|
Глава 1
БУДУЩЕЕ И ЭКСПЕРТЫ
Все наперед обдумай
Периандр древнегреческий мыслитель
Зачем познается будущее?
Древнегреческое сказание повествует, что некогда пифий-ский бог в образе дельфина повел за собой критские корабли, сбившиеся с пути во время бури. Когда корабли подошли к берегам Эллады и моряки благополучно сошли на берег, дельфин превратился в яркий метеор, который указал морякам дорогу в живописную долину. Здесь пифийский бог предстал перед критскими моряками во всем подобающем богу великолепии. Благозвучным голосом под аккомпанемент кифары пропел он пророчество о величии чудесной долины и о том, что она станет источником мудрости и познания будущего. Критские моряки поверили ему и поселились в долине, положив тем самым начало знаменитому в Древней Греции городу, который они назвали в честь спасшего им жизнь дельфина Дельфы.
Свою известность город заслужил не только великолепием беломраморного храма, воздвигнутого его жителями на холме, но прежде всего предсказаниями будущего, которые назывались оракулами. Эти оракулы не были обычными для того времени пророчествами отдельных прорицателей. То были предсказания, которые обна-родовались лишь после тщательного обсуждения на совете дельфийских мудрецов и досконального ознакомления всех членов совета с обстоятельствами дела.
Кроме оракулов по отдельным проблемам будущего дельфийские мудрецы выработали ряд полезных общежитейских правил, ’многие из которых отнюдь не потеряли своей полезности и в наше время. Среди этих правил, начертанных золотом на внутренних колоннах дельфийского храма, были, например, следующие: «Хорошо во всем соблюдать меру»; «Ничего слишком»; «Познай самого себя»; «Все наперед обдумай».
Совсем недавно о дельфийских мудрецах и их оракулах вспомнили снова, и не специалисты-историки, а ученые-прогнозисты. Положив в основу идею коллективного обсуждения и согласования различных мнений, эти ученые разработали новый метод оценки перспектив развития науки и техники — метод Дельфы.
Так через десятки веков протянулась нить вечного стремления человека к познанию будущего.
В древности люди верили в то, что их будущее определяется богами и что познать его можно, лишь прибегнув к магии или гаданию. Не понимая, как влиять на будущее, они молили богов о ниспослании им удачной охоты или хорошего урожая. Все явления природы и история человечества объяснялись в те времена с помощью мифических, фантастических или религиозных толкований. Вместе с тем люди рано поняли, что настоящее как-то связано с будущим. А необходимость решения повседневных практических вопросов заставляла их все чаще задумываться о возможности познания будущего.
Самым простым способом предсказания будущего, которым охотно пользовались в древности, являлось предположение, что «завтра все будет так же, как и сегодня». Но, поскольку подобные предсказания часто не сбывались, люди стали понимать, что между настоящим и будущим имеется существенное различие. С целью понять это различие они начали изучать прошлое. Анализируя опыт прошлого, они пытались извлечь из него наиболее важное и существенное, понять повторяющиеся связи между явлениями, распространить этот опыт на будущее.
Не умея установить причины возникновения многих явлений, люди начали делить все явления и процессы на те, что можно, и на те, что нельзя предвидеть. Например, утверждение: «Если сейчас день, то через определенное время наступит ночь» — не вызывало никаких сомнений, однако утверждение о том, что «в будущем году будет хороший урожай», воспринималось как весьма спорное. Другими словами, люди рано научились отличать явления стабильные, возможность возникновения
которых можно предвидеть, от явлений неопределенных. И поскольку стабильные явления были более просты и доступны для познания, человечество долгое время занималось изучением только этой категории явлений.
Основываясь на опыте прошлого, длительных наблюдениях и логических заключениях, античные ученые делали попытки разработать точные законы предвидения будущего, ибо считали невозможным учитывать явления случайные. Мы не вправе упрекать античных ученых за эту ограниченность. «Теоретическое мышление каждой эпохи... — писал Ф. Энгельс, — это исторический продукт, принимающий в различные времена очень различные формы и вместе с тем очень различное содержание»
Не следует забывать и того, что изучение и логический анализ опыта прошлого, ориентация на точные законы и связи между явлениями, позволила человечеству уже четыре тысячи лет тому назад заложить начала астрономии и математики. Опираясь на точные и простые рассуждения, Эвклид, Птоломей, Архимед и Аристотель разработали основы геометрии, астрономии, физики и биологии, а дельфийские мудрецы — методы, которые оказались полезными и сегодня.
Оглядываясь назад, мы видим, что человеческое познание в своей истории предстает как постоянный процесс стремления к более глубокой и всеобъемлющей оценке будущего. Причем в каждую историческую эпоху люди по-своему понимали мир и по-своему, характерными для данной эпохи способами стремились познать будущее.
Почему же существовало, существует и, очевидно, будет существовать стремление заглянуть в будущее? Может быть, причиной этого является простое любопытство, которое, согласно известной поговорке, родилось раньше нас?
Исторический опыт показывает, что любопытство играет здесь второстепенную роль. Производство материальных благ и прежде всего орудий труда было бы невозможным, если бы человек не познавал природу, не формировал сведения об окружающем его мире в систему знаний. История говорит о том, что все достижения человечества связаны с познающей деятельностью разума, с добыванием и накоплением самого большого богатства на земле — знаний.
Знания необходимы людям для того, чтобы приспособить окружающую среду к своим нуждам. Знание будущего также должно служить практике. Именно поэтому, делая какое-либо предположение о будущем, мы обычно имеем в виду прежде всего его практическую полезность.
Конечно, не следует делать вывод, что любое предположение о будущем действительно имеет такую полезность. Произвольные, не связанные с опытом и знанием предположения о желаемом будущем, фантазии и утопии, подобные мечтам гоголевского Манилова о постройке туннеля из дома в сад, не представляют никакой практической ценности. Не имеют значения для практической деятельности и предсказания типа: «Если сейчас день, то через определенное время наступит ночь». Полезность подобных предсказаний невелика, поскольку в основу их положены известные всем факты. Иначе говоря, если нам сообщают о будущем то, что мы знали раньше или могли предсказать заранее, эти сведения ничего не добавляют к нашим знаниям и предположениям о будущем, или, говоря на современном языке, они не содержат информации, а следовательно, и не представляют практического или научного интереса.
Ситуации, когда необходимо делать предположение о будущем, возникают постоянно. Однако в обыденной жизни мы нередко не замечаем, что значительная часть принимаемых нами решений связана с будущим. На самом деле, принимая даже каждодневное решение, мы сознательно или интуитивно даем оценку предполагаемому будущему.
Утром, направляясь на работу, мы одеваемся соответственно нашим предположениям о температуре и осадках в течение дня. На работе мы намечаем, что и когда нужно сделать, предполагая, что нам удастся распределить время соответственно нашим намерениям. После работы, совершая покупки, мы оцениваем так или иначе аппетит всех членов нашей семьи и, таким образом, предполагаем, что купленных продуктов хватит до следующего посещения магазина. Даже и тогда, когда мы переходим улицу в^неположенном месте, мы предполагаем, что ближайший к нам автомобиль и милиционер будут настолько далеки, что нам удастся сэкономить несколько минут.
