Глава пятая КРАСАВИЦА И ЧУДОВИЩЕ
В гардеробе Лев Гургенович помог Кире набросить на плечи шубу, они вышли из «Сталина» и залезли в чёрный BMW, заднюю дверцу которого придерживал шофёр в запорошённой снегом форменной фуражке. Утонули в бархатных сидениях, Борг налил шампанского, звякнули бокалами. Машина оставила позади Литейный мост, выехала на Выборгское шоссе и помчалась вперёд, просвечивая и рассекая пелену снега.
— Всё в порядке?
— Да… Почти. Немного здесь… прикус.
Борг взял голову спутницы и развернул к свету.
— Открой. Шире.
Кира раскрыла рот.
— Сомкни. Челюсть вперёд. Назад.
Борг откинулся и закурил.
— Что? — сказала Кира смиренно.
— Это нормально. Будем немного работать с ушами и подбородком.
— Но мне казалось…
— Не надо ничего казаться. Надо было проходить на осмотр, соблюдая наши договорённости.
— Но, Лев Гургенович… вы не позвонили… я не знала…
— Хорошо, хорошо, не плачь. Не надо «Лев Гургенович». Скажи как тогда, как раньше…
Кира взяла ручищу Борга в свои руки, поднесла к мокрому лицу и поцеловала.
— Лёвушка, Лапа…
— Всё хорошо, не плачь, — он обнял Киру за плечи. — Одна небольшая корректировка, и опять будешь как новенькая.
— Мы едем на осмотр?
— Нет, я уже смотрел. Мы едем на операцию.
— Что… Сейчас?
— Нет, не сейчас, не сразу. Это займёт некоторое время, месяц. Поживёшь там, у меня.
— Но я и так должна…
— Конечно, детка, ты меня огорчила. Но я не просил денег. Я всего только хотел видеть результаты своего труда. Я только просил, чтобы ты приходила осмотреться. Зачем так сделала? Просто пообещай, что будешь слушаться.
— Да, я обещаю… — всхлипывая, Кира покрыла мокрыми поцелуями ладонь Борга.
Почти десять лет назад, летом 1994-го, Кира познакомилась с этим человеком. Сначала в её уборную внесли корзину с цветами и записку, затем появился и он сам. Он был невысок ростом и широк в кости. У него были огромные волосатые руки. От него исходила первобытная энергия грубой мужской силы. Он пригласил поужинать, и она пошла как кролик на удава.
Тогда Берёзкиной уже было тридцать четыре. Этот год был её лебединой песней на подиуме. Ничего другого она делать не умела. Каждый этап её жизни становился более или менее удачным замужеством.
Борг привёз её в своё сказочное, по любым временам, поместье под Выборгом и повёл себя как джентльмен. Ей была предоставлена полная свобода, катание на яхте по заливу, теннис и послеобеденная дрёма на берегу сверкающего бассейна. Таинственный незнакомец вёл себя как лесное чудище; он во всём угождал гостье, не навязывая своего общества. Тактика сработала: спустя несколько дней они сделались любовниками.
Ошарашенная не свойственными её северному темпераменту многократными оргазмами, Берёзкина признала в любовнике хозяина, она стала робеть перед ним, ей захотелось угождать ему.
Однажды он зашёл к ней в комнату и жестом, ставшим впоследствии для Киры привычным, повернул её голову к свету. Затем, поводив пальцами по её лицу, шее, груди, животу и бёдрам, внезапно скомандовал:
— Приготовьте всё.
Кира не упала в обморок и даже не испугалась. Она покорно легла на операционный стол и вдохнула снотворный газ. Лёвушка, бог и царь, обещал ей десять лет молодости. Она не знала, что он будет резать, где шить, не знала, как будет расплачиваться, если они расстанутся, и если он вдруг потребует денег.
Когда бинты сняли, она ощутила себя девочкой-подростком, настолько ладно и аккуратно всё было на ней пригнано.
Потом умерла мама в деревне под Новгородом, она туда поехала и прожила там, на родном пепелище, четыре месяца, не снимая с головы чёрного платка. Любовь к доктору Боргу она теперь воспринимала как помутнение рассудка, вызванное, скорее всего, психологическими, анатомическими или медикаментозными манипуляциями.
В канун нового 1995 года она вернулась в Питер. Уплатив неустойку, выгнала постояльцев из квартиры и устроила вечеринку. До прихода гостей она только приняла душ и причесалась. «Деревенский воздух делает чудеса», — пропел изумлённый хор.
Но вот этот человек снова рядом, и она снова полностью в его власти.
Засигналил телефон, Борг поднёс маленькую трубку к большому волосатому уху.
— Что? В Пулково? Вы с ума сошли. Я еду в противоположном направлении. Неужели в Корее нет других квалифицированных врачей? Мне наплевать, я не занимаюсь политикой.
Позади послышался тяжёлый гул: догонявший машину вертолёт ослепил мощным прожектором.
— Что за голливудские трюки, я не Джеймс Бонд, убирайтесь!..
Но связь уже прервали, вертолёт встал посреди дороги, машина остановилась. На минуту сделалось тихо. Борг повернулся к спутнице.
— Можете ничего не объяснять, — сказала Кира. — Попросите, чтобы меня отвезли обратно в город. Я ещё успею вернуться на свой день рождения.
— Нет, нет, это уже слишком. Я вас похитил, а теперь вынужден бросить на половине дороги. Я чувствую вину не только перед вами, но и перед вашими друзьями. Пригласите их в мой дом. Клянусь, вас будут обслуживать по-царски. Завтра за обедом я уже буду сидеть вместе с вами, трижды клянусь.
— Поторопитесь, вас ждут.
— Вы согласны?
— А вы понимаете, что они заблюют вам все ковры?
— У меня больше нет ковров. Совершенно новое решение интерьеров.
— Они прожгут сигаретами ваше новое решение.
— Куплю всё новое. Миссия будет выполнима!
Борг пожал её руку, выбрался наружу и, прикрываясь воротником, побежал к вертолёту.
Винт загудел, машина оторвалась от дороги и, накренившись вперёд, стремительно умчалась в темноту. Кира достала из сумочки трубку, вздохнула и набрала номер.
|