|
Полный текст.
В пяти картинах
Vous oublierez aussi Henriette...
Casanova. Memoires1
ЛИЦА
Джакомо Казанова, в первой картине 23 года, в последней 36 лет, острый угол и уголь.
Мари-Генриэтта, 20 лет, лунный лед.
КапитанН, под пятьдесят, вояка.
Девчонка, 17 лет, вся молодость и вся Италия.
Ле Дюк, слуга, ровесник и сподвижник Казаковы, преувеличенный Казанова.
Горбун, как все горбуны.
Ввиолончелист, 18 лет, лоза.
Ппедант, очаровательная развалина.
Посол французский,
Посол испанский,
французы и испанцы — марионетки
Хозяйка модной лавки, сорокалетняя итальянская скороговорка.
1-я мастерица, 2-я мастерица — девочки
Время и место встреч I картина — комната гостиницы в Чезене II картина — та же комната гостиницы III картина — загородная вилла в Парме IV картина — комната гостиницы "Весы" в другом итальянском городе V картина — та же комната гостиницы, 13 лет спустя — 1784 год
Час встреч: вечер и ночь. Источники мои — IV том "Мемуаров" Казановы.
К А Р Т И Н А П Е Р В А Я
К А П Л Я М А С Л А
Ночь. Казанова, буйно разметавшись, спит на диване, под картой звездного неба. Видно, что заснул случайно. На полу валяются книги. Свечи в огромном трехсвечнике догорели. Начало картины в полной тьме.
Стук и голос за дверью
— Позвольте мне взойти!
— Вы заняты? Вы спите? Вы, может, не одни? — Молчит, как гроб! Да здравствует пример воров и кошек!
(На пороге молодой гусар с ночником.)
Светло, как в погребе! — Ночник, свети,
Как факел на ветру!
К А З А Н О В А
(во сне)
Жавотта, ты?
Браслеты я купил!
Г У С А Р
Должно быть, бредит.
К А З А Н О В А
(так же)
Но если граф к тебе еще придет...
А впрочем — черт с тобой!
Г У С А Р
И Бог — со мной!
(Рассматривает разбросанные всюду книги.)
Что мы читаем? — Данте. — Ариост.
"Значенье звезд". — "Семь спутников скелета".
Был или нет — у Асмодея — хвост...
К А З А Н О В А (так же)
Тогда Розине подарю браслеты!
Г У С А Р
(у письменного стола)
Перо очинено... Весы... Печать...
А писем, писем! Полная корзина!
А, женский башмачок! Хотел бы знать,
Как в башмачке одном дошла...
К А З А Н О В А
(так же)
Розина!
Г У С А Р
Два женских имени за пять
Секунд — и все чего-то шарит!
Не весело, должно быть, спать
С одною картой полушарий!
(Наклоняет светильник к самому лицу спящего.)
Души и ветрености смесь!
Над скольких Ев невинных — змеем,
Над скольких Ариадн — стою — Тезеем?!
— Ох, масло капнуло! Ох, я пропал!
К А З А Н О В А
(вскакивая в темноте)
Кто здесь?
Ле-Дюк! На помощь! Сбирры! Смерть! Розина!
Суматоха.
Г У С А Р
(зажигая светильник)
И Бог сказал: Да будет свет!
Ни сбирров, ни Розины нет, —
А просто нашалил светильник.
И перед вами — ваш сосед:
Гусар и бравый собутыльник.
К А З А Н О В А
Я, кажется, заснул и вижу сои?
Как вы сюда попали?
Г У С А Р
Прямо в двери.
Но если здесь у вас заведено
Не в дверь ходить — могу уйти в окно.
К А З А Н О В А
Ле-Дюк!
Г У С А Р
Не встанет вам помочь
Ваш Лепорелло. — А причина
Сему: не спит в такую ночь
Слуга такого господина.
К А З А Н О В А
Вы вор?
Г У С А Р
Немножко.
К А З А Н О В А
Странно, цепь цела
И перстень пел... Нет, вы не вор, — вы хуже:
Вы чей-то муж! — Нет, хороши для мужа!
Скажите же мне, сударь, что вам нужно?
Какая дурь сюда вас привела?
Г У С А Р
(садясь на ручку кресла, доверчиво)
Я странным недугом недужен:
Моя болезнь — бессонные дела.
К А З А Н О В А
Ну, побеседовали, — баста!
Идите просыпайте хмель!
Г У С А Р
(твердо)
Скорей в могилу, чем в постель!
К А З А Н О В А
И на затылок наложите пластырь.
Г У С А Р
(певуче)
Ах, не залечит
Ласковый пластырь
Этого сердца,
Сей головы!
Ах, я бессонней самой совы!
Такой же, как вы,
Бессонных дел мастер!
К А З А Н О В А
Так вы не муж?
Г У С А Р
Не муж.
К А З А Н О В А
Не вор?
Г У С А Р
Не вор.
К А З А Н О В А
И вы не кредитор?
Г У С А Р
Едва ли!
К А З А Н О В А
Не муж, не вор, не кредитор,-
Зачем же вы сюда попали?
По звону шпор и по шнуровке
Гусар, очарованье дам.
Умалишенный — по речам,
И... ангелочек — по головке!
Г У С А Р
И ложь, и правда...
К А З А Н О В А
Как певуч
Ваш голос молодой... Но все же —
Зачем вы здесь?
Полоса луны.
Г У С А Р
Зачем на ложе
Нисходит этот лунный луч?
К А З А Н О В А
Кто вы?
Г У С А Р
Я — лунный луч. Вольна
Мне всякая дорога.
К А З А Н О В А
Кто вы?!
Г У С А Р
Как спутница Земли — Луна,
Я — вечный спутник Казановы.
А для людей — гусар Анри,
Грош, по рукам еще не стертый...
К А З А Н О В А
Но все ж, дитя, какого черта
Сюда явились?
А Н Р И
— На пари!
К А З А Н О В А
Пари?!
А Н Р И
(кладя ему руку на плечо)
Казанова, взгляните в окно!
Как в мире безумно от лунного света!
Все минет, все канет... Не все ли равно:
Пари — или нежность. Анри — Генриэтта.
К А З А Н О В А (прозревая)
Анри? Генриэтта?
(Вскакивает.)
