Тьфу, тьфу,
чтоб не сглазить!

DjVu

«Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!» Как часто вы произносите это шутливое заклинание, не вникая в его первоначальный смысл. А между тем за невинным «тьфу, тьфу» кроется многовековая история страшных ошибок п заблуждений, жестокости и нетерпимости, кровавых преступлений и человеческих страданий.
      «Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!» — это книга о суевериях, о тех причудливых и жутких формах, которые они принимали и принимают в разных странах.
      Автор рассказывает о чудовищных процессах против «ведьм», о тех фантастических обвинениях, которые им предъявлялись. Богатый материал, использованный в книге, обилие средневековых документов, приводимых в ней, дают яркое представление об эпохе этих процессов.
      Автор, много путешествовавший по странам Европы, Азии и Латинской Америки, сообщает интереснейшие сведения о суевериях, существующих и в наши дни, и о том, как в капиталистическом мире они используются в интересах правящих кругов.


      В доме у одного крестьянина завелся чертенок. И с той поры всей семье не стало житья. По ночам он гремел ведрами и горшками, кусал лошадей за ноги, кидал камни в печную трубу и никому не давал уснуть. Хозяева до того измучились, что решили спалить свой дом вместе с непрошеным гостем и переселиться в другую деревню.
      И вот рано утром крестьянин запряг лошадь и погрузил на телегу весь свой скарб. Усадив жену и детей на мягкие тюки, он поджег хату, вскочил на телегу и стеганул кнутом по спине верной лошаденки. Она тотчас же пустилась вскачь, и вся семья облегченно вздохнула. В это мгновение из-под старого мешка раздался сиплый голос чертенка: «Хорошо, что нам удалось вовремя удрать, а то бы мы все сгорели!»
      Сказка ложь, да в ней намек!
      Добрым молодцам урок.
      С незапамятных времен человека мучают суеверия. Они цепки и живучи, как чертенок из этой сказки. Избавиться от них людям не удалось до сих пор. Суеверия, писал известный русский ученый Владимир Иванович Даль,— «это путы, кои человек надел на себя — по своей ли вине, или по необходимости, по большому уму, или по глупости,— но в коих он должен жить и умереть, если не может стряхнуть их и быть свободным».

      ЧТО ЖЕ ТАКОЕ СУЕВЕРИЕ?
     
      Всякое суеверие — это ложное представление. Но далеко не всякое ложное представление можно считать суеверием. Ошибки человека могут объясняться самыми различными причинами. В их основе совсем необязательно лежат суеверия...
      Ученик пятого класса Вася Журавлев глубоко убежден в том, что город Уфа находится на Кавказе. Можно ли считать Васю суеверным? Разумеется, нет! Его заблуждение объясняется просто: он ленив и невнимателен на уроках.
      Другой пример, Вася Журавлев возвращается из школы домой. Улицу перебегает черная кошка. Он тотчас же поворачивает назад и кружным путем добирается до дому. Можно ли считать Васю суеверным? Безусловно! Будь он мышонком, его страхи были бы вполне разумны и уместны. Но Вася не думает, что кошка его съест. Эта опасность ему не угрожает. И тем не менее он верит, что какими-то неведомыми, таинственными путями черная кошка может принести ему несчастье.
      Что же такое суеверия? Это — вера в сверхъестественную силу, якобы присущую различным предметам, действиям и явлениям.
      Суеверия распространены на всем земном шаре. Они существовали десятки тысяч лет назад, они существуют и в наше время.
      «Ну и пусть существуют! — скажете вы.— Ведь они совершенно безобидны. Если человек думает, что подкова приносит счастье, а тринадцатое число грозит неприятностями, то это, в конце концов, его личное дело. Есть из-за чего шум поднимать!»
      Действительно ли суеверия так уж безобидны? Правда ли, что они никому не приносят вреда? Вопросы эти требуют обстоятельного ответа — настолько обстоятельного, что получилась, как видите, целая книга.
     
      ЖИВЫЕ ИСКОПАЕМЫЕ
     
      Суеверия — это «живые ископаемые», уцелевшие с тех далеких времен, когда человек только начинал осознавать окружающий мир. Природа казалась ему загадочной и враждебной. Непонятные силы вызывали дождь, ветер, землетрясения, извержения вулканов. Неизвестно откуда появлялись вдруг болезни, косившие людей.
      Не имея правильного представления об окружающем его мире, человек был бессилен в борьбе с природой. Не зная ее законов, он объяснял все явления вмешательством сверхъестественных сил. «Слабость, как всегда, спасалась верой в чудеса...» — пишет Карл Маркс. В своем воображении первобытные люди очеловечивали солнце, луну и звезды, наделяли волей и сознанием гром и молнию, населяли землю злыми и добрыми духами.
      «Если камень сбил с дерева белку, то это произошло потому, что я его подбросил кверху. Не мог же он подскочить сам собой! Если идет дождь — значит, кто-то об этом позаботился. Не мог же он пойти сам собой!» — примерно так рассуждал человек.
      Отправляясь на охоту, он прислушивался к каждому шороху, вглядывался в каждый след, в помятую траву, в надломленные ветки. Любой непривычный звук, любой странный след мог быть сигналом о смертельной опасности.
      Многие приметы должен был знать охотник не только для того, чтобы вернуться с добычей, но и для того, чтобы остаться в живых. Но не все приметы он истолковывал правильно. Далеко не всегда мог он уловить связь между причиной и следствием.
      Некоторые птицы кричат перед грозой. Значит ли это, что гроза начинается из-за птичьих криков? Конечно, нет. Такая мысль кажется нам смешной и глупой. А одно австралийское племя решило, что именно птицы вызывают дождь, и поэтому во время засухи все мужчины усердно подражают птичьим крикам.
      Многие суеверия были порождены еще более нелепыми совпадениями. Рыболов, отправляясь с утра на берег моря, увидел черную змею. Весь день его преследовали неудачи, и он вернулся домой с пустыми руками. Горестно размышляя о своей печальной судьбе, он вспомнил вдруг о змее и тут же решил, что во всем, конечно, виновата она.
      Суеверия рождались в глубокой древности, они рождаются и на наших глазах.
      Студентка первого курса Маша Новосельская пошла на экзамен по литературе в зеленом платье. Получив «отлично», она решила ходить на все экзамены в том же платье, потому что оно... «счастливое».
      Вот и получается, что первобытный рыбак и современная студентка рассуждают порой совершенно одинаково!
      Но есть и другие суеверия. Они, как пишет Владимир Иванович Даль, придуманы «для того, чтобы заставить малого и глупого, окольным путем, делать или не делать того, чего от него прямым путем добиться было бы гораздо труднее. Застращав и поработив умы, можно заставить их повиноваться, тогда как пространные рассуждения и доказательства ни малого, ни глупого не убедят и, во всяком случае, допускают докучливые опровержения».
      Чем объясняется живучесть суеверных представлений? Почему этот ядовитый туман до сих пор окутывает сознание многих людей? На протяжении всей истории угнетатели народа были заинтересованы в существовании суеверий и способствовали их процветанию. Мракобесие — хороший союзник в борьбе против науки и прогресса, против всего того, что ослаблязт власть темных сил.
      «Чудесам поверит своей детской душой крестьянин, бедный, обобранный дворянством, обворованный чиновничеством... усталый от безвыходной работы, от безвыходной нищеты,—
      он поверит. Он слишком задавлен, слишком несчастен, чтоб не быть суеверным»,— писал Александр Иванович Герцен.
      Суеверия живучи также и потому, что в их распространении заинтересованы ловкие шарлатаны. Для знахарей, гадалок и прорицателей суеверия — неистощимый источник наживы. Во всех странах мира эти самозванные «колдуны» обирают легковерных людей. За примерами далеко ходить не надо.
      В деревне Стаховичи, недалеко от города Пинска, Брестской области, живет Петр Колодич, пользующийся славой «чудотворца». Некоторые односельчане наивно верят, что Колодич может «излечить» от любой болезни, «отвести» всякое горе, приворожить «счастье». Может будто бы излечивать и скотину.
      В Аскизском районе, Хакасской автономной области, некоторые верующие доставляют к шаману больных детей, которых он «лечит» обливанием холодной водой и кормежкой червями с дерева. Шаманка Моякова изгоняла таким же путем «духов» из двадцатипятилетней девушки-колхозницы. При воспалении легких шаманы сажают больного на мороз без рубахи и бьют его по спине мокрым веником. Это означает, что из тела больного изгоняются злые духи.
      Житель села Миролюбова Павел Захарович Пшеничников известен далеко за пределами Курской области. Со всех сторон тянутся к нему «жаждущие и страждущие»... Лечит он от «порчи» и «бельма», «сучьего вымени» и «наговора», «червя в зубу», «сглазья» и прочих колдовских напастей.
      Секретарь сельсовета села Кокино, Комаричского района, Брянской области, написала заявление в областное управление милиции с просьбой строго наказать ведьму, заворожившую ее племянника.
      Все эти выдержки взяты из журнала «Наука и религия». Время от времени подобные сообщения попадаются на страницах наших газет. Нет, мы еще не избавились от наследия прошлого. Древние суеверия до сих пор живы в сознании некоторых людей.
      Понять историю возникновения суеверий — значит избавиться от них. «Наша программа,— писал Владимир Ильич Ленин,— вся построена на научном и, притом, именно материалистическом мировоззрении. Разъяснение нашей программы необходимо включает поэтому и разъяснение истинных исторических и экономических корней религиозного тумана».
      Из этой книги вы узнаете о происхождении суеверий — пережитков древних религиозных представлений; она поможет вам разобраться в их сущности и понять, почему они так широко распространены на всем земном шаре.
      Итак, начнем с самого начала...
     
      Древняя рукопись и свежая кровь
     
      Отчего так быстро коченеет убитый тигр? Отчего сохнут листья на срубленном дереве? Почему покойник неподвижен? Почему он все время молчит? Такие вопросы не раз возникали в сознании первобытных людей, пытавшихся осмыслить своп наблюдения и переживания. Чем же все-таки отличаются живые от мертвых? Очевидно, рассуждали они, запасом особой жизненной силы. И как только этот запас иссякает, наступает смерть.
      Жизненную силу люди представляли себе в виде незримого трепетного вещества, совершенно одинакового у человека и носорога, у ящерицы и колибри, у крысы и пальмы. А поскольку оно у всех одинаково, рассуждали люди, то это значит, что все им могут воспользоваться. Умирает тигр, и весь его заряд жизненной силы передается, скажем, кабану. Подстрелят кабана — струя свежих сил вольется в какое-нибудь чахлое деревцо, и оно сразу же расцветет пышным цветом!
      Человек думал, что он с ног до головы насыщен животворным веществом: оно, мол, и в сердце, и в печени, и в крови, и в ногтях, и в волосах. Не везде, правда, говорил он, это вещество равноценно. Ведь без ноги пли руки прожить можно, а вот без головы не проживешь!
      Теперь вам должно быть понятно, почему многие народности считали голову священной. Если же она принадлежала вождю племени, то «ореол» суеверий окружал ее, как густой туман.
      На Таити, например, бывали случаи, когда человека, осмелившегося провести рукой над головой короля или королевы, предавали смертной казни.
      Люди духмали, что при определенных обстоятельствах запасы животворного вещества истощаются. «Потерю» они пытались восполнить за счет чужой жизненной силы. Эти представления породили множество нелепых и жестоких обычаев.
      С незапамятных времен принято было считать, что кровь насыщена животворным веществом, как сироп сахаром. Да и кто мог усомниться в ее волшебной силе? То она бросает человека в жар, то стынет в жилах, то стучит в висках.
      Воины пили кровь своих врагов, чтобы стать еще сильнее и отважнее. (В более поздние времена они ограничивались тем, что слизывали ее капли с меча, поразившего врага.)
      Среди многих народностей было распространено убеждение, что смазывание человека кровью очень полезно для здоровья. А жители Саравака (на севере острова Калимантан) применяли это укрепляющее средство во всех случаях жизни: они Схмазы-вали кровью не только прихворнувших родственников, но и занемогшую скотину, и созревающий в поле рис, и даже стропила вновь отстроенного дома, чтобы прочнее былп! К счастью, никого для этой цели не убивали. Считалось, что достаточно взять немного крови у домашнего животного — надрезать, скажем, свиное или собачье ухо. Но некоторые народности приносили в таких случаях человеческие жертвы.
      Уладцв ссору, даяки — жители центральных районов острова Калимантан — мазали друг другу лоб и грудь свиной кровью: так они скрепляли дружбу.
      В некоторых районах Малайи существовал еще более нелепый обычай: когда кто-нибудь умирал, его родственники надрезали себе кожу на лбу и наклонялись над покойником, чтобы на него упало несколько капель крови. Это была своеобразная жертва: живые отдавали мертвохму частицу своей жизненной силы, чтобы он не прихватил с собой всю. Малайцы думали, что от умершего надо откупаться...
      Чрезвычайно интересный обычай существовал долгое время у макассарцев — жителей Южного Сулавеси. Они относились к своим древним книгам с таким благоговением, что обильно смазывали их кровью всякий раз, когда собирались переписывать рукопись. Иначе, говорили они, священная кчига быстро истлеет: грубое обращение неизбежно лишит ее силы.
      Поту тоже приписывали большой запас животворной силы. Считалось, что она содержится даже в одежде, пропитанной потом. А вода, в которой высокопоставленные особы соизволили вымыть руки, мгновенно приобретала «волшебные свойства»!
      О слезах и говорить не приходится. О их животворной силе па одном из островов Индонезии мне рассказывали, например, такую легенду. Три феи слепили из рисовой муки куклу, а затем принялись над нею плакать. Первые слезинки упали на ноги куклы, и она тотчас же согнула их в коленях. Несколько капель попало на голову — кукла открыла глаза и начала дышать. Еще несколько слезинок — и она стала человеком.
     
      Раманга ест чужие ногти
     
      С незапамятных времен люди верили, что волосы и ногти очень богаты животворным веществом. Ведь недаром же они так быстро растут! Именно поэтому им приписывались необычайные целебные свойства. На островах Сангйхе, например, волосами пользовались вместо... припарок. Стоило расшалившемуся ребенку упасть и удариться, как мать тотчас же распускала свои волосы и прикладывала их к ушибленному месту. Пострадавшее дитя получало «большую дозу» животворного вещества и, как считали родители, избегало опасных последствий падения.
      В те далекие времена, когда даяки охотились за головами, волосы убитого врага были в большой цене: их прокаливали и смешивали с листьями растения, которое называется сабанг. Даяки верили, что это — великолепное лекарство, помогающее при обмороках, судорогах, припадках и других расстройствах, связанных с «утечкой» животворного вещества. Это было много-много лет назад на острове Калимантан.
      А вот совсем недавно в английском графстве Суффолк с помощью волос «лечили» коклюш. Когда в семье заболевали дети, у старшей дочери вырывали несколько волосков, нарезали их на мелкие кусочки, бросали в молоко и поили им всех детей, начиная с самого младшего. От этого бессмысленного действия не было, разумеется, никакой пользы. Коклюш — серьезное заболевание, требующее умелого и заботливого ухода, а знахарские средства только вредят больному.
      Суеверные малайцы смешивали с водой остриженные волосы детишек, а затем поливали этой смесью фруктовые деревья, чтобы они лучше плодоносили. И на острове Тймор уважающий себя садовод без волос младенца в хозяйстве не обходился. Он аккуратно заворачивал их в банановый лист и вешал такой сверточек на кокосовую пальму, свято веря, что волосы принесут гораздо больше пользы, чем любое удобрение. А в действительности они приносили вред —- правда, не пальмам, а самим людям, которым бремя суеверий мешало вырваться из оков невежества!
      Для того, кто верит в колдовство, жизнь сопряжена с непрерывными тревогами и волнениями. Такого человека не оставляет чувство страха. Ему кажется, что опасности подстерегают его на каждом шагу и любое действие — даже самое невинное — может иметь роковые последствия. Как быть, например, с остриженными волосами? Выбросить вместе с мусором? Нельзя! Вдруг их подберет какой-нибудь злоумышленник и начнет над ними колдовать. А известное правило магии гласит: «То, что происходит с частью, происходит и с целым». Дескать, коготок увяз — всей птичке пропасть! Враг, завладевший клочком волос, приобретает власть над человеком, которому они принадлежали,— так вопреки здравому рассудку думают суеверные люди.
      Куда же девать остриженные волосы и ногти? В Англии, например, считают, что их надо сжигать. В одном из пригородов Лондона я видел, как это делается. Джэйн Уилкинсон, семидесятилетняя торговка фруктами, подстригла ногти своей внучке, вложила их в старый синий конверт и бросила в камин.
      — Зачем вы это делаете, миссис Уилкинсон? — спросил я,
      — Так поступала моя бабка, так поступала моя мать,— ответила она, пожимая плечами.— Видно, так надо!
      В Германии остриженные волосы и ногти прячут в укромное место: кладут под большой камень или просто закапывают в землю. А в Индонезии их заворачивают в листья и бросают в реку.
      Макассарцы побаиваются стричь ногти после захода солнца: того и гляди, кто-нибудь из злых духов прихватит кусочек! А при дневном свете, как йзвестно, нечистая сила гораздо менее активна.
      Подобные же опасения породили странный и чрезвычайно неприятный обычай, который был распространен среди народности бетсилёо на Мадагаскаре. Там существовала категория людей, которые назывались раманга. Круг их обязанностей был не столь сложен, сколь своеобразен. Они должны были съедать остриженные ногти и слизывать случайно пролитую кровь богатых вельмож. Стоило такой знатной особе остричь себе ногти, как услужливый раманга тотчас же их заглатывал. Если ему попадались слишком большие обрезки, то он крошил их на маленькие кусочки. Когда вельможе случалось порезаться или оцарапаться, раманга поспешно зализывал ранку, глотая капли драгоценной крови. Высокопоставленные лица никуда не ходили без своего раманги. А в тех редких случаях, когда верного слуги поблизости не было, вельможа тщательно собирал свои остриженные ногти п передавал потом раманге на съедение...
      Когда вам нужно подстричься, вы идете в парикмахерскую. Если нет очереди, то через полчаса вы возвращаетесь домой, не зная никаких зрбот и даже не подозревая, с какими «опасностями» была сопряжена стрижка в былые времена.
      Голова, как вы уже знаете, считалась священной. Всякое прикосновение к ней было нежелательным, не говоря уже о том, что злые духи жадно поглядывали па каждый упавший волосок. Поэтому стрижке предшествовали сложные и нелепые церемонии, воображаемый «смысл» которых сводился к тому, чтобы смягчить ее вредоносное действие. Так сказать, техника безопасности! Иногда дело не обходилось без кровавых жертв.
      Маорийцы, жители Новой Зеландии, произносили во время стрижки всевозможные заклинания. Одно из них должно было отвращать гром и молнию — предполагалось, что грубое обращение с волосами может вызвать бурю! Интересно, что это чудовищное суеверие до сих пор сохранилось среди английских моряков. Тот, кто стрижет волосы или ногти во время штиля, говорят они, может невзначай поднять шторм. Это — один из бесчисленных примеров необычайной живучести суеверий.
      Несколько лет назад владелец одной американской парикмахерской вывесил в витрине такое объявление:
      Мы гарантируем, что вы останетесь довольны стрижкой.
      В противном случае вы получите свои волосы обратно.
      Это, конечно, просто шутка, но она, наверное, не показалась бы смешной восточноафриканскому племени нанди. Захватывая в плен врага, они прежде всего обривали его наголо и хранили волосы как залог того, что пленник не убежит. А убежать он не решался, так как верил, что его жизнь (вместе с волосами) все равно останется в руках врагов. Когда же беднягу выкупали из плена, честные нанди возвращали ему волосы обратно.
     
      Волшебная сила слюны
     
      Весьма надежным хранилищем животворного вещества считались зубы. Именно поэтому их часто приносили в жертву душам предков. Для хорошего прапрадедушки ничего не жалко! Сначала достойные потомки выбивали у себя зубы или вырывали их с корнем. Со временем они смекнули, что можно обойтись меньшей жертвой, и стали ограничиваться подпиливанием. Изуродованные зубы покрывали черной краской. Для чего? С одной лишь целью: обмануть души предков. Иначе они заметили бы, что в жертву принесен не весь зуб, а только его кусочки. Вера в сверхъестественные силы нередко сочеталась с убеждением в том, что их можно довольно легко перехитрить.
      С древнейших времен люди думали, что и слюна насыщена животворным веществом. Жертву, которую приносили богам, тщательно оплевывали, чтобы повысить ее ценность. Вера в магические свойства слюны приводила к тому, что ее рассматривали как универсальное «очистительное» средство. Плевок, стало быть, отражал всякое зло, устранял все угрозы и неприятности.
      Слюне приписывали и целебную силу. Если что болит, говорили «специалисты», значит, надо поплевать. Недаром же, мол, сам Христос исцелил слепого, помазав ему глаза своей слюной!
      Шаманы плевали на раны, чтобы заживить их. Печальные последствия такого «лечения» представить себе нетрудно: нагноение загрязненных ран стоило жизни многим больным.
      Шестьдесят лет назад в одной яванской газете было помещено сообщение о том, что в городе Паданге на Суматре объявился ловкий авантюрист, выдававший себя за святого. Многие местные жители думали, что ни одно лекарство не может сравниться с его чудодейственной слюной. Этот проходимец плевал в лицо каждому встречному, и никто на него не обижался.
      В прежние времена воины смазывали слюной оружие, чтобы оно разило врага без промаха. А во многих странах мира и сейчас принято плевать на ладони перед дракой или перед началом трудной работы. Этот обычай — пережиток веры в животворную силу слюны.
      В некоторых странах Азии матери ежедневно оплевывали своих детей, чтобы они лучше росли. А в Англии и сейчас находятся наивные мамаши, которые плюют на своих детей перед экзаменами, чтобы все обошлось благополучно.
      В одной глухой яванской деревне я был свидетелем такого случая. К местному учителю, у которого была неплохая аптечка, прищел старый крестьянин и попросил дать какое-нибудь лекарство для больной внучки.
      — А что у нее болит? — спросил учитель.
      Вместо ответа старик облизнул кончик указательного пальца и осторожно дотронулся им до своей переносицы. Когда он получил какую-то микстуру и ушел, учитель сказал мне:
      — Вы заметили, что он смочил палец слюной? Знаете, зачем он это сделал? Показывать пальцем очень невежливо. Ткнешь, скажем, в живот, а он и заболит от такого оскорбительного действия. Если же его предварительно укрепишь слюной, то это, мол, не опасно.
      «Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!» Сколько раз вам приходилось слышать эти слова; как часто шутки ради вы сами их произносите! Они вошли в привычку, и никто уже не думает о древнем происхождении этого «заклинания», о тех сложных и многообразных поверьях, которые его породили.
     
      Береги свою тень
     
      Душа — не менее ценное достояние, чем животворное вещество. А приписываемые ей свойства поистине необычайны! Еще в незапамятные времена сложились фантастические представления, о которых теперь невозможно читать без улыбки.
      Начать хотя бы с того, что даже при жизни человека душа его ведет несколько обособленное существование. Она вполне самостоятельна и независима. Первобытный человек обращался к своей собственной душе с различными просьбами, упрекал ее, хвалил, беседовал с ней. Он верил, что душа может враждовать со своим владельцем, а в случае очень серьезной размолвки — угрожать его жизни. Когда человек недоволен собой, когда он в отчаянии — это значит, что с ним не поладила его душа. Очень простое объяснение. А вот поди догадайся!..
      Обычно люди представляли себе душу в виде крохотной копии ее владельца. Но нередко она принимала в их воображении облик птицы, бабочки, светлячка, мыши или какого-нибудь дру-. того животного. В европейских странах в начале прошлого века еще были живы такие поверья. Один англичанин описывал в своих мемуарах сценку, которую он наблюдал полтораста лет назад. В солнечный день на лужайке весело резвились девчушки. Самая маленькая увидела вдруг бабочку и погналась за ней.
      *— Что ты делаешь? — закричали ее подруги.— Оставь бабочку в покое! Может быть, это душа твоего дедушки...
      Очень часто душу отождествляли с тенью человека. Ведь она имеет те же очертания, что и владелец, и при этом неуловима, как привидение. Один ученый, интересовавшийся поверьями жителей острова Хальмахэра, спросил у них, есть ли душа у новорожденного. «Конечно, есть,— ответили они,— если ты поднесешь ребенка к лампе, то увидишь на стене его душу».
      Люди верили, что тень способна к самостоятельным действиям. Батаки, например, были убеждены, что, падая на
      съестное, тень добросовестно высасывает из него все питательные соки в пользу своего владельца.
      Считалось, что тень легко ранима и что грубое обращение с ней может привести к трагическим последствиям. На нее запрещалось наступать, ее ни в коем случае нельзя было колоть и резать. Отдельные племена соблюдали это правило чересчур строго: человека, наступившего на тень вождя, убивали на месте. Так суеверные представления о выдуманных опасностях приводили к подлинным трагедиям,..
      Подобно тому как заботливая мать присматривает за своим ребенком, чтобы он не угодил в канаву или не опрокинул на себя кипяток, суеверные люди следили за своей тенью, оберегая ее от неприятностей. Яванцы, например, боялись, как бы их тень не упала на священное дерево варингин, в котором, по преданию, обитают духи. А с ними лучше не связываться!
      Если даже безликую тень отождествляли с душой человека, то отражение его и подавно могло претендовать на эту почетную роль. Среди многих африканских племен еще совсем недавно было распространено убеждение, что крокодил может убить человека, зацапав его отражение в воде.
      Зулусы боялись заглядывать в темные, глубокие водоемы: они говорили, что живущие там злые духи могут схватить отражение и утащить его в мрачную бездну.
      Подобные же опасения породили нелепый страх перед... фотоаппаратом. Много лет назад одна французская экспедиция на западном побережье Мадагаскара столкнулась с большими трудностями из-за враждебного отношения со стороны населения. Члены экспедиции никак не могли понять, в чем они провинились. Оказалось, что местные жители, всегда славившиеся своим гостеприимством, возненавидели французов за их фотоаппараты. Они думали, что с помощью этих колдовских машинок белые чужестранцы похитили их души и начнут торговать ими по возвращении во Францию.
      Мексиканские индейцы тряслись от страха, когда их впервые уговорили сфотографироваться. Они были убеждены, что фотограф отнимает у них души, чтобы полакомиться пми на досуге.
      Следы таких фантастических суеверий мы встречаем и в наше время. Сейчас уже, конечпо, никто не боится фотоаппарата, а вот к безобидному зеркалу у многих людей сохранилось суеверное отношение. Вы, вероятно, знаете, что в комнате больного нередко завешивают все зеркала. Это пережиток древнего представления, будто бы во время болезни душа держится
      непрочно. А раз так, то ее, конечно, очень опасно выпускать на волю через зеркало.
      Душе приписывали много занятных свойств. Считалось, например, что она очень непоседлива и часто покидает человека во время сна. Отправляясь странствовать, душа становится особенно уязвимой — совсем как улитка, покинувшая свой «домик». Того и гляди, что-нибудь случится!
      Среди многих народностей было распространено убеждение, будто в доме, который недавно посетила смерть, спать очень опасно. Душу, покидающую уснувшего человека, может, дескать, похитить душа покойника, слоняющаяся без дела по комнатам.
      Тяжелобольных, которым совершенно необходим покой, все время тормошили и не давали .им уснуть, чтобы души их не ускользнули во время сна навсегда. Тысячи и тысячи людей погибли из-за этого суеверия.
     
