Океан начинается с капли

DjVu

      ВСЁ ЛИ МЫ О НЕЙ ЗНАЕМ?
      Всё ли мы знаем о воде? Она совсем рядом. Открыл водопроводный кран — пей, пожалуйста! Перед тобой кружка с чистой студеной водой.
      Подошел к умывальнику — и снова встретился с водой, которая сама пришла к тебе в дом.
      Неподалеку от места, где ты живешь, бежит речка. Здесь каждый камешек знаком тебе давным-давно.
      А может быть, моему читателю довелось жить у самого синего моря. Всматриваться в безбрежную морскую даль, туда, где небо встречается с водою: кажется, ей конца-краю нет.
      Вода вокруг нас всюду.
      Вот облако. Скоро и оно прольется дождиком. И белая звездочка — снежинка — тоже вода.
      Лепи из снега, словно из глины, смешную снежную бабу, дом или крепость.
      А что такое градинка? Да это та же дождевая капля, застывшая в высоте. Но иную, весом в полкилограмма, так не назовешь. В ней — тысячи капель сразу.
      Лед катка, по которому так приятно скользить на коньках, тоже из застывшей воды. Обрати внимание, лед чуть тает под полозьями. И ты скользишь по тонкой водяной пленке, словно плывешь вперед и вперед.
      Но что там клокочет в чайнике, стоящем на плите, и убегает прочь из носика горячей струйкой пара? Да еще заставляет весело пританцовывать крышку?
      Ну конечно же, и это вода, только вода, превращенная в пар.
      Один мой знакомый мальчик приделал к чайнику свисток. Когда вода начинала кипеть, пар стремился уйти сквозь отверстия и веселая трель раздавалась на всю квартиру.
      — Это команда: свистать всех наверх! — шутил в таких случаях отец мальчика — моряк.
      Свисток в самом деле быстро сзывал всех к столу. И это была работа пара.
      Мы еще не раз встретимся с паром-работягой. Пар и согреет, и доставит нас с помощью паровоза или парохода за тысячи километров от родного дома, и выполнит десятки других дел.
      С годами ийые наши поговорки просто устарели. Говорили когда-то: «Буря в стакане воды», — речь, мол, идет о пустяках. А прочтешь рассказ, который так и называется «Буря, спрятанная в стакане», и узнаешь, сколько энергии содержится в этом самом стакане воды. Выяснилось, что и «толочь воду в ступе» тоже дело не бесполезное.
      Не все тайны воды разгаданы, но то, что узнал о ней человек, в самом деле удивительно.
      Океан начинается с капли.
      Пусть же настоящее знакомство с водой заставит тебя присмотреться к тому, что всегда рядом.
      Право, здесь немало интересного!
     
      ХОЧУ ПИТЬ
      «Пить» — это слово произносят люди одним из первых, едва только научатся говорить. И хотя звучит оно на разных языках непохоже, смысл у него один и тот же.
      «Пить», — просит ребенок, обращаясь к матери. «Пить», — просит истомленный долгим и трудным переходом путник, постучавший в первый же дом. И люди выносят ему черпак или кружку воды.
      «Пить», — шепчет раненый боец. И вот фляга с водой пошла по рукам. Первый глоток — и бойцу стало легче.
      Почти все живое на земле не может обойтись без воды.
      Звериные тропы в непроходимом лесу ведут к водопою. Птицы летят к рекам, к озерам.
      Пожалуй, только тушканчики да американские кенгуровые крысы совсем не пьют воды. Они пользуются водяными запасами своего тела. К ним можно прибавить ковровую моль да невидимых глазу мельчайших бактерий.
      Корабль пустыни верблюд — на спине его в мягких мешках из кожи перевозят воду — может обойтись без воды и без пищи восемь суток. Он питается запасом своей «кладовки» — горба. Однажды после восьмидневного перехода, который верблюд провел без единого глотка, он потерял сто килограммов веса. Когда верблюда подвели к колодцу, он выпил ровно сто три литра воды, восстановил вес и силы и был готов к новому переходу.
      Человек может прожить без еды около месяца — такие случаи бывали, — но не проживет и трех суток, если его лишить питья.
      Мы с тобой почти на две трети состоим из воды. Вода у нас и в крови, и в мышцах, и даже в костях. Если ты встретишь путника, который несет на коромысле ведра с водой, знай — на самом деле у него двойная ноша, потому что в теле взрослого человека как раз и содержится два ведра воды.
      Люди издавна выбирали себе место для жилья у воды, селились на берегах Нила, Ганга, Днепра, Волги и других древних рек. Там вдосталь питья и для людей, и для их скота. Но хотят пить не только люди и животные. Жадно пьет воду каждое деревцо, каждая травинка.
      Поглядите, как начинает зеленеть травка после первого дождя и как желтеет, а затем сохнет и гибнет в засуху, когда нет воды.
      Поле не скажет, как малый ребенок: «Хочу пить!» Пшеничный колосок или подсолнух не подойдут к реке, чтобы напиться.
      А без воды не вырастишь ни пшеницы, ни хлопка. Яблоня или груша погибнут, если человек вовремя не польет их корней.
      Жажда у растений немалая. Подумайте только! Один грамм пшеничных семян требует за лето не менее ведра воды. А хорошо знакомый тебе подсолнечник не утолит ее и двадцатью ведрами. Разнолистому тополю, который растет в нашей стране, подавай две тысячи ведер в год! Хорошо, если пройдут дожди и воду получат и посевы в поле, и деревья в саду.
      Правда, есть растения, которые сами для себя добывают воду. В пустыне растет кустарник янтак с корнями длиною семь метров. Можно сказать, что у него свой собственный «водопровод». Но таких добытчиков воды мало.
      Теперь никого не удивишь, если скажешь, что житель большого города потребляет в сутки столько воды, что ее и в цистерне не увезти. Пьет он совсем немного. Но вода нужна человеку для душа и прачечной, для плавательного бассейна и машин, поливающих улицы. А заводы и фабрики! Одному Магнитогорскому металлургическому заводу требуется воды больше, чем всем жителям города Магнитогорска с их ваннами в квартирах, бассейнами для плавания и прачечными.
      Для того чтобы выплавить одну тонну стали, надо 25 тонн воды. Для очистки одной тонны нефти — 18 тонн воды. Много воды требуется, чтобы промыть и окрасить шерстяную пряжу, соткать ткань.
      «Воды!» — слышно теперь буквально отовсюду. И мы отвечаем и людям и заводам: берите, пожалуйста, воды вдосталь! Нельзя отказать тем, кто испытывает жажду.
      Однако как напоить всех? Хватит ли для этого влаги?
     
      ОКЕАН ВОКРУГ
      Ученые подсчитали, что почти три четверти земли, на которой мы живем, покрыто водой. Это реки и озера, моря и океаны.
      Но и в воздухе над нами сотни тысяч то голубых, то черных маленьких «озер»-облаков. Облака — те же кладовые воды. Только ключ от этих кладовых пока еще не в руках человека. И в недрах нашей земли бегут реки. Отстаиваются в глубине чистые, как слеза, подземные озера.
      И что самое замечательное — количество воды никогда не уменьшается.
      Греет солнышко, и с поверхности морей и океанов, рек и прудов поднимаются вверх водяные пары. Они и образуют облака, которые вернут затем взятую у земли воду! Сгустится облачко, станет тучей, подует ветер и отнесет ее далеко от тех мест, где она родилась.
      Напрасно будут ждать поля, сады. Тучка прольется над морем, а, бывает, потоки дождя найдут трещины в земле, и уйдет вода от людей в недра земные, и веками будет таиться там на просторном глиняном ложе.
      Совсем недавно в Кара-Кумах обнаружили подземное озеро площадью пять с половиной тысяч квадратных метров. А сколько таких подземных озер и пресных морей лежит под степными просторами Казахстана! Сними слой земли в 250 метров, и перед тобой откроются несметные запасы воды, которые позволят превратить эти засушливые земли в хлопковые поля, виноградники и фруктовые сады.
      Воды у нас достаточно, чтобы напоить и людей, и скот, и поля, и сады. Только распределена она несправедливо.
      Есть места на земле, где избыток воды образует болота. А есть такие, где люди постоянно страдают от жажды. В городе Сингапуре воду выдавали по карточкам. В Шанхае я сам видел кассы возле водопроводных колонок. Заплати деньги и только тогда можешь наполнить кувшин водой. В Лиме — столице республики Перу — не бывает дождей ни весной, ни осенью, ни летом.
      А рядом плещется океан. Воды в нем сколько угодно, но она соленая. И в Лиму пресную воду еще недавно доставляли в цистернах по железной дороге.
      Иные люди называют воду «кровью земли». Но именно из-за воды не раз проливалась настоящая кровь.
      В дореволюционной Армении жители одного селения перехватили воду горного ручья и отвели ее на свои поля.
      Когда крестьяне соседнего села обнаружили, что у них исчезла вода, то пошли с кольями и вилами в руках на тех, кто отвел ручей.
      В годы Великой Отечественной войны наши моряки-де-сантники заняли небольшой клочок земли на Керченском полуострове в Крыму. А колодец с пресной водой находился как раз между советскими моряками и фашистскими захватчиками.
      Стоял зной. Людей мучила жажда. Среди краснофлотцев было много раненых. И тогда отважная девушка-моряк Катюша Михайлова встала во весь рост и, взяв ведро, на виду у противника направилась к колодцу.
      И ни одного выстрела не раздалось с той стороны, пока девушка-воин, набрав ведро воды, тихо шла к своим, боясь расплескать хотя бы каплю драгоценной влаги.
      Ее подвиг удивил даже врагов.
      Случалось так, что реки становились мелководными, затем совсем высыхали. Тогда вместе с водой уходили прочь, бросали обжитую землю и люди. И сегодня в пустынях Средней Азии находят много развалин богатых некогда городов, похороненных под песками.
      Пустыня победила воду, а вместе с ней и жизнь.
     
      «Я ПРИВЕЛ ВОДУ В ЭТИ КРАЯ»
      Тысячелетия прошли с той поры, как человек перестал сидеть и ждать погоды.
      Многих народов и след бы простыл, миллионы людей погибли бы от голода, если бы только ждали и надеялись на то, что придет дождик и польет их поле.
      Между двумя полноводными реками — Тигром и Евфратом — лежала некогда богатая страна Вавилония. Дождь был редким гостем этих жарких мест. И солнце беспощадно сжигало посевы. Воду возили на осликах и верблюдах, но и этих «водяных» караванов не хватало, чтобы полить растения. Надо было еще напоить работающих в поле. В Вавилонии насчитывалось двенадцать тысяч рабов-водоносов.
      И вот люди все же заставили реки пойти к полям. Они вырыли для этого канал, по которому воды Тигра и Евфрата пришли, наконец, к истомившимся от жажды посевам.
      Когда наступала пора полива, открывалась плотина, и вода из большого канала уже по маленьким каналам-арыкам шла в поле. Затем плотину закрывали: воду берегли, как золото.
      Ученые археологи нашли на месте давно исчезнувшего Вавилонского царства древний камень, на котором было начертано:
      «Я привел воду в эти края и заставил пустыни цвести».
      Ученые установили, что этой гордой надписи более четырех тысяч лет.
      Вот с какой поры люди стали хозяевами воды, указывали ей путь. И вода шла туда, где она нужна.
      Позднее, когда была сделана надпись на вавилонском камне, две с половиной тысячи лет назад, на острове Самос был построен первый в мире водопровод. Вода сама текла в город по трубам — с высоты вниз. Но одно дело отвести воду от реки и заставить ее течь в низину, другое — поднять выше, чем течет сама река. Тут понадобилась машина.
      Первую водоподъемную машину в мире построил греческий ученый Архимед. Она так и называлась: «Архимедов винт», и приводилась в движение силой человека или животного.
      Лопасти архимедова винта, подобно рукам гребца, с силой подгребали воду вверх, поднимали на нужную высоту, откуда она свободно текла на поля.
      Древние землепашцы применяли для полива колесо с черпаками. Поставят такое колесо посреди озера или реки, и оно там медленно вертится. Кто же подталкивает колесо, заставляет его совершать круг за кругом?
      Вода, заполняющая черпаки!
      Достигнет черпак с водой необходимой высоты, наклонится и выльет воду в лоток. А оттуда она сама потечет в поле. Облегченное колесо снова опускает свои черпаки за новой порцией воды. Так день и ночь.
      Иногда водоналивному колесу помогали крутиться волы. Надо было только погонять скотину да давать ей, конечно, вовремя и корм и отдых.
      Мне довелось видеть в одной из стран удивительное водоналивное колесо. Его приводили в движение сами крестьяне. Они нажимали ногами на спицы колеса, как мы нажимаем на педали велосипеда, и так подымали воду из реки.
      Если поблизости нет реки или озера, человек возьмет воду из-под земли, где, как ты знаешь, всегда найдутся добрые ее запасы.
      В любой деревне увидишь колодец с ведром и цепью, намотанной на вал.
      Сделаешь несколько поворотов ручкой, цепь размотается, ведро опустится и зачерпнет воду.
      Теперь снова берись за ручку, немного усилий — и вот оно, полное воды, перед тобой.
      Колодезная вода хороша для питья и людям и скоту, да и для огорода пригодится. Однако поле из обычного деревенского колодца не напоишь: воды не хватит. Постепенно стали искать подземные воды на большой глубине. Там их больше. Да и вода чище.
      Трудолюбивые крестьяне старинной французской провинции Артуа вырыли самый глубокий колодец во всей Франции. Они затратили на работу несколько лет. Но зато им удалось найти богатый слой воды, расположенный к тому же очень высоко над местом, где рыли колодец, и вода пошла оттуда под сильным напором.
      Было это еще в XII веке.
      Прошло с той поры немало столетий, а старый колодец в Артуа действует до сих пор. Подобные колодцы или скважины строятся во всем мире, в том числе и в нашей стране. Их называют артезианскими.
      Вода в них отличается особым вкусом и чистотой. Именно такие глубокие скважины и бурят в пустыне Кара-Кумы, где обнаружены подземные озера пресной воды.
      Появится вода, и пустыня перестанет быть пустыней.
     
      ДВА СЛОВА
      Но как знать человеку, где ему рыть колодец, чтобы не ошибиться? В который раз землекоп в бессилии бросает лопату, вытирает пот со лба и затем пробует дно колодца рукою. Наконец-то сыро! Значит, вода близко! И вот уже, не чувствуя усталости, роет дальше, идет вглубь, навстречу долгожданной воде.
      Верно посоветовал колодезный мастер:
      — Копай именно здесь!
      Искатели воды словно видят ее сквозь многометровый слой земли. И редко ошибаются.
      Я знал одного такого открывателя колодцев. Его звали дед Михей. За свою жизнь он открыл более пятисот колодцев. Многие деревни вокруг посылали за дедом Михеем.
      — Приезжайте, помогите!
      И тот никогда не отказывал, потому что знал: людям вода нужна так же, как хлеб.
      Как-то я попросил деда Михея взять меня в Новые Выселки. Там люди мучились без воды.
      День и ночь возили они ее бочками из дальней речки. А вода там была скверная, невкусная.
      Дед Михей долго ходил с прутиком в руке по полянке, где предполагали рыть колодец. И вот его внимание привлек бугорок, покрытый ярко-зеленой травой. А потом дед вынул из заплечного мешка горшок, в каких варят кашу, положил туда клубок шерсти и просил не трогать горшок.
      Больше из старика никто не мог вытянуть ни слова.
      Он ответил на вопрос, где рыть колодец, только на другой день.
      На самой заре мы с дедом Михеем отправились к бугорку, помеченному опрокинутым горшком. Открыватель колодцев осторожно взял горшок, вынул шерсть и сжал ее в ладони. На землю потекла чистая водица.
     