Конечно, действительные обстоятельства могут не совпасть с нашими предположениями. Так, несмотря на
заверения бюро погоды о полном отсутствии осадков, может пойти сильный дождь. На работе нас могут пригласить на «пятиминутку», которая будет продолжаться полдня. Купленных продуктов может не хватить даже на ближайшие полчаса, потому что к нам неожиданно нагрянут милые, но бесцеремонные знакомые. И, наконец, не исключена возможность, что, переходя улицу в неположенном месте, нам не удастся сэкономить время, поскольку ближайшая автомашина все-таки успеет на нас наехать. Делая наши предположения о будущем, нельзя, естественно, не учитывать и эти сравнительно редкие, но возможные обстоятельства.
Далее мы покажем, какое важное значение имеет учет предполагаемых обстоятельств будущего во всех видах практической деятельности человека. Пока лишь отметим, что основной причиной, побуждающей делать предположения, является то, что будущее имеет важное практическое значение для большинства решений, принимаемых в настоящем.
Мудрость — это способность предвидеть отдаленные последствия совершаемых действий, готовность пожертвовать сиюминутной выгодой ради "больших благ в будущем и умение управлять тем, что управляемо, не сокрушаясь из-за того, что неуправляемо.
Неопределенность и прогноз
Принимая решения, мы должны учитывать все обстоятельства будущего, которые могут повлиять на результат наших решений. Если бы мы точно знали эти обстоятельства, принятие решений не составляло бы большого труда. Но, поскольку во многих случаях уверенности, что действительность будет соответствовать тому, что она представляет в настоящий момент или что мы о ней предполагаем, не существует, нам приходится использовать неточные, приблизительные предположения.
. Еще античные.ученые стремились разработать точные законы и схемы предвидения будущего. Весь последую-
щий процесс развития науки и техники вплоть до середины XVII в. был основан на поисках однозначных ответов при решении поставленных задач. Все параметры, необходимые для решения таких задач, представлялись известными или точно измеряемыми, а соотношения между ними отыскивались для того,, чтобы точно предсказать, что может произойти в сходных или аналогичных обстоятельствах в будущем. Тем самым во всех случаях, когда рассматривалось изменение объекта во времени, предполагалось, что его состояние в последующие моменты однозначно определяется состоянием и параметрами в данный момент времени.
Кто из нас в школьные годы не ломал голову над задачами с поездами, выходящими из пунктов А и Б? Несмотря на хитроумные ловушки, расставленные составителями учебников, мы скоро научились совершенно точно вычислять место встречи этих поездов. Однако на практике очень часто приходится сталкиваться с явлениями и процессами, будущее которых мы не знаем или не можем точно рассчитать. Пока эти явления и процессы относительно просты, еще можно пытаться дать однозначную оценку будущего. Но как только мы сталкиваемся с явлениями и ситуациями более сложными, наша привычка использовать точные соотношения и теории начинает причинять нам неприятности. Методы, бывшие в привычных обстоятельствах безукоризненными и приводившие нас к желаемому результату, перестают служить удобным средством познания будущего. И тут оказывается, что реальные факты разрушают самые точные и стройные теории. Однако, по выражению Макса Планка, факты нельзя упразднить из мира посредством теорий, как бы неприятны они ни были.
С тех пор как трудами Галилея и Ньютона были заложены основы классической физики, в науке стали широко использоваться математические методы. Многие разделы математики возникли специально для удовлетворения потребностей науки. Математизация наук сыграла большую роль в их развитии и совершенствовании. К. Маркс отмечал, что «наука только тогда достигает совершенства, когда ей удается пользоваться математикой» 2.
2 «Воспоминания о Марксе и Энгельсе». М. Госполитиздат, 1956, стр. 66.
Разумеется, применение математики в той или иной области знаний совсем не простое дело. К. Маркс, анализируя в своих математических рукописях историю дифференциального исчисления, указывал, что подход, при котором исторический процесс заменяется символами и последние рассматриваются как дитя рядом со своей матерью до того, как она была беременна 3, часто приводит к мистике.
Чтобы плодотворно использовать математику при оценке будущего, необходимо выработать систему понятий, допускающих математическую обработку. Томас Гекели как-то заметил, что математика подобна жернову, который перемалывает то, что в него засыпают. И как, засыпав лебеду, вы не получите пшеничной муки, так, исписав страницы формулами, вы не получите истину из ложных предпосылок. «Математические формы часто подсказывают представление о непрерывности, которая не доказана, о фиктивных величинах между моментами наблюдений, о точности, которой может не быть». Эти особенности математики нельзя забывать, используя ее для целей предсказания.
Теории, построенные на точных отношениях и жестких связях, могут быть использованы для объектов, где, подобно часовому механизму, все действия определены заранее. Однако в реальной действительности таких объектов мало. Ф. Энгельс отмечал, что даже достижения наук, которые принято считать точными — математики, астрономии, механики, физики и химии, — не всегда имеют точный характер. «Когда в математику были введены переменные величины, — писал он, — и когда их изменяемость была распространена до бесконечно малого и бесконечно большого, — тогда и математика, вообще столь строго нравственная, совершила грехопадение: она вкусила от яблока познания, и это открыло ей путь к гигантским успехам, но вместе -с тем и к заблуждениям. Девственное состояние абсолютной значимости, неопровержимой доказанности всего математического навсегда ушло ц прошлое...»б
Как в науке, так и в практической жизни постоянно приходится сталкиваться с явлениями и процессами, которые могут давать различные результаты в будущем в зависимости от обстоятельств, не поддающихся точному расчету. Не умея рассчитать ход процессов с помощью точных математических зависимостей или найти причину возникновения таких явлений, мы объясняем это случайностями.
Действительно, в жизни очень много явлений, причины которых не могут быть известны во всех деталях из-за своей многочисленности или незначительности. Ежедневно происходят события, которые казались невероятными раньше, а другие — хотя мы имели достаточные основания их ожидать — не происходят.
Некоторые же события мы можем предвидеть, но только очень приблизительно. Так, нельзя дать однозначный ответ на вопрос о том, сколько выпускников средней школы подаст в этом году заявления в тот или другой институт; мы не можем точно определить число женщин, которые в будущем сезоне предпочтут макси-платья мини-юбкам; тем более невозможно однозначно предсказать пути развития науки и техники на длительный период. Вместе с тем все эти разнообразные явления имеют общее, поскольку они представляют результаты причин, настолько сложных, что мы не в состоянии их точно проследить. Наше незнание в каждом из подобных случаев может меняться от полного неведения до положения, когда мы можем сказать почти точно, что неизвестные величины заключены в некотором небольшом интервале. В большинстве таких случаев для расчетов наиболее достоверных исходов можно использовать вероятностностатистические методы.
Категория вероятности играет в науке XX в. все возрастающую роль, и, поскольку она оказывается тесно связанной с познанием внутренней сущности объектов, сейчас трудно назвать какую-либо отрасль человеческого знания, в которой так или иначе не использовались бы вероятностные представления.
Между тем первый шаг в подготовке основ теории вероятностей был сделан в XVII в. Паскалем для игры в «орлянку». Игра заключалась в следующем: двое бросают монету, и, если выпадает «решка», очко выигрывает один, а „орел“ — другой; тот, кто первый наберет четыре очка, выигрывает и забирает ставку. Один из «прожигателей жизни» той эпохи Шевалье де Мере предложил
Паскалю решить задачу: «Предположим, что после пяти последовательных бросаний монеты вы выиграли 3 очка, а я — 2, после чего по независящим от нас обстоятельствам мы вынуждены прекратить игру. Каким образом должна быть разделена между нами ставка?»
