Знания о мире
и мир знаний

DjVu

      Москвичей Лев Николаевич — доктор философских наук, профессор.
      Родился в 1932 г. Окончил философский факультет Ленинградского государственного университета и Академию общественных наук при ЦК КПСС.
      Автор работ по социологии знания, теории общественного сознания, философским проблемам общественных и гуманитарных наук. Ряд книг и статей переиздавались в странах социалистического содружества, а также в США, Англии, Португалии. Участник международных социологических и философских конгрессов. С 1984 г. работает заместителем председателя Высшей аттестационной комиссии при Совете Министров СССР.
     
     
      Содержание
     
      Предисловие 3
      По ступеням познания 7
      Знание — сила 29
      Соблазны и опасности «эры информации» 42
      У опасной черты 65
      Обществознание и новое мышление 89
      Образованный ум 105
      На пороге третьего тысячелетия 120
      Вместо заключения 127
     
     
      Предисловие
      Способность к познанию, накоплению и использованию знаний — одна из самых замечательных способностей человека, отличающих его от всего живого мира. И совсем не случайно в биологической классификации он именуется Homo sapiens — человек разумный. Эта способность лежит в основе всякого творчества, созидания, в основе всего внутреннего, духовного мира человека. Без нее не было бы, конечно, никакой цивилизации, не было бы и самого человека.
      И нужно сказать, что это — загадочная способность. Сколько веков философы и психологи, социологи и медики, историки и экономисты и даже математики стремятся раскрыть секреты такого удивительного явления, как знание, такого трудно уловимого процесса, как познание! Они немало сделали, чтобы снять покров таинственности. Но никто из них не может похвастаться, что тайна наконец-то раскрыта.
      В «Фаусте» И. В. Гёте на замечание доктора Вагнера, что «человек дорос, чтоб знать ответ на все свои загадки», мудрый Фауст отвечает:
      Что значит знать? Вот, друг мой, в чем вопрос.
      На этот счет у нас не все в порядке.
      Немногих, проникавших в суть вещей
      И раскрывавших всем души скрижали,
      Сжигали на кострах и распинали,
      Как вам известно, с самых давних дней.
      Действительно, жажда познания не раз оказывалась опасной для любознательных, не раз приводила их к страданиям — физическим и моральным и даже к смертельной угрозе. Но тем не менее люди упрямо шли по дороге познания, увеличивая ряды ученых и знающих, заменяя искалеченных, раненых и погибших.
      И наградой им были крупицы истины, которые со временем становились самым дорогим достоянием стран и народов, как говорится, «дороже жемчуга и злата».
      Замечательная особенность нашего, XX века — беспрецедентный рост знаний. Объем знаний растет лавинообразно. Вокруг нас целое море знаний в книгах, учебниках, журналах, количество и тиражи которых постоянно растут. Массу знаний мы каждый день получаем из газет, по телевидению и радио, в кино. Общаясь друг с другом на работе, в школе, в институте, дома, мы «потребляем» массу всевозможной информации.
      Современному человеку, чтобы добиться успехов, ныне требуется все больше знаний. Как их «уместить» в нашей голове? Как определить, какие знания нужны? Во всех странах удлиняются сроки обучения в школе. В нашей стране теперь в школу принимают с шести лет. А в некоторых других странах, например в Англии, Японии, — с пяти. Программы обучения строятся таким образом, чтобы дать учащимся как можно больше знаний. Никогда в истории нашей страны, да и других стран тоже, не училось одновременно такое большое количество людей. У нас, например, в сентябре 1987 г. в школах, вузах, институтах повышения квалификации обучалось около 110 млн. человек — это из 282 млн. всего населения.
      В нашей стране проблемы образования приобрели острый характер. Центральный Комитет КПСС на одном из своих пленумов в феврале 1988 г. подтвердил необходимость глубоких преобразований всех звеньев народного образования — общеобразовательной школы, средних специальных учебных заведений, вузов, послевузовского повышения квалификации. А самое главное — на этом пленуме была принята концепция создания в стране системы непрерывного образования, которая должна органически соединить дошкольное воспитание, общеобразовательную подготовку, профессиональное обучение, высшее образование, постоянное обогащение знаний и повышение уровня квалификации рабочих и специалистов. Безвозвратно в прошлое ушли времена, когда однажды полученного образования или приобретенной специальности хватало на всю жизнь. Ныне человек вынужден систематически повышать свою квалификацию, учиться всю жизнь.
      Перестройка, осуществляемая партией в нашей стране, должна поднять престиж знания и науки и престиж человека, обладающего знаниями. Знатоки, способные находить правильные ответы и решения за считанные секунды при минимальной первоначальной информации, нужны не только для телевизионной передачи «Что? Где? Когда?». Они нужны всюду в реальной жизни.
      Как показывают прогнозы, будущее общество все в большей степени будет зависеть от своего информационного потенциала, от совокупности знаний, которыми оно обладает и которые умеет эффективно использовать. В наиболее развитых западных странах уже сейчас возникла настоящая индустрия знаний. Создание знаний, информации, а также информационной технологии стало там одним из самых прибыльных производств.
      Мир знаний приобретает особое значение в жизни общества и человека. Возникает совершенно уникальная ситуация, какой в предыдущие эпохи не было.
      Чтобы войти в будущее общество уверенно, мы должны лучше представлять, лучше знать, что такое мир знаний, каковы его особенности, в чем его сила и, если хотите, слабость, какие требования он предъявляет нам.
     
      По ступеням познания
      Что есть знание. Задумывались ли вы когда-нибудь над такими вопросами — что такое знание и почему человек любознателен? На первый взгляд кажется, что это достаточно простые вопросы и ответы на них очевидны.
      Некоторые полагают, что знания — это то, чему учат в школе, других учебных заведениях. Потому знания — это нечто обязательное, но скучное.
      Не исключая таких ответов, думаю все-таки, что многие ответили бы на заданный вопрос примерно так. Знания — это та сумма сведений, которой обладает тот или иной человек, о мире, природе, окружающих нас предметах, о различных процессах, технологиях, способах изготовления различных предметов и т. д. Любознательны люди, во-первых, от природы, а во-вторых, в силу практической потребности.
      Думаю, что такие ответы в принципе правильны. Только вопрос о знаниях вовсе не такой простой, как может показаться.
      Прежде всего — могут ли знать что-либо другие животные (обезьяны, собаки, лошади и т. д.), или знать может только человек? Это важный, имеющий философское значение и смысл вопрос.
      Взять хотя бы такие факты. В цирках, некоторых театрах зверей демонстрируют иногда умных животных. В начале XX в. в Германии и других странах весьма популярными были дрессированные лошади школьного учителя Вильгельма Остена. Жеребец Умный Ганс мог отвечать на различные вопросы, отстукивая буквы копытом по специально разработанной таблице. Другие дрессировщики «обучали» лошадей извлекать квадратные корни, читать, знать календарь и т. д.
      О чем свидетельствуют эти и другие аналогичные факты? О том, что животное, разумеется, не может «знать» математического счета или азбуки. Но оно «знает», когда надо начинать лаять или бить копытом, а когда — кончить. Очевидно, что о «знании» в данном случае можно говорить лишь фигурально, потому что оно, по-видимому, не выходит за рамки обычного условного рефлекса.
      Однако в настоящее время вопрос о знаниях, которыми могут обладать животные, представляется более сложным, чем это казалось ранее. Наукой доказано, что элементарные знания, обусловленные прежде всего биологическими потребностями, формируются и у животных. Проявляются они в форме не только условных рефлексов, но и других психологических актов, природа которых не совсем ясна. Особенно это касается так называемых общественных животных, т. е. тех, которые живут большими сообществами, стаями. Они могут передавать друг другу достаточно обширную информацию, строить свое поведение, исходя из полученной информации. Вероятно, нас ждут определенные открытия в этой области, которой специально занимаются научные дисциплины зоопсихология и этология.
      Но конечно же, какими бы знаниями ни обладали животные и как бы искусно ни манипулировали ими, в полном смысле слова процесс познания может осуществляться только человеком. Результат этого процесса — знания — является поэтому общественным, социальным продуктом. Вы можете сказать — как же так? Ведь познание всегда осуществляют конкретные люди и знания откладываются в их индивидуальном сознании?
      В самом деле, знание первоначально всегда есть чье-то знание, т. е. знание определенных конкретных людей. Нет такого знания, которое бы являлось знанием, но не прошло через чье-то индивидуальное сознание, которое не сформировалось бы в голове конкретного человека.
      Вместе с тем знание становится знанием лишь тогда, когда оно достояние не одного, а многих людей. Оно не может быть «заперто», оно должно найти выход в словах, поступках, в действиях человека. Иначе оно никак себя не обнаруживает. Но, находя выход, оно сразу же приобретает общественный, социальный характер.
      Если я использую знание, которым располагаю только я, и никто другой, чтобы добиться какой-то цели, то это мое чисто индивидуальное знание приобретает уже общественную значимость, общественный смысл.
      Люди добывают знания, чтобы в той или иной форме использовать их в практических делах или поделиться ими с другими людьми. Поэтому знания — это наше общее и даже всеобщее достояние. Совместная, коллективная жизнь людей в значительной степени возможна лишь потому, что люди знают одно и то же. Определенная часть сведений должна быть общим достоянием людей, чтобы было возможно совместное действие. Это касается любых коллективных действий — от школьного класса и до всего человечества.
      Никак нельзя смешивать вопрос об общественном характере всякого познания, всякого знания и вопрос о конкретных формах организации познавательной деятельности. Как уже говорилось, познание всегда есть общественный процесс и знание есть общественный продукт. Вне зависимости, является ли познающий отдельным человеком или же целым научным коллективом — институтом, лабораторией и т. д. В этом смысле науку в одиночку никто не делает и не делал. Очень хорошо эту мысль выразил один из крупнейших физиков XX столетия — Э. Резерфорд. Он писал: «Наука продвигается вперед шаг за шагом, и труд любого человека зависит от труда его предшественников. Если до вас дошел слух о внезапном, неожиданном открытии, как говорится, гром среди ясного неба, можете быть уверены, что оно созрело в результате влияния одних людей на других, и именно это взаимное влияние открывает необычайные возможности прогресса науки. Прогресс ученых зависит не от идей отдельного человека, а от объединенной мудрости многих тысяч людей, размышляющих над одной и той же проблемой, и каждый вносит свою небольшую лепту в великое здание знания, которое постепенно воздвигается».
      Вместе с тем, конечно, организация научной деятельности может быть коллективной, а может быть индивидуальной. Организация труда ученых в XX в. существенно изменилась по сравнению с прошлым. Раньше все-таки ученый трудился по большей части самостоятельно и лишь иногда в сотрудничестве с очень небольшой группой единомышленников или учеников. И. Ньютон практически самостоятельно открыл законы всемирного тяготения. М. В. Ломоносов делал свои открытия или самостоятельно, или в сотрудничестве с узким кругом друзей и учеников. Ч. Дарвин собрал огромный материал, на основании которого сделал вывод о естественном отборе как механизме эволюции живых организмов. Д. И. Менделеев открыл периодический закон химических элементов в процессе своих индивидуальных подготовительных занятий к лекциям перед студентами.
      Таких примеров можно привести много. Но всегда необходимо помнить слова Ньютона, который говорил о себе, что он видел дальше своих предшественников потому, что стоял на их плечах, т. е. использовал в полной мере все, что создано до него.
      В современных условиях преобладающей формой организации труда ученых становится большой или маленький коллектив. Начиная от космонавтики и кончая многими исследованиями в области общественных и гуманитарных наук (например, по истории всемирной литературы, истории философии, истории искусств и т. д.), коллективная форма позволяет существенно повысить эффективность научно-исследовательского труда, лучше использовать творческие возможности каждого ученого.
      Так что ныне все более типичным становится коллективный труд. «В одиночку», как это бывало раньше, нельзя ни провести эксперименты, ни собрать необходимое количество, как говорят, эмпирических данных. Если, например, социологи решили собрать сведения, как относятся люди к перестройке, то что для этого необходимо? Опросить несколько сотен, а то и несколько тысяч людей — чтобы быть в большей степени уверенными, что их ответы не являются случайными. Если к этому добавить, что еще до опроса нужно составить программу, сформулировать вопросы, а после проведения опроса все правильно подсчитать (для чего в большинстве случаев пользуются услугами ЭВМ) и сделать выводы, то становится ясным, что вся эта работа под силу только коллективу.
      Однако это общая тенденция, и в разных науках она проявляется по-разному. Чем ближе отрасль знания к теоретическим наукам, тем в большей степени здесь проявляется индивидуальное начало, преобладает индивидуальный труд. Но чем больше мы будем интересоваться положением в экспериментальных науках, тем в большей степени будет преобладать коллективная форма организации. Но и во всяком коллективе очень важна роль лидера (или лидеров). Именно они как творческие личности задают тон и общий уровень в формировании новых идей, производстве новых знаний.
      Однако вернемся к основному вопросу — что же есть знание? Знание, как говорят философы, есть отражение действительности, есть некоторый идеальный, в смысле мыслительный, образ реальных вещей, явлений, процессов. Например, я знаю, что Земля вращается вокруг Солнца, что скорость распространения света составляет около 300 тыс. км в секунду, что в нашей стране сейчас идет перестройка и т. д. Все это мои мысленные представления, образы того, что происходит в реальной действительности. Но человеческая голова не простое зеркало, где отображается все то, что находится за его пределами. Человеческое сознание, мышление — это сложнейшая деятельность. Здесь имеются свой «сырой материал» (чувственные данные), свои «средства производства и орудия производства» (уже имеющиеся понятия), свои энергетические ресурсы (воля, целеустремленность, дисциплина человека) и т. д. И конечный продукт — знания, которые могут быть в разных формах — теорий, мыслей, идей и т. д.
      Великая тайна знания как раз и состоит в том, что оно не механическая копия вещи, а умственный образ ее, переработанный нашим мышлением в соответствии со своими законами, человеческими потребностями и интересами. Знание нельзя ни увидеть, ни услышать, ни как-то потрогать. Оно идеально, в непосредственной форме никак не ощутимо. Но мы твердо можем сказать, есть оно или его нет у какого-либо конкретного человека, как только он начинает отвечать на вопросы или что-нибудь делать.
      Именно тем фактом, что знание идеально, определяются многие другие его важнейшие свойства. Например, процессы распространения знаний. Они отличаются от процессов распространения материальных вещей. Если людям требуется из какого-то источника добывать нефть, каменный уголь, дрова, зерно, то все мы знаем, что с течением времени этот источник, если он не пополняется заново, будет исчерпан. Источники знаний не кончаются никогда. Сколько бы людей ни читало какую-либо книгу, она (при прочих равных условиях) всегда сохраняет все богатство знаний, которое имелось в ней с самого начала. То же самое учитель. Отдавая свои знания другим, он не истощает своих знаний.
      И еще одно свойство. Если два человека имеют по яблоку и решили ими поменяться, то в результате этой акции у обоих опять будет по яблоку и общая сумма яблок не изменится. Но если два человека решили обменяться идеями, то картина коренным образом меняется. Каждый теперь обладает своей и «чужой» идеями, у каждого стало по две идеи.
      Вот каковы свойства знаний.
      Истоки и горизонты. Каковы же источники имеющихся у нас знаний? Можно ли считать, что, так сказать, «производством знаний» занята только наука? Ведь именно научная деятельность, научные исследования направлены на познание мира, открытие новых законов, формулирование новых знаний.
      Человечество стало познавать мир, накапливать знания с момента своего возникновения. Наука же возникла, как считается, лишь в условиях рабовладельческого общества. Да и вплоть до нашего, XX века научная деятельность занимала ничтожное место в совокупной деятельности людей. Основным источником знаний на протяжении многих веков была поэтому вовсе не наука.
      Вероятно, можно выделить три основных способа познания мира и соответственно три большие группы знаний. Они существенно отличаются друг от друга.
      Первый способ — это обыденная житейская практика, опыт повседневной жизни. Люди издревле строили дома, храмы, крепости, приготовляли пищу, изготавливали различные орудия труда — все это делалось на основе накопления практических знаний, которые и передавались из поколения в поколение. Знания приобретались наблюдением, путем, так сказать, проб и ошибок, смекалкой. Такие обыденно-практические знания — исторически первый тип знаний. И прежде, и теперь
      они ориентируют поведение людей в самых обычных, житейских обстоятельствах — дома, на работе, на улице, в общении с другими людьми.
      Когда люди еще в незапамятные времена делали лодки, пироги и парусники, они руководствовались не знанием закона Архимеда, а опытом, традициями, здравым смыслом, смекалкой. Практически у каждого народа задолго до появления научной медицины складывалась так называемая народная медицина, в которой использовались различные природные вещества, мази, настои трав и т. д. Правда, к этому нередко примешивались элементы «колдовства», шаманства, просто жульничества. Но все же народная медицина помогала больным во многих случаях. Хотя ни те, кто «лечил», ни те, кто лечился, не могли сказать, почему то или иное средство помогает. Впрочем, механизм действия и многих современных лекарств, рекомендуемых научной медициной, также пока остается неизвестным. И мы не очень от этого огорчаемся. Главное, чтобы лекарство было эффективным.
      Обыденно-практические знания — это и поныне основной массив знаний, который использует человек в своей жизни. Мы ежедневно пользуемся множеством вещей — одеждой, ручкой, бумагой, молотком, топором, пилой, знаем, как проехать или пройти к месту работы, учебы, где купить необходимые предметы, как завязать галстук и развязать шнурок. Тысячи, миллионы подобных операций совершаем мы ежедневно, руководствуясь при этом практическими знаниями. Конечно, они не содержат в себе формулировок различных законов природы и общества. Но они на это и не претендуют. Такого рода знания и не нуждаются в научном обосновании. Мы их воспринимаем такими, каковы они есть, как ими пользуются другие. Когда мы в магазине делаем покупку, мы интересуемся качеством вещи, ценой, а не экономическими законами ценообразования. Когда надо вскипятить воду, сварить обед, мы практически знаем, как это надо сделать, и не думаем о том, какие физические и химические процессы происходят в данный момент в чайнике или кастрюле.
      Прогресс науки и техники оказывает существенное воздействие на практические знания. В нашу жизнь все больше вторгается техника, мы пользуемся различными приспособлениями, машинами, новыми материалами. Создание этого нового, технического мира, окружающего нас, невозможно без научных знаний. Более того, он является результатом применения научных знаний. Но вместе с тем большинство людей, пользуясь техникой, опять-таки руководствуются главным образом практическими знаниями. Например, мы ежедневно пользуемся телевизором, но большинство из нас смутно представляют, на базе каких научных знаний он работает. То же самое можно сказать и о множестве других вещей, которыми мы пользуемся в обыденной жизни.
      Так что этот тип знаний абсолютно необходим нам и сейчас, в век бурного развития науки и техники. Более того, можно сказать, что объем таких знаний в нашей жизни возрастает. Сколько печатается различных объявлений, реклам, всякой иной информации. Крайне интересно было бы подсчитать, сколько труда и различного рода материалов затрачивается у нас в стране на создание всей совокупности обыденно-практического знания.
      Второй способ — художественное познание средствами искусства. Оно дает нам и иной тип знаний — художественные знания.
      Искусство, конечно, нельзя сводить только к познанию мира, ибо тогда не было бы разницы между ним и обыденно-практическим познанием и наукой. В искусстве выражается эстетическое отношение человека к изображаемому миру. Но в нем содержится и познавательная сторона.
      Литературно-художественные образы, создаваемые писателями, художниками, композиторами, содержат в себе огромный познавательный материал. Образы мировой литературы: Дон Кихот, Гамлет, Борис Годунов, Пьер Безухов, Григорий Мелехов, Василий Теркин и другие — дают нам ярчайшее представление об исторической эпохе, в которую они действовали, о событиях, в которых принимали участие, о людях, их мыслях, чувствах, нравах.
      Не случайно В. Г. Белинский называл роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин» «энциклопедией русской жизни». В нем выведены такие типы людей, которые навсегда останутся образцами высочайшей художественности и реалистического проникновения в жизнь, в художественной форме запечатлены многие стороны жизни разных слоев русского общества — дворян, крестьян, их образ мыслей, характер взаимоотношений.