      Непоседливые души
     
      Вообще души покойников внушали всем глубокий страх. Им оказывали всяческие почести и старались их задобрить, чтобы они не причинили вреда живым.
      Больше всего родственники умершего боялись, как бы он из зависти к оставшимся в живых не утащил их души на тот свет. А там и поминай как звали! Во избежание подобных неприятностей душу покойника старались как можно скорее выпроводить из дома и облегчить ей путешествие в загробный мир.
      Похороны были связаны с очень своеобразными мерами предосторожности. Покойника выносили не через дверь, а через окно, чтобы сбить душу с пути и помешать ей вернуться. Некоторые племена предпочитали еще более хитрый способ: в стене дома проламывали дыру, выталкивали мертвеца и тотцас же заделывали стену. Тут уж и подавно домой дороги не найдешь!
      На Калимантане существовал столь же нелепый обычай: участники похоронной процессии на всем пути к могиле разбрасывали рисовые зерна. Они считали, что душа покойного, завороженная такой вкусной приманкой, уже не станет помышлять о возвращении домой.
      Даяк, собираясь на похороны, прежде всего заботился о своей безопасности и с этой целью привязывал к поясу крючкообразную веточку. Рассуждал он очень просто: если покойник попытается заманить мою душу, то она, выскользнув из тела, сразу же повиснет на веточке и ему не достанется.
      Тораджи, всерьез опасаясь мести убитого врага, дружески увещевали его череп:
      — Мы тебя убили, но ты на нас за это не сердись! Ведь ты погиб потому, что в чем-то провинился; иначе нам, конечно, не удалось бы лишить тебя жизни.
      Североамериканские индейцы не считали нужным вступать в переговоры с убитым врагом. С резкими криками они бегали вокруг него и изо всех сил били палками по воздуху, чтобы прогнать его дух.
      Среди многих народностей было распространено представление, что умершие прибывают в загробный мир именно в том виде, в каком они расстались с земным существованием. Безногий или безрукий будет инвалидом и на небесах,, беззубый не перестанет шамкать и на том свете.
      Из-за этого глупейшего суеверия погибло бесчисленное множество людей: очень часто больные, жизнь которых можно было легко спасти своевременным хирургическим вмешательством, наотрез отказывались от операции, чтобы сохранить себя в целости для мифического загробного существования. Из этих же соображений суеверные люди свято берегли свои выпавшие зубы— дескать, пригодятся на том свете! Такие коллекции никому вреда не приносили, но, по-моему, гораздо интереснее собирать марки.
      Считалось, что душа покойника всегда настроена враждебно по отношению к живым, и поэтому любая мелочь могла озлобить ее еще больше. Подозрительную душу надо было убедить в том, что все очень тяжело переживают смерть ее владельца. Именно с этой целью некоторые племена превращали похороны в самый настоящий спектакль. Когда процессия направлялась на кладбище, наперерез ей бросались родственники, которые делали вид, будто хотят помешать похоронам.
      Жители острова Ниас всегда изготовляли очень тесные гробы, чтобы не оставалось места для живого родственника, которо-
      го якобы мог прихватить с собой умерший. На других островах придумали более замысловатый способ самозащиты: в могилу бросали обрубок бананового ствола, торжественно сообщая покойнику, что это его попутчик.
      О плохом человеке мы иной раз говорим, что «у него черная душа». Это — образное выражение, и никому, разумеется, не приходит в голову понимать его буквально.
      Но некоторые народности до сих пор думают, что черный цвет присущ всем душам, и плохим и хорошим. Этим поверьем объясняется сохранившийся кое-где обычай мазаться сажей после похорон. Черный от сажи человек так, мол, похож на душу, что покойник не обращает на него внимания.
      В центральных районах Калимантана было принято мазать черной смолой новорожденного младенца, а заодно и его мать. Делалось это тоже с целью маскировки, чтобы ввести в заблуждение бродячих злых духов: они примут черномазых за своих и оставят их в покое.
      На острове Ниас заботливые матери всякий раз, когда им приходится оставлять без присмотра маленьких детей, кладут рядом с ними какой-либо черный предмет. В чем смысл этого обычая? Любой пронырливый дух, который сунется в дом, рассуждает мать, сразу смекнет, что его уже опередил другой дух, и не тронет ребенка.
     
      Па пути в страну Понима...
     
      Среди аргентинских индейцев мокобй сохранилось предание о дереве налиадйгуа, верхушка которого упирается в небосвод. Раньше, рассказывают мокоби, души мертвых, перебираясь с ветки на ветку, вскарабкивались по этому дереву прямо ла небо. Это было, конечно, очень удобно.
      И вот как-то раз одна старушка рыбачка, опечаленная плохим уловом, стала обходить хижину за хижиной, прося подаяния. Никто не сжалился над ней, и тогда старушка превратилась в капинчо1. Своими крепкими острыми зубами оборотень принялся грызть дерево налиадигуа. Вскоре оно рухнуло, и с тех пор душам умерших мокоби стало трудно добираться до неба.
      1 Так называется крупный грызун, который водится в странах Южной Америки и селится на берегах рек.
      Для того чтобы помочь душе попасть в рай, в русских деревнях пекли лесенку, сделанную из теста. Ее ставили на стол вместе с блинами, когда творили поминки по усопшему.
      Забота о душе покойника распространялась на многие стороны жизни. Ее снаряжали в дальний путь, обеспечивая всем необходимым: едой, оружием, домашней утварью...
      Помните «Песнь о Гайавате»? Привидения, явившиеся из Понйма — страны Загробной Жизни,— говорят людям:
      Дух четыре грустных ночи И четыре дня проводит На пути в страну Понима;
      Потому-то и должны вы
      Над могилами усопших
      С первой ночи до последней
      Жечь костры неугасимо,
      Освещать дорогу духам,
      Озарять веселым светом
      Их печальные ночлеги.
      Американские индейцы, хоронившие вместе с мертвыми котелки и ножи, говорили, что тела этих предметов остаются в могиле, а души их сопровождают покойника, который продолжает ими пользоваться на том свете.
      Христианская религия обещает загробную жизнь только человеку. Некоторые другие религии гораздо щедрее. Жители островов Фйджи, например, верили, что даже разбитый камень может рассчитывать на бессмертие в стране теней, которая называется Болоту. Когда ломается или изнашивается топор, призрак его отправляется туда же и продолжает верой и правдой рубить призрачные деревья. А бессмертная душа развалившегося дома обретает новый фундамент в загробном мире...
      Итак, покойник снаряжен в путь и обеспечен, казалось бы, всем необходимым. Но нет! Для того чтобы он мог вести привычный образ жизни, кое-чего еще не хватает. И вот тут начинается самое страшное...
      Во многих частях земного шара был распространен кровавый обычай: на могиле мужа убивали его жену, чтобы она сопровождала его на тот свет. Если умирал богатый человек, то убивали и его слуг, чтобы они и в загробном мире исполняли все приказания своего хозяина.
      Жители островов Фиджи душили не только жену и друзей покойного, но даже его мать. А когда на Ново-Гебридских островах умирал малолетний ребенок, заодно отправляли на тот свет его тетю или бабушку, чтобы они там присматривали за ним как следует.
      Североамериканским индейцам загробная жизнь представлялась вполне реальной и осязаемой. Они даже верили, что души умерших не довольствуются призрачным питанием, а кормятся обычными продуктами и к тому же с большим аппетитом. Что навело их на эту мысль? Как они сами рассказывали, им приходилось замечать следы зубов на мясе, которое накануне было принесено в жертву усопшим. Вот и разберись теперь, кто обглодал ночью кость — голодная крыса или прожорливая душа!
      Интересно, что еще в конце прошлого века западноевропейские заклинатели духов разделяли подобные представления. В журнале «Медиум», который издавали английские мракобесы, 9 февраля 1872 года была опубликована статья, написанная одним из «очевидцев».
      «Всякий раз, когда мы садились обедать, рассказывает онт мы не только слышали призрачные голоса, но и ощущали прикосновения призрачных рук».
      Эти же руки, по словам автора статьи, деловито придвинули к обеденному столу пустой стул, на котором и уселось невидимое существо.
      «В ответ на вопрос, не хочет ли оно пообедать, я услышал: «Да». Тогда я положил немного картошки в чайную ложку, думая, что тарелка может разбиться. Через несколько секунд мне сказали, что картошка съедена, и, поглядев, я убедилсяглто половины уже нет, а на остатках видны следы зубов».
      Эта глупейшая статья — еще одно свидетельство необычайной живучести допотопных суеверий...
      Люди думали, что пронырливые души во все вмешиваются и жаждут деятельности. Ну как не пойти им навстречу? Жители острова Ниас, например, специально для призраков вскапывали
      крохотное поле и засевали его злаками, которые произрастают на обычных полях. Минахасцы тоже выделяли душам особый земельный участок и оставляли на нем игрушечные сельскохозяйственные орудия, сделанные из бамбука. Тораджи, строя кузницу, мастерили рядом миниатюрную кузницу для призраков, — пусть, мол, забавляются, лишь бы не совались в настоящую!
      С душами предков ссориться, конечно, никто не хотел. Но, с другой стороны, угождать им на каждом шагу тоже было нелегко. Повседневные дела требовали много времени и сил. А при всем уважении к загробному миру надо было все же помнить и о земном существовании. Вот и приходилось приспосабливаться. ...Идет уборка урожая. Отец семейства в поте лица трудится на своем огороде. В это время душа предка подает ему знак: надо идти домой и весь день не работать. (Предполагалось, что у предков имеется хорошо разработанная система сигнализации: крики птиц, ящериц и прочие знамения.)
      Что же делать? Бросать работу и сидеть сложа руки в самый разгар уборки урожая? Невозможно. Ослушаться предка? Опасно. И человек пускается на невинную хитрость: он изображает... наступление нового дня. Делается это просто: достаточно улечься спать и через несколько минут закричать «кукареку!», возвещая восход солнца. Кукарекает обычно сам хозяин, а иногда кто-либо из его семьи.
     
      Та утка в зайце, тот заяц в сундуке...
     
      Чего только не придумывали люди, оглупленные суевериями! Душу, как вы уже знаете, считали легкоуязвимой, особенно в тех случаях, когда она покидала своего владельца и отправлялась странствовать,— например, во время сна или болезни
      человека. Однако при некоторых обстоятельствах душа, оставаясь в бренном теле, подвергалась гораздо большей опасности, чем в каком-либо укромном месте. Ведь как-никак, а хранить децьги в сберегательной кассе всегда спокойнее, чем носить их с собой в кармане!
      В каких же случаях считали необходимым «сдавать душу на хранение»? Любопытных примеров можно было бы привести очень много.
      На островах Кей родители очень тревожились за душу новорожденного — ведь она совсем беззащитна. Стремясь уберечь ее от злых духов, отец и мать прятали душу младенца... в пустой кокосовый орех (мякоть из него вынимали, а скорлупу скрепляли снова). Как происходила эта церемония? Чрезвычайно просто: достаточно было провести рукой над головой ребенка, и его незримая душа оказывалась в кулаке у отца. По крайней мере, родители были убеждены, что это именно так. Еще одно движение, и она уже под надежной защитой! Спасительный орех висел обычно по соседству с деревянной фигуркой, изображающей кого-либо из предков. Предполагалось, что она охотно брала на себя обязанности ночного сторожа. Когда же ребенок подрастал, душу вынимали из «сейфа» и торжественно возвращали законному владельцу.
      По мнению жителей Северного Сулавеси, переезд в новый дом всегда связан с неведомыми опасностями. Мало ли что может случиться по дороге! Иной раз, глядишь, и души не досчитаешься... Но, к счастью, и тут можно принять меры предосторожности. Когда семья переезжает в новый дом, жрец сгребает души всех новоселов в мешок, а затем, после переезда, раздает их владельцам.
      На острове Калимантан мне нередко приходилось видеть даякских девушек, которые носят свою душу в металлической коробочке на поясе.
      Обычно душа сдавалась на хранение до тех пор, пока не минует опасность. Но когда удавалось подыскать особенно надежное хранилище, предусмотрительный владелец души оставлял ее там навсегда. Дескать, пока она в безопасности, человек бессмертен.
      Эти древние верования получили отражение и в русских народных сказках, которые вы хорошо знаете. «Нелегко с Кощеем сладить,— говорится в сказке о царевне-лягушке,— смерть его на конце иглы, та игла в яйце, то яйцо в утке, та утка в зайце, тот заяц в сундуке, а сундук стоит на высоком дубу, и то дерево Кощей как свой глаз бережет».
     
      Рис все понимает
     
      Необузданная человеческая фантазия наделила душой не только людей, но и животных, причем считалось, что она может принимать любой образ, будь то птицы, мыши, ящерицы или бабочки. Малайцы, например, верили, что душа тигра сидит у него на загривке в виде птицы. Всего лишь несколько лет назад в Сингапуре я разговаривал с немолодым рыбаком — уроженцем города Бандар Ромпин. Он рассказывал мне, что такие поверья все еще живы в глухих малайских деревнях.
      О душах домашних животных люди заботились, как о своих собственных. На острове Хальмахэра, например, к больной собаке вызывали на дом жреца. Он оказывал ей неотложную «ветеринарную» помощь, основанную на уже знакомых вам древних представлениях. Болезнь возникает, дескать, потому, что душа покидает тело. Как же водворить ее на место? Жрец ложился спать рядом с собакой и отправлял свою собственную душу (а во время сна она охотно путешествует!) в погоню за собачьей. Эта процедура обходилась владельцу собаки недешево. А жрец всегда был доволен: и выспался и подработал...
      Но, пожалуй, самое занятное — вера в души растений. Она принимала подчас самые неожиданные формы. В былые времена люди не усматривали очень большой разницы между деревом и человеком. Среди многих народностей сохранились легенды о том, что первые люди на земле появились из* бамбука, пальмы или какого-нибудь другого дерева.
      И сейчас еще кое-где живы поверья о таинственной связи, существующей между человеком и тем или иным растением. Рассказывают даже, что увядание такого растения неминуемо влечет за собой смерть человека, и наоборот. Невежество и глупость порою бывают очень изобретательны!
      Одна нелепость порождает другую. Веря в то, что дерево имеет душу, люди, естественно, считали, что оно обладает разумом и чувствительностью. Не далее как в прошлом столетии дровосеки утверждали, будто дуб стонет, когда его рубят.
      Садоводы думали, что с любым строптивым деревом можно столковаться, если показать ему остро отточенный топор. В Японии, например, с фруктовыми деревьями не церемонились. Когда наступала весна, хозяин со своим помощником выходил в сад. Работник быстро забирался на дерево, а хозяин оставался внизу. Замахнувшись топором, он спрашивал дерево, принесет ли оно богатый урожай.
      — Я срублю тебя под корень, если урожай будет скудным,— добавлял он угрожающим тоном.
      В ответ на это работник от имени дерева твердо обещал хороший урожай...
      Возделывание рисовых полей в тропических странах сопряжено нередко с очень сложными обрядами, которые объясняются верой в то, что и у риса есть душа. Племя багобо на острове Минданао (Филиппины) приносило даже человеческую жертву перед началом полевых работ.
      Созревающий рис окружают заботой и вниманием: в поле запрещается шуметь и сквернословить — ведь это может спугнуть его нежную душу. Если она все же сбежала, на помощь призывают жреца, чтобы он вернул ее. А жрецу все равно, чью душу вылавливать,— лишь бы платили! Кстати сказать, минангкабау — жители Суматры — были убеждены, что рис, истолченный по старинке, в ступе, гораздо вкуснее риса, обработанного на мельнице: зерна подвергаются там таким истязаниям, что душа оставляет их навсегда.
      При уборке урожая маленький нож, которым срезают колосья, тщательно прячут в руке — нначе, мол, душа риса испугается. Из тех же соображений на полях принято говорить на особом, зашифрованном языке, непонятном для риса.
      На какие только уловки не пускались люди, чтобы перехитрить смышленые растения!
      Дикие свиньи охотно едят колючий клубнеплод, который по-латыни называется «колоказиа антикворум». Жители одного тропического острова решили на этом основании, что колоказиа... хорошо относится к свиньям и никогда их не колет. А отсюда вполне «логичный» вывод: человек, срывающий это растение, должен громко хрюкать. Колоказиа, мол, примет его за свинью и не будет колоться.
      В качестве яда для диких свиней широко употреблялась кора дерева «сарколобус наркотикус». Собирали эту кору тоже своеобразным способом. Человек снимал с себя всю одежду и подбирался к дереву на четвереньках, чтобы оно приняло его за голодное четвероногое животное. Только в этом случае кора обладает-де наибольшим запасом яда. Особенно старательные люди не довольствовались беготней на карачках. Для более полной иллюзии они привязывали себе длинный хвост.
      Эти два примера весьма символичны: суеверия лишают человека разума и низводят его до уровня животного.
     
      Колдуй, баба, колдуй, дед...
     
      Задумав погубить своего врага, малайский колдун не останавливался ни перед чем. Он раздобывал остриженные волосы и ногти ненавистного человека, тайком вытягивал нити из его одежды, заливал все это воском и изготовлял из такой смеси маленькую фигурку, изображающую врага.
      На протяжении семи ночей он терпеливо подогревал ее на медленном огне, приговаривая зловещим шепотом: «Я жгу не воск, а печень, сердце и селезенку такого-то — вот что я жгу!» К исходу седьмой ночи фигурка сжигалась, и колдун был твердо убежден, что его врага ждет неминуемая смерть.
      На чем основывалось это убеждение? На непоколебимой вере в «законы» магии. Один из них — это «закон сходства». В представлении людей, отравленных ядом суеверий, сходство не может быть поверхностным и никогда не бывает случайным. Все предметы, хоть в чем-то похожие друг на друга, связаны таинственными нитями и благодаря «внутреннему родству» очень легко вступают во взаимодействие.
      Опираясь на этот «закон», рассуждает колдун, можно вызвать любое явление, изображая его в миниатюре. (Простейший пример: если нужен дождь, побрызгай водой на землю!) А отсюда и «вывод»: тот, кто владеет восковой фигуркой, приобретает власть и над человеком, которого она изображает.
      Другой «закон» магии столь же нелеп: предметы, долго соприкасавшиеся друг с другом, представляют собой нечто единое даже после того, как всякий контакт между ними прекратился.
      Ногти, волосы, нити одежды принадлежали человеку. Значит, рассуждает колдун, всякое воздействие на них неизбежно отразится на бывшем владельце.
      Описанный способ колдовства был известен еще в Древней Индии, в Египте, Греции и Риме. Как это ни странно, он до сих пор распространен во многих странах мира.
      Во французских газетах мне не раз попадались сообщения о людях, которые усердно кололи иглами изображения своих родственников, чтобы поскорее отправить их на тот свет и получить наследство. Несколько лет назад в Гватемале была арестована одна немолодая женщина за то, что она занималась колдовством, «угрожая безопасности государства». Обвиняемая покушалась на жизнь президента: изготовив похожую на него куклу, она проткнула ее иглой и сожгла.
      А не так давно в английских газетах я читал об одном предприимчивом колдуне, который, сообразуясь с современными условиями, организовал серийное производство фигурок из глины, смешанной с пеплом жаб. У этого проходимца широкий круг клиентов. Они обращаются к нему с заказами по почте, и он высылает им свои изделия наложенным платежом. Получатель, убежденный в том, что фигурка изображает его личного врага, расправляется с ней по своему усмотрению.
      Вера в «законы» магии порождала фантастические обычаи, толкала людей на чудовищно нелепые поступки. Среди многих народностей было распространено представление, будто между раненым человеком и холодным оружием, нанесшим рану, продолжает существовать тесная взаимосвязь. А отсюда вывод: воздействуя соответствующим образом на оружие, можно повлиять на заживление раны.
      «Медицинская» помощь, которую оказывали ранепым меланезийским воинам, произвела бы, конечно, жуткое впечатление на здравомыслящего человека. Стрелу, причинившую ранение, заботливо оборачивали свежими листьями и хранили во влажном прохладном месте. Ход мысли был до крайности прост: если стрела испытывает прохладу, то и человек не ощущает жара. А раз так, значит, воспаления не будет и рана скоро заживет.
      В то же самое время враг, пустивший стрелу, изо всех сил старался вызвать тяжелые осложнения у раненого: вместе со своими друзьями он пил жгучие соки и жевал острые, как перец, листья. Применяя «закон сходства», он стремился обострить воспаление, сделать его длительным и болезненным.
      В некоторых европейских странах еще совсем недавно советовали: если ты порезался ножом, смажь его жиром и уложи в сухое место, сотворя святую молитву. Когда подсохнет жир, ранка, мол, благополучно затянется.
      В 1902 году в английском городе Норидж умерла от заражения крови миссис Марта Генри — одна из многих жертв суеверных предрассудков. Оказывается, она распорола ногу о ржавый гвоздь и даже не сочла нужным залить ранку йодом. Но зато сам гвоздь был заботливо смазан жиром от острия до шляпки.
      Один английский ветеринар рассказывает о том, как его вызвали на ферму, чтобы оказать помощь лошади, разодравшей бок о железную петлю ворот. К своему изумлению, он увидел, что на бедную лошадь, истекавшую кровью, никто пе обращал внимания. Но зато несколько человек деловито выкручивали петлю, чтобы как следует смазать ее жиром.
      А в Баварии крестьяне, слепо верившие в «закон сходства», совершали еще более глупые поступки. Когда овца или свинья ломала себе ногу, они осторожно перевязывали бинтом... ножку стула! И в течение нескольких дней никому не разрешалось садиться на этот стул и передвигать его с места на место. Они боялись, что недостаточно бережное обращение с ним пагубно отразится на состоянии здоровья пострадавшей свпнюшки!
      Вот к чему приводила магия и ее смехотворные пережитки.
     
      Воры-невидимки
     
      Находясь в плену невежественных представлений, люди верили, что даже самые обычные их действия могут таить в себе «магический заряд» и
      вызывать всевозможные беды.
      Когда мальгаш1 уходил на войну, его семья неукоснительно соблюдала строжайшее правило: в доме нельзя было убивать
      1 Мальгаш — житель Мадагаскара.
      животных мужского пола. Это считалось очень опасным, так как могло якобы повлечь за собой смерть воина. Прирежешь, скажем, петуха, и в то же самое мгновение отец семейства падет от руки врага.
      Что общего между жизнью петуха и человека? Разумеется, ничего! Однако тот, кто верит в колдовскую силу, усматривает здесь прямую взаимосвязь. Такой ход мысли характерен для суеверных людей. Чисто внешние признаки, поверхностное сходство, случайные совпадения воспринимаются как глубокие закономерности, определяющие ход событий.
      Принимая всерьез антинаучные «законы» магии, люди разработали сложнейшую систему запретов, касающихся чуть ли не всех сторон жизни. Очень многие из таких запретов распространяются на еду. Бесконечен список растений и животных, свойства которых могут якобы передаваться тому, кто вздумает употребить их в пищу.
      На Мадагаскаре, например, воины никогда не ели мяса ежей. Почему? Быть может, они считали его невкусным или недостаточно питательным? Не в этом дело. .Ежи очень пугливы и, чуть что, свертываются в клубок. Значит, человек, который полакомится мясом трусливого животного, сам станет трусом.
      Но ведь бывают и храбрые звери, свойства которых, казалось бы, нужны человеку? Бывают, и здесь уже запреты ни к чему. Как раз наоборот! Тот, кто хотел стать смелым, съедал сердце льва, леопарда или какого-нибудь другого хищника.
      Впрочем, считалось, что свойства животных передаются людям не только с едой. Тех же результатов пытались добиться и более доступными способами. Среди воинственных племен Южной Африки был распространен, например, такой обычай. Перед сражением каждый воин запихивал в свои густые волосы клочья крысиной шерсти, твердо веря, что он будет увертываться от врага с легкостью юркой крысы.
      Кстати сказать, суеверные люди думали, что у крыс и мышей можно перенять очень много ценного. Чуть ли не во всем мире было принято класть выпавшие зубы в такое место, где их неминуемо находила мышь или крыса. Зачем? Для того, чтобы уцелевшие зубы стали твердыми и острыми, как у грызунов.
      В Германии, например, вырванный зуб забрасывали в мышиную норку. А в русских деревнях дорядок был такой. Когда у ребенка выпадал зуб, ему велели стать спиной к печке, кинуть зуб через плечо и проговорить: «Мышка, мышка, на тебе костяной зуб, а мне дай железный!»
      Интересно, что на тихоокеанском острове Раротонга родители, вырывая больной зуб у ребенка, произносили очень сходное заклинание:
      Большая крыса! Маленькая крыса!
      Вот мой старый зуб.
      Пожалуйста, дай мне новый!
      После этого зуб забрасывали на крышу хижины, где в сухих пальмовых ветвях гнездится немало крыс.
      Еще в глубокой древности ночным ворам пришла в голову нехитрая мысль, что им было бы гораздо легче заниматься своим «ремеслом», если бы живые люди спали, как мертвые.
      Если человека можно наделить свойствами растения или животного, рассудили суеверные воры, то он и подавно способен воспринять некоторые свойства покойника. Небольшая колдовская операция с помощью кости мертвеца, и живой человек перестанет чувствовать, видеть и слышать.
      Во многих странах и во все времена ночные воры прибегали к этому магическому средству, чтобы облегчить себе «работу». Взломщики нередко начинали с того, что перебрасывали человеческую кость через дом, который собирались ограбить, и произносили заклинание: «Пусть эти люди проснутся так же, как может проснуться эта кость!» Предполагалось, что после такой «обработки» никто из обитателей дома не сможет раскрыть глаза в течение всей ночи. Иногда — за неимением кости — воры брали могильную землю и сыпали ее вокруг дома.
      16 января 1831 года в английской газете «Обсервер» было опубликовано сообщение о том, как незадачливые воры «забрались в дом, захватив с собой руку мертвеца, в которую была вставлена горящая свеча. По их суеверным представлениям, свечу в руке мертвеца никто не видит, кроме тех, кто ею пользуется. Помимо того, они верили, что такая рука не даст спящим проснуться. Жители дома, однако, всполошились, и воры спаслись бегством, оставив руку на месте преступления».
      В одной французской книге, вышедшей в свет в 1722 году, подробно описывается способ, при помощи которого можно защитить свой дом от «руки мертвеца». Для этого рекомендуется натереть пороги и подоконники особой мазью, приготовленной из желчи черного кота, жира белой курицы и крови филина. По словам автора книги, эта мазь разрушает все чары и парализует «руку мертвеца».
     
      Мерзостный и позорный грех
     
      Первоначально танцы представляли собой не что иное, как магические церемонии, с помощью которых люди пытались оказать влияние на события и явления природы.
      Каждое движение в таком танце было строго предопределено и имело глубокий колдовской смысл. Именно поэтому считалось, что малейшее отступление от установленной формы может повлечь за собой чрезвычайно опасные последствия. Нередко бывали случаи, когда танцора, нечаянно совершившего ошибку, убивали на месте.
      Воинственные танцы обеспечивали победу над врагами. Танцы охотников были необходимы для того, чтобы охота прошла успешно.
      Люди думали, что одного лишь опыта и умения охотнику недостаточно: каково бы ни было его искусство, все усилия пропадут даром, если он не совершит необходимых магических действий. Тот, кто вздумает пренебречь ими, не сможет-де настичь добычу: либо она ускользнет, либо окажется неуязвимой. Колдовству, как видите, придавалось гораздо большее значение, чем профессиональным навыкам!
      Магические действия были чрезвычайно сложны и многообразны. Некоторые из них совершались до начала охоты, другие — во время или после ее окончания. Но прежде всего надо было околдовать животное, чтобы оно не смогло укрыться от охотника. Достигалось это при помощи заклинаний и танцев.
      Американские индейцы, например, исполняли танец, изображавший охоту на бизонов. Танец продолжался иной раз в течение двух-трех недель. Когда кого-либо из участников охватывала непреодолимая усталость, он наклонялся всем телом вперед, давая понять, что вот-вот упадет. И тогда в него пускали из лука тупую стрелу. Индеец падал на землю, подражая падению убитого бизона. На него тотчас же набрасывались охотники, волочили его в сторону и, размахивая ножами, делали вид, что свежуют тушу. После этого он шел отсыпаться, а его место в кругу танцующих занимал другой человек.
      Колдовские танцы были связаны не только с охотой. G незапамятных времен в разных уголках земного шара люди колдовали по разным поводам, притопывая и приплясывая напропалую.
      Однако с появлением христианства на все языческие обряды стали смотреть косо. Церковники сурово осуждали тех, кто увлекался плясками и музыкой.
      На Руси вскоре же после крещения начались преследования скоморохов. В XII веке митрополит Иоанн запретил духовным лицам присутствовать на народных игрищах.
      В одной рукописи XVII века говорится: «Многовертимое плясание отлучает человеки от Бога и во дно адово влечет». По монастырям был разослан наказ, предписывавший следить за тем, чтобы крестьяне «в бесовские игры, в сопели, и в гусли, и в гудки, и в домры, и во всякие игры не играли, и в домах у себя не держали».
      При царе Михаиле Федоровиче было приказано собрать все музыкальные инструменты в одну кучу и публично сжечь их как «орудие дьявола».
      Скоморохам приходилось не сладко. Осужденные церковниками, они были совершенно беззащитны. После представлений их нередко избивали. Пользуясь полной безнаказанностью, злые люди отнимали у них последние деньги. В исторических архивах сохранилось прошение, поданное в 1633 году на имя царя Михаила Федоровича. Вот что в нем говорится:
      «Бьют челом и являют твоего государева боярина князя Ивана Ивановича Шуйского скоморохи: Павлушка Кондратьев сын Зарубин, да Вторышка Михайлов, да Конашка Дементьев, да боярина ж князя Дмитрия Михайловича Пожарского Федька Степанов сын Чечотка — твоего ж государева села Дунилова на приказного на Ондрея Михайлова сына Крюкова да на его людей. В нынешнем, государь, году пришли мы в твое дворцовое село Дунилово для своего промыслишку, и с ходьбы к нему Ондрею явились, и того ж, государь, числа он Ондрей нас сирот зазвал к себе на двор, и зазвав запер нас в баню, и заперши вымучил у нас сирот у Павлушки 7 рублев, а у Федьки 25 рублев, а Артюшкиных денег 5 рублев».
      В 1680 году в Голландии вышла книга, под названием «Христианское и непритязательное суждение о танцах и спектаклях». Ее автор — Каспарус Стресо — называет танцы «мерзостпым и позорным грехом». С негодованием пишет он о людях, которые
      «иод предлогом обучения молодежи иностранным модам и манерам склоняют к этим пакостям благородные сердца». Танцы,— говорит он,— это «орудие дьявола, чтобы вводить людей в грех».
      Не следует, конечно, думать, что церковь, преследуя танцы, боролась с суевериями. Дело обстояло иначе: стремясь поработить сознание людей, одурманить их религиозным туманом и запугать «адскими муками», церковники яростно выступали против всяких развлечений. А танцы к тому времени уже успели превратиться из магических церемонии в невинную забаву...
     
