Нравственная ответственность
и ее воспитание у детей в семье

PDF

      ОТ АВТОРА

      Советский образ жизни, наша повседневная действительность дают яркие примеры возрастания морального фактора во взаимоотношениях людей. В Программе КПСС, решениях съездов партии подчеркивается, что нравственные начала в жизнедеятельности советского народа будут и впредь развиваться, совершенствоваться, охватывать всё большую и большую сферу человеческих взаимоотношений.
      В подрастающем поколении мы видим наш завтрашний день, ему в наследство мы оставляем преобразованный трудом человека мир, ему доверяем судьбы наших великих свершений. И от того, насколько тверды и непреклонны будут юные на своем пути, насколько сильно и беззаветно будут любить Родину, насколько человечны будут они по отношению друг к другу, едины и непоколебимы в борьбе за наше общее дело, зависит успех в осуществлении вековой мечты человечества — строительства коммунизма.
      Воспитанию высоких нравственных качеств у нашей молодежи, чувства нравственной ответственности за порученный участок работы, за каждый поступок и каждое слово посвящена эта книга.
      Нравственная ответственность человека — это соизмерение собственной нравственной деятельности с требованиями, которые предъявляет ему общество.
      Автор понимает, что не всякая добродетель может быть воспитана и воспринята воспитуемым одинаково в дошкольном и старшем школьном возрастах, но бесспорным остается то, что добродетели коммунистической нравственности надо воспитывать с момента становления ребенка как личности и что процесс этот не должен быть прерывным. Употребляемые в работе понятия «дошкольный», «младший школьный», «средний» и «старший школьный» возрасты используются для характеристики личности и восприятия ею нравственных категорий, принципов.
      В работе читатель найдет рекомендации по воспитанию таких нравственных качеств, как правдивость, откровенность, доброта, достоинство, честь, совесть. Автор понимает всю сложность и трудность воспитательной работы, осознает ее благородство, великое социальное значение и надеется, что высказанные в книге мысли и пожелания в какой-то мере помогут родителям воспитывать у детей высоконравственные черты характера.
     
      ПРОСТЫЕ НОРМЫ НРАВСТВЕННОСТИ
      И ИХ ВОСПИТАНИЕ В СЕМЬЕ
     
      О воспитании детей за всю историю разлития человечества написаны сотни трактатов, выдвинуты тысячи идей. Но если мысленно сравнить основные известные педагогические теории в самом общем плане, можно увидеть, что сущность их сводится к тому, чтобы дать рекомендации воспитателям, как и какими средствами воспитать у детей нравственные идеалы и устои определенного общества. Осуществление этих задач возлагалось главным образом на родителей, которые стремились внушить детям уважение к старшим, воспитать правдивость, скромность, вежливость, послушание, умение вести себя среди знакомых и незнакомых, равных по возрасту и старших, следить за чистотой и опрятностью.
      Семейное воспитание обычно сводилось к закреплению в сознании ребенка простых норм обыденной жизни, в которых отражалась определенная система морали. На разных этапах истории нормы эти менялись в зависимости от классово-сословной структуры общественного строя, степени обострения антагонизма классов; все они были противоречивы по содержанию, по довольно близки по форме выражения, что создавало реальную возможность затушевать их социальный смысл. Этому содействовала религия, которая влияла на формирование нравственного сознания детей, внушала им безропотность, покорность, страх.
      В истории человечества, вплоть до возникновения марксизма, не было цельного учения, в котором усматривалась бы система нравственного воспитания, обладающая революционной способностью к преобразованию всего существующего на гуманистических началах. Это, однако, не говорит о том, что до К. Маркса и Ф. Энгельса не было прогрессивных педагогических теорий. Достоинства идей Коменского, Руссо, Песталоцци, Пирогова, Ушинского и других представителей педагогической и философской мысли нельзя умалить. Но, к сожалению, их идеалы, устремления вступали в острое противоречие с действительностью того времени, в которой не было условий для воспитания подлинно высоких нравственных качеств личности.
      В отличие от французских материалистов XVIII века, по мнению которых человек является пассивным продуктом окружающей среды и воспитания (Гельвеций), а само воспитание — всемогущим, К. Маркс и Ф. Энгельс утверждают, что от природы человек наделен лишь определенными задатками, предпосылками развития способностей: свойствами ума, воли, характера и т. д. По мысли К. Маркса, социальные условия способствуют развитию дарований, ибо «сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду, в своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений».
      Глубоко гуманистическое и революционное содержание идей марксизма нашло практическое воплощение в нашей стране. Принципиально новый социальный строй коренным образом изменил сущность семьи, ее роль в обществе, функциональное назначение. По-новому распределились обязанности между ее членами. И вполне естественно, что коренные изменения претерпело само воспитание подрастающего поколения.
      Равенство женщины с мужчиной (не только юридическое, по и фактическое в области экономической, политической, культурной), научно-материалистическое мировоззрение супругов создали благоприятные условия для воспитания подрастающего поколения. Семья как социальная ячейка общества в условиях развитого социализма действительно приобрела общественную значимость, активность не только своей трудовой деятельностью, но и, что не менее важно, деятельностью по воспитанию нового человека. Как пишет А. Г. Харчев, «в будущем, при коммунизме, семья не освободится от воспитания детей. Семья, а через нее — общество останется основным фактором формирования характера, привычек, нравственных качеств, эстетических вкусов ребенка».
      Семейное воспитание начинается с воспитания у ребенка простых норм нравственности. Эта закономерность общего порядка обусловлена социальными и физиологическими факторами. Она действует всегда и повсеместно, разница лишь в том, какое содержание то или иное общество, семья вкладывают в понятие «простая норма». Под простой нормой нравственности марксизм понимает очевидное, общезначимое, отражающееся в моральных кодексах классов и народов. Это своеобразные правила поведения, без которых невозможны совместная деятельность и жизнь людей. Сфера приложения этих норм в основном сводится к поведению в семье, быту, повседневным взаимоотношениям.
      Простые нормы нравственности, цель воспитания которых — поддержание элементарного порядка, в раннем дошкольном возрасте воспринимаются детьми как система требований без надлежащего их осмысления. С возрастом они приобретают у детей оценочную значимость и выступают не как должные, а как в высшей степени обобщенные понятия, имеющие свою причинную связь и обусловленность. К тому же любую простую норму, такую, например, как «не пачкай одежду», «не ломай игрушку», мы в процессе воспитания сами обобщаем и возводим к оценочному понятию, к мотиву высшего порядка: не пачкай одежду, потому что это плохо; сиди за столом смирно и ешь аккуратно, потому что это хорошо. При этом мы обычно видим добро во всем том, что соответствует нашему пониманию добра. Воспитывая у детей простые повседневные правила поведения, мы воспитываем свой моральный кодекс, прививаем систему определенных принципов, которой руководствуемся сами в процессе практической деятельности.
      Возведение простых норм обыденной жизни семьи к оценочным категориям добра и зла является весьма важным моментом в формировании морального сознания ребенка. Если, скажем, определенная норма поведения совершенно ясна и проста для взрослого, то для ребенка она не совсем проста. Для детей простые нормы есть не что иное, как высшая форма обобщения окружающей действительности, позволяющая делать выводы, мотивировать свою деятельность, анализировать поступки, регламентировать поведение. А ото уже нравственная деятельность, практическая реализация содержания, которое вкладывают родители в понятия добра и зла.
      Понятно, что каждая семья стремится воспитать своих детей достойными, хорошими людьми. Но всегда ли родители достигают желаемого, всегда ли их дети становятся такими, какими их хотели видеть в будущем? Казалось бы, в семье все благополучно: согласие, достаток, родители — честные труженики, всеми уважаемые люди, а сын или дочь растет эгоистом, тунеядцем. Вроде бы и не от кого было ребенку перенимать дурные привычки, наклонности, противоречащие нормам нашей жизни.
      Истоки безнравственности, на наш взгляд, следует искать в глубинах первоначального усвоения нравственных норм. Простые нормы нравственности не есть нечто застывшее, неподвижное. Они формируют моральное сознании ребенка, затем сами же трансформируются сознанием, шлифуются обществом через различные каналы воздействия и в конечном итоге составляют мировоззрение личности. Ныло бы неправомерным рассматривать всю систему воспитания без той основы, которую составляют простые нормы морали.
      На формирование нравственного сознания ребенка огромное влияние оказывает детский сад, затем школа, пионерская и комсомольская организации. Но именно в семье закладываются первоначальные основы нравственности личности. Простые нормы сохраняются на протяжении всей жизни человека, хотя с годами изменяется их содержание, широта охвата ими явлений действительности, их место в системе морального кодекса личности.
      Если в дошкольном возрасте паши оценочные суждения, проявляясь специфическим образом в сознании ребенка, сводятся им воедино и создают своеобразные модели добра и зла, еще довольно не четкие, но применимые для оценки того или иного поступка, то в старшем школьном возрасте эти модели могут стать основными мотивами действий, убеждением. Поэтому, закладывая основы морального сознания у детей, следует объяснять прежде всего содержание нормы, ее внутренний социальный смысл.
      Хорошо, что ребенок не ломает игрушки, не бросает на пол хлеб, не капризничает. Этого хотят родители. Но этого не всегда хотят дети. Ребенку хочется плакать, вертеться за столом, разобрать игрушку, какой бы дорогой она ни была. Каприз есть не что иное, как своеобразное утверждение своего «я», реакция на внешние воздействия со стороны родителей или других людей. Кривляние за столом может быть игрой, желанием привлечь к себе внимание, поломка куклы или машины — проявлением пытливости, закономерным стремлением к познанию.
      Поскольку все эти действия закономерны для детей, постольку они задают закономерный вопрос: а почему нельзя? Почему нельзя прыгать, шуметь, греметь, ломать и, наконец, плакать?
      В каждом конкретном случае можно объяснить ребенку, почему нельзя, и дать исчерпывающий ответ, доступный и понятный. Нежелательны огульные запреты: «Я сказала нельзя, значит, нельзя» или внушения типа: «Отец сказал нельзя, а ты вертишься». В таком случае родители или один из них выступают в роли беспрекословных судей, которые знают, что можно делать и чего нельзя. А ведь ребенку тоже известно кое-что об окружающем мире и порой гораздо больше, чем мы, взрослые, думаем. В. А. Сухомлинский пишет, что «дети живут своими представлениями о добре и зле, чести и бесчестии, человеческом достоинстве; у них свои критерии красоты, у них даже свое измерение времени».
      Чтобы не оказаться в глазах ребенка человеком, который знает лишь то, что можно и чего нельзя, видимо, надо при случае сказать, что прыгать можно, но лучше во дворе, а не в комнате, вертеться, размахивать руками тоже можно, но только не за столом, можно иногда и разобрать новую игрушку, но не надо ломать ее. Желательно вместе с сыном разобрать эту игрушку и показать ему, что в ней жужжит или гремит, потому что если не сделать этого вместе, то ребенок сделает это один.
      Иными словами, любой факт, поступок следует оценивать не вообще, а показывать его во всем многообразии связей с окружающей действительностью, с жизнью и деятельностью других людей. Причем жизнь и деятельность этих людей надо объяснять не как нечто застывшее, а движущееся, живое, целенаправленное. Допустим, рабочий мастерил игрушку и, конечно же, хотел сделать ее красивой, забавной, чтобы дети ее полюбили, чтобы им хотелось играть с ней. Поэтому с игрушкой надо обращаться бережно. Хлеб нельзя бросать на пол, потому что в нем содержится труд многих людей, и т. д. В нравственном воспитании очень важно, чтобы во всем окружающем пас материальном и духовном мире дети видели человека — труженика, творца, созидателя.
      Когда у ребенка воспитывается уважение не только к самому предмету, но и к людям, которые сделали этот предмет, вырабатывается определенная норма поведения, чувство ответственности, формируется правильная оценка окружающего мира, тогда ребенок становится существом социальным.
      Чувство любви отца и матери к сыну или дочери вполне понятно. Родители готовы сделать для ребенка все, что в их силах: уберечь его от дурного, оградить от влияния детей, которые, по мнению родителей, «плохие». Они стараются привить своим детям умение правильно разграничивать и распознавать добро и зло, справедливое и недостойное, правдивое и ложное исходя из своего понимания этих понятий.
      Убеждение некоторых родителей в том, что воспитывать можно лишь лаской, похвалой, что наказание или запрет травмирует ребенка, разрушает его нервную систему, безосновательно. Между тем мать или отец, зная или не зная об истинном воздействии на ребенка подобной педагогической системы, нередко предоставляет ему полную свободу действий, удовлетворяют все его желания, все его «хочу», безмерно восхваляют его способности, ум, красоту. И ребенок постепенно начинает верить, что он действительно таков. Требования его с возрастом становятся более настойчивы, в характере и поведении проявляется самовлюбленность, мнимое превосходство над другими. Понятие «нельзя» в его нравственном сознании отсутствует, свои поступки он не считает нужным сопоставлять с поступками других, но чувствует никакой ответственности перед людьми, обществом. Любой разумный запрет со стороны коллектива, ограничение возрастающих, порой неразумных желаний и устремлений ребенок рассматривает как посягательство на личность, как ущемление своих законных интересов.
      Родители, семья являются для него своего рода убежищем от «ущемлений» со стороны сверстников, воспитателей в детском саду, учителей в школе, но только до тех пор, пока в состоянии удовлетворять его желания. При нервом же отказе, материальном ограничении родители ставятся в один ряд с другими «врагами». Рождается озлобленность, которая со временем может перерасти в человеконенавистничество.
      Существует и другая крайность в воспитании — грубость и бестактность по отношению к ребенку со стороны родителей, физическое воздействие на него. Стараясь внушить сыну или дочери определенные нравственные понятия, родители считают необходимым доказать ребенку, что тот ничего не знает, что он физически бессилен перед взрослыми и только поэтому должен беспрекословно выполнять их требования.
      С. Д. Лаптёнок пишет, что в советской семье созданы самые благоприятные условия для интеллектуального и нравственного развития личности, в то же время семейная среда внутренне противоречива, иногда драматична, и потому порождает не только прогрессивные тенденции, но и пережиточные. Это в свою очередь ведет к довольно сложным конфликтным ситуациям, разрешаемым самыми различными способами1.
      Родители должны помнить, что в воспитании простых норм нравственности на них ложится особая ответственность, ибо они первыми формируют в сознании ребенка эти нормы, закрепляют их личным примером.
      Пример родителей в нравственной жизни ребенка играет исключительную роль. Можно научить ребенка правильно сидеть за столом, не перебивать взрослых, быть вежливым с ними, но хорошие манеры далеко не самый верный показатель нравственной сущности человека. Существуют ведь и такие понятия, как «вежливая наглость», «нравственная глухота».
      Мы часто судим о детях по их внешнему виду, манере обращения со старшими. Действительно, опрятный мальчик, вежливо уступивший дорогу старшему, охотно взявшийся поднести тяжелую сумку старушке, привлекает наше внимание, вызывает расположение. Однако дело не только в опрятности и вежливости, но и в том, что побудило его, ущемляя себя, сделать приятное другому. Если это внутреннее побуждение, норма жизни, глубокое убеждение — тогда все в порядке. А если это стереотип поведения, если мотив этого действия — «Смотрите, какой я хороший»? Тогда это плохо.
      Между тем тот или иной стереотип поведения является, как правило, результатом семенного воспитания, осмысления ребенком поступков родителей, их взаимоотношений в семейной и общественной жизни. Нередко отец или мать считают, что достаточно быть искренним по отношению к ребенку, а с соседями, товарищами по работе можно лицемерить.
      ...Папа дома, а мама по телефону сказала, что его нет, затем, улыбаясь, разговаривала с соседкой, а когда та ушла, назвала ее сплетницей. Ребенок видит, что существует некая семейная тайна, скрытое мнение о людях. У него возникает естественный вопрос: почему в глаза можно говорить одно, а за глаза — другое? Где правда, и хорошо ли поступила мама, не сказав тете, что сплетничать некрасиво. Увидев соседку, ребенок хочет сказать ей правду (все должны быть хорошими, тем более старшие), но удерживает сомнение, можно ли говорить об этом, ведь мама не говорит.
      Если подобное было лишь один раз, то оно может и забыться, бесследно пройти для малыша. А если это система? Если таков нравственный климат семьи?
      Тогда ребенок привыкает к мысли, что есть два мира: один — внутренний, скрытый («так надо поступать»), другой — внешний, показной («так можно поступить, если это выгодно»). С возрастом у него формируется искривленный тип нравственного сознания, притупляется моральная ответственность за совершенные поступки, определяющим мотивом поведения становится личная выгода.
      Трудно порой разобраться в запутанных неискренних отношениях самим взрослым, тем более трудно постичь их ребенку, не искушенному жизненным опытом, не постигшему сложностей человеческих отношений в обществе. Поэтому так важны в семейном воспитании правдивость, искренность, доброжелательность родителей в отношениях между собой и в отношениях с окружающими. Вместе с тем необходимо знать нравственные возможности своего ребенка, быть тактичным, терпимым по отношению к нему.
     
