фоменко,
поставленного в 1991 г.

Джакомо Казанова — Андрей Казаков (на фото);
Мари-Генриэтта — Галина Тюнина;
капитан под 50, вояка — Олег Любимов;
девчонка 17 лет — Мадлен Джабраилова;
Ле Дюк, слуга — Карэн Бадалов;
горбун — Юрий Степанов;
виолончелист — Ольга Кузина;
педант — Рустэм Юскаев;
посол французский — Тагир Рахимов;
посол испанский — Карэн Бадалов;
французы и испанцы — Сергей Якубенко, Владимир Кириленко;
первая мастерица модной лавки — Ксения Кутепова;
вторая мастерица модной лавки — Полина Кутепова.

Режиссёр (радио) — Иван Поповски.
Композитор — Елена Могилевская.
Музыка — Жан-Филипп Рамо,
Майкл Наймен, Антонио Вивальди.
Автор пьесы — Иван Поповски.


 

Полный текст.

 

В пяти картинах

Vous oublierez aussi Henriette...
Casanova. Memoires1

ЛИЦА
Джакомо Казанова, в первой картине 23 года, в последней 36 лет, острый угол и уголь.
Мари-Генриэтта, 20 лет, лунный лед.
КапитанН, под пятьдесят, вояка.
Девчонка, 17 лет, вся молодость и вся Италия.
Ле Дюк, слуга, ровесник и сподвижник Казаковы, преувеличенный Казанова.
Горбун, как все горбуны.
Ввиолончелист, 18 лет, лоза.
Ппедант, очаровательная развалина.
Посол французский,
Посол испанский,
французы и испанцы — марионетки
Хозяйка модной лавки, сорокалетняя итальянская скороговорка.
1-я мастерица, 2-я мастерица — девочки



Время и место встреч I картина — комната гостиницы в Чезене II картина — та же комната гостиницы III картина — загородная вилла в Парме IV картина — комната гостиницы "Весы" в другом итальянском городе V картина — та же комната гостиницы, 13 лет спустя — 1784 год
Час встреч: вечер и ночь. Источники мои — IV том "Мемуаров" Казановы.


      К А Р Т И Н А       П Е Р В А Я
      К А П Л Я       М А С Л А
      Ночь. Казанова, буйно разметавшись, спит на диване, под картой звездного неба. Видно, что заснул случайно. На полу валяются книги. Свечи в огромном трехсвечнике догорели. Начало картины в полной тьме.
     
      Стук и голос за дверью
      — Позвольте мне взойти!
      — Вы заняты? Вы спите? Вы, может, не одни? — Молчит, как гроб! Да здравствует пример воров и кошек!
      (На пороге молодой гусар с ночником.)
     
     
     
      Светло, как в погребе! — Ночник, свети,
      Как факел на ветру!
     
      К А З А Н О В А
      (во сне)
     
      Жавотта, ты?
      Браслеты я купил!
     
      Г У С А Р
     
      Должно быть, бредит.
     
      К А З А Н О В А
      (так же)
     
      Но если граф к тебе еще придет...
      А впрочем — черт с тобой!
     
      Г У С А Р
     
      И Бог — со мной!
      (Рассматривает разбросанные всюду книги.)
     
      Что мы читаем? — Данте. — Ариост.
      "Значенье звезд". — "Семь спутников скелета".
      Был или нет — у Асмодея — хвост...
     
      К А З А Н О В А (так же)
     
      Тогда Розине подарю браслеты!
     
      Г У С А Р
      (у письменного стола)
     
      Перо очинено... Весы... Печать...
      А писем, писем! Полная корзина!
      А, женский башмачок! Хотел бы знать,
      Как в башмачке одном дошла...
     
      К А З А Н О В А
      (так же)
     
      Розина!
     
      Г У С А Р
     
      Два женских имени за пять
      Секунд — и все чего-то шарит!
      Не весело, должно быть, спать
      С одною картой полушарий!
     
      (Наклоняет светильник к самому лицу спящего.)
     
      Души и ветрености смесь!
      Над скольких Ев невинных — змеем,
      Над скольких Ариадн — стою — Тезеем?!
      — Ох, масло капнуло! Ох, я пропал!
     
      К А З А Н О В А
      (вскакивая в темноте)
     
      Кто здесь?
      Ле-Дюк! На помощь! Сбирры! Смерть! Розина!
     
      Суматоха.
     
      Г У С А Р
      (зажигая светильник)
     
      И Бог сказал: Да будет свет!
      Ни сбирров, ни Розины нет, —
      А просто нашалил светильник.
      И перед вами — ваш сосед:
      Гусар и бравый собутыльник.
     
      К А З А Н О В А
     
      Я, кажется, заснул и вижу сои?
      Как вы сюда попали?
     
      Г У С А Р
     
      Прямо в двери.
      Но если здесь у вас заведено
      Не в дверь ходить — могу уйти в окно.
     
      К А З А Н О В А
     
      Ле-Дюк!
     
      Г У С А Р
     
      Не встанет вам помочь
      Ваш Лепорелло. — А причина
      Сему: не спит в такую ночь
      Слуга такого господина.
     
      К А З А Н О В А
     
      Вы вор?
     
      Г У С А Р
     
      Немножко.
     
      К А З А Н О В А
     
      Странно, цепь цела
      И перстень пел... Нет, вы не вор, — вы хуже:
      Вы чей-то муж! — Нет, хороши для мужа!
      Скажите же мне, сударь, что вам нужно?
      Какая дурь сюда вас привела?
     
      Г У С А Р
      (садясь на ручку кресла, доверчиво)
     
      Я странным недугом недужен:
      Моя болезнь — бессонные дела.
     
      К А З А Н О В А
     
      Ну, побеседовали, — баста!
      Идите просыпайте хмель!
     
      Г У С А Р
      (твердо)
     
      Скорей в могилу, чем в постель!
     
      К А З А Н О В А
     
      И на затылок наложите пластырь.
     
      Г У С А Р
      (певуче)
     
      Ах, не залечит
      Ласковый пластырь
      Этого сердца,
      Сей головы!
      Ах, я бессонней самой совы!
      Такой же, как вы,
      Бессонных дел мастер!
     
      К А З А Н О В А
     
      Так вы не муж?
     
      Г У С А Р
     
      Не муж.
     
      К А З А Н О В А
     
      Не вор?
     
      Г У С А Р
     
      Не вор.
     
      К А З А Н О В А
      И вы не кредитор?
     
      Г У С А Р
     
      Едва ли!
     
      К А З А Н О В А
     
      Не муж, не вор, не кредитор,-
      Зачем же вы сюда попали?
      По звону шпор и по шнуровке
      Гусар, очарованье дам.
      Умалишенный — по речам,
      И... ангелочек — по головке!
     
      Г У С А Р
     
      И ложь, и правда...
     
      К А З А Н О В А
     
      Как певуч
      Ваш голос молодой... Но все же —
      Зачем вы здесь?
     