      Королевская болезнь
     
      В былые времена японского императора обожествляли до такой степени, что ему самому порой становилось тошно. Все верноподданные считали его — ни много пи мало — центром Вселенной. Они верили, что он излучает потоки энергии, поддерживающие равновесие небесных светил. Благополучие всей нашей планеты зависело от его состояния и поведения. Поэтому японский император — в интересах человечества — должен был соблюдать очень суровый режим. Его действия были ограничены рамками строжайших правил — ведь любой необдуманный поступок или слишком резкое движение могли привести к пагубным последствиям для всего мира!
      Он не касался земли ногами — его всюду носили на руках. Солнце не смело освещать драгоценную голову императора, и поэтому его тщательно оберегали от недостойных лучей. К своей собственной особе он относился с таким благоговением, что не решался даже подстригать себе волосы и ногти. А для того чтобы обожаемый монарх не зарастал густой шерстью, придворные тайком подстригали его по ночам, когда он крепко спал.
      Потоки таинственной «энергии», излучаемой императором, считались настолько опасными для окружающих, что к нему нельзя было прикасаться без особых предосторожностей. Дело доходило до того, что глиняные горшки, в которых ему приносили пищу, и тарелки, с которых он ел, разбивали сразу же после трапезы. Это делалось для того, чтобы оградить простых смертных от роковых «зарядов».
      Вера в то, что властелин излучает загадочные токи, опасные для окружающих, была распространена среди очень многих народностей.
      В Новой Зеландии, например, маорийский вождь никогда не раздувал огня, на котором готовилась пища. Ведь его дыхание отравило бы огонь, который, в свою очередь, передал бы таинственные свойства кипящему на нем горшку. Затем воздействию загадочной силы подверглось бы мясо, варящееся в горшке, а это означало бы верную смерть для каждого, кто вздумал бы им полакомиться.
      Жители островов Тонга панически боялись прикоснуться к священной особе своего вождя. Люди, хотя бы ненароком нарушившие этот запрет, всерьез верили, что они обречены на смерть. Но с помощью особой церемонии пострадавший мог уберечь себя от болезни и смерти. Для этого он должен был дотронуться до подошвы вождя обеими руками, а затем сполоснуть их в воде. Считалось, что происходит нечто вроде «разрядки», устраняющей опасность.
      Жители Тонга часто болели золотухой. Они объясняли это тем, что многие из них не принимают защитных мер после случайного прикосновения к вождю или к его вещам. Поэтому предусмотрительные люди часто прибегали к церемонии «очищения» даже без серьезных поводов — просто на всякий случай! Сознавая свою ответственность за благополучие подданных, вождь, разумеется, не мог отказывать им в такой мелкой любезности. В самом деле, долго ли поднять ногу, чтобы до твоей пятки дотронулся хороший человек? Но желающих было слишком много, и они не давали вождю покоя, обращаясь к нему в самое неурочное время. Очевидцы рассказывают, что бедный вождь, которому до смерти надоели эти церемонии, иной раз спасался мелкой рысцой от осаждавших его верноподданных.
      Интересно, что даже в такой стране, как Англия, золотушные больные приходили к королю, чтобы он излечил их наложением рук. По-английски золотуха называется King's Evil (Королевская болезнь). Это древнее название свидетельствует о том, что предки современных англичан представляли себе происхождение золотухи точно так же, как и жители островов Тонга.
      Властителям очень часто приписывалось божественное пропохождение, Вера в их сверхъестественную силу приводила к тому, что люди слепо подчинялись всякой прихоти вождя.
      Тораджей — жителей Центрального Сулавеси — долгое время угнетал жестокий и жадный раджа. Его реальная сила была невелика, и ненавистное ярмо народ мог бы сбросить без больших усилий, но суеверный трепет перед властелином сковывал угнетенных по рукам и ногам.
      «Если мы восстанем против него,— объясняли они одному европейскому ученому,— раджа напустит на нас тучи ос и полчища разных гадов, и мы не сможем сражаться».
      На таких суевериях держалась власть многих тиранов.
     
      Кипяченое имя
     
      Со времен глубочайшей древности люди верили, что между именем человека и его душой существует очень тесная связь. И наподобие того, как собаку подзывают свистом, душу-де можно подманить, выкликая имя ее владельца. При некоторых обстоятельствах имя человека запрещалось произносить вслух, чтобы не тревожить его душу. Нельзя было, например, называть имя охотника, бродящего по лесу в поисках добычц. Считалось, что его душа, услышав знакомые звуки, сразу же ринется туда, где произнесено цмя. Охотник же, оставшись без своей души, собьется со следа зверя, а то и вовсе заблудится.
      Многие люди тщательно скрывали свое имя от незнакомых. В основе этого обычая лежал безумный страх: они верили, что любой колдун, узнав их имя, сможет легко приносить им вред. Завладеть именем — это, мол, все равно что раздобыть ногти, волосы или одежду.
      Пережитки таких представлений сохранились до недавнего времени и в европейских странах: имя новорожденного родители считали нужным держать в секрете до тех пор, пока ребенка не окрестят. В прошлом веке в английском графстве Шропшир этот порядок соблюдался очень строго: выбрав для своего ребенка имя, отец скрывал его даже от матери и только перед самым крещением шепотом сообщал крестным.
      «Плохо не клади, вора в грех не вводи!» — гласит русская поговорка. Примерно так же рассуждают родители, дающие своим детям некрасивые или даже противные имена — обычай, до сих пор распространенный в некоторых странах. Чем хуже имя, тем меньше, мол, опасность, что колдуны обратят на него внимание и вздумают его похитить!
      Далеко не всегда, однако, чужое имя использовалось во вред его владельцу. Жители Южной Африки, например, верили, что воришку можно излечить от дурных наклонностей, воздействуя на... его имя. Как это делалось? Приблизив лицо к котлу с кипящей водой, где варились душистые целебные травы, жрец выкрикивал имя вора и поспешно захлопывал котел крышкой, чтобы имя не успело оттуда выскочить. Там оно вскипало, а потом мокло в течение нескольких дней. По мере «очищения» имени должен был исправиться и его владелец.
      С древнейших времен во многих районах земного шара существовал обычай: не упоминатьимеиаумерших.Считалось,что это может привлечь внимание призраков, а они, мол, на все способны. Среди некоторых австралийских племен страх перед душой покойного был настолько велик, что все его тезки немедленно брали себе другие имена. А то ведь позовет тебя кто-нибудь, а призрак услышит и подумает, что речь идет о нем!
      Хуже обстояло дело, если у покойника было имя, соответствующее названию какого-либо животного или растения, огня или воды. В таких случаях приходилось выбрасывать это слово из обиходной речи и заменять его другим. Один миссионер, живший в Парагвае среди индейцев, рассказывает, что новые слова появлялись там изо дня в день. Изобретением синонимов ведали древние старухи, и какое бы заковыристое слово они ни прп-думали, все племя безропотно одобряло нго, и оно становилось достоянием языка. За семь лет, проведенных этим миссионером среди индейцев, слово, обозначающее «ягуар», изменилось трижды!
      Проще, конечно, было бы давать детям имена, не имеющие ничего общего с названиями животных и растений, но это почему-то никому не прпшло в голову.
      На Полинезийских островах имена вождей считались настолько священными, что их вообще нельзя было произносить. Более того: простым смертным запрещалось употреблять слова, которые по созвучию напоминали имя того или иного вождя.
      Когда очередной таитянский царек восходил на троп, все слова в языке, сходные с его именем, поспешно заменялись другими. А того, кто кощунственно произносил имя царька или хотя бы даже созвучное слово, предавали смертной казни.
      Смерть, смерть и смерть. Любое суеверие, даже самое, казалось бы, безобидное, становилось смертельно опасным и засасывало, как омут, человеческие жизни...
     
      Хитки и притки
     
      Как предотвратить беду? Как обезвредить грозящее несчастье? Фантазия суеверных людей породила причудливые заклинания и хитроумные уловки. Одна из них — быть может, самая забавная — состоит в том, что настоящую беду подменяют поддельной, игрушечной, и при помощи такой подтасовки «обманывают» судьбу.
      Эта система была очень хорошо разработана на Мадагаскаре. Жители острова верили, что судьба каждого человека определяется днем и часом его рождения. И если беднягу угораздило родиться в «плохой» день, то ему уже не миновать предначертанного судьбою горя. Но зато своевременная «подмена» может спасти положение. Вот наглядные примеры.
      Если человек родился в первый день второго месяца, то* ему предстоит большое несчастье: его дом сгорит дотла. Как же быть? Неужели сидеть сложа руки и ждать пожара? Нет! Родственники и доброжелатели младенца энергично принимаются за дело. Они строят где-нибудь на отлете небольшую хижину и сжигают ее дотла. Иногда в такую хижпну заводят мать с ребенком, а затем «спасают» их. Итак, неизбежный пожар состоял-
      ся — предсказанное несчастье сбылось, и теперь уже бояться нечего.
      Что делать, если маленькой девочке предсказали, что в будущем ей суждено схоронить своего ребенка? Как предотвратить такое горе? Предусмотрительная девочка убивает кузнечика, укутывает его в тряпочку, словно в саван, и начинает оплакивать, как младенца. Но этого мало. Она ловит еще дюжину кузнечиков, обрывает им крылышки и лапки, после чего кладет их рядом с убитым насекомым. Беспокойное стрекотанье кузнечиков должно изображать всхлипывания плакальщиков на похоронах. Закопав своего «ребенка», девочка возвращается домой. Теперь ей уже ничего не страшно. В самом деле, не может же она дважды оплакивать и хоронить свое потомство!
      Магические действия люди подкрепляли магическими словами. Они обращались с просьбами к незримым таинственным силам, к духам и божествам, веря, что их можно уговорить, убедить, разжалобить, склонить на свою сторону.
      Конечно, делать это надо было умело, с толком. Даже простое заявление о приеме на работу и то пишется по форме. Когда же обращаешься с просьбой к духам, тут уж и подавно приходится соблюдать все правила. Постепенно выработались строго узаконенные формулы молитв и заклинаний. Слово в необузданном воображении людей приобретало волшебную силу. Видоизменять заклинание, подставлять другие выражения, нарушать порядок слов было нельзя.
      Малейшее искажение — и волшебная сила переставала действовать, как сломавшийся мотор, или — что гораздо хуже — действовала в ложном направлении.
      Вот почему многие поколения суеверных людей свято хранили древние заклинания, не допуская никаких произвольных изменений. Как правило, знахари, произносившие старинные заговоры, сами уже довольно плохо понимали их смысл.
      Бывало, что знахарь обращался за помощью к небесным светилам: «Месяц ты красный, звезды вы ясные, солнышко ты привольное! Сойдите и уймите раба божьего такого-то от запоя!» (К этой крайней мере прибегали в тех случаях, когда спившийся раб божий уж не мог обойтись без помощи магии.)
      Еще в начале этого века в Германии было хорошо известно такое заклинание:
      «Милое солнце, поскорее спустись вниз и забери у меня 77 лихорадок!»
      Очень часто знахарь выступал от имени самих светил, как бы поднимая свой авторитет до небес. Так, например, в заклинании,
      которое произносилось для того, чтобы пчелиный рой остался в отведенном ему улье, говорилось: «Беру я пчел, сажаю в улей. Не я тебя сажвю, сажают тебя белые звезды, рогоногий месяц, красное солнышко, сажают тебя и укорачивают». («Укорачивают» значит «укрощают».)
      Произнести заклинание без единой ошибки — это еще не все. Любой знахарь скажет вам, что заговор от лихорадки надо читать под связанными сучьями двух березок, а заговор на порчу — над волосами или ногтями человека, которого хочешь погубить. Одни заклинания произносятся на заре, другие — при луне, одни — в чистом поле, другие — над проточной водой.
      Воду, которая смывает всю грязь, с древнейших времен принято было считать могучим средством очищения. «Помогала» она и от болезней, о чем свидетельствует такой заговор:
      «Матушка вода! Обмываешь ты круты берега, желты пески, бел-горюч камень своей быстриной и золотой струей. Обмой-ка ты с раба божия такого-то все хитки и притки, уроки и призо-ры, скорби и болезни, щипоты и ломоты, злу худобу; понеси-ка их, матушка быстра река, своей быстриной — золотой струей в чистое поле, синее море, за топучие грязи, за зыбучие болота, за сосцовый лес, за осиновый тын».
      Под «уроками» здесь подразумеваются, конечно, не школьные занятия, а порча, сглаз. Что же касается загадочных «хи-ток» и «приток», то это — беды и несчастья.
      Сплошь и рядом знахарь разговаривал не смиренным тоном просителя, а метал громы и молнии:
      «Заговариваю я у раба такого-то двенадцать скорбных недугов: от трясавицы, от колючки, от свербежа, от стрельбы, от огневицы, от ломоты, от колотья, от дерганья, от моргания, от слепоты, от глухоты, от черной немочи. Ты, злая трясавица, уймись, а не то прокляну в тартарары; ты, неугомонная колючка, остановись, а не то сошлю тебя в преисподние земли; ты, свербеж, прекратись, а не то утоплю тебя в горячей воде; ты, стрельба, остановись, а не то засмолю тебя в смоле кипучей; ты, огневица, охладись, а не то заморожу тебя крещенскими морозами; ты, ломотье, сожмись, а не то сокрушу тебя о камень; ты, колотье, притупись, а не то распилю тебя на мелкие частички; ты, дерганье, воротись, а не то запружу тобою плотину на мельнице; ты, моргание, окрутись, а не то в печи банной засушу; ты, слепота, скорчись, а не то утоплю тебя в дегтю; ты, глухота, исчезни, а не то засмолю в бочку и по морю пущу; ты, черная немочь, отвяжись, а не то заставлю воду толочь.
      Все вы, недуги, откачнитесь, отвяжитесь, удалитесь от раба такого-то, по сей час, по сей день, по его жизнь, моим крепким словом».
      «Крепкое слово» упоминалось, за редкими исключениями, в конце каждого заговора. Оно служило как бы гарантией того, что заклинание произнесено не зря. Иногда знахарь развивал эту нехитрую мысль во всех подробностях:
      «Слово мое не прейдет во век!», «Будьте, мои слова, крепки и лепки, тверже камня, лепче клею и серы, сольчей соли, вострей меча-самосека, крепче булата; что задумано, то исполнится!»
      Но несмотря на все «крепкие» и «лепкие» слова, больные, обращавшиеся за помощью к знахарю, кончали плохо.
     
      На тебе кукиш; что хочешь, то купишь
     
      В русских деревнях верили, что жар и ознобы у человека вызывают лихорадки, или лихоманки,— злобные, уродливые сестры, мучающие и изматывающие людей, в которых они вселяются. Всего лихорадок двенадцать, и у каждой есть свое имя. Трясея, или Трясуница, заставляет свою жертву трястись мелкой дрожью. Огнея сама про себя говорит: «Коего человека поймаю, тот разгорится аки пламень в печи». А Ледея, Ледиха, или Озноба, бросает больного в холод. Гнетея, или Гнету ха, как показывает ее имя, гнетет несчастного страдальца. Грынуша вызывает хрипы, а Глухея закладывает уши. Ломея, или Костоломка, «белы кости крушит», а Пухнея вызывает отеки. Желтухой ведает, конечно, Желтея. Если же больного надо скорчить и скрючить, на помощь приходит Корчея. Глядея заставляет больного все время пялить глаза и не дает ему уснуть. Старшую сестру зовут Невея. Когда она вселяется в человека, ему уже не избежать смерти.
      Зная все эти жуткие подробности, вы сможете понять смысл старинного заговора от лихорадки:
      «Встану я, раб божий такой-то, благословясь, пойду перекрестясь из дверей в двери, из ворот в ворота, путем-дорогой к синему океану-морю. У этого океана-моря стоит древо карко-лист; на этом древе карколисте висят: Косьма и Демьян, Лука и Павел, великие помощники! Прибегаю к вам раб божий такой-то, прошу, великие помощники Косьма и Демьян, Лука и Павел, сказать мне: для чего-де выходят из моря-океана женщины простоволосые, для чего они по миру ходят, отбивают от сна, от еды, сосут кровь, тянут жилы, как червь точат черную печень, пилами пилят желтые кости и суставы? Здесь вам не житье-жилище, не прохладище; ступайте вы в болота, в глубокие озера, за быстрые реки и темные боры: там яства сахарные, напитки медовые, перины пуховые — там будет вам житье-жилище, прохладище по сей час, по сей день, слово мое, раба божьего такого-то, крепко, крепко».
      Предполагалось, что, услыхав о «перинах пуховых» и «напитках медовых», сестры-лихорадки не смогут устоять перед соблазном и сразу же оставят свою жертву в покое.
      Нередко сами больные пытались подкупить лихорадку или, по крайней мере, задобрить ее хорошим подарком. Разбрасывая горсти ячневой крупы, они низко кланялись, приговаривая: «Прости, сторона-мать сыра земля! Вот тебе крупиц на кашу; вот и тебе, кумаха!» («Кумаха» — одно из прозвищ лихоманки.)
      Чрезвычайно забавно заклинание, с помощью которого прогоняли глазной ячмень. Знахарь показывал ему кукиш и при этом торжественно произносил: «Ячмень, ячмень! На тебе кукиш; что хочешь, то купишь, купи себе топорок, сруби себя поперек!»
      Интересно, что многие детские «считалки» — это не что иное, как остатки старинных заклинаний. В детских играх и песенках нередко сохраняются пережитки умершей культуры, давно исчезнувших обычаев и обрядов. Это — как бы живой музей старины. В Англии, например, дети до сих пор пользуются в своих «считалках» кельтскими числительными. За два тысячелетня они подверглись некоторым изменениям и искажениям. Но тот, кто знает кельтский язык, может распознать их без малейшего труда.
      От тех далеких времен, когда колдуны вызывали (или прекращали) дождь с помощью языческих заклинаний, до нас дошла безобидная детская песенка:
      Дождик, дождик, перестань!
      Мы поедем во Кустань.
      А в Англии дети поют:
      Дождик, дождик, уходи отсюда, возвращайся в другой день!
      Заслышав кваканье на болоте, немецкие дети распевают обычно такую песенку:
      Жаба, жаба, жаба!
      Давным-давно я была молодой.
      Если бы я вышла замуж,
      То не попала бы в пруд.
      Жаба, жаба, жаба!
      Давным-давно я была молодой.
      В основе песенки лежит древнее поверье: старые девы, не пожелавшие выйти замуж, превращаются в жаб и живут в болоте.
      Во многих странах принято считать, что божья коровка мо-цщт принести счастье человеку, на которого она села. Для того чтобы поторопить ее, к ней обращаются с деликатной просьбой:
      Божья коровка, полети на небо!
      Принеси нам хлеба —
      Черного и белого,
      Только не горелого!
      Английские дети в таких случаях поют:
      Божья коровка, божья коровка, лети домой!
      Твой дом горит, а твои детки разбежались.
      Немало древних суеверий связано и с улитками. Дети разных стран обращаются к ним с очень сходными заклинаниями. Вы сами, наверное, не раз произносили слова:
      Улитка, улитка, высуни рога!
      Дам тебе я хлеба и кусок пирога.
      В Англии дети напевают:
      Улитка, улитка, высунь рога и пожелай мне сегодня утром добра!
      А среди французских школьников популярна такая песенка: Улитка, улитка,
      Покажи мне рога!
      Я скажу тебе, где твой отец И где твоя мать.
      А если ты мне их не покажешь,
      То я тебе ничего не скажу.
      В разных странах, как вы уже знаете, встречаются нередко сходные суеверия. А сходные суеверия порождают сходные заклинания.
     
      Не думай о лисьих хвостах
     
      Колдун пользовался большим уважением: люди верили, что от его действий и поступков зависит всеобщее благополучие. Он приобретал огромное влияние и имел значительные доходы. Понятно, что в эту «профессию» втягивались прирожденные карьеристы и шарлатаны, стремившиеся извлечь выгоду из существовавших суеверий.
      Казалось бы, разумные люди должны были убедиться в том, что от колдовства толку мало. Ведь на каждом шагу жизненный опыт опровергал предсказания колдунов и их хвастливые обещания. Все это верно. Но иногда их предсказания сбывались в силу естественных причин или в результате случайного стечения обстоятельств. Когда колдун бормотал таинственные заклинания, уверив окружающих, что он вызывает дождь, все с надеждой смотрели на небо. И что же? Рано или поздно дождь действительно выпадал. Ведь засуха не может продолжаться вечно! И доверчивые простаки, имевшие весьма смутное представление о причинах атмосферных осадков, прославляли мудрость своего колдуна.
      А если дождь выпал сам собой, без помощи магических заклинаний? Так не бывает, говорили суеверные люди. Значит, о необходимой церемонии позаботился не колдун, а какой-нибудь благосклонный дух!
      Величайшее искусство профессионального колдуна состояло в том, что он мог бойко объяснить любую из своих неудач. В трудные минуты его выручали наглость и красноречие. Что бы ни случилось, он всегда выходил сухим из воды.
      Допустим, он обещал ясную, тихую погоду, а день выдался облачный и ветреный.
      Что ж тут удивительного? Скажите мне и на том спасибо! Если бы не мои усилия, поднялся бы такой ураган, что все ваши хижины смело бы с лица земли. Приплатите мне, и я еще поколдую для верности!
      Другой пример. Колдун предсказал больному выздоровление, а тот неожиданно умер.
      Ну и что же? Значит, это происки другого волшебника, еще более могущественного. Он-то и помешал выздоровлению. Разве за всем уследишь?
      Предсказывая будущее, колдун имел обыкновение изрекать туманные и двусмысленные фразы: он заранее думал о путях к отступлению в случае очередной неудачи.
      В Англии любят повторять такую шутку: когда у тебя выпадет ресница, положи ее на большой палец, и любое твое желание исполнится, если только в этот момент ты не будешь думать о лисьих хвостах.
      Колдун оговаривал свои советы еще более сложными условиями, а потом снимал с себя всякую ответственность за неудачи. Допустим, к нему обратился больной с просьбой о помощи.
      «Твоему горю можно помочь,— отвечал колдун,-— но для этого надо в такой-то день и в такой-то час, ни минутой не позже и не раньше, пойти в такой-то лес и сорвать такой-то цветок. Твоя тень должна при этом падать на такое-то дерево, и ты должен быть уверен, что поблизости нет таких-то птиц и зверей. Ты должен произнести такие-то заклинания...» и так далее.
      А когда «лечение» оказывалось бесполезным, у колдуна уже было готовое объяснение: «Значит, ты что-то сделал не так. А мое средство помогает лишь тем, кто строго соблюдает все условия».
      И люди верили. А тех, кто уже во что-то поверил, переубедить нелегко.
      В первобытном обществе «врач» всегда был волшебником. Всякую болезнь объясняли вмешательством враждебных и таинственных сил, а справиться с ними мог только тот, кто умел колдовать.
      Иногда демона болезни все племя прогоняло совместными усилиями — разумеется, с помощью колдуна. Иной раз люди спасались бегством от злых духов, вызывающих болезни. Когда начиналась эпидемия оспы, жители Патагонии бросали больных на произвол судьбы и убегали прочь, размахивая копьями, чтобы отпугнуть духов.
      На многих тропических островах с демоном болезни обращались гораздо деликатнее. Жители деревни, в которой свирепствовала эпидемия, строили маленький кораблик и грузили его рисом, яйцами, орехами и табаком. Обращаясь к демону, жрец громким голосом провозглашал: «Мы построили для тебя этот корабль и обеспечили тебя всем необходимым для путешествия. Отправляйся же в путь и никогда больше сюда не возвращайся!»
      После этого кораблик спускали в море, и болезнь, как полагали островитяне, уплывала в далекие края.
      Очень многие «лечебные процедуры» были основаны на твердой вере в то, что человек может избавиться от своих недугов, попросту спихнув их на другого.
      В шотландских деревнях чуть ли не все болезни «лечили» таким способом. Вместо того чтобы глотать невкусные лекарства, шотландские крестьяне поступали хитрее: они брали несколько волосков с макушки больного, одну его ресницу, остри женные ногти, мелкую монету и зашивали все это в тряпичный мешочек. Затем этот невинный с виду пакетик подбрасывали где-нибудь на перекрестке. Считалось, что болезнь перейдет к первому же прохожему, который его подберет.
      Очень часто болезнь «загоняли» в какое-нибудь животное. На Тайване, например, для этой цели использовали свинью, не обращая никакого внимания на ее визгливые протесты. Затем бедной хрюшке отрезали уши и сжигали их, считая, что с болезнью уже покончено.
      В Марокко многие богатые люди держали в своих конюшнях дикого кабана, который служил как бы «громоотводом»: злой дух, вызывающий болезни, должен был вселяться именно в него, а не в дорогих породистых лошадей.
      В европейских странах было принято «скармливать» недуги собакам. Делалось это просто: несколько волосков больного клали на бутерброд и угощали ими ничего не подозревавшего пса, который «съедал» болезнь вместе с хлебом. К такому целебному средству нередко прибегали старые няньки, лечившие своих подопечных от корн, коклюша и других детских болезней.
      От недугов, бед и напастей жители Мадагаскара избавлялись с помощью фадитры, Фадитрой могло быть что угодно — кучка золы, рваная тряпка, зрелая тыква или живая овца. Жрец бормотал над ней, перечисляя все «хитки и притки», которые она должна впитать в себя. Затем фадитру уничтожали: золу развеивали по ветру, а тыкву уносили подальше и со всего размаха кидали на землю.
     
      Черепа и бородавки
     
      Пережитки древних языческих представлений обременяли человека и в средние века, и в новое время.
      В далеком прошлом люди охотились за черепами, свято веря в то, что отрубленная голова содержит огромный запас животворной и целебной силы. Немногим более ста лет назад — 8 октября 1858 года — в английской газете «Стэмфорд мёркюри» было помещено сообщение о том, что одна женщина обратилась к кладбищенскому сторожу с просьбой раздобыть для нее хотя бы маленький кусочек черепа. Она, видите ли, собиралась истолочь его в порошок и «добавлять затем к зелью, которым хотела поить свою дочь, чтобы излечить ее от припадков».
      Жители многих стран Западной Европы очень долго верили в целебные свойства крови и костей. За черепами, разумеется, никто уже не охотился, но зато на публичные казни стекались со всего города хворые и убогие в надежде на исцеление.
      В 1864 году в Берлине казнили двух убийц. Помощники палача тут же на месте занялись прибыльной торговлей: они вымочили в крови казненных целую груду белых носовых платков и продавали их по два талера за штуку.
      Мощным исцеляющим средством считалась даже веревка повешенного. Используя и это варварское суеверие, оборотистые палачи сбывали такие веревки за большие деньги. Наплыв по-
      купателей был настолько велик, что продавцам приходилось резать каждую веревку на мелкие кусочки.
      Необыкновенные целебные свойства приписывались... истолченным в порошок египетским мумиям. В западноевропейских странах это чудовищное «лекарство» привлекало стольких покупателей, что скромный запас мумий быстро истощился. Стремясь сохранить верный источник доходов, сообразительные дельцы занялись изготовлением поддельных мумий.
      Вера в магию породила бесчисленное множество диких представлений о болезнях и о способах их лечения.
      У больного желтуха? К его постели подносили канарейку. Она, мол, впитает в себя всю желтизну и от Этого пожелтеет еще больше, а больной выздоровеет.
      В Германии еще в прошлом веке верили, что от бешенства можно уберечься с помощью... совы. Тому, кто носит под мышкой ее сердце и правую лапку, не страшны, дескать, бешеные собаки. Ведь сова — олицетворение мудрости, и поэтому она должна предотвращать безумие.
      Знахари в русских деревнях рекомендовали при кровотечении из носа «взять замкнутый Замок и дать крови капать через дужку». И здесь «научная мысль» шла по проторенной дорожке! замок запирает все, в том числе и кровотечение. В западноевропейских странах человеку, у которого шла носом кровь, ки-далй за шиворот ключ. Из тех же нелепых соображений!
      Но, пожалуй, Самое забавное — это война с бородавками. Против них ополчились все знахари, все шарлатаны мира. Чего только с ними не Делали!
      Их мазали чернилами, касторкой, яичным желтком, содой, дождевой водой, сыром, свиным салом, картошкой и даже сырой говядиной, причем отдельные специалисты уверяли, что это мясо обязательно должно быть ворованным. Для притираний широко использовалась также кровь различных животных! мышей, кротов, угрей.
      Нередко приготовление такого лекарства для «наружного употребления» было связано с довольно сложными процедурами. В книге «История четвероногих и змей», изданной в Англии в 1607 году, приводится один из распространенных в те времена рецептов: «Подсчитай, сколько у тебя бородавок, й возьми столько же муравьев. Завяжи их вместе С улиткой в клочок тонкой ткани и сожги, а пепел смешай с уксусом».
      В наши дни английские школьники предпочитают пользоваться услугами живой улитки. Она должна проползти по борб* Давке и «увлечь ее за собой»*
      В одной лондонской школе ребята уверяли меня, что для колдовства годится и обыкновенная монетка. Дик Уиллис, мальчуган лет тринадцати, вызвался научить меня колдовать.
      — Смотрите,— сказал он,— надо зажать монету между большим и указательным пальцами, потереть ею бородавки и при этом проговорить:
      Бородавки на руке,
      Я закопаю вас в песок!
      А после этого вы должны зарыть монетку, да поглубже...
      Спасибо, Дик. Хорошо, если бы и от суеверий можно было избавиться с такой же легкостью!
     
