Психология

PDF

      ГЛАВА 1
      ПРЕДМЕТ И МЕТОД ПСИХОЛОГИИ
     
      1. ПРЕДМЕТ ПСИХОЛОГИИ
      Действительность, окружающая человека, крайне разнообразна. В ней мы встречаемся как с физическими, так и с психическими явлениями. Психические явления представляют собой процесс отражения мира, природы в мозгу человека.
      Психика свойственна не только человеку, но и животным. Уже низшие животные элементарно отражают те или иные воздействия на них предметов и явлений действительности. Высшим же животным присуща даже рассудочная деятельность в ее простейших формах. Что же касается нормального, здорового человека, то его нельзя себе представить иначе, как сознательным существом, которое обладает умом, чувствами и волей, имеет определенный характер, проявляет известные намерения и склонности, обнаруживает те или иные интересы, руководствуется в своей деятельности известными мотивами.
      Психология является наукой, которая изучает законы, лежащие в основе психической деятельности людей, понимаемой как отражение бытия в их мозгу. Самый процесс отражения бытия в мозгу людей рассматривается психологией как процесс высшей нервной деятельности, проявляющийся в единстве материального и идеального.
      Слово «психология» происходит от двух греческих слов: «псюхе» (душа) и «логос» (слово, учение), т. е. наука о душе. Когда-то под душой подразумевали независимое от человеческого тела бестелесное существо. Наука уже давно опровергла такое представление и дала точные и обоснованные объяснения тех психических явлений, которые раньше связывались с «душой».
      Изучение законов психики человека на протяжении многих веков ведется в ожесточенной борьбе между идеализмом и материализмом.
      «Великий основной вопрос всей, в особенности новейшей, философии есть вопрос об отношении мышления к бытию». И в зависимости от того, как люди решают этот вопрос, они относятся или к лагерю идеалистов, или к лагерю материалистов.
      Идеалисты пытаются свести материю к сознанию, считая, что реально только сознание, материальный же мир, бытие, природа существует лишь в наших ощущениях, представлениях и понятиях.
      Стремление идеалистов истолковать реальность мира лишь как продукт нашего сознания привело их к отрицанию материи. Типичным в этом отношении является философское течение, носящее название энергетизма. Оно возникло в конце XIX столетия среди буржуазных ученых в связи с открытием радиоактивности и развитием электрических теорий строения материи. Энергетики отказывались от признания материи и заменяли его понятием энергия. При этом энергия рассматривается ими как субъективное явление, зависящее от сознания людей. По утверждению энергетиков энергия не нуждается в материальном носителе. Эта теория получила наибольшее распространение в свое время в школе Эрнста Маха. Среди буржуазных ученых и философов много сторонников этой теории имеется и в настоящее время. В частности, попытки замены понятия материи понятием энергии делаются некоторыми естествоиспытателями в связи с теорией относительности. В. И. Ленин, борясь с идеалистическими теориями, указывал, что материя не может исчезнуть; в связи с новыми научными открытиями исчезает старое понимание материи и заменяется новым, более высоким ее пониманием. Учение энергетиков В. И. Ленин оценивал как «путаный агностицизм».
      Совершенно понятно, что попытки буржуазных ученых и философов подменить материю сознанием неизбежно приводили их к субъективизму, к противоречиям с действительностью, что делало их науку несостоятельной, противоречило практике действительности.
      На диаметрально противоположной точке зрения стоит материализм. Согласно этому учению в основе всего существующего лежит единая сущность — материя. Сознание же, мышление является производным от материи, вторичным. «Материя, — писал В. И. Ленин, — есть философская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них» х.
      Материализм прошел ряд ступеней развития. Необходимо в связи с этим различать вульгарный материализм и диалектический материализм.
      Вульгарные материалисты пытались и пытаются отождествлять психику с материей. Примером такого рода вульгаризации в понимании психики являются взгляды таких буржуазных ученых второй половины XIX века, как Бюхнер, Фогт и Молешотт. Эти ученые утверждали, что психика так же выделяется мозгом, как желчь выделяется печенью. Энгельс назвал сторонников такого понимания психики разносчиками «дешевого материализма».
      Принципиально иначе подходит к рассмотрению этого вопроса диалектический материализм, разработанный в трудах К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, И. В. Сталина. С точки зрения диалектического материализма психика не может быть противопоставлена материи, но она не может быть и отождествлена с материей. «...Та мысль, — писал И. В. Сталин, — что сознание является формой бытия, вовсе не означает, будто сознание по своей природе есть та же материя. Так думали только вульгарные материалисты (например, Бюхнер и Молешотт), теории которых в корне противоречат материализму Маркса и которых справедливо высмеивал Энгельс в своём «Людвиге Фейербахе».
      Психика согласно учению Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина является высшим продуктом материи. Не всякая материя при этом может породить психику. Она продукт особой материи. Такой материей является мозг.
      Поэтому В. И. Ленин и утверждал, что научным психологом можно считать лишь того, кто отбросил философские теории о душе и прямо взялся за изучение материального субстрата психических явлений — нервных процессов, и дал, скажем, анализ и объяснение такого-то или таких-то психических процессов.
      Именно по такому пути пошел великий русский советский ученый академик И. П. Павлов. Он подлинно научно сформулировал те принципы, исходя из которых должна строиться советская психология. Такими принципами являются:
      «...Во-первых, принцип детерминизма, т. е. толчка, повода, причины для всякого данного действия, эффекта; во-вторых, принцип анализа и синтеза, т. е. первичного разложения целого на части, единицы и затем снова постепенного сложения целого из единиц, элементов; и, наконец, принцип структурности, т. е. расположения действий силы в пространстве, приурочение динамики к структуре»2.
      Согласно первому принципу в нервной системе возникают процессы только в результате воздействия на нее внешнего мира. Второй принцип указывает на общую функцию нервной системы, проявляющуюся в дифференцировании и интегрировании тех или иных элементов объективного мира, воздействующих на наши органы чувств. Третий принцип требует рассмотрения любых процессов в нервной системе, как происходящих в анатомически определенных разделах и местах этой нервной системы.
      1 И. В. Сталин, Соч., т. 1, стр. 317.
      2 И. П. Павлов, Избр. произведения. Госполитиздат, 1949, стр. 452 — 453.
      Отправляясь от этих принципов, академик И. П. Павлов блестяще показал в своих экспериментах с животными, что психика неотделима от мозга, что она является его свойством. Он вскрыл основные закономерности работы головного мозга высших животных и подчеркнул принципиальную разницу в работе мозга людей в сравнении с работой мозга животных.
     
      2. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПСИХИКИ
      Определяя психику, сознание как высший продукт особым образом организованной материи, В. И. Ленин подчеркивает тем самым, что психика является свойством не всякой материи, а лишь таких ее форм, которые достигли определенного развития.
      Когда же появилась психика, каким образом материя обрела такое свойство?
      Марксистско-ленинская философия учит, что основной формой существования материи является движение, развитие, изменение. «В противоположность метафизике диалектика рассматривает природу не как состояние покоя и неподвижности, застоя и неизменяемости, а как состояние непрерывного движения и изменения, непрерывного обновления и развития, где всегда что-то возникает и развивается, что-то разрушается и отживает свой век».
      В процессе самодвижения материи и осуществляется ее переход от низших форм к высшим, от материи неощущающей к материи ощущающей. В результате развития неорганическая материя переходит в качественно отличную от нее живую, органическую материю. Органическая материя обладает новым свойством, каким не обладает неорганическая материя. Таким свойством является раздражимость, т. е. способность живого организма отвечать на те или иные воздействия среды изменением обмена веществ. Раздражимость свойственна уже растениям. Раздражимость, однако, нельзя рассматривать как психический процесс. Психика впервые обнаруживается только у животных и проявляется в форме простейших ощущений.
      На каких же ступенях развития животного мира впервые появляется психика?
      На этот вопрос современная наука еще не может дать точного ответа. Некоторые считают, что психика в ее простейших формах присуща только тем животным, которые обладают нервной системой; другие же склонны признать наличие психики и у тех животных, которые лишены нервной системы. Однако совершенно несомненно, что у животных, обладающих нервной системой, психика является свойством именно этой системы. Отсюда следует вывод: чем выше организована нервная система животных, тем сложнее их психика. Психика высших животных характеризуется уже большой сложностью и включает в себя наряду с процессами ощущения процессы восприятия, элементарные формы обобщения и абстракции. Наивысшей же формой психики является сознание человека.
      Сознание человека качественно отличается от психики животных. Возникло оно в труде, на основе речевой деятельности людей. «Сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг, который, при всем своем сходстве с обезьяньим, далеко превосходит его по величине и совершенству».
      Главное отличие мозга человека от мозга животных заключается в том, что мозг человека обладает способностью речевого мышления, в основе которого лежит, по учению И. П. Павлова, вторая сигнальная система, отсутствующая у животных.
     
      3. ОТРАЖЕНИЕ БЫТИЯ В МОЗГУ ЧЕЛОВЕКА
      Психика является отображением материи, отображением бытия. Это значит, что психика существует постольку, поскольку существует объективный мир, воздействующий на мозг животных и людей. Если бы возможно было человеческий мозг абсолютно изолировать от внешнего мира, то сознание у такого человека исчезло бы, так как отсутствовали бы причины, вызывающие к жизни то свойство человеческого мозга, которое называется психикой, сознанием. И действительно, клинические наблюдения показали, что больная, у которой вышли из строя все органы чувств, кроме мышечно-осязательного чувства правой руки, все время спала. Просыпалась она, т. е. к ней возвращалось сознание, лишь тогда, когда кто-либо прикасался к ее здоровой руке. О том же говорит и опыт, проделанный в лаборатории И. П. Павлова: когда у собаки разрушали органы осязания, слуха и зрения, она впадала в глубокое, продолжавшееся недели и даже месяцы сонное состояние.
      Расположенные в органах чувств нервные окончания возбуждаются под влиянием раздражений, идущих со стороны окружающей их действительности; возбуждение это передается по соответствующим нервам в головной мозг, где и возникает ощущение. Этот процесс блестяще охарактеризовал В. И. Ленин, определивший ощущение, как превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания.
      Ощущения, как отражение в мозгу человека свойств предметов действительности, являются основой человеческого знания. В. И. Ленин говорил, что иначе как через ощущения мы ни о каких формах вещества и ни о каких формах движения ничего узнать не можем.
      Ощущения и восприятия, отражающие в мозгу человека мир объективно существующих предметов и явлений действительности, формируются, преобразуются в практике жизни. Через практику человек проверяет правильность или ложность того, что он видит, слышит, осязает и т. д.; через практику он устанавливает, соответствуют или не соответствуют его мысли действительности. В практике жизни формируется характер человека, складывается его мировоззрение, потребности, интересы и идеалы. Вот почему В. И. Ленин писал, что точка зрения жизни, практики должна быть первой и основной точкой зрения теории познания.
      Люди, как известно, не просто воспринимают, но и запоминают, осмысливают воспринятое, ставят его в связь с прошлым, заглядывают в будущее под углом зрения пережитого и т. д. Это значит, что отражение — активный процесс. Действительность отражается человеком в соответствии с его потребностями, намерениями, интересами.
      Включение в процесс отражения прошлого опыта человека, его чувств, желаний и намерений не искажает, однако, действительности. Возникающие в мозгу человека образы предметов и явлений соответствуют самим этим предметам и явлениям действительности. Правда, соответствие образов отражения тому, что в них отражается, может быть неполным, более или менее поверхностным, не совсем точным, односторонним. Но все же образ отражения всегда будет соответствовать тому, что он собой отражает. Критерием истинности, правильности отражения человеком окружающей его действительности является практика, опыт жизни.
     
      4. ЗНАЧЕНИЕ ПСИХОЛОГИИ
      Психология имеет как теоретическое, так и практическое значение. Теоретическое значение психологии заключается в том, что она помогает человеку выработать подлинно научное мировоззрение. Трудно представить себе человека, который бы обладал цельным, научно выдержанным мировоззрением, не задумываясь над тем, что же такое психика и сознание и каковы те закономерности, которые лежат в основе сознания людей. Не случайно В. И. Ленин к области знаний, из которых должна сложиться теория познания, относит наряду с другими науками и умственное развитие ребенка, умственное развитие животных плюс психологию.
      Практическое значение психологии особенно ясно выступает в педагогической, в том числе и военно-педагогической деятельности людей. Для того, чтобы воспитывать те или иные качества воинов Советской Армии, необходимо хорошо знать законы психологии воздействия, понимать своеобразие тех психических процессов, какие вызываются у людей под влиянием соответствующих воспитательных мер. Без этого офицер не сможет правильно организовать воспитание вверенных ему людей. То же нужно сказать и относительно обучения. Ведь для того, чтобы военное обучение шло правильно и с должным успехом, необходимо знать законы усвоения знаний, овладения навыками, привычками, умениями и т. д. Без этого трудно правильно спланировать и организовать педагогический процесс.
      Знание психологии играет большую роль и в военном деле. Вопросы маскировки и демаскировки решаются с привлечением данных психологии восприятия; наблюдательность людей, имеющая исключительное значение в условиях боевой деятельности, тесно связана с психологией мышления; уменье командира управлять подчиненными ему людьми требует понимания психологии этих людей и т. п.
     
      5. МЕТОДЫ ПСИХОЛОГИИ
      Методы той или иной науки прямо и непосредственно вытекают из философской основы, на которой строится эта наука. Для советской психологии такой основой является диалектический материализм. С точки зрения диалектического материализма сознание человека является не чем иным, как свойством мозга, проявляющимся в отражении окружающей человека объективной действительности.
      Отражение действительности в мозгу человека находит свое выражение не только в переживаниях, но и в объективных фактах — в поступках, в движениях разного рода. Субъективные явления (переживания) неразрывно связаны с объективными. Даже в тех случаях, когда человек старается не обнаружить своих переживаний вовне, они все же могут стать предметом наблюдения в виде так называемых выразительных движений — мимических, пантомимических, вазомоторных (сосудодвигательных) и т. п. Например, решение интеллектуальных задач обычно сопровождается соответствующей мимикой, а иногда и позой. Особенно выразительны движения при переживании чувств: покраснение при стыде, побледнение при страхе, мимика юмора и т. д.
      К объективным явлениям надо отнести и речь людей. Речь осуществляется, как известно, в языке. Язык же неразрывно связан с мышлением. Изучая поэтому речь людей (письменную или устную), мы получаем возможность следить за развитием их мысли, которая является не чем иным, как субъективной стороной речи.
      Закономерно выступающая связь между субъективной и объективной сторонами в жизни и деятельности людей дает основание применить в психологии как метод наблюдения, так и метод словесного отчета. Отказ от словесного отчета привел бы нас к игнорированию второй сигнальной системы, языка, являющегося «...одной из тех сил, которые помогли людям выделиться из животного мира, объединиться в общества, развить своё мышление, организовать общественное производство, вести успешную борьбу с силами природы и дойти до того прогресса, который мы имеем в настоящее время».
      В объективных наблюдениях регистрируется обычно все то в деятельности и поступках человека, что выявляется вовне: движения, жесты, мимика, пантомимика, продукты деятельности и т. п. Этот метод имеет своей целью накопить объективные факты, соотнести их к тем или иным моментам совершаемой деятельности, сопоставить их друг с.другом и сделать определенные выводы.
      Другие цели преследует метод словесного отчета. Он имеет своей задачей вскрыть путем опроса мотивы, которые легли, по мнению данного человека, в основу его деятельности, узнать о затруднениях, с какими пришлось ему встретиться при решении поставленных задач, о способах, какие он применил, чтобы выйти из затруднений, и т. д.
      Два этих метода не отрицают, а дополняют друг друга. Оба они необходимы в психологических исследованиях. Однако методом словесного отчета нужно пользоваться с должной осторожностью, так как он опирается на самонаблюдение людей, которое не всегда правильно отражает действительное положение вещей.
      Методы объективного наблюдения и словесного отчета могут применяться в условиях простого, неэкспериментального исследования и в экспериментальных условиях. При эксперименте испытуемые ставятся в специально созданные условия, при которых исследователь вызывает интересующий его процесс и влияет на его течение.
      Преимущество экспериментального метода состоит прежде всего в том, что исследователю не нужно ждать, когда появится то или иное интересующее его явление в жизни человека. В экспериментальных условиях он может вызвать это явление в любой момент. Во время эксперимента исследователь имеет возможность варьировать условия протекания интересующего его процесса, повторять исследуемую деятельность, прерывать ее и т. п. Все это обеспечивает более глубокое проникновение в сущность изучаемого явления.
      Экспериментальные исследования могут протекать в обстановке то более, то менее близкой к естественным условиям жизни и деятельности человека. Допустим, перед нами поставлена задача выяснить, в какой мере солдаты взвода обладают находчивостью. Решая эту задачу, мы можем продумать предстоящее в поле занятие так, чтобы сама обстановка требовала от солдат проявления находчивости. Наблюдая в ходе занятий за поведением солдат, можем установить, кто из них в большей, а кто в меньшей степени обладает находчивостью. Такой прием изучения качеств солдат, несомненно, надо отнести к эксперименту, так как здесь создана специальная обстановка для проявления ими находчивости. Однако это не обычный эксперимент. Он протекает в естественных условиях деятельности людей, поэтому и носит название естественного эксперимента.
      В психологии применяется и лабораторный эксперимент. Он проводится в специально созданных лабораторных условиях, нередко с применением различных приборов для регистрации и измерения точности, скорости, а если можно, и формы реакции человека на то или иное явление.
      Рис. 1. Мнемометр
      Примером лабораторного эксперимента может явиться экспериментальное изучение памяти. Для этого берется прибор, носящий название мнемометра (см. рис. 1).
      Прибор этот представляет собой ящик, в передней стенке которого вырезано окошко. Внутри ящика расположен барабан, приводимый во вращательное движение при помощи электрического прерывателя. Барабан поворачивается толчками на небольшую часть своей окружности. При каждом повороте перед испытуемым появляются в окошечке те или иные раздражители: слова, слоги, цифры, числа, какие-нибудь знаки и т. п., в зависимости от того, какой именно вопрос изучается. Каждый появляющийся в окошке раздражитель остается перед испытуемым заранее рассчитанное время (в долях секунды). Если мы ставим задачу, например, определить объем памяти испытуемого, то просим его назвать виденные им раздражители в любом порядке. Число воспроизведенных раздражителей и явится показателем этого объема.
      При помощи мнемометра можно определить и точность запоминания. Опыт организуется так же, как и в первом случае, но от испытуемого требуется воспроизвести предъявленные слова не в свободном порядке, а в том, в каком они были показаны через аппарат.
      Помимо рассмотренных здесь методов, психология располагает еще и другими. К ним относятся такие, как метод изучения продуктов творчества человека, биографический метод и т. д. Вопрос о том, когда и какие именно методы следует применять при психологических исследованиях, решается в зависимости от характера изучаемого явления и от задач исследования.
      Желательно, чтобы экспериментальный метод применялся возможно шире. Но он далеко не всегда возможен в психологии. Например, было бы весьма интересно пронаблюдать в условиях специального эксперимента, как идет процесс привыкания солдат к артиллерийскому обстрелу. Однако вызвать такого рода переживания в экспериментальных условиях невозможно. Отсюда единственным способом изучения этого процесса остается метод простого объективного наблюдения, .сопровождаемого опросом.
     
     
      ГЛАВА 2
      АНАТОМО-ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ПСИХИКИ
     
      1. НЕРВНАЯ КЛЕТКА, ЕЕ СТРОЕНИЕ И ФУНКЦИИ
      Психика, как указывалось выше, является свойством мозга, проявляющемся в виде его способности отражать объективную действительность. Отсюда ясно, что, занимаясь вопросами психологии, мы не можем не остановиться на вопросах строения и функционирования нервной системы, мозга, который является материальным субстратом психики и сознания как высшей формы ее проявления.
      Морфологической единицей нервной системы является нейрон. Нейроном называется нервная клетка со всеми ее отростками. Отростки бывают двух родов: аксоны (нейриты) и дендриты.
      Нейриты — длинные тонкие нервные отростки, которые по своему пути могут давать ответвления, носящие название коллатералей.
      Дендритами называются более короткие, протоплазматические, древовидные отростки нервной клетки.
      Нервная ткань способна возбуждаться и передавать возбуждение по нервному волокну. Если, например, человек уколет свой палец булавкой, он отдернет руку. Происходит следующее явление: укол булавки раздражает окончание нерва: нервное волокно возбуждается и передает это возбуждение по чувствующему нерву от пальца к спинному мозгу. Дальше процесс приобретает другое направление: если до сих пор возбуждение шло от периферии к центру, то теперь оно идет от центра к периферии. При этом возбуждение от центра к периферии передается в иной системе нервных путей: возбуждение от пальца к центральной нервной системе идет по чувствующим нервным путям, обратное же движение идет по двигательным путям. Передача возбуждения от чувствующих путей к двигательным происходит в центральной нервной системе.
      Ответная реакция организма на раздражители внешней среды называется рефлексом.
      Рефлекс определяется не только свойствами раздражителя, но и ранее сложившимися в центральной нервной системе связями. Путь, который проходит нервное возбуждение от момента его возникновения до момента вызванного этим возбуждением ответного движения, носит название рефлекторной дуги. Различаются простые и сложные дуги. Простая рефлекторная дуга включает в себя минимум три нейрона: один чувствующий (афферентный), один двигательный (эфферентный) и вставочный. В состав сложной рефлекторной дуги входят не три, а больше нейронов.
     
      2. ПОНЯТИЕ О ЦЕНТРАЛЬНОЙ НЕРВНОЙ СИСТЕМЕ
      Центральная нервная система состоит из спинного и головного мозга.
      Спинной мозг представляет собой мозговой тяж, размещенный в костном канале позвоночника. Спинной, как и головной, мозг состоит из белого и серого вещества. Серое вещество является скоплением нервных клеток, а белое — скоплением нервных волокон. Белый цвет волокон обусловлен тем, что они покрыты особой, так называемой миэлиновой оболочкой. Нервные волокна связывают спинной мозг с периферией тела и с головным мозгом, а также объединяют между собой отдельные участки спинного мозга. Серое же вещество спинного мозга является центром простых рефлекторных процессов. Размещается оно внутри спинномозгового тяжа. Если спинной мозг разрезать по горизонтальной плоскости, то мы получим следующую картину (см. рис. 4).
      Как видно на приведенном рисунке, серое клеточное вещество имеет форму бабочки или буквы Н. Выступы этой фигуры (они носят название рогов) обращены вперед и назад.
      Спинной мозг является механизмом, управляющим врожденными рефлексами простейшего типа. Примером такого рефлекса может служить коленный рефлекс. Когда врач предлагает больному положить ногу на ногу и ударяет резиновым молоточком по сухожилию чуть ниже коленной чашечки, то человек обычно отвечает на этот удар движением ноги вверх. В основе этого движения и лежит безусловный, врожденный рефлекс, осуществляемый через спинной мозг помимо сознания человека.
      Спинной мозг связан в своей деятельности с головным мозгом посредством проводящих путей (белое вещество мозга). Связь в деятельности спинного и головного мозга заключается в том, что головной мозг может контролировать и изменять деятельность спинного мозга. Чтобы подтвердить это, обратимся к приведенному выше примеру с уколом пальца булавкой. Здесь рефлекс (отдергивание руки) протекает автоматически. Но если мы захотим вмешаться в этот процесс, то, несмотря на боль, сумеем удержать себя, чтобы не отдернуть руку.
      В верхней части спинной мозг переходит в головной, включающий в себя продолговатый мозг, варолиев мост, мозжечок, четверохолмие, зрительные бугры и, наконец, передний мозг.
      Продолговатый мозг, в который переходит спинной мозг, по своему строению очень близок к спинному мозгу. Однако в продолговатом мозгу не наблюдается той правильности в размещении серого и белого вещества, какую мы видим в спинном мозгу.
      Продолговатый мозг включает в себя рефлекторные центры дыхания, глотания, перистальтики кишок, чихания, кашля, сердечно-сосудистой системы и т. п.
      Варолиев мост имеет снаружи поперечно-волокнистое строение. К нему идут импульсы от органов слуха, равновесия и кожных рецепторов лица. От варолиева моста идет также иннервация мышц лица, глазных мышц.
      Над продолговатым мозгом и варолиевым мостом расположен мозжечок. Он имеет среднюю часть и два полушария. Серое вещество в мозжечке расположено преимущественно на его периферии. Основной функцией мозжечка является распределение напряжений в скелетных мышцах. У человека он играет большую роль в организации сложных и тонких движений, связанных с трудовой деятельностью.
      Выше мозжечка и варолиева моста располагаются нервные образования, объединяемые в понятии «средний мозг». Из этих образований отметим лишь четверохолмие, представляющее собой квадратную пластинку с четырьмя бугорками — двумя передними и двумя задними. Четверохолмие связано с деятельностью зрительных (передние бугорки) и слуховых (задние бугорки) рецепторов.
      Выше среднего мозга расположен так называемый промежуточный мозг. В нем собираются чувствующие пути от всего тела. Есть основание думать, что здесь именно происходит аффективная окраска ощущений.
      Рядом с промежуточным мозгом, под корой расположены скопления нервных клеток, которые носят названия подкорковых узлов (полосатое тело, бледное ядро). Подкорковые узлы тесно связаны с инстинктивной деятельностью животных и человека: здесь лежат центры, управляющие выразительными движениями.
      Передний мозг состоит из больших полушарий, которые покрывают нижележащие отделы мозга. Важнейшей частью полушарий является кора, состоящая из миллиардов нервных клеток. Кора мозга отделена от нижележащих подкорковых центров слоем миэлиновых волокон — белым веществом мозга.
      Все разделы центральной нервной системы работают согласованно друг с другом. Однако появляющиеся в процессе эволюции новые ее образования подчиняют себе и регулируют деятельность более ранних во времени развития и нижележащих образований нервной системы.
      Уже у низших млекопитающих животных появляется кора мозга. В дальнейшем она все более и более разрастается. У человека кора мозга достигает максимального развития, оказывая решающее воздействие на все нижележащие центры нервной системы, подчиняя их своему влиянию. В коре большого мозга совершаются наиболее сложные аналитико-синтетические процессы. Это орган наиболее тонкого регулирования взаимоотношений организма и окружающей его среды.
     
      3. РАЗВИТИЕ НЕРВНОЙ СИСТЕМЫ
      У простейших животных и даже у некоторых многоклеточных нервная система отсутствует. Она появляется лишь у более сложных видов многоклеточных животных типа медуз и иглокожих. Но их нервная система не имеет ничего общего с центральной нервной системой. Животные Типа медуз и иглокожих обладают простейшим видом нервной системы, носящей название рассеянной или диффузной. Характерной чертой нервной системы этого типа является полное отсутствие в ней координирующих механизмов.
      В процессе дальнейшего развития животного царства диффузный тип нервной системы сменяется узловым типом. Яркими представителями животных, обладающих узловым типом строения нервной системы, являются кольцевые черви (более низкая форма организации) и насекомые (более высокая форма организации). Узловой тип строения нервной системы характеризуется тем, что сгущение нервных клеток в отдельных узлах создает возможность сегментарной, а не диффузной иннервации. Это значит, что каждый нервный узел регулирует деятельность одного определенного, строго отграниченного от других сегмента (участка тела).
     
      Рис. 5. Сетевидная нервная система медузы
      Рис. 6. Развитие больших полушарий у позвоночных. Сверху вниз: мозг акулы, мозг ящерицы, мозг кролика, мозг человека: 1 — обонятельные доли; 2 — большие полушария; 3 — промежуточный мозг; 4 — средний мозг; 5 — мозжечок; 6 — продолговатый мозг
     
      На следующих, более высоких ступенях развития животных, начиная с высших рыб, появляется спинной и головной мозг.
      Нервная система низших позвоночных (рыбы, амфибии) характеризуется довольно развитым спинным мозгом. Головной же мозг развит слабо и представлен главным образом теми своими отделами, которые соответствуют продолговатому, среднему и промежуточному мозгу высших животных. Большие полушария едва лишь намечаются и не играют сколько-нибудь существенной роли в деятельности низших позвоночных. Вот почему удаление «нового мозга» (зачатков больших полушарий) у рыб и амфибий почти не сказывается на их поведении. Носителями психических процессов у низших позвоночных являются те отделы головного мозга, которые соответствуют среднему и промежуточному мозгу.
      Чем выше ступень развития животного, тем больше развиты полушария его головного мозга и тем значительнее их роль в психической жизни. Например, удаление больших полушарий у птиц (голубей) приводит уже к заметному расстройству их деятельности: у голубя исчезают присущие ему черты поведения, он перестает узнавать своих детенышей, теряет способность самостоятельно принимать пищу. Удаление же больших полушарий мозга у собак делает их полными инвалидами.
      Рис. 7. Цитоархитектонические поля на наружной поверхности больших полушарий мозга человека
      Все это свидетельствует о том, что процесс развития головного мозга идет за счет развития нового мозга, его больших полушарий (см. рис. 6).
      Развитие больших полушарий головного мозга от низших позвоночных к высшим и от высших позвоночных к человеку идет по линии увеличения массы мозга и особенно увеличения его поверхности. Большие полушария человека так велики, что покрывают собой все остальные отделы мозга.
      Современная физиология считает, что отдельные участки коры мозга не одинаковы как по своему строению, так и по выполняемым ими функциям. Большие полушария головного мозга распадаются на ряд полей, каждое из которых отличается от других по микроскопическому строению, по расположению в них нервных клеток и по функциям. Таких полей в коре мозга можно выделить несколько десятков.
      Деятельность коры мозга человека необходимо представлять себе как систему взаимно связанных друг с другом и взаимно обусловливающих друг друга участков, разнородных по строению и своим функциям.
     
      4. ЗАКОНЫ ВЫСШЕЙ НЕРВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
      Основные закономерности деятельности больших полушарий мозга блестяще вскрыты в работах великого русского ученого академика И. П. Павлова.
      В своих трудах И. П. Павлов указал на те физиологические предпосылки, которые позволяют правильно понять законы психической деятельности не только животных, но и человека.
      Еще И. М. Сеченов учил, что все акты сознательной и бессознательной жизни, по способу происхождения, суть рефлексы. И. П. Павлов высоко оценил это определение И. М. Сеченова, считал его гениальным взмахом русской научной мысли.
      И. П. Павлов различает безусловные и условные рефлексы. Под безусловными рефлексами он понимает врожденную нервную реакцию животного или человека на те или иные раздражители среды. Центры безусловных рефлексов лежат в спинном и продолговатом мозгу, но главным образом в тех отделах нервной системы, которые лежат под корой, в непосредственной близости к ней.
      Безусловные рефлексы возникают на основе безусловных раздражителей, т. е. таких, которые непосредственно способны вызывать ответные движения того органа, на который они направлены. Безусловным раздражителем, скажем, для слюнных желез является пища. Введенная в рот животного (например, собаки) пища немедленно вызывает слюноотделение. Безусловные рефлексы характеризуются биологической целесообразностью. Слюна при введении пищи в рот животного будет выделяться то в большем, количестве, то в меньшем в зависимости от качества пищи: на сухую пищу слюны выделяется больше, на влажную — меньше.
      Под условным рефлексом И. П. Павлов понимает такую нервную реакцию, которая не является врожденной животному или человеку, а приобретается ими на основе индивидуального опыта. У человека, например, при виде разрезанного лимона начинает выделяться слюна. Если же показать разрезанный лимон ребенку, который никогда не пробовал его на вкус, то у него лимон не вызовет слюновыделения.
      Условные рефлексы образуются на основе безусловных, но в отличие от последних возникают в коре мозга.
      И. П. Павлов экспериментально показал, как возникают и развиваются условные рефлексы, при каких условиях наступает их торможение, в каких взаимоотношениях находятся между собой ранее выработанные условные рефлексы и т. д. Все эти создавшие эпоху в науке исследования проведены академиком И. П. Павловым на собаках. Подопытные собаки подвергались сначала легкой операций: в щеке проделывалось отверстие, через которое выводилась наружу часть слизистой оболочки рта со слюнным протоком. Выведенная наружу слизистая оболочка приживлялась. Выделяющаяся у собак на пищу слюна поступала таким образом не только в рот, но и наружу, через выведенный вовне слюнный проток. К фистуле (к отверстию в щеке) прикреплялась резиновая трубка, другой конец которой подводился к пробирке для стока выделившейся слюны. Собака на время опыта помещалась в специальную кабину.
      Эксперимент заключался в том, что перед кормежкой собаки или освещалась кабина, или пускался в ход метроном, или раздавался звук электрического звонка и т. п. Затем, спустя долю секунды, собаку подкармливали мясным порошком. Совершенно понятно, что ни на свет, ни на звук звонка или постукивание метронома собака не могла выделять слюны, так как все эти раздражители являются индифферентными, т. е. безразличными для слюнных желез. Но на мясо она выделяла определенное количество слюны.
      Сочетание индифферентного раздражителя с подкармливанием собаки мясом продолжалось несколько раз. В результате оказалось, что собака начинала выделять слюну и на индифферентный раздражитель. У нее образовался условный рефлекс.
      Механизм условного рефлекса И. П. Павлов представляет себе как образование временных связей между очагами возбуждения, вызванного воздействием на мозг условных и безусловных раздражителей.
      Возьмем для примера процесс выработки условного рефлекса у собаки на звук метронома. Постукивание метронома вызывает слабое возбуждение в соответствующих клетках коры ее мозга. Когда же собаке дают подкормку (мясо), то это вызывает возбуждение в слюнном центре, причем очаг возбуждения, вызванный пищевым раздражителем, будет значительно сильнее. В результате одновременного воздействия на мозг собаки двух раздражителей (метронома и мяса) возникают два очага возбуждения — один сильный (пищевой) и другой слабый (от звука метронома). По законам высшей нервной деятельности, о которых речь будет идти дальше, очаг сильного возбуждения привлекает к себе энергию очага слабого возбуждения. В результате многократного взаимодействия между двумя возбужденными очагами в мозгу собаки образуется временная связь. Энергия возбуждения, вызванная постукиванием метронома, будет каждый раз устремляться к более сильно возбужденному очагу (пищевому), и животное на звук метронома будет отвечать слюноотделением.
      Связь между очагами возбуждения при выработке условного рефлекса образуется постепенно. Сначала она слаба, затем по мере подкрепления условного раздражителя безусловным следы в мозгу все более проторяются и связь между двумя очагами возбуждения становится более прочной.
      Всякий условный рефлекс является сложным образованием, в котором могут участвовать любые отделы коры мозга. И. П. Павлов говорил, что никакого специального отдела, с которым бы было связано вообще существование условных рефлексов, нет.
      Разделяя рефлексы на условные и безусловные, И. П. Павлов не отрывал их друг от друга. Связь условных рефлексов с безусловными он видел не только в том, что первые образуются на основе вторых, но и в том, что выработанные под влиянием среды условные рефлексы животных могут перейти затем в безусловные. «Можно принимать, — пишет И. П. Павлов, — что некоторые из условных вновь образованных рефлексов позднее наследственностью превращаются в безусловные».
      Этот взгляд И. П. Павлова в последующем нашел свое подкрепление в работах Мичурина и Лысенко о возможности наследственного закрепления организмом приобретенных свойств.
      Как показали исследования И. П. Павлова и его сотрудников, условные рефлексы можно образовать на любой вид раздражителя: на звонок, на звук метронома, на свет, на болевые раздражения, на время, на ту или иную комбинацию из раздражителей. На условные раздражители отвечает не только слюноотделительная железа, но и целый ряд других органов: мышцы, пищеварительный аппарат, железы внутренней секреции и т. п.
      Различаются условные рефлексы первого, второго, третьего и высших порядков.
      Условными рефлексами первого порядка являются такие, которые вырабатываются на основе сочетания индиффирентного раздражителя с безусловным раздражителем. Условный рефлекс слюноотделения, выработанный, скажем, на звонок, может явиться примером рефлекса первого порядка. Условным рефлексом второго порядка является такой, который выработан на основе сочетания нового индифферентного раздражителя с выработанным ранее условным раздражителем первого порядка. Условный рефлекс, который выработался на основе условного раздражителя второго порядка; будет называться условным рефлексом третьего порядка и т. д.
      Необходимо оговориться, однако, что условные рефлексы второго, третьего и высшего порядка не всегда удается выработать, так как новый раздражитель может превратиться в тормоз, т. е. он не только не станет вызывать слюноотделение, но, наоборот, вызовет прекращение выделения слюны на ранее действовавший условный раздражитель.
      Вновь возникающий рефлекс на первых порах своего образования характеризуется генерализованностью, т. е. широкой распространенностью. Так, у собаки выделяется слюна не только при действии того раздражителя, который подкрепляется пищей, но и при действии других, сходных с первым раздражителей.
      Представим себе, что мы вырабатываем условный рефлекс на звук трубы, данный на высоте ноты «соль» первой октавы. Вначале у собаки слюна будет выделяться не только на звук «соль», но и на звуки «фа» и «ля» той же октавы. Отсюда ясно, что возбуждение, идущее от условного раздражителя, иррадирует, т. е. растекается и захватывает наряду с той группой клеток, возбуждение которой подкрепляется подкармливанием, ряд других вблизи расположенных групп клеток. Но если мы продолжим наш опыт и будем подкреплять кормлением только подачу звука «соль», а звуки «ля» и «фа» не будем подкреплять, то собака сначала перестанет выделять слюну на звуки «ля» и «фа», но будет продолжать выделять ее на «ля бемоль» и «фа диез». Это значит, что границы иррадиации (растекания) сузились: раньше слюна выделялась на звуки «фа» и «ля», из которых каждый отстоит от звука «соль» на целый тон, теперь же слюна выделяется только на «ля бемоль» и «фа диез», т. е. на звуки, отстоящие всего на полтона от звука «соль». Но если продолжать образование условного рефлекса на звук «соль», то легко добиться того, что собака станет очень тонко, с точностью до 1/8 тона различать эту высоту звука трубы.
      Процесс выделения того или иного раздражителя из близких к нему других раздражителей носит название дифференцировки. Отсюда появившуюся у собаки способность точно выделять звук «соль» из соседних звуков «фа» и «ля» в процессе выработки условного рефлекса на звук трубы можно назвать способностью к дифференцировке раздражителей. Процессы дифференцировки раздражителей лежат в основе овладения целым рядом умений и навыков, в том числе и воинских. Так, например, дешифрирование аэроснимков зиждется на уменье различать те или иные военные объекты, которые на снимках кажутся весьма похожими друг на друга. Летчик, приступающий к обучению полетам, не умеет на первых порах определять работу мотора по характеру его стучания. Но затем, по мере упражнений, он начинает настолько хорошо дифференцировать постукивания мотора, что не только может дать оценку правильности или неправильности его работы, но скажет даже, где кроется причина неправильности, если таковая действительно будет иметь место. Процесс дифференцировки лежит в основе работы радистов как при передаче, так и при приеме на слух.
      Возникает вопрос, почему же собака сначала выделяет слюну на соседние со звуком «соль» звуки «ля» и «фа», а затем перестает это делать? Потому, что в тех группах клеток, которые соответствуют звукам «ля» и «фа», где раньше действовал процесс возбуждения, возник новый процесс — процесс торможения, задержки.
      Процессы торможения и возбуждения взаимно связаны друг с другом. Эту связь легко показать на так называемых доминантных процессах, вскрытых академиком А. А. Ухтомским.
      Как известно, в каждое данное мгновение на человека (и на животное) воздействует не один, а целый ряд раздражителей, причем раздражители эти действуют с разной силой. Степень раздражения зависит как от объективной силы раздражителя, так и от того, как связан этот раздражитель с прошлым опытом животного или человека, в какой мере он соответствует их текущим потребностям. Очаг господствующего возбуждения академик Ухтомский и назвал доминантой. Доминанта тесно связана с другими, более слабыми центрами возбуждения. Связь эта заключается в том, что доминанта тормозит центры более слабого возбуждения и привлекает их энергию к себе, усиливаясь за их счет.
      В истории педагогики известны случаи, когда школа, построенная с расчетом максимального устранения всего того, что могло отвлекать учащихся от непосредственной стоящей перед ними учебной задачи, не улучшила, а ослабила процессы восприятия детьми учебного материала. Монотонная окраска стен классов, отсутствие на них каких бы то ни было пособий, полное устранение возможности проникновения в классы даже слабых сторонних звуков, замена окон освещением через потолок и т. п. вызывали у учащихся сонливость. Почти полное отсутствие слабых раздражителей приводило к ослаблению энергии доминантных процессов у детей.
      Процессы торможения, как и процессы возбуждения, характеризуются большой сложностью. Различается два типа торможения: внутреннее, или условное, и внешнее, или безусловное.
      Под внутренним понимается вид торможения, возникающий без вмешательства посторонних раздражителей, например угасание условных рефлексов. Если условный рефлекс не подкреплять, то он перестает действовать, т. е. угасает. Для того, чтобы это произошло, никаких специальных мер воздействия не требуется, достаточно прекратить только подкрепление ранее выработанного рефлекса.
      К внутреннему же торможению относятся явления так называемого «запаздывания». Если мы будем подкреплять условный раздражитель подкармливанием через 1—5 секунд, то собака будет начинать выделять слюну через 1—3 секунды после начала действия условного раздражителя. Но допустим теперь, что мы будем постепенно отодвигать время подачи безусловного раздражителя (пищи) от условного раздражителя на несколько минут. Окажется, что условный рефлекс также будет отодвигаться во времени и начнет проявляться всего лишь за несколько секунд до начала последнего подкрепления безусловным раздражителем.
      Это явление и носит название «запаздывания», которое обусловлено развитием внутреннего торможения.
      Под внешним торможением понимается такое, когда какие-то внешние раздражители возбуждают в мозгу животного или человека клетки, способные затормозить уже действующий условный рефлекс. Представим себе, что в кабину собаки, выделяющей слюну на какой-нибудь вид условного раздражителя, входит посторонний человек. У собаки под влиянием вновь возникшего ориентировочного рефлекса прекратится слюноотделение. Произошло следующее: группа клеток мозга, возбужденная вновь появившимся внешним раздражителем, воздействовала на центр слюноотделения и затормозила его.
      К внешнему торможению относится и так называемое запредельное торможение. Это такой вид торможения, который вызывается чрезмерно большой силой возбуждения. Например, мы выработали у собаки условный рефлекс на свет электролампы определенной силы и если мы зажжем другую электролампу, сила света которой в несколько раз превосходит силу света первой лампы, то у собаки перестанет выделяться слюна. Ранее приобретенный рефлекс затормозится.
      Внешнее торможение характеризуется тем, что оно может влиять не только на процессы возбуждения, но и на процессы внутреннего торможения. В связи с этим можно говорить не только о торможении возбуждения, но и о торможении торможения, т. е. о снятии тормозов. Поясним это на примере.
      Опытами И. П. Павлова было установлено, как уже указывалось, что если вызываемый условным раздражителем условный рефлекс подкрепляется безусловным раздражителем не тотчас, а спустя, скажем, две минуты, то и условный рефлекс начнет запаздывать на этот период времени.
      Предположим теперь, что в течение тех двух минут;, которые отделяют момент появления условного раздражителя от момента выделения на него слюны, мы воздействуем на собаку каким-нибудь посторонним раздражителем. Окажется, что собака тотчас же начнет выделять слюну. Это значит, что внешний, неожиданный для собаки раздражитель снял тот тормоз, который задерживал выделение слюны, т. е. действие первого тормоза затормозилось.
      Связь между процессом возбуждения и процессом торможения выступает в явлениях индукции, вскрытых в лаборатории И. П. Павлова опытами Д. С. Фурсикова. Как показали эти исследования, возбудимость какого-нибудь пункта коры мозга понижается после возбуждения и, наоборот, возрастает после торможения (последовательная индукция). Точно так же возбуждение в том • или ином участке коры всегда сопровождается понижением возбудимости в соседних участках и, наоборот, возникновение торможения в пределах этого участка сопровождается повышением возбудимости в соседних участках (одновременная индукция).
      Различаются в связи с этим положительная и отрицательная индукции. Положительная индукция характеризуется усилением условного рефлекса, которое наступает после торможения. Для отрицательной же индукции характерно ослабление условного рефлекса, если ему предшествовало сильное возбуждение этого участка коры мозга или если он подавляется каким-нибудь другим раздражителем. Последний случай можно иллюстрировать явлениями внешнего торможения, когда какой-то сильно действующий агент (допустим, появление в кабине нового человека) вызывает прекращение слюноотделения.
      Условно-рефлекторная деятельность свойственна животным и человеку. Общеизвестно, что наш аппетит усиливается под влиянием звона подаваемых к столу ножей и вилок; по сигналу «отбой» возникает желание прекратить занятия, в жаркую погоду при взгляде на реку хочется искупаться и т. п.
      Характер протекания временных связей тем сложнее, чем выше организовано животное. Особой сложностью и качественным своеобразием характеризуется деятельность нервной системы человека. И. П. Павлов неоднократно подчеркивал, что деятельность человеческого мозга нельзя отождествлять с деятельностью мозга животных. Основное отличие мозга человека от мозга животных заключается в том, что мозг человека развивался и развивается в условиях общественного бытия, в условиях трудового воздействия людей на природу; мозг же животных — в условиях инстинктивного их приспособления к природе.
      Академик И. П. Павлов различает в коре мозга две сигнальные системы: первую и вторую. Первая сигнальная система свойственна как животным, так и человеку. Она связывает нас с окружающей действительностью непосредственно через ощущения и восприятия, а также и через представления. Вторая сигнальная система является словесной системой и свойственна только человеку. «Совершенно ясно, — говорил И. П. Павлов, — что животные и примитивные люди, до тех пор пока эти последние не развились в настоящих людей и не приблизились к нашему состоянию, сносятся и сносились с окружающим миром только при помощи тех впечатлений, которые они получали от каждого отдельного раздражения в виде всевозможных ощущений зрительных, звуковых, температурных и т. д. Затем, когда наконец появился человек, то эти первые сигналы действительности, которыми мы постоянно ориентируемся, заменились в значительной степени словесными... Понятное дело, что на основе впечатлений от действительности, на основе этих первых сигналов ее, у нас развились вторые сигналы в виде слов».
      Развившаяся в трудовой деятельности вторая сигнальная система, находящая свое выражение в речи людей, непосредственно связана с первой сигнальной системой. «Нужно помнить, — говорит И. П. Павлов, — что вторая сигнальная система имеет значение через первую сигнальную систему и в связи с последней, а если она отрывается от первой сигнальной системы, то вы оказываетесь пустословом, болтуном и не найдете себе места в жизни». Тот факт, что первая сигнальная система людей осуществляет свою деятельность через вторую сигнальную систему, говорит о том, что деятельность первой сигнальной системы человека качественно отлична от деятельности первой сигнальной системы животных.
      Вторая сигнальная система, по мысли И. П. Павлова, отличается от первой сигнальной системы не столько анатомически, сколько функционально. «...Разделение сигнальной системы на первую и вторую нельзя представлять себе насквозь анатомически, — указывал И. П. Павлов, — оно, вероятно, будет главным образом функциональным»2.
      Связь второй сигнальной системы с первой определяет собой то единство непосредственно данного чувственного и абстрактного, каким характеризуется мышление и речь людей.
      Работы академика И. П. Павлова и его школы имеют огромное значение для психологии. Они вскрыли те физиологические механизмы, которые лежат в основе психической деятельности высших животных и людей.
      Дальнейшее развитие физиологии высшей нервной деятельности поможет психологии еще глубже заглянуть в сущность изучаемых ею явлений.
     
      5. ВЕГЕТАТИВНАЯ НЕРВНАЯ СИСТЕМА И ВНУТРЕННЯЯ СЕКРЕЦИЯ
      Деятельность центральной нервной системы оказывает сильное влияние и на вегетативную нервную систему. Вегетативная! нервная система регулирует деятельность внутренних органов: сердца, желудка, кишечника, кровеносных сосудов, желез и т. д. Вегетативная нервная система состоит из двух отделов: симпатического и парасимпатического. Узлы симпатического отдела расположены в грудной и поясничной областях спинного мозга. Отсюда отходят нервные пути, которые заканчиваются в ганглиях пограничных стволов, расположенных по обеим сторонам позвоночного столба, или же в периферических ганглиях, как, например, в солнечном сплетении.
      Парасимпатический отдел вегетативной нервной системы имеет свои центры в головном мозгу и в крестцовой области. В головном мозгу парасимпатические нервы отходят от среднего и продолговатого мозга. В частности, от продолговатого мозга отходит блуждающий нерв, обслуживающий внутренние органы брюшной и грудной полостей. От крестцовой области отходят нервные волокна, обслуживающие половые органы, прямую кишку и т. д.
      Симпатический и парасимпатический отделы вегетативной нервной системы находятся между собой в сложных отношениях. Нередко один из этих отделов способствует возбуждению какого-нибудь органа, а другой угнетает его. Так, например, возбуждение симпатических нервных волокон имеет своим следствием усиление деятельности сердца, возбуждение же парасимпатических волокон действует на сердце ослабляюще. Симпатические волокна побуждают слюнные железы к выделению жидкой, водянистой слюны, парасимпатические же волокна стимулируют выделение густой слюны.
      От симпатического и от парасимпатического отделов вегетативной нервной системы отходят нервные пути ко всем органам человеческого тела, обусловливая деятельность этих органов.
      Долгое время думали, что вегетативная нервная система функционирует независимо от деятельности центральной нервной системы, а поэтому и назвали этот отдел нервной системы автономным. Однако, как показало более глубокое изучение, деятельность вегетативной и деятельность центральной нервных систем тесно связаны друг с другом и обусловливают друг друга. Решающая роль в деятельности обеих принадлежит коре мозга.
      Взаимодействие этих двух нервных систем проявляется в обслуживании не только внутренних, но и внешних органов: органов зрения, слуха и др.
      Вегетативная нервная система имеет тесный контакт с деятельностью желез внутренней секреции. Под железами внутренней секреции понимаются такие железы, которые выделяют свои инкреты непосредственно в кровь. К железам внутренней секреции относятся гипофиз и эпифиз, щитовидная и околощитовидная железы, зобная железа, надпочечники и половые железы. Продукты, выделяемые железами внутренней секреции, разносясь кровью, непосредственно действуют на нейроны мозга. Действие их проявляется в повышении или понижении возбудимости как центральной, так и вегетативной нервной системы. Например, усиленное выделение в кровь гормонов щитовидной железы повышает возбудимость нервной системы, ускоряет нервную реакцию. Сниженная же деятельность этой железы приводит к замедлению реакции. Центральная нервная система таким образом связана в своей деятельности не только с вегетативной нервной системой, но и с системой желез внутренней секреции. Это значит, что психика является функцией мозга не в изолированном его состоянии, а в состоянии сложного взаимодействия с рядом других физиологических систем живого организма. Но решающее, ведущее значение принадлежит все же коре большого мозга.
     
     
      ГЛАВА 3
      РАЗВИТИЕ ПСИХИКИ
     
      1. УСЛОВИЯ РАЗВИТИЯ ПСИХИКИ ЖИВОТНЫХ
      Человек произошел от животных, отсюда и психика животных должна рассматриваться в качестве предистории психики человека. Вот почему необходимо проследить процесс развития психики от самых первоначальных до высших ее форм. Это поможет нам уяснить пути возникновения человеческого сознания.
      Развитие животных происходит в процессе естественного отбора, приспособления их организмов к условиям окружающей среды. Но для того, чтобы приспособление животного к среде было возможным, организм его должен обладать способностью изменяться. Изменчивость свойственна всякому живому организму. Но она проявляется различно в зависимости от того, что представляет собой тот или иной организм. Например, изменчивость у растения проявляется в перестройке происходящих в нем химико-физических процессов и в изменении форм самого растения. У животных же изменчивость проявляется не столько в изменениях организма, сколько в изменениях поведения, т. е. в изменениях способов и форм реагирования на воздействия окружающей среды. Одичавшая собака, допустим, будет отличаться от домашней собаки не столько своим видом, сколько отношением к человеку и тем условиям, в которых живут домашние животные.
      Степень изменчивости поведения не у всех животных одинакова. Она зависит от развития их мозга, от характера его строения. Чем выше развита нервная система животных, чем выше развита их психика, тем больше у них возможностей для приспособления к среде. В этом и заключается биологическое значение психики животных.
      В процессе эволюции выживают только те организмы, которые наилучшим образом приспособились к среде. Отстаивая свое существование, животное вынуждено развивать большую активность. Проявляемая активность животного часто вызывает изменения в том органе, через который осуществляется эта активность. «Мы знаем, — писал академик А: Н. Северцев, — что усиленная функция любого органа повышает его способность к деятельности и вместе с тем несколько изменяет его строение» Ч Данное положение остается верным в отношении нервной системы.
      Животное, вынужденное в изменившихся условиях отыскивать все новые и новые способы удовлетворения своих биологических потребностей, проявляет свою активность через нервную систему. Нервная же система в связи с этим начинает претерпевать все большие и большие изменения как в своем строении, так и в функциях. Развивающийся мозг по-новому начинает отражать окружающую действительность. С другой стороны, новый, более высокий уровень отражения действительности помогает ?кивот-ному более совершенно перестраивать свое поведение.
      Животные приспособляются к среде как через унаследованные качества, к которым относятся безусловные рефлексы и инстинкты, так и через качества, возникающие в условиях индивидуальной их жизни, — через условные рефлексы, навыки и элементарные формы рассудочной деятельности.
     
      2. ИНСТИНКТЫ ЖИВОТНЫХ
      Под инстинктами понимаются сложные, биологически обусловленные, наследственно закрепившиеся формы поведения животных. Примерами инстинктов являются: у пчел — лепка сот, у паука — плетение паутины, у птиц — построение гнезд, сезонные перелеты и т. д. Инстинкт является не чем иным, как цепным безусловным рефлексом.
      Инстинкты и безусловные рефлексы помогают животным приспособляться к окружающей их среде, причем приспособляемость инстинктов достигает иногда высокой степени. Личинка жука-носорога, например, при закукливании изготовляет кокон больше своего размера, как бы рассчитывая на появление будущих рогов. Пчелы строят соты в форме шестигранника, что соответствует наибольшей экономии площади и материала.
      Некоторые формы инстинктивного поведения животных производят впечатление кажущейся «разумности». Пчелы, например, никогда не начнут откладывать мед, прежде чем не «удостоверятся» в полной исправности вылепленных сот. Однако «разумность» инстинктов кажущаяся. Инстинкт проявляется только в строго определенных условиях жизни животного. Если условия жизни животного неожиданно меняются, то его инстинктивные действия теряют свою целесообразность. На это указывает в числе других и опыт, описанный русским зоопсихологом В. Вагнером. Он на глазах у ласточки переместил ее гнездо с детенышами с одного места на другое, расположенное очень близко от первого. После этого ласточка не могла уже отыскать своего гнезда, и принесенный ею корм отдавался другим птенцам. Если эта ласточка даже и подлетала к своим птенцам, то не узнавала их и вела себя с ними, как с чужими. Пчела, тщательно осматривавшая свои соты к моменту начала заполнения их медом, не замечала утечки меда, когда в сотах делался прокол булавкой. Все это указывает на то, что инстинкт животных лишен разумности и характеризуется шаблонностью.
      Инстинкты свойственны всем животным, от низших до высших. Но это не значит, что они имеют одинаковое значение в жизни животных, в их приспособлении к внешней среде.
      Эволюционный процесс создания у животных тех или иных форм поведения шел по разным путям. У членистоногих он шел главным образом по пути отработки весьма сложных и совершенных форм инстинкта. У высших же позвоночных инстинкты проявляются менее совершенно, но зато у них яснее выступают навыки и простейшие формы рассудочной деятельности. Перестройка поведения животных тесно связана со строением их нервной системы и, следовательно, с характером отражения окружающей среды.
      Несмотря на биологическую устойчивость инстинктов, будет неправильным полагать, что они лишены всякой изменчивости. Изменяющиеся условия среды всегда и неизбежно приводят к изменениям и в инстинктах животных. Как показал опыт, дятлы, переселенные в места, где для них было вполне достаточно пищи в воздухе, переставали долбить деревья, так как добывать себе пищу под корой деревьев не вызывалось больше необходимостью.
      Присущая инстинктам изменчивость проявляется в разной степени, в зависимости от развития нервной системы животных. Чем выше ступень развития животных, тем большей изменчивостью и гибкостью характеризуются их инстинкты. Инстинкты насекомых и низших позвоночных (птиц) значительно более шаб-лонны и менее изменчивы, чем инстинкты млекопитающих.
     
      3. НАВЫКИ ЖИВОТНЫХ
      Как ни значительна приспособительная роль инстинктов в жизни животных, одних инстинктов недостаточно все же для того, чтобы обеспечить животным полную возможность приспособления к условиям окружающей их среды. Инстинкты изменяются относительно медленно, тогда как среда, в которой обитают животные, особенно высшие, характеризуется большой изменчивостью. Она требует быстрого приспособления к себе. В результате такого несоответствия в темпах изменчивости среды и инстинктов у животных возникли и развились новые формы поведения — навыки.
      Под навыками понимаются такие формы связи животных с окружающей средой, которые приобретаются в индивидуальном опыте, формируются в результате длительных упражнений. Навыки делают поведение животных более гибким, целесообразным. Там, где инстинкт бессилен, в действие вступает навык, часто спасая животное от гибели. Обратимся к примеру. Представим себе, что собака лишилась возможности приобретать навыки положительного отношения к тем, кто ее кормит, и отрицательного к тем, кто ее бьет. Жизнь такой собаки оказалась бы в большой опасности, Так как она не различала бы врагов от друзей.
      В основе навыков лежит механизм условных рефлексов, природа которых вскрыта академиком И. П. Павловым. Отсюда ясно, что навыки представляют собой сформировавшуюся и закрепившуюся в процессе упражнений систему временных связей. Навыки могут вырабатываться у животных как путем специальной выучки, так и в естественных условиях их жизни. Например, птицы Крайнего Севера, впервые встречающиеся с человеком, не боятся его. Дальнейшее же «знакомство» отпугивает животных от человека.
      Способность животных овладевать навыками наиболее убедительно подтверждается тем, что они поддаются дрессировке. Всем известно, какие сложные навыки прививают дрессировщики цирковым животным.
      Исследования показывают, что навыки можно выработать не только у высших, но и у относительно низко организованных животных, типа насекомых. Таракана, например, можно приучить брать пищу только с черных квадратов шахматного поля, пчелы хорошо запоминают рисунки полевых цветов на летках ульев и т. п. Однако навыки низших животных резко отличаются от навыков высших животных. Навыки высших животных более гибки и дифференцированны.
      У высших животных навыки (условные связи) образуются в коре мозга. У низших же животных они образуются в подкорковых центрах, в промежуточном и даже среднем мозгу, а у животных, лишенных головного мозга, такими центрами являются головные нервные узлы (ганглии).
      Навыки формируются постепенно и относительно медленно. Время, необходимое для сформирования навыка у животного, определяется следующим:
      а) степенью развития нервной системы (чем выше организована нервная система, тем большими возможностями обладает животное);
      б) сложностью задачи (чем сложнее навык, тем медленнее он вырабатывается).
      Но даже при самых благоприятных условиях навык вырабатывается весьма медленно и требует большого числа повторений той ситуации, в которой он применяется.
      32
     
     
      Приводимая ниже кривая ярко характеризует постепенность в выработке навыка у животных.
      В приведенной кривой по оси абсцисс отмечены повторные решения животными одной и той же задачи, на оси же ординат — число допущенных животными ошибок. Мы видим, что каждое последующее решение одной и той же задачи дает животному незначительный прирост в умении справляться с ней. Понадобилось большое количество повторений, прежде чем животные приобрели нужный навык.
     
      4. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ ФОРМЫ ПОВЕДЕНИЯ ЖИВОТНЫХ
      Постепенность, а отсюда и медленность, которой xaрактеризуется процесс формирования навыка у животных, приводит к тому, что навык не всегда может поспеть за теми измене , которые наступают в условиях жизни. Это снижает приспособительную ценность навыков, причем разрыв между процессом формирования навыка и необходимостью быстрых приспособлений тем острее, чем сложнее и динамичнее окружающая животных среда. В связи с этим у высших животных возникает потребность в каких-то новых, еще более гибких приспособительных формах поведения.
      Высшей формой приспособления животных к окружающей среде является приспособление через интеллект. И. П. Павлов предполагал у животных даже понятия в простейших их формах. «Судя по всему, — говорил И. П. Павлов, — они (понятия. — Т. Е.) есть и у животных. Факт, который мне это доказал, — генерализация условных раздражителей».
      Примером интеллектуальных форм поведения высших животных может явиться поведение обезьян при решении ими некоторых экспериментальных задач.
      Под руководством академика И. П. Павлова проводились опыты с шимпанзе (Рафаэль и Роза). Опыты показали, что эти животные обладают уменьем подмечать некоторые связи между предметами и использовать эти связи с целью удовлетворения своих потребностей. Перед обезьяной по имени Рафаэль был поставлен ящик с апельсином. Апельсин был ясно виден через имеющееся в ящике отверстие. Животное пыталось овладеть апельсином, но наткнулось на неожиданное препятствие: на пути стояла зажженная спиртовка и больно обжигала. Это не помешало, однако, Рафаэлю справиться с задачей. Он направился к баку с водой, притащил его к ящику, погасил огонь и достал приманку. В других случаях эта задача решалась Рафаэлем еще проще: для того, чтобы погасить спиртовку, он уже не тащил целый бак с водой, а набирал воду в кружку или в рот и гасил пламя.
      Весьма интересные данные, указывающие на наличие у высших животных интеллекта, можно найти в опытах советских ученых Ладыгиной-Комц, Войтониса, Г. 3. Рогинского и др. Вот как описывает поведение одной из обезьян (Петера) Г. 3. Рогинский: «Кладем, — пишет он, — в клетку Петеру макаронную палочку длиной в 30 см. Петер сидит на сене у самой решетки. Сразу съедает макаронную палочку. Повторяем опыт два раза. Петер рассматривает макаронные палочки, ворочает их и съедает.
      После этого условия опыта меняются. Прежде чем дать Петеру макаронную палочку, перед решеткой на столе кладется ломтик яблока с таким расчетом, чтобы Петер не мог достать его с помощью «руки». В новых условиях животное ведет себя следующим образом: Петер немедленно отгребает внизу сено и макаронной палочкой подтягивает приманку. Ест яблоко с макаронами».
      Уменье высших животных подмечать связи между предметами опирается не только на непосредственные восприятия, но и на представления, которые присущи этим животным. Наличие представлений у высших обезьян позволяет им при помощи палки доставать приманку, хотя до этого палка и приманка лежали в разных местах и не могли восприниматься одновременно.
      Интеллект высших животных, как и их навыки, тесно связан с инстинктами. Как показывают исследования, даже наиболее развитые животные способны решать лишь такие задачи, которые по своему характеру близки к естественным условиям их жизни. Например, человекообразным обезьянам в условиях естественной жизни неоднократно приходилось сбивать плоды при помощи палки или подтягивать плоды за ветку, на которой они находились. Эти инстинктивно закрепившиеся приемы и были перенесены обезьянами в новую экспериментальную обстановку.
      Тесной связью интеллекта животных с их инстинктами объясняется и тот факт, что задачи, с решением которых в естественных условиях существования обезьяны не сталкивались, оставались, нерешенными, хотя и не были труднее прежних. Примером этого может служить опыт с корзиной, наполненной бананами. Подвешенная на дерево корзина оказалась недосягаемой для обезьян, хотя стоило снять петельку с сучка, как корзинка под собственной тяжестью упала бы на землю (см. рис. 12). Обезьяны не смогли справиться с задачей потому, что в условиях их естественной жизни подобные способы добывания пищи не встречались.
      Инстинкты, навыки и интеллектуальные формы поведения животных тесно связаны между собой и взаимно дополняют друг друга. Связь эта заключается, во-первых, в том, что высшие формы поведения животных возникают и развиваются на основе низших, инстинктивных форм. С другой стороны, сами инстинкты содержат в себе элементы будущих, более высоких форм поведения. Изменчивость, перестройка инстинктов под влиянием опыта тем именно и объясняется, что животные начинают кое-что подмечать в явлениях жизни.
      Появляющиеся в навыках животного и его инстинктах элементы интеллекта имеют разную степень выраженности и, следовательно, по-разному определяют собой поведение животного. У низших животных интеллектуальные элементы в поведении если и проявляются, то в самой зачаточной форме, а поэтому и не могут сколько-нибудь заметно влиять на их поведение. У высших же животных, с высоко развитым головным мозгом (у обезьян), интеллектуальные процессы более заметны. Они играют уже значительную роль в приспособлении обезьян к окружающей среде, в удовлетворении ими своих потребностей.
     
      5. ОБРАЗ ЖИЗНИ И ПСИХИКА
      Строение нервной системы животных, а следовательно, и их поведение определяются образом их жизни.
      Тип строения нервной системы и характер ее функционирования у рыб, например, резко отличается от строения нервной системы птиц. Объясняется это своеобразием условий жизни этих животных. Жизнь рыб в воде способствует развитию у них прежде всего обонятельных и вкусовых анализаторов, требует от них большой подвижности, но мало содействует развитию зрительных органов. Вот почему у рыб хорошо развит задний мозг, ведающий движениями, обонятельные доли, но плохо развиты зрительные центры.
      В жизни птиц исключительное значение играют зрение, быстрота, координированность и точность движений. Только при наличии этих качеств птицы могут найти пищу и воспользоваться ею. Обоняние же и осязание развиты у птиц крайне слабо, так как условия их жизни не предъявляют требований к этим органам чувств.
      Различный образ жизни рыб и птиц, по-разному определяющий строение и функцию нервной системы этих животных, делает своеобразной и их психику. Психика птиц развита относительно больше, чем психика рыб, так как жизнь в воздушной среде предъявляет к ней более сложные требования, чем жизнь в воде.
      Еще сложнее жизнь высших наземных животных. Поэтому и мозг их более совершенен. Отсюда и психика высших наземных животных начала развиваться в сторону рассудочной деятельности, поведение их стало приобретать все более интеллектуализированные формы.
      Условия, в которых живут высшие наземные животные, в свою очередь также различны. Одни животные обитают в лесах, другие — в степях. Многие из лесных обитателей живут на деревьях, а многие — на земле. Различные условия жизни высших наземных животных сказываются на развитии их мозга, органов чувств, на их поведении. У собак, например, очень хорошо развиты органы обоняния и слуха и несколько меньше — органы зрения. Объясняется это тем, что предки собак жили в лесах и кустарниках и глаза мало способствовали им в отыскании пищи. Слух же и обоняние являлись их основным оружием.
      Иначе развивались обезьяны. Жизнь на деревьях расширяла поле их зрения; необходимость перепрыгивать с дерева на дерево, с ветки на ветку вызывала развитие точности и координированности движений; поиски орехов, которые к тому же требовалось разбивать, содействовали появлению элементарных форм анализа; борьба с многочисленными врагами развивала сноровку, уменье подмечать кое-какие связи и отношения между предметами. Все это, вместе взятое, способствовало развитию у обезьян высших для животных интеллектуальных форм поведения.
     
     
      ГЛАВА 4
      ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ СОЗНАНИЯ У ЧЕЛОВЕКА
     
      1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ
      Психика животных развивалась в процессе приспособления их к биологической, природной среде. Сознание же человека возникло и развилось в общественных условиях, в труде, в процессе воздействия на природу, в борьбе с ее стихийными явлениями.
      Труд свойственен только человеку. Если действия некоторых животных напоминают иногда трудовые действия человека, то все же это не труд. Постройка, например, бобрами плотин хотя и напоминает труд людей, но на самом деле является лишь проявлением строительного инстинкта. Об этом свидетельствует такой эксперимент. Если у бобров-родителей отнять их детенышей и вырастить в клетке, то они, ни разу не видевшие ни реки, ни способов построения плотины, все же будут строить плотину, если в их клетку положить строительный материал.
      Зависимость развития человека от трудовой деятельности хорошо показал Энгельс в своей статье «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека». Он писал, что труд есть «...первое основное условие всей человеческой жизни, и притом в такой степени, что мы в известном смысле должны сказать: труд создал самого человека» х.
      Биологические предпосылки, обеспечивающие возможность перехода к трудовым операциям, имелись уже у высших обезьян. Переход животных предков человека от горизонтального к вертикальному положению и освобождение в связи с этим их передних конечностей, несомненно, способствовали превращению передних лап животных в руки человека. Животный предок человека, став на задние ноги, получил возможность смотреть вверх и вокруг себя, что благоприятствовало развитию его мозга и способствовало превращению мозга животных в мозг человека.
      «...Если бы обезьяна не стала на задние ноги, — писал И. В. Сталин, — то потомок её — человек — был бы вынужден всегда ходить на четвереньках, смотреть вниз и оттуда черпать свои впечатления; он не имел бы возможности смотреть вверх и вокруг себя и, следовательно, не имел бы возможности доставить своему мозгу больше впечатлений, чем их имеет четвероногое животное. Всё это коренным образом задержало бы развитие человеческого сознания» С
      Превращение передних конечностей животных в руки человека произошло не сразу. Это сложный и весьма длительный процесс. Освободившиеся в связи с переходом животных к вертикальному положению передние конечности, естественно, все больше и больше превращались в органы добывания пищи. С помощью передних конечностей обезьяны доставали плоды на деревьях, применяли палку 6 качестве средства дробления скорлупы ореха и т. п. Все это делало передние конечности более гибкими, ловкими, подвижными. Само собой понятно, что рост ловкости, гибкости и подвижности передних конечностей под влиянием выполнения ими новых обязанностей в процессе приспособления обезьян к условиям среды был одновременно и следствием и причиной определенных изменений в соответствующих (двигательных) областях коры мозга: клетки мозга дифференцировались, постепенно перестраивалась и их функция.
      Как указывалось уже, высшим животным присуща способность подмечать связи явлений. Способность эта была наиболее развитой у обезьян той ветви, от которой произошел человек. Это значит, что животные предки человека, добывая с помощью передних конечностей себе пищу, подмечали связь между использованными ими средствами добычи этой пищи и теми результатами, к которым приводили их усилия. На первых порах уменье обезьян подмечать связь действия с его результатом протекало в чисто инстинктивном плане, т. е. без понимания этой связи. Но по мере упражнения и связанного с ним развития мозга последний начинает по-новому отражать действительность. Теперь уже не просто подмечается связь явлений, а наступает понимание этой связи. Таким образом, инстинктивные действия обезьян переходят в действия сознательно целенаправленные, в трудовые действия.
      Возникновение понимания того, что использование палки или камня в известных случаях может привести действие к нужному результату, послужило основанием к изготовлению и хранению орудий труда. Самые действия передних конечностей обезьяны начинают перестраиваться под влиянием овладения орудиями труда. Перестройка эта заключается в том, что передние конечности животных превращаются в руки человека, т. е. в тот орган, действия которого подчинены сознательно целенаправленной воле людей. Здесь лежит отправной пункт возникновения истории человеческого развития.
      Труд человека с самого начала развивался на общественной основе. Биологические предпосылки общественности имеются и у животных. Некоторые животные, как известно, живут стадами. Однако стадность — явление чисто биологическое и инстинктивное, совершенно лишенное каких бы то ни было элементов общественных взаимоотношений. Но в стадности содержатся те биологические предпосылки, которые помогали перейти прачеловеку от стадности к социальности. Переход этот совершился не сам по себе, а в процессе труда. С того момента, когда человек овладел орудиями труда и начал применять их, он почувствовал необходимость в другом человеке и перестал быть единицей стада, став единицей человеческого общества. Коллективная природа труда кроется в необходимости объединять усилия людей. Энгельс писал, что «...развитие труда по необходимости способствовало более тесному сплочению членов общества, так как благодаря ему стали более часты случаи взаимной поддержки, совместной деятельности, и стало ясней сознание пользы этой совместной деятельности для каждого отдельного члена» х.
      В процессе труда возникла человеческая речь, а вместе с ней и мышление. «...Формировавшиеся люди, — пишет Энгельс, — пришли к тому, что у них явилась потребность что-то сказать друг другу. Потребность создала себе свой орган: неразвитая гортань обезьяны медленно, но неуклонно преобразовывалась путем модуляции для все более развитой модуляции, а органы рта постепенно научались произносить один членораздельный звук за другим»2.
      Язык человека с самых ранних периодов его развития имел определенный грамматический строй. И. В. Сталин полагает, что элементы современного нам языка имелись еще в глубокой древности. Язык этот был примитивен, характеризовался скудностью словарного фонда, но ему был присущ уже грамматический строй.
     