      Оценка В. Г. Белинского применима и к романам И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского, М. А. Шолохова, А. П. Платонова и многих других.
      Их произведения являются сводом знаний разных сторон русской жизни. Ф. Энгельс как-то отметил, что для экономических исследований К. Маркса, для понимания им сущности капиталистического способа производства очень много материала дали романы великого французского писателя О. Бальзака.
      Опыт последних лет убедил нас, что художественное познание действительности способно проникать в самую глубину социальных проблем и рельефнее их обнажать. К примеру, понимание чрезвычайно бедственного положения русской деревни, особенно в Нечерноземной зоне, в общественное сознание вошло в решающей степени через художественную литературу. Представители так называемой деревенской прозы — Ф. Абрамов, В. Распутин, В. Астафьев, В. Белов, В. Крупин, Б. Можаев и другие — создали художественные произведения, которые взволновали всю страну.
      Представители художественной культуры, пожалуй, наиболее активно выступили в защиту природы, в пользу быстрого решения экологических проблем, громко сказали об опасностях, нависших над озером Байкал, Ладожским озером, о непредсказуемых тяжелых последствиях поворота на юг части стока северных рек. Они, пожалуй, наиболее остро поставили и вопросы сохранения историко-культурного наследия народа, бережного к нему отношения.
      Иными словами, эти и многие другие примеры не случайны. Они показывают, что художественное познание мира способно не просто глубоко проникать в существо реальных социальных проблем. Художественные знания о действительности нередко могут даже давать больше информации, чем научное познание, исследование ее научными способами. Поэтому было бы совершенно необоснованно считать художественное сознание общества, человека чем-то второстепенным, неважным.
      Наконец, третий способ познания мира — научный.
      Он дает нам тип научного знания. В последние 10—15 лет об этом написано много книг, еще больше статей. В них можно прочитать подробно о специфике научного знания.
      Здесь же представляется важным сказать, что научное знание отличается от любого другого, по крайней мере, двумя особенностями: оно в той или иной форме подтверждено практикой, опытом, экспериментом; оно всегда систематизировано, это не отрывочные сведения о чем-либо, а более или менее упорядоченная система представлений.
      Наука предназначена давать проверенное, достоверное, как говорят, объективное знание об окружающем нас мире и о нас самих. Это не значит, конечно, что всякая наука состоит только из навеки установленных, незыблемых истин. Ее структура очень сложна. В частности, наука невозможна без гипотез, предположений, которые могут подтвердиться на опыте, а могут и не подтвердиться. Но они также являются формами научного знания.
      Нередко в науке открываются экспериментально проверенные факты, которые не укладываются в существующую систему представлений в данной области. Но они не могут быть исключены из науки вообще. Как правило, такие факты становятся базой для построения новых систем знаний.
      Возможны в науке и ошибочные теории, ошибочные взгляды. Не всякое положение непосредственно проверяется практикой, опытом. На это уходит определенное время. Но огромный вред науке (да и всему обществу) наносят такие ситуации, когда ошибочные теории навязываются силой власти, административного или иного давления, когда оппоненты, сторонники иных взглядов, смещаются со своих постов, а иногда и уничтожаются физически. Такие факты были, к великому сожалению, и в нашей науке. В частности, в биологии
      длительное время господствовала группа академика Т. Д. Лысенко, которая отстаивала примитивные, часто совершенно ошибочные взгляды (вплоть до того, что растения и животные могут под влиянием внешних условий превращаться из одного вида в другой) и самым жестоким образом расправлялась со своими противниками. Так, в результате интриг этой группы, политической демагогии был учинен разгром научных противников и несогласных: они были лишены должностей и возможностей заниматься научной работой. Один из выдающихся биологов нашего времени — академик Н. И. Вавилов был репрессирован и скончался в тюрьме. В результате всего этого биологическая наука в СССР была отброшена назад на несколько десятилетий.
      То, что здесь рассказано об источниках получения знаний, кажется на первый взгляд известным и даже тривиальным. Однако суть дела в том, что бурный рост науки иногда порождает иллюзорные представления. Будто наука — единственный источник знания. Все остальное — имеет лишь второстепенное и даже третьестепенное значение.
      Это утверждение ошибочно. Наука, искусство, житейско-обыденные знания — части духовной культуры. Нельзя преуменьшать реальное значение хотя бы одной из них. Без уважительного отношения к житейскому, практическому опыту, а тем более искусству не может существовать и развитая наука.
      В научном знании обычно выделяются эмпирические (знание фактов, различных конкретных данных, описание отдельных явлений, событий и т. д.) и теоретические (закономерные связи в природе и обществе, законы) знания. Научная теория как форма научного знания представляет собой осмысление фактов, эмпирических знаний, включает их в систему понятий данной науки.
      Итак, обыденно-практическое, художественное и научное знание — это основные типы знания. Это и есть современный мир знаний. Было бы неправильно сводить знания лишь к какому-либо одному типу.
      Что касается научного знания, то именно оно составляет сердцевину духовной жизни современного развитого общества, а в некотором смысле даже и ее фундамент. Научная мысль проникает практически во все сферы труда и жизни человека, промышленность, сельское хозяйство, транспорт, связь, управление и т. д., создает возможности для их преобразования на научной основе. Научные открытия и их технологическая реализация послужили даже базой для создания новых видов искусства. Кинематограф и телевидение создали новые виды художественного знания. Научно-технический прогресс глубоко проникает в архитектуру, музыку.
      Созданная на основе науки техническая среда порождает и новые виды обыденно-практического знания. Подавляющее большинство людей пользуются предметами этой среды на их основе.
      Рост научного знания. Одной из самых примечательных особенностей нашего времени является уникальный, беспрецедентный за всю историю человечества рост научного знания. Судите сами.
      На протяжении длительного периода времени наука занимала скромное положение в обществе, а научные знания играли ничтожную роль в общественном сознании народов. Дифференциации наук практически не существовало. Они входили в состав философии, которая включала в себя все научное знание, а зачастую и огромные массивы ненаучных представлений. Если считать, что наука зародилась в Европе — в Древней Греции примерно в VI в. до н. э., то этот период, вероятно, будет насчитывать не менее двадцати двух веков.
      Лишь в эпоху становления капиталистических отношений в Европе, примерно с XVII в., начинается и бурное развитие науки. Учреждаются национальные научные общества, возникают научные журналы, и ученые отныне пишут не только книги, но и статьи. В период XVII—XIX вв. оформились в качестве самостоятельных наук механика, математика, физика, химия, биология, политическая экономия, социология и многие другие.
      Но конечно же, наиболее быстрый рост научного знания наблюдается в нашем веке, особенно в связи с развертыванием научно-технической революции примерно с середины века.
      Академик Л. А. Арцимович как-то сказал, что в 1900 г. всех известных физиков России можно было усадить на одном диване, а сумма средств, расходовавшихся на физические исследования, была во много раз меньше, чем расходы на содержание конюшен царского двора. Такое же положение было и во всей науке в России в начале XX в. Ее развитие основывалось по большей части на личной инициативе и на средствах ученых. В 1913 г. в России имелось около 300 научных учреждений, а численность научных, научнопедагогических работников составляла менее 12 тыс. человек.
      Но уже в 1940 г. в СССР научных работников насчитывалось 98,3 тыс., в 1950 г. — 162, 5 тыс., в 1980 г. — 1373,3 тыс., в 1986 г. — 1500,5 тыс. Обратите внимание: за тридцатилетие 1910—1940 гг. количество научных работников увеличилось более чем в 8 раз, а за тридцатилетие 1950--1980 гг. — несколько менее чем в 8 раз. Иными словами, пока наблюдается очень стабильный рост очень высокими темпами. В 1986 г. число научных учреждений страны перевалило за 5 тыс.
      Характерными показателями роста научного знания могут служить его дифференциация, резкое увеличение количества научных дисциплин, происходившее особенно быстрыми темпами во второй половине нашего столетия. Каждая наука, углубляясь в свой предмет, все больше детализировалась и как бы обособлялась от других. И если раньше, положим в прошлом веке, существовали такие определенные науки, как математика, механика, физика, химия, биология и т. д., то сейчас они раздроблены на большое количество более частных наук.
      В нашей стране существует единая общегосударственная классификация наук и их более конкретных подразделений, которые называются научными специальностями. Она включает сейчас 21 группу наук: физико-математические, химические, биологические, геолого-минералогические, технические, сельскохозяйственные, исторические, экономические, философские, филологические, географические, юридические, педагогические, медицинские, фармацевтические, ветеринарные, психологические, социологические, политические науки, искусствоведение и архитектура. Все эти науки подразделяются на специальности, которых сейчас насчитывается около 500. В соответствии с этой классифинацией у нас в стране присуждаются ученые степени кандидата и доктора наук и присваиваются ученые звания (старшего научного сотрудника, доцента, профессора). Процесс дифференциации наук идет дальше.
      В этих условиях все сильнее проявляют себя интеграционные процессы, т. е. процессы взаимодействия, взаимообогащения разных наук. Если раньше взаимодействие наблюдалось между близкими науками — физикой и химией, биологией и геологией, то теперь ученые говорят о взаимодействии всех наук в целом. А особый интерес представляет взаимодействие наук, далеко отстоящих друг от друга в принятой классификации.
      Точки пересечения предметов разных наук становятся очень важными источниками нового знания, как говорят, точками роста науки. Так, например, широкое развитие получает применение математических методов и вычислительной техники в самых различных науках — вплоть до экономических, исторических, социологических исследований.
      Или возьмем филологические науки. Многие разделы науки о языке (языкознание) существенно обогатились и выросли в самостоятельные научные дисциплины за счет сопряжения с другими научными дисциплинами. Так, на стыке изучения языковых и собственно социальных процессов возникла социолингвистика, на стыке языковых и психологических процессов — психолингвистика, на стыке языкознания и математики — структурная, прикладная и математическая лингвистика.
      Аналогичная картина наблюдается и в других науках. Возникли биомеханика, бионика, экология, эргономика. Само знание ныне все более приобретает комплексный, системный характер.
      В социальном плане накопление научных знаний — потенциал научных знаний оказывается чрез-
      вычайно важным для каждого государства. Ныне наука рассматривается как необходимая, неотъемлемая часть каждого развитого общества. Государство специально вырабатывает политику в области науки, выделяет большие средства для финансирования научных исследований и разработок.
      Задачи, которые стоят перед современной наукой в большинстве областей, не могут быть под силу отдельным лицам, они требуют коллективного творчества, больших организационных мероприятий, огромных финансовых средств.
      Одна из самых сложных и острых проблем, которые решают сейчас по существу все развитые страны мира, — как ускорить развитие самой науки и усилить ее влияние на технологию, производство, сферу управления, социально-экономические условия жизни.
      К концу 60-х — началу 70-х гг. практически повсюду в мире стали нарастать трудности, вызванные отставанием технико-технологической базы производства. Стало необходимо срочное развитие принципиально новых технологий, связанных с электроникой, робототехникой, биотехнологией и т. д. Но для этого нужны были крупные научные заделы. Научно-технический прогресс оказывался в прямой зависимости от научных разработок, от планомерного накопления знания по всему фронту основных научных направлений. К сожалению, в постановке и решении ряда этих задач наша страна начала сдавать позиции по сравнению с другими развитыми странами.
      Мы долго и в общем-то справедливо гордились, что у нас самая высокая грамотность в мире, самая читающая публика, самое большое количество выпускников вузов инженерных специальностей, что наша страна запустила первый искусственный спутник, первого космонавта, построила первую атомную электростанцию и т. д.
      Однако гордость гордостью, но удержать многие лидирующие позиции в годы застоя оказалось невозможно. По оценке президента Академии наук СССР академика Г. И. Марчука, успехи отечественной фундаментальной науки 40—50-х гг. в решении крупных теоретических проблем, важнейших народнохозяйственных задач, получившие высокое международное признание, привели к самоуспокоенности, некритическим оценкам действительного положения дел. В результате были упущены возможности своевременного развития вычислительной техники, электроники и лазерной техники, биотехнологии.
      Понизился общественный статус науки и престиж научной деятельности, финансирование многих важнейших направлений науки стало производиться по остаточному принципу. Оснащенность приборами советских исследований в стоимостном выражении оказалась в 4—5 раз ниже, чем в США. Мы стали существенно отставать от американцев по абсолютному и относительному числу студентов. В США 34% молодежи в возрасте 18—24 лет обучаются в вузах, а у нас только 15%. Среднее число лет обучения населения в США составляет 12, а у нас — 9. На образование мы тратим менее 80% средств, которые затрачивают американцы.
      Решение всех этих вопросов является составной частью проводимой в стране перестройки. Нужна глубокая трансформация науки, с кардинальным повышением ее познавательных возможностей и изменением способа передачи знания в сферу производства — так определяет задачу Г. И. Марчук.
      Сейчас к миру науки, миру научных знаний отношение людей, прямо скажем, неоднозначное. Оно варьируется от восторженно-романтического (наука может все, ей должны быть открыты все двери, предоставлены все права и возможности) до скептически-отрицатель-ного (ученые обособились в отдельную касту и решают по большей части свои внутренние проблемы). Нет нужды, да и возможностей анализировать плюсы и минусы этих оценок. Скажу лишь, что наука занимается не только технологическими, экономическими и другими проблемами. Наука как особая система знаний в то же время и создает проблемы для общества, государства, людей. И решать эти проблемы можно лишь в сотрудничестве ученых и неученых, науки и всего общества. Вот о чем следует помнить, когда говорим о закономерностях роста объема научного знания.
      Знание — сила
      Платон и Бэкон: спор через века. Величайший парадокс феномена знания состоит в том, что, будучи по своей природе, по своей сущности идеальным, оно в наше время превратилось в могучую материальную силу, экономическую силу общества. Действительно, знания — это идеальный продукт. Они в непосредственном виде не поддаются чувственному восприятию, их нельзя ни потрогать, ни увидеть, ни услышать, но ими можно обладать. А тому, кто ими владеет, они придают могущество, не только интеллектуальное, но и материальное. Вывод вроде бы очевидный. Человечество же постигало эту, казалось бы, простую истину очень непросто и длительно.
      В период становления капиталистических отношений в Европе знаменитый английский философ Фрэнсис Бэкон, живший на рубеже XVI—XVII вв., провозгласил: «Знание есть сила». Для нас сейчас такое высказывание является чем-то очень привычным и как бы само собой разумеющимся. В нашей стране уже несколько десятилетий издается всесоюзный молодежный журнал «Знание — сила».
      Однако тогда, когда эта формула была провозглашена, она явилась принципиально новым словом в самом понимании целей познания, задач науки, сущности человеческого знания и его роли в обществе. Это был новаторский, революционный взгляд. Уверенно можно сказать, что предшественники Бэкона просто не смогли бы понять — как это так знание, невидимое, неслышимое, может стать «силой»? Чьей силой?
      Дело в том, что античные мыслители совсем иначе смотрели на знание и его роль в обществе. Знание, например, для крупнейшего древнегреческого философа Платона — это прежде всего результат созерцания внешнего мира, дискуссий и бесед на высокие темы, одно из проявлений мудрости человека, элемент его духовного, внутреннего совершенства.
      Платон, например, вообще не ставил вопроса о задачах преобразования природы на основе ее познания, не ставил вопроса и об облегчении труда людей и улучшении их жизни через познание и преобразование природы. Он связывал знание со способностями человека к правильной, целесообразной, нравственной жизни. Знания — в первую очередь источник мудрости и высокой нравственности и отдельного человека (разумеется, свободного человека, не раба), и целого государства.
      А Фрэнсис Бэкон, английский философ, провозглашает, что «человек — это слуга и истолкователь природы. Он столько может сделать и познать, сколько постиг в ее порядке делом или размышлением, и свыше этого он не знает и не может». И дальше: «Знание и могущество человека совпадают». Подлинная задача наук «не может быть другой, чем наделение человеческой жизни новыми открытиями и благами». Но, добавлял он с горечью, «подавляющее большинство людей науки ничего в этом не смыслят. Это большинство — только на-ставители и доктринеры, и лишь иногда случится, что мастер с более острым умом, желая славы, устремится к какому-либо новому открытию. Это он совершает почти с убытком для своего достояния».
      Обратите внимание, как современно звучат слова Бэкона. А ведь они впервые были опубликованы в 1620 г., т. е. почти 370 лет назад. Бэкон призывал к новому мышлению для своего времени, обосновывал глубочайшую реформу наук, человеческого знания, кото-
      рое должно строиться не на умозрительных дедукциях и не на божественном откровении, а на основе опытного исследования реальных вещей и процессов, на базе эксперимента.
      Знание, наука и техника призваны наделять человеческую жизнь новыми открытиями и благами, облегчать и улучшать положение людей, а истина — это дочь времени, а не авторитета — таково было его кредо. Идеи Бэкона стали одним из величайших интеллектуальных приобретений человечества.
      Знание важно и ценно не только и не столько само по себе. А прежде всего потому, что оно может и должно быть воплощено, превращено в материальную силу. Оно должно служить человеку во всей его практической деятельности, в первую очередь по преобразованию природы, — такова философская, духовная предпосылка материально-преобразовательной практики людей, которая стала господствующей в Европе, а затем и в других частях света фактически начиная с Бэкона.
      Невидимое, неслышимое, неосязаемое знание, оказалось, можно превратить в могучую материальную силу. Знание законов механики можно использовать в создании различного рода машин, начиная от парового котла, паровоза, парохода и кончая самыми современными машинами и станками. Знание законов электричества можно использовать в создании массы материальных предметов и вещей, облегчающих труд человека, дающих ему более комфортные условия жизни — электрический свет, электрические двигатели, всевозможные приборы и в быту, и на производстве. Знание химических законов позволило даже создавать такие материалы, которые не встречаются в природе в естественном виде, материалы с заранее заданными, желаемыми свойствами, — всевозможные пластические массы и т. д.
      Короче говоря, все развитие науки, техники, промышленности в последующие века послужило прекрасной иллюстрацией этой бэконовской идеи о том, что знание может и должно превращаться в материальную силу.
      Овеществленная сила знания. Однако наиболее всесторонне, глубоко и последовательно производительную силу знания раскрыли К. Маркс, Ф. Энгельс и В. И. Ленин. Очень показательны в этом отношении прежде всего взгляды К. Маркса.
      Обобщая опыт осуществления промышленной революции в Европе конца XVIII — начала XIX столетия и прогнозируя дальнейшие тенденции научно-технического и экономического развития, К. Маркс сформулировал идею о том, что знание в развивающемся индустриальном, промышленном обществе становится производительной силой. Формула Бэкона о том, что знание есть сила, носила больше мировоззренческий, общефилософский характер. Маркс же ставит вопрос прежде всего как экономист, исследуя основные факторы капиталистического процесса производства. К. Маркс писал: «Природа не строит ни машин, ни локомотивов, ни железных дорог, ни электрического телеграфа, ни сельфакторов и т. д. Все это — продукты человеческого труда, природный материал, превращенный в органы человеческой воли, властвующей над природой, или человеческой деятельности в природе. Все это — созданные человеческой рукой органы человеческого мозга, овеществленная сила знания». И далее он указывает, что развитие этих продуктов человеческого труда «является показателем того, до какой степени всеобщее общественное знание (Wissen, Knowledge) превратилось в непосредственную производительную силу...»
      Прежде всего обратите внимание, что Маркс выбирает удивительно емкие, точные и одновременно нестандартные выражения. Вначале мысль его кажется очевидной. Машины, дороги, электричество, а мы бы сейчас добавили бы к этому перечислению еще очень многое — автомобили, различные станки, автоматы, авиация и т. д. — все это творения рук человека. Они являются как бы умножением физической силы человека, продолжением его рук, ног, всего его тела. Многократно увеличивают его производственные возможности, производительную силу его труда. Все это очень понятно и привь!чно.