      ПРАВДИВОСТЬ И ОТКРОВЕННОСТЬ
     
      В человеке всегда привлекает правдивость и откровенность. Они неотделимы и пашем сознании от принципиальности, нравственной чистоты, человечности.
      Правдивость — это качество человека, который не скрывает от самого себя и других людей истину, действительное положение дел. Это потребность иметь правильное представление о природе, обществе, собственных поступках и поведении окружающих людей, о жизненных обстоятельствах, в которые мы попадаем.
      Под откровенностью мы понимаем высказывание правды, истины. Поскольку последствия откровенности могут быть отрицательными (более того, вредными для личности и общества), то мы не исключаем возможности сознательно скрыть истину. Однако это допустимо в исключительной ситуации, из которой нет иного выхода. Так, врач не станет говорить тяжелобольному об истинном состоянии его здоровья, о том, что оно безнадежно. Истинный патриот никогда не выдаст врагу тайну родины. Можем ли мы осуждать этих людей как неискренних? Конечно же, пет. И в первом и во втором случаях речь идет о защите интересов личности и общества. Это, однако, не значит, что мы узакониваем отступления от общих принципов нашей морали, ищем новые критерии оценок действий человека. Критерий коммунистической нравственности есть ленинский критерий: морально то, что служит продвижению нашего общества по пути прогресса, что служит делу построения коммунизма.
      Если мы хотим воспитать честного и правдивого гражданина, то прежде всего должны отказаться от лжи и неискренности перед воспитуемым, должны требовать от него быть всегда честным и искренним.
      А. С. Макаренко неоднократно указывал на пагубные последствия неискренности родителей перед детьми. Во-первых, отец и мать подают дурной пример, во-вторых, узрев неискренность, недоговоренность, скрытность, ребенок безусловно будет искать и устанавливать истину, потом причину, почему очевидный факт должен быть скрыт от него и скрывается. Если это зло, так почему его совершают родители? Значит, это зло можно совершать и мне, только не говорить об этом никому, в этом ведь нет ничего плохого, так делают все. Если же это не зло, так зачем от меня скрывают, разве я маленький?
      Стремление человека к непознанному — закономерность, одна из движущих сил развития интеллекта, познания в целом. Эту закономерность нельзя не учитывать в воспитании. В. А. Сухомлинский пишет, что детство — это каждодневное открытие мира, и нужно, чтобы это открытие стало прежде всего познанием человека и отечества 1.
      Следует помнить, что существует область интимных отношений между родителями, между родителями и родственниками, родителями и детьми. Это та область семейных отношений, тот семейный мир, который не может и не должен быть обнаженным, доступным вниманию постороннего человека. В противном случае нарушается целостность семьи, падает ее роль в воспитании личности.
      Некоторые родители говорят: «Мне от своего ребенка нечего скрывать. Пусть он лучше все узнает дома, а не от чужих людей». И вот приходят гости, подросток вместе с ними садится за стол, слушает порой неуместные разговоры, всяческого рода откровения, привлекает на некоторое время внимание присутствующих собственными суждениями об отношениях взрослых, родителей.
      Откровенность имеет свои пределы. Ведь интимные чувства и переживания хрупки, уязвимы, их легко разрушить, осквернить неосторожным словом, посеять в сознании молодого человека подозрительность, неверие, наконец, боязнь и нежелание хранить эту интимность.
      Откровенность и правдивость следует воспитывать с самого раннего детства. В этой связи родителям, видимо, следует подумать о мере, границах проявления отцовской и материнской любви, так же как и о дистанции, которая должна соблюдаться в отношениях ребенка с родителями, старшими.
      Дистанция во взаимоотношениях детей и родителей должна быть основана не на страхе, а на глубоком доверии, уважении достоинства друг друга. Дистанция сохраняется на протяжении всей сознательной жизни человека, только в разные периоды она, конечно, бывает разной, в зависимости от конкретно сложившихся обстоятельств. Но плохо, если она вовсе отсутствует. Тогда ребенок растет с убеждением, что ему все можно, ни за что не стыдно, что нет никакой нравственной ответственности за свои действия и поступки: «А что мне люди? Я сам знаю...»
      Проявление подобного можно увидеть в поведении тех молодых людей, родители которых то ли в силу слепой любви к ребенку, то ли сознательно сняли дистанцию во взаимоотношениях с ним, поддались ложному мнению: он уже взрослый, ему можно говорить и делать то же, что и мне, пусть это касается интимных или общественных отношений. Вычурные прически, яркая одежда, вызывающая манера держаться — все это не что иное, как игнорирование дистанции между собой и родителями, между собой и обществом. Молодой человек говорит в таком случае: «Причем тут общество? Так нравится мне».
      Социологи выделяют понятие «микроклимат двора». Во дворе ребенок дошкольного возраста предельно откровенен. Он хочет выделиться среди своих сверстников, занять определенное место в системе взаимоотношений, благодаря не столько своим заслугам, сколько заслугам родителей, старших братьев, сестер. В высказываниях детей проявляются суждения взрослых, их нравственные устои.
      Обычный разговор между двумя малышами.
      — Мне мама сказала, что ты плохой мальчик. Я не буду с тобой играть,— говорит Лена.
      Саша стоит, опустив руки, в глазах слезы:
      — Я не плохой, давай играть вместе.
      — Я же сказала: нельзя,— говорит девочка, берет ведерко и переходит в другой угол песочницы.
      Саша спокойный, скромный мальчишка из семьи рабочих. У Лены родители — интеллигенты с явно выраженным мещанским подходом к жизни. Отсюда надменный тон девочки, сознание своего превосходства.
      Думается, не надо настраивать ребенка на то или иное отношение к сверстнику. Пусть он лучше сам разберется, кто есть кто. В противном случае ему приходится нести ответственность не за свои суждения, а за то, что сказали мама и папа, за чужие мысли и оценки. Во дворе ребята обычно сами устанавливают меру нравственной ценности каждого и неумелое вмешательство взрослого не всегда может принести пользу.
      Понятие «двор» у пас часто ассоциируется с чем-то плохим, неконтролируемым, опасным. Эти опасения понятны и в некоторой степени обоснованы, но ведь двор — это дети, воспитанные в соседних семьях. Так что микроклимат двора зависит не от детей, обычно разделяемых взрослыми на «плохих» и «хороших», а от самих родителей, их культуры, нравственной атмосферы в семье.
      Следует иметь в виду, что ребенок более откровенен лишь до определенного возраста. Подростки, как правило, скрытны, у них уже накоплены определенные знания и опыт, они по-своему оценивают собственное поведение и поведение окружающих. Уже не вера в непогрешимость суждений взрослых, а анализ действительности путем сопоставления слов и поступков людей подводит подростка к пониманию добра и зла, справедливости и несправедливости.
      В связи с этим подросткам надо верно объяснять отрицательные проявления в отношениях людей. В. А. Сухомлинский пишет, что «...мы не стремимся смотреть на мир глазами тех, кого мы воспитываем; бывает допускаем удивительную и непростительную противоречивость — учим своих воспитанников быть правдивыми, говорить правду и только правду и одновременно пытаемся погасить горячий порыв молодой души, вызванный непримиримостью к обману, злу, несправедливости».
      В воспитании правдивости и откровенности очень важную роль играет единство нравственных требований семьи и школы. Практика показывает, что там, где семейные нравственные устои совпадают с требованиями школы, общества, ребенок растет нравственно здоровым. В противном случае создается благоприятная почва для появления всевозможных противоречий.
      — У меня с учителями Саши никогда не было недоразумений,— рассказывает на родительском собрании отец шестиклассника.— Учитель знает свое дело, я знаю, что от меня требуется, каждый делает то, что ему положено. По-моему, разлад наступает тогда, когда родители приходят в школу не для того, чтобы посоветоваться с учителями, как лучше воспитать сына или дочку, а для того только, чтобы «защитить», оправдать своего ребенка.
      Мать Пети рассуждает иначе:
      — Не такой он хулиган, каким считают его в школе. Есть мальчишки и похуже. А если он плохой, так почему его не перевоспитают учителя? Они за это зарплату получают!
      Расхождения в содержании и средствах воспитания между семьей и школой никогда не приводят к добру. Ребенок находится как бы между двух огней, он не всегда в состоянии разобраться в сложившейся нравственной ситуации.
      Иногда родители дома нелестно отзываются об учителе, его требовательности, строгости, подвергают сомнению его искренность и тем самым его моральное право на воспитание и обучение детей. Бывает, что мальчику трудно решить задачу, выучить стихотворение, запомнить правило. Он старается, но ему тяжело. А может быть ему и неинтересно то, что следует выучить, но укор учителя, осуждение одноклассников заставляют его снова взяться за книгу. И тут снисходительное родительское вмешательство: «Да что вы пристали к нему? Никакой меры нет. Чуть что — сразу «два» ставите. Двойками не научишь».
      Верно, двойки — не метод обучения и воспитания. Но учить учителя педагогическому мастерству у нас поручается не сердобольным родителям «обиженных» детей, а людям, специально для этого подготовленным. Верно и то, что воспитание — удел не только школы, учителей. Знание основ педагогики и современных требований к воспитанию ребенка — обязанность родителей. У нас в каждой школе есть родительские университеты, где организованы педагогические чтения. Ежегодно для родителей издаются книги по коммунистическому воспитанию молодежи, выходит специальный журнал «Семья и школа».
      А. С. Макаренко отмечал, что школьная работа — это не только личное, но и общественное дело и что за успехи школьной работы дети отвечают не только перед родителями, но и перед государством. Если семья и школа будут вести воспитание в атом направлении, то мы сможем сформировать у детей мотивы учения и поведения, обусловленные осознанием общественной полезности и значимости. А это и есть воспитание коммунистической морали, нравственной ответственности перед родителями, одноклассниками, коллективом школы, перед обществом.
      Единство нравственных требований семьи и школы, откровенность в процессе воспитания способствуют устойчивости нравственных убеждений ребенка.
     
