Твой друг море

DjVu

      Полный текст книги

      В эпоху научно-технической революции у людей возрастает тяга к природе. В нашей стране среди множества живописных мест, одним из наиболее любимых и посещаемых, по праву считается берег Черного моря — самого южного моря СССР, признанной всесоюзной здравницы. В летний сезон здесь отдыхают миллионы жителей со всех концов страны, многие за-рубекные гости. Это и понятно — растет число здравниц и домов отдыха, широко реализуется законодательно закрепленное в Конституции СССР право советских граждан на отдых. Но это массовое стремление к Черному морю приводит к тому, что в отдельных местах побережья летом собирается множество людей. А это вызывает необходимость руководствоваться определенными правилами поведения. Однако, если такие правила для зрителей, сидящих в зале, для пешеходов, для пассажиров и т. д. давно разработаны, проверены жизнью, узаконены и выполняются, то правила общения с природой — это нечто новое, не вошедшее еще в повседневный наш обиход. Поэтому сегодня во многих странах ученые пытаются найти способы рассчитать предельные допустимые нагрузки (имеется в виду количество отдыхающих) на гектар или квадратный километр парка, леса, водоема, при которых соответствующий участок природы еще в состоянии без ущерба для окружающей среды обеспечить нормальный отдых и лечение человека. Такая работа ведется и в отношении морского побережья. Речь идет о сложных исследованиях, не имеющих прецедента. К тому же и сама природа непрерывно изменяется под влиянием хозяйственной деятельности людей. Тем не менее некоторые предварительные выводы уже получены, и их должен знать каждый.
     
     
      С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ОБИТАТЕЛЕЙ МОРЯ
      Это не совсем обычная постановка вопроса. Привычно говорить о купании с точки зрения самого купающегося, с точки зрения медицины, спорта... Но разве может быть точка зрения на этот счет и у морских существ? Оказывается — может! Разумеется, здесь иные категории, нежели у человека, однако на человеческое вторжение в морскую среду они неизменно реагируют часто в очень резкой форме. Купание людей в море — экологически значимое событие. Наука на это обратила особое внимание лишь в последние годы, когда число отдыхающих на морском побережье и их активность превысили некие допустимые параметры.
      Итак, что представляет собой купание человека (точнее, большого числа людей) «в глазах» морских обитателей? Стоит ли человеку принимать во внимание их «точку зрения»? Рассмотрим это на конкретном примере.
      Вот перед тем, как окунуться в море, человек прогуливается по пляжу. Приятно вязнут ноги в песке. До чего же хорошо побродить босиком! Между тем каждый шаг оставляет весьма материальный след. Песок стирает со ступней самый верхний слой кожи со всем, что на нем или внутри него. Когда людей очень много, такие «овеществленные следы» образуют значительную примесь в песке, вовсе не благотворно влияющую на состояние золотых пляжей. С каменистыми берегами Южного Крыма и Кавказа в этом отношении дело обстоит благополучнее, там волны легко ополаскивают поверхность гальки. А «бархатные» пляжи удерживают в себе все, что принесли человеческие ноги. И очень худо было бы, если бы мириады мало кому известных мельчайших живых существ, обитающих в порах между песчинками, не ликвидировали эти следы людей, убирая и перерабатывая (минерализуя) органические поступления в песок пляжей. Конечно, до известных пределов, если органики не слишком много. Выройте ямку в песке: если на глубине 10 — 15 сантиметров обнаруживается черный слой с запахом сероводорода, значит не справились маленькие «ассенизаторы» с нагрузкой. То ли их мало в этом месте, то ли работа оказалась непосильной, но загорать на таком пляже — нежелательно.
      Однако продолжим. Вот отдыхающий зашел в воду и, не спеша (ориентируемся в данном случае на «тихого» отдыхающего, именно входящего в воду, а не врывающегося с шумом, брызгами, криком), направился вглубь. Движения его ног заставляют насторожиться, притаиться или уйти в сторону большинство животных в радиусе около одного метра вокруг него. Невелика беда, конечно, креветке или бычку отойти на один метр вправо или влево, но там ведь шествует еще один, и еще, и еще...
      Вот и получается: сплошное беспокойство. Так и называется этот вид воздействия человека на живую природу — «фактор беспокойства». Очень сильный фактор, ставший, увы, обычным в прибрежной зоне. А ведь в море ничто живое не бездействует.
      Кто кормится, кто охраняет потомство, кто линяет, кто выслеживает добычу, словом, праздных существ нет. И всем им приходится целый световой день быть начеку, то и дело прерывать свои неотложные занятия. Можно, казалось бы, отплыть и поглубже, но для многих видов именно прибрежная полоса и глубины до 1 метра — оптимальны. А менять вековые привычки совсем не просто. Точно так же невозможно упущенное днем наверстать ночью, когда купающихся нет. Есть в море свои «совы» и «филины», но большинство — дневные существа, которые ночью спят. Ничего этого купающийся может и не знать, а жители моря хорошо чувствуют, что курортные зоны все расширяются, и укромных мест у побережья становится все меньше и меньше.
      А человек продолжает шагать вглубь. Тело становится легче, теряет весомость. Очень приятное чувство: нигде больше в природе человек не может так «отдохнуть» от силы земного притяжения. Космос не в счет, он пока удел немногих, а море доступно всем. Однако обитатели вод не испытывают те положительные ощущения, что купающиеся. Они ощущают другое — как за человеком, вошедшим в воду, тянется шлейф чуждых морю веществ и существ. С поверхности кожи вода смывает жир, пот, чрилипшие частицы, бактерии — все, что неизбежно бывает на теле человека. Специалисты даже подсчитали, что с одного «среднего» купающегося в течение каких-нибудь десяти минут смываются около десяти миллионов (называют и другие цифры, но все они высокие) бактерий, в том числе около двух миллионов патогенных. Об этом люди хорошо знают и перед тем, как войти в плавательный бассейн, обязательно принимают гигиенический душ, чтобы смыть с себя все лишнее. На море такая процедура невозможна, да и нужна ли она, думают многие?
      Море ведь такое большое. Море, конечно, больше плавательного бассейна, но дело в том, что загрязняющие вещества, которые в него поступают извне, перемешиваются не во всем объеме морской воды. «Багаж» купающихся остается в прибрежной зоне, и только значительное волнение или сгонный ветер (ветер со стороны берега) могут помочь делу. А летом чаще всего бывают небольшие волны и штиль. Поэтому все, что с нас смывается у пляжей, остается здесь же, с нами. И никакие человеческие усилия не в состоянии очистить море от попавших в него опасных для человека веществ и существ. Обезвредить их может только само море, точнее, населяющие его организмы. Это называют самоочисти-тельной способностью моря. Она тем эффективнее, чем больше в данном районе моря обитателей всех уровней развития, особенно тех, кого называют водными «санитарами». О них пойдет речь в следующем разделе.
      Между тем отдыхающий дошел до нужной глубины и поплыл. Теперь он не распугивает больше донных существ, но продолжает беспокоить тех, кто населяет водную толщу и ее поверхностную пленку. Вот тела коснулось что-то скользкое и большое. Это — медуза. Не любят купающиеся медуз за то, что они вызывают иногда легкое покраснение кожи и некоторое жжение, как крапива, только послабее. В других морях встречаются очень ядовитые медузы, а те два вида, которые обитают в Черном море, совершенно безвредны для человека. Нужно только не тереть глаза руками, если перед этим касались медузы. И все же многие считают это животное вредным существом и безжалостно его уничтожают, выбрасывая на берег или разрывая на части в воде. А медуза также относится к тем, кто «обслуживает» купающегося в море.
      На поверхности воды плывущий человек распугивает стайки мальков кефалей. Эти рыбки плывут вдоль берега у самой поверхности воды, торопясь в мелководные заливы, лагуны и лиманы, где можно быстро подрасти и набраться сил для далекого путешествия к южным берегам Черного моря на зимовку. На их беду, то и дело встречаются купающиеся, от которых приходится удирать, менять направление, задерживаться в пути, а значит, позже достигать мест нагула. И малькам кефалей также не просто «отучиться» от извечной привычки следовать вдоль самого берега... Этого тоже не знает отдыхающий. Он поплавал вволю и вышел на пляж. По пути снова распугал несколько десятков донных существ, может быть, перевернул ногой небольшой камень, не догадываясь, что к его нижней стороне приклеены были сотни икринок бычка, которые теперь неминуемо погибнут, раздавил зарывшегося в песок краба... На песке с размоченной кожи сходит еще один слой, и на этом влияние отдыхающего на жизнь прибрежной части моря заканчивается. До следующего захода в воду.
      Конечно, мы здесь рассмотрели случай с «тихим» отдыхающим. Другое дело отдыхающий, которого условно можно назвать «активным». Он с разбегу бросается в море, вызывая там настоящую панику, затевает игры, делает много других вещей, таких естественных для человека, решившего стряхнуть с себя недельную усталость, но, увы, небезразличных для обитателей прибрежной зоны, когда людей собирается много. В одном из курортных местечек на юге Франции я увидел небольшой плакат, выпущенный тамошними гидробиологами, адресованный всем, кто пришел к морю. В нем говорилось: «Маленькая рыбка станет большой, если только господь бог и... отдыхающий позволят ей жить.
      Добро пожаловать на наши пляжи, но уважайте наше общее достояние. Ограничивайте Ваш улов тем, что можете унести с собой.
      Не собирайте слишком мелких животных, которых Вы впоследствии выбросите!
      Если вы переворачиваете камни, кладите их на место в исходное положение. Они дают приют тысячам животных, нужных для поддержания экологического равновесия побережья!»
      Не знаю, как насчет влияния бога на экологию — наука такими данными не располагает. Но на человека ложится большая ответственность. А по поводу камня сказано верно, и это нужно помнить всем. Когда проводят берегоукрепительные работы и расширяют песчаные пляжи, то камни не то что переворачиваются, а нередко исчезают вовсе. Можно ли удивляться после этого, что море «благоустроенных» пляжей бывает менее здоровым, чем у «диких»?
      Но вопросы научной обеспеченности всех видов вмешательства народного хозяйства в дела природы решаются в своем порядке, а здесь мы рассматриваем прямое влияние отдыхающего на жизнь моря. И если он настолько активен, что переворачивает камни, охотится с острогой и ружьем, ловит крабов и креветок, собирает мидии и других животных, чтобы полакомиться «дарами» моря, то такие «невинные забавы» в местах массового отдыха людей оборачиваются серьезным биологическим и социальным злом, ибо они направлены против тех, кто «обслуживает» людей, отдыхающих у моря.
     
      КТО «ОБСЛУЖИВАЕТ» КУПАЮЩЕГОСЯ В МОРЕ?
      Ответ краток: буквально все обитатели прибрежной зоны моря. Все они — от бактерий и водорослей до рыб — «трудятся» над нейтрализацией следов его пребывания здесь и возвращают морскую среду — воду, дно и пляж — в исходное естественное состояние. Однако перечислить в этой книге всех наших добровольных морских помощников невозможно, да и нет в этом необходимости. Назовем наиболее активные группы организмов.
      Обитатели песчаных россыпей. Выжженный солнцем пляж только кажется безжизненным. В действительности он обитаем, причем количество населяющих его живых существ может быть очень значительным. Например, если взять среднюю площадь, занимаемую одним отдыхающим, который загорает на одесском пляже, в толще песка под ним, на .глубине до 50 см, живут и трудятся 10 — 12 миллионов мелких морских беспозвоночных, длиною тела не более 2 миллиметров. Что касается бактерий и простейших, то их во много раз больше. Кто эти существа и что занесло их в столь непривычную среду обитания? Во-первых, следует уточнить, что это не изгнанники, вытесненные из моря другими, более сильными и преуспевающими организмами. Скорее, их можно было бы сравнить с предприимчивыми покорителями новых земель, в чем-то более выгодных для жизни, нежели прежние.
      Песчаный пляж является составной частью морской среды, но относится к категории своеобразных контурных областей моря. Это те периферические поверхности, где море граничит со смежными средами — атмосферой, сушей и пресными водами. Контурные области находятся под двойным влиянием факторов, действующих как со стороны моря (изнутри), так и со стороны сопредельной среды (извне). Различают следующие основные контурные области моря: аэроконтур (граница море — атмосфера), литоконтур (граница море — скальный берег), псаммоконтур (граница море — песчаный берег), потамоконтур (граница море — река). Все они имеют свои специфические особенности, но объединены важным общим признаком: высокой численностью и массой населяющих их морских организмов. Плотность живых существ в контурных областях гораздо выше, чем в водной толще — основной по объему части морской среды. Поэтому, наряду с физическими, различают биологические контуры моря, в соответствии с перечисленными выше его гранями. Обильное население песчаных пляжей — это биологический псаммоконтур моря. Он образовался в силу объективного стечения обстоятельств, благоприятных для живых существ.
      Пространство между песчинками заполнено морской и пресной водой, которая по этим капиллярам-трубочкам поднимается выше уровня моря. Вот почему, выкопав даже неглубокую ямку в сухом на поверхности песчаном пляже, мы обнаруживаем влажный песок. Отсюда, от верхней границы влажного песка и до уровня моря, простирается область мельчайшего населения пляжных «затворников». Их еще называют интерстициальной, то есть «межпесчиночной» фауной. Условия ее обитания, если присмотреться к ним, отнюдь не суровы. Внутри пляжа сохраняется ровная температура песка и воды (а зимой можно укрыться от морозов), здесь нет крупных хищников и всегда имеется обилие пищи. Об этом заботится море, выплескивая волнами на берег несметное количество мелких организмов и органических остатков, которые задерживаются в пористом теле пляжа, как пыль в фильтре пылесоса. Со стороны суши небольшие органические частицы доставляются на пляж потоками дождевой воды и ветром. На создающемся таким образом обилии готовой пищи плодятся мириады бактерий, простейших и более крупных существ из числа червей, рачков, насекомых, водяных клещей, многих других (рис. 1). Они потребляют всю органику, доставляемую с моря и с суши. И ту, которая остается от пребывания человека. Это благодаря жизнедеятельности организмов, образующих биологический псаммоконтур, песчаная грань моря, несмотря на постоянный приток органики, не загнивает, а издает тот неповторимый «запах моря», который так характерен для чистого побережья.
      Все это происходит, когда эта область моря в норме. Есть даже определенный запас «экологической прочности» биологического псаммоконтура,
      в силу которого усиление притока органики в песок вызывает увеличение численности ее обитателей и результат остается тем же: чистый пляж. Но все имеет свои пределы, в том числе и возможности данной экологической системы (экосистемы). Опасность может угрожать биологическому псаммоконтуру моря с разных сторон. Например, хлынут с суши мутные ливневые воды, частицы глины закупорят поры пляжа и его обитатели задохнутся. Ведь нормальный песчаный пляж интенсивно «дышит». Через него волны прогоняют не только воду, но и воздух. Большую опасность представляет загрязнение пляжа нефтью, неочищенными стоками промышленных предприятий. В этом случае сказываются как закупорка межпесчиночных полостей, так и токсическое действие загрязнителей. Можно подорвать биологический псаммоконтур моря и намывом на берег мелкозернистого песка, добытого в открытом море. По данным биологов, население намытых человеком мелкозернистых песков — крайне бедно. Очень опасно также «перекормить» обитателей пляжа, оставляя в песке остатки наших обильных завтраков, обедов и ужинов. Переварить все, что остается от большого числа отдыхающих, не очень заботящихся о соблюдении чистоты, население пляжа, при всем своем трудолюбии, просто не в состоянии. Это превышает запас его экологической прочности. И биологический псаммоконтур погибает, остаются одни бактерии.
      Начинается замор — гниение поступающей органики. В этом случае, если вырыть ямку в песке и дойти до влаги, обнаруживаешь почерневший песок с запахом сероводорода. Загорать на таком пляже опасно для здоровья. Галечные пляжи Крыма и Кавказа в этом отношении благополучнее песчаных.
      Биологический псаммоконтур имеет свое продолжение ниже уровня воды. Условия жизни там несколько иные, чем на пляже, в том смысле, что все покрыто водой. Но по-прежнему сказывается избыток органического вещества. Это — остатки животных и растений (детрит), оседающие отмершие водные организмы (так называемый «дождьтрупов»), органические поступления с суши, которые не задержались на пляже. Песчаное прибрежное мелководье — это изобилие корма, в том числе разлагающегося. И по логике любой нормально функционирующей экосистемы здесь должны быть его постоянные потребители. Эту работу выполняют обитатели песчаного дна. Помимо мелких существ, вроде тех, которые населяют пляж, здесь многочисленны также крупные беспозвоночные, размером тела до нескольких сантиметров. Назовем наиболее распространенных среди них.
      Сердцевидка. Двустворчатый моллюск, названный так за то, что в профиль имеет очертания, напоминающие стилизованное изображение сердца (рис. 2-а). Сердцевидка зарывается почти целиком в песок, выставляя сверху так называемый сифон.
      Это — две трубки, по одной из которых морская вода втягивается внутрь моллюска, фильтруется через жабры, оставляя на них взвешенные частицы, а по другой трубке сифона выходит обратно (рис. 2-6). Отцеженные из воды органические
      частицы — живые существа или их фрагменты — поедаются моллюском. Такой же образ жизни ведут и другие двустворчатые моллюс-ки-фильтраторы: венус, ти-пес, черенок или солен.
     