      Адвокат мышей и крыс
     
      У попа Сила собака.
      Он ее любил.
      Она съела кусок мяса,
      Он... подал на нее в суд.
      Написал заявление, подробно излагающее все обстоятельства дела. Так, мол, и так, 15 января сего года, в 7 часов утра собака, по имени Жучка, в нарушение существующих законов, преступным образом похитила полфунта свежей говядины, принадлежащей нижеподписавшемуся, и съела означенное мясо без остатка.
      Собаке прислали повестку с вызовом в суд. Она не явилась. Тогда ее арестовали и учинили допрос. Подсудимая ничего не хотела говорить. Ее избили, и она жалобно заскулила. «Обвиняемая полностью признала свою вину»,— записали в протоколе. Затем судьи удалились на совещание. Через некоторое время было оглашено решение суда: собака Жучка приговаривается к смертной казни. На другой день ее повесили.
      Вы скажете, что это глупая сказка? Не торопитесь! На протяжении нескольких столетий такие процессы происходили довольно часто в странах Западной Европы.
      В исторических архивах сохранились интереснейшие документы, дающие яркое представление о том, как люди судили животных. Чаще всего эти процессы устраивались во Франции, но и в других странах — Англии, Германии, Италии, Голландии, Швеции — меч правосудия карал четвероногих и пернатых преступников.
      Подсудимым животным было, конечно, довольно трудно оправдываться или произносить речи в свою защиту. Судьи оставались глухи к самому красноречивому хрюканью. Их не трогало самое чистосердечное кукареканье.
      Но всякий подсудимый — даже если у него есть хвост — имеет право на защиту. И арестованному животному суд назначал защитника — обыкновенного двуногого юриста.
      Тот относился к своим обязанностям вполне серьезно: выступал от имени подсудимого, писал пространные заявления и объяснительные записки — одним словом, брал на себя все то, что животное, по своему неразумению, делать было не в состоянии.
      Бартелемй де Шассанэ, известный французский юрист, родившийся в 1480 году, сделал блестящую карьеру благодаря тому, что с большим успехом защищал... мышей. Все началось с того, что в епископстве Отэнском расплодилось повиданное количество грызунов. Они пожирали посевы на полях, забирались в амбары с зерном, безраздельно хозяйничали в погребах и нахально шныряли прямо под ногами у людей. Возмущенные граждане подали на мышей жалобу. Их вызвали в суд, но они не явились но первому требованию, и это было серьезным нарушением правил. Прокурор распорядился расследовать дело без дальнейших проволочек.
      Бартелемй де Шассанэ был назначен защитником мышей. Он рьяно взялся за дело. Без преувеличения можно сказать, что за всю историю существования мышиного рода не было у этих зверьков более верного друга.
      «Моих подзащитных нельзя упрекать за то, что они не явились в суд по первому вызову,— сказал Шассанэ.— Их не оповестили должным образом — они находились в это время в своих норах. Моим клиентам нет числа, и они живут во многих деревпях, так что необходимо оповестить их вторично!»
      Суд счел эти доводы убедительными и распорядился послать мышам вторичный вызов.
      И вот во всех церквах епископства проповедники оповестили с амвона грызунов, что они должны явиться в суд. Видимо, предполагалось, что церковные мыши услышат эти слова и тотчас же кинутся передавать неприятные новости своим собратьям. Но этого не произошло, и вторичный вызов также был оставлен без внимания.
      Тогда Шассанэ снова выступил с пламенной речью. Он говорил о том, как нелегко маленьким мышам преодолевать большие расстояния, пересекать глубокие овраги й переплывать ручьи, мокнуть под дождем и голодать в пути. Он взволнованно говорил о страшных опасностях, подстерегающих его клиентов на каждом перекрестке: кошки, узнавшие о предстоящем суде, заняли наблюдательные посты и не пропускают живьем ни одного мышонка.
      Заканчивая свою речь, адвокат воскликнул со слезами в голосе: «Нет ничего более несправедливого, как этй общие меры наказания, которые поражают массами семьи, которые заставляют детей нести наказаний за преступления их родителей, которые карают всех без различия пола и возраста — даже тех, кто по своему нежному возрасту или по дряхлости равно неспособны совершить преступление».
      Бартелеми де Шассанэ умер в 1541 году. Среди книг, которые он написал, наибольший интерес представляет руководство для юристов, содержащее все правила судебных процессов против животных.
      Спустя сто С лишним лет во Франции вышла еще одна книга, посвященная той же теме. Ее автор — известный адвокат Гаспар Байи — приводит даже образцы речей, произносимых на суде представителями обиженных людей Й Защитниками провинившихся животных.
      Вот что говорил юрист, отстаивавший интересы людей:
      «Господа! Эти бедные жители, стоящие перед вами со слезами на глазах, прибегают к вашему правосудйю, подобно тому как это сделали в древности жители островов Майорки и Ми-нбрки, обратившиеся к императору Августу с просьбой прислать солдат, которые защитили бы их от массы кроликов, опустошавших их пбля. Вы имеете лучшее оружие, чем солдаты этого императора, и вам легче предохранить несчастных людей от голода и нужды, которыми грозят опустошения, производимые этими животными, не щадящимй ни зерна, ни виноградников. Людям угрожает бедствие, подобное тому опустошению, которое было произведено кабаном, испортившим поля, виноградники и леса королевства Калидонского и о котором
      упоминается р «Илиаде» Гомера, или опустошению, произведенному лисицей, посланной Фемидой в Фйвы и не щадившей ни плодов полевых, ни домашних животных, ни даже самих крестьян...»
      А вот что отвечал защитник животных:
      «Господа! Поскольку вы избрали меня защитником этих бедных животных, вы позволите мне защитить их права и доказать, что все обвинения, направленные против них, недействительны. Их обвиняют, словно они совершили какое-то преступление. После наведения справок о вреде, якобы ими причиненном, их приглашают явиться в суд. Но так как всем известно, что они немы, судья назначил им адвоката для представления суду тех доводов, которых они сами не в состоянии представить.
      Я спрашиваю: что можно сделать с животными, если их вызовут в суд, а они не придут? Лишенные дара речи, они но могут выбрать себе юриста, который защитил бы их интересы, и не могут приводить никаких объяснений в свою защиту. Вот почему это приглашение явиться в суд не может иметь никакой силы, а так как оно является основанием для всех остальных юридических актов, полностью от него зависящих, то и весь суд над ними недействителен...
      Эти животные не могут совершать ни преступлений, ни грехов, ибо для того чтобы грешить, нужно обладать разумом, который отличал бы добро от зла и указывал бы своему владельцу, чему нужно следовать и чего нужно избегать».
      В средние века велись нескончаемые дискуссии и высказывались самые разнообразные точки зрения о том, могут ли животные грешить. Одни ученые считали, что у животных есть «бессмертная душа», другие низводили их до уровня машин. Итальянский кардинал Роберто Франческо Беллармйно не верил в загробную жизнь бессловесных тварей и поэтому очень жалел их. Он даже разрешал блохам кусать его без всяких ограничений. «Мы будем вознаграждены в раю за наши страдания,— писал он,— а у этих бедных существ нет ничего, кроме радостей земного бытия».
      Нетрудно представить себе, что «благодушного» Беллармйно поддерживали очень немногие. Но, пожалуй, самую непримиримую позицию занял французский иезуит П. Бонжо. В первой половине XVIII века он выпустил книгу, в которой приходит к несколько неожиданному выводу: «Животное есть не что иное, как черт».
      Книга наделала много шуму и не осталась без ответа.
      В 1740 году в Германии вышла в свет брошюра, под названием «Верно ли, что животные суть черти?». Немецкий богослов, подписавшийся инициалами И. Ф. Б., принимает очень близко к сердцу репутацию бедных тварей:
      «Животные моглп бы сказать автору:— Черт никогда не бывает добродетельным, а мы полны добродетелей. Следовательно, мы не можем быть чертями.— И в этом животные совершенно правы».
      Далеко не все, однако, были убеждены в том, что животные добродетельны. Через десять лет после того, как немецкий ученый заступился за бессловесных зверюшек, во Франции судили одну солидную ослицу, которая обвинялась... в безнравственном поведении. Плохо пришлось бы бедняжке, если бы не приходский священник, которой знал ее с детства. Он явился в суд и поручился за высокие моральные качества обвиняемой, подкрепив свои слова письменным свидетельством. Ослицу оправдали, и она спокойно дожила свой век, так и не поняв, почему на нее возвели поклеп.
      Гораздо печальнее сложилась судьба одного скромного петуха, жившего в Базеле во второй половине пятнадцатого века. Это был хороший семьянин, он заботился о курах, добросовестно кукарекал на рассвете, клевал зерно и никому не делал зла. Как и многие другие петухи, он умер бы в полной безвестности, если бы не одно роковое обстоятельство. Кто-то написал на него донос. Обвинение было чудовищное: петух завязал дружбу с дьяволом и кощунственно снес яйцо! В 1474 году его присудили к смертной казни и сожгли на костре...
      В XIV веке жители швейцарского городка Куар подали в суд на белых червей, бессовестно пожиравших листья и траву. Черви, не обращая никакого внимания на эту жалобу, продолжали спокойно работать челюстями.
      Прошло некоторое время, и суд, признав, что «указанные черви — создания бога, что они имеют право жить, что было бы несправедливо лишать их возможности существования, определил: назначить им местожительством лесистую и дикую местность, дабы они отныне могли жить, не причпняя вреда обрабатываемым полям».
      Жители города Куар, видимо, очень любили судиться. Именно они затеяли известный процесс против шпанских мушек. Суд — надо отдать ему справедливость — проявил полное беспристрастие. Исходя из того, что «обвиняемые — маленькие и, следовательно, малолетние», судья назначил им не только защитника, но и опекуна. Мушек приговорили к ссылке.
      До нас дошло немало протоколов судебных процессов против гусениц, змей, крыс, пиявок, кротов и мышей. В Германии на скамью подсудимых попадали воробьи, а в Канаде — аисты.
      Такие процессы кончались изгнанием провинившихся животных, но им всегда давали время, чтобы они успели подготовиться к переезду. Полевая мышь могла упаковать свои скромные пожитки, а крот неторопливо распродавал сокровища из своих подземных кладовых.
      Иногда животные добровольно отправлялись на новое поселение, не дожидаясь решения суда. Один средневековый автор рассказывает о том, как сам епископ, забравшись на гору, обратился ко всем крысам с призывом убраться восвояси. Преисполненные глубокого уважения к духовному лицу, крысы, понурив головы и поджав хвосты, всем стадом отправились к морю и перебрались вплавь на пустынный остров.
      Ссылка была, конечно, менее суровым наказанием, чем тюрьма. Это охотно подтвердила бы та собака, которую в XVII веке в Австрии приговорили к одиночному заключению.
      Но гораздо чаще преступных животных приговаривали к смертной казни. Жертвами средневекового правосудия оказывались большей частью свиньи, хотя и другим животным доставалось немало.
      В январе 1457 года во Франции состоялся громкий процесс. Судили свинью и шесть поросят по обвинению в злодейском убийстве малолетнего Жана Мартена. Все было как положено: выступал прокурор, давали показания свидетели, произнес речь защитник. Взвесив все обстоятельства, суд приговорил свинью к смертной казни. Поросят оправдали, так как прямых улик против них не было, но, несмотря на это, их конфисковали в пользу суда — очевидно, на свиные отбивные или заливное с хреном.
      Животное, приговоренное к смерти, казнили всегда публично. Нередко при этом звонили во все колокола. Опытного палача приглашали подчас из какого-либо отдаленного города. Счета и расписки палачей — один из важнейших источников сведений об этих процессах.
      Животное вешали на дереве или на обычной виселице, которую наскоро сколачивали для этой цели. Нередко перед казнью па свинью натягивали штаны и напяливали камзол. Стенная роспись в церкви Святой Троицы в городе Фалёз изображает такую казнь. Человеческая одежда, по мнению средневековых мракобесов, придавала этому акту правосудия особенно торжественный характер.
      Во Франции обычай судить животных сохранялся дольше, чем где бы то ни было, хотя именно оттуда раздались первые протесты против этого варварства. Еще в 1283 году — почти восемь столетий назад — известный юрист Филипп де Реми Бомануар написал трактат, в котором доказывал всю нелепость судебных процессов против животных. Но никто не внял голосу разума.
      Арестованных животных содержали в общих тюрьмах наравне с людьми. Допрашивали их так же, как и двуногих преступников, вплоть до применения пытки. Визг избиваемого животного считался чистосердечным признанием вины.
      В 1313 году граф де Валуа приказал арестовать быка, забодавшего человека. «Преступника» судили и повесили.
      Любопытно, что французский суд действовал почти в точном соответствии с древним законом, упоминаемым в Библии: «Если вол забодает мужчину или женщину до смерти, то вола побить камнями и мясо его не есть; а хозяин вола не виноват».
      Правда, два столетия спустя судьи придумали более выгодный способ наказания: провинившуюся скотину продавали на убой, а отрубленную голову выставляли напоказ.
      Животные выступали не только в роли подсудимых, но и свидетелями. В Германии, например, долгое время действовал такой закон: если одинокий человек подвергся нападению в своем доме, то он должен привести в суд собаку, кошку или петуха. Без их свидетельских показаний обойтись было нельзя!
      Но в некоторых случаях животные, бывшие свидетелями тяжелых преступлений, совершенных людьми, несли очень большую ответственность. Если они никого не призвали на помощь своими криками, их приговаривали к смерти. Так казнили коров, лошадей, собак; кошек, гусей и кур. Закон, предусматривающий подобные наказания, все еще имел силу в начале семнадцатого столетия.
      Любопытно, что домашние животные разных пород не пользовались равноправием. Кое-кому из них предоставлялись определенные льготы и преимущества. Например, быки, жеребцы и бараны могли безнаказанно топтать посевы. Потерпевший имел право стегнуть их при случае прутиком, но под суд отдавать их за такие мелкие проступки было нельзя.
      Помните басню Крылова «Крестьянин и овца»?
      Крестьянин позвал в суд Овцу;
      Он уголовное взвел на бедняжку дело;
      Судья — Лиса: оно в минуту закипело.
      Запрос ответчику, запрос истцу,
      Чтоб рассказать по пунктам и без крика:
      Как было дело, в чем улика?
      В старой Германии овца, имевшая очень большие связи, под суд бы не попала, но мелкие животные несли уголовную ответственность за порчу посевов. Кур, гусей и уток нередко приговаривали к смертной казни.
      Как вы уже знаете, мышей, гусениц, червей и других вредителей сельского хозяйства приговаривали обычно к изгнанию.
      Но в некоторых городах в средние века был такой закон: когда судили, скажем, весь мышиный род, то не ограничивались повестками, а приводили в суд одного-двух представителей обвиняемой стороны, которые и расплачивались жизнью за преступления своих собратьев...
      Почему люди совершали такие нелепые поступки? Как вообще могла возникнуть мысль о судебных процессах против животных?
      Об этом — в следующей главе.
     
      Не гляди, что рожа овечья
     
      В давнопрошедшие времена человек был на короткой ноге с животными. Он не видел большой разницы между самим собой и, скажем, крокодилом или тигром. Внешние отличительные признаки, конечно, не могли ускользнуть от его внимания, но надо ли придавать значение таким мелочам? Дескать, что кро-
      кодил, что человек — душа у них одинаковая. Недаром же люди с необычайной легкостью превращаются в животных, а животные — в людей.
      Такие представления были очень широко распространены на всем земном шаре. В России, например, верили, что медведи были некогда людьми. Жили они в дремучем лесу и ни с кем не водили дружбы. И вот однажды забрел в их деревню благочестивый старец. Ночь застигла его в пути, и он стал просить, чтобы кто-нибудь приютил его до утра. Но в какую бы дверь он ни постучал, всюду слышал грубый отказ. Обиделся старец и проклял злых людей. «Отныне и во веки будете вы жить в берлогах!» — сказал он.
      Старое поверье гласит, что и собака была в свое время человеком — правда, очень жадным и прожорливым. Если бы не эти черты характера, все осталось бы по-старому.
      Жители тропических стран думали, что обезьяны произошли от людей. В глухих деревнях и сейчас считают, что обезьяны умеют говорить по-человечески, но упорно держат язык за зубами, чтобы их не заставили работать.
      Относясь так к животным, люди нередко вступали с ними в беседу, делились мыслями, спрашивали у них совета. Убивая зверя, охотники просили у него прощения и оказывали ему всяческпе почести. Они всегда опасались мести: либо душа убитого животного будет преследовать их по пятам, либо кто-нибудь из его родственников. Считалось, что звери думают и чувствуют, как люди.
      Жители Конго, успешно завершив охоту на слона, заверяли мертвое животное, что его убили нечаянно. Произошел, мол, несчастный случай. А чтобы слон не вздумал в этом сомневаться, вооруженные до зубов воины совершали притворное нападение на «провинившихся» охотников, делая вид, будто жестоко мстят за убийство.
      Американские индейцы готовились к охоте на медведей очень торжественно и даже постились в течение многих дней. Перед тем как отправиться в путь, они приносили жертвы душам медведей, убитых во время прежних походов, и просили их содействия и благосклонности.
      Убив медведя, охотник зажигал свою трубку и вставлял ее в пасть мертвому зверю. После этого он униженно просил медведя не сердиться за то, что его убили (стоит ли, мол, из-за этого ссориться?), и не мешать дальнейшей охоте.
      Полакомившись жареной медвежатиной, охотники раскрашивали голову зверя яркими красками и укрепляли ее на столбе. Затем они произносили речи, обращаясь к голове и расточая похвалы по адресу животного.
      Индейцы ленгуа в Грап Чако охотятся обычно за страусами. Много лет назад один исследователь, долгое время проживший среди ленгуа, описал такую охоту. Самое интересное — это попытки индейцев перехитрить мстительного духа своей жертвы. Убив страуса, охотники поспешно тащили его домой, по при этом не забывали о «главном»: время от времени они вырывали из его хвоста пучки перьев и кидали их на землю. Зачем? В их воображении все происходит так. Оправившись от некоторого потрясения (ведь умирать приходится не каждый день!), призрак убитого страуса довольно быстро смекает, что случилось, и пускается вдогонку за своим бренным телом. Но у каждого пучка перьев он останавливается, озадаченно чешет затылок и раздумывает: «Это мое тело целиком или только его часть?»
      Терзаемый сомнениями, туповатый дух теряет драгоценное врехмя. Когда же он наконец разбирается, что к чему, охотники уже успевают добраться до родной деревни, куда призрак сунуться не отваживается.
      Даяки бло-нгаджу считали, что крокодилы — это верные слуги водяных духов, обитающих в реках. На самом-то деле они —- люди, но, отправляясь на работу, принимают облик крокодила. Шкура пресмыкающегося — это своего рода «спецодежда».
      Если люди и животные равны, если у тех и у других есть душа, то она, как считают суеверные люди, может переселяться куда ей заблагорассудится. Сегодня она принадлежит слону, завтра — мартышке, послезавтра — человеку. Подобно монете, душа переходит из рук в руки и из лап в лапы...
      В юго-восточной Австралии живут племена, которые до настоящего времени сохранили древние представления о близком родстве между людьми н животными. Они считают, что жизнь каждого человека связана невидимыми нитями с жизнью определенного животного: все мужчины племени — братья летучей мыши, а все женщины — сестры козодоя.
      Австралиец не знает, какая именно мышь находится с ним в родстве, и он не может установить, от каких мышей зависит благополучие его отца, братьев, сыновей и других родственников по мужской линии. И поэтому он — чтобы ни в коем случае пе просчитаться —- оберегает и защищает всех животных этой породы.
      Некоторые народности на Мадагаскаре считали, что они происходят от крокодилов, и относились к этим хладнокровным животным с большой теплотой.
      Сходные представления были широко распространены среди многих народностей на разных материках.
      Животные, стало быть, заслуживали такого же отношения, как и люди.
      Например, племя пага в Западной Африке верило, что души людей существуют в образе крокодилов. У каждого человека есть, мол, свой крокодил. Он одновременно с ним рождается, одновременно болеет и умирает в одно и то же время.
      В некоторых районах Африки у каждого вождя племени был свой слон в джунглях. Все племя знало, что убивать его нельзя,— иначе, мол, умрет вождь.
      ...Во многих странах была широко распространена вера в оборотней.
      «В Англии мы часто видим, как люди превращаются в волков»,— писал в конце XII века английский ученый и путешественник Джёрвэйс. В своем сочинении он рассказывает о случае, который, как это ни забавно, считает вполне достоверным. Один странник, бродивший по густым лесам, встретил волка, который, положа лапу на сердце, признался, что на самом-го деле он — человек. Вдоволь насладившись недоумением странника, словоохотливый зверь поведал ему «всю правду». Оказывается, еще в шестом веке один аббат проклял соседнюю деревню, и с тех пор каждые семь лет двое из жителей деревни должны принимать облик волка. Если им удастся прожить положенный срок в волчьей шкуре, они снова становятся людьми и возвращаются в родную деревню, а в леса отправляется следующая пара людей.
      В 1541 году в итальянском городе Павиа был задержан сумасшедший, который считал себя волком. Властям он заявил, что от обычных волков его отличает сущая безделица: у тех шерсть растет снаружи, а у него — внутри. Так сказать, шкура выворочена наизнанку!
      Для того чтобы проверить «научным способом» правдивость этого заявления, власти распорядились отрубить ему руки и ноги. Шерсть обнаружить не удалось, но несчастный не смог пережить этот «эксперимент» и через несколько дней скончался.
      Немало оборотней нашло себе приют в средневековой Франции. В 1573 году муниципалитет города Доль, принимавщий суеверные вымыслы за чистую монету, издал весьма любопытное постановление, в котором говорилось;
      «Ввиду полученных верховным судом Дольского парламента сведений о том, что часто видят и встречают человека-волка, похитившего уже нескольких маленьких детей, которых затем более не видали, и нападавшего в поле на некоторых всадников... означенный суд, во избежание большего зла, разрешил и разрешает жителям этих и других мест, невзирая на существующие законы об охоте, собраться с рогатинами, алебардами, пиками, пищалями, дубинами и учинить охоту по названному оборотню, преследовать его всюду, где только можно его найти, поймать, связать и убить, не отвечая за это никаким штрафом или взысканием».
      В России легендарных людей-волков называли волкулаками. Не все они были опасны. Среди них попадались незлобивые мужички, превращенные в хищных зверей против их воли. Говорят, что они очень тяготились своей волчьей жизнью и горестно выли на полянах, мечтая вернуться К своим семьям. Зато колдуны, которые по доброй воле становились волкулака-ми, отличались совсем иным нравом: они были жестоки и кровожадны.
      Как правило, у каждого порядочного оборотня была очень узкая специальность: он превращался в какое-либо определенное животное. Отсюда и точные термины, обозначающие «профессию» оборотня. Так, например, ликантропия — это превращение человека в волка, аэлуронтропия — в кошку, боантро-пия — в корову, куантропия — в собаку, лепантропия — в зайца, и так далее.
      Василий Никитич Татищев, видный писатель и историк XVIII века, рассказывает в своей книге «История Российская с самых древнейших времен»:
      «Я не весьма давно от одного знатного, но нерассудного дворянина слышал, якобы он сам несколько времени в медведя превращался, что слышащие довольно верили».
      Об оборотнях рассказано здесь в связи с тем, что, по мнению некоторых ученых, процессы против животных объясняются верой в подобные превращения. Без помощи дьявола, мол, волком не обернешься, не говоря уже о том, что сам дьявол нередко прикидывается животным.
      Французский богослов Пьер Jle Луайё писал несколько столетий назад: «Нет такого четвероногого зверя, вида которого не принимал бы дьявол, что могут засвидетельствовать отшельники, жившие в пустынях и много претерпевшие от нечистой силы. Так, например, святому Августину, который жил в Фива-идской пустыне, демоны являлись в виде волков, львов, быков.
      Святому Иллариону во время молитвы беспрестанно являлся то воющий волк, то лающая лисица, то большая собака».
      По мнению других авторов, считающих себя не менее сведущими, пронырливый дьявол может вселяться не только в представителей класса млекопитающих, но и в любое насекомое, земноводное, пресмыкающееся, рыбу или птицу.
      Таким образом, судебные процессы велись не против самих животных, а якобы против вселившегося в них дьявола. На скамье подсудимых сидел нечистый, и изгнание его обставлялось торжественной церемонией.
      Все бы ничего, да только дьявол — увы! — животными не ограничивался...
     