А Н Р И
Оставьте! Не тронь!
К А З А Н О В А (вне себя)
Пари — или нежность?
А Н Р И (смеясь)
Какое бесстыдство!
Ни то, ни другое. В страшнейший огонь
Гусаров и женщин ведет — любопытство.
Входит К а п и т а н.
К А П И Т А Н
Прикрою дверь, а то сквозит.
Простите, сударь, за визит
В столь неурочный час полночный.
Всяк господин в своем дому.
Мне это свято, но всему
Виной — мальчишка сей порочный.
Чуть ночь настанет, быстр и бодр
Сей лодырь покидает одр
Свой, моему одру соседний.
Ищу, свищу — ответа нет,
А поутру — один ответ:
— Где был, племянник? — У обедни!
Что, сударь, скажете на это?
К А З А Н О В А
Все в мире — только имена!
Кто скажет: месяц, кто: луна...
Анри — сегодня, завтра — Генриэтта...
К А П И Т А Н
Что значит?..
К А З А Н О В А
(вскипая)
То, что без ума
Я, сударь, от сего гусара,
Что сон бессоннице не пара,
Ну, словом, чтоб не тратить слов,
Я — Казанова, и готов
Платить казною или кровью.
К А П И Т А Н
Я — воин, и чужой любовью
Не промышляю. Чтят любовь
И юность — старые венгерцы.
А проливать чужую кровь
Сегодня мне мешает — сердце.
(Генриэтте)
— Свободна!
(Выходит.)
А Н Р И
(занося ногу на подоконник)
Кажется, погасла
Луна, нырнула в глубину...
Забудьте бедную луну
И помните о капле масла!
___________ 1 Вы забудете и Генриэтту.
Казанова. Мемуары (фр.)
К А Р Т И Н А В Т О Р А Я
Д Е С Я Т Ь Ц Е Х И Н О В
Следующий вечер. Та же комната. К а з а н о в а и А н р и, сменивший гусарский мундир на очаровательную мужскую одежду того времени, на
разных концах дивана — беседуют.
К А З А Н О В А
(продолжая нескончаемый диалог)
Я вас люблю!
А Н Р И
У вас прелестный голос!
К А З А Н О В А
А вы меня не любите!
А Н Р И
Не все
Так просто под луною, Казанова!
Семь ступеней у лестницы любовной...
К А З А Н О В А
Я на восьмой тогда!
А Н Р И
И сотни тысяч,
И сотни тысяч верст меж "да" и "нет".
К А З А Н О В А
Еще ни разу не поцеловали!
А Н Р И
Не все дороги в Рим ведут.
К А З А Н О В А
(насторожившись)
Нет, Рим
Нам может быть опасен. Едем в Парму!
Я вас люблю!
А Н Р И
Прелестные слова!
К А З А Н О В А
А вы меня не любите!
А Н Р И
...И губы...
К А З А Н О В А
Я никогда так страстно не любил,
Так никогда любить уже не буду...
А Н Р И
(глубоко-серьезно)
Так — никогда, тысячу раз — иначе:
Страстнее — да, сильнее — да, страннее — нет.
К А З А Н О В А
Что смотрите?
А Н Р И
Прелестные глаза!
Да, их должно быть целовать прелестно...
Казанова тянется.
А Н Р И
(смеясь и отстраняясь)
Нет, нет, — как лунный луч: когда заснут.
Не забывайте: мы — авантюристы:
Сначала деньги, а потом — любовь.
К А З А Н О В А
(падая с облаков)
Какие деньги?
А Н Р И
(играя в серьезность)
За любовь. Но долгом
Своим считаю вас предупредить:
Никак не ниже десяти цехинов.
К А З А Н О В А
Тысячу!
А Н Р И
Мало!
К А З А Н О В А
С этим перстнем!
А Н Р И
Мало!
К А З А Н О В А
Тысячу — цепь — и перстень...
А Н Р И
Мало!
К А З А Н О В А
Чертов
Вчерашний проигрыш! — И пряжки!
А Н Р И
Мало!
К А З А Н О В А
(в отчаянии)
И этот ларчик!
А Н Р И
Мало! Мало! Мало!
К А З А Н О В А
Что же вы потребуете?
А Н Р И
(упираясь кончиком пальца в грудь Казановы)
— Душу
Сию — на все века, и эту
Турецкую пистоль — на смертный выстрел.
(Разглядывая пистоль.)
Турецкая?
К А З А Н О В А
(как во сне)
Да, да...
А Н Р И
Даешь?
К А З А Н О В А
(так же)
Даю.
А Н Р И
(по-детски)
И не отнимешь?
К А З А Н О В А
Нет...
А Н Р И
(грозя пальцем)
Ну-ну, мессэре!
Чтоб у меня не плакаться потом,
Что плата высока не по товару!
Нагнитесь.
Казанова склоняет голову.
Этот первый поцелуй
В безумный лоб, чтоб мудрым был и добрым.
Давайте — шаг за шагом — постепенно:
Как Бог велел: сначала в лоб, потом в глаза...
К А З А Н О В А
(яростно)
Когда же в губы?!
А Н Р И
(серьезно)
Слушайте, дружочек!
Бог дивный мир свой сотворил в неделю.
Женщина — сто миров. Единым духом —
Как женщиной мне стать в единый день?
Вчера гусар — при шпорах и при шпаге,
Сегодня — кружевной атласный ангел,
А завтра — может быть — как знать? Кто знает?!.
К А З А Н О В А
(сжимая кулаки)
Ты поклялась свести меня с ума!
(Стук в дверь, — он, бешено)
Кто там?!
Г О Л О С З А Д В Е Р Ь Ю
Из модной лавки Санта-Кроче.
А Н Р И
(приподымаясь на цыпочки)
Поцеловали в лоб — целуем в очи!
Входит Хозяйка, за ней две мастерицы.
Х О З Я Й К А
(проталкиваясь, мастерицам)
Я первая! Нельзя же разом!
Привет, синьоры!
К А З А Н О В А
В добрый час!
Уже синьора заждалась.
Х О З Я Й К А
А я — нести надорвалась!
Три ражих девки над заказом
Три ночи не смыкали глаз.
Дорина обливалась потом,
С Джаниной сделалась икота,
Но разыграли, как по потам
Сонату, — бисер — не работа!