      ЦЕННОСТНАЯ ОРИЕНТАЦИЯ
      И ЕЕ ВОСПИТАНИЕ
     
      В нравственном воспитании очень важно верное понимание ценностной ориентации. Ценностная ориентация — это умение человека из множества желаний и влечений избрать те, которые в наибольшей степени отвечают объективным интересам личности и общества,
      Марксизм рассматривает ценность в связи с практическим отношением человека к действительности. Весь окружающий нас мир приобретает ценность в зависимости от того, удовлетворяет или не удовлетворяет он наши материальные и духовные потребности. К. Маркс пишет, что люди называют предметы ценностью, потому что в результате практики знают способность этих предметов удовлетворять потребности человека, их называют также благом, потому что предметы эти полезны людям: они годятся им в пищу, смогут уберечь от зноя или же холода, окажут помощь в борьбе со стихией.
      Любой предмет представляет собой не что иное, как определенную форму существования материи. Материальную или духовную ценность он приобретает в процессе практического воздействия на него со стороны человека, общества, т. е. тогда, когда этот предмет вовлечен в человеческие взаимоотношения. Если же говорить о природе в целом, то в готовом виде без определенных затрат человеческого труда она нам почти ничего не дает. К. Д. Ушинский писал, что «без личного труда человек не может идти вперед, не может оставаться на одном месте, но должен идти назад... Если, почему бы то ни было, у человека не окажется своего личного труда в жизни, тогда он потеряет настоящую дорогу и перед ним открываются две другие, обе одинаково гибельные: дорога неутолимого недовольства жизнью, мрачной апатии и бездонной скуки или дорога добровольного самоуничтожения, на которой человек быстро опускается до детских прихотей или скотских наслаждений».
      В содержании нравственной ценности усматривается не только отношение между вещью и человеком, но и отношения между людьми. Наконец, сам человек представляет высшую нравственную ценность. Именно человек является носителем нравственности.
      Воспитание ценностной ориентации — дело исключительно сложное и кропотливое. Человек с. детства находится во взаимоотношениях с людьми, обществом, и хотя каждый человек является носителем морали определенного общества, все же он является носителем и «своей» морали, «своих» взглядов на сущность явлений, которые не всегда совпадают с моральными требованиями общества.
      В нашем обществе созданы все условия, чтобы молодые люди могли верно осмыслить и оцепить происходящее. Но как дорого обходится молодому человеку ломка ложных нравственных оценок, заложенных с детства семейным воспитанием.
      Воспитательная роль семьи общеизвестна. И в данном случае речь идет не об усилении или повышении этой роли, а о качественном ее содержании. Этого настоятельно требует время, объективные условия, которые сложились за последние годы.
      Ныне каждая советская семья в состоянии приобрести все самое необходимое для нормальной жизнедеятельности: обставить квартиру красивой мебелью, купить модную одежду. Вместе с тем материальный достаток приводит некоторых родителей к неверной моральной оценке этого достатка. Мы знаем, что в каждой вещи объективно заложено прежде всего утилитарное, т. е. практическое па-значение, затем эстетическое и, естественно, нравственное. Следовательно, эта вещь должна быть использована по прямому назначению. Если стол письменный, то за ним надо писать, если обеденный — то обедать. Этот стол красив, он сделан руками искусного мастера — в этом его эстетическое назначение, которое дополняет утилитарное. Человек честно заработал деньги, купил этот стол и использует его по назначению.
      В то же время если выхватить как главную одну из черт, скажем эстетическую, то тогда этот же стол надо поставить под стеклянный колпак, на диван не садиться, ковер на иолу обходить, с красивых тарелок не есть. Словом, приобретенная вещь становится неприкосновенной лишь потому, что красивая и дорогая. Она господствует в доме как материализованное воплощение денег, богатства, как показатель значимости, места данного человека в системе общественных отношений.
      Это ценностная ориентация мещанина, обывателя. Он гудит о себе и окружающих людях исходя из мещанских, эгоистических посылок, этому же учит и своих детей. Ребенок с детства впитывает идею о том, что вещь надо беречь, ибо она стоит денег. Человек, который не имеет денег — несчастный, невезучий человек. Тот, кто имеет — удачлив, умен, ему легко и приятно жить. Эту идею подкрепляет образ жизни семьи. Естественно, ребенок будет судить о людях но их имущественному положению, станет презирать труд и человека труда, а смысл жизни будет искать в голом потреблении. Пройдет время, и отец с матерью скажут: «Ничего не жалели, псе отдавали, а почему так получилось?»
      Такие явления нередки и потому, что родители действительно ничего не жалеют для детей. Чтобы купить модные джинсы, дорогой магнитофон, они готовы работать по полторы смены; отказывают себе в необходимом, чтобы как можно лучше одеть, обуть, накормить, развлечь, ничего не потребовав взамен.
      — А что требовать сейчас, вот вырастет — тогда,— оправдывается отец или мать.
      В семье, где нет определенных требований, где родители надеются лишь на то, что воспитает жизнь, трудно ожидать хороших результатов. Ребенок с раннего детства ощущает потребность в старшем, причем но только для того чтобы его кормили, одевали. Обычно дети дошкольного возраста отдают предпочтение не тому, кто их кормит, а тому, кто общается с ними, внимателен к их интересам, горестям и радостям. Игра — это познание жизни, в ней ребёнок ощущает потребность, пожалуй, не меньшую, чем в молоке матери. Эта потребность социального плана со временем становится основой, на которой взращиваются потребности более сложного познавательного характера.
      Вот поэтому и следует ввести определенные ограничения желаний и устремлений ребёнка, объяснить ему, что можно, а чего нельзя. К сожалению, словами «можно» и «нельзя», которые предполагают нравственную оценку поступка, мы оцениваем, как правило, действия ребенка, которые могут причинить ему физическую боль: в дошкольном возрасте — не лезь в огонь, не трогай горячего, не они. снег и т. д. Запрещаем и те действия, которыми он может причинить зло (сам того не сознавая) другим: не бей молотком по степе, не рви цветы на газоне... Что же касается прихотей в поведении, игре, то мы даем полную свободу фантазии ребенка, сами становимся непосредственными участниками игрового воображения детей и забываем о том, что именно область духовной деятельности является сосредоточением навыков и привычек, которые со временем перевоплотятся в нравственные убеждения. Поэтому поведение ребенка должно иметь разумные границы. Все родители знают, что песок детям есть нельзя. А вот кричать, требуя желаемого, неуважительно относиться к старшим, забирать у товарища игрушку — можно, потому что ребенок — маленький.
      Как и везде, здесь нужна строгая последовательность. В противном случае процесс воспитания получается разорванным, скачкообразным, травмирующим психику и сознание ребенка. Вчера, скажем, разрешили греметь игрушками, кататься по комнате на велосипеде, громко кричать, а сегодня не разрешают. Однажды можно было рвать книжку — теперь этого делать нельзя. Ребенок возмущается, требует ответа, почему нельзя, что изменилось.
      Объяснять не всегда есть время и желание. Легче сказать: «Нельзя!» Ребенок повинуется, но долго будет думать, почему нельзя, будет упорно искать ответ. Можно представить себе состояние взрослого человека, которому бы сказали: «Все, что ты делал до сих пор, неправильно. Так жить нельзя». Естественно, он счел бы это несправедливым и потребовал объяснения.
      Запрет — не самое эффективное средство воспитания, тем более неразумный запрет, который не продиктован необходимостью.
      Играя с детьми, мы часто позволяем им определенные вольности по отношению к себе. Мы зачастую слишком добры, щедры на ласку, на материальное вознаграждение. Нам ничего не стоит дать сынишке денег на сладости, развлечения, причем без надлежащей меры («Пусть поиграет, поест, ведь мы были лишены этого!»). И не замечаем, что растим, воспитываем потребителя.
      А если ребенок собирается на экскурсию в другой город, то мы окружаем его не только излишней заботой, беспокойством и тревогой за его жизнь, но и снабжаем деньгами. Учителя знают, сколько им приходится просить ребят не брать на экскурсию лишних денег. Однако, как правило, денег у детей оказывается намного больше, нежели того требуют обстоятельства. И, естественно, ребята стараются их истратить до копейки: к чему беречь, дома еще дадут.
      Дети живут за счет родителей до двадцати лет, пишут и «Комсомольскую правду» родители и удивляются, что сын или дочь порой не просит, а требует: «Дай рубль! Дай два!», а то и десять. А если родители отказывают — значит, они бездушные, скупые, отсталые, не создают никаких условий для нормальной жизни, что хоть из дома уходи.
      «Однажды я пошла с четырехлетней дочкой и магазин,— рассказывает одна мать.— Там были дорогие конфеты. Она стала их просить, капризничать. Некоторые покупатели возмутились: «Жалко купить ребенку конфет? Л еще мать!» Я попросила дочку выйти со мной на улицу и посчитать деньги. Спокойно объяснила ей, что лишних денег у нас в этот раз пот. Куплю конфет в другой раз.
      Сейчас дочери уже 10 лет и она, когда идет в магазин, обязательно спросит: «Мама, у нас есть деньги, хватит их?» Иногда на нас смотрят с удивлением, а у меня на душе так тепло» 1.
      Деньги — это мера труда, позволяющая получать определенные блага. От того, каким образом расходуются в семье деньги, но многом зависит, вырастет ребенок тунеядцем или честным тружеником. Неуемная щедрость родителей всегда воспитывает корысть, эгоизм.
      Дети, которые не знают цепы труда, никогда не поймут настоящую цену денег, им непонятно, что заработанные честным трудом деньги по пустякам не тратят. Хорошо, если эту истину внушают ребенку с малых лет. Однако надо быть осторожным, чтобы не перейти границу, которая отделяет разумную экономию и бережливость от жадности и скаредности. Жадность унижает детей, делает их недоверчивыми. Долг родителей — поставить в семье дело так, чтобы деньги воспринимались как символ труда.
      Па разумное ограничение желаний и влечений детей неоднократно обращал внимание М. И. Калинин. В беседе с корреспондентом «Комсомольской правды» он сказал: «Одно дело — побаловать, а другое — баловать. Зачем сыну большие деньги?.. Но не можем же мы всех обращать в нужду, чтобы они на этом воспитывались... Я более или менее за своей семьей следил, но дети у меня были свободные. Достаточно сказать, что высшую школу двое из них кончали в Ленинграде. Они получали от меня стипендию... Но когда я был в Ленинграде, зашел к знакомому рабочему и попросил его, не возьмет ли он ребят к себе... Конечно, я мог обратиться в Ленинградский Совет, попросить, чтобы дали квартирку получше,— но считал это неудобным, вернее даже не неудобным, а непрактичным,— думал, пускай лучше в рабочей среде поварятся, там деньги ценят больше».
      А. С. Макаренко рассматривает воспитание как развитие определенных требований по отношению к воспитуемому со стороны воспитателя, коллектива. Это развитие можно условно разделить на три стадии. Первая, начальная стадия характеризуется исполнением требований потому, что в данных условиях ребенок иначе поступить не может. Требования являются как бы внешними побудителями действий. Вторая стадия — это осознание действия и степени их соответствия предъявляемым требованиям. Третья — превращение осознанности действий в осмысленные требования по отношению к себе.
      Сложный процесс становления личности прежде всего зависит от общих социальных условий, затем от конкретных факторов повседневной жизни, от семейного нравственного климата, от положения ребенка в коллективе. Все это формирует активность в усвоении норм общественной жизни, обусловливает превращение этих норм в потребность внутреннего духовного мира, социальную направленность личности.
      В одной из школ г. Минска учащимся IV класса было предложено написать о своих самых сокровенных желаниях. Почти все высказали желание, чтобы никогда не было войны и люди никогда не умирали. Многие хотят завести дома собаку, хомяка, птицу, ежа и других животных, мечтают о том, чтобы все люди на земле были счастливыми, веселыми, здоровыми, правдивыми; «чтобы дети не курили», «чтобы никто никогда не забывал своих родителей» и, конечно, дети хотят иметь коньки, велосипед, научиться глубоко нырять, быть похожими на Ю. Гагарина, слетать на Луну. А пятиклассница Лена написала: «Хочу, чтобы у меня в доме все было совсем не так».
