Серия «Эврика»
Кобринский Арон Ефимович
Кобринский Натан Ефимович
МНОГО ЛИ ЧЕЛОВЕКУ НУЖНО?
*** 1972 ***
От нас: 500 радиоспектаклей (и учебники)
на SD‑карте 64(128)GB — ГДЕ?..
Baшa помощь проекту:
занести копеечку — КУДА?..
|
Эта книга выходит вторым изданием. И нет ничего в этом удивительного. Широкий круг читателей проявляет сегодня большой интерес к таким, казалось бы, «сухим» проблемам, как экономика, организация и техника нашего общественного производства. Его главная цель, как ее определил XXIV съезд КПСС, является всемерное удовлетворение постоянно растущих материальных и духовных потребностей советского человека, труд которого, создающий эти богатства, должен быть максимально производительным. Для достижения этой цели строятся самые современные машины и автоматы, совершенствуется технология производства, ширится его механизация и автоматизация. Короче говоря, идет непрерывный процесс внедрения новой высокопроизводительной техники. И одновременно идет бурный процесс совершенствования методов управления производством, которое так интенсивно этой техникой насыщается. Наука об управлении современным социалистическим производством становится одним из важнейших факторов повышения его эффективности, фактором, во многом определяющим направления научно-технического прогресса. Экономика и организация отдельного предприятия, отрасли народного хозяйства усложняются ежедневно и ежечасно, и для того, чтобы во всем этом уметь разбираться и, значит, с максимальной пользой участвовать в производстве, каждый квалифицированный инженер, техник, рабочий должен стать «немного экономистом», а каждый экономист — хотя бы в минимальном объеме — знать современную технику и перспективы ее развития. Так казавшиеся «сухими» проблемы стали животрепещущими и привлекающими к себе пристальное внимание каждого, кто отдает свой труд и знания процветанию нашей экономики. И здесь свою роль должна сыграть научно-популярная литература. Конечно, от научно популярной книги мало требовать, чтобы она была посвящена актуальным проблемам, интересующим массового читателя. Необходимо еще, чтобы она рассказывала об этих проблемах доходчиво и интересно, донесла до читателя не случайный набор фактов и утверждений, а стройную, логически и фактически обоснованную картину нашего социалистического производства и его экономических основ во всех взаимосвязях и взаимопроникновениях. Я считаю, что авторы успешно справились с этой очень сложной, многоплановой задачей. Им удалось просто и занимательно рассказать о самых различных ее аспектах: экономическом, техническом, управленческом, дать представление о глубине и смысле их взаимодействия. Я уверен, что эта книга ие только будет способствовать расширению экономического и технического кругозора читателя, но и окажется полезной ему в его повседневной, практической деятельности. Академик Н. П. ФЕДОРЕНКО ПРЕДИСЛОВИЕ Первый читатель, которому мы вручили рукопись, взяв ее в руки, одобрительно улыбнулся и сказал, что, судя по заглавию и толщине, это будет самый полный прейскурант продовольственных и промышленных товаров, который он когда-либо видел, и что такое заглавие превосходно гармонирует с названием магазинов «Лакомка», «Березка», «Лесные дары»... Его неожиданная реакция нас насторожила, и мы решили с первых же строк предупредить вас, что это не книга о вкусной и здоровой пище и не путеводитель по ГУМу. Много ли человеку нужно? Пожалуй, трудно ответить па этот вопрос лучше, чем в свое время это сделал великий русский писатель А. П. Чехов словами Ивана Ивановича в рассказе «Крыжовник»: «...Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа». Со времени А. и Чехова обстоятельства, как известно, существенно изменились. Теперь человеку земного шара мало, ему нужны прилежащие планеты, вся вселенная. Мы не можем объяснить, почему у человека так быстро растет аппетит, зачем ему нужны созвездие Козерога и 46 оттенков губной помады, ископаемая пыль и обувь неудобной формы. Вероятно, все это различные особенности и формы проявления его свободного духа. Так или иначе, но в обсуждение этих вопросов входить не будем. Что человеку нужно много, что потребности его непрерывно растут, принимается нами за непреложную истину с первых же страниц книги. А что касается заглавия, то его надо понимать так: Много ли человеку нужно, чтобы в максимальной мере удовлетворять его непрерывно растущие потребности? Чтобы мечты и планы не оставались пустыми фантазиями? Чтобы он мог есть и одеваться, летать в космос и опускаться на дно океана? Вы, правда, не найдете здесь рецепта приготовления шашлыка или описания ракеты, но это совершенно не означает, что нас не будет интересовать материальный мир — мир вещей, в котором мы живем и который нам служит. Наоборот, именно о нем и идет речь на протяжении всей книги. Но не о конкретных технологиях, не о свойствах и формах этих вещей, не об их цветах, запахах и вкусах, а о том, кем и как регулируется и организуется их производство, кто и как этим