Где же синьора наша?
К А Э А Н О В А
(на Анри)
— Вот.
Х О З Я Й К А
Где?
К А З А Н О В А
Вот.
Х О З Я Й К А
Веселый у господ
Был, верно, ужин?
К А З А Н О В А
Говорят вам,
Что — вот!
Х О З Я Й К А
Клянусь священной клятвой,
Что не синьору видит взгляд мой...
А — ну совсем наоборот.
К А Э А Н О В А
А чтобы спор покончить скоро, —
Синьора, утомивши взоры
Непостоянством женских мод,
Кинула чепчик в огород
И порешила быть — синьором!
Х О З Я Й К А
Да, да, — как раз наоборот!
(Мастерицам.)
Ну, дети, это авантюра!
(Казанове.)
Но как же, сударь? Белокура...
Синьора. Та была черна
И — ох! — куда полней фигурой...
И ликом — что твоя луна!
Не спутала же я... Едва ли.
К А З А Н О В А
(с деланным смехом)
Кругом запуталась, швея!
Х О З Я Й К А
(с жаром)
Ну как же, сударь? Полным ртом
Ее вы в лавке целовали,
Еще Розиной называли:
"Розина, родинка моя!.."
А Н Р И
(в воздух)
Заказанный для темных глаз
Атлас — теперь послужит светлым.
Жизнь поклялась: все будет пеплом...
(Кладя руку на плечо Казановы.)
Дружочек, не сержусь на вас.
1-я М А С Т Е Р И Ц А
И ни слова укора!
2-я М А С Т Е Р И Ц А
И ни капельки злобы!
Х О З Я Й К А
(разгружая картонки)
Какие уборы, синьора!
Четыре робы, синьора!
1-я М А С Т Е Р И Ц А
Не плачет!
2-я М А С Т Е Р И Ц А
Не бесится!
К А З А Н О В А
Генриэтта! — Анри!
А Н Р И
(над платьями)
Одно — цвета месяца,
Другое — цвета зари!
Х О З Я Й К А
(продолжая)
Косынки! Мантилий!
А Н Р И
Ваш подарок — блестящ.
Одно позабыли вы:
Цвета Времени — Плащ.
Так, большими ударами
Жизнь готовит нам грудь...
Х О З Я Й К А
Довольно думать, сударыня,
Будемте мерить, сударыня...
А Н Р И
(в пространство)
Плащ тот пышен и пылен,
Плащ тот беден и славен...
Х О З Я Й К А
(держа на весу платье)
Здесь возьмем, там убавим,
Тут ушьем, там зашпилим...
Анри, Хозяйка и мастерицы выходят.
К А З А Н О В А
Тысячу громов! — Это нрав! — Я прав! —
Не торговка, а чертовка! — Но Анри! — Как сталь!
И бровью не повела! — Ну, дела! — Хвала
Господу в небесах — за любовь! — Кто там!?
Г О Л О С З А Д В Е Р Ь Ю
Вчерашний капитан.
К А З А Н О В А
Ах, это вы? Взойдите.
К А П И Т А Н
(входя)
Хотелось мне по поводу событий
Вчерашних — по душам — как друг —
потолковать.
Вы разрешаете, мессэре?
К А З А Н О В А
Весь вниманье.
К А П И Т А Н
Сие созданье любит вас.
К А З А Н О В А
(вспыхнув)
Созданье
Сие — невеста мне!
К А П И Т А Н
(невозмутимо)
Должно быть, мать
Что ль у нее до времени скончалась,
Иль просто колыбель ее качалась
Под бурным небом, — словом, быль темна.
Послушна как дитя, добра, умна,
Старик Гораций ей слагал бы оды! —
Но вдруг мужскую надевает моду,
По окнам бродит, как сама Луна,
Трезва за рюмкой, без вина — пьяна...
К А З А Н О В А
(угрожающе)
Нельзя ли поучтивей, старина?
К А П И Т А Н
(невозмутимо)
То в честь Платона составляет вирши,
То — молнией в седло. — Куда? — Приказ!
Жду час, жду два. — Влетает.
К А З А К О В А
Ну?
К А П И Т А Н
Дралась
С польским временщиком — за командиршу!
К А З А Н О В А
Как в руки вам достался этот клад?
К А П И Т А Н
Я жил тогда, недели три назад,
В Чивите-Веккии, в гостинице...
(Щелкает пальцами.)
К А З А Н О В А
Да шут с ней,
С гостиницей!
К А П И Т А Н
И вот, с косичкой куцей —
Гусар по лестнице, за ним —
(пауза, и блаженно)
— еще гусар.
Вы хороши, я — нет. Вам двадцать лет, я стар,-
Но молод или нет, — всяк вправе быть убитым!
Сражен! — Заворожен! — Железняком к магниту
Тянусь. Тот впереди, а наш Анри за ним.
Сигарный дым прошел, — но в сердце что за дым
Пошел, когда она, ресниц скосивши стрелы,
Меня, как невзначай, своим плащом задела...
К А З А Н О В А
А дальше?
К А П И Т А Н
Дальше — вот: из двух окон моих
Все видно в их окне. Не муж и не жених
Он ей, но и не брат, — да вовсе ей не нужен!
За ужином сидят, — похороны, не ужин!
Молчат и не едят, — не разжимают губ.
Другой уходит спать.
...Я, может, груб и глуп,-
Зову слугу: гляди! — Тот смотрит, рот разинув.
— Зови ее ко мне!
К А З А Н О В А
Черт!
К А П И Т А Н
За десять — цехинов!
К А З А Н О В А
Пришла?
К А П И Т А Н
Пришла. — Выходим в парк.
Отсчитываю ей монеты.
Смеется: — Думаете, нету
Цехинов у меня? — и шварк
Мне под ноги кошель!
К А З А Н О В А
Богиня!
К А П И Т А Н
Так и не ведаю поныне,
Мессэре, что ее за змей
Ужалил. — Окончанье просто:
Тот спал, а парочку друзей
В Чезену повезла повозка.
С тех пор не расстаемся.
К А З А Н О В А
Так.
А кто она? Откуда?
К А П И Т А Н
Мрак.
Туман. Обман. — Роман, быть может.
Быть может, злостный опекун,
Иль зверский муж, — ей мало лун,
Но этот век безумно прожит!
