Составитель
Олег Филиппович Агафонов
Песенник для баяна
или аккордеона
Популярные русские
народные песни
*** 1980 ***
От нас: 500 радиоспектаклей (и учебники)
на SD‑карте 64(128)GB — ГДЕ?..
Baшa помощь проекту:
занести копеечку — КУДА?..
|
СОДЕРЖАНИЕ
1. ЕРМАК. Слова К. Рылеева 2. ЕСТЬ НА ВОЛГЕ УТЕС. Слова А. Навроцкого 3. ИЗ-ЗА ОСТРОВА НА СТРЕЖЕНЬ. Слова Д. Садовникова 4. БОРОДИНО. Слова М. Лермонтова 5. ГЛУХОЙ, НЕВЕДОМОЙ ТАЙГОЮ 6. ПО ДИКИМ СТЕПЯМ ЗАБАЙКАЛЬЯ 7. СЛАВНОЕ МОРЕ — СВЯЩЕННЫЙ БАЙКАЛ 8. РАСКИНУЛОСЬ МОРЕ ШИРОКО 9. ВАРЯГ. Слова Е. Студекской 10. МЕЖ ВЫСОКИХ ХЛЕБОВ. Слова Н. Некрасова 11. ВЫХОЖУ ОДИН Я НА ДОРОГУ Слова М. Лермонтова 12. СРЕДИ ДОЛИНЫ РОВНЫЯ. Слова А. Мерзлякова 13. ВЕЧЕРНИЙ ЗВОН. Слова И. Козлова 14. НЕ СЛЫШНО ШУМУ ГОРОДСКОГО. Слова Ф. Глинки 15. ЧТО ТАК СКУЧНО, ЧТО ТАК ГРУСТНО 16. СТЕПЬ ДА СТЕПЬ КРУГОМ 17. КОГДА Я НА ПОЧТЕ СЛУЖИЛ ЯМЩИКОМ Слова Л. Трефолева 18. ВОТ МЧИТСЯ ТРОЙКА ПОЧТОВАЯ 19. ВОТ МЧИТСЯ ТРОЙКА УДАЛАЯ. Слова Ф. Глинки 20. ПО МУРОМСКОЙ ДОРОЖКЕ 21. ПО ДОНУ ГУЛЯЕТ КАЗАК МОЛОДОЙ 22. ВСЮ-ТО ВСЕЛЕННУЮ ПРОЕХАЛ 23. МЕЖ КРУТЫХ БЕРЕЖКОВ. Слова М. Ожегова 24. ХУТОРОК. Слова А. Кольцова 25. ОКРАСИЛСЯ МЕСЯЦ БАГРЯНЦЕМ 26. ПОЗАРАСТАЛИ СТЕЖКИ-ДОРОЖКИ 27. НЕ КОРИТЕ МЕНЯ, НЕ БРАНИТЕ ФРАГМЕНТЫ ПЕСЕН Ревела буря, дождь шумел, Во мраке молнии блистали, беспрерывно гром гремел И ветры в дебрях бушевали, Ко славе страстию дыша, В стране суровой и угрюмой, На диком бр еге Иртыша Сидел Ермак, объятый думой. Товарищи его трудов, Побед и громкозвучной славы Среди раскинутых шатров Беспечно спали средь дубравы. «О герои Друзья, под бурею ревущей! рассветом глас раз На славу иль на смерть зовущий» Ревела буря, дождь шумел, Во мраке молнии блистали, беспрерывно гром гремел И ветры в дебрях бушевали Есть на Волге утес, диким мохом оброс Он с вершины до самого края; И стоит сотни лет, только мохом одет, Ни нужды, ни заботы не зная. На вершине его не растет ничего, — Только ветер свободный гуляет. Да могучий орел свой притон там завел И на нем свои жертвы терзает. Из людей лишь один на утесе том был, Лишь один до вершины добрался. И утес человека того не забыл — И с тех пор его именем звался... И поныне стоит тот утес и хранит Все заветные думы Степана, И лишь с Волгой одной вспоминает порой Удалое житье атамана. Из-за острова на стрежень, На простор речной волны Выплывают расписные, Острогрудые челны. На переднем Стенька Разин, Обнявшись, сидит с княжной, Свадьбу новую справляет, Сам веселый и хмельной. Позади их слышен ропот: «Нас на бабу променял, Только ночь с ней провожжался, Сам наутро бабой стал». Этот ропот и насмешки Слышит грозный атаман, И он мощною рукою Обнял персиянки стан. «Волга, Волга, мать родная, Волга, русская река, Не видала ты подарка От донского казака! Чтобы не было раздора Между вольными людьми, Волга, Волга, мать родная, На, красавицу прими!» Мощным взмахом поднимает Он красавицу-княжну И за борт ее бросает В набежавшую волну, «Что ж вы, братцы, приуныли? Эй ты. Филька, черт, пляши! песню удалую помин ее души!» Глухой, неведомой тайгою, Сибирской дальней стороной, Бежал