      Полоса луны.
     
      Г У С А Р
     
      Зачем на ложе
      Нисходит этот лунный луч?
     
      К А З А Н О В А
     
      Кто вы?
     
      Г У С А Р
     
      Я — лунный луч. Вольна
      Мне всякая дорога.
     
      К А З А Н О В А
     
      Кто вы?!
     
      Г У С А Р
     
      Как спутница Земли — Луна,
      Я — вечный спутник Казановы.
      А для людей — гусар Анри,
      Грош, по рукам еще не стертый...
     
      К А З А Н О В А
     
      Но все ж, дитя, какого черта
      Сюда явились?
     
      А Н Р И
     
      — На пари!
     
      К А З А Н О В А
     
      Пари?!
     
      А Н Р И
      (кладя ему руку на плечо)
     
      Казанова, взгляните в окно!
      Как в мире безумно от лунного света!
      Все минет, все канет... Не все ли равно:
      Пари — или нежность. Анри — Генриэтта.
     
      К А З А Н О В А (прозревая)
     
      Анри? Генриэтта?
      (Вскакивает.)
     
      А Н Р И
     
      Оставьте! Не тронь!
     
      К А З А Н О В А (вне себя)
     
      Пари — или нежность?
     
      А Н Р И (смеясь)
     
      Какое бесстыдство!
      Ни то, ни другое. В страшнейший огонь
      Гусаров и женщин ведет — любопытство.
     
      Входит К а п и т а н.
     
      К А П И Т А Н
     
      Прикрою дверь, а то сквозит.
      Простите, сударь, за визит
      В столь неурочный час полночный.
      Всяк господин в своем дому.
     
      Мне это свято, но всему
      Виной — мальчишка сей порочный.
      Чуть ночь настанет, быстр и бодр
      Сей лодырь покидает одр
      Свой, моему одру соседний.
      Ищу, свищу — ответа нет,
      А поутру — один ответ:
      — Где был, племянник? — У обедни!
      Что, сударь, скажете на это?
     
      К А З А Н О В А
     
      Все в мире — только имена!
      Кто скажет: месяц, кто: луна...
      Анри — сегодня, завтра — Генриэтта...
     
      К А П И Т А Н
     
      Что значит?..
     
      К А З А Н О В А
      (вскипая)
     
      То, что без ума
      Я, сударь, от сего гусара,
      Что сон бессоннице не пара,
      Ну, словом, чтоб не тратить слов,
      Я — Казанова, и готов
      Платить казною или кровью.
     
      К А П И Т А Н
     
      Я — воин, и чужой любовью
      Не промышляю. Чтят любовь
      И юность — старые венгерцы.
      А проливать чужую кровь
      Сегодня мне мешает — сердце.
      (Генриэтте)
      — Свободна!
      (Выходит.)
     
      А Н Р И
      (занося ногу на подоконник)
     
      Кажется, погасла
      Луна, нырнула в глубину...
      Забудьте бедную луну
      И помните о капле масла!
      ___________ 1 Вы забудете и Генриэтту.
      Казанова. Мемуары (фр.)
     
      К А Р Т И Н А В Т О Р А Я
      Д Е С Я Т Ь Ц Е Х И Н О В
      Следующий вечер. Та же комната. К а з а н о в а и А н р и, сменивший гусарский мундир на очаровательную мужскую одежду того времени, на
      разных концах дивана — беседуют.
     
      К А З А Н О В А
      (продолжая нескончаемый диалог)
     
      Я вас люблю!
     
      А Н Р И
     
      У вас прелестный голос!
     
      К А З А Н О В А
     
      А вы меня не любите!
     
      А Н Р И
     
      Не все
      Так просто под луною, Казанова!
      Семь ступеней у лестницы любовной...
     
      К А З А Н О В А
     
      Я на восьмой тогда!
     
      А Н Р И
     
      И сотни тысяч,
      И сотни тысяч верст меж "да" и "нет".
     
      К А З А Н О В А
     
      Еще ни разу не поцеловали!
     
      А Н Р И
     
      Не все дороги в Рим ведут.
     
      К А З А Н О В А
      (насторожившись)
     
      Нет, Рим
      Нам может быть опасен. Едем в Парму!
      Я вас люблю!
     
      А Н Р И
     
      Прелестные слова!
     
      К А З А Н О В А
     
      А вы меня не любите!
     
      А Н Р И
     
      ...И губы...
     
      К А З А Н О В А
     
      Я никогда так страстно не любил,
      Так никогда любить уже не буду...
     
      А Н Р И
      (глубоко-серьезно)
     
      Так — никогда, тысячу раз — иначе:
      Страстнее — да, сильнее — да, страннее — нет.
     
      К А З А Н О В А
     
      Что смотрите?
     
      А Н Р И
     
      Прелестные глаза!
      Да, их должно быть целовать прелестно...
     
      Казанова тянется.
     
      А Н Р И
      (смеясь и отстраняясь)
     
      Нет, нет, — как лунный луч: когда заснут.
      Не забывайте: мы — авантюристы:
      Сначала деньги, а потом — любовь.
     
      К А З А Н О В А
      (падая с облаков)
     
      Какие деньги?
     
      А Н Р И
      (играя в серьезность)
     
      За любовь. Но долгом
      Своим считаю вас предупредить:
      Никак не ниже десяти цехинов.
     
      К А З А Н О В А
     
      Тысячу!
     
      А Н Р И
     
      Мало!
     
      К А З А Н О В А
     
      С этим перстнем!
     
      А Н Р И
     
      Мало!
     
      К А З А Н О В А
     
      Тысячу — цепь — и перстень...
     
      А Н Р И
     
      Мало!
     
      К А З А Н О В А
     
      Чертов
      Вчерашний проигрыш! — И пряжки!
     
      А Н Р И
     
      Мало!
     
      К А З А Н О В А
      (в отчаянии)
     
      И этот ларчик!
     
      А Н Р И
     
      Мало! Мало! Мало!
     
      К А З А Н О В А
     
      Что же вы потребуете?
     
      А Н Р И
      (упираясь кончиком пальца в грудь Казановы)
     
      — Душу
     
      Сию — на все века, и эту
      Турецкую пистоль — на смертный выстрел.
      (Разглядывая пистоль.)
      Турецкая?
     
      К А З А Н О В А
      (как во сне)
     
      Да, да...
     
      А Н Р И
     
      Даешь?
     
      К А З А Н О В А
      (так же)
     
      Даю.
     
      А Н Р И
      (по-детски)
     
      И не отнимешь?
     
      К А З А Н О В А
     
      Нет...
     
      А Н Р И
      (грозя пальцем)
     
      Ну-ну, мессэре!
      Чтоб у меня не плакаться потом,
      Что плата высока не по товару!
      Нагнитесь.
     
      Казанова склоняет голову.
     
      Этот первый поцелуй
      В безумный лоб, чтоб мудрым был и добрым.
      Давайте — шаг за шагом — постепенно:
      Как Бог велел: сначала в лоб, потом в глаза...
     
