Наша авиация

DjVu

      ВОЗДУШНЫЙ ШАР, ДИРИЖАБЛЬ, СТРАТОСТАТ
     
      НЕБЕСНОЕ ВОЙСКО
     
      С тех пор как у нас на Руси появилась письменность, русские люди стали записывать все замечательные события, которые они сами видели или о которых слышали.
      Из этих старинных записей, называемых летописями, мы узнали и о завоевании Царьграда князем Киевским Олегом.
      Это произошло очень давно, более тысячи лет назад, в 906 году. Князь Олег со своим войском осаждал город Царьград. Храбрые воины были у Олега. Всегда и везде они побеждали врага. Но в Царьграде враг укрепился за высокими каменными стенами, и его не могли одолеть ни храбростью, ни силой. Задумался Олег. Тут, как потом в народе рассказывали, подошел
      к нему один из его воинов и предложил сделать воздушные шары, надуть их теплым дымом, нарисовать на них разные чудовища и пустить по воздуху на Царь-град.
      Олегу понравился этот совет. Среди его воинов нашлись хорошие мастера, и вскоре все было готово.
      Как только подул ветер в сторону Царьграда, разрисованные шары понеслись на врага.
      Враги испугались. Им показалось, что если они не сдадутся, небесное войско уничтожит город, и они поспешили открыть ворота.
      Так князь Олег со своим войском овладел городом.
      В знак победы он прибил к вратам Царьграда свой щит.
      А пришла эта победа благодаря смекалке простого русского человека.
      Русский народ — талантливый и смелый. На выдумку он горазд, и всякое дело у него в руках спорится.
      подвиг крякутного
      Прошло восемьсот с лишним лет с тех пор, как князь Киевский Олег прибил свой щит к вратам Царьграда. И вот случилось, что рязанский писарь Крякут-ный прочел в летописи об Олеговом «воздушном войске» и задумал построить такое приспособление, чтобы самому полететь.
      Крякутный был по тем временам человек образованный и мечтал приносить пользу и радость людям.
      Трудно пришлось Крякутному. Мало кто понимал его. Большинство жителей Рязани совсем не знали грамоты. А для попов это выгодно: темный народ легче обирать и держать в повиновении.
      Крякутного попы не любили — подозревали, что он в бога не верит. А купцы и чиновники не любили его потому, что он не угождал богатым, добивался спра-
      ведливости. Зато беднота охотно шла к нему за советом и помощью и никогда не .получала отказа.
      Осенью 1731 года, гуляя за городом, Крякутный увидел крестьян, которые собирали в кучу сорную траву и жгли ее. Он задержался у костра. Долго, не отрываясь, смотрел, как дым широким столбом поднимался к небу, унося с собой сухие листья.
      Как зачарованный стоял Крякутный.
      «Словно дорога в небо, — думал он. — Если такой дым спрятать в большой мешок — человека утащит».
      Крякутный понял, что дым легче воздуха. Он взял сноп ржаной соломы и ушел на пустырь. Там поджег солому и наполнил дымом только что склеенный им шар. Потом привязал к нему маленькую, тоненькую дощечку и отпустил.
      Шар летит. На темноголубом небе — нй облачка. А на западе алая полоса — заходит солнце.
      Шар плывет по небу, прямо к заходящему солнцу.
     
      * * *
     
      Крякутный принялся за изготовление шара, такого большого, чтобы самому на нем можно было подняться.
      Работал он ночью — боялся, не увидел бы кто и не помешал.
      Как только оболочка шара была готова, Крякутный решился лететь. Дул свежий ветер, но Крякутный все же пошел в поле и разжег костер.
      По обе стороны костра Крякутный вбил в землю длинные колья, к ним привязал крепкими веревками оболочку. Оболочка наполнилась теплым воздухом, и огромный шар стал рваться ввысь. К нему был подвязан канат. Крякутный сделал из него петлю, сел в нее и перерезал веревки.
      Шар плавно поднялся и унес ввысь первого в мире воздухоплавателя.
      Шар проплыл над полем и появился над городом.
      Вот и церковная ограда. За ней росли высокие, стройные березы. Крякутный почти коснулся верхушек деревьев. Еще минута — и он бы ударился о колокольню.
      Но Крякутный не растерялся. Быстро и ловко ухватился за веревку церковного колокола, а освобожденный шар, набирая высоту, исчез из глаз.
      Крякутный поспешно спустился с колокольни. Но внизу его ждала разъяренная толпа. Это поп успел наговорить на Крякутного, будто он связался с нечистой силой.
      Толстый купец кричал громче всех:
      — Это нечистая сила ему помогла!
      И требовал немедленно сжечь грешника или живым закопать его в землю.
      Так и погиб бы Крякутный, не заступись за него бедняки, которым много помогал этот добрый и честный писарь.
      Крякутный остался жив, но из города его выгнали, и он пешком ушел в Москву.
      Что было дальше с Крякутным — неизвестно. Тогда на Руси никого не интересовала судьба талантливого изобретателя. Зато советские люди оценили подвиг Крякутного. 23 сентября 1951 года торжественно отмечалась двести двадцатая годовщина со дня первого в мире полета на воздушном шаре. На праздник в Рязани собралось более пяти тысяч местных жителей и гостей из других городов Советского Союза. В память полета Крякутного Со стадиона стартовал воздушный шар. А в Москве, в Центральном доме авиации, открылась выставка, посвященная подвигу Крякутного. На выставке есть рисунки, под которыми мы читаем следующую надпись: «Первый в истории человечества воздушный шар был создан в России. Полет на нем впервые в мире совершил его изобретатель — русский человек Крякутный».
     
      ВОЗДУШНЫЕ ШАРЫ МИХАИЛА ЛАВРЕНТЬЕВА
     
      В селе Березовка, Тамбовской губернии, у крестьянина Тихона Лаврентьева родился сын Михаил. Тихон Лаврентьев был крепостной. Это значило, что помещик, на которого он работал, мог распоряжаться им, как вещью: продать или отдать в солдаты.
      По закону царской России, все дети крепостных — тоже крепостные. Михаила еще ребенком отняли у родителей и заставили работать на господской кухне. Мальчик рос смышленый, в свободное время учился разному ремеслу: и ткать, и ковать, и фейерверк пускать господам на потеху. И художник он был способный и садовник хороший — словом, мастер на все руки. Но его госпоже понравилась породистая собака, принадлежавшая соседу по имению, и в обмен на эту собаку сосед-помещик получил крепостного Лаврентьева. Новый хозяин оказался не лучше. Несколько лет Михаил служил ему, исполняя все его прихоти. Но когда женился без разрешения барина, его вместе с женой посадили в тюрьму. Выпустили Лаврентьева только после того, как отменили крепостное право.
      Теперь Михаил Лаврентьев был свободен и сам себе хозяин. Он поступил поваром в студенческую столовую в Харькове. А вечерами после работы сидел над книгами. За объяснениями непонятного обращался к студентам. Учеба давалась ему легко.
      Из газет и рассказов студентов Лаврентьев узнал о воздухоплавателях. Прошло более ста лет с тех пор, как поднялся в воздух Крякутный. В России и за границей уже изготовляли из материи воздушные шары
      разной величины и наполняли их легким газом — водородом. Летали воздушные шары без управления, по воле ветра.
      Лаврентьев начал мечтать о полете. Крестьянин-самородок, он с помощью тех же студентов разработал проект своего первого воздушного шара и сам построил его. Это ему далось нелегко — он был человек бедный. Но еще труднее оказалось получить от полиции разрешение на полет. Стоило появиться иностранцу, и ему не только сразу же разрешали полеты, но и печатали о них в газетах и расклеивали объявления. Своему же, русскому, крестьянину, отказали, и притом еще посмеялись:
      — Тоже воздухоплаватель нашелся! Неуч, холоп!
      Но Лаврентьев был человек упорный и своего добился — разрешение летать получил.
      28 апреля 1874 года над окрестностями Харькова проплыл первый воздушный шар Лаврентьева.
      Опустился он на лес, в пятнадцати километрах от города. Прибежали крестьяне из ближайшей деревни. Лаврентьев сказал, чтобы они покараулили шар, а сам поспешил в город. Тут кто-то закурил. В складках оболочки оставалось немного газа — он вспыхнул, и оболочка сгорела.
      В то время многие русские люди интересовались воздухоплаванием. Они восхищались талантом пат-риота-воздухоплавателя и собрали ему денег на постройку нового воздушного шара, в два раза большего, чем первый. На этом шаре Лаврентьев летал не только в Харькове, но и в Москве.
      Нелегко было Лаврентьеву. Каждый раз он подолгу добивался разрешения на полет, к тому же газ ему продавали самого плохого качества. Заводчики говорили: «Для мужика и такой сойдет». Во время одного из полетов шар Михаила Лаврентьева попал в сильный восходящий поток воздуха. Нагретый от земли воздух поднимал вверх и нес шар все выше и выше. На большой высоте дышать стало трудно: не хватало
      воздуха. Когда шар поднялся на шесть километров, воздухоплаватель потерял сознание. Придя в себя, он увидел, что шар лопнул. Уцелела только верхняя часть оболочки, сшитая в два слоя. Она походила на зонт с развевающимися по воздуху обрывками материи. Однако и на этом «зонтике» Лаврентьев спустился так ловко, что остался цел и невредим.
      Однажды в Одессе сильный ветер понес шар Лаврентьева над морем.
      Казалось, на спасение нет надежды. Но Михаил Тихонович умело нашел ветер, дующий к берегу, и благополучно опустился на землю.
      Многое пришлось пережить Лаврентьеву во время его полетов. Не раз бывал он на краю гибели.
      До конца дней своих Лаврентьев увлекался воздухоплаванием. Он умер семидесяти трех лет, успев построить пять воздушных шаров и совершить много замечательных полетов.
     
      СОЛНЕЧНОЕ ЗАТМЕНИЕ
     
      Жители города Клина и сейчас с гордостью вспоминают о том, как Дмитрий Иванович Менделеев, приехав к ним в город наблюдать солнечное затмение, совершил героический полет на воздушном шаре. Событие это произошло очень давно — в 1887 году.
      Менделеев — великий русский ученый. Он сделал важные научные открытия в химии, за которые ему благодарен весь мир. В школах всех стран изучают основной химический закон Менделеева — периодическую систему элементов.
      Не только одной химии отдавал Менделеев свой замечательный талант. Его интересовали и другие науки. Он напечатал большой труд «О сопротивлении жидкости и воздухоплавании». Этот труд помог развитию авиации в России. Прошло несколько лет — и Менделеев сам полетел на воздушном шаре, хотя ему тогда уже исполнилось пятьдесят три года. Для пользы науки он не жалел ни времени, ни здоровья.
      Воздухоплавание в те времена было опасным — ведь воздушные шары не управлялись. И все же, когда научное «Русское техническое общество» предложило Менделееву подняться на воздушном шаре выше облаков и записать свои наблюдения во время затмения Солнца, он с радостью согласился.
      Солнечное затмение бывает редко — один раз в несколько лет, когда Луна находится между Солнцем и Землей. Наблюдать солнечное затмение лучше всего на большой высоте, там, где нет ни туманов, ни облаков, ни дождя, ни пыли. В чистом, прозрачном воздухе хорошо видно все, что происходит с Солнцем во время затмения. Это очень важно для науки.
     
      * * *
     
      В тот год осень наступила ранняя. 6 августа, накануне солнечного затмения, весь день и всю ночь лил дождь. На рассвете он перестал, но небо оставалось попрежнему хмурым. Над качающимся на привязи огромным воздушным шаром нависали тяжелые тучи. И все же на лугу, откуда должен был лететь шар, собралась толпа. Здесь были жители Клина и пригородных деревень, приезжие из Петербурга и из других городов. Нарядные господа стояли рядом с простыми крестьянами. Все с одинаковым нетерпением ждали, когда же наконец начнется полет, а пока рассматривали серебристую оболочку шара из материи, покрытой составом, не пропускающим газ, и большую корзину,
      прикрепленную к шару. В ней находились разные приборы и мешки с песком.
      Менделеев вместе с воздухоплавателем Кованько сел в корзину. По команде отпустили веревки, державшие воздушный шар. Но шар оставался неподвижным: он отяжелел — его оболочка, снасти, мешки с песком сильно намокли от дождя.
      Зрители начали волноваться. К корзине поспешно пробрался один из учеников Менделеева. Он испуганно шепнул Дмитрию Ивановичу:
      — Лететь нельзя! Уверяю вас, нельзя!
      — Придется отменить полет. Двоих шар не поднимет, — заявил Кованько.
      Менделеев спокойно возразил:
      — Если нельзя лететь двоим, я полечу один.
      Друзья Менделеева окружили его.
      — Вы же никогда не управляли воздушным шаром! Прежде чем решиться на такой рискованный шаг, подумайте, — просил Дмитрия Ивановича его друг — знаменитый художник Илья Ефимович Репин.
      Но уговоры не помогли. Друзьям Дмитрий Иванович сказал:
      — Я должен торопиться с полетом, сейчас начнется солнечное затмение.
      По его настоянию Кованько, который должен был управлять воздушным шаром, вылез из корзины. Облегченный шар стал медленно подниматься вверх, в свинцовые тучи, и вскоре исчез из глаз. Зрители долго кричали «ура», махали платками, зонтиками.
     
      * * *
     
      Шар плыл очень медленно. Солнце попрежнему было закрыто густыми облаками. Менделеев поднимался на- воздушном шаре один: воздухоплавателя с ним не было. Но это мало беспокоило ученого. Единственное, чего он боялся, — опоздать к началу солнечного затмения. Чтобы ускорить подъем шара, Дмитрий Иванович решил облегчить его. С большим трудом
      подтащил мешок с песком к борту корзины и наклонил с намерением высыпать. Но песок не сыпался: от дождя он намок и превратился в сплошную массу. Тогда Менделеев опустился на колени и начал горстями выбрасывать его за борт корзины. Чем меньше оставалось в мешке песка, тем быстрее поднимался шар. Вскоре он вышел из туч в чистое воздушное пространство.
      Менделеев увидел Солнце. Затмение только что началось. Ученый занялся наблюдениями.
      При солнечном затмении Луна закрывает собой Солнце, и вокруг нее появляется отблеск солнечных лучей, так называемая «солнечная корона». Менделеев, любуясь серебристым сиянием «короны», отметил в записной книжке, что «корона» внизу шире.
      «Как жаль, что нет самопишущих приборов!» — думал Менделеев, записывая температуру и влажность воздуха.
      ...Воздушный шар продолжал подниматься. Он уже плыл на высоте трех километров. Солнечное затмение окончилось. В синеве неба ослепительно сияло Солнце. Оболочка и веревки успели высохнуть.
      Пора было возвращаться на землю. Менделеев дернул веревку клапана, прикрывавшего отверстие, для выхода газа. Когда клапан открывают, газ постепенно выходит из отверстия и шар медленно и плавно опускается. Но случилась большая беда: длинная веревка, конец которой всегда находится в корзине, запуталась, и сколько Менделеев ее ни дергал, клапан не открывался. Шар попрежнему летел все выше и выше, раздувался все больше и больше.
      «Шар лопнет — тогда пропадут драгоценные научные наблюдения. Этого нельзя допустить!» — подумал великий ученый. Он поднялся по веревкам над корзиной и, рискуя упасть, все же распутал веревку и открыл клапан. Газ начал постепенно выходить. Шар медленно и плавно шел вниз. Менделеев коротко записал: «Заело клапан, но удалось исправить».
      Скоро внизу показалась земля, знакомые речки Сестра и Лутосня. Над деревней .Ольгино шар летел уже ниже облаков.
      На -улицу выбежали жители. С изумлением смотрели они на шар.
      Но вот деревня осталась позади. Шар поплыл над лесом. За лесом потянулись пашни й луга. Вдали виднелась другая деревня —
      Малиновец.
      «Надо сесть на луг, а то хлеба испортишь», — забеспокоился Менделеев. И он опустился на луг по всем правилам, хотя управлял воздушным шаром первый раз в жизни.
      Раньше всех на луг прибежали мальчишки. Следом за ними пришли и взрослые.
      Менделеев попросил крестьян присмотреть за воздушным шаром, а сам нанял телегу и поехал в Клин.
     
      * * *
     
      Смелым полетом Менделеева восхищались лучшие люди того времени. Они говорили:
      — Только великий человек способен на такой подвиг во имя науки!
     
      НА ШАР НЕ ПОХОЖЕ
     
      Воздушный шар теперь уже не походил на шар: он не был круглым, а имел продолговатую форму и напоминал большую рыбу. Спереди тупой конец — голова, сзади — острее, будто хвост. На хвосте четыре руля для управления. К воздушной «рыбе» подвешено несколько моторов. Эту «рыбу», у которой есть и моторы и рули для управления, называют «дирижабль», что значит «управляемый».
      Первый в мире дирижабль строили русские инженеры и техники. Прочный металлический каркас обтянули крепкой
      прорезиненной материей и покрыли красивой серебристой краской.
      Наполняется дирижабль легким газом — водородом. Поэтому он взлетает легко и поднимает прикрепленную к нему кабину. Кабина называется гондолой.
      В гондоле сидят капитан, штурман и рулевые. У них много приборов, по которым они управляют машиной. В гондоле есть помещения и для пассажиров и для груза.
      Летит дирижабль со скоростью ста — ста пятидесяти километров в час. Теперь, когда существуют большие быстроходные самолеты, дирижабль не так уж необходим. Но в свое время он сослужил хорошую службу, тем более что людей и груза он поднимает много и долго летит без посадки.
     
      ХРАБРЫЙ КОМАНДИР
     
      Дирижабль возвращается из полета, и его помещают в огромный «дом». Называется этот дом эллингом. Но бывает, что дирижабль приземляется в таком месте, где нет эллинга. Тогда его привязывают к столбам или деревьям. Однако оставлять, дирижабль под открытым небом опасно. Вот что случилось однажды с одним советским дирижаблем.
      Он только что приземлился на поле. Его привязали к столбам. Командир дирижабля Гудованцев, штурман, рулевой и все пассажиры вышли из гондолы.
      Вдруг налетела буря. Ураганный ветер накинулся на дирижабль, швырял его из стороны в сторону. Веревки, которыми был привязан дирижабль, не выдержали. Дирижабль оторвался. Его понесло ветром. В испуге следили все за серебристым воздушным кораблем. Сейчас его унесет в темные грозовые тучи, и он погибнет...
      По земле еще волочился конец одной из лопнувших веревок. К ней бросился человек. Это был командир дирижабля. Он ухватился за веревку и начал карабкаться вверх, как акробат.
      — Что ты делаешь! Ты упадешь! — в отчаянии закричал штурман, друг Гудованцева.
      А буря — все сильнее и сильнее.
      Все с ужасом смотрят на храброго командира: вот-вот он сорвется. Но Гудованцев, перебирая крепкими руками веревку, поднимался все выше и выше. Подтянулся в последний раз и через открытое окно влез в гондолу. Поспешно прошел на свое командирское место и сел управлять дирижаблем.
      Люди внизу радостно вздохнули.
      Дирижабль был спасен.
     