Г Е Н Р И Э Т Т А
(входя)
Позвольте мне вас потревожить...
Казакова и Капитан встают, столбенеют.
Синьоры...
К А П И Т А Н
Молния и мрак!
Санкта Мадонна! — Конь и шпоры!
Ах я подлец! Ах я дурак!
Х О З Я Й К А
Ну, как вам нравится синьора?
1-я М А С Т Е Р И Ц А
Конфетка!
2-я М А С Т Е Р И Ц А
Ангел!
1-я М А С Т Е Р И Ц А
Божья мать!
К А П И Т А Н
Как быть? — Куда глаза девать?
Х О З Я Й К А
(с ложной скромностью)
Не правда ли, для первой пробы —
Недурно?
К А З А Н О В А
(только что очнувшись)
Сонм небесных сил!
Х О З Я Й К А
Клянусь, никто домашней робы
С таким величьем не носил!
К А П И Т А Н
Отныне ни вина, ни карт.
Х О З Я Й К А
(принимая от Казановы кошелек)
Какие звонкие цехины!
Сейчас июнь.
(Казанове)
Пусть подарит вам март
Такую дочку.
(Генриэтте)
Вам — такого сына.
Хозяйка и мастерицы, приседая, выходят.
К А П И Т А Н
(со вздохом)
Им вслед, любезные друзья,
Со вздохом подымусь и я.
Г Е Н Р И Э Т Т А
(светски)
Так скоро?
К А З А Н О В А
Отчего так спешно?
К А П И Т А Н
Что делать, — срочные дела!
(Казaнове)
Мне ваша молодость мила.
(Генриэтте)
Я ваш поклонник — неутешный.
(Выходит.)
К А З А Н О В А
(надевая Генриэтте кольцо)
Сегодня колечко, а завтра — запястье.
Г Е Н Р И Э Т Т А
(в тон)
Сегодня безумье, а завтра — бесстрастье.
К А З А Н О В А
Смотрите-за новым
К другим Казановам
В окошко не лазьте!
Г Е Н Р И Э Т Т А
Я больше не вор и не кошка, —
Я ваша раба.
К А З А Н О В А
Судьба ты моя! Роковое и грустное счастье!
Молчание.
К А З А Н О В А
Генриэтта?
Г Е Н Р И Э Т Т А
Казанова?
К А З А Н О В А
Взгляд опущен...
Ты не счастлива?
Г Е Н Р И Э Т Т А
Я счастлива — но тихо.
Мне когда-то на кофейной гуще
В нашем замке нагадала лесничиха...
К А З А Н О В А
В вашем замке?
Г Е Н Р И Э Т Т А
Я ошиблась... Я случайно...
Ты не слушай...
К А З А Н О В А
Генриэтта, где твой замок?
Кто ты?
Г Е Н Р И Э Т Т А
Тайна.
К А З А Н О В А
Ты не скажешь?
Г Е Н Р И Э Т Т А
Тайна,
Казанова! — А кофейное гаданье —
Только сонное ворчанье глупых мамок.
К А З А Н О В А
Ты не веришь, верно, думаешь — я грубый,
Буду нежным, буду страшно осторожным.
Волком был, а буду шелком. — Можно
В этот локон мне поцеловать вас?
Г Е Н Р И Э Т Т А
(закрывая глаза)
В губы!
К А Р Т И Н А Т Р Е Т Ь Я
В И О Л О Н Ч Е Л Ь
Терраса загородного дома в Парме. Ночь. Ступени в сад.
1-й Ф Р А Н Ц У З
Престранный праздник... Кавалеров-тьма,
А дам у нас...
(Глядит на Генриэтту, беседующую с Педантом.)
2-й Ф Р А Н Ц У З
Не может быть на небе
Двух лун...
1-й Ф Р А Н Ц У З
Но звезды есть, кроме луны.
Прелестна — и до странности похожа
На лунный свет...
2-й Ф Р А Н Ц У З
И на какой-то сон...
1-й Ф Р А Н Ц У З
Никто друг другу не представлен.
2-й Ф Р А Н Ц У З
Ясно,
Хозяин наш чудак — к тому горбун —
К тому влюблен — и вовсе не намерен,
Инкогнито ее раскрыв, стада
Вздыхателей к дверям ее пригнать...
1-й Ф Р А Н Ц У З
А тот
С ней рядом, сух и жгуч, как адский уголь, —
Кто он?
2-й Ф Р А Н Ц У З
Что за вопрос! Конечно, друг,
Не муж, конечно...
(Всматриваясь в Казанову.)
Я как будто где-то
Его встречал... Ну да — конечно, тот,
Что банк сорвал... Фарусси, иль Ферусси...
(Беседуя, отходят.)
Г О Р Б У Н
(подходя к Генриэтте и Педанту)
Небесная, как нравится вам ваш
Ученый собеседник?
Г Е Н Р И Э Т Т А
Собеседник?
Нескромным словом этим как дерзну
Сей столп премудрости назвать, пред коим
Колена клонятся мои...
П Е Д А Н Т
Когда б
Сам Цицерон через летейски воды
Обратный путь свершив, древесный свод
Сей огласил прекрасными речами,-
Клянусь, не отразил бы этот свод
Краснее речи...
Г Е Н Р И Э Т Т А
Вы меня смутили.
П Е Д А Н Т
(с поклоном)
Учтивейшая всех подлунных жен,
Послушайте Педанта-Кавалера:
Во образе прелестном сем смущен
Не только Цицерон — сама Венера!
(Отходит.)
Г О Р Б У Н
А что вы скажете на этот сад, —
Убежище хотя и не Амура,
(Тому виною горб!), — но девяти
Сестер бессмертных, коим вы десятой
Сестрой являетесь...
Г Е Н Р И Э Т Т А
Сей сад затмил
Навек в моих глазах сады Версаля.
Г О Р Б У Н
(оживленно)
Вы знаете Версаль?
Г Е Н Р И Э Т Т А
(прохладно)
Да, да, слегка,
Проездом...
Г О Р Б У Н
Вспоминаю, что синьора
При нашей встрече в Опере — число
В сем сердце запечатлено — пристрастье
К медалям обнаружила...
Г Е Н Р И Э Т Т А
Страстна
Я ко всему, что вечно.