      К А З А Н О В А
      (яростно)
     
      Когда же в губы?!
     
      А Н Р И
      (серьезно)
     
      Слушайте, дружочек!
      Бог дивный мир свой сотворил в неделю.
      Женщина — сто миров. Единым духом —
      Как женщиной мне стать в единый день?
     
      Вчера гусар — при шпорах и при шпаге,
      Сегодня — кружевной атласный ангел,
      А завтра — может быть — как знать? Кто знает?!.
     
      К А З А Н О В А
      (сжимая кулаки)
     
      Ты поклялась свести меня с ума!
      (Стук в дверь, — он, бешено)
      Кто там?!
     
      Г О Л О С З А Д В Е Р Ь Ю
     
      Из модной лавки Санта-Кроче.
     
      А Н Р И
      (приподымаясь на цыпочки)
     
      Поцеловали в лоб — целуем в очи!
     
      Входит Хозяйка, за ней две мастерицы.
     
      Х О З Я Й К А
      (проталкиваясь, мастерицам)
     
      Я первая! Нельзя же разом!
      Привет, синьоры!
     
      К А З А Н О В А
     
      В добрый час!
      Уже синьора заждалась.
     
      Х О З Я Й К А
     
      А я — нести надорвалась!
      Три ражих девки над заказом
      Три ночи не смыкали глаз.
      Дорина обливалась потом,
      С Джаниной сделалась икота,
      Но разыграли, как по потам
      Сонату, — бисер — не работа!
      Где же синьора наша?
     
      К А Э А Н О В А
      (на Анри)
     
      — Вот.
     
      Х О З Я Й К А
     
      Где?
     
      К А З А Н О В А
     
      Вот.
     
      Х О З Я Й К А
     
      Веселый у господ
      Был, верно, ужин?
     
      К А З А Н О В А
     
      Говорят вам,
      Что — вот!
     
      Х О З Я Й К А
     
      Клянусь священной клятвой,
      Что не синьору видит взгляд мой...
      А — ну совсем наоборот.
     
      К А Э А Н О В А
     
      А чтобы спор покончить скоро, —
      Синьора, утомивши взоры
      Непостоянством женских мод,
      Кинула чепчик в огород
      И порешила быть — синьором!
     
      Х О З Я Й К А
     
      Да, да, — как раз наоборот!
      (Мастерицам.)
      Ну, дети, это авантюра!
      (Казанове.)
      Но как же, сударь? Белокура...
      Синьора. Та была черна
      И — ох! — куда полней фигурой...
      И ликом — что твоя луна!
      Не спутала же я... Едва ли.
     
      К А З А Н О В А
      (с деланным смехом)
     
      Кругом запуталась, швея!
     
      Х О З Я Й К А
      (с жаром)
     
      Ну как же, сударь? Полным ртом
      Ее вы в лавке целовали,
      Еще Розиной называли:
      "Розина, родинка моя!.."
     
      А Н Р И
      (в воздух)
     
      Заказанный для темных глаз
      Атлас — теперь послужит светлым.
      Жизнь поклялась: все будет пеплом...
      (Кладя руку на плечо Казановы.)
      Дружочек, не сержусь на вас.
     
      1-я М А С Т Е Р И Ц А
     
      И ни слова укора!
     
      2-я М А С Т Е Р И Ц А
     
      И ни капельки злобы!
     
      Х О З Я Й К А
      (разгружая картонки)
     
      Какие уборы, синьора!
      Четыре робы, синьора!
     
      1-я М А С Т Е Р И Ц А
     
      Не плачет!
     
      2-я М А С Т Е Р И Ц А
     
      Не бесится!
     
      К А З А Н О В А
     
      Генриэтта! — Анри!
     
      А Н Р И
      (над платьями)
     
      Одно — цвета месяца,
      Другое — цвета зари!
     
      Х О З Я Й К А
      (продолжая)
     
      Косынки! Мантилий!
     
      А Н Р И
     
      Ваш подарок — блестящ.
      Одно позабыли вы:
      Цвета Времени — Плащ.
      Так, большими ударами
      Жизнь готовит нам грудь...
     
      Х О З Я Й К А
     
      Довольно думать, сударыня,
      Будемте мерить, сударыня...
     
      А Н Р И
      (в пространство)
     
      Плащ тот пышен и пылен,
      Плащ тот беден и славен...
     
      Х О З Я Й К А
      (держа на весу платье)
     
      Здесь возьмем, там убавим,
      Тут ушьем, там зашпилим...
     
      Анри, Хозяйка и мастерицы выходят.
     
      К А З А Н О В А
     
      Тысячу громов! — Это нрав! — Я прав! —
      Не торговка, а чертовка! — Но Анри! — Как сталь!
      И бровью не повела! — Ну, дела! — Хвала
      Господу в небесах — за любовь! — Кто там!?
     
      Г О Л О С З А Д В Е Р Ь Ю
     
      Вчерашний капитан.
     
      К А З А Н О В А
     
      Ах, это вы? Взойдите.
     
      К А П И Т А Н
      (входя)
     
      Хотелось мне по поводу событий
      Вчерашних — по душам — как друг —
      потолковать.
      Вы разрешаете, мессэре?
     
      К А З А Н О В А
     
      Весь вниманье.
     
      К А П И Т А Н
     
      Сие созданье любит вас.
     
      К А З А Н О В А
      (вспыхнув)
     
      Созданье
      Сие — невеста мне!
     
      К А П И Т А Н
      (невозмутимо)
     
      Должно быть, мать
      Что ль у нее до времени скончалась,
      Иль просто колыбель ее качалась
      Под бурным небом, — словом, быль темна.
      Послушна как дитя, добра, умна,
      Старик Гораций ей слагал бы оды! —
      Но вдруг мужскую надевает моду,
      По окнам бродит, как сама Луна,
      Трезва за рюмкой, без вина — пьяна...
     
      К А З А Н О В А
      (угрожающе)
     
      Нельзя ли поучтивей, старина?
     
      К А П И Т А Н
      (невозмутимо)
     
      То в честь Платона составляет вирши,
      То — молнией в седло. — Куда? — Приказ!
      Жду час, жду два. — Влетает.
     
      К А З А К О В А
     
      Ну?
     
      К А П И Т А Н
     
      Дралась
      С польским временщиком — за командиршу!
     
      К А З А Н О В А
     
      Как в руки вам достался этот клад?
     
      К А П И Т А Н
     
      Я жил тогда, недели три назад,
      В Чивите-Веккии, в гостинице...
     
      (Щелкает пальцами.)
     
      К А З А Н О В А
     
      Да шут с ней,
      С гостиницей!
     