      Однако Маркс на этом не останавливается и высказывает целый ряд необычных, новаторских мыслей. Он говорит, что продукты человеческого труда — это овеществленная сила человеческого знания. Как же это надо понимать?
      А все дело в том, что продукты труда человека — это не просто вещи, предметы, вообще нечто материальное. Это одновременно знание, как бы застывшее, если хотите, затвердевшее знание. В них овеществлена, материализована энергия знания, сила знания. Знание, овеществленное в машинах, в технике, технологии, становится материальной производительной силой. Оно воплощено в этой технике, «работает» в ней. И не только знание в буквальном смысле слова, но и практические умения человека, его воля, даже темперамент. Не случайно, Маркс подчеркивает, что продукты человеческого труда превращаются в органы человеческой воли.
      Сколько же человеческого знания и воли (а не просто физических усилий, физического труда) сконцентрировано в любой машине — от паровоза до авиалайнера и космической ракеты! И чем больше их воплощено в технике, в технологии, тем более развитыми становятся производительные силы общества, тем более высок технический уровень производства, его эффективность. Нетрудно видеть, что в современных заводских автоматических линиях знанйЙ воплощено больше, чем в паровом котле Уатта и приводимых им в движение машинах, в современном океанском лайнере — больше, чем в паруснике, в авиалайнере — больше, чем в воздушном шаре, и т. д.
      Одна из самых главных особенностей современной научно-технической революции и заключается в том, что техника и технология все в большей степени зависят от суммы знаний, имеющихся в обществе, и от эффективности их овеществления, быстроты их перевода из головы работника в продукт труда.
      Есть и еще одна сторона, на которую Маркс также обращает внимание. Знание воплощается во всем, что человек создает своим трудом. Но прежде всего оно воплощается в самом человеке. И как бы оно ни материализовалось в продуктах труда, оно неотделимо от человека как от своей первоосновы. Здесь мы видим одно из ярких проявлений того замечательного свойства любого знания, о котором мы уже говорили: человек может сколько угодно отдавать свое знание другим людям или материализовать его в продуктах своего труда, но при этом запас его знаний никак не истощается. А может быть, в ряде случаев даже и несколько увеличивается: передавая знание другим людям, человек лучше осознает его, лучше понимает. Недаром научные работники нередко говорят, что лучший способ овладеть какой-либо научной дисциплиной — это преподавать ее студентам.
      Следует особо задуматься над тем, что Маркс имеет в виду, когда говорит, что в непосредственную производительную силу превращается всеобщее общественное знание. Что значит — всеобщее общественное знание?
      Очевидно, что Маркс не понимает под этим выражением знание об обществе. Общественное знание в данном случае это знание, общественно необходимое для создания того или иного предмета, машины, вещи и т. д. Производительная сила труда зависит в целом от уровня компетентности, сознательности, воли исполнителя, производственного опыта работника. И это относится ко всем профессиям, ко всем специальностям — к рабочему и сельскому труженику, крестьянину, инженеру и строителю, управляющему и ученому и т. д. Производительной силой обладает не только научное знание, но и практическое знание, вся сумма практических навыков и умений, которые используются работником в трудовом процессе.
      Мысли К. Маркса о превращении всеобщего общественного знания, в том числе и науки, в непосредственную производительную силу составили целую эпоху в понимании роли науки и техники в прогрессе современного общества. Они были поддержаны и развиты дальше Ф. Энгельсом и особенно В. И. Лениным. Исходя из их принципиальных установок, строится политика КПСС в области научно-технического прогресса, перевода всего народного хозяйства на рельсы интенсификации, ускорения социально-экономического развития страны.
      Наука как производительная сила* Когда-то великий французский мыслитель Сен-Симон сказал: для Франции потеря пятидесяти ее лучших физиков, математиков, механиков и инженеров — цвета науки — означала бы остаться телом без души.
      Хотя Сен-Симон и был социалистом-утопистом, но слова эти чрезвычайно реалистичны. Перенесемся в наше время и на минуту представим себе, что было бы с нами, нашей страной, если бы у нас не было, к примеру, И. В. Курчатова, С. П. Королева, М. В. Келдыша, П. JI. Капицы, Н. Н. Семенова, Н. И. Вавилова, В. И. Вернадского, И. П. Павлова, Н. Е. Жуковского, К. Э. Циолковского.
      Я назвал только имена десяти крупнейших советских ученых, которые своими научными трудами, открытиями, своим подвижническим, героическим трудом способствовали превращению нашей Родины в великую индустриальную, научно-техническую державу, которые очень высоко подняли уровень духовности всего народа. Что было бы, если бы их у нас не было? Вы скажете — были бы другие. Конечно, если рассматривать вопрос с точки зрения исторической необходимости, то можно не сомневаться, что были бы другие.
      Но если все-таки хотя бы на несколько мгновений представить, что этих ученых у нас не было и мы не могли бы никаким другим способом заполучить те знания, которыми располагали они, то нетрудно видеть,
      насколько беднее оказалась бы наша страна. У нас бы не было ни теоретической, ни практической космонавтики, самолетостроения, атомной промышленности, не было многих важнейших разделов в химической промышленности. Мы бы значительно хуже представляли геологические и биологические процессы. Мы бы не знали, что такое условные и безусловные рефлексы у человека и во всем животном мире. Иными словами, мы были бы беднее и экономически, и технически, и в смысле объема знаний, и в смысле отсутствия великих личностей, которые преподнесли всему миру образцы служения истине и народу.
      Этот мысленный эксперимент, конечно, абсолютно условен. Нельзя из истории изымать то, что было. Однако это допущение наглядно показывает огромное значение науки, научного знания в жизни современного общества, в жизни каждого из нас.
      Самое главное, пожалуй, заключается в том, что от научных знаний, от их постоянного, систематического роста зависит процесс развития производства — и промышленности, и сельского хозяйства, и строительства. Наука в наше время все в большей мере раскрывает себя как непосредственная производительная сила общества. Научно-технический прогресс ныне — это главное средство повышения эффективности производства.
      Превращение науки в непосредственную производительную силу как реальный процесс имеет свою историю. Его начало обычно связывают с промышленной революцией XVIII — начала XIX в., когда стало развиваться бурными темпами крупное машинное производство. Суть ее заключалась в передаче машинам физических, трудовых функций человека. Само изготовление машин (например, ткацких, сверлильных, фрезерных станков), организация процесса производства с помощью машин требуют применения науки. Все это вызвало формирование прикладных отраслей естествознания, непосредственно обслуживающих потребности производства, — становление технических наук. Возникают и технические школы, училища, в которых осуществляются соответствующие исследования и производится подготовка кадров.
      Примерно с середины XX в., с развертыванием современной научно-технической революции, применение научных знаний в производстве становится регулярным, наука прокладывает новые пути технического и экономического прогресса. Практически все новые отрасли промышленности — результат реализации научных идей, научных знаний — радиопромышленность, автомобилестроение, самолетостроение, электроника, производство искусственных материалов и т. д. Так наука стала непосредственным участником процесса производства. Само производство становится все больше последовательным технологическим применением науки. Это относится ко всем современным развитым странам мира.
      Особо благоприятные условия для развития науки, превращения ее в непосредственную производительную силу создает перестройка. XXVII съезд КПСС, последующие решения ЦК КПСС и Советского правительства поставили задачу перевести экономику, все народное хозяйство страны на рельсы интенсивного развития.
      Это означает, что должно быть получено больше конечной продукции при меньших затратах сырья, живого труда и времени. Иначе говоря, производить больше (продуктов, товаров и т. д.), а различных затрат делать меньше.
      В принципе такая интенсификация возможна и необходима в каждой отрасли промышленности, сельского хозяйства, на каждом предприятии. Но она возможна лишь тогда, когда каждый производственный процесс будет строиться на научной основе и постоянно впитывать в себя новейшие научные достижения. Получать 8-—10 ц пшеницы с 1 га можно, вероятно, без всякой науки. Но получить 30 и более центнеров — такого результата без применения научных знаний добиться невозможно.
      Так складывается решающая цепочка современной интенсивной экономики: наука — технология — производство. Она означает, что научные идеи (знания) превращаются в технологические разработки, а эти последние внедряются в массовое производство. Такую цепочку легко наблюдать во всем современном народном хозяйстве, во всех отраслях хозяйства. Причем, чем более отчетливо выражены звенья цепочки и чем прочнее они между собой связаны, тем более развито производство, тем более оно современно и эффективно.
      Для каждого очевидно, что если какое-то звено цепочки работает плохо или связь между звеньями слаба, то и вся цепочка функционирует плохо. Но все-таки практика нашей страны и других развитых стран показывает, что в цепочке нужно выделять ведущее звено. И таковым является наука. Именно она порождает новые знания и идеи, дает импульс для создания новых технологических решений, новых принципов производства. Непрерывное обновление идей ведет к систематическому обновлению технологии и далее — к увеличению производства товаров, вещей, машин, росту производительности труда.
      Если внимательно понаблюдать за характером деятельности наших передовых научно-производственных объединений, то можно обнаружить следующее. При прочих нормальных условиях для них первостепенное значение имеет научный задел, банк знаний, банк новых идей, которые можно было бы рекомендовать для воплощения в технологических разработках с последующим внедрением в массовое производство. Постоянное формулирование новых идей становится настоящей первоосновой стабильной работы научно-производственных объединений, непременным условием поддержания их продукции на высоком уровне. А отсюда напрашивается вывод: специалисты высокой квалификации, способные порождать новые, нестандартные, нетривиальные идеи, идеи, которые могут быть воплощены в новую технологию, должны цениться очень высоко!
     
      Соблазны и опасности «эры информации»
      Умственный труд становится производительнее. Современный мир знаний невозможно представить себе без ЭВМ. «Эра компьютеров» или, еще шире, «эра информации» уже наступила во всех развитых государствах мира. Наступила она и в нашей стране. И хотим мы этого или нет, она предъявляет каждому из нас, особенно молодому человеку, свои требования.
      С компьютерами, компьютеризацией связан настоящий переворот в возможностях человеческого интеллекта, в производстве, способах хранения и практического использования знаний, которые теперь часто обозначаются и словом «информация». В ближайшем будущем компьютер станет так же необходим и привычен в повседневном обиходе, как телевизор или телефон.
      Ведущие ученые в нашей стране и за рубежом расценивают компьютеризацию общества, т. е. повсеместное внедрение современных ЭВМ в народное хозяйство, образование, науку, сферу управления, систему связи, быт, как такую революцию, которая по своей глубине и последствиям сравнима с величайшими переворотами в жизни человека. Например, такими, как «аграрная революция», происшедшая на заре человеческой истории, когда люди перешли от скотоводства и собирательства к земледелию и тем самым во много раз увеличили свои пищевые ресурсы. Компьютеризация сравнивается также и с «промышленной революцией», происшедшей в Европе в XVIII—XIX вв., когда в хозяйственной жизни стала преобладать машинная
      промышленность. Промышленное производство также во много раз увеличило производственную мощь человека по сравнению с кустарным производством и ручным трудом. Подавляющее большинство предметов, которыми мы пользуемся или которые нас окружают, это результаты промышленного производства.
      Вот какого масштаба «компьютерная революция», которая уже началась, будет проходить на наших глазах. «Делать» ее предстоит всем, особенно молодым.
      Как же можно ее охарактеризовать с точки зрения сегодняшних представлений, сложившихся на базе осмысления лишь ее начального периода?
      Прежде всего, конечно, речь идет об огромных и, наверное, еще полностью не осознаваемых нами возможностях компьютеров в деле автоматизации и индустриализации умственного труда, т. е. в автоматизации и индустриализации самой познавательной деятельности — деятельности мышления, мозга, а в конечном итоге в создании новых знаний.
      Надо иметь в виду, что наша мыслительная деятельность состоит как бы из двух видов процессов. Во-первых, это интуиция, воображение, озарение и некоторые другие творческие акты. Они являются по структуре чрезвычайно сложными, их природа до сих пор фактически не познана. Эти процессы не поддаются точной математической обработке и моделированию. А если в некоторых случаях и предприняты попытки переложить хотя бы некоторые из них на язык компьютеров, то оказывается, что человеческий мозг проделывает эти операции несравненно эффективнее. Таковы, например, попытки составления программ для компьютеров по сочинению музыки, стихов и другой чисто творческой работы. Никакой компьютер не может сравниться по качеству своей продукции с композитором или поэтом даже средней руки.
      Во-вторых, это те процессы, происходящие в человеческом уме, которые составляют так называемое дискурсивное, т. е. последовательно логическое, мышление. Оно может быть представлено как ряд относительно самостоятельных логических шагов. Логика — наука о законах формального, дискурсивного мышления, о том, каким правилам подчиняется и должно подчиняться мышление человека, чтобы быть логически последовательным и внутренне непротиворечивым. Часть этих правил называются силлогизмами. Самих силлогизмов несколько видов, самый простой из них имеет следующую форму: большая посылка — малая посылка — вывод. Еще со времен древнегреческого философа Аристотеля часто употребляется такой пример:
      Все люди смертны (большая посылка).
      Сократ — человек (малая посылка).
      Сократ — смертен (вывод).
      Каждая строчка здесь — отдельная мысль, самостоятельный логический шаг. Процессы, состоящие из подобных логических шагов, в решающей степени и поддаются математическому моделированию, а следовательно, и воспроизведению в ЭВМ. Правда, если человек в секунду может сделать лишь несколько «логических шагов», то возможности машины в этом отношении кажутся прямо-таки безграничными: они превосходят ум человека в десятки тысяч и миллионы раз. За последние неполных четыре десятилетия ЭВМ совершили, можно сказать, фантастический прогресс.
      Как известно, компьютеры первого поколения (на электронных лампах, производительностью 15 тыс. операций в секунду) появились в самом начале 50-х гг., второго поколения (на полупроводниковых элементах, производительностью 67 тыс. операций в секунду) — в конце 50-х гг.
      Третье поколение создавалось на основе интегральных схем и стандартизации компьютерных компонентов. В 1967 г., например, компьютеры третьего поколения американской фирмы ИБМ выполняли 16,6 млн. операций в секунду.
      Четвертое поколение связано с изобретением в 1971 г. микропроцессора. А это, в свою очередь, привело к двум последствиям: микропроцессор позволил сделать размеры компьютера миниатюрными при одновременном увеличении их мощности, привел к новому этапу в развитии суперкомпьютеров, которые стали широко доступными в коммерческих целях. Все это дало возможность сконструировать и запустить в массовое производство так называемый персональный компьютер — компактную ЭВМ, которая может работать как в автономном режиме, так и в связи с большой ЭВМ, находящейся по существу на любом удалении. В начале 70-х гг. суперкомпьютеры четвертого поколения выполняли 80 млн. операций в секунду.
      В настоящее время во всех развитых в промышленном отношении странах идет осуществление на национальном и региональном уровне программ по разработке компьютеров пятого поколения, предполагающих использование элементов искусственного интеллекта. Япония еще в 1981 г. объявила о начале работ над компьютером пятого поколения. Программа создания такого компьютера рассчитана на 10 лет, она финансируется японским правительством, которое создало специальный Институт вычислительной техники нового поколения.
      В одном из своих выступлений М. С. Горбачев говорил, что наши ученые вплотную подошли к созданию ЭВМ, способных производить миллиард операций в секунду. За ними в ближайшие годы появятся машины с быстродействием 10 млрд. операций в секунду, на подходе супер-ЭВМ с 30, 50 и даже более 100 млрд. операций в секунду.
      Современную компьютеризацию, таким образом, можно сравнить с индустриализацией, т. е. с «промышленной революцией», которая до неузнаваемости изменила не только производство, но и весь уклад жизни людей. В самом деле, широкое внедрение машин во все отрасли хозяйства, в транспорт, применение паровых двигателей, а затем и электрических в корне преобразовали производительные силы человека, преобразовали физический труд, во много раз увеличили физическую (т. е. техническую, экономическую, производственную) мощь человека.
      Однако эта индустриализация в сущности никак не затронула преобразование умственного труда человека, производство знаний. Разумеется, сейчас, к примеру, едва ли кто пишет гусиными перьями (а ведь именно такими перьями очень широко пользовались еще в прошлом веке), предпочитают так называемые автоматические ручки, а еще лучше — пишущие машинки. Изменилось, как видим, средство письма. Однако это мало повлияло на сам творческий процесс, его скорость, продуктивность и т. д.
      Принципиально иной характер носит компьютеризация. Она как раз призвана повышать эффективность умственного труда, ускорять появление новых знаний, новой информации, убыстрять во много раз процесс их использования. Компьютеры сейчас применяются в самых широких масштабах, чтобы автоматизировать умственный труд практически везде, где это только возможно. А возможно это там, где есть так называемые информационные процессы. Вице-президент АН СССР, академик Е. П. Велихов в одном из интервью так характеризовал возможности использования ЭВМ в науке: «Сегодня просто невозможно без них проводить исследования, кроме, быть может, самых абстрактных. Огромная память и быстродействие ЭВМ позволяют в десятки раз ускорить получение результатов. Кроме того, электронно-вычислительная тех ника — незаменимый помощник исследователя и в самом проведении экспериментов. Открытие новых частиц в физике высоких энергий, создание искусственных генов, получение кормового белка и масса других достижений науки стали возможными благодаря тому, что ученые вооружились этой совершенной техникой. Если раньше эксперимент длился несколько дней или недель, а обработка полученных данных растягивалась на месяцы и даже годы, то компьютер позволяет получить конечный результат почти сразу после завершения опыта».
      Десять миллионов томов книг под рукой или революция в способах хранения знаний. Есть еще одна сторона процесса компьютеризации общества, которая в не меньшей степени преобразовывает мир знаний: компьютер создает принципиально новые возможности для хранения знаний, их распространения и приобщения к ним.
      Если рассмотреть этот вопрос в исторической ретроспективе, то можно с полным основанием утверждать, что величайший шаг в деле сохранения знаний был сделан, когда была изобретена письменность. Отныне стало возможным не хранить весь запас знаний в своей памяти, а зафиксировать их посредством определенных знаков на писчем материале — глиняных дощечках, папирусных свитках, бумаге, пергаменте, бересте и т. д. Знания теперь хранились в известной степени отдельно от человека, который их первоначально добывал. Они получали как бы вторую жизнь — независимую от человека. Вместе с тем письменность создавала и новые формы приобщения к знаниям. Изучать письменные источники, читать их можно без участия автора, не беспокоя и даже не зная его.
      Совершенствование форм письменности привело к такому важнейшему изобретению, как книга. Она стала настоящим хранителем знаний, кладезем мудрости. Для всего человеческого развития — развития культуры, цивилизации — книга, конечно, стоит в ряду самых важных творений ума. Уже в античные времена из книг составлялись библиотеки — самые настоящие хранилища знаний.
      Не менее важным было изобретение книгопечатания. Напомним, что в Европе книгопечатание возникло в 40-х гг. XV в. (И. Гутенберг). Первая точно датированная русская книга «Апостол» была напечатана в 1564 г. в Москве И, Федоровым и П. Мстиславцем. До этого изобретения тиражирование книг производилось переписыванием их от руки. Такой способ, конечно, имел определенные достоинства ручной работы (каллиграфия, оригинальные рисунки, заставки, виньетки, уникальность), но, главное, имел и недостатки — малая скорость переписывания, крайне ограниченное количество экземпляров, вероятность ошибок, а также и сознательное исправление, редактирование текста в зависимости от личных склонностей переписчика.
      Книгопечатание разом решило все эти проблемы. Знания, зафиксированные на бумаге, тиражировались практически в любом количестве. Книги становились более дешевыми, более доступными. Появление газет и журналов способствовало процессу тиражирования знаний.
      Что объединяет описанные формы хранения знаний и пользование ими? Знание, зафиксированное в печатной продукции, находится как бы в спокойном, статическом состоянии, в известном смысле — неживом состоянии. Оно начинает «оживать» лишь тогда, когда им пользуются, т. е, когда оно переходит из своей «неживой» формы в форму живого знания конкретного человека. Оно тогда «оживает», становится фактором и частью сознания этого человека. Оно участвует в его мышлении, в принятии им решений, а следовательно, в его поведении, да и во всей его деятельности — работе, отдыхе и т. д.