      2. ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ СОЗНАНИЯ ЧЕЛОВЕКА
      Родившееся в общественном труде сознание человека продолжало развиваться с развитием общества. Сознание человека, оставаясь индивидуальным его сознанием, отражало собой общественные формы жизни людей, характер производственных их отношений. Эта мысль хорошо подчеркнута И. В. Сталиным в его книге «Вопросы ленинизма». Каждой исторической эпохе, — читаем мы там, — свойственны свои способы производства, которые определяют собой в конечном счете общественный строй людей, их духовную жизнь и политические учреждения.
      Люди первобытного общества имели одинаковое отношение к орудиям труда и пользовались одинаковыми правами при распределении продуктов этого труда. Отсюда и сознание людей первобытного общества имело единую направленность. Положение дел резко изменилось при появлении частной собственности на средства производства. Человеческое общество распалось в связи с этим на два основных класса: на класс, владеющий средствами производства, и на класс, не владеющий ими. Первые выступали в качестве эксплуататоров, вторые — в качестве эксплуатируемых. В связи с этим и сознание антагонистических классов получило разную, прямо противоположную направленность. Между ними возникает жестокая классовая борьба, которая ведется на протяжении всей истории классового общества.
      Великая Октябрьская социалистическая революция, положившая в основу производственных отношений общественную собственность на средства производства, вызвала коренные изменения в сознании людей.
      Советский человек — это человек нового, социалистического сознания, которое качественно отличается от сознания не только буржуа, но и трудящихся капиталистических стран. Невольно вспоминается в связи с этим «Повесть о настоящем человеке» Полевого. Такие люди, как военный комиссар Воробьев и летчик Мересьев, могли появиться только в условиях нашего социалистического общества. Социалистическое сознание военного комиссара Воробьева заставило его забыть о своих личных страданиях и переключиться на то, чтобы поддержать измученных на войне, израненных в боях товарищей и помочь им и летчику Мересьеву, в частности, победить вызванную тяжелейшим ранением апатию к жизни. Проявленная комиссаром Воробьевым самоотверженность была настолько сильна и искренна при этом, что его личные предсмертные страдания не были заметны даже для окружающих, а поэтому и смерть его была воспринята ими как неожиданность.
      Не менее героична и личность летчика Мересьева. Ненависть к фашистским захватчикам и любовь к своей социалистической Родине не только возвращают его к жизни, но и возбуждают ту волю, с помощью которой он проделывает невероятную, на первый взгляд, работу над собой: лишенный двух ступней, иа протезах он не только научается свободно ходить и танцевать, но и пилотирует боевой самолет.
      Доктор, оперировавший Мересьева, узнав о гибели единственного сына, ни на минуту не оставляет госпиталь и находит в себе силы к тому, чтобы сочувствовать другим в их несчастьях и поддерживать в жизни.
      Эти благородные черты, с исключительной силой выступающие у героев, присущи всем советским людям.
      Преданность социалистической Родине, любовь к труду, общественная направленность интересов и идеалов, коллективизм — таковы основные черты советского человека. «Мы уже не те рус* окне, какими были до 1917 года, и Русь у нас уже не та, и характер у нас не тот, — говорил А. А. Жданов. — Мы изменились и выросли вместе с теми величайшими преобразованиями, которые в корне изменили облик нашей страны» *.
      Сознание людей может на какой-то период отставать от тех изменений, которые произошли в экономическом строе общества. Бывает, когда человек не сразу понимает значение совершившихся сдвигов. Эта мысль прекрасно выражена К. Марксом в его словах: «Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию»2.
      Не сразу достигнут был переворот в сознании людей и советского общества. И сейчас еще имеются пережитки прошлого в сознании людей, вытекающие из неправильного их воспитания. Дело в том, что процесс формирования социалистического сознания людей характеризуется большой сложностью. Неверно было бы думать, что процесс этот совершается самотеком, путем простого отражения в сознании людей соответствующих экономических и политических условий жизни того общества, в котором они живут. Социалистическое сознание людей формируется в результате большой воспитательной работы, осуществляемой Коммунистической партией и Советским правительством через школу, партийные и комсомольские организации, через профессиональные союзы. Во всей своей работе по воспитанию советских людей Коммунистическая партия исходит из ленинского положения о том, что в основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма.
     
     
      ГЛАВА 5
      ЛИЧНОСТЬ И ЕЕ СВОЙСТВА
     
      1. ПОНЯТИЕ О ЛИЧНОСТИ
      Под личностью нельзя подразумевать человека вообще. Личность — это конкретный человек, сложившийся в определенных условиях общественной жизни и занимающий то или иное место в обществе.
      Поскольку человек является прежде всего продуктом общественного развития, его нельзя рассматривать только как биологическое существо, жизнь и деятельность которого целиком определяются наследственными предрасположениями. Не в наследственных предрасположениях, а в общественном бытии людей надо искать корни личности. «...Человеческая сущность, — пишет Маркс, — ...есть совокупность общественных отношений». Тот факт, что человек является совокупностью общественных отношений, отнюдь нельзя понимать в том смысле, что все люди, живущие в одних и тех же условиях, являются одинаковыми. Личность каждого человека характеризуется ясно выраженными чертами своеобразия. Своеобразие это определяется, с одной стороны,, принадлежностью его к той или иной общественной категории: к классу буржуазии или классу пролетариата в буржуазном обществе; к рабочим, служащим или колхозникам в социалистическом обществе. С другой стороны, своеобразие людей определяется и их воспитанием. Этим объясняется, что люди одного и того же общественного класса могут иметь разные взгляды на вещи, по-разному понимать совершающиеся вокруг них события, их интересы могут резко различаться и т. д. Своеобразие людей, наконец, может зависеть и от биологических их особенностей.
      Своеобразие людей проявляется в их мировоззрении, в их потребностях, интересах и идеалах, в способностях и одаренности, в отношении к труду, к людям, к себе, в образе мышления, в поступках и т. п.
     
      2. МИРОВОЗЗРЕНИЕ ЛЮДЕЙ
      Под мировоззрением понимается система взглядов на мир, на окружающие человека природу и общество. Мировоззрение людей определяется общественным их бытием. Мировоззрение нельзя понимать в качестве простого миросозерцания. В мировоззрении проявляется не только понимание окружающей людей действительности, но и отношение к этой действительности. В связи с этим в буржуазном обществе мировоззрение рабочих отлично от мировоззрения буржуазии. Оно носит там классовый характер и не может быть поэтому единым. Единым мировоззрение может быть только у людей социалистического общества, где отсутствуют антагонистические классы.
      Мировоззрение может быть прогрессивным и реакционным. Прогрессивным оно будет в том лишь случае, если обращено вперед и базируется на знании подлинных законов развития природы и общества. Реакционным же мировоззрением является всякое мировоззрение, которое стремится подменить действительные законы природы и общества искусственно созданными теориями, направленными не вперед, а назад, к тому, чтобы задерживать поступательный ход истории.
      Прогрессивным мировоззрением является коммунистическое мировоззрение, имеющее в своей основе философию диалектического материализма. К реакционному же мировоззрению относятся все те виды мировоззрения, которые базируются на идеалистической философии. Сугубо реакционным • мировоззрением является мировоззрение буржуазии эпохи империализма, опирающееся на современные идеалистические философские системы типа махизма, экстенционализма и др.
      В формировании мировоззрения людей решающее значение принадлежит общественному их бытию. Не случайно подлинно научное диалектико-материалистическое мировоззрение возникает в связи с появлением революционного рабочего движения. Но это не значит, однако, что система взглядов человека вытекает непосредственно из условий того политико-экономического строя общества, в котором он живет.
      Наряду с общественным бытием в формировании мировоззрения человека большую роль играют и общественные идеи, теории. «...Общественные идеи, теории, политические учреждения, возникнув на базе назревших задач развития материальной жизни общества, развития общественного бытия, — сами воздействуют потом на общественное бытие, на материальную жизнь общества...».
      Необходимо различать передовые, прогрессивные, и отжившие, а потому и вредные идеи. К передовым идеям относятся такие, которые обеспечивают прогресс общества. К идеям старым, отживающим принадлежат идеи, тормозящие развитие общества. Так, например, безоговорочно вредными, глубоко реакционными должны быть признаны такие идеи, как шовинизм, в каких бы формах он ни проявлялся, религия, космополитизм и ряд других, проповедуемых в буржуазном мире антинаучных теорий. К передовым же, прогрессивным идеям должны быть отнесены такие, как коммунизм, пролетарский интернационализм, идея беззаветной преданности советской Родине и т. д.
      Совершенно ясно, что мировоззрение, опирающееся на старые идеи и теории, является отсталым. Оно тормозит развитие личности человека. Новое же мировоззрение, прогрессивное, коммунистическое, базирующееся на принципах диалектического материализма, создает предпосылки к подлинному развитию личности, к расцвету ее способностей и талантов. Именно таким является мировоззрение людей социалистического общества.
     
      3. ПОТРЕБНОСТИ ЛЮДЕЙ
      Под потребностью понимается переживаемая человеком необходимость в чем-нибудь, невозможность удовлетворения которой сопровождается чувством неудовольствия. Различаются материальные и духовные потребности. Под материальными потребностями понимаются потребности людей в пище, жилище, одежде. Под духовными мыслятся интеллектуальные, эстетические, этические и другие потребности.
      Даже материальные потребности приобретают у человека социальный характер. «Голод есть голод, — говорит К. Маркс, — однако голод, который удовлетворяется вареным мясом, поедаемым с помощью ножа и вилки, это иной голод, чем тот, который заставляет проглатывать сырое мясо с помощью рук, ногтей и зубов».
      Что же касается духовных потребностей, .то они возникают, развиваются или отмирают, перестраиваются в условиях только исторического развития людей.
      Социальный характер людских потребностей делает их качественно отличными от потребностей животных. Поэтому мы не можем назвать иначе как антинаучным и невежественным утверждение американского психолога Толмана, что «...все, что есть важного в психологии... может быть, в сущности, исследовано путем продолжающегося теоретического и экспериментального анализа детерминант поведения крысы в лабиринте» 2.
      Коренное различие между потребностями людей и потребностями животных лежит в их происхождении. Потребности животных имеют в своей основе инстинкты, потребности же людей сформировались в труде и имеют поэтому социальную основу.
      Трудовая деятельность людей, родившаяся из необходимости удовлетворения материальных потребностей, перестраивает затем эти потребности и становится источником возникновения новых, в том числе и высших, духовных потребностей. Потребности в труде, в общении друг с другом, в знаниях, в умениях разного рода и т. п. могли возникнуть и развиваться только в трудовой деятельности человека в условиях исторического прогресса.
      Однако не всякий труд способствует развитию высших, духовных потребностей. Труд людей в условиях капиталистического общества является средством эксплуатации человека человеком. Поэтому он и расценивается там как «зазорное и тяжелое бремя». Труд в условиях капитализма резко сужаёт, обедняет потребности людей. Другое дело в социалистическом обществе, где уничтожена эксплуатация человека человеком. Здесь труд превратился в дело чести, в дело славы, в дело доблести и геройства.
      Потребности находят, как правило, свое отражение в голове людей, в их сознании. Осознанные потребности определяют интересы, чувства и намерения человека, лежат в основе его деятельности. Отсюда ясно, что характер потребностей, их содержательность определяют и содержание личности.
      Советский строй, создающий наиболее благоприятные условия для расширения высших потребностей людей, является тем строем, который обеспечивает всестороннее развитие личности.
     
      4. ИНТЕРЕСЫ
      Под интересами людей понимается такое их отношение к предметам, явлениям жизни, которое характеризуется эмоциональной окрашенностью и стремлением познать эти предметы и явления, овладеть ими. Таким образом, интерес содержит в себе не только эмоциональные, но познавательные и волевые компоненты. Свойственная интересам эмоциональная окрашенность делает предмет интереса привлекательным, связь же интереса с познавательными и волевыми моментами придает ему сознательную целенаправленность. Особенно следует подчеркнуть волевой характер интереса, его активность. Всякий интерес тем и замечателен, что он побуждает людей к действию, толкает их на путь углубленного овладения предметом. Ярким примером в этом отношении является жизнь А. В. Суворова, интерес которого к военному делу побуждал его к углубленному теоретическому и практическому изучению всего, что относилось к этой области знаний.
      Но не все интересы характеризуются одинаковой степенью активности. Следует различать интересы слабой активности и интересы высокой активности. Интересы слабой активности носят преимущественно созерцательный характер. Интересы же высокой активности побуждают человека к действию, к овладению предметом интереса, к глубокому и всестороннему его познанию. Интересы высокой активности можно назвать подлинными интересами, теми интересами, о которых В. И. Ленин писал, что они двигают жизнью народов.
      Интересы направляют жизнь людей, придают ей содержательность. Они присущи всем людям. Но это вовсе не значит, что интересы всех людей одинаковы. Наоборот, первое, что различает людей, — это направленность их интересов и те конечные цели, которые преследуются интересами. Для людей эксплуататорских классов характерна эгоистическая направленность интересов. Смысл своей жизни они видят в удовлетворении личных, эгоистических потребностей.
      Общественное отодвигается ими на второй план, оценивается под углом зрения личного.
      Вот какой, например, круг интересов американской молодежи. Французский журнал «Демокраси нувель» сообщал, что студенты одного из американских университетов на проведенную среди них анкету: «Что вас больше всего интересует на досуге?» — ответили: «Виски, фильмы с актрисами типа «вамп» (то есть вампиров), девушки, когда есть виски, и мысль о том, как бы добыть 100 тысяч долларов в год».
      Характерны в этом отношении и другие примеры. Так, в книге «Американский солдат», изданной в Америке, в числе многих приводится следующий факт, отражающий, в каком смысле были заинтересованы в войне с гитлеровской Германией американские солдаты. «Некоторые части американской армии, — говорится в этой книге, — буквально мчались наперегонки, чтобы попасть первыми к- объекту, сулившему богатую добычу, — ювелирному магазину, заводу, выпускающему фотоаппараты, складу спиртных напитков...»
      Не случайно поэтому, что недавно умерший американский психолог Торндайк, учитывая интересы американского обывателя, счел возможным вставить в одну из своих анкет вопрос о том, за какую сумму денег человек мог бы плюнуть в лицо своей матери.
      Совершенно иной направленностью характеризуются интересы советских людей. У них общественные интересы преобладают над личными. Даже цену собственной жизни человек социалистического общества ставит ниже интересов своего народа, своего государства. Это ярко подтверждает массовый героизм и самопожертвование советских воинов, проявленные в период Великой Отечественной войны.
      Только в СССР могло возникнуть и развиться такое замечательное патриотическое движение, как движение новаторов производства. Оно ярко подчеркивает стремление советского человека не к личному обогащению, а к общественному благу.
      Люди отличаются друг от друга не только по направленности интересов, но и по их широте и содержательности. Чем содержательнее интересы человека, чем шире их круг, тем полноценнее человек как член общества. И наоборот, узкие, поверхностные, эгоистические интересы обедняют личность, делают ее для общества незаметной, малоценной.
      Круг и содержательность интересов человека зависят от его мировоззрения. Буржуазный строй общества, толкающий человека на путь узкоэгоистических устремлений, отнюдь не способствует развитию у него широких и содержательных интересов. Вот как характеризует И. Эренбург интересы одного из американских плантаторов: «Я видел в доме одного хлопкового плантатора замечательные вещи — прекрасный радиоприемник, чудесный вентилятор, но хозяин этого дома был дикарем: он после школы не прочитал ни одной книги, он был потрясен, когда я пожал негру руку, он не знал о том, что жил на свете Лев Толстой, он не знал, что такое социализм, он вообще ничего не знал, кроме долларов и дурацких анекдотов».
      Социалистический общественный строй способствует развитию у человека содержательных интересов, интересов общественных, государственных. Мысли советских рабочих, колхозников, интеллигенции можно выразить словами рабочего И. Гудова, который, выступая в нашей печати, говорил:
      «Лично я каждый день все явственнее ощущаю, как я расту. Мир и вся жизнь, все отношения между людьми становятся мне все виднее, понятнее. У меня появляется новый круг интересов, я начинаю задумываться над такими вещами, какие раньше не могли бы мне и в голову прийти».
      Понятно, что человек не может автоматически переключить свои узкоэгоистические интересы на интересы общественные. Поэтому самый факт принадлежности человека к советскому обществу еще не делает его интересы общественно-направленными. Его сознание перековывается постепенно, в результате воздействия на него социалистической среды, в итоге большой воспитательной работы. Поэтому закономерным является тот факт, что у некоторых людей социалистического общества иногда проявляются пережитки прошлого. Но таких людей становится все меньше и меньше.
      Широкий круг интересов человека не исключает, а предполагает наличие одного ведущего интереса. Только в этом случае человек будет целеустремлен в своей деятельности. Наличие центрального интереса уберегает личность от непостоянства, придает человеку устойчивость в жизни, в деятельности. Устойчивость же является тем качеством личности, которое обеспечивает человеку осуществление его интересов. Прекрасным примером в этом отношении могут явиться М. В. Ломоносов и А. В. Суворов: устойчивый интерес к знаниям сделал первого великим ученым мира, второго — великим полководцем.
     
      6. ИДЕАЛЫ
      Своеобразие личности находит свое выражение не только в ее интересах, но и в идеалах. Под идеалами мы понимаем то, что составляет высшую цель деятельных устремлений человека.
      Характерной чертой людей является стремление найти чувственную основу своим идеалам, воплощать их в какие-то конкретные формы. Идеал человека конкретизируется чаще всего в образе того или иного общественного деятеля, литературного героя, деятеля науки, искусства и т. п. Нередки, однако, случаи, когда идеал выступает в виде обобщенного образа, когда отдельные черты своего идеала человек собирает от разных людей. А. П. Гуркина в автореферате своей диссертации на соискание ученой степени кандидата педагогических наук приводит типичный в этом отношении пример. Друг, по мнению одного школьника, должен быть «отважный, как Сергей Тюленин, рассудительный, как Олег Кошевой, верный и преданный общему делу, как все герои «Молодой гвардии». Но каким бы ни был образ, в котором воплощен идеал человека, он всегда является для него образцом для подражания.
      Стремление людей к воплощению своих идеалов в каких-то образах имеет огромное значение. Нахождение в жизни или литературе соответствующего идеалу образца показывает человеку, что намеченная им цель совершенно реальна и вполне достижима.
      Характерной чертой идеалов является свойственная им положительная эмоциональность, что повышает их роль в деятельности человека.
      Сформировавшиеся идеалы людей могут явиться во многих случаях мотивами человеческой деятельности, в том числе деятельности военных людей.
      Идеалы тесно связаны с потребностями человека и его интересами. Как и интересы, идеалы отличаются друг от друга по характеру направленности. Направленность идеалов определяется мировоззрением людей, системой того общественного строя, в котором они живут. Для людей буржуазных классов типична реакционная направленность идеалов. Что же касается советских людей, то их идеалы имеют прогрессивную направленность. Не случайно поэтому советская молодежь ищет образцы для подражания прежде всего среди великих деятелей Коммунистической партии, героев Советской Армии, среди прогрессивных русских, советских ученых, прославивших своими открытиями Отчизну.
      Идеалы имеют огромное воспитывающее значение. В зависимости от того, на кого хочет быть похожим человек, кому он стремится подражать в своей деятельности, направляется его активность и формируется личность. Это хорошо понимал еще А. В. Суворов, который писал: «Возьми себе в образец героя...
      Наблюдай его, иди за ним вслед; поравняйся, обгони, слава тебе».
      Необходимо отметить, однако, что удачный сам по себе выбор идеала не всегда обеспечивает человеку развитие соответствующих форм поведения. Известны случаи, когда человек хочет подражать волевым лицам, а сам страдает безволием.
      В основе возможного разрыва между желанием быть похожим на свой идеал и осуществлением этого желания лежит, как правило, недостаточное развитие воли человека. Поэтому избранные идеалы только в том случае играют положительную воспитательную роль, когда они сочетаются с волевыми устремлениями личности. В тех же случаях, когда избранные в качестве идеала образцы служат не для подражания, а для любования, они теряют значение подлинных идеалов и их воспитательная роль сводится к нулю.
     
      6. СПОСОБНОСТИ И ОДАРЕННОСТЬ
      Личность всегда индивидуальна в своих проявлениях. Под индивидуальностью понимается совокупность более или менее постоянных, устойчивых особенностей личности, отличающих одного человека от другого.
      Одним из признаков, резко дифференцирующих людей, являются их способности и одаренность.
      Под способностями понимаются индивидуальные особенности человека, помогающие ему легче и быстрее овладевать той илы иной стороной деятельности. Например, лицо, обладающее хорошей топографической памятью, легче и быстрее ориентируется на местности в сравнении с лицом, не имеющим этого качества.
      Многие думают, что способности человека врождены. Однако это не так. Врождены не способности, а задатки, то есть те биологические предпосылки, которые лежат в основе способностей. Но- разовьются или не разовьются имеющиеся у человека задатки, это зависит от условий его жизни, от воспитания и обучения. «Удастся ли индивиду вроде Рафаэля развить свой талант, — читаем мы у Маркса и Энгельса, — это целиком зависит от спроса, который, в свою очередь, зависит от разделения труда и от порожденных им условий просвещения людей» х.
      А. В. Суворов, несомненно, имел задатки полководца. Но если бы он не развивал этих задатков в процессе обучения путем непосредственного участия в боях в роли младшего командира, в качестве командующего крупными войсковыми соединениями и, наконец, в роли главнокомандующего, его задатки остались бы неразвитыми и мы не имели бы в лице Суворова величайшего полководца.
      Наличие способностей, как правило, помогает человеку овладеть соответствующим видом деятельности. По это не значит, что имеющиеся способности у того или иного человека всегда и безусловно дают ему преимущества в сравнении с другим человеком, у которого эти способности выражены слабее. У человека имеются возможности компенсировать некоторые недостающие качества другими. Возможности компенсации (замещения) одних способностей другими хорошо известны в летном деле. Известны случаи, когда летчик, получивший в результате заболевания довольно сильное ограничение поля зрения, компенсировал этот недостаток в полете повышенным напряжением внимания и быстротой ориентировочных реакций.
      В развитии задатков ведущая роль принадлежит той деятельности человека, которая опирается именно на эти задатки. Задатки стрелка развиваются в процессе стрельбы, задатки полководца — в полководческой деятельности человека и т. п. Не случаен тот факт, что многие выдающиеся советские генералы, прославившиеся в Великой Отечественной войне, обнаружили и развили свой полководческий талант в ходе сражений, в процессе непосредственного руководства войсками на поле боя.
      Задатки людей проявляются обычно рано. Многие известные музыканты с раннего детства обнаружили ярко выраженную склонность к музыке. А. П. Бородин, например, в пять лет мог воспроизвести на рояле то, что он слышал. Н. А. Римский-Корсаков в два года обнаруживал хорошую музыкальную память и прекрасный музыкальный слух. То же можно сказать и о поэтах. А. С. Пушкиным в юношеские годы созданы такие произведения, которые сразу поставили его в ряд виднейших поэтов. Но нередки случаи, когда те или иные задатки человека проявляются поздно, в зрелом возрасте. Литературное дарование С. Т. Аксакова, например, обнаружилось во всей его силе после 50 лет. Поздно выступил на литературном поприще и классик русской литературы И. А. Гончаров. Из советских писателей Вячеслав Шишков начал печататься в сорокалетием возрасте, первое же большое его произведение («Угрюм-река») вышло, когда ему было 60 лет.
      Способности могут предопределять собой интересы и склонности людей. Например, обнаружившееся у студента-медика А. П; Чехова литературное дарование определяло и его интересы, которые развивались, как известно, не столько в медицинском, сколько в литературном направлении.
      Такое совпадение, однако, вовсе не обязательно. Возможны случаи, когда интересы личности расходятся со способностями человека. Степень совпадения способностей с интересами человека зависит от организации его воспитания и обучения. Там, где педагог не изучил своих учащихся и не определил их способностей, не направил их должным образом, случаи расхождения между способностями и интересами наиболее вероятны, так как человек далеко не всегда сам знает о своих способностях.
      Человек, как правило, обладает не одной, а несколькими способностями. Они и определяют одаренность человека. Под одаренностью таким образом мы понимаем сочетание способностей человека, которое обеспечивает ему возможность успешно осуществлять сложную конкретную деятельность.
      Одаренность не следует путать со знаниями человека. Общеизвестно, что генералов и офицеров, прекрасно знающих военное/ дело, гораздо больше, чем тех, которых можно было бы отнести к числу одаренных военачальников. Например, генерал Куропаткин был бездарным полководцем, хотя был отличным знатоком тактики и стратегии. Из сказанного нельзя, однако, сделать вывода, что знания не нужны для одаренных людей. Знания хотя и не определяют собой одаренности, тем не менее они крайне необходимы для того, чтобы одаренность человека могла проявиться. А. В. Суворов смог стать великим полководцем только потому, что в совершенстве владел воинскими знаниями, навыками и уменьями того времени.
      Выделяется обычно два вида одаренности: общая и специальная. Под общей одаренностью понимается такая одаренность, которая обеспечивает человеку возможность успешно овладевать многими разнородными видами деятельности. Под специальной же одаренностью понимаются такие свойства личности, которые обеспечивают ей повышенный успех в овладении только данной, строго определенной деятельностью. С этой точки зрения можно говорить об одаренном математике, музыканте, композиторе, полководце и т. д.
      Буржуазные ученые противопоставляют специальную одаренность общей одаренности и считают, что люди специальной одаренности характеризуются узостью и односторонностью, хотя для них и типичны высокие показатели в специальных областях. И наоборот, люди, характеризующиеся одаренностью во многих областях человеческой деятельности, не могут, по их мнению, добиться больших успехов в специальных областях.
      Противопоставление общей и специальной одаренности не подтверждается практикой. Знакомство с биографиями великих людей показывает, что среди них было .много таких, одаренность которых характеризовалась большой широтой и многосторонностью, что не мешало им быть великими художниками, учеными и т. д. Н. В. Гоголь, как известно, был не только великим писателем, но и талантливым актером, А. С. Грибоедов — талантливым поэтом и музыкантом, А. П. Бородин — выдающимся композитором и крупным химиком, Т. Г. Шевченко — крупным поэтом и талантливым живописцем.
      Одаренность проявляется с разной силой. Принято выделять в связи с этим просто одаренных, талантливых и гениальных людей. Прекрасные примеры таланта и гения мы находим в произведении А. С. Пушкина «Моцарт и Сальери». Музыкальный талант Сальери обеспечивает ему возможность дать хорошие музыкальные произведения, которые, однако, не оказывают заметного влияния на развитие музыки. Музыкальный же гений Моцарта позволяет ему создать эпоху в музыке.
      Одаренность проявляется в деятельности людей, и, как правило, чем выше одарен человек, тем ярче формы его активности. Талантливые и гениальные люди характеризуются обычно высокой степенью активности в тех областях, которые соответствуют их интересам, склонностям и намерениям.
     
      7. ТЕМПЕРАМЕНТ
      Люди отличаются друг от друга не только по характеру интересов, склонностей и идеалов, не только по одаренности, но и по темпераменту. Под темпераментом в психологии понимается сторона личности людей, находящая свое выражение в степени эмоциональной возбудимости. Под эмоциональной возбудимостью при этом понимается быстрота возникновения эмоций, их устойчивость и сила проявлений. Темперамент сказывается в известной мере и на темпе протекания психических процессов.
      Еще в древности различалось четыре вида темпераментов: сангвинический, холерический, флегматический и меланхолический.
      Первые два темперамента характеризуются подвижностью, быстрым возникновением и сильным проявлением эмоций, легкостью перехода от побуждения к поступкам; вторые два — противоположными чертами: медленной реакцией и слабой выраженностью эмоций, большой замедленностью перехода от побуждений к поступку.
      Обращаясь к психологической характеристике типичных представителей каждого из четырех темпераментов, будем иметь следующую картину.
      1. Сангвиник — человек живой, подвижной, легко и эмоционально отзывающийся .на все впечатления окружающей его действительности; у него подвижная мимика и богатая жестикуляция. Для сангвиника характерна некоторая поверхностность в отношении к делу, склонность к быстрой смене настроений, причем смена эта протекает спокойно. Более или менее ярким представителем сангвинического темперамента может явиться герой романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина» — Облонский.
      2. Человек холерического темперамента характеризуется сильной и быстрой реакцией, живой мимикой, быстрой сменой настроений, сильными эмоциональными переживаниями. Недаром И. П. Павлов считает этот тип темперамента безудержным. В своих устремлениях холерик глубок и устойчив. Представителями людей этого типа можно считать А. В. Суворова, Петра Великого, Ивана Четвертого.
      3. Флегматик — человек с медленной реакцией; смена эмоциональных переживаний происходит у него медленно и спокойно; в поведении нетороплив, даже медлителен; переживания находят чрезвычайно слабое внешнее выражение. Ярким представителем людей флегматичного темперамента может явиться великий русский баснописец И. А. Крылов.
      4. Меланхолик — человек со слабой реакцией. Для него типична медленная смена настроений; его переживания характеризуются, однако, большой глубиной, хотя и протекают внешне спокойно. Примером меланхолика может явиться поэт В. А. Жуковский.
      Каковы же физиологические основы темперамента?
      Вопрос этот давно интересовал людей. Само название темпераментов, пришедшее к нам от древних греков, указывает на стремление видеть основу темперамента в жизненных соках организма. Врач древней Греции Гиппократ, живший в V веке до н. э., считал, что темперамент зависит от того, в каких пропорциях смешаны между собой кровь, флегма, или слизь, желтая и черная желчь. Пропорция в смеси четырех жидкостей по-гречески называется «красис». Позднее это слово было переведено латинским словом «temporamentum».
      В новое время основу темперамента видели в особенностях функционирования эндокринных желез (желез внутренней секреции). Делались попытки объяснить особенности темперамента особенностями сердечной деятельности и строения кровеносных сосудов (Лесгафт). Некоторые психологи стремились найти основу темпераментов в особенностях функционирования мозговой ткани, в соотношениях деятельности коры и подкорки и т. п. Все эти теории лишены были, однако, необходимого научного обоснования. Вопрос о физиологической основе темпераментов впервые был поставлен на подлинно научную основу академиком И. П. Павловым в его учении о типах высшей нервной деятельности.
      Как показали исследования И. П. Павлова, не все животные одинаковы в отношении: а) силы возбуждения и торможения, б) степени уравновешенности этих процессов и в) степени их подвижности.
      Под силой возбуждения И. П. Павлов понимал способность нервной системы выдерживать сильные раздражители. Для сильных в отношении процессов возбуждения собак характерно то, что у них удается выработать условные рефлексы на раздражения большой силы. У собак же, обладающих слабой в отношении процесса возбуждения нервной системой, не только не удается выработать условных рефлексов на сильные раздражители, но это приводит иногда к угашению ранее выработанных временных связей. Сила же тормозных процессов определяется степенью их устойчивости и длительности. Сильные в этом отношении животные способны к непрерывному и длительному (10 — 15 минут) тормозному состоянию, слабые же дают срывы уже через 15 — 30 секунд.
      Сила нервных процессов по И. П. Павлову определяется запасом физиологического вещества в клетке.
      Под уравновешенностью возбуждения и торможения И. П. Павлов понимал способность нервной системы к взаимному выравниванию процессов возбуждения и торможения. Что же касается подвижности процессов возбуждения и торможения, то под этим термином И. П. Павлов понимал способность нервной системы к быстрой или медленной смене процессов возбуждения процессами торможения и наоборот.
      Опираясь на эти признаки, академик И. П. Павлов установил четыре типа высшей нервной деятельности животных и человека. Первый из этих типов был им назван сильным, уравновешенным и подвижным. Особенностью этого типа является способность сильно возбуждаться, но и не менее сильно тормозить свое возбуждение, что приводит эти две стороны в деятельности нервной системы к равновесию.
      Второй тип охарактеризован И. П. Павловым как сильный, уравновешенный, но малоподвижный, инертный.
      К третьему типу отнесены были животные, отличающиеся большой силой возбуждения и слабостью тормозных процессов. Несоответствие силы возбуждения и силы торможения приводило животных этого типа к потере уравновешенности.
      К четвертому типу, который И. П. Павловым назван слабым, отнесены животные, характеризующиеся слабостью процессов нервной деятельности.
      Первый из этих типов (сильный, уравновешенный, подвижный) по Павлову лежит в основе сангвинического темперамента; второй (сильный, уравновешенный, но малоподвижный) — флегматического; третий (с преобладанием силы возбуждения над тормозными процессами) — холерического и, наконец, четвертый (слабый тип) — меланхолического темперамента.
      Темпераменты людей отличаются высокой стойкостью. Но это не значит, что они не подвергаются никаким перестройкам под влиянием изменившихся условий жизни людей. Отсюда является вполне правомерной постановка вопроса о воспитании темперамента. Не следует только ставить целью перевод через воспитание одного темперамента в другой. Такая задача вряд ли возможна, а главное, она не имела бы смысла, так как нет хороших и плохих темпераментов, точно так же, как нет «умных» и «глупых» темпераментов. Каждый темперамент содержит в себе как положительные, так и отрицательные черты. Задача воспитателя заключается лишь в том, чтобы помочь людям преодолеть отрицательные черты их темперамента и усилить положительные. Например, путем воспитательного воздействия можно преодолеть свойственные некоторым сангвиникам черты поверхностного отношения к делу, излишнюю склонность к увлечениям. Что же касается людей, холерического темперамента, то с ними должна вестись работа по воспитанию умения владеть собой, держать себя в нужных границах, не допускать вредных для дела эмоциональных вспышек, резкостей и т. д.
      Чистые темпераменты среди людей встречаются крайне редко. Как правило, человек сочетает в себе целый ряд таких черт, которые свойственны не одному, а нескольким темпераментам. Темперамент людей не определяет собой, как уже отмечалось, ни способности людей, ни их направленности, ни интересов и идеалов. Такие великие полководцы, как А. В. Суворов и М. И. Кутузов, принадлежали к совершенно различным темпераментам. Но это не значит, однако, что учение о темпераментах имеет для людей, в том числе и для военных специалистов, чисто теоретический интерес. Дело в том, что темпераменты сказываются все же как на поведении людей, так и на стиле их умственной работы. Офицер, если он хочет считаться с индивидуальными особенностями подчиненных ему людей, обязан учитывать их темпераменты как при воспитании, так и при обучении. Как показывает практика, одно и то же дисциплинарное взыскание может оказывать на людей не только разное, а иногда прямо противоположное влияние. Это зависит от типа нервной деятельности: то, что положительно влияет на людей с сильным типом нервной системы, может травмировать людей слабого типа. Недоучет этого момента в педагогической практике офицера может повлечь за собой срывы и в поведении и в учебе его подчиненных.
      Особенности темперамента могут сказываться и на утомлении людей. Дело в том, что люди разных темпераментов затрачивают нередко разную энергию в процессе выполнения ими одной и той же задачи. Причем чем ответственнее эта задача, тем сильнее проявляется разница. Холерик, например, в силу проявления им повышенной эмоциональности при решении поставленных командованием задач сильнее утомляется, чем флегматик, допустим, для которого характерно значительно более спокойное отношение к делу.
     
      8. ХАРАКТЕР
      а) Понятие о характере
      Реакции людей на окружающую их действительность крайне многообразны и своеобразны. Определяются они каждый раз конкретно сложившимися или складывающимися ситуациями. Можно подумать в связи с этим, что в личности человека все изменчиво, подвижно, что в ней нет ничего устойчивого. Такая точка зрения, однако, была бы неверной. Наряду с широко проявляющимися изменчивыми чертами каждому человеку присущи черты или свойства, характеризующиеся относительно большой устойчивостью. Таких черт очень много: доброта, допустим, и злость, трудолюбие и лень, альтруизм и эгоизм и т. д.
      Среди свойств или черт, характеризующихся устойчивостью, есть такие, которые должны быть отнесены к основным, типичным для данного человека чертам, и такие, которые имеют второстепенное значение. Под основными свойствами личности мы будем понимать такие, которые определяют собой стойкое отношение людей к окружающей их действительности.
      Система основных, устойчиво проявляющихся свойств или черт личности, определяющая собой отношение человека к другим людям, к себе самому и к труду и находящая свое выражение в его действиях и поступках, называется характером.
      Где же лежат корни характера, в биологическом или социальном, иначе говоря, характер унаследуется или же формируется в условиях обучения и воспитания?
      Некоторые из буржуазных психологов считают, что особенности характера врожденны. Такая точка зрения является безусловно ошибочной. Характер формируется в условиях личной жизни людей, в процессе обучения и воспитания. Это следует уже из приведенного выше определения характера. В самом деле, трудно предположить, что система отношений человека к другим людям, к труду и к себе наследственно закреплена. Такое предположение противоречило бы здравому смыслу. Это значило бы, что личность человека формируется не в процессе его жизни, а в жизни его предков и человек является не тем, чем его делает воспитание и обучение, а тем, на что обрекли его гены родителей. Теория, пытающаяся объяснить характер чисто биологически, выгодна для буржуазных классов капиталистического общества, которые хотели бы остановить ход истории и рассматривать существующие в буржуазном обществе отношения как незыблемые и вечные.
      Однако выдвинутое выше положение, что характер формируется в процессе воспитания, отнюдь не должно привести к абсолютному отрицанию значения типа высшей нервной деятельности в формировании характера людей. Такие свойства нервной системы людей, как сила или слабость возбудительных и тормозных процессов, не могут не сказаться на самом процессе воспитания и обучения. В самом деле, легче сформировать характер у лиц сангвинического темперамента, в основе которого лежит сильный тип нервной деятельности с высокой подвижностью нервных процессов, и труднее у лиц флегматического, допустим, темперамента, отличительной чертой которого является малая подвижность процессов возбуждения и торможения. Это говорит о том, что воспитатели, в том числе и командиры Советской Армии, обязаны считаться с особенностями темперамента и того типа высшей нервной деятельности, который лежит в его основе, и приноравливать к этим особенностям методы педагогического воздействия.
      Второе, что привносится типом высшей нервной деятельности человека в его характер, это те темпы, в которых выявляется личность в ее отношениях к окружающей действительности. При одном и том же характере человек холерического склада проявится существенно иначе, чем, допустим, сангвиник или меланхолик. Причем зависящие от темперамента разные формы выявления характерологических особенностей не могут не отразиться в известной мере и на самом характере, на его содержании. Прав Н. Д. Левитов, который считает, что качества темперамента известного летчика Серова содействовали развитию решительности, смелости, инициативности.
      Не случайно И. П. Павлов говорил о «сплаве» в характере врожденных и приобретенных форм поведения. Но, говоря о «сплаве», И. П. Павлов подчеркивал в то же время решающую роль среды, воспитания и обучения в процессе формирования характера.
      В основе процесса формирования характера лежит процесс образования систем временных связей, проторение и закрепление которых приводит к выработке устойчивых форм поведения и поступков людей. Лежащие в основе поведения людей временные связи характеризуются разной степенью сложности. Характер, являющийся системой основных типических сторон личности человека, имеет в своей основе и наиболее сложные системы связей, образующиеся прежде всего со второй сигнальной системы.
      Процесс формирования характера нельзя рассматривать в качестве такого, где воспитатель активен, воспитанник же пассивен. Характер образуется в активности личности. «Обстоятельства в такой же мере творят людей, в какой люди творят обстоятельства», — читаем мы у К. Маркса и Ф. Энгельса.
      Активность личности проявляется в том, что человек устанавливает свое отношение к окружающей его действительности второсигнально, на основе понимания этой действительности. И чем глубже понимание, тем больше убеждается человек в необходимости тех или иных форм поведения. Этим объясняется тот факт, что формирование характера является длительным и весьма сложным процессом: формирование характера начинается в раннем детстве, получает же черты необходимой определенности только к юношескому возрасту.
      Характеры бывают сильные и слабые, цельные и противоречивые, определенные и неопределенные. Эта синтетическая характеристика существенно важна, так как в ней содержится указание на основные свойства личности.
      Под цельными характерами понимаются люди, отличительными свойствами личности которых является единство устремлений, интересов и взглядов на жизнь. Эти люди лишены раздвоенности и внутренних конфликтов, для них типично единство слова и дела. Что же касается характеров не цельных, то для них типична раздвоенность, внутренние конфликты, частое расхождение между словом и делом. В качестве примера характера такого рода можно указать йа Рудина, героя одноименного романа Тургенева, и других литературных героев, получивших название лишних людей.
      Определенность характера находит свое выражение в соответствии поступков людей их убеждениям и в той последовательности, с какой осуществляются эти поступки. Для человека с определенным характером типично то, что хорошо знающие его люди всегда могут предугадать его поведение в новых условиях. Что же касается людей с неопределенным характером, то для них типичны постоянные колебания. Про них говорится, что они «ни в городе Иван, ни в селе Селифан».
      Сила характера реализуется в волевых качествах людей. Чем с большей энергией преследует человек поставленные перед собой цели, тем сильнее его характер. Совершенно понятно, что каждое из указанных здесь свойств характера (сила, цельность и определенность) не может рассматриваться в качестве независимого образования. Они взаимно обусловливают друг друга. Цельный характер является, как правило, определенным и сильным, точно так же, как для слабого характера типична неопределенность и противоречивость.
      Цельность, определенность и сила характера говорят лишь о потенциальных возможностях личности, но не говорят еще о ее направленности. Сильные, как и определенные, характеры возможны среди людей разных, антагонистических даже классов. Иное дело направленность человека. Она определяется мировоззрением людей и зависит от того социально-экономического строя общества, где живет человек, от его классовой принадлежности и от характера воспитания и обучения в широком смысле слова.
      Характерной чертой мировоззрения является его действенность. Человек, сделавший то или иное мировоззрение достоянием своей личности, всегда стремится подчинить ему и свои намерения и поступки. Этим и объясняется тот факт, что намерения и поступки людей соответствуют, как правило, характеру их мировоззрения. Мировоззрение людей эксплуататорских классов обязывает их к поступкам, определяемым законом джунглей. Отсюда и характеры этих людей направлены на защиту не прогрессивных, а консервативных принципов жизни. Коммунистическое же мировоззрение обязывает людей к защите самых прогрессивных идей, идей политического и экономического равенства, идей человечности, гуманизма и т. п. Понятно, что и характеры людей, сделавших коммунистическое мировоззрение достоянием своей личности, должны быть самыми передовыми по направленности, цельными и определенными по содержанию и сильными, героическими по своему волевому потенциалу.
      Характерологические поступки людей нельзя представлять себе в качестве таких образований, которые автоматически вытекают из сущности того или иного характера. Характер реализуется через ум, чувства и волю людей. Все эти стороны личности представлены у разных людей различно, конечно. Для упрямых характеров типично то, что у них превалирует чувство, для характеров же, разумно проявляющихся, типично преобладание ума над чувствами. Но как бы то ни было, ум рационализирует поступки человека, воля придает им стойкость, чувства же страстность.
      Всякий характер всегда многогранен. Рассмотрение отдельных черт характера поэтому лучше всего вести, учитывая те или иные отношения человека к действительности. Если рассматривать характеры людей в их отношении к другим людям, то в качестве основных черт характера следует отметить такие, как принципиальность, объективность, последовательность, общительность, искренность, чуткость, тонкость или грубость и т. п. В отношениях человека к себе самому выступают такие черты, как чувство личного достоинства, скромность или, наоборот, нескромность, проявляющаяся как в форме самовосхваления, так и в форме лицемерного самоунижения, застенчивость, эгоизм, эгоцентризм и т. п. Рассматривая отношения человека к деятельности, необходимо подчеркнуть такие качества характера, как храбрость, дисциплинированность, добросовестность, инициативность, настойчивость, аккуратность, трудолюбие и ряд других.
     
      б) Основные черты характера советского человека
      В связи с тем, что общественное бытие и мировоззрение людей буржуазного общества отличны от общественного бытия и мировоззрения советских людей, характер советских людей отличен от характера людей буржуазного общества как по содержанию, так и по форме проявления.
      Деспотизм, так хорошо показанный писателем А. Н. Островским в образах старых русских купцов, мог расцвести пышным цветом только в обществе, основанном на частнособственнических отношениях, на эксплуатации человека человеком. Покровительственное, барски-пренебрежительное отношение чиновного дворянства царской России к людям так называемого «низшего» класса определялось их имущественной (главным образом земельной) обеспеченностью и юридической закрепленностью за этим сословием преимущественных прав и привилегий.
      Пролетарский интернационализм, беззаветная преданность делу рабочего класса, показанные М. Горьким в образе революционера Павла Власова («Мать»), были и остаются типичными чертами личности передовых рабочих.
      Советский строй, раз и навсегда покончивший с частнособственническими принципами жизни, не оставил места антагонистическим классам общества. Между колхозным крестьянством, рабочими и советской интеллигенцией нет и не может быть антагонистических противоречий; их интересы имеют единую общественную направленность.
      В числе основных черт характера, определяющих жизнь и деятельность советских людей, необходимо отметить прежде всего большевистскую убежденность и принципиальность.
      Под принципиальностью понимается отраженное в поступках людей стремление действовать в строгом соответствии со своими убеждениями. Принципиальность советских людей проявляется в последовательном проведении в своей жизни и деятельности принципов коммунистического мировоззрения. Образец принципиального отношения советского человека к своей деятельности дан в следующих словах И. В. Сталина: «Если бы каждый шаг в моей работе по возвышению рабочего класса и укреплению социалистического государства этого класса не был направлен на то, чтобы укреплять и улучшать положение рабочего класса, то я считал бы свою жизнь бесцельной».
      Существенно важными чертами характера советских людей являются мужество и героизм, незнание страха в борьбе против врагов нашей Родины.
      Мужество и героизм советских людей, получившие яркое выражение в героических поступках Гастелло, Матросова, Карбышева, Смирнова, Зои Космодемьянской, комсомольцев Краснодона и тысяч других героев, прославивших себя в годы Великой Отечественной войны, коренятся в их коммунистическом мировоззрении. Свою силу эти люди черпали в советском патриотизме, в ненависти к врагам нашей социалистической Родины.
      Мужество и героизм не мирятся со страхом. Это не значит, что мужественные люди и герои не способны испытывать страха. Несовместимость мужества и героизма со страхом должна быть понята в том смысле, что мужественные люди умеют преодолевать, побеждать страх в любых условиях и подчинять свою деятельность долгу независимо от того, какая опасность грозит им.
      Характерной особенностью личности советского человека является честность. Под честностью понимается искренность, правдивость в поступках и отношениях к людям и к себе.
      Советскому человеку присуща и такая важная черта, как высокая дисциплинированность. Под дисциплинированностью необходимо понимать развившуюся у человека способность сознательно подчинять себя требованиям общественного долга. Дисциплинированность имеет огромное значение в труде и особенно в военном деле.
      Дисциплину пытаются строить иногда на муштре и страхе. Этот способ воспитания дисциплинированности культивируется в буржуазном обществе. Принципиально иначе строится дисциплина в СССР. У нас она зиждется на сознательности. Дисциплина, воспитанная на принципах сознательного отношения к своему долгу, является высшей формой дисциплины.
      «...Железная дисциплина, — пишет И. В. Сталин, — не исключает, а предполагает сознательность и добровольность подчинения, ибо только сознательная дисциплина может быть действительно железной дисциплиной».
      Весьма важной чертой личности советского человека является сознательное отношение к труду. «Духовный облик нынешних советских людей виден, прежде всего, в сознательном отношении к своему труду, как к делу общественной важности и как к святой обязанности перед Советским государством»2, — говорит В. М. Молотов. На каком бы участке ни трудился советский человек, он преисполнен сознания того, что строит коммунистическое общество — светлое будущее человечества. Великие идеи Ленина и Сталина одухотворяют труд советских людей наполняют его глубоким смыслом, делают его радостным.
      Важной чертой характера советских людей является отрицательное отношение к шаблону, стремление к инициативе. Под инициативностью понимается развившееся у наших людей стремление искать новые пути для более успешного решения стоящих перед ними задач. Роль инициативы в деятельности людей чрезвычайно велика. Об этом убедительно свидетельствуют достижения передовиков труда, в основе которых лежит трудовая инициатива рабочих масс Советского Союза.
      Не меньшее значение имеет инициатива в бою. Опыт войны показал, что советские воины, проявляя инициативу и находчивость, добивались победы над врагом. Советские офицеры и генералы всеми своими качествами, в том числе и инициативностью, превосходили офицеров и генералов немецко-фашистской армии. Характеризуя тактику гитлеровцев, И. В. Сталин отмечал отсутствие у них инициативы. «Их тактика шаблонна, так как она старается подогнать события на фронте под тот или иной параграф устава. Немцы аккуратны и точны в своих действиях, когда обстановка позволяет осуществлять требования устава. В этом их сила. Немцы становятся беспомощными, когда обстановка усложняется и начинает «несоответствовать» тому или иному параграфу устава, требуя принятия самостоятельного решения, не предусмотренного уставом. В этом их основная слабость» 3.
      Присущее советским людям чувство нового обеспечивает им возможность творческого подхода к решению стоящих перед ними жизненных проблем.
      Для советских людей характерен также жизнеутверждающий оптимизм, вера в свои силы, жажда деятельности. «Философия «мировой скорби», — писал И. В. Сталин, — не наша философия.
      Пусть скорбят отходящие и отживающие» Ч Источником оптимизма советских людей является их уверенность в правоте коммунистических идей, поддерживаемая огромными успехами на фронте коммунистического строительства.
      Характерной чертой советских людей является их скромность. Скромными называются люди, лишенные заносчивости, высокомерия, кичливости.
      Черты, которыми обладает советский человек, находятся в сложном взаимодействии друг с другом, определяя собой его характер и коммунистическую направленность.
      в) Воспитание характера
      Определенные, цельные и сильные характеры, если они положительно общественно направлены, всегда привлекали и привлекают к себе людей. Объясняется это тем, что только люди, владеющие этими качествами характера, способны оказывать влияние на действительность в соответствии со своими идеалами. И наоборот, люди со слабым, неопределенным характером, как правило, выступают в качестве общественно менее ценных. Не случайно таких людей называют аморфными, неопределенными. Их поведение трудно предугадать, так как оно всегда может оказаться на поводу у других лиц с более сильным характером.
      Проблема воспитания характера имеет в связи с этим исключительное значение для каждого человека, а для военного в особенности.
      Какими же чертами характера должен обладать человек? На этот вопрос ответил И. В. Сталин в своей речи на предвыборном собрании избирателей Сталинского избирательного округа гор. Москвы 11 декабря 1937 года. И. В. Сталин сформулировал требования, какие Должны быть предъявлены советским народом к своим избранникам. Эти требования можно отнести к любому советскому человеку, советскому патриоту. И. В. Сталин говорил:
      «Избиратели, народ должны требовать от своих депутатов, чтобы они оставались на высоте своих задач, чтобы они в своей работе не спускались до уровня политических обывателей, чтобы они оставались на посту политических деятелей ленинского типа, чтобы они были такими же ясными и определёнными деятелями, как Ленин, чтобы они были такими же бесстрашными в бою и беспощадными к врагам народа, каким был Ленин, чтобы они были свободны от всякой паники, от всякого подобия паники, когда дело начинает осложняться и на горизонте вырисовывается какая-нибудь опасность, чтобы они были также свободны от всякого подобия паники, как был свободен Ленин, чтобы они были также мудры и неторопливы при решении сложных вопросов, где нужна всесторонняя ориентация и всесторонний учёт всех плюсов и минусов, каким был Ленин, чтобы они были также правдивы и честны, каким был Ленин, чтобы они также любили свой народ, как любил его Ленин» Ч
      Несомненно, что этими чертами в полной мере должны обладать солдаты, офицеры и генералы Советской Армии.
      В основу формирования характера советского человека, в том числе и советского воина, должно быть положено коммунистическое мировоззрение, а самый процесс «отработки» характера должен происходить в непосредственной деятельности людей.
      «Нельзя воспитать мужественного человека, — говорит А. С. Макаренко, — если не поставить его в такие условия, когда он бы мог проявить мужество, — все равно в чем, — в сдержанности, в прямом открытом слове, в некотором лишении, в терпеливости, в смелости». Применительно к воспитанию солдат и офицеров Советской Армии это значит, что оно должно осуществляться в непосредственной деятельности, в борьбе с трудностями, в условиях, приближенных к боевой действительности. Совершенно правы те командиры, которые, организуя тактические, допустим, занятия со своими подчиненными, не избегают трудностей, а заранее планируют их, содействуя тем самым развитию у людей таких качеств, как находчивость, смелость, инициативность и т. д. Было бы весьма желательным при этом дифференцировать систему этих упражнений по тем качествам, которые должны формироваться у человека в процессе их выполнения. Это дало бы возможность легче осуществить индивидуальный подход при организации учебных занятий с людьми.
      Воспитание характера в процессе профессиональной, в том числе и военной, деятельности предполагает хорошую продуманность системы соответствующих мероприятий. Эти мероприятия должны прививать человеку умение управлять самим собой, своими чувствами. Каждое поручение, предлагаемое воспитаннику, должно соответствовать особенностям его личности. Если, скажем, человек в трудные минуты часто теряется, его нужно ставить в процессе воспитания в такие условия, которые требовали бы проявления самостоятельности и решительности. Такие условия, как показывает практика, легче всего создавать в армейской обстановке. Служба в Советской Армии воспитывает у воинов такие замечательные качества, как воля, мужество, настойчивость в достижении цели и т. п.
      В формировании характера решающее значение имеет коллектив. То, чего не может иногда отдельный человек, делает коллектив. Партийные и комсомольские организации в Советской Армии приобретают особое значение в деле воспитания солдат и офицеров в силу непререкаемого авторитета этих организаций. Оценка, данная поступкам людей отдельными, даже авторитетными лицами, всегда содержит в себе возможности ее оспаривать, если не в целом, то в какой-то части. Иное дело коллектив: его оценки и решения отражают мнение многих, что является залогом объективизма.
      Говоря о воспитании характера, необходимо помнить, что оно включает в качестве обязательного своего компонента — самовоспитание. Это хорошо понимал еще К. Д. Ушинский, который подчеркивал этот момент в качестве весьма существенного в процессе воспитания характера. Действительно, сколько бы мы ни говорили о значении сильного, принципиального, цельного и т. п. характера, мы не добьемся успеха, если эти наши слова не вызовут у людей стремления работать над собой в данном направлении. Для того же, чтобы вызвать такое стремление, нужно убедить людей в необходимости работать по самовоспитанию. Мобилизации сил людей в этом направлении помогают образцы воинского героизма советских патриотов. В деле воспитания характера поэтому имеют большое значение чтение и беседы о героическом прошлом и настоящем нашей Советской Армии.
     
     
      ГЛАВА 6
      ЛИЧНОСТЬ И КОЛЛЕКТИВ
     
      Советским людям весьма присуще чувство коллективизма. Даже те из них, которые не изжили еще окончательно индивидуалистических тенденций в своих поступках и поведении, не переносят одиночества.
      Стремление человека к коллективу истолковывается отдельными буржуазными учеными как проявление инстинкта стадности, который характерен для животного мира. Животные, как известно, объединяются в стада и предводительствуются вожаками. Стада выполняют даже некоторую «общественную» функцию, вроде защиты детенышей от нападения. Но стадность отнюдь нельзя отождествлять с коллективизмом.
      Объяснение коллективизма людей инстинктом стадности не только ложно, но и реакционно. В подобном объяснении сказывается свойственное буржуазным ученым стремление понять человека как чисто биологическое существо, которое руководствуется в своем поведении не сознанием, а какими-то неизменными инстинктами.
      Коллективизм людей возник и развился не из инстинкта стадности, а на основе труда, из осознанной ими потребности в объединении при совершении трудовых операций.
      Высшей формой коллективизма является коллективизм советских людей, который возник на основе общественной собственности на средства производства и социалистических способов организации труда.
      Советский коллектив имеет исключительное значение в формировании человека. Он направляет личность, организует ее, дисциплинирует, формирует волю и характер человека, перевоспитывает его темперамент. Коллектив как своеобразное целое имеет свой особый, только ему присущий строй жизни, который подчиняет себе входящую в него личность.
      Строй коллектива и его «конституция» определяются той деятельностью, ради которой создался коллектив. Этим объясняется тот факт, что трудовые коллективы отличны по своему характеру от игровых коллективов, что коллективы, организованные в условиях гражданской деятельности, отличны от боевых коллективов и т. п.
      По характеру возникновения коллективы могут быть самочинными и организованными извне, по заранее разработанному плану. Два этих вида коллективов имеют место, независимо от характера той деятельности, ради которой они созданы. Но как бы ни возник коллектив, он всегда предъявляет к личности определенные требования. В коллективе, пишет талантливый советский педагог и психолог А. С. Макаренко, «каждая отдельная личность должна согласовать свои личные стремления со стремлениями других».
      Требования, предъявляемые к личности воинским коллективом, характеризуются специфическими чертами и резко отличаются от тех требований, какие предъявляются к личности коллективами в условиях гражданской жизни.
      Специфика требований, предъявляемых к личности воинским коллективом, определяется своеобразием тех целей и задач, которые призван решать воинский коллектив.
      «Военная организация, — пишет М. В. Фрунзе, — это — специфическая организация, требующая от своих членов особой четкости, точности, исполнительности, выдержки, быстроты исполнения всех распоряжений и т. д...»2
      Предъявляемые к человеку воинским коллективом требования различно воспринимаются людьми. Зависит это прежде всего от того, в какой мере совпадают взгляды человека с теми общественными целями, какие преследуются войной и воинским коллективом. Для советских воинских коллективов характерно то, что идущие от коллектива требования к личности внутренне приемлются этой личностью, так как конечные цели деятельности коллектива и входящих в него лиц совпадают. Иначе обстоит дело в буржуазных армиях, где цели войны расходятся, как правило, с интересами солдат. Эта мысль хорошо выражена талантливым советским педагогом А. С. Макаренко. «В практике коллектива, — пишет он, — на каждом шагу возникают запросы противоположения личных и коллективных целей и вопросы гармонизирования этих целей. Если в коллективе чувствуется это противоречие между целями общими и частными, значит, коллектив не советский, значит, он организован неправильно. И только там, где личные и общие цели совпадают, где нет никакой дисгармонии, там коллектив советский».
      Значение коллектива в жизни солдат и офицеров следующим образом рисуется Л. Н. Толстым: «Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него — как для моряка — всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля — всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство» («Война и мир»), Л. Н. Толстой верно подметил чувство единства коллектива, которое сплачивает всех его членов в своеобразную семью. Но писатель совершенно неправ, рассматривая эту спаянность только извне. Отмеченные Л. Н. Толстым условия, определяющие собой сплоченность солдат в военном коллективе, типичны только для буржуазных армий, где нет и не может быть единства в понимании целей и задач войны, так как состав этого коллектива включает в себя представителей антагонистических классов капиталистического общества. Принципиально иную основу имеет советский воинский коллектив: спаянность его членов определяется не внешними, а внутренними причинами — единым пониманием целей и задач войны. Это единство в понимании задач войны определяется единством мировоззрения всех советских людей.
      Как уже говорилось, воинский коллектив организует личность, направляет ее деятельность. Осуществляется это путем предъявления к членам коллектива требований, определяемых, с одной стороны, уставами и наставлениями, приказами и распоряжениями начальников, с другой стороны — сложившимися и закрепившимися в Советской Армии боевыми традициями.
      Коллектив — великая школа для личности. Поэтому каждый начальник, воспитывая воинов с учетом их индивидуальных качеств, должен одновременно заботиться о сколачивании коллектива в целом, о сплочении его членов в единую монолитную единицу, причем задача эта не такая простая, как может показаться на первый взгляд. Тот факт, что советская семья и школа с самого раннего детства прививают детям черты коллективизма, облегчает работу командного состава нашей армии по воспитанию этого качества у лиц нового пополнения. Но облегчение не есть снятие задачи. Дело в том, что перед начальствующим составом Советской Армии стоит в этом отношении несколько особая задача: воспитывать у людей не просто черты коллективизма, а черты воинского коллективизма; в этом специфика их деятельности. Но мало этого. Среди нашей советской молодежи, несмотря на то, что она представляет собой лучшую часть молодежи мира, встречаются еще, хотя й редко, такие лица которые не изжили проклятого наследия прошлого, в том числе и таких черт, как эгоизм, себялюбие и даже стяжательство, что находится в резком противоречии с коллективистическими принципами жизни. Такие лица в виде одиночек могут появиться и в армии. Задача командного состава заключается в том, чтобы вовремя обнаружить их и повести серьезную и глубокую работу по их перевоспитанию и воспитанию.
     
     
      ГЛАВА 7
      ОЩУЩЕНИЯ
     
      1. ОРГАНЫ ЧУВСТВ И ОЩУЩЕНИЯ
      Человек стремится познать действительность, чтобы воздействовать на нее, подчинить ее своим целям и задачам. В основе познаний человека лежат ощущения как процесс отражения действительности. «Иначе, как через ощущения, мы ни о каких формах вещества и ни о каких формах движения ничего узнать не можем...» 1 Поэтому исследование познавательных процессов человека необходимо начинать с изучения его ощущений.
      Прежде чем приступить к анализу ощущений, необходимо установить точку зрения на эти процессы. С диалектико-материалистической точки зрения в ощущениях должно быть подчеркнуто три определяющих их момента. Первое — это обусловленность ощущений воздействием внешнего мира на наши органы чувств. Вне человека и независимо от него существует мир предметов и явлений, которые, воздействуя на наши органы чувств, порождают у нас ощущения. Ощущения, следовательно, являются вторичным образованием. Следующее, что должно быть подчеркнуто в ощущениях с гносеологической точки зрения, это то, что ощущение является качественно новым, отличным от материи образованием. Оно дано в субъективном плане, в виде определенных переживаний. Третьей, характерной чертой ощущений* является то, что в них отражается, но не воспроизводится объективный мир. Ощущения являются только субъективным образом объективной действительности. Учитывая- сказанное; ощущение можно определить как процесс отражения человеком в виде субъективных образов отдельных качеств, свойств предметов материального мира, непосредственно действующих на наши органы чувств.
      Внешний мир воздействует на наш мозг через анализаторы. Под анализатором академик И. П. Павлов понимает «сложный нервный механизм, начинающийся наружным воспринимающим аппаратом и .кончающийся в мозгу, то в низшем отделе его, то в высшем, в последнем случае бесконечно более сложным образом» Е Человек обладает целым рядом анализаторов, и каждый из них является, по определению И. П. Павлова, специальным трансформатором «внешней энергии в нервный процесс». Окружающие нас предметы и явления, воздействуя на эти трансформаторы, вызывают соответствующее возбуждение. Возбуждение достигает мозга, где и возникают ощущения в виде субъективного образа объективного мира. Единственным источником ощущений, следовательно, является движущаяся материя. В. И. Ленин говорил, что ощущение есть превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания.
      Ощущения необходимо отличать от восприятий. В ощущениях находят свое отражение не предметы, а их отдельные свойства, качества, такие, как цвет, запах, вкус, тепло, холод, вес, форма, характер поверхности (гладкость, шероховатость), твердость и т. д. Иные черты присущи восприятиям. В процессе восприятия в мозгу человека находят отражение не отдельные качества и свойства предметов действительности, а предметы и явления действительности во всей их сложности. Ощущения создают людям возможность довольно тонкой ориентировки в действительности: через наши анализаторы действительность дает знать о себе, сигнализирует. Ответы людей на эти сигналы осуществляются по принципу ориентировочного рефлекса. До часового доносится, допустим, звук сторожевого свистка. Этот свисток неизбежно вызывает на себя ориентировку солдата, после чего он начнет производить уже те или иные полагающиеся по уставу действия.
      Познание мира осуществляется через ощущения. Возникает в связи с этим вопрос, а насколько адэкватно могут отразить мир действительности наши анализаторы? В истории науки известны попытки отрицать соответствие между тем, что отражалось, и тем, что получилось в результате отражения. Гельмгольц, например, считал, что образ отражения неадэкватен его объекту. Согласно его точки зрения соотношение между объектом и его образом такое примерно, как между каким-нибудь предметом и соответствующим ему искусственным значком (иероглифом). Теории иероглифов придерживался в свое время Г. В. Плеханов. Эта теория и сейчас еще живет в некоторых философских системах буржуазных стран. В. И. Ленин резко критиковал теорию иероглифов. Он считал, что эта теория вносит элемент агностицизма. Согласно учению В. И. Ленина образ отражения никогда не может абсолютно совпадать с его объектом, но он всегда адэкватно отражает объективную действительность и отнюдь не является каким-то условным знаком ее. Только потому мы и можем познать окружающий нас мир, что он находит адэкватное свое отражение в нашем мозгу.
      Тот факт, что в основе нашего познания лежат ощущения, нельзя понимать в том смысле, что наше познание целиком сводится к ощущениям. Наряду с ощущениями человек обладает еще мышлением, которое помогает ему поставить отдельные ощущения в связь друг с другом, понять причинно-следственные отношения между предметами и явлениями жизни, проникнуть в их сущность. Так, например, мысли человека, его желания, намерения, мотивы деятельности и пр. не могут непосредственно действовать на наши органы чувств: ни мыслей, ни намерений людей нельзя видеть или Слышать, к ним нельзя прикоснуться. Их мы познаем через язык. Ибо «будучи непосредственно связан с мышлением, язык регистрирует и закрепляет в словах и в соединении слов в предложениях результаты работы мышления, успехи познавательной работы человека и, таким образом, делает возможным обмен мыслями в человеческом обществе».
      Познание человеком действительности, осуществляющееся через ощущения и восприятия, является первой чувственной ступенью познания. Познание же через мышление и связанную с ним речь является второй ступенью познания. В основе этих ступеней познания лежат различные мозговые механизмы. В чувственном познании решающая роль принадлежит первой сигнальной системе, в познании же, осуществляющемся в мыслительных процессах, руководящее значение приобретает вторая сигнальная система.
      Органы чувств по характеру их размещения в организме могут быть разделены на три группы: расположенные на поверхности организма (экстерорецепторы), расположенные во внутренних органах (интерорецепторы) и расположенные внутри тканей (проприоцепторы).
      Первая из этих групп дает нам зрительные, слуховые, обонятельные, вкусовые и кожные ощущения. Вторая группа отражает состояние нашего организма (голода, сытости, жажды и т. п.). Третья группа анализаторов отражает движение частей нашего тела и положение его в пространстве.
      Существует и другой принцип деления анализаторов — по способу их контакта с соответствующими раздражителями По этому признаку органы чувств (анализаторы) делятся на контактные и дистантные.
      К контактным относятся такие анализаторы, которые осуществляют свою функцию при непосредственном соприкосновении (контакте) раздражителя с нервным окончанием того или иного анализатора. Сюда относятся кожные и вкусовые анализаторы. Ведь для того, чтобы, например, ощутить вкус пищи, ее необходимо растворить в слюне и дать возможность прийти в соприкосновение со вкусовыми нервными образованиями. Теплоту предмета мы можем ощутить, лишь прикоснувшись к нему или к подогретому им воздуху; боль — если болевое раздражение непосредственно воздействует на соответствующие нервные окончания.
      К дистантным анализаторам относятся такие, которые осуществляют свою функцию на расстоянии: зрение, слух и обоняние.
      В каждом анализаторе необходимо различать периферический его конец (рецептор) нервного аппарата и центральный. Периферический конец осуществляет первичный, грубый анализ. Центральный конец, лежащий в головном мозгу, в коре мозга, осуществляет тонкий анализ. При воздействии какого-нибудь предмета или явления на наши органы чувств происходит следующий процесс: нервные окончания того или иного анализатора возбуждаются под влиянием действующего на него раздражителя, возбуждение передается по нервным путям к соответствующим клеткам коры мозга, и лишь после этого мы испытываем то или иное ощущение.
      Рассматриваемый процесс расчленяется таким образом на три момента: раздражение, возбуждение и ощущение. Под раздражением следует понимать факт физического воздействия раздражителей на соответствующие нервные образования. Возбуждением называется тот физиологический процесс в нервной системе, который возникает под влиянием раздражения. Ощущение же — психический процесс, который возникает в мозгу в результате дошедшего до него возбуждения.
      В основе процесса возбуждения лежит процесс распада белка, из которого построена нервная клетка, с быстрым последующим его восстановлением. Для восстановления требуется примерно 0,002 — 0,005 секунды. Начавшийся в рецепторе процесс возбуждения распространяется затем по нерву и достигает, наконец, коркового конца анализатора. Возбуждение в клетках коры мозга и переживается нами как ощущение.
      Ощущения возникают, как правило, в результате непосредственного воздействия раздражителя на тот или иной анализатор, т. е. первосигнально. Но это не значит, что ощущение не может быть вызвано и со второй сигнальной системы. Если мы будем сочетать какой-нибудь безусловный раздражитель, действующий на тот или иной анализатор, с названием этого раздражителя, то наступит момент, когда соответствующее ощущение возникает в ответ только на слово, обозначающее раздражитель. Так, например, если у человека закрепилась временная связь между вкусом лимона и его названием, то достаточно произнести слово лимон, как у него возникает ощущение вкуса лимона и соответственно усилится выделение слюны.
      Необходимо подчеркнуть при этом, что человек, реагируя так или иначе на слово, отвечает не на звуковую его форму, а на его значение. Вот почему условная связь, замкнувшаяся между тем или иным ощущением и словом, остается действительной, если мы заменим это слово его синонимом. Так, например, выработав условный рефлекс на слово конфета, мы получим соответствующий эффект и на слово шоколад.
      Ощущения свойственны не только человеку, но и всем животным, даже стоящим на относительно низкой ступени их развития. Дождевой червь, не имеющий специальных органов чувств, испытывает болевые ощущения, возникающие у него под влиянием раздражения. Этим объясняется, что червь, если в определенном участке первичного пути следования его к пище воздействовать на него электричеством, станет в конце концов обходить этот участок. Если же мы возьмем высших животных, то многие из них обладают высоко развитой чувствительностью. Собака, например, обладает неизмеримо более высокой чувствительностью к запахам органических веществ, чем человек. Но природа ощущений животных и людей совершенно различна. Различие это заключается в том, во-первых, что ощущения животных возникают и протекают в чисто биологическом плане. Животные не осознают переживаемых ими ощущений, не понимают ии причин, их вызвавших, ни тех последствий, которые могут произойти. Ощущения животных в отличие от ощущений людей полностью первосигнальны. Тот факт, что многие животные знают свою кличку, проделывают разные упражнения по приказу дрессировщиков, отнюдь не означает, что они понимают речь человека. Временные связи, вырабатываемые у животных на те или иные слова, возникают не на смысловой, а на ситуационной основе. Собака подает лапу не на смысл фразы «дай лапу», а на включенный в определенную ситуацию звуко-речевой комплекс, возникающий при произношении этой фразы: человек, приказывающий собаке дать лапу, произносит эту фразу с определенной интонацией, сопровождая ее соответствующими жестами и мимикой. В ответ на все это собака и подает лапу.
      Человеческие ощущения, как правило, включены в восприятие, под которым понимается процесс отражения человеком предметов и явлений жизни. Объясняется это тем, что человек в своей практической деятельности имеет дело преимущественно с предметами, отсюда и отдельные стороны и качества этих предметов всегда выступают в виде их свойств.
      Ощущения человека являются продуктом исторического его развития. «Образование пяти чувств, это — продукт всей всемирной истории»
      Ощущения людей зависят от характера их деятельности. Чувствительность музыкантов к звукам гораздо тоньше, чем чувствительность людей, не занимающихся музыкой. Художники острее, чем кто-либо другой, чувствуют цвета и формы. Все это закономерно. Каждый человек усиленно развивает те именно виды ощущений, которые особенно важны в избранной им специальности. Особенно высокой степени развития достигают анализаторы под влиянием возникшей у человека потребности компенсировать, заместить отсутствующий рецептор. Обоняние слепо-глухонемой Скороходовой О. И. настолько развилось, что она легко различала по запаху типографских красок газеты «Правда» и «Известия».
      Чрезвычайно важно учитывать необходимость развития органов чувств у военнослужащих. В боевой обстановке нередки случаи, когда человеку приходится опираться на них как на основное, а часто и единственное средство в распознавании тех или иных явлений.
     