      В СТРАТОСФЕРУ
     
      Наши ученые всегда интересовались воздухоплаванием: с помощью воздушного шара можно вести научные наблюдения высоко над землей.
      Но на большой высоте встречаются серьезные препятствия. Там даже в самый жаркий день очень холодно, а главное, не хватает воздуха для дыхания.
      Земной шар окружен воздухом. Воздушная оболочка Земли называется атмосферой. Три четверти всего количества воздуха помещается в нижнем слое атмосферы, толщиной немного более десяти километров.
      Этот слой называется тропосферой. Выше начинается стратосфера. Там постоянный холод — пятьде-сят-шестьдесят градусов мороза. А воздух чем выше, тем разреженнее; чем меньше воздуха попадает в легкие человека, тем труд* нее становится дышать, и человек может погибнуть.
      Неужели отказаться от высотных полетов? Как все-таки попасть в стратосферу?
      Q Первым додумался до
      этого Менделеев. Раз в открытой корзине высоко летать нельзя, значит воздухоплавателю нужна герметически закрытая кабина, то-есть закрытая так плотно, что воздух из нее не уходит и в нее не попадает. Такую кабину смогли построить только через пятьдесят лет после того, как Менделеев ее изобрел.
      ...О полете в стратосферу мечтали многие советские ученые. Партия и правительство помогли им осуществить эту мечту. Было дано указание построить огромный воздушный шар с герметически закрытой гондолой — стратостат «СССР-1».
      30 сентября 1933 года состоялся полет стратостата «СССР-1». Оболочку частично наполнили легким газом, и она стала походить на гигантскую грушу.
      В кабину стратостата сели воздухоплаватели Прокофьев, Годунов и Бирнбаум. Полет в стратосферу начался. Все с волнением ловили передачу радиостанции стратостата. И вот раздался приглушенный голос:
      — Стратостат «СССР-1» в стратосфере. Летим выше.
      Чем выше, тем воздух разреженнее — значит, и давление слабее. Водород в оболочке расширился и наполнил ее. Теперь стратостат уже не походил на грушу, а стал круглым, как шар.
      Отважные воздухоплаватели, исследователи стратосферы, продолжали полет там, где никогда не бывал человек. Они вели наблюдения, записи. Достигнув высоты девятнадцати километров, стратостат «СССР-1» благополучно опустился.
      Через несколько месяцев комсомольцы Федосеен-ко, Васенко, Усыскин поднялись еще выше — на двадцать два километра — и собрали ценные научные материалы.
      Наши воздухоплаватели всегда были впереди. Начали с полетов не выше колокольни, а теперь летают в Стратосферу.
      К тому времени, когда вы, ребята, вырастете, кто знает, на какую высоту поднимется советский человек!
     
     
      БЕЗ МОТОРА
     
      ПЕРВЫЕ КРЫЛЬЯ
     
      Русские люди давным-давно мечтали о полетах. Ге-рои их любимых сказок летали на ковре-самолете. А русский человек такой: если он о чем мечтает — обязательно будет стараться, чтобы его мечта осуществилась.
      Как же построить ковер-самолет? Ведь он не легче, а тяжелее воздуха.
      Но птицы же летают, а они тоже тяжелее воздуха.
      Летают, потому что у них есть крылья.
     
      * * *
     
      Первые крылья смастерил простой “Крестьянин Никита. Случилось это лет за полтораста до полета писаря Крякутного. Тогда почти никто не знал о воздушных шарах Олегова войска, тем более Никита. Он был беден, пахал землю, сеял хлеб, трудился на богатеев,
      а доставались ему жалкие крохи, только бы не умереть с голоду.
      Тяжело жилось Никите, и он завидовал... знаете кому?.. Нет, не богачам, которые только пили, ели и веселились, — завидовал он птицам. Птица свободна, взмахнет крыльями и полетит куда хочет: в далекие края, за моря и горы. А Никита словно прикован к земле, к злому барину.
      И стал он задумываться: нельзя ли сделать крылья, как у птицы, и научиться летать?
      Тайком от всех начал Никита мастерить птичьи крылья. Сделал из дерева раму, обтянул ее кожей — получилось огромное крыло. Потом сделал второе такое же крыло и решил их испробовать.
      Он поднялся на колокольню и там крепко-накрепко привязал себе за спину крылья.
      Молва о крыльях дошла до народа. Около церкви собралась большая толпа.
      — Сейчас полетит! — кричали мальчишки. Они всегда всё узнают первыми.
      Никита выпрямился, вытянул руки и бросился вниз. Люди ахнули:
      — Отчаянный! Разобьется насмерть!
      Но человек, словно огромная птица, плавно опустился на землю. Народ кинулся к нему, все разглядывали диковинные крылья.
      Никита был счастлив. Он думал:
      «Обязательно сделаю крылья еще лучше!»
      Но поп разозлился:
      — Летать могут только птицы да божьи ангелы! Человеку бог велел ходить по земле!
      И поп донес царю: «Царь-батюшка, простой мужик Никитка идет против бога, сочинил крылья и летать вздумал».
      Царь приказал отрубить Никите голову, а «поганые» крылья сжечь. Так и погиб Никита.
      В народе долго вспоминали смелого крестьянина и его чудесные крылья.
     
      ДАЛЬШЕ ВСЕХ
     
      Крылья, построенные Никитой, были не что иное, как первый в мире планер.
      Планер тяжелее воздуха, и у него нет мотора. А летает он вот почему. Нижний слой воздуха, нагреваясь от земли, становится более легким и поднимается вверх. Планер попадает в этот восходящий ток воздуха, и тот уносит его все выше и выше.
      Но у планера нет мотора — значит, сам он взлететь не может. Приходится запускать его с горы. Ветер подхватывает планер и несет в воздушное пространство. Там умелый планерист ищет восходящие токи.
      Планер запускают и с ровного места. Делается это так: планер привязывают к самолету длинным металлическим канатом — тросом, самолет поднимается и тянет планер за собой до тех пор, пока планерист не отцепит его.
      Летать на планере очень приятно. Он несется по воздуху тихо, беззвучно.
      Не сразу удалось создать хороший планер. Наши изобретатели вслед за Никитой мастерили разные крылья: из кожи, из проволоки, обтянутой материей, из птичьих перьев. Много позже стали делать крылья из фанеры, легкие и прочные. К крыльям добавили рули управления, которые называются хвостовым оперением, так как напоминают птичий хвост. С их помощью можно поворачиваться влево и вправо, лететь вверх и вниз. Однако планеры, состоявшие только из крыльев и хвостового оперения, были неудобны: человек нес такой планер на себе, потом с разбегу отрывался от земли и, как птица, парил в воздухе.
      Позднее построили планер наподобие самолета, только без мотора. Но и на таком планере не сразу научились хорошо летать. Во время первого Всесоюзного планерного состязания считали достижением, когда планер взлетал, делал несколько кругов и благополучно садился на землю. Это было в 1924 году. В состязаниях тогда принимало участие всего десять планеров.
      Теперь на слетах наших планеристов выстраиваются разные планеры — и маленькие и такие огромные, что на них можно погрузить даже трактор.
      Планеры и планеристы есть во всех странах. Но самые лучшие планеры построены в нашей стране. Самые отважные, самые умелые планеристы — наши, советские. Они летают на многие сотни километров, ставят мировые рекорды.
      Советские конструкторы создали замечательные планеры — крепкие, устойчивые и в то же время красивые, нарядные. Эти огромные птицы с раскинутыми неподвижными крыльями сначала парят в вышине, потом плавно выполняют фигуры высшего пилотажа — петли, «бочки», «горки», «змейки».
      У нас тысячи юношей и девушек учатся летать на планерах. Планерный спорт — очень нужный и важный. Кто хорошо управляет планером, тот легко научится управлять самолетом.
     
     
      КАК РУССКИЕ УЧЕНЫЕ СОЗДАВАЛИ АВИАЦИЮ
     
      ВОЗДУХОБЕЖНАЯ МАШИНА
      Двести лет назад в Академии наук в Петербурге собрались ученые. Они с интересом и восхищением рассматривали маленькую машину. Обыкновенная часовая пружина приводила в движение два винта и вращала их в разные стороны. Вращающиеся винты, создавая тягу для подъема машины, работали точно так же, как и винты современного вертолета.
      Эту маленькую машину, названную воздухобеж-ной, построил Михаил Васильевич Ломоносов. С помощью воздухобежной машины можно было поднять высоко над землей термометр и таким образом определить температуру воздуха.
      Ломоносов был величайший ученый. Родился он в семье рыбака-помора из села Холмогоры, под городом Архангельском. Ломоносову очень хотелось учиться,
      знать как можно больше. Он не побоялся трудностей: зимой пошел пешком в Москву и добился, чтобы его приняли в училище. Занимался Ломоносов старательно. Его ум, память, сообразительность поражали всех.
      Михаил Ломоносов обогнал своих учителей. Он написал много ценных научных трудов и стал профессором, а потом и академиком. Таланты у него оказались самые разнообразные. Был Ломоносов и физик, и химик, и поэт, и изобретатель. Одно из его изобретений — воздухобежная машина по тем временам считалась чудом конструкторского искусства. Это была модель первого в мире вертолета.
      * * *
      После Ломоносова многие русские люди строили вертолеты — строили удачно и неудачно. Замечательный вертолет создал студент Высшего технического училища Борис Николаевич Юрьев.
      За свой вертолет он получил золотую медаль на Международной выставке в Москве в 1912 году. Сейчас Юрьев — академик.
      Вертолеты строят и теперь. Они очень удобны. Аэродром им не нужен: поднимаются вертолеты прямо, без разбега, и могут неподвижно «висеть» в воздухе; садятся тоже на любую, самую маленькую площадку.
      После Великой Отечественной войны проходил испытания вертолет новой конструкции. У него были большой винт и гораздо более мощный, чем у прежних вертолетов, мотор.
      В первый испытательный полет вместе с летчиком отправился и конструктор. Вертолет поднялся с аэродрома и остановился над ним. Летчик внимательно прислушался к работе мотора и взял курс на видневшийся вдали лес. Вскоре вертолет остановился в воздухе. Внизу была лесная поляна. Конструктору и летчику казалось, что она покрыта зеленым ковром с разноцветным узором.
      Летчик еще ниже опустил вертолет. Теперь он хорошо видел густую свежую траву и цветы: ромашки, колокольчики, белые и розовые кашки. Конструктор выпустил веревочную лестницу и по ней сошел на поляну. Нарвал букет лиловых колокольчиков и по той же лестнице поднялся в кабину.
      Полетели обратно на аэродром. Летчик внимательно следил за поведением машины в воздухе. Ведь это был испытательный полет.
      На аэродроме с нетерпением ожидали результата испытаний. Букет колокольчиков в руках конструктора лучше слов сказал об удаче. Наша страна получила еще один хороший вертолет.
     
      ПЕРВЫЙ В МИРЕ САМОЛЕТ
     
      Первый в мире самолет создал Александр Федорович Можайский. Можайский родился и вырос в семье потомственных русских моряков и сам получил образование в Морском кадетском корпусе. С детства он полюбил море и мечтал о далеких плаваниях. Когда ему исполнилось двадцать восемь лет, эта мечта сбылась: он был назначен на военный корабль «Диана».
      «Диана» отправлялась в кругосветное плавание из Кронштадта на Дальний Восток. Это было в 1853 году. В те времена корабли были парусные. Двигались они силой ветра.
      Ветер надувал паруса, и «Диана» неслась по синим просторам морей и океанов. А над океаном воды раскинулся другой океан — воздушный. В этом воздушном океане, совсем низко над палубой корабля,
      кружили чайки. Лейтенант Можайский стоял на палубе и наблюдал за чайками. Они парили, неподвижно раскинув крылья, и вдруг взмывали ввысь.
      «Сможет ли когда-нибудь человек летать так вольно, как эти птицы?» — думал Можайский.
      Эта мысль не давала ему покоя. Он подолгу следил, как летают чайки, старался разгадать тайну их полета.
      Однажды порыв ветра ударил чайку о мачту, и птица мертвой упала на палубу.
      Можайский поднял ее и отнес в свою каюту.
      «Птица тяжелее воздуха — значит, можно построить летательный аппарат тяжелее воздуха!» — размышлял Можайский, рассматривая убитую чайку.
      Из убитой чайки Александр Федорович сделал чучело. А когда вернулся из плавания домой, раздобыл чучела больших и малых птиц: аиста и воробья, ястреба и голубя, альбатроса, вальдшнепа и многих Других.
      Каждую птицу он измерял и взвешивал, а потом подолгу сидел за письменным столом, вычислял и чертил. Нелегко было найти правильное решение: как создать летающую машину тяжелее воздуха. Вспоминались полеты воздушного змея: не раз во время плавания моряки перебрасывали с кормы корабля на берег веревку при помощи воздушного змея. А ведь воздушный змей тяжелее воздуха.
      Вскоре Можайскому удалось построить огромный воздушный змей. Полет на этом змее еще больше убедил изобретателя, что он на правильном пути.
      ...Годы шли. Можайский продолжал служить в морском флоте, плавал по морям и океанам. Только теперь уже не на парусных, а на паровых морских судах. Он особенно внимательно изучал пароходный винт. Винт работал в воде и создавал движение корабля. Можайский решил, что винт сможет точно так же работать в воздухе и двигать летающую машину. Мечта о летающей машине тяжелее воздуха не оставляла
      его, хотя многие в те времена были уверены, что летать можно только с помощью воздушного шара, который легче воздуха.
      Дома, в своем рабочем кабинете, Александр Федорович с увлечением принялся за работу. Построил модель самолета. Из липового брусочка сделал для нее три воздушных винта. Часовой пружиной он привел в движение винты — модель быстро побежала по полированной поверхности стола, но не взлетела.
      «Значит, я ошибся», — решил Можайский. Он снова принялся за чертежи и вычисления. Отличное знание математики помогло ему найти ошибку и исправить ее. Теперь модель поднялась в воздух, пролетела небольшое расстояние и упала на пол.
      Следующую модель, значительно большего размера, Можайский построил в Петербурге. Она походила на птицу с неподвижно распростертыми крыльями. Испытывали модель в помещении петербургского манежа. Туда пришли известные ученые. Среди них был и профессор Менделеев.
      Участники испытаний громко восхищались: модель не только летала, но и несла на себе груз — морской кортик.
      — Надо строить большой летательный аппарат. И строить как можно скорее, — советовали Можайскому ученые.
      Но где найти средства для постройки самолета?
      За Можайского хлопотали Менделеев и другие ученые. В конце концов правительство выдало на постройку летательного аппарата две тысячи рублей. Конечно, на две тысячи построить самолет нельзя. Можайский прекрасно это понимал и все же с увлечением взялся за дело. Он верил, что в России найдутся люди, которые ему помогут, и он не ошибся: мастера и механики работали бесплатно, отказывались брать у него деньги за работу по постройке самолета. Сам Можайский истратил все свои сбережения. Он продал ценные вещи, отказывал себе во всем.
      Вместе с русскими патриотами Можайский построил самолет, похожий, как и его модель, на птицу с неподвижно распростертыми крыльями. У этого самолета были крылья, прикрепленные к корпусу, который потом назвали фюзеляжем; рули — хвостовое оперение; два двигателя, вращавшие винты; шасси, то-есть рама, несущая колеса или лыжи, на которых взлетает самолет, — словом, все основные части воздушной машины нашего времени.
      ...И вот наступил торжественный день. Над лагерным полем в Красном Селе поднялся самолет, созданный русским моряком Александром Федоровичем Можайским.
      Это великое событие произошло приблизительно за двадцать лет до полета американцев братьев Райт, которым несправедливо приписывали первенство в создании воздушной машины тяжелее воздуха.
      Александр Федорович Можайский вышел в отставку в чине контр-адмирала и продолжал изобретать и строить до последних дней жизни.
      «Я желал быть полезным своему отечеству», — писал он.
      19 марта 1890 года Можайский умер. Его летательный аппарат отдали на слом — уничтожили многолетний труд творца первого самолета.
      И только в советское время имя Александра Федоровича Можайского, первого строителя самолета, заняло достойное место среди славных имен завоевателей воздушного океана.
     
      ОТЕЦ РУССКОЙ АВИАЦИИ
     
      В переулке мальчишки гоняли голубей. Птицы стайкой носились в воздухе. Некоторые камнем падали вниз, но у самой земли снова взмывали вверх.
      Высокий красивый человек с густой русой бородой вышел из подъезда. Он остановился и с таким
      увлечением стал следить за полетом голубей, словно сам был заядлым голубятником.
      Мальчики знали, что этот человек, живший в одном с ними переулке, — профессор и зовут его Николай Егорович ^Куков-ский. Если профессор — значит, умный и многое знает. Мальчи-, ки набрались храбрости, подошли к Жуковскому и, указывая на голубя, которому ястреб выщипал хвост, спросили:
      — Почему голубь без хвоста кружит, как хвостатый?
      Николай Егорович объяснил, что они ошибаются: хвостатые голуби делают в воздухе плавные круги, а бесхвостый круто поворачивается с помощью крыльев.
      Не первый год мальчики возились с голубями, а только сейчас от Жуковского узнали, что когда птица хочет изменить направление полета, она изгибает край хвоста. Оказывается, хвост служит птице рулем. У бесхвостого голубя не было руля, и ему поневоле приходилось при повороте перекашивать свои крылья.
      Тут же возник новый вопрос: почему птицы не всегда машут крыльями?
      В этот день они ответа не получили — Николай Егорович торопился на лекцию, но через два дня, встретив мальчиков в том же переулке, он рассказал, что птицы охотно пользуются восходящими потоками воздуха — парят с неподвижно распростертыми крыльями. Как птицы, парят и планеры, сделанные руками человека.
      Тогда уже было известно, что машина тяжелее воздуха может летать — появились первые самолеты. У них тоже были неподвижные крылья, как у парящих птиц, как у планеров. Но у самолета был еще и мотор, который с помощью винтов создавал движение возду-
      ха, а вместе с тем и подъемную силу. Человеку, который летел на самолете, теперь уже не надо было искать в воздушном океане восходящие потоки: гудели моторы, вращались винты, унося ввысь тяжелую машину.
      Многим самолет казался непонятной, машиной, почти чудом.
      Жуковский первый доказал, что самолет, так же как и всякая другая машина, подчиняется определенным законам. Изучая эти законы, Николай Егорович первый в мире создал новую науку — о законах полетов. Великий ученый написал около двухсот научных работ. До сих пор во всем мире пользуются его научными трудами. Без них в авиации не обойдешься. Недаром Владимир Ильич Ленин назвал Жуковского «отцом русской, авиации».
      Многие годы проводил Николай Егорович различные опыты с воздушными машинами, а потом составлял точные математические расчеты. Начал он с планера: смастерил небольшие крылья и привязал их к рукам своей одиннадцатилетней племянницы. Девочка бежала к нему навстречу против ветра. Жуковский внимательно наблюдал за положением крыльев. Ему важно было узнать, с какой силой давит на них воздух. Позднее он проводил опыты с моделями самолета в аэродинамической трубе. В этой трубе, где изучают свойства самолета, создаются те же условия, что и в полете, то же давление воздуха.
      Теперь строят такие большие аэродинамические трубы, что в них проверяют не модели, а настоящие самолеты.
      ...Старым и больным-был Жуковский, когда наступила Великая Октябрьская социалистическая революция. Но работал он, как молодой, откуда только силы брались!
      Зимой 1918 года в Москве было голодно и холодно. Деревянные заборы разбирали и жгли в небольших железных печках. Трамваи стояли, на улицах было совсем мало людей. Жуковский ежедневно ходил пеш-
      ком по заснеженным улицам Москвы в Высшее техническое училище. Там он читал лекции, руководил научной работой.
      Старый профессор говорил студентам:
      — Скоро вы станете инженерами. Не забывайте, что нашей молодой республике нужны самолеты для защиты от врагов. То, чему я вас учу, должно помочь вам построить хорошие, надежные самолеты.
      Жуковский .много успел сделать для родной Советской страны. Он был научным руководителем «Летучей лаборатории». Создал первоклассную научную лабораторию — ЦАГИ. ЦАГИ имени Жуковского — гордость советской авиации.
      У нас есть замечательная Военно-воздушная инженерная академия имени Николая Егоровича Жуковского.
      Великий русский ученый Жуковский своими трудами помог советской авиационной науке стать передовой, советским конструкторам — создать лучшие в мире самолеты, а советским летчикам — заслужить славу героев.
     