      ВОДИЦА
      Старик был доволен.
      — Ройте здесь, это место сырое, — сказал он крестьянам. — Вода сама наверх просится!
      Старик не делал тайны из своего ремесла. И мне он сказал, что нашел воду по хвощу и осоке, которые росли на бугорке: это водолюбивые травы. Ну, а шерсть в горшке трлько подтвердила его догадки.
      Теперь редко кто станет искать воду по давно устаревшему способу деда Михея. У современных разведчиков воды есть подробнейшие карты района, в которых они ведут разведку. Там заранее указаны места, где могут оказаться подземные источники воды. Но если карта еще не составлена, искатели воды сами набросают ее на листах бумаги. Пойдут к ближайшей речке и внимательно осмотрят берега. Вот огромное сырое пятно! Это подземные воды ищут выхода к реке: вода всегда стремится встретиться и соединиться с водой. Разведчики возьмут на учет каждый родничок, каждую речку. Так они обозначат на карте подземные реки и даже подсчитают возможные запасы воды. И только тогда с уверенностью скажут буровым мастерам:
      — Пускайте в ход ваш бур!
      Ведь теперь колодцы копают с помощью буровых машин, а не лопатой.
      И уже через несколько дней по трубам, которые опустят буровые мастера, поднимется вода. Останется проверить ее качество.
      Полевая лаборатория здесь же, под рукой. Она даст ответ в течение нескольких часов.
      И вот уже известно, годна ли вода для питья или для полива.
      Вода отличная! Будет она и у людей и у садов вокруг. Не случайно и сейчас в нашей Туркмении названия многих селений начинаются со слова «колодец». Раз есть колодец, значит, там и люди неподалеку. Они готовы приветливо встретить вас и угостить не только вкусной колодезной водой, но и сочными дынями и арбузами, которые хорошо растут в песках.
      Ну, а если поблизости нет рек и родников? Как тогда добыть воду?
      Давно уже искатели воды поставили себе на службу электричество. Оно и поможет решить трудную задачу.
      Приезжает отряд разведчиков в безводную местность и расставляет металлические щупы, соединенные между собой проводами. Электрический прибор, который установили разведчики, сам запишет, где и на какой глубине есть вода и даже какая она, пресная или соленая.
      Нелегко бывает разведчикам воды во время поисков. Те, кто ищут воду, сами подчас страдают от жажды.
      Одному такому искателю воды — геологу Коробейникову — пришлось вместе с товарищами преодолевать путь в семнадцать километров через Кара-Кумы в течение четырех долгих суток. Разведчики едва не погибли в дороге.
      Телеграмма, которую затем геолог передал по радио, была коротка, всего два слова:
      «Вода найдена!» И под ними подпись: «Коробейников».
      Ну, а раз в пустыне найдена вода, значит, пустыня отступит, победа будет за человеком.
     
      ПОПУТНОГО ВЕТРА
      Задолго до того, как люди заставили воду поднимать самое себя и течь на поля, они использовали реки как дороги.
      Пробираясь по воде от одного кочевья к другому, наш далекий предок выбирал места, богатые рыбой и дичью, удобные для пастбищ.
      Случайно свалившееся в воду дерево было первое, чем воспользовался человек, чтобы поплыть вниз по течению. Он лежал на -бревне и греб руками и ногами, продвигаясь вперед и пытаясь управлять этим своим кораблем, подгребал вместе с ним к берегу.
      Прямо скажем, невелик был «корабль» и сам его «капитан» напоминал, скорее, неумелого всадника.
      Но однажды ему удалось найти бревно с дуплом посередине. Это была лодка, изготовленная самой природой. Человек уселся в нее и стал отталкиваться палкой. Он сделал попытку плыть против течения. Получилось!
      Была настоящая удача, самая первая победа человека над водой.
      Но с той поры, перебираясь с места на место, прапрадед наш укладывал небогатый свой скарб не на санки-волокушу, а в лодку.
      Теперь два шеста служили ему и его сыну первыми веслами. А вскоре появился первый парус, сплетенный из веток. Вначале этот навес был из зелени. Он спасал путешественников от дождя и солнца. При попутном ветре чуть опущенный зеленый навес ловил ветер и давал гребцу отдохнуть — работал за него.
      Люди научились связывать бревна в прочные плоты и переплывать на них моря и даже океаны. Целые племена переправлялись с одного побережья на другое, на новые земли. Древние мореходы пользовались сплетенными из ветвей картами, где острова обозначались вставленными туда большими камнями.
      Жители нашей родины издавна были замечательными корабельщиками. Мне довелось видеть в музее длинный челн для нескольких десятков гребцов.
      По самым точным подсчетам, этому судну более трех тысяч лет. Значит, и в такие отдаленные от нас времена люди совершали длительные путешествия с верховьев Дона, где был найден челн.
      Может быть, плыли в этом челне мирные рыбаки. А может быть, вооруженные стрелами и мечами воины. Они переправлялись через реку и несли дальше свой челн на плечах до нового водного рубежа, чтобы с тыла ударить по неприятелю.
      Постепенно научились строить длинные весельные корабли-галеры. Гребцы сидели на разных ярусах такого корабля, один выше другого. Чем выше сидел гребец, тем длиннее было у него весло. Но длиннее самого верхнего весла был бич надсмотрщика. Он ударял гребца, если тот отставал от товарищей.
      Тяжким был труд гребцов. На галеры посылали рабов, пленников и преступников, и они работали там, пока не погибали.
      Большие парусные корабли пришли на смену гребным.
      И сейчас можно встретить рыбацкий бот под парусами где-нибудь в Азовском, Черном или Каспийском морях. А затем — об этом рассказ будет впереди — на морях и реках появились первые, еще неуклюжие, тихоходные пароходы.
      Пользуясь рисунками нашего художника, ты мог бы у себя дома или в школьной мастерской создать маленький водный музей. Изготовить лодочку из коры, челн-однодеревку из куска дерева, кожаную лодочку-каюк, сделать модель парусного корабля. И весной, когда побегут ручьи на твоем дворе, пустить в ход флотилию, каждое суденышко которой — страница из истории того, как человек завоевывал воду.
      Пожелаем твоим кораблям и тебе, их строителю, попутного ветра!
      Много дорог проложили люди по земле. По одним, одетым асфальтом, день и ночь мчатся автомашины, по другим, со стальными нитями рельсов, едут поезда. Но и самые древние из дорог — голубые водные дороги, чаще всего созданные самой природой, — по-прежнему служат человеку.
      Только по землям нашей родины протекает более ста тысяч больших и малых рек. Мы перевозим по ним пшеницу и лес, песок и цемент, машины и книги.
      Четырнадцать морей омывают берега нашей страны. Но мы с вами еще и океанские жители. Океаны — самые большие водные ворота СССР.
      Человек не раз использовал воду как щит против своих врагов. Строил дома на сваях, чтобы враг не смог подойти к дому незамеченным, а зверь не подполз к жилью. Позднее, когда люди научились строить крепости из камня, они стали окружать их рвами, наполняли эти рвы водой. Вода и здесь закрывала путь врагу. Подъемный мост опускался только перед другом.
      Если враг все же подходил к крепости, защитники ее, когда была зима, поливали стены водой: по ледяной стенке труднее взобраться. А на головы штурмующих лили ведра горячей воды, и враги отскакивали от крепостных стен в самом деле как ошпаренные.
      Вода — опасный противник.
      Но она крепко дружит с тем, кто знает ее секреты.
     
      БОГАТЫРЬ-КОЛЕСО
      Так и осталось неизвестным, кто первым изобрел самое обыкновенное колесо.
      Может быть, любознательный мальчик гулял по лесу и нашел круглый пенек, вырванный ветром, а затем отыскал второй такой же, ему под пару. Осталось только обтесать их топором и насадить на палку, как на ось. Мальчик и его приятель долго катали друг друга на самодельной тележке.
      Взрослые увидели эту забавную игру и тоже стали делать тележки на четырех колесах-кругляках, чтобы перевозить на них тяжести. Тележки эти не толкали, а тянули вперед на веревке.
      Известно, что первая большая колесная повозка была построена четыре тысячи лет назад в Индии. Повозку везла лошадь.
      И удивительное дело — с тех пор, как создали такую повозку, селение от селения, город от города стали словно ближе.
      И страна от страны тоже стала ближе.
      Много ли, бывало, провезешь во вьюках на спине верблюда или даже слона. А теперь сотни, тысячи пар колес двигались навстречу друг другу по дорогам мира. И народы обменивались разными товарами. Колеса научились делать более легкими и в то же время более прочными.
      А главное, колесо оказалось полезным не только для перевозки людей и тяжестей. И на воде колесо, мы уже это знаем, показало себя неутомимым работником-водоносом.
      Как только была создана первая колесная тележка, человек приметил, что всякое колесо как бы заставляет совершать круг другое, находящееся с ним в паре, на одной оси.
      У колеса-водочерпалки оказалось вскоре много других специальностей. Бьет сильная струя воды по черпакам одного колеса и заставляет его совершать круг за кругом. А это колесо понуждает работать другое колесо, что мельничный жернов вертит. Вот вода поле напоила да заодно еще и муку смолола. Притом куда быстрее и чище, чем это сделала бы ручная мельница.
      Начали строить водяные колеса возле кузниц, рудников и ткацких мастерских. И вода стала помогать кузнецу и его подручному раздувать мехи, подымать и опускать тяжелый молот, а шахтеру подавать из глубоких шахт наверх руду, ткачам приводить в движение их станки... Выполняла безотказно самую тяжелую и трудную работу.
      Водяных дел механики и машинисты появлялись повсюду, где вырастали фабрики и заводы. Они старались поставить водяное колесо на тех реках, где есть водопады, чтобы вода с силой падала на колесо и толкала его. А не то строили плотины на реке и создавали искусственные водопады.
      Те, у кого водяное колесо работало от толчка падающей с высоты струи, быстрее мололи муку или ткали полотна.
      Много славных механиков водяных колес было у нас на Руси. Берега Волги и Днепра, Москвы-реки и Невы быстро застраивались разными промышленными предприятиями, или, как когда-то говорили, мануфактурами. И всюду поднимались, как нынче, фабричные трубы, водяные колеса, одно больше другого.
      Водный механик Яков Батищев соорудил еще в 1718 году на Тульском оружейном заводе водяное колесо, которое приводило в движение сразу тридцать станков. Но, пожалуй, самую большую славу на Руси завоевал сын мастерового и сам горный мастер Кузьма Дмитриевич Фролов. У реки Змеевки он поставил водяное колесо высотой с пятиэтажный дом. Колесо это даже называли за его величину слоновым. Богатырь-колесо безотказно поднимало руду из рудников и приводило в движение многие механизмы.
      Кузьма Дмитриевич — человек огромного роста, сам под стать своему удивительному колесу — воспитал двух сыновей, Павла и Петра Фроловых: как и отец, отличных механиков.
      Тогда колесо Фроловых можно было увидеть повсюду. А теперь водяные колеса встретишь разве только в дальних наших степных селениях. Это чигири, мерно льющие воду черпак за черпаком на деревянный лоток, что тянется к огородам. Так кое-где еще в наших степях поливают и сейчас грядки с огурцами и помидорами да бахчи с арбузами и дынями.
      А знаменитое богатырь-колесо Кузьмы Дмитриевича
      Фролова, на которое когда-то глядели как на чудо техники, увидишь только в Московском политехническом музее. И это лишь небольшая модель действительно могучего колеса.
      Иные водяные колеса поставлены теперь на службу человеку. Но о них позже.
     
      ВАШЕ ВРЕМЯ ИСТЕКЛО!
      Откуда пошли эти слова, которые сейчас можно услышать разве лишь на собраниях, когда человек говорит дольше положенного.
      Сразу и не догадаешься, что родились они еще в те времена, когда вода не только молола хлеб и раздувала кузнечные мехи, но и вела счет времени.
      Водяные часы!
      Немногие музеи мира сумели сберечь у себя эти самые древние «машины времени».
      А когда-то редкий горожанин обходился без такого нехитрого, но необходимого для каждой мастерской и для домашних нужд прибора.
      Водяные часы помогали мастеровому не перекалить сталь и выполнить иную работу, требующую от него точности, а хозяйкам не пережарить птицу, не передержать пирог в печи.
      Поставит хозяйка сковороду на огонь, а сама осторожно перевернет стоящий на столе закрытый пробкой сосуд с узеньким горлышком посередине.
      Это и есть водяные часы.
      Когда вода по капле перейдет через узкую трубку из верхней части сосуда в нижнюю, можно считать, что жаркое уже готово.
      Водяные часы стояли и на столах судей.
      Каждой из сторон, которые спорили между собой, было отведено определенное время для выступлений.
      Едва один из спорящих успеет изложить все обстоятельства дела, из которых ясно, что в показаниях его противника нет и капли правды, как судья кричит ему с возвышения:
      — Замолчи! Твое время полностью истекло.
      И в доказательство поднимет водяные часы. В верхнем сосуде их в самом деле не осталось ни капли. И вот уже торопливо говорит тот, другой, приводит довод за доводом, поглядывая на равномерно капающую воду.
      Такие часы заводить не приходилось. Про них нельзя было сказать, что они «бегут» или «отстают».
      Часовые мастера Египта, Вавилонии, Китая изготовляли водяные часы, рассчитанные на сутки, даже на месяцы работы и показывающие не только часы, а и дни недели.
      Отличные водяные часы изготовлял мастер Ктезибий, Который жил и работал более двух тысяч лет назад.
      По красоте не было равных этим часам во всей Греции. Ктезибий украсил их фигуркой плачущего мальчишки, которому придал сходство со своим младшим сыном Ахиллом, в самом деле любившим всплакнуть по любому поводу. Мастер устроил сосуд таким образом, что Ахилл равномерно ронял в него слезу за слезой. А когда слёз в нижнем сосуде оказывалось достаточно, вода постепенно поднимала фигуру другого, уже веселого мальчугана с палочкой в руках. Эта палочка и показывала цифру. Остановится палочка на нужной цифре «2», и в семье Ктези-бия говорят, смеясь:
      — Ахилл доплакал до двух часов: пора обедать.
      Это был, пожалуй, единственный случай, когда плач приносил пользу и самому плаксе, который уже давно исправился и сам смеялся над своей былой слабостью, и тем, кому его слезы помогали узнать точное время.
      Водяные часы на их родине, в Древней Греции, назывались клепсидрами, от слова «похищение» или «пропажа».
      Само название этих часов напоминало людям, что время и в самом деле течет, словно вода. Оно пропадет даром, если проведешь его в безделье.
      Но теперь и о клепсидрах можно сказать, что «их время истекло», как и истекло время водяного колеса.
      Однако следует отметить, что и вода в этих древних «машинах времени» текла не напрасно.
     