      ...Квартира у родителей Лены чистая, обставленная дорогой мебелью. В беседах с классным руководителем мать Лены часто жалуется, что не может воспитать у дочери бережливость, что та все как будто назло делает.
      Лена действительно поступает назло требованиям родителей. Ее тяготит домашняя обстановка, нравоучения, окрики и беспрекословность требований: «Не тронь!», «Не пачкан!», «Не разбей!»
      Такое же задание, как четвероклассникам, было предложено восьмиклассникам. Из ответов видно, что они тоже не хотят войны, стремятся к бескорыстной дружбе, думают, кем быть после школы. Многие хотят пойти учиться в институт, работать на заводе, служить на границе.
      Совпадение в общем интересов и желаний у детей из разных возрастных групп свидетельствует о проявлении общей закономерности в воспитании ценностной ориентации.
      Жизнь человека можно представить себе как выполнение определенных требований к нему со стороны общества и требований человека к самому себе. Требования эти объективны, т. с. в любом обществе, на любом этапе его развития от человека требуется быть таким, каким хочет видеть его общество, поступать так, как этого требуют насущные задачи данного общества. Иными словами, общество всегда ориентирует личность на определенные нравственные ценности своеобразной системой требований. Решению проблемы ориентации подчиняется деятельность семьи, школы, литература, искусство и пр.
      Однако усвоение требований общества, семьи не даст должных результатов и не станет глубоким внутренним убеждением личности без соответствующих упражнений. Л. С. Макаренко пишет, что «создание нужного типа поведения — это прежде всего вопрос опыта, привычки, длительных упражнений в том, что нам нужно».
      Методы воспитания ценностной ориентации в семье могут быть весьма различны, но сущность их должна оставаться неизменной: главным и определяющим содержанием всей воспитательной работы должен быть труд, общественно полезная деятельность ребенка. Все воспитание должно строиться на основе марксистско-ленинского учения о материальности мира, сущности и назначении человека как высшей нравственной ценности.
      — Что касается развития кругозора сына,— говорит на родительском собрании отец семиклассника,— то я, как могу, отвечаю ему на вопросы. В этом мне помогают школа, телевидение, книги. А вот найти для парня какую-нибудь полезную работу в доме не могу. Когда я был таким, как он, то нас коров, пилил дрова, смотрел на младшими братьями, помогал по хозяйству отцу. Будили меня с восходом солнца, и всегда для меня находилось полезное дело. Но чем занять сына, если я живу в благоустроенной городской квартире?
      Вопрос правомерный. Действительно, рост численности городского населения, возрастающий уровень технического прогресса ставят такую проблему. Однако ото ни в коей мере не означает, что оснащенность городских квартир различного рода удобствами исключает возможность воспитания детей в труде. Разве обуть и зашнуровать ботинки, убрать игрушки на место, вымыть чашку для ребенка дошкольного возраста — не труд? Л с какой гордостью рассказывает мальчик своим товарищам, как он с папой мастерил кормушку для птиц, ходил в магазин за продуктами.
      Со временем, однако, надевать ботинки или мыть посуду ребенок не хочет. Он ужо знает, как ото делается, интересного в этом ничего не находит и поэтому старается уйти от обыденного, уже познанного и найти новое занятие, тем более, если ботинки ему наденет папа или мама, посуду помоет бабушка.
      Процесс трудового воспитания должен быть единым и непрерывным. Скажем, если ребенок научится надевать ботинки, пальто, застегивать пуговицы, то пусть он это делает всегда сам. Если подросток вполне здоров, то пусть для него непременным правилом будет убирать квартиру каждую неделю. Ребенок должен видеть, что сделанное им приносит пользу семье, что его труд, каким бы он пи был незначительным, не является бесцельным. В деревне родители всегда дают детям посильную работу, при этом ребенок видит практический смысл того, что он делает. Если его посылают пасти скот, то вечером мать обычно говорит: хорошо пасли, много молока надоила. Он понимает, что если не заготовить дрова, то будет холодно в хате и не на чем будет сварить еду; если не полить огород — не вырастут огурцы и картошка.
      Итак, трудовые обязанности для ребенка в семье найти можно. Важно, чтобы он понимал, что никто из родных не станет делать то, что должен он сам. Например, застилать кропать и мыть за собой посуду — обязанность ребенка, но если это делает всегда мать, он считает, что это должна делать именно она и никто другой. Если он видит, что его одевает и раздевает отец, что его всячески поощряют за то, чтобы он только хорошо ел, играл, спал, то, естественно, со временем сформируется нездоровое убеждение: «Раз мне надо, значит это должны сделать родители или же кто-то другой».
      Нельзя считать, будто воспитывает лишь только тот труд, где должны быть затрачены физические усилия. И далеко не правы те родители, которые умаляют затраты труда ребенка на подготовку уроков, чтение программной литературы («Ты ничего не сделал сегодня, сидишь только над своими книжками»).
      Дети как младшего, так и старшего школьного возраста прекрасно понимают, что учить уроки — это труд, причем далеко не легкий. По, чтобы этот труд стал осознанным, чтобы потребность в знаниях стала внутренней необходимостью, а не была результатом лишь внешнего воздействия семьи и школы, надо показать его гуманное содержание, воспитать у ребенка не только уважение к умственному труду, но и к человеку этого труда.
      В современной семье наряду с бытовым трудом все большее значение приобретает труд умственный. Взрослые занимаются дома самообразованием, готовят доклады, лекции. Разумеется, умственный труд требует особых условий, и ребенок должен это понимать. Не надо сетовать на то, что сын или дочь стучит, гремит, поэтому в квартире невозможно читать и писать. Надо объяснить ребенку, что отец или мать не просто читают, пишут, а работают, что их работа приносит им знания, а людям пользу.
      Конечно, раскрыть воспитательное значение умственного труда гораздо труднее, чем труда физического. Результаты последнего очевидны: человек затратил определенные физические усилия — и в комнате стало чисто. Результаты умственного труда не всегда заметны. Однако можно на конкретных примерах показать ребенку великое нравственное назначение умственного труда, благородство его целей, пробудить у самого ребенка интерес и стремление к знаниям.
      В процессе нравственного воспитания детей в семье нельзя упускать из виду формирование так называемой изначальной трудовой установки. Это значит, что перед ребенком в зависимости от возраста должна быть поставлена конкретная посильная задача, которую он должен непременно выполнить. Задача эта может быть связана с неприятными для ребенка действиями: сбегать за хлебом, когда не хочется, вынести мусорное ведро, помыть тарелку и др. А. С. Макаренко советует избегать назойливых рекомендаций. Пусть ребенок сам решит, как ему убрать комнату, в каком порядке составить игрушки, как сложить в шкафу книжки. Любая деятельность ребенка, как и взрослого, есть деятельность по-своему осмысленная и целенаправленная, рассчитанная прежде всего на похвалу и одобрение этих действий. Поэтому дети всегда прилагают немало сил и стараний, чтобы порученное им дело было выполнено возможно лучше. Детальный совет и мелочная опека сковывают инициативу, воспитывают равнодушие, снижают нравственную ответственность за выполненную работу.
      В социалистическом обществе физический или умственный труд оценивается прежде всего по мере той пользы, которую он приносит обществу. Поэтому мы должны не только привлекать ребенка к труду вообще, а вести дело так, чтобы он осознавал общественную значимость того, что делает.
      Хорошо, если трудовая установка школы всячески поддерживается в семье, если родители внимательно выслушивают сына или дочь и хвалят за то, что он трудился на школьном дворе, убирал класс, сажал деревья в сквере.
      Надо сделать так, чтобы трудовое воспитание ориентировало детей на приобретение знаний, постижение ими социалистической духовной культуры, расширяло их политический и нравственный кругозор, повышало общественную активность. А. С. Макаренко верно говорил, что «труд без идущего рядом образования, без идущего рядом общественного и политического воспитания не приносит воспитательной пользы, оказывается нейтральным процессом» 1.
      Соединение труда и знания есть не что иное, как соединение труда физического и умственного, создание оптимальных условий для всестороннего развития личности.
      В процессе труда у детей формируется чувство бережливости — одна из главных нравственных ценностей советского человека. Сначала она выступает у ребенка как своеобразная защита того, что сделано им самим (человек всегда дорожит тем, что создано его трудом), затем возвышается к чувству бережливости и сохранения общественного достояния. «Беречь и укреплять общественную собственность — этот вопрос по своей внутренней значимости больше, чем кажется внешне. Бережливость к общественной собственности есть коммунистическая черта»,— писал М. И. Калинин.
      Мы порой видим поцарапанную дверь в лифте, оборванную трубку телефона-автомата, исписанные стены в коридоре, разбитую лампочку в подъезде. Что это, случайность или результат воспитания, итог нравственной установки, ориентации ребенка в системе нравственных отношений?
      Воспитание в семье и школе правильного отношения к общественному добру, к результатам деятельности других людей, когда понятие «мое» неотделимо в сознании ребенка от понятия «наше», вырабатывает нравственный иммунитет против пороков.
      Зло начинается, на наш взгляд, с неправильной оценки самых простых, многократно повторяющихся действий ребенка. Например, мать отчитывает сына за то, что новая игрушка испорчена и укоряет: «Я ведь за нее деньги платила...» Мальчик делает вывод: вещи нельзя портить только потому, что за них уплачены деньги.
      Или возьмем, к примеру, такую общеизвестную норму морали трудового народа, как бережливое отношение к хлебу. «Хлеб — всему голова»,— говорят в народе. Испокон веков люди относились к нему как к святыне, воспевали в песнях. И, видимо, не только потому, что хлеба не всегда хватало. Скорее всего человек привык ценить его как источник жизни, результат нелегкого крестьянского труда.
      Почему это чувство уважения к хлебу зачастую не знакомо современным детям? Почему в школьной столовой мы видим разбросанные по полу куски хлеба? Почему некоторые подростки считают в порядке вещей выбросить недоеденный кусок хлеба из окна автомашины, электрички, оставить возле костра в туристическом походе? Потому что хлеб стоит копейки?
      Ориентация ребенка на то, что деньги — главный критерий оценки вещей, опасна, так как приводит к алчности и стяжательству, к оценке рублем всего существующего без какого-либо нравственного осмысления. «Педагогическое бескультурье зачастую выражается в том, что воспитатель знает лишь две-три цели словесного обращения к питомцам — разрешение, запрет, порицание. У мастера-воспитателя обращение к воспитаннику имеет множество целей, и одно из самых главных — разъяснение нравственной истины, понятия, нормы».
      Любой поступок всегда должен быть объяснен ребенку исходя и.) общественной значимости данной вещи, любые действия воспитуемого должны быть доступно показаны в тесной взаимосвязи с деятельностью людей. Скажем, письменный стол нельзя царапать потому, что в него вложен труд многих людей.
      Очень важен пример родителей. Если отец принес с работы гвоздь, гайку или другой, казалось бы, незначительный предмет, нужный к домашнем хозяйстве, ребенок поймет, что общественное можно легко превратить в личное, что прежде всего следует заботиться о личном.
      Воспитание бережного отношения к общественной собственности следует вести через формирование высоконравственных поступков по отношению к вещам. Бережное отношение к пещи, созданной руками человека, но мнению В. А. Сухомлинского, воспитывает у ребенка уважение к человеку труда. С первого дня пребывания в Павлышской школе, где работал известный советский педагог, детей приучали к следующим поступкам: «...подними на дороге выброшенный кем-то или потерянный кусок металла, принеси его на школьный двор, положи в специально отведенном для этой цели месте: каждый грамм металла — это маленькая часть машины;
      увидел бумажку во дворе, в коридоре, в классе — подбери, отнеси в мусорный ящик;
      книга, которую ты возвращаешь в библиотеку, должна быть в значительно лучшем состоянии, чем ты ее получил: помни, что книга создается трудом многих люден...»2.
      2 Сухомлинский В. А. Павлышская средняя школа. М.,1969, с.172-176.
     