Г О Р Б У Н
Буду льстить
Себя надеждой, что мои Челлини
Заслужат то, чего — виновен горб! —
Я заслужить — себе надеждой нежной
Не льщу: улыбки.
Г Е Н Р И Э Т Т А
(указывая на Казанову)
Разрешите мне
И кабалеро пригласить...
Г О Р Б У Н
(язвительно)
Пристрастен
Он также к ним?
Г Е Н Р И Э Т Т А
(отчетливо)
Пристрастен он — ко мне,
А я — к нему. Идемте, кабалеро!
Генриэтта, Казанова и Горбун выходят.
1-й И С П А Н Е Ц
Хозяин по уши влюблен!
2-й И С П А Н Е Ц
(намекая рукой на рост Горбуна)
Нетрудно
И выше головы! Клянусь плащом
И шпагою гидальго: кроме шпаги
Все — за единый взгляд!
1-й И С П А Н Е Ц
Напрасен труд!
Подходят, беседуя, П о с о л и с п а н с к и й
и П о с о л ф р а н ц у з с к и й.
П О С О Л И С П А Н С К И Й
О чем так горячо?
П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
Чей труд?
1-й И С П А Н Е Ц
Извечный
Прекрасный труд испанца: покоренье
Того, что непокорно. Нынче — той.
П О С О Л И С П А Н С К И Й
Ах, вы о нашей дивной чужестранке!
Но почему так безнадежно?
1-й И С П А Н Е Ц
Дон
Антонио, когда в теченье часа
Красавица ни разу не вздохнет
Всей грудью — значит, счастлива, и значит,
Не нужно ей ни вас — ни вас — ни вас —
(на себя)
Ни вашего слуги, ни всей вселенной, —
Ни самого инфанта...
2-й И С П А Н Е Ц
Тише, тише!
Горбатые хитры и слышат все.
Оба испанца отходят.
П О С О Л И С П А Н С К И Й
А кто она?
П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
Отнюдь не итальянка.
Сей стройный рост и заводь чудных этих глаз,
Зовя — отказывающих...
(С улыбкой.)
Да что нам
До родины ее, когда одна
У всех красоток родина: та пена,
Из коей нам Венера поднялась!
— А кто ее Парис?
П О С О Л И С П А Н С К И Й
Какой-то плут.
Аббатишко разжалованный, мастер
Ловить Фортуну за конец плаща!
Ну и глазищи у него!
П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
А кожа!
Как будто черным вспоен молоком.
Но я в мужчинах — не знаток. В красотках
Мы знаем толк, в нас знают толк — они.
Явление Генризтты об руку с Горбуном.
П О С О Л И С П А Н С К И Й
Вулкан с Венерой!
П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
Нет, скорей Диана
С плененным фавном!
Г О Р Б У Н
Возвращаю вам
Восьмое чудо мира — нашу Музу!
П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
Я б единицей стройной заменил
Восьмерку, друг, — и — таковы французы! —
Я "Дамой сердца" заменил бы Музу.
Г Е Н Р И Э Т Т А
(взглядывая на Казанову)
Умею быть и Дамою Души.
П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
А разве это — не одно и то же?
Г Е Н Р И Э Т Т А
Секундной стрелкой сердце назову,
А душу — этим звездным циферблатом!
Г О Р Б У Н
Божественно!
П Е Д А Н Т
Отменно!
П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
И остро!
П Е Д А Н Т
Вы как Спиноза — на любой вопрос
Имеете ответ.
Г Е Н Р И Э Т Т А
(смеясь)
Сентябрь — месяц
Мне вместо колыбели дал
(взглядывая в небо)
— Весы.
Мои ж часы, любезные друзья,
Заведены часовщиком Спинозой.
Из сада доносятся первые жемчужины менуэта.
Г Е Н Р И Э Т Т А
(Казанове)
Прислушайтесь, Джакомо! — Менуэт!
Мой друг и рыцарь, становитесь в позу.
П Е Д А Н Т
Небесная, я вам сплету сонет,
Где рифма встретится "Спиноза" с рифмой
"Роза".
Менуэт.
П О С О Л И С П А Н С К И Й
Что мне бахромчатая шаль
Испании!
П Е Д А Н Т
Впервые жаль
Педанту, что взамен наук
Па — не усвоил — менуэта!
Г О Р Б У Н
Проклятый горб мой!
К А З А Н О В А
Генриэтта!
П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
Вы возвратили мне Версаль!
Пауза.
Смиренно верю и надеюсь,
Что, этим веером овеясь,
Ваш нежный отдых будет быстр?
Г Е Н Р И Э Т Т А
Очаровательный министр!
Вы мне послушны?
П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
Есть и буду.
Г Е Н Р И Э Т Т А
Не заносите же причуду
Сию — на черный свой регистр.
Я больше не танцую.
П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
Танец —
За вами.
П Е Д А Н Т
Я как в землю врос!
П О С О Л И С П А Н С К И Й
Нет, даже перед Розой Роз
Не позабуду — что испанец!
(Отходит.)
Г Е Н Р И Э Т Т А
Я музыки хочу.
Г О Р Б У Н
Желанье
Владычицы — закон. Сюда,
Прекрасный Сандро!
Медленно и нехотя приближается, со своей виолончелью,
Прекрасный Сандро.
Предстоит вам честь
И счастье быть услышанным синьорой.
Синьора хочет звуков.
П Р Е К Р А С Н Ы Й С А Н Д Р О
Ах,гроза,
Должно быть, близко. Я в каком-то странном
Тумане...
П О С О Л Ф Р А Н Ц У З С К И Й
Где гроза? Взгляните вверх:
Все звезды налицо. Коль не дочтетесь
Одной —
(глядя на Генриэтту)
— Взгляните вниз.
П Р Е К Р А С Н Ы Й С А Н Д Р О
Какой-то звон
Мне чудится...
Г Е Н Р И Э Т Т А
(участливо)
Вы не больны, надеюсь?
П Р Е К Р А С Н Ы Й С А Н Д Р О
Изнемогаю. Не могу играть.
Г О Р Б У Н
Диковинные люди — музыканты!
Проси хоть час, хоть год, хоть век...
Г Е Н Р И Э Т Т А
(глядя на Сандро, нежно)
На сих
Причудников нельзя сердиться, ибо
Как женщины — играют, как хотят,
Когда хотят — кому хотят...