Паскаль хорошо понимал, что при разделении ставок нельзя не считаться с результатами, которые уже достигнуты. Поэтому он решил, что необходимо рассмотреть возможные исходы, которые могли бы возникнуть при продолжении игры. Таким образом, путем логических рассуждений он пришел к выводу, о котором мы упоминали в предыдущем разделе: для того чтобы принять решение, необходимо оценить ситуации, которые могут возникнуть в будущей.
Анализ этой простой задачи позволил Паскалю, а затем Ферма обобщить более сложные ситуации и разработать первые теоремы теории вероятностей.
Представление о возможности оценки случайных событий внедрялось в науку с трудом. Это вполне объяснимо, поскольку понятие случайности в немалой степени аналогично понятию непредсказуемости. Часто утверждают, что любое событие непредсказуемо, лишь поскольку не понимают его причинного механизма. Если бы причинный механизм был полностью понят, это событие было бы целиком предсказуемо. Исходя из этого, случайность рассматривают всего-навсего как свидетельство невежества. При таком подходе говорить о процессе, что он является случайным, это значит сказать: «Я не знаю, как протекает этот процесс».
Многие ученые отрицали возможность оценки случайностей. Огюст Конт считал их «ребячеством» и предсказывал близкий конец «так называемого расчета случайностей, который общественное мнение скоро заклеймит как позорное научное заблуждение» 6.
Несмотря на подобные пророчества, исследование большого класса явлений с помощью теории вероятностей значительно расширило пределы наших знаний. Целая группа новых научных дисциплин (теория информации, теория надежности, теория игр, исследование операций, теория статистических решений и др.) в значительной мере основана на методах теории вероятностей. Вероятностные представления сейчас широко используются даже в таких классических науках, которые раньше считались чисто описательными.
Что же такое вероятность? Сразу же отметим, что на этот вопрос нельзя дать однозначный ответ. Существует несколько определений этого понятия, каждое из которых имеет соответствующее обоснование.
Классическое понятие вероятности основано на принципе «равновероятности».
Вероятность какого-либо события понимается в этом случае как некоторое число, равное отношению интересующих нас («благоприятных») исходов ко всему набору равновероятных исходов.
Основным недостатком классического понятия вероятности является то, что его трудно применить для расчета вероятности реальных явлений и процессов: при использовании этого понятия мы должны иметь действительно равные возможности для конечных исходов событий. Примером таких исходов является упоминавшаяся игра в «орлянку». При подбрасывании обычной монеты результат ее падения случаен и не может быть точно определен заранее. С одинаковой вероятностью можно ожидать появления как «орла», так и «решки». При большом числе подбрасываний примерно в половине случаев монета падает «орлом», а в половине — «решкой». Исходя из этого, заключают, что искомая вероятность выпадения одной из сторон монеты равна 1/2.
Второе понятие вероятности — статистическое (или частотное) — не содержит в себе этого ограничения. Статистическая вероятность определяется как некоторое отношение интересующих нас исходов испытаний к полному числу исходов в серии испытаний, заданной некоторым комплексом объективных условий. Статистический подход к вероятности не требует равновозможных исходов, поскольку он основан на опытной проверке вероятности реализации тех или иных событий.
Утром, выходя на работу, мы не знаем точно, будет ли в течение дня дождь. Но мы можем либо просто посмотреть в^окно^и, увидев безоблачное небо, предположить, что дождя не будет весь день, либо прослушать сводку погоды по радио. В обоих случаях наш вывод а том, что дождя не будет, является в определенной степени вероятностным, поскольку нам известны случаи, когда
погода резко менялась или когда прогноз бюро погоды не сбывался.
Предположим, в результате длительных наблюдений нам удалось заметить, что такие случаи происходили в прошлом в среднем дважды в месяц. Исходя из этого, мы можем рассчитать численное значение вероятности того, что, несмотря на хорошую погоду утром, днем может пойти дождь. Численное значение этого показателя вероятности будет изменяться в пределах границ, соответствующих категорическому отрицанию и категорическому утверждению, т. е. от 0 до 1. В нашем примере оно будет равно 2/30. Утверждение о вероятности какого-либо события здесь основано на факте постоянства относительной частоты реализации какого-либо признака в длительной серии наблюдений, а само понятие статистической вероятности связано с представлением о массовом характере рассматриваемых событий или явлений.
Статистический подход к вероятности нашел широкое распространение в науке и технике. Однако предпосылка о массовом характере явлений и событий характеризует только их внешнюю сторону. Внутренняя природа объектов, подчиняющихся вероятностным закономерностям, остается вне поля зрения исследователя. Ясно, что само существование вероятности нисколько не зависит от того, производим ли мы многочисленные наблюдения за вероятностными явлениями, или нет.
Академиком А. Н. Колмогоровым разработано более совершенное понятие вероятности, основанное на использовании теории множеств и метрической теории функций, объяснение которых выходит за рамки настоящей книги.
Вероятность имеет вполне объективный смысл в случаях, когда она является числовой мерой свойств множества элементов структуры. Вместе с тем «вероятность есть степень необходимого в возможном» 8. Вероятностные методы применимы и при исследовании сложных, но необязательно массовых явлений или процессов. В подобных случаях вероятностный подход к изучаемому явлению намного упрощает проблему предвидения, дает возможность получить вполне приемлемые с точки зрения практики оценки, позволяющие принимать более обоснованные решения, которые оправдывают известное изречение Лапласа о том, что вероятность есть уточненный здравый смысл.
Особенно большое значение имеет использование вероятностных представлений при решении проблем выбора направлений научного и технического развития, связанных с неопределенностью в отношении продолжительности работ, величины необходимых затрат и окончательных результатов. Потребность в оптимальном выборе направлений развития и необходимость оценки средств, обеспечивающих достижение поставленных целей, в условиях, когда характер вероятностного распределения не может быть установлен на основе статистических или других бесспорных данных, заставляет прибегать к использованию понятия субъективной вероятности. Возможность использования субъективной вероятности связана с тем, что информация, которой располагают специалисты в области их деятельности, позволяет им устанавливать вероятностные оценки возможных событий или тенденций развития науки, техники и производства. «Не следует думать, что субъективная вероятность вносит какой-то произвол в наше познание. Во всех приложениях субъективная вероятность есть объективное следствие сложности исследуемого явления и реальных возможностей его познания на некотором конкретно-историческом этапе развития науки».
Для того чтобы подойти к понятию субъективной вероятности, представим, что нам предложили сыграть в игру, которая заключается в следующем. Есть два ящика (урны) с черными и красными шарами. В каждой урне 100 таких шаров. Мы знаем, что в первой урне находится 50 красных и 50 черных шаров; количество красных и черных шаров во второй урне нам неизвестно. Нужно выбрать цвет и брать шары из урны. В случае, если цвет взятого шара совпадает с тем, который нами выбран, мы выигрываем.
Как рассчитать вероятность нашего выигрыша? Очевидно, что когда мы берем шары из первой урны, где количество красных и черных шаров известно, наш выигрыш «подчиняется» объективному вероятностному распределению и вероятность его равна (так же как и в случае подбрасывания монеты) 1/2.