      БОГАТОЕ НАСЛЕДСТВО
     
      В 1857 году в селе Ижевском, Рязанской губернии, у лесовода Эдуарда Игнатьевича Циолковского родился сын Константин.
      Константин Циолковский рос живым, смышленым ребенком, но десяти лет заболел скарлатиной и потерял слух. В гимназию его не приняли, и мальчику пришлось учиться дома самому.
      Циолковский был на редкость талантливым и упорным в труде. Юношей он прекрасно сдал экзамен на звание учителя и начал преподавать математику и физику.
      Молодой учитель Циолковский увлекся педагогической работой, но главным для него были научные исследования, которым он решил посвятить всю свою жизнь.
      Трудно ему пришлось. Учителя получали тогда маленькое жалованье, а семья у Циолковского была большая. Он отказывался от отдыха, недосыпал, но зато серьезно изучал высшую математику, естествознание и писал научные труды. Эти труды были совсем не похожи на труды, других ученых того времени. Гениальный ученый-самоучка, Циолковский математически точно рассчитал конструкции таких машин, которые могли быть построены лишь много лет спустя. Он описывал эти машины так подробно, словно они уже работали на пользу людей.
      За это многие считали Циолковского чудаком, смеялись над ним. Ему говорили:
      — Зачем тратить время на такие научные открытия, которые все равно нельзя сейчас использовать!
      Константин Эдуардович возражал:
      — Невозможное сегодня станет возможным завтра.
      Он увлекался авиацией и воздухоплаванием. И не только описал, но и вычислил, как построить дирижабль. Тогда не оценили этот научный труд.
      В дальнейшем Циолковский выпустил брошюру о «птицеподобной летательной машине». Так назвал он самолет. Изобретал он совершенно самостоятельно: о Можайском ничего не знал, другие самолеты еще не существовали.
      Самый удивительный, самый смелый труд Циолковского — о ракетах.
      Полет ракеты — это и есть реактивное движение. Сжигаемое в ракете горючее выделяет газ, который вырывается из ее хвостовой части и с силой отталкивает ракету в обратном направлении. Она летит с большой скоростью. То же самое происходит, когда летит реактивный самолет: его двигатель — это та же ракета.
      Ракетный корабль, то-есть огромная ракета с каютой для людей, может лететь выше атмосферы — в безвоздушном пространстве. Об этом .написал Циолковский в своей новой научной работе, которая казалась красивой сказкой: о полете на Луну и на Марс. И на этот раз Циолковский все доказал строго научными, точными математическими вычислениями. Луну и Марс он выбрал потому, что они ближе к Земле, чем другие планеты.
      Циолковский всю свою жизнь продолжал мечтать о полетах Москва — Луна, Калуга — Марс. Он верил, что юные летатели — так называл он школьников-авиамоделистов1 и планеристов — осуществят его открытия: построят воздушный корабль, который будет летать на планеты.
      Реактивные самолеты, о которых писал Циолковский, уже давно летают в нашем небе. Полетит и межпланетный воздушный корабль.
      Большую часть своих научных трудов Циолковский написал после установления советской власти. В это время ему уже шел седьмой десяток. Но он чувствовал себя молодым, сильным и работал с увлечением, потому что видел, как высоко ценит его труды народ, и потому что о нем лично заботились великие вожди — Ленин и Сталин.
      В 1935 году Циолковский-написал письмо Сталину.
      В этом письме ученый сообщал, что все свои труды передает советской власти и партии большевиков и верит, что эти труды будут успешно закончены советскими людьми.
      Иосиф Виссарионович немедленно ответил телеграммой:
     
      Знаменитому деятелю науки
      товарищу К. Э. ЦИОЛКОВСКОМУ.
      Примите мою благодарность за письмо, полное доверия к партии большевиков и советской власти.
      Желаю рам здоровья и дальнейшей плодотворной работы на пользу трудящихся.
      Жму Вашу руку.
      И. Сталин».
     
      * * *
     
      Циолковский оставил нам дорогое наследство — свои научные труды.
      А как эти научные труды использовали наши конструкторы реактивных самолетов, вы, ребята, узнаете из рассказа о летчике Григории Бахчиванджи.
     
      ПЕТЛЯ НЕСТЕРОВА
     
      Каждый опытный летчик может показать в воздухе самые разнообразные фигуры высшего пилотажа. Это очень красивое зрелище. Иногда летчик проделывает в воздухе то, что не под силу даже птицам.
      ...Вот самолет полетел вверх, тут же упал вниз, набирая скорость, и снова стремительно поднялся — это «горка». После «горки» последовала «змейка» — полет на одной и той же высоте с поворотами то влево, то вправо. В эти минуты путь самолета — волнистая линия.
      Летчик выравнивает эту линию для новой фигуры — «переворота через крыло». Самолет ложится на спину, переворачиваясь через крыло, и продолжает путь уже в обратном направлении. Поясные и плече-
      вые ремни крепко держат летчика, чтобы он не выпал из машины — если машина открытая.
      На очереди — «бочки». «Бочкой» называется такая фигура, когда самолет, сделав переворот через крыло, продолжает путь в прежнем направлении, а не в обратном. Это значительно труднее.
      ...Много разнообразных фигур проделывает самолет, управляемый уверенной рукой смелого летчика: он скользит то на одно крыло, то на другое, то штопором ввинчивается в небо.
      И, наконец, «петля» — одна, другая, третья... Много-много «петель» подряд. Дух захватывает смотреть, как самолет, забравшись высоко в небо, бросается вниз, потом задирает нос, становится на хвост, опрокидывается на спину, вверх колесами, летит дальше по кругу, наконец замыкает «петлю» и выходит в прежнем направлении. Эта чудесная фигура носит название «петли Нестерова» — по имени русского военного летчика, который первым в мире выполнил ее в воздухе.
      Нестеров был артиллерийским офицером, но он очень увлекался авиацией и мечтал, чтобы Россия имела сильный воздушный флот.
      С большим трудом добился Нестеров приема в Гат-чинскую авиационную школу, окончил ее и стал летчиком. Летчик он был образованный, трудолюбивый, аккуратный и в то же время беспокойный. Не мог он летать по старым правилам, особенно после того как рассчитал и вычертил на бумаге так называемую «мертвую петлю». Горячо доказывал Петр Николаевич и товарищам и начальству:
      — Самолет летает внутри воздушного океана. Воздух окружает его со всех сторон и служит ему опорой. Самолет не упадет, когда будет делать «мертвую петлю».
      Но ему не верили.
      «Покажу, тогда убедятся», — решил Нестеров.
      Он не торопится. Еще и еще раз проверяет расчеты. Нельзя допустить даже самую маленькую ошибку, а то не получится «петля».
      Осенью 1913 года теплым, солнечным днем Нестеров повел свой самолет в воздух. Самолет ловко оторвался от земли и начал подниматься все выше и выше. И вот наступил момент, когда Нестеров заставил самолет описать в воздухе петлю.
      ...Земля исчезла из глаз летчика. Самолет лежал на спине, вверх колесами. Нестеров не сомневался, что сейчас круг замкнется. Ведь все давно уже рассчитано и проверено.
      И круг замкнулся — под крыльями самолета снова появилась земля, самолет спокойно летел по прямой.
      Первая в мире «петля» была выполнена.
      Военное начальство хотело посадить Нестерова под арест за то, что он летал не как другие летчики.
      Старый генерал кричал:
      — Вы могли погубить самолет, испортить казенное имущество!
      Но многие восхищались этим замечательным полетом. А Киевское воздухоплавательное общество наградило Нестерова золотой медалью за первую в мире «мертвую петлю».
      О Нестерове узнали и за границей. Ловкие иностранные дельцы предлагали ему большие деньги за то, чтобы он ездил по разным странам и показывал свою «мертвую петлю». Нестеров, конечно, отказался. Он продолжал работать для своей родины.
      За любимую родину Петр Николаевич Нестеров отдал свою жизнь.
      ...26 августа 1914 года капитан Нестеров увидел неприятельский самолет-разведчик, который летал недалеко от русского аэродрома. Нестеров немедленно взлетел, погнался за врагом и быстро догнал его.
      Но что делать дальше? В те времена на самолетах не было вооружения. Нестеров решил идти на таран. Это значит нанести удар самолету противника своим самолетом.
      Набрав высоту, Нестеров направил свою машину на самолет-разведчик и таранил его колесами.
      Вражеский самолет с двумя летчиками рухнул на землю, но и Нестеров погиб смертью героя.
      Советские люди никогда не забудут патриота и героя Петра Николаевича Нестерова.
     
      СПОРТ ОТВАЖНЫХ
     
      Ранним летним утром трое мужчин — один пожилой и двое молодых — шли по полю. Солнце еще только взошло, но теплый ветер уже осушил росу. Мужчины остановились, развернули упакованную в бумагу большую куклу и стали прикреплять ее к воздушному змею.
      Приготовления были быстро закончены. Воздушный змей полетел вместе с куклой. На высоте пятиде-сяти-шестидесяти метров кукла оторвалась от змея и упала вниз. В этот миг над ней раскрылся белый шелковый зонт. Игрушечный пилот плавно опустился на землю.
      — Проверим еще раз! — воскликнул пожилой человек.
      Это был Глеб Евгеньевич Котельников — изобретатель авиационного парашюта. Его сын и племянник с восхищением наблюдали, как кукла пятнадцать раз подряд благополучно опускалась с парашютом.
      Наконец Котельников убедился, что парашют работает безотказно. Теперь, если с самолетом случится несчастье, летчик может приземлиться на парашюте.
      В те времена самолеты были хрупкими сооружениями из палок и полотна. Они нередко разваливались в воздухе. Летать на них было трудно и опасно. Если летчику удавалось подняться над землей на четыреста метров, зрители приходили в восторг от его необыкновенной смелости и мастерства.
      Однажды на глазах у Котельникова вместе с самолетом разбился храбрый и искусный летчик.
      Его гибель сильно подействовала на Глеба Евгеньевича. Он знал, что эта авиационная катастрофа не единственная. И Котельников стал думать, как сделать полеты менее опасными. Он твердо решил построить такое приспособление, которое в случае аварии самолета помогло бы летчику благополучно опуститься на землю.
      И вот квартира Котельникова превращается в мастерскую. Здесь и ремни, и куски шелковой материи, и всевозможные инструменты.
      Не сразу удалось построить удачную модель. Парашют должен быть очень прочным, легким и небольших размеров. Котельников все рассчитал, все старался предусмотреть: чтобы не было слишком сильного рывка при раскрытии парашюта, чтобы летчик быстро освобождался от парашюта после приземления, а не волочился по земле, и многое другое.
      После удачного испытания в поле Котельников послал царскому военному министру доклад и чертежи с подробным описанием, как изготовить такой парашют. Изобретатель был уверен: теперь-то наконец изготовят много парашютов для русских летчиков.
      Но военный министр обмахнулся от изобретателя, и доклад попал к воздухоплавателю генералу Кованько — тому самому, который в молодости должен был лететь с Менделеевым. Кованько заявил:
      — Парашют летчику не нужен. Как только парашют раскроется, при рывке у летчика оторвутся ноги.
      Сколько Котельников ни доказывал, что парашют раскрывается постепенно, поэтому не может быть сильного рывка и ноги летчиков останутся целыми, генерал продолжал настаивать на своем глупом заявлении. И Котельникову вернули его доклад с надписью: «За ненадобностью».
      А начальник российских воздушных сил написал на докладе о парашютах:
      «Вообще парашют в авиации — вещь вредная. Летчики при малейшей опасности, грозящей им со стороны неприятеля, будут спасаться на парашютах, предоставляя самолеты гибели».
      Горько было Котельникову читать такие слова. Горько и за свое изобретение и за славных русских летчиков, которых посмели заподозрить в трусости.
      ...Пока Котельников пробовал убедить царских чиновников, что парашют необходим летчику, ловкие иностранные дельцы присвоили его изобретение и начали торговать парашютами Котельникова, выдавая их за свои собственные.
      Настоящая работа над своим изобретением началась у Котельникова после победы Великой Октябрьской социалистической революции. Котельников с увлечением совершенствует свой спасательный прибор. Все надежнее и лучше становится его парашют. Советское правительство награждает конструктора парашюта орденом.
      Вскоре Котельников изобретает новый парашют, грузовой, и называет его «авиапочтальоном». Сколько писем и посылок доставил «авиапочтальон» в те места, где не мог сесть самолет! Хорошее, полезное изобретение — грузовой парашют.
      В нашей стране парашютизм стал любимым массовым спортом. Наши спортсмены-парашютисты вышли на первое место в мире, завоевали мировые и международные рекорды. И каждая новая победа парашютиста была праздником для Глеба Евгеньевича Котельникова.
      Ему радостно было сознавать, что его изобретение положило начало спорту отважных людей.
     
      * * *
     
      Парашютным спортом занимаются смелые люди, с большой силой воли. Вот, например, затяжной прыжок. Трудно удержаться, чтобы не сразу выдернуть кольцо парашюта, когда, выбросившись из самолета, камнем летишь вниз. Но затяжка при прыжке нужна, иначе ветер далеко унесет парашютиста. На войне затяжной прыжок может спасти жизнь летчику. Если летчик сразу раскроет парашют, он будет медленно приземляться — какая удобная цель для врага! Если же он камнем полетит вниз и раскроет парашют недалеко от земли, в него не попадешь, и он останется жив.
      Уменье делать прыжки в воду, затяжные, ночные, высотные всегда может пригодиться. Во время Великой Отечественной войны у нас были десантные войска, и наши парашютисты-десантники не раз обрушивались на врага в его тылу.
      Но и в мирное время прыжки с парашютом приносят большую пользу.
      ...На далекой арктической станции случилась беда: метеоролог Беляков нечаянно сам себя ранил из охотничьего ружья. Рана оказалась тяжелой — необходимо было немедленно сделать операцию.
      Работники станции послали радиограмму в Москву, в Главсевморпуть: они просили помочь их товарищу. В тот же день в Арктику вылетел врач-хирург Буренин. Самолет вел опытный летчик, но и он с трудом пробивался сквозь туман, пургу.
      Буренин сидел в кабине и с беспокойством смотрел в окно. Ему казалось, что самолет не летит — ползет сквозь густую серую массу облаков. А для раненого, ожидающего медицинской помощи, дорог каждый час. Врач боялся: не опоздать бы.
      Но вот летчик повел машину вниз. В разрывах облаков замелькали льды. Еще через несколько секунд Буренин увидел постройки и вздохнул с облегчением:
      — Наконец-то!
      Летчик сделал один круг, другой, третий... Он кружил в поисках места, годного для посадки... и не находил.
      — Сесть не удастся, — предупредил он врача.
      Буренин долго не раздумывал. Пожав руку летчику, прыгнул с парашютом. Купол парашюта раскрылся и лопнул — обвис, как тряпка. Но смелый хирург сразу же дернул кольцо запасного парашюта. Покачиваясь на стропах, он медленно опускался... Все ближе и ближе ледяное поле... Еще никогда никто не прыгал с парашютом в Арктике... Приземлился Буренин в талую воду. С трудом освободился от мокрого парашюта, захватил его с собой и поспешил на станцию. Там его встретили, как самого дорогого и близкого человека. Все восхищались его мужеством.
      Операция прошла удачно. Буренин не только спас жизнь метеоролога, но и вернул ему работоспособность: Беляков снова занялся метеонаблюдениями. Навсегда сохранил он теплое чувство благодарности к своему спасителю.
      За храбрость и самоотверженность правительство наградило хирурга Буренина орденом Красной Звезды.
     
     
      АВИАЦИЯ В ГРАЖДАНСКУЮ ВОЙНУ
     
      «ИЛЬЯ МУРОМЕЦ»
     
      Шел 1919 год. Белые бандиты вместе с американцами, англичанами и французами хотели завладеть Советской землей. Но Красная Армия гнала их прочь.
      Однажды на рассвете красноармейцы незаметно подошли к окопам белых и со штыками наперевес кинулись на врага. Белые испугались. Побросали винтовки и стали удирать. Красноармейцы — за ними.
      Вдруг, откуда ни возьмись, белая конница. Мчится на помощь к своим. Обрадовались белогвардейцы, остановились и давай отбиваться.
      Разгорелся бой. Нашим бойцам пришлось туго. Их было мало, да и трудно пехоте воевать с конницей.
      Но в самый разгар боя в небе появились две точки. Они быстро увеличивались.
      Скоро два больших самолета оказались над местом боя.
      — Это наши! — обрадовались красноармейцы. — Сейчас будут бомбить беляков!
      Самолеты спустились низко-низко и начали кружить над белой конницей.
      Моторы ревут... Шум, грохот, треск пулеметов, взрывы бомб... Лошади испугались — мечутся, сбрасывают всадников, топчут их копытами...
      Пришлось белым удирать. Немного их уцелело.
      Летали наши летчики на самолетах «Илья Муромец». Назвали их так по имени русского богатыря, героя былины. Это были первые в мире многомоторные воздушные машины, и построили их русские инженеры и русские рабочие.
     
      НИКИТА ПУШНОВ
      Прощай, самолет!
     