      2. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ОЩУЩЕНИЙ
      В ощущениях необходимо различать три стороны — качество, силу, или интенсивность, и длительность.
      Под качеством ощущений понимаются те их основные свойства, по которым ощущения различаются друг от друга. Качествами вкусовых ощущений будут: кислое, сладкое, соленое, горькое, терпкое, различные комбинации вкусов. Качествами зрительных — красные, зеленые, серые, голубые, белые и другие цвета. Органические ощущения характеризуются качествами сытости, жажды и пр.
      Под интенсивностью, или силой, ощущения понимается степень выраженности данного качества ощущения. Слуховые, например, ощущения могут иметь разную громкость, световые — разную степень яркости.
      Под длительностью ощущения понимается время, в течение которого сохраняется ощущение. Примером краткого по времени ощущения света может явиться вспышка молнии.
      В ощущениях содержится не только познавательная сторона, но и чувственный тон, т. е. связанная с переживанием ощущений положительная или отрицательная эмоциональная окрашенность. Одни ощущения переживаются человеком как приятные, другие как неприятные; одни возбуждают, другие успокаивают; одни действуют подбадривающе, другие — угнетающе и т. п. Красный цвет, например, возбуждает, голубой успокаивает; яркий режущий свет оставляет неприятное впечатление, матовый свет умеренной силы приятен.
      Ощущения, как указывалось, возникают в результате воздействия раздражителя на наши анализаторы; при этом чем выше развит тот или иной анализатор, тем тоньше отражение действительности. Однако даже наиболее совершенная организация органа чувств не обеспечивает человеку возможности отражения всех объективно существующих раздражителей. Например, зрение человека не воспринимает ультрафиолетовых или инфракрасных лучей. То же можно сказать и относительно нашего уха: в мире гораздо больше звуков, чем те, которые может воспринять слух. Границы в отражении мира объективной действительности, определенные степенью развития наших органов чувств, называются порогами ощущений. х
      Различаются два вида порогов ощущений: абсолютный и различения, или разностный. Абсолютный порог ощущений характеризуется той минимальной величиной раздражения, которая способна вызвать у нас едва заметное ощущение. Например, если в стакан воды положить очень мало сахара, то мы на вкус не определим его присутствие. Но если постепенно добавлять все больше и больше сахара, то наступит такой момент, когда мы впервые на вкус определим, что в воде имеется сахар, т. е. мы почувствуем самую первую степень ее сладости. Количество сахара, необходимое для едва заметного ощущения сладости воды, и будет характеризовать абсолютный порог вкусовых ощущений. Аналогичные примеры легко привести из области зрительных, слуховых, кожных и других видов ощущений. В абсолютном пороге отличаются обычно нижняя и верхняя его границы. Под нижней границей порога ощущения понимается та его граница, преодоление которой приводит к появлению ощущения в самой первоначальной его форме. Верхняя же граница порога ощущений определяется той максимальной силой раздражения, при которой ощущение теряет специфичность своих форм и переходит в болевое ощущение. Так, например, если мы будем усиливать все время интенсивность освещения, то наступит момент, когда больно станет смотреть. Этот момент и является показателем верхней границы порога зрительного ощущения.
      Порог различения характеризуется той силой добавочного раздражения, которое впервые начинает регистрироваться в сознании человека как добавочное. Представим себе человека, несущего какой-то груз за плечами. Если незаметно для этого человека положить в рюкзак некоторую добавочную тяжесть, то он может и не почувствовать этого. Если сила добавочного раздражения достигает величины, при которой человек почувствует еле заметный прирост тяжести, тогда эта величина добавочного раздражения и будет характеризовать разностный порог ощущения, или порог различения.
      В психологии широко пользуются понятием чувствительности. Понятие это тесно связано с понятием порога ощущения. Чувствительность и порог ощущений находятся между собой в обратных отношениях, т. е. чем выше порог, тем ниже чувствительность, и обратно. Допустим, что порог слуховых ощущений у А выше, чем у В. Это значит, что для того, чтобы А услышал какой-то звук, ему необходимо подать этот звук с большей силой, чем для В. Но если А требует большей силы звукового раздражения, чем В, то мы можем сказать, что А менее чувствителен к силе звукового раздражения, чем В, а В более чувствителен к звукам, чем А.
      Пороги ощущения и чувствительность являются показателями возбудимости нервной системы и характеризуют собой соотношение между процессами возбуждения и торможения. Так, абсолютный порог ощущений зависит от степени возбудимости нервного вещества: чем возбудимее нервная система, тем ниже порог ощущений, а следовательно, тем выше чувствительность, и наоборот. Что же касается порога различения, то он определяется тем соотношением между процессами возбуждения и торможения, какое мы наблюдаем в явлениях дифференцировки. Попытаемся раскрыть это положение.
      Как уже говорилось выше, всякое возбуждение никогда не локализуется в пределах одного какого-то, строго определенного пункта коры, а всегда растекается по коре, захватывая собой более или менее широкую область. Затем по мере упражнений начинают проявляться тормозные процессы, в связи с чем область возбуждения коры мозга все больше сужается, концентрируется. Но какую бы степень концентрированности возбуждения мы ни взяли, она никогда не будет сведена к возбуждению одной только мозговой клетки. При самой сильной концентрированности возбуждения оно будет распространяться все же на ряд клеток, отвечающих не только на основной раздражитель, но и на раздражители другой силы, близкой к силе основного. Представим себе теперь, что мы увеличили несколько силу раздражения. Если это увеличение окажется настолько незначительным, что оно не выведет возбуждения из тех границ, которые определены силой основного раздражителя, то мы не почувствуем добавки. Если же сила добавочного раздражителя окажется такой, что она вызовет возбуждение в клетках, лежащих вне зоны того возбуждения, которое вызвано основным раздражением, тогда мы почувствуем добавочное раздражение и осознаем его. Совершенно очевидно, что один и тот же добавочный раздражитель может быть в одном случае отдифференцирован человеком, в другом — нет. Первый случай будет иметь место, когда область иррадиации возбуждения сузится под влиянием упражнения и вступивших в связи с этим в силу процессов торможения; другой — когда опыт только начинается и процесс иррадиации, вызванный основным раздражителем, проявляется со всей силой.
      И. П. Павлов характеризует работу мозга как грандиозную динамическую систему. Это значит, что пороги и чувствительность даже одного и того же человека различны. Зависит это от ряда условий: от опыта, знания той задачи, которую ставит человек перед собой, и т. д. Например, по мере тренировки в различении тех или иных раздражителей чувствительность наших анализаторов резко повышается. Огромное значение имеет и задача, которую ставит перед собой человек в процессе той или другой деятельности, его отношение к этой задаче. Например, разведчик, наблюдающий за противником, достигает более высокой чувствительности зрения в сравнении с той чувствительностью, какую он проявляет в повседневных условиях своей жизни.
      На деятельность органов чувств человека большое влияние оказывают также знания. Человек, хорошо знающий свойства того или иного предмета, заметит в нем значительно больше, чем тот человек, который плохо знаком с этим предметом. Опытный артиллерист, как известно, может по звукам выстрелов определить род и вид оружия, опытный наблюдатель заметит и разгадает предмет на значительно более далеком расстоянии, чем неопытный.
      Еще в XIX веке в связи с проникновением в психологию экспериментального метода было установлено, что добавочное раздражение должно находиться в определенных отношениях к основному, для того чтобы получилась едва заметная разница в ощущениях. Для ощущения тяжести это отношение составляет примерно 1/30 часть основной нагрузки. Для света эта величина является примерно 1/100, Для слуха — 1/10. Дальнейшие работы, направленные на выяснение характера взаимоотношений между силой раздражения и интенсивностью ощущений, показали, что нарастание интенсивности ощущений отстает от роста силы раздражений. Была сделана попытка выразить отношение между силой раздражения и интенсивностью ощущений в математической формуле. Согласно этой формуле раздражение должно расти в геометрической прогрессии, чтобы ощущение вырастало в арифметической прогрессии. Сформулированная таким образом закономерность имеет значение, однако, только для средних раздражителей средней величины. Сильные же, как и слабые, раздражители ведут к увеличению разностного порога. Это указывает на то, что мы имеем целый ряд исключений из сформулированного выше правила.
      Органам чувств человека свойственна способность к адаптации. Под адаптацией понимается приспособление того или иного органа чувств к условиям его функционирования. Примером адаптации является приспособление глаза к темноте или к свету. При переходе из светлого помещения в темное мы не в силах на первых порах различать даже резко отличные друг от друга предметы, но спустя некоторое время (40 минут) глаз приспосабливается (адаптируется) к темноте.
      Значение адаптации очень велико: она обеспечивает анализаторам возможность адэкватно отражать действительность в разных условиях. Адаптация начинается с рецепторной части анализатора. На это указывает тот факт, что более или менее длительное действие одного и того же раздражителя на сетчатку глаза приводит к постепенному уменьшению частоты импульсов в нерве. Но начинаясь с рецепторной части анализатора, процесс адаптации не сводится к деятельности только рецептора. В этом процессе участвует и кора мозга: длительное действие раздражителя вызывает, видимо, тормозные процессы в корковой части анализатора, что и влечет за собой понижение чувствительности.
      Органы чувств связаны друг с другом в своей деятельности. Как показывают опыты академика И. П. Лазарева, освещение глаза повышает чувствительность слуха. Исследования члена-корреспондента Академии наук СССР С. В. Кравкова показали, что острота центрального зрения меняется под действием длительного звукового раздражения. Установлено также, что некоторые вкусовые (сахар, поваренная соль, органические кислоты) и обонятельные (гераниол, бергамотовое масло) раздражители, если их давать в определенной дозировке, повышают чувствительность глаза к свету. Взаимосвязанностью в деятельности органов чувств объясняются и такие общеизвестные факты, как появление ощущения «мурашек» на коже под влиянием скрипа, вызванного царапанием стекла о стекло, или же обострение зубной боли при громких звуках и т. п.
      Различаются следующие виды ощущений: зрительные, слуховые, обонятельные, вкусовые, кожные, проприоцептивные и органические.
     
      3. ЗРИТЕЛЬНЫЕ ОЩУЩЕНИЯ
      Глаз является одним из основных органов чувств. Зрение создает человеку наиболее благоприятные условия общения с другими людьми, помогает лучше понять их речь, действия, предупреждает об опасности и т. п.
      Огромное значение принадлежит зрению и в военном деле. Невозможно быть хорошим стрелком, пулеметчиком, разведчиком, артиллеристом, не имея острого зрения. В разведке, например, глаз является основным оружием. Про хорошего разведчика говорят, что если «комар сядет на куст, он и его увидит». Вот характерный эпизод из опыта Великой Отечественной войны, свидетельствующий о роли зрения. Сержант Савичев, наблюдая за противником в районе населенного пункта Верейки, рассмотрел в бинокль на рукавах немецких солдат какие-то нашивки, похожие на листья. В штабе дивизии на основании данных наблюдателя сделали предположение, что это эмблема какой-то новой части. После захвата контрольного пленного выяснилось, что это действительно была эмблема отдельного истребительного батальона «Дубовые листья».
      Если бы сержант Савичев не развил свое зрение до такой степени, что мог не только увидеть нашивки на рукаве, но и определить, что они имеют форму листьев, то возможность своевременной сигнализации о появлении истребительного батальона была бы исключена.
      Зрительные ощущения мы получаем при помощи глаз. Глаз представляет собой шарообразное тело, имеющее три оболочки: склеру, или белковую, которая спереди переходит в роговую бесцветную оболочку; за склерой идет сосудистая оболочка, в которой размещены питающие глаз кровеносные сосуды; и дальше третья — сетчатая оболочка, в которой разветвлены окончания зрительного нерва.
      Сосудистая оболочка в передней части глаза переходит в радужную, в которой имеется зрачок, представляющий собой отверстие для прохода лучей света. Зрачок под влиянием мышц радужной оболочки может расширяться и сужаться в зависимости от того, какое количество света падает на глаз.
      За зрачком расположен хрусталик — двояковыпуклое тело, преломляющее падающие на него лучи света. Преломляющая способность хрусталика обеспечивает возможность получения изображения предмета на сетчатке глаза. Если хрусталик теряет свою сократительную способность, то изображение предмета не получится, так как лучи света или не дойдут до сетчатки (близорукость) или же должны будут упасть где-то за сетчаткой (дальнозоркость). В таких случаях на помощь человеческому зрению приходят очки.
      В глаз входит зрительный нерв, который разветвляется в сетчатой оболочке в виде окончаний двоякого рода: колбочек и палочек. Палочек гораздо больше, чем колбочек (палочек около 130 миллионов, колбочек же около 7 миллионов). Палочки размещаются главным образом по периферии сетчатки, колбочки же преимущественно в центре.
      Оптический нерв состоит не только из центростремительных волокон. В нем имеются и центробежные волокна, с помощью которых кора мозга, регулирует работу глаза. Этот факт и создает возможность целенаправленной, соответствующей поставленной задаче работы нашего глаза.
      Место вхождения зрительного нерва, в глаз носит название слепого пятна. Рядом со слепым пятном расположено желтое пятно, которое является областью ясного зрения. В середине желтого пятна расположена центральная ямка — точка самого ясного видения.
      Физиологический процесс зрения можно представить в следующем виде: идущие от предмета световые лучи падают на роговую оболочку, через нее и зрачок подходят к хрусталику; в хрусталике они
      Роговая оболочка
      преломляются так, что изображение предмета получается на сетчатке глаза. Падающие на сетчатку лучи света возбуждают соответствующие нервные окончания. Возбуждение передается в головной мозг. В головном мозгу возбуждение идет через подкорку в кору мозга, расположенную в затылочных долях. Проникшее в кору головного мозга через затылочную ее долю возбуждение распространяется отсюда на другие отделы коры. В результате взаимодействия различных участков коры мозга возникают зрительные ощущения и восприятия.
      Зрительные раздражения принимаются двумя глазами (бинокулярность зрения). Несмотря на то, что каждый предмет одновременно отражается в правом и левом глазу, мы видим не два, а один предмет, т. е. предметы не удваиваются. Происходит это потому, что изображение предмета в обоих глазах падает на так называемые корреспондирующие, т. е. соответственные друг другу, точки. Корреспондирующими точками являются, во-первых, центральные ямки глаз, которые представляют собой область наиболее ясного видения и расположены в центре желтого пятна. К корреспондирующим точкам относятся и все точки сетчатки обоИхХ глаз, которые лежат в одном направлении и на одинаковом расстоянии от центральных ямок. Точки, не являющиеся корреспондирующими, называются диспаратными (разнородными). Если изображение предмета падает на резко диспаратные точки сетчатки, то получается удвоение предмета. Проверить это можно следующим образом: если взять два карандаша и расположить их перед глазами по прямой линии на расстоянии 20 см друг от друга и затем фиксировать зрение на одном из этих карандашей, то другой карандаш будет удваиваться. Объясняется это тем, что когда мы фиксируем глазами первый карандаш, оси глаз располагаются так, что изображение этого карандаша падает на корреспондирующие точки сетчатки. Изображение же второго карандаша попадает на диспаратные точки, потому оно и удваивается. Удвоение изображения предмета при смещении его с корреспондирующих точек сетчатки наших глаз можно наблюдать и при легком надавливании на глаз пальцем.
      Удвоение предмета при бинокулярном зрении имеет место, однако, лишь в том случае, когда изображение падает на резко диспаратные точки сетчатки. Если же изображение падает на слегка диспаратные точки, то предмет не удваивается, но мы видим его в третьем измерении — в глубину.
      Для того, чтобы изображение предметов падало на строго корреспондирующие или слегка диспаратные точки сетчатки, оси наших глаз устанавливаются под определенным углом к воспринимаемому предмету. Сведение осей наших глаз в целях наиболее ясного и точного восприятия носит название конвергенции. В процессе деятельности вырабатывается постоянно действующий автоматический механизм конвергенции глаза.
      Глаза обеспечивают возможность ощущать и воспринимать не только освещенность, но и цвета. Цвета различаются двух видов — хроматические и ахроматические. Хроматическими цветами называются цвета радуги (фиолетовый, синий, голубой, зеленый, желтый, оранжевый, красный) и все их оттенки. Ахроматическими называются белый и черный цвета и все оттенки серого; расположенные между двумя этими полюсными цветами. Ахроматические цвета отличаются друг от друга только светлотой. Ощущение же хроматических цветов характеризуется тремя основными качествами: цветовым тоном, насыщенностью и светлотой.
      Под цветовым тоном понимается то специфическое качество, наличие которого отличает один цвет от другого. Цветовым тоном является, следовательно, качество красного, зеленого, голубого и др.
      Цветовой тон может быть более или менее выраженным. Так, например, красный цвет, может быть и яркокрасным и бледнокрасным. Яркокрасный цвет называют насыщенно красным цветом, бледнокрасный — малонасыщенным. То же можно сказать и относительно любого другого цвета. Отсюда под насыщенностью цвета понимается степень выраженности цветового тона: чем сильнее выражен какой-нибудь цветовой тон, тем насыщеннее этот цвет. Каждому цветовому тону свойственна своя длина электромагнитных волн. Для красного цвета эта длина равна 780 — 810 миллимикронам, для зеленого — 360 — 510, для желтого — 575 — 590 и т. д.
      Под светлотой понимается степень отличия данного цвета от черного: чем дальше отстоит цвет по светлоте от черного, тем он светлее, и наоборот, чем ближе к черному, тем темнее. Светлота цвета .определяется количеством световых лучей, отраженных поверхностью предмета.
      На наш глаз действуют одновременно электромагнитные волны разной длины. Глаз наш так устроен, что он может одновременно отражать не один, а несколько цветов. Цвета эти смешиваются друг с другом в нашем глазу. В результате смешения получается некоторый новый цвет, отличный от любого из входящих в это смешение цветов. Экспериментальное изучение смешения цветов показало, что каждому хроматическому цвету можно подбирать другой хроматический цвет, который при смешении с первым даст ахроматический.
      Два хроматических цвета, дающие при смешении ахроматический, являются дополнительными цветами относительно друг друга. Дополнительными цветами будут красный и голубоватозеленый, оранжевый и голубой и т. д.
      Наш глаз характеризуется резко выраженной способностью к адаптации. Адаптация (приспособление) глаз имеет большое значение в военном деле. Когда речь идет об адаптации зрения, то имеется в виду прежде всего приспособление глаз к изменяющейся силе цвета. Можно говорить об адаптации к свету и адаптации к темноте. Примером адаптации глаз к свету может явиться их приспособление к яркому свету при выходе из темного помещения. Примером адаптации к темноте может явиться выход ночью из хорошо освещенной комнаты на темную улицу.
      Как показывают исследования, приспособившийся к темноте глаз повышает свою чувствительность к свету в несколько тысяч раз. Например, полуторачасовое пребывание человека в темноте увеличивает чувствительность глаз больше чем в 100 тысяч раз в сравнении с тем ее уровнем, на каком она находилась при смотрении на свет большой яркости.
      Процесс/приспособления глаза к свету идет быстрее, чем к темноте. Приспособление глаза к темноте требует весьма длительного времени. Как показывают исследования Ахматова, чувствительность глаза в темноте повышается в течение 24 часов. Но протекает этот процесс неравномерно: на первой минуте чувствительность нарастает слабо, затем очень сильно повышается и на 45 — 50-й минуте практически достигает своего максимума.
      Процесс адаптации глаза к темноте может быть искусственно ускорен. Существует несколько способов воздействия на человека в целях повышения адаптационной способности его глаз к темноте: лекарственные (фармакологические) способы, способы физиологического и психологического воздействия, специально приспособленные очки. Из лекарственных способов необходимо назвать кофеин и его препараты. Кофеин повышает чувствительность к свету адаптированного в темноте глаза примерно на одну треть. Повышение чувствительности глаза достигается и препаратами колы. Однако, как показывают исследования, действие этого препарата непостоянно и весьма индивидуально. Следует отметить, что и алкоголь повышает адаптационную способность глаза на одну треть, но стимулирующее действие алкоголя очень кратковременно — спустя пятнадцать минут чувствительность глаза начинает быстро падать. Вот почему алкоголь не следует применять в качестве средства, повышающего адаптацию глаза к темноте.
      Из физиологических способов повышения чувствительности глаза можно отметить несколько: обтирание лица и шеи холодной водой в теплую погоду, легкая мышечная работа (типа физзарядки), форсированное дыхание и т. д. К физиологическим же способам повышения чувствительности глаз надо отнести и опыт проф. Кравкова С. В., которому удалось ускорить процесс приспособления глаза к темноте, действуя на колбочки сетчатки красным цветом.
      Из психологических способов повышения чувствительности глаз необходимо отметить произвольное внимание. Чем больше человек напрягает свое внимание, тем выше поднимается чувствительность глаз. На чувствительность глаза влияют и представления. В исследованиях сотрудницы психо-физиологического отдела Института психологии Академии педагогических наук А. А. Дубинской, проведенных под руководством проф. Г. X. Кекчеева, было установлено, что представление светлого предмета повышает чувствительность глаза, представление черного предмета снижает его чувствительность.
      Неплохим средством приспособления глаз к темноте является применение специальных красных очков. Очки эти изготовляются таким образом, что пропускают только красные лучи и отражают все остальные. Красный свет в этом случае будет действовать только на колбочковый аппарат, палочки же не будут реагировать на него. В связи с этим при переходе человека к ночному зрению палочки оказываются вполне приспособленными для того, чтобы осуществить свою функцию в новых условиях.
      Глаз приспосабливается не только к свету, но и к хроматическим цветам. Этот вид приспособления свойственен только колбочкам, так как палочки реагируют лишь на ахроматические цвета. Примером приспособления глаз к хроматическим цветам может служить следующий опыт. Если мы будем длительно фиксировать глазами, не двигая ими, красный кружочек, расположенный на серой пластинке, то заметим, что яркость окраски кружка начнет постепенно меркнуть. Объясняется это утомлением красноощущающего вещества наших колбочек.
      Факт адаптации глаз к хроматическим цветам очень важно учитывать таким специалистам, как летчики, шоферы, машинисты и т. п.
      Чувствительность глаза зависит от возраста людей. У пожилых людей чувствительность глаз к свету и различию цветов заметно снижается. Снижению чувствительности глаз способствует также утомление и сонливое состояние. Чувствительность глаз падает под влиянием монотонных, ритмически повторяющихся раздражителей. 1Как показали экспериментальные наблюдения, звуки метронома или электромоторчика, сопровождающие процесс зрительных ощущений, приводили, как правило, к понижению чувствительности глаза.
      Возникший на сетчатке глаза образ предмета не сразу исчезает после того, как этот предмет перестает действовать на глаз. Он продолжает оставаться на некоторое время и после того, как предмет ушел из поля зрения.
      Образ на сетчатке, сохраняющийся на некоторое время после того, как предмет перестал действовать на орган зрения, называется последовательным образом.
      Различаются положительные и отрицательные последовательные образы. Под положительными последовательными образами понимаются такие, в которых сохраняется не только форма, но и расцветка отражаемого ими предмета. Примером положительного последовательного образа может явиться образ электрической лампочки, который остается на сетчатке некоторое время после ее погашения.
      Отрицательными последовательными образами называются такие, окраска которых является обратной окраске воспринимаемого предмета. Примером отрицательного последовательного образа может явиться случай, когда мы в ясный солнечный день после минутной зрительной фиксации окна быстро переведем 82
      глаза на стену. Мы увидим изображение окна, части которого будут окрашены в обратные цвета: переплет выступит в светлых тонах, а стекла в темных.
      В основе отрицательных последовательных образов лежит утомление соответствующих участков сетчатки глаз. Так, при зрительной фиксации в ясный солнечный день оконной рамы участки глаза будут утомлены в разной степени. Те участки, на которые падало изображение темного переплета рамы, окажутся менее утомленными, чем те, на которые попало изображение стекол. При переносе взгляда на белую стену участки сетчатки, на которые падало изображение переплета рамы, как менее утомленные и сохраняющие достаточно высокую чувствительность, дадут более интенсивное световое возбуждение. А те участки, которые подвергаются воздействию светлых, соответствующих стеклам, частей оконной рамы, как более утомленные, дадут менее интенсивное световое возбуждение. Аналогичное явление наблюдается и при цветовом контрасте.
      То место сетчатки, на которое падало изображение желтого квадратика, потеряло под влиянием утомления чувствительность к желтому цвету, и цвет этот оказался «исключенным» из белого цвета бумаги. В результате такого рода «вычитания» желтого цвета из белого получается синий цвет как дополнительный к желтому.
      Ощущение того или иного цвета зависит от фона, на котором расположен цвет. Белизна белого цвета подчеркивается черным фоном, черный же цвет выступает значительно сильнее на белом фоне. Указанное явление носит название контраста.
      Различаются светлотный и цветовой контрасты. Светлотным контрастом (см. рис. 14) называется изменение светлоты под влиянием фона. Цветовым контрастом называется изменение под влиянием фона качества цвета в сторону дополнительного к воспринимаемому. Например, при перенесении взгляда на белый лист бумаги после 20 — 30-секундной фиксации желтого квадратика мы увидим квадратик синего цвета.
      Зрительные ощущения возникают в результате действия электромагнитных световых волн на колбочки и палочки, размещенные в сетчатке глаза. Палочки, расположенные преимущественно на периферии сетчатки, воспринимают слабый цвет и являются таким образом аппаратами сумеречного и ночного зрения. Колбочки же, расположенные преимущественно в области желтого пятна, являются аппаратами дневного зрения. Отсюда становится понятным, что болезнь, носящая название «курином слепоты», или гемаролопии, возникает на основе нарушений функций палочек, тогда как колбочки функционируют нормально. Этим и объясняется, что такие больные хорошо видят днем, так как при дневном свете активизируются колбочки, но при наступлении сумерек, когда глаз должен перейти на палочковое зрение, человек слепнет.
      Какова же физиология наибольшим признанием цветного зрения? По этому вопросу пользуется теория Ломоносова — Гельмгольца. Предположение о существовании в глазу специальных цветоощущающих элементов было впервые высказано М. В. Ломоносовым. Дальнейшую разработку эта теория получила у Гельмгольца. Согласно этой теории колбочкам сетчатки присущи три цветоощущающих элемента: красно-ощущающий, зелено-ощущающий и фиолетово-ощущающий. Лучи света, воздействуя на колбочки, в разной степени возбуждают каждый из этих трех элементов. Если возбуждаются преимущественно красно-ощущающие элементы, а остальные два элемента или вовсе не возбуждены или возбуждены крайне слабо, тогда возникнет ощущение красного цвета. Точно так же обстоит дело с зелено-ощущающими и фиолетово-ощущающими элементами. Если возбуждаются все три названных элемента в разных пропорциях, то возникнет ощущение того цвета, который получается по закону смешения цветов. Одновременное возбуждение трех цветоощущающих элементов в одинаковой степени дает белый цвет.
      Приводимая здесь схема (см. рис. 15) дает представление о теории цветоощущения Ломоносова — Гельмгольца.
      Приведенные на рисунке буквы К, 3 и Ф обозначают соответственно красно-ощущающне, зелено-ощущающие и фиолетово-ощущающие элементы. По абсциссе отложены цвета спектра.
      Исходя из сказанного о зрительных ощущениях, позволим себе сформулировать ряд положений, которые могут помочь добиться повышения зоркости в темноте. Это полезно знать военнослужащим, которым приходится вести наблюдение в ночных условиях. Положения эти следующие:
      1) точное усвоение предстоящей задачи психологически подготавливает человека для ночного наблюдения, обостряет его зрение;
      2) во время наблюдения нельзя понижать внимательности, бдительности;
      3) если есть возможность, весьма желательно побыть перед выходом на наблюдение в течение получаса в темной комнате или в комнате, освещенной с помощью специального устройства красным светом;
      4) перед выходом в темноту обтирать лицо и шею полотенцем, смоченным водой комнатной температуры;
      5) находясь в темноте, всячески предохранять глаза от яркого освещения, каким бы кратким оно ни было;
      6) при наблюдении за предметом в ночных условиях стараться фиксировать его не центральным, а боковым полем зрения, так как центральная часть сетчатки ночью слепая; ночное зрение осуществляется только при участии палочек;
      7) при наблюдении выбирать контрастирующий фон, на котором предмет выделялся бы;
      8) не утомлять себя перед выходом на ночное наблюдение, сохранять бодрое состояние;
      9) систематически практиковаться распознавать в темноте различные предметы.
     
      4. СЛУХОВЫЕ ОЩУЩЕНИЯ
      Значение слуха в жизни и деятельности людей очень велико. Слух позволяет воспринимать речь других людей, выполнять многие виды работ, наслаждаться музыкой, дифференцировать отдельные звуки и т. п.
      В военном деле без слуха было бы невозможно управлять войсками. Ведь в большинстве случаев воин воспринимает команду при помощи органов слуха. Опираясь на слух, радисты принимают радиограммы, летчики, водители танков и автомобилей определяют степень исправности работы моторов своих машин. Разведчики по звуку движущихся вдали танков устанавливают их тип и направление движения; по звуку летящих снарядов определяется калибр стреляющих пушек и т. д.
      Ухо состоит из трех частей: наружного, среднего и внутреннего уха. Наружное ухо имеет раковину и слуховой проход, заканчивающийся барабанной перепонкой. Барабанная перепонка отделяет наружное ухо от среднего. Среднее ухо содержит в себе систему косточек: молоточек, наковальню и стремечко. Молоточек упирается в барабанную перепонку, стремечко закрывает собой овальное оконце во внутреннее ухо. Расположенная в среднем ухе система косточек проводит раздражение от наружного к внутреннему уху.
      Внутреннее ухо имеет преддверие, полукружные каналы и улитку. Преддверие и полукружные каналы являются органами равновесия; непосредственно же слуховым органом является улитка. Улитка — спирально свернутое образование, полое внутри. Внутреннее пространство улитки разделено идущей по ее длине перегородкой на две части. Перегородка эта в большей своей части имеет костное строение, другая, меньшая ее часть состоит из упругих волоконцев, слабо между собой соединенных и имеющих разную длину. Волоконца эти постепенно удлиняются от основания перегородки к ее вершине. У вершины перегородки длина волоконцев в 12 раз больше, чем у ее основания. Гибкая, состоящая из упругих волоконцев часть перегородки носит название основной мембраны.
      Основная мембрана в той области, где она прилегает к костной перегородке, утолщена. Здесь располагаются особые, упругие нервные клетки — кортиевы дуги, которые поддерживают напряжение основной мембраны. С кортиевыми дугами связаны слуховые нервы, оканчивающиеся так называемыми волосатыми клетками. Клетки эти расположены в несколько рядов вдоль основной мембраны. Параллельно к основной мембране и над ней расположена вторая — текториальная (покровная) мембрана.
      Улитка заполнена жидкостью, которая приводится в движение воздушной волной. Жидкость эта колеблет основную мембрану, в результате чего окружающие ее волосатые клетки соприкасаются с текториальной мембраной, что и вызывает слуховые ощущения.
      Таким образом, возникновение процесса слухового ощущения можно представить себе в виде следующей схемы: воздушная волна улавливается раковиной уха и, проходя по слуховому проходу, приводит в колебание барабанную перепонку. 1Колеба-ния барабанной перепонки передаются системе косточек среднего уха. Отсюда раздражение идет во внутреннее ухо и приводит в движение расположенную в улитке жидкость. Жидкость улитки колеблет волосатые клетки, которые приходят в соприкосновение с текториальной мембраной, что и вызывает возбуждение окончаний слухового нерва. Возбуждение это передается в височные доли больших полушарий головного мозга через подкорковые центры.
      Звуки вызываются колебательными движениями молекул той среды, в которой они распространяются. Если звук распространяется в воздухе, то в его основе лежит колебательное движение молекул воздуха, если в воде, то молекул воды и т. д.
      Различаются простые и сложные звуки. Простой звук состоит из одного тона. Таким является, например, звук камертона. Простые звуки встречаются редко. Подавляющее большинство звуков окружающей нас действительности имеет сложное строение и состоит не из одного, а из нескольких простых звуков, носящих название частичных тонов.
      Слуховые ощущения могут вызываться как периодическими, так и непериодическими колебаниями звучащих тел. Звуки, порождаемые периодическими колебаниями устойчивой частоты, носят название музыкальных. Звуки же, в основе которых лежат непериодические колебания неустойчивой частоты и амплитуды, называются шумами.
      В музыкальных звуках основное значение имеют так называемые «гармонические частичные» тоны, т. е. такие тоны, число колебаний которых в целое число раз больше колебаний первого частичного тона.
      В звуковых ощущениях различаются высота, громкость и тембр. Высота звука определяется длиной звуковой волны: чем длиннее волна, тем ниже звук, чем короче — тем выше. Сила звука определяется размахом, амплитудой волны: чем выше амплитуда волны, тем сильнее звук, чем ниже — тем слабее. Не следует путать при этом таких понятий, как сила звука и его громкость. Сила звука хотя и определяет собой его громкость, тем не менее знака равенства между двумя этими понятиями поставить нельзя. Нередки случаи, когда звуки одной и той же силы, т. е. одинакового размаха звуковой волны, воспринимаются человеком как звуки разной громкости. Например, низкие звуки кажутся менее громкими, чем высокие, при одной и той же их силе. Объясняется это тем, что наше ухо обладает различной чувствительностью в отношении низких и высоких звуков.
      Под тембром понимается своеобразная окрашенность звучания того или иного музыкального инструмента или голоса человека. Тембр определяется формой -колебаний звуковой волны.
      Отдельные звуки, одновременно воздействующие на наше ухо, сливаются друг с другом. Так, если мы нажмем одновременно на пианино три клавиши: «др», «ми», «соль», то эти звуки сольются в некоторое звуковое целое, в аккорд. Различаются приятные и неприятные, режущие слух созвучия. Приятные созвучия носят название консонансов, неприятные — диссонансов. Консонансные созвучия имеют место в тех случаях, когда отношения между числами колебаний, входящих в созвучие основных тонов, выражаются целыми величинами.
      Тембр представляет собой частный случай слияния звуков: входящие в звуки музыкальных инструментов частичные тоны сливаются между собой и образуют некоторое звуковое целое, характеризующееся своеобразной окрашенностью. Слияние образующих тембр частичных тонов настолько тесно, что выделить ухом каждый из них в отдельности чрезвычайно трудно.
      Как указывалось, при помощи слуха мы не только слышим звуки, но и локализуем их в пространстве. Установление места звука в пространстве определяется бинауральностью нашего слуха, т. е. тем, что мы слушаем не одним, а двумя ушами одновременно. Этим и объясняется, что люди, у которых поражено одно ухо, с трудом определяют место источника звука. Одним из условий, помогающих локализации звука в пространстве, является то обстоятельство, что звук доходит до каждого из ушей с различной силой. Это явление получило название амплитудного бинаурального эффекта (амплитуда волны — показатель силы звука). Амплитудный бинауральный эффект помогает нам локализовать в пространстве звуки высоких частот.
      Помимо амплитудного бинаурального эффекта, локализации звука в пространстве помогает еще то, что звук достигает наших ушей не всегда одновременно: до одного уха он доходит несколько раньше, до другого — несколько позже. Это явление получило название фазового бинаурального эффекта, который проявляется лишь при восприятии звуков невысоких частот (низких звуков).
      Звуковысотные пределы человеческого слуха характеризуются следующими показателями: нижний предел лежит около 16 — 20 герц1, верхний же — между 15 000 — 20 000 герц. Звуки, частота которых лежит ниже нижнего предела слышимости, носят название инфразвуков; звуки же, частота которых лежит выше верхнего предела слышимости, называются ультразвуками.
      1 Герц — число полных колебаний в секунду.
      Чувствительность уха, как и чувствительность глаза, меняется под влиянием разных условий. Основным условием, повышающим чувствительность нашего слуха, является упражнение. В процессе упражнения развиваются специальные стороны слуха: у летчика развивается уменье слышать тончайшие оттенки в звуках работающего мотора; у наблюдателей-слухачей — уменье улавливать мельчайшие шорохи.
      Локализационная способность уха человека также поддается упражнению. Примером высокого развития локализационной стороны слуха, восполняющего недостаток в зрении, может служить описанная проф. Крогиусом игра слепых в городки. «Мне часто приходилось наблюдать, — пишет он, — какое искусство обнаруживают слепые при игре, например, в городки, которая является одним из любимых их развлечений. Поставив городок, слепой хлопает над ним в ладоши и отбегает в сторону. Партнер бросает палку по слышанному звуку, и большею частью так метко, как мы, зрячие, не в состоянии были бы это сделать с закрытыми глазами...»
      Высокая способность нашего уха к упражнению должна учитываться в военном обучении, особенно при воспитании разведчиков и наблюдателей. «Наблюдатели-слухачи, — пишет полковник С. Г. Ефаров в брошюре «Наблюдение», — должны уметь ориентироваться ночью и обладать хорошим слухом, чтобы улавливать самые мелкие шорохи и по различным звукам или сигналам определять наличие противника, его силы и характер поведения». Этот же автор приводит случай из Великой Отечественной войны, когда разведчики путем подслушивания установили отход 216-го пехотного запасного полка противника со своего участка обороны.
      Из способов, временно повышающих чувствительность уха, надо отметить холодное обтирание лица и шеи. Этот способ дает довольно ощутительные результаты. На эффективность работы нашего уха положительно влияет и форсированное дыхание, предшествующее прислушиванию.
      Чувствительность нашего уха снижается утомлением. Следует учитывать, что положение сидя утомляет слух человека значительно меньше, чем положение стоя. По данным исследования, у наблюдателей, находящихся в стоячем положении, к концу вахты чувствительность уха падает в четыре раза, тогда как у наблюдателей, находящихся в сидячем положении, всего только в два раза.
      Физиологическая природа слуха раскрывается в резонансной теории. Как указывалось выше, основная мембрана улитки состоит из ряда параллельно расположенных и связанных между собой волокон. Таких волокон насчитывается около 23 500. Волокна эти имеют разную длину. Гельмгольц предположил, что каждое из этих волоконцев отвечает на волну определенной длины. Гипотеза Гельмгольца получила научное обоснование в лаборатории И. П. Павлова, в работах Андреева. Андреев экспериментально показал, что при разрушении у собак верхней части кортиева органа исчезают условные рефлексы на низкие тоны, при разрушении же нижней части кортиева органа исчезают условные рефлексы на высокие тоны.
     
      5. КОЖНЫЕ ОЩУЩЕНИЯ
      Кожные ощущения бывают болевые, температурные и ощущения прикосновения.
      Болевые ощущения имеют защитное значение: они сигнализируют человеку о неблагополучии, возникшем в его организме. Если бы ощущение боли отсутствовало, человек не замечал бы даже серьезных ранений.
      Отличительная черта болевых ощущений — их ярко выраженный чувственный тон. Чувственный тон, как уже указывалось, свойственен всякому ощущению. Но в болевых ощущениях он проявляется особенно остро.
      Вторым свойством болевых ощущений является слабая их адаптация. Это не значит, что человек совершенно не может «привыкнуть» к боли. Способность такая у человека имеется, но выражена она малозаметно.
      Болевая чувствительность может быть сильно ослаблена, а иногда и просто снята аффективными переживаниями человека. Мучительная зубная боль, например, нередко заметно ослабевает в момент, когда человек усаживается в кресло врача для удаления больного зуба. Здесь — предвосхищение предстоящей операции ослабляюще действует на болевые переживания (отрицательная индукция).
      Болевые ощущения зависят также от направленности внимания. Если внимание направлено на болевые ощущения непосредственно, то боль усиливается, если же. внимание устремлено на какие-либо посторонние раздражители, то болевая чувствительность ослабевает. Раненые солдаты и офицеры Советской Армии, попавшие в фашистские застенки и подвергавшиеся пыткам, легче переносили мучительную боль тогда, когда их сознание было направлено на то, чтобы не изменить своему воинскому долгу, не нарушить данной ими присяги.
      Нервные окончания, воспринимающие болевые раздражения, неравномерно расположены на поверхности тела человека: в одних областях их больше, в других меньше. Все же болевых точек очень много. По данным исследования, на одном квадратном сантиметре кожи насчитывается в среднем около 100 таких точек.
      Температурные ощущения включают в себя ощущения тепла и холода. Для приема тепловых и холодовых раздражений имеются свои особые нервные окончания. Этим объясняется тот факт, что человек может иногда тепловой раздражитель воспринять как холодовой. Такое явление получило название «парадоксального ощущения холода». В экспериментальных условиях парадоксальное ощущение холода получается следующим образом: берется металлический волосок и нагревается до температуры 45°. При прикосновении этим волоском к точкам тепла человек испытывал тепловое ощущение, при прикосновении же к холодовым точкам он ощущал холод, хотя температура волоска выше температуры тела.
      Температурные ощущения также имеют достаточно выраженный чувственный тон. При этом средние температуры сопровождаются положительным чувством, хотя характер эмоциональной окраски для тепла и холода различен. Холод переживается как бодрящее чувство, теплота — как расслабляющее. Температура же высоких показателей, как в сторону холода, так и тепла, вызывает отрицательные эмоциональные переживания.
      Холодовые и тепловые точки имеют различную степень концентрированности на разных участках кожи. Так, кожа наших рук содержит меньшее количество температурных точек, чем кожа спины. Этим объясняется наше стремление согреть прежде всего спину.
      Температурное ощущение способно к адаптации. На этом свойстве основана закалка солдат и офицеров. Систематические, умело организованные тренировки делают солдат менее чувствительными и к холоду, и к жаре.
      Большое значение в жизни человека имеют и ощущения прикосновения. Роль этих видов кожных ощущений особенно ярко выступает у лиц, лишенных основных органов чувств. Вот что мы читаем у слепо-глухонемой О. И. Скороходовой: «Был такой случай. Рано утром, когда я еще крепко спала, меня пришла будить Р. Л. Она вошла тихо, и я не почувствовала еще шагов. Но я почувствовала, как движущийся воздух от ее приближения коснулся поверхности моего лица, и прежде чем Р. Л. успела подойти совсем близко, я уже проснулась от движения воздуха и протянула ей навстречу руку»1.
      К кожным анализаторам относят иногда и осязание. Однако процесс осязания нельзя объяснить реакцией на прикосновение лишь только нервных окончаний, расположенных в коже. Процесс осязания более сложен. В него входят прикосновение, давление и мышечное (кинестетическое) чувство. С помощью осязания человек может установить не только наличие или отсутствие предмета, но и степень его твердости, шероховатости и пространственную протяженность. Осязание играет большую роль в познавательной деятельности людей. При восприятии формы тела, его твердости и шероховатости мы дополняем зрение осязанием. Но если для нормальных людей осязание играет подсобную роль в познавательной деятельности, то в жизни слепых и слепо-глухонемых оно приобретает основное значение. Осязание заменяет им зрение и под влиянием упражнений достигает большого развития. Когда, например, слепо-глухонемой О. И. Скороходовой предложили определить дефекты гипсовой головы, она обнаружила, что один глаз ее находился слишком далеко от переносицы, а левый глаз расположен ниже правого, что одна щека была больше другой и что уши также были расположены неправильно.
     
      6. ОБОНЯТЕЛЬНЫЕ ОЩУЩЕНИЯ
      Обонятельные ощущения ориентируют человека относительно летучих, распространяющихся в воздухе веществ. Им в высшей степени присуща эмоциональная окрашенность. Однако не всегда положительно окрашенные запахи имеют положительное значение для. организма, и наоборот.
      Органом обоняния является слизистая оболочка носа, на которой расположены нервные окончания, способные воспринимать запахи. Обоняние у человека развито относительно слабо. Однако путем упражнений его можно развить. Та же О. И. Скороходова пишет: «Как-то X. уезжал на несколько дней. Я точно не знала, в какой день он приедет. И когда он вернулся, я по запаху на расстоянии двух комнат узнала об этом».
      Обонятельные ощущения человека имеют большое значение. Но значение их будет велико лишь в том случае, если эти ощущения будут связаны со знаниями. Только зная запаховые свойства тех или иных веществ, человек сможет ориентироваться в них.
      Обонятельные ощущения тесно связаны с вкусовыми:, запах пищи как бы сливается с ее вкусом. Связь обонятельных ощущений с вкусовыми указывает на их значение в процессе пищеварения.
     
      7. ВКУСОВЫЕ ОЩУЩЕНИЯ
      У человека органы вкусовых ощущений расположены на поверхности языка, верхнего неба и задней части щек. Вкус человека мало развит, хотя при упражнении он приобретает большую тонкость.
      Вкусовые ощущения человека находятся в большой зависимости от чувства голода. Невкусная пища кажется вкусной в состоянии голода.
      Различаются четыре качественно своеобразных вида вкусовых ощущений: сладкое, горькое, кислое, соленое. Во всех случаях, когда вкусовые ощущения не укладываются ни в одно из четырех названных видов ощущений, мы переживаем его как комбинированное: горько-соленое, кисло-сладкое и т. д. Малое число качеств вкусовых ощущений, нашедших свое отражение в специальных терминах, не означает, однако, ограниченности вкусовых ощущений. В пределах соленого, кислого, горького и сладкого возникает целый ряд оттенков, каждый из которых придает вкусовым ощущениям новое своеобразие.
     
      8. ПРОПРИОЦЕПТИВНЫЕ ОЩУЩЕНИЯ
      Проприоцептивные ощущения включают в себя ощущения статические и кинестетические. Под статическими ощущениями понимаются ощущения положения нашего тела в пространстве. Эти ощущения иногда, например у летчиков, достигают очень большого совершенства. Опытный летчик как бы телом чувствует положение самолета. В управлении самолетом он в большей мере руководствуется статическим и кинестетическим ощущениями, чем глазом. Рецепторы статических ощущений размешены в преддверии и полукружных каналах внутреннего уха.
      Под кинестетическими, или двигательными, ощущениями понимаются ощущения человеком своих движений. Эти ощущения играют огромную роль в его жизни и деятельности. Двигательные навыки (строевые, спортивные, навыки стрельбы из винтовки и пулемета и т. п.) базируются прежде всего на двигательных ощущениях. Человек, лишенный кинестетических ощущений, не мог бы выработать у себя ни одного из этих навыков.
      Нервы, принимающие сигналы движений человека, расположены внутри мышц и сочленений. Мышцы, сокращаясь и расслабляясь в процессе движения, приводят соответствующие нервные окончания в возбуждение, которое по афферентным нервам идет в мозговую часть двигательного анализатора. Пришедшие таким образом импульсы вступают в многочисленные связи с другими анализаторами.
     
      9. ОРГАНИЧЕСКИЕ ОЩУЩЕНИЯ
      К органическим ощущениям относятся ощущения, голода, сытости, половые ощущения, ощущения, связанные с деятельностью сердца, дыхания и т. п. Органические ощущения тесно связаны с органическими потребностями человека.
      Органические ощущения сопровождаются выраженным чувственным тоном: одни из них переживаются как чувство удовольствия (сытость), другие — как чувство неудовольствия (голод). Органические ощущения носят разлитой характер и переживаются как общеорганическое состояние. Голод или сытость, например, не ограничиваются ощущениями, локализуемыми в желудке, а переживаются как определенные состояния всего организма.
      Органические ощущения возникают в связи с возбуждением, идущим в кору мозга от анализаторов, расположенных на внутренних органах. Эти анализаторы отражают внутриорганические процессы: изменения в химизме крови, в деятельности сердца, органов дыхания, кишечника и т. д.
     
      10. РАЗВИТИЕ ОЩУЩЕНИЙ
      Ощущения лежат в основе познания действительности. В связи с этим необходимость развития ощущений приобретает особое значение. Все ощущения развиваются в деятельности, в процессе длительных и систематических упражнений. Работа органов чувств приобретает специфическую направленность в зависимости от характера деятельности. Музыкальные упражнения развивают слух человека иначе, чем упражнения, допустим, в приеме радиограмм; зрительные ощущения по-иному развиваются при занятиях рисованием, чем при упражнениях в глазомере. Все это объясняется тем, что каждый вид упражнений любого органа чувств приводит в действие особые, присущие только ему физиологические механизмы. Следовательно, чтобы достигнуть наилучших результатов в деятельности тех или иных органов чувств, необходимо развивать их на разных видах деятельности. И чем раньше начнутся упражнения, тем большие будут результаты, ибо в детстве органы чувств пластичнее.
      Развитие органов чувств упражнениями в разных видах деятельности не исключает необходимости и их специализации путем упражнения в тех конкретных видах деятельности, которым собирается посвятить себя человек. Развитие органов чувств в широком плане позволит человеку глубже, в большой полноте и красочности познать мир действительности. Развитие же органов чувств в профессиональном направлении способствует лучшей подготовке человека к его будущей специальности. Вот почему учащимся военных и суворовских училищ наряду с общим развитием органов чувств необходимо развивать их с учетом своей будущей деятельности воина-офицера.
     
     
      ГЛАВА 8
      ВОСПРИЯТИЕ
     
      1. ПОНЯТИЕ О ВОСПРИЯТИИ
      Восприятие есть процесс отражения в мозгу человека предметов и явлений объективной действительности, непосредственно действующих на его органы чувств. Восприятия отличаются от ощущений тем, как уже указывалось, что в ощущениях отражаются лишь отдельные качества и свойства предметов, тогда как в восприятиях отражаются предметы и явления в целом, во взаимодействии их частей.
      Восприятия осуществляются, как правило, на основе того, что непосредственно действует на наши органы чувств. К этому неизбежно присоединяются имеющиеся уже у нас представления и понятия. Так, например, глядя на пулемет, мы воспринимаем его размеры, форму, цвет и т. д. Но в эти непосредственно данные качества вплетаются одновременно и представления о тех звуковых эффектах, которыми сопровождается стрельба из пулемета, о тех кинестетических ощущениях, которыми сопровождается процесс стрельбы, и то, наконец, что этот предмет является именно пулеметом, т. е. определенным видом скорострельного оружия.
      Физиологически процесс восприятия можно представить себе следующим образом. На органы чувств человека воздействует определенный комплекс раздражителей, идущих от воспринимаемого предмета. Возникшие в связи с этим возбуждения достигают коры мозга. Там, в специальной части коркового анализатора, в его ядре, происходит анализ и синтез этих возбуждений: отдельные возбуждения связываются друг с другом, образуя определенную систему.
      Сложные целенаправленные процессы восприятия осуществляются в актах мышления и речи людей. Это указывает на то, что в восприятии участвуют не только отдельные участки коры, а вся кора с ее первой и второй сигнальными системами.
      Аналитико-синтетическая деятельность, осуществляемая в процессе восприятия, начинается «...со специальной работы Периферических аппаратов афферентных (чувствующих. — Т. Е.) проводников и завершается в больших- полушариях при посредстве тормозного процесса», — пишет И. П. Павлов. Однако это не значит, что периферическая и центральная части анализатора играют одинаковую роль в процессе восприятия. Периферическая часть анализаторов, в которой трансформируется энергия определенного вида, дает только «первое основание анализу» согласно указаниям И. П. Павлова. Самый же анализ и синтез осуществляются в коре мозга. В коре мозга осуществляются и те процессы, которые обусловливают собой различение предметов.
      Мозг отражает не только отдельные свойства предметов, но и соотношение этих свойств. Об этом говорит следующий опыт, произведенный в лаборатории И. П. Павлова. У собак вырабатывался положительный условный рефлекс на 120 ударов метронома в минуту. Если после этого метроном пускался со скоростью 60 ударов в минуту, то собака не только не выделяла слюны, но обнаруживала резко отрицательную реакцию на этот новый раздражитель. Затем собаку подвергли воздействию нового прерывистого раздражителя — света. При этом число прерываний было то же, что и при подаче метронома: в одном случае свет прерывался 120 раз в минуту, в другом — 60 раз. Оказалось, что собака перенесла реакцию с метронома на свет: как и при постукивании метронома, на свет со 120 перерывами в минуту она выделяла слюну, на свет же с 60 перерывами в минуту реагировала отрицательно.
      Приведенный опыт говорит о том, что собака отвечала не на качество раздражителя, а на соотношение в прерывистости воздействия этих раздражителей.
      Поскольку восприятие есть переработанные и соотнесенные друг с другом ощущения, становится ясным, что без ощущений восприятие невозможно. Глухой не способен воспринять мира звуков, так как у него отсутствуют слуховые ощущения. Слепой от рождения не в состоянии воспринять тех сторон действительности, которые даны в зрительных ощущениях. Но, как уже говорилось, восприятие не сводится к непосредственным только ощущениям. Оно опирается на предшествующий опыт.
      Прошлый опыт ясно выступает в том факте, что человек, воспринимая что-нибудь, узнает в этом определенный, ранее встречаемый им предмет. Так, встречаясь с человеком в военной форме, мы воспринимаем его как солдата или офицера; слыша раскаты грома и видя сверкание молнии, мы узнаем в этом явлении грозу и т. п.
      Само собой понятно, что узнавание предмета при его восприятии, т. е. отнесение его к предметам определенного вида и рода, возможно только потому, что в нашем мозгу накопились под влиянием опыта необходимые связи, возникли и закрепились определенные ассоциации между предметом, его значением и назначением.
      Возникшие под влиянием жизненного опыта временные связи или ассоциации имеют разную степень закрепленности. Наиболее частыми случаями являются такие, когда человек воспринимает предмет как совершенно знакомый ему, со всеми его индивидуальными особенностями. Так, при встрече с кем-нибудь из своих боевых товарищей человек узнает его как определенное лицо, как Ивана Ивановича Петрова, характеризующегося, допустим, смелостью, отвагой, высоко развитым чувством долга и т. д. Такой случай узнавания в восприятии носит название специфического узнавания. Специфическое узнавание возможно только тогда, когда возникшие под влиянием опыта временные связи максимально закрепились, упрочились.
      Часты и другие случаи, когда в воспринимаемом предмете узнается только родовая его принадлежность, видовые же признаки остаются неизвестными. Так, при встрече в госпитале с человеком, который одет в белый халат, мы узнаем в нем медицинского работника, но не -можем определить, врач это или медицинская сестра, хирург или терапевт и т. п. Такое неспецифическое узнавание возможно в двух случаях: а) или тогда, когда в воспринимаемых предметах не даны непосредственные признаки, по которым предмет может быть узнан во всех отношениях; б) или же тогда, когда мы не знаем тех признаков, которые дают право на отнесение предметов к той или иной категории.
      Имеют место, наконец, и такие случаи, когда узнавание проявляется в неясной, а иногда даже скрытой форме. Неясное узнавание при восприятии выступает в виде чувства знакомости. Типичную форму скрытого узнавания мы имеем в тех явлениях, которые носят название «первого впечатления». Мы говорим иногда, что тот или иной, впервые встретившийся нам человек произвел на нас хорошее или плохое, а иногда даже отталкивающее впечатление. На первый взгляд кажется, что здесь нет узнавания. Однако это далеко не так. Узнавание имеется и здесь, только оно скрыто, не осознано. Потому-то впервые встретившийся человек и производит положительное или отрицательное впечатление, что в нем оказались подмеченные нами черты, которые раньше встречались у других людей и вызывали с нашей стороны положительное или отрицательное отношение. Только эти черты, встретившись у другого, совершенно незнакомого нам человека, оказались неузнанными нами.
      Кстати сказать, первое впечатление о человеке далеко не всегда является верным. Очень часты случаи, когда впервые встретившийся человек производит на нас хорошее или плохое впечатление потому, что мы обратили внимание не на основные, а на второстепенные его качества. Совершенно понятно, что если мы по этим, несущественным качествам станем судить о человеке, об основных чертах его личности, то, несомненно, ошибемся.
      Вот почему в военном деле при подборе людей на ту или иную должность не следует полагаться на первое впечатление. Оно всегда требует тщательной проверки.
      Значение в восприятии ранее накопленных временных связей ярко выступает и в том факте, что знакомые предметы и явления безошибочно узнаются нами и тогда, когда .даны лишь некоторые существенные их признаки. Приводимый здесь рисунок (см. рис. 19) убедительно подтверждает это.
      Мы видим, что на рисунке солдат с винтовкой только намечен, и все же мы узнаем в данной фигуре солдата с оружием в стойке «смирно». Узнаем потому, что в результате предшествующего опыта у нас сложилось представление фигуры солдата в разнообразных его позах.
      В процессе восприятия решающее значение принадлежит второсигнальным раздражителям — слову. Мы не можем иногда непосредственно, руководствуясь только изображением, узнать нарисованный предмет, но если мы в подписи дадим его название, то предмет выступит перед нами сразу и ясно. Объясняется это тем, что слово всегда связано с соответствующим ему образом. Называя картинку (подписывая ее), мы даем тем самым человеку основное звено той системы связей, которая сформировалась у него в практике его жизни. Опираясь на это звено, человек восстанавливает всю систему связей.
      Накопленные человеком в процессе его жизненного опыта временные связи позволяют вызывать к жизни те или иные представления не только непосредственно, через повторное восприятие самого предмета или его изображения, но и опосредствованно, через речь.
      Читаем описание А. С. Пушкиным Полтавской битвы:
      Горит восток зарею новой.
      Уж на равнине, по холмам
      Грохочут пушки.
      Дым багровый
      Кругами всходит к небесам
      навстречу утренним лучам.
      Полки ряды свои сомкнули.
      В кустах рассыпались стрелки.
      Катятся ядра, свищут пули;
      Нависли хладные штыки,
      Сыны любимые победы,
      Сквозь огнь окопов рвутся шведы;
      Волнуясь, конница летит;
      Пехота движется за нею
      И тяжкой твердостью своею
      Ее стремления крепит.
      Это не рисунок, не наглядно-пластическое изображение боя, а его описание. Да и описание не полное. Артиллерийская перестрелка передана только двумя штрихами — грохотом пушек и поднимающимся к небу дымом; динамика боя охарактеризована тремя мазками: катятся ядра, свищут пули, нависли хладные штыки»; наступление войск дано всего в трех признаках. Но вся эта словесная система вызывает у нас яркую картину боя с введенными в действие боевой техникой и живой силой.
      Обусловленность процесса восприятия прошлым опытом не лишает его объективности. В восприятии отражается объективная, независимо от сознания человека существующая действительность. Привнесение же в восприятие того, что раньше было воспринято нами и оказалось сохраненным в нашей памяти, не только не порывает связей этих процессов с действительностью, а усиливает их. Благодаря привнесению в восприятие прошлого опыта процессы восприятия приобретают большую разносторонность и глубину, а потому оказываются и наиболее соответствующими действительности.
      Активные формы восприятия тесно связаны с мышлением, с чувствами и волей. Ум, чувства и воля могут включаться в процессы восприятия в самых различных соотношениях. В связи с этим восприятие может протекать то в более интеллектуальном, то в подчеркнуто эмоциональном, то в волевом плане. Зависит это не только от индивидуальных особенностей человека, но и от характера стоящей перед ним задачи. Командир части, например, непосредственно руководящий боем и отвечающий за его исход, воспринимает ход боя скорей в интеллектуально-волевом, чем в эмоциональном плане, так как он обязан все время следить за ходом сражения, улавливать малейшие изменения в сложившейся ситуации и своевременно реагировать на эти изменения действиями.
     
      2. ИЗБИРАТЕЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР АКТИВНЫХ ФОРМ ВОСПРИЯТИЯ
      На органы чувств человека действует много различных раздражителей. Выйдет человек, скажем, в поле. Он увидит общий ландшафт местности, расположенные на нем предметы, увидит линию горизонта, смену красок и светотеней и т. д. Каждый из этих элементов воспринимается глазом не с одинаковой ясностью. Что-то из находящегося в поле зрения выдвигается на первый план, другое уходит на задний, сливаясь с фоном.
      Каждый предмет выделяется на фоне с различной по силе контрастностью. Нужный нам объект нередко весьма четко выступает на общем фоне, словно сам бросается в глаза. Но чаще человеку приходится напрягать внимание, чтобы выделить из общего фона нужный объект.
      В основе избирательного отношения человека к действительности лежит ориентировочный рефлекс. Человек, встречаясь с какими-то новыми предметами или явлениями жизни, старается прежде всего разобраться, ориентироваться в них. Не случайно И. П. Павлов назвал этот рефлекс рефлексом «Что такое?»
      Ориентировка свойственна не только человеку, но и животным. Но природа ориентировочного рефлекса человека принципиально отлична от природы этого рефлекса у животных. Ориентировка у животных определяется чисто биологическими потребностями, у человека же решающее значение имеют специальные, духовные потребности. Животное поэтому реагирует в новой ситуации на то, что имеет биологическое значение, человек же, ориентируясь в новой обстановке, ищет прежде всего ответа на вопрос «что такое?», соотносит новое ранее известному и т. д.
      Человеческие восприятия всегда сознательно целенаправлены. Это значит, что, ориентируясь в новых условиях, знакомясь с новыми предметами, человек не автоматически переходит от предмета к предмету, от явления к явлению, а планово осуществляет эту свою деятельность. Самый план при этом определяется той задачей, которая возникает у человека или же заранее поставлена перед ним. Задача направляет восприятие людей, является критерием деления воспринимаемого на существенное и несущественное, второстепенное. Если перед командиром поставлена задача разведать впереди лежащую местность и определить наиболее удачный рубеж атаки, то под влиянием этой задачи он будет обращать внимание именно на те особенности местности, которые имеют боевое значение. Характерное в этом отношении высказывание мы находим в повести А. Бека «Волоколамское шоссе».
      «Не ожидайте от меня живописания природы. Я не знаю, красив или нет был расстилавшийся перед нами вид. По темному зеркалу, как говорится в топографии, неширокой медлительной Рузы распластались большие, будто вырезанные листья, на которых летом цвели, наверное, белые лилии. Может быть, это красиво, но я для себя засек: дрянная речонка, она мелка и удобна противнику для переправы».
      Существенное в предметах и явлениях далеко не всегда совпадает с тем, что само собой бросается в глаза. В жизни мы встречаемся сплошь и рядом с такими случаями, когда существенное, с точки зрения стоящей задачи, скрыто и человеку приходится уделять специальные усилия, чтобы обнаружить его. Обратимся к простейшему примеру. В приведенном рисунке 20 нам бросается в глаза целый ряд предметов, но мы не видим снайпера. Если же мы поставили перед собой задачу найти снайпера, мы направляем свое внимание на отыскание нужного объекта и находим его. С этого момента снайпер перестает для нас сливаться с фоном. Отмеченное явление может показаться загадочным на первый взгляд: нужный предмет отыскивается в результате мобилизации каких-то внутренних духовных сил. Однако это вовсе не так. Дело обстоит значительно проще. Предлагая человеку найти скрытый предмет в загадочной картинке, мы называем прежде всего этот предмет. Название же предмета, как это только что указывалось, всегда и неразрывно связано с его образом. Это значит, что, предлагая найти снайпера на приводимой здесь картинке, мы вызываем у людей образ человека, укрывшегося где-то в кустах и ведущего огонь по противнику. Этот образ начинает теперь определять наши поиски. Исключаем из нашего поля зрения прежде всего те участки картинки, где снайпера нет и не может быть, и сосредоточиваемся на тех ее участках, которые могут оказаться удобными для укрытия снайпера. В связи с ограничением поля зрения нам легче становится решать поставленную задачу, так как мы теперь ищем снайпера уже в более узком пространстве. Ориентируясь в этом узком пространстве, мы начинаем отвлекаться, абстрагироваться от всего того, что не только не похоже на человека, но и не напоминает собой тех или иных черт человеческой фигуры. С другой стороны, в наших поисках мы обращаем внимание на все, что напоминает так или иначе черты укрывшегося человека и приводит нас к решению поставленной задачи.
      Аналогичный пример можно привести из области слуховых восприятий. Слушая в исполнении оркестра какое-либо музыкальное произведение, мы воспринимаем его как единую мелодию, сопровождаемую аккомпанементом. При этом мелодия и аккомпанемент сливаются между собой, объединяясь в единую гармонию. В ней не различаются звуки отдельных инструментов. Но если мы поставим цель выделить звук какого-нибудь инструмента в оркестре, нам при некотором усилии это удастся, так как образ выделяемого нами звука живет в нашем мозгу под влиянием задачи, что и поможет его отдифференцированию в звучащем оркестре. Важным условием, способствующим выделению объекта из фона, является знание этого объекта и его свойств. Чем больше знаком человеку воспринимаемый объект, тем легче он выделяется из фона, и наоборот. Это положение очень важно учитывать при подготовке войсковых наблюдателей. Наблюдатели должны детально знать отличительные признаки всех предметов, которые могут интересовать их на поле боя.
      Отыскивая различные объекты, важно знать их назначение, условия применения. Хороший наблюдатель, например, отыскивая расположение долговременных огневых точек, не будет блуждать глазами по всей доступной его зрению местности, а определит сначала наиболее вероятные места расположения огневых точек и уже затем будет отыскивать их.
      Выделению объекта из фона помогают также навыки и привычки человека. Офицеру с боевым опытом легче ориентироваться на местности, легче ее оценивать, чем начинающему командиру.
     