бродяга с Сахалина Звериной узкою тропой. Шумит, бушует непогода, Далек, далек бродяги путь. Укрой, тайга, его, глухая, Бродяга хочет отдохнуть. Там далеко, за темным бором, Оставил родину свою, Оставил мать свою родную, Детей, любимую жену. «Умру— в чужой земле зароют, Заплачет маменька моя, Жена найдет себе другого, А мать сыночка — никогда». По диким степям Забайкалья Где золото роют в горах, Бродяга, судьбу проклиная, Тащился с сумой на плечах. На нем рубашонка худая Со множеством разных заплат Шапчонка на нем арестанта И серый тюремный халат. Бежал из тюрьмы темной ночью В тюрьме он за правду стра Идти дальше нет уже мочи, Пред ним расстилался Байкал Бродяга к Байкалу подходит, Рыбацкую лодку берет И грустную песню заводит, Про родину что-то поет! А ветер ему отвечает: «Напрасно, бродяга, бежишь, Ведь бедное сердце не чует, Что нету родных уж в живых» Бродяга Байкал переехал, Навстречу родимая мать. «Ах, здравствуй, ах, здравствуй, родная, Здоров ли отец мой и брат?» «Отец твой давно уж в могиле, Землей призасыпан, лежит, А брат твой давно уж в Сибири, Давно кандалами гремит». Славное море — священный Байкал, Славный корабль — омулевая бочка. Эй, баргузин, пошевеливай вал, Молодцу плыть недалечко. Долго я тяжкие цепи влачил, Долго бродил я в горах Акатуя. Старый товарищ бежать пособил, Ожил я, волю почуя. Шилка и Нерчинск не страшны теперь, Горная стража меня не поймала, В дебрях не тронул прожорливый зверь Пуля стрелка миновала. Шел я и в ночь, и средь белого дня, Вкруг городов озираяся зорко, Хлебом кормили крестьянки меня, Парни снабжали махоркой. Славное море — священный Байкал, Славный мой парус — кафтан дыроватый Эй, баргузин, пошевеливай вал, Слышатся бури раскаты. Раскинулось море широко, И волны бушуют вдали. Товарищ, мы едем далеко, Подальше от нашей земли. Не слышно на палубе песен, Красное море шумит, А берег суровый и тесен, Как вспомнишь, так сердце болит. «Товарищ, я вахты не в силах стоять, Сказал кочегар кочегару, Огни в моих топках совсем прогорят, котлах не сдержать мне уж пару. Пойди заяви же, что я заболел, И вахту, не кончив, бросаю, Весь потом истек, от жары изнемог, Работать нет сил, умираю!» Товарищ ушел... Он лопату схватил, Собравши последние силы, Дверь топки привычным толчком отворил, пламя его озарило. Окончив кидать, он напился воды, Воды опресненной, нечистой, С лица его падал пот, сажи следы, Услышал он речь машиниста: «Ты вахты, не кончив, не смеешь бросать, Механик тобой недоволен; Ты к доктору должен пойти и сказать, Лекарство он даст, если болен!» На палубу вышел... Сознанья уж нет глазах его все помутилось... Увидел на миг ослепительный свет... Упал... Сердце больше не билось. Проститься с товарищем утром Матросы, друзья кочегара, Последний подарок ему пришли поднесли Колосник горелый и ржавый. Напрасно старушка ждет сына домой, Ей скажут, она зарыдает... А волны бегут от винта за кормой, И след их вдали пропадает. Наверх вы, товарищи, все по местам! Последний парад наступает. Врагу не сдается наш гордый «Варяг», Пощады никто не жел&ет. Все вымпелы вьются и цепи