      Иными словами, созданное человеком знание какое-то время находится в обособленном от человека, как бы застывшем состоянии. В книгах оно законсервировано. И при чтении вновь возвращается к человеку, участвует в его жизни.
      Что нового привносят в эти процессы компьютеры? Во-первых, то, что они обладают огромной емкостью памяти, которая не сравнима ни с какой книгой и даже ни с какой библиотекой. И еще одно немаловажное обстоятельство — извлечь нужную информацию из памяти машины проще, чем извлечь ее из библиотеки или из книги. Любое знание, любая информация, заложенные в память машины, могут быть практически мгновенно переданы абоненту по первому его требованию и практически в любую точку земного шара, откуда есть канал для подключения к международному банку данных.
      Приведем весьма интересные рассуждения на этот счет академика Е. П. Велихова: «Традиционный носитель информации — книга. Хранилище для 10 млн. томов — это хорошая национальная библиотека. Нетрудно подсчитать, что содержащийся в ней объем информации равен примерно 10'2 байт (байт — единица количества информации, равная 8 битам, а бит — это сообщение по типу «да» — «нет»). Если учесть, что нужно дней десять, чтобы книгу заказать, получить, прочитать и обдумать прочитанное, то скорость переработки информации обычным путем будет примерно 1 байт в секунду. На существующем сегодня видеодиске можно записать Ю10 байт информации. Значит, для библиотеки в 10 млн. томов потребуется всего лишь сто таких пластинок. Их можно будет постоянно иметь «под рукой» на полках домашней библиотеки, получая с помощью компьютера заключенную в них информацию по мере надобности быстро и просто. Точно так же компьютер может предоставить запрошенную информацию на рабочее место, связавшись с банком данных через информационную сеть».
      Некоторая часть знаний, перенесенная в память машины, может активно участвовать в работе машины отдельно от человека. О чем речь? О том, что определенная часть ЭВМ являются в известной степени мыслящими, думающими машинами. Они обладают некоторым банком данных, некоторыми способностями совершения логических действий, а следовательно, и способностями принятия решений, которые могут быть очень широко использованы в практической деятельности. Так, в автоматическом режиме, под контролем компьютера, могут осуществляться многие технологические процессы в промышленности, на транспорте (например, автопилот в авиации) и т. д. Возможности компьютеров в этом отношении достаточно широки, вплоть до перевода текстов с одного языка на другой и т. д.
      Все это создает новую ситуацию в мире знаний. Машинам доверяется все большая работа в управлении промышленностью, технологическими процессами и т. д. Какова общая тенденция этого процесса? Есть ли у него пределы?
      Горизонты информатизации. «Компьютерная революция» по времени (50 — 70-е гг.) началась очень кстати, ибо ко второй половине XX в. на человека стала обрушиваться такая лавина информации, что хранить ее, разбираться в ней, находить и использовать то, что нужно, без компьютеров стало уже невозможно.
      Даже в науке нередка такая ситуация, когда мы не знаем, существует ли какая-либо информация по интересующему нас вопросу. А если она существует, то не знаем, где ее искать. Начинаем открывать открытое. В нашей печати приводились примеры слабой информированности в изобретательской деятельности. Более половины научно-технических разработок делаются повторно, дважды. Из-за незнания, недостаточности информации делается то, что уже сделано другими. Такая практика влечет за собой ощутимые экономические потери.
      Информатизация — это один из самых интереснейших и глубоких глобальных процессов, происходящих в современном мире. Он затрагивает все стороны общественной жизни — производство, систему управления, науку, политическую и духовную жизнь общества, быт и т. д., в него включаются все страны, если они не хотят безнадежно отстать от требований научно-технического и социального прогресса.
      Хотя об информатизации говорят сейчас уже многие ученые, общественные и политические деятели разных стран, у нас пока нет единого понимания сути этого процесса, форм его реализации в мире в целом и у нас в стране в частности. Тем не менее можно выделить основные идеи во взглядах на необходимость полной информатизации общества.
      Первое. Обеспечение полного использования достоверного, исчерпывающего и своевременного знания во всех общественно значимых видах деятельности современного человека — в производстве и быту, науке и политической жизни, культуре и управлении. Принятие существенных политических, хозяйственных и других решений на базе достоверной, полной информации. Формула успеха в условиях научно-технического прогресса: «Нужная информация в нужном месте и в нужное время».
      Второе. Опережающее развитие науки, знания во всех областях. Опережающее развитие прикладного знания, прикладных дисциплин по отношению к соответствующим техническим и технологическим решениям, опережающее развитие фундаментальных научных дисциплин по отношению к прикладным. Переработка знания, информации в форму, доступную «машинному мозгу», т. е. компьютеру. Важно не только добыть знание, но и уложить его в машинную память компьютера.
      Один из ведущих специалистов в нашей стране по вопросам информатики и вычислительной техники — академик А. П. Ершов отмечал: «Информация, то есть совокупность знаний о фактических данных и зависимостях между ними, становится стратегическим ресурсом общества в целом, во многом обусловливающим его способность к успешному развитию».
      Третье. Создание современных общенациональных, а затем и международных систем хранения и передачи информации пользователю. Компьютеры и средства связи выступают техническим средством информатизации.
      Уже в сравнительно недалеком будущем компьютеры разных видов, оснащенные соответствующими программами, дисплеями, видеокассетами, печатным устройством и т. д., станут необходимым и элементарным техническим оборудованием значительной части рабочих мест в производстве, управлении, сфере услуг.
      Предполагается, что к концу нашего столетия общее количество персональных компьютеров, которые будут находиться в личном пользовании отдельных людей и семей, может достигнуть в развитых странах многих десятков миллиардов.
      Четвертое. Компьютерная грамотность. В идеале — компьютерная грамотность всего населения.
      Речь идет о глубоком преобразовании всех областей общественной жизни — промышленности, сельского хозяйства, строительства, транспорта, связи, органов управления, сферы услуг, быта и т. д. Жизнь требует, чтобы каждая отрасль основывалась на науке, на базе конкретного, объективного знания, чтобы решения принимались научно взвешенные, проверенные, а не просто, как говорят, на глазок, по методу «проб и ошибок».
      Речь идет о повсеместном и самом глубоком внедрении научного подхода, об осуществлении полной информатизации. А там, где внедряется наука, реализуется, овеществляется знание, там меньше затрачивается человеческого труда и других ресурсов, там больше результаты.
      В нашей стране уже действует большое количество местных, региональных или отраслевых автоматизированных информационных систем. В конце 60-х гг.
      совместно со странами — членами СЭВ был создан Международный центр научной и технической информации, который хранит сведения о сотнях тысяч документов по различным вопросам развития науки и техники.
      Однако в целом наша страна существенно отстает в плане информатизации от развитых капиталистических государств, а по отдельным позициям и от некоторых стран социалистического содружества. В США, например, почти в каждой второй семье имеются персональные компьютеры, посредством которых можно получать текстовую и видеозвуковую информацию из различных открытых банков данных (средств массовой информации, библиотек, научных учреждений и т. д.), расположенных как внутри страны, так и за рубежом. У нас таких возможностей пока нет. Вот почему Политбюро ЦК КПСС летом 1988 г. приняло постановление о разработке концепции информатизации общества, признав острую необходимость решительных, кардинальных шагов в этом направлении.
      Полная информатизация общества может быть достигнута тогда, когда вся информация, в которой оно нуждается, будет возникать, храниться и циркулировать на машинных носителях и вся ее обработка будет осуществляться с помощью ЭВМ. Кроме того, оперативный обмен информацией между заинтересованными пользователями (коллективными или индивидуальными) и ее доставка в любое требуемое место для использования или обработки будут осуществляться со скоростью электрических сигналов. Некоторые ученые полагают, что полная информатизация в нашей стране может быть осуществлена на рубеже третьего-четвертого десятилетия XXI в.
      Растущая цена ошибки. Компьютеризация и информатизация обещают привлекательные, даже соблазнительные перспективы в разных областях общественной жизни. А каковы же трудности, негативные стороны? И есть ли они?
      Думаю, есть. Каждый глубокий процесс в обществе противоречив, и само движение вперед, прогресс наиболее безболезненно совершаются тогда, когда удается противоречия разглядеть, принять меры к их разрешению, т. е. устранить препятствия для развития, нейтрализовать негативные стороны и явления.
      Так и «эра информации», будучи безусловным благом, великим достижением ума и рук человека, несет с собой определенные проблемы и опасности, которые необходимо видеть и по возможности вовремя решить.
      В любой работе человека, в процессе любого труда, будь то труд познавательный, исследовательский, производительный или канцелярский, возможны ошибки. От них никто не застрахован и не гарантирован. Но когда ошибка сделана, она рано или поздно (естественно, лучше раньше) обнаруживается. Иными словами, в человеческой деятельности всегда присутствует возможность обнаружения и исправления ошибки. Иное дело — в полностью автоматизированных системах. Сейчас машинным системам все больше передаются не только функции осуществления непосредственно трудовых процессов, но. и некоторые интеллектуальные функции контроля над ними и принятия управленческих решений, И вот здесь особенно важна безошибочность, надежность работы компьютеров. Академик А. П. Ершов характеризует эту проблему следующим образом: «Сейчас степень «чистоты» среднего программного продукта составляет порядка 99,99% — одна ошибка на десять тысяч строк текста программы. Для многих применений ЭВМ, опосредованных человеческим контролем, этого достаточно. Но для работы в условиях полной автоматизации риск слишком велик. Его диапазон простирается от проблемы безопасного поведения роботов на заводском участке до да-
      моклова меча управляющих программ «звездных войн». В настоящее время складывается научная дисциплина программирования, которая позволит за период движения к полной информатизации повысить степень «чистоты» программ от ошибок в сотни раз, однако в любой момент будет существовать определенный предел допустимой сложности искусственных систем. Выработка чувства безопасной дистанции от этого предела — одна из новых задач выживания человечества».
      А представьте себе такую ситуацию — кто-то по своим личным причинам, может быть, даже небескорыстно, сознательно закладывает в память машины ошибочную информацию. И этой информацией начинают пользоваться многие. В таком случае количество ошибочной информации будет возрастать прямо пропорционально числу ее запросов и пользований. Чем более в ходу первоначальная ошибочная информация, тем более деформирует, искажает она и всю последующую информацию.
      Такова одна из опасностей, одна из новых острых проблем, возникающих в ходе компьютеризации и информатизации общества. Было бы наивно полагать, что любая информация, выходящая из компьютера, абсолютно правильна и объективна. Она такой может быть только тогда, когда абсолютно правильна и объективна исходная информация, помещаемая в память машины, и когда исключена 0,01% возможных ошибок, о которой говорил А. П. Ершов.
      А вот еще один пример той же самой проблемы, только из области отношений между государствами и народами. О нем сообщалось в печати. При редакции французской буржуазной газеты «Монд» действует специальная компьютерная система — СОВТ. Это — банк данных о Советском Союзе. В мозгу ЭВМ хранится 21 178 биографических справок о видных деятелях советской истории, политики, культуры. Зафиксированы практически все государственные деятели СССР начиная с 1917 г. Компьютер записал в своей памяти 4160 текстов выступлений руководителей Советского государства, в том числе М. С. Горбачева. Этими данными могут пользоваться как сотрудники «Монд», так и за плату все желающие, ибо СОВТ — коммерческое предприятие. «СОВТ приносит пока скромные прибыли, — пояснил эту систему один из сотрудников «Монд», — но я оптимист. Любой, кто имеет компьютер и код выхода на СОВТ, может воспользоваться нашими услугами. Час занятия канала стоит около 1,5 тыс. франков. Недорого, если учесть, что благодаря компьютеру за 20 минут можно сделать то, на что раньше уходило 2 — 3 месяца. Максимум через две минуты микропроцессор в состоянии дать исчерпывающий ответ на самый сложный вопрос, касающийся СССР».
      Однако возникает вопрос — а где гарантия того, что в описанной компьютерной системе хранятся объективные данные, соответствующие действительности, не рисующие нашу страну в «образе врага»? Ведь их необъективность может обнаружиться лишь позднее, при их использовании, когда они станут доступными общественному мнению.
      Ныне знания стареют быстрее. А вот еще пример того, что компьютеризация порождает проблемы, которых раньше не было. Как уже говорилось, за три последних десятилетия сменилось четыре поколения компьютеров. Это значит, что примерно через 7—8 лет каждое предыдущее поколение устаревало. Чисто физически машины остаются нередко исправны, могут работать. Однако они устаревают морально, потому что на свет появляются более совершенные машины. Это обстоятельство имеет целый ряд серьезных следствий.
      Во-первых, вместе с поколением машин устаревают и те знания, на которых оно основано. Следовательно, за истекшие десятилетия в области вычислительной техники и производства компьютеров в целом система знаний существенно обновлялась примерно каждые 7 — 8 лет (в отдельных узлах — каждые 2—3 года, а то и быстрее). Это приводило к прорывам на новый уровень знаний. Сохранится в будущем подобная тенденция или нет, с уверенностью сказать нельзя. Однако тот опыт, который мы приобрели за истекшие 30 лет, должен быть изучен.
      Динамичные темпы развития электроники не являются пока типичными. Тем не менее во многих направлениях современной науки и техники наблюдается тенденция к ускорению смены поколений машин. Так, смена поколений пассажирских самолетов во второй половине XX в, происходила каждые 11 —12 лет. Аналогичные ситуации со сменой поколений машин складываются и в других наукоемких отраслях народного хозяйства.
      Важно прежде всего правильно понять саму суть устаревания знаний. Можно ли говорить, что, положим, устарели гелиоцентрическая система Коперника, законы тяготения Ньютона, периодическая таблица Менделеева и другие научные положения? Конечно, последующее развитие науки внесло определенные поправки в каждое из них. Например, мы знаем, что законы классической механики, в том числе и закон тяготения Ньютона, справедливы не в абсолютном смысле, как думали во времена Ньютона, да и позднее, вплоть до создания теории относительности. Они справедливы только применительно к тем объектам, движение которых в космическом пространстве осуществляется с малыми скоростями по сравнению со скоростью света. Применительно же к объектам, движущимся со скоростями, сравнимыми со скоростью света, действуют законы иной, неклассической механики, в основе которых лежит теория относительности. Поэтому законы Ньютона устареть не могут: они правильно описывают определенный вид взаимодействия между определенными объектами в рамках определенных условий. То же самое можно сказать и о системе Коперника, таблице Менделеева, эволюционном учении Дарвина и т. д.
      Что же можно понимать под старением знаний?
      Прежде всего то, что наряду с уже устоявшимися знаниями возникают новые знания в той же области. Происходит как бы наращивание знаний об одних и тех же объектах, а при благоприятных условиях — удвоение и даже утроение их объема. На «старые» знания как бы накладываются новые, и полное знание заключается в соединении старого и нового, точнее — в корректировке старого новым.
      Вне всякого сомнения, процесс старения знаний не только имеет место в области электроники, но и охватывает естественные, технические и общественные науки. В различных областях науки и техники быстрота старения знаний неодинакова: от 5—7 лет в быстро развивающихся научных направлениях до 15 лет в некоторых научно-прикладных отраслях знания и инженерно-технических специальностях.
      Таким образом, чем быстрее стареют знания, тем быстрее прогресс познания, тем большим объемом знаний мы располагаем.
      Во-вторых, моральное старение машин касается и проблем обучения. Каждое новое поколение машин требует соответствующей профессиональной подготовки работников и обслуживающего персонала. Если считать, что в современных условиях период наиболее активной трудовой деятельности человека составляет в среднем примерно 40 лет (с начала трудовой деятельности в 20 лет до достижения пенсионного возраста в 60 лет), то за это время работник должен существенно переучиваться (не просто повышать свою квалификацию), по меньшей мере, 4 раза.
      Это — новая ситуация, характерная для развитых стран особенно со второй половины XX в. Раньше изменения в технике, технологии, орудиях и средствах труда происходили медленнее. Крестьяне, к примеру, пользовались теми же орудиями, что их отцы и деды.
      Примерно до середины нашего столетия подавляю щее большинство работников могли рассчитывать на то, что знаний, которые они получают к началу трудовой деятельности в процессе общего и специального образования, а также производственного обучения, в основном будет достаточно до окончания их трудовой деятельности. За редким исключением это было правилом и для квалифицированных рабочих, и для учителей, инженеров, архитекторов, врачей и других специалистов.
      й вот положение радикально изменилось в условиях научно-технической революции, когда стала нормой быстрая смена поколений машин и удвоение знаний в короткие сроки. И если в этих условиях люди бы полагались только на знания и умения, полученные к началу их трудовой деятельности, то их квалификация очень быстро устаревала бы. Советский ученый-социолог Э. А. Араб-Оглы делает в этой связи простой, но очень поучительный подсчет. При удвоении знания по данной специальности, скажем, каждые 12 лет даже специалисты с высшим образованием, начав работать в 23 года, к 35 годам обладали бы лишь половиной, к 47 годам — четвертью, а к 59 годам — одной восьмой необходимой к тому времени в данной области профессиональной квалификацией. А при более высоких темпах накопления и обновления знаний первоначально полученная квалификация, естественно, обесценивалась бы еще быстрее.
      Теперь уже нельзя полагать, что имеющихся общих и профессиональных знаний будет достаточно в течение всего периода трудовой деятельности. Для все более широкого круга профессий и специальностей необходимо систематическое и регулярное переучивание. Это усугубляется еще и тем, что немало профессий и специальностей вообще отмирает на протяжении трудовой жизни одного поколения людей, возникают новые профессии и специальности.
      Вероятно, в области компьютеризации и информатизации прогресс идет быстрее, чем в других областях. Однако важно сознавать и готовить себя психологически к тому, что процесс идет повсеместно. Все области нашей жизни подвержены подобной смене поколений машин, технологий, комплексов знаний и т. д. Было бы ошибкой полагать, что вот создали новый тип машины (ЭВМ, автомобиля, трактора, самолета и т. д.) — и теперь можно жить спокойно, не думать о следующем шаге, следующем поколении. Процесс обновления машин, обновления знаний должен идти непрерывно.
     
      У опасной черты
      Знания приобретают новый социальный характер.
      Чернобыль... Этот городок был мало кому известен до 1986 г., когда здесь в ночь с 25 на 26 апреля произошла авария на атомной электростанции: разрушение одного из четырех энергоблоков, которое сопровождалось пожаром и выбросом за пределы станции радиоактивных веществ...
      Пожалуй, один из самых главных уроков этой трагедии — осознание наяву потенциальных опасностей ядерной энергии, вышедшей из-под контроля. Чернобыль с беспощадностью напомнил, что требуется новый уровень компетентности, моральной и гражданской ответственности всех, кто связан с разработкой и эксплуатацией так называемых опасных технологий.
      В некоторых областях человеческое знание ныне достигло качественно нового уровня. С научно-техническим прогрессом во всех развитых странах мира связывают надежды на прогресс во всех других областях общественной жизни. Новые знания — это наиболее эффективный путь создания новых механизмов и технологий, которые облегчают труд, увеличения производства товаров и продовольствия, повышения в ко-
      нечном счете жизненного уровня людей.
      Но вместе с тем человеческий разум проникает ныне в такие тайны бытия, накапливает такую информацию, такие знания, которые требуют особого к себе отношения. Необходима особая социальная и моральная ответственность их носителей и всего общества. Это знания и информация, которые таят в себе и потенциальные опасности. Например, знание катастрофических разрушительных возможностей ядерного оружия, посредством которого можно уничтожить целые страны и народы и даже все человечество. А возьмите знания, касающиеся способов производства, хранения и применения других средств массового уничтожения — химического, бактериологического оружия? Это — в известном смысле социально опасные знания. И социально опасно распространение таких знаний.
      Конечно, когда формулируются кардинально новые идеи, то нередко и сами идеи и их создатели считаются опасными, даже социально опасными. Вспомните хотя бы, как отнеслись в Европе XVI в. к сторонникам гелиоцентрической системы, к учению Н. Коперника. Г. Галилея заставили публично отречься от нового учения. А строптивца Д. Бруно сожгли на костре за то, что он не захотел отречься от «опасных» мыслей.