      К А П И Т А Н
     
      И вот, с косичкой куцей —
      Гусар по лестнице, за ним —
     
      (пауза, и блаженно)
     
      — еще гусар.
      Вы хороши, я — нет. Вам двадцать лет, я стар,-
      Но молод или нет, — всяк вправе быть убитым!
      Сражен! — Заворожен! — Железняком к магниту
      Тянусь. Тот впереди, а наш Анри за ним.
      Сигарный дым прошел, — но в сердце что за дым
      Пошел, когда она, ресниц скосивши стрелы,
      Меня, как невзначай, своим плащом задела...
     
      К А З А Н О В А
     
      А дальше?
     
      К А П И Т А Н
     
      Дальше — вот: из двух окон моих
      Все видно в их окне. Не муж и не жених
      Он ей, но и не брат, — да вовсе ей не нужен!
      За ужином сидят, — похороны, не ужин!
      Молчат и не едят, — не разжимают губ.
      Другой уходит спать.
      ...Я, может, груб и глуп,-
      Зову слугу: гляди! — Тот смотрит, рот разинув.
      — Зови ее ко мне!
     
      К А З А Н О В А
     
      Черт!
     
      К А П И Т А Н
     
      За десять — цехинов!
     
      К А З А Н О В А
     
      Пришла?
     
      К А П И Т А Н
     
      Пришла. — Выходим в парк.
      Отсчитываю ей монеты.
      Смеется: — Думаете, нету
      Цехинов у меня? — и шварк
      Мне под ноги кошель!
     
      К А З А Н О В А
     
      Богиня!
     
      К А П И Т А Н
     
      Так и не ведаю поныне,
      Мессэре, что ее за змей
      Ужалил. — Окончанье просто:
      Тот спал, а парочку друзей
      В Чезену повезла повозка.
      С тех пор не расстаемся.
     
      К А З А Н О В А
     
      Так.
      А кто она? Откуда?
     
      К А П И Т А Н
     
      Мрак.
      Туман. Обман. — Роман, быть может.
      Быть может, злостный опекун,
      Иль зверский муж, — ей мало лун,
      Но этот век безумно прожит!
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (входя)
      Позвольте мне вас потревожить...
      Казакова и Капитан встают, столбенеют.
      Синьоры...
     
      К А П И Т А Н
     
      Молния и мрак!
      Санкта Мадонна! — Конь и шпоры!
      Ах я подлец! Ах я дурак!
     
      Х О З Я Й К А
     
      Ну, как вам нравится синьора?
     
      1-я М А С Т Е Р И Ц А
     
      Конфетка!
     
      2-я М А С Т Е Р И Ц А
     
      Ангел!
     
      1-я М А С Т Е Р И Ц А
     
      Божья мать!
     
      К А П И Т А Н
     
      Как быть? — Куда глаза девать?
     
      Х О З Я Й К А
      (с ложной скромностью)
     
      Не правда ли, для первой пробы —
      Недурно?
     
      К А З А Н О В А
      (только что очнувшись)
     
      Сонм небесных сил!
     
      Х О З Я Й К А
     
      Клянусь, никто домашней робы
      С таким величьем не носил!
     
      К А П И Т А Н
     
      Отныне ни вина, ни карт.
     
      Х О З Я Й К А
      (принимая от Казановы кошелек)
     
      Какие звонкие цехины!
      Сейчас июнь.
      (Казанове)
      Пусть подарит вам март
      Такую дочку.
      (Генриэтте)
      Вам — такого сына.
     
      Хозяйка и мастерицы, приседая, выходят.
     
      К А П И Т А Н
      (со вздохом)
     
      Им вслед, любезные друзья,
      Со вздохом подымусь и я.
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (светски)
     
      Так скоро?
     
      К А З А Н О В А
     
      Отчего так спешно?
     
      К А П И Т А Н
     
      Что делать, — срочные дела!
      (Казaнове)
      Мне ваша молодость мила.
      (Генриэтте)
      Я ваш поклонник — неутешный.
      (Выходит.)
     
      К А З А Н О В А
      (надевая Генриэтте кольцо)
     
      Сегодня колечко, а завтра — запястье.
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (в тон)
     
      Сегодня безумье, а завтра — бесстрастье.
     
      К А З А Н О В А
     
      Смотрите-за новым
      К другим Казановам
      В окошко не лазьте!
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Я больше не вор и не кошка, —
      Я ваша раба.
     
      К А З А Н О В А
     
      Судьба ты моя! Роковое и грустное счастье!
     
      Молчание.
     
      К А З А Н О В А
     
      Генриэтта?
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Казанова?
     
      К А З А Н О В А
     
      Взгляд опущен...
      Ты не счастлива?
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Я счастлива — но тихо.
      Мне когда-то на кофейной гуще
      В нашем замке нагадала лесничиха...
     
      К А З А Н О В А
     
      В вашем замке?
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Я ошиблась... Я случайно...
      Ты не слушай...
     
      К А З А Н О В А
     
      Генриэтта, где твой замок?
      Кто ты?
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Тайна.
     
      К А З А Н О В А
     
      Ты не скажешь?
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Тайна,
      Казанова! — А кофейное гаданье —
      Только сонное ворчанье глупых мамок.
     
      К А З А Н О В А
     
      Ты не веришь, верно, думаешь — я грубый,
      Буду нежным, буду страшно осторожным.
      Волком был, а буду шелком. — Можно
      В этот локон мне поцеловать вас?
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (закрывая глаза)
     
      В губы!
      К А Р Т И Н А Т Р Е Т Ь Я
      В И О Л О Н Ч Е Л Ь
      Терраса загородного дома в Парме. Ночь. Ступени в сад.
     
      1-й Ф Р А Н Ц У З
     
      Престранный праздник... Кавалеров-тьма,
      А дам у нас...
      (Глядит на Генриэтту, беседующую с Педантом.)
     
      2-й Ф Р А Н Ц У З
     
      Не может быть на небе
      Двух лун...
     
      1-й Ф Р А Н Ц У З
     
      Но звезды есть, кроме луны.
      Прелестна — и до странности похожа
      На лунный свет...
     
      2-й Ф Р А Н Ц У З
     
      И на какой-то сон...
     
      1-й Ф Р А Н Ц У З
     
      Никто друг другу не представлен.
     
      2-й Ф Р А Н Ц У З
     
      Ясно,
      Хозяин наш чудак — к тому горбун —
      К тому влюблен — и вовсе не намерен,
      Инкогнито ее раскрыв, стада
      Вздыхателей к дверям ее пригнать...
     
      1-й Ф Р А Н Ц У З
     
      А тот
      С ней рядом, сух и жгуч, как адский уголь, —
      Кто он?
     
      2-й Ф Р А Н Ц У З
     
      Что за вопрос! Конечно, друг,
      Не муж, конечно...
     
      (Всматриваясь в Казанову.)
     
      Я как будто где-то
      Его встречал... Ну да — конечно, тот,
      Что банк сорвал... Фарусси, иль Ферусси...
     
      (Беседуя, отходят.)
     
      Г О Р Б У Н
      (подходя к Генриэтте и Педанту)
     
      Небесная, как нравится вам ваш
      Ученый собеседник?
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Собеседник?
      Нескромным словом этим как дерзну
      Сей столп премудрости назвать, пред коим
      Колена клонятся мои...
     