      3. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ОПТИЧЕСКОЙ МАСКИРОВКИ
      На законах психологии восприятия выработаны правила военной маскировки.
      Маскировка в военном деле — это приспособление к местности, к фону. Цель ее — скрыть от противника свои силы, огневые средства и различные объекты.
      Рассмотрим лишь один вид маскировки — оптическую маскировку.
      Одним из видов оптической маскировки является приспособление различных местных предметов для укрытия , военных объектов от наблюдения с земли и воздуха. Примером такой маскировки является укрытие наблюдательных пунктов в естественных или искусственно созданных луговых кочках, стогах сена, в пнях, в кронах деревьев и т. п.
      При выборе маскирующих объектов необходимо учитывать, насколько естественен этот предмет для данной местности и какое количество на ней подобных предметов.
      Все неожиданные, а также единичные предметы на местности привлекают к себе внимание наблюдателей противника.
      Отсюда маскировать наблюдательные пункты под пни удобнее на участке срубленного леса, под кочки — на кочковатом лугу и т. п.
      Другой вид оптической маскировки заключается в стремлении стереть границы между объектом и тем фоном, на котором он виден противнику. В этих целях широко используется защитная окраска: белая — зимой, хаки — летом. Защитную окраску придают объектам и подручные средства: зимой — снег, летом — ветви деревьев, трава, тростник и т. д. Необходимо, однако, помнить, что маскировка травой, ветвями в силу быстрого увядания листьев недолговременна.
      Стирание граней между объектом и фоном достигается и другими способами. Например, широко используется деформирующая (камуфляжная) окраска. Предмет покрывается пятнами цвета, сливающегося с фоном. Такие пятна при восприятии глазом относятся к фону, и маскируемый предмет теряет свои очертания, как бы распадается на части, становясь невидимым.
      Применением камуфляжа можно достигнуть того, что крупные объекты военного значения (например, заводские здания) будут восприниматься с высоты в виде маленьких жилых домиков, похожих на строения окружающего завод поселка.
      Хорошие результаты дает «включение» маскируемого объекта в часть какого-то большого маскирующего целого. Примером этого приема может явиться маскировка ангара (см. рис. 23).
      Приемом маскировки является также наведение противника на ложный след, что достигается устройством ложных огневых позиций артиллерии, мест сосредоточения танков. Нередко для большей достоверности искусственные объекты маскируют, но только так, чтобы противник мог обнаружить их.
      При взгляде на рис. 24 создается впечатление, что на опушке леса укрыты автомашины. В действительности же это только макеты автомашин. Укрыты они «неудачно» для того, чтобы противник смог их легко заметить.
     
      4. НАБЛЮДЕНИЕ И НАБЛЮДАТЕЛЬНОСТЬ
      Человек проявляет в восприятии разную степень осознанности и по-разному активизирует свою волю. В связи с этим восприятие можно разделить на два вида: непреднамеренное и преднамеренное. Непреднамеренное восприятие осуществляется помимо воли человека. Примером этого является восприятие встречаемых на улице случайных людей. Все они неизбежно фиксируются нашими органами чувств, но фиксируются несознательно. Мы не мобилизуем своего внимания, чтобы определить, кто же именно встретился нам, какой вид имели эти люди, какого они были возраста.
      В преднамеренном восприятии человек прилагает специальные усилия, чтобы как можно лучше познать соответствующий предмет или явление. Такое восприятие будет проявлено, например, при рассматривании картин, при выборе покупки и т. д.
      Особой формой целенаправленного восприятия является наблюдение. Под наблюдением понимается процесс целенаправленного изучения каких-нибудь предметов, событий или явлений. В наблюдении основным является умение подмечать те или иные изменения в наблюдаемом явлении, ставить их в связь с другими явлениями и делать логические выводы. Наблюдение таким образом является той формой целенаправленного восприятия, которое наиболее тесно связано с мышлением людей. Мы говорим, например, что командир наблюдает за ходом боя. Это значит, что он воспринимает совершающиеся факты действительности, анализирует их, ставит в связь друг с другом, следит за тем, как меняется ситуация, делает из этого соответствующие выводы и принимает на основании сделанных выводов то или иное решение. Совершенно очевидно, что здесь этот процесс развертывается второсигнально: воспринятые факты будят мысль нашего командира, оживляют прошлый его опыт, требуют тщательного анализа и синтеза и соответствующего умозаключения.
      Наблюдение характеризуется большой сложностью. Сложность этого процесса заключается прежде всего в его избирательном характере. Наблюдатель не может и не должен фиксировать все то, что бросается в глаза. Перед ним стоит другая задача — подметить, выделить и проследить такие стороны или моменты в наблюдаемом явлении, которые прямо отвечают на поставленный наблюдателем вопрос. Обратимся к примеру. Рядовой С. Фролов следующим образом описывает выполнение поставленной перед ним командованием задачи на наблюдение.
      «Лежу я в яме на пригорке между двух сосен. Имею задачу выследить фашистских наблюдателей. Кругом все как будто без изменений. Как стоял лес, так и стоит. Но я не отчаиваюсь. Снова обвожу глазами каждое дерево, каждый пенек, кустик. И замечаю — с одного дерева кора содрана метра на полтора. Смотрю дальше — и на другом дереве то же самое. «В чем дело? — думаю. — С какой такой целью? На землянку, что ли, кора им понадобилась?» Стал я искать глазами, нет ли поблизости пенька метра в полтора высотой. Замечаю — точно: две ели были сломаны осколками наших снарядов, остались пни, но были эти пни не такие высокие, как теперь. А пень, вы знаете, не растет. И все стало понятно: из содранной коры фрицы сделали искусственные пни, чтобы вести оттуда наблюдение. Передал об этом на батарею. Одна за другой полетели на пеньки мины... А потом, когда мы продвинулись вперед, нашли за этими пнями трупы немецких наблюдателей».
      Здесь все есть — и сознательно поставленная задача, и разумно проявленное упорство в ее разрешении, и русская сметка.
      Роль наблюдения в боевой обстановке трудно переоценить. Наблюдение является одним из основных способов ведения разведки.
      Эффективность наблюдения зависит от наблюдательнрсти человека. Под наблюдательностью понимается развившаяся в процессе систематического упражнения способность человека выделять в предметах и явлениях такие свойства и особенности, которые соответствуют задачам наблюдения.
      Наблюдательные люди способны подмечать даже незначительные детали и делать по ним важные и правильные выводы. Много ярких примеров наблюдательности дает нам Великая Отечественная война. Сошлемся хотя бы на действия наблюдателя Чекарькова. Он умозаключил о происходящей постройке противником на своем переднем крае дзота или блиндажа на том основании, что оттуда долго доносились звуки пилы, но не слышалось колки, как это бывает при заготовке дров.
      В уменье подмечать те или иные явления действительности, понимать их природу и проявляется сущность наблюдательности.
      Наблюдательность не является врожденным качеством личности человека. Она присуща всем людям, обладающим нормальной нервной системой. Но это вовсе не значит, что все люди обладают этим качеством в одинаковой степени. Как показывают исследования. люди, пришедшие в армию, распадаются по уменью наблюдать на три группы. К первой группе относятся такие, наблюдение которых подчинено определенной системе, плану. Характер планирования у них при этом определяется поставленной задачей наблюдения. Совсем иначе протекает процесс наблюдения у людей второй группы. Они не ставят перед собой цели организовать как-то свои наблюдения. Для них характерна хаотичность, так сказать, в процессе наблюдения. У них опорой в наблюдении является не столько мышление, сколько фиксация того, что попадает в поле ясного их сознания в процессе беспланового блуждания в области наблюдаемых явлений. Таких лиц среди вновь пришедших в армию около 40 — 45%.
      К третьей группе относятся лица, которые располагаются между первой и второй группами. Некоторые из этих лиц ближе к первой группе по организации своих наблюдений, другие — ко второй. Характерным для них является то, что моменты плановости в их наблюдениях если и проявляются, то не осознаются в качестве руководящего принципа наблюдения. Среди вновь пришедших в армию таких лиц было обнаружено около 30%. Надо сказать, что сопоставление показателей наблюдательности у лиц первой и второй групп, как полюсных с точки зрения умения организовывать свое наблюдение, говорит о резкой разнице между ними.
      Курсантам одного из военных училищ предлагалось решать ряд теоретических задач на схемах, картах и на местности. Получены были следующие данные:
      Замечено тактических объектов
      На схеме 90% 60%
      На карте 80,5% 36,4%
      На местности 89,3% 30,6%
      В приведенной таблице бросается в глаза тот факт, что люди, не умеющие планировать своего наблюдения, резко отстают в умении подмечать необходимые для решения тактических задач объекты. Различие это заметно увеличивается при осложнении условий решения: на схеме, где условные обозначения выступают с большей ясностью, разница всего лишь на 30%, но как только люди переходят к решению таких же задач на карте и местности, разница резко увеличивается и достигает для карты 44% примерно, для местности и того больше — 59%. Несколько другую картину мы наблюдаем у людей, отнесенных к первой группе. У них процент .замеченных объектов на схеме в сравнении с картой колеблется значительно меньше.
      Интересно отметить, что для лиц, не умеющих планировать процесс своего наблюдения, время наблюдения играет меньшую роль, чем для лиц первой группы. Был проделан следующий эксперимент. Курсантам одного из военных училищ дано было по 2 минуть* для того, чтобы определить, какие военные объекты нанесены на схему. После проведенного опроса им дважды дано было еще по одной минуте. В результате этого эксперимента получена была следующая таблица:
      Группа испытуемых Первое наблюдение (2 мин.) Второе наблюдение (1 мин.) Третье наблюдение (1 мин.)
      I группа 69,7% 87,7% 90%
      II группа 46% 49,7% 60%
      Мы видим, что добавочное время дает большую эффективность у лиц, умеющих наблюдать, в сравнении с лицами, слабо владеющими этим уменьем. Правда, после второй добавки времени прирост показателей у лиц второй группы превысил соответствующий прирост у лиц первой группы, но выигрыш оказался все же на стороне первой группы: в первой группе две добавленные минуты дали увеличение на 20,3%, во второй же всего на 14%. Да это и понятно. Ведь рациональные приемы наблюдения тем именно и хороши, что они позволяют экономнее использовать время в процессе наблюдения, что особенно важно в условиях войны, где минута многое может решить.
      Слабое умение наблюдать приводит не только к тому, что люди замечают меньше военных объектов при решении тактических задач, но и к тому, что эти объекты подмечаются в случайном порядке. Так, например, при решении задачи на карте курсанты, принадлежащие к первой группе наблюдения, более или менее правильно распределяют свое внимание не только на общую оценку местности, но и на фланги, на места, где должны быть расставлены пулеметы. Другую картину мы имеем, когда анализируем материал, полученный в результате наблюдения второй, слабой группы курсантов. Они оказываются прикованными к вопросам общей оценки местности, мало обращая внимания на фланги, на места размещения пулеметов и т. д. Соотношение здесь такое: если курсанты первой группы обращают внимание на фланги в 77,7% случаев, то курсанты второй группы всего лишь в 32% случаев. Что же касается определения места своего пулемета, то только 18,2% курсантов второй группы обратили на это внимание, тогда как 66,6 % курсантов первой группы специально остановились на оценке местности с точки зрения расположения на ней пулемета.
      Аналогичную картину мы имеем и при решении тактических задач на местности. Когда курсантам была предложена задача разведать местность, то получены были следующие данные:
      1 Высота № 2 100% 61,5%
      2 Населенный пункт 100% 61,5%
      3 Отдельные дома 85% 61,5%
      4 Границы рощи „Сосновая11 85% 22,8%
      5 Учет и оценка места 85% 7,6%
      6 Учет мест, удобных для организации засады и нападения 85% 0
      7 Места, удобные для скрытого продвижения 85% 0
      Мы видим, что при отсутствии уменья наблюдать остаются незамеченными такие даже важные, с точки зрения тактики, объекты, как мосты, места для открытого продвижения войск, места для организации засады и нападения и т. п.
      Слабое уменье подмечать явления, отсутствие плана в наблюдении приводят, как мы видим, к тому, что люди многого не замечают в обстановке, у них выпадает нередко из поля внимания существенное, главное, мелочи же фиксируются. Естественно поэтому, что курсанты со слабым развитием наблюдательности хуже, как правило, решают тактические задачи. Отсюда становится ясным, что развитие наблюдательности должно пользоваться самым пристальным вниманием офицеров, которым вверена подготовка военных кадров.
      Наблюдательность развивается в процессе совершения конкретных видов деятельности и неизбежно приобретает черты специфичности под влиянием специфики совершаемой деятельности. Это значит, что наблюдательность, необходимая военным людям, должна развиваться в процессе решения тактических задач разного рода. Попытки развивать черты военной наблюдательности с помощью искусственных приемов не могут привести к успеху действия.
      В процессе развития наблюдательности нельзя полагаться на самотек. Мы видели выше, что правильные приемы наблюдения опираются на уменье наблюдать, планировать свою деятельность, отправляясь от стоящей перед курсантами задачи. Уменье же планировать свою деятельность дается не легко. Этому надо учить. Задача командования в связи с этим заключается не в том только, чтобы правильно организовать систему соответствующих задач и проявить к обучающимся необходимую требовательность. Это все дает должный эффект в том лишь случае, если процесс формирования наблюдательности будет сопровождаться соответствующими объяснениями и показом, как это нужно делать и чем обусловлены такие именно приемы действий.
      В процессе упражнения наблюдательность можно развить до весьма широких пределов. Высшей степенью развития наблюдательности можно считать такое ее развитие, когда она становится неотъемлемой стороной личности человека и сопровождает собой все виды его деятельности. Наблюдательный человек тем именно и характеризуется, что он ничего не упустит, все своевременно подметит и сделает соответствующие выводы. Такой именно наблюдательностью должны обладать солдаты и офицеры Советской Армии. Особенно же развитым это качество личности должно быть у разведчиков, одна из специфических черт деятельности которых заключается в том, чтобы уметь воспользоваться моментом и схватить все, что нужно для решения стоящей перед ними задачи.
     
      5. ВОСПРИЯТИЯ И ПРЕДСТАВЛЕНИЯ
      Восприятие, как уже указывалось, никогда почти не сводится к фиксации того только, что непосредственно действует на наши анализаторы. Оно всегда сочетается с прошлым опытом. Прошлый опыт сохраняется в мозгу человека и может быть воспроизведен затем в виде представлений. Под представлениями мы и будем понимать воспроизведенные образы того, что ранее было воспринято нами.
      Мы сказали, что прошлый опыт сохраняется в мозгу. Это выражение надо понимать метафорически. Нельзя думать, что прошлый опыт сохраняется в виде каких-то образов. Речь может идти о сохранении только каких-то следов, но не образов, причем мы не знаем еще подлинной природы этих следов. Одно только несомненно, что это не физически проторенные в мозгу образования. Сохраняющиеся в мозгу следы ранее воспринятого и могут быть воспроизведены затем в виде представлений.
      Следы, сохраняющиеся в мозгу, есть не что иное, как временные связи, закрепившиеся в результате отражательной его деятельности. Связи эти очень сложны и относятся к самым различным сторонам действительности. Отсюда и наши представления могут проявляться не только в виде представлений отдельных предметов и явлений действительности; в них могут отражаться и отношения между вещами; мы можем представлять себе время и пространство в самых различных их вариациях и т. п.
      Представления хотя и являются образами ранее воспринятого, тем не менее они качественно отличаются от своего оригинала. Отличие это заключается в том прежде всего, что представления носят более обобщенный характер, чем то, что было непосредственно воспринято. Командир, проведший ту или иную боевую операцию, всегда может воспроизвести ее затем в виде представления. Но в представлении эта операция выступит иначе. В ней многое будет дано в обобщенном виде. Это не значит, конечно, что представления совершенно лишены деталей. Некоторые детали довольно ярко выступят в представлениях проведенного боя. Но все же бой в представлении его участников всегда выступит в виде некоторого итога. Объясняется это тем, что ранее пережитое нами всегда осмысливается, осмысливание же приводит к некоторым обобщениям.
      Второе, что отличает представление от восприятия, это разная степень их яркости: представления всегда менее ярки, чем восприятия. Сами представления резко отличаются друг от друга по яркости. Есть люди, которые воспроизводят прошлое с исключительной яркостью. Зависит это иногда от свойств нервной системы. Так, например, некоторые люди обладают способностью как бы видеть вновь то, что раньше фиксировалось в зрительном плане. К таким людям относится, например, Шерышевский, обладающий сверхпамятыо. Для него характерно то, что он после фиксации колонки в 52 одно- и двухзначных числа в течение 3 минут продолжает видеть эту колонку и после того, как ее убрали из поля зрения. Но это редкие случаи. Как правило, люди обладают менее яркими представлениями. Но представления всегда можно развивать, увеличивая тем самым их яркость. Этим объясняется, что у художников зрительные представления характеризуются большей яркостью, чем у людей, профессиональная деятельность которых не предъявляет к зрительным представлениям таких требований; музыканты и композиторы обладают ярким представлением в области звуковых явлений, инженеры — в области пространственных представлений. Из военных специалистов можно назвать топографов, пространственные представления которых характеризуются высокой степенью развития. Но как бы ни были развиты представления людей, они всегда уступают по яркости непосредственным восприятиям.
      Третье отличие восприятий от представлений заключается в фрагментарности последних. Чрезвычайно трудно удержать в представлении ту или иную картину во всей ее целостной неприкосновенности. Как .правило, в процессе воспроизведения те или иные предметы и явления воспринятой когда-то действительности выступают в виде отдельных сменяющих друг друга компонентов: в представлениях предмет выступает то одной, то другой своей стороной.
      Представления, наконец, характеризуются высокой степенью неустойчивости и подвижности: в момент, когда образ какого-нибудь объекта начинает получать более или менее четкие контуры, он вдруг исчезает и требуются новые усилия, чтобы вызвать исчезнувший образ. Объяснить это можно сложностью и крайней динамичностью системы связей, лежащих в основе представлений.
      Временные связи, накопленные в процессе отражения нашим мозгом действительности и лежащие в основе представлений, не следует представлять себе в виде каких-то застывших, постоянно равных себе образований. Они находятся в состоянии постоянной перестройки. Перестройки эти происходят под влиянием познавательной деятельности людей, в результате расширения и углубления их знаний и жизненного опыта.
      Это значит, что представления тем точнее отражают действительность, чем богаче и точнее человеческий опыт, чем больше знают люди. Проблема развития правильных и точных представлений приобретает в связи с этим исключительное значение. Это особенно важно для военных людей, профессиональная деятельность которых требует от них развитого умения ориентироваться во времени и пространстве, ясно и точно представлять работу сложнейших механизмов, лежащих в основе современной боевой техники.
      Представления, как и восприятия, имеют в своей основе деятельность первой сигнальной системы. Но это не значит, однако, что вторая сигнальная система не играет никакой роли в наших представлениях. Всякое представление у людей всегда связано со словом. В этом убеждают нас следующие опыты. Если выработать у ребенка условный рефлекс на красный цвет, допустим, и затем заменить этот раздражитель словом «красный», то условная реакция будет иметь место в той же примерно степени, что и при предъявлении ему первосигнального раздражителя.
     
      6. ВОСПРИЯТИЕ ПРОСТРАНСТВА
      Пространство, как и время, является объективной формой существования материи. «...Основные формы всякого бытия, — говорит Энгельс, — суть пространство и время, и бытие вне времени такая же бессмыслица, как бытие вне пространства»1.
      Основным свойством материи является протяженность. Отсюда и восприятие пространства можно определить как процесс отражения протяженности мира объективной действительности.
      Физиологическая природа процесса отражения величины, формы, объемности тел и положения их в пространстве характеризуется большой сложностью. При восприятии величины и формы тел большое значение имеет изображение этих- тел на -сетчатке глаз. Предметы большего размера дают и большее изображение на сетчатке. Однако большой предмет на далеком расстоянии от глаза дает изображение меньше, чем такой же предмет, видимый с близкого расстояния; тем не менее мы воспринимаем удаленный предмет как больший. В этом случае на помощь приходят нам те двигательные (кинестезические) ощущения, которые сопровождают собой процесс зрительных восприятий.
      Устройство глаза допускает возможность его движения в различных направлениях. Самый процесс зрительной фиксации предмета заключается в том, что мы как бы «достаем» его глазами, «ощупываем» его со всех сторон, оценивая его размеры, форму, цвет и т. п. На передвижение глаз влияют удаленность предметов, их размеры, угол зрения.
      Движение глаз осуществляется при помощи глазодвигательных мышц, которые опускают наши глаза вниз, поднимают вверх, отводят в стороны, сводят оси при рассматривании близких предметов и разводят их при рассматривании далеких. Движения глазодвигательных мышц при направлении глаза на далекий предмет ощущаются иначе, чем движения при направлении глаз на близкие предметы; по-новому ощущаются эти движения при направлении глаз на предмет, расположенный вверху, в сравнении с расположением его внизу, и т. д. Различия в кинестезических ощущениях, идущих от глазодвигательных мышц при фиксации нами различно расположенных в пространстве предметов, и помогают нам локализовать тела в пространстве. Определив же место того или иного предмета в пространстве, мы легко можем -уточнить его размеры и форму на основании имеющихся у нас знаний, опыта. Мы прекрасно знаем, что танк, показавшийся на горизонте, имеет гораздо большие размеры, чем, допустим, стоящий перед нами грузовой автомобиль, хотя образ этого автомобиля на сетчатке глаза будет иметь большие размеры, чем образ появившегося на горизонте танка.
      Что касается объемности воспринимаемых нами тел, то здесь решающая роль принадлежит бинокулярности зрения. Как уже отмечалось выше (см. зрительные ощущения), изображение предмета при фиксации его двумя глазами падает, как правило, на слегка диспаратные точки сетчатки, что и дает нам восприятие его объемности.
      Значение бинокулярности нашего зрения ясно выступает в восприятии глубины. Если через трубку смотреть одним глазом на горизонтально протянутый волосок и наблюдать за шариком, бросаемым то впереди волоска, то сзади его, окажется, что в большинстве случаев наблюдатель ошибется в определении места падения шарика относительно протянутого волоска. При наблюдении же за волоском двумя глазами место падения шарика относительно волоска воспринимается совершенно точно.
      Однако нельзя полагать, что человек, обладающий монокулярным зрением (зрением одного глаза), совсем не может воспринимать глубины. Глубина ощущается и при монокулярном зрении. Только восприятие при монокулярном зрении является значительно менее точным.
      Чем же можно объяснить тот факт, что и при монокулярном зрении глубина воспринимается достаточно точно? Дело в том, что бинокулярность зрения и связанные с ним кинестезические ощущения являются не единственными условиями зрительного восприятия глубины. При восприятии пространства действуют и другие причины. Из таких причин необходимо отметить прежде всего разную степень ясности видения при разной отдаленности предметов. Отдаленные предметы воспринимаются нами как предметы неясных очертаний, близкие — с большей ясностью очертаний. При монокулярном зрении к движению глаза присоединяется механизм оценки разноудаленности предметов по ясности и расплывчатости их очертаний, что и способствует улучшению восприятия пространства.
      Большое значение в восприятии пространства имеет и характер взаиморасположения светотеней. Светотени предметов меняют свои места и оттенки в зависимости от того, как расположен предмет в пространстве относительно зрителя. Сталкиваясь с этими явлениями, человек подмечает их, что и помогает ему локализовать предмет в пространстве.
      Все указанные выше условия, связанные с бинокулярностью зрения, с движением глаз в процессе восприятия, с местом и величиной изображения предмета на сетчатке, со степенью освещенности предметов, с характером расположения светотеней, являются чувственной основой зрительного восприятия пространства как в части объемности, так и удаленности предметов от наблюдателя и расположения их относительно друг друга.
      Восприятие пространства связано не только со зрительными ощущениями, но и со слуховыми и осязательными. Известно, что по силе шума самолета мы определяем расстояние, отделяющее его от нас, что при помощи осязания мы с закрытыми глазами можем определить форму и величину предмета.
      У людей с нормальным зрением слуховые и осязательные ощущения играют подсобную роль в восприятии пространства. Но эти ощущения приобретают основное значение для лиц, лишенных органа зрения. Не случайно говорят, что «у слепых глаза на пальцах».
      Намеченные здесь физиологические основы восприятия пространства не исчерпывают этого процесса во всей его сложности. В восприятии пространства огромное значение принадлежит жизненному опыту человека, его знаниям, мышлению, чувствам и воле.
      Мы уже отмечали выше, что знание и опыт помогают нам правильно оценивать размеры и форму предметов, находящихся от нас на разном расстоянии. Но мало этого. Знания, опыт и проявленная нами активность помогают нам конструировать процессы восприятия в соответствии с поставленной перед собой задачей. Так, например, систему линий, изображенную на рис. 25, мы можем представить себе как полоску бумажки и как лестницу. Это зависит от того, что мы захотим увидеть в этом рисунке. Но это не значит, однако, что восприятие рис. 25 является чисто субъективным и никак не детерминировано объективно. Мы можем увидеть в этом рисунке или лестницу, или сложенную в виде гармоники бумажку, можем видеть одни и те же грани то отступающими, то выдвигающимися вперед. Но мы не можем заставить себя видеть в этом рисунке домик, допустим. Объясняется это тем, что система данных в анализируемом рисунке линий ассоциируется с теми лишь известными нам предметами действительности, которые совпадают с ним по форме.
      Возможны случаи, когда представления, вызываемые рис. 25, могут конкурировать друг с другом. Это имеет место тогда, когда данная на рисунке система линий стимулирует к воспроизведению двух представлений с одинаковой силой.
      Степень сознательно проявленной активности при восприятии рисунков, требующих пространственных представлений, различна. Бывают случаи, когда нужное представление возникает при первом взгляде на рисунок и от человека не требуется почти никаких усилий. Но это имеет место лишь тогда, когда связанные с рисунком представления просты и привычны для человека. Если же на наши органы чувств воздействуют такие раздражители, которые требуют более сложных и мало привычных представлений, то наша активность возрастает, вызывая к деятельности более сложные психические процессы. Рис. 26 иллюстрирует это положение.
      Здесь мы можем увидеть 6 или 7 кубиков, в зависимости от того, как мы объединяем между собой черные и серые пятна. Для того, чтобы перейти от восприятия 6 кубиков к восприятию 7 и наоборот, нам необходимо произвести более сложную мыслительную работу, чем та, которую мы проделывали при восприятии лестницы на рис. 25. Объясняется это тем, что последний рисунок значительно сложнее по своей конструкции. Для того, чтобы эти фигуры видеть в разном количестве, приведенные в рисунке пятна необходимо группировать по определенным правилам перспективного изображения.
      В процессе восприятия пространства формируются пространственные представления. Пространственные представления необходимы в очень многих видах человеческой деятельности. Чтение чертежей, карт, планов и т. п. неизбежно упирается в необходимость развитых форм пространственных представлений. Для военных же людей чтение топографических карт является в высшей степени важным умением. Даже пехотные офицеры обязаны ясно представлять себе местность по карте, так как только при этом условии они смогут ориентироваться на местности, правильно организовать наступление и оборону. Что же касается топографов, то чтение карт является прямой их специальностью. Надо сказать, однако, что процесс формирования необходимых для чтения топографических карт пространственных представлений характеризуется большой сложностью. Вновь пришедшее в Армию пополнение, как правило, не умеет читать топографическую карту, так как этому не учат в школах. Но даже и курсанты военных училищ не сразу овладевают этим умением. Они долгое время делают серьезные ошибки в определениях по карте. линейных размеров тех или иных военных объектов и расстояний между ними, в оценке разности высот и крутизны скатов. Как показали исследования, с наибольшим трудом дается оценка крутизны скатов и значительно легче оценка линейных размеров.
      Процесс овладения умением читать топографические карты начинается, как показывают исследования, с овладения объемными образами отдельных типовых форм поверхности (вершин, лощин, скатов и т. д.), и лишь затем начинают возникать образы более или менее сложных групп рельефа. Самый процесс построения образа по карте характеризуется большой сложностью. В его основе лежит серьезная аналитико-синтетическая деятельность учащихся.
      В процессе формирования умения читать топографические карты большую роль играют наглядные пособия. Разработанная подполковником М. В. Гамезо система наглядных пособий, в которых соотнесены друг другу густота диагоналей на карте конкретному виду этой местности, изображенной в виде картин подъемов и спусков, по которым поднимаются транспорт и боевая техника, помогли ему в относительно короткий срок добиться весьма хороших результатов: точность показателей при чтении карт повысилась вдвое примерно как при оценке линейных размеров, так и при оценке крутизны скатов и разности высот.
      1 Подполковник М. В. Гамезо, Психологический анализ процесса чтения топографической карты. Автореферат кандидатской диссертации.
     
      7. ВОСПРИЯТИЕ ВРЕМЕНИ
      Под восприятием времени понимается процесс отражения длительности и последовательности событий, происходящих в объективном мире. Есть основание думать, что восприятие времени физиологически основано на периодических процессах, протекающих в организме человека. Правильно чередующиеся, ритмически сменяющиеся процессы кровообращения и дыхания, попеременно возникающие ощущения голода и сытости, переходы от сна к бодрствованию, протекающая во времени смена видов деятельности — все это так или иначе фиксируется мозгом и является мерой для отсчета времени. Несомненно также, что в восприятии времени имеют значение и такие анализаторы,как кожный, кинестезический, зрительный и слуховой. Особенно точную дифференцировку времени дают нам слуховые и кинестезические анализаторы. Как показали исследования, зрительный анализатор дифференцирует прерывистость соответствующих раздражителей в интервалах 1/ю — Vao секунды, прерывистость осязательных раздражителей при интервалах в 1/4о секунды, что же касается слуховых раздражителей, то они улавливают интервалы в пределах Vioo секунды.
      Имея в своей основе органические ощущения, восприятие времени, как и другие виды восприятия, формируется и развивается в жизненном опыте человека.
      Непосредственному восприятию поддаются только очень короткие временные отрезки. Когда же речь идет о более длительных отрезках времени, то правильнее говорить не о восприятии, а о представлении времени.
      Восприятие времени характеризуется высокой степенью субъективности. Наиболее точно оцениваются временные отрезки длительностью около 0,75 секунды. Если мы увеличим или уменьшим длительность, то неизбежно получим некоторую недооценку или переоценку времени. Восприятие длительных отрезков времени зависит от того, заполнены они какой-нибудь деятельностью или же не заполнены, а если заполнены, то каков характер этой деятельности. Заполненные положительно эмоционально окрашенными действиями человека отрезки времени воспринимаются как более короткие. Незаполненные же или заполненные отрицательно окрашенными эмоциональными моментами воспринимаются как более длинные. Всем известно, что время, проводимое в каких-нибудь занятиях или в игре, переживается как быстротечное, время же, когда делать нечего, растягивается. С другой стороны, время, заполненное интересной работой, протекает гораздо быстрее, чем то же время, но занятое монотонной деятельностью. Монотонно читаемая, неинтересная лекция кажется гораздо длиннее, чем лекция интересная и читаемая выразительно.
      Преодоление субъективности в переживании времени достигается через опыт человека. Чем богаче жизненный опыт, тем легче ориентируется человек во времени, тем легче ему отрешиться от субъективных элементов в переживании времени.
      Время переживается нами как длительность и как последовательность. Непрерывный свисток паровоза мы воспринимаем только в виде длительности звучания, тогда как пение гаммы воспринимается как последовательный переход от звуков одной высоты к звукам другой. Но длительность и последовательность при восприятии временных отрезков нельзя противопоставлять друг другу. Во всякой последовательности всегда есть и длительность, точно так же во всякой длительности есть элементы последовательности.
      Типичной формой восприятия последовательности является ритм. Под ритмом понимается расчленение последовательно идущих раздражений. В одну ритмическую группу включается, как правило, несколько раздражителей. На долю одного из раздражителей этой группы выпадает в таком случае роль объединителя: вокруг него, как вокруг центра, объединяются все остальные раздражители ритмической группы. Такой раздражитель носит название акцента. В качестве акцентов выступают или более сильные раздражители, или те, которые выделяются длительностью или характером звука.
     
      8. ИЛЛЮЗИИ
      При восприятии мы нередко встречаемся с явлениями иллюзий. Под иллюзией понимается неправильное восприятие.
      Иллюзии необходимо отличать от галлюцинаций. Галлюцинации — результат нарушения нормальных функций мозга, в то время как иллюзии возникают при определенных условиях у всякого здорового человека. Люди, страдающие галлюцинациями, видят предметы или слышат звуки, которых в действительности нет. При иллюзиях же предмет восприятия является реально существующим, но воспринимается человеком ошибочно.
      Различаются несколько видов иллюзий. Некоторые из них получили вполне точное объяснение. Относительно остальных высказаны разные, не совпадающие друг с другом мнения.
      Из отдельных видов иллюзий необходимо отметить прежде всего иллюзии, возникающие под влиянием сильных эмоций. Например, при страхе человек может принять одну вещь за другую (пень за зверя или человека). Характерной чертой иллюзий этого вида является то, что они носят случайный и индивидуальный характер. Переживаются они людьми лишь в тех случаях, когда у них имеются специальные для этого предпосылки.
      Помимо иллюзий, обусловливаемых эмоциональными переживаниями людей, известны еще иллюзии иррадиации. Примером иллюзий этого вида может явиться переоценка размеров светлых предметов в сравнении с черными. Светлые предметы кажутся больше равных им черных. Иллюзии иррадиации свойственны всем людям.
      Широко распространены иллюзии переоценки вертикальных линий: вертикальные линии кажутся длиннее равных им горизонтальных линий.
      Иногда иллюзии проявляются в кажущихся искажениях фигур или же в кажущемся изменении направлений линий и их отрезков.
      На рис. 28 линии АБ и ДЕ кажутся отрезками одной прямой, хотя они параллельны; линии АБ и ВГ кажутся смещенными, тогда как они являются отрезками одной прямой.
      Необходимо отметить, что иллюзия смещения может быть ослаблена, если мы придадим рисунку определенный смысл. Так, та же самая секущая линия-, которая на рис. 28 кажется смещенной, на рис. 29 воспринимается как прямая. Объясняется это тем, что на рис. 29 эта линия воспринимается как веревка, натянутая усилиями двух людей: одного внизу, другого вверху. Веревка же при этих условиях не может иметь перерыва. Поэтому и линия на рис. 29 воспринимается как прямая.
      Известны иллюзии перспективы, когда из нескольких совершенно одинаковых предметов размеры дальних кажутся большими ближних.
      На рис. 30 столбики даны без соблюдения законов перспективы. Мы же привыкли воспринимать эти предметы в перспективе. Из столкновения привычных представлений с данным изображением и возникает иллюзия перспективы.
      Иллюзии наблюдаются не только при зрительных, но и при кинестезических восприятиях предметов. Если, например, мы возьмем три предмета совершенно одинаковых по виду и весу, но разных по объему, то при взвешивании этих предметов рукой покажется, что меньшие предметы тяжелее больших. Эта иллюзия рождается в силу сложившихся привычек. Мы привыкли считать, что предметы, сделанные из одного и того же материала, весят тем больше, чем больше их размеры. В соответствии с этим подаются различные импульсы в мышцы руки при взвешивании маленьких и больших предметов. При подъеме больших предметов подается больший импульс, при подъеме меньших — меньший. Отсюда и получается, что маленький предмет кажется более тяжелым, чем большой, несмотря на одинаковый их вес.
     
      9. ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ РАЗЛИЧИЯ В ВОСПРИЯТИИ
      Каждый человек привносит в восприятие нечто от себя. Индивидуальный характер человеческих восприятий станет вполне понятным, если учесть все то, что было сказано выше о психологии восприятия. Как уже подчеркивалось, в процессе восприятия огромное значение принадлежит опыту человека. Опыт же людей характеризуется индивидуальными чертами. Помимо этого, индивидуальные особенности процесса восприятия могут быть обусловлены различиями в строении и функционировании органов чувств. В зрительных восприятиях, например, большую роль играет острота зрения, которая у разных людей различна. То же самое можно сказать и относительно слуховых, вкусовых и других восприятий.
      Индивидуальные особенности проявляются в глубине, степени тонкости восприятий, эмоциональной их насыщенности и т. д. Мы знаем, что при восприятии одной и той же картины одни видят заложенную в ней идею во всей ее глубине, другие скользят по поверхности; одни переживают картину в повышенно-эмоциональном тоне, другие — в тоне спокойного созерцания.
      Индивидуальный характер восприятия все же не лишает человека возможности объективно отражать мир действительности. Как бы ни были индивидуальны наши восприятия, в них отражается действительность в ее основных закономерностях. Индивидуальность проявляется только в той окраске, которая придается объекту в процессе отражения его человеком.
      Можно установить два типа восприятий и наблюдений: а) синтезирующий и б) анализирующий.
      Для синтезирующего типа характерно стремление брать явление в целом, не останавливаясь на деталях. Иные черты присущи анализирующему типу. Для него характерно стремление выделять прежде всего детали, подробности. Синтезирующий и анализирующий типы восприятия людей ярко проявляются при пересказе ими воспринятого. Один передает увиденное или услышанное с точки зрения основного его смысла, а детали опускает как несущественное. Второй же стремится к возможно подробному описанию фактов, что нередко ведет к затуманиванию основного содержания рассказа.
      Совершенно ясно, что наиболее благоприятным типом восприятия следует считать не анализирующий и не синтезирующий, а аналитико-синтетический, так как в этом случае эффект восприятия будет наиболее целесообразен.
      Различаются еще субъективный и объективный типы восприятия.
      Под субъективным типом понимается такой, для которого характерно стремление отражать наблюдаемые явления предвзято, пристрастно. К объективному же типу относятся восприятия тех людей, которые стараются понять явление в строгом соответствии с действительностью. В процессе воспитания надо стремиться к сглаживанию черт субъективности у людей, к развитию у них объективности при отражении ими тех или иных предметов и явлений жизни.
     
     
      ГЛАВА 9
      ВНИМАНИЕ
     
      1. ПОНЯТИЕ О ВНИМАНИИ
      В каждый данный момент на человека действует не один какой-нибудь раздражитель, а целый ряд их. Так, при чтении книги на наш слух могут действовать разговор окружающих лиц, доносящиеся с улицы звуки музыки и т. п. Человек не в состоянии ответить одновременно и с одинаковой степенью осознанности на все идущие извне и изнутри раздражители. Чтобы осознать как следует то или иное явление, необходимо выделить его из числа других, специально сосредоточиться на нем.
      Направленность и сосредоточение сознания на тех или иных предметах или явлениях жизни называется вниманием.
      Возможность не только выбрать тот или другой раздражитель из массы одновременно действующих, но и в течение долгого времени удерживать его обеспечивает человеку наиболее глубокое, а потому и наиболее адэкватное отражение действительности. В связи с этим проблема внимания приобретает исключительное значение во всякой деятельности людей, в том числе и военной. Уменье своевременно проявить должное внимание помогает человеку успешно решать стоящие перед ним задачи.
      Внимание не является самостоятельной психической функцией. Это особая форма активности, входящая в качестве необходимого компонента во все виды психических процессов. Без внимания невозможно преднамеренное восприятие; внимание наличествует в произвольных процессах запоминания и воспроизведения; оно является обязательным условием мышления людей. Однако внимание сохраняет свои типические черты независимо от того, в какой вид психической деятельности оно включено. В актах восприятия, запоминания, мышления и в волевой деятельности внимание всегда проявляется как определенная степень активного сосредоточения личности на чем-нибудь
      1 Этим объясняется то обстоятельство, что внимание рассматривается в курсах психологии как самостоятельный процесс.
     
      2. ВНЕШНИЕ ФОРМЫ ПРОЯВЛЕНИЯ ВНИМАНИЯ
      Во внимании необходимо различать две стороны: субъективную, внутреннюю, и объективную, внешнюю. Субъективная сторона внимания проявляется в переживании известного напряжения. Объективная сторона выражается стройке мимики и пантомимики. Так, прислушиваясь к какому-либо звуку, человек поворачивает голову в сторону раздражителя, сдвигает брови, корпус подает слегка вперед, глаза устремляет в пространство.
      Внутренняя, субъективная, и внешняя, объективная, стороны внимания являются проявлением единого процесса. Этим объясняется тот факт, что мы по одному виду человека, по выражению его лица можем судить о степени напряжения его внимания (см. рис. 31).
      Связь между внутренними процессами внимания и формами внешнего его проявления не дает, однако, права на отождествление этих двух сторон внимания. Нетождественность эта выступает хотя бы в том, что одни и те же формы внешнего проявления внимания могут сопровождать совершенно различную его направленность. Например, выражение лица человека, слушающего музыку, весьма напоминает выражение, которым сопровождается внимательное обдумывание математической задачи. А ведь по внутренней своей природе эти два вида психической деятельности различны.
     
      3. ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ВНИМАНИЯ
      И. П. Павлов установил один из основных законов высшей нервной деятельности — закон индукции нервных процессов. Согласно этому закону всякое нервное возбуждение не остается изолированным, а влияет на другие участки коры большого мозга. Одна из форм этого влияния заключается в том, что очаг более сильного возбуждения тормозит очаги более слабого возбуждения, причем деятельность очага более сильного возбуждения усиливается за счет заторможенных участков коры мозга.
      В коре мозга в каждый данный момент имеется очаг, в котором создаются наиболее благоприятные условия для его возбуждения. Господствующий очаг возбуждения и явится в этот момент тем участком мозга, с которым будет связана сознательная деятельность человека, другие же очаги будут в это время заторможены.
      Очаги наиболее благоприятного, или оптимального, возбуждения сменяют друг друга в зависимости от смены тех задач, которые возникают перед человеком. Эта мысль прекрасно выражена И. П. Павловым в следующих его словах:
      «Если бы можно было видеть сквозь черепную крышку и если бы место больших полушарий с оптимальной возбудимостью светилось, то мы увидали бы на думающем сознательном человеке, как по его большим полушариям передвигается постоянно изменяющееся в форме и величине причудливо неправильных очертаний светлое пятно, окруженное на всем остальном пространстве полушарий более или менее значительной тенью»х.
      Необходимо отметить, что оптимальное возбуждение того или иного очага может быть вызвано не только раздражителями внешнего порядка, но и поставленной человеком перед собой задачей. Вот почему мы можем, если этого потребуют обстоятельства, затормозить очаги возбуждения, вызываемые внешними раздражителями, и сосредоточиться только на том, что диктуется интересами нашей деятельности в каждый данный момент.
      Вскрытый академиком И. П. Павловым закон индукции нервных процессов и является физиологической основой внимания.
     
      4. ВИДЫ ВНИМАНИЯ
      Различаются два вида внимания: произвольное и непроизвольное. Если в танковой колонне нам встретится танк невиданного еще типа, то мы невольно обратим на него внимание. Встретив человека, одетого до странности необычно, мы тоже заинтересуемся им. Во всех этих случаях внимание возникает непроизвольно. Но внимание может осуществляться и в актах воли. Примером такого произвольного внимания является сосредоточение летчика-истребителя на преследуемом им самолете противника.
      При произвольном и непроизвольном внимании психический процесс протекает в виде сосредоточения на том или ином объекте. Однако хотя эти два вида внимания и сходны, между ними есть существенное различие.
      Различие между произвольным и непроизвольным вниманием заключается в своеобразии лежащих в основе его возникновения стимулов. Произвольное внимание вытекает из сознательно проявленного намерения человека, тогда как непроизвольное возникает независимо от намерений.
      Непроизвольное внимание может легко перейти в произвольное. Представим себе, что в расположении противника нами отмечаются какие-то передвижения. Несомненно, эти передвижения не могут не обратить на себя нашего внимания независимо от нашего намерения. У нас возникает вопрос: что там происходит, чем вызвано передвижение? С этого момента мы направляем свое внимание на решение сознательно поставленного вопроса, и из непроизвольного оно станет произвольным.
      Связь непроизвольного внимания с произвольным широко используется в практике жизни. Строевой устав, например, предусматривает предварительные и исполнительные команды. Предварительная команда вызывает непроизвольное внимание солдат, которое тут же переходит в произвольное. Это позволяет солдатам действовать по исполнительной команде четко и своевременно.
      Опытные педагоги широко используют непроизвольные формы внимания в качестве средства перехода к произвольному. Хорошо известно, что удачно приведенный пример способен мобилизовать внимание и той части аудитории, которая успела отвлечься от предмета занятий. Объясняется это тем, что интересный пример привлекает непроизвольное внимание слушателей, которое тут же переходит в произвольное.
     
      5. УСЛОВИЯ, ВЫЗЫВАЮЩИЕ НЕПРОИЗВОЛЬНОЕ ВНИМАНИЕ
      Физиологической основой непроизвольного внимания является согласно учению И. П. Павлова ориентировочный рефлекс. Под ориентировочным рефлексом И. П. Павлов понимает безусловный рефлекс, проявляющийся в готовности животных отвечать на появившийся раздражитель. То же значение имеет ориентировочный рефлекс и для человека. Если, например, сзади нас неожиданно раздастся выстрел, мы невольно оглянемся.
      Непроизвольное внимание может быть вызвано причинами двоякого рода: внешними, т. е. такими, которые лежат вне личности человека и его организма, и внутренними, которые обусловлены состоянием организма.
      Внешние причины тем более привлекают внимание, чем сильнее раздражитель. Такие сильные раздражители, как вспышка молнии, удар грома, орудийный выстрел и т. д., невольно обращают на себя наше внимание. Однако и слабый раздражитель может привлечь внимание, если он возникает неожиданно. Если к находящемуся в задумчивости человеку подойти незаметно сзади и шепнуть ему что-нибудь на ухо, он вздрогнет и невольно обернется в сторону шептавшего. Раздражитель этот (шепот) объективно весьма слаб, тем не менее он вызвал внимание.
      Кроме силы и неожиданности раздражителей, внимание может быть вызвано и контрастом раздражителей. Общеизвестно, что переход от тишины к шуму, от тихой речи к громкой привлекает внимание. Педагоги часто пользуются этими переходами как средством овладения вниманием учащихся. На первый взгляд может казаться, что только повышением голоса можно привлечь внимание аудитории. В действительности, однако, бывает и наоборот. Если лектор вдруг снизит силу голоса или же замолчит на минуту, — это невольно обратит на себя внимание слушателей.
      Действием контраста можно объяснить и то, что звон колокольчика на многолюдных собраниях привлекает к себе внимание собравшихся. На фоне звучащих голосов людей металлический звук колокольчика выступает в качестве резко контрастирующего раздражителя.
      Из причин внутреннего порядка, способных вызвать непроизвольное внимание, необходимо отметить прежде всего момент ожидания. Если человек ожидает какое-нибудь явление, то даже самый незначительный признак, указывающий на возможность появления ожидаемого, привлекает внимание. Большое значение имеет соответствие внешнего раздражителя внутреннему состоянию организма. Человек, испытывающий чувство голода, не может не обратить внимания на звон подаваемых к столу ложек и вилок, на запах пищи. При состоянии сытости эти раздражители могут остаться незамеченными.
      В возбуждении внимания играют роль также привычки. Ничтожное нарушение привычного расположения предметов невольно обращает на себя внимание человека. Малейший непорядок в форменной одежде солдата всегда бросается в глаза офицеру.
     
      6. ПРОИЗВОЛЬНОЕ ВНИМАНИЕ
      Решающая роль в жизни человека принадлежит произвольному вниманию, ориентированному на сознательно поставленную цель. Непроизвольное внимание интересует нас постольку, поскольку оно может содействовать или мешать переходу внимания в волевую форму. Произвольное же внимание включено во все основные виды деятельности человека. Поэтому изучение этого вида внимания приобретает особое значение.
      Произвольное внимание может проявляться с разной степенью устойчивости, под которой понимается длительность сосредоточения человека на той или иной деятельности.
      Устойчивость внимания у разных людей различна. Одни могут очень длительно, без отвлечения, сосредоточиваться на предмете своей деятельности, другие обладают этой способностью в значительно меньшей мере.
      Но у одного и того же человека устойчивость внимания может заметно колебаться. Зависит это от его отношения к выполняемой деятельности. Интересная, соответствующая склонностям человека деятельность повышает устойчивость внимания, неинтересная снижает ее, что очень важно учитывать в педагогическом процессе.
      Огромное значение в деле устойчивости внимания имеет осознание цели деятельности. Деятельность, осознанная человеком как очень важная, общественно-необходимая, повышает устойчивость внимания. Деятельность же, расцениваемая человеком как мало существенная, снижает устойчивость его внимания.
      Внимание, как указывалось в определении этого понятия, является сосредоточением сознания на каком-либо объекте. Количество предметов, удерживаемых одновременно в поле ясного сознания, определяет собой объем внимания. Объем внимания легко устанавливается при помощи следующего опыта. Испытуемому предлагается карточка с написанными на ней шестью-семью согласными буквами. Берутся только согласные буквы с целью предупредить возможность составления из этих букв не только слов, но даже слогов. Карточка эта предъявляется при помощи особого прибора — тахисто-скопа, который позволяет строго дозировать время предъявления карточки.
      Тахистоскоп с лицевой стороны представляет собой вертикально поставленную дощечку с прорезанным в ней небольшим оконцем (см. рис. 32). За ним помещается ширма, которая на определенное и очень короткое время можетоткрывать оконце. В оконце вставляется карточка с нанесенными на ней элементами (буквами, рисунками и т. п.). При нажатии рычага ширма падает и испытуемый видит в течение 1/10—1/15 доли секунды то, что изображено на карточке. Количество схваченных букв при предъявлении их в тахистоскопе и будет характеризовать объем внимания испытуемого.
      Как показывают исследования, количество отдельных букв, схватываемых через тахистоскоп в одном акте внимания взрослого нормального человека, равно в среднем трем — четырем. Но это будет относиться только к обособленным буквам, из которых нельзя образовать слово. При предъявлении же через тахистоскоп осмысленных слов количество схваченных букв возрастает до 10 — 12 и больше.
      Кроме объема внимания, важно учитывать и распределение внимания. Под распределением внимания понимается способность одновременно выполнять два или даже несколько различных действий. Распределение внимания не следует смешивать с объемом внимания. Объем внимания, как указывалось, определяется количеством предметов, удерживаемых одновременно в поле ясного сознания. Под распределением же внимания понимается способность человека одновременно уделять внимание двум или нескольким различным по характеру видам действий.
      Жизнь показывает, что человек может распределять внимание между двумя разнородными действиями. Мы знаем, что военный летчик, преследующий врага, ни на минуту не упускает его из вида, маневрируя в то же время самолетом в соответствии с боевой задачей.
      Необходимо отметить, однако, что распределение внимания между двумя видами деятельности возможно лишь в том случае, если одно из двух совмещаемых действий является привычным. Одна — основная — деятельность находится в центре сознания, другая же — привычная — деятельность протекает автоматически и только контролируется сознанием. Если же человеку предложить выполнять два одинаково незнакомых вида деятельности, то их совмещение окажется невозможным.
      Хотя способность к распределению внимания и присуща подавляющему большинству людей, тем не менее разные люди обладают ею в разной степени. Одни, сосредоточившись на одном каком-нибудь виде деятельности, упускают из поля внимания другую деятельность. Это тип концентрированного внимания. Для других же характерно уменье быстро и легко распределять внимание. Это тип распределенного внимания. Способность к распределению внимания определяется в основном натренированностью человека.
      Способность распределять внимание является важным качеством личности, обеспечивающим ее большую эффективность в труде. В виде примера можно взять педагогическую деятельность. Педагоги, не умеющие распределять внимание, упускают из вида аудиторию, что может повести к падению дисциплины и, следовательно, к снижению успеваемости. Не менее важно уметь распределять внимание и для летчиков, шоферов, водителей танков и др.
      Для человека важно уметь не только распределять внимание между двумя или несколькими видами действий, но и уметь концентрировать внимание на предмете своей деятельности. Под концентрацией внимания понимается способность отвлекаться от тех раздражителей, которые лежат вне основной деятельности. Уменье концентрировать внимание является вполне доступным каждому нормальному человеку. Но и это уменье в разной степени представлено у разных людей. Одни обладают этим свойством в весьма высокой степени, другие — в слабой.
      Уменье концентрировать внимание на основной задаче и отвлекаться от целого ряда второстепенных моментов имеет огромное положительное значение в военной деятельности.
      На первый взгляд кажется, что процесс концентрации внимания по самой своей сущности противоположен процессу распределения внимания. В действительности это не так. Внимание одного и того же человека может быть и концентрированным, если этого требует задача, и распределенным, если распределение внимания является обязательным условием решения задачи.
      Важным качествам внимания является его переключаемость. Под переключаемостью понимается степень быстроты перехода внимания от одного предмета к другому, мало связанному или даже совсем не связанному с первым.
      Переключаемость внимания у различных людей различна. Некоторые с трудом отрываются от одной деятельности и переходят к другой. Таким людям необходим длительный период раскачки при переходе к деятельности другого вида. Психика их характеризуется более или менее сильной инертностью. Другие люди, наоборот, умеют быстро переключаться с одного вида деятельности на другой, не испытывая при этом особых затруднений.
      Неправильно было бы думать, что во всех видах деятельности активизируются одни и те же свойства внимания и в одинаковых соотношениях. Есть виды человеческой деятельности, которые требуют преимущественно устойчивых, концентрированных форм внимания (например, работа корректора). Но нередки и такие виды деятельности, которые предъявляют большие требования не к концентрированным, а к распределенным формам внимания (например, деятельность летчика-истребителя в условиях боя).
      Произвольное внимание оценивалось нами как такая форма активности личности, которая требует высокого напряжения воли. Однако под влиянием некоторых условий сосредоточение на чем-нибудь начинает осуществляться без заметных волевых усилий, Одним из таких условий является интерес к определенной деятельности. Пока деятельность неинтересна, от человека требуются волевые усилия, чтобы сосредоточиться на ней. С появлением же интереса к деятельности напряжение резко ослабляется, а иногда исчезает совсем. Для того, чтобы сосредоточиться на интересной деятельности, человеку не приходится употреблять усилий.
      Резкое ослабление напряженности в процессе сосредоточения внимания может наступить и под влиянием длительных упражнений. В этих случаях вступает в силу привычка. Так, например, человек, севший за письменный стол и оказавшийся в окружении привычной для него рабочей обстановки, сразу включается в рабочий процесс, не испытывая необходимости заставлять, так сказать, себя начинать работать.
      Внимание, которое и? собственно произвольного, протекающего в условиях выраженного напряжения воли переходит под влиянием интереса или упражнений во внимание, не требующее усилий воли, называется послепроизвольным. Послепроизвольное внимание не следует смешивать с непроизвольным. Послепроизвольное внимание остается все же произвольным, только волевые усилия резко ослабляются.
      В процессе воспитания очень важно учитывать возможность перехода внимания от волевой формы к непроизвольной и содействовать этому переходу. Такая перестройка внимания экономит энергию человека и повышает эффективность труда.
     
      7. ВНИМАНИЕ И РАССЕЯННОСТЬ
      Внимание противопоставляется обычно рассеянности. В нашем языке рассеянность часто понимается как синоним невнимательности. Однако рассеянность и невнимательность не всегда совпадают друг с другом. Действительно, имеют место случаи, когда рассеянность является результатом недостаточного развития концентрированных форм внимания. Но к рассеянности относят и другое, противоположное явление, т. е. высокое развитие концентрированных форм внимания. Рассеянность последнего вида можно наблюдать у людей, которые, будучи сосредоточены на какой-нибудь мысли, не замечают окружающей действительности.
      Два указанных вида рассеянности — рассеянность как результат неуменья сосредоточиться и рассеянность, возникающая в результате чрезмерного сосредоточения внимания на чем-нибудь, — необходимо различать, так как общественная ценность людей, характеризующихся рассеянностью первого и второго вида, весьма различна. Людям, не обладающим уменьем сосредоточиваться, трудно подобрать работу, так как любой вид труда требует концентрированных форм внимания. Но й тип сильно концентрированного внимания имеет свои недостатки. В процессе работы могут возникнуть такие явления, невнимание к которым отрицательно скажется на результатах ее исполнения.
     
      8. ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ВНИМАНИЯ
      Внимание возникло и развилось в процессе труда. Общая тенденция развития внимания может быть определена как переход от форм непроизвольного к формам произвольного внимания. Удовлетворяя свои потребности путем трудового воздействия на природу, люди овладевали все более сложными формами произвольного внимания.
      Процесс перехода непроизвольного внимания к произвольному совершился не сразу. На первых порах произвольное внимание проявлялось внутри непроизвольного. Первобытным человеком осознавалось значение проводимой им трудовой операции в процессе самого совершения этой операции, так как он не умел ещё подчинять свою деятельность перспективным целям. Действие на этой ступени развития человеческого сознания рождалось из органических потребностей или же из встречи с объектом и протекало более или менее случайно. Лишь позднее, по мере дальнейшего развития сознания человека, внимание из внешне ориентированного, непроизвольного переходило во внимание внутренне ориентированное, волевое.
     
      9. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ РАЗВИТИЯ ВНИМАНИЙ В ПРОЦЕССЕ ОБУЧЕНИЯ
      Внимание имеет огромное значение в жизни человека. Без внимания невозможна целенаправленная деятельность. В процессе учебной работы внимание обеспечивает учащемуся необходимую глубину и точность восприятия, помогает лучше осмыслить материал и запомнить его. Не меньшее значение имеет внимание и в производственной деятельности человека. Только при внимательном отношении к выполнению порученной работы можно добиться должной эффективности. Прав К. Д. Ушинский, утверждая, что внимание является той единственной дверью нашей души, через которую проходит все, что есть в сознании.
      Развитие внимания должно осуществляться в условиях конкретных видов учебной деятельности учащихся. Перед педагогами стоит задача правильно организовать систему упражнений и правильно соотнести эти упражнения к индивидуальным особенностям учащихся. Каждое учебное занятие должно быть так продумано, чтобы оно, во-первых, требовало от учащихся напряжения внимания, во-вторых, чтобы напряженность внимания поддерживалась в течение всего урока. Возбуждению и поддержанию внимания способствует интерес самого урока. Большое значение в деле привлечения внимания учащихся имеет и методическое мастерство преподавателя.
      При соотнесении предлагаемых задач к индивидуальным особенностям личности обучающихся следует исходить из принципа — упражняй у человека прежде всего то, что в нем еще слабо развито. Принцип этот базируется на том несомненном положении, что сознательно проявляемая людьми активность является основным условием развития любой стороны психической деятельности человека, в том числе и внимания.
     
     
      ГЛАВА 10
      ПАМЯТЬ
     
      1. ПАМЯТЬ И ЕЕ ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ
      Однажды воспринятое и пережитое людьми не исчезает бесследно, а сохраняется в их мозгу. Это обеспечивает возможность воспроизводить то, что ранее было воспринято или совершено и пережито человеком. Процесс запечатления, сохранения запечатленного и воспроизведения или узнавания того, что ранее было воспринято, пережито или совершено человеком, и называется памятью.
      Физиологической основой памяти является пластичность нервной системы. Под пластичностью понимается присущее материи свойство изменяться под влиянием тех или иных воздействий, оставлять и сохранять на себе следы этих воздействий. Пластичность свойственна всякой материи. Причем чем выше организована материя, тем она пластичнее. Органическая материя обладает этим свойством в значительно большей степени, чем неорганическая, допустим. Наивысшая степень пластичности присуща нервной системе человека.
      Благодаря своей пластичности мозг отражает те воздействия, которые идут к нему через органы чувств и достигают определенной силы.
      Воздействие среды на мозг человека осуществляется или путем непосредственного воздействия предметов и явлений действительности на органы его чувств (первая сигнальная система), или же опосредованно, через слово: путем рассказа, описания, истолкования и т. д. (вторая сигнальная система). Во всех случаях отражения в мозгу оставляются соответствующие следы, которые потом могут быть оживлены через повторное восприятие (узнавание предмета) или же путем припоминания. Следы, оставленные в мозгу человека при воздействии на него тех или иных раздражителей, отнюдь нельзя рассматривать в виде каких-то обособленных образований. Отражающаяся в мозгу действительность не представляет собой чего-то бессвязного, какого-то конгломерата отдельных отраженных предметов и явлений. В окружающей нас действительности все связано между собой. Связи эти могут носить пространственный, временной, причинно-следственный характер. Соответственно и те связи, которые возникают в коре головного мозга, носят системный характер. Отсюда и процессы воспроизведения того, что запечатлелось (запомнилось) в мозгу человека, являются не чем иным, как воспроизведением системы связи. Это хорошо показано в работах советских психологов, особенно в работе проф. А. А. Смирнова «Психология запоминания».
      Возникающие в мозгу человека в результате отражения действительности временные связи или ассоциации под влиянием опыта жизни перестраиваются, изменяются: некоторые из них усиливаются, другие ослабевают. Вот эти-то динамические связи и лежат в основе процессов памяти.
      Еще со времен Аристотеля различаются ассоциации по смежности, по сходству и по контрасту.
      Под ассоциациями смежности понимаются такие, в основе которых лежит принцип рядоположности во времени или в пространстве. Например, заучивая путем многократных повторений азбуку, мы затем воспроизводим ее в том именно порядке, в каком заучивали.
      Под ассоциацией сходства понимаются такие временные связи, которые возникают на принципе сходства связываемых предметов или явлений. Портрет какого-нибудь человека всегда вызывает представление о самом этом человеке.
      Ассоциация по контрасту — это такая временная связь, которая возникает на основе учета противоположных черт связываемых предметов или явлений. Вид карлика вызывает у нас нередко представление о знакомом нам высоком человеке.
      Названные виды ассоциаций легко наблюдать у людей, но они далеко не исчерпывают собой тех систем временных связей, которые лежат в основе памяти человека. Ассоциации смежности, сходства и контраста не могут объяснить даже всех случаев так называемого непроизвольного запоминания, не говоря уже о видах преднамеренного запоминания. Не случайно И. Й. Павлов наряду с системами связей, которые образуются на основе соединения случайно совпадающих признаков, выделяет еще один вид ассоциаций, в основе которых лежат причинно-следственные отношения. Он говорит, что имеется особый случай, когда «связываются два явления, которые и в действительности постоянно связаны. Это уже будет другой вид той же ассоциации, это будет основа наших знаний, основа главного научного принципа — каузальности, причинности» г.
      Все эти виды временных связей, взаимодействуя друг с другом, определяют собой процессы запоминания, воспроизведения и узнавания.
     
      2. ПРОЦЕССЫ ПАМЯТИ И ИХ ХАРАКТЕРИСТИКА
      Память лежит в основе знаний человека. Знания же являются одним из главных условий успеха деятельности.
      Для того, чтобы лучше пользоваться своей памятью, сделать ее более продуктивной, необходимо понять те закономерности, каким она подчиняется. Остановимся сначала на процессах памяти. Под процессами памяти понимается запоминание, воспроизведение и узнавание. Каждая из этих сторон памяти тесно связана с другими, хотя и имеет ясно выраженные черты своеобразия. Всем из личного опыта хорошо известно, что запомнить — не то же самое, что воспроизвести, припомнить или узнать.
      Запоминание может происходить двояким путем: без специально проявленного намерения запомнить (непреднамеренное запоминание) и в результате специальных усилий, направленных на лучшее удержание воспринятого, (преднамеренное запоминание).
      Непреднамеренное запоминание играет большую роль в нашей жизни. Целый ряд событий, встретившихся нам в жизни, запоминается независимо от наших намерений. Так, например, вид затерявшегося в толпе и потерявшего маму ребенка врезается в нашу память, хотя мы и не стараемся во что бы то ни стало запомнить этот эпизод. При чтении книги, если она посильна нам, мы схватываем и надолго удерживаем основную ее мысль, хотя и не задаемся специальной задачей запомнить читаемое.
      Непреднамеренному запоминанию способствует ряд условий, одним из которых является яркость эмоциональной окрашенности переживаемого события. Все эмоционально сильное в нашей жизни запоминается независимо от нашего намерения. Непреднамеренному запоминанию способствует также интерес. Как правило, интересное запоминается значительно легче и удерживается более длительно, чем неинтересное.
      Непреднамеренные формы запоминания имеют место и в тех случаях, когда какое-либо явление выступает контрастно на общем фоне. Лицо солдата, уличенного в неблаговидном поступке, невольно фиксируется в нашем сознании.
      Непроизвольно запоминаются и такие предметы и явления, которые сходны с хорошо известными нам раньше. Например, ботаник, встретившийся с новым экземпляром хорошо известного ему семейства растений, сразу и без специальных усилий запомнит имеющиеся в этом экземпляре отличия от ранее известных ему экземпляров.
      Непроизвольное запоминание способствует обогащению жизненного опыта людей, не требуя от них специальных усилий сознания. Тем не менее решающая роль в жизни и деятельности человека принадлежит произвольным, или преднамеренным, формам запоминания.
      Преднамеренное запоминание отличается от непреднамеренного прежде всего степенью волевого напряжения. Однако это не единственный признак отличия. Характерной чертой волевого запоминания является наличие в нем задачи и мотива. Что бы мы ни запоминали в условиях специального напряжения нашей воли, мы всегда отдаем себе отчет, почему и для чего мы это делаем.
      Указанные здесь черты отличия преднамеренных форм запоминания от непреднамеренных не дают права на противопоставление этих двух видов запоминания. Дело в том, что и непреднамеренное и преднамеренное запоминания осуществляются в результате проявленной человеком активности. Только в одном случае задача запомнить стоит перед нами непосредственно и ясно осознается (преднамеренное запоминание), в другом же случае эта задача отодвинута в боковое поле сознания и мы субъективно, в самонаблюдениях не можем уловить тех усилий, какими сопровождается процесс фиксации нашего материала (непреднамеренное запоминание). Так, например, в опытах проф. А. А. Смирнова испытуемым давался ряд примеров на правописание глаголов с окончанием на «ся» в неопределенной форме. В упражнениях наряду с глаголами в неопределенной форме давались те же глаголы, только в третьем лице единственного числа. Учащимся предлагалось определить, какому грамматическому правилу соответствует это упражнение. После того как учащиеся ответили на поставленный вопрос, у них спрашивали, не помнят ли они, какие же именно примеры даны были и на это правило. Оказалось, что многие из этих примеров хорошо запомнились. Это значит, что, сравнивая правописание слов «учиться» — «учится», «лениться» — «ленится» и других, продумывая значение этих - слов, учащиеся проявляли известную активность, но только активность эта шла в данном случае не по линии запоминания тех или иных фраз и слов, а по линии уяснения смыслового отличия их друг от друга.
      Произвольное, или преднамеренное, запоминание может осуществляться двумя приемами или средствами: механически и осмысленно. При механическом запоминании заучивается один элемент за другим в их точной последовательности, без опоры на смысловую связь между ними. В основе механического запоминания лежат ассоциации смежности.
      Механическое запоминание характеризуется, во-первых, тем, что оно весьма неэкономно, оно требует гораздо больше времени, чем осмысленное, так как нуждается в частых повторениях. К механическому запоминанию люди прибегают в двух случаях: когда они не могут или не хотят понять заучиваемого, хотя материал сам по себе имеет смысл, и тогда, когда заучиваемый материал дан в таком виде, что он лишен смыслового значения.
      Необходимо помнить, что механическое заучивание смыслового материала приводит обычно к формальному усвоению знаний. Поэтому следует всячески избегать механического заучивания того, что может быть и должно быть осмыслено учащимися. К механическому запоминанию, если и приходится прибегать, то лишь в тех случаях, когда заучиваемый материал лишен сам по себе смыслового значения (например, азбука Морзе, топографические знаки и т. п.). Но даже и в этих случаях необходимо стремиться к осмысливанию заучиваемого, к овладению тем принципом, который положен в основу заучиваемых родов.
      Иначе протекает процесс осмысленного запоминания. В этом случае типично стремление опереться на смысл заучиваемого. Отсюда и связи, которые образуются в мозгу человека при таком способе заучивания, приобретают логический характер.
      Осмысленное заучивание перестраивает и процесс запоминания. Если при механическом заучивании все члены заучиваемого ряда выступают более или менее равноценными, то при осмысленном заучивании всегда выделяется основное, главное, существенное. Фиксация же второстепенного, менее существенного, отодвигается на второй план.
      Осмысленное заучивание более тесно связано со второй сигнальной системой, с мышлением и речью, чем механическое.
      Под воспроизведением мы понимаем процесс активизации следов, оставленных в мозгу человека при отражении им действительности. Воспроизведение характеризуется не меньшей сложностью, чем процессы запоминания. Воспроизведение, как и запоминание, бывает преднамеренным (произвольным) и непреднамеренным (непроизвольным).
      В основе непроизвольных форм воспроизведения, как и в основе непроизвольного запоминания, лежат ассоциации.. Вспомним строки из поэмы А. С. Пушкина «Русалка»:
      Вот мельница! Она уж развалилась;
      Веселый шум колес ее умолкнул;
      Стал жернов — видно, умер и старик.
      Дочь бедную оплакал он недолго.
      Тропинка тут вилась, — она заглохла.
      Давным-давно сюда никто не ходит;
      Тут садик был с забором — неужели
      Разросся он кудрявой этой рощей?
      Ах, вот и дуб заветный, здесь она,
      Обняв меня, поникла и умолкла...
      Вид развалившейся мельницы вызывает у князя по ассоциации смежности «веселый шум колес», вид садика с забором, воскрешает образ любимой им девушки.
      Повод к возникновению непроизвольных запоминаний может быть самым незначительным. Достаточно иногда небольшого штриха, чтобы в сознании всплыл какой-либо эпизод жизни. Вот пример этого: начальник санитарного поезда Белов видит, как «большая снежинка села на черное стекло. Когда он был маленький, у него была книжка, в ней нарисованы снежинки разной формы на черном фоне... Он помнит эту книжку и эту картинку» (В. Панова, «Спутники»), Одной снежинки на стекле окна оказалось достаточно, чтобы развернулась целая цепь ассоциаций, приведшая Белова к воспоминанию детских лет его жизни.
      Особым видом непроизвольного воспроизведения является персеверация. Под персеверацией понимается представление, носящее навязчивый характер. Персеверирующие образы появляются обычно после длительных, многократных восприятий каких-нибудь предметов. Например, после длительной работы с картой она может появиться перед умственным взором человека и при закрытых глазах. В некоторых случаях персеверирующие образы возникают и после однократных восприятий, если последние сопровождались яркими эмоциональными переживаниями. У солдат и офицеров, непосредственных участников какого-либо боя, нередко непроизвольно всплывает в памяти картина этого боя.
      Основное значение в жизни человека имеет все же произвольное воспроизведение. Волевые усилия в процессе произвольного воспроизведения могут быть проявлены в разной степени. Иногда достаточно незначительных усилий, чтобы осуществился процесс воспроизведения. Это бывает тогда, когда человек хорошо владеет соответствующим материалом. Например, для курсанта, хорошо знающего Полевой устав, нетрудно воспроизвести в памяти те или другие его положения. Если же материал слабо усвоен, то для его воспроизведения требуются значительные усилия. Возможны случаи, когда никакие усилия не приводят к воспроизведению. Это хорошо известно учащимся, когда им приходится отвечать на вопрос, который или недостаточно был понят ими, или плохо усвоен. Процесс воспроизведения, требующий особых усилий, носит название припоминания.
      Присущие процессам припоминания мыслительные и волевые усилия находят, как правило, отражение не только в непосредственных переживаниях, но и во внешних, объективных показателях. Для припоминающего человека характерна своеобразная мимика — сдвинутые брови, определенная установка глаз, застывшая поза и т. п. Это говорит о том, что процессы воспроизведения, как и запоминания, впрочем, характеризуются большой сложностью. В них участвует весь мозг с его чувствующими и двигательными зонами.
      На процессы припоминания влияет время, прошедшее от начала восприятия материала до момента его воспроизведения. Если время, отделяющее восприятие от воспроизведения, достаточно велико и человек не прибегал к повторению заученного, то наступает забывание. Нельзя, однако, сказать, что воспроизведение всегда будет лучшим в том случае, когда оно следует тотчас после запоминания. Нередко промежуток в 1—2 дня от момента восприятия материала до его воспроизведения не мешает, а способствует точности и ясности воспроизведения. Интересны в этом отношении опыты, проведенные тов. Красильщиковой. Она предлагала учащимся заучивать стихотворения и прозу. Заучивание останавливалось на той ступени, когда учащиеся могли воспроизвести от 70 до 80% заучиваемого материала. Спустя день испытуемым предложено было вновь воспроизвести заученный в эксперименте материал. Оказалось, что при повторном воспроизведении многие испытуемые (45% из лиц, заучивавших прозу) дали лучшие показатели.
      Процесс уяснения и уточнения воспринятого под влиянием времени носит название реминисценции. В основе реминисценции лежит, по мнению И. П. Павлова, снятие утомления нервных клеток, наступившего при решении трудной задачи. Спустя некоторое время это утомление исчезает и продуктивность процессов воспроизведения увеличивается. Это положение И. П. Павлова хорошо объясняет тот общеизвестный факт, что заученный материал мы легче и лучше воспроизводим утром следующего дня, чем вечером предыдущего.
      Процессы воспроизведения тесно связаны с процессами запоминания. Все то, что запомнено, осмыслено, воспроизводится обычно легко; наоборот, все то, что заучено механически, без должного понимания, воспроизводится с большим трудом. Вот почему преподаватель должен всячески стремиться к сознательному и прочному усвоению учащимися учебного материала.
      В процессе воспроизведения необходимо стремиться к смысловому связыванию нового со старым, ранее известным. Чем крепче эти связи, чем они существеннее, и чем больше установлено их при запоминании, тем легче, полнее и содержательнее протекает процесс воспроизведения; наоборот, материал, не связанный или недостаточно связанный с прошлым опытом человека, удерживается с трудом и воспроизводится неточно. Процесс воспроизведения вообще кроет в себе возможности ошибок. Ошибок этих может быть больше или меньше, они могут касаться более или менее существенных сторон воспроизводимого явления. Но они всегда возможны. Хорошо известно, что люди, опрашиваемые относительно какого-нибудь одновременно наблюдаемого ими события, могут дать различные, а иногда даже и противоречивые показания. В основном, главном, существенном эти показания совпадут между собой, но в деталях, во второстепенном они могут сильно отличаться друг от друга. Ошибки воспроизведения могут проистекать прежде всего из неточности тех связей, которые закрепились в процессе восприятия. Но они возможны и в другом случае, когда те или иные связи оказались недостаточно закрепленными. При недостаточной закрепленности связей они могут взаимно тормозить друг друга, что неизбежно влечет за собой моменты неуверенности и ошибочности в воспроизведении.
      Степень точности и полнота воспроизведения зависят от ряда причин. Большую роль играют те отношения, какие устанавливаются у человека к запоминаемому материалу. Сами же эти отношения определяются характером стоящих перед человеком задач, тех целей и мотивов, которые лежат в основе процесса запоминания. Офицер, получивший задание разведать ту или иную местность с точки зрения пригодности для обороны, даст значительно более верное описание ее рельефа, имеющихся местных предметов и их взаиморасположения, чем тот же офицер, побывавший в этой местности в порядке прогулки. И чем ответственнее отношение этого офицера к поставленной перед ним задаче, тем точнее будут его показания.
      Точность воспроизведения зависит от специальных в этом отношении упражнений.
      Постоянно стимулируя людей к точности при запоминании, можно выработать у них способность фиксировать не только главное, существенное, но и детали. Выработка такого качества имеет большое значение для офицеров, профессиональная деятельность которых обязывает их видеть и целое и части.
      Процесс узнавания зиждется на объединении непосредственно воспринимаемого с тем, что было воспринято ранее. Узнать какой-либо предмет или явление — это и значит отождествить воспринимаемое теперь с воспринятым раньше.
      Взгляду на процесс узнавания как на отождествление воспринятого теперь и раньше не противоречит и тот случай, когда узнается предмет, ранее никогда не воспринимавшийся человеком непосредственно и известный ему только по словесному описанию. Только предмет отождествляется в данном случае не с образом, ранее когда-то непосредственно воспринятым, а с образом, возникшим на основе устного или письменного описания предмета другими людьми. Чем полнее и точнее при этом описание предметов и явлений, тем адэкватнее будет их образ в мозгу людей, а в связи с этим легче будет осуществляться и процесс узнавания. Отсюда вытекает педагогическое правило: если хочешь добиться, чтобы создаваемый через описание образ предмета оказался наиболее адэкватным подлинному предмету или явлению, — не только добивайся наиболее точного и правдивого его описания, но старайся и показать его или непосредственно или же в виде картины, чертежа, схемы и т. п. Тот факт, что узнавание осуществляется через повторное восприятие, делает этот процесс значительно более легким, чем воспроизведение.
      Процессы узнавания имеют различную степень ясности. Иногда узнавание наступает тотчас, мгновенно, иногда же требуется волевое напряжение, чтобы установить степень тождества воспринимаемого с имеющимся представлением.
      Быстрота, ясность и точность узнавания зависят от степени закрепленности ранее сформировавшихся систем временных связей, а также и от степени соответствия имеющихся у людей представлений подлинным предметам и явлениям жизни. Поверхностное знакомство с предметами и явлениями затрудняет, как правило, не только их воспроизведение, но и узнавание.
     