гремят, Наверх якоря поднимают. Готовьтеся к бою! Орудия в ряд На солнце зловеще сверкают. Свистит, и гремит, и грохочет кругом, Гром пушек, шипенье снарядов. И стал наш бесстрашный и гордый «Варяг» Подобен кромешному аду. В предсмертных мученьях трепещут тела... Гром пушек, и дым, и стенанья... И судно охвачено морем огня. Настала минута прощанья. Прощайте, товарищи! С богом, ура! Кипящее море под нами! Не думали мы еще с вами вчера, Что нынче умрем под волнами... Не скажет ни камень, ни крест, где легли Во славу мы русского флага. Лишь волны морские прославят в веках Геройскую гибель «Варяга». Среди долины ровный На гладкой высоте Цветет, растет высокий дуб В могучей красоте. Высокий дуб, развесистый, Один у всех в глазах; Один, один, бедняжечка, Как рекрут на часах! Взойдет ли красно солнышко Кого под тень принять? Ударит ли погодушка — Кто будет защищать? Ни сосенки кудрявый, Ни ивки близ него; Ни кустики зеленые Не вьются вкруг него. Ах, скучно одинокому И дереву расти! Ах, горько, горько молодцу Без милой жизнь вести! Ни роду нет, ни племени В чужой мне стороне; Не ластится любезная Подруженька ко мне! Не плачется от радости Старик, глядя на нас; Не вьются вкруг малюточки, Тихохонько резвясь. Возьмите же все золото, Все почести назад, — Мне родину, мне милую, Мне милой дайте взгляд! Вечерний звон, вечерний звон! Как много дум наводит он! О юных днях в краю родном Где я любил, где отчий дом. И как я, с ним навек простясь, Там слушал звон в последний раз! И многих нет теперь в живых Тогда веселых, молодых! Вечерний звон, вечерний звон! Как много дум наводит он! Не слышно шуму городского, За Невской башней тишина, Лишь на штыке у часового Горит полночная луна. Вот бедный юноша, ровесник Младым цветущим деревам, В глухой тюрьме заводит песню И отдает тоску волнам: «Прощай, отец, прощай, невеста, Сломись, венчальное кольцо, Навек закройся, мое сердце, Не быть мне мужем и отцом». Что так скучно, Что так грустно, День идет не в день? А бывало, Распевал я, Шапку набекрень. Припев: Эй вы, ну ли, Что заснули! Шевели, гляди! Молодые, эх, удалые, Эх, гривачи мои! С песней звонкой Шел сторонкой К Любушке своей И с украдкой И с оглядкой Целовался с ней. Припев. Мать узнала — Все пропало: Любу заперла И из дому За Ерему Замуж отдала. Припев. Я другую Молодую Выберу жену — В чистом поле На просторе Гибкую сосну. Припев. Время минет — Кровь застынет, Замолчит печаль. Вороную, Удалую Тройку только жаль! Припев: Эй вы, ну ли, Что заснули! Шевели, гляди! Молодые, эх, удалые, Эх, гривачи мои! Степь да степь кругом,. Путь далек лежит, В той степи глухой Умирал ямщик. И, набравшись сил, Чуя смертный час, Он товарищу Отдавал наказ: «Ты, товарищ мой, Не попомни зла, Здесь, в степи глухой, Схорони меня! Ты л ош а душек Сведи к батюшке, Передай поклон Родной матушке. А жене скажи Слово прощальное, Передай кольцо Обручальное. Да скажи ты ей — Пусть не печалится, Пусть с другим она Обвенчается. Про меня скажи, Что в степи замерз, А любовь ее Я с собой унес!» Когда я на почте служил ямщиком, Был молод, имел я силенку, И крепко