Во втором варианте игры, когда мы берем шары из урны, где количество красных и черных неизвестно, имеет место ситуация неопределенности. Мы не можем рассчитать вероятность выигрыша, так как не знаем распределение вероятностей, «управляющих» цветом выбранного нами шара. Поскольку в данном случае выбор цвета нам безразличен, очевидно, что мы можем действовать в этой ситуации так, как если бы существовало соотношение между красными и черными шарами 50 : 50. Следовательно, в данной ситуации мы приписываем субъективное вероятностное распределение, также равное 1/2.
Что же такое неопределенность? В современной теории статистических решений принято учитывать два рода неопределенности 10. Неопределенность первого рода обусловлена случайностью. При подбрасывании обычной монеты результат ее падения случаен и можно с одинаковой уверенностью ожидать выпадения как «орла», так и «решки». В приведенном нами случае игры с шарами вариант с урной, где количество красных и черных было нам известно, может также служить примером неопределенности первого рода. Иметь дело с таким видом неопределенности, вообще говоря, относительно легко, поскольку вероятность здесь может быть рассчитана на основе законов случайных событий. Ситуации, когда возникает неопределенность такого типа, обычно цазы-вают ситуациями риска.
Другой тип неопределенности возникает, когда неизвестно, какой из законов случайных событий действует в данном конкретном случае. Примером такой ситуации является игра с урной, в которой количество красных и черных шаров мы не знаем. Ситуации такого рода принято называть ситуациями неопределенности. Если ситуация риска ассоциируется с объективным вероятностным^ распределением, то ситуации неопределенности нам приходится приписывать субъективное вероятностное распределение.
Конечно, во всех случаях, когда может быть рассчитана объективная вероятность, пользоваться понятием субъективной вероятности нет нужды. Интуитивно мы именно так и поступаем в практической деятельности.
Представим, что нам предложили самим решить, какую из двух урн с шарами мы желаем использовать для игры: первую, где соотношение между красными и черными шарами нам известно, или вторую, где это соотношение неизвестно. Какую урну мы выберем? Или это нам безразлично? Несмотря на то, что в данном случае имеет место ситуация риска, и хотя мы дали одинаковую оценку вероятности выигрыша для обеих урн, практика показывает, что, находясь в подобной ситуации, мы не безразличны к выбору: большинство из нас выбирает первую урну. Это происходит вследствие неудобства использования субъективного распределения; выбирается ситуация, о которой мы знаем больше, хотя не исключено, что в этом случае вероятность выигрыша меньше, чем в ситуации неопределенности.
Однако существуют многочисленные явления и процессы, для оценки которых нельзя пользоваться лишь объективным вероятностным распределением. Применение в таких случаях субъективных вероятностных оценок позволяет преодолеть многие трудности принятия решений, направленных в будущее.
Мы уже отметили, что при оценке будущего часто возникают вопросы, на которые нельзя ответить в категорической форме, опираясь на точные математические законы. Это вполне объяснимо. Развитие природы и общества невозможно свести лишь к количественным изменениям, к повторениям, хотя бы в иных масштабах, уже имеющегося. Диалектико-материалистический подход к процессам, происходящим в природе и обществе, основан на учете перерывов непрерывности, скачков, возникновения качественно нового.
В общем случае в характере этих процессов можно проследить три основных составляющих: строго определенную (детерминированную), случайную и неопределенную. Детерминированными называют процессы, вызванные действием полностью известных нам причин. Примерами таких процессов является движение простых механизмов, например маятника или иглы швейной машины. Изучение случайной составляющей основано на анализе и наблюдениях за объективными вероятностными явлениями и процессами по их проявлениям в прошлом.
Неопределенная составляющая мож§т быть выявлена с помощью ее субъективной вероятностной оценки.
Оценивая будущее большинства реальных процессов, мы не можем не принимать во внимание случайность и неопределенность. И хотя по мере накопления наших знаний многие вероятностные утверждения о будущем могут уточняться и заменяться детерминированными, для значительного числа реальных явлений эти составляющие никогда не могут быть сведены к нулю.
Необходимо также учитывать и то, что степень неопределенности при предсказании различных явлений, как правило, разная. Представим, что нам необходимо предсказать: какого цвета будет первая встретившаяся нам ворона? Хотя зоологи утверждают, что иногда встречаются и белые вороны, можно почти с полной уверенностью сказать, что этот цвет будет черным. Несколько менее определенно можно предсказать цвет ботинок у первого встретившегося нам мужчины. И еще с меньшей уверенностью (учитывая капризы моды) мы можем предсказать, какого цвета будет платье на первой встретившейся нам женщине. Совершенно ясно, что все эти элементарные предсказания обладают значительно меньшей неопределенностью* чем предсказание, например, того, куда шагнет наука и техника через 20 — 30 лет.
Постоянно возникающая потребность в уменьшении влияний неопределенности на оценки перспектив развития может быть в значительной степени удовлетворена с помощью научных предсказаний и прогнозов будущего. Различие между научным предсказанием и пророчеством прежде всего в том, что пророчества являются безусловными, в то время как научные предсказания — это вероятностные утверждения, учитывающие условия, необходимые для свершения событий.
Под научным, предсказанием обычно понимается высказывание относительно неизвестных или неустановлент ных фактов на основании изучения, анализа и обобщения опыта прошлого. Предсказание составляет необходимое условие любой целенаправленной деятельности, способствует контролю человека за развитием природы и общества.
Научные предсказания систематизируются с помощью прогнозов. «Прогноз — это вероятностное утверждение о будущем с относительно высокой степенью достоверности» и. Прогноз не просто предвидение, а особый вид его, отличающийся высокой научной обоснованностью. «Прогнозирование — это не только высказывание о будущем, а систематическое исследование перспектив развития того или иного явления или процесса с помощью средств современной науки» 12.
Прогнозирование можно считать полезным, если оно уменьшает неопределенность ниже уровня, который существовал до того, как был сделан прогноз. Естественной базой любого прогноза является анализ фактов прошлого. Готовя прогноз, изучают и обобщают опыт прошлого, а затем пытаются распространить его на будущее, делая предположение о том, что самое существенное останется постоянным, неизменным. Однако задача научного прогноза заключается не только в распространении известного на неизвестное, но прежде всего в том, чтобы выйти за пределы известного, перешагнуть границы сложившейся системы знаний. Поэтому следует избегать так называемого слепого прогнозирования, основанного на надежде, что все существующие тенденции сохранятся в будущем. Вместе с тем нельзя и строить прогнозы на «пустом месте». Анализ существующих тенденций и закономерностей является основой научного прогнозирования. Практика показывает, что прогнозы, совершенно не связанные с прошлым опытом и существующей ситуацией, чаще всего не сбываются.
Как и всякая истинная наука, прогнозирование включает в себя качественно новые представления о будущем. Наличие неопределенности часто исключает возможность построить эти представления лишь на математической обработке имеющихся данных и обобщении фактов прошлого. В подобных случаях оценка будущего может быть сделана с помощью субъективных вероятностных оценок.
Надежность и точность таких оценок зависит не только от выбора модели прогноза, но и от опыта и эрудиции прогнозистов. Большую роль здесь играет талант, особая одаренность человека, чувство перспективы в развитии проблемы.