      Это лишь некоторые из правил нравственной жизни детей, формирующие убеждение в том, что нельзя не только перекладывать спой труд на других, но и беречь общественное достояние, относиться к нему так же, как и к личному.
      Чувство бережливости как нравственную ценность следует воспитывать с раннего детства, т. е. тогда, когда ребенок начинает осознавать и давать оценку споим поступкам. Причем, процесс этот должен быть направленным, приведенным в стройную систему нравственных взаимоотношений в семье. Из поля зрения нельзя упустить самую незначительную деталь в поведении, тем более пренебрежительное отношение ребенка к вещи, будь то краски для рисования, тетрадь или карандаш. Пусть созданная человеком вещь станет для него живым олицетворением труда, воплощением заботы о благе других людей, вызовет стремление совершать добро для общества.
     
      СОВЕСТЬ, ЧЕСТЬ, ДОСТОИНСТВО
     
      Ориентация ребенка на разумное, бережливое отношение к общественному и личному достоянию, воспитание любви к общественно полезному труду вырабатывают высоконравственные мотивы деятельности, одним из которых является совесть. Совесть как мотив и как одно из самых сильных человеческих чувств определяет и устанавливает границы поступка, меру нравственной ответственности человека перед самим собой и другими людьми.
      Совесть является не только саморегулятором, самооценкой личности, но и воспитывает определенную привычку, устойчивость нравственных эмоций, норм, вырабатывает нравственный иммунитет против порока.
      Совесть и стыд появляются у человека в весьма раннем возрасте, когда он начинает задумываться, что добро, что зло. Эти чувства возникают не из страха перед наказанием или порицанием, а из нравственных убеждений личности в правоте или неправоте своих действий и действий других людей.
      Марксизм определяет совесть как социальное чувство, которое заключается в оценке человеком своих действий и поступков. Совесть — понятие классовое, историческое. Содержание совести, ее действенная сила всегда зависела и зависит от того, какие цели и интересы преследует тот или иной класс, каковы нравственные отношения в системе производства материальных благ, наконец, какова форма собственности на средства производства и принцип распределения. Исходя из этих предпосылок определяется ее качественное содержание и роль в формировании прав-ственного сознания общества.
      Несмотря на ненаучное истолкование л домарксовой философии, воспитательная роль совести всегда была довольно велика. Это исключительно сильное человеческое чувство использовали эксплуататорские классы для закрепощения трудящихся масс, религия объявляла совесть голосом бога в душе человека и воспитывала безропотность, страх перед сверхъестественными силами.
      Воспитательная роль совести в условиях социализма и коммунизма неизмеримо возрастает. Воспитать это чувство у детей — дело не простое. Мы имеем дело не только с формированием определенной нормы, привычки, а с воспитанием такого чувства, о котором нельзя судить скоропалительно и прямолинейно, анализируя нравственность определенных поступков. О том или ином поступке ребенка, характеризующем меру проявления совести, можно судить лишь в самом общем плане, ибо у детей совесть не устоявшаяся, как и неустоявшиеся нравственные убеждения.
      Чувство совести в детстве формируется на основе простых норм жизнедеятельности. В дошкольном и младшем школьном возрасте ребенок совершает то или иное действие, руководствуясь прежде всего требованиями родителей. Сам он не в состоянии объяснить поступок мотивами долга или совести. Это, однако, не значит, что дети дошкольного или младшего школьного возраста лишены чувственного опыта. Опыт есть, но его недостаточно, чтобы дать самостоятельную оценку происходящему исходя из нравственной практики общества. Некоторые родители, опасаясь, что ребенок из-за своей неопытности сделает что-то не так, стараются ограничить сферу его самостоятельной деятельности, по возможности сузить ее, сделать все за сына или дочь. В результате ребенок превращается в некую говорящую машину, у которой заранее запрограммирован пригодный ответ на все случаи жизни, манера держать себя дома, в школе, на улице.
      Лишая детей самостоятельности, мы тем самым лишаем их радости творчества, самооценки как регулятора поведения и мотива действий, следовательно, и моральной ответственности за свои действия. Неудивительно, что в сложной жизненной ситуации, когда человеку необходимо самому решать, как быть, он оказывается в весьма затруднительном положении. Свобода выбора сведена до минимума, следовательно, увеличивается вероятность отклонения от общественной нравственной установки.
      У ребенка, у которого не воспитана самооценка, вырабатывается стереотип поведения, жизненная направленность, которая сводится к тому, что можно делать то, за что не накажут, нельзя то, за что наказание неминуемо. И воспитании «очень важно, чтобы подросток давал эмоциональную оценку не только хорошему поступку, но и тому, что нельзя, недопустимо. Переживание «нельзя» — это вырабатывание моральной ориентации личности в обществе» 1.
      Общественная направленность личности начинает формироваться уже у первоклассников, а согласно некоторым данным даже раньше. Основной нравственный багаж дети приносят в школу из семьи. Именно в семье закладываются основы нравственной жизни ребенка, формируется чувство совести.
      В воспитании совести первоочередной задачей является воспитание единства сознательности и чувства, потому что отсутствие моральных чувств ведет к невосприятию человеком нравственных норм. Они являются для него холодным, неживым сплетением допустимого и недозволенного. В. А. Сухомлинский старался пробудить в своих воспитанниках отзывчивость, чуткость ко всему, что происходит вокруг, утвердить яркую, эмоциональную оценку явлений окружающего мира, чтобы подростки все принимали близко к сердцу, познавали не только сознанием, но и чувством.
      Общеизвестно, что нравственные чувства у детей формируются вместе с осознанностью ими своих действий, оценкой их со стороны окружающих. Положительная оценка вызывает удовлетворение, радость, гордость, что поступок правильный. Отрицательная оценка пробуждает недовольство собой, стыд. Поэтому любое действие ребенка, особенно в дошкольном и младшем школьном возрасте, нужно обязательно рассматривать с позиций добра и зла. Это, однако, не значит, что родителям надо следить за каждым его шагом. Важна оценка результатов нравственного поступка, причем и после того, как вступили в действие мотивы этого поступка.
      Мы знаем, что малыши обычно одушевляют игрушки и наказывают их так же, как наказывают детей родители. Девочка может поставить куклу в угол, может сделать ей замечание. Ну а если она безжалостно бьет ее, причиняя «физическую боль» и «страдания»?
      Можно, конечно, просто запретить ребенку портить игрушку, но лучше разъяснить ему этот поступок таким образом, чтобы он вызвал чувство глубокого раскаяния и жалости, чтобы он показался малышу постыдным, бессовестным. Без нравственного анализа подобных поступков у детей воспитывается жестокость сначала к игрушке, а затем к человеку. Один учитель в журнале «Воспитание школьников» рассказал, как в VI классе на уроке столярного дела ученик ударил одноклассника заготовкой по голове, причем ни тени жалости не промелькнуло на лицо двенадцатилетнего мальчугана 1.
      Автор объясняет этот из ряда вон выходящий случай «ременной педагогикой», при помощи которой воспитывали мальчика дома. Действительно, «ременная педагогика» порождает, как правило, жестокость и черствость, хотя поведение не всегда соответствует содержанию впутреннего мира ребенка. Он может допустить грубость, бестактность, следуя плохому примеру отца или матери, но при этом отстаивать и защищать справедливость. Нравственные убеждения его верны, а вот методы защиты добра неблаговидны. Значит, упущено воспитание чувства человечности, совести.
      Воспитание совести и стыда невозможно без воспитания в семье, детском саду, школе чувства коллективизма, потому что в коллективе формируются такие благородные качества личности, как взаимопомощь, дружелюбие, взаимопонимание и, конечно же, чувство нравственной ответственности пород другими людьми. Н. К. Крупская и Л. С. Макаренко проводят мысль о том, что воспитание коллективиста — это не воспитание одной, пусть даже очень важной черты характера человека, а воспитание особой по своему облику личности с определенным моральным кодексом и соответствующими ему нравственными качествами. Понимание совести всегда основывается на нравственных убеждениях человека в правоте или неправомерности своих действий. В то же время нравственные убеждения формируются под непосредственным влиянием социальной среды и практической деятельности в коллективе.
      Первейшим коллективом для ребенка является семья. В ней он постигает суть человеческих взаимоотношений, усваивает понятия добра и зла, приобретает чувство человеческого достоинства. Семья является хранителем нравов и обычаев, семейных традиций, которые играют немаловажную роль в формировании нравственного сознания и облика человека, являются основой изначальной оценки поступка. В некоторых семьях, например, приготовление пищи, стирка белья, уборка квартиры целиком возложены на женщину и считаются немужским делом. Бывает, что это становится нормой жизни, обычаем семьи, внутрисемейным правилом и принимается как само собой разумеющееся, справедливое, более того, достойное подражания. На самом деле это отголосок патриархального уклада семьи, когда жизнь женщины была ограничена миром кухни.
      Слов нет, женщина может вкуснее приготовить обед, чище выстирать белье, аккуратнее застелить кровать. Но что зазорного в том, если ей поможет на кухне отец, сын-подросток?
      Ничего предосудительного нет в том, что маленького ребенка кормят, одевают, убирают и моют за ним посуду, собирают разбросанные игрушки. Но если такое отношение к нему со временем становится нормой, то впоследствии она может стать основой для формирования отрицательных нравственных качеств. Повзрослев, ребенок будет ждать, пока его несколько раз не позовут к столу, спокойно будет заниматься своими делами в комнате, где не убрана кровать, разбросаны вещи. Ломка устоявшихся взглядов, оценок проходит для него весьма болезненно. Он не хочет выполнять работу не потому, что трудно, а потому, что его нравственное сознание вступает в противоречие с предъявляемым к нему требованием. И если его все же заставят выполнить то или иное поручение, то работа эта у него сопряжена с трудностями не столько физическими, сколько моральными: «Ведь все было так просто до сих нор и правильно, так почему же теперь не так?» Требование выполнить обычное дело рассматривается им как непризнание самостоятельного «я», как насилие, унижение его человеческого достоинства. Конечно, все это вызывает возмущение совести, но в данном случае она будет выступать как своего рода защита ложных нравственных убеждений.
      Чувство совести воспитывается в семье не только приобщением детей к труду и соответствующей оценкой их деятельности. Важно все, начиная с самых, казалось бы, незначительных, порой незаметных поступков самих родителей, их отношений между собой, между старшими и младшими детьми и кончая суждениями и делами общественной значимости. Дети по натуре своей искрении, доверчивы. Возможно поэтому они так болезненно воспринимают фальшь и несправедливость по отношению к себе, грубость в обращении, бестактность. Они хорошо знают свою беспомощность и беззащитность, остро ощущают физическое превосходство старших, поэтому всегда тянутся к ним, в одних случаях ища защиты, в других — объяснения поступку.
      Возникает вопрос: каким образом проникнуть в тайники совести своего ребенка и нужно ли это делать вообще? Проникая в глубины его духовного мира, не переходим ли мы ту границу, которая охраняет сугубо личное, интимное, особенно если речь идет о подростках, старшеклассниках.
      Нет детей, которые не ощущали бы потребности в одобрении их поступков со стороны родителей, учителей, коллектива. Но одобрение, похвала имеет свои границы. И для взрослых тоже. Можно похвалить, не захваливая, надо поощрять, но только за конкретное доброе дело с конкретным нравственным анализом совершенного. Экспериментальные данные говорят о том, что дети дошкольного и младшего школьного возрастов ощущают потребность в анализе и одобрении их поступков больше, чем учащиеся IX—X классов. Для старшеклассника важно признание его деятельности, но не вскрытие и анализ ее мотивов. Учащиеся старших классов более самостоятельны, имеют свою моральную установку, моральную ориентацию, интимный мир, совесть. Мы, взрослые, обладаем опытом и относительно легко можем войти в доверие к детям. При этом не следует забывать, что совесть — это не только мотив, но и самооценка человека, чувство, причем сугубо интимное, скрытое от постороннего глаза, и, может, не надо слишком глубоко заглядывать в мотивы детской самостоятельности, присутствовать там, где мы не нужны.
      Однажды после лекции в родительском университете ко мне подошла женщина и спросила:
      — Вы не замечали, что наши дети хуже становятся главным образом после школы?
      Она рассказала о своей нелегко прожитой жизни, послевоенном сиротстве, трагической смерти мужа, о сложностях воспитания дочери. Мать приучала девочку к труду, внушала ей уважение к старшим, требовала откровенности и не намечала, как вторгалась в интимные, сокровенные переживания дочери.
      Чтобы не обидеть мать, дочь старалась быть доброй, послушной, а за внешним, показным росло что-то свое, интимное. Оно скрывалось от пристального внимания матери, затем замкнулось, ожесточилось, готовое к протесту, обороне. Став самостоятельной, девушка как-то сказала: «Я просто боялась мамы. Нет, она не наказывала меня. Я могла бы перенести любую боль, только бы душу мою не трогали, не забирали меня у меня. Я до сих пор перед мамой чувствую себя беспомощной, будто обнаженной... Мне всегда стыдно перед ней за то, что она все-все знает обо мне».
      Моральное видение мира у ребенка складывается постепенно, с усвоения простых норм нравственности к более сложным обобщениям нравственной жизни общества. Поэтому и чувство совести у него до определенного времени не стабильно. То, что раньше казалось ему сложным, непонятным, за что так мучительно переживал, вдруг, оказалось простым и ясным, поступок, который раньше был овеян героикой, романтикой, вовсе не привлекателен. С возрастом уменьшается эмоциональность оценки явлений, уступая место рассудочности. И чувства совести, стыда, воспитанные в детстве, становятся также подвластными разуму. Наступает тот «трудный возраст», на который мы обычно сваливаем все недостатки нашего воспитания, которым объясняем отсутствие положительных нравственных качеств в характере ребенка.
      Дети среднего школьного возраста (пятый, особенно седьмой и восьмой классы) по характеру своему гораздо труднее, чем младшего. С ними сложнее в школе, тяжелее дома. В этот период нравственное сознание подростка подвергает сомнению не только сложные, но а самые простые нравственные коллизии. Подростки стремятся к самоутверждению, становятся капризными, раздражительными, нарушение элементарных норм поведения у них считается чуть ли не героизмом.
      Все это, конечно, проще объяснить особенностями «трудного» возраста, но такое объяснение можно принять лишь отчасти. Дело в том, что в этот период развития ребенка предельно обнажаются искривления нравственного сознания, недостатки характера, допущенные по вине то ли родителей, то ли школы. Если раньше какой-либо недостаток, дурную привычку ребенок старательно скрывал от окружающих, оберегал как нежелательную тайну, то теперь, когда в высшей степени обостряются все нравственные чувства, изъяны становятся очевидными.
      Наблюдая за поведением своего сына или дочери, анализируя поведение ребенка, мы порой упорно ищем причину безнравственности и часто не находим ее. Между тем, мы уже упустили что-то, где-то недосмотрели, неосторожным поступком зародили в сознании ребенка сомнения.