      ШАР ИЗ ТЕАТРА АВТОМАТОВ
      Древняя Александрия была шумным и богатым городом. Она славилась своим великолепным театром и библиотекой, на полках которой хранились тысячи свитков.
      Книги тогда писались на длинных листах, не переплетались и лучше всего сохранялись в свитках, намотанных на деревянные палки.
      Постоянным посетителем и театра и библиотеки был молодой александрийский инженер Герон. Он любил не только технику, но и искусство и даже создал театр, в котором играли, впрочем, не актеры, а маленькие кукольные
      человечки. Герои смастерил их сам. Передвигались они с помощью ниток.
      Такие куклы называются марионетками. Театры марионеток существуют и теперь.
      Герон заставлял своих человечков то важно прохаживаться по сцене, как и подобает господам, то подобно покорным рабам тащить что-либо, низко склонившись под тяжестью.
      Куклы-марионетки инженера Герона, подвешенные им за нитки на хитроумные блоки, умели шагать строем, словно солдаты, идти в атаку, биться на мечах.
      Дети Александрии заполняли все скамьи, когда инженер Герон давал представления своего замечательного Театра автоматов.
      Но, когда марионетки заканчивали марш, а Герон за сценой играл на дудочке что-то веселое, в зале раздавался дружный и настойчивый крик:
      — Герон! Покажи свой шар!
      И Герон выносил на сцену свой удивительный шар, который без прикосновения человеческих рук вертелся, словно заколдованный, не менее десяти раз.
      Ребята-зрители восторженно кричали, а те, кто постарше, даже вели счет поворотам: «Раз, два, три», и так до десяти.
      А Герон, грустно улыбаясь, уносил со сцены свой чудо-шар, в котором только дети да он сам видели нечто удивительное.
      А это в самом деле был необыкновенный шар. Поворачивала его сила пара. Струя пара поднималась из кипятильника, проходила сквозь шар и выбегала прочь через трубку с краями, расставленными словно согнутые в локтях руки.
      Стремясь вырваться наружу с необыкновенной силой, пар и заставлял шар крутиться, словно колесо.
      Герон был замечательным инженером. Он не только изобрел, но и построил собственными руками самый первый на свете пожарный насос. Двое нажимали на ручки пожарного насоса и выталкивали воду поршнем через трубу. А вода, направленная в огонь, тушила пламя.
      На двери дома инженера Герона люди ходили смотреть толпами. Дело в том, что они открывались автоматически. Это действовал механизм, работавший с помощью сжатого воздуха. Его тоже придумал Герон. Еще он смастерил прибор для измерения расстояний. Прибор отсчитывал километры, как это делает счетчик в современном такси. Герон брал этот прибор с собой, когда отправлялся в дальнюю дорогу, и, поглядывая на него, знал, какое расстояние проехала его колесница.
      Во всяком случае, этот прибор помогал Герону узнать, далеко ли еще до места, куда он едет, точнее, чем какой-либо встречный.
      При одном из храмов Александрии инженер изготовил автомат для продажи воды: бросишь монетку — и вода потечет в подставленный сосуд. Герону удалось усовершенствовать водопровод, который снабжал водой триста тысяч жителей города.
      А вот шар Герона получил признание у одних лишь ребят.
      Взрослые в ту пору считали эту затею инженера пустым и даже опасным делом. Куклы — дело полезное.
      Они учат ребят маршировать, как настоящих солдат, заставляют их смеяться. Ну, а шара взрослые побаивались: не ровен час, он взорвется и ошпарит кого-нибудь. Какой хозяйке не случалось обжигаться паром, когда она неосторожно поднимала крышку суповой кастрюли.
      А Герон глядел вперед. Он был уверен, что сила пара еще сослужит человеку большую службу.
      Он знал — вода, превращаясь в пар, сильно увеличивается в объеме.
      И, главное, какая силища у этого пара! Мирная вода, стоит ей только закипеть, становится настоящим драчуном.
      Вот бы этому силачу и дать работу по силам... Пар мог бы заставить крутиться не какой-то бесполезный шар, а колеса машин. Никому не угнаться тогда за этой «паровой конницей» будущего.
      Не одну бессонную ночь проводит со своими мыслями Герон.
      Но вот наступает утро.
      Водяные часы достопочтенного Ктезибия показывают: пора вставать!..
      Геронов шар хранится в шкафу рядом с деревянными солдатиками из Театра автоматов.
      Сегодня Театр снова дает представление.
      И дети — эти люди будущего — обязательно спросят: «Герон, где твой чудо-шар?!» — словно понимая, что настанет время, которое люди назовут веком пара.
      Тогда Геронов шар — первая паровая машина на свете — займет достойное место среди величайших изобретений человечества.
      Дени Папен — молодой врач из старинного французского города Блуа — впервые появился при дворе короля. Его отец, старый и уважаемый врач, мечтал, что сын со временем добьется высокой должности королевского лекаря. Дени окончил знаменитый в семнадцатом веке Анжерский университет и обладал солидными знаниями в области медицины. Это был к тому же красивый молодой человек.
      Однако вот беда — интересовали красивого и изящного молодого человека не медицина, а физика и математика.
      Представьте себе врача, который выслушивает вас, а в это время производит в уме какие-то математические вычисления.
      Да, молодого Папена интересовали не сердце и легкие, а станки и машины.
      Как-то, будучи вызванным к заболевшему кузнецу, он провел полдня у его постели, с увлечением беседуя о способах усовершенствования кузнечных мехов.
      Затем он пошел в кузницу и, забыв про свои кружевные манжеты, встал на место молотобойца...
      Вскоре старый доктор Папен, который хотел передать сыну хотя бы своих пациентов в Блуа, понял, что Дени не оправдал его надежд. Он никогда не будет лечить людей.
      Зато счастливый случай свел молодого Папена со знаменитым физиком и астрономом Христианом Гюйгенсом. Этот голландский ученый, приглашенный для работы Парижской Академией наук, был поражен широкими знаниями юноши в области точных наук и вскоре сделал
      его своим помощником. Через несколько лет Дени написал первый научный труд по физике. Он посвятил эту работу Гюйгенсу.
      Вскоре учитель и ученик вынуждены были покинуть Францию. На чужбине, в Англии, Дени Папен с редким терпением и настойчивостью принялся изучать водяной пар. И тут пламенного француза, который сменил инструмент врача на молоток и клещи механика, поразила необыкновенная сила водяного пара.
      Огонь и вода, эти извечные противники, рождали нечто такое, что обладало прямо-таки дьявольской силой. Папен задумал запереть пар в медный котел с толстыми стенками и все время подогревать в нем воду.
      Чтобы котел не взорвался, Папен сделал в нем небольшое отверстие, прикрытое клапаном. А на клапан повесил груз.
      Стремясь вырваться из котла, пар приподнял и сдвинул клапан. Ученый увеличил груз. Он стал привешивать к клапану все новые и новые камни. А пар снова приподнимал клапан и вырывался наружу.
      «Ну и силища у этого великана, — думал Папен, — кажется, ей и предела нет! Вот если бы заставить пар выполнять какую-нибудь полезную работу: тянуть за канат вагонетки, крутить колеса...»
      Но пока Папен только мечтал об этом. А свой котел тем временем приспособил для... разваривания костей. Однажды он угостил ужином членов Английского научного королевского общества. Предложил им превосходный студень, сдобренный лимонным соком.
      Студень был из костей, вываренных в котле Папена.
      Ученые похвалили студень, но никто из них не заинтересовался будущим парового котла.
      Неужели котел Папена так и останется большой кастрюлей для приготовления студня, не более?
      Папен продолжал думать об использовании пара.
      Он спрашивал сам себя:
      «Каким образом сила эта может быть приведена к подъему воды, руды из шахты, или для стрельбы чугунными ядрами, или для движения судов против течения?..»
      Доктору Папену, врачу, который никогда никого не лечил, разве что домашних, и совсем забросил медицину, довелось пустить в ход один из самых первых паровых кораблей на свете. Это было как раз в то время, когда Папен жил в Германии.
      Прошел Папен на своем корабле всего несколько десятков миль по течению реки Фульды. Вместе с капитаном корабля были его жена и малолетние сыновья. Они благополучно доплыли на небольшой барке, которая приводилась в ход паровым двигателем, до селения Лох. Папен надеялся двинуться и дальше. Но жители этого селения — владельцы парусных судов — сурово встретили Папена. Они побаивались, как бы дьявольская барка, что легко идет по воде без гребцов и паруса, не отняла бы у них последний заработок. Толпа судовладельцев вытащила кораблик Папена на берег и разбила созданный им паровой двигатель.
      Дени Папен умер в безвестности и бедности. Но котлы системы Дени Папена до сих пор стоят на многих заводах и фабриках мира.
      Другим довелось заставить пар двигать суда по воде.
      Создателем первого парохода считается уроженец Америки, живописец по профессии, Роберт Фультон. Он долгие годы жил и работал в Париже. И здесь, на реке Сене, впервые испытал построенный им пароход.
      Фультон предложил Франции — своей второй родине — использовать это изобретение. Однако Наполеон, император Франции, высмеял безвестного живописца.
      — Пар, — сказал император, — это дело поваров, и место его применения — кухня. Я признаю тот пар, который
      поднимается над крышкой кастрюли с супом. Пар должен аппетитно пахнуть — вот в чем его единственная задача...
      Фультон перевез построенную им на одном из английских заводов паровую машину к себе на родину, в Америку.
      И в 1805 году, при огромном стечении народа, пароход Фультона стал совершать рейсы по реке Гудзон. А в 1815 году, когда самого изобретателя уже не было в живых, был спущен на воду океанский пароход, названный по имени своего создателя «Фультон 1-й».
      Жизни многих поколений потребовались для того, чтобы пар, наконец, стал послушным работником человека и начал перевозить людей и грузы по рекам, морям и океанам.
     
      ТВОРЕЦ ОГНЕВОЙ МАШИНЫ
      В Екатеринбурге, теперь этот город называется Свердловск, учились вместе, сидели на одной школьной скамье два закадычных друга: крепкий, ладно сбитый Кузя Фролов и тщедушный, мечтательный Ваня Ползунов.
      Оба они еще в 1738 году успешно окончили «Словесную» школу и были переведены в «Арифметическую», которая готовила будущих мастеров горного дела.
      Ваня был не силен в кулачном бою. Не по годам плечистому Кузьме Фролову не раз приходилось заступаться за товарища. Зато не было никого в школе смекалистее Пол-зунова. Обычно он первым решал задачу и нашептывал ее решение товарищам.
      Не раз получал Ползунов за подсказку «березовой каши». Так называли когда-то пучок розог, который всегда стоял наготове. Но Ваня был на редкость терпелив. Кузьма, бывало, орет под розгами. От крика вроде боль не так чувствуешь... А Ваня как воды в рот набрал. Его дерут, а он и не пикнет.
      Каникулы у горнозаводских учеников бывали один раз в году. И только зимой, в самые короткие дни. Стекол в училище не было. Окна заклеивались промасленной, тускло пропускавшей свет бумагой, и заниматься при дневном свете было просто невозможно. Вот и распускали ребят на недолгий отдых.
      В такие дни Фролов с Ползуновым обычно подолгу гуляли по заснеженному городу и мечтали о той поре, когда станут шихтмейстерами — мастерами горного дела.
      И вот такая пора пришла.
      Главный механик уральских заводов Бахарев оставил Ивана Ползунова после окончания училища при себе в качестве «механического ученика». А Фролов был направлен на Алтай, где вскоре стал мастером по строительству водяных колес и быстро завоевал себе славу.
      Ползунов продолжал набирать знания и на заводе, и дома, коротал вечера за книгой, знакомясь с каждой технической новинкой. Когда Ползунов получил назначение на Алтай, где работал его друг, он уже был образованным по тем временам механиком.
      Иван Ползунов отыскал и крепко обнял Кузьму Фролова. Друзья были рады встрече.
      Фролов показал Ползунову свое «богатырь-колесо». Ползунов похвалил машину. Однако признался, что сам мечтает создать иную, которая действовала бы не водой, а паром.
      — Твое колесо к реке приковано. Без реки ему ходу нет. Пар использовать куда способнее. В Англии уже есть опыт...
      И он рассказал другу об англичанах Ньюкомене и Севери, которые создали машины, работающие паром. Известен был ему и котел доктора Папена.
      — В России рек хватит, — ответил Ползунову Фролов. — Во всяком случае, на наш с тобой век, Ваня, — и положил свою тяжелую руку на плечо друга.
      — Эх ты, городской житель. Может быть, схватимся по старой п#кяти? — Фролов обеими руками легонько приподнял Ползунова за пояс и осторожно поставил на место.
      Но Кузьма Фролов тогда и не догадывался, что Иван Ползунов будет одним из тех, кто сделает ненужными богатырские колеса, созданные мастерами водяных машин. И что таким образом в технике Иван легко положит приятеля на обе лопатки.
      А Ползунов уже исподволь принимался за работу. Паровая машина, которую он задумал, должна была отличаться от заграничных: действовать беспрерывно и выполнять любые работы, какие требуются человеку.
      В 1753 году унтершихтмейстер Иван Ползунов таков был его чин — посылается с обозом серебра, добытого на Колывано-Воскресенском заводе, в далекую столицу России Санкт-Петербург.
      Не легок путь на лошадях через всю Сибирь, но зато Ползунов получает возможность, приехав в столицу, посетить Академию наук, осмотреть Петербургскую кунсткамеру — музей, где выставлены новейшие машины. Он любуется фонтанами, которые обслуживает паровой насос капитана Севери.
      Побывал он и в Кронштадте на осушке болот. Наблюдал работу огнедействующего насоса англичанина Ньюкомена.
      Пар уже совершал свой быстрый взлет к небесам восемнадцатого столетия.
      «Всё иностранцы да иностранцы! А Россия чем хуже?» — думал Ползунов, когда возок, запряженный лошадьми, возвращал горного мастера на Алтай после трехмесячного пребывания в столице.
      Ползунов был возбужден, полон желания работать и даже не чувствовал приближения сибирских холодов. На случайно попавших под руку листках бумаги еще в дороге вычерчивал контуры своей огнедействующей машины. Она сможет не только высасывать воду, как машина Ньюкомена, или поднимать ее высоко вверх, к удовольствию гуляющих господ, как насос капитана Севери. Это будет машина-работяга, способная освободить от тяжелого труда сотни людей.
      У Ползунова на заводе много обязанностей, он работает над чертежами новой машины по ночам. Забывает даже есть и спать. И болезнь предательским румянцем вспыхивает на его щеках. Ползунов болен, ему нужен отдых, лечение, но механик торопится. Он молча переносит боль в груди, хочет скорее закончить проект машины.
      Наконец чертеж составлен и через горную канцелярию переправлен в Петербург. И вот неожиданная радость.
      В Петербурге проект безвестного горного мастера, работающего на Алтае, производит впечатление. Его машина в самом деле обещает быть не хуже, а совершеннее существующих иностранных образцов. Академик Иван Шлаттер пишет о ней восторженный отзыв.
      Императрица Екатерина, желая показать себя покровительницей наук, а заодно и перед Западом похвастаться русским умельцем, издает особый указ по поводу проекта Ползунова.
      Иван Ползунов произведен в офицерский чин. Он удостоен звания «механикуса». Ползунову приказано выдать в награду 400 рублей.
      Предполагалось далее, что «мех анику с» Ползунов для продолжения обучения будет направлен на три года в Петербургскую императорскую Академию наук. А его машину построят на Колывано-Воскресенском заводе.
      Начальник завода, человек тупой и невежественный, выполнил указ императрицы по-своему и толыко наполовину. Он не пустил «механикуса» Ползунова в Петербург и даже задержал выдачу премии «до постройки машины». Да и во время постройки чинил всяческие препятствия.
      Простые мастеровые люди, ученики Ползунова — Дмитрий Левзин, Федор Овчинников, Иван Черницын и Петр Ветчинин, — верили в машину своего учителя. Их руками она и была закончена. Больной Ползунов присутствовал лишь на пробном пуске.
      Пуск прошел успешно.
      И уже после смерти Ивана Ползунова его ученики завершили строительство первой русской огнедействующей машины. Им помогал и Кузьма Фролов, опечаленный гибелью друга.
      Паровая машина Ползунова исправно работала в течение сорока дней. И даже за этот срок дала экономию, которая покрыла средства, затраченные на ее строительство. Однако произошло непредвиденное. После остановки на ремонт котла машину в ход больше так и не пускали.
      По мнению местного начальства, нужды завода пока полностью обеспечивались водяными колесами.
      Лучший ученик Ползунова, Дмитрий Левзин, отправленный в Петербург для обучения в академии вместо своего учителя, взял с собой модель огнедействующей машины.
      Водяные колеса получили отсрочку ровно на двадцать лет.
      Через двадцать лет после смерти Ивана Ползунова английский механик Джеймс Уатт создал паровую машину, пригодную для разных работ. Она и получила широкое распространение во всем мире.
      Утверждают, будто Уатта еще мальчишкой поразила пляска крышки кофейника над кипящим кофе. Он долго стоял с разинутым ртом, наблюдая за дьявольской работой пара, пока... кофе не ушел на плиту. Но этому англичанину посчастливилось. Он все же заставил пар плясать под свою дудочку в полном смысле этого слова.
      Вот как это произошло.
     