Непременной основой каждого прогноза является оценка условий, при которых будут осуществляться прогнозируемые процессы или явления, и учет основных факторов будущего, которые могут повлиять на изменение самого объекта прогноза. Как правило, дать точную оценку этих условий и факторов не менее трудно, чем установить законы, по которым может происходить развитие.
Многочисленные разновидности научных прогнозов, используемых в наше время, можно разделить на три основные группы.
1.. Прогнозы, характеризующие тенденции и перспективы развития конкретного процесса от определенной даты в настоящем до определенной даты в будущем. Такие прогнозы отвечают на вопрос: в каком направлении идет развитие?
2. Прогнозы, характеризующие наиболее вероятное состояние явления на какую-то определенную дату в будущем. Прогнозы этой группы отвечают на вопрос: что. возможно?
3. Прогнозы, характеризующие желательное состояние явления в будущем. Они отвечают на вопрос: что желательно?
Несмотря на единство общих принципов прогнозирования и непрерывное возрастание его роли в процессе управления общественным производством, на надежность использования этих принципов существенно влияют социальные факторы. В социалистическом плановом хозяйстве, свободном от конкурентной борьбы, уровень неопределенности ниже и достоверность прогнозов значительно выше, чем при капитализме. Несогласованность между задачами, целями и методами управления частных фирм и корпораций, невозможность централизованного планирования не только в масштабах страны, но и в рамках отдельных отраслей, наличие «секретов» научно-технического и коммерческого характера — все это значительно снижает достоверность и эффективность прогнозирования в условиях капитализма.
Неустойчивость капиталистической экономики и неуверенность в завтрашнем дне вызвали в последние годы за рубежом повышенный интерес к методам прогнозирования и долгосрочного планирования. Если в недалеком прошлом буржуазные экономисты всемерно расхваливали благотворное влияние «механизма свободной конкуренции», то сейчас на Западе широко распространены различные теории о «благотворной роли» прогнозов и
планов на развитие капиталистической экономики. Ясно, что только общественная собственность на средства производства *и возможность сочетания прогнозирования с централизованным планированием создают объективные условия для получения надежных оценок будущего.
Ясно также, что во всех случаях научный прогноз должен быть основан как на анализе и обобщении известных фактов и объективных тенденций, так и на вероятностных оценках условий осуществления и характера развития прогнозируемых процессов.
Итак, прогнозирование — это необходимость. Подобно тому как люди не отказываются от еды, хотя и не всегда полностью понимают процесс пищеварения, они не могут отказаться от предвидения будущего, хотя и не умеют полностью и однозначно это будущее представить. Совершенно очевидно, что лучше иметь приближенные оценки будущего, чем не иметь их вовсе.
... логика и интуиция играют каждая свою роль. Обе они необходимы. Логика, обеспечивающая нам достоверность, есть инструмент доказательства; интуиция есть инструмент изобретения.
А. Пуанкаре французский математик
Научно-технический прогресс и эксперты
В XVIII в. были созданы мощные источники энергии, заменившие в промышленности и на транспорте мускульную силу человека и животных, и это вызвало промышленную революцию с далеко идущими социальными последствиями. Усложнение производства привело к разделению труда и вызвало необходимость в расчленении функций управления. В начале XX в. стало очевидным, что дальнейшее совершенствование производства может быть достигнуто лишь за счет существенного улучшения его организации и управления. Но поскольку управлять — это значит прежде всего принимать ответственные решения, рациональное управление требует сейчас глубоких знаний из самых различных областей науки, техники и экономики. Прошли те времена, когда руководитель и специалист могли черпать все данные, требующиеся для принятия решений, из собственного опыта. Это заставляет каждого инженера, экономиста, хозяйственника взглянуть по-новому на окружающие его факты и явления, отказаться от привычных, сложившихся представлений о процессах организации и планирования.
Одновременно растет и «информационное содержание» новых машин, аппаратов и установок, которые все более автоматизированы, насыщены сложными приборами и аппаратурой. Степень механизации и автоматизации техники непрерывно возрастает. Если первый этап этого процесса предполагал замену энергии человеческих мускулов механической энергией, а зрительного управления движением руки — строгим контролем посредством точных приборов, то следующим этапом является осуществление общего контроля за процессами с помощью сложной* аппаратуры, вычислительных и управляющих электронных машин. С каждым годом расширяется область применения электронных счетно-решающих и управляющих устройств в производственных процессах в промышленности и на транспорте, в научных исследованиях, в плановых и проектно-конструкторских расчетах.
Возрастающая потребность в информации во всех областях общественного производства повлекла за собой повышение роли научных знаний, которые оказываются все более необходимыми для производства материальных благ, преобразования окружающего мира, разумной организации общества. Являясь основным источником информации о природе и обществе, наука становится решающим фактором материального производства, основой высоких темпов развития техники и экономики. По выражению академика Н. Семенова, наука из служанки превращается сейчас в мать производства.
Успехи современной науки грандиозны. Подсчитано, что 2/3 всего объема научно-технических знаний, которыми владеет сейчас человечество, получены в XX в. Сегодня мы знаем о вселенной, в которой живем, примерно в два миллиона раз больше, чем было известно в XVIII в., а в последующие 15 лет ученые узнают о ней столько, сколько они узнали за всю историю человечества 13.
13 С. Дайменд. Мир вероятностей. М., 1970, стр. 136.
Способность к непрерывному увеличению знаний — характерная особенность развития науки. Научные законы постоянно изменяются и уточняются. «Один из верных способов остановить науку, — пишет лауреат Нобелевской премии, физик Ричард Фейнман, — это разрешить эксперименты лишь в тех областях, где законы уже открыты. Но экспериментаторы усерднее всего ведут поиск там, где вероятнее всего найти опровержение наших теорий. Другими словами, мы стараемся как можно скорее опровергнуть самих себя, ибо это единственный путь прогресса» 14. Выдвижение новых задач в свою очередь стимулирует науку и технику к дальнейшему поиску средств, способных удовлетворить возникшие общественные потребности.
Постоянное и все ускоряющееся развитие науки порождает существенные изменения техники, которая быстро усложняется за счет увеличения общего числа элементов отдельных машин и перехода от отдельных машин к высокосложным комплексам. В современных технических устройствах используются новые источники энергии, новые материалы, а параметры их работы (температура, давление, скорость, интенсивность процессов) резко повышаются. Растет взаимосвязь и взаимозависимость науки и техники, которые сейчас не только дети одной матери-прогресса, но и, подобно сиамским близнецам, просто не могут существовать и" развиваться друг без друга.
Сегодня мы живем в мире, в котором человек все больше зависит от техники, а научно-технический прогресс есть создание человеческого ума и все меньше и меньше — человеческих мышц.
Если в начале XX в. не было таких технических средств и процессов, для управления которыми были бы недостаточны физические возможности человека, то возникновение сложных машин и комплексов, работающих с большими скоростями, потребовало для их создания и эксплуатации таких умственных и нервных усилий, которые часто выходят за пределы возможностей человека.
Наряду с усложнением техники происходит быстрое усложнение функций человека в управлении социально-экономическими процессами. Очень часто при прогнозировании и планировании необходимо решать задачи,
14 Р. Фейнман* Характер физических законов. М., 1968, стр. 173.