      П Е Д А Н Т
     
      Когда б
      Сам Цицерон через летейски воды
      Обратный путь свершив, древесный свод
      Сей огласил прекрасными речами,-
      Клянусь, не отразил бы этот свод
      Краснее речи...
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Вы меня смутили.
     
      П Е Д А Н Т
      (с поклоном)
     
      Учтивейшая всех подлунных жен,
      Послушайте Педанта-Кавалера:
      Во образе прелестном сем смущен
      Не только Цицерон — сама Венера!
      (Отходит.)
     
      Г О Р Б У Н
     
      А что вы скажете на этот сад, —
      Убежище хотя и не Амура,
      (Тому виною горб!), — но девяти
      Сестер бессмертных, коим вы десятой
      Сестрой являетесь...
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Сей сад затмил
      Навек в моих глазах сады Версаля.
     
      Г О Р Б У Н
      (оживленно)
     
      Вы знаете Версаль?
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (прохладно)
     
      Да, да, слегка,
      Проездом...
     
      Г О Р Б У Н
     
      Вспоминаю, что синьора
      При нашей встрече в Опере — число
      В сем сердце запечатлено — пристрастье
      К медалям обнаружила...
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Страстна
      Я ко всему, что вечно.
     
      Г О Р Б У Н
     
      Буду льстить
      Себя надеждой, что мои Челлини
      Заслужат то, чего — виновен горб! —
      Я заслужить — себе надеждой нежной
      Не льщу: улыбки.
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (указывая на Казанову)
     
      Разрешите мне
      И кабалеро пригласить...
     
      Г О Р Б У Н
      (язвительно)
     
      Пристрастен
      Он также к ним?
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (отчетливо)
     
      Пристрастен он — ко мне,
      А я — к нему. Идемте, кабалеро!
     
      Генриэтта, Казанова и Горбун выходят.
     
      1-й И С П А Н Е Ц
     
      Хозяин по уши влюблен!
     
      2-й И С П А Н Е Ц
      (намекая рукой на рост Горбуна)
     
      Нетрудно
      И выше головы! Клянусь плащом
      И шпагою гидальго: кроме шпаги
      Все — за единый взгляд!
     
      1-й И С П А Н Е Ц
     
      Напрасен труд!
      Подходят, беседуя, П о с о л и с п а н с к и й
      и П о с о л ф р а н ц у з с к и й.
     
      П О С О Л И С П А Н С К И Й
     
      О чем так горячо?
     
      П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
     
      Чей труд?
     
      1-й И С П А Н Е Ц
     
      Извечный
      Прекрасный труд испанца: покоренье
      Того, что непокорно. Нынче — той.
     
      П О С О Л И С П А Н С К И Й
     
      Ах, вы о нашей дивной чужестранке!
      Но почему так безнадежно?
     
      1-й И С П А Н Е Ц
     
      Дон
      Антонио, когда в теченье часа
      Красавица ни разу не вздохнет
      Всей грудью — значит, счастлива, и значит,
      Не нужно ей ни вас — ни вас — ни вас —
      (на себя)
     
      Ни вашего слуги, ни всей вселенной, —
      Ни самого инфанта...
     
      2-й И С П А Н Е Ц
     
      Тише, тише!
      Горбатые хитры и слышат все.
     
      Оба испанца отходят.
     
      П О С О Л И С П А Н С К И Й
     
      А кто она?
     
      П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
     
      Отнюдь не итальянка.
      Сей стройный рост и заводь чудных этих глаз,
      Зовя — отказывающих...
     
      (С улыбкой.)
     
      Да что нам
      До родины ее, когда одна
      У всех красоток родина: та пена,
      Из коей нам Венера поднялась!
      — А кто ее Парис?
     
      П О С О Л И С П А Н С К И Й
     
      Какой-то плут.
      Аббатишко разжалованный, мастер
      Ловить Фортуну за конец плаща!
      Ну и глазищи у него!
     
      П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
     
      А кожа!
      Как будто черным вспоен молоком.
      Но я в мужчинах — не знаток. В красотках
      Мы знаем толк, в нас знают толк — они.
     
      Явление Генризтты об руку с Горбуном.
     
      П О С О Л И С П А Н С К И Й
     
      Вулкан с Венерой!
     
      П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
     
      Нет, скорей Диана
      С плененным фавном!
     
      Г О Р Б У Н
     
      Возвращаю вам
      Восьмое чудо мира — нашу Музу!
     
      П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
     
      Я б единицей стройной заменил
      Восьмерку, друг, — и — таковы французы! —
      Я "Дамой сердца" заменил бы Музу.
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (взглядывая на Казанову)
     
      Умею быть и Дамою Души.
     
      П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
     
      А разве это — не одно и то же?
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Секундной стрелкой сердце назову,
      А душу — этим звездным циферблатом!
     
      Г О Р Б У Н
     
      Божественно!
     
      П Е Д А Н Т
     
      Отменно!
     
      П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
     
      И остро!
     
      П Е Д А Н Т
     
      Вы как Спиноза — на любой вопрос
      Имеете ответ.
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (смеясь)
     
      Сентябрь — месяц
      Мне вместо колыбели дал
     
      (взглядывая в небо)
     
      — Весы.
      Мои ж часы, любезные друзья,
      Заведены часовщиком Спинозой.
     
      Из сада доносятся первые жемчужины менуэта.
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (Казанове)
     
      Прислушайтесь, Джакомо! — Менуэт!
      Мой друг и рыцарь, становитесь в позу.
     
      П Е Д А Н Т
     
      Небесная, я вам сплету сонет,
      Где рифма встретится "Спиноза" с рифмой
      "Роза".
      Менуэт.
     
      П О С О Л И С П А Н С К И Й
     
      Что мне бахромчатая шаль
      Испании!
     
      П Е Д А Н Т
     
      Впервые жаль
      Педанту, что взамен наук
      Па — не усвоил — менуэта!
     
      Г О Р Б У Н
     
      Проклятый горб мой!
     
      К А З А Н О В А
     
      Генриэтта!
     
      П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
     
      Вы возвратили мне Версаль!
      Пауза.
      Смиренно верю и надеюсь,
      Что, этим веером овеясь,
      Ваш нежный отдых будет быстр?
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Очаровательный министр!
      Вы мне послушны?
     
      П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
     
      Есть и буду.
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Не заносите же причуду
      Сию — на черный свой регистр.
      Я больше не танцую.
     
      П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
     
      Танец —
      За вами.
     
      П Е Д А Н Т
     
      Я как в землю врос!
     
      П О С О Л И С П А Н С К И Й
     
      Нет, даже перед Розой Роз
      Не позабуду — что испанец!
      (Отходит.)
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Я музыки хочу.
     
      Г О Р Б У Н
     
      Желанье
      Владычицы — закон. Сюда,
      Прекрасный Сандро!
     