      Стояла теплая осень 1920 года.
      Золотом и багрянцем украсились дуб, клен, ольха. Сквозь их разноцветную листву пробирались и скользили по траве солнечные лучи. Паутинки летали в прозрачном воздухе.
      Красиво в лесу, спокойно и радостно. Не верится, что за несколько десятков километров проходит линия фронта.
      ...Неожиданно в лесную тишину ворвался гул мотора: над лесом летел самолет. Подбитый мотор дымил. Летчик с трудом управлял искалеченной машиной. Вот-вот машина врежется в деревья.
      Летчик был в разведке в глубоком тылу врага. Звали его Никита Пушнов.
      Сейчас ему пришлось трудно: на свой аэродром не добраться — далеко, а под крылом самолета находится местность, занятая врагом. Но все равно надо было идти на посадку: мотор переставал работать.
      Машина опустилась на лесную полянку. Никита поспешно вылез из кабины. С грустью смотрел он на
      свой самолет — провоевал на нем почти всю гражданскую войну, а сейчас должен был уничтожить собственными руками, чтобы он не достался врагу.
      Летчик открыл кран бака с горючим, разлил бензин, поджег его и, не оглядываясь, поспешно ушел.
      Вскоре раздался сильный взрыв. Никита понял — теперь на лесной поляне лежит груда обгоревшего лома. Это все, что осталось от его самолета.
      На восток
      Узкая, еле приметная тропинка вела вглубь леса. По тропинке быстро шагал летчик. Он спешил на восток, к своим — к воинам Красной Армии. В лесу снова стояла тишина, только шуршали под ногами опавшие листья.
      С заходом солнца потянуло прохладой. Никита ускорил шаги. Чем дальше, тем труднее было идти. Лесная чаща становилась все более непроходимой. Тропинка исчезла.
      Наступила ночь. На небе горели осенние звезды, но в лесной чаще было темно, хоть глаз выколи. Никита по компасу сверил направление: компас светился в темноте.
      Так шел он час, другой, третий... Поваленные бурей деревья преграждали путь. Никита с трудом пробирался: острые сучья царапали лицо, руки, рвали в клочья одежду. Измученный и обессиленный летчик лег на траву. Хотел немного отдохнуть, но моментально заснул.
      На рассвете трава холодная и влажная от росы. Холод разбудил летчика. Он собрал все свои силы, встал и побрел дальше.
      В избушке лесника
      Из-за дерева вышел высокий человек с ружьем. Это был местный лесник-поляк. Неподалеку находилась
      его избушка. Он привел Никиту к себе, напоил его, накормил.
      На расспросы лесника, кто он такой и куда идет, Никита ответил:
      — Я красный летчик и такой же простой крестьянин, как и ты. Вот воевал за наше правое дело, да самолет мой враги подбили.
      Никиту все время знобило, он никак не мог согреться. Лесник уложил его на печь и укрыл старым полушубком.
      ...Днем в избушку лесника пришли солдаты в форме белой армии. Старший спросил лесника:
      — Не встречал ли ты в лесу чужого человека? Красный летчик сжег на поляне свой самолет, а сам ушел. Нам приказано найти его и доставить в штаб.
      Никита был укрыт с головой. Солдаты его не заметили. Но что скажет лесник?
      — Сегодня рано утром я обошел свой участок и никого не видел, — услышал Никита ответ лесника.
      Солдаты ушли. Лесник подождал, пока они скрылись из виду, и позвал Никиту:
      — Вставай обедать.
      Но Никита не мог спуститься с печи — у него начался жар.
      Около месяца лежал он не вставая. Лесник успокаивал его:
      — Выздоровеешь — к своим вернешься. Потерпи.
      За окном лил дождь, шумел осенний ветер. Печально качали голыми ветвями дуб, клен и ольха. А в лесной избушке было тихо, тепло. Лесник поил больного горячим молоком.
      Никита стал выздоравливать, набираться сил.
      Длинными вечерами сидели вдвоем лесник и летчик. Лесник жадно расспрашивал, как живут советские люди, как воюет Красная Армия. Никита рассказывал о дружном и радостном труде, о героях-воинах, которые защищают свободу и счастье народа от капиталистов и помещиков.
      Никита затосковал. Теперь, когда к нему вернулись силы, каждый лишний день, проведенный в избушке лесника, тяготил его. Ему хотелось скорее вернуться к товарищам, сесть на боевой самолет.
      Но где сейчас товарищи? Где Красная Армия?
      Глухой осенью в избушку лесника никто не заглядывал, и не у кого было узнать, далеко ли фронт.
      «Хотя бы белых встретить! Я бы у них всё выведал», — думал Никита.
      Он не боялся встречи с белыми: теперь они не узнали бы в нем летчика. На Никите была старая куртка лесника, потрепанный картуз, лапти с обмотками. Лицо заросло бородой. В таком виде он ничем не отличался от местных крестьян.
      ...Однажды лесник предложил Никите:
      — Завтра в городе большой базар. Туда много разных людей приедет. Пойдем со мной в город дрова продавать. Поговоришь с народом. Может, узнаешь, где Красная Армия.
      Никита согласился с радостью.
      Рано утром лесник и Никита отправились в путь. Погода была хорошая — холодная, но ясная. Солнце уже стояло высоко в небе, когда они подошли к городской заставе.
      Дорога на базар лежала через большую площадь, на которой находился госпиталь.
      Вдруг Никита остановился как вкопанный. Невдалеке от госпиталя стояли, сияя свежей краской, два новеньких самолета.
      Это были английские машины. Англия снабжала белую армию самолетами.
      Никита потянул лесника за рукав:
      — Пойдем посмотрим.
      Они подошли совсем близко к самолетам. Два механика возились с моторами. Один из них недовольно заворчал:
      — Мужики, еще запачкаете машину! Уходите!
      Никита попросил:
      — Не гоните нас, мы только поглядим.
      Механик нетерпеливо отмахнулся — ему было некогда. Он вместе с другим механиком наладил мотор в одном самолете и перешел во вторую машину.
      Никита заглянул в кабину первого самолета, видит — управление знакомое, приборы тоже. Эх, полететь бы!
      Он покосился на механиков — им не до мужиков, не ладится у них с починкой: мотор то ревет, то совсем замолкает. Один механик сидит в кабине, а другой держит самолет за хвост.
      — Пора идти, а то народ на базаре разойдется, — позвал лесник.
      Но у Никиты на уме уже было другое.
      — Прощай пока. Беги скорее, а то из-за меня тебя белые заберут, — шепнул Никита и крепко пожал руку леснику.
      Тот быстро скрылся из виду.
      Никита вскочил в самолет, дал газ и поднялся в воздух.
      Тут такое началось!.. Механики растерялись, подняли крик. Из госпиталя выбежали летчики. Начали стрелять в небо.
      Один летчик-белополяк сел в самолет и попытался взлететь, хотел догнать Никиту. Но тот был уже далеко. Летел прямым курсом на восток, на свой аэродром.
      Самолет пошел на посадку, а навстречу ему уже бежала охрана аэродрома. Она окружила самолет.
      Из самолета вышел мужик с бородой, в лаптях. Он улыбался. С изумлением смотрели на него и охрана и подоспевшие летчики и механики. Никто не узнавал Никиту. Только его бывший механик молча бросился к нему и крепко обнял. Тогда всем стало ясно, кто такой летчик в лаптях.
     
     
      ПОБЕДЫ СОВЕТСКОЙ АВИАЦИИ
     
      ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ САМОЛЕТ «ПО-2»
     
      У нас много умелых летчиков. Они летают и ночью, и в грозу, и в туман. Летают далеко-далеко и поднимаются очень высоко.
      Не сразу они стали так хорошо летать. Почти все сначала учились на «ПО-2». Раньше этот самолет назывался «У-2». «У» — значит учебный. Теперь его переименовали в «ПО-2» — по имени знаменитого советского конструктора Поликарпова, создавшего эту замечательную машину.
      «ПО-2» — двукрылый (по два крыла с каждой стороны), а мотор у него один. В кабине два управления. Спереди — сиденье, руль и все приборы. Позади еще одно такое же сиденье, такой же руль и такие же приборы.
      «ПО-2» очень устойчив в воздухе. На нем удобно учиться летать.
      «ПО-2» поднимается в воздух. За первым рулем сидит ученик, за вторым — инструктор. Он смотрит, как летит ученик.
      Если тот правильно ведет машину, инструктор хвалит его: «Правильно. Молодец!»
      Если ученик ошибается, инструктор по телефону говорит ему: «Нет, не так. Надо сделать так-то».
      Если ученик не сумеет исправить ошибку, инструктор берется за руль и сам управляет машиной, а потом опять передает управление ученику.
      Когда ученик научится управлять самолетом, инструктор пускает его в воздух одного.
      Первый самостоятельный полет — самый памятный день в жизни летчика. Он ведет машину вверх — она летит вверх. Он направляет ее вниз — она идет вниз. Руль налево — машина летит налево... Молодой летчик радуется: он летит один, самолет его слушается, все хорошо! Потом он-садится на аэродром, выходит из кабины, веселый, взволнованный. Инструктор и товарищи поздравляют его.
      После первого самостоятельного полета летчик еще долго учится на «ПО-2», а потом переходит на другие
      машийы, более сложные. Но, увидев где-нибудь
      «ПО-2», он всегда вспоминает лётную школу, инструктора и свой первый самостоятельный полет.
      «ПО-2» служит не только для учебных целей.
      Большую пользу принес
      этот самолет во время Великой Отечественной войны. Ни на какой другой машине нельзя было сесть на маленькую лесную поляну, доставить партизанам почту, лекарства и увезти тяжело раненных через линию фронта в советский тыл.
      На «ПО-2» летчики ведут также борьбу с вредителями полей и лесов, уничтожают саранчу, опыляя ее сверху ядом; сеют с самолета хлеб, выполняют и много других полезных работ.
      Нет в нашей стране летчика, который не летал бы на «ПО-2».
     
      КАК САМОЛЕТ-АМФИБИЯ ПОПАЛ В ЛЕДЯНОЙ ПЛЕН
     
      На земле и на воде
     
      Есть живые существа, которые называются амфибиями. Амфибия может жить и в воде и на земле. Вот, например, лягушка — ей и в воде и на земле хорошо.
      У нас есть самолеты, которые называются амфибиями. Захочет летчик — посадит этот самолет на воду, захочет — на сушу.
      Самолеты-амфибии бывают разные. Один из них — «Ш-2». Изобрел его инженер-конструктор Вадим Борисович Шавров.
      Самолет «Ш-2» похож на лодку. Крылья и мотор помещаются у него сверху. Когда амфибия на воде, колеса подняты к бортам лодки. Если летчик взлетит, а потом захочет сесть на землю, то с помощью специального приспособления опустит колеса ниже дна лодки.
      Наши летчики любят амфибию потому, что это очень удобный самолет: хотя и маленький, зато удаленький.
      «Ш-2» побывал во многих уголках нашей огромной Родины. Он садился и на маленькие речушки, и на небольшие лужайки, и на лежащие высоко в горах озера.
      Ледяной лагерь
      Пароход «Челюскин» отправлялся в долгое плавание по Северному морскому пути. На его палубу погрузили самолет-амфибию «Ш-2». Вместе с самолетом
      ехал для ледовой разведки знаменитый полярный летчик Михаил Сергеевич Бабушкин.
      «Челюскин» плывет по Северному Ледовитому океану. Пароходу трудно — везде льды. Капитан говорит Бабушкину:
      — Михаил Сергеевич, сделайте, пожалуйста, разведку.
      Амфибию спускают на лед. Бабушкин взлетает и кружит над ледяными просторами — ищет, где меньше льда. Ему сверху далеко видно, и он находит более легкий путь для парохода.
      Но чем дальше на север забирался «Челюскин», тем больше становилось льдов, тем труднее было пробивать дорогу.
      Бабушкин долго летал на своей амфибии над Северным Ледовитым океаном и вернулся озабоченный:
      — Чистой воды нигде не видно, кругом сплошной лед.
      Вскоре ледяные горы окружили пароход. Стиснули ею так, что он поневоле двигался вместе с ними.
      Льды все сильнее нажимали на пароход. И вот однажды раздался страшный треск: «Челюскин» раздавило льдами. Он начал тонуть.
      Но команда и пассажиры не растерялись. Они быстро выгрузили на лед самолет-амфибию, продовольствие, вещи. И сами успели уйти с парохода раньше, чем он утонул.
      Это произошло 13 февраля 1934 года. В тот же день Москва получила из Арктики тревожную радиограмму о гибели парохода «Челюскин». Наше правительство сразу же создало комиссию по спасению людей, потерпевших тяжелое бедствие. На помощь были посланы ледоколы и самолеты. Каждому советскому человеку хотелось принять участие в спасении челюскинцев.
      А челюскинцы поселились на льду. Разбили палатки, соорудили кухню. Жили и работали дружно и спокойно. Твердо знали: родная страна не даст им погибнуть. По радио слушали, как готовятся выручать их из ледового плена.
      И сами челюскинцы не сидели сложа руки. Они стали готовить аэродромы. Амфибия Бабушкина тоже попала в ледяной плен и стояла неподвижно: не было гладкой льдины, не было и чистой воды для взлета.
      Челюскинцы долго искали, а все-таки нашли для «Ш-2» подходящий ледяной аэродром. Он находился в пяти километрах от лагеря. Далеко, но ничего не поделаешь. Надо перетащить туда самолет.
      Трудно было тащить машину через ледяные горы. В конце концов «Ш-2» доставили на ровное ледяное поле. Небольшое, но для амфибии хватит. Ей, чтобы взлететь и сесть, не так уж много надо.
      Первые герои Советского Союза
      Тем временем челюскинцы по радио узнали — к ним на помощь спешат летчики на больших самолетах. Надо скорее готовить для них большое ровное ледяное поле.
      Но где его найдешь? Пришлось расчищать льды. Тяжело было, однако работали все дружно и подбадривали друг друга.
      Хороший получился аэродром, просторный. Но не успели порадоваться, как льдина раскололась. И снова принялись готовить место для посадки самолетов.
      Долго бились челюскинцы, из последних сил расчищали ледяные поля. Зато когда прилетели самолеты — им было где сесть.
      Летчики вывезли всех челюскинцев на Большую землю. Вместе с ними улетел и Бабушкин на своем самолете «Ш-2».
      Правительство предложило установить высокое звание Героя Советского Союза. Это звание получили летчики, спасшие челюскинцев. Их было семь человек, семь первых Героев Советского Союза: Ляпидевский, Леваневский, Молоков, Каманин, Слепнев, Водопьянов, Доронин. Челюскинцев за мужество и самоотверженный-труд наградили орденами.
      Весь мир восхищался героями-летчиками и челюскинцами.
     
      ОРАНЖЕВЫЕ ГИГАНТЫ
     
      Многие люди из разных стран пытались добраться до Северного полюса. Но это им не удавалось. Они или возвращались обратно, не достигнув цели, или гибли в ледяной пустыне на пути к полюсу.
      Завоевать Северный полюс оказалось по силам только советским людям. По указанию партии и правительства был разработан план, как создать на Северном полюсе научно-исследовательскую станцию. Советские полярники и летчики начали готовиться в далекий и трудный путь.
      Было решено лететь на самолетах «АНТ-6» — воздушных кораблях с четырьмя моторами. Эти воздушные корабли создал известный советский конструктор Андрей Николаевич Туполев. Они были построены целиком из металла и во время полета вместе с грузом для экспедиции и пассажирами весили каждый около двадцати трех тонн. Как раз такие большие машины, поднимающие много груза, и были нужны для полета на Северный полюс: они везли не только участников экспедиции и большие запасы горючего, но и разное
      снаряжение, аппараты, приборы и продовольствие для научно-исследовательской станции «Северный полюс».
      Огромные воздушные машины «АНТ-6» были надежны и устойчивы. Летая на них, можно было не бояться вьюги и тумана. Хорошие самолеты «АНТ-6», но для полета на Северный полюс их сделали еще лучше. Четыре машины «АНТ-6» отдали на авиационные заводы. Там их готовили с особой любовью и вниманием. Чтобы моторы не замерзли, сшили теплые чехлы. Нагревали моторы для запуска с помощью специальных ламп.
      Было сделано также удачное приспособление для быстрой смены лыж на колеса и колес на лыжи. В хвосте самолета «АНТ-6» поставили интересную новинку — так называемый «посадочный парашют». В момент посадки летчик приводил «посадочный парашют» в действие, тот раскрывался и сильно тормозил бегущий самолет. Это было особенно важно и нужно при посадке на льдину небольших размеров. Много и других изменений и добавлений внесли в самолет «АНТ-6» авиационные строители совместно с летчиками.
      Когда все было готово, четыре самолета «АНТ-6» выкрасили светлооранжевой краской и отделали синей каймой: если один из самолетов отстанет от отряда и сядет на лед, в белой ледяной пустыне его далеко будет видно.
      Для будущих зимовщиков и летчиков ничего не жалели.
      Готовить экспедицию помогала вся Советская страна: одни фабрики выпускали самые лучшие консервы и концентраты продуктов для зимовщиков на полюсе и для летчиков, другие шили теплые и легкие меховые костюмы. Все было готово раньше срока.
      Участники экспедиции на Северный полюс с нетерпением ожидали дня вылета. Начальником экспедиции был назначен известный ученый и полярник Отто Юльевич Шмидт. Лётным отрядом командовал Михаил Васильевич Водопьянов, он же был командиром
      флагманского самолета. На его самолете находились главный штурман Иван Тимофеевич Спирин и второй пилот Михаил Сергеевич Бабушкин — тот самый полярный летчик Бабушкин, который на самолете-амфибии разведывал льды для парохода «Челюскин».
      Командирами на других самолетах были Молоков, Алексеев и я — автор этой книги.
     
      * * *
     
      Четыре самолета «АНТ-6» пробивались сквозь пургу и туманы. Они везли на Северный полюс отважных зимовщиков: Папанина, Кренкеля, Ширшова и Федорова. Везли и их богатое имущество: палатки, радиостанции, научные приборы, книги, большие запасы продовольствия, обуви, одежды и многие другие вещи.
      И вот оранжевые гиганты благополучно опустились на полюсе.
      Это было в мае 1937 года. Здесь еще никогда не садились самолеты. Советские полярники и летчики сошли на медленно движущийся лед. Через несколько минут на Северном полюсе гордо реял флаг Страны Советов.
      Летчики, штурманы и механики воздушных кораблей прожили на полюсе шестнадцать дней. За это время они помогли зимовщикам устроиться на льдине: установили палатки, поставили радиостанцию, выстроили кухню из льда и снега, разместили продукты.
      Когда все было закончено, торжественно отпраздновали открытие станции «Северный полюс».
      На льдине остались для научной работы четыре советских человека. А самолеты улетели сначала на остров Рудольфа — ближайшую к полюсу зимовку, потом обратно в Москву.
      Правительство и советский народ высоко оценили мастерство и смелость участников экспедиции на полюс — их наградили орденами, а некоторым присвоили звание Героя Советского Союза.
      Прошло много лет, но наш народ помнит замечательную победу советских полярников и советской авиации.
     