включающие в себя тысячи переменных. Если для подготовки прогноза погоды на сутки приходится учитывать около трех тысяч исходных данных, то для прогноза на трое суток — уже двадцать тысяч данных. Для того чтобы установить пропорциональность в производстве тысячи видов продукции, нужно решить систему из тысячи уравнений. Решение такой системы вручную потребовало бы около 70 тыс. суток 15. А ведь в народном хозяйстве производятся миллионы видов продукции! Ясно, что в этих условиях неизмеримо возрастает сложность управления и роль быстродействующих электронно-вычислительных машин.
Важной чертой современного этапа научно-технического прогресса является быстрое моральное устаревание создаваемых технических устройств. Повышение сложности и степени новизны техники ведет к удлинению сроков ее проектирования и освоения. В результате нередко бывает, что разработанная конструкция оказывается устаревшей еще до того, как ее начнут эксплуатировать. Так, например, в США разработка ряда военных систем, которые оказались неэффективными, была прекращена после того, как на эти цели уже было израсходовано около 9 млрд. долларов 16.
Расходы на науку и на разработку новой техники в передовых странах значительно превышают затраты на крупнейшие отрасли промышленности и имеют тенденцию к дальнейшему росту. Это естественно, поскольку по мере проникновения в глубины познания каждый дальнейший шаг науки требует все более значительных материальных затрат, а новая техника становится все сложнее и дороже. Резко возрастает стоимость экспериментального оборудования и аппаратуры, непрерывно растет численность работающих в научно-исследовательских учреждениях. Количество научных работников выросло с начала XX в. во всем мире с 15 тыс. до 2,5 млн., а затраты на научные исследования увеличились более чем в 400 раз.
В результате получение новых научных знаний и создание новой техники становятся все более и более дорогостоящим делом, а потребность в выделении огромных материальных ресурсов на нужды науки является сейчас одной из серьезных экономических проблем (см., например, обзор 17). По подсчетам некоторых зарубежных специалистов, при сохранении существующих темпов роста через 50 лет в ряде стран пришлось бы тратить весь национальный доход только на развитие науки. Американский социолог О. Райзер пишет, что человечество находится в безвыходном положении: без дальнейшего развития знаний оно погибнет, а с дальнейшим их ростом будет раздавлено 18.
Ясно, что подобные опасения не имеют под собою почвы в нашей стране, где существуют широкие возможности для целесообразного использования достижений науки и планового повышения эффективности затрат на создание новой техники. Успехи нашей науки общеизвестны. Но очевидно также и то, что возможности расходования ресурсов на ее нужды небезграг ничны.
Взгляды ученых и специалистов на роль экономики в научно-техническом прогрессе расходятся. Среди них есть (и немало) таких, которые считают, что затраты на нужды науки всегда окупятся. Приверженцы диаметрально противоположной точки зрения полагают, что излишнее финансирование науки наносит вред. По мнению американского ученого-физика А. Вейнберга, есть основания говорить о том, что ученые охотнее прибегают к затратам лишних средств, чем к затратам дополнительного умственного труда. Это одно из наиболее коварных последствий излишне щедрого обеспечения науки материальными средствами. В прошлом обе составляющие — мысль и деньги — были труднодоступными. Теперь, когда деньги имеются в относительном избытке, а талантливые мысли все еще редки, возрастает естественное стремление' тратить доллары вместо того, чтобы напрягать ум, — например заказать ядерный реактор стоимостью 10 млн. долларов вместо того, чтобы добиться решения назревшей проблемы при помощи уже имеющихся реакторов. Граница между тратой денег и затратой умственного усилия расплывается 19.
Несоответствие потребностей науки экономическим возможностям реализации научных достижений является одной из серьезных проблем XX в. Количество научных идей и технических проектов значительно превышает сейчас возможности их практического осуществления. Естественно спросить: как может быть решена эта проблема и существуют ли пределы роста темпов развития науки?
Есть такая физическая задача-шутка. Кошке привязали к хвосту пустую консервную банку и пустили бежать по булыжной мостовой. Чем быстрее бежит кошка, тем громче звенит консервная банка. И наоборот: чем громче звенит банка, тем быстрее бежит напуганная этим звоном кошка. Спрашивается: если нет ограничений в росте скорости движения кошки, какой скорости она может достигнуть? Ответ сравнительно прост. Как только наша «скоростная» кошка превысит скорость звука, она не будет слышать звона консервной банки, а следовательно, и не будет пытаться бежать еще быстрее.
Совсем не так просто ответить на вопрос, как быстро будут развиваться наука и техника в будущем и могут ли темпы их развития стабилизироваться? И еще труднее определить, например, какие области научных исследований могут стать источниками наиболее значительных технических успехов и какой технический успех будет наиболее важным для промышленности?
Но, поскольку необходимо иметь уверенность, что значительные ресурсы, выделенные на науку и технику, распределены правильно и дадут ожидаемый эффект, не отвечать на эти вопросы нельзя. Следует учитывать и то, что при существующих экономических ограничениях увеличение затрат на науку и технику в одной области «автоматически» влечет за собою уменьшение вложений в других областях науки и техники.
Важной особенностью современного этапа научно-технического прогресса является его многовариантность, т. е. возможность решения поставленных технических задач различными методами и путями. Причем часто они неравноценны как по величине затрат, так и по времени, необходимому для достижения поставленной цели. Именно поэтому разработка методов прогнозирования возможных путей науки и создание методов выбора наиболее предпочтительных направлений развития техники имеют сейчас особенно большое значение. И хотя возможности по предсказанию будущего всегда останутся ограниченными, разработка методов прогнозирования и рационального выбора наилучших вариантов решения научных и технических проблем может значительно уменьшить неопределенность будущего и повысить эффективность затрат на нужды науки и техники.
Как же оценить то новое, что несет нам будущее, и как правильно выбрать наилучшие пути развития науки и техники?
Еще у древних греков проблема поиска нового была сформулирована в виде следующего парадокса: каким образом искать то, что нам неизвестно, а если искомое известно, то что же искать? И действительно, целью научного исследования всегда является новое и неизвестное.
Однако рассмотрение истории науки и техники показывает, что общий ход научно-технического прогресса не случаен и слагается из отдельных взаимосвязанных успехов. Исследование не начинается «с нуля», а всегда ведется при наличии какого-то минимума информации. При этом ни один ученый не ставит себе задачу найти «неизвестно что», его усилия всегда целенаправленны.
В детстве все мы любили читать увлекательные истории о том, как совершаются открытия и делаются изобретения. Влез Архимед в ванну — и открыл, что тело теряет в весе столько, сколько весит вытесненная им вода; упало Ньютону на голову яблоко — и появился закон всемирного тяготения; посмотрел Уатт на крышку кипящего чайника — и изобрел паровую машину. Часто как-то забывается, что каждому открытию и изобретению предшествовали колоссальная работа мысли, точные наблюдения, эксперименты ученого и прежде всего осознанные практические потребности. Исторический опыт показывает, что, хотя открытия и обязаны иногда счастливой случайности, везет здесь обычно лишь достойным.