      Возвращаясь к песчаному мелководью, отметим, что помимо двустворок на этом грунте встречаются и другие беспозвоночные. В песок (особенно заиленный) зарываются различные черви и рачки-бокоплавы. Глубокие и замысловатые норы в песке роет рак-крот (рис. 4). Все они питаются преимущественно органическими остатками. Сверху по песку бродят в поисках пищи забавные раки-отшельники, завладевшие пустыми домиками брюхоногих моллюсков, в которых они прячут свои беззащитные брюшка. Попадаются креветки и крабы, но их гораздо больше на литоконтуре.
      Среди рыб на песчаных грунтах преобладают виды, способные зарываться в песок в целях маскировки (рис. 5). Это несколько видов мелких бычков, таких как поматосхистус, длиною тела обычно не более 3 — 5 сантиметров, таких же размеров морские мышки и другие. Очень искусно зарываются в песок и более крупные рыбы: песчанка, ошибень и бычок-песочник. Обычна здесь и молодь камбаловых рыб — калкана, глоссы и морского языка. Все эти рыбы не только маскируются в песке, но и поедают более мелких обитателей биологического псаммоконтура, а также детрит. Своеобразен способ питания у султанок и кефалевых рыб. И те и другие в песок не зарываются, но хорошо научились использовать кормовые возможности этой грани моря. У султанки на подбородке имеется пара длинных усиков, с помощью которых она очень быстро перепахивает верхний слой песка, выбирая из него рачков и другую пищу (рис. 6). Все виды кефалевых — лобан, остронос, сингиль — типичные детритоеды. Своей совкообразной нижней челюстью они черпают осевшие на песок частицы детрита — остатки морских животных и водорослей, образующие иногда достаточно мощные отложения. С таким же успехом кефали соскабливают своей нижней челюстью пленку из диатомовых водорослей и других организмов, которые покрывают дно мелководных участков моря и лиманов, поверхность камней.
      Этих рыб и их повадки легко наблюдать в подводной маске на самых малых глубинах вблизи побережья.
      Еще две рыбы песчаных мелководий — морской скорпион (морской дракон, змейка) и морской кот отличаются ядовитыми свойствами, и о них пойдет речь в пятой главе книги.
      Обитатели скал и камней. Скалы, обломки, глыбы, валуны, камни, галька — все это образует литоконтур моря, его каменистую грань. В случае, если эти предметы сохраняют устойчивость и не перекатываются волнами, они покрываются густой «шубой» из различных сидячих морских организмов, которые не могут существовать без твердой опоры. При наличии в воде твердых субстратов искусственного происхождения — бетонных, железных, деревянных и т. д. — эти животные и растения успешно поселяются на них, образуя так называемые обрастания, которые причиняют много неприятностей в различных областях народного хозяйства.
      Технический прогресс неизбежно ведег к возрастанию площади различного рода искусственных (или антропогенных) твердых предметов в море. Иногда, например, на участках побережья, укрепленных против оползней и волн, площадь антропогенного твердого субстрата может превышать поверхность естественных камней. В этом случае литоконтур моря заменяется антропогенным контуром. И тот и другой заселяются единым комплексом сидячих организмов. Мы же для удобства будем в дальнейшем употреблять один термин — биологический литоконтур моря.
      Как жизненная среда литоконтур характеризуется не только возможностью прикрепления, которую он предоставляет растениям и животным. Это и область, где вблизи поверхности моря в наибольшей степени ощущается ударная сила волн, что предъявляет свои требования к жизнестойкости и образу существования ее обитателей. Но волны не только наносят удары. Они ткже приносят поверхностную воду, насыщенную питательными веществами, которые задерживаются фактурой камней и используются растениями и животными. Течения гарантируют постоянную смену воды у литоконтура, что обеспечивает питание сидячих организмов. Поэтому биологический литоконтур отличается не только разнообразием видов, но и высокой биомассой.
      Начинается биологический литоконтур выше уровня моря. Его границу можно наблюдать на скалах, причалах, волноломах и т. д. на высоте нескольких метров от поверхности воды, всюду, куда периодически достигают брызги волн. Область верхнего (надводного) биологического литоконтура четко обозначена водорослями. Это такие, как энтероморфа и уроспора из зеленых водорослей, бангия — из красных, некоторые виды сине-зеленых водорослей и другие, которые, по подсчетам кандидата биологических наук Т. И. Еременко, могут давать биомассу до 1 килограмма на 1 квадратный метр поверхности камня.
      Однако не только водоросли образуют верхний ярус биологического литоконтура Черного моря. Есть в его составе и животные, способные обитать выше уровня воды. К таким специализированным видам относятся улитка-блюдечко (рис. 7-а), или пателла, береговая улитка (рис. 7-6) и мраморный краб (рис. 7-е). Улитка-блюдечко имеет вид низкого конуса с овальным основанием, размером до
      4,5 х 3 сантиметра и высотою немногим более одного сантиметра. Цвет раковины близкий к белому, но она чаще бывает покрытой мелкими водорослями и сливается с субстратом. Своим основанием моллюск пристает к его поверхности настолько крепко, что необходимо приложить силу более 10 килограммов, дабы оторвать животное от скалы. Понятно, что, обладая такой формой раковины и цепкостью, улитка-блюдечко успешно противостоит ударной силе волн. Приспособилась она и к питанию в условиях биологического литоконтура. С помощью особого органа — терки, или радулы, представляющего собой тонкую роговую пластинку, усаженную зубами, — пателла буквально сбривает на своем пути организмы, покрывающие скалу. Свежий след пателлы — чистая полоска каменной поверхности, с которой соскоблен живой покров. Таким образом, моллюск выполняет функцию важного звена пищевой цепи водных организмов, занятых переработкой органики, аккумулирующейся на литоконтуре. Сама пателла, когда находится ниже уровня моря, поедается некоторыми рыбами, а кое-где используется в пищу и человеком.
      Сходный образ жизни и у береговой улитки. Что касается мраморного краба, то он может взбираться на выступающие из воды камни, скалы и продолжительное время находиться в условиях влажного воздуха, питаясь мелкими компонентами биоли-токонтура. Этот небольшой краб хорошо маскируется благодаря коричневому либо зеленоватому фону верхней части панциря, украшенного характерным «мраморным» рисунком. Но при появлении опасности он тотчас же проворно заползает в ближайшую расщелину, а если ее нет, бросается в море.
      Значительно более богато население поверхности подводных камней (нижний биолитоконтур). Одних водорослей в Черном море наука насчитывает 277 видов. Подавляющее большинство из них растет на камнях. В жизни мелководной области моря данные водоросли играют выдающуюся роль. Они насыщают воду кислородом, служат пищей и убежищем для многих видов морских животных, субстратом для откладывания икры. Водоросли гасят волны, сдерживают размыв дна течениями, выделяют в воду вещества, способствующие осаждению мути. В местах, изобилующих водорослями, море всегда прозрачно, и лучи солнца проникают на большую глубину. Это — одно из условий успешного самоочищения морской среды.
      Важное место среди организмов биолитоконтура занимают двустворчатые моллюски мидия и устрица (рис. 8, 9). Тело мидии заключено между двумя одинаковыми створками, окрашенными снаружи в черно-синие и коричневые тона, а изнутри покрытыми тонким слоем перламутра. К субстрату мидия прочно прикрепляется с помощью особых нитей из рогоподобного вещества (биссусовые нити), которое выделяется специальной железой. Подтягиваясь на этих нитях, мидия может передвигаться, но не поднимается выше уровня воды.
      Мидия распространена в Черном море очень широко в воде различной солености. Там, где есть камни, она прикрепляется к камням, а где их нет — к створкам отмерших мидий, к водорослям и другим предметам. Можно встретить мидий, растущих даже на раковине своего злейшего врага — моллюска рапаны в таких местах, откуда рапана не может достать жертву. Однажды кандидат биологических наук В. А. Сальский выловил живую рапану, высотою раковины 7,8 сантиметра, на которой успешно росли 13 мидий, длиною от 0,4 до 5,3 сантиметра, два балянуса и одна актиния. Однако наибольшие скопления мидий все же соотносятся с литоконтуром моря. Здесь, на прибрежных камнях ее поселения могут образовывать биомассу до 10 килограммов на один квадратный метр.
      Мидия особенно ценна как выдающийся фильт-ратор. Она занимает первое место среди других обитателей прибрежной зоны моря, причастных к явлению биофильтрации — процеживанию морской воды. Вода втягивается в мантийную полость моллюска, где находятся жабры, сильно расчлененные на пластинки и нити, покрытые бесчисленными мерцающими ресничками. Циркуляция воды внутри мантийной полости имеет для мидии двоякий смысл. С одной стороны, моллюск получает растворенный в воде кислород, а с другой — задерживает на своем цедильном жаберном аппарате всю взвесь. Наружу из мантийной полости через выводной сифон выходит чистая морская вода. Задержанная же на жабрах взвесь отсортировывается: мельчайшие организмы и частицы детрита идут в пищу, а более крупные органические комочки и минеральные частицы склеиваются слизью, уплотняются и выделяются наружу, где они оседают на дно в виде так называемых псевдофекалий. Случается, что иная песчинка застревает где-нибудь в глубине мантии. Это вызывает ряд ответных реакций организма, которые завершаются тем, что вокруг инородного тела откладывается перламутр и образуется жемчужина. Это не те драгоценные жемчужины, которые находят в особых моллюсках — жемчужницах. Жемчуг мидии — заурядный перламутр, но рождается он и откладывается точно так же, как знаменитые индийский, японский или панамский жемчуга.
      Основная ценность черноморской мидии не в таинственных жемчугах и даже не в высоких пищевых и вкусовых достоинствах ее мяса, а в той огромной работе, которую мидия выполняет в качестве активного фильтратора морской воды. За один час одна мидия размером 5 — 6 сантиметров фильтрует около 3 литров морской воды, а плотное поселение этих моллюсков на одном квадратном метре каменистого берега в Черном море фильтрует за одни сутки 200 тонн морской воды. Результатом этой работы является то, что в теле мидии накапливаются различные вещества, растворенные и взвешенные в морской воде. Среди них попадаются и опасные для других живых существ — потребителей мидий, и в первую очередь — для человека. Фундаментальные исследования члена-корреспондента АН УССР Г. Г. Поликарпова показали, что черноморская мидия не только выдающийся фильтратор и очиститель морской воды, но и столь же активный концентратор очень многих химических элементов и соединений. Существует понятие «коэффициент накопления», который показывает, во сколько раз концентрация данного вещества в том или ином организме выше, чем в окружающей среде, в данном случае — в морской воде. По Г. Г. Поликарпову, черноморская мидия имеет следующие коэффициенты накопления элементов: цезия — 12, цинка — 629, иттрия — 250, фосфора — 375, железа — 66, кобальта — 186 и т. д. Накапливает мидия и стабильные элементы, в том числе такие тяжелые металлы, как свинец и ртуть. Кроме того, — пестициды, моющие вещества (детергенты), нефть и нефтепродукты.
      В общем, работа усердного морского «чистильщика» не проходит для мидии бесследно: она заражается сама, и если это не сказывается гибельно на организме моллюска, то, во всяком случае, он становится источником заражения своих многочисленных потребителей, включая человека. В отношении бычков, камбал, осетровых и других пожирателей мидий еще не ясно, каким именно образом отражается на их состоянии использование в пищу мидий, зараженных чужеродными веществами. Что касается человека, то здесь последствия хорошо известны. «Дегустация» мидий в сыром виде, к чему нередко прибегают любители морской экзотики, вызывает тяжелые заболевания желудочно-кишечного тракта. Да и не удивительно, если иметь в виду, что съесть одну сырую мидию это все равно, что выпить несколько ведер морской воды со всем их микробным населением. Кипячение и другие виды термической обработки ликвидируют микрофлору мидий, но они не могут нейтрализовать накопленные в ее органах химические вещества. Поэтому использование в пищу мидий, собранных вблизи крупных населенных пунктов, промышленных предприятий и пляжей, вообще нежелательно. В связи с этим в странах, где мидия пользуется большим спросом у населения и разводится, существуют определенные правила и ограничения. Например, во Франции мидии и другие промысловые моллюски-фильтраторы перед поставкой на рынок выдерживаются в специальных установках с морской водой предварительно очищенной путем хлорирования и озонирования. Надежные меры по обезвреживанию мяса моллюсков применяются и у нас в стране, в частности на Очаковском мидийно-устричном комбинате.
      По образу жизни и экологическому значению с мидией очень сходна устрица. Это тоже двустворчатый моллюск, но тело его заключено между двумя створками разных размеров, формы и чешуйчатого вида. Устрица не имеет столь широкого распространения в Черном море, как мидия, так как не выносит значительного опреснения воды. Поэтому основные ее поселения приурочены к кавказскому и крымскому побережьям, а в северо-западной части моря — к наименее опресненным ее заливам — Каркинитскому, Джарылгачскому и Егорлыцкому. Не имея биссу-са, устрица просто прирастает створками к камням и створкам других устриц, образуя подчас большие друзы. По типу питания устрица — такой же фильтратор, как и мидия. Запасы устрицы в Черном море намного меньше запасов мидий. В последние годы их сокращению способствует хищный брюхоногий моллюск рапана (рис. 10). До 40-х годов рапаны в Черном море не было. Она появилась здесь, но-видимому, вскоре после Великой Отечественной войны. Первым обнаружил ее вблизи Новороссийска кандидат биологических наук Е. И. Драпкин. Вероятно, моллюск был завезен из Японского моря. В составе обрастаний судов вполне могли быть и коконы с яйцами рапаны, личинки из которых вышли уже в Черном море. Здесь рапана расселилась вдоль всех берегов, проникла также в Азовское море. Основная пища рапаны — двустворчатые моллюски и в первую очередь устрицы и мидии. Поэтому она вписалась в качестве хищного компонента в состав биологического литоконтура моря.
      Очень обычны на литоконтуре Черного моря морские желуди, или балянусы. Это своеобразные животные из отряда усоногих раков. Их своеобразие состоит главным образом в том, что они ведут прикрепленный образ жизни. Это никак не вяжется с привычным представлением о раках — подвижных существах морской среды. Плавает у балянуса лишь личинка, входящая в состав планктона. Но приходит время, и она оседает на камень, ракушку (рис. 9), на панцири крабов и креветок, на искусственные поверхности, словом, на любой твердый субстрат. Здесь с помощью выделений особых цементных желез личинка прирастает к субстрату и начинает вести сидячий образ жизни. Тело такого балянуса окружено складкой — мантией, которая выделяет известковое вещество, образующее белые известковые пластинки, из которых складывается домик рачка. Он напоминает скорее шатер. Его суживающиеся кверху стены состоят из шести пластинок, неподвижно соединенных друг с другом. Четыре пластинки, сочлененные подвижно, образуют крышу. Они смогут смыкаться и размыкаться, а в щель между ними наружу выходят так называемые усоножки (грудные ножки, покрытые щетинками), взмахи которых очень напоминают движения кисти руки. Их можно наблюдать, посадив балянуса в банку с морской водой. Движением усо-ножек внутрь дома загоняется морская вода с ее микроскопической взвесью. Дальше все происходит по тому же принципу, что и у мидии. Таким образом, балянус тоже относится к активным фильтра-торам и очистителям морской воды у побережья. Его пищей служит детрит, бактерии, одноклеточные водоросли и мельчайшие животные. Сам балянус поедается разве что крабами, способными раздавливать его домики мощными пальцами своих клешней и некоторыми рыбами.
      К сидячим компонентам биологического литоконтура моря относятся также многие виды мшанок, актиний и губок. Их можно встретить и на водорослях, на створках моллюсков.
      Мшанки — колониальные животные (рис. 11). Чаще всего их колонии стелятся по субстрату в виде корки ячеистого строения. В других случаях они напоминают небольшие кустики и веточки. Мшанки мало привлекают к себе внимание отдыхающих своим скромным видом.
      Между тем они являются активными фильтраторами морской воды и вносят существенный вклад в самоочищение прибрежной зоны.
      Актиния (рис. 12) внешним обликом напоминает цветок с многочисленными тонкими лепестками на массивной цветоножке. Их издавна называют морскими цветами, морскими анемонами. На самом деле «цветы» — это ближайшие родичи широко известных медуз, «лепестки» — щупальца животного, окружающие рот, а «цветоножка» — тело животного.
      По типу питания актинии — хищники. Голодная актиния в спокойном состоянии с широко расставленными щупальцами действительно напоминает нечто из растительного мира. Поэтому к ней безбоязненно приближаются многие рачки, личинки и мальки рыб. Но стоит любознательному животному коснуться щупалец, как они захватывают его и парализуют ядом особых стрекательных клеток. После этого жертва перемещается щупальцами в сторону рта и заглатывается. Актиния может питаться также остатками пиршества какого-нибудь краба или другого животного. Учуяв запах мяса, она начинает медленно передвигаться по субстрату в сторону источника раздражения.
      В Черном море обитают два вида актиний. Один из них более многочислен на камнях у самого уреза воды. Это — лошадиная актиния, красивое коричневого, красноватого или оливкового цвета существо, с диаметром тела до 2 — 3 сантиметров и шестью концентрическими рядами щупалец, общая численность которых достигает 200. Вторая актиния зеленоватой и буроватой окраски с длинными тонкими щупальцами, в количестве до 192, поселяется на камнях и на створках мидий на глубинах до 70 метров.
      В аспекте биологического самоочищения моря актинии выполняют функцию потребителей крупной фракции органических остатков. Они хорошо переносят аквариумное содержание.
      Губки — наиболее примитивно организованные многоклеточные животные. Это пористый комок, который мало чем напоминает животный организм. Под действием мерцательных движений многочисленных жгутиков особых воротничковых клеток через поры и каналы губки проходит морская вода, доставляющая кислород и пищевые частицы — детрит, а также мельчайшие растения и животных. В Черном море обитают от 29 до 38 (по разным авторам) видов губок, из которых подавляющее большинство предпочитает каменистый и ракушечный
      субстрат и в меньшей степени — водорослевый. Это — усердные фильтраторы. За сутки различные виды губок, объемом тела около 10 кубических сантиметров, процеживают от 100 до 2000 литров морской воды. Они очень чувствительны к загряз нению морской среды и могут служить биологиче скими индикаторами ее качества.
      На водорослях и камнях почти всюду можно встретить большое количество мелких брюхоногих моллюсков (улиток), высота домика которых не превышает 7 — 9 миллиметров. Это — родичи береговой улитки — гидробия и риссоа. Еще мельче их улитка сетия, имеющая раковину высотой не более 1,5 миллиметра. Как показали недавние исследования кандидата биологических наук JI. Д. Каминской с сотрудниками, на камнях и водорослях Одесского залива встречаются до 60 тысяч экземпляров сетии на каждом квадратном метре дна. Понятно, что при столь высокой численности, эти мелкие потребители детрита, водорослей и животных играют важную роль в функционировании биолитоконтура моря.
      Все перечисленные выше организмы, входящие в биологический литоконтур моря, неподвижны или малоподвижны относительно субстрата. Однако есть и такие, которые способны к быстрому передвижению. В силу этого они могут быть встречены в различных местах моря, но отдают явное предпочтение его каменистому контуру.
      Среди беспозвоночных животных к этой категории следует отнести большинство видов креветок и крабов. Так, по крайней мере, 8 из 11 видов креветок и 10 из 15 видов крабов, обитающих в Черном море, тяготеют к литоконтуру.
      В числе наиболее распространенных назовем травяную и каменную креветок, травяного, каменного, берегового, волосатого и уже упоминавшегося мраморного крабов.
      Креветки и крабы питаются преимущественно остатками животных и растений. Это наиболее активные потребители неживых организмов. Если на дне попадается мертвая рыба, то вокруг нее всегда можно увидеть копошащихся крабов и креветок. Сами эти ракообразные входят в рацион многих донных рыб. Креветки употребляются в пищу человеком, а также широко используются как наживка. Любители «даров» моря не брезгуют и крабами, хотя черноморские виды как гастрономический продукт не выдерживают конкуренции со своими дальневосточными сородичами.
      Есть еще множество других беспозвоночных, входящих в биологический литоконтур моря или тяготеющих к нему, но в заключение этого раздела остановимся еще только на рыбах, связанных с каменистой гранью моря.
      Рыбы — наиболее подвижные существа морей и океанов, способные перемещаться на большие расстояния. Тем не менее и у рыб есть свое излюбленное местообитание (биотопы), где они встречаются наиболее часто. Большая группа рыб приспособилась к жизни в условиях литоконтура. К ним относится и ряд рыб Черного моря.
      Б ы ч к и. За исключением немногих видов, бычкй предпочитают камни, гальку, ракушечник, то есть твердый субстрат. Среди камней они прячутся, находят пропитание, на камни откладывают икру. Благодаря своей приплюснутой форме тела и покровительственной окраске бычки хорошо маскируются на литоконтуре, что повышает их шансы уцелеть, когда рядом на тех же камнях охотятся хищники. Впрочем, бычки и сами — хищники, так как поедают других рыб, в том числе и особей своего же вида. Поедание своих сородичей — распространенное явление в водной стихии, называемое каннибализмом. Это не «упущение» природы, а, наоборот, приспособление, которое помогает виду выжить при неблагоприятных условиях. Каннибализм представляет собой частный случай внутривидовой конкуренции, которая относится к факторам естественного отбора.
      Важным приспособлением, позволяющим бычкам жить среди камней, является так называемая присоска, образованная слитыми брюшными плавниками. С помощью этого органа бычок присасывается к твердой поверхности и может удержаться на ней даже при значительном волнении. Очень полезное приспособление для обитателей прибрежной зоны!
      Большинство видов черноморских бычков родом из слабосоленых водоемов, которые некогда были на месте нынешнего Черного моря. Поэтому и сегодня они предпочитают опресненные участки и особенно обильны вдоль северо-западного побережья, где являются объектом не только любительского лова, но и промысла.
      Сходный с бычками образ жизни ведут небольшие рыбки-прилипалы, или присоски, длиною тела обычно не более 7 — 8 сантиметров. У них брюшные плавники также образуют присасывательный орган. В отличие от бычков присоски избегают значительного опреснения морских вод и более многочисленны у кавказских и крымских берегов.
      Там же встречаются не переносящие опреснения скорпены, или морские ерши (рис. 13). Это рыба, длиною тела до 30 и более сантиметров, удивительно приспособленная к жизни среди обросших камней. Да и сама она, окрашенная в бурые тона,
      с многочисленными кожными лопастинками на голове, напоминает скорее обросший водорослями камень, чем рыбу. Такая маскировка помогает скор-пене охотиться. Обычно она устраивается где-нибудь в углублении камня, упираясь колючими лучами плавников, чтобы плотнее прижаться к нему, и терпеливо подстерегает добычу. Если поблизости оказывается рыба, креветка, краб или другое съедобное существо, скорпена резким броском заглатывает его и снова устраивается в засаде.
      Является объектом любительского лова и подводной охоты.
      Очень характерные обитатели морского литокон-тура — небольшие юркие рыбки — морские собачки. В Черном море их насчитывают 8 видов, наиболее многочисленны они у берегов Крыма и Кавказа. Икру откладывают на камни и в пустые створки моллюсков, питаются, в основном, водорослями. Окраска у разных видов варьирует, но в общем соответствует фону, притом не лишена нарядности. Недаром среди морских собачек есть виды «бабочка» и «павлин».
      Одно из первых мест по живописности окраски среди рыб лнтоконтура занимает похожая на морскую собачку рыбка — троепер. Это касается не всех особей вида, а только лишь самцов, притом в брачной окраске. Брачный наряд характерен для многих видов рыб. Он появляется под воздействием особых гормонов, которые выделяются в кровь. Биологический смысл брачного наряда состоит в том, чтобы обеспечить рыбам распознавание особей своего вида и противоположного пола. Одновременно с приобретением яркой окраски самцы изменяют и свое поведение. У троепера описаны так называемые «брачные игры» — целая программа особых движений «ухаживания». Остается добавить, что самцы троепера накануне нереста из скромных буровато-серых рыбок превращаются в ярко-алых красавцев с темной, иногда даже угольно-черной головой. Их можно наблюдать летом на мелководье у берегов Крыма и Кавказа.
      Бычки, присоски, скорпены, морские собачки, троепер и некоторые другие рыбы в прямом смысле связаны с каменистым контуром моря — они буквально сидят на камнях, опираются на них, присасываются к ним.
      Другая группа рыб имеет к камням опосредствованное отношение. Одни из них питаются организмами, которые селятся на камнях, другие откладывают икру на них, третьи находят здесь временное убежище и т. д. Поэтому рыб данной категории также правомерно причислять к биологическому литоконтуру.
      Назовем наиболее распространенных среди них.
      Губановые рыбы связаны с литоконтуром тем, что питаются его обитателями, откладывают икру на водоросли, растущие на камнях, как рыба-зеленушка, или рулена; строят гнезда из водорослей яибо из водорослей вперемешку со створками ракушек, как глазчатый губан, пятнистый губан и рябчик.
      Рыба-ласточка, или монах, — характерный обитатель побережий Крыма и Кавказа, откладывает икру на камни и водоросли, питается организмами литоконтура.
      Морской карась, или ласкирь, откладывает плавучую икру, но питается, в основном, водорослями, губками и другими организмами литоконтура. Избегает опресненных районов. Объект любительского лова.
      Смарида, или морской окунь, также избегает опресненных вод, держится у каменистых берегов, питается водорослями, морскими желудями, губками, прибрежным планктоном, икру откладывает на камни и водоросли. Самец в ярком брачном наряде охраняет кладку. Длина тела смариды может достигать 20 сантиметров. Объект любительского лова.
      У скалистых берегов Черного моря встречаются крупные рыбы-горбыли двух видов — темный горбыль (рис. 14-а) и светлый горбыль (рис. 14-6). Длина тела первого достигает 70 сантиметров и масса 4 килограмма, второго, по некоторым данным, — даже 2 метров, а масса 70 килограммов. Образ жизни этих рыб изучен недостаточно, известно, однако, что оба вида откладывают плавающую икру, питаются мелкими крабами, креветками и другими ракообразными, реже мелкой рыбой. Объекты подводной охоты.
      Очень запоминающийся внешний вид у саргана, или морской щуки, рыбы с длинным телом и клювообразными челюстями, усеянными острыми зубами (рис. 15). Сарган обитает и вдали от берегов, но обязательно приходит к ним в период размножения. Дело в том, что свою икру самки саргана откладывают, главным образом, на водоросли, особенно на бурую водоросль — цистозиру. Каждая икринка — желтоватый шарик, диаметром до 3 миллиметров, имеет на своей оболочке до 80 длинных нитей, с помощью которых она надежно крепится к водорослям и другим подводным объектам и в таком виде развивается в течение двух недель до выклева личинок. Таким образом, икра саргана — компонент биолитоконтура.
      Также на водоросли откладывает икру мелкая стайная рыбка — атеринка, или феринка. Ее икринки, диаметром около полутора миллиметров, как и саргана, имеют нитевидные выросты на оболочке. Развитие зародыша в икринке длится около 10 суток.
      Характерными обитателями водорослевых дебрей, а значит и литоконтура моря, являются различные виды морских игл. Удлиненные, тонкие граненые тела этих своеобразных рыб покрыты костными щитками, словно броней. Поэтому их мало кто поедает. Сами они потребляют различных мелких обитателей зарослей.
      К тому же семейству рыб, что и иглы, относится морской конек — причудливое существо с «лошадиной» головкой и закрученным, совсем не «рыбьим», в привычном понимании, хвостом (рис. 16).
      Этим хвостом он цепляется за водоросли и другие предметы и может пробыть так в неподвижности несколько часов подряд, лишь время от времени делая резкие движения головой, чтобы схватить проплывающего мимо рачка. Иногда, сцепившись по двое хвостами, коньки забавно плавают, сохраняя вертикальное положение в воде.
      Весьма необычен способ размножения морских игл и конька. Ко времени нереста на нижней стороне тела самцов этих рыб вырастают две продольные складки. Между ними самки прикрепляют по нескольку десятков икринок, после чего складки срастаются, а икринки оказываются укрытыми на брюшке самца. В таком виде происходит их развитие. Когда начинается выклев личинок, яйцевая камера на заднем конце раскрывается и личинки выходят в воду. Через некоторое время стенки камеры рассасываются, и самец обретает прежний, не «икроносный» вид. Это один из ярких примеров заботы о потомстве в мире рыб. Здесь можно встретить всю гамму отношений рыбьих отцов и детей. От какой-нибудь трески, выметывающей в воду десятки миллионов икринок, без малейшего участия в их последующей судьбе, до уже упомянутых морских игл, откладывающих десятки икринок, тщательно охраняемых самцом, или, скажем, морского сомика из Мексиканского залива, самцы которого вынашивают икру во рту, из-за чего в течение нескольких недель не могут питаться.
      Часто вдоль скалистых берегов можно встретить кефалей. С литоконтуром моря их связывает то, что они соскабливают с поверхности камней наиболее нежные водоросли и мелких животных. Это занятие кефалей легко наблюдать в подводной маске на глубине 1 — 2 метров. Кефали — объект подводной охоты.
     