      ЛЮБИМЫЙ ЛЕТЧИК ВАЛЕРИЙ ЧКАЛОВ
     
      На расстоянии многих тысяч километров от Москвы находится небольшой советский остров Чкалов; раньше он назывался остров Удд. Остров омывается бурными водами Сахалинского залива Охотского моря. Климат на острове суровый: постоянные ветры, холодные туманы. Солнечные дни там — редкость. Живут на острове наши советские рыбаки и охотники.
      На берегу стоит большой красивый обелиск. Его воздвигли в память замечательного события: в бурный и дождливый вечер 1936 года на эту узкую прибрежную полосу, густо усыпанную мелкими камешками — галькой, — опустился краснокрылый воздушный корабль.
      Жители острова Удд узнали, что прилетевшие к ним гости с Большой земли совершили необыкновенный по трудности перелет. Они долетели сюда из Москвы без посадки, продержались в воздухе 56 часов 20 минут и покрыли за это время расстояние в 9374 километра.
      Большую часть пути самолет пробивался сквозь облака и туманы, несколько раз попадал в обледенение. Он пронесся над высокими горами, двумя морями и Северным Ледовитым океаном. Никто никогда еще не совершал такой перелет. Победа Чкалова и его товарищей Байдукова и Белякова стала победой всей Советской страны, и им присвоили высокое звание Героя Советского Союза.
      — Может ли кто-нибудь из зарубежных летчиков мечтать о таком счастье? — спрашивал Валерий Павлович Чкалов. И тут же сам отвечал: — Такое счастье возможно только в Советской стране!
      Жители острова Удд были рады дорогим гостям.
      Они успели полюбить Валерия Павловича не только за смелость и лётное мастерство, но и за скромность, прямодушие, доброту, веселый характер. Провожали его, как родного, сердечными напутствиями.
      А в Москве героев-летчиков ожидала еще более теплая встреча. Задолго до их прилета на Щелковском аэродроме собралось много народу. Все нетерпеливо вглядывались в освещенную солнцем голубую даль. У всех была одна и та же мысль: «Скорей бы!»
      — Летят! — крикнул кто-то в толпе.
      — Летят! Летят! — подхватили звонкие детские голоса.
      Все зашумели, задвигались, приветственно замахали букетами, хотя на горизонте появилось еще только небольшое темное пятнышко. Оно стремительно увеличивалось... Вот сверкнули гигантские красные крылья, воздух наполнился гулом мотора — и самолет пошел на посадку.
      Чкалов увидел из пилотской кабины подъехавшую машину. Из машины вышли Сталин, Ворошилов, Орджоникидзе, Каганович.
      Какая честь! Их встречают руководители партии и правительства. Валерий Павлович не стал ждать, пока спустят лестницу — до лестницы ли тут! По красной полированной обшивке крыла он вмиг скатился на землю. Хотел рапортовать о завершении перелета, но не успел: Иосиф Виссарионович сразу же обнял его и расцеловал. Подбежали Байдуков и Беляков. Сердечно, тепло встретили героев руководители партии и правительства.
      Появились пионеры. Они протянули Иосифу Виссарионовичу огромные букеты роз, лилий, пионов... Но он сказал:
      — Отдайте все цветы героям.
      Ребята окружили летчиков.
      К Валерию Павловичу приблизился крохотный мальчик и, ухватившись за рукав его куртки, попросил:
      — Нагнись, дядя Чкалов, я тебя обниму!
      После торжественного митинга герои со своими семьями отправились на автомобилях в Кремль. Машины были украшены гирляндами живых цветов. Пока ехали по московским улицам, с балконов и из окон летчикам снова бросали цветы и маленькие белые листочки с приветствиями. Листочков было такое множество, что казалось — это хлопья снега кружатся над автомобилями и пешеходами.
      Домой Валерий Павлович вернулся вечером. Комнаты походили на цветущий сад: везде стояли яркие, пышные цветы. Валерий Павлович залюбовался ими. Он заметил скромную красную розу. Она едва-едва начала распускаться. К ее стеблю была привязана ленточкой записка:
      «Дорогой товарищ Чкалов! Вы прилетели раньше, чем я думала. Она не успела распуститься. Но она завтра распустится. Поставьте ее в банку с водой.
      Ура! Да здравствуют славные летчики-герои!
      Катя Брускова».
      Валерий Павлович принес вазу с водой и бережно поставил туда розу.
      Он был заботливым другом ребят. Никогда не отказывал им: охотно выступал в детских домах, в школах, в пионерских лагерях. Возвращаясь после этих выступлений, он не раз находил у себя в машине подарки от маленьких слушателей: стихи собственного сочинения, старательно написанные на красивой бумаге, модель-ки,самолета, вышивки, картонажи, а иногда и просто записки, сложенные треугольником. Валерий Павлович дорожил этими подарками, берег их. Любил он ребят, очень любил!
     
      Валерий Павлович Чкалов стал известным в стране летчиком задолго до полета Москва — остров Удд. Он летал главным образом на самолетах-истребителях. Летал смело и красиво. Высоко в небе истребитель с молниеносной быстротой чертил самые разнообразные фигуры высшего пилотажа. До Чкалова никто никогда
      не делал «восходящего штопора» и «замедленной бочки». Их так и называют: «чкаловские
      фигуры высшего пилотажа». Не раз во время Великой Отечественной войны благодаря «восходящему штопору» или «замедленной бочке» наши истребители быстро уходили из-под удара и побеждали врага в воз-
      душном бою. С благодарностью вспоминали они Чкалова.
      Благодарны Валерию Павловичу и конструкторы тех самолетов, которые он испытывал. Летчик-испытатель — важный помощник конструктора. Во время испытательного полета он выявляет все недостатки новой машины.
      Опытный самолет стоит очень дорого, в него вложено много труда конструктора и работников авиационного завода. Если во время испытательного полета такой самолет разобьется, придется все начинать сначала.
      Валерий Павлович знал, что каждый новый боевой самолет крепит мощь любимой Родины, и не боялся ответственных, часто опасных для жизни полетов. Он говорил:
      — Нет в мире ничего дороже, как выполнить долг перед своей Родиной, перед своей партией.
      Не раз рисковал Чкалов собственной жизнью, спасая самолет. За это пожурил его И. В. Сталин. Это произошло 2 мая 1935 года на Центральном аэродроме в Москве. Руководители партии и правительства знакомились с конструкторами самолетов и лучшими лет-чиками-испытателями. Иосиф Виссарионович сказал Чкалову: «Ваша жизнь дороже нам любой машины».
      Валерий Павлович и раньше знал, что у нас в Советской стране человеческая жизнь дороже всего, но ласковый упрек Иосифа Виссарионовича Сталина сильно подействовал на него. Он стал летать осторожнее, но в то же время с еще большей силой продолжал мечтать о подвиге во славу Родины. Тогда-то он и решил полететь через Северный полюс в Америку, проложить воздушный путь над Ледовитым океаном.
      Разрешение на такой перелет он получил год спустя после возвращения с острова Удд. Через Северный полюс в Америку! Многим в то время этот маршрут казался сказочным. Зато сам Чкалов не сомневался в успехе: товарищам своим он верил, самолет тоже был испытанный — тот самый «АНТ-25», на котором он побывал на острове Удд. Впоследствии на таком же самолете Герой Советского Союза Михаил Михайлович Г ромов пролетел без посадки еще дальше — через полюс до границы с Мексикой и завоевал мировой рекорд дальности полета.
      У самолета «АНТ-25» был один, но очень мощный и надежный мотор. Длинные крылья хорошо держали его в воздухе... На «АНТ-25» Чкалов, Байдуков и Беляков вновь отправились в дальний путь летом 1937 года. Командиром воздушного корабля, как и при полете на остров Удд, был Валерий Павлович. Самолет промчался над Советской страной, над арктическими ледяными просторами, над Северным полюсом, летел все дальше и дальше... В этих местах еще никто не бывал, никто не решался сюда лететь. Внизу, куда ни посмотришь, — лед, лед, лед...
      Лететь пришлось на большой высоте, а там дышать без кислорода почти невозможно... Когда запас кислорода подходил к концу, Валерий Павлович разделил свою долю кислорода между Байдуковым и Беляковым. Трудно ему было — вот-вот потеряет сознание... Но он продолжал сидеть за штурвалом... Только после того, как самолет пронесся над Скалистыми горами Америки, Чкалов повел его на снижение.
      Теперь полет продолжался на меньшей высоте. Дышать стало легче...
      После шестидесяти трех часов двадцати пяти минут непрерывного пребывания в воздухе «АНТ-25» опустился на аэродроме американского города Порт-ланда. Советские летчики Чкалов, Байдуков и Беляков проложили новую воздушную трассу. Весь мир восхищался этим изумительным перелетом.
      А Валерий Павлович после короткого отдыха начал снова испытывать замечательные советские самолеты. Вскоре он стал избранником народа — депутатом Верховного Совета СССР. Работать приходилось много, и все-таки Чкалов находил время для подготовки к новому перелету. Он собирался лететь вокруг земного шара.
      — Большое счастье быть советским летчиком, — часто повторял Чкалов.
      Чудесный человек был Валерий Павлович. С любовью и уважением вспоминают его и старики, и молодежь* и дети. Это про Чкалова сказано:
      Память о нем, словно песню,
      Мы бережно в сердце храним.
     
      «РОДИНА»
     
      Валентина Гризодубова, Полина Осипенко и Марина Раскова были первыми женщинами, которые получили звание Героя Советского Союза. Отважные летчицы летом 1938 года долетели без посадки из Москвы на Дальний Восток за двадцать шесть часов. Поезд проходит это же расстояние за одиннадцать дней.
      Летели наши женщины на самолете «Родина». Это был отличный советский самолет. Колеса «Родины» во время полета прятались внутрь, а при посадке снова выпускались.
      ...«Родина» поднялась над аэродромом и взяла курс на Дальний Восток. Пбгода была очень неподхо-
      дящая для полета: густые облака, туман, сильный ветер. Самолет, пробивая облака, шел вверх и забирался все выше и выше. Четыре тысячи метров, пять тысяч, шесть тысяч... На такой высоте человеку трудно дышать, воздуха не хватает. Голова становится тяжелая-тяжелая. И руки не слушаются. Но летчицы продолжали полет.
      Прошла ночь, прошел день, и снова надвинулась ночь. Под крылом самолета уже мелькали сопки Дальнего Востока.
      Вдруг в кабине загорелась красная лампочка. Это означало, что кончается бензин. Без бензина не полетишь. Надо немедленно садиться.
      В передней кабине находилась штурман Марина Раскова. Гризодубова послала ей записку: «Прыгай. Идем на посадку».
      Раскова поняла: Гризодубова за нее беспокоится. При неудачной посадке передняя кабина может разбиться. Но Марина не захотела покидать самолет.
      Гризодубова снова передала записку: «Прыгай!»
      Командиру надо подчиняться. Марина Раскова сунула в карман спички, полторы плитки шоколада, вылезла из кабины и прыгнула с парашютом в тайгу.
      А самолет стремительно снижался над лесом. Моторы его уже не работали — не было бензина.
      Что с «Родиной»? Что с летчицами? Живы ли они или погибли? Сломался самолет или уцелел? Никто ничего не знал: радио на самолете испортилось. Начались поиски. Судьба летчиц беспокоила весь наш народ, всю нашу страну. По утрам набрасывались на газеты — где «Родина»? По вечерам долго не ложились спать — ждали, что сообщит радио.
      Несколько дней продолжались поиски. Самолеты кружили над тайгой. Летчики зорко смотрели вниз, искали «Родину». По тайге брели группами местные охотники. Они кричали, звали женщин. Но никто не откликался. Наконец летчики увидели — среди леса на ровном болотистом месте лежит самолет. Гризодубова нарочно не выпустила колеса, чтобы они не завязли в болоте. Посадка прошла благополучно.
      На одиннадцатое утро нашлась и Марина Раскова. Десять дней она одна бродила по тайге, голодная, измученная. Съедала в день только по одному крошечному кусочку шоколада, спала на холодных, мокрых кочках. Ночью в тайге было особенно страшно: в темноте бродили звери...
     
      * * *
     
      В каждом городе по пути в Москву героинь-летчиц встречали, как родных и близких. Им дарили огромные букеты цветов и горячо благодарили за героический перелет во славу Родины. И вся наша страна — все-все радовались, словно к каждому вернулись его самые дорогие друзья.
     
      ЗА СВОЙ НАРОД, ЗА РОДНУЮ ЗЕМЛЮ НОЧНОЙ ТАРАН
     
      В июне 1941 года началась Великая Отечественная война. Гитлеровская Германия вероломно напала на нашу страну.
      Летом и осенью фашисты устраивали так называемые «звездные налеты» на Москву: около сотни вражеских бомбардировщиков рвалось со всех сторон в московское небо. Но на подступах к нашей столице их встречали огонь зенитных батарей и самолеты-истребители противовоздушной обороны. Москвичи тоже защищали родной город: дежурили на крышах и чердаках, тушили зажйгательные бомбы, следили за светомаскировкой.
      Среди летчиков, защищавших Москву, был истребитель Виктор Талалихин, комсомолец. Однажды ночью младший лейтенант Талалихин охранял подступы к Москве. Небо было безоблачное, ярко светила
      полная луна. Лунный свет позволял летчику видеть на большом расстоянии. Он зорко наблюдал за ночным небом. Только бы успеть перехватить немецкого бомбардировщика, не дать ему совершить его гнусное дело!
      Вдруг летчик-истребитель заметил — невдалеке что-то блеснуло. Не самолет ли?
      Подлетев совсем близко, он увидел двухмоторный бомбардировщик с черной свастикой на хвосте. Значит, фашист.
      Талалихин моментально прицелился и дал первый залп по бомбардировщику. Удар был меткий: правый мотор на самолете врага задымил, и вспыхнули багровые языки пламени. Фашистский летчик поспешно развернулся в обратную сторону и, прибавив скорость, хотел скрыться.
      Талалихин погнался за ним, стреляя из пулемета. Бомбардировщик продолжал удирать. Однако каждую секунду он мог сбросить бомбы в окрестностях Москвы. Надо было во что бы то ни стало уничтожить воздушного бандита.
      Пулеметы истребителя работали почти непрерывно. Но вот кончились патроны, и пулеметы сразу замолчали.
      «Теперь уйдет, обязательно уйдет!» — подумал Талалихин. И тут же ему пришла в голову спасительная мысль: таранить врага.
      Он стал действовать уверенно и хладнокровно. Прежде всего посмотрел вниз. Земля далеко — значит, время еще есть. Только бы не выпустить врага из виду.
      Теперь истребитель неотступно летел по пятам бомбардировщика. Враг, продолжая спасаться от погони, придумал новый маневр — начал снижаться. Талалихин подлетел к вражескому самолету вплотную и хотел пропеллером отрубить ему хвост. В этот момент гитлеровский стрелок открыл огонь из пулемета по истребителю. Пуля обожгла правую руку Талалихину. Не обращая внимания на боль, он прибавил газ, догнал
      врага и винтом своего самолета ударил по хвосту фашистского бомбардировщика. Вражеский самолет повалился вниз.
      Но уже в следующее мгновение истребитель тоже стал падать на землю. Тогда Талалихин выбросился из кабины с парашютом.
      Приземлился он в подмосковном колхозе, вблизи березовой рощи. В эту березовую рощу, несмотря на ночное время, сбежалось много колхозников. Все они радостно приветствовали отважного летчика, поздравляли его с победой.
      Оказывается, колхозники внимательно следили за воздушным боем. Видели, как летели обломки горящего бомбардировщика и как в ночном небе распустился парашют.
      За первый в мире ночной таран Виктору Талалихину было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
     
      НЕБЫВАЛАЯ МАШИНА
     
      Каждый новый самолет, его мотор и все приборы обязательно испытываются и на земле и в воздухе.
      Вы уже знаете, что испытывают самолеты самые искусные, самые смелые летчики. Они иногда часами летают, проверяя, достаточно ли прочен самолет, каковы его маневренность и скорость.
      Когда летчик-испытатель хорошо изучит новый самолет, он все подробно расскажет конструктору. Если есть недостатки, самолет возвращают на завод и авиационные строители исправляют эти недостатки.
      Задолго до первого взлета новая воздушная машина не один раз проверяется на земле. Но в воздухе с ней все же могут произойти всякие неожиданности. Вот, например, однажды во время испытательного полета разлетелся на куски мотор самолета. Бывает, колесо не вылезет перед посадкой — застрянет так крепко, что ничего с ним не поделаешь. Приходится садить-
      ся на одно колесо, а для этого нужно большое лётное искусство. Поэтому испытателями назначают самых талантливых, храбрых и образованных летчиков.
      Таким был летчик Григорий Яковлевич Бахчиванджи. Он летал на разных самолетах, но больше всего любил истребитель.
      Бахчиванджи смело испытывал воздушные машины и помогал конструктору и самолетостроителям выпускать Их очень хорошими. За это правительство наградило Григория Яковлевича Бахчиванджи орденом Ленина.
      Когда наступила Великая Отечественная война, Бахчиванджи отправился на фронт и храбро сражался в воздухе, сбивая фашистские самолеты. Но скоро его вызвали в Москву, а оттуда послали в глубокий тыл на авиационный завод.
      Бахчиванджи узнал, что строится новый самолет — первый в мире реактивный истребитель, такой, о котором летчик-испытатель мечтал, читая Циолковского. Строили его по проекту и чертежам конструктора Болховитинова.
      Бахчиванджи поручили испытывать этот самолет, и он начал изучать его.
      Предстоящее испытание было особенно опасным. Ведь никто не знал, как реактивная машина поведет себя в воздухе и как перенесет летчик небывалую быстроту полета. Но Григорий Бахчиванджи не заботился о себе. Он думал о том, что новый самолет надо особенно внимательно проверить, чтобы в будущем летчики могли летать на реактивных истребителях спокойно и безопасно.
      ...И вот наконец начались испытания.
      На аэродроме, у края бетонной полосы, стоял самолет, совсем не похожий на все другие: остроносый, без воздушного винта.
      Конструктор крепко пожал руку летчику. Он волновался: ведь сейчас решалась судьба созданной им машины.
      Бахчиванджи тоже волновался: вдруг он не сумеет сохранить этот чудесный самолет?
      Летчик поспешно залез в кабину, еще раз внимательно оглядел приборную доску, рычаги управления, затем уселся поудобнее и попросил старт. Теперь он был уже совершенно спокоен, сосредоточен. Иначе нельзя. Если не возьмешь себя в руки, как же вести испытание! Старт дан. И в тот же миг грохочущая огненная струя вырвалась из хвоста машины. Реактивный самолет ринулся вперед.
      Бахчиванджи посмотрел на стрелку указателя скорости. Скорость была огромная. Но она не чувствовалась. Летать было приятно потому, что не было слышно обычного рева мотора. Двигатель гудел мелодично и слегка приглушенно, будто издалека.
      Все в порядке, надо приниматься за работу.
      С особенным вниманием летчик начал выполнять программу испытаний и следить за приборами, за тем, как ведет себя машина.
      ...Время, указанное в задании, истекло. Пора было идти на посадку. Убрав газ, Бахчиванджи спланировал на аэродром. Там, внизу, его ожидали люди. Они стояли молча, прислушиваясь к необычному рокоту самолета.
      Когда Бахчиванджи вышел из кабины, к нему бросились все присутствовавшие на аэродроме и заговорили громко и радостно, крепко жали руки счастливому летчику и не менее счастливому конструктору. Сбылась мечта Константина Эдуардовича Циолковского: в Советской стране появился реактивный самолет.
      В этот день на аэродроме был настоящий большой праздник: авиационные работники чествовали советского конструктора, который первым в мире построил реактивный истребитель, и советского летчика, который первым в мире поднял в воздух эту небывалую машину.
     