(Протягивая руку Сандро.)
— Маэстро,
Вы мой союзник...
П Р Е К Р А С Н Ы Й С А Н Д Р О
(склоняясь)
Как струна — смычку.
Г Е Н Р И Э Т Т А
(подходя к виолончели)
Посмотрим, все ли мы с тобою в дружбе,
Виолончель, душа моей души?
(Садится, играет.)
К Т О — Т О
Сплю или нет?
Д Р У Г О Й
Нет, это сон нам снится!
И С П А Н С К И Й П О С О Л
(хватаясь за сердце)
Как нож!
Ф Р А Н Ц У З С К И Й П О С О Л
(гладя себя вдоль груди)
Как мед!
Г О Р Б У Н
Так добрый дух, скорбя,
Уходит в мир...
П Р Е К Р А С Н Ы Й С А Н Д Р О
(впервые человеком)
Лаири — ученица!
Что вы играли нам?
Г Е Н Р И Э Т Т А
(ему)
Свое,-
(взглядывая на Казанову)
— Себя.
Горбун, за секунду до того отозванный слугой, подходит к Генриетте и
окружающим ее.
Г О Р Б У Н
Простите, что прерву очарованье...
К вам посланный с письмом. Не говорит —
Кем послан.
Все отходят.
Г Е Н Р И Э Т Т А
Где письмо?
(Не вскрывая.)
— А! Семь печатей!
(Казанове)
Моя любовь, — расстаться мы должны.
К А Р Т И Н А Ч Е Т В Е Р Т А Я
Г О С Т И Н И Ц А "В Е С Ы"
Ночь. Дорожный развал. Горит одна свеча. У стола, уронив вниз голову
в руки, сидит Казанова, Генриэтта, одетая по-дорожному, в беспокойстве
ходит по комнате.
Г Е Н Р И Э Т Т А
Который час?
К А З А Н О В А
За час — который раз
Ты спрашиваешь?
Г Е Н Р И Э Т Т А
Нынче ночью встали
Мои часы: должно быть, предпочли
Времени — Вечность: отлетела стрелка!
К А З А Н О В А
Ты уронила их?
Г Е Н Р И Э Т Т А
Нет, это ты
Задел их, сонный.
К А З А Н О В А
Я не помню.
Г Е Н Р И Э Т Т А
Помнишь?
Еще ты вскрикнул: — Что это за звон?
А я смеясь тебе сказала: — Сердце.
(Глядя на часы.)
Мингер Спиноза, мудрый филозоф,
Но скверный часовщик вы!
К А З А Н О В А
Генриэтта!
Мы скоро расстаемся. Сядь ко мне,
Как ты любила — хочешь? — на прощанье.
Г Е Н Р И Э Т Т А
(качая головой)
Нет.
К А З А Н О В А
Ты не хочешь?
Г Е Н Р И Э Т Т А
Мало ли чего
Хотим, дружок. Пока живешь — все хочешь —
Всего. Но это Жизнь, а нынче — Смерть.
Солдаты смерть встречают стоя.
Ах, не забыть турецкую пистоль,
Подарок твой!
К А З А Н О В А
Мой мальчик! Генриэтта!
Последняя мольба к тебе!
Г Е Н Р И Э Т Т А
Изволь.
К А З А Н О В А
(по-детски)
Ночь глубока, дорожная карета
Так широка, а мы с тобой тонки,
Как два клинка... Клянусь тебе, я слезу
На первом повороте!
Г Е Н Р И Э Т Т А
(у окна)
Огоньки
В домах — везде — погасли...
(Вполоборота — Казакове.)
Бесполезно.
К А З А К О В А
Нет у тебя души!
Г Е Н Р И Э Т Т А
Должно быть — нет.
К А З А Н О В А
А в жилах — лунный свет.
Г Е Н Р И Э Т Т А
Быть может — да,
Быть может — нет.
К А З А Н О В А
Скажи мне на прощанье:
Бес или ангел ты?
Г Е Н Р И Э Т Т А
Чужая тайна
Оставим это.
(Глядя на часы.)
Бедные часы!
— И надо же, чтоб именно весы
Щиток гостиницы изображал, где встреча
Вечнейшая кончается навек,
Как тает снег...
(Берясь за сердце.)
Боюсь, что здесь навек
Покончено с законом равновесья!
(Снимает с руки кольцо, подает его Казанове.)
Возьми назад.
К А З А Н О В А
(высокомерно)
Ни писем, ни колец
Обратно не беру!
Г Е Н Р И Э Т Т А
(как эхо)
Ни клятв, ни писем
Напрасно не храню.
К А З А Н О В А
(вскипая)
Ах — так?
Г Е Н Р И Э Т Т А
(сама с собой)
Зачем?
Нет, дорогой, прощаться — так прощаться!
(Пишет что-то кольцом по стеклу, окно настежь, кольцо в ночь.)
Вот и пропало!
К А З А Н О В А
(прорываясь)
Хороша любовь!
Из-за каких-то там семи дурацких
Чертовых — черт! — печатей — в ночь — навек...
— Какая там любовь! Так, — приключенье!
Г Е Н Р И Э Т Т А
Оставим это. Обещать одно
Мне должен ты. Коль в жизни доведется
Нам встретиться еще — не должен ты
Глазом моргнуть. Вот долг твой. Понял?
К А З А Н О В А
(желчно)
Понял.
Любовь и долг, но это так же ново...
Г Е Н Р И Э Т Т А
(на секундочку А н р и)
Как белый волк — и верный Казанова!
(По-другому)
Еще одно: нигде и никогда
Не смей разузнавать — под страхом смерти
Моей — кто я. Еще одно: люби
Другую, нет — других, нет — всех. Безумства —
Три — свершила я в свой краткий век.
Ты — третье и последнее. — Довольно.
— Который час?
К А З А Н О В А
Так ты уйдешь одна?
Г Е Н Р И Э Т Т А
Да, как пришла.
К А З А К О В А
Нет, это невозможно!
Г Е Н Р И Э Т Т А
Все можно — под луной!
Лунный луч.
— Гляди, луна
Уж зажигает нам фонарь дорожный...
(Тушит свечу, наклоняется над спинкой кресла,
кладет Казакове на голову руки.)