      ЧЕЛОВЕК, ПОБЕДИВШИЙ ПАР
      Старый профессор физики и астрономии в университете шотландского города Глазго был раздражен до предела.
      Нет, больше он такого не потерпит. Подумать только?
      Всякий раз, когда приходится показывать на лекциях модель паровой машины Ньюкомена, модель эта, поработав минуту-другую, останавливается.
      На задних скамейках — профессор это ясно слышал — начинают хихикать. А там, сзади, всегда собираются бездельники — дети богачей. У пара достаточно врагов, чтобы готовить им смену еще здесь, в университете.
      Сам профессор горячо верил в будущее паровых машин и в силу пара, этого славного сына огня и воды. И он решил пригласить молодого механика Джеймса Уатта, чтобы тот исправил неудачную модель.
      На другой день Уатт явился в лабораторию профессора. Он осмотрел модель и обещал все исправить уже к будущей лекции.
      — Придется немного покопаться в мастерской, — объяснил Уатт.
      И, насвистывая какую-то веселую песенку, зашагал к себе домой, легко неся в руках небольшую модель.
      Не думал тогда механик, что возня с паровой машиной займет у него не несколько часов, а всю жизнь. Осмотрев модель, Уатт быстро убедился в недостатках самой машины Ньюкомена.
      И механик из Глазго решил создать совершенно новую огнедействующую машину. Чертеж ее быстро созрел у него в голове. Но Уатт не имел денег для того, чтобы осуществить свои планы.
      Не раз Уатту приходилось бросать почти законченную модель новой машины и заниматься другими делами, чтобы как-нибудь прокормить себя и свою семью. Он по-прежнему ремонтировал различные механизмы и даже
      строил одно время дороги, но затем снова возвращался к своей паровой машине.
      Уатт предлагал проект то одному, то другому заводчику.
      Пусть только дадут средства для постройки!
      Но дела у его знакомых заводчиков шли плохо. Один разорившийся заводчик даже передал еще не достроенную на его предприятии паровую машину Уатта в качестве уплаты долга другому. Вместе с машиной перешел на новую службу и Уатт. Изобретателю приходилось исполнять обязанности приказчика и вести переговоры с заказчиками — владельцами рудников, где насосы, откачивающие воду, приводились пока в движение лошадьми.
      — Сколько лошадей сможет заменить ваша машина, мистер Уатт, если я куплю ее? — спросил как-то изобретателя хозяин рудника.
      — Запрягите самую сильную из ваших лошадей, — сдержанно ответил механик, — и я вам отвечу на этот вопрос совершенно точно.
      Так хозяин рудника и сделал.
      Он велел привести из своей конюшни и запрячь для работы самого могучего коня. А затем засек время.
      Через восемь часов Уатт измерил воду, выкачанную из шахты с помощью лошади, и показал хозяину маленький листок с цифрами.
      Оказывается, лошадь, работая изо всех сил, за одну секунду успевала поднять на высоту 1 метра всего 75 литров воды.
      — Я могу теперь вам сказать, — добавил изобретатель, — что моя машина выполнит работу восьми таких лошадей, как ваша. И заметьте, мистер, не потребует от вас ни сена, ни ячменя и... сможет работать хоть месяц без передышки.
      Сделка состоялась.
      Машины Уатта нашли применение не только на рудниках, но и на мельницах Шотландии, приводили в движение ткацкие станки.
      Машин Уатта выпускалось все больше и больше. А мощность их по-прежнему измерялась в лошадиных силах, как на том шотландском руднике.
      Так и говорили: «машина в 10 лошадиных сил» или «в пятнадцать лошадиных сил». Постепенно цифра эта стала более внушительной.
      К концу прошлого столетия сила пара, поставленная на службу человеку, уже была равна миллионам лошадиных сил. Это были табуны могучих, послушных человеку, не знающих устали коней.
      ИСТОРИЯ „СУХОПУТНОГО ПАРОХОДА“
      Мирон Черепанов, механик завода знаменитого Демидова — хозяина всего Урала, был послан в Англию для знакомства с тамошними машинами.
      В большом английском порту Гуль Черепанова и его спутников встретил купец Спенс. Это он продавал англичанам уральский металл, получая за услуги немалые барыши.
      Спенс знал отца Мирона Черепанова — Ефима Алексеевича, главного «механического приказчика» Демидовых. Это он показывал старику английские заводы.
      Спенс сразу заметил сходство отца и сына: оба высокие, статные, рыжеволосые, до бровей покрытые веснушками.
      Во время посещения Англии Черепановым-старшим все газеты отмечали его окладистую рыжую бороду. Утверждали, будто Ефим Черепанов напоминает «известных русских народных героев» — Емельяна Пугачева и Степана Разина.
      Черепанов-старший своей любознательностью доставил много хлопот мистеру Спенсу.
      И Мирон Черепанов тоже начал с расспросов.
      Русского интересует пар, паровые машины. Не может ли мистер Спенс познакомить его с заводами Стефенсона?
      Кстати, не знает ли мистер о судьбе английского изобретателя Ричарда Тревитика, того самого, который построил первый паровоз в мире?
      Вопрос был неприятен Спенсу.
      Английские газеты как раз совсем недавно сообщили о смерти бедняги Ричарда. Он-то и построил первый паровоз в мире, еще до Стефенсона, но так и не уехал далеко на своей паровой повозке, умер в нищете и безвестности...
      А Джордж Стефенсон, тот действительно наладил выпуск паровозов. Их строят сейчас в Ньюкасле, на заводе, который принадлежит Стефенсону-младшему — сыну изобретателя.
      — Я думаю, мистер Стефенсон охотно продаст паровозы России, — сказал Спенс.
      — Надо бы посмотреть сначала эти паровозы. У нас пословица есть: дареному коню в зубы не смотрят. А уж тому, за который денежки платят, смотрят, и притом обязательно, — заметил, улыбаясь, Мирон Черепанов.
      Русский инженер заинтересовался: правда ли, будто в конкурсе двигателей, который устроил старик Стефенсон, приняла участие.., живая лошадь.
      Оказалось, правда. Ее заставили бегать по дорожке, натянутой на валы. Валы крутились, приводили в движение связанные с ними колеса вагончика. И тот тихо катился по рельсам.
      Так лошадь двигала вагон. А рядом стоял кучер с кнутом и подгонял ее.
      — Лошадка выдохлась уже через час бега и сошла с дорожки, — смеясь, рассказывал англичанин гостю. — Пар от нее шел, как дым из трубы. Во время этого спора с паровой машиной лошадь, конечно, окончательно проиграла. Но английские помещики все еще протестуют против строительства железных дорог. Они утверждают, будто сразу зке упадут цены на сено и овес. А у коров от паровозного дыма испортится молоко. От искр, что летят из трубы паровоза, начнутся пожары, и вся Англия сгорит немедленно, — продолжал Спенс.
      Мирон слушал англичанина с грустью и думал о том, что у него на родине, в России, опасаются прихода паровых машин не меньше.
      Они с отцом построили для уральских заводов паровые машины и тоже встретили сопротивление вместо помощи.
      Черепанов-сын, приехав в Англию, пожелал ознакомиться с первыми железными дорогами этой страны.
      Его любезно пригласили прокатиться на поезде от Манчестера до Ливерпуля, а затем от Стоктона до Дарлингтона.
      Черепанов с благодарностью принял это приглашение.
      Паровозы в ту пору шли медленно. Кое-где им на помощь приходили конные упряжки. Они и тянули поезд вперед, когда паровоз выходил из строя.
      На подъемах вагоны подтягивались канатами обычной паровой машины, установленной близ железнодорожного полотна.
      Пришло время отъезда на родину. На прощание Черепанов долго тряс руку мистеру Спенсу.
      — Насчет приобретения паровоза у Роберта Стефенсона я доложу петербургской конторе Демидовых. Те наверняка свяжутся со своим постоянным представителем, мистером Спенсом... Только, быть может, придется повременить, пока сухопутные пароходы — так назывались тогда паровозы — станут ходить несколько быстрее...
      Спенс, в свою очередь, пожелал Черепанову счастливого пути.
      Корабль отплыл. С нелегкими мыслями возвращался Черепанов домой.
      Ведь он — крепостной заводчика Демидова, не более. Встретит хозяина и должен будет шапку перед ним ломать, как, впрочем, и отец его — первый механик на Урале. Рассердится Демидов за что-нибудь и продаст крепостного механика Черепанова любому помещику. А тот заставит его свиней пасти. А не то отправит в «сыскную избу», чтоб проучили за непослушание розгами.
      Вот тебе и мечты о строительстве первой русской железной дороги...
      И все лее русский «сухопутный пароход» был построен. Первую в России железную дорогу проложил Черепанов. Она тянулась всего 800 метров, соединяла Медный рудник Демидовых с Выйским заводом, по ней доставляли руду.
      Возвели сарай для первого и пока единственного «сухопутного парохода». И это было самое первое в России железнодорожное депо. Затем отец и сын Черепановы построили еще один паровоз, куда более мощный, чем известные тогда паровозы Стефенсона: «Ракета», «Самсон», «Голиаф» и «Америка» (им давали имена, как кораблям).
      Черепановы доказали, что и Россия может строить паровозы, и притом не хуже английских.
      Железная дорога Черепановых принадлежала, однако, не им, а Демидовым. А те не проявляли никакого интереса к строительству новых «сухопутных пароходов» и железных дорог.
      Много надежд возлагали Черепановы на предстоящее посещение Выйского завода наследником царского престола великим князем Александром Николаевичем.
      Наследник прибыл на пролетке, запряженной парой рослых рысаков. Кони нетерпеливо били копытами. Великий князь объехал завод и даже велел кучеру попридержать с минуту лошадей возле «сухопутного парохода». Мирон Черепанов сидел в это время в кабине машиниста и только ждал сигнала, чтобы пустить машину в ход.
      Из паровозной трубы уже шел дымок.
      Наследник втянул воздух носом, покачал головой и сказал:
      — Не надо. Пусть не пускают. Лошади могут испугаться и понести.
      И поехал на своей пролетке дальше.
      Единственная награда, которую получили строители первого паровоза в России Черепановы за свои старания, была данная им «вольная». Да и то составлена она была так хитро, что дети Мирона должны были и дальше оставаться крепостными. Сам Мирон не имел права покинуть службы у Демидова. Такую же «вольную» получил и его отец Ефим Алексеевич.
      О железной дороге Черепановых стали потихоньку забывать. Даже на Петербургскую промышленную выставку, куда сначала решили было отправить модель первого русского «сухопутного парохода», послали отлитого на заводе чугунного коня. Это было больше по вкусу правителям тогдашней России.
      Однако дело Ефима и Мирона Черепановых не осталось забытым.
      Пройдет каких-нибудь три четверти века, и американские газеты будут писать как о «чуде» об открытии Великого сибирского железнодорожного пути в России — самой большой железной дороги мира.
      Наша страна станет могущественной железнодорожной державой.
     