      Однако это не значит, что недостатки воспитания, выявившиеся в переходном возрасте, неискоренимы. В этот период в воспитательной работе можно апеллировать не только к чувствам, но и к разуму ребенка. Ведь рассудочная деятельность у детей 11—15 лет достаточно развита и, конечно же, способна к анализу определенной нравственной ситуации. К тому же подростки считают себя способными решать даже самые сложные задачи жизни, опираясь не только на собственные нравственные убеждении, чувства и переживания, но также руководствуясь мнением общества, авторитетных старших товарищей, примерами из истории, литературы, искусства. Вот тогда и создаются самые благоприятные условия для воспитания совести, стыда, причем не только как социальных чувств, по и самых сильных мотивов действия личности. В. А. Сухомлинский считает весьма важным, чтобы явления окружающего мира «...особенно взаимоотношения между людьми не раз взволновали ребенка, заставили его пережить весь диапазон чувств — от нежного сочувствия и сопереживания чужой беды до возмущения злом... Если у подростка выработалась чувствительность к окружающему миру, он начинает видеть себя глазами людей, его тревожит мысль: что подумают обо мне люди, если я пройду равнодушно мимо несчастья, зла? Эта тревожная мысль является, образно говоря, тем тончайшим проводом, по которому от сердца к сознанию идет эмоциональный сигнал: я перестану сам себя уважать, если закрою глаза на то, что творится вокруг меня».
      Если в дошкольном и младшем школьном возрастах поступки ребенка подчинены указаниям и требованиям старших, то в среднем и старшем школьном возрастах указанием и требованием беспрекословно выполнить это указание не всегда можно достичь желаемых результатов. Старшеклассники — это ребята с уже сложившимися нравственными убеждениями и в разговоре с ними следует возможно больше внимания уделять нравственному осмысливанию и оценке поступка, обращаться к голосу совести, чувству стыда. Пусть подросток сам оценит свои действия, пусть они исходят не из указания, а из внутреннего побуждения, как неотъемлемая духовная потребность. При этом следует раскрыть общественную значимость поступка, то, что это не прихоть отца, матери, учителя, a необходимое условие жизнедеятельности людей.
      При этом одновременно решаются две воспитательные задачи: во-первых, мы формируем у подростка чувство ответственности перед другими людьми; во-вторых, направляем его взгляд внутрь самого себя, признаем его «я» как главный побудительный мотив действия и самооценки.
      Убедить человека в чем-либо не всегда просто, тем более если это подросток, у которого мал жизненный опыт, нравственное сознание которого находится на стадии становления. Надо пользоваться безупречным авторитетом, чтобы ребенок поверил в то, что в данный момент нельзя, невозможно подвергнуть опытному исследованию, особенно если речь идет о явлениях социального порядка. Попробуйте объяснить юноше, что слишком длинная прическа не всегда красива, что крикливая одежда осуждается в обществе, что, наконец, всему есть надлежащая мера. Он вас не поймет потому, что носить длинные волосы стало нормой жизни данной личности, что в среде молодых людей, с которыми он общается, такая норма приемлема. Эта норма утвердилась в сознании молодого человека в полном соответствии с его совестью. И если поведение его не вступает в противоречие с нравственным сознанием, следовательно, совесть его спокойна. Надо изменить или сформировать новые нравственные убеждения у человека, чтобы обратиться к голосу его совести.
      Бывают и такие случаи, когда ребенок знает, что поступил вопреки сложившимся нравственным убеждениям, против норм морали, и все же из страха наказания или общественного осуждения тщательно скрывает этот поступок от других людей. Совесть не дает ему покоя, он мучительно переживает, однако молчит до тех пор, пока о случившемся не узнают окружающие. В таких случаях и в семье, и в школе не стоит оглашать поступок и наказывать ребенка. Пусть заговорит совесть. Наказать легче, чем пробудить совесть.
      Воспитание стыда в такой же степени сложно, как и воспитание совести, ибо и первое, и второе есть чувства высшего порядка; они непосредственно затрагивают сферу интимного мира, каждое сугубо индивидуально.
      Следует иметь в виду, что в силу специфичности психического склада у некоторых детей способность смущаться и граничащая с ней застенчивость довольно сильно развиты с малых лет. Излишняя застенчивость, неуверенность в себе, боязливость и у взрослых людей становится преградой в осуществлении своих законных прав и обязанностей. Вместе с тем стыдливость и скромность — высоконравственные черты характера, органически входящие в содержание и направленность коммунистической нравственности.
      Скромность — это результат действия чувства совести, стыда, особое свойство нравственного мира личности. В то же время скромность — глубоко осознанная внутренняя потребность человека, знание своих возможностей, качеств, заслуг перед другими людьми.
      Естественно, дети не могут руководствоваться понятием скромности в таком сложном ее осмыслении. Дошкольники не всегда различают, где скромность, честь, достоинство, но улавливают, если кто-либо нарушает их нравственные установки. Эти качества сознание ребенка вбирает из окружающей его действительности, отношений к нему родителей, знакомых и т. д.
      Но мы ошибаемся, когда полагаем, что скромность, честь, достоинство даются ребенку сами по себе, без воздействия воспитателя и той социальной среды, в которой ребенок находится.
      Что происходит в сознании десятилетнего мальчика, когда его сажают за стол рядом с гостями? Прежде всего родители удовлетворяют его любопытство, стремление узнать, кто эти гости, как они относятся к нему, его родным. Он жадно вслушивается во «взрослые» разговоры, капризничает, строит гримасы, закономерно возмущаясь недостатком внимания, ведь он сидит рядом со взрослыми, следовательно, и отношение к нему должно быть равное. Ребенок по-своему прав. Но такого отношения к нему не может быть потому, что он ребенок, которому непонятна сложность суждений взрослых; более того, по развитию и положению в семье, обществе он не может принимать самостоятельных решений, на него возлагаются совершенно иные, чем на взрослых, обязанности. Этот пример показывает, как воспитывается нескромность, сглаживается уважение к старшим, культивируется мнимая честь, ложное достоинство.
      Мнимая честь — это нарушение меры в оценке конкретной личности. Ведь честь — не что иное, как общественное признание поступков, деятельности человека, его заслуг перед обществом. Проявляется она в почитании, авторитете и славе, которые оказывает общество личности, а также в стремлении человека добиться общественного признания, заслуженной и справедливой оценки своей деятельности. Под достоинством мы понимаем нравственное отношение человека к самому себе и и то же время отношение к нему со стороны общества, которым определяется его ценность.
      Сознание человеком собственного достоинства есть форма самосознания, самоконтроля, на котором основывается требовательность к самому себе, ответственность перед собой за совершение тех или иных поступков, признание за собой определенных прав, возможностей.
      Нередко родители пытаются поставить подростка на «свое место», аргументируя это тем, что он уже взрослый, физически развит. Они ждут от пего решений серьезных вопросов жизни.
      Действительно, современные дети физически и духовно развиваются быстрее, чем лет пятнадцать-двадцать назад. Но какими бы они ни казались нам взрослыми, подростки не настолько умудрены жизненным опытом, как мы. Поэтому, на наш взгляд, не следует слишком многое возлагать на их самостоятельность как в образе мыслей, так и в практических делах.
      В подростковом возрасте ребенку открывается новая, неведомая ранее сфера интимной жизни. В нарастающем потоке информации он упорно ищет подтверждения своих взглядов, суждений. Более строго подросток подходит к выбору друзей, предпочитая тех, которые близки ему по убеждениям, взглядам, мироощущению. Это своеобразный поиск дороги во взрослую жизнь, своего пути в сложном переплетении жизненных ситуаций, своего места в системе общественных отношений.
      Нравственные устои семьи, суждения родителей о людях становятся доступными пониманию подростка, но не всегда могут быть приняты его нравственным сознанием. Это как раз и является одной из причин ослушания, дерзости, резкости в выражении своего мнения, стремления проверить привитое в семье на практике. Разумеется, в таком состоянии нравственный мир подростка легко уязвим, подвержен различного рода нежелательным воздействиям.
      В. Л. Сухомлинский пишет, что «трудности воспитания в подростковом возрасте состоят как раз в том, что ребенка мало учат видеть, понимать, ощущать самого себя как частицу коллектива, общества, народа» 1. Ощущение себя частицей коллектива, народа может прийти лишь через глубокое усвоение принципов и норм коммунистической морали, через практическое освоение сущности ее категорий.
      Хорошо, если отец или мать оценивают подростка не по качествам его характера (прилежный, аккуратный и т. д.), а по результатам его деятельности и поведения (молодец, это полезное, нужное дело). Тогда ребенок будет ставить перед собой благородные цели, достижение которых пробудит в нем благородные качества.
      Стремление достичь положительных результатов в деятельности затрагивает у подростка чувство совести, чести, собственного достоинства, вызывает желание добиться одобрения своего труда со стороны коллектива, общества, заслужить признание у окружающих.
      Воспитание чувства чести и достоинства у детей, особенно подростков,— дело весьма сложное. И вот почему. Во-первых, ни о каком подлинном воспитании нового человека не может быть речи, если родители, школа упускают из виду хотя бы одну из категорий коммунистической нравственности, если они не руководствуются марксистским пониманием этих категорий. Во-вторых, чувства чести и достоинства затрагивают предельно широкую сферу человеческих взаимоотношений и легко поддаются воздействию нездоровых социальных внешних явлений чуждого нам буржуазного строя, а также внутренних недостатков, отживших традиций, пережитков, оставшихся в сознании некоторых людей от прежней социальной эпохи.
      При воспитании чести и достоинства всегда следует иметь в виду то обстоятельство, что коммунистическое понимание этих категорий прямо противоположно буржуазной их трактовке, что это качественно новые нравственные образования, порожденные социализмом.
      Буржуа считает своей честью извлечение прибыли за счет неимоверной эксплуатации трудящихся. Более того, ложными трактовками чести, достоинства и других нравственных категорий идеологи капитализма объясняли и объясняют действительность, затушевывают истинную сущность эксплуататорского строя. Нашему общественному строю чужды эксплуатация, угнетение, попрание прав человека, жизнь за счет чужого труда. В наших условиях только общественно полезный труд является мерилом чести, достоинства человека; только то, что совершено во имя счастья и благополучия других людей, заслуживает общественного признания. Однако, честь — это не только признание заслуг личности со стороны окружающих, но и ощущение нравственной радости, чистоты совести, со-зиание того, что поступки твои верны, что результаты твоего труда приносят радость людям.
      Уважение друг друга в семье, пожалуй, главное условие воспитания чести, совести и человеческого достоинства у ребенка дошкольного и младшего школьного возраста. В силу объективных причин он не может постичь глубины человеческих взаимоотношений и поэтому для пего важно то, как ведут себя внешне родители, как они относятся друг к другу.
      Несмотря на то что у ребенка еще не сформировано нравственное сознание, он замечает и больно переживает грубость, бестактность в отношениях между отцом и матерью. Ему трудно, иногда просто невозможно разобраться в сущности семейных неурядиц, он беспомощен, и ни игрушки, ни ласки не могут снять отрицательных эмоций, нравственной угнетенности, духовной неудовлетворенности не только миром, в котором он живет, но и самим собой. Родители же, увлекшись решением своих проблем, бытовых споров, в лучшем случае заботятся о том, чтобы ребенок был одет, обут, накормлен и не замечают, какую душевную рану наносят ему своим поведением.
      В. А. Сухомлинский пишет, что «моральное лицо подростка зависит от того, как воспитывался человек в годы детства, что заложено в его душу от рождения до 10— 11 лет... И вот потому, что его не учили вкладывать свои духовные силы в другого человека, потому, что он не научился понимать, чувствовать, оценивать самого себя, отдавая свои силы творению добра для другого человека, он в годы отрочества перестает замечать, что живет среди людей» 1.
      Это действительно так. Мы иногда даже не подозреваем, что грубым словом, бестактностью уничтожаем в детях благородство их порывов, чистоту переживаний и чувств, не предполагаем и того, что все это обернется против нас самих. А когда это происходит, успокаиваем себя: «Такова участь всех родителей».
      Нет, не всех. Наша жизнь полпа примеров поистине человеческой доброты, сочувствия, уважительности к старшим со стороны подрастающего поколения, преклонения перед героическим прошлым советского парода, горячего стремления участвовать в его великих свершениях.
      Воспитание чести, совести, достоинства требует знания детской психологии и, конечно же, сугубо индивидуального подхода к ребенку в каждом отдельном случае. Методы и средства воспитания различны, цель же одна — вырастить достойного человека, гражданина. Однако беспокоит то, что некоторые родители считают, будто воспитание в семье заканчивается после того, как сын или дочь получит свидетельство о среднем образовании: «Вот окончит школу и пусть вступает на самостоятельный путь. Чему недоучили дома и в школе, научит жизнь...» Конечно, жизнь доучит, подскажет, трудовой коллектив отшлифует характер, но семья никогда не должна оставаться в роли постороннего пассивного наблюдателя.
      Высоконравственные качества личности не только достояние или результат деятельности одного человека. Честь человека — это честь его семьи, класса, школы, коллектива, где он работает, и, наконец, честь Родины. Все наши успехи — результат коллективных усилий многих тысяч сознательных честных тружеников, успех же любого дела зависит от каждого из них. Глубокое осознание каждым советским человеком своей трудовой чести, нравственная ответственность и борьба за честь коллектива — необходимое условие формирования коммунистической морали, успеха в борьбе за создание нового общества.
      В обыденной жизни мы часто встречаем слова «честь», «честность». Слова эти схожи по своему звучанию, но имеют разное значение. Если честь можно определить как признание заслуг данной личности окружающими, то честность — это моральное качество, которое включает откровенность, правдивость, принципиальность, верность данному слову. Скажем, ученик переписал у товарища домашнее задание. Учитель поставил хорошую оценку, похвалил перед классом и только потом узнал, что задание было списано. Ученик честно признался в своем проступке, хотя чести это ему не дало.
      Как и честь, честность песет в себе классовое содержание, так как в разных социальных формациях понимается как качество, соответствующее определенному укладу социальной жизни.
      Воспитание честности, коммунистической убежденности, верности данному обязательству — одна из важнейших задач нравственного совершенствования личности. Ведь неверное понимание этих качеств, сознательная их подмена приводят к беспринципности, двуличию, обману, потере элементарной порядочности, в худшем случае — измене, потере чести, совести и человеческого достоинства.
      «Честность не падает с неба, она воспитывается в семье. В семье можно выработать и бесчестность; все зависит от воспитательного метода родителей»,— писал А. С. Макаренко 1. Если отец пообещал и не выполнил обещанного, если мать при гостях говорит одно, а после их ухода другое, если родители глухи и равнодушны к беде близких, то все это, несомненно, не проходит бесследно для детей. Любой поступок взрослых должен быть объяснен правдиво, честно мотивирован.
     