      ОБИТАТЕЛИ ПОВЕРХНОСТНОЙ ПЛЕНКИ МОРЯ
      Аэроконтур — поверхность раздела моря и атмосферы — самая обширная и ровная его грань, когда ее не бороздят волны. Да и в штиль морское зеркало не идеально гладко: то хлопья пены, то атмосферные осадки, то льды, то легкое волнение тектонического происхождения. И тем не менее, от уровня моря отсчитывают все высоты на суше и глубины в Мировом океане, принимая во внимание какой-то средний уровень за много лет.
      Но не это важно для характеристики аэроконтура моря как места обитания водных организмов. Важно то, что здесь складываются особенно благоприятные условия для их жизни.
      В самом верхнем слое морской воды, толщиною не более 5 сантиметров, задерживается до половины всех солнечных лучей, которые проникают в море. Причем ультрафиолетовые и инфракрасные лучи солнечной радиации глубже этого слоя практически отсутствуют. Здесь всегда имеется достаточное количество растворенного в воде кислорода. Но присутствия кислорода и солнечной энергии еще мало для жизни животных. Очень существенно то, что морской аэроконтур является местом постоянного притока органических веществ по двум каналам — водному и воздушному. Главный путь поступления органики — водный. Осуществляется он следующим образом.
      В воде морей и океанов помимо всевозможных солей и химических элементов постоянно присутствуют белки, жиры, углеводы, аминокислоты, витамины и многие другие вещества, совокупность которых называют косным или неживым органическим веществом (НОВ). Оно поступает в воду как результат прижизненных и посмертных выделений морских организмов, притока речных, ливневых и талых вод и т. д. По новейшим данным, масса НОВ Мирового океана в сотни раз превышает массу всех его обитателей вместе взятых — от мельчайших бактерий до исполинов — китов. Разумеется, НОВ весьма неустойчиво в морской среде, оно активно разлагается бактериями, грибами и другими микроорганизмами и минерализуется. Однако поскольку его поступление идет непрерывно, НОВ всегда присутствует в воде морей и океанов. Его значение в жизни водных существ огромно. Это — готовая пища для большинства бактерий, дрожжей и многих мелких животных, источник витаминов и других биологически активных веществ и т. д.
      Для обитателей моря далеко не безразлична концентрация НОВ в воде. И там, где она выше, всегда обнаруживается и более высокая численность потребителей органики. Самое значительное скопление НОВ всех степеней дисперсности (измельченности) приурочено к аэроконтуру моря. Важную роль в этом явлении играют пузырьки газа (атмосферного воздуха, кислорода, реже — сероводорода и др.), постоянно возникающие в толще воды и на морском дне. Их порождают волны, колебания температуры, живые организмы. Возникнув, каждый пузырек стремится к поверхности моря. Но вследствие физико-химической адсорбции на поверхности пузырька появляется оболочка из поверхностно-активных соединений НОВ. Благодаря такой «рубашке» пузырек газа не растворяется, проходя через водную толщу, а достигает ее поверхности. Здесь он, как правило, лопается, а его ноша остается на аэроконтуре. Этот процесс продолжается непрерывно, и аэроконтур моря покрывается органической пленкой. Она может быть тончайшей — толщиной в одну молекулу или намного плотнее. Кроме растворенной, самой мелкой фракции НОВ, пузырьки газа доставляют «на-гора» и органическую взвесь — частицы, способные прилипать к поверхности пузырьков, вплоть до целых отмерших мельчайших животных и растений. Между прочим, на таком же принципе основывается метод флотации, широко применяемый в различных отраслях промышленности. Море — естественная флотационная машина, бесперебойная работа которой обеспечивает постоянный приток НОВ на его аэроконтур.
      При накоплении здесь значительного количества органики происходит гашение небольших волн, которые возникают при самом слабом ветре. В этих случаях на фоне «ряби» отчетливо видны глянце- вые пятна и полосы — участки, на которых поверхность моря зеркально гладкая. Такие участки — их называют штилевыми пятнами, или сликами, — можно наблюдать и с берега. Конечно, отдельные сли-ки могут возникнуть вследствие попадания в море нефтепродуктов или других поверхностно-активных веществ, но они обычны и в чистом море, особенно вблизи берегов, где количество НОВ в воде — наибольшее. Если ветер усиливается, органическая пленка взбивается в хлопья пены. Пена — самый значительный сгусток НОВ на аэроконтуре моря. После прекращения волнения пена снова растекается по поверхности воды в виде пленки. Однако, если оболочки пузырьков газа в пене достаточно прочны (то есть содержат много НОВ), она может продолжительное время оставаться и на поверхности спокойного моря. Хлопья пены на безветренном море и на пляже — достоверный показатель обилия НОВ в воде и, как увидим дальше, обилия в ней микроорганизмов, включая патогенных.
      Другим путем поступления органики на аэроконтур моря являются выпадения из атмосферы. Ветры приносят с суши наземных насекомых, пыльцу и споры растений, пыль, содержащую органические частицы. Поступают НОВ и в составе атмосферных осадков — дождя и снега. Все эти вещества, как правило, задерживаются пленкой поверхностного натяжения воды и способствуют обогащению органикой аэроконтура моря. Вклад выпадений из воздуха в этот процесс меньше, чем вклад моря, но подсчитано, например, что общая численность наземных насекомых, находящихся одновременно на поверхности Черного моря летом, достигает 1 миллиарда экземпляров. Они обнаруживаются как вблизи берегов, так и в центральных районах и служат дополнительной пищей для тех рыб, которые приспособлены к питанию на аэроконтуре.
      Приток неживой разлагающейся органики на верхнюю грань моря неизбежно привел бы в конце концов к ее загниванию. Природа «предусмотрела» это и, так же, как в случаях псаммоконтура и лито-кбнтура, обеспечила эволюционное возникновение на аэроконтуре особой группы организмов, образующих биологический аэроконтур моря и способных потреблять и перерабатывать ту пищу, которая сюда поступает.
      Биологический аэроконтур моря образован двумя жизненными формами — нейстоном и плейстоном. Последний состоит из немногих видов относительно крупных полупогруженных животных и характерен для тропической и субтропической областей. Нейстон включает мелкие существа из многих видов животных и растений и встречается на всей акватории Мирового океана. Рассмотрим вкратце нейстон Черного моря, образующий бго биологический аэроконтур.
      На той богатой питательной среде, которая складывается у поверхностной пленки моря, успешно развиваются бактерии. Еще недавно казалось невозможным развитие бактерий на самой солнечной грани моря. Теперь это твердо установленный факт. Доказано, что на рубеже моря и атмосферы, в слое воды толщиной не более 1 сантиметра, численность бактерий в сотни и тысячи раз выше, чем где бы то ни было в многокилометровой толще вод. Эта концентрация микроорганизмов именуется бактерионейстоном. Ее не нарушают даже волны, которые, усиливая извлечение НОВ на поверхность воды, способствуют обогащению бактерионейстона.
      Реагируют на НОВ и такие одноклеточные растения, как перидиниевые, или динофитовые, водоросли. Наряду с использованием минеральных веществ, как это присуще всем растениям, перидиниевые способны питаться и готовыми органическими веществами. Поэтому они также тяготеют к аэроконтуру. Доказано массовое развитие этих водорослей на поверхности моря.
      А это, в свою очередь, создает благоприятные условия для тех животных, которые ими питаются и, прежде всего, простейших и мелких беспозвоночных. Особенно много здесь личинок моллюсков, червей, креветок, крабов, а также рыб. Аэроконтур стал главным «инкубатором» моря, и это оправдывается его преимуществами: постоянным притоком НОВ, а значит обилием бактерий и других существ, пригодных в пищу, богатой гаммой солнечных лучей, насыщенностью кислородом и т. п.
      Также, как и в других контурных областях моря, организмы аэроконтура хорошо приспособлены к специфическим условиям своего обитания. Одни из них окрашены в синие и зеленые тона, чтобы сливаться с фоном морской поверхности, какой она представляется с воздуха, и таким образом укрываться от птиц, другие по окраске и форме тела напоминают обрывки водорослей, третьи — пузырьки воздуха и комочки пены и т. д. Все эти способы маскировки очень важны в условиях открытого места, где нет никаких убежищ, а хищники подстерегают не только снизу — из воды, но и сверху.
      У побережья, в зоне купания, среди видимых невооруженным глазом животных этой группы, наиболее заметны мальки кефалей. Они рождаются вдали от берегов и по мере роста перемещаются к ним, все время держась у аэроконтура. Достигнув берегов, стайки мальков кефалей, численностью от 5 — 10 до 100 и более штук, направляются в мелководные заливы и лиманы, где нагуливаются до осени, а затем откочевывают в южные районы Черного моря на зимовку. Если в местах летнего нагула их задержать и дать возможность перезимовать, то к следующей осени они достигнут массы 100 и более граммов. По такому принципу работают кефалевыростные хозяйства.
      К берегам мальки кефалей подходят в два сезона, в зависимости от вида кефали. Весной, в апреле — мае, подходят мальки сингиля длиною тела 4 — 5 сантиметров, а летом, в июле — сентябре, — мальки остроноса и лобана длиною тела 1,5 — 3 сантиметра.
      В ночное время в аэроконтур поднимаются многие организмы из других контуров моря — креветки, бокоплавы, полихеты и другие. Здесь они питаются, некоторые размножаются, а на рассвете уходят обратно. Личинки, развивающиеся у аэроконтура, через некоторое время покидают его и переходят жить в другие контурные области моря либо в водную толщу, как большинство видов рыб. Этот обмен организмами между различными областями моря, с одной стороны, порожден круговоротом веществ и энергии в природе, а с другой — поддерживает его. Ибо если бы, например, организмы аэроконтура моря не использовали НОВ, которое аккумулируется на грани море — атмосфера, и не уносили бы его в своих телах в нижележащие области моря, откуда его доставили пузырьки газа, то кончилось бы тем, что вся органика моря в конце концов была бы извлечена на его аэроконтур. Лишенные пищи, глубинные слои утратили бы своих обитателей, а самый верхний слой моря загнил бы от избытка ее. Этого не происходит потому, что физико-химическую «машину» концентрирования НОВ на аэроконтуре дополняет биологическая «машина» переработки органики и возвращения ее обратно. Это и есть, в несколько упрощенном виде, пример экологической системы из числа тех, совокупность которых образует биосферу нашей планеты. Нормальное функционирование экосистемы поддерживает то самое экологическое равновесие в природе, которое необходимо для отдыха, здоровья и жизни человека.
      Рассмотрим еще одну контурную область моря. Это граница морских и речных вод. Поступая в море, речные водные массы не сразу перемешиваются с морскими. Существует определенный период времени преобразования речных вод до того, как они полностью растворятся и исчезнут в превосходящей массе морской воды. А в каждый данный момент, вблизи устьев рек можно видеть две отчетливо различимые водные массы: одну желтоватого цвета, мутную и другую зеленоватую или синеватую и прозрачную. Переходная зона между ними иногда не превышает по ширине 1 метра. Специально изучавший вопросы трансформации речных вод в Черном море кандидат географических наук В. С. Большаков назвал эту зону, по аналогии с атмосферными фронтами, речным гидрофронтом, или зоной контакта речных и морских водных масс. По своему пространственному положению это — еще одна грань моря, или контур, а именно его потамоконтур (от древнегреческого слова потамос — река).
      Здесь так же, как и на других контурах моря, происходит аккумулирование органического вещества. Его доставляют река и море, и сверху потамоконтур обозначен, как правило, полосой пены, обрывками водорослей и наземных растений, другими плавающими предметами. На потамоконтуре обнаруживается очень высокая численность организмов. В отличие от уже названных контуров моря, граничащих с песчаными, каменистыми берегами и атмосферой, потамоконтур не имеет своих собственных обитателей, приспособленных к жизни в его специфических условиях. Вероятно, это объясняется неустойчивым положением этого контура, который под влиянием течений меняет свое положение, очертания и степень размытости. Поэтому здесь сосредоточиваются растения и животные, входящие в состав других элементов биологической структуры моря. В связи с этим, на поверхности потамоконтура сосредоточиваются организмы аэроконтура, а под ними — обитатели толщи воды, на описании которых нам предстоит еще остановиться. Помимо бактерий, одноклеточных растений и беспозвоночных животных, у потамоконтура нередко собираются привлеченные скоплением пищи многие виды рыб: хамса, шпрот, ставрида, скумбрия и другие. Здесь же чаще всего можно встретить и пожирателей рыб — дельфинов и морских птиц — чаек, крачек и буревестников.
      С речной стороны к потамоконтуру тяготеют некоторые пресноводные рыбы — чехонь, судак, сазач и другие. И, конечно же, здесь обычны так называемые проходные рыбы, особенно такие, как осетровые и сельди, которые во взрослом состоянии живут в море, а метать икру отправляются далеко вверх по течению рек.
      Имеется у моря еще одна большая контурная область, граничащая с илистым дном — пелоконтур (от древнегреческого пелосил), но она расположена в основном вдали от берегов и рассмотрение ее не входит в нашу задачу.
      Рассмотрим еще то водное пространство, которое заключено между контурными областями моря, — его водную толщу. Это — основная масса воды и основная масса живых существ моря, ибо при всей плотности животных и растений на контурах их суммарная масса — лишь часть всей живности, населяющей море. Соотношение масс отнюдь не отражает отношения значимости контуров и водной толщи в природе, как нельзя судить о важности, скажем, покровов и тела по соотношению масс кожи животного и его туши. У каждого — свои функции, свое назначение, и одно не может существовать без другого.
      Водная толща — не однородная среда обитания. Ее свойства изменяются и по вертикали, и по горизонтали. В водной толще различают качественно разные водные массы по температуре, солености и другим показателям. В частности, следуя классификации В. С. Большакова, вблизи устьев рек в море находится опресненная вода, содержащая в среднем 6 — 8 граммов солей в каждом килограмме воды. Этот важный показатель морской воды называется соленостью и выражается в промилле (долях соли на тысячу долей воды), которая обозначается знаком %о. Итак, средняя соленость опресненной, или речной, водной массы равна 6 — 8%о.
      Затем различают поверхностную водную массу, соленостью от 10 до 18,5%о, которая распространяется по всей поверхности моря, кроме районов, занятых речными водами. Наконец, глубинная, или донная, водная масса залегает под поверхностной и имеет соленость выше 19%0. Максимальная соленость воды Черного моря 22,3%.
      Между различными водными массами пролегают их зоны контакта, или контактные зоны, в которых, как правило, наблюдается увеличение численности и биомассы живых организмов, но они не сравнимы с тем настоящим «всплеском» жизни, который характерен для периферических контурных областей моря.
      Массовый отдых и купание проходят, главным образом, в поверхностной водной массе и только вблизи устьев рек могут захватывать также и речную водную массу.
      Обитатели водной толщи моря делятся на две большие группы. Одна из них включает, в основном, микроскопические и мелкие формы, которые пассивно парят в воде и перемещаются по воле течений. Это так называемый планктон — взвешенное население морей и океанов, включающий бактериальную, растительную и животную фракции, или бактериопланктон, фитопланктон и зоопланктон. Вторая группа обитателей водной толщи состоит из высокоподвижных существ, которые легко преодолевают водные течения и могут, при необходимости, перемещаться (мигрировать) на большие расстояния. В Черном море — это рыбы и дельфины, а в других морях — также киты и кальмары. Они объединены термином нектон.
      Было бы неправильно утверждать, что планктон и нектон никак не общаются с контурами моря и их населением. На это уже обращалось внимание. Тесные контакты обитателей толщи воды с контурными областями связаны с их размножением и питанием. Икра и личинки большинства черноморских рыб развиваются в условиях аэроконтура, литоконтура и псаммокоитура.
      В прибрежной зоне население водной толщи особенно тесно связано с жизнью морских граней и подчас бывает затруднительно определить, к какой биологической структуре относится тот или иной организм. В зоопланктоне прибрежной зоны преобладают личинки животных, населяющих каменистые, песчаные и илистые грунты. Еще больше здесь бактерий и одноклеточных растений.
      Обилие бактерий объясняется высоким содержанием НОВ в воде, а присутствие патогенных микроорганизмов, если поблизости нет выхода в море неочищенных канализационных вод, связано исключительно с купанием большого числа людей. Это — неизбежное следствие массового отдыха на море, и для нас важно лишь то, чтобы биологическая «машина» моря была в состоянии переработать и нейтрализовать. Раньше считали, что сама соленая морская вода убивает патогенные микроорганизмы, которые тем или иным путем попадают в море. Теперь ясно, что, во всяком случае в воде Черного моря, соленость которой в два раза меньше, чем в других морях и океанах («нормальная» океаническая соленость считается 35%о, в Средиземном море она достигает 39,5%о), болезнетворные организмы выживают продолжительное время, особенно если в воде присутствуют высокие концентрации НОВ.
      Больших количеств в прибрежной воде достигают одноклеточные водоросли, особенно перидинеи. Они очень мелки, поэтому увидеть их можно только с помощью сильного микроскопа. Но судить об их массовом присутствии можно и невооруженным глазом по цвету морской воды. Когда перидннеи развиваются в больших количествах, измеряемых миллионами клеток в 1 литре морской воды, тогда цвет воды из обычного для побережий сине-зеленого становится желто-бурым, кирпично-красным, коричневым и т. д. Это происходит потому, что в клетках перидиней содержатся красящие вещества — пигменты. При сильном «цветении» перидиней, когда в каждом литре воды насчитываются десятки миллионов клеток, цвет моря приобретает оттенки «чая». Поскольку «цветение» перидиней, как правило, указывает на присутствие повышенных количеств НОВ в воде, купаться в такой «чайной» воде в эпидемиологическом отношении менее безопасно, чем в голубой или зеленоватой.
      Животный планктон прибрежной зоны состоит из мельчайших существ, но обычно более крупных, чем растительный. В основном это личинки беспозвоночных и рыб. Единственные животные планктона внушительных размеров — это медузы. С ними купающиеся сталкиваются часто в прямом смысле этого слова. И чаще всего питают к ним чувство неприязни. Между тем медузы тоже относятся к существам «обслуживающим» человека, вошедшего в море. Поэтому расскажем о них подробнее.
      Если иметь в виду крупных медуз (в зоологии они называются сцифомедузами), то в Черном море их всего два вида — аурелия и корнерот (рис. 17-а, б). Обе они студенисты на вид и на ощупь, сверху имеют зонтик, а под ним — лопасти. Но есть у аурелии и корнерота также видовые отличия.
      Аурелия имеет зонтик диаметром чаще всего 10 — 20 сантиметров, но в отдельных случаях и более 30 сантиметров. По периферии зонтика расположены многочисленные нитевидные щупальца и 8 краевых телец или ропалий. Это органы чувств медузы, которые регулируют сокращения колокола и определяют ее положение в воде. Ропалии способны улавливать инфразвуки приближающегося ветра и позволяют медузе заблаговременно уходить в толщу воды от шторма. Специа-писты-бионики сконструировали по принципу ропалий прибор, который был назван «ухо медузы». Этот прибор позволяет предсказывать шторм за 12 — 15 часов до его начала.
      В центре нижней поверхности зонтика имеется крестообразный рот, окруженный четырьмя длинными лопастями, напоминающими длинные уши какого-нибудь четвероногого. От них произошло латинское название вида аурелия, что означает ушастая медуза. Наши моряки называют ее «морским сердцем» за ритмичную пульсацию колокола в воде. Сквозь зонтик просвечивают лиловые или фиолетовые половые железы аурелии в форме подковы. В норме этих «подковок» бывает 4, но встречаются также медузы с 3, 5, 7 «подковками».
      На щупальцах, ротовых лопастях и других частях тела всех сцифоидных медуз расположены в очень большом количестве так называемые стрекательные, или крапивные, клетки. Это специализированные клетки, способные в случаях раздражения «выстреливать» особую нить, вооруженную у основания шипами, и вводить в ранку сильно-действующий яд гипнотоксин, способный парализовать или убить добычу. Ввиду микроскопических размеров стрекательного аппарата медузы смертельно опасны только для мелких организмов планктона, служащих им пищей. На коже человека они в состоянии вызвать слабые раздражения — «ожоги». Наиболее чувствительна к стрекательным клеткам медуз слизистая оболочка нашего глаза, куда яд может попасть не только в результате небрежности пострадавшего, но и вследствие купания в море после шторма, когда в воде плавает немало обрывков медуз.
      Дело в том, что на мелководье медуза не может укрыться в глубоких слоях воды и, застигнутая волнением, как правило, погибает.
      Питается аурелия мелким планктоном (в том числе и бактериями), который мерцанием особых ресничных клеток, расположенных в продольных желобах ротовых лопастей, направляется в рот. Поскольку численность аурелии в Черном море высока, можно утверждать, что эта медуза является серьезным пищевым конкурентом планктонояд-ных рыб, а, потребляя плавающую икру рыб, также их непосредственным врагом. Весьма характерно резкое увеличение численности аурелии в Черном море, наблюдаемое в последние годы. Так, если в начале 60-х годов нашего столетия запасы аурелии в Черном море, по подсчетам биологов, составляли в среднем 700 тысяч тонн, а в отдельные годы достигали 1 миллиона 600 тысяч тонн, то сегодня, по данным автора и кандидата биологических наук JI. Н. Полищука, только в верхнем 20-метровом слое воды (эти медузы обитают и значительно глубже) запасы медуз составляют более 40 миллионов тонн. Вспышка численности аурелии в Черном море — одно из значительных явлений последнего времени — может быть объяснена, в частности, сокращением запасов планктоноядных рыб, что высвободило соответствующую часть запасов корма для медуз. Сама аурелия в пищу никем не употребляется и относится к разряду так называемых «пищевых тупиков». Основная причина заключается, видимо, в том, что тело аурелии на 97,8 — 98,2 процента состоит из воды.
      Второй вид сцифомедуз — корнерот — крупнее аурелии. Диаметр его колокола в наших водах, особенно в некоторых лиманах, может превышать 40 сантиметров. Тело корнерота содержит 96 — 98 процентов воды и при соприкосновении кажется более упругим, чем тело аурелии. Форма зонтика полусферическая с фиолетовыми краями. Кромкой такого же цвета окаймлены иногда края ротовых лопастей. На том месте, где у аурелии открывается рот, у корнерота отходит ротовой хоботок с 8 ротовыми лопастями, которые заканчиваются ажурными бахромчатыми краями. В них открываются многочисленные ротовые отверстия. Их называют вторичными ротовыми отверстиями.
      По своим стрекательным качествам, корнерот опаснее аурелии, и его ожоги могут сохраняться на теле человека в течение нескольких часов. В отдельные годы численность корнерота в летние, месяцы тоже может достигать высоких значений. Бывали случаи, как например в 1972 году, когда при горизонтальной видимости в воде 4 — 5 метров (в маске) над глубиной 2 — 3 метра вокруг себя можно было насчитать 40 — 50 крупных корнеротов. Чтобы избежать столкновения с этой медузой, ее нужно отталкивать от себя за верхнюю сторону колокола, где у нее нет батарей стрекательных клеток.
      Но ядовитость корнерота тоже относительна, и не все виды водных организмов его избегают. Почти возле каждого корнерота в воде можно обнаружить мелких серебристых рыбок длиною 1 — 2 сантиметра, которые при малейшей опасности укрываются среди ротовых лопастей и под колоколом медузы. Как только опасность минует (например, ныряльщик застынет неподвижно), рыбки снова выплывают наружу и резвятся вокруг своего грозного покровителя.
      Это мальки ставриды. Выгода для рыбки от такого содружества очевидна: они находят надежное убежище. Однако от симбиоза (так называется сожительство двух разных видов животных или растений) выгода должна быть обоюдной. Что извлекает для себя корнерот еще не вполне ясно.
      Может быть, мальки очищают поверхность складок корнерота от избыточного налипшего планктона.
      Трудно сказать, какая доля каждого поколения ставриды пользуется в детстве охраной корнерота, но можно предположить, что большинство. Слишком много сил и времени пришлось израсходовать природе в процессе естественного отбора на выработку иммунитета у мальков и дружбы между хищной медузой и беззащитной рыбкой, чтобы теперь не использовать это биологическое преимущество максимальным образом. Под куполами отдельных корнеротов можно встретить до сотни мальков ставриды.
      Другие черноморские рыбы с корнеротом и ауре-лией не дружат. Мальки ставриды также остерегаются аурелии, хотя она и менее ядовита, чем корнерот.
      В отношении других животных корнерот является таким же хищником, как и аурелия.
      Высокоподвижные обитатели водной толщи Черного моря — это рыбы и дельфины. Нас интересуют, в основном, обитатели прибрежной зоны. Летом, особенно поблизости литоконтура, обычны стайки мелкой рыбки атеринки (атерины, феринки), наиболее крупные экземпляры которой едва достигают 10 сантиметров. У нее «песочного» цвета спинка, белое брюшко и две серебристые полосы вдоль боков тела. В лучах солнца эти полосы дают зеркальный блеск, а в тени кажутся темными (рис. 18-6). Уже говорилось, что эта рыбка откладывает икру на водоросли. Атеринка — роднч кефалей, и вкус ее мяса подтверждает это, но мелкие размеры и грубая чешуя на крепкой коже сделали ее пригодной только для приготовления рыбной муки — важного кормового компонента в животноводстве. Впрочем, о вкусах не спорят. Во Франции подают в ресторанах изысканное блюдо — жареную атеринку. И поклонников у этого блюда хватает.
      Хамса (анчоус) — самая массовая рыба Черного моря, составляющая основу промысла. Она покрупнее атеринки (наибольшая длина 15 — 18 сантиметров), но также относится к черноморской «мелочи». От других рыб этой категории ее отличает целый ряд признаков, из которых наиболее заметный — ее большой рот (рис. 18-а).Стаким ртом да еще хорошим цедильным приспособлением на жабрах нетрудно питаться планктоном. Как теплолюбивая рыба средиземноморского происхождения хамса зимует у берегов Южного Крыма и Кавказа, где вода не охлаждается ниже 7 — 8 градусов, а летом расселяется по всему морю. Служит пищей многим другим рыбам (ставриде, скумбрие, сельди, белуге), дельфинам и морским птицам. Хамса размножается при помощи плавающей икры, которую выметывает в летние месяцы. Ее продолговатые икринки (средняя длина около 1,25 миллиметра) встречаются повсюду от поверхности до глубины 20 метров и более. Не каждая икринка дает жизнь новой рыбке. Их поедают планктоноядные рыбы, в том числе и собственные родители, медузы и другие беспозвоночные, их повреждают и разбивают волны, идущие суда и другие факторы, к числу которых в последнее время прибавились токсические вещества, иногда попадающие в море. Действие всех этих причин определяет урожайность каждого поколения хамсы (и любого другого организма со сходным образом жизни) в отдельные годы. По подсчетам известного специалиста по ранним стадиям развития рыб доктора биологических наук Т. В. Дех-ник, из каждого миллиона выметанных икринок хамсы в благодатные годы вырастает только 2 — 6 тысяч личинок, а в неблагоприятные — в десятки раз меньше. Личинки в свою очередь тоже испытывают большой урон пока станут взрослыми и оставят потомство. И все же, несмотря на жесточайший отбор, в итоге в море формируются миллионы центнеров хамсы, которые составляют основу улова черноморских рыбаков.
      В прибрежной зоне хамсу промышляют ставными неводами, укрепленными на сваях или на канатных каркасах.
      Над зарослями водорослей и морской травы часто встречаются стайки маленьких рыбок, длиною не более 5 сантиметров, которые поражают прозрачностью тела. Оно кажется стеклянным с хорошо видными внутренностями, и только отдельные мелкие черные и зеленоватые точки нарушают впечатление какого-то хрустального изделия (рис. 18-5). Это — бланкет, или хрустальный бычок, из семейства бычковых рыб, единственный его представитель, не связанный с дном (только икру откладывает на водную растительность) и ведущий прибрежно-пелагический образ жизни. Питается, в основном, планктоном, а сам служит пищей других рыб. Никакого промыслового значения в Черном море не имеет, а в средиземноморских странах (в той же Франции, например) в жареном виде считается одним из морских деликатесов.
      Осенью и весной к берегам подходит еще одна мелкая стайная рыбка — шпрот (сардель, килька), один из объектов промысла (рис. 18-е). Планктоноядная рыба, не любящая теплую воду. Отличается очень нежным мясом и высоко ценится потребителями, несмотря на мелкие размеры. В последние годы для добычи шпрота в северо-западной части Черного моря стали применять траловый флот. Известные рыбные консервы «шпроты» первоначально приготовлялись только из балтийского родича нашего шпрота.
      А впоследствии по той же технологии стали консервировать каспийскую кильку, молодь салаки, сельдей и другую мелкую рыбу, сохранив для этого, вида закусочных рыбных консервов название «шпроты».
      Еще один вид рыбьей «мелочи» — тюлька (рис. 18-г) предпочитает слабосоленую морскую воду и поэтому обитает вблизи устьев рек, в некоторых лиманах и в Азовском море.
      Из рыб покрупнее в прибрежной зоне в летнее время часто встречается ставрида (рис. 19). Она хорошо отличается от других рыб по особому гребню из остроконечных щитков, лежащему вдоль боков тела. Питается планктоном и молодью рыб, откладывает плавучую икру, которая сосредоточивается, в основном, на аэроконтуре моря. Достигает длины обычно 12 — 15 сантиметров, но иногда и 40 сантиметров. Ставриду промышляют сгавными неводами, а зимой — на электросвет. Популярен любительский лов на «самодур». Это орудие лова сооружается из крючьев с привязанными к ним птичьими перьями, кис!очками из шерсти, ниток и т. п., играющими роль постоянной наживки. После ухода с черноморской арены скумбрии, ставрида стала главной рыбой, оправдывающей «самодур» как орудие любительского лова.
      Сарган, или морская щука, запоминается, прежде всего, по сильно вытянутым челюстям, вооруженным многочисленными зубами. Длина тела крупных рыб превышает 40 сантиметров. Известны экземпляры длиною свыше 60 сантиметров. Сарган — хищник. В его рационе преобладает хамса, атерин-ка и другие мелкие рыбы. Кости саргана окрашены в зеленый цвет одним из пигментов желчи — биливердином.
      Свою икру сарган откладывает на водоросли и держится чаще вблизи берегов, над подводными зарослями.
      Белобочка достигает длины 2 — 2,5 метра и массы до 60 килограммов. От других черноморских дельфинов отличается характерным рисунком на боках тела, напоминающим цифру «8», и длинным клювом. Часто выпрыгивает из воды и любит играть на волнах перед идущим судном, как, впрочем, почти все дельфины.
      Афалина достигает длины 3 — 3,3 метра и массы 350 — 400 килограммов. Способна пускать фонтаны на высоту 1 — 1,5 метра.
      Азовка фонтанов не пускает и из воды не выпрыгивает. Достигает длины 1,2 — 1,8 метра, массы 30 — 40, редко 80 килограммов. Единственный черноморский дельфин, который в теплое время года совершает регулярные массовые заходы в Азовское море, а на зимовку откочевывает в теплые богатые зимующей рыбой районы Черного моря, расположенные преимущественно вдоль кавказских и анатолийских берегов.
      Все дельфины питаются рыбой, причем в большом количестве. По подсчетам академика Л. А.Зен-кевича, в Черном море дельфины съедают за год в 2 — 3 раза больше рыбы, чем ее вылавливают рыбаки всех черноморских стран. Эти расчеты относятся, правда, к довоенному времени, когда дельфинов было больше, а рыбы вылавливали меньше.
      Но и на сегодняшний день специалистами подсчитано, что во всем Мировом океане морские млекопитающие — дельфины и киты — потребляют в 16 раз больше рыбы, чем вылавливает все человечество.
      Однако, несмотря на явную «конкуренцию» рыбакам, когда численность черноморских дельфинов стала угрожающе сокращаться, у нас в стране, в соответствии с правилами охраны животного мира, были приняты срочные меры к восстановлению их запасов. Начиная с мая 1966 года промысел дельфинов в Азовско-Черноморском бассейне нашей страной прекращен. К СССР присоединились также Румыния и Болгария.
      Вылов дельфинов в ограниченном количестве, по особым разрешениям, проводится только в научных и демонстрационных целях. Причем в дельфинарии города Батуми демонстрируются афалины, а в Констанце — белобочки и в одном случае — азовка.
     