      Медленно и нехотя приближается, со своей виолончелью,
      Прекрасный Сандро.
     
      Предстоит вам честь
      И счастье быть услышанным синьорой.
      Синьора хочет звуков.
     
      П Р Е К Р А С Н Ы Й С А Н Д Р О
     
      Ах,гроза,
      Должно быть, близко. Я в каком-то странном
      Тумане...
     
      П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
     
      Где гроза? Взгляните вверх:
      Все звезды налицо. Коль не дочтетесь
      Одной —
      (глядя на Генриэтту)
     
      — Взгляните вниз.
     
      П Р Е К Р А С Н Ы Й С А Н Д Р О
     
      Какой-то звон
      Мне чудится...
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (участливо)
     
      Вы не больны, надеюсь?
     
      П Р Е К Р А С Н Ы Й С А Н Д Р О
     
      Изнемогаю. Не могу играть.
     
      Г О Р Б У Н
     
      Диковинные люди — музыканты!
      Проси хоть час, хоть год, хоть век...
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (глядя на Сандро, нежно)
     
      На сих
      Причудников нельзя сердиться, ибо
      Как женщины — играют, как хотят,
      Когда хотят — кому хотят...
      (Протягивая руку Сандро.)
     
      — Маэстро,
      Вы мой союзник...
     
      П Р Е К Р А С Н Ы Й С А Н Д Р О
      (склоняясь)
     
      Как струна — смычку.
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (подходя к виолончели)
     
      Посмотрим, все ли мы с тобою в дружбе,
      Виолончель, душа моей души?
      (Садится, играет.)
     
      К Т О — Т О
     
      Сплю или нет?
     
      Д Р У Г О Й
     
      Нет, это сон нам снится!
     
      И С П А Н С К И Й П О С О Л
      (хватаясь за сердце)
     
      Как нож!
     
      Ф Р А Н Ц У З С К И Й П О С О Л
      (гладя себя вдоль груди)
     
      Как мед!
     
      Г О Р Б У Н
     
      Так добрый дух, скорбя,
      Уходит в мир...
     
      П Р Е К Р А С Н Ы Й С А Н Д Р О
      (впервые человеком)
     
      Лаири — ученица!
      Что вы играли нам?
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (ему)
     
      Свое,-
      (взглядывая на Казанову)
      — Себя.
     
      Горбун, за секунду до того отозванный слугой, подходит к Генриетте и
      окружающим ее.
     
      Г О Р Б У Н
     
      Простите, что прерву очарованье...
      К вам посланный с письмом. Не говорит —
      Кем послан.
     
      Все отходят.
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Где письмо?
     
      (Не вскрывая.)
      — А! Семь печатей!
      (Казанове)
      Моя любовь, — расстаться мы должны.
     
      К А Р Т И Н А Ч Е Т В Е Р Т А Я
      Г О С Т И Н И Ц А "В Е С Ы"
     
      Ночь. Дорожный развал. Горит одна свеча. У стола, уронив вниз голову
      в руки, сидит Казанова, Генриэтта, одетая по-дорожному, в беспокойстве
      ходит по комнате.
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Который час?
      К А З А Н О В А
     
      За час — который раз
      Ты спрашиваешь?
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Нынче ночью встали
      Мои часы: должно быть, предпочли
      Времени — Вечность: отлетела стрелка!
     
      К А З А Н О В А
     
      Ты уронила их?
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Нет, это ты
      Задел их, сонный.
     
      К А З А Н О В А
     
      Я не помню.
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Помнишь?
      Еще ты вскрикнул: — Что это за звон?
      А я смеясь тебе сказала: — Сердце.
     
      (Глядя на часы.)
     
      Мингер Спиноза, мудрый филозоф,
      Но скверный часовщик вы!
     
      К А З А Н О В А
     
      Генриэтта!
      Мы скоро расстаемся. Сядь ко мне,
      Как ты любила — хочешь? — на прощанье.
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (качая головой)
     
      Нет.
      К А З А Н О В А
     
      Ты не хочешь?
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Мало ли чего
      Хотим, дружок. Пока живешь — все хочешь —
      Всего. Но это Жизнь, а нынче — Смерть.
      Солдаты смерть встречают стоя.
      Ах, не забыть турецкую пистоль,
      Подарок твой!
     
      К А З А Н О В А
     
      Мой мальчик! Генриэтта!
      Последняя мольба к тебе!
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Изволь.
     
      К А З А Н О В А
      (по-детски)
     
      Ночь глубока, дорожная карета
      Так широка, а мы с тобой тонки,
      Как два клинка... Клянусь тебе, я слезу
      На первом повороте!
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (у окна)
     
      Огоньки
      В домах — везде — погасли...
     
      (Вполоборота — Казакове.)
      Бесполезно.
     
      К А З А К О В А
     
      Нет у тебя души!
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Должно быть — нет.
     
      К А З А Н О В А
     
      А в жилах — лунный свет.
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Быть может — да,
      Быть может — нет.
     
      К А З А Н О В А
     
      Скажи мне на прощанье:
      Бес или ангел ты?
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Чужая тайна
      Оставим это.
     
      (Глядя на часы.)
     
      Бедные часы!
      — И надо же, чтоб именно весы
      Щиток гостиницы изображал, где встреча
      Вечнейшая кончается навек,
      Как тает снег...
     
      (Берясь за сердце.)
     
      Боюсь, что здесь навек
      Покончено с законом равновесья!
     
      (Снимает с руки кольцо, подает его Казанове.)
     
      Возьми назад.
     
      К А З А Н О В А
      (высокомерно)
     
      Ни писем, ни колец
      Обратно не беру!
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (как эхо)
     
      Ни клятв, ни писем
      Напрасно не храню.
     
      К А З А Н О В А
      (вскипая)
     
      Ах — так?
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (сама с собой)
     
      Зачем?
      Нет, дорогой, прощаться — так прощаться!
     
      (Пишет что-то кольцом по стеклу, окно настежь, кольцо в ночь.)
      Вот и пропало!
     
      К А З А Н О В А
      (прорываясь)
     
      Хороша любовь!
      Из-за каких-то там семи дурацких
      Чертовых — черт! — печатей — в ночь — навек...
      — Какая там любовь! Так, — приключенье!
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Оставим это. Обещать одно
      Мне должен ты. Коль в жизни доведется
      Нам встретиться еще — не должен ты
      Глазом моргнуть. Вот долг твой. Понял?
     
      К А З А Н О В А
      (желчно)
     
      Понял.
      Любовь и долг, но это так же ново...
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (на секундочку А н р и)
     
      Как белый волк — и верный Казанова!
      (По-другому)
     
      Еще одно: нигде и никогда
      Не смей разузнавать — под страхом смерти
      Моей — кто я. Еще одно: люби
      Другую, нет — других, нет — всех. Безумства —
      Три — свершила я в свой краткий век.
      Ты — третье и последнее. — Довольно.
      — Который час?
     