      ЗАЩИТНИКИ СТАЛИНГРАДА
     
      Героические советские воины, защищая Сталинград от фашистов, сражались и днем и ночью. Бойцы подразделения капитана Хренникова вместе со своим командиром поклялись: ни шагу назад!
      Вскоре фашисты окружили смелых бойцов. Окружили таким плотным кольцом, что ни от них, ни к ним никто не мог пробраться.
      Как доставить нашим воинам продукты и боеприпасы?
      Командир воздушной дивизии самолетов «ПО-2» получил приказ помогать защитникам Сталинграда.
      И вот каждый вечер в точно назначенный час в небе над окопами подразделения капитана Хренникова появлялся самолет «ПО-2». На его борту были свежие продукты и боеприпасы.
      Сражения шли жаркие. Стрелять приходилось много. Расход патронов и других боеприпасов был очень велик. Поэтому советские воины с нетерпением ожидали «посылку с неба».
      Капитан Хренников аккуратно в условленный час давал приказ зажечь в окопах плошки. Огни горящих плошек были видны только сверху. Сидевший в самолете «ПО-2» летчик, бесшумно планируя, опускался и сбрасывал весь груз в окопы.
      Однажды у капитана Хренникова испортились часы — они начали отставать. Но капитан не заметил, что часы идут неправильно, и плошки не были зажжены вовремя.
      Капитан шел по окопу и вдруг услышал с кеба голос:
      — Хренников, что же ты не зажигаешь огонь?
      Боевой капитан на мгновение даже растерялся. Не сразу понял, что это кричит летчик с «ПО-2», который в темноте без светового сигнала сумел найти его окопы.
     
      * * *
     
      Сталинград был город-фронт. Непрерывные бои велись не только на каждой улице, в каждом переулке, но и в полуразрушенных домах. Часто одну половину; здания занимали наши воины, а другую — фашисть!.-Самолеты «ПО-2» прилетали к этим зданиям и мастерски сбрасывали бомбы на фашистскую половину.
      Защитники Сталинграда с благодарностью вспоминают самолеты «ПО-2».
     
      ГЕНЕРАЛ ПОЛБИН
     
      Пикирующие бомбардировщики
      Июльские дни 1942 года... Небо над Сталинградом синее-синее, без единого облачка, так что солнцу спрятаться негде, и оно жжет нещадно. В раскаленном воздухе знойный ветер крутит желтую пыль. Она садится
      на лицо и руки, колет, как булавками. Но летчики из авиационного соединения Сталинградского фронта не обращают внимания ни на жару, ни на пыль. Им не до того — они спешат на боевое задание. Улетают... Возвращаются... С нетерпением ждут, пока в баки самолета нальют бензин и пополнят боеприпасы, и снова отправляются в полет.
      И так несколько раз в течение одного дня, и всё туда, на запад, где идет великая битва, где советские воины защищают от фашистов родную приволжскую землю.
      Летчики этого соединения летают на самолетах «Петляков». Эта великолепная машина, очень прочная и послушная в полете, названа так по фамилии ее конструктора. Выпущена она в начале Великой Отечественной войны.
      Самолет «Петляков» — пикирующий бомбардировщик. Таким самолетом летчик с большой высоты нацеливается на вражеский объект и пикирует, то-есть стремительно летит вниз, почти по отвесу. И уже совсем низко над целью сбрасывает бомбы. Бомбы падают по той же отвесной линии, а самолет в это время уже вышел из пике — выровнялся и набирает высоту. При таком способе бомбардировки всегда попадешь в цель.
      Конечно, на пикирующих бомбардировщиках могут летать только хорошие, опытные летчики.
      Трудное задание
      В один из боевых дней командир соединения пикировщиков получил приказ командующего Сталинградским фронтом: послать летчика в район железнодорожной станции Морозовская, чтобы он нашел там фашистский склад горючего и уничтожил его. Тогда фашистские танки и машины, которые придут на склад за бензином, останутся с пустыми баками и не смогут сдвинуться с места.
      Горючее — большая ценность на фронте. Без него нельзя воевать. Поэтому истребители и зенитки усиленно защищали фашистский склад.
      Кому же из летчиков поручить такое трудное и ответственное задание?
      Командир авиационного соединения решил:
      «Пошлю подполковника Полбина. Он летчик храбрый и умелый, уже год как с гитлеровцами в воздухе воюет, изучил их повадки. А раньше над Халхин-Голом с японцами сражался. Хорошо сражался, орден Ленина тогда заслужил. Такому любое задание можно доверить».
      И командир соединения отдал Полбину приказ немедленно готовиться к полету.
      ...Солнце клонилось к закату. Два пикирующих бомбардировщика «Петляков» стартовали с фронтового аэродрома и взяли курс на запад. За штурвалом одного из самолетов сидел командир полка Полбин, за штурвалом другого — его любимый ученик майор Ушаков. Они летели рядом, крыло к крылу. На некотором расстоянии от них держались охраняющие их истребители.
      В районе цели Полбин, а затем Ушаков бросили свои самолеты в пике — с большой высоты, словно с вершины очень крутой горы, ринулись вниз. Навстречу им неслась земля. Сначала она была окутана золотистой дымкой. Затем летчики увидели зелено-желтые прямоугольники полей и крохотное серое здание элеватора — склада зерна.
      Земля все ближе и ближе. И на глазах у летчиков растет элеватор. А поля... как широко раскинулись они! Еще несколько секунд — и внизу видны сады. Около каждого домика железнодорожника — большой сад. Летчики уже ясно различают зеленый кустарник и деревья.
      У Полбина зоркий взгляд воздушного разведчика. Он быстро находит среди деревьев и кустарников ста-
      рательно спрятанные баки с горючим. Их очень много, и все они выкрашены зеленоватой краской.
      Теперь, когда склад виден ясно, надо точно сбросить бомбы. Подполковника Полбина летчики прозвали: «снайпер бомбардировочного удара». Снайпер прицелится, выстрелит — и пуля летит точно в цель, туда, куда он ее послал. Так же и летчик Полбин: когда сбрасывает бомбу — обязательно попадает прямо в цель.
      Фашисты заметили наши самолеты и тут же открыли сильный огонь из зенитных орудий. Один за другим рвались зенитные снаряды. Их следы густой россыпью запятнали все небо. Истребители охраны вступили в бой с фашистскими истребителями.
      Со стороны кажется — пикировщики падают на землю и нет им спасения. Но вот летят вниз бомбы, а самолеты уже вышли из пике и набирают высоту. Бомбы точно попали в цель.
      Вот тут-то и началось: баки с бензином рвутся, огонь полыхает. Клубы черного дыма поднимаются ввысь. Они сливаются и вытягиваются в большое облако, которое медленно плывет по небу, освещенному заревом пожара. Это бомбовый удар наших летчиков уничтожил горючее, заготовленное фашистами для их танков и машин.
      Как и предполагало советское командование, вражеские танки и машины, которые пришли за горючим, застряли в садах и огородах около сгоревшего склада. Полбин вскоре после возвращения на свой аэродром получил новый приказ: разбомбить эти неподвижные танки и машины. Все самолеты его полка понеслись на станцию Морозовская. Днем и ночью сбрасывали они бомбы, превращали фашистскую технику в груды лома.
      Так летчики подполковника Полбина помогли родным советским воинам, сражавшимся под Сталинградом.
      — Спасибо летчикам! — говорили солдаты.
      Много и других славных дел было у Ивана Семеновича Полбина. Скоро на его защитной гимнастерке, над орденами, появилась Золотая Звезда Героя Советского Союза.
      Начал Иван Полбин воевать с фашистами в чине майора, а в октябре 1943 года был уже гвардии генерал-майором авиации. Он не только сам бомбил без промаха, но и своих летчиков научил отлично летать на новых самолетах — пикировщиках «Петляков» — и мастерски сбрасывать бомбы на цель.
      — Замечательный у нас командир! — говорили летчики. — Летать с ним на боевое задание — одно удовольствие.
      И не только своих летчиков, а всех советских пикировщиков научил Полбин подлинному искусству бомбового удара.
      Верховное командование узнало о мастере бомбовых ударов — боевом генерале Прлбине, и его вызвали в Кремль на совещание. Иван Семенович рассказал, как он выполняет боевые задания на пикирующем самолете «Петляков», как учит своих летчиков.
      В дальнейшем Полбин стал летать еще лучше, еще заботливее учить других. Его имя все чаще и чаще повторялось в приказах Верховного Главнокомандующего. Так и говорилось: «Отличились летчики генерала Полбина».
      Второй Золотой Звездой Иван Семенович Полбин награжден посмертно.
      Во время воздушных боев под городом Бреслау его самолет взорвался в воздухе от вражеского снаряда.
      Летчики авиационного соединения генерала Полбина сражались до конца войны. На тех же самолетах «Петляков» летали они над Берлином. На фюзеляжах «Петляковых» ярко горели надписи: «За любимого командира. Смерть фашизму!»
      Когда самолет пройдет все испытания, его выпускают с паспортом. В этом паспорте подробно записано, на какую высоту самолет может подняться, какова его скорость, маневренность.
      Всем известно, что самая подвижная, самая ловкая, маневренная машина — истребитель. На истребителе летчики выполняют «петли Нестерова», «бочки», «горки», перевороты и другие фигуры высшего пилотажа.
      А бомбардировщики летают совсем по-другому — спокойно, солидно. Правда, у пикирующего бомбардировщика маневренность больше, чем у обыкновенного: летчик может камнем бросить его вниз, стрелой взвиться в небо, делать глубокие виражи. Но в паспорте пикировщиков, даже самых лучших из них, «Петляко-вых», вовсе не было указано, что на этих машинах можно выполнять высший пилотаж. Никто никогда и не пытался это делать до тех пор, пока...
      Молодой летчик-комсомолец Борис Панин очень любил свою боевую машину «Петляков». В учебных полетах и в воздушных боях с фашистами он всегда старательно изучал и проверял ее свойства.
      Вскоре Панин убедился, что «Петляков» — первоклассная машина. По примеру Нестерова и Чкалова, молодой летчик занялся расчетами. Составил чертеж, схему. Теперь он был уверен, что «Петляков» вполне пригоден для высшего пилотажа, и с нетерпением стал ожидать проверки на практике.
      «Не может быть, чтобы мне не разрешили опыт! Ведь все ясно как на ладони!» Он решил вечером доложить командиру полка, что «Петляков» — такая машина, на которой спокойно можно проделывать любые фигуры.
      Утром во время завтрака летчики разговорились о качествах своей машины. Все хвалили «Петлякова» — «первоклассный пикирующий самолет», но один летчик вскользь сказал:
      — Все-таки «Петляков» тяжеловат.
      — Пожалуй, согласился другой, — но и с этим недостатком он самолет отменный. Я доволен, что летаю на «Петлякове».
      Панин начал спорить с товарищами:
      — Что за чепуха! На «Петлякове» можно, как на истребителе, «бочки» крутить, а вы говорите — тяжеловат...
      Те засмеялись:
      — Это ты уж перехватил! «Петляков» — машина солидная, двухмоторная, экипаж три человека. Какие уж тут «бочки»...
      И надо же так случиться, что сразу после завтрака Панин получил приказ облетать самолет «Петляков» с новыми моторами.
      Панин сначала поднял свой пикирующий бомбардировщик на большую высоту, потом обрушился вниз, сделал крутой вираж и снова забрался высоко в небо. И так несколько раз подряд. Инженер полка стоял на земле и, закинув голову, наблюдал за поведением самолета.
      А Панин в это время переживал внутреннюю борьбу: он еще не успел поговорить с командиром полка и добиться разрешения на проведение опыта. Если он сейчас самовольно испытает самолет в новых, не указанных в паспорте положениях, то нарушит дисциплину... Но моторы работают, как часы, и самолет сегодня особенно послушен, а главное — надо как можно скорее доказать товарищам, что они неправы, когда говорят о плохой маневренности «Петлякова». Это же чудесная машина!
      И вот в небе, озаренном полуденным солнцем, пикирующий бомбардировщик «Петляков» крутит «бочки» одинарные и двойные. Крутит мастерски, красиво.
     
      * * *
     
      Когда Панин сел на аэродром, командир соединения генерал-майор авиации Полбин приказал инжене*
      ру немедленно проверить все детали машины — не пострадали ли они от такого смелого опыта. Но все было в полном порядке.
      Панин оказался прав:
      «Петляков», как и истребитель, был годен для высшего пилотажа. А все же летчика Панина посадили на трое суток на гауптвахту за нарушение дисциплины.
      И правильно сделали: на
      полет не по заданию он должен был иметь разрешение командира.
      За нарушение дисциплины Панин получил взыскание, а за то, что он открыл новые качества пикирующего бомбардировщика, — поощрение.
      Во время воздушных боев, на Курской дуге летчики использовали эти новые качества пикирующего бомбардировщика: «Петляковы» успешно сбивали вражеские истребители.
      В этих сражениях храбро уничтожал фашистов и заслужил звание Героя Советского Союза летчик Борис Панин.
     
      ЛЕТЧИК-ПАРТИЗАН
     
      Летом 1943 года летчик Владимир Лавриненков вступил в воздушный бой с несколькими вражескими самолетами. Стремительно атакуя, он зашел в хвост фашистской машине и сбил ее точной пулеметной очередью, а сам свечой взмыл ввысь, оттуда камнем кинулся вниз, поджег второй фашистский самолет и погнался за третьим. В этот момент осколок пробил бак с горючим. Бензин вытек, и мотор остановился.
      Линия фронта проходила совсем близко. Лавриненков некоторое время еще тянул без горючего на своем истребителе, а потом выпрыгнул с парашютом.
      «Добегу до своих», — думал он.
      Но только приземлился — его схватили фашисты и потащили на хутор.
      На допросе Лавриненков упорно молчал, но фашисты не расстреляли его, потому что считали ценной добычей. Слава о боевых подвигах Героя Советского Союза Владимира Лавриненкова дошла и до врагов, и теперь, когда он попал в плен, от него рассчитывали получить важные сведения.
      Плохо знали советских воинов продажные гитлеровские слуги. Лавриненкова уговаривали, ему грйзи-ли, и все напрасно: он не сказал ни одного слова.
      Тогда его решили отправить в Киев на допрос.
      — В гестапо развяжут язык, — злорадно пообещал тот самый гитлеровский офицер, который грозил ему расстрелом.
      Лавриненкова повели на вокзал и под конвоем посадили в вагон, в отдельное купе.
      Поезд шел в Киев, тогда еще занятый вражескими войсками. Дорогой конвоиры задремали. Лавриненко-ву удалось бежать — на полном ходу он спрыгнул с поезда. Спрыгнул благополучно.
      «Только бы вторично не попасть в лапы к фашистам!» — думал летчик.
      Советские люди, жившие в оккупации, помогли Лавриненкову разыскать партизанский отряд. Партии заны охотно приняли летчика. Вместе с ними он выполнял боевые задания. Лавриненков на земле сражался так же храбро, как и в воздухе. Потом вернулся в свой авиационный полк и дошел с ним до Берлина.
      В День Победы в Берлине над рейхстагом развевалось алое знамя. А над этим знаменем высоко-высоко в небе кружили наши истребители. Советские воины любовались великолепными фигурами высшего пилотажа.
      — Большие мастера летают! — одобрительно сказал пожилой полковник с голубыми авиационными петлицами.
      Словно в ответ ему один из самолетов перевернулся и стал проделывать самые сложные фигуры высшего пилотажа. За штурвалом этого истребителя, праздновавшего победу, сидел дважды Герой Советского Союза ,Владимир Лавриненков.
      ВЫНЕСЛИ НА КРЫЛЬЯХ
      «Черная смерть» — так прозвали фашисты самолет-штурмовик «ИЛ-2». Прозвали его так потому, что боялись этого замечательного самолета. Построил его конструктор Сергей Владимирович Ильюшин. С особенным вдохновением работал конструктор.
      Самолет получился такой, какого нет и не было во всем мире, — грозный, боевой самолет, надежный помощник Советской Армии.
      У разных самолетов разные обязанности: истребитель вступает в воздушный бой с врагом, бомбардировщик бомбит военные объекты противника, а штурмовик уничтожает вражеские войска, танки, автомашины, орудия и пулеметы, воюет вместе с нашими наземными войсками, часто летает совсем низко, метрах в десяти над полем, где идет бой. Поэтому наши солдаты назвали «ИЛ-2» «самолетом поля боя».
      Штурмовики «ИЛ-2» стремительно мчались на помощь наземным войскам, метко бросали на вражеские позиции бомбы, били врага из пулеметов и пушек. Гитлеровцы открывали бешеный огонь по нашим самолетам. Но штурмовикам были не страшны вражьи винтовки, пулеметы и мелкокалиберные пушки — конструктор
      одел «ИЛ-2» в крепкую, надежную броню. Самолеты спокойно летали под обстрелом — ни пули, ни осколки снарядов не пробивали броню.
      — «Черная смерть»! — в ужасе метались фашисты, завидя в воздухе грозный штурмовик.
     
      * * *
     
      Под Севастополем шел сильный бой за Сапун-гору. Там засели фашисты.
      Воины генерал-лейтенанта Кошевого получили за- дание выбить противника с Сапун-горы. Но фашисты не сдавались, боясь нарушить приказ своих командиров. А приказ был таков: всем до одного погибнуть, но советским войскам Сапун-гору не отдавать.
      И вот на Сапун-гору вылетели «ИЛ-2». Отважные летчики-штурмовики носились прямо над головами гитлеровских вояк, уничтожали их с воздуха, а в это время наша пехота била врагов на земле. И фашисты не устояли — сдались.
      Генерал-лейтенанта Кошевого поздравили с победой. Генерал подошел к командиру авиационного отряда, пожал ему руку и сказал громко, чтобы все слышали:
      — Штурмовики на своих крыльях вынесли мою пехоту на Сапун-гору!
      А сказал он так потому, что штурмовики «ИЛ-2» своими боевыми действиями помогли нашей пехоте взять Сапун-гору.
      Генералы, офицеры и солдаты с благодарностью вспоминают «ИЛ-2».
     