ироизвод- ством управляет, по каким законам оно развивается в нашем обществе. В XIX веке чудом техники и основой производства была паровая машина. Первые паровые машины делали всего 8—9 оборотов в минуту. Работой такой машины управлял мальчик. Он поворачивал краны, направляя пар то в одну, то в другую полость цилиндра. Мальчик не спеша поворачивал краны, а в конторке не спеша скрипел гусиным пером приказчик — руководитель и организатор того производственного процесса, который его современникам казался чудом. Паровая машина и приказчик с гусиным пером подходили друг другу «лучше не надо» — как лучина в те времена подходила к зимнему вечеру или блохоловка к дамскому туалету. Во времена мануфактуры вопросы экономики и организации производства были личным делом ремесленника. В капиталистическом обществе эти вопросы — частное дело фирмы. В социалистическом они приобретают общенародное, государственное значение. В чем их существо? В сфере современного производства затрачиваются гигантские количества живого труда и тех благ, которые человеку удается взять у природы. Современное производство обслуживают неисчислимые армии машин, автоматов и прочей техники. Создание этих армий требовало и требует колоссальных затрат. Все эти затраты оправдываются лишь при условии, что они оправдываются с лихвой. Как создается эта «лихва»? Как организовать все народное хозяйство и каждое отдельное предприятие и как ими управлять так, чтобы эта «лихва» была максимальной при данном уровне техники и становилась все больше по мере того, как этот уровень повышается? Вот на какие вопросы должна отвечать экономика социалистического производства. Как приблизительно выглядят эти ответы сегодня, мы постараемся рассказать. Хорошо известно, что базой социалистического производства служит передовая техника. Поэтому, рассказывая об экономике производства, никак нельзя обойти молчанием его технику. Не имея хотя бы приблизительного представления о том, что пришло на смену паровой машине, что идет на смену машинам, которые могут работать только вдвоем с человеком, невозможно до конца прочувствовать ту истину, что экономика и система управления производством должны быть во всех отношениях достойны его технического уровня, что приказчик с гусиным пером и электронная вычислительная машина несовместимы, как зубная боль — с бурным весельем. Значит, нам предстоит рассказать не только об экономике и управлении, но еще и о технике современного производства. Когда вы хотите сообщить вашим родным, или знакомым, или вашему начальству какой-нибудь простой факт, то при этом нет необходимости глубоко задумываться над построением такого сообщения. Явившись иа работу спустя полчаса после ее начала, вы можете сообщить об этом любой фразой, например, из такого пятисловного набора, который в полном объеме включает 24 варианта. Я сегодня опоздал на работу! Сегодня я опоздал на работу! Опоздал я сегодня на работу! На работу я сегодня-опоздал! Правильно подобрав интонацию, вы можете надеяться, что в любом случе вас правильно поймут. Мы уверены, что вас правильно поймут, даже если вы не будете каждый раз подбирать интонацию. Думаем, что вас правильно поймут, если вообще ничего не станете сообщать. Наше положение гораздо сложнее. Вы уже знаете, что мы хотим рассказать о многом. Для этого нам понадобилось, кроме предисловия и заключения, еще и 14 глав текста. У нас было два выхода при выборе последовательности изложения этого материала. Первый — очень простой — расположить все 14 глав в случайном порядке, то есть в любом из 87 178 291 200 возможных вариантов. Второй — очень трудный — выбрать из них один-един-ственный, который обоим авторам вместе (!) кажется наилучшим. Мы не испугались трудностей. И вот что у нас получилось. ...вся история есть не что иное, как образование человека человеческим трудом... К. Маркс КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ПРОГРЕССА Был каменный век. Он только так назывался — век. А на самом деле этот «век» тянулся приблизительно 8 тысяч веков. Его начали отмерять от появления первобытного стада обезьянолюдей, а кончили, когда вместо каменного топора, каменных ножа и рыболовного крючка появились металлические — сначала бронзовые, а затем железные — орудия труда. Век металла был намного короче каменного, всего «каких-нибудь» 20—30 веков, но намного гуще насыщен событиями, открытиями и изобретениями. Развитие ремесел, искусств, наук сопровождалось «изобретением» рабства, войнами ради грабежа н наживы, эксплуатацией человека человеком. Веком пара и электричества назвали отрезок времени, охватывающий действительно около ста лет. За это время родилась и умерла паровая машина. Электричество родилось, но не умерло. К сожалению, не умерли воины ради грабежа и наживы и эксплуатация человека человеком. Но они умрут обязательно. Век, когда это случится, уже наступил. Не весь мир пока еще однозначно его называет. Одни считают его веком атома, другие — веком спутника. Мы же точно знаем, что наступает золотой