     
     
      Упомянутые живые существа, которых можно встретить и увидеть на отдыхе у моря, далеко не исчерпывают перечень всех животных и растений, населяющих контурные области моря. Все они имеют отношение к поддержанию здесь чистоты и порядка, то есть, в конечном счете, к «обслуживанию» тех, кто укрепляет у моря свое здоровье. Только санитарная «работа» одних организмов заметна сразу, а других через посредство целой цепи из животных и растений. Например, деятельность всех фильтрагоров в биологическом самоочищении моря очевидна, роль бактерий тоже ясна — наряду с другими существами они минерализуют органическое вещество, а растения используют минеральные вещества для создания органических веществ своей зеленой массы. Крабы и креветки поедают отмерших жителей вод. А какова в этом смысле роль, допустим, ставриды или дельфинов? Для ее выявления необходимо знать образ жизни этих животных, особенности их питания.
      Ставрида питается зоопланктоном, а зоопланктон кормится одноклеточными растениями водной толщи (фитопланктоном) и бактериями. Фитопланктон же потребляет минеральные вещества, которые бактерии производят из мертвой органики. Вот и получается, что конечным потребителем НОВ и микроорганизмов (включая патогенных) в этой пищевой цепочке является ставрида. А в случае дельфина цепочка удлиняется. Дельфин ест хамсу, хамса — зоопланктон, зоопланктон — фитопланктон и бактерий. При этом нужно иметь в виду, что эволюция живых существ «запрограммировала» фактор выедания и особей всякого вида первоначально «производится» намного больше, чем имеется возможностей для их выживания во взрослом состоянии. А это повышает интенсивность процесса биологического самоочищения вод. Например, «зная» о хищнике-дельфине и других неблагоприятных для ее вида факторах, каждая самка хамсы откладывает сотни тысяч икринок, из которых выклевываются десятки тысяч (с поправкой на потери от других причин) личинок, которые набрасываются на мелкий зоопланктон. Но зоопланктон тоже «знает», что есть такой враг, как хамса и ее многочисленные личинки, и в свою очередь «предусматривает» запас экологической прочности. Поэтому, например, одна мидия или устрица, чьи личинки развиваются в составе зоопланктона, выметывает в воду миллионы яиц, чтобы гарантировать выживание одной или нескольких взрослых особей своего вида.
     
      Редкая в Черном море рыба морской черт, или удильщик, достигает полутораметровой длины. Подкарауливает добычу лёжа на дне и шевеля удлиненным первым лучом спинного плавника с кисточкой на конце. Любопытная рыба подплывает к этой «приманке» и втягивается током воды в мгновенно открывающуюся пасть удильщика.
      Вблизи устьев рек и пресноводных лиманов морское побережье часто посещают насекомые, личинки которых выводятся в пресных водах:
      а — кровососущий комар кулекс; б — стрекоза перевязанная, названная так за широкую темную полосу (перевязь) на крыльях. Стрекозы питаются комарами, которых ловят на лету.
      В горах на берегу морских заливов и лиманов строит свои гнезда нарядная утка-пеганка. Её пища — водоросли, моллюски, рачки
      Малая белая цапля — одна из самых красивых птиц, гнездящихся в Черноморском государственном заповеднике, в низовьях Днепра, Дуная и в некоторых других местах. Поедает рыбу, в том числе мальков кефалей в черноморских заливах и лиманах. Однако, как и другие рыбоядные птицы, выполняет санитарную функцию, потребляя, в первую очередь, больных и ослабевших рыб.
      Как много таинственного и чарующего среди подводных скал у берегов Южного Крыма и Кавказа!
      Черноморская акула-катран мельче своих тропических собратьев. Однако отдельные экземпляры, как этот, выловленный с борта научно-исследовательского судна «Миклухо-Маклай», имеют внушительные размеры.
      На заповедной территории мыса Калиакра в Народной Республике Болгарии и в прилегающих морских водах нашли убежище последние тюлени, некогда широко распространенные в Черном море. Этот вид, тюлень-монах (в кружке), занесен в «Красную книгу» Международного союза охраны природы и природных ресурсов.
      Красные, бурые, зеленые водоросли дают пищу и укрытие животным, укрепляют песчаные берега, обогащают воду кислородом
      Любят порезвиться дельфины-белобочки!
      Поверхность морских животных и растений лишь кажется свободной. На самом деле она густо заселена различными мелкими организмами — бактериями, грибами, одноклеточными водорослями. Вот как выглядит поверхность распространенной у побережья Черного моря зеленой водоросли кладофоры при увеличении в 10 раз (а), 510 раз (б) и 4750 раз (в)
      Рыбы: белуга (а), севрюга (б) и осетр (в) встречаются в Черном море, в основном, в придунайском районе оказаться в состоянии выметать такое количество яиц? Вот и получается, что дельфин тоже работает на курортников, он тоже «санитар», а не просто поставщик жира и кормовой муки или зрелищ в цирке.
     
      КТО ИЗ МОРСКИХ СУЩЕСТВ ТЕРПИТ НАИБОЛЬШИЕ УБЫТКИ ОТ ОТДЫХАЮЩИХ?
      Еще 15 — 20 лет тому назад вопрос, поставленный таким образом, вполне можно было признать надуманным. Как может отдыхающий причинять убытки целому подводному царству? Сил у него не хватит на это! Сейчас обстоятельства существенно изменились. С одной стороны, количество отдыхающих стремительно возрастает, а с другой — выяснилось, что именно там, где наиболее интенсивно проводят свой отдых люди, обитают многие животные и растения, благополучие которых определяет «здоровье» моря.
      Ну, а стоит ли «размахивать руками» по поводу ущерба морю от отдыхающих, когда есть гораздо более мощные факторы загрязнения моря и подавления в нем жизни? Такой вопрос часто задают сторонники неограниченной свободы действий человека, пришедшего к морю, чтобы отдохнуть, сбросить груз усталости, сменить повседневный род занятий. Со всей категоричностью можно ответить — стоит!
      Другие факторы сильного воздействия на жизнь моря расположены за пределами курортных зон й мест массового отдыха. А если где-то в таких местах еще поступают в море неочищенные стоки, то это временное явление, которое в обязательном порядке будет устранено, ибо повсеместно принимаются надлежащие меры. Есть правила обезвреживания любых отходов, поступающих в море со стоками рек, населенных пунктов, промышленных предприятий или судов. Проводится большая исследовательская работа с целью поиска оптимальных путей совмещения требований охраны моря и развития тех отраслей народного хозяйства, которые прямо или косвенно связаны с ним. Поэтому правила промышленного рыболовства, любительского рыбного лова, судоходства, производства геологоразведочных и дноуглубительных работ, добычи песка и других минеральных ресурсов, правила забора морской воды для нужд предприятий и выпуска в море различных стоков непрерывно совершенствуются, они находятся в поле зрения научных и контролирующих органов.
      «Беспризорными» в этом отношении сегодня остались лишь отдыхающие. Парадоксально, но тем не менее сегодня благодушный и вполне «мирный» курортник превратился в основной фактор отрицательного воздействия на море в зоне пляжей. Эта зона, в пределах советского побережья Черного моря, достигает длины не менее 1000 километров, постоянно расширяется, а число отдыхающих, которые в течение теплого времени года пользуются ею, исчисляется многими миллионами.
      Кому же из морских обитателей отдыхающий доставляет неприятности? И что это за неприятности?
      Воздействие отдыхающего на жизнь моря бывает вольным и невольным. К невольным формам воздействия на море можно отнести распугивание водных организмов и вытаптывание дна. Не может человек войти в море невесомой невидимкой. Поэтому беспокойство он неизбежно будет причинять.
      От его ног разбегаются в стороны креветки, крабы, большинство рыб, обитающих у побережья: бычки, морские собачки, зеленушки, молодь кефалей, морские ерши, морские ласточки и другие. Лишь немногие рыбы — молодые особи калкана, глоссы, морского языка, — зарывшись по глаза в песок, могут затаиться и переждать пока ноги человека прошествуют мимо. Да и то в такие мгновения они испытывают, вероятно, настоящие потрясения. А для других зарывшихся в песок существ вытаптывание дна может иметь роковые последствия. Под тяжестью ступни могут быть раздавленными некоторые тонкостворчатые моллюски, черви, песчаная креветка, крабик-плавунец, который тоже может погружаться в песок. Вытаптывание дна заставляет зарывшихся моллюсков надолго втягивать их сифоны, по которым они всасывают воду для дыхания и питания.
      К невольному отрицательному влиянию отдыхающего на жизнь моря следует отнести и шум. Трудно представить себе бесшумный пляж. А рыбаки-любители, например, хорошо знают, как много значит тишина для успешного лова. При появлении каких-нибудь посторонних звуков рыба немедленно реагирует на них, прекращая свои рыбьи занятия, настораживаясь и уходя подальше. Поэтому громкие разговоры, крики на пляже и в воде не только лишают нас редкого удовольствия слушать море, плеск его волны, шуршание гравия, крик чайки, то есть воспринимать звуки, имеющие для человека не только эстетическое, но и терапевтическое (это доказано!) значение. Шум отпугивает от берега те существа, которые «обслуживают» отдыхающего. Настоящим бедствием на пляжах стали любители громких передач транзисторных радиоприемников. Это уже вольное пагубное влияние отдыхающего на окружающую его среду. К другим формам такого влияния относятся сбор и добыча различных видов морских организмов.
      Что только не идет на морские сувениры! Когда это камешки и красивые ракушки с пляжа, вреда от массового собирательства нет. Даже если это живые существа из так называемых штормовых выбросов — валов из водорослей и животных, выброшенных на пляжи волнами, — тоже можно примириться с собирательством, поскольку эти существа в значительной мере повреждены и вести нормальную жизнь, если их снова вернуть в море, уже не способны.
      Если же отдыхающий добывает свои сувениры в воде, изымает их из соответствующих сообществ водных организмов и экологических систем, его действия обретают пагубный характер для морской среды да и для него самого. Не все в море «котируется» в сувенирном плане. Есть более и менее предпочтительные объекты. Особой популярностью пользуется морской конек. Его легко поймать, у него экзотическая внешность, и он высушивается, сохраняя очертания живой рыбы. Очевидно, поэтому морской конек, который еще в 50-е годы был достаточно распространенным обитателем прибрежных вод Черного моря, в 70-е годы стал кандидатом для занесения в Красную книгу. Его никто никогда не промышлял, никто не употребляет в пищу, и единственный преследователь — отдыхающий. Судьба морского конька — хорошая иллюстрация к тому, сколь глубоко может влиять человек с пляжа на жизнь моря.
      Есть и более поразительные примеры. Так, согласно одной весьма обоснованной гипотезе, коллекционеры повинны в разрушении крупных участков Большого Барьерного рифа у северо-восточного побережья Австралии, рифа острова Гуам в западной части Тихого океана, многих рифов Красного моря и других тропических вод.
      Объясняется это гем большим спросом, которым пользуется среди собирателей раковин и любителей морских сувениров крупный и красивый моллюск харония, или Тритонов рог. Длина витой раковины харонии может превышать 0,5 метра. Харония — хищник, а главную ее добычу в бассейнах Тихого и Индийского океанов составляет морская звезда под названием акантастер, или терновый венец. Звезда эта, в свою очередь, питается мягкими частями рифообразующих кораллов, сдерживая таким образом развитие рифов. Когда коллекционерами и сувенирной индустрией была выловлена большая часть хароний на островах Тихого и Индийского океанов, терновый венец, избавившись от своего сдерживающего фактора, стал беспрепятственно размножаться. Соответственно возросло и выедание звездой кораллов. Теперь уже разрушение рифов от волн, течений и других причин не компенсируется наращиванием соответствующей массы живых кораллов. Рифы стали таять буквально на глазах, открывая берега островов и материков ураганам, цунами и другим разрушительным силам, которые прежде разбивались о риф, теряли свою ярость.
      Узнав, в чем причина, люди начали сами бороться с терновым венцом, напуская на его поселения целые армии аквалангистов, вооруженных особыми приспособлениями для уничтожения этих звезд. Но разве может человек справиться с вредным для него существом так же успешно, как это делает другое существо — естественный враг первого? Конечно, нет! Недаром утверждают, что все химические средства борьбы с вредителями можно было бы успешнее (а главное безопаснее для человека)
      заменить биологическими. Остановка за тем, чтобы эти методы разработать для каждого конкретного случая и внедрить на практике.
      Харония — биологический фактор, сдерживающий численность разрушителей рифов. К сожалению, люди узнали об этом слишком поздно, когда естественное равновесие было нарушено изъятием из моря большей части красивых моллюсков, в которых видели лишь эстетическую (и коммерческую) ценность. Теперь на сбор харонии наложен строгий запрет, но кто знает, когда ее численность восстановится до того уровня, чтобы могли расти кораллы?
      Итак, массовое коллекционирование — это сила! А коль так, то ею нужно управлять. Вернемся, однако, к Черному морю.
      Кроме конька, любителей черноморских сувениров интересуют морские иглы, крабы (некоторых привлекает перспектива повесить на шею клешню), раланы. Последние, и в самом деле эффектные ракушки, добываются не только любителями, но и бригадами ловцов от местных предприятий, изготовляющих сувениры. Это единственный обитатель прибрежной зоны Черного моря, промысел которого можно приветствовать. Сокращение численности рапаны у побережья означает увеличение численности ее жертв — мидий, устриц и других моллюс-ков-фильтраторов. А вот деятельность сувенирной фабрики города Сочи, изготовляющей изящные настольные приборы, пудреницы, головки для рычагов переключения передач автомобилей и другие изделия с заключенными в прозрачную пластмассу крабиками, нужно строго лимитировать, разрешив использовать только животных из штормовых выбросов. В противном случае повышенный спрос на красивые сувениры приведет к резкому подрыву
      запасов одного из самых усердных «ассенизаторов» курортного побережья Кавказа.
      Однако эстетические потребности — не единственная причина, по которой отдыхающего тянет в «кладовую» моря. Пожалуй, еще большим стимулом являются его гастрономические запросы. Разумеется, никто сегодня голодным на пляж не приходит. Но вот отведать чего-нибудь из «даров моря», приготовленных здесь же на костре, стремятся многие. Наверно, в этом осталось что-то от наших пращуров: естественное стремление человека нынешнего урбанизованного общества в природу, в том числе к ее дарам и к костру. Но предков было немного на берегах морей, у них не было масок для ныряния, подводных ружей.
      Другое дело сегодня. В условиях той плотности отдыхающих, которая создается на многих пляжах, добыча «даров моря» на еду — недопустимая роскошь! Это еще можно позволить себе где-то на пустынном берегу, но отнюдь не там, где происходит массовое купание и где морские «санитары» и без того перегружены работой. Наибольшим спросом среди любителей морских блюд пользуются мидии, устрицы, креветки, крабы, морское блюдечко, или пателла, бычки, морской ерш и некоторые другие рыбы. По сути в пищу идет почти все, что удается поймать, а последнее зависит от опытности и вооруженности ловца.
      Но очень важно понимать при этом, что, изъяв из моря один килограмм мидий, мы тем самым оставляем неочищенными до 20 тонн морской воды в сутки. А выловив килограмм крабов, оставляем «неубранными» от отходов сотни квадратных метров морского дна. Это одно из последствий потребления «даров моря». Второе последствие касается самого потребителя. Все обитатели прибрежной зо-
      ны содержат в своих телах остатки того, от чего они очищали море. Например, в теле одной мидии среднего размера содержится столько же бактерий, сколько их встречается в 50 литрах морской воды. И если не подвергнуть моллюска тщательной термической обработке, употребление в пищу такой мидии может оказаться весьма опасным для здоровья. К тому же кипячение и другие виды приготовления морской пищи обезвреживают патогенные микроорганизмы, но не токсические вещества, которые нередко присутствуют в прибрежной зоне. Поэтому использование в пищу морских животных или растений, выловленных или собранных вблизи населенных пунктов и курортных зон, вообще опасно для здоровья человека.
      По той же причине нельзя использовать эти организмы для лечебных целей. Есть много домашних «рецептов», рекомендующих использовать то или иное морское сырье для изготовления «лекарств». Одни советуют против ревматизма растирания высохшими пленками от морской пены, выброшенной на пляжи, другие предпочитают для этой цели водоросли, третьи убеждены, что лучшее средство от гайморита и радикулита — настой из медуз на тройном одеколоне и т. д. Никто не станет оспаривать сегодня большую фармакологическую ценность морских существ и веществ, как носителей разного рода биологически активных соединений. Содержатся они в пене, в водорослях, в медузах и во многих других животных и растениях, в илах и в самой воде. Но вещества, способные оказать положительное действие на организм человека, находятся в море не в чистом виде, а в смеси со многими другими веществами и микроорганизмами, опасными для здоровья. Поэтому сбор в курортной зоне всевозможного сырья для лекарственных целей
      не только подрывает самоочисгительную способность моря, но представляет собой угрозу для здоровья. Как, впрочем, и всякое самолечение без надлежащего медицинского контроля.
      Мощным фактором отрицательного воздействия отдыхающего на жизнь прибрежной зоны моря является неупорядоченная подводная охота. Спортсмены-подводники, организованные в общества, соблюдающие официально утвержденные правила подводной охоты, относящиеся к тем или иным районам побережья и сезонам года, не могут быть разрушителями подводного мира. Иное дело человек, имеющий к окружающей природе лишь потребительское отношение. Турист, у которого грациозная косуля, вышедшая из лесополосы, ассоциируется только с шашлыком, а стройная форель, преодолевающая водопад, — только с ухой, представляет собой потенциальную экологическую опасность. Так же и ныряльщик-добытчик, у которого главная цель — заготовить продукты для ожидающей на берегу компании, которая уже запаслась всем остальным, развела костер и с нетерпением дожидается морского «старателя». А старателя не интересуют красоты подводного мира, хотя он в маске, не волнуют заботы о сбережении редких видов, об охране полезных животных. Главное — поскорее набить торбы «дарами» моря. В ход идут подводные ружья, копья, остроги, просто палки и все, что может облегчить добычу. Последствия такой деятельности, помимо того, что уносится в торбах на берег, — большое число раненых и изувеченных рыб, крабов, сорванных водорослей, перевернутых камней, разрушенных, уничтоженных кладок икры, насмерть перепуганных и разогнанных живых существ. Стихийная подводная охота вообще, а в местах массового отдыха особенно, явление экологи-
      чески и социально опасное, тем более сегодня, когда индустрия туризма снабжает всех желающих богатым набором масок, ружей и прочего подводного снаряжения. С такой «охотой» нужно бороться как путем разъяснения и убеждения, так и административными методами.
     