      ЕЩЕ О ВОДЯНОМ КОЛЕСЕ
      Мы простились с «богатырь-колесом» Кузьмы Фролова в тихом зале Московского Политехнического музея.
      Казалось, после торжественного шествия по свету укрощенного пара никто не вспомнит больше о силе падающей воды, которая некогда приводила в движение такую махину, как «богатырь-колесо».
      В самом деле, подобных водяных колес больше не встретишь даже на заводах и фабриках самых отсталых стран. Но ничто не пропадает из завоеваний науки.
      На смену старому водяному колесу пришло новое, изготовленное из лучших сортов стали. Его назвали турбинным.
      Ученые разных стран работали над созданием водяной турбины.
      Не в пример паровым двигателям водяная турбина не требует угля для перегонки воды в пар. Она пользуется «белым углем». Так сейчас называют воду. «Белый уголь» в тех странах, где много быстрых рек и водопадов, стоит куда дешевле, чем черный.
      Ударяет по лопастям турбинных колес вода и уже не только зерно мелет и мехи заводских кузниц раздувает, как раньше «богатырь-колесо». Колеса турбины приводят в движение машину, вырабатывающую электрический ток. А электричество выполнит любую работу, какая требуется. Оно ткет ткани, варит сталь в электропечах и даже строит станки из этой стали.
      Первая русская водяная турбина была построена еще в 1837 году известным плотинным мастером Игнатием Сафоновым, земляком Мирона и Ефима Черепановых. В тот год черепановский «сухопутный пароход» все еще возил руду от рудника до завода. Но сафоновская турбина, как и черепановский паровоз, долгое время оставалась единственной в стране.
      Когда-то земля и вода, которая протекала по ней, являлась собственностью капиталистов — заводчиков и помещиков. Царское правительство, например, сдало в аренду владельцу пароходства купцу Сибирякову реку Ангару. Такой «хозяин реки» мог потребовать плату у того, кто построит на «его берегу» фабрику или завод и задумает использовать энергию воды. Таким образом, дешевый «белый уголь» становился дорогим, невыгодным.
      Так и сейчас в странах капитала.
      Что там вода! В огромной испанской провинции Сьерра-Невада с 1870 года до наших дней личной собственностью одного фабриканта льда является... весь снег, лежащий на тамошних полях и падающий на них с неба.
      Когда у нас в стране произошла Великая Октябрьская социалистическая революция, вода, и земля, и ее недра сделались собственностью народа. Он один стал их хозяином.
      Еще при жизни Владимира Ильича Ленина начала сооружаться Волховская гидроэлектростанция.
      Советские люди построили затем Днепровскую гидроэлектростанцию имени В. И. Ленина. Ее мощность была равна почти десяти Волховстроям.
      Мы перепоясали Волгу сетью плотин, построили Куйбышевскую -и Волгоградскую гидростанции — крупнейшие в Европе.
      На реке Ангаре, той самой, которая когда-то была в аренде у капиталиста Сибирякова, работает Братская гидроэлектростанция, равная нескольким днепровским станциям. На Енисее стоит огромная Красноярская гидростанция.
      Мне посчастливилось побывать в Волгограде в ту пору, когда эта величайшая из гидростанций еще возводилась.
      Я бродил по дну будущего Волжского водохранилища и видел, как закладывались на его берегах заводы, которые сейчас пользуются энергией Волгоградской ГЭС.
      Побывал я в Волгограде — городе электричества — и когда станция была пущена на полный ход и все турбины ее действовали. Я ходил по ярко освещенным улицам, любовался новыми и старыми заводами и вспоминал мальчика из сказки, который попал за границу, не зная иностранного языка.
      Он все спрашивал: «Чей это дом?», «Чье это здание?» И получал один и тот же ответ, сопровождаемый пожатием плеч.
      «Кан нихт ферштеен», — говорил ему его сверстник, такой же мальчик, как и он.
      «Кан нихт ферштеен», — шептали взрослые мужчины и женщины, низко наклонившись к мальчику, словно извиняясь перед ним.
      И мальчику казалось, что это не известное ему «Кан нихт ферштеен» — пышное и звонкое имя какого-то богача, которому и принадлежали все дома, улицы и заводы города. А эти слова означали попросту: «Я вас не понимаю».
      Я ходил по Волгограду, смотрел на тракторы, которые выезжали из ворот знаменитого Волгоградского тракторного завода, и спрашивал сам себя, как мальчик из старой сказки: «Откуда все то, что я вижу теперь?»
      И отвечал себе сам одним словом:
      «Вода!»
      Да, это вода, превращенная в электроэнергию, помогла мастерить рабочим Волгограда мощные тракторы.
      Я видел слитки стали Волгоградского металлургического завода «Красный Октябрь». Их опускали в трюмы кораблей механические грузчики-краны.
      И эта сталь — работа воды!
      Видел изделия волгоградских швейников. И не мог не воскликнуть с восхищением:
      «Вода! Всюду вода!»
      Потому что знал, что энергия воды — электрическая энергия — движет станками здешней швейной фабрики,
      электрическим резаком и выполняет десятки других работ. Вода, которая дала электрический ток, пекла печенье в печах кондитерской фабрики, готовила обед на электрических плитах фабрики-кухни, стирала белье в городских прачечных и, конечно же, делала ночь Волгограда светлой, словно день.
      Город весь полыхал огнями электрических фонарей.
      И мне очень захотелось, чтобы мои читатели хотя бы однажды побывали в наших «электрических» городах, в таких, как Волгоград, Куйбышев, Ангарск, Иркутск, Братск или Красноярск, и увидели, какие чудеса творит вода, превращенная в энергию электричества.
     
      КАК ВОДА ПОБЕДИЛА САБЛЮ И СТАЛА ПУШКОЙ
      Это событие произошло еще в старом Санкт-Петербурге, в одной из лабораторий императорской Академии наук.
      Двое молодых ученых — сотрудники этой лаборатории — поспорили между собой о том, что может сделать струя воды. Какой силой она обладает?
      Как известно, капля и камень долбит. Однако нужны годы, пока, нанося удар за ударом, капля пройдет сквозь камень, как игла сквозь сукно. Все знают — реки находят себе дорогу и сквозь толщу неприступных скал. Но эта дорога длиною в десятки, нет, сотни лет!
      А нельзя ли заставить водяную струю выполнять работу ножа, сабли, молотка и при этом не медленнее, а быстрее, чем это делает лучшая сталь? Конечно, если такая струя будет идти под сильным напором.
      Один из спорщиков упрямо утверждал, что это пустая затея, ничего из нее не выйдет; другой, наоборот, упорно отстаивал — водяная струя сможет стать в руках умелых людей отличным рабочим инструментом.
      Только что оба любовались необыкновенными фонтанами Петергофского дворца. Особенно могуч был фонтан, который называется «Самсон».
      — Красиво? Не правда ли? — спросил один.
      — Красиво, не спорю, — ответил другой, — но самое главное, какая мощь! Действительно, Самсон — сказочный богатырь! Вот бы использовать силу могучих водяных струй, чтобы они работали на человека. Я утверждаю: такая струя переломит шпагу, как щепку!
      — Нет, со сталью воде еще рано спорить, — возразил ему товарищ.
      — Давай убедимся в этом.
      Оба обнажили сабли, которые носили в ту пору при себе работники Академии наук.
      Они и не думали драться на дуэли. Но только вода могла решить их спор.
      Друзья вбежали во двор академии, где тоже бил мощный фонтан. Тот, кто верил в силу воды, размахнулся, пересек струю, бившую под большим напором, и сабля его надломилась в самом деле, словно щепка.
      — У тебя негодная сталь! Дай, я ударю своей! — крикнул товарищ.
      Он изловчился, ударил и тут же с досадой бросил надломленную саблю.
      Этот опыт, уже в лаборатории, они повторили еще не раз. И могучая водяная струя снова выходила победителем.
      Однажды два друга — они стали единомышленниками — направили струю на толстую доску, и та треснула, словно по ней ударили топором.
      А вскоре учеными была создана первая русская водяная пушка. Ей дали прекрасное имя: «Водобой».
      «Водобой» испытал свою силу вначале на золотых приисках.
      Там, послушная воле человека, могучая водяная струя не только размывала золотоносные пески, но и несла их на обогатительную фабрику. Вода — отличный грузчик: и корабль и плот несет на своей спине. Что ей песчинки, хотя бы и золотые! Наш «водобой» спустили в оловянные рудники, и водяные струи стали помогать людям добывать олово.
      Водяная струя в руках человека режет бетон и даже такой твердый камень, как гранит.
      А за последние годы добрая водяная пушка пришла на помощь даже шахтерам. «Белый уголь» на некоторых шахтах крепко подружился с черным. Вода на этих шахтах победила в споре такую совершенную машину, как угольный комбайн. В любую, самую низкую лаву заберется гидромонитор — так называется современный «водобой». Новая водяная пушка не только раздробит угольный пласт, но и тем же потоком воды вынесет уголь к углесосам, а оттуда наверх к угольным складам. Вода стечет, уголек обсохнет на солнышке — и хоть сейчас может отправляться в топку котла, чтобы, снова работая вместе с водой, дать пар. Уголь пойдет в котельную дома, а согретая им вода разойдется из котла по трубам центрального отопления.
      Это человек подружил огонь, уголь и воду и заставил их, как добрых товарищей, работать вместе.
      Однако водяная пушка нашла себе еще одно применение. Ее приняли на вооружение наши строительные корабли. Об одном из них мне и захотелось рассказать.
     
      НЕОБЫКНОВЕННЫЙ СТРОИТЕЛЬ
      Всякий, кто жил у реки или у моря, не раз удивлялся силе волны, которая, как щепку, поднимает лодку или упрямо атакует берег, обрушивая на него свои удары.
      Вода — неутомимый работник. Она всегда что-то делает, пробивая себе путь.
      Переносит с места на место песок и гальку, образует новые острова или, наоборот, соединяет их с берегом.
      Река Рейн, пробивая себе новый путь, отвоевала у моря часть земли, на которой расположено теперь целое государство Нидерланды.
      И Кронштадт скоро будет соединен с Ленинградом широкой полоской земли. Это тоже работа воды.
      Но сколько бед приносит та же вода! Весной, когда дожди переполняют реки, потоки воды часто заливают города и сёла, губят посевы, уносят человеческие жизни.
      Однако своеволию воды постепенно приходит конец.
      Струя воды уже стала в руках человека инструментом, с помощью которого можно, в буквальном смысле слова, горы своротить. И, во всяком случае, построить рукодельные реки — каналы и моря.
      Их за последние годы немало появилось на карте нашей родины.
      Для строительства нового моря требуется теперь два-три года, не более.
      Мне пришлось побывать на дне четырех будущих морей без водолазного костюма, потому что воды там еще не было.
      Помню, с каким аппетитом обедал я однажды на самом глубоком нынче месте нового Московского моря — в столовой строителей. Я даже записал для памяти, чем угощали меня на дне морском: на первое был чудесный московский борщ, на второе — пожарские котлеты.
      А на дне будущего Цимлянского моря мне довелось стричься у здешнего парикмахера. Мастер сказал, что я — один из его последних клиентов.
      И в самом деле, в тот же день на моих глазах домик, в котором находилась парикмахерская, поставили на полозья и трактор-домовоз потянул его со дна будущего моря на будущий морской берег. Там уже давно был выстроен причал для кораблей с огромными кольцами у причальной стенки.
      А по дну будущего Братского моря мы прогуливались целой компанией и даже договорились, что ровно через год встретимся здесь же, только уже на самом море.
      И сдержали слово — встретились.
      Это была очень приятная встреча. На море прибыл теплоход с соседнего Иркутского моря. Он должен был увезти своих первых пассажиров.
      Теплоход взял на буксир необычный корабль.
      У него — две трубы, а на палубе — подъемный кран.
      Команда этого корабля, взятого на буксир, торжественно выстроилась на палубе для прощания с Братском. На берегу в честь команды играл оркестр.
      Это был «корабль-строитель». Он помогал возводить плотину у гидростанции, строил Братское море и теперь отправлялся сооружать новые моря.
      Самая первая моя встреча с таким же кораблем состоялась на берегу только что рождавшегося тогда Цимлянского моря.
      Хорошо помню капитана корабля Виктора Хлюста.
      Еще четырнадцатилетним подростком этот человек сражался на катере-охотнике. А после победы над фашистами стал командиром корабля-строителя. Он сам привел его через Черное море — с Днепра на Дон. И хотя этот корабль всегда был как бы привязан к берегу, откуда брал песок для строительства, Виктор Хлюст и его команда чувствовали себя настоящими моряками. Пусть они не плавали по морям, зато строили их. А это тоже завидная честь для моряка.
      Вот как работал корабль-строитель.
      Водяная струя его пушки разрушала песочный грунт, а затем уносила песок по трубопроводу к строящейся плотине. Песок, доставленный водой, укладывался в тело плотины необыкновенно прочным, ровным слоем. Плотина вырастала буквально на глазах.
      Кораблю Виктора Хлюста приходилось, кроме того, выполнять и всякую другую работу: смывать отмели — они мешали движению судов — и сооружать небольшие острова, например, чтобы установить маяки для будущих кораблей.
      После встречи на Цимлянском море я больше не видел Виктора Хлюста, человека необыкновенной профессии — строителя морей.
      Но мне рассказывали, что корабль и его командир работали на Куйбышевском море, отстроили его, а затем отправились сооружать Каховское море. Недалеко от этих мест Виктор Хлюст когда-то воевал.
      И быть может, мне это и показалось, но молодцеватый капитан корабля, с которым так торжественно прощался Братск, был именно Виктор Хлюст. Тот же чуб выбивался из-под фуражки-капитанки, а безукоризненно синий китель сидел отлично и сиял медью пуговиц.
     