век коммунизма. ВЕТВЯЩАЯСЯ СПИРАЛЬ ПТИЧКА БОЖИЯ НЕ ЗНАЕТ... Изрядное число тысячелетий прошло с тех пор, как наш далекий предок, пугливо озираясь, в первый раз спрыгнул с дерева на землю, поднялся на задние конечности и, неуклюже раскачиваясь, вышел на опушку леса. Листок его человеческой автобиографии был почти совершенно чист. Сиротливо выглядела единственная запись о том, что одной из передних конечностей он недавно схватил палку, с помощью которой втолковывал сородичам свои несложные взгляды на жизнь. Если бы в свое время кто-нибудь, взяв напрокат магнитофон, догадался проинтервьюировать это существо, то, воспроизведя запись, мы бы лишний раз убедились в предельной узости его словаря и интересов, ограниченных почти единственно вопросами добывания пищи. Однако «культ еды» не сделал из него разборчивого гастронома. Все, что попадалось ему под руки и под палку, шло в ход — плоды и ягоды, листья и коренья, змеи и ящерицы, насекомые и птицы, четвероногие самых различных пород и видов, — он был всеяден и всю пищу употреблял в сыром виде, не имея в виду сохранить содержащиеся в ней витамины и не подозревая об инфекции. Ему было не до жиру — быть бы живу. Он непрерывно занимался добыванием пищи для себя и для своего потомства. Е1ища должна была восстанавливать ту энергию, которую он затрачивал на ее добывание. Он жил, чтобы есть, и ел, чтобы жить. Он жил, когда ему удавалось сводить концы с концами этого жестокого баланса. Во всех других случаях он был обречен. Ему нужно было совсем немного, но и это — совсем немногое — доставалось ему нелегко. Его жизнь мало отличалась от жизни той птички, про которую поэт сочинил наивную детскую песенку: Птичка божия не знает Ни заботы, ни труда... В действительности любая птичка не знает ни минуты покоя. Весь свой век она проводит в напряженной суровой борьбе за существование. Летая, порхая и прыгая, она тратит силы на добывание корма. Если вы ее видите сидящей спокойно на ветке, то. значит, застали в момент, когда она, отдыхая, готовится продолжать тяжелый труд. Она делает важное дело даже тогда, когда поет и чирикает: для нее продолжение рода — это тоже дело, и только дело. Когда автор романа пишет о своем герое, что тот «свободен как птица», то он либо насмехается над своим героем, либо его уста не ведают, что глаголют. В действительности у птицы нет никакой той свободы, которая подразумевается этой фразой. Вся жизнь животного подчинена инстинктам, которые непрерывно управляют им, принуждая переходить от однрго занятия к другому. Инстинкты заставляют его кормить и охранять птенцов, искать корм, спасаться бегством, петь н чирикать, бороться за существование. Борьба за существование требует отличных физических кондиций. Утрата их в той или иной мере означает для животного более или менее быструю гибель. Итак, от рождения до смерти полное подчинение инстинктам и никаких шансов избавиться от их управляющих воздействий, никакой свободы. Есть ли здесь чему завидовать? Мы застали нашего предка как раз в тот момент, когда он, еще не став совсем человеком, был уже не совсем животным. «Не совсем животным» сделали его проблески разума. Под их воздействием он приспособил верхние конечности, чтобы действовать палкой, камнем, обломком кости во время охоты, защиты, нападения и для самообслуживания в промежутки времени, которые ему уже удавалось выкраивать между основными занятиями. По-прежнему были сильны инстинкты, но разум делал свое дело. Человек становился человеком, хотя его жизнь еще мало отличалась от жизни животных, а его «свобода» в основном оставалась свободой от школьных занятий, посещений лекций и магазинов, от летних отпусков и чтения литературы. Утрата физических кондиций по-прежнему несла смерть вместо пенсии по старости или нетрудоспособности. Работая простыми орудиями, сам человек служил не только источником и преобразователем энергии, но (и это очень важно) источником команд, управляющих всеми движениями этих орудий. Особенности трудовых процессов, необходимость управлять орудиями труда непрерывно оттачивали умственные способности человека, обостряли мысль, развивали его творческие способности. Человек развивался, и это развитие приобрело лавинообразный характер. Множились потребности человека, одновременно совершенствовались и усложнялись орудия, которыми он работал; число их увеличивалось, они становились все более разнообразными, и для управления ими требовались все более тонкие и квалифицированные навыки. Использование орудий труда и управление ими все еще требовали непрерывного участия человека. Но значительную долю энергии уже поставляли ему животные, вода и ветер, а ее преобразование также осуществлялось механизмами без непосредственного участия человека. Палка, нож и колесо, использование огня и выплавка металла, товарный обмен, вещи и их денежные эквиваленты, искусства, ремесла, непрерывно расширяющийся поток открытий и изобретений, становление наук — все это продукция человеческого разума, силой которого человек — выходец из животного мира — семимильными шагами идет по пути прогресса. Он уже живет не только для того, чтобы есть. Обогащается его духовный мир по мере того, как крепнет материальный фундамент существования. ЧЕРЕЗ СОТНИ РУК Развитие производительных сил привело к необходимости разделения труда между отдельными членами семьи, рода или племени, между отдельными племенами. Это не было похоже на разделение обязанностей между самцом и самкой, отличающимися физиологическим строением, и не было похоже на разделение обязанностей в пчелином улье или муравейнике, диктуемое неизменными инстинктами. Так появились племена, занимающиеся охотой или рыболовством, а внутри этих племен — те, кто охотился, н те, кто из камня изготавливал топоры и ножи, наконечники для копий и рыболовные крючки. Ремесла и торговля, зачатки социального и экономического устройства, все то, что отличало конец каменного века от его начала, породили процессы специализации труда, идущие до сих пор. Некогда часовой мастер производил часы сам с начала до конца. Вооруженный набором инструментов и приспособлений, он пилил, обтачивал, резал, сверлил, клепал, чеканил, выполняя вручную сотни, тысячи более или менее сложных операций, составляющих тот технологический процесс — способ производства, — который мастер воспринял в свое время от своего учителя. Часовщик изготовлял одни часы за другими. Сохраняя неизменным принцип их действия, он вносил в конструкцию часов усовершенствования, которые являлись его личными изобретениями или были им подмечены в часах, сделанных другими мастерами, улучшал и совершенствовал технологию их изготовления. Один человек осуществлял весь многогранный процесс производства часов. В одном лице были сосредоточены производственные цехи, технологические и исследовательские отделы, конструкторские бюро. Он заведовал снабжением своего предприятия заготовками, материалами и инструментами, сам поддерживал инструмент и механизмы, кото- рыми пользовался, в работоспособном состоянии выполнял обязанности диспетчера. Ну и, разумеется, он осуществлял функции сбыта, рекламировал свои изделия, придавая им наилучший товарный вид. Он был «мастер на все руки», и изделиями этих мастеров, хранящимися в музеях, любуются и восхищаются до сих пор в немалой мере потому, что «они все сделали сами». Один из самых сложных видов легкой атлетики — десятиборье. Десятиборец должен уметь хорошо бегать, прыгать, метать легкоатлетические снаряды — ядро, диск, копье. Чемпион-десятиборец по сумме результатов превосходит всех других десятиборцев. Но в каждом отдельном упражнении — в беге ли, в прыжках или метаниях — десятиборец неизменно отстает от легкоатлета, специально занимающегося только бегом, юлько прыжками или только метаниями. Этот факт каждому представляется совершенно понятным, хотя он и не мешает восхищаться в одинаковой мере как десятиборцами, так и бегунами, прыгунами, метателями, достигшими выдающихся результатов. Все, о чем говорит этот «легкоатлетический пример», полностью относится к нашему часовщику. Он тоже быстро понял большое преимущество специализации фуда. Чем уже специализация, чем меньшие отрезки технологического процесса приходится человеку выполнять, тем большего совершенства он может достигнуть, тем выше становится производительность его труда. Время от времени у проходных тех или иных предприятий появляются объявления, приглашающие людей все новых специальностей, порою вызывающих удивление, — столь далеки они на первый взгляд от профиля предприятия. Швейная фабрика ищет электронщиков, предприятия электронной аппаратуры — девушек с острым зрением и навыками швеи, необходимыми для изготовления и сборки микроскопических радиосхем; машиностроительный завод приглашает маникюршу на работу в цехи, где собирается сверхточная аппаратура. Новая техника, новая технология, новая продукция пропитывают все поры предприятия, требуют все новых и новых видов живого труда. Однако более эффективное использование особенностей и возможностей человека не единственное преимущество специализации труда. Не менее важные преимущества специализации проявляются тогда, когда речь идет о механизации и автоматизации человеческого труда. Нет и, вероятно, никогда не будет технических возможностей создать автомат, который бы изготавливал часы с начала до конца так, как это некогда делал часовой мастер, воспроизводил все сложнейшие движения его рук и инструментов, применял приемы обработки, сборки и регулировки. Но как только специализация получила развитие и сложный процесс изготовления изделия стал формироваться в виде цепочки или набора сравнительно простых операций, так стали возможными механизация этих операций, а затем их автоматизация. Теперь многочисленные детали часов, любой машины, прибора, устройства проходят через десятки и сотни рук и десятки и сотни самых различных машин и автоматов. НАЦЕЛЕННЫЕ АВТОМАТЫ Камень и палка первобытного человека служили ему универсальными орудиями. Ими он выполнял одинаково хорошо, или