      КАВАЛЕРЫ ТРЕХ ЗОЛОТЫХ ЗВЕЗД
     
      Есть у нас замечательные летчики — трижды Герои Советского Союза Александр Иванович Покрышкин и Иван Никитович Кожедуб. В дни Великой Отечественной войны они оба сбили 121 фашистский самолет.
      Кавалеры трех Золотых Звезд Покрышкин и Коже-
      дуб — избранники народа, депутаты Верховного Совета СССР, вместе со всей страной защищают мир и строят коммунизм.
      Хозяин неба
      — Внимание! Внимание! В воздухе Покрыш-кин! — кричало фашистское радио своим пилотам, и те удирали в страхе.
      Не сразу стал Покрышкин «хозяином неба». Юношей он окончил фабрично-заводское училище и пошел работать на завод слесарем, но мечтал научиться летать на самолете. Все свободное время занимался математикой и другими науками. Твердо решил: «Надо учиться, а то какой же из меня летчик выйдет!»
      И вот настал день, когда лучшему слесарю-инстру-менталыцику Александру Покрышкину заводской комитет комсомола вручил путевку в авиационную школу. Он был счастлив.
      Но Покрышкина ожидало горькое разочарование: школа, куда его послали, готовила вовсе не летчиков, а авиатехников.
      Начальник авиационной школы, улыбаясь, спросил:
      — Обязательно надо быть летчиком? И, вероятно, таким, как Чкалов?
      Покрышкину было совсем не до шуток.
      — Обязательно, — хмуро ответил он.
      — Что же мне с вами делать? — продолжал начальник школы. — Вы все обязательно хотите быть Чкаловыми, хотите летать. А кто же займется моторами?
      Пришлось изучать самолеты, моторы, оборудование, приборы.
      После окончания школы Покрышкин стал авиационным техником. Работал он отлично, но все сильнее и сильнее рвался в воздух. Один за другим подавал рапорты командованию с просьбой направить в лётную школу. Ему отказывали — не хотели отпускать такого хорошего, знающего свое дело работника. Казалось, нет никакой надежды. Но Покрышкин продолжал готовиться к будущим полетам: занимался физкультурой, летал на планере, прыгал с парашютом, наизусть выучил все правила полета на учебном самолете.
      Получив очередной отпуск, Покрышкин обратился в Краснодарский аэроклуб с просьбой принять его на один месяц на учебу. Его сначала и слушать не хотели: чему можно научиться за это время? Но молодой авиатехник так настаивал, что в конце концов его приняли. Здесь ему очень пригодились уже получен-ныезнания.
      В небывало короткий срок он окончил аэроклуб, да еще окончил отлично.
      После отпуска Покрышкин вернулся в свою часть. Там его ждал сюрприз: командование части послало Покрышкина в Качинскую лётную школу, под городом Севастополем. Оттуда он вышел летчиком-истребителем.
      Еще когда Покрышкин работал в заводском цехе слесарем, старший мастер не раз говорил ему, своему самому способному и старательному ученику: «Думой и уменьем всегда впереди своего дела иди и дело за собой тяни».
      Этот совет запомнился на всю жизнь — золотые слова для любой профессии.
      Покрышкин, как и Чкалов, стал новатором в авиации. Как и Чкалов, он был горячим патриотом своей Родины и стремился не только к личным успехам, но больше всего к укреплению мощи советской авиации. В годы войны быстро росло авиационное мастерство Покрышкина. Он искал, как лучше вести бой в воздухе, и учил новым методам воздушного сражения других летчиков. Его фронтовую землянку прозвали «академией»;.
      Ученики Покрышкина хорошо усвоили: «Воевать надо не числом, а умением». Это означало, что наши единичные самолеты могут выиграть воздушный бой, сражаясь со многими вражескими машинами.
      Рядовой летчик По-крышкин стал командиром части, а потом и соединения, командиром волевым, смелым, хорошо знающим свое дело.
      Правительство высоко оценило его личную храбрость, авиационное искусство, творческие находки и умение передавать другим каждое свое достижение: на груди у Покрыш-кина горели три Золотые Звезды. Земляки гордились им. Из далекой родной Сибири приходили на фронт десятки писем, адресованных, Покрышкину. Летчики шутили:
      — Полковник, ваши сибиряки загрузили полевую почту!
      Как-то пришло письмо одного из друзей детства. Он писал: «Саша, ты ли это тот самый Покрышкин, который жил за Каменкой в Новосибирске и сидел со мной на одной парте в третьем ряду у окна?.. Наш учитель, старый лекальщик, говорил, что у тебя точный глаз и сильная рука».
      Это письмо обрадовало летчика, напомнило ему его юность. И не только письма получал Александр Иванович Покрышкин — земляки собрали средства на постройку истребителей. На каждом была надпись: «А. И. Покрышкину от новосибирцев». Храбро и искусно воевали на этих боевых машинах и сам Покрышкин и его ученики.
      К концу войны фашисты дрожали от страха не только когда сам прославленный герой поднимался в
      воздух, но и боялись всех летчиков авиационного соединения, которым командовал полковник Покрышкин.
      Когда бои закончились, на личном счету Покрыш-кина числилось 59 сбитых самолетов врага.
      В День Победы по Красной площади торжественным маршем проходили воины-победители. У подножия мавзолея они бросали немецкие знамена. В параде Победы принимал участие и полковник Покрышкин. Окруженный боевыми друзьями, он нес боевое знамя войск своего фронта.
      В мирной обстановке Покрышкин остался таким же энергичным, дисциплинированным. Так же как и раньше, он постоянно ищет новое, стремится сделать новый вклад в советское авиационное искусство. Он отлично окончил академию имени Фрунзе. Его дипломная работа носит название: «О завтрашнем дне авиации».
      Шестьдесят два сбитых самолета
      Однажды наши друзья-китайцы пригласили советскую молодежь в свою столицу, город Пекин, на праздник Первое мая.
      Вместе с другими делегатами поехал Иван Никитович Кожедуб.
      ...Первое мая в Пекине. Гремит музыка, колышутся знамена, с веселыми песнями идут демонстранты. Они держат плакаты. На солнце горят надписи: «Советский Союз — наш старший брат и товарищ», «Нам надр учиться у Советского Союза», «Советский Союз — наш защитник и друг».
      Кожедуб смотрит, слушает и радуется. Он знает: и советская и китайская молодежь идет по светлой дороге к прекрасному будущему.
      Кожедуб вспомнил свою жизнь. Комсомол дал ему путевку в авиацию: сначала в аэроклуб, потом в авиационное училище. Учился он отлично. Когда на Родину напали фашисты, Кожедуб защищал ее с воздуха.
      Воздушных сражений было много. Однажды Кожедуб летал на своем истребителе над Днепром, охранял от налета гитлеровской авиации переправу через реку. Вдруг он увидел восемнадцать самолетов со свастикой. Они летели много ниже Кожедуба, спешили к переправе и не замечали его. Кожедуб был один, а врагов восемнадцать. Горючее кончалось, но разве можно допустить, чтобы бомбы упали на нашу переправу!
      С высоты трех с половиной тысяч метров Кожедуб бросил свой истребитель вниз и врезался в строй вражеских самолетов. От неожиданности фашисты растерялись. Кожедуб не дал им опомниться, прийти в себя: атаковал решительно, по всем правилам высокого лётного мастерства. Мгновение — и точная пулеметная очередь сбила вражеский самолет. Самолет упал, а остальные семнадцать трусливо удрали на запад.
      Кожедуб возвращался на свой аэродром. Бензиновые баки на его самолете были уже пустые. Летчик еле-еле успел сесть.
      ...Дни войны складывались в месяцы, а месяцы — в годы... Кожедуб летал все искуснее, сражался все увереннее.
      ...Советские истребители становились все быстроходнее и маневреинее. Фронт получил новый самолет-истребитель «ЛА-5». Летчики назвали его «чудо техники». На «ЛА-5» Кожедуб выслеживал врага в воздушных просторах и уничтожал его.
      Однажды на него напали необычные самолеты. Они походили на злых насекомых с плотно прижатыми к телу небольшими крыльями. Это были реактивные истребители. Кожедуб вступил с ними в бой и первый в мире сбил реактивный истребитель. Это произошло 24 февраля 1945 года.
      Кожедуб уничтожал одну вражескую машину за другой. Много у нас замечательных летчиков, смелых, искусных, но ни у одного не было на счету столько сбитых фашистских самолетов, сколько у Кожедуба.
      ...Наступил час, когда на фюзеляже самолета Кожедуба появилась надпись: «На Берлин!»
      Последний воздушный бой Кожедуб вел над горящей столицей Германии. Рядом с ним, крыло в крыло, летел самолет его товарища. Против двух советских летчиков сражались сорок гитлеровских истребителей. В небе над Берлином Кожедуб сбил еще два истребителя врага. Это были шестьдесят первый и шестьдесят второй уничтоженные им фашистские самолеты.
      Через несколько дней после окончания войны Кожедуб прилетел в Москву принять участие в параде Победы. Здесь он познакомился с конструктором Лавочкиным и горячо поблагодарил его за чудесный истребитель «ЛА-5».
     
      НАД ПОЛЯМИ И ЛЕСАМИ
     
      Наши самолеты много раз спасали колхозный урожай — уничтожали вредителей полей с воздуха.
      Есть, например, вредное насекомое саранча. С виду она похожа на крупй’ого зеленовато-бурого кузнечика. Саранча летает огромными стаями, словно туча. Саранча страшнее града, урагана, засухи. Сядет такая туча на поле — все съест: и колосья, и траву, и цветы. Останется только голое место, как после пожара.
      Пробовали пугать ее шумом, прогонять дымом костров, но все это плохо помогало.
      И вот придумали уничтожать саранчу с самолета. На самолете устанавливают или опылитель для сухих ядов, или опрыскиватель для жидких ядов. Летчику сверху хорошо видно, где саранча. Он летит над ней низко-низко. Яд сыплется или льется на саранчу, и она
      погибает. Самолет кружит над ней до тех пор, пока всю не отравит.
      Теперь саранча только иногда залетает к нам из-за границы, а в капиталистических странах она по-прежнему опустошает поля. Там никто не пошлет самолет спасать урожай. Капиталистам безразлично, что тысячи крестьянских семей будут вымирать от голода.
     
      Ранней весной, как только солнце пригреет землю, начинают быстро расти зимовавшие под снегом посевы озимых хлебов. Чтобы урожай озимых был лучше, ростки подкармливают специальными удобрениями.
      ...Самолет снова летит низко-низко. Опылитель равномерно рассыпает по полю порошок — только уже не яд, а химические удобрения. Теперь урожай будет намного лучше!
      Сейчас у нас во многих колхозах подкармливают и хлеба, и лен, и другие сельскохозяйственные культуры с самолетов и даже делают воздушную прополку полей от сорняков.
     
      * * *
     
      В нашей стране много лесов — хвойных, лиственных и смешанных. Лес — это большое богатство. Некоторые породы деревьев очень ценны.
      В лесных чащах, как и на полях, бывают насекомые-вредители. Если этих вредителей не уничтожать, они быстро размножатся и могут погубить леса на огромных пространствах.
      Наше правительство бережет лес и посылает на службу лесному хозяйству самолеты. Они летают над лесами и опрыскивают вредителей ядом, уничтожают их. И лес снова становится крепким, здоровым.
      У самолета есть еще важное дело — охранять леса от пожаров. Летчик поднимается высоко-высоко и смотрит. Как только заметит где-нибудь синеватый дымок, летит проверить, не пожар ли это. Если действительно
      горит лес, летчик сейчас же сообщает об этом работникам лесной охраны. Сам тоже помогает: привозит пожарников, инвентарь, химические вещества. Если вблизи нет посадочной площадки, летчик берет на борт лесных парашютистов, которые будут тушить огонь.
     
      * * *
     
      Все знают о полезащитных лесных полосах. Там, где есть лес, ветер не такой сильный, живительная влага долго сохраняется.
      Пионеры принимают самое горячее участие в посадке деревьев для полезащитных полос. Они и шишки на семена собирают и за молодой порослью деревьев следят. Молодцы пионеры! Глаза у них зоркие, руки ловкие, а старания хоть отбавляй.
      О полезащитных полосах заботится и наша авиация. Опять с помощью того же опылителя, установленного на самолете, летчик может засеять новые большие площади. Аэросев, то-есть сев с самолета, — дело нелегкое. Сеять правильно и ровно помогают сигнальщики с флагами.
      Аэросев полезащитных полос проводится ранней весной, как только начинает таять снег. Это для того, чтобы семена получили больше влаги, хорошо и быстро взошли. Весной у летчика наступают горячие дни: надо засеять огромное пространство. Большие леса нужны нашей Родине.
     
      * * *
     
      Над полями и лесами летают самолеты: уже знакомый нам «ПО-2», еще чаще «АН-2». Это хороший и удобный самолет. Он может садиться и взлетать с маленькой площадки, такой, как футбольное поле. Горю-чего «АН-2» расходует мало, а размер его значительно больше «ПО-2»; он может сразу перевезти целую тонну груза и долго летать без посадки. Этот замечательный самолет создал конструктор Олег Константинович Антонов.
      Наступил март с сильными морозами по ночам и с днями яркими и солнечными. Март — это зимне-весенний месяц, когда причудливые ледяные сосульки щедро украшают крыши, а под ногами — лужи из талого снега.
      В Рижском заливе тоже хозяйничали вместе зима и весна. Лед крепкий, но у берегов он начал таять. Под лучами весеннего солнца его поверхность стала мокрой и шершавой.
      Далеко от берега на пути к открытому морю медленно поворачивались с боку на бок ленивые тюлени. Они вылезли на лед подышать свежим воздухом.
      В эстонском рыболовецком колхозе «Советский партизан» узнали, что на льду залива появились тюлени. Двое рыболовов-охотников — Юхан и Август — отправились на тюлений промысел. Они быстро шли по крепкому льду и тащили за собой на веревке санки для будущей добычи.
      Когда тюленья лёжка была недалеко, охотники легли на лед и поползли, чтобы не спугнуть морских зверей.
      Охота была удачной. Юхан и Август возвращались домой с богатой добычей.
      Вечерело. Г устой туман плотно окутал берега.
      Август первый увидел широкую полосу воды, которая отделяла ледяное поле от берега.
      — Юхан, смотри — вода! — сказал он своему спутнику.
      — Теперь нас унесет в море! — испуганно ответил Юхан.
      Полоса воды становилась все шире и шире, росла прямо на глазах. Потом наступила ночь. Юхан и Август встретили ее в открытом море.
      Легко затеряться в море и льдине и людям. Но Юхан и Август верили: погибнуть им не дадут, их будут искать.
      В эту ночь в рыболовецком колхозе «Советский партизан» никто не спал. В правлении колхоза непрерывно работал телефон, приходили и уходили люди. На берегу жгли огромные костры, чтобы Юхан и Август увидели свет и узнали о заботе товарищей.
      Юхан и Август не видели костров, они были далеко от родного берега, но они верили, что их спасут.
      Утром в колхозе стало известно, что на поиски вылетели самолеты и в море вышел ледокол.
      ...Летают над морем самолеты, летают низко-низко, а туман стелется еще ниже. Летчики до боли в глазах всматриваются сквозь туман в пловучие льды. Иногда они видят на льдине тюленью лёжку и радуются: здесь, наверно, и охотники. Самолет бреющим полетом идет над самой льдиной, тюлени беспокойно поворачивают головы на шум мотора. Но людей там нет.
      ...Наступает вторая ночь. Льдина с Юханом и Августом плывет по открытому морю. Темно, холодно, но охотников не покидает уверенность, что их найдут, непременно найдут.
      ...Прошло пять дней, тяжелых дней.
      — Советского человека в беде не оставят! — по-прежнему уверенно говорил измученный, полузамерз-
      ший Юхан такому же измученному, полузамерзшему Августу.
      — Обязательно спасут! — соглашался Август.
      Эта уверенность помогла им терпеливо ждать.
      Только на шестой день удалось самолетам обнаружить Юхана и Августа.
      Летчик увидел на льду людей и поскорее сообщил по радио капитану ледокола. Тот немедленно отдал приказ плыть по указанному летчиком направлению.
      Вскоре Юхана и Августа взяли на борт ледокола и привезли в Рижский морской порт.
      Там их положили в больницу. За ними хорошо ухаживали, и они скоро поправились.
      Вернувшись к себе в колхоз, Юхан и Август послали благодарственные письма летчику, который нашел их на льдине, и капитану ледокола.
      — И всей нашей стране большое спасибо! — сказал Юхан, заклеивая конверт.
      в ледяной пустыне
      Далеко-далеко посреди Северного Ледовитого океана находится «полюс недоступности». Так назвали этот район вечных льдов оттого, что он казался недоступным для человека.
      Но вот огромный четырехмоторный самолет нашего полярного летчика Ивана Ивановича Черевичного опустился на пловучую льдину «полюса недоступности». Куда ни взглянешь — бескрайная снежная пустыня... мороз...
      Несколько дней прожили в ледовом лагере отважные советские люди. Потом улетели... и вскоре прилетели снова. Так три раза подряд.
      И каждый раз Черевичный мастерски садился на новую льдину. Из кабины самолета выходили ученые, летчики, штурман, радист, бортмеханик. Все быстро брались за дело: на льду вырастал «маленький горо-
      док» из разноцветных палаток. Оранжевые, зеленые, черные, они ярко выделялись ка ослепительно белом снегу. Рядом с радиомачтой развевался красный флаг нашей Родины. Тут же стоял, широко распластав крылья, самолет. Красивое зрелище!
      Ученые и члены экипажа работали много и дружно. Одни вели научные исследования, другие держали радиосвязь с Большой землей, расчищали аэродром, приготовляли горячую пищу.
      Ученым надо было узнать: какая здесь глубина океана, температура воды, есть ли растения и живые существа, и выяснить другие вопросы, важные для науки.
      Всем хотелось успеть сделать как можно больше. Научные исследования все равно не прекращались, даже когда бушевала снежная пурга. Спали только урывками. Торопились сделать все необходимые работы, пока цела льдина, на которой стоял самолет.
      Опасения оказались не напрасными: однажды льдина треснула, раскололась пополам. Как теперь поднять в воздух самолет? Половина льдины была мала для взлета... Полярникам грозил ледяной плен.
      Но они не растерялись: из мокрого снега и кусков льда сделали через трещину мост. Мороз сковал его,
      и мост получился крепкий. Самолет спокойно пробежал по нему, взлетел и тут же опустился на другую льдину: нельзя оставлять незаконченными научные работы. Улетели только после того, как полностью выполнили план.
      ...Разные происшествия случались у полярников, пока они жили на «полюсе недоступности». Как-то раз штурман Аккуратов после очередного дежурства вернулся в свою оранжевую шелковую палатку. На полу палатки лежали оленьи шкуры и меховой спальный мешок. Штурман разделся, забрался в мешок и мгновенно заснул. Но спать пришлось недолго: резкий толчок в бок заставил штурмана открыть глаза.
      — В чем дело? — сонно спросил он своего соседа по палатке механика Барукина.
      — Медведь! Медведь! — дважды повторил при1 глушенным голосом бортмеханик.
      — Где? Какой медведь? — сердито крикнул Аккуратов.
      Он было подумал, что над ним хотят подшутить, но тут же увидел на шелковой, насквозь пронизанной яркими солнечными (лучами стенке палатки огромный силуэт медведя. Одновременно раздались крики, звон, грохот... Обитатели льдины наступали на медведя, стуча ведрами и размахивая разными предметами. Такого посетителя никто не ожидал — считалось, что здесь льды необитаемы: оружие мирно лежало в кабине самолета. Достать его было невозможно: медведь остановился около самолета и загородил путь своей большой косматой фигурой.
      В самолете находился второй пилот, Каминский. Шума он не слышал и ничего не подозревал. Собирался спуститься на лед, спокойно высунул из люка ноги... и чуть-чуть не угодил прямо на спину медведю. Товарищи закричали:
      — Берегись! Медведь!
      Летчик бросился обратно в машину и схватил заряженную винтовку.
      — Не стреляй, не стреляй! — попросил Черевич-ный, щелкая затвором фотоаппарата. Прежде чем зверь скрылся за ледяными холмами, Черевичный успел его несколько раз снять.
      Медведя уже давно не было видно, а полярники все еще обсуждали приход неожиданного гостя.
      Прошло несколько часов, и медведь снова появился. Он вел себя миролюбиво. За это его щедро угостили консервами и колбасой. Угощение ему, повидимому, понравилось. Мохнатый белый зверь стал часто приходить в лагерь. Он охотно съедал все, что ему давали: галеты, сахар, остатки пищи, с удовольствием жевал и газеты.
      ...Работы закончились, план был выполнен полностью и отлично. Все погрузились в самолет. Нетерпеливо посматривали товарищи на Черевичного: он сидел за штурвалом, готовый поднять в воздух свой воздушный корабль.
      — Приятель прощаться пришел! — неожиданно крикнул Аккуратов.
      Действительно, медведь стоял невдалеке и обнюхивал пустые консервные банки.
      Моторы взревели, и испуганный зверь бросился прочь от самолета.
      Долго потом вспоминали полярники своего лохматого гостя, охотно рассказывали о его проделках. Были у них и другие воспоминания о жизни на льду. Но главное, чем они все гордились, — это участием в исследовательской работе на «полюсе недоступности». Научные материалы, которые им удалось там собрать, оказались очень ценными.
      ЗОЛОТИСТЫЙ САМОЛЕТ
      В голубом небе сверкает золотистый воздушный корабль. Он только что поднялся над аэродромом и, сделав прощальный круг, полетел на запад. В кабине
      самолета, на мягких, удобных креслах, — рабочие заводов и фабрик Чехословакии.
      Зарубежные гости приезжали в Москву поучиться у наших новаторов, а теперь возвращались домой.
     