      ГЛАВНЫЙ ПОЖАРНЫЙ
      Вы наверняка успели заметить, что огонь и вода то и дело работают вместе, в одной упряжке.
      Взгляните на кухонную плиту: вот оно, содружество огня и воды, которой наполнен чайник, огня и супа, что варится в кастрюле. А ведь суп-то в основном состоит из воды.
      Выполняют огонь и вода вместе и куда более серьезную работу.
      Однако, это всем известно, за обоими «друзьями» нужен глаз да глаз. И обязательно должна быть между ними преграда: тонкое дно чайника и кастрюли или толстое стальное дно котла. Не то огонь и вода наделают бед.
      Забудет какой-нибудь рассеянный с улицы Бассейной или с какой-либо другой улицы закрыть кран, и вода, вырвавшись на свободу, проникнет через пол в нижний этаж: разрушит штукатурку, испортит мебель, а не то найдет себе лазеечку в трубе и потечет через трещину вниз, к самому фундаменту дома.
      Все здание может разрушиться, если не остановить воду.
      Вот тут-то и вступает в борьбу с водою огонь. Мастер, который чинит водопроводную трубу, делает это иногда с помощью огня. Он зажигает паяльную лампу и накладывает на трубу заплатку из расплавленного металла.
      Нельзя не залюбоваться работой электросварщиков, когда они приваривают лист к листу, одевая корабль в металлическую одежду. Теперь вода не проникнет сквозь обшивку, ничто не грозит ни пассажирам, ни грузам.
      Но и огонь, если за ним не присмотреть, приносит горя не меньше, а даже больше, чем вода. Иной раз достаточно бросить непогашенную спичку, чтобы начался пожар.
      Тут и должна быть под рукою вода.
      Издавна известно, что нет лучшего пожарного!
      Мчатся по улице города на своих красных машинах отважные бойцы с огнем. Они везут с собой мощные водяные насосы, которые помогут поднять струю воды на самый высокий этаж здания.
      Вот уже прибыла пожарная лестница. Пересчитывать ступеньки нет времени. Боец, в руках у которого медный конец пожарного рукава, поднимается вверх на пристроенном к лестнице лифте. Еще несколько минут — и сильная струя воды окончательно погасит огонь.
      Отбой!
      Команда может возвращаться в пожарное депо.
      Но кто первый сообщил о пожаре? Каким образом с такой быстротой оказались на месте пожарные? Вы, наверно, удивитесь, когда узнаете, что сообщил о себе... сам огонь. На складах, где лежит много горючих материалов,
      в театрах, где бывает много людей, установлена пожарная сигнализация. Она начинает действовать, как только появляется пламя, а вместе с ним и высокая температура.
      На сцене театра во время спектакля что-то загорелось. И сразу опустился занавес из... водяных струй. Он преградил дорогу огню. Зрители могут покидать свои места спокойно. А опустил этот занавес тот же огонь. Он расплавил легкоплавкий металл. И сразу из металлических дырочек противопожарного водопровода полился тот самый «дождик», который и защитил водяной завесой зал от сцены во время пожара.
      Но и воду — нашего главного пожарного — нельзя выпускать из виду. Иначе вода принесет не меньше вреда, чем сам огонь. Вот почему вместе с пожарными машинами выезжает по тревоге машина водозащитной службы. Могучие насосы и помпы быстро откачают воду, когда огонь будет погашен. А ценное имущество пожарные сразу покроют брезентом, через который вода не проникнет.
      Часто удается погасить огонь еще до приезда пожарной команды. Этому помогает небольшой огнетушитель, который можно увидеть и в школе и на заводе. Он гасит огонь... пеной. Открыл этот способ тушения пожаров более полувека назад учитель физики из города Баку Александр Григорьевич Лоран.
      Был жаркий воскресный день. Александр Григорьевич проводил опыты с нефтью. И нефть неожиданно вспыхнула. Пламя поднялось к самому потолку.
      Горящая нефть! Против нее и вода бессильна!
      На столе перед Лораном стояли две бутылки пива, и Лоран вылил эту единственную жидкость, которая была под рукой, в горящую нефть.
      Каково же было его изумление — огонь сразу погас!
      Учитель физики задумался над этим явлением. Оказывается, углекислый газ, который содержится в пивной пене, помог быстро потушить горящую нефть. Лораном и был создан пенный огнетушитель.
      Теперь есть много средств борьбы с огнем, среди них углекислый газ и песок. Но вода — наш главный пожарный.
      Вот на асфальте улицы чернеет крышка люка. Там кран пожарного водопровода. Достаточно открыть люк, присоединить шланг к крану — как струя воды, словно оружие, готова к бою.
      Возле складов, где хранятся огнеопасные материалы, можно увидеть цистерны с водой или вырытые в земле пожарные водоемы, всегда наполненные водой.
      На станциях железных дорог несут свое дежурство пожарные поезда, в состав которых входят и цистерны с водой.
      В больших речных и морских портах день и ночь стоят на вахте пожарные суда. Они готовы прийти на помощь кораблю, охваченному огнем.
      А над лесами нашей родины день и ночь патрулируют самолеты пожарной службы. В случае необходимости они выбросят над очагом огня десантников с пенными огнетушителями за спиной.
      Десантники отыщут в лесу воду, а вода поможет победить огонь.
      Не знаю, видел ли когда-нибудь чешский инженер Сватый водяные часы греческого механика Ктезибия из Александрии, но именно он, инженер из Праги, снова заставил забытую уже было водяную каплю служить людям.
      Только теперь она должна была не мерять время, а... ткать.
      Может быть, пытливый чех, прогуливаясь по берегу родной Влтавы, пришел к такой мысли: вода перебрасывает с места на место тысячи песчинок и делает это с необыкновенной быстротой, так не сможет ли капля воды заменить челнок в ткацком станке?
      «Челн, на котором человек впервые победил водное пространство, прадед всех наших кораблей, и челнок в ткацком станке — слова эти не случайно имеют одинаковое начало».
      Челнок, подобно челну, совершает сотни и тысячи переправ за день.
      Прогуливаясь вдоль Влтавы, инженер мысленно представил себе ткань с клетками, крупными, как те, что на тетради по арифметике. Ткань такая и есть, если рассматривать ее через увеличительное стекло.
      Те линии, что идут сверху вниз, — это основа ткани. А те, что пронизывают основу поперек, называются утком. Деревянный челнок тянет за собой нить утка как бы на буксире: туда и обратно, туда и обратно.
      Шум в ткацких цехах стоит от этого невероятный. Да и тяжело перезаряжать челноки. Они весят немало — 300 граммов каждый.
      Инженер Сватый наблюдал как-то работу водяной пушки и задумал сконструировать еще одно мирное водяное «оружие» — на этот раз пистолет, стреляющий каплями.
      Это должно было быть скорострельное оружие, совершающее 400 выстрелов в минуту.
      Сватый сначала начертил на бумаге не меньшее количество водяных пистолетов, чем существует клеток на листке тетрадки для арифметики. И наконец решил задачу правильно — сконструировал отличный водяной пистолет.
      Капля воды, выстреленная из этого пистолета, ловко подхватывала нить и несла ее дальше не хуже челнока. И так четыреста раз в минуту!
      Капля совершает свою работу точно и при этом абсолютно бесшумно.
      Чешские и советские текстильщики очень полюбили своего нового помощника, и ткач Капля работает теперь и в Чехословакии и у нас.
      Между прочим, он ткет и из капроновых нитей. А капрон изготовляется, как известно, из каменного угля.
      Вода и уголь снова встретились. На этот раз в ткацком станке.
      И эта встреча оказалась весьма полезной.
      Ну, а те станки, которые мне довелось видеть на фабриках Москвы, изготовляли непромокаемую ткань для плащей. Говорят, будто замечательный ткач, по имени Капля, соткал даже комбинезоны для наших космонавтов. Вот какое ему оказано доверие.
      Может быть, и тебе, мой читатель, доведется провести ночь-другую в палатке, материал для которой соткан водяными каплями. Пусть идет проливной дождь — ткач Капля закрыл ему дорогу в твой походный дом.
      А может быть, тебе самому когда-нибудь придется приземлиться или приводниться в космическом комбинезоне той же добротной работы.
      Это и будет тот случай, когда человек выйдет из воды сухим.
     
      ЗАЧЕМ ШОФЕРУ ВЕДРО?
      Шофер остановил машину возле жилого дома. Озабоченно походил вокруг автомобиля, проверяя, в порядке ли шины.
      Затем раскрыл багажник, вынул оттуда легкое брезентовое ведро и постучал в ближайшую квартиру.
      — Нельзя ли попросить у вас воды для моего автомобиля?
      Через минуту водитель уже отвертывал пробку в кузове «Москвича» и наливал воду в неширокое отверстие.
      Для чего это? Ведь мы с вами знаем, что мотору требуется бензин.
      Нет, в баке для горючего бензина у нашего «Москвича» было достаточно. Вода же понадобилась, чтобы охлаждать мотор, который все время нагревается. Если бы шофер не запасся водой, могла произойти авария и машина вышла бы из строя.
      Вот мы узнали еще об одной важной работе, которую выполняет для нас вода. Оказывается, она не только передает тепло и согревает, но, когда это требуется, и отнимает тепло, снижает температуру. Кладем же мы на голову больного, у которого высокая температура, тряпочку, смоченную холодной водой.
      Давно стали применять воду и для охлаждения металла, который то и дело перегревается. Вот почему требуется вода там, где работают станки, машины, моторы.
      Если на нашем «Москвиче» совершить экскурсию по заводам и фабрикам Москвы, убедишься, что они нуждаются не в одном ведре, как наш водитель, а в сотнях, тысячах ведер воды.
      Делаем остановку возле московского завода «Станко-лит», отливающего из металла части для разных машин. Там, где льют металл, всегда жарко. Литейные машины требуют много воды для охлаждения. Вода из цехов идет в заводское озеро-водохранилище. Летом над ним поднимается пар — вода в озере горячая. И зимой, в самые страшные морозы, оно не замерзает. Постоит в озере вода, отдаст свое тепло, станет прохладной и снова пойдет к машинам, чтобы охладить их.
      На Московском автомобильном заводе имени Лихачева встретишь воду у каждого станка, обрабатывающего металл. Вода с разными примесями нужна и токарным, и шлифовальным, и другим станкам. Заводская насосная станция гонит сюда буквально реки такой воды.
      На московском заводе «Серп и молот» рабочие превращают слитки в стальные листы на больших прокатных станах. Они ограждены от жара прокатных станов сеткой из... воды.
      Так и работают за стеной вечно льющегося «дождичка».
      Жаркий день.
      Шофер, поджидающий нас внизу, посмотрел на доску приборов.
      Воды достаточно. Мотор не перегреется. Мы можем продолжать наш путь.
     
      ТЫСЯЧИ ВОДЯНЫХ ФАБРИК
      Всякий знает, что воду дает для нас самая большая фабрика на свете — природа.
      Главная топка этой фабрики — солнце, а котел — весь мир.
      В Армении есть озеро Севак, расположенное высоко в горах. Сотни маленьких рек вливаются в Севан, и только одна — Занга — вытекает из него. Было подсчитано, что это озеро только за лето испаряет столько воды, сколько несут две такие могучие реки, как Волга. И вся эта вода пропадала без пользы. Ветер угонял облака далеко в горы. А внизу, в долинах Армении, поля и сады гибли от жажды.
      Человек еще не может сказать тучке: «Пролейся дождем здесь!» Или снегу: «Остановись, не падай на улицах нашего города — иди к полям, ты там нужнее!» Но такое время наступит.
      Первые шаги по управлению самой большой фабрикой воды — природой — уже сделаны.
      Об этом ты еще прочтешь в книге.
      А пока познакомься с «водяными фабриками», уже построенными человеком.
      Их становится на земле больше, чем рек, озер и морей.
      Эти фабрики готовят воду для службы человеку. Для них вода — материал, требующий обработки.
      И самые важные из таких водяных фабрик — водопроводные станции.
      Это они делают нашу воду безвредной для здоровья и приятной на вкус.
      Чистую воду можно отыскать глубоко под землей или высоко в горах, там, где она самой природой защищена от грязи и пыли. Но такой воды людям не хватает.
      Вот почему воду с помощью насосов поднимают из реки в цехи водопроводной станции. Ей дают отстояться в бассейне, и она сразу же оставляет на бетонном дне бассейна многое из того, что принесла с собой. Затем воду пропускают сквозь слой мелкого песка, как через тончайшее ситечко. И вода становится еще светлее и чище.
      Кладут в воду каолин — белую глину, и глина вбирает в себя остатки ненужных примесей.
      Остается убить вредные бактерии, еще находящиеся в воде.
      Приложишь глаз к стеклу микроскопа и увидишь множество крошечных, обычным глазом невидимых существ — целый мир в одной капле, в капле, с которой и начинается океан.
      Бактерии окончательно уничтожаются газом — хлором.
      Лаборант в белом халате берет последнюю пробу воды под микроскоп и убеждается, что в ней нет больше вредных бактерий. Смотрит, светла ли вода. Пробует воду на вкус — приятно ли будет пить ее людям. Теперь воду можно пустить в городскую водопроводную сеть.
      Пейте, пожалуйста! И не только пейте.
      Душ — искусственный дождик. И его прислала тебе в дом водопроводная станция — городская фабрика воды.
      Ну, а городская прачечная? В прачечной, или в городской бане, или у тебя дома в ванной вода ведет дружбу с мылом, этим замечательным изобретением человека.
      Сейчас даже трудно представить себе время, когда люди не знали мыла и смывали грязь, скажем, маслом, как древние греки, или горячим песком, как поступают и сейчас жители пустыни — арабы.
      Изобрели мыло предки французов — галлы.
      Известна даже родина первого кусочка мыла — древняя Массалия.
      На ее месте сейчас расположился большой и шумный французский город Марсель.
      Как не вспомнить с чувством благодарности первых галльских мыловаров!
      Мыло встречает тебя утром возле умывальника. Оно в твоем вещевом мешке, когда ты отправляешься в туристический поход. И солдат берет с собой в поход кусочек мыла.
      Мыло без воды никакой пользы не принесет. Но вода очень нуждается в этом своем приятеле.
      Всем известно, что морская и океанская вода непригодна для питья, потому что содержит много соли. Жители приморских и океанских городов пользуются водой из рек, горных ключей, глубоких колодцев. Иногда на морское побережье привозят пресную воду по железной дороге, в длинных составах из цистерн.
      Бочонок пресной воды! Им еще с древних времен обязательно запасались все уходящие в путь по морю.
      И теперь океанские пароходы, отправляясь в рейс, берут с собой уже не бочки, а целые цистерны пресной воды.
      Совсем недавно стали строить заводы, которые из морской воды делают пригодную для питья — пресную.
      Один такой передвижной завод давно действует на черноморском теплоходе «Тула».
      Теплоход совершает рейсы между курортами Крыма и Кавказа. Его пассажиры пьют да похваливают отличную «тульскую» воду, с удовольствием едят борщи и бульоны, приготовленные на этой воде и не подозревают даже, что получена она... из моря, по которому плывет «Тула».
      Добывая из соленой воды пресную, люди получают еще и годную для употребления в пищу соль. Так что борщ на «Туле» не только приготовляется из морской воды, но он и посолен морской солью. Такой борщ по праву называется флотским.
      Одна третья часть соли, которая идет в пищу, получена в морях и океанах.
      Я был на морских промыслах соли. Вода из морского залива идет там в квадратные углубления, прикрытые стеклом и похожие на парники. Час работы солнца — и вода в них полностью испарилась.
      Соль потом собирают и отправляют для очистки на завод. Ее мелют, пакуют в аккуратные пачки. И вскоре соль, добытая в море, появляется на рыбных заводах, где идет засол сельди, и в магазине.
      Соль на полках магазинов — это лишь один из продуктов, вырабатываемых на заводах по опреснению воды.
      Ученые установили, что океанская вода содержит в себе многие нужные нам материалы — бром, марганец, такие редкие драгоценные металлы, как радий, молибден, золото.
      Подсчитано даже, что в океанах находится не менее 10 миллионов тонн золота.
      Уже научились добывать золото из океана.
      Пока это обходится дорого. Но со временем на океанских берегах возникнут фабрики, добывающие из воды золото и другие редкие металлы. Вместе с «водяными фабриками», обрабатывающими воду, их будут тысячи.
      На географических картах голубой краской обозначаются океаны, моря и озера, желтой — пески бесплодных пустынь. Картографы — создатели карт — выбрали точные цвета.
      Но карты наши слишком малы, чтобы обозначить голубой краской и реки: на большие карты наносят только самые главные и полноводные из рек. Не отмечают желтым цветом и «временные пустыни», те места, где безжалостное солнце в засушливые годы выжигает все живое. Идешь по полю, в самом деле, как по пустыне. Не видно и травинки, все пожелтело.
      Иногда такие засушливые земли находятся поблизости от полноводных и богатых рек.
      Засуха долго была соседкой Волги, этой могучей реки, что хранила свои воды, как богатый купец зерно в амбаре.
      В XVIII веке засуха, а вместе с ней и голод посетили берега Волги тридцать четыре раза. В XIX веке — сорок раз. В 1912 году на берегах Волги насчитывалось 30 миллионов голодающих.
      Люди в тот год употребляли в пищу листья липы, березовую кору, мох, дубовые желуди, лебеду. В реке — воды хоть залейся. Можно, конечно, принести на коромысле воду с реки и полить огород. Но бочек, лошадей да и возчиков, конечно, не хватило бы, чтоб полить водой поля, раскинутые на тысячи километров по обе стороны Волги.
      Настоящее «наступление» голубой краски на желтую началось только при Советской власти, в годы первых пятилеток.
      «Рукодельная» река канала соединила Москву-реку с Волгой, и столица получила волжскую воду. Пришла вода и на поля Подмосковья. Появились многочисленные озера, водохранилища, искусственные моря. Картографам, создателям карт, снова пришлось обмакнуть свои кисточки в голубую краску.
      Москва расположена выше Волги.
      И Волге по дороге к Москве приходится поднимать свои воды.
      Я видел это, когда наблюдал за работой гидростанции, построенной возле города Углича. Волжская вода падает на лопасти турбин, крутит вал генератора — машины, вырабатывающей электричество, а электроток приводит в движение насосы.
      Вода поднимается на нужную высоту.
      Были созданы моря-водохранилища — Московское, Рыбинское, а затем Куйбышевское, Волгоградское, Цимлянское. В них накоплено вдосталь воды. И ее дают теперь самым дальним полям. Крестьянам не надо с тоской и надеждой ждать дождичка.
      А в недалеком будущем земля получит вместе с водой и питание для растений на «завтрак», «обед» и даже «ужин». Это будет вода с необходимыми полезными добавками.
      Можно наблюдать в районах былой засухи удивительную картину: дождик там идет не с неба, а едет на колесах. Это двигаются по полю дождевальные машины.
      Голубая краска наступает. Вода приходит все в новые и новые места. Особенно много поправок в свои карты внесли жители наших среднеазиатских республик.
      В годы Великой Отечественной войны колхозники Узбекистана в течение полутора месяцев прорыли Большой Ферганский канал. На эту народную стройку колхозы и совхозы послали лучших людей.
      Так появилась еще одна река плодородия.
      А затем, уже после войны, был проложен Кара-Кум-ский канал. Он прорезал широкой голубой лентой желтые просторы пустыни.
      Американский инженер Дэвис, известный строитель каналов, заявил, что только безумец решится работать в этих «богом проклятых песках». Он не верил в успех стройки.
      Канал через Кара-Кумы длиной 800 километров был построен всего за восемь месяцев. Его за это время довели до столицы Туркмении Ашхабада.
      А знаменитый Суэцкий канал, который тянется 161 километр, строили многие десятилетия.
      Кара-Кумский канал пойдет и дальше. Вокруг него вырастет большая сеть малых каналов. Голубая краска воды окончательно победит мертвую желтую краску пустыни Кара-Кумы.
      А там, где голубеет вода, обязательно появляется еще один цвет: зеленый. Это сады, бахчи, виноградники.
     