      КОГО И ЧЕГО СЛЕДУЕТ ОПАСАТЬСЯ В МОРЕ?
      Но в море есть и существа, встреча с которыми может быть опасной для отдыхающего. Их надо знать и избегать, а при случае и уметь оказать первую медицинскую помощь себе и другим. Откровенно говоря, черноморцам, по сравнению с жителями побережий других морей, особенно тропических, повезло и в этом отношении. Наши моряки и рыбаки, находясь в плавании и на промысле, встречаются с таким обилием ядовитых, колющих, кусающих, стрекающих и иных существ с неприятными для человека свойствами, о которых тот, кто ныряет в воду у Одессы или Сочи, даже не подозревает.
      Когда автору пришлось впервые погружаться в тропическое море среди коралловых рифов, советам от коллег-гидробиологов, успевших побывать под водой раньше, не было конца. «Обязательно ныряй в маске, чтобы все видеть». Нет, не экзотику, а опасность! «Нужно одеть какую-нибудь рубашку с длинными рукавами и шаровары, чтобы не оставалось непокрытой поверхности тела». Это в воде с температурой под 30 градусов! «Перчатки, разумеется...» «На ноги ласты, максимально укрывающие ступню». «В одну руку — палку, в другую... впрочем, нож можно прикрепить к голени. Есть специальные ножны...» «И плавать обязательно попарно — один работает, другой страхует». «И никоим образом не заплывать за рифы!..»
      Все это не было разыгрыванием новичка, а добросовестной страховкой. Доказательством ее объективной необходимости были реальные происшествия, в результате которых один из наших коллег лежал в больнице после прикосновения к щупальцам медузы-физалии, другой не мог ходить после того, как наступил на морского ежа, третий пострадал, встретившись с барракудой. А, вообще, следы порезов, уколов и ожогов носили почти все. Конечно, гидробиологам, как говорится, на роду написано подвергать себя опасности под водой. Бывает, дело ограничится и обыкновенным испугом: проплыла рядом, извиваясь, пятнистая мурена и показала свои страшные зубы. Правда, таких счастливчиков мало. Что касается меня, то через месяц, ознакомившись с обстановкой, я, как и другие, уже погружался без рубахи и шаровар, сохранив маску, перчатки (о кораллы легко порезать руки), ласты с закрытой пяткой, палку для отталкивания наиболее назойливых крупных рыб и нож... для срезания прикрепленных организмов. Пластмассовая записная книжка с карандашом, подводная лупа, разные емкости для мелких существ рассовывались по карманам шортов. И требовалась постоянная настороженность, чтобы не прозевать (хотя бы из исследовательских соображений) появления из-за кораллового массива барракуды, гигантского ската или акулы.
      В этих условиях, при всем очаровании, которое исходит от сказочно красивого мира коралловых рифов, часто вспоминалось, что где-то очень далеко есть такое замечательное море, как Черное, в которое можно войти босиком и в плавках, беззаботно нырять и отдыхать.
      Все относительно, конечно. И в Черном море тоже есть свои, правда небольшие, опасности, связанные с некоторыми свойствами отдельных его обитателей.
      Познакомимся с ними.
      Болезненными бывают уколы, вызванные колючими лучами плавников буквально всех рыб. Иногда они вызывают небольшое воспаление покровов вследствие того, что в ранку проникает слизь, покрывающая рыбу, или находящиеся на теле другие вещества и микроорганизмы. Но опасность от таких уколов незначительна.
      У рыбы звездочета (рис. 21-6) в период нереста начинают функционировать ядовитые железы, секрет которых при уколе одним из шипов (на рисунке эти шипы зачернены) поступает в ранку и может вызвать болезненные явления. Обитает звездочет на песчаных грунтах, часто целиком зарываясь в песок.
      Скорпена, или морской ерш (рис. 13), тоже представляет опасность. Колючие шипы ее плавников (зачернены) несут у основания ядовитые железы, выделения которых вызывают болезненные ощущения, место укола обычно припухает и краснеет, иногда образуется язва. Некоторые авторы считают, что уколы шипов скорпены ядовиты лишь в период нереста.
      Обитает эта рыба на мелководьях среди камней и водорослей.
      Недобрую репутацию заслужил морской скорпион, или дракон (он же дракончик и змейка) (рис. 21-а). Это, чаще всего, небольшая рыбка, редко достигающая длины 25 — 30 сантиметров, с яркой, нарядной окраской, в которой на спине преобладают коричневые с фиолетовым отливом и желтоватые тона, а на брюшке — светлые. Передний спинной плавйик совершенно черный, как и задняя кромка хвостового плавника. Остальные плавники желтовато-зеленоватые.
      Морской скорпион с большим искусством зарывается в песок, выставляя на поверхность только глаза. Они у него расположены не сбоку головы, как у большинства рыб, а почти на темени, что облегчает маскировку в песке. В таком положении скорпион подкарауливает свою добычу. Это могут быть проплывающие мимо места засады мелкие бычки и другие рыбки, креветки, крабики и т. д. Оказавшись на близком расстоянии, жертва втягивается током воды в мгновенно открывающуюся пасть охотника.
      Но возможны и другие варианты. Вместо живой рыбки над пастью скорпиона может оказаться наживка на крючке орудующего в этом месте люби-теля-рыболова. Дракон охотно берет наживку, однако теперь он сам стал жертвой. Через несколько мгновений его хватает рукой азартный рыболов (дракон похож на бычка), и жертвой уже становится человек. Это, пожалуй, наиболее неприятная встреча с живым существом, которая может выпасть на долю жителя или гостя черноморских берегов.
      Колючие 6 — 7 лучей первого спинного плавника дракона и острые шипы на его жаберных крышках имеют у своих оснований особые железы, которые вырабатывают яды, поражающие кровяные тельца (гемотоксин) и нервную систему (нейтротоксин). Эти лучи и шипы впиваются в ладонь, и яд по их поверхности поступает в ранку. В зависимости от глубины укола, величины рыбы, состояния здоровья пострадавшего и ряда других обстоятельств последствия встречи с этим обитателем песчаных мелководий могут быть различными.
      Вначале чувствуется острая, жгучая, нарастающая боль, которая примерно через полчаса достигает высшей точки. Тело в области ранки краснеет, припухает, начинается омертвение тканей. Появляется головная боль, лихорадочное состояние, обильное потоотделение, боли в области сердца, дыхание слабеет. Может наступить паралич конечностей, потеря речи, а в наиболее тяжелых случаях — смерть.
      При благоприятном исходе, без лечения, боль может не прекращаться в течение суток, опухоль сохраняется до 10 дней, а общее недомогание больной может ощущать на протяжении нескольких месяцев после укола дракона.
      В качестве профилактической меры рекомендуется соблюдать большую осторожность при ловле удочкой и не снимать с крючка руками подозрительных рыб. Нужно остерегаться перебирать незащищенными руками массу выловленной рыбы. Уколы дракона, даже после его смерти, опасны, а в уловах ставных и тягловых неводов вдоль побережья Черного моря эти рыбы достаточно обычны. Между прочим, мясо их вкусно, и, после удаления головы с шипами и первого спинного плавника с основанием, рыба вполне пригодна в пищу наравне с другими видами.
      Получивший укол дракона должен срочно .обратиться к врачу. До этого рекомендуется обмыть место укола спиртом, хлороформом, крепким раствором марганцевокислого калия или просто теплой пресной водой и удалить из ранки обломки колючек, если они там остались. Английский ученый Б. Холстед считает полезной теплую, даже горячую, воду и рекомендует наложить выше места укола тугую повязку (лигатуру). Однако яд дракона всасывается очень быстро, и лигатура может оказаться полезной лишь в том случае, если она наложена сразу же после получения укола.
      Еще одна рыба, встречи с которой следует избегать, — это морской кот, или хвостокол (рис. 21-е). Сплющенной формой тела он напоминает камбалу. Да и цветом тоже — темный сверху, белый снизу. Но это — внешнее сходство. На самом деле морской кот относится к древним акулообразным рыбам со многими примитивными чертами строения, в то время как камбалы эволюционно гораздо более молоды и совершенны по своей внутренней организации.
      Наиболее крупные экземпляры хвостокола в Черном море могут достигать длины полутора метров, включая длину хвоста. Питается донной рыбой, крабами, креветками и моллюсками. Хвостокол — рыба живородящая, в июне — июле самка выметывает в воду несколько мальков.
      В теплое время года хвостокол часто залегает на небольших глубинах на песчаном дне, зарываясь в песок. В это время он представляет прямую угрозу для купающихся. К счастью, рыба очень чувствительна к фактору беспокойства и это резко снижает ее численность у людных пляжей. Однако вероятность наступить на лежащего ската все же полностью не исключается. Для человека хвостокол опасен своим зубчатым шипом, который прикреплен к верхней стороне хвоста, ближе к его основанию. Этим шипом скат всегда пользуется в целях обороны и легко может поранить, например, ногу наступившего на него человека.
      У больших экземпляров хвостокола длина шипа может превышать 15 сантиметров, а у некоторых рыб находили на хвосте по два и три шипа.
      На нижней стороне шипа, в двух глубоких продольных бороздках, находятся полоски губчатой особой ткани. Это — железы, вырабатывающие яд.
      Раны, нанесенные хвостоколом, бывают рваные и колотые. Нередко шип обламывается и остается в ране. Пострадавший сразу же чувствует острую боль. В зависимости от его состояния у него может последовать падение кровяного давления, рвота, учащенное сердцебиение, мышечный паралич, а иногда и смерть. Обращение к врачу обязательно, оказание первой помощи такое же, как и в случае укола скорпиона.
      Вероятность встречи купающегося с хвостоколом у побережья Черного моря, как уже говорилось, невелика, ибо, к счастью, этот вид избегает людных мест. Тем не менее, входя в воду в районе песчаных побережий, следует проявлять осторожность. Тем более, что хвостокол отличается весьма воинственным нравом. Так, профессором В. Н. Никитиным описан случай, который ему удалось наблюдать в аквариуме Севастопольской биологической станции (ныне Институт биологии южных морей АН УССР). Только что посаженный в аквариум крупный экземпляр хвосгокола начал яростно метаться, нанося смертельные удары другим рыбам, а затем со все возрастающим раздражением стал колоть самого себя и вскоре погиб.
      На этом перечень реально опасных рыб Черного моря исчерпывается. Все остальные в этом отношении вполне могут сосуществовать с купающимися. Нередко задают вопрос, не опасна ли черноморская акула — катран? Все-таки «акула». Верно, эта рыба относится к акулам с полным на то зоологическим правом. Но далеко не все акулы могут угрожать человеку. Одни из них слишком мелки, другие велики, но питаются рыбой и даже планктоном, третьи обитают на больших глубинах и только 50 из около 300 видов акул, известных в морях и океанах, потенциально опасны для человека. Катран — мирная акула. Размеры тела этой акулы — до 2 метров и соответственно размеры челюстей могли бы позволить ей, при соответствующем нраве, укусить человека. Но она в этом «грехе» никогда не замечена, хотя распространена очень широко в бассейнах Атлантического и Тихого океанов. Питается преимущественно рыбой, а иногда стаями небезуспешно нападает на дельфинов. В отношении человека-ны-рялыцика и просто купающегося не проявляет агрессивных намерений. В районе Одессы известен случай, когда один школьник, большой любитель нырять в маске, на глубине менее 3 метров увидел катрана длиною около 80 сантиметров, догнал его и поймал, ухватив рукой за хвост. Конечно, это не типичный случай охоты на катрана, но он в известной мере характеризует его отношение к человеку под водой.
      Еще менее опасен другой вид акулы, встречающийся в Черном море, — кошачьей акулы. Ее длина редко достигает 1 метра.
      Для Черного моря упоминаются как зоологические редкости еще два вида акул, а именно: акула-молот и голубая акула, она же «акула-людоед». Обе они, безусловно, опасны для человека, но присутствие их в Черном море настолько проблематично, что реальной угрозы эти рыбы не представляют.
      Своей агрессивностью известна рыба-меч, относящаяся к числу лучших пловцов, способная развивать скорость до 130 километров в час. Зарегистрированы случаи нападений рыбы-меча на небольшие плавсредства и даже на современные подводные аппараты. Известны случаи, когда рыба-меч, пронзив днище или борт шлюпки, ранила сидящих в ней людей.
      Этот вид встречается иногда в Черном море, и по некоторым сведениям, проявляет и здесь свой агрессивный нрав. Автору рассказывали, что в 1950 году в районе Сухуми рыба-меч вонзила свое оружие в киль шлюпки и обломила его (меч). Можно не сомневаться, что находившиеся в шлюпке испытали при этом определенные эмоции, но редкость рыбы-меча в Черном море не дает оснований причислять ее к реальным опасностям, с которыми может встретиться массовый отдыхающий.
      От редких рыб перейдем к вездесущим медузам. Встречу с ними тоже считают если не опасным, то во всяком случае нежелательным событием. Причина — в способности медуз вызывать эффект, сходный с тем, что дает прикосновение к крапиве. На щупальцах, ротовых лопастях и других частях тела крупных медуз (в Черном море их два вида — ауре-лия, или ушастая медуза, и корнерот) расположены миллионы так называемых стрекательных, или крапивных, клеток. Это клетки особого рода: в случае раздражения (прикосновение постороннего тела) они «выстреливают» миниатюрную нить с шипами у основания и вводят в ранку сильнодействующий яд гипнотоксин, способный парализовать или убить добычу. Конечно, благодаря микроскопическим размерам стрекательных клеток эти медузы опасны только для мелких водных организмов. На коже человека они в состоянии вызвать слабые раздражения — «ожоги». Наиболее чувствительна к стрекательным клеткам аурелии и особенно корнерота слизистая оболочка нашего глаза, куда яд может попасть не только в результате небрежности пострадавшего, но и вследствие купания в море после шторма, когда в воде плавает много обрывков медуз.
      Однако неприятности, доставляемые черноморскими медузами с лихвой компенсируются у побережья их «санитарной» функцией очистителей водной толщи, и это должно сдерживать исконную неприязнь купающихся к медузам. Чаще всего их выбрасывают на пляж, где они погибают. На пляже можно увидеть и целые валы медуз, выброшенных штормом, но это в большинстве своем уже старые, отжившие свой век существа, а молодые и жизнедеятельные особи способны заблаговременно улавливать приближение шторма и укрываться от него в глубоких слоях воды.
      Аурелия и корнерот заслуживают нашего снисхождения еще и по причине своей относительной «мягкости». Существуют в других морях медузы, контакт с которыми сулит действительно серьезные неприятности. Например, встреча с небольшой меду-зой-крестовичком, известной жителям побережья Японского моря и Курильских островов, надолго остается в памяти пострадавшего. Это в лучшем случае. В момент соприкосновения с медузой купальщик ощущает сильный «ожог», а через несколько минут кожа на месте прикосновения щупальца медузы краснеет и покрывается волдырями. Нужно немедленно выходить из воды, ибо через 10 — 30 минут появляется общая слабость, затрудняется дыхание, немеют руки и ноги, и если берег далеко, человек может утонуть. Такие же последствия, а то и более тяжелые, имеют встречи с некоторыми тропическими медузами.
      Помимо ядоносных организмов в море могут встречаться и такие, которые обычно безвредны, но в определенных ситуациях способны аккумулировать в себе токсические вещества. Это происходит в тех случаях, когда в воде получают массовое развитие микроскопические организмы, выделяющие яд. Сами по себе эти организмы для человека не опасны в силу малых размеров, но, будучи накопленными в теле крупных морских животных, превращают в ядоносные существа обыкновенную мидию, устрицу, а то и рыбу. В Черном море такие случаи еще не зарегистрированы, но они возможны, и о них нужно знать.
      Явления, о которых идет речь, давно известны под названием «красных приливов», «красной воды» и т. д., потому что в это время поверхность моря приобретает коричневую, оранжевую, кирпичнокрасную и другую сходную с ними окраску. Она вызвана бурным развитием микроскопических одноклеточных водорослей из группы перидиниевых, содержащих пигменты красного цвета. В этих случаях в каждом литре морской воды находят более ста миллионов клеток перидиней, а морская вода становится красной. Красные приливы известны давно. Первое письменное упоминание о них относится приблизител!фо к XVI веку до нашей эры и объяснялось это в меру тогдашней осведомленности человека. Да и гораздо позднее, три тысячи лет спустя, когда с красной водой в Мексиканском заливе встретились каравеллы Колумба, это тоже было истолковано как дурное предзнаменование. Да и могло ли быть иначе, когда вокруг плавали несметные количества мертвой рыбы? Один из наиболее сильных красных приливов, который разразился вМексиканском заливе зимой 1946 — 1947гг., только у берегов Флориды причинил смерть 100 000 тоннам рыбы. Волны пригнали к берегу до полуцентнера мертвой рыбы на каждый погонный метр береговой линии. Количество погибших при этом личинок рыб и других мелких существ не поддается учету.
      Причины возникновения и биологические последствия красных приливов до конца не расследованы и в наши дни. Но некоторые важные обстоятельства все же установлены. Известно, например, что не все виды перидиней причиняют массовую гибель других водных организмов. Известно также, что заморы рыб и беспозвоночных вызываются не только ядом перидиней, но и дефицитом растворенного в воде кислорода, который наступает в результате массового отмирания одноклеточных водорослей, завершивших свой жизненный цикл. Установлено также, что количество вспышек развития (или «цветения») перидиней в последние годы заметно возросло. Имеются веские основания считать, что это связано с возросшим притоком в прибрежные воды морей и океанов органических веществ, нужных для цветения этих водорослей. В прошлом такие поставки избыточной органики давали ливневые стоки, талые воды и другие природные факторы. Сегодня в этот процесс вмешался человек. Известный американский эколог Юджин Одум утверждает, что органическое загрязнение моря способно увеличить частоту и жесткость цветения токсических водорослей. А японский ученый Т. Такаси уточняет, что увеличение сброса городских сточных вод в Токийский залив привело к учащению летних вспышек перидиней.
      В Черном море в последние годы тоже резко возросла численность перидиней. Их находят в количестве более 100 млн. клеток в одном литре воды, то есть в десятки раз больше, чем находили в 60-е годы и ранее. Судя по всему, это связано с возросшей концентрацией органических веществ в воде рек и в местных стоках населенных пунктов, портов и отдельных предприятий. Это особенно заметно в мелководной северо-западной части Черного моря у побережий Советского Союза, Румынии и Болгарии. Сейчас это явление изучается совместно учеными трех стран в рамках научного содружества стран — членов СЭВ. Токсичных видов среди массовых виновников красных приливов в Черном море пока не обнаружено. Однако кандидат биологических наук Д. А. Нестерова отмечает заметное увеличение численности водоросли с научным названием гониаулакс полиэдра, в «деле» которой фигурируют случаи массовой интоксикации и гибели рыб и других животных у берегов Португалии и у тихоокеанского побережья Северной Америки. Известны случаи аналогичного поведения уже знакомой нам ночесветки, которая также относится к перидинеям и в последние годы обнаруживает явную тенденцию к вспышкам массового развития.
      Исходя из всего сказанного, можно сделать вывод: употреблять в пищу морских животных, особенно моллюсков в те периоды, когда море у побережья приобретает «ржавые» тона и когда к самому пляжу подходят массы полуживых бычков, камбал, и других рыб, креветок, крабов и прочих существ, крайне опасно. Случаи такого внезапного обилия объектов лова стали ежегодным явлением у берегов северо-западной части Черного моря на участке, длиною не менее 500 километров. Кстати, когда перебирают руками массу бычков, резко повышается угроза получения укола дракона, что познали на своем горьком опыте, например, отдыхающие курортной зоны Каролино-Бугаза летом 1978 года.
     