Когда-нибудь, в старинных мемуарах, —
Ты будешь их писать совсем седой,
Смешной, забытый, в старомодном, странном
Сиреневом камзоле, где-нибудь
В Богом забытом замке — на чужбине —
Под вой волков — под гром ветров — при двух свечах...
Один — один — один, — со всей Любовью
Покончив, Казанова! — Но глаза,
Глаза твои я вижу: те же, в уголь
Все обращающие, те же, в пепл и прах
Жизнь обратившие мою — я вижу...
И литеры встают из-под руки, —
Старинные — из-под руки старинной,
Старинной — старческой — вот этой вот —
моей...
(Прижимает к рукам его руки.)
Когда-нибудь, в старинных мемуарах,
Какая-нибудь женщина — как я
Такая ж... Но который час?
Казанова молча показывает ей часы.
— Все поздно!
— Даю вам клятву, что тебе приснюсь!
(Затыкает за пояс пистоль. В дверях)
Прощай! — Одна — над тобой и мной
Луна бездомная.
К А З А Н О В А
(к ней)
Скажи мне!
Г Е Н Р И Э Т Т А
(качая головой)
Все под большой луной
Играем втемную.
К А Р Т И Н А П Я Т А Я
Т Р И Н А Д Ц А Т Ь Л Е Т С П У С Т Я
Комната гостиницы "Весы", где прощались Генриэтта и Казанова. Входят —
веселой уличной бурей — Казанова и его тысяча первая подруга.
Д Е В Ч О Н К А
Вы здесь живете?
К А З А Н О В А
Нынче здесь.
А завтра...
Д Е В Ч О Н К А
Графский вкус!
Святой Исус! Диван, комод
И люстра... Все как у господ!
И пол коврами устлан весь!
— Я только одного боюсь,
Что это все не наяву,
Что вдруг — боюсь — проснусь!
К А З А Н О В А
Где муж твой?
Д Е В Ч О Н К А
Спят мужья мои!
К А З А Н О В А
А как тебя зовут?
Д Е В Ч О Н К А
Мими,
Я ужинать хочу!
К А З А Н О В А
Люблю
У женщин — аппетит!
Д Е В Ч О Н К А
О, я бы даже королю
Сказала: кто не сыт,
Любить не может!
К А З А Н О В А
Как с детьми:
Накормишь — и бай-бай!
Д Е В Ч О Н К А
Да, да, сначала накорми,
Потом и обнимай!
К А З А Н О В А
Чем ужинать мы будем?
Д Е В Ч О Н К А
Всем!
Давай, коли даешь!
Пожалуй — и тарелку съем!
А вилку, ложки, нож —
В карман, на память!
К А З А Н О В А
(позабавленно)
И гусей
В карман, на память?
Д Е В Ч О Н К А
Все в карман!
К А З А Н О В А
(с комическим вздохом)
Ну что ж, перелистаем сей
Гастрономический роман!
— Так же целуешь ты, как ешь?
Д Е В Ч О Н К А
Целую так, как ем,
Пью как целую — и пою,
Как пью!
К А З А Н О В А
Сплошной Эдем!
Ле-Дюк! Не слышит! — Старый трюк!
Лентяй! — Ле-Дюк! — Наглец! Ле-Дюк!
Л Е — Д Ю К
(просовывая голову в дверь)
Что надо?
К А З А Н О В А
Надо мне, пострел,
Чтоб ты мне назло спать не смел!
Беги к хозяину, вели-
Да расторопнее, бревно! —
Чтобы тащил сюда вино
И снедь со всех концов земли.
И что иначе, дескать, граф...
Л Е — Д Ю К
Хороший граф!
К А З А Н О В А
Треклятый нрав!
Л Е — Д Ю К
Такой же граф, как я!
К А З А Н О В А
(в ярости)
Убью!!!
(Хладнокровно.)
А что останется — в твою
же пасть перепадет, удав!
Л Е — Д Ю К
Останется тут!
К А З А Н О В А
Чертов сын!
Л Е — Д Ю К
Каков, мессэре, господин,
Таков слуга.
К А З А Н О В А
Молчи, наглец!
Л Е — Д Ю К
(разгораясь)
Кто черту — сын, а вы — отец:
Трудами вашими рогат
Весь мир, мессэре!
К А З А Н О В А
(полусмеясь)
Шут проклятый!
— Вон!!!
Л Е — Д Ю К
Лондон — Рим — Париж — куда ни
кинешь взгляд-
По всей Европе ваши чертенята!
Казанова пускает в него чернильницей, тот, увернувшись, убегает.
К А З А Н О В А
(вслед)
Дурак!
(К Девчонке)
— Вздохнула, как во сне...
Взгрустнулось — иль устала слушать?
Д Е В Ч О Н К А
Я думаю о том, что буду кушать
И сколько денег вы дадите мне.
(Задумчиво.)
У тараканов — страшные усы...
Приду домой — пустой чугун и старый веник...
К А З А Н О В А
Чего бы ты хотела?
Д Е В Ч О Н К А
Дом. — Часы. —
Лакея в золотом и мно-ого денег!
К А З А Н О В А
Зачем тебе они?
Д Е В Ч О Н К А
Зачем?
Была ничем, а буду всем.
(Сентенциозно.)
Как цвет нуждается в поливке,
Так нужно денег, чтобы жить, —
Хотя бы для того, чтоб лить
Не сливки в кофий по утрам, а кофий в сливки!
(Трепля на себе юбки.)
Чтобы к чертям вот эти тряпки!
Чтобы катать в своей коляске!
К А З А Н О В А
(вокруг нее)
Очаровательные лапки!
Очаровательные глазки!
Д Е В Ч О Н К А
Вздыхатели — так и роятся!
Тот есть тебе несет, тот пить...
(Хлопая в ладоши.)
Чтобы красивеньких — любить,
А над плешивыми — смеяться!
К А З А Н О В А
Сама Премудрость!
Д Е В Ч О Н К А
Может быть.
К А З А Н О В А
А сколько лет тебе?
Д Е В Ч О Н К А
Семнадцать.
— Скорей бы ужин!
К А З А Н О В А
А потом бай-бай...
Д Е В Ч О Н К А
Моя кровать была бы голубая,
Нет, — алая! А в головах — Амур,
И чтобы ямочки везде, — ну пухлый-пухлый!