      3. ВИДЫ ПАМЯТИ
      В психологии различаются следующие виды памяти:
      а) Эмоциональная память.
      б) Образная память.
      в) Отвлеченно-логическая память.
      Под эмоциональной памятью понимается память на чувства. В поэме «Братья-разбойники» А.С. Пушкина мы имеем прекрасный пример проявления эмоциональной памяти.
      Вызванное бредом младшего брата чувство сострадания к убитому старику не оставляет старшего брата, хотя у него после смерти младшего брата «в сердце жалость умерла»:
      Мне страшно резать старика;
      На беззащитные седины
      Не подымается рука.
      Я помню, как в тюрьме жестокой
      Больной, в цепях, лишенный сил,
      Без памяти, в тоске глубокой
      За старца брат меня молил.
      Яркие эмоциональные переживания твердо запоминаются, длительно удерживаются и легко воспроизводятся. В этом одна из причин того, что интересный материал значительно легче запоминается и лучше удерживается в памяти, чем неинтересный, так как интерес всегда имеет более или менее выраженную положительную эмоциональную окрашенность.
      Образная память проявляется в запоминании, сохранении и воспроизведении зрительных, слуховых и двигательных образов. Этот вид памяти используется людьми всех специальностей: офицерами, художниками, музыкантами, инженерами и т. д. Особенно широко опираются на этот вид памяти дети младших возрастов, мышление которых характеризуется конкретностью.
      Отвлеченно-логическая память выражается в запоминании и воспроизведении мыслей. Этот вид памяти особенно тесно связан с речью.
      К отвлеченно-логической памяти люди прибегают обычно при запоминании разного рода мыслей, определений, научных понятий, философских категорий и т. д.
      Каждый из названных видов памяти нельзя рассматривать обособленно, независимо друг от друга. В любых формах памяти всегда легко обнаруживаются эмоциональные, образные, двигательные и логические ее стороны. Однако в каждом виде памяти они будут представлены в разных соотношениях и в разной степени.
     
      4. ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ РАЗЛИЧИЯ В ОБЛАСТИ ПАМЯТИ
      Люди резко отличаются друг от друга по силе памяти, способам заучивания и воспроизведения, по характеру забывания и т. п. Вот некоторые экспериментальные данные, характеризующие индивидуальные особенности памяти. Оказалось, что одно и то же небольшое стихотворение от одних потребовало десяти повторений, для лиц же, характеризующихся самой большой медленностью запоминания, потребовалось двадцать шесть повторений; остальные испытуемые располагались между двумя этими полюсными группами. Так же примерно обстоит дело и с прочностью удержания материала; оказалось, что спустя 12 дней после заучивания слов были такие, которые удержали 73% этого материала, но были и такие, которые сохранили всего 18%, т. е. в четыре раза меньше. Такие резкие колебания наблюдаются при запоминании как отвлеченного, так и конкретного материала. С этим нельзя не считаться при организации педагогического процесса.
      Сила памяти может быть обусловлена степенью пластичности мозга. У одних людей мозг характеризуется высокой степенью пластичности. Они способны быстро запоминать. У других людей пластичность мозга менее развита. Процесс запоминания у них протекает труднее. Но сила памяти может определяться и тем, как она упражнялась в индивидуальной жизни того или иного человека. Как показали исследования немецкого психолога Эббингауза, память может быть резко улучшена путем тренировки.
      Индивидуальные различия памяти зависят от особенностей работы органов чувств. Одни люди при запоминании материала преимущественно пользуются зрительными представлениями (таких большинство), другие — слуховыми, третьи — двигательными. В связи с этим различаются три типа образной памяти: зрительная, слуховая и двигательная.
      Не следует думать, однако, что для человека определенного типа памяти недоступны другие приемы запоминания. Человек, опирающийся, например, на зрительные представления при запоминании, обычно пользуется и другими видами представлений. Но память зрительного типа преимущественно опирается все же на зрительные представления, другие же виды представлений выступают в качестве подсобных. То же-можно сказать и относительно людей слухового и двигательного типа памяти.
      Разнообразие типов памяти и многоступенчатый переход одного типа в другой приводят к тому выводу, что для наилучшего запоминания необходимо активизировать одновременно не только зрение, но и слух и двигательную сферу. Опытные преподаватели, учитывая это, всегда стремятся сопровождать свой урок или лекцию иллюстрациями, разного рода зарисовками, записями и т. д.
      Типы памяти зависят от того, как ее упражняли, с какими видами деятельности она была связана. Деятельность, опирающаяся на зрительный анализатор, способствует, как правило, развитию этого именно анализатора. К таким видам деятельности относится деятельность художника, например. Многие люди, привыкшие читать про себя, также лучше запоминают, когда они сами читают, чем тогда, когда они только слушают. Деятельность же, опирающаяся на слуховой анализатор, развивает слух настолько, что он начинает иногда играть ведущую роль в процессе заучивания. Музыканты, например, читая ноты, т. е. прослеживая их глазами, слышат соответствующую этим нотам мелодию.
      Люди субъективно могут различать, как правило, что из того, что они запомнили, полностью соответствует действительности, в чем они сомневаются и чего не запомнили. Способность эта, однако, не у всех развита одинаково. Есть люди, которые не умеют четко разграничить кажущегося от действительного. Полагаться на их показания рискованно. Таких людей не следует использовать .в качестве разведчиков, так как добытые ими данные могут оказаться ложными.
      Различаются люди и по степени оперативности памяти. Под оперативностью памяти понимается способность быстро и вовремя мобилизовать нужный материал из запаса своих знаний и умений. Зависит это в известной мере от типа высшей нервной деятельности людей. Реакции людей, нервная система которых характеризуется малой подвижностью (инертный тип), протекают с большей замедленностью, чем реакции людей, принадлежащих к сангвиническому, допустим, темпераменту. Тип нервной деятельности, однако, не является тем условием, которое полностью определяет собой быстроту и своевременность протекания процесса воспроизведения нужного материала. Оперативность памяти зависит прежде всего от системы приобретения знаний. Систематическое, глубокое овладение знаниями и умениями способствует в последующем быстрой их мобилизации; бессистемно же, поверхностно взятые положения часто или совсем теряются или же слишком поздно всплывают в сознании.
      Процесс протекания воспроизведения зависит иногда и от характерологических особенностей людей. Застенчивость является часто тем свойством человека, которое тормозит процессы воспроизведения. Этим объясняются случаи забывания на экзаменах того, что относительно легко воспроизводится в спокойной обстановке. Следует отметить, однако, что и в этом случае забывается, как правило, то, что наиболее слабо закреплено.
     
      5. ПСИХОЛОГИЯ ЗАУЧИВАНИЯ
      Под заучиванием понимается активность человека, направленная на наилучшее запечатление материала. Осуществляется заучивание, как правило, с помощью повторений. Заучивает не память, конечно, а человек, обладающий памятью. Для человека же характерно то, что он. целенаправлен в своей деятельности. И чем значимее для него эта цель, тем большую активность он проявляет. Этим объясняется, что процесс заучивания протекает различно у одного и того же человека. Если заучивание того или иного материала имеет для человека большое жизненное значение, то оно происходит быстрее и лучше, чем в том случае, когда он заучивает этот материал в условиях безразличного к нему отношения. Большое значение имеет установка человека на длительность запоминания. 1Как показало исследование, учащиеся, которые готовили материал для ответа на следующем уроке, значительно быстрее забывали его в сравнении с тем случаем, когда этот же материал заучивался с установкой на длительное запоминание.
      Роль установки на запоминание сказывается и на том, что именно запоминается. Л. В. Занковым был проделан следующий опыт. Взрослым людям и детям предлагалось запомнить ряд геометрических фигур в одном случае с условием наиболее точного их воспроизведения, в другом же случае такого условия не ставилось. Оказалось, что в первом случае последовательность фигур воспроизвели 80% испытуемых, во втором же случае только 40%, т. е. вдвое меньше. Это указывает на то, что постановка задачи организует процесс заучивания, упорядочивает его.
      Большое значение в усвоении имеет степень осмысленности материала и его понимание. Чем осмысленнее и понятнее материал, тем легче он заучивается. Механическое же, без понимания, заучивание материала требует колоссального напряжения воли, больше времени. Оно не позволяет долго удерживать знания и точно воспроизводить их.
      Как показали исследования Эббингауза еще в 1885 г., Обессмысленных слогов требуют в среднем 16,5 повторения, для того же, чтобы запомнить 36 слогов, понадобилось уже 54 повторения, тогда как для запоминания 480 слогов, составляющих осмысленный отрывок из «Дон-Жуана», потребовалось всего только 7,75 повторений. К аналогичным выводам пришел проф. Н. А. Рыбников, предлагавший запоминать ряд слов, в одном случае данных так, что между ними трудно было установить логические связи, в другом же случае эти слова объединялись в определенные, доступные испытуемым мысли. Оказалось, что во втором случае материал запоминался быстрее во много раз.
      В процессе запоминания материала большое значение имеет связывание нового со старым, ранее известным. Это организует процесс запоминания, делает вновь заучиваемое частью сложившихся уже или складывающихся систем связей. Важно при этом, чтобы увязывание нового со старым осуществлялось на основе мышления, путем установления того, в каких отношениях находится вновь заучиваемый материал со старым, что он привноситнового в сложившуюся систему знаний, в чем сходство и различие нового со старым и т. д.
      В процессе запоминания большое значение имеют и те формы, в которых проявляется активность заучивающих. Из форм активности, практикующихся при заучивании, наиболее распространенными являются две: заучивание путем многократного последовательного повторения и заучивание с использованием время от времени воспроизведения. Как показали исследования, последний прием является значительно более эффективным. Об этом красноречиво говорит следующая таблица:…
      Мы видим, что использование воспроизведения в процессе заучивания приводит к заметно выраженному улучшению как количественных, так и качественных (точность) показателей. Но мало этого. При использовании приемов воспроизведения в процессе заучивания материал сохраняется значительно дольше: если спустя час после заучивания разница выражалась по показателям количества цифрой 22,5, а по показателю качества 9,9, то через 10 дней разница выражается соответственно в 47,5 и 39,7.
      Объясняется это тем, что в процессе заучивания части усваиваемого материала фиксируются не одинаково. Некоторые из них уже при первом чтении успевают закрепиться в памяти, другие удерживаются только после второго и даже третьего прочитывания. Но человек, не попробовав воспроизвести прочитанное или прослушанное, не- всегда может дать себе отчет в том, что запомнилось хорошо, что плохо и что совсем не запомнилось. Воспроизведение способствует таким образом обнаружению недостаточно усвоенного или совсем неусвоенного. А это дает возможность при следующих повторениях обратить внимание- на слабо запомнившиеся места изучаемого материала.
      Необходимо отметить, однако, что учащиеся не всегда охотно прибегают к использованию воспроизведения в качестве средства заучивания. Объясняется это тем, что воспроизведение требует от учащихся большего волевого напряжения. Задача преподавателей в связи с этим заключается в том, чтобы приохотить учащихся к запоминанию с помощью воспроизведения, выработать у них соответствующие привычки.
      При заучивании небольшого по объему материала не следует дробить его. Большой же материал необходимо расчленить на части с таким расчетом, чтобы каждая из них представляла собой некоторое смысловое целое. Заучиванию целого или его частей должен предшествовать смысловой анализ заучиваемого: выделение главного, установление смысловой связи между частями целого.
      Заучивание достигается повторением. Однако и повторение необходимо организовать разумно. Как показывают исследования, одно и то же количество повторений одного и того же материала может дать совершенно различный результат.
      В учебных заведениях подчас имеет место параллельное повторение старого материала с изучением нового. Перед концом полугодия все пройденные темы распределяются на оставшийся период учебного времени. Учащимся предлагается наряду с прохождением нового повторять пройденное. Такой способ нельзя признать удачным. Ранее изучавшийся материал, как уже знакомый, теряет новизну и поэтому становится менее интересным. Старое, знакомое повторять скучно. Кроме того, многие учащиеся принимают чувство знакомости материала за знание его. Отсюда одни из них просто не выполняют задания, будучи уверенными, что достаточно знают материал, другие же, если и повторяют заданное, то бегло, не вдумываясь в него.
      Целесообразнее такой способ повторения, когда старый материал привлекается в качестве средства решения новых задач.
      Обратимся к примеру. Допустим, что преподаватель топографии поставил перед слушателями цель — повторить условные топографические знаки. Он может сделать это двояким способом: а) предложить повторить эти знаки; б) дать ряд задач, требующих хорошего знания условных топографических знаков.
      Второй способ более эффективен, так как слушателям без хорошего знания ранее пройденного не удастся решить новых задач. Отсюда у них возникает неотложная необходимость в повторении старого. Понимание же необходимости повторения сделает этот процесс более осмысленным, с него снимется момент внешней принудительности.
      Как показывают исследования, повторения дают лучшие результаты в том случае, когда они производятся не «залпом», не в один присест, а правильно распределяются во времени. Если для овладения каким-нибудь материалом необходимо сделать, допустим, 4 — 6 повторений, то распределение этих повторений на 3 дня дает лучшие результаты, чем четырех-шестикратное прочитывание материала в один присест.
      Вот данные, полученные М. Н. Шардаковым по этому вопросу:
      Классы Средняя скорость заучивания (в минутах) Среднее количество запоминаний (при проверке через 20 дней)…
      Мы видим, что при распределенном заучивании значительно экономится время и дольше удерживается материал: экспериментатору меньше пришлось помогать учащимся при воспроизведении. Приведенные данные получены на детях, но они остаются верными и для взрослых людей.
      Необходимо отметить, говоря о значении распределенных приемов запоминания, что перерыв между отдельными повторениями не должен быть большим (не больше одного-двух дней).
      Причина, лежащая в основе ухудшения заучивания под влиянием концентрированных форм, заключается, возможно, в явлениях утомления нервных клеток, наступающего под влиянием многократного повторения одного и того же; в утомленных же клетках вызывается, как правило, охранительное торможение. При распределенных формах заучивания имеющиеся перерывы снимают утомление, что и ведет к большему успеху действия.
      В связи с проблемой заучивания возникает вопрос об улучшении работы памяти. Опыт показывает, что память можно и должно развивать. Постоянные упражнения являются естественным и чрезвычайно эффективным способом улучшения памяти. Но можно и искусственными, так называемыми мнемотехническими приемами запоминания несколько облегчить процесс заучивания. Под мнемотехникой понимаются способы создания искусственных ассоциаций. Примером одного из мнемотехнических приемов может явиться завязывание узелка на платке для того, чтобы не забыть сделать что-нибудь. Психологически этот прием объясняется просто. Опустив руку в карман, мы, конечно, зададим себе мысленно вопрос, почему платок оказался с узелком, вспомним, чем вызвано появление узелка, и одновременно выполним поручение.
      Несомненно, что и без узелка можно вспомнить о том, что необходимо было сделать. Но внешний сигнал помогает своевременному воспроизведению конечного члена связи.
      Попытки использовать искусственно созданные системы ассоциаций в целях облегчения запоминания известны были уже в древности. Мнемотехника широко использовалась и в эпоху средневековья. Однако тогда мнемотехника применялась в очень искусственных формах. Громоздкие мнемотехнические приемы мало целесообразны, так как запоминание замещающих образов часто требует не меньшей энергии, чем запоминание тех фактов, которые должны быть заучены. Но в некоторых случаях мнемотехнические приемы действительно помогают. Так, например, заучить величину ПИ (отношение длины окружности к ее диаметру), выраженного в одиннадцати цифрах (3,1415926536), гораздо труднее, чем заучить стихотворение:
      Кто и шутя и скоро пожелаеть Пи узнать число, ужъ знаетъ.
      В приведенной рифмованной фразе число букв в каждом слове, когда эти слова написаны в старом правописании (с твердым знаком), соответствует очередной цифре величины ПИ.
     
      6. ЗАБЫВАНИЕ
      Наши представления и складывающиеся на их основе понятия постоянно изменяются. Эти изменения могут происходить под влиянием разных условий. Одним из условий изменения представлений и понятий является забывание, в основе которого лежат процессы внутреннего или условного торможения. Иногда забывается не все, а только второстепенное, главное же, существенное остается. Возможен, однако, и обратный случай, когда стирается главное, существенное, а детали остаются.
      В педагогическом процессе нас прежде всего интересует причина второго вида забывания, так как выпадение главного, существенного мешает духовному росту человека, его развитию. Что же касается забывания деталей при сохранении основного, существенного, то этот вид забывания иногда оказывается даже полезным. Стирание деталей помогает человеку обобщать опыт, облегчает переход от конкретных единичных представлений сначала к обобщенным представлениям, а затем к понятиям.
      Забывание может проявляться в разной степени. Легкая степень забывания заключается в Yom, что накопленное в нашей памяти теряет прежнюю ясность. При таком забывании соответствующий материал может быть воспроизведен, хотя для его воспроизведения и требуются специальные усилия воли.
      Возможна и более глубокая степень забывания, когда человек не в состоянии воспроизвести ранее заученное, несмотря на все усилия. Однако при этом имевшиеся следы в мозгу не исчезают.
      Они лишь теряют силу, достаточную для того, чтобы быть воспроизведенными. Сохранение следов в мозгу даже и в том случае, когда мы совершенно не можем вспомнить ранее пережитое, видно из того факта, что при повторении забытого материала всегда приходится затрачивать меньше времени, чем при новом его заучивании.
      Как же протекает процесс забывания?
      Первое, что необходимо подчеркнуть в процессе забывания, — это его неравномерность. Забываются в первую очередь детали, второстепенное. Основное же, существенное удерживается значительно дольше. Лучше удерживается в памяти интересное, положительно эмоционально окрашенное. Неинтересное забывается быстрее. Хорошо понятое обнаруживает тенденцию к более длительному сохранению в памяти, чем плохо понятое.
      Отмеченные закономерности забывания указывают нам и те пути, по которым должна идти борьба с ним. Чтобы предохранить себя от забывания, нельзя опаздывать с повторением. При слишком позднем повторении ранее заученное начинает выступать перед учащимися почти как новое. Так именно случается с теми учащимися, которые в течение всего семестра или даже года не заглядывают ни в конспекты, ни в учебники и начинают повторять материал только накануне экзаменов.
      Как указывалось, забывание обычно начинается с менее существенного, второстепенного. Но это вовсе не значит, что в педагогическом процессе не следует обращать внимания учащихся на второстепенное в материале. Различные детали помогают обоснованию главного, основного. Если учащийся усвоит только общие положения и станет пренебрегать деталями, то его знания будут лишены конкретности. Следовательно, при повторении ранее заученного материала необходимо уделять внимание не только главному, существенному, но и второстепенному.
     
      7. РАЗВИТИЕ ПАМЯТИ
      Значение памяти в жизни и деятельности человека трудно переоценить. Память позволяет нам овладеть всеми теми богатствами, которые накоплены человечеством за тысячелетия. Память помогает применить личный опыт, умножать знания, неустанно идти по пути умственного и нравственного развития. Не случайно такие великие люди, как А. С. Пушкин, А. В. Суворов, М. Горький, Моцарт и др., отличались хорошей памятью.
      Решающее значение в развитии личности имеет не механическая, а логическая память. Один из психологов наблюдал мальчика, который мог прослушать медицинскую диссертацию на незнакомом ему латинском языке и безошибочно повторить услышанное от слова до слова, ничего при этом не понимая. Однако высокая механическая память не только не помогла стать мальчику великим человеком, но даже не позволила ему преодолеть умственную ограниченность: мальчик оставался умственно отсталым. Отсюда сам собой напрашивается вывод, что нужно прежде всего развивать логическую память. Память превращается в великую силу лишь в том случае, если она опирается на мыслительные процессы. Связь мышления с памятью обеспечивает успех деятельности человека.
      Память, как и всякая другая сторона личности, формируется и развивается в процессе деятельности, т. е. в разных видах труда. Она имеет тенденцию профессионализироваться. Это обязывает к тому, чтобы при развитии памяти курсантов военных учебных заведений чаще применялись такие упражнения, которые могли бы способствовать формированию у них профессиональных навыков и знаний. Так, на занятиях по тактике, топографии, огневой подготовке нужно стремиться к развитию памяти на местность, или так называемой топографической памяти, путем упражнения в переносе местных предметов на карту и в отыскании на местности предметов, обозначенных на карте.
      Развитие памяти находится в прямой зависимости от степени активности, проявляемой человеком в процессе запоминания. Волевые усилия при запоминании не только повышают его эффективность, но и развивают память в целом.
      Большое значение в деле развития памяти имеет интерес к изучаемому. Он способствует появлению более высоких форм активности, совершенствованию приемов запоминания.
     
     
      ГЛАВA 11
      МЫШЛЕНИЕ И РЕЧЬ
     
      1. ПОНЯТИЕ О МЫШЛЕНИИ
      «В противоположность метафизике диалектика рассматривает природу не как случайное скопление предметов, явлений, оторванных друг от друга, изолированных друг от друга и не зависимых друг от друга, — а как связное, единое целое, где предметы, явления органически связаны друг с другом, зависят друг от друга и обусловливают друг друга».
      Следовательно, и человек в своей познавательной деятельности замечает не только отдельные предметы и явления объективной действительности, но и то общее, что им присуще, те связи и отношения, какие существуют между этими предметами и явлениями.
      Как же человек отражает общее и частное в предметах, как вскрывает те связи и отношения, которые существуют между предметами и явлениями жизни? Ведь эти стороны действительности не всегда даны человеку в непосредственных ощущениях и восприятиях. Чтобы ответить на поставленный вопрос, необходимо уяснить себе, что процесс отражения человеком действительности имеет ряд ступеней.
      Первой ступенью познания человека является процесс непосредственного отражения действительности, осуществляемый в ощущениях и восприятиях, которые и являются фундаментом нашего знания. Однако ощущений и восприятий самих по себе недостаточно, чтобы познать мир во всей его глубине, проникнуть в сущность предметов и явлений, понять те связи и отношения, какие существуют в явлениях природы и общества. В ощущениях и восприятиях даны отдельные, только единичные предметы и явления. Поэтому в них непосредственно не вскрывается общее, типическое и особенное, индивидуальное, не отражаются и те причинные связи и отношения, в каких могут находиться между собой воспринимаемые предметы и явления.
      Для того же, чтобы познать сущность явлений, понять взаимную их связь, уловить те законы, которые управляют жизнью природы и общества, необходимо выйти за пределы отдельных восприятий и ощущений, подняться над ними.
      Второй, высшей ступенью познания, осуществляющей отражение общих, типических сторон, качеств и свойств предметов, вскрывающей имеющиеся между этими предметами и явлениями связи и отношения, является мышление. Мышление таким образом уже не непосредственное, а опосредствованное отражение действительности.
      Представим себе, что находящиеся на передовой линии солдаты и офицеры услышали отдаленную, все усиливающуюся артиллерийскую перестрелку. В их непосредственных ощущениях даны лишь звуки нарастающей силы. Тем не менее они с определенным правом умозаключают, что эта перестрелка указывает на завязавшийся бой. Такое умозаключение является опосредствованной формой познания, опирающейся на знание людей, на опыт их жизни, на практику.
      Психическая деятельность, обеспечивающая возможность подняться над единичностью фактов действительности, помогающая отразить общие их свойства, понять сущность тех связей и отношений, какие существуют между предметами и явлениями жизни, называется мышлением.
      Хотя мышление и не сводится к ощущениям и восприятиям, тем не менее оно тесно, органически связано с ними. Ощущения и восприятия являются той основой, на которой возникает и развертывается мышление. «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике — таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности».
      Нельзя поэтому противопоставлять друг другу чувственные и абстрактные моменты в мышлении. Идеальное, говорит Маркс, является пересаженным в человеческую голову и переработанным в ней материальным. Рациональные моменты в мышлении являются таким образом не чем иным, как своеобразной системой связей, возникших на основе обобщения наблюдаемых явлений жизни, выделения существенного из несущественного, абстрагирования от частностей.
      Соотношение чувственного, непосредственно данного и абстрактного в -процессе мышления может быть самым различным. Представим себе, что изучающий винтовку солдат поставил перед собой задачу понять взаимодействие частей затвора путем непосредственного ознакомления с его работой. Разобрав затвор, он получит возможность наблюдать не только отдельные части этого механизма, но и характер их взаимосвязи, что и приведет его к уяснению принципа устройства затвора. Здесь ясно выступает приоритет непосредственного данного, чувственного над отвлеченными, абстрактными моментами. Возможны, однако, и другие случаи, в которых чувственная основа мышления отступает перед абстракцией. Так, например, положение В. И. Ленина о том, что развитие есть «борьба» противоположностей, не связывается непосредственно с какими-то картинами борьбы или баталий разного рода. Этот закон диалектики дан нам не столько в представлениях, сколько в понятиях, мыслях.
     
      2. МЫШЛЕНИЕ И РЕЧЬ
      Первый вопрос, который неизбежно возникает в связи с постановкой проблемы мышления, это вопрос об отношении его к речи. Начало теоретической разработке этого вопроса положили Маркс и Энгельс в своей работе «Немецкая идеология». Ими был выдвинут тезис о роли единства мышления (сознания) и речи. В наше время этому вопросу уделено было специальное внимание И. В. Сталиным. В полном соответствии с указаниями Маркса и Энгельса он утверждает, что мысли могут существовать только на языковой базе. «Оголённых мыслей, свободных от языкового материала, свободных от языковой «природной материи» — не существует, — говорит И. В. Сталин. — «Язык есть непосредственная действительность мысли» (Маркс). Реальность мысли проявляется в языке. Только идеалисты могут говорить... о мышлении без языка» х. Язык является тем средством, орудием, с помощью которого «люди общаются друг с другом, обмениваются мыслями и добиваются взаимного понимания»2.
      Некоторые из буржуазных психологов (Уотсон и др.) склонны отождествлять мышление и язык. С их точки зрения мышление является не чем иным, как беззвучной речью. Согласиться с такой точкой зрения нельзя, однако. Мышление и язык, существуя в неразрывном единстве, не тождественны все же друг другу. На это указывает тот хотя бы факт, что одни и те же слова могут выражать различные понятия. Так, слово «коса» может обозначать и косу девушки, и орудие труда, и полуостров, вдающийся в воду узкой полосой земли. Даже целые предложения иногда выражают различные мысли и различно понимаются людьми. Пословицу «ожегшийся на молоке дует и на воду» можно понять и в буквальном и в переносном смысле.
      Различие языка и мышления наиболее очевидно устанавливается из различия систем языков. Несмотря на то, что словарный фонд и грамматика разных языков различны, на каждом языке могут быть высказаны одни и те же мысли.
      На единство, а не тождественность мышления и языка указывает, наконец, и тот факт, что речевое выражение не только передает мысль, но и уточняет ее для самого говорящего. Известно, что после прочтения доклада содержащиеся в нем мысли становятся более ясными и для самого докладчика. Это значит, что мысль получает полную определенность только в речи и через речь.
      В нашем языке закрепились два термина, обозначающие близкие понятия, — «язык» и «речь». Каково же взаимоотношение этих двух понятий?
      Язык, как указывалось, является средством, орудием, при помощи которого люди общаются друг с другом. Но ведь всякое орудие, в том числе и язык, по-разному используется людьми. Речь таким образом есть язык в действии. Характерной чертой речи является крайнее ее разнообразие: каждый человек по-своему использует язык, по-разному выражает свои мысли. Одни делают это красочно, образно, другие же не столько описывают, сколько истолковывают; одни выработали уменье строить свою речь в строгом соответствии с грамматикой, другие допускают грубые погрешности в этом отношении; речь одних характеризуется растянутостью и отсутствием глубины, другие же выражают свои мысли глубоко, сжато и ясно, и т. д.
      Поскольку речь является формой использования людьми языка, постольку два этих понятия (речь и язык) не могут быть противопоставлены друг другу. Это две стороны одного и того же явления.
      Речь и язык имеют огромное значение в жизни людей. При помощи языка люди обмениваются мыслями друг с другом. «Обмен мыслями, — говорит И. В. Сталин, — является постоянной и жизненной необходимостью, так как без него невозможно наладить совместные действия людей в борьбе с силами природы, в борьбе за производство необходимых материальных благ, невозможно добиться успехов в производственной деятельности общества, — стало быть, невозможно само существование общественного производства».
      Речь, как и мышление, отражает действительность в обобщенной форме. «Всякое слово (речь) уже обобщает» 2, — указывал В. И. Ленин. Степень обобщения может быть различной. Если мысль, выраженная в речи, отражает конкретные предметы и явления объективной действительности, то она характеризуется меньшей обобщенностью. Чем более широкий класс явлений охватывается мыслью, тем больше ее обобщенность. В слове «пушка» обобщается определенный вид огнестрельного оружия, характеризующегося дальнобойностью и большой разрушительной силой действия. Но в разных контекстах то же самое слово будет выражать разные понятия с разной степенью обобщенности: например, «эта пушка», «47-миллиметровая пушка», «зенитная пушка», «любая пушка».
      1 И. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания. Госполитиздат, 1950, стр. 22 — 23.
      2 В И. Ленин, Философские тетради. Госполитиздат, 1947, стр. 256.
     
      Степень обобщенности речи и мышления зависит от той исторической ступени развития, на которой находятся люди. Речь людей современного нам общества характеризуется значительно большей обобщённостью, чем, скажем, речь людей первобытного общества. Объясняется это тем, что практика жизни людей первобытного общества крайне бедна. Их жизненный опыт концентрируется главным образом вокруг удовлетворения материальных потребностей. Отсюда и знания этих людей ограничены, ограничен, следовательно, круг их понятий и представлений. Все это не может не отразиться на запасе слов, с помощью которых они общаются друг с другом. Сами эти слова являются носителями скорей представлений, чем понятий.
      Жизненный опыт и знания сильно влияют на уровень обобщений людей. Мы знаем, как беден язык человека, который не работает над своим развитием; он не только сам с трудом выражает свои мысли, но понимание им других людей страдает, как правило, неадэкватностью. Мышление и речь детей также менее обобщены в сравнении с мышлением и речью взрослых в силу опять-таки крайней бедности их жизненного опыта и знаний.
     
      3. ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ МЫШЛЕНИЯ и РЕЧИ
      Мыслительная и речевая деятельность людей характеризуется большой сложностью.В процессе мышления человек анализирует окружающую его действительность, синтезирует, объединяет ее, сравнивает одно явление с другим, выделяет какой-либо один признак, свойственный множеству различных предметов, и т. п.
      Физиологической основой мыслительного процесса . является деятельность коры полушарий головного мозга, осуществляемая во взаимодействии двух сигнальных систем — первой и второй. В единстве первой и второй сигнальных систем лежит возможность перехода от ощущения к мысли.
      Физиологические механизмы, лежащие в основе мышления и речи, до сих пор не нашли еще полного своего раскрытия. Установленным можно считать лишь то, что вторая сигнальная система неразрывно связана в своей деятельности с первой и подчиняется тем же законам, какие лежат в основе деятельности первой сигнальной системы. Но две эти системы в мыслительных процессах не являются равноправными: приоритет принадлежит второй сигнальной системе, которая, по выражению И. П. Павлова, держит «под сурдинкой» первую сигнальную систему. Новое, что вносится второй сигнальной системой в деятельность мозга, это возможность отвлечения и обобщения.
      Несомненным является также и то, что в основе речевой, а следовательно, и мыслительной деятельности людей лежит работа всех анализаторов коры мозга в целом. Однако двигательный анализатор, расположенный в лобной доле мозга, по мысли И. П. Павлова, играет наибольшую роль в мыслительных и речевых процессах. Как показывают исследования, даже собака, лишенная лобных долей, начинает вести себя бессмысленно, нецелесообразно. Нарушение же деятельности лобных долей мозга человека делает его глубоким инвалидом мысли. Такой больной не может подчинить своих действий определенному плану. Самопроизвольное письмо и даже письменный пересказ более или менее сложного текста для такого больного становятся невозможным. Самостоятельное решение задач оказывается недоступным. Отдельные мыслительные операции у таких больных, правда, сохраняются. Лобные больные не теряют способности к речевому общению с людьми, уверенно и правильно совершают такие привычные действия, как списывание, простейшие арифметические вычисления разного рода. Но отсутствие собранности мысли делает этих больных нецеленаправленными в их действиях.
      Согласно учению И. П. Павлова в основе мыслительной деятельности лежат временные связи, ассоциации. «...Мышление, — говорил И. П. Павлов, — до известного пункта ничего другого не представляет как ассоциации, сперва элементарные, стоящие в связи с внешними предметами, а потом цепи ассоциаций. Значит, каждая маленькая, первая ассоциация это есть момент рождения мысли».
     
      4. ПОНЯТИЕ
      У Одной из форм мышления является понятие.
      Понятие есть отражение в сознании человека общих и существенных свойств предметов и явлений. В понятиях «солдат», «офицер», «военачальник» отражается то общее, что имеется соответственно у солдат, офицеров и военачальников независимо от их индивидуальных различий. Понятий, как это непосредственно вытекает из данного здесь определения, отнюдь не являются пустой абстракцией, как это думают идеалисты. Они всегда результат изучения и знания объективной, существующей независимо от нашего сознания действительности. В этом коренное отличие диалектико-материалистического понимания понятия от идеалистического его понимания. Идеалисты отрывали понятие от действительности. Понятие «число», допустим, они пытаются считать чисто априорным, забывая о том, что оно результат абстракции, возникшей на основе знакомства людей с конкретными величинами.
      Понятия формируются через язык, на основе восприятий и представлений. Чтобы сформировалось понятие «воин», надо не один раз видеть, встречаться, узнавать и воспроизводить представление тех людей, которые называются воинами. Сформировать понятия, которые не имели бы чувственной основы в виде восприятий и представлений, невозможно.
      Переход от восприятия к представлениям, а затем к понятиям характеризуется большой сложностью. Первые представления, возникшие на основе одного или двухкратного восприятия каких-нибудь предметов или явлений, расплывчаты, неопределенны и случайны. В дальнейшем, по мере новых и новых встреч с предметами" той или иной разновидности, представления связываются между собой и перестраиваются. Общее и частное в наблюдаемом круге явлений начинает дифференцироваться, что приводит к переходу единичных, конкретных представлений в представления более обобщенного вида. Эти обобщенные представления по мере дальнейшего, более глубокого знакомства человека с соответствующими предметами или явлениями переходят в понятия. «Все навыки научной мысли, — говорил И. 1П. Павлов, — заключаются в том, чтобы, во-первых, получить более постоянную и более точную связь, а во-вторых, откинуть потом связи случайные» .
      Хотя понятия и формируются на основе восприятий и представлений, тем не менее понятия не могут быть сведены к представлениям даже в наиболее обобщенной их форме. Когда в процессе речи мы слышим такие слова, как «социализм», «коммунизм», «человечество», «пролетариат», «буржуазия» и т. д., у нас не всплывают какие-либо наглядные представления. Мы понимаем, о чем идет речь, и без помощи представлений. Отсутствие непосредственной связи понятий с соответствующими им представлениями нельзя, однако, понимать в том смысле, что понятия совсем лишены чувственной основы. Чувственной основой отвлеченных понятий являются те слова, которые обозначают эти понятия. Сами же эти понятия представляют собой конденсацию знаний, связанных с тем кругом предметов и явлений, которые входят в данное понятие.
      Роль понятий в мыслительных процессах чрезвычайно сложна и многообразна. С одной стороны, на понятия мы опираемся в процессе мышления, с другой — во всяком мыслительном процессе мы раскрываем понятия, уточняем их, формируем новые понятия и т. д. Например, высказывая суждение «бытие определяет сознание», мы оперируем включенными в это суждение понятиями как средством для выражения отношения человеческого сознания к его бытию. Здесь понятия выступают в качестве того материала, на основе которого строится мыслительный процесс. Иначе обстоит дело, когда мы высказываем суждение типа: «пулемет — современный вид скорострельного оружия». Здесь мы, используя понятие «оружие», «скорострельный», «современный» и т. д., раскрываем содержание понятия «пулемет».
      Понятия находятся в процессе постоянной перестройки, преобразования. Овладевая системой знаний, человек формирует тем самым новые понятия и перестраивает старые. Одни и те же явления или высказывания об этих явлениях могут быть по-разному поняты людьми в разные периоды их жизни. Так, понятия «класс», «рабочий», «большевик», «революция» и т. п. складываются в одну систему, когда ребенок встречается с ними в начальной школе, и в другую, когда он вырастет, станет студентом и встретится с этими понятиями в изучаемой им теоретической литературе.
      Понятие всегда связано с речью. Оно наЯодит свое выражение в слове или сочетании слов. Тесная взаимосвязь между понятием и словом не может быть, однако, понята как тождество. Легко привести ряд примеров, когда одно и то же слово связано с разными понятиями и наоборот. В языке, как известно, много метафор. Всякая метафора тем и характеризуется, что в ней одно и то же слово связывается с разными понятиями. «Пробудившаяся природа», «французы двинулись, как тучи», — вот примеры, где слова «пробудившаяся» и «тучи» указывают на другие понятия, чем в выражении «пробудившийся человек», «на небе — тучи».
     
      5. МЫСЛИТЕЛЬНЫЕ ОПЕРАЦИИ
      Мышление осуществляется в процессах анализа, синтеза, сравнения, обобщения и абстракции.
      Под анализом понимается процесс расчленения предмета или явления на составляющие его элементы. В основе анализа лежит деятельность наших анализаторов. «Анализ, — говорит И. П. Павлов, — имеет свое основание, с одной стороны, — в анализаторной способности наших рецепторов, периферических окончаний, а с другой стороны — в процессе торможения, развивающемся в коре больших полушарий головного мозга и отделяющем то, что не соответствует действительности, от того, что соответствует действительности» . Обратимся к примеру. Представим себе, что перед офицером поставлена задача разведать впереди лежащую местность и определить степень пригодности ее к обороне. Решение задачи должно начаться с анализа рельефа, оценки имеющихся на местности естественных препятствий и характера расположения местных предметов. В анализе этом решающее значение будет принадлежать глазам офицера. Сетчаточные образы, возникшие в рецепторе при взгляде на местность и связанные с процессами зрительных восприятий движения глаз, сами по себе дают уже человеку первую ориентировку в действительности. Но ориентировка, осуществленная с помощью периферических нервных окончаний глаз, дает только сырой материал, который должен быть обработан затем под углом зрения стоящей задачи. Обработка эта осуществляется уже в коре мозга: воспринятое начинает оцениваться под углом зрения отбора того, что важно и нужно с точки зрения обороны и что не нужно. Анализ переходит в связи с-этим с плана констатации наблюдаемых явлений и предметов в план детального их анализа, в основе которого лежит определенное взаимодействие процессов возбуждений и торможения.
      Различается конкретный анализ, выражающийся в действиях или наглядных изображениях, и отвлеченный анализ, выражающийся в речи. В основе конкретного анализа лежит стремление познать предмет, овладеть его строением путем фактического его расчленения на части или манипуляций с ним. Примером конкретного анализа может явиться разборка и оборка солдатами под руководством офицера автомата: разбирая и собирая автомат, бойцы узнают, из каких частей он состоит, как эти части соотносятся друг другу, как производится выстрел и т. д.
      Элементы конкретного анализа присущи уже высшим животным. Энгельс говорит, что разбивание обезьяной ореховой скорлупы для того, чтобы достать заключающееся в ней зерно, содержит в себе элементы анализа.
      Однако аналитический процесс у животных имеет чисто инстинктивный характер. Анализ же человека, взятый даже в наиболее простых формах, сознательно целенаправлен и связан с речью. Даже маленькие дети, взламывая заводную игрушку с тем, чтобы увидеть скрытый в ней механизм, обнаруживают сознательное стремление познать предмет. У взрослых людей познавательная направленность анализа является основной его характеристикой.
      Под отвлеченным анализом понимается мысленное, при помощи внутренней или внешней речи, расчленение предмета или явления на составные элементы в целях наиболее глубокого его познания. Пример отвлеченного анализа легко обнаружить в процессе решения офицером задачи на наступление, допустим. Решение такой задачи всегда упирается в необходимость предвосхищения ответных действий противника. Наш офицер ставит себя на место противника и начинает анализировать обстановку за него. Анализ возможных действий противника будет носить преимущественно абстрактный характер, так как задача эта окажется задачей со многими неизвестными.
      Конкретный и отвлеченный анализ, присущий мышлению человека, не следует противопоставлять друг другу. Две эти формы анализа взаимно связаны друг с другом: разбирая автомат, солдат, как указывалось, производит конкретный анализ. Но этот вид анализа не является здесь единственным. Солдат осознает одновременно и назначение каждой из выделенных им частей пулемета и то, в какой связи и по какому принципу действуют эти части. С другой стороны, решая задачу на наступление, планируя мысленно ответные действия противника, наш офицер будет не просто гадать, а опираться на конкретные данные: на характер местности, на то, что ему известно из донесений разведки, и т. д.
      В условиях обучения мы часто прибегаем к конкретному анализу как средству, которое помогает в выработке более отвлеченного, умственного анализа. Именно в этом и состоит психо-логический смысл наглядности обучения. Опираясь на непосредственные восприятия и ощущения, разлагая реальные предметы или изображения на части или объединяя эти части в целое, человек постепенно овладевает приемами мыслительного анализа и синтеза.
      Не менее сложным процессом является синтез. Если в анализе человек расчленяет предмет или явление на составляющие его элементы, то в синтезе он стремится объединить части, с тем чтобы получить некоторое целое. Так, изучая отдельные памятники истории культуры и быта той или иной эпохи, ученый приходит к построению картины этой исторической эпохи как некоторого целостного образования.
      Как и анализ, синтез имеет конкретную и отвлеченную формы. Конкретный синтез представляет собой процесс фактического объединения частей в целях создания некоторой новой вещи. Под отвлеченным же синтезом понимается процесс объединения частей в процессе мысли.
      Формы конкретного и отвлеченного синтеза, как и формы конкретного и отвлеченного анализа, нельзя противопоставлять друг другу. Две эти формы синтеза взаимно обусловливают друг друга. Взаимосвязь конкретных и абстрактных форм синтеза принципиально та же, что и взаимосвязь конкретных и абстрактных форм анализа.
      Как анализ, так и синтез возникли в труде. Отвлеченным формам синтеза, как и анализа, предшествовали конкретные его формы. На конкретный синтез мы часто опираемся и в педагогическом процессе, правильно усматривая в этой форме то средство, которое помогает образованию отвлеченных форм синтеза.
      Анализ и синтез взаимно обусловливают друг друга и являются лишь двумя сторонами единого мыслительного процесса. Энгельс пишет, что «...мышление состоит столько же в разложении предметов сознания на их элементы, сколько в объединении связанных друг с другом элементов в единство. Без анализа нет синтеза».
      В мыслительный процесс, как правило, входит сравнение. Под сравнением понимается процесс установления сходства и различия между предметами и явлениями. Необходимость сравнения в мыслительных актах вытекает из самой сущности мышления. Ведь мышление есть процесс обнаружения существенных свойств предметов и явлений, раскрытия между ними связей и отношений. Но для того, чтобы раскрыть эти связи и отношения, необходимо сопоставить предметы и явления друг с другом, найти в них общее и отличное. Для того, чтобы построить эволюционную теорию, Дарвину пришлось прибегать к установлению сходства и различия в наблюдаемых им видах животного мира. Без сравнения ему не удалось бы прийти к формулировке основных законов развития животных и показать, что человек является высшим звеном в цепи развития форм жизни. Сравнение в связи со сказанным приобретает исключительное значение в процессе развития мышления.
      Нами подчеркивалось уже положение В. И. Ленина о значении Живаго созерцания в развитии абстрактных форм мышления. Непосредственные впечатления, в которых отражается нашими анализаторами мир действительности, не всегда дают, однако, один и тот же эффект. Решающее значение принадлежит здесь тому, как мы организуем тот фактический материал, на котором строится мыслительный процесс. Проиллюстрируем это на уроке. Одно дело, если материал урока подается хаотически, без системы, и другое дело, когда в основу его подачи положена система, обусловленная специфической задачей данного урока. Представим себе урок по тактике, допустим, где преподаватель знакомит, слушателей с приемами наступательного боя в разные периоды развития военной техники. Урок этот можно иллюстрировать двояким образом: а) путем показа картин, характеризующих приемы наступления в тот или иной период развития военной техники, не делая акцента на сравнительную характеристику этих картин, и б) постоянным сопоставлением иллюстрирующих урок картин. Как показали исследования советских психологов, включение в урок моментов сравнения резко повышает активность учащихся на уроке, что имеет своим следствием значительно лучшее усвоение материала во всех отношениях.
      Неотъемлемой стороной мыслительного процесса является обобщение. Под обобщением понимается процесс раскрытия того, что является общим и отличным для определенного круга предметов и явлений. Обобщение имеет место уже в самых простых мыслительных актах. Мышление в его элементарнейших формах свойственно даже животным. Но, как указывалось выше, наличие у человека второй сигнальной системы проводит резкую грань между ним и животным, что особенно сказывается на процессе обобщения. Уже дети на той ступени их развития, когда они начинают говорить, создают обобщения, совершенно недоступные животным. По мере дальнейшего развития ребенка его обобщения приобретают все более и более содержательный характер.
      Процесс обобщения опирается на анализ, синтез и сравнение. Только в процессе аналитико-синтетической деятельности раскрывается то общее, что присуще сопоставляемым предметам и явлениям жизни.
      Обобщения могут быть более или менее глубокими. Возникшие эмпирическим путем, без специального и систематического изучения того или иного явления, они, как правило, характеризуются большей поверхностностью; обобщения же, возникшие в результате систематического изучения явлений, значительно более глубоки и практически полезны.
      В процессе обобщения мы отвлекаемся от частного, индивидуального и фиксируем свое внимание на общем. Процесс отвлечения человека от частного, случайного, несущественного в предмете или явлении называется абстракцией. Так, если мы просмотрели много разных систем пистолетов, то, отвлекаясь (абстрагируясь) от индивидуальных особенностей отдельных пистолетов и от различий их систем, в обобщении устанавливаем только главные признаки, присущие любому пистолету.
      Абстрагирование не следует понимать как процесс, в котором все единичное, особенное, индивидуальное отбрасывается, исключается из сферы познания. Абстрагирование — это процесс отвлечения от частного, особенного. Но отсюда не следует, что при абстрагировании все индивидуальное, особенное окончательно выпадает из нашего сознания.
      Вернемся к примеру с пистолетами. Установив, что все находящиеся перед нами образцы огнестрельного оружия — пистолеты, мы отвлекаемся от индивидуальных особенностей каждого из них. В то же время мы ясно видим все индивидуальные особенности. Следовательно, отвлечение от особенных, индивидуальных черт рассматриваемых нами пистолетов не исключает их из нашего сознания. Они отодвигаются только на задний план. Происходит это до тех пор, пока нами не решена задача — установить то общее, что присуще всем рассматриваемым образцам оружия.
      Понятием, противоположным абстракции, является конкретизация. Конкретизировать общее положение — это значит показать его в единичном, воплотить его в каком-то действительно существующем предмете или явлении жизни. Так, общее понятие о том, что смелый найдет выход даже из такого положения, которое кажется безвыходным, конкретно подтверждается, например, поступком партизана Ваньки Архипова, описанным в книге П. Вершигоры «Люди с чистой совестью».
      «Он задержался как-то в избе у знакомого колхозника и опомнился лишь тогда, когда село было полностью занято немцами. Он переоделся, сунул свою винтовку в мешок, вскинул его на плечи и промаршировал по улице села, где его знало почти все население, мимо немцев».
      Конкретизация имеет огромное значение в познавательной деятельности людей. Она помогает связывать теорию и практику: общетеоретические положения приобретают через конкретизацию практический смысл.
      В педагогическом процессе конкретизация достигается через наглядность. Принцип конкретизации является одним из важных средств преодоления формализма в обучении.
      Процессы мышления — анализ и синтез, сравнение и обобщение, абстракция и конкретизация — осуществляются посредством внешней или внутренней речи. Внутренняя речь при этом представлена в мышлении не только не реже, но даже чаще, чем внешняя. Все то, что продумывается человеком про себя, обязательно осуществляется с помощью речи, хотя она и не находит звукового своего выражения, если не считать вырывающихся иногда отдельных слов.
      Мышление людей протекает в форме суждений и умозаключений. Логика под суждением понимает утверждение или отрицание чего-нибудь относительно чего-нибудь. Если мы говорим, что психология является наукой, вскрывающей законы психической жизни и психической деятельности человека, то мы тем самым высказываем определенное суждение. Приведенное суждение будет утвердительным. Но суждения могут быть не только утвердительными, но и отрицательными.
      Суждения выражаются в предложениях. В суждениях различаются подлежащее (субъект) и сказуемое (предикат) суждения. Под подлежащим суждения понимается то, относительно чего утверждается или отрицается что-нибудь. Под сказуемым суждения понимается то, что именно утверждается или отрицается о предмете. Например, в суждении «Диалектический материализм есть мировоззрение марксистско-ленинской партии» подлежащим будет «диалектический материализм», сказуемым — «мировоззрение марксистско-ленинской партии».
      Во всяком суждении всегда есть обобщение и абстракция. Даже в тех случаях, когда мы утверждаем или отрицаем что-нибудь относительно конкретного предмета или явления, мы неизбежно обобщаем. Так, утверждая, что солдат Иванов хорошо овладел искусством снайпера, мы относим Иванова в определенную общую категорию людей, хорошо владеющих мастерством меткого выстрела. Если же суждение относится к сложным явлениям жизни и отражает глубокие, не данные непосредственно связи и отношения, то обобщение и абстракция достигают наивысшей степени. Утверждение о том, что ощущение есть «субъективный образ объективного мира...», представляет собой результат глубокого, гениального научного обобщения и абстракции.
      Человек в своих суждениях не только констатирует какое-то явление, но и устанавливает свое отношение к этому явлению. Если мы говорим, что воинская дисциплина есть залог боеспособности войск, то мы тем самым обнаруживаем и свое отношение к воинской дисциплине, и свой взгляд на нее. Поскольку в суждениях человека выявляется его отношение к действительности, постольку в них неизбежно содержатся эмоциональные и волевые черты.
      Всякий человек, высказывая то или иное суждение, должен уметь обосновать, доказать его, если только это суждение не является очевидным само по себе. Основным средством обоснования суждения является рассуждение. Под рассуждением понимается процесс логически последовательного развертывания мыслей, направленных на разрешение какой-нибудь задачи или же на обоснование какого-нибудь положения.
      Уменье рассуждать, обосновывать зависит от знаний, от уменья анализировать и синтезировать явления, обобщать их, абстрагироваться от деталей. Слабость, обнаруженная человеком в области любой из названных здесь сторон процесса мышления, может повлечь за собой ошибки в рассуждениях. Общеизвестно, что не только отсутствие знаний, но даже слабая вооруженность ими делает человека беспомощным в процессе мышления. Беспомощность выражается в том прежде всего, что человек не может быть уверенным ни в одной из тех мыслей, которые приходят ему в голову, отсутствие же уверенности проистекает из того, что незнающий или мало знающий человек оказывается лишенным критерия, опираясь на который он мог бы отграничить истинное от ложного, новое от старого. Не менее отрицательно сказывается на суждениях и рассуждениях и слабое овладение человеком уменьем анализировать и синтезировать явления. Только в процессе аналитико-синтетической деятельности мы познаем действительность и приближаемся к раскрытию содержащихся в ней закономерностей. Самое же обнаружение этих закономерностей оказывается возможным лишь в том случае, если мы овладеем уменьем обобщать, абстрагироваться (отвлекаться) от случайного и выделять главное, существенное, ведущее в наблюдаемых явлениях жизни.
      Знания и умения, анализ и синтез, обобщения, абстракция и конкретизация — все эти процессы неразрывно связаны, взаимно обусловливают друг друга. Связь знаний с анализом и синтезом заключается в том, что они дают направление аналитико-синтетической деятельности людей, обеспечивают возможность правильной дифференцировки наблюдаемых явлений как в плане качественных их отличий, так и в плане причинно-следственных отношений.
      Поясним это на примере. Представим себе командира, решающего задачу на оборону какого-то участка местности. Правильное решение может быть достигнуто в том лишь случае, если он хорошо знает Полевой устав. Без такого знания офицер не найдет отправных путей для того, чтобы изучить соответствующим образом местность, выделить в ней все то, что необходимо для правильной организации обороны, соотнеся свои возможности возможностям противника, наметить наиболее рациональное размещение своей боевой техники и живой силы.
      Мышление людей протекает не только в форме суждений, но и в форме умозаключений.
      Под умозаключением понимается процесс получения нового суждения на основе сопоставления имеющихся уже суждений.
      Различаются индуктивные и дедуктивные формы умозаключения. Под индуктивным понимается такое умозаключение, которое представляет собой общий вывод из частных положений. Например, если мы постоянно наблюдаем, что дерево не тонет в воде, то мы можем сделать вывод (умозаключить), что удельный вес дерева меньше удельного веса воды, имеющей определенную температуру.
      При дедуктивном умозаключении мы то или иное положение общего порядка распространяем на частные случаи. Зная, что зажженная в темную ночь спичка может быть видна на расстоянии нескольких километров, мы категорически запрещаем солдатам курить в условиях боевого расположения. Индуктивные и дедуктивные формы умозаключений широко используются нами в педагогическом процессе. Они одинаково нужны в процессе мышления. Но из этого не следует, однако, что каждая из этих форм умозаключений одинаково пригодна на любой стадии развития мышления людей. Как показывает опыт, учащиеся, только приступающие к овладению той или иной учебной дисциплиной, легче справляются с приемами умозаключения от частного к общему (индукция), чем от общего к частному. На более же поздних ступенях развития соответствующих знаний и умений дедукция становится вполне доступной этим учащимся. Это обязывает офицеров-преподавателей правильно чередовать указанные способы умозаключения в учебном процессе.
     
      6. РОЛЬ ЗАДАЧИ В ПРОЦЕССЕ МЫШЛЕНИЯ
      В процессе мышления всегда решается какая-либо задача. Задача побуждает человека к мыслительной деятельности, направляет мышление и организует его. Командир войсковой части не станет задумываться над тем, как перебросить свои подразделения на противоположный берег реки, через которую проложено достаточное количество хороших и находящихся вне обстрела противника мостов. Но если перед частью возникает задача форсировать реку, контролируемую противником, командиру приходится серьезно думать над организацией переправы. Чем сложнее задача, тем большей мыслительной активности она требует.
      Характер задачи определяет собой те знания, которые нужно привлечь для ее решения. Если нам предстоит решить тактическую задачу, то и привлекаемые для этого знания должны иметь отношение к области тактики.
      Направляющая и организующая роль задачи в процессе мышления должна быть учитываема при организации обучения и воспитания. Педагог должен помнить, что чем яснее и определеннее задачи, предлагаемые им к решению, тем быстрее и правильнее они будут решены.
      Процесс решения задачи сопряжен с поисками правильных способов решения; поиски эти идут через гипотезу, в которой предвосхищается возможный вывод. Под гипотезой в данном случае понимается более или менее вероятное, возникающее на основании анализа обстановки и имеющихся у человека знаний, предположение конечного вывода и способа решения задачи. Примером удачной гипотезы является предположение, возникшее у изобретателя электрического света Яблочкова. До изобретения Яблочкова угли в дуговых электрических лампах располагались на одной прямой линии. При горении расстояние между углями постепенно увеличивалось, так как их концы сгорали. Лампа быстро гасла. Попытки построить регуляторы, которые сохраняли бы нужное расстояние между концами углей, не увенчались успехом. Однажды Яблочков обратил внимание на два параллельно лежащих на столе карандаша, и у него возникла мысль, что именно так же, т. е. параллельно, должны быть расположены и угли в дуговой лампе. Правильность гипотезы подтвердилась практикой, и задача была решена.
      Кажущаяся случайность и простота этого открытия в действительности явились результатом длительных, предшествующих возникновению гипотезы исканий. Мысль Яблочкова, обогащенная большими знаниями в области электротехники, постоянно была занята вопросом о том, как разместить угли в дуговой лампе. И если бы перед ученым не стояла такая задача, случайный взгляд на параллельно лежащие карандаши ничего бы ему не подсказал.
      Возникшая в процессе решения той или иной задачи гипотеза далеко не всегда оказывается правильной. Правильность гипотезы зависит от знаний человека и его уменья анализировать явления. Проверяется она практикой. Иногда уже в самом начале проверки обнаруживается степень правильности гипотезы. Нередки случаи, когда правильность или неправильность гипотезы становится ясной только после длительной проверки ее на практике. Наполеон думал, что взятие Москвы является блестящим концом предпринятого им похода на Россию. Действительность же показала всю ошибочность предположения Наполеона и полностью оправдала план М. И. Кутузова, предвидевшего, что момент вступления Наполеона в Москву явится поворотным пунктом в его военной карьере. Аналогичные случаи мы имеем ц в истории Великой Отечественной войны: подход гитлеровских войск к Сталинграду, воспринимаемый фашистским командованием в качестве верного показателя их победы над СССР, оказался началом конца гитлеровского режима не только в завоеванных им странах, но и в самой Германии.
     
      7. МЫШЛЕНИЕ И ЗНАНИЯ
      Мышление человека находится в прямой связи с его знаниями. Человеку не всегда приходится иметь дело с такими задачами, решение которых целиком определяется тем, что непосредственно дано. Сплошь и рядом для решения стоящих задач приходится прибегать к прошлому опыту, к своим знаниям, уменью. Например, нам не требуется особых знаний, чтобы достать воды из колодца, у которого имеется ворот с накрученной на нем веревкой и ведро. Здесь сама ситуация подсказывает способ решения задачи. Но если командиру предстоит организовать бой для овладения укрепленным участком обороны противника, то для решения этой задачи непосредственных данных будет явно недостаточно. Командир в лучшем случае может иметь сведения о расположении некоторых огневых точек врага, начертании его оборонительной линии, но заранее не будет знать, какой техникой обладает противник, какие тактические приемы использует он в оборонительном бою и т. д. Между тем все это нужно учесть, чтобы успешно решить боевую задачу. Правильно же оценить обстановку, предугадать контрмеры противника и принять целесообразное- решение командир сможет только при условии хорошего знания современной техники, тактики противника и передовых методов использования своих сил с учетом создавшейся ситуации.
      Чем шире, глубже и дифференцированнее знания человека, тем правильнее будет решать он стоящие перед ним задачи. Однако знания сами по себе не могут обеспечить неизменный успех в деятельности человека. Известны случаи, когда люди, обладающие большими знаниями, не блещут глубиной мысли. Правильное мышление определяется не только той суммой знаний, которой располагает человек, но и уменьем распоряжаться этими знаниями. Дается это умение в процессе обучения и воспитания. Поэтому, обучая солдат и офицеров Советской Армии, необходимо заботиться не только о накапливании ими нужных знаний, но и о том, чтобы каждый военнослужащий овладевал умением пользоваться приобретенными знаниями в своей повседневной деятельности. Необходимо учить людей правильно рассуждать, обосновывать, доказывать выдвигаемые ими положения, правильно оценивать окружающие их события. В противном случае знания окажутся мертвым капиталом, так как не будут оплодотворять собой мышление.
      Знания, которые не могут быть использованы человеком, называются формальными, а формальные знания бесполезны для дела. Для того, чтобы избежать формализма в процессе овладения учащимися умением .решения задач, необходимо правильно организовать процесс обучения. Как показывают исследования, длительные решения однотипных задач не приводят к нужному результату. Учащиеся начинают подводить каждую новую задачу под уже знакомый им способ решения и проявляют растерянность, если привычный метод оказывается недействительным. Если же задачи для упражнения в их решении подбираются по принципу хорошо продуманного разнообразия, то у учащихся вырабатывается необходимая гибкость мышления, приводящая к заметно более выраженному улучшению показателей. Объясняется это просто. В случае упражнения учащихся на задачах одного и того же или близкого по характеру решения типа вырабатывается соответствующий динамический стереотип, для преодоления которого требуются особые усилия; не случайно замечание И. П. Павлова, что легче повторить одно и то же, чем изменить стереотип. Если же в подбор задач вносить разумное своеобразие, то момент предвзятости снимается с процесса их решения и учащиеся начинают их осмысливать с анализа соответствующих условий. Это положение нашло свое подтверждение в ряде исследований, касающихся решения задач как в средней школе, так и в военных училищах (решение задач по тактике).
      Необходимо оговориться, однако, что высказанное выше положение о значении разнообразия в подборе материала для упражнений учащихся в решении задач не должно быть понято упрощенно, в смысле полного исключения повторности. При решении задач по тактике, например, не только можно, но и должно допускать решение однотипных задач, с тем чтобы слушатели овладели как следует способами их решения. Но только не следует останавливаться или долго задерживаться на этом. Как только станет ясным, что слушатели овладели данным типом задач, необходимо тут же делать задачи другого типа, чередуя их с прежними.
      Второе, что необходимо воспитывать в мышлении офицеров и солдат, это уменье ориентироваться на ту задачу, которая поставлена командованием. Значение умения исходить из задачи командования при решении тактических задач хорошо выступает в следующей таблице:…
      Мы видим, что как курсанты, так и офицеры дают резко выраженный прирост процента правильных решений в тех случаях, когда задача командования выступает в качестве той цели, которая направляет и организует мыслительную активность людей.
     