      ВОСПИТЫВАТЬ ДОБРОМ
     
      Мы часто говорим о родительской любви к детям, стараемся получше их накормить, одеть, оградить от домашней работы. Отец и мать делают все, чтобы детство сына или дочери не было омрачено, чтобы оно было радостным и прекрасным. А всегда ли верна эта нравственная позиция родителей, является ли она добром по отношению к ребенку?
      Сначала он принимает родительские заботы как должное, затем требует, чтобы его прихоти были удовлетворены. Если родители не в состоянии удовлетворить их сполна, пытаются ограничить неразумные потребности сына или дочери, то в семье начинаются ссоры, жалобы, взаимные упреки. Причина же, которая порождает подобные конфликты, кроется в неверном понимании родителями добра, незнании, что в проявлении его нужна мера.
      Однажды в троллейбусе пришлось быть свидетелем такой сцены. Две женщины, стоя на проходе, говорили о том, как кто убирает квартиру. Одна из них, нежно поглаживая сидевшую рядом миловидную девушку (видимо, дочку) рассказывала, что полы в доме за плату моет соседка-пенсионерка.
      — Простите,— прервала разговор ее собеседница и обратилась к девушке.— Ты почему место матери не уступишь, ей ведь тяжело стоять? И в квартире не помогаешь убирать, чужих людей нанимаете, нехорошо получается...
      Девушка не обратила на это никакого внимания, а мать обиделась: «Сколько злых людей на свете! Кому какое дело до меня, живи и ты как хочешь...»
      В связи с этим хочется привести слова Ф. Э. Дзержинского: «...Любовь к ребенку, как всякая великая любовь, становится творческой и может дать ребенку истинное счастье, когда она усиливает размах жизни любящего, делает из пего полноценного человека, а не превращает любимое существо в идола».
      Добро не есть всепрощение, любование внешней красотой и физической силой своего ребенка. Воспитывать добром — значит воспитывать высокие нравственные качества характера, которые соответствуют интересам общества.
      На протяжении многих столетий человек пытался осмыслить сущность добра и зла, их истоки, критерии. По сложность заключалась в том, что эти понятия охватывают как наиболее общую сферу жизнедеятельности людей, так и каждое конкретное действие личности. При этом одно и то же явление может быть оценено как добро и как зло, в зависимости от того, с какой точки зрения подходить к оценке этого явления, в какую нравственную систему поставить данный факт для его анализа. В связи с этим Ф. Энгельс пишет, что «представления о добре и зле так менялись от народа к народу, от века к веку, что часто прямо противоречили одно другому».
      Добро нельзя рассматривать как нечто оторванное от конкретных дел человека, его поступков, помыслов. Человек добро и зло понимает, исходя из своих убеждений, сформированных в определенной социальной системе. При этом каждый вносит сугубо личное в понимание и толкование этих категорий. Каждый человек ставит перед собой определенные цели и, естественно, добивается их осуществления. Поставленную цель он считает добром, а то, что препятствует достижению этой цели,— злом. Если же говорить в более общем плане, то каждый из нас считает добром то, что совпадает с нашими нравственными убеждениями. В зависимости от этого мы даем оценки происходящему, своим и чужим поступкам.
      А всегда ли мы задумываемся: «Совпадают мои убеждения, нравственная позиция с принципами коммунистической нравственности, с моралью нашего общества? Способствуют мои действия, моя жизнь прогрессу? Несу я добро людям или способствую злу?» Это очень важно, так как не исключено, что в принципе хороший человек по недопониманию сущности явления, сам того не замечая, может оказаться на позициях зла.
      Никто не хочет своему ребенку зла, но как часто родители необдуманными решениями, словами наносят вред воспитанию.
      ...Первоклассник хочет поиграть во дворе и просит разрешения у матери. Она говорит: «Спроси отца». Отец не разрешает: уроки еще не сделаны, к тому же в прошлый раз сын нарушил слово и пришел домой поздно. Парнишка плачет, мать успокаивает: «Я бы тебя отпустила, да отец не велит, он же у нас ни за что отвечать не хочет. Ну ладно, иди, только со двора — никуда...»
      Ребенок уходит г сознанием того, что мать лучше отца, к тому же мальчик снимает с себя ответственность за все, что бы он ни сделал. В детском коллективе, оказавшись в сложной ситуации, ребенок не попытается разобраться, осмыслить свою правоту или вину, он скорее пожалуется родителям, что с ним несправедливо обошлись. В школе он будет постоянно ябедничать учителю, что его обижают одноклассники, что они плохо ведут себя. При этом он будет считать себя защитником и поборником правды, справедливости: «Я но скрыл, сказал, а пусть исправляют и отвечают за это другие. Я здесь ни при чем». А на самом деле это воспитанная беспомощность, снятие ответственности за свои поступки.
      Это лишь зачатки зла, которые, если не предотвратить, перерастут в зло, приносящее немалый пред самому человеку и окружающим. Именно таким образом произрастает в людях склонность к клевете, подлогу, предательству во имя личного благополучия. Вот во что может обойтись обычный эпизод из семейной жизни. Конечно, единственный случай, возможно, и не окажет столь сильного влияния на формирование нравственного сознания ребенка. Но оставлять без внимания подобные случаи нельзя.
      В воспитательной работе нет и не может быть мелочей. Главное — все. Любой наш поступок, добрый или злой, неизбежно отражается в сознании ребенка, формирует его мировоззрение, нравственные убеждения. И от того, насколько справедливы и добры по отношению к своим детям родители, во многом зависит нравственный уровень и идейное содержание будущей смены, нашего нового поколения.
      Учащиеся иногда разделяют своих учителей на добрых и злых. Добрый тот, кто не ставит плохих отметок, кто не замечает шалостей, плохой — кто требует безупречного усвоения программного материала, соблюдения норм нравственности. А в результате все наоборот. Величайшее зло поставить хорошую оценку за незнание, пройти и «не заметить» безнравственного поступка учащегося. Как можно больше требовательности к человеку и как можно больше уважении к нему — это незыблемое правило советской педагогики. Требуя от других, мы, естественно, должны умножить требования по отношению к себе, соотнести свою практическую деятельность с величием и благородством задач строительства коммунизма. Самоотверженный труд, направленный на осуществление этих решений, воспитание у наших детей коммунистических нравственных идеалов, трудолюбия, целеустремленности в жизни и великой любви к человеку есть высшее добро. Это означает, что добром можно считать деятельность, цель которой — приносить людям пользу, способствовать общественному прогрессу, строительству коммунизма.
      Можно сказать и так: поступил человек по совести — добро, честно выполнил порученное дело — тоже добро. Все это так. Марксистское понимание этических категорий предполагает воплощение в их содержании коммунистической нравственности, ее принципов, реализацию этих принципов в практической жизни. Доброта является наиболее общей оценкой нравственной жизни общества, отдельной личности. Понятиями добра или зла можно охватить всю прожитую жизнь убеленного сединой человека и можно оценить поступок ребенка. Но дело не в том, чтобы использовать понятия добра и зла лишь в оценочном плане, а в том, чтобы и эти понятия вкладывалось коммунистическое содержание. Не формой, а главным образом содержанием влиять на формирование сознания подрастающего поколения. Одно дело оценить поступок как хороший или плохой и совсем другое — показать слагаемые нравственной деятельности.
      XXV съезд КПСС указал на необходимость комплексного подхода к воспитанию, т. е. обеспечение тесного единства идейно-политического, трудового и нравственного воспитания. В практике семейного воспитания это значит не разделять воспитательный процесс во времени, рассматривать трудовую деятельность ребенка как одно из важных нравственных качеств, ибо сама нравственность также содержит в себе трудовую, практическую деятельность людей. Л разве можно жить и работать просто так, без цели, не руководствуясь при этом высокими идеалами, не сопоставляя свою деятельность с жизнью и устремлениями всего советского народа?
      Конечно, мы не можем закрывать глаза на то, что некоторые молодые люди не могут определить свой идеал, делят окружающих на тех, кто создает, и тех, кто потребляет. При этом себя относят к последним, порой не без «доброго» благословения родителей. Возможно, это последствия того, что мы, воспитывая любовь к труду, не давали ему должной нравственной оценки, идейно-политической окраски.
      Однажды молодой инженер рассказал нам, как он разошелся во взглядах на жизнь со своими родителями. Юноша хорошо закончил школу, был неплохим студентом, охотно учился, успешно сдавал экзамены и зачеты, но жил не в гуще забот и тревог студенческой группы, а как бы в стороне.
      — Я гордился своим отцом,— с грустью вспоминал он.— Предприятие, которым он руководил, выполняло план, отца хвалили, мать радовалась... Идеалом было личное благополучие семьи, заботой — охрана ее авторитета.
      Родители хотели, чтобы сын стал хорошим человеком и учили его: пусть люди живут как хотят, а ты держись всегда в стороне и наблюдай за тем, что происходит. Веди себя так, чтобы в любую минуту мог выйти из коллектива без какой-либо ответственности, тем более обязанности.
      Молодой человек, окончив институт, перешел жить в рабочее общежитие.
      — Родители,— говорил он,— а будто чужие. Растили меня, жалели, добра желали, только не хочу их добра. Холодное оно, неживое...
      Получилась следующая картина: в семье учили ребенка смотреть на все со стороны, а пришло время, и он с той же позиции взглянул на семью и порвал с ней. Нам, родителям, иногда не мешает посмотреть на свою жизнь и воспитание детей со стороны общества, сопоставить его нравственные установки и идеалы со своим семейным миром, его нравственной атмосферой. Ведь диалектика жизни такова, что воспитатель и воспитуемый, бывает, меняются местами.
     