же, братцы, в селенье одном Любил я в ту пору девчонку. Сначала не чуял я в девке беду, Потом задурил не на шутку: Куда ни поеду, куда ни пойду, Bqe к милой сверну на минутку. И любо оно, да покоя-то нет, А сердце болит все сильнее. Однажды дает мне начальник пакет: «Свези, мол, на почту живее!» Я принял пакет — и скорей на коня, И по полю вихрем помчался, А сердце щемит да щемит у меня, Как будто с ней век не видался. И что за причина, понять не могу, И ветер так воет тоскливо... И вдруг — словно замер мой конь на бегу И в сторону смотрит пугливо. Забилося сердце сильней у меня, И глянул вперед я в тревоге, Потом соскочил с удалого коня, — И вижу я труп на дороге. А снег уж совсем ту находку занес, Метель так и пляшет над трупом. Разрыл я сугроб-то и к месту прирос,— Мороз заходил под тулупом. Под снегом-то, братцы, лежала она... Закрылися карие очи. Налейте, налейте, скорее вина, Рассказывать больше нет мочи. Вот мчится тройка почтовая По Волге-матушке зимой. Ямщик, уныло напевая, Качает буйной головой. «О чем задумался, детина? — Седок приветливо спросил. — Какая на сердце кручина? Скажи, тебя кто огорчил?» «Ах, милый барин, добрый барин Уж скоро год, как я люблю, Да нехристь староста-татарин Ах, милый барин, скоро святки, И ей не быть уже моей; Богатый выбрал, да постылый, Ей не видать веселых дней». Сказал, сам горестно вздохнул. Вот мчится тройка удалая Вдоль по дорожке столбовой, колокольчик, дар Валдая, Г удит уныло под дугой. Ямщик лихой — он встал с полночи, Ему взгрустнулося в тиши И он запел про ясны очи, Про очи девицы-души: «Вы, очи, очи голубые, Вы сокрушили молодца! Зачем, зачем, о лю Вы их разрознили сердца? Теперь я горький сиротина! И вдруг махнул по всем по Так тройкой тешился детина И заливался соловьем. По муромской дорожке Стояли три сосны. Прощался со мной милый До будущей весны. Он клялся и божился Одной лишь мною жить, На дальней на сторонке Однажды мне приснился Ужасный, страшный сон: Мой миленький женился, Нарушил клятву он. А я над сном смеялась При ясном свете дня: «Да разве это будет, Чтоб мил забыл меня!?» Но сон мой скоро сбылся И будущей весной Мой милый возвратился С красавицей женой. Я у ворот стояла, Когда он проезжал. Меня в толпе народа Он взглядом отыскал. Увидел мои слезы, Главу на грудь склонил. Он понял: мое сердце Навеки он сгубил. По Дону гуляет казак молодой. А дева там плачет над быстрой рекой. «О чем, дева, плачешь, о чем слезы льешь?» — «А как мне не плакать, слез горьких не лить: Когда молоденькой, я в люльке спала; На возрасте стала, к цыганке пошла, Цыганка гадала, за ручку брала, Брала за другую, смотрела в глаза: «Не быть тебе дома замужней женой, Потонешь, девица, в день свадьбы своей». Первая половина каждой строки повторяется три раза. «Не верь, дорогая, не верь никому, Поверь, дорогая, лишь мне одному. Поедем венчаться, я выстрою мост, Я выстрою мост на тысячу верст». Вот слышу-послышу: мосточки гудут, Наверно, ю, наверно, невесту везут. Вот конь спотыкнулся и сшибся с моста, Невеста упала в круты берега. Сперва закричала: «Прощай, мать, отец!» Второй