      КАКИМИ МОРЕ ПРИЕМЛЕТ НАС?
      Или какое море приемлемо для нас? Оба эти вопроса об одном и том же — о проблеме «Человек и море», злободневность которой не однажды подчеркивалась в предыдущих разделах книги.
      В прошлые времена предусмотрительный горняк, спускаясь в шахту, брал с собой клетку с канарейкой.
      Птичка начинала задыхаться при столь незначительных дозах рудничного газа в воздухе, что человек еще успевал убежать наверх. Такие чувствительные существа, как канарейки, называются сегодня биологическими индикаторами загрязненности окружающей среды или просто — биоиндикаторами. Есть они и в числе обитателей моря, но их мера чувствительности к отдельным веществам еще мало изучена. Чаще констатируют гибель того или другого животного либо растения и заключают «что-то здесь было для него вредно». Современная обстановка в природе вообще, и в море в частности, характеризуется множеством задыхающихся и мертвых «канареек» вокруг нас. В отличие от горняка прошлого нам некуда уйти. Единственный способ — улучшать среду, нас окружающую. Это называется сегодня очень емким термином «охрана окружающей среды». В этом деле большим подспорьем для тех, кто по роду службы обязан осуществлять постоянный надзор за состоянием природы, являются всякого рода «канарейки». Они могут дать сигнал опасности раньше чувствительного прибора, тем более, что человек часто не знает, на какое из тысяч посторонних веществ, поступающих в окружающую среду, нужно настроить свой инструмент в данное время и в данном месте.
      И еще вот что важно знать о биологических индикаторах. Убытки для человека от смерти «канарейки» никак не могут быть измерены стоимостью самой «птички». Нередко хозяйственники, имеющие отношение к загрязненным стокам или опасным для природы действиям, так именно и оправдываются: «Подумаешь, умерла какая-то козявка, мы вон какое полезное дело для людей творим!..» Смерть букашки можно, конечно, с одной стороны, рассматривать как бесконечно малое событие на планете. Но если она вызвана ухудшением условий существования, в том числе и тех, в которых обитает человек, тогда — это острый сигнал неблагополучия. Тогда на расследование причин случившегося нужно не пожалеть усилий и устранить факторы отрицательного воздействия на среду. Иначе может быть поздно.
      Охрана окружающей среды конкретна для каждой отрасли народного хозяйства, для каждого вида деятельности человека, в том числе и для отдыха.
      Итак, каковы основные правила, обязательные для отдыхающих и организаторов отдыха на Черном море, которые надо неукоснительно соблюдать, чтобы не задыхались «канарейки», чтобы морская среда не утрачивала своих целебных свойств и привлекательности?
      И снова, вероятно, у читателя может возникнуть недоумение: нужно ли говорить об этом, когда главные рычаги отрицательного влияния на море — это отходы производства? На худой конец, недостаточно обезвреженные стоки городов. А здесь мы имеем человека, так сказать, в чистом виде. Ну «чистого вида» мы уже касались, упоминая о смывах с поверхности нашего тела. Конечно, 15 000 000 официальных туристов, посещающих в теплое время года побережья четырех черноморских государств, и те, которые прибывают сюда без путевок, и местные жители это еще не река с ее могучим стоком различных веществ и не отрасль промышленности с ее возможностями влиять на море. Но это тоже фактор, действенность которого на море нельзя не учитывать. Об этом уже упоминалось в четвертой главе, где назывались обитатели моря, терпящие убытки непосредственно от людей. Об этом нужно помнить, чтобы сознавать меру своего могущества
      над природой, даже когда мы вроде бы ничего не делаем, а, наоборот, отдыхаем от дел. Впрочем, живое существо никогда не может быть незначимым для окружающей среды, даже во сне. А на отдыхе, когда в самых живописных местах природы собираются массы активных, резвых, любопытных людей — тем более. Следы рекреационной активности уже исследуются не только с природоохранных, но и с социологических позиций. В литературе можно встретить выводы о том, что отношения человека к природе на отдыхе весьма эгоцентричны. Что обеспечение условий для массового отдыха со стороны нашего государства развивается намного быстрее, чем растет осведомленность и сознательность отдыхающих. Вот почему в информацию для широких масс из разряда «это нужно знать всем» так важно включить и рекомендации по нашему отношению к морю, в то время, когда мы используем его для отдыха и лечения.
      Не загрязнять море жидкими и твердыми отходами!
      Трудно назвать поименно все вещества и предметы личного пользования отдыхающих, которые за ненужностью летят в море. Об их ассортименте можно отчасти судить по тому, что волны выбрасывают на пляжи: огрызки фруктов и остатки овощей, окурки, спички, сигаретные пачки, всевозможные обертки, стеклянную и пластмассовую посуду, пленки... Выброшенные в одном месте, они разносятся течениями на большие расстояния и долгое время засоряют морскую поверхность. Особенно «живучи» полиэтиленовые пленки. Около 850 миллионов кусков и кусочков пленки насчитала экспедиция Одесского отделения Института биологии южных морей
      Академии наук УССР на научно-исследовательском судне «Миклухо-Маклай» в Черном море летом 1978 года. Это были обрывки размером в несколько сантиметров и многометровые «простыни», кульки, сумки и обертки с надписями на всех языках мира и без надписей. Около /з пленок были покрыты налетом из мелких водорослей и некоторыми сидячими животными, остальные были необросшими, то ли потому, что попали в море недавно, то ли потому, что не пришлись по вкусу организмам-обрастателям. Источник этого современного вида загрязнений — человек, и скорее всего, отдыхающий на берегу и путешествующий на судне. Маловероятно, чтобы эти предметы попадали в море через канализацию. А значение пленки на поверхности моря может быть достаточно существенным. Те из них, которые обрастают, становятся «шторами», заслоняющими солнечный свет от существ, что расположены в воде под ними. Те, которые не обрастают, могут быть токсичными. Известны факты, когда полиэтиленовые пленки, попадая в дыхательные пути китов и дельфинов, закупоривали их, причиняя смерть этим животным.
      Большой вред наносят морю и моющие средства, в том числе и применяемые прямо на пляже. Некоторые из них остротоксичны. Например, многие синтетические детергенты, столь облегчающие стирку, при разбавлении в морской воде в сто тысяч раз еще смертельны для кефалей и других рыб. Это значит, что 10 граммов моющей пасты способны отравить 10 тонн морской воды. Поэтому очень важно многократное разбавление таких веществ перед их выпуском в водоем.
      Опасны нефтепродукты в море. Далеко не последний источник их появления — моторы лодок, снующих у побережья. В море нефть и нефтепродукты разливаются тончайшей пленкой. Настолько тонкой, что одна тонна загрязнителя может покрыть до 12 квадратных километров водной поверхности. Значит, если с одного лодочного мотора поступает в море только 100 граммов масла или бензина в течение дня, то 1000 моторных лодок дадут в сумме 100 килограммов нефтепродуктов, которые в состоянии покрыть пленкой более 1 квадратного километра поверхности моря.
      Вред, наносимый нефтяными пленками (а тем более плотными слоями нефти), в море очень велик. Во-первых, задерживая проникновение солнечных лучей в толщу вод, нефтяная пленка ослабляет фотосинтез водорослей, в результате которого в морскую воду, а оттуда в атмосферу поступает кислород. Во-вторых, многие виды нефтепродуктов токсичны. Это может быть естественная токсичность нефти или бензина, а также токсичность, которую придают нефтепродуктам такие добавки, как этиловая жидкость, содержащая тетраэтилсвинец, которая применяется в качестве антидетонатора для моторных топлив. В-третьих, нефтяная пленка препятствует заглатыванию личинками рыб атмосферного воздуха для первичного заполнения плавательного пузыря. В-четвертых, нефтяная пленка препятствует обмену тепла и водяных паров между морем и атмосферой, то есть тому глобальному процессу, который регулирует климат и определяет погоду. Все чаще высказываются мнения, что в отклонениях от «нормальной» погоды повинны и нефтяные пленки на поверхности морей и океанов. По данным, полученным спутниками, около трети Мирового океана покрыто нефтепродуктами. Так что, разливая бензин или масло при запуске своего двигателя, мы подключаемся к глобальному процессу.
      Даже если наши сто граммов горючего и не повлияют на погоду, то во всяком случае они будут содействовать отравлению морской воды и пляжа. А мидии и другие животные-фильтраторы обладают удивительной способностью накапливать свинец из тетраэтилсвинца, который входит в состав бензина.
      Не вылавливать и не собирать у пляжей тех животных и растения, которые более полезны человеку в море, чем на столе!
      Собственно говоря, все обитатели пляжей зоны моря принесут больше пользы людям, если они будут находиться в своей стихии и выполнять ничем не заменимую работу водных «санитаров», чем, если они окажутся трофеями подводного охотника. Этому виду влияния на фауну и флору прибрежной зоны еще не придается у нас должного значения. Между тем не так уж мало сеток с мидиями, крабами и другими «дарами» моря уносят отдыхающие с собой. Слов нет, морские животные и растения питательны и полезны, в отдельных случаях обладают лечебными свойствами, но добывать их в местах массового отдыха никак нельзя, по крайней мере по двум причинам. Одна из них — способность живых существ перерабатывать всевозможные нежелательные поступления в морскую среду извне, убирать после человека. Мы, даже если бы прониклись подобным желанием, не смогли бы выполнить такую работу. Как бы мы, например, выбрали из воды всех бактерий, которые были на поверхности нашего тела? А морские животные это делают успешно. Или как бы мы собрали со дна остатки продуктов нашей трапезы на берегу? А креветки и крабы это сделают. И в этом их незаменимость. Надо помнить, что прошедшая лишь один раз через густой жаберный фильтр мидии морская вода, лишается большей части своей взвеси и становится в несколько раз прозрачнее. Это значит, что в толщу воды станет поступать гораздо больше солнечной энергии и намного интенсивнее начнут фотосинтезировать водоросли. Вода в результате этого насытится кислородом, а патогенные (болезнетворные) микроорганизмы не любят ни солнце, ни кислород, ни морскую воду, из которой выбрали их пищу — частицы органического вещества. Да и сами бактерии в значительном числе оседают на жабрах мидии. Вот и получается, что в сетке с мидиями мы уносим часть защитного механизма моря. Причем защитного не только по отношению к морю, но и по отношению к нам самим. Никак нельзя этого допустить! А в сетке с крабами мы уносим тех, кто убирал «мусор» на сотнях квадратных метров дна. Десяток креветок очищает все «лишнее» с одного квадратного метра дна. А в полулитровой банке их бывает более сотни. Вот и посчитайте, сколько убытков понесла прибрежная зона моря только от потери трех креветок, которые были выловлены как наживка для крючьев, но по тем или иным причинам остались неиспользованными?
      Такую же работу, как мидии, выполняют устрицы, только их совсем мало осталось у берегов Кавказа, Крыма и в некоторых других местах.
      О второй причине, по которой мидий, устриц, креветок и других прибрежных животных не следует употреблять в пищу, мы уже упоминали, но стоит эту истину повторить: очищая морскую воду и дно, эти существа заражаются сами бактериями, химическими веществами, радиоизотопами. Более того, они накапливают эти вещества и микроорганизмы в своих телах до концентраций весьма значительных по сравнению с теми, которые имеются в морской воде. Внутреннюю бактериофлору мидий и других «даров» моря можно обезвредить тепловой обработкой продуктов, но химические, некоторые другие вещества в них остаются и после кипячения или поджаривания. Не напрасно в тех морях, где мидии и устрицы являются традиционными продуктами питания, санитарные правила рекомендуют добывать их вдали от населенных пунктов и перед реализацией выдерживать в морской воде, предварительно очищенной с помощью хлора и озона.
      Есть другая категория морских организмов, которые не употребляются в пищу человеком, но нередко собираются или уничтожаются «просто так», забавы или скуки ради. Иногда обрывают водоросли. Сделать это не трудно, водоросли произрастают и у самой кромки воды. А ведь все водоросли насыщают море кислородом, служат пищей рыбам и многим беспозвоночным животным, обладают свойством осаждать бактериальную и другую взвесь из воды. Слоевище водоросли никогда не бывает чистым, как это нам кажется при рассмотрении невооруженным глазом. Если кусочек водоросли поместить под микроскоп, откроется удивительная картина. Оказывается, вся поверхность растения сплошь покрыта всевозможными микроорганизмами: одноклеточными водорослями других видов, грибками, бактериями. Значит, трогать водоросли не очень рекомендуется, особенно, если на коже есть ранка: среди обрастателей могут оказаться и опасные для здоровья микроорганизмы.
      Медуз не любят. Это традиционная неприязнь купающихся. Но теперь мы знаем, что эти существа не только защищаются, когда их трогают в родной стихии, но и очищают свою стихию от взвеси, в том числе и от бактерий. Поэтому обилие медуз вблизи берега не только не помеха пловцу, но и залог чистоты воды, которую усердно фильтруют эти примитивные пульсирующие животные. Встретив медузу в воде, ее можно оттолкнуть от себя рукой, прикасаясь к выпуклой части зонтика, где нет стрекательных клеток.
      Оставим камни на своих местах!
      Камень среди песчаных россыпей — это настоящий «оазис» на дне моря. Песок, конечно, тоже богат жизнью, но на камне и под ним различных живых существ еще больше. На верхней стороне камня растут светолюбивые водоросли, а снизу прячутся существа, которым солнце не так нужно. Если камень перевернуть, многие растения и животные окажутся в неподходящих условиях. По подсчетам специалистов Одесского отделения Института биологии южных морей, хорошо «обжитый» камень-ракушечник, размером 15x15x5 сантиметров дает в Одесском заливе приют множеству морских организмов: мелких брюхоногих моллюсков — 260 штук, равноногих раков — 400 штук, бо-коплавов — 420 штук, мелких червей — 65 штук, мидий (молодых) — 28 штук, до десятка балянусов и, кроме того, нескольким гидроидным полипам, креветкам, бычкам и другим животным, а также многим водорослям.
      Вот скольким своим помощникам мы причиняем неудобство, перевернув любопытства ради один небольшой камень. Впрочем, «неудобства» — легко сказано! Водоросли и другие прикрепленные существа — отмирают. Очень показательна в этом отношении судьба гнезд бычков. Для откладывания икры бычки выбирают ннжшою сторону камней.
      Причем, если камень погружен в песок, бычок вырывает под ним нору и все равно добирается до нижней поверхности камня. К этой поверхности одна или несколько самок приклеивают икру. Выполнив свой долг, самки уходят, а сторожить кладку остается самец, который на много дней становится хозяином гнезда. Движениями плавников он смывает с поверхности икринок оседающий на них ил и другие частицы, освежает воду и отгоняет хищников. Любителей бычковой икры в море немало. Это и крабы, и креветки, и рыбы. Самцу то и дело приходится набрасываться на таких непрошеных гостей и отпугивать их. Если добавить ко всему этому, что бычок в течение целой недели, а то и больше, пока продолжается развитие икринок, не питается, то его подвиг способен внушить уважение. Но его миссия может закончиться неудачей. Стоит лишь перевернуть камень, и все икринки погибнут. А в одной кладке их бывает много сотен. Погибнет вся кладка и в том случае, если подводный стрелок или гарпунер поразит бычка-сторожа. Рыболов-любитель таким бычкам не страшен: они обычно не клюют. А вот окончится развитие икринок, выклюнутся личинки, и сторож получит полную свободу действий. Теперь он, наверстывая упущенное, начинает питаться с особой активностью и не пропустит даже собственного малька, если тот подвернется.
      Будем внимательны к гостям Черного моря!
      Здесь имеются в виду не приезжие курортники (в этом отношении радушие и гостеприимство черноморцев давно и широко известны), а гости из числа обитателей вод, которые пытаются обосноваться в новом для них месте. Немало попыток такого рода делает сам человек, проводя акклиматизацию р Черном море различных рыб и беспозвоночных и числа наиболее ценных видов. Это одна из форм марикультуры, то есть разведения морских растений и животных с целью увеличения запасов промысловых объектов. Марикультура как часть аквакультуры возникла в последние годы, и ее методы находятся еще в стадии разработки.
      С мыслью о необходимости разведения морских рыб и других обитателей моря человек свыкался крайне медленно. Уж очень прочно укоренилась в сознании людей убежденность в неисчерпаемости живых ресурсов морей и океанов. Поэтому давнюю пословицу с большим назидательным смыслом «Что посеешь, то и пожнешь» приняли на свой счет все, кто использует биологические виды сырья и давно стали разводить («сеять») каждый свое: пахарь — сельскохозяйственные растения, животновод — скот, птицевод — птиц, пчеловод — пчел, лесовод — деревья, рыбовод — карпа и другую пресноводную рыбу. Даже такие «чистые потребители», как охотники, стали разводить дичь в охотничьих хозяйствах. И лишь морской рыбак только брал и ничего не давал взамен, как говорят, не компенсировал изъятие. А ведь справедливости ради надо сказать, что рыболов не остался на уровне, скажем, палеолита в отношении снаряжения для рыбной ловли. Здесь его успехи неоспоримы, но в остальном он остается вольным охотником, убежденным, что в море всего вдоволь, нужно только уметь искать и ловить. Можно ли после этого удивляться тому, что, когда необходимость разведения морских рыб и других организмов стала во всем мире очевидной, наука и практика оказались неподготовленными? Поэтому сейчас мы переживаем то переходное время, когда повышать уловы в морях и океанах уже очень трудно (по традиционным объектам промысла наблюдается четкое сокращение запасов), а разводить морских рыб в нужных количествах люди еще не научились.
      Разработка методов (так называемой биотехники) разведения морских животных продолжается в том числе и на Черном море.
      Одновременно предпринимаются попытки увеличить живые ресурсы Черного моря за счет вселения в него из других водоемов перспективных видов животных, акклиматизировать их.
      Отечественная наука и практика знают немало примеров успешной акклиматизации водных организмов. Так, в Каспийском море хорошо прижились переселенные туда в 30-х годах черноморские кефали, кормовые объекты осетровых рыб — червь неренс и двустворчатый моллюск синдесмия, креветка и другие организмы. Камчатский краб и дальневосточная горбуша приживаются в Баренцевом море.
      Вселялись некоторые животные и в Черном хморе. В черноморские лиманы (Хаджибейский, близ Одессы, Кизилташские на Таманском полуострове) в конце 50-х — начале 60-х годов было выпущено несколько тысяч травяных шримсов — крупных креветок из залива Посьет Японского моря. Эти попытки не увенчались успехом.
      Позднее, с 1965 по 1971 год, в различные районы Черного моря были выпущены многие тысячи мальков полосатого окуня, длиною тела 5 — 6 сантиметров и массой 20 — 30 граммов. Мальки были выращены из икры, доставленной из США. Этот вид привлек к себе внимание ученых и акклиматизаторов своей терпимостью к опресненной морской воде, способностью питаться мелкой рыбой, вроде атерины, которой в Черном море много, крупными размерами и значительной массой. У себя на родине вдоль Атлантического побережья Северной Америки эта рыба достигает длины 130 сантиметров и массы 50 килограммов. Через несколько лет стали поступать сведения о поимке в Черном море экземпляров полосатых окуней массой около полукило-грамма. А осенью 1977 г. у села Морского (близ Судака в Крыму) один удачливый подводный охотник подстрелил рыбу длиною около 1 метра и массой 20 килограммов. Опытный ныряльщик считает, что это был американский полосатый окунь, но фотографий трофея не сохранилось. Вероятность встречи именно с данным видом нами не исключается и в этом случае мы должны признать, что рыба нашла для себя в Черном море благоприятные условия. Но объективности ради напомним, что близкий родич полосатого окуня, сходный с ним по внешнему виду, обитает в Черном море. Это редкая рыба лаврак, которая также может достигать метровой длины.
      К многочисленной армии отдыхающих, точнее, к той ее части, которая увлекается любительской рыбной ловлей, «ростки» новых для Черного моря видов рыб и вообще живых существ имеют прямое отношение. Шансы попасть на крючок рыболова-любителя для того же полосатого окуня гораздо выше, чем оказаться в промысловом орудии лова. Поэтому судьбу новых вселенцев в значительной мере держит в своих руках рыболов-любитель. И от того, победит ли в нем охотничий азарт или дальновидность хозяина на водоеме, зависит дальнейшая судьба гостя. Слишком много труда, средств и надежд вкладывается в процессы отыскания, приобретения и выхаживания таких объектов, чтобы с ними можно было бы поступать, как с доморощенной рыбой. А вот измерить длину такой рыбы, взвесить :(можно и без этого, если нечем) и выпустить обратно в море, сообщив о месте и дате своей находки органам рыбоохраны или в ближайшее научное учреждение, значит оказать большую помощь делу обогащения рыбных ресурсов своего моря. Эти сведения ценны даже в том случае, если рыбу не удалось сохранить живой.
      Морские сувениры, или Все хорошо в меру.
      Если на память о море на пляжах собирают ракушки и камешки, вреда прибрежной зоне этим не причиняется. Если с той же целью собираются живые существа, оказавшиеся на берегу в результате действия волн, тоже невелика беда. Штормовые выбросы «предусмотрены» природой как естественный отход части живого. К тому же эти организмы бывают чаще всего поврежденными. А вот добыча живых крабов, креветок, рыб и других существ в море, если она имеет массовый характер, экологически опасна как фактор ослабления способности прибрежной зоны к самоочищению. В этом плане требует к себе внимания органов охраны природы и рыбоохраны деятельность сувенирных фабрик. Количество сувениров с морской биологической тематикой должно регулироваться состоянием запасов сувенирного объекта, а его добыча может проводиться лишь вне пределов курортной зоны.
      Не мешайте слушать море!
      О вредном воздействии на организм человека интенсивного акустического шума известно многое. На борьбу с избыточными децибеллами этого вида загрязнения окружающей среды в нашей стране расходуются большие средства и силы. Но по-прежнему самый надежный способ отдохнуть от шума — выход на природу. Собственно в природе слышны свои звуки, но они сопровождают человека на всем пути его эволюции, это естественные шумы. Более того, наукой установлено, что шум леса, шум морского прибоя действуют успокаивающе на наш организм. Не всякий умеет слушать природу, так как ее слушает композитор, но подавляющему большинству из тех, кто пришел на пляж отдохнуть, приятно вслушаться в мерный плеск волны, шуршание песка и гравия, крик чайки... Незаметно для себя человек принимает лечебную процедуру. В эту музыку природы чуждым и неприятным фактором вторгаются громкие звуки запущенного во всю мощь транзистора. Они заставляют вздрагивать не только людей, но и морских животных.
      Каждый рыболов-любитель знает, как важно соблюдать тишину на рыбалке. В воде звуки распространяются быстрее, чем в воздухе, доходя до каждого, кто может их воспринимать. Мы не знаем реакции всех обитателей моря на шумы, приходящие извне, но рыбы их слышат. Креветки — тоже. Стайка мальков кефалей, которая следует вдоль линии уреза воды к местам, пригодным для нагула, распадается, и рыбки разбегаются в разные стороны, если с пляжа доносятся громкие звуки. Одним только шумом на берегу на несколько недель можно задержать приход мальков кефалей в мелководные заливы, где они откармливаются. Это значит, что к осени рыбки не достигнут тех размеров, которые гарантируют успешную миграцию к южным берегам Черного моря на зимовку. Не у всех хватит сил дойти до теплых вод и там пережить зиму. Какая-то их часть погибнет из-за шума, столь, увы, привычного для некоторых из нас.
      Очевидно, настало время более решительной борьбы с шумами в местах массового отдыха, в том числе на пляжах. Причем не только из сострадания к малькам кефалей, креветок и другой чувствительной живности, но и ради собственного блага. Специалисты подсчитали, что рост производительности труда людей, отдохнувших на лоне природы, увеличивается в среднем на 0,3 процента. В масштабах СССР такой прирост дает 940 миллионов рублей в год. Что ж, это еще с одной немаловажной стороны подчеркивает необходимость научной организации массового отдыха. Может быть, есть смысл наряду с шумными общественными пляжами иметь и такие, где самые громкие звуки будут исходить от моря, а шум окажется под строжайшим запретом? Как знать, где производительность труда после отдыха будет более высокой! А уж наша нервная система и обитатели моря во втором случае явно выиграют.
      Самодельные лекарства из моря — осторожно!
      Народная медицина знает много лечебных средств морского происхождения. Некоторые из них были известны людям еще в глубокой древности и связывались с различными событиями мифологии. Например, античные киприоты были убеждены, что купание в море у того берега острова Кипр, где, по преданию, на сушу вышла богиня Афродита, приносит исцеление. В том месте волны, разбиваясь о скалы, образуют обильную пену и купаться нужно в самой пене, из которой родилась Пенорожденная. Многие киприоты верят в целительные свойства пены и сегодня. А на Черном море старые рыбаки, часто страдавшие от ревматизма, еще недавно считали, что облегчить боль можно только растиранием тела порошком, который можно получить из пленок пены, высохшей на пляжах. Таких пленок особенно много осенью на низменных песчаных берегах в северо-западной части моря. Вполне возможно, что вера в пенолечение («афротерапию») имеет рациональное зерно, поскольку морская пена содержит в себе большой набор различных веществ и микроэлементов, часть из которых обладает биологически-активными свойствами. Установлено, например, что морская пена в состоянии ускорять рост и развитие не только водорослей и морских животных, но также наземных растений, в том числе сельскохозяйственных культур. К расшифровке сложного химического состава пены наука только приступает.
      Многие отдыхающие считают целебными водоросли. Ими натирают тело или высушивают, а затем толкут в порошок для растирания. Иногда делают настои из водорослей. И этот вид самолечения несет в себе рациональное зерно. Алготерапия (лечение с помощью водорослей) принята на вооружение медициной. Вот что пишет о пользе водорослей болгарский специалист в области талассотерапии (морелечение) кандидат медицинских наук Стамат Стаматов. В тканях и клетках морских водорослей содержатся многие ингредиенты морской воды, но в более высокой концентрации. В водорослях содержатся белковые вещества, жиры, микроэлементы и т. д. Из водорослей добывают йод, бром, агар-агар, альгин, альгиновую кислоту и альгинаты, нашедшие широкое применение в медицине и промышленности. Так, альгинат алюминия используется при лечении язвы желудка, альгинат кальция — хронических запоров, альгинат натрия способствует выведению из желудочно-кишечного тракта человека радиоактивного стронция. Из морских водорослей получен препарат «Алгазол», который в виде инъекций применяется для лечения хронических легочных заболеваний, воспалительных процессов, артритов и т. д.
      Морские водоросли используются также при лечении теплыми морскими ваннами. Чтобы обеспечить действие водорослей на человеческий организм через кожу и извлечение всех активных веществ, которые содержатся в их клетках, водоросли высушиваются посредством особой технологии — микро-низации. Клетки водорослей при этом дробятся и получается тончайший порошок. В определенных дозах этот порошок добавляется в ванну с морской водой. Подогретая вода облегчает проникновение составных веществ водорослей в организм. Одновременно часть из них с парами воды попадает в дыхательные пути.
      Из водорослей изготавливают препараты, которые используются в косметике и при массажах тела. Биоконцентраты из морских водорослей используются для лечения расстройств вегетативной нервней системы, неврозов, бессонницы, в период выздоровления, при преждевременном старении, анемии, деминерализации, заболевании желез внутренней секреции, при некоторых кожных заболеваниях и т. д.
      Таким образом, лечебные свойства морских водорослей в самом деле очень разнообразны. И не удивительно, что некоторое воздействие на организм они могут оказывать в натуральном виде, когда отдыхающий прикладывает сорванные водоросли к телу.
      Есть люди, которые убеждены в целебности самодельных препаратов из крупных медуз-корнеротов. Для этого, как рассказывали автору, который присутствовал при заготовке медуз, студенистую обитательницу морских вод необходимо настоять на тройном одеколоне. Через несколько дней получен ный настой нужно капать на раскаленный камень и вдыхать пары. Считается хорошим средством от гайморита. От радикулита медуза тоже якобы помогает. Ее нужно приложить к больному месту, обмотать тряпкой, и в таком виде прогреться на солнце. Тот факт, что эту процедуру приходилось наблюдать вблизи знаменитой Мацесты среди людей, которые принимают ванны, подчеркивает живучесть веры в лечебные достоинства «даров» моря. Есть ли в «медузолечении» рациональное начало, судить трудно. В старину медузы находили применение в медицине как мочегонное, слабительное и рвотное средство. В теле медуз содержится небольшое количество белков, жиров,углеводов, витаминов Bi и Вг, никотиновой кислоты. А в стрекательных клетках имеется яд, который вызывает довольно сильное покраснение кожи и ощущение ожога. Такие ожоги, полученные от черноморских медуз, быстро проходят, не оставляя следа на теле, но, может быть, они-то и создали медузам известную репутацию лечебного препарата.
      Мидии и устрицы также считаются полезными для здоровья, по крайней мере, как диетическая пища. И это справедливо. В мясе моллюсков содержатся белки, жиры, углеводы, витамины, соединения йода, мышьяка, серы, железа, кальция, фосфора в формах, легко усвояемых человеком. Среди многих прибрежных жителей существует убежденность в полезности сырых устриц и мидий для лечения некоторых заболеваний желудочно-кишечного тракта.
      Есть много сторонников применения для лечебных целей морской воды. Иногда ее пьют небольшими порциями, чаще полощут горло, используют для растирания. Круглый год можно видеть людей с бидончиками и другой посудой на пляжах. Они пришли за лекарством — морской водой, в полезности которой глубоко убеждены.
      По своему химическому составу морская вода относится к хлоридно-магниевым водам. Большая часть веществ, растворенных в морской воде, находится в ионном состоянии. Около 85% солевого состава черноморской воды приходится на поваренную соль. На долю сульфатов приходится 7%, магния — 4%, карбонатов — 1,4%, кальция — 0,7%, калия — 0,6%. Десятки других веществ (в морской воде обнаружено более 50 химических элементов) образуют около 1,3% солевого состава воды. В морской воде обнаружен также ряд гормонов, которые, несмотря на очень незначительные концентрации, способны оказывать тонизирующее действие на человеческий организм. Имеются в ней и некоторые количества радиоактивных веществ — урана, тория, радия. Поэтому использование морской воды в качестве наружного средства, а тем более как напитка оказывает лечебное действие на организм.
      Питье морской воды довольно широко практикуется в лечебных учреждениях Франции, Англии, Скандинавских странах. Как сообщает С. Стама-тов, принятая вовнутрь морская вода оказывает многостороннее действие. Она повышает реактивность организма, улучшает процессы обмена. То обстоятельство, что солевой состав морской воды родствен составу нашей крови, имеет значение при лечении нарушений солевого обмена. Морская вода оказывает влияние на желудочно-кишечный тракт как регулятор секреции, аппетита. Она изменяет минеральный и общий обмен веществ. Определенное воздействие оказывают гормоны и биогенные стимуляторы морской воды.
      Магний из морской воды благотворно действует на страдающих диабетом, предохраняет от образования камней в почках, от атеросклероза. Установлено, что в результате приема морской воды вовнутрь дозами от 50 до 150 граммов три раза в день в течение нескольких недель, содержание магния в крови повышается в 8 — 10 раз.
      Морская вода, превращенная в специальных аппаратах в мельчайшие капельки (аэрозоли), используется для лечения путем ингаляций. Ингалирован-ная морская вода оказывает положительное влияние на слизистую оболочку гортани, на воспалительные процессы в бронхах, на выделительные процессы.
      В наши легкие поступают и естественные аэрозоли из моря, которые выделяются в атмосферу не только, когда поверхность моря покрыта волнами, но и в штиль. Поэтому прогулки вдоль берега моря считаются особенно полезными.
      Механизм поступления аэрозолей из моря в атмосферу в настоящее время достаточно хорошо расшифрован в общих чертах. Представьте себе, что из глубины к поверхности воды поднимается пузырек газа. Это может быть кислород, выделенный водорослями, сероводород, выделенный из органического вещества, которое разлагается на дне, или просто атмосферный воздух, нагнетенный в толщу воды волнами. Выделяется газ также при повышении температуры воды, одним словом, есть много причин, порождающих пузырьки газа в море.
      Перемещаясь вверх, пузырек газа приобретает оболочку из растворенных и взвешенных органических частиц, оказавшихся на его пути. Многие вещества адсорбируют поверхностью раздела вода — воздух, и на этом принципе построена работа флотационных устройств, широко применяемых для очистки воды от органических веществ и твердых взвесей, обогащения полезных ископаемых, в нефтеперерабатывающей, химической, пищевой и других отраслях промышленности.
      Море — естественная флотационная машина, выдающая на свою поверхность все то, что адсорбируется пузырьками газа.
      Достигнув воздушного рубежа моря, пузырек газа лопается и оставляет свою ношу на аэроконтуре. Но не всю, часть органической оболочки пузырька «выстреливается» в воздух в виде мельчайших капелек, диаметром от 1 до 20 микрометров (миллионных долей миллиметра). В одной из своих работ профессор Ф. Макинтайр (США) приводит схематический рисунок, сделанный с 6 кинокадров, выполненных с интервалом в 1/3000 долю секунды. Объектом съемки послужил пузырек газа, диаметром 1,7 миллиметра в момент достижения им поверхности спокойной воды. В воздух выбрасываем ся (с силой в 1000 раз превышающей гравитацию) около 1/4 оболочки пузырька, а попутно захватывается также какая-то часть поверхностной пленки моря и самой морской воды. Таким путем в воздух поступают не только морская соль, но также неживое органическое вещество, бактерии и одноклеточные организмы. То обстоятельство, что многие вещества и существа образуют на аэроконтуре моря очень высокие концентрации, обусловливает поступление в атмосферу аэрозолей совсем иного состава, чем обыкновенная морская вода. Вот почему даже в штиль из моря на сушу в прибрежной зоне выпадают не только калий, хлор, йод и другие соли (впрочем, их количественное соотношение иное, чем в море), но также микроорганизмы, створки одноклеточных водорослей, фрагменты мелких животных. Все это вместе составляет те самые мельчайшие капельки — аэрозоли, вдыхать которые так полезно для здоровья... В том, что они не пресная вода (часто думают, что из моря испаряется пресная вода и только), хорошо знают владельцы автотранспорта, который регулярно стоит на берегу моря: металл у этих машин корродирует гораздо быстрее, чем у тех, стоянка которых находится в нескольких сотнях метров от побережья.
      Широкое применение в лечебных целях находит морской песок. В подогретом виде он применяется для лечения хронического ревматизма суставов и мышц, инфекционных артритов, подагры и ожирения, воспаления межреберных нервов, ишиаса, люмбаго, болезни Бехтерева, хронических заболеваний почек. Им лечат детей, переболевших рахитом и детским параличом.
      Песок очень теплоемкий, но плохой проводник тепла, поэтому больной может переносить песочные ванны гораздо более высокой температуры, чем водяные. Песок гигроскопичен и впитывает пот, который выделяется больным, чем облегчает принятие этой тепловой процедуры.
      Из всего сказанного понятно, почему к песочным ваннам часто прибегают и в домашних условиях для прогрева и лечения той или другой части тела.
      Помимо этого лечебной процедурой по праву считается и само пребывание на морском пляже.
      Немало лекарств и лечебных факторов морского происхождения издавна знают люди и применяют на практике. Многие биологически активные препараты еще будут обнаружены в морских существах, морской воде, пене и донных отложениях. Считают, что фармакология вступит в качественно новый этап, когда освоит этот вид ресурсов моря.
      Но мы назвали этот раздел книги «Самодельные лекарства — осторожно!», имея в виду те случаи, когда лечатся не в клинике или санатории под наблюдением врача и по рекомендациям медицинской науки, а по-домашнему, как водится, как соседка посоветовала, в общем, как «все делают».
      Конечно, самолечение поощрять невозможно. Для разъяснения его вреда немало делается в сети пропаганды медицинских знаний. Это приносит свои успехи, но не изживает полностью прочной уверенности в эффективности самодельных лечебных средств из моря. Да и разве можно уследить за каждым, кто убежден, что ему полезно полоскать горло морской водой, или лечить радикулит медузой, или растираться водорослями? Поэтому разъяснение возможных последствий такого «лечения» нужно продолжать, делая упор на те аспекты проблемы, которые остаются малоизвестными широкой публике: эго биологический и экологический аспекты морелечения.
      Рассмотрим их по порядку.
      Морская пена — это своего рода естественная «вытяжка» из моря, концентрат различных органических и неорганических веществ, какие имеются в морской воде, способных адсорбироваться пузырьками газа и доставляться на аэроконтур моря. Как сгусток органики морская пена обильно заселяется многими представителями флоры и фауны, с успехом использующими готовую пищу, запасы которой непрерывно пополняются. Это многие бактерии, грибы, одноклеточные водоросли, простейшие животные, личинки многих беспозвоночных. Даже личинки и мальки рыб кружатся возле хлопьев пены, выхватывая из них всякую живую мелочь и более крупные ча?тицы органического вещества. Таким образом, в норме, морская пена — это сгусток жизни, одна из самых оживленных частей морской среды, и очень многие виды морских животных в процессе эволюции «постарались» обеспечить своим личинкам такие свойства и привычки, которые облегчили бы им пребывание и развитие в пене или около пены. Напомним, что тот набор веществ, из которых образуются оболочки пузырьков пены, существует на аэроконтуре моря также в безветрен" ную погоду, но в виде прозрачной пленки, покрывающей воду.
      Итак, в экологической норме пена представляет собой концентрат многих полезных для обитателей моря веществ. Но экологическая норма в наши дни, к сожалению, становится все более редким состоянием окружающей среды, так как в нее вторгаются новые факторы, порожденные практической деятельностью человека. Это вызывает определенный сдвиг прежнего экологического равновесия, а в крайних случаях — и коренную перестройку той или иной экологической системы.
      Не составляет исключения и морская пена. По тем же каналам, по которым на поверхность воды осуществляется приток питательных и стимулирующих для морских организмов веществ, в последние годы стали поступать и другие вещества, оказывающие на животных и растения отрицательное воздействие. Поэтому сегодня морская пена, если рассуждать с точки зрения благополучия морских организмов, часто содержит много «лишнего» и небезопасного не только для обитателей моря, но также для всех тех, кто их потребляет, включая человека.
      Что же может накапливаться в морской пене? Перечень таких веществ достаточно обширный. Интересные данные были получены докЛром биологических наук С. А. Патиным, исследовавшим концентрацию некоторых токсических веществ в поверхностной пленке, толщиной 60 — 100 микрометров (миллионных долей миллиметра) и в морской воде на расстоянии 50 сантиметров от поверхности. Эти исследования проводились в заливе Аркашон у Атлантического побережья Франции, но закономерности процесса аккумуляции веществ на поверхности вод одинаковы во всех морских водоемах. С. А. Патин установил, что в поверхностной пленке, по сравнению с водной толщей, концентрация различных токсических веществ значительно выше, а именно: анионных детергентов (моющие вещества, поверхностно активные ионы которых несут отрицательный заряд) — в 85 раз, ДДТ и ДДД (химические средства борьбы с вредными насекомыми) — в 950, ДДЕ (то же) — в 860, линдана (то же) — в 630, ПХБ (то же) — в 1050, ртути — в 550, свинца — в 2200, кадмия — в 300, меди — в 800, цинка — в 470 раз.
      В пене концентрация этих веществ оказывается еще более высокой, чем в пленке. Доказано, что в морской пене происходит накопление многих вредных веществ. Исследования, проведенные кандидатом медицинских наук Г М. Горталум совместно с автором, указывают на присутствие в морской пене значительных концентраций различных канцерогенных веществ.
      Высоко содержание в пене патогенных бактерий, особенно относящихся к группе кишечной палочки.
      Названные примеры обогащения аэроконтура моря различными токсическими веществами в пропорциях гораздо более высоких, чем водная толща, с одной стороны, помогают понять причины наблюдаемого сегодня сокращения запасов тех видов, которые так или иначе связаны с поверхностью воды, а с другой — в состоянии убедить даже неспециалиста в том, что использование морской пены в качестве лечебного средства нужно всячески избегать. На донном уровне она представляет большой интерес как объект исследования с различных точек зрения.
      Использование водорослей в качестве «домашнего» лекарства имеет свои теневые стороны. Дело в том, что, подобно другим обитателям моря, водоросли способны извлекать из морской воды и накапливать в своих клетках различные вещества, в том числе радиоактивные изотопы, тяжелые металлы и другие. Г. Г. Поликарпов приводит на этот счет следующие данные. В зеленых водорослях ульве (морской капусте) и энтероморфе содержится больше, чем в морской воде, иттрия — в 630 — 900 раз, марганца — в 5500 раз.
      В бурой водоросли цистозире аккумулируется тот же церий, а также цинк в 186 раз, уран в 129, железо в 1064 раза больше, чем в воде. В красной водоросли филлофоре эти так называемые коэффициенты накопления составляют для цинка 839, а для церия — 1100.
      О том, что на поверхности водорослей оседают подчас сплошным слоем бактерии, грибы и другие микроорганизмы, уже говорилось.
      Все это требует большой осторожности при использовании водорослей для лечебных целей и в качестве пищи. Безопасными (да и то относительно) могут считаться лишь водоросли, произрастающие в 20 — 30 километрах от основных источников загрязнения, которые перед употреблением хорошо промываются в проточной пресной воде, чтобы максимально удалить осевшие микроорганизмы.
      Медузы по характеру питания относятся к категории фильтрующих организмов толщи воды. Это дает им возможность накапливать в теле различного рода взвешенные частицы, в том числе и патогенные микроорганизмы. Изымая их из воды, медузы при массовом количестве способствуют поддержанию санитарного состояния моря, но при этом заражаются сами.
      Для медузы биогенные микроорганизмы могут быть неопасными, но для человека, использующего зараженную медузу в качестве припарки или еще какого-нибудь средства, они представляют определенную угрозу.