      8. ОСНОВНЫЕ ВИДЫ МЫШЛЕНИЯ
      Мышление людей зависит от их жизненного опыта, от знаний, навыков и умения, а в раннем детстве и от степени зрелости мозга. В психологии в связи с этим различаются такие основные виды мышления: наглядно-действенное, образное и абстрактнологическое.
      Под наглядно-действенным понимается такое мышление, которое осуществляется в большей мере во внешних действиях, чем в словесном выражении. Наглядно-действенное мышление является наиболее простой формой мышления и наблюдается, как правило, у детей дошкольного возраста. В наглядно-действенное мышление входят и элементы словесного выражения. Только речь на этой ступени развития играет скорее констатирующую, чем планирующую роль. Вот пример разговора с ребенком трех лет в момент построения им домика из кубиков: «Что ты строишь?» — спрашивают ребенка. «Домик», — отвечает он. «А как же ты его будешь строить?» — «Вот так», — отвечает ребенок и в этот момент разрушает ранее сделанное и начинает строить домик заново.
      В наглядно-действенном мышлении преобладает деятельность первой сигнальной системы. Оно приковано к конкретной ситуации и опирается на непосредственное восприятие. Но это вовсе не значит, что наглядно-действенное мышление не связано с деятельностью и второй сигнальной системы. Оно является речевым мышлением, так как связано со словами. Только слова здесь не планируют, а констатируют.
      Наглядно-действенное мышление, ярко проявляющееся у маленьких детей (2 — 2,5 года), не является, как думали некоторые буржуазные психологи, каким-то дологическим мышлением. Это настоящее логическое мышление, только его логика выражена не в одних словах, а и в действиях. Например, девочка двух с половиной лет с большим удовольствием демонстрировала нам свою новую игрушку — паровоз. На вопрос: «Где же будет сидеть машинист?», девочка ответила не словами, а действием, показом. Она взяла маленькую куклу, посадила ее в паровоз и сказала: «А вот здесь». В приведенном случае все было логично, только это была логика действий, сочетаемых со словами, а не логика, выраженная только в словах.
      Речь в наглядно-действенном мышлении является грамматической, хотя грамматические нормы усвоены здесь еще далеко не полно.
      Под образным мышлением понимаются более развитые его формы. Человек, оперирующий образным мышлением, предвосхищает предмет своей деятельности в своем представлении. Он заранее знает, что он будет делать и как приступит к решению поставленной задачи. Этот вид мышления (мышление через представление) наблюдается преимущественно у детей младшего школьного возраста. Но и взрослые люди прибегают к этим формам мышления, когда стоящая перед ними задача характеризуется конкретностью.
      Образное, как и наглядно-действенное, мышление также связано с речью. Только речь на этой ступени имеет более развитые грамматические формы и берет на себя уже не констатирующую, как на ступени наглядно-действенного мышления, а планирующую роль. Но планирование действия на этой ступени развития мышления и речи осуществляется в непосредственной связи с имеющимися представлениями.
      Логика, свойственная детям, оперирующим образным мышлением, является уже достаточно развитой, хотя она и не достигает той ступени развития, какая характерна для абстрактно-логического мышления.
      Образное мышление развивается из наглядно-действенных его форм. Будучи связано с наглядно-действенным мышлением генетической связью, образное мышление содержит в себе элементы наглядно-действенного. Наглядно-действенное мышление выступает здесь в виде подсобного, подчиненного средства. Например, решая задачу на укрепление какого-то района, мы предварительно разрабатываем план, которым будет регулироваться дальнейшая работа. Однако в процессе действия при осуществлении плана в него могут быть внесены изменения. Такого рода изменения необходимо отнести уже за счет включения в процесс образного мышления элементов наглядно-действенного мышления.
      Под абстрактно-логическим мышлением понимаются такие его формы, которые обеспечивают человеку возможность при решении той или иной задачи опираться не на образы, а на понятия, символические обозначения и т. д.
      Алгебраическое буквенное выражение может быть понято без подстановки числовых величин. Чтобы осмыслить это выражение, для нас оказывается вполне достаточной опора на ранее разработанную нами буквенную символику.
      Абстрактно-логическое мышление осуществляется уже в формах высокоразвитой речи, строящейся на сложных понятиях и обобщениях.
      Мышление в понятиях так же нельзя противопоставлять образному мышлению, как нельзя противопоставлять образное мышление наглядно-действенному. Мышление в понятиях всегда содержит в себе и образное мышление. Оно помогает нам лучше осмыслить, понять те отвлеченные положения, с которыми мы имеем дело при оперировании абстрактно-логическими категориями. Этим объясняется тот факт, что удачно приведенные конкретные примеры способствуют лучшему пониманию отвлеченных положений. Одно дело, когда мы, подчеркивая момент скачка в процессе развития, просто говорим, что развитие с диалектической точки зрения характеризуется переходом количества в новое качество, не сопровождая этого положения ярким примером такого перехода; другое дело, если мы это положение сопровождаем примерами, взятыми, допустим, из работ Мичурина по выведению новых сортов растений. Эти примеры вызывают у слушателей соответствующие представления, которые делают совершенно ясным отвлеченное положение о роли скачка, перехода одного качества в другое в процессе развития.
      Таким образом, рассмотренные нами виды мышления взаимно связаны, взаимно обусловливают друг друга. И когда мы говорим, что человек оперирует отвлеченными понятиями, то это значит, что понятийное мышление в данном случае выступает в качестве основного средства, а образы или внешние действия играют подсобную роль. И наоборот, в образном и наглядно-действенном мышлении всегда присутствуют в какой-то мере понятия, находящие свое выражение в обобщенных представлениях.
      Взаимосвязь отдельных видов мышления друг с другом и их взаимопроникновение указывают на то, что человеческое мышление всегда осуществляется в процессе теснейшего взаимодействия второй и первой сигнальных систем. Только характер взаимодействия этих систем друг с другом различен на разных этапах развития мышления. Если на самых ранних ступенях развития мышления человека решающее значение принадлежит чувственным данным, то на высших ступенях ведущая роль принадлежит абстракции. Но там и здесь мыслительный процесс является результатом теснейшего взаимодействия первой и второй сигнальных систем.
      Абстрактно-логическое мышление называется иначе теоретическим, так как эта форма мышления является основной при решении проблем научного, теоретического порядка. Конкретно-наглядное и образное мышление, применяемое обычно при решении задач практического порядка, называют иначе практическим мышлением.
      В буржуазной психологии практическое мышление противопоставляется теоретическому. При этом считается, что практическое мышление является низшей формой мышления в сравнении с мышлением теоретическим. Такую точку зрения необходимо признать абсолютно неправильной. Неправильно прежде всего противопоставление практического мышления теоретическому. Выше было показано, как тесно переплетаются обе эти формы мышления, как незаметно одна форма переходит в другую.
      Неверно и другое утверждение, что практическое мышление является более простой формой мышления в сравнении с теоретическим. Задачи практического порядка сплошь и рядом являются настолько сложными, что не только не уступают, а иногда даже и превосходят сложность задачи теоретического порядка.
      Проф. Б. М. Теплов1 совершенно прав в своем утверждении, что «с точки зрения многообразия, а иногда и внутренней противоречивости интеллектуальных задач, а также жесткости условий, в которых протекает умственная работа, первые места должны занять высшие формы практической деятельности», к которым он относит работу политического деятеля и полководца.
      1 Б. М. Теплов, К вопросу о практическом мышлении. Ученые записки МГУ, вып. 90, 1945.
     
      9. РОЛЬ ВОЛИ И ЧУВСТВА В МЫШЛЕНИИ
      Как уже указывалось, мышление является одной из форм активности личности и опирается на ее волевые качества. Чем выше волевая активность человека в процессе мышления, тем продуктивнее оно протекает. Общеизвестно, что во всех тех случаях, когда человек действительно захочет решить стоящую перед ним задачу, он решает ее, если, конечно, ее решение вообще является возможным для него. И наоборот, даже вполне посильную и не очень трудную задачу человек не может решить, если он не проявит должных усилий. В волевых усилиях родится творческая мысль.
      Несколько менее ясно, на первый взгляд, выступает роль чувства и мышления. Иногда кажется, что мысль протекает в чисто рассудочном, холодном, так сказать, плане и что чувство мешает мысли. В действительности дело обстоит далеко не так. Бывают, конечно, случаи, когда чувства могут дезорганизовать мысль, лишить ее необходимой последовательности, привести человека к слишком поспешным, а потому и неверным выводам. Однако это имеет место лишь в тех случаях, когда чувства носят аффективный характер. Чувства же, не выпадающие из-под контроля ясного сознания, способствуют мышлению: они повышают активность мысли, придают ей инициативность.
      Л. Н. Толстой совершенно справедливо утверждал, что целесообразность оставления Москвы была подсказана Кутузову чувством патриотизма. «Источник этой необычной силы прозрения в смысле совершающихся явлений, — пишет Лев Николаевич, — лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его».
     
      10. КАЧЕСТВА УМА ЧЕЛОВЕКА
      Способность людей мыслить называется умом. Люди различаются по своим умственным качествам. Из качеств ума, отличающих людей друг от друга, необходимо назвать прежде всего его глубину.
      Под глубиной ума понимается развившаяся в условиях личной жизни людей (их воспитания, обучения и трудовой деятельности) способность проникать «в сущность явлений. Человек глубокого ума характеризуется уменьем тонко анализировать события, улавливать в них существенное и отделять главное от второстепенного, творчески перерабатывать наблюдаемое, руководствоваться в своей деятельности требованиями рассудка. Характерным признаком глубокого мышления является его прогрессивность, а следовательно, и перспективность, т. е. способность предвидеть ход событий.
      Прекрасный пример глубины ума являют умы М. В. Ломоносова, Дарвина, Н. Г. Чернышевского, И. М. Сеченова, И. П. Павлова и других выдающихся людей»
      Развитию глубокого ума способствует овладение высшей формой мышления — диалектическим методом. Диалектический метод, требующий рассмотрения явлений в их развитии, в движении, заставляющий видеть движущую силу развития в борьбе противоречий, помогает человеку глубже проникать в сущность явлений, тоньше подмечать существенные связи и отношения.
      Ум людей различается и по признаку его широты. Под широтой ума понимается способность людей охватывать своим умственным взором широкий круг явлений. Характерной чертой людей широкого ума является то, что они не замыкаются в узкие рамки привычных явлений, а стремятся познать мир во всем его разнообразии, понять явления в их всесторонних опосредствованиях. Все великие люди характеризовались не только глубоким, но и широким умом. Ярчайшим примером таких умов могут явиться умы В. И. Ленина и И. В. Сталина, которые не знают себе равных по глубине и широте охвата явлений. Их гений проявляется с необычайной силой в политической, народнохозяйственной и военной деятельности, в философии, в науке и искусстве.
      Развитию широты и глубины ума способствует связь теории с практикой. Отрыв от жизни, от практики сужает мысль людей, уводит их в сторону от истины, так как в этом случае выпадает основной критерий истинности суждений и умозаключений.
      Следующим качеством ума людей является самостоятельность, т. е. способность к независимости мысли, к самостоятельности в понятиях, суждениях и умозаключениях. Люди, слабо владеющие этим качеством, характеризуются, как правило, скованностью и шаблонностью мысли. Несамостоятельностью мышления страдают начетчики и талмудисты. И. В. Сталин указывает, что они «...не вникая в существо дела и цитируя формально, безотносительно к тем историческим условиям, о которых трактуют цитаты, неизменно попадают в безвыходное положение».
      Самостоятельность мышления, конечно, не исключает необходимости накопления знаний. Напротив, подлинная самостоятельность мысли только и может развиться на основе критической переработки того, что было добыто людьми раньше.
      Самостоятельность мышления формируется на основе критики и самокритики. В самокритике человек преодолевает инертность своей мысли, делая ее более глубокой, широкой и свободной.
      Весьма важным качеством ума является гибкость. Гибкость ума определяется его способностью быстро учитывать новые данные, новые условия и обстоятельства. Гибкость ума прямо противоположна косности, инертности мысли, шаблонности. Чем сложнее деятельность человека, тем большей гибкости она требует от его ума. Таким качеством в полной мере должен обладать военнослужащий, так как в боевой обстановке фактор времени играет исключительную роль.
      К гибкости ума близко примыкает такое качество мысли, как быстрота. Это качество обеспечивает человеку возможность вовремя сообразить и своевременно принять необходимые меры. Быстрота мысли играет большую роль во многих видах деятельности людей, и особенно в военном деле.
      Быстроту мысли необходимо отличать, однако, от поспешности. Поспешная мысль — это синоним неосновательности, недостаточной продуманности.
      Большое значение имеет уменье людей мыслить последовательно, т. е. развивать свои мысли в строгом соответствии с требованиями логики. Людей, обладающих последовательностью мысли, называют людьми железной логики. Среди великих умов с истинно железной логикой в первую очередь нужно назвать В. И. Ленина и И. В. Сталина, мышление и речь которых характеризуются предельной доказательностью и убедительностью.
     
      11. МЫШЛЕНИЕ КОМАНДИРА
      Из отдельных качеств, которыми должно обладать мышление командира в бою, необходимо выделить прежде всего быстроту и гибкость. Обстановка боя, как правило, весьма динамична, изменчива. Поэтому уменье командира быстро и во-время учитывать обстановку, без промедления принимать решения в соответствии с изменившимися условиями во многом влияет на исход боя. Суворов говорил, что «одна минута решает исход баталии, один час — успех кампании, один день — судьбу империи».
      Вторым существенным качеством ума командира должно являться уменье предвидеть. В боевых условиях, даже при самой тщательной подготовке операции, всегда остается много неясного. Командиру необходимо уметь предугадать ход событий. Никакие ухищрения противника не должны оказаться для него неожиданными.
      Предвидение не является чем-то сверхъестественным, каким-то особым дарованием человека. Оно есть результат знаний и развитого мышления. Хорошо зная тактику врага, умея анализировать и синтезировать обстановку, сочетать конкретную ситуацию с имеющимися знаниями и боевым опытом, командир всегда сможет восполнить недостаточные сведения о противнике и предугадать ход событий.
      Уменье командира предвидеть зависит и от его способности одновременно охватывать умственным взором части и целое. Если командир не умеет подняться над фактами, отдельными явлениями и увидеть обстановку, так сказать, с «птичьего полета», ему угрожает опасность оказаться в плену у фактов, частных явлений. С другой стороны, уменье видеть целое, подняться над отдельными фактами, владеть ими должно сопровождаться одновременно способностью видеть и части, понимать взаимосвязь частей и целого в процессе развертывания событий. Только при этих условиях командир будет способен правильно руководить боем, принимать целесообразные решения.
      Мышление командира должно отличаться самостоятельностью и инициативностью. Решение, основанное на инициативном мышлении, ценно в том отношении, что его трудно разгадать противнику, тогда как шаблонное решение всегда может быть расшифровано врагом. В основе так называемой «военной хитрости» лежит как раз инициативность мышления.
      Инициативность мышления не должна идти, однако, вразрез с таким важным качеством командира, как предусмотрительность. Всякое инициативное решение должно быть строго продумано, тщательно взвешено, опираться на реальные возможности достижения успеха на поле боя.
      В мышлении командира огромное значение имеет интуиция, которая представляет собой способность быстро схватывать обстановку, чувствовать, с какой стороны грозит опасность, без особых фактических доказательств улавливать, где у врага обнаружилось слабое место.
      М. В. Фрунзе говорит, что самым важным качеством стратега «...является так называемая интуиция, способность быстро разобраться во всей сложности окружающих явлений, остановиться на самом основном и на основании учета этого основного наметить определенный план борьбы и работы».
      Подчеркивая значение интуиции в мышлении командира, необходимо отметить, что это качество ума приобретается воспитанием и вовсе не является каким-то даром свыше, как утверждают буржуазные ученые и философы. Интуиция — результат умелого овладения человеком необходимыми знаниями и правильно воспитанного мышления. Она являет собой конденсировавшийся опыт человека. При наличии глубоких и надежных знаний, при умении оперировать этими знаниями у человека развивается под влиянием опыта способность быстро схватывать существенное, не прибегая к развернутым формам мыслительного процесса.
      Командир должен уметь мыслить ясно и просто, всегда находить ведущие звенья событий, улавливать их взаимосвязь. Командиру надлежит с предельной ясностью, в простых и кратких положениях формулировать сущность ситуации и намечать способы влияния на нее. Тогда он сможет быстро включать в активную работу по выполнению предстоящей задачи всех членов воинского коллектива.
      Уменье просто и ясно мыслить приходит к командиру в результате глубокого усвоения им системы научных знаний.
     
      12. РАЗВИТИЕ МЫШЛЕНИЯ В УСЛОВИЯХ ВОЕННОГО ОБУЧЕНИЯ И ВОСПИТАНИЯ
      Все указанные в предыдущем разделе качества ума, необходимые командиру, могут и должны быть развиты в условиях военного обучения и воспитания. Учебный процесс по подготовке командиров должен требовать от слушателей напряжения мысли. Активность же мысли является основным условием ее развития. Систему учебных задач (теоретических и практических) нужно строить по принципу постепенного их усложнения. Только тогда можно рассчитывать на должный успех. Постепенность в усложнении задач при воспитании мышления поможет поддержанию умственного напряжения слушателей в течение всего периода их обучения.
      В развитии мышления огромное значение принадлежит наглядности. В приемах наглядности достигается единство конкретного и абстрактного в мышлении. Отсюда с полным основанием можно утверждать, что чем шире внедряется принцип наглядности в военное обучение, тем лучше. Выдвинутый здесь тезис требует, однако, некоторого уточнения. Дело в том, что далеко не всякий случай применения наглядности дает одинаково положительный результат. Как показали исследования советских психологов, неправильное использование наглядных приемов обучения может оказаться бесполезным, а иногда и просто вредным. Для того, чтобы наглядность дала нужный эффект, необходимо следить за тем, чтобы она строго соответствовала основной задаче занятия, помогала, а не мешала ее достижению. Представим себе, что на занятии по истории военного искусства, допустим, преподаватель опирается на соответствующую карту. Если эта карта составлена так, что использованные на ней обозначения линий фронта, направления ударов, сопротивления и отступления противника недостаточно четко дифференцируются между собой, взаимно тормозят друг друга, если она перегружена деталями — трудно рассчитывать на большую пользу, так как энергия слушателей будет отвлекаться от прямой задачи на распознавание соответствующих обозначений. Если же карта построена таким образом, что в ней ясно выделяются цветом, размерами или формой, допустим, основное от второстепенного, направление ударов наших войск от направления сопротивлений и главное, если эта карта не перегружена ненужными деталями, то она дает большой выигрыш в усвоении учебного материала.
      При обучении нужно учитывать индивидуальные особенности мышления будущих командиров и строго следовать правилу: активизировать прежде всего те стороны личности обучаемого, которые у него наиболее слабо развиты. Людей с недостаточно развитой инициативой надо ставить на занятиях в такие условия, которые требовали бы от них проявления инициативы. Не умеющих мыслить ясно нужно учить последовательности в рассуждениях, выделению главного из второстепенного. Все это дисциплинирует ум, придает ему гибкость, глубину, многогранность.
     
      13. РЕЧЬ И ЕЕ ВИДЫ
      Язык, как и мышление, возник в процессе труда. Это значит, что язык присущ только человеку и не присущ животным. Специальными наблюдениями за выразительными криками высших обезьян (шимпанзе) установлено, что их крики имеют дифференцированный характер. Некоторые из исследователей насчитывают у шимпанзе до 52 видов крика, каждый из которых имеет свое особое качество. Однако эти-крики имеют.чисто биологическое происхождение. Они не выражают мысли, понимания. Вот почему попытки русской исследовательницы Ладыгиной-Котс найти у воспитывающегося у нее в течение двух с половиной лет детеныша шимпанзе (по прозвищу «Иони») какие-нибудь признаки человеческой речи привели к отрицательному выводу.
      Свойственные животным выразительные крики можно рассматривать лишь как биологические предпосылки, которые помогли возникновению речи в момент становления человека человеком. «...Неразвитая гортань обезьяны, — пишет Энгельс, — медленно, но неуклонно преобразовывалась путем, модуляции для все более развитой модуляции, а органы рта постепенно научались произносить один членораздельный звук за другим» . Условием же, которое преобразовало неразвитую глотку обезьян в человеческие органы речи и перевело инстинктивные крики животных в членораздельную речь людей, является труд.
      Высказывались предположения, что первым видом человеческой речи была линейная, жестовая речь. Такая точка зрения является ложной. И. В. Сталин пишет, что «звуковой язык или язык слов был всегда единственным языком человеческого общества, способным служить полноценным средством общения людей»2.
      Что же касается так называемого языка жестов, то о нем И. В. Сталин говорит, что «это, собственно, не язык, и даже не суррогат языка, могущий так или иначе заменить звуковой язык, а вспомогательное средство с крайне ограниченными средствами, которым пользуется иногда человек для подчёркивания тех или иных моментов в его речи»3.
      Совершенно ясно, что первоначальный язык человека не имел тех развитых форм, какими характеризуется язык людей современного цивилизованного общества. О языке глубокой древности, до эпохи рабства, И. В. Сталин говорит, что это был язык не сложный, с очень скудным словарным фондом, но со своим грамматическим строем, правда, примитивным, но все же грамматическим строем.
      Дальнейшее развитие производства, торговли, культуры привело к большим изменениям в языке и речи людей. Изменялся словарный фонд языка, перестраивалась грамматика. Язык людей современного нам общества характеризуется богатым словарным фондом и высокоразвитой грамматикой.
      В речевом общении люди не только сообщают что-то друг другу, констатируют факты и делают выводы, но и обнаруживают свое отношение к тому, о чем они говорят. В связи с этим различается содержательная сторона речи и выразительная ее сторона. Под содержательной стороной речи понимается смысл передаваемого, под выразительной — отношение говорящего к тому, что он передает. Среди выразительных средств речи следует подчеркнуть, прежде всего, интонацию, под которой понимается сопровождающее устную речь повышение и понижение голоса, громкость и тембр в их сочетаниях. Интонация имеет своей целью выделение в речи смысловых ее компонентов с помощью голоса. Интонация, являясь средством выразительности речи, очень сильно влияет вместе с тем и на ее содержание. Особенно сильно выступает зависимость смысловой структуры речи от ее интонации в тех случаях, когда с помощью одних и тех же слов, данных в одном и том же порядке, можно выразить различные мысли. В этих случаях интонация является единственным средством придания той или иной фразе нужного значения. Так, например, командир в одних и тех же выражениях может предложить подчиненному ему офицеру принять участие в той или иной операции и спросить его желания на этот счет. «Вы примете участие в этой операции!» — это формула приказа, но если это же выражение будет произнесено так «Вы примете участие в этой операции?», то мы будем иметь совсем другое — намерение командира узнать о желании или нежелании офицера принять участие в данной операции.
      Из других видов выразительности необходимо отметить фонетическую и лексическую выразительность. Под фонетической выразительностью понимается отчетливость и ясность произнесения и правильное, соответствующее содержание, логическое, членение речи. Под лексическими же приемами выразительности понимается уменье людей подбирать нужные с„.ова, строго соответствующие тем мыслям, которые они должны передавать. Так, например, приказ начальника может быть отдан с использованием понятий «прошу» и «предлагаю». Первое из этих понятий больше подойдет для приказа начальника гражданского учреждения, что же касается военных организаций, то их духу больше будет соответствовать термин «предлагаю» или «приказываю».
      Речь людей сопровождается, как правило, жестами и мимикой. Жесты и мимика не являются, как уже говорилось, речью.
      Они являются лишь вспомогательным средством. Но это не дает еще права недооценивать их. Жесты и мимика оживляют речь, способствуют выделению основного, главного, существенного. Нет основания поэтому бороться с ними и при формировании речи у военных людей. Но надо бороться с неправильными приемами использования жестов и мимики. Перегруженность речи жестами, особенно если они характеризуются еще недостаточной адэкватностью и отделанностью форм, может вызвать отрицательное к себе отношение со стороны слушателей. Требования умеренности и адэкватности должны быть предъявлены и к мимике людей в обычных условиях их общения.
      Речь, рассматриваемая со стороны ее содержания, характеризуется или как глубокая, или как поверхностная. Выразительность же речи определяется в терминах яркости, эмоциональной насыщенности, энергичности или вялости, монотонности, бесцветности и др.
      Есть диалогическая и монологическая речь. Под диалогической понимается речь, протекающая в виде разговора двух или нескольких лиц между собой. Монологической речью называется та, в которой один человек более или менее длительно развивает свою мысль. Примером монологической речи может явиться речь человека во время чтения им лекции или доклада.
      Характерной чертой диалогической речи является ее большая зависимость от собеседника. Отвечая на вопрос собеседника, человек вынужден развивать свою мысль под влиянием этого вопроса. Подаваемые партнером реплики также оказывают влияние на процесс беседы.
      Зависимость процесса речи от тех лиц, для которых она предназначается, называется поддержанностью речи. В этом смысле диалогическая речь является типичной формой поддержанной речи.
      Монологическая речь, в отличие от речи диалогической, характеризуется большей независимостью. Человек, развивающий в монологе свои мысли, в меньшей мере испытывает влияние мыслей и чувств слушающих его людей. Монологическая речь, как правило, протекает в плане, который предварительно намечен самим говорящим. Правда, и монологическая речь в некоторых случаях перестраивается под влиянием слушателей. Наблюдая за аудиторией, докладчик по мимике, иногда по отдельным репликам имеет возможность определить, в какой мере доходят развиваемые им положения, соответствуют или не соответствуют его мысли мыслям слушателей и т. д. Эти наблюдения не могут не отражаться на ходе монологической речи и в какой-то мере направляют ее. Однако направляющая роль слушателей при монологической форме речи выражена значительно слабее, чем при диалогической речи. Поэтому монологическую речь и следует отнести к речи мало поддержанной или же совсем не поддержанной.
      Различается активная и пассивная речь. Под активной речью понимается непосредственное «говорение», пассивная же речь характеризуется уменьем понимать речь других.
      Понятия «активная» и «пассивная» речь употребляются здесь в относительном смысле. И пассивная речь является по существу активной формой деятельности человека, но только эта активность проявляется больше в мышлении, чем в речи, тогда как активная речь характеризуется активностью речевой деятельности человека.
      Речь человека не всегда имеет внешнюю выраженность. В связи с этим различается внутренняя и внешняя речь. Под внешней речью понимается речь, находящая свое выражение в звуковой форме. Внутренняя же речь характеризуется тем, что она не имеет внешнего, звукового выражения и осуществляется путем внутреннего произнесения слов. Это речь про себя и для себя. Когда мы углублены в решение какой-нибудь задачи, то этот процесс происходит, как правило, при помощи внутренней речи, которая только иногда находит свое внешнее выражение в виде отдельных вырывающихся слов, вроде «дальше», «так» и т. п. Внутренняя речь характеризуется непроизвольностью. Это значит, что человек, осуществляющий свою деятельность в плане внутренней речи (обдумывание способа решения тактической задачи, допустим), не ставит перед собой задачу влиять так или иначе на формы ее протекания. Иное дело внешняя речь. Она строится в сознательных усилиях личности. Выступая с лекцией или докладом, мы стараемся к более правильному их построению, которое соответствовало бы законам языка.
      Внутренняя речь является составной частью различного рода деятельности человека. Так, внутренняя речь участвует в письме, чтении про себя, в обдумывании мыслей и т. п.
      Внутреннюю речь нельзя представлять себе в виде той же внешней речи, но только лишенной звуковой стороны. Внутренняя речь отличается от внешней качественно, по характеру психологической структуры. Внешней речи, как правило, присуща развернутость. Внешняя речь строится в строгом соответствии с законами синтаксиса. Внутренняя же речь свернута, изобилует пропусками и мало синтаксически расчленена.
      Отсутствие развернутости внутренней речи обусловлено тем, что эта речь является речью про себя и для себя. Человек подчас настолько знаком с предметами или проблемами, о которых он размышляет, что для него развернутые формулировки оказываются ненужными.
      Указанные отличия внутренней речи от внешней не говорят, однако, о том, что внутренняя речь не подчиняется требованиям грамматики. Вне грамматики не может осуществляться никакая речь: ни внешняя, ни внутренняя.
      Наряду с устной речью, несколько позднее ее, развилась и письменная речь. Она находит свое выражение в графической форме. Письменность носила сначала изобразительный характер и представляла собой условный рисунок. Затем этот рисунок получал все более и более схематические формы. Наконец, перешли к письму при помощи букв как знаков речевых звуков.
      Письменная речь отличается от устной по своей структуре. Она более развернута, так как рассчитана на читателя, а не на слушателя. Автор письма лишен возможности непосредственно наблюдать, насколько ясны или неясны для адресата излагаемые им мысли. Поэтому пишущий стремится к возможно большей полноте изложения. Поскольку письменная речь лишена внешней интонации, текст ее строится таким образом, чтобы читающий мог самостоятельно придать речи нужную звуковую окраску. Этому помогают знаки препинания. Но они только отчасти могут компенсировать недостатки, обусловленные отсутствием возможности слышать говорящего человека.
     
      14. КОМАНДНАЯ РЕЧЬ И ЕЕ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ
      Командование — основная форма управления начальников своими подчиненными. В виде .распоряжений, команд, приказа* ний командир выражает свою волю. Речевую форму, в которой выражается приказ командира, мы и будем называть командной речью.
      Характерной чертой командной речи является ее предельная сжатость, ясность и четкость. Быстрота темпов, с какими обычно развертываются боевые ситуации, не терпит длительных разглагольствований, обстоятельных доказательств. В условиях боя минуты решают дело, поэтому командная речь и должна быть предельно краткой и абсолютно ясной, не допускающей кривотолков.
      Другой, не менее важной стороной командной речи должна быть эмоционально-волевая её насыщенность.
      Переживания людей, находящихся в обстановке боя, характеризуются большой сложностью и противоречивостью. Владеть людьми в таких условиях нелегко. Следовательно, от командира требуется большая твердость и решительность. Командная речь, проникнутая волевыми устремлениями, помогает командиру мобилизовать подчиненных на выполнение задачи. Эмоционально-волевой тон команды не допускает колебаний при ее исполнении и возбуждает у людей энергию к борьбе.
      Эмоционально-волевая насыщенность командной речи достигается прежде всего ее структурными особенностями (преобладанием повелительной формы) и, с другой стороны, интонационными (выразительными) моментами при отдаче устных распоряжений.
      Командная речь должна отличаться также и спокойной уверенностью. Колебание в тоне команды может вызвать у подчиненных нерешительность в действиях. Повышенное же возбуждение при отдаче распоряжений может привести к потере объективности при оценке ситуации. Великие полководцы хорошо понимали значение хладнокровия военачальника в бою и требовали, чтобы командир «не воспламенялся» и не давал себя ослепить добрыми или худыми известиями, но всегда сохранял бы «холодную голову».
      Особенности командной речи делают ее отличной от речи доказывающей, обосновывающей, описывающей. Это отличие не должно быть понято, однако, как абсолютное. Командная, как и всякая другая, речь должна быть обоснованной, ясной, образной, выразительной, с той лишь разницей, что в командной речи все эти качества должны проявляться в иной форме.
     
      15. РАЗВИТИЕ РЕЧИ В ПРОЦЕССЕ ВОЕННОГО ВОСПИТАНИЯ И ОБУЧЕНИЙ
      Речь есть выражение мыслей на базе языкового материала. Следовательно, развитие речи нельзя рассматривать в отрыве от развития мышления. Речь развивается в мышлении и через мышление. Чтобы человек научился говорить,. он должен научиться мыслить, так как нет речи без мышления. Однако это не значит, что развитое мышление человека само по себе обеспечивает ему хорошую, правильную речь. Речь не тождественна мышлению. Качества речи каждого отдельного человека зависят от его навыков в пользовании языковым материалом.
      Какие же стороны речи необходимо развивать в условиях военного обучения и воспитания? На первый взгляд может показаться, что у военных необходимо развивать прежде всего командные формы речи, так как этот вид речи применяется в условиях боя и военного обучения. Однако такой взгляд нельзя признать правильным. Командир Советской Армии является командиром-воспитателем. Он не только повелевает, но прежде всего воспитывает своих подчиненных. Воспитательные задачи советского командира не могут решаться в плане одних командных форм речи. Командиру необходимо хорошо владеть наряду с командной речью приемами и доказательной и обосновывающей и убеждающей речи. Только при этом условии ему удастся сформировать и укрепить коммунистическое мировоззрение у подчиненных, развить у них чувство советского патриотизма, возбудить волю к овладению военными знаниями. Советскому офицеру таким образом необходимо развивать у себя как командную, так и доказывающую, рассуждающую, описывающую речь.
      Речь развивается в процессе непосредственного овладения ею. Нельзя научиться говорить или писать, изучая только законы построения устной и письменной речи. Нужно еще практиковаться в применении этих законов.
      Особенностью учебного процесса в военно-учебных заведениях является строгая целенаправленность. Может показаться в связи с этим, что в военно-учебных заведениях ограничены условия, благоприятствующие развитию доказывающих, обосновывающих сторон речи обучающихся. В действительности это не так. Если развитию командной речи способствуют занятия по строевой, тактической, огневой, физической подготовке, то развитию других видов речи благоприятствует изучение общественно-экономических дисциплин, языка и литературы.
      Основные требования таким образом, которые должны быть предъявлены к речи офицера Советской Армии, не должны сводиться к специфически военным только требованиям, к таким, как ее содержательность, спокойная уверенность, эмоционально-волевая насыщенность, лаконичность. Речь командира Советской Армии должна в полной мере обладать и теми качествами, какими обладает речь каждого культурного человека.
      Большую роль в совершенствовании речи офицера играет та подготовка, которую получил он в средней школе. Следовательно, в суворовских училищах педагоги должны внимательно направлять процесс развития речи обучающихся. Необходимо заботиться о развитии как устной, так и письменной речи воспитанников. Наряду с обогащением общего запаса слов следует начинать накапливать у них запас военной терминологии, прививать элементы командной речи. Эта задача легче всего решается в условиях военных занятий и военных игр.
     
     
      ГЛАВА 12
      ВООБРАЖЕНИЕ, ИЛИ ФАНТАЗИЯ
     
      1. ПОНЯТИЕ О ВООБРАЖЕНИИ
      Человеку свойственна способность предвосхищать события в своем сознании. «Паук, — пишет Маркс, — совершает операции, напоминающие операции ткача, и пчела постройкой своих восковых ячеек посрамляет некоторых людей-архитекторов. Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении работника, т. е. идеально».
      В основе предвосхищения событий лежит воображение. Под воображением мы будем понимать процесс создания человеком новых образов на основе имеющихся у него представлений.
      В психологической литературе понятие «воображение» часто применяется в очень широком плане. Под этим термином понимается всякий образ, возникающий в мозгу людей. На этом основании к воображению относят, с одной стороны — представления и даже сновидения, с другой стороны — творческие процессы, лежащие в основе таких видов деятельности, как наука, художественная литература, живопись и т. п. Слишком расширительное понимание термина воображения нам не кажется целесообразным. При таком понимании мы теряем грань между человеком и животными. Высшим животным, как известно, свойственны и представления и сновидения. На этом основании при слишком широком понимании термина воображения мы должны были бы признать воображение и у животных. С перенесением же этого понятия на животных трудно согласиться. Мы считаем более правильным понимать под воображением специфически человеческий вид психической деятельности, протекающий под контролем сознания и направленный на преобразование имеющихся у человека представлений.
      Воображение развивалось в труде. Воздействуя на природу через труд, человек изменял тем самым собственную природу. Наблюдая же за изменениями в природе и соотнося их с причинами, человек научился предвосхищать события, представлять возможный результат деятельности, прежде чем эта деятельность наступила.
      Нельзя думать, что воображение, или фантазия, людей не может идти дальше того, что было когда-то воспринято. Всем известны высокохудожественные образы народного творчества (русалка, баба-яга, избушка на курьих ножках, ковер-самолет и т. п.), которые не имеют соответствия в действительности.
      Но как бы ни был причудлив образ воображения, как бы далеко ни уходил он от действительности, он всегда построен из элементов действительности, из того, что непосредственно известно человеку из его ощущений и восприятий. Фантастична может быть идея, положенная в основу того или иного образа воображения, способ сочетания элементов, из которых строится этот образ, но материал для построения образа всегда взят из непосредственной действительности. Примером этого может явиться сфинкс — мифическое крылатое существо с туловищем льва, с головой и грудью женщины.
      Воображение характеризуется, как правило, большой сложностью и возникает на материале других психических процессов. Это значит, что память, мышление, чувство и воля человека, с одной стороны, принимают непосредственное участие в процессе воображения, с другой стороны, каждый из этих процессов сам пронизывается воображением.
      Обратимся к памяти. Ее связь с воображением выступает прежде всего в том, что она дает материал, необходимый для построения образа. Ведь совершенно невозможно было бы представить себе взаимодействие частей пулемета, если бы мы забыли эти части. Это указывает на то, что память необходима для построения образа воображения.
      Но посмотрим, не содержит ли в себе элементов воображения и сама память. Несомненно, содержит. Это легко наблюдать прежде всего во всех случаях воспроизведения сколько-нибудь сложного материала. Общеизвестно, что опрос нескольких лиц, наблюдавших одновременно одно и то же событие, всегда обнаружит известную разницу между показаниями этих лиц, несмотря на искреннее их желание строго держаться действительности. Разница эта будет обусловлена, с одной стороны, тем, что разные люди по-разному воспринимают действительность, с другой же стороны тем, что люди всегда привносят в свои представления нечто от себя, чего или совсем не было в действительности, или же было, но в иной группировке. Это легко проверить в простом эксперименте. Если мы предложим прочесть через тахистоскоп набор букв типа «разгоривать», то наши испытуемые в подавляющем большинстве случаев прочтут его как «разговаривать». Элементы воображения легко наблюдать и в процессах запоминания. Запоминая что-либо, мы всегда стараемся связать новое со старым, ранее нам известным. Связи эти мы стремимся установить разными, иногда даже искусственными способами. А для того, чтобы это сделать, приходится опираться на воображение.
      Аналогично можно рассуждать и о взаимосвязях воображения и мышления. С одной стороны, построить сколько-нибудь сложный образ воображения без мышления нельзя. Это очевидце, когда мы обращаемся к таким видам творчества, как литература, живопись, скульптура. Ведь любое из литературных произведений, как и из произведений изобразительного искусства всегда выражает собой какую-то идею. Мы знаем, как беспомощно творчество, если оно не опирается на глубокую мысль. Но даже и тогда, когда речь идет об относительно простых формах воображения, оно невозможно без участия мысли. Солдат, описывающий только что наблюдаемое им явление, делает это в соответствии с требованиями логики, стремясь отразить в своем пересказе определенную мысль. С другой стороны, всякая мыслительная деятельность людей всегда опирается на воображение. Мыслить — это значит обобщать. Но даже «...в самом простом обобщении, в элементарнейшей общей идее («стол» вообще) есть известный кусочек фантазии»1, — писал В. И. Ленин.
      Воображение особенно тесно связано с чувствами. Чувства вызывают воображение к деятельности, влияют на характер его протекания. Мы знаем, как успех в деятельности и связанное с ним чувство удовольствия порождают самые радужные перспективы в дальнейшей работе. И наоборот, длительно и систематически преследующие людей неудачи, сопровождаемые чувством неудовольствия, потерей веры в свои силы, сужают перспективы в работе. Сильные чувства способны даже заслонить собой подлинный образ действительности и подменить его иным, не соответствующим действительности. Госпожа Простакова из «Недоросля» Фонвизина под влиянием чисто «зоологической любви» к своему сыну Митрофанушке совершенно не видела подлинного лица этого юноши. Поэтому она и была так поражена, когда Митрофанушка под влиянием по-новому сложившейся жизненной ситуации грубо отбросил ее, как ненужную ветошь.
      Но если чувства способны влиять на воображение, то, с другой стороны, и воображение способно вызвать к жизни довольно яркие чувства. Предвосхищая в нашем воображении наступление какого-нибудь важного для нас события, мы, как правило, начинаем предвосхищать и те чувства, какими должно сопровождаться это событие в момент его наступления. При этом чувства, предваряющие события, достигают нередко такой силы, которая превышает силу чувства в момент наступления самого события.
      Больной нередко сильнее боится операции удаления зуба до ее совершения, чем в самый момент оперирования.
      В военном деле очень важно понимать характер взаимосвязи между воображением и чувствами. Ясное понимание этого вопроса может способствовать предупреждению многих ошибок. В частности сюда относится вопрос борьбы с паническими слухами. Весь ужас панических слухов заключается в том, что под их влиянием сложившаяся ситуация может представиться в воображении как совершенно безвыходная. Отсюда рождаются панические настроения. Задача командира не допускать таких слухов, прекращать их всеми имеющимися у него средствами.
      Деятельность нашего воображения носит иногда непроизвольный характер. Однако это имеет место в тех случаях, когда мы некритически отдаемся потоку мечтаний. Такие случаи в жизни человека относительно редки. В подавляющем большинстве случаев наше воображение осуществляется в активности личности, связано с волей. Волевые усилия, проявляемые человеком в его творчестве, выступают то с большей, то с меньшей силой. Это зависит от вида творчества, от той цели, какую оно преследует, от отношения к нему человека и т. д. Но во всех случаях, когда мы имеем дело с сознательно контролируемыми формами воображения, в нем неизбежно наличествуют волевые моменты.
     
      2. ЗНАЧЕНИЕ ВООБРАЖЕНИЯ
      Без воображения невозможна осмысленная деятельность человека. Если мы возьмем такой вид деятельности людей, как искусство, то роль воображения здесь выступает с особенной ясностью. Гениальное произведение великого русского писателя Л. Н. Толстого «Война и мир» могло появиться только потому, что писатель обладал исключительной силой творческого воображения, обеспечившего ему возможность проникнуть в глубину человеческих переживаний в самых различных условиях жизни: в бою, в труде, в быту и т. д. Воображение играет не меньшую роль в живописи, скульптуре. Картина, написанная художником, тем именно и отличается от фотографического снимка, что фотография просто копирует, художник же перерабатывает натуру, пользуется ею как средством выражения какой-то идеи. То же можно сказать о сценической деятельности, о творчестве композитора и т. д.
      Неправильно было бы думать, что воображение имеет значение только в искусстве. Наука также невозможна без воображения. Всякое научное открытие всегда предполагает известный момент предвидения, которое зиждется на воображении. В. И. Ленин писал: «Напрасно думают, что она (фантазия. — Т. Е.) нужна только поэту. Это глупый предрассудок! Даже в математике она нужна, даже открытие Диференциального и интегрального исчислений невозможно было бы без фантазии».
      Что касается военной деятельности, то роль воображения здесь трудно переоценить. Обратимся к примеру. Возьмем встречный бой. Несмотря на то, что командир заранее знает порядок ведения встречного боя, тем не менее это не снимает с него необходимости проявлять самостоятельность и инициативу, а наоборот, предполагает их как обязательное условие. Командир обязан изучать обстановку, соотносить ее условиям местности, временам года, учитывать особенности подчиненных ему командиров частей и подразделений, предполагать возможную тактику противника, планировать бой и на основании всего этого проводить его. Легко видеть, что такая работа немыслима без творческого воображения, которое лежит в основе мышления и обеспечивает нам возможность предусматривать события.
      Не менее важна роль воображения также в условиях военного обучения и воспитания. Воображение необходимо уже для того, чтобы овладеть соответствующей суммой военных знаний и умений. Ряд выдвигаемых в учебном процессе положений мы не в силах показать наглядно и должны преподносить их через описания; многое дается в виде общих идей. Для того, чтобы учащиеся поняли и усвоили все это, оно должно быть творчески переработано ими. Но задача обучения и воспитания состоит не только в том, чтобы дать учащимся необходимый минимум знаний, но и чтобы научить их использовать эти знания в практике жизни. А овладеть умением соединять теорию с практикой без воображения нельзя. Только в творческих, опирающихся на воображение устремлениях личности военная теория превращается в ту силу, которая движет вперед военное искусство.
     
      3. ФОРМЫ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ В ВООБРАЖЕНИИ
      Какими же приемами пользуются люди для преобразования представлений? Одним из распространенных приемов является комбинирование, т. е. целенаправленная группировка частей в целое. По принципу комбинирования созданы такие образы, как русалка, кентавр (человеко-лошадь), циклоп и др.
      Кроме комбинирования, при создании образов воображения широко пользуются приемом увеличения. Вспомним русских былинных богатырей, которые ростом «выше леса стоячего, чуть пониже облака ходячего». Идею силы и мощи русских богатырей замечательно отразил русский художник Васнецов в своей картине «Богатыри». При рассматривании этой картины остается впечатление, что земля вдавливается под тяжестью лошадей и сидящих на них богатырей.
      В процессе воображения широко используется и противоположный прием — прием преуменьшения. В детских сказках типа «Мальчик с пальчик» рост ребенка очень преуменьшен.
      Как преувеличение, так и преуменьшение преследуют одну и ту же цель — усилить впечатление, подчеркнуть те или иные стороны в изображаемых предметах или явлениях. Только ассоциации, вызываемые этими образами, различны: преувеличение имеет своей целью вызвать ассоциацию сходства, преуменьшение же — ассоциацию противоположности. В самом деле, по виду богатырей в картине Васнецова мы умозаключаем об их физической и духовной силе. Воспринимая же миниатюрного мальчика, обладающего способностями нормального взрослого человека, мы невольно преувеличиваем эти способности в силу того, что большое в маленьком всегда кажется больше (принцип контраста).
      В качестве одного из широко применяемых способов переработки представлений можно назвать акцентировку, которая зиждется на обобщении и заключается в выделении наиболее характерных черт изображаемого явления или человека. Основная цель акцентировки — стремление подчеркнуть, обратить внимание на ту или иную сторону явления.
      Акцентировка может быть дана в форме карикатуры. Под карикатурой понимается изображение кого-нибудь или чего-нибудь в подчеркнутом до искажения виде с целью достижения комического эффекта. Достаточно известны карикатуры художников 1Кукрыниксы на фашистских главарей, политически заостренные карикатуры Б. Ефимова и др. Такие карикатуры имеют большое агитационно-пропагандистское значение и должны широко использоваться в воспитательной работе.
      Карикатура является не единственным средством акцентировки. Моменты акцентировки имеются и в высокохудожественных произведениях литературы, живописи, пластических искусств и т. п. Онегин, Печорин, Обломов, Рудин и др. — все это типичные представители дворянской России, воплотившие в себе основные недостатки дворянского общества того времени, и в каждом из этих образов всегда выделен и особенно подчеркнут тот или иной недостаток, хотя он и не делает карикатурным своего носителя.
      Художественное и научное творчество людей сочетает в себе, как правило, целый ряд из названных здесь способов творческой переработки представлений. Присматриваясь к действительности, изучая ее, анализируя, обобщая, военный специалист, ученый или художник накапливает материал, который затем комбинирует, подчеркивает в нем основное, главное, опускает второстепенное.
      В основе творчества людей лежит аналитико-синтетическая деятельность коры мозга. И. С. Тургенев так описывает процесс своего творчества. Он подмечает в каком-то конкретном человеке — Иване, Петре, Фекле нечто особенное, потом, пишет он, «в него вглядываюсь... вдумываюсь, и эта Фекла, этот Петр, этот Иван — удаляются, пропадают неизвестно куда, но впечатление, ими произведенное, остается, зреет. Я сопоставляю эти лица с другими лицами, ввожу их в сферу различных действий, и вот создается у меня целый особый мирок...» Чтобы построить на основе этого «особого мирка» тот или иной художественный образ, писателю приходится прибегать и к комбинированию отдельных черт, и к приемам преувеличения и преуменьшения, и к акцентировкам разного рода. В результате такой всесторонней творческой работы и создается тот или иной художественный образ.
      Аналитико-синтетическая деятельность коры мозга осуществляется, как известно, во взаимодействии двух сигнальных систем — первой и второй. Соотношение этих систем различно и зависит от ряда условий. Из таких условий можно отметить прежде всего характер тех потребностей, с которыми связано воображение. Образы воображения, связанные с материальными потребностями людей, протекают с резким преобладанием первосигнальных связей. Хорошей иллюстрацией этого положения является рассказ А. П. Чехова «Сирена», в котором повествуется о том, как красочные рассуждения одного из судебных заседателей о тех вкусных блюдах, какие предстоят им после оглашения приговора, у одних из слушателей вызвали слюноотделение, секретарю же суда они не давали возможности сосредоточиться на оформлении протокола. Творческое же воображение, связанное, как правило, с высшими запросами людей, со стремлением отразить какую-то общественную идею, протекает в условиях высокой активности мыслительных процессов. С. Г. Капланова, изучавшая процесс работы В. И. Сурикова над картиной «Боярыня Морозова», правильно отмечает, что «поиски смыслового и внешнего единства отдельных групп участников того или иного исторического события и центральной фигуры будущей картины имеют огромное значение при работе художника над историческим полотном».
      Большое влияние на соотношение сигнальных систем оказывает также и тот вид деятельности, в пределах которого развертывается творческая мысль людей. Научное творчество, протекающее, как правило, в сфере абстрактных понятий, осуществляется с резким преобладанием второй сигнальной системы. В таком же виде человеческого творчества, как вокальное, допустим, искусство, вторая сигнальная система отступает уже на второй план в сравнении с научным творчеством.
      Соотношение сигнальных систем может меняться и в зависимости от тех задач, которые стоят перед человеком в его творческой деятельности. Если перед офицером стоит задача охарактеризовать местность под углом зрения ее обороноспособности, то его описание будет носить более выраженный второсигнальный характер, чем в том случае, когда эта местность будет оцениваться под углом зрения расположения на ней лагеря части, допустим.
      Наряду с корой мозга в воображении участвует подкорка и связанная с ней вегетативная нервная система. Этим объясняется связь воображения с органическими процессами: с изменениями в деятельности желез внутренней и внешней секреции, с дыханием, кровообращением и т. д. Профессор В. Ефимов показал, что у человека, только вообразившего, что он проделывает ту или иную физическую работу, повышается частота пульса, усиливается поглощение кислорода и т. д. На связь коры с подкоркой в процессе воображения людей указывает и тот всем известный факт, что перила моста, которые в обычных условиях не используются человеком в качестве средства, предохраняющего от падения, оказываются крайне необходимыми, если их снять. Объясняется это тем, что отсутствие перил вызывает у нас мысль о возможном падении, что сопровождается соответствующими перестройками в органической сфере и может действительно повлечь за собой падение. В силу тех же соображений сомнамбулы спокойно, как правило, проходят по карнизу крыши многоэтажного дома, но если в этот момент разбудить их, то возможность падения резко увеличится.
      Яркое описание врачом симптомов той или иной болезни, если она вызывает особо отрицательное к себе отношение человека, вызывает нередко у впечатлительных людей признаки этой болезни. Некоторые писатели констатируют в процессе самонаблюдения, что они переживают те органические ощущения, которые должны были пережить описываемые ими герои в связи, например, с их отравлением (Флобер). Известны случаи, когда вызванное в воображении представление об ожоге, допустим, сопровождается появлением на коже признаков, напоминающих собой ожог.
     
      4. ВИДЫ ВООБРАЖЕНИЯ
      Деятельность воображения проявляется в самых разнообразных видах.
      Различается воссоздающее и творческое воображение. Под воссоздающим воображением понимается процесс создания человеком образов на основании описания. Этот вид воображения широко используется в педагогическом процессе. Всякий раз, когда преподаватель старается дать учащимся представление о предмете, который не может быть предъявлен для непосредственного восприятия, он опирается на воссоздающее воображение учащихся. Чем точнее описание, чем оно ярче и эмоциональнее, чем больше интерес,- который сумел пробудить преподаватель у своих слушателей, тем вернее и полнее окажется тот образ, какой построят слушатели в своем сознании.
      Воссоздающее воображение тесно связано со знаниями. Чем шире, богаче и систематичнее человеческие знания, тем легче человеку создать по описанию правильные, соответствующие действительности представления, тем яснее и ярче будут эти представления. Объясняется это тем, что в представления, создаваемые по описанию, входят не только те признаки предмета или явления, которые даны в описании, но многое привносится человеком от себя, от прошлого опыта. Все, что дано в описании, получает необходимую ясность и глубину в зависимости от того, какую поддержку в прошлом опыте находит этот материал. Если данный в описании материал опирается на прошлый опыт человека, на его знания, то он не только легко и просто воспринимается, но легко и объединяется в некоторый целостный образ. При отсутствии же необходимой поддержки со стороны прошлого опыта предлагаемый в описании материал плохо воспринимается и плохо конструируется в воображении.
      Под творческим воображением понимается такое, которое направлено на создание чего-то нового. Творческое воображение лежит в основе деятельности военных, инженеров, художников, ученых и т. п. Непревзойденные по силе создаваемого впечатления, по глубине трактовки, по художественности и реалистичности герои романа Л. Н. Толстого «Война и мир» явились в результате напряженной работы творческой мысли автора. То же можно сказать о деятельности великого русского ученого И. П. Павлова, творческими усилиями которого рождены замечательные идеи, создавшие эпоху в физиологии и психологии.
      Воссоздающее и творческое воображение нельзя противопоставлять друг другу, так как в каждом из них есть общие черты. В самом деле, ведь любой образ воображения, даже созданный по описанию, всегда требует от человека творческого воображения. С другой стороны, как бы ни был нов и оригинален образ, созданный в творческом воображении, как бы самостоятельно ни было это творчество, оно всегда подсказано фактами наблюдений, знаниями, теми ассоциациями, которые возникали в процессе творчества.
      Процесс воображения сопряжен, как указывалось, с волевыми усилиями человека. Эти усилия могут иметь большую или меньшую степень, выраженности. Воля, направляющая воображение людей, иногда настолько слабо выявляется, что процесс его протекания оставляет впечатление полной пассивности. Примером таких форм воображения являются грезы. Под грезами понимается вид воображения, характеризующийся резко выраженной эмоциональной насыщенностью. Их протекание определяется не столько интеллектом, сколько чувствами. Для них типична крайне слабая связь с возможностями реального их осуществления. Человек, отдавшийся грезам, не только не стремится к их реализации, но не ставит даже такой задачи перед собой.
      На противоположном полюсе лежит творческое воображение, которое направляется волевыми устремлениями людей. Примером таких форм воображения может явиться любой вид сознательно целенаправленной творческой деятельности: процесс создания художественных произведений разного рода, научных открытий, изобретений и т. д.
      Для творческого воображения характерна тесная связь с действительностью. В творческом воображении люди, отражая действительность, преобразуют ее. Писатель, художник, инженер, ученый творят, опираясь на действительность, продукт же их творчества или непосредственно используется в практике жизни (достижения науки и техники), или же опосредствованно. К продуктам творчества, опосредствованно влияющим на действительность, относятся литература, живопись, театральное искусство и т. д. Назначение этих видов творчества заключается в том, чтобы воспитывать людей, порождать у них новые мысли, чувства и волю к деятельности.
      Посредине между грезами и творческим воображением располагается мечта. Мечта в отличие от творческого воображения не включена в продуктивную деятельность человека, а лишь предвосхищает ее. Возникает в связи с этим вопрос: как же относиться к мечте, не содержит ли она в себе опасности разлада с действительностью? Ответ на этот вопрос дает В. И. Ленин, цитируя слова Д. Н. Писарева: «Разлад разладу рознь, — писал по поводу вопроса о разладе между мечтой и действительностью Писарев. — Моя мечта может обгонять естественный ход событий или же она может хватать совершенно в сторону, туда, куда никакой естественный ход событий никогда не может придти. В первом случае мечта не приносит никакого вреда... Разлад между мечтой и действительностью не приносит никакого вреда, если только мечтающая личность серьезно верит в свою мечту, внимательно вглядываясь в жизнь, сравнивает свои наблюдения с своими воздушными замками и вообще добросовестно работает над осуществлением своей фантазии. Когда есть какое-нибудь соприкосновение между мечтой и жизнью, тогда все обстоит благополучно» х. Следовательно, опасна не мечта сама по себе, а неправильная ее устремленность, отрыв от жизни.
      Предвосхищая в мечте свою будущую деятельность, человек получает новый и весьма важный стимул в подготовке к ней. В этом огромное и положительное значение мечты. Вспомним мечту Суворова — стать военачальником. Мечта эта, овладев Суворовым с детства, придала смысл его занятиям, способствовала возбуждению его воли в процессе овладения знаниями. Мечта заставила его перечитать все книги по военному делу, какие были в богатой домашней библиотеке, помогла преодолеть попытки отца противодействовать военным устремлениям маленького Суворова.
      Если мечта отличается от творческого воображения тем, что не включается в непосредственную деятельность людей, а лишь предвосхищает собой деятельность, то от грез она отличается тем, что содержит в себе возможность превратиться в деятельность, чего никак нельзя сказать про грезы.
      Склонность к мечте должна быть присуща каждому нашему человеку, ее следует стимулировать в процессе обучения и воспитания воинов. Однако мечта не должна отрываться от действительности, превращаться в пустую мечтательность, что не исключено, так как некоторый разрыв между мечтой и действительностью всегда возможен. Это обязывает следить за тем, чтобы мечтающий человек соотносил свои мечты действительным возможностям, чтобы он не терял, так сказать, почвы под ногами.
     
      5. ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ В ПРОЯВЛЕНИИ ВООБРАЖЕНИЯ
      Воображение, как и другие психические процессы, резко дифференцирует людей. Дифференциация эта идет прежде всего по силе проявления творческого начала в их деятельности. Мы знаем, что наряду с людьми, деятельность которых характеризуется новаторством, ярким проявлением творческой инициативы, имеются и такие, творческие моменты в деятельности которых проявляются крайне слабо. Примером людей первого типа могут быть такие, как Л. Н. Толстой, А. М. Горький, П. И. Чайковский, И. Н. Левитан, И. П. Павлов и др. Хорошей иллюстрацией для людей второго типа явятся Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна из повести Н. В. Гоголя «Старосветские помещики», вся жизнь которых протекала по раз заведенному образцу и малейшее отклонение от сложившегося не динамического, а статического, мы бы сказали, стереотипа воспринимается ими в качестве катастрофы.
      Люди резко отличаются также по направленности их творческих усилий. В основе творческих исканий представителей буржуазных классов общества лежат индивидуалистические тенденции. Движущие же силы советских людей вытекают из их общественных интересов. Это различие и делает творчество советского человека несравненно более содержательным, глубоким, жизнеутверждающим и перспективным.
      Значительные различия обнаруживаются между людьми в зависимости от того, какими видами представлений пользуются они в своей деятельности. Одни опираются преимущественно на зрительные представления, другие — на слуховые, третьи оперируют двигательными образами.
      Различия в направленности творческой инициативы людей, в силе, глубине и широте ее проявления определяются характером деятельности людей. Но, с другой стороны, сама деятельность зависит от творчества действующих лиц. Творчество людей проявляется в самых различных областях: в науке, в искусстве, в военной деятельности, деятельности инженера, рабочего, преподавателя и т. д. И в каждой из этих областей есть более или менее творческие люди: есть такие, деятельность которых характеризуется ясно выраженными чертами творческой инициативы, но есть и такие, в работе которых крайне слабо чувствуется, а иногда и просто не чувствуется стремления к поискам нового. Среди лиц, приходящих в армию, мы также можем встретиться с различными в этом отношении людьми. Задача командиров, получающих пополнение, заключается в том, чтобы присмотреться к людям и в части творческих их возможностей. Это необходимо для того, во-первых, чтобы правильно расставить людей на работе. Один и тот же человек, как известно, может проявиться с разными показателями эффективности в зависимости от того, насколько она соответствует особенностям его воспитания, знаниям, склонностям, способностям и т. д.
      Неправильно было бы думать, однако, что индивидуальные особенности в творческой деятельности людей должны быть учитываемы только при их подборе и назначении. Это одно из условий правильного использования людей в армии, но не единственное. Строгий учет индивидуальных особенностей обязателен также и для того, чтобы правильно организовать процесс обучения и воспитания солдат и офицеров. Дело в том, что творческие возможности личности не врождены, они являются результатом воспитания и обучения прежде всего. Советская Армия тем и характеризуется, что ей чужд потребительский подход к людям. Задачи обучения и воспитания являются основными в нашей армии. Первоначальную расстановку сил поэтому нельзя рассматривать в качестве чего-то такого, что не подлежит пересмотру. Под влиянием правильно поставленной в армии педагогической работы многие из людей, не проявлявших в первое время творческих способностей, начинают обнаруживать их. Задача командования заключается в том, чтобы продвигать таких людей, обеспечивая им тем самым возможность роста.
     
      6. РАЗВИТИЕ ВООБРАЖЕНИЯ
      Воображение, как и всякая сторона личности, развивается в деятельности и через деятельность. Для того, чтобы развить воображение, деятельность человека должна быть пронизана творчеством. В условиях военного обучения это значит, что предлагаемые людям практические и теоретические задания должны содержать в себе возможности для творчества. Командиры обязаны требовать от людей проявления творчества, стимулировать искания обучающимися новых путей при решении предложенных задач, все равно, касается ли это тактики, топографии, огневой подготовки и т. д.
      Чем раньше начинается у человека процесс развития воображения, тем лучше. Учитывая это, необходимо с первых дней службы молодых воинов заботиться о привитии им активных форм воображения. Эта работа должна вестись особенно продуманно в суворовских училищах, где обучаются дети. Там все педагогические мероприятия должны строго соотноситься возрастным особенностям воспитанников.
      Процесс развития воображения людей нельзя рассматривать в отрыве от развития личности в целом. Развивается не творчество человека, а творческий человек. Этот факт обязывает начальников не просто требовать от подчиненных проявления творчества в процессе воинского обучения и воспитания, но и объясняет, почему это нужно. Только в том случае, когда человек понимает значение предъявляемых к нему требований, он может обнаружить ту энергию, какая необходима для того, чтобы получить должный эффект в развитии творческих сторон его личности. Только сознательное обучение придает процессу развития целенаправленность, вызывает должную активность и обеспечивает ему необходимые темпы.
      Развитию творческих сторон личности советского человека в огромной мере способствует коммунистическое мировоззрение. Оно не только придает творческим задаткам людей должную направленность, но и помогает их творчеству стать особенно глубоким, научно обоснованным, общественно важным, а потому и перспективным.
     
     
      ГЛАВА 13
      ЧУВСТВА
     
      1. ПОНЯТИЕ О ЧУВСТВАХ
      Рассматривая ощущения, восприятия, внимание, память, мышление и т. д., мы говорили о тех психических процессах, которые направлены на познание действительности. Но человек не бесстрастно относится к тому, что он познает, что его окружает. Свое отношение к окружающей действительности он проявляет в переживаниях.
      Переживания человеком своих отношений к действительности называются чувствами или эмоциями.
      Необходимо ясно различать чувства от познавательных процессов. Через познавательные процессы человек отражает в сознании самые предметы действительности, в чувствах же отражается его отношение к этим предметам. Каждый предмет действительности в познавательной деятельности человека всегда будет выступать в качестве одного1 и того же предмета. Иначе дело обстоит с чувствами: один и тот же предмет может нам то нравиться, то не нравиться. Например, водное пространство тянет человека к себе своей прохладой в жаркий летний день. Но совершенно по-иному относится человек к этим качествам воды поздней осенью.
      Отношение людей к тем или иным предметам или сторонам действительности может быть положительным или отрицательным. Отсюда и чувства можно разделить на положительные, т. е. чувства, переживаемые как удовольствие, и отрицательные, переживаемые как неудовольствие.
      Положительное или отрицательное отношение человека к действительности определяется тем, соответствует или не соответствует данное явление потребностям человека. Все то, что соответствует потребностям людей, переживается ими как удовольствие, все, что не соответствует, вызывает неудовольствие.
      Нами отмечалось уже выше, что потребности людей отражают собой ту историческую эпоху, в которой они живут. Следовательно, и чувства человека, которые всегда связаны с его потребностями, историчны. Историчность человеческих чувств проявляется в том, что некоторые из них совсем отмирают под влиянием новой исторической эпохи, другие меняют свое содержание и, наконец, появляются новые, ранее неизвестные человеку чувства. Вспомним эпоху Петра Великого, когда тот или иной боярин готов был подвергнуться опале государя, но не сесть ниже боярина, род которого считался равным его роду. Свойственное этой эпохе чувство местничества начинает отмирать с уничтожением феодальных отношений. Но не исчезаем чувство кичливости, связанное с дворянским происхождением. Однако и это чувство отмирает в связи с приходом к власти капитала, когда положение человека в обществе определяется не его родовитостью, а его богатством. Содержание чувств людей меняется в зависимости от классовой их принадлежности.
      Чувства людей разных слоев буржуазии отличны по содержанию от чувств пролетариата или людей социалистического общества. Это отличие не следует понимать в том смысле, что буржуа не свойственны, допустим, чувства любви, ненависти, дружбы и т. п. Чувства свойственны всем людям. Но направленность чувств и мотивы, которые лежат в их основе, различны у людей разных классов. Чувства человека эксплуататорского класса определяются личными, эгоистическими мотивами. Американский психолог Мейер, характеризуя людей капиталистического мира, прямо пишет, что у них «имеется несколько влечений и движущих импульсов, соединенных в одно побуждение: — это половой, родительский инстинкты, инстинкты самосохранения, голода и некоторые другие, с эгоизмом во главе» (выделено нами. — Т. Е.). Именно этими побуждениями определяется отношение людей общества антагонистических классов к окружающей их действительности, друг к другу. «Человек человеку — волк» — таков господствующий принцип взаимоотношений между людьми буржуазного мира.
      Иной направленностью характеризуются чувства большинства рабочих капиталистических стран. Их взаимоотношения строятся не на эгоистическом чувстве противопоставления своих интересов интересам товарищей, а на признании общности этих интересов. Объясняется это тем, что класс пролетариата находится в иных, противоположных отношениях к производству, чем класс буржуазии.
      Советский строй внес коренные изменения в чувства наших людей. Для их чувств характерна общественная направленность. Любовь и дружба завязываются у советских людей не на случайном совпадении эгоистических интересов, как это имеет место у людей буржуазного общества, а на основе общих задач и единых взглядов на жизнь, определяемых коммунистической моралью, единых устремлений к построению коммунистического общества.
      Чувства людей всегда сопровождаются выразительными движениями, проявляющимися в мимике, пантомимике и интонации речи под влиянием тех или иных переживаний. Выразительные движения возникают при любом виде психической деятельности, но особенно ясно они выступают при эмоциональных переживаниях (см. рис. 33).
      На картине ярко выражено своеобразие мимики и пантомимики при разных формах эмоциональных переживаний людей. Лица одних выражают неподдельное веселье, других — чувства глубокого удовлетворения.
     
      2. ОСНОВНЫЕ КАЧЕСТВА ЧУВСТВ
      Человеческие переживания характеризуются, как правило, большой сложностью и противоречивостью. IB одном и том же чувстве нередко обнаруживаются элементы совершенно различных, даже полюсных переживаний. Например, воспоминания успешных боев могут сопровождаться и гордостью и в то же время грустью. Гордость обусловливается мастерством, героизмом, которые проявлены нашими войсками в бою; грусть же — мыслью о погибших товарищах. Даже, казалось бы, совершенно несовместимые чувства подчас могут переживаться человеком одновременно. Это состояние хорошо изображено в повести М. Бубеннова «Белая береза».
      «Шумно радуясь своей удаче, Матвей Юргин сильнее обычного загорелся жаждой боя. Теперь он был неузнаваем. Ярость битвы полностью взяла над ним власть и преобразила его. Все движения его стали резки, судорожны. Лицо его меняло выражение каждый миг: оно то искажалось от чрезмерного внимания и ярости, то светилось счастьем-» (выделено нами. — Т. Е.).
      Чувства могут быть разделены на полярные виды и по степени того, насколько они пронизаны волей. Исходя из этого, чувства делятся на активные и пассивные. Активные чувства вызывают возбуждение, подъем, желание действовать. Такие чувства называются стеническими. К ним относятся любовь к советской Родине, ненависть к врагам, ярость битвы, чувство дружбы и товарищества и др. Пассивные же, или астенические, чувства не возбуждают, а угнетают людей, лишают их воли к действию. Примером пассивных, астенических чувств являются подавленность, апатия, некоторые формы страха.
      Стенические и астенические чувства могут переходить из одной формы в другую. Страх, например, — астеническое чувство, но лишь тогда, когда он возникает в чрезвычайно острой, аффективной форме. Страх же, которым человек научился овладевать, может перейти под влиянием высших побуждений (чувства долга, любви к социалистической Родине) в стеническое чувство. П.- Вершигора так описывает свое «боевое крещение»: «Должен признаться, что артиллерийскую подготовку, первую в своей жизни, я не выдержал. Когда противник открыл сильный огонь, я вылез из индивидуального окопчика и, непонятно каким образом, очутился где-то посреди поля, очевидно, выбирая свой «командный пункт» поближе к деревне». Но вот он видит, что фашисты расстреливают советских солдат из автоматов и они падают один за другим. Под влиянием чувства долга и ненависти к врагу страх преодолевается и сменяется решением бороться до конца. «На войне нельзя бегать, — умозаключает Вершигора. — Даже отступать нужно лицом к врагу». Мы видим, как чувство страха перед непосредственной опасностью, сковавшее в первый момент волю солдата, под влиянием сознания перешло в чувство отваги.
      Эмоциям присуща полярность и третьего типа, в основе которой лежит напряжение и успокоение. Первая из этих сторон выступает, как правило, в момент подготовки и совершения действия. Проявляется напряженность в усиленной работе мысли человека в соответствующем направлении. Командир, готовящийся к проведению боевой операции, всегда переживает известную напряженность, которая побуждает его к творческой мысли. Конец действия приводит обычно к успокоению, хотя это совершается не всегда сразу. Во многих случаях это напряжение остается и после совершившегося события. Проведенная боевая операция долго не оставляет в покое совершившего ее офицера, особенно если она не удалась. В конечном счете наступает все же успокоение.
      Успокоение, сменяющее возбуждение, наступает не всегда само собой, автоматически. Оно сплошь и рядом результат активности людей. Обратимся к тому же примеру с боевой операцией. Допустим, что она проведена неудачно. Охватившее в связи с этим командира чувство глубокой неудовлетворенности далеко не всегда является пассивным переживанием. Оно побуждает офицера к неоднократной критической оценке совершенного, помогает ему вскрыть причину допущенных ошибок, и успокоение приходит, как правило, в результате решения делать в будущем лучше, избегать тех промахов, которые были допущены в данной работе.
      Степень активности, которую приходится проявлять людям для того, чтобы достигнуть, наконец, успокоения, различна; зависит она прежде всего от того, насколько сложна выполняемая работа, а также и от того, какое значение имеет она для человека: находясь в театре и наблюдая за ходом пьесы, мы, как правило, живем жизнью героев и вместе с ними переживаем напряжение, вызванное соответствующей ситуацией. Но пьеса кончилась, и тут же наступает успокоение, так как все то, что только совершалось на сцене, не имело для нас, как зрителей, непосредственного значения. Совершенно иначе обстоит дело в том случае, когда офицер выполняет порученное ему командованием ответственное боевое задание. Здесь все, от начала до конца, касается его личности, а поэтому и отношение его к данному заданию принципиально иное: напряжение, сопровождающее его в процессе деятельности, не сразу оставляет и после ее окончания, так как от этого зависит его авторитет как командира.
      Смена возбуждения успокоением в процессе боевой деятельности описана М. Бубенновым в сцене перехода солдат капитана Озерова через расположение противника под видом военнопленных. Он в следующих словах рисует их встречу с командованием противника: «Без страха, но все же с некоторым волнением готовились озеровцы к этой встрече, а когда она произошла, — так просто и благополучно, — заметно повеселели. Иных потянуло даже к шутке». Здесь правильно подмечено, что успокоение, наступившее после свершения действия, способствует переключению людей на другой вид деятельности.
     