      А история возникновения и распространения в разных странах марксизма-ленинизма. К. Маркс и Ф. Энгельс были объявлены опасными личностями у себя на родине и вынуждены были эмигрировать, жить в других странах. В. И. Ленин также много лет провел в эмиграции.
      Новое знание, новые идеи, люди, их создающие, нередко выступают источником опасности для других идей, других людей, установившегося интеллектуального и морального климата, социальных порядков.
      На протяжении веков человеческой истории практически господствовало представление, сложившееся еще во времена Древней Греции и выраженное в известной формуле великого греческого философа Сократа, о том, что всякое знание есть благо. Знать что-либо всегда хорошо. Чем более образован человек, чем больше он знает, тем он лучше, тем он более воспитан, благороден, нравствен — так считали древние греки. И лишь много позднее людьми стала осознаваться истина о том, что более знающий человек далеко не всегда является человеком более нравственным. Обнаружилось также, что могущество, которое дает знание, не всегда поддается контролю со стороны тех, кто его создал, и может быть использовано как на благо человека, так и во зло ему. Поэтому на создателей нового знания ложится огромная социальная и моральная ответственность.
      К этому следует добавить, что создание знаний, которые являются потенциально опасными (секреты ядер-ного, химического, бактериологического и других видов массового уничтожения людей и т. д.), широко субсидируется, финансируется ведущими империалистическими державами. Наука милитаризуется, знание направляется не на созидательные, а на разрушительные цели. Изыскиваются все более изощренные способы уничтожения как можно большего количества людей, наиболее «эффективного» поражения производственных и иных объектов у «противника» и даже преднамеренного уничтожения или отравления его природы — полей, лесов, животного мира. Это делается в военных целях, направленных прежде всего против Советского Союза и других социалистических стран. Отсюда — необходимость принятия ответных оборонительных мер со стороны социалистического Содружества. В результате уже многие годы и даже десятилетия в мире происходит небывалая гонка самых опасных, самых разрушительных видов оружия.
      Лишь только в самое последнее время благодаря активной внешнеполитической деятельности КПСС и Советского правительства удалось несколько приостановить эти крайне опасные тенденции. Договор между СССР и США о ликвидации ракет средней и меньшей дальности знаменует тот рубеж, за которым страшное оружие уже не накапливается, а начинает уничтожаться. Хочется надеяться, что новое мышление наберет силу, разум восторжествует и человеческие знания будут использоваться только для мирных целей, только для блага людей.
      У порога «ядерной зимы». Пожалуй, наиболее ярким примером того, что научное знание может быть использовано как на благо человеку, так и во вред ему, служат открытия в области ядерной энергии. Сейчас наибольшая опасность над миром нависла из-за того, что знания об энергии атомного ядра использованы для изготовления смертоносного ядерного оружия.
      День 6 августа — особый день в истории человечества. В этот день в 1945 г. над японским городом Хиросимой была взорвана американская атомная бомба мощностью около 20 Кт. Все дома, находившиеся в радиусе до 8 км от эпицентра взрыва, были полностью или частично разрушены (60 тыс. домов). Возникший огненный шторм длился 6 часов. Вблизи эпицентра взрыва температура достигала нескольких сотен тысяч градусов, так что железо и другие металлы испарились, а земля оплавилась на большую глубину.
      От взрыва под воздействием ударной волны и теплового излучения погибло около 78 тыс. человек, было ранено 64 тыс. В последующем под воздействием радиации количество жертв возросло в 2,5—3 раза по сравнению с первоначальными данными и составило погибших — около 240 тыс. человек, пострадавших — около 163 тыс.
      9 августа 1945 г. американцы взорвали вторую бомбу над другим японским городом — Нагасаки. Трагедия повторилась...
      По современным масштабам бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, представляются маленькими. Мощность современных ядерных зарядов исчисляется уже в мегатоннах, т. е. в единицах, в тысячу раз больших, чем килотонны. Имеются заряды в 10, 20 и более мегатонн.
      В нашей печати приводились результаты исследований, проведенных группой экспертов ООН, возможных последствий ядерного удара по городу с населением свыше 1 млн. человек и площадью около 250 км2. При взрыве ядерного устройства мощностью в 1 Мт, т. е. в 50 раз большего, чем в Хиросиме, город должен быть практически уничтожен. Подсчитано, что от воздействия ударной волны и теплового (светового) излучения погибнет 270 тыс. человек, а от облучения в момент взрыва — 90 тыс. человек, 90 тыс. будет ранено. Выйдет из строя водоснабжение, электроснабжение и газоснабжение. Некому будет оказывать медицинскую помощь. При взрыве ядерного устройства в 10—20 Мт все поражающие характеристики возрастают в 2 и более раз.
      Таково поражающее действие одной ядерной бомбы. А их в мире сейчас накоплено около 50 тыс., в том числе в США — около 30 тыс. Не трудно сообразить, в каком до предела опасном мире мы живем.
      Применение даже сколько-нибудь значительной части этих запасов ядерного оружия уничтожит большинство форм жизни на Земле, и уж во всяком случае — человеческую цивилизацию.
      Одно из возможных последствий глобального термоядерного конфликта — наступление так называемой ядерной зимы. Считается, что выброшенные в воздух мириады взвешенных частиц (пыль, сажа) распространятся по всему земному шару и существенно затруднят освещение его поверхности солнечными лучами. В итоге резко изменятся циркулирующие потоки в атмосфере и произойдет похолодание. При достаточно большой загрязненности атмосферы могут наступить необратимые катастрофические климатические последствия, от которых природа уже не сможет «излечиться». А если еще учесть, что имеются химические и бактериологические средства массового уничтожения, то справедливы слова: в руках человека сейчас оказались средства, способные уничтожить, и притом многократно, все живое на Земле.
      Вот такие в высшей степени опасные силы извлечены человеком, его разумом из недр природы. Хватит ли у человечества знаний, воли и гибкости мышления, чтобы справиться с ними?
      Демократическая общественность мира, в том числе и советские ученые, не осуждает американских ученых, которые в тяжелые годы войны создавали и создали новое оружие (атомное) как противовес гитлеровской военной силе.
      Вопрос в том, была ли военная необходимость бомбить мирные японские города? Большинство ученых и общественных деятелей на Западе сходятся на том, что такой необходимости не было. К этому времени стало уже очевидно, что Япония войну проиграла, ее окончательный разгром предрешен. И действительно, Япония капитулировала через несколько недель — 3 сентября 1945 г.
      Конечно же, смысл атомных бомбардировок был в другом — в претензии правящих кругов США на мировое лидерство, на диктат во всех мировых делах, в устрашении других стран и народов, прежде всего Советского Союза. Ответственность за взрывы несут, таким образом, не ученые, создавшие бомбы, а политики, взорвавшие их над мирными городами. Это была открытая демонстрация силы, адресованная Советскому Союзу. Взрывы прозвучали как заключительные аккорды войны США против Японии и одновременно (может быть, даже в первую очередь) как провозглашение «холодной войны» Советскому Союзу, как сигнал того, что американские политики не рассматривают нашу страну больше в качестве союзника, а считают ее своим главным соперником в мире, даже врагом. Можно ли считать случайным совпадением тот факт, что бомба над Нагасаки была взорвана на следующий день после того, как СССР объявил Японии войну и советские войска начали активные военные действия против Японии? Едва ли.
      В этих условиях Советскому Союзу ничего не оставалось делать, как форсировать изготовление собственной атомной бомбы. Она появилась у нас в 1949 г. Но к тому времени американцы окружили СССР многочисленной сетью военных баз, что опять-таки нарушало военное равновесие между двумя мировыми державами, поскольку США могли себя чувствовать почти в безопасности. Военно-стратегическое равновесие меж-
      ду СССР и США сложилось в последующие десятилетия вместе с развитием ракетной техники, с помощью которой стало возможным поразить любую точку на земном шаре из любой другой точки. Теперь уже ни одна из сторон не могла чувствовать себя в безопасности.
      Дальнейшее накопление ядерных зарядов и совершенствование ракетно-ядерного оружия в целом привели к той крайне опасной ситуации, которая сложилась ныне и реальный выход из которой — путь к безъядерному и ненасильственному миру.
      Атом может и должен быть мирным. Знание законов расщепления атомного ядра крайне необходимо человечеству. Производство энергии в современном техническом, наполненном всякими машинами мире играет особую роль. Оно фактически определяет все другие виды материального производства. Подсчитано, что валовой национальный продукт, приходящийся на душу населения в различных странах мира, прямо пропорционален потребляемой энергии. Как доказывают ученые, из всех источников энергии ядерная обладает бесспорными преимуществами: ее резервы практически неисчерпаемы, затраты на транспортировку сырья не идут ни в какие сравнения с транспортировкой угля, торфа, нефти и газа. В экологическом отношении это наиболее «чистое» производство. Электростанции на твердом топливе — угле, торфе губительно действуют на окружающую природу. Электростанции на реках не дымят, но плотины нарушают естественные процессы и обмены веществ. В результате вода загрязняется промышленными и сельскохозяйственными стоками, животный мир рек оскудевает, рыба исчезает. Кроме того, строительство гидроэлектростанций обычно связано с созданием искусственных водохранилищ: затопляются огромные, часто плодородные территории, нередко уничтожаются памятники истории и культуры. Сами водохранилища, как правило, содержатся из рук вон плохо. Вода там нередко загнивает.
      Итак, по большинству параметров ядерная энергетика наиболее экономична, эффективна, экологически чиста. Но...
      У всех нас на памяти трагедия, которая случилась в Чернобыле. Авария у многих людей подорвала веру в возможности ядерной энергетики. Стало даже высказываться мнение о том, что вообще нужны ли нам АЭС, не лучше ли обойтись без них.
      Однако послушаем, что говорят крупные ученые, ведущие специалисты в этой области знаний. Вот мнение JI. П. Феоктистова, члена-корреспондента АН СССР, заместителя директора Института атомной энергии АН СССР: «Можно ли было избежать чернобыльской аварии? Сегодня, когда ее причины более или менее выяснены (о них сообщалось в печати), ответ на этот вопрос не вызывает сомнений: да, можно. Более того, со всей определенностью можно ответить утвердительно и на вопрос: «Возможно ли предложить такие конструктивные решения, систему технических мер, в том числе автоматизацию, чтобы избежать тяжелых последствий, аналогичных чернобыльским? Да, если под тяжелыми последствиями подразумевать радиоактивное загрязнение за пределами станции, когда затрагиваются интересы населения и даже возникают международные осложнения...
      Встав на путь освоения атомной энергии, многие государства, включая Советский Союз постепенно превращают ее в основу своего экономического развития. Следовательно, выход — в совершенствовании реакторов, и прежде всего с точки зрения безопасности. Нет сомнений, что с этой задачей мировое сообщество справится».
      В 1988 г. в 26 странах функционировало 417 атомных электростанций и еще 110 строилось. Дело не в том, чтобы отказаться от атомной энергии, а в том, чтобы свести на нет любые возможные аварийные ситуации. Нужны абсолютные гарантии на этот счет.
      Атомная энергетика — один из образцов так называемой опасной технологии. Такая технология, как понятно каждому, требует и особого к себе отношения со стороны человека. Здесь недопустимы некомпетентность, недисциплинированность, неряшливость, необязательность. Обращение с опасной технологией требует не просто полнейшей компетентности и строжайшего соблюдения технологической и всей производственной, трудовой дисциплины. Оно требует в такой же мере высоких нравственных и гражданских, политических качеств от человека, начиная от рядового рабочего и кончая руководителями самого высокого ранга.
      Человек из пробирки? А вот еще пример того, как знания выходят на тот уровень, который таит в себе как великие блага для человека и человечества, так и великие опасности. Речь идет о некоторых исследованиях в области современной биологии, о так называемой генной инженерии, позволяющей воздействовать нар генетические свойства живых организмов, в том числе и на генетические свойства человека. Генная инженерия предоставляет средства для вмешательства исследователя в процессы роста и развития биологических организмов, в их структуру путем перестройки в желаемом направлении генетической программы этих организмов. Специалисты утверждают, что она может помочь людям избавиться от наследственных болезней путем замены патологических генов нормальными. С ее помощью можно будет производить медикаменты, ранее считавшиеся трудно получаемыми. Перестройка наследственности растений и животных может придать им новые, крайне желаемые с точки зрения людей качества — устойчивость к болезням и неблагоприятным климатическим условиям, высокоурожай-ность и высокопродуктивность. С этой же целью делаются попытки создания искусственным путем гибридных форм растений и даже животных.
      Однако многие общественные деятели уже в течение ряда лет обращают особое внимание на то, что генная инженерия таит в себе и потенциальную угрозу для человека. Дело в том, что биологи начинают проникать в самую «святая святых» жизни на Земле, манипуляции с генами ведутся на молекулярном уровне. Здесь нельзя исключить возникновение непредвиденных ситуаций и неконтролируемых процессов с самыми непредсказуемыми последствиями. «Сшивание» и «расшивание» генов, искусственная перестройка их саморегулирующихся структур — все это исключительно ответственные операции, дальних последствий которых знать практически невозможно.
      А можно ли исключать случайные, непреднамеренные ошибки в экспериментировании на этом уровне или простую невнимательность или небрежность? Никто не знает, как могут повести себя вновь созданные искусственные организмы с неизвестными доселе качествами и свойствами. Ведь это могут быть не только крупные — видимые, наблюдаемые организмы, но и ненаблюдаемые — микробы, вирусы и т. д.
      Следует также учитывать, что возможны случаи преднамеренного использования методов генной инженерии в недобрых целях, в том числе и военных.
      Все эти вопросы, на которые нет однозначных ответов, способствовали возникновению оживленных дискуссий среди ученых о возможностях и условиях проведения экспериментов в области генной инженерии.
      В нашей научной литературе уже приводилось высказывание американского биохимика нобелевского лауреата Э. Чаргаффа об опасностях экспериментирования с рекомбинантной ДНК: «Вы можете остановить расщепление атома, вы можете прекратить посещение Луны; вы можете прекратить применение аэрозолей; вы можете даже решить не уничтожать все население с использованием нескольких бомб. Но вы не можете вернуть назад новую форму жизни... Необратимое наступление на биосферу — это нечто столь неслыханное, столь немыслимое для предшествующих поколений, что я могу надеяться лишь на то, что сам не буду виновен в этом... Имеем ли мы право необратимо противодействовать эволюционной мудрости миллионов лет ради того, чтобы удовлетворить амбиции и любопытство нескольких ученых?»
      Своей, так сказать, кульминации эти дискуссии достигли в середине 70-х гг. среди американских ученых. Тогда, в 1975 г., на специальной конференции генетиков США было принято решение временно запретить некоторые эксперименты в области генной инженерии, в частности эксперименты по конструированию рекомбинантных, т. е. искусственных, ДНК. И хотя запрет на эти опыты был снят примерно через год,
      дискуссии продолжаются и поныне.
      Биологическая наука здесь столкнулась с принципиально новыми проблемами. Право на свободу исследования всегда считалось первейшим и неотъемлемым правом научной деятельности естествоиспытателя, в том числе и ученого-биолога. Натуралисты делали гербарий из растений, препарировали животных, производили другие эксперименты. Но все они, даже вместе взятые, не наносили ущерба флоре и фауне.
      А вот сейчас обнаружилось нечто новое. Эксперименты могут нанести ущерб природе, а также и человеку. Как быть? Отказаться от научных поисков в этой отрасли знания? Запретить уже добытое знание? Но ведь это противоречит многовековой традиции. А самое главное — насколько будет правилен, справедлив такой запрет? И может ли он быть практически выполнен? Как уже упоминалось, американские ученые вначале установили мораторий на некоторые виды экспериментов в области генной инженерии, однако были вынуждены отказаться от него в силу его неправомочности и неэффективности.
      Какой же все-таки видится выход из создавшейся новой ситуации? Общественное мнение ученых склоняется больше к такому пониманию, что остановить развитие науки, накопление новых знаний в любой области нельзя. Прогресс познания неудержим, и ограничивать его бесполезно и безнравственно.
      Но вместе с тем очевидно, что создание и применение на практике рекомбинантных ДНК должны проводиться только на благо человека. Некоторые потенциально опасные виды экспериментов должны находиться под особым контролем ученых. О них должно быть известно всему обществу. Более того, применение тех или иных знаний на практике должно быть остановлено, если обнаружится, что оно не ведет к общему благу.
      Вот мнение крупного советского ученого академика А. А. Баева, который является председателем Межведомственной комиссии по разработке «Правил безопасности работ с рекомбинантными ДНК»: «Первоначальные опасения, нужно признать, оказались преувеличенными и частью беспочвенными. Но это отнюдь не значит, что экспериментальные исследования
      и тем более промышленные процессы, основанные на технологии генетической инженерии, могут быть оставлены без надлежащего контроля. В Советском Союзе с самого начала господствовала разумная, трезвая оценка положительных сторон и возможных опасностей генетической инженерии».
      Перспективы, которые открывает генетика, заставляют задуматься и над другими вопросами. Так, успехи генетики и генной инженерии оживили на Западе уже было забытые представления об искусственном, биологическом «улучшении» человеческой породы. Некоторыми авторами даже высказывается идея полезности и нужности клонирования человека, т. е. создания его искусственным путем. В середине 60-х гг. в Англии впервые был осуществлен эксперимент по клонированию лягушки. И это породило массу дискуссий. Они касались прежде всего «идей» о создании человека аналогичным путем. Ведь если знать, как изменить генетическую программу тех или иных живых существ, в том числе и человека, то можно попытаться формировать людей по заранее заданным, искусственным программам: разрушать естественное становление личности или даже вообще уничтожать личность, а оставлять лишь физических людей. Помните, в романе Ч. Айтматова «Буранный полустанок» выведены такие существа — манкурты, которые, будучи по своему физическому строению людьми, в то же время лишены всех человеческих качеств, кроме одного — восприятия определенных приказов. Так вот такой манкурт во исполнение приказа готов на все — на любое преступление. Он начисто лишен памяти — он не помнит и не знает, кто он, кто его родители, братья, сестры, как к ним надо относиться. Он не обладает никакими человеческими чувствами — совестью, состраданием, любовью, страхом. У него нет не только разума, но и рассудка. Он — машина для приведения в исполнение чьих-то самых невероятных, бесчеловечных приказов.
      У Айтматова манкурты делались искусственно из живых, нормальных людей. Но можно ли исключить такие ситуации, при которых существа типа манкуртов могут быть получены и при «помощи» генной инженерии, трансплантации органов и т. д.?
      Новый толчок дискуссиям дала успешная операция, проведенная в 1978 г. английскими исследователями П. Стептоу и Р. Эдвардсом, по искусственному оплодотворению и последующей имплантации в матку женской яйцеклетки. В результате на свет появилась девочка. Ее фото в свое время обошло газеты чуть ли не всего мира с сенсационными подписями о первом человеке, «рожденном в пробирке».
      Все это вновь стимулировало широкое обсуждение социальных, юридических, моральных вопросов, связанных с такого рода знаниями и их практическим использованием. Достаточно представить, например, ситуацию, что у ребенка со временем обнаружатся дефекты, причиной которых являются необычные условия первоначального, эмбрионального развития. И тогда спрашивается — кто несет за них ответственность, как будут чувствовать себя в таком случае сами исследователи, а также и мать?
      Но вместе с тем «пробирочное оплодотворение» позволяет решить проблему бесплодия. Оно дает возможность бесплодным супружеским парам, процент которых достаточно велик, иметь детей. Не случайно в разных странах мира появляются все новые медицинские центры, которые осуществляют такие эксперименты. К середине 80-х гг. в результате «пробирочного оплодотворения» всего в мире было рождено около 3 тыс. младенцев. Целый ряд ученых и общественных деятелей, горячо поддерживая искусственное оплодотворение, связывают его с реализацией прав женщин на воспроизведение потомства.