      ПОСЛЕДНИЕ БОЛОТА
      Вскоре после Великой Отечественной войны я побывал в нашем Полесье. Белорусские партизаны показали мне небольшой островок. Он был окружен неприступными болотами, как крепость рвом.
      Все годы войны остров среди болот был во власти партизан. Немногие тропки, известные только местным жителям, вели отсюда на Большую землю. Каждый день отряд бойцов, вооруженных взрывчаткой и гранатами, пробирался с острова к полотну железной дороги и к оживленному шоссе.
      Партизаны пускали под откос военные поезда неприятеля, обстреливали автомобили фашистов и снова незаметными дорожками возвращались на свой остров.
      А там шла обычная жизнь. Жены и дочери готовили бойцам обед. Обшивали, обстирывали их. А дети с утра уходили в школу, устроенную на небольшой полянке близ леса. Не было в этой школе ни парт, ни тетрадок.
      Учитель — один из партизанских командиров — Николай Петрович Васильков смастерил для малышей счеты из еловых шишек, а писали на оборотной стороне гитлеровских приказов, захваченных партизанами у фашистов.
      Когда я отправился на остров, со мной был отличный провожатый — Вася Якимчук. Он сам учился в школе у Николая Петровича.
      Правда, через болото к острову вела теперь устланная срубленными деревьями дорога. Но и она оказалась нелегкой. Собьешься — и попадешь в трясину. Да и комары мучили. Хотя на нас были шлемы с накомарниками, комариные «эскадрильи» следовали неотступно, готовые к атаке.
      Пришли на место, и Якимчук показал мне старый дуб, под ветвями которого занимались когда-то маленькие партизаны.
      На верхушке дуба во время занятий обычно сидел дежурный. Если появится вражеский самолет, дежурный давал сигнал — махал платком, и все уходили в лес.
      В этот свой приезд на остров мне удалось подобрать старый немецкий приказ, исписанный на чистой стороне вдоль и поперек. Это был школьный диктант. Вот строки оттуда: «В нашей стране много болот. Когда мы победим фашистов, придет конец и болотам».
      Вася Якимчук торопил меня. Возвращаться в темноте было небезопасно. Он с горечью заметил, что вот, мол, давно фашистов нет, а болота все еще наступают на партизанский остров.
      — Обидно будет, — сказал он, — если в трясине погибнет земля, которая всегда оставалась непокоренной.
      Совсем недавно судьба вновь привела меня в эти славные партизанские края. Нашел я и своего провожатого. Теперь уже сын Василия маленький Коля ходил в школу. Едва я спросил Якимчука о судьбе партизанского острова, глаза его загорелись:
      — Уверяю вас, вы не узнаете этих мест!
      Автомобиль на высоких колесах, его все называют «козликом», вез нас к партизанскому острову. Но он, впрочем, перестал быть островом — сюда проложили новую дорогу.
      Однако я узнал и заповедный дуб, и старую землянку, заботливо запертую на замок.
      Мы подошли к границам старого острова.
      Якимчук показал мне мощный канавокопатель с большими, как у гигантской птицы, крыльями. Машина двигалась, оставляя за собой широкую и глубокую канаву.
      Было видно, как вода ручьями сбегает в эту канаву, а оттуда течет вниз к реке.
      Отряд мелиораторов-осушителей болот проводил здесь последние работы.
      — Что вы думаете делать дальше? — спросил я у Якимчука. Он работал в отряде мелиораторов.
      — Решил остаться болотным бойцом на всю жизнь, — не то серьезно, не то шутя ответил он.
      — Наш отряд перебрасывают в новый район. Раньше наступали болота, сейчас мы тесним их.
      Стемнело. Якимчук развел костер. Мы пили чай и дол-го говорили о судьбе старых болот. В Колхиде давно растут лимонные и мандариновые рощи. Стала плодородной болотистая когда-то Яхрома под Москвой. В пойме реки Ирпень под Киевом создан совхоз. Ирпень снабжает овощами всю украинскую столицу.
      Якимчук пододвинулся ко мне и раскрыл полевую сумку.
      Мы склонились над картой нашей родины.
      Бывший партизан показывал мне места, где мелиораторы наступают на болота Белоруссии, Украины, России.
      Советские люди твердо решили посадить землю на строгий водный паек. Давать ее столько, сколько требуют поля, сады и виноградники, не больше.
      — Лишняя вода — большая беда, — сказал мне на прощание Василий Якимчук. —Вот и надо отвести эту беду от нашей земли.
      Этим и занимаются Якимчук и его друзья — осушители болот.
      Еще далек тот день, когда мы сумеем вызвать дождь по телефону. Но когда-нибудь «фабрика погоды» примет любой заказ.
      Ее работник выслушает вас, отметит на карте поля, которые требуют дождя, и скажет:
      «Все в порядке, дождь обеспечим».
      Первые шаги по управлению погодой уже сделаны.
      Рассердились на тучи летчики. Им надоело выжидать на аэродромах часами, пока прояснится небо. Тучи не позволяют самолетам ни подняться с земли, ни приземлиться.
      Пилот, которому туча закрыла путь на аэродром, вынужден делать крюк в сотни километров. Он не выжидает погоды, как моряк на берегу, а гонится за ней. И это не легче. Надо ловить синюю прорезь среди туч и совершать вынужденную посадку совсем не в том месте, куда должен прибыть самолет.
      И вот ученые помогли летчикам. Они сконструировали химическую пушку, которую назвали «Метель». Теперь, когда туча или туман закрывают аэродром, в воздух первым поднимается самолет с Метелью на борту.
      Пилот службы погоды смело атакует облако. Химический бортстрелок дает очередь за очередью.
      Самолет совершает несколько кругов, и на глазах у всех облако проливается дождем, а не то рассыпается ровной пеленой снега.
      Говорит радио. Служба погоды сообщает:
      «Небо над летным полем очистилось. Аэродром открыт».
      И диспетчер приглашает пассажиров на посадку.
      В Грузии нередко выпадает крупный тяжелый град. Он уничтожает виноградники, губит фруктовые деревья, даже ранит мелкий скот и домашнюю птицу.
      На борьбу с этой бедой тоже выступили работники службы погоды.
      И здесь в воздух поднимается самолет-разведчик. Люди на его борту сразу увидят подозрительное облако, и командир даст по радио команду:
      — В квадрате восемь опасное облако. Выпустите четыре химические ракеты.
      Ракетчики-химики, среди которых немало бывших солдат наших ракетных войск, не промахнутся. Летчик с удовольствием отметит точное попадание.
      Опасное облачко уничтожено. Града не будет. Пойдет дождь.
      Старый виноградарь протянет ладони навстречу теплым дождевым каплям и скажет:
      — Опасность миновала. Можно собирать виноград. Спасибо метким стрелкам!
      И первые корзины винограда нового урожая пошлет в подарок ракетчикам и пилотам.
      С каждым годом у нас все больше и больше будет самолетов, вооруженных пушками Метель, и установок с химическими ракетами. Это для того, чтобы всегда было ясным небо над нашими аэродромами и чтобы град не губил сады и виноградники, а дождь выпадал там, где он нужен людям.
      Врач выписывает больному рецепт: «Каждый день пить по стакану воды перед едой».
      Вода!
      Ну что это за лекарство?
      Однако врач предложил больному не обычную, а минеральную, лечебную воду. Она содержит много полезных солей.
      Известно, что вода обладает замечательной способностью вбирать в себя разные вещества. Бросил в кипящую воду горсть чая — и вода изменила и цвет, и вкус, и запах. Перед нами ароматный напиток. А два кусочка сахара, брошенные в стакан, делают наш чай сладким. Пейте на здоровье!
      Уха, борщ, бульон. Хозяйка, пожалуй, обидится, если вы скажете, что они из воды. А между тем попробуйте приготовить без воды хоть одно из этих блюд.
      Иногда сама природа приготовляет вкуснейшие и полезные напитки, такие, например, как знаменитый «Боржоми». Это и есть та самая вода, которую врачи прописывают больным.
      У нас немало целебных источников. Пьют их воду люди и излечиваются от разных болезней. Часто врачи прописывают из такой воды и ванны.
      Помню, как много лет назад, среди прекрасной Цейской долины на Кавказе, повстречался я с семьей крестьянина-горца, построившего шалаш возле нарзанного источника.
      Неподалеку кипел вовсю огромный самовар, наполнен-
      ный нарзаном. А рядом стояла ванна. Это родители подогревали воду для больного ребенка.
      Такие крестьянские курорты были в старину на Кавказе не редкостью. С годами на их месте возникли большие курортные города с санаториями, гостиницами и водолечебницами.
      Целебными источниками пользуются даже четвероногие обитатели лесов. Они порой и приводят к таким источникам людей.
      Один мой знакомый работник заповедника рассказал мне, как олень-подранок на его глазах окунулся в какой-то ручеек и долго не выходил оттуда. Заметив человека, олененок убежал. Потом люди не раз встречали на той же тропе олененка.
      Об оленьем источнике сообщили врачам в город. Воду исследовали. Она оказалась целебной. И теперь на этом месте вырос большой курортный городок. Источник назван Оленьим. А минеральная вода с изображением оленя на бутылочной этикетке продается в аптеках или в магазинах минеральных вод.
      Осматриваешь полки этого «универмага воды» и словно совершаешь путешествие по всей стране.
      Существует на Кавказе железнодорожная станция Минеральные Воды. А вокруг нее города-курорты — Кисловодск, Железноводск, Ессентуки, Пятигорск — с богатыми источниками минеральной воды.
      А вот «Боржоми» — этой водой славится Грузия. Рядом, на полках, воды Армении: «Арзни» и «Джермук». Дальше «Ессентуки», «Ижевская». Есть даже Московская минеральная вода.
      Однажды в самом центре столицы забил фонтан отличной минеральной воды.
      Из самых дальних районов СССР и из других стран люди едут на грузинский курорт Цхалтубо, знаменитый своими ваннами. И те, кто приезжает сюда на костылях, бывает, уезжая, оставляют их.
      Больных поставила на ноги вода.
      Люди научились делать искусственные целебные воды. Достаточно бросить в ванну небольшое количество морской соли, и море само приходит к вам. Вы можете принять курс морских ванн, не выходя из родного дома. Появились водолечебницы, где вам приготовят за несколько минут лечебную ванну нужного состава, такую, как в Цхалтубо или в Сочи.
      Но и самая обыкновенная вода из водопровода оказывается отличным средством, сохраняющим наше здоровье.
      Разве ты не слышишь каждое утро, когда делаешь физкультурную зарядку, знакомые слова:
      — А теперь переходим к водным процедурам...
      Оботрись мокрым полотенцем, и вода укрепит тебя, прибавит силы, подарит бодрость.
     
      ОГОРОД БЕЗ ЗЕМЛИ
      Можно ли вырастить хоть травинку без воды?
      Нет, ответят тебе, невозможно.
      Вода не только утоляет жажду растения. Она кормит его. как мать малыша.
      Вода получает у земли разные питательные вещества и подносит их ко «рту» растения, к его корням. Поднимается и выше, до листьев, до самой верхушки. Беда, если почва, в которой укреплены корни, бедна полезными для растения веществами, как говорят, неплодородна.
      Одной водой, это известно, сыт не будешь.
      Изучая изо дня в день жизнь растений, люди стали добавлять в почву то, чего растениям не хватает. А затем научились изготовлять составы, где есть все, что требуется зеленому «детенышу».
      Профессор Абеле из Риги изготовил «чудо-лепешки» для растений. Их достаточно растворить в воде и полить этим раствором семена или рассаду, чтобы вырастить замечательный урожай овощей.
      Пройдет бригадир по теплице, увидит куст помидоров с бледными листьями и скажет своим помощникам:
      — Дайте кустику еще одну лепешку доктора Абеле на один литр воды.
      И смотришь, через день-другой растение позеленеет, глядеть на него будет приятно.
      Ученые давно пришли к мысли, что можно вырастить растение и без земли, если только дать ему необходимое питание.
      Так, еще в 1896 году на Нижегородскую ярмарку известный русский ученый Климентий Аркадьевич Тимирязев прислал цветы, которые были выращены... в водном растворе. Ученому не верили: растение, не знавшее земли! Нет, такое невозможно!
      Но прошло немногим более полувека, а огороды без земли уже дают урожай в разных странах мира!
      Есть они и у нас в стране: близ Еревана — в Армении, под Ригой — в Латвии, под Киевом — на Украине и под Москвою. Землю в теплицах и оранжереях там заменяет крупный речной песок — гравий, шлак или даже размолотый кирпич. Вода с питательным раствором свободно проникает через такую «почву» к корням растений.
      А иные агрономы предпочитают водяные огороды вообще без всякого грунта. Для этой цели корешки овощной рассады опускают в отверстия листа из пластмассы. А под листом — ванночка с питательным раствором. Этот лист словно крышка над кастрюлей.
      Но раствор в ванночке меняется. Ведь и малыши начинают с молока и каши, прежде чем получат котлету. Овощеводы дадут растениям, когда это потребуется, новое «блюдо». Теперь есть даже приборы, которые точно скажут, какой пищи не хватает сегодня огурцам или кусту помидоров, какой «добавки» они требуют.
      Я видел крошечный луг, устроенный на стеллажах одной из теплиц под Москвой.
      Дело было в январе, на улицах стояли морозы, а в теплице зеленели побеги ячменя, кукурузы, клевера.
      Трава с водяного луга давала урожай каждые семь дней.
      Десятки урожаев в год!
      Если каждый квадратный метр такой теплицы даст 50 килограммов зелени, немного этих маленьких «лугов» потребуется, чтобы обеспечить молодой травой целое стадо телят или овечек. А телята и овечки от этой зеленой закуски прибавляют в весе, не болеют, скорее растут.
      Вся тяжесть работ в огородах на воде и водяных лугах падает на «химическую кухню».
      И тут лепешки профессора Абеле действуют словно
      бульонные кубики: кинул в воду — и питательный «бульон» для растения готов.
      Можно себе представить, сколько огородов и садов без земли будет у нас в самом ближайшем будущем.
      Вы плывете по Волге, на столе перед вами в вазе белые розы, только что снятые с «водяной клумбы», а в тарелке помидоры и огурцы с «грядки», устроенной где-нибудь на нижней палубе теплохода.
      Крыши домов в наших городах перестанут быть железными или бетонными пустырями. И там вырастут скверы с клумбами из гравия. А розы станут распускаться прямо в бассейне красивого фонтана, где не обычная вода, а вода с лепешками доброго Абеле.
      Вода по воле человека заставит камни давать плоды. И сама расцветет живыми красками цветочных бутонов.
     