      НРАВСТВЕННЫЙ ДОЛГ И СВОБОДА
     
      Однажды студентам второго курса предложили написать, как они понимают свой нравственный долг и что надо сделать, чтобы его выполнить. Примечательно, что долг многие объяснили лишь как должное, обязательное, требуемое кем-то извне, как нечто такое, что не затрагивает внутреннего мира человека. А чем объяснить то, что люди, пренебрегая опасностью, рискуя жизнью, бросаются в горящий дом, в ледяную воду на помощь другим? Их принуждает кто-либо со стороны? Или есть нечто такое, что является содержанием нравственного мира человека, что мы называем чувством долга?
      Совершая подвиг или выполняя рядовое, обычное, повседневное дело, человек руководствуется чувством долга. В чем же суть этой исключительно важной нравственной категории?
      У каждого ученика есть любимый предмет. Один, например, любит математику и не любит химии, другой увлекается литературой и не любит математики. Но любит он математику или нет, а учить се все равно надо. Это предусматривает система школьного образования, которая не допускает возможности выбора.
      Еще пример. Передовик производства рассказывает товарищам о своей работе. Сетует на трудности, неурядицы, ищет причины этих неурядиц. Говорит с увлечением, желанием исправить, улучшить, что-то усовершенствовать. И ни слова о долге. Спросите, в чем состоит его нравственный долг, и вы не получите ответа. Для него это оказывается понятием высшей сложности.
      Каждый из нас обязан выходить на работу, обязан выполнять порученное ему дело. Но обязанность и долг — это понятия не совсем одинаковые. Если человек руководствуется в своем дело чувством долга, то он никогда об этом не скажет, так как живет и действует по велению сердца, в согласии со своими нравственными убеждениями. Не по насилию, не по принуждению выполняет он ту или иную работу, не в угоду кому-либо скажет правду, пусть даже неприятную, а потому, что иначе не может, потому что это органическая потребность.
      Именно так понимали свой нравственный долг многие великие люди. В одном из писем К. Маркса читаем: «Я молод и самоучка в философии. У меня достаточно знаний для того, чтобы составить себе определенное убеждение и, в случае надобности, отстаивать его, но недостаточно, чтобы делать это действительно с успехом... До сих пор моя литературная деятельность, взятая субъективно, сводилась исключительно к попыткам, результат которых должен был показать мне, позволяют ли мне мои природные способности плодотворно содействовать прогрессу и принимать живое участие в современном движении. Я могу быть доволен результатом и считаю теперь своим долгом путем научных занятий, которые я продолжаю с еще большим наслаждением, все более усваивать и то, что человеку не дается от рождения...»
      В. И. Ленин доказывал, что коммунисты служат рабочему классу не по внешнему долгу, а по внутренней необходимости. «Смешно даже и говорить тут о долге, ибо пи один живой человек не может не становиться на сторону того или другого класса (раз он понял их взаимоотношения), по может по радоваться успеху данного класса, не может не огорчаться его неудачами...»
      В тюремном дневнике Ф. Э. Дзержинский написал: «Здесь, в тюрьме, часто бывает тяжело, по временам даже страшно... И, тем не менее, если бы мне предстояло начать жить сызнова, я начал бы так, как начал. И не по долгу, не по обязанности. Это для меня органическая необходимость».
      Как видим, долг в марксистском его понимании выступает не как внешняя обязанность, а как потребность духовного мира человека, как глубокое убеждение в правоте своих действий.
      Если у молодого человека не сформировано надлежащим образом нравственное убеждение, то как бы мы пи старались побудить его к действию по велению долга, у пас ничего не получится. Дело может быть сделано, но не по долгу, а в силу воздействия внешних факторов: общественного мнения, действия правовых норм, т. с. по принуждению. Нашей нравственности чужда дисциплина палки и голода. Социализм и коммунизм строятся на глубокой осознанности всеми трудящимися необходимости борьбы за переустройство действительности на коммунистических началах.
      Воспитать у детей чувство долга — это значит воспитать нравственную потребность в выполнении той или иной работы по велению сердца, без принуждения. В этом огромную роль играет классный коллектив, комсомольская и пионерская организации, авторитет учителя, но прежде всего — семья. В ней можно увидеть даже самые маленькие ростки хорошего в сознании ребенка, заметить налет чуждого нашей морали, шероховатости в характере. К тому же семейные отношения весьма богаты различного рода средствами воздействия на детей, и если правильно их использовать, то и результатов можно ожидать положительных.
      В воспитании чувства нравственного долга, на наш взгляд, следует особое внимание обратить на мотивы действий ребенка, потому что сам долг является одним из главных побудительных мотивов поступка. Это практическая реализация нравственного сознания человека, это его убеждения, вплетенные в практику жизни. Мы обычно спрашиваем: «Почему ты так поступил?», когда поступок выходит за пределы нормы, но не всегда спрашиваем почему, если ребенок поступил хорошо. Л ведь и для хорошего дела могут быть использованы безнравственные мотивы (например, корысть, ложное самоутверждение и др.). Можно проведать больного товарища, хорошо выучить урок. Ото добро, но в одном случае ученик поступает так потому, что иначе не может, а в другом случае его мотив — «Смотрите, какой я хороший, отзывчивый».
      Усмотреть мотив не всегда просто. В поступке мы видим лишь результат действия, а то, что заставило поступить именно так, а не иначе, порой скрыто, замаскировано. Ото, однако, не значит, что мотивы действий невоспитуемы или непознаваемы. У детей дошкольного и младшего школьного возрастов их содержание за редким исключением совпадает с результатами действий. Юноша неподкупен, прямолинеен, искренен в своих суждениях, он говорит то, что думает, даже и в том случае, если эта прямолинейность затрагивает интересы его товарищей, друзей. Все это определяется возрастными особенностями. Мотивы, так же как и поступки, можно направлять, держать под контролем их развитие, наполнять их коммунистическим содержанием. Ото важно еще и потому, что ускорение нравственного формирования личности в условиях развитого социализма приводит иногда к разрыву формы и содержания.
      Дело в том, что в условиях развитого социализма небывалого расцвета достигли литература, искусство, прочно вошли в быт различные средства массовой коммуникации, с помощью которых можно установить контакты практически с любой точкой земного шара. Расширились и личные встречи современной молодежи с представителями различных классов. Такие встречи — явление положительное. Они расширяют объем информации человека, создают условия для более глубокого анализа явлений действительности. Однако они имеют и своп негативные стороны. Некоторая часть молодежи, у которой еще но устоялись нравственные убеждения, может не совладать с громадным объемом мировоззренческой информации и принять как должное провокационную идею буржуазных пропагандистов, сделать ее мотивом своей жизненной установки.
      Общечеловеческое, доброе всегда привлекательно, к тому же нравственно неподготовленному человеку не всегда легко разобраться в сущности различного рода нравственных концепций, где к форме общечеловеческого содержится яд буржуазной идеологии. В докладе на Всесоюзной научно-практической конференции (Минск, 1976) П. М. Машеров говорил: «Партия обязывает нас неустанно повышать теоретический уровень всей системы обучения и воспитания молодежи, имея в виду прежде всего формирование у каждого глубокого классового самосознания, активной жизненной позиции, добросовестного отношения к общественному долгу, то есть всех тех качеств, которые возвышают личность идейно и нравственно и отвечают природе социалистического образа жизни».
      В. Л. Сухомлинский замечает, что если в детские годы главным источником духовной жизни человека является мир вещей, их причинно-следственные связи и зависимости, то в годы отрочества перед ним открывается мир идей 2. Ребенка волнуют проблемы жизни совершенно незнакомых ему людей, народов далеких континентов, судьбы человечества в целом.
      Эту возрастную особенность нужно учитывать при воспитании классового самосознания и глубокой идейной убежденности. В доступной и яркой форме, на примерах надо объяснять детям классовость и историзм личности, обращать внимание на то, что люди различаются не только по возрасту, цвету кожи, языку, но и по образу мыслей, но отношению их к окружающей действительности, что оценка человеком других людей, их деятельности, средств, цели и смысла их жизни зависит от принадлежности их к определенному классу, что «человека вообще» не существует.
      Долг пород родителями, учителями, школой воспитывается не эпизодически, не отдельными нравоучениями, а глубоким анализом сущности всей нашей жизни, со гуманистической направленности. Нечеткость, еще хуже неискренность в определении содержания главных принципов, побуждающих к действию, рано или поздно будет осмыслена ребенком, подвергнута тщательному анализу, и обидной, горькой будет для него обнаруженная неправда. В результате сглаживания жизненных противоречии в воспитании ребенок оказывается не в состоянии дать надлежащий нравственный анализ простой жизненной ситуации, бессилен в борьбе против зла, социально равнодушен. Акцентирование внимания детей на негативных сторонах жизни, искусственное умаление наших достижений побуждают к унынию, пассивности ко всему происходящему и, наконец, к жестокости как средству самозащиты.
      Разумеется, к учащимся разных возрастных групп должен быть свой подход, своя мера доступности в объяснении, в объеме информации, но цель воспитания должна быть подчинена одному: сделать все возможное, чтобы ребенок поверил, на собственном жизненном опыте убедился в правоте идей коммунизма, увидел их жизнеутверждающую силу и благородство в непосредственной практической деятельности нашего народа, сделал их мотивом своих действий.
      Наша действительность богата примерами, подтверждающими жизненность коммунистических идеалов. Мы только иногда не умеем раскрыть и показать их гуманистическое содержание и направленность, а прибегаем к наставлениям общего порядка, жонглируем понятием «нравственный долг» там, где это бывает совсем не надо. Не выучил ребенок урока — ему сразу: «Л где твой долг пионера?», выпачкал одежду — «Где твой долг перед родителями?».
      Может не надо так часто произносить это слово, считать его безупречным инструментом в воспитании. Если ребенок что-то сделал не так, лучше спросить его, почему, с какой целью он так сделал. Это выявление мотивов как раз и воспитывает чувство долга.
      При частом повторении понятие долга в сознании ребенка отождествляется с обязанностью, а в некоторых случаях ассоциируется с запретом. Получается, что ребенок только должен, обязан. Л как же быть с его желаниями, с его практическим опытом, знаниями?
      В дошкольном и младшем школьном возрастах, чтобы доказать ребенку справедливость «нельзя», необходимо приложить немало усилий, но гораздо сложнее доказать это детям в подростковом возрасте, если они росли и воспитывались по принципу «все можно». Родители и учителя иногда сталкиваются с тем, что самый разумный запрет вызывает у подростка бурю негодования. Ему кажется, что его не понимают, притесняют, лишают свободы действий. Это плохо, но еще хуже, если личностные взаимоотношения нравственно незрелый человек переносит на отношения общественные, усматривает в любом общественном запрете посягательство на его якобы законное право, свободу, видит ущемление его законных прав и интересов.
      Именно на эту сторону нравственного сознания нашей молодежи и делает упор буржуазная пропаганда. Буржуазные идеологи прекрасно знают, что проблема свободы всегда волновала умы людей, особенно молодежи, она и сейчас не решена в капиталистическом мире. Там совсем другие нравственные законы, иное, чем у нас, содержание вкладывается в понятие «свобода».
      В условиях капитализма действует принцип «каждый за себя». Он вытекает из сущности капиталистического уклада жизни и является главным в буржуазной морали. Поскольку каждый за себя, то выходит, что человек будто бы и в самом деле свободен делать все, что заблагорассудится. Обществу до него пет дола, равно как и человеку до других людей. Хочешь быть богатым — пожалуйста, но если не сумеешь нажить состояние — будешь нищим. Если даже человек и принял принципы буржуазной морали, он все равно лишен подлинной моральной свободы, реальных возможностей для истинно нравственной деятельности.
      В марксистском понимании проблема свободы решается совсем иначе. У нас другие критерии свободного и несвободного, и делать то, что кому вздумается, никто не позволит.
      Есть люди, которые постоянно с чем-то несогласны, всем недовольны, все видят в темных красках, по поводу и без повода жалуются на то, что умаляют их достоинство, ограничивают их свободу. Они и не подозревают о том, что их нравственные убеждения основаны на ложных посылках и не совпадают с нравственными устоями общества, что знание ими объективных законов социального развития недостаточны, а отсюда и неверная жизненная позиция.
      Нравственные убеждения, а следовательно, и конкретные действия но осуществлению этих убеждений могут принадлежать лишь к одной системе морали, защищать лишь одну социальную систему. Нет и не может быть такого поведения, которое было бы приемлемым для всех времен, годилось для любой общественно-экономической формации, так же как не было и нет абсолютной свободы. Свобода всегда относительна, всегда конкретна.
      Живи, в обществе, человек не может быть свободным от общества. Поэтому если кто-то попытается противостоять ему, то общество незамедлительно примет определенные меры. Здесь надо особо подчеркнуть, что за всю историю человечества не было такого общества, которое проявило бы столько заботы о каждом человеке, о его материальном и духовном благополучии, всестороннем развитии, свободной и творческой жизни, как социалистическое. У нас гарантирована свобода совести, слова и печати, право на образование, труд, отдых и т. д. Следует заметить, что конституции буржуазных государств полны трескучих фраз о свободе, правах человека, но на практике это лишь иллюзия свободы, ширма, за которой буржуазные идеологи пытаются скрыть неизлечимые язвы капиталистического уклада жизни.
      Не может быть свободы без ответственности, так как каждый поступок человека нравственно обусловлен, целенаправлен, мотивирован. Истинная свобода может быть лишь в том обществе, которое в основу своей жизнедеятельности положило общественную собственность на средства производства, познало и признало объективные законы социального развития, где свободный от эксплуатации труд, равенство, где образ мыслей людей основан на материалистическом понимании явлений действительности.
      Именно с таких позиций, на наш взгляд, следует подходить к истолкованию проблем нравственной свободы человека. При этом необходимо обращаться к конкретным примерам из жизни людей, раскрывать богатство их духовного мира, сравнивать с положением трудящихся масс в странах капитала, где свобода и поныне остается мечтой трудового человека, показывать гуманистическое содержание и направленность советских государственных законов.
      Во всей работе но формированию всесторонне развитой личности и нравственной ответственности особое место занимает воспитание у нашей молодежи чувства советского патриотизма. Это благородное чувство, но сути дела, является критерием жизни человека, главным, определяющим мотивом ого действий, это то всесильное и светлое чувство, которое через годы борьбы и труда проносит каждый от рождения до самой смерти.
      Патриотические чувства пробуждаются у ребенка но мере познания им окружающего мира, формирования нравственного сознания. Подрастая, он постигает суть общественных отношений, преломляемых в семейной жизни, усваивает обычаи и традиции своего народа, которые в той или иной мере находят отражение в быту. Именно поэтому любовь к Родине, как и другие нравственные чувства, закладывается в семье.
      Патриотическое воспитание в семье не может осуществляться в отрыве от нравственного воспитания в целом. Но в каждом поступке родителей, в их делах и устремлениях дети должны чувствовать гордость за Родину, заботу о ее благополучии, ответственность за ее судьбу. В воспитании патриотизма недопустимы фальшь, догматизм, стремление представить это высокое чувство как обязанность, как юридическую норму. Воспитывают яркие примеры, убедительные факты действительности, которые глубоко затрагивают чувства человека, зовут его к действию во имя торжества добра и справедливости.
      Чувство советского патриотизма — это качественно новое чувство, неведомое людям антагонистических формаций. Оно вытекает из осознания сущности социалистического строя, закономерности развития которого принципиально исключают эксплуатацию человека человеком, социальное неравенство, гарантируют право на труд, свободу слова, печати, формируют мировоззрение советских людей.
      Именно эти закономерности дали возможность появлению у нас новых, прогрессивных тенденций в общественном развитии. В нашей стране впервые за всю историю человечества образована новая историческая общность людей — советский парод, неуклонно идет сближение национальных культур, духовно и материально богаче становится жизнь советских людей. Именно закономерности развитого социализма создают условия для того, чтобы чувство национальной гордости возвышалось к чувству великой любви к своей многонациональной Родине.
      Учителя истории и обществоведения, литературы, географии имеют богатые возможности, чтобы донести до сознания каждого учащегося величие наших свершений, грандиозность предначертаний, их гуманистический смысл, коммунистическую направленность. Но и от родителей многое зависит, чтобы любовь к Родине пронизывала все устремления и поступки молодого человека, побуждала его к действию во имя защиты ее героического прошлого, прекрасного настоящего и светлого будущего.
      Каждый из нас, вспоминая детство, восстанавливает в памяти не только события, овеянные детской романтикой, по и места, где играл ребенком, собирал грибы, жег костер. Красота природы оставляет след в сердце маленького человека на всю жизнь, благотворно влияет не только на формирование эстетических вкусов, но и нравственных чувств.
      В дошкольном и младшем школьном возрасте ребенок отождествляет с Родиной те места, где проходит его детство. Он живо интересуется жизнью своих родителей, любит слушать их воспоминания о прошлом. Расскажите ему, чем дороги и памятны вам детские годы, пройдите вместе с ним по тропинкам вашего детства. Если вы живете в деревне, то пусть ваш сын или дочь узнает, как пахнут луговые травы, посмотрит, как колосятся хлеба, послушает песню жаворонка, услышит от вас рассказ о доброте и трудолюбии односельчан. Ну а если вы живете в городе, то можно сводить ребенка в краеведческий музей, познакомить с историей города, погулять по паркам и скверам, рассказать о людях, чьими именами названы площади, проспекты, улицы.
      Приобщая ребенка к миру своего детства, воспитывая любовь и бережное отношение к родной природе, мы тем самым воспитываем у него любовь к истории своего народа, края. Со временем по мере накопления знаний, роста нравственного сознания ребенок обобщит все это, возведет не только к высшему порядку чувства национальной гордости, но и к чувству беззаветной любви и гордости за свое многонациональное Отечество.
      Психологи и педагоги отмечают одну из особенностей психического склада ребенка — потребность иметь перед собой образец, подражать ему. И эту потребность должна удовлетворить семья. Почему бы не поделиться с сыном или дочерью самым сокровенным, пережитым, пусть горьким и трудным? Почему бы не рассказать о боевом пути своих товарищей во время Великой Отечественной войны? Почему бы не обратить внимание ребенка на незнакомого человека, на груди которого боевые и трудовые награды Родины?
      В некоторых семьях принято обсуждать телевизионные передачи. В непринужденной беседе участвуют обычно и дети. Хорошо, если они узнают не только о новых событиях, которые произошли в нашей стране за день, неделю, но и почувствуют, как относятся ко всему этому родители, заметят в их суждениях и оценках заботу о Родине, возмущение тем, что мешает ее дальнейшему расцвету.
      В воспитании любви к Родине важно все, начиная с объективного анализа экономического положения семьи и кончая заботами, проблемами, которые решаются в масштабах государства. При этом о любом событии надо рассказывать не как о чем-то отвлеченном, отдельно взятом, а как об органически вплетенном в жизнь и деятельность советского народа.
      Чувство патриотизма — одно из самых сложных и сильных чувств человека. Поэтому его воспитание требует от родителей идейной убежденности, высокой сознательности, чтобы не заронить в сознание ребенка неуверенность, сомнение в правоте нашего образа жизни. Тем более опасно оставлять без ответа вопросы, затрагивающие основы социального уклада жизни советских людей. Именно на это обращает внимание постановление ЦК КПСС «О дальнейшем улучшении идеологической, политико-воспитательной работы», принятое в мае 1979 г.
      Любовь к Родине у детей надо воспитывать чистотой родительской любви к тому хорошему, что нас окружает, теплотой сердца, трудолюбием, щедростью, справедливостью, глубоким уважением ко всему, что сделано нашим народом за небольшую по времени, но богатую событиями историю Страны Советов.