К А З А Н О В А
Ты, кажется, еще играешь в куклы?
Д Е В Ч О Н К А
(оскорбленно)
Нет, никогда!
К А З А Н О В А
Признайся, — иногда!
Д Е В Ч О Н К А
Когда была я очень молода,
Тогда играла: в мать и дочку — раньше.
К А З А К О В А
А куколку живую хочешь нянчить?
Д Е В Ч О Н К А
Похожую на вас — хочу, на всех —
Нет, не хочу. — Смешно! — И будет квакать,
Как лягушонок!.. Нет, грешно!
К А З А Н О В А
Что — грех?!
Всех девушек удел — грешить и плакать,
И плакать и грешить, и плакать вновь,
И вышивать потом на церковь ризы...
Д Е В Ч О Н К А
Я буду звать ее: моя Любовь,
А при крещеньи дам ей имя: Лиза.
(Постепенно переходя в скороговорку.)
А над кроватью был бы балдахин,
Розовым шелком вышит, — всюду кисти!
И я бы в ней спала одна; боюсь,
Когда храпят — и жарко, а хозяйка
Когда б пришла поздравить, я бы ей —
Смотри — вот так — в глаза бы наплевала!
(Плюется.)
Так, так, так, так. Потом бы золотой
В лоб запустила — не один, а тыщу!
Вот-вот-вот-вот — за то, что у ворот
Стужей меня знобила. — Скоро ужин?
А впрочем, чтобы дотерпеть,
Я песенку могу вам спеть.
Хотите?
К А З А Н О В А
Спой!
Д Е В Ч О Н К А
Вы не скупой?
Вы мне дадите золотой?
Казанова, смеясь, опускает ей за шиворот несколько монет. Визг.
Д Е В Ч О Н К А
(поет)
Страсть ударяет молотом,
Нежность пилит пилой.
Было веселым золотом,
Станет сухой золой.
Лучше-пока не выцвели
Очи от слезных дел-
Милый, гуляй с девицами,
В розах, как Бог велел!
Много в саду садовников,
Роза в саду-одна!
Дальше сквозь строй любовников
Гонит меня луна...
(Обрывает.)
Короткая песня, а в Рим доведет!
— Хорошая песня?
К А З А Н О В А
На розовый рот
Я твой загляделся, на шейку твою...
Д Е В Ч О Н К А
(обиженно)
Как странно, что смотрят, когда я пою!
(Взглядывая в окно.)
— Луна!
К А З А Н О В А
Богородица всех измен!
Д Е В Ч О Н К А
(мечтательно)
Она голубого цвета...
(Вглядываясь в окно, читает.)
"Забудешь" — а дальше? — "и Ген... и Ген...
Забудешь и Генриэтту!"
К А З А Н О В А
(подойдя к ней)
Что ты читаешь?
Д Е В Ч О Н К А
То, что на стекле
Написано — нет, здесь, левей — алмазом...
"И Генриэтту?.."
К А З А Н О В А
Или я ослеп?!
Гостиница "Весы" — часы — спаси мой разум!
Алмазом по стеклу — кольцом — кольцо!!!
Тринадцать лет назад!!! — Эй, кони, мчите!!!
(Ударяет кулаком по стеклу. Стекло вдребезги. Взрыв ветра.)
Д Е В Ч О Н К А
Какое страшное у вас лицо!
И почему вы так кричите?
К А З А Н О В А
Что ты? Кто ты? Вон, негодяйка, сгинь!
(В окно.)
Моя Любовь! Мой лунный мальчик!
Д Е В Ч О Н К А
Мне остается лишь сказать: аминь.
И тут же отправляться дальше.
— Еще убьете!
К А З А К О В А
(не понимая)
Ты зачем пришла?
Д Е В Ч О Н К А
(пятясь)
Вы сами звали, обещали ужин...
К А З А К О В А
Что! Ужин? — Кроме этого стекла,
Мне — понимаешь? — ничего не нужно!
Стекло выбито, попадает рукой в пустоту.
Д Е В Ч О Н К А
(хныкая)
Сейчас уйду... Сперва введут в беду,
Потом — у-у — выталкивают в спину...
К А З А Н О В А
Тринадцать лет, Анри, в каком аду!
Платонова родная половина!
Здесь кто-то плачет? — В лунной полосе
Взойдешь, как сон... как сон... и Бог
рассудит...
Д Е В Ч О Н К А
Я понимаю: вы такой, как все,
И никакого ужина не будет.
Прощайте!
К А З А Н О В А
(очнувшись)
Ты уходишь?
Д Е В Ч О Н К А
Ухожу.
Я ненавижу вас!
К А З А Н О В А
Ого! Ты злая!
Д Е В Ч О Н К А
Я вам предоставляю госпожу
Луну, а вас — Луне предоставляю!
Целуйтесь с ней!
К А З А Н О В А
Рассерженный зверек!
Д Е В Ч О Н К А
Не смейте на меня глядеть!
К А З А Н О В А
(позабавленный)
Чертенок!
Хочу — гляжу!
Д Е В Ч О Н К А
А все равно не впрок!
К А З А Н О В А
Ну и состарься без таких девчонок!
Д Е В Ч О Н К А
Я так хотела вас любить!
К А З А Н О В А
Ну-ну!
Еще захочешь!
Д Е В Ч О Н К А
Чтоб взбесились вдруг вы?
К А З А Н О В А
(хлопая себя по колену)
Садись сюда-хоп!
Д Е В Ч О Н К А
(уже на камнях)
Больше на Луну
Глядеть не будешь — и на эти буквы?..
А что это за буквы? — Нет, в окно
Не смей глядеть! — Души моей мученье!
(Поворачивает руками его голову к себе.)
— Так что это за буквы?
К А З А Н О В А
Так, — одно —
Единственное — приключенье.
Д Е В Ч О Н К А
Амурное?
К А З А Н О В А
Нет, нет...
Д Е В Ч О Н К А
Ну да, ну да!
Знаем мы вас! — Дверь на задвижку запер?
Ужинать не хочу.
(Одним прыжком с колен Казановы к статуэтке Мадонны.)
А шаль — сюда,
Чтобы не огорчалась Божья матерь.
25 декабря 1918-23 января 1919
|