      12 655 чертей
     
      История, которую я вам расскажу, произошла четыреста лет назад. Главная героиня этой истории — Николь Обри, жена провинциального французского портного.
      ...Все началось с того, что Николь отправилась на кладбище, чтобы навестить могилу своего дедушки, а заодно и помолиться за упокой его души.
      Видно, Николь задремала, сидя у могилы, потому что ей вдруг почудилось, что из-под земли вынырнул призрак деда. Кокетливо кутаясь в белый саван, призрак прошамкал несколько слов и, помахав на прощание костлявой рукой, снова юркнул под землю.
      Николь завопила от ужаса и со всех ног кинулась домой. Стуча зубами, она рассказала сбежавшимся родным о страшном происшествии. Ее бросало в жар и в холод, руки и поги тряслись.
      Вызвали врача. Тот долго осматривал больную, но не смог сказать ничего определенного. А когда медицина оказывалась бессильной, на помощь призывали церковь. Подоспевшие монахи быстро поставили диагноз: в больную вселился дьявол. С ним тотчас же наладили двустороннюю связь, и тут выяснилось, что он, оказывается, не один: в бедной Николь расположился целый выводок бесов!
      Монах Пьер Деламбтт, имевший богатый опыт в борьбе с чертями всех мастей, взялся изгнать бесов и избавить Николь ог нечеловеческих страданий.
      О том, как происходила схватка с этими пронырливыми чертями, было написано немало «ученых» трактатов. Церковники, стремившиеся подчинить верующих своему влиянию, не гнушались ничем. Людей запугивали страшными историями о происках дьявола, и самые фантастические выдумки преподносились как «случаи из жизни».
      Аббат Леканю, написавший большую книгу о Николь Обри, приводит даже разговор, якобы состоявшийся между Пьером Деламоттом и старшим из всех бесов, вселившихся в бедную женщину.
      — Как тебя зовут? — спросил отважный монах.
      — Вельзевул, царь демонов.
      — Ты один?
      — Нет, не один.
      — А сколько с тобой чертей?
      — Сегодня нас только двадцать, но завтра будет больше. Я вижу, что это просто необходимо — иначе нам с вами ни за что не справиться!
      И тут началась борьба не на жизнь, а на смерть...
      Чертей изгоняли обычно при помощи креста, икон, святой воды, а главное — заклинаний, которые произносились по-латыни.
      Бесогон должен был глумиться над дьяволом, издеваться над ним, осыпать его всяческими оскорблениями. По мнению ученых богословов, тщеславный дух тьмы не выдерживает такого неуважительного отношения и, заливаясь краской стыда, скрывается в преисподней.
      В те времена существовали специальные руководства, где подробно описывались все чертогонные средства и приводились полные тексты таких заклинаний. Настольной книгой каждого уважающего себя бесогона было руководство, написанное итальянским монахом Джироламо Мёнги. Оно называется «Флагёллум Дембнум», что означает «Бич демонов».
      Бот заклинание № 1 из этой книги:
      «Слушай, дьявол, нечистый дух! Я заклинаю тебя и приказываю тебе. Я тебе это говорю, тебе, искуситель, тщеславный безумец, мошенник, еретик, болтун, враг, пьяница, идиот, лишенный благодати бога и Христа. Я заклинаю тебя выйти из этого раба божьего, который ищет защиты у церкви.
      Не вздумай презирать меня за то, что я — слаб и грешен. Моими устами тебе приказывает бог; тебе приказывает величие Христа; тебе приказывает вера Петра, Павла и других апостолов, тебе приказывают кровь мучеников и таинство креста и сила таинств; тебе приказывают Иисус Назарет и воплотившееся Слово.
      Уходи же, злодей, уходи, подлый искуситель, полный лжи и хитрости, и враг правды. Дай место, упрямец, дай место, нечестивец. Уступи место Христу, в коем ты не нашел ничего из своих негодных дел».
      А вот еще одно могучее заклинание, несравненно более обидное и оскорбительное для провинившегося дьявола, чем предыдущее:
      «Изыди, злой дух, полный кривды и беззакония; изыди, исчадие лжи, изгнанник из среды ангелов; изыди, змея, супостат хитрости и бунта; изыди, изгнанник рая, недостойный милости божией; изыди, сын тьмы и вечного подземного огня; изыди, хищный волк, полный невежества; изыди, демон; изыди, дух ереси, исчадье ада, приговоренный к вечному огню; изыди, негодное животное, худшее из всех существующих; изыди, вор и хищник, полный сладострастия и стяжания; изыди, дикий кабан и злой дух, приговоренный к вечному мучению; изыди, грязный обольститель и пьяница; изыди, корень всех зол и преступлений; изыди, изверг рода человеческого; изыди, злой насмешник, полный лживости и возмущения; изыди, враг правды и жизни; изыди, источник несчастий и раздоров; изыди, бешеная собака, подлая змея, дьявольская ящерица; изыди, ядовитый скорпион, дракон, полный злых козней; изыди, лакей сатаны, привратник ада; изыди, козел, страж свиней и вшей; изыди, зараженное страшилище, черная ворона, рогатая гадина; изыди, лжец коварный, поганый, зачумленный...» и так Далее, и так далее...
      Если этот поток брани не производит должного впечатления на «стража свиней и вшей», то бесогон переходит к еще более сильным средствам. Несколькими живыми штрихами он набрасывает на клочке бумаги портрет злого духа, тут же пишет его имя и титул, после чего сжигает бумажку вместе с серой и зловонными травами. Но и тут дело не обходится без соответствующего заклинания:
      «Да погибнут твои мысли и дела, проклятый дух! Выйди сейчас же из этого божьего творения, где бы ты ни скрывался. Я бесстрашно бросаю в огонь твой образ и твое имя, которые я держал на вонючем дыму.
      Пусть это пламя сожжет твое имя и твой дьявольский образ так, чтобы от этого ты вечно испытывал ужасную боль и ожоги в тысячу раз сильнейшие, чем могло бы быть от этого огня. Вон, говорю я тебе. Я слуга божий».
      Бывали, однако, случаи, когда неукротимый дьявол проявлял полнейшее безразличие к «слуге божьему» и всем его стараньям. Даже бумажка, сгоревшая на вонючем дыму, не убеждала нечистого. Тогда бесогон стремился добиться хотя бы частичного успеха; выдворить дьявола из головы и сердца одержимого и заставить его отступить на дальние рубежи — в ногти на пальцах ног...
      Вернемся, однако, к бедной Николь Обри. Заклинания ей не помогали. По свидетельству аббата Леканю, демоны проделывали с ней бог знает что. То она корчилась в судорогах,. то выгибалась дугой, то ее подбрасывало кверху, то она вдруг застывала, как труп.
      Один из монахов, помогавших Деламотту, решился даже пойти на жертву: он попросил, чтобы его высекли бичом в присутствии Николь и разместившейся в ней бесовской компании. Видимо, благочестивый монах полагал, что черти усовестятся, узрев эту трогательную картину. Но разве хвостатых разжалобишь! Они с тем же упорством продолжали трепать и тормошить несчастную женщину. А один шустрый черт схватил ее за ноги и чуть было не утащил прямо в ад!
      Бесстрашные монахи не сдавались. Как из брандспойта, обливали они всю эту нечисть молитвами и заклинаниями. Но и дрмоны подобрались что надо! Правда, через некоторое время им пришлось вызвать подкрепление, и тотчас же из преисподней выскочило двадцать девять дюжих чертей. До чего же они были страшны! Черные, мохнатые, рогатые, с длинными острыми когтями. По крайней мере, таково свидетельство «очевидцев», а они, как правило, фантазировали с очень большим вдохновением...
      Трудно, очень трудно было справиться с нечистым народцем. Война продолжалась целых три года! Наконец, под натиском превосходящих сил противника, двадцать шесть чертей отступили на заранее подготовленные в аду позиции.
      Вот как это описывает Булёз, автор еще одной доходной книги, посвященной Николь Обри:
      «В два часа пополудни вышеозначенная Николь, одержимая нечистою силою, была принесена в названную церковь, где вышеуказанным Деламоттом над нею были произнесены заклинания. Невзирая на эти заклинания, Вельзевул громким голосом отвечал, что он не выйдет из нее. После обеда Деламотт вновь принялся за заклинания и спросил у него, сколько их вышло. Тот ответил: «Двадцать шесть». «Теперь надо,— сказал Деламотт,— чтобы и ты сам, и все, кто остались с тобою, тоже вышли, как и другие». Вельзевул ответил: «Нет, я здесь не выйду...» Тогда Деламотт спросил, по какой примете можно судить о том, что те двадцать шесть дьяволов уже вышли. Вельзевул ответил: пусть, мол, взглянут в маленький садик около той церкви; дьяволы, выходя из тела одержимой, обломили три ветви с молодой сосны и вынули три камня из фундамента церкви. И это оказалось на самом деле так, в чем удостоверились самолично такие-то» (далее идет перечисление имен и фамилий свидетелей).
      Остальные бесы так умело окопались, что выставить их было невозможно. Снова начались переговоры. Представитель дьявольской стороны заявил, что черти согласны эвакуироваться при одном-единствениом условии: их должен изгнать епископ ланский Каи Дюбур. Николь Обри вместе с чертями доставили в Лан, где епископ энергично принялся за дело. В городском соборе второпях сколотили из досок высокие подмостки, чтобы за увлекательной церемонией изгнания могли наблюдать все желающие.
      Аббат Леканю рассказывает в своей книге, что епископ с блеском изгнал из одержимой таких опасных бесов, как Аста-рот, Цербер и Вельзевул. Все они выскочили изо рта Николь Обри. Астарот принял при этом образ свиньи, Цербер — собаки, а Вельзевул прикинулся огромным волком. Так окончилась эта поучительная история.
      Мировой рекорд по одержимости принадлежит шестнадцатилетней австрийской девушке Анне Шлюттербауэр. В 1583 году иезуиты в результате борьбы, продолжавшейся восемь недель, изгнали из нее двенадцать тысяч шестьсот пятьдесят пять чертей!
      Не следует думать, что у всех демонов были общие внешние признаки, как, скажем, у всех воробьев, у всех тигров или у всех золотых рыбок. Различия между ними порою были необычайно велики. Например, у известного демона Асмодёя было три головы: баранья, человечья и бычья. А лапы у пего были перепончатые, как у гуся. Ни в одном учебнике зоологии не найдешь зверя, который сочетал бы в себе столь противоречивые признаки. Асмодей разъезжал верхом на существе, не менее странном, чем он сам: это чудище можно было бы принять за медведя, если бы не грива и крокодилий хвост. Впрочем, в аду и не такие твари водятся. Когтистый Амон смахивал на тюленя, хвост у него был змеиный, лапы — собачьи, а глаза, как у совы. У толстопузого демона Бегемота был длинный хобот и острые бивни. А Левиафан отличался рыбьей головой, украшенной бычьими рогами. Он был не в меру франтоват п разгуливал в замысловатом мундире.
      Но как ни удивительна внешность демонов, еще более удивительно, что и в наше время церковь продолжает раздувать миф об одержимости. До снх пор в капиталистических странах публикуются статьи и выходят книги, мало чем отличающиеся от «трудов» аббата Леканю и его коллеги Булёза. Например, в 1954 году в Италии была издана кппга Альберто Вёкки, под названием «Интервью с дьяволом». Она содержит подробнейшее описание современного случая одержимости, от начала и до конца выдержанное в средневековом стиле.bk&mtgk
      В 1955 году итальянский еженедельник «Иль боргёзе» поместил большую статью, которая называлась «Дьявол в Италии». Автор с совершенно серьезным видом рассказывает о том, как доблестные монахи в течение четырех лет изгоняли бесов из Катерины Бранделлёро, жительницы города Вичёнца. «Боевая операция» была завершена в 1955 году. Общий результат: пятнадцать бесов.
      Несколько лет назад в Америке вышла «Кппга чудес», написанная Золтом Аради и удостоенная официального одобрения самого кардинала Спёллмана, который в то время был главой католической церкви в Соединенных Штатах. Золт Аради считает нужным сообщить своим читателям, что на протяжении последних столетий число случаев одержимости несколько уменьшилось. «Это, однако, не может служить основанием для того, чтобы изменить наши взгляды на одержимость, так как церковь по-прежнему считает реальным существование сатаны»,— поясняет он. Ничего другого от церкви ожидать не приходится. Мракобесам сатана необходим.
     
      Откуда взялись черти
     
      В прошлом веке собиратели русского фольклора записали одно очень забавное сказание о происхождении чертей.
      Когда бог сотворил небо и еще не успел создать сушу, на всем белом свете ничего не было, кроме воды—грязной, мутной, пенистой... И вдруг бог услышал чей-то жалобный писк. Оглянулся он по сторонам и увидел, что в пене сидит черт. Мокрый, продрогший, шмыгающий носом. Бог пожалел его и захватил с собой на небо. Отдохнули, перекусили, и бог принялся создавать землю.
      — А мне что делать? — спросил черт.
      — Ты пока делай камни! — сказал бог.
      А черту только дай волю! Он накидал камней до самого неба. Потом стал думать: «Как бы это устроить, чтобы на земле развелось побольше чертей?» Способ он изобрел весьма своеобразный: вымоет свои мохнатые лапы, заведет" за спину и отряхнет, да так, что каждая капелька воды превратится в чертенка!
      И в народе долго жило поверье: кто стряхивает с рук брызги, тот плодит чертей.
      Если капля воды превращается в чертенка, то сам черт — в представлении суеверных людей — и подавно мог превратиться во что угодно. Черная кошка или черная собака — это его излюбленные образы. Но нередко хвостатый прикидывался человеком, а при случае даже и ребенком. Он с одинаковой легкостью превращался в лошадь и в мышь, в свинью и в зайца, в ужа и в лягушку, в сороку и в щуку. Но вот прикинуться пету-
      хом черт не решался — очень уж боялась нечистая сила крика петуха, оповещающего добрых людей о восходе солнца. Не удавалось черту овладеть техникой превращения в голубя, потому что голубь — это олицетворение неземной чистоты, а черт и чистота — понятия несовместимые.
      Много разных гадостей делали черти людям. Беречься от них надо было на каждом шагу — это вам подтвердит любой суеверный человек.
      Вот что записал со слов одного сказителя А. Н. Афанасьев, собиравший русские народные легенды:
      «Где свадьба или какой праздник, там и нечистые завсегда; придут и засядут на печке, а как станут хозяева подавать на стол неблагословенное кушанье, они тотчас подхватят то блюдо к себе, все наготовленное съедят, а вместо еды накладут на блюдо всякой погани. То же самое и с питьем: вино ли, мед ли подадут не благословясь — они дочиста опорожнят посудину, да и нальют туда чего хуже не выдумаешь!» Вот почему в наших деревнях всегда прикрывали ведра с водой и крынки с молоком. Если под рукой не было крышки, то сверху клали две лучинки «крест-накрест, чтобы черт не влез».
      Вообще-то говоря, черти не очень любили хлебать молоко и воду. Они предпочитали спиртные напитки и нередко так напивались, что не могли даже шевельнуть хвостом. Любили они и покурить, но своего табака у них не было — приходилось раздобывать у людей. С давних пор чертей обвиняли в том, что именно они изобрели вино и табак. А в прошлом веке к этому «списку преступлений» добавили еще чай и картошку, сравнительно недавно завезенные в Россию. Нехорошо это, несправедливо! Зачем валить на бедных чертей все без разбору? Они и так натворили много зла.
      Вы слышали, например, об обменышах? Скорее всего, нет. Обменыш — это чертенок, которого дьявол подсовывал родителям вместо их собственного ребенка, которого он похищал из колыбели.
      Вот что пишет об этом один крупный знаток дьявольских козней:
      «Эти обменыши бывают очень тощи телом и крайне уродливы: ноги у них всегда тоненькие, руки висят плетью, брюхо огромное, а голова непомерно большая и свисшая на сторону. Сверх того, они отличаются природной тупостью и злостью и охотно покидают своих приемных родителей, уходя в лес. Впрочем, живут они недолго и часто пропадают без вести или обращаются в головешку».
      А украденный младенец? Печальна его судьба. Дьявол отдавал его на воспитание нечистой силе. А что хорошего можно ждать от таких воспитателей? Девочки становились русалками, а мальчики — лешими.
      Недаром добрые люди не любили черта. И как только его не честили в народе: бес, нежить, нечисть, кромешный, «тот», ворог, недруг, неистовый, лукавый, не наш, недобрик, нелегкий, неладный, лихой, соблазнитель, хохлик, шиликун, отяпа, несве-тик, рогатый, немытик, окаянка, супротивник, нехороший. Всех прозвищ и не перечислишь — одно другого обиднее!
      Черти селились обычно на болотах. Старая русская поговорка предостерегает: «Не ходи при болоте: черт уши обколотит!»
      Трудно сказать, почему хохлики и немытики охотно мирились с такими тяжелыми жилищными условиями. И темно, и сыро, и холодно...
      Другое дело — лешие. Те любили уют. Уважающий себя леший жил в теплой бревенчатой избе. Хозяйство у него было образцовое, полный достаток. Семья сыта, одета, обута. Жена-лешачиха обо всем заботилась, дочки-лесунки помогали ей по Дому.
      Во многих деревнях, правда, знатоки нечистой силы утверждали, что у лешего нет никакой семьи. По их словам, он совсем одинок и не любит шумного общества.
      Но самое интересное — это, конечно, его умение приноравливаться к окружающей среде.
      Любой хамелеон позеленел бы от зависти, глядя на лешего. Ведь хамелеон меняет только свою окраску, а леший легко меняет и свой рост! Шагая по лесу, он задевал головой верхушки столетних сосен, а переходя поле, едва дотягивался лапой до колосьев ржи.
      Какой он из себя?
      Не берусь сказать вам точно. Одни говорили, что он похож на человека и даже носит зипун, а другие уверяли, что он смахивает на зверя: косматый, козлоногий, рогатый и к тому же с бородой!
      У лешего было два основных развлечения в жизни. Во-первых, он нагонял на людей страх своим диким гоготом и пронзительным свистом. А во-вторых, он любил перекинуться в картишки. Но денег у леших не было, и поэтому они обычно играли на... лесных зверей. В середине прошлого века в лесах Ветлужского уезда было замечено массовое переселение белок. Догадливые мужики быстро смекнули, что к чему: вятский ле-
      шяй проиграл всех белок вологодскому и добросовестно возвращал свой долг. Послушные белки держали курс на Вологодскую губернию.
      Вернемся, однако, к чертям, к недобрикам п несветикам. Средневековый западноевропейский дьявол отличался от обыкновенного болотного черта блестящим образованием и изысканными манерами. Любил он, прикинувшись человеком, являться к ученым богословам, задавать им каверзные вопросы и заводить нескончаемые диспуты о боге, о вселенной, о смысле жизни.
      Эти собеседования заканчивались всегда одним и тем же: незваного посетителя выдавали либо хвост, либо смрад, либо рожки, либо лапа с когтями...
      Колоритные образы чертей и леших, созданные богатой народной фантазией, привлекали многих русских писателей. Но, пожалуй, никто не писал о «нечистой силе» с таким юмором и обаянием, как Николай Васильевич Гоголь...
     
      Черная книга
     
      По старому народному преданию, «черная книга» — это библия черта. Страницы ее черны как уголь, а на них белеют, словно призраки, колдовские заклинания: они написаны белыми буквами.
      В книжных магазинах чертова библия не продается. В Публичной библиотеке вы ее тоже не найдете. Да это и хорошо. Ведь тот, кому она попала в руки, связался с чертом. А водить компанию с нечистым не следует. Как говорится, пусти черта в дом, не вышибешь его лбом. От злополучной книги надо поскорее отделаться. Но не тут-то было! Оказывается, это очень трудно. Подбросишь ее соседу — она возвращается к тебе, как преданная собака. Выкинешь где-нибудь на улице—она рысцой к тебе. Запихнешь в печку — огонь ее не берет. Что же делать? Единственный верный способ — бросить ее в ручей или в реку. С яркой вспышкой и жутким шипением она идет ко дну.
      В западногерманском городе Вуппертале старый лавочник Курт рассказывал мне, как ему подсунули «черную книгу».
      — Прихожу я ночью домой и вдруг вижу — лежит у моего порога большая истрепанная книга. Сроду я ее не видывал. Откуда она, думаю, взялась? Поднял ее, поднес к свету и раскрыл. Ах ты, господи, что тут началось! Вся комната наполнилась едким дымом, что-то зашумело, загрохотало, и из-за шкафа выскочили чертенята — видимо-невидимо! Как запрыгают по комнате, хвостами машут, да все норовят копытцами по лампе стукнуть. Ну, натерпелся я страху...
      Глядя на красный нос старого Курта, я довольно быстро сообразил, откуда взялись чертенята. Но при этом разговоре присутствовали его жена и два приятеля. Они принимали каждое слово рассказчика за чистую монету.
      Говорят, что колдуны и ведьмы знали, как надо обращаться с «черной книгой». С помощью заклинаций, которыми она полна, друзья черта могли наколдовать что угодно: себе — любые блага, а людям — всевозможное зло.
      У нас в России в существование «черной книги» верили с незапамятных времен. В народе ходило немало рассказов о людях, которые, полистав такую книгу, приобретали, против своей воли, власть над услужливыми чертями.
      Такие немытики были чрезвычайно трудолюбивы и непрерывно жаждали деятельности. Но им не хватало творческой инициативы, и сами они не были в состоянии придумать, как себя занять. Поэтому они то и дело являлись за новыми указаниями к своему хозяину. Если же и он не мог придумать подходящего занятия для энергичных чертей, они расправлялись с ним в два счета.
      Зато любой колдун знал, как отвязаться от докучливых прислужников. Если они уж очень наседали, он посылал их свить веревку из воды и песка, или засыпать море землей, или, на худой конец, подразнить слонов, на которых покоится земля...
      Если с чертом надо держать ухо востро, то с домовым всегда можно поладить. В душе он незлобив, и, если ему не перечить, с ним легко ужиться.
      Черт, заключая с человеком договор, неизменно требовал его душу. А домовой довольствуется малым: он любит, чтобы его уважали и считались с его мнением.
      Но вступить в переговоры с домовым труднее, чем с чертом. Тот сам являлся с предложением своих услуг, а к домовому надо идти на поклон.
      Крестьянин, который хотел подружиться со своим домовым, шел ночью в хлев и, затворив за собой дверь, говорил:
      «Суседушко-домоседушко! Раб к тебе идет, низко голову несет; не томи его напрасно, а заведи с ним приятство, покажись ему в своем облике, заведи с ним дружбу да служи ему легку службу».
      Не успеешь оглянуться, а он уже тут как тут! Лохматый, седобородый, весь обросший мягкой шерстью... Он круглый год ходит босой и не носит шапки. Но и ему не чуждо франтовство: в праздничные дни он надевает синий кафтанчик, перехваченный красным поясом,
      Соседушко-домоседушко охотно соглашался помогать мужику в хозяйстве. Он заботился о скотине, поэтому в прежнее время принято было покупать коров и лошадей того же цвета, что и шерсть домового. Чужой масти он не любил.
      Купив корову, мужик торжественно вводил ее в хлев, кланялся до земли во все четыре угла и говорил: «Вот тебе, хозяин, мохнатый зверь! Люби его, пои да корми!»
      Такая вежливая просьба не оставляла домового равнодушным. Он старался изо всех сил и, если надо было, подворовывал корма с чужих сеновалов.
      Переезжая в новую избу, крестьяне всегда звали с собой домового. Делалось это так. Хозяйка протапливала печь, выгребала горячие угольки в чистый горшок и говорила: «Милости просим, дедушка, на новое жилье». После этого она несла угольки на новоселье и бережно высыпала их в новую печь.
      Если домовой был женат, то его, разумеется, приглашали вместе с супругой: «Дом-домовой, пойдем со мной, веди и домо-виху-госпожу, как умею награжу».
      Домовой очень серьезно относился к своим обязанностям. Если работа ложилась на него чересчур тяжелым бременем, оц набирал целый штат сотрудников: дворового, банника, овинника и шишихмору-кикимору. А для такой веселой компании трудности уже были не страшны!
     
      «Молот ведьм»
     
      Много страданий причинили людям суеверия. Много слез и крови пролито из-за них. На протяжении всей истории человечества они легко становились орудием в руках жестоких и алчных тиранов, использовались в интересах правящих кругов.
      Даже самые безобидные суеверия приводили к чудовищным последствиям. Казалось, что может быть более забавным, чем вера в нечистую силу? Смешные косматые черти, старые ведьмы в своих избушках на курьих ножках — уютным сказочным ароматом веет от этих поверий. Но по злой воле церковников невинные сказки обернулись вдруг жуткой, кровавой былью...
      Как и почему это произошло? До XIII века церковники отрицали существование ведьм. Колдовство, говорили они, это чистейшая фантазия, нелепые вымыслы, плоды больного воображения. Тот, кто верит в ведьм, берет грех на душу — он язычник и еретик.
      Это, разумеется, не означает, что церковь выступала против суеверий с научных позиций! Отрицая существование ведьм, церковники меньше всего думали о том, чтобы сказать народу правду. Они преследовали совершенно иные цели. Вера в нечистую силу была пережитком более древней, языческой, религии. А христианство не терпело никакой конкуренции. Отсюда яростные нападки на тех, кто находился во власти прежних представлений.
      Но вот церковники почувствовали, что положение их пошатнулось, поняли, что не вечно суждено им властвовать над умами обманутых людей. Как спасти свое господство, как отвести нависшую угрозу?
      Стремясь сохранить безраздельную власть над людьми, церковь прибегла к последнему отчаянному средству: она пошла на массовый террор... И вот тут пригодилось древнее суеверие!
      Все, что ни изречет римский папа, надо слепо принимать на веру. Если вчера он говорил одно, а сегодня утверждает нечто совершенно противоположное, правота его и в том и в другом случае не подлежит сомнению.
      И вот церковь, совершив поворот на сто восемьдесят градусов, торжественно объявила, что «высшая ересь — не верить в колдовство». Отныне всякий, кто осмеливался усомниться в существовании ведьм, подвергался жестоким преследованиям. С характерным для них цинизмом церковники взяли на вооружение варварское суеверие — в обстановке террора оно оказалось ценным подспорьем.
      Богословы рьяно принялись за изучение всех видов и разновидностей нечистой силы. Создавалась н разрабатывалась новая «наука» — демонология.
      В 1467 году в Страсбурге вышла книга, под названием «Фор-талйциум Фидёи» («Крепость веры»). Это было первое печатное руководство по борьбе с колдовством. Автор книги — францисканский монах Альфонсус де Спина — считал себя большим знатоком всех повадок нечистой силы. В специальной главе он рассказывает, например, о десяти категориях демонов и приводит «научную» классификацию их признаков.
      Не щадя своих сил, римские папы — один за другим — занялись искоренением ведьм. 5 декабря 1484 года Инокён-тий VIII издал буллу, в которой говорится:
      «Недавно до нас дошли причинившие нам немало горя известия о том, что в некоторых районах Северной Германии, а также... в епархиях Майнца, Кёльна, Трира, Зальцбурга и Бремена многие лица обоего пола, забыв о спасении души своей и отступив от католической веры, вошли в союз с дьяволом».
      Далее Инокентий VIII перечисляет «чудовищные преступления», якобы совершаемые союзниками и союзницами дьявола: с помощью колдовства и заклинаний они вредят урожаям, вызывают падеж скота, мучают и умерщвляют беззащитных людей.
      Папа гневно обрушивается на тех маловеров, которые «бесстыдно и упорно утверждают, будто таких преступлений не бывает», и мешают инквизиции наказывать виновных.
      Расследованиями колдовских дел в Германии руководили в ту пору два инквизитора — Якоб Шпрёнгер и Генрих Крамер. В своей булле Инокентий VIII называет их «наши возлюбленные сыновья».
      Сынки были достойны «святого отца». Они написали книгу, которая, словно вспышка чумы, унесла в могилу сотни тысяч
      людей. «Маллеус Малефикарум» («Молот ведьм»)—так называется это руководство для кровавых мракобесов.
      Впервые книга была опубликована в Кёльне в 1486 году и до 1520 года выдержала тринадцать изданий. Между 1574 и 1бб9 годами вышло в свет еще шестнадцать изданий.
      В «Молоте ведьм» около двухсот пятидесяти тысяч слов. И на каждое слово приходится по нескольку загубленных жизней. Каждая буква обагрена кровью невинных жертв.
      То и дело ссылаясь на Библию и Евангелие, Шпренгер и Крамер подробно расписывают всевозможные преступления дьявола и дают практические советы охотникам за ведьмами. Книга содержит также тщательно разработанные указания судьям и палачам. Одного лишь подозрения в колдовстве достаточно для того, чтобы осудить человека на смерть — такова основная идея «Молота ведьм».
      Книга так понравилась папе и кардиналам, что ей была присвоена сила закона. Чудовищные беззакония творились во имя этого закона. Реки слез и крови, бесконечные человеческие страдания — вот послесловие к «Молоту ведьм».
      Выездные уполномоченные римского папы сеяли смерть и опустошение всюду, где бы они ни появлялись.
      В 1503 году папа Юлиус II направил буллу инквизитору Джорджо ди Казале. В этом послании он призывает его «огнем и мечом» истреблять ведьм Кремоны, особенно опасных и отвратительных потому, что они якобы умеют превращаться в кошек.
      В конце XVI— начале XVII века глубокомысленные трактаты о колдовстве хлынули как из рога изобилия.
      Жан Бодэн, философ и юрист, осудивший на смерть многих неповинных людей, написал книгу «Демономания ведьм». Она вышла в свет в Париже в 1580 году и за двадцать четыре года выдержала десять изданий. Книга написана как практическое пособие для судей, ведущих расследование колдовских дел.
      Автор сурово осуждает тех, кто подвергает сомнению существование ведьм. Он приводит многочисленные примеры разоблачения маловеров и скептиков: все они оказались связанными с дьяволом!
      Жан Бодэн был одним из первых демонологов, попытавшихся дать юридическое определение ведьмы: «Та, которая, зная закон божий, стремится совершить какое-либо действие с помощью дьявольских средств».
      Действия самого Бодэна носили поистине дьявольский характер. В специальном разделе книги он обстоятельно, с глубоким «знанием дела», рассказывает, как надо допрашивать, пытать и казнить ведьм.
      «Ни в коем случае нельзя придерживаться обычных правил судопроизводства,— пишет он,— потому что доказательства этого зла настолько неопределенны и связаны с такими большими трудностями, что из миллиона ведьм ни одна не была бы обвинена и наказана, если бы соблюдался обычный юридический порядок».
      Бодэн настоятельно рекомендует скрывать от арестованной имя того, кто на нее донес. А это означает, что любой клеветник мог действовать совершенно безнаказанно, без всякого риска быть уличенным в подлой лжи.
      С чисто иезуитским коварством автор «Демономании ведьм» пишет, что подсудимой надо щедро обещать гораздо более легкое наказание, если только она согласится выдать всех своих сообщниц...
      В 1595 году в Лионе вышел «научный труд» Никола Ремй, под названием «Три книги о поклонении дьяволу». Автор не без оснований считал себя крупным специалистом по этой части: будучи судьей в Лотарйнгии, он отправил на костер более девятисот ведьм! Книга его насыщена примерами из личной практики.
      Герцог баварский Максимилиан I всемерно способствовал жесточайшим преследованиям ведьм. В его эдикте, который был издан в 1611 году, говорится: «Всех, кто заключил договор с дьяволом, следует предавать пыткам и сжигать на костре, а имущество их подлежит конфискации».
      Через год вышла в свет книга французского юриста Пьера де Ланкра, под названием «Описание непостоянства злых гениев». Написал он ее для того, чтобы переубедить «тех очень многих людей, которые отрицают принципы колдовства». У де Ланкра, как и у Никола Реми, был огромный опыт работы: он долго и добросовестно вылавливал ведьм в районе Лабур, населенном басками.
      Де Ланкр утверждал, что Лабур стал пристанищем всех чертей, которых отважные христианские миссионеры изгнали из Японии и с островов Малайского архипелага. Переселившись во Францию, энергичные черти быстро совратили почти все население Лабура. Массовые шабаши устраивались не где-нибудь на Лысой горе, а прямо на центральной площади города Бордо. На некоторых шабашах присутствовало до 100 000 ведьм!
     
