Глава седьмая

Петя вбежал в комнату и запер за собой дверь. Первое время он не мог отдышаться, сердце колотилось в груди, отдаваясь в висках словно барабанная дробь. Случившееся казалось недоразумением, которое нужно смахнуть с себя, хорошенько проснувшись.

Выглянув в коридор, Петя убедился, что за ним никто не гонится, зашёл в ванную и подставил голову под струю холодной воды. Это не помогло; сон был самой что ни на есть реальностью.

Очумело вытеревшись полотенцем, Петя стал разглядывать волшебную палочку. Во время своего панического бегства он крепко сжимал палочку в руке, опасаясь как-нибудь её выронить и потерять. Теперь он заставил себя успокоиться и осторожно, чтобы случайно не взмахнуть и не потратить напрасно ещё одно заветное желание, стал поворачивать её так и сяк.

Волшебная палочка имела сантиметров тридцать в длину и два-три в поперечнике. «Фут в длину и дюйм в поперечнике! — догадался Петя. — Палочку, наверное, делали очень давно, когда ещё не было метрической системы.

И действительно: тёмная её поверхность была вытерта и отполирована множеством рук, через которые она, по всей видимости, прошла до того, как попала к нему в руки.

«Надо поскорее придумать два желания, пока ещё договор остаётся в силе, ведь он не знает…»

В коридоре тревожно и громко зазвонил телефон. Петя вздрогнул, прижал палочку к груди, подбежал и снял трубку:

— Алло! Да!

— Алло, Огоньков? Что же ты так кричишь?

— Ах, это вы, Вера Павловна…

— Да, я, уж извини. Родители дома?

— Нет, никого нет, честное слово.

— Хорошо, я вечером ещё раз позвоню. А тебе советую угомониться и заняться уроками, положение у тебя угрожающее.

— Я займусь.

Вера Павловна попрощалась и повесила трубку. Петя медленно поплёлся на кухню и встал перед окном, глядя перед собой в задумчивости.

В окне напротив появилась Маринка Корзинкина, показала ему язык и задёрнула занавеску. Петя не обратил на это ни малейшего внимания. Услышав голос учительницы, он, по привычке, перетрусил. По-рабски, тоскливо и унизительно.

И он разозлился. Так разозлился, что топнул ногой и на глазах у него выступили слёзы. Изнутри стали закипать обида и возмущение. Почему это он, обладатель волшебной палочки, должен трусить, унижаться и изворачиваться перед учительницей! Да он, если захочет, сейчас же, сию минуту превратит всех учительниц в мышей. Или, ещё лучше, в маленьких детей. Интересно будет посмотреть, куда вдруг подевается вся их важность!

Нет, жалко тратить на это заветное желание. Лучше всего самому стать большим… От этой мысли Петя прямо задрожал. Да, да, вот именно, самому стать большим — ведь это и есть решение всех его проблем! Взрослого никто не заставит учиться в школе и не лишит законного летнего отпуска, никто не отправит спать, когда по телевизору начинается самое интересное, никто не… Да что там говорить, от открывшейся перспективы голова шла кругом. Можно, к примеру, стать водителем трамвая или троллейбуса: кататься весь день по городу и глазеть по сторонам, да ещё получать за это деньги… Да мало ли ещё других замечательных возможностей открывается перед нормальным, полноценным, взрослым человеком!

Петя вытер глаза, решительно взмахнул палочкой и воскликнул:

— Хочу стать большим! Прямо сейчас, сию секунду!..

Не успел он договорить, как пол под ним провалился вниз, руки и ноги вытянулись словно столбы, а голова стремительно пошла вверх и упёрлась в четырёхметровый потолок.

Петя ахнул, пригнулся и опёрся руками о стол, который жалобно затрещал под весом пятисоткилограммового детины, продолжавшего не так стремительно, как в первые мгновения, но всё ещё увеличиваться в размерах.

— Нет, нет! — испуганно закричал Петя, и голос его заухал словно пароходный гудок. — Нет, нет! Не хочу быть большим, хочу быть маленьким!!

И он энергично замахал палочкой, которая по сравнению с ним, казалась теперь не больше карандаша.

В тот же миг, ощущая стремительное головокружение, он полетел вниз, прямо на стол, в папину чашку с недопитым чаем. Бултых! Шквал поднялся и обрушился на скатерть. Петя вскочил на ноги, подпрыгнул, уцепился за край, выбрался из чашки на блюдце, а затем на стол.

«Вот и всё, — сказал он сам себе. — Вот они и исполнились, три заветных желания». Теперь ему почему-то всё сделалось безразлично и даже смешно. Он начал смеяться сначала беззвучно, потом громче и громче.

Голос, который ему самому казался нормальным, звучал со стороны как щебет маленькой птички. Лежавший на подоконнике в окне напротив маринкин кот Барсик поднялся и начал внимательно озираться.