Внутренняя закономерность современного этапа развития науки состоит в том, что ученые решают только те проблемы, которые «созрели», к которым наука уже подошла в процессе своей эволюции. Ф. Энгельс отмечал, что потребности материального производства являются не только причиной возникновения наук, но и главным двигателем их развития. Вместе с этим проявление объективных тенденций научно-технического прогресса может ускоряться или замедляться под влиянием многочисленных экономических, социальных и политических факторов.
Классики марксизма-ленинизма решительно выступали против раз и навсегда предопределенного фаталистического понимания характера общественного развития. «История, — писал Энгельс, — не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека» 20.
В отличие от законов природы законы общественного развития реализуются через интересы и практическую деятельность людей. До тех пор, пока мы не познали их, они действуют стихийно, подобно силам природы, но как только мы поняли действие этих законов, от нас самих зависит возможность использования их для достижения поставленных целей.
«... История делается таким образом, что конечный результат всегда получается из столкновения множества отдельных воль, причем каждая из этих воль становится тем, что она есть, опять-таки благодаря массе особых жизненных обстоятельств. Таким образом, имеется бесконечное число перекрещивающихся сил, бесконечная группа параллелограммов сил, и из этого перекрещивания выходит одна равнодействующая — историческое событие» 21.
Это высказывание Энгельса можно полностью отнести к развитию науки, равнодействующая которой, являясь результатом множества усилий отдельных ученых и научных коллективов в различных областях, всегда объективно направлена на расширение и углубление знаний.
Развитию науки присуща закономерность, основанная на множестве случайностей. Однако исторические случайности, по-видимому, не являются основной причиной изменения путей развития науки. Частые случаи, когда одни и те же изобретения делаются разными людьми независимо друг от друга и примерно в одно и то же время, показывают, что существует своеобразный объективный поток научно-технического развития. По выражению B. И. Ленина, наука «... во всех областях знания показывает нам проявление основных законов в кажущемся хаосе явлений» 22.
Очевидно, чтобы управлять этим потоком, необходимо предвидеть его направление и возможные последствия. «Поэтому, — пишет Д. Гвишиани в предисловии к книге Э. Янча, — требование эффективности управления такими сложными процессами, как экономика, наука, техника, не может быть реализовано без включения в цепь управления звена, функцией которого было бы определение будущих результатов принятия того или иного решения и учет возникающих в будущем факторов, которые могут повлиять на объект управления» 23.
Говоря о возможности планирования науки, академик
C. И. Вавилов отмечал, что научное исследование во многом похоже на путешествие по гористой поверхности с крутыми вершинами, с ущельями, плоскогорьями и долинами. И когда путник доходит до крутой стены и действительно не в состоянии сказать, что же будет дальше, приходится взбираться на вершину. Но зато с этой высоты перед ним развертываются громадные просторы, и он может составить иногда очень подробный план дальнейшего путешествия на долгий срок. От вершины до вершины план путешествия вполне возможен24.
Таким образом, уровень неопределенности научных исследований постоянно меняется. Бывают моменты, когда можно составить достаточно точный план дальнейших действий и произвести почти точную оценку перспектив («вершина горы»), но случается, что планировать действия можно лишь на самое ближайшее будущее («стена»). В процессе развития науки и техники постоянно возникают новые проблемы и меняется значимость существующих, что увеличивает неопределенность прогнозов и планов.
Неопределенность затрудняет планированце, оценку сроков создания и затрат на разработку новой техники. Показательным примером этого является изменение расчетной стоимости разработки сверхзвукового пассажирского самолета «Конкорд». Если в 1962 г. предполагалось, что стоимость его разработки будет 150 — 170 млн. фунтов стерлингов, то в 1964 г. расчетная стоимость возросла до 280 млн., в 1966 г. — до 500, а в 1970 г. — до 825 млн. фунтов стерлингов 25.
В 60-х годах только один из десяти проектов научных доследований и опытно-конструкторских разработок в промышленности США обеспечил выпуск конкурентоспособного изделия, и лишь одно из каждых пяти таких изделий не устаревало морально через год после начала его кассового производства. Согласно американским статистическим данным, в настоящее время из каждых 400 — 500 новых научных идей лишь одна-две достигают практической реализации в виде серийного изделия.
Осознавая роль присущих капиталистической системе пороков, которые ведут к неопределенности перспектив и неуверенности в том, что результаты исследований и разработок окажутся экономически оправданными или коммерчески реализуемыми, нужно учитывать и другую грань этой проблемы, отражающую наличие неопределенности, органически присущей развитию науки и техники.
Основными источниками неопределенности при прогнозировании и планировании научно-технического развития являются:
— техническая неопределенность, возникающая из-за невозможности точной оценки характеристик техники будущего, сроков и затрат на ее создания;
— стратегическая неопределенность, возникающая вследствие невозможности предсказания всех факторов, которые могут оказать в будущем влияние на развитие науки и техники;
— статистическая неопределенность, являющаяся следствием вероятностной природы многих процессов.
Естественно, что все эти виды неопределенности нельзя рассчитать или устранить; задача управления научно-техническим прогрессом заключается в том, чтобы уменьшить их влияние на принимаемые решения и планы. Невозможность полной математизации процессов принятия решений, связанных с будущим, не исключает возможности упорядочения и формализации процесса их подготовки. Большую роль в уменьшении влияния неопределенности играет рациональное использование знаний специалистов и ученых.
И в древности, и в средние века были ученые, обладающие обширными познаниями в самых различных науках. Если в XVI — XVIII вв. творили Леонардо да Винчи, Лейбниц и Ломоносов, то в XX в. вряд ли найдется ученый, который мог бы сказать, что он является специалистом в области химии, физики или математики в целом. Сейчас все эти науки имеют десятки самостоятельных ветвей с собственными предметом и методами исследований. В каждой из них накоплено столько сведений, что ученые не в состоянии овладеть всеми «секретами» другой науки. Вследствие этого часто возникают ситуации, когда даже специалисты двух смежных областей перестают понимать друг друга.
По шутливому выражению Бернарда Шоу, дилетант в науке знает кое-что о многом, специалист-ученый знает много кое о чем, а тенденция развития такова, что со временем специалист будет знать все ни о чем.
Как бы там ни было, ясно, что век «универсалов» в науке и технике прошел. Правильное понимание, оценка каждого из многих направлений научно-технического прогресса и выбор наиболее целесообразных путей решения задач сейчас могут быть осуществлены лишь при использовании в качестве экспертов ведущих специалистов и ученых, работающих в различных областях науки и техники.
Научные и технические проблемы тесно связаны с экономическими и общественными факторами, с вопросами научного и государственного престижа и рядом других сложных проблем, влияние которых невозможно оценить с помощью точных расчетов. Это еще в большей степени повышает значение использования специалистов различных профилей при разработке прогнозов и планов научно-технического развития.
На чем же основаны возможности использования специалистов как экспертов и какие при этом возникают преимущества?
Еще в средние века ученые мечтали о создании машины, с помощью которой можно было бы открыть все возможные истины. Позднее с идеей создания специальной логики открытий выступали выдающиеся мыслители своего времени — - Френсис Бэкон и Рене Декарт. В наше время много говорят и пишут о том, что в принципе возможно построить столь же сложную систему, как мозг человека. Однако, если наука будущего и создаст искусственную живую материю, которая будет «мыслить», как мозг, ясно, что это случится не в ближайшем будущем.