      Что же такое шабаш?
     
      Шабаш — это сборище ведь? происходящее чаще всего н вершине горы. Явка на шабаш для всех ведьм обязательна.
      Если иная сонливая ведьма замешкается, за ней является дьявол и поторапливает ее, услужливо подавая ей помело. Прежде чем отправиться в путь, ведьма натирается волшебной мазью.
      На шабаш ведьма чаще всего летит по воздуху, удобно усевшись верхом иа помело или кочергу. Из своего дома опа обычно вылетает через дымовую трубу. Такой способ взлета впервые был описан демонологамя пятьсот лет назад.
      Вылетев из трубы, ведьма быстро набирает высоту и берет курс на Лысую гору. Безопасность путешествия гарантирована почти на сто процентов. Нелетная погода, воздушные ямы, неисправность мотора — такие препятствия для ведьмы не существуют. Единственная опасность, подстерегающая ее в пути,— это колокольный звон. Если ведьма пролетает над церковью как раз в то мгновение, когда ударили в колокола, помело тотчас же совершает вынужденную посадку. Впрочем, по свидетельству некоторых знатоков, скорость ее полета превышает скорость звука, так что и этой опасности, как правило, можно избежать.
      Шабашом управляет сам сатана. Он величественно восседает на троне, а ведьмы и колдуны приносят ему присягу верности. Все здесь делается шиворот-навыворот, все не так, как у людей. Например, отвешивая поклон, ведьма поворачивается к сатане не лицом, а спиной. В знак преданности она целует ему не правую, а левую руку и вдобавок еще левую ногу. Но этого мало: в соответствии с установленным этикетом, все целуют дьявола под хвост. Покончив с поцелуями, осыпают грязными ругательствами господа бога, а сатану превозносят и возвеличивают. Кое-кто из гостей кощунственно произносит слова святых мо-
      литв задом наперед. «Отче наш» звучит в их богохульных устах как «Шан ечто». А это страшная крамола!
      Затем начинается художественная часть. Веселье бьет через край! Ведьмы и колдуны отплясывают дикий танец, повернувшись друг к другу спинами. Умаявшись, садятся за столы.
      Угощение здесь рассчитано «на любителя»: змеиное рагу, фрикадельки из летучих мышей, жареные ящерицы, гуляш из крысиных хвостов. Хлеба и соли не подают.
      После пиршества дьявол раздает ведьмам колдовской порошок, совершенно необходимый в их повседневной работе. Рецепт приготовления его несложен: надо взять кости, мелко истолочь их и замесить на жабьей слюне. Действует порошок безотказно: ведьма незаметно бросает щепотку на совершенно здорового человека, и тот падает замертво.
      Нередко дьявол снабжает ведьм маленькими палочками, которые тоже очень нужны в колдовском хозяйстве. Поболтав такой палочкой в грязной луже, ведьма вызывает бури и ураганы...
      Неужели, спросите вы, здравомыслящие люди верили, что все это правда? Неужели они действительно считали, что возможны полеты на помеле и танцы под управлением дьявола? Неужели не нашлось ни одного смелого человека, который под-пял бы голос протеста против чудовищных вымыслов церкви? Были такие люди. До поры до времени они могли даже высказывать свои мысли вслух, не рискуя жизнью.
      Миланский юрист Андреас Альчиатус писал в 1514 году, что крестьяне в приальпийских долинах устраивают бунты, протестуя против массовых казней. Это — очень важное свидетельство. Оно опровергает утверждение некоторых буржуазных историков, что истоки средневекового мракобесия надо якобы искать в народе. Как раз наоборот! Бредовые «теории» о происках ведьм были во всех тонкостях разработаны инквизиторами и навязаны народу.
      Но уже в начале семнадцатого века протестовать против преследования ведьм было очень опасно. В 1637 году патер Иеремия Дрёксель писал:
      «Кто смеет обвинять в ошибках и несправедливости судей, которые огнем и мечом выкорчевывают колдовство,-это страшное бедствие? И однако находятся христиане, недостойные сего имени, которые всеми силами противятся уничтожению означенного зла, ибо, как они говорят, при этом могут пострадать невиновные. О вы, враги божественной чести! Разве закон Господа не гласит: «Ворожей не оставляй в живых»? И я, по
      божественному наитию, взываю полным голосом к епископам, князьям и королям: «Ворожей не оставляйте в живых! Уничтожайте эту чуму огнем и мечом!»
     
      Все эти гравюры взяты из старинных книг. Вот две ведьмы колдуют над кипящим котлом и вызывают страшную бурю. Справа — ведьма, сев верхом на волка, едет на шабаш. Туда же направляются три ведьмы, удобно пристроившиеся на общем помеле. А рядом с ними вы видите дьявола, который заключает договор с людьми, продающими ему свои души.
     
      Герман Лёэр был судебным чиновником в городе Рёйнбахе, неподалеку от Бонна, когда преследования ведьм и колдовства приняли особенно страшные формы. В 1636 году, например, па каждые две семьи приходилось по одной жертве. Инквизиторы неистовствовали. Им всюду мерещились враги рода человеческого. Судья Франц Буирманн, свирепствовавший в Германии, обнаружил вдруг, что помогавший ему палач — сам колдун, и тотчас же распорядился сжечь его на костре.
      Опасаясь такой же участи, Герман Лёэр бежал со своей семьей в Амстердам и перешел в голландское подданство. Тут он начал готовить свою разоблачительную книгу. Она увидела свет лишь много лет спустя — в 1676 году, когда автор был уже глубоким стариком. Лёэр так боялся мести инквизиторов, что долго не решался опубликовать ее.
      «Я бы предпочел, чтобы меня судили дикие звери,— писал он,—я бы предпочел попасть в логово львов, волков и медведей, чем в руки судьи, ведущего процессы Против ведьм».
      Как же велись такие процессы? Как становились жертвой инквизиции ни в чем не повинные люди? По какому признаку их арестовывали?
     
      Чертова печать
     
      Документы без печати, как известно, недействительны. Именно поэтому дьявол, заключив договор С ведьмой, считал необходимым сразу же пришлепнуть печать, Но где? Конечно, Лучше всего на самой ведьме! Такая печать — ее называют Так-
      же «клеймом дьявола» — подробно описана в книге Синистрари де Амёно, итальянского демонолога семнадцатого века: «Иногда это изображение зайца, иногда — жабьей лапки, иногда — паука, собачки, сони. Клеймо ставится в самых скрытых местах тела: под мышкой, с внутренней стороны века или губ и так далее».
      Но сплошь и рядом «чертова печать», по словам Синистрари, выглядит очень невинно. Неопытный человек мог бы легко спутать ее с родимым пятном, бородавкой или жировиком. То место, на которое дьявол поставил свое клеймо, делается нечувствительным. Его можно уколоть иголкой, и ведьма не ощутит боли. Но этого мало — укол не вызывает ни малейшего кровотечения.
      А раз так, то распознать ведьму очень легко: достаточно обнаружить подозрительное пятнышко на ее теле и кольнуть его как следует. Правда, демонологи скажут вам, что дьявол безмерно хитер. Для того чтобы оградить своих прислужниц от преследований и возмездия, он нередко оставлял невидимое клеймо. Такую скрытую печать обнаружить было гораздо труднее: палачу приходилось искалывать ведьму с ног до головы в поисках нечувствительного и иекровоточащего места.
      Жак Фонтэн, лейб-медик французского короля Генриха IV, написал в 1611 году книгу, под названием «Рассуждение о знаках у ведьм и о подлинной власти дьявола над телами человеческими». В этой книге высказывается немало интересных соображений по поводу «чертовой печати»:
      «Одни говорят, что Сатана ставит клеймо каленым железом и с помощью особой мази, которую он вводит под кожу ведьмам. Другие говорят, что дьявол метит ведьм своим пальцем, когда он появляется в человеческом облике. Если бы он это делал каленым железом, то па месте клейма обязательно оставался бы шрам... Впрочем, дьявол настолько искусен, что может прижечь тело каленым железом, не оставляя никакого шрама».
      Как же палачам удавалось обнаруживать эти нечувствительные места? Простейшим способом. На рисунке (страница 81) вы видите одну из таких игл. Достаточно надавить на кожу, и игла входит в полую ручку. А со стороны кажется, будто она глубоко вонзилась в тело. Ни боли, ни крови!
      Мэтыо Хопкинс, английский охотник за ведьмами середины семнадцатого столетия, получая приличное вознаграждение за каждую жертву, нажил такими покалываниями целое состояние. Его прибыльный бизнес до того разросся, что ему и его партнеру пришлось нанять четырех помощников, которые подкалывали ведьм с утра и до вечера.
     
      Допрашивают под пыткой, истязают, казпят... На этих старинных гравюрах запечатлены будни инквизиции. А вот «испытание водой» — подозреваемую женщину опускают в пруд. Тут же — знаменитая игла инквизиторов.
     
      В марте 1650 года судебные органы города Ньюкасла пригласили из Шотландии одного специалиста по «испытанию иглой». Ему пообещали «20 шиллингов за каждую разоблаченную ведьму и оплату проезда в оба конца». Можно легко представить себе, с каким усердием он выкорчевывал союзниц дьявола! Впоследствии он повысил расценку втрое и продолжал «испытывать» иглой всех женщин, на которых поступали доносы.
      Кончил он плохо. Его самого арестовали и осудили.
      По свидетельству современника, перед смертью «он сознался, что отправил на казнь более двухсот двадцати женщин».
      Йорг Абриель, баварский охотник за ведьмами, получал за поиски «чертова клейма» по два флорина, а за каждую казнь — по восемь флоринов. В тех случаях, когда ему лень было искать клеймо, он говорил, что женщина сильно смахивает на ведьму. Этого было достаточно, чтобы арестовать ее и пытать до тех пор, пока она не сознается. Еще восемь флоринов!
      Другим способом проверки было так называемое «испытание водой».
      Способ этот существовал с незапамятных времен и применялся для определения виновности или невиновности.
      Еще в древневавилонских законах третьего тысячелетия до нашей эры была такая статья:
      «Если человек обвиняет другого в черной магии и не может привести достаточно веских доказательств, обвиняемый должен пойти к реке и нырнуть в воду. Если река поглотит его, то имущество его достанется обвиняющему. Если же река докажет его невиновность и он не утонет, то обвинитель должен быть казнен, а имущество покойного будет принадлежать тому, кто подвергался испытанию».
      В англо-саксонских законах десятого и одиннадцатого веков испытание водой предписывалось как вполне надежный способ проверки при самых разнообразных преступлениях. Однако результаты испытания истолковывались в противоположном смысле: если человек шел ко дну, то это считалось доказательством невиновности.
      В 1219 году, при короле Генрихе III, такие испытания были отменены, но многие судьи втихомолку продолжали придерживаться старой практики.
      Особенно широко испытание водой применялось в первую половину XVII века, так как английский король Яков I одобрил бтот метод.
      «Бог повелел,— писал он,— чтобы вода не принимала ведьм в свое лоно; таково сверхъестественное знамение их чудовищного безбожия».
      На старинной английской гравюре, воспроизведенной на странице 81, изображено испытание водой. Правая рука женщины крепко-накрепко привязана к большому пальцу левой ноги, а левая рука — к пальцу правой ноги. В таком положении несчастная не может даже шевельнуться. На толстом канате палач опускает ее в пруд. Если она камнем пойдет ко дну и начнет захлебываться — ее счастье! Значит, она невиновна. А если она не утонет, то дело ясное — подозрение подтвердилось, и от испытаний пора переходить к пыткам. Подозрение обычно подтверждалось: ведь связанный в таком положении человек в воду не погружается, а как бы «плавает на спинке». Но это простое объяснение инквизиторы решительно отвергали. Их гораздо больше устраивало «мудрое» высказывание короля Якова I. А некоторые специалисты добавляли и свое собственное соображение: дьявол, видите ли, полон забот о благополучии ведьмы и поэтому в трудные минуты уменьшает ее удельный вес.
      Существовал и другой, более хитрый способ разоблачить ведьму. Применялся он в тех случаях, когда кто-нибудь считал себя «испорченным» и писал донос на женщину, которую подозревал в колдовстве. Ее вызывали в суд и там... царапали до крови.
      Если жалобщик после этого выздоравливал, то факт колдовства считался доказанным, и женщину объявляли ведьмой. Почему же? А вот почему. Ведьма, говорили церковники, «портит» человека, вселяя в него своего чертенка. Когда же ее царапают, тот выскакивает из одержимого и, как кот на валерьянку, со всех ног бросается пить кровь своей хозяйки. (Считалось, что ведьма прикармливает прислуживающих ей чертенят своей собственной кровью.) Понятно, что человек, избавившийся от такого хлопотного жильца, сразу же выздоравливает.
      Способ этот применялся так часто, что в 1579 году в Англии была даже написана популярная в те времена баллада, под названием «Царапанье ведьм».
      Английские суды в течение очень длительного времени считали, что этот способ находится в полном соответствии со строгой законностью. В архивах сохранилось много протоколов судебных заседаний с описаниями этой процедуры.
      Вот небольшая выдержка из протокола суда, состоявшегося в 1717 году в городе Лестере:
      «Кожа у старухи была такая толстая, что расцарапать се до крови было невозможно. Поэтому пришлось воспользоваться большими иглами и другими острыми орудиями для этой цели».
      Для выявления ведьм использовали также Библию. Этот способ можно было бы назвать «испытание взвешиванием». Подозреваемую заставляли забраться на весы, а вместо гирь клали огромную церковную Библию. Хитроумные соображения сводились к следующему: священная книга, нафаршированная веским «божьим словом», должна быть, конечно, тяжелее ведьмы, отступившейся от бога. А уж «испытатели» заботились о том, чтобы подтолкнуть чашу весов в нужном направлении.
      Немногим более двухсот лет назад — в 1759 году — английский журнал «Джёнтльмэнз мэгэзин» сообщил, что некая миссис Сюзанна Хэйнокс из городка Уйнгроув была обвинена в колдовстве. Муж вступился за нее и потребовал, чтобы жену подвергли такохму испытанию. «К немалому смущению ее обвинителя,— пишет журнал,— оказалось, что она весит больше Библии, и поэтому ее оправдали».
      Однако тех, на кого пало подозрение, оправдывали крайне редко...
     
      20 000 смертных приговоров
     
      Одного доноса было достаточно, чтобы начать судебный процесс. Часто не требовалось даже доноса. Вот что писал Бенедикт Карпцов — немецкий юрист и судья, живший в семнадцатом веке.
      «При обвинении в колдовстве — ввиду того что эти преступления крайне важны и опасны — следует считать достаточным основанием для применения пыток любую примету и любое подозрение, так как эти преступления совершаются втайне и не всегда оставляют следы. Ихчея дело с этихми вредными и отвра-
      тигельными преступлениями, при которых нахождение доказательств очень затруднено и которые совершаются таинственными путями, так что из тысячи преступников только один может быть судим и подвергнут каре, какой он заслуживает,— со-вершенно ни к чему боязливо и добросовестно сообразовываться с установленными правилами судопроизводства. Для доказательства виновности достаточно, если имеется одно подозрение».
      Сам Карпцов, любивший прихвастпуть тем, что он прочитал Библию пятьдесят три раза, подписал двадцать тысяч смертных приговоров. Опираясь на тексты священного писания, он рекомендовал широкое применение пыток, расписывая со всеми подробностями семнадцать различных способов. Например, он очень любил загонять своим жертвам под ногти деревянные колышки, а затем поджигать их. Христианскую любовь к ближнему каждый понимает, конечно, по-своему...
      Кристоф Фрёлих фон Фрёлихсбург, ученый юрист из австрийского города Инсбрука, рассуждал так же, как и Карпцов. Если имеется «самое что ни на есть легчайшее указание» виновности, то это уже основание для пыток.
      «В особенности,— писал он,— вполне достаточным основанием может служить народная молва; другими указаниями виновности могут также служить: если данное лицо происходит от родителей, осужденных за колдовство, если кто-нибудь смотрит исподлобья и не может смотреть прямо в глаза, если на теле имеются какие-нибудь подозрительные знаки и так далее».
      Этими признаками и руководствовались охотники за ведьмами.
      В 1656 году в небольшом вюртембергском городке казнили женщину. Она была осуждена на основании трех «неопровержимых» улик:
      1. Сосед стащил у нее мешок, изрезал его на кускп и залатал ими свои штаны. После этого у него заболела нога.
      2. Подсудимая угостила пирогом одного знакомого, и тог (видимо, объевшись) почувствовал себя плохо.
      3. Подсудимая поссорилась с односельчанином, после чего занемог его любимый бык.
     
      Ведьма под допросом
     
      Допрос начинался сразу же после ареста, чтобы дьявол не успел проинструктировать пойманную ведьму. Если зазеваешься, то он живо научит ее отвечать на самые что ни на есть каверзные вопросы.
      Нередко дьявол собственной персоной являлся на допрос, залезал под стол следователя и оттуда подмигивал ведьме, подавал ей разные знаки и, если нужно, суфлировал.
      Дьявол работал не покладая лап. Допрашивая ведьму, следователь помнил об этом все время. Ведь на каждом шагу можно было оступиться. Начать хотя бы с того, что ведьма могла разжалобить его и тем самым сбить с пути истинного. Правда, это ей удавалось лишь в том случае, если она, входя в кабинет следователя, успевала взглянуть на него первая. Во избежание этой страшной опасности был установлен строгий порядок, который неизменно соблюдался: в комнату инквизитора арестованную вводили задом наперед.
      Считалось, что ведьмы никогда не плачут под пыткой — дьявол, дескать, помогает им в тяжелые минуты. Этот верный признак давал возможность даже неопытному следователю разоблачить союзницу нечистого. Стойкость подсудимой «выдавала ее с головой».
      Но добросовестный инквизитор этим не удовлетворялся. В интересах справедливости надо было попытаться разжалобить ведьму и довести ее до слез. С этой целью сам истязатель принимался рыдать в три ручья.
      Если ему не удавалось разжалобить свою жертву, то отпадали последние сомнения в том, что она — ведьма. Если же ему удавалось ее разжалобить, то ее виновность опять-таки считалась доказанной. Вы недоумеваете? Вы спрашиваете, почему?
      У циничных и безжалостных инквизиторов на все был готовый ответ: ведьме помог заплакать сам дьявол. Это он научил ее изображать рыдания!
      Если подсудимая жила в беспросветной нищете, еле сводя концы с концами, то объяснялось это просто: по наущению дьявола она промотала все свое состояние. Если подсудимая жила зажиточно, то — понятное дело — все богатства достались ей от дьявола.
      Если она хоть раз высказала недовольство преследованиями ведьм, налицо полная улика. Если она говорила, что церковь проявляет излишнюю мягкость по отношению к ведьмам, тоже все ясно: это — попытка замести следы.
      Для судей были разработаны типовые вопросники. Допрашивая ведьму, судья, который вел следствие, задавал ей почти всегда одни и те же вопросы. Давно ли ты стала ведьмой? Как ты стала ведьмой и что при этом произошло? Состоишь ли ты в союзе с дьяволом на основании договора, клятвы или просто обещания? Имеет ли дьявол от тебя письменное обязательство? Чем оно написано — кровью или чернилами? Когда и под каким видом явился к тебе дьявол, как он себя назвал, как был одет, как выглядели его ноги? Вредишь ли ты ядами, прикосновениями, заклинаниями, мазями? Кто научил тебя отнимать у коров молоко, вызывать грозу и напускать ветры? Сколько мужчин, женщин и детей ты уже умертвила? Какой вред ты причинила такому-то и как ты это сделала? Каких детей ты околдовала и зачем ты это сделала? Сколько голов скота ты попортила? Можешь ли ты сделаться оборотнем? Каким? При помощи каких средств? Ездила ли ты на шабаш, и на чем, и куда, и в какое время? Какие черти были на шабаше и кто из людей? Какое угощение подавали на шабаше? Какая там была музыка и какие танцы ты танцевала? Из чего приготовлена волшебная мазь, которой ты мажешь помело? Как ты летаешь по воздуху?
      Нередко вопросы носили «наводящий» характер и нуждались только в утвердительном ответе. В таких случаях в судебном протоколе против каждого вопроса писалось одно-единст-венное слово: «подтверждает». А уже потом умелый и опытный секретарь суда оформлял протокол допроса в виде подробного и связного повествования, словно продиктованного следователю самой ведьмой.
      Ведьмы признавались во всем, и, какую бы чудовищную напраслину они на себя ни возводили, их ждала смертная казнь — все считалось уликой!
      Одна женщина призналась, что украла ребенка и убила его для осуществления своих колдовских замыслов. Вскоре, однако, выяснилось, что ребенок жив, здоров и все время находится при матери. Ведьму тем не менее повесили. За что же? За клятвопреступление.
      Суд считал достоверной любую нелепость. Самые бредовые вымыслы служили основанием для смертного приговора, несмотря на то что абсурдность признания нередко становилась очевидной еще в ходе следствия. Неопровержимые факты рвали в клочья паутину заведомой лжи. Каждому человеку в здравом уме было ясно, что обвиняемая не совершала никаких преступлений и никогда в жизни не могла их совершить, даже если бы захотела. Но у суда на все было готовое объяснение, и оно всегда сводилось к одному и тому же: признание ведьмы — это сама истина.
      Признание гораздо важнее всех остальных фактов.
     
      Зеленая лошадь
     
      Одну из самых страшных книг того времени написал Генрих фон Шульт-хейс. Он был доктором гражданского права и служил секретарем у нескольких рейнландских епископов, рьяных охотников за ведьмами.
      «Подробные указания относительно того, как вести расследования с целью обнаружения чудовищного преступления — колдовства» — так называется эта книга. Она была издана в 1634 году, и до нас дошел один-единственный уцелевший экземпляр, который хранится сейчас в библиотеке Корнеллского университета, в Соединенных Штатах.
      Как же Генрих фон Шультхейс рекомендует вести расследования? Его книга построена в форме вопросов и ответов. Вопросы задает некий барон, вымышленный Шультхейсом, а ответы на них дает сам автор.
      У барона скептический склад ума, он недоверчив и склонен во всем сомневаться. А терпеливый и вдумчивый Шультхейс рассеивает его «наивные» сомнения.
      Простой пример. Четыре человека показывают под пыткой, что видели на шабаше господина Альфу. Казалось бы, все ясно: раз они встретились с ним в компании чертей и ведьм, Альфу надо присудить к сожжению. Но вот в чем загвоздка: Грета уверяет, что Альфа ехал верхом на черном коне; Томас говорит, что видел его на пегой лошади; Курт клянется, что Альфа гарцевал на сером жеребце, а свидетель Фундеманн показывает, что лошадь была вовсе гнедой масти.
      «Свидетельские показания противоречат друг другу,— говорит недоумевающий барон.— На чем же держится обвинение? Ведь человек не может в одно и то же время сидеть на четырех разных лошадях!»
      Но Шультхейса это ничуть не смущает. Он терпеливо разъясняет недогадливому барону, что господин Альфа ехал верхом... на сатане. Ну, а сатана, как известно, мастер на всякие диковинные проделки!
      И тут же Шультхейс предлагает своему собеседнику поглядеть на серую лошадь сквозь зеленые очки.
      — Лошадь зеленая! — восклицает барон.
      Но какое отношение имеют очки к той лошади, о которой мы говорили? Ведь свидетели не смотрели на нее сквозь цветные стекла.
      Если даже очки, сделанные руками человека, способны изменить цвет лошади, то уж дьявол и подавно может сбить с толку кого угодно, торжествующе заключает Шультхейс.
      А раз так, то улики не подлежат сомнению, и Альфу надо казнить...
      В 1664 году в Германии перед судом предстали пять женщин. Их обвинили в том, что они изготовили волшебную мазь из тела недавно похороненного ребенка. Они, разумеется, сначала отрицали свою вину, но, не выдержав пыток, во всем «сознались».
      Подвергать решения суда сомнению было очень опасно. Ведь тот, кто защищает ведьм, сам связан с дьяволом и заслуживает смертной казни. Тем не менее родственники осужденных стали добиваться пересмотра дела.
      «Мы обращаемся к вам с нижайшей просьбой произвести осмотр могилы, дабы убедиться в том, что гроб не был осквернен»,-— писали они в заявлении на имя суда.
      Могилу разрыли и действительно обнаружили в ней нетронутый гроб. Но судей это ничуть не смутило. «Ребенок в могиле—это дьявольское наваждение,— сказали они,— а признание ведьм сомнений не вызывает». Всех женщин заживо сожгли на костре.
      Иногда обвиняемые, понимавшие, что пощады им все равно не будет, пытались задобрить инквизитора, чтобы хоть как-то облегчить свои муки. А что инквизитору приятнее всего услышать? Разумеется, рассказы о том, какой страх он нагоняет на нечистую силу.
      Пьер де Ланкр допрашивал как-то раз двух юных ведьм — Маргариту и Лизальду. Стремясь оттянуть подольше очередную пытку, они открыли ему все «тайны». Оказывается, последний шабаш, на котором они присутствовали, проходил очень бурно. Многие ведьмы, набравшись смелости, совершенно открыто высказывали дьяволу свое недовольство. «Что же это получается? — говорили они.— Мы стараемся изо всех сил, вредим людям, портим скот, аккуратно посещаем шабаши, а наш господин даже не может защитить нас от преследований! То и дело ведьм хватают, арестовывают, судят, сжигают... И наш самый страшный враг — Пьер де Ланкр!»
      Эта справедливая критика вогнала дьявола в краску. Он признал свои ошибки и тут же пообещал прикончить де Ланкра. Весь день ушел на подготовку расправы, и поздно вечером дьявол в сопровождении своей свиты явился в дом де Ланкра. Все уже спали, и поэтому пробраться в покои хозяина дома было сравнительно легко. Правда, дьявол, потоптавшись у порога и нерешительно повертев хвостом, так и не осмелился войти в спальню де Ланкра. Зато некоторые отчаянные ведьмы забрались под балдахин его кровати, но ничего не могли сделать с этим святым человеком. Два с половиной часа топтались они в спальне, ломая голову над тем, как отправить де Ланкра на тот свет, но господь бог не давал в обиду своего верного слугу. Дело дошло до того, что один колдун расстелил на ночном столике плащ дьявола и принялся колдовать с таким усердием, что спальня заходила ходуном. А де Ланкр спал в своей постели сном праведника. Хороший был человек! Не брала его нечистая сила.
     