скорее одинаково плохо, скромный набор своих трудовых процессов. По мере того как этот набор расширялся, появлялись все новые и новые орудия труда. Их конструкция приспосабливалась для выполнения все более сложных операций обработки дерева, камня, земли, металлов для преобразования различных видов энергии в механическую, для передвижения людей и грузов, для добывания энергии, руды, нефти. С момента появления первых орудий, механизмов, машин, приборов за ними как тень шествовала своя, машинная специализация. Агрегаты автоматической станочной линии расставлены вдоль транспортера, по которому одна за другой движутся заготовки будущих изделий. Это могут быть детали автомобильного двигателя, трактора, подшипника, сельскохозяйственного орудия — любого изделия, которое выпускается в массовых количествах — сотнями тысяч, миллионами штук в день, месяц, год. Каждый из автоматов выполняет узкий набор операций. Один сверлит отверстия малого диаметра, другой большого. Один обтачивает наружные поверхности изделия, другой — внутренние, одни автоматы выпол1 няют предварительную обработку, другие окончательную. Каждая из машин занята своим, и только своим делом. Они специально спроектированы и построены для выполнения своих наборов операций, предельно специализированы, «подогнаны» к тому отрезку технологического процесса, для выполнения которого предназначены. Их конструкция за счет этого предельно упрощена и полностью нацелена на обеспечение максимальной производительности или, если надо, максимальной точности. Конечно, человеку, сколько-нибудь знакомому с производством, ясно, что при всех преимуществах узкоспециализированных автоматов им свойствен существенный недостаток. Они великолепно справляются с обработкой «привычного» изделия, но если конструкция последнего изменяется, подчас даже не очень сильно, ю многие из узкоспециализированных автоматов сразу остаются без дела. Их очень трудно приспособить для обработки измененного изделия, а для обработки других изделий они вообще совершенно не приспособлены. И то, что обещало высокую экономическую эффективность, обернется бесполезной тратой средств. Условием применения узкоспециализированного оборудования является не только массовость производимого изделия, но и его установившаяся конструкция, в течение длительного срока не претерпевающая никаких изменений. Но ведь конструкции спички и спичечного коробка, консервной банки, электролампочки, шарикоподшипника, газеты, книги и школьной тетради десятками лет остаются неизменными. Эти изделия выпускаются огромными количествами. Само собой разумеется, что для их производства имеет смысл применять узкоспециализированные автоматы. Нет никакой беды в том, что газетная ротация — гигантская машина, печатающая в час сотни тысяч экземпляров газет, — не умеет консервировать продукты или жарить пончики. От нее этого и не требуется. На ее век хватает газетной продукции. Единственно, что требуется, чтобы газеты пользовались широким спросом, а формат газетного листа и его толщина менялись в разумных, с точки зрения газетной ротации, пределах. При этих условиях никакая другая печатная машина не сумеет конкурировать с ней, печатающей газету с такой лихорадочной быстротой, которая диктуется самой быстротечной жизнью. Во многих отраслях производства, можно сказать в большинстве отраслей, их техническую базу и основу составляют узкоспециализированные машины и автома* ты. Возьмете ли в качестве примера все отрасли пищевой промышленности, легкой промышленности или полиграфии — повсюду, где по установившемуся технологическому процессу выпускается установившаяся продукция, вы встретите машины и автоматы узкого назначения, нацеленные на выполнение того или другого простого звена технологической цепочки. Коперник, Галилей и Декарт, Ньютон, Ломоносов и Лейбниц, Эйлер, Лагранж и Ампер — выдающиеся уче ные, выдающиеся умы человечества. Тем не менее вести свои научные исследования и они должны были примерно по той же схеме, что и современный им часовой мастер. Каждый из них вынужден был быть и швец, и жнец, и на дуде игрец. Каждый из них, обдумав и сформулировав научную задачу, изложив найденные решения в виде уравнений, формул, описаний приборов, методик, процессов, затем сам ставил и проводил опыты в подтверждение своих теорий, сам разрабатывал, а подчас и изготовлял приборы. Они обдумывали, как проводить расчеты и вычисления по своим уравнениям и формулам, и тратили годы жизни непосредственно на расчеты. Их научные исследования были в общем их личным делом. Они шли намного впереди своих современников, для большинства которых достижения науки, успехи и неудачи ученых не представляли никакого интереса. В наше время наука — основа прогресса, база, на которой строится процветание государств и благосостояние народов. Важнейшие проблемы науки обсуждаются правительствами. Для их решения создаются гигантские институты с конструкторскими и технологическими бюро и опытными заводами. И на этих научных «предприятиях», продукцией