      В связи с этим выдвигаются разнообразные предложения о необходимости разработки соответствующего законодательства. Оно должно четко установить юридические права и обязанности сторон, всех людей, причастных к появлению на белый свет нового человеческого существа.
      Нетрудно догадаться, сколь непросты эти вопросы. Но наверное, еще сложнее будут моральные, этические вопросы взаимоотношения людей — между родителями, детьми (особенно если их несколько в одной семье), родителями и детьми.
      В целом успехи генной инженерии и всей генетики непрерывно ставят вопросы, выходящие непосредственно за рамки науки, за рамки компетенции биологов как ученых. Вопросы, которые имеют уже не сугубо научную, но прежде всего социальную и нравственную значимость. Поэтому и в данном случае, как и в случае с исследованиями в области ядерной физики, проблемы науки все больше переплетаются с общественными проблемами. Развитие науки не может рассматриваться в отрыве от общественных проблем, не может не интересовать всех граждан.
      Справедливо утверждают советские философы И. Т. Фролов и Б. Г. Юдин: «Генная инженерия, может быть, сильнее и очевиднее, чем когда бы то ни было в прошлом (включая дискуссии об угрозе исследований в области ядерной физики), обратила внимание человечества на необходимость общественного контроля (социального и этического) за тем, что происходит в науке и что может непосредственно угрожать человеку... Поэтому хотя и приняты определенные правила геноинженерных работ, вряд ли уместно преуменьшать их потенциальную опасность».
      Цена незнания. Что-либо знать можно по-разному. Можно, например, знать твердо, отвечать уверенно.
      Поступать, действовать, строить свое поведение в соответствии со знанием. Можно что-либо знать нетвердо, неглубоко или не полностью, «белые пятна» в знании заполнять догадками, предположениями, а то и просто фантазиями.
      Все эти ситуации очень хорошо известны каждому, в том числе и школьнику. Но вероятно, не каждый задумывался над тем, что разным бывает не только знание. Разным бывает и незнание. Очень различны последствия незнания. Например, я не знаю, какие племена живут в Тропической Африке, в северной части Кении. Или я не знаю, какие элементарные частицы открыты учеными-физиками за последние пять лет в Объединенном институте ядерных исследований в г. Дубне.
      Но вот мы собрались в поход, и оказалось, что я не знаю, как нужно правильно уложить рюкзак, чтобы не натереть мозоли и не набить синяки, не знаю, как правильно сложить дрова для костра, как разжечь его.
      Понятно, что между двумя этими незнаниями существует большая разница. В первом случае ответов на вопросы я мог и не знать: для моего поведения, самочувствия, здоровья такое незнание ничего не дает. Во втором же случае — если я собираюсь в поход, я был обязан знать элементарные правила. Незнание оборачивается против меня, оно наказывает меня. Оно дорого мне может обойтись — мозоли, синяки, усталость, простуда и т. д.
      Такого рода незнание дорого обходилось людям всегда. Но сегодня то и дело возникают ситуации, когда незнание грозит нам такими бедами, которые сравнимы с самыми серьезными катастрофами глобального порядка.
      Можно привести много примеров того, чего мы не имеем права не знать и не учитывать в своей хозяйственной деятельности. Возьмем вопросы экологии. Чем вызвано такое обостренное, беспрецедентное внимание к ним? Да тем, что, если люди не научатся правильно относиться к природе, они погубят себя. Без всякой ядерной войны окружающая среда будет загублена. А как же сможет существовать само общество? Если ядерная война грозит «ядерной зимой», то бесконечное насилие над природой обернется «экологической зимой», умерщвлением природы «мирными» руками.
      Опасность экологической катастрофы, смерти природы стала реальной. Она затрагивает мир в целом, все страны, все народы, каждого человека. Мы не имеем права не знать отрицательных последствий непродуманного вмешательства в природные процессы и не учитывать их в своей хозяйственной деятельности, в своих взаимоотношениях с природой.
      Выдающийся русский советский ученый академик В. И. Вернадский отмечал, что ныне человеческая индустриальная (промышленная) деятельность по своим масштабам сопоставима с самыми мощными геологическими процессами. И это действительно так.
      Вот пример: все вулканы Земли выбрасывают ежегодно в виде лавы и пепла 16 км3 земных пород. А различного рода бульдозеры, экскаваторы, буровые машины переворачивают на поверхности всей Земли более 60 км3 грунта. Почти в 4 раза больше!
      Еще два-три десятилетия назад символом бурного развития считались фабричные трубы, линии электропередачи, различные плотины и водохранилища, другие рукотворные сооружения, которые по замыслам их авторов должны были преобразовать и покорить природу. И практически повсюду это воспринималось как самый главный показатель прогресса. Люди этому искренне радовались, ибо рассчитывали на лучшую жизнь, если не для себя, то, по крайней мере, для своих детей и внуков. Проблемы выбора между быстрейшим наращиванием различного рода производств — строительства гидроэлектростанций, металлургических и химических заводов, цементных заводов — и сохранением окружающей природной среды фактически не было, а если и возникала, то она, без сомнения, решалась в пользу производств.
      Однако к настоящему времени вторжение человека в природные процессы, влияние хозяйственной деятельности на состояние воды, земного покрова, воздуха, на растительный и животный мир, в итоге — на здоровье самого человека достигли такого уровня, который грозит многими кризисами глобального характера. Многие экологические проблемы уже вышли за рамки границ отдельных государств, становятся общими для многих государств или даже для всего человечества.
      Мы еще не отдаем себе полного отчета, перед какой грозной опасностью находятся ныне все страны, все человечество. Неконтролируемая производственная деятельность превращается в самую настоящую глобальную агрессию против самих основ жизни на Земле.
      Не случайно в Организации Объединенных Наций вынашивается идея введения международной уголовной ответственности за преступление против окружающей среды.
      Учеными зафиксировано существенное увеличение концентрации углекислого газа в приземных слоях атмосферы, даже в районе Антарктиды. Как полагают, это явилось результатом двух процессов: сжигания огромного количества топлива и массовой вырубки лесов в тропическом поясе Земли, прежде всего африканских и южноамериканских (в бассейне реки Амазонки). Именно эти леса поставляют в атмосферу основную долю кислорода. Создается угроза возникновения парникового эффекта с его непредвиденными воздействиями на средние температуры, на распространение осадков в разных частях планеты.
      Общий выброс вредных веществ в атмосферу от стационарных источников составляет примерно 65 млн. т в год, от автотранспорта — 40 млн. т в год. Это у нас в стране. В США цифра значительно больше — в год в атмосферу выбрасывается около 150 млн. т. Прибавьте к этому другие индустриальные центры мира, и становится не по себе от ощущения — чем же мы дышим? Известно, что во многих крупных промышленных центрах загрязнение многократно превышает санитарно-гигиенические нормы.
      Особо вредны для природы и для здоровья людей сернистые выбросы. А они только в нашей стране превышают 20 млн. т в год (главным образом от сжигания в тепловых электростанциях высокосернистых углей). Сернистые соединения, распространяясь в атмосфере на большие пространства, приводят к выпадению кислотных дождей, которые наносят огромный ущерб сельскому хозяйству, лесам, лугам, рекам, в итоге — опять же здоровью человека. Они разрушающе действуют на здания, на памятники истории и культуры.
      В сопоставлении с современными производственными технологическими процессами, техникой, ее огромным количеством природа оказывается очень хрупкой. Ныне очевидно, что любая хозяйственная деятельность на Земле и любая стройка, любое производство, особенно химическое, металлургическое, любая передвигающаяся по грунту машина или механизм должны проектироваться, создаваться и эксплуатироваться лишь тогда, когда имеется полная информация, знание их возможных воздействий на окружающую природу, когда имеется полная уверенность, что эти воздействия не будут пагубными. Не знать этого мы не имеем права. Игнорирование уже полученной информации становится антиобщественным, даже преступным актом. Широкое, организованное обсуждение наиболее крупных строительных проектов стало элементом демократизации нашего общества. Ведь именно под влиянием общественности — писателей, средств массовой информации, журналистов — были на правительственном уровне приняты решения о прекращении работ по переброске части стока северных и сибирских рек, о сохранении озера Байкал, Ладожского озера и др.
      Но дело заключается не только в том, чтобы знать все опасности безоглядного «покорения природы» — выкачивания из нее различных ресурсов, сбрасывания неочищенных отходов, неграмотного преобразования, вырубки лесов, затопления долин, переброски стока рек. Сейчас на первый план выходят задачи практические — строительство различных очистных сооружений, предотвращающих или во всяком случае уменьшающих вредные выбросы как в атмосферу, так и в водные бассейны. Главное же — совершенствовать технологические процессы, чтобы они меньше потребляли ресурсов, сырья и энергии, меньше загрязняли окружающую среду из расчета на единицу продукции. Ну и, конечно, не менее важно, чтобы и сама эта продукция была качественной, т. е. отвечала требованиям установившихся на данный момент мировых стандартов.
      Вместе с тем необходима полная экологическая информация применительно к каждой области, каждому городу, району, крупному предприятию по всем основным показателям возможного загрязнения. Ее могли бы создавать санэпидемстанции, медицинские, ветеринарные и другие учреждения.
      Экологическая информированность людей должна быть нормой, должна быть такой же потребностью и необходимостью, какой сейчас для нас является информация о погоде. Мы должны получать регулярную экологическую информацию — о загрязненности воздуха, воды, о вредных действиях ядохимикатов, мероприятиях по очистке и т. д. Думается, что каждая школа, ПТУ, техникум, комсомольские организации, «неформалы» могли бы найти в этом деле свое место для приложения сил.
     
      Обществознание и новое мышление
      Раскрепощение мысли. Становится все более очевидным, что современный мир находится на переломном этапе своего развития. Быть или не быть человеческой цивилизации, а если быть, то в каком виде, зависит прежде всего от того, сумеют ли люди решить вставшие перед ними глобальные проблемы: предотвращение ракетно-ядерной войны, разумное разрешение конфликта с природой, а также обеспечение людей продовольствием, образованием. Проблемы эти общечеловеческие, полное их решение возможно лишь во всемирном масштабе.
      Но для нас, советских людей, переломный характер эпохи связан еще и с тем, что в стране развернулась небывалая по глубине и масштабу перестройка всех
      сфер общественной жизни. Это настоящая революция, сравнимая по своему значению и последствиям разве что с Октябрьской социалистической революцией. Как будет осуществлена эта мирная революция, как эффективно, какие принесет результаты, в какие сроки — от всего этого будет зависеть судьба социализма в нашей стране и вообще судьба нашей страны. Нужно четко представлять: вопрос ставится однозначно — или наше государство делает рывок и превращается в высокоразвитую современную державу, или же сползает в разряд государств второго или даже третьего порядка, с незавидной для нашего великого народа участью постоянно догонять ушедшие вперед страны.
      Этими двумя обстоятельствами и определяется необходимость формирования нового мышления во внутренней и внешней политике, в марксистско-ленинском обществознании.
      Не будем здесь углубляться в особенности нового мышления в политике, которую проводят наша партия и правительство внутри страны и на международной арене. Рассмотрим, каковы взаимосвязи и взаимозависимости нового мышления и обществознания, что означает новое мышление применительно к общественным наукам.
      Но чтобы правильно оценить роль общественных наук в нынешний переломный момент, нужно иметь в виду следующее. Социалистическое общество — особое общество. Оно создается (должно создаваться) народом, трудящимися на основе научной теории. Поэтому роль общественных наук здесь с самого начала огромна. Маркс — Энгельс — Ленин не только величайшие революционеры, но одновременно и величайшие ученые-обществоведы. Пожалуй, ни одно другое общественно-политическое движение в мире не сделало столько для познания общества, раскрытия его законов, как это сделал марксизм-ленинизм.
      Всю деятельность партии, а после Октябрьской революции и Советского правительства В. И. Ленин всегда строил на основе теории и проверял теорией. Для него научная деятельность и практическая борьба рабочего класса, трудящихся, партии за революцию, а затем и государства за построение социалистического общества были нераздельны. Когда разразилась первая мировая война, В. И. Ленин на основе изучения огромного экономического материала пишет большую работу «Империализм как высшая стадия капитализма», в которой раскрывает экономическую сущность империализма. Научно обосновывает вывод о неизбежности революции рабочего класса в ближайшем будущем. В 1917 г., накануне Великого Октября, он работает над книгой «Государство и революция», в которой дает научное понимание того, как пролетарская революция должна отнестись к буржуазному государству и как она должна строить социалистическое государство. В 1921 г., когда партия переходит от политики военного коммунизма к новой экономической политике, в основу которой был положен продовольственный налог, В. И. Ленин опять-таки со всей научной обстоятельностью показывает экономическую и политическую необходимость нэпа, его долговременную значимость для судеб социализма. При этом он, как всегда, запрашивает для анализа массу экономических, статистических материалов, неоднократно выступает перед трудящимися, партийным активом с обоснованием своей позиции, пишет и издает брошюру «О продналоге».
      В. И. Ленин всегда не только в практическом, но и в теоретическом, научном поиске. И это определяется не его личным характером, а объективными обстоятельствами строительства нового общества. Вместе с ним активно работают А. В. Луначарский, Н. И. Бухарин, Ф. Э. Дзержинский и многие другие. Они могут не соглашаться с В. И. Лениным, спорить, ошибаться.
      Он в свою очередь спорит с ними, поправляет их ошибки. Но чувствовалось, что он доволен, что есть с кем поспорить, обменяться мыслями, более гибко формулировать идеи.
      Итак, строительство социалистического общества в силу самой природы социализма возможно лишь на научной основе. И именно этим обстоятельством определяется роль общественных наук, прежде всего философии, политической экономии, научного коммунизма, в условиях нового общества.
      После смерти В. И. Ленина произошел разрыв между практикой социалистического строительства, реальными процессами, которые имели место как в нашей стране, так и во всем мире, и теорией, которая все больше отдалялась от практики, была поражена догматизмом, схоластикой и другими болезнями. Причем разрыв этот нельзя понимать так, что теория, общественная наука отстали от жизни и оказались несостоятельными, а реальная действительность, практика ушли вперед, иными словами: теория плоха, а практика хороша. Это было бы искаженное представление.
      На самом же деле философия, экономическая наука все в большей степени оказывались в отдалении от реальных сложных проблем развития нашего общества и мира в целом. Теоретические представления о социализме во многом остались на уровне 30-х гг. В теории получили распространение легковесные представления о социализме и коммунизме. Но именно в обществоведческой науке сформировались идеи необходимости перестройки всех сфер общественной жизни, хозяйственной реформы, демократизации, гласности, иными словами, нового мышления в подходе к международным и внутренним проблемам.
      Что же касается практики, то она во многом замыкалась в себе и зачастую не воспринимала даже вполне приемлемые обществоведческие рекомендации.
      Целый ряд предложений экономистов, социологов, других обществоведов так и не был реализован на практике. Например, о нецелесообразности форсированного преобразования кооперативной собственности в государственную, нецелесообразности преобразования колхозов в совхозы, о необходимости введения в практику частичной (неполной) рабочей недели или сокращенного рабочего дня и т. д.
      Более всего «не повезло», пожалуй, социологической науке. Долгое время она не признавалась даже самостоятельной наукой. И хотя на предприятиях были узаконены социологические группы, многие руководители до сих пор стремятся держать социологов, как говорится, «в кулаке», боятся подлинно научного объективного исследования. Ибо такое исследование неминуемо обнажит все недостатки, недоработки, прорехи в производственной сфере и социальном развитии коллектива. А это, как очевидно, грозит руководителям большими неприятностями...
      Новое мышление в политике и общественных науках как раз и должно ликвидировать разрыв между теорией и практикой, обществоведением и социальной действительностью. Сделать это непросто — уж очень много деформаций накопилось в этой области. Но сделать нужно, ибо это единственный путь восстановления нормальных взаимоотношений между теорией и практикой, наукой и действительностью.
      Решения XXVII съезда партии, XIX партконференции, пленумов ЦК КПСС раскрепостили нашу общественную мысль. Обществоведам предоставлена полная свобода в критическом, бесстрашном исследовании общества, в котором мы живем и которое, к сожалению, долгое время знали очень плохо. Ликвидируются зоны, закрытые для изучения и критики, раскрываются архивы и статистические данные.
      Новое мышление в обществоведении предполагает поэтому смелость, решительность в постановке новых проблем, новых задач, в поисках нетрадиционных рекомендаций и нестандартных решений. Вместе с тем оно предполагает и не меньшую смелость и решительность в отбрасывании устаревших формул, положений, которые были когда-то справедливы, но сейчас не соответствуют новым условиям.
      Новое мышление — новые идеи. В партийных документах последних лет содержатся новые постановки проблем, вытекающие из современных условий и существенно продвигающие вперед наше понимание мира социализма и мира в целом.
      Приведу лишь один пример выработки новых подходов к вопросам международных отношений. Пример этот касается понимания взаимосвязи пролетарски-классовых и общечеловеческих интересов. В истории марксизма-ленинизма эта взаимосвязь обычно трактовалась в пользу приоритета пролетарски-классовых интересов. Однако у В. И. Ленина еще в дореволюционных работах содержится идея о первенстве именно общечеловеческих интересов над классовыми.
      И вот в современных международных условиях оказалось необходимым более детально осмыслить это взаимоотношение. При этом учитывались нарастание ядерной угрозы с ее катастрофическими последствиями, обострение экологических и других общемировых проблем, теснейшая взаимосвязь государств в современном мире, в результате чего проблема безопасности любого государства может быть решена только на международном уровне. Характер современного оружия не оставляет ни одному государству надежды защитить себя военно-техническими средствами. Эту задачу можно решать только усилием разных государств и политическими средствами. Разобщенное и враждующее между собой человечество не в состоянии справиться с этой задачей.
      Все это вместе взятое и привело к выводу о приоритете общечеловеческих ценностей в наш век. М. С. Горбачев назвал этот вывод «сердцевиной нового политического мышления».
      Последовательное проведение в жизнь такого понимания существенным образом меняет направленность внешней политики Советского государства — это и ориентация на развертывание партнерских отношений со всеми капиталистическими странами, неуклонный курс на достижение безъядерного и ненасильственного мира, на сокращение, а в будущем и ликвидацию ядерно-стратегического оружия, концепция оборонной достаточности и ненаступательного характера обычных вооружений, вывод контингента советских войск из Афганистана и многое-многое другое. Не случайно все эти акции получают такое широкое одобрение во всем мире.
      Или взять вопросы теории социализма. Как много новых идей появилось за последние три года относительно нашего общества и его коренного обновления. Можно сказать, что наши представления о социализме существенно изменились. Мы несравненно лучше стали понимать общество, в котором живем. Осознали, что такое революционная перестройка общества и почему она жизненно необходима, что такое механизм торможения и как его демонтировать, почему необходимы экономическая реформа и реформа политической системы, что нам дает гласность и демократизация общественной жизни. Как нам не хватало правдивых, даже до горечи правдивых знаний о самих себе и всеобщего осознания, что жить, работать так, как жили и работали, больше нельзя.
      Мы долго кичились тем, что общество наше самое справедливое, строй самый справедливый, порядки самые справедливые, зарплата самая справедливая и т. д. Но, как оказалось при внимательном беспристрастном рассмотрении, сами наши представления о справедливости были упрощенными. И нередко за справедливость выдавали просто-напросто уравниловку.
      Суть социальной справедливости при социализме заключена в его основном принципе — «от каждого — по способностям, каждому — по труду». Но как часто распределение по труду превращалось в оплату не за труд, а в лучшем случае лишь за выход на работу. Идея социальной справедливости — и это мы сейчас понимаем лучше — должна пронизывать буквально все стороны жизни нашего общества. Это и широкие социальные гарантии: право на труд, на образование, доступность жилья и медицинского обслуживания, это и витрины и прилавки магазинов, и уровень зарплаты и многое-многое другое.
      Справедливость из полупропагандистского лозунга — полусоциальной категории превратилась в целую программу действий и для всего общества, и для отдельного человека. Это тоже прорыв нашего теоретического сознания на более высокий уровень.