      Договор с нечистым
     
      «Святая церковь» не останавливалась ни перед чем, когда надо было погубить человека. Если улик не хватало, их создавали тут же, не задумываясь. Если нужны были вещественные и документальные доказательства, их изготовляли без промедления. Любая фальшивка, состряпанная инквизитором, могла послужить основанием для сожжения человека на костре...
      Вас обвиняют в том, что вы, отступившись от бога, продали свою душу дьяволу. Несмотря на жуткие пытки, вы отрицаете это обвинение. Вам предъявляют документ — «подлинник» договора, который вы заключили с чертями. И снова пытают...
      На следующей странице воспроизведен текст такого договора. Он был предъявлен в качестве улики обвиняемому Юрбэну Грандьё во время судебного процесса во французском городе Лудэне в 1634 году. Этот текст, написанный «зеркальным шрифтом» (то есть справа налево), заканчивается так:
      «Согласно настоящему договору, он будет двадцать лет жить счастливо на земле среди людей, а потом придет к нам и будет вместе с нами проклинать господа бога».
      И далее следуют слова: «Составлено в аду, на совете чертей».
      «Документ» подписан самыми страшными чертями: Сатаной, Вельзевулом, Люцифером, Левиафаном, Астаротом и Элйми.
      Со своей стороны Юрбэн Грандье тоже подписал обязательство, начинающееся так:
      «Мой властитель и повелитель Люцифер, я признаю тебя как моего бога и владыку и обещаю служить и подчиняться тебе всю жизнь».
      В одном научном труде, увидевшем свет в 1625 году, воспроизводится отпечаток лапы сатаны, оставленный на договоре с ведьмой.
      Нередко договоры были весьма обстоятельные и содержали очень много пунктов. По тому, как они составлены, видно, что здесь орудовали достаточно образованные юристы — люди, знающие свое дело, но не знающие стыда.
      Вот полный текст договора с дьяволом, заключенного в 1676 году. На основании этого «вещественного доказательства» был осужден один итальянский аристократ в городе Пинероло.
      1. Люцифер, ты обязан немедленно выложить сто тысяч фунтов золота!
      2. Каждый месяц, во вторник первой недели, ты должен давать мне по тысяче фунтов золота.
      3. Ты будешь доставлять мне золото в виде денег, имеющих законное хождение, причем это должны быть такие деньги, что не только я, но и все те, кого я пожелаю вознаградить, смогут ими пользоваться.
      4. Вышеупомянутое золото не должно быть фальшивым, пе должно исчезать от прикосновения и не должно превращаться в камень или уголь. Это должны быть настоящие металлические деньги, чеканенные рукою человека, законные и годные для платежей во всех странах.
      5. Если мне понадобится большая сумма денег — когда бы это ни произошло и для какой бы целп это ни было,— ты обязан доставить мне клад из потайного места или из-под земли. И где бы он ни был спрятан или зарыт, я за ним не пойду, а ты сам должен вручить его мне без всяких для меня затруднений, где бы я в это время ни находился, чтобы я мог поступить с ним, как мне заблагорассудится.
      6. Ты ни в коем случае не должен причинять ущерба моему здоровью и обязан хранить меня от человеческих недугов и болезней на протяжении пятидесяти лет.
      7. Если, вопреки ожиданиям, я все же заболею, ты обязан раздобыть для меня лучшие лекарства, чтобы я как можно скорее восстановил свое доброе здоровье.
      8. Наше соглашение вступает в силу... 1676 года, и срок его истекает того же числа и месяца в 1727 году. Ты не должен изменять эти сроки, или посягать на мои права, или лукавить при подсчетах (как ты имел обыкновение поступать в прошлом).
      9. Когда срок моей жизни истечет, ты дашь мне спокойно умереть, как это делают все другие люди, без стыда и позора.
      10. Ты обязан позаботиться о том, чтобы меня любил король и вся знать, высокопоставленные персоны и чернь, мужчины и женщины, чтобы я всем нравился и был приятен и чтобы каждый охотно выполнял мои просьбы.
      11. Ты обязан перевозить меня (и — по моему требованию — любого другого) во все концы света (не причиняя мне никакого вреда), когда бы я этого ни пожелал и каким бы далеким ни было расстояние. Ты должен будешь тотчас же дать мне такое глубокое знание местного языка, что я смогу свободно говорить на нем. Когда я удовлетворю свое любопытство, ты обязан доставить меня домой целым и невредимым.
      12. Ты обязан защищать меня от ядер, огнестрельного и прочего оружия, чтобы ничто не могло ранить меня и нанести мне урон.
      13. Ты должен помогать мне в моих делах с королем и помогать мне справляться с моими личными врагами.
      14. Ты должен дать мне волшебное кольцо, которое будет делать меня невидимым и неуязвимым всякий раз, когда я буду надевать его на палец.
      15. По любому вопросу, который я тебе задам, ты обязан давать мне правдивые и исчерпывающие сведения без всякого искажения истины.
      16. Ты обязан заранее предупреждать меня о всех тайных заговорах против меня и обеспечивать меня средствами" помешать осуществлению этих заговоров и свести их на нет.
      17. Ты обязан научить меня любым языкам, которые я пожелаю знать, чтобы я умел читать на них, говорить и высказывать свои мнения с такой легкостью, словно я в совершенстве владею ими с детства.
      18. Ты обязан наделить меня здравым смыслом, сообразительностью и умом, чтобы я мог с толком рассуждать о всех проблемах и высказывать о них веское суждение.
      19. Ты обязан защищать меня и заботиться обо мне во всех судебных учреждениях, а также в советах короля, епископа или папы, которые могут призвать меня к ответу.
      20. Ты обязан охранять меня и мой дом от всяких бед, будь то внутренних или внешних, от воровства и ущерба.
      21. Ты дашь мне возможность жить так, чтобы с внешней стороны я выглядел добропорядочным христианином и посещал церковь без всяких помех с твоей стороны.
      22. Ты обязан научить меня изготовлять разные лекарства, правильно применять их и дозировать.
      23. Если во время схватки или битвы я подвергнусь
      Мэттью Хопкинс, английский мракобес, погубивший многих ни в чем не повинных людей, написал книгу «Выявление ведьм», откуда мы и заимствуем этот рисунок. Изображенные на нем животные — оборотни, обслуживающие ведьм.
      нападению, ты должен выступить на мою защиту и обеспечить всяческую помощь п поддержку в борьбе против моих врагов.
      24. Ты обязан позаботиться о том, чтобы никто не узнал о нашем соглашении и договоре.
      25. Всякий раз, когда я пожелаю тебя увидеть, ты должен являться ко мне в виде существа приятной наружности и никогда не принимать облика страшного или отталкивающего.
      26. Ты должен позаботиться о том, чтобы все люди исполняли мою волю.
      27. Ты должен дать обещание не нарушать эти пункты как порознь, так и все в целом, и добросовестно выполнять их. Если ты хотя бы в малейшей степени подведешь меня или проявишь недобросовестность, то этот договор будет расторгнут и лишен силы.
      28. В обмен на вышеперечисленные обещания я даю клятву, что отдам в твою власть песколько человек — мужчин и женщин. Далее, я отрекаюсь от бога, от святой троицы. Я полностью отрекаюсь от святого крещения. Я вступаю с тобой в союз и отныне и вовеки принадлежу тебе телом и душой».
      Подписав договор, дьявол добросовестно помогал своим партнерам на каждом шагу.
      Вступая в союз с ведьмой, он пе только обучал ее всем тонкостям колдовского ремесла, но и приставлял к ней постоянного помощника — кого-либо пз чертей низшего звания. Такой чертик являлся обычно под видом мелкого домашнего животного и поселялся в доме ведьмы. Маскировка была ему, конечно, необходима: в облике кота, поросенка или собаки он ни у кого не вызывал подозрений и мог беспрепятственно заниматься своими делами. А обязанностей у него было немало: одному напакостить, на другого напустить хворь, третьему испортить урожай, четвертого отправить на тот свет... Но этими поручениями ведьма не ограничивалась. Она то и дело тормошила своего хвостатого секретаря, обращаясь к нему за разными советами, и беспокоила его по всякому мелкому поводу. Одним словом, быть на побегушках у ведьмы — хлопотное дело! Случалось даже, что замордованный чертенок не справлялся со своими многочисленными обязанностями, и тогда дьявол отряжал в помощь ведьме еще нескольких чертей. В 1582 году одна английская ведьма созналась под пыткой, что ее обслуживали четыре чертенка: серый кот Тйтти, черный кот Джэк, черная жаба, по имени Пайджин, и черный ягненок Тйффин. Коты специализировались на убийствах, а жаба с ягненком занимались тем, что калечили п увечили добрых людей.
     
      Комитеты по делам ведьм
     
      Нет, от святой инквизиции никуда не уйдешь!.. А работы у благочестивых палачей было хоть отбавляй.
      Ведьмы, ведьмы и ведьмы — в каждом городе, в каждой деревне, в каждом доме! Нелегко было справиться с такой «пятой колонной» дьявола. Инквизиция организовала особые «комитеты по делам ведьм», которые отвечали за искоренение нечистой силы в своих округах. Комитеты вылавливали ведьм с большим воодушевлением: при дележке конфискованного имущества им перепадало немало чужого добра.
      Разъездные уполномоченные инквизиции — официально они именовались «комиссарами по ведьмам» — прислушивались к сплетням, беседовали с осведомителями и доносчиками, интересовались всевозможными слухами, собирали уличающие сведения.
      В XVI веке чуть ли не в каждой церкви был установлен деревянный ящик с прорезью, запертый на три замка. Любой доносчик мог опустить туда листок бумаги, наподобие заполненной анкеты: имя и фамилия ведьмы; местожительство; где, когда и при каких обстоятельствах она совершила подозрительный поступок, и так далее. Доносчик не обязан был даже подписывать эту бумажку.
      Два раза в месяц инквизиторы отпирали замки и выгребали из ящика груду доносов...
      Ведьма, угодившая в когти правосудия, не имела права выбрать себе защитника. Святая инквизиция сама заботилась обо всем, в том числе и о защитнике. Положение у него, правда, было довольно трудное: стоило ему проявить хотя бы малейшее сочувствие к подзащитной, как он сам становился подсудимым.
      Вице-канцлер города Бамберга пытался по мере сил ограничить расправы с ведьмами. Вскоре его заподозрили в симпатиях к дьяволу и в 1628 году сожгли вместе с женой и дочерью. Кстати сказать, в тот период времени все бургомистры Бамберга один за другим были осуждены и сожжены на костре.
      Чудом уцелело письмо бургомистра Иоганнеса Юниуса к его дочери Веронике. Оно было написано незадолго перед казнью. Его тайком вынес из тюрьмы стражник, которому было обещано денежное вознаграждение.
      Вот что пишет Иоганнес Юниус о своем признании:
      «Все это чистейшая ложь и сплошные выдумки, господь мне судья. Все это я вынужден был сказать под страхом пыток — еще более страшных, чем те, которые я уже перенес. Ибо здесь не перестают пытать, пока человек в чем-нибудь не сознается; даже самый набожный должен быть колдуном. Никто не может спастись...»
      Приговоры выносились с необычайной быстротой. Скорости ради подсудимых допрашивали по десять человек одновременно. Они признавались хором, и все их показания включались в общий протокол. Следователь часто не успевал записывать имена подсудимых, а проставлял только их номера. Скорее, скорее! Осужденный десяток сжигали на общем костре и принимались за следующий десяток.
      В 1629 году судили фрау Анну Ханзен. Вот «календарь» ее процесса:
      17 июня. Арестована по подозрению в колдовстве.
      18 июня. Отказалась признать свою вину; высечена бичом.
      20 июня. Подвергнута пытке: ее пальцы зажимали в тисках; созналась.
      28 июня. Обвиняемой зачитан текст ее признания.
      30 июня. Добровольно подтвердила свое признание; вынесен приговор.
      4 июля. Осужденной сообщена дата казни.
      7 июля. Обезглавлена и сожжена.
      Ни одно признание не считалось полным, если подсудимая не назвала своих сообщников. Но двух-трех имен было недостаточно. Пытки продолжались до тех пор, пока число «сообщников» не вырастало до нескольких десятков. Бывали случаи, когда подсудимая называла около полутораста человек! А ведь любой наговор во время пытки считался основанием для ареста. «Сообщников» арестовывали и пытали, они называли своих
      С чудовищной, изощренной жестокостью инквизиторы пытали людей.
      Гравюра из английской книги, изданной в 1651 году.
      «сообщников», и процесс обрастал, как снежный ком, новыми именами, новыми жертвами.
      «При пытке,—писал один очевидец,—все представляется на усмотрение грубого и жестокого палача. Он выбирает род пытки, он же и применяет ее, не давая покоя пытаемым, беспрестанно угрожая им, устрашая их и доводя мучениями до такой степени, что уже никто не в состоянии их выдержать».
      В начале XVI века инквизиторы обнаружили ведьм в... женских монастырях Ломбардии. Вскоре в монастырях не осталось ни одной монахини. Все они были казнены.
      В 1585 году неподалеку от Трира состоялся судебный процесс, унесший в могилу почти все население двух деревень. В том же трирском епископстве была деревня, где из всех женщин уцелела только одна.
      Немецкому священнику Фридриху фон Шпе, жившему в первой половине XVII века, довелось наблюдать самые жуткие проявления этого мракобесия. Будучи духовником в городах Вюрцбурге и Бамберге, он исповедовал приговоренных к смертной казни.
      Когда его как-то раз спросили, почему он преждевременно поседел, Шпе ответил: «Волосы мои побелели от горя — я переживал судьбу ведьм, которых напутствовал на костер».
      В 1631 году он выпустил анонимную книгу, в которой высказал все, что думал о «правосудии» инквизиторов:
      «Женщина, заподозренная, как ведьма, должна быть признана виновной — все равно какими мерами: силой или угрозами, правдой или неправдой. Никакие слезы и мольбы, никакие доказательства и объяснения — ничто не помогает: она должна быть виновна. Ее мучают, терзают до тех пор, пока она под руками палача умирает или признается в своей вине. Если же она выдерживает все мучения, она еще более виновата: это значит, что дьявол дает ей силы и держит ее язык, дабы она не могла говорить и признаться. И поэтому она заслуживает еще более жестоких мучений и смерти. Улики и доказательства всегда против обвиняемой, какие бы они ни были, положительные или отрицательные».
      До того как ему пришлось стать невольным свидетелем этих процессов, Фридрих фон Шпе не сомневался в существовании ведьм. Он слепо принимал на веру «теорию» церковников, пока кровавая практика не заставила его прозреть.
      «Фанатики, поощряющие охоту за ведьмами,— писал он,— должны понять, что поскольку пытаемые обязаны кого-то выдать, число процессов будет непрерывно возрастать и дело дойдет до того, что обвинениям подвергнутся они сами, так что в конце концов все будут сожжены».
      Если подсудимая упорствовала во время допроса, ее сжигали на костре из свежих зеленых веток, чтобы продлить ее предсмертные муки. Если же она была достаточно сговорчивой, то ей оказывали милость, о которой торжественно объявляли всему городу. Каждый желающий мог ознакомиться с документом, который инквизиторы растроганно именовали «Свидетельством милосердия»:
      «Хотя представшая перед судом обвиняемая, согласно приговора, присуждена за ее тяжелые преступления и прогрешения к переходу от жизни к смерти посредством огня, но наш высокочтимый и милостивый князь и господин Бамберга, из особых побуждений, пожелал оказать ей свою великую княжескую милость, а именно, чтобы первоначально она была передана от жизни к смерти посредством меча, а уже потом превращена посредством огня в пепел и прах, с тем, однако, чтобы осужденной за ее многочисленные и тяжкие преступления сначала было причинено прижигание посредством раскаленного железа, а потом, чтобы ее правая рука, которою она ужасно и нехристиански грешила, была отрублена и была затем также предана сожжению вместе с телом».
     
      Плата за кровь
     
      Корнелиус Агриппа, известный ученый XVI века, смело осуждал в своих книгах злодеяния церковников. Он рассказывал, в частности, о процветавшем среди них взяточничестве:
      «Сплошь и рядом инквизитор физическое наказание заменяет денежным, что создает для него значительный источник дохода. Некоторые несчастные обязаны выплачивать ежегодный штраф; если они перестают вносить
      деньги, их снова тащат в инквизицию... Когда я был в Италии, большинство инквизиторов в герцогстве Миланском вымогали таким путем крупные суммы денег у знатных дам и у бедных, но честных женщин, доведенных страхом до полного отчаяния».
      В XVII веке голландец Валтасар Беккер писал в своей книге «Околдованный мир», что борьбу с колдовством затеял римский папа и его приспешники, «чтобы набивать карманы духовенства».
      Охота за ведьмами превратилась в доходный промысел. Имущество, конфискованное у людей, осужденных на смерть, делили между собой судьи, духовные лица, палачи, стражники, врачи, писари и так далее. Определенную мзду получали дровосеки, рубившие лес для костров, и плотники, возводившие эшафоты. А дерева требовалось немало. Итальянский кардинал Альбйцци, совершивший путешествие в Германию в 1631 году, писал:
      «Жуткое зрелище предстало перед нами. За крепостными стенами многих городов и деревень мы увидели бесчисленные столбы. К ним были привязаны жалкие, несчастные женщины, которых сжигали как ведьм».
      Во французских архивах я видел одну расписку, сохранившуюся с первой половины XVII века. Вот что она означает в переводе:
      Я, нижеподписавшийся, настоящим подтверждаю, что я получил девятнадцать ливров и шестнадцать су за дрова для костра, на котором сожгли господина Юрбэна Грандье, за столб, к которому он был привязан, и за другие поленья, которые я там оставил.
      Составлено в Лудэне, 24 августа 1634 года.
      Дельяр.
      Очень часто имущество казненной ведьмы целиком захватывала инквизиция. Нередко на него накладывал лапу сам король. Ценя такой богатый источник доходов, правители Германии, Франции, Англии и других стран всячески поощряли преследования ведьм.
      Оплата всех расходов, связанных с процессом и казнью, производилась за счет жертвы. В Германии, например, палачу платили десять батценов только за то, что он перевозил арестованную из одной тюрьмы в другую. После каждого судебного заседания судьи устраивали банкет, пили, ели и веселились. Каждому участнику пиршества полагалось на угощение четыре батцена.
      Казнь на костре тоже обходилась недешево — разумеется, жертве, а не палачам. В феврале 1596 года в шотландском городе Абердйне сожгли двух «ведьм». Я не стану приводить счет полностью. Достаточно перечислить отдельные его пункты: за двадцать возов торфа для костра —40 шиллингов; за шесть бушелей угля — 24 шиллинга; за четыре просмоленные бочки — 24 шиллинга 8 пенсов; за столб и за его установку — ^шиллингов; за двадцать четыре фута веревки — 4 шиллинга; за доставку торфа, угля и бочек на вершину холма — 8 шиллингов 4 пенса.
      15 января 1757 года архиепископ города Кёльна подписал один из самых жутких документов в истории. Я держал его в руках и с ужасом разглядывал пожелтевший лист, который, казалось, впитал в себя безмерные человеческие страдания. Небольшой пожелтевший лист бумаги...
      Отпечатанный красивым готическим шрифтом, этот страшный документ состоит из пятидесяти пяти пунктов. Я заставил себя прочитать его от начала и до конца. Я узнал расценки па всевозможные виды пыток и казней. Пятьдесят пять пунктов, в точности определяющих суммы, которые надлежит выплачивать палачу за каждую из его услуг. Этот чудовищный список невозможно даже воспроизвести в печати.
     
      Згин, згин, згин!
     
      У нас в народе ходил занятный рассказ о том, как три брата распознали ведьму с помощью очень своеобразного «научного эксперимента». Братья жили охотой и рыбной ловлей.
      Везло им необычайно, и они возвращались каждый раз с богатой добычей. «Тут дело нечисто,— сказал один из них,— видно, нам кто-то ворожит». Посоветовавшись, они решили, что все это — дело рук их родной матери, за которой они уже давно замечали кое-какие странности.
      И вот в один прекрасный день братья сказали матери, что идут на рыбалку, а сами, захватив тенета и ружья, пошли на охоту за зайцами. Каково же было их удивление, когда в раскинутые тенета ринулись не зайцы, а щуки и караси! Мать-ведьма колдовала, видно, не очень четко.
      Вообще, в России ведьму распознать было гораздо легче, чем, скажем, в Англии или Германии. Не требовалось ни покалывания, ни царапанья! Дело в том, что у русских ведьм есть врожденный признак, позволяющий безошибочно определять их сущность. Это — хвост. Да-да, самый настоящий хвост! Правда, сначала он бывает довольно маленький —- не больше указательного пальца. Но со временем он достигает внушительных размеров. Чем энергичнее занимается ведьма своим колдовским ремеслом, тем длиннее у нее хвост.
      В 1899 году в одной из деревень Орловской губернии мужики чуть было не убили тетку Татьяну, которую все жители деревни считали ведьмой.
      «Татьяна поругалась с другой женщиной и пригрозила ей, что испортит ее,— пишет очевидец,— И вот что произошло потом из-за уличной бабьей перебранки: когда на крики сошлись мужики и обратились к Татьяне с строгим запросом, она им обещала превратить всех в собак. Один из мужиков подошел к ней с кулаком и сказал: «Ты вот ведьма, а заговори мой кулак так, чтобы он тебя не ударил». И ударил ее по затылку. Татьяна упала, на нее, как по сигналу, напали остальные мужики и начали бить. Решено было осмотреть бабу, найти у нее хвост и оторвать. Баба кричала благим матом и защищалась настолько отчаянно, что у многих оказались исцарапаны лица, у других покусаны были руки. Хвоста, однако, не нашли. На крик Татьяны прибежал ее муж и стал защищать, но мужики стали бить и его. Наконец, сильно избитую, но не перестававшую угрожать женщину связали, отвезли в волость и посадили в холодную. В волости им сказали, что за такие дела всем мужикам попадет от земского начальника, так как-де теперь в колдунов и ведьм верить не велят. Вернувшись же домой, мужики объявили мужу Татьяны Антипу, что жену его, должно быть, порешат послать в Сибирь и что они на это согласны будут дать свой приговор, если он не выставит ведра водки всему обществу. За выпивкой Антип божился и клялся, что не только не видал, но ни разу в жизни даже не заметил никакого хвоста у Татьяны. При этом, однако, он не скрыл, что жена угрожает оборотить его в жеребца всякий раз, когда он захочет ее побить. На другой день пришла из волости Татьяна, и все мужики яви-
      лись к ней договариваться о том, чтобы она в своей деревне не колдовала, никого не портила и не отымала у коров молока. За вчерашние же побои просили великодушно прощения. Она побожилась, что исполнит просьбу, а через неделю из волости получился приказ, в котором было сказано, чтобы впредь таких глупостей не было, а если что подобное повторится, то виновные за это будут наказаны по закону и, кроме того, об этом будет доводиться до сведения земского начальника.
      Выслушали крестьяне приказ и порешили всем миром, что наверняка ведьма околдовала начальство и что поэтому впредь не следует доходить до него, а нужно расправляться своим судом».
      Несмотря на свой длинный хвост, русская ведьма была все же куда безобиднее прочих! Она, правда, тоже вредила сельскому хозяйству, вызывая грозы, бури и ураганы, но в кровавых адских преступлениях замешана была редко. Очень любила она похищать молоко у чужих коров и делала это мастерски. Собственно говоря, она его даже не похищала, а искусно выдаивала на расстоянии. Обыкновенный незадачливый вор, гремя ведром, забирается в хлев, когда хозяев нет дома, и, пугливо озираясь по сторонам, доит беззащитную буренку. Но не такова ведьма! Не покидая своей уютной хаты, она в любое время дня и ночи могла получить ровно столько молока, сколько ей было угодно.
      В дверном косяке она пробуравливала дырочку и затыкала ее сучком. Стоило ей вынуть затычку, как из косяка, словно из автомата с газированной водой, начинала бить струя молока. Дешево и удобно! Затычку, правда, надо было вынимать с особыми заклинаниями, которые были известны только ведьмам.
      Вообще без заклинаний ведьма работать не могла. Очень помогали ей также колдовские песни. Каждая имела свое особое назначение. У нас в народе ходил в прошлом веке текст ведьмовской песни, которая, как уверяли суеверные люди, приносила несметные богатства каждому, кто мог ее исполнить. Вот отрывок из этой песни:
      Шикалу, ликалу!
      Шагадам, магадам, викадам.
      Небазгин, доюлазгин, фиказгин.
      Бейхамаиш, гейлулашанн, эламаин.
      Ликалу!
      Шию, шию, дан,— ба, ба, бан, ю.
      Шию, шию, нетоли — ба, ба, згин, ю.
      Шию, шию, бала, ли, ба, ба, дам, ю.
      Мяу! згин, згин!
      Гааш! згин, згин!
      У-у-у! згин, згин! 105
      Далее следуют разные другие «згин» и, наконец, полный столь же глубокого смысла куплет:
      Жу! жу! Згин, згин!
      Згин, згин, згин!
      Я не поручусь, что эта песня приносит богатства,— я ее не пел. Попробуйте сами, если хотите разбогатеть. От всей души желаю вам удачи. Мяу! згин, згин!
      В русских деревнях существовало поверье о храбром и любопытном казаке, который с опасностью для жизни прокрался на Лысую гору, где ведьмы справляли шабаш, и подслушал их песню. Ведьмы поймали казака и жестоко отомстили ему, утопив в реке. Говорят, что эта песня до сих пор хранится втайне: колдуны сообщают ее слова только ведьмам, и больше никому. Начинается она так:
      Кумара.
      Них, них, запалам, бада.
      Эшохомо, лаваса, шиббода.
      Кумара.
      А. а. а.— о. о. о.— и. и. и.— э. э. э.—
      У- У У- в- в. е., и так далее.
      Не стану приводить полностью текст этой песни, а то
      еще и меня утопят!
      Ведьмовские песни внушают страх многим даже в наше время. Актеры английских театров очень не любят играть пьесу Шекспира «Макбет». Считается, что она всегда приносит несчастье тем, кто участвует в ней, и даже тем, кто так или иначе связан с постановкой,— музыкантам, гримерам, электрикам...
      Это роковое действие оказывает не сама пьеса, а песня, которую поют три ведьмы:
      ...Хоровод пошел, пошел,
      Все, что с вами,— шварк в котел!
      Жаба, в трещине камней Пухнувшая тридцать дней,
      Из отрав и нечистот Первою в котел пойдет...
      А потом — спина змеи Без хвоста и чешуи,
      Песья мокрая ноздря С мордою нетопыря,
      Лягушиное бедро И совиное перо,
      Ящериц помет и слизь,
      В колдовской котел вались!
     
      Неужели и в наши дни?
     