которых являются отчеты и проекты, опытные образцы новых машин и приборов, новых веществ и составов, широко внедрена специализация. Не только по специальностям — математик, механик, физик, химик, инженер, но и внутри каждой из специальностей. Не существует специальности просто инженер. Это либо инженер механик, либо инженер-электрик, радиоинженер, строитель. Инженер-механик может быть специалистом либо в автомобилестроении, либо в самолетостроении, в области полиграфического машиностроения, в различных областях технологии и техники. По сотням специальностей идет подготовка будущих ученых, инженеров, экономистов, врачей в высших учебных заведениях. А по приходе специалиста на производство, в исследовательские, конструкторские и технологические организации оказывается, что ему предстоит здесь дальнейшая еще более узкая специализация. И вот по этому-то «узкому» кругу вопросов он должен стать первоклассным высококвалифицированным специалистом. Здесь слово «узкий» взято в кавычки по юму, что «узкий» специалист должен быть в действи гельности, широкообразованным, творческим и инициативным человеком. «Узкая» творческая специализация не мешает ему получать результаты, имеющие мировое значение для пауки и техники, получать высшие награды и отличия, отмечающие его заслуги перед предприятием, государством, человечеством. Как в сферу производства, так и в сферу научных исследований и инженерных разработок одновременно со специализацией внедряется механизация и автоматизация. Сейчас происходит становление новой «узкой» специализации, которая получила странно звучащее название — автоматизация умственного труда. Эта специализация строится вокруг целого класса новых машин н автоматов — вычислительных, информационных, управляющих. Их число и разнообразие «катастрофически» возрастает и, в свою очередь, требует дальнейшей специализации ученых и инженеров, которые их разрабатывают, эксплуатируют и используют. Специализация в значительной мере следствие научного и технического прогресса и в не меньшей мере причина, определяющая бурный рост производительности труда во всех областях человеческой деятельности, а вместе с ним рост эффективности производства и стремительного развития экономики. Очень просто рассчитать, сколько пар изготовленных часов приходится на каждого работника часового завода. Но если этим вопросом заняться более подробно, то сразу выяснится, что эта средняя цифра только приблизительно отражает истинную картину участия работников предприятия непосредственно в производстве часов. Выясняется, что многие из них самим изготовлением вообще не занимаются и даже не знают сколько-нибудь подробно, как устроены часы и как они действуют. Точно так же обстоит дело на автомобильном заводе, на самолетостроительном заводе, на любом другом предприятии. Можно подсчитать, сколько страниц отчета приходится на каждого сотрудника научно-исследовательского института либо, наоборот, сколько сотрудников приходится на одну страницу отчета. Но и эти средние цифры не говорят о том, что в исследовательском институте честно и самоотверженно трудится большое число людей, только приблизительно знающих существо того дела, которому они служат. Для чего мы обо всем этом рассказываем? С какой целью мы со страницы на страницу тащим часовщиков, машины, автоматы,, ученых, еду, вещи, заводы, цехи и т. д.? Только для одного. Только для того, чтобы показать, как круг людей, машин и автоматов, вовлекаемых в любой производственный процесс, превращается в громадный хоровод. Обязанности большинства его участников по сравнению с родоначальником этого хоровода — средневековым мастером, — как мы знаем, необычайно сузились. Подчеркиваем -— сузились, но не упростились, а, наоборот, во многом усложнились. И главное, как следствие этой специализации, во весь рост встала проблема обеспечения стройности производственного процесса, управления им. Все быстрей и быстрей движется этот хоровод, все шире и шире он ветвится, каждая из ветвей немедленно превращается в неудержимо раскручивающуюся спираль. И все более важными и сложными становятся Задачи разумной организации этого непрерывно усложняющегося организма, определения всех его пропорций, согласования отдельных частей. Эти задачи нельзя решить раз навсегда, их содержание и условия меняются ежедневно и ежеминутно, способы и методы их решения по своему совершенству и действенности должны каждый раз быть на уровне, гарантирующем успех дела. Так, расширение, развитие производства неизбежно влечет за собой необходимость совершенствования его организации, способов, методов и средств управления им. Только так человек может обеспечить себя всем тем, что ему нужно, создать целый мир вещей, который ему служит. ИЗВЕЧНАЯ РАЗНОСТЬ И ЧИСЛОМ И УМЕНЬЕМ Три-четыре сотни лет назад тысячи ткачей вручную ткали такое количество ткани, которого хватало для того, чтобы одевать небольшую кучку избранных. Сейчас сотни тысяч людей проектируют и строят заводы и оборудование, выпускающие такое