      КИПЯТКОВОЕ МОРЕ
      Не из сказки ли это море чистого кипятка? Море, из которого пар валит, словно из кастрюли?
      На какой карте оно обозначено?
      Плавают ли по нему корабли? Водятся ли в нем рыбы?
      Вот сколько вопросов можно задать, прочитав только одно название этого рассказа.
      А между тем такое море есть. Иные даже называют его «Горячим океаном». Только течет это горячее море-океан глубоко-глубоко под землею, бурно клокочет, совсем невидимое для человеческого глаза.
      И лишь иногда вырывается наружу горячим источником с клубами пара, бьет гейзерами фонтанов.
      Горячий «океан» занимает огромную площадь в три миллиона квадратных километров.
      Многие города нашей страны стоят на нем: это и солнечный Тбилиси, и город яблок Алма-Ата, и Махачкала с ее знаменитыми виноградниками. Но к портам горячего «океана» можно причислить и города долгих зим Тюмень и Омск, Ханты-Мансийск, расположенный на Крайнем Севере, и самый край советской земли — Камчатку.
      Вернутся с лова на берег камчатские рыбаки, зачерпнут воду из горячего источника, кинут заварку чая в котелок, наполненный подземным кипятком, и через несколько минут можно разливать по кружкам ароматный кипяток. Да и уха поспеет на готовом кипятке быстрее обычного, и яйца сварятся за две-три минуты.
      Жители Камчатки решили использовать готовое тепло горячих источников, чтобы обогревать свои дома и теплицы, где выращиваются овощи.
      Природная «котельная» может работать без перебоя. И кочегары там не понадобятся.
      В Махачкале и Тбилиси на горячих источниках давно работают городские бани.
      Некоторые горячие воды к тому же еще целебны. Кто бывал на курорте Мацеста близ Сочи, видел здание маце-стинских ванн. Сама природа согревает для них воду.
      Много горячих источников обнаружено в Исландии.
      Исландцы умело используют природное тепло. Все дома столицы этой маленькой северной страны — города Рекьявика — согреваются этим теплом. На нем работают турбины местной электростанции.
      Люди теперь не ждут, пока где-нибудь забьет горячий источник, а сами ищут встречи с горячим «океаном». Бурят землю и на большой глубине часто нападают на слой горячей воды.
      Такие открытия нередко делают разведчики нефти. Порой не обнаружат нефть, а зато найдут горячую воду. А горячая вода, да еще такая, которая сама превращается в пар, для людей настоящее благо.
     
      КАМЕНЬ-ВОДА
      Появились первые льдинки на улицах, значит, близка зима с ее морозами.
      Скоро наступит царство льда — камень-воды.
      Выйдешь на реку, а там словно все остановилось, замерло. Давно ушли на отдых в свои гавани дожидаться весны корабли. Но лед делает и доброе дело. Это он защитил рыб в реке, прикрыл их прочной стеной от морозов. Не покройся река льдом, все живое в воде погибло бы от холода.
      Издавна люди научились пользоваться тем добром, что дает камень-вода. Когда лед покроет реку, через этот природой построенный мост возят и лес, и хлеб, и другие грузы. Но сначала проверят: достаточно ли прочен лед. Пробьют лунку, измерят толщину ледяного покрова.
      Не раз ледовые дороги служили добрую службу русским воинам. Через покрытые льдом реки они безбоязненно нападали на врага и одерживали победу за победой.
      Особенно знаменито Ледовое побоище. Во время этой битвы князь Александр Невский разбил войско тевтонов на льду Чудского озера.
      Давно это было, более семи веков назад, но и сейчас не забыт день победы древних славян над тевтонами.
      В годы Великой Отечественной войны лед другого русского озера — Ладожского — помог защитникам города Ленинграда, окруженного фашистами.
      Советские солдаты проложили по льду озера дорогу длиною 27 километров. По этой дороге вывозили из окруженного врагами Ленинграда детей, стариков, раненых, больных. И доставляли в осажденный город-крепость хлеб, оружие, патроны.
      Ледяную дорогу каждый день бомбили вражеские летчики. И все же движение на ней не останавливалось. На ледяной дороге стояли, как на образцовом шоссе, указатели, чтобы водители не сбились с пути. Работали пункты питания, бензоколонки. А зенитчики-ледовики все время сторожили небо и отбивали воздушные атаки.
      В мирные дни ледовые дороги тоже служат людям.
      Их строят в далеких от железных дорог местах. Мощные грузовики везут по ним автопоезда, груженные лесом.
      Одна такая дорога была однажды построена на реке Лене и тянулась 180 километров.
      Лед, оказывается, отличный строительный материал. Недаром на севере нашей страны из льда возводят ледяные склады для продуктов. Одетый в тулуп из торфа и опилок, а сверху снегом покрытый, водой политый, он будет стоять долго.
      Ну, а на юге приходится строить даже заводы льда. Они готовят лед из обычной воды.
      Лед в зной помогает хранить продукты.
      В каждом большом городе можно увидеть теперь и «фабрики холода» — холодильники. Это главный городской склад продуктов. Здесь холод создают машины.
      Тебе, наверно, приходилось видеть по телевизору летний каток, а может быть, и самому кататься по искусственному льду. Он не хуже настоящего. И летом доставляет зимние радости. Искусственный лед видишь ты и в лотке мороженщицы. Он сероватый и чуть дымится...
      Но и камень-вода пока вовсе не думает «уходить в отставку».
      На далеком Севере дрейфуют вместе с арктическими льдами расположенные на таких же льдинах-холодинах полярные станции «Северный полюс». Там живут зимовщики-полярники. Ведут наблюдения за ледовой обстановкой, дают на Большую землю сведения о погоде.
      А над их палатками высоко реет флаг Советского Союза, алый среди снегов и льдов.
     
      ТАИНА ВЕСЕННЕГО СНЕГА
      Дети города Небит-Дага в Туркмении не видят снега. Он там никогда не выпадает. Круглый год в Небит-Даге лето. И когда ребятам показали снежную метель на экране кино, они стали бить в ладоши и кричать: «Снег, снег!»
      А вот школьники Норильска, города, который вырос за Полярным кругом, почти не сходят с лыж. Лето в Норильске коротенькое. Снега выпадает столько, что еще несколь-. ко лет назад из-за снегопада порой не работали заводы и в школах отменялись занятия.
      Весь город выходил тогда на борьбу со снежными заносами.
      Норильск и сейчас остается самым снежным городом нашей страны. Однако жители его разгадали тайну бурных снегопадов. И чтобы защититься от них, выстроили на пути метелей заборы из высоких щитов.
      Теперь снег городу не страшен. Люди ограждают от снега такими щитами главные улицы и проезды. А затем пускают колонны снегоочистительных машин. И жизнь города не нарушается.
      Зимой и летом видят снег жители горных селений. Эльбрус, Бештау и другие горные вершины Кавказа никогда не снимают своих снеговых шапок. Красивы горы в белом уборе. Но часто с тревогой смотрят на них жители гор. Снежные лавины обрушиваются вниз, сметая все на своем пути.
      В опасную пору таяния снегов вылетают на разведку самолеты. Летчики передают по радио о движении снежных лавин. А иногда и бомбят снег, предупреждая обвал.
      На пути лавин и здесь возводят стены. Направляют снег в сторону от дорог и жилья.
      А в приволжских степях крестьяне, наоборот, с нетерпением ждут снегопадов.
      Здесь говорят! большой снег — это большой урожай. Снег упадет на поле, прикроет всходы озимых, и холод туда не проникнет, и талая весенняя вода напоит поля.
      Колхозники Поволжья и других районов России тоже устанавливают снеговые щиты на своих полях. Но для того, чтобы задержать снежок, не дать ему убежать раньше времени с поля. Пусть снег растает, напоит землю, даст влагу озимым посевам.
      Так бывает в горах Кавказа.
      А чтобы всем растениям досталось и тепла и влаги поровну, поле перепашут снеговым плугом — снегопахом.
      Мало кто знает, что снег такой же сторож тепла, как и шерсть. Никто, конечно, не станет носить фуфаек из снега, или снежных варежек, или снеговых шапок-ушанок. Но зато дома из снежных кирпичей строили на Крайнем Севере еще недавно. И в них было тепло. А ездовые собаки всегда зарываются в снег, спасаясь от лютых морозов.
      Чтобы предохранить картофель, сахарную свеклу и другие овощи от холодов, тоже строят склады из снега.
      Однако еще не все тайны снега раскрыты.
      Наши ученые-физики в последние годы стали особенно внимательно изучать талый снег. Установлено, что талая вода отличается от обычной строением своих мельчайших частиц — молекул.
      Чтобы представить себе, насколько малы эти частицы, достаточно сказать, что в дождинке, упавшей с неба, или в одной капле столько молекул, сколько самих капель в... море.
      Но ученым удалось все же установить, что молекула талой воды тяжелее молекулы обычной воды. Не в этом ли секрет той пользы, которую приносит талая вода полям, где успели задержать снег? Ученых заинтересовало также, не влияет ли талая снежная вода на рост не только растений, но и животных.
      Поросенок, над которым стали наблюдать, получал обычную пищу. Но поили его только талой снеговой водой, которую приносили с поля в термосе.
      «Снеговик», так прозвали ученые своего питомца, не только чувствовал себя отлично, но необычайно быстро прибавлял в весе. Через шесть месяцев он уже весил на несколько килограммов больше, чем его братец, который получал ту же пищу и обычную воду.
      Опытом ученых заинтересовались колхозные животноводы. И они стали отпаивать своих поросят талой водой. Их «снеговички» тоже порадовали высокими привесами. Тогда колхозники отобрали для опытов небольшое стадо кур. И что за чудо! «Снеговые куры» начали нести вдвое больше яиц!
      С нетерпением ждут теперь колхозники поры весеннего таяния снегов, чтобы перевести поросят и кур на «чудо-воду», как они называют талый снег.
     
      БУРЯ, СПРЯТАННАЯ В СТАКАНЕ
      Стакан воды! Мало это или много?
      — Стакан? О, это очень много, — наверняка скажет бывший командир баржи «Т-36» Асхат Зиганшин.
      Четверо солдат во главе с Зиганшиным зимой 1960 года оказались на барже, сорванной с якорей штормом, и провели среди бушующей стихии Тихого океана 49 дней и ночей. У них был очень маленький запас пресной воды и пищи. Но они не сдались.
      Асхат хорошо помнит последнюю кружку воды, ту, которую друзья поделили между собой по-братски.
      Да и читатели этих рассказов с уважением подумают теперь о стакане воды. Они знают, сколько трудов вложили люди, чтобы вода пришла к нам издалека: рыли каналы, строили «фабрики воды» — водопроводные станции.
      Вспомнят, быть может, и необыкновенный корабль, вооруженный водометными пушками, который сооружал моря — гигантские хранилища воды.
      Много это или мало — стакан воды?
      Поглядев на стакан обычной воды, ученый физик подумает и ответит, что в нем заключена энергия, равная примерно 70 литрам бензина.
      Автомобиль «Москвич» мог бы проехать на этом горючем почти 1000 километров!
      Почему так?
      Оказывается, в наше время из атомов водорода научились добывать энергию необычайной силы.
      Скоро настанет время, когда вода, точнее, одна из составных ее частиц — водород, как это ни покажется удивительным, станет самым могучим и экономным «горючим» на свете. И этого горючего всегда будет в изобилии и для атомных электростанций, и для атомных кораблей, самолетов, автомобилей. И даже для того, чтобы соленую морскую воду делать пресной, пригодной для людей и растений.
      Известно, что запасы воды на земле не уменьшаются.
      Упала капля с неба в горный ручей, а оттуда в море. Засияло солнышко — и наша беспокойная путешественница опять поднялась в высоту, к небу, чтобы вернуться к нам дождевой каплей.
      Буря в стакане воды! — говорили когда-то, если речь шла о пустяковом деле. Ну какая может быть в стакане буря!
      Устарела и эта пословица.
      В стакане воды таится сила, могущественней любой бури. Пусть эта сила всегда служит людям.
     
      ВОДНЫЙ СЛОВАРИК
      Вот и приходит конец «Рассказам о воде».
      Впрочем, конец ли это?
      Жизнь станет дополнять их новыми и новыми открытиями, как вода чашу, капля за каплей.
      Не забудем, и океан тоже начинался с капли.
      Можно уже сейчас составить небольшой Водный словарик, где будут известные нам слова, начинающиеся с «гидро»1.
      1 Вода — по-гречески «гидор».
      Запишем туда хорошо знакомое «гидростанция» и, конечно, вспомним город электричества — Волгоград. Занесем «гидромонитор» (и не забудем его молодого капитана Виктора Хлюста), и «гидросамолет» — корабль, для которого вода служит местом взлета и «приводнения», и «гидропонику» — молодую науку, которая учит, как выращивать цветы и овощи без земли.
      На соседней улице передвигали пятиэтажный дом на новое место. Это делали с помощью гидродомкрата. Запомним!
      Люди давно научились заменять воду в некоторых механизмах более удобной для работы жидкостью — машинным маслом. Она работает на человека в гидродомкрате, способном поднять и передвинуть дом, и в гидроприводе, установленном на многих тяжелых станках. С помощью гидропривода управлять тяжелым станком значительно легче. Такой же гидропривод помогает и пилоту, который ведет тяжелый корабль.
      А как не вспомнить о гидропрессе, что кует металл, или о гидронасосах, которые поднимают на высоту целые реки воды.
      Теперь о людях, профессии которых начинаются также с вездесущего «гидро».
      Можно затеять игру: кто знает больше таких слов?
      Кто такой гидрогеолог?
      Так называют людей, которые всю жизнь посвятили изучению рек наземных и подземных. С гидрогеологом всегда советуются, когда проводят железную дорогу, строят через реку мост, закладывают новый город. А гидротехник? Замечательная профессия у строителей наших гидроэлектростанций! Они заставляют воду вырабатывать ток.
      Не все свойства воды пока изучены. И наверняка понадобятся новые странички для нашего словаря, чтобы занести туда новые слова с тем же самым началом, назвать новые профессии людей, связанных с изучением воды, со службой воде.
      Ученые долгие месяцы проводят высоко в горах, наблюдая за движением ледников и снежных лавин.
      По дну речному шагают в костюмах водолазов разведчики науки о воде.
      Но вот ученые обратили внимание и на то, как ведет себя в воде электрическая искра. Они решили использовать огромное давление водяного слоя как гигантский пресс.
      И скоро электричество начнет работать вместе с водой, штампуя железо, дробя камни, выполняя другие задания, которые даст ей человек.
      В нашем словарике наверняка появится еще нигде не сказанное слово «гидрозавод».
      Тетрадь наша будет заполняться, даже когда читатель этой книги подрастет и внесет туда название собственной профессии с тем же началом «гидро». Это и будет лучшей концовкой «Рассказов о воде», концовкой, которую каждый напишет сам.