      «И теперь еще, в середине двадцатого века, в каждом немецком городе есть несколько «ведьм» и почти в каждой деревне — своя «прислужница черта»... Некоторых из них нередко калечат и даже убивают. Тысячи и тысячи женщин страдают из-за этого мракобесия... Надо только послушать разговоры суеверных людей, обсуждающих, как бы пожестче наказать ведьму! Они сожалеют, что государство теперь уже не разрешает применять единственное правильное наказание — пытки и сожжение ведьм на костре».
      Эти строки принадлежат перу западногерманского ученого Иоганна Крузе. В 1951 году в Гамбурге вышла его книга, под названием «Ведьмы среди нас?». В ней он рассказывает о суевериях, распространенных в Западной Германии. Они мало чем отличаются от суеверий, которые живы до сих пор в Англии, Франции, Голландии, Испании, Италии, Мексике и во многих других странах.
      И сейчас люди верят в «дурной глаз», колдовство и нечистую силу. Над облаками проносятся реактивные самолеты, на орбиту выходят искусственные спутники, а внизу, на земле, по-прежнему уныло копошатся допотопные ведьмы. В отдельных районах Западной Германии девяносто пять процентов жителей находятся в плену подобных представлений. Чего только не рассказывают суеверные бюргеры!
      Больше всего ведьмы любят превращаться в кошек. В этом обличье легко забраться в любой дом, подслушивать, что говорят люди, и учинять всевозможные пакости. В кошачьем виде они ходят друг к другу в гости и устраивают совещания, когда это бывает необходимо. Дело в том, что очень сложное колдовство одной ведьме не по плечу. В таких случаях требуются объединенные усилия и всестороннее обсуждение намечае-
      мой операции. Обычно совместным колдовством высокого класса занимаются три старые опытные ведьмы. Бойтесь поэтому трех кошек, стоящих рядом!
      Зимой ведьмы предпочитают превращаться в зайцев. Делают они это для того, чтобы поедать капусту, припасенную в погребах рачительными хозяевами. Понятно, что в кошачьем виде много капусты не сгрызешь — это не под силу даже очень опытной «союзнице дьявола». (В Англии и Ирландии люди с незапамятных времен верили в то, что ведьмы любят превращаться в зайцев. Интересно, что английский историк Гираль-дус Камбрёнсис еще в двенадцатом веке называл это поверье древним.)
      Поистине многогранна деятельность ведьмы. Трудится она не мало, но зато всегда находит время для культурного отдыха. Превратившись в скромное, невзрачное привидение, ведьма садится ночью на забор или на ветку и озорничает, как заправский сорванец: срывает с прохожих шапки, дергает их за пальто, бьет со всего размаха по лицу. А то сядет верхом на одинокого путника и гонит его, словно рысака. Бедняга дуреет от страха и бежит, не чуя под собою ног и не разбирая дороги...
      Помните, как было налажено молочное хозяйство у русской ведьмы? В западноевропейских странах любительницам чужого молока приходится затрачивать немного больше усилий: обычно они втыкают в косяк хлебный нож и доят его рукоятку, подставив небольшое ведерко под бьющую струю. В 1950 году западногерманские газеты сообщили, что в одной деревне, по мнению ее жителей, обитает целый десяток ведьм. Каждая из них, не жалея сил, усердно доит в своей собственной комнате простыпи и скатерти.
      Как защититься от ведьмы? Как оградить себя от ее козней? Раньше все было просто: напишешь донос, ведьму арестуют и сожгут. А теперь надо полагаться на самого себя. Кто тебе поможет?
      Главное, конечно,— это своевременно распознать ведьму. Испытания иглой и водой теперь запрещены — ничего не поделаешь. Поэтому приходится определять ведьму «на глазок». Внешние признаки у нее довольно характерны: сгорбленная фигура, сморщенное лицо, сросшиеся брови, крючковатый нос, бородавка на видном месте.
      Если ведьма зашла к вам в гости, то ее можно распознать еще более верным способом: предложите ей с вежливой улыбкой стул, под сиденьем которого лежат крестообразно раскрытые ножницы. «Союзница дьявола» обязательно откажется от него и возьмет другой или вообще не присядет. Креста ведьмы боятся как огня!
      В западногерманской области Шлезвиг-Гольштейн широко распространена вера в то, что ведьма теряет свою силу, если ее избить до крови. Поскольку, однако, современное законодательство — к величайшему огорчению мракобесов — не допускает такого обращения с людьми, это средство используют применительно к «околдованному» животному. Если свинья, овца или корова заболевают, хуторянин жестоко истязает их, окатывает кипятком; ведьма должна ощутить при этом боль и снять колдовство.
      Нередко в Западной Германии точно так же поступают с больными детьми, которых считают околдованными. Был даже случай, когда в одной деревне родители замучили дочку до смерти.
      Когда человек чувствует, что сам он не может совладать с нечистой силой, на помощь приходит специалист по изгнанию злых духов. Таких проходимцев в капиталистических странах развелось очень много. Безжалостно обманывая суеверных людей, они выжимают из них последние деньги.
      В Западной Германии, например, число «ведьмогонов» достигает десяти тысяч. В одном только Гамбурге их четыреста пятьдесят!
      Во многих западногерманских аптеках продается... порошок для выкуривания ведьм. Это так называемый «чертов помёт». Если его поджечь, он медленно горит, распространяя нестерпимый смрад. Владельцы аптек, торгующих «чертовым помётом», уверяют, что ни одна ведьма не в состоянии выдержать этот запах...
      Не так давно западногерманский журналист Рихард Вймер рассказал на страницах журнала «Блик ин ди вельт» презабавную историю. Тридцать пять лет назад он, будучи еще совсем молодым репортером, сочинил — шутки ради — интервью, которое он якобы взял у самой настоящей ведьмы. Это «интервью» было опубликовано в трех крупных газетах одновременно.
      Ведьма, которую Рихард Вимер представил читателям под именем Магда, заявила в беседе, что охотно принимает заказы от представителей лучших слоев общества.
      «В прежние времена,— сказала она,— довольствовались тем, что лишали корову молока или околдовывали поля. Жизнь теперь стала гораздо сложнее, и появилось много новых возможностей. Существует торговля, промышленность, финансы. Но душа человека осталась в основном такой же, какой была и прежде... Вы не можете себе представить, какие люди принадлежат к числу моих клиентов!»
      На протяжении пяти лет после опубликования этого выдуманного интервью Рихард Вимер получал горы писем от людей, верящих в существование ведьм.
      «Все они,— рассказывает Вимер,— писали о желаниях и стремлениях, которые невозможно осуществить обычным путем». Вот выдержки из писем двух читателей:
      «Разбирается ли госпожа Магда в биржевых и финансовых делах? Я одинокая женщина, и мне очень хотелось бы сверхъестественным путем влиять на стоимость акций».
      «Я только что узнал из газеты «Бремер нахрихтен» о колдовских способностях госпожи Магды. Умеет ли эта дама прокалывать фотографию (любительский снимок) таким образом, чтобы изображенное лицо испытало неприятные последствия? Можете ли вы с чистым сердцем рекомендовать вашу колдунью?»
      Эти письма написаны легковерными и, судя по всему, не слишком образованными людьми.
      Но вот передо мной книга, изданная в Лондоне в 1945 году. Называется она «Колдовство и черная магия». Ее автор — преподобный Монтегю Саммерз — принадлежит к числу современных демонологов. Первая же фраза на суперобложке поражает читателя:
      «Колдовство старо, как мир, и распространено по всему миру; в наши дни оно процветает точно так же, как и в давноми-нувшие столетия, когда умнейшие и лучшие люди Европы создавали законы и вели борьбу против этого зла».
      Умнейшие и лучшие люди — это, стало быть, Якоб Шпрен-гер, Генрих Крамер, Жан Бодэн, Бенедикт Карпцов... Тех, кто виновен в разгуле страшнейшего мракобесия, в чудовищных преступлениях против человечности, в смерти сотен тысяч людей, Монтегю Саммерз объявляет «умнейшими и лучшими людьми Европы»!
      В своей книге, достойной стать на одну полку с произведениями демонологов XVI и XVII столетий, Саммерз всерьез пытается доказать, что ведьмы живут среди нас (без всякого вопросительного знака).
      «Культ дьявола — это самая страшная сила из всех действующих сейчас в мире».
      «Ведьма злорадно ухмыляется при мысли о том, что в наш «просвещенный» век люди не верят в силу колдовства и черной магии».
      «Официальные письменные договоры с дьяволом все еще заключаются в наше время».
      И все это написано в середине двадцатого века! Один из предшественников Саммерза писал в декабре 1882 года в газете «График», что в западных районах Англии ведьмы встречаются гораздо чаще, чем во владениях зулусского короля Кетчвайо. Приводя это высказывание, Монтегю Саммерз нравоучительно добавляет: «Хоть он и был дикарем, у зулусского короля хватало во всяком случае здравого смысла, чтобы распознавать колдовство и искоренять эту чуму».
      Вот, оказывается, чего хочет Саммерз! Возродить процессы ведьм и снова зажечь костры... Впрочем, он и не скрывает своих намерений. Его книга кончается словами: «Англия упразднила законы, направленные против колдовства. Но она не может упразднить Божественный Закон — «Ворожей не оставляй в живых».
     
      Колдовской дурман
     
      «В ВЕК АТОМА КОЛДОВСТВО ПРОЦВЕТАЕТ».
      «БЮДЖЕТ КОЛДОВСТВА ПРЕВЫШАЕТ БЮДЖЕТ НАУКИ».
      Эти заголовки взяты из свежих французских газет, сообщающих поистине поразительные факты.
      В Париже орудуют 6000 профессиональных гадалок и «ясновидцев», дающих 50 000 «консультаций» ежедневно и зарабатывающих 150 миллионов новых франков в год.
      Во всей Франции общий годовой доход шарлатанов, наживающихся за счет суеверных людей, составляет 3 миллиарда новых франков. 3 миллиарда! Это гораздо больше той суммы, которая отпускается ежегодно на научно-исследовательскую работу. Французские газеты и журналы нередко печатают рек-
      ламные объявления «колдунов», предлагающих по сходной цене всевозможные «волшебные» приборы. Не угодно ли вам приобрести «нумероскоп», совершенно точно определяющий счастливые номера лотерейных билетов? Возьмите, не прогадаете! А вот — по сходной цене — замысловатый «аппарат, приводящий в движение невидимые силы, подчиняющиеся желаниям человека». Прикажете завернуть? Пронырливый волшебник Гара-Дроглу торгует в розницу амулетами, «которые были открыты старым индийским пророком в Бенаресе». В кассу, пожалуйста! Самозванный профессор Коннаро продает талисман, «благотворные излучения которого помогут вам достичь желаемой цели».
      Не лучше обстоит дело и в других капиталистических странах... «ФРГ — рай для шарлатанов»,— писал недавно один скандинавский журналист. Спорить с ним не приходится. Западногерманская пресса пестрит весьма красноречивыми уликами. Вот несколько характерных объявлений профессиональных «колдунов».
      Тайное волшебное зеркало «Факир»
      Служит в качестве важного вспомогательного средства для развития и улучшения ясновидения, для магических и многих других оккультных опытов. Изготовляется для каждого заказчика персонально в соответствии со специальными астролого-магическими предписаниями... При заказе необходимо выплачивать, по крайней мере, половину стоимости.
      Астролограф
      Аппарат для установления связи с загробным миром, сконструированный на основании тридцатилетнего опыта.
      Индивидуальные амулеты и талисманы В зависимости от отделки стоимость от 95 до 150 марок.
      Тут же по соседству рекламируется «Волшебный хрустальный шар Медиаль», с помощью которого вы можете без труда «заглянуть в будущее»...
      Неподалеку от Бонна проживает модная гадалка, известная под псевдонимом Бухёла. «К ней обращаются, чтобы узнать будущее, министры, видные деятели всех партий, магнаты про-
      мышленности и крупные чиновники»,— пишет западногерманская газета «Нюрнбергер нахрихтен».
      В Гамбурге существует и работает на полном ходу «химическая» фирма, изготовляющая 150 различных средств против ведьм и черной магии. С молчаливого одобрения властей, аптеки продают всевозможные порошки из высушенных мышей, жаб, саламандр и так далее.
      Одна западногерманская фирма торгует «чудесными спиралями» по 24 марки 80 пфеннигов за штуку. «Чудесная спираль», якобы помогающая от всех болезней,— это обыкновенная проволочка, красная цена которой 12 пфеннигов.
      В Западной Германии до сих пор издается немало шарлатанских книг, содержащих описание волшебных рецептов, которые были в ходу еще в XVI веке. Большой известностью пользуется там «Шестая и седьмая Моисеева книга», которая продается во всех городах. Ее можно заказать и по почте. Магазин тотчас же высылает всем желающим бандероль с внушительной сургучной печатью, на которой изображен череп. Раскроем эту книгу наугад и прочитаем первый попавшийся совет:
      «Средство от водянки: от каждого ногтя на руках и ногах отрезают по кусочку. Эти кусочки кладут в полотняный мешочек и привязывают его к спине рака, которого бросают в воду, вниз по течению, говоря при этом: «Все болезни, страдания и мучения я выбрасываю в реку».
      Весьма популярна в Западной Германии «Книжечка Венеры для заклинания злых духов богоугодным путем». Немало вреда принесла и так называемая «Книга за семью печатями».
      Вот образец заклинания из этой книги: «Опухоль, опухоль, опухоль! Повелеваю тебе во имя Иисуса Христа, не вреди такому-то!»
      А вот рецепты «чудодейственных» лекарств:
      «Смешай пепел трех заживо сожженных жаб с кошачьей кровью. Добавь кусочек истертой в порошок кости, подобранной на кладбище. Сварив эту смесь, давай ее ребенку на кончике ножа».
      «Натирай воспаленные места на ногах кровью голубя или свиной кровью, взятой прямо из сердца».
      «Принимай по три капли лягушачьей крови на водке».
      В Западной Германии и сейчас еще встречаются люди, которые едят... амулеты. (Этот способ «лечения» был особенно широко распространен в средние века.) Знахарь пишет цитату из библии на обыкновенной бумажке, которую больной затем про-
      глатывает как лекарство. С той же целью поедаются изображения святых. И все это во второй половине двадцатого века!
      В Соединенных Штатах ежегодный «бюджет колдовства» достигает двухсот миллионов долларов. Сто с лишним тысяч прорицателей и гадалок выкачивают деньги из карманов суеверных людей.
      За какие-нибудь два доллара в любом американском магазине можно купить аппаратик, который «предсказывает» будущее. Это коробочка со стеклянным окошечком, напоминающая калейдоскоп. Пользоваться этим аппаратом очень легко: задайте ему вопрос в упор, а затем потрясите коробку и загляните в окошечко. На экранчике появляется та или иная надпись, например: «Cannot predict now» — «Сейчас не могу предсказать»; «Maybe»—«Может быть»; «Concentrate and ask again»— «Сосредоточьтесь и задайте вопрос снова»...
      Во многих капиталистических странах вы можете воспользоваться услугами гадалки-автомата. Достаточно опустить в него монету, и вы получите листок бумаги, на котором перечислены все затаенные свойства вашего характера. Заодно автомат сообщает сведения о вашем «счастливом» камне, цветке и числе.
      В Швейцарии несколько ловких проходимцев организовали так называемый «Космобиологический институт». Его рекламные объявления регулярно появляются на страницах крупнейших газет и неизменно начинаются словами:
      «Мы исчисляем ваши шансы на успех в профессиональной деятельности, финансовых операциях и в любви».
      В Голландии я видел ежемесячный журнал, под названием «Лйхаам эн хёест» («Тело и душа»). Его выпускают шарлатаны, лечащие больных «сверхъестественным» путем. Этот журнал не только морочит голову доверчивым людям, но и вступается за каждого мошенника, попавшегося с поличным. Например, в мае 1962 года бельгийской полицией был задержан «магнетизёр» Карел Флёхел. Журнал тотчас же ринулся защищать его:
      «Бельгия — одна из немногих стран, где врачевателя, не имеющего медицинского образования, рассматривают как преступника и наказывают». С этим утверждением спорить не приходится, так как в большинстве капиталистических стран врачеватели мошенничают безнаказанно. Обстоятельно рассказав о всех заслугах «магнетизёра», «Лихаам эн хеест» пишет:
      «Только бельгийская полиция и юридические органы не ценят Флехела — друга страждущего человечества».
     
      Репортаж с того света
     
      «Это неверно, что мертвые мертвы. Они живы! Это неправда, что еще ни один «мертвый» не возвращался обратно, чтобы рассказать о потустороннем мире, протяжении последнего столетия тысячи так называемых «мертвых» вернулись обратно и подробно рассказали о загробном мире. То, что человек — каждый человек — живет после своей смерти, является в настоящее время научно доказанным фактом. А поскольку жизнь после смерти продолжается, вполне логичен будет вопрос: КАК? Эта книга содержит ясный и исчерпывающий рассказ о жизни и деятельности умерших в загробном мире... Ворота его отныне широко раскрыты для всех. Теперь мы знаем, что нас ожидает».
      Вы, конечно, думаете, что это выдержка из записок сумасшедшего. Вы, несомненно, скажете, что только человек, окончательно лишившийся рассудка, мог написать такую чушь.
      Но, к сожалению, книга, рассказывающая об увлекательных приключениях жизнерадостных покойников, вышла в свет и притом весьма значительным тиражом. Она называется «Как живут мертвые. Протоколы из потустороннего мира». Написал ее некий Рудольф Шварц, именующий себя «доктором». Книга издана в Западной Германии в 1954 году.
      Не стоило бы даже упоминать потусторонние протоколы «доктора» Шварца, если бы не одно важное обстоятельство. Дело в том, что подобные книги — не редкость в Соединенных Штатах и в Западной Европе. До сих пор в капиталистических странах распространен спиритизм — вера в то, что духи мертвых продолжают существовать и даже могут общаться с живыми людьми.
      Беседуя с тем или иным духом, любознательный человек может узнать много полезного и получить совет по любому интересующему его вопросу. Но вот беда: разговориться с капризными привидениями не так-то просто! И тут на помощь приходят спириты — опытные заклинатели духов, легко вступающие в контакт с обитателями потустороннего мира. Кого прикажете вызвать? Покойного прадедушку, Христофора Колумба или Александра Македонского? В два счета! Прадедушка обойдется вам в пятьдесят долларов, а Колумб будет подороже.
      Вызванный дух охотно отвечает на все вопросы — вернее, за него говорит утробным голосом сам шарлатан. В Соединенных Штатах существует немало объединений и обществ спиритов. Самые крупные из них обосновались в Индиане, Пенсильвании, Флориде и в штате Нью-Йорк. В городе Джеймстауне издается большим тиражом еженедельник спиритов, под названием «Сайкик обзёрвер». Американские книжные магазины наводнены спиритистской литературой.
      Особенно широкой известностью пользуются книги: «Мир духов существует», «За солнечным закатом», «Вы живете после смерти».
      В 1877 году Фридрих Энгельс в одной из своих статей назвал спиритизм самым диким из всех суеверий. В наши дни оно производит еще более жуткое впечатление.
     
      Звездный плен
     
      Человеку всегда было свойственно стремление заглянуть в будущее, узнать, что его ожидает, отвратить неведомые опасности. В незапамятные времена люди изобрели различные способа гадания. Они следили за полетом птиц и прислушивались к их крикам, вкладывая в эти приметы особый смысл. Они подвешивали на веревке обыкновенное сито и делали глубокомысленные выводы в зависимости от того, как оно вращалось. Они предсказывали судьбу по линиям ладони. Они выливали в воду жидкое масло и внимательно разглядывали очертания масляных пятен. Они особым образом истолковывали расположение внутренностей убитых животных.
      Гадание — это попытка установить истину сверхъестественным путем. Гадающий верит, что он получает сведения непосредственно от высших сил. Иногда эти всеведущие силы подают довольно четкие сигналы, но гораздо чаще они изъясняются туманно, и их послания приходится «расшифровывать».
      Один из древнейших и наиболее распространенных способов гадания называется гепатоскопйей. Он существовал в Вавилонии шесть тысяч лет назад. В некоторых странах Африки и Юго-Восточной Азии он сохранился и до нашего времени. Гепатоскопия —- это гадание по внешнему виду печени животного, принесенного в жертву богам. Почему считалось, что печень убитого барана или быка может предсказывать будущее? Да только потому, что боги, мол, благосклонно приняли эту жертву. А раз так, то она приобрела их глубокую мудрость и знания.
      Вера во всевозможные приметы породила и астрологию — лженауку, возникшую еще за несколько тысячелетий до нашей эры и процветающую в капиталистических странах до сих пор. Астрологи уверяют, что жизнь человека, его внешность, черты характера и судьба определяются расположением звезд и планет в тот час, когда он родился. Что бы он ни делал в дальнейшем, как бы ни бился, ему навсегда суждено остаться в «звездном плену». Все предопределено заранее, и от судьбы не уйдешь.
      Астрология всегда была верной слугой угнетателей народа и помогала им укреплять свою власть. В самом деле: стоит ли протестовать и сопротивляться, если все уже предусмотрено созвездиями? Если человек обречен жить именно так, а не иначе, то всякая борьба бесполезна.
      И в наше время капиталисты заинтересованы в том, чтобы поощрять и поддерживать астрологию. Она приучает человека к тупой покорности «судьбе», сковывает живую мысль, парализует активность. Ты безработный? Ничего не попишешь — звезды! Твоя семья голодает? Что ж поделать — все мы во власти космических сил. Ты ночуешь под мостом? Виноваты Марс, Сатурн и Венера!
      Неуверенность в завтрашнем дне, боязнь потерять работу, постоянная тревога за свою судьбу — вот что способствует процветанию астрологии в капиталистических странах.
      Французская газета «Либерасьон», назвавшая астрологию «настоящей промышленностью со своими законами и методами», сообщает интересные подробности о том, как астролог-профессионал заманивает в свои сети легковерных людей.
      Сначала он помещает в газетах броское объявление, предлагая составить для всех желающих бесплатный гороскоп, то есть предсказать их будущее по расположению планет, звезд и созвездий.
      Прикидываясь искренним другом страждущего человечества, астролог делает вид, будто он совершенно не заинтересован в деньгах — иначе можно спугнуть жертву. А на первых порах ему необходимо раздобыть как можно больше адресов для дальнейшей «работы».
      Каждому, кто откликнулся на это «бескорыстное» объявление, мошенник тотчас же высылает учтивое письмо, составленное в очень неопределенных тонах. Льстивые заверения чередуются в нем с расплывчатыми и ни к чему не обязывающими «предсказаниями». Тут же он с трогательной скромностью признает, что это лишь «частичный» гороскоп. Однако, если угодно, он охотно составит «полный и детальный», тем более что данный случай представляется ему «исключительно интересным». Разумеется, составление полного гороскопа потребует много времени и сил, а за это уже — сами понимаете! — надо кое-что заплатить.
      Но что такое деньги в сравнении с первосортными тайнами мироздания?
      Простак, клюнувший на эту приманку, получает вскоре обещанный гороскоп. От предыдущего он отличается лишь тем, что содержит еще больше нелепых выдумок.
      Если же у клиента хватило ума не отозваться, астролог посылает ему письмо, полное заманчивых обещаний: «Почему вы отказываетесь от небывалого счастья? Я могу указать вам путь к здоровью и богатству».
      Если и это не помогает, друг страждущего человечества свирепеет и переходит в наступление: «Вас ожидает страшное горе, но еще есть время, чтобы спасти положение».
      В конце концов суеверный человек не выдерживает этого патиска и становится жертвой шарлатана.
      Многие парижские газеты печатают гороскопы. Во Франции издается около десятка астрологических журналов — таких, как «Дестэн», «Астр», «Гороскоп», «Сажиттэр»... Их жадно читают
      люди самых различных профессий и принимают всерьез каждое слово. Недавно в редакцию одного из этих журналов поступило возмущенное письмо читателя-агронома. По недосмотру редактора в очередном номере — против обыкновения — не были опубликованы предсказания насчет сельского хозяйства. «Откуда же я теперь узнаю, что надо сеять?» — спрашивает агроном.
      Тысяча газет в Соединенных Штатах печатает гороскопы. Их изо дня в день изучают сорок миллионов американцев. Киоски и прилавки книжных магазинов завалены астрологическими журналами. Некоторые из них выходят огромными тиражами — до пятисот тысяч экземпляров. Тридцать специальных училищ в США готовят «дипломированных астрологов». Эти шарлатаны с «высшим» образованием успешно греются под звездными лучами: они берут по сто долларов за составление «индивидуального» гороскопа.
      Один из самых богатых и модных американских астрологов — некий мистер Зблар. Он начал свою карьеру с того, что продавал костюмы. А затем, смекнув, что астрология гораздо более прибыльное занятие, переключился на торговлю звездными тайнами. Он настолько важен, что никогда не принимает своих клиентов лично, а обслуживает их только по почте.
      Любопытно, что у американского миллиардера Джона Пирпонта Моргана был персональный астролог, обслуживав-щий только своего хозяина, и никого больше.
      Несколько лет назад австрийская газета «Эстеррёйхише нёйе тагесцёйтунг» провела опрос среди своих читателей и установила, что треть населения Австрии тщательно следит за гороскопами, которые публикуются в печати. Треть населения страны! Эту цифру можно было бы назвать «астрономической», если бы речь не шла об астрологии.
      А в маленькой Голландии дело дошло до того, что министерство просвещения, искусств и наук в 1963 году официально признало «институт», который заочно обучает всех желающих «самостоятельно составлять и истолковывать гороскопы». Остается только ввести обязательное преподавание астрологии в средней школе!
      В Западной Германии 22 миллиона человек ежедневно читают гороскопы, которые печатаются во многих газетах и журналах. Очень часто там выходят книги, нафаршированные всевозможными астрологическими советами. Напримео. в 1956 году одно нюрнбергское издательство выпустило в свет книжку Маргариты Фйшер-Крёмер, под названием «Ты и твоя счастливая звезда». Из нее мы узнаем поразительные новости: оказывается, в небесах предначертана не только судьба человека, но и... его диета. Каким сосискам вы должны отдать предпочтение — говяжьим или свиным? Оказывается, и на этот жизненно важный вопрос звезды дают вполне убедительный ответ.
      Гамбургский журнал «Штерн», получивший, видимо, солидные деньги от фирм, изготовляющих одеколон и духи, опубликовал недавно «Астрологический календарь ароматов». Звезды, видите ли, хорошо знают, что именно вы должны покупать в парфюмерном магазине...
      До сих пор в Соединенных Штатах и в Западной Европе выходят книги, мусолящие на разные лады предсказания Нострадамуса — французского астролога шестнадцатого века. Свои «пророчества» на ближайшие пять столетий он изложил в форме невразумительных четверостиший, поддающихся произвольному толкованию.
      В капиталистических странах регулярно созываются конгрессы астрологов.
      Круг проблем, которые они обсуждают, необычайно широк: воздействие небесных светил на нью-йоркскую биржу, влияние лучей звезды Сириус на блондинов-меланхоликов и так далее.
      Не следует, однако, думать, что все астрологи живут в мире и добром согласии. Между ними происходит непрерывная грызня, совершенно неизбежная в условиях отчаянной конкуренции. Каждый уверяет, что именно он — настоящий знаток звезд и их повадок, а все остальные — бессовестные обманщики.
      В конце 1963 года парижское издательство «Альбэн Мишель» выпустило в свет книгу Андрэ Барбо, астролога, не признающего мелкие масштабы. Он весьма презрительно отзывается о своих коллегах, печатающих гороскопы в газетах. Ведь каждому дураку, мол, известно, что небесные светила не оказывают ни малейшего влияния на судьбы отдельных людей. По звездам можно предсказывать только крупные события, а этим с успехом занимается... кто бы вы думали?., сам Андрэ Барбо!
      Несколько лет назад французский психиатр Л. Кудёрк, изучающий психологию суеверных людей, проделал чрезвычайно интересный эксперимент. Он поместил в парижских газетах объявление следующего содержания:
      Новый спаситель!
      Вы, объятые тревогой и страдающие...
      Вы, боящиеся завтрашнего дня и живущие надеждой..
      Вы, улыбающиеся маловеры...
      Без каких бы то ни было затрат вы можете проверить и убедиться. Не надо больше колебаться. Напишите профессору JI. Меррйку по адресу: Париж, улица Анатоль-ла-Форж, дом 7. Задайте ему вопросы. Попросите его дать вам совет.
      ВЫ БУДЕТЕ ПОТРЯСЕНЫ.
      Назовите ваше имя, день рождения, профессию и пришлите почтовую марку.
      Надо сказать, что больше всех был потрясен сам профессор: письма посыпались на него, как из мешка. Продолжая свой эксперимент, он разослал всем один и тот же ответ, выдержанный в стиле обычных астрологических посланий — смесь глубокомысленных пошлостей с откровенной глупостью. И вскоре Кудерк стал получать ответы от своих «клиентов».
      «Можно подумать, что вы читаете мою жизнь, как раскрытую книгу»,— писал один. «Я прямо не знаю, как выразить мою благодарность и восхищение»,— восклицал другой. «Все, что вы говорите, чистейшая правда»,— подтверждал третий.
      Всего пришло двести писем с изъявлением глубочайшей признательности. Оправившись от изумления, профессор проанализировал результаты своего эксперимента: жертвами шарлатанов становятся наивные, легко поддающиеся внушению и психически неустойчивые люди.
      Астрология приносит огромный вред. На конгрессе психиатров, который состоялся в Филадельфии в начале 1960 года, американские эксперты пришли к заключению, что «постоянное чтение гороскопов представляет собой серьезную опасность для здоровья многих людей». Дело в том, что больные сплошь и рядом обращаются за помощью не к врачам, а к астрологам, надеясь исцелиться с помощью гороскопа.
      Ученые, ведущие борьбу против суеверий, много раз ловили астрологов с поличным и наглядно доказывали всю несостоятельность их «теорий». Но, пожалуй, самый остроумный эксперимент был проделан в Западной Германии в 1951 году. Одному знаменитому мюнхенскому астрологу сообщили точные сведения о дне и часе рождения человека, имя которого не было названо. Просьба, как и всегда в таких случаях, сводилась к одному и тому же: определить характер и предсказать будущее.
      «Это высокообразованный, тонко чувствующий и очень добрый человек,— гласило заключение астролога.— В 1952 году он будет по-прежнему счастлив».
      Все бы хорошо, да только... астрологу подсунули день и час рождения известного уголовного преступника, казненного за многочисленные убийства в 1931 году!
     
      Последний раз о чертенке
     
      В доме у одного крестьянина завелся чертенок. И с той поры всей семье не стало житья. По ночам он гремел ведрами и горшками, кусал лошадей за ноги, кидал камни в печную трубу и никому не давал уснуть. Хозяева до того измучились, что решили спалить свой дом вместе с непрошеным гостем и переселиться в другую деревню...
      Помните? Притчей о цепком и надоедливом чертенке начинается эта книга. Мы сравнили с ним суеверия: распространенные на всем земном шаре, они неотступно преследовали людей, не щадя никого. Даякский охотник на острове Калимантан, древнеегипетский землепашец, ученый-юрист в средневековой Франции, английский школьник, современный американский бизнесмен — все они мечены одним и тем же «чертовым клеймом».
      История суеверий — это история ошибок и заблуждений, история глупости и мракобесия. Созданные самим человеком, суеверия безжалостно мстили ему на протяжении тысячелетий. Сколько страданий причинили они людям! Сколько страшных преступлений совершено из-за них, сколько бессмысленных жестокостей и чудовищных расправ!
      Чертенок, как вы могли убедиться, не принадлежит к числу добродушных проказников — он смертельно опасен. В средние века злых духов изгоняли заклинаниями. С этим чертенком может справиться только наука: чем образованнее человек, тем меньше довлеют над ним суеверия. Ведь представление о волшебных силах — следствие ложных представлений о природе.
      Люди на земле существуют полмиллиона лет. Пора бы уже и одолеть зловредного чертенка!