      3. УСЛОВИЯ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ЧУВСТВА СОЛДАТА В БОЮ
      Солдатам и офицерам присущи все человеческие чувства, и переживаются они так же, как переживаются и другими людьми. Если же мы здесь говорим о чувствах солдата в бою, так имеем в виду те специфические переживания солдат и офицеров, которые вызываются боем и условиями подготовки к нему.
      Люди редко бывают абсолютно спокойны не только в бою, но даже в период подготовки к нему. Бой ведь является тем видом деятельности, в которой человек подвергает опасности не только свою жизнь, но и жизнь подчиненных ему людей. Помимо этого, тот или иной исход завязавшегося боя может сказаться так или иначе на развитии боевой операции в целом, что не может не затронуть и таких высших чувств, как любовь к Родине, чувство гордости советского человека и т. д. Все это вызывает в переживаниях солдат и офицеров специфические черты, отличные от переживания этих людей в условиях мирной их жизни.
      B качестве основных из специфических, порожденных предстоящим боем, переживаний людей можно назвать как положительно, так и отрицательно окрашенные чувства. К положительно окрашенным чувствам относится вера в боевой дух своих солдат, в силу советского оружия, вера в победу и т. д. К чувствам же, сопровождающимся моментами некоторой неуверенности, колебаний, надо отнести такие, как беспокойство за вверенных командирам людей, за то, насколько правильно организован бой, все ли учтено из того, что должно быть учтено, и, наконец, беспокойство за свое собственное благополучие.
      Переживания, связанные с боевой деятельностью солдат, зависят от ряда условий, которые могут влиять или положительно, или отрицательно. Одним из условий, усиливающих веру солдат в благополучный исход боя и ослабляющих, следовательно, связанное с предстоящим боем беспокойство, является хорошее знание сильных и слабых сторон противника и тех условий, в которых он находится. Точные сведения о противнике рождают инициативу людей, усиливая тем самым их веру в победу. И наоборот, неясность обстановки может посеять чувство растерянности, сковать инициативу солдат и офицеров, может лишить их возможности в полной мере использовать свои огневые средства.
      Переживания людей в большой мере зависят также от их жизненного опыта, знаний и умения. Этим объясняется, что обстрелянные солдаты хладнокровнее ведут себя в бою, чем новички. Даже знание того, насколько велика вероятность гибели в бою, может ослабить или усилить чувство страха перед опасностью. Борис Горбатов пишет, что боец Алексей Куликов, дважды вышедший из боя невредимым, обратился к своему командиру со следующим вопросом: «Как, товарищ лейтенант, ваше мнение: много ль металла нужно, чтобы человека убить?» Командир ответил на этот вопрос очень метко: «Для труса шальной пули хватает. Для смелого и тонны мало».
      Чувства солдат, какими определяется их поведение в бою, во многом зависят от авторитетности командиров. По образному выражению М. Бубеннова, вера в командира передается «...как ток по незримым нитям, и в зависимости от ее силы горят, подобно лампочкам, солдатские сердца: слаба вера — тускло, едва теплясь; сильна вера — весело и ослепительно...» Воины понимают, что умный и знающий командир учтет все возможное, чтобы достигнуть победы с наименьшими потерями, и в связи с этим меняют свое отношение к происходящему вокруг.
      В эмоциональных переживаниях большое значение имеет и воля людей, которая родится из коммунистического мировоззрения советских воинов. Она придает эмоциям целеустремленность и действенность, не допускает колебаний. Этот момент удачно отображен в произведении «Красная ракета» Г. Березко. Окруженная со всех сторон превосходящими силами гитлеровцев, укрывшаяся в разрушенной школе горсточка советских солдат полна решимости драться до последней капли крови. Все, не исключая и тяжело раненых, вооружились чем могли, чтобы дать решительный отпор врагу. Под влиянием этого решения «...все страхи и все заботы, сопровождающие человека и уродующие его, отпали, оставив лишь то, что было в нем бесценного, — его любовь, его ненависть, его волю к непрекращающейся жизни».
     
      4. ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЧУВСТВ
      Каковы же те нервные механизмы, которые лежат в основе нашего отношения к окружающей действительности?
      Как свидетельствуют исследования, в эмоциональных процессах большую роль играет подкорка. Опыты над животными показали, что при ярости или страхе в их крови заметно нарастает процент сахара. Это объясняется усиленной деятельностью вегетативнойнервной системы (симпатического ее отдела). Наблюдения, проводившиеся над лицами, находившимися в состоянии аффекта, подтверждают это.
      Вегетативная нервная система, однако, действует не самостоятельно, а регулируется работой коры головного мозга. Как видно из более глубоких исследований, физиологическую основу чувств человека надо искать не в вегетативной нервной системе, а в коре головного мозга. Именно она является тем нервным механизмом, который определяет собой структуру эмоциональных психических переживаний.
      На роль коры в эмоциональных переживаниях И. П. Павлов указывал в связи с трактовкой вскрытого им принципа «динамического стереотипа». В процессе жизни человека на большие полушария его мозга непрерывно воздействует бесконечное количество раздражителей. Раздражители эти, сталкиваясь так или иначе с имеющимися уже в мозгу связями, одни из этих связей усиливают, другие тормозят. В результате создается сложная динамическая система. Система эта закрепляется, что и приводит к образованию динамического стереотипа. Поддержка сложившихся динамических стереотипов в мозгу человека, по выражению И. П. Павлова, есть серьезный нервный труд, который и лежит в основе человеческих чувств.
      «Нужно думать, — говорил И. П. Павлов, — что нервные процессы полушарий при установке и поддержке динамического стереотипа есть то, что обыкновенно называется чувствами в их двух основных категориях — положительной и отрицательной, и в их огромной градации интенсивностей» .
      В образовании чувств человека участвуют как первая, так и вторая сигнальные системы. Это значит, что эмоции возникают не только от непосредственных впечатлений. Источником чувства или причиной перестройки уже имеющихся чувств может стать и речь человека, слово. Всем известно, что умелое художественное описание природы вызывает у человека чувство любви к ней. С другой стороны, яркое описание того или иного неблаговидного поступка может вызвать резко отрицательное к нему отношение со стороны слушателей.
      В процессе формирования чувств первая и вторая сигнальные системы тесно взаимодействуют друг с другом. Влияние второй сигнальной системы осуществляется по двум линиям: во-первых, по линии усиления под воздействием речи и мышления тех впечатлений, которые мы получаем непосредственно через наши органы чувств; во-вторых, по линии торможения этих впечатлений. Например, мы можем быть восхищены совершенным в нашем присутствии героическим поступком того или иного солдата или офицера. Но наше восхищение резко возрастет, достигнет силы восторга под влиянием дополнительного обдумывания, взвешивания и раскрытия значения того, что сделано воином. Возможен и обратный случай, когда то или иное из наблюдаемых нами явлений ошеломляюще действует на нас и толкает на необдуманные поступки, но вторая сигнальная система задерживает реакцию, делает ее более разумной, объективной.
      Связь первой сигнальной системы со второй И. П. Павлов охарактеризовал следующими словами: «У человека вторая сигнальная система действует на первую сигнальную систему и на подкорку в два лада: во-первых, своим торможением, которое у нее так развито и которое отсутствует или почти отсутствует в подкорке (и которое меньше развито, надо думать, в первой сигнальной системе); во-вторых, она действует и своей положительной деятельностью — законом индукции. Раз у нас деятельность сосредоточена в словесном отделе, во второй сигнальной системе, то ее индукция должна действовать на первую сигнальную систему и подкорку»2.
      Тормозное действие коры на подкорку ясно выступает в уменье взрослых людей сдерживать выразительные движения при эмоциях, скрывать свой гнев, робость, страх и т. п. Обратное же влияние коры на подкорку может наблюдаться тогда, когда человек не только не сдерживает эмоциональных порывов, а наоборот, дает им волю, как говорят, «распускается». Примером могут явиться случаи детских капризов, когда ребенок нарочитым криком и плачем хочет усилить впечатление.
     
      5. ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧУВСТВ
      Человек — не единственное из живых существ, которые обладают чувствами. Судя по тем выразительным движениям, которые наблюдаются у животных в состоянии агрессии, страха, при приближении к хозяину и т. п., можно полагать, что им также присущи чувства ярости, страха, удовольствия и др. Однако чувства животных и чувства человека совершенно различны по своей психологической природе.
      Чувства животных носят биологический характер. Они возникают на почве инстинктивных реакций. Связь чувств животных с инстинктом ясно выступает в выразительных движениях. Еще Дарвин показал, что выразительные движения, связанные с агрессией животного, проявляются в обнажении клыков, в устрашающем вздымании шерсти, в приливе крови к мышцам и т. п. Все это биологически целесообразно, так как повышает шансы животного победить в борьбе за существование, делает организм более сильным, устойчивым и выносливым, приводит в состояние готовности органы борьбы, пугает противника и т. п.
      Чувства людей, в противоположность чувствам животных, обусловлены общественными условиями жизни. Человек — существо общественное, сознательно устанавливающее свое отношение к окружающей его действительности. Попытки некоторых буржуазных ученых ссылаться на Дарвина при защите тезиса об инстинктивной природе чувств человека нельзя признать состоятельными. Дарвин действительно подчеркивал в свое время, что и у человека при переживании им тех или иных эмоций проявляются некоторые черты, указывающие на то, что эти эмоции были когда-то связаны с инстинктом. При переживании чувства гнева у человека, например, сжимаются кулаки, кровь приливает к мышцам, организм приходит в состояние готовности к борьбе. Но, как указывалось выше, развитая деятельность коры головного мозга может не только сдерживать чувства человека, менять их направление, но и затормаживать сопровождающие их выразительные движения. Да и само содержание чувств человека не может идти ни в какое сравнение с чувствами животных.
      В основе чувств человека лежат его потребности. Гамма человеческих потребностей очень велика. На одном полюсе лежат органические потребности людей, связанные с чисто растительными их запросами. На другом же полюсе лежат духовные потребности, достигающие часто большой сложности и высокого напряжения. Примером второго вида потребностей может явиться потребность человека в творчестве, в дружбе и т. д. Но еще более разнообразны чувства людей. Имея своим источником потребности, чувства человека значительно превосходя? их по своей сложности. Соответствие между потребностями устанавливается в пределах только самых общих положений, вроде того, что элементарным потребностям соответствуют элементарные чувства и наоборот. Но мы не можем сказать, что одна и та же потребность всегда сопровождается одним и тем же чувством. Верно другое, что всякая потребность может найти свое выражение в самых разных чувствах. Даже такая, казалось бы самая элементарная, потребность, как потребность в насыщении, сопровождается совершенно различными чувствами у здоровых простых людей и у гурманов (лакомок), которые рекрутируются из буржуазных, как правило, слоев общества. То же можно сказать и о высших потребностях: чувства, возникающие на основе потребности к творчеству, допустим, могут достигать высочайших вершин по высоте и тонкости их переживаний, а также и по силе культурного воздействия на людей. Но та же потребность может сопровождаться извращенными вкусами, которые так ярко проявляются в буржуазных слоях современного нам капиталистического общества. Потребность таким образом можно рассматривать в качестве того побудительного начала, которое возбуждает чувства человека и дает им самое общее направление.
     
      6. КЛАССИФИКАЦИЯ ЧУВСТВ
      В психологической литературе можно встретиться с делением переживаний на два вида: эмоции и чувства. До сих пор, однако, мы не имеем твердо установившегося принципа классификации этих понятий. Одни понимают под чувствами элементарные переживания, сопровождающиеся удовольствием или неудовольствием: свойственный ощущениям чувственный тон, чувства, связанные с органическими потребностями, и т. д. К эмоциям же эти психологи относят высшие чувства людей, такие, как чувство собственного достоинства, допустим, чувство товарищества.
      Существует и другая точка зрения, согласно которой к эмоциям относятся простые переживания, а к чувствам сложные. Есть попытки разграничить эти понятия по признаку выраженности сопровождающих их внешних движений. Многие из психологов считают возможным употреблять эти понятия в качестве синонимов. Мы также не будем разграничивать здесь этих понятий и будем пользоваться ими в качестве равноправных, используя преимущественно термин «чувство».
      По степени сложности чувства могут быть разделены на простые и сложные, по психологическому качеству — на настроения, аффекты и страсти.
      К простым чувствам относятся такие, которые вытекают из органических потребностей людей и сопровождаются элементарными переживаниями. Связанные с этими чувствами переживания исчерпываются обычно удовольствием или неудовольствием. Примером такого рода чувств могут явиться чувства, связанные с ощущением сладкого или горького. К сложным чувствам относятся такие, как патриотизм, чувство личного достоинства, дружба и товарищество и другие.
      Сложные чувства делятся обычно на нравственные, или моральные, интеллектуальные и эстетические. К нравственным чувствам относятся такие, как чувство советского патриотизма, дружба и товарищество, ненависть к врагам народа и т. п. Типичным для этих чувств является то, что в них переживается положительное или отрицательное отношение к действиям и поступкам людей. Критерием оценки являются те нормы, в которых выражаются общественные требования к поведению людей. К моральным чувствам необходимо отнести и совесть, так как в этом чувстве также содержится оценка действий и поступков, только не других людей, а самого себя.
      К эстетическим чувствам относятся такие, в которых переживается отношение человека к красивому. Сюда относятся любовь к природе, к искусству разного рода, к красоте человека и т. д.
      Под интеллектуальными чувствами понимаются такие, в которых переживается эмоциональное отношение людей к познавательным процессам. Сюда относится чувство любознательности, переживания, связанные с продвижением вперед в решении интеллектуальных задач (положительные эмоции) или же чувство тупика в мышлении (отрицательные эмоции) и др.
      Необходимо оговориться, однако, что деление чувств на моральные, эстетические и интеллектуальные не дает права на абсолютное их противопоставление. Эти чувства взаимно проникают друг друга. Благородный поступок, например, всегда оценивается нами и как красивый, неблагородный же считается безобразным. То же можно сказать и относительно интеллектуальных чувств: в интеллектуально привлекательном всегда содержатся и эстетические моменты.
      Этические, эстетические и интеллектуальные чувства людей всегда результат воспитания и обучения. В оценке этих чувств исходят, как правило, из тех норм, которые приняты в данном обществе. Отсюда красивое в одном обществе может быть признано некрасивым в. другом. То же можно сказать и о морали людей. Американскому офицеру спекуляция на разнице цен не кажется аморальной, советский же офицер, воспитанный на безусловно отрицательном отношении к спекуляции, не может не признать аморальной и спекуляцию на разнице цен.
      Чувства людей характеризуются чертами большого своеобразия в смысле форм их протекания, силы выражения, степени устойчивости и т. д. Принято в связи с этим выделять следующие виды чувств: а) настроения, б) аффекты и в) страсти.
      Настроением называется длительная, спокойно протекающая эмоция. Настроения могут иметь положительный и отрицательный тон; характеризуются они большей или меньшей силой и сложностью, могут быть более или менее длительными. Длительность настроений зависит от тех причин, какие лежат в их основе, и от индивидуальных особенностей личности: от темперамента человека и его характера. Наибольшую стойкость имеют настроения, порождаемые причинами социально-исторического порядка. В истории развития человечества известны эпохи, когда упадочнические настроения являлись господствующими среди людей и особенно среди молодежи. Это эпохи социального гнета, полицейского режима, общественной бесперспективности. Подобные настроения царят и сейчас в капиталистическом мире.
      Советский строй, обеспечивший полную возможность всестороннего развития личности, создал такие условия жизни, при которых бодрость и жизнерадостность стали постоянными качествами широких народных масс.
      Под аффектами понимаются эмоциональные переживания, проявляющиеся с большой силой, в бурной форме с коротким периодом протекания. Аффекты — это «эмоциональные вспышки». Они. иногда достигают такой силы, что подавляют голос рассудка. Нередки случаи, когда люди под влиянием аффекта совершают нелепые поступки. Тем не менее это не значит, что в состоянии аффекта человек не может владеть собой. При любой эмоциональной вспышке он способен удержать себя от необдуманного шага.
      В основе аффектов лежат мозговые механизмы, напоминающие собой истерические реакции людей. Как там, так и здесь нарушается «соответствие между действием сигнальной системы и эмоциональным фондом подкорки»1. Это не значит, что между истерической и аффективной реакциями нет никакой разницы. Разница есть. Определяется она тем, что при аффективных реакциях разрыв между сигнальной системой и эмоциональным фондом менее резко выражен, чем при истерических реакциях.
      Аффективные состояния могут быть качественно различны: аффект радости так же возможен, как и аффект горя. Что касается форм протекания аффективных переживаний, то они могут колебаться между состоянием оцепенения и бурной нервной реакцией истерического типа.
      Под страстями понимаются эмоции большой силы, характеризующиеся устойчивостью, волевой пронизанностью и ясно выравненной устремленностью. Если аффекты, проявляющиеся в форме бурных эмоциональных вспышек, способны определить собой лишь один момент в поведении человека, то страсть может организовать и направить всю его жизнь и деятельность. Вспомним Чкалова, страстная любовь к авиации которого определила всю его деятельность.
      Страсть весьма сложна по психологической структуре. Наряду с волей, которая пронизывает этот вид чувств и придает им действенную силу, страсть всегда характеризуется познавательной направленностью. Человек, страстно любящий какую-нибудь деятельность, будет стремиться всесторонне овладеть ею.
     
      7. ЗНАЧЕНИЕ ЧУВСТВ В ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЧЕЛОВЕКА
      Чувства оказывают огромное влияние на все виды деятельности человека. «...Без «человеческих эмоций» никогда не бывало, нет и быть не может человеческого искания истины», — пишет В. И. Ленин.
      Эмоционально положительное отношение человека к деятельности возбуждает, как правило, его рабочую энергию, активность, творческие возможности, способствуя тем самым повышению производительности труда. И, наоборот, отсутствие любовного отношения к труду неизбежно ведет к спаду энергии, к шаблону в работе, а отсюда и к снижению эффективности.
      Особенно велика роль чувства и эмоций в военной деятельности. Михаил Шолохов в рассказе «Наука ненависти» устами лейтенанта Герасимова говорит: «Тяжко я ненавижу фашистов за все, что они причинили моей родине и мне лично, и в то же время сердцем люблю свой народ и не хочу, чтобы ему пришлось страдать под немецким игом. Вот это-то и заставляет меня, да и всех нас драться с таким ожесточением, именно эти два чувства, воплощенные в действие, и приведут к нам победу».
      Значение чувства в бою с исключительной ясностью определено И. В. Сталиным: «Бойцы стали злее и беспощаднее. Они научились по-настоящему ненавидеть немецко-фашистских захватчиков. Они поняли, что нельзя победить врага, не научившись ненавидеть его всеми силами души»2.
      Чувства обогащают личность, делают ее отзывчивее, ярче, привлекательнее, усиливают ее индивидуальные особенности. И наоборот, люди, лишенные сколько-нибудь ярко выраженных чувств, становятся сухими педантами, формалистами в мышлении и поступках.
      Наряду с положительными есть целый ряд отрицательных чувств. К ним относятся: эгоизм, эгоцентризм, буржуазный национализм и др. Это — вредные чувства. Они калечат человека, зачеркивают в нем все подлинно человеческое, возвращая его к животному состоянию. Даже малейшее проявление этих чувств должно решительно искореняться из психики наших людей.
     
      8. СОВЕТСКИЙ ПАТРИОТИЗМ И ЧУВСТВО ДОЛГА КАК ОСНОВНЫЕ КАЧЕСТВА СОВЕТСКОГО ВОИНА
      Советская Армия охраняет мирный и созидательный труд советского народа. Каждый ее солдат и офицер готов с оружием в руках выступить на защиту своей Родины, готов отдать за дело народа все свои силы, а если понадобится, и жизнь. Эти благородные качества советских воинов определяются их сыновней любовью к советской Родине, их верностью идеям Коммунистической партии. Чувство животворного советского патриотизма является основным качеством личности нашего воина.
      В основе животворного советского патриотизма лежит коммунистическое мировоззрение. Оно делает советский патриотизм абсолютно отличным от патриотизма людей буржуазного общества, придает ему совершенно другое содержание. Сущность советского патриотизма раскрыта И. В. Сталиным в докладе, посвященном 27-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. «Сила советского патриотизма, — говорил И. В. Сталин, — состоит в том, что он имеет своей основой не расовые или националистические предрассудки, а глубокую преданность и верность народа своей Советской Родине, братское содружество трудящихся всех наций нашей страны. В советском патриотизме гармонически сочетаются национальные традиции народов и общие жизненные интересы всех трудящихся Советского Союза. Советский патриотизм не разъединяет, а, наоборот, сплачивает все нации и народности нашей страны в единую братскую семью» . Советскому патриотизму чужды таким образом как безродный космополитизм, так и буржуазный национализм.
      Советский патриотизм принадлежит к высоким морально-политическим чувствам и характеризуется сложным психологическим строением. Патриотизм, как и другие высшие чувства, не исчерпывается только переживаниями, а опирается на систему мировоззрения. Советский патриот не просто любит свою Родину, как страну, где он родился, где протекает его жизнь. Советский патриот испытывает великую гордость за свою Родину — носительницу передовых идей человечества, страну, в общественно-политическом строе которой воплощены чаяния всех трудящихся земного шара. O^i любит самобытную национальную социалистическую культуру советского народа, содержательный и красочный быт советских людей, богатую природу родной земли. Он гордится тем, что советские люди внесли великий вклад в развитие мировой науки, культуры, искусства. Все стороны советской действительности вызывают у советского патриота великое чувство преданности Родине и любви к ней.
      Любовь наших людей к советской Родине носит не созерцательный, а действенный характер. Советский человек проявляет свой патриотизм в повседневных делах — в труде и в бою.
      Действенность советского патриотизма выражается в массовости героизма советских людей, проявляющегося как в мирное, так и в военное время.
      Советскому патриотизму чужды корыстные устремления человека. Советский патриот отдает свои силы, свою жизнь не во имя личных, а во имя общественных интересов. Типичным в этом отношении является подвиг Героя Советского Союза Александра Матросова, закрывшего собой амбразуру дзота, чтобы обеспечить выполнение боевого приказа ротой и сохранить жизнь многим своим товарищам.
      Советскому воину-патриоту свойственно высокоразвитое чувство ответственности за порученное дело, стремление выполнить любой приказ возможно быстрее и лучше. Яркий пример чувства ответственности воина-командира дается в повести М. Бубеннова «Белая береза».
      «Хотя майор Озеров и твердо верил в победу полка, но в те секунды, когда немцы открыли огонь, у него вдруг больно защемило сердце. Еще раз (в который раз) он ощутил ту ответственность, какая лежит на нем за исход боя, за судьбу сотен людей, подчиненных его воле. Все утро оп, поставив себя в положение постороннего и придирчивого человека, проверял в уме, как он подготовил полк к бою. Выходило, что все, что требовалось, было сделано хорошо, хотя и делалось в спешке. Но теперь, вернувшись к прежним мыслям, он почему-то неожиданно начал обнаруживать различные недостатки в подготовке полка к бою: он вспомнил, что одну из пушек так и не поставил в засаду у центра обороны, как он этого хотел, что в батальоны не проложили запасные кабели, а полковой пункт боепитания не передвинули, как намечалось, ближе к передовой линии...»
      Из животворного советского патриотизма родится чувство долга перед Родиной, в котором советский человек преодолевает все личное. Только высоко развитым сознанием долга перед своей социалистической Родиной можно объяснить случаи, когда советские летчики предпочитали жизни смерть, если только она несла с собой массовую гибель в рядах противника.
      Чувство долга, как и другие виды высших политико-моральных свойств личности советских людей, характеризуется большой сложностью; в нем тесно взаимодействуют познавательные, эмоциональные и волевые моменты. Чувство ответственности за порученное дело немыслимо без понимания значения того, что человек делает. С другой стороны, сознание долга, если бы оно было лишено действенного волевого начала, превратилось бы в переживание, не имеющее практического значения.
     
      9. СТРАХ И ЕГО ПРЕОДОЛЕНИЕ
      Каждому человеку присуще чувство страха. Утверждая это, не следует, однако, подразумевать под страхом то паническое состояние, в котором человек теряет власть над собой.
      Страх — более широкое понятие, охватывающее собой целый ряд форм человеческого чувства: от беспокойства до паники. Под страхом нужно понимать состояние тревоги или возбуждения от грозящей человеку или близким ему людям опасности.
      Именно в таком понимании чувство страха испытывается большинством людей в условиях боя. Прав Дм. Фурманов в своем утверждении, что в бою спокойных не бывает. «...Это одна рыцарская болтовня, будто есть совершенно спокойные в бою, под огнем, — этаких пней в роду человеческом не имеется. Можно привыкнуть казаться спокойным, можно держаться с достоинством, можно сдерживать себя и не поддаваться быстро воздействию внешних обстоятельств, — это вопрос иной. Но спокойных в бою и за минуты перед боем — нет, не бывает и не может быть» («Чапаев»).
      Практика Великой Отечественной войны подтвердила правильность положения, высказанного Дм. Фурмановым. Однако степень и формы проявления такого «беспокойства» различны. Зависит это от целого ряда условий, среди которых немалую роль играет боязнь человека за собственную жизнь, особенно в первый момент, пока он еще не обстрелян.
      Острота чувства страха, проявляемого людьми в первых боях, смягчается обычно впоследствии. Поскольку страх, в какой бы степени он ни проявлялся, не способствует успеху боя, проблема преодоления его должна занимать военную психологию.
      Страх в бою определяется степенью опасности. Чем более угрожающий характер приобретает сложившаяся боевая ситуация, тем большая вероятность появления у человека страха в наиболее насыщенных его формах.
      Реакция людей на возникшую в бою опасность может быть различной. В связи с этим возможны несколько форм проявления страха. Самая сильная, наиболее острая, но весьма редко встречающаяся форма страха сопряжена с полной потерей человеком способности к сопротивлению. Относительно этого вида страха (паники) И. П. Павлов пишет, что в его основе лежит потеря тормозного влияния коры мозга на подкорку. Люди в таком состоянии или прячутся, или же бегут от опасности, забывая нередко даже о чувстве долга.
      Следующая, менее острая форма проявления страха сопровождается частичной потерей способности сопротивляться. Люди, переживающие страх этого вида, продолжают драться. Но страх лишает их необходимого в бою хладнокровия, что порождает суетливость и ведет, как правило, к снижению инициативы.
      Третья, наиболее часто встречающаяся среди опытных воинов форма страха протекает в виде некоторого возбуждения и связанного с ним подъема энергии. Такое переживание не только не дезорганизует мысль человека, а скорей обостряет ее. Относительно таких случаев является верным положение проф. Б. М. Теплова, который пишет, что «опасность может совершенно непосредственно вызвать эмоциональное состояние стенического типа, положительно окрашенное, т. е. связанное с своеобразным наслаждением и повышающее психическую деятельность».
      Отмеченные формы реагирования людей на опасность не являются какими-то постоянно присущими чертами поведения тех или иных лиц в бою. Это скорее этапы преодоления страха, так как это чувство свойственно не только трусу, но и храброму человеку, неожиданно попавшему в ситуацию смертельной опасности. Трусом в подлинном смысле слова можно считать лишь такого человека, который не пытается преодолеть своего страха и целиком подчиняется этому чувству. Яркий образ труса рисует А. Степанов в своем произведении «Порт-Артур» в лице капитана Чижа, который при каждой перестрелке с японцами старался укрыться в безопасное место.
      Человек, однажды проявивший почему-либо трусость, но затем преодолевший ее, не является трусом. Преодоление страха в том и состоит, что в ситуации опасности человек учится овладевать собой и начинает реагировать на опасность по третьему типу, т. е. так, что страх не только не ослабляет, но даже усиливает его волю к активной борьбе. Образно об этом сказано в произведении «Волоколамское шоссе» словами одного командира полка: «Наш первый бой, проведенный в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое октября тысяча девятьсот сорок первого года, был и сражением со страхом. А семь недель спустя, когда мы отбросили немцев от Москвы, за ними побежал и генерал Страх».
      Что же способствует усилению чувства опасности и что может ослаблять это чувство?
      Первое, чего необходимо избегать в бою, — это переоценки сил врага и недооценки своих собственных сил. Отсутствие веры в свои силы, мысль о каких-то особых преимуществах противника гасят творческую инициативу людей, снижают их энергию к борьбе. Вера же в мощь своего оружия, в свои силы придает энергию к борьбе, помогает преодолению чувства опасности, переходу этого чувства в ненависть к врагу, в желание борьбы.
      Развитию острых форм страха благоприятствует также мысль о возможности погибнуть. Значит, перед боем нужно отвлекать внимание солдат от этой мысли.
      Страх может возбуждаться непривычностью и новизной обстановки, усиливаться чувством одиночества и вынужденной пассивностью. Вот характерное в этом смысле высказывание одного пехотинца о его участии в морской десантной операции:
      «Оказавшись на корабле, я почувствовал сильную грусть. Хотелось все вспомнить, хотелось с кем-либо поделиться, но делиться было не с кем: друзья были слишком новы, да и думы были у каждого свои. Шутки моряков, совершающих подобные рейсы не впервые, звуки гармонии, весь шум кипучей жизни моряка воспринимались только отрывочно. В сумерки, когда корабли были уже в открытом море, нас бомбили самолеты. Здесь меня охватил страх, страх неумолимый. Но это был страх перед морем. Я с ужасом смотрел на его несильную зыбь. Очевидно, это было результатом того, что я вообще был мало знаком с морем, к тому же плохо плавал... С того момента у меня было единственное желание — скорее высадиться на берег... Это чувство не оставляло и тогда, когда корабли прорывались сквозь грозный шквал заградительного артиллерийского огня. А ступив ногами на берег, грозно ощетинившийся видимыми и невидимыми нитями смертоносного огня, я почувствовал облегчение: для меня, казалось, самое страшное было позади». И этот же пехотинец, так боявшийся войны на море, четырнадцать дней героически отражал атаки фашистов, пытавшихся ликвидировать высадившийся десант.
      Возбуждению страха способствует и неожиданность. Вот случай, рассказанный одним участником Великой Отечественной войны:
      «Я получил пополнение еще не обстрелянное и расположил его недалеко от реактивной минометной установки. Я не предупредил молодых солдат о таком соседстве. И как только «катюша» дала залп, солдатами овладел страх. Одни отбежали в сторону и залегли, другие укрылись под деревьями, в воронках...
      Когда же получил вторую партию молодого пополнения, я предупредил солдат о предстоящей стрельбе. На залп «катюши» они реагировали по-другому — некоторые закрыли уши, другие вздрогнули, но все остались на месте».
      Аналогично действует на людей и неожиданное появление противника. Внезапность ошеломляет, парализует волю и ограничивает возможности оказывать сопротивление.
      Наконец, в ряду причин, вызывающих усиление чувства опасности, следует отметить сознание своего бессилия, отсутствие почему-либо возможности активно противодействовать надвигающейся опасности. Люди, обреченные на пассивное ожидание, легче поддаются панике, и, наоборот, люди, занятые решением каких-то боевых задач, меньше боятся. Эта мысль хорошо выражена в повести «Белая береза»:
      «Ему некогда было думать об опасности, о смерти, которая грозила ему каждое мгновение. Ему также некогда было думать и о том, чтобы на виду у подчиненных показать свое бесстрашие и презрение к смерти. Каждая минута боя заставляла делать множество разных дел, и все дела, которые требовали немедленного выполнения, поглощали все без остатка напряженное внимание капитана Озерова, все силы его души».
      Как же бороться со страхом?
      Понимание человеком совершающихся событий — вот та основная сила, которая не позволяет чувству страха подавлять рассудок. Следовательно, нужно стремиться к тому, чтобы воин в боевой обстановке был в курсе складывающейся ситуации. Но это только одна сторона дела, и притом не главная.
      Основное, что позволяет человеку подавить в себе страх, — понимание справедливости тех идеалов, за которые он ведет борьбу. Этим и объясняется, что советские воины, воспитанные на идеях Ленина — Сталина, проникнутые горячей любовью к социалистическому Отечеству, сумели разгромить такого сильного врага, каким явилась немецко-фашистская армия.
      Преодолевать в себе чувство страха помогает нашему воину и его вера в высокое мастерство вышестоящих командиров, в огромную мощь советской военной техники, вера в свою собственную способность владеть оружием.
      Солдат увереннее чувствует себя на поле боя, когда знает противника — его тактику, вооружение, морально-боевые качества. Важно только, чтобы это знание противника не было односторонним.
      Как бы хорошо ни была поставлена военно-учебная подготовка в армии, как бы мы ни пытались приблизить ее к условиям боя, мы никогда не получим полностью тех условий, в которых протекает подлинный бой. В связи с этим вопрос о специальных мероприятиях по преодолению страха в процессе самого боя не лишается своей остроты. Мероприятия эти должны быть направлены на то, чтобы не давать людям сосредоточиться на мысли об опасности. Достигается это путем включения солдат в активное решение боевой задачи.
      В сложном комплексе переживаний человека в бою наряду с боязнью за собственную жизнь имеется сознание долга, ответственности за порученное дело, чувство собственного достоинства и нежелание в связи с этим обнаружить признаки трусости перед коллективом, чувство дисциплины и повиновения и т. п. Между противоположно направленными чувствами разыгрывается борьба. Весьма образно характеризует эту борьбу А. Бек: «Вы не знаете, как дерутся, борются два чувства: страх и совесть. Самые свирепые звери неспособны так жестоко бороться, как эти два чувства».
      В такой борьбе, как правило, победа остается за чувством гражданского долга, в силу того что «честь сильнее смерти», как говорит народная поговорка. Понятно, конечно, что победа высших чувств над низшими достигается не автоматически.
      В сложной борьбе чувств, разыгрывающейся в ситуации непосредственной опасности, решающая роль принадлежит воле человека. Мобилизации воли человека в бою помогает то, что в комплексе переживаний, которыми всегда обрастает страх, присутствует целый ряд противоположных страху тенденций, на которые и опирается волевой поступок.
      Преодолению чувства страха способствует воспитанная воля людей, их дисциплинированность. При наличии этих качеств человек сумеет найти поддержку в тех моральных чувствах, которые возникают наряду со страхом, может опереться на них и победить страх. О таком именно случае рассказывает участник Великой Отечественной войны майор С. Ф.: «Когда выслушиваешь приказ о наступлении, если он касается тебя лично, твоей судьбы и чести, то как-то вбираешь его в себя, и в конце концов приказ определяет твое личное поведение».
      Огромное значение в деле преодоления страха принадлежит чувству коллектива. Созданный под влиянием правильно поставленной политико-воспитательной работы коллективный подъем увлекает отдельную личность, придает ей силу, уверенность в победе и заставляет забыть страх.
      Преодолению страха в бою способствует и успех боевого действия. Даже незначительная удача окрыляет солдат, вселяет уверенность в победе и резко ослабляет чувство страха.
      В какой мере страх отличается от паники? Паника — это аффективная форма страха. В брошюре «Командир дивизии» рисуется такая картина паники, которая охватила гитлеровцев под напором советских войск: «Ошеломленный .могучими ударами артиллерии и авиации, противник бежал на северо-запад. Это было не отступление, а именно бегство, когда солдаты бросают не только личные вещи, но и оружие, когда остаются не тронутые огнем батареи вместе с запасом снарядов, когда офицеры не могут справиться с солдатами».
      Как всякий аффект, чувство паники преобладает над рассудочной деятельностью. Этим объясняется тот факт, что паника нередко проявляется в таких условиях, которые объективно должны были порождать диаметрально противоположные чувства. В истории войн известны случаи, когда победившая сторона под влиянием случайно пущенного слуха панически бежала с поля боя от отсутствующего врага.
      На возникновение паники влияют ослабление бдительности, демобилизационные настроения в войсках, неверие в свои силы, переоценка сил противника, слабость организационных форм воинского коллектива и т. п. В этих условиях всякий «слушок», подчеркивающий какие-нибудь, часто мнимые, преимущества врага, способен вызвать панику.
      Панику легче предупредить, чем бороться с ней. Поэтому каждый командир обязан следить за настроениями подчиненных, во-время приходить к ним с необходимыми разъяснениями, добиваться повышения бдительности, боеготовности подразделения или части, решительно бороться со всякого рода слухами.
      В деле предупреждения паники в трудные минуты боя многое могут сделать политработники, коммунисты и комсомольцы, широко развернув разъяснительную работу в подразделениях.
      Если же паника возникла, то основным средством борьбы с ней является переключение внимания солдат на другие объекты. Так, пример бесстрашного поведения командира во время паники может вернуть солдатам здравый рассудок и способность к активному противодействию врагу.
     
      10. ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ РАЗЛИЧИЯ В ПРОЯВЛЕНИИ ЧУВСТВ
      Эмоции свойственны всем людям, но переживаются они каждой личностью по-разному. Чувства одного человека отличаются от чувств другого прежде всего по своей направленности. Есть люди, эмоции которых опираются на их мировоззрение и носят поэтому принципиальный характер. Например, чувства В. Г. Белинского вытекали из его демократических убеждений. Но есть и такие люди, чувства которых случайны и не диктуются их мировоззрением.
      Только те чувства, которые возникают на принципиальной основе, могут стать мощным рычагом в деятельности человека. Чувства же поверхностные, необоснованные часто бесполезны, а иногда даже вредны. Они могут отвлекать людей от решения стоящих перед ними задач, переключить их с одного вида деятельности на другой, не давать сосредоточиться на главном.
      Не менее резки различия людей и по степени эмоциональной возбудимости и устойчивости их чувств. Наряду с лицами, характеризующимися легкой возбудимостью и большой устойчивостью чувств, имеются и такие, которые хотя и быстро возбуждаются, но не менее быстро и успокаиваются.
      Примером человека неустойчивых чувств может явиться гоголевский поручик Пирогов. Попытка Пирогова ухаживать за женой одного немца-ремесленника кончилась тем, что его грубо выбросили на улицу. «Ничего не могло сравниться с гневом и негодованием Пирогова. Одна мысль о таком ужасном оскорблении приводила его в бешенство... Он летел домой, чтобы, одевшись, оттуда идти прямо к генералу; описать ему самыми разительными красками буйство немецких ремесленников...
      Но все это как-то странно кончилось: по дороге он зашел в кондитерскую, съел два слоеных пирожка, прочитал кое-что из «Северной пчелы» и вышел уже не в столь гневном положении... К 9 часам он успокоился и... отправился на вечер к одному правителю контрольной коллегии... Там с удовольствием провел вечер и так отличился в мазурке, что привел в восторг не только дам, но даже и кавалеров».
      Люди отличаются друг от друга и по глубине чувств. Яркий пример горячих чувств любви к советской Родине показали герои-краснодонцы, образы которых изображены А. Фадеевым в романе «Молодая гвардия».
      Однако нельзя путать силу чувств и бурность их проявления. Нередки случаи, когда спокойно протекающие чувства отличаются большей силой, чем бурные. Глубина чувств зависит не от форм их проявления, а от степени обоснованности, от того, в какой мере опираются они на те или иные идеи. Наиболее глубокими чувствами являются те, в основе которых лежит коммунистическое мировоззрение.
      К неглубоким чувствам относятся так называемые «увлечения». Они весьма поверхностны и неустойчивы.
      Людей по степени действенности чувств можно разделить на четыре группы: эмоциональных, сентиментальных, страстных и холодных.
      К эмоциональным относятся те люди, деятельность которых определяется не столько рассудком, сколько чувствами. Примером этого типа людей может явиться Анна Каренина — главная героиня одноименного романа Л. Н. Толстого.
      Люди, относимые к группе сентиментальных, характеризуются повышенно-эмоциональной реакцией на самые разнообразные, даже незначительные явления жизни. Вместе с тем их эмоциональные переживания не побуждают к действию. Примером людей сентиментального склада являются помещица и ее брат в пьесе А. П. Чехова «Вишневый сад». Они очень любят свое имение и подчеркивают это на каждом шагу, но ничего не предпринимают, чтобы спасти его от продажи.
      Страстных людей отличает высокая волевая насыщенность их чувств. К таким людям можно отнести Инсарова — героя романа И. С. Тургенева «Накануне».
      Холодные натуры — это те, для которых характерна слабая возбудимость эмоциональной сферы. Их деятельность целиком определяется рассудком. Примером сухих, холодных людей может явиться Каренин из романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина».
     
      11. ВОСПИТАНИЕ ЧУВСТВ
      Вопрос о развитии положительных и подавлении отрицательных эмоций приобретает большое практическое значение. Воспитание эмоций осуществляется в процессе воспитания личности.
      Главным в воспитании личности советского человека является формирование у него коммунистического мировоззрения, правильного понимания и отношения к окружающей его действительности. Только на этой основе можно развить такие качества, как советский патриотизм, чувство долга, любовь к труду и т. д.
      Самый процесс воспитания высших чувств человека должен осуществляться через деятельность. Мало рассказать человеку, почему нужно любить свою Родину, гордиться званием совет; ского гражданина. Его необходимо поставить в такие условия, которые обязывали бы на деле проявлять эти возвышенные чувства.
      Важно при этом, чтобы человек мог опереться на пример других. Героизм, проявленный советскими людьми в период Великой Отечественной войны, вдохновляет воинов на новые подвиги, на преодоление трудностей. Отсюда ясно, что героику Великой Отечественной войны нужно широко популяризировать среди личного состава наших войск.
      В воспитании высших чувств людей огромное значение имеет изучение ими общественных наук. На научной основе человек формирует свое коммунистическое миропонимание и определяет свое отношение к окружающей действительности.
      Развитию патриотических чувств советских воинов способствует изучение ими истории нашего народа — народа, который самоотверженно боролся против поработителей, который дал миру великих людей, сделавших неизмеримый вклад в развитие науки и техники, литературы и искусства, военного дела. Ведь именно наша страна дала гениев человечества — В. И. Ленина и И. В. Сталина, именно в нашей стране произошла Великая Октябрьская социалистическая революция, положившая начало новой эры в истории человечества. Понимая все это, зная существо тех великих завоеваний, которых добился советский народ в ходе социалистического строительства, советский воин проникается Чувством горячей любви к своей Родине, к большевистской партии, к Советскому правительству. Его любовь сознательная, глубокая, идейная и поэтому непоколебимая. Человек, обладающий такими чувствами, не страшится никаких трудностей и опасностей.
      Чувства человека, как уже отмечалось, имеют в своей основе систему связей, образовавшихся в процессе обучения и воспитания. Формируются эти связи постепенно И не сразу получают необходимую силу и устойчивость. Некоторые чувства, правда, образуются довольно быстро. Но это относится к простым преимущественно чувствам. Что же касается высших чувств, то их образование требует длительного времени, большого умения и упорства со стороны педагогов, к числу которых мы относим и офицеров.
      Методом, с помощью которого формируются чувства людей, является метод образования, накопления и проторения соответствующих • следов в мозгу. Основной базой, на которой образуются нужные связи, являются факты действительности. Это значит, что воспитание у солдат и офицеров любви к Родине возможно только на основе раскрытия преимуществ социалистического строя жизни перед капиталистическим. Ненависть же к врагам формируется на основе показа коренных и неизбежных для капиталистического общества недостатков, обнаружения того, как капиталистический строй жизни тормозит у людей подлинно человеческие качества и вызывает к жизни животные инстинкты. Аналогичные методы необходимо применять и при формировании таких чувств, как дружба и товарищество: показывая на примерах, как важна взаимная выручка в бою, мы сумеем дать понять людям значение этих сторон личности у солдат и офицеров.
      Процесс формирования высших чувств у людей осуществляется через вторую сигнальную систему. Это обязывает офицерский состав помнить, что, полагая в основу воспитания чувств у солдат и офицеров факты действительности, мы должны под-218
      водить под них и соответствующую теоретическую базу. Советские солдаты и офицеры, привыкшие мыслить, не склонны принимать на веру того, что может быть и должно быть доказано.
      В нашу Армию приходят молодые люди со сложившимся уже мировоззрением и устойчивыми морально-политическими установками. Но это не значит, что советская школа, воспитавшая у наших юношей коммунистические стороны личности, сделала все и что система воспитания в Армии сводится лишь к поддержанию сделанного школой. Такая точка зрения является абсолютно ложной. Армия предъявляет к личности новые требования, которые могут вызвать пересмотр ранее сложившихся установок. Помимо этого то, что сделано школой в области воспитания высших чувств человека, не всегда абсолютно в своем совершенстве. Совершенно ясно в связи с этим, что с командного состава нашей Армии не может быть снята задача не только воспитания, но и перевоспитания солдат и офицеров.
      Проблема перевоспитания чувств является весьма сложной. В основе чувств, как мы уже говорили, лежит сформировавшаяся система связей, динамический стереотип. Ломка же стереотипа является задачей особо сложной, требующей большого терпения, педагогического такта и учета индивидуальных особенностей людей.
     
     
      ГЛАВА 14
      ВОЛЯ
     
      1. ПОНЯТИЕ О ВОЛЕ
      Человек не является созерцателем жизни. Для него типично стремление воздействовать как-то на окружающую его действительность. С другой стороны, он сам испытывает на себе воздействие среды и вынужден иногда активно противостоять ей или же подчинять себя требованиям среды, если это подчинение общественно оправдано и необходимо. Борьба человека с окружающей его действительностью, а в связи с этим и с самим собой протекает не без трудностей. И чем меньше человек боится этих трудностей, тем лучше.
      «Помните, товарищи, что только те кадры хороши, которые не боятся трудностей, которые не прячутся от трудностей, а наоборот — идут навстречу трудностям для того, чтобы преодолеть и ликвидировать их». — пишет И. В. Сталин.
      Человек, способный преодолевать стоящие на его жизненном ,пути препятствия, считается волевым человеком. Способность же к разумному преодолению трудностей и препятствий, развившаяся в условиях воспитания и обучения, называется волей.
      Проблема воли является одной из тех, вокруг которых разгорелась борьба между идеалистами и материалистами. Идеалисты стояли на той точке зрения, что воля абсолютно свободна. Они противопоставляли волю необходимости. Детерминированность они видели только в необходимости, воля же трактовалась ими в плане индетерминированности. Воля превращалась идеалистами в произвол.
      В противовес идеалистам, базировавшимся на принципе индетерминизма в понимании ими воли, была выдвинута точка зрения, которая полностью отрицала какие бы то ни было элементы свободы в волевых поступках людей. С точки зрения этой теории человеческие действия и поступки полностью определяются объективно проявляющимися законами жизни, которые лежат в основе природы и общества. Условия, определяющие действия людей, согласно этой теории, могут не осознаваться людьми, и им кажется иногда, что они свободны в своих поступках, на самом же деле эти, как и всякие другие человеческие действия, определяются чисто объективными, никак не зависящими от сознания людей причинами.
      Надо сказать, что как вторая, так и первая точки зрения являются абсолютно ложными. Первая теория отправляется от чисто идеалистического тезиса о первичности духа и приводит к волюнтаризму. Вторая же точка зрения приводит к не менее ошибочному положению — к фатализму, согласно которому жизнь общества, как и отдельных людей, совершенно не зависит от них; согласно этой теории люди — игрушка в руках слепой природы.
      В свете философии диалектического материализма воля не может быть понята в смысле абсолютно свободной. Воля отнюдь не произвол человека, она детерминирована условиями его жизни и той исторической эпохой, в которой он живет. Согласно диалектико-материалистической точке зрения воля вторична, законы же, управляющие жизнью природы и общества, первичны. Но, с другой стороны, человек не лишен возможности и права свободного выбора в своих действиях. Человек свободен в своих действиях постольку, поскольку он осознал их необходимость. Свобода воли людей появляется в пределах осознания ими необходимости тех или иных действий. В. И. Ленин подчеркивал, что непонимание людьми законов жизни делает их слепыми, по мере же их ознакомления с законами природы их действия становятся все более свободными и человек начинает выступать в качестве господина природы.
      Человек встречается с внутренними и внешними препятствиями. Внутренние препятствия возникают тогда, когда у человека одновременно появляются два или несколько взаимно исключающих друг друга побуждений. Допустим, человеку хочется пойти в театр, но у пего завтра экзамен, и наступающий вечер необходим для того, чтобы повторить материал. Решение вопроса заключается здесь в том, сумеет ли человек «приказать себе» поступить именно так, а не иначе. Трудности внешнего порядка характеризуются другими чертами: человек готов действовать в нужном направлении, но ему не дают этого сделать какие-то, не зависящие от него условия жизни.
      Наличие двух видов препятствий отнюдь не говорит о том, что у человека имеются и два вида воли, которые помогают преодолевать эти препятствия. Преодоление любых препятствий требует от человека борьбы, проявления воли. Поэтому нет никаких оснований делить, как это делают некоторые ученые, волю на внутреннюю и внешнюю.
      Характерной чертой волевого действия или поступка, как это вытекает из данного выше определения воли, является разумная целенаправленность. Совершая тот или иной поступок, человек всегда ясно сознает, понимает, чего он добивается (цель действия) и ради чего он хочет добиться этого (мотив действия).
      Сознательная целенаправленность выделяет волевое действие как из среды инстинктивных, так и импульсивных действий. Невольное закрытие глаза, если перед ним махнуть чем-нибудь, не имеет ничего общего с волей, так как это действие совершается бессознательно, помимо намерений человека. В основе такого действия лежит безусловный рефлекс, тогда как воля — продукт деятельности коры мозга, высших его отделов.
      То же можно сказать относительно импульсивных действий, совершаемых под влиянием аффективного возбуждения. Аффективные действия происходят при ослаблении тормозных функций коры мозга. Волевые же действия возникают в результате сложной деятельности коры больших полушарий мозга.
      В обыденной речи понятию «волевое действие» придают широкий смысл. Под ним подразумевают такие действия, которые хотя и являются сознательно целенаправленными, но не требуют борьбы, преодоления особых препятствий. Примером действий этого типа является, скажем, удовлетворение человеком своего аппетита или жажды в условиях, когда пища и вода легко доступны. К волевым действиям относятся и те, которые требуют высокого напряжения воли и связаны с преодолением серьезных препятствий внешнего или внутреннего порядка. Примером таких волевых действий является поведение в фашистских застенках героев-краснодонцев по роману А. Фадеева «Молодая гвардия».
      Легко видеть, что эти два типа волевых действий не могут рассматриваться как равнозначные. Поэтому первый из них мы будем называть произвольными действиями, второй — волевыми поступками. Следовательно, волевыми можно назвать лишь тех людей, которые способны на совершение волевых поступков. ^Отсюда и о воле в буквальном смысле слова можно говорить лишь тогда, когда речь идет о серьезной борьбе, о преодолении подлинных трудностей.
      Воля возникла и развилась в труде. Маркс говорит, что «кроме напряжения тех органов, которыми выполняется труд, во все время труда необходима целесообразная воля, выражающаяся во внимании, и притом необходима тем более, чем меньше труд увлекает рабочего своим содержанием и способом исполнения, следовательно чем меньше рабочий наслаждается трудом как игрой физических и интеллектуальных сил».
      Возникнув в процессе трудового воздействия человека на природу, воля не сразу приобрела те развитые формы, в каких она проявляется у современных людей. Воля в период ее становления носила полуинстинктивный характер. Лишь позднее, под влиянием исторического развития людей, воля выступила как определившееся качество личности.
     
      2. ВОЛЯ И ДРУГИЕ ПСИХИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ
      Волевые поступки, совершаемые человеком, всегда связаны со всеми сторонами его личности. Л. Н. Толстой так описывает переживания человека, овладевающего собой в условиях боя:
      «Недалекий свист ядра или бомбы, в то самое время, как вы станете подниматься на гору, неприятно поразит вас. Вы вдруг поймете, и совсем иначе, чем понимали прежде, значение тех звуков, выстрелов, которые вы слушали в городе. Какое-нибудь тихо-отрадное воспоминание вдруг блеснет в вашем воображении; собственная ваша личность начнет занимать вас больше, чем наблюдения; у вас станет меньше внимания ко всему окружающему, и какое-то неприятное чувство нерешимости вдруг овладеет вами. Несмотря на это, подленький голос при виде опасности вдруг заговорит внутри вас, вы, особенно взглянув на солдата, который размахивая руками и осклизясь под гору, по жидкой грязи, рысью со смехом бежит мимо вас, вы заставляете молчать этот голос, невольно выпрямляете грудь, поднимаете выше голову и карабкаетесь вверх на скользкую глинистую гору» («Севастопольские рассказы»).
      Из этого описания мы видим, что проявляемые человеком волевые усилия возникают в результате сложнейшей борьбы его чувств и ума. Ситуация, потребовавшая от человека овладения своим поведением, заставляет его иначе взглянуть на события, по-новому осмыслить их. Собственная личность начинает занимать особое место. В процессе сложной борьбы интеллектуальных и эмоциональных сторон личности рождается волевой поступок, причем это рождение — не механический акт, а результат сознательных намерений личности.
      Роль интеллектуальных и эмоциональных процессов в волевых поступках выступает настолько ясно, что некоторые из буржуазных психологов стремились свести волю или к чисто эмоциональным переживаниям человека, или же к чисто интеллектуальным познавательным процессам. Однако эти попытки оказались несостоятельными.
      Как свидетельствуют факты, эмоции сплошь и рядом находят в воле свое преодоление, отрицание. Никому не хочется умирать. Но если нужно умереть, советский человек, опираясь на развитое у негр сознание долга перед Родиной, умеет преодолевать желание жить и с честью умирает за Родину. Тысячами примеров подтвердила это Великая Отечественная война.
      Нельзя свести волю и к познавательным, интеллектуальным только процессам. Конечно, значение познавательных моментов в волевых поступках чрезвычайно велико. Совершая тот или иной поступок, человек прекрасно понимает, ради чего он его совершил. И чем глубже и яснее способен он отдать себе отчет в значении совершаемого поступка, тем больше вероятности, что этот поступок будет совершен. Тем не менее для совершения волевого поступка недостаточно только одного понимания его значения. Можно хорошо понимать значение поступка, но не совершить его, уклониться от его совершения. Воля, таким образом, представляет собой своеобразную форму активности, опирающуюся на познавательные и эмоциональные стороны личности, но не сводящуюся ни к одной из этих сторон. «Воля, — читаем мы у Ф. Энгельса, — определяется страстью или размышлением. Но те рычаги, которыми, в свою очередь, непосредственно определяются страсть или размышление, бывают самого разнообразного характера».
     
      3. МОТИВЫ ВОЛЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ЛЮДЕЙ
      Одним из мотивов волевых действий и поступков человека является стремление удовлетворить свои потребности. Потребности людей, как указывалось, имеют разную степень осознанности. Иногда они переживаются в виде неясных, смутных влечений, иногда же в виде определенных, ясно осознанных желаний.
      Уже влечениям присуща активность, т. е. стремление к удовлетворению отраженных в них потребностей. Что же касается желаний, то их действенность выражена в значительно большей степени. Однако не все желания характеризуются одинаковой напряженностью. Принято в связи с этим делить желания на два вида: просто желания и хотения. Под хотением понимается желание, достигшее максимальной степени активности. Потребности, переживаемые человеком как желания и хотения, лежат в основе его волевых поступков.
      Связь воли с потребностями носит весьма сложный характер. Далеко не всякое желание или хотение может и должно перейти в волевое действие.
      Возможны три случая, когда желания и хотения человека не переходят в действие.
      Первый случай: когда имеющиеся у людей желания и хотения не реальны. Один из героев Салтыкова-Щедрина хотел закрыть Америку, но тут же сообразил, что «сие от пего не зависит», и отказался от этой мысли.
      Второй случай: когда желания и хотения не достигают той силы, которая могла бы преодолеть инертность человека. В результате человек ничего не предпринимает к тому, чтобы реализовать свои желания в каких-то действиях или поступках. Обломову не чужды были желания, касающиеся упорядочения его квартирных дел или управления имением, но они так и остались нереализованными. Для осуществления вполне реальных и законных желаний и хотений человека необходимо, чтобы они приобрели достаточную степень действенности.
      Возможен, наконец, и третий случай, когда непосредственно переживаемые желания и хотения, несмотря даже на высокую напряженность и физическую возможность удовлетворения их, не могут быть, не должны быть допущены человеком к реализации. Вспомним описание переживаний прапорщика Звонарева в момент обстрела японцами его батареи. «Звонарев чувствовал, как холодный пот выступил у него на лбу. В сознании остро билась одна мысль, одно желание — бежать, укрыться, пока не поздно. Но вместо этого он громко зевнул и срывающимся голосом спросил, который час».
      Имея в виду первые два случая, можно сказать, что только те желания и хотения, которые реальны и достигли большой степени напряженности, могут переходить в действие и становиться основой волевого поступка.
      Третий же случай говорит о том, что не всякое волевое действие или поступок человека может быть выведен из непосредственных потребностей человека. Помимо непосредственно переживаемых потребностей, в основе человеческих действий и поступков лежат, как правило, и другие, высшие мотивы. Такими мотивами у советских людей являются советский патриотизм и вытекающее из него чувство долга перед Родиной, ответственности за порученное дело, чувство достоинства советского человека и воина и т. п.
      Советские летчики, участники Великой Отечественной войны, иногда прибегали к тарану как последнему средству победы над противником в воздушном бою. Возможность погибнуть при таране не останавливала летчиков, несмотря на их вполне естественное желание жить. Общественно-политические чувства оказывались сильнее страха смерти.
      Возникает вопрос: всегда ли общественно-политические эмоции способны преодолеть противоречащие им непосредственные потребности людей? Совершенно ясно, что не всегда. Общественно-политические эмоции становятся господствующими в жизни людей и начинают определять собой их поведение лишь тогда, когда они приобретают высокую степень действенности и становятся неотъемлемым достоянием личности человека, превращаются в своеобразную потребность поступать в строгом соответствии с усвоенными принципами жизни. Только в этом случае чувство долга перед советской Родиной, сознание необходимости жертвовать собой начинают выступать в качестве той моральной силы, которая способна определить поступки людей.
      Малейшее отступление от твердо установившихся моральных принципов, ставших неотъемлемым достоянием личности людей, переживается обычно как угрызение совести. Общественная совесть или стыд является показателем высоты развития у людей общественно-политических, моральных принципов жизни. Правильно пишет А. Бек, что «если на войне будет убит стыд солдата, если замолкнет этот внутренний осуждающий голос, то уже никакая выучка, никакая дисциплина не скрепят армию».
      Отсюда вытекает педагогическое положение, что воспитать волю человека — это значит не только научить его уметь претворять в поступки свои желания и хотения, но и развить чувство гражданского долга в такой степени, чтобы оно стало высшей потребностью.
     
      4. АНАЛИЗ ВОЛЕВОГО ДЕЙСТВИЯ
      В волевом действии, если оно носит сколько-нибудь сложный характер, всегда можно выделить подготовительный этап, то есть тот период, в течение которого человек внутренне готовит себя к совершению действия. В подготовительном этапе выступают два момента — борьба мотивов и решение.
      Первое, что необходимо подчеркнуть в процессе анализа подготовительного этапа в волевом действии, — это зависимость психологического его строения от характера стоящей перед человеком задачи. Если задача не является безусловно обязательной и допускает ту или иную свободу выбора, то подготовительный этап протекает иначе, чем в том случае, когда выполнение поставленной задачи является безусловно обязательным. Вспомним вопрос, который встал перед Павлом Корчагиным в момент, когда он ясно осознал характер своей болезни. Вопрос заключался в том, — умереть или же продолжать жить. Корчагин взвесил все за и против, представил себе возможные последствия того и другого исхода и уже затем пришел к окончательному решению. Борьба мотивов разыгрывается здесь вокруг вопроса — жить или не жить. Она закончилась в пользу жизни. Но могла решиться и в пользу смерти, если бы Корчагин оказался в иных общественных условиях.
      Иным психологическим содержанием характеризуется подготовительный этап в волевом действии людей, если перед ними стоит задача, решение которой является безусловно обязательным. Примером такой задачи может служить любой боевой приказ. Воин не имеет права рассуждать — выполнять или не выполнять боевой приказ. Он должен его выполнить. Борьба мотивов вокруг вопроса — делать или не делать — здесь исключена.
      Отсутствие борьбы мотивов по вопросу делать или не делать при решении задач обязательных, не допускающих выбора, не лишает, однако, психологической содержательности подготовительного этапа волевого действия. В этих случаях этап, предшествующий совершению волевого действия, осуществляется в форме выбора наиболее рациональных способов действия. Так, командир, получивший боевой приказ, продумывает систему мероприятий, которая обеспечила бы наилучшее решение поставленной задачи. При этом также возможна борьба мотивов, но по иному уже вопросу, по вопросу о том, какой путь избрать для правильного осуществления приказа.
      Борьба мотивов, независимо от того, в каком плане она развертывается, в плане ли решения вопроса о том, делать или не Делать, быть или не быть, или же в плане выбора наиболее эффективных способов действия, всегда оканчивается принятием какого-то решения.
      Некоторые из психологов склонны думать, что принятие в результате борьбы мотивов решения и есть основной элемент волевого действия или поступка. Однако это не так. Легко представить случай, когда принятое решение может оказаться невыполненным. Объясняется это тем, что исполнение принятого решения предъявляет к личности новые, особые требования и, следовательно, предполагает необходимость новых усилий со стороны человека.
      В самом деле, ведь принятие решения лишь предвосхищает предстоящее действие в виде представления. Волевое же действие должно проявляться в выполнении решения. Поэтому момент решения нельзя считать основным этапом в волевом действии. Решение является лишь толчком к действию.
      Переход к исполнению принятого решения зависит от твердости последнего. Твердое, окончательное решение осуществляется человеком уверенно. Решение же, принятое с тенью сомнения, выполняется «с оглядкой», без должной твердости. Отсюда следует важный педагогический вывод, что в процессе воспитания воли необходимо вырабатывать у людей привычку принимать твердые, бескомпромиссные решения и приводить их в исполнение.
      Решение, если оно положительное, влечет за собой исполнение. И этот этап в волевых поступках людей характеризуется большой сложностью. Волевое напряжение и здесь не оставляет человека. Дело в том, что в процессе выполнения принятого решения человек встречается, как правило, с рядом препятствий, сомнений, затруднений всякого рода. И чем сложнее совершаемая человеком деятельность, тем чаще возможность появления затруднений, разрешение которых осуществляется в волевых усилиях личности.
      Тот факт, что на этапе выполнения принятого решения человеку приходится преодолевать новые, часто неожиданные, возникающие по ходу деятельности, трудности, обязывает командиров воспитывать у своих подчиненных не только уменье быстро и правильно находить нужные приемы решения поставленных перед ними задач, но и уменье доводить начатое дело до конца, преодолевать неожиданно возникающие трудности. Отсюда вытекает требование, чтобы воспитание воли солдат и офицеров осуществлялось в самой деятельности, в условиях полной ответственности исполнителя не только за то, как он спланировал действие, но и за то, как он его выполнил.
      Необходимость преодолевать трудности, возникающие в ходе выполнения принятых уже решений, говорит о том, что борьба мотивов не кончается принятием решения, относящегося к деятельности в целом. Она сопровождает человека и в период выполнения им принятого на себя задания. Но эта борьба развертывается теперь в плане решения частных уже задач.
      Борьба мотивов, таким образом, хотя и выделяется в особый пункт подготовительного этапа, не может быть понята в качестве совершенно обособленного акта в волевом действии человека. Она, предваряя деятельность людей, сопровождает в то же время эту деятельность на всех этапах ее протекания. Этим объясняется, что колебания возможны не только на этапе решения, но и на этапе его выполнения.
      Волевые действия заканчиваются достижением поставленной цели. Но это не значит, что человек, выполнивший то или иное решение, тут же и забывает о нем.
      После совершенного действия человек, как правило, переосмысливает его, оценивает сделанное. Переоценка может идти или с точки зрения правильности сделанного, или же под углом зрения детального разбора тех средств, с помощью которых осуществлялось действие. Например, офицер, проведший ту или иную боевую операцию, обычно подвергает ее разбору. Этот разбор может вестись официально — открыто — или же неофициально — для себя и про себя. Но как бы ни совершалось переосмысливание сделанного, оно положительно, как правило, отражается на последующей деятельности человека, поднимает ее на более высокую ступень, начиная с подготовительного этапа. Переосмысливание совершенных людьми действий и поступков лежит в основе развития их воли в процессе деятельности. Если бы мысль человека о совершаемой им деятельности кончалась с прекращением этой деятельности, то непонятно было бы, почему повторное решение задачи данного типа всегда оказывается качественно лучшим. Если подходить к этому вопросу с точки зрения проторения следов в мозгу, то это могло объяснить нам только возможность ускорения повторного относительно первого действия. В процессе же переосмысливания ранее сделанного, оценки и переоценки примененных в действиях и поступках способов, человек приходит к утверждению одних из этих способов и отрицанию других. Это приводит к появлению новых, более адэкватных систем связей, обеспечивающих и более совершенные приемы повторных действий этого типа. Процесс развития воли, таким образом, можно представить себе в виде спирали, которая образуется в связи с тем, что начало повторного действия не совпадает с концом ранее выполненного, а всегда располагается несколько выше, как качественно более совершенное (рис. 34).
     
      5. УСЛОВИЯ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ХАРАКТЕР ПРОТЕКАНИЯ ВОЛЕВОГО ДЕЙСТВИЯ
      Волевые действия и поступки людей определяются рядом условий. Из этих условий необходимо отметить прежде всего задачу, которая стоит перед человеком. Чем важнее и сложнее задача, тем большее напряжение воли потребуется от человека для ее выполнения. Следует учитывать и общественное значение этой задачи. Чем более значима она в общественном отношении, тем большая ответственность возлагается на ее исполнителя.
      В процессе совершения волевых поступков или действий большое значение имеет также жизненный опыт. Опытный человек быстрее достигнет желаемых результатов. Как показали исследования, та или иная степень овладения человеком соответствующими умениями и знаниями перестраивает известным образом даже самую задачу. Перестройка эта касается как широты постановки вопроса, так и способов решения. Человек, впервые приступающий к совершению того или иного действия, обнаруживает склонность к некоторому сужению, а иногда (в редких случаях) к чрезмерному расширению задачи. Само решение в этом случае определяется не столько личным опытом, сколько опытом других. Иначе протекает процесс решения задач людьми, имеющими за собой богатый жизненный опыт. Задача, которую ставят перед собой эти люди, приобретает большую широту, а решение — адэкватность. Самый процесс подготовки и решение задачи опираются прежде всего на их личный опыт. Опыт других также учитывается, ио он берется человеком не непосредственно, а опосредствованно, преломляется через свой опыт1.
      Не случайно И. В. Сталин так высоко оценил боевой опыт солдат и офицеров Советской Армии, приобретенный ими в период Великой Отечественной войны. Этот опыт превратился в великую силу, способствовавшую успешному завершению разгрома сильного врага.
      «Десятки тысяч командиров Красной Армии, — указывал И. В. Сталин, — стали мастерами вождения войск. Они научились сочетать личную отвагу и мужество с умение руководить войсками на поле боя, отрешившись от глупой и вредной линейной тактики и став прочно на почву тактики маневрирования».
      Жизненный опыт людей, проявляющийся в навыках, сказывается на всех этапах совершения волевого действия. Под влиянием опыта по-иному протекает подготовительный этап, иначе осуществляется исполнение и по-другому идет оценка результата, переосмысливание сделанного. Во всех случаях опыт придает волевому действию большую целенаправленность, разумность и выдержку. Интересную в этом отношении диаграмму мы находим в кандидатской диссертации К- П. Жарова 2. Он проанализировал использование слушателями военного института физкультуры и спорта навыков техники движения в момент преодоления ими трудностей. Оказалось, что при первом решении ни один из испытуемых не использовал полностью известной ему техники движения. У некоторых испытуемых даже не возникло и мысли опереться на технику в процессе совершения действия, другие же опирались на нее только частично.
      Иначе вели себя люди, совершающие эти действия повторно. У всех у них была попытка опереться на технику, но не все сумели реализовать это намерение. Только часть лиц использовала технику и то не полностью. Совсем по-другому строился процесс решения задач у мастеров: они все без исключения полностью использовали имеющуюся в их распоряжении технику движений и дали наилучшие, конечно, результаты.
     