Сознание высокоорганизованных существ превосходит возможности техники ближайшего будущего. Если формальные, логические решения, которые принимает человек, относительно хорошо поддаются изучению с помощью математических методов и электронно-вычислительных машин, то значительная часть творческой деятельности человека не может быть формализована.
В интуитивном мышлении человек достигает ответа, не осознавая того процесса, посредством которого этот ответ был получен. Интуиция часто позволяет ученому «перепрыгнуть» пропасть, отделяющую имеющиеся у него данные от логически не вытекающих из них выводов. Интуиция помогает ученому решать творческие задачи, методы решения которых полностью или частично неизвестны, а также предсказывать возможные будущие состояния изучаемых явлений или процессов.
Естественно, что при этом мышление опирается не только на интуицию, на подсознательную деятельность мозга, но и на информацию, опыт, который сложился в процессе практической деятельности человека. Большую. роль здесь играет способность человека наблюдать за тем, что происходит в мире, и строить на основе наблюдений разумные заключения. Это как раз то, что принято называть здравым смыслом.
Здравый смысл и опыт, базирующиеся на накопленных знаниях, помогают человеку решать многие сложные задачи. Нередко тут возникает своеобразный парадокс. Оказывается, что решение в строгой форме некоторых сложных задач требует настолько трудоемких расчетов на вычислительных машинах, что это приводит к по-истине фантастическим затратам средств и времени. Подобные. задачи возникают, например, при календарном планировании сложных, многономенклатурных производств. В то же время простые методы, основанные на ряде правил и здравом смысле, обеспечивают решение таких задач в короткие сроки и с достаточной точностью.
Мозг человека формировался миллиону лет, в результате чего в мозгу — J4 млрд. клеток и концентрированная «память предков», которая содержится в скрытой (латентной) форме. Ряд работ по нейрофизиологии свидетельствует о том, что информация, запечатленная (сознательно или бессознательно) в памяти человека, не исчезает. Канадский ученый В. Менсфилд показал, в частности, что при пропускании слабого тока через электроды, приложенные к вискам, у человека возникают ощущения, относящиеся к прошлому. Американский ученый X. Дельгадо, проводя опыты с помощью электродов, введенных в мозг, установил, что можно стимулировать память, умственную деятельность и различные эмоции. Советский ученый А. Мороз считает, что вся информация, с помощью которой люди общаются друг с Другом, представляет лишь «надводную, видимую часть айсберга». Основная же информация остается невидимой, скрытой от нашего внимания. Однако именно эта «невидимая» часть информации и является основой того, что представляет собою здравый смысл, позволяющий человеку принимать разумные решения в сложных ситуациях.
Важным свойством человеческого мозга является способность к предвидению и разумному отбору. Опираясь на опыт и воображение, разумный руководитель может выбрать основные пути решения возникающих проблем и наилучший вариант решения каждой из них. Подобно этому, опытный шахматист находит в сложной позиции наиболее разумный ход, а сцециалист — наилучший способ решения технической задачи. Разум человека пока еще нельзя заменить ни самыми сложными автоматами, ни программами для электронных машин. Об этом хорошо сказал один из специалистов по космическим полетам, комментируя полет орбитальной станции «Салют»: «Невольно возникает вопрос: для чего человек на борту станции? Ведь автоматам под силу многие из научных задач. И тем не менее в наш век фотографии и автоматики астрономы в земных обсерваториях проводят у телескопов немало бессонных ночей. Дело в том, что нет автомата, заменяющего человека. Человек отличается от умных машин умением увидеть рациональное зерно в крупицах противоречий».
«Разумная работа, — пишет известный ученый У. Эшби, — всегда предполагает отбор необходимого количества информации (или непосредственно после того, как задана проблема, или заранее, в виде предпрограммы) и достаточно эффективную ее обработку, обеспечивающую подходящий отбор» 27.
Возрастание комплексности и сложности современных задач науки и техники и экономических факторов научно-технического прогресса придает сейчас проблеме выбора наиболее рациональных вариантов развития науки и техники особо важное значение.
При анализе этих задач и проблем необходимо хотя бы приблизительно оценить значимость будущего и на основании таких оценок произвести выбор. Здравый смысл, интуиция, информация и опыт помогают человеку выбирать наиболее рациональные варианты, целесообразно распределять ресурсы, сосредоточивать их на наиболее важных направлениях научно-технического прогресса.
Применение вероятностно-статистических методов значительно расширяет возможности использования специалистов в качестве экспертов. Простые статистические методы в сочетании с хорошо развитой интуицией и здравым смыслом оказываются, как правило, наиболее успешными при оценке перспектив и выборе вариантов решения поставленных задач. В то же время формальное использование «точных» методов оценки будущего часто дает плохие результаты, особенно если они применяются людьми, у которых уменье здраво мыслить и решать развито слабо.
Как показывает практика, желание получить точные ответы на все вопросы о будущем очень часто приводит к тому, что «инженер и экономист настолько увлекаются своей работой и методологией выявления необходимости в тех или иных исследованиях, что конечным результатом их усилия оказывается вывод о необходимости проведения дополнительных исследований. Цели и задачи работы бывают потеряны где-то между четвертой и пятой программой для электронно-вычислительной машины, а здравый смысл и интуиция — несколько раньше» 28.
87 У. Р. Эшби. Что такое разумная машина. В кн. «Возможное и невозможное в кибернетике». М., 1964, стр. 42.
88 С. W. Harper. Prospects in Aeronautics Research and Development. «Journal о I Aircraft», 1908, N 5, IX-X.
Между тем в основу использования мнений экспертов для оценки перспектив положена здравая мысль о том, что в условиях неопределенности лучше получить приближенные ответы на наиболее важные вопросы, чем пытаться дать точные ответы на вопросы, которые не полностью ясны и осмыслены.
В чем же заключаются возможности использования экспертов в наше время? Профессия эксперта — это не изобретение нашего века. Практика использования специалистов в качестве экспертов восходит своими истоками к глубокой древности. Само слово «эксперт» латинского происхождения и означает «опытный». Эксперт — это обычно сведущее лицо, приглашаемое в спорных или трудных случаях. В древности в качестве таких лиц выступали жрецы и государственные деятели. Мнения экспертов использовались в прошлом и используются сейчас во врачебной, юридической и экономической практике. Одна из древних профессий — профессия дегустатора является типичным примером использования экспертизы. Известно, что опытному дегустатору не нужно даже делать глоток вина для того, чтобы установить его марку и качество.
Ясно, что информация, опыт, знание существа вопроса и талант позволяют специалисту с достаточной уверенностью решать проблемы в области его деятельности. В то же время ни один специалист не в состоянии охватить все стороны сложных проблем предвидения будущего. Современные методы экспертных оценок помогают устранить этот недостаток и уменьшить влияние факторов, связанных с ограниченностью и субъективностью индивидуальных оценок. С помощью методов математическо_й статистики, теории вероятностей и системного подхода оказывается возможным выработать более надежные оценки, уменьшить влияние неопределенности при решении проблем управления.
Экспертные оценки позволяют существенно упорядочить информацию, облегчающую принятие решений, и повысить надежность прогнозов и планов. Для того чтобы в этом убедиться, нам нужно перейти к рассмотрению трудностей, возникающих при решении проблем научно-технического прогресса, и некоторых способов их преодоления. KOHEЦ ФPAГMEHTA КНИГИ
|
