Глава пятнадцатая
ДОКТОР СКАРАБЕЙ
— Выводы, — повторил Шустрик. — У нас есть выводы?
— Будут и выводы, — пообещал Мямлик. — Но пока обмозгуем то, что имеем.
— А что мы имеем?
— Мы имеем то, что в ночь пропажи ключа капитан Зоркий будто бы видел удалявшиеся по коридору жёлтые носки штурмана Кротика. Однако сам Кротик это отрицает и в нашем присутствии обнаруживает пропажу пары злополучных носков.
— Это не убедительно!
— Далее. Бортовой психоаналитик Мимоза имеет зуб на капитана и намекает на то, что он псих. Она утверждает, что он отсутствовал десять минут во время ужина — как раз в тот вечер, когда обнаружилась пропажа.
— Значит, это он стянул ключ!
— Не факт. Ещё мы имеем перевёрнутую табличку с номером «шестьдесят девять».
— «Девяносто шесть», — поправил его Шустрик. — В шестьдесят девятой живёт капитан.
— Девяносто шесть, шестьдесят девять… Вам не кажется, коллега, что в этих цифрах есть что-то общее?.. Но вот и каюта доктора Скарабея.
Мямлик постучал в дверь.
— Прошу вас, — хозяин сам открыл дверь и впустил детективов. — Очень, очень рад вашему посещению, будьте как дома, — доктор Скарабей начал сердечно пожимать руки своим гостям. — Вы буквально спасли нас от голодной смерти… Искренне, сердечно благодарю вас!..
Довольные таким приёмом Шустрик и Мямлик расселись в имевшихся тут удобных креслах. Сам хозяин предпочёл стоять или прохаживаться по каюте из стороны в сторону.
— Вы уже были у Мимозы? Забавная дамочка, не правда ли? Смертельно ненавидит нашего капитана.
— Скажите, — обратился Мямлик к Скарабею, — в ночь пропажи вы не заметили чего-нибудь необычного или подозрительного?
— Абсолютно. Вскоре после ужина я лёг спать и ни разу не просыпался до самого подъёма.
— Нет ли у вас каких-либо своих соображений?.. Что называется, без протокола.
— Без протокола…
Некоторое время доктор Скарабей раздумывал, глядя на детективов поверх очков.
— Не знаю, стоит ли говорить…
— Говорите! — требовательно воскликнул Шустрик.
— Хорошо, я скажу. Я подозреваю, что ключ стянула Мимоза.
— Мимоза?.. — повторили детективы.
— Она могла сделать это по двум причинам, любой из которых более чем достаточно. Во-первых, ради того, чтобы насолить капитану, которому она когда-то строила глазки и который не ответил ей взаимностью.
— Это убедительно, — согласился Мямлик. — А что ещё?
— Видите ли, господа… — Скарабей прошёлся из угла в угол. — Не является тайной то обстоятельство, что большинство врачей психиатров не могут справиться со своими собственными, с позволения сказать, тараканами в голове…
Мямлик удивлённо поднял глаза.
Услышав второй раз про тараканов, Шустрик в панике схватился за голову.
— Тараканами?! В голове?!
— Это специальный термин. Тараканы — значит странности, отклонения.
Шустрик успокоился.
— И много у неё этих… странностей? — поинтересовался Мямлик.
— Вот, к примеру, самая безобидная странность, из-за которой Зоркий упорно избегает сеансов. Что делает психоаналитик, пригласив к себе в кабинет пациента? Предлагает ему лечь на диван и расслабиться. А затем, при помощи осторожных наводящих вопросов, даёт ему выговориться. А что делает госпожа Мимоза?
— Что?! — испуганно воскликнул детектив Шустрик.
— Она укладывает пациента на диван, просит его расслабиться и, не давая произнести ему ни слова, вываливает на него весь груз своих собственных проблем!
— Оригинально… — проворчал Мямлик.
— Скажу вам больше, — доктор Скарабей понизил голос, — психоаналитик Мимоза сама страдает сложнейшим психическим отклонением.
— Каким?!
— Клептоманией. Ещё до полёта её многократно ловили на мелкой, бесполезной краже. Скажу вам больше: она специально устроилась работать на звездолёт, чтобы находиться подальше от универмагов, раздевалок, квартир друзей и знакомых… То есть, таких мест, где у клептоманов буквально чешутся руки что-нибудь стянуть.
— Но каким же образом дамочка с такими… причудами смогла устроиться работать на звездолёт? Разве те, кто хочет работать в космосе, не проходят медицинскую комиссию?
— Дело в том, что у госпожи Мимозы огромные личные связи в министерстве здоровья. Она сама назначит и уволит кого только ей вздумается. Но, надеюсь, вы понимаете, что этот разговор должен остаться между нами?..
— Разумеется, доктор, мы всё понимаем, — заверил его Мямлик. — Скажите, в тот злополучный вечер, во время ужина, кто-нибудь выходил из кают-компании?
— Надо подумать… Да, совершенно верно: Мимоза сделала по адресу капитана грубое замечание… будто он всегда громко чавкает…
— А он действительно чавкает? — насторожился Шустрик.
— Нет, она всегда придумывает что-нибудь новое из вредности. А капитан принимает это слишком близко к сердцу. Он поперхнулся, закашлялся и вышел.
— Сколько он отсутствовал? — поинтересовался Мямлик.
— Думаю… минут пять или семь.
— Благодарю вас, нам пора, — детективы поднялись с места.
У самой двери Мямлик обернулся:
— Да, кстати. Что вы думаете по поводу жёлтых носков в полоску, которые капитан Зоркий увидел в конце коридора?
И тут с доктором Скарабеем начало происходить нечто странное. Он порозовел, покраснел, опустил голову, снял очки и начал смущённо протирать их платком.
— Н-носки?.. Да, он видел. Несомненно.
— Вам нечего добавить по этому поводу?..
— Нет-нет, совершенно нечего. Никаких комментариев. До свидания.
И Скарабей буквально вытолкал гостей в коридор.
— У меня такое впечатление, — сказал Мямлик, — что кое-кто страдает непреодолимой склонностью к сокрытию истины.
— Он просто невежа! — возмутился Шустрик.
| 