      Еще более способными фильтраторами, чем медузы, являются мидии, устрицы и другие двустворчатые моллюски. Они ведут прикрепленный и малоподвижный образ жизни и могут удовлетворять свои аппетиты, только пропуская через собственные цедильные устройства большие объемы воды и задерживая взвешенные в ней частицы. Таким путем моллюски-фильтраторы накапливают в своих телах и болезнетворные бактерии. Подсчитано, что, по микробиологическому критерию, съесть одну сырую мидию — это все равно что выпить пять ведер морской воды. Разумеется, такими «достоинствами» отличаются только те мидии, которые растут в загрязненных участках побережья. Кроме бактерий, мидии, устрицы и другие моллюски способны накапливать пестициды и другие токсические вещества из морской воды. Поэтому питаться моллюсками, собранными у пляжей и населенных пунктов, не только сырыми, но и вареными или жареными опасно для здоровья.
      Морская вода, в чистом виде, по своему солевому составу и осмотическому давлению близка плазме нашей крови. Недаром говорят, что в своих жилах человек несет каплю моря, из которого вышли его далекие предки. Об этом так часто говорят и пишут, что порой видят в морской воде готовый фи зиологический раствор, пригодный для клинического применения. Увы, это не так. Море — конечный пункт, куда в том или ином виде поступают жидкие отходы всех видов практической деятельности людей, и сегодня морская вода у побережий не только изрядно отличается по своему химическому составу от воды древнего океана, когда на сушу выползали первые земноводные существа. Она нередко опасна даже для купания. Тем более нельзя использовать такую воду для полоскания горла. Если уж очень необходима морская вода, ее нужно брать, соблюдая правила осторожности. Это значит, что место для взятия воды нужно выбрать вдали от выпусков городских стоков, где вода прозрачна до дна, где растут водоросли и мидии, которые способствуют ее очищению. Если на поверхности моря плавают хлопья вязкой пены, значит, вода в этом месте насыщена органическими веществами и пользоваться ею не следует. Нужно также избегать пользоваться для лечебных целей морской водой, взятой при значительном волнении: в это время со дна на поверхность поднимаются большие количества загрязняющих веществ, которые при тихой погоде оседают. Дома принесенную воду нужно профильтровать через ватку, вставленную в воронку.
      Соблюдение этих мер предосторожности не гарантирует полной чистоты воды, взятой у побережья. Поэтому, если широкое использование морской воды в домашних условиях не противоречит рекомендациям медицины, есть смысл наладить ее добычу в открытом море небольшими судами и отпуск населению по тем же каналам, по которым реализуются минеральные воды. Это предотвратило бы контакты большого контингента прибрежных жителей с водой, содержащей большую примесь стоков с суши.
      Современная экологическая обстановка вносит свои коррективы в такую вольную форму нашего общения с морем, как вдыхание морских аэрозолей. Выше говорилось о том, в результате каких физико-химических процессов в атмосферу поступают соли и другие ингредиенты морской воды. Однако теми же каналами «пользуются» сегодня и другие вещества и существа, характеризующие собой новые качества морской среды. Они также адсорбируются пузырьками газа, также доставляются на поверхность моря, также выбрасываются в воздух и подхватываются воздушными течениями. Поэтому, прогуливаясь вдоль побережья загрязненного участка моря, мы будем вдыхать в свои легкие, наряду с веществами полезными и целебными для организма, другие вещества, которые могут вызывать нежелательные последствия.
      Это обстоятельство еще недостаточно учитывается в медицинской практике.
      Французский ученый профессор М. Обер и уже упоминавшийся американский профессор Ф. Ма-кинтайр сообщают, что в период массового развития перидиниевых водорослей, вызванного загрязнением моря органическими веществами, воздух насыщается аэрозолями, содержащими яды, которые вырабатываются этими одноклеточными растениями. Вдыхание таких аэрозолей вызывает у людей аллергические респираторные нарушения, воспаление гортани, раздражение слизистой оболочки глаз и другие последствия. То обстоятельство, что загрязненное море выделяет в атмосферу также патогенные микроорганизмы, которые концентрируются в пленке, повышает вероятность заражения через дыхание. Об этом имеются сведения в литературе.
      Следовательно, если прибрежная зона будет продолжать получать бактериальное загрязнение, моря и океаны могут стать перманентным источником заражения наземных животных и человека воздушным путем. Можно запретить морские купания, пользование пляжами, полоскание горла, но опасность инфекции полностью не исчезнет.
      Разумеется, так может выглядеть крайняя ситуация. А пока в условиях Черного моря повышенное внимание отдыхающих и врачей требуется лишь в тех случаях, когда происходит цветение (бурное развитие) перидиниевых водорослей. Развитие этого биологического процесса можно уловить визуально по тому, как морская вода у берега приобретает оттенки цвета чая различной крепости. Такие явления наиболее часты у северо-западного побережья Черного моря в летне-осенние месяцы. В это время нужно избегать попадания морской воды в рот, потому что она может содержать яд сакситок-син, который выделяется некоторыми видами перидиней. Сакситоксин действует на дыхательный и сосудодвигательный центры центральной нервной системы, а также на периферическую нервную систему. Среди генераторов сакситоксина известны такие виды перидиниевых водорослей, как пророцентрум и го-ниаулакс, численность которых вдоль северо-западного побережья Черного моря, особенно между устьями Дуная и Днестровского лимана, в последние годы, по свидетельству советских и иностранных специалистов, резко возросла.
      В период цветения этих вородослей опасно потреблять в пищу рыбу, выловленную в этом районе, и особенно двустворчатых моллюсков, которые накапливают перидиней. В 1976 году многие жители северо-западного побережья Испании получили серьезные отравления сакситоксином в результате потребления в пищу сырых, мороженых и консервированных мидий, собранных в период цветения перидиней пророцентрум миканс — вида, который начинает давать вспышки размножения и в Черном море.
      Таким образом, море цвета чая — не вполне здоровое море и это нужно иметь в виду. Конечно, дышать на берегу такого моря, вероятно, все же предпочтительнее, чем на автостраде, но вместе с полезными компонентами морской воды мы будем вдыхать также определенные дозы нефтепродуктов, детергентов, пестицидов, патогенных микроорганизмов. И это потому, что пути многих веществ, которые обращаются в природе, сходятся в море, а здесь стремятся к его аэроконтуру и оттуда — в атмосферу. «Круговорот веществ, что поделаешь?» — могут сказать с обреченностью в голосе. Дескать, против законов природы не пойдешь! Отнюдь нет! Именно потому, что науке известны (или могут стать известными) причины явлений в окружающей среде, мы можем влиять на них не только в худшую, но и в лучшую сторону. К этому и сводятся все усилия по охране природы, охране моря.
      В этой очень большой и разносторонней деятельности видное место занимают пропаганда знаний об окружающей среде и воспитание природоохранительных убеждений у широких кругов населения, особенно среди молодежи. Формы такой работы могут быть самые разнообразные: книги, плакаты, фильмы, телепередачи, лекции и т. д. Но особенно хорошо запоминаются и воспринимаются те факты и эпизоды, которые человек видит воочию. Этому может помочь хорошо организованный массовый отдых на берегу. Его полноценности мало способствуют бесперебойная продажа напитков, работа тиров и биллиардных. Последние с таким же успехом могут функционировать в другом месте, например в парках, а на пляжах они скорее отвлекают, обедняют общение с морем. Здесь гораздо полезнее зрелищные предприятия на морскую тему, например морские аквариумы и дельфинарии. Прекрасный дельфинарий работает в Батуми при Грузинском отделении Всесоюзного научно-исследовательского института морского рыбного хозяйства и океанографии. Там же имеется и морской аквариум.
      Хороший морской аквариум с музеем имеется в Севастополе при Институте биологии южных морей Академии наук УССР. Недавно был сооружен морской аквариум в сочинском парке-дендрарии. Намечается строительство дельфинария в Одессе.
      Но пока аквариумы и дельфинарии — редкое зрелище, и общаться с подводным миром в них может лишь часть отдыхающих на Черном море. Более широкие возможности в этом отношении открывают прогулочные лодки со стеклянными окнами (иллюминаторами) в дне. Они еще не получили распространения на Черном море, но в Средиземном и тропических морях такие лодки — одно из наиболее приятных развлечений. Конечно, в Черном море нет коралловых рифов, как нет их и в Средиземном. Но есть у нас очень живописные подводные ландшафты, которыми любуются пока лишь ныряльщики в маске. Места с густыми зарослями и богатой фауной, с ярко окрашенными рыбами, с различными причудливыми и забавными существами, наконец, с теми обитателями моря, которых обычно видят лишь на прилавке или на столе. В живом состоянии, в родной стихии они представляются в совершенно ином виде. Все это чрезвычайно интересно взрослым и детям и способствует не только расширению знаний о подводном мире, но воспитывает в нас ответственность за его благополучие. Нет нужды доказывать, что этот вид отдыха и развлечения в состоянии полностью окупить расходы на его организацию.
      До сих пор в книге, рассчитанной в первую очередь на человека, отдыхающего от дел своих на море, автор пытался показать, что масса купающихся может представлять собой серьезную угрозу для моря и, в конечном счете, для себя. Иногда это основной фактор негативного воздействия на прибрежную зону.
      Однако сказанное вовсе не означает, что качества пляжей, воды и морского дна с точки зрения требований курортологии и здравоохранения определяются только лишь числом отдыхающих и их «резвостью». Эти качества и, прежде всего, санитарное состояние моря и пляжей в большой степени зависят от последствий производственной деятельности тех же людей, которые в определенные дни, недели или месяцы становятся отдыхающими и начинают предъявлять законные требования к чистоте и другим достоинствам моря. Короче говоря, когда речь идет об охране окружающей среды, невозможно отделить отдыхающего от человека, труд или быт которого связан с тем же природным комплексом.
      О влиянии производства, техники на море пишут и говорят, чаще всего с точки зрения их воздействия на морские ресурсы, особенно биологические. Гораздо реже учитываются требования, исходящие от курортологов и врачей, для которых Черное море — это лечебный фактор. Объективности ради скажем, что далеко не все терапевтические и рекреационные аспекты обширной проблемы «Море и здоровье» достаточно хорошо изучены, а некоторые из них вообще еще не исследовались. В качестве общего замечания скажем, что те же факторы, которые вредят фауне и флоре моря, являются отрицательными и для чистоты морской среды, так как она в большой степени определяется деятельностью многих представителей животного и растительного мира. Рассмотрим некоторые из этих факторов.
      Города
      Урбанизация стала характерной чертой нашего времени. Поэтому и на берегу Черного моря возникает все больше крупных населенных пунктов. Концентрирование же людей неизбежно порождает многие проблемы экологического характера, проблемы отрицательного воздействия на окружающую среду. Моря особенно характерны потому, что всегда занимают самые пониженные области земной коры, и в них стекает все, что способно течь. Недаром моря и океаны называют «сточными ямами» планеты. Черное море в этом смысле не является исключением, и крупные населенные пункты, расположенные на его берегах, стоки которых попадают в Черное море, непосредственно влияют на его жизнь и санитарное состояние. Это влияние может происходить по различным каналам. Один из них — поступление в море дождевых и талых вод, омывших перед тем улицы и всю площадь города. С такими водами в море поступают самые разнообразные вещества: всякого рода неубранный мусор, нефтепродукты и смазочные материалы, которые скапливаются на стоянках транспорта, соль, применявшаяся для борьбы с гололедицей, п многое другое. Чем больше площадь города и чем меньше внимания уделяется его чистоте, тем сильнее загрязняющее влияние на прибрежную зону моря.
      Если талые и дождевые воды поступают в море время от времени в виде залповых сбросов, то другие стоки текут в море непрерывно по руслам канализационных систем. Канализационные, или бытовые, стоки очень разнообразны по своему составу и, помимо органических материалов, содержат много других веществ бытового назначения. Это, прежде всего, синтетические моющие средства, столь облегчившие наш быт, но токсичные по своему биологическому действию. Кроме того, в канализационных стоках могут быть многие другие вещества — от питательных кремов для кожи до ядохимикатов, которыми обрабатывали деревья вокруг дома. Если же в канализационную систему поступают еще и отходы предприятий, перечень веществ, способных отрицательно влиять на жизнь моря, соответственно возрастает.
      Из этого понятно, какое важное значение для обитателей и лечебных качеств морской среды имеет очистка тех вод, которые выпускаются в море. Об эффективности всех мероприятий по очистке и обезвреживанию лучше всего судить по санитарным показателям морской воды, донных отложений и пляжей в местах их выпуска и по состоянию морской фауны и флоры в этих районах. В случае если канализационные стоки очищены недостаточно, в воде, в грунтах и в морских организмах (особенно в таких фильтраторах, как мидия) будут содержаться концентрации кишечных микроорганизмов выше допустимых, а разнообразие и численность морских животных и растений окажутся в несколько раз ниже, чем на расстоянии 3 — 5 километров от мест выпуска сточных вод.
      На санитарное состояние Черного моря могут влиять и города, расположенные вдали от его берегов, но стоки которых поступают в море. В подобном положении находятся населенные пункты, расположенные на реках, особенно в их низовьях: Херсон — на Днепре, Николаев — на Южном Буге, Бендеры и Тирасполь — на Днестре, Измаил, Сулина, Гала-цы, Браила, Тулча — на Дунае и другие.
      Через Керченский пролив в Черное море поступают стоки городов, расположенных на берегах Азовского моря.
      Правда, эти стоки сильно разбавляются н нейтрализуются уже в Азовском море и через Керченский пролив на юг могут проходить лишь их наиболее долгоживущие ингредиенты.
      В Босфорском проливе поверхностные воды текут из Черного моря в Мраморное, и влияние такого крупного города, как Стамбул (население 6 миллионов человек), на Черное море этим обстоятельством сводится к минимальному. Однако, как пишет румынский ученый профессор М. Бэческу, в виду намечаемого выпуска стоков Стамбула в нижнебосфорское течение, которое направлено из Мраморного моря в Черное, это влияние может стать значительным.
      Реки
      Реки испокон веков вливались в моря, но источником загрязнения морской среды они стали недавно. Объясняется это тем, что на их берегах размещаются крупные города и промышленные объекты, жидкие отходы которых поступают в реки. Кроме того, в реки поступают отходы сельскохозяйственного происхождения. В наше время интенсивного земледелия под влиянием атмосферных осадков и избыточных вод с орошаемых площадей в реки поступают частицы почвы, органические и минеральные удобрения, различные ядохимикаты. Считают, что не менее половины веществ, вносимых на поля, попадают рано или поздно в реки. Мощным источником поступления избыточных органических веществ в речные системы стали крупные животноводческие комплексы.
      Поэтому современный речной сток отличается от того, который был еще в 50-е годы нашего столетия, большим разнообразием посторонних веществ различного происхождения, но в любом случае отголоском практической деятельности человека на всей водосборной площади данной реки. Разумеется, химический состав различных рек неодинаков. В общем вода горных рек несет в себе меньше примесей посторонних веществ, чем вода рек равнинных.
      С речным стоком связаны и поступающие в море воды, используемые для выращивания риса. Возделывание риса получило широкий размах на берегах Черного моря как рентабельная отрасль сельского хозяйства. Вода (для получения одной тонны риса нужно израсходовать 4 тысячи тонн пресной воды) берется из рек, а ее излишки с рисовых чеков сбрасывают по каналам в море. Многие десятки таких каналов впадают в Каркинитский, Джарыл-гачский, Тендровский, Егорлыцкий заливы и другие районы Черного моря. Вначале этим новым источникам поступления пресной воды в море не уделялось внимания как очень незначительным по сравнению с реками. Однако позднее выяснилось, что и они способны влиять на лечебные свойства данного участка морского побережья, особенно мелководных заливов.
      По каналам в море поступают частицы почвы, вызывающие заиление песка на значительных площадях. Устья каналов зарастают тростником и превращаются в небольшие дельты, сокращая площадь песчаных пляжей. С водой в море поступают ядохимикаты, применяемые для борьбы с вредителями риса.
      Опреснение морской воды, заиление прибрежных грунтов, поступление токсических веществ угнетают морскую флору и фауну в зонах влияния каналов и соответствующим образом ухудшают лечебные свойства морской среды.
      Поэтому интересы рисосеяния необходимо согласовывать с требованиями здравоохранения в данном районе, если здесь намечается развитие курортных зон.
      Зарегулирование речного стока
      Поскольку современный речной сток относится к важным факторам воздействия на курортные качества морской среды, то и его зарегулирование небезразлично.
      Пресноводный сток, поступающий в Черное море, претерпевает в- последние годы все более сильные изменения. С одной стороны, это — прогрессирующее усложнение его химического состава, с другой — сокращение объема. Последнее происходит в ре-, зультате резкого увеличения потребления воды для нужд народного хозяйства. Оно достигло таких темпов, что это сказывается на солености морей. Например, соленость мелководного Азовского моря за последние полтора десятилетия возросла с 10 — 11%о до 13 — 14%о. Соленость глубоководного Черного моря остается пока на прежнем уровне и составляет 17 — 18%о- Только в речных лиманах, таких как Днестровский и Днепровско-Бугский, она уже повысилась на несколько промилле. Однако в недалеком будущем соленость может возрасти на больших площадях (акваториях) моря. Этого следует ожидать в связи с сооружением Дунай-Днепровского водохозяйственного комплекса.
      Как скажется полное исключение крупных рек — Днестра, Днепра и Южного Буга — из водного баланса Черного моря на его лечебных свойствах?
      Те данные, которые имеются сегодня в распоряжении науки, позволяют утверждать, что от намечаемого зарегулирования стока терапевтические качества морской среды в северо-западной части Черного моря не ухудшатся, а, наоборот, улучшатся. Прекратится поступление в море многих видов загрязнений. Резко возрастет прозрачность морской воды, а значит, повысится фотосинтетическая активность водорослей, обогащающих воду кислородом. Ослабеют либо прекратятся заморы донных организмов. Повысится соленость морской воды и возрастет ее бактерицидность. Темпы этих изменений будут очень замедленными, но их общее направление соответствует интересам курортного освоения Черного моря.
      До сих пор было рассмотрено влияние на море различных внешних поступлений в его чашу. Однако большая и разнообразная практическая деятельность человека разворачивается также в пределах самого моря и оказывает серьезное влияние на различные его свойства. В том числе и на бальнеологические. Рассмотрим некоторые факторы из этой категории.
      Судоходство
      Морское судоходство воздействует на морскую среду в различных формах. Суда, если с них, в нарушение существующих правил, поступают за борт нефтепродукты или какой-либо мусор, становятся непосредственным источником загрязнения моря. Наиболее тяжелые последствия имеют аварии судов с опасным для моря грузом на борту. Печальную известность получили аварии крупных нефтеналивных судов, произошедшие в различных местах Мирового океана, когда в море попадали сотни тысяч тонн нефтепродуктов и на длительный срок загрязнили обширные участки морской поверхности и побережий. В результате таких аварий терпело большие убытки рыболовство, добыча и разведение мидий, уловы креветок и других морских объектов. Теряли свое значение и крупные курортные районы.
      Существуют и другие формы влияния судов на море. Например, рыболовные суда, использующие донные тралы, часто наносят большой ущерб сообществам сидячих донных организмов, выполняющих, как уже говорилось, важные санитарные функции в море. Суда, ведущие в море добычу песка для строительных нужд, вызывают такие же следствия, поэтому размещение и площади подводных песчаных карьеров нуждаются в строгом регламентировании. Суда, выполняющие дноуглубительные работы, например для прокладки судоходных каналов на морском мелководье, уничтожают донные сообщества организмов там, откуда берется грунт, и там, куда он затем сваливается.
      Есть у судоходства еще одна форма воздействия на жизнь моря: способность переселять различные организмы из одного моря в другое или — в пределах одного и того же водоема — с одного места на другое. Морские организмы переносятся двояким образом. Во-первых, ояи могут прикрепляться к подводной части судна и покидать свое «убежище» за тысячи миль от родных вод. Судно, длительное время находящееся в эксплуатации, покрывается снизу большим числом так называемых организмов-обрастателей. Их очень много. Это — водоросли, губки, некоторые черви, живущие в трубках, моллюски, асцндпн и другие. Хорошо обросшая подводная часть судна привлекает к себе и подвижных животных — креветок, крабов, рыб и других, которые прикрепляться не могут, но в состоянии прятаться в убежищах, образованных неподвижными обрастателями, отдельные экземпляры которых возвышаются над днищем судна на 5 — 10 сантиметров, а то и более. Все это сообщество путешествует вместе с судном, хотя современные суда гражданского флота идут со скоростью до 10 метров в секунду и даже больше. Обрастатели противостоят встречному потоку воды и продолжают успешно расти и развиваться. Поэтому не удивительно, когда судно приходит в Черное море и его поднимают в доке из воды для очередной очистки и покраски подводной части, на днище находят настоящий «музей» подводной флоры и фауны из тех морей и океанов, где оно побывало в последнее время. Не все обрастатели достигают Черного моря в живом состоянии, но некоторые из них продолжают жить и в новом водоеме и, если его условия подходят им, они могут остаться здесь в качестве новых его обитателей.
      Таких гостей называют автоакклиматизантами, или самовселенцами, но надо понимать, что пришли они отнюдь не сами, а с невольной помощью человека.
      Другой путь «безбилетного» путешествия животных и растений на судах лежит через балластные воды. Суда, идущие без груза, для увеличения осадки и обеспечения устойчивости на курсе заполняют свои емкости забортной водой. По приходу в порт назначения эта вода выпускается в море и ее место занимает груз. В балластной воде выживают многие личинки и другие мелкие животные, которые в новом водоеме могут найти благоприятные условия для своего существования. Черное море имеет немало таких «новоселов», в том числе и организмов, оказывающих сегодня большое влияние на санитарное состояние прибрежных вод.
      Например, в 1938 году в Днепровско-Бугском лимане был впервые обнаружен небольшой крабнк, до того встречавшийся в заливе Зепдер-Зе в Голландии, куда он проник из Америки. Этот крабик, названный у нас «голландским», вскоре расселился по всей северо-западной части Черного моря, проник в Азовское море, а после 1957 года по Волго-Донскому судоходному каналу достиг и Каспийского моря. Всюду его численность достаточно высокая, он успешно поедается донными рыбами — бычком, глоссой, калканом, а сам, как и «полагается» крабу, выполняет большую санитарную работу в прибрежной зоне морей и в лимаиах. Голландский крабик мог прибыть в Черное море в балластной воде в виде личинок и во взрослом состоянии среди обрастателей подводной части судна.
      Другой «незваный гость» был обнаружен первый раз в 1947 году близ Новороссийска. Это красивый крупный моллюск рапана, родом из Японского моря. Теперь это массовый обитатель Черного моря, ставший классическим сырьем для местной промышленности, занимающейся изготовлением сувениров. Но наибольшую известность рапаие принесла не экзотическая наружность, а хищнические наклонности, Рапана — неутомимый потребитель двустворчатых моллюсков — мидий, устриц и других. Есть места в Черном море, где эти моллюски почти начисто выедаются рапаной, что сильно отражается на явлении биофильтра. Поедая крупных фильтраторов, рапана резко снижает самоочистительную способность морской среды.
      Рапана прибыла в Черное море, скорее всего, в виде кладки - капсул с личинками, которые крепятся к подводной части судна, Этот вид мог постушпь в Черное море еще в тридцатые годы, а обнаружили взрослых особей уже в сороковых. В семидесятых годах рапана заселила и северную часть Мраморного моря.
      Еще один самовселенец был впервые встречен на одесском пляже в 1966 году. Волны выбросили на берег какие-то крупные створки неизвестного дотоле моллюска. Это оказалась песчаная ракушка, или мия, которая обитает и в Балтийском море, и на Дальнем Востоке. Мня расселилась на обширных площадях Черного моря и как активный фильтратор стала в этом отношении «помощником» мидии, устрицы и других двустворок. В Черном море мия путешествовала скорее всего на стадии личинки в балластной воде.
      По мере увеличения числа судов вероятность пополнения фауны и флоры Черного моря новыми видами будет возрастать. Этот процесс биологи должны держать под контролем, чтобы вовремя оповещать компетентные инстанции в случае появления опасных или нежелательных видов.
      Другая форма воздействия флота на море — сооружение и эксплуатация портов. Акватории, занятые портами, не функционируют как нормальные участки моря. Фауна и флора в них обычно угнетены различного рода неблагоприятными воздействиями на них. Эти воздействия распространяются обычно на смежные районы моря. Как правило, речь идет о загрязнениях, которые неизбежны в портах, даже если там хорошо поставлена работа судов нефте-мусоросбортиков и другие виды охраны морской среды. Кроме того, различные шумы, сопровождающие деятельность портов, создают достаточно мощный отпугивающий эффект в отношении многих морских животных. Не все нз них, однако, избегают акваторий портов. Такие, как мальки кефалей, наоборот, находят в портах некоторые преимущества. Кефали, можно сказать, относятся к рыбам, терпимо воспринимающим нефтяное загрязнение, а мелкие обрастателн портовых сооружений и судов используются ими в пищу. Кроме того, с наступлением осеннего похолодания привлекающим фактором для мальков кефалей становится глубина портовых акваторий. Кефали — тепловодные рыбы, поэтому с понижением температуры воды до 5 — 6° они покидают северные берега Черного моря и отправляются в дальнее путешествие на юг, к берегам Болгарии, Турции, а на востоке моря — южной части кавказского побережья. Первыми охлаждаются самые мелководные участки моря, и мальки уходят из них в более глубокие места. Такими являются акватории портов, где глубина, нужная для приема крупнотоннажных судов, поддерживается систематической работой специального флота. Мальки кефалей задерживаются в портах и, если соседние районы моря продолжают быстро охлаждаться, остаются в портах на зиму. Но до весны они здесь не выживают, а погибают с охлаждением воды ниже 4° Роль портов северного побережья Черного моря как своеобразных ловушек для мальков кефалей была впервые вскрыта кандидатом биологических наук М. Я. Савчуком, показавшим, что на акваториях Одесского, Ильичевского, Скадовского и других портов зимой погибают миллионы мальков кефалей. Спасти их можно, лишь выловив для кефалевыростных хозяйств, но осуществить это в условиях порта очень непросто.
      Крупным вторжением в жизнь морей является сооружение там морских нефтепромыслов. В наше время эксплуатация нефтяных и газовых месторождений шельфа получает все большее развитие. Собственно, жизни моря угрожает не добыча нефти, а аварии на промыслах, когда в море поступают огромные массы нефти. Так было в последние годы в Северном море, в Мексиканском заливе и в других местах. Это приносит большой ущерб биологическим ресурсам моря, а нередко и совсем низводит на нет промысловое значение водоема. Например, Северное море, бывшее еще недавно важным районом промысла сельди, трески, камбалы, скумбрии и многих других ценных рыб, резко утратило свое промысловое значение после того, как там была начата добыча нефти.
      Черноморские страны тоже ведут поиск нефти и газа на северо-западном, западном и южном шельфах, причем есть основания ожидать положительных результатов. Однако эксплуатация этих ресурсов, если до них дойдет очередь, должна быть соизмерена с важным бальнеологическим значением Черного моря.
      Противооползневое и берегозащитное строительство
      Освоение морских берегов выдвигает требования к их укреплению от разрушительной деятельности волн и оползней. Помимо природных факторов, размыву берегов, их обвалам и оползням способствуют сами населенные пункты, когда в результате неисправности водопровода, канализации или по другим причинам происходит смачивание глубинных пла-
      стов земли, что облегчает их смещение в сторону моря. Для предотвращения подобных очень нежелательных явлений в настоящее время ведется большое противооползневое и берегозащитное строительство, охватившее многие районы побережья Черного моря и имеющее тенденцию к дальнейшему расширению.
      Эти работы вызывают не только сухопутный, но и водный экологический резонанс. Как показали специальные исследования, выполненные в Одесском отделении Института биологии южных морей АН УССР, значение берегозащиты для биологии прибрежной зоны моря очень существенно. И в зависимости от экологической обоснованности инженерных решений оно может быть отрицательным, либо положительным.
      Возведение берегозащитных сооружений типа бун, траверсов, волноломов, отсыпок песка и т. д. всегда означает серьезное вмешательство в жизнь прибрежных контурных сообществ моря. Эти сооружения резко изменяют систему морских течений побережья, способствуют возникновению относительно застойных акваторий там, где прежде происходила регулярная смена водных масс. Прибрежные камни исчезают под песком. Взамен естественных скал и их обломков возводятся бетонные блоки, форма, поверхность и расположение которых отличаются от естественного литоконтура моря. Кроме того, затрагиваются и более отдаленные от 6epeia акватории, где добываются строительные пески для искусственных пляжей.
      Организмы прибрежной зоны чувствительно реагируют на преобразования своей среды, причем реакция эта, как правило, выражается в оскудении фауны и флоры, в резком сокращении численности многих видов, что приводит к такому же резкому ослаблению биофильтра и всей самоочи-стительной способности морской среды в местах массового отдыха трудящихся. Организмы, населяющие пространства между песчинками, не получают большого развития в искусственных пляжах потому, что пляжи эти образованы мелкозернистым песком, а такой песок легко засоряется частицами почвы и глины.
      Мидии и другие сидячие животные страдают в результате берегозащнты оттого, что площадь бетонных блоков меньше суммарной площади тех естественных камней, которые находились в данном районе побережья до проведения берегозащиты, и оттого, что гладкая поверхность искусственных сооружений менее пригодна для прикрепления, чем поверхность естественного твердого субстрата в море. Кроме того, мидии, водоросли и другие организмы, которые осели на бетоне, легче срываются волнами, чем те, которые растут на естественном основании. Поэтому число мидий на бетонных сооружениях в 2 — 3 раза меньше, чем на участке побережья такой же протяженностью с естественными камнями и скалами.
      Очень чувствительно реагируют на берегозащиту крабы. Происходит это, главным образом, потому, что в бетонных монолитах траверсов и волноломов крабы не находят убежищ, необходимых им на период линьки. Дело в том, что крабы как и другие раки, периодически вырастают из своего панциря, который не растягивается и не увеличивается в размере, как, например, кожа млекопитающих. Поэтому время от времени краб выходит из своей твердой оболочки и через несколько дней у него образуется новый панцирь, но уже больших размеров. Однако в период между выходом из старого панциря и затвердеванием нового краб, лишенный своих надежных «лат», чувствует себя очень беззащитным и в самом деле может пострадать от челюстей даже небольшого хищника. На это время он должен уйти в убежище, спрятаться от чужих глаз где-нибудь в углублении или еше в каком-то укромном месте. Найти такое место среди берегозащитных сооружений краб не может и становится жертвой других крабов, бычков и прочих животных. Кроме того, в обстановке, где нет убежищ, линяющего краба может просто раздавить купающийся. А от подводных охотников нередко страдают и крабы с твердыми панцирями. В результате на участках укрепленного побережья, используемых в курортных целях, численность крабов может свестись до 1 — 2% от той, которая была в этом месте до берегозащиты.
      Аналогичным образом реагируют бычки, образ жизни которых связан с прибрежным литоконтуром. Весной и летом все черноморские бычки откладывают икру. Причем, где бы бычок ни находился в море, в период нереста он подходит к берегу потому, что здесь вода лучше обогащается кислородом, сильнее прогревается и пища для мальков обильнее. Кроме того, у берега всегда больше камней, которые нужны бычку для того, чтобы к ним прикрепить икру. В отличие от большинства черноморских рыб, у которых икринки свободно плавают в воде, бычки откладывают липкую икру, которую приклеивают к камням. А для того, чтобы на нее не осела муть и ее не нашли разные хищники, икра приклеивается к нижней стороне камня. Для этого приходится иногда подкапываться под камень и на потолке сделанного таким образом грота укрепить икру. Здесь ее не видно, а заботу о смене воды берет на себя бычок-самец, который после того, как одна или несколько самок отложили на камень икру, становится «на вахту» у гнезда до самого выклева мальков. Вот эти столь нужные бычку камни исчезают в результате берегозащитною строительства, похороненные под мощным слоем намытого песка.
      Хорошо ходить по такому дну, а для бычков это гибельно. Точно таким же образом страдают от исчезновения камней и другие прибрежные рыбы, как морские собачки, присоски, троеперы и т. д.
      Негативное влияние берегозащиты на прибрежную фауну и флору и объективная необходимость укрепления морских берегов выдвинули перед учеными и проектантами задачу разработать такие конструкции, которые выполняли бы берегоукрепительные функции и одновременно не угнетали бы, а, наоборот, стимулировали бы развитие морских организмов.
      После специальных исследований, ученые Одесского отделения Института биологии южных морей предложили строить искусственные рифы, которые в условиях прибрежной зоны Черного моря отвечают требованиям интенсивного развития биологического литоконтура. Специалисты института «Укрюжгипрокоммунстрой», учтя эти требования охраны прибрежной зоны моря, спроектировали сооружение такого типа, основу которого составляет мощная подводная гряда из природного камня, в теле которой до 40% объема составляют всякого рода пустоты. Общая свободная поверхность камней такой гряды в десятки раз больше суммарной поверхности твердых участков морского дна, накрытых грядой-рифом. Первая очередь искусственного рифа такой конструкции длиною около 400 м и шириною около 10 м строится у побережья Одессы. Как волнолом искусственный риф дешевле прежних конструкций такого же назначения. Если
      расчеты оправдаются, на нем поселятся в десятки раз больше морских животных и растений, чем было на занятой рифом площади морского дна.
      По убеждению биологов, берегозащита может быть мощным фактором улучшения гидробиологического и санитарного режима в районах важного курортного значения.
      Марикультура
      Это слово все чаще повторяется на страницах печати, когда речь заходит о потенциальных возможностях морей и океанов как источников биологического (живого) сырья для пищевых, кормовых, технических, медицинских и иных целей. Оно означает искусственное разведение нужных человеку морских животных или растений. Иногда это занятие называют еще морской аквакультурой.
      Поставить на повестку дня марикультуру вынуждает ход событий. Живые ресурсы Мирового океана не беспредельны. Об этом уже все знают по ходу мирового морского промысла. Все дальше приходится гоняться за каждым китом, все труднее поймать сельдь или ставриду, а скумбрию в Черном море и вовсе не сыскать. Меньше, чем требуется, становится мидий, крабов, креветок, водорослей. В такой обстановке трудно не прийти к выводу, что для удовлетворения потребностей в живом морском сырье, для получения устойчивых уловов, в противовес ожиданиям рыбацкого «счастья», нужно заняться морским фермерством. Нужно разводить «дары моря». Не китов, конечно. Последний шанс разводить морских млекопитающих люди утратили в 1765 г., когда на Дальнем Востоке была убита последняя морская корова. Это многотонное животное обитало на мелководье, питалось водорослями и имело вкусное мясо. Оно обязательно стало бы сегодня домашним морским животным.
      Киты с их кормовыми запросами для разведения не годятся. Да и многие рыбы не пригодны для этой цели. Но есть и такие, которые хорошо переносят садковое содержание и при соответствующем кормлении дают высокий прирост. Хорошо разводятся мидии, устрицы, омары, креветки, водоросли.
      На Черном море марикультура рассматривается в качестве перспективной отрасли рыбного хозяйства. Это вполне справедливо, так как Черное море — самое теплое из наших морей, имеющее к тому же большие площади мелководий в закрытых от волн заливах, лагунах и лиманах.
      Вопрос о том, где, какой и сколько продукции может дать марикультура в Черном море, не входит в тематику этой книги. Нам важно знать другое: в какой мере подводные фермы совместимы с курортным освоением водоема, ибо можно с полной уверенностью утверждать, что оздоровительные функции никогда не будут сняты с Черного моря. Увы, подводные фермы являются источником загрязнения морской среды точно так же, как животноводческие комплексы на суше. Происходит это потому, что при большом скоплении животных одного вида, неизбежно попадание в воду значительных количеств органического вещества в виде остатков пищи и продуктов ее переработки в организмах.
      Например, при выращивании рыбы в садках на 1 квадратный метр дна под садком ежесуточно оседает около 500 г органического вещества. Это вещество продолжает разлагаться на дне и вызывает дефицит кислорода, вспышки численности токсических водорослей и другие нежелательные явления.
      Мидии, фильтруя воду, очищают ее от взвеси. Однако при этом они выделяют большие количества ила с высоким содержанием органики. Эти чак называемые индиевые илы — неизбежный спутник скоплений мидий. Они поедаются и минерализуются другими донными организмами, но, если равновесие между производителями ила — мидиями и его потребителями нарушается в пользу первых, тогда начинается процесс активною илообразования. Это происходит при интенсивном разведении мидий. Например, если учесть, что одна крупная мидия при хорошем питании выделяет в сутки 1 г ила, то 10 000 экземпляров, которых можно вырастить в особых устройствах, подвешенных на поплавках под 1 квадратным метром морской поверхности, будут откладывать 10 килограммов ила в сутки на каждый квадратный метр морского дна. Под мидиевой фермой начнется интенсивный процесс накопления ила потому, что в Черном море нет приливов и отливов, которые в других морях регулярно, ежесуточно производят смену воды.
      Если мидиевые фермы разместить вблизи берега в курортных зонах, то очень скоро начнется заиление морского дна и пляжей, что несовместимо с требованиями гигиены и санитарии.
      Поэтому вопрос о размещении подводных ферм в Черном море, об их мощности и предельно допустимых площадях нужно тесно увязывать с перспективами использования этого водоема в оздоровительных целях.
      Приведенные выше примеры, перечень которых можно продолжить, показывают, что о нашем друге — море нужно вспоминать не только тогда, когда приходим к нему отдохнуть, но и в остальное время, когда на производстве или дома мы тоже участвуем в его судьбе. Именно это бережное отношение к окружающей среде и к нашим южным морям предусматривают многочисленные решения и постановления местных органов, постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по предотвращению загрязнения бассейнов Черного и Азовского морей».
      Все это — реальное воплощение в жизнь положения, законодательно закрепленного в Конституции СССР, гласящего: «Граждане СССР обязаны беречь природу, охранять ее богатства».
      Пропаганда знаний всегда составляла одну из лучших традиций передовой отечественной науки. Достаточно вспомнить имена М. В. Ломоносова, И. М. Сеченова, К. А. Тимирязева, В. А. Обручева, А. Е. Ферсмана и многих других выдающихся русских и советских ученых.
      Выступления деятелей науки перед широкой аудиторией приобрели особое значение сегодня, в эпоху научно-технической революции, с характерными для нее высокими темпами развития самой науки, взаимопроникновением различных областей знания, появлением новых направлений исследований и большой практической отдачей умственного труда. Поэтому в нашей стране уделяется большое внимание развитию научно-популярной литературы, имея в виду все возрастающую потребность в ней со стороны высококвалифицированных специалистов в других областях знания, молодежи и вообще широких кругов населения.
      Та проблема, которой посвящена данная работа, имеет сегодня особое значение как затрагивающая сферу отношений человека и окружающей его природной среды.
      Член-корреспондент Академии наук УССР, доктор биологических наук, профессор Ювеналий Петрович Зайцев не впервые обращается к широкой аудитории. Его книги «За стеклом подводной маски» (Издательство «Маяк», 1974), «Жизнь морской поверхности» (Издательство «Наукова думка», 1974), «Это удивительное море» (Издательство «Маяк», 1978) были тепло встречены читателем и положительно отмечены критикой.
      В настоящей книге Ю. П. Зайцев обращается к такой злободневной теме, как Черное море, которое в наших представлениях ассоциируется не только с понятием кладовой различных видов сырья для промышленности или арены интенсивного мирового судоходства, но, видимо, в еще большей степени с понятием знаменитой здравницы, пользующейся доброй славой не только у жителей черноморских стран.
      Привлекая новейшие достижения науки о море, и, прежде всего, работы специалистов руководимого им Одесского отделения Института биологии южных морей Академии наук УССР, Ю. П. Зайцев находит запоминающиеся факты, точные определения, убедительные слова для того, чтобы представить читателю всю сложность жизни Черного моря, как одного из самых удивительных творении природы, и показать, в сколь большой степени благополучие моря зависит от внимательного и доброго к нему отношения тех миллионов людей, которые приходят сюда отдохнуть и поправить свое здоровье.
      Книга, написанная большим знатоком моря и горячим его защитником, обогащает читателя убежденностью в том, что не следует по старинке заблуждаться, веря в неисчерпаемость Черного моря и его невозмутимость, что при нынешнем возросшем к нему внимании человека оно стало, как и другие моря планеты, чувствительным к внешним воздействиям и ранимым. Это очень важно понимать и сознавать всем не только в процессе производства, но и на отдыхе, подчеркивает автор.
     