      К А З А Н О В А
     
      Так ты уйдешь одна?
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Да, как пришла.
     
      К А З А К О В А
     
      Нет, это невозможно!
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
     
      Все можно — под луной!
      Лунный луч.
     
      — Гляди, луна
      Уж зажигает нам фонарь дорожный...
     
      (Тушит свечу, наклоняется над спинкой кресла,
      кладет Казакове на голову руки.)
     
      Когда-нибудь, в старинных мемуарах, —
      Ты будешь их писать совсем седой,
      Смешной, забытый, в старомодном, странном
      Сиреневом камзоле, где-нибудь
      В Богом забытом замке — на чужбине —
      Под вой волков — под гром ветров — при двух свечах...
      Один — один — один, — со всей Любовью
      Покончив, Казанова! — Но глаза,
      Глаза твои я вижу: те же, в уголь
      Все обращающие, те же, в пепл и прах
      Жизнь обратившие мою — я вижу...
      И литеры встают из-под руки, —
      Старинные — из-под руки старинной,
      Старинной — старческой — вот этой вот —
      моей...
     
      (Прижимает к рукам его руки.)
     
      Когда-нибудь, в старинных мемуарах,
      Какая-нибудь женщина — как я
      Такая ж... Но который час?
     
      Казанова молча показывает ей часы.
     
      — Все поздно!
      — Даю вам клятву, что тебе приснюсь!
     
      (Затыкает за пояс пистоль. В дверях)
     
      Прощай! — Одна — над тобой и мной
      Луна бездомная.
     
      К А З А Н О В А
      (к ней)
     
      Скажи мне!
     
      Г Е Н Р И Э Т Т А
      (качая головой)
     
      Все под большой луной
      Играем втемную.
     
     
      К А Р Т И Н А П Я Т А Я
      Т Р И Н А Д Ц А Т Ь Л Е Т С П У С Т Я
      Комната гостиницы "Весы", где прощались Генриэтта и Казанова. Входят —
      веселой уличной бурей — Казанова и его тысяча первая подруга.
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Вы здесь живете?
     
      К А З А Н О В А
     
      Нынче здесь.
      А завтра...
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Графский вкус!
      Святой Исус! Диван, комод
      И люстра... Все как у господ!
      И пол коврами устлан весь!
      — Я только одного боюсь,
      Что это все не наяву,
      Что вдруг — боюсь — проснусь!
     
      К А З А Н О В А
     
      Где муж твой?
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Спят мужья мои!
     
      К А З А Н О В А
     
      А как тебя зовут?
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Мими,
      Я ужинать хочу!
     
      К А З А Н О В А
     
      Люблю
      У женщин — аппетит!
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      О, я бы даже королю
      Сказала: кто не сыт,
      Любить не может!
     
      К А З А Н О В А
     
      Как с детьми:
      Накормишь — и бай-бай!
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Да, да, сначала накорми,
      Потом и обнимай!
     
      К А З А Н О В А
     
      Чем ужинать мы будем?
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Всем!
      Давай, коли даешь!
      Пожалуй — и тарелку съем!
      А вилку, ложки, нож —
      В карман, на память!
     
      К А З А Н О В А
      (позабавленно)
     
      И гусей
      В карман, на память?
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Все в карман!
     
      К А З А Н О В А
      (с комическим вздохом)
     
      Ну что ж, перелистаем сей
      Гастрономический роман!
      — Так же целуешь ты, как ешь?
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Целую так, как ем,
      Пью как целую — и пою,
      Как пью!
     
      К А З А Н О В А
     
      Сплошной Эдем!
      Ле-Дюк! Не слышит! — Старый трюк!
      Лентяй! — Ле-Дюк! — Наглец! Ле-Дюк!
     
      Л Е — Д Ю К
      (просовывая голову в дверь)
     
      Что надо?
     
      К А З А Н О В А
     
      Надо мне, пострел,
      Чтоб ты мне назло спать не смел!
      Беги к хозяину, вели-
      Да расторопнее, бревно! —
      Чтобы тащил сюда вино
      И снедь со всех концов земли.
      И что иначе, дескать, граф...
     
      Л Е — Д Ю К
     
      Хороший граф!
     
      К А З А Н О В А
     
      Треклятый нрав!
     
      Л Е — Д Ю К
     
      Такой же граф, как я!
     
      К А З А Н О В А
      (в ярости)
     
      Убью!!!
     
      (Хладнокровно.)
     
      А что останется — в твою
      же пасть перепадет, удав!
     
      Л Е — Д Ю К
     
      Останется тут!
     
      К А З А Н О В А
     
      Чертов сын!
     
      Л Е — Д Ю К
     
      Каков, мессэре, господин,
      Таков слуга.
     
      К А З А Н О В А
     
      Молчи, наглец!
     
      Л Е — Д Ю К
      (разгораясь)
     
      Кто черту — сын, а вы — отец:
      Трудами вашими рогат
      Весь мир, мессэре!
     
      К А З А Н О В А
      (полусмеясь)
     
      Шут проклятый!
      — Вон!!!
     
      Л Е — Д Ю К
     
      Лондон — Рим — Париж — куда ни
      кинешь взгляд-
      По всей Европе ваши чертенята!
     
      Казанова пускает в него чернильницей, тот, увернувшись, убегает.
     
      К А З А Н О В А
      (вслед)
     
      Дурак!
      (К Девчонке)
     
      — Вздохнула, как во сне...
      Взгрустнулось — иль устала слушать?
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Я думаю о том, что буду кушать
      И сколько денег вы дадите мне.
     
      (Задумчиво.)
     
      У тараканов — страшные усы...
      Приду домой — пустой чугун и старый веник...
     
      К А З А Н О В А
     
      Чего бы ты хотела?
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Дом. — Часы. —
      Лакея в золотом и мно-ого денег!
     
      К А З А Н О В А
     
      Зачем тебе они?
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Зачем?
      Была ничем, а буду всем.
      (Сентенциозно.)
     
      Как цвет нуждается в поливке,
      Так нужно денег, чтобы жить, —
      Хотя бы для того, чтоб лить
      Не сливки в кофий по утрам, а кофий в сливки!
      (Трепля на себе юбки.)
     
      Чтобы к чертям вот эти тряпки!
      Чтобы катать в своей коляске!
     
      К А З А Н О В А
      (вокруг нее)
     
      Очаровательные лапки!
      Очаровательные глазки!
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Вздыхатели — так и роятся!
      Тот есть тебе несет, тот пить...
     
      (Хлопая в ладоши.)
     
      Чтобы красивеньких — любить,
      А над плешивыми — смеяться!
     
      К А З А Н О В А
     
      Сама Премудрость!
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Может быть.
     
      К А З А Н О В А
     
      А сколько лет тебе?
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Семнадцать.
      — Скорей бы ужин!
     
      К А З А Н О В А
     
      А потом бай-бай...
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Моя кровать была бы голубая,
      Нет, — алая! А в головах — Амур,
      И чтобы ямочки везде, — ну пухлый-пухлый!
     