      От какого «наследства» мы отказываемся. Некоторые авторы в западных странах хотели бы истолковать наше новое мышление именно как отказ от классического марксизма. Они пытаются внушить своим читателям (да не прочь и нам подбросить) мысль, будто развернувшаяся сейчас в нашей стране жесточайшая критика культа личности Сталина, сталинизма есть одновременно критика марксизма-ленинизма. Сталин
      якобы выразил самую суть марксизма, суть ленинизма.
      В действительности же новое мышление — это восстановление в полной мере исходных принципов марксистско-ленинского учения, освобождение его от догматизма, схоластики, всех деформаций, которые имели место в 30—70-х гг. Можно сказать так: необходимо возродить ленинский облик обществоведения, ленинское понимание научной истины, научного поиска в философии, политической экономии, истории, других науках.
      А деформаций было немало. Именно эти науки в наибольшей степени пострадали от культа личности, бюрократических методов руководства, догматизма, некомпетентного вмешательства. В 1938 г. вышла «История Всесоюзной Коммунистической Партии (большевиков). Краткий курс», написанная специальной комиссией под руководством Сталина. Эта книга была объявлена вершиной марксистско-ленинской общественной науки; буквально каждое утверждение, каждое предложение — абсолютной истиной в последней инстанции. Еще бы! Книга была одобрена ЦК ВКП(б), о чем сообщалось не только на шмутцтитуле, но даже и на обложке.
      А суть дела была в том, что в «Кратком курсе» вся история Коммунистической партии, Великая Октябрьская революция, история Советской власти излагались «под Сталина»: он изображался первым после Ленина руководителем партии и в дооктябрьский и послеоктябрьский периоды, единственно верным его соратником и последователем, а сама партия именовалась не иначе, как партией Ленина—Сталина. Построение основ социализма в нашей стране, индустриализация, коллективизация также изображались как триумфальное шествие сталинских идей, а многочисленные репрессии, преступное физическое уничтожение кадров партийных, советских, хозяйственных работников рисовались как борьба с врагами социализма, партии и народа.
      В книге имелся параграф «О диалектическом и историческом материализме», написанный непосредственно Сталиным. Этот параграф, объемом меньше 30 страниц, содержал крайне упрощенную картину марксистско-ленинской философии, изобиловал к тому же многочисленными ошибками, но был объявлен последним словом философии марксизма.
      Специальным постановлением ЦК партии «Краткий курс» был объявлен основой всех общественных наук, всей пропаганды, всей теоретической, идеологической и воспитательной работы. Все это явилось одним из источников догматизма, схоластики, на корню убивало живую, творческую мысль в буквальном и переносном смысле. «Краткий курс» внес такие деформации в наши общественные науки, от которых они освобождаются только сейчас. Например, только в 1988 г. были реабилитированы и восстановлены в партии такие деятели, как Н. И. Бухарин, А. И. Рыков и другие. А в «Кратком курсе» они были заклеймены как враги народа, политические двурушники, изменники Родины.
      Не меньшие деформации в обществоведение внесли и последующие теоретические работы Сталина — «Марксизм и вопросы языкознания» (1950) и «Экономические проблемы социализма в СССР» (1952). В первой он объявил, будто основой и истоком русского языка является курско-белгородское наречие. (Это было настолько неграмотное утверждение, что филологи просто не знали, что с ним делать...) А во второй он со всей силой обрушился на тех, кто только пытался защищать самостоятельность колхозов. Обе брошюры нанесли огромный ущерб общественным наукам и общественной практике.
      Преодолеть все последствия культа личности в общественных и гуманитарных науках — это нечто значительно большее, чем просто подвергнуть критике «Краткий курс», «Марксизм и вопросы языкознания» или «Экономические проблемы социализма в СССР». Обновление общества требует и изменения самого отношения к этим наукам со стороны общества, со стороны партийных, советских, хозяйственных органов и их руководителей. В этой связи важно обратить внимание на одно обстоятельство.
      Как вы знаете, в 30-е гг. сложилась административно-командная система партийно-государственного руководства страной. Она начала формироваться в ходе индустриализации и получила новый импульс во время коллективизации сельского хозяйства. Постепенно командно-административная система вторглась практически во все сферы общественной жизни, в том числе в науку и культуру. Она решительно ограничивала развертывание демократии, но способствовала развитию бюрократизма, укоренению в обществе в целом, особенно в общественных науках, стереотипов так называемого авторитарного мышления.
      А что такое авторитарное мышление? В науке оно выражалось в безусловном подчинении любых мыслей и любых идей авторитету должности, авторитету кресла, авторитету административной власти. Прав тот, кто занимает более высокую должность или имеет более высокий чин. Система авторитарного мышления — это своего рода пирамида, на вершине которой находится непогрешимый вождь, единственный творец абсолютно правильных мыслей.
      Весь ужас авторитарного мышления в том, что оно не только подчиняется этим нормам, но и освящает их, считает такое положение правильным, не подлежащим изменению.
      Система авторитарного мышления враждебна творческой научной мысли, поиску свежих идей, новых подходов. Любую мысль или идею, которая не санкционирована вождем, система квалифицирует как опасную, вредную и даже враждебную не только по отношению к себе, но и к обществу в целом, к социалистическому строю, народу. Отсюда — постоянная угроза для каждого обществоведа быть «разоблаченным», раскритикованным со всеми вытекающими последствиями. Система присваивает себе право судить, что народу нужно, а что не нужно. Она по самой сути догматична и схоластична, монополизирует науку, сковывает ее развитие. Все это вынуждало ученых замыкаться, заниматься безопасными темами, которые не затрагивали бы ничьих интересов, оказывались отдаленными от реальной жизни, реальных проблем, т. е. оказывались ненужными практике. Не случайно многократные призывы Сталина, других руководителей теоретического фронта покончить с догматизмом, талмудизмом и начетничеством не приводили и не могли привести к каким-либо практическим результатам. Система этого не позволяла и жестоко карала каждого, кто осмеливался это сделать. Но призывы повторялись: важно было провозглашать лозунги.
      Ясно, что в систему авторитарного мышления не могли вписаться те, кто мыслил иначе, чем вождь. Ведь никакое инакомыслие не допускалось, оно расценивалось как измена социализму, каралось со средневековой жестокостью. И не только реальное инакомыслие, а простое подозрение в нем. А для подозрений не нужны основания — тут достаточно злого навета, беспардонной клеветы, шепота, указания пальцем...
      Нужно прямо сказать, что тогда большинство людей не знали истинного положения в стране. Вся наша пропаганда и информация были построены так, что успехи социализма, достижения народа приписывались мудрому, гениальному руководству Сталина, а всякие неуспехи, провалы, ошибки — проискам «врагов народа», которые жульническим образом пробрались на те или иные руководящие посты и ставили целью вернуть в стране власть помещиков и капиталистов. Поэтому у очень многих людей была искренняя вера в вождя, в его ум, в его опыт, в его заботу о благе и процветании народа.
      Лишь в 1956 г. впервые официально была сказана правда о культе личности, о многочисленных преступных репрессиях 30—40-х гг., был развенчан вождь. И сделано это было Н. С. Хрущевым еще в особом, закрытом докладе на XX съезде партии. Помню, когда нас, комсомольских работников, познакомили с этим докладом, мы все были ошеломлены. Разум отказывался верить, что такое могло быть.
      Однако полное, бескомпромиссное развенчание культа личности стало возможным лишь после апреля 1985 г. В последние 3—4 года произошла беспрецедентная переоценка, по крайней мере, шести десятилетий из 70 лет Советской власти с беспощадной критичностью. Я не могу припомнить случая, чтобы когда-либо в истории какая-либо политическая партия или страна себя так критиковала. М. С. Горбачев однажды
      сказал по поводу такой критики: «Иногда то, что мы узнаем, приводит в такое состояние, что вот-вот можешь оказаться выбитым из колеи. И все-таки из беспощадно правдивого анализа... мы не выходим ослабленными. Мы констатируем большие исторические достижения, несмотря на то что рядом с нами были трагические события, тоже оказавшие большое воздействие на весь процесс социалистического строительства, на судьбы народов, на судьбы конкретных людей и на интеллигенцию ».
      В авторитарном мышлении таится один из самых главных истоков механизма торможения в общественных науках. Чем быстрее этот механизм будет сломан, тем быстрее пойдет развитие этих наук. Ведь в чем горький урок борьбы с влиянием культа личности на общественные науки во второй половине 50-х гг.? Да в том, что тогда подвергли критике конкретные положения «вождя», высказанные им в «Кратком курсе», в других работах. Но не подвергли настоятельному анализу, критике систему авторитарного мышления. И она в какой-то форме возродилась в годы застоя.
      Вот от какого «наследства» нам необходимо отказаться. И чем быстрее, тем лучше. И не на словах, не декларативно, а на деле, практически.
      Принципы нового мышления, провозглашенные в партийных документах последнего времени, ломают авторитарную систему, подобно тому как перестройка, экономическая реформа, реформа политической системы, гласность ломают командно-административную систему. Напомню эти принципы: полная правда о действительности, какой бы горькой она ни была, бесстрашные поиски истины, свободное соревнование умов, взглядов, мнений, никакого декретирования научных вопросов, полная гласность, убеждение, что никто не имеет монополии на истину и не имеет монополии на гласность.
      Авторитет знания в общественных науках может определяться лишь правдивостью, знанием жизни, глубиной проникновения в возникающие проблемы, широтой кругозора, силой аргументов, высокой гражданской позицией.
     
      Образованный ум
      Диплом или уровень культуры? Некоторое время назад одна из наших газет провела дискуссию на тему «Почему у нас мало по-настоящему образованных людей?». И вот в ходе этой дискуссии выяснилось, что совсем не просто определить — что такое «образованный человек»?
      Журналист высказал такое суждение: высокообразованный человек «должен быть безукоризненным специалистом в своей области, при этом свободно владеть несколькими языками, хорошо знать отечественную и мировую историю и литературу, философию, социологию, уверенно ориентироваться в других сферах науки и культуры... Мы хотели бы иметь больше таких людей в редакции нашей газеты, но найти их совсем не просто».
      Ученый-историк на это ответил: «Очевидно, что у науки иные потребности, чем у газеты. Я думаю, для ученого образованность на все случаи жизни — слишком большая роскошь. Достаточно тех сведений, которые позволят ему вписать разрабатываемую им тему в круг своих специальных занятий, а через их посредство — в общую систему знания и, следовательно, точно представлять собственное место в науке».
      Другой ученый-историк дал еще более короткую формулу: «Образованный человек — это тот, кто усвоил знания в объеме обязательной программы, которая в каждой культуре своя... Он должен уметь логично изложить свою мысль, мысль оппонента и аргументы, на основании которых он предпочитает одно мнение другому».
      Ученый-филолог: «Помимо умственного развития и внешней воспитанности образованность предполагает еще и запас нравственности».
      Ученый-биолог: «Естественнонаучные и даже технические знания столь же важны сегодня для общего кругозора, сколь и сведения из гуманитарных областей человеческой культуры — литературы, искусства, истории... Суть генетических законов Менделя, понятие энтропии, принципы ракетного движения, законы эволюции, что такое ДНК или гибридома и почему Нобелевскую премию присудили Прохорову, Басову, Семенову или Капице... Не зная этого, человек не может претендовать на образованность так же, как если бы для него Байрон, Фауст, Куприн, Анна Павлова, Макиавелли, Алехин или Врубель были всего лишь сочетанием букв».
      Ученый-философ: «Главным критерием образованности я бы выбрал способность человека продуктивно работать в той или иной сфере знания, производства, социальной жизни,.. Я просто не верю ни в эффективность образования, оторванного от деятельности, ни в эффективность деятельности, оторванной от образования».
      Итак, у каждого выступавшего свое мнение, в чем-то сходное с остальными, а в чем-то и существенно отличающееся от них. И если число участников дискуссии увеличить, то, думаю, картина будет такая же. При всей кажущейся простоте вопрос — кого можно считать образованным человеком? — неоднозначен.
      Если мы будем утверждать, что образованный человек — это человек, который имеет соответствующее образование, то возникают, по крайней мере, две группы вопросов. Во-первых, о каком образовании идет речь — среднем, высшем, среднем специальном? Например, выпускник средней школы — образованный человек? А выпускник института или университета? Или выпускник профессионально-технического училища, который достаточно хорошо усвоил азы своей будущей профессии? Во-вторых, вопросы более общего порядка. Можно ли на основании имеющегося диплома об образовании считать того или иного человека образованным? Или же, употребляя понятие «образованный человек», мы имеем в виду нечто большее, чем чисто формальное обладание соответствующим дипломом?
      Мне представляется, что полученный аттестат, диплом, разумеется, свидетельствует, что тот или иной человек владеет (вернее, должен владеть) определенной суммой специальных и общенаучных знаний и профессиональных умений, необходимых ему для определенного вида работ. Однако образованность предполагает нечто большее, что не фиксируется в полной мере никакими дипломами и аттестатами, — внутреннюю культуру, достаточно твердые и гибкие убеждения, духовность, интеллигентность, высокие моральные качества, умение трезво и критически оценивать себя и свою работу, равно как и работу других людей.
      Сейчас наша страна вступила в период перестройки, которая касается и системы образования — среднего и высшего. Ныне общество осознало, что тот уровень образованности, который задавался до сих пор в школе, в профессионально-технических училищах, в институтах и университетах, во многом уже не соответствует новым задачам, которые встали перед страной. Потребность в высокообразованных людях, в новом типе образования осознана широко. Можно смело утверждать, что успех перестройки, успех обновления нашего общества во многом будет зависеть от наличия всюду — на заводах, стройках, в колхозах, в сфере управления и т. д. — высокообразованных людей, способных творчески мыслить, предлагать нестандартные решения и добиваться их выполнения. Обществу нужны не просто специалисты, а именно высокообразованные люди — компетентные в своем деле, с широким культурным диапазоном, с высокими моральными качествами.
      Вместе с тем образованность человека, образование его ума — это дело сугубо индивидуальное. И не только потому, что этот процесс происходит в каждом человеке, каждом индивиде самостоятельно. Но потому, прежде всего, что он зависит от индивидуальных качеств человека — его воли, способностей, трудолюбия, тех целей, которые человек перед собой ставит. Выдающийся советский педагог А. С. Макаренко считал, что чем более далекие и широкие перспективы человек перед собой ставит, тем он более воспитан социально, тем он лучше управляет собой. «Человек, определяющий свое поведение самой близкой перспективой, есть человек самый слабый. Если он удовлетворяется перспективой своей собственной, хотя бы и далекой, он может представляться сильным, но он не вызывает у нас ощущения красоты личности и ее настоящей ценности. Чем шире коллектив, перспективы которого являются для человека перспективами личными, тем человек красивее и выше».
      Так что образованный ум определяется сложной диалектикой, соотношением общественных потребностей (и возможностей) и индивидуальных стремлений человека. Образованный ум — это сформированный, зрелый ум, подготовленный для решения самых разнообразных задач. Формируется он одновременно и обществом, и самим человеком. Хорошо, когда общество и человек не противоречат друг другу в этом, а дополняют друг друга.
      Много ли нужно знать человеку? Опора и основа всякого образованного ума — знания, необходимые его обладателю для выполнения профессиональной деятельности и своих гражданских обязанностей. Без знаний не может быть никакой образованности.
      Все мастера своего дела, от квалифицированного рабочего до компетентного руководителя, вообще все интересные люди обладали и обладают большим запасом специальных и общекультурных знаний.
      Иногда в нашей популярной литературе приводятся удивительные примеры того, как много знает тот или иной человек, молодой человек, даже ребенок. Но при этом забывается справедливость народной мудрости, что многознание уму не научает. И вообще все знать невозможно.
      Наша проблема, если хотите — беда, в другом — как часто наблюдаем мы случаи, когда исполняющий ту или иную работу человек не обладает полнотой знаний в своей области. Отсюда его некомпетентность, некачественность его работы. Будь то рабочий или инженер, ученый или директор завода, машинист поезда или министр, журналист или футболист — все обязаны обладать полнотой знаний и умений в своей области. Некомпетентность — наш враг, который в соединении с безответственностью является причиной того, что сталкиваются пароходы, сходят с рельсов поезда, происходят пожары и другие аварии.
      Поэтому на вопрос — много ли человеку знать надо? — можно ответить: все, что связано с качественным
      выполнением его непосредственной работы и гражданских обязанностей, и еще все то, что он сам считает необходимым и что формирует его культурный уровень.
      Однако важно не только иметь широкий диапазон знаний, но и уметь ими пользоваться. Обычно каждый из нас знает больше, чем ему кажется. Необычная мысль? К сожалению, чаще мы являемся рабами своих знаний, а не хозяевами их.
      Один мой товарищ сдавал вступительные экзамены в аспирантуру. На экзамене по русской литературе преподаватель спросил: «Какой эпиграф поставил Л. Толстой к роману «Анна Каренина»?» После экзамена товарищ мне рассказывал: «Поначалу я совсем испугался, что не отвечу на вопрос, настолько он был неожиданным. Но постепенно я стал вспоминать. Кажется, в качестве эпиграфа там стоит какое-то древнее изречение. Я мучительно напрягался, наверно, вертелся на стуле, и через некоторое время в памяти всплыло полное выражение: «Мне отмщение, и Аз воздам». Оно именно всплыло, и из таких глубин, о которых я и не подозревал».
      Наверное, аналогичные примеры могут привести многие. Все они говорят о том, что в нашей памяти, в нашем сознании как бы погружены многие знания, которые были когда-то нами получены и отложились в мозгу. И они «лежат» там, как спрятанные вещи. В большинстве они выходят из поля нашего активного сознания, поскольку мы ими не пользуемся. Однако в какой-то момент при практической надобности они вновь попадают в сферу активного сознания, и мы можем многие из них воспроизвести.
      Я привел случай индивидуального воспоминания. Существует метод и коллективного воспоминания, являющийся значительно более эффективным. Наверное, в большинстве случаев поиски правильного ответа на вопросы телезрителей у участников игры «Что? Где? Когда?» основываются как раз на методе коллективного воспоминания знаний. Как бы с миру по нитке складывается зачастую правильный ответ на вопрос, который поначалу представлялся совсем неразрешимым.
      Оказывается, мы знаем больше, чем это нам представляется, но не можем, а иногда и не умеем привести это знание в активное, рабочее состояние. Образованный ум не просто бездумно накапливает невероятное количество знаний, а умеет пользоваться ими, извлекать их из памяти в нужный момент. Образованный не просто тот, кто очень много знает, но тот, кто, может быть, и меньше знает, но умеет эффективно пользоваться этими знаниями. В спорах, дискуссиях такие люди обыкновенно выглядят более привлекательно — они находчивы, их не поставишь в тупик, они выигрывают споры.
      Настоящую культуру ума характеризует то, что психологи нередко называют готовностью знаний, глубокой переработкой и ассимиляцией их. В нужный момент и в нужном месте образованный ум извлекает знания из своей памяти и своего подсознания. Они у него находятся как бы в постоянной готовности к работе. Именно такова психологическая подоснова таких качеств человека, как сообразительность, находчивость.
      Наполеон говорил, что различные дела и различные объекты уложены у него в голове так же, как они могли бы быть уложены в комоде. «Когда я хочу прервать занятие каким-нибудь делом, я закрываю его ящик и открываю ящик другого дела; они не перемешиваются, и никогда одно дело не стесняет и не утомляет меня во время занятия другим». Это пример глубокой упорядоченности умственного багажа, чрезвычайной легкости пользования им. Такая высокая степень постоянной мобилизованности всего наличного запаса знаний отличает необычайно высокую организацию ума.
      Творческий ум. Очень важно, что в современных условиях образованный ум — это творческий ум. Нередко считают, что это ум писателя, артиста, режиссера, художника, композитора, ученого.
