А. В. Сухово-КобылинСвадьба КречинскогоСпектакль Малого Акададемич. театра СССР, 1976 г. 
Кречинский – Владимир Кенигсон
|
|
Сохранить полный текст трилогии пьес «Свадьба Кречинского», «Дело», «Смерть Тарелкина»: suhovo.txt ВКРАТЦЕ: Уже не первый месяц помещик Петр Константинович Муромский, доверив деревенское хозяйство управляющему, живёт со своей дочерью Лидочкой и её пожилой тётушкой Анной Антоновной Атуевой в Москве. У него обширные земли в Ярославской губернии и аж полторы тысячи крепостных душ — состояние нешуточное. Разумеется, двадцатилетняя девица Лидочка — «лакомый кусочек» для московских щёголей-женихов. Но этого не понимает её тётушка. Она полагает, что Лидочку надо показывать свету, звать в дом гостей: «без расходов девочку замуж не отдашь». Но вдруг выясняется, что расходов-то никаких уже и не нужно. Лидочка по секрету признается тётушке, что жених уже есть! Вчера на балу она танцевала мазурку с Михаилом Васильевичем Кре-чинским. И он — ах, Боже правый! — сделал ей предложение. Но вот что досадно — раздумывать нет времени! Ответ нужно дать незамедлительно. «Мишель» не сегодня завтра уезжает из Москвы и желает знать до своего отъезда — «да» или «нет». Как быть? Ведь папенька не даст благословения на скорую руку. Он должен хорошо знать будущего зятя. А что такое этот Кречинский — фигура в высшей степени загадочная. Он ездит в дом Муромского уже целую зиму, но известно о нем немного, хотя и достаточно для того, чтоб тётушка и племянница были от него без ума. Ему — под сорок. Статен, красив. Пышные бакенбарды. Ловко танцует. Превосходно говорит по-французски. У него обширнейший круг знакомств в высшем свете! Кажется, есть и имение где-то в Симбирской губернии... А какие у него аристократические манеры! Какая обворожительная галантность! Какой изысканный вкус во всем — ведь вот как прелестно «обделал» он Лидочкин солитёр (крупный бриллиант), то есть оправил его у ювелира в булавку, изготовленную по собственной модели... Но Муромского не проймёшь такими разговорами. Каково состояние Кречинского? Сколько у него земли, сколько душ — никто не знает. Зато говорят, что шатается он по клубам, играет в карты и имеет «должишки». А вот другой молодой человек, Владимир Дмитриевич Нелькин, давний «друг дома», весь как на ладони. Скромен, даже застенчив. Карт в руки не берет. Правда, плохо танцует и не блещет манерами. Но зато он сосед — имение его рядышком, «борозда к борозде». И он тоже здесь, в Москве, и тоже навещает дом Муромского: молчаливо влюблён в Лидочку. Его-то Муромский и прочит в мужья своей «кралечке» и «баловнице». Однако стараниями тётушки и самого Кречинского дело улаживается так, что Муромский в тот же день благословляет дочь на брак с «прекрасным человеком», которому «князья да графы приятели». Нелькин в отчаянии. Нет, он не допустит, чтобы эта свадьба состоялась! Ему кое-что известно о «грешках» Кречинского. Но теперь-то он «до-знает всю подноготную» и уж тогда представит старику этого «остряка» и «лихача» в истинном свете. А «подноготная» есть. Да ещё какая! Кречинский не просто играет в карты — он «страшный игрок». Он бредит игрою. И Лидочка с её приданым — для него лишь куш, с которым можно вступить в большую игру. «У меня в руках тысяча пятьсот душ, — соображает он, — и ведь это полтора миллиона, и двести тысяч чистейшего капитала. Ведь на эту сумму можно выиграть два миллиона! и выиграю, выиграю наверняка». Да, но куш этот нужно ещё заполучить. Благословение родителя — это только зыбкая удача, вырванная у судьбы благодаря вдохновенному блефу. Блеф нужно выдержать до конца! Но как, как?! Положение Кречинского катастрофическое. Он связался с «шушерой», мелким карточным шулером Иваном Антоновичем Расплюевым, чьи нечистые и ничтожные выигрыши едва поддерживают его существование. Квартиру, где он обитает вместе с этим жалким пройдохой, беспрестанно осаждают кредиторы. Денег нет даже на извозчика! А тут ещё является этот подлый купчишка Щебнев, требует выдать сию же минуту карточный долг, грозится сегодня же записать его имя в клубе в позорную долговую «книжечку», то есть ославить его на весь город как банкрота! И это в ту самую минуту, когда Кречинскому «миллион в руку лезет»... Да, с одной стороны, миллион, а с другой — нужны каких-нибудь две-три тысчонки, чтобы раздать долги, оплатить счета и наскоро — в три дня — устроить свадьбу. Без этих мелких ставок рухнет вся игра! Да что там! — она уже рушится: Щебнев согласен ждать лишь до вечера, кредиторы за дверью грозно бушуют. Впрочем, надежда ещё есть. Кречинский посылает Расплюева к ростовщикам, приказывая одолжить у них деньги под любые проценты. Дадут, непременно дадут, они ведь знают Кречинского: вернёт сполна. Но Расплюев является с дурными вестями. Ростовщики уже не могут верить Кречинскому: «видно, запахло!..» Они требуют надёжного залога. А что осталось у бедного игрока! Ничего, кроме золотых часов в семьдесят пять рублей. Все кончено! Игра проиграна! И вот тут-то, в минуту полной безнадёжности, Кречинского осеняет блистательная идея. Впрочем, её блистательности ещё не могут