Отсмеявшись, Петя поднялся и сказал решительно: «Ладно, хватит валять дурака, всё это глупости, надо просто взять себя в руки и проснуться». Он затряс головой, распустив вокруг веер чайных брызг, и ущипнул себя в руку так, что вскрикнул от боли. Услышав писк, Барсик снова приподнял голову и зашевелил ушами: он не мог ничего разглядеть из-за стоящих на подоконнике напротив цветочных горшков.

Итак, это был не сон.

Теперь Пете сделалось страшно по-настоящему. «Скорее, туда, на антресоли! — подумал он лихорадочно. — Они ещё там, они должны всё исправить!..» Он подбежал к краю стола и остановился, едва успев сбалансировать над пропастью… Оглядевшись, он перебежал со стола на подоконник, прыгнул на буфет, обхватил руками и ногами ручку швабры и поехал вниз…

Оказавшись на полу, Петя побежал к стремянке.

От только что проделанных акробатических упражнений у него сложилось впечатление, что на маленькие организмы действуют совсем не такие силы природы, как на большие. Например слон совсем не может прыгать, в то время как муравью ничего не стоит свалиться с верхушки самого высокого дерева и бежать дальше как ни в чём не бывало. Теперь и Петя по своим ощущениям был уверен, что мог бы прыгнуть с высоты десятикратно или даже двадцатикратно превышающей его теперешний рост. Он чувствовал себя необычайно сильным и ловким.

Словно маленькая цепкая обезьянка, он взлетел на верхнюю ступеньку стремянки. Ах, какая неудача: до края антресолей оставалось ещё сантиметров тридцать-сорок…

— Непредвиденные трудности? — услышал он сверху чей-то голос.

На краю антресолей, свесив ножки, сидел такой же маленький, как и он сам, карточный шут и кривил рот в насмешливой улыбке. Сердце у мальчика забилось в радостной надежде.

— Вы здесь! А я как раз… — Петя широко раскрыл глаза, больше всего опасаясь, как бы волшебный человечек куда-нибудь не исчез. — Послушайте, я нечаянно… то есть, я нечаянно взмахнул палочкой, и вот… Я хотел другое, я не хотел…

— Взмахнул нечаянно, — повторил джокер невинным голосом. — Он нечаянно взмахнул, а палочка вдруг сработала. Ловко придумал. Не правда ли, коллега?

— Хм, хм, — замямлил появившийся рядом с джокером такой же маленький «Генсек». — За проявленную находчивость предлагаю вручить товарищу пионэру орден Вранья третьей степени. Товарищ секретарь, заверьте печатью.

Джокер вдруг наотмашь влепил Пете на лоб мокрую жабу. Жаба протяжно квакнула, отпрыгнула, превратилась в мотылька и влетела в стену.

Кавалер ордена Вранья третьей степени едва устоял на ногах, утёр липкий от шлёпка лоб и всхлипнул:

— Превратите меня обратно, я больше не буду, честное слово… — он скривился, чтобы заплакать по-настоящему, опустил глаза и увидел под антресолями монашку, державшую в руках блюдо с трясущимся студнем.

— У-уу! Вя-яя! — противно пропищал студень, передразнивая. — Превратите меня обра-атно…

Петя быстро отнял руки от лица, монашка со студнем исчезли.

— Вы не имеете права! — топнул он ногой. — Я вам не игрушка, я — человек!

Но к своему ужасу, вместо собственного голоса он услышал гусиное кряканье, а на его боку звякнула мушкетёрская шпага. Петя захотел выхватить шпагу, но из ножен выхватился червяк, которого он помимо воли запихал в собственный клюв и проглотил. Клюв пропал, и Петя снова сделался крошечным мальчиком. Понадеявшись на заступничество в лице мушкетёра, он взмолился:

— Послушайте, скажите им, я не смогу!..

Мушкетёр грозно закрутил ус:

— А на что вы, чёрт побери, рассчитывали, молодой человек? Вам предложили условия игры, мы честно сделали свои ставки, а теперь вы, при первых же трудностях, намерены заявить, что передумали? Делайте, делайте свою игру или, клянусь честью, я сию же минуту проткну вас насквозь как жареную куропатку!

Мушкетёр в негодовании удалился, растаяв в воздухе, а на краю антресолей снова развалился карточный джокер.

— Вы слышали, молодой человек? — передразнил он «д'Артаньяна» закрутив несуществующий ус. — Делайте, чёрт побери, свою игру.

Он щёлкнул длинными пальцами, и появившиеся из глубины антресолей молоток на пару с «Генсеком» стали выталкивать наружу модель планёра, за которую Петя прошлой весной получил пятёрку по труду. Перевесившись тяжёлым носом через край, планёр поехал прямо на мальчика.

— Хватайся! Держись! — крикнул паяц, и Петя, растерявшись, уцепился за несущую рейку.

В тот же миг конструкция из дерева и папиросной бумаги оторвалась от антресолей и плавно понесла Петю по коридору, через кухню, в открытое окно.

— Делайте свою игру, молодой человек! — закричал вреднюга ему вслед, и его смех подхватили на все лады достоинства и недостатки. — Делайте свою игру!..