      А ум полководца творческий? Думаю, что вы согласитесь, — да. Потому что нетворческий полководец — это в принципе нонсенс, бессмыслица. Если же таковой все-таки появляется, то он будет постоянно проигрывать сражения. Правда, отсутствие творческого характера ума может до поры до времени скрываться — пока полководец не участвует в сражениях, следовательно, поставлен в условия, при которых отсутствует момент соревновательности с умом полководца-про-тивника. Но это уже исключение из правила. А ум человека, находящегося на партийно-политической работе? Хозяйственной работе? Комсомольской работе? Ум шахтера? Сталевара? Учителя? Агронома?
      Надеюсь, из одних этих вопросов становится ясно, что практически ум любого человека, исполняющего работу, может быть и творческим и нетворческим. Ни профессия, ни должность сами по себе еще не свидетельствуют о том, творческий или нетворческий ум у человека.
      Тем не менее исстари у нас повелось делить работу на творческую и нетворческую и за основу такого деления нередко брать профессию или даже должность. Агроном? — Нетворческая работа. Актер? — Творческая. Администратор (в науке, культуре)? — Нетворческая работа. Научный работник? — Творческая и т. д. Думаю, каждый может составить длинный список таких противопоставлений. Более того, у нас чуть ли не официально считается, что лишь работники искусства могут создать творческие союзы, т. е. заранее пригие?
      Нельзя по профессии или по должности судить о том, что такое творческий ум. Об этом можно судить лишь по свойствам самого ума. А свойства эти также неправомерно было бы ставить в прямую зависимость от уровня образованности ума. Творческий ум может быть
      и при минимуме образованности, и при максимуме образованности, может быть у первоклассника, может быть и у десятиклассника. Точно так же и нетворческий ум может проявляться при самых разных уровнях образования.
      Выходит, что образование тут ни при чем? Нет, очень даже при чем. Конечно, творческий ум зависит от способностей человека, которые в какой-то мере являются врожденными, а не приобретенными. Никаким особым образованием не сформируешь Моцарта или Бетховена, Льва Толстого или Достоевского. (Пушкин, например, получил примерно такое же образование и воспитание, как и многие его товарищи — лицеисты, но только он стал Пушкиным.) Все они от рождения обладали задатками гениев. Но то, что они стали гениями, зависело и от благоприятных условий, способствовавших развитию их талантов, и от них самих, их труда, воли, целеустремленности, умения подчинить всего себя служению любимому делу. Не случайно говорят: гений — это труд. Эта формула верна в том смысле, что нет гениев, нет каких-либо высоких результатов в любой области человеческой жизнедеятельности без упорного, кропотливого, систематического, зачастую даже изнуряющего труда. Но разумеется, труд сам по себе не «создает» гениев.
      Как считают психологи, способность к творческому мышлению заложена практически в любом человеке. От рождения человек способен к творчеству. Он оригинален, наделен теми или иными талантами (к изобретательству, музыке, спорту, принятию нетривиальных решений, поиску нового и т. д.). Раскроются ли эти способности и таланты, зависит от общества в целом, от окружающей среды (семьи, школы, товарищей и т. д.), от самого себя (воли, целеустремленности, упорства), от образования. Поэтому образованный ум — это такой ум, который не загоняет в тупик свои способности, свое творческое начало, а стремится раскрыть их, обнаружить. И согласитесь, у образованного ума сделать это имеется больше возможностей, чем у ума необразованного, нелюбопытного, равнодушного.
      Что же касается общества, то оно ныне заинтересовано в том, чтобы творческих умов было как можно больше.
      Важнейшее качество образованного, творческого ума —- умение учиться, а при необходимости и переучиваться заново. В современных условиях, когда очень быстро меняются условия труда почти во всех отраслях народного хозяйства, требуется выработка сознания необходимости регулярного, постоянного (на всю жизнь) повышения своей квалификации, понимание необходимости постоянного учения, а если надо, то и переучивания.
      Сейчас нельзя считать, что если человек получил аттестат зрелости или даже диплом выпускника вуза с хорошими оценками, то он уже получил образование на всю последующую жизнь. Проходит время, а нередко это время небольшое (вспомните, как быстро происходит смена поколений машин), и бывший образованный человек может отстать от жизни, от нового уровня знаний. Вот почему и в нашей стране, и во всем мире широко развивается система переподготовки кадров, повышения квалификации, Это так называемое образование взрослых.
      В нашей печати приводились данные относительно того, как на Западе крупные фирмы создают собственные системы подготовки и переподготовки кадров — специальные учебные заведения, держат штат преподавателей, создают специальные программы. В современных отраслях производства примерно 80% руководителей, специалистов и рабочих ежегодно проходят переподготовку. Фирмы на эти цели тратят до 15% своих расходов.
      Более того, в ряде стран создаются, так сказать, учебные заведения «третьего поколения» — университеты для пенсионеров. Оки осваивают там компьютеры, приобретают навыки художественного творчества. Учиться, оказывается, никогда не поздно. Полезно и для общества в целом, и для отдельных людей. Можно сказать, что образованный ум — это такой ум, который пополняет свои знания всю жизнь, постоянно и считает это для себя совершенно необходимым и естественным.
      Об интеллигентности. Наконец, еще одно качество, без которого немыслим образованный ум, — это гражданские высокие моральные качества человека, носителя такого ума. Образованный ум — это ум интеллигентный.
      Интеллигентность человека — это его высокая культурность, духовность, одухотворенность идеалами и одновременно озабоченность делами и проблемами других людей, всего народа, всего государства.
      Мы пользуемся словом «интеллигенция» для обозначения того социального слоя, который занимается сложным умственным трудом, требующим, как правило, высшего образования. В советском обществе интеллигенция наряду с рабочим классом и колхозным крестьянством образует социальную структуру общества. Между тем первоначальное значение этого слова было иным. Как это ни удивительно, но это нерусское слово по своему происхождению является чисто русским. Корнями оно уходит в латинское слово intelligentia — «понимание», «познавательная сила», «знание». Термин «интеллигенция» появился впервые в России в середине прошлого века и из русского языка перешел в другие языки.
      В некоторых дореволюционных словарях слово «интеллигенция» трактовалось следующим образом: «умственно развитая, образованная часть общества» или «передовая по своему умственному развитию часть общества». Соответственно интеллигентный — это передовой, умственно развитый человек.
      Демократически и революционно настроенная интеллигенция России как раз и считала своей задачей распространение в народе знаний, просвещения, культуры. Она считала делом своей жизни служение на благо народа.
      Мы уже говорили, что знания могут быть направлены на добро, а могут быть использованы и во зло человеку. Интеллигентный человек по самой своей сути не может использовать приобретенные знания во вред людям. Ему это не может позволить его мораль, совесть, долг перед другими людьми. Он может использовать их только на доброе дело, только на благо другим и себе. Да собственно говоря, такими были подлинные интеллигенты и в других странах. В этой связи хотелось привести выдержку из размышлений одного юноши при выборе профессии. Он писал на выпускном экзамене в Трирской гимназии в 1835 г.: «Главным руководителем, который должен нас направлять при выборе профессии, является благо человечества, наше собственное совершенствование. Не следует думать, что оба эти интереса могут стать враждебными, вступить в борьбу друг с другом, что один из них должен уничтожить другой; человеческая природа устроена так, что человек может достичь своего усовершенствования только работая для усовершенствования своих современников, во имя их блага». Молодого человека звали Карл Маркс. Ему шел тогда девятнадцатый год.
      Вероятно, в каждый исторический момент найдутся свои особые причины и мотивы, чтобы акцентировать значимость той или иной стороны интеллигентности человека. Трудно выделить единые критерии интеллигентности на все времена, для всех условий. Каждое время, каждые условия создают тот неповторимый уникальный фон, который и определяет уместность именно данных черт.
      К великой беде нашей в годы культа личности и годы застоя интеллигентность не была в почете. Более того, с ней боролись, ее пытались даже уничтожить, сотни тысяч подлинно интеллигентных людей были репрессированы, подвергнуты незаконным арестам, высылкам в лагеря и спецпоселения, расстреляны. А сколько интеллигентов уехало из страны за последние два десятилетия! Интеллектуальный, духовный потенциал государства таял буквально на глазах. А ведь это душа народа, как ныне говорят — стратегический потенциал державы, партийные и хозяйственные работники, организаторы производства, подлинные лидеры страны, республик, областей, трудовых коллективов, кадровые военнослужащие, ученые, писатели, художники, журналисты, музыканты. В результате стране, народу, партии был нанесен неизмеримый ущерб. Он проявляется и в общем снижении уровня духовной жизни общества, особенно уровня теоретического мышления по
      социально-экономическим вопросам, в падении нравственного уровня, росте коррупции, протекционизма и других негативных явлений.
      Процесс развития духовно-нравственного кризиса общества остановила перестройка. Сейчас вновь поднимаются идеалы образованности, интеллигентности, гражданственности.
      В наши дни высокие гражданские и моральные качества человека наиболее решительно проверяются его участием в перестройке, обновлении общества. Время перестройки, как и всякое революционное время, обнажает острую потребность в людях образованных, творческих, интеллигентных, компетентных, инициативных, даже, как говорят, рисковых. Посмотрите вокруг — кто является лидерами перестройки? Это люди, умеющие самостоятельно мыслить, принимать самостоятельные решения и в то же время понимать и уважать мнения других людей.
      Перестройка уже тем хороша, что она выдвигает на передний план именно таких людей. И как хорошо, что они все в большей мере становятся лидерами, руководителями в производстве, науке, управлении, вообще в трудовых коллективах. За ними — будущее!
     
      На пороге третьего тысячелетия
      Через десяток лет закончится второе тысячелетие человеческой истории новой эры, начнется третье. Рубеж тысячелетий оказывается на сей раз не просто календарным рубежом. Он совпадает с глубокими переменами в жизни общества — переменами экономическими, технологическими, политическими, духовными.
      Сознаем ли мы в достаточной мере, что на наших глазах совершается переворот, который иногда обозначают не очень точным термином «информационная революция»? Дело в том, что переворот этот означает не только скачкообразное увеличение объема знаний и информации, необходимых для жизни и труда современного человека. Он означает, что сами эти знания и информация все более выдвигаются в ряд самых главных источников научно-технического и социального прогресса. Хорошо известно, например, сколь быстро уходят вперед отрасли народного хозяйства, которые используют наукоемкую технологию, воплощают в производимой продукции новые знания, новую информацию (электроника, искусственный интеллект, новые поколения компьютеров, биотехнология и т. д.). Динамично развиваются и те страны, которые комплексно опираются на новейшие достижения науки и техники, уделяют большое внимание системе образования, производству знаний, всех видов современной информационной технологии.
      Этот переворот, составными частями которого являются компьютеризация и информатизация общества, как ожидают, явится одним из самых глубоких и фундаментальных в истории производительных сил человека. Мы привыкли относить к ним прежде всего машины, технику, топливо, энергию. А теперь еще и знания. Спрашивается: сознаем ли мы в полной мере общественную ценность знания и информации? Находится ли у нас на должной высоте социальный и материальный статус людей, которые профессионально заняты созданием, хранением и практическим использованием знаний, информации? Западные экономисты подсчитали, что каждый выпускник вуза в течение 20 лет в среднем приносит нанимателям 440 тыс. долларов дохода. Очень показательная цифра!
      Нам надо научиться новому отношению к знаниям, миру знаний как источнику не только духовного, но и экономического, материального богатства нашего государства, всего нашего народа.
      Коротко говоря, суть дела заключается в том, что при определенном, достаточно высоком уровне развития техники и технологии в стране вкладывание средств в сферу производства знаний, науки и образования оказывается в конечном счете более выгодным, выигрышным, чем в совершенствование технической стороны материального производства.
      В чем тут дело? Как уже говорилось, существует две формы овеществления знаний — в орудиях труда, технике, технологии и в самом человеке через его образование. Очевидно, что должен существовать определенный баланс, должно быть определенное равновесие между уровнем знаний, овеществленных в технике и в человеке, т. е. между уровнем сложности техники и уровнем профессиональной подготовки, компетенции работников, использующих эту технику. Однако это равновесие не раз и навсегда данное, а живое, подвижное, гибкое. И целесообразно, чтобы уровень образования в некоторой степени опережал технический уровень производства, а не наоборот. Ибо работник, обладающий более высоким уровнем компетенции и квалификации, может извлечь из техники и технологии больше пользы, принести больше выгоды. Но когда технику высокого уровня сложности эксплуатируют работники, не обладающие достаточной степенью технической грамотности и общей культуры, практически неизбежны потери экономического и даже морального порядка.
      У нас же нередко наблюдается именно такая картина, что технологическая сложность работ на производстве растет быстрее, чем уровень квалификации рабочих. На ряде специально обследованных предприятий этот разрыв достиг целого разряда. Никто не считал экономического ущерба, который наносится обществу в результате такого разрыва. Однако, думается, если его подсчитать, он будет немалый. И не являются ли одним из результатов такого разрыва те аварии, которые прямо-таки регулярно стали у нас случаться?
      Однако передовой практический опыт и у нас в стране, и в других странах приводит многих экономистов к выводу, что в условиях современной научно-технической революции экономическое развитие государства определяется не столько затратами традиционных ресурсов (энергии, материалов, труда, земли), сколько масштабами накопления и производственного применения знаний, степенью раскрытия творческих способностей человека. И это вполне закономерно: чем более высокой квалификацией обладает работник, тем более производителен его труд, тем большую стоимость (больше продукции) он создает своим трудом.
      Особое значение для государства поэтому приобретает подготовка квалифицированных и высококвалифицированных специалистов и ученых. От их числа, степени одаренности, создания условий для успешной творческой деятельности будут зависеть темпы и характер не только чисто технического и технологического прогресса, но и социального, общественного прогресса в целом.
      Не случайно сейчас практически все развитые страны мира уделяют огромное внимание формированию кадрового корпуса специалистов и ученых, особенно по новейшим и перспективным областям науки и техники, стремятся как можно эффективнее его использовать. Большие усилия затрачиваются и на то, чтобы оградить свой интеллектуальный потенциал от посягательств других государств. Однако в разных странах творческие и бытовые условия оказываются далеко не одинаковыми. В результате в мире происходит своего рода миграция высококвалифицированных кадров, от которой страдают, как правило, развивающиеся страны и выигрывают развитые.
      Богатые капиталистические страны, в которых принципы купли-продажи распространяются и на сферу производства и практического использования знаний,
      стараются создать условия для переманивания к себе на работу и на жительство крупных специалистов и ученых из других стран, где им не могут быть созданы такие жизненные, а часто и творческие условия. Это явление с недавних пор стало называться английским выражением «брейн-дрейн», т. е. «утечка мозгов». Сейчас «утечка мозгов» превратилась в крупную международную проблему.
      Вот несколько цифр и фактов. Подсчитано, что США за 30 лет (с 1949 по 1978 г.) сэкономили на образовании за чужой счет, т. е. за счет приезда в страну специалистов, получивших образование в других странах, 15 млрд. долларов. Иначе говоря, страна ежегодно экономила 500 млн. долларов.
      В 1986 г. в США на постоянную работу перебрались более 11 тыс. ученых и инженеров из других стран. Здесь дело не только непосредственно в самих специалистах. А прежде всего в том, что они «привозят» с собой огромный экономический выигрыш. Вспомните приводившуюся уже цифру: в капиталистических странах специалист с высшим образованием в течение 20 лет приносит нанимателям доход в 440 тыс. долларов. Многие развитые страны считают для себя очень выгодным создавать комфортные условия труда и быта высококвалифицированным специалистам, так сказать, переманивать их. Нетрудно догадаться, что «утечка мозгов» аналогична перекачке материальных или финансовых ресурсов из одной страны в другую. Только специалист для «страны получателя» обходится практически бесплатно, тогда как за товары, технологию, материалы и т. д. приходится платить. И не случайно, как сообщалось в прессе, многие развивающиеся страны (например, Индия) считают необходимым усилить контроль за выездом своих специалистов за рубеж, чтобы «предотвратить эрозию интеллектуального потенциала нации».
      Новое отношение к знаниям, информации предполагает умение считать тот экономический эффект, который может быть получен в результате использования этих знаний, внедрения их в производство, в сферу управления, в быт и т. д. В последнее время у нас в стране возникла целая сеть кооперативов, которые, собственно говоря, ничего не производят, но являются обладателями информации. За определенную плату они делятся имеющейся информацией (знаниями) с другими предприятиями, учреждениями или отдельными лицами. Судя по всему, они умеют извлекать экономический эффект из обладания информацией.
      Однако суть дела не только в хорошем экономическом счете. Социальные последствия резкого повышения роли знаний, информации («информационной революции») в жизни современных государств очень многообразны и глубоки. Практически во всех странах мира происходит такой фундаментальный процесс, который называется интеллектуализацией труда.
      Систематическое накопление знаний по всему спектру современной науки и практического опыта во всех областях человеческой деятельности, перевод знаний (информации) и опыта на машинные носители, создание из них, а также из таких традиционных хранилищ знаний, как библиотеки, взаимосвязанных банков данных, подключение к этой сети миллионов компьютеров, в том числе и персональных, — все это лишь небольшие штрихи к характеристике тех тенденций, которые заявляют о себе сейчас, а в будущем заявят громко, во весь голос.
      Японские специалисты недавно составили прогноз научно-технического развития на ближайшие 20— 30 лет.
      Предполагается, что в эти годы могут быть успешно решены, в частности, такие крупные научные проблемы:
      1990-е годы — победа над СПИДом, создание роботов-сиделок, способных обслуживать пожилых людей и прикованных к постели больных,
      2001 — 2010-е годы — преобладание электронных газет среди информационных изданий, применение пишущих машинок, воспринимающих человеческий голос, умение остановить рост раковых клеток и превратить их в нормальные, начало туристических экспедиций в космос,
      2010—2020-е годы — создание автомобиля на водородном топливе, понимание механизмов памяти и старения, создание искусственного глаза.
      Это все прогнозы. Как бывало и с прошлыми прогнозами, часть из них оправдывалась раньше предполагаемых сроков, а часть — позже. Видимо, то же самое будет и с этим прогнозом.
      Сейчас, конечно, мы не можем предвидеть все закономерности, тенденции и открытия, которые ожидают человечество на рубеже тысячелетий. Но несомненно то, что они внесут кардинальные изменения во всю нашу жизнь.
      Вопросы, которые ставит перед нами на пороге третьего тысячелетия «информационная революция», могут показаться сейчас далекими от насущных проблем нашей страны. И действительно многие слои народа, средства массовой информации, газеты, журналы заняты живым обсуждением более близких вопросов, касающихся непосредственного бытия советских людей. Однако необходимо помнить, что, идя по дороге, следует не только смотреть себе под ноги, но и видеть перспективу, сверять свои шаги по ориентирам на горизонте.
     
      Вместо заключения
      Хотелось, чтобы вы лучше осознали силу знания в современном мире, поняли, что уже в ближайшем будущем человеческие знания, информация станут важнейшей ценностью и для отдельного человека, и для целых государств. Мощь государства будет измеряться не количеством имеющихся у него вооружений, не тоннами добываемого угля, нефти или производимой стали, а количеством знаний, количеством информации, приходящейся на душу населения. Знающие, компетентные люди будут цениться как самое большое национальное богатство.
      В понимании этой истины нам нельзя отставать от других стран. На XIX Всесоюзной партийной конференции М. С. Горбачев обратил особое внимание на то, что во всем мире ныне огромные усилия сосредоточиваются на всемерной активизации интеллектуального, духовного потенциала общества, заключенного в науке, образовании, культуре, сюда заметно увеличивается приток капиталовложений. Это — объективное требование времени, это — закон.
      К сожалению, сейчас мы наблюдаем не радужную картину. Наследие застойных лет состоит, в частности, и в том, что престиж знания, образованности, компетентных, широко образованных людей упал. Отсюда материальная и моральная ущербность положения в обществе самого квалифицированного и необходимого в условиях научно-технической революции труда врача, учителя, инженера, ученого. С тревогой говорится об этом во многих наших партийных документах.
      Для всех нас, для государства в целом нужно, чтобы этот процесс прекратился, чтобы в полную меру возродился авторитет знания и знающих, творчески мыслящих людей.

|||||||||||||||||||||||||||||||||
Распознавание текста книги с изображений (OCR) — творческая студия БК-МТГК.