раз вскричала: «Прощай, белый свет!» И в третий вскричала: «Прощай, милый мой, Наверно, наверно, не жить нам с тобой!» Всю-то я вселенную проехал, Нигде милой не нашел. Я в Россию возвратился, Сердцу слышится привет. Где ж ты, светик, дорогая, Сердцу весточку подай! Где ж вы, очи голубые, Где ж ты, прежняя любовь? Ты заслышь мой голосочек, Разлюбезная моя, За твои за глазки голубые Всю вселенную отдам! Меж крутых бережков Волга-речка течет, на ней по волнам легка лодка плывет. ней сидел молодец, шапка с кистью на нем Он с веревкой в руках волны резал веслом. Он ко бережку плыл, лодку вмиг привязал Сам на берег взошел, соловьем просвистал. на береге том высок терем стоял. В нем красотка жила, он ее вызывал Одинокой она растворила окно, Приняла молодца по веревке умно. Ночку всю пировал с ненаглядной душой Утром рано с зарей возвращался Муж красавицы был воевода лихой, Молодца повстречал он в саду над рекой Долго бились они на крутом берегу Не хотел уступить воевода врагу. Но последний удар их судьбу порешил конец их вражде навсегда положил. Волга в волны свои молодца приняла, По реке, по волнам, шапка с кистью плыла. За рекой, на горе, Лес зеленый шумит Под горой, за рекой Хуторочек стоит. В том лесу соловей Громко песни поет; Молодая вдова В хуторочке живет. В эту ночь-полуночь Удалой молодец Хотел быть, навестить Молодую вдову... На реке рыболов Поздно рыбу ловил; Погулять, ночевать В хуторочек приплыл. Опознился купец На дороге большой, Он свернул ночевать Ко вдове молодой. Засветился огонь, Закурилась изба; Для гостей дорогих Стол готовит вдова, За столом с рыбаком Уж гуляет купец... (А в окошко глядит Удалой молодец...) И пошел с рыбаком Купец песни играть, Молодую вдову Обнимать, целовать... Не стерпел удалой Загорелась душа, И как глазом моргнуть Растворилась изба... И с пор в хуторке Уж никто не живет. Лишь один соловей Громко песни поет. Окрасился месяц багрянцем, Где волны шумели у скал. Поедем, красотка, кататься, Давно я тебя поджидал. - Я еду с тобою охотно, волны морские люблю. Дай парусу полную волю, Сама же я сяду к рулю. — Ты правишь в открытое море, Где с бурей не справиться нам. такую шальную погоду Нельзя доверяться волнам. — Нельзя? Почему ж, дорогой мой? А в прошлой, минувшей судьбе, Ты помнишь, изменник коварный, Как я доверялась тебе? И это сказавши, вонзила грудь ножик булатный ему. Сама с обессиленным сердцем Нырнула в морскую волну. Окрасился месяц багрянцем, Где волны шумели у скал. Поедем, красотка, кататься, Давно я тебя поджидал. Позарастали стежки-дорожки, Где проходили милого ножки. Позарастали мохом, травою, Где мы гуляли, милый, с тобою. Мы обнимались, слезно прощались, Помнить друг друга мы обещались. Нет у меня с тех пор уж покою, Как мы расстались, милый, с тобою. Птички-певуньи, правду скажите, Весть от него мне вы принесите. Где ж она скрылась, где пропадает? Бедное сердце плачет, страдает. Не корите меня, не браните — Не любить я его не могла. Полюбивши же, все, что имела, Вс|ё ему я тогда отдала. Посмотрите, что стало со мною. Где девалась моя красота? Где