Глава двенадцатая
КАПИТАН ЗОРКИЙ
Вечером того же дня Шустрик и Мямлик приступили к расследованию по делу о пропаже стартового ключа на «Колесе Фортуны». Они прекрасно освоились на звездолёте и свободно разгуливали как по его центральной части, цепляясь ногами за ремни или скобы, так и по периферии, передвигаясь обычно, как на Земле, под действием собственного веса (или, если точнее, центробежной силы).
Выбор был прост. Если ключ удастся найти до утра — космонавты успеют благополучно телетранспортироваться на свою планету до крайнего срока. Если нет — в полдень на орбиту Юпитера прибудет аварийная инспекция. В этом случае членов экипажа за разгильдяйство могут лишить лицензий на работу в космосе. Стоит ли говорить, что все они с готовностью согласились помогать следствию, которое взяли на себя два удивительных человечка, прилетевших с Земли.
Здесь, на чужом звездолёте, детективы договорились для солидности называть друг друга на «вы». А поскольку ответственность за расследование Мямлик решительным образом взял на себя, Шустрик пообещал говорить ему «патрон» — на манер книжек про комиссара Мегре. «Патрон», в свою очередь, называл приятеля не иначе как «уважаемый коллега».
Начиная расследование, Мямлик прежде всего решил поговорить с капитаном Зорким.
Каюта капитана находилась прямо напротив выхода из пятнадцатого трубчатого коридора, каждый из которых вёл от центра к периферии. Её внутреннее устройство, казалось, говорило всё о характере хозяина: привинченная к полу больничная кушетка, рабочий стол, кресло и задёрнутый занавеской экран-иллюминатор.
— Рассаживайтесь, — предложил Зоркий. — Нет… чуть-чуть не так… вот вы — немножко влево. А вы сюда. Отлично. Итак?..
Приятели огляделись и поняли смысл перемещений. Теперь они сидели на кушетке на равном расстоянии от её оконечностей и друг от друга. Вместе с капитаном, усевшимся в кресле напротив, они представляли углы воображаемого равностороннего треугольника. Вообще, все предметы в каюте были расположены или строго симметрично, или под прямым углом один к другому. Даже лежавшее на середине блюдечка яблоко было надкусано с двух сторон совершенно одинаково.
Пауза затянулась, и Мямлик решс чего-то начать.
— Э-э… Хорошая погода нынче выдалась.
Капитан Зоркий и коллега Шустрик задумались. На некоторое время снова возникла пауза.
— Я имею виду, — пояснил Мямлик, — что когда мы улетали, на Земле, то есть, в Москве, была хорошая погода.
Капитан понял и вежливо кивнул. Шустрик, углубившийсябыло в дебри магнитных полей, излучений и эфирных потоков, отражающих погоду в космосе, тоже понял и радостно закивал.
После этого Мямлик наконец заговорил по существу.
— Скажите, господин капитан, где хранился этот ваш ключ, до того, как его слямбз… то есть, до пропажи?
— Ключ хранился в центре управления, у всех на виду, — ответил капитан сухо и отчётливо.
— На что он похож?
— Пластиковая карта величиной с ладонь.
Всякий раз, выслушав ответ, Мямлик несколько секунд посвистывал пустой трубкой и произносил многозначительное «ага…».
— Кто и когда видел его в последний раз?
— Я, — капитан Зоркий опустил голову.
— Вы?! — удивился Шустрик.
— В ночь пропажи.
— С этого места, пожалуйста, поподробнее!
— Пожалуйста, мне нечего скрывать. В ночь пропажи я обнаружил в своей каюте записку…
— Каюты не запираются? — снова заговорил Мямлик.
— Запираются, но только изнутри. На листке бумаги от руки было написано всего несколько слов: «Берегите ключ запуска. Кое-кто намерен вас скомпрометировать».
— Вы сохранили эту записку?
— Дослушайте. Я немедленно отправился в центр управления, забрал ключ, вернулся в каюту и спрятал ключ вместе с запиской в ящике стола. После этого я лёг спать. Однако тревога меня не покидала. Я встал, оделся, прошёл в центр и запустил программу комплексной проверки всех систем. Я убедился, что звездолёт находился в полной исправности — от главного двигателя до мусоросборника. И только утром, открыв ящик стола, я обнаружил пропажу ключа и записки.
— Их не могли украсть в то время, пока вы спали?
— Это исключено. Я, как и все другие члены экипажа, имею привычку запираться изнутри.
— Остаётся только время, когда вы отсутствовали. А именно…
— Двадцать три минуты, включая дорогу туда и обратно.
— Ага… — сказал Мямлик и посвистел трубкой. — Вы кого-нибудь подозреваете?
Капитан Зоркий помолчал, опустив глаза.
— Я бы не хотел бросать тень на своего товарища…
— И всё-таки.
— В тот момент, когда я возвращался из центра, мне показалось, что штурман Кротик торопливо удаляется по коридору.
— Ага!
— Коридор имеет форму кольца, по внутренней стороне которого мы ходим. Если кто-то удаляется, то сначала теряется из виду его голова, затем туловище и только в последнюю очередь — его ноги.
— Вы хотите сказать, что узнали штурмана по ногам?
— Вернее сказать, по носкам. Только по носкам и можно распознать члена экипажа в зоне периферии, если он на достаточном расстоянии. Ботинки, как видите, у нас у всех одинаковые, довольно грубые — чтобы было удобнее цепляться за скобы. А носки разные. У Кротика — жёлтые, в чёрную полоску.
— Вы говорили другим о том, что видели?
— Да, мы не раз собирались и обсуждали сложившуюся ситуацию. После пропажи все относятся друг к другу настороженно и не болтают лишнего. Я уверен, что у каждого, как и у меня, заготовлен подробный рапорт о случившемся.
— Хорошо, господин капитан, — Мямлик поднялся с места. — Благодарю вас за предоставленную информацию. Надеюсь, что мы разберёмся в случившемся ещё до прибытия инспекции.
Зоркий щёлкнул каблуками и кивнул. Шустрик и Мямлик шаркнули ножками и вышли.
| 