      6. ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ПРОИЗВОЛЬНЫХ ДВИЖЕНИЙ
      Воля является той стороной психической деятельности людей, под которую нелегко подвести материалистическую базу. С первого взгляда кажется, что человек совершенно свободен в своих поступках, что его поступки никак объективно не детерминированы (не определены), что они — результат чисто субъективных переживаний, проявление сугубо личных намерений. В самом деле, ведь то, что слушатель какой-нибудь академии избрал тот, а не другой факультет, — его личное дело, и если бы мы спросили его, почему он избрал именно этот факультет, он нам сказал бы, что данная специальность ему нравится, что он давно уже мечтал о ней и т. д., то есть объяснил бы это чисто психологически.
      Кажущаяся невозможность объяснить волевые поступки объективными причинами толкала и до сих пор еще толкает некоторых людей в объятия идеализма. Идеалисты понимают волю как чисто духовный акт, не поддающийся материалистическому объяснению. Воля, по их мнению, изначальна; она определяет действия и поступки человека, но сама не подчиняется никаким законам. Воля в понимании идеалистов превращается в произвол.
      Такая точка зрения является абсолютно ложной, не имеющей ничего общего с наукой. Как бы ни казались произвольными поступки людей, они всегда объективно детерминированы (определены) и сводятся в конечном счете к системам временных связей, сформировавшимся в процессе обучения и воспитания. С этой точки зрения ни один поступок человека не может быть назван , произвольным в собственном смысле этого слова. Если мы обратимся к нашему примеру с выбором слушателем академии своей специальности, то увидим, что этот выбор не случаен. Слушатель прав, отвечая, что его выбор факультета обусловлен интересом к данной специальности. Дело, однако, в том, что этот самый интерес обусловлен системой связей, возникшей в процессе обучения и воспитания. Известно, что выпускники некоторых средних школ устремляются преимущественно на гуманитарные факультеты вузов, другие же школы поставляют математиков или биологов и т. д. Изучение этого вопроса показало, что преимущественный интерес учащихся к той или иной научной дисциплине обусловливается весьма часто методическим мастерством соответствующих преподавателей, сочетающимся с положительными их личными качествами. Под влиянием хорошего преподавателя у учащихся зарождался интерес к той или иной области знаний, который закреплялся затем через чтение. В результате у них возникает стремление расширить эти знания, что и обусловливает собой выбор факультета.
      Само собой понятно, что в момент поступления в вуз человеку кажется, что он совершенно свободен в выборе факультета и что он руководствуется только своим интересом, так как процесс формирования этого интереса скрыт от него. В действительности " же выбор прямо вытекает из той системы знаний и умений, которые накоплены им в процессе обучения и воспитания и которые определили его интерес и стремление к более глубокому изучению данной специальности. Аналогичными рассуждениями можно показать, что любой волевой поступок человека является абсолютно свободным с точки зрения совершающего его, но что он строго детерминирован обучением и воспитанием человека и условиями дальнейшей его жизни, то есть возникшими в процессе работы человека над собой системами временных связей.
      В основе волевых действий и поступков человека лежат произвольные движения, то есть движения, зависящие от сознательных намерений человека. Движения эти совершаются «под диктовку», так сказать, коры мозга. Представим себе, что человек хочет пить. Прежде чем он подойдет к графину с водой и напьется, у него возникнет представление о способах удовлетворения жажды.
      При сопоставлении волевых движений с движениями, связанными с познавательной деятельностью людей, может создаться впечатление, что физиологическая основа воли принципиально отлична от физиологической основы познавательных процессов. Однако это — ложное впечатление. В основе произвольных движений, как и познавательных процессов, лежат принципиально те же временные связи, что и при образовании сенсорных связей.
      Двигательные связи также имеют свое начало в периферических окончаниях соответствующего анализатора. Об этом красноречиво говорят опыты профессора Н. И. Красногорского, которому удалось образовать из кинэстезических раздражений услов- ные рефлексы положительного и отрицательного типа и вскрыть тем самым афферентную природу моторных процессов.
      Образовавшиеся по типу условного рефлекса и закрепившиеся связи между кинэстезическими раздражениями и соответствующими клетками коры мозга начинают действовать в направлении как от периферии к центру, так и от центра к периферии. Это хорошо показано И. П. Павловым на примере с дрессировкой собаки. «Собаке поднимают лапу, — пишет И. П. Павлов, — при этом говорят «дай лапу» или просто: «лапу» и затем дают кусок еды. После немногих повторений этой процедуры собака сама подает лапу при этих словах; или же подает лапу и без слов, когда имеет аппетит, т. е. находится в пищевом возбуждении».
      Приведенный пример свидетельствует о том, что раздражение, которое протекало в начале огцята в направлении от периферии к центру (от пассивного движения лапы к соответствующим клеткам мозга), начинает осуществляться от центра к периферии (от возбуждения соответствующих клеток мозга к движению лапы). Движения собаки (подача лапы) приобретают, в результате упражнений, как бы произвольный характер.
      Условно-рефлекторный механизм, вскрытый И. П. Павловым . при исследовании так называемых произвольных движений животных, проливает свет и на природу волевых действий человека. Но из этого отнюдь не следует, что физиологическая природа волевых действий и поступков человека тождественна соответствующему механизму животных. Животные лишены воли. Воля присуща только человеку. Она результат аналитико-синтетической деятельности человеческого мозга, осуществляющего свою работу в условиях сложного взаимодействия первой и второй сигнальных систем при решающем значении последней.
     
      7. ОСНОВНЫЕ ВОЛЕВЫЕ КАЧЕСТВА ЛИЧНОСТИ
      М. В. Фрунзе пишет: «Раз мы готовим армию к решающей борьбе с крупными и серьезными противниками, мы должны иметь во главе наших частей людей, обладающих достаточной самостоятельностью, твердостью, инициативностью и ответственностью. Нам нужно иметь такой командный состав, который не растерялся бы ни при какой обстановке, который мог бы быстро принять соответствующее решение, неся ответственность за все его последствия, и твердо провести его в жизнь» х. Здесь ясно намечены те качества, какими должны обладать волевые люди.
      Одним из таких качеств является решительность. Под решительностью командира понимается его способность своевременно принимать твердые и окончательные решения на основе правильной оценки ситуации. Решительность особенно важна в бою, в котором быстро изменяется обстановка.
      Не менее существенное значение в деятельности командира имеет и его самостоятельность. Она определяется степенью независимости человека от мнения других людей в принятии решений. Примером самостоятельности является решение Кутузова, принятое им на Совете в Филях после Бородинского сражения. Несмотря на то, что подавляющее большинство членов Совета высказалось против сдачи Москвы, Кутузов решил отступить и оставить Москву.
      Самостоятельность нельзя понимать, как игнорирование мнений других при принятии тех или иных решений. Самый решительный военачальник, при учете своеобразия боевой ситуации, обязан прислушаться к мнению компетентных лиц. Но принимать окончательное решение он должен самостоятельно. Самостоятельность решения предполагает использование мыслей компетентных лиц для отыскания самого правильного решения.
      Под настойчивостью понимается способность личности длительно и упорно, до конца проводить принятое решение, несмотря ни на какие трудности.
      Необходимыми свойствами человека сильной воли являются выдержка, самообладание и самокритичность. Только при наличии этих качеств можно считать обеспеченной разумность совершаемых человеком волевых действий и поступков. Волевой поступок возможен лишь в том случае, если человек умеет сознательно контролировать способ его совершения. Если воля лишается разумных основ, она перерождается в упрямство. Упрямство же, в противоположность воле, скорей бессилие, чем сила. Упрямые люди отстаивают свои положения во что бы то ни стало, независимо от степени их правильности. Для таких людей типично резкое преобладание аффективных моментов над рассудочными. Уход упрямого человека от логических обоснований объясняется его неуверенностью в своей правоте. Упрямство служит своеобразной ширмой бессилия.
      В совершении людьми волевых поступков имеет большое значение их самокритичность, под которой понимается воспитанное уменье замечать свои ошибки и правильно реагировать на замечания со стороны.
      Самокритичность, в какой бы форме она ни выступала, нельзя путать с внушаемостью. Под внушаемостью понимается некритическое заимствование чужих мнений и необоснованный отказ от своих положений. Свойственная волевой личности самокритичность хотя и предполагает иногда возможность отказа от своих положений, тем не менее отход этот всегда хорошо взвешен и мотивирован.
      В основе внушаемости лежит неуверенность человека в себе, неверие в свои силы. Появление этих отрицательных, ослабляющих волю человека качеств связано или же с недостаточными знаниями человека в той области, в какой наиболее сильно проявляется его внушаемость, или же с неправильным воспитанием.
      Человек, лишенный знаний или же недостаточно владеющий ими, не находит обычно той опоры, которая позволила бы ему остановиться на каком-то положении и принять соответствующее решение. У него нет уверенности, что возникшая идея решения соответствует сложившейся ситуации, так как он лишен того критерия истины, опираясь на который можно было бы признать возникшую идею правильной или ложной.
      Иные психологические предпосылки лежат в основе нерешительности запуганных, забитых людей. Для таких людей типично то, что они боятся принять на себя ответственность за исход события. Дело в том, что при решении той или иной задачи человек не всегда может быть абсолютно уверен, что принятый им план действий приведет к должному результату, особенно, когда речь идет о совершении каких-то сложных операций. Приходится идти поэтому на какой-то риск. Смелый человек характеризуется тем, что он спокойно идет на этот риск и успешно справляется с делом. Иначе чувствует себя человек забитый, запуганный. Ему кажется, что возникшая у него идея недостаточно выношена, что у него не хватает знаний и умений. Отсюда такой человек не борется за свои взгляды и легко, как правило, переходит на позиции других, которые, как оказывается, не только не более, но часто менее даже компетентны, чем он.
      Говоря о волевых качествах личности человека, необходимо подчеркнуть значение направленности воли. Волевые действия и поступки одних людей направлены на достижение личных целей, другие же стремятся подчинить личные интересы общественным. Направленность воли, определяемую стремлением подчинить свои личные интересы интересам своего народа, В. И. Ленин назвал морально-воспитанной волей. В основе морально-воспитанной воли лежит коммунистическое мировоззрение и вытекающая отсюда любовь к социалистической Родине, чувство гражданского долга.
      Задача воинского воспитания в том и заключается, чтобы воспитать у воинов не только решительную, настойчивую, самостоятельную, инициативную волю, но и принципиальную, морально-выдержанную волю, так как эта сторона личности человека придает принципиальность его поступкам.
     
      8. РАЗВИТИЕ ВОЛЕВЫХ КАЧЕСТВ ЛИЧНОСТИВ ПРОЦЕССЕ ВОЕННОГО ОБУЧЕНИЯ И ВОСПИТАНИЯ
      Человек в отличие от животных не только приспособляется к природе, но и приспособляет ее к себе. Он всегда активный деятель в окружающей его среде. Отсюда воля, обеспечивающая человеку возможность активного воздействия на окружающую действительность, является той стороной личности, которая должна развиваться в наибольшей степени. Это положение особенно важно подчеркнуть, говоря о военном воспитании и обучении, так как военная деятельность предъявляет самые высокие требования к волевым качествам личности. М. В. Фрунзе, указывая на значение волевых качеств личности солдат и офицеров Советской Армии, говорил: «И враги и друзья должны почувствовать при одном взгляде на нашего красноармейца, и командира, что тут имеется сколоченная, организованная, спаянная сила, которая каждым своим поступком, каждым словом и шагом говорит о наличии твердой революционной воли и глубокой внутренней закалки».
      Та или иная сторона личности развивается в деятельности, в процессе непосредственного упражнения. «Только в борьбе с трудностями куются настоящие кадры»2, — говорил И. В. Сталин. Это значит, что развитие воли достигается в процессе совершения человеком волевых действий и поступков.
      Военная служба создает максимально благоприятные условия для развития волевых качеств личности. Воинский уклад жизни требует, с одной стороны, уменья повелевать, с другой — уменья подчиняться. Уменье подчиняться так же тренирует волю, как и уменье повелевать. Отсюда требования, предъявляемые воинской дисциплиной, приобретают исключительное значений в воспитании воли. Под воинской дисциплиной понимается, как известно, строгое и точное соблюдение всеми военнослужащими порядка и правил, установленных законами и воинскими уставами. Человек должен уметь безоговорочно выполнять все то, что требует от него дисциплина. Систематически подчиняя свои действия и поступки общественным интересам, он учится владеть собой, а в этом и выражается сущность воли. Дисциплина, таким образом, является не только средством упорядочения поведения и действий людей, но и средством воспитания уменья владеть собой, подчинять свои поступки и действия требованиям долга.
      Воинская дисциплина, разумно связанная с учебными и служебными занятиями, способствует выработке таких качеств личности, как решительность, настойчивость, самостоятельность, инициативность. Поэтому необходимо каждую задачу, независимо от того, носит ли она учебный или служебный характер, продумывать под углом зрения ее воспитательной роли. И здесь должен свято выполняться педагогический принцип: упражняй то, что наиболее слабо развито. Принцип этот предусматривает обязательный индивидуальный подход к обучающимся, учет особенностей их личности. Если тот или иной курсант военного училища, командир взвода, солдат и т. д. обнаруживает нерешительность, теряется в сколько-нибудь сложной обстановке, пасует перед неожиданностями, начальник обязан подбирать для таких людей задания, которые бы упражняли слабо развитые стороны их воли. Но это возможно лишь тогда, когда каждый начальник хорошо знает своих подчиненных, знает сильные и слабые их стороны и умеет правильно учитывать индивидуальные особенности в процессе обучения и воспитания.
      В воспитании волевых качеств личности солдат и офицеров особое место должно быть уделено физкультуре и спорту. Эти занятия не только укрепляют нервную систему человека и создают тем самым благоприятную почву для развития выдержки и самообладания, но и прививают ему уменье владеть собой, проявлять твердость духа, настойчивость, решительность, инициативу.
      На занятиях по физкультуре мы имеем ряд случаев, когда людям приходится проявлять значительные волевые усилия для того, чтобы выполнить упражнение. Но эти усилия особенно нужны там, где выполнение упражнения связано с некоторой опасностью для человека. Мы имеем в виду такие виды спорта, как прыжки на лыжах с трамплина, допустим. Человеку, совершающему такой прыжок впервые, приходится буквально «заставлять» себя прыгнуть. Особенно больших усилий воли требует прыжок с парашютом. Но по мере упражнений напряженность, связанная с выполнением того или иного спортивного номера, постепенно ослабевает и, наконец, полностью почти снимается, и человек начинает совершать необходимые действия без колебаний.
      В процессе воспитания воина нельзя забывать, что его воля не представляет собой обособленной функции, а является стороной личности. Процесс развития воли поэтому не может быть оторван от общего процесса воспитания личности. Это значит, что в развитии воли солдат и офицеров решающую роль играет воспитание у них коммунистического мировоззрения, чувств советского патриотизма, воинского долга, достоинства советского человека.
      В воспитании воли большая роль принадлежит коллективу. То, что не решится сделать человек в одиночку, он делает в коллективе. Коллектив активизирует присущее людям чувство собственного достоинства, которое имеет большое значение в деле формирования волевых черт личности.
     
     
      ГЛАВА 15
      ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И НАВЫКИ
     
      1. ПОНЯТИЕ О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
      Человек, находящийся в бодрствующем состоянии, всегда чем-то занят, что-то делает: трудится, учится, играет, обдумывает и т. д. Это указывает на то, что нормальным состоянием бодрствующего человека является деятельность.
      Под деятельностью понимается человеческая. активность, направленная на достижение сознательно поставленной цели.
      В деятельности человека, независимо от ее вида, надо различать две взаимно связанные и находящиеся в единстве стороны: а) внешнюю, выражающуюся в каких-то движениях, действиях и операциях; б) внутреннюю, проявляющуюся в психической активности.
      Возьмем в качестве примера деятельность разведчика. Он ведет разведку с определенной целью, по определенным мотивам, по заранее намеченному плану, используя для этого имеющиеся у него знания и умения. Внешнее выражение эта деятельность находит в системе определенных движений: в передвижении к месту расположения противника, в поворотах головы и глаз при рассматривании заинтересовавших его объектов и т. д.
      Движения, однако, нельзя сужать до понятия так называемой локомоции, т. е. простого перемещения человека или его органов (рук, ног, пальцев) в пространстве. Движение является более широким понятием, охватывающим не только линейные перемещения работающего органа в пространстве, но и мимические и пантомимические движения. Отсюда деятельность человека, спокойно сидящего и обдумывающего тот или иной вопрос, нельзя считать лишенной движения, так как в нее входит определенная мимика, пантомимика и скрытые речедвигательные процессы. Об этом красноречиво говорит картина Богданова-Бельского «Устный счет» (см. рис. 35).
      Отдельные движения, составляющие ту или иную деятельность человека, объединяются между собой и образуют системы движения. В любой такой системе все движения строго согласованы (координированы) друг с другом. Без этого рабочее действие было бы невозможным. Согласованность включенных в рабочий процесс движений возникает в результате более или менее длительных упражнений. Это легко видеть, если сравнить координированность движений старых солдат при выполнении команды «Кругом», допустим, с координированностью этих же движений у молодых солдат, только что пришедших в Армию. В первом случае эта команда выполняется так, что все вовлекаемые в эти движения мышцы работают в полной гармонии и мы не обнаруживали лишних, ненужных, мешающих движений. Иначе обстоит дело у молодых солдат, только что начавших обучаться военному строю: при исполнении команды «Кругом» обнаруживается нередко расхождение в темпах движения туловища и нижних конечностей, руки отрываются от туловища, импульс, данный в ноги при команде «Кругом», оказывается или недостаточным, и солдат не доходит до нужного положения в строю, или же слишком большим, и солдат переходит через то положение, в котором он должен был оказаться после выполнения команды.
      Способность к овладению системой движений резко дифференцирует людей. У одних людей координация движений складывается легко и быстро, у других — медленно, с трудом. Это зависит от развития моторной сферы человека.
      Системы движений, в которых осуществляется деятельность людей, не исчерпывают собой сущности деятельности, хотя им принадлежит и большая роль. Они являются только тем средством, с помощью которого человек достигает поставленной цели. Сущность же деятельности заключается в тех целях и задачах, которые преследуются этой деятельностью, и в тех мотивах, во имя которых, она совершается.
      Говоря о целях и задачах более или менее сложной деятельности, необходимо различать конечные и частные (ближайшие) задачи и цели. Под конечной задачей или целью понимается то, что должно быть достигнуто в результате целого ряда определенных действий. Ближайшие же задачи являются средством достижения конечной цели и совершаются как бы попутно. Скажем, конечная цель войсковой разведки может быть сформулирована следующим образом: оградить войска от внезапного нападения наземного и воздушного противника, обеспечить им свободу действий и возможность организованно вступить в бой в наиболее выгодной группировке. Для того чтобы решить эту конечную задачу, разведывательная группа, дозор, отдельный разъезд и т. д. должны: а) установить местонахождение противника; б) определить свойства местности и ее удобства для расположения и действия войск; в) выяснить политические настроения населения » данного района, его экономическое, санитарное и ветеринарное состояние и т. п. Эти последние задачи являются частными, без решения которых не может быть достигнута и конечная цель деятельности.
      Конечная цель и частные задачи, ведущие к ее достижению, не находятся одновременно в ясном поле сознания действующего человека. Ясное поле сознания всегда занято решением ближайшей задачи, которая соотносится время от времени только с конечной целью деятельности. При соотнесении частных задач с конечной проверяется, насколько правильно решаются частные задачи с точки зрения конечной цели деятельности. Конечная цель и частные ее задачи, таким образом, взаимно обусловливают друг друга, причем ведущее значение принадлежит конечной цели деятельности. Она подчиняет себе, организует и направляет решение частных задач. Частные же задачи в свою очередь подчиняют себе, организуют и направляют отдельные, входящие в них движения, действия, операции. В результате взаимодействия друг с другом конечной и частных задач, а также частных задач и тех систем движений, при помощи которых они осуществляются, создается единая система, придающая деятельности целенаправленность и плановость.
      Всякая деятельность встречает разное к себе отношение людей. Зависит это от того, в какой мере конечная цель деятельности совпадает или не совпадает с мировоззрением людей, с характером их потребностей и интересов.
      Отношение людей к той или иной деятельности находит выражение в мотивах деятельности, т. е. в осознании и обосновании того, ради чего эта деятельность должна быть совершена.
      Мотивы, характеризующие отношение человека к предстоящей деятельности, могут быть принципиальными или беспринципными.
      Мотивы деятельности, опирающиеся на принципиальные соображения, на определенное мировоззрение, характеризуются перспективностью, чего нельзя сказать о мотивах, которые носят случайный характер. Неправильным было бы думать, однако, что всякий мотив, опирающийся на любое мировоззрение, одинаково перспективен. Перспективность взгляда на деятельность определяется содержанием мировоззрения. Буржуазное, идеалистическое мировоззрение, не соответствующее объективным законам развития природы и общества, порождает мнимую, иллюзорную перспективу. Подлинно перспективным, неиллюзорным отношением к деятельности может считаться лишь таксе отношение, которое вытекает из действительно научного коммунистического мировоззрения. В этом кроется причина наиболее перспективного отношения к деятельности в условиях советской действительности. Не случаен тот факт, что максимально перспективное отношение к труду, нашедшее свое выражение в стахановском движении, могло появиться и развиться только в социалистических условиях жизни.
      Перспективные мотивы деятельности, в основе которых лежит коммунистическое мировоззрение, повышают активность личности в труде, будят творческую инициативу, снимают с труда «зазор-ность» и делают его делом чести, славы, доблести и геройства.
     
      2. СОЗНАНИЕ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
      Всякая человеческая деятельность всегда осознаваема. Отсюда становится понятной та моральная и юридическая ответственность, которая возлагается на людей за совершенные ими действия или поступки.
      Необходимо подчеркнуть, -однако, что понятие «осознанность деятельности» далеко не является таким простым, каким оно может показаться на первый взгляд. Не все входящие в деятельность компоненты одинаково осознаются человеком. Даже такой, казалось бы, целиком осознанный, вид деятельности, как решение задач, всегда содержит в себе, наряду с ясно осознаваемыми моментами, полуосознаваемые и даже совсем не регистрирующиеся в сознании. Например, мимика при решении задач, вырывающиеся время от времени отдельные замечания и т. п. крайне слабо контролируются сознанием человека. Особенно много неосознаваемых элементов входит в систему сложившегося навыка. Чтение, например, опирается на сложную систему зрительных восприятий и речедвигательных процессов, но все это протекает вне ясного сознания опытного чтеца. Сознание опытного чтеца целиком поглощено содержанием читаемого текста.
      Неосознаваемые компоненты действия не выходят, однако, из-под контроля сознания, Они выпадают только из поля ясного сознания. Этим объясняется тот факт, что все те стороны деятельности, которые не осознаются нами в обычных условиях, начинают осознаваться тотчас, как только возникает какое-нибудь затруднение. Например, мы никогда не думаем над тем, как движется наша рука в процессе письма. Но стоит только нам столкнуться с затруднением в правописании какого-либо слова, как рука задерживается и ее движение становится под ясно выраженный контроль сознания. Если бы так называемые автоматизированные движения совершенно выпадали из-под контроля сознания, то коррекция и совершенствование навыка были бы невозможны.
      Действия, не осознаваемые человеком при осуществлении того или иного сложившегося навыка, не всегда лежали вне ясного поля его внимания. То, что выпало из поля ясного сознания у человека, хорошо овладевшего каким-нибудь процессом, раньше, в период овладения им этой деятельностью, требовало постоянного контроля сознания. Лишь в результате длительных упражнений ранее ясно осознаваемые действия переходят в неосознаваемые. Начинающий обучаться чтению и письму,
      прежде чем прочесть или написать слово, должен ясно осознать каждую отдельную букву, слог и слово, уяснить, как они произносятся и пишутся. Только после длительного обучения целый ряд систем движений начинает автоматизироваться, т. е. выпадать из поля ясного сознания и переходить в боковое его поле.
      Динамику соотношения в деятельности ясно осознаваемого, неясно осознаваемого и вовсе неосознаваемого, но находящегося все же под контролем сознания можно пояснить с помощью следующей схемы (см. рис. 36).
      На схеме стрелки, обозначенные сплошными линиями, указывают на отношение к ясному полю сознания отдельных компонентов деятельности. Стрелки, обозначенные пунктиром, показывают тенденцию к возвращению автоматизировавшихся и автоматизирующихся действий в ясное поле сознания, если в этом возникает необходимость.
      Большой круг обозначает область сознания в широком смысле слова. В него входит не только то, что непосредственно осознается человеком, но и то, что полуосознается или даже вовсе не осознается, но остается все же под контролем сознания. Малый круг (А) обозначает поле ясного сознания людей. В период овладения деятельностью человек стремится провести через ясное поле сознания (через А) все то, что подлежит усвоению. Поле ясного сознания в связи с этим меняет свое содержание. В него входят то один из компонентов деятельности, то другой. Временами эти компоненты сталкиваются, взаимно тормозя друг друга. Но по мере овладения деятельностью отдельные ее стороны начинают постепенно автоматизироваться, отодвигаться от круга А и переходить в область все менее ясно осознаваемого (точки Б, В, Г). Компоненты деятельности, достигшие максимальной степени автоматизированности, настолько далеко уходят от круга А, что перестают осознаваться и располагаются у периферии большого круга (точка Л). Однако связь полуосознаваемых и неосознаваемых компонентов с ясным полем сознания не порывается, и они тотчас возвращаются в круг А, как только в этом возникает необходимость.
     
      3. НАВЫКИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
      В разговорном языке, как и в литературе, широко используется понятие навык, но употребляется это понятие в самых различных значениях. Даже психологи, которые уделили большое внимание изучению этого вопроса, употребляют термин «навык» в разных смыслах. Некоторые психологи под навыком понимают всякую деятельность, которой люди овладели в результате обучения. Расширительное понимание этого термина нам не кажется удачным. Дело в том, что при таком понимании навыка он теряет свою специфику и становится лишним в языке, так как понятие «деятельность» более адэкватно отражает суть того, что мыслится под этим термином. Некоторые понимают под навыком все то, что приобретено человеком или животным в их индивидуальной жизни. Попытка такого расширительного понимания навыка приводит к отождествлению его с жизненным опытом вообще. Сваливание же в одну кучу совершенно разнородных по своей психологической структуре явлений вряд ли может способствовать научному раскрытию их. Вот почему мам кажется более правильной попытка разграничить понятия навык и деятельность.
      В советской психологии попытки расширительного толкования навыка окончательно оставлены. Лишь в разговорном языке мы встречаем еще отождествление навыка и деятельности. Так, например, говорят р навыках чтения, письма, счета, решения задач и т. д. В научно-психологической литературе навык не отождествляется с деятельностью и рассматривается в качестве одного из ее компонентов.
      Учитывая сказанное, мы под навыком будем понимать автоматизировавшиеся компоненты деятельности, характеризующиеся строгой системностью в своем протекании.
      Навык является обязательным компонентом всякой почти деятельности, будет ли это работа опытного радиста или же решение сложных стратегических задач. Правда, удельный вес навыков и их значение при решении задач разной сложности совершенно различны. Навыки, включаясь в деятельность, обеспечивают человеку возможность сосредоточить все свое внимание на главном, основном в деятельности. Трудно рассчитывать на хорошее содержательное классное сочинение у тех учащихся, у которых не автоматизировалась орфографическая грамотность: вынужденные отвлекаться на обдумывание более или менее трудных орфограмм, такие учащиеся неизбежно будут отвлекаться от обдумывания основной мысли своего сочинения. С другой стороны, учащиеся, которые настолько хорошо овладели навыками правописания, что они не испытывают никаких орфографических затруднений, легко могут сосредоточиться на содержании их письменной работы.
      Определив навыки как автоматизировавшуюся систему действий, мы не должны забывать, что термин «автоматизировавшаяся система» является не простым и требует своего раскрытия. Если мы обратимся к любому виду деятельности и начнем анализировать ее, то обнаружим, что среди так называемых автоматизировавшихся действий мы не можем назвать ни одного, которое совершалось бы совершенно автоматически. Любой компонент человеческой деятельности, в том числе и автоматизировавшиеся процессы, всегда содержит в себе возможность изменения под влиянием изменяющихся условий среды.
      Если мы станем теперь рассматривать автоматизировавшиеся действия под углом зрения изменчивости тех компонентов, из которых состоят эти действия, то легко обнаружим, что эти возможности весьма различны. Среди автоматизировавшихся действий есть такие, которые обладают минимальными динамическими возможностями, но есть и такие, динамичность которых выражена очень ясно. Зависит это от того, во-первых, насколько вариативна та действительность, которая находит отражение в деятельности человека. Но даже в навыках, характеризующихся минимальными динамическими возможностями, мы всегда обнаружим моменты изменчивости. В любом навыке, следовательно, необходимо различать нечто такое, что делает его устойчивым, стереотипным, и нечто такое, что делает его изменчивым, подвижным, гибким. Две эти стороны в навыке находят отражение и в тех нервных процессах, которые лежат в основе навыков и названы И. П. Павловым не просто стереотипом, а динамическим стереотипом. Динамическая сторона навыка в большой мере зависит от тех методов обучения, какие применяются в процессе его формирования.
      Значение метода обучения мы оцениваем обычно, руководствуясь показателями двоякого порядка: скоростью овладения людьми тем или иным учебным навыком и степенью правильности его протекания. Эти стороны, несомненно, являются решающими в оценке методики обучения. Наряду с ними, однако, необходимо учитывать и еще один, весьма важный, как нам кажется, момент — это соотношение динамических и статических моментов в протекании действия. Мы ведь знаем, что один и тот же навык у разных людей осуществляется по-разному. У одних он характеризуется меньшей подвижностью, у других большей. Это различие ясно выступает, если мы сопоставим стрельбу мастеров стрелкового спорта и лиц просто хорошо стреляющих. Мастер стрелкового спорта в силу большей гибкости его навыка стрельбы гораздо быстрее приспособится к новым условиям, чем стрелок, не достигший мастерства в своем умении.
      Методы обучения, рассматриваемые под углом зрения формирования гибкости навыка, можно разделить на дбе большие группы: а) методы, направленные на максимальное закрепление нервных связей на ограниченном круге однообразных материалов, и б) методы, характеризующиеся стремлением к широкому диапазону в использовании учебного материала и подбору его по признаку максимального разнообразия. Методы, относящиеся к первой группе, являются отсталыми; они неизбежно приводят к более фиксированным, малоподвижным системам действий. По своим результатам они будут приближаться к защищавшемуся в свое время американским психологом Торндайком методу дрессуры. Для этого метода характерна установка на упражнения ради упражнений без попыток возможно лучше осмыслить совершаемые действия, поставить их в связь друг с другом, осознать возможность разных форм этой связи и т. д. Методы же, строящиеся на подборе для упражнений самого разнообразного материала, являются наиболее прогрессивными, обеспечивающими выработку более гибких, динамических форм навыка независимо от того, к какому виду он относится.
      В психологической литературе длительное время удерживалось деление навыков на сенсорные и двигательные. Надо сказать, что такое деление вряд ли можно признать научно обоснованным. Общеизвестно, что всякий навык всегда включает в. себя наряду с сенсорными двигательные моменты. Возьмем в качестве примера такой вид так называемого сенсорного навыка, как прием радиограммы на слух. Когда наблюдаешь за работой радиста-слухача, то остается впечатление, что его двигательная сфера находится в полном покое, в работе же участвует только слух. Такое впечатление, однако, надо признать безусловно ошибочным. Дело в том, что работа нашего уха осуществляется через движение. Испытывая ритмически следующие друг за другом удары звуковых (воздушных) волн, барабанная перепонка приходит в движение, которое передается на систему косточек, затем во внутреннее ухо, оттуда в кортиев орган, а через него в височные доли больших полушарий головного мозга. Роль двигательных процессов не менее ясна и при формировании навыков, опирающихся на зрительные анализаторы. Мы знаем, какие сложные движения проделывает наш глаз на строке в процессе чтения и письма.
      С другой стороны, нет таких навыков, которые не содержали бы в себе сенсорных, чувствующих, компонентов. «Двигательная область коры, — пишет И. П. Павлов, — есть прежде всего рецепторная, такая же, как и остальные области: зрительная, слуховая и другие». Это значит, что ей (двигательной области) присуща функция анализа раздражений, идущих от афферентных клеток мышц, участвующих в процессе формирования так называемых двигательных навыков.
      Учитывая сказанное, нам представляется более правильным делить навыки по характеру основных, ведущих, анализаторов, участвующих в рабочем процессе. С этой точки зрения можно разделить навыки на экстеро- и проприоцептивные. К экстерорецептивным навыкам могут быть отнесены навыки, образующиеся с таких анализаторов, как глаз, ухо и др. Примером таких навыков могут быть прием радиограммы на слух, чтение и др. К проприоцептивным же навыкам следует отнести навыки, образованные с кинестетических анализаторов, типа заряжания и стрельбы, ружейных приемов, передачи радиознаков и т. п. Деление навыков по видам ведущих анализаторов находит свое основание в разной подвижности экстерорецепторов в сравнении с проприоцепторами, а так же и в своеобразии корковых концов этих анализаторов: корковые концы таких анализаторов, как зрение, слух и др.; лежат в чувствующей зоне коры, корковые же концы кинестетических анализаторов располагаются в двигательной зоне.
      Может показаться, что, отказываясь от деления навыков на сенсорные и двигательные и переходя к делению их по признаку ведущих анализаторов, мы не вносим ничего нового в вопрос, кроме названия. В самом деле, ведь в проприоцептивные навыки входят такие, как стрельба, строевые занятия, ружейные приемы, радиопередача и т. п., то есть двигательные. Дело, однако, в том, что при делении навыков на сенсорные и двигательные мы противопоставляем ощущение движению. Такое же противопоставление ненаучно и противоречит павловскому пониманию вопроса. С точки зрения учения И. П. Павлова кинестетические анализаторы несут с собой не только двигательную, но и сенсорную функцию.
      Классификация навыков может быть проведена и по другому признаку, по видам деятельности. Рассматривая навыки под этим углом зрения, можно выделить: трудовые, спортивные, строевые и др.
      К трудовым относятся навыки, связанные с саперной деятельностью, военным строительством разного рода и т. д. К строевым навыкам — повороты, переползания, преодоление препятствий, ружейные приемы и др. К спортивным навыкам — игра в футбол, волейбол, баскетбол, лыжный спорт и др.
      Среди навыков выделяются часто в особую группу так называемые интеллектуальные навыки, т. е. навыки, сопровождающие труд людей интеллигентного труда. Такое выделение имеет смысл, нам кажется, так как в интеллектуальных видах деятельности автоматизируются не действия, а способы использования накопленных знаний и умений. Возьмем в качестве примера решение тактических задач опытным офицером. К навыкам, сопровождающим этот вид деятельности, будут относиться такие, как уменье оценить местность, соотнести ее с имеющейся в его распоряжении военной технике, наметить план огневой защиты и т. п.
      Ввиду того, что навыки, сопровождающие собой решение интеллектуальных задач, представляют собой не что иное, как ставшие привычными интеллектуальные операции, их природа остается второсигнальной, чего нельзя сказать о других, не интеллектуальных навыках. В самом деле, если мы возьмем, допустим, навык в радиоприеме, то увидим, что в его основе лежат слухо-двигательные и рече-двигательные, первосигнальные преимущественно, процессы. При начале формирования навыка приема на слух радиосигналов он характеризовался ясно выраженными чертами второсигпальности. Но по мере упражнений контроль вторых сигналов ослабевал и руководство системой действий переходило постепенно к проприоцепторам, т. е. к первой сигнальной системе. Если же мы обратимся к так называемым интеллектуальным навыкам, то увидим, что там не происходит передачи со второй сигнальной системы на первую; действие хотя и становится привычным, тем не менее оно остается второсигнальным.
      В нашем языке наряду со знаниями и навыками широко используется термин уменье. Употребляют этот термин в разном значении. Умением называют часто высокую степень овладения людьми какой-нибудь специальностью. Так, например, об офицере говорят, что он умело провел ту или иную боевую операцию, о лекторе — что он умело прочел лекцию и т. д. Но иногда под умением понимают деятельность, которая только что началась своим формированием (К. Н. Корнилов). Иногда умение отождествляют с понятием «навык» и т. д. Мы под умением будем понимать приобретенную в процессе обучения способность человека оперировать имеющимися у него знаниями и навыками. С этой точки зрения всякий человек, овладевший в какой-нибудь мере той или иной деятельностью, может быть охарактеризован, как умеющий делать это, но только степень этого уменья может быть самой различной — от первых робких шагов до мастерства.
      В таком понимании умения находит, нам кажется, оправдание любое, закрепившееся в нашей речи употребление этого понятия. Те, кто ставит знак равенства между навыком и умением, правы в том отношении, что они подчеркивают неразрывную связь между ними. Те же, которые употребляют термин уменье в смысле способности распоряжаться имеющимися у человека знаниями и навыками, подчеркивают правильное положение, что умения без знаний быть не может. И, наконец, те, кто употребляет термин уменье в смысле мастерства, говорят о том, что уменье является той способностью, которая может проявляться на разных уровнях его развития.
     
      4. ПРОЦЕСС ФОРМИРОВАНИЯ НАВЫКОВ
      Мы определили навык как систему автоматизировавшихся действий, входящую в деятельность в качестве ее компонента, т. е. являющуюся неотъемлемой ее частью. Процесс автоматизации тех или иных действий или приемов достигается не сразу. Требуется определенное время для того, чтобы навыки, необходимые для совершения той или иной деятельности, приобрели степень автоматизированности в том смысле этого слова, в каком мы употребляли его выше. Время, необходимое для сформирования навыка, различно для разных навыков. В общем виде можно сказать, что чем сложнее навык, тем большее время нужно для его формирования.
      Процесс формирования навыка любого типа осуществляется через упражнение. Под упражнением понимается систематическая работа человека, направленная на овладение каким-нибудь правилом, приемом или системой приемов. Основной вопрос, который возникает при обсуждении проблемы формирования навыка, — это вопрос о роли сознания. От решения этого вопроса зависят методы формирования навыка.
      Навыки, как известно, можно образовать у животных. Всем хорошо известно, какой выучки достигают дрессировщики животных. Но у животных нет сознания. Отсюда некоторые психологи делают вывод, что и у человека процесс формирования навыка не зависит от сознания. Такая точка зрения должна быть признана ложной. Дело в том, что навык животных по своей психологической структуре является совсем не тем навыком, какой мы имеем у человека. В основе навыка животных лежат системы первосигнальных связей, тогда как навыки людей возникают под контролем и при обязательном участии второй сигнальной системы. Вот почему развиваемая американскими психологами теория проб и ошибок является безусловно неверной. Согласно этой теории процесс образования навыков происходит следующим образом. Человек совершает какие-то действия, он то удачно разрешает стоящую перед ним задачу, то неудачно; в процессе этих бессознательно протекающих проб и ошибок и осуществляется продвижение вперед. Наступает, наконец, момент, когда ошибки окончательно исчезают, правильные же приемы автоматизируются.
      Теория эта, как чисто механистическая, игнорирующая роль сознательной целенаправленности личности в процессе формирования навыка, не в силах ответить на коренной вопрос, который возникает при наблюдении процесса формирования навыков: почему же в процессе проб и ошибок уменьшаются именно ошибки, а правильные решения закрепляются?
      Исчерпывающий ответ на этот вопрос можно дать лишь в том случае, если мы к процессу овладения навыком у человека подойдем, как к сознательно целенаправленному акту деятельности. При сознательном отношении к делу человек стремится к удачным приемам выполнения действия и всеми силами старается избежать ложных, ошибочных, приемов. Отсюда вполне естественно, что правильные приемы закрепляются, ошибочные же постепенно сводятся к нулю. Этим объясняется известное в педагогике положение, что процесс овладения навыком выигрывает в своей эффективности, если человек приложит к этому специальные усилия сознания.
      Иногда защитники теории проб и ошибок ссылаются на И. П. Павлова, который, полемизируя с немецкой школой целостной психологии (гештальт-психологией), пишет, что истинная полезная ассоциация получается только путем проб и ошибок. Однако эти слова И. П. Павлова относятся к процессу обучения не людей, а животных. И. П. Павлов говорит здесь о наблюдаемой им обезьяне Рафаэле, которая с помощью ящиков решала задачу по доставанию приманки. В других же случаях, когда речь шла не о животных, И. П. Павлов говорил не о пробах и ошибках, а о сознательном обучении, об обучении, связанном с мышлением. «Все обучение, отмечал он, — заключается в образовании временных связей, а это есть мысль, мышление, знание». И. П. Павлов, таким образом, рассматривает обучение не как систему «проб и ошибок», а как образование временных связей, которые лежат в основе мышления и понимания.
      Сознание, участвующее в процессе овладения человеком теми или иными навыками, имеет разную направленность на разных ступенях овладения ими.
      Как показывают исследования, процесс формирования навыка проходит три основных этапа: а) аналитический; б) синтетический, или этап возникновения и формирования целостного действия; в) этап автоматизации действия.
      Для первого, аналитического, этапа характерно стремление человека к сознательному овладению каждым отдельным элементом действия. Целое на этом этапе возникает в результате специальных усилий сознания, направленных на объединение входящих в него частей.
      Аналитический этап ярко выступает, например, в процессе овладения навыком радиоприема. Начинающий обучаться радиоприему человек, как правило, стремится овладеть тем или иным знаком азбуки Морзе через выделение составляющих его элементов. Буква III, например, распадается на первых порах на четыре последовательно идущие друг за другом звуковые единицы. То же можно сказать относительно овладения военными радистами навыком радиопередачи через ключ. Вначале они стараются выбивать каждую входящую в передаваемый знак точку и тире в отдельности. Знак же в целом возникает впоследствии в результате сознательного объединения элементов.
      Картина существенно меняется под влиянием упражнения. Отдельные, ранее обособленные элементы того или иного знака начинают объединяться между собой, сливаясь в некоторое целостное образование. Ухо теперь начинает воспринимать ту же букву Ш не как сумму четырех последовательных знаков, а как цельный звуковой образ, отличный от образов звучания других букв азбуки Морзе. Аналогичен и процесс овладения навыками радиопередачи. Под влиянием упражнений рука перестает выбивать букву С, например, как сумму трех последовательно идущих друг за другом точек, а осуществляет в своих движениях некоторый целостный двигательный образ, свойственный только букве С и отличающийся от двигательных образов всех других знаков. Это и есть показатель того, что учащиеся перешли к следующему, второму, синтетическому, этапу овладения навыком, к этапу формирования целостных, сенсорных или двигательных образований.
      Возникающие под влиянием упражнений целостные образы не сразу приобретают необходимую степень совершенства и дифференцированности. Лишь в процессе более или менее длительных упражнений эти образы становятся законченными.
      Период возникновения и формирования целостных, сенсорных или двигательных образов характеризуется отсутствием еще сколько-нибудь сложившихся форм автоматизированности. Если речь идет о сенсорном образе (зрительном или слуховом), то обучающемуся, находящемуся на второй ступени развития навыка, приходится употреблять еще некоторые усилия для того, чтобы узнать в прозвучавшем образе тот или иной знак (букву, цифру, знак препинания и т. п.). Воспринимаемые знаки не объединились еще, не слились с их значениями.
      Точно так же обстоит дело с двигательными навыками. Хотя рабочие движения к концу второго периода овладения навыком и потеряли свою независимость и объединились в некоторую целостную систему, тем не менее процесс этот идет еще под ясно выраженным контролем сознания.
      На следующем, третьем этапе происходит процесс окончательного слияния знаков с их значениями.
      Опытный радист, услышав звуковой рисунок типа «татаа» (А), воспринимает его уже не как условный сигнал буквы А, а как эту самую букву. То же происходит и с опытным чтецом: увидев ту или иную букву, он не осознает ее в качестве условного символа того или иного звука речи, а как самый звук. Но для того, чтобы произошло слияние знаков с Их значением при овладении сенсорным навыком, необходимо определенное время и большое количество упражнений. Этот период, в течение которого идет процесс объединения знаков с их значениями, является периодом автоматизации при овладении учащимися экспероцептивными навыками.
      Если же речь идет о проприоцептивных (двигательных) навыках, то период автоматизации совершается здесь путем постепенного перевода движений из-под контроля глаза и уха под контроль двигательного анализатора. Так, овладевая работой на ключе в начале третьего этапа обучения, учашиеся-радисты, как правило, контролируют действия своей руки зрением и слухом. Но по мере дальнейших упражнений контроль зрения и слуха становится все менее и менее нужным и целиком переходит к мышцам.
      Этап автоматизации навыка характеризуется, однако, не только тем,, что здесь осуществляется слияние восприятия знаков с их значением и передача движений из-под контроля зрения и слуха под контроль проприорецепторов. В этот период формулируется та гибкость, какая отличает навыки людей от навыков животных. Под гибкостью понимается уменье использовать различные приемы при совершении одного и того же действия. Гибкость является важным качеством навыков человека. Зависит она, как уже указывалось, от методов работы, особенно на последнем, третьем этапе формирования навыка.
      Намеченные здесь этапы процесса формирования навыков незаметно переходят друг в друга: как правило, в предыдущем этапе всегда возникают элементы последующего. Так, при овладении учащимися навыком радиоприема, уже к концу первого этапа некоторые радиознаки начинают звучать для них, как целостные образования, тогда как другие группы радиознаков воспринимаются еще аналитически, т. е. расчлененно.
      Появление на том или ином этапе элементов нового вызывает качественные сдвиги в дальнейшем ходе процесса формирования навыка. Овладев в процессе упражнения каким-то новым качеством, учащиеся начинают стремиться к нахождению этого нового и в других действиях. Например, появляющиеся уже на этапе аналитических форм восприятия целостные образы в звучании того или иного знака азбуки Морзе побуждают учащихся к отысканию такой целостности в звучании и других знаков, остающихся еще на аналитической стадии.
      Осознанность овладения навыком в том именно и состоит, что человек старается подметить свое продвижение вперед, понять его значение и воспользоваться им в своей дальнейшей работе. Следовательно, педагоги должны помогать учащимся анализировать процесс учения, показывать плюсы и минусы в их работе. Делать это необходимо с учетом психологического своеобразия того этапа, на котором находится учащийся. На первом этапе, когда учащиеся стараются осознать каждое отдельное движение, каждое отдельное действие, необходимо помочь им разложить тот или иной процесс на составляющие его элементы и осознать их связь между собой. Правильно поступают те офицеры, которые требуют от подчиненных на первом этапе их обучения по разделам овладевать теми или иными приемами и действиями. При такой методике обучения солдаты легче овладевают задачей. На втором этапе, когда возникают целостные, сенсорные или двигательные образы, учащимся нужно помочь лучше осознать своеобразие складывающихся образов, указать наиболее типичные их черты. Например, опытные командиры подразделений связи, обучая своих подчиненных, помогают им улавливать своеобразие звучания того или иного знака азбуки Морзе путем подбора соответствующих по звучанию ритмических рисунков типа: «как же, так» ( — . — ); «вот те на» и т. д.
      На третьем этапе, на этапе воспитания наиболее совершенных форм автоматизации, педагогический процесс приобретает особо сложный характер. Педагог здесь должен тщательно изучить своеобразие ошибок учащихся, раскрывать их психологическую природу, а затем новые упражнения составлять с учетом этих ошибок и с учетом индивидуальных недостатков обучающихся.
      Автоматизированность навыков нельзя отождествлять с машинообразностью. Даже максимально автоматизированные действия никогда не превращаются в машинообразные и всегда допускают возможность некоторых вариаций, изменений. Раненный в руку и в ногу пилот сумеет посадить самолет, пользуясь одной рукой и одной ногой.
      Характерно, что успех в овладении навыком бывает наиболее значителен на первом этапе. Дальше же достижения обучающихся становятся менее заметными. Это явление легко наблюдать, когда человек приступает к овладению каким-нибудь видом спорта. Уже в конце первого часа тренировок можно заметить некоторые результаты. Но когда начинается отработка и шлифовка спортивных упражнений и комплексов, не только часы, но даже дни и недели не оставляют подчас впечатления заметных успехов, хотя объективно они имеются. Этот факт легко улавливается на рис. 37. За первые десять дней навык поднялся с 20 делений по оси игрек примерно до 65 делений, за последующие же пятнадцать — двадцать дней кривая поднялась всего лишь примерно на 15 делений.
      Процесс формирования навыка никогда не подчиняется строгой постепенности. Наоборот, для него характерны более или менее резко выраженные колебания. Известно, например, что обучающийся стрельбе солдат на одних стрельбах может показать прекрасные результаты, а на последующих — не выполнить упражнения.
      В основе неравномерности процесса формирования навыка лежат причины разного порядка. Некоторые из них скоропреходящи, другие более или менее устойчивы. К скоропреходящим причинам можно отнести утомление, ослабление внимания под влиянием случайно появившегося постороннего раздражителя, временное падение интереса и т. д. Более устойчивыми являются те сдвиги в формировании навыка, которые вызываются переходом учащихся от одного метода работы к другому.
      Неравномерность, скачки в процессе формирования навыка ясно видны в приведенной таблице (см. рис. 37).
      На продуктивность процесса формирования навыка влияет ряд причин. Необходимо отметить прежде всего роль личных усилий человека при овладении навыком. Когда человек стремится к возможно лучшему овладению деятельностью, его рабочий процесс улучшается. И наоборот, при нежелании учиться овладение навыком резко замедляется. Желание учиться находится в прямой связи с целями и мотивами учения. Чем эти цели и мотивы лучше осознаны человеком, тем они перспективнее, тем продуктивнее работа.
      Большое значение в деле формирования навыка имеет методика обучения. Как показывают исследования, правильная методика заметно ускоряет приобретение навыка. Рациональные методы обучения повышают интерес к работе, делают ее менее утомительной и более продуктивной. Знание человеком результатов своих усилий также способствует повышению продуктивности учебного процесса.
     
      5. ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ФОРМИРОВАНИЯ НАВЫКОВ
      Процесс формирования навыка, если рассматривать его физиологически, есть не что иное, как процесс образования системы временных связей в коре большого мозга.
      Основным законом, на который опирается процесс образования системы временных связей при овладении людьми навыками, является вскрытый И. П. Павловым закон дифференцировки.
      Вспомним описанный выше (см. гл. 2) закон иррадиации и концентрации. Согласно этому закону всякое новое возбуждение стремится распространиться на соседние участки мозга. Отсюда на первых порах весьма трудно различить, отдифференцировать близкие друг другу раздражители. Лишь по мере упражнений иррадиация сменяется концентрацией возбуждения. Возбуждение все больше и больше устремляется к тем нервным клеткам, которые соответствуют характеру подкрепляемого раздражителя, в остальных же участках коры мозга, где раньше имело место возбуждение, наступает торможение. Дифференцировочное торможение и позволяет нам ясно различать те виды раздражителей, которые раньше смешивались между собой.
      Представим себе, что нам предложено овладеть навыком радиоприема. Вначале мы будем путать близкие по звучанию радиосигналы, например X, обозначаемое четырьмя точками, и С, обозначаемое тремя точками. Возбуждение, распространившееся диффузно на группу нервных клеток коры мозга, не дает возможности отдифференцировать эти близкие по звучанию радиосигналы друг от друга. Но мы продолжаем упражнения, сверяясь с тем, правильно ли воспроизводится нами соответствующий сигнал. В результате такого рода упражнений возбуждение будет все больше концентрироваться в пределах тех нервных клеток, которые соответствуют изучаемому слуховому образу. В других же клетках, где раньше имело место возбуждение, наступит торможение. Все это и приведет к тому, что изучаемый нами радиосигнал не станет смешиваться с другим радиосигналом, отдифференцируется от него.
      Аналитическая (дифференцировочная) работа коры мозга, на которой зиждется процесс овладения навыком, протекает одновременно с синтетической работой. Под синтезом понимается образование временных связей между отдельными участками коры мозга. Применительно к нашему примеру это значит, что при овладении радиопередачей мы не только различаем звуки, но и узнаем их, т. е. связываем каждый знак с его значением, объединяем эти знаки в какие-то системы. Вот эта-то аналитикосинтетическая деятельность мозга человека, которая зиждется на взаимодействии процессов возбуждения и торможения, с одной стороны, и установления временных связей — с другой, и является физирлогической основой процесса овладения навыком.
      Процесс овладения людьми навыками характеризуется осмысленностью и осуществляется, как правило, при помощи внешней и внутренней речи. Это указывает на то, что в процессе формирования навыков человека решающее значение принадлежит второй сигнальной системе. Вторая сигнальная система, выступая в тесном взаимодействии с первой сигнальной системой, определяет собой характер протекания навыка с самого его начала, с момента постановки задачи. Но и дальше ее роль не уменьшается, так как процесс овладения навыком осмысливается во всех своих частях и это осмысливание неразрывно связано с внешней или внутренней речью.
      Как было уже указано, под навыком мы понимаем автоматизировавшуюся систему действий. Возникает в связи с этим вопрос о физиологических механизмах, лежащих в основе автоматизации навыков.
      Ответ на этот вопрос мы находим в раскрытом И. П. Павловым принципе динамического стереотипа, представляющего собой такую систему связей, которая «при однообразной, повторяющейся обстановке все более фиксируется, совершаясь все легче и автоматичнее» . Максимально закрепившийся и автоматизировавшийся динамический стереотип и лежит в основе наших навыков и привычек.
     
      6. ПЕРЕНОС И ИНТЕРФЕРЕНЦИЯ НАВЫКОВ
      Навык обладает переносимостью. Это значит, что приобретенный человеком навык в одной области может облегчить ему овладение навыком в другой, близкой области. Наблюдения показали, что люди, умеющие писать правой рукой, могут овладеть навыком письма и левой рукой.
      Явление переноса обусловливается частично наличием тождественных элементов в переносимых навыках. Под тождественными элементами понимается то общее, что присуще двум или нескольким навыкам. Схематически это можно изобразить следующим образом. Если элементы, подлежащие связыванию в процессе овладения учащимися навыками, мы выразим в виде букв, то один из навыков может получить выражение в виде ряда а — б — в — г — д — е — ж, второй в виде ряда б — в — к — л — м — н, третий в виде ряда ж — з — к — л — у — ф и т. д. Легко видеть, что у первого и второго рядов в качестве общих элементов выступают первые элементы «б — в», для второго же и третьего рядов общими элементами являются средние «к — л». Совершенно ясно, конечно, что появление во втором ряду тождественных элементов «б» и «в», а в третьем «к» и «л» несколько облегчает заучивание второго ряда относительно первого и третьего относительно второго.
      Из конкретных навыков, имеющих общие элементы, можно назвать такие, как игра на музыкальных инструментах и радиопередача. Общим для этих навыков является ритм. Много общих элементов имеется и в таких навыках, как чтение и письмо.
      Нельзя думать, однако, что свойство переносимости навыков целиком зависит от общности элементов. Решающее значение имеет здесь сознательность учения. Когда мы овладеваем каким-нибудь навыком, то мы усваиваем не только соответствующие движения, но и те способы и приемы, которые приводят нас к успеху. Переходя к овладению другим, близким в каком-нибудь отношении навыком, мы учитываем наш опыт работы с ранее усвоенными, близкими по характеру протекания навыками, стараемся использовать ранее использованные нами правильные приемы работы и не повторять ошибок. Все это приводит к более быстрому овладению новым навыком.
      В основе сознательного усвоения знаний, навыков и умений лежит второсигнальная деятельность учащихся. Вслушиваясь в объяснения преподавателей относительно того, как надо организовывать свою деятельность, учащиеся осмысливают, как правило, приемы своей работы, обнаруживают понимающее отношение к своим успехам и неудачам. Все это протекает в речевом плане. Можно сказать в связи с этим, что решающее значение в переносе навыков принадлежит не непосредственным впечатлениям, не тождественным элементам, которые первосигнально определяют собой ход переноса, а вторым сигналам действительности — мышлению и неразрывно связанной с ним речи.
      В процессе формирования навыков нередко приходится встречаться со случаями так называемой интерференции. Под интерференцией понимается процесс торможения навыками друг друга. Например, если предложить машинистке работать на новой пишущей машинке с несколько видоизмененной клавиатурой, то она резко ухудшит свою работу; старые навыки будут мешать ей. Овладение новой клавиатурой будет тормозиться.
      Процесс интерференции схематически можно представить себе в виде формулы А — бв Смысл приведенной формулы заключается в следующем: если у двух близких по характеру навыков имеется общее исходное положение (А), а затем их течение осуществляется в разных планах (А — б и А — в), то переход от А к б может тормозиться имеющимися связями А — в и наоборот.
      В случае интерференции разные учащиеся ведут себя по-разному. Одни из них воспринимают это повышение эмоционально, что может повести к ослаблению поисков правильного решения поставленной задачи, другие же хотя и продолжают работу, но рискуют впасть в ошибку. Но как бы ни реагировали учащиеся на случаи интерференции, явление это мы должны признать отрицательным и вести с ним борьбу. Борьба с интерференцией должна идти по линии ее предупреждения. Для того же, чтобы предупредить интерференцию навыков, необходимо знать те условия, при которых она становится невозможной.
      Для того чтобы предупредить появление интерференции, необходимо, чтобы один из двух интерферирующих навыков был настолько закреплен, что не требовал бы для своего осуществления специальных усилий сознания. В этом случае второй навык перестает испытывать на себе влияние первого, и интерференция становится невозможной. Необходимо отметить при этом, что к вопросу о закреплении одного из интерферирующих навыков нельзя подходить формально, опираясь только на затраченное время и количество проведенных упражнений. Как показывают исследования (Л. М. Шварц), абсолютное количество упражнений не является надежным показателем в этом отношении. Наряду с количеством упражнений необходимо учитывать также их качество, степень осознанности людьми совершаемых операций.
      В целях избежания интерференции в педагогическом процессе не следует допускать таких случаев, когда на один и тот же раздражитель возможны различные реакции. Пример такого случая легко привести из практики обучения в школе. Некоторые из преподавателей при исправлении ими той или иной орфографической ошибки зачеркивают красным карандашом неправильно написанную букву и надписывают сверху над ней правильную. Делают они это, исходя из предположения, что исправленная буква в слове, выходящая за строку и данная в особом, красном цвете, резче запечатлеется в сознании учащегося и он лучше запомнит нужную орфограмму. Однако дело обстоит не так просто, как это кажется на первый взгляд. По прошествии некоторого времени учащиеся нередко вновь повторяют сделанную раньше и исправленную преподавателем ошибку. И объясняется это тем, что при встрече с ранее ошибочно написанным словом у учащихся оказываются одинаково сильными тенденции к возникновению в их представлении как правильной, так и ошибочной орфограммы, так как красный цвет и размещение исправленной буквы за пределами строчки одинаково легко могут быть отнесены как к той, так и к другой.
      Для того чтобы избежать интерференции, необходимо вводить новые действия, операции, понятия лишь после того, когда хорошо закреплено то, что пройдено раньше и что могло вызвать интерференцию со вновь изучаемых явлений. С этой точки зрения не следует спешить с введением для учащихся одновременно нескольких новых понятий, относящихся к близким явлениям. А такие случаи нередки в педагогической практике.
      Процессом интерференции объясняется и тот факт, что переучивание гораздо труднее, чем обучение вновь. Вот почему надо всячески избегать усвоения солдатами и офицерами неправильных приемов и действий в процессе овладения военными или спортивными навыками.
      Навыкам присуща изменчивость. Они совершенствуются, если мы продолжаем работать над ними, и расстраиваются, если прекращаем упражнения. Происходящие перестройки в навыках не всегда заметны. Иногда кажется, что прекращение упражнений не влияет на навык. Но это — обманчивое чувство. Навык, над которым человек перестал систематически работать, неизбежно начнет разрушаться. Отсюда вытекает необходимость в постоянной и систематической тренировке.
     
      7. НАВЫКИ И ПРИВЫЧКИ
      К навыкам очень близки привычки. Привычки, как и навыки, автоматизированы. Они закрепляются в процессе повторения тех или иных действий. Однако между привычками и навыками имеется не только сходство, но и существенное различие, gривычкам свойственны черты принудительности, чего нельзя сказать о навыках. Принудительность в совершении привычных действий проявляется в том, что человек испытывает чувство неудовольствия, если привычное действие совершить ему не удается. Например, многие из солдат и офицеров, выработавшие у себя привычку заниматься по утрам физкультурой, чувствуют себя выбитыми из колеи, если им не удается почему-либо совершить эту процедуру. С навыками дело обстоит иначе. Мы можем более или менее длительно не прибегать к использованию имеющихся у нас навыков, не испытывая при этом никаких неудобств.
      В основе привычек, как и навыков, лежит система нервных связей, названная И. П. Павловым динамическим стереотипом. Но организуется эта система связей иначе в процессе формирования навыков в сравнении с процессом образования привычек. Для навыков характерно то, что их формирование осуществляется в прямом соответствии с той целью, какая ставится перед учащимися. Занимаясь, допустим, радиопередачей или радиоприемом, курсант всегда преследует цель выработать у себя этb навыки. Что же касается привычек, то их формирование не всегда соответствует той цели, какую преследует человек в своих действиях. Так, например, люди копируют иногда неудачные приемы речи других. Если это делать часто, то есть опасность самому впасть в ошибки такого же рода. Причем, копируя других шутки ради, человек вовсе не собирается присвоить себе высмеиваемые недостатки. Если же это и случается, то помимо намерений человека.
      Другой путь образования привычек — это превращение навыков в привычки. В качестве примера можно привести такой хотя бы случай. Человек, лишенный системы в работе, решает подчинить свою деятельность строгому порядку. Система в работе будет достигаться сначала в результате усилий его сознания. Позднее контроль сознания будет требоваться все в меньшей и меньшей степени. Наступит момент, наконец, когда системность в работе этого человека станет достоянием его личности, превратится в привычку, которая будет сопровождать его до конца жизни.
      Возможность образования привычек указанными выше путями не значит, что эти формы поведения не могут формироваться сознательно, в прямом соответствии с поставленной перед собой задачей. Люди часто ставят перед собой прямую задачу сформировать те или иные привычки и с успехом достигают этого. Пример такого способа формирования привычек мы находим в закаливании людьми своего организма с помощью водных процедур. На первых порах систематическое следование правилам закаливания организма через водные процедуры доставляет человеку неприятные даже моменты, но после длительных ежедневных упражнений они превращаются в потребность, и невозможность их выполнения начинает переживаться как неприятность.
     
      8. ПРОЦЕСС ФОРМИРОВАНИЯ МЕТКОГО ВЫСТРЕЛА
      Выше нами дан общепсихологический анализ процесса формирования навыка безотносительно к тому или иному конкретному его виду. Анализ этот получит большую завершенность, нам кажется, если мы сопроводим его показом того, как же идет процесс формирования воинского навыка конкретного вида. Мы избрали навык меткого выстрела потому, во-первых, что он изучен психологами больше других военно-спортивных навыков, а также и потому, что меткость стрельбы солдат и офицеров является одним из важных условий высокой боеспособности войск.
      Мы остановимся здесь на освещении двух вопросов, имеющих, как нам кажется, большое значение в деле обучения личного состава нашей Армии стрельбе из пистолета и карабина или винтовки.
      Первый вопрос — это вопрос о ведущем анализаторе в процессе стрельбы из пистолета и карабина. Общеизвестно, что прицельный выстрел является результатом взаимодействия зрительных и двигательных анализаторов. Но когда ставится вопрос о том, какой же из этих двух анализаторов является ведущим, то в ответе на него мы встречаемся с большой разноголосицей среди преподавателей огневого дела: одни считают, что в процессе меткого выстрела решающее значение принадлежит глазу, другие — проприоцептивному, двигательному анализатору. Как показывают исследования, и та и другая точки зрения не являются верными.
      Выше мы уже говорили, что всякий навык требует более или менее длительного времени для своего формирования и что этот процесс проходит через ряд этапов. Это положение остается верным и для навыка меткого выстрела. Если же мы станем анализировать процесс формирования навыка стрельбы из пистолета, револьвера, карабина и т. д., то увидим, что на разных его этапах ведущее значение принадлежит то зрительному, то кинестетическому анализатору. В первом периоде процесса формирования навыка меткого выстрела, когда солдат или офицер только приступают еще к обучению стрельбе, ведущее значение принадлежит глазу. Зрение здесь направляет руку, вносит поправки в ее положение, дает сигнал к нажиму на спусковой крючок и т. д Под влиянием упражнений формируется связь двоякого рода: а) по линии зрение — движение и б) по двигательным путям, по линии двигательное ощущение — движение. В связи с все . большим и большим проторением двигательных путей, связи второго типа начинают выступать на первое место и роль глаза начинает изменяться. С него снимается необходимость той детальной опеки над двигательными процессами, какая имела место на самом первом этапе формирования навыка. В том .же периоде формирования навыка меткого выстрела, когда двигательные пути, связанные с актом прицеливания, окончательно сформировались и приобрели необходимую системность, глаз оставляет за собой ориентирующую только функцию. Он указывает цель, вызывает к жизни сложившиеся под влиянием упражнений системы кинестетических связей, самый же выстрел осуществляется теперь под руководством уже не столько глаза, сколько включенных в акт выстрела проприоцепторов. В этом смысле можно сказать, что в процессе формирования навыка меткого выстрела постепенно осуществляется передача с глаза на проприоцепторы, т. е. на двигательные анализаторы.
      Второй вопрос, который нам хотелось бы здесь осветить в связи с раскрытием процесса формирования меткого выстрела, касается проблемы упражнения. Методика обучения стрельбе до последнего времени не получила еще должного научного освещения. Осуществляется это обучение очень часто не теми методами, которые являются действительно наиболее целесообразными, а теми, которые являются наиболее привычными. Во многих случаях методы обучения прицеливанию остаются теми же, какие практиковались в нашей дореволюционной еще армии. Основным недостатком этих методов является то, что в них недоучитывается необходимость аналитического овладения процессом выстрела.
      Выстрел осуществляется в результате сложного взаимодействия целого ряда систем движений, взаимно обусловливающих друг друга. В этих системах движений ведущее значение принадлежит, конечно, акту прицеливания. Но прицеливание само по себе является весьма сложным актом. Стрелку приходится следить за мушкой, не упуская из вида линию прицеливания. И все это приходится осуществлять в условиях монокулярного зрения, при закрытом глазе, что далеко не всегда является привычным делом для начинающего обучаться стрельбе солдата. Ко всему этому добавляется еще необходимость умело затаивать дыхание, плавно нажимать па спусковой крючок и во-время произвести выстрел.
      Для начинающего стрелка характерно стремление держать в поле своего внимания каждое из обозначенных здесь действий. Но по законам психологии держать одновременно в поле своего внимания такое большое число действий невозможно. Дело в связи с этим обстоит так: переключая внимание на мушку, начинающий стрелок теряет линию прицеливания, справившись с этим заданием, он забывает о дыхании и требованиях к спуску курка и т. д. В результате — растерянность, и пуля получает случайное направление.
      Из сказанного следует, что задача преподавателя огневого дела заключается в том, чтобы помочь начинающему обучаться стрельбе солдату преодолеть эти трудности. Помощь же эта лежит в плане применения принципа постепенности в овладении процессом выстрела.
      Исследования подполковника Кудрейко и капитана П. П. Логинова1 показали, что расчленение овладения людьми отдельными, входящими в акт выстрела операциями приводит к значительно лучшим результатам. Они тренировали предварительно своих людей в уменье правильно брать мушку, затем в уменьи затаивать дыхание, делать плавный спуск курка, и уже после этого задача выстрела ставилась во всей ее сложности. Все это резко увеличивало показатели успеваемости при одной и той же затрате времени. Отмеченное явление, впрочем, вполне понятно психологически. Ведь мы говорили в главе о внимании, что человек может распределять свое внимание в том лишь случае, если одно из двух действий достигало какой-то степени автоматизированности. Этот именно момент и учтен в экспериментальном обучении у тт. Кудрейко и Логинова.
      Следующий момент, который должен быть отмечен в процессе формирования меткого выстрела, — это роль знания своих успехов и понимания недостатков в работе. В этом отношении очень интересными являются данные, полученные капитаном Логиновым. Он записывал с помощью кимографа процесс нажатия обучаемыми им лицами на спусковой крючок, затем показывал им эти записи и объяснял, в чем разница между правильным спуском и рывком и как эта разница получилась. Оказалось, что этот прием привел к вдвое примерно лучшим показателям в спуске курка. Конкретно это улучшение выразилось в следующих цифрах: в начале обучения количество дефектов в спуске курка у лиц, обучавшихся по старой методике — 70%, по методике же автора — 36%; в конце обучения в контрольной группе (обучавшейся старым методом) — 55% дефектов, в экспериментальной же — 20%.
      Любопытно отметить, что при правильной постановке обучения меткому выстрелу резко ослабляется такой даже казалось бы консервативный фактор, как тремор (дрожание рук). Недооценивать же этот факт нельзя, так как тремор не может не влиять на меткость стрельбы.
      Совокупность всех мероприятий капитана П. П. Логинова, найденных в процессе психологического анализа акта выстрела и направленных на рационализацию обучения стрельбе, привели к следующим результатам: люди, работавшие по его методике, дали превышение уровня меткости в стрельбе от 3,0 до 8,04 очка. Анализ меткости, проведенный по результатам попадания в различные круги мишени, показывает, что экспериментальная группа по лучшим пробоинам (10 — 7) имеет превышение до 7,8%, по пробоинам 6 — 3 до 6,0%, по худшим же кругам мишени имеет меньший процент.
      1 Капитан П. П. Логинов. «Психология процесса формирования навыка стрельбы из пистолета и револьвера», кандидатская диссертация.
     
      9. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ РАЗВИТИЯ ВОИНСКИХ НАВЫКОВ В УСЛОВИЯХ ВОЕННОГО ОБУЧЕНИЯ
      Значение навыков в военной (боевой) деятельности особенно велико. Боевая обстановка характеризуется исключительной скоротечностью событий. Она не оставляет командиру времени на продумывание таких приемов борьбы, которые могут быть отработаны и автоматизированы накануне их использования. Поэтому проблема развития воинских навыков и привычек должна разрешаться в процессе обучения и воспитания солдат и офицеров.
      Процесс формирования воинских навыков должен протекать под полным контролем сознания обучающихся. Только сознательно приобретенные навыки эффективны, устойчивы и гибки.
      Понятие «сознательность учения» имеет двоякое значение: а) как ясное понимание учащимися того, ради чего должен человек овладеть знаниями, умениями, навыками и т. д.; б) как ясное понимание тех учебных приемов, с помощью которых идет процесс овладения соответствующими навыками.
      Понимание цели овладения навыком придает перспективность процессу учения, повышает его эффективность; понимание же учебных приемов ускоряет быстроту овладения системой нужных действий и движений.
      Сознательное овладение военными навыками возможно лишь при условии самого тесного сочетания упражнений с пониманием их значения и тех законов, которые лежат в основе формирования данных навыков. Не может быть сознательного, в полном смысле этого слова, овладения навыком стрельбы из винтовки, пулемета, пистолета, если военнослужащий упражняется в стрельбе, не понимая принципа действия каждого из этих видов огнестрельного оружия. Без понимания значения усваиваемых навыков процесс овладения ими превращается в муштру и сопровождается резким падением активности людей.
      При формировании военных навыков нужно следовать определенной системе. Бессистемность тормозит процесс формирования навыков, лишает их устойчивости.
      Устойчивость навыков определяется степенью их закрепленности. Поэтому нельзя допускать длительных перерывов в процессе овладения тем или иным навыком. Даже те навыки, которые закрепились, следует систематически совершенствовать.
      Важным условием, способствующим формированию военных навыков, является ощущение воинами своих достижений. Если командир будет указывать подчиненным только на ошибки, а достижений отмечать не станет, это подорвет их веру в свои силы.
      В военных учебных заведениях и в войсковых частях Советской Армии имеются все условия для правильной организации процесса формирования воинских навыков. Необходимо только эти условия использовать правильно, с учетом психологических особенностей обучающихся, на основе педагогики и методики.