румянец, что спорил с зарею? Где волнистых волос густота? Где девичий мой смех серебристый, Где беспечная резвость моя? Всё ему одному безраздельно Отдала, безрассудная, я. Я готова забыть свое горе И простить ему все его зло. Не корите ж меня, не браните, Мне и так тяжело, тяжело! То не ветер ветку клонит, Не дубравушка шумит — То мое сердечно стонет, Как осенний лист, дрожит. Извела меня кручина, Подколодная змея!.. Догорай, моя лучина,— Догорю с тобой и я! Не житье мне здесь без милой: С кем теперь идти к венцу? Знать, судил мне рок с могилой Обручиться, молодцу. Расступись, земля сырая, Дай мне, молодцу, покой, Приюти меня, родная, В тесной келье гробовой. Что стоишь, качаясь, Тонкая рябина, Головой склоняясь До самого тына? А через дорогу, За рекой широкой, Так же одиноко Дуб стоит высокий. Как бы мне, рябине, К дубу перебраться, Я б тогда не стала Гнуться и качаться. Тонкими ветвями Я б к нему прижалась И с его листами День и ночь шепталась. Но нельзя рябине К дубу перебраться... Знать, ей, сиротине, Век одной качаться. Что стоишь, качаясь, Тонкая рябина, Головой склоняясь До самого тына? Зачем тебя я, милый мой, узнала, Зачем ты мне ответил на любовь? Ах, лучше бы я горюшка не знала, Не билось бы сердечко мое вновь. Терзаешь ты сердечко молодое, Тебя твоя зазнобушка зовет. Проходит только время "золотое, Зачем же ты, желанный, не идешь? Я жду, и вот приходит долгожданный, Целует, нежно за руку берет. Ах, милый друг, мой нежный друг желанный! И сердце песню радости поет. Мы на лодочке катались. «Золотистый, золотой!» Не гребли, а целовались. «Не качай, брат, головой!» В лесу, говорят, в бору, говорят, Растет, говорят, сосенка. Слюбилася с молодчиком Веселая девчонка. Меня маменька рожала Под кустом на волюшке. Я с измалости расту По людям да в горюшке. Иди, говорят, ступай, говорят, Гуляй, говорят, по свету. Ищи, говорят, себе, говорят, Долюшки, привету. Не кукуй, горька кукушка, На осине проклятой. Сядь на белую березу, Прокукуй над сиротой. В лесу, говорят, в бору, говорят, Растет, говорят, сосенка. Понравилась мне, молодцу, Пригожая девчонка. Я тогда тебе поверю, Что любовь верна у нас, — Поцелуй меня, приятка, Без отрыву сорок раз. Ты, говорит, ходи, говорит, Ко мне, говорит, почаще, Ты, говорит, носи, говорит, Пряников послаще. Где мы с миленькой свыкались, Там зеленая трава. Где мы с милой расставались, Там посохли деревца. В лесу, говорят, в бору, говорят, Росла, говорят, сосенка. Уж больно мне понравилась Смышленая девчонка. Калинка, калинка, калинка моя! В саду ягода малинка, малинка моя! Ах! Под сосною, под зеленою Спать положите вы меня; Ай, люли, люли, ай, люли, люли, Спать положите вы меня. Калинка, калинка, калинка моя! В саду ягода малинка, малинка моя! Ах! Сосенушка ты зеленая, Не шуми же надо мной! Ай, люли, люли, ай, люли, люли, Не шуми же надо мной! Калинка, калинка, калинка моя! В саду ягода малинка, малинка моя! Ах! Красавица, душа-девица, Полюби же ты меня! Ай, люли, люли, ай, люли, люли, Полюби же ты меня! Калинка, калинка, калинка моя! В саду ягода Малинка, малинка моя!
|