      К А З А Н О В А
     
      Ты, кажется, еще играешь в куклы?
     
      Д Е В Ч О Н К А
      (оскорбленно)
     
      Нет, никогда!
     
      К А З А Н О В А
     
      Признайся, — иногда!
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Когда была я очень молода,
      Тогда играла: в мать и дочку — раньше.
     
      К А З А К О В А
     
      А куколку живую хочешь нянчить?
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Похожую на вас — хочу, на всех —
      Нет, не хочу. — Смешно! — И будет квакать,
      Как лягушонок!.. Нет, грешно!
     
      К А З А Н О В А
     
      Что — грех?!
      Всех девушек удел — грешить и плакать,
      И плакать и грешить, и плакать вновь,
      И вышивать потом на церковь ризы...
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Я буду звать ее: моя Любовь,
      А при крещеньи дам ей имя: Лиза.
     
      (Постепенно переходя в скороговорку.)
     
      А над кроватью был бы балдахин,
      Розовым шелком вышит, — всюду кисти!
      И я бы в ней спала одна; боюсь,
      Когда храпят — и жарко, а хозяйка
      Когда б пришла поздравить, я бы ей —
      Смотри — вот так — в глаза бы наплевала!
     
      (Плюется.)
     
      Так, так, так, так. Потом бы золотой
      В лоб запустила — не один, а тыщу!
      Вот-вот-вот-вот — за то, что у ворот
      Стужей меня знобила. — Скоро ужин?
     
      А впрочем, чтобы дотерпеть,
      Я песенку могу вам спеть.
      Хотите?
     
      К А З А Н О В А
     
      Спой!
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Вы не скупой?
      Вы мне дадите золотой?
     
      Казанова, смеясь, опускает ей за шиворот несколько монет. Визг.
     
      Д Е В Ч О Н К А
      (поет)
     
      Страсть ударяет молотом,
      Нежность пилит пилой.
      Было веселым золотом,
      Станет сухой золой.
      Лучше-пока не выцвели
      Очи от слезных дел-
      Милый, гуляй с девицами,
      В розах, как Бог велел!
      Много в саду садовников,
      Роза в саду-одна!
      Дальше сквозь строй любовников
      Гонит меня луна...
     
      (Обрывает.)
     
      Короткая песня, а в Рим доведет!
      — Хорошая песня?
     
      К А З А Н О В А
     
      На розовый рот
      Я твой загляделся, на шейку твою...
     
      Д Е В Ч О Н К А
      (обиженно)
     
      Как странно, что смотрят, когда я пою!
      (Взглядывая в окно.)
      — Луна!
     
      К А З А Н О В А
     
      Богородица всех измен!
     
      Д Е В Ч О Н К А
      (мечтательно)
     
      Она голубого цвета...
      (Вглядываясь в окно, читает.)
     
      "Забудешь" — а дальше? — "и Ген... и Ген...
      Забудешь и Генриэтту!"
     
      К А З А Н О В А
      (подойдя к ней)
     
      Что ты читаешь?
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      То, что на стекле
      Написано — нет, здесь, левей — алмазом...
      "И Генриэтту?.."
     
      К А З А Н О В А
     
      Или я ослеп?!
      Гостиница "Весы" — часы — спаси мой разум!
      Алмазом по стеклу — кольцом — кольцо!!!
      Тринадцать лет назад!!! — Эй, кони, мчите!!!
     
      (Ударяет кулаком по стеклу. Стекло вдребезги. Взрыв ветра.)
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Какое страшное у вас лицо!
      И почему вы так кричите?
     
      К А З А Н О В А
     
      Что ты? Кто ты? Вон, негодяйка, сгинь!
     
      (В окно.)
     
      Моя Любовь! Мой лунный мальчик!
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Мне остается лишь сказать: аминь.
      И тут же отправляться дальше.
      — Еще убьете!
     
      К А З А К О В А
      (не понимая)
     
      Ты зачем пришла?
     
      Д Е В Ч О Н К А
      (пятясь)
     
      Вы сами звали, обещали ужин...
     
      К А З А К О В А
     
      Что! Ужин? — Кроме этого стекла,
      Мне — понимаешь? — ничего не нужно!
     
      Стекло выбито, попадает рукой в пустоту.
     
      Д Е В Ч О Н К А
      (хныкая)
     
      Сейчас уйду... Сперва введут в беду,
      Потом — у-у — выталкивают в спину...
     
      К А З А Н О В А
     
      Тринадцать лет, Анри, в каком аду!
      Платонова родная половина!
      Здесь кто-то плачет? — В лунной полосе
      Взойдешь, как сон... как сон... и Бог
      рассудит...
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Я понимаю: вы такой, как все,
      И никакого ужина не будет.
      Прощайте!
     
      К А З А Н О В А
      (очнувшись)
     
      Ты уходишь?
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Ухожу.
      Я ненавижу вас!
     
      К А З А Н О В А
     
      Ого! Ты злая!
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Я вам предоставляю госпожу
      Луну, а вас — Луне предоставляю!
      Целуйтесь с ней!
     
      К А З А Н О В А
     
      Рассерженный зверек!
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Не смейте на меня глядеть!
     
      К А З А Н О В А
      (позабавленный)
     
      Чертенок!
      Хочу — гляжу!
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      А все равно не впрок!
     
      К А З А Н О В А
     
      Ну и состарься без таких девчонок!
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Я так хотела вас любить!
     
      К А З А Н О В А
     
      Ну-ну!
      Еще захочешь!
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Чтоб взбесились вдруг вы?
     
      К А З А Н О В А
      (хлопая себя по колену)
     
      Садись сюда-хоп!
     
      Д Е В Ч О Н К А
      (уже на камнях)
     
      Больше на Луну
      Глядеть не будешь — и на эти буквы?..
      А что это за буквы? — Нет, в окно
      Не смей глядеть! — Души моей мученье!
     
      (Поворачивает руками его голову к себе.)
      — Так что это за буквы?
     
      К А З А Н О В А
     
      Так, — одно —
      Единственное — приключенье.
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Амурное?
     
      К А З А Н О В А
     
      Нет, нет...
     
      Д Е В Ч О Н К А
     
      Ну да, ну да!
      Знаем мы вас! — Дверь на задвижку запер?
      Ужинать не хочу.
     
      (Одним прыжком с колен Казановы к статуэтке Мадонны.)
     
      А шаль — сюда,
      Чтобы не огорчалась Божья матерь.
     
     
      25 декабря 1918-23 января 1919

 

 

От нас: 500 радиоспектаклей (и учебники)
на SD‑карте 64(128)GB —
 ГДЕ?..

Baшa помощь проекту:
занести копеечку —
 КУДА?..

 

На главную Тексты книг БК Аудиокниги БК Полит-инфо Советские учебники За страницами учебника Фото-Питер Техническая книга Радиоспектакли Детская библиотека


Борис Карлов 2001—3001 гг.