Глава пятая
СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ЗАПАСЫ
Месяца через полтора, в середине апреля 1994-го, Александр Телегин, в смысле, я, дал загадочное интервью «Известиям», в котором намекал на своё скорое возвращение в большую литературу. Я намекнул, что это возвращение, учитывая необычный характер моих новых текстов, будет для многих шокирующим и даже неприятным. Но пусть кто-нибудь даст определение литературе «высокой» и «низкой». Читайте и судите.
Литературная общественность затаила дыхание.
Я записал «Лёд» и рассказы. В двухтысячном рассказы выходили отдельной книжкой «Пир», но я, для полноты, объединил всё в одной. Получилось не так много, страниц триста. Не «Генеральный секретарь». Я решил начать с последней прочитанной мною книги Сорокина, чтобы идти по нарастающей — от последних самоповторов к самой зрелой и сильной, на мой взгляд, «Тридцатой любви Марины».
Всё когда-либо прочитанное я помнил от первой до последней строчки. Но я не знал библиографий. Я не был уверен, что «Марина» вышла после 1994-го. Даже если она вышла позже, она могла быть написана ещё в 80-х. Так же как «Сердца четырёх» и многие другие. За «Лёд» и «Голубое сало» я был спокоен, остальное было желательно прояснить. Чтобы не возникло неприятного взаимоисключающего конфликта.
Два первых романа Сорокина я намеревался проложить буфером из Пелевина. Его я тоже недолюбливал. Нравились только «Цифры», поскольку сам был немного сдвинут на нумерологии. В «Чапаеве» раздражали философствования на уровне детского сада, которые автор стыдливо перекладывал в уста уголовных идиотов. В «Дженирейшне» — тягомотные куски с костонедовщиной. Там, где писатель думает, рождается фальшь. Там, где не думает совсем — скука. Я собирался всё это вырезать и поставить обе вещи как две небольшие повести под одной обложкой. Таким образом, «Лёд» должен был взболомутить литературную общественность, заставить обо мне спорить; «Чапаев-Дженирейшн» — успокоить и насмешить; «Голубое сало» — создать мне репутацию смелого, талантливого экспериментатора.
«Цифры» и «Оборотня» я придерживал про запас, на будущее… которого не будет. Предчувствие, подсказывало мне что всё опять закончится значительно быстрее, чем мечтается.
Тексты, украденные у Сорокина, по моим расчётам, должны были ошарашить и привлечь внимание, Пелевинские — умаслить, развеселить, расслабить. Я не любил ни того, ни другого, мне нравилось читать совершенно другие книги. Но те, другие, не могли сделать меня литературной поп-звездой. Выдавать их за свои у меня бы не поднималась рука. К тому же те были написаны раньше 1994-го…
Итак, на первых порах меня ждали тиражи, лавры, костры, унитазы, воспевания и проклятия на родине.
Это не всё. В строжайшей секретности я готовил бомбу. Я набирал текст первых трёх романов о Гарри Поттере. Я ненавидел эти книги, я находил их непроходимо скучными и вредными. Однако в своё время прочитал их от корки до корки, — за тем, чтобы написать рецензию в «Трудовой смене». (В статье были такие выражения: «величайшая победа сатаны со времён костров инквизиции» и в семи местах — «непролазная скука»; сама статья называлась «ЛЮЦИФЕР ОКАЗАЛСЯ ГРАФОМАНОМ. НО НЕВЕРОЯТНО УСПЕШНЫМ КНИГОПРОДАВЦЕМ».) Материал был разбит на двенадцать заголовков, потянул на целый разворот и вызвала море противоречивых откликов.
Я намеревался разослать рукописи первых трёх книг нескольким сотням наиболее влиятельных литературных агентов Европы и Америки, предложив им на выгодных условиях оставить на время все другие проекты.
Ради осуществления этой ненужной мне авантюры я пошёл на преступление против человечества. Вместо того, чтобы заплатить хорошие деньги Джоан Роллинг и заказать ей десяток дамских или полицейских романов, я решил сам посеять ересь в умах младенцев. Мне не было жалко этот мир, в глубине души я воспринимал его как игровую стратегию и играл на его разрушение.
Не желая марать руки о клавиатуру, я скороговоркой наговаривал тексты Роулинг на диктофон — в ванной, в машине, на прогулке и на унитазе. Болванки с mp3 файлами были готовы через месяц. Двадцать машинисток набрали по сотне страниц с моего голоса. Потом я разослал зипы литературным агентам. Я предлагал двадцать процентов и чек с щедрой оплатой срочной внеочередной работы. Все согласились. Мир скукожился в ожидании начала моей сатанинско-графоманской рекламной кампании.
|