оценить ни Расплюев, ни слуга Федор. Они даже полагают, что Кречинский повредился рассудком. И действительно, он как будто бы не в себе. Он достаёт из бюро грошовую булавку, ту самую, которую он использовал как модель, «обделывая» Лидочкин солитёр, смотрит на неё с восторженным изумлением и восклицает: «Браво!. ура! нашел...» Что нашёл? Какую-то «побрякушку». Камень-то в булавке стразовый, из свинцового стекла! Ничего не объясняя, Кречинский велит Расплюеву заложить золотые часы и на вырученные деньги купить роскошный букет цветов, «чтоб весь был из белых камелий». А сам тем временем садится сочинять письмо Лидочке. Он наполняет его нежностью, страстью, мечтаниями о семейном счастье — «черт знает каким вздором». И как бы между прочим просит её прислать ему с посыльным солитёр — он заключил пари о его размерах с неким князем Бельским. Как только Расплюев появляется, Кречинский отправляет его с цветами и запиской к Лидочке, объясняя ему, что он должен получить у неё солитёр и принести вещь «аккуратнейшим образом». Расплюев все понял — Кречинский намерен украсть бриллиант и бежать с ним из города. Но нет! Кречинский не вор, честью он ещё дорожит и бежать никуда не собирается. Напротив. Пока Расплюев выполняет его поручение, он приказывает Федору подготовить квартиру для пышного приёма семейства Муромских. Настаёт «решительная минута» — принесёт ли Расплюев солитёр или нет? Принёс! «Виктория! Рубикон перейдён!» Кречинский берет обе булавки — фальшивую и подлинную — и мчится с ними в лавку ростовщика Никанора Савича Бека. Спрашивая денег под залог, он предъявляет ростовщику подлинную булавку — «того так и шелохнуло, и рот разинул». Вещь ведь ценнейшая, стоимостью в десять тысяч! Бек готов дать четыре. Кречинский торгуется — просит семь. Бек не уступает. И тогда Кречинский забирает булавку: он пойдёт к другому ростовщику... Нет-нет, зачем же — к другому... Бек даёт шесть! Кречинский соглашается. Однако требует уложить булавку в отдельную шкатулку и опечатать её. В тот момент, когда Бек уходит за шкатулкой, Кречинский подменяет подлинную булавку фальшивой. Бек спокойно укладывает её в шкатулку — бриллиант ведь уже проверен и под лупою, и на весах. Дело сделано! Игра выиграна! Кречинский возвращается домой с деньгами и с солитёром. Долги розданы, счета оплачены, куплены дорогие наряды, наняты слуги в чёрных фраках и белых жилетах, заказан подобающий ужин. Идёт приём невесты и её семейства. Пыль пущена в глаза, пыль золотая, бриллиантовая! Все отлично! Но вдруг на квартиру Кречинского является Нелькин. Вот оно, разоблачение! Нелькин уже все выведал: ах, Боже! с кем связался почтеннейший Петр Константинович! Да это же проходимцы, картёжники, воры!! Они ведь украли у Лидочки солитер... Какое там пари?! какой князь Бельский?! Солитёра нет у Кречинского — он заложил его ростовщику Беку!.. Все смущены, все в ужасе. Все, кроме Кречинского, ибо в эту минуту он на вершине своего вдохновения — блеф его обретает особенную внушительность. Великолепно изображая благороднейшего человека, чья честь оскорблена коварным наветом, он берет с Муромского обещание «по шее выгнать вон» обидчика, если солитёр будет сейчас же представлен для всеобщего обозрения. Старик вынужден дать такое обещание. Кречинский с торжественным негодованием предъявляет бриллиант! Нелькин опозорен. Его карта бита Сам Муромский указывает ему на дверь. Но Кречинскому этого мало. Успех нужно закрепить. Теперь искусный игрок изображает другое чувство: он потрясён тем, что семейство так легко поверило гнусной сплетне о своём будущем зяте, муже!! О, нет! теперь он не может быть Лидочкиным мужем. Он возвращает ей её сердце, а Муромскому его благословение. Все семейство молит его о прощении. Что ж, он готов простить. Но при одном условии: свадьба должна быть сыграна завтра же, чтоб положить конец всем сплетням и слухам! Все с радостью соглашаются. Вот теперь игра действительно выиграна! Остаётся только выиграть время, то есть выпроводить дорогих гостей как можно скорее. Нелькин ведь не успокоится. Он может в любую минуту явиться сюда с Беком, фальшивой булавкой и обвинениями в мошенничестве. Нужно успеть... Гости уже поднялись, двинулись к выходу. Но нет! В дверь звонят... стучат, ломятся. Успел Нелькин! Он явился и с Беком, и с булавкой, и с полицией! Лишь на минуту Кречинский теряет самообладание; приказывая не отпирать дверь, он хватает ручку от кресла и угрожает «разнести голову» всякому, кто двинется с места! Но это уже не игра — это разбой! А Кречинский все ж таки игрок, «не лишённый подлинного благородства». В следующее же мгновение Кречинский «кидает в угол ручку от кресла» и уже как истинный игрок признает своё поражение возгласом, характерным для карточного игрока: «Сорвалось!!!» Теперь ему светит «Владимирская дорога» и «бубновый туз на спину». Но что это?! От печальной дороги в Сибирь и арестантских одежд «Мишеля» спасает Лидочка. «Вот булавка... которая должна быть в залоге, — говорит она ростовщику, — возьмите её... это была ошибка!» За сим все семейство, «убегая от срама», покидает квартиру игрока. |