      * * *
     
      Красавец-самолет, целиком сделанный из золотистого металла, называется «ИЛ-12». Его создал наш талантливый конструктор Ильюшин, тот самый конструктор, чьи самолеты «ИЛ-2» — «черная смерть» — вызывали у фашистов ужас. «ИЛ-12» служат мирной, счастливой жизни. У них много разных воздушных дорог. Летают они и на запад, и на юг, и на восток, в самые даДекие уголки нашей необъятной Родины. Летают и в дружественные нам зарубежные страны. Сколько людей перевезли эти самолеты! Отдыхающих — к морю и солнцу; рабочих и инженеров — на новостройки, на заводы; делегатов Советского Союза — в разные страны. Есть о чем порассказать нашим летчикам!
      На замечательном золотистом самолете конструктора Ильюшина летали и лауреаты Международной сталинской премии мира.
      Вам, конечно, известно, ребята, что лучшие люди всех стран борются за мир во всем мире. Это значит, что они борются за ваше счастливое детство и за ваше прекрасное будущее — без войн, без разрушенных городов и селений, без человеческих жертв. Их, этих
      лучших борцов за мир, и награждают Международной сталинской премией мира.
      Они — друзья всех простых и честных людей на земном шаре. Они открыто обвиняют свои правительства в подготовке к войне против Советского Союза и стран народной демократии, правдиво рассказывают своему народу о Советской стране: о мирном и радостном труде советских людей, о новостройках, красивых парках, о новых каналах и морях.
      К такой же счастливой жизни стремятся народы разных стран. И они становятся в ряды борцов за мир во всем мире. Миллионы таких борцов живут и работают во всех уголках земного шара. Они не хотят войны, они не хотят самолетов, несущих смерть. Они борются за то, чтобы во всех странах летали только самолеты, созданные для мирной жизни, самолеты, похожие на золотистый «ИЛ-12».
     
      МИРНЫЙ ПОДВИГ
     
      У мальчика Пети есть брат Сергей, молодой веселый летчик. Петя его очень любит и гордится им.
      Однажды к Сергею пришли гости, тоже летчики. Петя уже укладывался спать. Кровать его стоит в соседней с братом комнате, стенка тонкая: слышно, как гости поют и смеются.
      Пете спать совсем не хочется. Ведь завтра воскресенье, в школу идти не надо — значит, и вставать рано вовсе необязательно. Он лежит и слушает. А гости уже перестали петь... Начались рассказы. До чего интересные! Особенно, как один летчик с фашистом дрался: патроны у него кончились, стрелять нечем, а упускать фашиста нельзя. Тогда летчик таранил вражеский самолет, и тот сразу камнем полетел на землю.
      Другой летчик заставил гитлеровского воздушного бандита сесть на наш аэродром.
      Петя хорошо понимает, какое это большое дело: во-первых, наши получили самолет, во-вторых, «языка»,
      юз
      то-есть фашиста, которого тут же отправили в наш штаб для допроса.
      «Молодцы летчики!» — думает Петя. Он даже присел на кровати от волнения. А летчики рассказывают и рассказывают, и всё о боевых подвигах.
      «Почему Сережа молчит?» — с досадой думает Петя. Но тут же вспоминает, что брат на войне никогда не был: он окончил лётную школу, когда наши уже к Берлину подошли.
      — Ты, Сергей, необстрелянный, — говорит один из летчиков. — Но это не беда. Бывают и мирные подвиги. Ты ведь летал на строительство канала Волга — Дон. Наверно, есть чем поделиться.
      Петя обрадовался. Но Сережа ответил:
      — Летал я больше года на Волго-Дон — возил туда пассажиров, инструменты, части механизмов. Интересного там много видел, но лично у меня никаких происшествий не было: летал и летал... по расписанию.
      Пете стало обидно за брата: ведь он привык считать его чуть ли не героем. А выходит, Сережа совсем обыкновенный человек, не то что его товарищи.
      Огорченный Петя укрылся с головой одеялом и уснул.
      ...Через несколько дней Сергей получил новое назначение — в Среднюю Азию.
      — Что ты там будешь делать? — спросил Петя.
      — Прилечу на место, осмотрюсь и напишу тебе, — пообещал Сергей.
      На прощанье он крепко поцеловал младшего братишку и сказал:
      — Смотри, малыш, учись хорошо!
      Петя хотел обидеться: какой же он «малыш»! Но промолчал: не стоит при расставании ссориться.
     
      * * *
     
      Как обрадовался Петя, когда пришло наконец долгожданное письмо!
      «Здравствуй, братишка! — писал Сергей. — Л^таю
      я и в горах и над пустыней Кара-Кумы. «Кара-Кумы» — по-русски значит «черные пески». Но на самом деле песок здесь не черный, а самого обыкновенного цвета. Только его очень много. Можно идти несколько месяцев, и будет все песок и песок... Раньше в этих песках не только люди, но и верблюды гибли отдаары и жажды. Поэтому и прозвали эти пески «черными» — плохими, злыми...»
      «Что же делает Сергей в этих Кара-Кумах?» — думает Петя и с нетерпением читает дальше: «...У вас еще, наверно, снег, а в Кара-Кумах уже солнце печет так, что хочется спрятаться в тень. Только тени не найдешь, деревьев здесь совсем нет. Но мне-то ничего. Я прилечу в пустыню, а потом улечу то в горы, то на свою авиационную базу. А вот некоторым моим новым друзьям — геологам — труднее приходится. Одну группу геологов я отвез вглубь пустыни, они там устроили себе лагерь и живут, работают — разведывают и изучают пески и почву под песками. Я вожу им с базы почту, продукты, инструменты.
      Летаю я и к геологам, которые ищут в горах полезные ископаемые. С ними я тоже дружен. Когда попаду домой, расскажу тебе подробнее о тех и о других...»
      ...В конце лета Сергей прилетел в родной город на несколько дней.
      Вечером за ужином Петя ничего не ел, только слушал рассказы брата. С особенным оживлением говорил Сергей о геологах, работающих в Кара-Кумах. Оказывается, он им доставлял на самолете даже воду, обыкновенную питьевую воду.
      «Вот что значит пустыня! — подумал Петя. — От нее всяких неприятностей можно ожидать!»
      Сергей рассказывал:
      — Обычно в пустыне жара, сушь, дождей не бывает. А однажды вдруг в горах, которые стоят на краю пустыни, прошли ливни, да такие, что растопили на вершинах лед и снег. И вода могучим потоком хлынула в Кара-Кумы.
      Лечу я как раз над тем местом, где недавно высадил группу геологов, и вижу — палатки уже залило, люди тащат ящики и узлы на еще сухой песчаный бугор. А вода все прибывает... Надо выручать скорее, иначе будет поздно. Но все пригодные для посадки места залиты водой, а для моего самолета на колесах нужна сухая посадочная площадка. Как быть? Ведь люди могут погибнуть. Я решил идти на посадку. Сел благополучно.
      Начинало темнеть, — продолжал Сергей. — С трудом по воде добрались мы с бортмехаником до лагеря. Тут же на месте организовали «спасательную экспедицию» — вместе с геологами перетащили в самолет все важное научное оборудование и личные вещи.
      Промокшие, измученные люди уселись в кабину — и вздохнули облегченно. Они не знали, что взлететь будет еще труднее: вода-то ведь прибыла. Я им ничего не сказал, и хорошо сделал: мне удалось поднять машину в воздух. А добраться до базы было уже совсем просто...
      Петя слушал молча, ни разу не перебил брата вопросом.
      Только когда Сергей кончил свой рассказ, Петя сказал:
      — Значит, ты совершил мирный подвиг.
     
      АВИАМОДЕЛИСТЫ
     
      Увлекательное дело — мастерить модель самолета, планера, вертолета. Многие наши летчики и конструкторы начинали свой авиационный путь в кружках авиамоделистов.
      Авиамоделизм называют «малой авиацией».
      У «малой авиации» свои рекордсмены. Ежегодно в Москве устраиваются всесоюзные соревнования авиамоделистов. В них принимают участие лучшие авиамоделисты Советского Союза.
      Они привозят с собой самые разнообразные модели: от простейших, с резиновым мотором, до очень сложных, с механическими и реактивными двигателями. Одни модели летают на далекие расстояния, с большой скоростью и на значительной высоте. Другие выполняют в воздухе фигуры высшего пилотажа. Есть и модели самолетов, управляемых по радио.
      С каждым годом модели становятся все сложнее, интереснее.
      Юные авиамоделисты работают и рубанком, и напильником, и ножовкой, и другими инструментами: любовно строят модель и бережно отделывают ее. Они сдают нормы: младшие — на значок «Авиамоделист СССР» первой ступени, старшие — на значок «Авиамоделист СССР» второй ступени.
      И как знать, может быть десятилетний школьник, построивший скромную модель планера, станет конструктором таких самолетов, о которых мы сейчас и не мечтаем...
     
      ПРАЗДНИК АВИАЦИИ
     
      Погода ясная, солнечная. По голубому небу бродят небольшие белые облака. Такие облака ласково называют «барашками».
      С раннего утра на улицах тесно от автомобилей, автобусов, мотоциклов. Публика нарядная, веселая...
      — Вся Москва сегодня в Тушино едет! — восклицает загорелый до черноты мальчуган в голубой шелковой майке, высовываясь из окна троллейбуса.
      По Москве-реке плывут украшенные флажками пароходики и катеры. Они везут пассажиров тоже на Тушинский аэродром...
      Вот и зеленое поле в Тушине, на нем раскинулся пестрый лагерь зрителей. Действительно, народу столько, что кажется — сюда переселилась вся Москва. Некоторые зрители устраиваются на зеленой густой траве. Другие остаются сидеть в кузовах грузовых машин.
      Около правительственной трибуны, украшенной зеленью и живыми цветами, развеваются флаги Советского Союза и голубые с золотом стяги военно-воздушных сил...
      Перед трибуной — статуя Владимира Ильича Ленина.
      Бегут стрелки часов... На трибуну поднимаются руководители партии и правительства. Народ встречает их криками «ура» и дружными аплодисментами.
      Ровно двенадцать... Зазвучали фанфары. Оркестр исполняет гимн Советского Союза... Гремят залпы орудий.
      Парад открывают летчики-спортсмены.
      ...Низко над землей проносится колонна самолетов-знаменосцев. На первой машине развевается огромный алый стяг с портретами Владимира Ильича Ленина и Иосифа Виссарионовича Сталина. Этот самолет сопровождают два других, с флагами военно-воздушных сил Советского Союза. Следом летят шестнадцать самолетов. Они несут шестнадцать развернутых знамен — по числу союзных республик. Колонна летит в едином строю: нерушима и вечна дружба народов нашей страны.
      Зрители еще любуются самолетами-знамепосцами, а на горизонте уже появляется новая большая группа самолетов. Вот они ближе и ближе. Словно связанные
      невидимой нитью, самолеты образуют буквы. А из букв складываются приветственные слова: «Слава СССР».
      — Слава СССР! — повторяют тысячи людей, собравшихся на аэродроме.
      — Слава нашей Отчизне!.. Родине великих дел!..— несется из конца в конец зеленого поля.
      ...Пять самолетов появляются в небе. Их ведут женщины-спортсменки во главе с Героем Советского Союза Марией Чечневой. Великолепное мастерство показывают летчицы. Друг за другом бросают они свои машины вниз по отвесу — пикируют. Кажется, самолеты вот-вот врежутся в землю, но у самой земли они снова стремительно поднимаются вверх. Огромное колесо из летящих самолетов вертится в воздухе.
      В толпе зрителей раздается восхищенный голос:
      — Видел! Бидел! Женщины! Летчицы!
      Парад продолжается, в небе парят острокрылые птицы. Но рокота моторов совсем не слышно: это показывают свое мастерство планеристы. Четко выполняют они спираль за спиралью, восьмерку и опять спираль. Когда планеры улетают, вдогонку несутся аплодисменты.
      Снова гул моторов... Летят спортивные самолеты. За штурвалами сидят любители-спортсмены, у которых есть своя, совсем «нелетная» профессия: один — студент, другой — мастер цеха, третий — шофер, четвертый — кладовщик базы, пятый — научный работник... Их много... столько, что в небе тесно от самолетов, которые они ведут.
      Дружно показывают летчики-спортсмены фигуры высшего пилотажа: петли Нестерова, перевороты... В небе живая восходящая спираль.
      Во втором отделении летают военные летчики. Стрелой проносится маленький, с узкими крыльями реактивный истребитель. В первые секунды кажется, что он летит беззвучно, как планер. Но вот солнечный луч сверкает на металлическом крыле истребителя,
      крутящегося вокруг своей оси, — и на зрителей обрушивается мощный гул двигателя. Самолет делает петлю, камнем падает вниз, проносится над землей с огромной скоростью. И гул двигателя то нарастает, то исчезает...
      Большое и сложное искусство — летать на реактивных истребителях. Самолет несется с невероятной скоростью, надо успеть рассчитать доли секунды. Сначала тройка, потом пятерка и наконец девятка реактивных истребителей летают крыло в крыло и в едином порыве бросают машины то в небо, то до самой земли, молниеносно рисуют одну за другой фигуры высшего пилотажа.
      Они умчались, а грохот моторов еще стоит в ушах зрителей.
      ...Волна за волной идут мощные реактивные бомбардировщики, следом за ними — маленькие, но не менее грозные для врага истребители. Их много, очень много... Сверкнут они на солнце — и уже их нет.
      ...Зрителям сообщают о начале третьего отделения — о показе достижений наших воздушных десантников.
      ...Без разбега поднимаются вверх и летят, словно гигантские стрекозы, воздушные машины — вертолеты. У них нет крыльев, только продолговатые корпуса и длинные, острые хвосты с маленьким пропеллером. Приблизившись к аэродрому, они останавливаются, на какую-то минуту неподвижно повисают в воздухе и опускаются на землю. Моментально открываются люки, сбрасываются лестницы, и из фюзеляжа вертолетов выезжают мотоциклисты и автомашины. Затем люки снова закрываются, вертолеты поднимаются и уходят вместе с охраняющими их истребителями.
      Следом прилетает большой самолет. В самом центре аэродрома от самолета отделяется фигурка, и вспыхивает яркий парашют. Это «пристрелочный» прыжок. Затем бросатотся вниз пять парашютистов. Быстробыстро несутся они к земле. Только на десятой секун-
      де открываются одновременно пять разноцветных куполов. Радио сообщает имена отважных парашютистов. Среди них известная парашютистка, завоевавшая уже не один рекорд — Аминат Султанова, учительница из Махачкалы.
      «Нам бы такую учительницу!»—думают школьники.
      А с транспортных самолетов уже сыплются сотни парашютистов. Расцветают красные, синие, оранжевые, фиолетовые, зеленые гигантские цветы — парашюты. Это массовый парашютный десант.
      Когда последние парашютисты приземляются, небо долго кажется опустевшим.
      Праздник окончен... Много чудесного успели увидеть все, кто побывал в этот день на Тушинском аэродроме.
     
      * * *
     
      Теперь вы уже знаете, что у нашей авиаций есть славное прошлое, которое мы вспоминаем с гордостью.
      Есть настоящее — великолепная авиационная техника и патриоты-летчики, которые вместе со всей страной борются за мир и счастливую жизнь во всем мире.
      Есть и будущее — это те воздушные корабли, которые построите вы, ребята, когда станете взрослыми, это те ваши сказочные полеты, о которых мы можем только мечтать.

|||||||||||||||||||||||||||||||||
Распознавание текста книги с изображений (OCR) — творческая студия БК-МТГК.