количество тканей, которого достаточно, чтобы одеть миллиарды людей. Вы не чувствуете за этими фразами неутомимой работы миллионов машин? Вы не видите, как они все чаще и чаще подменяют человека? А жаль, если не чувствуете! На самом деле так оно и есть! Попробуйте заглянуть в окно типографии, побывать па хлебозаводе, на заводах, где делают электролампочки, синтетические нити тоньше паутины, наручные часы размером с копеечную монету. С какой поразительной ловкостью, точностью, с человеческим, а порой и с нечеловеческим уменьем исполнительные органы машины без устали оперируют с бумагой, клеем и красками, с капелькой расплавленного стекла и порцией клейкого теста, с мельчайшими деталями, винтиками, колесиками. А на других заводах увидите машины и автоматы, так же точно и быстро оперирующие с многотонными отливками и заготовками, рельсами и валами, изготовляющие кузова автомобилей и комнаты домов, гвозди, цемент, миллиарды банок консервов, лекарственные пилюли. Зайдите в вычислительный центр завода, научно-исследовательского института. Вы увидите там несколько человек в белых халатах, несколько автоматов, которые теперь иногда образно называют «машинами в белых воротничках», как бы подчеркивая, что их труд подобен труду человека, занятого умственной работой, которую он делает, не снимая белого воротничка. Для них сырьем и продукцией являются цифры и числа, примерно так же, как для человека, который считает зарплату рабочим завода, вычисляет траекторию спутника или движение планет, определяет потребность в сырье и материалах, подсчитывает доходы и расходы предприятия. Автоматы помогают ему в этом, больше того — заменяют его, выполняют его работу, которая со всеми основаниями считается умственной работой, выполняют по всем тем правилам, по которым ее выполнял человек, проявляя при этом не меньшее «человекоподобие», чем рабочие машины и автоматы. Функции людей в белых халатах и автоматов в белых воротничках делятся так: люди хорошо знают (или по меньшей мере думают, что знают), что и зачем им нужно вычислить, рассчитать, оценить, решить, и воображают, как бы они это сделали, если бы могли это сделать так быстро и точно, как это умеют автоматы. Автоматы, не задумываясь (некоторые люди говорят — пока не задумываясь!), кому и зачем нужно это море умственной работы, выполняют ее, добывая «со дна моря» такие результаты и делая такие выводы, которые подчас не могут предсказать и предусмотреть целые толпы людей в белых халатах. Примерно так же делятся функции людей, машин и автоматов в производстве. Люди изобретают, конструируют, организуют, управляют. А машины и автоматы выполняют «моря» в основном физической работы — организованной и целенаправленной. Это далеко не мартышкин труд, он требует быстрых, сильных, сложных, точных движений, далеко превосходящих возможности человека, требует выполнения сложных функций управления этими движениями. Орудия труда непрерывно множатся, их «квалификация» растет не по дням, а по часам, они движутся вперед «и числом и уменьем». Они избавили человека от «черной» работы, постепенно избавляют от «получерной» и уже помогают в работе, которую можно делать, не снимая белого воротничка. А живой труд становится менее тяжелым, более интересным и несравненно более производительным. Из опубликованных отчетов автомобильной фирмы «Фольксваген» известно, что на ее предприятиях работает около 135 тысяч человек. Ежедневно заводы фирмы выпускают из своих ворот 7 тысяч легковых машин. При этом оказывается, что каждый работник фирмы — от уборщицы и лифтера до клерка и управляющего — производит меньше чем за двадцать дней целый автомобиль. Не правда ли, это кажется чудом? Само собой ‘разумеется, что фирма «Фольксваген» не является исключением. Внедрение механизации и автоматизации или, как говорят, интенсификация производства всегда должна вести к необычайному росту производительности труда, росту выпуска продукции на каждого человека, участвующего в производстве. И этот пример приведен лишь для того, чтобы дать читателю, даже не посвященному в тайны машинной техники, представление о том, как быстро и хорошо машина справляется с «черным» и «получерным» трудом и как много от этого выигрывает человек. Но дело этим не кончается. Технологические процессы становятся все более напряженными, динамичными, и люди зачастую уже не справляются с многосторонними обязанностями управляющих устройств для тех механизмов и машин, в работе которых они должны принимать непосредственное участие. Все чаще машину сменяет автомат, на смену механизированной технике идет автоматизированная. Автомат отличается от машины тем, что в нем полностью механизированы, то есть выполняются без непосредственного участия человека, не только энергетические, но и управленческие, как часто говорят — информационные процессы. Человек освобождается от необходимости управлять; быстродействие технического устройства теперь не стеснено биологическими особенностями человека и ограничивается лишь техническими