      Олег Миронов, доктор биологических наук
      (Ответы на некоторые вопросы отдыхающих)
      Как быстро прогревается вода у берегов Черного моря? Ответ на этот вопрос интересует всех. С ним связывают время, место отдыха и другие планы.
      Год на год, как известно, не приходится, и погода вносит свои поправки. Но если пользоваться среднемноголетними показателями температуры воды, то получается следующая картина. Наиболее прохладная вода у побережья северо-западной части моря. Так, у Одессы среднегодовая температура воды около 11°, у Ялты — 14°, у Сочи — 15° и у Батуми — 17°. В декабре среднемесячная температура воды у тех же курортных центров составляет соответственно 4°, 12° и 13°, а в июле — 20°, 22°, 24° и 25°. В октябре вода у Одессы охлаждается до 14 — 16°, у Ялты — до 16 — 18°, а у Сочи — до 18 — 20°, у Батуми — до 20 — 22°.
      Таким образом, раньше всего вода прогревается там, где она меньше охлаждается в зимний период, то есть, у Черноморского побережья Кавказа. Что касается максимальных летних температур в Черном море, го они наблюдаются в мелководных заливах и лагунах, где вода в августе может прогреваться до 27 — 28°, а иногда и до 30°, как в Джарылгачском и Егорлыцком заливах.
      Почему иногда знойным летним днем вода у берега Черного моря бывает ледяной?
      Это происходит в результате так называемого сгона. Ветры, дующие со стороны суши (сгонные ветры), уносят верхний слой теплой воды в открытое море, а на смену ей к берегу придонным течением подступает холодная вода из глубинных слоев моря. При сильном сгонном ветре температура воды может понизиться на 10° и более в течение нескольких часов. В это время у берега бывает самая чистая и прозрачная вода. Только купаться в ней холодно. Такое состояние обычно длится не долго. После прекращения действия ветра со стороны суши, или его смены на противоположный (нагонный ветер) теплая вода возвращается к берегу.
      Бывает ли на Черном море лед?
      Бывает. Чаще всего образование льда на Черном море начинается в прибрежной опресненной зоне северо-западного мелководья моря. Почти ежегодно на несколько дней замер-вает Одесский залив. В холодные зимы лед держится здесь в течение нескольких недель, простираясь на несколько километров в открытое море. Замерзают также прибрежные воды в Каркннитском, Егорлыцком, Тендровском заливах и в районе Керченского пролива. Иногда плавающие льдины образуются и в юго-западном районе Черного моря, что приводит к закупориванию пролива Босфор.
      Какой высоты и силы достигают волны в Черном море?
      Это зависит от силы и продолжительности ветра, от глубины и некоторых других обстоятельств. При сильных штормах высота волн может доходить до б метров, а в отдельных случаях — до 7 и даже 8 метров. А в океане зарегистрированы волны высотою 12 — 13 метров. Но и черноморские достаточно внушительны и смогли вдохновить И. К. Айвазовского на картину «Девятый вал». Кстати, старинное поверье, будто самая могучая и опасная волна во время шторма — каждая девятая, не подтверждается данными океанологии. Это не мешает широкому использованию символа девятого вала в литературе, искусстве и разговорной речи.
      Ударная сила волн бывает огромной. Во время шторма 19 января 1931 года близ Симеиза на Южном берегу Крыма скала «Монах» была разбита на три куска. Большие разрушения производят волны у кавказского побережья, особенно в районе Новороссийска. Здесь северо-восточные ветры достигают большой силы, переходя в так называемую «новороссийскую бору». Бора — слово итальянского происхождения и означает сильный и порывистый ветер, дующий вниз по горному склону. Скорость новороссийской боры доходит иногда до 40 метров в секунду (более 140 километров в час).
      Удары волн, действуя продолжительное время, разрушают берега из самых крепких пород. Причем ударяет как сама волна, так и бросаемые ею камни, вес которых может быть весьма значительным. На Тихоокеанском побережье США у маяка Тилламук, к югу от устья реки Колумбии, зарегистрирован случай, когда обломок скалы, массой 60 килограммов, подбросило волной выше фонаря маяка, расположенного на высоте 43 метров от уровня моря. Камень упал на крышу домика, пробил крышу и разрушил все в помещении.
      Вот почему купаться во время сильного волнения запрещено, особенно у каменистых берегов Крыма и Кавказа.
      Наблюдая взволнованную поверхность моря, часто пытаются определить баллы. Для этого необходимо иметь соответствующие навыки и как минимум знать нужные шкалы.
      Для оценки волнения моря в настоящее время введены две десятибалльные шкалы.
      Критерием оценки степени волнения является высота волн, которая определяется обычно на глаз, причем для оценки выбираются наиболее заметные, крупные волны. Степень волнения можно определять как с берега, так и с борта судна.
      Почему при сильном ветре поверхность моря бывает иногда гладкой?
      Это происходит, когда ветер дует со стороны берега (сгонный ветер). При таком ветре волны начинаются лишь на некотором удалении от пляжа. При сгонном ветре очень опасно купаться, пользоваться небольшими, особенно надувными, плавсредствами, так как существуй угроза быть унесенным в открытое море.
      Где и когда Черное море наиболее прозрачно?
      Это особенно интересует подводных фотографов, кинооператоров, ныряльщиков в маске. Морская вода наиболее прозрачна, когда не содержит различные взвеси, которые поступают со дна и из рек или находятся в толще воды в качестве ее живых микроскопических обитателей. Поэтому прозрачную воду можно встретить, во-первых, при тихой погоде, во-вторых, вдали от устьев рек, в-третьих, вдали от мест массового отдыха (а если у пляжа, то — утром) и, в-четвертых, там, где толща воды бедна органической жизнью. Последнее условие более характерно для берегов Крыма и Кавказа, чем для тучных вод северо-западного побережья. Представление о прозрачности морской воды дают измерения с помощью так называемого диска Сёкки, названного по фамилии его автора. Это белый металлический диск диаметром 30 сантиметров, который на размеченном тросе опускают плашмя в воду. Глубина, на которой он перестает быть видимым, принимается за меру прозрачности воды. У северо-западного побережья Черного моря прозрачность воды по диску Секки летом составляет 1 — 2 метра, редко до 3 — 5 метров. Такое же значение прозрачности вблизи Керченского пролива. У Южного берега Крыма она достигает 10 — 15 метров, а на Кавказе иногда и 20 — 22 метров. В районе мыса Тарханкут в Крыму и в центральных водах моря диск Секки теряется из виду иногда на глубине 25 — 28 м.
      От чего зависит цвет моря и в каком месте Черное море — черное?
      Цвет моря определяется, в основном, двумя физическими явлениями: отражением света водной поверхностью и поглощением его водной толщей с последующим отражением. Свет, отраженный поверхностью, — это свет неба, облаков, солнца.
      Что касается той части солнечного света, которая проникает в воду, то она поглощается не равномерно по всем частям спектра. Полнее поглощаются длинноволновые лучи красной части спекгра, а коротковолновые синей части — меньше, и какая-то их доля воспринимается нашим глазом в виде морской синевы, потому что в световом потоке, восходящем из глубин чистой морской воды, преобладает синий цвет, длиной волны около 450 нанометров. Свою поправку в это оптическое явление вносят организмы планктона, которые часто бывают окрашены в различные цвета. Когда таких организмов развивается много, они сообщают свой цвет морской поверхности. Это нетрудно себе представить, если учесть, что, например, в случае достижения клетками растительного планктона численности 10 миллионов в одном литре морской воды, в каждом кубическом миллиметре воды их окажется 10 штук. А ведь может быть даже 100 штук и более.
      Поэтому вблизи берегов, особенно в северо-западной части, где различных организмов в толще воды достаточно много, цвет моря бывает зеленоватым, желтоватым, коричневатым и т. д. У берегов, менее богатых жизнью, например у Южного берега Крыма и Кавказа, вода имеет более темный, зеленовато-синий оттенок, а в открытом море — темно-синий.
      Черным Черное море не кажется нигде, а название ему было дано древними жителями, как теперь считают, за то, что, но сравнению с Азовским, оно может представиться человеческому глазу гораздо более темным, особенно если смотреть на море с высокого берега.
      Где черноморская вода самая соленая?
      Наиболее соленая вода встречается в тех местах, где сказывается влияние Средиземного моря и куда не доходит опресняющее влияние рек. Воду с максимальной соленостью в Черном море можно встретить в придонном слое вблизи пролива Босфор, где мраморноморская вода, содержащая 36 — 37 граммов солей в одном килограмме воды (соленость 36 — 37 промилле), изливается в глубины Черного моря. В центральных частях моря па глубине 1000 метров и более соленость воды составляет 22 — 22,4 промилле, а на поверхности, где мы купаемся, не превышает 18 промилле. Только в Кар-кинитском заливе летом, в результате испарения, она может достигать 19 промилле.
      Какая соленость воды в черноморских лиманах?
      Лиманы — это затопленные в прошлом морем долины равнинных рек и балок в результате погружения прибрежных частей суши. От моря лиманы отделены частично или полностью песчаной косой. Если в лиман впадает река, в нем будет пресная или солоноватая вода, если реки нет, вода будет соленой. В зависимости от степени изоляции от моря и интенсивности испарения, соленость воды в лимане может значительно превышать черноморскую. Например, в лиманах Шаганы, Алибей, Бурнас, Шаболат, Хаджибейском и других в Одесской области соленость воды засушливым летом может подниматься до 30 промилле и несколько более. А в Куяльницком лимане недалеко от Одессы превышает 100 промилле. Это уже рана и, окунувшись в такой лиман, нужно бежать под пресный душ.
      Где на Черноморском побережье имеются лечебные грязи?
      Широко известны своими лечебными свойствами грязи, добываемые в Куяльницком лимане у г. Одессы и в соленом озере (лагуне) Саки недалеко от г. Евпатории в Крыму.
      Кроме того, грязи для лечебных целей добываются в соленых лиманах Бурнас, Шаболат и Хаджибейский Одесской области, в некоторых лиманах Крымской области и Краснодарского края.
      Подходит ли к берегам Черного моря сероводород?
      Тот сероводород, который находится в черноморской воде на глубинах 150 — 200 метров и больше, на поверхность моря не поднимается. Но здесь может появился на некоторое время местный источник сероводорода в виде массы отмирающих
      рыб, мидий, креветок и других животных, что наблюдается во время заморов. Купаться в такой воде не рекомендуется, ибо это не «Мацеста», а гниющие органические остатки со многими ингредиентами, включая патогенную микрофлору.
      Опасны ли черноморские акулы для человека?
      Не опасны. Хотя они достигают длины 2 метров и вооружены острыми зубами, черноморские акулы на человека не нападают. Вероятность захода в Черное море акул, опасных для пловцов, практически равна нулю.
      Где и когда удобнее наблюдать жизнь Черного моря через подводную маску?
      Это можно делать везде. Нужно лишь желание, терпение и некоторые навыки. Удобнее вести подводные наблюдения в тихую погоду, когда поверхность моря спокойна, а вода прозрачна и лучше утром, чем днем, когда над животными и их поведением не довлеет фактор беспокойства. Конечно, безлюдные участки побережья сулят больше встреч с подводными обитателями, чем людные пляжи. Заросли богаче представителями фауны, чем песчаное дно. Но и на песке, присмотревшись, можно заметить много интересного и удивительного.

|||||||||||||||||||||||||||||||||
Распознавание текста книги с изображений (OCR) — творческая студия БК-МТГК.