возможностями выполняемого процесса. А раз так, то значит н самый процесс можно ускорить, усовершенствовать с учетом того, что ограничивающий фактор — возможности человека — теперь снят. Значит, можно еще шире применять еще более квалифицированные машины. Увеличивать их число и умение. А за человеком остается главное — он должен поддерживать состояние работоспособности автоматов, заботиться об их развитии, заниматься управлением н организацией производства, сочетающего ручные, машинные и автоматизированные процессы. ВДОХНУТЬ ДУШУ Чем совершеннее техника, тем более совершенными должны быть методы и формы ее использования. Эта очевидная истина приобретает особый смысл в условиях высокомеханизированного и автоматизированного производства. Силой и палкой из автомата «пота не выжмешь», его нельзя премировать, нельзя объявить ему взыскание, моральные и экономические рычаги на него не действуют. Огромные возможности, обусловленные его высокой внутренней организацией, могут быть в полной мере использованы лишь при высокой организации всего процесса производства. А производство в пределах даже одного предприятия представляет собой сложнейшую мешанину из чего угодно. Тысячи, десятки тысяч машин, приборов, автоматов — сотен типов, размеров и конструкций; тысячи наименований сырья, материалов, поковок и заготовок; сотни тысяч норм; десятки тысяч наименований деталей, узлов и изделий; десятки тысяч единиц режущего и мерительного инструмента образуют многоэтажную пирамиду связанных между собой факторов производства. Эта пирамида требует повседневной организации, контроля и управления. Другое производственное предприятие, другая фабрика и другой завод — это еще одна пирамида. И научно-исследовательский институт — пирамида. И отрасль народного хозяйства, объединяющая десятки и согни заводов и институтов, — пирамида; и министерства, объединяющие ряд отраслей, — пирамиды, только еще более сложные и «запутанные». Для подобных пирамид в знак уважения к их сложности н хитроумию придумали специальное название — «большая система». Трудности управления производством многогранны —- и чисто организационные, и чисто технические, и чисто человеческие. Нам с ними еще не раз придется истрепаться. Но самая главная, если можно так выразиться, «комплексная» трудность состоит в том, чтобы вдохнуть «экономическую душу» в каждую деталь ажурного ла’биринта из десятков и сотен тысяч пирамид, который прозаически называют народным хозяйством пашей страны. Попробуем объяснить, что здесь подразумевается под «экономической душой». Каждый, даже самый мелкий, из миллионов творческих, конструкторских, технологических, производственных, упраЬленческпх процессов, совершающихся в каждом из самых отдаленных уголков каждой из пирамид, можно построить и организовать по-разному. В каждом из них по-разному, в разных количествах и сочетаниях, па разных уровнях квалификации и совершенства могут участвовать три фактора, три слагаемых технологического триумвирата — живой труд, орудия труда и природные ресурсы. Запомните их! Дальше о них речь будет идти неоднократно. Для каждого процесса по отдельности, может быть, нетрудно найти его наилучшую организацию. Но все дело в том, что в действительности она должна быть наилучшей не сама по себе, а в комплексе, в сочетании со всеми другими процессами общественного производства. В каждом из мельчайших элементов этой действительно большой системы дело должно быть поставлено так, чтобы в выигрыше оставался не только и не столько сам элемент, сколько система в целом. Только при этом условии его работа будет экономически целесообразна и, значит, осмысленна с точки зрения социалистического общества в целом. Если этот элемент приносит системе максимум того, что он может принести, то про него говорят, что он действует наилучшим, оптимальным образом. Если все элементы системы будут действовать оптимально, то она в целом будет действовать самым нанлучшнм образом. Сделать так, чтобы получить максимум результатов при тех ресурсах, которыми располагает общество, — это и значит вдохнуть «экономическую душу» в большую систему, в каждую из ее составляющих, в каждый ее элемент. Что для этого нужно? Много. Нужно уметь правильно рассчитать потребности общества, удовлетворению которых служит каждое из производств и все народное хозяйство в целом. Другими словами, нужно уметь сосчитать, «много ли человеку нужно» от каждого предприятия, совхоза, института. Нужно уметь правильно рассчитать затраты, необходимые для удовлетворения этих потребностей. Надо знать, сколько нужно живого труда, орудий производства, природных богатств для отдельного процесса, для предприятия, для всего народного хозяйства. Результаты всех этих расчетов отражаются в планах цеха, бригады и отдела, предприятия, совхоза и института, всего народного хозяйства. Значит, нужно так организовать каждую ячейку и каждую систему и так ими управлять, чтобы были обеспечены все условия, необходимые для выполнения планов. KOHEЦ ФPAГMEHTA КНИГИ
|
